Гороховецкий княжич Глава 2

Глава 2.
Утром, блаженствуя на грани между сном и явью, в мыслях промелькнуло: «Какая прекрасная приснилась история!»
— Господине, потчевать ся буде? — звонким колокольчиком раздался вдруг над ухом знакомый голосок.
Распахнувшись, глаза расширились от удивления, а сердце вдвое сильнее застучало от охватившей радости. Неужели всё правда, не мечты, не фантазии?!! Я оказался на лежанке в том же помещении. Деда не видно. На столе горшок. Пахло чем-то вкусным. Рядом улыбалась Божена. Заплывшее лицо милашки расцвело от синяков, но это уже не имело никакого значения. Мне оно показалось прекраснейшим на свете! Руки потянулись к её талии, желая притянуть, продолжить вчерашние ласки, однако очаровательница хихикнула и отстранилась.
— Снедай кашу, ясен сокол, набирай ся мочи.
Сама стряпуха не ела и, хотя смотрела прямо в рот, отговаривалась.
— Покуда княжиче почива, вмале обедне приде срок.
Когда гречка с мясом перекочевала в желудок, окончательно подняв настроение, в землянку в сопровождении седовласого хозяина спустились трое крупных мужчин. Тотчас удивили их пышные русые бороды, похожие на вчерашнюю бандитскую, пусть причёсанные, ухоженные, но всё же незнакомцы далеко не старики! В отличие от деда, они нарядились в новую одежду, сразу видно, хотя, по сути, те же холщовые рубахи с вышивками и штаны, только ярких расцветок не блеклые и без заплат. Правда на ногах не лапти, а блестящие от свежей смазки алые сапоги, на поясах огромные ножи, целые кинжалы, словно в кино у кавказцев.
Сняв шапки, нахлобученные жарким летом, казалось именно для использования при приветствии, гости низко поклонились почти как прошлым вечером подружка.
— Мир во избу вашу, Христос среди ны! — торжественно произнёс один из них.
— Есть и буде! — через минутную паузу сказал Борщ, предварительно покосившись, вероятно вместо меня откликаясь в ответ.
Я растерялся, закивал и брякнул:
— Здрасте… товарищи, — забыв даже привстать.
Раскланиваться нас не учили ни в школе, ни дома. Вчера попробовав, получилось только насмешить. Среди знакомых и приятелей частенько слышалось пренебрежительное: «Да что мы кланяться им станем?!» Искренне отвешивались поклоны только в церкви, но туда бабушка водила когда-то давным-давно лишь в глубоком детстве и всё давно позабылось. Родители храмы не посещали. Пионерам и комсомольцам туда ходить тоже не рекомендовалось. Учителя и учебники в один голос называли религию пережитком прошлого. Каждый знал знаменитое высказывание Остапа Бендера: «Почём опиум для народа?» Эти дяденьки поклонились по-настоящему, как говориться, от души, не дурачась, подобно телевизионным комикам, но и на едва заметный ответный кивок не обиделись. Подумалось, будто мою персону окружающие принимают за кого-то важного и в голове никак не укладывалось: почему, за какие заслуги непредвиденное почтение? Даже в случае с девчонкой спорный вопрос, ведь она в результате одолела, укокошила разбойника.
Кстати белобрысая егоза, ёлы палы, со вчерашнего дня больше остальных выделывается: подаёт любую мелочёвку, так явно напоказ чуть ли не на колени бухается со слащавой улыбочкой, мол прими-и, господин, не побре-езгуй, потребовалось умыться — спешит, спотыкается, но обязательно лично прёт резной ковшик и тут же полотенце под нос подсовывает словно инвалиду, не способному за собой ухаживать!
Если приехал бы взрослый, то другое дело, его допустимо перепутать с долгожданным, но незнакомым начальством. Подобное объяснимо, Гоголь не зря написал свой «Ревизор». Но перед ними-то явно слишком молодой юноша, ученик школы, который из-за возраста не может являться никаким руководителем или представителем горкомов, парткомов, райкомов. Величают меня правда княжичем, но воспринимается дружеское прозвище привычно. У нас во дворе, в классе, да и повсюду, наверное, добрая половина народа привыкла называть всех подряд знакомых и незнакомых вплоть до членов правительства не именами, а только кличками. Иногда они меткие, чаще нелепые, непонятные выдуманные на ходу. Слово «княжич» сразу понравилось, и не имело смысла сопротивляться, пока не заменено на нечто обидное. К тому же оно не всерьёз. Пенсионера вон именуют «Борщ». Старик сам так представился. Да и откуда взяться вельможам в СССР? Проживают где-то, вероятно, потомки бывшей аристократии, но их давно никто не знает и не уважает за происхождение.
Божена угостила каждого хмельным квасом, по-прежнему считая его кислыми щами, правда не как на ужине горшок на двоих, а только по паре глотков. Мужики вытерли усы, погладили бороды, степенно покряхтели, внимательно рассматривая меня с ног до головы и стали расспрашивать, повторяя практически вчерашние вопросы деда. Потому и показалось правильным отвечать так же, мол прогуливался и забрёл случайно.
— Шо гуляешь, добрый молодец, се ведомо. Коего рода-племени ты еси?
— Русский вроде, — пробубнил я снова растерявшись.
В анкетах учили так писать, а про далёкие корни задумываться невдомёк. Возможно и поляки с французами, и немцы с монголо-татарами, и англичане с турками, со шведами есть в давней забытой родне. Кто только Русь-матушку не топтал в старину! Наверняка множество детей рождалось в своё время от захватчиков-насильников или гостей-переселенцев. Да и вообще в нашей стране более ста национальностей. Они активно перемещаются, переезжают по огромной территории. Люди женятся чаще всего по любви, не спрашивая про предков. Смешивание генов происходит регулярно.
— Напрямки из Руссы сюды?
Вопрос опять озадачил.
— В смысле из Руссы? Мой дом в Гороховце.
— Городецкий знать.
— Почему сразу знать? Обычный человек. Наш посёлок входит в состав города, а потому я считаюсь городским.
