1. 1. 19. Враг

 
(Из серии «Рассказы Ивана Петровича»)

                1.

     - Петрович, ты что там притих? Спишь, что-ли ?..
     - Да так,.. думаю кое о чём...
     - Чо думаешь-то?..  Может мне бы что рассказал? – ты же много чего знаешь, да и рассказчик ты, как ребята мне говорили, интересный… Расскажи что-нибудь – всё время скорее пройдёт.
     - Хм, не мешай – «загорай» вон…
     Мы лежали на траве небольшого холмика, находящегося метрах в ста пятидесяти от путейской будки нечётного парка железнодорожного депо.
     С Петровичем, – Иваном Петровичем, – я был знаком сравнительно недавно. Он работал у нас в депо в цехе подъёмочного ремонта на участке по восстановлению колёсных пар тепловозов и электровозов, выведенных в плановый ремонт после нормативного пробега, восстановлению профиля износившихся реборд колёс. Из случайных рассказов работников, знавших Петровича ранее, он до работы в депо какое-то время работал на одном из заводов «снабженцем» - инженером по снабжению предприятия разными материалами, комплектующими изделиями и прочими «нужностями» для выпускаемых заводом изделий. Сейчас же его, как опытного специалиста в своём деле, «приставили» ко мне в качестве наставника, предварительно уговорив меня перейти на должность «техника по обмеру», вдруг оказавшуюся вакантной из-за увольнения прежде работавшего на этой должности работника.
     До прибытия «товарняка» - состава, который тянул нужный нам по данным диспетчера тепловоз, было ещё довольно много времени: около полутора часов и даже чуть больше. Спешить было некуда, и мы с Петровичем решили выпавшее свободное время, - как здесь говорили - «окно», - скоротать, лёжа на солнышке, а не в помещении будки, в которой всегда было шумно от постоянно входивших – выходивших, решающих какие-то вопросы работников железной дороги. Благо: в этот августовский день на улице стояла хорошая, тёплая погода, ласково светило солнышко.
     Полежав некоторое время и почувствовав припекающее тепло обеденного солнца, я первым нарушил молчание:
     - Однако припекает… Петрович, может куда в тенёк пойдём, а то становится жарковато, а?..
     Петрович молча повернулся на другой бок, ко мне лицом, ничего не ответив. Глаза его были закрыты. Мне показалось, что его в этот момент лучше не тревожить, и я, замолчав, начал «от скуки» медленно его разглядывать.
     - Чего глаза пялишь на меня? – вдруг, открыв глаза, спросил Петрович и улыбнулся. – Думаешь, что если у меня глаза закрыты, то я ничего не вижу?.. Может и не вижу, но чувствую любой взгляд на себе.
     - О, да ты, я смотрю, какой-то экстрасенс,.. как тот Вольф Мессинг…
     - Мессинг не Мессинг, а чувствую…
     Петрович привстал, а затем сел, широко расставив ноги. Затем снова заговорил:
     - Ты вот спросил о чём я думаю? Ладно, так и быть, расскажу…
     - Это вот на той неделе было: еду я по своим делам в маршрутном автобусе. Народу в автобусе немного. Мне уже где-то через остановку и выходить надо было. Я, так это – спокойно, встал со своего сидения и решил подойти поближе к выходной двери, ближе к водителю. Подхожу, значит, к первому от места водителя сидению и начинаю шарить по карманам, ища денежку для расчёта за поездку. Вдруг мой взгляд падает на «бэйджик», прикреплённый над лобовым стеклом автобуса. Без всякой мысли читаю: «Ковальчук Иван Евгеньевич». И тут что-то во мне как-то ёкнуло. Ещё раз читаю – в голову бьёт мысль-вопрос: «А не сын ли это моего друга детства Евгения – Женьки Ковальчука?».
     Некоторое мгновение прокручиваю в голове вопрос: «спросить? – не спросить?»  и, наконец, решаюсь обратиться к водителю – молодому, статному парню лет около двадцати семи, уверенно держащего крепкими руками руль автобуса, в солнцезащитных очках на глазах:
     - Простите за нахальство… А вашу бабушку как звали, не Полина-ли Петровна?..
     - Да, а что?
     - А дедушку Александром Антоновичем?
     - Да…
     Водитель, сняв очки, внимательно посмотрел на меня.
     - А что вы спрашиваете? Откуда вы их знаете?
     - Да мы с вашим отцом, – Евгением Александровичем, – были в детстве друзьями, и я довольно часто бывал в его семье. Александр Антонович работал в то время завгаром на заводе, и мы с Евгением часто бывали у него на заводе: то что-то там помогали ему по мелочи, то свои велосипеды ремонтировали, то просто так… А тётя Поля часто меня разными печенюхами да пирогами угощала, когда мне выпадала возможность бывать у них дома. Тётя Поля ещё жива – нет?
     - Нет, уже давненько её нет в живых.
     - А дядя Саша, Александр Антонович?..
     - Он ещё раньше её ушёл в мир иной.
     - Да-а, жалко… Да уж и времени, действительно, ушло ей-ей,.. жалко! А отец как: жив-здоров?
     - Нет, уже два года прошло как похоронили его там, в Тынде…
     Тем временем автобус подошёл к маршрутной остановке. Диалог с водителем, естественно, прервался: люди стали «обилечиваться», рассчитываться с водителем за поездку и выходить из автобуса.
     После закрытия дверей и отъезда автобуса от остановки я хотел, было, продолжить разговор с водителем, но…
     - Ваня, Ваня, привет! Ну как вы там?.. – несколько оттеснив меня от «кабины», громко обратилась к водителю невесть откуда взявшаяся молодая женщина. Шумно усевшись на единственное сидение, находившееся в промежутке от двигателя автобуса и его правой боковой стенкой, она затеяла с водителем оживлённый разговор.
     Следующая остановка была моя.
     - Всего вам доброго, Иван Евгеньевич, - громко попрощался я с водителем и вышел.
     - И вам,.. – услышал вдогонку я голос водителя.
     Двери автобуса захлопнулись, и автобус последовал далее по своему маршруту.

