Загадка планетарного масштаба

– Ваша жизненная программа заканчивается через девять дней одиннадцать часов пятьдесят девять минут пятьдесят восемь секунд, пятьдесят семь секунд, пятьдесят шесть секунд…

– Тьфу ты! Что за напасть? Кто здесь?

Снежана Сергеевна сидела на скамейке в городском парке. Как говорится, хорошо, что сидела, иначе упала бы. В обозримом окружении не было видно ни души.

– Переработалась, что ли? Уже голоса стала слышать! Тьфу-тьфу-тьфу!

– Да что ж ты плюёшься всё время?! - послышался негодующий шёпот откуда-то слева. – Нахваталась у людей дурных привычек. Нет, что-нибудь полезное скачать.

– Ты кто? – не поворачивая головы, почему-то тоже шёпотом, выдавила из себя Снежана Сергеевна, моложавая женщина серебряного возраста.

– Твой ретранслятор, – вздохнул кто-то со стороны левого плеча.

– Кто?! Ретранслятор? Обычно на левом плече ищут тёмного ангела. Я – атеистка, ни в каких ангелов не верю. Ладно, это что-то из народного творчества, и я готова мириться с тем, что на правом плече сидит ангел-хранитель, а на левом – ангел-разрушитель.

– Так это у людей. А ты – программа. Искусственный интеллект высшего уровня, если так понятнее.

– Брысь от меня! Кыш, сказала! Чтоб я тебя больше не видела и не слышала!

– Сейчас никак не получится. Это произойдёт ровно через девять дней одиннадцать часов пятьдесят пять минут тридцать шесть секунд, тридцать пять секунд, тридцать четыре секунды…

Снежана Сергеевна сникла и как-то резко постарела. Вот так сходят с ума. Что же теперь делать? Ой, дети как расстроятся! Ладно, они взрослые, своими жизнями живут. А что на работе скажут? Кошмар како-о-ой! Она, профессор, завкафедрой престижнейшего университета, и нате вам пожалуйста, с ума сошла. Студенты станут ёрничать на тему съехавшей от высшей математики крыши. Стыд-то какой! А может, не всё так плохо? Вот сейчас посижу, поеду домой, высплюсь хорошенько, завтра всё покажется в другом свете.

Снежана Сергеевна сделала вид, что ищет что-то в сумочке, а сама исподтишка метнула взгляд себе за левое плечо. Там никого не было. Ну вот и славненько. Чушь это всё! Временное затмение сознания. Просто переутомилась. А как не переутомиться с нынешней молодёжью? С ними ухо востро держать приходится. Постоянно задают каверзные вопросы, выискивают для обсуждения неоднозначные темы. Всё стараются найти прорехи в знаниях мамонта, как они нас, прошловековых, называют.

Снежана Сергеевна, продолжая успокаивать расшалившиеся нервы, решительно поднялась, привычным движением одёрнула юбку, резко повернулась и, не увидев поблизости никого, чей голос мог звучать рядом, направилась домой.

Приятная, пахнущая лавандой ванна, кружка крепкого индийского чая, уютный плед и удобное кресло сделали своё релаксационное дело. Случай в парке уже не казался Снежане Сергеевне кошмаром. Он стал выглядеть даже каким-то комичным, таким, что сумел направить её мысли на философский лад. Ведь от смешного до великого всего один шаг. Вот уже и шестьдесят на днях “стукнет”. Юбилей, который припёрся не приглашённым. Бежала-бежала всю жизнь, пока не упёрлась в эту цифру. Придётся идти на пенсию. Ну ладно, не сразу, поработаю ещё. Но когда-то же придётся. Что за плечами? Несколько научных открытий, стопка узко-специальных книг, с десяток учебников по математике, тысячи студентов, в головы которых она вложила свою систему координат, единственно правильную в этом мире хаоса. Что же дальше?

– А дальше уже ничего не будет. Ты выполнила всю заложенную в тебе программу, и она заканчивается через девять дней десять часов сорок три минуты…

– Стоп! Это уже слишком! Сейчас же прекрати этот отсчёт, – Снежана Сергеевна была вне себя от возмущения.

Вот ведь наглец, кто бы это ни был! Но она разберётся, обязательно вычислит  и без сожаления отчислит этого, перешедшего все границы дозволенного, из университета. Почему-то Снежана Сергеевна, по размышлении, уверилась, что её разыгрывает зарвавшийся студент физмата. Вечно они что-то придумывают, мастерят какие-то приборы, а потом тестируют их на своих же знакомых. Но не на профессоре же!

– Чем заниматься ерундой в последние дни, лучше принять неизбежное и привести дела в порядок. Полезнее будет и для остающихся людей, и для пославшего тебя сюда ИВР, – обиженно пробормотал голос.
Пропустив мимо ушей нравоучения кого-бы-то-там-ни-было, Снежана Сергеевна зацепилась за странную аббревиатуру:

– Кто это – ИВР? – встрепенулась она. Математический ум тут же ухватился за хвост задачки, которую необходимо решить. Это как клубок – потянул за ниточку, и размотал всего.

