Кирилл Шишкин о мемуарах маршала Жукова

Я не знаю, кто такой Кирилл Шишкин, который критикует маршала Жукова за неточности в его мемуарах, скажу лишь, что это проще делать, когда уже прошло много лет и можно заглянуть в наши архивы и нашего противника, и тогда вся картина становится ясной. Но давайте помнить, что, когда писались мемуары многих советских полководцев, архивы были недоступны историкам и многие маршалы и генералы считали, что и в дальнейшем они будут секретными. И малость приврать или выставить себя в лучшем свете, чем есть, грех небольшой.  И при ближайшем рассмотрении ляпы есть в большинстве мемуаров военачальников.

К тому же известно, что их писали не они, а нанятые ими «литературные» рабы, которым предоставляли материалы и некоторые записи тех людей, чьи мемуары они сочиняют. А так как в большинстве случаев это весьма далекие от армии люди, то так и получается. А самому маршалу и генералу вычитывать каждую фразу замучишься, все дается на откуп редактора издания. Но читать заметки тех, кто с сегодняшних позиций смотрит на старые мемуары, интересно.

У меня есть два издание мемуаров маршала Жукова – второе и пятое. Но читать и сравнивать мне не пришло в голову, да и некогда было – работа врачом на 2,5 ставки не давала свободного времени. А вот Кириллу Шишкину это нравится, вот давайте вместе с вами, уважаемые читатели, оценим его усилия. Итак, слово предоставляю самому Кириллу Шишкину.
***
Книга «Воспоминания и размышления» — это неисчерпаемый кладезь тем для статей. Какую главу не откроешь, везде находятся ляпы, нестыковки и прочие поводы для обсуждений.
В этом нет ничего удивительного, ведь писали сей труд те же самые люди, что сочиняли истории про повара, который топором изрубил немецкий танк и взял в плен экипаж, про бойца, которые перепрыгивал с одного фашистского танка на другой и так подбил семь машин, про бойца, который трижды грудью закрывал амбразуру ДЗОТа и остался жив. И множество других, по сравнению с которыми былины про Илью Муромца кажутся фронтовыми сводками. А если можно сочинять про бойцов, то почему нельзя про генералов и маршалов? Это же ещё интереснее, а «пипл всё схавает».

Я уже не раз обращался к этой замечательной книге, но в этот раз меня опередил один из авторов Живого журнала под ником sun-u-kung. Поскольку данный товарищ в своих статьях допускает много неточностей, видимо, торопясь покритиковать советскую власть, то я решил, что предложенную им версию надо внимательно проверить, а потом уже выдавать на суд думающего читателя.

Итак, возвращаемся к знаменитейшему эпизоду, где Жуков спорит со Сталиным по поводу необходимости сдать Киев и даже требует отставки, дабы показать свою принципиальность. Как я уже писал, подтверждений этому договору пока найти не удалось, а вот фактов, показывающих, что он выдуман, с избытком. Но это не важно. Интересно то, что авторы книги показали в этом эпизоде гениальное предвидение Жукова о том, что немцы окружат Юго-Западный фронт и возьмут Киев.
Вот об этом давайте и поговорим.

По версии авторов книги:
— На московском стратегическом направлении немцы в ближайшее время, видимо, не смогут вести крупную наступательную операцию, так как они понесли слишком большие потери. Сейчас у них здесь нет крупных резервов, чтобы пополнить свои армии и обеспечить правый и левый фланги группы армий «Центр».
И при этом:
Наиболее слабым и опасным участком обороны наших войск является Центральный фронт. Наши 13-я и 21-я армии, прикрывающие направление на Унечу — Гомель, очень малочисленны и технически слабы. Немцы могут воспользоваться этим слабым местом и ударить во фланг и тыл войскам Юго-Западного фронта, удерживающим район Киева.
Как справедливо отмечает товарищ sun-… и пр. эти две версии плохо стыкуются. Я бы обратил внимание, что Центральный фронт создавался для удара во фланг по танковой группе Гудериана, с целью её полного разгрома. И разгромил бы, если бы, пока они это дело, сам Гудериан не разгромил Центральный фронт. Получается, что перед Центральным фронтом задачи разгрома Гудериана Генштаб (во главе которого Жуков) ставить может, а вот прикрыть фланг Юго-Западного фронта Центральный не может.
Но интереснее другое. По версии авторов Жуков уже 29-го июля предвидит окружение наших войск в районе Киева.
Давайте посмотрим обстановку на Юго-Западном фронте на эту дату. Надо сказать, что упоминаемый автор sun-… немного ошибается, когда утверждает, что 29-го июля было ещё невозможно предусмотреть прорыв немцев к Днепропетровску и Кременчугу. И при этом Жуков не смог предвидеть возможное окружение наших войск в районе Умани.

