Мемуары Арамиса Часть 197

Глава 197

Моё вступление в сан епископа Ваннского прошло без особых проблем. Прежнего епископа Ваннского, Себастиана де Росмадека я хорошо знал. Он состоял в Ордене Иезуитов, как и я. Мы с ним были в весьма неплохих отношениях, и называли друг друга словом «брат», как это заведено у служителей церкви. Это было превратно понято многими в нашем окружении, что породило легенду о том, что я, действительно, являюсь его братом. Кроме того, поскольку в Ордене меня называли Шарлем, Росмадек называл меня «Брат Шарль». Вследствие этого нелепого недоразумения многие из окружавших меня служителей церкви, искренне считали меня Шарлем де Росмадеком. Впрочем, об этом я и не догадывался, и не узнал бы, если бы мне не сказал об этом Базен. Ведь ко мне обращались «Монсеньор», а особо рьяные – «Ваше преосвященство», и никто из них не называл меня по имени. Читая некоторые воспоминания бывших моих деканов, архиприсвитеров и канонников, которые называли меня Шарлем де Росмадеком, ныне я лишь посмеиваюсь. Несколько раз даже Мазарини назвал меня этим именем, но я заметил, что на его лице отразилось ироничное выражение, после чего он назвал меня моим истинным именем. Что ж, Мазарини отлично запоминал имена тех людей, которые для него имели какое-либо значение, как и лица, особенности характера, связи и финансовое состояние.
Много позднее, когда я оставил должность Ваннского епископа в связи с переходом на более высокую должность, я рекомендовал на своё место Луи Козе де Воторте, тоже члена Ордена Иезуитов. Таким образом, Ваннским епископом я был более двадцати лет.
Поскольку возникла необходимость позаботиться о строительстве крепости на острове Бель-Иль, но самому мне было необходимо принять под свою руку епархию, мне потребовался человек, который мог бы проследить за строительством, и которому я полностью бы доверял. Но где бы я мог найти такого человека?
Необходимо было, чтобы этот человек мог располагать собой, чтобы он внушал авторитет тем, кем ему предстоит руководить, но чтобы он был послушен моим распоряжением, не оспаривал их, однако, он не должен был бы быть слепым исполнителем моей воли. Мне нужен был преданный друг.
Едва лишь я подыскал верное слово «друг», как тут же вспомнил о троих своих настоящих друзьях. Атос и д’Артаньян не подходили для этой роли, но Портос был именно тем, в ком я нуждался. Конечно же, Портос! Как это я сразу не подумал о нём?
Я вспомнил, что десять лет назад д’Артаньян вовлёк в свои дела Портоса, пообещав ему сделать его бароном. И это сработало. Что ж, я могу, пожалуй, пообещать ему, что он станет виконтом! При нынешних моих возможностях, которые основывались на приятельских отношениях с Фуке, я, пожалуй, мог бы даже похлопотать о том, чтобы Король сделал его графом, хотя это было уже пределом моих возможностей. Безусловно, мне был нужен Портос, и я знал, как привлечь его, поэтому я направился к нему в Пьерфон.
Я решил не искушать его демонстрацией своего нынешнего положения, так что отправился верхом в сопровождении Базена, почти инкогнито, так как Ваннскому епископу подобные поездки были уже не к лицу.
Сердце моё готово было выпрыгнуть из груди, когда я завидел вдалеке контуры замка Пьерфон, в котором обитал наш дорогой Портос, наш античный герой, великан, Геркулес. Я не сомневался в том, что Портос продолжает практиковать свои физические упражнения, так что не утратил своей недюжинной силы, на которую я, впрочем, не имел никаких видов. Для меня важней была беззаветная дружба, преданность, верность, а также умение отдавать распоряжения таким тоном и с таким видом, что возражать ему никому не приходило бы в голову. Достаточно было бы представить его в качестве наместника Фуке, и все жители острова безусловно повиновались бы ему, в этом я не сомневался.
Разумеется, Портос сам выскочил ко мне навстречу и даже попытался было меня обнять, но увидев моё испуганное лицо, вспомнил, что его объятья могут переломать мне все кости. Поэтому он сделал плавное и мягкое движение руками и изобразил лицом нежную мягкость, по-видимому, видя во мне скорее малое дитя, нежели мушкетёра, что я не простил бы никому, кроме него.
— Дорогой мой Арамис! — воскликнул он. — Как же я безумно рад вас видеть у себя в гостях! Не бойтесь, я научился соизмерять свои силы при дружеских объятьях! Неужели же вы станете избегать проявления моей радости оттого лишь, что опасаетесь, что я по неловкости причиню вам вред?
Мне стало ужасно стыдно. Клянусь честью, я предпочёл бы, чтобы он сломал мне ребро, но не подумал, что я чураюсь объятий с ним из страха быть покалеченным. Забыв всякие опасения, я раскрыл объятия этому гиганту с железными мускулами.
Портос мягко прижал меня к своей груди и легонько похлопал правой рукой по спине. От его деликатности мне стало ещё более стыдно.
— Я уже научился аккуратности, — проговорил Портос так, словно бы услышал мои мысли и уведомил меня, что не сердится на них.
— Как же я рад снова встретиться с вами, Портос, и как мне стыдно, что я не предпринял ничего, чтобы с вами повидаться до тех пор, пока у меня не появилась нужда в вас! — воскликнул я совершенно искренне.
— В таком случае, я рад, что вам понадобился, — ответил Портос со смехом. — Человек, знаете ли, устаёт от того, что от него постоянно кому-то что-то надо, но когда он попадает в ситуацию, что от него уже никому ничего не надо, это становится просто невыносимым, и он начинает тосковать о временах, когда не сомневался в своей нужности.
