Преступление как наказание

В купе поезда все места были уже заняты. На заснеженном перроне ещё стояли провожающие и бегали одинокие опаздывающие, а в вагоне уже были готовы к отъезду. Проводница объявила, что до отправления поезда осталось пять минут и попросила провожающих покинуть вагон.

Пассажиры этого купе уже рассовали свой багаж по полкам и под сиденьями, но ещё не успели познакомиться.  Поэтому в последние минуты перед отправлением поезда время коротали молча, занимаясь кто чем.

Слева от входа возле окна сидела полноватая женщина среднего возраста в импортной зелёной кофте и окольцованными пальцами листала страницы Интернета в своём смартфоне. Её очки с продолговатыми стёклами в золотистой оправе были сдвинуты почти на кончик носа, а чёлка крашеных в тёмно-каштановый цвет волос почти касалась бровей. Весь её вид показывал, что она — обеспеченная домохозяйка, привыкшая от нечего делать проводить время за чтением жёлтой прессы.

Возле неё, ближе к двери, сидел упитанный, совершенно лысый мужчина лет сорока с лоснящимся круглым лицом и пивным брюшком, в расстёгнутом добротном сером костюме, белой рубашке и полосатом галстуке, причём рубашка на его животе была натянута так, что одна пуговица даже расстегнулась. Весь его довольный вид показывал, что ему, как говорят, всё по барабану.

Справа возле окна сидела, поджав одну ногу под себя, ярко накрашенная худощавая блондинка — девица явно не первой свежести, но выглядевшая дитём по сравнению с остальными пассажирами данного купе. На ней была одета обтягивающая полупрозрачная розоватая кофточка, сквозь которую просвечивал белый лифчик, и узкие голубовато-белесого цвета джинсы с рваниной на коленях. Она обеими руками зябко обнимала свои плечи и, казалось, иногда вздрагивала.

Впрочем, она сидела недолго. Доставши с небольшой лакированной сумочки ершистую расчёску, она поднялась, подошла к двери, с трудом почти полностью её задвинула и принялась заниматься, по-видимому, своим любимым делом — смотреться в зеркало и поправлять причёску.

А справа от неё, возле самой двери, скромно сидел щупленький седой старичок с такой же седой, слегка раздвоенной книзу и широкой, как лопата, бородой. Одет он был в серый свитерок с высоким воротом и поношенные, но чистые и опрятные пиджачок и брюки разного оттенка — явно не одного комплекта. Весь его вид показывал, что он не является инициатором каких-то бесполезных разговоров.

Пока пассажиры привыкали к присутствию в одном ограниченном пространстве взаимно незнакомых друг другу людей, проводница объявила отправление поезда, после чего от задних вагонов к передним на их стыках послышался нарастающий периодический стук, затем последовал небольшой рывок, и поезд медленно тронулся.

Женщина в очках оторвала взгляд от экрана смартфона, безразлично посмотрела в окно поверх своих очков и снова уставилась в экран, как будто не хотела пропустить что-то важное, пока есть доступ до Интернета. Через несколько минут она первая нарушила молчание в купе, безразличным голосом произнеся:

— О, опять убили бизнесмена, — и сделав небольшую паузу, добавила, — когда же в нашей стране всех преступников пересажают и наведут порядок?

Тему разговора поначалу никто не поддержал. По-видимому, обдумывали, стоит ли с посторонними лицами обсуждать криминал или не стоит, — а вдруг тут замешана политика. И есть ли что обсуждать — ведь никто не знал обстоятельств этого дела, да и фамилию погибшего женщина не называла. Но через минуту из своего угла обозвался седой дедок с бородой. Обращаясь глазами к женщине в очках, он тихо спросил:

— Вы христианка?

— Да, — ответила та, — а что?

— Христиане говорят, что на всё воля Божья.

— Да, я знаю. Старые люди раньше всегда так говорили, когда случалось с человеком несчастье, — подтвердила она.

— Так если на всё воля Божья, — продолжил дедок, — то, стало быть, то убийство неслучайно?

Вопрос старика как-то неожиданно поставил всех в недоумение. Даже девица перестала крутиться возле зеркала и села на своё место.

— Выходит, что так, если следовать вашим рассуждениям, — впервые вставил реплику мужчина с пивным брюхом.

— А если так, — продолжил дедок, — то это либо Божья благодать, либо Божье наказание.

— Какая же это благодать, когда человека убили?! — сразу возмутилась девица.

— Вот-вот, и я о том же, — сразу подхватил дедок, — если это не Божья благодать, то это, стало быть, Божье наказание, верно я говорю? — снова обратился он с вопросом к женщине в очках.

— Что ж, по-вашему, получается, что убийца бизнесмена вовсе и не преступник? — саркастически ответила та вопросом на вопрос.

— Так если в данном случае убийство — это Божье наказание, то получается, что убийца — это исполнитель наказания? —  то ли философски подытожил, то ли риторически спросил мужчина с пивным брюшком.

— То есть палач? — уточняюще спросила девица, в недоумении подняв брови и скосив глаза на мужчину.

— Да, из ваших ответов получается, что он приводит в исполнение приговор Божьего суда, — подтвердил дедок.

— Значит, по-вашему мнению, убитый бизнесмен тоже преступник? — спросила женщина в очках.

— Выходит, один преступник наказывает другого преступника? — вопросительно подытожила девица, повернув голову к своему соседу по сиденью и не обращая внимания на женщину в очках.

— Выходит, что так, — подтвердил дедок.

— И в чём же может быть вина этого несчастного бизнесмена?  — не унималась женщина в очках. — У него же, наверное, есть жена, дети. Они-то в чём виноваты?

