1182. Хуторская чертовщина. Хозяйские заботы

                За время отсутствия Злотазана в своём хуторе произошли большие изменения, к примеру взят того же Назара Савича, организовавшего покос травы.
                На удивление самих же хуторян скирды сена появились не только в его подворье, но и у нанятых им работников как Ерохин Алексей и Николай Дубасенко со своими внуками Володькой и Васяткой, славно поработавших на сенокосе.
               Только не надо думать, что всё это им досталось от щедрот Назара, здесь была совсем иная стратегия, продуманная с перспективой припрятать часть своего сена до лучших времён.
             Савич подговорив стариков сохранить его сено на их подворьях, вроде бы как выданное им за сделанную работу.
          Вполне разумный подход с дальним прицелом, обезопасить себя от половины доли по выплате арендных обязательств.
        Так что его скирды могут постоять и в другом месте, а затем пустить слух, что это сено им было выкуплено, так как их обладателям в итоге некого кормить.
                Нищенское существование, таких как Ерохины и Дубасенко, не позволяет даже заиметь козу, а о корове даже и мечтать не приходиться, к тому же давняя привычка обходиться без скотины, вполне закономерное их жизненное обстоятельство.
                К тому же Савич имея дальние виды и перспективы, а его зреющие хлеба предмет людской зависти наливались спелым зерном и уже не далёк тот день, когда будет скошен первый сноп, вновь наймёт для себя работников из числа беднейшего крестьянства.
              Его хозяйственная натура и крестьянское чутьё всегда думающая на перёд предстоящих событий, ездил на немецкие хутора, где по бросовой цене приобрёл механическую молотилку, самого обычного и простейшего образца на конском приводе.
           Сама молотилка простейшей механизм с вращающимся барабаном представляла собой ящик и подобие стола, без всяких дополнительных функций, как соломотряс и веялка.
         Но вот сам конский привод оказался на много сложнее по своей конструкции.
                Вот как раз с ним и возился у себя на гумне Назар, пытаясь наладить эту хитроумную штуковину, позволяющую путём ремённой передачи использовать конскую тягу.
                Пришлось не мало по кумекать над решением этой проблемы, чтоб запустить вращающийся механизм, пришлось к этому делу привлечь своего ишака Мишку, для которого прошедший сенокос оказался сплошным наказанием.
               
                Сколько раз ему пришлось таскать свою гружённую тележку в гору, а затем длиной степной дорогой к месту сенокоса. 
                Внук деда Алексея, которому Савич доверил своего ишака, совместно со своим двоюродным братом Васяткой эксплуатировали его нещадно, загружая тележку всевозможным грузом, кабы их самих запрячь и заставить волочить поклажу в гору, то возможно до них бы дошло, что ишак Мишка не семижильная скотина.
               Вот скажем опять же ездили за дровами в усадьбу по наказу дядьки Назара.
             Для Васятки это было весёлое развлечение, ну правильно, его змей подвальный не цапал за ногу и не волочил в свою нору, вот он и выпендривался перед Володькой, геройствовал своим безрассудством, хотя не лазил в тех местах, куда его предупреждали не ходить.
         Володька всё больше собирал дрова, ну как дрова, обломки от досок, не пригодившиеся хуторянам в своём хозяйстве, подбирая их вынимая из завалов былой господской кухни.
       Васятка больше всего орудовал среди обломков и завалов в западной части бывшего дома, пострадавшего от разрыва снаряда, больше похожего на то, что здесь постарался злой великан, замесив и изломав, коверкая всё без всякого разбора.
                И в то время, когда эта шустрая ребятня занималась сбором дров, во дворе со стороны парадного входа, в одиночестве скучал ишак Мишка, запряжённый в тележку в ожидании, когда наполниться она принесёнными дровами.
                И после того, как нагружалась тележка всяким деревянным хламом, Мишка грустнел, это ему придётся весь этот груз и в придачу двух этих пацанят волочить в гору.
                Очень неприятное занятие, когда мало того, что покрикивают, так ещё кнутом стегают по спине.
                За это он их очень не возлюбил и в удобный подвернувшийся случай старался в отместку подгадить, а то и заупрямиться, остановившись по среди дороги.
                После того случая, когда, спускаясь под гору едва не перевернулась тележка, а этот развесёлый Василёк вылетел вон из неё, напугавшись вусмерть, да и Володька крепко струхнул, стали побаиваться МишкиныХ выходок.
                Но всё одно нет – нет, да заставят его бежать рысью, а он таких энергичных движений своих ног не особо приветствовал, его любимая ходьба — это размеренный не спешный шаг.

