Дело авиаторов

Начиная с хрущёвских времён и до сегодняшнего дня  «гуляет» по страницам учебников истории, СМИ,  интернета, в различных либерастических публикациях миф о том, что якобы после войны Сталин жестоко расправился с командованием ВВС Советской Армии и руководством авиационной промышленности.
Речь в данном случае идёт о репрессиях в отношении маршала авиации А. А. Новикова и наркома (министра) авиационной промышленности А. И. Шахурина, а также других.
 Да, было дело - действительно, в 1946 году  их арестовали и посадили в тюрьму.
И до сей поры многие считают, что с этими уважаемыми людьми обошлись жестоко и несправедливо.
Надо сказать, что из этого мифа фонтаном бьёт хрущёвская ложь. И ничего удивительного в этом нет.  Ведь  сей троцкист ещё и не так врал. Он вообще использовал любую возможность, лишь бы только бросить в адрес Сталина поувесистей булыжник с грязью.
В период хрущёвской вакханалии в истории «дело авиаторов» представлялось как один из эпизодов «сталинского беззакония» послевоенного периода.

Но так ли уж были безобидны люди, осужденные по этому уголовному делу?
И так ли всё просто с этим делом?

***

Кто именно инициировал дело авиаторов, выяснить сегодня сложно.

• Кто-то полагает, что толчком к началу репрессий в отрасли был разговор Сталина с сыном Василием о технических проблемах с самолётами.
Сам Василий Сталин писал по этому поводу впоследствии так:
«Мне неизвестно, какие обвинения были предъявлены Новикову при снятии его с должности главкома ВВС, так как я был в это время в Германии. Но если на снятие и арест А. Новикова повлиял мой доклад отцу о технике нашей (Як-9 с мотором М-107) и о технике немецкой, то Новиков сам в этом виноват. Он все знал раньше меня. Ведь доложить об этом было его обязанностью как главкома ВВС».

• По другой версии, инициатором этого дела был авиаконструктор Александр Яковлев, который в годы войны являлся заместителем наркома авиационной промышленности по новой технике. У него с Шахуриным были, в частности, разногласия по реактивным самолётам. И Яковлев полагал, что нарком и главком ВВС Новиков тормозят развитие отечественной промышленности.

• По третьей версии, толчком к началу дела авиаторов был доклад наркома безопасности Виктора Абакумова, в котором имелись такие цифры: с ноября 1942-го по февраль 1946-го произошло более 45 тысяч невылетов самолётов на задание, 756 аварий и 305 катастроф по причине неполадок.

***

Прежде всего, следует отметить, что подлинное начало послевоенного «дела авиаторов» относится как минимум к середине 1943 года.
Об этом свидетельствует  эпизод, рассказывающий о том, как в июне 1943 года в кабинете Верховного Главнокомандующего рассматривался вопрос о поставке в войска большой партии бракованных истребителей «Як-9». У новых самолётов на фронте стала растрескиваться обшивка крыла.
Сталин был возмущён. Курская операция оказалась под угрозой срыва из-за отсутствия достаточного истребительного прикрытия войск.
Однако замнаркома В П. Деменьтьев пообещал Сталину устранить дефект в течение двух недель. Он выполнил обещание. И суровых санкций в отношении виновных высокого ранга не последовало.