Об этом в книге «Воспоминания и размышления» сказано так:
На Украине, как мы полагаем, основные события могут разыграться где-то в районе Днепропетровска, Кременчуга, куда вышли главные силы бронетанковых войск противника группы армий «Юг».

Надо отметить, что окружение под Уманью на тот момент было не в будущем, а уже произошло. Поскольку «котёл» уже образовался, хотя окончательный исход ещё ясен не был. А вот по поводу Кременчуга сложнее…
Среди карт советского и нынешнего времени, нет подходящей, с ситуацией на Украине именно к 29-му июля. Общие же карты Киевской оборонительной операции не очень наглядно показывают картину на интересующий нас момент.
На всех этих картах хорошо видно положение окружаемых советских войск в районе Умани. Жуков не мог этого не знать, и должен был об этом обязательно докладывать, поскольку на тот момент это самое важное событие на всем направлении.

Что касается прорыва немцев на Кременчуг, а тем более до Днепропетровска, то вопрос на тот момент спорный. До Кременчуга, конечно, не 200 км, как пишет товарищ sun-…, а 100, но беспокоиться стоит за Черкассы, до которых немцам уже рукой подать. Полсотни километров. Правда, там хватает наших войск, тогда как в направлении на Кременчуг сил наших нет. Однако и немцам рывок подвижными силами сделать было проблематично, поскольку все они были связаны под Уманью.

Давайте кратко рассмотрим ситуация на фронте. В ходе Смоленского сражения перспективы Красной Армии скорее позитивные, немцы, после советских ударов, остановились и перешли 30-го июля к обороне. Созданный Центральный фронт должен нанести удар по флангу группы армий «Центр», с целью нанести поражение танковой группе Гудериана.

В районе Киева наши войска укрепляют оборону и там пока ничего тревожного не видно. Самым сложным местом является уже обозначившийся котёл под Уманью, в который угодили 6-я и 12-я армии. Правда, есть шанс, что войска смогут прорваться. Теоретически немецкие танковые части могут прорваться в направлении Кременчуга, но, в любом случае в возможности построить оборону по Днепру и удержать на этом рубеже немцев, поводов сомневаться нет. С чего бы?

В этой ситуации Жуков якобы, непонятно с какого перепуга, предлагает отдать Киев и отступать далеко за Днепр. При этом про ключевые, на тот момент, события под Уманью просто умалчивает. Получается, что Жуков заранее считает все наши наступательные планы в продолжающемся ещё Смоленском сражении невыполнимыми, войска Центрального фронта не способными выполнить поставленные перед ним задачи, исходит из того, что Киевский УР не способен сдержать наступление немцев, а также заранее знает, что под Уманью наши войска будут разгромлены и немцы дойдут до Днепропетровска. Если кто забыл, то Киевский УР немцы так и не смогли взять, а к Днепропетровску вышли почти месяц спустя.
С такими пораженческими настроениями и предвидениями даже ротой командовать нельзя. А Сталин всё-таки Жукову целый фронт после этого доверил.

Конечно, авторы книги «Воспоминания и размышления» писали всё с позиции дня сегодняшнего, зная все грядущие события 41-го. При этом слегка ошиблись в датах (на месяц и более), описывая обстановку. Про поражение под Уманью решили лишний раз не вспоминать, про то, что Киев крепко держал оборону тоже — командовал ведь обороной Власов. И слепили красивую, но совершенно неправдоподобную историю. Ну а по поводу способности в соответствующем ведомстве создавать истории, хотя бы похожие на правду, я уже высказался не раз.

Да, и что касается самого Жукова, то он тут не причём, поскольку не он же сочинял все эти истории, и, едва ли мог их читать.

Рекомендую вам также мою статью, в которой написано:
Один из моих читателей прислал мне разгневанное письмо, суть которого можно свести к следующему: «Какой смысл приводить в подтверждение неких событий какие-то документы, если в воспоминаниях такого-то маршала об этом совсем ничего не сказано?»
То есть и сегодня есть люди (подозреваю — немало), которые всерьёз считают, что историю войны можно изучать по мемуарам. Тем более, по мемуарам, написанным в советское время, а других у нас просто нет.

