О Комсомольске-на-Амуре

Как знает большинство моих читателей, я коренной дальневосточник в третьем поколении. Мой прадед был в числе первых переселенцев на берега Амура в середине 19 века. И хотя я уже 20 лет не живу на Дальнем Востоке, но все, что там происходит, мне интересно.

Практически все моя трудовая жизнь прошла на Дальнем Востоке. Я не могу пожаловаться, что у меня не сложилась карьера. После трех лет службы на подводной лодке в должности начальника медицинской службы вернулся в Хабаровск, где учился в медицинском институте, который и направил меня на военную службу. Потом работа на «гражданке» врачом-рентгенологом, заведующим рентгеновским отделением крупной городской больницы. Потом меня сделали внештатным главным рентгенологом Хабаровска, а далее уже штатным главным рентгено-радиологом Хабаровского края. С этой должности пригласили работать заместителем заведующего отделом здравоохранения крайисполкома, потом я долгие годы работал первым заместителем начальника конторы, которая несколько раз меня свое название в постсоветское время.  Долгое время был куратором города Комсомольска-на-Амуре по линии здравоохранения. Вот тогда я больше узнал о городе, мимо которого проплывал много раз на пароходе вместе с родителями еще в середине 50-х годов.

Комсомольск-на-Амуре расположен в 400 километрах ниже Хабаровска по течению  - третий по величине город "географического" Дальнего Востока (270 тыс. жителей) и крупнейший аж до Байкала индустриальный гигант. Комсомол на Амур действительно когда-то ехал со всей страны, однако романтическое начало Города Юности (реже - Города Солнца) не помешало ему превратиться в монстра.

В послевоенные годы он был центром Нижамурлага, а в 1980-2000-х сделался "столицей" Дальневосточного криминального округа, который держала крупнейшая в истории России ОПГ "Общак". Но пыль времён осела: нынешний Комсомольск не впечатляет ни архитектурой, ни индустриальными панорамами, ни разрухой. Бурная юность прошла, сменившись усталой зрелостью. И самое прекрасное в этом городе, пожалуй, то, что он действительно на Амуре.

История Города Юности была линейна и проста. Издавна здесь стояла пара нанайских стойбищ - Дзёмги в устье Силинки и Мылки на одноимённом озере, близ которого в 1858 году Николай Муравьёв-Амурский основал почтовый станок у речного пути в Николаевск. В 1860-м рядом обосновались 30 семей переселенцев, своё село по малой родине назвавших Пермское.

Оно-то и глянулось советским генпланщикам, и вот в 1932 году на не очень-то высоких берегах Амура грянула ударная стройка. За десяток лет в глухой тайге выросли судозавод (1932-36), авиазавод (1934-36), металлургический завод (1937-42) и нефтезавод (1939-42), и к началу 1950-х годов с населением полтораста тысяч человек Комсомольск-на-Амуре всего на 20-30% уступал Владивостоку и Хабаровску.

Позже его рост замедлился (достигнув пика в 319 тыс. жителей накануне распада СССР), однако на Дальнем Востоке в географическом, а не административном смысле Комсомольск-на-Амуре стабильно остаётся городом №3, существенно превосходя Благовещенск, Находку, Уссурийск, Южно-Сахалинск или Петропавловск-Камчатский.

В ДВФО, впрочем, есть ещё 300-тысячный Якутск, а добавившиеся недавно Улан-Удэ и Чита и вовсе вытеснили Комсомольск-на-Амуре даже из первой пятёрки. Но постсоветская история Города Юности - это отдельная сложная тема..