• Об этом эпизоде можно прочитать в мемуарах выдающегося советского авиаконструктора А. С. Яковлева «Цель жизни»:
 «3 июня 1943 года. 3 июня 1943 года меня и заместителя наркома П. В. Дементьева, ведавшего вопросами серийного производства, вызвали в Ставку Верховного Главнокомандующего. В кабинете кроме Сталина находились маршалы Василевский и Воронов. Мы сразу заметили на столе куски потрескавшейся полотняной обшивки крыла самолёта и поняли в чем дело. Предстоял неприятный разговор.
Дело в том, что на выпущенных одним из восточных заводов истребителях Як-9 обшивка крыла стала растрескиваться и отставать. Произошло несколько случаев срыва полотна с крыльев самолёта в полете. Причиной этому явилось плохое качество нитрокраски, поставляемой одним из уральских химических предприятий, где применили наспех проверенные заменители. Краска была нестойкой, быстро подвергалась влиянию атмосферных условий, растрескивалась, и полотняная оклейка крыла отставала от фанеры. Мы уже знали об этом дефекте и всеми мерами стремились ликвидировать его.
Сталин, указывая на куски негодной обшивки, лежавшие на столе, спросил:
— Вам об этом что-нибудь известно? — и зачитал донесение из воздушной армии, дислоцированной в районе Курска, присланное вместе с образцами негодной обшивки.
Мы сказали, что случаи срыва обшивки нам известны. Он перебил нас:
— Какие случаи? Вся истребительная авиация небоеспособна. Было до десяти случаев срыва обшивки в воздухе. Летчики боятся летать. Почему так получилось?!
Сталин взял куски полотна, лакокрасочное покрытие которого совершенно растрескалось и отваливалось кусками, показал нам и спросил:
— Что это такое?
Дементьев сказал, что мы о дефекте знаем и принимаем меры к тому, чтобы прекратить выпуск негодных самолетов и отремонтировать уже выпущенные машины. Дементьев обещал в кратчайший срок исправить положение и обеспечить боеспособность всех самолетов, выпущенных за последнее время.
Сталин с негодованием обратился к нам:
— Знаете ли вы, что это срывает важную операцию, которую нельзя проводить без участия истребителей?
Да, мы знали, что готовятся серьёзные бои в районе Орёл — Курск, и наше самочувствие в этот момент было ужасным.
— Почему же так получилось? — продолжал все больше выходить из себя Сталин. — Почему выпустили несколько сот самолётов с дефектной обшивкой? Ведь вы же знаете, что истребители нам сейчас нужны как воздух! Как вы могли допустить такое положение и почему не приняли мер раньше?
Мы объяснили, что в момент изготовления самолета этот дефект обнаружить на заводе было невозможно. Он обнаруживается лишь со временем, когда самолёты находятся не под крышей ангара, а на фронтовых аэродромах — под воздействием дождя, солнечных лучей и других атмосферных условий. Выявить дефект на самом заводе трудно и потому, что самолеты сразу же из цеха отправлялись на фронт.
Никогда не приходилось видеть Сталина в таком негодовании.
— Значит, на заводе это не было известно?
— Да, это не было известно.
— Значит, это выявилось на фронте только перед лицом противника?
— Да, это так.
— Да знаете ли вы, что так мог поступить только самый коварный враг?! Именно так и поступил бы, — выпустив на заводе годные самолёты, чтобы они на фронте оказались негодными! Враг не нанес бы нам больше ущерба, не придумал бы ничего худшего. Это работа на Гитлера!
Он несколько раз повторил, что самый коварный враг не смог бы нанести большего вреда.
— Вы знаете, что вывели из строя истребительную авиацию? Вы знаете, какую услугу оказали Гитлеру?! Вы гитлеровцы!
Трудно себе представить наше состояние в тот момент. Я чувствовал, что холодею. А Дементьев стоял весь красный и нервно перебирал в руках кусок злополучной обшивки.
Несколько минут прошло в гробовом молчании. Наконец Сталин, походив некоторое время в раздумье, успокоился и по-деловому спросил:
— Что будем делать?
Дементьев заявил, что мы немедленно исправим все самолёты.
— Что значит немедленно? Какой срок?
Дементьев задумался на какое-то мгновение, переглянулся со мной:
— В течение двух недель.
— А не обманываете?
— Нет, товарищ Сталин, сделаем.
Я ушам своим не поверил. Мне казалось, что на эту работу потребуется по крайней мере месяца два.
Сталин никак не рассчитывал, что так быстро можно исправить машины. Откровенно говоря, я тоже удивился и подумал: обещание Дементьева временно отведет грозу, а что будет потом?
Срок был принят. Однако Сталин приказал военной прокуратуре немедленно расследовать обстоятельства дела, выяснить, каким образом некачественные нитролаки и клеи попали на авиационный завод, почему в лабораторных условиях как следует не проверили качество лаков. Тут же он дал указание отправить две комиссии для расследования: на Уральский завод лаков и красок и на серийный завод, производивший Яки».

