Пока я ходить умею, я буду идти вперёд

«ПОКА Я ХОДИТЬ УМЕЮ, Я БУДУ ИДТИ ВПЕРЁД»…

Эти слова стали девизом и смыслом жизни неугомонной правдоисательницы, заступницы униженных и обиженных, труженицы. И песню А.Пахмутовой можно считать её личным гимном.
Об этой удивительной женщине знали очень многие не только в нашем городе. Кто и почему – станет ясно из дальнейшего рассказа. А если заглянуть в более отдалённое будущее, то, возможно, и из книги, которую стоит написать и хотелось бы. Мы жили рядом, некоторое время работали на одном предприятии, слюдокомбинате. Она уже была начальником ОТК, а я просто художником-оформителем. Конечно, помнила её пружинящую, очень энергичную походку, которой она несколько раз в день отмеряла длинные коридоры управления. Наши родители общались, т.к. мама тоже работала на БСК, была членом парткома, и они с Лидией Афанасьевной уважали друг друга. Иногда, уезжая в очередную длительную командировку, оставляла под присмотром моих родителей сына Сашу, ныне Александра Александровича Курантова, продолжившего начатое матерью дело в кооперативе «Забота».

КУРАНТОВА ЛИДИЯ АФАНАСЬЕВНА

нашла меня сама, когда уже не стало моих родителей, когда ей было 93 года. После трёхчасовой беседы Лидия Афанасьевна крепко взяла меня за запястья своими сухонькими, прохладными, очень крепкими руками и сказала: «Вот кому я отдам свои бумаги. Ты всё понимаешь правильно. Ты напишешь, как надо». Что же подсказало ей, что именно я смогу написать о том, что её волновало? Нет, не о ней. Написать нужно было о людях, переживших трудности, её современниках. О времени, которое досталось на их долю. О преодолении. О поисках истины. Возвращении к вере. О покаянии целого поколения. Это обязывало. Надеялась что-то ещё понять, прояснить. Л.А. пообещала мне встречу, сказала: «Сейчас я занята, у меня отчёты в кооперативе, а через десять дней я приду сама и всё тебе передам. Но через 9 дней её, полную энергии и планов, 93-хлетнюю женщину, к сожалению, почти лишённую слуха и зрения, сбил автомобиль.
Казалось, на этом всё обрывается. Но прошло некоторое время, а ощущение не выполненного обещания не покидало меня. Начала искать. Сначала вяло, потом всё настойчивей, выходя на её соратников, знакомых, отыскались контакты в комитете по общественным связям, и, наконец, самое интересное, что обнаружился никуда не пропадавший сын, который проживает в той же квартире, которую когда-то временно дали его матушке, да так и позабыли улучшить её жилищные условия. Значительные коррективы в обустройство квартиры внёс, конечно, сын Александр.
Знакомство (после стольких-то лет знакомства!) с Александром Александровичем опять заставило вернуться к мысли о написании очерка. Когда Курантов принёс её архив, не столько семейный, сколько деловой, поняла: в очерк невозможно вместить всё, даже самое важное. И дело не в личных перипетиях, а в концептуальном, индивидуальном осмыслении эпохи. До меня о ней написано много. Интерес к судьбе женщины своего времени – то есть, целого исторического века, без малого 100 лет, проявляли журналисты, чиновники, земляки, сотрудники предприятий и организаций, к которым она имела отношение, даже губернатор.
По старой учительской привычке писать планы, решила определиться с темой, це-лями и предполагаемым результатом. Тема была ясна: «Л.А. Курантова – типичный (или не типичный?) представитель начала XX – начала XXI веков». Цель: проследить роль её личности в истории. Конкретной, неординарной личности в типичных условиях: происхождение, раскулачивание семьи, война, последствия репрессий, изменения в миро-понимании, активная жизненная позиция в любых условиях. Мужество признать ошибки. Умение жить тогда, когда жизнь становилась невыносимой. И, наконец, для чего это всё писать? Ожидаемый результат: убедить нынешнее и завтрашнее поколения, что без знания того, что было, без учёта опыта таких людей, как Лидия Афанасьевна Курантова, не может быть безошибочного будущего. И, наконец, для тех, кто отчаялся, кто, не дай Бог, помышлял о сведении счётов с жизнью или пытается погубить себя, сидя «на игле» или на краю стакана с зельем. Прочтите! Чтобы обозначился смысл жизни. Чтобы впереди замаячила светлая полоса. Верьте в жизнь и в себя так, как верила эта удивительная, слабая физически, но сильная духом женщина. Возможно, её опыт подскажет вам алгоритм действий в решении сложных житейских задач, поведение в экстраординарных условиях.
