Между прошлым и будущим

Витька уныло смотрел на дом. Он ему не нравился. Дом выглядел слишком старомодным. Мальчишка не знал почему, но именно это слово приходило ему на ум. Дом, как дом, с одной стороны. Самые обычные окна, самые обычные занавески на них, самое обычное крыльцо перед домом, которое скрипело, если поставить ногу на вторую ступеньку. Самый обычный дворик перед домом. К дому шла небольшая дорожка, с которой метелкой наскоро был сметен в стороны снег. Для середины декабря снега было мало, поэтому во дворике кое-где еще виднелась пожухлая, пожелтевшая трава. Наверное, грустно рассуждал мальчишка о старомодности дома, это все из-за трубы, что торчала из красной черепичной крыши. Кто делает трубы в современных домах, если в домах ставят батареи, которые не надо топить, чтобы было тепло? Точно, вздыхал мальчик, дом старомодный. А еще грустнее ему становилось от мысли, что ему придется здесь жить.

Сунув ладошки в карманы курточки, Витька оглянулся на улицу, и ему стало тоскливо. Дом стоял на тихой, совершенно безлюдной улице, среди других таких же «старомодных» домов, крыши которых виднелись из-за высоких, железных заборов. Вдоль домов тянулась серая, мокрая от растаявшего снега, дорога. А вдоль дороги стояли высокие, «облысевшие» от безжалостного дыхания холода, деревья. Они вздымали к хмуром небу оголенные ветви, будто о чем-то просили его.

Угрюмая была обстановочка. Угрюмая, думал мальчишка, тоскливая и беспросветная. Он шмыгнул носом. Мальчик представлял, как будет длинными, ненастными вечерами бродить по улице, и единственным его приятелем будет тишина, которая неотступно будет следовать за ним. Он был уверен, что друзей он здесь не найдет. Ни торговых центров, ни детских площадок, ни кинотеатров – ему представлялось, что в таких местах живут люди, полностью потерявшие вкус к жизни или те, кто уже вдоволь насытился шумной жизнью больших городов. Где-то вдалеке залаяла собака, и на душе стало совсем грустно, так как лай был унылый, протяжный, словно собака жаловалась на свою трудную судьбу.

- Что, Витька, грустишь? – из дома выбежал папа, который спустился с крыльца и потрепал сына по светлой макушке. Витька еще раз шмыгнул носом и поднял на папу большие, светлые глаза, полные печали и тоски. – Э, парень, так дело не пойдет, - папа хорошо прочитал настроение сына, подхватил мальчишку на руки и внимательно посмотрел на него. Витька видел в глазах отца озорные искорки. У него всегда были веселые глаза. Даже когда папа грустил или был в плохом настроении, для сына он всегда находил улыбку. А стоило папе улыбнуться, как и у Витьки появлялось настроение. Вот и сейчас Витька улыбнулся в ответ, немного смущенно, словно стесняясь своей этой улыбки в столь грустный для него час.

– Тебе что, друг, здесь не нравится? – весело поинтересовался папа.

- Тоскливо здесь как-то, - вполне по серьезному ответил мальчишка и тяжело вздохнул. Он подумал о своих друзьях в городе и вспомнил, как ему было весело с ними. Они катались на велосипедах, ходили друг к другу в гости, играли в парке. Здесь же ему придется веселиться, рассуждал он, вновь слыша лай, возможно, только с собаками.

- Не, брат, - произнес папа и захохотал, - нам здесь будет очень хорошо. Ты мне веришь?

Витька всегда верил папе, потому что папа никогда ему не врал. И если папа что-то обещал, то так оно и случалось. Мальчишка кивнул в ответ, стараясь не смотреть на папу. Витька знал, что для родителей этот переезд тоже был болезнен. Мальчик слышал, как они долго спорили с мамой перед тем, как купить этот дом. Но им пришлось переехать сюда из-за папиной работы, которую ему пришлось сменить. И папа не терял оптимизма. Впрочем, как всегда.

- Ладно, - ответил Витька и обнял папу за шею маленькими ручками. Мальчишка сразу ощутил, как ему стало тепло и хорошо, и вся тоскливость ушла. У него всегда здесь будет друг, самый главный друг в его жизни, думал Витька, это папа.

- А теперь дай мне перенести оставшиеся вещи, иначе мама будет ругаться, что мы не успели до вечера, - он поставил мальчишку на землю и пошел к фургону у дороги, из которого торчали картонные коробки. – Мама не любит, когда мы слишком поздно ужинаем.

Мальчик еще раз посмотрел на дом. Не такой уж он и плохой, да и дворик свой есть, а вот и скамеечка перед крыльцом, где можно будет сидеть. Он представил, как вечером они с папой будут сидеть на ней, и смотреть на небо. Папа будет показывать на звезды, и рассказывать про них, он любил говорить про звездное небо. Мама повесит на окна веселые разноцветные занавески, и поставит цветы, и домик будет выглядеть очень даже симпатично.

 Потом Витька невольно перевел взгляд на соседский дом, который стоял слева. Тот был огорожен невысоким и почерневшим от времени забором, и домик было хорошо видно. Мальчик поежился. Вот, где точно старомодный дом, думал мальчишка, и не просто старомодный, а старый.

Дом смотрел на него темными, если не сказать черными окнами в грязно-серых, потрескавшихся рамах. В этих окнах нельзя было ничего увидеть. Стены дома были то ли серыми, то ли коричневыми. Краска давно слезла или выгорела на солнце, и сложно было понять, какой цвет у стен был изначально. Крышка была покрыта, словно неизлечимой болезнью, зеленым мхом. Дворик перед домом был совсем не убран и захламлен, где-то валялся мусор, пустые банки, какие-то мешки. Домик как-то покосился на один бок. Он был похож на страшного, уродливого монстра, который зло смотрел на мальчишку черными окнами-глазницами.

- Вы наши новые соседи? - неожиданно Витьку от созерцания соседского дома вывел незнакомый голос.

Мальчик чуть было не подпрыгнул, так неожиданно было услышать голос в окружающей тишине. Он поправил съехавший капюшон на голове и посмотрел в сторону, откуда услышал голос.

Рядом с крыльцом их дома стоял высокий, худощавый старик. Точнее, Витька понял, что это старик по подстриженной седой бородке и аккуратно уложенным седым волосам на вытянутой, узкой голове. А вот одет незнакомец был точно ни как старик. На нем были зауженные брюки, начищенные до блеска черные ботинки с острыми носами и модная кожаная куртка. На крючковатом носу красовались солнцезащитные очки. Старик широко улыбался. Мальчишке вспомнилась одна из глупых реклам по телевизору, где рекламировали жвачки или зубные пасты. Там тоже подбирали людей с обворожительными, белозубыми улыбками.

- Да, - папа поставил коробки на землю и подошел к старику, протягивая руку. – Михаил.

Старик пожал руку и улыбнулся еще шире.

- Аркадий Петрович, ваш сосед, - рукой он махнул на дом, что находился справа от их нового дома.

Вот это точно не старый дом, присвистнул Витька, глядя на двухэтажный, большой особняк, с балконом. Из крыши дома торчали разнообразные антенны и тарелки. Большущее крыльцо пряталось под небольшим козырьком, который покоился на двух колонах. Перед домом располагалась бетонная дорожка, а на ней стоял огромный, блестящий внедорожник. Во дворе росли небольшие елочки и был разбит пруд в это время года укрытый куском брезента. Дом выглядел так, будто его только построили, а машину словно только что пригнали из автосалона.

