Ночь и Туман. Помазанница Божья

10 декабря 1941 года

Париж, оккупированная территория Франции

Когда Анастасия вернулась в его кабинет, то была, мягко говоря, несколько удивлена его первым же вопросом. «Ты католичка, так ведь?»

Она удивлённо кивнула: «Мы все католички – в смысле, сёстры. Родители так и остались православными, а Алексей…»

Она вздохнула: «… Алексей практически сразу отошёл от церкви – а потом вообще ушёл на войну…»

Сразу после того, как его вылечила Лилит, Романов-младший начал целенаправленного готовить себя к военной службе. Как только ему исполнилось восемнадцать, он немедленно вступил во французский Иностранный легион.

Воевал в Индокитае, в Марокко, в Сирии, дослужился до старшего сержанта, после чего вышел в отставку… однако, когда вспыхнула Гражданская война в Испании (по сути, война патриотов с большевиками), добровольцем присоединился к франкистам.

Потом воевал в Финляндии, защищая эту маленькую страну от чудовищного большевистского медведя… ну, а когда грянула Операция Барбаросса, не без помощи Колокольцева записался добровольцем в дивизию СС «Викинг».

Где довольно быстро поднялся до командира роты в чине гауптштурмфюрера и кавалера Рыцарского креста. Недавно был представлен к повышению в звании и Дубовым листьям, которые должен был получить со дня на день.

«Католички потому, что осели в католических странах?»

Татьяна Романова поселилась в насквозь католическом Бостоне (и была горячей поклонницей католической Италии); Мария – в католичнейшей Ирландии; Ольга – в католической Франции… только вот Анастасия поселилась в (в основном) протестантском Берлине.

Она кивнула. А Колокольцев задал совершенно естественный вопрос: «А ты? Берлин же не Мюнхен – и даже не Падерборн… он больше лютеранский»

Падерборн был настолько католическим, что заслужил прозвище «чёрного» – так много в нём было католических священников. А в центре города католических храмов на единицу площади было чуть ли не больше, чем в Ватикане…

Анастасия покачала головой: «Первые несколько лет я жила в основном как раз в Мюнхене – там и перешла в католичество…»

Колокольцева это насторожило. Ибо он вдруг поймал себя на том, что практически ничего не знает о младшей великой княжне. В отличие от трёх её сестёр, чьё прошлое после спасения из Ипатьевского дома было открытой книгой, история Анастасии с 1919-го по 1939 год (когда они познакомились в Париже) было покрыто густой завесой тайны.

Он не знал, ни какой университет она закончила (что таки закончила, он не сомневался); ни по какой специальности; ни чем она занималась до того, как он в том же 1939 году устроил её к Остеру в абвер.

Она как-то между делом сказала ему, что познакомилась с Гитлером ещё в начале 1920-х… но никаких подробностей не сообщила. Тогда он не придал этому значения – на заре национал-социализма вокруг Гитлера много кто мелькал женского пола, но сейчас…

У него сложилось впечатление (собственно, она это и не особо скрывала), что она была весьма близка и с Баронессой, и с её свитой… а в последнее время ещё и с Хельгой Лауэри – что было совсем уж странно.

Поэтому после того, как она – снова как бы между делом – только что обронила, что жила в Мюнхене несколько лет, у него мелькнула на первый взгляд совершенно дикая мысль.

Что Анастасия Романова вполне могла быть… точнее, какое-то время была кем-то вроде связной между Обществом Чёрного Солнца и руководством НСДАП – подобно тому, как граф Вальтер фон Шёнинг был связным между Обществом и рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером.

Впрочем, сейчас это не имело значения. Значение имело только совсем иное. С больной буквы Иное…

«Какие у тебя отношения с Богоматерью?» – осведомился он.

Она изумлённо посмотрела на него, ибо совершенно не ожидала такого вопроса – на первый взгляд не имеющего никакого отношения к делу Потрошителей… да и Охотника тоже, конечно. Однако, посмотрев на него уже более внимательно, поняла, что, видимо, очень даже имеет.

И потому честно ответила: «Боюсь, что практически никаких. Я вообще не особо религиозна; Святую Мессу посещаю редко; причащаюсь и того реже… ну, а исповедь для меня невозможна по понятным причинам…»

«Это да» – усмехнулся Колокольцев. Ибо даже представить себе не мог, что произойдёт с католическим священником – любым – если он узнает о чудесном спасении Великой княжны Анастасии – и о её последующем Преображении. Инфаркт хватит точно – причём сразу с инсультом…

«А почему ты спросил?» – удивилась она. «Это имеет отношение к нашему делу?»

