Перевод книги (включая стихотворный текст) Райхан Алдабергеновой.
Главный редактор и консультант Бекет Карашин.
Изустная история казахов
Научная монография
***
Одним из важнейших источников информации об этногенезе и этнокультурных связях казахов являются сведения, содержащиеся в шежире – родословной народа. Доктор филологических наук, профессор А.Сейдимбек назвал эту свою работу «Изустной историей казахов» по полному праву, так как в ней автор не только широко использовал аргументы и сведения из системы шежире, но и, применяя современные исследовательские методы, сопроводил свой труд глубоким научным анализом. Книга содержит полновесные выводы и свежий взгляд на этнологию казахов. Книга посвящается специалистам, занимающимся научным исследованием истории своей Родины, а также широкому кругу читателей, проявляющему интерес к истории своего народа и своей
земли.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
Первый раздел. ГЕНЕАЛОГИЯ (ШЕЖИРЕ) И ИСТОРИЯ
1. Школа страноведения
2. Историография
3.Этнология и родоплеменная система
4.Тюркские рода, племена и исторические этапы
5.Следы времени в генеалогии казахов
6. Первичные условия становления народа
7.Антропонимика и генеалогия (шежире)
Второй раздел. СИСТЕМА РОДСТВА У КАЗАХОВ
8.Казахи – плоть от плоти братья (;ар;а тамырлы ;аза;)
9. Родовое погребение (C;йек ;осу)
10. Родоплеменная структура казахского народа.
11. Институт долевого наследования
12. Система родства
13. Система наименований родства
Третий раздел. САКРАЛЬНЫЕ ПРЕДАНИЯ КАЗАХОВ (;АРИЯ С;З)
14. Эхо мифической истины
15. Алаш. Казах. Жуз.
16. Старший жуз
17. Средний жуз
18. Младший жуз
19. Рода и племена, не входящие в жузы
Четвертый раздел. СВИДЕТЕЛЬСТВА, СОДЕРЖАЩИЕСЯ В ШЕЖИРЕ
20. Родственные, одноименные рода и племена
21. Псевдо- или косвенные этнонимы, прозвища
22. Присоединившиеся ата и рода
23. Казахские этнотопонимы
24. Наименования родов, племен и матери, чьи имена стали их ураном
25. Пословицы и поговорки
26. Тамги, метки и ураны
Пятый раздел. ПРИРОДА КАЗАХА
27. Этнографическое резюме
Дополнительно
Ж.О. Артыкбаев. А;а; и книга «Изустная история казахов»
Предисловие
Среди казахов традиция шежире существовала в рамках своих основных канонов вплоть до 60-х годов ХХ века. Иначе говоря, историческая память казахского народа о своем этническом прошлом не потускнела и не угасала до самой середины ХХ века. То, что рассказывали умудренные опытом седовласые старцы или, иначе говоря, изустная история казахов (ИИК), в первую очередь отвечала на духовные запросы общества, внедряла в сознание людей более глубокое понимание народных традиций и обычаев, событий прошлого, и тем самым вызывало в них чувство гордости и любви к своему народу. В результате каждый чувствовал, что он является не только сыном или дочерью своих отца и матери, но и частицей великого народа, имеющего разветвленную сеть родословного древа – шежире. Чувствовал в полной мере, что рожден вольным казахом под сенью великого дара, называемого Тенгри. Можно сказать, видел истину своими глазами и слышал ее собственными ушами. «Во всех регионах Казахстана каждый казах 30-ти и более лет прекрасно знает свою родословную, говоря иначе, свой род, племя, а также родословную союза племен (жуза), откуда он родом. Среди стариков до сих пор встречаются те, кто хорошо знаком с родословной всего казахского народа. К сожалению, наши историки и этнографы еще не брались за сбор и изучение этих сведений. Тогда как такие факты необычайно ценны для глубокого исследования и анализа структурных вопросов, касающихся многочисленных родов и племен казахского народа» (С. Аманжолов. Вопросы диалектологии и истории казахского народа. – Алматы, 1959. Стр. 26) С каждым годом редеет число стариков, имеющих неоценимый опыт и знание прошлого.
«Передняя волна – старшие,
Последняя волна – младшие,
С седою стариной сольются,
Смерть к сроку своему принявшие», –
писал великий Абай, и действительно, на место прежних старцев, знатоков генеалогии казахских родов пришло новое поколение, взращенное в лоне советской идеологии. Печально, что эта смена поколений не способствовала их культурной и духовной преемственности. Советская идеология, целенаправленно изменяя мировоззрение людей, отрывала их от фундаментальных нравственных ценностей собственного народа, заставив отречься от преемственности поколений, которая прежде была самым действенным механизмом сплочения всех в единую нацию. В советской системе для каждого человека такой образ жизни превратился в привычный, единственно возможный способ существования. В результате традиция шежире, наряду с другими национальными культурно-духовными ценностями, подверглась преследованиям, превратившись во «вредоносные пережитки прошлого». Таким образом, постепенно стали забываться передаваемые народом из уст в уста ценные сведения о культуре поведения в обществе, назидательные рассказы о высоких моральных качествах человека, незабываемые, волнующие воспоминания, образцы традиционного миропонимания. А родословные предания и легенды в качестве фольклорного наследия вовсе перестали быть объектом исследования. Выдающиеся традиции самопознания народа обесценились, и его историческая память стала покрываться туманом забвения. Вред подобного курса заключался не только в его фундаментальной ложности, самая большая нелепость состояла в том, что такой ошибочный принцип возводился в разряд высокого научного и цивилизационного достижения, которое нельзя было подвергать сомнению. Вот такое состояние дел непрерывно тревожит меня, и этого я скрыть не могу. Возможно, потому что вырос среди мудрых, всезнающих старцев, из их уст с детства впитал в себя старинные предания, быль и легенды, или потому что пошел по пути историко-филологических знаний, словом, я никогда не оставлял без внимания любые сведения, касающиеся вопросов шежире. С течением времени, убедившись в том, что информации о родословной народа существует великое множество, и каждая из них является нашим бесценным духовным наследием, я, можно сказать, пристрастился к этой теме. И чем далее, чем с большим энтузиазмом я собирал сведения по данному вопросу, тем более убеждался в том, что этому наследию нет ни конца, ни края. Я осознал, что мне одному не под силу будет по всей бескрайней казахской степи собрать столь необъятный материал, что не раз приводило меня в отчаяние. Пока я занимался этим делом, империя под названием Советский Союз рухнула. Мы поняли, что независимость - это еще и духовная свобода, что придало нам ощущение крыльев, выросших за спиной. Для меня стало очевидным, я понял одно - если на всей планете и есть народ, чья этнокультурная жизнь носит самодостаточный и завершенный характер, так это казахский народ. Вооружившись столь безраздельной верой, я решил поделиться своими знаниями с широкой общественностью, утерявшей в значительной мере прежнюю свою монолитность и общенациональное душевное равновесие. С этой целью в 1997 и в 2002 годах я выпустил одностраничный плакат «Священное шежире казахов» («;аза;ты; т;р шежіресі»). Иллюстрация имела вид разветвленного древа-байтерек, корни которого уходят в седую древность, во времена саков, скифов и тюрков. От его могучего ствола расходилось более чем пять-шесть тысяч ответвлений с автоэтнонимами казахских племен и родов. Словом, это было наглядное пособие, со всей очевидностью подтверждающее единство и монолитность нации. В нижнем углу плаката-шежире я сделал небольшое пояснение, поставил подпись и указал свой адрес. Этот шежире-плакат вызвал среди народа неожиданно высокий спрос. Вскоре со всех концов Казахстана ко мне, как дождь, посыпались множественные истории различных казахских родов и племен. В кратчайшие сроки я успел собрать около тысячи различных версий шежире казахских родов. Среди них наряду с теми, в которых прослеживается генеалогия отдельных аулетов, ата, родов и племен, были и такие шежире, в которых глубоко осмысливается история и этноструктура в целом всей нации. Особое удивление вызвали множественные, подтвержденные историческими фактами генеалогические предания, легенды и рассказы, касающиеся формирования родов и племен, их объединения в единую нацию, историко-этнографические доводы и свидетельства, сведения, касающиеся жизнедеятельности отдельных исторических личностей. Невозможно было без волнения читать содержание тех шежире, которые начинались словами: «Я был созерцателем одного века, глас другого века я услышал благодаря свидетельствам очевидцев» … По сути дела, огромное количество шежире, оказавшихся к этому времени в моих руках, и всю информацию, которую они содержали, я должен был по возможности систематизировать и перенести на бумагу. Понимание необходимости такой работы заставило меня трудиться с еще большим рвением. Я решил, что мне надо собрать воедино все, что рассказал сам народ о собственной истории и вернуть ему обратно. Конечно, о том, что в итоге получилось, судить моим читателям. Вместе с тем я должен упомянуть еще одну подоплеку, послужившую дополнительной причиной написания этой книги. Свидетельством содержимого авторского бытия, его потенциала в известной мере служат не только художественные произведения, но и научно-исследовательские работы. Не секрет, что среда, сформировавшая человека, дает значительный импульс его творчеству. В связи с этим хотел бы подчеркнуть особую роль окружения, в котором я вырос, точнее сказать, роль среды, сформировавшей меня. Я глубоко осознаю, что представления о мире, когда-то почерпнутые там, послужили одним из основных факторов, побудивших меня написать книгу, которую вы держите в руках. Центром, пуповиной Великой Евразийской Степи является всем нам известная Сарыарка. Гигантские ее просторы раскинулись на севере до Западно-Сибирской низменности, на юге – до Балхаш-Алакольской котловины, на востоке – до горных массивов Алтая, Сауыр-Тарбагатая, а на западе – до самой Тургайской низменности. На стыке этого огромного континентального массива с Голодной степью – Бетпакдалой, с востока на запад протянулись горные цепи. Исполосованные ветрами и изъеденные водами голые скалы выдают в них очень старые горы. На востоке Каркаралинские горы, Кызыларай, далее идут Бугылы, Тагылы, Ортау, Кертау, Кызылтау, Актау, Желтау, Кабантау, Огызтау, и заканчивается вся эта цепь на Улытау. Растянувшейся вдоль этих кряжей от начала до конца на целых тысячу километров долине с ее природным водоразделом кочевой народ дал меткое название – Сарыарка – Желтый хребет. Действительно, это гигантский мелкосопочник с обрывистыми низкогорными массивами, по склонам которых наперегонки стекают горные реки в двух направлениях – на север и на юг. Сарыарка изобильная земля с обширными пастбищами и с сочной травой. Тут произрастают тысячи видов растительности, служащей прекрасным кормом для всех видов скота. Лето здесь благодатное, а зимы суровы. Должно быть поэтому перед тем, как было положено начало технократическому пути развития, для людей единственной формой существования в этих степях был кочевой образ жизни. Они, подобно перелетным птицам, веками следуя за весной и летом, согласно земным широтам и меридианам, кочевали с места на место, стараясь как можно быстрей выскользнуть из суровых объятий зимы. И такой способ существования продолжался не год, не десять, не сто лет, и даже не одно, а много тысячелетий подряд. В книге Абильгазы «Родословная тюрков» повествуется о том, что в глубокой древности Кара хан, отец хана Огуза, устраивал свои летовки в степях между Ортау (Ертау) и Кертау, а к зимним холодам перебирался в Каракумы, на побережье Сырдарьи. (Абильгазы. «Родословная тюрков». – Алматы, 1992. Стр. 15) Описываемые здесь Ортау и Кертау, по словам историков, это вовсе не Улытау. Ортау и Кертау – это названия гор, расположенных на 200-300 километров восточнее Улытау. Последним здесь кочевал казахский хан Кенесары. Словом, в этих местах по древним тропам вослед весне кочевали тысячелетиями. В течение длительного времени накапливались опыт и традиции, которые вылились в неповторимую и самобытную культуру. Недаром Лев Николаевич Гумилев говорил: «Кочевой образ жизни в Великой Степи достиг верха своего совершенства, и далее ему совершенствоваться было некуда». В истории человечества существовало множество типов ведения кочевого хозяйства, некоторые существуют и поныне. На культурно-хозяйственное многообразие народов мира, иначе говоря, на то, что образ жизни, традиции, материальная и духовная культура народов, проживавших в определенное время и на определенном пространстве, формируются только им присущим своеобразным способом, специалисты в области этнографии и археологии стали обращать системное внимание только в начале ХХ века. Первыми идею анализировать культуры народов мира, исходя из ареалов их обитания, подали В.Г. Богораз и С.П. Толстой, чьи работы продолжили и усовершенствовали А.М. Золотарев, А.П. Окладников, С.А. Токарев. А такие ученые, как М.Г. Левин и Н.Н. Чебоксаров в своих трудах дали более основательную и исчерпывающую концепцию данной идеи, обозначив ее терминами «хозяйственно-культурный тип» и «историко-этнографическая область» (или историко-культурная область»). Последние двое из перечисленных авторов - наиболее выдающиеся ученые в области этнографии, разработавшие научные способы осмысления скрытых причин схожести и различия культур различных народов. Подобная новость в научной методологии в свое время способствовала более ясному пониманию и более глубокому анализу всех существующих в мире типов кочевого хозяйствования. (В.Г. Богораз-Тан. Распространение культуры на земле. Основы этнографии. – Москва-Ленинград, 1928; С.П. Толстов. Очерки первоначального ислама. – Журнал «Советская этнография», 1932. № 2; М.Г. Левин. Н.Н. Чебоксаров. Хозяйственно-культурные типы и историко-этнографические области. – Журнал «Советская этнография», 1955. № 4). Американские этнографы Дж.П. Мэрдок и С. Вильсон определили шесть устоявшихся, традиционных типов обустройства человечества на земле. К первому типу относятся круглогодично кочующие с места на место, с временной остановкой на определенных стойбищах (бушмены нама, кунги Калахари, туареги Сахары и др.), ко второму – полукочевники, живущие на временных стоянках в течение всей зимы (кочевые монголы), к третьему – в каждое время года меняющие по нескольку стойбищ кочевники (индусы варао, полуоседлые охотники, собиратели), к четвертому – где часть народа остается на сезонных стоянках, в то время как основная часть занимается охотой, рыболовством или пастушеством (племя айнов), к пятому – оседлые, которые, однако, в случае бескормицы, джута, эпидемий, войн, набегов и других бедствий оставляют свои становища и уходят (тонги, занимающиеся мотыжным земледелием), к шестому – постоянно живущие на одном месте (полностью оседлые, занимающиеся земледелием). Известный этнограф Б.В. Андриянов, анализируя хозяйственно-культурные типы народов мира, определил 12 типов кочевого хозяйствования: 1. Кочевые и полукочевые скотоводы пустынных и полупустынных (аридных) регионов. 2. Скотоводы и охотники жаркого пояса. 3. Животноводы горных регионов. 4. Кочевые скотоводы высокогорий. 5. Оленеводы, охотники и рыболовы. 6. Современные скотоводы пустынных и полупустынных зон. 7. Полуоседлые земледельцы и охотники жаркого пояса. 8. Морские кочевники, рыболовы-сборщики. 9. Охотники и собиратели жаркого пояса. 10. Охотники и рыболовы тайги и тундры. 11. Охотники и рыболовы Арктики. 12. Те, кто традиционно постоянно кочуют и не занимаются сельским хозяйством. Например, цыгане. (Б.В. Андриянов. Неоседлое население мира. – Москва, 1985. Стр. 42, 241). Среди перечисленных типов к первому и шестому типу хозяйствования в засушливых регионах планеты с полным правом можно отнести и традиционный образ жизни казахов. Вместе с тем надо отметить, что образ жизни кочевого народа в зонах пустынь и полупустынь также имеет множество различных типов. Стоит сказать, что упоминаемые Б.В. Андрияновым засушливые регионы планеты – это необозримые просторы, составляющие 21-23% всей планетарной суши. Если быть точнее, эта зона охватывает территорию от Юго-Западной Азии до северной и восточной Африки. Народы, проживающие на этой обширной территории, имеют самые различные языки, менталитет, верования, устои и традиции, обряды и обычаи, материальную и духовную культуры. Среди ведущих кочевой образ жизни и занимающихся скотоводством народов пустынных и полупустынных регионов можно назвать арабских бедуинов, беджа, сомалийцев, оседлых и полукочевых степных монголов, курдов Юго-Западной Азии, афганцев, баггара в саваннах Судана и десятки других этносов. Эти этносы, обычно, исследуя ареал обитания, свои кочевья направляли на наиболее удобное для жизни и пастьбы скота место. Им не приходилось считаться с такими явлениями на земле, как весна, лето, осень или зима. И оттого, что им не приходилось считаться с сезонными погодными явлениями, соблюдать строгие законы меридионального кочевания не было необходимости. Иначе говоря, они не были приспособлены к той кочевой жизни, в которой, подобно перелетным птицам, человек вынужден был бежать от холодов туда, где теплее и ко всему прочему, ему приходилось выбирать на кочевых маршрутах определенную (локальную) местность, наиболее удобную для стоянки. Конечно, главной причиной такого выбора являлось отсутствие в тех местах суровых снежных зим с буранами. В связи с этим надо отметить, что кочевой образ жизни в казахской степи и сформировавшийся под его влиянием хозяйственно-культурный уклад являются абсолютно уникальными и отличными от всех других. Казахская степь – это единственная на планете крайне засушливая и обширная континентальная зона, где все четыре времени года отчетливо проявляют свои природные свойства. Поэтому, считаться с погодными явлениями материковой суши и отправляться в путь вослед весне и лету по строго меридиональным кочевым маршрутам стало в этих местах единственно приемлемым для человека способом жизнеобеспечения. Подобный образ кочевой жизни в столь суровых условиях заставил людей не столько считаться с мимолетными явлениями природы, сколько с закономерностями существования во времени и в пространстве и первыми на планете адаптироваться к таким условиям. Поэтому уже в I-II тысячелетиях до нашей эры они научились совмещать кочевой и оседлый образы жизни. Умело приспосабливаясь к экосистеме, в качестве транспорта использовали лошадь, тягловой силой стал верблюд, для удобства быстрой перекочевки использовались юрта и придуманное ими колесо, существовала 12-ти летняя система летоисчисления - мушель, и этой системе измерения времени были подчинены повседневная жизнь и заботы людей, распространение железа и плавильного дела, возникновение веры в единого бога Тенгри, все это дало толчок формированию первых государственных образований, и на длительное время кочевники получили превосходство в развитии и в силе. Как говорил Альфред Вебер: «Кочевые народы Центральной Азии… познали всю широту Вселенной. Они покорили великие культуры древности. Опасные предприятия и катастрофы помогли им понять хрупкость существования; как господствующая раса они несли в мир героическое и трагическое сознание, нашедшее отражение в эпосе. Таким образом… совершая свою великую историческую миссию, они дали человечеству трансцендентное, универсальное верование в единого Творца, философию и устанавливали повсюду порядок» (более полная информация приведена в главе «Первичные условия становления народа»). Если подтвердится, что многовековое кочевание по меридиональным линиям было не простым подчинением законам природы, а попыткой разгадать, понять ее тайны и согласно им устраивать свою жизнь, если будет принято во внимание, что тысячелетиями ведя кочевую жизнь, люди невольно закалялись в ее лоне и, благодаря этой суровой закалке ими были созданы такие показательные государственные образования, как орда, улус, каганат, если окончательно подтвердится всеобъемлющее влияние таких государственных образований на ближние и дальние очаги цивилизации, тогда возникший некогда в казахской степи, в глубине забытых времен и здесь же, в этой же казахской степи завершившийся в ХХ веке кочевой образ жизни можно будет с полным правом назвать «эпической кочевой традицией». Мы успели своими глазами увидеть последние рудименты того эпического кочевого бытия казахов. Об этом следует поговорить подробней. Известно, что традиционный многовековой кочевой образ жизни казахов в ХIХ-ХХ веках стал уходить в прошлое, постепенно подчиняясь насильственному насаждению Российской империей территориально-административного деления, вынуждающего людей жить на выделенной им территории, т. е. на одном месте. В связи с чем были строго обозначены места зимовок и летовок. Такой вид хозяйствования на официальных бумагах стал обозначаться термином «отгонное животноводство». Модель отгонного животноводства совершенно проста. Чтобы трава на зимовьях пришла в пригодное состояние, на лето весь скот выгоняли на летние пастбища – жайлау. Зимовки и летовки обычно располагали на расстоянии примерно в 50-100-150 километров друг от друга. Таким образом, подобный способ животноводства делал невозможным весенние и летние перекочевки по меридиональным маршрутам. Нужно было лишь попеременно пользоваться зимними и летними пастбищами, чтобы только не оголить землю и не истощить окончательно растительность на ней. Слова великого Абая:
«Коню хвост, гриву под навесом
Стрижет бай, голову повесив.
Коль сдвинусь раньше, - он вздыхает, -
Земля под корень отощает», –
подтверждают и дают точное отображение уходящей натуры – день за днем угасавшего, но эпического по сути кочевого способа бытия. Когда казахи, занимавшиеся животноводством в Казахстане, в Восточном Туркестане, Монголии, Узбекистане (это казахи, оставшиеся жить на своих исторических землях), подчиняясь вновь установленному территориально-административному делению, вынужденно и навсегда перешли на оседлые приемы животноводства, только в одной местности – там, где смыкаются границы Сарыарки и Голодной степи – Бетпакдала, сумели частично сохранить традиции прежнего эпического кочевого жизненного уклада. Произошло это не потому, что там жили какие-то особо выдающиеся либо чрезмерно отсталые люди, а лишь потому, что на огромном пустынном пространстве Голодной степи вести животноводство каким-либо иным способом было просто невозможно. Поэтому вплоть до 50-60-х гг. ХХ века на обширной территории, раскинувшейся на тысячу километров, на севере от озер Кургальжин и Тениз и до реки Шу на юге, еще сохранялся исконный многовековой быт народа. Животноводы Жанааркинского, Акадырского, Шетского и Актогайского районов Карагандинской области и животноводы Мойынкумского, Чуйского, Сарысуского и Таласского районов Жамбылской области продолжали, как и много веков назад кочевать вместе со скотом летом в Сарыарку, а зимой к берегам реки Шу. Транспортом для откочевки служили верблюды, жильем – юрты. Таким образом, до самых тридцатых, сороковых, пятидесятых годов ХХ века единственной возможностью для того, чтобы измученный, обремененный невзгодами и тяготами народ снова воспрянул и поднял голову, стало возвращение в их повседневность привычного кочевого жизненного уклада. Они, надо сказать, в своей каждодневной хозяйственной деятельности не нуждались ни в государственной, ни в чьей-либо иной помощи, и не ошибусь, если скажу, что были они на тот момент вполне независимыми от всех, включая государство. И, хотя официальная зависимость существовала, государство пока еще неспособно было протянуть какую бы то ни было руку помощи. Это были последствия мировой войны, когда нехватка ощущалась буквально во всем. Кочевой же люд, как и в прежние времена, все необходимое ему в быту производил сам. Нашлись свои руководители, свои пастухи, свои мудрецы и таланты, звездочеты и счетоводы, костоправы и баксы, лекари и гадальщики, искусные мастера, ювелиры, охотники с ловчими птицами, свои акыны и певцы, глубокие знатоки шежире, всё, буквально всё, что им было необходимо в жизни, нашлось в недрах самого народа. В общественной жизни стали проявляться такие качества людей, как благородство, человечность, здравомыслие, в них стали просыпаться лучшие свойства характера. Ежегодно они сдавали государству отары баранов, табуны лошадей, понемногу стали взращивать верблюдов, сдавали тюками шерсть, кипами кожу, целыми мешками брынзу и делали все это, словно по велению бога. Вот таким был край, в котором я вырос, такими были люди, в окружении которых я сформировался, как личность. Такую среду можно было бы назвать последними проявлениями, осколками той прежней эпической по сути кочевой жизни. Для меня, выбравшего своей профессией историю и этнографию, это был великий дар судьбы - увидеть своими глазами последние проявления безвозвратно уходящей в прошлое традиционной жизни своего народа. Поэтому я себя считаю не только сторонним наблюдателем кочевого уклада жизни, но и этнофором, носителем своей этнической культуры. Далее можно даже не объяснять, какую огромную роль сыграло такое счастливое стечение обстоятельств в моей судьбе для написания подобного историко-этнографического труда (этнос – в переводе с древнегреческого – народ, фора – носитель). В этой книге при отборе и анализе отдельных летописных сводов были даны некоторые свежие, на мой взгляд, рассуждения, которые не всегда соответствуют тому, что было рассказано, написано людьми в прошлом, а в более позднее время даже превратилось в аксиому. Делясь подобными новыми мыслями, я посчитал, что не нужно ни с кем сравнивать свое видение, и не надо мне ни с кем спорить на эти темы. Не хотелось без надобности отвлекать читателя. Полагаю, что в исторических сведениях, прошедших через сито научного осмысления, читатель, интересующийся прошлым своего народа, разберется сам. Тем не менее, отбирая различные исторические факты, систематизируя их, решил обратить внимание читателей на некоторые результаты этой работы. Назову их: - для истории казахского народа незаменима роль первоисточников генеалогических сводов-шежире, касающихся традиционного общества и его этноструктуры; - особая приверженность казахов к познанию своих корней не ограничивается разъяснением родовых основ и распространением подобных сведений, главное заключается в том, что таким образом в общественной жизни создается единое информационное пространство, которое в значительной мере способствует тесному сплочению народа; - в процессе образования Казахского ханства родоплеменное устройство было подвергнуто реструктуризации и по-новому систематизировано, итоги чего впервые были подтверждены подлинными свидетельствами; - убедительно доказано, что родоплеменные подразделения казахов в первую очередь являлись административно-территориальными и общественно-политическими объединениями, а по данным шежире было отчетливо выяснено, что наименования родов и племен первым делом отражают родоплеменную структуру, указывают на преобладающие внешние признаки и характерные черты, чем на единокровную близость и родство членов общности; - название «алаш» рассмотрено с историко-типологической точки зрения, потому как на территории Казахского ханства в процессе регулирования этнополитической ситуации этнонимом «алаш» была выражена суть, содержание родовых основ. Этот термин, обратившись в удачную идею и сильную, действенную идеологию, дал возможность сплотить народ, разбросанный на огромной территории; - в главах, посвященных понятию священного тотема во;рона и почти забытому ритуалу захоронения «с;йек ;осу» (досл. приобщение, соединение костей умерших родственников), дано подробное разъяснение тому, что кочевой образ жизни и родоплеменная система являются исторически схожими, тесно связанными между собой явлениями, что в кочевом обществе было жизненно необходимо сплачиваться в рода, племена и жузы, и это послужило тому, что родоплеменная система в сознании народа с самого начала обрела сакральное значение; - в эпоху образования Казахского ханства, когда шел процесс объединения рассеянных родов и племен и особенно, когда шло сближение и установление взаимопонимания и согласия среди заново организованных родовых групп и альянсов, досконально подтверждена историческая роль института наследования в формировании единого этнообъединения; - в силу необходимости впервые в расширенном объеме был создан толковый словарь референтивных (когнитивных) терминов родства, как один из наиболее важных и действенных способов внести здравый смысл и разъяснить происходившие в традиционном казахском обществе процессы, регулировавшие нормы взаимоотношений между людьми, находившимися в родстве, и объединившие всех, кто назвал себя казахом в единый этносоциальный родственный союз; - впервые, по мере возможности в широком объеме были собраны и систематизированы в едином словаре сведения и факты с историко-географическими пояснениями к ним, касающиеся казахских внутрижузовых и внежузовых структур, родственных и одноименных родов и племен, влившихся в их состав позднее родовых союзов (ата), прозвищ или косвенных (вымышленных) этнонимов, названий родов и племен и их родовых девизов (уранов), родословных по женской линии; - впервые наиболее полно охвачены в словаре казахские этнотопонимы и также к ним даны историко-географические пояснения; - впервые собраны внушительное количество пословиц и поговорок на родоплеменные темы, на темы генеалогии, истории предшествующих поколений и к ним даны подробные пояснения с историко-этнографической точки зрения; - впервые в полном объеме подвергнуто анализу и показано, как формировались казахские рода и племена, как обрели они окончательную и устойчивую (неизменную) форму и структуру, и в этом виде навсегда закрепились в памяти всего народа; - впервые были собраны практически все основные тамги казахских родов и племен, восстановлены точные формы и конфигурации родовых знаков и подробно изучены историко-типологическим методом; Вот таковы некоторые вопросы, раскрытые в этой книге, на которые, надеюсь, читатель обратит свое внимание. В книге сознательно ограничен объем теоретических рассуждений и научного анализа, вместо этого дан обширный эмпирический материал, содержащий точные факты и сведения, верному истолкованию которых уделено особое внимание. И это понятно. Гораздо важней не просто знать надежные, доказанные факты из истории рода, а вникнуть в их содержание и понять суть. Такие общеизвестные сведения легко выучить наизусть или просто перечислять их во время беседы, гораздо трудней разобраться в подробностях и понять их. Видимо, поэтому в исследовании этногенеза и этнокультуры любого народа участвуют такие смежные науки, как история, фольклористика, этнография, лингвистика, археология, демография. Словом, если сумеем уберечь убедительные факты, сохранившиеся в памяти народа от исчезновения в бездне времени, думаю, дать им справедливую оценку всегда успеем. Процесс поднятия и укрепления достоинства и авторитета народа начинается с изучения собственной истории. И, если этот труд принесет кому-нибудь пользу на этом пути, можно считать, что наша цель достигнута.
Первый раздел. Генеалогия (шежире) и история
Школа страноведения
Историография
Этнология и родоплеменная система
Тюркские рода, племена и исторические этапы
Следы времени в генеалогии казахов
Первичные условия становления народа
Антропонимика и генеалогия (шежире)
Первый раздел
Генеалогия и история
1. Школа страноведения
История – это не просто повествование о прошлом, это и великие мыслители и наставники ушедших эпох, чье наследие способствовало укреплению сознания людей, пробуждая в их сердцах гордые чувства. Для написания правдивой истории в первую очередь необходимо тщательное изучение источников. А в категорию источников можно уложить все факты, данные и доказательства. В частности, любые археологические, этнографические, антропологические, лингвистические, письменные, вещественные (предметные), устные материалы, которые повествуют о конкретном времени и обществе, помогая нам познать жизнь и быт людей той эпохи. Среди них особую ценность своей содержательностью и достоверностью представляет шежире - генеалогическое наследие казахов. Конечно, изучая историю казахского народа, нельзя придавать шежире, как источнику данных основополагающее значение, но и не брать это явление во внимание также было бы совершенной глупостью. Если человек желает предвидеть будущее, у него возникает намерение лучше узнать свое прошлое, потому как опыт минувшей жизни – это основа существования человечества. Все, что осталось в прошлом, является жизненным уроком. Род человеческий за тот уровень развития, которого он достиг в настоящем, остается в долгу перед опытом прежних времен. «Знай, откуда ты вышел, свое происхождение, это помогает сблизить родственников» - сказал пророк Мухаммед (мир ему и благословение). Родословные- шежире можно назвать несистематизированной памятью отдельных людей и всего народа. Возможно, именно поэтому знание родословной особо выделяется, высоко ценится людьми и преподносится с большим достоинством и гордостью. Если генеалогические сведения спокойно проанализировать, глубоко вникая в суть, в них можно услышать отголоски самой истории. В исторической науке сложилась тенденция рассматривать генеалогические данные, как вспомогательные и побочные источники информации (И.В. Тираспольская. Генеалогия // СИЭ. Т. 4. – Москва, 1963. Стр. 189-190); Г.А. Леонтьева, П.А. Шорин, В.Б. Кобрин. Вспомогательные исторические дисциплины. – Москва, 2000). А известный представитель французской генеалогической школы П. Дюри и вовсе считает, что данные генеалогии способствуют всего лишь восстановлению отдельных семейных историй (История и генеалогия. С.Б. Веселовский и проблемы историко-генеалогических исследований. – Москва, 1977). От подобной точки зрения на предмет недалеко ушли и казахстанские историки-этнологи. Тем не менее, необходимо отметить односторонность и ограниченность подобного взгляда на генеалогию казахов, на их особую склонность к познанию своей родословной, своего шежире. «Генеалогия – отрасль исторической науки, объясняющая возникновение и развитие родов и племен, их родословных и распространяющая знания об этом». От подобной академической формулировки казахская генеалогическая традиция в содержательном и функциональном аспектах имеет серьезные отличия. В противоположность пониманию такого явления, как родословная оседлыми народами, в частности европейцами, генеалогическое наследие в традиционном казахском обществе, которое вело кочевой образ жизни, масштаб исторического понимания этого явления были гораздо шире, а его этносоциальное значение намного важней. В традиционном казахском социуме генеалогия (далее – шежире) являлась действенным способом упорядочивания социальных связей (общественные отношения), обеспечивала разумную организацию усилий в деле сплачивания этноструктур этого общества. Казахи, строго следуя своей родословной согласно потребностям общества и жизненным потребностям людей, превратили ее в традицию, в совместное, общественное информационное пространство, которое в итоге стало феноменом, исполняющим роль этноорганизующего общего начала. Иначе говоря, значение институционализации приверженности народа к своей родословной в традиционном казахском обществе имеет больший масштаб и намного содержательней по смыслу. Систему казахских шежире можно назвать историей, дошедшей до нас благодаря народной памяти. То есть, без передачи информации из уст в уста, жанровое содержание шежире не было бы таким целостным и полным. В этом смысле шежире можно рассматривать, как особую форму литературного произведения, имеющего специфическое своеобразие. В шежире ярче и полней проявляются не столько точные документально-исторические факты, сколько типизированные черты общественно-социальной жизни общества. Народные легенды и предания, рассказы и всевозможные повествования дают яркую картину общественной, экономической, политической, правовой сторон жизни народа, дают описание обычаев и традиций и их морально-этических достоинств. В свою очередь казахские шежире – это не просто чередующийся список имен, объясняющий кто и от кого родился, прежде всего нас интересует тот факт, что они содержат историческую информацию о бесчисленных действиях, поступках и подвигах людей в прошлом, о событиях, свидетелями и участниками которых они были. Ибо древние повествования (кария соз, шежире) не только прослеживают генеалогическую преемственность поколений, главное заключается в том, что достоверные события прошлого, эпические сказания о деяниях великих личностей, легенды и исторические предания, наставительные речи, поговорки и пословицы, особенно ситуативные примеры превращаются в главный смысл, сердцевину и сущность генеалогической информации. То есть, шежире можно назвать хранилищем, архивом исторических фактов, посвященных различным сторонам народного бытия, его особенностям и своеобразию. Поэтому неудивительно, что М.Ж. Копейулы, собственноручно составивший опись всех родословных ветвей народа, назвал свой сборник «Мес», что можно перевести, как изобильный, неисчерпаемый, насыщенный, тучный. Если копнуть глубже, в качестве основных свойств, составляющих жанровую форму шежире, необходимо называть именно такие его достоинства в первую очередь. Устное изложение событий прошлого при большом стечении народа преобразовывало историю этноса в коллективную память и самое главное, обеспечивало объективность и правдивость генеалогической информации. Эта традиция настолько глубоко проникла в национальное сознание и в морально-этические нормы жизни, что для казахского мироощущения несправедливо или двусмысленно сказанные слова об аруаках (умерших) считались самым тяжким грехом. Вот такие достоинства отличают шежире казахов от академического пояснения, касающегося генеалогии, к тому же еще и обеспечивают его полную объективность. «Казахи в удивительной чистоте сумели сохранить свои древние предания, поверья и приметы. Но еще более поразителен тот факт, что в любой, самой отдаленной части бескрайней степи, особенно былины, сказания и песни повторяются без каких-либо изменений. Такие примеры, устно распространяемые в безграмотной, темной кочевой орде, ни в малейшей степени не отличаются друг от друга и этим своим достоинством кажутся просто невообразимыми. Однако это, не вызывающая сомнений истина» (Ч.Ч. Валиханов. Собрание сочинений в пяти томах. – Алматы, 1961-72. 1-том, стр. 391). «Бывали люди, что услышанного вовек не забудут, чей слух особенно чуток, чья душа распахнута навстречу новому, кто на лету улавливает глубинный смысл сказанного. По рассказам таких людей наши старики, сумевшие сохранить услышанное в сердце и в памяти, передавали из уст в уста следующим поколениям мудрые заповеди и наставления» (М.Ж. Копеев. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993, стр. 9). «Внимательно прислушиваясь к словам предков, вникая в их суть, помня об услышанной от них родословной, постоянно повторяя ее на каждой встрече, собрании или совете, всем сердцем храня в памяти, передавая от поколения к поколению, народ своих насабшы (насабшы - люди, которые знают генеалогию родов и племен) называл шежиреши (специалисты по шежире). На великих и шумных праздниках собирались вокруг шежиреши, расспрашивали его о прошлом. А если такой человек оказался у кого-то в гостях, внимательно слушали его рассказ, что легко, то запоминая, а то, что трудно, записывая впрок... Казахские насабшы не оспаривают события одного, двух столетий. Они прекрасно осведомлены о событиях тысячелетней давности, словно сами там присутствовали» (К. Халид. Очерки истории пяти восточных народов (Тауарих хамса шар;и. Бес тарих). – Алматы, 1992, стр. 51, 66). «Степи нет ни конца, ни края. Она не разделена жестко на наделы границами. Степь сама в известной степени является тем элементом, который способен живущих на ее просторах людей обратить в членов одной единой семьи» (А.Н. Харузин. К вопросу о происхождении киргизского народа. – Журнал «Этнографическое обозрение», 1895. №3). «Быстрые и находчивые шежиреши, как правило, досконально изучали родственные взаимоотношения в своем роду, во всех подробностях знали где и от кого пошло многочисленное потомство, а затем заботливо и обдуманно обучали всему этому подрастающее поколение. Поэтому первоисточники генеалогического наследия имеют важное значение» (Л.Л. Викторова. Монголы. – Москва: Наука, 1980, стр. 11). «Когда любой казах перечислит семь колен своих предков, каждый разумеющий в этом деле человек, не опираясь ни на какие паспортные данные, способен точно определить откуда он родом и в каком родоплеменном объединении состоит» (М. Мырзахметов. О родословной тюрков, кыргыз-казахов и ханских династий (Т;рік, ;ыр;ыз-;аза; ;;м хандар шежіресі туралы)// Ш. Кудайбердыулы. Родословная тюрков, кыргыз-казахов и ханских династий (Т;рік, ;ыр;ыз-;аза; ;;м хандар шежіресі). – Алматы, 1991, стр.5). Если обратить пристальное внимание на казахские шежире и на приверженность казахов своему родословию, нетрудно понять, что именно шежире помогло нам лучше узнать и понять саму родоплеменную систему в условиях кочевого жизненного уклада и что именно шежире оказалось самым действенным способом организации и регулирования этой самой родоплеменной системы. Родоплеменная система – это единственная общественная структура, благодаря которой вообще стал возможен кочевой уклад жизни и его функционирование. Кочуя не малыми группами, а целыми аймаками, многочисленными аулами, преодолевая тысячи километров пути по степным просторам, при этом тесно соприкасаясь с природой, находя с ней общий язык, люди порождали абсолютно уникальный образ жизни, формировали особый хозяйственно-культурный тип. Если смотреть глубже, то это процесс, существование которого возможно лишь при всеобщей заинтересованности сплоченного коллектива, при несгибаемости корпоративного духа, при направленности этноидеала к единой цели. В действительности, именно родоплеменная система явилась одним из основных факторов, позволивших кочевникам в течение 3-4-х тысячелетий занимать лидирующее положение на просторах Евразии. Между тем, родоплеменная система была основанием не только для генеалогической структуры, главное, при кочевом жизненном укладе она являлась фундаментом для общественной ситуации, в которой существовало национально-государственное образование, влияла на политико-идеологические установки, на духовное и культурное состояние общества. Именно это должно стать ведущей методологической установкой при изучении родоплеменной системы. Следовательно, если при кочевом образе жизни для казахов родоплеменная система была залогом привычного и благополучного существования, в такой среде для каждого кочевника жизненной необходимостью являлось знание специфики родоплеменной системы, всех тонкостей и нюансов ее структуры и исторических основ. Среди кочевников незнание кем-либо своих корней, неумение разобраться в родоплеменной организации равнялось неумению найти свое место в жизни. Иначе говоря, такой человек считался «невежей, не знающим семи коленей своих предков». Поэтому в кочевой среде тот, кто не знал родоплеменной структуры и разветвленных родственных связей в ней, чувствовал себя человеком, плывущим в лодке без весел (см. главу «Система родства»). Таким образом, знание шежире считалось большим достоинством, и такие люди в кочевом обществе имели почет, уважение и высокий авторитет. Рашид-ад-Дин говорил так: «Согласно обычаям и традициям, дошедшим из древнейших времен, тюрко-монголы придают особое значение сохранению в памяти поколений своих корней, родословной своих родов. Как и другие народы они стремятся дать воспитание ребенку. Стоит только ему заговорить, они начинают с того, что вливают ему в уши сказки, легенды и предания о родах, об их происхождении и генеалогии. От этой традиции они и сейчас не отступили ни на один шаг» (Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. 1-том, 2-я книга. – Москва-Ленинград, 1952, стр. 29). Эту мысль Н.А. Аристов развил еще дальше: «Для тюрков-кочевников род был не только основой повседневной жизни, но вместе с тем играл особую роль в их политической истории. Конечно, в связи с тем, что судьба кочевников полностью зависела от судьбы рода, устоявшееся название своего рода они использовали, как опору в жизни. Рода могли входить в другие союзы, иногда целиком, иногда лишь отдельные его части, но исконное название своего рода они обязаны были сохранить в любых условиях» (Н.А. Аристов. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей, и сведения об их численности. Журнал «Живая старина». 3-е и 4-е издания. – Санкт-Петербург, 1896, стр. 285). Благодаря таким преимуществам этногенетическая память кочевников не только поддерживалась с особой бережностью, но и укреплялась в дальнейшем. Через какие бы испытания за многие века не проходили кочевые племена и рода, они никогда не забывали своих истинных корней. Народ, испытавший нескончаемые опустошительные вражеские набеги, смертоносные эпидемии, повальные джуты, иной раз попадал в жернова времени и массово вымирал, и от одного единственного выжившего ребенка род начинал свой новый отсчет и со временем превращался в могущественный народ. Об этом свидетельствуют многочисленные примеры, зафиксированные в генеалогической истории казахов. Рода и племена, имеющие одного общего предка, разрастались, словно ветви могучего дерева, далее шли новые ответвления, которые, забрав свою долю наследства, отделялись и образовывали новые рода, и такой процесс продолжался непрерывно (см. главу «Институт долевого наследования»). Но и эти рода регулярно подвергались таким бедствиям, как джут, всевозможные невзгоды, вражеские набеги. Скот редел, род ослабевал, и тогда они снова вливались в те основные рода, от которых когда-то отпочковались, и тем сохраняли свой этнический потенциал. В этом и заключается исторический смысл казахской поговорки «у тех, кто мал числом, один предок». Иначе говоря, в связи с различными обстоятельствами расцвет и увеличение рода, а иногда его упадок и угасание являлись естественным природным явлением. То есть, в кочевом обществе каждый субъект, благодаря знанию своих корней способен был обеспечить себе привычное существование. В среде, где господствовали подобные обычаи, отдельный человек, возможно, и мог бы забыть собственное имя, но свое происхождение, корни, свою родовую линию он не забывал никогда. Вот так шежире казахов и их приверженность своему родословию в качестве информации обретают особый статус и становятся доказательством достоверности их истории. Тем не менее и шежире, и генеалогические традиции никак не могут служить единственным источником формирования этнологических представлений и понятий. Если не уделять должного внимания надежным сведениям, сохранившимся в памяти народа и в его быту, а опираться лишь на сведения, оставленные представителями чужих народов, известно, что о собственной истории можно составить лишь искаженное, половинчатое представление. История, если она написана без учета языка, менталитета конкретного народа, если она игнорирует его обычаи и традиции, обряды и правовые нормы, его веру и убеждения, его ритуалы и образ жизни, и особенно, если пренебрегает сохранившимися в памяти этого народа сведениями о собственной генеалогии и собственном прошлом, такая история бывает лишена логической последовательности и достоверности. Именно так надо оценивать в научной среде историю, написанную пришлыми людьми, и такой подход должен стать аксиомой. Надо понимать, что история казахского народа с самого ее начала является историей казахских родов и племен. Не проявлять должного внимания казахскому шежире (строгому следованию своей родословной), особенно тем пластам, в которых приводятся исторические сведения – все равно, что обойти стороной подлинные факты из собственной истории, сохранившиеся в народной памяти. Посчитав систему сведений о происхождении родов и племен «сборником сказок и легенд», отодвинуть ее в сторону легче легкого. А вот для того, чтобы обнаружить в этих «сказках и легендах» истину и, найдя определенные соответствия, использовать их по назначению, нужен лишь фундаментальный научный подход. Казахское духовное наследие в виде мифов, эпосов, сказок, легенд, былин, сказаний, рассказов о преемстве и родственных связях нельзя однобоко воспринимать, лишь как литературно-фольклорный или этнографический материал, в них необходимо также видеть бесспорные свидетельства этнической истории. Если мы признаем синкретическую природу этой духовной сокровищницы, соединившей в себе художественный и познавательный аспекты, тогда также должны будем признать и историческое значение духовного наследия, сохранившегося в памяти народа. Только для этого необходимо методологическое разумение, способное распознать и правильно растолковать имеющийся материал. В ходе написания казахской истории необходимо помнить, что у всех народов мира истоком, основой собственной истории служили данные их генеалогии. Казахские шежире, несмотря на то, что содержат много информации общественно-исторического значения, несмотря на универсальность и познавательный характер, по сей день не сумели стать объектом серьезного исследования. Наиболее значительные научные труды или сводные данные не выходят за рамки одного какого-либо жуза или родоплеменного объединения. На деле в казахских шежире невероятное обилие исторического, этнологического, этнографического и лингвистического материала, который необходимо осмыслить комплексно, как неиссякаемый источник исторической информации особого типа. Необходим всеобъемлющий типологический подход к данной проблеме, первым делом хорошо бы провести сравнительный анализ с историей других тюркоязычных народов и увязать также с историей родственных народов, живущих в наиболее отдаленных регионах. Это помогло бы глубже понять собственные истоки казахского народа, который, как и все другие народы, развивался, вызревая в общем котле истории. Посредством более глубокого изучения казахских шежире, способных дать обильный материал о преемственности поколений, о родственных связях казахских родов, можно поднять историческое самосознание народа на новую высоту, подтвердив удивительную целостность его этнического состава. Для этого историю каждого рода и племени, входящих в состав казахского народа, надо рассматривать, как неотъемлемую часть национальной истории. Без этого невозможно написать достоверную, основанную на конкретных фактах историю казахского народа. Сохранять в памяти собственную историю и в качестве жизненных примеров передавать ее от поколения к поколению в виде легенд, рассказов, преданий, повествований, басен, сказок, сказаний, былин, эпосов среди казахов стало священным актом, особо чтимой традицией. Как говорил Шокан Уалиханов: «Казахский народ от начала своего бытия во всех подробностях сохранял в памяти каждую, достойную внимания историю, каждое воспоминание о деяниях известных людей». Жизненный опыт, накопленный предыдущими поколениями, становился не просто историческим фактом, а был примером того, как жить в согласии, мире и гармонии с другими, как наполнить свою жизнь смыслом, учил мудрости и духовности. Подобная традиция вносила во взаимоотношения людей здравый смысл и учила с почтением относиться к понятиям и представлениям прошлого. Такие ученые-исследователи, как А. Янушкевич, А. Позднев, Б.Я. Владимирцов, В.Л. Котвич, П. Пеллиот, высоко ценили эту традицию кочевого казахского народа, называя ее «степной грамотой». Казахские шежире, особенно содержащиеся в них легенды и предания, в пределах пяти-шести веков (то есть со времени основания Казахского ханства) могут предоставить достаточно точную информацию об исторических событиях и об известных личностях своего времени. К примеру, нам хорошо известно место захоронения Толегетай батыра из рода найман, жившего в ХVI веке. Сегодняшние его потомки, как историю собственной жизни, могут спокойно пересказать свою родословную, начиная с Толегетай батыра, перечисляя славные деяния известных в роду людей, живших после него в течение всех этих веков. Известный историк Мухаметжан Тынышпайулы упоминает в своих записях, что он является потомком Толегетая в 17-ом колене (М. Тынышбаев. Материалы к истории киргиз-казакского народа. – Ташкент, 1925, стр. 72). А известный писатель Кабдеш Жумадилов пишет о том, что он потомок Толегетая в 18-ом колене. (К. Жумадилов. Уважение к потомкам (;рпа;ын ;лы;та;ан). – Газета «Егемен ;аза;стан». – 2003. 23 сентября). В памяти потомков сохраняются не только последовательно перечисленные имена предков, самое главное заключается в том, что шежире доносит до нас в виде новелл информацию о жизни и деятельности известных людей, об их родовой принадлежности, о том, с кем из современников они имели тесное общение, о местах кочевок рода, описывает общественно-политическую ситуацию того времени. В этом плане казахские шежире действительно можно назвать «Изустной историей казахов» (ИИК). В генеалогической истории, уходящей корнями к Толегетай батыру, говорится о найманах из рода Аксопы, о том, что они были в окружении Абулхаир хана Шейбани, а также о том, что они в Сибири доходили до самого города Тура (г.Тюмень) Позже, когда султаны Жанибек и Керей основывали Казахское ханство, Толегетай батыр находился в самом эпицентре этого исторического события. Внук Толегетая, легендарный батыр и полководец Каптагай Матайулы, чье имя стало боевым кличем племени найман, в свое время был одним из верных сторонников и последователей хана Касыма. В родовых легендах и рассказах Толегетай батыр описывается глубоко верующим в бога, здравомыслящим и рассудительным человеком. Говорят, уже будучи в пожилом возрасте, он специально приехал к Кылышты, известному и уважаемому человеку из рода кожа;, чтобы выразить ему свое почтение, и здесь, на берегу Сыр-Дарьи суждено было ему отойти в мир иной. Такие вот сведения сохранялись и доходили до потомков не через письменные источники, а от деда к внуку в виде преданий, легенд или рассказов, и народ не позволял их ни в коей мере искажать, неверно или вольно истолковывать. В связи с этим, историческая ценность таких родовых легенд и преданий требует к себе особого внимания. «Казахские старейшины с особой тщательностью изучали родословную своего рода и племени: кто и от кого произошел, обряды и обычаи, законы, старинные предания, внимательно слушали и запоминали рассказы аксакалов-долгожителей о событиях, пережитых народом в прошлом, а, чтобы развить в себе красноречие, искусство оратора, они в течение долгого времени заучивали легенды, сказания, пословицы и поговорки, назидания, касающиеся важных событий, мудрые изречения. Речи таких биев народ слушал с великим воодушевлением, их разумные и глубокомысленные речи охватывали все сферы жизни и имели нравственно-воспитательный, поучительно-просветительский и патриотический характер» (Ч. Валиханов. Избранное. – Алматы, 1985, стр. 115-116). «Вообще-то меня поражает, что у кочевников, не имевших письменности, шежире, вписанные в сердца и в память потомков, ни в чем не уступали письменным источникам. В шежире рода Шекты отец Калу – Сирак, его отец Муса был ханом племени ногайлы. Тот факт, что сыном Мусы был Исмаил, полностью совпадает с данными шежире рода Кадыргали» (М. Кул-Мухаммед. Монке би. Легенда и истина. – Газета «Егемен ;аза;стан». – 2003. 21 ноября). Опорная идея казахской генеалогии, то есть, ее главная концепция в основе своей созвучна с идеей антропоцентризма, направленного на познание истории вообще. В каждый период времени в различной среде в понимании истории преобладает определенная политическая идеология, но несмотря на это, остается вечной истиной тот факт, что движущей силой истории является сам человек, его поступки, его деятельность. И французские историки из школы «Анналов», создававшие новую историческую науку, назвав ее «социальной историей» или «исторической антропологией», и историки России, предложившие методологический принцип «история – заслуга (дело) человека», в конечном счете свои идеи основывали на том, что историю необходимо изучать через поступки и деяния человека. (Р.Б. Казаков. Источниковедение ХХ столетия. – «Кентавр», 1993. №2, стр. 134). Постижение истории на примере жизни известных личностей, свойственное казахскому мировосприятию - издавна существующий обычай, и эта традиция является главным положением в казахских шежире. Казахские «;ария с;з» (древние, сакральные повествования) раскрывают в рассказах факты прошлого через события в жизни отдельных прославленных в народе людей. В этом плане философия казахского родословия служит не столько изменению жизни, сколько в первую очередь возвеличению лучших человеческих качеств, и через это привносит в жизнь гармонию и порядок. В традиционном казахском обществе философия не мыслилась как отдельная отрасль знания. Философия для казахов-кочевников была образом жизни, важной и содержательной формой существования. То есть, философия не рассматривалась как отдельная дисциплина (предмет). В традиционном казахском обществе люди не ставили себе целью изменить жизнь, опираясь на философию. Наоборот, они верили, что, подняв себя до уровня философа (мудрец, человек, достигший совершенства в познании жизни, степенный и благопристойный, воспитанный, разбирающийся в установленных законах и порядках), сумеют улучшить общественную жизнь и привнести в нее определенную гармонию. В этом смысле традиционная казахская философия в представлении тех, кто сумел подняться до высот истинной мудрости, являлась абсолютной истиной. Самыми яркими примерами этого могут служить раздумья и слова назидания биев, обладавших ораторским искусством. Рассудительность и благоразумие произнесенных ими речей служили для людей того времени и того общества ориентиром, помогающим им жить в равновесии и в гармонии. Поэтому казахские шежире на деле центром своего внимания избрали не жизнь народа в целом и его текущее положение, а чествовали в первую очередь человека, пристально наблюдая за его устремлениями и мечтами. То есть разумный подход казахской генеалогии заключался в том, что во главу истории ставился сам человек, а его характер, свойства и достоинства являлись ее движущей силой. Каждый человек был не только сыном или дочерью своих родителей, но и считался частичкой всего этноса. Исходя из этой точки зрения, казахское генетическое сознание не рассматривает историю этноса отдельно от человека, наоборот, историю этноса выводит из жизнеописания рода и семьи. Когда заходит речь о казахской генеалогической традиции, необходимо помнить, что родословные казахов делятся на «ата-тек шежире» - родословные, берущие начало от общего предка (патронимия) и на «ру-тайпа шежире» - родословные родов и племен. В формировании этих двух видов шежире есть существенная информационная и содержательная разница. «Ата-тек шежире» принадлежит потомкам, родовые корни которых имеют единую пуповину, то есть, ведут отсчет от одного общего предка. Содержанием и информационной основой такого генеалогического древа являются кровные родственники. Именно такой вид шежире и является стержнем казахской генеалогической традиции. Только при их посредстве можно детально изучить казахскую родоплеменную систему в общеэтническом масштабе. Потому что традиция ведения «ата-тек шежире» была присуща всем без исключения казахским родам и племенам, в том числе и тем родам, и племенам, которые не входили в жузовые объединения. А родоплеменная форма шежире («ру-тайпа шежире) опиралась не столько на кровное родство, сколько на информативно-содержательную базу общих интересов. Потому что такие рода и племена состояли не только из близких родственников, но и из тех, кого всегда объединяла общность целей и интересов. Сила и могущество рода в традиционном кочевом обществе были залогом его престижа и влияния и, соответственно, счастливого и благоприятного существования для его членов. Все знатные рода достигали своего могущества либо мирным способом, либо насильственным путем объединяя других с собой, далее превращаясь в союз племен, постепенно обретавший общественно-политическую силу, и этот процесс был краеугольным камнем истории кочевников Великой Степи на протяжении трех-четырех тысячелетий (о том, что казахские рода состоят из основных (аталык) родов, малых родов и присоединившихся (влившихся) родов, см. главу «Родоплеменная структура казахского народа»). Эта тенденция была в полной мере присуща и казахской общине, в основе своего бытия придерживавшегося кочевого образа жизни. Мудры были те, кто собирал воедино Казахское ханство, ибо первым делом они взялись за упорядочение родоплеменной конструкции, являвшейся основой, фундаментом будущего кочевого государства. Они прекрасно знали, и это было в интересах всей общины, что в кочевой жизни единственным залогом не только становления сильного государства, но и мирного существования народа было рациональное устройство родоплеменной системы. Эту мысль наглядно подтверждают пословицы и поговорки, рожденные некогда в недрах традиционного казахского общества:
• Если народ разделился,
Иди туда, где большинство,
Если раздвоилась дорога,
Иди по той, что шире.
• То, что пережито со всеми – великий праздник.
• Живя отшельником, проиграешь.
• Стань хоть соломой, хоть травой,
Но пусть тебя будет много.
• Пусть первым придет не конь родича,
А стригунок односельчанина.
• Если придется выпить яд, выпей его вместе со всем родом.
• О чем говорит большинство?
О насилии, совершаемом им над слабым.
О чем говорит меньшинство?
О произволе, которое оно терпит от сильного.
• Чем быть глашатаем меньшинства,
Лучше хлопочи у казана большинства.
• Большой народ – неиссякаемое озеро.
• Там, где большинство,
Там и изобилие.
• Большинство пугает,
А глубина топит.
• Если среди многих каждый плюнет, образуется озеро.
• Народ, разделившись, сбивается с пути,
Объединившись, опережает всех.
• Пусть будет у меня,
И даже, если не будет у меня, пусть будет у моего народа.
•Будучи аулом, стань сплоченной общиной, и др.
(Пословицы и поговорки. (Ма;ал-м;телдер). Составитель Б. Адамбаев. – Алматы: ;ылым, 1996).
Таким образом, жизненная необходимость сформировала следующий порядок, согласно которому родоплеменные шежире («ру-тайпа шежире») охватывали не только единокровных и близких родственников, но и другие, имеющие иных предков родовые союзы и объединения, называемые «;улет» (потомки от одного предка) и «ата» (разветвленная сеть потомков, разделенная на несколько звеньев, общность сородичей до седьмого колена. После седьмого колена они вырастали до уровня отдельного рода (ру) – прим. переводчика. Далее по тексту – «аулет» и «ата»). Когда создавалось Казахское ханство, сюда устремились разношерстные и разрозненные остатки родов и племен бывшей Золотой орды и, чтобы из этого бурлящего людского моря организовать единый народ, были вполне оправданными и законными действия дальновидных организаторов, первым делом взявшихся за приведение в порядок родоплеменного устройства новообразованного государства. Согласно прежним историческим традициям, фундаментом кочевого государства являлась родоплеменная система. Поэтому строительство Казахского ханства было начато также с формирования новой единой структуры всей общины и устройства в ней каждого отдельного рода (этот вопрос шире рассматривается в главе «Первичные условия становления народа»). В таких обстоятельствах обращают на себя особое внимание обычаи казахского народа, направленные на объединение и сплочение в пределах рода и племени разнородной совокупности людей, не имевшей общего происхождения. Для того, чтобы влившимся прежде и новым, пришлым «аулетам» и «ата» дать одинаковый статус и полномочия, нужно было всех, наравне с основными родами наделить правом совместного пользования имуществом; чтобы сплотить народ воедино, семьи, подрода, а порой и целые рода надо было перемешать между собой, те рода и семьи, которые имели натянутые отношения, склонить к обмену детьми, в присутствии свидетелей усыновлять детей путем вручения им берцовой кости с альчиком (обычай), и др. Одним словом, нетрудно убедиться в том, что в результате таких обычаев и порядков, обрядов и традиций, родоплеменная структура основывалась прежде всего не на кровном родстве, а на общих интересах общины («Если пить яд, то вместе со своим родом» - пословица). Самое удивительное, в традиции распространения казахских шежире и основные рода, и аулеты, и ата, влившиеся позднее, и усыновленные дети, а также их выросшие потомки в дальнейшем совершенно искренне упоминаются в родословной на совершенно равных правах. И даже несмотря на это, поражает в безупречном единстве общность интересов всех членов рода, скрепленных институтом (со)наследования (см. главы «Институт долевого наследования» и «Присоединившиеся ата и рода»).
