Глава четвертая

Пятое измерение. Вне времени и космического пространства. Многомерный Информационный Разум (МИР). Информация о развитии цивилизаций 4-го уровня.

Поступательное развитие космических цивилизаций, неизбежно приводит их к постижению многообразных законов окружающего мироздания. Не последнюю роль в этом процессе играют контролирующие развитие МЭС5у, которые при положительных выводах своего анализа об уровне развития и степени агрессивности этих гигантских звёздных объединений, способствуют допуску их учёных к многим разделам накопленных МИР знаний. Существа таких цивилизаций начинают осваивать многоуровневые вселенные, совершенствуют свои физические тела, осваивая методики выхода сознания за их пределы. Они вплотную приближаются к переходу существования особей в виде энергетических полей.
Для существ цивилизаций 4-го уровня характерно практическое освоение телепатии, телекинеза, ясновидения, основанных на постижении законов взаимодействия тел и энергий в обозримой вселенной. Это позволяет им перейти от технологичного развития к свободному перемещению в пространстве в начале в пределах своей звёздной системе, а, затем, между ближайшими к ним звёздами. Огромный объём новых теоретических знаний приводит цивилизацию к скачкообразному развитию практических навыков существования в многомерной вселенной, изучению доселе недоступных уголков мироздания, установлению контактов с другими существами на разных уровнях развития, оказанию помощи (при необходимости таковой) и контролю проблемных систем в целях недопущения катастрофических последствий необдуманных действий отдельных лидеров. Как правило, развитые цивилизации вступают в непосредственный контакт с контролёрами звёздных систем МЭС5у, оказывая им помощь в коррекции поведения в допустимых пределах, конечно.
Действия такого порядка регламентированы мной на уровне обязательных договорённостей при организации доступа к мировой базе собранных научных данных. Существа цивилизаций 4-го уровня в полной мере осознают свою ответственность за вмешательство в процессы развития других мыслящих особей вселенной, уважают их эволюцию, право на существование на планетах и в космосе. Диалог, взаимное уважение, практический расчёт, детальное изучение сильных и слабых сторон партнёров по переговорам, однозначные договорённости, подтверждённые демонстрацией превосходства в целях устранения возможных недоразумений со стороны менее развитых существ, помогают достигнуть компромиссов и устойчивого мира в космосе. Мироздание (ключевое составляющее слово – мир) должно быть комфортным для всех населяющих его мыслящих объектов. Гармония во всём – вот идеал, к которому нужно стремиться всем достойным космическим цивилизациям. Нужно совершенствоваться постоянно, ибо нет предела этому совершенству!

«Людское болото». Центральная Африка. Страна Ганон. Лагерь ЧВК. 8 июня. 12 часов 10 минут. Лукас Деккер, наёмник, ярый националист, 29 лет.