               Доставка дров к шалашу косарей обыденное дело, если бы однажды им по дороге не повстречался дядька Викентий вместе с дядькой Павликом едущих со степи и поинтересовавшихся откуда они набрали столько дров.
            Васятка возьми и выложи им по своей наивности всё как есть, на что обоим пришлось выслушать нелицеприятное нравоучение, что чужое брать сравнимо с воровством и едва их не заставили всё свезти обратно, к тому же получили строгое предупреждение больше в усадьбу не ездить.
         Об этом случае было рассказано дядьке Назару, который разразился ругательствами в отношении Охрименко, крепко выругавшись и плюясь, сказав, кто бы ещё вякал, когда у самого рожа вся в пушку, кто уж, кто, а он приложил не малого своего труда, присвоив невероятное количество барского имущества.
               Да эта тележка дров по сравнению с тем, что он успел умыкнуть из усадьбы обычная пылинка не достойная никакого внимания к себе.
                Затем заверил ребят не слушаться ни чьих наставлений, только исполнять его просьбы и в случае чего ссылаться на него, а уж он знает, как с такими наглецами разговаривать, ишь выискался здесь новый управляющий поместьем.
                Да может в ближайшее время Назар Савич станет полноправным управляющим этого поместья, если только Пал Андреевич не соврал и сумеет выкупить его у Анны Владимировны.

                Стоит упомнить и об косарях, работёнка у них не особо то и трудной была, всю ответственность взял на себя Назар, скосив конной косилкой огромное поле травы, не доверив этот ценный механизм своим работникам, побоявшись, что могут сломать.
                Не своё же, а чего его жалеть, гоняй лошадей с края на край да поплёвывай в сторонку.
               А в этом деле глаз да глаз нужен и строгий пригляд, чтоб случайно и по невнимательности не напороться на брошенную ветку или мелкий кустарник, который и приведёт к поломке.
                А где прикажите её ремонтировать?
             Своей кузницы теперь нет и когда её восстановят ещё не известно, а в такую пору каждый погожий час на вес золота.
          После того, как скошенная трава подвялилась под солнцем, Назар конскими граблями собрал её в валки доходить до кондиции, дедам только и оставалось, что ходить с утра следующего дня и переворачивать валки для последующей просушки.
         Затем по команде Савича они эти валки складывали в копёшки, для последующей транспортировки к месту хранения.
        Как и бывает, произошёл один не приятный случай, это в то время, когда были заняты перевозкой сена.
                Так вот, оставшиеся в шалаше деды на ночную сторожовку сена по не понятной причине не услышали, как с дальней стороны был в воровской манере увезён воз сена.
                Это обнаружил приехавший с утра Савич и своим опытным глазом определив, что не хватает не сколько копёшек сена, как принадлежавшие ему, так и Охрименко с Григоренко.
                Разразившись скандалом на спящих стариков, которые спросонья ничего понять толком не могли, попытался выяснить, кто это мог сделать.
                Когда он отправился по оставленному следу от колёс телеги, то они его вывели к старому мосту через канал и продолжались в сторону станции Прохладной.
                Дальнейшее расследование было бессмысленно, украденное сено увезли с концами, сожалея об этой утрате, Савич вернулся к шалашу и устроил старикам разнос, желая выяснить, как же это они умудрились проспать такую кражу.
                А что деды, они только пожимали плечами, да разводили руки в стороны, поочерёдно бормоча, что ничего и слышать не слышали, хотя от них слегка несло перегаром.
                Назар было их хотел прижать к ногтю, пытаясь выяснить кому они сбагрили сено и возможно помогая грузить в телегу, но деды упрямились и шли в полнейший отказ, доказывая свою не причастность к этому недоразумению, а выпить они действительно выпили, немного побаловавшись бражкой, отчего крепко и уснули, намаявшись за целый день.
                Савич человек справедливой натуры долго скандалить не стал, понесённую утрату поровну возложил на обоих дедов, чтоб в последствии вычесть из их предстоящей оплаты.
                А затем забравшись в телегу с наставленными бортами, называемые в народе мажарами, покатил к оставшимся копнам, вынудив стариков поторапливаться за ним. 
             На вершив мажары с верхом сена и для надёжности перевязав вдоль верёвкой, чтоб спускаясь с горы не свалиться с верхотуры под коней, как это вышло с Марией Малиничкиной и дал наказ старикам присматривать за сеном в четыре глаза, повёз сено к местам хранения.
            Как говаривал сам Савич, как задалась эта нервотрёпка с утра, так и будет преследовать до самого вечера, сразу скажем, что с сеном у него всё вышло вполне благополучно, особых проблем не составил крутой спуск с горы, даже проезд по выгону вышел вполне удачно до того самого момента, как только он подъехал к задам своего подворья.
         И вот здесь он разразился неудержимым скандал, орал и матерился так, что его крики были слышны на обоих краях хутора.