Помнится, в юности прочитала книгу В. Шевелова «Те, кого мы любим, живут», в которой есть глава о штрафниках – провинившихся солдатах, которым предстояло смыть позорное клеймо кровью в очередном бою. Генерал, приехавший с проверкой, осмотрел вы-строенных, опустившихся, полупьяных солдат. Попросил сделать шаг вперёд того, у которого имеется… иголка с ниткой и запасной подворотничок. Вышел только один немолодой солдат, выбритый, в чистой, починенной форме. На вопрос генерала, как ему удалось соблюсти себя, просто ответил: «Человек, товарищ генерал, всегда остаётся человеком. Если он когда-нибудь был им»…
Это пространное отступление оправдываю тем, что героиня повествования не раз бывала в жизненных передрягах: наказывали понижением в должности из-за репрессирован-ных родственников; исключали из партии, которой она была предана десятилетия; не пони-мали близкие люди. Но белый подворотничок, выправку и достоинство она сохранила безупречными до последнего своего часа.
Однажды знакомый 65-летний пенсионер, весьма крепкий ещё мужчина, на мой трафаретный вопрос: «Как жизнь?», явно жалея себя, ответил: «Да какая там жизнь! Доживаем…». Слышала бы его Лидия Афанасьевна! Если верно утверждение, что тело – это вместилище души, то как же могла помещаться эта необъятная, всеобъемлющая душа в таком хрупком теле? Полное несоответствие формы и содержания, живое отрицание законов диалектики. А соотношение возраста и жизненного ресурса? Её доктор, ведущий кардиолог Павловский В.В., с удивлением и восхищением констатировал: «Биологический возраст её организма на 30(!) лет моложе паспортных данных. И 100 лет для неё – не предел, а лишь очередная веха».
Для полноты впечатлений и представлений о жизни Л.А. обратимся к её биографии. Многие подробности придётся опустить, оставив их для книги.
Она родилась в Курской губернии 24 ноября 1919 года в крестьянской семье. Отец Пилюгин Афанасий Данилович служил в лейб-гвардии полку Его Императорского Величества Нико-лая II. За особые заслуги ему были пожалованы серебряная табакерка и серебряный бритвенный прибор с дарственной надписью «Пилюгину от Николая II». После революции 1905 года полк был расформирован, гвардеец Пилюгин выслан в Брянскую губернию. Лично к Афанасию царь претензий не имел, а потому приезжая охотиться на брянщину, навещал его. Перед отправкой на поселение царь пригласил Пилюгина на обед. Суп разливала сама императрица: первому – Николаю, второму подала Афанасию. Царь картавил, и произносил «Пивугин». Старшей сестре А.Д. Пилюгина императрица оформила приданое к свадьбе, а у первенца своего гвардейца царь пообещал быть крёстным отцом, но обстоятельства сложились иначе, в 1909 году была их последняя встреча. Помещику Мальцеву было приказано выделить молодым дом и скотину для обзаведения. Так было принято.
Лидия была третьим ребёнком в семье из шестерых: Александр, Анна, Лидия, Иван, Павлина и самая младшая Капитолина. Отец был призван на Германскую войну, то есть, на Первую мировую, вернулся полным георгиевским кавалером. Получил от императора усадьбу, ему построили дом, прямо накануне войны. В 1930-е годы, несмотря на то, что семья была большая, за наличие двух лошадей и двух коров раскулачили. Вот тогда-то Лида получила первые уроки политической несправедливости. Раскулачивание было признано ошибочным, но шрам от несправедливости не заживал никогда. Может быть, именно тогда зародилось в сердце желание защищать тех, кто в этом нуждался, и осталось до конца жизни.