— В чём они виноваты, мы не знаем. Это одному Богу известно. Вот он их всех и собрал до одной кучи... — начал было рассуждать дедок.

— ...А в чём вина бизнесмена, — прервав деда, высказал своё мнение мужчина с пивным брюшком, — то нетрудно догадаться: ворует! И наверное, в особо крупных размерах, если Боженька присудил ему смертную казнь.

— Ну что вы говорите?! — возмутилась женщина в очках. — У нас уже давно отменили смертную казнь!

— Так то ж у нас, а не на небесах! — вставила реплику девица.

Вдруг дверь купе резко отодвинулась настежь, сквозь неё еле протиснулась вторая проводница в белой кофточке, тёмно-синем форменном жакете и такого же цвета форменной юбке с корзиной нехитрой кондитерки в одной руке и блокнотом с ручкой в другой, на ходу выкрикивая:

— Приготовили билетики! Кто хочет чаю — сразу сдаём деньги. Есть печенье, вафли, конфеты. Заказываем заранее, у меня нет времени носить персонально каждому.

Она скользнула взглядом по сиденьям, оценивая, в какое место можно примостить свой широкий зад. Седой дедок с бородой всё понял без слов и быстренько подвинулся почти вплотную к девице. Проводница привычно плюхнулась на освободившееся место, поставив корзину на пол около ног, и начала собирать билеты и деньги. Чай заказали все пассажиры купе. Девица купила у проводницы маленькую упаковку печенья, остальные воздержались от покупок.

Наконец, все формальности с билетами были улажены, и толстая проводница ушла, оставив дверь открытой. После её ухода женщина в очках достала из сумки возле своих ног бутерброд с сыром в полиэтиленовом пакетике и положила его на стол возле себя. Лысый мужчина вынул из своего чемодана на верхней полке большой бумажный кулёк с половиной курицы, тремя варёными яйцами, двумя солёными огурцами и нарезанным батоном, которые он обнажил на столе, максимально развернув края кулька. Девица начала открывать только что купленное печенье, громко шурша бумажной обёрткой. А седой дедок остался сидеть неподвижно.

Все стали ждать чаю, кроме лысого мужчины, который начал трескать большой кусок румяной курицы с ломтём батона за обе щёки, громко чавкая при откусывании огурца. Он, правда, для приличия предложил отведать его провизии и другим попутчикам, но никто на это предложение не отреагировал.

Наконец, минут через пятнадцать, когда были проверены билеты у всех пассажиров и закипела вода в баке, чем занималась первая проводница, в купе зашла та же толстая проводница, неся в каждой руке по два стакана чаю в подстаканниках с торчащими чайными ложками.

Стаканы разместились полукругом вокруг кулька лысого мужчины. Чай оказался очень горячим, поэтому пришлось долго размешивать сахар, дуть в стаканы, пить с ложечки или просто всухомятку жевать кто что выбрал, пока чай остынет, а седой дедок пил чай редкими, очень маленькими глотками без ничего.

Пока рты были заняты, вопрос об убийстве бизнесмена не возникал. Молчал и седой дедок, медленно помешивая в стакане чайной ложкой и изредка поднося её ко рту. Наконец, он промолвил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Вот вы все пьёте чай с сахаром…

— Я без сахара, — буркнула женщина в очках, перебивая деда, — нужно фигуру беречь.

— Допустим, вы пьёте чай с сахаром, — продолжил он, пропустив слова женщины мимо ушей, как будто она ничего и не говорила, — а много ли сахара вы кладёте в чай? — обратился он ко всем пассажирам сразу.

— Я кладу три ложечки на стакан, — проинформировал мужчина с пивным брюшком.

— Тогда возьмите и мой сахар, мне он ни к чему, — предложила женщина в очках лысому мужчине, пододвигая к нему две продолговатые порционные упаковки сахарного песка.

— Благодарю, — согласился тот, забирая себе обе упаковки, хотя ему была нужна только одна.

— А я только одну ложечку для вкуса бросаю в чай, — вставила девица, — всё-таки тоже берегу фигуру.

— Да, в чай кладут обычно одну, две или максимум три чайных ложечки, — подтвердил дедушка, — и никто из вас не насыпает в чай полстакана сахара или, тем более, целый стакан.

— Так стаканом сахара можно подавиться или отравиться! — негодующе возмутился лысый мужчина.

— Вот именно! — продолжил седой старичок, — чай — это вода, а вода — это символ знания, поскольку она прекрасно запоминает и переносит информацию. Слышали о таком?

— Читали, — медленно протянул лысый.

— Ну и что из того? — спросила блондинка.

— А вот сахар, — продолжил дедок, проигнорировав вопрос в свой адрес, — это как мерило богатства: для кого-то достаточно того, что он имеет, а для другого это как спортивное достижение — чем его больше, тем он считает, что это лучше.

Женщина в очках, дожевав, наконец-то, свой бутерброд, и по-видимому, ничего не поняв в философии деда, спросила:

— А причём тут чай к смерти бизнесмена?

— А вот теперь, — оживился седой дедок, — давайте рассмотрим чаепитие с точки зрения организма этого бизнесмена. Когда-то и он был начинающим бизнесменом, пил чай, возможно, даже без сахара. То есть наполнялся знанием…

— … И начал мошенничать и воровать, — вставил своё слово лысый мужичок, слегка подхихикнув своей же остроте.

