Волшебные приключения Канхи и Радхики. Глава 4

Однажды утром Канха, как всегда, поднялся самый первый. Баларама спал на соседней кровати и бурчал что-то во сне. Канха поднял свалившуюся подушку брата и осторожно положил рядом с ним. Он очень любил брата и старался не задирать его. Балараме же всегда доставалось из-за него от родителей. Что бы ни натворил Канха, всегда думали на Балараму. Канха поэтому старался хотя бы дома слишком не шалить.

Мальчик надел свои лимонного цвета дхоти, обувь и побежал в лес. Ещё было темно, и только нежное розовое зарево чуть-чуть коснулось горизонта. Он бежал, ощущая лёгкость и радость, чувствуя, как любит всё происходящее вокруг и будет любить ещё сильнее. На голову ему сыпались сонные лепестки вишен и слив. Вот лес расступился, давая место широкой ленте реки. Канха поклонился водам Ямуны и прыгнул. Прохладная вода поглотила его целиком, а потом вытолкнула на поверхность, играя лёгкими волнами. Мальчик поплыл вперёд до склоняющейся старой ивы. Её ветви гладили Ямуну и играли своими листьями в её водах. Канха ухватился за эти ветви-руки и ловко подтянулся на большую ветку. Там у него было припасено полотенце. Он вытер лицо и улыбнулся отражающемуся в реке красноватому отсвету восхода. Потом, лихо спрыгнув на землю, побежал назад.
Когда он поднимался по ступеням, навстречу вышел его отец, также одетый в дхоти и с полотенцем в руках.

— Доброе утро, папа! — воскликнул Канха, сложив руки в намасте и кланяясь отцу.
— Доброе утро, сын! — папа обнял мальчика, наклонившись, и поцеловал в макушку.
Отец пошёл к реке. Канха побежал к маме. Её комната была такой нарядной! Она вся утопала в цветах, стоящих на полу в расписных вазах, шёлковые тонкие занавеси были покрыты золотистыми узорами, несколько пуфов и большая кровать расшиты тонкими кружевами. Мама поймала вбежавшего Канху, выскочив на него сбоку, обняла и давай целовать и щекотать.
Заливистый смех Канхи разбудил Балараму и всех остальных.
— Давай я тебя одену, — сказала она, принявшись доставать для сына из большой корзины сухое дхоти и пояс.
Когда он был переодет, она вернулась и, открыв сундук с украшениями, принялась наряжать его.
Сначала она надела ему золотые браслеты на ноги, затем на руки, потом взяла гребень и стала расчёсывать его вздымающиеся в разных направлениях непослушные чёрные кудри. Взяла светло-оранжевый тюрбан, чтобы водрузить ему на голову, но Канха стал умолять её:
— Мамочка, пожалуйста, давай сегодня без него! Я мучаюсь в нем! — Его нежное личико приняло страдальческий вид. Глаза выражали горе и озорство одновременно.
— Нет, мой милый птенчик! Тебе придётся надеть этот великолепный головной убор.
— Ну почему? — захныкал Канха, надувая губки.
— Потому что солнце напечёт твою голову! А ещё потому, что твой отец Нанда Махарадж. У тебя, как и у него, особый статус среди людей. Ты должен носить…
— Это гнездо? — засмеялся Канха.
Яшода глянула на тюрбан в её руках, и ей на мгновенье показалось (нет, она точно увидела) птичье гнездо. Она ахнула, и Канха успел убежать в зал. Отец уже вернулся, от него пахло свежестью и здоровьем.
— Канха, твои туфли в лесу примеряли мартышки, ты знаешь? — он, смеясь, положил перед сыном его малиновые сандалии.
— Ха-ха, папа, спасибо, что спас их! — Канха надел обувь и вместе с отцом сел завтракать. Тут не спеша пришёл и сел рядом с поклонами брат. Мама решила попозже нарядить непослушного сына и пошла подавать завтрак. Позавтракав, мальчики ринулись было бежать, но мать, опередив их, махнула подругам, и они мастерски водрузили на головы сорванцов тюрбаны. Тем расхотелось убегать, и они повесив плечи пошли назад к маме Яшоде, убирающей посуду.
— Что? Гнёзда на головах? — засмеялась она и добавила: — Пойдёмте, дам вам узелки-лакомки, до вечера ведь уходите.
— И перо Канхи, мама! — напомнил брат.
— Да, и перо! — объявила Яшода и, взяв на окне приготовленное сине-зелёное перо павлина, подошла к сыну. Присев перед ним, она осторожно вставила пёрышко между складок головного убора, скрепив жемчужной брошкой.
Канха заулыбался и обнял маму.
— Не превращай тюрбан в гнездо, мой милый волшебник! — сказала она и, поцеловав обоих сыновей, отпустила на новые приключения.