Меня многое связывает с этим городом. Еще школьником я вместе с родителями проплывал на пароходе мимо этого города, с огромными цехами судостроительного завода почти на берегу Амура. Обычно пароход высаживал всех пассажиров на пристани Комсомольска и шел к стоящей на середине реки барже с углем, где бункеровался довольно долго. А пассажиры могли пройти по близлежащим к берегу улицам города, зайти в магазина, посидеть на скамейках в скверах. Это делали и мы с родителями. Правда, однажды я не пошел с ними, а остался на пароходе и увидел, как кочегары возили на тачках уголь с баржи в трюм парохода, а сам белоснежный пароход постепенно покрывался угольной пылью. Но пока он шел к причалу, чтобы взять пассажиров,  матросы успевали смыть из брансбойтов эту пыль с палуб.

Лет в 12 меня оставили на пару дней погостить у дяди, который работал в то время инженером на «Амурстали». Тогда я увидел микрорайон заводчан и цеха завода, был у мартеновских печей.

Повзрослев, я как-то в составе сборной юношей Хабаровска по волейболу ездил на товарищеские матчи. Помню, нам что-то показывали в городе, организовав автобусную экскурсию, но мне с той поездки запомнилось разве что название Дземги, одного из микрорайонов города. 
Потом был большой перерыв, пока я не стал главным рентгено-радиологом Хабаровского края и не приехал знакомиться с рентгеновскими кабинетами больниц и поликлиник Комсомольска. Был февраль, город бы завален снегом, улицы плохо расчищались, и на некоторых из них встречные автобусы забирались на заснеженные бордюры, наклонясь и чуть не касаясь друг друга крышами салонов.  В тот первый приезд я жил в городе 2 недели, пока не обошел все больницы и поликлиники. И потом еще несколько раз бывал в качестве главного специалиста.

Потом моей карьере случился большой скачок, я стал чиновником отдела здравоохранения крайисполкома, мне поручили курировать Еврейскую автономную область, поэтому года полтора я не был в Комсомольске. Потом меня назначили первым заместителем заведующего отделом здравоохранения крайисполкома и поручили курировать второй по численности город в крае – Комсомольск-на-Амуре. С тех пор я очень часто бывал в городе по разным вопросам, добираясь туда и на самолете, и на поезде, и на автомобиле.  Но сегодня речь пойдет не о этих поездках, а о самом городе.

Начну рассказ с вокзала, который хоть и принято считать началом БАМа, а возник он раньше - как конечная линии ВолК (Волочаевка - Комсомольск), проложенной в 1939-40 годах от Транссиба.

Раньше отсюда по БАМу до станции Хурба ходил пригородный дизель с забавной кличкой "Садовод" - ибо были у него такие остановочные пункты, как "Дачи I", "Дачи II" и далее до IV Дач. Теперь остались три пары ежедневных поездов дальнего следования один другого страннее: внутрирегиональный фирменный поезд "Юность" Комсомольск - Хабаровск, самый медленный в России дальний поезд Комсомольск - Тында и самый народный на Дальнем Востоке поезд Советская Гавань - Владивосток, о буйном контингенте которого по всему маршруту слагают легенды.

Тут можно вспомнить о многочисленных деревянных вокзалах, строившихся по индивидуальным проектам в сталинские времена. На Совгаванской линии это были самые натуральные теремки с шатрами и резными наличниками в лучших традициях "ропетовщины", а на ВолКе - строгие здания с почти ганзейскими силуэтами островерхих крыш.

Судьбы первых не понятны - в обе стороны большую часть пути от Амура до моря поезд проходит в темноте. Вторые, кроме Волочаевки-2, по большей части были снесены ещё при Советах, и первым выбыл сам Комсомольск - старый вокзал простоял около 20 лет, а новый ввели в строй в 1961 году. На фронтоне с очертаниями Сахалина: БАМ в те годы был практически снят с повестки, а вот проект сухопутной дороги на остров явно надеялись возобновить.

К БАМу вернулись, однако, в 1970-е годы, а вот к Сахалинской дороге - лишь в наши дни. Только вместо тоннеля теперь в приоритете мост: стройки в бухтах Владивостока и Керченском проливе дали отечественным строителям необходимый для сложнейших проектов опыт. Причём сам мост - лишь пол-дела: задача пробить к его началу и концу сотни километров тайги не снята. Намечающаяся великая стройка сейчас едва ли не определяющая в судьбе Дальнего Востока - например, явно под этот проект РЖД приспичило "деяпонизировать" железные дороги Сахалина. До недавнего времени здесь были узкоколейки.