Лидия-выпускница школы мечтала поступить в Менделеевский институт в Москве. Но свалилась от свирепствовавшей тогда малярии. Поправилась, но, когда на следующий год пришла пора ехать, история повторилась. Сдала документы в Курский пединститут на исторический факультет. Параллельно училась на курсах ОСОАВИАХИМа, научилась летать на самолётах. С началом войны их, студенток, отправили на рытьё окопов, а затем в эвакуацию в Ижевск. В декабре 1941 состоялся, как и во многих вузах, досрочный выпуск пединститута. Все, кто мог держать оружие, были отправлены на фронт. Девушки и инвалиды – на комсомольскую работу. Её направили помощником начальника политотдела МТС в Удмуртии. С техникой она была на ты со студенческих времён, ещё когда помогала в колхозе на уборке урожая, приезжая на каникулы. Нередко приходилось влиять на трактористов и комбайнёров собственным примером. Не кричала и не указывала, а засучивала рукава и демонстрировала, что безвыходных положений не бывает, стараться нужно. Через полгода её избирают секретарём Удмуртского обкома комсомола. Ей было 22. А через полгода рекомендуют в ЦК ВЛКСМ, в Москву, где она и работала до 1946 года. Но в это время её сестра была репрессирована. Статья была не расстрельная, но, когда об этом факте стало известно, Лидию немедленно перевели в Казахстан заведующей отделом крестьянской молодёжи ЦК ЛКСМ. И снова – укол в самое сердце обидой: сестра не была врагом народа!
В Казахстане встретила своего будущего мужа Курантова Александра Павловича, который был комсоргом истребительного полка, и после окончания войны ждал расформирования. Достойный человек, имел множество боевых наград. Впоследствии стал доктором исторических наук, директором Всесоюзного НИИ архивоведения и архивного дела при Совете Министров СССР. До войны учился на истфаке, с третьего курса добровольцем ушёл на фронт. Служил в одном полку с сыном Георгия Димитрова, дружил с ним всю оставшуюся жизнь. После войны восстанавливается на истфак, но уже в Саратове. Л.А. просит перевести её на работу в Саратов, к мужу. А.П. учится в вузе и работает корректором в областной газе-те «Коммунист», а Л.А. – заведующей отделом крестьянской молодёжи обкома ВЛКСМ. После достижения предельного комсомольского возраста, установленного Уставом, была сначала направлена на укрепление секретарём Базарнокарабулакского райкома КПСС, а через год - зам. зав. орготделом обкома партии. В 1954 году была организована Балашовская область. Сюда она попросилась сама, так как семейная жизнь дала трещину, возможно, из-за частого, длительного её отсутствия по долгу службы. Она была на последнем сроке беременности, но это её не остановило. Сына родила в дороге, недалеко от станции Ртищево. Её сняли с поезда, там и появился на свет Александр. В свидетельстве о рождении записано: «ро-дился в г. Балашове Балашовской области». До ликвидации области была инструктором орг. отдела Балашовского обкома КПСС.
