Старик Хоттабыч

– Не получается, деда! – сокрушался семнадцатилетний Джамиль. – Не исполняются желания. Всё как положено делаю. Бороду отрастил, хотя выгляжу с ней… вылитый козёл чёрный. Редкая, короткая. Чешется, противно мне. Волос выдираю, а это между прочим, больно, пытаюсь исполнить… И ничего. Ничего не происходит!

Хоттабыч насмешливо смотрел на внука: 

– Ну ты сам решил традицию с бородой продолжать. 

– Да, чтобы все знали, что я твой внук, а не абы какой джинн! Но почему ты не придумал себе более приятный запуск чар?

– Чтобы быть не абы кем, нужно своё придумывать. А не примерять на себя те ментальные материи, что тебе не по размеру. У каждого только свои размеры, даже от миллиметра чужого может стать больно.

– Подумаю над этим, деда, – послушно сказал Джамиль. – А что с желаниями?

– А они чистые?

– Ну как сказать… – покраснел юноша, – Кто-то загадывает встретить красавиц нестрогих…

– Тьфу, да я не об этом. Понимаешь, чистое желание – это желание, не отягощённое страхами. Оно без сомнений приходит. Лёгкое оно, как волосок бороды, как пёрышко. Подумал человек о нём – и точно уверен, что хочет именно этого. И отпустил на волю, не изводил себя мыслями, вдруг не сбудется. С каждым часом ведь несвободные желания толстеют. Доверился тебе, в общем. Исполнится - хорошо, нет - и без этого можно прожить.

– Это мне, старому, просто вес любых желаний выдерживать, – пояснял Хоттабыч участливо, – Тебе ещё как можно более воздушные нужны. Понятно, что совсем без малюсенькой пылинки страха их почти нет. Но самые тяжёлые страхи, запомни, – те, из-за которых вред другим причинится.  

Хоттабыч даже заволновался, начал ходить по комнате, размахивать руками, словно держал волшебную палочку и колдовал.

– Наше дело – тонкое. Задача в твоём возрасте с одной стороны, для чайников, а с другой мудрёная. Зато и настоящие самые желания, искренние, исполняются. Радость только приносят клиенту. 

– Хм… Но ведь если у них желания до сих пор не исполнились, они сильно отягощённые, значит, – Джамиль задумчиво почесал затылок. – Вон у Махмуда, моего одноклассника, клиент о друге мечтает давно. И тоже не может Махмуд ему помочь, хоть тресни.

– Значит, мечтать мечтает, а сам так сильно боится, что предаст его друг, что дружбу не заводит ни с кем долгие годы. Отнесётся к другу с подозрениями да обвинениями, и отношения испортятся. Снова о друге придётся мечтать.

– Или ещё пример, мне такой хитрец попадался, – вдохновенно продолжал старик, – Хочет клиент дружить. А для чего ему друг? Оказывается, он вообще всех людей презирает. Но друга желает богатого, чтобы делился с ним своими сокровищами. Клиент бедняк и мот, но нищеты страшиться стал тогда очень. Желание, которое наиболее чисто здесь бы выглядело – золота иметь самому много-много. Но всё равно этот клиент мне под силу, не для тебя он.

– А как бы выглядело самое чистое желание друга, самое как пёрышко? – с любопытством поинтересовался Джамиль.

– Когда человек хочет друга, чтобы всего навсего болтать с ним, делиться сердечным и его тоже слушать, узнавать. И чтобы поддерживали друг друга товарищи, – отвечал Хоттабыч.

– Тоже могут случаться казусы. Может, клиент думает, что этого хочет, а на самом деле не совсем. И страхи есть тяжёлые, – задумался Джамиль.

– Тоже верно, – согласился Хоттабыч, – Наше дело тонкое, как волосок, потому я и выбрал свой способ запуска чар, как фирменный.

– Но знаешь что ещё? – старик. – Чем хороши чистые желания? От них не только клиенту радость. Они запускают во Вселенной механизмы, что заржавели и остановились. И такие же чистые желания сбываются и у людей, которых клиент встретил на своём пути после исполнения мечты.

– Загадочна Вселенная… – улыбнулся Джамиль.

– Удивительно устроена, – согласился старый джинн. – Я поэтому стал науку желаний изучать и вас так зачаровывать и воспитывать, чтобы с умом к ним подходили. Наше дело тонкое…