Вроде бы понятные фразы, но отвечать было сложно. Никто раньше ни об чём подобном не допытывался, а потому возникли затруднения. По идее и так ведь каждый в курсе, что живём в Советском Союзе, национальностью не кичимся, уважаем друг друга исключительно за заслуги, все равны. Это проклятые капиталисты, хитренько декларируя мир якобы равных возможностей, на самом деле пропагандируют власть богачей. Мол кто сможет урвать, обобрать собственный народ, тот и молодец, а остальные простые работяги, живущие честным трудом — быдло, неудачники. Пролетариат у них на западе созидает ценности: заводы, системы электроснабжения, водоканалы, строит здания, изобретает машины и предметы быта, получая всего-навсего скромную получку. Заболевшие, состарившиеся или попросту ставшие ненужными безнаказанно выгоняются, в буквальном смысле выбрасываются на помойку. Миллиардные дивиденды в дальнейшем присваивают обнаглевшие хозяева, обманувшие подчинённых, а не творцы благ. Встречаются конечно и у нас знатные шахтёры, комбайнёры, доярки, но они не считаются, поскольку такие же обычные люди. Где кто родился, в столице или в отдалённом захолустье, не столь уж и важно, ведь переехать несложно.
— Главой княжиче зашиблен, — забормотала юная хозяюшка у пришедших за спинами, — порть нынче переменяти срок, ано руда покамест не иссякше.
— Иде други твоя? Не един же гуляешь? — тем не менее продолжили делегаты.
— Там остались, — махнул я неопределённо вверх в сторону выхода, так как до сих пор не выяснил в какой стороне Гороховец.
— Ей-ей, тати пошаливають, вплоть подступить жаждуть, за жерло ухватить, — почему-то скорбно понурившись, перекрестились и забормотали гости. — Не знамо како баб али робятишек малых без призрения до лесу пустити. Божену небось Спаситель со Богородицей уберегша. Ужо бо не бяше девки, коль ты еси княжиче не заслони.
Дальше пошли жалобы про скотину, которую того гляди скрадут, а потому уже охранять приходится и т.п. От меня будто ожидалась защита и помощь, словно от сотрудника милиции. Впрочем, после возвращения домой в райцентр вполне можно сообщить куда следует, если в деревне нет участкового, ведь не надорвусь. Представители власти приедут и переловят преступников. Примерно так получилось и ответить в конце концов.
Дядьки опять покряхтели, почесали затылки и переглянулись. Вроде бы разговор в целом их устроил. Потом беседа переключилась на деда.
— Борщ, ноне ты еси не оратай, землицу изымати потребно, дабы ветлой не поросла.
— Аз есм ешшо …, ды мы есмь со унучкой … — запричитал старичок, но по всему было видно, он почти смирился, в пожилом возрасте с тяжёлой нагрузкой не справиться.
— А разрешите мне помочь! — неожиданно для себя вырвалось изо рта.
В этот раз смысл сразу стал понятен. Речь зашла про обработку огородов или чего-то подобного. В принципе почему бы нет? Свой участок на пару с отцом в прошлом году за пол дня удалось лопатой перекопать. Вслед за тем мы с соседом Витькой со скуки ковырялись на их даче хоть никто даже не просил. В новом сезоне предстоит наверняка тоже самое. Ничего страшного не случится если и здесь прийти на выручку. Сбегаю домой, покажусь матери, расскажу, где задержался и вернусь трудиться. Делов-то! Меня везде отпускают, а тут к тому же добрым поступком есть шанс отблагодарить за гостеприимство. Представлю себя тимуровцем без команды. Хотя логичнее и пацанов позвать. У милашки для них сто процентов подружки найдутся. Вот она главная причина! Появится повод сюда вернуться, да не просто так, а для выполнения важного задания! Тотчас вспомнились поцелуи под луной. Да за такое любой парень не то, что кусочек земли вспашет, всю Целину поднимет и БАМ мимоходом построит!
— Ано сбирати хто буде? — не отставали вредные зануды.
— Ды неужто моя девка безруца? Небось серп во длани и аз есм покаместь удержу! — вскинулся хозяин.
Пенсионер сразу взбодрился, подбоченился. Отдавать свой надел ему явно не хотелось. С землёй соседи станут считать его равноправным товарищем, по-прежнему уважать, а в первую очередь он сам себя. Оставшись без привычной работы, человеку часто кажется, будто превращается в никому ненужного нахлебника. Мне вообще было непонятно: на каком основании граждане собираются отобрать огород, судя по всему выданный законно? У нашей семьи тоже имеется садовый участок. Там никогда и вопросов подобных не возникало. Продать, купить (пусть и неофициально) — другое дело, но, чтобы фактически отнять насильно?! Хотя тут старообрядцы, у них значит иные обычаи. С другой стороны, в Советском Союзе одна конституция на всех… Мысли окончательно запутались и пришлось от них отмахнулся. Не с моей травмой напрягать голову. Не дай бог опять разболеется. Всё пока хорошо утряслось, а там видно будет.
Удовлетворённые мужики пошли по делам и остановились сразу за воротами. Вероятно, дальше им требовалось направляться в разные стороны. Усевшись на вчерашнее брёвнышко, удалось случайно подслушал их спор.
— Княжиче ли се? Ни меща, ни коня, ни перстней, ни очелья, ни дружины.
— Знамо непроста рода. Имя знатно. Убранство красно, изясчно, нечета нама.
Взгляд удивлённо пробежался по одежде. Брюки белые, мамка недавно купила, как говориться, последний писк моды. Рубашка фиолетовая. Ни бордового, ни алого, ни розового ничего нет, разве только повязка на голове кровью пропиталась. Может они поголовно дальтоники?
— Повадки величавы, сих не схоронить: взираеть соколом, речеть замысловато. Байстрюк присно, ано родовит.
— С ворогами намедни оные ратоваша, бають. Господине единому уцелеть довелось, да без добра ироды оставиша. Спас ся и то славно.
— Гольными руцами давише душегуба ярого, покуда не обессилише, а ликом отрок.
