Дети войны. 2 - Огненная переправа

Но мальчик Коля не знал, что эта встреча с немецким лётчиком была у него уже не первая, и даже не мог представить, что не последняя.

В самом начале весны 1942 года, волею судьбы, мама Коли и его старшая сестра, оказалась у родственников в Ворошиловске (ныне Ставрополь), откуда фронтовыми дорогами пробирались с обозом беженцев подальше от фронта, на станцию Верхний Баскунчак, где на железной дороге, с самого первого дня войны, работал их отец. Как можно скорее семье Коли нужно было перебраться на левый берег Волги.

Река Волга в годы войны оказалась основной артерией снабжающей войска и основные промышленные центры страны бакинской нефтью. Понимали это и немцы и поэтому всячески пытались нарушить снабжение по реке с помощью постоянных бомбардировок авиацией. Поиски переправы привели семью Коли в село Никольское, где они вынуждены были задержаться, так как переправа постоянно подвергалась налётам фашистской авиации. Первыми на переправу допускались военные грузы и боеприпасы, в обратную сторону перевозились раненные бойцы, техника, требующая ремонта, и только потом, при наличии свободного места на пароме и разрешения военного коменданта, допускались беженцы.

Ждать предстояло долго, и мама Коли пошла в село, договориться о постое с кем-нибудь из местных жителей. Коля с сестрой остались сидеть на высоком берегу Волги  и от нечего делать стали рассматривать окрестности села и организованной на реке переправы. Это было довольно большое село, расположенное на правом берегу Волги, в самой дальней от реки окраине села величественно стоял собор с высоченной колокольней. На колокольне кто-то постоянно суетился и подавал сигналы флажками. Справа и слева от дороги на переправу, за земляным бруствером, располагались расчёты зенитных батарей. Очередь на переправу медленно, но суетливо двигалась в сторону реки. По реке бесконечным караваном двигались буксиры, тяжело таща за собой с помощью троса груженые баржи. Всё это шумело, пыхтело, гудело и кричало.

И вдруг наступила тишина, кажется, умолкли даже кузнечики в траве, а потом всё вновь зашумело и задвигалось с ещё большим накалом. Народ из очереди побежал в разные стороны, расчёты зенитных батарей пришли в движение, сигнальщик с колокольни отчаянно семафорил флажками.

Пробегавший мимо красноармеец прокричал им, чтобы они бежали подальше от переправы, так как сейчас будет налёт немецкой авиации. Увлекаемые бегущей толпой, Коля с сестрой побежали по улочкам села. Толпа направлялась в сторону храма, Коля старался не отставать от сестры, но в бегущей толпе, сделать это было трудно. Он несколько раз падал, чьи-то руки поднимали его и толкали вперёд, всё ближе и ближе подгоняя к спасительным стенам храма.

Добежав до храма, люди стали спускаться по каменным ступеням в нижний предел храма, где Коля, наконец, увидел свою сестру, тут же их окликнула мама. Оказывается, она тоже поддалась всеобщей панике и по совету пробегавшей мимо женщины, решила укрыться в подвале храма. И была бесконечно рада, когда среди бегущей толпы увидела, оставленных ей на берегу реки, детей.
 
Коля расположился у небольшого окошка, с давно уже выбитыми стёклами. И стал наблюдать, что же там творится в селе и на переправе. Резко застучали зенитки, и послышался, вначале глухой рокот, а потом резкий вой пикирующих на реку самолётов с чёрными крестами на крыльях. Над водой внезапно выросли султаны бомбовых разрывов. Тяжёлый раскатистый грохот больно ударил по ушам, заставив Колю отпрянуть от окошка. Сидящие в подвале храма люди замерли, лишь у иконы тихо молилась пожилая женщина.
 
Разрывы перемещались всё ближе и ближе, вот уже султаны разрывов переместились в село, густо запахло палёным деревом. В селе начался пожар. Несмотря на страх, Коля продолжал наблюдать, что творится снаружи. И вот он увидел, как от общей стаи отделился один самолёт и на малой высоте направился в сторону колокольни храма. Через своё окошко, Коля уже ясно различал лицо, сидящего в кабине пилота. Пилот самолёта прицелился и дал очередь по колокольне и храму из пулемёта, после чего резко набрав высоту, ушёл в облака. Остальные самолёты продолжали заход за заходом бомбить село и переправу на реке. Зенитки стреляли без перерыва и вот уже один из самолётов, густо задымив, устремился с душераздирающим воем к земле, не долетев до вершины кручи, врезался в крутой берег и взорвался.
 
