Бабушка Дарья Васильевна

Старкова (Новикова)
Дарья Васильевна

   Дарья Васильевна родилась 1 апреля 1905 году. Её родители Василий Фотеевич и Ульяна Николаевна проживали в селе Рождественское.

   Я плохо помню свою бабушку Дарью Васильевну, поэтому всегда вслушиваюсь, когда кто-то о ней заводит речь.

   Вот как рассказывает о Дарье Васильевне её сын и мой отец, Владимир Ермилович: «Мама уроженка деревни Вишня, что находится  в 4 км от села Рождественское. Она - крестьянка, колхозница, труженица тыла. Выполняла все крестьянские работы: пахала, сеяла, косила, жала хлеб, работала на зернотоке.

    Мама – и швец, и жнец и на дуде игрец. Она мастерица ткать холсты, половики, шить любую одежду, в том числе пальто и шубу. Мастерски вышивала узорами  по краю рушников.

    Мама  и  певунья. Она знала много русских народных песен, частушек.

    Образование у неё, правда, два класса. Курсы ликбеза прошла уже при Советской власти. Она сама не стала ходить в школу, после того, как учительница отхлестала её указкой по пальцам на уроке арифметики.

    В советское время все церкви закрыли, так мама крестила своих детей дома втайне от папы.

    Помню, как меня  крестили маленького. Мама позвала попа.
 
    Я не хотел креститься и бегал от него вокруг стола, на котором стояло ведро со святой водой. Поп устал за мной гоняться и сел на стул. Я осмелел и подошёл к нему, а он схватил меня за шиворот и окунул мою голову в ведро с водой три раза и приговаривая при этом: «Во имя  Отца и Сына и Святого Духа! Аминь!»

   Муж Дарьи Васильевны Ермил Кузьмич был коммунистом, из-за этого  все соседи звали её «коммунисткой». Мама не обижалась, она во всём поддерживала нашего отца. Даже из безвыходных ситуаций находила выход. Однажды, когда папа работал председателем колхоза «Победа», на Октябрьские праздники ему надо было провести мероприятие в клубе. На стол тогда было принято стелить красную скатерть. Жили бедно и скатерти такой ни у кого не оказалось. Тогда Дарья Васильевна распорола красную  рубаху мужа и смастерила из неё скатерть, а когда праздник кончился, снова сшила рубаху.

  У мамы было 11 детей. Первого она родила в 20 лет, последнего на 50-ом году жизни. Вырастила, выучила только шестерых: Любу, Василия, Владимира, Сергея, Ивана, Марию. Все дети получили специальность в вузах и техникумах Пермской области.

   Всякое было в жизни, было и трудно, и горько, и весело, и грустно. Особенно досталось маме во время Великой Отечественной войны. Отец ушёл на фронт. Ей одной с четырьмя детьми пришлось справляться и ещё работать в колхозе. С ними вместе работала и её  мать Ульяна Николаевна. Той хоть и было в ту пору 70 лет, но она всегда выполняла нормы конно-ручных работ…»

    Дарья Васильевна очень походила на свою маму.

    О её маме, Ульяне Николаевне, известно, что она  рано овдовела и сама подняла четверых детей: Прокопия, Дарью, Таисию, Марию. Её муж Новиков Василий Фотеевич работал кузнецом, был старостой в селе Рождественское.

    Когда началась гражданская война, село Рождественское одиннадцать раз переходило из рук в руки.

    Ульяну Николаевну с семьёй чуть не избили белогвардейцы, так как муж её был красный партизан. Только из-за  малых детей её пожалели.

    Вернулся с войны Василий Фотеевич, заболел тифом, выздоровел. Ульяна пришла за мужем, а он не живой. Говорят, что его отравила медсестра в отместку  за убитого мужа, белогвардейца. Жестокие были времена.

   У Ульяны Николаевны было много сестёр: Маремьяна, Аксинья, Мария, а также был и единственный брат Демид. Он был дьяконом. Его, как церковнослужителя, репрессировали в советское время и сослали на Колыму. Больше никто о нем не слышал.
 
   Сёстры же Ульяны Николаевны жили в соседних деревнях: кто на Вишне, кто в деревне Фролы, кто в селе Рождественское. Сёстры поддерживали друг с другом тёплые отношения. Многие их внуки, когда учились в селе Рождественское, жили у Старковой Дарьи Васильевны.

   Жил у Старковых в селе Рождественское и Чуприянов Борис Васильевич, племянник Ермила Кузьмича.  Он учился в школе 9-ый  и 10–ый  класс вместе с их сыном Сергеем. О Старковых отзывался очень тепло. Любил тёти Даши картофельные шаньги и рыбные пироги.

   Дарья Васильевна овдовела, когда ей было 60 лет. С ней тогда ещё жила младшая дочь Мария. Они держали корову.

   Мария Ермиловна об этом вспоминает, что было очень трудно накосить для коровы сено.  Мама  уже в колхозе не работала, поэтому участка для сенокоса ей не полагалось. Они вдвоем накашивали сено по ложкам, да по обочинам дорог. Брали в колхозе лошадь и вечерами  тайком вывозили сено.

