Свобода, глава 52-57

ГЛАВА 2.СВОБОДА.
"Каковы были первые результаты эмансипации в вашей провинции?" Я спрашиваю
даму."Довольно забавно", - отвечает принцесса Б. "Утром бедняги
не могли поверить своим чувствам; во второй половине дня они
захмелели; на следующий день они хотели пожениться".
"Сомнение... пьянство...супружество! Да, это было довольно забавно".
"Видите ли, крепостному не позволялось пить виски и заниматься любовью, когда ему заблагорассудится. Это была дикая вспышка свободы; и, возможно, эти две вещи повлекли за собой свое собственное наказание?"
"Не женитьба, конечно?" -"Ha! кто знает?"
Высшие чины во многом разделились во мнениях относительно истинных результатов эмансипации. Если либеральные круги Зимнего дворца посмотрят на
вещи в самом радужном свете, то две крайние партии, которые стоят в стороне
как хор и критики - белые и красные, обструктивисты и
Социалисты - рассматривают их с двух противоположных точек зрения, как в
последней степени несостоятельных, небезопасных.
Когда русский берёт на себя роль критика, он всегда мрачный, восточный и пророческий. Он обращает свое лицо к темной стороне вещей; он стонет духом и подхватывает слова скорби. Если у него есть
чтобы разобраться как критик с грехами своего времени и страны, он
подготавливает свой язык к обличению, а душу - к проклятию; и его
самоанализ, будь то в отношении своих личных пороков или своего
публичные провалы, проводится в мрачном, укоризненном и инквизиторском духе.
В одном доме вы попадаете в среду белых - очаровательных мужчин, с которыми можно познакомиться в гостиной или клубе; вежливых, образованных, расточительных; владельцев, которые
никогда не видели своих крепостных, помещиков, которые никогда не жили в своих поместьях;прекрасные парни - молодые или старые, - которые провели свою жизнь в скитаниях от Санкт-Петербурга до Парижа, и их знали в лицо в каждом
игорном доме, в каждом театре, от Невы до Сены. Эти люди
скажут вам с изысканной улыбкой, что Россия дошла до
собак. "Бесплатный труд!" - восклицают они с презрением. "Страна год за годом тонет под влиянием этих свободных институтов - тонет в морали, тонет
в производстве, тонет в политической силе. Крестьянин работает меньше,
пьет больше, чем когда-либо. Пока он был крепостным, его можно было приучить к трудолюбию, если не к трезвости. Теперь он хозяин, он будет радовать
он сам; и его удовольствие - бездельничать в закусочной и дремать
на печи. Он не только сам идет ко дну, но и тянет за собой
всех остальных ко дну. Бюргеру хуже;
Торговцу нечего покупать и продавать. Меньше земли обрабатывается плугом и
лопатой; количество производимых кукурузы, овса, ячменя и маиса меньше
, чем в старые добрые времена. Россия беднее, чем была, финансово
и физически. Участились случаи голода; участились поджоги
; в то время как количество краж со взломом и убийств не уменьшается
с наступлением пожаров и голода. Как богатые и бедные, мы более
разделены, чем были как лорды и крепостные. Богатые привыкли заботиться о
бедных, а более бедные классы жили на отходах от досок богачей.
Они оказывали влияние друг на друга, и всегда для их общего блага.
В этой новой схеме мы чужие, когда не соперники,
конкуренты, когда не враги. Деревенщину не интересуют ни лорд, ни
священник. Землевладелец, желающий жить в своем поместье, должен кланяться и
улыбаться, должен сгибаться и пресмыкаться, чтобы сохранить свое. Крестьяне грабят его ферма, они чистят его озеро, они избивают его судебного пристава, они оскорбляют его жену. Он тратит время на жалобы - то в полицию, то к
мировому судье, то снова к главе кантона. Все классы находятся в состоянии
борьбы, и семена революции широко посеяны".
Во втором заведении вы попадаете к "красным" - гораздо более лихой и
возбужденной команде; многие из которых также потратили много времени на переход из Из Санкт-Петербурга в Париж, хотя и не в надежде стать известными
крупье и балерины; мужчины с бледными бровями и сверкающими глазами,
которые делают науку из своих социальных прихотей и рассматривают эмансипирующие действия как множество путей к той сельской республике, которую они желают видеть. "Эти циркуляры, отчеты и указы были необходимы, - утверждают они, - чтобы открыть людям глаза на трагические факты. Наши страдания были скрыты; наши принцы были так богаты, наши дворцы так великолепны, а наши войска так многочисленны, что мир - и даже мы сами - верили имперское правительство достаточно сильное, чтобы двинуться в любом направлении, чтобы сокрушить любого врага. Царь был так велик , что никто не думал о его крепостные; солнце было таким ярким, что не было видно пылинок.
Но теперь это царство обмана ушло навсегда, и наше убожество
открыто каждому глазу. Вы говорите, что мы свободны и преуспеваем в нашей
свободе; но факты говорят об обратном; мы не свободны и не
преуспеваем. Акт эмансипации был ловушкой. Люди воображали, что они
будут освобождены от своих господ; но когда настал день освобождения
, они обнаружили, что их забрали у плохого хозяина и отдали к
худшему. Человек, который когда-то был крепостным, стал рабом. Он принадлежал к
сосед, часто друг, и теперь он стал собственностью
короны. Заклейменный Черным орлом, он был прикован к земле
более прочной цепью. Ложная цивилизация схватила его, заключила в свои
объятия и заставила пройти в огонь. Что эта цивилизация
сделала для него? Морили его голодом, раздевали, разоряли. Отправляйтесь в наши
города. Посмотрите на наших бюргеров; посмотрите, как они лгут и мошенничают; послушайте, как
они лжесвидетельствуют; обратите внимание, как они покупают за один ярд, продают за
другой ярд. Заходите в наши коммуны. Отметьте тупые глаза и глупых
лицо деревенского мужлана, который живет один, как дикий зверь, вдали от
своих собратьев - часть леса, как бревно является частью
леса. Понаблюдайте, как он пьет и шаркает ногами; как он произносит свои молитвы,
и уклоняется от выполнения своего долга, и порождает себе подобных, причем в его голове едва ли больше мыслей, чем у волка и медведя
. Такое положение вещей должно быть устранено
. Бедняк - жертва всех тиранов, всех самозванцев;
министр обманом лишает его свободы, а землевладелец - своего поля; но
приближается час революции, и люди будут приветствовать это
приближается час их сплочения - больше свободы и больше земли!"

Посторонний человек, слушающий каждого, вглядывающийся в каждую вещь, увидит
что на грани реального факта существуют видимости, которые могут
показаться оправдывающими, в соответствии с точкой зрения, эти противоположные и
крайние мнения; тем не менее, собирая воедино и уравновешивая свои наблюдения за
страной в целом, посторонний человек должен понимать, что при
эмансипации крестьянин лучше одет, лучше обеспечен и лучше себя чувствует
сыт; что его жена здоровее, его дети чище, его усадьба
опрятнее; что он и его имущество улучшились благодаря дару, который
превратил его из движимого имущества в мужчину.

Крестьянин тратит много денег, это правда, на драмы; но еще
больше он тратит на одежду для своей жены. Он строит свою хижину из лучшего дерева, и
в восточных провинциях, если не во всех, вы найдете улучшения в
стенах и крыше. Он красит бревна и заделывает трещины штукатуркой
там, где раньше он оставлял их голыми и набитыми мхом. Он отправляет своих
мальчиков в школу, а сам чаще ходит в церковь. Если он
экспортирует меньше зерна и мехов в другие страны, то это потому, что, будучи
став богаче, он теперь может позволить себе есть белый хлеб и носить шапку из кошачьей шкуры.

От перемен в равной степени выиграли как бюргеры, так и торговцы
. Многие крестьяне стали бюргерами, и многие
многие бюргеры -купцами. Все домашние и полезные ремесла были
оживлены. Носят больше обуви, хотят больше тележек, строят больше
хижин. Шляпы, пальто и плащи пользуются повышенным спросом;
пекарни и пивоварни находят больше работы; у учителя больше учеников,
а у банкира больше клиентов на счету.

Это движение идет по прямой; ибо вслед за эмансипацией
все остальные свободы и права быстро следуют за ней. Пять лет назад
(1864) император учредил два местных парламента в
каждой провинции; окружное собрание и провинциальная ассамблея: в
в котором каждый класс, от князя до крестьянина, должен был иметь свой голос. В
районного собрания избирается классов; дворяне, духовенство, купцы,
виноградарях; каждый отдельно, и бесплатно; Земского собрания состоит из
делегаты из нескольких районных собраний. Окружное собрание
решает все вопросы, касающиеся дорог и мостов; провинциальное собрание
рассматривает возможность строительства тюрем, осушения бассейнов, перекрытия рек плотинами и тому
подобное. Интересы крестьян сильны в окружном собрании,
интересы землевладельцев - в провинциальном собрании; и они в равной степени
полезны как школы свободы, красноречия и общественного духа. В этих
местных советах проходят подготовку самые умные люди в каждой провинции
для гражданской и, если потребуется, парламентской жизни.

Наблюдатель со всех сторон с удовольствием отмечает тенденцию
сельских жителей перебираться в города и заниматься более возвышенной деятельностью
гражданской жизни. Эта тенденция переносит их за пределы татарских
времен в лучшие дни Новгорода и Пскова.