Вот и минул полдень. Жара стоит неимоверная, кажется, что всё вокруг пропитано солнечным теплом: песок сродни перегретой сковородке, воздух вокруг плотный, горячий, струящийся миражными мороками, зелень поблёкла и пожухла (дождей не было уже больше трёх недель), небо над лагерем, как будто, выцвело и потеряло свою голубизну. Хочется найти холодный водоём и окунуться в него с головой, наслаждаясь охватывающей тело свежестью, плыть, отфыркиваясь от попадающей в рот воды, снова и снова нырять в манящую глубину. Вместо этого я сижу под матерчатым навесом, положив на ноги верную автоматическую винтовку, ощущая её горячее железное тело, обливаясь потом и лениво поводя глазами по сторонам.
Четыре дня назад, на рассвете местные дикари напали на наш лагерь. Охрана, видимо, вздремнула на своих постах, поплатившись за это своими жизнями. Повстанцы обстреляли наши хижины из гранатомётов и стрелкового оружия, устроив панику в лагере. Новички метались, не зная, что делать, не слушая громких команд бывалых парней и начальства, выскакивая на улицу из заваливающихся и загорающихся строений и попадая под губительный огонь нападающих дикарей. Имеющие опыт боёв наёмники, наоборот, схватив оружие, прятались за простенками или спускались в лазы, ведущие под хижины, занимая выгодные огневые позиции и открывая огонь по врагу. Получив всё нарастающий отпор, дикари спешно отступили под защиту леса и ретировались с поля боя.
Некоторое время были слышны: треск заваливающихся построек и разгорающегося пламени, крики раненных бойцов и уцелевших командиров, взрывы боеприпасов в огне пожара. Потом, все, кто был в памяти, стали подниматься и тушить пожары, санитары поспешили к раненным, появились парни с носилками, пара патрулей осторожно двинулась в сторону леса, проверяя его безопасность. В результате нападения наш отряд потерял шестерых убитыми, трое парней были тяжело ранены (им требовалась эвакуация), десяток наёмников получили лёгкие ранения (от осколков и рикошетов), которые обработали наши санитары. Пара хижин рухнула и сгорела, три получили повреждения, как и ограждение лагеря, наблюдательная вышка и камеры периметра. Пост наблюдения был разбит вдребезги попаданием из ручного гранатомёта вместе с оператором, следившим за мониторами. Ремонтные и восстановительные работы в лагере продолжались несколько дней.
Мне в очередной раз повезло – я остался невредим. Не то, что во времена моей войны в стране Укра, куда мне предложили ехать после переподготовки на военном полигоне ЧВК. Инструкторы напутствовали нас пожеланиями лёгкой прогулки на полях сражений, победы над врагами демократии и порядка в мире, удачи и обогащения. Первое время по прибытии в Укру, наш отряд ЧВК успешно воевал с русинами. Бывало брали некоторых в плен, хотя возиться с ними нам не хотелось. Вдоволь поиздевавшись над врагами, поснимав это на камеру, мы кончали этих бедолаг, ничуть не страдая угрызениями совести и не вспоминая о конвенции по обращению с пленными в ходе вооружённых конфликтов. Правда, обнародование наших видеороликов в сети Интернет сыграло с нами злую шутку: неделю спустя противостоящие нам русины обрушились на позиции отряда всей своей неслабой мощью. Сначала по нам прошлась штурмовая авиация, потом, артиллерия врага нанесла мощный удар. а, затем, мы познали злость штурмовой пехоты. В плен они никого не брали. Жалкие остатки нашего отряда «еле ноги унесли» из этого ада. Я был тяжело ранен, но меня не бросили, успели загрузить в бронеавтомобиль и вывезти в тыл. Лечиться пришлось долго, а, потом, я попал в африканский отряд (на «гражданку» возвращаться совсем не хотелось).

«Людское болото». Центральная Африка. Страна Ганон. Деревня аборигенов, тридцать два километра от лагеря ЧВК, лесной массив возле реки. 8 июня. 12 часов 40 минут. Амин Салех, абориген, боец национального сопротивления оппозиции власти Ганона, 19 лет.