Оставалось изумлённо качать головой. Неужели действительно обсуждается именно моя скромная персона?! Ведь домашние не зря же считают сына и брата неуклюжим тютей, а посторонние начиная с детского сада тихоней? Бедным мозгам всё труднее становилось разбираться в происходящем, словно судьба нечаянно забросила на сцену театра прямо в самый центр в кульминацию действия, а вокруг разыгрывается незнакомая постановка со мной в непривычной главной роли супергероя. Пока получается держаться, выкручиваться, но что будет дальше, зрители просто освищут, прогоняя с позором или вдогонку отвесят пендалей, закидают сырыми яйцами с гнилыми помидорами? Одна надежда на неправильную трактовку смысла речей странных староверов, и со временем ситуация благополучно образуется.
Вышла Божена из очередного то ли коровника или конюшни. Ещё не удалось запомнить, где каких животных находятся хлева. Трудяга отчищала полы деревянной лопатой, пока скотина на пастбище. Сполоснув в бочке с водой ладошки, подружка почти по-вчерашнему подсела рядышком, прислонилась, лукаво подмигнула, пощекотала, слегка пихнула локотком. От неё пахнуло свежим навозом. Босые ножки небось с утра топчутся по разбросанному скотиной натуральному удобрению. От ядрёного аромата теперь и с мылом нелегко избавиться, к тому же длинный подол немного испачкался, но милашка не смущалась. Захотелось ей помочь, но оказалось, шустрая хозяюшка дела во дворе уже полностью завершила, даже приготовила лично для меня стопочку лопухов, листьев мать и мачехи вместо туалетной бумаги (сами они пользовались сеном), сплела из соломы циновку и постелила рядом с лежанкой гостя из особого уважения или заботы, а теперь желает расслабиться, поиграть, потолкаться, пощипаться.
— Где дедушка? — пробормотал я, пытаясь ненароком привлечь расшалившуюся прелестницу, обнять за талию.
— За кутом баклуши бьеть, — махнула она рукой, хихикая и вырываясь.
Ну да, только в моём рассудке кавардак. Блондиночка прекрасно осознаёт правила приличия. Побегать, побаловаться это одно, а принимать ухаживания допустимо лишь оставшись наедине.
В указанном закутке между постройками пенсионер вырезал ложку.
— Сие и глаголю, — невозмутимо пожала барышня плечиками на уточняющий вопрос.
И смотрит ведь так серьёзно, словно не насмехается, хотя каждому известно, что данное словосочетание означает бездельничать.
— Когда землю копать начнём?
— Дык заутра на зореньке и затеемь ся, — откликнулся Борщ обернувшись. — Ноне орало, ярмо, ды прочую упряжь азм справлю, ужо со петухами тя пробужу, не взыщи.
— Надо тогда домой сгонять, предупредить предков. Тут недалеко должно быть. У вас где ближняя автобусная остановка?
— Чесо?
— Ну не пешком же топать? На рейсовом транспорте скорее туда-сюда. Мухой слетаю не волнуйтесь. Обернусь — соскучиться не успеете.
Внимательно посмотрев в глаза, старичок задумчиво погладил бороду.
— Дабы шибче ристать, на коне верьхами надоть, — наконец вымолвил он.
Настала моя очередь соображать, почёсывая затылок, угадывая смысл фразы. Опять поразило, насколько местные жители говорят невнятно, почему-то смягчая согласные, как карапузики ясельных групп детских садов. Ну зачем спрашивается вместо буквы «Ё» использовать «Е», даже в классических словах типа «мёд» и «ёж»? Прибавление же почти ко всем глаголам особенно в прошедшем времени дополнительных окончаний, выглядит вообще ребяческой забавой со стороны, словно они постоянно придуриваются. Помниться, мы баловались похожим образом, изобретая тайный язык. Если быстро произносить после каждого слога ещё какой-нибудь, то получаемую тарабарщину непосвящённому разобрать непросто. Например, «Приповетпо Вовпокапо». Поди догадайся, что сказано всего-навсего «Привет Вовка» с добавлением «по». Впрочем, об этом я уже рассуждал.
Тем не менее судя по их реакции меня окружающие тоже с трудом и не всегда правильно понимали. Это наводило на раздумья, но пока безрезультатные. К тому же, основательно пошевелить мозгами зачастую не хватало времени. В данный момент, например, наклёвывалось очередное развлечение. Кажется, сейчас предстояло кататься на лошади и обсуждались детали прогулки.
— Божена, заседлай кобылу, ды и проскачете купно!
(Вот что означает последнее слово — купаться завернуть?)
— Деда, княжиче не в себе. Несть у ового никоего присно. Коли бехо сыскали бо иже, — зашептала внучка ему на ухо.
— Все едино отрок угомонить ся, ды и ты еси проведашь.
— Тады айда.
Поманив пальчиком, хозяюшка повела на конюшню, там водрузила мне через плечо седло, а в охапку сунула кучу кожаных ремешков. Я ног под собой не чуял от радости. Проехаться на настоящем скакуне, наверное, голубая мечта любого подростка! Представляю зависть встречных, увидевших тихоню Вовку, лихо гарцующего верхом. Это же в миллион раз интереснее, чем колесить на любом автотранспорте (ну может быть за исключением гоночных болидов и вездеходов на воздушной подушке). Всем известно, как ватага хулиганов по ночам угоняет скотину в соседнем колхозе, споив незадачливого пастуха. Лоботрясы нарушают закон, да и животных бестолковые мальчишки мучают по неопытности, не дают поспать, бросают потом где попало, портят им копыта, направляя в темноте по канавам и оврагам, даже загоняют до смерти. Нам же предстоит официальная прогулка, которой не стыдно открыто похвастать.
