Мишка. Вариант 1

Вокруг было темно, глаза открыть пока не получилось. Рядом копошились какие-то существа, он попробовал пошевелиться, потрогал лапой, наткнулся на что-то мягкое, оно тоже шевелилось. Ползать не умел, но почувствовав носом запах чего-то теплого и родного, напряг все силы и пополз, к животу матери, нашел сосок, и пил, пил, пил это теплое и вкусное молоко, с каждым глотком вливающее в него силы.

Он подумал, что так и проведет всю свою жизнь рядом с неизвестными ему существами, которые так же, как и он, ползли к соскам матери, чавкали рядом и пахли этим теплым и живым. Вокруг была масса непонятных звуков, где-то кто-то пищал, кто-то издавал страшный звук «му-у-у», который заставлял маленькое существо от страха подползать ближе к матери и прятать голову под ее теплым и мягким животом.

Но однажды утро началось не так, как обычно. Он проснулся и вдруг в его глазах появился свет. Щенок попробовал открыть веки, и зажмурился от яркого света, который ударил ему по глазам. Свет пробивался через щели довольно большой будки, внутри которой он разглядел шевелящихся братьев и сестер, и маму, довольно крупную дворнягу, серо-белую, с большими лапами, у живота которой лежал самый крупный щенок и усердно сосал так вкусно пахнущее молоко. Мама иногда уходила из будки, и тогда ему становилось страшно, из-за этого он заползал в самый дальний угол будки, и не вылезал оттуда. Он видел уже, как один неосторожный брат получил по носу от кота, который пришел в будку, чтобы украсть что-то из маминой еды.

Время шло, он начал выходить из будки и исследовать территорию двора вокруг их жилища. Он родился любознательным, и не трусливым, в то время, когда его братья и сестры только начали высовывать носы из будки, он уже получил по голове от огромного и страшного петуха, который, казалось, теперь всегда караулил щенков недалеко от их будки. Обладательница же страшного голоса, наоборот оказалась милой и доброй черно-белой коровой, которая всегда, опуская огромную ногу с копытом на землю, смотрела, не придавит ли она кого-то внизу. Пахло от коровы так же, как от мамы, теплом и молоком, он даже попытался дотянуться до живота и попить молока, не достал, упал, и делать этого больше не пробовал.

В доме жили два человека, большой бородатый мужик, Егор, и полная женщина, которую муж называл Полька. Было ли это имя, или национальность, было непонятно, отзывалась, и ладно. Мужику не нравилось, что у них появились щенки, и он старался, при возможности, пнуть любого из них, поэтому ему на пути попадаться не следовало.

Щенок уже начал уверенно бегать по двору, там было очень много интересного, но больше всего ему понравился лаз в курятник. В то время, когда остальные однопометники исследовали окрестность будки, не отходя от нее более чем на пару метров, он в курятнике обнаружил очень вкусную вещь – куриные яйца, и, разбивая одно из них, он не заметил, как в помещение вошел хозяин. Щенок почувствовал, как его берут за шкирку и поднимают в воздух.  – Ах ты, паразит такой, - сказал Егор, - а я уже кур в суп приготовился отправить, потому что нестись перестали. Надо тебя отселить отсюда, пока ты корову доить не научился… Он сунул щенка в мешок, завязал, вывел свой мотоцикл, сунул мешок в коляску, и увез его далеко-далеко от дома.

Привязанный на твердую проволоку к столбу щенок пытался было выкрутиться из проволоки, но она только сильнее намоталась ему на шею, и стала даже мешать дышать. Скулить и пищать было страшно, могли прийти неизвестные чудовища, поэтому он предпочел спрятаться за тот столб, к которому была привязана проволока.

