Не вошедшее в... жизнь

12.12.2023 год. вторник...

- 198-й годовщине восстания Лейб-Гвардии в столице Российской Империи - ПОСВЯЩАЮ
во имя памяти и благодарности к предкам, воинам, полкам русской гвардии...

Щепинские рассказы, или Яшкины были.
семейная хроника
                "Холод Свободы" отрывок (РОДНЫЕ)
                =глава двадцатая= не вошедшая в книгу.

                = Матушка Княгиня Ольга =
                * быль *

"Кара всемогуща. Страх господа, страшное оружие власти, но к сожалению обыденное и необсуждаемо для русского народа. Он ускоряет скорость принятия решения властями и она ныне пользуется этим всемерно и безошибочно. Наша же проблема, проблемы в России,слишком много слов в речах и спорах в Обществе о власти и народе. Наши действия? Увольте, мы вовсе не знаем и даже не подозреваем что стоит за всем этим друзья. Она, наша Россия, как плачущая Магдалина готовая вместе с вами скорбить, в не меру трогательна и желанная каждому, кто ненароком влюблён в неё."
- отрывок из письма прапорщику Николаю Илияшенко. (Киев)
                Кн. Щепин-Ростовский Д.А. май  третьего дня 1825 года.

Бабочка красавица, чёрное крыло
Ободок по краюшку Солнце расцвело
День ли, ночь ли теплится
Мир в полях...Весна.
Бабочка Дюймовочка невинная Душа...
1820г. Иванково.

