Видения Афродиты Ч1

Nil novi sub luna
;
Перемотка на 148 ч. назад.
Прошло несколько лет с тех пор, как я переехал в Нью Беркли. Это в Новой Европе. До этого я некоторое время жил в Москве до начала Известных Событий. Потом я, закинув в рюкзак КаЭй, в срочном порядке поехал в Нью Полис – это чуть севернее - его только-только успели достроить. Когда стало понятно, что дело быстро не кончится, я мигрировал в Минск, а затем в Варшаву. В Варшаве было тяжело, полно таких же, как и я, беженцев всех чипов и их версий. Там я просидел всего два месяца, прежде чем возникли Нейтральные Территории, и меня в общей сумятице депортировали в отреставрированный Киев. В Киеве творился еще больший хаос, еще больший, нежели во всех остальных полисах Восточной Европы. В этом хаосе в пограничном пункте местные пограничники не обновили мой X-код, связывая это с какими-то техническими неполадками, в результате чего я не мог находиться в Киеве более суток, не оказавшись за решеткой. Так я очутился в Кишиневе. Там, на границе, меня приняли за своего, благодаря чему я не попал, как прочие неопытные эмигранты, в сексуальное рабство и прочие радости эмигрантской жизни. В Посольстве мне обещали убежище, работу, при необходимости прошивку или обновление чипа, налоговые льготы при рождении первого ребенка, и я мог даже рассчитывать на комнатушку в подземке по истечении девятимесячного срока миграции. Благодаря КаЭй, я выбил себе некоторые поблажки – в конце концов, со мной был не то чтобы ребенок, но и не самостоятельный человек. Все эти факторы в совокупности обеспечили мне не то, чтобы luxury-жизнь беженца в Швеции, но это было лучшее, что могли предложить мне на всей границе с Нейтральными Территориями. Все было хорошо и обещало стать еще лучше, но рождение ребенка было обязательным условием для нахождения в Кишиневе. Я обещал подумать, и на мое “обещаю” мне согласились выделить на три месяца ту самую комнату в подземке. Три месяца пролетели незаметно, особенно, когда эти три месяца – первые за несколько лет, когда я мог украсть у себя несколько минут на тишину и спокойствие. ”Незаметно” – стало моим собственным словом года. Не заметил я, как у меня в один день слетела прошивка. Не заметил я и то, как двое сотрудников из службы миграции подкрались к двери моей комнатушки. Не заметил я и трех пропущенных звонков с ресепа, потому что “Интернет вредит качеству сна”, и перед сном я отключался от сети.  Не заметил я, в конце концов, и полицейскую машину под окнами подземки. Когда те двое сотрудников в вежливой форме попросили меня просканировать X-код через свой дисплей, мой чип, напичканный всеми нейросетками, доступными в Х-маркете, не додумался ни до чего умного, кроме как выдать протяжное “Бу-дум” и перезагрузиться. К слову, тюремный срок в четыре недели и последовавшая депортация из полиса тоже показались мне незаметными. На выходе я обновил ПО своего чипа и поехал дальше. Тем временем, пожар, вызванный Известными Событиями, стал распространяться на юг, едва не пожрав за собой Нейтральные Территории. Катастрофа казалась настолько всеобъемлющей, что в Берлине пошли разговоры о постройке новой стены (в Сети, в качестве слухов стали распространять пошлые названия по типу “Стены Воздержания”). Власти, понятное дело, все отрицали и в качестве извинений пообещали выдать гражданство тысячам мигрантов, само собой, согласившимся родить в течение года. В Берлин мне дорога была заказана, и я стал склоняться к тому, чтобы мигрировать ближе к морю. В Турцию поехать я не решался, а до Греции было не добраться. И так я мигрировал вместе с КаЭй все дальше и дальше, проезжал полис за полисом, пока не оказался далеко на Юго-Западе. Каждый полис был привлекателен по-своему, даже если мне удавалось пробыть в нем не более суток, а иногда и меньше. Через Бухарест и Белград, через места, некогда бывшие Черногорией, я наконец вырвался к побережью Средиземного моря, где как грибы после дождя, едва не ли не каждый месяц рождались новые полисы Новой Европы. Так я очутился в Нью Беркли.
;
***
Я сидел в кафе “Видения Афродиты” и медленно допивал капучино. Время 10:23, сегодня 31 июля, суббота, 27 год от рождества Пи. Первым делом, как я это обычно и делал перед встречами, я полез в настройки чипа и выключил в интерфейсе помощника голосового общения. Также я выключил все всплывающие подсказки, насколько это позволяла взломанная подписка, выключил подбор дополнительных вариантов ответа, поиск тем для общения, оставил галку “Субтитры” и выкрутил “Вовлеченность” на 100%. Я хотел быть максимально “в моменте”.
- где ты – пришло уведомление от КаЭй.
Зная, что она не поймет, чем я занимаюсь, я ответил:
- Гуляю.
- посплю
У меня было буквально 2 часа, чтобы вернуться обратно в подземку. Моргнув, я закрыл уведомления, сосредоточившись на встрече.
Я выцепил ее из Сети буквально несколько минут назад. Она кинула запрос на встречу, я обозначил “Видения Афродиты” на карте и скинул ей ссылку. Ждал я всегда не более 10 минут, а затем искал следующего партнера. Во времени я был ограничен.
- Вам еще что-нибудь нужно? – подошел официант и спросил голосом.
- Если через пять минут я не окажусь в некоторой компании людей, принесите мне счет – ответил я скорее строке с субтитрами, нежели живому человеку.
По этой причине мне нравилось эта кофейня. Она считалось старомодной, персонал был натаскан на разговор живой речью, “чатиться” по интерфейсу считалось дурным тоном. Смокинги, бумажные счета, наличка - я бы не удивился, если бы мне даже разрешили курить за столиком – все как положено в развязках устаревших боевиков.