Шло время, очень хотелось есть и пить, но ни воды, ни еды у него не было. Мимо ездили машины, иногда небольшие, в которых в окнах виднелись люди, иногда огромные, страшные и рычащие, людей в них видно не было, были видны только большие грязные колеса. Напротив столба были дома, за заборами бегали большие собаки, иногда из дворов выходили люди, тогда он снова прятался за столб, ничего хорошего от людей он уже не ждал.

Жажда совсем замучила его, он попробовал поесть траву, которая росла за столбом, сильно обжегся крапивой, стало еще хуже, он попробовал поскулить, но пересохшее горло совсем отказалось издавать какие-либо звуки, он положил голову на лапы и попробовал заснуть. Ему снилась добрая корова, которая встала на колени и позволила ему добраться до ее вымени, откуда потекло такое теплое и вкусное, как у мамы, молоко.

- Откуда ты тут такой, - спросила его корова.  – Он попытался ей ответить, горло снова не послушалось, и он открыл глаза. Перед ним стоял человек в солдатских штанах и грязноватой рабочей куртке. На руках были резиновые перчатки, ими он держал кисть, очки в золотой оправе немного выбивались из общего внешнего вида, при этом они сползли вниз по потному носу, но поправлять их испачканными в краске перчатками мужчина не хотел.

Щенок похрипел, попытался спрятаться за столб, но понял, что подошедший, при желании, вытащит его и оттуда, снова положил голову на лапы.  Мужчина присел перед ним на корточки, снял свои грязные перчатки, и, наконец-то поправил на носу очки. Он протянул руку ладонью вверх, щенок увидел капли пота на руке и попытался их лизнуть – хоть какая-то, но вода.  – Пить хочешь? – Спросил мужчина – подожди, я сейчас. Он ушел в дом, стоявший неподалеку, за воротами дома бегали две черно-белые собаки, одна из них очень пристально, подняв воротник на шее, и вытянув хвост параллельно земле, смотрела прямо на щенка, от чего тому снова стало очень страшно, и он спрятался за столб.

Мужчина вернулся с двумя мисками, небольшими, которые покупают для щенков. - От Тигры остались, - сказал он непонятное, - она умерла прошлым летом. Он поставил одну миску перед щенком. Тот очень быстро выхлебал воду, и посмотрел на   мужчину. Мужчина, ничего не говоря, поставил перед щенком мисочку с мясным фаршем. – Ничего больше нет, - извиняющимся тоном сказал он, - а собачий корм тебе еще явно рано. Щенок моментально сожрал все, что было в миске, потом икнул, рыгнул, и вытошнил все, что было съедено, назад. Попытался было сразу съесть это снова, но мужчина взял его за шкирку и оттащил его от кучки фарша. – Тьфу, ты, - сказал он, - сколько ж ты не ел? И я дурак тоже, сунул голодающему столько еды.

Он достал из кармана ошейник, красный, красивый, надел щенку на шею, и наконец-то освободил его от той жесткой режущей проволоки, которую надел на него Егор. Привязал к ошейнику веревку, и потянул за собой.  – Извини, дружок, домой я тебя взять не могу, у меня своих двое, но сейчас я найду тебе место, по крайней мере это будет не на дороге. Он повел упирающегося щенка в сторону какого-то дома, на котором болтался флаг, ветра не было, и флаг больше напоминал цветную тряпку.  - Это -  правление, - сказал он непонятное, - договорюсь, сделаю тебе будку, и будешь ты жить рядом с начальством, глядишь, может и они тебя когда-то покормят, не все ж нам их кормить? Он усмехнулся каким-то своим мыслям. – И да, тебя же назвать как-то надо? Мужчина взял морду щенка в ладони, маленький пес повилял хвостом, ему ласка понравилась. - Морда широкая какая, - сказал мужчина, - уши круглые, цвет то ли коричневый, то ли черный. Да, ты – вылитый медведь, Мишкой тебя звать буду.