Выйдя на дорогу Вриндавана, они встретили других мальчиков с телятами и все вместе вприпрыжку отправились в лес.
Там они устроили игры в демона-телёнка и героя, кувыркаясь и подпрыгивая, они приставляли ко лбу палки, как рога, и, грозно мыча, носились друг за другом.
Девочки же с утра помогали матерям вести хозяйство. Конечно, взбивать масло им ещё не давали, слишком тяжело, но зато нянчить младших сестер и братьев, помогать по кухне и во дворце приходилось всем, даже Радхе, но ближе к полудню их отпустили гулять. Девочки собрались, как и прежде, на ступенях, и когда к ним присоединилась Радха, все вместе пошли к реке.

— Радха, как там попугай? — спросила Вишакха.
— Он такой забавный! — Радха прищурила глаза и продолжила:
— Вчера говорил на своём попугайном языке, тараторил, я не могла его успокоить: и пела ему, и танцевала, и зёрен дала, но он зёрна проглотил и вновь заголосил!
— И что? Как успокоила? — спросила Лалита.
— Пришла мама и накрыла его клетку тканью. И объяснила, что только так он будет спать.
— И что? Он уснул? — спросили девочки, ловко перепрыгивая через упавшее дерево.
— Да! Сразу же так тихо стало. И я уснула.
— Значит, он так любит спать, — деловито произнесла Вишакха.
— А сегодня я ему клетку открыла и за лапку привязала. Мама сказала, что скоро он привыкнет к дому и кормушке и можно будет не привязывать.
— Улетит! — Вишакха скривила губы.

Вскоре они дошли до песчаного пологого берега Ямуны, где им разрешено было купаться, и, оставив на траве обувь и захваченные из дому игрушки, зашли, поклонившись, в воду. Солнце палило беспощадно, и было так отрадно нырять с головой в эту прохладную стихию. Они брызгались и визжали. Это было очень весело!
Канха сидел недалеко от них и любовался их задорным весельем. Мальчики уже накупались и лежали рядом под деревом. Телята только-только вошли в воду и радостно пили в лучах солнца. Пастушки наблюдали за уточками, прятавшимися рядом в тростнике.

Канха вдруг вспомнил, что здесь, рядом с Ямуной, есть небольшое озеро. Он захотел пойти посмотреть на него. Озеро называлось Кали (перевод: время). Оно было тёмное и мрачное. На его берегах растения поднимали повыше свои листья, чтобы не коснуться никоим образом воды. Животные покинули это место. Даже насекомые, казалось, сгинули. Канха стал разглядывать гладь воды и вдруг увидел, что в центре озера стало что-то подниматься и шевелиться, так что волны расходились в разные стороны. Что-то тёмное разливалось вокруг. Мальчик пригляделся и понял, что это большой змей, извергающий свой яд в воды Кали. Канха молниеносно подскочил к Балараме, показывая на озеро:
— Баларам, там змей! Он может всех погубить! Я с ним расправлюсь!
После чего он бросился в воду и поплыл к змею. Баларама с пастушками так кричали, созывая телят, что девочки их услышали и тоже прибежали. Все собрались возле мрачного озера, наблюдая за плывущим Канхой.

Что-то невероятное творилось на воде: большой многоголовый змей извивался, сматываясь кольцами и выплёвывая яд. Канха, доплыв до колец большого змея, попытался залезть на него сверху, но тут же соскользнул в отравленные воды. Змей стал топить его, ударяя своими кольцами. Канха пошёл ко дну. «Я должен сразить его!» — думал мальчик и, вывернувшись из-под огромного тяжёлого тела змея, стал выбираться на поверхность. Змей продолжал бить его кольцами своего хвоста, но Канха, продолжая получая удары, старался выбираться всё ближе и ближе к поверхности, и вот, наконец, он смог глотнуть воздуха и начал живо карабкаться ему на головы, ловко изворачиваясь от набрасываемых на него колец. Вот оно! Он, наконец, наверху и давай бить по головам змея пятками! Он подпрыгивал, пританцовывая, и бил, бил, бил беспощадно. Звук его ударов каким-то чудесным образом отражался от крутых берегов и превращался в боевую музыку! Канха творил свой божественный танец на капюшонах змея Калии на глазах у всех своих друзей. И вдруг змей сдался: вместо извергаемого яда из пастей многоголового змея хлынула кровь.

Тут же со всех сторон в воде появились многочисленные жёны змея Калии.
— О доблестный Канха! — взмолились они. — Ты, должно быть, сам Всевышний Господь, раз сумел покорить самого ядовитого короля змей Калию. Пожалуйста, смилуйся над нашим мужем, не убивай его! Он понял свою ошибку и больше не будет отравлять это озеро, только не убивай его, о великий Канха! Ты сам Нараяна! Просим о твоей милости!