— Но вот к нему пришла удача, и он начал богатеть. — Дедушка так продолжил тему, что было уже неважно, каким именно способом разбогател бизнесмен. — Со временем у него ушли знания или он их начал игнорировать, но зато рос азарт и прибавлялось богатство. Причём, он не гнушался ни мошенничеством, ни воровством, ни подкупом, ни другими махинациями. Вот здесь стакан чая наполнился сахаром до самого верха, и бизнесмену пришёл конец — неважно от чего: от диабета или от пули. А если в стакане только сахар и нет воды, то значит, что знаний нет совсем или они заблокированы азартом, жадностью или ненасытностью к богатству. Вот они-то и управляли человеком в последние годы его жизни.

— Так что — богатства всегда ведут к смерти их хозяев? — зашевелился мужик с пивным брюшком и резко добавил, — не поверю! — и продолжил жевать курицу с огурцом.

— Так я и не говорю обо всех, — возразил дедок, намереваясь, по-видимому, пояснить, что он имеет в виду, но его собеседник скоропалительно и раздражённо начал уточнять:

— О чём же или о ком же вы тогда говорите?!

— Я только утверждаю о преступном бизнесе, который несёт другим людям обнищание, болезни или иное горе, — наконец, закончил свою мысль старик.

— А где же граница преступности? — не унимался лысый.

— Я сейчас приведу пример, — ответил дедушка, — вот только чай допью.

Старикашка пригубил стакан ко рту и допил остатки чая. Затем из левого внешнего кармана пиджака он достал аккуратно сложенный носовой платочек и вытер губы. А когда он положил платочек обратно в карман, то его глаза опять ожили, как бы мельком пробежались по присутствующим, и он спросил:

— Вы любите мясо?

— Конечно, а кто ж его не любит? — первым отозвался лысый мужик.

— Не любят мясо вегетарианцы, — запротестовала девушка, — вот у меня некоторые подруги худеют на одной зелени, больше ничего не едят, и даже чай пьют без сахара.

— Верно! Всё верно вы говорите, — отозвался старичок. — Тем не менее большинство людей регулярно кушают мясо и любят это делать. Даже своего рода ритуал сделали — шашлыки!

— Жируют те, у кого деньги есть, — вставила своё слово женщина в очках, допивая чай, — а у кого их нет, те сидят на картошке и на каше.

— И вы верно говорите, — продолжил дедушка, — но, тем не менее, в древнем Китае был такой способ казни преступников. После приговора преступника запирали в клетке и давали только мясо и воду. Через месяц его организм не справлялся с таким питанием, и преступник умирал. Так что всё необходимо есть в меру. Как в меру необходимо делать и все остальные дела, не причиняя зла окружающим. А пример с мясом сродни потреблению богатства. Ведь всё в мире находится в равновесии. Как вы к окружающим, так и окружающие к вам. И даже Вселенная.

— Да, я тоже где-то читал о медленной казни мясом в Китае, — тщательно пережёвывая последний кусок курятины, отозвался лысый мужичок.

— Так может ли быть много богатства у одного человека? — уточнила блондинка у окна, обращаясь к дедушке.

— Может быть, если он является не столько его транжиром, сколько накопителем и умелым управляющим на благо окружающим людям через свой завод или фабрику, — продолжил своё пояснение дед. — Сразу после распада Советского Союза так и писали в уставных документах учредителей о цели учреждаемых фирм — приносить пользу обществу. А сейчас об этом умалчивают, указывая только на получение прибыли. И тратят деньги на машины, квартиры, дома, виллы, яхты и, конечно же, на дорогие курорты, красивых девочек, казино и тому подобное, то есть на разгульный образ жизни. В то время как многие другие люди за гроши ишачат на этих дармоедов или их детишек.

После последних слов дедушки, которые, по-видимому, удовлетворили всех и больше не вызывали вопросов, наступила минутная пауза, связанная со всеобщим процессом еды, после которой женщина в очках, поправляя свою чёлку свободной рукой, неожиданно для всех произнесла:

— Нам ехать вместе в одном купе, давайте хоть познакомимся. Меня зовут Вера Николаевна.

— Степан, — сквозь зубы, занятые дожёвыванием курицы, произнёс лысый мужчина.

— А я — Лиза, — мило улыбнувшись, девушка пококетничала, приставив правую ладонь к виску, как это обычно делают военные при приветствии.

— Афанасий Петрович, — отозвался со своего угла дедок.

— Вот и познакомились, — подытожил Степан, после чего наступила неловкая пауза, во время которой как-то никто не хотел начинать новый разговор.

Наконец Вера Николаевна прервала всеобщее молчание, обратившись к старику:

— Афанасий Павлович… — начала было она.

— Афанасий Петрович, — быстро поправил её дедок.

— Извините, Афанасий Петрович, — женщина в очках виновато улыбнулась и продолжила, — вот вы много говорили о чае и сахаре, о предпринимательстве и богатстве, но вы упустили из виду Божье наказание за преступления. Как они делаются? Вы можете нам это популярно пояснить?

— И можно ли во всё это верить? — добавил Степан.

— Попробую, — согласился дедок и призадумался.

Все присутствующие устремили свои взоры на Афанасия Петровича, как будто только и ждали продолжения интересующей всех темы. А может быть потому, что после еды всем было скучно в преддверии длительной и нудной поездки в ограниченном пространстве с людьми, с которыми только-только познакомились и практически ничего о них не знали. И хотелось, чтобы кто-то взял на себя обязанность своего рода тамады и поразвлекал остальных своими рассказами. Даже неважно на какие темы. Лишь бы было нескучно ехать.