«Ещё как имеет» – задумчиво произнёс он. И объяснил: «Мы снова имеем дело с паранормальным противником; поэтому война с ним идёт сразу на двух уровнях – материальном и духовном»

Великая княжна кивнула: «Это я прекрасно понимаю». Колокольцев продолжал:

«Если более конкретно, то для победы на материальном уровне – что в реальности означает физическое уничтожение противника…»

Она снова кивнула: «Это я тоже понимаю…»

«… нам необходимо сначала организовать духовную блокаду противника…»

«Чтобы они не почувствовали, что за ними сейчас придут?» – не столько спросила, сколько констатировала великая княжна.

«Именно так» – подтвердил Колокольцев. И продолжил: «В деле Голема обошлось без этого – к счастью, этот глиняный истукан не настолько духовно чувствителен; оба раза в Союзе тоже – там эта публика была самонадеянна слишком; для Нордического кольца хватило молитв монахов и священников…»

Глубоко вздохнул – и продолжил: «… а вот для того, чтобы закрыть врата в Ад и справиться с волколаками и не только, мне уже нужен был священник…»

Анастасия кивнула: «Отец Роберт Фальке. Я общалась с ним – самый настоящий святой. Более благодатного священника я никогда не встречала – ни среди православных, ни среди католических…»

И тут же спросила: «А почему ты сейчас его с собой не взял?»

«Он отказался» – спокойно ответил Колокольцев. «Сказал, что эту битву он не потянет – что тут нужен совсем другой святой… или святая…»

«Ты всерьёз считаешь меня святой Анастасией???» – изумилась великая княжна.

«Я считаю тебя Помазанницей Божьей» – уверенно ответил он.

«А это ничего, что в списке наследников российского престола я последняя?» – удивилась Анастасия. «Не говоря уже о том, что отец от престола отрёкся…»

Колокольцев покачал головой: «Согласно действовавшим на тот момент законам Российской империи, если отречение вынуждено силой – а по сути это было именно так – то оно не имеет юридической силы. Так что юридически твой отец по прежнему император России…»

«Несмотря на то, что он официально мёртв?» – ещё сильнее удивилась она.

Колокольцев покачал головой: «Факт его смерти – как и смерти всех остальных обитателей Ипатьевского дома в то время – не доказан юридически. К тому же, как тебе известно, большевики до сих пор не объявили официально о гибели всей вашей семьи – только о расстреле императора…»

«Нет тела – нет дела?» – усмехнулась она. «То есть, дело-то есть… только об исчезновении царской семьи. Нет доказательств смерти – тут я с тобой согласна…»

«Впрочем» – вздохнул Колокольцев, «это всё юриспруденция и политика, к нашему делу отношения не имеющие…»

«А что имеет?» – в высшей степени заинтересованно осведомилась Анастасия. «И при чём тут Помазанница Божия?»

«Когда Пётр Великий в 1722 году подписал Указ о престолонаследии, весьма неумно отменённый в 1797 году императором Павлом Первым – вообще не сильно умным правителем…»

Великая княжна кивнула – видимо, она разделяла мнение Колокольцева.

«… в этом Указе был великий сакральный смысл…»

«А именно?» – ещё более заинтересованно осведомилась Анастасия. Он объяснил:

«Согласно этому Указу, монарх сам выбирает наследника престола. Хотя это прямо не указано, подразумевается, что монарх не свободен в своём выборе…»

«Я поняла» – кивнула великая княжна. «Монарх должен выбрать того или ту, кого до того уже выбрал Бог. Помазанника или Помазанницу Божью…»

«Совершенно верно» – подтвердил Колокольцев. «Ибо только у заранее избранного или избранной Богом достаточно близкие отношения с Ним, чтобы править в соответствии с Волей Божьей…»

«Ты считаешь, что…». Она внезапно замолчала, долго молчала – потом решительно кивнула: «Пожалуй, ты прав – это действительно я…»

И решительно осведомилась: «Что я должна сделать?». Он объяснил:

«В Апостольской нунциатуре в Париже есть маленькая часовня… комната, практически. Часовня Богоматери. Нам нужно, чтобы ты провела там всё время до удара по Приюту Дьявола. Что конкретно делать, тебе расскажет Её Величество…»

«Её Величество?» – удивилась Анастасия. Он кивнул: «Царица Небесная. Королева ангелов и святых. Императрица Вселенной…»

«Почему она, а не…» – она запнулась, потом кивнула: «Ты прав – мне с Ней будет намного комфортнее и проще, чем с Иисусом…»

Колокольцев довольно объявил: «Машина ждёт у входа. Броневик спецназа абвера – потом они будут охранять нунциатуру снаружи. Внутри ты будешь под охраной швейцарской гвардии Святого Престола…»

«Я готова» – решительно заявила великая княжна. И ещё более решительно поднялась из кресла и направилась к двери.