О пионервожатой Неле, амазонке Поликлета и богине

RLD

Когда аз многогрешный был еще школьником и отдыхал в летнем пионерском лагере "Берёзке", длинноногая, широкоплечая и крутобёдрая, стройная пионервожатая-блондинка Неля, очень нравившаяся мне своею пышной, совершенной формы грудью, прямо-таки рвавшейся наружу из-под тонкой кофточки (под которую Неля, в отличие от большинства тогдашних взрослых девушек и тётенек, порой не поддевала лифчик), я уж не помню по какому поводу, однажды подарила мне - "Волечке", как она меня ласково называла - за примерное поведение книжку Николая Островского "Как закалялась сталь" - то ли от имени лагерной дружины, то ли от имени пионерского коллектива (точного содержания дарственной надписи я, увы, уже не помню). При этом Неля вдруг меня поцеловала, и довольно крепко (разумеется, не в губы, но мне было все равно очень приятно). Исходивший от блондинки-пионервожатой Нели запах свежести, цветов и еще чего-то, незнакомого, волнующего, пробудил во мне неведомые прежде, очень смутные, волнующие чувства. Ночью Неля мне привиделась во сне, но не живая, а в виде скульптуры, напоминавшей гипсовые статуи пионеров и пионерок, расставленные в разных местах по территории нашего лагеря (совсем как в фильме Элема Климова "Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён", вышедшем на экраны годом раньше). Я стоял перед ней, казавшейся в свете утренней зари розово-золотистой. Неля возвышалась надо мной на постаменте в позе "Амазонки Скьярра" работы Поликлета, копия которой украшала лестницу на третьем этаже нашей средней школе №13 Краснопресненского района города Москвы с расширенным преподаванием немецкого языка (над нашей школой шефствовал расположенный поблизости "Моспроект" и потому на лестницах и в коридорах там белели гипсовые статуи и бюсты - копии работ античных эллинских ваятелей с пояснительными подписями на табличках). Только у пионервожатой Нели бедра были шире, чем у нашей школьной амазонки. К тому времени я уже знал, как выглядит женская грудь, поскольку грудь у амазонки Поликлета, державшей правую руку над головой, была видна из-под почти целиком спущенного с ее плеч до пояса коротко подобранного складчатого хитона, оставлявшего открытыми и ее ноги - такие же длинные, округлые и стройные, как у пионервожатой Нели (я не раз видел их, когда нас водили купаться на реку); кроме того, в коридоре второго этажа нашей школы красовался бюст Афродиты Милосской, чья грудь была совсем обнажена. Теперь же Неля-статуя (одетая, в отличие от амазонки, не в греческий хитон, а в кофточку и в трусики вроде своих купальных, позволявших мне видеть не только ее ноги, но и бедра почти целиком, как при купании на речке) внезапно улыбнулась и, не открывая глаз, медленно подняла подол тонкой кофточки, открыв сначала свой гладкий живот с показавшейся мне даже чуть влажной впадинкой пупка (словно после купанья), а затем - свои пышные, литые, словно каменные - статуя! - пленительные груди с выпуклыми острыми сосками (точь в точь такие, как у богини Афродиты, украшавшей коридор второго этажа, возле учительской, а не как у обладавшей не столь пышным бюстом амазонки Поликлета!). Взволнованный донельзя, автор этих строк проснулся и долго молча лежал в ночной темноте, прислушиваясь к дыханию и сонному бормотанию своих соседей по палате... Кто ныне возвратит мне эту прелесть трепета перед раскрытием великой тайны?
В ту ночь ладья моего отрочества посредством паруса природы достигла брега юности...