Любовь глазами старого метафизика

Любовь - противоположна абстрактным, "кафедральным" вещам. Мы все время говорим об идеальных объектах, об оппозициях, напрочь лишенных динамики, разве только естественно подвластных диалектическому развитию. Я склоняюсь над листом и выписываю полный ряд: я - мыслю, точка. Далее: протяженность и идеал как res extensa и res cogitans. Пример: треугольник - идеальный предмет, но, увы, не действительная вещь, а круглый квадрат - идеал, но, увы, беспредметности. Любовь - протяженна, интеллигибельна? Идеал? Предмет?
Уж точно не предмет, так как во мне. Разве только идеал, но идеал не дан иначе, как интеллигибельно, а она во мне, я чувствую. Модус сознания, но не мыслится же. Причастное "я" - но ведь не обо мне же речь. Не люблю я себя, или не только себя, и не в себе это нахожу.

Когда я думаю о любви, или когда я пытаюсь вспомнить, что значит думать о ней, не она ли - не будем говорить, какая любовь: тяготение, обладание, сопричастность, симпатия - думает обо мне?
Конечно, я возлюбил думать, но влюбленность любви в меня - она проявляется в том, что я находился в отношении к предмету любви, а предмет существовал.

Любовь это чудо, что предмет существует и что на геодезической поверхности ландшафта есть магические прямые линии.

Поэтому я, как принял, так и передаю сейчас, что она обратна, негативна в строгом смысле тому, что гласит "кафедральная" истина. Когда я думаю о любви, она, разумеется, существует как предмет мысли, но несомненно относится и ко мне, и к действительности, и к идеалу интимной мысли.  А так как мысль определяет предметность, все что касается любви принадлежит невозможному порядку самого что ни на есть действительного.

Вот в чем противоположность: я всегда изучал необходимое как действительно невозможное, а любовь есть невозможная и головокружительная действительность.