Процесс освоения существующих в шежире сведений путем всестороннего исследования и анализа не только значительно обогащает исконную историю казахов, но и приводит к более глубокому осознанию своей этнической целостности. Казахские шежире, благодаря своему структурному порядку и богатой содержанием сути, позволяют видеть в казахском народе единый этнос, имеющий один общий корень. Иначе говоря, ключевая идея и цель структурной и содержательной природы казахских шежире направлены на то, чтобы казахский народ с гордостью осознал свое этногенетическое и этноструктурное единство. Исходя из этой точки зрения, можно сказать, что казахские шежире всей своей структурой и содержанием отражают тот факт, что реформы и процесс формирования родов и племен в лоне нового Казахского ханства имели целью великую идею национального единства. В эпоху построения Казахского ханства нужно было заново трансформировать и перестроить беспорядочную, разношерстную и многоголосую толпу родов и племен, доставшуюся новому государству после падения Золотой Орды, пробудить в них осознание своего родства и единства тюркских корней, и это была со стороны создателей Казахского ханства, проведенная на государственном уровне, самая первая и самая удачная реформа (которую можно назвать идеей и даже идеологией). Если учесть, что при кочевом образе жизни построить государство без родоплеменной системы невозможно, мы должны признать, что также после создания Казахского ханства смешанный и разнородный народ был реорганизован и заново сформирована его этногенеалогическая структура. Ярким тому доказательством может стать некоторая условность внутреннего строения казахских родов и племен. То есть представители какого-либо известного рода-племени могут входить в состав нескольких родов или племен, также в любом из родов или племен встречаются и коренные его представители, и те, кто влился в него ранее, и более поздние пришлые аулеты и ата. В итоге получается, что жузовое объединение – не этническое, а административно-территориальное и общественно-политическое объединение. Это говорит о том, что в процессе создания Казахского ханства этногенеалогическая структура народа была заново переформатирована. Подобное заключение делает абсолютно необоснованными слухи о том, что в свое время среди казахов было деление на жузы и рода (трайбализм). Словом, нет никакой причины считать, что племена и рода, реорганизованные когда-то в составе Казахского ханства, то есть, нынешняя структура казахских родов и племен – это некая древняя, неизменная генеалогическая конструкция. Если принять эту истину, не будет никакого смысла и далее делиться на рода и жузы. Следовательно, тех, кто умеет мыслить, должен заставить задуматься тот факт, что историческая роль казахских шежире заключалась в укреплении национальной и государственной целостности. Слова о том, что историческая роль казахских шежире заключалась в укреплении национальной и государственной целостности ни в коем случае нельзя воспринимать лишь как некое желание или декларативное заявление. Концепция казахской родословной системы укреплялась такими институционализированными общественными нормами, как общность имущества, семипоколенная экзогамная структура, побратимство, отношения по линии сватов, смешивание родов, обмен детьми, усыновление детей с вручением им берцовой кости с альчиком (обычай) и др. В такой среде имели природное начало и высоко ценились такие чувства, как честь рода, престиж племени, однако, в рамках общенародных интересов свято чтили всеобщее единство. Правда, и в сегодняшнем Казахстане немало тех, кто считает нужным делиться на роды и жузы. Есть и такие, кто готов использовать такое деление в личных, корыстных целях. Вместе с тем, в нынешнем Казахстане пышно расцвело и такое явление, как протекционизм. К великому сожалению, полно и таких бедняг, которые путают протекционизм с делением на рода и жузы. Конечно, от истощенного народа, утратившего прежние силы в течение трех столетий колониального ига, чья история была однобоко переписана в угоду царившей общественно-политической системе, которая во главу угла ставила гражданскую историю, от манкуртизированного народа, встретившего независимость в столь плачевном этнодуховном состоянии и тут же вступившего в рыночные отношения, избрав самым удобным способом существования протекционизм (пособничество, мздоимство), не стоит ожидать другого. Такие «недуги» скинуть с себя способен только жизнестойкий и сильный народ. Знание казахами своих шежире не несет никакой угрозы. Наоборот, затуманивать родоплеменное сознание народа и тем лишать людей их исторической памяти под предлогом деления на рода и жузы, в то время как подобного деления вовсе не существует, гораздо опасней, чем это самое мнимое деление. Слава богу, казахский народ - тюрки-кипчаки в далеком прошлом, в более позднюю эпоху – алаш-казахи не позволили себе превратиться в неуправляемую толпу. Сознание народа поднималось до высочайшего уровня, позволявшего ему в прошлом создавать великие государства, могучие каганаты, и бесчисленные факты истории являются тому свидетельством. Казаха, который «при слове родина склонял голову, а при слове народ – собирался в кулак», казаха, который желал, чтобы в байге «первым пришел не конь родича, а стригунок односельчанина», казаха, предпочитавшего «если заблудиться, то только вместе со своим народом», считавшего, что «испытания, перенесенные вместе со всем родом – это великий праздник» и «чем быть султаном в чужой стране, лучше быть подметкой на родной земле», казаха, называющего свою родину «золотой колыбелью» и непоколебимо верящего, что «мужчина, отрекшийся от своего народа, будет проклят судьбой» и, что «народ зря (ложь, небылицы) говорить не станет», казаха, любящего родину «горячей огня», казаха, со столь закаленным национальным самосознанием выдавать за какого-то дикаря, одержимого стадным инстинктом, значит совершать насилие над исторической правдой. Ни в одном из сотен, тысяч казахских сказок и эпосов, преданий и легенд нет и намека на принижение чести какого-либо рода или племени, что должно заставить задуматься любого из нас. Надо понимать, что распространившееся среди казахов во второй половине ХХ века деление на рода и жузы, на самом деле является обычным протекционизмом. Особенно, когда Казахстан стал независимым государством, в своем общественно-политическом формировании выбрав рыночный путь развития, когда деньги превратились в основную ценность и народ, чье этническое сознание в течение долгого времени находилось под колониальным гнетом, стал утрачивать силу своих природных защитных реакций, среди казахов пышным цветом расцвел протекционизм. Известно, что протекционисты, для достижения известной им цели готовы, не выбирая, использовать любые способы и пути. Создавать тайные группировки, пользоваться чьей-либо скрытой поддержкой, держаться за сильную руку на пути к своей цели (а цели эти могут быть только меркантильного порядка) – вот по таким законам живет протекционист. И в этом смысле для протекционистов Казахстана использование такого понятия, как выходцы из одного рода, племени и даже жуза стало удобным предлогом для их неблаговидных дел. Вместе с тем обычно большинство протекционистов – невежи, которые не только не понимают важности и ценности такого понятия, как род, но даже точно не знают своего происхождения и тем более не сумеют перечислить семь колен предков. Поэтому, как они для достижения своей цели умеют ловко найти общий язык с сородичами, соплеменниками или людьми, с которыми они из одного жуза, так же при любом удобном случае легко способны предать их. Неумение разобраться в такой истине, которая казаха и сделала казахом, которая сумела объединить нас в единую нацию, наносит огромный ущерб более глубокому пониманию системы родственных отношений. Подобные скверные наклонности тормозят процесс укрепления общенационального духа. Не знать и не понимать смысл родоплеменной системы, объединившей казахов в единую и сплоченную нацию, ставшей фундаментом ее общественной, экономической и политической жизни, по сути это лень и разгильдяйство, нежелание знать историческое прошлое своего народа. У народа, который не знает кто он и откуда произошел, в каком теперь находится состоянии, незавидное настоящее и будущее. Причина деления казахов по родам, а точнее казахский протекционизм, не в том, что народ в прошлом пережил родовой этап своего развития, а как раз наоборот, в манкуртизме, в незнании достоинств родоплеменной системы, сумевшей сплотить всех в единую нацию. Если бы нынешние потомки обратили более пристальное внимание на информацию, содержащуюся в казахских шежире, они бы непременно выяснили для себя, что любое родоплеменное объединение имеет смешанный этнический состав, в котором есть представители всех трех жузов, что сам жуз, как объединение имеет не этнический, а прежде всего административно-территориальный и общественно-политический характер, что единый язык и единый менталитет – это следствие целостности нации, а не результат деления на рода. Если отставить все остальное в сторону, истина заключается в том, что у каждого современного казахского мужчины мать, жена, либо невестка происходят из другого рода или другого жуза. Это не современный обычай, введенный для сохранения целостности сегодняшней казахской нации, это, идущая из глубины веков и вызывающая удивление своей дальновидностью величайшая традиция, запрещающая родственные браки до седьмого колена. Неукоснительное правило, введенное нашими дальними предками и способствовавшее сплочению воедино различных родов и племен, является свидетельством их заботы о здоровье нации и о будущем народа. Одним словом, сегодняшний казах вполне может стать протекционистом, но стать ярым приверженцем родовых отношений и делить всех на рода и жузы он никак не сможет. И если подобное желание в нем велико, тогда он должен уединиться от всех и за то, что мать, которая привела его на этот свет, или жена, родившая ему детей, либо невестка, подарившая ему внуков, происходят из другого рода или жуза, он должен будет отречься от них. Конечно, такое просто невозможно. И если, несмотря на это найдутся те, кто желает делить и оценивать всех по родам и жузам, их можно только пожалеть за их духовную и моральную неполноценность. В этом случае необходимо обратить внимание на слова профессора Немата Келимбетова: «В чем заключается смысл выражения «Не знающий семь поколений своих предков – невежа (глупец)»? На этот вопрос сразу ответить трудно. Потому что всего каких-то десять лет назад, то есть в советское время, за проявленный интерес к своему происхождению на человека возлагалась вина. Знание своей родословной считалось признаком национализма и даже расизма. Главной целью колониальной политики было стереть из сознания казахов память о предках, о своем прошлом. Точнее говоря, лишить народ его родословия, истории и превратить в манкуртов, не помнящих родства. Тогда как наши предки из века в век, от отца к сыну в качестве бесценного наследия передавали историю рода, семьи – шежире. Потому знание своей родословной – это вовсе не деление на рода или племена, а наоборот, путем сближения кровной и некровной родни, родственников по линии сватов, привести к согласию и сплоченности всех казахов» (Н. Келимбетов. Не хочу терять надежду (;міт ;згім келмейді). – Алматы, 2005, стр. 253). Надо пугаться не родоплеменной системы и досконально, в подробностях объясняющего ее строение патриархального древа рода, а надо бояться манкуртизма, желания не помнить, отречься от своего прошлого, от своих корней, от истории рода и нации. И, конечно же, с таким манкуртизмом никогда нельзя прекращать борьбу. Если быть точнее, информация, которую несут в себе шежире – самое главное и самое ценное в истории казахской нации, поэтому пришло время оценить этот факт на государственном уровне и взглянуть на генеалогическую традицию казахов, как на средство сплочения нации и патриотического воспитания подрастающего поколения, сделать науку о родословной одной из главных задач образования, что приведет молодежь к более глубокому пониманию жизни. В сильных государствах, народы которых сумели сформировать глубокое понимание себя и своего прошлого, подобный подход к проблеме давно уже существует и действует.
***
Здесь мы должны остановиться на значении слова «шежире» и на том, откуда оно произошло. Среди ученых и исследователей установилось мнение, что слово «шежире» заимствовано из арабского языка. Есть несколько причин считать подобное мнение ошибочным.
Да, в арабском языке есть слово «шаджара». В отдельности оно означает «дерево». А в словосочетании «аль-нысып шаджара» - это уже «родословное древо». То есть, отдельно взятое «шаджара» к казахскому слову «шежире» не имеет никакого отношения (Арабско-русский словарь. Том 1. – Москва, 1970, стр. 493-494).
К тому же обращают на себя внимание встречающиеся, начиная с древнетюркского языка и до современных тюркских языков примеры, в которых можно уловить суть слова «шежире». Слову «иад» из древнетюркского в современном казахском языке эквивалентом выступает слово «жад». Жад – это то, что остается в памяти, воспоминания. Также древнетюркскому «иатла» соответствует казахское «жадыла», что означает колдовать, околдовывать, «забрать ум и сознание», «овладеть памятью» (Древнетюркский словарь. – Ленинград, 1969. 222, стр. 248).
В древнетюркском языке есть еще одно слово «ирда». Оно означает – «искать, стремиться, поиск, устремление». Есть еще в древнетюркском слово «ирак». Оно также имеет одинаковое значение с казахскими словами «жырак» и «алыс», что означает «далеко» и «дальний». Есть в древнетюркском и слово «иор». Это слово аналогично казахским словам «жору», «т;сіндіру» - «толковать», «объяснять». (Древнетюркский словарь. – Ленинград, 1969, стр. 211, 219, 274).
Теперь попробуем, взяв за основу слово «жад», сравнить его с остальными вышеприведенными словами:
1. Иад + ирда. «Жады;нан ізде» - т.е. «ищи в своей памяти».
2. Иад + ира;. Соединение этих слов в казахском языке близко по значению к «жады;ны; т;кпірінде» - «в глубине памяти».
3. Иад + иор. Эти слова схожи с казахским - «жады;ды жору» - «толковать свою память».
Если учитывать, что согласно правилам тюркских языков буквы «И», «Ж» и «Ш» легко сменяют друг друга, то вышеперечисленные словосочетания на казахском языке по закону сингармонизма будут звучать и выглядеть вот так:
1. Жат + жрда = шет + жірде = шежіре (ищи в своей памяти).
2. Жад + жра; = шет + жірек = шежіре (в глубине твоей памяти).
3. Жад + жор = шет + жір = шежіре (истолкуй свою память).
Все три варианта достойны внимания. Тем не менее, первый из приведенных примеров и с точки зрения созвучности, и по значению, пожалуй, будет ближе к казахскому «шежире».
Слово «шежире» так же детально разложить и объяснить помогут примеры и из других тюркских языков.
На языке народа тыва - «шээжилээр» - означает «выучить наизусть», «знать наизусть» (Русско-тувинский словарь. – Москва, 1980, стр. 99, 187, 271).
На монгольском языке слово «цээжээр» также означает «выучить наизусть», «знать наизусть» (Казахско-монгольский словарь (;аза;-мон;ол с;здігі). – Улгий, 1977, стр. 117).
И на калмыкском языке слово «чееджер даск» используется в том же значении «выучить наизусть», «знать наизусть» (Русско-калмыкский словарь. – Москва, 1964, стр. 97).
На башкуртском языке слово «ш;ж;р;» означает «говорить на память», «слова из твоей памяти», причем используется для обозначения преемственности поколений исключительно в родословии
(Башкирско-русский словарь. – Москва, 1958, стр. 667).
Поэтому мы считаем, что к казахскому слову «шежире», возникшему от слова «жад» (память), арабское «шаджара» никакого отношения не имеет.
***
Здесь, по отношению к родословной традиции казахского народа – шежире, нами впервые применено понятие «Изустная история казахов» (ИИК). В связи с этим хотим обратить ваше внимание на некоторые моменты. Мы знаем, что известный ученый В.П. Юдин когда-то поначалу предложил использовать термин «степная устная историография», позже «степная устная историология» (В.П. Юдин. Орда: Белая, Синяя, Серая, Золотая... Казахстан, Средняя и Центральная Азия в ХVI-ХVIII вв. – Алматы, 1983, стр. 122; Утемиш-хаджи. Чингиз-наме. – Алматы, 1992, стр. 14-57). Эти термины мы до сих пор использовали в своих трудах в их неизменной форме, каждый раз ссылаясь на В.П. Юдина (А. Сейдимбек. Мир казахов. – Алматы, 2001, стр. 132). Если глубже вникнуть в информацию, содержащуюся в казахских шежире, в ее уникальное содержание, то эти вышеназванные термины, имеющие прямое отношение к родословию нации, на сегодняшний день требуют нового осмысления. Так как предложенные В.П. Юдиным термины начинаются со слова «степной», что имеет прямое отношение как к общей тюрко-монгольской истории, так и к истории Дешт-и-Кипчака, их вполне можно будет использовать в работе с историческими источниками. Однако, существует древнее понятие - «;ария с;з» (слова, повествование, несущие в себе сакральный смысл и равнозначные понятию «шежире» - прим. переводчика), напрямую связанное с исконными традициями казахского родословия. Поэтому вместо излишне обобщающего слова «степной» и терминов «историография», «историология», имеющих слишком научное звучание и теоретическую направленность, будет гораздо уместней и доходчивей по смыслу и содержанию использовать понятие «изустная история казахов». Если историография в узком смысле слова означает совокупность исследований в области истории, то историология – это специальная наука о самой истории. Но ни к одной из них нельзя отнести ни старинные казахские «;ария с;з», ни изобилующие ими генеалогические повествования. Потому что архаичными «кария»-словами излагаются, то есть констатируются события далекого прошлого. Как говорил Ахмет Байтурсынов: «Шежире, рассказывая о реальных событиях, не упоминают их значение или причину, а лишь сообщают о том, что случаи эти действительно имели место» (А. Байтурсынов. Литературоведение (;дебиет таныт;ыш) // Ак жол. – Алматы, 1991, стр. 398). Поэтому шежире, содержащие богатейший материал о прошлом народа, и есть та самая «изустная история казахов». Речь идет не об истории степи вообще, то есть об общетюркской истории, как это понимает В.П. Юдин, мы говорим о понимании истории конкретно казахского народа, о генеалогической традиции, являющейся главной сутью собственной истории казахов. Казахская традиция родословия (шежире), изобилующая бесценной информацией, является единственным в своем роде явлением, способным в полной мере раскрыть весь процесс формирования казахского этноса, образование единой, сплоченной нации и показать этот процесс конкретно, во всех подробностях и со всех возможных сторон. Конечно же, в содержании казахских шежире важно и необходимо уметь различать и правильно истолковывать ритуально-мифологические, иудейско-христианские, арабо-персидские, тюрко-монгольские, а также алаш-казахские слои. А для того, чтобы верно трактовать материалы казахских родословных и уметь правильно их применять, необходимы такие качества, как гуманизм, человеколюбие, рассудительность и здравый подход. Кстати, хотелось бы указать на то, что древние и сакральные казахские предания - «;ария с;з» В.П. Юдин называет «старыми словами», что во всех смыслах является ошибкой, за что, конечно же, да простят его духи предков. В казахском языке обычное слово «к;рі» (старый) часто используют и в отрицательном смысле (старый дурень, в нем старый бес проснулся, старая заноза, старая собака, старый кобель и др.). А вот лексическое толкование слова «;ария» (старец, уважаемый) ни в коем случае не может иметь негативного значения. В казахском языке «;ария с;з» по смыслу близко к таким понятиям, как «исконные слова», «сакральные слова, «традиционные слова», «священные, благородные слова». Знаток казахского шежире и казахского быта Алькей Маргулан, просматривая занесенные на бумагу родословные казахских родов и жузов, сказал: «Здесь сплошь записи прекрасных казахских «;ария с;з», сделанные в XV-XVI веках (и гораздо раньше)» (А. Маргулан. Труды по культуре казахского народа. – Павлодар, 2005. Стр. 142). Из этого примера можно сделать вывод, что сакральные слова - «;ария с;з» имеют отношение только к процессу составления родословных, поэтому они являются синонимами слов родословная, летопись, «шежіре». «;ария с;з», тесно связанные с казахской генеалогической традицией, требуют правильного применения и для этого существуют определенные условия и принципы.
***
Следующая проблема, которой нужно уделить отдельное внимание, связана со словом «кочевник». Ибо слово «кочевник» доказывает вечную принадлежность этого термина автохонным народам Великой Евразийской степи и их многотысячелетнему образу жизни и хозяйственно-культурной деятельности. Правильное применение этого термина имеет важное значение, особенно значительна его роль в раскрытии исторического бытия казахского народа. Известно, что эпический по масштабам кочевой образ жизни, продолжавшийся в Евразийской ойкумене на протяжении двух-трех тысячелетий, взяв начало в Казахской степи, в этой же степи в начале ХХ века превратился в наследие истории. А казахский народ – единственный автохонный обитатель Великой степи, был последним этносом, расставшимся с монументальным кочевым способом существования (об особенностях эпического кочевого жизненного уклада сказано в Предисловии). В этом причина нашего утверждения, что правильное использование терминов «кочевой» и «кочевники» имеет исторически важное значение. Кроме того, вполне очевидно, что слово «кочевник» («к;шпелі») в казахском языке образовано под влиянием слов из древнетюркского языка: «к;шр;м» (перекочевать на другое место), «к;ш;тші» (кочевник), «к;ш;рм;» (кочевой) (Древнетюркский словарь. – Ленинград, 1969, стр. 311). Следовательно, мнение Койшыгары Салгараулы о том, что слова «к;шпелі» прежде в казахском языке не существовало, что это просто эквивалент слов «кочевник» и «номад», можно считать безосновательным и ошибочным (К. Салгараулы. Тюрки (Т;ріктер). – Астана, 2007, стр. 16-17). И эту ошибочность подтверждает тот факт, что на самом деле казахское слово «к;шпелі» (кочевник) встречается в письменном наследии в течение последних двух-трех веков. Положительные примеры будут приведены ниже. К сожалению, начиная с последней четверти ХХ века термины «к;шпелі», «к;шпелілер» (кочевой, кочевники) в устной речи, в прессе, во всевозможных изданиях стали употребляться в различных вариациях, типа: «к;шпенді», «к;шкінші», «к;шпенділер», «к;шкіншілер». Безусловно, термин, обозначающий великое явление в исторической и в общественной жизни народа, должен применяться точно и правильно. Мы можем уверенно утверждать, что единственно верным прочтением должны быть варианты «к;шпелі» и «к;шпелілер». Тому есть следующие причины: 1. Согласно установившимся в сознании казахского народа нормам языка, то есть издавна привычным моделям словообразования, производные от слов, образованных путем присоединения к ним суффиксов «-ынды», «-інді», «-нды», «-нді», в основном обретают неприятный и даже отрицательный смысл. Например, «тастанды» ( тастау - бросать, кидать; тастанды -отбросы, брошенный), «жуынды» ( жуу – мыть, стирать; жуынды -помои), «сыпырынды» (сыпыру – мести, подметать; сыпырынды -сор, мусор), «;иынды» (;ию – резать, срезать; ;иынды -обрезки), «жаттанды» (жаттау – заучивать, разучивать; жаттанды - вызубренный, зазубренный), «ж;;ынды» (ж;;у – приставать, прилипать; ж;;ынды - прилипшие остатки пищи), «;;ранды» (сборный, составной), «к;шпенді» (передвижной, разъездной), «ш;йінді» (вода после полоскания), «иінді» (молоко, получаемое в самом конце дойки), «ірі;ді» (гнойный), «т;гінді» (помои, слив), «;йінді» (куча, завал, нанос), «;шпенді» (злой, злобный), «;ркінді» (суматошный), «жебінді» (молоко, полученное в результате учащенного, повторного доения), и др. Это обычно широко употребляемые в быту слова. Здесь может родиться закономерный вопрос: «Среди этих слов какой отрицательный смысл может нести, к примеру, слово «иінді» (молоко, получаемое в самом конце дойки)»? У слова «иінді» в казахском языке есть несколько значений: 1. Вторичное доение скота, игнорируя его состояние («иінді», «жебінді»). То есть, остаток молока в вымени. Это говорит о материальном недостатке. Повторно доят скот от бедности и нужды, в утешение голодным детям. Вообще-то казахи, бережно относящиеся к скотине, последнее молоко в вымени оставляли для теленка. Сегодня на молочных фермах даже близко нет такого понятия, как «последнее молоко, оставляемое после дойки». 2. В значении большая дойка (т.е большой «иін»), большой оборот, широкий охват. Под этим углом зрения слово «иінді» можно использовать как в положительном, так и в отрицательном смысле. Например, его используют в различных идиоматических выражениях («иіні т;сіп кетіпті», «иінділеу екен») для описания полного, тучного человека. Это случай употребления в отрицательном значении. А когда речь заходит о таких фразеологизмах, как: «иіні ;лкен ша;ыра;» (большая (размерами) юрта), «иінді ;ара саба» (большой, хорошо прокопченный саба; – бурдюк для приготовления и хранения кумыса), слово «иінді» используется в позитивном смысле. 3.Остатки специально согнутого дерева, металла или кости для изготовления определенного предмета. Отрицательное значение. 4. В значении удобное место, удобное положение, подходящий, удобный момент, уместный случай. В зависимости от ситуации используется и в положительной, и в отрицательной коннотациях. Следовательно, исходя из того, что слово «иінді» традиционно используется в двух противоположных по значению ситуациях, не обращать внимания на множество других слов с негативным смыслом, образующихся при помощи суффиксов «-ынды», «-інді», «-нды», «-нді» и, таким образом, использовать для отображения истории казахского народа, несущие в себе негативный оттенок термины типа «к;шпенді», «к;шпенділер», мягко говоря, будет лингвистической ошибкой. Человек, хорошо знающий язык и знакомый с его естественными законами, наталкиваясь в тексте на слова «к;шпенді», «к;шпенділер», вынужден будет видеть прошлое казахского народа с малопривлекательной стороны. Надо сказать, что наряду с привычными отрицательными словами, образующимися с помощью суффиксов «-ынды», «-інді», «-нды», «-нді», существует и множество новых по смыслу, но образованных с помощью тех же суффиксов слов. Например, «;орытынды» (заключение, вывод), «туынды» (произведение), «ерітінді» (раствор), «к;бейтінді» (умножение, произведение), «тігінді» (подшивка), «;осынды» (сумма, результат), «;алынды» (вычет), и др. Эти слова не входят в традиционный фонд языка, это новообразования, которые являются всего лишь эквивалентом слов и понятий, взятых из русского языка. Конечно, природа языка такова, что требует постоянного пополнения и обновления. Тем не менее, преобразовывать слова, существующие издревле и прочно укрепившиеся в сознании народа, да еще и использовать их в совершенно противоположном значении (к примеру, вместо правильного «к;шпелі» применять слова «к;шпенді», «к;шкінші») – это незнание, заблуждение и даже насилие над языком. 2. Согласно литературным нормам языка в письменной культуре обитателей Великой степи, вплоть до 70-х годов ХХ века в качестве терминов, описывающих повседневный быт казахского народа, такие слова, как «к;шпенді», «к;шпенділер», «к;шкінші», «к;шкіншілер» вообще не использовались. Только общепринятые «к;шпелі», «к;шпелілер». В 1976 году видный казахский писатель Ильяс Есенберлин, объединив три своих исторических романа «Заговорённый меч», «Отчаяние» и «Хан Кене (Ярость)» в трилогию, выпустил их отдельной книгой, назвав ее (неверно) «К;шпенділер» (Кочевники). Вот тогда-то в казахских изданиях и началось широкое использование ошибочных терминов «к;шпенді», «к;шпенділер», «к;шкінші», «к;шкіншілер». Однако, в том, что исторической трилогии дали название «К;шпенділер» не было вины самого Ильяса Есенберлина, это было упущение со стороны редактора издательства. Глубокий знаток казахского языка Ильяс Есенберлин использовал только верные слова «к;шпелі», «к;шпелілер». К тому же во внутреннем содержании трилогии, ошибочно названной «К;шпенділер», ни в одном месте не встречаются слова «к;шпенді» или «к;шпенділер». Вместо них автор повсеместно использовал слова «к;шпелі», «к;шпелілер». В качестве примера можно заглянуть на 13-ю страницу 6-го тома десятитомного собрания сочинений автора, посвященного трилогии «К;шпенділер» (пока официальное название). На этой странице три раза встречается слово «к;шпелілер». Если в последующих изданиях название трилогии будет заменено на «К;шпелілер» (правильное написание слова «кочевники»), я думаю, что аруак (дух) автора остался бы довольным. И, конечно же, такой шаг способствовал бы возвращению в лоно родного языка исконных казахских слов «к;шпелі» и «к;шпелілер». 3. Чтобы подтвердить эту мысль, приведем некоторые примеры от известных казахских авторов-знатоков языка (во всех примерах авторы используют термины «к;шпелі», «к;шпелілер» - прим. переводчика).
Махамбет УТЕМИСУЛЫ:
«Кочевая судьба полна и счастья, и мук. У кого-то есть, а у кого-то нет» (Четырехтомный академический сборник произведений Махамбета Отемисулы. Второй том. – Алматы, 1995, стр. 206).
АБАЙ: «...оказывается, есть кочевой народ, который называется хузаги» (Абай. Двухтомное полное собрание сочинений. Второй том. – Алматы, 1995, стр. 222).
Шакарим КУДАЙБЕРДЫУЛЫ: «В Ак Орде стал ханом сын Джучи Шайбан, а весь кочевой народ, что ближе к нам, назвался Синей Ордой и их ханом был сын Джучи Токайтемир» (Шакарим Кудайбердыулы. Родословная тюрков, кыргыз-казахов и ханских династий. – Алматы, 1991. Стр. 22).
Машхур-Жусип КОПЕЙУЛЫ: «Среди кочевого народа были такие люди, как Майкы би и Котан би» (Машхур-Жусип. Произведения. 8-том. – Павлодар, 2006. Стр. 82).
Мухтар АУЭЗОВ: «Это вовсе не кочевой народ, чье истинное призвание – пасти скот» (Мухтар Ауэзов. Пятидесятитомное полное собрание сочинений. 1-том. – Алматы, 1997. Стр. 74).
Сабит МУКАНОВ: «Кочевники, а среди них казахи, с древнейших времен среди четырех видов скота больше других взращивали и почитали, как нечто святое, лошадей» (Сабит Муканов. Избранные произведения. Пятнадцатый том. – Алматы, 1979. Стр. 72).
Абиш КЕКИЛЬБАЙУЛЫ: «Особенно в глаза бросалась разница между оседлым и кочевым населением. Кочевники, удовлетворяя свои скромные ежедневные нужды, не пытались увеличить прибавочный продукт и продавать его на сторону». (Абиш Кекильбаев. Язык и независимость (Тіл ж;не т;уелсіздік). – Газета «Егемен ;аза;стан», 2006, 8 августа).
Тельжан ШОНАНУЛЫ: «(Надо понимать, что и среди кочевых казахов прямым делом воинов является борьба за стойбища» (Тельжан Шонанов. История вопроса о казахской земле (;аза; жері м;селесіні; тарихы). – Кызылорда, 1926. Стр. 3).
Кошке КЕМЕНГЕРУЛЫ: «Кочевой быт, давший человеку возможность меньше трудиться и иметь больше свободного времени, открыл дорогу для философии, рожденной в глубинах кочевого мировоззрения». (Кошке Кеменгерулы. Избранное. – Алматы, 1996. Стр. 40).
Сергали ТОЛЫБЕКОВ: «В литературе начала ХХ в. кочевых скотоводов называли... «кошпелинцами», от казахских слов: к;ш – караван, к;шпелі – кочующие» (С.Е. Толыбеков. Кочевое общество казахов в ХVII и начале ХХ века. – Алматы, 1971. Стр. 496).
Салык ЗИМАНОВ: «Если говорить о существовавшей в истории человечества кочевой цивилизации, то ее специфика и своеобразие вызревали на бескрайних просторах Великой Степи, являющейся частицей земного шара под названием Центральная Азия» (С.З. Зиманов. ;аза;ты; ата за;дары ж;не оны; бастаулары // ;аза;ты; ата за;дары. ;;жаттар, деректер ж;не зерттеулер. Десятитомник. 1-том. – Алматы, 2004. Стр. 29).
ИСТОРИЯ КАЗАХСТАНА: «…очень хорошо видно взаимодействие между оседлостью и кочевничеством, между городом и степью… Кочевники Центральной Азии… Как правило, в современной науке и оседлую часть, и кочевую часть всего населения… Чтобы понимать взаимоотношения кочевников и земледельцев…). (История Казахстана (;аза;стан тарихы). 1-том. – Алматы, 1996. Стр. 347).
Пожалуй, этих примеров, отобранных из множества широко применявшихся в течение последних двух-трех
веков, вполне достаточно для того, чтобы те, кто уважает казахский язык и себя, уделили должное внимание именно такому написанию слов «к;шпелі» и «к;шпелілер» (кочевой, кочевники).
4. В последнее время появилось обыкновение наряду со словом «к;шпелі» (кочевник), в качестве эквивалента существующему в русском языке слову «кочевник» использовать слово - «к;шкінші» (к;шкін – лавина, обвал, оползень – прим. переводчика) (К. Салгараулы. Тюрки (Т;ріктер). – Астана, 2007. Стр. 15-20). Этот неуместный, непарный эквивалент к слову «кочевник» был использован ошибочно, хотя и из благих намерений.
Во-первых, надо исходить из того, что слово (название, термин) – это категория, подтверждающая существование некоего явления. Но у казахов никогда не существовало кочевья, состоящего из одного-единственного человека, и даже одинокого путника не называли никогда словом «к;шкінші» (слово в ед. числе, прим. переводчика).
Во-вторых, в казахском языке слово «к;шкінші» редко, но все-таки употребляют. Например, «;ркінші-к;шкінші болу» (подвергнуться разору и лишениям), «тау к;шкіні» (горная лавина), «сел к;шкіні» (селевой поток), «;;м к;шкіні» (песчаный обвал) и др. подобные словосочетания имеют, как видите, совершенно иное значение.
В-третьих, в казахском языке человека, который вышел в дорогу один, называют «салт атты» (всадник), «салт ж;ргінші» (путник верхом на коне), «салт адам» (седок), «жолаушы» (странник), «ж;ргінші» (путник), «жаяу адам» (пеший), «;арай;ан» (силуэт, неясный контур движущегося вдали человека) и т.д. То есть, одинокий путник никогда не может быть назван словами «к;шуші» или «к;шпелі» и казахи никогда одного человека, оказавшегося в дороге, не назовут словом «кочующий». Перекочевка – это коллективная акция, совершаемая при участии большого количества людей. В казахском языке, как правило, слово «к;шпелі» никогда не используется по отношению к имени собственному либо в сочетании с местоимением в единственном числе.
Прилагательное «к;шпелі» (кочевой) образуется из глагола в повелительном наклонении - «к;ш» (переезжай, перекочевывай – прим. переводчика) и суффикса «пелі». Стоит только к прилагательному «к;шпелі» прибавить «лер» - окончание множественного числа, как происходит субстантивация слова «к;шпелілер» (кочевники) (т.е. переход в разряд существительных) и в монолитном виде оно становится лексемой с конкретным значением. Таким образом, слово приобретает свой индивидуальный смысл. Иначе говоря, это еще раз доказывает, что перекочевки с места на место совершали не один-два человека, а целый большой коллектив людей. Это научная истина, превратившаяся в бесспорную аксиому. В итоге такого порядка словообразования в языкознании получается субстантивное имя существительное. Для того, чтобы подобрать к слову «кочевник» (в ед.ч.) эквивалент на казахском языке, пожалуй, корень «к;ш» не подойдет, и в этом не может быть никакого сомнения. Если для известного русского слова «кочевник» так уж будет необходимо найти аналог в казахском языке, можно обратить внимание на слово «ж;ргінші».
У читателя может возникнуть ко мне следующий законный вопрос: «Будучи главным консультантом фильма «К;шпенділер» («Кочевники»), почему вы не обратили внимание на неправильное написание названия фильма?» Признаюсь, что в этом вопросе некий действительный член-корреспондент института языкознания имени А.Байтурсынова, продвигая свое необоснованное мнение, проявил-таки определенную настойчивость. Задача науки состоит не в том, чтобы из ничего сделать что-то, ее долг – не разрушить то, что есть.
2. Историография
При кочевом способе существования социально-общественная структура этноса в обязательном порядке основывается на родоплеменной системе. Эта закономерность вызвана жизненной необходимостью. Только через сближение семей, через достижение между родами мира и согласия, через сплочение племен можно укрепить кочевой уклад жизни и достичь благополучия и процветания. На урегулирование и приведение в относительный порядок жизни в обществе, основанном на родоплеменной системе, на консолидацию всего этноса прямое влияние оказывает информационное поле (С.А. Арутюнов), для формирования которого необходим охват всего общества через генеалогические традиции. Только так можно объяснить исторические предпосылки развитой традиции родословия (шежире) среди кочевников, в частности, среди казахов. Сотни, тысячи названий родов и племен обитателей Великой Степи, имевших кочевой жизненный уклад, успели попасть в исторические первоисточники уже в I-II-м тысячелетиях до нашей эры, что свидетельствует о том, что традиции шежире начали формироваться уже в те очень далекие времена (см. главу «Тюркские рода, племена и исторические этапы»). Если наименования родов и племен могут рассказать об отличительных чертах и характере народа, о его внутренней структуре, нет сомнения в том, что такой обычай в свое время информацию о родословной, то есть генеалогическую традицию превратит в общественную потребность. Чтобы осмыслить генеалогическое наследие под углом зрения историографии, первым делом необходимо обратиться к материалам различных источников и к научным практикам источниковедения. Ранняя традиция шежире тюркских народов, позднее унаследованная казахским народом, имеет в качестве доказательств множество устных и летописных сведений и материалов историографического характера, свидетельствующих о том, что эта традиция взяла начало в глубине тысячелетий и, не прерываясь, достигла сегодняшних дней. Главное свойство и особенность традиции шежире заключается в том, что накопленные сведения передавались от поколения к поколению в устной форме. Иначе говоря, в такой среде генеалогическая информация превращалась в коллективную память этноса. Это истина, не требующая доказательств. Тем не менее, тюркские народы на протяжении всей своей истории для последовательной фиксации генеалогических подробностей, в различные времена использовали, начиная с древнетюркских рун, согдийскую, манихейскую, уйгурскую, тохарскую, сирийскую, киданьскую, армянскую, монголо-уйгурскую, латинскую, арабскую письменности, письмо джадидов, т;те жазу (прямое письмо), кириллицу и другие виды алфавитов, создавая документы, непрерывно пополняющие своды шежире. В таких документах даются названия родов и племен, описание их повседневной жизни и быта, имена отдельных известных для своего времени личностей и факты их жизнедеятельности. Здесь надо отметить, что традиции шежире в первую очередь напрямую связаны с культурой собственно тюркской древней письменности, и поэтому нам нужно уточнить значение термина «собственно тюркская древняя письменность». В современных научных кругах культура древнетюркской письменности обозначается самыми различными терминами, такими, как: сакское письмо, дотюркская письменность, руническое письмо, руны Центральной Азии, древнетюркское руническое письмо, орхоно-енисейское письмо, Таласское руническое письмо, северокавказское руническое письмо и т.д. При виде такого количество терминов кажется, что каждый из них обозначает самые различные, обособленные и не имеющие друг к другу никакого отношения, появившиеся на просторах Евразии в различные эпохи и в различных культурах виды письменности. На самом деле все это образцы одной единой культуры письма. Если их собрать воедино и назвать «культурой собственно тюркской древней письменности», восстановятся и истина, и историческая справедливость. К сожалению, в прошлом, особенно во времена господства социалистической системы, на пути исторической правды был поставлен надежный заслон. Потому что, признав существование культуры древнетюркской письменности, пришлось бы, во-первых, признать, что тюркские народы имеют великую многотысячелетнюю культуру, во-вторых, этим подтвердить этногенетическое и культурно-духовное единство всех тюркских народов. Это ослабило бы гегемонию панславянской идеи, взятой на вооружение в качестве первоосновы социалистической системы и служившей только ее интересам. Ярчайшим подтверждением этой мысли может служить тот факт, что в 30-40-х годах ХХ века теория единства алтайских языков (то есть автохтонных тюркских языков) была прозвана «буржуазной реакционной лингвистикой» (Е.Д. Поливанов). В этом и состоит главная причина того, что до сих пор в научных кругах вместо того, чтобы культуру древнетюркской письменности определить, как единое, целостное явление и дать ей конкретное название, именуют различными, мало связанными между собой терминами. Культура древнетюркской письменности зародилась в чисто тюркской среде и в течение полутора тысячи лет преданно обслуживала ее социально-общественную жизнь. В течение всего этого времени культура древнетюркской письменности развивалась и совершенствовалась, приспосабливаясь к особенностям всех диалектов, зарождавшихся в различных уголках Великой Степи. Но тем не менее, буквенные обозначения и символы письма в основном сохранялись без изменений, в первозданном виде. На сегодняшний день самым древним свидетельством культуры собственно древнетюркской письменности является надпись на серебряной чаше, найденной в Иссыкском кургане неподалеку от города Алматы. Эта реликвия датируется VI-V веком до н.э. Одно из следующих за этим наглядных свидетельств культуры древнетюркской письменности – письмо кагана Маодунь (Мау-дун), основателя империи гуннов (хунну, сюнну) императору Китая в 176 году до н.э. Из истории хорошо известно, что каган Маодунь распространил свою власть на империю Хань и вынудил ее платить ему ежегодную дань. В том письме Маодуня есть вот такие строки: «Благодаря милости Тенгри войско наше было в хорошем состоянии, а лошади сильны, что позволило мне уничтожить юэчжи, которые были истреблены или сдались. Я усмирил (также) лоуланей, усуней, хуцзе и двадцать шесть соседних с ними владений, которые все стали принадлежать сюнну» (В.С. Таскин. Материалы по истории сюнну. 1-издание. – Москва, 1968. Стр. 43). В письме кагана Маодунь наш интерес привлекли данные о наименованиях родов и племен. Обращает на себя внимание тот факт, что перечисленные здесь рода, племена, их владения были объединены в один улус (государство), а их превращение в последующем в сильный народ и является основной сутью кочевого жизненного уклада, ставшего фундаментальной основой будущего родословного повествования. О том, что гунны (хунну, сюнну) были тюркоязычным народом свидетельствует письмо согдийского купца Нанайвандака, написанное им в 311 году. По происшествии двух с половиной веков, на Бугутской стеле, установленной в 582 году, в качестве этнонима отчетливо начертано слово «тюрки». Из чего следует, что в то время среди родственных племен была твердо установлена власть тюрков. Следовательно, нет сомнения в том, что понятие «культура древнетюркского письма» берет свое начало в далекие времена до нашей эры, поэтому его необходимо понимать, как общее духовное наследие всех тюркских народов. Наряду с этим, необходимо считать общей духовной сокровищницей и другие исторические реликвии, написанные на тюркском языке, как при помощи древнетюркского алфавита, таки и с использованием письменностей других народов. По свидетельствам ученых исследователей только в Российской Академии наук хранится 4228 оригиналов древнетюркских рукописей и фрагментов, в германской коллекции также есть около 8 тысяч экземпляров подлинниковКроме того известно, что есть памятники тюркской письменности и в Англии, Франции, Японии, Швеции, Финляндии, в Китае и др. странах. Что является еще одним доказательством того, что это культурно-духовное явление вполне достойно быть названным единым термином – «тюркская письменная культура». Тюркское слово «битиг», являющееся аналогом слова «книга», встречается и в надписях на орхоно-енисейских стелах VI-VIII веков, в рукописи «Ырк Битиг» Х века, в книге «Кодекс куманикус» XIII-XIV веков, в законных актах тюрков Западной Украины XVI-XVII веков, что свидетельствует о том, что среди тюркских народов книга имела широкое хождение более тысячи лет назад. Нетрудно заметить, что большинство таких письменных памятников написаны в традициях генеалогического повествования. Содержание надписей на орхоно-енисейских стелах – явное свидетельство того, что это самый первый из многочисленных памятников тюркской письменности, высеченных в камне, а позже занесенных на бумагу. На стеле Культегина можно прочесть такие слова: «Т;рік хал;ы жойылмасын деп, ел болсын деп, ;кем Елтеріс ;а;анды, анам Ел-білге ;атынды Т;;ірі т;бесіне т;тып, жо;ары к;теріпті» - «Чтобы не был уничтожен тюркский народ, чтобы стал он многочисленным, Тенгри, подняв высоко, возвеличил отца моего Ельтерис-кагана и мать мою Ель-бильге хатун». Или надпись на Онгинском памятнике: «Елетміш яб;у ;рпа;ы Ышбара Там;ан-шор Яб;у, інісі білікті Ышбара Там;ан-тархан айма;ымен (барлы;ы) алпыс бес ата» - «потомок Ельтемиша ябгу, брат его младший знающий (образованный) Ышбара Тамган-тархан вместе со своим аймаком (все вместе) шестьдесят пять ата» (ата- союз сородичей до 7-го колена – прим. переводчика; М. Жолдасбеков, К. Сарткожаулы. Полный Атлас Орхонских памятников (Орхон ескерткіштеріні; толы; атласы). – Астана, 2005, стр. 112, 187) В информационной насыщенности и стилистической подаче этих надписей легко угадывается традиционная форма устного повествования родословия (шежире). В более поздние времена в трудах, посвященных истории тюрко-монгольских народов, также нашла свое продолжение традиционная форма устного повествования родословия (шежире). В этом ряду без исключения все многочисленные исторические труды, написанные в течение почти тысячи лет, начиная с раннего средневековья, в структурной основе, будь то повествование об отдельном известном человеке или переданный словесно, по цепочке и основанный на стилистике повествования шежире рассказ, берут свое начало в установившейся традиции устной передачи истории. Всем известное «Сокровенное сказание монголов», «Шара туджи» (Желтая история), «Алтан Тобчи» Лубсана Данзана, «Сборник летописей» Рашид-ат-Дина, «Родословная огузов и кипчаков» и «Родословная Карахана» Жамала Карши, «Родословная кипчаков» Бейбарса и ибн-Халдуна, «Бабур-наме» Захир ад-дина Мухаммеда Бабура, «Тарих-и Рашиди» Мухаммеда Хайдара Дулати, «Та’рих-и Абу-л-Хайр-хани» Масуд бена Османи Кухистани, «Родословная тюрок» Абульгазы Бахадур хана, «Родословная султанов», «Насаб-наме Чингиз» и «Насаб-наме-казак» Улугбека, «Жами-ат-тауарих» Жалайыра Кадыргали Косымулы, «Чингиз-наме» Утемиша-хаджи, «Жизнь Чингисхана и Аксак Тимура» Ибрагима Халфина, «Родословная Старшего жуза» Шокана Уалиханова, «Шежире тюрков, киргиз-казахов и ханских династий» Шакарима Кудайбердыулы, «Ансаб ас-салатин» Рахима Ташкенти, «Манзумат Казакия» Нуржана Наушабаева, «Тарих-и ;ыр;ыз-;аза; шадманиясы» Гусмангали Сыдыкова», «Родословная трех жузов» Абдуллы Ниязова, «Тауарих хамса» Курбангали Халида, «Родословная казахского народа» Отеу Божейулы (Н.И.Гродеков), «Материалы к истории киргиз-казахского народа» Мухамеджана Тынышпаева, «Родословная казахов» Машхур Жусупа Копейулы, «Народное наследие» Сабита Муканова, «Найманы» Алькея Маргулана, «Вопросы диалектологии и истории казахского языка» Сарсена Аманжолова, «О происхождении казахов» Мусатая Акынжанова, «Краткая история казахов» Нигмета Мынжани, «Родословная Старшего жуза» Халела Аргынбаева, «Родословная Среднего жуза», «Родословная Младшего жуза» Марата Муканова, «Кочевники Евразии в калейдоскопе веков и тысячелетий», «История Казахстана», «Этнос и общество» Жамбыла Артыкбаева, «Многообразная история казахов» Койшыгары Салгарина и другие подобные труды изложены в традициях родословного летописания и опираются на сведения, сохранившиеся в народной памяти. Нет слов, столь основательные труды, написанные на протяжении приблизительно тысячи лет, свидетельствуют о том, что среди кочевников бескрайней степи сложилась самобытная школа написания истории, и возникновению подобного явления напрямую способствовала традиция родословия (шежире). По этому поводу можно вспомнить, о чем писал Рашид-ат-Дин в своем знаменитом «Сборнике летописей». По поручению Газан хана его визирь Рашид-ат-Дин собрал вокруг себя степных искусных мастеров по родословным, летописцев вроде Болата Жансана (Пулад Чжэн-сян). Они «ведут приятные беседы, а ученый визирь все, о чем они рассказывают, заносит на бумагу… Основным содержанием их бесед являются происхождение, корни и деятельность тюрко-монгольских народов, начиная со времен Чингисхана до сегодняшних дней… Такое степенное, уравновешенное повествование ни прежде, ни теперь не заносилось в летописи. Никто до сей поры не писал столь правильной, правдивой и столь ясной истории» (И. Петрушевский. Рашид-ад-Дин и его исторический труд // Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. I том. Книга первая. – Москва-Ленинград, 1952. Стр. 26, 27, 51). Укрепить ведение родословной в качестве народной традиции стремились и в Казахском ханстве, во время создания которого была обновлена и реорганизована родоплеменная структура нового государства. Эти нововведения, в целях сохранения влияния на общественно-политическую ситуацию внутри страны, необходимо было внедрить в народную память и не дать им забыться. Вот тогда генеалогическая традиция и превратилась в коллективную потребность. Время требовало и само отбирало и выводило на историческую сцену тех знатоков родословия, которые хорошо разбирались в этнической структуре всего сообщества и в силу того, что эти люди прекрасно ориентировались в текущей социально-политической атмосфере, они пользовались особым доверием и уважением народа. Поэтому вся деятельность казахских ханов, биев, мудрецов и ораторов-жырау, все их умения, навыки, здравомыслие, все понятия и представления о жизни прежде всего основывались на глубоком знании всех тонкостей и особенностей этнического устройства народа. Их познания в структуре родословных доносились до народа не только в устной форме, но и заносились на бумагу, а затем новые поколения потомков пополняли и продолжали дело своих предков. Академик Алькей Хаканулы Маргулан писал: «По словам Жамала Карши, Абдразака Самарканди, Мухаммед Хайдара, Темир хана и других мыслителей в средние века в городе Сауран существовала библиотека. Есим хан, собрав все старые законы, провел их реформу и новый свод законов велел также высечь в камне. Сегодня рукопись «Древний (исконный) путь Есим хана» хранится в Стамбуле. Подлинник свода административно-судебных законов «Жеты жаргы» был на руках у Тауке хана. К этому старому своду законов он добавил новые разделы и главы. В создании «Уложения хана Тауке» активное участие приняли все без исключения казахские бии. Этот обновленный свод позже хранился у Абылай хана и его сына Уали. Рукописи «Шежире тюрок», «Аксак кулан жишак», «Четыре улуса – Золотая Орда, Чагатай», «Хулагу», которыми пользовались наследники Тамерлана, хранились у Жангир хана, потомка Абылай хана. Позже Жангир стал почетным профессором Казанского университета». Вот такое доказательство тому, что рукописные варианты казахских родословных были среди народа распространенным явлением, приводит Алькей Маргулан: «Особенно наглядно демонстрирует образцы казахской письменной культуры ХV-ХVI веков один из очагов знаний того времени – удивительная библиотека Оразмамбета (Оразмухаммед – А.С). Эту библиотеку Оразмамбет собирал в бытность свою в городе Москве ближе к концу ХVI века (1588-1603). Средневековые книги, рукописи на казахском языке, множество писем, полученных им от родни из Казахстана, Оразмамбет по старому казахскому обыкновению складывал в свой серебряный сундук, который берег пуще глаза… …из библиотечного ящика Оразмамбета С.М.Френ извлек позже множество казахских родословных летописей, среди них самые старинные: «Родословная Кияна Домбаула» (Архив АН СССР, ф. 777, оп. 1, д. 122, лл. 47-48); «Тысяча Алаша» (там же, д. 123, л. 57); «Родословная Уйсына Майкы би» (там же, л. 54-57); «Родословная Кыпчака Курлеута» (там же); «Кыпчак Ордаш Кулмухаммед би» (там же, л. 52); «Шежире Бодентай Белгибая» (там же, л. 48-58); «Родословная Едыге би» (там же, л. 52); «Едыге би» (там же); «Орак-Мамай» (там же, л. 93-95), и др. Все эти рукописи, занесенные на бумагу в ХV-ХVI веках (и ранее), содержат прекрасные и исконные казахские слова - «кария соз» (Алькей Маргулан. История казахского письма. Библиотека Оразмамбета (;аза; жазуыны; тарихы. Оразмамбет кітапханасы) // Труды по культуре казахского народа. – Павлодар, 2005. Стр. 95-96, 131, 141-142). Здесь следует обратить внимание и на следующий случай. Нургазыулы Сеилхан, родившийся в 1912 году в ауле Топтерек Куршимского района Восточно-Казахстанской области, имел на руках свою родословную, которая, по словам старца берет свое начало со времен хана Токтамыса. Позднее эту рукопись продолжил Едыге би, после него – хан Орманбет, потом – Асан Кайгы, следом хан аз Жанибек, затем рукопись вместе с приданым дочери аз-Жанибека попадает в руки представителя рода торе (чингизид) из ергенекты найманов Каба;на баба;. От Кабан баба переходит к его внуку Кылыш торе, от него к Алихану, отцу ага-султана рода сарыжомарт Тлеуберды, затем к правнуку Тлеуберды - Мубараку. И уже от Мубарака родословная попала в руки к Сеилхан аксакалу из рода сарыжомарт. У Сеилхана Нургазыулы на руках имелась еще одна родословная (шежире) человека по имени Ыбрайым. Она поначалу попала в руки степного певца Куттыбая, от него к знатоку родословных некоему абызу Сокыру (абыз - провидец, мудрец; сокыр - слепой – прим. переводчика), затем эту летопись пополнил Актайлак би из рода сыбан. Таким образом, Сеилхан аксакал получил возможность сравнить и сопоставить две родословные летописи (шежире), берущие начало в глубине веков (Шежире казахов. Написал научные пояснения и составил шежире Ж. Бейсенбайулы (;аза; шежіресі. ;ылыми т;сініктемесін жазып, шежірені т;зіп шы;;ан Ж.Бейсенбай;лы). – Алматы, 1994. Стр. 55). Среди представителей родов кожа и сунак, входящих в состав казахского народа, сохранился обычай тщательно копировать летописи шежире и бережно передавать их из рук в руки, от поколения к поколению. Генеалогические сведения, сохранившиеся в таких летописях, свидетельствуют о том, что традиция составления родословных и перенос их на бумагу, не прерываясь, сохранялись со времен раннего средневековья (см. тему «Сунак» в главе «Племена и рода, не входящие в жузы»). Здесь надо отметить, что самые первые образцы некоторых родословных были составлены на арабском или персидском языках, однако, во все времена в казахской среде не было недостатка в грамотных людях, которые переводили такие шежире на казахский язык и продолжали вести летопись, увязывая его с современными им поколениями потомков. Таких людей называли «насабшы», а составленные ими летописи называли «насабнама;». Слово «насеб» на арабском языке означает родственные связи, то есть является аналогом казахского «тек, тектік» (происхождение, род, порода, родовой – прим. переводчика), а слово «наме» с персидского переводится, как «письмо», «произведение» или «сочинение» (Ислам Жеменей. Персидско-казахский словарь (Парсыша-;аза;ша с;здік). – Алматы, 2003. Стр. 408, 412). Например, только в одном Жанакорганском районе Кызылординской области были в свое время такие искусные насабшы, как Ыскак Жолдыбая (1890-1963), Аймакан Мырзабая (1910г.), Сейфулла Мырзы, Абен Жарымбета, Курбан Ишана. Эти люди были искусными летописцами, прекрасно владевшими арабским и персидским языками и умевшими мастерски увязывать сведения далеких времен с фактами своего времени (Скендир Кудияров. Сунак. – Алматы, 1995. Стр. 5-6). Верным свидетельством сложившейся в казахской среде устной традиций родословия, а также того факта, что было немало образцов шежире, имевших хождение в рукописном виде, являются работы таких ученых исследователей, как С.Б. Броневский, А.И. Левшин. Н.В. Ханыков, И.И. Березин, Ш.Ш. Уалиханов, Ю.Д. Южаков, А.Н. Харузин, Н.И. Гродеков, А.И. Добросмыслов, П.И. Рычков, Н.А. Аристов, М.И. Бродовский. Каждый из этих авторов в своих трудах, посвященных истории казахского народа, широко использовал генеалогическую информацию, сохранившуюся в народной памяти. Они не только использовали этот материал, но и собирали версии родословных, хранившихся в народе, систематизировали, переводили на русский и другие иностранные языки и к тому же их стараниями некоторые рукописи были изданы (С.Б. Броневский. Записки о киргиз-кайсаках Средней Орды. – «Отечественные записки», СПб. 1830. 12, 13, 14-тома; А.И. Левшин. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей. – СПб., 1832; Н.В. Ханыков. Описание Бухарского ханства. – СПб., 1843; И.Н. Березин. Описание турецко-татарских рукописей, хранящихся в библиотеках С.-Петербурга. – Журнал Министерства народного просвещения. – 1846. – № 50, 1847. – № 54, 1848. – № 59, 1850. – № 68; Ч.Ч. Валиханов. Киргизское родословие // Собрание сочинений в пяти томах. I том. – Алматы, 1961, Стр. 203-219; Ю.Д. Южаков. Родословная таблица. – «Отечественные записки». СПб., 1867; А.Н. Харузин. Степные очерки. – Москва, 1888; А.Н. Харузин. Киргизы Букеевской орды. – Москва, 1889; Н.И. Гродеков. Киргизы и кара киргизы Сыр-Дарьинской области. – Ташкент, 1889; А.И. Добросмыслов. Заметки о народонаселении Тургайской области. – «Оренбургский край», 1893. № 17, 18; П.И.Рычков. История Оренбургская. – Оренбург, 1896; Н.А. Аристов. Опыт выяснения этнического состава киргиз-казаков Большой орды и кара-киргизов на основании родословных сказаний и сведений о существующих родовых делениях и о родовых тамгах, а также исторических данных и начинающихся антропологических исследований. – «Живая старина», СПб., 1894. III-IV издание; Н.А. Аристов. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей, и сведения об их численности. – «Живая старина», СПб., 1896. III-IV издание; М.И. Бродовский. Очерк Киргизской степи. Происхождение киргиз и их прежнее и нынешнее управление. – «Землеведение», 1913. 3-я книга). Есть подлинные свидетельства того, что казахи непрерывно вели перечни своих родословных в устном виде и из них составляли рукописные тексты шежире. Известно, что Г.Н. Потанин в своих работах использовал родословную, составленную Мусой Шормана, а Н.А. Аристов извлекал информацию для своих исследований из родословной, составленной Дикамбай батыром. Эти примеры говорят о том, что среди казахов всегда находились люди, профессионалы своего дела, думающие о будущем народа и считавшие важным и необходимым продолжать составление родословных летописей для потомков. Известный фольклорист-этнограф Абубакир Диваев сообщает о том, что для своих работ сведения черпал из многочисленных казахских рукописей (А. Диваев. Предание о возникновении узбеков. – «Туркестанские ведомости», 1900. № 97). Таким же образом и русский востоковед, известный библиограф А.Е. Алекторов написал две статьи о казахском рукописном наследии (А.Е. Алекторов. Письменная литература киргизов. – «Астраханский вестник», 1894. № 1377; А.Е. Алекторов. Киргизские рукописи. – «Астраханский вестник», 1894. № 1383). А известный казахский общественный деятель и ученый Санжар Аспандияров писал о том, что в свое время русский востоковед И.Н. Березин перевел на русский язык рукопись, составленную на казахском языке представителями племени жалайыр (Прошлое Казахстана в источниках и материалах. Под редакцией проф. С.Ж. Аспандиярова и проф. А.П. Кунта. 1-ый сборник. – Алматы, 1977. Стр. 115). Немалое количество ценных рукописей с данными казахских родословных хранится в библиотеках Санкт-Петербурга, Москвы, Казани, Ташкента, Алматы и др., подавляющее большинство которых пока не поступило в научный оборот. Эти рукописи могли бы дать ученым важные сведения о становлении Казахского ханства, особенно о преобразовании и реорганизации казахских родов и племен того времени, о социально-политической обстановке, сложившейся в ту пору среди народа. Обширная коллекция таких рукописей имеется и в центральной библиотеке имени Навои, в институте Востоковедения и в центре Рукописей города Ташкента. Здесь можно привести отрывок из рукописи Молдакобея Токфулатова, хранящейся в фонде рукописных материалов Ташкентского института Востоковедения: «Благодаря своей смелости, настойчивости и деловитости Юнус Ходжа успел побывать правителем многих городов. Это города: Шымкент, Сайрам, Аулие-ата, Туркестан и Ак-мечеть. Юнус Ходжа свое войско собирал только из казахов. Воины Юнуса Ходжи составляли выходцы из казахских родов канглы, шанышкылы, багыс, рамазан и др. Во главе войска Юнуса Ходжи, расположившегося в городе Ташкенте, стоят следующие люди: из рода канглы - Кожамсеит батыр, Гайыпмырза батыр, Болек батыр, Калы батыр, Исамбай батыр, Жабагы батыр, Кырыксадак батыр, Ырыскул батыр, Дарткен батыр, Жантели батыр, Казыбек батыр, Кулай батыр и др., из родов багыс и рамазан – Акымбай батыр, Мынбасар батыр, Ырысбек батыр, Жулан батыр, Есенгельды батыр и др.» (К. Ж;нисбаев. О некоторых исторических сведениях на казахском языке, связанных с историей Казахстана в ХVII-ХVIII веках (;аза;станны; ХVII-ХVIII ;асырларда;ы тарихына байланысты ;аза; тіліндегі кейбір тарихи деректер туралы) // Труды Института истории, археологии и этнографии им. Ч.Ч. Валиханова АН Каз ССР. 15-том. – Алматы, 1962. Стр. 155). Одним из самых ценных трудов среди рукописей казахских родословных, отличающихся своей содержательностью, обстоятельностью, проникновением в самую суть исторических событий является произведение Сайдаккожи Жусипулы «История казахских племен». Об этой работе рассказал и привел некоторые отрывки из нее в своей книге «Шежире казахов», выпущенной в 1994 году, известный казахский литератор Ж.Бейсенбайулы. По свидетельству Айткожи Абдираманулы из г. Жезказган, который и дал сведения из этой рукописи автору Ж.Бейсенбайулы: «Сайдаккожа родился в 1805 году в Бухаре. Был он из рода корасан кожа. Дальний его предок Абдолла хан был эмиром Бухары. Сайдак, закончив учебу в религиозно-административном медресе города Бухары, вскоре едет в Арку к султану Касыму, отцу Кенесары. Касым был женат на его старшей сестре Гульшаре. Сайдак поначалу был секретарем и советником султана Касыма, позднее стал наставником и соратником своего племянника Кенесары хана в период борьбы казахского народа против колониализма. Он был рядом со своим ханом до самой его смерти. Когда Кенесары трагически гибнет на земле кыргызов, Сайдак с во главе целого племени прибывает в места недалеко от Ташкента и здесь, в Чирчике в 1885 году уходит из жизни. Сайдаккожа по свидетельствам современников был образованным человеком, ученым, исследователем и акыном. Помимо того, что он обстоятельно изучал историю казахов, успел записать и оставить после себя немало ценных сведений и о хане Кенесары. Говорят, в свое время Базар жырау знал наизусть и исполнял трагическую поэму Сайдаккожи «Кенесары». С некоторыми документальными сведениями, оставленными этим человеком, я лично ознакомился в доме Шарафуддин аксакала, его потомка в третьем колене. Шарафуддин аксакал сумел сохранить некогда вышедшую в Бухаре книгу своего деда «История казахских племен» и некоторые копии исторических документов. Оказалось, что часть имевшихся у него документов и важных материалов (оригиналы) по просьбе узбекского акына Миртемира он в 1952 году передал в архив Академии наук Узбекистана. Вот такова на сегодняшний день участь десятков, сотен оригиналов казахских рукописей. Из истории известно, что в XVIII-XIX веках, в связи с тем, что еще не было собственной библиотеки, сохранившиеся в среде казахского народа бесценные рукописи образованных людей своего времени на темы истории, этнографии и фольклора были отправлены в библиотеки и архивы Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Уфы, а некоторые даже в библиотеки и архивы Пекина. Конечно, тогда все эти переданные рукописи издать отдельными книгами было невозможно. В связи с ограниченной возможностью той или иной библиотеки, некоторые рукописи, как правило, отправлялись в библиотеки учебных заведений, в музеи и архивы тех городов, иной раз бесценные подлинники попадали в руки частных коллекционеров. Тому можно привести следующий яркий пример. Житель аула №7 Акботинской волости Каркаралинского уезда Семипалатинской области Акылбек Сабалулы Турабаев где-то между 1913 и 1916 годами передал в руки Ш. Кусаинова, издателя из города Казани 106 (сто шесть) рукописей. Сохранился лишь список этих рукописей, который сегодня хранится в казанской библиотеке имени Н.И. Лобачевского. Такая же ситуация повторилась и с Ильясом Исмагулулы Модажановым, жителем станции Доланды аула №6 Семейтауской волости Семипалатинского уезда. Среди рукописей, переданных им в случайные руки, в основном были эпосы, былины, поэмы, фольклорно-этнографические записи. Словом, в них была сплошь информация о людях, о земле, о положении родов и племен, записи их родословных. Начиная с ХIХ века, в некоторых периодических изданиях начали публиковать различные версии шежире и исследования генеалогических сведений, и даже стали издаваться на эту тему отдельные книги. Такие материалы регулярно выходили в газетах: «Т;ркістан у;лаятыны; газеті» (1870-1882, Ташкент), «Дала у;лаятыны; газеті» (1888-1902, Омск), «;аза; газеті» (1907, Троицк), «;аза;стан» (1911-1913, Орда), «Ешім даласы» (1913, ;ызылжар), «;аза;» (1913-1918, Оренбург), «Ай;ап» (1911-1915, Троицк), «А;мола» (1911-1916, Троицк). Полные версии казахских шежире хранятся в Центральной республиканской научной библиотеке Казахстана, в Национальной библиотеке, в Центральном государственном архиве. К примеру, в фондах одной только Центральной научной библиотеки хранится более 60-ти рукописей шежире, а в фонде рукописных материалов института литературы и искусства имени М.О. Ауэзова имеется около шести тысяч страниц родословных. Среди этих летописей есть и те, что содержат весьма важную информацию. Например, «О казахских ханах», «Родословная ханов», «Родословные пророков», «О казахских батырах прошлого», «О казахских биях прошлого», «Казахские шежире», «О распространении трех жузов», «Откуда произошли казахи», «Родословные трех жузов», «Родословная Старшего жуза», «Младший жуз, шежире алимулы», «О шежире родов кипчак и конырат». Эти рукописи содержат важные исторические сведения. Богатейшее фольклорное наследие казахов, в частности, песни, стихи, поэмы, предания и легенды, поговорки буквально напичканы исторически достоверной информацией. Такие материалы требуют научного анализа, сопоставления их с исторической реальностью. Это поможет подтвердить конкретными фактами из прошлого историю казахского народа, историю казахской государственности и, в некотором роде «очеловечить» их. С тех пор, как казахский народ стал суверенным и взял судьбу в собственные руки, распространение шежире среди народа приобрело не только широкий размах, но и организованный характер. Такое явление надо понимать, как переход социально-политической свободы в свободу духовную. А казахская генеалогическая традиция способна значительно обогатить информационное содержание истории казахского народа в процессе ее написания. Чем шире и полнее казахи будут осведомлены о своем происхождении, тем глубже они будут осознавать свое этническое единство. Иными словами, положение о недопущении близкородственных браков до седьмого колена только укрепляло кровные узы, укореняя в сознании каждого казаха ощущение родства друг с другом («;ар;а тамырлы ;аза;» - «Казахи – плоть от плоти братья» - об этом в следующих главах). Поэтому, чем осуждать и критиковать труды по генеалогии и, таким образом, способствовать ослаблению исторической памяти народа, гораздо важней способствовать сбору, систематизации, изучению и правильной оценке бесценного наследия, направлению процесса в правильное научное русло. На этом пути в источниковедении сформировались следующие теоретические и методологические установки, о которых необходимо рассказать. Суть всех соображений, касающихся казахского генеалогического наследия, упирается в следующие моменты: 1. Все без исключения работы о кочевниках Евразии, среди них труды о тюркских народах, имевших общий язык, написанные в далеком прошлом и в средние века, независимо от языка и менталитета автора должны сохраняться и после прохождения научной экспертизы войти в состав духовного наследия народа. 2. Работы авторов, написанных в генеалогическом русле, особенно те, что затрагивают историю народа со времен Золотой Орды, считаются наиболее ценными источниками для истории Казахстана. 3. Сопоставляя информацию из богатейшего казахского фольклора (песни, исторические поэмы, легенды и предания, генеалогические повествования, пословицы и поговорки и др.) с правдой жизни, можно выудить множество фактов и сведений, которые только обогатят содержание истории Казахстана. 4. Практически все люди, жившие в период, начиная с создания Казахского ханства, введения этнонима «;аза;», реструктуризации и переустройства казахских родов и племен, вошли в различные описи родословных. Из всевозможных источников известна не только генеалогия, но и факты жизнедеятельности почти всех известных исторических деятелей. Это единственный в своем роде уникальный духовный феномен, которому нет аналогов в истории других народов мира. То есть в процессе написания гражданской истории казахского народа, генеалогические первоисточники требуют к себе отдельного и исключительного внимания.