От привязал Мишку к боковому столбу какого-то сарая, сказал: - Сиди тут, потом приду покормлю. Щенок попытался избавиться от веревки и ошейника, но, видимо мужчина не первый раз имел дело с собаками, избавиться от привязи не получилось. Он попытался громко скулить, но поймал взгляд черно-белой собаки из-за ворот, она так и стояла, пристально глядя на него, вздохнул, замолк и лег, положив голову на лапы.

Он снова спал, но теперь ему не снилась корова, ему снилось, что снова пришел тот мужчина в золотых очках, взял его на поводок, и повел его домой, где есть много всякой еды, и дождь стучит только по крыше, а не так, как сейчас по голове и спине. И страшная черно-белая собака влияет хвостом и улыбается, а не держит хвост палкой, и скалит зубы, пытаясь его цапнуть.

Мимо ездили машины, но не так, как раньше, близко, и страшно рыча, а довольно далеко, даже грузовики казались уже не такими страшными как раньше. Один раз только он испугался, когда приехала большая машина, пахнувшая непонятно чем, смесью чего-то вкусного и чего-то противного, из нее выскочили два человека, и не обращая внимания на щенка, выгрузили один ящик, забрали второй и уехали. Мужчина приходил каждый день, приносил еду и воду, разговаривал с ним, все обещал принести будку, но её так и не было, и Мишка, периодически, мок под дождем, или пытался спрятаться от солнца за стенкой сарая, к которому он так и был привязан.

Через несколько дней, в доме, на котором висел флаг, началось какое-то движение. Приехала куча машин, заходили люди, все время хлопала дверь, Мишка, на всякий случай, спрятался за угол, чтобы не привлекать к себе внимание. Днем пришел мужчина в очках, покормил его, потом сделал странное, отвязал веревку, и сказал: - Пойдем со мной. Они зашли в правление, людей там уже не было. — Вот, Надежда Ивановна - сказал мужчина, - питомец мой. Домой брать его не хочу, Вы же знаете, у меня своих двое, выделите нам с Мишкой, метр квадратный, я будку поставлю, пусть живет, кормить буду я, не обеднею, и, какая-никакая охрана правления. Он усмехнулся.
 - Никакая скорее, - глядя на Мишку ответила Надежда Ивановна, - умеете Вы Игорь Сергеевич проблему себе найти. Ладно, пусть живет.

Игорь Сергеевич принес Мишке будку, сделана она была добротно, и заняла чуть больше выпрошенного квадратного метра. Внутрь он положил большую кучу сена, Мишке даже показалось, что он вернулся в материнский дом, откуда почему-то исчезла мать с братьями и сестрами. И началась у Мишки новая жизнь.

Игорь Сергеевич приносил ему еду два раза в день, не обижал, кормил дорогим собачим кормом, тем же, что и своих собак. Мишка попытался было сначала возмущаться, что за коричневые сухари ему принесли, вместо каши с мясом, но раскусил, оказалось вкусно, не хуже мяса, потом наступала сытость, и он засыпал. Иногда мужчина отстегивал ошейник, надевал другой, брал щенка на поводок. Мишка сначала упирался, не хотел идти, но потом ему понравилось, он смотрел на другие дома, в некоторых из них бесновались собаки, облаивая его, как только замечали. Он хотел было тоже погавкать, но поймал укоризненный взгляд Игоря Сергеевича, и замолчал. Зачем расстраивать хорошего человека, который спас тебя от голодной смерти?

На выходных открывалось правление. Съезжались машины, снова хлопали двери, люди заходили и выходили. Мишка лежал и смотрел, иногда повиливал хвостом, когда дети обращали на него внимание, и всегда вилял, когда в дверях появлялась Надежда Ивановна, он помнил, что именно она разрешила поставить ему будку.