Как видим, начало «делу авиаторов» было положено уже тогда.
Сотни истребителей с дефектной обшивкой — это настолько серьёзно, что колесо расследования обстоятельств выпуска дефектных боевых самолётов с тех пор закрутилось на полную мощь…

***
 
В дальнейшем были ещё случаи, когда Сталин негодовал по поводу массового брака при производстве боевых самолётов.
Однако самый важный случай, фактически ставший импульсом к будущему делу маршала Новикова и наркома Шахурина, произошёл в дни Потсдамской конференции.
В перерывах между заседаниями участников конференции Сталин общался с командованием советских оккупационных войск в Германии. И, как и всегда, особое внимание уделил встрече со своими любимцами — лётчиками.
Так вот, во время этой встречи лётчики — 3 офицера ВВС — специально пришли к Сталину и очень возмущённо посетовали Верховному Главнокомандующему по поводу плохой авиационной техники, о частых случаях аварий и катастроф.
Вот тут-то тучи над Новиковым и Шахуриным сгустились по-настоящему.

Ещё в 1945 году начальник военной контрразведки Абакумов сообщил Сталину о письмах лётчиков, в которых аварии самолётов во время войны объяснялись браком деталей и плохим качеством изготовления узлов самолётов.
 Сигналы об авариях в авиации поступали Сталину и после войны.

• Из доклада начальника Главного Управления контрразведки «Смерш» генерал-полковника Абакумова:
«Установлено, что на протяжении войны руководители Народного Комиссариата авиационной промышленности выпускали и, по сговору с командованием Военно-Воздушных Сил, протаскивали на вооружение Красной Армии самолёты и моторы с большим браком или серьёзными конструктивно-производственными недоделками.
В результате в строевых частях ВВС происходило большое количество аварий и катастроф, гибли лётчики, а на аэродромах в ожидании ремонта скапливались крупные партии самолётов, часть из которых приходила в негодность и подлежала списанию.
С ноября 1942 года по февраль 1946 года в частях и учебных заведениях Военно-Воздушных Сил по причине недоброкачественной материальной части имело место более сорока пяти тысяч невыходов самолётов на боевые задания, семьсот пятьдесят шесть аварий и триста пять катастроф.
Нарком Шахурин и другие работники наркомата в погоне за цифровыми показателями по выполнению плана систематически нарушали решения правительства о выпуске качественной продукции, запускали в серийное производство самолёты и моторы, имевшие крупные конструктивные недоделки.
По вине Шахурина также запускали в серийное производство самолёты и моторы, не прошедшие государственных и войсковых испытаний. Ответственные работники ЦК ВКП(б) Будников и Григорян, отвечавшие за авиационную промышленность, знали об этом, однако никаких мер к прекращению этой антигосударственной практики не принимали и в ряде случаев помогали Шахурину протаскивать бракованные самолёты и моторы на вооружение Военно-Воздушных Сил.
По соглашению с Шахуриным Главнокомандующий ВВС главный маршал авиации Новиков, стремясь быстрее пополнить большие потери боевой техники в авиационных частях, принимал на вооружение бракованную технику. Прошу вашего разрешения, товарищ Сталин, на арест Шахурина, Новикова и их соучастников».

***

Сталин к докладу Абакумова отнесся сначала скептически.
Он понимал, что война требовала массированных поставок техники на фронт и если бы руководители авиапрома и ВВС посмели «тянуть волынку», проводя все испытания и приёмку машин исключительно по букве инструкций, то были бы расстреляны ещё в 1942 году. А поскольку наша авиация сломала хребет «Люфтваффе», значит, большинство самолётов, поступивших в Красную Армию, были всё-таки достаточно высокого качества.

• Поэтому Сталин потребовал от Абакумова перепроверить данные:
«По-видимому, в ходе ведения следствия проглядывается явное преувеличение вины обвиняемых. Часть выпускаемой Шахуриным и принятой Новиковым авиационной продукции действительно, вероятно, была бракованной. Основная же часть её во время войны была великолепной. И в этом я вижу большую личную заслугу обвиняемых. Поэтому предавать их военному суду считаю пока преждевременным. Ещё раз тщательно перепроверьте все материалы: нет ли здесь натяжек, не желают ли выслужиться на громком деле следователи? Я хотел бы познакомиться с конкретными фактами карьеристско-вредительской деятельности обвиняемых».

Вскоре Абакумов предоставил более точные материалы.
Например, по истребителю «Як-9у». После заводских испытаний опытного образца Шахурин ввёл правительство в заблуждение, доложив, что самолёт отработан. Но когда его запустили в серию, оказалось, что истребитель не набирает скорости, необходимой для боевого применения. Его крылья имели настолько низкую прочность, что, бывало, отваливались при полётных перегрузках.
В 1944 году Шиманов и Селезнёв выезжали на завод, где представитель военной приёмки забраковал около сотни самолетов «Як-9у».
С ведома Новикова они распорядились продолжать выпуск «сырой» машины.
В результате в части поступило около 4000 этих самолётов и более половины из них — с конструктивными недоделками.
 Будников и  Григорян знали о  ситуации с «Як-9у», но  не  проинформировали об этом ЦК ВКП (б).