В своей общине крестьянин может надеяться пережить тоскливое
существование, которое ведут его мул и бык; его мысли отданы своему
капустный суп, его гречневая каша, его буханка черного хлеба и его
любимый напиток. Если он приобретает в своей деревне какие-то патриархальные
добродетели - любовь к дому, уважение к возрасту, восхищение сказками и песнями
и предпочтение устного закона письменному, - он также учится, без
зная почему, думать и чувствовать себя как бедуин в своей палатке, и
Киргиз в своей степи. Деревенский житель почти всегда напевает старые мелодии.
Видите ли вы, как он валит сосну, разгружает свою упряжку или сидит
у своей двери, он почти всегда поет одну и ту же старую панихиду о любви или
войне. Когда он переходит к более резкому выступлению, это всегда песня о
мести и ненависти. Бандиты - его герои; и степенный молодой человек
, который не смеет шептаться со своей партнершей по танцу, разразится таким
буйным воплем:

"Я больше не буду трудиться в поле!
Ибо что я могу получить лопатой?
Мои руки пусты, мое сердце болит;
Нож! мой друг на лесной поляне!"

Другой юноша может петь:

"Я ограблю торговца в его лавке,
Я убью дворянина в его зале;
С девушками и виски у меня будет свой роман,
И мир будет почитать меня как короля ".

В одной из самых популярных разбойничьих песен есть припев, который звучит
таким образом, он обращен с угрозой к знатным и богатым:

"Мы пришли выпить вашего вина,
Мы пришли украсть ваше золото,
Мы пришли поцеловать ваших жен!
Ha! ha!"

Это безрассудное чувство добра и зла связано с тем крепостничеством, под
которым крестьяне стонали двести шестьдесят лет. Крепостничество
сделал людей безразличными к жизни и смерти. Преступления крепостничества имеют
едва ли какие-либо параллели, кроме как среди диких племен; и свободой
, которой некоторые из освобожденных крестьян пользовались больше всего, была свобода
мести.

Иван Горский жил в Тамбове, в очень тесной дружбе с
семьей из семи человек, когда он затаил на них злобу на
на неизвестной территории раздобыл пистолет и попросил своих друзей позволить ему
попрактиковаться в стрельбе у них во дворе. Они позволили ему установить мишень и
стрелять до тех пор, пока он не стал очень метким стрелком, и люди не привыкли к
звук его пистолета. Когда эти два очка были набраны, он снял всех
членов палаты представителей. Он не мог назвать причину своего преступления.

Дарья Соколова работала няней в семье, а когда ребенок
вырос, вернулась в свою деревню, расставшись с хозяином и хозяйкой
в самых лучших отношениях. Прошло несколько лет. Отправившись в город, чтобы
продать свои фрукты и зелень, и найдя плохой рынок сбыта, она зашла в свой
старый дом и попросила приюта на ночь. Ее хозяин был болен,
и хозяйка уложила ее в постель. В два часа ночи она встала,
схватила итальянский утюг, пробралась в комнату своего хозяина и вышибла ему
мозги; затем в комнату своей хозяйки и тоже убила ее.
После этого она вошла в комнату прислуги и убила ее; в
комнату мальчика и убила его. Любимая собака лежала на одеяле мальчика,
и она размозжила ей череп. Она взяла немного денег - совсем немного; пошла
домой и проспала до рассвета. Никто ее не заподозрил, потому что ни одно живое
существо не знало, что она была в доме. Прошло двенадцать месяцев, прежде чем
была найдена зацепка; но поскольку свидетелей преступления не осталось, она могла
всего лишь быть приговоренным к дюжине лет на сибирских рудниках. Ее дело
вызвало много споров, и люди даже сейчас обращаются в министерство
юстиции с просьбой освободить ее!

Крестьянин может
избавиться от дурных традиций и болезненных настроений своей прежней
жизни, только живя в более широком поле, действуя сам за себя,
приобретая более глубокие знания о людях и вещах. Для империи деревень будет огромным преимуществом
стать, как и другие нации, империей деревень и городов.




ГЛАВА LIII.

ЦЕК И АРТЕЛЬ.


Препятствия, которые стоят на пути крестьянина, желающего стать
горожане очень хороши. После того, как он освободился от своих
обязательств перед коммуной и короной и прибыл к воротам
Москвы с документами в полном порядке, как сельскому жителю жить в
этом великом городе? Устроившись на работу. Это было бы единственной проблемой
Французского пайщика или английского пахаря. В России все по-другому. В
поселки не являются открытыми и укреплениях, так что мужчины могут приходить и уходить, когда они
список. Это крепости, удерживаемые, в каждом случае, армией, в
рядах которой у каждого человека есть свое предназначенное место.

Ни один человек - не благородного происхождения - не может жить бюргерской жизнью в Москве, за исключением
занимая место в одном из признанных слоев общества - в
цехе, гильдии или чине.

Цек - это ассоциация ремесленников и мелких торговцев, таких как цек по пошиву одежды
цек по приготовлению пищи и цек по торговле вразнос; члены цек
которые платят небольшую сумму денег, сами избирают своих старейшин и управляют
своими делами. Старейшина тсек выдает каждому члену распечатанный
бланк, который должен быть скреплен подписью полиции не реже одного раза в
год. Гильдия - это высший вид цек, члены которого платят налог
государству за привилегию покупать и продавать, а также за иммунитет
от службы в рядах. Чин - это ранг на государственной службе,
несколько резко разделенный на четырнадцать ступеней - от дипломированного
члена коллегии до действующего тайного советника. Крестьянин мог бы
вступить в гильдию, если бы мог платить налог; но самозванство велико даже
для самой низкой гильдии; и человек, который приезжает в Москву в поисках
по работе надо искать место в каком-нибудь дешевом и скромном цеке. Ему не нужно
следовать призванию своего цека - клерк может принадлежать к цеху сапожника
цек, а слуга джентльмена - к цеху лоточника. Но в одном или
в других из этих обществ крестьянин должен вписать свое имя и подписать свои
бумаги под страхом быть схваченным полицией и загнанным
в ряды.

Каждый год он должен лично посещать Бюро адресов, обширное
учреждение на Тверском бульваре, где указаны имя, место жительства
и род занятий каждого мужчины и женщины, проживающих в этом великом городе
внесен в публичные книги. В этом бюро адресов он должен
оставить свои обычные документы, взяв расписку, которая служит ему в качестве
паспорта на неделю; тем временем полиция проверяет его документы,
проверьте подпись старейшины и заново поставьте на них официальную
печать. Каждый раз, когда он меняет место жительства, он должен лично явиться в
Бюро адресов и зарегистрировать изменение. Полиция взимает с его документов налог в размере трех или четырех
шиллингов в год, половина из которых
деньги идут короне, а половина - провинциальным больницам. В случае
бедности и болезни его надпись в цеке дает право мужчине на
помещение в государственную больницу, если для него найдется место в
любой из палат.

Потерять свои документы - бедствие для деревенского жителя, едва ли не менее серьезное
лучше потерять ногу. Без документов он вне закона и во власти
каждого, кто его ненавидит. Он должен немедленно вернуться в свою деревню; если
ему посчастливилось внести свое имя в книги цека, он
должен найти старейшину, доказать его потерю, раздобыть новые доказательства его
удостоверьте личность и получите эти улики, заверенные подписью полиции. И все же, когда
деревенский житель приезжает в Москву, нет ничего более вероятного, чем то, что его паспорт
украдут. В Чайна-тауне есть ярмарка тряпья, называемая Хастлинг
Рынок, где дешевки продают всевозможную утварь - старые овечьи шкуры,
ржавые замки и ключи, валенки (третий износ) и пролетка-новые святые из
латуни и жести. Этот рынок - место найма прислуги, и парни
у которых нет друзей в Москве, стекаются на этот рынок в поисках работы.
Парень подходит к деревенщине с видом горожанина: "Вам нужно
место? Очень хорошо; позвольте мне взглянуть на ваш паспорт". Достав свои документы из
сапога - крестьянин всегда кладет кошелек и документы в сапог - он
с радостью протягивает их мужчине, который пробирается сквозь толпу в
момент, когда деревенщина пялится на него с открытым ртом. Вор
знает, где он может продать эти бумаги, точно так же, как он мог бы продать украденные
часы.

Получив свое имя, вписанное в цек, паспорт, подписанный его
старейшиной и скрепленный подписью полиции, крестьянин теперь становится
бюргер, присматривается к артели, в которую, если у него достаточно денег,
он вступает.

Артель - это объединение рабочих, занимающихся одним и тем же ремеслом,
организованное по определенным принципам, с принципами которых они ознакомлены в своей деревенской жизни
. Артель - это коммуна, перенесенная из
деревни в город. Члены артели объединяются для своих
взаимная выгода и страхование. Они избирают старейшину и доверяют ему
управление своими делами. Они соглашаются работать сообща в
своем ремесле, не иметь личных интересов, вкладывать свой заработок
в единый фонд и, оплатив очень незначительную стоимость своего
труда. объединение, чтобы разделить общую сумму на равные доли. На практике
артель является более совершенной формой коммунизма, чем сама коммуна
. В сельской общине они делят только землю; в городе
в артели они делят продукцию.

