Тучи до периода полураспада
До смерти папы я уже успела повстречать на своем пути недостойных людей. Людей, которые чувствуют свою вседозволенность.
Это было в 10 классе. У меня была замечательная собака по кличке Граф, восточно-европейская овчарка. Умный и надежный друг. Мы часто с ним гуляли и почти не расставались. В те новогодние праздники, мы, как всегда, пошли на прогулку и заглянули в гости к однокласснице. Время за разговорами пролетело быстро, а темнеет зимой достаточно рано.
Наступил вечер, и мы с Графом пошли домой. Дойдя до соседнего дома, я поняла, что с нами поравнялся автомобиль и замедлил движение. Окна автомобиля опустились и не совсем трезвые молодые люди стали задавать вопросы, относительно выгула собаки: где намордник, почему гуляем в неположенном месте и предлагали немедленно сесть в автомобиль для беседы.
Я пыталась отмолчаться и прибавила шаг, автомобиль тоже ускорился. Мне становилось жутко, я обнаружила, что на улице нет людей – все отдыхали в праздничные дни и не желали выходить на морозные улицы.
Я поняла, что молодые люди в машине начинают испытывать азарт и нужно что-то предпринять. В отчаянии, я бросилась назад и попыталась обойти машину сзади, но люди в машине резко отреагировали и ударили мою собаку задним бампером.
Собака была в порядке, но почувствовала опасность, исходившую от чужих людей, и начала нападать. Только это спасало меня от того, чтобы пассажиры не покинули автомобиль и не пытались затащить меня в него.
Нервы стали сдавать, спокойствие покинуло меня, и началась паника. Просчитав, что зайдя в подъезд дома, могу не достучаться до помощи и просто лишить себя тем последнего пути к отступлению, я стала метаться из стороны в сторону и при следующей попытке, мне удалось оббежать автомобиль сзади.
Я побежала дальше в надежде, что молодые люди просто посмеялись и потеряют ко мне интерес, но это было не так. Они стали преследовать меня. Это был кошмар на яву. В пьяном азарте, они неслись по улицам и пытались прижать меня снова к какому-либо зданию. Я разворачивалась, бежала в другую сторону, но погоня продолжалась, и они постоянно оказывались рядом.
Страх не покидал меня. Я не понимала, почему люди так поступают. Есть же правила и принципы не вредить человеку, тем более ребенку. У них ведь могут быть свои дети, хотя они и были достаточно молоды.
Я бежала, и мой разум стал подсказывать мне пути, куда трудно проехать автомобилю. В зимнее время таких дорог значительно меньше, но мне удалось, наконец, оторваться. Я еще долго бежала никуда, паника меня подгоняла. Мой пес уже перестал лаять, не видя угрозы, и получал удовольствие от пробежки.
Потом силы просто покинули меня, и я безвольно села прямо в сугроб. Слез не было, было непонимание. Мозг просто кричал: «люди не должны так поступать!». Когда мы потеряем последние моральные ценности, общество просто распадется.
Холод брал свое, и мне пришлось встать. Тяжелой походкой я пошла в сторону дома и, ничего не рассказав родителям, закрылась в комнате. Я не спала ночь и пыталась осознать все происходящее. Я то тихо плакала в подушку, то винила себя, ведь именно я попала в эту историю. Но моей вины не было. Зимой, в громоздкой шубе, вряд ли можно было привлечь напрасное внимание.
Время шло, но рана не зарастала. Я еще год не могла сесть в автомобиль к собственному зятю, гораздо дольше не ходила по обочинам дорог и до сих пор стараюсь обходить компании незнакомых мужчин. О психологах в то время никто не слышал, и все мои переживания достались подругам и собаке.
Спустя несколько лет, я нашла в себе силы рассказать все произошедшее маме и сестре. Меня долго ругали за молчание, мама плакала, но нельзя взять и стереть историю, которая уже написана судьбой.
Даже сейчас мне сложно понять, почему люди не думают о тяжести последствий собственных поступков. Каждый шаг человека отдается в судьбах других людей, и мы так часто раним друг друга, что именно такой сценарий начинаем принимать за единственно правильный. Есть и другие пути.
Свидетельство о публикации №223121301102