Мишка в полгода был уже довольно крупным и красивым щенком, шерсть так и была черной, с небольшим бурым отливом, башка была мужской, крупной, с сильной челюстью. Игорь Сергеевич иногда любовался псом, понятно, что дворняга, но на красоту собаки порода не влияет. Он тоже привык ходить с Мишкой по всем окрестным улицам, врачи рекомендовали ему больше ходить, а просто бродить бесцельно не хотелось. А сейчас он считал себя гидом для щенка, рассказывая ему об одной или другой улице, о яблонях и грушах, показывал ему ворон и голубей. Мишка слушал внимательно, казалось, он все запоминал, только иногда отвлекаясь, нюхая что-то особенно интересное, или делая свои обычные собачьи дела.

В то воскресенье, Игорь Сергеевич проспал, обычно он просыпался часов в восемь, кормил своих собак, и под их укоризненные взгляды уходил кормить Мишку.
Он вышел из двора, и уже издали увидел цепь, лежащую на земле, но собаки на ней не было. Он, ничего не понимая, дошел до будки, и увидел, что ошейник тоже лежит на земле.  – Мишка, - позвал он, понимая, что никто не отзовется, - Мишка ты где? Из глаз потекли слезы, и было чувство, что его обокрали. Понятное дело, что никаких прав на собаку у него не было, он даже не пустил щенка домой, но вспоминались Мишкины умные глаза, и слезы снова текли из глаз. Он разозлился на себя, чего теперь реветь – сам виноват, надо было взять собаку домой, вот теперь хлебай, гуляй один, рассказывай себе про ворон и голубей.

Двумя часами ранее, возле Мишкиного домика остановился большой джип. Вылезший пристально посмотрел на собаку, щенок, на всякий случай, залез в будку, и оставил снаружи только голову, чтобы понимать, опасность приехала, или нет. Мужчина из джипа сказал: - Я слышал, тебя Мишкой зовут? Хочешь мяса? Щенок не понял, что такое мясо, но слово «хочешь» в своей жизни он уже слышал, после слова иногда давали что-то вкусное. Он вылез из будки и вильнул хвостом. Водитель джипа достал из машины кусок мяса, и бросил его Мишке. Тот не стал раздумывать, и схватил его зубами, жадно, не жуя, втягивая мясо в желудок. Сытость и сон наступили почти сразу. Мишка положил голову на лапы, и заснул сладким сном, ничего не соображая, и ничего не боясь.

Он проснулся через пару часов, почувствовал на шее привычный ошейник и вес цепи, однако запахи и звуки были совершенно другими. Не было шума машин, не пахло от того большого ящика, за которым приезжала огромная, шумная и страшная машина, а пахло наоборот, дымом, в который примешивался запах жареного мяса. Мишка повертел головой, оглянулся на будку, и понял, что и его дом, и место, где он постоянно находится, сильно изменились. Будка была добротной, сделанная, как будто из бревен, она напоминала избушку зажиточного крестьянина, правда уменьшенную в несколько раз. Двор тоже выглядел красиво: вдоль места, где теперь жил Мишка проходила дорожка, с обоих сторон засаженная колючими цветами, которые, впрочем, пахли так, что перебивали и запах костра, и запах жаренного мяса.

- Живой? – Он услышал вопрос, и повернул голову на голос. – Выспался? Мишка хотел было зарычать, но подумал, что ничего, в общем-то, ему плохого не сделали, чего же рычать то. Он вильнул хвостом, и стал внимательно наблюдать за человеком, который обманом притащил его в свой дом. Человек стоял напротив, и так же внимательно рассматривал Мишку. – Ну что, Мишка, сказал его новый хозяин, - будем дружить? Он взял новый кусок мяса, и бросил его Мишке. Тот, наученный уже, в прошлый раз это закончилось не очень хорошо, недоверчиво понюхал мясо, уловил где-то внутри запах медикаментов, и есть это не стал. – Смотрите, цаца какая… - сказал мужчина, - Ну, проголодаешься, сожрешь. И ушел куда-то вглубь бесконечного двора.

Мишка подумал о том, что еду ему предложили, а вот про воду – не подумали. Ну, и он решил про воду не вспоминать, так жажду переносить легче.