Седой дедок, видимо, придумал, как попроще объяснить, что такое Божье наказание, и уверенно начал объяснять:

— Я хоть и выгляжу старым, но нахожусь в здравом уме и ясной памяти. В прошлом успел поработать и в селе — в колхозе, и в городе — на заводе, и в управлении производством — на стройке. В советский период жизни, конечно. Да и после распада Советского Союза немного поработал до пенсии в одной частной фирме. И много чего повидал, и многое что понял. Так что рассказываю не понаслышке, а конкретный пример на основе реальной истории.

Попутчики оживились, отложили все свои текущие дела и уставились на дедулю.

— Дело было так. — Начал свой рассказ Афанасий Петрович. — Я тогда работал в частной строительной компании начальником отдела снабжения. В мою задачу входил поиск поставщиков на поставки строительных материалов для обеспечения строительства всех объектов нашей компании. Что меня смутило после советского времени, так это то, что все решения по всем значимым вопросам принимались только президентом компании. Я хоть и был начальником отдела снабжения, но был фактически агентом, посредником между президентом и поставщиками, поскольку договоров я не подписывал и даже окончательную цену на поставляемые материалы не согласовывал. Бывали случаи, когда я находил поставщика с самой низкой ценой, а президенту по какой-то непонятной для меня причине такой поставщик не подходил…

— Так это ж и коню понятно, что он искал наибольшие откаты для себя, — вставил реплику Степан. — Ведь он тоже наёмный работник, а есть ещё хозяева компании — акционеры. Ему ж важно было и их нагреть каким-то образом.

— Я это тоже потом понял, — согласился дедок и продолжил свой рассказ. — Второе, что меня смутило, так это то, что компания с каждым человеком заключала отдельный договор, так что никто не знал, сколько денег получали соседи по работе. Это называли корпоративной этикой, чтобы никто никому не завидовал, и никто никого не подсиживал. И третье, что было в то время, так это конвертная система.

— О!! — опять воскликнул Степан, — это нам известно!

— Да, именно конвертная система, — подтвердил Афанасий Петрович. — Почти все сотрудники официально получали минимальную или почти минимальную зарплату, а всё, что полагалось выше до оговоренных при приёме на работу сумм, выдавалось в конвертиках. И называлось оно неофициально премией. А всем этим процессом занимался исключительно финансовый директор. Бухгалтерам и кассирам это дело не доверялось, и они сами получали эти премии в конвертиках от финансового директора.

— И это нам известно! — подтвердил Степан.

— Но как раз здесь и начиналась всякая заковыка: то финансовый кризис в стране, то недостача денег в компании, то срыв контракта, то ещё какая-то причина, по которой в конвертиках почти всегда недоставало какой-то части денег. Недоданные деньги фирма переносила из месяца в месяц так, что не только финансовый директор не мог свести концы с концами, но и сами сотрудники не могли понять, за какой месяц они получают деньги в конверте. Иногда получалось так, что в июне они получали окончательный расчёт только за январь-месяц, а за следующие один-два месяца получали по 25-50 процентов. Если с рабочими на стройке ещё как-то рассчитывались, чтобы дело не страдало, то с остальными сотрудниками не считались. Из-за этого в компании была непрерывная текучка кадров.

— Вот сволочи! — не выдержала Вера Николаевна.

— Полностью с вами согласен, — заметил седой дедок. — Но послушайте, что было дальше. Финансового директора как-то вечером в подворотне убили грабители, но ограбить не успели, поскольку к тому месту и в то же время подъехала милицейская машина с мигалкой и их спугнула. Грабители сбежали, а в портфеле трупа обнаружили около двух миллионов неучтённых денег. В компании было проведено внутреннее расследование и установлено, что финансовый директор, пользуясь так называемой корпоративной этикой, когда люди не имели права обсуждать друг с другом свои доходы, постепенно обкрадывая их, всё время водя их за нос. Поскольку за это его никто официально не наказывал, то наступило Божье Правосудие через третьих лиц. Хотите верьте, хотите не верьте, но цепочка причин и следствий в этой истории сложилась именно так, то есть в пользу Божьего Правосудия.

— Туда ему и дорога, — с сарказмом сказал Степан.

— Э, не скажите, — возразила женщина в очках возле окна, — а долги кто должен возвращать людям? А содержать его детей кто будет?

— Это вы верно заметили, — сказала Лиза, а Степан добавил:

— Только не может быть, чтобы финансовый директор воровал деньги сотрудников и ни с кем не делился. Наверняка об этом также знали президент компании и, возможно, акционеры. А может, они все были в сговоре и делили ворованные деньги между собой. Проще простого свалить все свои грехи на одного мёртвого человека.

— Может быть, — согласился Афанасий Петрович. — Только истину сегодня, по-видимому, уже не установит никто. Всё руководство строительной компании было выходцем из советских органов управления строительством. Всем было за пятьдесят. Президента, к сожалению, вскорости поразила прободная язва желудка и последующий сепсис, после чего его ещё при мне похоронили. А финансовый директор был очень тучным человеком, болел сахарным диабетом. Я уволился с работы, когда он акционерами был только-только избран президентом компании. Потом я слышал, что его положили в больницу. О его дальнейшей судьбе мне больше ничего не известно. Но повторяю, это было очень давно, когда я ещё дорабатывал до пенсии.

— Ну, несложно предположить, что он находится там же, где и всё остальное руководство вашей компании, — съязвил лысый мужчина с пивным брюшком.

— Вот тебе и Божье Правосудие… — протяжно добавила блондинка у окна.

— Афанасий Петрович, — опять обратилась к седому старику Вера Николаевна, — вот вы рассказали историю, в которой одного мошенника убили, а второй умер от болезни. Так оба эти события относятся к Божьему Правосудию или нет? Где здесь закономерности, а где случайности? И должен ли будет наказан сам преступник и кем? Как вы считаете?