3. Этнология и родоплеменная система
История науки и история самой истории (историография) должны писаться непрерывно и постоянно. Иначе, как говорится, «бегущий в одиночестве конь всегда впереди», любые труды в этих областях, несмотря на их ошибки и недостатки, будут восприниматься, как «достижения науки». Каждая научная мысль имеет свой путь развития, роста и совершенствования. Это свойственно и казахской этнографии (этнологии), в которой по сей день, как известно, над научно-теоретическими изысканиями преобладают эмпирические материалы. В том, что в казахской этнографии шел активный сбор эмпирических материалов, упорядочение и классификация имевшихся в них фактов о жизни, быте и традициях прошлого, а в теоретических и методологических исследованиях ощущалась нехватка, есть свои объективные причины.
Во-первых, казахский этнос совсем недавно оторвался от пуповины традиционного кочевого образа жизни, от привычного культурно-хозяйственного уклада, который и стал когда-то основой его формирования. Иными словами, среди нас и сегодня есть люди, которые выросли в условиях, близких к тому степному бытию или, как образно говорят казахи, буквально «родились, на гриве коня или на горбу у верблюда». Еще в периоды системных перемен было естественным явлением, когда любой простой смертный в степи прекрасно знал среду, в которой сам сформировался и вырос, и мог точно, метко и подробно рассказать о повседневном быте, обычаях, условиях жизни и взаимоотношениях людей в прежней кочевой среде. В большинстве своем эти люди жили с тоской в сердце и страстным желанием вернуть ушедшую эпоху. По этой же причине в казахской этнографии очень высоко ценились и ценятся, записываются и изучаются материалы, содержащие воспоминания очевидцев прошлых событий и лет. Это положительная тенденция, которую следует поддерживать.
Во-вторых, в научной среде, в частности, в этнологии, источником ее роста и развития являются эмпирические материалы. Пытаться достичь в этнологии глубоких научно-теоретических выводов и обобщений без применения эмпирического материала, все равно, что описать человека по его тени. Этот вопрос необходимо учитывать, особенно при исследовании самобытного и уникального образа жизни и культуры отдельно взятого народа. Поэтому собранный богатый эмпирический материал является первичным условием и основой будущих глубоких и всесторонних научных исследований.
В-третьих, до недавнего времени, вплоть до обретения независимости, тоталитарно-репрессивная система не позволяла проводить в Казахстане глубокие теоретические и методологические исследования в области этнографии. Любые попытки, направленные на изучение культуры и быта этноса, считались стремлением возродить отжившие формы жизни, возвеличить свою нацию и приравнивались к проявлению «национализма». Такие ученые подвергались гонениям за свои взгляды. Самым видным казахским деятелям М. Ауэзову, К. Жумалиеву, Е. Исмаилову и др. вменялось в вину, что они «воспевают феодально-байские пережитки», эти ученые испытали давление и травлю именно в 50-60-е годы (ХХ в). А фундаментальный труд такого известного ученого, как О. Исмагулов, посвященный казахской этнологии и антропологии, лишь недавно, в 80-е годы (ХХ в.) был целиком пущен под нож. Такой же участи подверглась работа «Эстетика кочевников». Надо полагать, что власти не сомневались в том, что научно-теоретическая подготовка таких ученых, как Мурат Ауэзов, Сабетказы Акатаев, Едыге Турсунов, Асия Мухамбетова, Болат Карагулов достигла своего совершенства в деле развития казахской истории и этнологии и, что они могли бы внести в дело весомый вклад. Но, увы… Все понимали и видели - это было похоже на удар тупым предметом прямо в лоб стремительно несущемуся вскачь скакуну. Именно по этой причине в работах ведущих казахских этнографов Х. Аргынбаева, М. Муканова, С. Касиманова, А. Жунусова, Ж. Бабалыкова, С. Кенжахметулы над научно-теоретическими выводами и заключениями преобладают эмпирические повествования и этнографические описания различных явлений.
В-четвертых, не секрет, что до обретения независимости судьба казахского народа была целиком и полностью в руках Российской империи. С особым рвением имперская политика вмешивалась не только в социально-политическую жизнь народа, но и оказывала значительное влияние на его науку и культуру. Кочевую цивилизацию, а в ней традиционное казахское общество, ее природу, ее самобытность и своеобразие, основополагающие научно-теоретические вопросы, касающиеся этой темы, социалистическая идеология требовала рассматривать только с позиции марксистско-ленинской методологии. Поэтому одни ученые исследователи, не подвергая сомнению основы формации, ее марксистско-ленинскую идеологическую основу, считали это своими научными достижениями, другие просто вынуждены были взять за основу своей работы подобные принципы. В итоге, природные свойства этнокультуры казахского традиционного общества, ее способность объединять и сплачивать народ воедино, если быть точнее, мощная сила этнокультуры, организующая и упорядочивающая все, от политико-социальной, духовной, культурной, вплоть до хозяйственных сторон бытия, не нашли своего объективного и всестороннего раскрытия. Иными словами, этнология, наряду с другими смежными отраслями общественных наук, была втиснута в рамки заранее (априори) подготовленной идеологической схемы. Таким образом, все так называемые научные выводы и заключения стали отражением не объективной жизненной правды, а субъективно-комплиментарным отголоском господствующей идеологии. Согласно подобным идеологизированным ложным социологическим понятиям, вся кочевая цивилизация, сформировавшийся в условиях кочевого образа жизни казахский народ, его самобытность и весь жизненный уклад (экономический, идеологический, институциональный и др.) рассматривались, как «дикие» и «отсталые». Вред, нанесенный подобными представлениями, заключается не только в их глубокой ошибочности, но и в полной нелепости и в том, что эти ложные суждения принимались за абсолютную истину и их нельзя было подвергать никакому сомнению, в итоге чего несколько поколений выросло, пренебрегая своей собственной историей и отвергая ее, как нечто чуждое им.
Нет слов, подобное моральное и духовное бедствие ввергло в упадок этнологию, как науку. Тогда как на деле «тайным ключом», открывающим двери в этнологию, т.е. в казаховедение, являлась родоплеменная система казахского традиционного общества. Словом, при некомпетентности, отсутствии объективных знаний о казахской родоплеменной системе, о ее этноорганизующей и сплачивающей роли, распространять ложные о ней представления, мягко говоря, было бы научным заблуждением.
Есть некоторое количество работ, в которых с применением научной методологии исследуется процесс формирования казахской нации, его этногенез. Не считая иностранных авторов из дальних стран, назовем лишь отдельных российских ученых исследователей. Это: С.П. Толстов, С.А. Токарев, Б.А. Литвинский, Н.Н. Чебоксаров, Ю.Б. Бромлей, Л.Н.Гумилев, В.Н. Козлов, В.П. Алексеев, Г.А. Федоров-Давыдов, Р.Ф. Итс, В.И. Васильев, В.Ф. Генинг, Ю.В. Павленко, И.Ю. Заринов, Э.Т. Александров. Из казахстанских ученых можно отметить труды А.Х. Маргулана, Р.Б. С;лейменова, К.А. Акишева, Х.А. Аргынбаева, К.А. Пищулиной, Ж.О. Артыкбаева, Б.Е. Комекова, Н.Е. Масанова.
Работы всех этих ученых были написаны в советский период. Анализ и исследование теоретических и методологических проблем, касающихся вопросов этногенеза нации и различных исторических тенденций, они проводили или же вынуждены были проводить с классовых, идеологических позиций. Тем не менее, начиная с последней четверти ХХ века стали выдвигаться новые и достаточно смелые идеи о предпосылках и об условиях формирования этноса, приводиться тому различные доводы и доказательства. И здесь обращает на себя внимание большое разнообразие исторических, этнологических, антропологических исследований и, сделанных на их основе теоретических и методологических выводов. Это само по себе, с одной стороны, придает всем академическим изысканиям в области этногенеза комплексный характер, с другой - большое разнообразие научных заключений способствует не столько решению проблем, сколько их усложняет. Подобное положение дел в известной степени оказало свое влияние особенно на понимание этногенеза казахского народа, чья социально-общественная структура основывалась на родоплеменной системе и чье этнобытие формировалось в условиях кочевого жизненного уклада.
Здесь можно сделать беглый обзор различных высказываний о таком понятии, как этнос, и о факторах, подтверждающих его своеобразие:
- Для формирования этноса территория его обитания, его социально-экономическое и духовно-культурное развитие должны иметь единое начало. (Р.Ф. Генинг);
- Этнос определяют единство его культуры, быта и целостность самосознания, вследствие чего представители такого этноса ясно осознают свою самобытность. (Ю.Б. Бромлей);
- Если то, что мы называем этносом, находится вне социальной и формационной структур и является независимой от социальных проблем биогеографической категорией, то этногенез – это развитие и возрождение этнического коллектива в пределах этносферы, и основой такого обновления и развития становятся пассионарные явления. (Л.Н. Гумилев);
- Причинами формирования этноса являются определенные социально-экономические взаимоотношения, и в ходе этого исторического процесса бытие этноса постепенно приобретает индивидуальные черты. (Ю.В. Павленко);
- В этногенезе народов Центральной Азии подавляющим было социально-культурное влияние пришлых народов и племен, приход к политической власти превосходящей внешней силы послужил сильнейшим фактором регулирования этнических процессов. (Г.А. Федоров-Давыдов);
- История народов Центральной Азии, если взглянуть вглубь, взаимосвязана с историей согдийцев, бактрийцев, хорезмийцев, массагетов, саков, уйсуней, эфталитов, тюрков и других народов, обитавших в этом регионе с древнейших времен до наших дней. (С.П. Толстов);
- Рода и племена, существовавшие в казахской степи начиная с далеких исторических эпох, позднее заложили основу казахского народа. (А.Х. Маргулан);
Формированию этноса в первую очередь способствуют адаптированные к естественной среде социально-экономические отношения и процессы внутренних взаимосвязей в этнической среде. (Р.Б. Сулейменов);
- В Казахстане в далеком прошлом этническая интеграция тюркских племен и племенных объединений завершилась ассимиляцией вначале ираноязычных, затем, в эпоху гуннов и монгольских племен, а начиная с VI века началось формирование большого тюркского народа… Таким образом, процесс образования казахского народа в основном завершился в XIV-XV веках (К.А. Пищулина);
- Генезис общественного объединения напрямую связан с определенной территорией его обитания, где в процессе адаптации к естественной среде формируются собственный жизненный уклад, материальное производство, самобытная культура… На протяжении более чем двух тысяч лет историческая преемственность кочевого способа существования стала фактором постепенной этнизации этого кочевого социума. (Н.Е. Масанов).
- Неиссякаемым источником кочевого способа бытия прежде всего является окружающая природная среда. В соответствии с этой средой кочевые сообщества и формируют свой определенный хозяйственно-культурный тип. Во-вторых, кочевое сообщество - это не просто общественно-политическое явление, оно еще и создает адаптированный к окружающей среде этнический организм, все структурные качества которого хорошо развиты. (Ж.О. Артыкбаев). (В.Ф. Генинг. Этнический процесс в первобытности. Опыт исследования закономерностей зарождения и раннего развития. – Свердловск, 1970. Стр. 23-27; Ю.В. Бромлей. Этнос и этнография. – Москва, 1973. Стр. 37; Л.Н. Гумилев. Этногенез и биосфера Земли. – Москва, 1994. Стр. 99-187; Ю.В. Павленко. К вопросу об условиях формирования этноса и этнических свойств // Методологические и методические вопросы археологии. Сб. науч. трудов АН УССР института археол. – Киев, 1982. Стр. 77; Г.А. Федоров-Давыдов. Этнические процессы в VIII-ХV вв. Этнос и феодальное государство // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. – Москва, 1990. 4-издание, стр. 74; С.П.Толстов. Основные вопросы древней истории Средней Азии // Вестник древней истории. – 1938. №1. Стр. 176-203; А.Х.Маргулан. Древние сказания и легенды (Ежелгі жыр, а;ыздар). – Алматы, 1985. Стр. 352; Р.Б. Сулейменов. Этногенез казахского народа: историография проблемы // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. История и археология. – Москва, 1990. 2-издание, стр. 90; К.А.Пищулина. Последний этап формирования казахского народа (;аза; хал;ы ;алыптасуыны; со;;ы кезе;і) // История Казахстана. II том. – Алматы, 1998. Стр. 287,303; Н.Э. Масанов. Этногенез казахов: проблема и метод // Проблема этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. История и археология. – Москва, 1990. 2-издание. Стр. 9-10; Ж.О. Артыкбаев. Этнос и общество (Этнос ж;не ;о;ам). ХVІІІ в. – Караганда, 1995. Стр. 57; Г.Е. Сабденова «Об исследовании казахского этногенеза» («;аза; этногенезіні; зерттелуі ха;ында»). – Журнал «Отан тарихы», 2005. № 1. Стр. 19-26).
Любое из этих кратко приведенных нами мнений, касающихся вопросов формирования этноса и проблем этногенеза, лишь в некоторой степени является правомерным. Возможно, кто-то из этих авторов выразился в общих чертах, без частностей или же вышеназванные положения были рассмотрены ими неполно, лишь в одном аспекте, но, в сущности, все приведенные нами заключения и формулировки неоднородны и порой заметно отличаются друг от друга. Это говорит о том, что все научные изыскания в области казахской этнологии нашли отражение лишь в поверхностных спорах о проблеме, возникавших иногда среди различных исследователей. В итоге все разговоры о казахской этнологии не идут далее разноголосицы в умозаключениях и воззрениях на нее. Подобные попытки разобраться в сложном процессе формирования казахского этноса, конечно же, в дальнейшем требуют экспертных трактовок и объективных выводов, сделанных на основе более точного и профессионального осмысления эмпирических материалов.
В ходе изучения этносоциальной организации кочевников Евразии обнаруживается такое огромное количество формулировок, различных утверждений и интерпретаций, что может скорее привести к путанице и проблемам, чем помочь добраться до истины. В данном случае ни модели формаций, ни теория классовой борьбы, ставшие методологическим стержнем европоцентристского подхода к истории, так и не смогли в полной мере раскрыть этносоциальную природу кочевников. Этнологи ХХ века понятия «община» - «общество» и «сообщество» - «ассоциация» превратили в благодатную почву для разнотолков и, если обратить пристальное внимание, нетрудно заметить, что любые высказанные вслух выводы и умозаключения по этому поводу являются лишь отголосками хозяйственно-экономической, детерминистской идеи (Н. Масанов. Кочевая цивилизация казахов. – Алматы, 1999 и др.).
Действительно, в казахском языке есть множество устойчивых выражений типа: «Будь аулом – будь общиной», «Живите сообща, помогая друг другу», «объединились», «большое сообщество» и др. Однако в данном случае создание общины и стремление сообща обустраивать жизнь нельзя рассматривать, как отдельное, совершенно обособленное явление. Такая практика абсолютно чужда кочевому жизненному укладу. Начать с того, что кочевники, словно перелетные птицы кочевали с места на место вдогонку вечной весне (это был единственно возможный способ существования для кочевников), напрямик пересекая земли и воды, принадлежавшие жившим на путях их миграции многочисленным родам и племенам. «Адаи четырех волостей ежегодно одолевали по меньшей мере 2800 километров кочевых путей» (С.Е. Толыбеков. Кочевое обшество казахов в ХVII – начале ХХ вв. – Алматы, 1971. Стр. 321). Поэтому кочевники, считая, что «солнце общее, луна общая, кочевые пути тоже общие», «земля принадлежит богу», «божья земля», «хозяин простому народу – хан, хозяин земли – народ» - все эти принципы приравнивали к канонам верования в единого бога Небес Тенгри. Одно это говорит о том, что сообщество, ведущее кочевой образ жизни, не может существовать в отдельно взятом, социально обособленном кругу. В процессе кочевания различные рода и племена вступали в бесчисленные социально-экономические и духовно-культурные взаимоотношения, и это все регулировалось и приводилось в порядок различными обычаями и традициями, обрядами и ритуалами. Благодаря такому положению вещей, рода и племена, пережившие нашествия врага, джут, эпидемию и другие бедствия, всегда получали помощь и поддержку соседних, родственных родов и племен («Если голодает одна семья – будет нищать весь аул, если голодает целый аул – будет нищать весь народ»). Отсюда и слова Алихана Букейханова: «Община аула появилась лишь благодаря поддержке и помощи всего рода и опирается она на взаимоотношения внутри рода» (А.Букейхан. Избранное. – Алматы, 1995. Стр. 70). Казахи обустраивали свои родственные связи со сватами, с родственниками по женской линии, с племянниками и дальней родней, опираясь на запрет на близкородственные браки до седьмого колена, и такие взаимоотношения обставлялись обычаями, обрядами и традициями, которые действовали, как правовые нормы в обществе. Более того, каждый род, в том числе и новый, недавно получивший положенные ему долю наследства, свой уран (родовой клич), тамгу и самостоятельность, в периоды вражеских набегов и смуты должен был выделить отряд воинов, во время споров и тяжб выставить своих биев, попавшим в беду родственникам или соседям собирать «жылу» - коллективную добровольную помощь, во времена вражеского нашествия, джута или эпидемии выделять дополнительный налог, т.н. «черный сбор» («;ара шы;ын»). Более сильные родственные рода присоединяли к себе поредевшие и ослабевшие аулеты и рода, если между родами возникали натянутые отношения, их смешивали между собой и давали возможность пользоваться общей собственностью на равных правах или же на этот случай существовала еще одна традиция – обмен детьми. Поэтому при столь традиционном кочевом жизненном укладе казахов, понятия «одиночный дом», «уединенный аул» или «отдельная семья» имели весьма символическое значение. С этой точки зрения для казахов, ведущих традиционный образ жизни, бессчетные связи с соплеменниками служили достижению главного результата – установлению единой этноцели. Особо следует подчеркнуть, что между слиянием в единую общину людей в казахском традиционном обществе и объединением в различные союзы и содружества у других народов нет и не может быть никакого сходства. Ибо, казахское традиционное общество зародилось в другой, особой экосистеме (историческая предпосылка), жизненный уклад (хозяйственно-культурный тип), адаптировавшийся к этой экосистеме, тоже особый и нормы общественных отношений, подкреплявшие собой этот способ бытия, также уникальны и нестандартны. Поэтому использовать различные труды, посвященные сформированным в другой исторической среде объединениям людей в сообщества, как универсальные научные примеры или суждения для понимания и толкования казахского традиционного общества нельзя, это может привести к серьезным ошибкам (см. главу «Институт долевого наследования»).
Разумеется, изучить со всей объективностью казахскую родоплеменную систему, природные факторы, сформировавшие ее этносоциальную структуру, как говорится, дело непростое. Родоплеменная система в казахском традиционном обществе, если взглянуть глубже, является для этого общества не только организующим и формирующим началом, но, прежде всего, сакральной основой всего его этнобытия. Чтобы лучше узнать мир кочевников, необходимо его рассматривать, как исторический процесс, в котором тесно связаны между собой взаимоотношения человека с человеком, человека с обществом и человека с природой. Потому что в жизни кочевников генеалогические, социально-политические процессы и территория обитания тесно связаны между собой, идеально согласуются и являются единой этносоциальной структурой. Ядром и основой такого своеобразного этносоциального объединения выступает в первую очередь родоплеменная система, именно она играет здесь главенствующую роль. В конце концов, и самобытность государственности кочевников можно понять только исходя из этой позиции. Потому что родоплеменная система – это золотой остов, стержень жизненного уклада кочевников, надежный фундамент их коллективных взаимоотношений. Все стороны общественной, экономической и политической жизни кочевников теснейшим образом связаны с родоплеменными структурами. Здесь необходимо обратить особое внимание на родоплеменное построение общества, как на единственную причину, придающую государственности кочевников своеобразие и особую самобытность. Если, согласно мнению известного этнолога С.А.Арутюнова, одним из основных факторов, сплачивающих этнос воедино, является этноинформационное поле, формирующееся в определенной социальной среде, то для традиционного казахского общества ядром и фундаментом такого информационного поля служила родоплеменная система (С.А.Арутюнов, Н.Н.Чебоксаров. Передача информации, как механизм существования этносоциальных и биологических групп человечества. – Расы и народы. – Москва. 2-е издание. Стр. 19-29.). Словом, казахская родоплеменная система и ее внутреннее строение являются «яремной веной», стержнем казахского этногенеза, основной «закваской» социально-организационной структуры, объясняющей суть и особенности существования этноса, его бытия.
В этом случае одним из самых важных средств, обеспечивающих основу этнобытия в целом и его самобытность, является неразрывная цельность памяти этноса. И на это необходимо обратить особое внимание. Для того, чтобы была очевидной присущая ему от природы самобытность любого этноса и прочным его социально-общественное согласие, он должен существовать внутри единого информационного пространства. Единое информационное пространство делает неделимым и цельным не только память этноса, но и его этноидеалы. Как только начинает ослабевать и испытывать невзгоды монолитность этноса, начинают расстраиваться, терять прочность и его самобытные, уникальные свойства. А внутри этноса, обреченного на вымирание, возникают различные социальные группы, не понимающие и не желающие понимать друг друга. Это особенно чувствительная проблема, порой неосязаемая и не бросающаяся в глаза, но имеющая прямое отношение к судьбе этноса, к его будущему. Для осмысления и всестороннего изучения этого вопроса, пожалуй, может не хватить жизни одного человека. Это и есть тот полигон, на котором идут испытания на истинный патриотизм и государственное мышление (как решали эту проблему мудрые основатели казахской нации и государства, смотрите в главе «Первичные условия становления народа»).
Информационное пространство, придя в норму благодаря казахской родоплеменной системе, оказалось способно обеспечить целостность социального устройства этноса и направить национальные идеалы в единое русло. В итоге, в условиях кочевого жизненного уклада имеющее особенно стремительный и скорый характер этноинформационное поле всяких примет, традиций и обычаев, суеверий, ритуалов и устоев, запретов, морали, этики, бытовой культуры, искусства и других ценностей общества было направлено к единой цели, обеспечив этническую самобытность образовавшейся социальной среде. Здесь необходимо отметить, что в эпоху тяжелых исторических потрясений казахскому народу помогла сохранить самобытный образ жизни в первую очередь мощная и несокрушимая способность этноинформационного пространства организовать и сплотить народ в единое целое.
Основной стержень, на котором держалось этноинформационное поле в среде кочевых казахов – это родоплеменная система. Другими словами, тесные родственные взаимоотношения родов и племен обеспечивали единство и целостность этноинформационного поля. В таких обстоятельствах каждый кочевой казах, осознающий себя частью определенного рода и племени, непроизвольно превращается в субъект единого этноинформационного пространства. Видимо, поэтому каждый казах-кочевник никогда не терял чувства собственной ответственности перед всей нацией и общиной. Как говорил Шокан Уалиханов: Услышав клич «Алаш!», казахи мгновенно поднимались, как один, и это яркое свидетельство такой ответственности. Это укрепляло гражданские права каждого казаха-кочевника внутри общины и внутри всей нации. В результате, коллективное сознание (К.Г.Юнг) кочевых казахов, в сравнении с любыми оседлыми крестьянами, носило более чуткий и бдительный характер. (Ч.Ч.Валиханов. Заметки по истории южно-сибирских племен. – Собрание сочинений в пяти томах. – 1 том. – Алматы, 1961. Стр.390). И здесь надо отметить, что для всякого казаха знание своей родословной и четкое, быстрое ориентирование в ней являлось жизненной необходимостью. Поэтому каждый кочевой казах знание структуры всех родов на уровне целой нации, умение разбираться в многочисленных родословных (шежире) считал умением понимать и ориентироваться в жизни своей общины и всей нации в целом, что позволяло ему жить в полном соответствии с установленными правилами, обычаями и традициями, ритуалами и обрядами. Словом, в кочевом казахском обществе традиции родословия приобрели институциональное значение.
При кочевом укладе жизни структурная единица казахского общества опирается на род и племя. В таком обществе имущественный и социальный потенциал каждого человека был связан не только с положением, которое он занимал в составе рода и племени, но и основывался на силе родственных отношений внутри этого рода и племени. Слова Кердери Абубакира о том, что «джигиту легко достичь счастья и благоденствия, если его народ будет сильным», видимо, были сказаны применительно именно к такому положению дел. Авторитет и честь сильных и влиятельных родов и племен всегда высоко ценились народом. Поэтому жизненным идеалом и главной целью кочевых родов и племен было непрерывное стремление шириться, крепнуть и совершенствоваться. Поговорка «большинство имеет милость от бога» как раз и отражает эти идеалы общества. История всех тюркских народов, в том числе и история казахского народа, имевших опыт кочевой жизни, говорит о том, что развитие всех родов и племен шло в состоянии постоянного соперничества между собой. В таких обстоятельствах повседневная жизнь отдельного человека закономерно сливалась с жизнью всего рода и племени. Каждый человек, благодаря прекрасному знанию шежире не только чувствовал себя среди сородичей совершенно свободно и естественно, но и искренне и безраздельно верил в то, что является равноправным членом этого общества. Иначе говоря, сообща перенесенные тяжелые невзгоды, «яд судьбы, выпитый вместе со своим родом и племенем», для него являлись законом жизни, имеющим природное начало. («Если придется выпить яд, выпей его вместе со всем родом», «То, что пережито со всеми – великий праздник»).
Самое удивительное, в этой среде, где берут начало такой способ бытия и подобные представления и понятия, формировалась столь естественная в своей сути психология, в лоне которой каждый глава рода, каждый богач, каждый представитель знати смотрел на сородичей, как на членов своей собственной семьи, оказывал покровительство, каждое их достижение считал своим достижением и гордился им, каждый их недостаток или проступок воспринимал, как свою провинность, слабость, испытывая стыд или боль, словно за себя. Выработке такой психологии способствовали установленные в такой среде обычаи и традиции, обряды и ритуалы, порядки, правила и морально-этические нормы. Таким образом, родоплеменная система кочевого общества выступала в роли покровителя и защитника для каждого отдельно взятого человека. То есть, стремление рода и племени защищать и быть опорой во всем для людей, находящихся в его составе, постепенно превратилось в социально-этническую традицию и закон для всего казахского общества.
В действительности современному человеку подобная ситуация может показаться далекой и несбыточной, как мечта или фантазия. Тем не менее такова истина, убедительным доказательством которой являются факты и аргументы казахского родословия, его историко-этнологическое содержание (поэтика).
Эту мысль можно подтвердить и словами великого Абая: «Да, безусловно, наши предки уступали теперешним людям в образованности, учтивости, ухоженности и опрятности. Но обладали они двумя достоинствами, которых у нас теперь нет. О каких качествах мы говорим? В стародавние времена были люди, которые звались “ел басы” (глава рода), “топ басы” (глава сообщества). Они решали споры, управляли жизнью общества. Простой народ, худо-бедно, занимался своими делами. Не принято было оспаривать решения “ел басы” и “топ басы” или бегать от одного к другому. Говорят: “Возьми альчик, если он удобен для твоей руки, сделай из него биту”. “Когда каждый сам себе би, не ужиться и на бескрайних просторах, когда есть глава общины, не сгореть и в огне”. Люди, признав эту истину, приносили жертву святым духам и, помолясь, отдавали бразды правления всеобщему избраннику и впредь старались поддерживать во всем, скрывая его недостатки и славя достоинства. Относились к нему с должным почтением, слушались и неукоснительно повиновались, тогда и влиятельные лица не переступали пределов благоразумия. Как им было не заботиться о людях, когда все были братьями, и достояние у них было общее (Выделено нами. А.С.)
И второе – люди дорожили единством и свято берегли его. Стоило кому-то призвать на помощь других, упомянув при этом имена предков, как все бросались на выручку, забыв обо всех обидах и раздорах, охотно шли на уступки и жертвы. Говорили тогда в народе: «Кто не умеет простить вины ближнего, того чужой обидит». «Братья ссорятся, но не отрекаются друг от друга». «Если шестеро погрязли в раздорах, потеряют то, что в руках, если четверо пребывают в согласии, на них небесная благодать снисходит». «Кто ищет верного пути, находит казну, кто ищет раздоров, находит беду». Где теперь этот благородный дух общности и радение о чести? Они были обеспечены людской стойкостью, совестливостью, доблестью. Мы лишились их». (Абай. 39-е слово).
Схожую мысль оставил в своих записях и офицер Российского Генерального штаба Н.И. Красовский: «То, что можно отнести ко всем окружающим степь... государствам, не может быть вполне применено к киргиз-кайсацкому народу... Покорив, положим для примера, Бухару, мы, можно быть уверенными в этом, нашли бы сочувствие в прежде угнетенном народе; но, завладев степью, не можем этого сказать уверенно даже теперь, именно потому, что здесь и прежде никогда не было гнета правителей, никогда не чувствовалась над собою нелюбимая власть...» (Н.И. Красовский. Область сибирских киргизов. Ч.1-3. СПб., 1868; Ж.О. Артыкбаев. Кочевники Евразии в калейдоскопе веков и тысячелетий. Санкт-Петербург, 2005. Стр. 224).
Если в традиционном казахском обществе для каждого индивида род служил опорой и покровителем, то и каждый индивид защищал честь рода, как свою честь и был, наряду со всеми, ответственен за все дела, имеющие отношение к жизни рода. Поэтому в традиционном казахском обществе, если во взаимотношениях родов случались конфликты и имелись человеческие жертвы, виновником выступал не только отдельный человек, от чьих рук погиб кто-либо, кровная вина возлагалась на каждого члена этого рода (Речи златоустов (Шешендік с;здер). Составитель и автор вступительного слова Б.Адамбаев. – Алматы, 1967. Стр. 122-124). Также и девушка из одного рода, выданная замуж в другой, становилась навсегда правомочным членом этого второго рода («Женщина может уйти от мужчины, но от рода – никогда» - казахская поговорка). Подобные обычаи и традиции, обряды и ритуалы, правила и порядки были самым действенным механизмом социально-политической и культурно-духовной саморегуляции не только внутри отдельно взятого рода, но и в общенациональной среде. Поэтому эти обычаи и традиции, обряды и ритуалы, правила и порядки должны рассматриваться, как основа самобытности народа и его национальной идеологии. Другими словами, тот действенный механизм, который сформировал в его традиционном виде такое целостное этносоциальное объединение, как казахский народ, и есть эти самые обычаи и традиции, обряды и ритуалы.
Подобные общественные взаимоотношения позволили, в широком смысле, сформировать уникальную этнокультуру. «Казахский дух», «казахская действительность», «казахский менталитет», «казахская культура» - вот основы того неповторимого своеобразия, которое напрямую связано с родоплеменной системой и со сформировавшимися под ее крылом традициями, обычаями, обрядами и ритуалами, которые в свою очередь являлись основой сложившихся социальных взаимосвязей. Для казахского общества родоплеменная система была не только завершенным и монолитным этносоциальным формированием, в первую очередь она была тем самым чувствительным механизмом, который выработал целостное самосознание данного этноколлектива. Безбрежная казахская степь от одного края до другого тянется на четыре-пять тысяч километров. И эту огромную территорию считали своей Родиной и защищали ее в кровавых битвах на самых дальних подступах такие легендарные герои и батыры, как Кабанбай, Богенбай, Абулхаир, Керей, Жанибек, Шакшак, Жанибек, Карасай, Байгозы, Райымбек, Наурызбай, Баян... И потому, оценивать в ином ключе их героические деяния нет никакой причины.
«Баянау;л, Кызылта;у,
Абыралы;, Шынгыста;у,
Козыманыра;к, Койманыра;к,
А меж ними роем враг.
Гнать калмыков прочь, долой!
За Иртыш бегут толпой,
Далее Алтайских гор.
В Акшаули; воздвиг шатер.
Тут вся рать, не опоздай!
Кабанбай и Богенбай
Возвратили земли нам.
Здесь кочуй, аргын, найман»
(Песнь пяти веков (Бес ;асыр жырлайды). Трехтомник. Первый том. – Алматы, 1984. Стр. 85, 86).
Во все времена понять реальную жизнь этноса в истинном свете, то есть восстановить в полном объеме объективную этнологию, вникнуть в ее суть было непросто. Это тем более трудно сделать в отношении тех народов, которые пережили социально-политическую и культурно-духовную экспансию. Потому что этнос, который подвергся воздействию внешней непреодолимой силы, первым делом был вынужден изменить свой естественный путь развития и жизненный уклад. Члены этноса, которого постигла такая судьба, в короткий срок превращаются в маргиналов, и в их сознании прогрессируют ложные культурные стереотипы и псевдоаналитизм. К сожалению, по этой причине в современной казахской этнологии стали весьма распространенными всевозможные эгоистические и неверные представления о традиционной культуре (в широком смысле), и эта тенденция вызывает особую тревогу. Подобное характерно для творчества находящихся в поиске истины некоторых групп или отдельных людей, оторванных от своей традиционной духовности, так сказать, «недокормленных» родной культурой, кого судьба сделала отщепенцем и изгоем на своей же земле. Они, как правило, сами создают и по-своему понимают некие причинно-следственные (этиологические) клише, буквально навязывают народу свои какие-нибудь «нововведения» (сконструированные модели) и, якобы разобравшись в структуре и содержании этих «новшеств», придумывают для них различные хитроумные термины (опорные слова – тезаурус), то есть, приложив определенные усилия, стараются встроить их в некие методику и методологию. В итоге мы видим, что они не только не понимают и не умеют изучать традиционную культуру в объективном ключе, они еще и умудряются увязнуть в каких-то несостоятельных, ошибочных формулировках и умозаключениях, по пояс утопая в трясине мифологем.
Здесь необходимо вспомнить о том, что после обретения независимости среди казахского народа, пережившего в свое время и колонизацию, и тоталитарный режим, возникло всеобщее, стойкое стремление знать свою истинную историю. Это, с одной стороны, вполне естественная и положительная тенденция, но с другой - появилась масса новых, малосведущих в методологии написания объективной истории авантюристов, называющих себя профессионалами в этой области. Они не только искажают, упрощают и превращают истинную, сакральную историю народа в некий абсурд, но и, вооружившись тем обстоятельством, что, мол, «все это хранилось на протяжении многих веков на дне сундука», принялись издавать полные фальсифицированных фактов, но яркие и привлекательные книги, в которых давали волю своей фантазии. Обычно, целью таких лживых книжек было воспевание авторитета и славы какого-либо конкретного рода или племени.
И тут дело вовсе не в чьих-то ошибочных или ложных представлениях. Проблема в том, что эти самые ошибочные и ложные представления своим псевдонаучным характером вводят в заблуждение простой народ, формируя в его сознании неверные представления о своем прошлом. В основном такой «болезнью» страдали работы, посвященные казахской истории и этнологии, появившиеся в последней четверти ХХ века. Немало было тех, кто, взяв за основу методику и методологию изучения жизни и быта других (чужих) народов или посторонней среды, слепо подражая им или следуя поверхностным представлениям и придавая им многогранное, универсальное значение, в итоге стали выдавать различные мнения, не соответствующие ни традициям, ни самобытной культуре народа. В контексте традиционной культуры стали появляться взаимоисключающие, а порой и причудливые, просто сказочные толкования. Появилось немало авторов прсевдоисследований, складно излагающих различные, якобы этнографические и фольклорные доводы... При этом, аутентичные представления народа о себе самом и своем прошлом отторгались или же попросту не брались во внимание.
Конечно, анализ проблем изучения казахской этнологии сам по себе является отдельным вопросом и требует детального рассмотрения.
Как говорится «у джута семь братьев» (аналог русской поговорки «беда не приходит одна» - прим. переводчика). Такие нелепости присутствуют в казахской этнологии по множеству причин. Это и тотальная духовная экспансия в период колонизации, и насильственное изменение жизненного уклада в короткий срок, и пагубные установки коммунистической идеологии и, наконец, почти исчезнувшие, оставшиеся в очень малом количестве носители традиционной, самобытной культуры (этнофоры). Как сказал когда-то Машхур-Жусип Копейулы: «Настали смутные времена, кругом неразбериха, хаос и суматоха. Разумных людей и вовсе не осталось. Да и те полоумные, кто хоть что-то знал, всё уже растеряли» (Машхур-Жусип. Произведения. Казахская история. 8-том. – Павлодар, 2006. Стр. 62).
Вот почему на казахской земле все еще не сформировалась школа национальной этнологии.
Надо сказать, что в общем-то не только этнологическая память, но и казахская традиция родословия – шежире испытывала на этом пути немалые трудности, ибо стали преобладать необоснованные, искаженные представления и о ней. «Шежире является рудиментом прошлого родового общества» или «Шежире – это одна из отживших форм традиции, которая способствует не сплочению, а наоборот, разобщению нации» - такие расхожие высказывания распространялись среди народа с целью убедить их в этом.
На самом деле, правда о традициях казахского родословия совсем другая.
Существует особый научно-теоретический принцип, согласно которому лишь полное соответствие методического и методологического осмысления изучаемого объекта и его реальной сути может дать положительный результат. Другими словами, методическое и методологическое воззрения на изучаемый объект должны быть как можно ближе к истинному содержанию этого объекта. Иначе, делать опору на заранее подготовленные, либо используемые для изучения другой историко-общественной среды методику и методологию, будет заблуждением, это - все равно, что кроить шубу для тени. В этом смысле, если копнуть глубже, сами методика и методология и истинное содержание изучаемого объекта должны быть схожими или, иначе говоря, сливаться воедино.
Нам хорошо известно, что те мудрые люди, которые стояли у истоков создания казахского общества, хорошо знали, какое они общество создают. И не только хорошо знали, но и ясно предвидели к какому результату приведут проведенные ими реформы, переустройство родоплеменной структуры, введение новых обычаев и традиций, обрядов, ритуалов, правил и порядков, и, как в ходе всех этих преобразований можно будет сплотить народ воедино, обеспечив всем мирное сосуществование. Суровые условия кочевого образа жизни вынуждали отказаться от проникавших в сознание и в привычки иррациональных предрассудков и действий, считаясь лишь с потребностями реального ежедневного быта. Основой всего в традиционном казахском обществе считались повседневные требования кочевого уклада, отсюда и прагматизм, благоразумное отношение к жизни. Изучать и анализировать особенности кочевого быта в традиционном казахском обществе можно лишь через выяснение деталей повседневной реальности, возникавших только благодаря насущным потребностям. Кочевой способ существования казахского общества можно понять только посредством определенного функционального принципа. А именно, чтобы разобраться и оценить своеобразие традиционного казахского общества, любое явление надо рассматривать с точки зрения его общественной необходимости. Взятый за основу исследования такой методологический подход позволит открыть дорогу и объективному пониманию родоплеменной системы, которая является фундаментом традиционного казахского общества. И здесь надо обратить особое внимание на то, что во всех сферах ежедневного быта, тесно связанного с родоплеменной системой, всегда берут верх рациональность и прагматичность. Родоплеменные институты казахского традиционного общества и сформировавшиеся в тесной взаимосвязи с этими институтами идеология, обычаи и традиции, обряды и ритуалы, правила и порядки, морально-этические нормы и даже предрассудки и поверья, основанные на тенгрианском вероисповедании, откровенно говоря, являются неопровержимым свидетельством борьбы за существование в суровых природных условиях. Иначе говоря, повседневная жизнь и кочевой быт казахского общества требовали действий, напрямую соответствующих насущным жизненным потребностям людей. А между тем, в процессе исследования раннего евразийского кочевого мира и более позднего традиционного казахского общества попытки увязать предположения или доводы, основанные на современном мировоззрении с религиозно-мистическими представлениями прошлого, не всегда бывают удачны, ибо могут не соответствовать жизненной правде. То есть в работах, посвященных казахскому традиционному обществу, его укладу и обычаям, мифопоэтические или иррациональные толкования в подавляющем большинстве, несмотря на то, что в них много различных сведений и фактов, требуют критического осмысления.
Те мудрые лидеры, кто прежде взяли в руки бразды правления Казахским ханством, первым делом руководствовались уроками исторического прошлого и насущными потребностями общества в настоящем времени. Таким образом, для выявления объективной научной истины в попытке познать традиционный кочевой мир, прежде всего необходимо опираться на практическую сторону вопроса, на логику повседневных нужд общества, а не на какие-то мифические источники или религиозно-мистические поверья. И, если исходить из этого положения, самые объективные научно-исследовательские оценки и методологические принципы, направленные на изучение традиционного казахского общества, сами по себе раскроют перед нами подлинную правду жизни. То есть, любые научные исследования, отклоняющиеся от правды жизни, либо, не зная этой правды жизни, использующие в качестве орудия «готовые» методологические принципы, в итоге невольно превращаются в субъективное толкование истории. Такое положение требует от ученого исследователя в первую очередь иметь под рукой как можно больше эмпирического материала об исследуемом объекте и, конечно же, быть всесторонне осведомленным о нем. И тогда станет очевидным, что самая «мощная» методология всего лишь подводит нас к объективному пониманию и толкованию предмета. Не зря, видимо, когда-то и немецкий ученый Н.Гартман (1882-1950) говорил о том, что научной цели можно достичь, не опираясь и не оглядываясь на так называемую методологию.
4. Тюркские рода, племена и исторические этапы
Пуповиной, центром так называемой Великой Евразийской степи, раскинувшейся на безбрежных просторах между горами Хинган на востоке и Карпатами на западе, является Казахская степь. Использование термина «пуповина» оправдано тем очевидным обстоятельством, что во-первых, Казахская степь самая обширная часть Великой степи, и во-вторых, только казахский народ со всех сторон граничит лишь с родственными тюркскими народами. К понятию Казахская степь можно отнести географическую зону, окруженную на севере – Западно-Сибирской низменностью, на юге – долинами рек Амударья и Сырдарья, на востоке – горными массивами Алтая, Ирен-Хабырги, Саура, Тарбагатая, на западе – Каспием, Поволжьем и Донской низменностью.
Вот на такой необъятной территории, начиная с I-II тысячелетия до нового летоисчисления и до ХХ века торжествовал кочевой жизненный уклад. Разумное сочетание экстенсивного животноводства и интенсивного земледелия, развитие металлургии, разведение четырех видов домашнего скота, использование максимально приспособленного к кочевой жизни жилища – юрты и самое главное – родоплеменная система, ставшая основой формирования уникальной структуры государственности – вот факторы, позволившие кочевникам быть самой мощной силой на всем пространстве Евразии вплоть до времени создания огнестрельного оружия (XVIII в). По словам историков, для всех соседних оседлых народов кочевники были «бичом Божьим».
Необходимость считаться с окружающей природой стала залогом повседневной жизни кочевников, постоянно сталкивавшихся с суровыми испытаниями. В итоге, за последние две-три тысячи лет в Казахской степи можно насчитать около двадцати существовавших прежде различных государственных образований. Саки, Уйсыны, Канглы, Гунны, Тюрки, Уйгуры, Кыргызы, Хазары, Булгары, Авары, Тюркеши, Карлуки, Кимаки, Кыпчаки, Караханиды, Сельджуки, Кереи, Найманы, Моголы, Золотая Орда, Белая Орда, Казахское ханство. Все они носили различные названия: даулет, улус, каганат, эль, ханство, султанат, орда, аулет (страна, держава, империя, государство, царство, княжество, отечество, династия). Вот такие государства, а также этнополитические, этносоциальные и этнокультурные процессы, происходившие в них на протяжении тысяч лет, и составляют хронологически последовательную историю Казахской степи.
Одним из последних государств в длинной череде гособразований, прошедших через грандиозный социально-исторический отбор, было Казахское ханство с его союзом племен и родов, из которых и сформировалась казахская нация. Словом, история казахского народа и есть история тех родов и племен, которые с незапамятных времен населяли Казахскую степь. Иначе говоря, только через объективное и основательное изучение истории зарождения родоплеменной системы как таковой, путей ее формирования и появления в ней отдельных родов и племен, их расцвета и упадка, можно говорить о правдивой, основанной на действительных фактах истории казахского народа. При таком подходе, историю казахского народа можно будет объяснить только через понимание истории родов и племен. А история Казахского ханства (государственности) – это результат внутренних и внешних общественно-политических процессов, происходивших в ходе сближения, адаптации друг к другу различных родов и племен.
В исторической науке рода и племена, участвовавшие в формировании казахской нации, согласно их изначальному происхождению принято называть общим термином «тюрки».
Известно, что помимо нынешнего общеупотребительного термина «тюрк», в исторических источниках встречаются и другие названия, такие, как «тхаракос», «апахтарк», «турукха», «турук», «ту-кю», «ту-кюе», «тюркит», «торк», «турок», «торик», «т;р;к», «т;рик», «т;рк» и др. (И. Кафесоглу. Т;рк тарихы. – Анкара, 1992; Фиридун Агасыоглу. Азер халгы (сечм; іизылар). – Баку, 2000; К. Патканов. Из нового списка географии, приписываемой Моисею Хоронескому. – Журнал министерства народного просвещения. – 1883, наурыз айы; М. Кашгари. Словарь тюркских наречий. Трехтомник. – Алматы, 1997-1998; Н.Я. Бичурин. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Трехтомник. – Москва-Ленинград, 1950-1953; Л.Н. Гумилев. Древние тюрки. Двухтомник. – Москва, 1999).
На волнах истории родственные народы прошли через суровые, порой опасные испытания, через непрерывные этнические, этнотерриториальные и социально-политические перемены. Поэтому многократно изменялись и их этнополитические и национально-государственные наименования. Если отставить в сторону далекую историю и взять только XIX-XX века, в научном и политическом контексте стали выявляться, навязанные извне этнонимы (эктоэтнонимы): «татаро-монголы», «тюрки-монголы», «Крымские тюрки», «Крымские татары», «Османские турки», «Сибирские татары», «Минусинские татары», «якуты», «черные киргизы», «киргиз-кайсаки», и др. В это время, точнее в 1923 году русский ученый А.Н.Самойлов предложил слово «турок» использовать относительно турецкой нации, а словом «тюрк» обозначать представителей тюркоязычных народов (А.Н.Кононов. История изучения тюркских языков России: Дооктябрьский период. – Второе издание. – Ленинград, 1982. Стр. 17). Это предложение было принято всеми тюркологами мира, в том числе и казахскими учеными, и с тех пор в казахском языке также стало традицией словом «турок» называть бывших Османских турок, а словом «тюрк» все другие тюркоязычные народы. Такое изменение было связано не только с его лингвопонятийным удобством, но и для того, чтобы индивидуализировать, выделить исторические судьбы тюркоязычных народов и для их общественно-политической классификации. И если в далеком прошлом слово «турок» относилось к единому племени, в сегодняшней ситуации, когда произошло разделение на десятки народов, использование термина «тюрк» для обозначения их этнического родства - это историческая необходимость.
Казахи слово «тюрк» применительно к собственным племенам и родам никогда не использовали. Но тем не менее, по отношению к тем родам и племенам, из которых были созданы нынешние тюркские народы, в том числе и казахи, уже в средние века использовались собирательные термины «тюрк», «тюрки», «тюркский язык» (М.Кашгари, Ж.Баласагун, А.Яссауи, А.Навои и др).
Есть возможность установить, какие тюркоязычные рода и племена в различные исторические эпохи дали начало казахскому и другим родственным тюркским народам. Для этого необходимы широкомасштабные исследовательские работы в области археологии, мифологии, лингвистики, антропологии (особенно в краниологии) и этнологии. В деле изучения истоков происхождения определенного рода или племени важно знать, что этнонимика (свод этнонимов), как одна из ветвей этнолингвистики, может дать важнейшие сведения по этому вопросу. Особенно при исследовании близости родов и племен с генеалогической и этнической точек зрения их исконные названия (этнонимы) и языковые связи очень важно анализировать на уровне этимологии и лингвистики. Процессы объединения и распада родов и племен, на базе которых сформировались тюркоязычные народы, можно рассматривать, разделив их историю на четыре этапа. Первый этап – начиная с древнейших времен до образования Тюркского Каганата. Второй этап – со времен Тюркского Каганата до завоевательных походов Чингисхана. Третий этап – со времен завоеваний Чингисхана до распада Золотой Орды. И четвертый этап – со времени распада Золотой Орды до сегодняшнего дня.
У такого разделения на этапы есть свои причины. Именно в эти периоды тюркоязычные народы столкнулись с самыми мощными социально-историческими потрясениями, пережив этнополитическую трансформацию. Непосредственное влияние на селекцию и нынешнее состояние всех без исключения тюркоязычных народов оказали такие исторические события, как создание Тюркского Каганата (VI-VIII вв.), эпоха завоеваний Чингисхана (XIII в.), распад Золотой Орды (XV в.), этнополитическая экспансия Российской империи (XVI-XX вв.). Поэтому именно в пределах этих исторических эпох можно наиболее показательно сгруппировать и назвать существовавшие тюркские родственные рода и племена.
Конечно, полностью охватить все названия тюркских родов и племен практически невозможно, да и вряд ли это нужно. В этом плане, даже если отставить все остальное в сторону, обращает на себя внимание одна только работа И.Н.Лезиной и А.В.Суперанской, в которой они собрали до 12 тысяч названий родственных тюркоязычных родов и племен (И.Н.Лезина, А.В.Суперанская. Словарь-справочник тюркских родоплеменных названий. – Москва, 1994). Здесь, по всей видимости, и не ставилась задача охватить полностью во времени и пространстве все названия существовавших когда-то родов и племен, достаточно было дать небольшую часть этих названий в наиболее важные исторические периоды. То есть главная цель – обратить внимание на те рода и племена, которые возникали на исторической сцене в периоды всевозможных социально-политических потрясений.
Первый этап – рода и племена с древнейших времен до эпохи Тюркского Каганата:
эфталы (эфталиты, белые гунны), акатыры (акациры), аргиппеи, асы (азы, ясы, аши, иши, узы), аланы, албаны, ангарейоны (кангары), апасиаки, апахтарки, аримаспы, асана, барды (парды, парфы), бии (пии, пейи, бейи, беки), бунтурки, гелоны (йыланы, жыланы), гунны (хунну, сюнну), дагарма (дагар, тагар), даи, жужане (сусун), иирки (ийи еркеки, ийи ерки), ишгузы, кангарасы, кангюи, каспии, катиары, кусани (касаны, ;азаны), кюше, киммеры (киммерийцы), команы, куирки, кунаксаланы, куу кижи, куэрики, массагеты, мин (мэн), оногуры, паралаты, роксоланы, са, сарматы, сага, сагадары, сагайи, саки (сака), саха, сакалиба (саклабы), сянби (сюнби), сынды (синды), скифы (турецк. искиты, европ. – скит), сколоты, согды (сугдак, согдак), суары, сумер се (сэ), табгачи, табыры (тавры, тохары, тагары, дагары, дагарма), тиссагеты, тохри, траки (фракийцы), траспи, тхаракосы, турукха, троя, турсака, уыд (уд, ас, ;т), уну, уйсыны (усунь), фиссагеты, кангары (хангары), хартеши, хварасы (хуарас, хорасм), хорасан (хуар-ас-сюн), кунугыры (хунугуры, хоногуры, оногуры), еорпата (эорпата), етурысы (этруски) и др. (М.З. Закиев. Происхождение тюрков и татар. – Москва: Инсан, 2003. Стр. 7).
Второй этап – рода и племена со времен Тюркского Каганата до эпохи завоеваний Чингисхана: адаи, алтай кижи, аз киши, айаты, авары, ал-асы (ал-арыс), аккоюнлы, апшары (афшары), армауты, аргу, аба (ауа, ава), адье (адаи), алаша (алише), барабалы, байлар, байырку, билер (билар), бигер, барсыл (барсил), басмыл, берендеи, бериши (берч), беренжеры (беренджер), бурджоглу, берсулы, буртасы, буджаки татары, башкурты (башгирты), баюндары, бешенек (беченек, бесене, бозанак, баджанак), борилу, булаки, булгары, бютгюзы, гаджалы, жужане, гяйня, эймюры, ельборили, естеки (иштаки, иштяки), жабаги (йабаку), иетиоба, йагма, йасмыл, йаба (йава), йауа, иазгыры, йемеки (йимаки), йыуа, йурегиры, кидариты, кавары, кайсаки, карагасы, карадаглы (каратаулы), каракойлы (каракоюнлы), кара кыргызы, караманы, кара татары, кара ногаи, кара хазары, кимаки, кобуи (ковуи), койбалы, котригуры (кутригуры), котаны, комеш болгары (кёмеш болгары), куйрык (куирки), кубанды (куманлы), курыки (куруки), кытаи (китаи, хытаи), карлуки, хозары, кар йагма, кангароглы, кайи, кайыки (кайыги), караборикти (карабориклу), кеншеки (кенчеки), калаши (халаджи, халачи), кыпшаки (кыфчак), кыныки, кыргызы, к;лабаоглы, кошеты (кючеты), лугары, манкуроглы, мажары (маджары, машары, мажгары), майма кижи, мангыты (манготы), акхондоры (огхондоры), оногуры, естеки (остяки), отыз татары (отуз татары), ограки, огызы (огузы, угузы), сабакул (сабакуль), сарагуры, саралымины, сарасыны (сарацины), сарлы, сарманы, сарты, сарысоны (сары;йсыны), сельджуки (сальжук), суасы (суаши), суасламари, салгуры, согдаки, сыгыйе (ысты), субары, тарылы, тана (тан), тауласы, тогыз татары, теле (телеу), туба кижи, тюргеши, тау (таг), таты, татары, табгаши (тавгачи), тенгуты (тенгюты), тоба, токсоба (токсаба), токси (тохси), тутырка, тортаба (дуртоба, дурутоба), т;геры (тюгеры), турки (тюрки, ту-кю, торки), узы, туркмены (тюркмены), уннугундуры, ;гыраки (уграки), уйгуры, урегиры, шитаки (читаки), чуй кижи, шортаны (джортаны), шор кижи, шаруклыки (чаруклуги), чигилы, шомалы (чомалы), шыбалдар (чивалдар), шекты (чики), ыграки, шомекеи (чумугуны), кете (хита) и др. (М.З. Закиев. Вышеназванная работа. Стр. 6-7).
Третий этап – рода и племена, начиная с эпохи завоеваний Чингисхана, до распада Золотой Орды: алтыны, аргыны (аргуны), асы, бараки, бары;ны (бари;ны), барласы, бахрины, башкурты (башгырты), буйраки, б;ркиты, буруджоглы, жалайыры, журкыны (джуркуны), дурмане, ички, ички-байри, йиджаны, йисуты, йети-минг, каганбайлы (каанбайлы), карлуки, кенегесы, керейты, кингиты, кыпшаки, коныраты, кияты, куйыны (куйуны), к;рдеры, курлауыты, кусшы (кушчи), мажары (маджары), мангыты, масыты (маситы), меркиты (мекриты), мын (минг), найманы, огузы, ойраты, салоры, сараи, сихиуты (сиджиуты), таймасы, табгуты (тангуты), тарханы, татары, тили-минг (теле-мын), тубайи, тубай-туманы, туман-мын, уйгуры, уйсыны, окиреш-найманы (украш-найманы), отаршы (утарчи), кытаи (хитаи), кушын (хушин, косын), шат (чат), шынбайи (чинбайи), ш;бырган (чубурган), шабдаклы, сункарлы (шункарлы) и др. (С.Г. Кляшторный, Т.И. Султанов. Государства и народы евразийских степей. Древность и средневековье. – Санкт-Петербург, 2004. Стр. 223).
Это была историческая эпоха, предшествовавшая временам образования родственных тюркских народов. Именно в этот период по иронии судьбы некоторые рода и племена рассеялись и сошли с исторической сцены, другие же, наоборот, укрупнились и усилились, вобрав в себя близлежащие мелкие рода (ру) и ата (ата - разветвленная сеть потомков, разделенных на несколько звеньев, общность сородичей до 7-го колена – прим. переводчика). Такой процесс шел издавна, когда различные близкородственные рода сливались в одно сильное племя, а затем, со временем, разрастаясь, разветвлялись на множество новых родов и племен. Явные следы подобных явлений хорошо наблюдаются и среди тех родов и племен, из которых в итоге сформировался казахский народ.
