Настоящий янки или бей первым 3

 Глава 3
 
Годы брали свое, и Джеймс Рич не мог не считаться с этим. В молодости он куролесил под «Веселым Роджером»,   затем помогал чернокожим добираться до плантаций. Конечно, не все из них  спешили на новое место жительства и работы. Но как-то не принято было спрашивать их об этом.
Однажды рабам по непонятным причинам   удалось вырваться из трюма. Джеймс оказался в числе очень немногих оставшихся в живых. Он успел направить свой ялик в сторону от охваченного мятежом судна.
В суматохе Рич не забыл спасти корабельную кассу. А так, как на эти деньги претендовать было уже некому, они и явились основой, которая позволила прожженному пройдохе превратиться в добропорядочного буржуа. На паях он стал совладельцем небольшой, но ещё довольно-таки крепкой шхуны.



 Вскоре компаньон, здоровье которого было подорвано не только ветрами скитаний, но и неимоверным количеством употребленных горячительных напитков, приказал долго жить.  Наследников не оказалось. Джеймс  не экономил денег на похоронах, в этот день он стал в два раза состоятельнее.
Рич никогда не гнушался контрабандой. Но вряд ли им  двигала  жажда наживы. Скорее всего, просто желание вновь и вновь испытать риск, потребность в котором была настолько же естественна, как и в еде, сне, алкоголе.
Деловое предложение, выдвинутое  Фэндом Уэсдом и Беном Гледтоном, вызвало у него целую гамму чувств и переживаний. Джеймс  согласился.   
         
***

Братья Буш  не считали себя неудачниками. Тем не менее, добиться в жизни чего-нибудь существенного им  никогда не удавалось.
Попытка варить из клёна сахар ни к чему хорошему не привела: дело оказалось малодоходным. Вроде бы, успешно начавшееся, производство поташа, больших денег тоже не принесло.
 Да и то, что зарабатывалось, как песок сквозь пальцы, очень быстро исчезало в игорных домах, притонах, питейных заведениях. Но оптимизма семейству  было не занимать.
И, разочаровавшись в одном деле, они с прежним энтузиазмом брались за другое: валили лес, строили мосты, торговали скотом. А когда становилось совсем уж туго, отогревались на ферме старого Буша.



Фэнд Уэсд являлся хорошим знакомым папаши Буша, им было, что напомнить друг другу о добрых,  уже полузабытых   временах.
Старик не без уважения относился к законам и в воскресенье с завидной пунктуальностью посещал храм. Но, как понимал его закадычный приятель, речь шла не столько о замаливании прошлых грехов, как об авансировании новых.
Узнав в чём суть дела, заботливый папаша тут же потребовал вдвое повысить размер оплаты, справедливо полагая, что других исполнителей можно начинать искать, лишь ликвидировав семейство Буш. Но накануне операции такого масштаба стоит ли размениваться по мелочам? Ход мыслей пройдохи Буша был  донельзя близок и понятен Уэсду и Гледтону. Поэтому они заранее занизили тариф ровно вдвое, учитывая аппетит матёрого хищника.   
Фэнди полагал, что для выполнения такой сложной работы нужна более квалифицированная команда, но вполне резонным был вопрос: «А где её взять?» Толковые ребята на дороге не валяются.   


***

Бочонок доброго ямайского рома был не настолько мал, чтобы к утру уже иссякнуть, а индеек на ферме  водилось в  достатке. И, снимая с вертела покрытую золотистой корочкой, блестящую плавленым жиром тушку, вряд ли кто имел основания задать себе вопрос: «Не последняя ли?»
Проспав до обеда, компаньоны, превозмогая  головную боль,  всё же нашли в себе силы отправиться к месту будущих событий.


Государственный арсенал находился рядом с казармами четвертого пехотного полка.   Удар по складам возможен был только во время военных действий крупным морским десантом противника.
 Блокгаузы были сооружены из вековых дубов: кованые   двери, огромные замки — всё это выглядело весьма надёжно и производило внушительное впечатление. Территория арсенала оказалась огорожена высоким частоколом и почти примыкала к Потомаку. Склады охранялись отдельным отрядом, караульное помещение располагалось в центре участка.
По двое часовых  стерегли ворота и каждый из трёх блокгаузов. Всего было три дозора. Смена  нарядов проходила каждые четыре часа.



Папаша Буш сразу сообразил, что на одного  члена команды приходится   по трое солдат. Он тут же довёл мысль до логического конца: «Для гарантии успеха придётся вырезать всех».
Ближе к полуночи в зарослях, немного ниже по течению, к берегу реки причалил плот. Охранять его оставили младшего  из Бушей. До складов  было не более семисот шагов.
Вся команда: папаша, пятеро сыновей,   и сами организаторы   приблизились к воротам и залегли в ожидании  смены караула. Мулы находились в некотором отдалении.  Ровно в полночь наряд сменился.
- Пора, - распорядился  Уэсд.
- Ну, с Богом! — в сердцах произнёс старикан, искренне веря, что никакой натяжки в этой фразе нет. Отпрыски тут же поддержали его.
Однако мысли Уэсда и Гледтона оказались полностью заняты делом. Они не без резона полагали что этот вопрос не грешно  отложить и   на более поздний срок.