— О! Сколько сразу вопросов! — впервые заулыбался старик. — Сразу могу сказать, что в жизни любого человека не бывает случайностей.

— Как не бывает? — возразила Лиза, — а дождь? Это же стихия! Даже синоптики постоянно ошибаются в прогнозах!

— Стоп, стоп, стоп! — сразу запротестовал Афанасий Петрович, останавливая блондинку. — Давайте не будем делать мешанину и разделим темы. Одно дело стихии Природы, которые действуют на большие территории и на многих людей одновременно, и другое дело жизненные ситуации конкретного человека. В больших масштабах мы не знаем многих вещей, поэтому не нам судить, кому и что положено, в том числе и дождь, который поливает не только людей, но и деревья, цветы, травы, поит животных, птиц и насекомых. Поэтому давайте оставим в покое стихии Природы и остановимся только на конкретных людях.

— Если так удобнее, то давайте, — согласилась Вера Николаевна и отложила в сторону свой смартфон.

— И я согласна, — отозвалась Лиза, закрывая свою сумочку и отставляя её в сторону, — но потом было бы интересно поговорить и о погоде.

— Валяйте, — обращаясь к старику, весело добавил Степан, поудобнее располагаясь на сиденье.

Афанасий Петрович обвёл всех внимательным взглядом, видимо, убеждаясь, что все готовы его слушать и продолжил:

— Дело в том, что я — довольно любознательный человек, в своё время много читал книг и журналов. В одной из книг рассказывалось, что на нашей планете, при всём внешнем разнообразии жизни общества, всегда существовало только две концепции жизнеустройства. Первая концепция — это жизнь в ладу с Богом, Природой и людьми. А вторая концепция — жизнь вопреки Божьим Законам, законам Природы и нормам жизни человеческого общества, в соответствии с которой «каждый сам за себя», «живём только один раз», «после нас хоть потоп»…

— Так это, вроде, и без всяких книг известно, — начала было Лиза.

— Ничего ещё не известно, — возразил Степан, — ещё никто не доказал, что Бог существует!

— Побойтесь Бога! — сразу возразила Вера Николаевна.

— Давайте не будем это обсуждать, а просто договоримся, что для нас Бог существует, — предложил старик. — Для других это будет Аллах, для третьих — Высший Разум, ещё для кого-то — Абсолют.  Тем более, что есть масса доказательств его существования по жизненным ситуациям множества людей. Если есть следствие Божьего вмешательства в судьбу человека, то есть и причина этого вмешательства, то есть сам Бог. Так что давайте не будем тратить время на споры вокруг этой стороны вопроса.

— Ладно, валяйте, — согласился Степан, за всех подведя черту под небольшой дискуссией.

— Так вот, слушайте дальше, — продолжил старик. — Человек своей жизнью управляет лишь частично. Да, да, лишь частично, — повторил он Степану, упреждаю попытку его возражения. — Это — во-первых. А во-вторых, откуда мы можем знать все обстоятельства своей жизни? Мы обижаемся на тех, кто нас оскорбил или обокрал. А может быть, это ответ на наши собственные неправедные действия? Ведь многие люди даже не задумываются о последствиях своих действий. Точнее, они чаще всего думают только о своей личной выгоде, а о других следствиях, — как правило, негативных, — они не задумываются. Вот за это и приходится расплачиваться. И в-третьих, мы не только не знаем всех обстоятельств нашей жизни, но также не знаем и всех Законов Мироздания, которые на нас действуют. Как сказал Козьма Прутков «Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий».

— А кто такой этот Прутков? — спросила Лиза, снова роясь зачем-то в своей сумочке.

— Это псевдоним знаменитой группы из четырёх писателей и поэтов девятнадцатого века, которые пародировали литературное убожество и высмеивали умственный застой общества того времени, — разъяснил дедушка. — Но, оказалось, что их мудрые высказывания справедливы и сейчас.

— Так если человек управляет собой, по-вашему, лишь частично, то кто же тогда им управляет в полном объёме? — продолжила вопросы блондинка.

— Как кто? — отозвался Степан. — Всё наше правительство и местная власть, а также чиновники разных уровней.

— Кроме правительства и разного рода управленческих структур, — добавил дед Афанасий, — человеком управляют и Высшие Силы или Бог, как многие люди их называют. Я остановлюсь на слове «Бог», поскольку это — целая система Высших Сил, в структуру которой я не буду вдаваться. Даже слово «Бог» расшифровывается как «Большое объединение голосов».

— Ну, это как кому нравится называть, — вставила своё слово Вера Николаевна.

— Не возражаю, — ответил ей попутно дедок. — Я хочу только сказать, что мы на Земле находимся, как в школе. В Школе Земной Жизни. И проходим здесь свои жизненные уроки. А Бог для нас является учителем. Но если Бог — это обобщённое понятие, то будем говорить о множестве небесных учителей.

— И что же они делают? — со скептическим уклоном спросил мужчина с пивным брюхом.

— Как и в любой обычной школе, — невозмутимо продолжил Афанасий Петрович, — у наших небесных учителей есть всего три функции: учить, испытывать и наказывать учеников, если учёба не пошла впрок. Следует только помнить, что нам дают знания, но судят нас по поступкам, а наказывают — за проступки! — сделал ударение на последнем слове дедок.

— А как нас наказывают? — удивлённо спросила Лиза.