                А вышло вот что, он наказал Васятке с Володькой закидать канаву для провоза сена к хозяйственному двору и не просто наказал, а убедительно растолковал, как это следует сделать.
                Ну а что пацаны, мало того, что накидали узкую полоску земли, так ещё в недостаточном количестве, к тому же, не сровняв земляной вал, итогом чему невозможный проезд гружённой сеном мажары.
                Тот, кто обратил внимание на безудержную ругань Савича, то мог его увидеть стоящим на вершине воза сена, размахивающего своими руками, на подобие оратора, известившего округу в полнейшей бестолковости подрастающего поколения.
                Выходило так, что у Назара были всё виноватые кроме него, прибежавшие на его крики жена Лидка и дочка Надька, также подверглись его ругательному нападению за проявленную беспечность, не соизволив проверить, как пацаны справились с его наказом засыпать канаву для проезда.
                Савич, как старый ворон, взгромоздившись на гнездо, своим манерным карканьем поучал сверху, как следовало закидывать землёй канаву, но вот это бабское ковыряние его бесило, как кобеля, привязанного на цепку.
               Истратив и спалив всё своё терпение, он, воспользовавшись верёвкой, спустился вниз, можно утверждать, что отобрал у дочки лопату и принялся показывать, как это делается с точки зрения правильной организации труда.
               Ну что тут скажешь, умел Назар работать и не просто работать, а впахивать до седьмого пота и вот когда, утрамбовав своими ногами правильной ширины въезд насыпанной горкой, при успокоился и довольный результатом своего труда, вручил Надьке лопату, а сам прошёл к заскучавшим лошадям.
              Взяв коней под узды, повел их через земляную насыпь, направляя их так, чтоб телега не встряла своими колёсами и случайно не завалилась на бок. 
                А дальше подведя лошадей к намеченному месту предназначенного для будущей скирды с прослойкой из соломы, чего хорошему сену подгнивать от земли, остановил их, к этому моменту его шустрая дочурка успела сбегать за водой и принести отцу напиться из ковша.
                Назар, взяв из её рук ковш, приложился к нему пересохшими губами и жадно стал заглатывать в себя воду, оторвавшись и глубоко выдохнув, он в приказном порядке попросил жену принести лестницу, чтоб забраться обратно на верх, после чего допил воду, а не большой остаток выплеснул на землю.
              Возвращая дочке ковш, протянул его ей без всяких благодарностей, да не было в его роду спокон веков подобные нежности благодарить за всякую мелочовку.
         Отвязав под страховочную верёвку и заполучив из рук жены лестницу, используемую для лазания на чердак, Назар приставил её к возу, поднялся на верх, взял в руки вилы и начал сбрасывать сено через боковую сторону, уже предварительно разметив углы будущей скирды.
              Работал он слажено и с понятием дела, сваливая огромные навильники сена, отчего его и так потная рубаха взмокла, местами прилипая к телу. 
             Выбросив из телеги последний пучок сена, уставший, но довольный Назар, об опёрся сложенными ладонь на ладонь руками на держак вил и с чувством собственного достоинства, радовался своему умению осмотрительно хозяйствовать. 
              Передохнув в таком положении с пяток приятных минут, слез через задний борт, чтоб тут же приняться наставлять углы будущей скирды.
             Управившись в течение получаса, прошёл во двор, где был встречен радостным и восторженным поскуливанием своего верного охранника его тяжким трудом нажитого имущества, окрикнув жену, чтоб подала ему переодеться, а сам снял влажную от пота рубаху, обмылся из ведра.
           Заметно взбодрившись и подставив своё крепкое тело под лучи солнца, дав ему слегка обсохнуть, отказавшись вытереться полотенцем, надел на себя свежую рубаху и на предложение жены чего ни будь перекусить ответил отказом, объяснив тем, что надо ему ехать в степь за новым возом сена.
                А вот после того, как привезёт сено и скидает его из телеги, тогда возможно и перекусит для восстановления сил.