     - Ну и что тут такого особенного? – слегка разочарованно заметил я Петровичу, почувствовав, что он, пожалуй, на этом и закончит свой рассказ.
     - Да ты меня не торопи, а дослушай, если, конечно, хочешь, - обиженным тоном «остудил» меня Петрович.
     - Виноват, прости-прости, я полон внимания, - поспешил я сгладить свою «вину».
     - Так вот, - стал продолжать рассказ Петрович. – Мы с его отцом – отцом этого водителя, с Женькой, то есть, были в детстве друзьями «не разлей вода», и учились - то мы в одной школе и, даже, в одном классе. Конечно, и он бывал у нас в семье и я, естественно, бывал в его семье, в его доме. А дом у них был
просторный, построен из смолёных брёвен, тёплый, но на три семьи: соответственно семья Евгения – он, тётя Поля – мать его, и дядя Саша – отец, вторая семья, – как бы в торце дома, - проживала в составе родителей нашей с Женькой «подружки» Любки – девчонки, младшей от нас на два-три года и почти всегда возле нас крутившейся, - и её старшего брата Вовки; квартира
третьей семьи располагалась как раз за стенкой комнаты Женьки в составе четырёх человек – я о них толком ничего не знал и не интересовался.
     Короче: как сейчас говорят, «тусовались» мы почти всегда втроём: я, Женька и Любка (правда, иногда Любка приводила с собой свою подружку Нинку). Мы ходили в близлежащий парк, катались там на карусели, качались на качелях – да практически во всех разных аттракционах «принимали участие». Если же мы с Женькой были одни, то в основном «гоняли» на велосипедах или же пропадали на нашей речке или у его отца в гараже.
     Вот так наше детство и проходило, а потом уже и совсем прошло: я поступил на учёбу в техникум, Женька получил как-то там досрочно права и стал работать на грузовой машине у отца, а потом уже и на легковой.
     После техникума я сразу же поступил на работу на завод в энерго-механический отдел. Встречались мы вместе уже довольно редко, да и то, как говорят, - «привет – привет».
     Подошло время служить в армии. Я без колебаний ушёл «отдавать долг Отчизне», а Женьку как-то там по своим каналам «отмазали» - его в армию не призвали и стал он даже работать, якобы, в горисполкоме – стал возить разных начальников.
     Вот служу я год, второй… Как-то на втором году службы получаю письмо от,..  от кого бы ты думал? - от «подружки» нашей, от Любки. Удивлён был я очень! Никак не ожидал такого!.. Откуда-то, ведь, узнала мой адрес, адрес части, в которой я служил! – скорее всего от Женьки и узнала, так как мы нет-нет, да и обменивались поздравительными открытками. Как ни говори, а детская дружба всё же надолго западает в душу, иногда даже ностальгия по ней случается.
     Я так это: почитал Любкино письмо – ничего в нём особенного не нашёл, но, подумав, решил её не обижать и в довольно суховатой форме всё же ответил. А потом и совсем, было, об этом забыл. Когда где-то через месяц опять письмо от Любки приходит, а в нём помимо тёплых слов ещё и стишок свой она прислала. Я его даже сейчас помню, хоть он и довольно длинный:

                Я люблю тебя, мой милый,
                Мой желанный, мой родной,
                Для меня самый красивый
                И с прекрасною душой!

                О тебе всегда мечтала
                Я девчонкой молодой –
                После школы даже ждала,
                Чтоб пройтись вдвоём с тобой!
               
                Но шло время - мы взрослели,
                Каждый выбрал лишь свой путь…
                (В думах я очень жалею,
                Что былое не вернуть!..).

                Обо всём днём забываешь,
                В делах надобных крутясь,
                Ночь придёт –
                ты возникаешь
                Перед взором моих глаз.

                И, ворочаясь в постели,
                Вспоминая о былом,
                Я мечтаю, мой любимый,
                Жизнь прожить вместе с тобой!

                Милый мой!
                К тебе стремлюсь я
                Своим телом и душой
                И надеюсь, что вернутся
                Встречи радости с тобой!

                Мой любимый, мой желанный,
                Для меня ты лучше всех!
                Жди меня, мой ненаглядный –
                Я приду хотя б во сне!..