Я подвинулся ближе к столу и принялся ждать, разглядывая виды за окном. “Видения Афродиты” располагалось в парковой зоне Нью Беркли, окнами выходило в сторону пляжа. Сам пляж находился в пяти километрах от “Видений”, моя комната в общаге – в трех от “Видений” и в девяти от пляжа. Дорога до “Видений”, в среднем, занимала около часа, если не попадались патрульные. Тогда безобидная прогулка по прямой растягивалась до полутора часов, и вставал разумный вопрос, а стоило ли так рисковать, чтобы “пофармить” социальный рейтинг, если можно было относительно безопасно “чатиться” дома, медленно и пассивно накапливая очки рейтинга.
Она появилась ровно за минуту до того, как я подумал открыть новый запрос на поиск партнера. Над ее головой подсветилась надпись - ЭмПи. Из-за того, что ломанная прошивка чипа считывала и переводила недостаточно быстро X-код другого чипа, я мог заметить ее имя в оригинале, которое было подписано латиницей “M.P.”. Вся в темных тонах, платье до щиколоток, длинные рукава, цвет волос – неопределенно светлый, в карточке обещала быть блондинкой, на деле же я не мог судить об этом, потому что базовая версия подписки не включает расширенный цветовой диапазон, из-за чего я видел мир почти что в черно-белых цветах, исключая крайне темные оттенки бардового и зеленого.
Откинувшись на спинку стула, я приготовился читать субтитры.
- Привет : ) с Наступающим! – отправила она на дисплей, сев напротив меня. 
“Герма? А вдруг…” – сразу подумал я, украдкой глядя ей в глаза.
- Привет – ответил я голосом.
Ее невозмутимое до этого момента лицо содрогнулось в удивлении, услышав мой голос.
- У тебя что-то с чипом? Или это я не в сети? Ты, вижу, в костюме, тебе не жарко? Впрочем… — написала она, часто моргая, явно уже более вовлеченная в беседу.
- Нет – ответил опять голосом.
- Нет?
- И все?
- Простое нет? – приходило сообщение за сообщением прямо на мой дисплей.
Я мог почти с полной уверенностью утверждать, что со мной общается нейросеть. По этой же причине я отключил все возможные бесплатные надстройки перед встречей. В большинстве случаев общение происходит так: чип выводит “на глаза” (на них же приходят ответы собеседника) несколько вариантов ответов, сгенерированных обученными нейросетями; ответы заранее отцензурены, имеют положительный социальный рейтинг и считаются почти всегда беспроигрышными, то есть минимальный бал за ответ урвать в любом случае получится, даже если отвечать невпопад и уж тем более не вчитываться в то, что пишет собеседник. С последними обновлениями ПО собеседнику необязательно самому вовлекаться в беседу – нейросеть способна самостоятельно вести беседу в разумных пределах, пока тема беседы не будет исчерпана, в то время как ты сидишь по каким-то древним заветам напротив собеседника с закрытыми глазами и думаешь о чем-то своем. За “Подписку+ Премиум”, конечно же, можно было указать диапазон допустимых тем, в следствие чего беседы могли вестись часами без вовлеченности живых людей, изредка выигрывая пару очков рейтинга. Но я это не любил – мне больше нравилось, когда собеседник разговаривал, а я сидел напротив и читал субтитры – так, мне казалось, бессмысленная беседа приобретала дополнительный контекст, а сказанное лучше усваивалось у меня в голове.
Я кивнул ей на знак над прайс-листом – перечеркнутые руки, клацающие по телефону – древний символ тех времен, когда люди еще пользовались мобильными. ЭмПи вопросительно посмотрела на меня, ожидая пояснений.
- Голос. Здесь положено разговаривать вслух.
“Внимание! Токсичный комментарий!” – тут же высветилось у меня на дисплее оповещение от нейропомощника, предупреждавшего меня о возможных последствиях, а именно – о понижении социального рейтинга, над которым так все отчаянно трясутся (включая отчасти и меня, принимая тот факт, что это я был инициатором встречи). Социальный рейтинг благонадежности – для беженца это все.
- Тебе обязательно всегда быть таким? – первое, что я услышал от ЭмПи, получив возможность насладиться синтезом нейроозвучки, которую я мог бы назвать голосом ЭмПи, и появившемся текстом субтитров прямо у меня перед носом. Чистый кайф. Такое не купишь даже за Подписку+, хотя именно это я и сделал, взломав станок по печати денег из воздуха.
- “Таким” быть не всегда плохо.
- Хорошо, давай начнем заново. Я ЭмПи, и я ужасно проголодалась. Закажем что-нибудь?
Точно герма - окончательно убедился я, попробовав разглядеть цвет ее глаз, но так, чтобы не показалось, будто я рассматриваю конкретный глаз, правый или левый.
- Синий и черный – проговорила ЭмПи, листая меню – и не спрашивай. Они ненастоящие. Я не привыкла прятаться. А вот смотреть в глаза собеседнику на первой встрече, пытаясь разгадать его принадлежность, не самый лучший способ построить доверительные отношения. Учитывая, что ты гадал над цветом моих глаз, что косвенно говорит о твоих финансовых затруднениях, я могу смело предположить, что за счет платить буду я. 
К нам подошел официант. ЭмПи говорила шепотом, едва шевеля губами, будто говорила что-то щекотливое и просила разрешения отойти. В субтитрах значилось: “говорит что-то невнятное”, но даже это было выведено текстом. Официант внимательно выслушал ее, по-старомодному достал блокнот из передника, записал ее заказ и скрылся за стойкой.
- Ужасно хочу есть – сквозь натянутую улыбку выдавила из себя ЭмПи. Было видно, как неприятно и даже мучительно ей было разговаривать вслух.