Происхождение артелей окутано туманом. Некоторые авторы
Панславонская школа утверждает, что находит следы такой ассоциации в
десятом веке; но единственным приведенным доказательством является существование
правила, согласно которому города и деревни несут ответственность в случаях убийства за
штрафы, налагаемые на преступника - правило, которое эти авторы
найдут во франкском, саксонском и других кодексах. Более безопасной точкой зрения кажется
то, что артель пришла из Азии. Никто не знает происхождения этого
термин "артель" - кажется, это татарское слово, и оно нигде не встречается в
использовалось до правления этих тартаризованных великих князей московских, Ивана
третий и Иван Четвертый. На самом деле артель, похоже, была
насаждена в России коммуной и крепостным.

Первой артелью, о которой мы имеем какие-либо сведения, была банда воров, которые
бродили по стране, забирая все, что им нравилось грубой
рукой, приглашая самих себя на свадьбы и веселья, где они
они не только ели и пили, как им заблагорассудится, но и уносили вино,
съестные припасы и тарелки. Эти разбойники избрали вождя, которого они
назвали своим атаманом. Они были обязаны поддерживать друг друга в радости
и горе. Ни один разбойник не мог ходить, куда ему заблагорассудится, ни один вор не мог грабить дальше
его личный счет. Добыча была брошена в общую кучу, из
которой каждый член артели получил равную долю.

Эти бандитские артели, должно быть, были сильными и процветающими, поскольку
принцип их объединения практически не изменился
в обычной городской жизни и торговле. Бюргеры сохранили слово "артель"; они
перевели "атаман" как "старейшина"; и во всех незначительных деталях они
копировали свой оригинал, правило за правилом. У этих ранних артелей было очень мало
устава ассоциации; и основным было то, что члены
составляли одно тело, обязанное поддерживать друг друга; что они должны были быть
управляется старостой, избираемым всеобщим голосованием; что каждый человек был
назначен на свой пост артелью; что член не мог отказаться от
делай то, что от него требуется; чтобы никому не позволялось пить,
ругаться, играть и ссориться; чтобы каждый относился к
своему товарищу как брату; что подарки не должны приниматься, если
они не были разделены каждым; что член не может назвать человека, который будет служить вместо
него, кроме как с согласия всех. В последующие времена эти простые
правила были дополнены положениями о восстановлении прав участника
наследники оценивают стоимость своих прав в общем фонде. В случае смерти,
эти дополнительные правила предусматривали, что доля подписчика должна перейти
его сыну, если у него был сын; если нет, его ближайшему родственнику, как любому другому
собственность снизилась бы. До сих пор имущество считалось совместной
собственностью в том, что касается вопроса использования, и рядом личных
объектов недвижимости в том, что касается фактического владения. Все эти городские артели взяли на вооружение
девиз "Честность и правда".

Таким образом, артель по своему происхождению была не чем иным, как объединением
ремесленников для их взаимной поддержки в борьбе с невзгодами городской жизни,
точно так же, как коммуна была объединением рабочих для их взаимной
поддержки в борьбе с невзгодами сельской жизни. Каждый из них, в свою
очередь, возник из ощущения слабости отдельных людей в борьбе
с суровыми условиями времени и места. Одна организация стремилась к
защите численностью и взаимопомощи от случайной нехватки
работы; другая - от случайных нападений волков и
медведей, а также от ежегодных дождей и снежных заносов. В
артель была республика, как коммуны; с правом заседании, право
в выборах, право на штраф и наказание. Никто не мешал
члены, за исключением общих моментов. Они устанавливали свои собственные правила, подчинялись
своим собственным вождям и были во всех смыслах государством в государстве.
И все же эти общества жили и процветали, потому что на испытаниях они доказали,
что они приносят такую же пользу высшему классу, как и низшему;
артель, предлагающая работодателям преимущества, подобные тем, которые предлагает
обращение к министрам финансов и военному ведомству.

Если английскому банкиру нужен клерк, он должен выйти на открытый рынок
и найти слугу, которого он должен нанять с учетом его
характера, подтвержденного его последним местом работы. Он отдает его под суд,
все зависит от того, сумеет ли он доказать, что он честный человек. Если русскому
банкиру нужен клерк, он посылает за старостой артели, просматривает его
список и нанимает своего слугу из общества от имени этого общества.
Он не ищет характера, не берет на себя никаких гарантий. Артель несет ответственность за
клерка, и банкир полностью доверяет ему
в пределах фонда артели. Если клерк окажется мошенником - что
иногда случается, - банкир вызывает старейшину,
подтверждает факт и немедленно возвращает свои деньги.

Такие вещи могут происходить, но они не являются обычным явлением. Мелкое воровство является
пороком каждой восточной расы, и русские низшего класса
не являются исключением из правил; тем не менее, в артелях несомненно, что
эта тенденция к воровству в значительной степени сдерживается, если не подавляется полностью
. "Честность и истина" из фразы, вертящейся на языке,
со временем могут стать привычкой ума. Достойную жизнь
усиленно призывает, и не давали пить и дичь; таким образом
многие пороки, которые приводят к кражам проводятся проверки публичных
мнение своего круга; однако искушение иногда становится слишком сильным,
и доверенный клерк сбегает с коробкой своего работодателя. Тогда выясняется еще одна
заслуга этих артелей.

В банке произошло ограбление, пропал служащий, и
банкир уверен, что деньги и человек исчезли вместе.
Уведомление направляется в полицию; но Москва - очень большой город; и
Реброф, каким бы умным он ни был в поимке воров, не располагает мгновенными средствами
следить за мужчиной, который только что совершил в банковском салоне свое девственное
преступление. Но старейшина знает своего человека и членов церкви, которым придется
страдайте по его вине, хорошо знакомы с его притонами. Пустив в ход
свои глаза и языки, они следуют за ним с энергией
стая волков по кровавому следу, никогда не сбавляя темпа своего бега
пока они не выследят его и не предадут суду и не отправят на
рудники.

Банкиры, подобные барону Штиглицу из Санкт-Петербурга, торговцы, подобные
У Мазурина и Алексеева в Москве есть собственные артели, основанные в
в первую очередь для их собственных работников. Вступая в артель,
мужчина платит значительную сумму денег - в среднем тысячу
рублей, сто пятьдесят фунтов стерлингов - хотя ему не всегда нужно вносить
всю сумму сразу. Эта оплата является доброй волей; то, что
называется покупкой. Он идет работать туда, куда его назначит артель
. Он не получает отдельного жалованья, ибо оплата производится старшему
за всех без исключения. До сих пор это было похоже на share и совместное использование. Но с другой стороны,
старое правило получения подарков в последнее время было значительно смягчено; и
хороший слуга часто получает от своего хозяина больше, чем он получает в качестве
своей доли в общем фонде. Это нововведение, правда, разрушает
старый характер артели как общества взаимной гарантии
сильных и слабых; но в развитии свободы мысли и действия это
это революция, которой нельзя противостоять, и вряд ли с ней можно поспорить.

Однажды, обедая со шведом, банкиром из Санкт-Петербурга, я был
поражен быстрым взглядом и ловкими руками дворецкого моего хозяина, и, на
когда я обронил хоть слово в его похвалу, мой хозяин воскликнул: "Ха, этот парень
золотой человек; он мой дворецкий, камердинер, клерк, кассир и мастер
домашнее хозяйство - все в одном флаконе".

"Он крестьянин?"

"Да, крестьянин с юга. Я получаю его даром - за такую цену
из простого мужлана".

"Он пришел к вам из артели?"

"Да, он и еще несколько дюжин; он стоит остальных двенадцати".

"Вы платите одинаковую зарплату за всех?"

"За артель, да; но, хист! Мы компенсируем дополнительную заботу и обслуживание
шикарным новогодним подарком".

"Тогда артель начинает отказываться от своей первоначальной цели -
обеспечивать слабым, праздным и глупым людям такую же высокую заработную плату, как
это досталось сильным, предприимчивым и способным мужчинам?

"Неужели вы думаете, что умные и напористые ребята теперь, когда они свободны, будут работать как
лошади, совершенно бесплатно? Так мог бы поступить крепостной;
он жил в страхе перед палкой; он понятия не имел о своих правах; и
всю свою жизнь он работал на других. Артель - полезная вещь, и
никто (и меньше всего иностранный банкир) не желает, чтобы это учреждение
потерпело крах; но оно должно идти в ногу со временем. Если оно не сможет найти средства
привлечь к этому лучших людей, честно заплатив им за то, что они делают,
оно исчезнет ".

Артель - огромное удобство для иностранных мастеров, каким бы оно ни было
для местных мужчин.




ГЛАВА ТРЕТЬЯ.

МАСТЕРА И МУЖЧИНЫ.


Не в одном городе, только в одной провинции, но в каждом городе мы находим по два
нации, живущие в присутствии друг друга; точно так же, как мы находим их в
Финляндия и Ливония; высшая раса и низшая; иностранная раса и
туземец; и почти во всех этих городах и провинциях иностранная раса
является хозяевами, местная раса - их людьми.

На открытых равнинах и в лесных угодьях это разделение на хозяев
и мужчин не так сильно выражено, как в городах. То тут, то там мы
находим чужака, владеющего землей; но правило не таково; и
хотя можно сказать, что города в некотором роде принадлежат немцам,
страна, в целом, является собственностью русов. Люди могут
разделитесь на эти два класса; не только в коммерческих делах, но
в профессиональной учебе и официальной жизни. Торговля, искусство,
наука и могущество России были по закону переданы в
чужие руки - Русса сделали подчиненным, даже когда он был
не превратился в крепостного; и только в наше время - после окончания
Крымской войны - корона пришла, так сказать, на помощь
природа в восстановлении России для русов.