     - Ну как?.. Душевное стихотворение, не так ли?
     - Хм,.. это просто высокая поэзия какая-то, признание в любви, а не какой-то там детский стишок, - аж позавидовать можно…
     - Я его в то время прочитал, подумал-подумал, и решил не отвечать. Ну что я ей мог ответить, когда я, собственно, каких-то особых чувств к ней не испытывал, а обманывать – это не в моих убеждениях, не в моих правилах… Да, через некоторое время мне ещё пришло от неё тоненькое письмецо, но я, чтобы душу не теребить, не читая, порвал его и выбросил на полигоне… Ведь что получается? – человек к тебе всей душой, как говорится, а ты к нему сухарь-сухарём, и вроде как ты даже предаёшь его, невольно обижаешь, тем более в таком вопросе, ну а если сразу резко отрицательно заявить ему о том, что ты не испытываешь никаких чувств к нему – это тоже, бывает в жизни, плохо кончается: я знаю по меньшей мере два случая, когда в одном из них парень застрелился, а во втором – девчонка выпила уксус и её не смогли врачи спасти… Вот так вот… «Может она, убедившись в моём молчании, сама поймёт, что она для меня не представляет «червового» интереса», - нет-нет да и успокаивал я себя этой мыслью, хотя, конечно же, моя беспокойная совесть иногда «встряхивала» меня за этот поступок…

     Служба шла своим чередом. И вот как-то среди «служивых» прошёл слух, что есть армейский приказ провести агитацию среди «срочников», чтобы они согласились, по желанию, конечно, пройти краткосрочные курсы младших командиров. … И вскоре ко мне «подкатил» с этим предложением-пожеланием мой командир роты. Я подумал-подумал, и согласился, так как на «гражданке» мне особо ничего хорошего по жизни «не светило» - ни твёрдой работы, ни жилья нормального, а тут обещали ещё, что помимо всего прочего можно будет во время службы поступить учиться в институт на заочную форму обучения – это меня устраивало…
     В общем, так в армии в общей сложности я прослужил пять лет, закончив заодно и три курса обучения в институте. Тяжеловато, конечно, бывало, но ничего – вытянул «по молодости лет». Ушёл я в запас в звании младшего лейтенанта, командира взвода спецподразделения.
     После увольнения из армии, уже дома, вначале я устроился на работу, на «свой» же завод, но затем всё же ушёл на очную форму обучения в институт продолжить начатую в армии учёбу и через три года получил соответствующий диплом об его окончании.
     Уже дипломированным инженером меня взяли на работу в отдел главного технолога на должность инженера-технолога по сборочному производству. Так и пошло всё своим чередом. Через год я женился на одной заводской девчонке, с которой живём и сейчас в любви и согласии. У нас двое детей, я очень доволен судьбой…
     - Складно всё ты так рассказываешь о себе – прямо заслушаешься, а причём здесь тот водитель автобуса, о котором ты начал, было, вести рассказ?
     - А-а, о водителе? Ну да…
     Петрович замолчал, на какую-то минуту задумался, как бы решая продолжать начатую тему разговора или нет. Потом посмотрел на меня, хитрая усмешка пробежала по его лицу.
     - Ты смотри, какой внимательный… Ладно, расскажу дальше то, с чего начал… Так вот: проработал я технологом около годика - полтора. Вызывает меня как-то директор завода к себе в кабинет и после расспросов о моей работе, о семье вдруг предлагает мне перейти из отдела главного технолога в отдел снабжения и тоже инженером. - «Наслышан, - говорит, - о вас, о вашем умении контактировать с людьми, умении решать производственные задачи. Вот такие люди, как вы, наиболее важны и нужны для работы в области снабжения завода разными материалами, комплектующими изделиями и нужным оборудованием. Вы грамотный инженер, уже с опытом, и, я считаю, что вы были бы незаменимы в отделе технического снабжения. Кстати, там и зарплата будет у вас, как говорят, «достойная», да и поездите по другим объектам, заводам, управлениям, многое себе приобретёте из информации, повысите кругозор, новые города посмотрите, а там, глядишь, и перспектива вашего дальнейшего роста откроется. Как вы на это предложение смотрите?..».
     Он мне ещё что-то говорил, убеждал, но я сказал, что мне надо подумать, посоветоваться с женой и прочее. Короче: уже дней через десять я стал работать в отделе материально-технического снабжения завода среди довольно доброжелательных, интересных людей.

     По работе через какое-то время у меня возникла необходимость съездить в командировку в известный стране по БАМу город Тында – там на одном из предприятий по имеющейся у завода информации были так называемые «неликвиды», то есть ненужные им материалы, в которых как раз нуждался наш завод. Ну для меня такие командировки, тем более, кратковременные, были уже не в тягость – дело привычное, и я собрался буквально через день туда отбыть. И надо же! – буквально накануне на автобусной остановке встречается мне Нинка – бывшая по детству подружка «нашей» Любки. Я её, правда, не сразу-то  и узнал – совсем расцвела, раздалась. Разговорились, она даже один свой рейсовый автобус пропустила. И вот она, как бы между прочим, говорит, что недавно разговаривала по телефону с Любкой и та приглашала её в гости к себе в Тынду. Я и спрашиваю:
     - И где там она живёт, в Тынде той? Давно ли?..
     Нина рассказала, что живут они с Женькой в Тынде довольно давно – переехали где-то через год, как поженились. Женька «перетащил» её туда, так как на БАМе стали хорошими заработки, кое-какие льготы, много молодёжи да и жильё там обещали представлять специалистам, а он «шоферюга» неплохой, со стажем. Правда сейчас он ездит на тепловозе помощником машиниста – окончил соответствующие курсы.
     -- Живут так это – я бы не позавидовала, - резюмировала Нина, - детей нет, каждый как бы сам по себе… Я один раз у них была в гостях, и мне «со стороны» не очень-то понравилось… Женька, - по рассказам Любы, - частенько выпивает, бывает даже и слишком, иногда ругаются «по-крупному».
     - Так а сама Люба где работает – нет? – спрашиваю.
     - Она же окончила бухгалтерские курсы ещё здесь, в городе и работает там в каком-то управлении – я точно не знаю.
     Так из разговора с Ниной я узнал адрес проживания Евгения с Любой – так, на всякий случай…

