Белая Бутто. Глава 2 - Пророчество. Часть 35

Я, в своих мыслях куда нам уехать, специально искал далёкие, глухие места.
Название деревни Новар, в переводе с английского, означает "нет войне"... Я остановил свой выбор на ней потому, что был на войне и знал, что это такое. Хотя, конечно, истинное название селения, скорее всего, имело  совсем другое значение.
В этой деревне мы счастливо прожили целых пять лет.
Однажды Варвара произнесла такую фразу, которой я тогда особо не придал значения.
- Если со мной что-нибудь случиться, держись Каси...
Как-то мы с Касей пошли в лес за ягодами и наткнулись на полуразрушенный охотничий домик. Она долго смотрела на него и сказала - " Мы будем здесь жить...".
Я подумал, ну мало ли про что фантазирует ребёнок. А в это время дома трагедия уже случилась...
Этот пожар мне с самого начала показался странным. Я понимал, что это часть какого-то процесса связанного с чем-то потусторонним и замаскированным здесь под чистую случайность. Мне только было несколько обидно, что Варвара, скорее всего знала об этом, а мне ничего не сказала. Однако осознание того, что я её больше никогда не увижу в этой жизни, заглушало обиду и сильно меня угнетало.
- Не переживай... - сказала Кася, видя моё состояние - Она к тебе ещё вернётся...
Я вспомнил слова Варвары о том, чтобы я держался Каси и решил так  поступить.
  Я ещё раньше стал замечал одну интересную деталь - иногда мои женщины вели себя не как мать и дочь, а как две равные подруги. Я тогда ещё в шутку, про себя, подумал - "Две ведьмы и я".
Мне как-то вспомнился ещё один более давний случай, берущий своё начало из тех времён, когда Варвара жила с сыном свояченицы. Я уже на то время забрал к себе мать.
В посёлке, с незапамятных времён, каждое лето организовывали поездку за черникой. Исполком выделял автобус, который вёз желающих в лес, где-то километров за пятьдесят.
Тогда из посёлка собралось, наверно, человек около тридцати. Поехал и я, потому как мать любила чернику. В автобусе я увидел Варвару...
Ближе к вечеру, когда собрались уже возвращаться, неожиданно налетела гроза. Гром, молния, ливень... Мы стояли под деревьями, хотя и понимали, что этого делать нельзя, но не решались бежать в автобус, который ожидал нас на обочине. Вдруг вверху затрещала, потом выстрелило как из пушки и это подтолкнуло людей к действию.
Уже в автобусе ко мне обратилась односельчанка.
- А где твоя Варя?
Так и сказала - "твоя" - хотя моей она не была и я даже мысли не допускал, что когда-нибудь будет. И тем не менее, я по дождю пошёл её искать.
Она, действительно, без сознания лежала под сосной...
Нашатырь из аптечки водителя привёл её в чувства и мы тронулись в путь...
Люди говорили, что после того случая она и стала вести себя неадекватно. Возможно по этой причине сын свояченицы и отказался от неё.
Но меня здесь заинтересовало совсем другое обстоятельство. Однажды, уже находясь в Новаре, я по каким-то причинам провёл не сложный подсчёт и оказалось, что Кася родилась ровно спустя девять месяце после того случая в лесу. Конечно, от молнии или грома ни одна женщина ещё не забеременела, но я думаю, гроза здесь, всё-таки, какую-то роль сыграла.
Когда я узнал, что Касю хотят отправить в интернат, готов был ценой собственной жизни противостоять этому. Но она меня остановила.
- Я скоро вернусь... - уверенно произнесла она.
- Когда? - спросил я.
- Как только ты построишь домик...
И я строил... Каждый день - пилил, строгал, копал... Покупал цемент, материалы, на тачке возил через лес... Дом уже был почти готов, но как мне казалось до полного завершения не хватало ещё какой-то мелочи.
Кася появилась неожиданно: я просто вышел утром из дома, она стояла во дворе...
До сих пор перед глазам видится эта сцена: осеннее пальтишко, синего цвета, жёлтая вязаная шапочка, серые колготки, чёрные ботиночки... Сама тоненькая, худенькая, глазки большие... Я, ни слово не говоря, взял её на руки, понёс в дом... Усадил за стол, стал угощать чаем печеньем, вареньем... Сам сел напротив и смотрел на неё, смотрел, смотрел... На душе было спокойно и радостно...
Что её будут искать и приедут сюда, я не сомневался. Поэтому в доме смастерил тайную комнатку. В неё можно было попасть как из дома, так и с улицы.
Милиция приехала с служебной собакой...
Они лишь подошли к дому, а псина уже стала скулить, поджала хвост и всё время тёрлась у ног хозяев...
Именно тогда я понял, что Касю здесь никто, никогда не найдёт, пока она сама этого не захочет...
Каждую неделю я ходил в деревню за продуктами. Однажды там встретил знакомую. Поговорили про жизнь и она пожаловалась, что её сын болеет, а врачи никак не могут найти причину. Это  разговор я передал Каси.  Она помнила того мальчика, вместе учились. На следующий день она принесла из леса какие-то ягоды. Сказала сделать из них отвар и чтобы Максим (так звали мальчика) перед сном принимал по три чайных ложки. Если честно, я не был уверен, что тот будет это пить и тем более, что это как-то поможет: слишком уж неприглядной получилась настойка - чёрная, тягучая как смола, с резким, неприятным запахом. Но видно они уже отчаялись и теперь были согласны на всё. Мальчишка начал принимать снадобье и вскоре, действительно, пошёл на поправку. Вот с того случая у меня и началась карьера травника и врачевателя. Конечно, заслуга в этом была только Каси.
Между нами образовалась какая-то невидимая связь. Я не знаю как это объяснить и существуют ли какое-то объяснения вообще: мы на расстоянии определяли состояния друг друга.