- Давно здесь никто не жил, этому дому нужно немного жизни, - старик посмотрел дом, куда переезжал Витька, словно увидел его впервые. – Не люблю, когда дома рядом пустуют, - пояснял он папе. - У таких домов нет будущего, они хранят только прошлое, да и то, часто не хорошее, - он покачал головой. - Они стареют, разваливаются, умирают под этой непосильной ношей. А когда в них вновь зарождается жизнь, то и они оживают.

- Согласен, - кивнул папа. – Любая вещь без присмотра стареет. Надеюсь, мы сможем обновить этого старика, - он упер руки в боки и тоже посмотрел на дом, будто присматриваясь, сколько ему предстоит работы.

- А это у нас кто? – старик подошел к Витьке. Он приспустил очки и посмотрел на мальчика большими, зелеными, ясными глазами. Вблизи старик казался великаном.

— Это мой сын, Витя, - ответил за мальчика папа.

- Хороший мальчишка, я хороших детей вижу сразу, - Аркадий Петрович внимательно смотрел на мальчишку, да так, что Витьке стало слегка неуютно под его внимательным, изучающим взглядом. – Дети – наше будущее, только для них мы и живем.

- Да, точно, - ответил папа и подхватил коробку. – Извините, надо успеть перетащить все вещи до вечера, иначе его мама меня убьет.

- Конечно, - Аркадий Петрович не сводил взгляда с Витьки. Потом он подмигнул мальчишке и протянул руку. – А ты заходи в гости, у меня много разных интересных игр. Мои дети уже выросли, и играть мне не с кем, но иногда так хочется вспомнить молодость.

- Обязательно приду, - Витька еще раз посмотрел на огромный дом соседа. Может, думал он, у него и приставка есть.

- Я знаю, - еще раз широко улыбнувшись, старик и направился к своему дому легкой, пружинистой походкой, напевая на ходу какую-то песню.

- Мы уже познакомились с соседом, довольно милый старик, - папа жадно уплетал пасту, что приготовила мама. Витька смотрел на него и вяло ковырялся вилкой в своей тарелке. 

- Да? - мама едва притронулась к еде, в основном попивая апельсиновый сок из большого гранитного стакана. Она откинула со лба волосы, и прищурившись, внимательно посмотрела на папу. – И кто он?

- Старик.

- Старик? – спросила мама.

- Просто старик, - пожал плечами папа, доедая пасту. Витьке очень хотелось отдать папе и свои макароны, но он знал, что в таком случае останется без сладкого пирожного после ужина.

- Возможно, нас везде здесь окружают старики, - хохотнула мама, - и мы не заметим, как состаримся, и тоже станем стариками.

Аппетит пропал совсем. Витя представил, что в один прекрасный день он проснется, посмотрит в зеркало, а на него оттуда будет смотреть сморщенное, седовласое лицо. И не будет Витька расти, взрослеть, не пойдет на работу, не влюбится наконец (это его пугало меньше всего), он сразу станет стариком.

- Ну во-первых, - поперхнулся папа, - этот старик выглядит очень даже ничего. А во-вторых…

Окно кухни выходило во двор, откуда был виден устрашающий соседский дом. На крылечке внезапно зажегся болезненный, желтый свет, что привлекло внимание всех за столом.

- А, во-вторых, - ехидно улыбаясь, продолжил папа, – мы сейчас узнаем, окружают ли нас одни старики. Витька, пойдем со мной. Уверен, что другой наш сосед, милая, зеленоглазая блондинка.

Мама хитро улыбнулась на эти слова, и ее черты лица заострились, что сделало ее слегка похожей на лису.

- Если там живет зеленоглазая блондинка, - наигранно-серьезно предположила она, - то завтра же поставишь высокий забор между нашими домами.

Но шутливые надежды папы не оправдывались. Когда они вышли на улицу, то увидели в соседском двору небольшую, сгорбленную фигуру в каких-то лохмотьях. Фигурка эта еле волочила ноги, громко кашляла и постоянно, с громким звуком, сплевывала себе под ноги.

- Нда, - папа убрал руки в карманы. – Не люблю, когда твоя мама оказывается права. Но ничего, зато наши соседи не будут создавать много шума, и мама не будет бояться отпускать тебя гулять, как в городе. Пойдем, познакомимся, - весело закончил он.

Витька без особого энтузиазма поплелся следом. Его всегда поражала способность папы излучать оптимизм в самых безнадежных ситуациях.

- Здравствуйте, - крикнул папа, подойдя поближе к забору. Старик что-то крякнул, замер на месте, а потом испуганно начал оглядываться по сторонам. – Мы здесь, - помахал папа рукой, привлекая его внимание.

Наконец старик заметил папу и Витю, и прихрамывая пошел в их сторону. Он приблизился, но недостаточно, чтобы пожать руку, которую протянул папа. Папа, немного сконфузившись, убрал руку.

Витька видел лицо старика. Он видел, какое сердитое, враждебное выражение оно приняло, когда старик оглядывал их. Из-под седых, кустистых бровей на них смотрели два злобных уголька, в которых практически не было видно зрачков.

- Вы кто такие? – злобно процедил старик сквозь зубы, даже не стараясь скрыть свою явную неприязнь к новым соседям.

- Мы ваши соседи, - папа же продолжал быть доброжелательным. – Меня зовут…

- Соседи, - перебил старик и сплюнул себе под ноги. Витька увидел, как на секунду изменилось морщинистое лицо старика, словно он испытал какую-то боль. Но это длилось лишь мгновение, лицо быстро снова стало грозным. Потом старик развернулся и побрел прочь по каким-то своим делам. – Не заходите ко мне во двор, и держитесь подальше от моего дома, - добавил он, не оборачиваясь.

- Да, Витька, - потрепал папа сына по голове, его нисколько не смутил неприятный разговор, и голос его был весел. – А мне говорили, что люди в глубинке доброжелательны и гостеприимны. Ну ничего, и с этим соседом мы подружимся, я уверен. Он же еще не знает, какой хороший у меня сын, - папа поднял Витьку на руки и сделал немного строгий вид. – А пока мы не подружимся, лучше ты не заходи к нему во двор, приятель.

На следующий день пошел сильный снег. Витька всегда любил, когда шел снег. Было в этом событии что-то волшебное, праздничное. Белый, пушистый снег спрячет под собой унылую, серую землю. Снег оденет деревья и кусты в белоснежный наряд и окутает собою ветки, и будет весело переливаться на солнце всеми цветами радуги в особо морозные дни. Снег – это снеговики, снежки, санки, коньки. Он с восторгом наблюдал в окно, как легкие, пушистые снежинки, кружась, танцуя в воздухе, устремляются к земле. Потом коварные мысли затоптали его восторженное настроение – не будет не снеговиков, ни снежков, потому что друзья его были далеко. 

Витька вылез из постели и пошел на кухню. Дома было тихо. Он знал, что папа был на работе. Он в последнее время все чаще пропадал на работе. А мама… мама всегда была занята домашними делами.