— Если учёба не пошла впрок человеку, — продолжил дедок, — то он может быть наказан тремя основными способами. Первый — это материальные и финансовые потери. Второй — заболевания, несчастные случаи и роковые перемены в судьбе. И третий — через болезни и смерть родных или близких.

— А своя смерть — разве не наказание? — уточнила женщина в очках.

Афанасий Петрович разгладил седую бороду и пояснил:

— Преждевременная собственная смерть не всегда является наказанием для человека, а бывает сродни скорой помощи для его души. Это если душа падает вниз на три уровня.

— Это куда она падает? — начал выяснять Степан. — А сколько всего уровней? И что это за уровни?

— Что вы нападаете на дедушку с такими подробностями?! — возмутилась Лиза. — Пусть дальше рассказывает, как он задумал.

— Нет, пусть пояснит, — запротестовал лысый мужчина, — раз сказал «А», пусть говорит и «Б».

— Ладно-ладно, — замахал рукой дедушка. — Мне не трудно пояснить. В общем, вся наша Школа Земной Жизни разбита на девять уровней — наподобие классов в обычной школе. Только счёт ведётся не снизу-вверх, а сверху-вниз. То есть выпускниками школы являются учащиеся первого уровня, а не одиннадцатого класса, как в обычной школе. Если быть более точным, то успешно заканчивают Школу Земной Жизни только те, кто поднялся по своему душевному развитию и устойчиво удерживается в течение нескольких воплощений на первом, втором или третьем уровне.

— А где обо всём этом написано? — заинтересовался Степан.

— К сожалению, эти знания пока малодоступны для простых обывателей, поскольку изучаются в специальном психоанализе в ведических школах, а их пока очень мало. Мне кое-что рассказал один мой знакомый, который учился в такой школе.

— Это очень интересно, — заметила Лиза. — Афанасий Петрович, а чем отличаются люди на разных уровнях развития душ? — обратилась она к старику.

— Я не буду рассказывать детали, поскольку сам их не знаю. Помню только по рассказам моего знакомого, что уровни развития душ у мужчин и женщин имеют разные наименования, за исключением самой нижней ступени, которая называются у мужчин «раб», а у женщин — «рабыня». У всех уровней есть свои психологические характеристики, есть также описание совместимости мужских и женских душ, какие кому подходят для создания семьи или для делового партнёрства и что получается в их дальнейших отношениях.

— Так это есть практически у всех гороскопов, например, китайских, японских или индийских, — брякнул возражение Степан. — А вы рассказываете о каком из них? — обратился он к дедушке.

— О нашем, о славянском, — устало промолвил тот.

— Вот видите! — воскликнула Лиза. — О нашем! Почитать бы подробности. Я ведь ещё не замужем, и попадаются вечно не те мужчины, что нужно. А знаний не хватает разобраться.

— Вот и я о том же, — подтвердил дедушка. — Не хватает людям знаний для анализа своих жизненных ситуаций. Также им следует знать, что во многих случаях они получают наказание через земных посредников, которых условно можно назвать «отрицательными учителями», и на них хранить обиды нельзя. Это мы уже обсуждали здесь на нескольких примерах. Таким образом, ничего случайного с человеком не происходит — всё имеет уроковые причины. И нужно уметь анализировать ситуации, особенно повторяющиеся неоднократно, находить и устранять причины своих неурядиц. Чаще всего причины неурядиц заключены в самом человеке, именно они заставляют его меняться. Если он, конечно, поймёт, в чём дело.

— А кто, по-вашему, наказывает тех самых отрицательных учителей, о которых вы говорили? — обратилась Вера Николаевна к Афанасию Петровичу.

Седой дедок левой рукой снова достал из внешнего кармана пиджака носовой платок, аккуратно вытер уголки своих губ между усами и бородой, чем, возможно, выиграл время для формулировки наиболее лаконичного ответа, и сказал:

— Либо правоохранительные органы, либо другие отрицательные учителя, либо Бог.

— А что бывает с теми, кто не прошёл свои жизненные уроки и испытания? — снова спросила Лиза.

— Так это всё просто, — заметил старичок, — не пройденные уроки превращаются в кармические долги для следующего воплощения души человека в наш материальный мир. Но мы не будем это обсуждать, поскольку тема эта очень объёмная и местами даже спорная.

— Да, не нужно нам забивать мозги всякой всячиной о жизни после смерти, — заключил Степан.

— Быть отрицательным учителем, — как ни в чём небывало, продолжил старик, — это неблагодарное дело, поскольку все или почти все люди и правительства всех стран ненавидят отрицательных учителей, но их участие в жизни человеческого общества необходимо.

— Всем необходимо? — потухшим голосом спросила блондинка.

— Нет, не всем, — ответил тот. — Одним — как наказание, а другим — в назидание. Так вот, если вор является отрицательным учителем для мошенника, то хорош ли вор? Конечно же нет! И сам заслуживает наказания. Но если мошенник осознает свою вину, то он должен поблагодарить вора за учёбу. А самого вора, конечно же, накажут. К сожалению, люди этого не понимают, ненавидят и проклинают своих отрицательных учителей, чаще всего не задумываются о случившемся и в своей злобе на таких учителей ещё ниже падают своими душами в пропасть зла.

— В Библии написано: «любите врагов ваших», — заметила Вера Николаевна. — Не об этом ли там такое написано?