Здесь необходимо особо отметить одну закономерность – как и другие родственные тюркские рода и племена, казахские рода и племена включали в общее хозяйство, буквально вбирали в себя и сторонние племена, и рода, и ата, и аулеты (семьи), вплоть до отдельных людей. Подобная традиция сложилась в соответствии с насущными потребностями родов и племен, имевших кочевой жизненный уклад. Для кочевников быть сильным народом значило обеспечить себе устойчивый и надежный способ существования. Среди кочевых тюркских родов и племен отсутствовало такое понятие, как рабовладение, и это необходимо рассматривать в тесной связи именно с этими причинами. Поэтому между словами «;;л» (раб) и «к;;» (рабыня, служанка) в казахском (тюркском) языке и словами «раб» и «рабыня» в понятии европейцев есть значительная смысловая разница, которая в дальнейшем требует особого рассмотрения.
Четвертый этап – после распада Золотой Орды на бескрайних просторах Евразии, в Великой Степи родственные тюркские рода и племена, объединившись в соответствии со своей этнической близостью и территориальным соседством и установив собственные этнонимы, начали утверждать свою национальную самобытность. И здесь нелишним будет привести составленный учеными лингвистами на языковой и этнической основе список родственных тюркских народов:
Кыпшакская группа: башкурты, татары (татары -булгары).
Кыпшак-ногайская группа: казахи, каракалпаки, ногаи, караимы (караи), карачаевцы, балкары, карачай-балкары, крымские татары, кумыки, крымчаки.
Кыпшак-кыргызская группа: кыргызы, алтайцы.
Огузская группа: турки, крымские татары в Румынии, азербайджанцы (азери), каджары, кашгаи (кашкайцы – субэтнос азербайджанцев), шахсаваны, туркмены, карадаги, каракалпаки, кашкаи, бахары, ейнан, нафары, корасан, пышакшы, теймурташи, гоудар, караи, карагозли, кангурлы, апшары, ;алаши (начиная с карадагов до калашей 15 этносов проживают в Иране), гагаузы, урымы (на севере Азовского моря), тыва (туба), тофалары (тофы), чулымские татары.
Карлукская группа: узбеки, уйгуры, салары, желтые уйгуры.
Чувашская группа: чуваши (чувашский язык под влиянием монгольского языка и языков финно-угорских народов несколько отдалился от тюркской основы).
Группа языков саха: долганы, саха (саха-якутский язык под сильным влиянием эвенкийского языка также несколько отдалился от тюркской основы).
Вот таков этноязыковой состав родственных тюркских родов и племен, заново реорганизовавшихся после развала Золотой Орды. Отметим, что формирование этноструктуры тюркских племен происходило одновременно с формированием этнического состава других народов планеты. В основном именно в это время на всех континентах, в Азии, Европе, Африке, Америке и Австралии проходил активный процесс этнической дифференциации народов.
Этот величайший по своим масштабам процесс коснулся и казахского народа. В результате объединения имеющих общую судьбу родственных родов и племен в середине XV века было создано Казахское ханство, и казахи подтвердили свою национальную идентичность.
5. Следы времени в генеалогии казахов.
Следы родов и племен, ставших ядром казахского народа, уходят в глубокую древность. Например, множество родоплеменных названий, таких, как уйсыны, канглы, алшыны, адаи, кыпшаки, аргыны, найманы, коныраты, кереи и др. были известны задолго до того, как казахский народ взял себе этнонимом слово «;аза;». Подавляющее большинство родов и племен в казахском родословии берут свое начало от этих самых уйсынов, канглы, алшынов, адаев, кыпшаков, аргынов и т.д.
Это положение необходимо детально рассмотреть в пределах временных циклов в родословии. Согласно общепринятому в этнологии правилу, между поколениями лежит временная межа в 20-25 лет. В таком случае, если вести отсчет с тех времен, когда наименования тех же уйсынов, канглы, алшынов, адаев и др. появились в исторических источниках, можно насчитать непрерывно следующих друг за другом 80-100 и даже 150 поколений. Это время жизни на земле поколений продолжительностью в 1500-2000-2500 лет. А если взять во внимание, что те самые уйсыны, канглы, алшыны, кыпшаки и др. существовали задолго до их вхождения в исторические анналы, тогда обозначенная нами временная межа в 1500-2000-2500 лет уходит намного дальше, в бездну истории.
А теперь, как соотнести эти факты с казахским родословием (шежире)?
Сопоставив все вышедшие до этого времени из печати, сохранившиеся в архивах, а также накопленные нами самими около тысячи шежире, мы заметили одну важную закономерность. Все собранные вплоть до XXI века версии казахских шежире ограничиваются в основном 19-22-мя поколениями. Конечно, есть родословные, составленные с опорой на религиозно-мифологические сведения, которые уходят в глубину до 50-60, а то и 100-150 поколений. Однако, все они неизменно начинаются с иудо-христианских, арабо-персидских, тюрко-монгольских имен, и лишь последние 19-22 поколений имеют алаш-казахские имена.
Возьмем в качестве примера родословную великого казахского акына Жамбыла Жабаева, записанную с его личных слов Сапаргали Бегалиным:
«Старший жуз. От уйсына Байдибека – Калша, Жакып (от старшей жены), от второй жены Зарип – Жалмамбет, от третьей жены Н;рилы (Домалак ана) – Жарыкшак.
От Калши и Жакыпа – Сарыуйсын, от Жалмамбета –Шапырашты, Ысты, Ошакты, от Жарыкшака – Албан, Суан, Дулат.
От Жалмамбета – от первой жены Мапыраш (Жупар) – Шапырашты, от второй жены Карашаш (Тумар) – Ысты, Ошакты.
От Шапырашты – Малдыстык, Желдыстык, Калдыстык.
От Малдыстыка – Емиль, Екей.
От Екея – от первой жены - Жарымбет, Баимбет, от второй жены - Анет, Жиет.
От Жарымбета – от первой жены – Актобет, Бертыс, от второй жены - Косай, от третьей жены - Алти, от четвертой жены - Баянай.
От Бертыса – Отегул, Отеп, Солагай, Кадыршек, Текеш.
От Отепа – Танатар, Сопак.
От Сопака – Садибек.
От Садибека – Байтобет, Алтыбай, Жетыбай, Толыбай, Ырысбай.
От Байтобета – от старшей жены - Бугы, Марал, Байит, от младшей жены - Ыстыбай.
От Ыстыбая – Жапа, Жадыра, Казыбай, Мейке.
От Жапа (Жаба) – Жамбыл» (С. Бегалин. Жамбыл. Биографический роман. – Журнал «Ж;лдыз», 1996. № 3. Стр. 4-5).
В пересказанном самим Жамбылом шежире на многое стоит обратить внимание. Во-первых, Байдибека и Жамбыла разделяют 15 поколений. Если взять в расчет временную межу между поколениями в 20-25 лет, родословная в точности охватывает период, начиная с образования Казахского ханства и заканчивая годами жизни Жамбыла. Во-вторых, хотя Жамбыл и начинает свою родословную с известной в истории персоны Байдибека, он никогда не забывал, что он уйсын (мифическая фигура или этноним), что его происхождение корнями уходит в историю гораздо глубже.
В-третьих, если учесть, что правнуки и праправнуки Жамбыла стали появляться на свет в начале XXI века, от Байдибека до ныне живущих его потомков можно насчитать 19-20 поколений. В-четвертых, уровень таксономии родословной, рассказанной Жамбылом, абсолютно схож со всеми образцами казахских шежире. В-пятых, если сделать упор именно на эту характерную черту подавляющего большинства казахских шежире, нетрудно будет понять, что в процессе создания Казахского ханства родоплеменная структура разрозненного населения, собранного отовсюду под флаги нового государства, была реструктурирована и сформирована заново.
Для понимания казахских шежире прежде всего надо помнить, что каноны родословия являются идеологией формируемого волнами истории этнообразования, именно родословие дает толчок зарождению великой идеи единения в процессе образования этноса. Ярким доказательством такой закономерности являются названия и имена, выполняющие в родословии роль посредника (медиатора). Например, в ходе новой систематизации казахских родов и племен первоначальные автоэтнонимы (алаш, казах, акарыс, бекарыс, жанарыс, уйсын, канглы, аргын, алшын, кыпшак, найман, конырат, керей и др.) в основном стали как бы промежуточными звеньями, связывающими между собой определенные рода и племена. Такие названия или имена надо относить к разряду посредников, связывающих между собой поколения, во-первых, от Адама до Казаха, во-вторых, от Казаха до поколений периода образования трех жузов (Акарыс, Бекарыс, Жанарыс) и, в-третьих, от поколений трех жузов до тех ближних колен, в которых известны конкретные имена предков.
Взяв во внимание подобные особенности казахских шежире, можно прийти к определенным выводам.
Во-первых, казахские шежире охватывают 19-22 поколения – под этим подразумевается, что во времена Казахского ханства произошла реорганизация общественно-политической системы и переустройство родоплеменной структуры. Безусловно, это были жизненно необходимые меры для укрепления Казахского ханства, как государства и для сплочения казахского народа, как нации. Потому что легкие на подъем, подвижные, как ртуть, постоянно перемещающиеся по Великой Степи с места на место кочевые родоплеменные объединения необходимо было сплотить воедино, направить их интересы в одно русло, что требовало их генеалогической и территориальной реструктуризации. Такова была историческая парадигма для прошедших испытание временем кочевых тюркских родов и племен. Эти уроки истории были хорошо усвоены и создателями Казахского ханства, которые первым делом взялись за формирование новой этногенеалогической структуры своего населения. С этой точки зрения данные казахских шежире нужно рассматривать в широком диапазоне (возможно, в условной форме), разделив тему на две части. Первое - структура родословных легендарных и мифических исторических личностей, и персонажей (Алаш, Казак, Акарыс, Бекарыс, Жанарыс, Уйсын, Аргын, Алшын, Аккожа, Каракожа, Актамкожа, Аксопы, Карасопы, Сарысопы и др.), способствовавших консолидации отдельных родов и племен, а следом и всего населения, продвижению идеи национального единства. Второе - точная, исторически выверенная генеалогическая картина. Она охватывает временной отрезок со дня основания Казахского ханства до наших дней и отображает заново преобразованную родоплеменную структуру казахского общества. За основу этногенеалогической реструктуризации было взято сохранившееся в народной памяти исконное происхождение древних родов и племен. То есть, рода и племена, находящиеся в постоянном движении, словно вода, переливающаяся из сосуда в сосуд, были собраны и введены в состав основных, самых сильных родов уйсынов, аргынов, кыпшаков, алшынов, коныратов и др. Подобное перераспределение неизменно упрочивалось различными традициями и обрядами, обычаями, укоренившимися в быту правилами и порядками, такими, как равные права всех на общее имущество, смешивание родов, обмен детьми, определение общего девиза (боевой клич - уран) и общей родовой тамги, расселение по соседству и др. Иначе говоря, внутреннее распределение по основным, самым сильным родам и реформирование казахского общества производились в первую очередь не на основе генеалогического родства, а исходя из социально-политических интересов. И это можно считать одним из самых сильных и жизнеспособных качеств родоплеменной системы кочевников. Словом, именно это качество послужило почвой для уникальных, ни на кого не похожих свойств общественного, политического и демократического бытия кочевой государственности, основанной на родоплеменной системе. Вот основные причины того, что в казахских шежире в качестве изначальных корней происхождения упоминаются лишь издавна существующие этнонимы, и под этим этнонимом иной раз встречаются совсем иные рода и племена.
Во-вторых, после реструктуризации родоплеменной системы в Казахском ханстве возникла вполне законная потребность и в обновлении казахских родословных (шежире). Таким образом, зная, что подавляющее большинство казахских шежире составляют 19-22 поколения и, учитывая, что временная межа между поколениями составляет 20-25 лет, можно с уверенностью утверждать, что все казахские шежире отражают период от создания Казахского ханства до сегодняшнего дня. Это явление, которое редко встречается у других народов, является для Отечественной истории убедительным историческим аргументом и важнейшим духовным богатством.
И здесь необходимо еще раз отметить, что процесс реструктуризации родоплеменного порядка в Казахском ханстве, как процесс обновления генеалогической системы, был единственным и жизненно необходимым способом укрепления социально-политического фундамента Казахского ханства.
Вот почему в начале казахских шежире, охватывающих от 19-ти до 22-х поколений, несмотря на несоответствие их таксономического уровня, отмечены лишь издавна существующие рода уйсынов, канглы, алшынов, кыпшаков и т.д. Именно этим и руководствовались выдающиеся умы, стоявшие во главе создания Казахского ханства, с самого первого дня взявшись за внутреннюю перестройку до этого непрерывно и беспорядочно перетекавшего из одного конца обширной степи в другой разномастного скопления родов и племен. И прочным основанием вновь созданной в пределах ханства этносистемы стали те самые, издревле хорошо сохранившиеся в народной памяти наиболее крупные и сильные рода и племена. Иными словами, эти именитые рода, известные каждому простому кочевнику, стали ядром новых этнообразований внутри Казахского ханства. Не учитывая того факта, что в понимании кочевых родов и племен самым важным и святым понятием было этническое происхождение, нельзя было собрать всех воедино и направить их интересы в одно общее русло. Словом, в том, что в подавляющем большинстве казахских шежире род каждого казаха берет свое начало от одного общего предка с именем «Алаш» или «;аза;» лежит стремление к этнической целостности, которое можно назвать великой идеей единения.
А мысль об этническом единстве корней подтверждалась хорошо и издавна известным всем кочевникам степным правилом, согласно которому ослабевшие и поредевшие рода, ата и аулеты или те, чье исконное происхождение стало для потомков не совсем ясным, присоединялись к более сильным и устойчивым родам, легко вливаясь в них и обретая равные со всеми права на наследство. Причиной того, что сильные рода, включая в свой состав отдельные ослабевшие рода, ата и аулеты, и даже отдельных людей, не чувствовали к ним недоверия и не чурались их, заключалась именно в том, что все без исключения получали равные права на наследство (см. главу «Институт долевого наследования»). В таком обычае были заинтересованы, как правители всего народа, так и предводители отдельных родов и племен. Вот почему в любом казахском роду или племени можно обнаружить влившиеся в их состав со стороны рода, ата и аулеты. Этому бесчисленное количество примеров можно обнаружить в исконных казахских словах, т.н. «;ария с;з» и во множестве рассказов и легенд, содержащихся в казахских родословных (шежире). В соответствующих главах этой книги имеются такие примеры.
Итак, главная суть мысли – в казахских шежире впереди потомков, пребывавших в нашей степи в пределах последних пяти-шести веков, стоят имена предков, живших здесь пятнадцать-двадцать веков назад, и это говорит о том, что в кочевой родоплеменной системе генеалогическая память этноса была исключительно крепкой и устойчивой. Подобное природное свойство родственных тюрков-кочевников говорит не об их достоинствах или недостатках, просто это было необходимым условием для их спокойной и размеренной повседневной жизни. «Пеший и пыли не поднимет, одинокий и голоса не подаст», «Лучше заблудиться с большинством, чем одному найти дорогу», «Пережить испытания вместе со всеми – великий праздник», «Обессилевшего гуся съест стая ворон», «Если придется выпить яд, выпей его вместе со своим родом» - подобные народные пословицы с точностью передают все особенности коллективного образа жизни кочевников.
Названия племен в казахских шежире (канглы, уйсын, аргын, алшын, кыпшак, найман, конырат и др.) в народной памяти закрепились, как имена собственные, потому что традиционно считается, что название каждого племени – это имя какой-либо исторической личности (субъекта). Конечно же, это простонародная точка зрения. Такое суждение тесно связано с религиозными представлениями людей об общем Адаме-отце и матери Еве. Как и все другие народы, казахский народ однажды появился на исторической арене, и толчком этому послужила система, состоящая из многочисленных родов и племен, названия большинства которых вовсе не являются именами каких-то отдельных людей. На самом деле, каждое из них появилось когда-то, как отражение жизненного уклада, традиций и обычаев некоего, существовавшего в свое время этнообъединения. Ученые исследователи, изучающие этимологию названий родов и племен, высказывают по рассматриваемой теме различные мнения, однако все они по сей день едины в одном – эти названия не являются именами собственными. Следовательно, на названия казахских родов и племен, берущих начало в глубокой древности, следует смотреть, не как на имена конкретных исторических субъектов, а как на наименования персонажей родословного повествования (шежире), сохранившихся в народной памяти.
На самом деле, в истории немало случаев, когда имя какого-либо исторического деятеля как бы перерастало в название определенного народа. Например, можно допустить, что этноним огуз берет начало от Огуз кагана, этноним ногай от Ногай хана, этноним узбек от хана Узбека. Однако, вряд ли все огузы являются потомками Огуз кагана, все ногаи – потомками Ногай хана, а все узбеки – потомками хана Узбека. В действительности, и Огуз каган, и Ногай хан и Узбек хан являются историческими фигурами, послужившими лишь поводом для возникновения этих этнонимов.
Сердцевина данной мысли – на названия казахских племен нужно смотреть не как на имя отдельно взятого исторического лица, а как на имя персонажа родословного повествования (шежире) или, как на этноним-символ. Словом, названия родов и племен для казахского общества имеют огромное значение. Это некие сакральные символы, священное явление, сплачивающее этнос воедино. Поэтому в памяти этноса они занимают особое место.
В том, что казахские шежире, охватывающие от 50-60 до 100-150 поколений, несут на себе печать религиозного влияния, что подавляющее большинство из них на ранних этапах были иудео-христианскими, арабо-персидскими и тюрко-монгольскими родословными, и лишь последние 19-22 поколения приобрели алаш-казахские черты, есть определенный отпечаток времени.
Всем известно, что уже в VIII-IX веках началась арабо-персидская экспансия Средней Азии и среди родов и племен, проживавших в этом регионе, началось распространение ислама, что оказало огромное влияние на духовный мир тюркских родов и племен и оставило глубокий след на их воззрении на собственную генеалогию.
В легендах и мифах о зарождении человечества, содержащихся в некоторых казахских шежире, во главе таксономической категории (ряда) стоит Адам отец, от него идет пророк Ной, от него идут три его сына - Сим, Хам и Иафет, от Иафета начинается распространение тюркских племен или, к примеру, легенда о том, что казахи берут свое начало от Анас и Гаккаша сахабов (сахиб аз-заман – владыка эпохи, исполнитель повеления Аллаха). Здесь, конечно же, прослеживается явное влияние религиозной идеологии.
Уже в VII веке в арабской литературе стали появляться сведения о происхождении тюркских родов и племен от всевозможных религиозно-мифологических персонажей. Например, поэт Ахталь (VIIв.) писал, что тюрки являются потомками Иафета, а такие авторы, как Ибн Мукаффа (IХв.), Ат-Табари (839-923гг.) связывал тюрков с мифическими племенами Яджудж (Гог) и Маджудж (Магог) (М.Козыбаев, М.Муканов, Б.Комеков. Шежире – архив предков (Шежіре – ата-баба м;ра;аты). – Газета «Ана тілі». 30 сентября, 1993).
Вбивание в казахские шежире через арабо-персидскую литературу мифов и легенд из «Библии» и «Корана» было в откровенных интересах проповедников религии. В результате, через переплетение иудейских, христианских и исламских представлений с понятиями в тенгрианском веровании, появилось множество утопических мифов, легенд и преданий, и на их основе было создано немало далеких от реальности генеалогических построений. Особенно в исторические периоды после распада Золотой Орды, чтобы угодить многочисленным наследникам Чингисхана, ханам, султанам и другим чингизидам, создавались новые летописи родословных, куда помимо иудейских, христианских и исламских пластов стали проникать даже буддийские наслоения. Таким образом, вдобавок к родословным (шежире), перелицованным кыпшаками мамлюками, считавшими за честь породниться с арабами, стали в больших количествах появляться новые религиозные напластования. Вот так в генеалогических летописях, где первоисточником, началом всех тюркских родов и племен стали Адам отец и мать Ева, продолжением стали новые арабские колена, далее уже пошли тюрко-монгольские ветви. Шестым потомком мифического Тюрка являются татары и моголы, вторым потомком Могола был Огуз хан, от него родились Кунхан, Айхан, Жулдызхан, Кокхан, Таухан и Тенгизхан, от них, согласно этногенеалогическим сказаниям и рассказам, распространились родственные тюркские рода и племена. На всем протяжении этих генеалогических летописей имеются следы подобных политических и идеологических воздействий. Когда такие сведения стали звучать из пророческих уст таких ученых, как Махмуд Кашгари, Рашид-ад-Дин, Абулгази Бахадур-хан, на просторах Евразии, в области генеалогических данных они превратились в непререкаемую аксиому. В качестве примера можно привести слова Махмуда Кашгари: «Тюрки по своему происхождению состояли из двадцати племен. Все они происходят от одного отца Тюрка, сына Иафета, который в свою очередь был рожден от пророка Нуха, которого высоко чтил сам создатель Тенгри. Похоже, их родословная упирается в самого Рума, сына Гайсы, который в свою очередь является сыном Исхака, сына пророка Ибрахима, которого почитал сам Тенгри… Тюрк – имя сына пророка Нуха, облагодетельствованного самим Тенгри. Это имя, данное Тенгри детям сына Нуха – Тюрка. Их род также называется тюрок» (Махмуд Кашгари. Сборник тюркских наречий (Т;рік с;здігі). Первый том).
Когда было создано Казахское ханство и в нем реорганизована родоплеменная система, прежние иудейские, христианские, исламские и буддистские напластования стали сплетаться с историческими судьбами наиболее сильных родов и племен, а множественные религиозно-мифологические легенды и притчи постепенно стали приживаться и на казахской земле. И тогда, бесчисленные ходжи и муллы, ведущие среди казахов религиозно-просветительскую работу, принялись далее вносить свои исправления в родословные летописи.
Арабский ислам пришел в Центральную Азию еще при Омейядах (660-750) и при ранних Аббасидах (750-833). Те, кто попал под власть этой всеподавляющей силы, уже тогда были склонны считать себя народом, родственным арабам. Это был своеобразный «недуг», которому везде и всюду, куда пришел ислам, оказались подвержены власть имущие, страстно желавшие выглядеть как можно выше и благородней. В Южной Аравии среди народа кахтанитов широко были представлены племена химьяритов. Взяв на вооружение распространенную легенду о химьяритских царях, жители Центральной Азии стали считать себя потомками этих царей. Всячески выправляя и приукрашивая эту легенду, убедили себя, что когда-то химьяритские цари распространили свою власть на Согдиану, Самарканд, Туркестан, вплоть до Тибета.
Можно заметить, что позже, на тех землях, где утвердился ислам, местная аристократия стала охотно увязывать свое происхождение с историческими фигурами. Например, цари Южного Йемена были уверены, что их род пошел от таких исторических лиц, как Ас‘ад ал-Камил ибн Маликкариб, Шаммар, Зу-ль-Карнайн (Александр Македонский). А династии, правившие на Памире, считали своим первопредком Александра Македонского. В некоторых версиях казахских шежире также встречаются такие рода и племена, которые полагают, что они ведут свой род от Ас‘ад ал-Камила. Таким же образом появились версии шежире, основанные на мифах из Торы и Корана (о потомках Сима, Хама и Иафета).
Во времена сопротивления арабской экспансии получили широкое распространение и стали оказывать особое влияние представители таких религиозных течений, как кайсанизм, шафиизм, карматизм, исмаилизм, суфизм. И они, желая выглядеть более знатными и благородными, стали выправлять свои родословные. Например, имам кайсанитов Мухаммад ибн аль-Ханафия вел свой род от караханидов. Среди родов Старшего жуза встречаются племена, начинающие свои родословные с Увайса аль-Карани (Ойсылкара), а у киргизов есть родословные, берущие начало от Абу Мансура аль-Халладжа. Нельзя не заметить, что многие потомки Чингисхана – чингизиды (торе) старались составить свои шежире так, чтобы их род начинался от отца - Адама. В числе распространенных среди казахов шежире можно встретить и такие версии, в которых казахи берут свое начало от Исхака, сына пророка Ибрахима, а род кожа от его другого сына – Исмаила.
Тем не менее, среди казахских родов и племен с кочевым укладом жизни ислам распространялся очень медленно. В казахской степи до прихода ислама кочевые племена тысячелетиями вели самобытный образ жизни в полной гармонии со своей средой обитания, их сложившиеся традиции и обычаи были следствием собственного религиозно-философского мировоззрения – тенгрианства, в котором залогом счастливой жизни на земле было гармоничное сосуществование с природой, со всем окружающим миром. Кочевники берегли и почитали - природу (в широком понимании), поклонялись – Тенгри (голубое небо). В общечеловеческой истории кочевники были в числе первых, кто создал монотеистическую систему религиозного верования (поклонение одному лишь Тенгри), ключевые постулаты которого были близки к основным положениям Авесты. Среди казахов по сегодняшний день много различных критических, порой даже негативных пословиц и поговорок об исламе и его служителях, а по отношению к Тенгри не было и нет ни одного неодобрительного слова или высказывания. По-видимому, это связано прежде всего с тем, что вера в Тенгри была тесно связана с морально-этическими нормами кочевого народа и с его повседневным жизненным укладом. А, как известно, казахский народ расстался с кочевым образом жизни лишь в начале ХХ века.
Здесь необходимо остановить наше внимание на одном факторе, ставшем причиной успешного внедрения ислама среди казахов. Когда в Казахской степи стали набирать силу многочисленные течения кайсанитов (мубайдиты), шафиитов, карматитов, исмаилитов, суфиев и др, на них со своей стороны, в известной степени оказало влияние и традиционное верование местных народов. Это естественное явление, с которым сталкивается любая религия, адаптируясь на новых для себя землях. Из истории известно, что в итоге религиозные учения кайсанитов, карматитов, суфиев и др. были признаны оппозиционными исламу направлениями. Подобные течения способствовали формированию среди кочевых племен и родов адаптированной к местным условиям исламской религиозно-философской модели миропонимания. У истоков этого процесса, оказавшего весьма положительное влияние на духовное будущее казахского народа, стоял Ходжа Ахмет Яссауи. Нетрудно заметить, что в религиозных канонах учения Ходжи Ахмета Яссауи гармонично соединяются исламские императивы и традиционная культура казахов. Поэтому Ходжу Ахмета Яссауи мы должны воспринимать, как великого реформатора, который, бережно сохраняя традиционное, самобытное мировоззрение казахского народа, вводил в него нормы и устои ислама. По сей день ярчайшими признаками подобного синкретизма (укоренения ислама на казахской земле и его смешения с канонами местного верования – прим.переводчика) являются такие традиции казахов, как запрет на близкородственные браки до седьмого колена, поклонение аруакам (духам предков), их почитание (не обожествление), пение жоктау (оплакивание умершего поминальной песней-жоктау – прим. переводчика), («Жоктау украшает смерть» - народная пословица), сыпать землю в открытую могилу, ставить надмогильные сооружения, мавзолеи (см. главу «Родовое погребение («С;йек ;осу»)), обращать вход в мавзолей в сторону восхода солнца, отмечать три, семь, сорок дней и год со дня смерти покойного, устраивать поминки в годовщину смерти, надевать на шею тумар (амулет) с горстью родной земли, женщинам ходить с открытым лицом, сохранение традиции аменгерства (обычай левирата), поедание конины, питие кумыса, прежде муллы оказание почтения человеку преклонного возраста, загадывание желания на молодую луну, пение песен, игра кюев на домбре и кобызе, обычай свято беречь и уважать отчий дом и др. ритуалы и традиции, отражающие самобытность народа и их гармоничное сочетание с исламскими нормами. Именно в таком виде ислам оказал благотворное влияние на укрепление Казахского ханства.
В подобной ситуации казахи стали вести свои родословные от исламских исторических личностей и составлять таким образом свои шежире считали для себя высокой честью. По этой причине родословные, широко распространенные среди казахов, стали основываться на религиозных мифах и их персонажах, уходя глубиной аж в 50-60, а то и в 100-150 поколений. Подобные версии шежире всегда начинаются с имен с приставкой «ходжа», «суфий». На деле, в родах и племенах Среднего жуза первопредком был Бекарыс, от него идет Кара Келимбет, от него – Котан, от него – Дайыркожа (Акжол), от Даиркожи – Аккожа, Каракожа, Актамкожа, а уже от них троих получили широкое распространение рода и племена Среднего жуза. Среди них от Каракожи идут его сыновья – Аргын и Найман, От Аргына – его сыновья Мейрамсопы, Аксопы, Карасопы, Сарысопы, Танбисопы, Надирсопы, Арыксопы, и уже от них пошло многочисленное племя аргынов. А первопредком родов и племен Младшего жуза является Жанарыс, от него идет Аламан, от него – Алшын, от него три сына – Садиркожа, Кыдыркожа, Надиркожа. От Садиркожи – семь колен рода Алим и четыре колена рода Шомен, от Кыдыркожи – двенадцать колен Байулы, от Надиркожи – идут многочисленные ветви семи ата Жетыру. Вот такие версии шежире, безусловно, и есть построения, основанные на идее национального единства, а не на религиозно-идеологических целях. Видимо, как раз по такому поводу Шакарим Кудайбердыулы писал:
«Казах! Был Тюрк батыр твой первопредок,
Пустое всё, не верь, что ты араб.
Асхабов* крови нет в тебе и следа.
Лжет, прикрываясь верой, жулик-раб».
(Ш. Кудайбердыулы. Родословная тюрок, кыргыз-казахов и ханских династий (Т;рік, ;ыр;ыз-;аза; ;;м хандар шежіресі). – Алматы, 1991. Стр. 70; Сахаба (асхабы) – сподвижники пророка Мухаммада).
Теперь приведем некоторые примеры, чтобы показать тюрко-монгольские наслоения в казахских шежире. В них нетрудно заметить искусственные (даже, можно сказать, угоднические, льстивые) версии шежире, явно составленные в эпоху монгольского господства. Например, если в подавляющем большинстве казахских шежире, объединяя Старший жуз, называют всех, кто входит в его состав уйсынами, Средний жуз – аргынами, Младший жуз – алшынами, то их общим отцом часто называют Котана (Кодан). А Котан, как известно, внук Чингисхана, то есть, сын Угедея. В свое время Котан, желая стать наследником отцовского шанырака (т.е. первым, главным наследником – прим. переводчика), вступил в спор со своим старшим братом Куюком. Позже сыновьям Котана Кадану и Иесу-Менгу в качестве наследства достались земли вдоль реки Эмель и территория вокруг озера Алаколь. (Казахстан в эпоху феодализма. – Алматы, 1981. Стр. 69).
Подобных шежире много и среди Младшего жуза. В большинстве из них родословная берет начало от Жанарыстана – за ним Ордаш, от него – Мунке, от него – Шаншар, далее – Тулпар, от него – Токпан, от него – Алау и Аргамак, от Алау родился Алшын и далее пошли известные всем рода и племена всего Младшего жуза (Шежире казахов (;аза; шежіресі). Дал научные пояснения и составил шежире (родословную) Ж.Бейсенбайулы. – Алматы, 1994. Стр. 67). Здесь сразу же вспоминается, что у Чингисхана был внук по имени Мунке. Мунке – четвертый по счету после Чингисхана правитель, севший на трон его империи. От Чингисхана – Толуй, от него – Мунке. Когда умер Чингисхан, в числе наиболее достойных наследников престола, наряду с Батыем был назван и Мунке. И здесь надо отметить, что антропоним «Мунке» в переводе с древнемонгольского языка означает «вечный», «вечность». На золотой пайцзе, которую использовали в эпоху китайской династии Юань (1271-1368), есть надпись на древнемонгольском языке, составленная квадратным монгольским письмом. Там есть такие слова: «М;;-ке Мо;-;а Де;к-рі-иін к;ш;н-д;р ;ан не-ре ;у-ты;-тайы бол-ту-;айы, кен е;-лу бу-ші-ре-г;, ал-да- ;у, е;-к;-г;». В переводе текст звучит так: «Силой Вечного Тенгри - пусть будет удачливым имя великого хана, кто ему не подчинится, тот будет виновен и будет умерщвлен». (Монгольские источники об истории Казахстана (;аза;стан тарихы туралы мон;ол деректемелері). ІІІ том. - Алматы, 2006. Стр. 19).
Короче говоря, распространение всего Младшего жуза от Мунке – не укладывающееся в разумные рамки утверждение, и далее доказывать его не имеет смысла (см. в главе «Алаш. Казах. Жуз» легенду, включенную в тему «Происхождение казахов»).
В самом начале родословных летописей часто встречается и другое имя – Майкы. Есть смысл и это имя рассматривать, как «летописный персонаж», порожденный тюрко-монгольским воздействием. Имя Майкы встречается не только в казахских шежире, но и в родословных кыргызов, узбеков, каракалпаков, ногаев, башкуртов, причем в летописи он введен в качестве «исторического лица» и первопредка, заложившего начало многочисленным генеалогическим ответвлениям. По этому поводу обращает на себя внимание мнение известного этнолога Р.Г.Кузеева, который имя Майкы бия связывал с монгольским нашествием и писал: «упоминание о повозке (телеге), на которой Майкы-бий ездил вместе с Чингиз-ханом, может иметь буквальный и переносный смысл. Известно, что … он был одним из наместников монгольского хана» (Р.Г. Кузеев. Башкирские шежере. – Уфа, 1960. 217-бет).
Вот такими причинами можно объяснить родословные летописи чингизидов (род торе – прим. переводчика) и представителей рода кожа (ведущих свое происхождение от арабских миссионеров ислама – прим. переводчика), имеющих протяженность в 50-60, а иногда и в 100-150 поколений, и нашедших отражение в родословных других родов и племен.
Основной посыл вышеизложенного – религия, идеология и политика на разных этапах истории оказывали влияние на содержание казахских шежире. Поэтому необходимо тщательно проанализировать казахские шежире, чтобы уметь различать в них иудо-христианские, арабо-персидские, тюрко-монгольские и алаш-казахские наслоения. То есть, первые три из этого списка: иудо-христианские, арабо-персидские и тюрко-монгольские пласты не имеет смысла принимать всерьез, так как правда в таких генеалогических данных отсутствует. Наоборот, истинным историко-генеалогическим документом этноса должен стать именно алаш-казахский отрезок шежире глубиной в 19-22 поколения.
Чтобы закрепить эту мысль, приведем примеры, наиболее распространенные в казахских шежире.
Существует представление о том, что человечество на земле распространилось от трех сыновей Нуха. Это Хам, Сим(Сам) и Иафет.
От Хама, говорят, берет свое начало черная раса.
От Сима – белая раса.
От Иафета – желтая раса. Поэтому тюрков стали относить к потомкам Иафета.
В основном в шежире, составленных муллами-ходжа, между сахабами (сподвижники пророка Мухаммеда (с.г.в.) – прим. переводчика) Нухом и Анасом (Анес) лежит отрезок в 15-20 поколений, между сахаба Анасом и Тюрком, Огуз ханом – 20-30 колен, а между Тюрком, Огуз ханом и Сейилханом, Жайылханом – перечисляется 10-50 имен предков.
Далее, от Сейилхана, говорят, пошли восемь племен туркменов, От Жайылхана – родился один Майкы би. От Майкы бия – Узбек и Сабиан. От Сабиана – Айыркалпак, от него – будто бы родились Казак и Созак. От Созака – Каракалпак, от Казака – Акарыс (Старший жуз), Бекарыс (Средний жуз) и Жанарыс (Младший жуз).
В некоторых вариантах шежире считается, что от Жайылхана родились Казак, Созак, Узак. От Казака – три племени Акарыс, Бекарыс, Жанарыс, От Созака - Кыргыз и Хакас.
В одном из следующих вариантов шежире От Майкы – родились Сабиан и Узбек, от Сабиана – Акшолпан, от него – Аламан, от него – будто бы Алаш. От Алаша – Созак, Казак, Каракалпак. От Казака, говорят, трое сыновей – Акарыс, Бекарыс и Жанарыс.
В казахских шежире все эти иудо-христианские, арабо-персидские и тюрко-монгольские слои в итоге неизменно упираются в эти три автоэтнонима – Акарыс, Бекарыс и Жанарыс. А далее начинается алаш-казахская генеалогия. Вот таким образом, заново реструктурированная после образования Казахского ханства родоплеменная система находит свое отражение в содержании казахских родословных.
И здесь необходимо обратить особое внимание на одну общеизвестную истину. Основная идея казахских шежире и неотступного желания народа помнить и свято хранить свою родословную заключается в стремлении сохранить единство, целостность казахского народа. Сведения в шежире, несмотря на массу вариантов и самое разное их содержание, несмотря на некоторую сказочность и явно вымышленные эпизоды, ни в коем случае не отклоняются от основополагающей идеи единства и монолитности народа. И пусть эти бесчисленные версии шежире опираются на иудо-христианские, арабо-персидские или тюрко-монгольские мифы и легенды, тем не менее у них у всех главная цель - показать, что все казахи имеют единое в корне происхождение и в этническом плане являются целостной, неделимой нацией. Безусловно, эта великая идея родилась не только в головах у создателей Казахского ханства, она также жила в сердцах всех простых людей, мечтавших об едином и сильном народе. Вот на такие соображения наводят тысячи тысяч существующих исторических свидетельств и фактов.
Между тем, надо сказать, что слова «арыс», «аламан», «алаш», «ногай», «узбек», «казак» все вместе уже использовались в качестве этнонимов в тот период, когда казахский народ только-только начал выступать на историческую арену. Этому полным-полно ярких свидетельств в родословных (шежире), в различных идиомах, мудрых высказываниях («;ария с;з»), в поэзии жырау.
Говоря об отпечатках, оставленных временем на казахских шежире, остановимся на традиции казахского народа рассматривать и изучать подробности времени через родословие.
Как и другие народы, казахский народ умел проводить грань между временем и пространством, с которыми были сопряжены его жизненный уклад и мировоззрение. И здесь в первую очередь надо сказать, что традиционное понимание казахами времени и пространства подразделяется на две отличных друг от друга категории. Первое – это мифическое время и пространство, второе – реальное время и пространство.
Фольклорно-мифическая категория обычно включает в себя персонажей легенд и преданий, и рассматривает соответствующие им время и пространство. Время и пространство, в котором жили подобные герои мифов и преданий уходят в тьму веков, действие происходит где-то на краю земли, образно говоря, за семью горами и за семью ветрами. Эти герои – супружеская чета, в слезах и в молитвах вымолившие у бога единственного ребенка, который через шесть дней встает на ноги, через шестьдесят – садится на коня и шестимесячный путь одолевает всего лишь шестью шагами. И здесь пространство и время далеки от реальности, они создают другую реальность, ту, в которой живут и действуют герои мифов.
Между тем в традиционной казахской картине мира понимание вех (рубежей, пределов) реального времени можно разделить на четыре категории: историческое время, экологическое время, ситуационное время и генеалогическое время.
Отсчет исторического времени непрерывно шел на дни, недели, месяцы, кварталы (четверть года), годы, мушель, века, и были свои опытные и надежные мастера-счетоводы, умевшие со знанием дела вести счет времени. Они прекрасно знали старинный тюркский способ иисчисления времени по двенадцатилетнему циклу (двенадцатилетний животный цикл – мушель – прим. переводчика), и, соотнося его с мусульманским календарем (хиджра) и христианским летоисчислением (юлианский, григорианский календари), умели детально дифференцировать время.
Экологическое разграничение времени широко использовалось в традиционном быту казахов. Кочевой уклад жизни требовал максимальной адаптации к условиям окружающей среды, поэтому природа была опорой, основанием повседневной жизни, к ней относились бережно, с ней считались, внимательно следили за движением небесных тел, по ним определяя закономерности природных явлений и приспособляя к ним свой ежедневный быт. Как делался отсчет, разграничение экологического времени, тесно связанного с жизнью народа, убедительно демонстрируют вот такие, прочно устоявшиеся в языке словосочетания: с рождением весны, с выходом лета, с опусканием (на землю) осени, с приходом зимы, весною, в середине лета, к концу зимы, когда пошел снег, похолодание, наступающее во время, когда сайгачата начинают бегать, во время окота скота, когда трава крепнет на корню, перед тем, как народ выедет на летние жайлау (жайлау - пастбища, летовка – прим. переводчика), перед рассветом, поздним утром (в предполуденное время – прим. переводчика), время после полудня, с подъемом Уркера (когда на небе появлялось созвездие Плеяды), когда опрокинется созвездие Близнецов, с рождением Венеры, во время схождения Луны с Плеядами (в каждом месяце через 27 суток и 5 часов, всего в году 13 схождений – прим. переводчика), с рождением Сумбиле (с появлением Сириуса вода становится холодной и нельзя купаться в озере, в реке – прим. переводчика) и др.
Ситуативное время в народной памяти тесно связано с произошедшими историческими событиями, с жизнью и деятельностью известных людей, с редкими природными явлениями, словом, дифференциация времени происходит через события, нарушившие привычное течение жизни кочевника. Например, «когда поднимали Аблайхана» (на белой кошме, церемония провозглашения султана Абылая ханом произошла в 1771 году - прим. переводчика), «в Годы Великого Бедствия» (фразеологизм каз. «А;табан ш;бырынды, Ал;ак;л с;лама», дословный перевод — «гуськом бредущие белые пятки, повальный привал вокруг озера Алкакол» или «босоногое бегство» — катастрофические события в жизни казахов в начале XVIII века в борьбе с джунгарами – прим. переводчика), «во время битвы на Аныракае» (Анракайское сражение в декабре 1729 — январе 1730 — легендарное сражение в серии казахско-джунгарских войн – прим. переводчика), «Год белой мыши», «В пору остригания хвостов лошадям», «Во время стрижки ягнят», «Когда родился Аскар», «Когда устраивали ас Богенбай батыру» (ас – поминки в годовщину смерти – прим. переводчика) и др.
А вот разграничение генеалогического времени обычно связано с порядковой нумерацией поколений потомков. Например, «время, когда предок наш в седьмом колене Наймантай батыр был в подчинении у хана Тауке», «с тех пор, когда кыргызы с казахами Сарыарки жили в согласии, оказывается, уже сменилось семь поколений. Когда-то, сев на пегую кобылу-двухлетку, надев на себя пестрый халат, оставив горы Алатау, выехал вслед за Аблаем Оспанкул, от которого родился сын Аркабай, от него – Жорык, от него – Тугел, от него – Утемис, от него – Самен, а от него Жакып, что нынче живет среди нас» - вот так, разворачивая родословную (шежире), и рассказчик, и его слушатели разматывали узлы времени, определяя его вехи.
Также среди народа была широко распространена дифференциация генеалогического времени через описание родственных связей (семь поколений предков, великий предок, предок, дед, отец, сын, внук, правнук, праправнук, прапраправнук, прапрапраправнук и т.д.)
Действительно, шежире и время тесно связаны между собой, и потому содержание родословных несет в себе максимальное количество следов времени. Структура и содержание шежире, вбирая в себя все отметины и отголоски времени, по-своему интерпретируют их. Поэтому, чтобы правильно прочесть и растолковать их, нужны особые методы и способы, а также определенные знания.
6. Первичные условия становления народа
Единственным способом стабильного повседневного существования при кочевом укладе было коллективное ведение хозяйства в составе родоплеменной структуры. Те, кто стоял у истоков создания Казахского ханства, за основу объединения всех родов и племен в единый народ взяли именно этот, испытанный веками способ организации общества.
После распада Золотой Орды, из населения этой державы было создано несколько ханств. Вчера еще единокровная родня, жившая, как говорится, стремя в стремя, вдруг разделилась, разошлась, и так происходило с сотнями родов и племен, которых втягивало в этот исторический круговорот кардинальных перемен. Для всего тюркского мира это было время этнического рассредоточения, отделения одних племен от других, время назревших исторических этнопреобразований. Это были невероятные по своей масштабности геополитические потрясения, особенно для вновь созданного Казахского ханства с его кочевым жизненным укладом. Последствиями столь глобальных перемен для многочисленных родов и племен, вошедших в состав Казахского ханства, стала новая этнополитическая ситуация, требовавшая их реструктуризации и наведения нового порядка среди населения ханства. В процессе этнического разделения казах-узбеков, казах-ногаев, казах-туркменов, казах-каракалпаков, казах-башкуртов, казах-монголов, хлынувшие в Казахское ханство многочисленные рода и племена были весьма разношерстными. В подобной ситуации взять за основу вновь создаваемого Казахского ханства в неизменном виде, как прежние общетюркские родоплеменные объединения, так и родоплеменную структуру Золотой Орды, не имело смысла. Потому что к этому времени не осталось ни одного не ослабшего рода или не расшатанного племени, не осталось ни одной семьи, не прошедшей через горнило тяжелейших испытаний. Беспрерывные войны времен ханов Тамерлана, Токтамыша, Едыге, Барака, Абулхаира, могольского хана Жунуса, Мухаммеда Шейбани-хана подвергли рода и племена Центральной Азии невероятным жизненным трудностям. Подобные этнические неразбериха и хаос послужили основной причиной крушения Золотой Орды, а затем этот процесс еще более усилился и позже способствовал ослаблению Могулистана, Сибирского ханства и Ногайской орды. И здесь в качестве примера можно привести один лишь факт. Из истории известно, что термин «кочевые узбеки» всегда использовался применительно к казахам. Историк XVI века Ахсикенти в своей работе «Маджму ат-тауарих» писал о том, что в состав кочевых узбеков входило 92 племени. Из этих 92-х в состав современного Казахского народа входит лишь 17 племен. Это: жалайыры, коныраты, алшыны, аргыны, найманы, кыпшаки, канглы, керейты, кораласы, кереи, рамаданы, уйсыны, тама, кердеры, меркиты, табыны и телеу. Один только этот факт говорит о том, что формирование Казахского ханства происходило в сложнейших этнополитических условиях. Поэтому неудивительно, что многие рода и племена, входящие в состав казахского народа, по сей день можно встретить и у соседних с нами братских тюркских народов, а те рода и племена, что входят в их состав, нередко встречаются и у казахов. О том, что в период создания Казахского ханства (конец XV в., начало XVI в.) народ пережил смутные времена, войны, разор и опустошение, и степь заполонили сотни тысяч беженцев, писал еще Шокан Уалиханов (Материалы по истории киргизов и Киргизии. – Бишкек, 2002; В.А. Ромодин. Некоторые источники по истории Ферганы и Кокандского ханства (ХV-ХIХ вв.) в рукописных собраниях Ленинграда. – «Труды ХХV Международного конгресса востоковедов. – Москва, 9-16 августа 1960». Том 3. Доклады делегатов СССР. – Москва, 1963; Б.А.Ахмедов. Историко-географическая литература Средней Азии ХVI-ХIХ вв. (Письменные памятники). – Ташкент, 1985; Т.И. Султанов. Кочевые племена Приаралья в ХV-ХVII вв. (Вопросы этнической и социальной истории). – Москва, 1982. Стр. 40-44; В.В. Трепалов. История Ногайской Орды. – Москва, 2002; Ч.Ч. Валиханов. Казахское родословие // Собрание сочинений в пяти томах. 1-том. – Алматы, 1961. Стр. 209; См. также главу «Родственные и одноименные рода и племена» в данной книге)
Это подтверждают и факты, приведенные М.Тынышбайулы. В них присутствуют неопровержимые доказательства того, что многие рода и племена вошли в состав различных этносов, и эта ситуация возникла именно после распада Золотой Орды, на что необходимо обратить особое внимание.
«Основные казахские рода, встречающиеся в составе других родственных народов:
Уйсыны – у кыргызов, каракалпаков, узбеков, туркменов; в Крыму, в Кашгарии, в Восточном Афганистане.
Канглы – у кыргызов, каракалпаков, узбеков, (в Персии), (в Малой Азии).
Жалайыры – в Монголии, Персии, среди каракалпаков и узбеков.
Аргыны – на Алтае, в Крыму, на Кавказе, среди Казанских татар, туркменов.
Кереи – на Алтае, в Монголии, у каракалпаков, узбеков, туркменов, башкуртов; в Крыму.
Найманы – в Монголии, среди кыргызов, каракалпаков, ногаев, узбеков; в Крыму.
Коныраты – в Монголии, среди кыргызов, каракалпаков, узбеков, в Крыму.
Кыпчаки – у кыргызов, каракалпаков, узбеков, туркменов, ногаев, башкуртов, среди Волжских татар, Казанских татар; в Крыму, в Афганистане.
Алшыны – среди кыргызов, каракалпаков, туркменов, узбеков, ногаев, башкуртов, среди Казанских татар; в Крыму, на Кавказе, в Афганистане.
«Родственные казахам народы, в составе которых встречаются представители основных казахских родов:
Среди кыргызов – найманы, коныраты (кулшыгаш), кыпшаки, алшыны, каракесеки (Младший ж;з), аргыны, канглы, тама, алаша.
Среди каракалпаков – уйсыны, балгалы и кайшылы (жалайыры), канглы, карамойыны (кыпшаки), ашамайлы и шеруши (кереи), баганалы, терыстанбалы, каракереи и садыры (все четыре найманы), байбакты, адаи, сумурыны, бериши и таз (все пять алшыны).
Среди узбеков – уйсыны, канглы, жалайыры (род бутактаров), сыргели, ошакты, кыпшаки, найманы, коныраты, ашамайлы и шеруши (кереи); все ветви алшынов.
Среди туркменов – уйсыны, кереи, аргыны, кыпшаки и рода алшынов.
Среди ногаев – найманы, кыпшаки и все ветви алшынов.
Среди башкуртов – кереи, кыпшаки (составляют 25-30% всего башкуртского народа), алшыны.
Среди Казанских татар – аргыны, кыпшаки, алшыны.
Среди Крымских татар – уйсыны, канглы, аргыны, кереи, найманы, кыпшаки, коныраты, алшыны, алаш, алаша.
Среди Кавказских мусульманских народов – алшыны (черкеши), аргыны, тама» (М. Тынышбаев. История казахского народа. – Алматы: ;аза; университеті, 1993. Стр. 104-105).
Вот в таких сложнейших этнополитических условиях создателям Казахского ханства нужно было найти действенную возможность удержать и объединить в одно целое разрозненные, порой утерявшие всякую связь между собой рода и племена. Для этого нужно было для многочисленных родов и племен, рассыпавшихся по всей Великой Степи и перекатывавшихся с места на место, словно капли ртути, найти такой верный и незыблемый способ объединения жизненных интересов, чтобы все они не только поверили, но и последовали по указанному им пути. И этим средством, способным пробудить их сознание и направить всех к одной цели была великая идея единения, основанная на родственных связях, общими корнями уходящих в глубину веков. То есть, кочевой народ в будущем могло ждать процветание, если только он возьмет за основу совместного существования коллективное родство. И эта идея оказалась наиболее благоприятной и наиболее действенной. Иначе говоря, вызвать к жизни чувство родства и единства корней среди представителей многочисленных и разношерстных родов и племен на самом деле оказалось не просто удачной идеей для укрепления государства и сплочения народа, но, вместе с тем, и сильной, эффективной идеологией.
Конечно, мало выдвинуть удачную идею, надо ее еще и воплотить в жизнь. Только тогда она обретет не только качества идеологии, но и превратится в силу, способную направить интересы широких масс в единое русло. И здесь необходимо перечислить те меры, которые были предприняты для того, чтобы заложить основы Казахского ханства и сплотить народ воедино. В связи с тем, что подобное утверждение впервые выносится на суд общественности, считаем необходимым обосновать его соответствующими историко-этнографическими и историко-генеалогическими свидетельствами и фактами.
Первая мера: для начала, чтобы в разношерстных родах и племенах пробудить этногенеалогическую (этногенетическую) память и чувство глубинного родства, нужен был некий символ-этноним. И здесь, для всех родов и племен, составивших Казахское ханство, опорой для единения и пробуждения родственных чувств послужил символ-этноним «Алаш».
Такой вывод подтверждают и многие исторические факты. Название «Алаш», а также фразеологизм «Алты Алаш» (алты – шесть, прим. переводчика) возможно осмыслить и понять только посредством пространства и времени, а их исторический и этимологический научный анализ – это сложная проблема, ждущая в будущем своего решения. Тем не менее, понятие «Алаш» непрерывно встречается в исторических сведениях, начиная с III-II веков до н.э. и заканчивая сегодняшним днем. Особенно среди тюркоязычных кочевников оно использовалось в качестве этнонима или этнотопонима. Об этом и пойдет речь.
Название «Алаш» в качестве топонима встречается в III-II веках до н.э. на Ближнем Востоке, а на острове Кипр в период, когда он был вассалом Хеттского царства, существовал город под названием Алаш (Алашия), а хетты по мощи и влиянию были равны таким сильным государствам, как Египет, Вавилон, Ассирия, затем в середине II-го тысячелетия до н.э. хеттов завоевали кочевые племена с названием «каски», жившие у берегов Черного моря, и с этого времени весь остров Кипр стал называться Алашией, позднее остров Алашия под измененным названием Элиша (Елиса) был введен в текст Торы (Ветхого Завета). Об этом можно прочесть в исторических первоисточниках (История Востока. В шести томах. I том. – Москва: «Восточная литература» РАН, 1997. Стр. 118; Библия. Изекиль. Глава 27, 7-е слово).
У Леннарда Хеллбинга, исследователя Алашии, есть труд под названием «Проблемы Алашии». (Lennart Hellbing/ Alasia problems // Studies in Mediterranean Apchaeology. Vol. LVII. Goteborg. 1979). Также нелишним будет упомянуть, что в научной библиотеке Британского института в г. Анкара в Турции целую книжную полку занимают труды на различных языках, посвященные теме «Алаша».
Обратив более пристальное внимание на исторические первоисточники, можно развить эту мысль далее, сравнивая названия «Алаш» и «Алаша», например, со словами Геродота о том, что на берегах Борисфена (Днепр, Нопыр) жили племена алазонов, а в племенах скифов все мужчины и женщины были одинаково «алапес» - пятнисты (алапес – в современном значении проказа), или со свидетельствами, оставленными Страбоном, который писал о некоем городе Алазии, или сопоставить с сыном пророка Нуха – Иафетом и Булджа ханом, о котором писал Рашид-ад-Дин, также методом сравнительного анализа можно исследовать и родословную, составленную Абулгазы Бахадур ханом, согласно которой от Иафета родился Тюрк – от него Ильча хан – далее Диб – Бакуи – Куюк – Аланча хан. К этому вопросу следует подходить издалека, приводя множество различных научных доводов, поэтому остановимся на нем подробней. Для этой цели название «Алаш», когда-то ставшее фундаментом создания Казахского ханства и объединения народа, рассмотрим с точки зрения антропонимического концепта.
Обращает на себя внимание тот факт, что название «Алаш» и фразеологизм «Алты алаш» в тюркском мире встречаются очень часто. В тюркских языках слово «алаша» означает мерина (кастрированного жеребца – прим. переводчика), ездовую лошадь. Например, «алаша» у турков, Крымских татар, кумыков, карачаевцев, балкарцев, ногаев, татаров, башкуртов, чувашей также означает мерина или ездовую лошадь. А на диалектах каракалпаков, кумыков, карачаевцев, балкарцев, татар слово «алаша» - это и есть, собственно лошадь или конь. Научно доказано, что русское слово «лошадь» также тесно связано с тюркским словом «алаша» (М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка. – Москва, 1964-1973. II том, Стр. 526; Э.В. Севортян. Этимологический словарь тюркских языков. – Москва, 1974. Стр. 136-137; П.М. Мелиоранский. Заимствованные восточные слова в русской письменности домонгольского периода. «Изв. ИОРЯС» (Известия Отделения русского языка и словесности Академии наук), Х том, 4-я книга. – СПб., 1905, стр. 14-16; А.Г. Преображенский. Этимологический словарь русского языка. – Москва, 1958. Стр. 473).
Г.Мусабаев на камне, найденном на берегу Или (в Кегене) сумел прочесть надпись следующим образом: «Великий хан Алаша – правитель шести народов» («;а;ан алты б;ріг алаш (а) ерті»). Высказывалось предположение, что надпись эта была сделана задолго до эпохи гуннов, где-то в VI веке до н.э. А надпись на камне «алты б;ріг» («шесть волков») и означало «алты (шесть) алаш». Далее перечислялись племена уйсынов, канглы, кыргызов, хакасов, татар, сяньби-хуннов (Г. Мусабаев. Кегенская надпись // Эпиграфика Казахстана. – Алматы, 1971. Стр. 27).
В китайских источниках говорится, что среди тюркских родов и племен были рода хэла, элочжи (алаш). На 20-м году правления императора Чжень-Гуань из династии Суй (581-618), эти племена впервые установили взаимоотношения с императорским дворцом. В летописях, относящихся ко временам этих событий, говорится, что рода бома, басими, била имеют общее название – «ала». Этноним «бома» в китайских источниках связан с такими наименованиями, как «хэ-лань», ха-лань», «эла», «хэла», эти слова поначалу использовались в значении пегий конь (ала ат) или пегая лошадь (ала жыл;ы), затем позднее получили служебное, а затем и этнонимическое применение. Об этом писали такие известные ученые, как Г.Е. Грумм-Гржимайло, А.Г. Малявкин, Ю.А. Зуев. Если исходить из такой точки зрения, то получается понятия «алаш» и «алаша» с древнетюркского можно перевести, как «всадники на пегих (пестрых) конях» («ала аттылар») (Г.Е. Грумм-Гржимайло. Западная Монголия и Урянхайский край. Том второй. – Ленинград, 1926. Стр. 13; А.Г. Малявкин. Танские хроники о государствах Центральной Азии. – Новосибирск, 1989. Стр. 322-352; Ю.А. Зуев. Ранние тюрки: очерки истории и идеологии. – Алматы, 2002. Стр. 282).
В надписи на памятнике, посвященном Бильге кагану (735г.), встречается такое словосочетание: «алты есір». Было доказано, что оно переводится, как «владетели шести престолов», «шесть племен» или «шесть малых орд» (К.Сарткожаулы. Орхонское наследие (Орхон м;ралары). – Астана: Культегин, 2003. Стр. 269-270). Следует обратить внимание на то, что шесть племен: кыпшаки, тогуз-огузы, басмылы, карлуки, тюркеши, отыз-огузы стали основным составом населения Тюркского Каганата, что они в эпоху Тюргешского Каганата (VIII в.) называли себя «Алаш-орда» («Халач-орда»), а в «Тюркском словаре» М.Кашгари («Диван лугат ат-турк» - прим. переводчика) слово «алашу» («alasu») используется в значении «малая орда», а позже эти племена, названные «малой ордой» составили народ Тюркского и Тюргешского Каганатов, также существование племени халадж (алаш) в составе карлуков (766-940 гг), которые пришли из-за Алтая, добавим сюда, названные арабским путешественником Ибн Баттутой (1304-1377) «алашами» («асами») жителей города Сарай (С.Сабыржан перевел, как «алаши», В.Г.Тизенгаузен перевел, как «астар») и, наконец, что основные рода и племена Тюркского, Тюргешского, Карлукского каганатов и Золотой Орды позднее участвовали в создании Казахского ханства. Все эти исторические события тесно связаны между собой. (Ю.А. Зуев. Из древнетюркской этнонимики в китайской транскрипции. – ТИИАЭ АН КазССР. Т.15. – Алматы, 1962; «Стайлинг» журналы. №1, 1992; О формах этносоциальной организации кочевых народов Цент¬ральной Азии в древности и средневековье: пестрая орда, сотня (сравнительно-типологическое исследование). – Военное искусство кочевников Центральной Азии и Казахстана (Эпоха древности и средневековья). – Алматы, 1998; Б. Алтай. Диуани л;;ат-ат-т;рік. – Анкара, 1986. I. 136-12, III. 205-16; Ибн Баттута. (Путешествие в Дешт-и-Кипчак (Дешті-;ыпша;;а саяхат). – Из истории казахов (;аза; тарихынан). – Алматы: Жалын, 2004. Стр. 205-208; В.Г. Тизенгаузен. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т.I. – Санкт-Петербург, 1884. Стр. 306). Кроме того, стоит упомянуть, что один из отрогов Саянских гор в Тыве, которая находится в составе России, называется плато Алаш, также во внутренней Монголии есть гора с названием Алашань (Хэланьшань) и пустыня Алашань, а на Алтае, вливающийся в реку Хемчик с левой стороны один из рукавов широкого устья также называется Алаш, и в довершение, недалеко от озера Ван в Армении когда-то существовал древний город Алаш-керт. В казахском языке фразеологизмы «Алты (шесть) алаш», «Гражданин (подданный) Алаша», «Сын Алаша», «Народ Алаша», «Тысяча Алаша», «С тех пор, как алаши сели на коней», «Три алаша», «Алашорда», а также пословицы, вроде «Алтау ала болса – ауызда;ы кетеді, т;ртеу т;гел болса – т;бедегі келеді» (досл: «Если шестеро будут пестрыми (разобщенными) – изо рта выпадет, если четверо будут вместе – сверху упадет» - по сути, это призыв к единению, ибо, если каждый будет тянуть на свою сторону, лишится даже того, что имеет, а если будет согласие – будет все. – прим. переводчика) необходимо воспринимать, как этногенеалогические клише, сохранившиеся в народной памяти с давних времен. Невольное удивление вызывает тот факт, что среди тюркоязычных народов термин «Алаш», как национальный этноним используют только казахи (среди Крымских татар есть род алаш), к тому же слово «;аза;» является синонимом слову «алаш», которое стало общим для всех казахов ураном (боевым кличем, девизом – прим. переводчика). «На всех шумных сборищах, лишь заслышав боевой клич «Алаш», поднимался только чистокровный простой народ» (Ш.Ш.Уалиханов. Избранное. – Алматы, 1985. Стр. 119). «Название «жуз» используйте по отношению к роду, а слово «Алаш» должно стать вашим ураном (кличем), когда вы понесетесь на врага. Скачите с кличем: «Алаш! Алаш!», а если кто не выкрикивает: «Алаш! Алаш!», того, даже, если это ваш родной отец, сбивайте с ног» - так благословляли прежде на битву... «Это потому, что до Алаша хана мы еще не стали казахским народом и не построили своего государства, поэтому для любого другого народа мы были лишь иноплеменным, чужим соседом» (М.Ж. Копейулы. Двухтомник. Второй том. – Алматы, 1992. Стр. 63). Эту мысль М. Дулатов выразил в поэтических строках:
«Под клич «Алаш» взлетаю я в седло.