Династия иностранная. Факт слишком распространенный, чтобы вызывать замечания;
первые и наиболее либеральные страны в мире, насколько они
короли вообще, управляемые принцами чужой крови. В Лондоне
династия ганноверская; в Берлине швабская; в Париже
Корсиканец; в Вене - швейцарец; во Флоренции - савояр; в
Копенгаген - это Голштинский; в Стокгольме - французский; в Брюсселе -
- Кобург; в Гааге - Рейнский; в Лиссабоне - Кохари; в
В Афинах он датский, в Рио - португальский. Нет плохих моральных бы,
поэтому, исходя из того, из Готторпского, царящая на Неве и
Москвы, если бы не тот факт, что русский крестьянин имел некоторые
причина считать своего принца не менее чуждым по духу, чем
он был по крови. Два наиболее известных ему князя - Иван
Грозный и Петр Великий - объявляли, ко времени и не ко времени,
что они не русы. "Следите за весом", - сказал Иван английскому художнику
, отдавая ему несколько золотых слитков для обработки на пластине,
"потому что все русские - воры". Художник улыбнулся. "Почему ты
смеешься?" - спросил царь. "Я подумал, что, когда вы назвали
русских ворами, ваше величество забыли, что вы сами были русом".
"Фу ты! - ответил царь. - я немец, а не русич". Петр был громок
в своем презрении ко всему московитскому. Он говорил на немецком языке; он
носил немецкую одежду. Он сбрил бороду и подстриг волосы в
немецком стиле. Он построил немецкий город, который сделал своей столицей и
своим домом, и он назвал этот город немецким именем. Он любил курить
свою немецкую трубку и взбадривать свой мозг немецким пивом. Для него
новой империей, которую он намеревался основать, была Германская империя с портами
, такими как Гамбург, такие города, как Франкфурт и Берлин; и он мало думал
больше верных ему русов, чем орду дикарей, которых
стало его долгом переделать в подобие голландцев и немцев
хамов.

Для имперского сознания, само по себе чуждого, чужак всегда был
воплощением порядка, мира и прогресса; в то время как туземец был
воплощением расточительства, беспорядка и застоя. Поэтому царствующий дом без конца осыпал немцев милостями
, в то время как русским оставалось
ощущать присутствие своего правительства главным образом в лице сборщика налогов
и сержанта полиции. Это различие стало предметом для
пословицы и анекдоты. Когда император спросил человека, оказавшего ему
услугу, о чем бы он хотел, чтобы его помнили в ответ, тот сказал: "Если
ваше величество только сделает меня немцем, все остальное приложится
время".

Министры, послы, камергеры почти все были немцами; и
когда русский служил в большом полку, это было
скорее на войне, чем в более деликатных государственных делах. Немец,
как правило, лучше обучен, чем русский; знает искусства
и науки, в которых русский, как предполагается, незнаком, теперь
и навсегда, как будто обучение было чем-то недоступным для него. Петр издал
закон, по которому некоторые виды искусства и ремесел должны были навсегда остаться в
Руках немцев. Русский не мог быть аптекарем, чтобы не отравить
своего соседа; ни трубочистом, чтобы не поджечь свой сарай
.

Такие законы были отменены указами; однако многие из них остаются в силе в
силу более широкой власти, чем у министра и принца. Ни один русский
не принял бы свою дозу соли, свою ромашковую пилюлю из рук своего
брата Расса. Он не уверен в местных навыках и заботе. Расс
может быть хорошим врачом, быть быстрым, бдительным и отзывчивым; однако никакой
уровень подготовки, похоже, не подходит ему для деликатной работы по смешиванию
лекарств. Он любит набрасываться, и не может обуздать свою ярость до мельчайших подробностей
точность с помощью монокля и пары весов. Несколько крупинок, больше или
меньше, в зелье для него вообще ничего не значат. В Москве, где сильна
панславянская надежда, я слышал не об одном случае, когда
желание торговать в местном магазине отправило патриота в безвременную
могилу.

"Вы не можете научить русскую девочку", - сказала дама, которая разговаривала с
я насчет ее слуг. "Эта девушка, так вот, по-своему хорошее создание
она никогда не устает от работы, никогда не жалуется; она уходит
на мессу в дни Святых и воскресенья; и она скорее умрет от
голода, чем попробует яйца и молоко в Великий пост. Но я не могу убедить ее
постирать простыню, подмести комнату и покачать колыбель на мой английский манер.
Если я показываю ей, как это сделать, она с задумчивым видом говорит, что ее
люди делают все так-то и так-то; и если я настаиваю на том, чтобы все было по-своему
в моем собственном доме она подчинится силе в знак своего рода протеста, и
затем побежит домой, чтобы рассказать своим родителям и папе римскому, что ее англичанка
леди одержима злым духом ".

Иностранцы, которые занимают так много доверенных постов в стране и
которые составляют ее интеллектуальную аристократию, не считаются в Берлине
чистокровными германцами. Они родом из прибалтийских провинций - из
Лифляндия и Литва; но они ведут свое происхождение не от латышей
и венедов этих регионов, а от старых тевтонских рыцарей. Не может
ошибки быть не об их энергии и силы.

Задолго до Петра I они имели опору в
земля; при Петре они стали ее хозяевами; и с самого его правления
они стремились подчинить и цивилизовать народ, как их
предки в Ост- и Вест-Пройссене цивилизовали древних латышей и
Finns.

Между этими чужаками и туземцами, хозяевами и мужчинами нет утраты любви.
У этих двух рас нет ничего общего: ни крови, ни речи, ни
веры. Они отличаются, как Запад и Восток. Немец коротко стрижет волосы,
и подстригает бороду и усы. Он носит шляпу и обувь и оборачивает
свои конечности мягкой, теплой тканью. Он раздевается по ночам и предпочитает
спать в постели - значит жарить свое тело на плите. Он моется
раз в день. Он никогда не пьет виски, и он любит кислый крут. Немец
верит в науку, русский верит в судьбу. Один ищет своего
проводника в опыте, в то время как другой обращается к своим невидимым
силам. Если заболевает немецкий ребенок, его отец посылает за врачом;
если заболевает русский ребенок, его отец преклоняет колени перед своим святым.

В Северной стране, где водятся волки, чужеземец приносит своих
ягнят по ночам; но туземец говорит, что ягненок рождается либо для того, чтобы быть
съеден волками или нет, но любая попытка переступить через его судьбу - это полет
перед лицом небес. Немец - человек идей и методов. Он
верит в детали. Из своего богатого опыта жизни в мире он знает
что один человек может делать повозки, в то время как второй может писать стихи, а
третий может обучать войска. Он любит, чтобы все было в порядке, и чтобы его
бизнес шел слаженно, как машина. Он рано встает
и поздно ложится спать. С трубкой во рту, бокалом пива под боком
и очками на носу он может трудиться шестнадцать часов
ни на день и не воображает, что работа выше его сил. Он редко
падает в обморок за своим рабочим столом и никогда не забывает об уважении, которое может быть оказано
его начальнику. В учреждениях доверия он воплощение честности и
интеллекта. Даже в России редко случается, чтобы немца
купили за деньги; и его собственные строгие правила обращения делают его суровым к
негодяю, которого он имеет основания подозревать в даче взятки. В
высшее достигает СР, характер у него еще больше головоломки, чтобы его люди.
При всей своей любви к порядку и распорядку, он-мечтатель и
идеалист; и по нравственной стороне своей натуры он способен на
нежность, рыцарство, энтузиазм, которых русский не находит в себе
следов.

С другой стороны, русс - это человек фактов и иллюзий; но его
факты лежат в области его идей, в то время как его иллюзии лежат в
области его привычек. Было сказано, с иронией, конечно, что
Русский никогда не видит снов - за исключением тех случаев, когда он полностью бодрствует!

Давайте зайдем в русскую мастерскую и в немецкую мастерскую; скажем, на две
льнокомбинаты в одном из больших речных городов.

В первом мы находим хозяина и его людей одной расы, с привычками
по сути, они живут и думают одинаково. Они обедают за одним столом,
едят одинаковую пищу. Они носят одинаковые длинные волосы и бороды,
и одеваются в одинаковые кафтаны и сапоги; они играют в одни и те же игры
шашки и вист; они пьют одно и то же виски и квас; они преклоняют колени
у одного и того же деревенского святилища; они целуют один и тот же крест; и они исповедуются
в своих грехах обычному священнику. Если один из них напьется в воскресенье вечером,
другой, скорее всего, сочувствует его вине. Если хозяин
бьет мужчину, это дело между ними двумя. Мужчина либо несет
терпеливо наносит удар или возвращает его ближайшей дубинкой. Об этой
семейной ссоре магистрат никогда не слышит.

Во втором мы находим более совершенный промышленный заказ и мастера
с выбритым подбородком. Этот мастер, хотя и может быть добрым и справедливым,
чужд обычаев и суров в обучении. Для него на первом месте его ремесло, а
затем его рабочие. Он настаивает на регулярном графике работы, на работе, которая не знает пауз
. Он держит людей в их задачи; позволяет без потери понедельник
учет воскресенье напитки, и устанавливает его лицо против пение
те, Соловей-разбойник песни, в которых российские деликатесы тратить свое время.
Если своего мужчины нет, он прекращает свою зарплату, не желая их, чтобы сделать
на ночь за то, что они тратят на сутки. В случае необходимости он доставляет их
к ближайшему судье.