— Об этом, об этом, — подтвердил Афанасий Петрович, — поскольку Библия написана на основе наших древних ведических документов. Но сейчас мало кто это понимает, а тем более, принимает своей душой. А чтобы понять это выражение, нужно учесть, что в нашем материальном мире у праведного человека нет врагов. Соответственно, ему и не нужно их любить. А если у человека появился враг, значит, он сам для кого-то уже стал врагом, то есть сотворил зло. Следовательно, и у него появился отрицательный учитель или вскорости появится. Поэтому ему нужно как можно скорее провести анализ того, что с ним происходило, и выявить ту ситуацию, где он ошибся и вольно или невольно причинил кому-то зло. И исправить свою ошибку!

— А откуда берутся враги у молодых порядочных людей? — спросила женщина в очках.

— У праведных людей в этом мире нет врагов, — снова повторил старик своё утверждение. — А если у порядочного человека появилась сложная ситуация, то это наследие прошлого, отработка кармических долгов. Вот вы знаете пословицу: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты»? — обратился старик ко всем сразу.

— Знаю такую, — ответил Степан.

— Слышала-слышала, — вторила ему женщина в очках.

— А вы знаете продолжение этой пословицы? — снова спросил дедушка.

— Нет, — за всех ответил лысый мужчина. — А разве у неё есть продолжение?

— Да, есть. И это продолжение звучит так: «А если ты скажешь, кто твой враг, то я скажу, кем ты был в прошлой жизни». Теперь понятно?

— О! Опять о загробной жизни? — возмутился Степан.

— Ну что вы, пусть дедушка продолжает, — возразила ему блондинка.

— От того, что мы не знаем, кем мы были в прошлой жизни, и вообще — как закончили свою жизнь, то мы не ведаем и последствий своих кармических долгов. Поэтому многие события нашей жизни нам и кажутся совершенно случайными.

— Приведите, в конце концов, хоть один пример, такого случайного события, — с нескрываемым возмущением попросил Степан.

— Пожалуйста, — ответил Афанасий Петрович, сделав небольшую паузу перед своим ответом. — Если в прошлой жизни человек умер не своей смертью, — например, попал под колёса автомобиля или утонул, ударившись при нырянии головой о камень, и у него не было больших кармических долгов, то он снова воплотиться в наш мир обычным способом, но жизнь его будет коротка.

— Почему? — сразу же возмутилась Лиза.

— А всё потому, что по законам Мироздания, он, этот человек, должен будет дожить только те годы, которые он не дожил в прошлой жизни.

— Так это поэтому многие люди умирают молодыми? — спросила Вера Николаевна.

— Да-да, это одна из причин смерти молодых, — подтвердил дедок. — Но хуже всего, когда умирают дети.

— А дети-то в чём виноваты? — невольно воскликнула женщина в очках.

— Да всё по той же причине: они не дожили пять, десять или пятнадцать лет в прошлой жизни. И ни в чём они не виноваты.

— А в чём тогда смысл подобных законов? Если они, вообще, существуют, — заметил Степан.

— Смысл есть во всём, — ответил дедок, — Погибший ребёнок в данном случае выступает учителем для своих родителей. Да-да, именно учителем, — подтвердил он, видя удивление окружающих. — А вы вспомните, какие предусмотрены наказания для человека. Я называл три группы таких наказаний. И третья, самая сильная группа, — это болезни и смерть родных или близких.

— Допустим. А как заранее эти самые Высшие Силы должны знать, что родителям будет положено наказание за счёт гибели их ребёнка? — недоумевал Степан.

— Так ведь и родители, и дети подбираются по сочетанию их кармических долгов и иных результатов их прошлых жизней, — пояснил Афанасий Петрович. — Это целая наука, которую я, к сожалению, не знаю в подробностях.

Афанасий Петрович слегка поднял левую руку ладонью вниз и привычным движением правой руки обнажил на ней старенькие механические часы, скорее всего, советского производства. Посмотрев на них мгновение и опустив руки на колени, он затем промолвил:

— Пожалуй, я успею вам привести ещё один пример отработки кармических долгов, и вы поймёте, что многие ситуации проявляются в жизни человека не случайно.

— А вы что, уже выходите? — забеспокоилась блондинка.

— Да, на следующей станции выхожу. Еду проведать дочку, — ответил тот.

— Тогда спешите поведать нам ещё хоть одну историю, — отозвалась Вера Николаевна.

— Так вот слушайте, — отозвался старик. — Мужчина, который не женился на беременной от него женщине и не заботился о рождённом от него ребёнке в следующем воплощении сам обязательно родится у матери-одиночки и всю свою жизнь будет осознавать, что значит жить без отца. Кроме того, его будут предавать все женщины, которых он полюбит. В результате он должен будет вырастить чужого ребёнка — рождённого его женой от другого мужчины или взятого в детдоме, если жена оказалась бесплодна. Вот так-то, мои дорогие, отрабатываются подобные кармические долги.

— Как интересно! — воскликнула Лиза.

— О, это требует много времени для осмысления, — подытожила Вера Николаевна.

— А может, и не стоит тратить время зря на всякую ерунду, — заметил Степан, на что ему сразу же возразила блондинка:

— Почему на ерунду? Афанасий Петрович же сказал, что семьи подбираются по итогам их прежней жизни. Какое окружение человека — таков и он сам, если научиться разбираться в этих вопросах.

В это время где-то впереди прозвучал гудок электровоза, и поезд начал потихоньку сбавлять ход.

— Ладно, ладно! И последний вопрос: как вы думаете, есть ли определённые профессии, представители которых наказуемы в первую очередь? — заинтригованно спросил Степан.

Дедушка призадумался, видимо, вспоминая нужные слова, и произнёс:

— Не помню, кто написал, — фамилии малоизвестных авторов как-то плохо запоминаются, — но вот текст мини-стихотворения запомнился мне дословно, — и он медленно, чётко и ясно процитировал:

                «Попы, врачи, учителя и судьи
                С властями в очереди в Рай стоят,
                Однако нынче Божье Правосудье
                Отводит им дорогу только в Ад!»