Казахом быть – призвание мое!»
В различных письменных первоисточниках и исследованиях, в трудах таких авторов, как Рашид-ад-Дин, Марко Поло, Масуд ибн Кухистани, Мухаммед Бабур, Мухаммед Хайдар Дулати, Кадыргали Косымулы Жалайыр, Абильгазы Бахад;р хан, Бинай, Шокан Уалиханов, Абай Кунанбаев, Шакарим Кудайбердыулы, Бердак, Курбангали Халид, Машхур-Жусип Копейулы, Отыншы Альжанулы, Г.Е. Грумм-Гржимайло, Г.Н. Потанин, А. Янушкевич, А.И. Левшин, П.И. Рычков, А.Н. Аристов, В.В. Бартольд, И.И. Крафт, Алихан Бокейханов, Халел Досмухамедов, Мухамеджан Тынышбайулы, Абубакир Диваев, С;рсен Аманжолов, Жамбыл Артыкбаев, Ю.А.Зуев, Зардыхан Кинаятулы, Койшыгара Салгараулы, Байбота Серикбаев, Серикбол Кондыбай, слово «Алаш» в основном понимается, как имя собственное и обозначает историческую личность. В этих сведениях, собранных учеными исследователями из уст простого народа, Алаш предстает сильным, уверенным в себе, мудрым и дальновидным далеким предком, а также справедливым и здравомыслящим бием (бии - судебные и политические деятели, которые внесли значимый вклад в развитие и единение казахских племен – прим. переводчика), который держит данное им слово. В большинстве фольклорных и генеалогических источников слово «Алаш» имеет все признаки антропонима (Калша, Кадыр, Алаша хан, Аланшы, Алаша батыр, Алшын и т.д.).
В завершение скажем, что все это берет свое начало в существовавшем издревле этнотопониме «Алаш», который постепенно среди родственных тюркских народов превратился в антропоним (т.е. стал именем собственным – прим. переводчика) и, когда на исторической арене появилось Казахское ханство, понятие «Алаш» для народа стало означать и единого древнего предка (Алаша), и обернулось названием - этнонимом (Алаш) этого социума, став в конце концов идеей единения для казахского народа на пути создания своего государства.
Подтверждением этой мысли являются и слова французского этнографа и философа Клода Леви-Стросса: «Миф всегда имеет отношение к событиям прошлой жизни: потому мы и говорим «до сотворения мира» или «когда был сотворен мир» или же «в стародавние времена». И, хотя нам кажется, что события, описываемые в мифе, происходили в какое-то определенное время, на самом деле они имеют вневременной характер. Насколько миф может объяснить и истолковать прошлое, настолько же он способен объяснить и предсказать настоящее с будущим. Ничто, кроме политической идеологии не способно заменить в нашем сознании мифологию... Возможно, то, что в современном обществе называется политической идеологией и является тем, что идет на смену мифологии».
Продолжая эту мысль, известный этнолог Жамбыл Артыкбаев уточняет ее, соотнося с термином «Алаш»: «Внутренний порядок и сосуществование многочисленных племен на просторах Великой степи связаны с их верой в свое происхождение от легендарного Алаша. В данном случае эти легенды одновременно служат и национальной идеей. Жизнелюбие казахского этноса, стабильность государственного строя, сохранившиеся и выдержавшие испытание временем на протяжении нескольких столетий - заслуга этой идеи… В самом названии этого этнообразующего ядра звучит древность. Алаша-хан - олицетворение начала государства, начала тюрко-монгольского мира, начала величия степного мира Евразии» (Ж.О. Артыкбаев. Кочевники Евразии в калейдоскопе веков и тысячелетий. – Санкт-Петербург, 2005. Стр. 9-10).
Здесь уместно будет вспомнить и слова известного ученого А.Я.Гуревича: «Универсальную суть систем, служащих всецело обществу или социальной группе – составляет миф, поэтому миф является одним из средств, удостоверяющих эти системы» (А.Я. Гуревич. Категории средневековой культуры. – Москва, 1972).
Исторические первоисточники подтверждают, что и термин «алаш», и термин «;аза;» в сознании родственных тюркских народов Евразийской Великой степи утвердились в качестве этносоциального явления задолго до образования Казахского ханства. Например, в эпоху великих потрясений на просторах Евразии, когда после нашествия Чингисхана начался процесс преобразования и реконструкции этносов и государств, если быть точнее, во времена Золотой Орды, на западе современного Казахстана впервые стали применять этноним «Алаш». Об этом свидетельствуют и труды таких авторитетных ученых, как Г.Е. Грумм-Гржимайло, Г.В.Вернадский, Ш.Ш.Уалиханов.
Г.Е.Грумм-Гржимайло, например, привел целый список сведений по этому поводу: «Такие потомственные рода, как черкеши и бериши среди алшынов издревле звались каза;ками; черкешей соседние племена и сегодня называют каза;ками. Император Константин Порфирородный, говоря о каза;ках, долину реки Кубань называет «Казакией»; русский князь Мстислав заявлял о том, что в 1022 году «косоги» подчинили себе князя Тьмутаракани, прежде это княжество в 968 году разгромил князь Святослав» (впервые о том, что косоги и каза;ки – это один народ, писал в своих воспоминаниях граф Потоцкий) - «Voyage dans Les steps d Actrakhan et du Cancase», Paris. 1829; А.Харузин. «К вопросу о происхождении киргизского народа» // «Этнографическое обозрение», 1895. № 3, стр. 40); согласно Никоновской летописи, когда монголы в 1223 году совершили первый набег на Русь, прежде чем разбить кыпшаков и южнорусских князей, прошлись войной по земле «касахов»; арабские писатели Абульфеда, Ибн-Баттута, аль-Омари и др. единогласно писали о том, что на севере Кавказских гор есть государство и народ «Азаков»; часть крымских татар, перекочевавших в Литву в 1397 и 1410 годах, называла себя «каза;ками»; в 1474 году Крымский хан Менли-герей писал царю Ивану III: «Ни мои воины, ни мои князья, ни мои «каза;ки» не станут завоевывать тебя»; в 1471 году, во время похода на Новгород, был среди войска и сын Касым хана Данияр со «своими каза;ками»; в 1481 году шейбанид Ибак хан с 1000-ю своих «каза;ков» и ногайские мурзы Муса и Жанбыршы с 1500-ми «каза;ков» совершили набег на хана Золотой Орды Ахмета и убили его и др.
… До 1300-го года алшыны заселяли земли, начиная от Северного Кавказа до Азовского и Черного морей; затем перекочевали на восток, к нижнему устью Едиля (Волги), на места новых кочевий принесли с собой и свое издавна существовавшее название «казак», и более позднее название – «ногаи». Название «ногай» тесно связано с именем известного завоевателя хана Ногая; их общий уран (девиз, боевой клич – прим. переводчика) – «ала;ш». Начиная с с XIV века названия «казак» и «ногай» стали близкими и для других родов, однако, девиз «алаш» по-прежнему принадлежал только алшынам; небольшое количество народа, последовавшего за Жанибеком, когда он решил отделиться от многочисленных ногаев, состояло из алшынов, аргынов, кереев, кыпшаков и жалайыров. Чтобы отличать себя от ногаев, они стали называть себя «каза;ками». Это были первые признаки будущего отмежевания Казахского ханства от Золотой Орды; большую часть алшынов при хане Касыме составляли племена, которые отделились от ногаев и присоединились к каза;кам. Позже, когда Таир создал свое ханство, они снова вернулись на запад. Зато к казахам присоединились уйсыны и кыргызы (Тынышбаев не уточняет которые кыргызы), позднее, когда умер Баба;, стали присоединяться и такие рода, как канглы, сыргели и др. (Г.Е. Грумм-Гржимайло. Западная Монголия и Урянхайский край. Второй том. – Ленинград, 1926. Стр. 622-623). Евразиец Г.В.Вернадский писал: «Подчинившись государям из клана Чингисхана, русская земля в политическом отношении была включена в огромный исторический мир, простиравшийся от Тихого океана до Средиземного моря. Политический размах этого мира наглядно рисуется составом великих монгольских курултаев XIII века: в этих курултаях участвовали (помимо монгольских князей, старейшин и администраторов всей средней, северной и восточной Азии) русские великие князья, грузинские и армянские цари, иконийские (сельджукские) султаны, кирманские и моссульские атабеки и прочие. К центру монгольской власти должны были тянуться люди из разных концов Материка по своим разным делам -- административным, торговым и тому подобным. Наглядным документом этого имперского единства является любопытный чертеж монгольской империи, относящийся к 1331 году. На этом чертеже монгольская империя разгорожена чертою на несколько отдельных частей, но все они вместе слагаются в целое единство. Согласно этому чертежу, Русская земля ("А-ло-ш" в передаче монгольского чертежника) является крайним северо-западным уголком великого азиатского мира. Русская земля выступает, однако, не самостоятельным членом этого мира; Великому Хану она подчинена не прямо; Русская земля входит в царство Узбека, которое является частью Улуса Джучиева» (Г.В. Вернадский. Монгольское иго в русской истории. – Москва, 1996. Стр. 566-567). Словом, возрождение в качестве символа-этнонима понятия «алаш», пришедшего из глубины веков и тысячелетий, оказало в высшей степени положительное влияние на урегулирование этнополитической ситуации в Казахском ханстве. Название «Алаш» не только стало этнонимом, подтверждающим единство всего общества, но и сумело внедрить в сознание каждого члена социума целостное этноколлективное чувство. Родословные повествования о том, что от Алаша; (Алаш, Алаша) родились три сына – Байшора, Жаншора и Карашора, а их потомками, в свою очередь, являются Старший жуз, Средний жуз и Младший жуз, являются проявлениями идеи этнополитического единения (Н.И.Гродеков. Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарьинской области. Том первый. Юридический быт. – Ташкент, 1889. Стр.2). Появление таких словосочетаний, как «Алты алаш», «Тысяча алашей", «Гражданин алаша», «Народ алаша», «Три алаша», «Алашорда» были ярким доказательством того, что в Казахской степи складывается новое этногенеалогическое пространство и формируется новый, единый народ. Эту же мысль подкрепляет Шокан Уалиханов: «Нет сомнения, что казачество началось и развилось в Азии и перешло к русским от татар (кыпшакоязычный тюркский кочевой народ – прим. автора А.С.): в русских летописях (Псковская летопись) упоминается, что в 1444 году рязанские казаки прибыли на подмогу в Москву и воевали против татар, и украинские казаки, которые в 1517 году, по словам историка Окольского, под предводительством гетмана Предислава Ланцкоронского совершили на Белгород (Аккерман) наступление (смотрите у Карамзина. V-ый том, IV раздел, 411- примечание). Как Украина для Руси, так и «киргизские» (казахские) бескрайние степи сделались местом стечения удальцов и батыров, искавших свободу и богатство в добычах». Одно несомненно, что в отличие от Руси, где разношерстный, сборный народ русичей, запорожские и донские казаки все же не походили на великорусский народ, были по-своему самобытны и имели отдельных смельчаков и лихачей, преимущественно из знати, в Золотой Орде в смутные времена целые рода и племена, прошедшие через горнило мук и страданий, объединялись в казачьи общины. Поэтому обращаю ваше внимание на то, что русское казачество, как и казахи-татары (тюрко-кыпшаки – прим. автора А.С.) берут начало в Алашской орде, а мифы кыргызов (каза;ков – прим. автора А.С.) об Алаше (Алаш, Алаша) и есть, думаю, явление той самой поры. Азиатские народы понятия о свободе и независимости всегда связывали с определенным ханом, а также с предводителями своих родов. Рода и племена, вышедшие когда-то из Кыпшакской и Туркестанской орд, со временем постепенно слились в один прочный казахский союз» (Ч.Ч. Валиханов. Собрание сочинений в пяти томах. I том. – Алматы, 1961. Стр. 206-207.) Эти слова Ш.Уалиханова о процессе выхода казахского этноса на историческую арену очень ценны для нас, хотя еще не подвергались соответствующему научному анализу. В этом плане важным является следующее высказывание Ш.Уалиханова: «Сами киргизы (казахи – прим. автора А.С.), как я уже отмечал, связывают названия своих родов с предводителями их родов, живших в стародавние времена, а кыпчаков, найманов, коныратов и другие сильные рода они считают ведущими отсчет со времен Чингисхана, и в состав какого бы жуза ни вошли, они ощущают свое с ним единство, укрепляя это чувство содержанием своей родословной. Поэтому, считая себя прямыми потомками некогда казачествовавших батыров, считают, что на их бытие изначально благотворное влияние оказал Младший жуз, и потому относятся к нему с большим почтением» (Ч.Ч. Валиханов. Вышеназванный труд. Стр. 207-208). Истинность данной мысли доказывают структура традиционного казахского общества, его родоплеменная система и внутреннее строение этой родоплеменной системы, заново реструктурированной в составе Казахского ханства после падения Золотой Орды. В словах Шокана есть подоплека, еще раз подтверждающая тот факт, что в созданном после распада Золотой Орды Казахском ханстве родоплеменная структура была заново реформирована и перестроена. Вот доказательство – казахи XIX века, зная, что племена кыпшаков, найманов, коныратов и других основополагающих родов ведут свой отсчет со времен Чингисхана, не отделяя их, как внежузовые племена, включили в состав Среднего жуза. Конечно, эти реформы также коснулись множества других родов и племен, таких, например, как жалайыры в Старшем жузе или керейты в Младшем жузе. И Ш. Уалиханов, и М. Тынышбайулы, и Г.Е. Грумм-Гржимайло в своих трудах выказывают уверенность в том, что слово «алаш» поначалу было ураном (девиз, боевой клич) алшынов, затем понятие «алаш» в этой среде стало использоваться в качестве этнонима, а название Младший жуз свидетельствует о том, что он и есть основной наследник (традиция минората или право младшего - когда основное имущество в целом составе переходит к младшему сыну - прим. переводчика), что именно Младший жуз в пору ослабления Золотой Орды стал главным вдохновителем в деле создания и укрепления Казахского ханства. Подтверждения этому часто встречаются в исторических сказаниях и народных песнях-толгау.
«Когда алаш однажды стал алашем,
И сел верхом на пегого коня,
Стяг реял пестрый на ветру бесстрашно,
Клич боевой: Алаш!» - летел звеня.
Алимом назывался старший брат,
Шолпан родную величали мать…»
«И даже если гаснут мои силы,
Поступок твой терпеть не стану, хан.
В Арку уеду, где мы прежде жили,
Един с Алашем гордым мой уран.
Горячему коню я хвост подрежу,
Вздохну свободно в дальнем том краю.
Не слышишь, да и взор отводишь спешно,
И без тебя, знай хан, я проживу!»
«Когда опять алашем стал алаш,
И пегого коня он оседлал,
Хан Орымбет (Орманбет) навек покинул нас,
Смеялся кто-то, плакал, кто молчал.
Ногай, бедой и горем окружён,
Разор и смуту нынче терпит он».
«Алаш и есть, казахи, ваш исток,
Ногай твой брат, и ты не одинок.
Был на двоих один извечный враг,
Поддерживал ногай тебя, казах.
Настало время, разошлись пути,
На три вас жуза нынче разделив.
(;. Сыди;ов. Ал;аласа ;леумет. – Алматы, 1991. Стр. 57-58; Бес ;асыр жырлайды. 1-том. – Алматы, 1989. Стр. 52-53; Р. Бердібай. Эпос – ел м;раты. – Алматы,1995. Стр. 174; С. ;ондыбай. Есен-;аза;. – Алматы, 2002. Стр. 260).
Подводя итоги вышеприведенным фактам и свидетельствам, нетрудно понять, что название «алаш» во времена Золотой Орды, когда среди родов и племен начались разброд и шатания, послужило укреплению между ними этнического родства и, когда народ стал положительно воспринимать эту генеалогическую информацию, она превратилась во времена Белой Орды в великую идею единения, а уже в эпоху образования Казахского ханства эта идея обрела особую силу и мощь.
Необходимо обратить внимание еще на один факт. В период формирования Казахского ханства и реорганизации родов и племен, в составе нового социально-политического союза звучали в качестве этнонимов и такие названия родов, как «ногай», «казак», «узбек»,«алаш», «арыс», «аламан», «мангыт», «шейбан» («шибан») (Фазлаллах ибн Рузбехан Исфахани. Записки Бухарского гостя (Михман-наме-и Бухара). – Москва, 1976. Стр. 47-48). Однако, историческая ситуация придала этим названиям разное значение. Название «ногай» превратилось в общий этноним родов и племен, составивших собой Ногайский улус, название «казак» стало этнонимом родов и племен, вошедших в состав Казахского ханства. Название «узбек» стало этнонимом современного узбекского народа. А название «алаш» утвердилось в памяти родов и племен Казахского ханства, как корень, исток их происхождения, став изначальным автоэтнонимом. Названия же «арыс» и «аламан» приобрели несколько образный смысл, отображая совокупное положение народа. А этноним «мангыт» растворился во времени, как большинство мангытов растворилось среди ногаев, войдя в состав Ногайской Орды. Этноним «шейбан» («шибан») стал историческим наследием в связи с потерей династией шейбанидов власти. Поэтому, насколько легко доказать, согласно традиции родословия казахского народа, что он свое происхождение ведет от Алаша, настолько же невозможно свести этот факт на нет. В любом случае истина заключается в том, что название «алаш» вошло в обращение, как универсальная основа великой идеи национального единения, имеющей прямое отношение к генезису казахского народа.
В итоге всех этих размышлений можно сделать следующий вывод: мудрые основатели Казахского ханства, прежде всего обратив внимание на сохранность названия «Алаш» в народной памяти, приложили все усилия к тому, чтобы придать ему значение первоосновы, истока общего происхождения и подняли значение этого понятия до уровня символа-этнонима, который оказался способным объединить в единое целое прежде разрозненные и разношерстные рода и племена. Здесь, в качестве сравнения можно привести историю переживших крушение своей империи раздробленных османов, для которых в начале ХХ века этноним «турок» стал тем объединяющим нацию в одно целое началом, каким для объединения в единый этнос столь же разрозненных родов и племен Казахского ханства когда-то послужил этноним «алаш».
Вторая мера: следующим особо трудным и неотложным делом было привести в строгий порядок родоплеменную структуру вошедших в состав Казахского ханства раздробленных и расколотых родов и племен. Потому что без упорядочения родоплеменного состава невозможно было заняться государственным устройством и сформировать единую систему управления страной.
Единственным выходом из этого тупика было заново распределить, сгруппировать и опять сформировать генеалогическую структуру беспорядочно на тот момент перемешанных и разобщенных родов и племен. Словом, во всей общине, если точнее, в масштабах всего казахского народа произошло возрождение этнонима «Алаш». Теперь предстояло этот народ на уровне родов и племен также подвергнуть обновлению, реорганизации и упорядочению. И опять мудрейшие деятели, стоявшие у истоков создания Казахского ханства, сумели отобрать и систематизировать сохранившиеся в памяти народа названия всех основополагающих родов и племен, понимая их сакральное значение, и собрать вокруг этих основных и самых сильных племен и родов рассеянный и раздробленный, стянувшийся со всех концов степи народ. Иными словами, это был действительно единственно возможный для создателей Казахского ханства способ перераспределить распыленные, дробные племена и рода и создать на их основе новую, стройную генеалогическую структуру цельного этноса (о традиции разделения казахских родов (ру) на основные (аталык) рода, малые рода и влившиеся рода см. в главе «Родоплеменная структура казахского народа»).
В представлении большинства людей, не говоря о некоторых научно-исторических работах, казахская родоплеменная структура сформировалась где-то в глубине веков и в таком же неизменном виде дошла до наших дней. На самом деле это не так. Правда кроется в том, что в эпоху построения Казахского ханства были заново собраны, распределены и структурированы стекавшиеся отовсюду в новое государство многочисленные разрозненные, претерпевшие многие лишения рода и племена. Поэтому историю Казахского ханства можно назвать историей объединения в монолитный этнос множества родов и племен, рассыпавшихся по всей степи после развала Золотой Орды.
Чтобы подтвердить эту мысль, приведем несколько примеров.
... Из истории известно, что когда кыпшакский батыр Кобланды убил враждовавшего с ним Даиркожу (Акжола) из аргынов, и Жанибек-хан потребовал выдать его, Абулхаир-Шейбани-хан отказал ему. Обидевшиеся аргыны во главе с Жанибеком и Кереем отделились от Абулхаира и откочевали на восток, к берегам реки Шу. Внук Абулхаир хана Мухаммед Шейбани в 1504-1510 годах четырежды совершал нападение на Казахское ханство, и в первых рядах его войска сражались кыпшаки. Когда войско Мухаммеда Шейбани в 1510 году в последний раз вторглось в Туркестан и добралось до Улытау, его наголову разбил султан Касым (тогда он еще не был ханом). После этого кыпшаки рассеялись и вошли в состав казахов, узбеков, ногаев.
... В начале XV века на берегах Едиля из коныратов, под предводительством Хайдар-мырзы было сформировано войско в три тумена (30 тысяч). Эти самые коныраты в правление Улу-Мухаммеда, Кичи-Мухаммеда, Саид-Ахмеда (внука Тохтамыша), в периоды смуты и раздоров также рассеялись и разбрелись в разные стороны. Выходец из коныратов Мухаммед-аталык в 1690 году правил Балхом. В 1702 году после смерти хана Субанкула в Бухаре между коныратами и мангытами разгорелась борьба за власть, и коныраты проиграли. Вот тогда-то значительная часть коныратов и присоединилась к казахам.
… В книге Мухаммеда Салиха «Шейбани-Наме» повествуется о том, что среди тех, кто находился под властью Мухаммеда Шейбани, были и найманы, что они в составе войска Мухаммеда Шейбани участвовали в походе на Туркестан. Позже, когда Мухаммед Шейбани делил между своими подданными завоеванные им земли, из черни только одному найману Кобызу достались во владение город Мерв и его окрестности. Когда Губайдулла (Обайдулла) хан совершил поход на Иран, в рядах его войска были и найманы. В 1530-1550 годах Туркменистаном правил султан Санжар из шейбанидов, и его самым близким, влиятельным другом и советником был найман Кулмухаммед би. В 1570-1580 годах в окрестностях Балха главным бием (судьей) был найман Назар би. Также, в 1580-1590 годах предводителем кочевников Нураты (ныне территория Узбекистана – прим. переводчика) был найман Ахметали-аталык. Здесь следует отметить, что в XVI-XVII веках в Мерве, в Балхе и в долине реки Сырдарьи политическая власть была в руках найманов, что еще раз подтверждает их численное на то время преобладание (В.В. Бартольд, Абулгазы Бахад;р хан, М. Тынышбаев). Позднее, между детьми Араб-Мухаммеда, рожденными от жен из рода торе и рода найман, разгорится кровавая борьба за власть, в которой найманы проиграют и будут вынуждены в 1625 году бежать из Хорезма. В результате этого массового бегства значительная часть найманов присоединится к казахам, другая часть к ногаям на берегах Едиля, третья – к Бухарскому ханству.
Во второй половине XVI века каракалпаки, кочевавшие у нижнего течения реки Сырдарьи, прислали к казахскому хану Тауекелю сорок своих биев с просьбой дать им земли возле Улытау. Тауекель хан дает согласие на эту просьбу и сажает в качестве их правителя своего сына (Материалы научной сессии, посвященной истории Средней Азии и Казахстана в дооктябрьский период. – Ташкент, 1955. Стр. 105).
… Прибывшее в 1594 году в Москву казахское посольство сообщило соседствующим калмыкам о том, что ханом теперь стал Шахмухаммед, сын Тауекель хана (Т.И. Султанов. Краткое описание Сейфи (ХVI в.). – Вестник АН Казахской ССР. Серия общественных наук. – Алматы, 1970. № 1, Стр. 47-48).
… В 1581 году Шигай хан вместе со своими нукерами приезжает в гости к Абдулле хану Второму из династии Шейбанидов. На этот раз хан Абдулла, как пристанище, как союргал (от монг. «пожалование», форма наследственного пожалования земли за несение военной службы в странах Центральной Азии в Средние века – прим. переводчика) отдает ему в дар Ходжент (Материалы по истории казахских ханств ХV-ХVIII веков. – Алматы, 1969. Стр. 257).
… Племя дулат Старшего жуза присоединилось к Казахскому ханству в середине ХVI века. Когда Бабур и Сеитхан из династии чагатаев воевали с узбек-казахами, известный Мухаммед Хайдар был на их стороне. Позже Бабур сдвинулся в сторону Кашмира, а Сеитхан умер. И тогда Мухаммед Хайдар, забрав с собой часть дулатов, ушел под покровительство Бабура. А дулаты, оставшиеся на родной земле, присоединились к Казахскому ханству (М. Тынышбаев. История казахского народа. – Алматы, 1993. Стр. 70-71).
… Выход многочисленных алшынов (ныне родов и племен Младшего жуза) из Большой Ногайской Орды и присоединение их к Казахскому ханству началось в 1555 году после того, как Исмаил мырза, союзник русских, убил родного младшего брата Юсуфа (Сары Жусуп) (С.М. Соловьев. Сочинения. Книга III. История России с древнейших времен. – Москва, 1989. Стр. 441-505). Позднее, после смерти хана Орманбета (около 1600-х гг.), когда ногаи стали переселяться в Крым и в долину реки Кубань (;обан, ;об;ан), значительная часть алшынов остались в составе казахов. Расставание казахов и ногаев для многих родов и племен обернулось бедствиями и тяжелейшими испытаниями. Немецкий путешественник Николай Эрнест Клеман рассказывал о семи родах, кочевавших в 1768-1770 годах в Крыму. Это: едишкул, жембойлык, жетысан, казай, наурус, коргоз, касболат.
... когда в 1628 году Есим хан напал на правителя Ташкента Турсун хана в отместку за его предательство, он фактически уничтожил войско, состоявшее из катаганов. Остатки катаганов под названием шанышкылы влились в состав племени канглы. Значительная часть катаганов, не пожелавшая подчиниться Есим хану, ушла в окрестности Чиназа, оттуда в Куляб, из Куляба далее в Пяндж, в Хазрати Имам, Кундуз, Таликан и Рустак.
... китайский историк Сунь Юнь (1754-1835), побывавший в XVIII веке в Казахской степи с военно-дипломатической миссией, оставил в своих воспоминаниях сведения о том, что под началом младшего брата казахского хана Уали Габбаса в составе союза аргынских племен (оток) были коныраты, в состав союза уйсынов под предводительством султана Адиля, младшего брата хана Уали, входили рода тама, кокжарлы, саржомарт, а в состав союза найманов Самен султана вошли рода шерушей, жадиков и кыргызов (Сун Юнь. Основные истоки происхождения казахов (;аза;тарды; негізгі ;айнары). – Альманах «;лем». Первое издание. – Алматы, 1991. Стр. 126-135).
Одним словом, можно подобрать аналогичные примеры, имеющие отношение к любому из казахских родов и племен. Итоговый анализ подобных ситуаций самым ясным образом доказывает, что Казахское ханство состоялось как государство только лишь после того, как были заново произведены реструктуризация и упорядочение разрозненных родов и племен. И посему известный историк, активный участник событий той поры Дулат Мухаммед Хайдар писал: «После смерти хана Абулхаира в улусе узбеков начались вражда и распри. Всякий, в силу своих возможностей желая безопасной и спокойной жизни, стремился попасть под защиту Керей хана и Жанибек хана, которые таким путем укрепили свое положение. Отделившись и откочевав от шейбанидов, поначалу они оказались в трудном положении, испытывая множественные беды, и потому их стали называть «каза;ками». Вот так это прозвище и пристало к казахам» (М;хаммед Хайдар Дулати. Тарихи Рашиди. – Алматы, стр 306). Стало быть, для создания Казахского ханства первой необходимостью была реструктуризация и упорядочение вошедших в его состав многочисленных разношерстных родов и племен. И здесь уместным будет следующий вывод: названия казахских родов и племен указывают не столько на их этническую принадлежность, сколько на административно-территориальный и общественно-политический характер их устройства.
Таким образом, если поначалу хан Керей (1456-1473) и хан Жанибек (1473-1480) заложили основы Казахского ханства возле реки Шу в местечке Козыбасы, то в правление Бурундук хана (Мурындык хан, 1480-1511) в состав Казахского ханства вошли обширные территории на севере Туркестана, а во времена Касым хана (1511-1518) землями казахов стала уже вся территория нынешнего Казахстана. В годы правления Хакназар хана (1559-1580), когда в достаточной степени установилось национально-этническое самосознание казахов, народ уже полностью обустроился вдоль берегов Едиля и Жайыка, двигаясь выше, освоил берега Иртыша и Есиля, стал зимовать в Кызылкумах и вдоль Сырдарьи, а такие многолюдные южные города, как Туркестан и Сауран превратил в крупные центры Казахской Орды. Вот так постепенно, шаг за шагом расширялись пределы ханства и в его состав непрерывным потоком вливались местные рода и племена, которые необходимо было перераспределять и систематизировать. Здесь нам следует отметить, что казахский народ делится на три жуза, но жузы - это вовсе не этнические образования, а общественно-политические и административно-территориальные подразделения Казахского государства, для усиления которого было необходимо эффективное управление народом, проживавшим на обширнейших территориях. И эту мысль подтверждает следующий факт - слово «жуз» («иуш» - сотня) в средние века имело следующие значения – группироваться, собираться, объединяться, уплотняться, тесниться (Махмуд Кашгари. «Словарь тюркских наречий». Третий том. – Алматы, 1998. Стр. 11). Одним словом, именно жузы стали той исторической основой, на которой кочевое национально-государственное образование сумело достичь своей общественно-политической цельности.
После образования Казахского ханства родоплеменная структура, прежде, как просо рассыпавшегося по степи народа, была заново реструктурирована и упорядочена, знатоки и мастера родословных (шежире) внимательно следили за этим процессом. «Похоже, с образованием самостоятельного Казахского ханства все рода и улусы взялись заново составлять свои родословные. И это было не случайное явление, а сознательное действие. Вычеркнув из длительной истории периоды, покрытые туманом неизвестности, каждый начинал теперь свою родословную, руководствуясь мыслью, что вот, дескать, «теперь мы стали казахами» - к такому выводу приходит известный знаток и мастер составления родословных (шежире) из города Кереку (Павлодар) Мусаип Кыдырканулы (М.;. Сыды;ов. К;нші шежіресі. – Павлодар, 2004. Стр. 209).
Мусаип мырза преемственность поколений, присутствующую в казахских шежире, рассматривает и упорядочивает на таксономическом уровне (таксономия - теория классификации и систематизации сложных систем, как в биологии, так и в других областях знаний – прим. переводчика), вследствие чего приходит к конкретным и верным выводам. К примеру, он приводит неопровержимые доказательства того, что имена и количество детей аргына Мейрамсопы в различных источниках абсолютно не совпадают.
И здесь необходимо сказать, что мастера и знатоки родословных, жившие среди гущи народа, не только чувствовали и знали об изменениях, происходивших с казахскими родами и племенами в результате их переустройства, но и прекрасно понимали, что эти перемены должны верой и правдой служить идее национального единства. Поэтому-то они с великим усердием искали линии родства и общие корни, способные сблизить и установить тесную связь между всеми казахами. Святым для себя долгом они считали необходимость внедрять в сознание потомков исконные предания (;ария с;з) и данные родословных, ибо переустройство родов и племен и создание единого этноса было не только важной и нужной реформой, но и величайшим историческим событием. Из исторических документов хорошо известно, что эффективность этих преобразований народ сумел ощутить совсем скоро. Поэтому подобный исторический шаг в сознании народа обрел священные черты, отчего вполне закономерно в массах ходило множество родословных легенд и преданий, которые лишь укрепляли единство этноса.
Такие исторические реформы, направленные на общественно-политическое упрочение Казахского ханства, отчетливым образом можно наблюдать в родоплеменном строении казахского народа.
И здесь, в первую очередь необходимо отметить тот факт, что перечень всех без исключения казахских шежире, включая нынешних потомков, ограничен 19-22-мя поколениями. Например из сопоставленных нами 831 родословных, в 819-ти из них содержится от 19-ти до 22-х колен. Таким образом, нетрудно заметить, что почти все рода и племена, такие, как уйсыны, канглы, дулаты, кыпшаки, аргыны, найманы, кереи, алшыны и др., в качестве изначальной основы своих шежире берут известные этнонимы, начиная со времен до нашей эры и, заканчивая ранним средневековьем. То есть, если за межпоколенческую временную межу брать 20-25 лет (принятый в этнологии временной отрезок), охватывающие 19-22 поколения родословные (шежире) подтверждают преемственность поколений, ведущих свой отчет со времен после создания Казахского ханства. Вместе с тем они еще раз доказывают, что с возникновением Казахского ханства все рода и племена, вошедшие в состав нового государства, были реструктурированы и приведены в соответствующий порядок. Иными словами, сохранившиеся в народной памяти такие древние этнонимы, как уйсыны, канглы, дулаты, аргыны, кыпшаки, алшыны и др., послужили основой для объединения на уровне племен вчера еще раздробленного и распыленного по всей степи населения. Эту мысль подкрепляет тот факт, что одно и то же племя может входить в состав всех трех жузов или один и тот же род может быть в числе нескольких племен (см. главы «Родственные одноименные рода и племена» и «Присоединившиеся ата и рода»).
Вернемся к исследованным нами 831-му шежире. Из них только 12 уходят вглубь до 50-60 колен, а некоторые и до 100-150. Составлены они, в основном, противоречиво и нелогично, с опорой на религиозно-мифологические легенды и предания. Конечно же, такие родословные не могут служить подтверждением этногенеалогической истории казахского народа. Потому что 150-коленная генеалогия означает взаимосвязь и преемственность поколений, живших, самое малое, на протяжении четырех-пяти тысячелетий. Да, казахи действительно являются автохонным народом, и если изловчиться, можно углубиться на 1,5 миллиона лет и увязать их происхождение даже с гоминидами (семейство приматов, включающее людей и больших человекообразных обезьян – прим. переводчика), и особенно с людьми, жившими четыре-пять тысяч лет назад в эпоху бронзы (андроновская культура), тем более, что исследования археологов и антропологов полностью доказали, что казахи являются их прямыми потомками. Однако, попытка доказать преемственность поколений на протяжении четырех-пяти тысячелетий, основываясь на совокупности имен собственных (в рамках антропонимии), не выдерживает никакой критики.
Отметим, что весь период от начала формирования этнонима «казак» до сегодняшнего дня уместился в дошедшее до нас в сохранности генеалогическое содержимое, в совокупности включающее в себя отрезок времени между XV-XXI веками. Это само по себе более чем достаточное явление, вызывающее чувство гордости, если учесть, что во всем мире не существует другого этноса со столь долгосрочной, ясной и целостной генеалогической памятью.
И это вовсе не преувеличение, если провести исследование среди окрестных народов, невозможно не заметить того, насколько чуток и восприимчив казахский народ к истории вообще, и в особенности удивляет его поголовная осведомленность в собственной истории.
Нельзя не заметить того, что с давних времен в общественно-политической жизни кочевников всегда главным фактором становления народа было объединение шести племен. А основным показателем формирования каждого племени становилось вхождение в его состав 12-ти родов. Это обстоятельство подтверждено множеством исторических свидетельств.
О том, что первые, самые древние сведения о союзе шести племен были обнаружены на Кегенской надписи, приведены нами выше (Г.Г. Мусабаев. Кегенская надпись // Эпиграфика Казахстана. – Алматы, 1971. Стр. 24-28).
Следующая, дошедшая из глубины веков запись о союзе шести племен была открыта на расположенной на берегу Енисея древнетюркской стеле Уюк Тарлак. Древняя надпись гласит о том, что вождь Елтуган является предводителем народа, состоящего из шести племен (А.Х. Маргулан. Мир казаха. – Алматы, 1997. Стр. 37).
Известно, что в свое время основу Тюркского каганата составляли шесть племен: кыпшаки, тогуз-огузы, басмылы, карлуки, тюркеши и отыз-огузы. Военно-административное объединение, существовавшее в IX веке на территории нынешней Тывы, называлось «алты бау» («алты баг». Алты – в переводе – шесть, бау, баг – род, племя – прим. переводчика). Также на юге Ордоса (на севере провинции Шэньси) под началом Китая была колония согдаков (согдийцев – прим. переводчика), состоящая из шести округов (алты чуб), т.е. из шести племен. Согдаки – это окитаившиеся тюркские племена (Древнетюркский словарь. – Ленинград, 1969. Стр. 39; К. Сарткожаулы. Орхонские памятники (Орхон м;ралары). – Астана, 2003. Стр. 248-250; Л.Ю. Тугушева. Об интерпретации некоторых данных Орхонских рунических текстов // Древнетюркская цивилизация: Памятники письменности. – Астана, 2001. Стр. 396-401).
Из китайских источников V-VI веков известно, что племя гаогюй (гаоцзюй – прим. переводчика) состояло из 12 родов: лифули, тулу, ичжань, далянь, кухэ, дабо, алунь, моюнь, сыфынь, фуфуло, киюань, юшупэй. Гаогюи – это древний кочевой народ гуннского происхождения, который находился в подчинении у сяньби и жужаней (Н.Я. Бичурин. Собрание сведений... 1-том. – Москва-Ленинград, 1950. Стр. 216).
Названия всех перечисленных в этих источниках (и многих других) родов можно было бы истолковать подобным образом: тулу – дулат, алунь – аргын, моюнь – мойын, сыфынь – сыбан, дабо – тыва (тува – доленги – толенгиты) и т.д., чтобы обнаружить их исторические корни. Такие изыскания помогли бы лучше понять исторические судьбы родственных тюркских родов и племен. Несомненно, что эта тема требует отдельного разговора.
По данным, дошедшим до нас из родословных (шежире), все тюркские народы произошли от шести сыновей Огуз хана. Подобные сведения следует рассматривать всего лишь, как генеалогическую традицию, но не в качестве конкретной генеалогической информации.
Общеизвестно, что существовал нерушимый степной обычай связывать название каждого рода или племени с именем конкретного, известного исторического лица. Согласно родословной Огуз хана от шести сыновей он имел 24 внука, вослед которым появился народ, состоящий из 24-х родов. От наложниц Огуз хан имел также 24 внука. Каждый из этих внуков управлял отдельным родом (ру-омак). Слово омак (аймак) означало род (ру-урык –потомство). 24 внука, рожденных от законных невесток Огуз хана и 24 внука, рожденных от наложниц разделились на четыре части по 12 родов. Потомство от каждых 12-ти внуков называлось «жуздик» («йузлик» - жуз, сотня). То есть, это означало «сплачиваться», «объединяться», чтобы стать отдельным народом. По этой же причине 24 туркменских рода делятся на две части по 12 родов, и каждая из них называется «жуздик» (Махмуд Кашгари. Словарь тюркских наречий. Третий том. – Алматы, 1998. Стр. 11; А.Н. Кононов. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-гази хана хивинского. – Москва-Ленинград, 1958. Стр. 50-52).
Следовательно, в родословной Огуз хана отчетливо прослеживается тенденция становления отдельного народа на основе 6-ти племен, а первичным условием образования племени является объединение 12-ти родов.
Можно также привести в качестве примера башкуртов, баракских туркменов и кыргызов-тагаев, чьи племена также состоят из 12-ти родов.
Историк Ж.Мырзаханов в своей книге «Из недр истории» писал о том, что союз племен кыпшаков, найманов, жалайыров, коныратов, алшынов и каракесеков, находившихся под началом Чингисхана, назывался «Алты сан алаш» («алаши, числом шесть» - прим. переводчика), позднее, в эпоху Белой Орды этот же союз племен стал называться «Алаш мыны» («тысяча алашей»). К сожалению, автор не указал, из каких источников он черпал эту информацию (Ж. Мырзаханов. Из недр истории (Тарих ;ойнауынан). Исторические очерки. – Алматы, 2004. Стр. 144-153).
Хорошо известно, что в 40-х годах XVI века, набрав силу, от Золотой Орды отделилась группа племен и создала новое ханство – Ногайскую Орду. В ту пору ногайское государство, расположенное между реками Эмбой и Сырдарьей, называлось Алтуыл (от «алты ;л» – шесть сыновей – прим. переводчика) или Жембойлык (Жем-Эмба, в пер. «вдоль Эмбы» - прим. переводчика). Эту орду, состоящую из шести племен, возглавили шесть сыновей Ших-Мамая (1540-1548), который и заложил основы Большой Ногайской Орды. Позже, когда Большая Ногайская Орда распалась и возглавлявший ее в ту пору би Орманбет ((1590-1601) умер, часть ногаев перебралась в Крым и к берегам Кубани (;обан – ;об;ан), а племена орды Алтуыл (Жембойлык) целиком влились в состав казахов в период правления Есим хана (1598-1628). Они и есть тот самый род ногай-казахов, вошедших в родословную летопись казахов.
Подобная традиция, издавна укоренившаяся в кочевом быту, внимательно учитывалась в процессе создания Казахского ханства. И здесь можно также проследить за тем, как из 12 семейств формируется род, из 12 родов – племя, из союза шести племен образуются жузы, и что этому, как первичному условию, уделялось особое внимание (о значении терминов «;улет», «ата», «ру», «тайпа», «ж;з» см. в главе «Родоплеменная структура казахского народа»). Существуют данные о том, что в казахских родословных Старший жуз называли союзом шести арысов (племен). Это: Сарыуйсын, рожденный старшей невесткой Байдибека - первый арыс, сыновья второй его невестки - Шапырашты, Ошакты и Ысты – второй арыс, сыновья третьей невестки - Албан, Суан, Дулат – третий арыс, племя канглы, включившее в свой состав рода шанышкылы и катаганов – четвертый арыс, жалайыры – пятый арыс, сыргели – шестой арыс. Согласно данным шежире, у старшего брата Байдибека Байдуллы имелся сын Шакшам. Потомки Шакшама, в силу своей малочисленности, гораздо позже достигли уровня племени. Средний жуз также состоял из шести племен – аргынов, найманов, кыпшаков, коныратов, кереев и уаков. Род таракты в связи с внедрением во время правления Тауке хана института «нокта агасы», позже, кажется, обособился (три рода из трех жузов: жалайыры в Старшем жузе, таракты в Среднем жузе и род табын в Младшем жузе были наделены статусом «нокта агасы», что определяло их самым главным родом в иерархии своего жуза. Эти рода главенствовали в отсутствие чингизидов (потомков Чингисхана, род торе), управляли родами, управляли перекочевками. Окружение должно было беспрекословно подчиняться старшинам родов, имевших статус «нокта агасы» - прим. переводчика).
В родословной (шежире), составленной Сайдаккожой Жусипулы, которая в 1875 году была издана в Бухаре отдельной книгой, видимо, именно по этой причине таракты были отнесены к числу родов, не входящих в жуз. Нетрудно заметить, что союз племен байулы Младшего жуза был сформирован из 12-ти родов, поделенных на два объединения по шесть родов в каждом. Объединение алимулы также состоит из шести родов. В родословных летописях упоминается, что союз жетыру («семь родов») также прежде состоял из шести родов, и что позже к нему примкнул еще один род - тама (Г.Н. Потанин. Казак-киргизские и алтайские предания, легенды и сказки // Живая старина, 1916. Стр. 61; Машхур-Жусип. История казахов (;аза; тарихы). Произведения. 8-том. – Павлодар, 2006. Стр. 164).
Теперь надо отметить, что все эти племена также состоят из 12-ти родов. Например, если такие племена, как жалайыры, кара канглы, аргыны, абак кереи, коныраты, уаки, таракты, байулы были сформированы из 12-ти родов каждая, то и такие сильные рода, как тасжуреки среди ошакты, и кораласы среди ботпаев, дауыты и атыгаи среди аргынов, саржетим среди коныратов, шубарайгыры среди абак кереев, лезы и мырза среди жагалбайлы также состояли из 12-ти частей (ата). В действительности, в связи с тем, что и Казахское ханство не в одночасье сформировалось, к тому же, несмотря на все проведенные реформы и реструктуризацию, некоторые родоплеменные объединения, в силу близкородственных связей либо, наоборот, по причине отдаленности друг от друга, могли включать в себя больше или меньше, чем 12 частей. И тем не менее, нетрудно заметить, что каждое племя состояло из 12 родов, а каждый сильный род слагался также из 12 подродов (ата), и что это был самый удобный способ упорядочения всей родоплеменной системы. Обратимся к мнению, высказанному видным исследователем Серикболом Кондыбаем: «12 родов байулы – это устойчивая численная формула, однако в реальности количество родов, входящих в объединение байулы по меньшей мере 13, а по большому счету доходит и до 20-ти. Но, так как деление на 12 – издавна установившийся и незыблемый обычай, более поздние составители родословных, всеми способами подгоняют эти 13-20 родов под эту цифру. Например, во многих случаях, когда речь заходит о байулы, состоящем из 13-ти родов, «лишний» 13-й род алтынов в родословных записывают, как потомков дочери Жаппаса или невестки Адая и т.д. Словом, не нарушая традиции, находят любой способ вставить весь ряд родов в число 12. Подобный прием вполне мог быть использован и в шежире Огуз хана, касаемо его 24-х внуков (С. ;ондыбай. Ма;;ыстаунама. – Алматы, 2006. Стр. 355). Точка зрения С.Кондыбая подводит нас к мысли, что 12-тикратная родовая система является для кочевого жизненного уклада не только удобным по параметрам делением, но и, «имеющим сакральные черты устойчивым понятием, корнями уходящим в глубокую древность».
В свое время и Г.Н.Потанин обратил внимание на практику деления родов и племен в родословии на кратное число (6,12,24) и сделал вывод, что подобная разбивка не столько реальная необходимость, сколько действо, несущее в себе некий мистический смысл (Г.Н. Потанин. Очерки северо-западной Монголии. – Горно-Алтайск, 2005. Стр. 2).
Конечно, цифра 12 вполне может иметь определенный иррациональный смысл, если вспомнить, что число ближних к Земле планет составляет 12; планета Юпитер делает один полный оборот вокруг Солнца за 12 лет; год делится на 12 месяцев; этруски и гунны состояли из 12 племен; этруски при мумификации умерших, оборачивали их в 12 слоев холщового савана; главных богов греков и римлян было 12; у древних эолийцев, описанных Геродотом, было 12 городов; в заповедях Торы говорится, что в Иерусалиме было 12 врат и их охраняли 12 ангелов, на вратах написаны имена 12-ти колен сынов Израилевых, драгоценных камней, которые они чтут, как святыни, также 12; у патриарха Иакова было 12 сыновей, которые стали родоначальниками двенадцати колен Израилевых, т.е. племен, вошедших в племенной союз Израиль; число ближайших учеников и последователей Иисуса Христа равняется 12-ти; после воскресения Христова и сошествия на них святого духа эти ученики, названные апостолами, становятся основоположниками 12-ти ветвей христианской церкви; Геркулес совершил 12 подвигов; Свод законов Римского права состоит из 12-ти таблиц; число рыцарей Круглого стола также состоит из 12-ти; народ саха произошел от 12-ти сыновей Эллея бабы;; 12 биев под началом Майкы бия поднимали Чингисхана на белой кошме; в Средние века (XII-XIV) число суфийских братств также составляло 12 (рифаия, ясавия, шазилия, сухравардия, чиштия, кубравия, кадирия, бадавия, мевлеви, бекташи, халватия, накшбандия); подарком, достойным тюркских эмиров, считались 12 скакунов; тюркской правительнице (жене кагана, хана) прислуживали 12 девушек-нукеров; основоположников Ногайской Орды было 12 биев (начиная с Орманбета); И.Кант, опираясь на теоретическое естествознание, определил, что существует всего 12 категорий рассудка; все опорные племена Казахского ханства состояли из 12 родов; в казахском мушель также 12-летний цикл летоисчисления; казахи придавали ритуальное значение 12-ти частям тела человека и животных; косяк яловых кобылиц у казахов состоял из 12-ти двухлеток; на веревке для овцевязи завязывали 12 петель; согласно казахскому эпосу батыра Ер Шору его мать Кулканыс после поедания мяса тигра носила целых 12 месяцев и др. Конечно, подобные факты не стоит возводить в степень универсального закона, однако, обратить на них внимание стоит.
Действительно, кочевой уклад, берущий свое начало в Великой степи с древнейших времен, родоплеменная система и социально-общественные образования, сформировавшие этот кочевой уклад, эти образования и порожденные системой общественные объединения и их типы, традиции, обычаи и порядки, определившие их место в обществе, эти традиции и порядки, нашедшие свое отражение в ритуалах раздачи каждому его доли от забиваемого скота, туши которых делились на 12 ритуальных частей, четыре вида скота, которые являлись основой ежедневного бытия, социализация всех членов общины и определение места каждого в обществе посредством деления и раздачи определенных частей туши забитого скота, появление в этом обществе лидеров, способных занять более высокие позиции и доказать свою способность главенствовать и управлять людьми, вследствие чего отдельные части туши получили в кочевом обществе инвеститурное значение (инвеститура – акт введения во владение опр. имуществом – прим. переводчика), и далее тот факт, что голова забитого животного и 12 частей его туши при раздаче, помимо пищевой ценности имели и общественно-политическую значимость, как для всех членов общины, так и для получателя, определяя его вес и роль в общине, сакральное значение этого действа, все это известные историко-этнографические установки.
Эту мысль подтверждают и находки в захоронении Бильге кагана. Во время археологических раскопок на месте погребения Бильге кагана был найдено серебряное блюдо с бараньей головой и 12-ю частями его туши. Это блюдо, в знак почтения памяти умершего, было поставлено у его изголовья на низеньком круглом столе (М. Жолдасбеков, К. Сарткожаулы. Полный Атлас Орхонских памятников (Орхон ескерткіштеріні; Толы; Атласы). – Астана, 2005. 219-220, Стр. 243).
Место и роль детей и внуков Огуз хана в обществе определяли части туши забитого скота, которые доставались им в качестве их долей (далее – сыбага, т.е. доля). В качестве сыбаги, которой удостаивались члены семьи правителя, называются правое и левое бедро (огузок, подвздошная кость барана, лошади с тазовой костью и прилежащим мясом – прим. переводчика), правая и левая лопатка, правая и левая филейные части, различные части позвоночника. Например, если сын Огуз хана – это Тениз хан, а его сын – Иба (Йива), тогда ему, как особо почетному человеку положено было мясо бедренной части туши (Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. I том, Книга первая. – Москва-Ленинград, 1952. Стр. 87-90).
По сей день у казахов существует ритуальная разделка туши животного на 12 частей, а голова, бедро и спинной хребет в качестве сыбаги (доли) выделяются самому почетному гостю.
И здесь хотелось бы обратить внимание на одну деталь. Если говорить об общественно-социальной жизни ранних кочевников и о силе их родственных связей, нельзя не заметить влияния, оказанного их обычаями, ритуалами и традициями на соседние с ними народы. Сегодня уже для историков не является тайной, что культурные и духовные процессы, происходившие в Великой степи, в немалой степени воздействовали на древних эламов, древних шумеров, древних египтян, на культуру жителей государства Инь (Шань Инь) и древних тибетцев. Об этом говорит и немецкий ученый А. Вебер: «Вторжение кочевых народов из Центральной Азии, достигших Китая, Индии и стран Запада (у них великие культуры древности заимствовали использование лошади), имело, как уже было сказано, аналогичные последствия во всех трех областях: имея лошадей, эти кочевые народы познали даль мира. Они завоевали государства великих культур древности. Опасные предприятия и катастрофы помогли им понять хрупкость бытия; в качестве господствующей расы они привнесли в мир героическое и трагическое сознание, которое нашло свое отражение в эпосе» (Карл Ясперс. Смысл и назначение истории. – Москва, 1991. Стр. 46).
«…кочевники, вторгшись на гривах лошадей и на горбах верблюдов, занимали господствующее положение на завоеванных землях. Сталкиваясь с местной, автохтонной культурой, они оставались верными собственному мировоззрению, стараясь сохранить свои взгляды на мир в неизменном виде. Во всех значительных исторических событиях того времени и во всем, что касалось смысла жизни, они видели проявления трансцендентной универсальной религии и утверждали свои философские понятия и установки, отголоски которых слышны в существующих ныне в Китае даосизме и конфуцианстве, брахманизме и буддизме в Индии, а также в зороастризме, в пророческом иудаизме и трагическом, философском толковании бытия греками» (А. Вебер. Избранное. Кризис европейской культуры. – СПб., 1998. Стр. 201).
Сходную с А.Вебером мысль высказал и казахский мыслитель Кошке Кеменгерулы: «Кочевой быт, дающий возможность существованию меньшим количеством труда и оставляющий человеку больше свободного времени, открыл дорогу философии, скроенной из океана кочевнического мировоззрения (К. Кеменгерулы. Избранное (Та;дамалы). – Алматы, 1996. Стр. 41).
Естественно, мнение Кошке является аутентичным по своей сути, ибо он не сторонний наблюдатель, он представитель кочевого мира, частица казахского бытия, его субъект - этнофор (индивидуальный носитель определенной этнической культуры и национальной психики – прим. переводчика).
Здесь уместно будет подтвердить вышесказанное научными фактами. Результаты трехлетних исследований генетического фонда казахов в лаборатории медицинской генетики Казахстанского Республиканского научно-исследовательского центра охраны здоровья матери и ребенка, были озвучены в 2004 году. Согласно итогам исследования, у казахов 56% азиатских генов и 44% - европейских, 17% из них - свойственная тувинцам, саха, бурятам гаплогруппа D, 13% - гаплогруппа Н западноевропейского происхождения, присущая жителям Франции, Англии, Германии. Таким образом исследование подтвердило, что казахи имели довольно тесные связи и контакты с народами Ближнего Востока, Южной Европы, Северной и Западной Сибири, Скандинавии, с народами Востока и даже с индейцами Америки. При этом коэффициент генетического разнообразия казахского народа оказался равным 0,999. Известно, что данный показатель у европейцев равняется – 0,6, у русских – 0,84 (Т;;ымы; жайыл;ыр. – Газета «Алтын Орда», 21.05.2004.).
Кто-то может воскликнуть: - О, оказывается, все без исключения народы мира оказали определенное влияние на казахский народ! – однако, будет неправ, и такой вывод вряд ли кого-то сможет убедить. Но не будем забывать о том, что «бичом Божьим» в течение 3-4 тысяч лет народы двух континентов, Евразии и Африки, называли кочевников Великой Степи, и будет правильным сказать, что это предки казахов, жившие в самом эпицентре кочевого мира, оказывали заметное влияние на ближние и дальние народы. Поэтому одна из главных причин высказанной нами чуть ранее мысли о том, что культурные и духовные процессы, происходившие в Великой степи, в немалой степени воздействовали на древних эламов, древних шумеров, древних египтян, на культуру жителей государства Инь (Шань Инь) и древних тибетцев, кажется, кроется именно в этом.
Таким образом, частые на всей территории Евразии явления, связанные с числом «12», необходимо рассматривать, как результат взаимного влияния кочевого мира и окружавших его оседлых народов. Это особая и многосложная проблема, которая требует отдельного исследования.
Казахские племена в основе своей состояли из 12 родов, а шесть племен составляли отдельный союз. Во-первых, это был наиболее рациональный способ их адаптации к кочевому жизненному укладу, а во-вторых, подобный формат являлся необходимой мерой государственного устройства в период создания Казахского ханства. Ярким тому свидетельством является включение аулетов и ата, переживших множество бедствий, потерявших часть своих родных в состав наиболее сильных и уцелевших родов и племен с правом равноправного владения общим имуществом, чтобы вернуть их к нормальной жизни (см. главу «Институт долевого наследования»). Конечно же, реформирование родоплеменной структуры согласно определенному числовому стандарту является давней традицией, прошедшей испытание временем, и традиция эта была первейшим условием становления государственности кочевого народа, что изначально и было предпринято теми, кто стоял у истоков создания Казахского ханства.
Это еще раз доказывают данные родословных, составленных Шакаримом Кудайбердыулы: «В Старшем жузе после дулатов по численности, идут жалайыры. Среди них есть… род кушик, который, как нам думается, происходит от наших калкаманов; В Младшем жузе ведущий род алшыны, к ним знаменитый наш хан Тауке в свое время присоединил народ под названием жетыру… Среди них есть и аргыны Среднего жуза; Коныраты поначалу входили в Средний жуз, потом они ушли в Старший жуз; Те, кого мы называем жетимами, пожалуй, и есть потомки того самого Саржетима, рожденного аргынкой токал (младшая жена – прим. переводчика), потому что шакшаки Саржетим-Шакшака есть и среди Младшего жуза, а вот Жетима там нет, от байбише (старшая жена – прим. переводчика) Сарыжомарта есть сын Каратай, и от токал четыре сына: Буйдалы, Жансары, Баржаксы и Шайгоз. Эти четверо ушли к уакам - родственникам матери и сегодня их называют ергенекты уак; Приемный сын Сарыжомарта Бура и рожденные от невольницы (наложницы) Балталы, Баганалы, прибывшие туда вместе с матерью и еще один его невольник Кокжарлы; Народ уаки в старых родословных не упоминается. По-моему, название уак пошло от слов «усак ел» (уак, усак ел - малочисленный, малый народ – прим. переводчика), потому что, видимо, эти мелкие рода в свое время включили в число аргынов, найманов и кереев; Настоящие три сына Суюндыка – Жанболды, Кулболды, Орманшы и приемный сын Каржас; Настоящие два сына Болата (Каракесека) – Майкы, Ошан и два приемных сына – Жалыкбас и Камбар» (Ш. Кудайбердыулы. Родословная тюрков, кыргыз-казахов и ханских династий (Т;рік, ;ыр;ыз-;аза; ;;м хандар шежіресі)).
Эти сведения, приведенные Ш.Кудайбердыулы, подробно разъясняют сложившиеся в кочевом обществе обстоятельства, разобравшись в которых можно далее развязывать очередные, пока еще неведомые узлы родословных (шежире). Одним словом, смысл жизни для казахов-кочевников заключался в вечном движении. Перемещаясь по Великой Степи, они, можно сказать, все время шли вперед и вперед в поисках вечной весны. В сущности, Казахская степь – это сплошные пустыни и полупустыни, и до прихода сюда технологических новшеств единственно возможным способом существования был кочевой образ жизни. В этом смысле кочевые казахи свой культурно-хозяйственный тип развили до такого уровня, что «дальнейшее его совершенствование уже не требовалось» (Л.Н.Гумилев).
После создания Казахского ханства процесс реорганизации и переформатирования родоплеменной структуры общества требовал в краткие сроки и на имеющейся территории для собранного под знаменем нового ханства разношерстного народа определить новые кочевые маршруты и места стойбищ, а затем постепенно приняться за формирование и сплочение казахского этноса. В этом и кроется причина того, что согласно данным родословных, в крупных племенах по сей день встречаются представители множества влившихся родов, а также некогда введенных в их состав родственных союзов – ата. Даже среди основных, опорных родов и племен есть такие подразделения, как сыр аргыны (кочующие вдоль Сырдарьи) - кыр аргыны (кочующие в степных и в горных местностях), сыр кыпшаки – кыр кыпшаки, сыр найманы – кыр найманы, сыр уйсыны – кыр уйсыны, сыр шекты – кыр шекты, сыр шомекеи – кыр шомекеи, сыр жаппасы – кыр жаппасы, ой найманы (кочующие в низинах) – ор найманы (кочующие на возвышенностях), ой дулаты – ор дулаты и др. Подобное распределение свидетельствует об адаптации вновь сформированной родоплеменной структуры внутри новой экосистемы.
Родовой уран (девиз, боевой клич) каждого рода и племени также является свидетельством такой реорганизации родов и племен в процессе создания Казахского ханства. Например, среди родов и племен Старшего жуза родовым ураном сыйкымов стал клич – Рысбек, шапырашты – Карасай, жалайыров – Бактияр, жанысов – Толе, ботбаев – Самен, шымыров – Койгельды, албанов – Раимбек и т.д. Среди родов и племен Среднего жуза – для алтаев и карпыков – Алтай, для канжыгалы – Толыбай, таракты – Байгозы, для каракереев – Кабанбай, кыпшаков – Кобыланды, жастабанов – Жобалай, для жадиков – Жанат, для ители – Букарбай, для каракасов – Каптагай, для консадаков – Жабай, для шубыртпалы – Агыбай и т.д. А среди родов и племен Младшего жуза – для шекты – Жанкожа, жагалбайлы – Малатау, для рамаданов – Дулат, для адаев – Бекет, для беришей – Агатай, алтын-жаппасов – Баймурат, для тазов – Бакай, для есентемиров – Алдонгар, для маскаров – Каратай, для рода алаша – Байбарак, для кызылкуртов – Жиембай и т.д. А для родов и племен, не входящих в состав жузов, таких, как среди аргынов род торе (чингизиды) – ураном стал девиз Абылай, для найманов-чингизидов – Адиль, сунаков – Абильгазы, толенгитов – Орак, калегенов – Уршатай и т.д. Таким образом, подавляющее большинство людей, чье имя стало ураном какого-либо рода или племени, это известные исторические деятели, жившие в период после образования Казахского ханства. Иначе говоря, для народа, существовавшего внутри родоплеменной системы, своеобразной «закваской», объединяющим началом, дающим толчок к будущему развитию, служили известные для того времени батыры, бии, мудрецы и баи, чьи потомки живут среди нас по сей день. Надо сказать и о том, что в составе всех без исключения казахских родов и племен присутствуют представители родственных и влившихся со стороны родов и ата. Тем не менее, неопровержимой исторической действительностью являлся тот факт, что абсолютно все члены рода или племени, имевшие равную долю в наследстве, сумели объединить свои цели и нтересы под одним ураном (девиз, клич) и под одной тамгой (родовой герб, знак). И здесь надо отметить, что забытые, практически ушедшие в небытие древние ураны казахских родов и племен являются еще одним доказательством того, что родоплеменная система претерпела значительную реорганизацию и перестройку уже в составе новообразованного Казахского ханства. Например, если ураном кыпшаков, входящих в состав башкуртского народа является – «Токсоба», казахские кыпшаки взяли себе девизом «Ойбас» и «Кобланды»...