Он нехотя позавтракал яичницей, которую приготовила мама, выпил стакан холодного молока, потом немного послонялся по дому, наблюдая, как мама разбирает коробки, и предложили ей свою помощь. Она улыбнулась и погладила его по щеке.

- Ты и так нам очень помогаешь, сынок, - ласково произнесла она. - Спасибо, что стойко принял это переезд, для папы это очень важно.

 Витьке ничего не оставалось, кроме как пойти погулять. Воздух на улице был свеж. И дышался он как-то по-особенному. Еще накануне вечером воздух пах сыростью, гнилью и был как-то тягуч. Но стоило пойти снегу, и он словно утопил в себе эти неприятные запахи. А еще со снегом пришла такая полная тишина, что от нее закладывало уши. Мальчик замер на крыльце и прислушался, даже лая собаки не было слышно.

- Так, - произнес Витька вслух, чтобы хоть немного прогнать эту необычную тишину. – Надо придумать, чем бы заняться.

Он вышел со двора, и пошел по дороге направо, намереваясь слегка изучить район, где им теперь придется жить. Он надеялся, что найдет что-нибудь интересное, хотя унылая лента дороги, теряющаяся где-то вдалеке, не настраивала на оптимистичный лад.

Неожиданно в него прилетел снежок. Не сразу он понял, откуда в него кидают, а когда огляделся, то увидел Аркадия Петровича. На нем был короткий, темный пуховик, яркий красный шарф и такая же шапка, на носу были знакомые солнцезащитные очки. Он ехидно улыбался, глядя на Витьку. Мальчишка видел, что старик наклонился, взял пригоршню снега и начал лепить второй комок.

- Привет, малыш, как насчет того, чтобы поиграть в снежки? – улыбка стала шире.

Сначала Витька изумился, потом удивился, а потом улыбнулся, хитро глядя из-под шапки, и громко улюлюкая наклонился к земле, хватая в ладошки снег.

Было весело. Витька и не знал, что можно настолько весело проводить время. Даже папа с ним так не играл. Они некоторое время устраивали перестрелку снежками. После чего, Аркадий Петрович, повалившись на землю, и громко хохоча, признал свое поражение. Потом они вместе слепили снеговика. Аркадий Петрович принес из дома ведерко и отгрызенную, немного потемневшую морковку. Немного смутившись, он сказал, что другой морковки дома сейчас нет. Но водрузив ее вместо носа снеговику, Витька залился смехом, с такой морковкой снеговик выглядел смешнее. После, старик сходил домой, приготовил горячий чай и вынес кружки на улицу. Расположившись на скамеечке перед домом, Витька с радостью пил чай, который согревал его немного замёрзшее тело.

Добрый был этот Аркадий Петрович, и открытый. Он все говорил и говорил, рассказывал разные истории, а Витька сидел и внимательно слушал. Наконец, собравшись с духом, мальчишка поинтересовался:

- А вы знаете нашего соседа?

Даже через темные очки были видно, что старик удивился. Он огляделся вокруг, словно в надежде увидеть там ответ на вопрос, а потом спросил:

- Ты имеешь в виду меня? Если так, - коротко хохотнул он, - то я знаю себя очень хорошо.

- Не, я про того старичка, что живет слева от нас в старом доме, - пояснил Витька, а потом добавил тише. – Он какой-то злой, и не приветливый.

- А, этот, - несколько озадаченно начала Аркадий Петрович, почесывая подбородок. Он некоторое время молчал, лицо его стало напряжено. – Да, мы были с ним знакомы когда-то давно. Но как ты заметил, он стал злым и неохотно сейчас с кем-то разговаривает. Он немного изменился… с годами… Но увы, у него была очень, эээ… непростая работа, и он чересчур серьёзно относился к ней.

Далее, старик улыбнулся, и постарался перевести разговор на другую тему, обещая прокатить мальчишку на своей машине. Глядя восхищенно на четырехколесного монстра, Витька представил, как они едут по улочкам этого вечно спящего городка, и рев мотора растормошит здешний тихий уголок.

- Я сегодня играл с соседом, - болтая ногами под столом и напевая песенку, произнес беззаботно Витька за ужином.

Голова папы выглянула из-за газеты, и он внимательно посмотрел на сына.

- Ты про кого? – строго поинтересовался он.

- С Аркадием Петровичем, - пояснил Витька.

- А, - голова снова исчезла за газетой.

- Необычный старик, - присоединилась к разговору мама.

- Ты это о чем? – теперь папа задал вопрос маме.

- Ну знаешь, - начала она, немного задумавшись. – Какой-то он непонятный. Я раньше не видела таких стариков. Какой-то он… молодежный что ли. Если убрать бороду и седые волосы, то можно было бы принять его за подростка.

— Это все местный воздух, - весело сообщил папа. – Я же тебе говорил, что мы не прогадали, когда переехали сюда.

Мама улыбнулась в ответ.

- Пап, - осторожно позвал Витька, голова снова показалась из-за газеты. – Пойдем поиграем в снежки после ужина?

Папа тяжело выдохнул и вяло улыбнулся:

- Приятель, давай в другой раз. Я немного устал сегодня.

- Ты же обещал, - буркнул под нос Витька, и образ папы, который всегда выполнял свои обещания, немного размылся. Папа обещал, что будет приезжать с работы раньше, а вместо этого, наоборот, стал задерживаться. Мальчишка почти не видел папу после переезда. Это его сильно расстраивало.

- Что? – спросил папа.

- Ничего, - шмыгнул носом Витька. Мама положила свою ладонь на руку мальчишке и улыбнулась, понимая, какие ощущения сейчас испытывал ее сын.

- Миша, - тихонько позвала она. Папа снова выглянул из-за газеты и с недоумением посмотрел на нее. Потом проследил за ее взглядом и понимающе кивнул.

- Приятель, - позвал он. – Мне надо пару дней, чтобы уладить дела на работе, а потом, я обещаю, что приеду домой пораньше и мы с тобой поиграем. Ты мне веришь?

- Угу, - ответил Витька, вылезая из-за стола, стараясь не смотреть на отца, - пойду тогда один погуляю.

Витька яростно лепил во дворе горочку, словно пытаясь вынести на нее свою злость. Они переехали сюда, он лишился всех друзей, а папа постоянно пропадает на работе, а когда он дома, то не хочет с ним играть! В городе они часто играли в разные игры. Со злостью он стучал маленькой пластиковой лопаткой по снегу, стараясь, чтобы снег стал плотнее и тверже. Затем он сжал свои кулачки и отбросил лопатку в сторону. Папа обещал, что они зальют горочку вместе! У него внутри словно приоткрылась какая-то тайна дверь, которую он до этого не замечал, но за которой прятались незнакомые, странные ощущения. Он не хотел переезжать сюда, он не хотел терять друзей, он не хотел терять папу! Но пока получалось, что он был здесь совершенно один, и это чувство порождало в нем пока небольшой, но все разрастающийся комок злости.

- Привет.

От неожиданности Витька замер на месте, перестав яростно орудовать лопаткой. На деревянных от страха ногах он развернулся и увидел перед собой девочку в розовом комбинезоне и белой, вязаной шапочке, из-под которой виднелись две косички, с желтыми бантиками. На вид она была немного младше, чем он.

- Привет, - как можно более серьезно произнес Витька, чувствуя, как пересохло в горле от волнения.