Первый из 4 гигантов Комсомольска - "Амурсталь", в 1967 году перестроенная едва ли не с нуля по технологиям электрометаллургии. Сталь варили из металлолома, у всех предприятий и организаций, даже воинских частей был план по сдаче металлолома. Помните, как пионеры собирали ржавые железяки? Я хорошо запомнил, так как однажды такая плита придавила меня. И если до великой стройки дело и правда дойдёт (пока, вроде как, из-под носа у дальневосточников её увёл Салехард), именно здесь под неё будут делаться металлоконструкции суммарным весом в миллионы тонн... и стоимостью в миллиарды рублей. Главные по мостам в России небезызвестные братья Ротенберги, ну а крупнейший пакет акций "Амурстали" принадлежит Ларисе Стародубовой, чьим мужем являлся ни кто иной, как Сергей Фургал, опальный губернатор Хабаровского края. Не знаю, насколько выводы из этого верны, но согласитесь - очевидны.

А вот на еще одном гиганте города, нефте-перерабатывающем заводе, мне побывать не удалось. Но я присутствовал на торжественном собрании в честь очередной торжественной даты в ДК НПЗ. После официально части был концерт Александра Малинина, которого часто приглашали на корпоративы на завод.  Жил я и в служебной гостинице НПЗ, представленной обычной квартирой в жилом двухэтажном доме.

А вот третий гигант индустрии, авиационный завод имени Гагарина, мне показали. Экскурсию проводил зам генерального директора объядинения, и я увидел, не в деталях, конечно, как из огромного куска алюминия путем фрезерования получается каркас фюзеляжа самолета, к которому потом крепятся все детали.  Огромные цеха, между которыми ходят обычные, похожие на городские, автобусы ЛИАЗ. Разве что билеты на них не продают.  В одном из цехов увидел собранные самолеты Су-27, считающиеся лучшими в мире истребителями третьего поколения.

Площадь завода огромная. Ведь на ней размещается аэродром, где приходят испытания готовых самолетов, и базируется летная часть ПВО, ведь такой секретный объект, да и весь город, должен быть надежно защищен.  Помню, на этот аэродром садился самолет Ил-62 с генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым.  Городской аэродром такой большой самолет не мог принять, не хватало длинны ВПП.  У меня до сих есть наручные часы типа «командирских», только на циферблате самолет Су-27.  Выпущены часы в небольшом количестве в честь какой-то юбилейной даты. Я как куратор города их получил во время очередного приезда в Комсомольск.

Проданные в Китай несколько самолетов Су-27 помогли городу, да и России, пережить тяжелые времена. Китайская тушенка «Великая китайская стена» разошлась по всей стране. Нет, её нельзя был сравнить по качеству с советской тушенкой в банках, но «на безрыбье и рак рыба.»

А вот на самом крупном в городе промышленном объекте, Амурском судостроительном заводе, в советское время носившем приставку «имени 50-летия ВЛКСМ», я не был. Но медсанчасть завода, относящуюся к Третьему управлению Минздрава России (работа с радиацией) я посетил, и мне показали эту полноценную больницу, где есть все, что обычно бывает в многопрофильном медицинском учреждении.  Завод огромен, на нем в советское время выпускались атомные подводные лодки сразу по несколько штук в год, а сейчас строятся надводные корабли для Тихоокеанского флота.  А вот в служебной гостинце завода, расположенной недалеко от приходной, я несколько раз останавливался. Она небольшая, в неё тихо, не то, что в городской гостинице «Восход», где всегда много людей и шумно.

Еще одним крупным предприятием в городе было швейное объединение, вот название его не помню. Но цеха его были огромные и располагались в центре города. Но там я тоже не был. Но вернемся к истории города.