С Балашова начинается снижение её социально-политического статуса, связанное именно с реорганизацией областных структур. Теперь она - просто инструктор горкома партии. В связи с ликвидацией областных структур в городе открывается ряд предприятий с целью создания рабочих мест. Создаются обувная фабрика, слюдяной комбинат (БСК) и др. Именно на БСК её рекомендуют к избранию секретарём парткома. Работа Курантовой на комбинате – особая глава. Когда закончился второй срок её избрания секретарём парторга-низации, по существовавшим в эпоху Хрущёва порядкам она не могла продолжать занимать выборную должность. Работа была налажена, место решили сохранить для кого-то, а ей предложили работать по специальности, учителем истории. Но директор комбината Шувалов Виктор Михайлович, зная её деловые качества, предложил остаться на комбинате и возглавить ОТК. Нужно было техническое образование. И она в 42 года поступила в техникум электронных приборов им. Яблочкова. А в 46 лет поступает во Всесоюзный институт стандартизации и метрологии, после блестящего окончания которого ей предложили остаться в аспирантуре. Не распространяясь о работе на комбинате, скажу только, что Лидия Афанасьевна была авторитетом и для руководства, и для рабочих, и для тех, с кем приходилось решать производственные вопросы на смежных предприятиях. Она выигрывала самые сложные споры, не отступая перед, казалось бы, непреодолимыми трудностями. Находясь в должности начальника ОТК, она разработала ставшую известной не только в области, но и в стране систему бездефектного труда. Это был мировой прецедент. Здесь же ей пришлось принимать первые бои как правозащитника. Но, это тоже – формат книги. Впрочем, несколько слов необходимо сказать, чтобы было понятно, что сама жизнь постоянно подбрасывала ей правозащитные ситуации. Однажды к ней в кабинет зашёл мужчина, закрыл изнутри дверь на ключ и, сев на стул, зарыдал. Успокоившись, рассказал, что его исключают из партии и предложили уйти с машзавода, где он работал. Обвиняют его в том, что давно снято с него, он реабилитирован. Недолго думая, Л.А. предлагает ему отправить документы в ЦК партии. «Ничего не меняй. Не исправляй, чтобы было точно. Увидишь, всё будет хорошо. Если говорят, что нельзя, а ты знаешь, что прав, нужно сделать так, чтобы было можно». Вскоре из ЦК пришло предписание местным партийным органам: «Восстановить в партии с момента вступления. Партстаж сохранить, вынужденные прогулы оплатить». На БСК она проработала до пенсии. Это не означало, однако, что Л.А. стала частью огородного антуража. Да, огородик был, но в паузах, после основной работы. А основная работа – директор Балашовского филиала Саратовского университета марксизма-ленинизма. Политическое образование должны были иметь все руководящие работники, учителя, пропагандисты и т.д., так что работы было много.
В 1966 году Л.А. знакомится с интересным человеком Бышевским Владимиром Степановичем, с которым проживёт почти четверть века, до самой его кончины. Он – жертва политических репрессий, реабилитированный ещё в 1953 году « за отсутствием состава преступления». Личность неординарная. Диплом ему, как лучшему выпускнику Сталинградского инженерно-строительного института вручал лично нарком Орджоникидзе. В Балашове оказался после сложнейших жизненных перипетий. Фактически был главным инженером строительства всесоюзной стройки, каким являлся комбинат плащевых тканей.
В 1990-е году университеты марксизма-ленинизма - символы коммунистического прошлого, были упразднены. Курантовой уже далеко за 60. но становиться «заслуженной пенсионеркой» (а она была персональной пенсионеркой по статусу), не собирается. Она видит теперь свою миссию в том, чтобы в наступившее трудное время помогать людям. Так она стала организатором и руководителем ветеранского кооператива «Забота». Такие кооперативы создавались по всей стране, но довольно скоро, к 2008 году, балашовская «Забота» осталась единственной в области, а, может, и во всей стране. Свою позицию и взгляд на проблему Л.А. сформулировала в одном из выступлений перед общественностью города: «В полной мере ощутить радость бытия возможно, только занимаясь полезным для общества делом, профессиональным или общественно значимым».
Производственный кооператив «Забота» заявил о своём существовании на общем собрании его членов 28 октября 1991 года, и был утверждён распоряжением главы администрации Балашовского района. Знаменательно, что балашовская организация начала действовать ещё до официального появления Устава АНО (автономных некоммерческих организаций). Они создавались по аналогии с зарубежными, и название «Забота» происходит именно от слова ano. Л.А. была единственным, бессменным руководителем, единодушно избираемым на эту должность. Она, ветеран труда с 66-летним рабочим стажем, труженица тыла в годы войны, не понаслышке знавшая о репрессиях, как никто другой подходил на эту роль. Помимо социальной поддержки пенсионеров, инвалидов, жертв политических репрессий, безработных, детей-сирот, одиноких родителей и т.д. кооператив, при котором по инициативе председателя Л.А. Курантовой был создан юридический отдел, занимался поиском материалов и оказанием помощи жертвам политических репрессий. Такую помощь получили более 300 человек! Об этом свидетельствуют рабочие материалы, переписка с архивами, прокуратурой, свидетелями событий многолетней давности и благодарные отклики людей, получивших реальную помощь не только в возвращении чести и достоинства пострадавших, но иногда и их утраченного имущества.
