Волшебные приключения Канхи и Радхики. Глава 9

Двое суток пути подошли к концу, и все остановились на ночёвку, разбив сетчатый шатёр на берегу родной Ямуны. Засыпали, глядя на звёзды, просвечивающиеся сквозь тонкую ткань, и слушая перебор тонких струн вины бабушки Паталы. Радха повернула голову в сторону, где лежали два брата. Она приподнялась немного — между ними были все их спутники, но Канха так же, как и она, приподнялся на локте и, подперев голову, смотрел на неё.

Утром, когда царевна проснулась, взгляд его сияющих глаз всё ещё держался в её воспоминаниях.

Недолгие сборы, завтрак уже в повозках.
К середине дня уже подъезжали к дому Радхи. Её мама и отец вышли навстречу, по традиции осеняя их огнём и осыпая цветами. Бабушке и дедушке омыли ноги.
Канха увидел своих родителей на полдороге к дому. Они шли по лесу, чтобы встретить его. Мама Яшода страшно соскучилась и переживала за Канху. И вот увидела, как он бежит к ней, раскрыв объятия, по лесной тропинке впереди повозки. Она прижала его к себе и закружила. Он расхохотался, а она растрепала ему непослушные кудри и расцеловала щёчки.

— Мама, я так рад тебя видеть! — воскликнул он, взяв её за руку.
— Идём, милый, в дом, всё нам расскажешь.
И они счастливо зашагали во Вриндаван. Канха рассказал им про демона Агхасуру, которого победил в Сурья-кундже, про бабушку Суверджану, про танцы. И всё время в каждой истории упоминал Радхику. Она не сходила у него с языка. Даже в описании истории про демона он не был так красноречив, как в описании танца маленькой царевны. Яшода переглядывалась с Нандой, и они вместе улыбались таким изменениям в сыне.

После обеда мальчики решили остаться дома и насладиться играми с мячом во дворе. Потом они устроили соревнование по борьбе и изрядно вывозились в пыли, а чуть позже отправились к другим пастушкам, которых давно не видели.

Радха помылась, переоделась, поела и после всех расспросов и рассказов, прячась в лесу от подруг, побежала в дом Канхи. Когда лес закончился, среди невысоких пастушьих домиков появился красивый дом Нанды Махараджа. Радха отдышалась и чинно поднялась по ступеням. В доме было пусто, и она прошла на задний двор, там, возле коровника в тени под навесом мама Яшода слушала рассказы Паталы о поездке и взбивала масло. Канхи нигде не было видно, и Радха подошла к Яшоде и бабушке, склонилась, коснувшись её ног. Матушка Кришны положила ей руку на голову, погладила, благословляя, и сказала:
— Радхика, как я рада, что ты зашла!
— А Канха здесь? — спросила с надеждой девочка.
— Канха с мальчишками в деревне, он теперь будет отрываться с ними, соскучился по пыли Вриндавана, по коровам и своим затеям. Кончилась его правильная жизнь на глазах у бабушек. Теперь может делать что хочет. — Яшода засмеялась, и Патала тоже. Тут Яшода подумала: «Радха такая милая девочка, красавица, умница, скромная, всё умеет по хозяйству для своего возраста и так любит моего Кришну! Хорошая невестка бы из неё получилась! Как бы раньше её родители за другого не пообещали выдать замуж». Видя, что девочка собирается уйти, мама Канхи встала:
— Пойдём со мной.
Радха удивилась и пошла с Яшодой на кухню. Та достала горшочек с жёлтой куркумой и смазала ладошки Радхи, говоря:
— Всё, моя дорогая, теперь ты помолвлена с Канхой. Ты станешь в будущем его женой. Беги, маме покажи, и можешь ничего ей не говорить.

Она поцеловала её в макушку, и через несколько секунд весёлые косички Радхи скрылись в цветущем лесу. «Когда Радхика покажет ладошки маме и скажет, что это сделала я, то Киртида всё поймет».

Радхика шла счастливая, переполненное любовью сердце стучало громче птичьих голосов, предчувствие большой радости наполняло её до краёв нежностью и трепетом. «Неужели он станет моим женихом? Неужели?» Она не заметила, как оказалась на пороге своего дворца, и тут её окликнула Вишакха:
— Радха! Вот ты где! Там девочки нас ждут, идём играть.
Радха не могла больше сдерживаться и открыла ладони, светясь от счастья, показала их подруге. Та покраснела и, сделав шаг назад, воскликнула:
— Ты что? Замуж, что ли, собираешься?
Радха не могла вымолвить ни слова, только кивнула ей, не понимая, почему та злится.
— За кого? За Канху?
Радха опять кивнула, закрыв ладошки и прижав к груди.
— Но как же так? — не унималась разбушевавшаяся Вишакха, тут подошли и другие девочки и стали слушать. Вишакха всегда была самая справедливая, и последнее слово всегда было за ней. Радха обычно слушалась её, так как та всегда умела всё разумно обосновать.
— Ты не можешь это сделать. Мы только начали свои детские игры. Мы так здорово проводили вместе время. Да и Канха, он же уже не будет так играть с тобой, когда узнает, что ты его наречённая. Ох… — Вишакха перестала злиться и чуть ли не плакала. — Понимаешь, все игры кончатся. Ты должна будешь правильно себя вести.
Радха разжала и опустила руки, испачкав лимонное платье на груди шафраново-жёлтым цветом.
— Бежим, всё смоем, пока мама твоя не увидела. И всё! Не будет куркумы, и всё будет как раньше!
Радха пошла с девочками обратно в лес. Они пошли к реке, но она свернула к голубому озеру Кала, где Канха победил змея Калию. Царевна присела на краю озера и задумалась: «Не хочу ничего менять. Так хорошо, как последние недели, мне никогда не было! Я хочу, чтобы и дальше всё было именно так и никак иначе».