Сама мадмуазель сбегала и переоделась в другую одежду. Глядя на подружку теперь хотелось то ли смеяться, а скорее плакать. Рубаха болталась на стройной фигурке нелепым широченным мешком, видимо и вправду мужская. Порты (здешнее название штанов), подходили лучше, ведь женские бёдра широкие, но тем не менее старые в заплатах, они выглядели крайне непривлекательно. Сразу потянуло спросить: «Неужели у бедолаги нет собственных брюк и элементарной футболки?» Однако стеснительность вынудила промолчать, вдруг обижу невзначай? Абсолютно, конечно, непонятно зачем милашка обула лапти, а предварительно до колен намотала на ножки ужасные портянки? Мода здесь такая или совсем семья бедно живёт на одну пенсию? Хотя скотины вроде вдоволь. На мой взгляд нужно бы без раздумий продать половину животных и нормально одеть красотку. Наверняка на двоих и молочных продуктов, и яиц, и мяса хватает с избытком. Опять в голове стало путаться и пришлось в очередной раз отложить разборки на потом. Когда-нибудь всё проясниться. Свою длиннющую косу свернув на голове в несколько колец, словно спящего удава, прелестница заколола деревянным гребнем и спрятала под ношенную-переношенную шапку-колпак, под стать остальной одежде. Когда она только вышла из избы, еле удалось её узнать. Вылитый пацан-нищий-оборванец с картины русских художников. Дамские формы под свободным балахоном почти не угадывались. Синяки на лице оказались совершенно к месту, добавляя достоверности новому образу.
Подошёл хозяин и протянул необыкновенно широкий, толстый, потёртый кожаный ремень с огроменной ржавой бляхой. На нём висел плотницкий топор, нечто похожее на кнут с каменным грузом на конце и большой клинок в ножнах. В нём угадывался тесак, с которым на меня тогда напал разбойник. Хотя нет, тем кинжалом, добытым в качестве трофея Божена похвалялась, и он у неё на поясе.
— Не взыщи, ясен сокол, меща али сабли несть, — вздохнул Борщ. — Секирой небось такоже володеешь?
— Приходилось в руках держать, — кивнул я.
«Как не уметь, если печь дровами топим, — промелькнуло в голове. — Колуном, двуручной пилой в отличие от холодного оружия отец заставляет работать каждый год по несколько дней, чтоб помочь ему забить сарай поленьями. Некоторые соседи даже на улице складывают запас на пару лет вперёд, но мы не занимаемся бессмысленным накопительством».
— Ну и кистень небось не отринешь, дюжей сноровки и силушки не треба. Махнути во срок, ды и усе, — прошамкал дедушка и любовно погладил красивую плётку.
Сразу видно очень старался мастер, рукоятку резьбой покрывая.
— Прям словно на битву провожаете! — сорвалось с языка, с усмешкой застёгивая пряжку.
Железяка закрыла половину живота. Если замаскировать её сверху рубашкой и попросить пацанов стукнуть под дых, то кулаки по отшибают, вот умора-то будет!
— Не глумись, господине, лихи ноне времена, ты еси намедни изведа, паси ся и унучку мою охрани! — строго сказал старичок.
— Едина у мены осталася кровиночка, — неожиданно всплакнул он.
— Постараюсь, сберегу, честное комсомольское, — пробормотал я, опустив глаза.
Подшучивать сразу расхотелось. Пенсионер по-настоящему переживал, а его волнение передалось и мне. Здравомыслие подтолкнуло на всякий случай демонстративно проверить легко ли выходит из ножен клинок, взвесить в руке топор, хлестнуть плёткой, в смысле кистенём, как назвал мастер-изготовитель. Такое слово раньше приходилось слышать в стихотворении Есенина, но увидеть изделие удалось впервые. Оно оказывается в мозгах перепуталось с кастетом. В принципе, действительно штука несложная. Камень на верёвку привязать умелец придумал здоровско. После удара на жёсткой, утоптанной земле от него образовалась существенная вмятина. Попади по рёбрам — мало не покажется, а по черепушке целить вообще опасно, проломит нафиг!
Всяческими самодельными кнутами мы с пацанами порой баловались, насмотревшись очередных фильмов про ковбоев. «Если действительно встретится ещё один слишком агрессивный сумасшедший или хулиган с заточкой, то отражать нападение лучше этим простейшим средством. Им сразу не убьёшь, а отогнать, не подпускать, держать на расстоянии получится запросто», — промелькнуло в мыслях. Что дойдёт дело до железного оружия, даже теоретически не хотелось рассматривать. Тот был случайный разбойник и с ним покончено. Не могут в Советском Союзе преступники целыми бандами бродить по лесам. Наша милиция подобного никогда не позволит! Однако дедулю обижать не стоит. Добрый он, хотя и не в меру чудаковатый.
Словно в подтверждение почувствовав мягкость моего характера, колготной старикан притащил и вдобавок заставил напялить две дощечки, обшитые куском конской или бычьей толстой шкуры, соединённые холщовыми ремешками. Получилось нечто напоминающие бронежилет трёхсантиметровой толщины, защищающий грудь и спину, будто бляхи ему мало! На голову настырный предложил нахлобучить будёновку, правда без звезды и сделанную из нескольких слоёв грубой жёсткой кожи. Деревяшки с шапкой судя по ветхости лет сто валялись в чулане в пыли и паутине. Тем не менее сжав зубы пришлось поблагодарить за заботу. Со стороны я теперь наверняка выгляжу клоуном, но ладно, потерплю до Гороховца, а там скину дабы не позориться, не изображать идиота.
Когда мы вышли на улицу, у меня чуть не пропал дар речи от удивления. Внешний вид современной деревни нам с друзьями с детства известен, гуляли не раз. По центральной улице обычно пролегает широкая дорога. По обе стороны от неё отступив метров пять-десять должны свободно располагаться усадьбы в садах и цветниках. Здесь же оказалось совершенно по-другому. Дома и подсобные помещения, окружающие дворы, построены между собой вплотную у каждого хозяина, как у Борща с Боженой и впритык к соседям. Никаких палисадников нет и в помине. Для них просто не найдётся места. Проход настолько узкий — двум машинам не разъехаться, да чего там говорить, одна с трудом протиснется! Идёшь в бревенчатом коридоре без окон точно в тюрьме, лишь кое-где попадаются ворота. Правда вместо потолка над головой для контраста и полноты ощущения сплошной сад. Жужжат пчёлки, а медовый аромат черёмухи пытается соперничать с запахом навоза.
