Искушение Глава 5 Возвращение

Варя предполагала, что, несмотря на договорённость, Вадим будет поджидать у подъезда. Зацепила она парня крепко. Умом бы не тронулся. Как с ним тогда жить?
Это же беда – в таком возрасте, и девственник. Прикоснулся к интимной тайне, нырнул в глубину, а дна не видать; едва не захлебнулся в океане соблазнов.
Для него теперь на Земле один рай, вход в который совсем не в каморке у папы Карло. Теперь он знает, где тот таинственный грот, где в нём священная горошина.
Он теперь много чего знает.
Лебедев нагло храпел, словно спал у себя дома.
Варя отмокла в ароматической пене, привела себя в порядок. Показалось, что помолодела лет на
пять. Неужели свобода выбора оказала столь магическое действие?
Сегодня она сама себе нравилась, – как в такую красотку не влюбиться!
Покрутилась у зеркала. Сначала нагая вертелась, придирчиво рассматривая себя со всех сторон. Потом в дорогущем нижнем белье дефилировала, высоко задирая нос. Этот комплект не так давно покупала для Лебедева, хотела удивить.
Не успела продемонстрировать.
Приготовила завтрак, решила посмотреть на улицу. Ещё не рассвело, но видно хорошо.
Красавин сидел на скамейке, наблюдал за окнами.
Варя приоткрыла створку в попытке привлечь внимание. Вадик расплылся в улыбке, приложил руки к груди.
– Кыш, – шипела она, – растворись, исчезни. Не твой выход. Что за мужики!
Красавин рассудил её жесты по-своему, ринулся на амбразуру. Спустя пару минут в двери провернулся ключ.
Варя побежала предотвращать катастрофу, столкнулась с Вадимом лбом.
Жених сграбастал её, заключил в объятие, поднял на руки, впился в рот поцелуем.
Силы были не равны.
Для Вадима Варя была пушинкой. Наивно полагая, раз она его позвала, значит, не просто так, жених запустил лапу под подол, увидел модельные трусики, – любимая, – зарычал он, – это для меня!
И закружил, закружил, не прекращая целовать.
Шум в коридоре разбудил Лебедева. Сонный, он вывалился из спальни в чём мать родила, выставив напоказ (не намеренно, потому что утро) мужское эго в возбуждённом состоянии.
Вадик опешил, от неожиданности разжал руки. Варя с высоты его роста грохнулась тазом об пол, заверещала.
На крик выскочила Лариса.
Пейзаж был потрясающий.
Голый папа в непристойной позе, чужой дядя с широченными плечами, нависший над извивающейся от боли, орущей, что есть мочи мамой, у которой до головы задрана юбка.
– Мама, – метнулся к пострадавшей ребёнок, – мамочка, папа, ну сделай же что-нибудь!
– Извините, я не знал, – лепетал здоровяк.
– Я тебя предупреждала, балбес, чтобы ты не приходил, как минимум два дня. Какого чёрта!
– Почему он голый!
– Потому что это мой муж. Мой… муж. Говорю раздельно, чтобы не перепутал. Я живу с ним одиннадцать с чем-то лет. С тобой – меньше недели. Догадайся, чем мы занимались в спальне. Гена, не стой истуканом, оденься, наконец, здесь ребёнок. Лариса, иди к себе.
Если у меня будет выкидыш, Красавин, берегись! Скорую вызывай, бегом. Что за мужики, говори, не говори – ничего не понимают! Боже, как больно!
– Мамочка!
– Варенька!
– Солнышко!
– Всем цыц, несите на постель. Красавин, что ты наделал, ты всё испортил!
– Варенька, милая, я не хотел.
– Какое совпадение, я тоже не планировала падать.
Скорая всё не ехала и не ехала.
У Вари поднялась температура. Лебедев ревел, не стесняясь слёз. Вадим стоял на коленях, что-то нечленораздельное бормотал.
Спустя час у Вари началось отторжение плода. Её увезли в клинику.
События завертелись со страшной скоростью.
Домой Геннадий попал только к вечеру. Вика отказалась с ним разговаривать, собрала его вещи.
– Ты изменяешь мне с ней, – орала невеста, – не попадайся мне на глаза!
– О чём ты говоришь, любимая, – оправдывался Лебедев, – она моя жена.
– Кто тогда я, – верещала Вика, – зачем я с тобой только связалась!
Спал Геннадий на коврике. После работы не смог попасть в квартиру, Вика пригласила слесаря, чтобы сменил замок.
Варя не хотела его видеть.
Ей-то он что сделал!
Вика через три дня сделала аборт, – не смей ко мне приближаться, видеть тебя не могу!
Варя сменила гнев на милость: Лариса так нежно обнимала папу.
Вернуть ребёнка невозможно, увы. Надо как-то жить дальше.
Вадим пытался объясниться, но Варя не хотела ничего слышать.
Самое удивительное произошло дальше. Это никто не мог предвидеть.
Как они друг друга нашли – большой-большой секрет.
Вика и Вадим закрутили роман. Был ли он успешен – неизвестно. Больше их никто из участников драмы не видел.
Лебедев ни на чём не настаивал, вёл себя тихо, корректно. Вина его в крушении семьи была очевидна.
Варя пролежала в больнице больше месяца. Трещина в тазу и ушиб копчика с деформацией не позволяла ей встать всё это время, да и дома она ходила с трудом довольно долго.
Из больницы её встречало всё семейство: папа, мама, Лариса… и муж.
Собственно, он и не переставал им быть никогда.
Увлечение молодой женщиной на какое-то время превратило его в раба страсти. Любовница стала наваждением, сознание не сумело справиться с дьявольским мороком.
Варя много думала о том, что заставило её превратить реальную жизнь в поединок с собой, как  могла связать в единое целое выдуманный воспалённым воображением образ любимого с тем, кого совсем не знала, поставив на карту семейное счастье.
Как ни крути, разрубить туго завязанный узел любовных связей невозможно было как-то иначе.
Несмотря на увечье и прерванную беременность, отделались Лебедевы малой кровью.
Об этих драматических событиях супруги больше никогда не поминали вслух.
Архив из рисунков и писем навсегда остался у Красавина, книга, скорее всего так и не была издана.
Любовь это или нет – судите сами.