Неожиданно из шикарного дома, у Егора с Полькой и близко не было такой красоты, вышла стройная женщина, которая, не доходя до Мишки метра три, сказала ему: - Пить небось хочешь? Я принесу, если ты меня не укусишь. Мишка постарался сделать умильной свою морду, и отчаянно завилял хвостом. Он, в свои полгода, уже хорошо понимал, как легко манипулировать людьми, натренировался на детях возле правления. Женщина развернулась, и ушла в дом. Мишка подумал, что зря он тут представление устроил – хвостом вилял, как болонка, и морду умильной делал, толку то. Однако женщина вернулась, неся в руках довольно большой тазик, не очень легкий, судя по жилам на ее шее. Подойдя к Мишке, она немного опасливо поставила таз недалеко от пса, и очень быстро отошла назад. Мишке было не до спектаклей, он пил и пил, как будто первый раз в жизни увидел воду. Возможно, таблетки, которыми усыпил его новый хозяин, очень стимулировали жажду.
- Вера, - раздался голос хозяина, - Ты где? Он вышел из-за угла дома, остановился и спросил: - Не тронул? – Нет, - ответила Вера, - наоборот, хвостом виляет, как будто первый раз в жизни людей видит. – Может зря я его взял? – спросил мужчина, - какой из него охранник, если он всегда хвостом вилять будет?  - Ну, Валера, не все ж нам охранники нужны, вон они в джипе сидят, тебя охраняют, пусть собака для детей радостью будет. – Для детей, Пуська есть, а этот должен двор охранять, еду отрабатывать. Он пошел в сторону Мишки, который перестал пить и настороженно следил, что же будет дальше. И в тот момент, когда Валера пересек какую-то невидимую для него черту, Мишка молча бросился ему на ноги, пытаясь отомстить за то, что тот посмел вытащить его без спроса из привычной жизни.

Валера проявил неожиданную резвость и отпрыгнул чуть раньше, чем Мишкины зубы клацнули возле его икры.  – Смотри-ка, -  сказал мужчина, - молодец какой, ну точно, я не промахнулся, охранник из него, что надо будет. Ну-ка Вера, подойди к нему. – Ты с ума сошел? – Возразила Вера, - хочешь, чтобы он мне ногу отгрыз?  - Да, не бойся, - сказал ее муж, - Не тронет он тебя, или я ничего в собаках не понимаю. Вера осторожно пошла в сторону Мишки, который продолжал лежать, и, казалось, не проявлял никаких
эмоций, только темно-карие глаза неотрывно следили за женщиной. Вера сделала два неуверенных шага к Мишке, остановилась. – Если будешь его бояться, - раздался голос Валеры, - тогда точно цапнет. Иди спокойно, они адреналин чуют. Вера присела на корточки и спросила Мишку: - Укусишь? Мишка лежал на животе, лапы вперед, но хвост его чуть шевельнулся, казалось он ответил: - Не бойся. Вера успокоилась, и глубоко вздохнув сделал шаг в сторону пса. Тот встал, потянулся, и вдруг завиляв хвостом повернулся на спину, и подставил Вере свой беззащитный живот. Вера почесала ему живот, Мишка боднул ее головой, и женщина совсем успокоилась, поняв, что собака ее не тронет, и снова почесала его, теперь уже между ушами.

Мишка скоро привык жить на новом месте. Брехал, как положено, на проезжающих по улице мотоциклистов, рычал на ускоряющих возле ворот бег собак. Воры к ним не залезали, а если бы и залезли, то что он бы смог сделать сидя на цепи? Разве что охрипнуть. Дети очень быстро к нему привыкли тоже. Он с радостью подставлял им пузо, лежал, раскинув лапы, как совсем маленький щенок, хотя был он размером уже со взрослую крупную дворнягу. К Валере он относился ровно, на ноги больше не прыгал, признал его, как хозяина, тем более, что тот кормил его два раза в день вкусной кашей с мясом.