11:02
Мы просидели 20 минут в ожидании заказа ЭмПи.
- У тебя интересная прическа – сказала она.

у тебя интересная прическа…

- Это оценочный комментарий – ответил я. 
- Да, я знаю, но мне уже ясно, что с тобой ловить нечего, а потому мы можем поговорить по душам, насколько это вообще возможно в наше время.

насколько это вообще возможно…

Я заметил, как она чуть ближе пододвинула стул ко мне, всматриваясь в меня своими круглыми, неопределенного цвета, глазами. Я продолжал пить капучино и смотреть на нее, когда текст уже исчезал. После второй кружки дисплей вывел угрожающие предупреждения о повышении артериального давления.
- Каре в наше время никто не носит после того случая…

в наше время…

- Да, знаю, банда интересных людей…
- Все еще не теряешь надежду на повышение рейтинга? – перебила ЭмПи.

теряешь надежду…

- …возомнила себя последователями Чигура и принялась устраивать погромы, которые позже назовут актом терроризма.
- Каре сейчас никто не носит. Тем более в сочетании с костюмом. Ты в таком виде выходишь на улицу каждый день? Это асоциально. – не успокаивалась ЭмПи.

каждый день…
 
- Зато безопасно.
 К нам подошел официант с заказом, но перед тем как разложить блюда на стеклянный столик, заранее извинился, как того требовал этикет “Афродиты”, и затем назвал точное количество убитых животных, которое понадобилось для того, чтобы приготовить наш завтрак. Затем он пожелал нам через ничего не значащую улыбку приятного аппетита и скрылся за стойкой. Так в “Афродиту” прокрадывались либеральные нотки нового управляющего. Я заказал омлет с беконом, ЭмПи – три ломтика куриного филе на медленном огне и бутылку фрэша.
- И все же, в чем твой секрет? – спросила ЭмПи, откинувшись на спинку.