Забеги проходят отдельно. Сотня немецких колоний существует на российской
земле; старые колонии, новые колонии, фермерские колонии, религиозные
колонии. Все в этих зарубежных деревнях чистое и
яркое. Дороги ухожены, домики хорошо построены, сады
хорошо подстрижены. Повозки сделаны лучше, упряжки лучше ухожены,
места для сбора урожая лучше, чем у туземцев; и все же нет
ощутимое влияние перетекает из немецкой колонии в русскую
коммуну; и деревушку, лежащую в лиге от такого населенного пункта, как Стрельна
или Сарепта вряд ли будет хуже из-за ее улыбающегося
лица.

Туземцы видят своего хозяина в отвратительном свете. Они смотрят на его
чистое, как у девушки, лицо и выражают крайнее презрение к его
трубке с табаком, очкам и кружке пива. Виски,
говорят, это напиток для мужчин. Хуже всего то, что они считают его
еретиком, которому Небеса, возможно, дали (как говорят арабы) силу
из-под палки, но который отнюдь не менее отвергнут Церковью и изгнан
от Бога.




ГЛАВА LV.

БИБЛИЯ.


Ученый отец древнего обряда сделал мне несколько замечаний о
Библии в России, которые живут в моем сознании как части картины этой
великой страны.

Я знал, что у нашего Библейского общества есть филиал в Петербурге, и что
экземпляры Нового Завета и Псалмов были разбросаны,
с их помощью, от Белого моря до Черного; но, будучи здоровым
сознавая, что право основать это отделение нашего Общества в России было
первоначально светские люди в Лондоне обращались к людям того же
класса в Санкт-Петербурге, и что министры Александра Первого
дали свое согласие во время войны, когда они хотели английской помощи в
люди и деньги против французов, я предположил, что поставленные цели
были политическими, и что это небесное семя было брошено в
неблагодарную почву. Я не имел ни малейшего представления о том добре, которое наше общество
совершало в тишине на протяжении стольких лет.

"Священные Писания, пришедшие к нам из Англии, - сказал этот священник,
- были основой не только нашей религии, но и нашей национальной
жизни".

"Значит, их много читали?"

"В тысячах, в десятках тысяч набожных домов. Истинный русский любит
его Библия - да, даже лучше, чем его драма, - потому что Библия рассказывает ему о
мире за пределами его ежедневного поля тяжелого труда, мире ангелов и
духи, в которых он верит с большей верой, чем в
дерево и воду у своих ног. В каждом втором доме Великого
Россия - настоящая, старая Россия, в которой мы говорим на одном языке и
имеем одного и того же Бога - вы найдете копию Библии и людей, в сердцах которых есть
обещание ".

В моем путешествии по стране я нахожу это правдой, хотя и не столько
по букве, сколько по духу. За исключением Новой Англии и Шотландии,
ни один народ в мире, насколько он вообще умеет читать, не читает Библию лучше, чем русские
.

Думая о России, мы забываем о том времени, когда она была свободной, хотя
сейчас она снова становится свободной, и мало обращаем внимания на тот факт, что
у нее была популярная версия Священного Писания, используемая во всех ее церквях
и часовнях задолго до того, как такое сокровище было приобретено Англией,
Германией и Францией.

"Любовь к Библии и любовь к России, - сказал священник, - идите с нами
рука об руку, как знают царь в своем дворце и монах в своем монастыре
. Патриотическое правительство дает нам Библию, монашеское правительство
забирает ее".

"Что вы подразумеваете под патриотическим правительством и монашеским правительством,
когда говорите о Библии?"

"Патриотическим правительством Александра Первого и Александра
Второго; монашеским правительством Николая. Первое
Александр подарил нам Библию; Николас забрал ее; второй
Александр подарил ее нам снова. Первый Александр был принцем нежного
пути и простые мысли - мистик, как называют людей с мирским образованием
человек, который живет с Богом. Как все истинные русские, он обладал глубоким и
быстрым восприятием присутствия невидимых вещей. Посреди своих
земных невзгод - а они были велики - он замкнулся в себе. Он был
читателем Библии. В Святом Слове он нашел тот покой, который мир
не мог ни дать, ни отнять; и то, что он нашел для себя, он решил
всем сердцем поделиться со своими детьми повсюду. Посоветовавшись с князем
Голицыным, в то время его министром общественного культа, он нашел, что благочестивый и
благородный человек - Голицын был русским - своего ума. Они прочитали Книгу
вместе и, увидев, что она пошла им на пользу, послали за
Станислава, архиепископа Могилевского, и спросил его, почему люди не должны
читать Библию, каждый сам за себя, и на своем родном языке? До
до того времени наши священные книги печатались только на булгарском языке;
Славянская речь, которую люди раньше понимали, но которая сейчас является
неизвестным диалектом даже папам, которые каждый день напевают ее со ступеней алтаря
. Два английских врача - добрый Паттерсон и добрый
Пинкертон - принесли нам Новый Завет, напечатанный на русском
язык; и, с помощью царя и его совета, распространил копии
по каждой провинции и каждому городу, от границ Польши до
границ Китая. Сейчас я пожилой человек, но в моих венах все еще пульсирует
пыл того дня, когда мы впервые услышали на нашей родной речи
слово, которое должно было принести нам вечную жизнь. Книги были мгновенно
раскуплены и прочитаны; друзья одалживали их друг другу; проводились семейные
собрания, на которых Обещание зачитывалось вслух. Папы
объяснили текст; старейшины выдали главу и стих. Даже в
на вечеринках, где собирались выпить виски и поиграть в карты, какой-нибудь сосед
доставал свою Библию, когда компания прекращала свои игры, чтобы послушать
пока пожилой мужчина зачитывал историю страстей христовых и креста.
Эта история нашла отклик в русском сердце; потому что у русса, когда его оставляют в покое,
в натуре есть что-то от галилеянина - что-то мягкое и
женственная, почти жертвенная; помогающая ему почувствовать с силой, которой
он никогда не мог достичь рассуждениями, терпеливую красоту своей
Жизнь и смерть Искупителя".

"И каковы были последствия этого чтения Библии?"

"Кто может сказать! Ты сажаешь желудь, твои потомки сидят под
дубом. Она сделала для нас одно, чего мы никогда бы не смогли сделать без
ее помощи - Библия изгнала иезуитов из нашей среды - и если бы она была у нас
теперь в каждом доме она прогнала бы этих монахов ".

Историю битвы Библейского общества и Ордена Иисуса
можно прочитать у Джоли и у других авторов. Когда этот Орден был
подавлен в Риме, а отцы Церкви были изгнаны из всех католических
государств Европы, остатки были приняты в Россию безумцами
Император Павел, который принял их в свою пользу в надежде досадить
Римского двора и сделать их полезными агентами в своих католических
провинциях. Что ж, они отплатили ему за предоставленное убежище - не только в
польских городах, но и в самых укромных уголках его дома. Отец
Говорят, что Грубер был знаком со всеми секретами дворца
при Павле. Эти изгнанники были бандой преступников, живших вопреки
своему духовному вождю и своему светскому князю; но при этом они
неослабевающей хваткой цеплялись за великие традиции своего
народа. Общества, они искали, посредством видимого служения человечеству, средства
преодоление враждебности пап и королей. Ни один честный писатель не будет
отрицать, что они были полезны русским в светском смысле,
какие бы неприятности они им ни причинили в религиозном смысле. Они
принесли в эту страну свет науки и любовь к искусству
тогда они процветали на Западе; и колледжи, для которых они были открыты
образование молодежи намного опережало местные школы. Они
построили свои школы в Москве, Риге, Петербурге, Одессе, на берегах
Волги, на берегах Каспийского моря. Они стремились быть
полезные тысячью способов; в иностранной колонии, на военной
станции, в городской тюрьме, в сибирских шахты. Они вышли как
врачей и учителей. Они последовали за армией в Астрахань и
трудились среди донских козаков; но хотя они трудились, чтобы творить добро,
они трудились в чужом и наступательном духе. Для русского народа
они были чужаками и врагами; подданными иностранного князя и
членами враждебной церкви. Некоторые придворные дамы присоединились к
их обряду; юноша из знатной семьи последовал за этими придворными дамами; затем
духовенство встревожилось и подняло свой голос против пришельцев.
Что больше всего оскорбило русских, так это предположение этих
Иезуиты называют себя миссионерами, как будто народ был
дикой ордой, еще не обращенной к Богу и Его Святой Церкви. К несчастью
для отцов церкви, этот титул был категорически запрещен католическому
духовенству российским законодательством, и это присвоение было актом неповиновения
, который оставил их во власти короны.

Но хотя император Павел был добр к ним, эти акты были приняты в
молчании, и Александр, казалось, вряд ли откажется от своей благосклонности к своим
друзья отца. Проблема Нового Завета на родной речи
спровоцировала конфликт и застраховала их судьбу.

Следуя традициям своего Ордена, иезуиты услышали
предложение напечатать Библию на русском языке, чтобы каждый мужчина
читал ее сам, со страхом, и вооружились, чтобы противостоять
этой схеме. Они говорили, они писали, они проповедовали против этого. Называя
это ошибкой, они показали, насколько это не нравилось в Риме. Они сказали
, что это было английское вторжение в страну; и они подговорили
пап напасть на нее; сказав, что это приведет к гибели не только римской империи.
священнослужители, но греческие.