Тогда Канха перестал плясать, и змей смиренно перенёс его на берег.
— Убирайся в своё подземное царство и больше не показывайся в этом лесном озере Кала! — приказал Канха, хмуря брови и повелительно указав на змея пальцем.
Змей поклонился мальчику, и все увидели, что на его капюшонах появились следы от танцующих стоп Канхи.
Дети захлопали в ладоши и закричали:
— Джай! Победитель Канха! Джай!
Тут же вода в озере начала светлеть и очищаться, как будто змей Калия засосал весь свой яд обратно.
— Смотрите! Смотрите! — закричали девочки, указывая на что-то шевелящееся в траве. Это семейство черепах спешило занять лучшее местечко в озере.
— Черепахи! — обрадовались дети.
Тут же прилетела пара диких уток и опустилась на воду как ни в чем не бывало, хотя это место было покинуто много лет. Природа как будто выдохнула, устало расправляя свои листья и опуская стебли в успокаивающиеся воды.

Канха зачерпнул ладонью воды и первым выпил. Потом вдруг закатил глаза и упал под ноги брату. Радха вскрикнула, подбежала, склонилась над мальчиком, и тут же её слеза капнула на его щеку.
Канха открыл один глаз и заулыбался, глядя в её карие блестящие испуганные глаза.
— Канха, так нельзя! — топнула Радхарани ножкой и, развернувшись, гордо ушла, сопровождаемая возмущёнными подругами.
Мальчики окружили Канху и стали трепать его за плечи, как бы проверяя, как он, крепок?
— Айда обедать! — вспомнил он, и приключение со змеем Калией стало историей, которую ещё долго потом рассказывали дети своим мамам, а мамы папам и бабушкам с дедушками.

Радха пошла с подругами домой, чтобы тоже пообедать. Она забежала по ступеням в дом, потом скорее в зал и увидела, что все уже едят: бабушка, дедушка, мама и отец. Радха улыбнулась всем и села на своё место рядом с матерью. Её тарелочки с едой принесла помощница и поставила перед ней. Радха на секундочку вспомнила улыбку Канхи и, почувствовав аромат масленых лепёшек, скорее взяла одну, согнула черпачком и, захватив немного тушёных овощей, отправила в рот. Когда наелась, заметила, что все тоже поели и сидят разговаривают.

— Мама, отец! Что сегодня было! — Радха решительно начала свой рассказ, и её невозможно было прервать, глядя на её восторженные глаза и слушая речь, полную восклицаний.
— И грозный змей Калия уполз в подземный мир навсегда! — так закончила она свой рассказ, хлопнув в ладоши для красоты передачи момента.
— Это потрясающе! — воскликнула бабушка. Она поправила свою небесного цвета накидку из тонкой ткани на плечах, и браслеты звякнули друг о друга как финальная нота.
— Как такой маленький мальчик может совершать такие подвиги? — удивилась, как всегда, мама Киртида и посмотрела на папу.
— Это не простой мальчик-пастушок, ты же знаешь, дорогая, — ответил с нежностью в голосе отец.
— Вспомни, как он в младенчестве победил грозного демона ветра, Тринаварту, который поднял его на большую высоту, желая убить, но маленький Канха опрокинул его и сбросил на землю, придавив его своим увеличивающимся невероятным весом, хотя Яшода его до этого и после легко поднимала.
Мама кивнула:
— Всё равно в голове не укладывается!
— А помнишь, Киртида, как он убил страшную демоницу Путану, которую послал царь Камса, чтобы убить всех младенцев? Она хотела накормить Канху ядовитым молоком, но тот высосал с молоком из неё жизнь! — напомнила бабушка.
— Да… — только и вымолвила Киртида.
Дедушка кашлянул и добавил:
— А помнишь, Нанда приходил и рассказывал, как Канху мать привязала к тяжёлой большой ступе, когда он ещё ходить не умел, чтобы сбегать на кухню, а он опрокинул её и потащил до двух деревьев, ступа застряла меж ними, деревья рухнули, а оттуда два светящихся гандхарва (небесных музыканта) вышли и давай благодарить Канху. Как они его тогда назвали? Помните? — дедушка с лукавой улыбкой переводил взгляд с отца на мать и бабушку, но, так как они молчали, он сам сказал:
— Они назвали его «Господь Нараяна»! То бишь сам Господь! Нараяна!
Все замолчали, задумавшись, а Радха сказала:
— Меня всегда восхищала его история с фруктами. Когда Канхе был год, он увидел, как мать меняет у торговки рис на фрукты, и пошёл в дом, взял пригоршню риса и вернулся к торговке, сидящей в тени под деревом. Он подошёл такой неуверенной походкой, он же маленький, — Радха встала, растопырив руки в разные стороны и, покачиваясь, показала походку малыша, потом села и продолжила:
— Он раскрыл свою ладонь, протянув ей. Ладошка крошечная, удержать толком не может, меж пальчиков просыпалось. Всё, что осталось, — несколько зёрнышек, он протянул ей, расстроившись и заплакав, видя, что так мало может дать. Торговка, добрая душа, взяла у него дар, поклонилась и дала столько персиков, абрикосов и слив, сколько он мог унести. Малыш довольный пошёл к маме, а торговка обернулась к своей корзине и обомлела, ведь все фрукты в её корзине превратились в драгоценности.
— Да, это волшебные истории самого удивительного мальчика на свете! — согласилась мама Киртида и погладила Радху по голове.
Радха встала и прислушалась:
— Кажется, девочки меня зовут. Я пойду. Спасибо большое! — сказала она и побежала в сад.