секрет…

- Все просто, ЭмПи, - мне все равно.
- Ты бы не пришел (предупреждение!) на встречу, если бы тебе было все равно. Я прошерстила (предупреждение!) твою анкету в Сети, перед тем как принять предложение.
- Здорово.
- Нет, здорово – это, что я накопала (предупреждение!) сверх того, что было в анкете.
- Не нужно. Мне нравится это заведение.
Даже не смотря на всю кажущуюся старомодность “Афродиты”, в этом заведении всюду были нашпигованы скрытые камеры, которые, можно было не сомневаться, ежесекундно нас записывали. Завтракали бы мы в стародоброй России – я был бы спокоен, зная, что камеры только снимают, а не записывают. Максимум – посадили бы бедную нечипованую пенсионерку перед экранами и наказали наблюдать за всем подозрительным – метод, наверное, даже более эффективный, нежели доверять запись машине. С дотошными новоевропейцами ловить было нечего. И если с “глаз” нас не записывали банально из-за популярных чиповых глушилок под сидениями, то обязательно сделали бы это через тех девочек, что висели на потолке.
- Каре, – проигнорировала ЭмПи - социальный рейтинг уровня “Ненадежный”, беженец из Москвы, три предупреждения и одно увольнение с рабочего места по статье “Нетерпимость и аморальное поведение по отношению к коллегам по работе”, драка со старшим менеджером, по факту – руководителем, две мелкие кражи, обе попали на внешнюю камеру, одна неудачная попытка угона автомобиля, несколько тюремных заключений на границах различных полисов Старой Европы, был (предупреждение!) замечен в сфере проституции – какая же у тебя интересная эмигрантская жизнь однако – кодировался (предупреждение!) от никотиновой и алкогольной зависимостей. Был (предупреждение!) в браке с женщиной (первое замечание!), всего три недели. Что ж, продержался недолго. После развода досталась кошка КаЭй. О, а вот это трогательно. Сибирская кошка карликовой породы – говорят, они очень умные. Далее, пробовал себя на творческом поприще, неудачно. Был замечен в кругах ультралевых движений. Был замечен в кругах ультраправых движений. Получал денежные средства от третьих лиц. Высказывался в поддержку действий правительства. Призывал к осуждению действий правительства. Был замечен в рядах баптистов, имеются также показания пастора с последующим последним словом “Чтобы ноги этого ублюдка человечества в нашей общине не было”. Болел (предупреждение!) сифилисом, вылечился (предупреждение!). Сексуальные предпочтения… Опустим подробности. Ничего особенного, но осуждаю. Далее, чип взломанный, операционная система неактуальной версии от 25 года рождения Пи, лицензия установлена в виде муляжа, X-код нечитаемый по базам, даже имени твоего не знаю, имя в Х-коде – липовое, некий ЭйПи. Легко проверяется в настройках биоса через чтение фальшивого Х-кода. Относительно безработный, подработки на фрилансе, мозгоправ для чипов – так у тебя в резюме написано. Про денежные средства упоминать не буду – не хватает денег на полноценную жизнь, но хватает их на то, чтобы каждый день сидеть в кофейнях. Живешь в общежитии для мигрантов (некорректная терминология!) совместно с вышеупомянутой кошкой (некорректное обращение к Animalia!), опять же, по паспорту КаЭй. Сейчас, кстати, она спит, до пробуждения менее двух часов. Тебе бы поторопиться, уровень голода у нее более 34%. Недоедаете, но по какой-то очень специфической причине – идейно. Очень жаль. Что в итоге имеем? Молодой (предупреждение!), нерожавший (сбор и передача информации о субъекте), гетеросексуальный(предупреждение!) мужчина (АЛЯРМ!) русских (…) корней, назначает встречу в трехзвездочном по рейтингу Х-Маркета заведении – вот это охренительно (второе предупреждение!) здорово. У тебя должен быть секрет.
Наступила мертвая тишина. Интерфейс пылал в красных предупреждениях (код “Красный”, вызвана патрульная машина), в глазах все двоилось, голова раскалывалась от криков нейропомощника – все выглядело так, будто я сам на себя вызвал полицию. Было уже не смешно и даже не до субтитров. Я подождал минуту, прежде чем зрение восстановилось, и я мог заговорить вновь.
- Не трогай мою кошку.
- Брось. У нее прав больше, чем у тебя. Ей ничего не грозит.
- Я разобью тебе лицо. Не трогай мою кошку.
(красный код, передача инцидента в вышестоящие органы Святых Сил!)
С этого момента началось наше настоящее знакомство.
ЭмПи затихла. Ее самодовольство на лице куда-то испарилось; было видно, что она стремилась добиться решительно другого результата. И добилась. В моих воспаленных чипованных мозгах роилась единственная мысль – пора было сваливать: из “Видений”, из Нью Беркли, из Новой Европы, в горящие леса России, в Сибирь, в Африку, да хоть куда! Мне были не рады везде одинаково, но где-то мне не рады были все-таки побольше. Когда тобой интересуются сотрудники Святых Сил – это билет в один конец. Конечно, могло случиться чудо, но чудеса, обычно, случаются с другими людьми, в чужих историях. О том, что случается в действительности, пугают байками на забытых форумах великовозрастные деды, и о таких вещах не принято разговаривать в приличном обществе. Так что если и существовала хоть какая-то возможность, мизерная и неопределенная, сродни чуду, что передо мной сидела не сотрудница Святых Сил, то оставалось всего два варианта – передо мной сидела либо радикально настроенная активистка, готовая идейно-показательно зарезать меня на камеру, либо сумасшедшая. Одним словом, отличная девчонка, почти восемнадцати лет, если не извращаться на морщинки у глаз - мне сразу понравилась, взял бы в жены, будь я дураком, любителем танцевать на граблях.
Я отправил несколько сообщений КаЭй – она их не прочитала. Я мог только молиться, чтобы она спала и только. Я посмотрел на часы. Пора было сваливать.
Напоследок я решил сблефовать, терять было нечего, я надеялся на хорошую развязку, а потому решил проверить на реакцию ЭмПи. 
- Ты ведь понимаешь, что ты рискуешь, ЭмПи? Через 10 минут, в лучшем случае через 12, здесь будет патруль Святых Сил, и в силу обстоятельств пострадает именно твой социальный рейтинг. За назначение встреч с нежелательными лицами. Ты, конечно, отделаешься предупреждением, тебя не отменят и даже не оштрафуют, но...
- Да-да, догги, это твой конец. Я охотилась за тобой долго.

