И100рия одна, а судеб много...

 Попутная машина везла меня с кладбища в город. Водитель по пути что-то говорил  о здешних поселениях. Я просматривала музейные фотографии концлагеря в Витцендорфе, которые восстанавливали картину Германии 1941 года.

Тихое безлюдное место. Большая немецкая территория,огороженная колючей проволокой. Отсюда не убежишь, да и бежать некуда! Война. Немцы привозят сюда пленных. Под лай собак и крики людей сбрасывают их как рухлядь на промерзшую землю. Раненых и еще живых. Солдат и детей. Всех вперемежку. Они для них - уже покойники...

 А они, пленные... Что думали тогда, когда рыли себе землянки, где предстояло еще жить? И сколько? Никто не знал! Лагерь был не обустроен, всё делалось на ходу.

 В моей памяти хранилась послевоенная земля, изрытая бобрами. В оврагах и окопах.
 Детский лагерь в Хатыни...

  Но одно дело видеть всё это без людей, другое - пережить!

Тот человек, о котором я много знала из прочитанного, был студентом Московского циркового училища. Добровольцем ушел на фронт и попал в плен... Стал узником немецкого лагеря Винцендорф.
 Цирк и война...
 - Вдоль по тонкому канату мы скользим всю нашу жизнь,
   Будь подобен акробату: хоть за воздух, а держись!

 Они держались! В лагере была эпидемия тифа. Умирали десятками в день. Лекарств не хватало на всех, как и медиков. Территория утопала в трупах и мусоре.
 Он выходил из землянки, чтоб глотнуть воздуха. Вспомнить о жизни...
 Был цирк. Манеж. Музыка. Любимая балалайка. Смех зрителей.

-А если, что случалось, с каната оборваться...Но что же, все мы смертны, наконец!

... Под ногами, что-то заскрипело. Он чуть не упал, наступив на консервную банку.
 Поднял её.Французская, из-под мяса. Пустая. А как похожа на корпус от балалайки!
Родного инструмента, под который можно было петь и плясать на манеже.
 - Ах, жизнь- ведь это море, по ней нас ветер носит.
   Когда кого-то топят...Прощения не просят!..

 Такое дело - жизнь! А ему хотелось жить. Они тихо говорили об этом, узники лагеря Винцендорф. На разных языках, но об одном: о прошлой жизни. Она казалась счастьем.
 Но теперь он думал о том, как просто выжить. Облегчить участь хотя бы детей, оказавшихся в концлагере. Он тихонько показывал им фокусы, как можно играть на двух спичечных коробках, где натянута тонкая проволока.А если б была балалайка... Мечта!

 ( продолжение следует)