В этой статье я как раз и решил вернуться к мемуарам, и тому, как в них показана история Великой Отечественной. И снова возьму сразу святая-святых, то есть книгу «Воспоминания и размышления», автором которой указан сам Жуков. Сей труд для многих является самым авторитетным. Я же, чем больше изучаю историю, тем больше удивляюсь написанному там.

Возьмём главу, которая, на мой взгляд, удивительнее всех и называется «Суровые испытания продолжаются (1942 год)». Как ни странно, в ней речь практически не идёт про Жукова, а всё больше про Сталинградскую битву. Причём не подробности тех двух месяцев, когда Жуков действительно был в Сталинграде, а как раз про те события, к которым он вообще никакого отношения не имел.

Есть там вот такой отрывок:
В начале июля мне позвонил И. В. Сталин и спросил, известно ли мне, что немецкие войска прорвали оборону Калининского фронта и отрезали войска 39-й армии.
Я ответил, что обстановка мне известна из данных Генерального штаба.
— Надо принимать меры, чтобы 39-я армия не оказалась в тяжелом положении, — сказал И. В. Сталин.
Я ответил, что Калининский фронт мне не подчинен. Он находится в прямом подчинении Ставки. И. В. Сталин на это ничего не ответил, видимо, забыв, что главное командование западным направлением было упразднено его же директивой. Он продолжал:
— Созвонитесь с Коневым, я дам ему указание.

Странно, что Жуков, так хорошо владеющий ситуацией на южном фланге фронта, понятия не имеет о том, что от него буквально в двух шагах. Впрочем, более удивительно то, что в книге решили вообще упомянуть, хоть и вскользь, об операции, про которую в СССР очень-очень старались забыть. Про Ржевскую битву как-то забыли, но она все-равно «вылезала» из всех «щелей». Но если вся Ржевская битва — это страшная трагедия в истории войны, то операция, упомянутая выше — самая трагичная её часть. Само её существовании в советское время настолько старались не признавать, что у операции с советской стороны даже нет официального названия. Её даже до сих пор как бы нет. Даже после того, как про Ржевскую битву многое написали, вся она воспринимается как сплошное наступление Красной Армии и оборона Вермахта. И лишь где-то незаметно мелькает Холм-Жирковская оборонительная операция или Оборонительная операция в районе города Белый.

Забыть её решили сразу после того, как она формально завершилась, хотя наши войска ещё сражались и пытались пробиться из котла.
13-го июля 1942 года немцы сообщили об успешном окружении и уничтожении крупных сил РККА юго-западнее Ржева. Их операция носила кодовое название «Зейдлиц». Уже на следующий день Совинформбюро выпустило опровержение под названием «Жульническое сообщение гитлеровского командования». Я приведу только её информативную часть, суть остальной в том, что фашисты сволочи и всё врут:
Верховное командование немецко-фашистской армии 13 июля разразилось ещё одним жульническим лживым «специальным сообщением» об очередном «окружении» и «уничтожении» советских войск. Германское информационное бюро передаёт, будто бы «юго-западнее Ржева наступление германских войск привело к окружению и уничтожению нескольких стрелковых и кавалерийских дивизий и одной танковой бригады противника. В ходе этой битвы, длившейся 11 дней, взято 30.000 пленных,218 танков, 591 орудие, 1.301 пулемёт и миномёт».
… в данном случае гитлеровцы поставили прямо-таки рекорд в своём беспардонном вранье.

Между 2 и 13 июля в районе юго-западнее Ржева действительно происходили бои. Гитлеровские войска перешли в наступление, пытаясь охватить с флангов одно наше соединение и перерезать его связь с тылом. В результате боёв с превосходящими по численности и количеству танков войсками противника наши части, нанеся немцам большой урон в живой силе и технике и понеся сами значительные потери, были вынуждены отступить и оставить занимаемый ими район обороны. В ходе боёв наши войска потеряли до 7.000 убитыми и ранеными и 5.000 пропавшими без вести, значительная часть которых образовала партизанские отряды, действующие в тылу противника, 80 танков, 85 орудий, 200 пулемётов.
За этот же период боёв юго-западнее Ржева немцы потеряли более 10.000 солдат и офицеров только убитыми, свыше 200 танков, более 70 орудий, не менее 250 пулемётов и миномётов, 30 бронемашин и 50 самолётов.