Там собрались Вишакха, Лалита и ещё несколько девочек. Все вместе они побежали в сад, под куст цветущего жасмина. Радха с Вишакхой постелили в тени покрывало, и все расположились для игр, вытаскивая из сундука кукол. Они долго играли в королей и королевен, в пастушков и пастушек, пока не услышали, как возвращается стадо коров с пастбища. Их вымя было переполнено молоком, они мычали, прося подоить их.
— Девочки, мне пора, наверное. Темнеет, — сказала уставшая Вишакха и стала собирать свои игрушки.
— Да, пора всем по домам, — подтвердили девочки. Все собрались, и Радха пошла их проводить до дороги.
— До завтра, подруги!
— До завтра! Пока! — все помахали напоследок, и Радха повернулась, чтобы идти домой, но тут заметила какое-то движение за деревьями у дороги. Девочки уже ушли.
«Но ничего, сама посмотрю», — подумала она и шагнула в лес. Птицы щебечут, лучи заходящего солнца освещают всё вокруг коралловым светом, бросая длинные тени на траву. Опять какое-то движение чуть дальше, в лесу. «Меня как будто заманивают в лес», — подумала девочка и остановилась в нерешительности. И вдруг она услышала прекрасную музыку, льющуюся издалека. Она как заворожённая пошла на эти чарующие звуки, потом побежала. Ей казалось, что она летит на звук. Музыка была нежная, грустная и такая прекрасная, что невозможно было оставаться на месте. Она бежала в своём развевающемся голубом платьице, похожая на порхающего мотылька, и с каждым мигом становилась всё радостнее и счастливее.

И вот она увидела, как на небольшой поляне в кругу цветущих деревьев стоит он. Его голова чуть наклонена, тело тоже, и одна нога согнута. Павлинье перо в волосах покачивается от движения ветерка. Глаза прикрыты, губы, чуть касаясь флейты, рождают эти прекрасные звуки, очаровывающие всё вокруг.
— Канха! — шепотом восклицает маленькая царевна и опускается на траву. «Так красиво льётся музыка! Никогда отсюда не уйду!» Из леса прилетает большой синий павлин и ходит рядом с музыкантом. Пара молодых оленей вышла на поляну, навострив уши. Но вот мелодия закончилась, и с небес на исполнителя посыпались цветы.
Он убрал свою флейту за пояс и, улыбаясь, посмотрел вокруг. Радха встала в нерешительности, а Канха подошёл к ней и спросил:
— Тебе понравилась моя мелодия?
— Очень красиво! И нежно! Ты прекрасно играешь, Канха! — воскликнула девочка.
— Спасибо, Радха! — он улыбался, и глаза светились счастьем.
— Мне надо домой! — вспомнила она.
— Пойдём, я тебя провожу, — сказал он, и они пошли назад, к её дому.
— Канха, спасибо тебе за попугая! Он чудесный! — поблагодарила царевна.
— Здорово, что он тебе понравился! Он привяжется к тебе очень скоро, можешь его не привязывать. Он не улетит. А если полетает немного, то вернётся. Он такой, — сказал Канха.

Они подошли к ступеням её дворца.
— Сегодня, когда ты бился со змеем, я думала, что сейчас, вот сейчас он одолеет тебя. Он был такой страшный, такой огромный! Канха, а ты не погиб, ты справился с этим злом, как и со всеми предыдущими! Ты герой! — Радха была очень довольна, что смогла увидеться с ним и поговорить. И она хотела сделать для него что-то хорошее и вдруг придумала что.
— Не уходи, пожалуйста. Подожди меня чуть-чуть, — она побежала на кухню, схватила там горшочек жирных вкусных сливок и скорее назад.
— Это тебе, герой!
Канха обрадовался, взял горшочек, зачерпнул немного и мазнул вздёрнутый носик подруги. Потом развернулся и с криком «спасибо!» побежал через лес домой.