   Ещё Мария Ермиловна рассказывала, как её мама занималась рукоделием: «Мама была мастерица.

   На протяжении зимы в доме стоял ткацкий станок.

   Вначале мама с помощью ниток вила основу, а затем уже вместе с ней протягивали нити через бедро и начинали ткать. Это было интересное занятие, но трудоёмкое. Ведь нужно было ещё собрать ненужные вещи, что-то перекрасить, затем разрезать на полоски определённой ширины, смотать в клубки. Но терпения и усидчивости маме всегда хватало, и в весне новые половики были готовы. Их, как правило, стелили в переднюю комнату.

   Мама учила меня шить на машинке «Зингер», которую получила в приданое. На этой машинке она шила мне платья, а себе юбки, фартуки, кофты, да и платья тоже. Эта машинка до сих пор стоит у меня на полке, но, к сожалению, не работает. Ведь ей уже более ста лет. Зато дети и внуки в своё время поиграли с ней.
 
   Дочь Лена переняла от бабушки Даши умение вязать на спицах и крючком.

   Вышивка крестиком – одно из моих увлечений. Это тоже от мамы. Она любила вышивать полотенца.

   Одним из любимых маминых праздников было «Цветково заговенье». Отмечали его перед началом сенокоса.

   Женщины собирались на околице села, пели старинные песни, водили хороводы, играли. В такие моменты мама преображалась, как будто окуналась в свою молодость. Ведь попеть да поиграть тогда, в молодости, ей мало удавалось.

   У мамы была прекрасная память. Она помнила все те стихи, что учила когда-то в школе. Особенно часто вспоминала пушкинское:

   «… Буря мглою небо кроет
      Вихри снежные крутя.
      То как зверь она завоет,
      То заплачет, как дитя…»

   Стихи, песни рождали в её душе определённые ассоциации с прошлым.
   
   Она могла всплакнуть, когда слышала песню «Оренбургский пуховый платок» или «Милая мама»

   Нас, детей, осталось шестеро, но, видимо, не хватало ей нашего внимания и заботы.

   А о нас она помнила и постоянно молилась как за тех, кого уже не было, так и за тех, кто продолжал жить. Её материнские молитвы не раз выручали меня. Это я понимаю сейчас, спустя много лет…»

   Галина Васильевна Дементьева, племянница Дарьи Васильевны, говорит о ней с восхищением: «Тётя Даша была похожа на свою маму Ульяну. Тоже высокая, стройная, красивая. А рукодельница какая! Я так жалею, что мы никто не научились от неё ткать половики, скатерти. Ведь бабушка Уля, её сестра Марьяша и тётя Даша умели ткать профессионально. Какое это было мастерство! Моя мама Таисия Васильевна всегда гордилась сестрой Дарьей Васильевной и говорила, что Даша сама неграмотная, а всем детям дала высшее образование. Вообще, они, три сестры: Дарья, Таисия и Мария, были дружные и заботились друг о друге»

  Все  внуки вспоминают о бабушке, что она была добрая, с хитрецой, очень гостеприимная, вежливая, заботливая. Пока всех гостей за стол не усадит и не накормит, сама есть не будет.

    К праздникам, когда приезжали гости, бабушка Даша ставила бражку с изюмом.  Дядя Фрол ловил рыбу, а бабушка пекла большие пироги с рыбой. Гости ели пироги, запивали бражкой, делились новостями. Спали гости летом на сеновале, зимой на полатях или на полу, так как избушка у бабушки Дарьи была небольшой.

    Новикова Мария Васильевна вспоминает, как сватали её сестру Дарью: «Жених приехал с дальней деревни  на трёх лошадиных повозках. Все они были украшены разноцветными лентами с бубенцами. Мы, девчонки, выбежали на улицу. К нам навстречу шёл жених с дружками. Был он спокойный, уверенный и не улыбался даже. Мне он не понравился, так как был каким-то невзрачным, рябым. Я сказала маме, а она - мол, не суди человека по виду, суди по делам»

   После свадьбы Дарья Васильевна  уехала в Загарье - родную деревню мужа. Там они стали жить во второй половине дома вместе с мамой Ермила Кузьмича Марией Викуловной. В другой половине дома жил старший брат мужа Дмитрий Кузьмич со своей семьёй. Племянникам очень понравилась тётя Даша своим весёлым нравом и доброй душой. Они звали её нёня (няня)

   Семьи разрослись. Дети братьев Старковых   росли одной дружной семьёй. А когда старший брат покинул семью, Дарье Васильевне приходилось помогать  свояченице Афанасии Ивановне  с её четырьмя детьми. У самой тогда уже было трое.

   В село Рождественское семья Старковых вернулась в 1939 году и поселилась в  доме  Прокопия Васильевича, брата Дарьи Васильевны.  Он же с семьёй переехал в село Ильинское в связи со сменой работы – его назначили помощником секретаря  райкома партии.

   Рядом был дом матери Ульяны Николаевны, в который позднее переехала сестра Таисия Васильевна с детьми. Так семьи двух сестёр Дарьи и Таисии и жили рядышком, поддерживая и помогая друг другу. К ним частенько приезжала из города их младшая сестра Мария Васильевна.