Преступления, в которых заступник всех хабаровчан Фургал обвиняется зловредными москвичами, напоминают о мрачном прошлом Города Юности, историю которого, да и всего Дальнего Востока, в 1980-2000-х писал "Общак". В 1983 году забайкальский хулиган Женя Васин по прозвищу Джем, не первый раз осужденный за драки, ехал по этапу в Тобольск. В тамошней колонии он представился "вором в законе", что с его статьями было ну совсем не по понятиям, и местные грузины созвали сходку, не сомневаясь, что самозванца ждёт смертный приговор.

Однако среди старых воров намечался раскол, господствовавшим в советском криминальном мире кавказцам всё настойчивее противопоставляли себя славяне, а стучавшийся в двери капитализм сулил криминальному миру большой передел. Небезызвестный Слава Япончик, лидер криминальной Москвы, нашёл лазейки в своих же понятиях, и двое грузин из Ташкента короновали Джема.

Но только "воров в законе" в СССР была пара сотен, а вот на Дальнем Востоке с 1960-х годов - ни одного. На это Васин и рассчитывал, ещё в СИЗО создавая "Союз истинных арестантов", фактически бывший дальневосточным землячеством. А роль землячества здесь как нигде в России высока - освободившись и уехав в Комсомольск-на-Амуре, Джем стал лидером преступного мира на территории, которая могла бы войти в десятку крупнейших стран мира.

Слово "общак" значит всего-то "казна", "касса взаимопомощи", и за считанные годы к «общаку» Комсомольска примкнул почти весь дальневосточный криминальный мир. "Общак" распространялся по тому же принципу, что и недавний ИГИЛ (ОЗвР) - просто различные группировки, новые и старые, признавали покровительство Джема и встраивались в его систему.

Которая превратилась в самое что ни на есть параллельное государство с иерархией "смотрящих" за областями, городами, районами, поселениями, кварталами. Вокруг каждого из них был свой «общак», половина доходов которого отдавалась выше и возвращалась, если надо, под конкретные нужды - обычные в общем отношения местных, региональных и федеральных бюджетов, но только "в тени".

Джем собрал себе совет из 7 "воров в законе", которых короновал сам - и не беда, что двое из них даже не имели судимостей: с ТАКИМ влиянием можно было и любые понятия в свою пользу трактовать. Сам «общак» легализовался в 1996 году как фонд "Сострадание", на сдачу помогавший бомжам, беспризорникам и освободившимся из тюрем. Да и классическими меценатством Евгений Васин занимался активно. Однако бывала его помощь и весьма специфической: так, на Малайкином острове чуть ниже Комсомольска действовал летний лагерь, где подростков из неблагополучных семей готовили в бандитскую "пехоту".

Помимо секретных "баз" на обычных квартирах, где хранилась в том числе по-государственному тщательная документация, у "Общака" действовали и общественные приёмные с российским флагом и портретом Джема. Туда теоретически мог обращаться не только бандит за помощью или делец за крышей, а вообще любой местный житель: в сферу внимания "смотрящих" попадали и "мужики" - в первую очередь браконьеры, старатели и челноки, далёкие от криминального мира, но вынужденные нарушать закон, чтобы жить.

Свои смотрящие у "Общака" были в школах (где в смену тщательно внедряли воровские понятия), тюрьмах (тут всё ясно), воинских частях (откуда к бандитам попадало оружие) - на пике могущества группировка насчитывала не менее 5 тыс. участников и контролировала до 300 крупных предприятий.

Однако, что ещё важнее - связанные единой иерархией преступные группировки Дальнего Востокаэ делили сферы влияния тихо. Те же Хабаровск, Благовещенск, Магадан в 1990-х считались "красными" - в них действительно был порядок, а кто именно его держал - многие даже не знали.

