неизбежность

Дом стоял на круто сбегающем склоне. Город внизу расчерчен линиями улиц, освещенных фонарями. В поздний час город притих, словно задремал.

На просторное крыльцо перед входом в дом вышла женщина. Она остановилась, глядя на город.

«Странные эти мужики. Так разорялся вечером, а теперь спит себе спокойно. А может потому и успокоился, что обиду выплеснул из себя.

Наверное, нужно было сразу, с порога рассказать, что встретила другого, того самого. Но представляю, как бы глупо это выглядело. Глупо и театрально.

Не предполагала, что так скоро найдутся доброхоты, спешащие доложить об этом Дне рождения. Сколько дней, как я вернулась? Два? А может, еще до моего приезда?.. Самое смешное: ну что они могли рассказать, ведь не было же ничего такого, за что меня можно осудить. Но уж конечно наговорили невесть что, иначе бы ни скандал закатил, а может быть даже понял».

С гор налетел холодный ветер, и Ольга спустилась с продуваемого крыльца.

Она прошлась по участку рядом с разросшимися цветами, рядом с ровно вытянувшимися грядками и белеющими округлыми боками теплицами. Остановилась в ночной тени, засмотрелась на приглушенные светом луны и огнями города звезды.
 
«Ведь, кажется, все продумывала. Каждый шаг, каждый встающий выбор совершала с расчетом, с прикидкой на дальнейшую жизнь, на будущее; старалась быть честной с собой, реалистично смотреть на жизнь – а все-таки не убереглась от того, что в определенный момент поняла, что живу не там и не с тем».

Ольге стало немного жаль ушедших лет. «Неужели они прошли зря, неужели эти годы прожиты впустую?» Мысль о том, что когда-то в прошлом сделан неверный выбор, наверное, обжигала каждого человека. Как часто в такие моменты мы бываем уверены, что знаем, где и когда совершили ошибку. Эти размышления банальны и вряд ли в них есть какой-то прок. Но от этого они не становятся менее тревожными и горькими.

Неприятные мысли, возникнув как отдельные голоса из гула толпы, смолкали и забывались в волнении, в предчувствии счастья.

Уж взмокла росой трава, и где-то неподалеку сердито зашелестела листва дерева под усилившимся ветром. А Ольга все стояла, с верой ранней юности в то, что за горизонтом поджидает новая жизнь, которая с рассветом обязательно придет на смену прежней.

Продрогшая, в промокших тапочках Ольга вернулась в дом под утро. На пару часов забылась сном в кресле, а после поспешила на работу. Рабочий кабинет, место более важное в ее жизни, чем дом, в этот день стало местом мучения. И покинуть его она смогла лишь с помощью работников скорой помощи.



Сквозь завесу дождя проступил знакомый силуэт. Это была Ольга, ее Олег и  ожидал. Она подходила все ближе и ближе, еще шаг и Олег разглядел бы ее лицо, но дождь припустил сильнее, силуэт исчез, точно растворился в потоке небесных вод. Олег рванулся навстречу, но Ольги рядом уже не было. В поисках ее он рвался сквозь дождь и оказался на автобусной остановке. Автобусы один за другим, не останавливаясь, проносились мимо. Веером разлеталась из-под колес вода. Они все ехали и ехали, унося за собой дождь, так что он скоро закончился. За окнами автобусов стали различимы лица людей, свысока скорбно поглядывающих на Олега.

Уходя от этих взглядов, Олег побрел пустыми улицами и внезапно оказался перед ветхим домишком. Поднявшись по рассохшимся, опасно пошатывающимся ступеням крыльца, он переступил порог дома, где прошли его детство и юность. Его встретил запах ветхости, подгнившие по углам полы и лопнувшая по стенам штукатурка. У Олега перехватило горло. С сухим щелчком дерева потолочное перекрытие сорвалось вниз, накрыло потоком земли.

Олег проснулся в постели, взмокший, точно действительно побывал под дождем.
Не задерживаемый надолго утренними делами, он вскоре вышел из дома, сел в автомобиль и забылся в его управлении. Через несколько часов он добрался до кладбища. На могиле он расчистил от травы и гниющей листвы место перед памятником, уложил букет свежих белых цветов. Коснулся шершавого дешево отлитого памятника, сел на скамейку.

Вокруг стояла тишина, изредка вспарываемая мерзким вскриком птицы. В мыслях нитями вытягивались воспоминания.

«Знаешь, я часто пытаюсь вспомнить, сколько лет Сашка с Юлькой были вместе, к тому дню, как мы с тобой встретились. Пять лет или… нет, больше. Сашка недавно упоминал, что в этом году у них круглая годовщина. Мы с Сашкой с детства в друзьях и вы с его женой давнишние подруги. Да… как же мы-то с тобой так поздно встретились.

И где только Сашка в тот День рождения столько народа собрал. Я и не знал, что у него столько друзей-приятелей. Выезжали за город целым караваном. К темноте, правда, большинство разъехались. Когда стемнело, у костра не так уж много людей осталось. Хорошо поначалу: костер большой, яркий, веселый; Сашка все за гитару брался. Играет он конечно отлично, песен много знает. Но и за стакан не забывал браться. Ну ясно – закосел. Вот он всегда так. Обязательно переберет и начинает дурить. Нарочно дурное из себя выжимает, из все дальних уголков выскребает. И все напоказ, назло будто и себе и окружающим.

Уж и так время позднее было, да и настроение совсем портить нет охоты. Народ потихоньку расходился кто в машину, кто в палатку. Костер сник, дотлевающие алые головни чуть светились.

Мы с тобой на берег реки пошли. Прохладно было, с воды студеным тянуло, и я с собой плед прихватил. Укутались мы с тобой в него и просидели, обнявшись, всю ночь. Я поначалу все что-то говорил, говорил. А потом молчали. Свет луны, ее кривое отражение на воде и шелест реки. Когда черное небо стало чуть синеть, мы пошли в палатку. Там забрались в спальники. Ты уснула, а я еще долго лежал без сна. Все ворочалось в груди волнение.

А потом ты исчезла. А я же о тебе почти ничего не знал. Рванул к Сашке. Сам он, конечно, о тебе знал столько же, сколько и я. А Юлька поначалу все скрытничала, отговаривала и дурачила нас. Потом муж твой нас не хотел пускать, но там уж попробуй удержи.

Жуткое это чувство, когда не хочешь верить, пытаешься не верить, в худшее, но не можешь не видеть, что конец. Чувствуешь бессилие и ничтожность свою. И вокруг как будто нет ничего, только ты передо мной, худенькая, тающая, черные подглазины и кожа вся потемнела. Как может тело быть так сломлено за несколько дней…»

Возвращался домой Олег дольше, чем ехал на кладбище. Накатывала тревога, сбивалось дыхание, Олег останавливал машину, чтобы пройтись и успокоить сердце. Дорога совсем извела его и, приехав домой, он скоро лег и во сне свершил последний вздох.

Олег шел по садовой дорожке. Справа высоко и густо росли деревья в белом цвету. Слева низкой стеной стоял кустарник, среди которого угадывался лабиринт дорожек. С поворотом тропинки показалась скамейка, на которой Олег увидел мужчину. Когда Олег приблизился, он обернулся.

«А вот и он», – мужчина поднялся, и Олег увидел на скамейке Ольгу. – «Не случилось вам там пожить. А здесь будете вместе, пока будете этого желать, пока будет любовь».