По инициативе Лидии Афанасьевны в краеведческом музее была создана Кни-га памяти жертв политических репрессий - балашовцев. Размах, широта охвата, результаты деятельности общественной организации, возглавляемой Курантовой, - также предмет особого исследования. Скажем только, что в Балашове, опять же по инициативе Курантовой, было создано местное отделение Общества жертв политических репрессий. Ежегодно в День памяти жертв политических репрессий проводилась панихида в православном храме Архистратига Михаила и поминальный обед. Созывались конференции с привлечением казачества, студентов и общественности БИ СГУ, БВВАУЛ и др. Так было до кончины подвижницы и заступницы. Как не вспомнить некрасовского Гришу Добросклонова: «Иди к униженным, иди к обиженным – там нужен ты»!
Лидия Афанасьевна считала, что жителей области нужно воспитывать активнее в духе преданности родному краю, поощрять их благие намерения и деяния. Она предложила действующему в то время губернатору Аяцкову Д.Ф. учредить какую-нибудь собственную награду. Меньше всего она могла предполагать, что губернатор не только при-слушается к её предложению, но и вручит ей вскоре памятный знак губернатора «За любовь к родной земле» - первой из удостоенных этой награды.
В 1997 году происходит невероятное: её, члена КПСС, а позднее члена КПРФ с многолетним стажем … исключают из партии за, якобы, преднамеренный провал на выборах в областную Думу кандидата от коммунистов Валерия Рашкина. Ей была учинена настоящая обструкция. Никакой преднамеренности, конечно, не было. Но, оправдываться Л.А. не стала, так как никогда и никому не позволяла на себя плевать. Но и бездействовать не могла. А потому с удовлетворением приняла предложение посетившего Балашов Саратовского генерала Евгения Фёдоровича Бочарова возглавить балашовское отделение партии пенсионеров. Он был доволен встречей, и с радостью констатировал: «Лучшей кандидатуры и желать не надо!»
Постепенно происходит её разочарование коммунистическими идеями. Но это не умаляло её активности, она по-прежнему безоглядно бросается в атаку, если видит несправедливость. И часто, почти всегда, побеждает. Никогда она слепо не подчинялась никакой власти, ни коммунистической, ни демократической. В статье З.М. Шпыновой, посвящённой Л.А. Курантовой, «Живу, потому что работаю» («Балашовская правда» № 183(17217) от 27.11.1999г.) так тепло и подробно изложены многие факты биографии нашей героини, что хочется привести её целиком. Но, ограничусь вот этим: «Во все времена при любом руко-водстве были, есть и будут люди совестливые, деятельные, о которых говорят, что им больше всех надо, больше – значит, больше ответственности, больше заботы о других».
Курантова активно действует всю жизнь: пишет в самые высокие инстанции: министру здравоохранения, губернатору, генеральному прокурору. Выступает на радио, публикует статьи в газетах. Всё очень конструктивно, конкретно, аргументировано, опираясь на статьи законов и правительственные распоряжения. И никакого нытья и попрошайничества. Несмотря на то, что обращения довольно пространные, от 2 до 5 листов, читаются они и воспринимаются легко, т. к. в них есть логика, всестороннее знание вопроса, острая заинтересованность и потребность людей, интересы которых автор обращений защищает.
