Полукровка. Узри

Перед блестящими от слез глазами полудворфа, а, точнее сказать, в данный момент человеко–дракона по имени Богарт разворачивалась страшная картина. Чёрное, всеобъемлющее Ничто поглотило всё, что он знал. Без остатка, полностью. И он снова зажмурился, не в силах это больше видеть. Зажмурился и закричал:
– Я согласен!
Не так давно, болтаясь в висельный петле, Богарт, находясь в теле тирана, зажмурился, и очень сильно боялся открывать глаза. Потому что думал, что умрёт. Но, минуты текли, из них складывались часы, а смерть так и не приходила. Как не было и боли.

И Богарт, наконец–то, решился приоткрыть глаза. Вокруг было темно.
– Эй?! Я умер?
– Нет, – ответил спокойный, но какой-то пустой голос, которому, почему-то, откликнулся эхо.
– Тогда почему я ничего не вижу? – Богарт попытался разглядеть свои руки, но это у него не получилось. Тогда он ими ощупал лицо и протёр глаза – нет, руки были на месте, как и глаза. И они были открыты. Но видно все равно ничего не было.
– Ты? Просто нечего видеть.
– Ну, как же? Я висел в верёвке, на балконе.
– Балкона не существует, как и верёвки.
– А я?
– А ты есть.
– Но, почему же, всего нет, а я – есть.
– Ты – ключ к творению.
– Что–что?
– Недостающий осколок пазла, обломок, который если вклеить в разбитую чашку, издали она будет казаться целой.
– А почему именно я?
– Ну, так сложилось. Просто прими это как данность.
– Я не хочу.
– Ну, что ж: у тебя есть два варианта – стать этой частицей пазла, или смотри... Ты жил в мире, где были ночь и свет, луна и звёзды, падающие планеты, солнце, облака, свежий ветер, - голос перечислял какие–то вещи, а перед глазами Богарта возникали очень яркие и объёмные картинки. – Ты помнишь запах цветов, шум ветра, брызги воды у ручья, помнишь ласковые руки матери, помнишь тумаки сверстников, ты помнишь жёсткость асфальта, ты помнишь шелест страниц в книге. Ты всё это помнишь.
– Помню! Помню! – закричал Богарт перебивая голос.
– Хорошо. Но ты же не хочешь быть частичкой пазла?
– Нет.
– Тогда – смотри. Смотри, я сказал! – как по команде глаза Богарта расширились и почти что вылезли из орбит.

В этот момент перед глазами протекло нечто большое, необъятное, почти что бесцветное до состояния полной темноты. Ничто. Оно стало поглощать мир – сначала оно погладила его мать, потом красивые цветы, потом свежие ветра. И оно всё ускорилось, поглощая раз за разом всё больше, всё быстрее, быстрее, быстрее.
Богарт зажмурился не в силах видеть это, зажмурился и закричал:
 Я согласен!
– То–то же, – сказал голос. – Да будет свет!