Один мой знакомый вспоминал, как в путешествии по БАМу в 2001 году в маленьком посёлке местный "смотрящий" вызвал его на ковёр, и убедившись, что гость не браконьер или старатель, даже растрогался, дал свою визитку как гарантию защиты и помог найти ночлег. Впрочем, и порядок был не для всех: так, для автоперегонщика пересечение Хабаровского края было сродни рейду по вражеским тылам.

Помимо импорта "праворуких японок" "Общак" курировал рыболовство, лесозаготовки, добычу полезных ископаемых вплоть до якутских алмазов и даже пытался выйти на международный уровень через Сахалинские проекты - впрочем, безуспешно. Не дотягивался "Общак" лишь на Чукотку, которая действительно была красной, и на юг Приморья, где бушевала бандитская вольница и кипели криминальные войны с применением пулемётов и бомб: на «Зеленом углу» (аторынок) Владивостока или в порту Находки "Общак" был лишь одной из противоборствующих сил.

Мне в середине 90-х как-то удалось познакомиться с Джемом. Дело в том, что «бойцы» криминальных группировок устраивали поножовщину друг с другом. И когда раненных привозили в Комсомольскую больницу № 2, что на Дземгах, эта братва начала прессовать врачей. Главный врач больницы В.К.Файзулин пригласил к себя в кабинет всех криминальных авторитетов города и потребовал от них, чтобы беспредел по отношению к медицинскому персоналу прекратился. Посулил им большую смертность по разным причинам. И на этом собрании присутствовал Джем. Я в это время был в Комсомольске, и Файзулин попросил меня присутствовать, и даже представил как человека из крайздравотдела. Вот тогда я и увидел Джема.  Кстати, это собрание помогло, беспредел в медицинских учреждениях прекратился.

Чуть позже из разговора со своим сокурсником Юрой Соколовым, в то время заведующим отделением Комсомольской центральной районной больницы узнал, что Юра – лечащий врач Джема. На деньги «общака» тот оправлял Соколова в Китай узнать о традиционной китайской народной медицине, и Юра использует некоторые методы её для оздоровления своего пациента.

Порой в группировке случались расколы, причём чаще всего против Комсомольск-на-Амуре бунтовал Хабаровск, в "Общаке" бывший очевидным регионом-донором, но Джем и его семёрка всегда брали верх. Словом, немудрено, что Васин, самый могущественный человек Дальнего Востока, тогда поверил в своё всесилие.

И когда в феврале 2001 года, на волне далёких перемен, владелец популярного в Комсомольске кафе "Чародейка" отказался платить ему дань, обратившись за помощью к милиции, Джем несколько "попутал берега". Вечером бандиты забросили в полное людьми кафе несколько тетрапаков с зажигательной смесью, и в мгновенно вспыхнувшем пожаре мужчина и трое школьниц сгорели живьём, ещё четверо умерли от ожогов в больницах, около двадцати человек остались инвалидами, а также обгоревшего боевика, державшего вход, добили свои же.

На следующий день Васин демонстративно устроил банкет в ресторане напротив, вот только совершили здесь бандиты ни что иное, как теракт, на фоне московских и кавказских событий тех лет разозлив совсем другие силы...

В считанные недели спустя всемогущий Джем был арестован и в октябре 2001 года умер в СИЗО, а участники поджога после долгого суда получили пожизненные сроки. Однако уникальность "Общака" была ещё и в том, что его единство было совсем не очевидно, и накрыв очередную "базу" в каком-нибудь посёлке Амурской области, силовики были уверены, что разгромили местную небольшую ОПГ.

Обезглавленная группировка продолжила жить, но качество управления начало падать, а порядок, которым так гордился Джем, всё чаще нарушали разборки в худших традициях Приморья. В 2005 году очередной мятежный хабаровский смотрящий Юрий Масленников по кличке Краб после убийств близких друзей и угроз семье сбежал в Москву, где и сдал всю систему. В ночь с 13 на 14 мая в Комсомольске-на-Амуре прошло несколько десятков арестов и обысков - силовики прошлись по "общаковским" базам, и найденных там документов хватило, чтобы верхушка Дальневосточного криминального округа отправилась под суд.