Настаёт момент, когда Лидия Афанасьевна со свойственной ей прямотой и нетерпимостью к своим и чужим прегрешениям, раскаивается в своём атеистическом прошлом. Это был долгий и непростой путь к вере. Обращаясь к настоятельнице Покровского женского монастыря игуменье Феофании (Ждановой З.Г.), пишет: «Анализируя под впечатлением от (написанной Вами) книги свою жизнь, с великой для себя грустью установила, что все мои беды посланы мне Богом по моим грехам. Выполняя на протяжении 50 лет (1941-1991г.г.) комсомольские и партийные поручения, теперь глубоко осознала непомерную греховность выполняемых мною дел…, греховность в полувековом исчислении не даёт мне покоя. Сама прихожу в отчаяние, ужасаясь содеянному, когда вспоминаю, как в первый день Пасхи ходила по домам и выгоняла людей православных на работу. Как предлагала снять с работы коммуниста только за то, что он жил в одном доме с бабушкой, у которой было много икон. Перечислить всё содеянное, греховное невозможно. Что делать? Безысходность заставила меня написать Вам. Это крик души о помощи!»… Это её покаянное письмо – исповедь много пострадавшего, тяжело переболевшего душой, искренне раскаявшегося человека. Это не было игрой в «подсвечники», когда высокопоставленные люди приходили в Храм, чтобы постоять на виду у всех со свечкой, изображая набожность. Конечно, среди них тоже было немало истинно осознавших свои прежние заблуждения. Для неё это было осознанное возвращение к вере, в которой были воспитаны все члены её семьи, а дед был священником. К духовным ценностям, о которых на долгое время заставили забыть миллионы людей.
В небольшом некрологе, подписанном администрацией Балашовского муниципального рай-она, опубликованном в местной газете, - вся большая и непростая жизнь этой несгибаемой, честной и необыкновенно работоспособной женщины. Есть там такие слова: «Лидия Афанасьевна Курантова обладала активной гражданской позицией, была талантливым и профессиональным организатором, открытым, коммуникабельным и жизнелюбивым человеком с неутомимой энергией и добрым сердцем». («Балашовская правда от 17 октября 2013 года, №№ 157-158). Добавлю к сказанному, что Курантова Л.А. имела ряд наград: медаль за доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов», многочисленные почётные грамоты и благодарственные письма, в том числе, от Президента РФ, почётный знак губернатора «За любовь к родной земле». Международный благотворительный фонд 26 09. 2005 года номинировал её на награждение Орденом «Меценат» с занесением имени в «ЗОЛОТУЮ КНИГУ НАЦИЙ» «для увековечивания Вашего имени в летописи благих дел наших современников». 28.09. 2006 года Лидия Афанасьевна получила именное письмо от общероссийского Фонда «Национальное Достояние», в котором в частности говорится: «Внимательно изучив деятельность возглавляемого Вами предприятия по экономическим, экологическим и социальным показателям, а также принимая во внимание Ваш исключительный вклад как руководителя в реализацию социальных программ и Вашу всестороннюю поддержку общественных инициатив,… Ваше предприятие номинировано на вручение медали «НАЦИОНАЛЬНОЕ ДОСТОЯНИЕ». Так же принято решение о номинировании лично Вас, как руководителя предприятия, Орденом «ЧЕСТЬ И ПОЛЬЗА» на ленте. В исторический альманах «Золотой Фонд Наций», уникальное печатное издание, хранящееся в Российском Государственном историческом архиве и во всех библиотеках России, будет вписана страница Добрых дел Вашей жизни, как Кавалера Ордена «Честь и Польза». Это издание – документальное подтверждение Ваших славных деяний – передаётся во все государственные органы страны, в том числе – в Совет Федерации РФ и Государственную Думу РФ».
Годом позже, 9 ноября 2007 года Л.А. получает «Официальное представление» от Международной Академии Общественных наук, в котором указывается, что она «представлена к присвоению звания Члена-корреспондента Международной Академии Общественных Наук, а также номинирована на присуждение высшей общественной награды в области трудовых достижений – Ордена «За обустройство земли Российской».
В 2010 году имя Л.А. Курантовой было занесено на городскую Доску Почёта.
После смерти матери сын Александр, ставший «наследником» её дел в кооперативе «Забота», нашёл в Интернете сообщение, посвящённое трагической гибели Лидии Афанасьевны, с короткой характеристикой её: «Маленькая, хрупкая женщина с испытующим взглядом из-под толстых стёкол очков, железной волей и крепким рукопожатием»… такой была на самом деле героиня нашего очерка.