     В нужное время я приехал в Тынду. Было это в четверг с тем расчётом, что, переночевав в гостинице, с утра пятницы «порешаю» все свои вопросы и дела и уже вечером того же дня или утром в субботу отбуду домой.
     Всё так и получилось. К вечеру пятницы в привокзальном буфете я сидел и попивал из кружки пивко.
     Поезд в моём направлении домой согласно расписания по станции отходил в субботу в половине двенадцатого дня. Делать было нечего. Вечером бродить одному по практически не знакомому мне городу что-то не очень-то хотелось, в гостиницу идти было как-то рановато, и я, прикинув «плюс-минус», решил «заглянуть» в гости к своему другу детства – к Женьке Ковальчук и, естественно, к его законной жене Любе. Лет прошло с былых времён довольно много – многое, я посчитал, забылось, так что «заглянуть» в гости мне показалось вполне обоснованным и правильным.
     Уточнив в блокноте нужный адрес, я на такси минут через двадцать подъехал к большому деревянному бараку старой постройки (как я потом узнал, такие бараки делались как временное жильё для строителей БАМа). Каких-либо заборов, оград вокруг барака не было, и я смело постучал в первую попавшуюся
мне дверь. Дверь почти сразу же открылась. На пороге стояла молодая, одетая по-домашнему женщина. Я представился, попросил указать мне квартиру семьи Ковальчук. Женщина ответила мне не сразу, была видна её растерянность. Я хотел уже, было, извиниться за «вероломство» и попытаться ретироваться, как женщина меня остановила:
     - Ваня!.. Ваня, это ты?.. О, Господи, откуда ты? Как ты тут оказался? Господи!..
     Она включила в прихожей свет и, развернув меня лицом к свету и как бы к себе, снова «запричитала»:
     - Господи,.. это же надо такому случиться!.. Ваня, Бог с тобой! – ты жив-здоров?..  Проходи, проходи… А я вот только с работы пришла, да думаю с чего начать домашние делишки… А Женька-то мой сейчас в поездке, обещал быть дома только завтра утром. Ну надо же!.. Да ты проходи – вот здесь можно обувь снять да и верхнюю одежду вот повесить… Давай-давай, не стесняйся…
     - А мне Нинка рассказала где вы живёте да адрес ваш дала. Вот я и решил зайти повстречаться с вами – уж сколько лет друг друга не видели-то… Жаль, что Женю так и не увижу, а хотелось бы, - смущённо бормотал я, как бы оправдываясь за свой «внезапный» визит.
     - Ванечка, ты меня уж прости за «кавардак» в квартире – я никого не ждала, а утром как-то не до уборки… Ты тут вот на диване посиди пока, а я немного себя приведу в порядок да хоть того же чайку согрею. Посиди… Вот можешь и телевизор включить – посмотри что, а я,.. я быстро.
     Люба ушла за перегородку на «импровизированную» кухню, а я расселся на диване и стал рассматривать интерьер зала. Всё выглядело довольно скромно, без излишеств и напоминало зал какого-нибудь частного обычного сельского дома, слышно было, как за перегородкой «хлопотала» над приготавливаемыми кушаньями Люба, как засвистел закипевший чайник.
     Наконец, «хозяйка» вышла из кухни, неся в руках клеёнчатую узорную скатерть.
     - Не заскучал? – спросила она меня, улыбаясь, - я сейчас на столе заменю скатерть и мы сядем за стол и отметим встречу…
     Люба, отставив на подоконник вазу с цветами, стоявшую на столе в зале, быстро заменила скатерть на принесённую и повеселевшей походкой удалилась снова на кухню. Вскоре на столе появилась плетённая корзиночка с хлебом, салат, котлеты с подогретым картофелем и даже чайник с кипятком на подставке.
     - Ну ты даёшь!.. За такое короткое время уже столько наготовила, - одобрительно заметил я, - ты какой шустрой была такой и осталась!
     Люба рассмеялась:
     - Ты брось меня смущать – что тут особенного-то… Иди мой руки и садись за стол – умывальник вон там, у входа на кухню.
     Вернувшись в зал, я заметил на столе уже открытую бутылочку вина и пару хрустальных бокалов.
     Мы сели за стол друг напротив друга. Люба смотрела на меня со счастливой улыбкой на лице. Я почувствовал какую-то неловкость и смущение. Пытаясь это скрыть, заговорил первым с игривостью в голосе:
     - Так что, хозяюшка, можно приступать или ещё кого ждём?
     Люба вновь рассмеялась:
     - Давай уже… Вон наливай в бокальчики вина да для начала выпьем за твоё здоровье.
     - А что с ним не так?
     - С чем «не так»?
     - Со здоровьем моим – что-то уже неладное заметила?.. Может за встречу лучше всё-таки?…
     - А ты каким был в юношестве балагуром таким и остался… Давай, чокнемся…
     Так, за ужином начался наш непринуждённый разговор. Мы многое повспоминали из былого, постепенно «подбираясь» ко времени ухода меня в армию.
     - А ты так ко мне на проводины и не пришла – я всё помню… Не захотела или кто помешал?
     Люба посерьёзнела в лице. Помолчала, что-то либо обдумывая либо вспоминая, Затем оживилась:
     - У тебя же Риммка, твоя подружка по техникуму, была – я-то знаю…Вы же с нею вместе «водили хоровод», не так ли?
     - Какой «хоровод»? Просто тогда я был «в спортсменах» - лёгкой атлетикой занимался: метал диск, копьё, иногда и «молот» тот же – даже иной раз награды получал за призовые места: помню, настольные часы мне как-то дали, радиоприёмник,..  я уж не говорю про разные там грамоты. А Римма с подругой часто приходила на соревнования, на которых мы выступали, полюбоваться своим Васей – он у нас в команде был, довольно шустрый такой «паренёк», симпатичный… Римма волейболом тогда занималась, иногда и вместе на соревнованиях мы были… - случалось иногда, вот вроде как и подружились…
     - Ну-ну… Я-то тогда думала, что у вас более тесные отношения между собой. Ладно, что было – то было и прошло… А когда ты уехал, я попыталась
тебя совсем забыть и о тебе даже не вспоминать, но что-то это никак не получалось – сердечко подсказывало, что ты мне дорог, что я хочу быть рядом с тобой. Узнав адрес твоей части, я написала тебе такое это «дружеское» письмо – узнать, как ты на него отреагируешь. Ты на него ответил – я воспряла духом и потом долго думала, как быть, как поступить. Именно тогда пришли строчки для стихотворения, которое я тебе потом и послала…
     - Да, стихотворение твоё – просто высокая поэзия, я бы сказал – я даже выучил его наизусть… Прочесть?.. Ладно, не буду тебя смущать… Ты тогда меня здорово озадачила им. А что я тебе мог ответить, что обещать? Как говорится, у меня не было «ни кола ни двора», да и полная неустроенность в жизни, образования тоже толкового не было. А я к тому времени твёрдо решил в институт поступать, получить толковое образование…
     Я посмотрел на Любу открытым взглядом, пытаясь узнать её реакцию на мою «исповедь». Люба стояла у окна и застывшим взглядом как бы смотрела на то, что происходит за окном, но не на меня. На её лице отображалась печать воспоминания далёких дней детства, слабая улыбка едва просматривалась на её губах. Некоторое время мы молчали. Затем Люба как бы встрепенулась.
     - А я, дура, - вдруг заговорила она, - если бы ты позвал к себе или за собой или дал надежду какую, то я, поверь, без колебаний бы бросилась, как говорят, «в омут головой» … Вот молодость всё же – что делает с людьми, а?!.. Потом я, конечно, мало по малу успокоилась, остыла, поняла, что ждать тебя нет смысла,  а тут Женька «подъехал», замуж позвал – я и согласилась… Ладно, тебя я понимаю – не виню: что было, то прошло и попробуем его забыть…
     - Попробуем забыть… Ну а вы с Женькой-то как живёте? – в любви и согласии?  А что детишек-то не завели, как мне известно? У меня уже их аж двое: сын и дочь…
     Люба потупила взор и снова замолчала. Подойдя к столу, она взяла поднос и, поставив на него грязную посуду, ушла на кухню. Из кухни она не выходила довольно долго и я, было уже, забеспокоился. Наконец, она появилась, неся заварной чайничек и кружки под чай.
     - Ну вот, давай чайку попьём – только что заварила, - обратилась она ко мне, пододвигая кружку и сахарницу.
     Я внимательно посмотрел на неё – по лицу было видно, что она вот совсем недавно плакала, хотя и пыталась деланой улыбкой это скрыть. Уже наливая чай в кружки, она заговорила:
     - Живём так это: не хорошо и не плохо. Женя часто в поездках бывает, мне тоже нет-нет, да приходится задерживаться на работе с разными отчётами… При встрече какой-либо ласки, любви не чувствуется, да, к тому же, он стал частенько пивком баловаться, а то и чем более покрепче…  В общем так: иной раз «приползёшь» домой с работы, уставшей, разбитой, а тут тоже радости, тепла нет – сердцу аж холодно становится, хочется бежать прочь от всего этого…
     Люба помолчала, затем, отхлебнув чай из кружки, начала «ухаживать» за мной:
     - Ты, Ваня, вот варенье бери – или из смородины или вот из малины, а вот ещё из калины есть. Я, например, из калины варение уважаю, а другие, знаю, не очень к нему… В общем, бери, бери – не стесняйся. Сейчас я ещё пряничков принесу – что-то про них совсем забыла…