11:07
Я засек время. У меня оставалось, максимум, минуты три, чтобы свернуть удочки. И все равно я опаздывал.
- Ну же, я оплачу счет, так что у тебя будет больше времени, чтобы свалить отсюда. Но если откажешься рассказывать, я тебя не отпущу – не оплачу заказ и комиссию приложения за встречу. Ты попытаешься уйти, но официант по праву задержит тебя на выходе. Ты, конечно, сможешь доказать ему, что я не твоя невеста (использована терминология в контексте неопределенного социальный статуса!), но это будет уже после того, как сюда приедет патруль. Так что я жду.
- Ты агент? Из тайной полиции? Что тебе от меня нужно?
- Часики тикают, молодушка (неприемлемое обращение!) – улыбалась ЭмПи, вальяжно сидя на стуле и слегка качая бедрами - Я жду.
11:09
Я запустил нейросеть на генерацию свободных тем. Нужно было дать ЭмПи какой-то ответ, чтобы отвязаться от нее и попытаться скрыться. Темы категории “Мистика” лежали в “Подписка+ Премиум”, в ломанной версии мне подсовывали дешевые истории про тяжелое детство, неприятие обществом, сложность творческой личности… Остальные варианты были заблокированы грейдом подписки.
Я еще раз внимательно посмотрел на ЭмПи, пытаясь запомнить ее такой, какой я ее увидел, надеясь никогда больше ее не встретить.
- Я ношу каре, чтобы скрыть шрам на виске.
ЭмПи посмотрела на меня, раз моргнула, видимо, обрабатывая услышанное, два моргнула, внимательно глядя мне прямо в глаза, уже не скрывая неподдельную улыбку.
- Вау, ты такой интересный. Это тебе нейросеть сочинила ответ?

11:11
В окне я заметил патрульную машину, стоявшую на “красном”, на повороте к парковке “Афродиты”. В окнах машины заблескали идентификационные номера четверых сотрудников Святых Сил. Двое, обычно, заходят в кафе, один остается у входа, один сидит в машине. Проверить прошивку биоса может только один из них - так у них заведено. При хорошем раскладе, попутном ветре и нахождении Меркурия в нужном доме у меня было, максимум, полторы минуты, чтобы покинуть “Видения”, оставшись незамеченным для патруля. Конечно, до тех пор, пока меня не сдаст ЭмПи. Я пару раз моргнул, выдохнул, уже заранее представляя тот ад, что меня ждет, и сбросил настройки биоса чипа до состояния “по-умолчанию”, из-за чего на мгновение у меня все потемнело в глазах, а затем мир и вовсе погас – в простонародье “секундное осознание смерти”. Потные руки, ледяные ноги, расфокусированный взгляд в никуда – смерть, мистер Андерсон. Но сброс настроек биоса не помог – X-код до прежней версии “туриста” не обновился. Скорее всего, забился где-то в кэше, но времени разбираться у меня уже попросту не было. Патрульным это определенно не понравится, чего не скажешь про миграционные службы. В такой момент уязвимости взломать мои “глаза” мог каждый встречный, чтобы накачать мне рекламы, ультраправой-повестки, присвоить непопулярный гендер - так сказать, поиметь и оставить ни с чем. Время поджимало. С ЭмПи я решил больше не церемониться.
- О, ты уже уходишь! Как некрасиво с твоей стороны! Это так не по-джентельменски! Это так новомодно!
Канцелярский язык… И все-таки, какой голосок… Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать некоторые странности. ЭмПи тут же подскочила вместе со мной, как заведенная закружилась вокруг меня, но руками не касалась, хоть и активно жестикулировала – это уже, в конце концов, могло сойти за домогательство. Насилие.
- Тебе чаще нужно разговаривать вслух. Тебе это очень идет. Большинству – нет, но тебе даже очень.
- Очень мило с твоей стороны, но на твоем месте я бы начала вовсю беспокоиться о слетевшем X-коде, а не пытаться меня склеить – ответила ЭмПи на чистом русском языке, без примесей и акцентов, прям как дома - Твоя ошибка, и все, что последует за ней, догги, заключается в том, что не смотря на все свои навыки выживания, ты не пробил меня перед встречей, а просто понадеялся по глупости легко пофармить очки социального рейтинга через ломанный Х-код, зная, что через него их заработать получится гораздо больше, а в итоге наткнулся на меня.
Мне стало безумно интересно, какие варианты ответов сгенерировала нейросеть, учитывая контекст, и ситуацию, в которую я попал. Но вместо этого я мог только наблюдать “Неизвестная ошибка” и полоску “Восстановление системы” на периферии зрения. На каждые 10% восстановления системы  приходилось огромное красное “Error 97” на весь дисплей, что в итоге на долю секунды отключало меня от сознания. Ни тебе субтитров, ни взломанной Подписки+, ни переводчика, ни интернета прямо в мозгах – только инородный объект у тебя в голове, и глаза и уши, которые отвыкли смотреть и слышать.
- Красиво поешь, ЭмПи, очень красиво. Меня только беспокоит - где ты так искусно научилась разговаривать по-русски?
- Да-да, догги. Оглядывайся, смотри по сторонам. Это очень маленький город.
За окнами кофейни я заметил, как патрульная машина проехала мимо парковки и скрылась за искусственными пальмами, будто проезжала дальше. Это было уже вдвойне подозрительно. 
- Официант, не поможете? – подозвал я одного из них, зная, что меня поймут.
- Еще увидимся, догги – крикнула где-то позади меня ЭмПи.
Мой дисплей из-за сброса настроек окончательно вырубился, и я пару мгновений мог наблюдать мир таким, каким он был для человека до вживления чипа – невыразительный и неестественный. Все цензурные нормативы спали, свободная речь, свободный голос в голове – борьба песчинки на ветру против всего мира – все это обрушилось на мои глаза. Чип больше не переводил речь собеседников, и я краем уха заметил, что многие посетители разговаривают на разных языках и отвечают друг другу на разных языках, даже не замечая этого, а моторчик, тем временем, встроенный в их мозгах активно переводил речь на доступную каждому из них. 
- Уборная – направо по коридору. Ваш партнер оплатил счет, вы можете спокойно покинуть заведение, если вам угодно.
- Вы разговариваете по-русски?
- Непременно – ответили мне без акцента.
Чертовщина и только.
 
