Маленькая победа

Севка услышал гудок маневрового тепловоза, когда ковырялся по хозяйству во дворе своего дома. Время было летнее, послеобеденное, родители пребывали на работе. Севка приехал в отпуск. Он давно закончил школу, отучился в техникуме и теперь работал мастером на большом заводе в большом городе. Каждое лето, а то и чаще, он обязательно приезжал к родителям. Обегал знакомых, одноклассников, ездил в лес или на речку и помогал отцу вести хозяйство: дом требовал к себе внимания. За отпуск Севка сбрасывал зимний жирок, хотя вес и зимой имел ниже нормы. Норма - это когда вес считать по формуле как "рост минус сто".

Гудок был протяжный, долгий и тревожный. Во влажном воздухе июльского дня его звук с натугой продирался на окраины Поселка, тревожа людей своим вибрирующим, надсадным рёвом. Тепловоз дудел во всю силу своих железных лёгких. Значит, тревога.

«Наверное, пожар» - мелькнула первая мысль, а вслед за ней Севка по лестнице взлетел на крышу дома. Отсюда хорошо просматривалась вся Западная сторона. Причина тревоги обнаружилась сразу. В той стороне, где была станция, к небу тянулся толстый столб дыма бело-серого цвета.

«Точно, пожар. Возможно, нужна помощь» - эта была следующая мысль Севки, которая руководила его действиями следующие полчаса.
Соскочив с лестницы, Севка схватил мотошлем, дернул кикстартер стоявшего у ворот мотоцикла и сходу рванул вдоль улицы, до перекрёстка. Ориентируясь по столбу дыма, ползущего вверх, Севка повернул направо, а на следующем перекрестке - еще раз направо. Источник дыма был здесь, среди берез. Дымила крыша дома его хорошего знакомого Сашки, по прозвищу Наркоман. В школьные годы они с Севкой крепко дружили; за малый рост, хилое сложение и пристрастие к курению тогда к Сашке и прилипло это неблагозвучное прозвище. Время службы в армии не прошло даром: там его дружок добрал рост, тело обросло мышцами и вернулся он оттуда уже крепким молодым человеком.
 
Дом был небольшой, скорее домик. Севка заглушил мотоцикл и прислонил его к забору у дома напротив, а сам осмотрелся вокруг. У дома уже собрались соседи и несколько прохожих. Лица их выражали сочувствие и тревогу. Тревожный рев тепловоза наконец-то оборвался, и установилась зыбкая тишина. В ней стали хорошо слышны звуки суеты, бормотание людей, резкие выкрики «Поберегись!» парней, выносивших из домика нехитрый скарб: столы, стулья, охапки одежды, подушки. Изредка слышались "выстрелы" лопающегося шифера.
Севка пару минут постоял среди людей, его чуткое ухо уловило: «Дети играли на чердаке. Развели там костер. Сашка побежал до станции, звонить в пожарку».
Севка не стал дослушивать разговор и прошел во двор. Там, у окон и дверей суетились мужики, соваться им на помощь - только мешать. Вышел со двора в огород и осмотрелся. Двое парней тащили в огород платяной шкаф. На грядке с морковкой стоял эмалевый тазик с ложками-кружками, в картошке у забора сиротливо валялись полдюжины подушек. В окна стали выбрасывать какую-то одежду, рамки с фотографиями. Севка взялся оттаскивать скарб, валяющийся под ногами, к соседскому забору, чтоб не затоптали. Между делом осмотрел домик снаружи. К небольшой дверце на чердак была прислонена лестница из жердей, дверца была открыта и снизу было видно, как темно-красные всполохи, мелькающие сквозь дым, бились в дальнем углу чердака.

 Все с отчаянным нетерпением ждали пожарную машину. Дым с каждой минутой густел и с натугой пробивался через щели шиферной крыши. С одной стороны крыши начало постреливать уже основательно и осколки шифера пока еще мелкой шрапнелью били по зевакам. Севка непроизвольно втянул голову, когда по мотошлему треснул и отскочил под ноги серый осколок.