     Проговорили мы с Любой до поздна. В гостиницу она меня на ночь не отпустила, а «соорудила» постель на диване прямо в зале, сама же ушла в свою спальную комнату.
     Я, было, совсем уже заснул, когда вдруг почувствовал, что кто-то сел на край «моего» дивана. Открыв глаза, я увидел в лунном свете, струившегося через не зашторенное окно, Любу и смотревшую на меня умилённым взглядом.
     Поняв, что я очнулся, она прильнула ко мне.
     - Ванечка, зачем ты появился здесь да ещё так неожиданно? Ты снова заставил моё сердце биться в пылу моей любви к тебе,.. – шептала она, всё более прижимаясь ко мне и дрожа всем телом, - моя душа вновь расцвела… Мне всегда хотелось быть только с тобой, всегда, слышишь? – только с тобой! Милый мой!..
     Она стала пытаться сдёрнуть с меня всю одежду, что была на мне. И тут меня словно кипятком облили: - «Как ты можешь?.. У тебя же жена любимая есть - красавица, умница, любимые дети, и ты вот так вдруг их всех предашь? Как ты будешь потом им в глаза смотреть?.. Ты же эту вот женщину никогда не любил и не любишь – зачем ты её тоже губишь, зачем ей надежды какие-то даёшь?..», - забились молотком в моей голове спасительные мысли.
     Я быстро соскочил с дивана и сел на стул у стола, пытаясь ещё более утвердиться в своём решении.
     Люба тоже встала и подошла ко мне. Ничего не говоря, она поцеловала меня в «макушку» и, сказав «я так и знала!», заплакала и почти бегом ушла в свою спальню.
     Около часа я ещё просидел за столом, проклиная себя за своё решение навестить друзей детства в этой командировке. Наконец, дремота заставила меня прилечь, и я забылся во сне.