Летом очень часто Кася могла уйти в лес и не ночевать дома. Где она была и что делала, я не знал. Но я, почему-то, не боялся за неё. Она могла неожиданно исчезнуть из дома, и так же неожиданно появится.
Очень часто мы собирались втроём - я, Кася и Варя. Как это получалось, я не знаю. Но выглядело всё как-то обыденно. Мы сидели, разговаривали, что-то обсуждали. Иногда куда-то шли, иногда на чём-то плыли. А иногда даже летали по воздуху. Я так думаю, что это всё было в моём больном воображении. Но у меня и в мыслях не возникало что-то менять. Если это была болезнь, то я не хотел выздоравливать. Были то сны или виденья, в них я чувствовал себя хорошо. Я, конечно, понимал, что тем самым как бы ломаю жизнь ребёнку и в то же время - не мог поступить иначе. Тем более, что это, фактически, был их выбор. Выбор, который в той или иной степени всех устраивал.
Кася летом собирала травы, ягоды, грибы. Сушила их, молола, смешивала  определёнными пропорциями. Я из них готовил настойки, отвары, мази. Она говорила как всё это применять и от чего помогает. Я иногда думал, может сам процесс приготовления этих снадобий каким-то образом влиял и на меня? Ну, там пыль, испарения? Может быть из-за них моё сознание переносилось в другие миры?
Иногда утром я просыпался и понимал, что ночью со  мной что-то происходило, но ничего не мог вспомнить. Правда иногда что-то прорывалось, но не целиком, а лишь какие-то фрагменты. К примеру мне вспоминалась большая, просторная квартира на пятьдесят четвёртом этаже. Не знаю почему и с чего я решил, что это был пятьдесят четвёртый этаж? Откуда такая уверенность? Не знаю... Интересная деталь - там находилась большая прозрачная несущая стена. Я просыпался среди ночи, подходил к ней и сквозь неё смотрел на ночные огни города, который распластался внизу и, кажется, чувствовал, словно  летаю в облаках.
Наверно мне это снилось не единожды, возможно даже часто, потому что когда  просыпался, вспоминал, что этот сон уже был раньше. Но всё-таки окончательно я не был уверен в этом...
 В таких  снах я часто путался и терялся в реальностях - просыпался, осознавал существующую и успокаивался, потому что в ней всё было хорошо. Я обнимал Варю, прижимался к её телу, облегчённо вздыхал, потому что мне снилось, что  где-то я её потерял и теперь оказывалось, что это был всего лишь сон. Когда же я просыпался в той реальности где её потерял, то сразу же вспоминалась другая реальность, в другом сне, в которой мы вместе и в которой счастливы.
Когда Кася в физиологическом плане начала формироваться как женщина, меня поразила страшная мысль - а вдруг всё то, что происходило в моих снах, между мной и Варварой, на самом деле  происходило между мной  и Касей? Ведь с тех пор как она появилась здесь, мы спали вместе. Когда она была ребёнком я ложил её между собой и тёплой стенкой печки, чтобы девочка не замёрзла. Потом это вошло в привычку. Летом мы спали так же. Тогда, да и теперь тоже, мне казалось, что тем самым я её защищаю от всего злого и страшного, что может угрожать ей. Хотя, я думаю, она никогда ничего не боялась. А  может даже, это она меня от чего-то защищала.
Тем не менее, поражённый таким неожиданным предположением, я как-то сказал ей, что буду спать отдельно, на скамейках у плиты, чтобы не беспокоить её по утрам.
Кася тогда как-то не по детски посмотрела на меня и так же не по детски улыбнулась. Но ничего не сказала.
Моё решение ничего не изменило: я засыпал на скамейках, а просыпался в кровати с Касей. Оказалось, что я не контролировал процесс засыпания и сна - просто неожиданно проваливался в  чёрную пустоту и оказывался в другой реальности. По-видимому, то что происходило там, каким-то образом влияло на мои поступки здесь.
Впоследствии я перестал сопротивляться данному явлению, решив, что Кася, всё-таки, мне не родная дочь и греха здесь, в общем-то, большого нет. К тому же я не был уверен - происходит между нами что-то или всё это не более чем плод моего больного воображения.
Смерть, как явление, я представлял не только в виде остановки всех физических процессов организма, хотя, по сути, это и является физической смертью, а как фиксацию духовной сущности в каком-то определённом положении. Проще говоря - при жизни человек совершал хорошие и плохие поступки, тем самым как бы двигался по светлым и тёмным полосам греховности и добродетели. И в какой полосе он останавливался, то есть умирал, в такую же полосу, или реальность, его душа попадала в дальнейшем. К примеру Христос, да и не только он, умер в страшных физических муках. Но ведь душой он был блаженен, совесть у него была чиста. И физические страдания лишь добавили ему святости. Он вознёсся не потому, что был сыном Божьим, в конце концов все мы творение Господа, а потому что был безгрешен по деяниям своим, то есть - чист совестью.
Я хотел только одного - остаться в хорошей реальности. Я верил что оно так и произойдёт, потому что считал - подлецом, по жизни, никогда не был. Конечно, какие-то мелкие грешки за мной водились, но я давно приготовился за всё ответить и надеялся, что Кася и Варя мне где-то, в чём-то помогут или подскажут. Я им верил. Верил пусть и безосновательно, скорее потому, что чувствовал - мой переход в иной мир не за горами. Нет, я не осознавал себя больным и немощным. Я это определял по тому факту, что в последнее время мои сны и видения стали более реалистичными, яркими, эмоциональными, как настоящая жизнь.

