Я всё понял

Мы с Расулом шли тихо, но быстро. Горы для нас – привычная среда обитания. Было не тяжело – снаряжение в лагере подбиралось грамотно, ибо нам была важна скорость. Мы знали, что они где–то там, наверху. Мы догоним их. И не ошиблись.
Выйдя на очередной утёс мы замерли, вскинув оружие: перед нами сидел мужик, рядом с которым лежал раненый паренёк. Мужчина поднял голову, и выпустил клубок дыма: его сигарета договора почти до фильтра. Он не закричал – видимо устал очень, и лишь взглянул на мальчика. Тот отрывисто дышал: скорее всего было прострелено лёгкое – довольно частое ранение. Ему оставалось недолго. Ну, только если ему не помочь... Хотя кто ж, мать его, ему в горах поможет!

Я осклабился:
– Русский. Ну, вот и всё. Всё.
Мужик промолчал и затушил сигарету о ботинок. Я не очень разбирался в их званиях, но - на плечах у него были погоны со звездочками, а значит – офицер. На вид ему было лет сорок: чуть младше меня. Расул сплюнул под ноги:
– Жить хочешь? Добей этого, – и кивнул в сторону тяжело дышавшего пацана. – Добей, он всё равно не жилец.
– Чего ты мучаешься?! Аллах за это не осудит.

Русский офицер молчал. Он смотрел на меня спокойно, даже очень. Мне стало немного не по себе. Обычно, при виде двух вооруженных, бородатых чеченцев у людей срабатывает животный страх. Оно и понятно, и логично. Да и он был в не завидном положении: у него на руках раненый боец, сам был ранен, да и оружия при нем нет. Но, почему–то, я не видел его глазах испуга.
– Эй, ну, что ты медлишь? – сказал я ему.
– Давай уже, добей его. И останешься живой.
– Ты что, совсем плохой, русский? Жить не хочешь? – Расул хмыкнул.

Русский офицер глубоко вздохнул, а потом так же медленно и глубоко выдохнул. И посмотрела на своего бойца. Парень открыл глаза, и они встретились взглядами. Офицер подмигнул ему и... Тут мне на краткий миг стало страшно.
Мне почему-то показалось, что Аллах сейчас не сможет меня защитить. И, как оказалось, я не ошибся.

Этот обезумевшей, и уставший русский офицер резко подался вперед, обхватив руками наши с Расулом шеи. Прижал к себе, а потом, оттолкнувшись, шагнул вниз с утёса. И последняя мысль, промелькнувшая в моей голове, была:
– Да–да, я всё понял. Нам победить русских.