Танго на пустыре Гл. 4

Гл.4



Беды никто не ждал, но она пришла, не спрашиваясь.
Случился пожар в клубе и полностью пришло в негодность несколько, только что отремонтированных комнат. В одной из них находились сценические костюмы, которые Аллочка собирала по крохам. Ездила по району к своим коллегам, заведующим сельскими клубами, и они любезно ей подарили свой небольшой добротный излишек. В основном так поступали те, кому скоро уходить на пенсию, а вновь поступившие заведующие пусть сами побегают и заготовят для своих артистов нужный материал. Как они это делали раньше, а прийти на готовое, так и любой дурак сумеет. Просто девочка ласковая, эта Аллочка из Антоновки, почему бы её не выручить, может когда и вспомнит нас добрым словом.

А ещё Алла лично заказывала нужную коллекцию костюмов, разумеется, с разрешения Виктора Андреевича.
И всё это теперь пришло в негодность, в одночасье превращаясь в пепел.
Алла как ребёнок рыдала над ними и остальным «добром», что нужного она успела приобрести для качественной работы.
Всему виной оказалась старая проводка, произошло замыкание и в результате пожар. Хорошо пожарные машины приехали очень быстро, и жадное ненасытное пламя было остановлено вовремя. А так бы попрощались со всем клубом.

В отвратительном настроении Алла ворвалась в кабинет директора совхоза.

-   Я же говорила вам, что проводку следует поменять, помните, я же говорила? – она не стеснялась плакать при Викторе Андреевиче.

-   Успокойтесь, Алла Алексеевна. – директор никогда не называл её по имени и отчеству. Это говорило о том, что мужчина был недоволен её выходкой. Глава поселения никому не позволял разговаривать с собой в таком тоне, он почти полвека отработал в родной Антоновке, а тут какая-то пигалица вздумала его учить.

-   Я-то всё помню, а вот вы помните, как я вас просил подождать? Все электрики были заняты на новых корпусах молочно-товарной фермы, люди находились там чуть ли не сутками. На дворе стояла поздняя осень, так неужели из-за вашего клуба животные должны были стоять на морозе? Я просил подождать две-три недели, но вам же срочно надо было заканчивать ремонт и приступать к работе. Виноваты вы, но не я, есть возражения на сей счёт?

-   Нет. – Аллочка тяжело вздохнула и без приглашения присела на стул, директор промолчал, он стоял у окна и с грустью смотрел на клуб, последний был хорошо виден из окна его кабинета.

-   Твою дивизию, столько денег… - пробормотал он.

Аллочка испуганно сжалась, а вдруг он больше не выделит средств на внеплановый ремонт, ну и как тогда работать?

-   Что мне делать, Виктор Андреевич? – всхлипнула молодая женщина.

-   Заниматься своим делом, что ещё… Отремонтируем до осени, лето только начинается. Ну, придётся, конечно, некоторое время выступать без костюмов, но после всё приобретём, что вам потребуется.

Аллочка расцвела в улыбке, она совсем не ожидала такого ответа.

-   Спасибо вам, Виктор Андреевич. – она поднялась, собираясь пойти к выходу. – И простите меня, ладно? Мне так плохо было, когда я бежала к вам, потому…

-   Не стоит себя винить, - перебил он её, - все мы немного виноваты, просто в общей упряжке нельзя валить на кого-то одного, мы тут все взаимосвязаны. Тебе, дочка, спасибо за то, что душой болеешь за производство, вот такие люди мне всегда были нужны. Лет двадцать назад у нас почти вся ферма сгорела, а зоотехник ходил и всем улыбался. Я его сразу выгнал к чертям собачьим, несмотря на его академическое образование. Кто не болеет душой за своё рабочее место, с тем сразу всё понятно – он здесь лишний. Если явился сюда, чтобы только денег заработать, так пусть мчит на Север, лес валить, там платят гораздо больше.

В клуб пришли разнорабочие и за несколько дней навели там порядок, если можно так выразиться. Вымыли стены и полы от копоти, вынесли на свалку останки сгоревших вещей и мебели. А Аллочка поснимала шторы, какие уцелели, и все перестирала у себя дома, чтобы не воняли дымом. Дела вроде потихоньку налаживались, вновь открылись кружки, детишек готовили к очередным мероприятиям. А через неделю в клуб заглянул директор совхоза, его сопровождала симпатичная высокая девушка.

-   Аллочка, знакомься, к нам, наконец, приехала профессиональная художница, зовут её Мария Сергеевна, прошу любить и жаловать. Ты же просила художника – вот, так сказать, принимайте. – директор быстренько ретировался, а Мария Сергеевна и Аллочка ещё с минуту разглядывали друг друга.

-   Очень приятно. – улыбнулась Алла. – Вы уже устроились?