В переустройстве родоплеменной системы в составе Казахского ханства можно также убедиться, внимательно изучив генеалогию родов и племен, входящих в состав соседних, родственных народов. Не говоря о других, возьмем, к примеру, казахов и узбеков, которые на протяжении XV-XVI веков продолжали отдаляться друг от друга, преобразуясь в отдельные, самостоятельные этносы. Кыпшаки, коныраты, аргыны, найманы и множество других племен входит в состав обоих народов, но, несмотря на то, что они имеют одинаковые названия, данные их генеалогического перечня, касающегося 19-22х последних поколений, не совпадают, они совершенно различны. Не только генеалогическая структура родов и племен, но и их схождение между собой или деление и расхождение, распределение по жузам свидетельствуют о кардинальной этносоциальной реформе, проведенной в составе Казахского ханства (доп. сведения о реструктуризации и преобразовании родов и племен в процессе создания Казахского ханства приведены в главе «Знаки (тамги), девизы (ураны)».
Такие вот данные присутствуют во всех без исключения казахских шежире. Это еще раз доказывает, что все рода и племена прошли процесс переустройства и реструктуризации в составе Казахского ханства. То есть, в генеалогической системе структура происхождения и родоплеменное построение общества вполне обоснованно обрели не только новый облик и содержание, но и совершенно новое дыхание. Поэтому, и в индивидуальных родословных, и в родословных родов и племен, дошедших до наших дней, присутствуют сведения, касающиеся только лишь временного отрезка, начиная с периода создания Казахского ханства (о том, что согласно традиции, казахские шежире распространяются в виде «ата-тек шежире» - родословных, берущих начало от общего предка и «ру-тайпа шежире» - родословных родов и племен, см. в главе «Школа страноведения»).
Третья мера: конечно, возрождение этнонима «алаш» в процессе создания Казахского ханства, затем переустройство родоплеменной системы являлись единственно верными на тот момент мерами, но теперь, чтобы они дали положительный результат, для последующего развития взаимоотношений в обществе необходимо было и далее принимать различные надлежащие действия. Ибо, как известно, родовые, племенные и жузовые формирования после их переустройства сами по себе не станут поводом для дальнейшего развития ханской власти и государственные структуры не разовьются без принятия определенных решений. Теперь для упорядочения сформированного сообщества племен, для урегулирования общественной жизни необходимо было определить место и правовое положение каждого жуза, каждого племени, каждого рода, наметить для них «нокта агасы» («нокта агасы» - главный род в иерархии своего жуза. Эти рода главенствовали в отсутствие чингизидов (потомков Чингисхана, рода торе), управляли родами, управляли перекочевками. Окружение должно было беспрекословно подчиняться старшинам родов, имевших статус «нокта агасы» - прим. переводчика), определить всем свои ураны и тамгу, представить и утвердить биев, которые будут выступать от лица каждого рода, племени, жуза, защищать их интересы и, основываясь на мнение биев, по всеобщему их согласию выбирать хана, который уже станет выражать интересы всего народа, вводить обычаи и традиции, различные нормы и обряды, ритуалы, порядки, установления и множество других мер. И здесь необходимо отметить, что мудрые основоположники Казахского ханства принимали решения, опираясь на положительный опыт предыдущих поколений, прошедший многовековые испытания, вводили соответствующие законы и порядки, которые служили государственным, национальным интересам и способствовали дальнейшему социально-политическому развитию и процветанию общества. Иначе говоря, управляли обществом не путем принуждения к исполнению установленных законов, а посредством введения в повседневную жизнь людей определенных традиций, порядков и положительных установлений.
Ярким подтверждением тому являются следующие традиции и обычаи, не встречающиеся у других народов и присущие только казахскому народу: ханский престол наследуется не от отца к сыну, а может переходить к младшему брату или к тому, кто состоит в родстве в третьем поколении, т.е к троюродному брату; представители разных по происхождению аулетов и ата могут входить в состав одного рода, иметь общую цель, общие интересы и равную долю в общем наследстве; из состава большого, разросшегося рода выделяется вместе с причитающейся ему долей от общего наследства отдельный, новый род, который в отдаленности кровных уз уже достиг семи коленей и этому новоиспеченному роду определяются свои уран и тамга; в иерархии каждого жуза, племени и рода определяется главное родовое объединение со статусом «нокта агасы» (см. главу «Институт долевого наследования»); участие каждого рода в общенародных делах, оказание помощи в нужный момент, выделение своих биев для решения общих задач, внесение «;ара шы;ын» - «черного сбора» (дополнительного налога во время вражеского нашествия, джута или эпидемии. В старину понятие «черный сбор» имело значение «священного сбора». Позднее, во времена российской колонизации под «черным сбором» стали подразумевать и подушный налог, и налог на скот. В народе такой «черный сбор» стали называть «неген шы;ын» - «неуместный сбор»); подчинение принципу «общее Солнце, общая Луна, общие кочевые пути»; присутствие в каждом доме неделимой доли наследства, причитающейся тому, кто имеет статус гостя; запрет на заключение брака между родственниками до седьмого колена (см. главу «Система родства»); смешение родов или ата, имеющих между собой натянутые отношения, с присуждением им равных долей в совместном наследстве либо примирение путем обмена детьми; включение в родословную племени прибывших со стороны отдельных людей, семей, аулетов или ата посредством введения их в равные права на наследование общего имущества, определение им родового урана и тамги и далее введение их в состав рода; усыновление ребенка-сироты путем вручения ему берцовой кости с альчиком, либо, если он младенец, проведением его между ног своей жены и прикладыванием к ее груди; приравнивание «неотъемлемого права соседа» к «уделу, праву» Тенгри («К;рші а;ысы - Т;;ір а;ысы» - казахская пословица, смысл которой заключается в том, что сосед порой бывает ближе дальнего родственника, соседа не выбирают, он был дан человеку богом, и поэтому нужно жить с ним в мире и согласии, деля вместе и радости, и печали. Издревле в казахской традиции сохраняется уважительное и почтительное отношение к тем, кто живет рядом – прим. переводчика); начиная от хана и до простого, рядового члена общества, для каждой социальной группы или круга родственников имелась своя доля в угощении и свой ритуал подношения подарков; особые правила общения со сватами и побратимами, с близкими и дальними знакомыми, со сверстниками и друзьями, со спутниками в дороге и с собратьями по оружию, с родственниками близкими и дальними, со сторонними людьми и чужаками; высшей степенью благородства считалось единство слова, мысли и поступка; в общенародном масштабе для обеспечения социально- политического единства брали за основу административно-территориальное деление (три жуза), а не использовали устаревший опыт разделения общества на правое, левое и центральное крыло; беспрекословно соблюдалось равенство всех трех жузов, в заново реорганизованном и переформированном составе родов и племен для каждого жуза назначался свой главный би, который будет выражать интересы этого жуза и еще великое множество других правил, норм и порядков, принятие которых способствовало созданию Казахского ханства, сплочению казахской нации, становлению казахской государственности. Таким образом, предпринятые меры стали для традиционного казахского общества основными канонами законности на самобытном конституционном уровне. Все эти принципы законности точно определил и сформулировал видный правовед и ученый Салык Зиманулы: «Конституция казахов... в свое время выполняла сразу несколько функций: упорядочение, управление, объединение, защита и гуманность» (С.З. Зиманов. Суд казахских биев – уникальная судебная система (;аза;ты; билер соты – бірегей сот ж;йесі). – Алматы, 2008. Стр. 23). Если под термином «государство» понимать социально-культурный феномен, являющийся одним из главных признаков цивилизации, тогда «культурный элемент цивилизации можно приравнивать к душе, к крови, к сути и к самой природе; рядом с этими достоинствами экономические и какие-либо политические планы выглядят лишь незначительными и искусственными проявлениями той могучей природной силы, которая движет цивилизацией (А. Тойнби. Постижение истории. – Москва, 1991. Стр. 356). Видимо, именно в этом кроется суть традиционной и самобытной государственности в прошлом кочевников Великой Степи, а в настоящем - казахского народа.
Конечно, все эти законы и правила, способствовавшие объединению множества родов и племен и сплочению их в единую нацию, сформировались не единовременно, не в пору существования одного только ханства и тем более вовсе не по чьему-либо указу. Но, несмотря на то, что казахские ханы опирались на прошедший испытание историей опыт прежних систем управления каганатами, улусами и ордой, тем не менее историческая необходимость административной системы управления обществом, основанной на жузовом делении, действительно, можно сказать, возникла и была претворена в жизнь именно в процессе активного формирования Казахского ханства.
На деле существует множество различных мнений о том, почему и как казахское общество было разделено на жузы. Согласно легенде, все казахи произошли от трех предков (Акарыс, Бекарыс, Жанарыс). Такое представление необходимо рассматривать с точки зрения генеалогической идеологии, возникшей из идеи единения и сплочения этноса. Генеалогические сведения, существующие в среде казахов, узбеков и кыргызов, говорят о том, что Старший жуз, Средний жуз и Младший жуз – это и есть казахский, узбекский и кыргызский народы (Х. Доннеров. Узбек халкининг шажары ва шавалари. – Ташкент, 1968. Стр. 86; Б.Х. Кармышева. Очерки этнической истории южных районов Таджикстана и Узбекистана. – Москва, 1976. Стр. 227). А вот что говорится в научно-исследовательских работах о возникновении жузового деления: была возрождена почитавшаяся священной древнетюркская традиция (М.К. Адильгереев, С.А. Аманжолов, К. Салгараулы); фундамент Казахского ханства был основан на трех улусах (В.В. Вельяминов-Зернов, М. Красовский); вследствие базирующейся на кочевом скотоводстве единой экономики, а также по причине географических и климатических особенностей (В.В. Бартольд, М.П. Вяткин, В.П. Юдин, К.А. Акышев); возникло по причине застоя во времена правления таких ханов, как Ахмет, Таир, Тогым (С.Г. Кляшторный, Т.И. Султанов); Ак Орду часто называли «Жуз Орда» в соответствии с жузовым строением казахских родов (Махмуд бен Валид, Г.А. Федоров-Давыдов, Б.Д. Ахметов); трехчастная система военно-племенной организации (М.И. Иванин, Ю.А. Зуев, В.В. Востров, С.М. Муканов, С.Е. Толыбеков); связано с разделением казахской земли потомками Чингисхана (М. Тынышбаев); чтобы разбираться в схеме строения народа, слово «жуз» (сотня) использовалось в качестве количественного показателя (А.И. Левшин, К. Халид, А.П. Чулошников, Б.Е. Комеков); слово «жуз» использовалось в значении «народ», «орда» (центр), «отчизна» (Хафиз Тыныш, С. Муканов, Б. Серикбайулы); связано с охотой, т.е. с облавой на зверя (В.Н. Кун, Б.Я. Владимиров); связано с религиозно-рыцарскими традициями, то есть с реальной и символической структурой суфийского ордена (С. Кондыбай), есть и другие различные подобные мнения. Конечно, история не должна состоять из разносторонних и множественных версий. В этом смысле историю национальной государственности необходимо рассматривать, как единый эволюционный процесс, в котором начало Казахскому ханству было положено во времена ханов Жанибека и Керея, что государство достигло расцвета и установило контроль над обширными территориями в период правления Касым хана, что при хане Хакназаре традиционный образ жизни приобрел устойчивое положение, что в годы правления Есим хана политическая система Казахского государства была коренным образом реформирована, а во времена хана Тауке была упрочена правовая система. И вот тогда станет ясно, что жузовая структура казахского народа – это в первую очередь следствие этноединения на территориальной, социальной, духовно-культурной, а также языковой основе, то есть, сложившаяся, как национальное государство целостная и самобытная по сути этносоциальная и административно-территориальная система. В этом смысле жузовое строение надо рассматривать, как потенциал высшей власти, как ее гибкость и приспособляемость, и особенно, как свидетельство монолитности этноса. И здесь на память приходят слова Махмуда Кашгари о том, что слово «жуз» («иуш») идентично таким понятиям, как «сплачивание», «сосредоточение», «объединение», «уплотнение». Исходя из чего, можно сказать, что понятия «Старший жуз», «Средний жуз», «Младший жуз» имеют следующие значения – «Старшее объединение», «Среднее объединение» и «Младшее объединение» (Махмуд Кашгари. Словарь тюркских наречий. Третий том. – Алматы, 1998. Стр. 11). Казахское ханство, напрямую унаследовавшее многотысячелетний исторический опыт кочевников Великой Степи, для укрепления своей государственности и налаживания социально-общественной жизни первым делом в качестве административно-территориального устройства (не союза) избрало жузовую систему. Известно, что такая система в истории государств одна из наиболее часто повторяющихся, так как является проверенной, хорошо испытанной тенденцией. И в этом нет никакого секрета. Ибо нетрудно заметить, что такая тенденция, как правило, рождается из демократических устремлений и приводит в порядок, вносит гармонию в общественно-социальную жизнь государства. Поскольку истинное взаимопонимание, мирная и спокойная жизнь, настоящая демократия и открытость состоят из трех составных частей. Групповщина чаще всего рождается из соперничества и скрытой вражды противников истины. В сфере общественно-социальной жизни тех, кто вступает в противостояние с правдой, способна призвать к порядку и привести к определенному соглашению существующая третья сила. И здесь обращают на себя внимание слова мыслителя и писателя Абиша Кекильбайулы: «Когда некоторое количество племен объединялось в единый народ, старались политическое формирование делить не на четное, а на нечетное количество частей. Особое предпочтение отдавалось тройному исчислению. Потому что, если четное количество могло разделиться на две противоборствующие силы и привести к распаду и столкновению, то нечетное число является той самой третьей силой, способной противостоять соперничеству сторон... В этом смысле трехжузовая казахская структура была той самой концепцией, которая вела не к вражде и распрям, а к единству и близкородственной семейственности, не к групповщине, а к единодушию и согласию» (А. Кекильбаев. Айтеке би // Десятитомное собрание сочинений. 8-том. – Алматы, 1999. Стр. 71-74).
Казахское ханство было единственным государством, взявшим за свою основу эпический кочевой образ жизни Великой Евразийской Степи, а великие мудрецы, стоявшие у истоков его создания, чтобы на правительственном уровне держать контроль над бесчисленным количеством родов и племен, сумели привести в предельной мере в надлежащее состояние административно-территориальные составные части Казахского ханства. Таким образом, разделение административно-территориальных зон Казахского ханства на три части, названных тремя жузами (тремя ветвями), в истории казахской государственности стало поэтапной этносоциальной и административно-территориальной реформой. Этот факт в истории возникновения Казахского ханства сыграл особую, уникальную роль, и рассматривать его необходимо именно в этом ключе. Надо обратить отдельное внимание на то, что в трудах Мухаммед Хайдара Дулати, детально описавшего политическую ситуацию в Казахском ханстве в первой половине XVI века, нет ни слова о жузовом делении. Впервые о казахских жузах стали упоминать во второй половине XVI века, точнее, в начале XVII века (1602) их описал в своем законченном на тот момент историческом труде Жалайыр Кадыргали Косымулы. Там есть такой словесный оборот: «Тысячи Алашей… состоят из трех частей» (Р. Сыздыкова, М. Койгельдиев. Кадыргали би Косымулы и его сборник летописей (;адыр;али би ;осым;лы ж;не оны; жылнамалар жина;ы). – Алматы, 1991. Стр. 263). А в российском источнике 1616 года отчетливо написано, что Улы жуз (Старший жуз) – это есть Большая Орда (Материалы по истории русско-монгольских отношений: Русско-монгольские отношения 1607-1636 гг. – Москва, 1959. Стр. 53). Это означало, что Казахское ханство в этнополитическом плане проходило постепенный процесс укрепления и совершенствования, рода и племена, вошедшие в его состав, с течением времени начали полнее осознавать, что они есть единая нация под названием казахи, и именно на этом историческом фоне возникла уникальная и самобытная форма государственного управления разделенной на три жуза страной. Иначе говоря, обычаи, традиции, различные нормы и обряды, ритуалы, порядки и установления, способствовавшие укреплению родоплеменной и жузовой системы, на самом деле стали надежным фундаментом построения Казахской государственности. Казахское государство действительно стало единой общественно-политической системой. В этом смысле государственность, как в прошлом для кочевников Евразии, так и в настоящем для казахского общества была не «машиной, направленной на эксплуатацию одного класса другим», как утверждал В.И.Ленин, а наоборот, и залогом, и свидетельством согласия и равновесия, единства и цельности. Словом, политико-потестарная система традиционного Казахского государства, сумевшая упорядочить и расставить по своим местам все рода и племена, стала эффективным и действенным методом сплочения людей, направившим их устремления к единой всеобщей цели. Подобные решительные и своевременные действия и разумные решения, предпринятые в процессе становления национальной государственности, народ увековечил в истории под такими названиями, как «Праведный путь Касыма», «Древний путь Есим хана», «Прямой путь Тауке хана» или свод законов хана Тауке «Жеті жар;ы» («Семь установлений»). Таким образом, можно с полным правом сказать, что в XV-XVIII веках в традиционном казахском обществе: была установлена система власти, по своей государственно-правовой природе основанная на степной демократии; ступенчатая административно-территориальная формула – аулет – ата – ру – тайпа – жуз (семья – династия – род – племя – жуз) с социальной точки зрения имела неделимую, цельную структуру; в материально-производственном плане каждое родоплеменное коллективное объединение, называемое «аулом» или «общиной», способно было полностью обеспечить себя всем необходимым; с этнокультурной точки зрения единое информационное пространство, сумевшее сделать неделимым все уровни и типы общественных отношений, можно назвать самобытным национально-государственным явлением (см. главы «Этнология и родоплеменная система», «Родоплеменная структура казахского народа», «Институт долевого наследования», «Система родства»).
Именно в таком своеобразии и самобытности нужно искать причину того, почему на всем протяжении истории кочевников Евразии их таинственная для остального мира энергия, бушевавшая, как проснувшийся вулкан, их цели, устремления и желания всегда были единым целым, и того, почему до изобретения огнестрельного оружия их слава и преобладание на всем континенте были чрезвычайно высоки. Конечно, эта важная и сложная тема, требующая отдельного рассмотрения...
Если взглянуть глубже, мероприятия, направленные на создание Казахского ханства, на объединение народа стали в полном смысле гарантией целостности этнобытия казахского народа и до сегодняшнего дня они продолжают оказывать свое положительное действие. Образовавшиеся в процессе совершенствования системы государственного управления жузовые подразделения, а также, укрепившие и превратившие их в целостные этноформирования обычаи и традиции, различные нормы и обряды, ритуалы, порядки и установления сумели привнести в повседневную жизнь казахов чувство коллективизма, а не себялюбие и эгоизм. Это одно из самых значительных преимуществ, которое с присущим ему самобытным свойством формировало казахское общество и в период самостоятельного ханства, и в эпоху колонизации, и продолжает формировать теперь, когда народ вновь обрел свою независимость. Это качество, буквально впитавшееся в естество казахского народа, совершенно отлично по своей природе от западного индивидуализма и от восточной клановости. Если развивать мысль и далее, именно это качество не дало казахам возможности скатиться, как в религиозное мракобесие, так и в скептический атеизм. Без сомнения, не что иное, как эти самые обычаи и традиции и связанные с ними различные нормы и обряды, ритуалы, порядки и установления не дали казахскому народу ослабнуть, пасть духом, утерять чувство коллективизма, не дали замутнить душу и сознание в результате различных жизненных тягот, гонений и преследований, которым он подвергался в разные исторические периоды. На память приходят слова В.В.Радлова: «Я сам долго жил среди киргизов (казахов) и имел возможность убедиться в том, что у них господствует не анархия, а лишь своеобразные, отличающиеся от наших, но по-своему вполне урегулированные культурные отношения» (В.В. Радлов. Из Сибири. – Москва, 1989. Стр. 249).
Между тем нельзя забывать и о следующем достоверном факте: если бы мы посчитали, что создание Казахского ханства, успешные идеи, действенная идеология и кардинальная реформа, направленные на объединение и сплочение казахского народа увидели свет благодаря лишь мудрости и здравомыслию выдающихся личностей или энергии и упорству отдельных деятелей, или отчаянной храбрости батыров, дальновидности биев и мудрецов, яркому таланту ораторов и жырау (народных певцов и сказителей), наши выводы, однозначно, были бы однобокими. В создании Казахского ханства, наряду с отдельными личностями, активное участие принимали и широкие массы народа, в памяти которого не стерлось бесследно, не погасло в груди, не развеялось из сознания существовавшее, начиная с времен каганата и заканчивая периодом Золотой Орды великое стремление к собственной государственности, тесно связанное с воспоминаниями о лучших, наиболее счастливых временах. Вот что говорил известный этнолог Ж.Артыкбаев: «В этнической структуре казахского народа мы легко распознаем элементы, присущие сакам, методы ведения хозяйства отсылают к гуннам, политические действия схожи с действиями тюрок, законы, по которым строится общественная жизнь унаследованы от Золотой Орды. Это нас убеждает полностью в том, что внутреннее развитие и рост казахского этноса, законы, по которым он живет, берут свое начало в населявших прежде Великую Степь кочевых цивилизациях (Ж.О. Артыкбаев. Этнос и общество (Этнос ж;не ;о;ам). – Караганда, 1995. Стр. 225). Наиболее яркие доказательства тому можно найти в обычаях и в традициях, в обрядах и ритуалах, свято чтимые свойства которых не только регулировали ситуацию в обществе, но и позволяли высоко оценивать внутренние качества каждого человека в отдельности, в гордом духе народа, нашедшем свое воплощение в эпосе, в поэзии акынов и жырау, воспевавших получившие эпический размах героизм, мощь и волю народа, в музыкальной культуре, отличающейся глубиной и мудростью и призывающей дорожить жизнью и закалять волю. Эти величайшие достоинства казахского народа, включая его права и свободу, начиная с XVIII века, когда он впал в неволю, стали постепенно ограничиваться, а его дальнейшее развитие стало сдерживаться внешними силами. Словом, оказавшись в зависимом положении, народ стал терять свою национальную самобытность под игом постоянных репрессий. Одно несомненно, что от этого мрака и бедствий казахский народ спасли в первую очередь высшие силы и все те же традиции, обычаи, установленные веками нормы, обряды, ритуалы и порядки. Словом, можно сказать, что душа народа в трудные времена находила опору в этих, заложенных в нем самой природой достоинствах.
Традиционная родоплеменная система казахского общества в связи с общественно-политической ситуацией, сложившейся после второй половины XVIII века, начиная со своей родоплеменной структуры и заканчивая этнотерриториальными взаимоотношениями претерпела значительные изменения. Особенно во второй половине XIX века, введенные под принуждением внешних сил административные и судебные реформы (1822, 1867-1868, 1886-1891) внесли серьезные изменения в традиционные этносоциальные институты казахского народа. По этой причине традиционные ценности, направленные на регулирование и упорядочение общественной жизни, начали терять свою силу и был нанесен значительный вред естественному развитию и росту самосознания этноса. Таким образом, традиционная этническая самобытность казахского народа под давлением внешней агрессивной силы была вынуждена адаптироваться под новые социально-политические преобразования. Чтобы с этой точки зрения сделать определенные заключения, необходимо детально рассмотреть исторические сведения, касающиеся XVIII, XIX и XX веков.
7. Антропонимика и генеалогия (шежире)
На лике Вселенной не существует ничего безымянного. Все живое и неживое на этом свете имеет свое наименование, все без исключения явления, происходящие в природе и в обществе, вплоть до абстрактных понятий имеют свое название. Казахи следующий за средним пальцем руки палец называют «безымянным». И эти слова «безымянный палец», также являются определенным названием. «Аллах определил названия всему сущему» («Коран». Сура Бакара, 31-ый аят).
Любое название известного создания или явления является его денотатом (денотат – предмет или класс предметов, обозначаемых нарицательным именем некоторого языка - прим.переводчика). Посредством этого понятийного обозначения или названия раскрывается заложенный в нем смысл. Не зная понятийного обозначения (названия), пытаться определить содержание и назначение определенного создания либо явления все равно, что выйти в путь, не зная цели этого пути. Известно, что от того, что сахар назовешь солью, он не перестанет иметь сладкий вкус. Словом, благодаря названию можно легко определить суть какого-либо явления или предмета, четко обозначив направление мысли. Если и далее развивать эту концепцию, такие философские категории, как форма и смысл, чувство и сознание, интуиция и познание, разумение и восприятие начинают находить друг в друге свое продолжение. И здесь не приходится сомневаться в том, что наименование является особо важной ступенью на пути познания именуемого.
Человеку при рождении также присваивается определенное известное имя. Все существующие виды собственных имен, даваемых человеку (личное имя, прозвище, псевдоним, отчество (имя отца), происхождение (фамилия)) составляют собой основу антропонимики, являющейся одной из отраслей науки ономастики. Используемые в ней антропонимы, термины антропонимики и есть тот самый материал, составленный из всех существующих в языке собственных имен людей.
На всем протяжении истории рода людского имя человека занимает особое место. Можно сказать, история человечества, как некое социальное явление, начинается именно с того момента, когда человеку впервые было присвоено личное имя. Мифология является ярким отображением архаичного сознания. В ней в первую очередь необходимо обратить внимание на мифических персонажей. И в этом смысле, насколько трудно представить себе миф без персонажей, настолько же трудно представить себе персонажей без имен. То есть, можно смело утверждать, что единственный путь постижения и толкования мифологии пролегает через имена ее персонажей. Если сделать предметом разговора всю долгую историю человечества, в которой присутствуют лишь безымянные люди, в итоге мы получим историю, полную всего-навсего версий, догадок и предположений.
Это говорит о том, что имена людей яаляются неотъемлемой частью истории народов. Именно через имена людей можно проследить хронологию событий, жизнь и быт определенного народа, его верования и предрассудки, его представления и понятия об окружающем мире, его мечты и желания, а также взаимоотношения с другими народами.
У казахского народа, как и у других народов, на протяжении всей его истории складывалась целая система различных типов собственных имен людей, подтверждающих особенности национального бытия, сложилась своя самобытная, присущая только ему традиция имянаречения, пришедшего в этот мир новорожденного. В этом смысле казахская антропонимика является важнейшим источником сведений о своеобразных и специфических ценностях казахского народа, о его традиционном мировоззрении, о его идеалах, свидетельством общественно-политической ситуации в различные исторические периоды, образа жизни в тесном контакте с экосистемой, начиная с окружающей среды и заканчивая миром животных. Значение казахской антропонимики в познании национального своеобразия столь велико, что будет совершенно недостаточным взгляд на эту проблему, как на всего лишь еще одно историческое свидетельство этнореальности. Необходимо будет также отметить ее историческое и духовное значение, как основополагающее, организующее начало в деле самостоятельного развития казахской нации, в формировании ее самобытной природы.
Изучая историческую специфику антропонимики, можно проследить за тем, в каких дебрях слепой веры увязал, в сети каких политических идеологий попадал, в каких лабиринтах блуждал, подражая другим, казахский народ, когда избирал имена для своих потомков. Когда-то, называли своих детей Биткоз, Бокбасар, Тезек, Котибар или Советхан, Колхозбек, Совхозбек, Демократ, Сибирь, Мэлс (Маркс – Энгельс – Ленин – Сталин), Ким (Коммунистический интернационал молодежи), Ренат (Революция – Наука – Труд), Лениншил, Маскеубай, Октябрь, Съезбек, Орысбай, Чапай, Эрнест, Клара, Роза, Жанна, Гульжана, Асема, Гульнара и другими подобными именами, совершенно не соответствующими природе, имеющего чуткое сознание, свободный дух и независимость казахского народа. Каждый мыслящий человек должен глубоко осознать этот факт. Поэтому, выбирая имя собственному ребенку, необходимо каждому из нас отбросить в сторону эгоистичные намерения и помнить, что ваши сын или дочь также являются частичкой казахского народа, его полноправными членами. Это будет для вас одним из способов служения своему народу, посильным вкладом в национальную самобытность, в его самостоятельный и независимый путь развития.
К сожалению, все антропонимические категории, соответствующие собственной природе и традициям казахов, подверглись существенному чужеродному воздействию. Сегодня казахи, в основном, все еще остаются под сильным давлением русской (славянской) системы собственных имен, т.е. подвержены влиянию иной антропонимической модели. Народы мира не используют трехсоставный образец русской системы собственных имен (имя – отчество – фамилия). Такой шаблон чужд и для казахов. Он совершенно не соответствует морально-этическим нормам и взаимоотношениям внутри казахского общества. Казахи никогда прежде не позволяли себе в глаза, прямо назвать человека старше себя по имени. Эта традиция особо чувствительна для женщин и девушек, для дочерей и невесток. Как видим, издревле казахский народ столь высокое философское понятие, как «человек сосуществует с человеком» превратил в норму повседневной жизни, а также сумел выработать удивительные примеры гуманного, человеколюбивого отношения людей друг к другу. Скажем так - это отдельная и особо важная проблема, на которую должны направить свое внимание ученые-исследователи. Обратиться к этой теме только лишь с научно-ознакомительной целью будет недостаточно. Необходимо развивать и совершенствовать антропонимическую культуру, чтобы донести до сознания нынешнего и будущих поколений эту великую национальную традицию, способную обогатить их духовную жизнь.
В действительности нельзя сказать, что в Казахстане не развивались наука ономастика и ее отрасль – антропонимика, наоборот, мы можем даже гордиться некоторыми достижениями в этой сфере. Специальные научные труды таких ученых-исследователей, как И.А. Износков, Н.Ф. Катанов, И.А. Самойлович, Н. Бравин, И. Беляев, Н.А. Аристов, М. Тынышбаев, С. Аманжолов, Г. Конкашпаев, А. Абдрахманов, Т. Жанузаков, В.Н. Потапова, Е. Койшыбаев, О. Султаньяев, В.У. Махпиров, Г. Жаркешева, Д. Ж;нусов, Е. Керимбаев, С. Кондыбай в области казахской ономастики и казахской антропонимики проливают свет на самые разные стороны вышеперечисленных тем. В частности, были проведены достаточно серьезные исследования в области лексико-семантической системы казахской ономастики, ее причастности к истории языка и этноса, связи аппелятивной лексики и исторической диалектологии с ономастикой, в сфере словообразования и дифференциации закономерностей морфологических типов, определены ономастиконы в фонде казахского языка, исследована связь ономастики с историко-культурной жизнью, этнографией и географией. В ходе этих изысканий в области казахской ономастики были проведены исследования и положено начало изучению таких ее самостоятельных ответвлений, как антропонимы (имена собственные, идентифицирующие человека), топонимы (названия географических объектов), теонимы (собственные имена божеств (Тенгри и др.)), зоонимы (обозначения живых существ, а также разновидность имен собственных: клички животных), астронимы ( собственное имя отдельного небесного тела, в том числе звезд, планет, комет, астероидов (планетоидов), фитонимы (названия растений), хрононимы (собственное название исторического отрезка времени или даты, в котором происходили важные для человеческого общества события), идеонимы (имя собственное объекта, относящегося к умственной, идеологической и художественной сферам деятельности - названия произведений искусства и литературы, научных трудов, средств массовой информации и т. п.), хрематонимы (собственное имя предмета материальной культуры: оружия, музыкального инструмента, ювелирного изделия, драгоценного камня, предмета утвари (Тайказан, Царь-колокол). Конечно, пути познания бесконечны. И на этих путях, без сомнения, гораздо больше непознанного, чем уже постигнутого.
Подобная мысль напрямую касается и казахской антропонимики. К сожалению, по сей день еще не в полной мере собраны все казахские имена собственные (индивидуальные имена). Считающийся наиболее полным сборником казахских имен справочный словарь Т.Жанузакова и К.Есбаева «Казахские имена» включает в себя всего лишь около десяти тысяч имен. Да и то, этот показатель достигнут в результате включения в список наряду с основным, коренным именем других, производных от него имен. Например, Балта, Балтабай, Балтабан, Балтабек, Балтазар, Балташ.
Конечно, очень трудно проводить какие-либо серьезные антропонимические исследования или делать объективные научные заключения, пока не собраны полностью все имена собственные, имеющиеся в арсенале этноса.
Особенно надлежит исследовать антропонимы, имена собственные этноса в аспектах синхронии и диахронии (синхрония – описание текущего или любого фиксированного в прошлом состояния языка; диахрония – описание его истории, смены синхронных состояний – прим.переводчика), анализировать их исторические причины и тайны, их значение, суть и содержание, необходимо как можно полнее охватить все антропонимы. На данный момент, в наиболее полной мере соответствующей таким требованиям, можно назвать книгу Аскара Смагулова «Казахские имена. Справочный указатель». В данной работе впервые зарегистрировано около пятидесяти тысяч наиболее укоренившихся в казахском этносе значительных, бывших когда-то в употреблении и используемых поныне антропонимов. Разобраны и проанализированы значение, суть и содержание около восьми тысяч собственных имен. Это, без сомнения, наиболее полный и основательный труд. Есть уверенность, что собранные в таком масштабе собственные имена должны открыть простор для дальнейших поисков и научных исследований в области казахской антропонимики.
И здесь мы просто обязаны обратить всеобщее внимание на одну очевидную и очень жизнеспособную идею. Широкой общественности известно, что казахи являются страстными приверженцами сохранения генеалогической памяти своей нации, жуза, племени, рода и семьи. До сих пор среди народа живут старцы, усердные хранители такой памяти, которые свои речи всегда начинают со слов: «Я был свидетелем одного века, свидетели другого века рассказали мне свою историю». Сохранилось и большое количество родословных, когда-то занесенных на бумагу. Если сравнить все эти родословные, можно заметить одну общую для всех них закономерность. Подавляющая часть казахских шежире охватывают в основном 19-22 поколения. То есть, согласно порядку, установившемуся в этнологии, если межпоколенческая временная межа составляет 20-25 лет, 19-22-х коленная структура казахских шежире сама по себе является ярким свидетельством того, что она охватывает XV-XXI века.
Основная причина того, что большая часть казахских шежире имеет 19-22-х коленную структуру кроется в первую очередь в том, что в эпоху создания Казахского ханства, раскиданная временем и находившаяся в броуновском движении огромная масса, состоявшая из остатков различных родов и племен, была заново реорганизована и приведена в соответствующий порядок в пределах нового государства. В связи с чем также заново была проведена реструктуризация системы родословных. Тому доказательством является и точность хронологии всех шежире, имевших хождение в народе, и система распределения родоплеменных формирований, и равные права на долю в общем наследстве у близкородственных и пришлых семей и родов наряду с потомственными и, наконец, сложившаяся в соответствии с нуждами вновь созданного государства жузовая система. Поэтому можно с полным правом сказать, что в широко распространенных среди казахов версиях родословных раскрывается в основном преемственность поколений, рожденных уже после создания Казахского ханства. И здесь становится ясно, что состав имен, внесенных в родословные, является неоценимым источником информации для казахской антропонимики.
Однако, ни в коем случае нельзя утверждать, что все эти казахские антропонимы существуют лишь со времени основания Казахского ханства. В среде казахов по сей день встречаются (особенно в шежире) имена Абильхаим, Зората, Зере, Тумар, Зулкарнай, Туман, Моде, Хакан, Мукан (Мукан каган), Туткабай (Тутык), Шаттыкберген (Шад), Ханкельды, Бек, Бименде, Байгут, Жабагы (Жабгы), Шора, Алашбай, Уйсунбай, Аргынбай, ;оныратбай, Дулат (Дулу), Алшынбай, Мангытай (Мангыт), Ажибай (Ажы), Шынгыс, Толе, Кейкуат, Танирберген, Кудайменде, Кулмухамбет, Керей, Жанибек, Казакбай, Тауке, Абылай, Орысбай, Болысбай, Сабетказы, Колхозбек, Мэлс, Лениншил, Ким, Съезбек, Ренат, Елжас и другие подобные свидетельства пройденных исторических периодов. Среди всех вышеназванных имен отставим в сторону имя религиозно-мифологического характера - Абильхаим, являющееся составным от имен сыновей Адама и Евы Авеля и Каина (Абильхаим), и рассмотрим оставшиеся. Если проанализировать их с историко-информационной, идейно-смысловой и этимологической точек зрения, можно увидеть в них массу следов, оставленных историей на протяжении последних четырех-пяти тысячелетий. Таким образом, антропонимы с полным правом можно назвать семиотическими знаками, свидетельствующими о драмах различных исторических эпох.
И здесь для нас открывается интересная возможность, используя богатейшее наследие шежире, составить наиболее полный список антропонимов, исследовать их с точки зрения синхронии и диахронии, и самое важное - через детальный разбор этих антропонимов получить более четкую и ясную картину жизни и быта прошлых поколений в различные исторические эпохи. Такая возможность открывается не перед каждым народом нашей планеты. Несмотря на то, что многие народы мира издавна имели свою письменность, они никак не могут сравниться с казахским народом в деле сохранения своей генеалогической памяти.
В среде, где была развита письменная культура, особо не стремились составлять генеалогическую летопись, охватывающую целиком весь этнос, и распространять в широких массах подобную информацию. На страницы хроник в основном попадали сведения об особо важных событиях, о видных деятелях и об отдельных известных личностях. Как говорил Машхур Жусуп Копейулы: «Тот, кто учится – многое забывает, тот, кто записывает – часто ошибается». Одним словом, там, где развита письменная культура, нет устойчивой традиции постоянной и массовой регистрации рядовых членов общества, и особенно нет обыкновения в непрерывном режиме фиксировать генеалогическую преемственность поколений. Поэтому там, где издавна имеется своя письменность, крайне сложно собрать воедино всю совокупность антропонимов, существовавших среди данного этноса на протяжении многих исторических эпох и тем более вести исследования в этой области.
С полной уверенностью можно сказать, что многочисленные казахские шежире, имеющие хождение среди народа, полностью охватывают все имена людей, рожденных с момента основания Казахского ханства. Подобный факт не следует рассматривать ни как преимущество, ни как недостаток. Такая безупречность и завершенность, присущая генеалогической памяти казахского народа, напрямую связана с его кочевым образом жизни и родоплеменной основой, на которой строилась его государственность. В такой среде каждый член этноса был не только приверженцем, но и мастером в деле пересказа родословной не только своей, но и других, на всех уровнях, начиная с рода и заканчивая всей нацией. И это говорило не только о его человеческих качествах, но и о том, что подобное знание и умение были жизненной необходимостью. Каждый субъект на необозримых степных просторах наизусть знал семь поколений своих предков (это в пределах двух-трех веков), все без исключения казахи прекрасно знали жузовую и родоплеменную структуры своего народа, умели рассказать о многочисленных кровных и родственных связях на протяжении нескольких веков. И, если среди них находился кто-либо, лишенный подобных знаний, он чувствовал себя гребцом, оказавшимся в лодке без весел. Понять, разобраться в такой ситуации, поверить в то, что такое может быть, конечно, весьма нелегко, однако это и есть истина.
Итог вышесказанному – материалы шежире, имеющие хождение среди казахского народа, дают возможность составить полный список имен собственных, существовавших в пределах XV-XXI веков. И информация, которая имеется в наших шежире, позволит полностью реконструировать казахские антропонимы на протяжении всего обозначенного исторического периода. Внимательное изучение родословных со всей ясностью показывает преемственность последних 19-22-х поколений. Генеалогическая память этноса, словно глубокое тавро, выжженное на спине стригунка, навсегда и надежно впечатана в историю казахского народа. А это говорит о том, что с той поры, когда, приняв этноним «;аза;», казахский народ ступил на историческую арену, прошло пять-шесть веков. Соответственно, на этом отрезке столетий исчислить межпоколенческую временную межу будет совсем нетрудно.
Таким образом, используя антропонимы из широко распространенных среди народа шежире, можно будет поднять казахскую антропонимику на небывалую и недоступную многим другим народам научную высоту. Это даст возможность нации глубже узнать саму себя, свою историю, выяснить, какие тяготы, лишения и испытания в прошлом вынес народ в своем стремлении к свободе, независимости и счастью. И, конечно же, все блага от подобных изысканий будут доступны лишь живым, тем, кто ходит и будет ходить по этой земле.
Раздел второй.
Система родства у казахов
Казахи – плоть от плоти братья
(«;ар;а тамырлы ;аза;»)
Родовое погребение
(«C;йек ;осу»)
Родоплеменная структура казахского народа
Институт долевого наследования
Система родства
Система наименований родства
Раздел второй
Система родства у казахов
8. Казахи – плоть от плоти братья
(«;ар;а тамырлы ;аза;» – труднопереводимая игра слов, общий смысл – казахи – плоть от плоти братья)
С тех далеких времен, когда начало формироваться человеческое общество, у людей возникло стремление объединиться в единое целое, в народ, сформировать свой этнос, и эта тенденция издревле носила непрерывный характер. Такое желание было свойственно всем народам мира. Не остались в стороне от этого процесса и казахи.
Как правило, причиной формирования либо сплочения этноса являются социально-экономические и
политико-идеологические цели и интересы. Социально-экономические цели и интересы способствуют своевременному формированию однородного хозяйственно-культурного типа, обеспечивающего все потребности адаптированного к экосистеме культурного бытия. А сближение политических и идеологических интересов в процессе создания этноса происходит через соответствующие этому самому хозяйственно-культурному типу обычаи, традиции, ритуалы и обряды, вплоть до насаждения дисциплины и установления общих целей (С.А. Арутюнов. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие. – Москва, 1989; В.П. Алексеев. Становление человечества. – Москва, 1984).
Среди тюрков, кочевников Великой степи идея объединения и коллективного хозяйствования или по-другому процесс этнизации возник с древнейших времен. А процесс этнизации, как правило, с точки зрения идеологии основывается на мифическом первопредке, а также на святости происхождения. Яркие тому свидетельства можно обнаружить в прошлом кочевых тюркских народов, а среди казахского народа они присутствуют и по сей день. В первую очередь это касается тотема ворона, информация о котором в изобилии содержится в мифологических материалах, легендах и сказках, в различных поверьях, обрядах и ритуалах.
В казахском языке и сегодня присутствуют такие ласковые слова, с которыми обращаются к маленькому ребенку, как «;ар;ам», «;ар;атайым» (;ар;а – ворон, ворона, перевод – приблиз. – вороненок мой – прим. переводчика). К красивой девушке обращаются с восхищением «;ар;ашым», «;ар;ажаным». Традиционные песни о любви изобилуют такими нежными и ласковыми обращениями, как «;ар;ам-ау», «;ар;аш-ау», «;ар;ам-ай», «;ар;атай». В языке существуют такие устойчивые словосочетания, как «;ар;адай болып» (будучи совсем молодым), «;ар;адай кезінен» («с малолетства»), «бізді; ;олымыз;а да ;ар;а тышар» («и мы когда-то достигнем своей цели»), «;ар;а бойлы» («малого роста»), «;ар;а адым жер» (досл. – можно измерить вороньими шагами, т.е. «ближние места»), «;ар;а ;ар;аны; к;зін ш;;ымайды» («ворон ворону глаз не выклюет» – родственники друг другу не желают и не делают зла), «;ар;а ж;нді ;аттас, ;йрек ж;нді оттас» («о близких родственниках, ведущих совместное хозяйство и имеющих общие интересы»), «;ар;а тамырлы ;аза;» («казахи, имеющие в корне одно происхождение»). А слова «;ар;ану» («клясться, божиться»), «;ар;ау» («клясть, проклинать, накликать беду»), «;ар;ыс» («проклятие, злословие») в казахском языке, вероятно, появились , как следствие слепой веры в сверхъестественное, либо потому, что преклонялись перед неведомыми силами. Словом, причину возникновения подобных понятий, смысл, который скрывается в них необходимо детально исследовать под историко-типологическим углом зрения.
Первым делом нужно понять, какое отношение к слову «;ар;а» («во;рон») имеют вышеприведенные слова и речевые обороты. Но прежде отметим, что такие обращения, как «;ар;ам», «;ар;атайым», «;ар;ашым», «;ар;ажаным», ;ар;ам-ау», «;ар;аш-ау», «;ар;ам-ай», «;ар;атай», а также такие устойчивые словосочетания, как «;ар;а тамырлы ;аза;», не имеют к птице ворону никакого отношения, и тому существует много доказательств в исторических источниках. Махмуд Кашгари оставил сведения о том, что в Средние века в тюркских языках слово «;ара;» («;ара;») означало «зрачок глаза» («глазное яблоко») (Махмуд Кашгари. Словарь тюркских наречий. Первый том. – Алматы, 1997. Стр. 440; Махмуд аль-Кашгари. Словарь тюркских наречий (Диван Лугат ат-Турк). – Алматы, 2005. Стр. 362). А известный ученый Анар Салкынбай еще раз подтвердила, что это древнетюркское слово «;ара;» лежит в основе таких образных выражений, как «;ар;ам», «;ар;атайым», «;ар;ашым», «;арашы;ым», «;ар;ажаным», «;ар;ам-ау», «;ар;аш-ау», «;ар;ам-ай», «;ар;атай» (А. Салкынбай. Не волк, а лебедь был нашим священным тотемом (Тотем. Б;ріні емес, а;;уды кие т;т;анбыз). – Газета «Ана тілі», 2007. № 16. 19-25-апреля, 2007 год). Существующее в казахском языке устойчивое выражение «к;зіні; а;ы мен ;арасындай» (досл. – как белок глаза (склера) и зрачок (радужная оболочка) –прим. переводчика) по сути является обращением к самому любимому, близкому и желанному человеку (И. Кенесбаев. Фразеологический словарь казахского языка (;аза; тіліні; фразеологиялы; с;здігі). – Алматы, 1977. Стр. 263).
Также, обратившись к древнетюркским словам «;ар» и «;ар;а; тарма;ы», можно удостовериться в том, что казахская идиома «;ар;а тамырлы ;аза;» не имеет никакого отношения ни к слову ворон, ни к птице ворону. В древнетюркском языке слово «;ар» употреблялось в значении «смешивать, размешивать». Согласно закону сингармонизма, в тюркских языках звуки «р» и «т» близки, почти равны друг другу, поэтому слово «;ар» в казахском языке произносилось, как «;ат». Например, в таких выражениях, как «с;т ;ат;ан шай» (чай с добавлением молока, здесь ;ат;ан (;ату») в знач. заправлять, приправлять), «;арым-;атынас» (взаимоотношения, общение, связь), корень «;ат» имеет значения «размешивать», «смешиваться», «участвовать» (Древнетюркский словарь. – Ленинград, 1969. Стр. 422).
А теперь перейдем к словосочетанию «;ар;а; тарма;ы», которое, как оказалось, обозначало в древнетюркском языке некое растение. Всем известно, что названия растений обычно носят образный характер. И здесь также слово «;ар;а;» значит «;ар;аны;» («вороний), а слово «тарма;ы» переводится, как «ше;гелі» (шенгель – колючий степной кустарник) (М.Кашгари. Словарь тюркских наречий. Первый том. – Алматы, 1997. Стр. 485, 528).
Растение, называемое в древнетюркском языке «;ар;а; тарма;ы», в современном казахском языке сохранило свое образное обозначение и теперь называется «;ар;а т;я;» («воронье копыто»). Это растение, принадлежащее к семейству зонтичных, произрастает в степных зонах Казахстана. Листья этого растения длиной около 20-ти и шириной около 2-х сантиметров, произрастающие из одного стебля, и вправду напоминают листья вороньего шенгиля (Казахстан. Национальная энциклопедия (;лтты; энциклопедия). 5 том. – Алматы, 2003. Стр. 632-633).
Вывод, который можно сделать из этих сведений таков: существующее в казахском языке устойчивое выражение «;ар;а тамырлы ;аза;» означает, что казахский народ живет в родстве и в тесном взаимодействии друг с другом, как многочисленные листья растения («;ар», «;ат»), ;ар;а т;я; («;ар;а; тарма;ы»), произрастающие из одного общего стебля.
Теперь вернемся к словам и выражениям «;ар;адай болып» («будучи маленьким, крохой» – о ребенке несмышленыше), «;ар;адай кезінен» («с малолетства»), «бізді; де ;олымыз;а ;ар;а тышар» («и мы когда-то достигнем своей цели»), «;ар;а бойлы» (ростом с во;рона, т.е. «низкорослый»), «;ар;а адым жер» (досл. – можно измерить вороньими шагами, т.е. «ближние места»), «;ар;а ;ар;аны; к;зін ш;;ымайды» » («ворон ворону глаз не выклюет» – т.е родственники друг другу не желают и не делают зла), «;ар;а ж;нді ;аттас, ;йрек ж;нді оттас» («близкие родственники, ведущие совместное хозяйство»), «;ар;ану» («клясться, божиться»), «;ар;ау» («клясть, проклинать, накликать беду»), «;ар;ыс» («проклятие, злословие»), также существующим в современном казахском языке. Во-первых, все эти слова и словосочетания, в которых упоминается птица ворон, имеют прямое отношение к тотемическим представлениям древних тюрков; во-вторых, в связи с распространением и усилением ислама тотем ворона и связанные с ним древние поверья стали меркнуть и забываться; в-третьих, память языка устойчива и стабильна, поэтому факт существования в древности тотема ворона (грача) зафиксирован во множестве слов и выражений казахского языка. Итак...
Первым делом подчеркнем, что ворон в среде кочевников Великой Степи избран был тотемом в качестве перелетной птицы. В научной среде хорошо известно, что во II-I тысячелетиях до н.э. (по нашему мнению, и того раньше) в Евразийской Великой степи было положено начало формированию кочевого образа жизни. Разумный, мыслящий человек, естественно, не зная куда идти, не отправится в дорогу. Кочевники, чтобы передвигаться вдоль и поперек по земле на многие тысячи километров, прекрасно знали, для чего они перемещаются на столь дальние расстояния, с чем они столкнутся в пути, какие условия ждут их там, куда они направляются, в какое время и как им предстоит кочевать. И главным ориентиром во время перемещений для них было расположение небесных тел. Как сказал А.И.Левшин, «кочевник смотрит на небо, как европеец на карманные часы», умея точно определить время, месяц и необходимый для перекочевки сезон. Наблюдая за размеренным, ритмичным движением солнца, луны и звезд, заранее увязывая их с изменениями, происходящими на отдаленных стойбищах, кочевники накопили огромный опыт и первыми на планете получили представление о времени и пространстве. Сегодня мировая наука признала, что помимо всего прочего именно кочевники первыми создали календарь, сотоящий из 12-ти животных циклов (М. Искаков. Народный календарь (Халы; календары). – Алматы, 1980; Х. Абишев. Тайна неба (Аспан сыры). – 1966; И.В. Захарова. Двенадцатилетний животный цикл у народов Центральной Азии // Новые материалы по древней и средневековой истории Казахстана (ТИИАЭ АН КазССР, 8-том). – Алматы, 1960; Т.Н. Синегова. Монетовидный календарь // Новые материалы по археологии и этнографии Казахстана (ТИИАЭ АН КазССР, 12-том). – Алматы, 1961; В.В. Цыбульский. Лунно-солнечный календарь стран Восточной Азии. – Москва, 1988; В.Ф. Шахматов. О происхождении двенадцатилетнего животного цикла летоисчисления у кочевников. – ВАН КазССР, 1955. № 1).
Ритмичное, повторяющееся, подчиненное определенным циклам и законам природы движение небесных тел, их тесная и постоянная связь с многочисленными явлениями, происходящими на поверхности земли, безупречная слаженность процессов, происходящих на небе и на земле древним людям казались сознательными деяниями всевышнего, могущественного Создателя. По их представлениям бог обитал там, за небесным куполом. Имя богу было «Т;;ір» («Тенгри») и обозначало оно «небо» (Древнетюркский словарь. – Ленинград, 1969. Стр. 544). Таким образом, в среде кочевников возникла трансцендентная вера в единого бога. Подобная великая идея через кочевников распространилась и на соседние с ними народы и практически способствовала возникновению единовременно, в пределах обозримого времени всех существующих мировых религий. И здесь надо отметить, что если, во-первых, современные мировые религии вначале появились в среде близлежащих, соседних с кочевниками народов, то во-вторых, нет иного объяснения тому, что такие понятия, как этот мир и мир иной, рай и ад, душа, вечная жизнь и конец света стали общими для всех существующих в мире верований (Альфред Вебер. История культур с культурно-социологической точки зрения. – Лейден, 1935. На немецком языке; Карл Ясперс. Смысл и назначение истории. – Москва, 1991).
Самым удивительным среди небесных тел является солнце. Для кочевников солнце – основа их бытия. Поэтому, если они равняли небо с Тенгри, то солнце считали глазом Тенгри. Почитали огонь, принимая его за осколок солнца. Особенно, наблюдая в динамике за воздействием солнца на землю, внимательно следили за каждым знаком, приметой и предзнаменованием, связанными с таким влиянием. Вот так в среде, где возникло подобное понимание мироздания, в котором день равнялся ночи, вестником равноденствия стал грач (;зын ;ар;а), чей прилет из теплых краев самым первым среди перелетных птиц не мог оставить равнодушным кочевников. К тому же грача стали особо почитать, считая его посланником самого Тенгри. И этому есть множество подтверждающих примеров.
Весеннюю пору, когда наступает равноденствие дня и ночи, месяц начала года барабинцы называют «;ар;а айы» (месяц ворона), а чулымские татары называют «;ар;и айы». Сойоты (саяты, жители Саян) назвали «бас;ы ;;с айы» (главный, начальный птичий месяц), алтайцы – «к;ндік айы» (месяц-заморыш), шорцы и тыва – «к;рік айы» (красивый, красочный месяц), и все эти названия связаны с птицей, которая первой среди перелетных птиц прилетает весной. В одной из сказок народа тыва-кижи говорится: «Белая ворона была вестником сына Неба Чахыр-Саяна». Башкурты устраивают «;ар;а той» (праздник ворона), чтобы весна была обильной и плодоносной, а в мифах бурятов ворон, посланник сотворившего человечество шамана Бурхана проливает на землю дожди вечной жизни (Г.Н. Потанин. Очерки северо-западной Монголии. – Горно-Алтайск, 2005. Стр. 171, 210, 370).
У казахов есть поговорка «Бізді; ауылда бо; шо;итын ;ара ;ар;а еді, б;л ауыл;а келіп жыл ;;сы бола ;алыпты» («Этот черный ворон в нашем ауле клевал испражнения, а в этом ауле он превратился в вестника добра»). И в этом случае, пусть и со временем изрядно поблекшая, но в народе на уровне священной традиции сохранилась память о тотеме ворона, которого почитали, как перелетную птицу и провозвестника весны и света.
С позиций и сравнительно-исторического метода, и периодичной хронологии различных свидетельств и фактов можно заметить, что среди народов мира самым древним тотемом являлся ворон. Основоположник науки этнографии известный ученый Л.Г.Морган в своей работе «Древнее общество» в ряду многочисленных тотемов индейцев, таких, как волк, тигр, медведь, олень, барс, рыба, сокол, цапля, называет и ворона. Космогонический персонаж, широко распространенный среди индейских племен Северной Америки атапаск и тилинкит, носит имя Йель (Ель) – (перекликается с тюркским словом «ель» - «народ» - прим. переводчика), что на языке этих племен обозначает птицу ворона. Так вот, этого Ель (Во;рона) среди атапасков и тилинкитов, наряду со светом солнца, пресной водой, землей и горячим огнем, почитали, как воплощение самого создателя и считали символом добра и благоденствия (И.Е. Вениаминов. Записки об островах Уналашкинского отдела. – СПб., 1840. Стр. 51-55; Д.Д. Фрэзер. Фольклор в Ветхом завете. – Москва, 1989. Стр. 149).
Среди народов Азиатской Сибири по сей день ворон почитается, как священная птица. Елей (Элей), герой в мифологии народа саха, также постоянно находится на страже добра. Кроме того, в составе племени кангалас народа саха есть род суар (ворон). У хакасов, шорцев и алтайцев также есть рода с названием «ворон», а у тувинцев существует род «х;с;;н» (;;з;;н (;;з;ын) – ворон). Кстати, и среди туркменов Сурхандарьинской области Узбекистана, которые называют себя «ж;з т;ркмендер» («сто туркменов»), есть род карга (ворон). Между собой народ ж;з т;ркмендер» делится на два рода – бактанбалы (род с тамгой удачи) и жылантанбалы (род с тамгой змеи). Из рода бактанбалы берут начало подроды казаякты, козтанбалы, косеули, балгалы, казак, жарыкбас, алипти и балташ. А из рода жылантанбалы подроды - патас, карга, жорга, ерши, балакур, коса;, таракты, жас.
В мифах тюрков Алтая и Саян ворон изображается, как вестник Тенгри и в качестве стражника владыки мира мертвых.
Ученые-фольклористы Е.Турсунов и С.Кондыбай в своих трудах отмечают, что Елей из мифов народа саха и Йель (Ель) из мифов североамериканских индейцев атапаск и тилинкит связаны между собой и связь эта уходит корнями во времена палеолита и мезолита. Результаты последних исследований только подтверждают эту мысль. Если учесть, что индейцы перекочевали из Азиатской Сибири в Америку приблизительно 15-20 тысяч лет назад, становится ясно, что корни тотема ворона, без всякого сомнения, уходят в глубину незапамятных времен (Л.П. Потапов. Этнический состав и происхождение алтайцев. – Ленинград, 1969. Стр. 132; Проблемы этногенеза и этнической истории аборигенов Сибири. – Кемерово, 1986. Стр. 48; Е.Д. Турсынов. Генезис казахской бытовой сказки. – Алматы, 1973. Стр. 56; С. Кондыбай. Мифология предказахов (Ар;ы ;аза; мифологиясы). Книга четвертая. – Алматы, 2004. Стр. 172; Р.И. Сукерник. Первоначальное заселение Америки в свете данных популяционной генетики // Экология американских индейцев и эскимосов. – Москва, 1988. Стр. 19-32).
Источники о птице вороне и о его достоинствах не ограничиваются одними только генеалогическими повествованиями. У маньчжуров есть легенда о том, как ворон спас от смерти кагана. Согласно верованиям бурятов, если три ворона поклюют мясо скота, принесенного в жертву в честь святого Гучин-Гурбу-Гурбустен-хана, духи предков останутся довольны. А эвенки считают ворона спутником самого Тенгри. Когда Тенгри создавал человечество, считают они, ворон был его помощником. Почитают ворона и монголы. У них есть поверье, что, если ворон сядет на верхушку коновязи, их кони станут быстроногими. В мифах алтайцев Улгень сотворяет первого человека, а чтобы вдохнуть душу в его тело, посылает ворона на небо к Богу. Ворон отправляется на небо и, выпросив у бога душу, возвращается с ней обратно (Г.Н. Потанин. Очерки северо-западной Монголии. – Горно-Алтайск, 2005. Стр. 451; Этнография Монгольской народной республики (Мон;ол халы; республикасыны; этнографиясы). 1-том. – Улан-Батор, 1987. Стр. 390. На монгольском языке; Легенды и мифы седого Алтая. Составитель В.А. Хохлов. – Горно-Алтайск, 2004. Стр. 34-36).
В шумеро-аккадском эпосе (III-II тысячелетие до н. э) во время потопа Гильгамеш пускает на небо последовательно ласточку и голубя, чтобы узнать, обнажилась ли суша. Не найдя сухого места, они возвращаются назад. Ворон, отправленный следом на поиски, догадывается, что вода начинает убывать, и подает знак. Этот же мотив встречается в словах Торы. После того, как потоп охватил всю землю, через 150 дней вода начинает убывать. Еще через 40 дней с ковчега с поручением разведать землю пророк Ной отправляет ворона (Эпос о Гильгамеше. Перевод с аккадского языка И.М. Дьяконова. – Москва-Ленинград, 1961. Стр. 77; Тора. – 8, 14-19).
По свидетельству Аристея, потомка аристократов с острова Проконнес, что находится в Мраморном море, у Аполлона была священная птица ворон, которого он опекал и окружал заботой. Аполлон, сын Зевса и Латоны, был одним из самых почитаемых античных олимпийских богов. А жители Малой Азии считали Аполлона богом света. То есть, священной птицей и вестником бога света (Тенгри) является – ворон (Геродот. История. – Ленинград, 1972. Стр. 191. Книга четвертая, глава 14).
В мифах аборигенов Австралии у Человека-Опоссума было две жены, и обе вороны. Также, в одной из древних фратрий Австралии (фратрия - в этнографии совокупность нескольких родов, составляющих племя и ведущих своё начало от одного рода – прим. переводчика) первопредок звался Ваангом, что означает «ворон».
В китайской мифологии ворон был небесным символом. Все лишние солнца на небе, которых метким выстрелом из лука снимает известный стрелок Хоу-И, имеют облики воронов.
В мифах восточных славян говорится, что ключи от рая хранились у птицы-ворона (Мифы народов мира. Энциклопедия. 1-том. – Москва, 1998. Стр. 31, 245-247).
Подобных примеров из мифологии, фольклора и этнографии народов мира можно привести великое множество. В них часто встречаются такие мотивы, как ворон-прорицатель, ворон – спутник богов и батыров, ворон, при взмахе крыльев которого происходит солнечное затмение, ворон, принимающий облик батыра, ворон – распорядитель вечной жизни и счастья, ворон – владыка мира мертвых, ворон – первопредок людей и другие. Такого рода мифы, легенды и рассказы к тому же имеют очень широкое распространение.