Аналогичное «покрывательство недостатков» люди Абакумова выявили и в отношении истребителя «Як-3». У  40% этих самолётов, поступивших в ВВС, произошли аварии из-за задиров верхней обшивки крыла на больших скоростях.
На самолётах «Ил-2», поступивших в ВВС в 1942—1943 годах, была также обнаружена непрочность обшивки крыльев. Кроме того, из-за нарушения технологии производства «давали слабину» стыковые узлы. Были случаи, когда у «Ил-2» в воздухе отваливались крылья и происходили катастрофы, сопровождавшиеся гибелью лётчиков.
В апогее расследования было установлено, что в боевые авиационные полки за время войны было отправлено в общей сложности свыше 4000 «летающих гробов»!
Между прочим, один самолёт-истребитель той поры стоил как минимум 100 000 рублей.
То есть, получается, что под «бравым руководством» Новикова и Шахурина авиационная промышленность выпустила «летающих гробов» на сумму в 400 миллионов рублей!
А ведь по тогдашнему законодательству ущерб государству даже свыше 50 рублей уже расценивался как значительный и грозил «вышаком».
 Сталин буквально свирепел, когда слышал об ущербе Советскому государству, тем более в таких масштабах. И в гневе мог потребовать применения самых крутых мер.
К тому же выяснилось, что командование ВВС и руководство наркомата авиационной промышленности игнорировали требования военпредов на заводах, настаивавших на недопустимости приёмки дефектных самолётов.
Так, на заводе № 31 военпред забраковал свыше 100 самолётов, но генералы ВВС походили, посмотрели и, распорядившись продолжать приёмку, отбыли в Москву… представлять на себя реляции для награждения за производство и приёмку «летающих гробов».
Тяжелее всего обстояло дело на заводе № 61 — там вообще выпустили пилотную партию истребителей «Як-9у» с мотором ВК-107А, и вся партия была полностью забракована. Самолёты были совершенно не пригодны к боевой работе. Выяснилось, что самолёт «Як-9у» прошёл заводские испытания только как опытный образец, на основании чего никто не имел права запускать его в серийное производство.
Из упомянутых выше 4000 «летающих гробов» 2267 самолётов сразу были поставлены на прикол из-за конструктивных и производственных недоделок.

Вскоре после Потсдамской конференции - 24 августа 1945 года -  Государственный Комитет Обороны принял одно из своих последних постановлений — «О самолёте Як-9 с мотором ВК-107А».

• В заключительной части постановления говорилось:
«За невнимательное отношение к поступающим из строевых частей ВВС сигналам о серьёзных дефектах Як-9 с мотором ВК-107А и отсутствие настойчивости в требовании об устранении этих дефектов командующему ВВС Красной Армии т. Новикову объявить выговор».

***

Но этим дело не ограничилось.

• 5 января 1946 года народный комиссар авиационной промышленности генерал-полковник инженерно-авиационной службы, Герой Социалистического Труда  Алексей Шахурин был снят с поста.

• В январе 1946 года был арестован маршал авиации С. В. Худяков (Арменак Ханферянц).

• Позже в кабинеты следователей попали:
-     заместитель командующего ВВС, главный инженер ВВС генерал-полковник инженерно-авиационной службы Александр Репин и
-   начальник Главного Управления заказов ВВС генерал-лейтенант инженерно-авиационной службы Николай Селезнёв.

• В числе арестованных оказались и партаппаратчики — заведующие авиационными секторами промышленного отдела ЦК ВКП(б) Александр Будников и Гамлет Григорян.

***

 В середине марта 1946 года была создана государственная комиссия по проверке деятельности ВВС.
В её состав вошли:
• заместитель министра Вооружённых сил СССР маршал Н. А. Булганин,
• секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Маленков,
• главнокомандующий Сухопутными войсками и заместитель министра Вооружённых сил СССР маршал Г. К. Жуков,
• начальник Генерального штаба, первый заместитель министра Вооружённых сил СССР маршал A. M. Василевский,
• заместитель начальника Генерального штаба генерал армии С. М. Штеменко,
• начальник Главного политического управления Вооруженных сил СССР генерал-полковник И. В. Шикин и
• 3 маршала авиации — С. И. Руденко, К. А. Вершинин и В. А. Судец.