Лето 1849 года. Господский дом в селе Иваньково, принадлежавший князьям Щепиным-Ростовским, утопал в зелени старых вековых лип, посаженных ещё дедом семьи Тарховских. Мощный ливень дождя перекликаясь с диким оглушающего всё вокруг громом и огненными молниями, обрушившейся на Земли Ростова Великого ещё третьего дня, казалось никогда не прекратится и вскоре затопит все господские княжеские земли. Обычно тихая, но с довольно сильным течением и "робкая" речушка Лига, бурлила и пенилась выйдя из своих берегов, словно вспомнив о своём былом величии в древние времена, когда по ней ходили плоскодонные торговые суда и на ней с успехом работали три барские мельницы принадлежавшие когда-то княжеской семье.
Постаревшая от прожитых в одиночестве и горе  неумолимых в своём течении лет, но на удивлении местных помещиков хорошо сохранившая стать и былую красоту, княгиня Ольга Мироновна Щепина-Ростовская сидела в старом глубоком кресле и с интересом перебирала на столике из карельской берёзы многочисленные письма от дальней и близкой родни,многочисленных своих знакомых и близких друзей своего загубленного событиями декабря 1825 года сына князя Димитрия. В последние два-три года, после предпринятой ею не удачной попытки посетить такую дальнюю Сибирь и место ссылки своего сына села Тасеевское (Тасевское как писала она-автор), несчастная хозяйка поместья вовсе упала духом, и казалось уже не может бороться с такой жестокою судьбою по жизни. Сегодня она казалось была и вовсе без сил из-за непогоды и ряда обстоятельств в судах, не воспринимала более дни как дар божий, к этому жестокому Миру она осиротела и угасла. Сия невинная ангельская душа, всё чаще и чаще оставалась в родовой усадьбе в почти полном одиночестве, вовсе позабыв сердцем о родне и своих близких друзьях. Она частенько даже не слышала с первого раза слов своего дворецкого и дворовых девок (она призывала их как девушек) участливо призывавших пожилую хозяйку к накрытому в зале обеденному столу. Вот и сейчас, вдруг неожиданно сильный порыв ветра, распахнул оконную фрамугу и ударив ею о стену кабинета разбив ея в дребезги, щедро осыпав стеклом рассыпавшегося по полу кабинета разноцветного витража, а старая княгиня, вздрогнув в испуге, лишь  только оглянулась на сие безобразие бушевавшей за окнами бури, не сдвинувшись ни на шаг со своего уютного места,и предоставив всем этим разбираться сельского мастера вызванного сразу  управляющим. Отслоняясь от ветра-сквозняка идущего от окна, она скрылась за принесённой заботливой домработницей ширмой и благо, высокой спинкой её французского кресла, и не стала усугубляться несчастным, что мокли ныне под дождём. Княгиня тяжко вздохнула и с трудом выпрямилась, потом, устало вытянув под столом свои затёкшие от многочасового сидения ноги.  Каждый раз осторожно, стараясь не потревожить старые больные колени и суставы, кратко, чуть в стороны распрямляя их и вялко потягиваясь, остужая горячечную кровь головы, одновременно проведя полукружьем несколько раз руками над головою, как обычно делала в последнее время по совету своего домашнего лекаря Семёна Смалькова для "живости венозной крови" в организме, как объяснял сей господин госпоже. Княгиня после манипуляций лекаря обычно испытывала облегчение, при том умудряясь тут же выпивать до двух кувшинчиков кипячёной воды,приготовленных для сего момента заботливой служанкой, и всякий раз радуясь сему факту как дитя лакомству, наслаждалась покоем в душе. Сразу разлившейся по всему телу истома, ушедшая тянущая приятная боль  словно придали ей новые силы для работы и она вновь сосредоточилась на разборке бумаг. Потом,вдруг словно очнувшись, недовольная плохим светом, уже обратясь к дворовой девушке Анастасии попросила ея немедленно принести дополнительно лампу и полные хозяйские свечи, поставить на стол рядом, так как совсем стемнело и стало плохо видно разборку документов на столе. Впрочем сегодня,день и ночь во дворе усадьбы невозможно было из-за ливня различить и оценить. Раздавшийся гром и яростный, словно из приисподни дьявола, отблеск молний обрушившиеся вновь на окрестности, заставил помещицу указать дворовым ещё раз проверить окна и двери дома, особо ею любимые конюшни стоявшей чуть в отдалении,в стороне от усадьбы. Дворовые мужики, крестясь каждую минуту от страха, боясь ослушаться приказа грозной, не смотря на настроения хозяйки, всё проверили и перепроверили, и доложили ей спустя час, что беспокоиться за хозяйство недозволительно и не надо.
Княгиня в это время оглянувшись на сполохи грозы, подумала:
"- Как в этом Мире всё иллюзорно и временно, как любовь". Ей вдруг представились, по причине двух писем лежащих пред нею на столе, образы непокорного князя Сергея Васильевича Трубецкова и его возлюбленной,  красавицы Лавинии Жадимировской, которые вопреки общественному мнению и слухам о их "грехе" продолжали лавировать на опасной грани отречения от двора и недовольства императора Николая Павловича. Княгиня задумчиво улыбнулась вспоминая их прошлогоднюю встречу в усадьбе, когда они на один день посетили её скромную обитель перед отъездом, как они сказали в Европу. Хорошая пара, и что все так ополчились на них? Эх господа господа, кроме мышиной возни у престола господина, вы ничего не видите дальше своего носа. В самом же нашем обществе удивлялись их непонятному упорству, даже комендант Петро-Павловской тюрьмы И.А. Набоков, мелко и гаденько шутил тогда на балу у князей Лобановых-Ростовских:
 "- О господа, эти голубки вскоре могут найти своё убежище в моих "пенатах". И право, это будет замечательно, ибо там у нас сегодня и поговорить серьёзно, я имею в виду весёлых висельников июля двадцать шестого года, стало нескем. Мельчают людишки...мельчают..."
Княгиня, всегда переживавшая за близких и влюблённых как за себя, горестно заплакала, утирая свои красивые глаза шёлковым платочком. Да, дамы всегда открыты как облака на небесах, гибнут и тают при малейшем прикосновении к ним сплетен и зла. Мужчины же, всегда мечтают сыграть богов, но почувствовав запах тлена страсти, тут же забывают о своих обязательствах и клятвах верности. Мораль и любовь, слово часто не совместимы. Красота разноцветных юбок затмевает им разум, да так хитро, чтобы сие никто не заметил, селадоновая совесть. Кто-то сказал разумную вещь, что благость исходит от бога и святой дух не погрешим, наивное заблуждение любви. Княгиня вспомнила слова своего мужа, князя Александра Ивановича:      
"- Тридцать шесть картей, четырёх мастей, прими игру, как свою судьбу! Карты, любезная матушка, имён не выбирают и знают к кому пристать и прилипнуть, ещё до того как произошёл расклад на зелёном поле чудес. Дорогая, мужчины, как в прочем и господа наши, не разумеют фактов справедливости. Скажу большее... от слова совсем!".
Княгиня позабыв сразу про слёзы, весело рассмеялась вспоминая проказы и свои, и своего супруга в молодости. Мы служили другому, обиды, это не для нас. Хорошо, если на праведные мысли, бог отзывается. Есть такие туманные вещи, вспоминая наставления своего супруга, которыми можно угреться, но и замараться, возьми дорогая княгиня СОВЕСТЬ, которую очень трудно и непомерно в нашем обществе воспринять, а тем более заработать честно, или та жа справедливость, и всё! Нет жизни и почёта при дворце... Служба семье и Отечеству, слишком -тяжкий и тяжёлый труд во все времена людские. Но при всем том, не видеть тех, кто нас ненавидит и презирает, также не позволительно дорогая моя. Маленькие люди невероятно тщеславны и злобны ко всем и во всём, кто хотя-бы на ступеньку выше их по разуму и образу мысли, некой воли в достижении своих целей. Нет в жизни ничего более сложного,чем показать своей душе путь к справедливости, к вере и богу. Об этом кстати, помнится говорил ещё Александрийский Священник Ария.(330 г.н.э. Арианская христианская религия в Восточной Римской Империи...)
Княгиня перевернула листы письма, в котором мелким красивым почерком её сына были написаны два стихотворения, только-только полученные и доставленные ей почтовым курьером.