В палеоазиатской мифологии и в мифологии североамериканских индейцев ворон является посредником между тремя мирами – небесным, земным и подземным. Повсюду он проявляется, как прорицатель, вождь, вестник и посредник между такими дуалистическими явлениями, как лето и зима, сушь и влага, горькое и пресное, мудрость и глупость, мужчина и женщина, человек и зверь и т.д. В подавляющем большинстве мифологических источников, особенно среди родственных тюркских народов ворон является первопредком, опекуном рода или племени. И здесь надо отметить, что ворон в качестве черного вестника предстает лишь в единичных мифах и легендах народов Северной Африки, Передней, Южной и Восточной Азии (в ареале распространения семито-хамитских языков). Но в то же время в большинстве мифов и вообще в фольклоре родственных тюркских народов ворон имеет исключительно положительный образ (посланник Тенгри, первопредок, покровитель человека и др.).
С этой точки зрения различные свидетельства и факты о тотеме ворона, дошедшие до нас со времен скифов, саков, гуннов, уйсынов (VII в. до н. э. – III в. н. э.) и более позднего Тюркского Каганата (VI-VIII вв.), надо рассматривать, как связующие звенья, как продолжение мировоззрения и представлений древнего человека. В «Исторических записках» («Шицзи») Сым Цяня китайский сыщик и соглядатай Чжан Цянь говорит о древних уйсынах (123 г. до н. э.) следующее: «Когда я находился у сюнну, то слышал, что Усуньский правитель назывался Гуньмо. Отец Гуньмо [имел] это небольшое владение на западной границе сюнну; сюнну, напав, убили его отца, и Гуньмо был живым [младенцем] брошен в поле. Ворон склевывал мясных мух с него. Волчица ходила кормить его. Шаньюй, удивившись, счёл его за духа и, подобрав, вырастил. Когда он возмужал, шаньюй велел ему командовать войсками. Неоднократно он [Гуньмо] имел заслуги. Шаньюй вернул ему народ его отца, пожаловал Гуньмо звание Линчжан-шоу в городе Сичэн» (Н.В. Кюнер. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. – Москва, 1961. Стр. 114-115).
У этого события есть и другой вариант. В нем говорится, что Наньдоу-ми, отец правителя уйсынов (Гуньмо) погиб от рук больших юэчжей. Новорожденного сына Наньдоу-ми прячет у себя слуга отца Буцзю-сихоу. Как только враг удалился на безопасное расстояние, он укладывает ребенка в густой траве, отправляется на поиски съестного. Возвратившись, видит, что волчица вскармливает младенца своим молоком, а над ними летает ворон, зажав в клюве кусок мяса. Решив, что ребенок рожден по милости самого Тенгри, Буцзю-сихоу приносит мальчика в орду (в ставку правителя). Возмужав, мальчик действительно становится народным вождем (М.В. Крюков. Восточный Туркестан в III в. до н.э. – IV в. н.э. // Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье (очерки истории). – Москва, 1988. Стр. 227-232).
Обращает на себя внимание тот факт, что в этих источниках вместе упоминаются и тотем волка, и тотем ворона. Мальчик, о котором они заботятся, находится под покровительством Тенгри. Иначе говоря, уйсын Гуньмо (Хуньмо) является воплощением бога Тенгри на земле. Исторические источники только укрепляют такое толкование факта. Однажды конная рать гуннов (сюнну), решив воевать с уйсынами, выступает на поле брани. Но гуннские воины, только завидев войско уйсынов, уклоняются от битвы. Потому что, говорят, войско уйсынов возглавлял сам бог Гуньмо (шэнь) (Ю.А. Зуев. Ранние тюрки: очерки истории и идеологии. – Алматы, 2002. Стр. 27).
И здесь нам стоит остановить свое внимание вот на чем: существует мнение, что между словами «уйсын» и «ворон» существует определенная связь. Ученые историки заметили, что название племени уйсынов китайскими иероглифами пишется, как «у-сунь», что это же слово на иранском языке звучит, как «а;-сман» («асман»). Отсюда они выдвинули предположение, что около двух тысяч лет назад иранцы говорили на родственном языке, и эта версия (Ю.А.Зуев), с тех пор только крепла. Знаток и ученый-исследователь С.Кондыбай доказал необоснованность такого мнения, приведя в доказательство множество убедительных примеров того, что названия и других родов, племен среди тюркских народов имеют определенную связь со словом «;ар;а» («ворон»), что «китайский термин «у-сунь» (усун, ;йсін, уйсын) является искаженным графически (фонетически, по смыслу) китайским вариантом прототюркского понятия, такого, например, как «;с-;н», со значением «ворон» или «потомок ворона» (С. Кондыбай. Мифология предказахов». Четвертая книга. Стр. 166-167).
Махмуд Кашгари утверждал, что слово «;с» означает «ворон» (;;з;ын, ;за; – ворон, грач). Также в сведениях из казахских шежире говорится, что от Алаша рожден Жайылган, а от него пошли Казак (;аза;), Созак (Соза;)и Узак (;за;). И здесь нетрудно заметить, что имя «;за;» является синонимом слова ворон - «;ар;а» (слово «;за; ;ар;а» с казахского переводится, как «грач» - птица семейства вороновых - прим. переводчика). Шокан Уалиханов в собранных им материалах о Старшем жузе среди других родов называет и род «;за;». Н.И.Гродеков со слов казаха Азиза из Перовского уезда писал, что слово «;аза;» состоит из слов «;аз» («гусь») и «;за;» («за;» - «грач»), что оба этих слова обозначают степных птиц, то есть слово «;аза;» значит «степняки», «степной народ».
Подобные косвенные свидетельства также подтверждают научные выводы С.Кондыбая (М.Кашгари. Словарь тюркских наречий. Первый том. – Алматы, 1997. Стр. 64; Шежире казахов (;аза; шежіресі). Составитель Ж.Бейсенбай;лы. – Алматы, 1994. Стр. 12; Ч.Ч. Валиханов. Собрание сочинений в пяти томах. 1-том. – Алматы, 1961. Стр. 553; Н.И. Гродеков. Киргизы и каракиргизы Сырдарьинской области. Юридический быт. Первый том. – Ташкент, 1889. Стр. 1-2).
Казахский народ является как бы осевым, стержневым для всех других родственных тюркских народов. Среди всех тюркских народов сегодня только казахи со всех сторон граничат лишь с родственными ему народами. Словом, кочевой образ жизни, некогда зародившийся в Казахской степи, сохранялся в нынешней Казахской степи вплоть до первой четверти ХХ века. Это фактор, на который необходимо обратить особое внимание. Поэтому обнаруживается определенная историческая преемственность в том, что сохранившиеся среди казахов до нынешних дней различные приметы, символы, свидетельства и факты тесно связаны с тотемом ворона, зародившимся некогда в глубокой древности. Каждый из подобных примет, символов, свидетельств и фактов в первую очередь свидетельствует о сакральном характере этногенеалогической однородности и родственной единости казахского народа, об его целостности.
Пословицы, поговорки и устойчивые словосочетания, подобные этим: «;ар;а тамырлы ;аза;» («Казахи плоть от плоти братья»), «;ар;а ж;нді ;аттас, ;йрек ж;нді оттас» («о близких родственниках, ведущих совместное хозяйство и имеющих общие интересы»), «Кез келген ;аза; ж;н с;раса, келе ;арын б;ле болып шы;ады» («любой казах, спрашивая другого о его здравии, выясняет, что они дети родных сестер»), доказывают этногенеалогическую целостность казахского народа, сформировавшуюся в условиях кочевого жизненного уклада. Акын Байбота Серикбайулы говорит: «Наш род, ведущий начало по линии моего отца, состоит в родственной связи со всеми тремя казахскими жузами через браки детей. Моя старшая сестра замужем за представителем Старшего жуза, другая моя сестра-погодок стала келин (невесткой) в Среднем жузе, а младшая сестренка разожгла свой семейный очаг в Младшем жузе. Получается, что одни мои племянники (жиен) принадлежат роду албан (Старший жуз), другие из рода караша (Средний жуз), третьи являются жаппасами (Младший жуз). А мы, сыновья, сделали наших родителей сватами найманам, дулатам, кереям, божбанам, жетимам, роду алти (последние три принадлежат к племени коныратов). Вот это и называется «;ар;а тамырлы ;аза;» («казахи плоть от плоти братья»). Если вы «;ар;а тамырлы ;аза;», ну-ка, давайте пораспрашиваем друг друга. Я уверен, выяснится, что между нами хоть какое-то родство, но все-таки есть» (Байбота Кошым-Ногай. Спрашивать друг друга, какого мы будем рода и делиться на рода - явления разного порядка (Ру с;расу бір бас;а, рушылды; бір бас;а). – Газета «Ана тілі», 1998. 19-ноября, № 46).
Это типичная генеалогическая ситуация, присутствующая в жизни каждого казаха, имеющего большую, разрастающуюся со временем семью. Главная причина подобной генеалогической преемственности, охватывающей целый этнос, заключается в запрете на близкородственные браки до седьмого колена. В традиционном казахском обществе все потомки, ведущие начало от одного предка, после достижения седьмого колена выделялись в отдельный род. Н.Я.Коншин, записавший родословную Бокей хана, отмечает, что у него было 9 сыновей, 49 внуков и более 150-ти правнуков (Н.Я. Коншин. Заметки о казахских родах и султанах Каркаралинского края // Труды по казахской этнографии. – Павлодар, 2005. Стр. 160). Отсюда нетрудно представить, каким было спустя семь поколений потомство Абылай хана, имевшего 71-го сына (Ш.Уалиханов). Допустим, это были торе (аристократы-чингизиды), имевшие особые возможности. Возьмем старца Богенбая из рода канжыгалы, который был выходцем из простонародья. Его потомки только по мужской линии (по линии сыновей) в 1926 году состояли из 526-ти семей, проживавших отдельно 32-мя аулами (сведения получены от потомка Богенбая в шестом колене Казыбека Нуралина из г. Экибастуз). Если полагать, что в среднем каждая семья состояла из 6-7 членов, можно насчитать около четырех тысяч человек. Это уже получается отдельный род. То есть, согласно запрету на близкородственные браки до седьмого колена, целый род, берущий начало от Богенбая, отдавал дочерей за представителей других казахских родов и также женил сыновей на представительницах других казахских родов. Таким образом, потомки Богенбай батыра, породнившись с другими родами, стали кому-то сватами (;;да), кому-то побратимами (анда), кому-то родственниками по материнской линии (на;ашы), кому-то племянниками и племянницами (іні, ;арындас, жиен). В свое время подобные родственные связи далее упрочивались при помощи разнообразных традиций и обычаев, обрядов и ритуалов. То есть, можно сказать, что родственные связи каждого казаха со всем этносом приобретают биографический характер. Таким образом, в периоды тяжелейших испытаний, различных исторических катаклизмов казахов всегда спасало именно это исключительное качество - этническое родство, которое оказывало благотворное действие на характер народа, укрепляло его самобытность и внутреннее достоинство, формировало в каждом сердечные родственные чувства. И здесь, проясняя для себя систему родственных отношений, мы должны понимать, что важность и суть древнего тотема ворона в наши дни значительно потускнели и потеряли былое значение, воздействие на сознание казахского народа других религиозных идеологий за последние века, можно сказать, почти стерло из памяти народа этот его сакральный символ. Сравнительные слова, устойчивые выражения, пословицы и поговорки, в которых есть упоминание о во;роне, утеряли свое былое тотемическое, этнопреемственное значение и в утратившем отчетливость и ясность смысла состоянии вошли в лексическую память казахского народа. В этом можно убедиться, исследуя исторические источники.
Конырат Дай-шешен (шешен – златоуст, вития) пересказывает свой сон борджигину Есугею (отцу Чингисхана): «Во сне прилетел и сел мне на руку белый сокол, схвативший когтями луну и солнце. Только успел я подумать, что примета эта к добру, как этот сокол, покровитель рода кият-борджигинов, превратился в ворона» (Алтан-Тобчи. Летопись монголов. Перевод Галсана Гомбоева // Труды восточного отделения ИРАО. 6-часть. – СПб., 1858. Стр. 124; Лубсан Данзан. Алтан тобчи. Перевод Н.П. Шастиной. – Москва, 1973. Стр. 68).
В казахской сказке ворон отправляется на поиски и приносит траву, способную оживить мертвеца (Елеместі; к;ргендері // Ертегілер (Сказки). Второй том. – Алматы, 1988. Стр. 22).
Г.Н.Потанин сделал предположение, что название рода каракерей связано с тотемом ворона. Эту мысль также подтверждает тот факт, что слово «хар хэрээ» в монгольском языке обозначает ворона («;ар;а») (Казахский фольклор в собрании Г.Н. Потанина. – Алматы, 1972. Стр. 71; И. Дамдисурен, А. Лувсандэндэв. Орос-мон;ол толь. – Уланбаатар, 1967. Стр. 85).
Существовавшие с древности, со времен саков и скифов традиционные ремесла кочевников носили символический характер, ибо в предметах рукоделия правду жизни они привыкли воплощать посредством орнамента. Эта традиция и сегодня в полной мере сохранилась у казахов. Среди современных видов казахского орнамента, имеющего сакральный характер, наряду с такими фигурами, как «т;мар» (талисман, амулет), «су» (вода), «т;йы;» (замкнутый узор), «ж;п» (парный орнамент), «;ош;арм;йіз» (бараньи рога) и др., существует и такой рисунок, как «;ар;ат;я;» («воронье копыто»). Орнамент «;ар;ат;я;» является символом блага и изобилия, чаще всего его используют для обшивки и окаймления изделий. Также часто изображение ворона в Казахской степи можно увидеть на скалах, особенно на каменных надгробиях и на балбалах (каменных бабах). В ходе раскопок курганов южного Алтая были обнаружены конские удила, украшенные отлитым изображением ворона. А ханы Золотой Орды выпускали монеты с изображением ворона (С.Сорокин. Исследования могильника Коксу I на Южном Алтае // Археологические открытия 1966 года. – Москва, 1967. Стр. 156; С. Янин. Монеты Золотой Орды. Поволжье в средние века. – Москва, 1970. Стр. 206).
В трудах М.Кашгари, Абильгазы бахадур хана, В.В.Радлова встречаются слова «бой» (рост, тело), «;ры;» (семя, зародыш, потомство), «оба» (курган, могильник), «к;к» (небо, небосвод), обозначающие некоторые звенья, составные части родов и племен тюрко-монгольских народов. Например, значение устойчивого выражения «;ар;а бойлы ;азту;ан» (досл. Казтуган ростом с ворона – прим. переводчика) сводится к «;ар;а текті ;азту;ан» (Казтуган, ведущий свой род от ворона). По этому поводу Серикбол Кондыбай сказал: «Выражение «;ар;а бой» переводится, как «потомок ворона, из рода ворона». Распространенное среди казахских литераторов предположение, что «его имя не ;ар;а бойлы (ростом с ворона), а ;ара;ай бойлы (ростом с сосну)», возникло по той причине, что они не придавали значения сложной этимологии слова «бой» (рост, тело), выводя из него такие обычные для сегодняшнего дня смыслы, как «дене т;р;ы» (корпус тела), «;зынды;ы» (длина), словом, в фиктивном значении «рост человека» (адамны; «бойы») (С. Кондыбай. Есен-;аза;. – Алматы, 2002. Стр. 240).
В казахском языке птица ворон имеет несколько различных названий. Это: «;;з;ын» (ворон), «;ара ;ар;а» (черная ворона), «ала ;ар;а» (пестрая ворона), «;за; ;ар;а» (грач, галка). В некоторых регионах Казахстана грача («;за; ;ар;а») называют «та;ан», «к;к ;ар;а» либо «ш;у;ара». Родственные тюркские народы, в их числе и казахский, среди этих птиц именно грача («;за; ;ар;а») почитают в качестве тотема и относят к разряду светлых, чистых птиц. Ибо, когда наступают дни весеннего равноденствия, среди всех пернатых не кто иной, как грачи, словно вестники возрождения природы, прилетают первыми из теплых краев. Вот как писал об этом в своем повествовании «Примета Наурыза» («Наурызды; белгісі») святой Бекасыл (1822-1915):
«Сизый грач (ворон - К;к ;ар;а) прилетит пятнадцатого числа,
Двадцать второго сравняются день и ночь,
И тогда начнется летоисчисление»
Бекасыл ;улие. Ж;лдызнама. – Астана, 2005. Стр. 101).
Грач размерами и внешним видом схож с голубем. Когда он взлетает или садится, перья его также переливаются красноватыми бликами. Грач - посланник Тенгри, вестник дня равноденствия, его облик подробно и обстоятельно описан во многих исторических источниках.
В китайской мифологии красный ворон (грач) нашел свое отображение в образе солнца. В начале времен солнц на небе, согласно преданиям, было целых десять. Десять палящих светил испепеляли землю, делая жизнь на ней невыносимой. Чтобы избавить людей от этого мучения, меткий стрелок Хоу-И в один из дней берет в руки лук со стрелой и сбивает с неба одно из солнц. И в этот миг на землю дождем осыпаются золотые перья. Удивленные люди сбегаются на это невиданное зрелище и видят на земле золотого ворона, пронзенного стрелой лучника.
В 647 году каган рода ашина из Западного Тюркского Каганата преподнес в дар императору Китая (династия Тан) подарок в виде золотого ворона. Также известно, что знаменитый Культегин был из рода ашина (согласно преданиям, происходящего от золотого семени Красного ворона – ;ызыл ;ар;а). Видимо, чтобы запечатлеть образ красного ворона, на верхней части каменной стелы Культегина в Кошо-Цайдаме выбит силуэт птицы с распахнутыми крыльями (Ю.А. Зуев. Ранние тюрки: очерки истории и идеологии. – Алматы, 2002. Стр. 24-27; Юань Кэ. Мифология древнего Китая. – Москва, 1987. Стр. 143).
В мифологии народа саха, чукчей, крымских татар, североамериканских индейцев и индусов также есть мотивы, связанные с красным вороном, с золотым вороном, с вороном, рожденным от лучей солнца. В индийской мифологии имя у ворона – Аруна, что значит на их языке «красный». А на языке древних тюрков слова «;за» («;зе»), «;за;ы» («;з;кі») использовались в значении «на самом верху», «наверху», «верхний», что как бы указывает на происхождение ворона от солнца . Кстати, в Восточном Туркестане также есть местность, называемая ;ызыл;ар;а (Красный ворон) (Древнетюркский словарь. – Ленинград, 1969. Стр. 629; Б.А. Литвинский. Путешествия. Экспедиции. Археологические раскопки // Восточный Туркестан в древности и средневековье (очерки истории). – Москва, 1988. Стр. 32).
На этом можно завершить с примерами, касающимися слова «;ар;а» (ворон), точнее сказать слова «;за; ;ар;а» (грач). Из этих многочисленных сведений становится ясно, что и сам грач, и его название, даже его внешний облик и цвет оперения с древнейших времен буквально срослись с мифическими представлениями людей, превратившись в сакральный тотем и обретя в жизни кочевников Великой степи особый смысл и значение. Иначе говоря, в кочевой среде, где условием счастливого и мирного существования были только коллективное единение и родо-племенной жизненный уклад, тотем ворона превратился в идейно-информационный символ сплочения этноса. Поэтому, можно с уверенностью сказать, что все слова и выражения в казахском языке, касающиеся ворона, являются этногенеалогическим кодом, подтверждающим целостность казахского народа.
9. Родовое погребение («C;йек ;осу»)
В казахском языке существует множество устойчивых словосочетаний, имеющих отношение к слову
«с;йек» (кость) Следует обратить особое внимание на следующие выражения: «с;йегі асыл» (досл. у него «драгоценная кость» - о благородном, высоком происхождении), «с;йегі ауыр» (досл. у него «тяжелые кости» - в значении солидный, спокойный, уравновешенный характер), «с;йегі бал;ыды» (досл. «кости расплавились» – в значении смягчился, расчувствовался), «с;йегі жаман» (досл. у него «плохая кость» - о человеке низкого происхождения), «с;йегі жасыды» (досл. «кости размягчились» - в значении ослабел, утомился), «с;йегі жасы;» (досл. «слабые, робкие кости» - о вялом, слабовольном человеке), «с;йегі ;ызды» (досл. «кости накалились» - о человеке, чья честь задета, кого обуял гнев), «с;йегі менікі, еті сенікі» (досл. «кости мои, а мясо (плоть) твои» - в знач. ребенок мой, но он находится в твоем распоряжении, в твоей воле. Так прежде говорили мулле, отдавая ему ребенка на обучение), «с;йегіне сі;ген» (досл. «впиталось в кости» - о чем-то, что стало привычкой, обыкновением, правилом жизни), «с;йегін жуды» (досл. «помыл кости» - в знач. обмывать, обряжать покойника), «с;йегін ;орлады» (досл. «глумиться над костьми» - в знач. совершил поступок, принижающий достоинство, позорящий род, семью), «с;йегін ;зер с;йретті» (досл. «еле волочить кости» - в знач. изнемогать, уставать), «с;йегін шы;арды» (досл. «выносить кости» - в знач. вынос тела покойника, похоронная процессия), «с;йегі; шы;;ыр» (досл. «чтоб твои кости вынесли» - проклятие, пожелание кому-то смерти), «с;йегі сал болды» (в знач. его разбил паралич, у него тяжелая, продолжительная болезнь), «с;йегі саудыра;ан» (досл. «греметь костьми» - об очень старом и худом человеке), «с;йек жа;ын болды» (досл. «кость стала нам близка» в знач. породнились, стали сватами), «с;йек жа;;ыртты» (досл. «обновили кость» - в знач. выдали замуж еще одну дочь или женили сына и повторно стали сватами), «с;йекке біткен ;ылы;» (досл. «поведение, укоренившееся в кости» - в знач. характер, врожденное достоинство), «с;йекке та;ба болды» (досл. «стало меткой, клеймом на кости» - в знач. посадить пятно позора на честь и достоинство всей семьи, всего рода), «с;йек ;ас» (досл. «враждебная кость» - о тех, кто находится во враждебных отношениях на протяжении семи поколений), «с;йек тамыр» (досл «кость-корень (или кровеносный сосуд)» - в знач. с ранних лет близкий и преданный друг), «с;йектен ;тті» (досл. «пронзило кости» - в знач. сильно заболеть, а также задеть, ранить душу), «с;йекке тиді» (досл. «задело кость» - в знач. больно задеть, ранить сердце), «с;йекті жар;ан» (досл. «расколоть, раздробить кость» - в знач. унизить, опозорить кого-то), «с;йек шатыс» (досл. «спутать, смешать кости» - стали сватами, иметь родственную связь), «с;йек болды» (см. выше - «с;йек жа;ын болды»), «с;йектес» (родственники через брак детей), «с;йегі; ;ай жерден?» («откуда твои кости»? – в знач. откуда ты родом?), «с;йегі; ;ай ел?» (какому роду, племени принадлежат твои кости?), «с;йекке т;су» (участвовать в обмывании покойника), «с;йегін ша;у» («расколоть кость», в знач. вывести на чистую воду, разоблачить), «с;йегі т;зу» («прямые, ровные кости», в знач. правильный, хороший человек), «с;йекке та;ба т;сіру» (на кость «посадить пятно», опозорить свою семью, род), «с;йегін ту;ан жерге б;йырту» (предать кости родной земле), «с;йек сындыру» («надломить» кость, подвергнуть близких моральным страданиям), «с;йекке таласу» (спорить, драться за кости, в знач. не отдать врагу останки воина, батыра), «с;йек сыр;ырату» (заставить ломить кости, в значении задеть чью-либо честь, заставить страдать), «с;йек ;осу» (досл. «приобщение, присоединение костей» - идущий из глубины веков, на сегодняшний день почти забытый обычай (ритуал) захоронения) и др. (И. Кенесбаев. Фразеологический словарь казахского языка ( ;аза; тіліні; фразеологиялы; с;здігі). – Алматы, 1977. Стр. 475-477).
Безусловно, существованию в казахском языке столь многих словосочетаний, связанных со словом «с;йек» (кость), есть глубокие исторические причины. Нетрудно заметить, что все вышеприведенные устойчивые выражения используются для обозначения таких понятий, как происхождение, родословная, кровное родство. Скрытые причины подобного явления можно выявить, исследуя его в тесной увязке с представлениями древних людей, с их мировоззрением, с их убеждениями и образом мыслей.
Религиозные традиции и обряды особенно ярко проявляются в процессе погребения усопшего. Перечислим по порядку все сформировавшиеся среди казахов традиционные ритуалы, проводимые во время похорон: укладывание покойного на правой стороне, поднятие траурного флага, пение поминальной песни («жо;тау»), участие в обмывании покойника, обмывание и обряжание покойника, обертывание в саван, укладывание в гроб (саркофаг), во время выноса тела обход с ним дома три или семь (иногда девять) раз по кругу, копание могилы с нишей или без ниши, «с;йек ;осу» (досл. «приобщение, присоединение костей» - идущий из глубины веков, на сегодняшний день почти забытый обычай (ритуал) захоронения), «дене топыра;ын жинау» (досл. «собрать землю под телом» - перед тем, как хоронить усопшего, в доме под телом засыпают полы слоем земли, которую затем собирают и кладут вместе с телом в могилу), «бесікше к;теру» (досл. «поднимать, как колыбель» - во время захоронения вокруг тела укладывают землю в форме колыбели), «а;ты; ;лестіру» (досл. «раздача белой ткани» - при прощании с покойным раздавали отрезы белого материала, как последнюю раздачу от имени покойного - ритуальн.), установка надгробия, устройство могилы, гробницы, строительство могильного сооружения с оградой или возведение кургана, установка надгробного камня, отправление трех и семи дней по покойному, придание ездовому коню покойника траурного вида, справление сорока дней и годовщины смерти ( годовщина – «ас», во время которого режут ездового коня покойника и спускают траурный флаг), раздача одежды покойника и использованных им при жизни предметов другим людям и др. Немалая часть перечисленных ритуалов похорон не имеет никакого отношения к исламу. Это, несомненно, традиции и обычаи, идущие из глубины веков и тесно связанные с древним тенгрианским верованием.
Из многочисленных похоронных традиций казахского народа, сохранившихся до сегодняшнего дня, необходимо обратить особое внимание на обычай «с;йек ;осу» (досл. «приобщение, присоединение костей» - идущий из глубины веков, на сегодняшний день почти забытый ритуал захоронения). Следует вынести на всеобщее рассмотрение и изложить в письменном виде некоторые сведения и факты, касающиеся этого обычая. Выражение «с;йек ;осу» имеет прямое отношение к устойчивым словосочетаниям, содержащим в себе слово «с;йек» (кость) и поможет нам определить историко-этимологическое содержание и суть этих фраз, проанализировать степень и характер сакрализации черт родоплеменной системы, являвшейся основой жизненного уклада кочевников.
В зависимости от состояния почв, у казахов сложился обряд захоронения покойников в могилах двух видов: 1. «Жармалау» - когда стены могилы прямые и эти стены сначала обкладываются кирпичами чуть выше захороненного, а потом накрываются досками, камышом), а потом уже покрываются землей; 2. «Ла;аттау» – когда в прямой стене могилы роется ниша, в которую кладется тело покойного. Затем вся эта конструкция покрывается землей. Вместе с тем, по сей день сохраняется и обряд родовых (династийных) захоронений, иначе говоря ритуал «с;йек ;осу».
Суть родового («с;йек ;осу») принципа погребения заключается в том, что в одной могиле находят упокоение все поколения единокровных сородичей до 7-го колена, входящих в родовой союз «аулет» (потомки от одного общего предка), «ата» (сеть потомков, состоящая из нескольких звеньев, т.е. общность сородичей до 7-го колена) или «ру» (род), т.е. кости всех родственников сохраняются в одном месте. В этих целях для отдельного рода, «аулета» или «ата» строилась специальная усыпальница, называемая «са;ана там». Для строительства такой усыпальницы в казахской степи существовали свои, издавна установленные особые образцы. Обычно для таких сооружений выбирались возвышенные места, подальше от подземных вод. После того, как подходящее место было найдено, начинались землекопные работы. Длина и ширина выкопанного углубления, в зависимости от физических возможностей строителя усыпальницы, обычно была размером 6х4 или 8х6 квадратных метров. А глубина вырытой могилы должна была превышать средний рост человека. После этого, начиная с самого дна, вверх выкладывались стены усыпальницы из кирпича, которые упирались в стенки вырытой ямы. В соответствии с возможностями того, кто строил надгробие, кладка делалась либо из жженого кирпича, либо из кирпича-сырца с добавлением измельченного конского волоса. Стенную кладку над дном вырытой могилы необходимо было поднять на высоту примерно одного метра. После этого сверху частым рядом клали бревна молодых деревьев и сверху закрывали плетением из ивовых прутьев. Затем стелили слой травы и сверху обмазывали глиняным раствором. После этого, утежеляя кладку, выложенную с самого дна ямы, продолжали класть кирпич, поднимая стены усыпальницы еще выше. Согласно традиции над постройкой возводили купол, а на фасаде устанавливали высокий четырехугольный карниз (портал). И тогда внутри строения размером 6х4 или 8х6 и высотой около 2,5 метров образовывалась полость или «комната», над которой устанавливали купол и карниз. В полости, оставшейся под землей, выкладывали еще одну стену, разделяющую ее ровно на две половины. Высота этой стенки не должна была превышать 1,5 метра, а открытая часть от верха разделительной стенки до потолка должна была быть около одного метра. Через это открытое пространство позже кости усопшего будут перекидываться в отдаленную часть, в тупиковую «комнату».
Эта отдаленное, тупиковое помещение в свою очередь должно было быть разделено на три части. В одной помещали кости мужчин, в другой – женщин, а в третьей – детские кости.
Теперь обратимся к помещению («комнате») расположенной ближе ко входу в усыпальницу, то есть под карнизом. Вдоль внутренних стен этого отсека по кругу кирпич выкладывали в форме лавок или нар. Лавки эти имели двойное назначение. Во-первых, они служили подпоркой, укрепляя выложенную стенную кладку, во-вторых, на эти лавки клали усопшего, завернутого в саван. Здесь он лежал до тех пор, пока не истлеет плоть и не иссохнет и не сойдет кожа с костей. Затем кости перекладывались за перегородку, в тупиковую полость, где лежат кости его сородичей. Вот это и есть «с;йек ;осу» (досл. «приобщение, присоединение костей») – тот самый ритуал захоронения, который некогда существовал у казахов.
Необходимо также сказать несколько слов о входном проеме в усыпальницу («са;ана там»). Вход следовало рыть, как глубокий проход в форме лестницы прямо под карнизом. Тесный проем под землей должен привести в ярусное помещение. Дорога от входа строилась таким образом, чтобы защитить могилу от дождя и снега, а также предохранить от животных и птиц. Из этого следует, что над лестницей, спускающейся в коридор или в т. н. «прихожую» могилы должен быть установлен карниз. То есть, вес карниза должен падать на стену с лестничным пролетом. Усыпальница строилась таким образом, чтобы входная дверь и фронтальная часть карниза над ней смотрели в сторону восхода солнца.
О подобном традиционном способе построения родовой усыпальницы («са;ана там») нам рассказал аксакал Тай Тилегенов из Улытау. Когда мы записывали эти сведения, в 1970-м году ему было уже более 80-ти лет.
Рассказ Сахана Барбосына, мастера из Улытау, строившего «са;ана там» собственными руками (род. в 1887 году), записал известный ученый Сабетказы Акатай: «Поначалу строится мазар (мавзолей, гробница). Затем под мазаром копается «дом» для покойника. Внутри мазара устанавливается скамья. Умершего, завернув в саван, укладывают на эту скамью. Затем закрывают двери мазара и уходят. Когда труп полностью разложится и останутся одни кости, их собирают и складывают в специальном отсеке под мазаром. Позднее, в этой усыпальнице («са;ана») по такому же обряду хоронят и других умерших родичей. Обычно такую гробницу строят из жженого кирпича, а над ней возводят купол. На верхушке купола оставляют отверстие для вентиляции воздуха» (С. Акатай. Древние культы и традиционная культура казахского народа. – Алматы, 2001. Стр. 330).
В казахской степи пусть и редко, но все же еще встречаются уцелевшие родовые усыпальницы («са;ана там»). В Улытауском районе Карагандинской области, на десять километров западней совхоза «Шенбер» есть усыпальница (мазар), строением схожая с вышеописанной. В этих местах живут аргыны из Среднего жуза, потомки рода, ведущего начало от пращура по имени Толек. Они по сей день продолжают хоронить умерших родичей в родовой усыпальнице, соблюдая древний ритуал «с;йек ;осу». На фасаде усыпальницы из местности «Шенбер» есть надпись: «Мавзолей Маката». Макат – имя человека, построившего это сооружение.
Еще один образец подобного родового склепа на просторах Сарыарки расположен недалеко от аула «Алгабас», на берегу реки Нура, протекающей через Карагандинскую и Акмолинскую области. Умерших в него укладывали вплоть до середины ХХ века.
Следующее родовое захоронение расположено недалеко от совхоза «Каинды», в 65-ти километрах западнее города Аркалык. Верхняя часть мавзолея разрушилась, превратившись в бугорок. Однако вход, ведущий в усыпальницу, сохранился. До сих пор потомки чтят и поклоняются этому святому месту.
В свое время тело известного казахского акына и собирателя фольклорного наследия Машхур-Жусипа Копейулы (1858-1931) было уложено в построенный специально для него мазар. Усыпальница была построена со столь строгим соблюдением старинных приемов и методов, что труп покойника, по утверждению очевидцев, почти в неизменном, застывшем виде сохранялся на протяжении 20-ти лет. К сожалению, это, столь исторически значимое и святое место в 1951 году подверглось вандализму, занесенному в степи коммунистической идеологией.
Родовые усыпальницы, построенные по старинным образцам, встречаются и на кочевых маршрутах в Бетпакдале. Это и погребальное сооружение, расположенное на берегу реки Коктас, протекающей у подножья холмов Мунлы-Кулы, и «са;ана там» бая по имени Отыншы в местечке Шыбынды Айбат. Также привлекают особое внимание, построенные по всем издревле существовавшим правилам «са;ана там» Торекула, на берегу реки Сарысу (недалеко от станции Кызылжар) и мавзолей («са;ана там») Кошкарбая (в местечке Аралтобе). Но самым известным могильным сооружением («са;ана там», мавзолей, мазар – прим. переводчика), является усыпальница Кулыбека, которая расположена на берегу реки Сарысу. Мазар Кулыбека люди посещают и поклоняются этому святому месту по сей день.
В последние годы в Жанааркинском районе Карагандинской (ныне Улытауской) области по старинному образцу построены усыпальницы («са;ана там») для Сайдалы Нургали и Рамазана мергена (мерген – меткий стрелок – прим. переводчика).
Рамазан мерген Елеусизулы (1893-1978) всю жизнь занимался охотничьим промыслом и веровал в единого Тенгри, лишь ему вознося молитвы. В свое время он имел встречи и беседовал с такими известными личностями, как Сакен Сейфуллин, Мыржакып Дулатов, Каныш Сатпаев, Карим Мынбаев, Максим Зверев, сообщая им ценные сведения о земле и о людях, живущих на ней. Проявив особый интерес к событиям, некогда пережитым Рамазан мергеном, писатель-натуралист Максим Зверев описал их в своих произведениях.
За четыре-пять лет до своей кончины Рамазан мерген решает возвести родовую усыпальницу («са;ана там») для себя и своих потомков. За проектом мазара, расположенного на берегу реки Сарысу в десяти километрах от совхоза Женис в Жанааркинском районе, Рамазан мерген наблюдал лично и сам руководил строительством. Для погребального сооружения было выбрано место на возвышенности и вырыто углубление размером 5х5 метров, глубиной 3 метра. Стены и дно выгреба были укреплены цементом. После этого, выровняв стены квадратной полости с уровнем земли и сделав верхнее покрытие, утяжелили цементированные борта куполом. Посередине укрепленной ниши натянули полог (завесу). Противоположную сторону, которая осталась за завесой, разделили на две части. Одна, чтобы сохранять в ней останки мужчин, другая – для останков женщин. Для того, чтобы положить в могилу покойника, его вносят внутрь через входные двери мазара. Затем по лестнице спускают в нишу и укладывают в предназначенном для этого отделении могилы. Сейчас в усыпальнице Рамазан мергена похоронены кроме него самого, его жена Камал, младшая сестра Матикей, его сын Болат, невестка Жумабике и внучка Бота. Говорят, по окончании строительства мазара, Рамазан мерген сказал своему сыну Абдрахману: «Дорогой мой сын Абдрахман, я построил этот дом для жизни в потустороннем мире, чтобы не раскидало кости моего рода и не осиротел его дух. Будет правильным, если после полного разложения плоти каждого из нас, нашедшего в этой могиле упокоение, кости будут собраны в одном месте с другими, освобождая место для очередного усопшего».
Руины подобных погребальных сооружений можно встретить и в других регионах Казахстана. В Таласском районе Жамбылской области сохранился родовой склеп («са;ана там») Байзака датка («датка» (датха) – титул, присуждавшийся в XIX веке в Кокандском и Бухарском ханствах людям, занимавшим высокую административную должность. Датка имели большое влияние на своих соплеменников и были наделены даром красноречия, смелостью. Титул выше бия и равный султану. Датка подчинялся только хану. – прим. переводчика). И в этой усыпальнице также, до последнего времени продолжали хоронить покойников согласно древней традиции. Погребальным сооружением, построенным в соответствии со старинными правилами, можно также назвать «Усыпальницу четырех акынов», расположенную возле аула Ушарал Таласского района Жамбылской области. Сакральное сооружение, стоящее на берегу реки Талас, местные жители по сей день так и называют «усыпальницей четырех акынов». Они знают, что покойные, помещенные в эту усыпальницу, долгое время сохраняются в хорошем состоянии и плоть их усыхает очень медленно. В этой старинной могиле похоронен акын Кенбай, давний предок известной поэтессы (акына) и айтыскера (участница поэтических состязаний) Улбике Жанкельдыкызы (1825-1849).
Известно, что одним из наиболее близких казахам по части этнокультуры народов являются ногаи. Вокруг Астрахани, Ессентуков, на Кубани (;обан) среди живущих там ногаев до последнего времени сохранялась традиция захоронения покойников в подобных усыпальницах. Султан Хан-Гирей в своей работе, посвященной черкесам, пишет о том, что видел своими глазами, как на возвышенности под названием Ушколь на Кубани в родовой усыпальнице («са;ана там»), хоронили мумифицированный труп высокородного Мырзабека Таганова (Хан-Гирей Султан. Записки о Черкесии. – Нальчик, 1977. Стр. 63).
Также и в эпосе «Манас» довольно точно отображен вышеизложенный способ захоронения. Вот как описывается ритуал погребения Манаса в одной из версий эпоса, записанной В.В.Радловым:
«Вырубив гроб из сосны,
Внутри его покрыли золотом,
Снаружи – серебром,
Затем, говорят, уложили в него Манаса.
Чтобы снизу не проникла земная сырость,
Чтобы сверху не пробились лучи солнца,
Говорят, уложили на помост во дворце».
(А.Маргулан. Шокан и Манас (Шо;ан ж;не «Манас). – Алматы, 1971. Стр. 48).
Несмотря на то, что традиция погребения в родовом склепе - «са;ана там» или ритуал «с;йек ;осу», хоть и изредка, но встречается в самых отдаленных местах Казахстана, можно заметить, что этот обычай в своей канонической форме подвергся значительным изменениям уже начиная с XIX века. Главные причины подобных перемен – засилье Российской империи в Казахской степи и, произошедшие в связи с этим кардинальные социально-политические изменения в родоплеменной системе, составлявшей основу бытия народа, а также насаждение стараниями Российского Священного синода исламской веры в среде казахского народа и др. По мере повсеместного усиления подобного социально-политического и религиозно-идеологического давления, даже живые были лишены возможности, объединившись, вести привычную жизнь в составе своих семей, родов и племен, не говоря уже о погребении мертвых по старинному обычаю («с;йек ;осу»). Ханская власть была отменена и судьба народа попала в чужие руки, после чего внутренняя административно-территориальная система также подверглась глобальным изменениям. В результате погребальный обычай «с;йек ;осу» превратился в отголосок истории и постепенно строительство надгробных сооружений стало приобретать совершенно иной внешний вид. Теперь, вместо того, чтобы после полного истления плоти покойника в могиле, складывать его кости в специальном помещении, рядом с костьми его близких, умерших родственников стали хоронить по отдельности, но рядом друг с другом в одной могиле. Так как в ней хоронили множество людей, прежние родовые склепы «са;ана там» с куполом и карнизом постепенно ушли в прошлое, уступив место надгробиям с четырьмя стенами и открытым верхом. Поскольку в одной могиле лежало большое число усопших, такие захоронения и по сей день по старой привычке народ называет «са;ана там» или «керегетам» (кереге – деревянные решетки, стены юрты, там – дом – прим. переводчика). По поводу таких надгробий, расположенных на плато Устюрт, Т. Жандосов сказал следующее: «В результате сравнительного анализа выяснилось, что в композициях родовых склепов ( «са;ана там»), с начала XIX века наблюдается подражание прежней купольно-карнизной системе» (Т. Жандосов. Особенности мемориального зодчества Устюрта и Мангышлака ХVIII – начала ХХ вв. Кандидатская диссертация по архитектуре. – Москва, 1981. Стр. 8. Цитата взята из книги: С.Е. Ажигалиев. Архитектура кочевников – феномен истории и культуры Евразии. – Алматы, 2002. стр. 293).
Эту мысль еще раз подтвердил различными свидетельствами и фактами известный ученый С.Ажигалиев: «В конце XIX века в Мангыстау, на Устюрте и вдоль берегов реки Жем (Эмба) получило широкое распространение строительство надгробий («са;ана там») из распиленного на блоки и плиты ракушечника. Так как большинство таких памятников являются родовыми мемориальными строениями, они довольно обширны в размерах. Главная причина заключается в том, что подобные монументальные надгробия рассчитаны на погребение десяти и более человек, поэтому некоторые мастера-зодчие стали отказываться от строительства четырехугольных сооружений» (С.Е.Ажигалиев. Там же. Стр. 293).
В процессе адаптации прежней традиции родовых погребений «с;йек ;осу» к условиям времени, появились надгробные памятники, изменившиеся конструктивно и по внешнему виду. Среди таких строений можно назвать мавзолей (к;мбез) Агыбай батыра ( в нем похоронено 8 человек), мавзолей Кусбека торе (торе – чингизид, похоронено 12 человек), родовой склеп Бокейхана («керегетам» - погребено около 20-ти человек).
… Словом, чтобы и далее развивать тему традиции «с;йек ;осу», имеющей прямое отношение к строительству родовых могильных сооружений («са;ана там») и к причинам их возникновения, пожалуй, вышеприведенных сведений и фактов будет достаточно.
Известный ученый-этнолог Ж.Артыкбаев сказал: «Традиция родовых захоронений корнями уходит в глубокую древность, во времена тур-ариев» (Ж. Артыкбаев. Родословная Сарыарки (Сарыар;а шежіресі). – Газета «Орталы; ;аза;стан». 1-ноября, 2000). Если различные данные, подтверждающие эту мысль, дают о себе знать из самого отдаленного прошлого, на временном отрезке протяженностью в три-четыре тысячелетия, то в пространственном отношении подобные строения существуют в самых отдаленных уголках Казахской степи и по сей день. И этот факт не только обращает на себя пристальное внимание, но и является убедительным доказательством того, что мировоззрение и социально-политическая сила родовых связей кочевников Великой Степи оказали значительное влияние и оставили неизгладимый след в судьбе окружавших их дальних и ближних народов.
В последней четверти XIX века в северном регионе Казахстана, вдоль притоков Берсуат, Сынтас, Аят, Тогызак и Уй, несущих свои воды в реку Тобол, было обнаружено около двадцати древних городищ. Профессора Уральского и Челябинского институтов В.Ф.Генинг и Г.Б.Зданович, проводившие там раскопки, назвали эту долину «Страной городов» или же «Аркаим-Синташтинской культурой» (Ар;айым Сынтас). Аркаим-Синташтинская культура своей древностью, своими феноменальными особенностями и размерами, обилием добытого во время раскопок уникальнейшего материала приковала к себе внимание ученых всего мира и поставила на повестку дня вопрос пересмотра устоявшихся в науке взглядов на истоки формирования мировоззрения человечества в целом. Аркаим-Синташтинская культура, существовавшая в период с IV по II тысячелетие до н.э., с точки зрения культурной хронологии оказалась более древней, чем культуры древнего Египта, Месопотамии, древних Индии (Мохенджо-Даро), Китая, Греции, Британии (Стоунхендж). Более того, Аркаим-Синташтинская культура удивляет тем, что она своим рационалистским и трансцендентным мировоззрением оказала существенное влияние на очаги более поздних цивилизаций. Если бы такие ученые, как О.Шпенглер, К.Ясперс, А.Д.Тойнби знали о существовании Аркаим-Синташтинской культуры, они бы внесли кардинальные изменения в свои научные доводы и заключения, касающиеся таких понятий, как «ось времени», «эпоха пророков» или «культурные регионы мира».
В Аркаим-Синташтинской культуре наше внимание привлекают погребальные традиции. Вот что говорит об этом профессор Г.Б.Зданович: «Заметна особая роль древнего верования (религии) в ритуалах захоронения усопших жителями «Страны городов». Видимо они, в процессе жертвоприношения и вознесения молитвы, преклонялись перед неким обобщенным субъектом, то есть, перед единым духом родовых предков...
Величественные строения Большого Синташтинского кургана (;лкен Сынтас ;ор;аны) и Большекараганского могильника (;лкен ;ара;ан, Ар;айым) явно были местом ритуального преклонения огню и вознесения молитв духам предков (Аркаим. Исследования, поиски, открытия. Научный редактор Г.Б. Зданович. – Челябинск, 1995. Стр. 43-51).
Содержащиеся в этом документе упоминания некоего «обобщенного субъекта» и «единого духа родовых предков» помогают нам лучше понять целевое значение сохранившегося среди казахов погребения усопших в родовых склепах или традиции «с;йек ;осу». Согласно дошедшей до наших дней казахской традиции «с;йек ;осу», все усопшие родичи, превратившиеся в аруаков (духов предков), рассматриваются в качестве единого субъекта. «Если кости аруаков не соединяются, на том свете их дух сиротеет. А аруаки, чьи кости соединены, оберегают своих потомков», - так говорят наши аксакалы.
Одним из письменных памятников, созданных на тысячелетие позднее Аркаим-Синташтинской культуры, является знаменитое произведение восточной литературы - «Эпос о Гильгамеше». Вот как в этом эпосе разгадывает сон Гильгамеша (шумер. Бильгамеса – И.М.Дьяконов) его друг Энкиду:
«Кто в степи рожден, ему ведома мудрость,
Энкиду другу вещает, сон толкует:
«Друг мой, твой сон сулит нам благо,
Сон этот вещий, хоть много в нем страха.
Друг мой, гора, что ты видел — Хумбаба.
Мы захватим Хумбабу, убъем его вместе,
Труп его бросим на поруганье».
(Эпос о Гильгамеше. О все видавшем. Перевод с аккад. И.М. Дьяконов. – Москва-Ленинград, 1961. Стр.31)
Эти слова были написаны в III тысячелетии до н.э. Из них следует, что к останкам (костям) человека относились с почитанием, поэтому крайней формой мести врагу считалось «глумление над его костьми», и почтительное отношение к останкам (костям) уже тогда стало установившейся традицией.
По происшествии еще одного тысячелетия подобная традиция нашла свое отражение в поэме Гомера «Илиада».
Герою Троянской войны, знаменитому Ахиллесу предначертано было судьбой прожить короткую жизнь и покрыть себя вечной славой. Во время Троянской войны Ахиллес в единоборстве убил своего непримиримого врага Гектора и надругался над его трупом (костьми). Надрезав Гектору голень, привязал его к своей военной колеснице и, утопив окровавленную голову в пыли, поволок по земле, совершив несколько кругов вокруг поля битвы. Если подобное зрелище для ахейцев было предельной формой отмщения и удовлетворения, то для троянцев наоборот, крайне унизительным действом, попирающим их достоинство и честь. Поэтому отец Гектора Приам, несмотря на свое царское положение, падает в ноги Ахиллесу и молит его о пощаде. Посулив ему в награду богатые дары, Приам возвращается назад с телом своего сына Гектора (Гомер. Илиада. Песни ХХII-ХХIV).
Борьба за тело (кости – с;йек) погибшего воина для кочевников Великой степи также одна из идущих из глубины веков священных традиций. Такая традиция еще сохранялась в период между XVIII-XIX веками и часто ее можно было наблюдать в войнах между казахами и калмыками, казахами и кыргызами.
Нысанбай жырау, своими глазами наблюдавший за войной, которую вели войска Кенесары хана против кыргызов, убедительно и красочно описывает отчаянную схватку сторон за тела погибших в единоборствах кыргызских батыров Бидера, Ораза и младшего брата бия Жанкараша.
«Науан врага с коня смахнул.
Сколь в нем бесстрашия и отваги!
Взгляд бросив, хан Кене кивнул.
Знак одобрения – знает всякий.
Ер Бухарбай вслед волочит
Бидера кости, пыль вздымая.
Дулаты принялись судить,
Как с телом вражьим быть, решают».
«Посмотрим, кто из них столь смел,
Кто кости отобрать решится.
Дай бог, храбрец чтоб уцелел.
Пусть прах им даже и не снится».
«Бидер батыра сын Ораз
И в плен попасть не побоится.
Коль рок отца его не спас,
За тело в бой он устремится.
Бесстрашный сокол, как отец,
Он отомстит им, наконец!
.............................................
И он от рук Науана пал,
Но Агыбай, поймав с налету,
На гриву Телконыра клал:
Костей, кыргызы, не дождетесь!»
«Удача за тобой, Науан!
В бою сегодня дел хватает.
Молчит Кене, ждет битвы хан,
Еще победы он желает.
Кыргыз на пегом вдруг коне
На поле битвы вылетает.
Жанкараш бия брат в огне
Жестокой ярости пылает.
.........................................
Опять Науан рекой пролил
Кровь алую того батыра.
Дыханья, удали лишил,
Его навек утихомирив.
Прах здесь, кыргызов нет вблизи.
Победы дух Науан вкуси»!
(Нысанбай жырау. Кенесары-Наурызбай. – В этой книге: Хан Кене. – Алматы, 1993. Стр. 43-46).
«Был Бокенбай батыр силен,
Сам Тенгри силой наградил.
Он победителем рожден,
Немало подвигов свершил.
Однажды на закате дня
Всех кызылбашей хан Шошай
От рук батыра пал с коня.
Твоя победа, Бокенбай!
Рыдала вражья рать навзрыд:
Прах не забрать, не отомстить...»
(Богатырские сказания (Батырлар жыры). Многотомник. Первый том. Кобыланды батыр. – Алматы, 1986. Стр. 161).
В казахском фольклоре, особенно в богатырских сказаниях можно встретить немало подобных эпизодов. Такие выражения, как «с;йекке шабу» (досл. «напасть на кости» - в знач. напасть на врага), «с;йекке таласу» (досл. «драться, воевать за кости» – в знач. сражаться за тело погибшего воина), «с;йекті алып ;алу» (досл. «оставить себе кости» – в знач. не отдать врагу останки их батыра), «с;йекті ;орлау» (досл. «глумиться над костьми» - в знач. осквернить тело погибшего врага), это не просто образная передача мысли, подобные идиомы являются отражением существовавших в те времена традиций и обычаев.
В среде древних и более поздних кочевников существовало непререкаемое правило: во что бы то ни стало нужно было доставить останки умершего или погибшего на чужбине воина на родную землю. По описаниям того же Гомера, чтобы вернуть тело батыра, оказавшееся в руках врага, часто за него выплачивали огромный выкуп. Например, в годы правления хана Абылая, прах (кости) кыргызского батыра Жайылмаса, погибшего во время войны с казахами, подверглось долгой тяжбе и торгу. Вот как описал это Шады торе Жангирулы в своем эпосе «Тарихат»:
«Отвёз батыра Жайылмаса Байтели,
За скот его кыргызам он отдал.
Прах этот стоил праха десяти,
Столь дорогой цены никто не знал».
(Шады торе Жангирулы. Тарихат // Абылай хан. Составитель С. Дауыт. – Алматы, 1993. Стр. 128).
Немало описаний казахской традиции «с;йек ;осу», т.е. прямых свидетельств погребения (костей) единокровных родственников в одной могиле, оставили различные путешественники, совершавшие вояж по Казахской степи.
Вот, к примеру, воспоминания этнографа И.Г. Георги (1729-1802): «А когда в летнюю пору за отдалением кочевья от таковых мест, сделать того не можно, то обрезывают они у покойника мясо и хоронят оное вместе с внутренностью вблизи, а кости отвозят в желанное место и погребают их возле святых или как они говорят, былых костей, то есть возле знатных покойников» (И.Г. Георги. Описание всех обитающих в Российском государстве народов. Их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. – СПб., 1776. Стр. 139).
Другой пример приводит Н.И. Гродеков (1843-1913) из жизни казахов, обитавших на берегах Сыр-Дарьи и исповедовавших ислам: «Путник, умерший в дороге, хоронится проходящими краткою молитвою. Если родственники найдут труп своего сочлена уже разложившимся, то соскабливают ножом мясо, собирают кости в мешок, привозят их домой, моют, завертывают в саван и хоронят по обряду» (Н.И. Гродеков. Киргизы и каракиргизы Сырдарьинской области. Юридический быт. – Ташкент, 1889. 1-том. Стр. 259).
И.А. Кастанье, написавший ряд достойных внимания работ по казахской истории и этнографии, писал: «По сообщению англичанина Паркера у древних киргиз (казахов) родственники покойного три раза обходили вокруг его тела и плакали, но не наносили себе ран. Затем труп сжигался, а кости погребались лишь по истечении года.
Не менее странен обычай вырывать покойников из могил, чтобы собрать их кости и отвезти на родину. Впрочем, об обычае отделения костей от мяса посредством ножа у древних тюркских племен и народов упоминают китайские летописцы, арабы Нершахи, Табари и некоторые другие путешественники. Подобные сведения имеются у Иностранцева, Веселовского, Бартольда, барона Розена и др. ученых. В статье Н.П.Остроумова, появившейся в Протоколах Туркестанского кружка за 1906 г., на стр. 38 говорится, что Афросимов, ездивший из Астрахани в Хиву, заметил нескольких киргиз (казахов), занятых отделением ножом мяса от костей умершего. Кости, отделенные от мяса, были тщательно положены в мешок. На желание узнать цель столь отталкивающей работы, они ответили, что умерший был уроженцем Туманных гор, а скончался здесь и похоронен на чужом для него кладбище; киргизы (казахи) эти были родственники и приехали с его близкими для собирания костей усопшего, которые они должны доставить к его родителям. Умерший, по их словам, не был еще оплакан своими родителями, женами и детьми; по их обычаю они должны совершить над ним обряд оплакивания и тогда его кости похоронят близ родного аула. Кости должны быть собраны и сложены по суставам, чтобы представляли полный остов человека. По принятому у киргиз обычаю или их закону умершего человека нельзя хоронить на чужой стороне, а до;лжно привезти труп на родину» (И.А. Кастанье. Надгробные сооружения киргизских степей. – Оренбург, 1911. Стр. 95-96; Н.И. Веселовский. Об обычае отделения у покойников мяса от костей. ЗВО, т. ХIII. В степях русской Азии. Рассказ Афросимова. – СПб., 1872. Стр. 26-27; В.В. Бартольд. Сочинения. IV том. – Москва, 1966. Стр. 159).
В эпосе «Манас» хан Кокетай, проживший на свете сто девяносто девять лет, прощаясь со своим народом, перед смертью оставил им такое завещание:
«Когда погаснут мои очи,
Скоблите меня клинком,
Вымойте в молоке кобылицы,
Наденьте латы боевые,
Оберните в кожаные доспехи,
Положите под голову белый казан,
Заверните в черный бархат,
Навьючте на черного нара,
По верху нижней дороги,
По низу верхней дороги
В белый дворец под луною
Отвезите меня.
В голубой дворец под солнцем
Уложите меня».
(А.Маргулан. Шокан и «Манас» (Шо;ан ж;не «Манас»). – Алматы, 1971. Стр. 47).
Казахская традиция отделения плоти от костей также описана в древних сказаниях. Вот так начинается «Сказание о Кыдыре», записанное из народных уст в конце XIX и в начале XX века трудившимся весьма плодотворно краеведом Андреем Николаевичем Белослюдовым: «Один человек, перед тем, как уйти в мир иной, вызвал к себе сына и сказал ему: «В своей жизни я похоронил сорок человек, а теперь пришел и мой черед. Когда умру я, отдели мои кости от плоти, затем доставь кости к сорока святым, что находятся на западе; они встретят тебя, примут мои кости, обрядят их и похоронят со всеми почестями» (А.Н. Белослюдов. Сказания и сказки казахов // Труды Семипалатинских краеведов конца ХIХ – начала ХХ вв; Библиотека казахской этнографии (;аза; этнографиясыны; кітапханасы), 45-том. Главный редактор Е.М. Арын, ответственный редактор Ж.О. Артыкбаев. – Павлодар, 2006. Стр. 17).
Для продолжения мысли, думаю, этих примеров будет достаточно.
В духовной культуре народа одним из важных факторов является традиция погребения умерших. Исходя из этого, нужно подчеркнуть, что сохранившаяся среди казахов вплоть до XXI века традиция строить родовые склепы («са;ана там») и хоронить в них вместе кости родичей («с;йек ;осу»), берет свое начало в глубокой древности. И надо отметить, что конструкция родовых склепов («са;ана там») и способ захоронения покойников («с;йек ;осу») весьма схожи с традициями зороастризма. Вот так объясняет Ахура-Мазда в книге «Видевдат» («Вендидад») — одной из четырёх частей священной «Авесты», как следует хоронить покойника: «Каждая семья, каждый потомок должен построить для покойников три каты (ката – место, куда укладывают умершего – А.С.). Одна – для мужчин, вторая – для женщин и третья – для детей. Бездыханное тело должно храниться две ночи, три ночи, месяц, если понадобится, то до тех пор, пока не прилетят обратно птицы, пока не подсохнет земная поверхность. И только после этого кости покойника должны быть перенесены через стену и уложены в дахме» (дахма – погребальное сооружение, где хранятся кости усопших –А.С). (Авеста. Видевдат. V-VIII фрагарды; М.Б. Мейтарчиян. Погребальный обряд зороастрийцев. – Москва. Институт востоковедения РАН, 1999).
Удивляет, что эти сведения, формировавшиеся где-то в стороне и дошедшие до нас в письменном виде, и по времени, и территориально полностью соответствуют сохранившейся в Казахской степи до сегодняшних дней традиции строительства родовых склепов («са;ана там»), удивляет и схожесть ритуала захоронения покойников.
В «Дадестан-и Дениг», одной из книг, принадлежащих пехлевийской литературе эпохи зороастризма, посуду, в которой хранятся кости покойника, называют «астодан». Аст – означает кости, дана – посуда. В «персидских риваятах» слова астодан и оссуарий применяют в одном и том же значении. «Оссуарий» в более позднем латинском языке расшифровывается, как ос – род, оссис – кости. Вот что говорит, составлявший пояснения к «Персидским риваятам» Б.Н.Дхабхар: «Затем Жамшид пришел туда, где лежало тело Техмураза и, омыв его, изготовил астодан. Вот так и появился астодан (вышеназванная работа М.Б. Мейтарчияна).
В составленной в более позднее время части «Авесты» - «Видевдат» («Вендидад») описывается три способа погребения покойников: тело укладывают на землю и сжигают, тело закапывают в могиле или хоронят кости, предварительно освободив их от плоти. Многие археологические и этнографические данные подтверждают факт широкого распространения подобных обычаев погребения людей в Иране, Средней Азии и Индии. Начиная с VIII века, в связи с усилением влияния ислама в Иране и в Средней Азии, часть приверженцев зороастризма (персы) перебралась в Индию, вплоть до нынешнего времени сохранив традицию отделения костей от плоти при захоронении покойников. В так называемых «башнях молчания», возведенных из камня, купольная часть была разделена на три части, в одной укладывали трупы мужчин, в другой – женщин, а в третьей - детей. Специально обученные орлы-могильники склевывали плоть, оголяя до самых костей (З.А. Рогозина. История Мидии. – СПб., 1903. Стр. 143-147; Е.А. Дорошенко. Зороастрийцы в Иране. – Москва, 1982. Стр. 52-61).
До принятия ислама в Средней Азии было широко распространено возведение однокомнатных склепов (са;ана) для отдельной семьи или многокомнатных гробниц (ма;бара) для целого аулета или ата. В однокомнатных усыпальницах сохранялись кости от одного до десяти человек, тогда как в многокомнатных - от пятидесяти и более человек. Доказано, что образцы обнаруженных археологами надгробий («са;ана там») на кладбище вблизи города Пенджикент и в некрополе Миздакхан своим внешним видом очень напоминают зороастрийские каты (ката – место, куда укладывают умершего – А.С.). В некоторых склепах кости, освобожденные от плоти, были уложены в специальные оссуарии. На стены склепа и на бока оссуариев наносились рисунки, изображающие процесс погребения. Например, если на одной из стен могилы в комплексе Кара-тепе недалеко от Термеза изображен момент снятия плоти с костей, то на боках оссуария, хранящегося в Ташкентском музее, запечатлен мост Чинбат, о котором говорится в Авесте (мост, проложенный над адом и ведущий в рай, он тоньше конского волоса и острее меча – прим. переводчика). На некоторых оссуариях даже написано имя и время смерти покойного (Д. Абдоллоев. Пережитки зороастризма в среднеазиатском мусульманском погребальном обряде. – Кунсткамера. Этнографические тетради. 10-е издание. – Санкт-Петербург, 1996. Стр. 69-80). Оссуарии, изготовленные между I –ым тысячелетием до н. э. и VII-IX-м веками н.э., находили во время археологических раскопок вблизи Хорезма и Ферганы, рядом с Таразом, в Восточном Туркестане. По мнению А.Н. Бернштама подобная традиция погребения была свойственна тенгрианскому верованию, господствовавшему в те времена в Тюркском Каганате (Ю.А. Рапопорт. Из истории религии древнего Хорезма. – Москва, 1971; А.Н. Бернштам. Избранные труды по археологии и истории кыргызов и Кыргызстана. I том. – Бишкек, 1997. Стр. 477-488).