Александру открылись глаза на характер его гостей. Библия
была утешением для него самого, и почему другим должно быть отказано в
благословении, которое он нашел? Кто были эти люди, что они помешали
его народу читать Слово Жизни?

Опасный вопрос для царя, ибо князь Голицын был
готов ответить. Худшая дневная работа, которую когда-либо делали иезуиты
, заключалась в том, чтобы потревожить семью этого принца, обратив его племянника
в римскую церковь. Голицын называл это обольщением; а обольщение от
национальная вера - это общественное преступление. Поэтому, когда Александр пришел
спросить, кто были эти люди, Голицын ответил, что они были учителями
ложного учения; нарушителями общественного спокойствия; людьми, которые были
изгнанный их суверенами; орган, распущенный их папами. И
затем, несмотря на их добрые дела, их выслали - сначала из
Москвы и Петербурга, затем из всех городов империи. Их
изгнание было одним из самых популярных актов долгого и славного
правления.

Авторы-иезуиты возлагают вину за их изгнание на Библию
Общества.

Из других источников я узнаю, что Новый Завет был бесплатным до
смерти Александра, и что копии были доставлены в каждый город
и деревню страны. Со смертью Александра Первого произошли
перемены. После заговора 1825 года новый император прислушался к мнению своего
черного духовенства, и Библия была помещена под строгий арест.

Российское библейское общество называлось российским парламентом. Все партии
в государстве были представлены в правлении; православные
епископы сидели рядом со старообрядцами, а старообрядцы - рядом с
Несогласные священники. Библия, в которую они все верили, была
общей почвой, на которой они могли встречаться и обмениваться словами о
мире. Но Николас, правящий мечом, не имел ни малейшего желания видеть эти
коллегии, проводящие свой активный и независимый курс; и его монахам не составило
большого труда убедить его заменить Библию официальной
Книга святых.




ГЛАВА LVI.

ПРИХОДСКИЕ СВЯЩЕННИКИ.


В этой империи деревень насчитывается шестьсот десять
тысяч приходских священников (чуть больше или меньше); каждый приходской священник
центр круга, который считает его не только человеком Божьим,
посвященный благословлять во святое имя Его, но как отец давать им советы в
благе и горе. Эти священники не только популярны, но и в сельской местности
в деревнях они сами по себе люди.

Отец Питер, деревенский папа, такой же земляк, как и члены
его паствы. В юности он, должно быть, учился в школе и колледже -
возможно, умный парень, острый на язык и сведущий в указах и канонах;
но он уже давно протрезвел и превратился в скучного и терпеливого священника
видите ли. Речью, походкой, одеждой он точь-в-точь как крестьяне
вон в той харчевне и вон в том поле. Его хижина построена из бревен; его жена
выращивает тыкву, которую везет в корзине в ближайший город для
продажи; и преподобный джентльмен кладет правую руку на плуг. Он
не проповедует и не учит, потому что ему нечего сказать, и нет ни слова
, которое кто-либо из его соседей хотел бы услышать. Зная, что его судьба в
жизни предрешена, у него нет стимула освежать свой ум учебой
и оттачивать ораторское мастерство. Мир проскальзывает мимо него,
не замеченный; и, сжимая крестьянскую лопату, он незаметно погружается
в крестьянский класс. И все же жизнь Питера, хотя она и может
быть суровым и бедным, не лишенным линий естественной грации, тем более
поражает домашний уют каждой вещи вокруг. В его каюте очень
чисто; на подоконнике стоят несколько цветочных горшков; стопка книг
загружает его прессы; а на стенах живописно изображены
часовня и святой. Бледная и миловидная жена сидит у его двери,
вяжет своим детям колготки и наблюдает за игрой сорванцов.
Эти мальчики поют под деревом - поют с мягкими, печальными лицами
один из их ритуальных псалмов. Спокойное и нежное влияние исходит от его
дом в соседних сараях. Самая тупая лань в деревне видит
что малыши пастора содержатся в порядке, а его хижина
похожа на опрятную деревенскую хижину.

У пастора есть свой клочок земли, который нужно возделывать, свой клочок земли в саду, за которым нужно
ухаживать; но со всех сторон вы обнаруживаете, что домашние люди вокруг него помогают в
его труд, каждого крестьянина по очереди, чтобы облегчить его обязанности.
Ему преподносят всевозможные подарки - утят, рыбу, огурцы и даже
обувь и накидки, а также подношения в день ангела и плату за благословение.
Священник - настолько великий человек в деревне, что, даже когда он
подвыпивший, праздный парень, к нему прихожане относятся с
детским долгом и уважением. Пастор может многое сделать, чтобы помочь своей пастве,
не только в их духовных нуждах, но и в их мирских делах. В
любой ссоре с полицией для крестьянина очень важно, чтобы его священник принял его сторону
и пастор обычно принимает
роль его соседа не только потому, что он сам беден и знает
этого человека, но и потому, что он ненавидит всех государственных служащих и подозревает всех людей
, находящихся у власти.

Великим днем для приходского священника является тот, в который в
его общине рождается ребенок.

Когда Дмитрий (крестьянина, живущего в том большом доме, зовут Дмитрий)
слышит, что у него родился сын, он бежит за своим священником и
Отец Питер величественно спешит поприветствовать и благословить малыша
. Обнаружив, что ребенок качается в своей люльке, отец Петр надевает
плащ, раскрывает книгу, поворачивается лицом к святым иконам и начинает
свою молитву. "Господь Бог, - взывает он, - мы умоляем Тебя ниспослать свет
Твоего лица на этого ребенка, Твоего слугу Константина; и да будет он подписан
крестом Твоего единородного Сына. Аминь".

Через две-три недели состоятся крестины маленького Константина, "раба
Божьего". Когда обряд совершается дома, дом
должен быть превращен, так сказать, в часовню на время; нет
такая сложная вещь, как гостиная, кухня, холл, салун, украшена
Сыном, Матерью и святым покровителем. Для
офиса отведена отдельная комната; перед священными изображениями расстелен ковер; на столе
лежат три свечи, тонкая салфетка и стакан воды из колодца.
Из деревенской церкви присылают серебряно-позолоченный таз. Его сопровождают
чтец и его диакон, каждый со свертком, отец Петр идут к
дому, неся крест и поя псалом, а перед ним на улице размахивают кадилом
.

Затем проводится долгий и торжественный обряд, состоящий из
многих частей. Сначала происходит акт изгнания дьяволов: когда
папа римский, еще не облаченный в свои безупречные одежды, берет на руки младенца, дышит на его
лицо, трижды крестит его - на виске, груди и губах - и
изгоняет дьявола и всех его бесов, заканчивая словами: "Пусть
каждый злой и нечистый дух , поселившийся в этом
сердце младенца, отойди отсюда!" Затем следует акт отречения
от Лукавого и всех его дел во имя младенца. "Ты
отрекаешься от дьявола?" - спрашивает папа; на что спонсоры поворачиваются вместе с
ребенком к заходящему солнцу, к стране теней, в которой
Предполагается, что Князь Тьмы пребывает и отвечает каждому: "Я
отрекся от него". "Плюнь на него!" - кричит папа римский, брызгая собственной слюной
забился в угол, как будто в комнате присутствовал дьявол. В
спонсоры плевать в свою очередь. Здесь следует исповедание веры; в
спонсоров спрашивают, верят ли они, что Христос - царь и Бог;
и, отвечая, что они верят в Него как в Царя и Бога, им говорят
пасть ниц и поклоняться Ему как таковому. Далее следует обряд крещения,
когда папа надевает свою самую яркую мантию, родителей отсылают прочь,
а ребенка оставляют его крестным отцам и кумовьям. В руку каждого спонсора вкладывается свеча
; свечи возле купели зажигаются;
повсюду разбрасываются благовония; чтец и диакон поют; и папа
неслышно читает молитву. Вода освящается погружением папы в воду
приложите к нему правую руку три раза, подышав на него, помолившись над
ним и осенив его крестом. Он использует для этой цели перо
, обмакнутое в святой елей. Ребенка помазывают пять раз;
сначала на лоб, с такой фразой: "Константин, раб
Божий, помазан елеем радости"; затем на грудь, для исцеления
его душу и тело; затем на оба уха, чтобы усилить его чувство
Слово; затем на руках и ногах, чтобы исполнять волю Бога и идти
его путем. Схваченный папой, ребенок теперь погружен в купель
трижды быстрыми обмакиваниями, священник повторяет при каждом обмакивании:
"Константин, раб Божий, ныне крещен во имя Господа
Отца, и о Сыне, и о Святом Духе". Если молодого христианина
не топят в купели (как это иногда случается), он облачается в
белое, он получает свое имя, своего ангела-хранителя и свой крест.