— Как это? Всего четыре профессии? — возмущённо воскликнул лысый мужчина с пивным брюшком.

— Не четыре, а пять, — поправила его женщина в очках возле окна.

— Откуда пять? — снова возмутился Степан и сам же начал их перечислять. — Попы, врачи, учителя и… судьи. А пятая какая профессия?

— Власти, власти! — вставила Вера Николаевна.

— А, власти… — протянул Степан. — Так их там тоже до хрена и больше. И политики тоже среди них.

— О властях это понятно, — заметила Вера Николаевна. — Но почему именно попы, врачи, учителя и судьи?

— О попах — это отдельная тема, — начал разъяснять Афанасий Петрович. — Точнее, даже не о них, а о религиях. Не зря же в Советском Союзе нас учили, что религия — это опиум для народа. А попы — всего лишь проводники религиозной идеологии.

— Так вы же всю дорогу говорили о Боге и Высшей Справедливости. А тут вдруг — на попятную, — недоумённо заворковала женщина в очках.

— Бог и Высшее Правосудие — это одно, — затараторил старичок, — а религии — это совсем другое. Религии создавались богатыми кланами для управления от имени Бога массами людей, то есть рабами. Не зря же христиане о себе говорят «я раб божий». Но у Бога нет рабов. У него есть дети и внуки, но не рабы. А богачи герметизировали, то есть сокрыли от людей древние знания о Мироустройстве, затем их извратили как им было это удобно и использовали для управления массами людей. Почитайте об этом Второзаконие и Исайя в Ветхом завете Библии и всё поймёте. А у меня сейчас нет времени на объяснения.

— Как-то не верится в это, — начала было задумчиво Вера Николаевна.

— А вы вспомните молитву «Отче наш», — ответил ей Афанасий Петрович, застёгивая пиджак на все пуговицы. — Там сказано: «Иже еси на небеси» — «Если ты есть на небе». А где же должен быть Бог? Не в Преисподней же? Так ведь?

— Так, — подтвердила женщина, но было видно, что она ещё не понимает, о чём речь.

— А дальше там сказано: «И не введи меня во искушение». А кто вечно искушает? — снова задал вопрос старик.

— Так Дьявол, конечно же! — вставил свою реплику Степан.

— Серьёзно? — переспросила Лиза, поворачивая голову к дедушке.

— И кому вы тогда молитесь? — вопросом на вопрос ответил тот, адресуя его в первую очередь женщине в очках.

— Не может быть… — прямо застонала та.

— Врачи сейчас уже не врачи, а рвачи, — как будто сам про себя заметил лысый мужчина. — Судьи тоже не дальше ушли. А почему учителей направляют в Ад? — обратился он к деду. — Это же благородная профессия — учить детей!

— А чему их сейчас учат?! — вопросом на вопрос возмущённо ответил тот. — Действительное мироустройство им не преподают. Цель и задачи своей жизни они не знают. Логику, чтобы правильно мыслить и творить, они не изучают — после Сталина её исключили из школьной программы. История всегда была извращена под текущую политику. Сами учителя по одним вопросам недоучены, а по другим вопросам, по которым они знают истину, им запрещено её преподавать потому, что она не утверждена министерством. И они боятся нарушать эти запреты.

Возражения или вопросы ему не успели последовать. В это время электровоз ещё раз просигналил и начал притормаживать. За окном показались редкие домики частного сектора. Афанасий Петрович поднялся, снял с вешалки и одел старенькое пальто, промолвив:

— Мне пора. Лиза, позвольте мне достать сумку под седушкой.

Девушка быстренько поднялась, пробубнив «Пожалуйста». Дедушка достал среднего размера кулёк с ручками, вынул оттуда и надел на голову старенькую шапку-ушанку и на прощанье сказал:

— Позвольте откланяться, — он сделал лёгкий кивок головой, — не поминайте лихом и счастливо вам всем добраться до своей цели.

— И вам счастливо, — отозвалась женщина в очках.

— Благодарим вас за интересную информацию, — добавила блондинка.

— Прощайте и будьте здоровы, — закончил лысый мужчина с пивным брюшком.

Когда дедуля вышел в проход и закрыл за собой дверь, в начале вагона проводница что-то прокричала неразборчивое. Потом уже совсем близко ещё раз крикнула: «Поезд стоит три минуты».

За окном купе поплыли какие-то постройки и показалось провинциальное здание вокзала. Поезд, наконец-то, остановился, мимо окна прошло два-три человека и больше никого не было видно. Три минуты пролетели незаметно. Попутчики бородатого дедушки молчали, по-видимому, наговорившись и наслушавшись дедушку. Новых пассажиров не прибавилось.

Когда электровоз дал сигнал и поезд тронулся, Лиза первая поднялась, достала матрац с верхней полки и начала на нижней полке устраивать спальное место.

Когда она улеглась, поднялся и Степан. Он переложил свой чемодан в нишу над проходом и начал устраивать спальное место над Верой Николаевной. Лишний комплект постельного белья он положил на то место, где сидел, и кряхча вскарабкался на верхнюю полку.

Потом Вера Николаевна постелилась на нижней полке и улеглась, укрывшись одеялом с простыней до подбородка.

Наступил сонный час. Только ритмично постукивали колёса поезда. И каждый думал о своём, сравнивая полученную информацию от седого старика со своими представлениями о мире и человеческих отношениях.

05.02.2020-08.11.2023