Картошка

К А Р Т О Ш К А

Из сборника «Все реки текут вниз»               


Стояла поздняя осень, прозванная в народе «бабьим летом». В овощной магазин провинциального города времен смутного времени перестройки зашла женщина в вызывающе яркой красной шляпе. Женщина носила на себе следы среднего возраста, но была очень миловидна и даже красива. Ее носик был слегка вздернут, а глаза огромны и выразительны. Мягкие черты ее лица, затемненного шляпой, добавляли ей шарма и очарования. Одета она была небогато, но со вкусом. Чувствовалось, что за собой она следит неусыпно и тщательно, не давая возрасту завладеть ею целиком.

Приход покупателя произвел бы фурор среди продавцов, поскольку вот уже месяц прилавки магазина зияли хронической пустотой. Единственной имеющейся в ассортименте продукцией была кабачковая икра страшного вида с истекшим сроком годности. Впрочем нет, в углу магазина, в старом ящике из-под печенья можно было заметить коричневую бугристую массу.
Продавец был всего один.
Но он был немало удивлен нежданным посещением.
Мужчина был уже не молод, но еще не стар. Серая рабочая роба, промасленная и вся в пятнах, подчеркивала его незавидное финансовое положение. На лице его лежала печать огромного жизненного опыта, в том числе по части употребления алкоголя всех возможных видов. Тем не менее внешне продавец был, хотя и не красавцем, но довольно основательным мужчиной. Из тех, кого возраст не портит, а делает мужественнее, добавляя брутальности и мужского обаяния.

