Один, который не стрелял...

 Все СМИ сейчас говорят про девочку из Брянска. Которая пришла в школу с ружьём , стреляла в одноклассников, потом застрелила себя. Насмерть. И одноклассницу насмерть... И ещё раненные... Выдвигают всякие версии, помню, в первый день даже была версия про компьютерные игры, стрелялки. Удобненько-то как - стрелялки виноваты. Не школа, не семья, а стрелялки. И мне всякий раз, когда слышу такие истории, вспоминается своя история, про одноклассника.
 Первая половина семидесятых, эпоха расцвета "Лучшего в мире образования".
 В четвертом классе они, несколько человек, пришли в наш класс из начальной школы, как-то все эти новенькие вписались в новый класс безболезненно, все, кроме Вити. Поначалу и к нему были лояльны, но уже очень скоро начали его гнобить. Почему? Даже сейчас мне сложно ответить на этот вопрос. Семья у него была нормальная, папа даже был какой-то начальник. Маргиналом он не был. Учился неважно, но не хуже всех. Внешности вполне заурядной. Только физически он был слабым. Не то, чтобы у него было ожирение, нет, просто полноват. Прозвали его толстяком. И били. Били нещадно. Когда он жаловался матери, она приходила в школу, ругалась. Она уходила, и его опять били, за то, что нажаловался, дразнили ябедой, и снова били. Жестоко, толпой, ногами. Дети бывают очень жестокими и злыми.
Не все поголовно, ленивые его не били.  Но и не защищали, просто мимо проходили. Били из других классов, старших, младших... Толпой оно как-то легко и не страшно.
  Девочки, конечно же, его не били. Но и не любили. И не жалели... Девочки же любят сильных. А Витя сам виноват, потому что сдачи не даёт, потому что слабый, спортом не занимается, на турнике не может подтянуться, бегать быстро не может, да ещё и ябеда.  При всем этом Витя не был ни злым, ни обозленным, общался со всеми, кроме тех, что его бил, то есть с ленивыми или не агрессивными.
  То, что может, Витя просто болен, в наши бестолковые головы не приходило.
Так было до окончания восьмого класса, то есть , получается, пять лет
 его били и гнобили. Потом он где-то делся, может учиться уехал.
   Так вот, если бы Витя тогда взял отцовское ружьё, пришел и пострелял бы нас всех, и учеников и учителей, я бы не удивилась бы...  И , может, зауважала бы его. (С того света.). Я не оговорилась, когда написала, что застрелил бы и детей и учителей. Потому что учителя не только не препятствовали проявлению травли против этого мальчика, но, косвенно, этому способствовали, утверждая, что причина травли Вити кроется в самом Вите, других же не гнобят, а одного Витю, значит, Витя и виноват.
И я, девочка, будущая мать, тоже так считала, что причина в Вите, мы же привыкли верить взрослым.
    И став взрослой, когда у меня появились свои сыновья, я с ужасом вспоминала Витю, я раскаивалась, что была безучастна к той ситуации, мне его стало жалко, ведь он по сути, был такой-же ребенок, как и мои сыновья, и вполне мог родиться у меня такой ребенок.
И вспоминая поведение учителей, думала, неужели они не могли собрать нас всех, без Вити, и сказать простые слова о милосердии, о том, что такой, не совсем обычный ребенок, может появиться в любой семье,  о прощении Вите его ябедничества, потому как у нас пороков не меньше, и главный порок - жестокость. Мне думается, если бы я услышала это от учителей, я бы изменила свое отношение к жизни, и к несчастному мальчику Вите.  Но... Увы и ах...
Status quo, или положение без перемен...
Кстати, ружья тогда были почти во всех семьях, на гвоздиках в залах висели на ковре или без такового.
Может, таки не за нехорошо спрятанный ключ надо разбираться, а за то, чтобы не создавать прецедент?