     Утром, с зарёй, едва открыв глаза, я увидел снова сидевшую на краю дивана Любу. Она смотрела на меня тем же любящим взглядом. Заметив, что я проснулся, она резко встала.
     - Сколько сейчас времени? – с некоторым испугом спросила она как бы сама себя. Посмотрев на висевшие в зале часы–«ходики» и в чём-то убедившись, она сказала с грустью в голосе:
     - Ну вот и всё – кончилась моя сказка… Ты, Ваня, вставай и быстро одевайся – скоро из поездки вернётся Женька. Всё, что было вечером, забудь навсегда!.. Я пошла – надо немного прибраться… , – и она скрылась за дверью своей спальни.
     Я быстро соскочил с постели и оделся. Умывшись и приведя себя в порядок, я включил телевизор и, сидя за столом, уставился в него. Люба прибрала с дивана постель, заменила на столе скатерть на «исходную», поставила на стол вазу с цветами – интерьер зала был восстановлен…

     Вскоре за окном послышались шаги – это вернулся из поездки Женя – Евгений. Спустя минуту послышался щелчок в двери и на пороге появился «хозяин» собственной «персоной». К нему на встречу вышла Люба и сразу «ошарашила»:
     - А у нас гость!.. Кто бы это мог быть, как думаешь?
     В зал вошёл Евгений, следом за ним Люба. Я встал из-за стола и сделал движение им на встречу.
     - Хм,.. что-то не совсем узнаю, - протянул Евгений как бы в раздумье, – не ты ли это – Иван, Ваня?..
     - Похоже, что угадал, - улыбнулся я в ответ.
Мы поздоровались и даже обнялись.
     - Нежданно, нежданно… Как это вдруг ты у нас оказался? – начал задавать вопросы Евгений, садясь на диван.
     Я кратко рассказал о цели своей командировки, немного о себе.
     - Вот вчера уже вечером закончил дела, а поезд домой только на завтра, то есть уже на сегодня, на одиннадцать тридцать. Я подумал-подумал и решил к вам заглянуть – ведь лет сто, как говорят, не виделись, а тут случай такой подвернулся…
     - А как адрес-то наш нашёл? – поглядывая то на меня, то на Любу поинтересовался Евгений.
     - Нинку – подружку вон Любы случайно как-то встретил, она и сказала. Она даже хотела дать ваш телефон, но на момент нашей встречи она вроде как
забыла этот номер – якобы у неё дома в блокноте записан… А вы шикарно вон как живёте – даже телефон домашний есть, - пошутил я.
     - Это мне просто по работе положен так как в поездку в любое время могут вызвать, поэтому и поставили, а так просто каждому по желанию пока далеко не для всех, - пояснил Евгений.
     - Ты знаешь, Жень? – Ваня у нас на диване ночь переночевал, так как мы проговорили с ним до поздна, а он тебя очень хотел повидать – вот я его и уговорила у нас переночевать, а не в гостинице, чтобы с тобой хоть ненадолго утром встретиться. Думаю, что ты был бы не против, - вступила в разговор Люба и внимательно посмотрела на Евгения.  Затем, как бы встрепенувшись, она продолжила:
     - Ну вы пока посидите-поговорите, а я что-нибудь приготовлю быстренько к завтраку, а то так и не успеете поговорить… А тебе, - уже обращаясь ко мне, - мы такси вызовем – не беспокойся: успеешь заскочить в гостиницу перед своим поездом…
     Люба ушла на кухню. Евгений пересел с дивана за стол напротив меня. Его полускрытая ухмылка на лице вызывала у меня беспокойство. «Как он отнесётся к этому всему, к моему пребыванию в «его» квартире в такую рань? Не заподозрил ли он чего?..», – крутились мысли в моей голове.

     …Беседа «о том-о сём» продлилась около часа. В зал зашла Люба.
     - Ну мы где будем завтракать – на кухне или здесь, в зале? – обратилась она к нам.
     Я пожал плечами, показывая, что мне всё равно, Евгений предложил провести завтрак в зале. Люба согласилась и стала опять заменять скатерть на столе и приносить и расставлять столовые приборы... Наконец, всё было приготовлено. Люба занесла прямо на противне пышущие жаром куриные окорочка с румяным картофелем, поставила не распечатанную бутылку вина.
     Увидев вино, Евгений запротестовал:
     - Убери, убери вино… Там где-то бутылочка начатая водочки была – неси и запить там чего-нибудь…

     За разговорами время прошло быстро. Евгений после пары рюмок захмелел – сказалась ещё, скорее всего, усталость после ночной рабочей поездки.
     Я попросил Любу заказать такси и буквально минут через двадцать мы услышали сигнал машины, приглашающий в поездку. Мы стали прощаться.  Пожимая руку Любы я заглянул в её глаза – они были налиты слезами, которые она старалась усилием своей воли всячески скрыть.
     Евгений вызвался проводить меня до такси. Где-то на полпути до машины он остановился и резко спросил меня:
     - У вас тут с Любаней ничего не было? Вы мне тут не темните что? Нет?..
     Я, естественно, отнекался, однако он не отступал:
     - Ты мне, Ваня, смотри… Ты мне хоть и был всегда хорошим другом, но в таких делах ты – мой враг!.. Я знаю свою жёнушку, которая всё это время страдала по тебе, всё тебя в пример, при случае, ставила да и сейчас нет-нет, да и ставит… Ты вот что: ты лучше сюда больше не заявляйся – былое не вернёшь, а лучшего не построишь. Понял? Всё… Я тебе сказал всё – ты у меня стал врагом, а не другом, так что прощай!..
     Евгений подал мне всё же руку на прощание и, круто повернувшись, пошёл в сторону своего дома, на пороге которого ещё стояла Люба и махала мне рукой…