Немецкая пропаганда врать любила, и, что важно, умела. Но в данном случае советская пропаганда, в отличие от немецкой, точно не умела.
Впрочем, критиковать советскую пропаганду, дело неинтересное, лучше посмотреть, как было на самом деле.

Операция «Зейдлиц» — это окружение советской 39-й армии и 11-го кавалерийского корпуса на Холм-Жирковском выступе. Войска 39-й армии генерала Масленникова (21-я и 41-я гвардейские, 252-я, 256-я, 262-я, 357-я, 373-я и 381-я стрелковые дивизии) и 11-й кавалерийский корпус (18-я, 24-я, 46-я и 82-я кавалерийские дивизии) там находились после неудачного наступления на Вязьму. Они, по сути, и так находились почти в окружении, их с остальными силами Калининского фронта связывал коридор шириной в три десятка километров.
Причём оборона этого перешейка была поручена частям соседних (22-й и 41-й) армий, что едва ли было самым правильным решением.
О том, что немцы могут устроить очередной «котёл», командование РККА понимало, но… решили войска пока не выводить. Вдруг пригодятся для очередного наступления, уж больно позиция выгодная. Кроме того, несмотря на предыдущие провальные наступление и разгром армии Ефремова и корпуса Белова, почему-то считали, что в группе армий «Центр» сил не хватит. Сил, как совершенно правильно считало советское командование, у группы армий «Центр» было крайне мало, на дивизию приходилось по 30-40 километров фронта.
Но ударный кулак собрали. Целых 320 танков.
• 1-я танковая (на 15 июля): 2 Pz.II, 10 Pz.38(t), 26 Pz.III, 7 Pz.IV и 4 Pz.Bef.;
• 2-я танковая (на 20 июня): 22 Pz.II, 33 Pz.38(t), 20 Pz.III, 5 Pz.IV и 2 Pz.Bef;
• 5-я танковая дивизия (на 25 июня): 26 Pz.II, 55 Pz.III, 13 Pz.IV и 9 Pz.Bef;
• 20-я танковая (на 30 июня): 8 Pz.II, 39 Pz.38(t), 20 Pz.III, 13 Pz.IV и 7 Pz.Bef.;
Ещё некоторые историки просят учесть штурмовые орудия, но их в составе 9-й армии на тот момент не числилось ни одной батареи.

Зато важную и заметную роль сыграла кавалерийская группа полковника фон Медена, в которую были включены три армейских кавалерийских полка, созданных из разведывательных эскадронов разных дивизий. В каждом полку было по два самокатных и два кавалерийских эскадрона, и 6 75-мм пехотных орудий в эскадроне поддержки. Группе придали 14 танков из 5-й танковой дивизии.
Для наступления были созданы три ударных группировки. С севера самую узкой часть коридора должны были перерезать две группы. В первой: 1-я танковая и части 102-й и 110-й пехотных дивизий, во второй 5-я танковая и кавалерийская группа. С юга им навстречу должна была наступать группа Эзебека: 2-я танковая и 246-я пехотная дивизии.
И была ещё третья группировка, задачей которой было начать наступление с востока, и разрезать окруженную группировку на две части. В её составе 20-я танковая, 328-я и 86-я пехотные дивизии.

Обычно упоминают, что в операции с немецкой стороны было задействовано десять пехотных дивизий, но это смотря, что именно считать участием.
В любом случае, проще взять немецкую карту, и посмотреть, где какие дивизии действовали.
Немецкое наступление в районе коридора, связывающего плацдарм с фронтом, начались 2-го июля. 5-го июля немецкие войска уже замкнули кольцо окружения. Ещё 4-го июля началось наступление с востока, и уже 6-го июля окружённых группировок стало две: «южная» и «северная». Войска 41-й и 22-й армий не смогли удержать оборону и сами оказались в «котле». Кроме всей 39-й армии и кавалерийского корпуса в окружение попали 17-я гвардейская и 135-я стрелковая дивизии, 21-я танковая бригада 41-й армии и 355-я стрелковая дивизия, и часть 380-й и 185-й стрелковых дивизий 22-й армии.

Приказ на отступление советские войска получили лишь 5-го июля, когда было уже поздно. Пришлось прорываться, бросая технику и тяжёлое вооружение.