- А что ты делаешь? – поинтересовалась девочка, наклонив голову, и заглядывая ему за спину.

Ему не хотелось говорить ей, что он занимается каким-то глупостями. Ха, делает горку! В ее глазах он мог показаться совсем мальчишкой.

- Да так, ничего особенного, - по-взрослому произнес он, принимая деловой вид, а потом опустил глаза вниз, врать он не хотел. – Если честно, то делаю ледяную горку. Правда льда пока нет, папа обещал ее залить.

- Можно тебе помочь?

- Конечно, - произнес Витька, внутренне ликуя. Здесь живут еще дети! Да еще и девочка! Видел бы его сейчас Степка, друг из города, обзавидовался бы! Комок злости внутри съежился и стал меньше, и он на время забыл про тревожные мысли.

Девочка представилась Катей. Жила она неподалеку от дома Вити, дальше по улице. Она видела Витьку еще накануне днем, но не решалась подойти. А сегодня вечером увидела его одного во дворе и подошла. Она многое рассказала про этот небольшой городишко, про его людей. Она обещала познакомить его со своими друзьями.

Воспользовавшись моментом, когда девочка ненадолго умолкла, Витька решил спросить:

- А ты знаешь что-нибудь про моих соседей?

Несколько секунд Катя серьёзно смотрела на него, ее улыбка, с которой она не расставалась с самого момента их знакомства, исчезла, а потом она медленно произнесла, с тревогой глядя на соседские дома:

- Ты про братьев, что живут слева и справа от тебя?

- А они братья? - искренне изумился Витька.

- Братья-близнецы, - уточнила Катя.

- Не может быть, - не верил Витька, почесывая голову. – Они же такие разные!

- Может, может, - подтвердила Катя. – Вот этот, Семен Петрович, - она указала на дом слева. - Выглядит только намного старше, чем тот, - она показала на красивый дом Аркадия Петровича.

- Странно, - задумался Витька, - Аркадий Петрович мне про это не говорил.

- Они оба странные, - почти шепотом произнесла Катя. – Я стараюсь к ним не приближаться.

- Почему? Аркадий Петрович довольно милый старичок.

Некоторое время Катя молчала, кусая нижнюю губу, а потом рассказала:

- До вас в этом доме жила семья: мама, папа, и их дети - мальчик и девочка. Мальчик был уже достаточно взрослым, а вот с девочкой, с Таней, я дружила. Я знала, что она дружит с Аркадием Петровичем и Семеном Петровичем. Она ходила к ним в гости.

- К Семену Петровичу? – неуверенно улыбнулся Витька. – Он же голову откусит, если зайти к нему во двор.

- Он не всегда был таким, - серьезно продолжила Катя, не оценив Витькину шутку. – Она часто ходила к нему в гости. Она рассказывала, что Семен Петрович был очень добр. Он и других детей пускал к себе во двор, угощая их всякими сладостями. И все было хорошо, до одного дня.

Катя еще раз посмотрел на дома Семена Петровича, даже в сгустившихся вечерних сумерках Витька видел, как немного побелели ее розовые щечки. Потом она продолжила:

- Однажды Таня пропала. Ее долго искали, но так и не нашли. Вскоре, ее родители, устав от бесплодных поисков, продали дом и уехали.

- Таню так и не нашли? – ошарашенно смотря на Катю, поинтересовался Витька. Ему эта история казалось нереальной.

- Нет, - ответила она, потом оглянулась, словно боясь, что их подслушивают, и наклонилась ближе к Вите. – Но я видела, как Таня заходила к Семену Петровичу вечером перед тем, как исчезнуть.

Витька испуганно хлопал глазами. Потом он посмотрел на дом Семена Петровича. Это искалеченное временем покосившееся страшилище представлялось ему настоящим чудовищем. Он представил, как маленькая девочка Таня, весело напевая песенку, заходит в двери этого дома и пропадает. Что с ней стало? На секунду ему показалось, что в окне он увидел детское лицо. Испуганные глаза звали о помощи, рот застыл в ужасающем крике. Он вздрогнул, пару раз моргнул глазами, и ужасное наваждение растворилось.

Все это было не только ужасно, но в какой-то степени и интересно. Ничего так больше не занимает любопытных маленьких детей, чем загадочные, таинственные истории, поэтому Витька решил попытаться в этом всем разобраться.

Следующее утро он провел у себя в комнате. Мама была занята своими делами, папа был на работе, поэтому никто не обратил внимание, что он занял почти наблюдательную позицию у окна, из которого был виден дом Аркадия Петровича. Наконец, он увидел, как старик вышел из дома и направился к своей машине, намереваясь отчистить ее от снега, который продолжал непрестанно валить. Витька быстро побежал в прихожую, натянул зимний комбинезон, и пулей выскочил на улицы.

- А, малыш, рад тебя видеть, - улыбкой поприветствовал мальчишку Аркадий Петрович.

- Аркадий Петрович, - стараясь быть серьезным, начал Витя, подходя ближе, на ходу застегивая комбинезон, - помните я спрашивал вас про соседа?

- Это про какого? – старик перестал махать щеткой, счищая снег, и задумался. – А, про того, что живет слева от вас?

- Да, про Семена Петровича.

Старик замер на месте. Потом он медленно произнес:

- Значит, ты знаешь, как его зовут.

- Да, - хмуря брови, произнес мальчик. – И я знаю, что он ваш брат-близнец.

Аркадий Петрович положил щетку, тяжело выдохнул, и повернулся к мальчику:

- Пойдем в дом, мне надо тебе кое-что рассказать.

Даже в доме Аркадий Петрович не снял солнцезащитные очки, но мальчишка не обратил на это никакого внимание. Он был изумлен внутренней обстановкой дома: широкий коридор, над которым нависала большущая люстра. Вдоль коридора, на стенах висели картины, в дальнем конце была лестница, что вела на второй этаж. У лестницы на второй этаж стояли пузатые, высокие вазы, в которых росли яркие, пышные цветы. Старик провел мальчика в комнату, и Витька изумился еще больше. Комната была просторная и светлая. У дальней стены расположился роскошный камин из красного кирпича, перед ним стояли два кресла. В углу комнаты стоял аквариум практически в человеческий рост, где плавало множество разнообразных рыбок. В доме пахло чистотой и свежестью. Все выглядело новым и довольно дорогим. Никогда еще Витька не бывал в таких домах. Он с некоторым уважением взглянул на Аркадия Петровича, считая, что работал тот раньше каким-то высокопоставленным чиновником, потому что, как говорила мама: «хорошо живут только звезды, спортсмены и чиновники». А может он был бывшим спортсменом, думал Витька, глядя на сухую, но достаточно подтянутую фигуру старика.

Старик уселся в кресло у камина, другое он предложил мальчишке. Некоторое время он молчал, наблюдая за мальчишкой из-за стекол своих темных очков. Потом улыбнулся, хлопнул в ладоши и начал:

- Тебе может показаться все это глупостью, и сказками старого, больного человека, - намекнул он на себя без тени иронии. - Но да, мы с Семеном братья, по крайней мере раньше я так считал, и мы не просто браться, мы духи прошлого и будущего. Мы духи дома, в котором ты сейчас живешь.

Старик откинулся в кресле, внимательно наблюдая за реакцией Витька, который недоверчиво смотрел в ответ.