Однажды он сидел у ворот, цепь позволяла, и смотрел то влево, то вправо, видно было далеко, и приближение врагов, в виде велосипедистов, к примеру, он никак не мог пропустить. Готовился облаять их заранее, казалось, он даже горло прочищал, как опытный оперный певец перед сольным концертом. Велосипед к их двору ехал не быстро, видно было, что едет человек в возрасте, но велосипед у него был яркий, синий, с колесами, как у вездехода, на таких гоняют по горкам подростки, а никак не ездят пенсионеры. Мишка сел, и стал ждать, как будто в засаде, когда же наконец враг подъедет ближе. Мужчина на велосипеде вдруг остановился, слез с велосипеда, и, прихрамывая пошел по улице вдоль, не доехав до Мишки три дома. Пес растерялся, вроде бы недавно подъезжал отъявленный двухколесный враг, который, вдруг превратился в обычного пешехода, которых Мишка игнорировал. Человек приближался к воротам, Мишка напряг зрение и нюх, и вдруг в нотках запаха он учуял что-то свое, родное и знакомое. В мозгу всплыл столб, рука с каплями пота и золоченые очки. В этот момент, мужчина с велосипедом уже шел, медленно и хромая, вдоль ворот нового Мишкиного дома. Пес понял, что мужчина сейчас уйдет, и не придумал ничего лучше, как завыть. Вой получился не такой, как у волков, протяжный и глубокий, а тонкий, пищащий, как будто Мишка был уже не почти взрослым псом, а щенком, только вчера открывшим глаза.

Мужчина от этого писка отпрыгнул в сторону, поправил очки, и посмотрел на собаку. Потом он снял их, протер, снова надел и посмотрел на Мишку пристальным внимательным взглядом. – Мишка это ты, что ли? - Спросил мужчина. – Я, я, - попытался сказать пес, но получился скулеж и писк. - Мишка, как я рад тебя видеть, - сказал Игорь Сергеевич, - вижу у тебя все в порядке, вон морду какую отъел.

Из дома на собачий шум вышел Валера.  – Чего стоим, кого ждем? – Задал он вопрос, обращаясь к проходящему мимо. – Мишка, а ты чего? Чужого не видишь, что ли? Так и в дом влезут, а ты только хвостом вилять будешь. - Не причем он, - сказал Игорь Сергеевич, - это я, его хозяин, бывший. – Не было у него хозяина, - буркнул Валера, - На улице он жил. – В будке жил, - поправил Игорь Сергеевич, - в моей будке.  – Был бы твой – жил бы у тебя во дворе, - возразил Валера. – Тут не поспоришь, - согласился Игорь Сергеевич, и повторил: - Тут не поспоришь. Ну, до свидания, Мишка, будь счастлив.

Мишка попытался рвануться, но цепь держала крепко, он понял, что вырваться в этот момент не получится, и сел рядом с будкой, держа в поле зрения и Валеру, и Игоря Сергеевича с велосипедом, уходящего от дома все дальше и дальше.

Теперь каждый день он напряженно всматривался влево и вправо вдоль улицы, надеясь, хоть когда-нибудь, увидеть прихрамывающего человека с велосипедом. Но лишь однажды он увидел, как этот велосипед едет в его сторону, однако на нем сидел не Игорь Сергеевич в золоченых очках, а незнакомый Мишке мальчик, который был смутно похож на бывшего Мишкиного хозяина. Мишка так опешил, что решил даже не лаять на нового владельца этого велосипеда, тем более, проезжающий мимо ворот мальчишка как пах Игорь Сергеевич, тем же домом, добром и спокойствием. Мишка понял, что Игорь Сергеевич не приедет больше, хотел было завыть, но передумал, лег и закрыл голову лапами.

Калининград, ноябрь 2023