— Дорогой друг, вы нужны нам всем постоянно, просто наши личные дела отвлекают нас порой от дел тех, кто, несмотря на это, нам очень дорог, — поспешил ответить я.
— Я об этом и говорю, — согласился Портос. — Все мы знаем, что где-то есть люди, которые к нам весьма недурно относятся, и даже, может быть, скучают по нам, но не настолько, чтобы, бросив всё, пуститься в путь, чтобы повидаться, даже если этот путь не столь уж долог.
— Всё так, дорогой друг, но если вы найдёте немного времени для того, чтобы помочь мне в одном мероприятии, я буду рад возможности видеться с вами чаще и дольше, — ответил я.
— Вам нужна моя шпага и моя сила? — спросил Портос. — На это вы всегда можете рассчитывать, даже не спрашивая каждый раз моего согласия. Это же относится и к нашим друзьям. Вам, Атосу или д’Артаньяну достаточно лишь уведомить меня, и я тут как тут. Мы соберёмся снова все четверо?
— Не думаю, — ответил я, немного смутившись. — Дело, для которых я хотел прибегнуть к вашей помощи, потребует только вашего участия, так что мы не будем беспокоить Атоса и д’Артаньяна.
— Это жаль, — ответил Портос со вздохом. — Значит, вам не потребуются хитрость и благородство, а достаточно только силы и упорства.
— Вовсе нет, дорогой Портос! — возразил я. — На этот раз мне потребуется не столько ваша сила и ловкость владения всеми видами оружия, сколько ум, сообразительность, настойчивость и смекалка.
— В таком случае, вам, пожалуй, лучше было бы обратиться к д’Артаньяну, — возразил с сомнением Портос.
— Мне нужны именно вы, и я настаиваю на этом, — решительно не согласился я. — Напрасно вы скромничаете. Ваш ум и таланты, быть может, слегка тускнеют на фоне хитрости д’Артаньяна, но мне не потребуется изворотливость, хитрость, дипломатия и дар убеждения. Мне потребуется простой ум бывалого офицера, солдата, мушкетёра, способного отличить донжон от бастиона, знает не понаслышке, что такое орильон, большой и малый кавальер, ров или отступной ярустый фланк, не перепутает фланк и флешь, форбург и фоссербрею.
— Вы смеётесь надо мной? — воскликнул Портос. — Вы хотите сказать, что есть люди, которые не различают подобных вещей? Люди, способные спутать шильдмауэр и орильон? Не отличат теналь от фланка?
— Встречаются ещё, увы, и во множестве, — ответил я. —Представьте себе, есть люди, для которых аппарель, апрош, банкет, барбакан, батардо или бергфрид – ничего не значащие слова. Эти люди не смогут объяснить вам, что такое берма, больверк, валганг или верк. 
— Поразительное невежество! — искренне удивился Портос. — И как только таких недотёп земля терпит?
— Увы, дорогой Портос, встречаются даже и ещё большие невежды, — сказал я, пожимая плечами.
— Неужели же есть и такие, которые не отличили бы и захаб от заборола? — спросил в ужасе Портос.
— Ну, не настолько уж они тупые, — сказал я, чтобы хотя бы несколько успокоить Портоса и унять его горячность. — Но, как знать, может быть где-нибудь в глубинке осталась парочка и подобных тупиц, которые не отличают и этих простых вещей.
— Как низко пали люди! — сказал со вздохом Портос. — Как же они тогда понимают распоряжения командиров во время штурма?
— Ума не приложу, — ответил я. — От этих неучей все беды.
— Всё потому, что кардинал велел срыть половину крепостей во Франции, — предположил Портос. — И это очень жаль.
— Ришельё уничтожал лишь крепости внутри государства, а крепости на её границах он не тронул, — уточнил я.
— Крепости на границах ещё очень даже нужны! — согласился Портос. — Их надо бы содержать в порядке, а то и ремонтировать время от времени и укреплять.
— А то и сооружать новые, — добавил я.
— На это у нынешнего кардинала нет денег и не хватит предусмотрительности, —отмахнулся Портос.
—Благо, есть люди, кроме кардинала, у которых имеются и средства, и предусмотрительность, — ответил я.
— Кто же это такие? — спросил Портос.
— Вот об этом я и собираюсь с вами поговорить, — ответил я. — И прежде всего я хотел бы узнать ваше мнение о таком деле, как руководство работами по строительству новой крепости. Готовы ли вы взять это на себя?
— Готов ли я, чёрт меня побери, взяться за такое благородное дело, как строительство крепости?! — воскликнул Портос. — Да меня хлебом не корми, дай что-нибудь построить! То есть не собственноручно, конечно, но я и сам не прочь кое-где помочь собственными силами, которых у меня, слава Богу, пока ещё предостаточно! Чёрт! Ведь за этими разговорами я даже не пригласил вас к столу!
— Я не слишком голоден, мой друг, — ответил я. — В последнее время я ем чрезвычайно мало.
— Но не после дальней дороги и не у меня в гостях! — воскликнул Портос. — Если вы не разделите со мной мой скромный ужин, вы несказанно обидите меня!
— Ну нет, такую обиду я вам не нанесу, дорогой Портос! — успокоил я его. — Мы продолжим нашу приятную беседу за столом, если позволите, и за глотком вина.
— Не только позволю, но и настаиваю на этом! — оживился Портос. — Сегодня у нас на ужин куропатки с трюфелями, молочный поросёнок, заяц по-провансальски, божеле, и, как обычно, паштеты, десерты и лёгкие закуски.
Разговор обещал быть не только интересным, но и запоминающимся. Так оно и получилось.

(Продолжение следует)