- Духи чего? – переспросил он.

- Семен – дух прошлого твоего дома, а я, - он указал на себя, - дух будущего.

- Это как?

- Не знаю, - искренне ответил старик, прожимая плечами. – Когда-то был построен твой дом, а потом появились мы. Не понимал никогда, чем твой дом особенен, но у него есть свои духи, которые хранят его прошлое и будущее.

- То есть, вы не люди? – Витька продолжал подозрительно смотреть на старика.

- Как сказать, - задумался Аркадий Петрович, почесывая подбородок. – Мы можем умереть, нам можно сделать больно, но мы не рождались, в один прекрасный момент мы просто появились, вместе с нашими домами.

Витька оглядел комнату.

- Да…. – протянул он. – Почему тогда дом Семена Петровича такой старый? Если он дух, то мог бы сделать дом и получше.

Он не особо верил рассказу старика, думая, что тот его разыгрывает. Но ему стало интересно. Если эта была игра, то довольно увлекательная.

- Наши дома, - с улыбкой пояснял старик, - отражение нас самих. Я легко воспринимаю будущее, умею распоряжаться им, поэтому выгляжу так хорошо. Семен хранит прошлое, и слишком рьяно этим занимается, хотя я ему много раз говорил, что некоторые вещи надо уметь не замечать или вовремя отпускать, - несколько презрительно бросил старик. - Прошлое превратило его в дряхлеющего старика. Пойми, твое прошлое и будущее для нас – это как фильм, мы видим его, мы просто зрители. Фильм проходит и его надо постараться забыть. Тем более, если это плохой фильм.

- А вы, - рассуждал мальчик, - получается видите будущее?

- Да, - он взглянул на мальчика поверх очков.

- И мое?

- Да, - старик кивнул. – Ты живешь в этом доме, и я вижу будущее твое и твоей семьи.

- Ух ты, — это развеселило мальчика. – Вы мне про него расскажите?

- Малыш, так нельзя, - покачал худым, длинным пальцем старик в воздухе. – Мы хоть и духи, но тоже подчинены законам, законам времени. Все должно идти свои чередом, и происходить тогда, когда задумано. Все подчинено системе, и если она дает сбой, то система удаляет поврежденную деталь. Если я тебе что-то расскажу о твоем будущем, то время уничтожит меня, и тогда неизвестно, что будет потом.

Витька разочарованно выдохнул, ему о многом хотелось спросить, но глядя на строгое, непроницаемое лицо старика, он понял, что это бесполезно. Да, он до конца не верил во всю эту историю, но он не думал, что Аркадий Петрович так жестоко будет шутить над ним. Потом мальчик вспомнил, для чего он вообще начал этот разговор.

- Аркадий Петрович, можно еще вопрос?

- Конечно, - старик сложил костлявые пальцы рук на коленке и приготовился внимательно слушать мальчика.

- Девочка Таня, - осторожно начал он, - которая жила в доме до нас, что с ней стало?

Витька показалось, что в комнате стало немного прохладнее. Аркадий Петрович не шевелился, но словно все его внутренне существо подалось вперед, стало ближе. Мальчик, почувствовал на себе его дыхание, оно казалось холодным и каким-то враждебным.

- Не знаю, - развел в стороны руки старик после недолгой паузы. – Она больше не живет в этом доме, и ее будущее мне неизвестно.

- Но если вы видели ее будущее, когда она здесь жила, - рассуждал Витька, - то знаете, что с ней должно было произойти.

- Как я тебе уже заметил, - улыбнулся старик, - я стараюсь не запоминать будущее, особенно то, которое больше не имеет отношение к твоему дому. Пойми, как бы людям не хотелось, будущее – это не веселая прогулка. Будущее бывает разным, и если помнить все, - улыбка стала шире, - то я бы стал давно похож на своего брата.

- Она приходила к Семене Петровичу накануне пропажи…

- Возможно, - не стал отрицать старик.

- Зачем? После этого вы перестали разговаривать с братом?

Старик пододвинулся ближе. Впервые Витька почувствовал, что старик смотрит на него как-то не хорошо, не по-доброму.

- Мы с братом не вправе нарушать законы, определенные временем. Однажды он спросил меня про ее будущее этой девочки, но я не мог ему ответить.

- Но вы знали? - Голос Витька дрогнул под этим недобрым взглядом.

- Малыш, не надо знать больше, чем ты должен, я и так много тебе рассказал. Иногда лишние знания приносят только боль.

Витька вышел от Аркадия Петровича расстроенным. Он узнал такую неожиданную новость, но это его не радовало, а почему-то огорчало. Он увидел, как изменился Аркадий Петрович, провожая мальчишку, старик был чересчур холоден с ним. А еще он понимал, что мало когда еще поиграет с ним в снежки, хотя старик и сказал, что всегда рад его видеть. Но как Витька мог бы прийти к соседу, зная, что Аркадий Петрович видит его будущее? Старик знает все, что произойдет с мальчишкой в будущем, и это немного пугало.

Подходя к дому, Витька видел, что свет во дворе Семена Петровича горит, а сам старик что-то делал на крыльце. Мальчишка был очень зол и решил выместить на ком-то эту злость. Он не побоялся подойти к забору, и громко крикнуть:

— Это вы виноваты в том, что Таня пропала! Вы! После встречи с вами она не вернулась домой! Что вы ей сказали? Что вы с ней сделали? Вы же хорошо знали ее! Вы знали ее прошлое!

Он думал, что старик сейчас накинется на него, со свойственной ему злостью, и прогонит прочь. Но вместо этого мальчик видел, как тот устало опустил плечи, покачал головой, а потом, прихрамывая, ушел домой.

Папа не вернулся домой к ужину, что несколько встревожило маму. Витька, погруженный в тяжелые размышления, заявил, что скоро папа и ночевать дома перестанет из-за работы. Он видел, как лицо мамы исказилось от боли и негодования, но она промолчала, и ничего не ответила сыну.

Папа не возвращался. Витька сидел у себя в комнате и слышал, как мама, не находя себе места, ходит по дому. Он лежал на кровати и слушал ее шаги. Плевать на них всех, зло думал Витька. И на будущее, и на прошлое! Не хотят ничего рассказывать и не надо. Плевать на этот скучный городок, на этот дом плевать! Он чувствовал, как у него на глазах появились слезы. Плевать на папу – вырвалось из глубины, и этот колючий ком больно вцепился в его душу. Он разрыдался и уткнулся в подушку. Он обещал, стучал маленьким кулачками по кроватке мальчик, что они чаще будут проводить время вместе. Он обещал, что научит мальчишку кататься на коньках. А вместо этого Витька лежит в комнате, совсем один, и плакал.

Вскоре в дверь позвонили. Витька перестал плакать и прислушался. Он слышал торопливые шаги мамы, звук открываемой двери, а потом он услышал какой-то незнакомый мужской голос…

Папа больше не вернется… Никогда… Он не слышал весь разговор, но слышал отрывки фраз, которые произносил незнакомец: «скользкая дорога… авария… не удалось спасти».

Удивительно, но мама, которая всегда старалась вставить в разговор слово, ничего не говорила в ответ. Витька еще не знал, что этот разговор изменит ее насовсем. Вскоре дверь захлопнулась и на время наступила тишина. Не происходило ничего. Эта тишина, которая накрывала этот городишко, проникла и в их дом. Тревожная была тишина. Витька еще не знал, но ощущал, что тишина не принесет ничего хорошего.