Окружающая обстановка как нельзя лучше способствовала успеху. Дул порывистый ветер, было не так-то легко разобрать посторонние шорохи. К тому же, ночь оказалась безлунной, а пелена туч наглухо закрыла  небо.
Выходило, что молитвы старого бестии дошли до адресата, оставалось не наделать глупостей.

***

Восемь бесшумных теней скользнули в кромешной темноте. Сам Фэнд и Иаков Буш забросили арканы на частокол,  высота которого не превышала двух человеческих ростов. Несколько ловких движений, и они  оказались за забором.
Две вышки стояли по обе стороны ворот, на каждую вела добротная лестница. Фэнд подкрался к основанию вышки, взял нож в зубы. Упираясь руками и ногами, мягкими кошачьими движениями, почти не надавливая на ступени, он стал медленно подниматься вверх. Лестница была старая, но набухшие под проливными дождями сосновые доски совершенно не скрипели.
Дозорный совсем  не чувствовал приближения   опасности. Не было смысла смотреть по сторонам, неужели разглядишь хоть что-то в такую непогоду?


Служивый предавался приятным размышлениям. Не боевые победы (разве удивишь ими хоть кого-то после семи лет войны?) а шумные попойки и богатые застолья будоражили память.
Не мог он также отказать себе в рассуждениях о приятном женском обществе. Слаще самого сладкого вина были страстные ласки маркитанток. Давно уже приучил он себя, погружаясь в воспоминания, переносить невзгоды нелёгкой службы.
Уэсда мысли солдата совершенно не интересовали. Фэнди думал лишь об одном: «Надёжнее всё же сразу в сердце, но если он будет стоять ко мне спиной, то неплохо и под лопатку. Главное, чтобы нож скользнул между рёбер. Ну да ладно, раз на раз не приходится». Смерть была уже на расстоянии всего одного локтя от сторожевого, но он так и не понял этого. Фэнд бил без размаха. Коротко, быстро. Солдат  умер мгновенно, тело сразу обмякло и стало оседать.


Крепко схватив  караульного за крупный, мясистый нос, бывалый пират, давно выверенным, широко известным у морских бродяг движением ножа перерезал горло.
Широкое лезвие как сабля разрубило кадык. Несколько тихих хрипов не были слышны даже в двадцати шагах. Аккуратно уложив тело,  Фэнд тут же стал спускаться вниз.
Иаков Буш уже торопился навстречу. Вместе они быстро убрали служивший запором тяжелый дубовый брус, и осторожно приоткрыли  ворота.
«Да, не пожалели дегтя, — подумал Фэнд, искренне удивляясь тому, что ворота не издали ни малейшего скрипа, — все-таки армия — это порядок». Сообщники тут же проникли на территорию арсенала и, разделившись на три группы, применяя все меры предосторожности, направились к блокгаузам. Снять дозорных оказалось делом одной минуты.  Солдат, охраняющий караульное помещение, тоже был быстро обездвижен.



Внутри блокгауза стоял весёлый хохот. Старый капрал  рассказывал что-то непотребное, пошло, смакуя каждую подробность. Совсем еще молодой лейтенант, смущённо рдея, словно впервые оказавшаяся без маменькиного  присмотра девица, стыдливо отводил в сторону глаза.
«Она расслабилась ещё сильнее, — распалялся капрал, — голова запрокинулась, ресницы, маняще вздрагивая, опустились, а губы бесстыдно раскрылись. Перед такой женщиной, болтаться мне на веревке, не устоит и святой. Она крепко обхватила меня за шею и с силой притянула к себе. Друзья, если бы я не впился губами в её губы, то, наверняка не обошлось бы без шишки на лбу!»   
Последние слова старого развратника утонули в дружном хохоте. Уэсд вскользь отметил, что в более непринуждённой обстановке он, вероятнее всего, дослушал бы рассказчика.


Восемь  человек мгновенно выскочили из ночной темноты, направив на солдат шестнадцать пистолетов. Они сразу поняли всю бессмысленность сопротивления и, повинуясь силе, быстро подняли руки.
Офицер единственный среди всех имел при себе оружие. Он потянулся за пистолетом. Лейтенант  понимал свою обреченность, надеясь лишь на то, что выстрел услышат в казармах.
Фэнд опередил его. Острый, заточенный по обычаям краснокожих, нож по самую рукоятку вошёл в сердце.
 Солдат повалили на пол, связали. Уэсд уже собирался уходить, но старик Буш с осуждением взглянул на него. «Неужели тебя так ничему и не научила жизнь?» —  почувствовал немой упрёк Фэнди.