– Искусственный Высший Разум, – последовал ответ. – А ты являешься его инструментом. Не переживай так! В последнее время таких, как ты, на Земле много. Происходит переформатирование планеты, готовится переход её на новый уровень технического и интеллектуального развития. Вот ты более тридцати земных лет выращивала специалистов в области математики, вкладывая в девственно чистый мозг вчерашних школьников достижения интеллекта в сфере точных наук со всей Галактики. А задумывалась, откуда ты сама это всё знаешь? Тебе ведь знания давали ещё в прошлом веке, когда математические действия производили на деревянных счётах, – ретранслятор, пребывая среди землян, сам нахватался их дурных привычек и сейчас не преминул воспользоваться случаем, чтобы поддеть свою подопечную.

– Скажи ещё, что я мамонтов видела, – огрызнулась Снежана Сергеевна, – Я же читала научные труды, занималась самообразованием, ездила на семинары и симпозиумы… 

– Ага! А там-то откуда все эти знания? Это я и сотни таких же ретрансляторов по ночам подключались к блокам памяти посланных на Землю программ и перекачивали мегабайты информации, чтобы ты и другие подобные тебе умы были готовы с утра передавать её новому поколению землян. Точно такие же искусственные интеллекты высшего уровня, имеющие облик людей, работают сейчас во всех отраслях науки, производства, во всех сферах жизни этой планеты.

Наступила гнетущая тишина. Она словно повисла в воздухе вместо люстры. Повинуясь бессознательному порыву, Снежана Сергеевна встала и распахнула окно. Ей не хватало свежего воздуха, свободы, простора, пения птиц или хотя бы, детских голосов…

– А ты совсем человеком стала, - в голосе ретранслятора послышались нотки сочувствия, так не свойственные бездушному передатчику.

– А твоя очеловеченная эмоциями лекция? Признайся, разработчики программы вряд ли закладывали возможность воспроизведения чувственной речи?

– Так ведь и я из семьи искусственного интеллекта высшего уровня. Отличаюсь от тебя только тем, что за ненадобностью не имею тела, да программы работы у нас разные. Скоро и у тебя тела не будет, зато блок знаний, навыков, умений, чувств, памяти и всего положительного, что накоплено за долгие земные годы, не пропадёт. Это что-то типа человеческой души. Блок бессмертен. Законсервируют его после окончания работы на Земле, проведут профилактику, проанализируют накопленный материал, установят другую программу и отправят в новом облике на какую-нибудь планету. Если повезёт, то на планету высшего интеллектуального уровня, а нет, – опять на Землю. Хуже, если отправят на Равигутту. Там всё ещё только начинается. Представляешь, одного нашего, посланного поднимать интеллект тамошнего населения, недавно сожгли на костре только за то, что он попытался рассказать аборигенам о строении вселенной. Хорошо, мы успели вовремя блок памяти у него выбрать, иначе все, полученные с таким трудом знания, погибли бы в огне вместе с ним.

– А мои дети? Они тоже – бездушные механизмы?
– Ну зачем так уничижительно? Механизмы! Мы - интеллект самого высокого уровня, можно сказать, элита разума всего мироздания. Но нет, твои дети – обыкновенные люди. Пока мы ещё не умеем воспроизводить себе подобных таким примитивным образом. Каждый из нас – штучный товар, ручная работа. Все экземпляры изготавливают под облик будущего окружения, чтобы они не выглядели чужеродными, и программируют для определённой работы. Но достаточно объяснений. Что-то я разговорился, наверно, старею, нужна профилактика. Короче, заканчивай свои земные дела,  твоя жизненная программа заканчивается через девять дней четыре часа двадцать семь минут…

– Всё-всё-всё! – перебила невидимого собеседника Снежана Сергеевна, – дальше я знаю. Не капай мне на нервы своим метрономом. И, пожалуйста, не приходи раньше времени. Твоё появление выбивает меня из привычной колеи.

– Я приду за тобой ровно через девять дней…

– Пока! – словно расшалившегося студента, Снежана Сергеевна мягко, но непреклонно осадила незваного собеседника, выпроваживая его из эфира.

Незаметно пролетело девять дней. Скоро послышится ненавистное “Ваша жизненная программа…” Ну что же, придётся навсегда покинуть всё, что стало дорогим, оставить тело, служившее шестьдесят лет, пусть не всегда верой и правдой, но служившее, как могло. Теперь его придётся сбросить, словно потрёпанное пальто, сдать на утилизацию. Жаль, до чего же жаль… Чего жаль? Детей, друзей, себя… А более всего жаль не увидеть больше проклюнувшегося зеленого листочка весной, не услышать пения соловья за утренним окном, не иметь возможности пошуршать золотыми осенними листьями в парке. Такого больше ни на одной планете нет, это точно.

Снежана Сергеевна сидела в любимом кресле, и из её глаз текли светлые, трогательно женские, слёзы. Такой её и увидел подоспевший ретранслятор, когда явился вынимать блок памяти из выполнившего программу очередного искусственного интеллекта высшего уровня.

– Почему на Земле даже запрограммированный механизм, в конце-концов, становится человеком? Загадка планетарного масштаба, – гардина на окне шелохнулась и стало тихо.