Матиас Тезен

               
В 1988 году от бесконечной писанины и улюлюканья "нам партии солнышко светит", пожалуй, что и запил бы, если бы не одна особенность моего организма: от алкоголя у меня, кроме головной боли и обострения язвенной болезни желудка, больше никакой радости нет.  Доконала бессонница и чувство одиночества, одиночества среди людей с молчаливыми и вечно озабоченными лицами.  На перепутье безверия и банкротства запланированных задумок по профессии решил поискать своё счастье там, где есть ещё правда. Устроился судовым хирургом в Мурманском рыболовецком флоте "Сев рыба", корабли которого регулярно ходили в иностранное плавание. И в том же году отправился в первый рейс. Наша рыболовецкая база “Матиас Тезен” (корабль, водоизмещением 17 тысяч тон, для приёма, переработки и замораживания рыбы, выловленной траулерами) пришвартовалась в Галифаксом порту. Заместитель капитана по политической работе собрал всех желающих отправиться в город (а других не было) на инструктаж: кто, с кем и когда пойдёт на берег и каждому выдал памятку поведения советского моряка за рубежом. В составе тройки, где был ответственным за моральные поведение моих спутников, я впервые увидел на расстоянии вытянутой руки этих, как мне казалось, счастливых и свободных людей. Только не знаю почему, когда мы шли по улице, разглядывая небоскрёбы, рекламные щиты, и преимущественно витрины магазинов, все уступали нам дорогу. Кажется, они нас узнавали ещё на расстоянии, будто по звезде на шапке. Но, и когда после первой встречи с секонд-хендом, мы одевались в их наряды, опознавательный знак "советский моряк" то ли по запаху, то ли ещё по каким-то неизвестным флюидам оставался.
    В 1990 году все кардинально поменялось: иди куда хочешь и когда хочешь. Наш заместитель капитана по политработе поменял профессию - занял кресло то ли психолога, то ли пропагандиста за здоровый образ жизни. Заработок в валюте обеднел, но, как компенсация, появились левые живые деньги. Однажды и мне перепало 50 долларов за перегрузку рыбы с нашей рыболовецкой базы на японский корабль. (Такую работу давали не всем - доктора заметили). Как мне тогда объяснили, это был бартерный расчёт Мурманского рыболовецкого флота "Севрыба" с японской компанией. С течением времени такие бартерные операции проводились преимущественно с кораблями под норвежским флагом.
    Поблуждав по океанам (шесть раз пересекал экватор, был в Галифаксе, Бостоне, Сент-Джонсе, Лас-Пальмасе, в Антарктиде), понял, что самая тяжёлая работа - ничего не делать. Две, три сотни здоровых мужиков и несколько женщин. За шесть месяцев (рейс) залатаешь пару ран, когда "повезёт" - сделаешь аппендицит, или выходишь с алкогольным панкреатитом начальника (не ниже помощника капитана, последним - сухой закон), да и при зарплате - 1000 рублей в месяц. От лёгких денег можно было свихнуться. И сдурел. По приходу в Мурманск начал ходить на митинги и вместе с толпой рвал глотку: "Долой коммунистов!" И они толпу послушали, оставили свои сытные  кормушки и подались в бизнес.
    Через несколько лет я случайно в Гродно встретился с человеком, который работает на траулере
«Матиас Тезен». Обрадовался, расспрашиваю о флоте, о Мурманске ...
     - А я работаю не в Мурманске, а в Норвегии, - ответил он. Этот траулер сейчас в Норвегии, его купил руководитель Мурманского рыболовецкого флота "Севрыба".