Обряд крещения закончился, открывается таинство елеосвящения. Это
таинство, называемое печатью дара Святого Духа, как говорят,
представляет собой "возложение рук" в раннехристианской церкви. С
маленьким перышком, еще раз окунутым в священное масло, папа римский снова
прикасается ко лбу, груди, губам, рукам и ступням ребенка, произнося каждое
время, "Печать дара Святого Духа"; после чего чтец,
диакон и священник все разражаются песнопениями "аллилуйя!" После елеосвящения
наступает акт жертвоприношения; когда ребенок, у которого больше нет ничего
своего, что он мог бы отдать, предлагает _волосо своей головы_. Взяв пару
ножниц, папа римский срезает пушок в четырех местах с головы ребенка
, рисуя крест и приговаривая, отрезая каждый кусочек,
"Константин, раб Божий, пострижен во имя Твое". Волосы
бросают в купель; поется еще одна литания; и наконец ребенка
возвращают, усталого и сонного, в объятия матери.

Десять или двенадцать дней спустя мать должна отвести Константина на
мессу и принять причастие в знак его видимого принятия
в Церкви. Сиделка поднимается по ступеням перед царскими вратами; и
когда диакон выходит вперед с чашей в руке, она идет
ему навстречу. Он берет маленькую ложечку и капает каплю вина в чашу .
устами младенца, говорящего: "Константин, раб Божий, общается
во имя Отца, Сына и Святого Духа". Позже во время службы
сам папа берет ребенка на руки и, прижимая его нос к
иконам на экране, громко кричит: "Константин, слуга
Бог, теперь принят в Церковь Христову".

Не менее знаменательное время для отца Петра - день свадьбы. Обряд
более длительный, а сборы больше. Старые татарские обычаи сохраняют свою власть над
эти простые люди, если не высшие чины, и ухаживают, как мы
понять это - вещь неизвестная. Брак заключается претенденткой
и родителями, а не юношей и девушкой - по привычке, если не по
по закону, мужчины и женщины живут порознь и почти не видятся друг с другом, пока не будет завязан
узел.

Служанка вошла в гостиную дома, в котором я жил в качестве
гостя - вошла, жеманясь и плача, - чтобы сказать, что она хочет покинуть
свое жилище. "Уехать! По какой причине?"

Ну, она собиралась замуж.

"Замуж, Мария!" - воскликнула ее хозяйка. - "когда?" "Послезавтра",
ответила женщина, проливая слезы.

"Так скоро, Мария! И за какого мужчину ты собираешься выйти замуж?"

Женщина опустила глаза. Она не могла сказать; она еще не видела его
. Претендентка сделала все это и дала слово явиться в
церковь в четыре часа, в час, когда люди ее круга вступают в брак.

"Вы действительно хотите забрать этого человека, которого никогда не видели?"

"Я должна, - сказала женщина. - в церкви были произнесены молитвы".

"Неужели приходские папы не возражают против таких браков?"

"Нет", - засмеялась дама. "Почему они должны возражать? Свадьба приносит им
гонорары, а в их каютах вы найдете больше детей, чем копеек".

Средства к существованию приходского духовенства небогаты. Несколько городских
владений могут стоить триста или четыреста фунтов в год; это
призы. Немногие из сельских пасторов имеют доход, превышающий
огород и пашню, превышающий сорок или пятьдесят фунтов
в год. Городской священник, как и сельский священник, не имеет ни ранга, ни
власти в Церкви. Единственный шанс для честолюбивого мужчины - это то, что его
жена может умереть; в этом случае он может принять постриг, надеть рясу и
платье, сделать карьеру, стать членом монашеской корпорации,
и подняться, если он дерзок, гибок и ловок, на высокие места в своей
церкви.

То, что приходские священники недовольны своим положением, является одним из
тех открытых церковных секретов, хранить которые с каждым днем становится все труднее
. Как женатые мужчины, они чувствуют, что они напрасно подавлены
общественным уважением и что высшие должности в системе должны быть
открыты для них не меньше, чем для монахов. Будучи многочисленными, богатыми
учеными, близко знакомыми с народом, они должны быть в фаворе;
однако благодаря хитрости их чернокожих соперников их оставили, а не
только без права на собрание, но и без средств сделать так, чтобы
их голоса были услышаны. Крестьянин никогда не был унижен так низко на
шкале жизни, как его приходской священник; ибо у крепостного всегда было свое
общинное собрание, свой выбор старейшин, свое право слова и свое
апелляционный факультет. Приходские священники ожидают перемен; они ожидают их
не изнутри церковного корпуса, а извне; не от синода
монахов, а от женатого и реформирующегося царя.

Грядут перемены; великая и исцеляющая революция; акт
освобождения работающего духовенства, не менее поразительный и благотворный
чем акт освобождения трудящихся крепостных.




ГЛАВА LVII.

КОНСЕРВАТИВНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ.


В великом конфликте между монахами и приходскими священниками невежественные
классы встают на сторону монахов, образованные классы - на сторону приходских
священников.

Черное духовенство, не имеющее жен и детей, стоит в стороне от
мира и придерживается доктрины, враждебной духу семьи. Их
соперники - хотя у них и есть недостатки, от которых свободны священнослужители в странах
более развитых - образованные и социальные существа; и, принимая
их как человека во всех их степенях, невозможно отрицать
что приходские священники значительно выше монахов.

И все же белое духовенство занимало (до 1869 г.) место во всех отношениях ниже черного
. Они были изолированной кастой; у них не было
определенного ранга; они не могли подняться в Церкви; они не пользовались
властью в ее советах. Став однажды священником, человек остается священником навсегда.
Монах может дожить до ректора, архимандрита, епископа и митрополита.
Не таков женатый священник, круг обязанностей которого ограничивался его
приходской работой - крещением младенцев, исповедью женщин, венчанием
влюбленным, читать молитвы за умерших, служить мессу, собирать
пошлины и ссориться с крестьянами из-за его десятины. Монах
руководил его образованием; монах назначил его для лечения душ;
монах проверял его труд и осыпал его либо похвалами, либо порицаниями.
Группа монахов могла бы выгнать его из приходской церкви; бросить в
тюрьму; полностью разрушить перспективы его жизни.

В текущем году произошли великие перемены; перемены более глубокого
значения для нации, чем что-либо, произошедшее в Церкви со времен
реформ Петра Великого.

Эта работа по реформе была начата императором, открывшим
церковную службу для всего мира и положившим конец этому
обычному наследованию папства отцом и сыном. Вплоть до этого года
духовенство было отдельным классом, священной организацией, левитским
орденом - короче говоря, кастой. В России были свои священнические семьи, такие как
Татары и евреи; и все сыновья папы римского были обязаны входить
в Церковь. Этот восточный обычай был нарушен. В
духовенство было освобождено от истирания ига, и служба была
открыты для всех, кто может приобрести в обучении и заказать звонок.
Молодые люди, которые в противном случае были бы вынуждены принимать заказы,
теперь смогут жить торговлей; толпа канцелярских бездельников растает
прочь; и многие бедные студенты с мозгами будут втянуты в
духовные ряды. Эта великая реформа продвигается вперед не столько благодаря
эдиктам, которые будоражили бы совесть невежественных людей, сколько благодаря
применению общих правил. А именно: возник вопрос,
действует ли при этой открытой системе старое правило "однажды священник, всегда
священник". Это серьезный вопрос, но не для отдельных людей
только, но для церковного общества; и монахи перевернули
небо и землю, чтобы подтвердить свое правило "однажды священник, всегда
священник". Но они потерпели неудачу. Никакое правило не было закреплено
на словах, но прецедент был создан фактически.

Отец Гумилев, приходской священник в городе Рязань, подает заявление на
отпуск, чтобы снять рясу и вернуться в мир. Граф Толстой,
Министр просвещения и личный представитель императора в
Священном Правительствующем Синоде, убеждает этот орган поддержать молитву Гумилева
. 12 ноября (31 октября по осени) - знаменательный день
отныне по русскому календарю - император подписывает его освобождение;
позволяя Гумилеву вернуться от клерикальной жизни к светской. Все
его права как гражданина восстановлены, и он может свободно поступить на
государственную службу в любой провинции империи, за исключением
Рязань, в которой он служил у алтаря в качестве приходского священника.

В связи с отменой касты были приняты новые законы, регулирующие
положение детей приходского священника - законы, разработанные в самом
милосердном духе. Все сыновья приходского священника в будущем будут причислены к
дворянам; сыновья дьякона будут считаться джентльменами; сыновья
читатели должны быть приравнены к бюргерам.

В своей задаче поднять приходское духовенство на более высокий уровень,
император-реформатор нашел опору в Иннокентии,
заметном человеке, который занимает в Троице кафедру архимандрита, в
Москва, престол митрополита.

Иннокентий провел свои ранние годы в качестве женатого священника в Сибири, занимаясь
настоящей миссионерской работой в диких странах на берегах озера Байкал
. Благородная жена ходила с ним туда-сюда; небеса благословили
его детьми; и отец научился убедительно говорить с
отец и сын. Тысячи новообращенных благословили преданную пару. В
длина женщина упала в обморок, кстати, и невинной осталась оплакивать
ее убыток; но не одни, их дети оставались его гордость и
отдых.

Когда Священный Правительствующий Синод возвел миссионерский регион Иркутска
в ранг епископской кафедры, события вынудили Иннокентия принять посох.
Синод, уже известный как Апостол Сибири, мало что мог сделать
больше, чем отметить этот факт и присвоить ему официальное звание. Конечно,
митра подразумевала капюшон и мантию; но Невинный, хотя его жена была мертва,
отказался стать монахом. В более сильных выражениях, чем он обычно использовал,
он настаивал на том, что отстранение женатых пап от высоких должностей в священстве
было обычаем, а не каноном его Церкви. На каждый призыв
монахов он отвечал, что каждый человек должен быть призван трудиться в
винограднике Господнем в соответствии с его дарами. Он уступил ради
мира; но, хотя он принял обеты, он придерживался своих взглядов на
церковное безбрачие, и у Белого духовенства теперь был епископ, которому они подчинялись
могли бы выглядеть достойными защитниками своего дела.