  Потом, наконец, он услышал ее шаги, и их звук казался мальчишке тревожным и пугающим. Он вздрагивал от каждого маминого шага, а они становились только громче и ближе. На мгновение звук шагов исчез, он услышал тяжелый вздох, а потом дверь в комнату отварилась и на пороге появилась мама. На ее губах была едва уловимая, вымученная улыбка, но ее глаза были полны слез. Еще никогда не видел Витька таких маминых глаз, наполненных болью и отчаянием.

Прошла неделя, как папы не стало. Как сказали его коллеги, приехавшие принести соболезнования, в тот день папа хотел пораньше приехать домой, именно поэтому он так спешил. Услышав это, Витька убежал к себе в комнату, и рыдал без остановки несколько часов. Папа спешил к нему! Он хотел обрадовать его и поиграть с ним! Витька вспомнил, как грубо общался с папой в последние дни его жизни. Колючий комок стал разрастаться еще больше, но не от злости, а то отчаяния и боли. Как бы он хотел все изменить, как бы хотел обнять папу, и сказать, что хорошо, что он просто есть. Что ему не надо, чтобы папа постоянно был рядом, Витьке будет достаточно, чтобы просто видеть его за ужином, или перед сном, когда папа после работы заходил к нему в комнату, и гладил сына по волосам. Больше ему ничего не надо, но назад уже ничего не вернуть.

С мамой мальчишка почти не общался, что очень ее печалило. Витька понимал, что ей тоже сейчас не легко, но не мог перебороть себя, он считал, что виновен в гибели отца. И каждый раз встречаясь с ее взглядом, с ее улыбкой, он отводил взгляд в сторону – из-за него поблекла ее улыбка, стал грустным ее взгляд.

Он сидел во дворе на скамеечке. Вскоре, они должны были вернуться в большой город. Это и радовало, и огорчало. Ему хотелось быть подальше от этого места, но с другой стороны – они будут в городе без папы. Он не сможет, как раньше играть с друзьями, весело хохотать, радоваться. Это место изменило его навсегда. Он с ненавистью посмотрел на улицу – зря они сюда переехали.

- Привет, малыш!

Витька настолько погрузился в тяжелые размышления, что не заметил, как к дому подошел Аркадий Петрович. Он облокотился на перила крыльца, и смотрел на мальчишку через солнцезащитные очки. Витька со злостью смотрел на него.

- Вы знали? – процедил он сквозь зубы, глядя на неизменную улыбку старика.

- Что? – спросил старик, почесывая подбородок, а потом спохватился и спокойно добавил, – а ты про это, да, я знал.

- Почему вы не сказали? – тяжело дыша, едва сдерживаясь, чтобы не встать и не снять эти ненавистные очки, негодовал мальчик.

Аркадий Петрович подошел ближе, приспустил очки и взглянул на Витька ясными, веселыми глазами:

- Будущее бывает жестоко, малыш. Это вам, людям, кажется, что у вас будут впереди только светлые дни и безграничное счастье. По крайней мере, на день рождения друг другу вы только это и желаете, - хохотнул старик. – Но это далеко не так, - покачал он головой. – Будущее, как и прошлое – полно разочарований, утрат и ужасных событий. Но вы верите только в хорошее.

Витька с ненавистью смотрел на это улыбающееся лицо. Он вспомнил, как играл с Аркадием Петровичем в снежки, когда тот уже знал об ужасной трагедии. Старик был весел и беззаботен, и его совершенно и не волновало, что у Витьки скоро погибнет отец. Ужасно. Ужасно и тошно от одного только вида этого… существа. Его улыбка виделась теперь неестественной, как у куклы, которую создают улыбающейся.

Старик словно уловил мысли мальчишке, еще раз улыбнулся и произнес:

- Малыш, ты по-прежнему мой друг, заходи в гости.

- Никогда, - тихо ответил Витька.

- Я знаю, - ответил старик, развернулся и пошел прочь.

Хотелось заплакать, но слез уже не было.

- Витя, - позвал его голос, и он повернул голову. Семен Петрович стоял у забора и рукой звал его к себе.

Машинально он поднялся, хотя совершенно этого не хотел, но сил бороться с самим собой не было. Медленно он поплелся к забору. Витька знал, куда можно было деть всю ту злость, которая сидела у него внутри.

- Вы тоже знали? – он сунул руки в карманы, и угрюмо смотрел на старика. Тот, напротив, не был зол, как обычно. На его худом лице было что-то наподобие сочувствия и жалости, но Витька теперь этого не замечал.

- Да, теперь я знаю, - тихо ответил старик, опустив голову. – Прошлое становится прошлым, когда проходит настоящее, - развел он в стороны руки. – Я узнал о гибели твоего отца почти сразу, как это произошло. Но я не мог… заставить… прийти себя к тебе, и сказать об этом. Да, думаю, это было и не важно, ты все равно об этом узнал. Мальчик, не надо думать о плохом, в твоей жизни было и много хорошего.

- Хорошего? – взорвался Витька. – В моей жизни теперь нет ничего хорошего, и не было. Потому что все хорошее в моей жизни было связано с отцом.

Он опустился на землю, сел у забора, и тихо заплакал.

- Твое прошлое ранит меня не меньше, чем тебя, поверь. Я храню это все в себе – твое прошлое, прошлое твоих родителей, и прошлое тех людей, которые жили здесь до тебя.

- Не верю вам, - размазывая слезы по щекам, ответил Витька. – Ваш брат не переживает, с чего вам переживать? Вы же не люди, вы духи! В нашем доме жило много людей, и у всех них было прошлое!

- Именно прошлое и сделало меня таким, - спокойно заметил Аркадий Петрович. – Посмотри на меня, на мой дом… Я держусь из последних сил, прошлое – слишком тяжелая ноша. И чем больше я смотрю на людей, которые переживают из-за своего прошлого, тем хуже и мне, потому что я словно переживаю эти моменты вместе с вами.

- У Тани тоже было плохое прошлое? – сквозь слезы поинтересовался Витька.

- Да, - с горечью ответил старик. – и я все знал. Она приходила ко мне, улыбалась, но я знал, что прошлое сильно тревожит ее душу.  Я знал, что она жила с мамой, отчимом и его сыном от первого брака. Я знал, что отчим избивал ее, так как не любил. Я знал, что счастлива Таня была очень давно, еще когда жила с отцом. И вот, когда она решилась сбежать, она пришла ко мне и все рассказала, а я не смог ее остановить, так как точно знал, что с отцом ей будет намного лучше, чем с отчимом. Скажи, я чудовище? Я не смог найти в себе силы остановить маленькую девочку от опрометчивого шага.

Старик замолчал, а Витька обдумывал то, что услышал, а потом его посетила мысль.

- Вы приходили к брату, чтобы узнать про ее будущее? Вы хотели знать это?

- Да, - ответил старик, тяжело вздохнув. – Но мой брат жесток, и не хотел ничего говорить.

- Вы тоже жестоки, вы оба, - зло бросил мальчик.