Мимоходом бросая взор в открытые калитки, попадающиеся по пути, выяснилось, что везде примерно одинаковая обстановка. Первоначально думалось, будто приютившая семья выделяется крайней бедностью, но нет, солома покрывала вместо привычных шифера или железа все деревянные строения. Из кирпичей совсем ничегошеньки: ни гаражей, ни зданий. Вместо автомобилей с мотоциклами только телеги.
Переулок вывел на небольшое свободное пространство и тут путь преградила СТЕНА! Не какой-то там заборчик или плетень, огораживающий участки, а громадный капитальный частоколище из толстенных брёвен высотой метра три или четыре тянулся в обе стороны, наверное, целиком окружая селение. Над мощными воротами дополнительно возвышалась небольшая башня. Со двора за крышами птичников, хлевов, конюшни, за переплетёнными ветвями яблонь с грушами укрепление практически не просматривалось, а сейчас буквально навалилось, подавляя размерами. Это же всамделишная цитадель! Ноги остановились, открылся рот, распахнулись глаза разглядывая новое чудо, пока спутница не потащила меня дальше. Встречные кланялись, я автоматически кивал в ответ, как заведённый бормоча: «Здрасте», — на каждое витиеватое приветствие, изумлённо крутя головой.
На несколько минут разум был полностью ошеломлён. Увиденное в мозгах совершенно не укладывалось. Нафига построена эдакая невидаль? И в правду исторический фильм снимается? Почему тогда никого не видно с камерами, освещением и прочими атрибутами? За околицей вдобавок выяснилось, что деревня расположена на холме, то есть стоя на седле скакуна через ограду тоже не перемахнуть. Коняга скорее всего не удержится на крутом откосе. Ага, кажется склон называется защитным валом. Где-то приходилось читать про фортификационные сооружения. Земля обычно насыпается вручную, но это наверняка враньё. Гигантский труд себя не оправдает. Выкопанная почва пару лет потом будет оседать, осыпаться, размываться дождями и никогда не угадаешь окончательный результат. Вероятно, жители изначально выбрали подходящее место и лишь немного подправили природный ландшафт.
Когда пришло время осмотреть окрестности, перед взором открылись луга и поля, простирающиеся на несколько километров в разные стороны. На нивах кое-где за лошадьми брели пахари. Женщины как на подбор в длинных разноцветных платьях, сарафанах и с платками на головах, не разгибаясь ковырялись в земле, очевидно высаживая огороды. Чуть в стороне паслось смешанное стадо коров, коз, овец, свиней. Неподалёку в пруду, дугой окаймляющем стену вместо рва, плескались гуси и утки. Мешаясь у людей и животных под ногами, искали червячков бестолковые куры. Там же вдоль водоёма росли фруктовые деревья и ягодные кустарники видимо общие, поскольку не огороженные. Множество детей, зачастую одетых только в рубашонки, совсем без всяких штанишек и даже без трусиков, бегали, пищали, играли. Подростки вроде нас и помладше приглядывали за скотиной, за птицей или помогали родителям. Почти поголовно и взрослые, и ребятня ходили босые!
Всё было настоящее, но будто бы понарошку. Ну не должны же в двадцатом веке кони пахать землю! Для кинематографа маленький участок конечно запросто. Вероятно, земледельцы пока тренируются, вживаясь в образы. Может статься данная твердыня построена, наподобие потёмкинской деревни на время сьёмок? Или решено устроить громадный музей старины под открытым небом, а здешнее население в нём работает сотрудниками? Уймища вопросов переполнила разум и срочно потребовала ответа.
— Божен, ты давно здесь живёшь?
— Дык с нарождения, семерик на дцать лет.
— Сколько? Семнадцать что ли? И всегда существовала такая крепость со стенами?
— Кака же сие крепь? Тын ладный, староста призираеть. Людишки латають егда сопрееть. Торговыя гости бають, в Володимире, во Суждале, во Муроме али во прочих градах се твердыни, до небеси!
«Слава богу хоть Владимир наш областной центр здесь известен!» — обрадовался я в душе, а то уже в голову порой лезли невероятные фантастические мысли.
— Но всё же когда ваша цитадель построена?
— Старче со други зачинаша ставить во младости. Тятя иже тута на свет божий явише ся, егда пращуры Борщу ладу — бабку моя сосваташа.
— А где твои остальные родственники кроме деда?
— У ны во роду пуще девки. Сестриц со тетками добры молодцы замуж разобраша и умчаша. Братцы во отрочестве измороша. Матушка и батюшка во след ….
— Последняя аз есмь отрада неприкаянна! — встряхнулась она от грустных мыслей и звонко закричала пареньку, по-хозяйски расхаживающему с длинной плёткой вокруг лошадей:
— Еремка, иде наю кобыла?!
— Вона, округ жеребца ластить ся отшибом вертить! — откликнулся мальчишка.
Увидев меня, пастушок поклонился, поспешно стрельнул глазами по сторонам копируя шпионские повадки и крадучись подошёл.
— Ты еси княжиче буде?
— Вроде да.
— Бають, дружина твоя уся побита, имай мя во други? — заговорческим тоном протараторил он.
— Мал ешшо ты еси, детинушка, млеко на устах не обсохло! — тотчас насмешливым голоском заявила подружка, не давая мне открыть рта.
— Кулик невелик да цельной сотне велит, а мене пятнадцать вскоре, — подбоченясь утёрся тот рукавом (губы у пацана и правда были в чём-то белом) и по-детски шмыгнул носом, мгновенно разрушая образ солидного парня, старательно создаваемый секунду назад.
— Аз есм шустер, проворен, стрелы метать горазд и нож, един на ловитву ходе, следы во лесу ведаю, — словно оправдываясь за просчёт, принялся торопливо перечислять шкет.
Несмотря на невразумительные фразы, к тому же произносимые слишком быстро, несложно догадаться, что парнишка явно уговаривал вместе поиграть.