На этот раз нам повезло: в отличие от предыдущих вылазок, эта была намного эффективнее. Используя оружие иностранцев (автоматы и гранатомёты), поставленное нам друзьями из оппозиции нашего правительства, мы смогли посеять настоящую панику в рядах пришлых наёмников. Ранее наши воины могли рассчитывать только на оружие предков: лук и копья, что приводило к большим потерям среди нападавших, а теперь, научившись владеть современными орудиями убийства пришлых врагов, мы можем не приближаться вплотную к ним, а отстреливать их издалека. Какое наслаждение, поймав в прицел мечущегося в панике врага, спокойно спустить курок автомата и увидеть, как ненавистный наёмник, взмахнув руками, валится на землю наших предков. Или наблюдать, как пущенная граната рушит хижину врага, воспламеняя деревянные стены и покрытые листьями крыши.
Наши воины напали на лагерь наёмников ранним утром, воспользовавшись успокоенностью охранников, с разных сторон, устроив сразу панику и неразбериху в стане врага. В этой суматохе мы сумели удовлетворить нашу жажду мести, за порушенные деревни и убитых сородичей. Не дожидаясь организованного отпора (а наёмники быстро могут «взять себя в руки»), мы отступили в родной лес, уходя по знакомым тропам прочь от беснующегося в бессильной ярости врага. У нас потерь, слава лесным духам, не было (лёгкие раны некоторых воинов скоро затянутся, а шрамы будут напоминать о храбрости и отваге).
«Заметая следы», мы петляли, переходя с одной лесной тропы на другую. Нельзя приводить врага к нашей деревне. Уже к вечеру, уставшие, но довольные результатом нападения, воины ступили под сень родных хижин, принимая похвалы и заботы о себе. Старший нашего отряда поведал старейшинам рода о вылазке, подробно рассказав о преимуществах современного оружия, о нанесённом врагу уроне, о действиях воинов нашего племени. Мудрейшие внимательно выслушали его, не забыв похвалить за отвагу и хорошую организацию нападения.

«Людское болото». Центральная Африка. Страна Ганон. Хижина на краю поселения аборигенов. 8 июня. 12 часа 45 минут. Франческо Ди Лука, католический священник, миссионер, 42 года.

Сижу в тени своей хижины на раскладном стуле. Жара стоит неимоверная, но лёгкий ветерок помогает справляться с духотой. Прикладываюсь к фляжке местного производства с холодной водой, пью её мелкими глотками, смакуя процесс охлаждения глотки и пищевода. Заметил идущего мимо местного воина Амина, с которым у меня установилась не сказать дружба, но какой-то взаимный интерес. В свободное время юноша приходит ко мне с намерением изучать бритский язык, коим я владею в совершенстве, наряду с родным италийским. Он знакомится с иностранными словами, складывает их в простые предложения, а я прошу его произносить названия предметов и действий на языке аборигенов, аккуратно записывая транскрипцию, воспринимаемую мной на слух.
Амин бросил взгляд в мою сторону, остановился на секунду, раздумывая, а потом повернул к моей хижине. Подойдя ко мне, он поздоровался на бритском, затем присел рядом, прямо на землю. Я плеснул в глиняную чашку, стоящую на складном столике, воды из фляги и предложил ему выпить. Юноша не стал отказываться (это считалось неприличным – отказываться от угощения старшего по возрасту), аккуратно взял чашку и пригубил воду. Я спросил его о здоровье и жизни на местном наречии (эту приветственную фразу пришлось выучить в первую очередь). Он ответил, что здоровье в порядке, жизнь прекрасна (на бритском, естественно). Пять дней назад воины его племени уходили из деревни, нагруженные оружием. Я знал, что они враждебны существующей власти, совершают периодически вылазки на коммуникации наёмников, борются за свою независимость и жизненное пространство. Как священник, я не одобрял такие методы, но кто я такой, чтобы осуждать этих «детей леса», поклоняющихся духам и ненавидящих врагов своего рода.
Внимательно посмотрев на Амина, я спросил его о той вылазке, сопровождая вопрос жестами, похожими на действия с оружием. Парень понял меня, потом старательно подбирая слова на бритском, объяснил, что отряд напал на врага, убил несколько наёмников, разрушил лагерь. На мой вопрос о потерях среди аборигенов, воин расплылся в улыбке и показал мне жест, означающий цифру «ноль». Я утвердительно кивнул головой и поблагодарил собеседника за информацию. Амин легко вскочил на ноги, поклонился мне и зашагал дальше по своим делам. Что тут сказать, местные аборигены не звали в гости наёмников, защищающих интересы международных корпораций. Эти «солдаты удачи» презирают жителей страны пребывания, не считают их людьми, без зазрения совести могут лишить их жизни, просто так, по собственной прихоти, что не может не вызвать желание убивать во имя мести со стороны воинов местных племён. И как после этого их осуждать?