Спитакское землетрясение. 7 декабря 1988 года

7 декабря 1988 года навсегда останется в памяти нашего народа как день скорби по десяткам тысяч погибших во время страшного землетрясения.
На эту беду Армении откликнулся весь мир, люди планеты восприняли боль нашего народа как свою собственную.

7 декабря 1988 года в 11 часов 41 минуту произошло Спитакское землетрясение. Эпицентр землетрясения находился на глубине 100 км под селом Ширакамут в 15 км от Спитака в сторону Ленинакана (нынешнего Гюмри). Интенсивность амплитуды равнялась 10 баллам по 12-балльной шкале. По словам армянских сейсмологов, энергия землетрясения равнялась десяти атомным бомбам, сброшенным на Хиросиму.
Согласно проведенным наблюдениям, сильные землетрясения в нашем регионе происходят примерно каждые 50–60 лет. Два континента – Европейский и Азиатский, движутся друг навстречу другу со скоростью 5 мм в год. И когда энергия в земной коре достигает критического состояния, происходит выброс энергии, и на поверхности происходят землетрясения.
Но пока никто в мире не умеет прогнозировать землетрясения: ни японцы, ни китайцы, ни американцы. Есть много способов, в том числе и основанный на поведении животных, но ни один из них не стопроцентный. Поэтому сейсмологи фиксируют их только постфактум.
Стихия в одночасье разрушила города и села, дома и заводы, школы и детские сады. А также человеческие судьбы: 25 тысяч человек погибло, 500 тысяч остались без крова.
Мой двоюродный брат Самвел Арутюнян из Кировакана, инженер-геофизик, в момент землетрясения с коллегами ехал на очередное задание в село Ширакамут.
– Мы уже подъезжали к селу, когда нашу машину несколько раз сильно тряхнуло, – рассказал он. – В это мгновение развалился первый же дом на окраине села, на дороге возникли большие трещины. Водитель бешено крутил руль, лавируя между ними. Мы развернулись и мимо разрушенного Спитака примчались в Кировакан. К счастью, наш дом не пострадал.
Сестра Самвела, Асмик, работала инженером на одном из кироваканских предприятий.
– Наша лаборатория находилась на десятом этаже. Когда началось землетрясение, я не поняла, что произошло. Начальник лаборатории, видя мое замешательство, схватил меня за руку и потащил по лестнице вниз. В свою очередь я потащила другую девушку. Во время спуска упавший сверху камень ранил ее в голову. Я отвела ее в больницу и, как угорелая, через весь город побежала домой.
Потом Асмик вместе с матерью, медицинским работником, поспешили в находящийся поблизости военный госпиталь, куда уже непрерывным потоком стали доставлять раненых. Они вдвоем сделали противошоковые и противоболевые инъекции 1300 пострадавшим. Ушли домой, когда уже не было сил стоять на ногах.
Через неделю рано утром мы полетели в Спитак на вертолете, который вез теплую одежду и обувь. Вместе с нами на борту находились студенты-медики. Через полчаса увидели внизу Спитак. Первое впечатление – мертвый город, груды камней и развалин. Только присмотревшись, увидели группы людей, скопления машин. Приземляемся на окраине города, в поле. Всюду горы одежды, ящики. Оказалось, грузинский вертолет привез гвозди, лопаты, защитные каски. Как же так – при острой необходимости в этих предметах они лежат без присмотра?!
К концу дня, побродив по разрушенному городу и поговорив со многими людьми, убеждаемся, что областной штаб по ликвидации последствий землетрясения просто не был в состоянии справиться с огромным потоком прибывающей помощи.
Огромную работу провели военные медики, строители, железнодорожники. Всего в районе бедствия было задействовано около 20 тысяч личного состава из многих военных округов страны. С первых минут землетрясения они находились в гуще событий – спасали раненых, доставали тела погибших, убирали завалы. Военнослужащие установили палатки для оставшихся без крова, обеспечили их горячим питанием. Живых находили даже на шестой день после землетрясения.
Покидали мы Спитак уже ночью. Под светом ярких прожекторов разрушенный город выглядел еще более ужасающим, а лица людей, сидящих у костров, отчужденными.