     Петрович замолчал и опять растянулся на траве, положив руки под голову и закрыв глаза. Я не стал его тревожить бурлящими во мне вопросами. Наконец, он приподнялся на локоть и, посмотрев на наручные часы, заметил:
     - Всё, пора подниматься – скоро и наш состав подойдёт, а то ещё, чего доброго, его «проморгаем».
     Мы поднялись со «своего» холмика и медленно и молча «поплелись» в сторону путейской будки, в сторону железнодорожных путей. Вскоре я не выдержал:
     - Петрович, а как ты вдруг из инженеров-снабженцев завода стал работать в нашем депо, что туда тебя «понесло»?..
     - А это моя «половина» меня в конце концов «допилила» тем, что я, мол, мало бываю дома, да и вообще, что это за семья, если тебя дети почти не видят,
ты не участвуешь в их воспитании и… так далее, и тому подобное. А у неё дядька – дядя Гоша, Георгий, - брат её матери, в депо работал, не на плохом счету там был. И вот как-то в один из праздников этот дядя Гоша со своей женой у нас в гостях был. Мы разговорились, и он предложил мне перейти работать к нему, то есть в депо. Потом, поговорив на эту тему с женой, я и ушёл с завода, устроился работать в депо. Нормально, не жалею, что так всё вышло…
     - Понятно… Можно ещё один вопрос, пока мы не пришли?
     Петрович, глянув на меня, усмехнулся:
     - Валяй!..
     - Слушай, что-то мне из твоего рассказа почему-то кажется, что тот шофёр -водитель автобуса, о котором ты говорил в начале рассказа, твой сын? А?.. Что-то ты вроде как «темнишь» – имя у водителя Иван, похоже, не спроста, с любовью к тебе дано… Тебе так не кажется?
     Петрович замедлил шаги, внимательно посмотрел на меня, усмехнулся.
     - Какой ты дотошный – просто жуть!.. Я рассказал тебе то, что рассказал. Отстань! Всё, хватит об этом,..  – недовольным голосом оборвал моё любопытство Петрович.
     Некоторое время мы шли молча. Затем Петрович вдруг заговорил, как бы рассуждая сам с собой:
     - Имя,.. - что имя? – захотели такое имя дали, а не это имя так другое бы было.
     - А ты больше не интересовался семьёй твоего друга детства или может так как-то – случайно?
     - Сам Женя – Евгений, как ты слышал уже, умер пару лет назад. Как я знаю на тот момент Люба с ним давно была в разводе – у неё другая семья создалась, дочь, якобы, родилась у них совместная… Да и что мне туда лезть, интересоваться – каждому своё, как говорится… Ну всё: хорош разговоры разговаривать – мы пришли, пора делом заниматься. Вон наш составчик «подруливает» …
     Мы ускорили шаг и вскоре уже здоровались с машинистом нужного нам локомотива, доставившего в нечётный парк товарный состав.

                2.

     … Прошло около года. С «Петровичем», – Иваном Петровичем, - всё это время я как-то не встречался. По слухам я знал, что он довольно серьёзно приболел, даже лежал какое-то время в больнице, ездил на курорт, но так, чтобы встретиться «нос к носу», не приходилось.  К тому же на работе «техником по обмеру» я долго не задержался – месяца через три перешёл работать в цех по ремонту электро - оборудования, в том числе и по ремонту тяговых электродвигателей. По какой причине? Да мне показалось, что работа такого «техника» больше подходит для людей «со стажем», пожилым или ленивым, а я был ещё молодым, «шустрым», более-менее любознательным… В общем, такая работа, мне показалась, не для меня.