Из окружения смогло прорваться до 20 тысяч человек, более точных данных нет. Самый крупный прорыв был группы генерала Богданова — 7362 человека, чуть ранее прорвалась группа в 4734 человека. Мелкими группами в расположение 41-й армии вышло около 6000 человек.
13-го июля немецкое командование официально заявило об успешном окончании операции «Зейдлиц». Но к тому времени сопротивление ещё продолжалось, наши войска продолжали идти на прорыв. 22-я армия ещё пыталась прорвать кольцо окружение снаружи.
Только 23-го июля 39-я армия и 11-й кавкорпус исчезли из сводок Калининского фронта. Бои дались Вермахту не дёшево, потери 9-й армии с 1-го по 20-е июля составили 7107 человек, из которых 1381 убитый.

Танков у немцев из строя вышло очень много. На 15-е июля в 1-й танковой дивизии осталось 49 боеготовых танков, в том числе: 7 Pz.IV, 26 Pz.III, 10 Pz.38(t), 2 Pz.II, 4 Pz.Bef. На 20-е июля в 5-й танковой числилось 46 танков, в 20-й их не было совсем. По 2-й танковой дивизии есть данные лишь на 27-е июля и в ней оставалось на ходу 12 машин. Получается, что в ходе операции две трети машин вышли из строя. Правда, сколько из них подбито, а сколько сломалось в условиях бездорожья, сказать сложно. Укомплектованы все дивизии были старой техникой (новая шла на юг), с выработанным ресурсом, и ломалась она постоянно.
По немецким данным было захвачен: 50 131 пленный, 226 танков, 763 орудий и 1301 пулемёт.

Согласно справочнику «Россия и СССР в войнах XX века: Потери вооруженных сил» под редакцией Г.Ф. Кривошеева, потери войск в оборонительной операции у города Белый, составили 20 360 человек, в том числе безвозвратные 7432. Но этот как раз тот случай, когда в данных этого справочника приходится сомневаться.
Поскольку данные Калининского фронта по итогам операции показывают потери в 61 722 человека, из которых 47 072 пропало без вести. Число пропавших без вести, как легко заметить, очень близко к количеству захваченных немцами пленных.

Велики были потери среди высшего командного состава. Погиб заместитель командующего 39-й армией генерал-лейтенант И. А. Богданов и начальник штаба армии генерал-майор П.П. Мирошниченко, заместитель командующего 22-й армией генерал-майор А. Д. Березин, командиры дивизий: 18-й кавалерийской генерал-майор П. С. Иванов, 17-й гвардейской подполковник В.И.Хмылев, 373-й стрелковой полковник С.П. Горбунов… список можно продолжать долго.
По результатам операции 11-й кавалерийский корпус прекратил существования. Те части и соединения, остатки которых сохранили знамена, были воссозданы в тылу заново. Сама 39-я армия была «восстановлена» путем переименования резервной 58-й армии.

Некоторые историки утверждают, что в результате упорного сопротивления наших войск удалось не допустить переброску на юг неких значительных сил вермахта, которые оказались скованы боями. Это все продолжение легенды, что всё делалось ради Сталинграда, чтобы помешать немцам его взять. Но уж по отношению к лету 1942 года — это полная чушь. До конца 1942 года в планах Вермахта ещё стояло взять Москву, делать это должна была группа армий «Центр», и никто ничего никуда оттуда перебрасывать не собирался. Всё, что планировали взять для наступления на юг, уже взяли.

В результате операции «Зейдлиц» Красная Армии лишилась удобного плацдарма для будущего наступления. Мало того, немцам удалось спрямить линию фронта и высвободить значительные силы, то есть оборона стала крепче. Словом, это была полная катастрофа, особенно с учетом более раннего поражение 33-й армии генерала Ефремова и кавалерийского корпуса Белова. На общем ходе Ржевской битвы, все эти потери не могли ни отразиться.

После такого не стоит удивляться, что советское руководство очень хотело забыть про эту операцию, как будто её не было совсем. Ну а память о тех, кто свой долг выполнил, и навсегда остался подо Ржевом… кого она по большому счёту тогда волновала?