-   Может на «ты»? – тоже улыбнулась Мария.

-   Хорошо. – согласилась Алла. Ей и нравилась эта девушка, и в то же время, в ней было что-то отталкивающее.

-   Меня бы в клуб поселили временно, но, говорят, у вас тут недавно пожар прошёл, потому директор определил меня в тот дом, что купили у какой-то старушки.

-   А, знаю.

Одна пенсионерка, после инсульта, уже не могла самостоятельно жить, ей всё время требовалась чья-то помощь. Дочь забрала её к себе, а родительскую хату продала совхозу, это была полностью идея Виктора Андреевича. Он как чувствовал, что скоро приедет какой-либо специалист, а поселить его будет негде. Домики кирпичные пока не начали строить, да, к сожалению.

Алла выделила уголок для Марии, чтобы она могла заниматься рисованием со школьниками, кто желал научиться этому мастерству, а сама обещала ей, что лично заглянет в школу, там сейчас во всю идёт практика, и сообщит учителям, пусть смело направляют в клуб ребятишек, у нас уже есть свой художник.

Работа Марии Аллочке нравилась, она ответственна, видно сразу – профессионал. Дети её полюбили и с удовольствием бежали к ней на занятия. Но что-то Аллочку настораживало. Почему городская девушка приехала в деревню? И не какая-либо серенькая мышка, а вполне красивая, фигуристая и с объёмными формами, где это нужно. Ладно она вернулась в свою Антоновку, но ведь Алла здесь родилась, а как же Мария, что стало соблазном для такой, как она? Директор домик обещал, так она свою квартиру оставила, а это лучше, чем деревенское жилище. Правда, та квартира родительская, но Маша у них единственная дочь, всё равно только ей и достанется.
Алла как-то спросила Машу, не жалеет ли она, что променяла город на сельскую местность? На что девушка ответила:

-   Алла, ну какие в городе перспективы? Нашего брата там везде полно: и на улицах сидят, людей заманивают, чтобы портреты с них рисовать, и по заводам за копейки устраиваются, издают дешёвые агитки. А я не хочу сидеть на улице: и в дождь, и в мороз, чтобы заработать себе на кусок хлеба. И сидеть на шее у родителей-инвалидов – тоже не для меня. Не думай, будто я их бросила, они оба ещё ходят и ухаживают помаленьку за друг другом, прекрасно обходясь без чьей-либо помощи. Я же училась в другом городе, и они ведь как-то жили без меня, верно? А если честно, это мама прочла в газете объявление, будто сюда требуется художник.
Да, а вот тут я личность, зарплата меня тоже устраивает, что ещё нужно? Разве не бывает так, что не только в город, но и из города тоже люди едут в деревню на постоянное место жительства?

-   Бывает. – согласилась Алла.

-   Ну вот. Тогда чего ты задаёшь такие вопросы?

-   Ты не обижайся, на самом деле, я очень рада, что у нас появился такой талантливый специалист. Просто ты не похожа на деревенскую, я всё время переживаю, чтобы от нас не сбегали приехавшие специалисты.

-   А, вот почему. Да нет, сбегать я не собираюсь, мне здесь нравится. У меня бабушка жила в деревне, так я все каникулы у неё пропадала.

Увидев новенькую, у Николая аж сердце учащённо забилось.

«Вот это ничего себе красавица!»

Но он не подал вида, будто она произвела на него впечатление. В клуб Николай и раньше приходил к Аллочке, помогал ей, а теперь молодой мужчина всё чаще ловил себя на мысли, что он ходит туда, чтобы ещё раз взглянуть на стройняшку Машеньку.
Иногда Маша и Аллочка находились рядом, и Николай их сравнивал. К сожалению, он должен был признать, что Аллочка сильно проигрывала Маше.

«Да тут одни формы чего стоят…» - невольно любовался он приезжей художницей. Ему было стыдно за самого себя, разве может женатый любящий мужчина засматриваться на других?

«Да что тут такого? – оправдывал он сам себя. – Я люблю Аллочку? Конечно! А какой мужик не смотрит на сторону, на то он и мужик. Глазами изменить невозможно».

-   Как тебе Маша? – спросила дома Аллочка.

-   Какая-та длиннобудылая. – скривился Николай. Он специально так сказал, притупляя бдительность жены.

-   Чего это она длиннобудылая? Нормальная. – заступилась за Машу Аллочка, но Николай видел, что его ответ супруге понравился.

-   У неё забор повалился, Виктор Андреевич всех попросил, кто сможет, прийти к ней в воскресенье и помочь поставить его на место. А если нужно, то и починить.

-   Ещё чего?! – возразил Николай. – Я к бабушке собрался, обещал ей продукты принести из магазина.

-   Ну хорошо, иди. – улыбнулась довольная Алла и отправилась на кухню готовить ужин.