Женщина тоскливо скользила взглядом по прилавкам, пока взгляд ее не натолкнулся на коричневую бугристость в ящике из-под печенья.
-  Что это? – с недоумением воскликнула она.
- Картошка, - ответил продавец, готовый к взрыву потребительского возмущения. 
- Картошка? – укоризненно качая головой, сказала женщина.- И ЭТО вы называете картошкой? Неужели ЭТО кто-то сможет есть?
- Другого ничего нет, - заученно откликнулся продавец. - Это - последняя картошка в нашем магазине. Хочется вам того или не хочется.
Мужчина с вызовом посмотрел на женщину. Он был готов к бою и напрягся в ожидании реакции посетительницы. 
Женщина помолчала.
- Брать будете? – с нажимом произнес продавец, вновь внутренне собравшись.
- Неужели больше ничего нет? - с тоскою спросила женщина. - Мне нужна морковь, свекла и немножко редисочки.
Продавец ухмыльнулся. Каждый день он натыкался на просьбы, подобные только что прозвучавшей. Он был готов к этому и имел десятки фраз в ответ, на любой выбор, оскорбительные, насмешливые, издевательские и ироничные. Вежливых отказов среди этих фраз не имелось.
Продавец внимательно посмотрел на женщину.
Что-то мешало ему выбрать соответствующий ответ.
- Ну, пожалуйста, - протянула женщина.
Ее голос показался продавцу трогательным и нежным. Как колокольчик на лесной поляне. Этот голос никак не гармонировал с окружающей обстановкой и никак не вписывался в те стандарты, в которых жил продавец вот уже тридцать лет.
- Ну, пожалуйста-пожалуйста, - повторила женщина, почувствовав, видимо, что продавец заколебался.
Женщина смотрела ему в глаза и, казалось, пытается заглянуть прямо в сердце.
Что это со мной, подумал продавец. Какая-то льдинка в душе его вдруг начала таять. Он почувствовал волнение, которое нарастало с каждой секундой. Перехватило дыхание. И сердце вдруг забарабанило в груди, качая кровоток прямо в мозг.
Не узнавая себя, продавец бросил:
- Сейчас посмотрю на складе.
Он вышел в подсобку. И ему показалось, что женщина провожает его благодарным взглядом.
Ничего на складе не было. Он это знал. Но все равно рыскал глазами по кладовке. Ему очень хотелось что-нибудь найти. Впервые за долгие годы. И именно сейчас здесь ничего не было. Впрочем, не было уже давно.
Он поймал себя на мысли, что что-то происходит. Что-то приятное и яркое. Как солнце вышло вдруг из-за тучи после долгой спячки. Как долгожданный подснежник проклюнулся сквозь толщу снега. Это чувство, будто бы знакомое, но бесконечно далекое и почти сказочное, охватило его целиком и не давало дышать.
Он закатил глаза к потолку и сжался. Ему вдруг стало стыдно и больно.
Внезапно посетившая магазин женщина разбудила в его душе что-то такое, чего он давно уже не знал. Вся его жизнь была полна грубости и обмана. Работая продавцом в убогом магазине, он привык к ругани, борьбе, хамству, но не к смирению.
Теперь ему стало казаться, что все, чем он до этого жил, было мрачно, глупо и пошло.
Внезапно он понял, что ему понравилась эта Женщина, именно ЭТА Женщина. Он вдруг представил себе, что в своей однокомнатной «хрущевке» жил бы с ней, а вокруг кружились бы детишки, называющие его папой.
Продавец тряхнул головой. Но чувство не проходило. Ему захотелось петь и плясать. Ему было так хорошо, что склад превратился в дворец, разукрашенный тысячей ярких красок, сверкающий драгоценными камнями, а разноцветные бабочки заполнили все пространство, порхая огромными крыльями, разгоняя по дворцу ароматы заморских цветов.
Он вернулся из подсобки в торговый павильон.
Женщина стояла на том же месте, бросая на него взгляды, полные надежды. Она подарила ему такую улыбку, от которой конюх становится королем.
- Больше ничего нет, - заплетающимся от внезапно нахлынувшего волнения голосом хрипло произнес продавец, - картошку брать будете?
Женщина вздохнула и помолчала, задумавшись.
- Буду, - наконец сказала она. - А что мне остается?! - И глаза её, еще в самом начале их встречи источающие близкое к ужасу недоумение, неожиданно поникли, как будто кто-то неведомый потушил пожар, полыхавший в них.
- Знаете что, - вдруг сказал продавец, и голос его снова сорвался,  - берите ее даром. Может быть, хоть половина картошки окажется приличной.
Женщина снова посмотрела на него с каким-то томным смущением.
- Спасибо, - прошептала она.
Продавец, засуетившись, сложил картошку в пакет, и, протянув его женщине, застыл, не зная, что бы еще сказать.
Поблагодарив его, женщина тихо вышла из магазина. 
В окне мелькнула в последний раз ее вызывающе яркая красная шляпа.
Продавец стоял, угрюмо уставившись в пол. Еще полный внезапно нахлынувших эмоций он в оцепенении застыл, не в силах сдвинуться с места. Вдруг, будто спохватившись, стряхнув с себя оковы оцепенения, продавец как ошпаренный бросился на улицу.
- Подождите, - крикнул он, - не уходите.
Но женщины уже нигде не было видно.
Улица провинциального города была пустынна.
Лишь ветер гонял по тротуару опавшую листву.
Опьяневший от душевных потрясений продавец, не помня себя, вошел в магазин и направился в подсобку. Там он достал из-за швабры спрятанную бутылку паленого самогона с надетым на горлышко пыльным стаканом, налил себе сразу стакан и выпил, огромными глотками, как бы снимая с себя окутавшее его наваждение.
- Ну, долго вы там? – вдруг раздался скрипучий голос из торгового павильона.
Продавец поморщился. Алкоголь еще не дошел до него, не проник в его клетки, не очистил сознание. Но голос из торгового зала был настойчив.
Продавец пошел на зов.
В зале его уже ждал новый покупатель. Седой, сморщенный дед, похожий на профессора Плейшнера, ковырял своим крючковатым пальцем в лотке с картошкой.
- Что это? – вопил дед, потрясая тростью и смачно ругаясь.
- Картошка, - глухо сказал продавец.