Что же касается книги «Воспоминания и размышления», то она вся состоит из подобных моментов.
А вот что еще можно прочитать о сражениях под Ржевом. Кстати, лично об нем впервые услышал в 1983 году на концерте, посвященном Дню Победы, в спорткомплексе «Олимпийский». Свою песню про Ржев исполнил под гитару Михаил Ножкин, и она меня потрясла до глубины души.
До 1993 года даже понятия «Ржевская битва» не существовало. Не потому, что это событие было засекреченным или о нём запретили рассказывать. Просто о столь кровопролитном и неудачном сражении предпочитали не вспоминать. К тому же, советские историки бои за Ржев рассматривали не как одну битву, растянутую на 14 месяцев, а как несколько отдельных военных операций.
Зато в 1990-х / начале 2000-х, усилиями целого ряда публицистов, Ржевское сражение «превратилось» в одно из основных сражений всей Второй Мировой. При этом акцент делался именно на огромных и бессмысленных потерях Красной Армии, на низком профессионализме её военачальников и на их нежелании беречь солдат. Как же было на самом деле?
У города Ржев кровопролитные бои шли с 8 января 1942 по 31 марта 1943 года. Вторая мировая была войной маневренной, но вот битва под Ржевом получилась позиционной «мясорубкой», похожей на вязкое противостояние времён Первой Мировой.

Известный публицист и военный репортёр Илья Эренбург вспоминал: «Ржева я никогда не забуду. Бои неделями шли за 5-6 обломанных деревьев, за стенку разбитого дома и крохотный бугорок... Наши занимали аэродром, а из его военного городка никак не могли выбить немцев... Не раз я слышал рядом немецкие слова – потому что враги копошились очень близко, в таких же окопах...»

Ржев, занятый вермахтом в октябре 1941-го, вышел на первый план после контрнаступления под Москвой в декабре того же года. Развивая этот успех, в январе 1942-го было решено в районе Ржева и Вязьмы окружить, разделить и разгромить войска немецкой группы армий «Центр». С этой целью началась Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция (январь – апрель 1942 года).
Вначале наступление развивалось удачно: противник был отброшен на 80-250 км, Московскую и Тульскую области полностью очистили от оккупантов, а Калининскую и Смоленскую – частично. Но завершить окружение немцев не удалось. Более того: на завершающей фазе операции была окружена и практически полностью разгромлена ушедшая далеко вперёд 33-я армия. Погиб и её командарм, генерал Михаил Ефремов.
Образовался Ржевско-Вяземский выступ: плацдарм 160 км на 200 км, откуда гитлеровцы могли провести новую операцию по захвату Москвы. Стратегическая выгода этой позиции заставила командование вермахта всеми силами удерживать плацдарм, сосредоточив на нём 2/3 всей группы армий «Центр». Никаких венгров, румын и итальянцев там не было: только отборные части.

Советское командование с таким же упорством, наоборот, пыталось «срезать» этот выступ фронта и ликвидировать угрозу Москве. Для этого были проведены три крупные наступательные операции: первая Ржевско-Сычёвская (в июле-августе 1942-го), вторая Ржевско-Сычёвская (операция «Марс», в ноябре-декабре 1942-го, которую проводил маршал Жуков), Ржевско-Вяземская (в марте 1943-го). Именно они и стали той «мясорубкой», про которую так часто говорят, пишут, снимают документальные и художественные фильмы.

В целом, потери подо Ржевом ненамного превосходили потери Красной Армии на других участках фронта в начале войны. Науку побеждать РККА постигала дорогой кровавой ценой. Но этот, относительно небольшой участок фронта, продемонстрировал это особенно отчётливо.
Советские войска незначительно продвинулись вперёд, оттянули значительные силы врага с других участков фронта. В конце сентября 1942 года даже смогли занять Ржев, но потом были вынуждены отступить, чтобы потом брать завоёванные большой кровью территории заново.
В ходе ржевских боёв образовалось много «полей» и «рощ смерти». Так советские солдаты называли места особенно ожесточенных боёв. За время этих наступлений потери Красная Армия понесла огромные – всего 1 160 000 человек, из них погибшими – 392 000 человек.
Разгром немцев под Сталинградом изменил ситуацию на всём советско-германском фронте. Немцы вынуждены были сократить его протяжённость и уйти с Ржевско-Вяземского плацдарма. Удар с него по Москве так и не состоялся. Вместо этого немцы были вынуждены постоянно, неся потери и тратя резервы, сдерживать натиск Красной Армии. Советские войска 3 марта 1943 года вошли в уже оставленный врагом город.

Перелом в войне принесла победа под Сталинградом. Но в этом успехе есть огромный вклад и тех, кто воевал под Ржевом. Опыт этих боёв помог РККА научиться вскрывать эшелонированную оборону противника.

Потери были огромными, и неудивительно, что вспоминать о Ржевской битве в Советском Союзе не хотели. Но и представлять это сражение как глупые атаки «на убой», и бездарность советских военачальников – тоже нечестно.