     В тот субботний тёплый день я возвращался домой от друга, у которого ремонтировал по его просьбе электропомпу, и решил сократить путь домой через станционную пассажирскую платформу у нашего железнодорожного вокзала. Проходя мимо одной из скамеек, расставленных в разных местах для удобства пассажиров и их провожающих-встречающих, я увидел сидящего на ней Петровича, который безразличным взглядом рассматривал проходивших мимо него людей и изредка попивал воду из небольшой прозрачной пластмассовой бутылочки, которую практически везде можно купить в том или ином магазине или киоске.
     - Петрович! Вот те здрасте!.. Ты что здесь расселся – кого присмотреть решил? – широко улыбаясь, приветливо обратился я к нему, присаживаясь на край скамейки. – Меня узнаёшь – нет?..
     Петрович, конечно же, меня узнал, в ответ тоже приветливо улыбнулся, одновременно приглашая садиться к нему поближе:
     - Чо ты там примостился? Давай поближе – «не боись, я не кусаюсь» …
     - А ты тут, похоже, надолго расселся – до вечера или как? - пошутил я.
     - Да так, спешить некуда… Денёк видишь какой? – одна радость!
     - Но всё же как-то интересно: сидит где-то на вокзале, как бомж какой – даже забавно… Что-то на тебя это, вроде как, не похоже…
     - А я тут провожал жену – поехала в отпуск навестить брата своего да ещё там кого из родственников. Она же родом из-под Иркутска – сам, наверное, знаешь, что каждый в душе, где бы он ни был, скучает по своей малой родине. Вот и она: «хочу съездить, хочу съездить». Ну раз так хочешь – пожалуйста, я не против… Вот только домой, в пустую квартиру, без жены что-то не очень-то хочется идти…
     - А что «в пустую-то»? У тебя же, я помню ещё по бывшему разговору, есть дети – они разъехались или как?..
     - Так они взрослые, у них свои семьи… Навещают кой раз, да и то хорошо – не забывают стариков, и на том спасибо. Но ничего – переживём, «всё пройдёт: и печаль и радость», как в той песне поётся.
     - Что-то мне твоё настроение не очень нравится – скучный ты какой-то, просто не узнаю.
     - Да радоваться особо-то и нечему – старость вот стала о себе напоминать: то тут болит, то там. Недавно ездил даже на курорт – был там после больничной поддержки…
     - Слышал, слышал про твою «бурную» жизнь от знакомых твоих…
     - Похоже, надо на пенсию уходить - вот жена приедет домой, и порешаем этот вопрос с ней…
     - Да-а, не весёлое у тебя настроение… А что пенсия? Вообще-то, как говорил «почтальон Печкин»: - «Я на пенсии только и жить-то начал…». Так что у тебя «вся жизнь впереди» - помнишь эту песню?
     - Помню, помню.
     Мы рассмеялись, как понимающие друг друга с полуслова хорошие друзья.
     Посидев некоторое время на скамейке, поговорив «о том – о сём», стало ясно, что пора бы уже и расходиться по своим делам-заботам.
     Петрович поднялся первым.
     - Ладно, я, пожалуй, пойду… Ты как: в мою сторону или…, - посмотрев на меня в упор, спросил Петрович.
     - Я «или», но немного пройдусь с тобой, - полушуткой ответил я, и мы медленным шагом направились в сторону привокзальной площади, в сторону стоянки такси и автобусных остановок.
     Едва мы покинули платформу, как на прилегающий к ней путь стали подавать пассажирский состав поезда. К вагонам состава бросилась толпа пассажиров. Мы остановились, решив переждать этот как бы стихийно возникший людской поток. Вскоре «поток» схлынул и я, да и, как мне показалось, Петрович обратил внимание на неторопливо идущих к вагону напротив нас пожилую женщину и молодого мужчину, нёсшего в руке небольшой чемоданчик.
     Поравнявшись с нами, женщина повернула голову в нашу сторону и замедлила шаги.
     - Ваня?.. Ты?.. – вдруг обратилась она к Петровичу по имени.
     - О, Люба!.. Ты, ты как тут?.. Ах, да, - похоже, уезжаешь? – встрепенувшись, с некоторым волнением в голосе стал задавать встречные вопросы Петрович.
     Женщина с сопровождающим её молодым мужчиной остановились.
     - Да вот мужа привозила сюда к вам в больницу на обследование… Положили его… А это сын меня провожает. Я говорю, что сама справлюсь, а он ни в какую – я тебя провожу, и всё…, - стала пояснять женщина.
     Тем временем мужчина с интересом стал рассматривать нас без какого-либо стеснения.
     - Ха, Ваня, - обратилась женщина к сыну, резко прервав завязавшийся разговор, - смотри-ка: наш вагон вот прямо рядом – пошли, подойдём, а то ещё опоздаем.
     Мужчина утвердительно кивнул головой и медленно пошёл к вагону. Мы тоже, как бы по инерции, пошли за ним.
     Пока проводник, принимающий пассажиров, рассматривал проездные документы у женщины, её сын «нырнул» в вагон с чемоданом, на ходу пояснив проводнику, что он, отнеся чемодан, быстро вернётся. Вскоре он, вернувшись, подошёл к нам. Я вдруг заметил, что у женщины заблестели глаза от навернувшихся слёз. Как бы извиняясь, она стала прощаться:
     - Ну мне пора… Неожиданная встреча с тобой, Ваня, - обратилась она к Петровичу, - думаю, что и последняя… Не вспоминай лихом, как говорят! А тебе, сынок, вот что я скажу сейчас, - едва сдерживая слёзы, с заметной дрожью в голосе обратилась она к сыну, - знай, что этот человек, - она дотронулась до руки Петровича и, я заметил это, пожала её, - знай, что он твой отец, твой биологический отец… Всё… Мне пора…
     Женщина чмокнула в губы своего сына, махнула рукой и быстро стала подниматься по ступенькам подножки в вагон. Уже перед тем, как скрыться за дверью тамбура, она повернулась к нам лицом и энергично помахала рукой на прощание.
     Диспетчер по громкой связи объявил об отправлении поезда, проводник поднялся в вагон и стал закрывать выходные двери. Прозвучал прощальный свисток локомотива, состав медленно тронулся с места и стал набирать скорость.
     Мы все трое постояли молча некоторое время и я, решив, что в данной ситуации являюсь «третьим лишним», потихоньку, стараясь не привлекать к себе внимания, отошёл в сторону, а затем уже твёрдым шагом пошёл в своём направлении.
     На душе у меня всё же было тревожно за Петровича, но, как мне почему-то казалось, со временем у него, да и у каждого из них всё «утрясётся» и «уляжется». Не зря, ведь, говорится: - «Жизнь – интересная штука: она в любых ситуациях всегда найдёт правильное решение»…

                ___________________________

     P.S. Читатель,хотелось бы от Вас получить кратенькую рецензию на этот рассказ. Спасибо. = Автор=
               
                ---------------