— Сейчас нам войско набирать некогда, по делам съездить надо. Когда начнём, про тебя вспомним, — успокоил я его, решив и в дальнейшем изображать сына знатных родителей.
Мне не трудно, а окружающим судя по реакции приятно. Освободится время, может быть, ещё побегаем с местными подростками махая палками, представляя себя князем с бравыми витязями.
— Пока потренируйся, богатырь, больше упражняйся с луком, копьё тоже кидай в цель. Меч деревянный сделай и топор. Всяким оружием станем учиться пользоваться.
— Ты еси и впрямь сего парубка до себе яти измысли? Мал же фуфлыга, от горшка двоица вершка! — забормотала девочка лишь только мы подошли к стаду.
Среди других лошадка щипала траву недалеко от пруда. Передние копыта у коней были связаны (стреножены, уточнила Божена). Потому пастушок не очень старался, в основном бездельничал, не напрягался. Подопечные далеко не разбегутся. Да и зачем уходить от благополучной жизни? Вода, трава, листья на кустах — всё рядом. Через два-три месяца созреют яблоки, смородина, растущие здесь же поблизости. Витамины животные наверняка тоже любят.
— В казаки-разбойники сгодиться, — отмахнулся я, любуясь скакунами.
— Тако сие деля игрищ… — разочаровано протянула спутница, тем не менее внимательно вглядываясь в моё лицо, видимо пытаясь прочитать там невысказанные мысли.
— Ну разумеется, нафига же ещё? А ты предлагаешь прям сейчас автоматы в руки, шашки наголо и, ура-а! помчаться бить каких-нибудь врагов?
Судя по физиономии, она стопудово так и считала. И чего у бестолковой в голове только твориться?
— Он же не солдат, подготовленный для серьёзной битвы. Да и какой из меня настоящий правитель? Ни собственного государства, ни земли, ни поселений с подчинёнными людьми, ни казны со златом, серебром.
Барышня покивала и задумалась. Мне в это время захотелось попробовать заседлать.
— Погодь, касатик, ты еси видать не запряга, конюхов, стременных небось имяша деля сего, — отодвинула вскоре красотка с усмешкой.
Получилось, что и седло задом на перёд водрузилось, а под него ещё и тряпка специальная — потник оказывается нужен. Делать нечего, надо соглашаться с упрёками. Пусть лучше так думает, про слуг. Не говорить же, мол скакуна вообще впервые в жизни столь близко вижу, не дай бог окончательно засмеёт!
— Давай учи, в жизни надо всё самому уметь делать.
Как выяснилось, непросто в первый раз и уздечку надевать. Железяку брать в рот кобыла нипочём не желала. Конечно, упрямицу Сивку можно понять. Себе бы люди придумали бяку между зубами засовывать.
— Ну птичка, ну рыбка, — пришлось уговаривать лошадку поглаживая по гриве, пока подружка хихикала, поглядывая на нас исподтишка, — а вон смотри самолётик летит!
Наивная скотина проследила за рукой, разглядывая пустое небо, расслабилась, и наконец получилось. Коняшка возмущённо дёрнула мордой, попытавшись выплюнуть, даже укусить, но стало уже поздно.
Во-вторых, столько много ремней на скакуна накинуть надо! Чудилось, никогда не запомнить: чего, куда и зачем? Хорошо, хоть спутница на этот раз не подсмеивалась, а подсказывала.
— Аки поскачем? Мя на перед али на зад посадишь? — лукаво улыбнулась милашка, когда к поездке мы всё приготовили.
Поначалу было невдомёк: какая в том разница? Потом здравомыслие надоумило. Я ведь верхом ни разу не ездил, четвероногим транспортом управлять не умею. Пусть опытная всадница сама командует и рулит. Моя задача в то время незаметно научиться. Неудобно же признаться, что почти взрослый парень, а не справляюсь с элементарными для слабой девочки проблемами. Тем более по идее мужское занятие в седле сидеть, а красотка должна являться пассажиркой. Боженка удовлетворённо кивнула, но показалось не мне, а собственным потаённым мыслям видимо угаданным и исполненным невзначай.
Залезать на кобылу пришлось первому. Вроде бы получилось лихо справиться. Не столь уж это сложно для молодого юноши, особенно если кто-нибудь помогает и придерживает животное за уздечку. Когда же блондиночка забралась, тотчас ладони автоматически обхватили её за талию из опасения не удержаться и свалиться обоим. Так вот чего добивалась плутовка!
Вскоре на глаза попался пастушок уже куда-то сбегавший, всаживавший одну за другой стрелы в огромную засохшую навозную кучу около крепости. Подросток всерьёз воспринял данное ему обещание. Нужно постараться не забыть, выделить для игры хотя бы полчасика.
Через пару минут мы выехали на перекрестье пыльных дорог, змеями извивающихся сквозь луга и поля к виднеющемуся на горизонте лесу.
— Ну дык камо править? — деловито спросила моя егоза и попрыгушка, которая гордой осанкой и ловкими движениями теперь стала выглядеть бравой амазонкой.
— Как к кому? Ко мне домой в Гороховец, конечно, — проворчал я в ответ на странный вопрос. — Тут где-то река Клязьма должна протекать, рули вдоль неё вниз по течению. Не знаешь далеко ли отсюда до впадения в Оку?
— Ой, овамо далече! — забеспокоилась барышня. — Ко закату ежели доскачем.
— Нам туда и не надо в твоё овамо, главное в том направлении. Про Лысую гору наверняка слышала. Гони сперва к ней. Там уже совсем близко будет.
— Лыса гора зла! — затараторила испугано подружка, сразу растерявшая облик и удаль грозной воительницы. — Сию треба загодя округ объезжати. Кудесники окаянны издревле людев онде резаша. Ноне лиходеи гнездо во околотке свиша, порчу наслать горазды, али ограбити. Нама сие негоже. Коня последнего изымуть ироды. Давешний тать небось ихний бех.