Прошло еще несколько минут, когда от дальнего конца улицы послышался натужный рев мотора и вот, из-за поворота показалась красная пожарная машина. Включив сирену и распугивая зевак, она затормозила у калитки. Из сдвоенной кабины посыпались одетые в брезент пожарники, среди них мелькнуло знакомое лицо бывшего школьного забияки Лёхи-Дрозда. Двое бойцов-пожарников развернули складную  лестницу, прислонили её к ближней электроопоре, а Лёха, вооружившись огромными ножницами, полез по ней вверх, чтобы обрезать проводку, ведущую к дому. Водитель, с оставшимся пожарным, не мешкая, развернули первый рукав. Подав давление, пожарные стали орошать водой стреляющую шифером крышу….

Севка подошел к одному из пожарных, крепкому мужику, и перекрикивая рев мотора, качающего воду, спросил: «Второй рукав и ствол есть»? Тот кивнул. «Давай» – сказал Севка. Тот, не раздумывая, открыл нужную дверцу и протянул Севке ствол с прикрученным рукавом: «Тяни». Севка схватил рукав, кивнул мужику – «Разматывай», и потащил брезентовый рукав в огород. Там, перетащив рукав через оградку, потянул его в сторону лестницы. Рукава хватило только-только, до лестницы. Севка выглянул из-за забора, махнул рукой: «Давай» и водитель, уже сделавший нужные манипуляции, открыл кран. Мотор взвыл надсаднее, рукав надулся, закаменел и превратился в дубовый хлыст. Подтащить его вверх по лестнице Севке было не по силам. Тогда он прицелился в раскрытую дверцу чердака и открыл кран ствола. Струя воды ударила в проем, вызвав внутри недовольное шипение. Севка целил, чтобы она достала противоположного конца чердака, туда, где бесновались огненные всполохи. Из дверного проема повалили клубы пара, смешанного с дымом. Через пару минут, пролив чердак изнутри и убедившись, что из проема валит только белый пар, он перекрыл кран ствола. Подозвал пожарного, который помогал ему, подтягивая непослушный рукав, показал на лестницу: «Давай подтянем еще. На лестницу нужно подняться». Они, ломая стебли картошки и редкие штакетины забора, вдвоем тянули ставший непослушным рукав, не желавший сгибаться в дугу. Наконец Севке удалось подняться по лестнице на несколько ступенек, и он снова открыл кран. Струя с бешеной силой ударила в обуглившиеся доски, вышибая куски шифера наружу. Через минуту-другую Севка убедившись, что очаг горения погашен, перекрыл воду. Спустился вниз, произнес: «Там всё, больше не горит». Передал ствол пожарному, что помогал ему и растопырив руки и ноги, пошел на улицу, к мотоциклу. За те несколько минут борьбы с рукавом, стволом и огнём, он стал мокрым, грязным и жутко устал. Руки и ноги от напряжения мелко тряслись. Он вышел на улицу. Леха-Дрозд с двумя пожарными, одетыми в брезент, продолжали поливать крышу сверху «Зачем? – подумал Севка, – Все уже сделано». Белый пар, что прятался внутри чердака, закручиваясь в спирали, вырывался вверх. Бой с огнем был выигран…
Севка, с чувством хорошо исполненного долга, уселся мокрым задом в седло  и глядя на суету, еще некоторое время сидел, приходя в себя. «Хорошо, быстро приехали, успели… Крыша не обвалилась, почти цела… Сейчас домой… и – в душ!». Не сходя с мотоцикла, дернул ногой кикстартер и не спеша выжал сцепление. Включил первую передачу и на ней медленно двинулся домой. Благо ехать было ровно минуту. Одна мысль, граничащая с восхищением, свербела в мозгу: «А как же Кук, с одной-то левой, со стволом справлялся?»