- И это я знаю, - согласился Семен Петрович. – Витя, у меня к тебе будет небольшая просьба, - мальчик ничего не ответил, и старик продолжал. – Даже не просьба, а подарок, ведь скоро новый год. Ты сможешь зайти ко мне в гости сегодня вечером? Я хочу попытаться исправить хоть что-то, я не хочу, чтобы твое прошлое было таким тяжелым. Я совершил ошибку один раз, не хочу повторять ее снова.

витька захотел зло ответить, что уже ничего нельзя исправить, но не стал. Зачем ранить еще больше того, кто испытывает и твою боль.

- Хорошо, - буркнул Витька, поднялся с земли и пошел к дому.

Витька замер перед дверью, не в силах постучать. Дом вблизи был еще ужасней. Тот монстр, за которым он наблюдала издалека, навис над ним, стал настолько близким, что он чувствовал его запах – запах сырости и гнили. Но главный ужас в жизни Витьки уже произошел, и его уже было сложно чем-то напугать.

Мальчик робко постучал в дверь, слыша, как стук эхом отзывает внутри. Никто не открывал. Он поднял руку, чтобы постучать снова, и увидел, что дверь была не заперта. Собравшись с духом, он толкнул ее, и она легко открылась.

Удивительно, но стоило ему открыть дверь, как исчез неприятный запах. Даже наоборот, изнутри шел какой-то знакомый запах. Он не помнил, откуда его знал, но он возбуждал какие-то приятные воспоминания. Впервые за много дней, он почувствовал внутри себя тепло, и колючий ком немного отступил. Тщетно он пытался вспомнить, откуда он знал запах, но не мог. Витька смотрел внутрь, и видел перед собой черный зев коридора, в конце которого лился едва заметный свет.

Он перешагнул порог, оглядываясь по сторонам. Коридор тоже был знаком ему, и глядя на обои, что были на стенах, он узнавал место все яснее и яснее. Он невольно пошел вперед, с трудом справляясь с нахлынувшими воспоминаниями. Но они были так сильны, что несли его вперед. Мальчик совершенно позабыл про страх и то, что находится в чужом доме. Чужим мальчишке дом сейчас не казался. Он знал, что если сделать по коридору несколько шагов вперед, то половица скрипнет. Он сделал шаг, потом другой и половица скрипнула! Слеза побежала по его щеке. Он знал, что если пройдет чуть дальше, то на стене будет висеть картина, которую они нарисовали все вместе: мама, папа, и он. Точно, вот она. В темноте ее было плохо видно, но подойдя ближе Витька рассмотрел смешную собаку, голова у которой больше походила на лошадиную. Они как-то нарисовали ее вечером, и долго смеялись над тем, что у них получилось. А потом папа с важным видом сказал, что повесит ее на стену. Витька едва сдерживал слезы, понимая, что попал в знакомое место – это была их прежняя квартира.

Но этого не могло быть! Их квартира находилась за множество километров отсюда, а он шел по-старому, разваливающемуся дому. Он потрогал стены, все было реально. А потом он посмотрел на свет, что лился впереди, и понимал, откуда он идет. Оттуда же доносилась мелодия, которую Витька тут же узнал.

Он подошел ближе к свету, понимая, что идет он из чуть приоткрытой двери, которая вела в комнату. Он замер, долго не решаясь идти дальше – слишком яркие всплывали воспоминания. Он уже знал, что увидит за дверью, но не верил этому. Он сделал один робкий шаг, потом другой, приоткрывая дверь.

- А, Витька, - папа оглянулся и весело посмотрел на него. Потом повернулся назад к елке, которую наряжал, и повесил на нее красный шарик. – Давай, присоединяйся, украсим елку, пока мама не приехала, вот ей будет сюрприз.

Витька стоял на пороге, и дрожал. Он едва сдерживался, чтобы не разрыдаться. Перед ним был папа! Живой! И комната была до боли знакомой. Он медленно ее осмотрел: тот же круглый стол, тот же небольшой диван в углу, рядом с ним светильник на длинной ножке, полка с книгами, и шкаф. В окне были видны огни многоэтажки, что расположилась напротив дома. На столе стоял магнитофон, откуда доносилась песня, и она еще больше тревожила его память. Он узнал эту песню, узнал этот день! Ровно год назад они с папой наряжали елку, вдвоем, потому что мама задержалась на работе. Это был восхитительный день: они смеялись, шутили, танцевали, потом папа принес два стакана молока и печенье. Они уселись за стол, пили молоко, и разговаривали. Это было одно из лучший воспоминаний. По щекам побежали слезы.

Папа снова посмотрел на мальчика, и немного нахмурился.

- Витька, с тобой все в порядке? Ты не заболел? - с нескрываемым беспокойством спросил папа.

- Папа, - сквозь ком, который подкатил к горлу, выдавил мальчик, - папа, но ты же…

- Что я? – он перебил сына и оглядел себя, а потом улыбнулся сыну. - Со мной вроде все в порядке. Давай лучше, иди сюда, - позвал он сына рукой. – Поможешь повесить гирлянду.

Витька сделала один нерешительный шаг, потом второй. Все казалось нереальным, этого не могло быть, но тем не менее он здесь, и папа тоже. Невольно он провел рукой по столу, настоящий. Это прикосновение согрело его ладонь. Да и внутри росло тепло, которое начало выдавливать, сжигать колючий ком. Он замер, не в силах оторвать взгляд от папы. А тот вел себя так, словно они не виделись всего пару минут.

- Ну, приятель, - наигранно-строго посмотрел на сынишку папа, - помогай вешать гирлянду.

Витька протянул руки и взял в ладошки гирлянду. Они начали ее вешать, а Витька продолжал смотреть на папу, не смея оторвать взгляда.

- Витька, ты точно не здоров, - заметил папа, упирая руки в боки.

- Папа, - тихо произнес Витька. – Папа, я тебе очень сильно люблю!

Он разрыдался и обнял папу, ощущая, как тот немного удивился, а потом положил ладонь на голову сына, и потрепал его по волосам.

- Приятель, что такое?

Витька отстранился от папы, посмотрел на него снизу вверх и произнес:

- Прости, это я во всем виноват.

Папа приподнял сына на руки, посмотрел на него смеющимися глазами и ласково ответил:

- Ты ни в чем не виноват, Витька. Это я начал украшать елку, не дождавшись тебя.

- А, да, - выдохнул Витька, глядя на елку. Он понимал, что папа не помнит про аварию, а он не хотел напоминать, он не хотел портить этот момент. Он постарался улыбнуться. – Давай украшать ее.

Они наряжали елку и разговаривали. Витьку было не заткнуть, он болтал без умолку, он многое хотел рассказать папа. Папа, улыбаясь, внимательно слушал сына и кивал. Витька хотел, чтобы этот момент не заканчивался никогда. Витьке было очень хорошо. Все то, что случилось за стенами этой квартиры, казалось кошмаром. Может быть и правда, все то было страшным сном? Их переезд? Странные соседи? Наконец, гибель отца?

Из коридора послышался шум, а потом Витька уловил резкий запах дыма и посмотрел в сторону коридора, папа тоже смотрел в коридор. Витька видел, как напряжен и серьезен стал папа. Некоторое время папа смотрел в коридор, а шум все нарастал и запах дыма становился все резче.

- Пап? – взволнованно позвал Витька.