Естественно, к работе государственной комиссии подключились и органы госбезопасности.
Знаменитый Смерш представил соответствующую справку.
В ней указывалось, что с 1942 года по февраль 1946 года в частях и учебных заведениях ВВС по причине недоброкачественной материальной части произошло 45 тысяч невылетов самолётов на боевые задания, 756 аварий и 305 катастроф. В справке были указаны также и случаи, когда самолёты попросту разваливались в воздухе!

• По итогам работы упомянутой государственной комиссии постановлением СНК от 16 марта 1946 года командующий ВВС Красной Армии главный маршал авиации, дважды Герой Советского Союза  Александр Новиков был снят с должности командующего ВВС как не справившийся с работой.
 А вскоре и арестован (23 апреля).

• На основании следственных материалов 19 марта 1946 года нарком авиационной промышленности Шахурин был выведен из состава ЦК.
Его тоже арестовали (4 апреля).

• Тогда же арестовали и члена Военного Совета ВВС генерал-полковника  Николая  Шиманова.
В архиве Политбюро сохранился документ — секретная шифрограмма, направленная 4 апреля за подписью Сталина в партийные организации и государственные ведомства.

• В ней отмечалось:
«Проверка работы ВВС и жалобы лётчиков с фронта на недоброкачественность наших самолётов привели к выводу, что бывший нарком авиапромышленности Шахурин, который сдавал самолёты для фронта, а затем бывший главный инженер ВВС Репин и подчинённый ему Селезнёв, которые принимали самолёты от Шахурина для фронта, находились в сговоре между собой. С целью принять от Шахурина для фронта недоброкачественные самолёты, выдавая их за доброкачественные, обмануть таким образом правительство и потом получить награды за «выполнение» и «перевыполнение» плана.
Эта преступная деятельность поименованных выше лиц продолжалась около двух лет и вела к гибели наших лётчиков на фронте».

Политбюро, рассмотревшее этот вопрос 4 мая, приняло секретное постановление.
Оно обвиняло Шахурина в том, что из меркантильных целей, превышая служебные полномочия, он «допустил преступные нарушения в авиационной промышленности», повлекшие за собой гибель летчиков.


***

Вскоре «признательные показания» авиаторов легли на стол Сталина.
Он их внимательно прочитал.

• Шахурин:
«Я признаю, что антигосударственная практика поставок Военно-Воздушным Силам дефектных самолётов и моторов действительно существовала. Она приводила к тому, что в серийное производство запускались самолёты и моторы с серьёзными конструкторскими недоделками, которые при массовом выпуске продукции устранить не удавалось, вследствие чего процент поставок ВВС дефектной материальной части увеличивался».
• Новиков:
«Между мной и Шахуриным существовала семейственность и круговая порука.
Шахурин неоднократно сговаривался со мной о том, чтобы я принимал от него бракованные самолёты и моторы, и эти просьбы Шахурина я в большинстве случаев удовлетворял».
• Репин:
«Я не только не вёл должной борьбы за высокое качество поставляемой Народным Комиссариатом авиационной промышленности самолётов и моторов, но в силу существовавшей в руководстве Военно-Воздушных Сил и Народном Комиссариате авиационной промышленности круговой поруки, семейственности и моих близких отношений с Шахуриным, способствовал последнему протаскивать на вооружение ВВС бракованную авиационную технику».
• Селезнёв:
«В практике совместной работы между руководством Военно-Воздушных Сил и Народным Комиссариатом авиационной промышленности создалась атмосфера круговой поруки. Именно в этих условиях родилась антигосударственная практика, при которой Шахурин выпускал недостаточно качественные самолёты, а руководители ВВС в лице Новикова, Шиманова и особенно Репина и меня протаскивали бракованную продукцию авиационной промышленности на вооружение ВВС».

Судя по всему, Сталин  в них не поверил.
К тому же Новиков с 1942 года считался его любимцем — не зря он стал самым молодым маршалом в Красной Армии.
Сталин потребовал от председателя военной коллегии Верховного суда Ульриха, чтобы наказание подсудимым было определено минимальное, — «учитывая их заслуги в войне».

