Глава 21. Ахеанн. Чувства рецесса

Ты смотришь на нее и думаешь только одно: какая синна. Особенно полумраке она прекрасна: мягкая зубчатая головка – чешуйки поблескивают перламутром и синим. Никогда не подумаешь, что подобная небрежность – это четыре часа в кресле и три пары перчаток мастера. Это сетчатое одеяние – сзади эдаким полушлейфом ниже спины, а спереди все обтягивает.

Что делает синну синной? Загруби обратно чешую, одень ее обладательницу в рабочий халат макурсена, сотри с лица декоративную пленку – останется ли она столь же привлекательной? Есть такие, которые остаются. Эйнна всегда Эйнна, даже если ее завернуть в рогожу и надеть на голову ведро – она из-под ведра отпустит тебе что-нибудь медленное и убийственное своеобычным тоном, словно она не с ведром на голове и в рогоже, а с короной на троне сидит в соболях. И ее энергетике императорской никакие ведра нипочем. А есть такие, как эта вот синна из соседнего отдела: просто дали в зале чуть больше света и все –  гламур слетел. Она хорошая и милая, сказала, что у нас с коллегой позитивная энергетика, и пожелала нам доброго вечера и любви. Но шарма в ней уже не было.

Когда я ложусь спать, я представляю себе миллион ситуаций, в который я могу взять Эйнну за руку. Ни одна из них никогда не произойдет наяву. Но переживаю я их с такой остротой, что потом кажется, будто все на самом деле случилось, просто она об этом не помнит.

Сегодня мы всем штатом собрались на корпоратив. Все едят, пьют, поют, танцуют, участвуют в каких-то глуповатых конкурсах. Руководство приблизилось к нам, простым смертным, и усиленно играет в демократию. А может, на самом деле попустилось и пользуется моментом, чтобы расслабить осточертевший галстук.

Иногда я думаю: каково это – руководить компанией и знать, что тебе все лгут? Ну, может, не все, а почти все – пара осведомителей наверняка запущена в массы. И дурачок из отдела Закрепления Дат еще – он физически не умеет врать, у него какое-то там ментальное расстройство в неопасной форме, забыл, как называется. Руководство этим пользуется иногда, когда хочет проверить показания стукачей. Нечасто, правда, иначе дурачок уволится от напряжения, а он ценный сотрудник, потому что, как все подобные дурачки, работает действительно на совесть и никаких дополнительных плюшек в обмен не требует.

Так, руководство пошло в пляс, не выпуская бокалов с вином из рук. Эйнна только бровь слегка приподняла, когда начальство продефилировало мимо ее стола. Никто в полумраке и угаре этого даже не заметил. Кроме меня. Я отмечаю каждое ее движение, даже минимальное. Она никогда не танцует, сидит расслабленно, но с прямой спиной. Я знаю, что это из-за спорта, но многие думают, что она высокомерная. Это совсем не так. Она очень простая синна, просто всегда собранная и сконцентрированная. А еще она немногословна и замедленна в речи, у нее низкий голос и царские жесты. Много бы я дал, чтобы увидеть, как она преображается в Песках.

Если бы я мог. Если бы она только подпустила к себе. Я понес бы на руках ее через все пески Наркххараа. Я выкрал бы ее из тройки, унес бы от жен и детей, а потом – не знаю, что. Что угодно. Да просто умер бы для нее, попроси она меня об этом.

Но я не могу даже за руку ее взять. Я пишу про нее стихи и кладу их на музыку. Я уже год беру в прокате ипны одной снотворицы, которой часто снится синна, неуловимо похожая на Эйнну. Я пытаюсь быть удобным и полезным для Эйнны на работе. За кофе ей бегаю, например: для отвода глаз спрашиваю у всего отдела, принести ли кому-то еще, но если она отказывается, я никуда не иду – нахожу какую-нибудь отмазку типа срочного задания от руководства.

А больше ничего мне не светит.

Вот она сидит в полумраке, а я даже смелости просто сесть с ней рядом не нахожу, хотя на корпоративе-то это не требует никаких поводов. Я просто боюсь, что она все поймет и отошьет меня как грязного рецесса. И тогда вообще всему конец.

Я не считаю, что рецессность это преступление. И не понимаю, почему мне надо скрывать свои эмоции и чувства. Это может быть странностью – да: насколько я знаю, нас, по статистике, меньшинство, но ведь и сииманов процентно примерно столько же. Просто их признали, а нас все еще считают чем-то опасным, потому что мы, в представлении обычных граждан, желаем странного.

А ведь у каждого свои странности, и некоторые из этих странностей действительно бывают опасными, но их никто не запрещает. Например, знавал я одного архитектора, у которого было две страсти: уходить в воронку в живых песках и оказываться в сердце урагана. Первое он осуществлял не раз, отправляясь в младший южный Наркаах, наиболее попсовый живопесчаный массив. С инструктором, конечно, чтобы было кому его вытащить, и с особой дорогущей снарягой, без которой его не вынул бы даже сам Орммилиан. Он так ловил адреналин. Говорил, что возвращается оттуда, словно заново рожденным, и что этого заряда счастья и энергии ему хватает на полгода-год.

А в ураган он попал всего однажды и узнать, насколько силен эффект от него, невозможно: архитектор закономерно сгинул, потому что ураган это ураган. Неизвестно даже, добрался ли он до сердца или был разметан в молекулы до этого долгожданного для него момента. Он постоянно сидел с картами, чертежами, метеосводками и графиками прохождений наиболее крупных вихрей – высчитывал траекторию, чтобы выйти из подземного люка точно в тот момент, когда сердце урагана окажется прямо над ним. Выйти-то он вышел, сорванную крышку нашли за много километров оттуда. А его самого не нашли совсем. И не найдут уже, полагаю.