11:15 – отбило на настенных часах над ветриной со сладостями.
Это определенно была катастрофа, просчет на всех фронтах. Я ввалился в уборную и почти сразу же распластался на полу, когда на 59% восстановления системы случился очередной сбой, и мне, точно рубильником, отключило зрение, а вместе с ним упал и слух. Поминутные уборные – я сомневался, чтобы ЭмПи оплатила мне дополнительное время нахождения в них. Реальный мир расклеивался в кровавых пикселях фатальных ошибок – я просто сидел на полу, весь в поту из-за дурацкого костюма, и отсчитывал время вслух.
30% до полного восстановления. 
Я вывалился из уборной и сразу же повалил за собой первого попавшегося под руку официанта – благо, на подносе лежали столовые приборы и больше ничего. В зале поднялись крики, точно кричали где-то далеко за стеной, кого-то начало тошнить от испуга – действительно старомодный ресторан – кто-то безымянный, без табличек над головой, побежал к выходу звать полицию, цифровые таблички “Выход” над дверьми загорелись бледным красным - шум в заведении поднялся недурственный. Я извинился перед официантом, отряхнул себя после падения и в моменте даже не заметил торчащую из руки вилку и тонкую струйку крови, стекавшую по ней – моей крови. Я вынул вилку из руки – достоинство и одновременно недостаток пониженного болевого порога низкокачественных чипов - извинился за причиненный ущерб перед официантом и вернул вилку обратно на поднос как ни в чем не бывало.
- Your hand… - обратился ко мне официант с каким-то турецким акцентом, в испуге прикрыв рот ладонью.
Рукав неприятно потемнел, я подошел к ближайшему столику и набил рукав пиджака платными салфетками, на которых красовалась эко-реклама. Молодая пара, занимавшая столик, моей выходки не оценила, и я был уверен, что они бы потребовали счет за салфетки, попутно закидывая жалобами меня на Х-площадке, тем самым понижая мой рейтинг, если б я не заляпал их стол своей кровью.
Я направился к пожарному выходу – уверен, камеры засняли меня со всех сторон - считай, готовые аватарки для Х-маркета - и если бы по X-коду пробить меня сразу не получилось, в ход пошло бы старое доброе опознание лиц через дата-базу. Стоило мне перешагнуть порог заведения, полоска восстановления пробила заветные 100%, система опять перезагрузилась, озарив мои глаза ослепительной вспышкой, что я потерял равновесие, и опять очутился на земле – на разогретом морским солнцем асфальте.
Кратковременная передышка. Биос сбросился в исходное состояние: я будто родился заново, новенький, прям из заводской упаковки, разве что девственной пленки не хватает, да X-код предательски прежний.