***

10 и 11 мая 1946 года проходило закрытое заседание Военной коллегии Верховного суда СССР в составе:
• Председательствующего - председателя Военной Коллегии Верховного Суда, генерал-полковника юстиции Ульриха и
• членов: генерал-майора юстиции Дмитриева и полковника юстиции Сольдина,
• при секретарях - подполковнике юстиции Почиталина и майоре юстиции Мазур.

Представшим на процессе 7-ми ответственным работникам вменялось в вину, что в период войны Министерство авиапромышленности выпускало бракованную продукцию, а руководство ВВС принимало её, направляя в действующие боевые части. В результате гибли летчики.

Вопрос: «Были ли эти обвинения необоснованными?» — праздный.
На него чётко и ясно ответил суд. Налицо - если не крупное вредительство, то вопиющая преступная халатность.

В ходе судебного разбирательства подсудимые свою вину признали полностью или с некоторыми оговорками.

Вот выдержки из выступлений в суде.

• Шахурин:
«Показания в ходе предварительного следствия я полностью подтверждаю. Я совершил приписываемые мне преступления в  погоне за  выполнением плана и  графика, в  погоне за  количественными данными. Имея  сигналы  с  фронтов Отечественной войны о  дефектности наших самолётов, я  не  ставил в  известность председателя  Государственного  комитета  обороны,  и  в  этом самое моё  тяжкое  преступление. Я признаю, что 800 самолётов оказались совершенно негодными».
• Репин:
«Фронт требовал самолётов, а дефекты устранялись на месте. А там в результате гибли лётчики».
• Шиманов:
 «Бракованных самолётов за время войны было принято около пяти тысяч.
Шахурин создавал видимость, что авиационная промышленность выполняет производственную программу и получал за это награды.
Вместо того, чтобы доложить народному комиссару обороны, что самолеты разваливаются в воздухе, мы сидели на совещаниях и писали графики устранения дефектов на самолетах. Новиков и Репин преследовали лиц, которые сигнализировали о том, что в армию поступают негодные самолеты. Так, например, пострадал полковник Кац».
• Селезнёв:
«Масса моторов выходила из строя. Беру на себя вину, что военпреды сдавали в части формально «годные», а на самом деле дефектные самолёты».
• Григорян:
«Будучи заведующим отделом ЦК ВКП(б) по авиационному моторостроению, я знал, что бывший нарком авиационной промышленности Шахурин в погоне за количественными показателями выполнял планы выпуска авиационной техники, не обеспечивая её надлежащего качества, в результате чего авиационная промышленность выпускала значительное количество недоброкачественных самолётов и моторов, имевших серьёзные конструктивные недоделки и производственный брак.
Я виноват в том, что зная, что Шахурин выпускал и поставлял на вооружение ВВС бракованные самолёты и моторы, не принимал мер к пресечению этой деятельности.
Различными поощрениями и подарками поставили меня, как и других работников авиационных отделов ЦК ВКП(б), в зависимое положение. Получил отдельную квартиру, представлялся Шахуриным к награждениям».
• Будников:
«Получал сигналы, в частности во время подготовки наступления на Орловско-Курском направлении.
Дефекты были скрыты и выявлялись только на фронте.
Шахурин не занимался работой. Он не занимался с директорами. Он не занимался с людьми. Не было борьбы с браком».
• Новиков:
«Командовал ВВС с апреля 1942 года по март 1946 года. Порочная система приёмки самолётов существовала до меня. На фронтах ощущался недостаток в самолётах, и это обстоятельство меня вынудило не реагировать на различного рода дефекты. К тому же я не инженер, в силу чего ряд технических вопросов я просто недоучитывал».
Кстати, ранее в письме к И. Сталину Новиков писал:
«Помимо того, что я являюсь непосредственным виновником приёма на вооружение авиационных частей недоброкачественных самолётов и моторов, выпускавшихся авиационной промышленностью, я как командующий военно-воздушных сил должен был обо всём этом доложить Вам, но  этого я  не  делал, скрывая от  Вас антигосударственную разболтанность ряда ответственных работников ВВС, что многие занимались своим личным благополучием больше, чем государственным делом, что некоторые руководящие работники безответственно относились к работе. Всё это происходило потому, что я сам попал в болото преступлений, связанных с приёмом на вооружение ВВС бракованной авиационной техники».