После смерти Филарета, два года назад, этот друг Белого
Духовенство было выбрано императором на его место; так что теперь
фактический архимандрит Троицы и митрополит Московский, хотя он
носит капюшон, считается в церковном обществе сторонником
женатых священников.

По счастливой случайности, был сделан первый шаг к одной великой реформе
Филаретом, возведенным на кафедру ректора Церковного
Московская академия священника, который не был монахом.

В сорока милях к северу от Москвы возвышается плоскогорье, на краю
которого построен женский монастырь, посвященный Святой Троице, называемый в
Русский, Троица. Говорят, что этот монастырь самый богатый в мире;
не только в священном прахе и чудотворных образах, но и в чашах и
ларцах, в жезлах и крестах, в лампадах и коронах. Святилище святого
Сергия, выкованный из чистейшего серебра, весит тысячу фунтов; и в
том же соборе, где находится ракабель святого Сергия, находится рельеф с изображением
Тайная вечеря, на которой все фигуры, кроме фигуры Иуды, сделаны из
лучшего золота. Но не эти дорогие украшения привлекают
паломников в Троицу. Они приходят , чтобы преклонить колени перед этим Разговором
Мадонна, которая когда-то давным-давно беседовала с Серапионом, святым
монахом. Они толпятся вокруг портрета святого Николая, который был поражен
выстрелом из польского осадного орудия в год великой скорби, когда
поляки стали хозяевами Москвы и окрестных
равнин. Они приходят еще больше, чтобы поцеловать в лоб святого Сергия,
самоотверженного монаха, который основал монастырь и благословил знамя
Димитрия, прежде чем этот князь отправился в свой поход против
Татарские орды на Дону. Святой Сергий - защитник своей страны,
и его могила в монастыре никогда не была осквернена следами ног
врага. Часто, когда Москва падала, Троица оставалась нетронутой землей.
Татары так и не добрались до него. Дважды, если не больше, поляки выступали
против него; один раз с могучей силой и желанием уменьшить его, что стоило
им человеческих жизней. Они простояли перед этим шестнадцать месяцев, и им пришлось
наконец удалиться от стен. Французы под командованием Наполеона
хотели захватить его, и в атаку был послан отряд войск; но
святое присутствие, которое прогнало поляков, было слишком сильным для
французы. Войска вернулись, а монастырь Пресвятой Богородицы устоял.

Эти чудеса защиты принесли огромную известность святому,
которого стали считать не только святым самим, но и причиной
святости в других. На пути из Москвы в Троицу стоит
деревушка Хотькофф, в которой покоится прах отца и
матери Сергия, над могилами которых были построены церковь и женский монастырь. Каждый
паломник по дороге в Троицу останавливается в этом монастыре и поклоняется их
костям. "Вы бывали в Троице раньше?" мы слышали, как паломник спрашивал своего
парень, когда они тащились по дороге. "Да, благодарение Богу". "
Серджи дал тебе то, за чем ты пришел?" "Ну, нет, не все". "Значит,
вы не остановились у Хоткова и не восхитились его родителями; он рассердился
на вас". "Возможно; Бог знает. Может быть, и так. В следующий раз я поеду в
Хотьков. Забудь о моем грехе!" От Москвы до
проложена железная дорога Троица, и ленивое стадо паломников едет поездом. Лучшие из них
все еще ходят по грязной дороге и пересчитывают четки перед
деревянными часовнями и множеством богатых крестов, как в старину. У святого Сергия есть
обретенный в богатстве и потерянный в кредите благодаря удобствам, предлагаемым
паломникам на железнодорожной ветке.

В центре этой крепости и святилища монахи построили
академию, в которой священники должны были проходить подготовку для своей будущей работы. А
молодой человек живет согласно правилу "Троица", а оставляет с
Бренд троица. Настоятель - человек высокого ранга в церкви, равный
Магистру Троицы среди нас. До того дня, когда Филарет принес
Отец Горский вступил в должность, его должность всегда занимал
Архимандрит. Теперь отец Горский был образованным человеком, хорошим писателем и
большой авторитет в вопросах церковной старины и церемониала. Великий
с хорошей репутацией, он был также преклонных лет. Некоторые возражали ему на
том основании, что он не был монахом; но его слава ученого человека, его
заметное благочестие и близость к митрополиту помогли ему
выстоять. Даже монахи простили его, когда узнали, что он вел,
как и они сами, уединенную жизнь.

Они едва ли понимали, от чего отказываются в той ранней битве; ибо
этот человек с монашескими привычками не давал обетов; и в одном из
оплотами своей власти они ставили воспитание своих
духовенство, ответственное за приходского священника!

Вторым шагом в череде марша стало выдвижение
женатого папы римского на должность ректора Духовной академии
Санкт-Петербурга. Отец Яничев - этот новый настоятель; и отец
Янычева все еще жива. Этот призыв женатого мужчины на такую
кафедру вселил в Церковь надежду и страх - белое духовенство
смотрит на это с удивлением и радостью, Черное духовенство - с изумлением
и отчаянием.

Доктор Янычефф, в лице которого бушует борьба между этими
бенедиктами и безбрачниками, - молодой священник, получивший образование в
академии, пока не получил степень доктора, по которой был переведен на
кафедру богословия в Санкт-Петербургском университете. На этой
кафедре он стал популярным; его лекции были красноречивы, манеры
непринужденны, а мнения либеральны. Некоторые из сонных старых прелатов забили
тревогу. Янычев, по их словам, возбуждал своих учеников; он говорил
им читать и думать; а сонные старые прелаты не видели ничего хорошего
в таких упражнениях мозга. Чтение и размышления приводят людей к
сомнению, а сомнение - это чума, от которой гибнут души. Они переместили
Священный Правительствующий Синод вмешался, и из-за вмешательства синода
профессор подал в отставку со своей кафедры. Решив сохранить свою совесть свободной,
он женился и принял сан папы римского в городе на Рейне.
Его интеллектуальные достоинства были широко известны; и когда со временем
юной принцессе Дагмар потребовался учитель, человек умелый
специалист по языкам и искусствам, а также образованный и либеральный доктор Янычефф
был выбран для подготовки императорской невесты. Путь в
он исполнял свои нежные офис принесла его в пользу с
великий; а по возвращении в свою страну с принцессой
Граф Толстой добился назначения его ректором академии - должность, пользующаяся
высочайшим доверием Церкви, поскольку она дает ему ведущее влияние в
образование будущих пап.

Все монахи в ужасе; Священный Правительствующий Синод протестует; и даже
Митрополит отказывается признать этот акт. Но граф Толстой
тверд, и синоду слишком хорошо известно, какие позиции занимают враги при дворе.
Янычев, со своей стороны, проявил благоразумие; и удивление, вызванное его
назначением, разумно утихает. Тем временем люди привыкают
за идею о мужчине с женой и ребенком, которые занимаются воспитанием
своих будущих приходских священников.

Начав карьеру канцелярской реформы, суд продвигался
регулярными, хотя и осторожными шагами. Все люди могут видеть, что первая работа, которую нужно сделать
, должна быть сделана в классной комнате и колледже; ибо в
В России, как и везде, учителя создают обучаемых; и по мере того, как ректоры
обучают священников, идеи, преобладающие в ректорских креслах, через
несколько лет станут первостепенными взглядами Церкви.

Недавно Государственный совет принял соответствующий закон, и
обнародованный императором, который наносит самый тяжелый удар, от которого когда-либо страдали
монахи; закон, отнимающий у архиепископов право назначать ректоров
семинарий и академий и наделяющий им
совет учителей и профессоров; подлежит только одобрению - которое может
вскоре стать само собой разумеющимся - высшими духовными силами. Против этого
закона выступают все монастыри и их настоятели; даже Иннокентий,
хотя и дружелюбно относится к женатому духовенству, в этом вопросе стоит на стороне своего
класса.

Первые выборы в соответствии с этим новым законом только что состоялись в Москве. Когда
закон был опубликован проф. Никодим, занимавший ректорское кресло в
Московской духовной семинарии, подал заявление об отставке на
том основании, что его должность стала ректорской по собственному желанию.
Каждый чувствовал, что, покидая свое кресло, он совершает благородный поступок;
и если бы монаху было возможно получить большинство голосов в
открытом совете, Никодим был бы, по этой причине, популярным
выбором. Но ни у одного мужчины в капюшоне и рясе не было никаких шансов. Соревнование
проходило между двумя женатыми священниками: отцом Благоразумофом, учителем в
семинария и отец Смирноф, редактор Православного обозрения. Иннокентий
принимал некоторое участие против отца Смирнофа, чьи труды ему не нравились;
и отец Благоразумоф был избран на вакантное место.

То, что было сделано в Москве, вероятно, будет сделано и в других городах; так что
что через двадцать лет с настоящего времени образование молодежи для
министерства полностью перейдет в руки женатых мужчин.

Тот же принцип избрания применялся при назначении
сельских благочинных. Ранее эти должностные лица назначались епископом,
согласно его единственной воле и соизволению. Теперь, по указу императора, они
избираются депутатами из приходских священников.