 *СЛУЧАЙ в ОСТРОГЕ*

Штыками, кровью нас омыли
Примочкой северный мороз
Но наши души расцветали
Дерзнув создать в Остроге хор

Мы тихо песни начинали
Но голос креп, мы вместе с ним
Свобода в карцерах рождалась
В противоречиях Святых

Нас шомполами по спине
Плоть на куски...лоскут в полоску
И закипала кровь во мне
Куски Свободы отголоски

Что плоть? Затянет время раны
Укроет Смерть своих рабов
Народ в погостах крест поставит,
Нас отпоют слезами вдов...

1849 год.
===========================
     *ОТЕЧЕСТВО*

В вихре зимней карусели
Разметала нас судьба
Кто на дыбе,кто на плахе
Кто в Сибирские края

Отморозили мы души
На сибирских трактах снег
Ветер злобный принимает
И пронзает как рассвет

Где ж вы милые просторы?
Видно жить нам не судьба
Переводим громы сердца
В зимник леса господа

Посмеялись други в волю
В Петро-Павловской тюрьме (-так прописано у декабриста, и не раз автор)
Равелины, как Иконы
Те же слёзы на стене


Плачут вдовы, плачет сердце
Крик народа нам в упрёк...
Что желали не сумели
Вам ПОТОМКИ наш урок!

Если ж вышли Вы на поле
Не жалей себя мой друг
И не бойся, верь в Свободу!
Как в Христа всесильный Бог

Бог, судьба, Отчизна, Вера,
Что нам надобно с тобой
Счастье Русского Народа
Белы Храмы, Крест Святой
1849г.

Вошедшая в комнату постельная Настасья, увидев лежащую в кресле матушку-хозяйку, рыдающую в истерике от прочитанного, убрала с пола сброшенные случаем бумаги и подняла шум. Прибежавшие дворовые служки, хотя и боялись получить взбучку за свои хлопоты, всё таки напоили брусничным компотом хозяйку для успокоения её души и сердца... сделав всё то, чему их обучил лекарь... Во дворе, сквозь шум дождя, послышался звон колокольцев, Евпатий, конюх и личный, главный поверенный по лошадям в поместье, сразу определил что прибыли не званные и вовсе не вовремя гости. Нерешительно взглянув на стонущую и обмякшую от лекарств в кресле хозяйку, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, он не знал что делать и как без соизволения княгини поступить, но уже  через минуту он всё же бросился их встречать. Как оказалось это прибыли друзья и хорошие знакомые,  близкая родня княгини, решившие ещё в прошлом году по приглашению помещицы, посетить родовую усадьбу князей Щепиных-Ростовских. Княгиня, почти успокоившись и приняв успокоительные лекарства, решилась выйти во двор и встретить свою родственницу княгиню по мужу, подпоручицу Замятину в девичестве, а ныне Княгиню Щепин-Ростовскую Акулину Григорьевну(1821-1859), сестру успешного Рыбинского купца Ивана Григорьевича Замятина, и её верную всегда сопровождавшая её в разъездах подругу, также Акулину, но уже Ивановна Шепин-Ростовская (1812-1873). Срочность, которая сегодня их привела в гости к княгине и их приезда в вотчину князей Щепин-Ростовских, обуславливалась делами судебными, как в Ярославском уезде, так и Мышкинском городском уезде. Сии дела были довольно "лихие" и очень срочные, они касались недвижимости, имущества рода и наследия княжеских семей. А в связи с делом государственного "преступника" князя Дмитрия Александровича они ещё более осложнились и были чреваты даже к разорению. Вот "новоявленные" княгини и желали чрез своих мужей попытаться оторвать кусок, как они как-бы и по праву считали своими, наследия от княгини Ольги Мироновны без скандалов и по доброму, мирным путём. Кстати и сама Ольга Мироновна, знавшая все тайны рода не по наслышке и точно, понимала и не противилась сему факту, что они имеют такое право. Но, вся трудность в деле заключалась в том, что княгиня, зная о деле своего сына много и заранее, (уже относительно давно, с 1840 года-автор) почти всё наследие рода она благоразумно вывезла в Ирландию, в один из монастырей, где схоронен один из родственников по отцу Ростовских, и в Европу, что ей оказало довольно плохую службу со стороны императора и бюрократов чиновников... Но отлично и очень, крайне благоприятно для потомков княжеского рода. Но ныне речь, как и справедливо считала княгиня была не о сем "премудром" факте и деле, именно по этой причине она была спокойна и благочестива в словах и поступках встречая родственников в родных пенатах. Да и завещание она, как истинная хозяйка и владетель земель и прочего-прочего наследия предков мужа, и Ростова Великого, предусмотрительно, заботясь о семье сына и внуков, составила ещё год назад, предчувствуя мелкие и мерзкие дрязги родственников в судах за долги и прочее-прочее. Так что неожиданная встреча вскоре обещала хорошую, но хлопотную жизнь...

фото: памятная табличка сделанная руками декабриста в Петровском Остроге...