11:24 – привычно отобразилось на дисплее.
- Так-так-так, ДэБи, гляди, какой у нас сегодня улов – кажется, мы поймали лоха. Ну, с Наступающим, ссыкло! – донесся голос где-то далеко надо мной. 
С какой-то необычайной легкостью меня подхватили за руки и поставили на ноги. Это был тот самый отряд Святых Сил, чью патрульную машину я видел из окон “Видений Афродиты” – видимо, они объехали “Видения” с тыльной стороны.
Сброс настроек биоса не помог: хоть все нелегальное ПО, а также все наработки, ключи к взломанной подписке, скопившиеся у меня за годы миграции, и отправились в скрытое облако на чипе, до которого Святые Силы могли добраться, только натурально вскрыв мою черепушку, но скрыть все следы мне так и не удалось – X-код остался прежним, Х-код беженца, который обязан был покинуть Нью Беркли еще три месяца назад, либо родить герму.
- О, смотри, у пташки кровь идет! ДэБи, напомни, когда нам разрешат официально отстреливать нелегалов и прочий мусор?
- Это неполиткорректно – вмешался я, обратившись к сотруднику, у которого на значке было написано М-1, что могло в России означать Михаил, во Франции – Мишель, а в Штатах короткое Майкл.
Даже несмотря на то, что после перезагрузки мой интерфейс снова заработал вместе со всей силой нейросетей, и нейросеть одобрила мой комментарий, наградив очком социального рейтинга, Мишелю мой комментарий не понравился. Он сжал мою руку в месте ранения с такой силой, что у меня потемнело в глазах, и тут не помог бы никакой чип.
- Надо же, запачкался – сказал Михаил, вытирая кончики пальцев об мой пиджак - Что еще скажешь?
Поскольку чип заработал, я дал разрешение нейросетям на свободу словоизлияния, предоставив им возможность сочинить ответ при общении с силовыми структурами. Нейросеть выдала на дисплей три варианта ответа:
- …
- …
- …
И больше ничего. Все три ответа обладали нулевым социальным рейтингом, выиграть было невозможно, проиграть можно было все. Я ради интереса открыл список разделов на вариант доступных ответов, но раздел “Мистики” не был доступен даже по подписке, даже будь у меня деньги оплатить ее – действительно, патовая ситуация.
- Ты оглох? Или тебя уже закоротило? – защелкал кровавыми пальцами у меня перед глазами Мигель.
- Нет.
На дисплее вышло: “Нейро-Х благодарит Вас за предоставленную информацию. Данный ответ будет использован при обучении нейросетей для предоставления лучшего качества оказываемых услуг. Нейро-Х: за все хорошее против всего плохого!”. Я тут же выключил эту надстройку.
- Нет? Что “Нет”?! ДеБи, сканируй его.
- Я не могу, сегодня сканирует ЭнДи, у него все права, я сижу под гостем.
- ДеБи, пробей его по базе, не тупи – повеяло сталью в голосе Михайло.
- Минуту, МиКи, не дави.
Я знал, как долго мог грузиться интерфейс со всеми базами Святых Сил, особенно, если не подготовиться заранее, минут так за 15 до предполагаемого задержания, и знал я это не потому, что был каким-то мозговитым хакером из холодной Москвы – будь я таким, я бы не попался. Казалось бы, простая афера: у тебя есть два паспорта, первый - оригинальный, той страны, откуда ты сбежал, и другой – временный; сделай вид, будто временный паспорт – это твой постоянный паспорт, а оригинальный паспорт спрячь; за временный ты будешь получать дополнительные социальные плюшки до поры до времени, а потом ты должен либо поменять социальный статус до роженицы и получить паспорт новоевропейца, либо ты будешь получаешь по жопе до тех пор, пока не лишишься всех новоевропейских прав, и тебя не выдворят из страны. Я уже попался однажды на неопытности, но чтобы попасться во второй раз – в таком деле должна быть замешана обязательно женщина.
 За то время, что сотрудник Святых Сил пытался “настроиться” на меня, я успел оффлайн отредактировать свою анкету в биосе, читаемую через X-код, чтобы выгадать себе лучшие условия, когда вскроется несоответствия между моим Х-кодом (оригинальным паспортом) и тем, что хранился у них в базе. Когда на замену паспортам пришли X-коды, все стало проще и одновременно сложнее.
- МиКи, его нет в базе.
- Как нет. Сейчас сам посмотрю.
Максимум, что могло мне грозить в таком положении, было второе предупреждение. Все еще не третье. На третьем предупреждении сотрудники Святых Сил имели право задержать меня, отвезти в участок, выписать штраф, понизить на несколько десятков, а то и сотен пунктов социальный рейтинг, тем самым лишив меня окончательно возможности водворения в Новой Европе, отвезти на перепрошивку, если обнаружится нелегальное ПО, установленное на чипе, а также имели право на множество других вещей, которые грозят людям с низким социальным рейтингом, а также эмигрантам, зэкам и пролетариям. Но не это мне грозило на третьем предупреждении.
- Ты не считываешься, тупой ты ублюдок. Ты часом не бракованный? Пошли к машине – сказал Мишель, заломив мне руки за спину.
Руководство чипа советовало, помимо очевидных вещей, что в таких случаях лучше всего было представить себя жертвой насилия, и рекомендовало использовать психическую технику самозащиты – представлять, что ты спрятался где-то глубоко внутри себя, что тебя здесь нет, и что все, что происходит, это происходит не с тобой. После свершившегося акта надругательства мне предоставляли два бесплатных курса психотерапии, где на последнем сеансе мне предстояла встреча со своим условным насильником, которого я должен простить. 
- Это правонарушение – озвучил я ответ, предоставленный нейросеткой.
- Заткнись нахрен! ДеБи, доставай “ошейник”.
- По закону Новой Европы…