***

Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила:
• Шахурина к 7-ми годам «за злоупотребления и превышение власти при особо отягощающих обстоятельствах» и «выпуск нестандартной, недоброкачественной продукции»,
• Репина к 6-ти,
• Новикова к 5-ти,
• Шиманова к 4-м,
• Селезнёва к 6-ти,
• Будникова и  Григоряна  — к  2-м годам тюремного заключения.
Был наложен арест на имущество, принадлежащее осужденным.
 Гражданский иск к ним был определён в сумме более 500 тысяч рублей.
По ходатайству военной коллегии президиум Верховного совета СССР 20 мая 1946 года лишил Шахурина, Репина, Новикова и Селезнёва воинских званий.
Осужденные были лишены правительственных наград.
Сталин с приговором Военной Коллегии Верховного Суда СССР и решением Президиума Верховного Совета СССР согласился.
Так что  посадили этих авиаторов вполне заслуженно.
Всё было справедливо.

***

Кстати.
В связи с «делом авиаторов» 6 мая был освобождён от должности второго секретаря ЦК ВКП (б) и начальника управления кадров Маленков.
О его осведомлённости как куратора ГКО по авиационной промышленности о поставке в войска бракованных самолетов говорили многие арестованные.
• Находившийся под следствием Главный маршал авиации А.А. Новиков 30 апреля в заявлении на имя Сталина писал:
«…Должен также заявить, что, когда Сталин вызвал меня и объявил, что снимает с должности командующего ВВС, и крепко поругал меня за серьезные недочеты в работе, я в душе возмутился поведением Маленкова, который при этом разговоре присутствовал, но ничего не сказал, в то время как Маленкову было хорошо известно о всех недочетах в приемке на вооружение ВВС бракованной материальной части от Наркомата авиационной промышленности».
Сталин не оставил эту информацию без внимания. Смещение старейшего члена ЦК Маленкова с постов в руководстве партии и правительстве стало наказанием за те нарушения, которые произошли в курируемой им отрасли.
 Маленков был  направлен Сталиным в длительную командировку на периферию.
Вторым секретарём ЦК ВКП (б) стал Жданов.
До конца 1947 года Маленков участия в работе ЦК не принимал.
Потом Сталин вернул его снова в Москву, вопреки протесту против этого решения Джуги, ставшего к этому времени генералом.
 На неоднократных докладах Сталину Джуга не называл Маленкова иначе, как презрительно - Маланья, намекая на его женоподобную внешность. Он  утверждал, что Маленков скрытый, затаившийся антисоветчик и что этот дворянчик себя ещё покажет.
Впоследствии, после смерти Сталина, так оно и случилось.
Тем не менее, в 1948 году Маленков вновь стал секретарём ЦК и возглавил Оргбюро, осуществлявшее кадровую политику, вскоре получил и право подписи за Сталина.
Именно Маленков в 1953 году на Июльском Пленуме ЦК КПСС начал кампанию о культе личности Сталина…

Следствием «дела авиаторов» стало и ещё одно кадровое решение.
4 мая 1946 года начальник Главного управления контрразведки СМЕРШ и заместитель наркома обороны СССР B. C. Абакумов сменил на посту министра Госбезопасности В. Н. Меркулова.

***

После смерти Сталина и ареста Абакумова военная коллегия Верховного суда СССР пересмотрела «дело авиаторов» и отменила приговор «за отсутствием состава преступления».
Из материалов уголовного дела юристы сделали теперь противоположный вывод — обвиняемые свои служебные обязанности выполняли добросовестно, а производственные дефекты в обстановке спешки, ажиотажа, отсутствия необходимых технологических условий были неизбежны и не могут быть поставлены в вину руководителям авиапрома и ВВС.
Все семеро осужденных в 1953 году были освобождены из ГУЛага.
Им возвратили награды и воинские звания.
С должностями оказалось посложней  — они уже были, естественно, заняты другими. Поэтому многих назначили с понижением: маршала Новикова, например, командующим дальней авиацией, а Шахурина — заместителем наркома авиапрома СССР.
     К слову.
  Шахурин вышел из тюрьмы, в которой перенёс тяжёлый инфаркт, ровно через 7 лет...
 О годах своего заключения Шахурин вспоминал весьма неохотно.
Своим братьям он сказал: «Что было, то прошло, и нечего на эту тему говорить».
 Даже после смерти вождя, после своего тюремного заточения он не бросил в адрес Сталина не только комок грязи, ни единого слова упрёка не произнёс…