Фашизм будущего?

    «Фашисты будущего будут называть себя антифашистами» – авторство этой фразы приписывается Черчиллю, хотя проведшие расследование люди говорят, что сказал это не он, а американский пастор Норман Томас. И это было ещё в 36м году (когда современного значения понятия «фашизм» ни у кого не было), и именно этим эта фраза лично для меня интересна. Причём, сказано это было им в отношении своей страны, но я в данной статье не буду ни в кого тыкать пальцем – я считаю угроза фашизма много где может быть, и больше всего она там, где об этом люди не имеют права говорить, потому, что если угроза есть и об этом будет право говорить, то с такой угрозой справиться возможностей будет больше. И я желаю всем странам, чтобы ни в одной из них не повторилось то, что чаще подразумевается под этим словом, когда оно произносится в современном мире. И дальнейшие рассуждения я проведу на абстрактном примере, применительно к гипотезе, что, смотря вперёд, Томан Норман имел в виду то самое…
    Что может означать «фашисты будущего будут называть себя антифашистами»? Давайте подумаем, что должно получиться, если какая-то страна захочет повторить всё то, что творили те, кого сейчас называют фашистами (или нанести человечеству ущерб, сравнимый с тем, который нанесли они)? Если сейчас (или в обозримом будущем) какая-то страна или общество в открытую объявят себя фашистами (не в том значении, в каком это какой-то изначальный итальянский режим времён Муссолини, а том, в каком это самый настоящий гитлеровской нацизм), то информационную войну сразу проиграет. Т.к. это тут же будет использовано против неё всеми противниками, и заставит ополчиться-откреститься от неё даже тех, кто не были противниками. Поэтому выгоднее обозвать фашистами своих противников, а себя объявить, соответственно, антифашистами. Это вполне логичный ход.
    Противников придётся объявить фашистами, потому, что начнётся информационная война, а начнётся она неизбежно (как минимум) потому, что мало кто захочет пострадать от фашизма, и начнёт его строительству как-то противодействовать. Соответственно, обвинит данную систему в фашизме, и начнётся противостояние в формате «Фашисты!» – «Сами фашисты!».
    Нужно ли для «фашизма будущего» принять фашистскую символику и атрибутику? Конечно, нет – если «антифашист», то и все формальные отличия не должны иметь ничего общего. Нужно просто оставить цели, которые будут прикрываться чем-то иным. А вот методы, при помощи которых это должно быть достигнуто, должны будут повторять те, при помощи которых фашисты стремились к своим целям (в меру того, насколько без них не обойтись в реализации именно таких целей).
    Чтобы отвести внимания от подмен, возможно, оказалось бы логично как можно интенсивнее (и громче) вести войну с формальными проявлениями фашизма (за каждое появление где-то «классической символики» карать самым энергичным образом). Пристально высматривать каждую мелочь, и незамедлительно реагировать, вот только при этом ни слова о том, что в данном обществе не должны повторяться приёмы, при помощи которых те самые фашисты строили свою систему (и вообще поменьше о том, что вообще это были за приёмы, если они похожи на те, что применяются).
    Умалчивание это может иметь ещё несколько моментов. Во-первых, оно может работать, как негласное утверждение того, что повторять определённые приёмы можно. Потому, что если с фашизмом показательно и яростно борются, то это означает, что если бы данные приёмы были недопустимыми, то с ними бы, наверное, тоже боролись бы, а если этого не делается, значит, «всё нормально». И таким образом по-умолчанию общественность приучают считать, что это можно (как – каждый пусть сам себе придумывает объяснения). Посредством чего уже можно подталкивать к выводу, что если тут ничего фашистского нет, значит, всё «антифашистское», а значит, если кто-то попытается это критиковать, значит, он и есть фашист (…что значит почему?? Он же против «антифашизма!»)
    Второй момент может заключаться в том, что чем решительнее идёт борьба со «всем» фашистским, тем яростнее можно обрушиться (и получить поддержку лояльной к режиму общественности) на тех, кто будет хоть где-то упоминать и как-то показывать что-то фашистское. А делать это может кому-то прийтись не потому, что он фашист, а потому, что он против фашизма, и ему потребуется наглядно провести аналогию) а то, многие-то многие чистого теоретизирования не очень понимают – им нужны конкретные примеры). И как только какой-то борец с такой системой что-то упомянет, его сразу хватать под этим предлогом, и убирать.
    Человек будет говорить: «Да я же не фашист, я как раз антифашист – я это с целью предотвратить наступление фашизма делаю!», а ему «Ничего не знаем, нарушил запрет – получай!». И в любом хоть маломальски порядочном обществе такое, конечно же, не получилось бы, но вот в фашистском возможно. И в меру того, насколько этим удастся запугать диссидентов, и заставить их хотя бы как-то как-то ограничить свои выступления, и уместно говорить о таком приёме.
    Общественность же, в свою очередь должна быть доведена до состояния, когда обращать внимание на такие несоответствия большей её части уже как бы и не хочется. Т.е. она должна быть или доведена до стояния, когда уже не способна этого понимать, либо ей должно быть просто не выгодно это признавать, потому, что она хочет того самого, на что нацелена система, и она понимает, что только такими методами этого и достигнуть.
    Чтобы довести общество до такого состояния, когда уже люди не хотят ничего анализировать, потребуется накачать их такой ненавистью, при которой они уже не будут думать логикой; они будут думать только ненавистью. Для этого потребуется постоянное повторение о всех тех ужасах, которое сотворили фашисты прошлого. Только с одним единственным умолчанием – разбором темы, кем будет данное общество, если оно сотворит что-то подобное. Это направление самым бесцеремонным образом будет игнорироваться.
    Общий смысл всей этой неуравновешенности весьма простой: данное общество ведёт политику, согласно которой официально оно всеми силами против фашизма, а на самом деле она против него только там, где чей-то чужой фашизм обращён против неё; где же свой собственный фашизм хочет точно так же использовать против других – это можно, и все несогласные должны убираться фашистскими же методами. Например, данная статья в себе ничего фашистского не несёт – она несёт противодействие фашизму в любых его проявлениях, но в обществах, где позиции фашизма сильны, такую публикацию будут прессовать под любыми предлогами.
    Короче, явными признаками «фашизма будущего» получается следующее:
– яростное (на грани фанатизма) преследование за любую демонстрацию фашизма прошлого,
– полная безответственность в отношении любого количества приёмов, повторяющих его политику,
– такое же яростное преследование всех, кто посмеет об этом хоть как-то говорить, и такая же безответственность в отношении отсутствия цивилизованного разбирательства.