                *****


Сегодня с утра я пошёл в лес и нарубил орешника.
По дороге домой встретил Варю...
Она появилась из-за сосны: вышла и остановилась, касаясь кончиками пальцев толстого ствола дерева. Она теперь была настолько реальной, что я даже поразился...
"Странно... - подумал я - Средь бело дня она ко мне, обычно, не приходила".
- А ты всё трудишься? - ласково спросила Варя и нежно погладила меня по щеке.
Её прикосновение было таким же как и при жизни. Моя кожа ощутила тепло её руки и я даже уловил запах её тела.
- А что делать? - вопросом на вопрос ответил я и добавил - Надо...
- Не устал? - снова спросила она.
- Да... есть немножко...
Варвара положила голову мне на грудь, как часто делала при жизни, что мне особенно нравилось, потому как это вызывало нежнейшие отцовские чувства. В такие моменты мне хотелось её защищать, оберегать, успокаивать, жалеть, заботится. Но на этот раз всё вышло несколько иначе.
- Бедненький... - совсем уж жалостливо произнесла она.
Я стал оправдываться, что у меня ещё есть силы и если надо я могу свернуть горы, но она перебила меня на полуслове.
- А ты не хочешь сейчас уйти из этой жизни и отправиться со мной в Вечность по светлому пути? - спросила она.
- А как же Кася? - растерянно спросил я.
- Про неё не беспокойся, я позабочусь... - ответила она.
- Ну... тогда... конечно...
Неуверенность в голосе не являлась страхом перед смертью. Здесь, скорее, присутствовало любопытство: каким образом она позаботится о Касе? Но этот вопрос так и остался в моих мыслях.
Варвара вдруг подняла голову и отступила на шаг.
- Тогда слушай меня внимательно! - строго произнесла она, глядя мне в глаза - Сегодня в полночь впустишь в дом человека, который будет стоять под дверью...
Пока моё сознание отвлеклось на осмысление сказанных слов, Варя исчезла. Я даже моргнуть не успел.
Сомнений не было - сегодня со мной что-то случится. Я лишь метался в догадках...
"Наверно меня убьёт человек, которого я впущу в дом" - сделал я заключение.

                *****


Желание вести дневник возникало у меня давно. Но руки не доходили, хотя тетрадь и ручку я приготовил. И это было не праздное желание, от нечего делать: мне хотелось чтобы хотя бы один человек узнал о нас  всю правду. Поэтому я поспешил домой, чтобы чиркнуть пару строк.
Ещё на подходе к дому я заметил шатающегося по двору парня и решил, что это кто-нибудь из страдающих, или родственник таковых, пришёл просить средства от хвори. По другим причинам сюда никто не ходил.
Заниматься им подробно мне теперь не хотелось и я на ходу обдумывал как от него побыстрее избавиться. Когда же он стал интересоваться Касей, я его попросту прогнал, хотя и был сильно удивлён, потому что никто из местных, а тем более приезжих, о ней никогда не спрашивал.

                *****


Оказалось писательство не такое уж лёгкое занятие: чиркнуть пару строк даже не вникая в подробности, заняло у меня почти весь день и до позднего вечера.
Интересно, кто в такую темень может находится под дверью? Сюда-то и днём люди не особо идут, если в этом нет нужды.
Однако уже полночь...
Пойду проверю..."