Сколько слов ещё не сказано!
Тонкой бабочкой дрожит сердце.
Куркумой ладошки смазаны,
А над нею смеётся детство.
Просто смою всё и забуду,
Унесусь гулять я с птицами,
Я на воле с подругами буду,
Свадьба ж пусть по ночам мне снится.

Она быстро окунула ладошки в тёплую воду озера, и солнечная куркума разошлась кругами по поверхности воды. Радха смывала, а круги всё разрастались и разрастались, расходясь по всему озеру. «Зачем я это сделала?! Разве плохо стать невестой Канхи? Что же я наделала… Я же люблю его. Как же так?!» Ей вдруг стало очень больно в груди. Озеро стало жёлтым. Радха побежала скорее за подругами, смахнув, как наваждение, мысли о замужестве, но было ощущение, будто бы сердце её там затонуло, так грустно.

Канха, набегавшись с друзьями, позвал их купаться. Мальчишки попрыгали в реку с берега Вриндавана, а его что-то поманило в лес. Он незаметно ушел от них и пошёл по тропе. Его что-то как будто тянуло. Он сам не заметил, как оказался на берегу озера Кала. «Что это? — воскликнул он. — Золотое озеро?» Вода переливалась в лучах солнца, стайка синих стрекоз кружила над гладью окрашенной воды. «Что за наваждение! Так тянет в эту сказочную воду!» Он скинул сандалии, одежду и зашёл в это волшебное озеро. Он не мог понять, почему же так сладко. Что за чувство переполняет его? «Что за невообразимо трепетное блаженство — эта вода? Что же это такое? Столько любви!» Он увидел своё отражение, но оно было цвета Радхи.
Канха с головой погрузился, ликуя и наслаждаясь чувством нежной любви, разливавшимся, казалось, вокруг него. «Столько любви! Столько любви!»
Баларама шёл по его следу, ребята за ним. «Ну почему Канха всегда затевает что-то сам, без меня? Всё-таки я старший брат, мог бы спросить меня хоть раз». Он торопился, тревога в сердце росла, и вот он добежал до золотого озера и увидел одежду и флейту брата. Он не мог понять, почему нету купающегося Канхи. Он сел подождать, думая, что тот нырнул. Но время шло, а мальчик не показывался. Баларама не мог больше ждать и кинулся за ним. Он вытащил Канху на берег. Тело его окрасилось в жёлтый цвет счастья. На мгновение все увидели не мальчика-пастушка, а царевну Радхарани.

— Братишка, что с тобой? — спросил Баларама его в испуге, помогая одеться, видя, как он дрожит.
— Столько любви, брат, столько любви! — Канха заплакал, глядя на куркуму на руках и ногах, улыбаясь.
— Откуда это озеро? Что вообще это такое? — он не успокаивался, то смеялся, то плакал с улыбкой на губах.
Баларама повёл его домой, думая, что он просто заболел. Через несколько минут Канха пришёл в себя, перестал плакать и смеяться, а только блеск в глазах и осыпающаяся куркума ещё напоминали о происшедшем.
«Радха» — первое, что он сказал.
— Братишка, что с тобой было? — Баларама продолжал гладить его по голове. Они сидели вдвоём на кухне, мама занималась йогуртом во дворе. Ветерок легонько раздувал тонкие занавеси, дымящиеся ароматы сандала наполняли дом волшебной атмосферой.

Канха внимательно посмотрел в шоколадные глаза брата, светящиеся сочувствием и привязанностью. Он так и не искупался, был весь в деревенской пыли и куркуме от Канхи, и наверняка ему было очень жарко и плохо, но он так переживал за брата, что буквально отказался от себя. Канха увидел струйку пота, скатывающуюся у него по лбу, и едва удержался, чтобы вновь не расплакаться от переполняющего чувства: «Столько любви вокруг!», но, чтобы не пугать Балараму, стал спокойно рассказывать:
— Меня как будто манило это озеро. А когда я увидел своё отражение, я увидел отражение Радхики, и я буквально тонул в любви к самому себе. Не понимаю, как такое могло произойти… Понимаешь, Баларам, будто бы я, окрасившись в жёлтый цвет, стал ею и пережил любовь к пастушку Канхе.
— Удивительно! — Баларама выпил воды из кувшина и предложил брату.
Канха попил и сказал, весело глядя на него:
— Айда на реку! Ты такой чумазый! — и засмеялся.
— Ты сам весь чумазый!

Баларама только сейчас ощутил себя и понял, что если сейчас не окунется, то помрёт. И они побежали к Ямуне.