Болеизлечение, или Отличия от глумления...

     Сатира, даже доведённая до степени сарказма - вещь обществу полезная. Но сатира - слово иностранное, а русский язык такой, что сатире в нём трудно подобрать короткий заменитель.

    Сатире можно подобрать длинное русское слово. В качестве заменителя.
    
    Вместо сатиры можно использовать длинное слово "болеизлечение", по смыслу совсем не совпадающее с глумлением.

     Глумление есть злое, даже злобное издевательство над кем-то, или чем-то.

    И у нас, на Родине, есть "сатирики", которые не столько обоснованно критиковали коммунизм, сколько глумились над ней, над Родиной.

     Поэтому, наверное, полезно, в том числе и для осуществления литературно-художественной критики, знать отличия сатиры, как болеизлечения, от простого глумления:

     Первое отличие. Сатиру используют в надежде излечить общество от какой-то болезни, а целью глумления является месть. Народу, обществу, Родине.

     Второе. Отличие болеизлечения от глумления. При болеизлечении автор сатирического произведения проявляет свои собственные лучшие, то есть добрые светлые качества, а глумящийся, когда над кем-то, или чем-то, глумится, проявляет свои самые отвратительные качества и способности.

     Третье отличие. Для глумления всегда можно найти заказчика, который оплатит осуществление глумления, а сатира, как болеизлечение, крайне редко осуществляется, а может быть - никогда  не осуществляется ради денег. Сатирик часто - человек бескорыстный, а глумящийся всегда надеется на оплату своего глумления, не обязательно только де'ньгами.

     Некоторым литературоведам и литературным критикам вполне достаточно этих трёх отличий для того, чтобы понять, чем творчество, например, М.Е. Салтыкова-Щедрина,  отличается от произведений, как тех критиков российского коммунизма и России, которые ещё живут, так и тех, кто уже закончил свое земное, материальное, телесное, физическое существование.

     К авторам "Денадцати стульев" и "Золотого телёнка" данное замечание не относится. Они были достаточно искренними. Думали, что своими произведениями они помогают обществу. Излечиться от каких-то не иллюзорных, не придуманных, а действительных и серьёзных болезней.

     Но есть, безусловно есть и ещё, кроме приведённых, отличия болеизлечения от глумления.

      Глумлению можно научиться, а со способностью к болеизлечению нужно родиться.

     Те, кто глумятся над кем-то,  или чем-то, соревнуются друг с другом в искусстве злых издевательств, а те, кто осуществляют болеизлечение -  искренне сотрудничают друг с другом.

     Радость, которую испытывает тот, кто над кем-то, или чем-то глумится  - злая и тёмная.

     А тот, кто лечит общество своей обоснованной сатирой, своей критикой, испытывает радость добрую и светлую. 

     Тот, кто глумится над кем-то, или чем-то, не может знать, что такое простое человеческое счастье, хотя и может думать, что знает.

     Те же, кто осуществляют болеизлечение, бывают по-настоящему счастливы, наверное, потому что их представление о счастье, если не истинное, то хотя бы правдивое.

     Кроме того, болеизлечение делает лучше самого автора таких произведений, а глумление только усугубляет  ход болезни самого глумящегося автора.

      Общество, в котором больше тех, кто осуществляет болеизлечение, чем глумящихся,  идёт от зла к добру, из тьмы - в свет.

       Вполне возможно, что даже народы, в которых больше глумящихся, чем осуществляющих болеизлечение,  обречены на исчезновение, так как движутся от добра ко злу, из света - в тьму.

     Иногда люди взахлёб читают тексты глумящихся, думая что это сатира, болеизлечение.

     Один автор таких действительно очень смешных, но  глумливых текстов ушёл из земной, материальной, телесной, физической жизни.

     Не будем называть его имя, потому что для многих россиян он - автор прекрасной песни о следах на пыльных дорожках далёких планет и идеи фильма о несчастном человеке, который знает, что его талант - маленький, но даже для такого таланта шапка из кота домашнего, средней пушистости, является крайне заниженной и оскорбительной оценкой.

      Автор данного эссе совсем не против того, чтобы в списки обязательного чтения школьников входил бы текст песни о пыльных дорожках далёких планет и повесть о шапке из кота домашнего средней пушистости, но вот другие произведения этого автора людям читать лучше  тогда, когда встанут взрослыми, понимающими, где в этих текстах глумление, а где - болеизлечение.