— Хватит заливать, — усмехнулся я, поняв основное про якобы жертвоприношения и колдунов, но трусиха дрожала всем телом, вероятно и в правду боялась.
— Ладно, рули вокруг. Давай её в стороне оставим. На Гребенской горе была?
— Несть.
— А на Пужаловой?
— Слыхом не слыхивала.
— Эх темнота! Ладно и легенду расскажу, и покажу, если по лесам не заплутаем. Ты главное от Клязьмы далеко не отворачивай.
Скакать на коне, как оказалось не совсем простое искусство. Спасала лишь возможность при каждой опасности держаться за опытную наездницу. Прелестница, по-видимому, полагала, будто приятель так с ней заигрывает, придуривается, хочется мол пообниматься. Она хотя и повизгивала, порой возмущалась, стучала по ладоням, иногда второпях хватающимся чересчур близко к запретным местам, но в целом чрезмерно не сопротивлялась и мою неуклюжесть в седле списывала на оригинальное ухаживание. В конце концов, наверное, на середине пути удалось приспособиться к стременам, к прыгающей походке животного и взять управление на себя. Мы поехали спокойнее, и проказница сама стала прислоняться спиной, оборачиваться, пощипывать за бок, заглядывая в лицо, улыбаясь, строя глазки, дескать ей понравилась забава, почему прекратил? Наконец якобы от неудобства, непоседа решила сменить позу, перекинув ножку, уселась по-дамски и обвила шею, прижавшись к моей груди. Немедленно вспомнилась примерно такая же ситуация вчера ночью во дворике. Лапочка очутилась словно на ручках. Интуиция подтолкнула, не мешкая подхватить подружку приподняв. Очаровательница удовлетворённо зажмурилась и замурлыкала, изображая котёнка. Её подобное времяпровождение вполне устраивало. Меня, впрочем, тоже. Что может быть лучше прогулки на свежем воздухе вдвоём с симпатичной кралечкой? Даже лошадь в данном случае не в счёт, любой согласился бы и на велосипеде или пешком путешествовать лишь бы со своей девушкой!
Кобылица оказалась другого мнения. Выбрав момент, когда, собравшись с духом и воспользовавшись романтической обстановкой я намеревался чмокнуть куколку в ушко, вредная скотина неожиданно коварно взбрыкнула, вынудив обоих свалилиться.
— А-а-а!!! — вырвался изо рта испуганный вопль.
От поверхности довольно высоко, а потому было боязно разбиться, сломать конечности, но в первый момент подстраховала спутница, придержав, а потом мне в свою очередь удалось прелестницу поймать. Дедова деревяшка на спине и толстая шапка тоже помогли, смягчив удар об землю. В результате мы приземлились благополучно, почти ничего не ушибли, не считая попавшей под задницу старой, потерянной кем-то подковы. Для оправдания нелепого происшествия и страха, пришла идея тотчас вручить железяку милашке на счастье, обставив представление стоя на коленях торжественными жестами и стихами. Блондиночка опять подумала, будто падение по сценарию специально запланировано, мол увидел ненаглядный вещицу и захотел поднять, а заодно поваляться в мягкой густой травке, вопил де не от ужаса, а из озорства. Подарок на удивление ей также очень понравился. Опрокинув меня на спину, Божена упёрлась ладонями в плечи, с видом победительницы придавив их к земле. Я был счастлив такому чудесному поражению! Солнце золотило растрепавшиеся, выбившиеся из-под колпака завитушки русых волос, обрамляющие румяные, загорелые щёчки. Словно богиня возвышалась она надо мной, заслонив светило и наклонившись, по-ангельски нежно поцеловала. Одуряюще запахло травами, закружилась голова. Вдруг захотелось чего-то большего и от себя, и от барышни. Руки потянулись, погладили её по сияющим локонам, снимая, отбрасывая в сторону дурацкую шапку, скрывающую неземную красоту, провели по плечам, по талии, затем попытались крепко прижать к себе, обнять, но малышка моментально стала серьёзной, вырвалась, вскочила.
— Ты еси княжиче, ано аз есм проста девица. Тобе еси уйти суждено, ано мене тута век коротати. За едину подкову акромя лобызания ничтоже велие не дамь! — погрозила недотрога пальчиком.
С демонстративным вздохом сожаления пришлось расстаться с фантазиями, надеждами и иллюзиями ведь не маленький, знаю отчего дети берутся, какой «аист» их приносит, а потому на излишние нежности ни уговаривать, ни уламывать мадмуазельку не стоит. Ещё самому до совершеннолетия далеко, школу закончить необходимо. Эйфория породившая самозабвение закончилась, и организм успокоился. Интересно, а к чему балаболка приплела никчёмную ржавую штуковину? Это же шуточный подарок, не духи какие-нибудь или украшение. Хотя, если симпатичная спутница коллекционирует металлолом, начну внимательнее смотреть по сторонам и под ноги, а за находки требовать награду. Выброшенных железяк в СССР завались, эх и нацелуемся за день!!!
Потом мы целый час бежали, догоняя капризный транспорт. очевидно, животина устала от двоих седоков, старенькая уже, судя по поведению. Не даваясь, она трусила в одиночестве не спеша, но чуть быстрее человеческих возможностей и, к счастью, в нужном направлении. В конце концов подружка организовала военную хитрость, принялась подзывать четвероногую подопечную, обещая угощение. Кобылица остановилась, оглянулась прищурившись, прикидывая заслуживает ли хозяюшка доверия? Мне была поставлена задача в то время пройти лесом и незаметно обогнать строптивицу. Дальше оставалось выйти, перегородить дорогу, расставив руки в стороны.
— Попалась, глупышка!