                Проходя на хозяйственный двор, оценивающе посмотрел на чердак сарая, прикидывая в уме, сколько туда влезет сена, если его с толком напихать на половину.
                Была у него одна заманчивая идея как у запасливого хозяина припрятать часть зерна, ну скажем на чёрный день, амбар амбаром, место хорошее для хранения зерна, но не надёжное на случай сохранности.
              До сей поры вспоминается ему с икотой тот день, когда к нему прибыли реквизиторы новой власти голодранцев из станицы, вытаскав все его запасы без остатка, да вышло так что они не доглядели, ввиду своей недальновидности разбойничьего характера, спешно и торопливо подчищая амбар, даже не предполагая, что у него имеются запасы и других местах.
              Жизнь научит и не такому, надо быть большим дураком, чтоб хранить запасы зерна в одном месте.
                А этот год обещает быть урожайным, тучно стоят и дозревают его хлеба, вот управится он с заготовкой сена и будет готовиться к страде, а она обещает быть уморительно жаркой с большой затратой сил и труда.
                И вот когда хлебушек будет убран и обмолочен, можно и передохнуть в удовольствие, да полёживать, дожидаясь максимальных цен на хлеб.
                А это обязательно случиться, здесь и дураку понятно, прожорливая война не знает меры в аппетитах, перетирая в своих жерновах людские ресурсы, те самые которым в пору заниматься хлебопашеством.

                Если вспомнить, то Андрей Малиничкин поднялся на отцовских запасах хлеба в голодный год, имея шальные деньги, да по дурости своей и хвастовству ударился в пьянство, отчего и трагически погиб, ушибившись головой и свалившись по ледяному накату вниз под гору, где и нашёл себе вечный приют.
                Но не будем о грустном, для того и дана голова, чтоб ей думать, а не биться куда ни попало, и не просто думать, а размышлять на перёд и предполагать ход дальнейших событий, имея в будущем свою выгоду. 
                Назар не особо верил во всякие предрассудки, опасаясь не столько дурного глаза, сколько людской подлости, ведь из зависти могут и поджечь его хлеба посеянные с применением сеялки.
                Это хуторское дурачье, придерживающее старинушки, не понимая важности внедрения новых технологий, могут пойти на всякую подлость, чтоб потом с умными харями рассуждать, что его, Назара, покарали силы небесные за его отступничество от старых принципов.
                Да плевать он хотел на эти принципы понимая своим умом, где эта самая выгода и состоит, вот управиться он с заготовкой сена и поедет на немецкие хутора присмотреть себе молотилку. 
            Ну сколько можно по гумну катать каменные гарманы или хлестать цепями выбивая из колосьев зерно, когда уже давно созданы механизмы, делающие это быстро и с большей производительностью.
               А о самом качестве зерна лучше промолчать, кому довелось видеть получение зерно методом механической молотьбы, пропуская снопы через молотилки, тот сразу определит разницу.
          И потом судачат эти самые приверженцы старых обычаев, не понимая отчего зерно в немецких экономиях цениться выше, так оно по качеству гораздо превосходит то, которое возюкали по земле.
                Как бы старательно ни провеивал от посторонних примесей под дуновением ветра, а всё одно, тяжёлые частицы мусора остаются присутствовать в зерне.
                От подобных думок взгрустнулось Назару, ну как не загрустить, коль нет у него надёжных помощников.
                Вот были бы при нём его сыновья, вот тогда бы они развернулись не на шутку, заткнув за пояс всяких таМ Охрименко и Григоренко в придачу с Маруськой Малиничкиной.
                Сожалей не сожалей об этом, а в степь нужно ехать, как бы там старики опять чего ни будь не вычудили, им до чужого добра нет особых забот, не проследишь вовремя, можешь лишиться не скольких копёшек.
                А чего им стоит пустить их на пропой, дело не хитрое, было бы предложено.
               
                13–14 декабрь 2023г.