Кстати о змеях. Легенда о змеях

В наших краях водится большое количество их видов, но только одна из них ядовитая - это гадюка степная. Об этом мне дедушка рассказывал народное поверье.

Якобы атаман Стенька Разин, когда возвращался из персидского похода, заночевал на берегу матушки Волги в наших краях. И снится ему сон: является перед ним старичок ростом невелик и говорит, что он хозяин этих мест и если атаман желает, то за небольшую долю персидской добычи он уберёт всех ядовитых змей из этих краёв.

Но оставит, для порядка, только гадюку степную, так как хозяин её степной дух, и он не властен над ней. А иначе многие его товарищи не проснутся уже никогда, уже забрались в их постели ядовитые гады земные.

Согласился Стенька Разин, пожалел своих товарищей, только в сердцах княжну персидскую бросил за борт вместе с золотом и каменьями драгоценными.

На вторую ночь опять является во сне ему старичок невеличка. А хочешь, спрашивает, уберу за долю малую добычи и мошку-гнус волжскую? Пожадничал Стенька Разин, да что она моим молодцам сделает - прихлопнул её, да и весь сказ.

Вот поэтому, из-за жадности Стеньки Разина терпим мы целый месяц мошку, в иные года и глаз открыть от неё нельзя без сетки на лице, смоченной в керосине. А как животина-то домашняя от неё страдает.

Видимо за малостью лет моих, оберегая меня от излишних страхов и страданий, не рассказал мне дедушка о продолжении этой легенды. Совсем недавно, уже после первой публикации этой легенды, мой дальний родственник поведал мне более полную версию этой легенды.

Когда донские казаки схватили Стеньку Разина с его родным братом Фролкой, то заковали его в освящённые цепи, так как обычные цепи не могли его удержать, по народному поверью, ему помогал сам Дьявол. Доставленного в Москву Стеньку и Фролку Разиных долго пытали, а потом порешили казнить. На Лобном месте палач отрубил Стеньке правую руку по локоть, затем левую ногу по колено, а уж потом голову отсёк. Потащили к плахе Фролку, а он как заорёт, что знает, где клад Стенькин с несметными богатствами спрятан, казнь отменили, заменив её на «вечное заточение».

Тело Стенькино выбросили в глухое лесное болото, но не приняла земля тело душегуба и разбойника. Смерть не желает брать его за грехи его, существует он между жизнью и смертью. А так как болото то находится в пределах власти того самого старичка – хозяина тех мест по берегам матушки реки Волга, то приходит он к Стеньке каждую ночь и многие змеи с ним. Старичок сидит напротив, лишь головой качает, а гады земные кровь у Стеньки сосут и кусают его. Как в пословице говориться: «Змея никому ничего не прощает, а всегда готовится нанести свой ответный удар, только время верное ждёт!».

Всё это видела монашка одна своими глазами, после чего чуть жива осталась. Шла она по лесной дороге займищем между рек Волгой и Ахтубой в женский монастырь, что у Чёрного Яра находился. Поздно вышла в дорогу, поэтому ночь застала её в пути в самой лесной глухомани. Устала она, решила прилечь прямо у дороги, под густым кустом терновника.

Смотрит, а сквозь густую листву вроде свет пробивается. «Наверное, лесник там живёт», – подумала монахиня, – «Чай не обидит и даст приют уставшему путнику». Осторожно ступая по высокой траве, вышла она на небольшую поляну, а там изба древняя стоит на самом краю болота. На крыльце той избы сидит древний дед в красной драной рубахе, борода седая всю грудь закрывает.

– Пусти на ночлег путника божьего, мил человек, – взмолилась монахиня.
– Да что уж там, ступай в избу, только смотри не оробей! – ответил старик. – Правда, угощать мне тебя нечем.
– Да какие угощения, место на лавке дашь под крышей, и на том спасибо.
– Ну, гляди, не жалуйся потом.

Монахиня зашла в скромную избу, всё имущество которой были лишь печь с лежанкой, да пара лавок и стол деревянный. Она выбрала лавку у стола и прилегла на ней. Вскоре дед явился, сел на лавку у печи, отстегнул правую руку по локоть, левую ногу по колено и всё это на лавке оставил, а сам на печь залез, где голову снял с плеч и на соломенную подушку возложив, улёгся сам.

Монахиня тихо лежит, ни жива, ни мертва, только про себя молитву читает о спасении души. Вдруг, в самую полночь буря поднялась, крышу избы сорвало, дверь распахнуло, а в неё вошёл старичок, ростом невелик, а следом за ним, со всех сторон и углов гады земные в избу нагрянули и прямиком к лежанке на печи ползут. Старичок на лавке у печи присел, ничего не говорит, а только головой качает.
 
Очнулась монахиня ото сна только с первыми криками петуха. Открыла глаза, а в избе только дед с седой бородой на лавке сидит и рубахой кровь с груди вытирает.

– Ну что, Божий человек, натерпелась страхов земных?
– Это всё мне не приснилось?
– Много злодейств я совершил, за это и страдать должен до полного прощения. Я ведь Стенька Разин, если не признала.
– Да неужто!
– Да! Только ты о том, что видела, никому не сказывай – не поверят тебе, за глупую дурочку признают.
– И когда же наступит то полное прощение?
– Да почти уже за всё получил я прощение, но остался один не смываемый грех мой, – ответил седой старик.
– Какой же это грех? Может быть, я его за тебя отмолю в монастыре?
– Пожёг я и пограбил монастырь один, где была чудотворная икона Божьей Матери, а икону ту в землю зарыл там, где богатые клады прятал. А найдут ту икону, томящуюся в земле, только перед самым Страшным Судом, так мне до этого времени и маяться предстоит.
– Бедная душа твоя, сколько ей ещё предстоит маяться!
– А Фролка так и не смог указать место, где клады спрятаны, – ехидно рассмеялся Стенька. – Найти их сможет только невинная и чистая душа в Духов день или Иванову ночь, только тогда этот праведник сможет сквозь землю увидеть огромные бочки с золотом и серебром, как они, будто в воде, на железных цепях в подземелье качаются.
– Гляди ты – какие чудеса!?
– Наложил я на это место жуткое заклятие, – старик поднялся с лавки и указал путнице на дверь, – иди с миром божий человек, да помни наш уговор.

Бежала потом по лесной тропинке монахиня без оглядки до самого монастыря, лишь молилась за душу пропащую Стенькину. Всё же, спустя некоторое время, не утерпела монахиня, о тайне своей поведала людям, но не все ей поверила – подумали, что умом тронулась.

Многие читатели справедливо задают вопрос: просто не представляют, как через москитную сетку, пропитанную керосином, можно дышать? Но дело в том, что москитных сеток, в то время как говорится "днём с огнём не найдёшь". Поэтому местные умельцы, во все времена, в основном потомственные рыбаки, вязали с малых лет эти сетки от мошки сами из ниток "Мулине" разных цветов в виде круга, типа рыбацкой сети-накидки, по всему периметру украшенной разноцветными кисточками из нитей.

В середине круга был обязательный разноцветный бумбончик, за который сетку держали при погружении в банку с керосином. Слегка отжав её надевали на голову, бумбончик оказывался на макушке. Ширина ячейки этой вязаной сетки была не меньше одного сантиметра, что было вполне достаточно для доступа воздуха для дыхания, а мошка, учуяв запах керосина, не лезла под сетку, а лишь клубилась над головой.

Такие сетки можно встретить и сейчас ещё на рынках города с мая по июль, но всё реже и реже - мошка уже не та, да и керосин заменили цветочным одеколоном, или ванильным экстрактом.