Напугала, так напугала

 
    В подъезде стояли две женщины и громко разговаривали. Они обсуждали нашествие цыган на посёлок. Заходят в квартиры парами, пугают хозяйку, что на ней-де порча. Пока одна эту порчу «снимает», другая прибирает к рукам всё, что «плохо лежит».
 
«А я впустила их ради интереса, - рассказывала одна, -всё равно у меня нечего брать. Зашли и сразу – порча на тебе, драгоценная. И чтобы удостоверить меня, сказали принести иголку. Я вынула иголку из шторки и подала одной из них.  Та вложила иголку мне в ладонь, закрыла в кулак и велела подышать на него три раза. А когда ладошку-то открыла, иголка была вся ржавая. Я сначала испугалась, но трезвым разумом засомневалась, что, видимо, отразилось в моих глазах. Потому что цыганка пронзительным взглядом посмотрела на меня и попросила свежее куриное яйцо.
 
 Я провела их на кухню. Сама – к холодильнику за яйцом, и не заметила, как одна из провидиц исчезла из моего поля зрения. А эта заговорщическим голосом попросила положить яйцо за пазуху на три секунды, потом взяла его и разбила на блюдце.  О, ужас! На дне блюдца начал разворачиваться лохматый чёрный червяк.

 Молниеносно пришла мысль схватить его – это оказался скрученный шерстяной жгутик. Я расхохоталась и говорю цыганке: «А дай-ка твою ручку, яхонтовая, погадаю тебе. Всю правду расскажу. Сядешь ты в тюрьму, милая, как пить дать! А сейчас катитесь -ка отсюда!» Вторая уже опять была на кухне. И хоть нечего было у меня брать, но три рубля из картонного кошелька на трюмо всё-таки своровали.»
   
 Женщины в подъезде посмеялись и разошлись. Это были две соседки: наша мама и тётя Надя, жившая в квартире за стенкой. Мама зашла домой и подозвала нас с Димой к себе.
 Она сказала, что договорилась с парикмахером на «химку», папа долго будет на репетиции, и чтобы мы никому не открывали двери. Тем более, что по посёлку шастают цыгане. Уже пол посёлка «обнесли». И даже к тёте Наде приходили.
   
 Я не знала, как выглядят эти цыгане, но фраза мамы, что они «обнесли» уже пол посёлка привела меня в ужас. Я боялась, что нас с Димой тоже унесут.
 Мы закрылись и пошли в свою комнату. Димка лепил своих солдатиков из пластилина. Они мне нравились, были как настоящие, только маленькие. А я занималась своим кукольным хозяйством. Мамы долго не было, и вдруг в дверь позвонили. Дима сказал, что, наверное, пришла мама, и чтобы я открыла двери, но сначала посмотрела – кто там. Я взяла маленький стульчик, влезла на него и глянула в «глазок».
 В полутёмном подъезде мне бросилась в глаза огромная шапка из кудрявых волос. Я чуть не слетела со стула, на цыпочках подбежала к Диме и сказала шёпотом: «Там цыганы!» Димка тихо подошёл и посмотрел в подъезд. Его глаза стали большими. А в это время начали стучать в дверь. И мамин голос громко сказал: «Дима, Лена, открывайте, это я, ваша мама!»
 
 «Ваша мать пришла, молока принесла, -прошептал Димка, - наверное, цыганы умеют подделывать голоса?!»
Мы убежали в дальнюю комнату, закрыли двери, стали думать, как спасаться-то. В окно не вылезешь, потому что второй этаж, и мы начали стучать кулачками в стену к тёте Наде.
 
 Вдруг зазвонил телефон. Дима поднял трубку. Звонила тётя Надя. «Дима, вы почему двери не открываете?» «Тётя Надя, там цыганы! Прогоните их!» - завопил в трубку Димка.
Из трубки тёти Нади послышалось какое-то всхлипывание. Это она, оказывается, там смеялась.

 «Дима, это ваша мама. Идите открывайте. Я сейчас подойду».
Мы пошли и открыли дверь. На пороге стояли тётя Надя и мама (в странном ореоле из стоящих мелких кудрей). Это была её новая причёска под «Анжелу Дэвис», как она нам потом объяснила. Они обе хохотали. Следом пришёл и папа. Он тоже не мог смотреть на маму без смеха.
 
 Цыган выдворили из посёлка, но мы ещё долго боялись, что они вернуться и «унесут» нас.