Сивка тяжело вздохнула и сдалась, но как выяснилось ненадолго. Проехав ещё какое-то время, хвостатая негодница повторно взбунтовалась, желая нас опять сбросить. Однако оба наездника уже приготовились к подвохам. Ноги изо всех сил сжали лошадиные бока, левая ладонь мёртвой хваткой вцепилась в седло, правая надёжно прижала к себе молодушку. Очаровательница взвизгнула от неожиданно крепкого объятия, потом засмеялась и пришпорила скакуна. Вероятно, дурёха подумала дескать наступил следующий этап нашей игры, но хотя бы спросила, что ли?!! Почему мы не свалились в очередной раз, неизвестно. Злокозненная скотина рванула в галоп. Ветер засвистел в ушах. Замелькали деревья. Захотелось снова закричать со страху, и сдержал только стыд пацана перед барышней. Как ни странно, вскоре на смену ужаса пришёл восторг. Я почувствовал себя птицей, летящей над землёй в компании таких же пернатых друзей.
Постепенно коняга утомилась, сбавила скорость и перешла на шаг. Вдруг местность показалась знакомой. Грунтовка тянулась почти точно вдоль родной улицы Горького, только вместо посёлка городского типа с обоих сторон от дороги хвойные леса сменяли лиственные и наоборот. Наверное, оторопевший организм впал в ступор. Заботливая мадмуазель, заподозрив неладное, остановила скачку и заглянула мне в глаза. Видимо, её нечто напугало. Ловко перекинув ноги, милашка села лицом к лицу и засуетилась. Сначала она больно захлестала по щекам, выбивая слёзы, потом пожалела, обняла, поцеловала, наконец достала из сумки бурдюк с водой и обрызгала будто одежду перед глажкой.
— Здесь дорога сворачивает на Комсомольскую, — внезапно вырвалось изо рта не своим голосом, а одеревеневшая рука, стала показывать словно экскурсионный робот. — Мы поедем прямо. Налево сады, кладбище и полуразрушенная церковь. Направо детский сад, в который меня водили и дальше стадион, больница. По этим бугоркам карапузы любят кататься на лыжах. Впереди школьный сад и ещё не до конца разграбленный жилой монастырь. Вниз направляется Гребенская гора, а дальше вдоль берега реки раскинулся город Гороховец со множеством старинных купеческих теремов и православных храмов великолепным музеем под открытым небом. Через пару минут на него откроется прекрасный вид …
— Охолони! — воскликнула Божена. — Зде несть ничтоже акромя деревов.
— Сам вижу, потому и страшно.
Старательно зажмурившись, я потряс головой, затем открыв веки, сильно ущипнул себя, потом спутницу. Возмущённо пискнув, она в ответ столкнула на землю. Ладони ошеломлённо обшарили глинистую почву, покрытую прошлогодней листвой вместо асфальта, потрогали вековые дубы, которых вокруг просто не должно существовать. Всё оказалось подлинным, и выглядело даже на ощупь настоящими, не грёзами рядового сна, но в тоже время окружающая обстановка не соответствовала действительности, была не такой, как подсказывал рассудок.
Наверное, для домашнего ребёнка, воспитанного в любви и ласке под материнским крылышком, нет ничего более невыносимого, чем одномоментно ощутить себя бездомным сиротой! По щекам потекли слёзы. Немедля захотелось вернуться в деревню к Борщу. Там ждала хоть какая-то надёжность, пусть неродные, но добрые жители, приютившая семья и крыша над головой.
— Скорее погнали отсюда, пока мы не сошли с ума!! — разнёсся мой жалобный стон.
Почувствовав трагизм ситуации, Божена торопливо развернула Сивку и позвала в седло. Наши пятки дружно застучали по бокам, сразу заставив скакуна помчаться полным карьером. Лошадка заржала в ответ, то ли радостно, а может, наоборот, ведь никто не правил удилами, но зато вдвойне поторапливали. Кобылица выбирала путь сама. Это выглядело весьма символично. Точно также мне теперь не позволялось распоряжаться собственной судьбой. Из простой, спокойной, заурядной повседневности затянуло в водоворот непонятных событий и разрешалось лишь притормозить их или ускорить.
Видимо коняшка ничего не знала про бандитскую Лысую гору и потому не свернула в объезд. Мои глаза как в тумане, почти ничего не видели, к тому же предупреждения об опасности выпали из памяти. Почему блондинка промолчала, не взялась рулить, осталось загадкой. Заголосила недотёпа, только когда на пути после небольшого поворота обнаружились люди.
— Воззри, душегубы грабять! — оглушила она диким воплем, вынудив очнуться.
Следующий эпизод произошёл очень быстро. Удалось лишь мельком рассмотреть две телеги, гружёные мешками, нескольких пассажиров на них, а рядом, трёх всадников, явно творивших недоброе. Вообще-то мой характер очень мирный и не переносит любые драки. В обычном состоянии осторожное благоразумие наверняка потребовало бы не спешить, присмотреться, серьёзно задуматься, а стоит ли вмешиваться? Там же орудуют вооружённые разбойники! Пожалуй, представилось бы логичным развернуться и помчаться по окружной в деревню за помощью. Встревать в побоище без всяческой надежды остановить бесчинство глупо, поскольку своей головы ненароком легко лишиться. Однако находясь в состоянии стресса, человек поступает непредсказуемо и чаще по зову сердца, а не по расчёту здравого смысла. Именно поэтому ноги опять пришпорили коня, а в руке очутилось оружие. Потом мы на них налетели. Если точнее, то между двумя головорезами кобылица проскочила. Заорав «Убью!!!», я хлестнул кистенём направо и налево, равноценно получив в ответ от обоих.
Третьему негодяю совсем не повезло. Будто ледокол Ленин, пробивающий себе путь во льдах, в бок его лошади врезалась широкая грудь нашего животного и опрокинула их обоих. Из-за мощного столкновения Сивку резко развернуло, а меня выбросило из седла. Ни усидеть, ни ухватится за спутницу в этот раз не вышло. Девчонка сама с трудом удержалась, вцепившись в гриву скакуна словно клещ, практически распластавшись на его шее. Проявляя чудеса ловкости, заботливая лапочка в последний момент даже ухватила за деревянные доспехи, но вражеское копыто лягнуло, что-то тяжёлое со спины вдобавок мощно долбануло, старые сопревшие завязки лопнули, моё тело выскользнуло и чуть не оказалось окончательно затоптанным в образовавшейся свалке.