- Да-да-да, но мы из Святых Сил, детка. Видишь значок?
Два скрещенных меча. Не ассоциировать. Не пользоваться аббревиатурой при обращении к сотрудникам Святых Сил. На любом языке.
- За все хорошее и против всего плохого. Видишь? А такой лох как ты да еще и истекающий кровью по определению хорошим быть не может. ДеБи! Ошейник!
“Ошейником” называли блокиратор, который крепился к шее, не позволяя живому существу (человеку, животному, насекомому, растению) выходить в Сеть, блокируя при этом правозащитные функции чипа (вызов адвоката только через сутки после задержания, блокировка правозащитных статей и алгоритмов, видеосъемка через запись “глазами” и тд), и фактически оставлял один на один с сотрудниками Святых Сил. Постыдное свое название “Ошейник” получил в честь одинаковой на всех языках надписи “Shame on you” и пиксельной анимации двух средневековых рыцарей, скрестивших в поединке свои клинки – анимации, которая выводилась на дисплей задержанного, когда сотрудники Святых Сил крепили к нему блокиратор. К счастью, всей этой постыдной операции на моих глазах я избежал благодаря некоторым надстройкам чипа, что еще сохранились у меня в голове и которые отключали всякое воспроизведение чего-либо, но, в первую очередь, конечно, рекламы.   
- Мне всегда было интересно, почему люди, которым доверили защиту общечеловеческих ценностей, занимаются ровно противоположным. Как так вышло, что мне нужна защита от вас, правозащитников?
- Садись в машину, умник… Мне казалось, что всех нефоров мы уже перестреляли, а, Деб? Хуже только эмигранты. Как ты мог так легко попасться? Пожарный выход? Может ты бы еще в туалете забился, дожидаясь, когда все утихнет?
- Майк, все загрузилось, можно пробивать.
- Считывай.
Момент Х во всех смыслах. “Ошейник” вывел на “глаза” мой Х-код и считал его. Все, что было на поверхности моего досье, виртуальной папкой отправилось в руки Святых Сил, а вот самая заветная информация, за которую сотрудники Святых Сил спокойно могли сжечь меня, отправилась “в облако” чипа, осталась при мне. И только ЭмПи какого-то черта знала про нее.
- Так-так… гражданин ЭнЭл… мужской пол… - бубнил себе под нос ДеБи – тридцать два… пересадка кожи… не то… Вот! Гражданин Российской Федерации, беженец после Известных Событий… Эмигрант! Майк! Мы поймали сраного эмигранта! Первое предупреждение – два года назад, пойман за нарушение лицензионного соглашения. Ну вот, дружище, ты дослужился и до второго нарушения. Не сказать, что я сказочно рад поймать такого урода, потому что накопать на тебя через ошейник я рассчитывал многое, но чем богаты. План выполнили, Майк, отвезем его на перепрошивку. 
- Вы присваиваете мне второе предупреждение, а не третье. Вы не можете отвезти меня на перепрошивку.
(Отличное замечание!)
- О! Ссыкливая сучка, мы и не такое можем! Ты думаешь, что то, что мы на тебя накопали, удовлетворит меня? Но не боись. Вскрывать твою черепушку никто не будет. Пока. Я заметил, что у тебя “случайно” биос полетел, наверное, ты очень страдаешь по этому поводу. Но ничего. Сейчас Эни вернется из кофейни, и мы тронемся. Тебе все обновят, будешь как новенький.
Ошейник все еще был на мне, когда мне на дисплей какого-то черта пришло сообщение:

Напомни, почему родители решились вживить в тебя чип?

Отправитель был неидентифицирован, однако я точно знал, что это была она. Это была ЭмПи.
- Трогай, Миша!
И мы поехали.