Мысли о наболевшем и Константин Фофанов

Непременно наступает такой момент, когда двум некогда близким людям не о чем поговорить.

У Константина Фофанова, поэта, который не входил ни в одну из поэтических школ, у этого поэта-романтика есть такие стихи.

Прошла любовь, прошла гроза,
Но грусть живей меня тревожит.
Еще слеза, одна слеза,
Еще — последняя, быть может.

А там — покончен с жизнью счет,
Забуду все, чем был когда-то;
И я направлю свой полет
Туда, откуда нет возврата!

Пусть я умру, лишенный сил,
Не все кончина уничтожит.
Узнай, что я тебя любил,
Как полюбить никто не может!

С последней песнею любви
Я очи грустные смежаю…
И ты мой сон благослови,
Как я тебя благословляю!

Русский поэт, который попал в глухую пору или "мертвую зону".
Великие отзвучали, а Серебряный век еще не начался.
Жил недолго, пил много, сходил с ума, пытался покончить с собой, но и написал много, и дал жизнь девятерым детям, один которых потом тоже стал поэтом под псевдонимом Константин Олимпов (но ему далеко до отца).

Фофанов был чистым поэтом, писал стихи, как дышал, порой бывал вычурно-томным, но в этом, как во всей своей поэзии, он предшествовал бурному расцвету русского стихотворчества в первые десятилетия ХХ века.
Местами чем-то напоминал даже Игоря Северянина, но без мании величия и глобального эгоцентризма последнего.
А сам Северянин считал Фофанова своим предтечей.
Когда на Руси поэзия расцвела, Фофанов захирел и угас.
Его почти забыли, что жаль и напрасно.
 Все истинные русские поэты достойны того, чтобы их помнили и знали.

(Рисунок Репина)