К 2009 году "Общак" окончательно распался, а региональные группировки добивались ещё несколько лет: дольше всех продержался кореец Ким Чер Су с Сахалина, осуждённый лишь в 2013 году. Однако именно под надзором бандитских смотрящих Дальний Восток возвращался в капитализм, и последствия господства криминального мира, скорее всего, будут давать о себе знать ещё десятилетия. Многие бывшие общаковцы ушли во власть и крупный бизнес, а ментальная граница их бывших владений, проходящая где-то в районе Уссурийска, ощущается по сей день.

Ну а Комсомольск-на-Амуре, даром что "общаковской" столицей был, без бандитского ярма как-то воспрянул - заводы стали получать новые заказы, наркотраффик из Китая оскудел, а бандитские понятия вышли из моды. В сущности, теперь Комса - обычный крупный промышленный город с обычными российскими проблемами, куда пока не дошли разве что плиточные тротуары, скульптура Сантехника и Большой Белый Храм.

Если лет 10-15 назад обилие гопоты было для путешественника одним из главных комсомольских впечатлений, сейчас тут даже по дворам можно гулять спокойно. Но чем-то, то ли планировкой пространства, то ли сочетанием уютной современности с былым ужасом, дворы Комсомольска неуловимо напоминают Сумгаит...

Самым мрачным местом Комсомольска считается «Амурсталь» - классический посёлок за промзоной. Я в этом месте жил несколько дней у своего дяди, тогда инженера на заводе  «Амурсталь», а потом сделавшего блестящую карьеру, став в середине 80-х годов заведующим отделом ЦК КПСС.  Именно дядя сводил меня, тогда 12-летнего пацана, вместе с другим моим дядей, Вовкой, всего на год старше меня, в мартеновский цех завода, где мы не только видели мартеновские печи, но и попробовали подсоленную воду из фонтанчика в цеху. Позже я ездил туда, но смотреть там особенно не на что, кроме довольно скромных поздних сталинок. Отдельные здания тех времён попадаются и в окрестностях вокзала.

Да и пассажирская навигация на Амуре не сказать, чтобы совсем мертва: пароходство сняло с себя все пассажирские линии, передав их локальным операторам, как например здешний "КомПасс". И на фоне бескрайней (строго поперёк русла тут 3 километра до дальнего берега!) воды Амура и далёкого моста ещё стоит дебаркадер, а за ним виден "Метеор", курсирующий три раза в неделю до Николаевска-на-Амуре.

В 2017 году несколько рейсов из Хабаровска даже сделал новейший скоростной катер "70 лет Победы". Планировалось открыть сквозную линию от Хабаровска до Николаевска, но в итоге что-то пошло не так: для её обслуживания нужно 3 судна, однако два других так и не спустили на воду, а первенец влипает то в один, то в другой скандал.

Комсомольск серьезно пострадал в время половодья 2013 года. На его защиту встал и стар и млад. Вот тогда все жители Дальнего Востока убедились в правоте китайцев, назвавших Амур «рекой Черного дракона – Хейлундзян». Провинция Китая на границе с России, носит такое же название. Её столица – город Харбин.

Первостроителей увековечили на причале круизного теплохода "30 лет ГДР" проекта "Владимир Ильич". Построенный в Бойценбурге, он был передан СССР в 1979 году, пару лет работал на Дону, а в 1981-85 годах базировался в Хабаровске как флагман Амурского пароходства. Позже судно было продано в Корею как плавучий отель и утилизировано в 2004-м, и лишь памятник теперь напоминает, что причал флагмана в Городе Юности был в роли главных ворот.
.
Настоящее место первого комсомольского десанта с пароходов "Коминтерн" и "Колумб" находилось в 400 метрах ниже по Амуру, над новой набережной. С 1967 года его отмечает валун. На заставке фото этого камня, где я стою с двумя коллегами из управления здравоохранения администрации Хабаровского края.