Папа пару раз хлопнул глазами, словно вырываясь из размышлений, а потом посмотрел на сына, и улыбнулся. Он присел на колено, и посмотрел мальчику в глаза. Впервые, они не были веселыми.

- Витька, - серьезно начал отец, кладя руки ему на плечи, - запомни, ты ни в чем не виноват. То, что произошло, это только моя вина. Ты хотел, чтобы я был больше рядом с тобой, а я думал только о работе, - горько усмехнулся папа, потом он снова сделался серьезным. – Пообещай мне кое-что.

Витька кивнул в ответ, не в силах произнести и слова.

- Я понимаю, что тебе тяжело, - продолжил отец после недолгой паузы, - и маме тоже тяжело. Теперь ты должен помогать ей и должен не расстраивать ее. Ты обещаешь ей помогать?

- Папа, - сын уткнулся в плечо папы и разрыдался. – Я обещаю, только ты не уходи, оставайся с нами.

- Я всегда буду с тобой, Витька, вот здесь, - папа положил руку на сердце. – Ты, главное, помни обо мне, и помни о том, как нам хорошо было.

Витька не хотел отпускать папу, и терять его еще раз, но он чувствовал, как что-то начало происходить. Взглянув на отца, он заметил, как папа и все вокруг, словно начали растворяться в воздухе. Папа продолжал улыбаться, но мальчик видел его с каждой минутой все менее отчетливо. Вскоре, вместо стен знакомой комнаты, перед глазами мальчика предстало совершенно незнакомое помещение. К шуму добавился треск, мальчик увидел яркий свет в коридоре, и дым начал врываться в комнату.

Огонь, с ужасом подумал Витька, глядя, как в окнах заплясали языки пламени. Он услышал шаги, и через мгновение в комнату влетел Семен Петрович, который схватил Витьку за руку и с силой поднял с пола.

- Быстрее, - выпалил Семен Петрович и повел мальчика за собой. Витька не смел ослушаться. Они вышли в коридор, где языки пламени уже жадно облизывали стены.

- Что происходит? – кашляя, крикнул Витька.

- Я показал тебе прошлое, - не останавливаясь объяснял старик. – Я нарушил закон, и теперь меня хотят уничтожить.

Они шли, пробираясь сквозь огонь, а старик словно этого не замечал. Становилось жарко. Наконец, старик вывел его к входной двери, которая была открыта. Он жестом указал мальчишке убираться прочь.

- А вы? – с ужасом Витька смотрел в лицо старика, на котором не было и капли страха.

- Не могу, - развел руками в сторону Семен Петрович. – Я часть этого дома. Сгорит он, умру и я.

- Нет, я не пойду без вас.

Старик улыбнулся мальчишке, наклонился и посмотрел на него. Теперь Витька видел, что глаза старика были не черные, а темно-карие, в них плясали отсветы огня. Взгляд старика не был не жестким, ни злым, не испуганным, он был чем-то похож на взгляд отца.

- Приятель, - произнес старик. – Я всего лишь дух прошлого, который очень сильно устал. Я должен был сделать это еще давно, когда ко мне приходила Таня, но я испугался. Это терзало мою душу до твоего появления. Если бы я не помог тебе, то сгинул бы под тяжестью грустного прошлого. Надеюсь, я помог тебе. И запомни, прошлое — это то, что мы помним. Выполни мою просьбу, и мы в расчете, помни больше о хорошем.

Витька больше не мог ничего возразить, взгляд старика говорил за него. Витька поднял голову и посмотрел на дом, ему он больше не казался монстром, это было лучшее место, которое он когда-либо посещал.

- Спасибо вам, - он улыбнулся старику, старик улыбался в ответ. Мальчишке было жаль, что он узнал настоящего Семена Петровича так поздно. Ему хотелось увидеть его еще раз: поиграть в снежки, попить чаю на крыльце, устроить прогулку по городу. Но пламя пожара жадно сжирало его несбывшиеся мечты.

- Витя! – раздался встревоженный крик мамы, которая увидела зарево пожара в соседском дворе и мальчишку, который медленно выходил из пылающего дома. Она бросилась к нему…

Дом сгорел дотла. Даже приехавшие пожарники не смогли ничего сделать, удивляясь силе огня, который никак не получалось сбить. Вскоре на месте дома остались лишь дымящиеся угольки. Семена Петровича не нашли, да и не могли найти. Витька помнил, как тот вступил назад, в огонь. Мальчишка так устал, что как только мама успокоилась и перестала плакать, сразу отправился в комнату спать. Слишком много событий с ним случилось несмотря на свою трагичность произошедшего – очень приятных событий. Засыпая, он еще помнил, как они с отцом наряжали елку, это воспоминание четко отпечаталось в его мозгу, и мальчишка понимал, что никогда не забудет этот момент…

Утром его разбудил шум. Он не хотя разлепил глаза и выбрался из кровати. Пройдя на кухню, он увидел маму, которая замерла у окна. Она смотрела во двор.

- Странно, - она положила руку на плечо сына, который подошел и встал рядом. – Слишком быстро решили построить новый дом. Тебе так не кажется?

Витька смотрел в окно и видел, как рабочие разбирали остатки сгоревшего дома. Другие выгружали из машины кирпичи и доски. Его сон, как рукой сняло.

- Мама, - требовательно позвал он, и мама удивлённо посмотрела не него. – Пообещай мне, что мы никуда отсюда не уедем.

Некоторое время мама недоуменно хлопала глазами, открыв рот.

- Но тебе же не нравилось здесь, еще и все эти события, - озадаченно произнесла она

- Ты не понимаешь, - стоял на своем твердо мальчик, - мне здесь очень нравится.

- Нравится? – недоумевала мама. Потом она выдохнула и устало уселась на стул. – И какое нас здесь ждет будущее? - она с тоской осмотрела кухню.

- Не надо думать о будущем, - серьезно произнес Витька. – Оно бывает разным, и я не могу обещать, что оно будет счастливым. Давай хранить в этом доме прошлое, и делать так, чтобы это было только хорошее, счастливое прошлое.

Мама не стала спорить с сыном. Он смотрела на него и понимала, что за одну ночь он очень сильно повзрослел, он очень стал похож на папу.

- Я обещаю, что буду во всем помогать тебе, - он крепко обнял маму.

- Витька, - мама заплакала, - спасибо тебе. Хорошо, мы останемся здесь, если тебе это так хочется.

- Очень, - он отстранился от нее, и был по-прежнему серьезен. – А теперь мне надо кое-что сделать.

Он быстро оделся, и выбежал на улицу. Шум надвигающейся стройки стал еще громче. Он перепрыгнул через забор, и начал смотреть на людей, которые суетились во дворе. Он внимательно осмотрел их всех. Наконец, он увидел фигуру мужчины, который стоял чуть вдалеке, у грузовика со стройматериалами, и жестами показывал рабочим, что надо делать. Витька подбежал к нему. Он еще не видел лица мужчины, но знал, кто это был.

Мужчина заметил его, и обернулся. Лицо было моложе, фигура была не сгорбленной, да и одет он был в приличный костюм, но мальчишка узнал эти карие глаза.

- Привет, малыш, - улыбнулся мужчина, протягивая руку. – Я ваш новый сосед и меня зовут…

- Я знаю, кто вы, - улыбаясь, перебил его Витька. – И я вам обещаю, что мое прошлое не доставит вам неприятностей.