Обстрелявший храм самолёт опять вынырнул из облаков и на бешеной скорости понёсся в сторону храма. Опять Коля, сквозь стекло кабины, ясно видел лицо немецкого пилота. И вдруг лицо пилота исказил ужас, он резко рванул штурвал в сторону, но из бомболюка уже вылетела бомба. От близкого разрыва храм застонал как живой человек, с потолка осыпалась штукатурка, мелкодисперсной пылью затянув всё пространство подвала, колокольня, задрожав, треснула, но устояла. А звук колокольного гула ещё долго стоял в ушах, слегка контуженых сидельцев подвала.
 
Авиационный налёт прекратился так же резко, как и начался. Большая половина жилых и хозяйственных построек села была объята пламенем, которое уже пытались тушить прибежавшие из укрытий красноармейцы. Оставаться здесь надолго не было никакого смысла, и поэтому мама Коли слёзно упросила коменданта переправы отправить их на другой берег с ближайшим санитарным обозом. Ещё через три дня они добрались до станции Верхний Баскунчак, которая к тому времени также подвергалась жесточайшим бомбардировкам, отчего им пришлось надолго переселиться в землянку в Богдинской степи.

Отшумела Великая Отечественная война, настала мирная жизнь, мальчик Коля вырос, отучился в техникуме Волгограда и однажды, уже со своей семьёй, в один из весенних дней, оказался на Мамаевом Кургане.

Ожидая, ненадолго отошедших жену и сына, он обратил внимание на проходящую мимо делегацию иностранных туристов. Экскурсовод на немецком языке что-то рассказывал и показывал гостям города на Волге. Последним в этой толпе шёл худощавый седовласый старичок. Ему явно тяжело было преодолевать бесконечную череду ступеней и экскурсовод, учтиво расспросив его о чём-то, предложил присесть на скамейку рядом с Колей. Остальные туристы, в сопровождении экскурсовода, пошли дальше, к вершине Мамаева Кургана.

Старичок, чуть отдышавшись, обратился к Коле на довольно чистом русском, хоть и с небольшим акцентом языке. Он не спеша расспросил Колю, местный ли он, а узнав о том, что Коля из Астраханской области, сразу как-то оживился. И стал рассказывать о том, какие чудеса приключились с ним в этих местах.
 
Не таясь, он рассказал, что воевал в этих местах в 1942-1943 годах, был пилотом Люфтваффе. И вот однажды разведка доложила его командованию, что на реке у села Никольское, противником организована переправа, что она охраняется зенитной батареей, но подобраться к ней не просто, так как на высокой колокольне храма, имеется пост наблюдения, с которого открывается обзор на многие километры. Необходимо организовать отвлекающий налёт на проходящие мимо села караваны барж с топливом и речную переправу, а ему, как наиболее опытному лётчику, ставилась отдельная задача – уничтожить наблюдательный пункт на колокольне. Это позволит надолго перерезать линию снабжения войск противника, незаметно подбираясь к реке и уничтожая транспорты в этом месте.
 
Немного помолчав, будто вспоминая прошлые события, старичок продолжил. При подлёте к цели, несмотря на низкую облачность, наблюдатель сразу заметил приближающиеся самолёты. Пока другие пилоты были заняты на переправе, он сделал контрольный заход для нацеливания на колокольню храма, предусмотрительно завершив манёвр уходом в облака. На втором заходе он уже предвкушал успех выполнения задания, промахнуться он просто бы не смог. И тут, вынырнув из облаков, он почувствовал на себе чей-то пронизывающий до костей, до дрожи взгляд! Прямо на него, с фасада храма смотрела Божья Матерь, держа перед собой на вытянутых руках покров.

Животный ужас охватил немца, он резко рванул штурвал вправо, отчего с держателей сорвало, уже готовую к сбросу, бомбу, но резкий манёвр изменил её траекторию, и она шлёпнулась с внешней стороны ограды храма, отчего большинство осколков ушло вверх, застряв в стенах храма. Лётчик пришёл в себя, лишь далеко улетев на запад. На аэродроме, при докладе начальнику, стал объяснять, что он верующий человек – лютеранин и не мог поступить иначе. За это был арестован, и отстранён на некоторое время от полётов.

После войны решил посетить Сталинград, где к этому времени, как раз открывали памятник «Родина-Мать» на Мамаевом Кургане.
 
Закончив свой рассказ, старичок как-то весь посветлел лицом, задышал полной грудью. В это время его группа туристов во главе с экскурсоводом уже возвращалась с вершины Кургана. Вежливо попрощавшись с Колей, старичок медленно побрёл вместе со своей группой к стоящим внизу на площади автобусам «Интурист».
 
А Коля, сидя на скамейке, вглядывался в плавные, широкие разливы этой удивительно красивой в лучах заходящего солнца реки Волга, на берегах которой с ним случились такие незабываемые события. Будет теперь что рассказать своему сыну.