Обычно оссуарии изготовлялись из глины, алебастра или камня. Оссуарии из хорошо выжженной глины внешним видом напоминали очертания юрты. Свидетельством тому, схожие друг с другом многочисленные оссуарии, найденные в Италии, Иране, Палестине, Индии и в различных регионах Средней Азии. Существенный момент, на который следует обратить внимание – оссуарии с костями людей, ушедших в мир иной, устанавливались в специально построенных общеродовых надгробных сооружениях. Подобные сооружения на среднеперсидском языке назывались «дахма» (в значении оссуарий) (И.В. Рак. Мифы древнего и ранне-средневекового Ирана. – Санкт-Петербург, 1998. Стр. 276).
В истории Италии первого тысячелетия до н.э. говорится о том, что округ Тосканы покорили безвестные захватчики, которые умели плавить железо. Обнаруженные во время раскопок останки той эпохи назвали культурой Вилланова (от населенного пункта Вилланова вблизи Болоньи). Согласно открытиям археологов, «вилланованцы кремировали покойников и пепел помещали в урны из обожженной глины, имевшие форму пастушеской хижины. У этих урн одна либо две ручки. Урны-хижины, очевидно, делались… по образцу настоящих жилищ первобытных пастухов» (Раймон Блок. Этруски. – Москва, 2004. Стр. 75).
В этой связи особый интерес вызывает ряд работ турецкой писательницы и известного историка Адиле Айда, посвященных исследованию этрусского языка и выпущенных в последние годы на французском языке. В своих работах Адиле Айда убедительно доказала, что этрусский язык, ставший основой Римской цивилизации, является родственным тюркскому языку. И этот факт был признан в среде европейских ученых (М.З. Закиев. Происхождение тюрков и татар. – Москва, 2003. Стр. 117-124).
Конечно, вопрос взаимного влияния тюркской цивилизации и других дальних и ближних народов требует отдельного рассмотрения. Это особая, весьма противоречивая и сложная тема.
В данном случае нас интересует погребальный обряд «с;йек ;осу», сохранившийся в жизни казахского народа вплоть до XXI века, по времени уходящий вглубь веков на три-четыре тысячелетия, а в пространственном отношении охвативший всю территорию Евразии.
Безусловно, какой-либо обычай или традиция, получившие распространение в любой социальной среде, содержат свою определенную идею. Согласно представлениям об окружающем мире и тесно связанным с ними традициям и обычаям, сложившимся в родоплеменном кочевом обществе, кости человека имели сакральное значение.
Во-первых, кости человека, покинувшего этот мир, должны принадлежать родной земле и должны быть погребены только в ней. Ибо вторая после Небесного Тенгри божественная сила в мире – это Мать-Земля. Смерть человека приносит скорбь и горе, но, если его прах не предан родной земле, это самый тяжелый грех, несравнимый по тяжести даже со смертью.
Издревле казахи носят на шее амулеты (т;мар), в которые насыпается горсть родной земли, что также является символом неразрывности человека с землей, которая родила его. Вполне возможно, что слово «т;мар» произошло от древнетюркского «то;ма + иер» (совр. каз. – «ту;ан жер» - родная земля). Недаром казахи по сей день говорят: «ту;ан жерді; топыра;ы б;йырсын» (пусть на (мою, твою, его, ее, их) долю выпадет судьба быть похороненным в родной земле), «Т;;ірім ту;ан жерді; топыра;ынан ажырата к;рмесін» (не дай, чтобы бог (Тенгри) разлучил с родной землей). Иначе говоря, для кочевника, живущего внутри родоплеменного общества, земля, где он родился и вырос, является не только, как говорил К.Маркс, «орудием труда» и средством существования, но и некой священной нитью, связывающей его с вечностью.
Во-вторых, кочевой жизненный уклад – это социальное явление, которое невозможно без объединенных интересов и целей, без сплоченного, коллективного бытия. Через коллективизм и единение кочевая жизнь формирует соответствующие обычаи и традиции, которые естественным образом порождают родоплеменную структуру такого общества. Ибо для консолидированного, слитного существования, первым делом кровные родственники, далее близкие соседи и надежные друзья должны объединяться, имея одни, общие цели и устремления. Словом, родоплеменная система, опирающаяся на спаянность общества, является единственным способом счастливой и благополучной жизни кочевников. Согласно установившимся издревле представлениям, быть единокровными родственниками, из одного рода, племени, из одного аула, быть близкими соседями, спаянным обществом – это не только бытовая и материальная жизненная необходимость, но и сакральная, духовная потребность, соответствующая желанию самого бога (Тенгри). Поэтому, если прах усопшего человека не найдет упокоения в родной земле, если его кости не будут положены рядом с костьми членов его семьи, рода, на том свете его дух будет вечно ощущать себя осиротевшим, ввергнув оставшихся после него потомков и сородичей в горькое сожаление, в угрызения совести и стыд. Иначе говоря, опозорить семью, весь род (досл. «с;йекке та;ба салу» - «оставить клеймо на кости»). Такие устойчивые выражения в казахском языке, как «с;йек жа;;ырту» (повторно стать сватами), «с;йек тамыр болу» (быть родными по крови, по происхождению), несут в себе один общий смысл – жить в тесном родстве, коллективно, рука об руку строить жизнь и быт. Для кочевника это неписаный божественный закон. Недаром существует казахская пословица «Тірі болса; бір т;беден, ;лсек бір ш;;;ырдан табылайы;» (досл. «будем живы, встретимся на одном холме, умрем – найдем друг друга в одной могиле»). В памяти казахского народа, как отголосок древних верований, сохранилась поговорка: «Ата – с;йегін, ;ке – ;анын, Т;;ірі – жанын береді» (досл. «предок даст кость, отец – кровь, Тенгри даст душу» (Д. Бай;адамова. Жиен. – Газета «Ана тілі», 2006. № 10.).
В традиционном казахском обществе высоко чтили родоплеменные порядки, ядром, основой которых был обычай не отделять, не разлучать после смерти кости членов одной семьи и рода. Для этого строились семейные и родовые склепы (са;ана там), где находили упокоение кости всех родственников (с;йек ;осу), что является отголоском древних представлений народа. Нетрудно заметить в подоплеке древних верований, обычаев и повседневные жизненные потребности. Для того, чтобы быть вместе в загробном мире, прежде в этом бренном мире люди должны прожить жизнь вместе, будучи членами одной семьи и одного рода. Это говорит о том, что главная идея, лежащая в основе подобных представлений и верований берет начало в привычных житейских нуждах человека. Поэтому в родовых склепах не хоронили случайных людей, здесь соединялись навеки кости единокровных родственников, потомков одной династии, одного рода. Это говорит о том, что в кочевом обществе с давних времен сформировалось понимание необходимости коллективного бытия, трепетное, почтительное отношение к традициям и обрядам, объединяющим и сплачивающим людей внутри семьи и рода. Вот одна из причин того, почему каждый род должен был иметь свой родовой клич, свою тамгу и своего святого покровителя. В среде казахов по сей день сохранилось трепетное отношение к семье, к своим предкам, к своему роду и племени.
Самобытные правила традиционного жизненного уклада, почтительное отношение к семейственности, к родовой сплоченности, строгое соблюдение обычая хоронить кости родственников в одной могиле («с;йек ;осу»), чтобы духи предков («аруа;») и на том свете были вместе, все это должно было оказать благотворное действие на мирную и счастливую жизнь людей. Подобные традиции и в первую очередь почтительное отношение к памяти предков, преклонение перед духами предков (аруа;) позволяли передавать сложившееся мировосприятие и практический опыт молодым и сохранять преемственность поколений. Жизненный опыт предыдущего поколенияя служил примером, образцом для подрастающего поколения, и тем непрерывно упрочивалось ежедневное бытие народа, шло накопление житейской мудрости и опыта. По сути дела это был один из самых действенных механизмов сплочения народа, обеспечивавший его этнокультурное единство. Казахский народ, глубоко осознававший причины и последствия различных обычаев и традиций, норм и обрядов, ритуалов, порядков и установлений, руководствовался такими мудрыми понятиями, как «почесть, оказываемая мертвым, нужна прежде всего живым» («;ліге деген ;;рмет тірілер ;шін») или «пока мертвые не будут довольны, живые не смогут процветать» («;лі риза болмай тірі к;гермейді»). А традиция «с;йек ;осу», берущая свое начало в глубокой древности, была священным ритуалом преклонения перед ушедшими в мир иной.
10. Родоплеменная структура казахского народа
Чтобы лучше понимать излагаемую тему, необходимо детально прояснить содержание всех без исключения устойчивых слов и словосочетаний, имеющих к ней отношение (тезаурус — словарь, собрание сведений, охватывающих понятия, определения и термины специальной области знаний или деятельности). Так обстоит дело в любой сфере научно-познавательной деятельности человека. К тому же, если учесть, что еще многие названия и понятия, касающиеся казахской этнологии и особенно внутренней этноструктуры казахского народа до конца не прояснены и не изучены, становится ясным необходимость внесения верных формулировок в понятийно-терминологический аппарат.
Во-первых, надлежит помнить, что словосочетание «этноструктура казахов» в известной степени носит условный характер. В силу того, что казахский народ является целостным этносоциальным организмом, рода и племена, образующие его внутреннюю структуру, необходимо рассматривать в качестве этносоциальных и административно-территориальных составных частей этого организма. Следовательно, нужно понимать, что в содержании оборота речи «структура казахского народа» гораздо важней не столько кровное родство в системе родоплеменной структуры, сколько свойство быть ориентиром, задающим направление развития.
В словарном фонде казахского языка более чем достаточно различных названий и понятий, используемых в этноструктурном значении, поэтому, разумеется, в процессе выяснения их семантики расширится и историко-этнологическое их понимание. Но наша задача вовсе не заключается в том, чтобы разбираться в них и анализировать с историко-этимологической и лингвистической точек зрения. Наша задача – выделить и разобрать на уровне терминологии основные названия и понятия, дающие представление о ступенчато-иерархической природе этноструктурного строения казахского народа в период после его выхода на историческую арену, определить терминологический уровень этих названий и понятий, затем через них показать в детальном виде саму этноструктуру казахского народа.
Приведем в пример некоторые названия и понятия, дающие представление о ступенчато-иерархической природе этноструктурного строения казахского народа: частное лицо (жеке адам), семья (жан;я), династия, потомки от одного предка (;улет), разветвленная сеть потомков, состоящяя из нескольких звеньев, общность сородичей до 7-го колена (ата), состоящий из аулетов и ата род (ру), состоящее из родов племя (тайпа), ж;з, состоящий из племен, народ (халы;), состоящий из жузов. В казахском языке есть множество синонимов, равнозначных этим понятиям. Их очень часто можно встретить и в фольклорном наследии и, в письменных памятниках. Например, к слову «адам» (человек) – есть часто употребляемые синонимы «кісі», «пенде», «жан», к слову «жан;я» (семья) – «отбасы», «;й-іші», «ша;ыра;», к слову «;улет» (династия, род) – «;ркен», «топ», «сой», «;ауым», к слову «ата» (предок, пращур) – «т;;ым», «;ры;», «з;узат», «аба», «;абыз», «та;та», «к;к», «тамыр», «тарма;», «б;та;», «с;йек», «буын», к слову «ру» (род) – «бой», «жете», «тарма;», «;рім-б;та;», «б;та;», «бау», «с;йек», «ата», к слову «тайпа» (племя) – «арыс», «тек», «т;бір», «с;йек», «ата», к слову «халы;» (народ) – «ел», «ж;рт», «;лыс», «н;сіл» и др. В устной речи обычно такие понятия, как «ата», «тарма;», «б;та;», «с;йек» употребляют и относительно «ата», и «ру»-рода, и «тайпа»-племени. Например, часто задаваемые в казахской среде вопросы: «;ай атаны; баласысы;?» («К какому роду ты принадлежишь?» или «Кто твой предок?»), «;лы ж;зді; ;ай тарма;ы боласы;?» («К какой ветви Старшего жуза ты относишься?»), «С;йегі; ;ай ел?» (досл. «к какому роду принадлежат твои кости?» – в знач. «какого рода-племени будешь?»), «Жеті ата – жетіру» («семь колен – семь родов»), «Алты ата – ;лім» («шесть родов племени алим»), «Ар;ын ата баласы» (потомок Аргына (имя пращура)) и др. Словом, обращает на себя внимание обилие слов-эквивалентов, передающих жузовые различия: ;лы ж;з (Старший жуз), Орта ж;з (Средний жуз), Кіші ж;з (Младший жуз); Акарыс (Старший жуз), Бекарыс (Средний жуз), Жанарыс (Младший жуз); ;лкен ата (Старший жуз), Ортаншы ата (Средний жуз), Кіші ата (Младший жуз); А;са;ал (Старший жуз), Байса;ал (Средний жуз), Жанса;ал (Младший жуз); Кара Келимбет (Старший жуз), Сары Келимбет (Средний жуз), Ак Келимбет (Младший жуз) (;;рбан;али Халид); Байшора (Старший жуз), Жаншора (Средний жуз), Карашора (Младший жуз) (Ди;анбай шежіреші, Н.А. Аристов); Акбай (Старший жуз), Жанбай (Средний жуз), Бекбай (Младший жуз); Уйсын (Старший жуз), Аргын (Средний жуз), Алшын (Младший жуз) и др. Кстати, надо сказать о том, что имена «Бекарыс» и «Жанарыс», имеющие прямое отношение к Среднему и Младшему жузам, употребляются двумя сторонами во взаимно-встречном порядке. Также нами подмечено, что в подавляющем большинстве родословных (шежіре) Средний жуз называют Бекарысом, а Жанарыс – название Младшего жуза.
Словом, в связи с постепенным становлением казахской нации происходила систематизация или упорядочивание внутренней структуры, определялся статус всех ступеней иерархической лестницы, и одновременно шла конкретизация огромного количества наименований и понятий, имевших отношение к этим процессам. И здесь необходимо отметить, что в этом огромном массиве слов совершенно отсутствует что-либо, даже дающее намек на этническое разделение или этническое обособление. Словом, этноструктурные наименования в казахском языке не имеют различий ни в этнографическом, ни в социальном, ни в религиозном, ни в расовом, ни в языковом аспекте. Таких различий и быть не может. Потому что казахский народ – это целостный этносоциальный организм. «От Урала до Зайсана у казахов единый уклад, быт, единый язык, кочевая жизнь, методы землепользования и методы хозяйствования также одинаковы» (А.И.Левшин). «Старший жуз, Средний жуз и Младший жуз являются одним народом» (Ш.Уалиханов). В сущности, подобное положение дел нельзя назвать преимуществом казахского народа и тем более его недостатком. Это уникальное историческое явление, тесно связанное с адаптированным к окружающей экосистеме кочевым укладом жизни, , а также с направленными на укрепление и развитие этого образа жизни социально-экономическими, правовыми установками, самобытными традициями, обычаями и обрядами.
Таким образом, этноструктурные наименования и понятия, и в особенности многочисленные рода и племена ни в коем разе нельзя рассматривать в субэтническом аспекте. Субэтносом принято называть этнообразование, отличающееся от других собственной культурно-хозяйственной деятельностью, имеющее языковые, этнографические, административно-территориальные , а иногда и расовые отличия (Ю.В.Бромлей. Очерки теории этноса. – Москва, 1983. Стр. 83-84).
В нашем случае, существующие среди казахского народа понятия семья (жан;я), династия, потомки от одного предка (;улет), общность единокровных сородичей до 7-го колена (ата), род (ру), племя (тайпа), жуз, надо рассматривать не как этнически обособленные, отдельные образования, а как составные части единой этноструктуры. То есть, образно выражаясь, как нет разделения и обособленности между отцом – сыном – внуком – правнуком и праправнуком, так же не может быть этнического разделения и отчужденности между индивидумом (субъектом) – «жеке адам» - семьей - жануя», родственными союзами - «аулет» и «ата», родами, племенами и жузами.
Итак, необходимо обратить особое внимание на тот факт, что этноструктура казахского народа, последовательно выраженная такими понятиями, как субъект – семья – династия, потомки одной ветви - род – племя – жуз – народ и тесно связанная с исторически сложившимся жизненным укладом, прочно утвердилась в народной памяти.
Каждый отдельный человек является не только отпрыском собственных родителей, но и членом определенного этноса, а также самой нижней, далее неделимой ветвью или уровнем этнической конструкции. То есть, каждый отдельно взятый человек является первичным, т.е. низовым этническим субъектом. Вместе с тем, каждая отдельная человеческая личность формируется и развивается, впитывая в себя этническую культуру, этническое самосознание и черты национального характера. На научном языке такой человек называется этнофором. (Э.К. Васильева, В.В. Пименов, Л.С. Христолюбов. Современные этнокультурные процессы в Удмуртии: Программа и обследования. – Советская этнография, 1970. № 2, стр. 57).
Конечно, отдельно взятый человек, даже впитавший в себя все качества и достоинства своего эноса, не может стать фактором преемственности между поколениями. А преемственность поколений и есть главное условие формирования этноса. Каждый человек, чтобы стать участником эстафеты поколений, должен в обязательном порядке создать семью с представителем противоположного пола и родить детей. Создав семью и родив детей, в качестве этносоциальной единицы пара превращается в первичную ячейку общества, которую принято называть семьей (жан;я). Остановимся на некоторых моментах, касающихся употребления термина «семья». В казахском языке слова «отбасы», «ша;ыра;», «;й-іші», «;йелмен», «жан;я» являются синонимами и употребляются в значении «люди, живущие под одной крышей», т.е это собирательный термин, обозначающий мужа, жену и их детей.
Разумеется, из всех этих слов необходимо выбрать одно и установить его в качестве главного термина. Для этого детально разберем каждый из этих синонимов.
«Отбасы» (досл. «у огня») – сфера употребления: 1. Место разжигания огня, углубление в земле для разжигания огня, место приготовления пищи (;азанды;), семейный очаг (оша; басы). Пример: «Отбасы, оша; ;асында отырып ;алды;ыз ;ой, т;рге шы;са;ызшы!» (Что-то вы засиделись у огня, у очага, проходите на тор (почетное место)). 2. В переносном значении: муж, жена и их дети (семья). Пример: «Отбасын асырап-са;тау ерлі-зайыптыларды; киелі міндеті» (Оберегать и содержать семью – святая обязанность супругов).
«Шанырак» («Ша;ыра;») – сфера употребления: 1. Круговое деревянное навершие, скрепляющее купольные жерди юрты. Пример: «Мынау ;айы;нан иілген бал;ын ша;ыра; екен». («Это новый шанырак из гнутой березы»). 2. Дом, в котором родился и вырос, жилой дом. Пример: «Бізді; ша;ыра;;а да бас с;;ып, д;м ауыз тиіп шы;ы;ыздар». («Загляните и под наш шанырак, отведайте угощения») 3. Отчизна, родная земля, отечество, родной край. Пример: стихи поэта Г.Каирбекова:
«Скачи, скачи на всех парах, смельчак,
Степной омоет лик твой ветер.
Родная колыбель, высокий шанырак -
Нет счастья большего на свете!»
4. В переносном значении супружеская чета и их дети. Пример: «Ша;ыра;ымызда ;ш адам ;ана бар – мен, ж;байым ж;не ;;дай берген жал;ыз ;л». («Под нашим шаныраком живут только трое – я, моя жена и единственный, Богом данный сын»).
«;й іші» (досл. «в доме») – сфера употребления: 1. Внутренняя обстановка, внутренне убранство дома. Пример: «;й ішіні; б;лмелері ке;, онда;ы д;ние-м;лік к;зді; жауын ал;андай». («В доме просторные комнаты, а их убранство притягивает взор»). 2. В переносном значении родители и их дети. Пример: «Со;ыс бастал;анда бізді; ;й ішімізден ;ш еркек бірдей майдан;а аттанып кетті». («Когда началась война, трое мужчин из нашего дома отправились на фронт»).
«;йелмен» - сфера употребления: 1. Огромный, крупный, большой. Пример. И. Джансугуров: «;йелмендей ;лкен сары б;йбіше ;йіні; бір жа;ында жасты;;а жантайып жатыр екен». («В одной стороне юрты, облокотившись на подушку, лежала крупная, внушительных размеров рыжая байбише» (старшая жена, пожилая хозяйка в доме)). 2. Несколько человек, группа людей, множество народа. Пример. Т. Ахтанов: «Бір басыны; мансабы ;шін ;йелменді ж;ртты арандатып ал;аны ;ой мынау». («Ради собственной выгоды стольких людей взбаламутил»). Пример. М. Ауэзов: «Ауылы; ;ана емес, ;йелменді елі; бар» («За тобой не только родной аул, но и многочисленный твой народ»). 3. Полностью, целиком. Пример. М. Ауэзов: «;йелмені;мен, ;йі;мен жаусы;» («Всем народом, всей семьей ты мне враг»). 4. В переносном значении супруги и их дети. Пример: «;йелменімде бас к;терер жал;ыз мен ;ана». («Единственный в доме, кто способен подняться на борьбу – это я»).
«Жан;я» (досл. «жан» - душа; ;я – гнездо, т.е. «родное гнездо») - сфера употребления: 1. В переносном значении – муж, жена и их дети. Пример: «Омар жан;ясымен Астана;а к;шіп келді». («Омар с семьей переехал в Астану»).
Из всех, относящихся к понятию «семья» синонимов - «отбасы», «ша;ыра;», ;й-іші», «;йелмен», «жан;я», пожалуй, в качестве собирательного термина наиболее подходящим является слово «жан;я». Остановимся на причинах такого выбора.
Во-первых, согласно сложившимся в научной среде нормам, в качестве термина не выбирается многозначное слово. Это общеизвестный принцип. Выше мы показали, что в казахском языке среди множества синонимов, обозначающих семью, все слова («отбасы», «ша;ыра;», «;й-іші», «;йелмен»), кроме слова «жан;я», имеют несколько значений.
Во-вторых, природе любого языка свойственно развиваться и обогащаться новыми словами. Это говорит о жизнеспособности языка, о его потенциале, дающем возможность, следуя общественному развитию, отображать жизненные процессы во всем их разнообразии и полноте. К счастью, казахский язык также не лишен всех этих качеств, чему примеров бесчисленное множество. Одним из них является слово «жан;я», рожденное народом в его извечном и неуемном стремлении к словотворчеству. Слова-синонимы - «отбасы», «ша;ыра;», «;й-іші», «;йелмен», имеют по нескольку значений и к тому же используются во вспомогательном и образном смыслах, поэтому до уровня термина они не дотягивают. То есть, со словом «жан;я» в этом плане они соперничать не могут, ибо корнем «жан;я» является слово «жан» (душа), которое к тому же есть синоним слова «человек». А, как мы знаем, семья и есть объединение людей.
В-третьих, слово «семья» в русском языке, как всем известно, уходит корнями в такие понятия, как семя, семенная жидкость, зерно, потомство. Удивляет точность передачи смысла в процессе образования данного слова. Если учесть, что «жан» означает также - «человек», терминообразующий потенциал слова «жан;я» («жан» – человек, душа, «;я» – гнездо) не вызывает никакого сомнения (Толковый словарь казахского языка (;аза; тіліні; т;сіндірме с;здігі). – Алматы, 1978, 3-том. Стр. 610-625; 1986, 9-том. Стр. 528; 1986, 10-том. Стр. 137; И. Кенесбаев. Фразеологический словарь казахского языка (;аза; тіліні; фразеологиялы; с;здігі). – Алматы, 1977. Стр. 422, 558-559).
Каждую казахскую семью («жан;я») можно назвать самой первой, нижней ступенькой этноструктуры казахского народа.
Следующей, более высокой и более широкой ступенью является аулет («;улет»). Вот как объясняет толковый словарь казахского языка слово «;улет»: «Потомки, род, порода, ведущие свое начало от одного предка» (Толковый словарь казахского языка (;аза; тіліні; т;сіндірме с;здігі). 1-том. – Алматы, 1977. Стр. 651). То есть, словом «;улет» можно назвать только ту общность людей, которые произошли от одного человека, от одного общего предка. По происшествии времени эти потомки одного предка разрастаются и постепенно превращаются в несколько таких общностей (аулетов). А.Жубанов в своей книге «Соловьи эпохи» писал: «Вот так, все аулеты Мухита уже более ста лет занимаются музыкой». То есть, это значит, что за время, более чем один век, потомки Мухита успели сформировать несколько аулетов. В традиционном казахском обществе каждый такой разросшийся и размножившийся аулет жил своим, отдельным аулом. Жители одного аулета не вступали между собой в брак.
Еще выше и еще шире ступень этноструктуры казахского народа, которую в народе называют «ата». Это явление, созвучное с законами повседневной жизни и быта. Количество коленей, потомков, ведущих род от одного предка, увеличивается и постепенно разделяется на несколько звеньев или составных частей. Однако, как бы потомки не разрастались количественно, про свои этногены и своего первопредка они не забывают. Таким образом, общность сородичей, теперь уже до седьмого колена, называется «ата», а сами сородичи – «аталас». Они состоят из определенного количества аулетов и проживают уже в нескольких аулах. Те, чьи родственные отношения отдаляются и достигают седьмого колена, уже могут выдавать друг за друга своих дочерей, однако и они продолжают жить взаимно сопричастной жизнью, поддерживая друг друга и в горе, и в радости. Когда-то в традиционном казахском обществе во время джутов, эпидемий, вражеских набегов, ослабевшие и поредевшие числом родичи-аталас, продолжая чтить память своего общего предка, стремились заново сблизиться друг с другом. Весь смысл вышесказанного заключен в поговорке: «У тех, кто мал числом – один предок» («Азды; атасы бір»).
Еще более высокую и более широкую, чем «ата» - «аталас» этноструктурную ступень называют «ру» (род). Между собой казахи подразделяют их на основные (отцовские, потомственные), малые и влившиеся рода. Об этом в данном разделе более подробно будет сказано ниже. В казахском традиционном обществе, особенно до второй половины XIX века внутри разросшегося, увеличившегося количественно рода, когда расстояние между родичами-аталас достигало семи колен, эти самые аталас делили общее имущество между собой и отделялись, образовывая самостоятельный род, выбирали себе новый родовой клич (;ран) и новую родовую тамгу (та;ба) (см. главу «Институт долевого наследования»).
Будет неправильным полагать, что обычай по достижении семи колен забирать из общего наследства свою долю и выделяться в отдельный род стал правом каждого седьмого поколения лишь после построения Казахского ханства. Потому что для определенных родичей-аталас точкой отсчета, межой для раздела имущества и выделения их в отдельный род (ру) было вовсе не время создания Казахского ханства, а прежде всего, сам факт достижения расстояния между родичами семи колен. И тем не менее, именно после создания Казахского ханства многие традиции, включая запрет на близкородственные браки до седьмого колена, раздел общего имущества (наследства) по достижении семи колен и формирование своего (нового) рода (ру), обрели особое значение и смысл. И подтверждающих этот факт историко-этнографических сведений огромное количество (здесь можно вспомнить эпосы «Енлик-Кебек», «Калкаман-Мамыр»).
К великому сожалению, начиная со второй половины XIX века, под влиянием внешней агрессивной силы (Российская империя) и, созданной ею социально-политической ситуации, казахское общество вынужденно подверглось серьезнейшим изменениям, начиная с родоплеменной системы до этнотерриториальных связей, от системы власти до общественных отношений. Насильственно проведенные административные и судебные реформы (1822, 1867-1868, 1886-1891) свернули казахское общество с его естественного пути развития и разрушили его этносоциальные институты. В итоге, существовавшая в казахской этноструктурной системе традиция раздела имущества и создания новых родов (ру) с отдельным хозяйством, со второй половины XIX века полностью прекратила свое существование. То есть, можно сказать, что, начиная со второй половины XIX века казахская родоплеменная система перестала трансформироваться, перестала давать начало новым родам (ру) и впала в статичное состояние (от греч. статос – неподвижный). После этого казахское общество вынуждено было жить по новым социально-политическим и административно-территориальным законам, установленным внешними силами. Казахский мыслитель Кошке Кеменгерулы писал: «После введения Приказа, большие рода были расформированы и между родами стали возникать различные трения. Разногласия еще более усилились после принятия «Временного Положения» в 1868 году. По волостям народ разбрелся в поисках пригодной земли, а некоторые волости были сформированы из малых осколков различных родов и рода стали рушиться, приходить в упадок». Эти слова отражали суровую реальность того времени (Кошке Кеменгерулы. Избранное (на каз. языке). – Алматы, 1996. Стр. 53).
По данным генеалогии (шежире) легко можно проследить, как под влиянием агрессивной внешней силы замерли, а затем и вовсе прекратились все взаимоотношения внутри ступенчатой казахской этноструктуры. Из широко распространенных среди народа данных генеалогии (шежире) известного Жанибек батыра из рода Шакшак (взятой в качестве типичного примера), мы можем узнать следующее: среди аргынов Среднего жуза от Мейрамсопы родились – Аксопы, Карасопы, Сарысопы, Танбисопы. От Танбисопы – Елемес, от Елемеса – Ермен, от него – Болтирик и Шагыр. От Шагыра рождаются четверо сыновей - Аманжол, Сомжурек, Саржетим и Бегис. Среди них от Аманжола идут три сына - Баимбет, Алимбет, Шакшак (в некоторых версиях шежире Шакшак родился от Алимбета). От Шакшака родились шестеро сыновей – Бакай, Кошей, Дузей, Акназар, Есназар и Томай. Из этих шести братьев от Кошея родились – Тинет, Аю, Кошкар, Кожамбет, Карабас и Калкаман. Из них от Кошкара – Турлыгул, Жанибек и Тинибек.
Если в этом шежире проследить родословную напрямую от Мейрамсопы до Жанибек батыра, выстраивается следующая линия: 1. Мейрамсопы – 2. Танбисопы – 3. Елемес – 4. Ермен – 5. Шагыр – 6. Аманжол – 7. Шакшак – 8. Кошей – 9. Кошкар – 10. Жанибек батыр. Из представленных здесь десяти коленей только те, кто родился после седьмого колена, имели право на отделение и создание своего рода. В данном случае это сыновья Шакшака – Бакай, Кошей, Дузей, Акназар, Есназар, Томай. Имена этих шести сыновей стали названиями шести самостоятельных родов. Самое удивительное, что эти шестеро не были батырами и не отличались героизмом, они не были биями, прославившими свое имя мудростью и дальновидностью, не отличались они ни богатством, ни поэтическим или певческим даром акынов и жырау. Например, их отец Шакшак, в отличие от своих сыновей бывший верным советником и спутником Есим хана или, всегда сидевший по правую руку от Тауке хана Кошкар (сын Кошея), или Жанибек (внук Кошея), названный «разящим клинком» Абылай хана, были куда более знаменитыми личностями. Однако, несмотря на это, их имена не стали названиями родов.
Причина этого кроется в том, что казахский народ, формировавшийся в единый этнос в тяжелейших исторических условиях, для укрепления и сплочения людей в единое целое, руководствовался не заслугами и славой своих отдельных представителей, а прежде всего чтил и свято оберегал традиции. Согласно устоявшемуся на просторах степи порядку, только по достижении семи колен потомкам было разрешено осуществить раздел общего имущества и создать свой самостоятельный род. Это был непререкаемый принцип, неизменный и предельно устойчивый закон (адат), опирающийся на внутреннюю административную структуру родоплеменной системы. Как сказано выше, дальнейшее соблюдение этого положения стало невозможным, начиная со второй половины XIX века. Таким образом, развивавшаяся веками казахская родоплеменная система, со второй половины XIX века впала в неизменное, статичное состояние. Стало быть, имена шести сыновей Шакшака, давшие названия шести родам племени аргынов, сохраняются в неизменном виде по сей день. Несмотря на то, что их потомки продолжают жить и расти количественно, по достижении каждого седьмого колена по сей день не появился ни один новый род. Причины такого явления необходимо искать в исторических переменах, которым подверглась общественно-политическая система казахского народа, до этого имевшего кочевой уклад жизни.
Приведем еще один пример из генеалогии рода. Даже в том же XIX веке аргыны-куандыки из Среднего жуза были поделены на более чем 40 волостей, а близкие им аргыны-каракесеки – больше, чем на 20 волостей. Время шло, количество людей множилось, подрастали новые поколения, внутри родов расстояние между родичами-аталас достигло (и не раз) семи колен. Однако, и куандыки, и каракесеки так и остались на той же родовой ступени, на которой, согласно этноструктурной иерархии казахского народа, стояли и прежде («Спроси меня, какого рода, и я отвечу – каракесек» («С;раса; руымды ;аракесек») – Мади Бапиулы). Словом, когда Российская империя насильственным путем ввела свои политико-правовые и административно-территориальные правила, внутри этноструктурной системы казахского народа традиция выделения потомков в отдельный род по достижении седьмого колена прекратила свое существование. Вот почему и по сегодняшний день, хотя число тех же каракесеков достигло полумиллиона человек, разросшиеся внутри этого рода ветви не становятся отдельными, самостоятельными родами, а остаются родственниками на уровне «ата» - родичами-аталас (бошан, танас, майкы и др.).
В казахских шежире все племена и рода растут и преумножаются, опираясь на имя одного конкретного предка, что является древнейшим принципом, природным свойством казахской генеалогии. Потому что, согласно сложившейся традиции, только так, путем повествования распространялась среди людей информация о преемственности поколений, содержащаяся в шежире. То есть, почти во всех существующих версиях шежире каждый этноним (автоэтноним, аллоэтноним), в том числе и названия родов и племен нужно рассматривать, как заимствование имени одного человека (общего предка). Словом, очеловечивание - одно из специфических черт шежире. И это позволяет также рассматривать генеалогическую информацию, содержащуюся в шежире, как повествование в жанре фольклора.
Итак, часть сведений, содержащихся в шежире (родословных), относится к косвенным (прозвище) названиям родов и племен. Косвенные названия родов и племен в шежире излагались по большей части в том значении, в котором использовались в народной этимологии, при этом придавая им достаточно серьезное значение. Например в народе распространенное явление, когда говорят, что, кого-то «стали называть Кыпшак, потому что в детстве говорили, что его как-будто бы «нашли» в дупле дерева (;уыс – пустота, ниша, углубление, полость) или в коробочке растения (;ауаша; – напр. коробочка хлопчатника)». Или другой пример: «Его (батыра) прозвали Канжыгалы (;анжы;алы), потому что из походов на врага он всегда возвращался с добычей, притороченной к седлу (торока – ;анжы;а) или же «его прозвали Канжыгалы (;ан+жы;алы – хан+султанчик из перьев на головном уборе (жы;а)), потому что он носил за ханом его головной убор». В большинстве подобных легенд смысл, заключенный в названиях родов и племен, истолковывается в свете народной этимологии.
И здесь необходимо отметить, что большинство названий родов и племен, созданных путем присоединения к основе слова таких суффиксов, как «ты», «ті», «лы», «лі», и есть те самые косвенные названия или, говоря иначе, род или племя были в свое время названы не именем, а прозвищем некоего человека (предка). В качестве примера можно взять рода «тобы;ты», «;анжы;алы», «балталы», «ба;аналы», «тара;ты», «оша;ты». Существует немало легенд, историй и баек, подтверждающих, что наименования подобных родов и племен основаны на чьих-то косвенных именах или прозвищах. Конечно, чтобы правильно истолковывать названия родов и племен, на народную этимологию следует все же смотреть критическим взглядом, попутно всесторонне анализируя имеющиеся факты.
Согласно обычаям, сложившимся в результате кочевого жизненного уклада, род (ру) необязательно состоял из одних лишь кровных родственников. Надо сказать, что казахские рода (ру) формировались не столько на близкородственной основе, сколько на общих интересах, на праве каждого иметь равную долю в наследстве. По этой же причине в составе родов часто можно встретить и влившиеся со стороны родственные союзы (ата). Исходя из этого, на казахские рода следует смотреть не как на этнический компонент, а прежде всего, как на одну из ступеней административно-территориальной системы внутри казахской государственности. К тому же, если учесть, что некоторые рода также встречаются в составе другого племени или жуза, условность разделения на рода становится еще более очевидной (см. главу «Присоединившиеся ата и рода»). Обратимся еще раз к воспоминаниям Кошке Кеменгерулы: «У казахов запрет на близкородственные браки до достижения семи поколений в роду подтверждает вхождение в один род всех потомков до седьмого колена. Но нельзя рассматривать род (ру), как объединение только лишь кровных родственников, ведущих свое происхождение от одного предка. Потому что часто происходит так, что входят в состав рода и становятся его членами и те, кто пришел со стороны, испытав притеснения в своем роду, и те, кто, например, во время войны попал в плен к врагу. Поэтому на казахский род (ру) надо смотреть, скорее как на хозяйственно-политическое объединение» (К. Кеменгерулы. Избранное. – Алматы, 1996. Стр. 39-40).
И здесь становится для всех нас очевидным тот факт, что из всех ступеней этноструктуры казахского общества от семьи и до целого народа (жан;я, ;улет, ата, ру, тайпа, ж;з, халы;), только начиная с рода (ру) в состав этнообъединения принимаются не только единокровные родственники, но и те, у кого с ними появляются общие цели и интересы, т.е. люди со стороны. Таким образом, родоплеменные и жузовые объединения превращаются в социально-политические союзы. Так вот, если «жан;я» (семья – родители и их дети), «;улет» (все потомки, ведущие свое начало от одного предка) и «ата» (разросшиеся до нескольких звеньев или составных частей потомки до седьмого колена) состоят только из единокровных родственников, то, начиная с родовой ступени (ру) формируется союз людей, объединенных общими целями и интересами. Естественно, после объединения внутри рода (ру) всех, кто имеет единые устремления и после установления между ними, пусть пока иногда и условных, но все-таки родственных отношений, стоящие выше в этноструктурной иерархии племенные и жузовые образования постепенно превращаются в социально-политические союзы людей, заинтересованных в общем деле. И теперь, можно сказать, что родоплеменные и жузовые объединения упрочиваются и получают дальнейшее развитие, основываясь не столько на кровном родстве, сколько на социально-политической основе, когда каждый служит общим целям и общим интересам. То есть, лучше понять специфические черты и различия этнообразований в традиционном казахском обществе можно только, обратив внимание на выполняемые ими социально-политические задачи внутри общества. Главный вывод из всего этого – в традиционном казахском обществе рода, племена и жузы прежде всего являлись административно-территориальными и социально-политическими объединениями, поэтому их названия не столько подчеркивали их этническую самобытность, сколько являлись ориентиром, указывающим направление их развития. Самое удивительное, что на всех ступенях государственной структуры, на уровнях родов, племен и жузов строго соблюдались правовые нормы, обычаи и традиции, принцип общности имущества и другие правила и каноны. Это важнейшее качество казахского традиционного общества, которое поможет нам лучше понять его, поэтому оно требует отдельного, более детального рассмотрения.
На очередной, более высокой и более широкой, чем род (ру) ступени казахской этноструктуры располагается племя (тайпа). «Племя – общественное объединение, состоящее из нескольких родов (ру), объединений родичей-аталас (ата)» (Толковый словарь казахского языка (;аза; тіліні; т;сіндірме с;здігі). – Алматы, 1985. 8-том. Стр. 541). А из группы племен (тайпа) уже образуется жуз. Самым крупным общественно-политическим и административно-территориальным объединением внутри казахской этноструктуры является жузовое формирование.
Таких крупных формирований в казахской этноструктурной системе всего три. Каждый из них состоит из нескольких племенных объединений и в народной памяти их названия закрепились, как Старший жуз, Средний жуз и Младший жуз. Племена Старшего жуза в основном обитали на юге Казахстана, в Семиречье, в долинах рек Сырдарья, Или, Шу, Талас и Арысь. А племена Среднего жуза в основном кочевали на территории центрального, северного и восточного Казахстана, хотя некоторые племена на зимовье отправлялись даже на берега рек Сырдарья и Шу. Племена же Младшего жуза населяли западный регион Казахстана, пространства вдоль рек Едиль, Жайык, Иргиз, Торгай и Тобол, полуостров Мангышлак, берега Каспийского и Аральского морей.
Надо сказать, что разделение жузов на территории и кочевья носит в некоторой степени условный характер. «У казахов, ведущих кочевой образ жизни, земля не может быть у кого бы то ни было в частной собственности; земля принадлежит всему народу» (А.И. Мяукин. Юридический быт киргизов. – Оренбург, 1910. // Казахская библиотека этнографии (;аза; этнографиясыны; кітапханасы). Главный редактор Е. Арын, ответственный редактор Ж.О. Артыкбаев. – Павлодар, 2006. Стр. 17). По строжайшим канонам кочевого жизненного уклада: «солнце – общее, луна – общая, кочевые пути общие», «землю создал Тенгри», «земля принадлежит Богу» или «земля принадлежит народу», и люди неукоснительно следовали этим заветам (Речи златоустов (Шешендік с;здер). Составитель и автор предисловия Б. Адамбаев. – Алматы, 1967. Стр. 112; А. Таракты. Всех благ тебе, народ балталы-баганалы (Балталы-ба;аналы ел аман бол). – Алматы, 1993. Стр. 112-115). Без подобных установок невозможно было существование как адаптированного к экосистеме кочевого образа жизни, так и в целом самой кочевой цивилизации, торжествовавшей на земле на протяжении трех-четырех (возможно и дольше) тысячелетий. Поэтому, казахские рода и племена, унаследовавшие этот исторический опыт, будучи целостным этносоциальным формированием, никогда не делили свою отчизну на «мое – твое», стараясь по возможности жить в мире и согласии друг с другом. Настоятельная необходимость адаптации к окружающей экосистеме в условиях постоянной перекочевки с места на место обусловила возникновение среди родов и племен, соответствующих их жизненному укладу обычаев и традиций, различных норм и обрядов, ритуалов, порядков и установлений. Словом, народ, называвший себя «;ар;а тамырлы ;аза;» («казахи плоть от плоти братья»), громко и радостно переговариваясь, обмениваясь шутками, радуясь свободе и ощущению, что каждый из них является членом этого огромного сердечно близкого ему сообщества, вольно и счастливо кочевал по бескрайним просторам вместе со своими многочисленными ближними и дальними родственниками и по линии отца, и по линии матери, сватами и друзьями, побратимами и добрыми соседями, видя в этом главный смысл жизни. Подтверждением этому являются сведения, взятые из многочисленных казахских шежире. Племена шапырашты, ошакты, жалайыр Старшего жуза, к примеру, пролагая путь напрямик через Сарыарку, свободно и беззаботно достигали подножия горы Кокшетау, просторов вдоль реки Тобол и так же непринужденно, не спеша возвращались обратно (вспомним, что легендарный Карасай батыр из рода шапырашты похоронен возле Кокшетау). Такие племена, как аргыны, найманы, кыпшаки, коныраты, составлявшие основу Среднего жуза, буквально прочертив Бетпакдалу, устраивали свои стоянки по берегам рек Сырдарьи и Шу (вдоль этих рек и по сей день проживают представители родов и племен Среднего жуза). Одно только племя адаев из Младшего жуза летом перекочевывало в места далее Оренбурга, зимой растворяясь среди горных кряжей и песчаных массивов Кызылкумов и Каракумов, а затем возвращалось назад, за год по кругу обойдя около 3 тысяч километров пути (С.Е.Толыбеков). Подобные сведения можно в больших количествах почерпнуть и в различных версиях шежире и в иных исторических документах. Вот что сказано в книге, изданной в 1913 году в С.-Петербурге: «Народ, живущий в западных окрестностях Кастека, это выходцы из рода шапырашты, потомки Карасай батыра... Ранее род Карасая кочевал на землях нынешней Акмолинской области. Согласно старинным версиям родословных (шежире, «;ария с;з»), могила Карасая находится в окрестностях Айыртау Кокчетавского уезда» (П. Румянцев. Верненский уезд. – С.-Петербург, 1913. 112, 122-беттер).
Эти доводы и сегодня подтверждают названия местных рек, возвышенностей и других географических объектов. К примеру, такие названия, как Саурыккескен, Ыстышапкан, Шанканай, Шобан-Карасай, Шапыра, Толемис-шок, Т;ркмен-;амыс, Мапыраш, Уйсыншапкан и многие другие напрямую связаны с историей родов Старшего жуза и принадлежавших им известных исторических личностей (подробней об этом см. главу «Казахские этнотопонимы»). Таких названий великое множество и перечислять их все не входит в нашу задачу.
Казахские племена по сей день подразделяются на «Сыр аргынов – Кыр аргынов, Сыр кыпшаков – Кыр кыпшаков, Сыр найманов – Кыр найманов, Сыр уйсынов – Кыр уйсынов, Сыр шекты – Кыр шекты, Сыр шомекеев – Кыр шомекеев, Сыр жаппасов – Кыр жаппасов, Ой найманов – Ор найманов, Ой дулатов – Ор дулатов» («Сыр» – означало кочующих по берегам Сырдарьи, «Кыр» - на возвышенностях и у подножий гор, «Ой» - в низинах и ложбинах, «Ор» - на склонах гор – прим. переводчика). Подобная классификация говорит в первую очередь о том, что отчизна для всех казахов была общей и такая тенденция была неизменной нормой для адаптированного к окружающей экосистеме кочевого уклада жизни. Вот как Шакарим Кудайбердыулы в своей поэме (дастане) «Калкаман – Мамыр» из орнамента слов сложил историческую правду о кочевом прошлом народа:
«Кто видел прошлое и кто его поймет?
Но помним сердцем в полузабытьи.
Семнадцать двадцать два... в давно ушедший год
Народ мой кочевал вдоль Сырдарьи».
К великому сожалению, начиная с XVIII века началась постепенная колонизация казахских жузов, на захваченных территориях стали возникать новые социально-политические и административные учреждения, появились неведомые доселе пограничные линии, и самым тяжелым испытанием для казахского народа стала потеря права на владение собственной землей (1868 г.). Эпическая по сути кочевая жизнь в Казахской степи буквально остановилась, прервав свое естественное развитие. Это стало причиной упадка и угасания целого этноса. Посеяв между казахами рознь, разлад и смуту, такие новые в степи явления, как тяжбы за землю (жер дауы), иски о возврате калыма (жесір дауы), «барымта-;арымта» (существовавший в степи и до этого самовольный захват скота без присвоения его, исключительно с целью принудить виновника или его родичей дать удовлетворение за нанесенную обиду и ответная «;арымта» – воздаяние за причиненное зло, месть, с приходом колонизаторов были объявлены и превратились в преступное деяние, в воровство – прим. переводчика) пышным цветом расцвели после XVIII века и нанесли непоправимый вред народу, прежде склонному к коллективному, общинному образу жизни. Все эти явления можно легко проследить по историческим документам. Если когда-то в своде законов «Жеты Жаргы» Тауке хана появились новые нормы и правила, которых еще не было в своде законов Касым хана («Касыма праведный путь»), то теперь в законы степи вошли новые положения о браке, об уплате за нанесение вреда женщине, о калыме, новые положения, касающиеся исков о возврате уплаченного калыма, тяжб за землю, за скот. И надо сказать, что теперь такие, упоминаемые в казахских шежире явления, как тяжбы за землю, за скот, иски о возврате калыма, имеют уже характер документа (А.И.Левшин. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. – Алматы, 1996. Стр. 367-371; Г.И. Спасский. Киргиз-кайсаки Большой, Средней и Малой Орды // Сибирский вестник. – СПб., 1820. 9-часть, стр. 185-188; ;аза;ты; ата за;дары. Десятитомник. Главный редактор и руководитель программы академик С.З. Зиманов. – Алматы, 2005. IV том; Н. Мы;жан. ;аза;ты; ;ыс;аша тарихы. – Алматы, 1994. Стр. 318-320; Шешендік с;здер. Составитель и автор предисловия Б. Адамбаев. – Алматы, 1967. Стр. 101-137).
Одна из самых важных и самых сложных проблем в изучении истории Казахстана - разобраться и понять, как образовались многочисленные рода и племена во внутренней этноструктуре казахских жузов, показать пути их формирования, исследовать их этносоциальные взаимоотношения. Исследователям генезиса казахских родов и племен необходимо в первую очередь взять во внимание конкретные названия этих родов и племен, их родовые девизы (уран - боевой клич), родовые тамги и сведения о покровителях родов. Опираясь на подлинные, исторически сложившиеся названия родов и племен, необходимо заглянуть в корни их происхождения, используя для этого соответствующие приемы и методы. Например, можно начать научный поиск от истоков происхождения родов и племен и постепенно двигаться вверх, вплоть до современности, либо, исходя из их сегодняшнего состояния, обратить исследовательский взор во глубь времени. Подавляющее большинство историков-этнологов по сей день руководствуются методом исследования родов и племен, ведущим вверх - от истоков до нынешних дней. В процессе подобного способа исследования истории какого-либо рода или племени возникают определенные трудности. Поэтому более рациональным будет ведение научного поиска, начиная с сегодняшнего дня, когда все рода и племена окончательно сформировались, обретя вполне гражданские формы, и идти постепенно вглубь, к самым корням. Потому что, если изучать рода и племена ретроспективным путем, углубляясь шаг за шагом в истоки, основная цель исследования на всем его протяжении будет четкой и ясной. А изучать объединения и союзы людей на определенной территории, продираясь из прошлого сквозь многочисленные исторические ситуации к сегодняшнему дню, а затем современный род или племя буквально «очищать», снимая с нее, словно шелуху, наслоения огромного количества этнокомбинаций, задача гораздо более сложная. Словом, чтобы разобраться в генезисе казахских родов и племен и дать ему конкретную и достоверную оценку, необходимо методом сравнительного анализа, сопоставляя имеющиеся факты с фактами из истории всех других родственных тюркских народов, в соответствующем методическом ключе исследовать этот вопрос, а это, надо сказать, невероятно масштабная работа.
В этноструктуре казахского народа также присутствуют рода и племена, не входящие в составы жузов. Например, торе (чингизиды), толенгиты (каста бывших джунгарских (калмыкских) военнопленных, из которых образовывались ханская дружина, телохранители и придворная прислуга), кожа; (потомки арабских миссионеров ислама), сунаки (проповедники ислама в тюркских степях) являются отдельными племенами (тайпа), а кыргызы, курама, караша, корасаны, кыргызалы, баршылыки, барласы, дурмены, колегены, калпаки, могалтаи и др. являются внежузовыми родовыми (ру) объединениями. Этому есть свое историческое объяснение. Во-первых, после того, как было создано Казахское ханство, необходимо было полное обновление системы управления, реформирование этноструктурного устройства в политическом, общественном, правовом плане, упорядочение традиций и обрядов, обычаев и ритуалов. Чтобы в новом государстве реализовать соответствующие меры, направленные на урегулирование и сплочение в единый этнос многочисленных родов и племен, в которых на тот момент царили разброд и шатания, необходимы были также уже прошедшие исторический экзамен на прочность, но не входящие в жузы объединения. Вот тогда-то мудрые зачинатели казахского государства посредством пусть и условного упрочения положения внежузовых родов и племен, сумели укрепить политическую власть в государстве. Во-вторых, произошедшие после образования Казахского ханства исторические события, полные бедствий, невзгод, смуты и неразберихи, стали причиной раздробления, сумятицы и рассеивания единокровных родственников, родственников-аталасов, целых родов и племен (не говоря уже об остальном, вспомним о том, что и по сей день раздаются отголоски той всенародной скорби и плача, случившихся во время разделения единого народа на казахов и ногаев). Вместе с тем, постигшие казахов и калмыков, казахов и кыргызов, казахов и узбеков, казахов и туркменов, казахов и башкуртов многочисленные войны, раздор и разногласия, вынудили некогда целостные объединения единокровных родственников (;улет), родственников-аталасов (ата) влиться в состав казахов и за короткое время превратиться в неотъемлемый составной родственный компонент казахского народа. Вот главные причины формирования внежузовых родовых формирований в составе казахского этноса.
В казахском языке существует свое, особое значение слова «народ» («халы;»). Известно, что народом обычно называют некое сообщество людей, обитающих на одной территории и имеющих свое государство. А понятие «казахский народ» включало в себя всех, кто считал себя казахом внутри этноструктуры, состоящей из жузовых объединений и внежузовых родов.
Обычно термины «народ» и «этнос» в научных работах используются, как равнозначные понятия, однако, в содержательном плане они имеют свои определенные различия.
Термин «народ» и в понятийном, и в содержательном плане гораздо шире термина «этнос». Например, термин «народ» употребляется в следующих значениях: 1. Жители какой-либо страны или местности (например, понятие народ Казахстана включает в себя не только казахский народ, но и все другие национальные диаспоры, проживающие на территории государства). 2. Употребляется в значении публика, общественность. 3. Обозначает какую-либо конкретную нацию, т.е. этнос (например, казахский народ, русский народ).
Термин же «этнос» обозначает осознанное культурно-языковое объединение. Иначе говоря, этнос - это исторически сложившаяся на определенной территории общность людей, имеющих свои собственные язык, культуру, психику, полностью осознающих свое единство и отличие от других, обособляющих себя, имея свое, исконное название (Ю.В. Бромлей, П.И. Пучков. Этнические общности: их историко-типологическая и этнолингвистическая классификация. – «Природа», 1983. № 9, стр. 75).
Теперь остановимся на проблемах взаимоотношений этноса и государства. Формирование целостного этноса не обязательно должно быть сопряжено с созданием государства. Например, живущие за пределами Казахстана казахи являются частью этноса, однако не являются субъектами государства Казахстан. Тогда как главное условие существования государства – целостное этносоциальное формирование. В этом смысле субъектами государства Казахстан, т.е. субъектами Казахстанского этносоциального сообщества могут быть только казахстанцы.
Также в историко-этнографических трудах часто используются термины «метаэтнос» и «субэтнос». Понятие «метаэтнос» используется для обозначения группы народов (этносов), близких по языку и культуре. К примеру, тюркские народы, славянские народы и т.д. А субэтносом называют компактно проживающее сообщество людей на территории какого-либо этноса, однако отличающееся особенностями своей культуры: обычаями и традициями, социальным статусом, религиозным верованием, а иногда имеющее даже расовое отличие. Например, казахский этнос несмотря на то, что в XIX-XX веках в связи с пережитыми тяготами и гонениями вынужден был рассеяться и проживать разрозненно в нескольких государствах, сохранил целостность своей этнической природы. Поэтому казахский народ относится к малому числу народов планеты, не имеющих своих субэтнических осколков.
Слово «народ» («ел-ель») в казахском языке также имеет широкий спектр значений и носит сакральный характер. В устной речи слов «ел» (народ), как термин, может одновременно употребляться для обозначения таких понятий, как «род», «племя», «жуз», «народ», «нация», «государство». Например, если у кого-то хотят спросить, какого он рода, племени или жуза, ему задают вопрос: «;ай ел боласы;?» - «Из какого рода (племени, жуза) будешь?» Или, к примеру, в таких словосочетаниях, как «т;уелсіз ел болды;» - «мы стали независимым народом», «;аза; елі» - «казахский народ», слово «ел» используется не только в значении «народ», но и как «нация», «государство».
Таким образом, в казахском языке опорными словами, терминами, обозначающими этноструктурную систему казахского народа, являются: отдельный человек (субъект) – семья – «аулет» – «ата» – «род» (ру) – племя (тайпа) – жуз – народ. Несмотря на обилие в казахском языке этноструктурных наименований и, несмотря на арабо-персидское происхождение слов «;улет», «тайпа» (племя), «халы;» (народ), термины «жан;я» – «;улет» – «ата» – «ру» – «тайпа» – «ж;з» сохранились в памяти всех казахов в качестве исконно народных названий всех ступеней этноструктурной системы. И, конечно же, все эти названия сохранились в народной памяти, обрели исконно народный смысл благодаря укреплению Казахского ханства, формированию казахской нации и установлению казахской государственности.
Из всего вышесказанного можно сделать следующий вывод: «жан;я – это объединение, состоящее из отца, матери, детей, внуков и невесток; ;улет – несколько семей единокровных потомков, ведущих свое происхождение от одного предка; ата – разветвленное объединение единокровных родственников, состоящее из нескольких аулетов; род – социально-политическое объединение, состоящее из нескольких аулетов и ата, имеющих разное происхождение; племя – объединение нескольких родов; ж;з – объединение нескольких племен; народ или ханство – объединение нескольких жузов; каганат – социально-политическое и военное объединение нескольких народов или ханств . И здесь необходимо отметить, что в традиционной родоплеменной системе все ступени вплоть до родового звена (ру) являются объединениями близких, единокровных родственников, остальные, вышестоящие уровни, начиная с родовой ступени, уже являются социально-политическими объединениями разнородных по происхождению людей.
Мы детально разъяснили все названия и понятия, касающиеся этноструктуры казахского народа, теперь рассмотрим саму этноструктурную систему в качестве целостного явления.
Первым делом надо отметить, что племенная, жузовая и внежузовая конструкции казахского народа сформировались постепенно, в процессе укрепления Казахского ханства и так же постепенно превратились в единую, самобытную этносоциальную и административно-территориальную систему (см. главу «Первичные условия становления народа»). Формирование казахских жузовых и внежузовых объединений вовсе не было разделением Казахского ханства на сепаратистские группировки, ослабляющие его изнутри, согласно некоторым мнениям, которые, хотя и изредка, но все же звучат до сих пор. Наоборот, жузовые подразделения, как новая система управления государством, стали складываться в период самого расцвета Казахского ханства и усиления верховной власти, как ранняя и весьма гибкая система, оказав благотворное воздействие на дальнейшее развитие кочевого жизненного уклада. Об этом свидетельствует непрерывное улучшение территориальной, военной, политической, социальной и правовой ситуаций в стране в периоды правления ханов Касыма, Хакназара, Тауекеля, Есима и Тауке (XVI-XVIII вв.). Эта мысль полностью совпадает с мнением профессора Хангельды Абжанова: «Если у хана возникали претензии к народу или, наоборот, народ предъявлял иск хану, все вопросы решались по правилам степной демократии, в пределах справедливых правовых норм, основанных на принятых в свое время сводах законов «Праведный путь Касыма», «Древний путь Есим хана», «Жеты Жаргы» («Уложение хана Тауке»). Мы понимаем это так – разделение казахов на три жуза в период естественно-традиционного развития произошло вовсе не по причине кризиса в обществе, внутренних сепаратистских движений или провокаций со стороны соседних государств, а вследствие хозяйственных, политических, территориальных и международных интересов государства, сумевшего в своем развитии подняться на более высокую ступень. Когда внутренняя и внешняя обстановка для Казахского ханства очень сильно осложнились, степная демократия вынуждена была отказаться от чрезмерной централизации власти и отступить в сторону общественного самоуправления (А.С.). Если бы разделение казахского общества на три жуза было бы следствием его слабости, внутренней раздробленности, народ вряд ли сумел бы выдержать и вынести на своих плечах Годы великого бедствия («А;табан ш;бырынды, ал;ак;л с;лама»), начавшиеся в 1723 году и вряд ли сумел бы объединить всех под общим знаменем и дать достойный отпор опасному врагу (Г. Назарбаева, Х. Абжанов. Казахстан: история и судьба (;аза;стан: тарих пен та;дыр). – Алматы, 2003. Стр. 14-15). Подтверждением подобных рассуждений является исконное значение слова «жуз». Махмуд Кашгари писал о том, что слово «жуз» («и;ш») означает «группироваться», «объединяться», «тесниться, уплотняться» (Махмуд Кашгари. Словарь тюркских наречий. Третий том. – Алматы, 1998. Стр. 11). Таким образом, названия «Старший жуз», «Средний жуз», «Младший жуз» означали «Старшее (Великое) объединение», «Среднее (Центральное) объединение» и «Младшее (Малое объединение». И здесь следует заметить, что до сей поры не уделялось должного внимания исконному, существовавшему издревле значению слова «жуз».
После XVIII века Казахское ханство начало ослабевать. И поводом тому стали не столько внутренние обстоятельства, сколько внешнее воздействие. Причины войны между казахами и калмыками, растянувшейся на более, чем целый век, также следует искать не внутри двух по сути родственных народов, а гораздо глубже, в стратегических интересах двух соседних империй – России и Китая. Вот где корни исторической истины. Таким образом, начиная с XVIII века, расшатывание и обескровливание великой цивилизации кочевников, царствовавшей в Евразийской степи на протяжении трех-четырех тысячелетий, начало конца истории, написанной копытами их безудержных коней, были тесно связаны с развитием человечества в целом. Кочевники ворвались на историческую арену, сидя верхом на конях и, так и не успев сойти с седла, превратились в пасынков истории. Иными словами, система естественного развития общества, по многим параметрам схожая с развитием самой природы, уступила место технократическому пути, по которому человечество двинулось далее. И это еще одна весьма запутанная, сложная, требующая внимательного и подробного рассмотрения тема.
Внутри Казахского государства, в тесной взаимосвязи со складывающейся социально-политической ситуацией, существовала тенденция перехода из одного жуза в другой тесно общавшихся между собой объединений кровных родственников (;улет), родственников-аталас и даже целых родов и племен. Такой процесс мог произойти в связи с определенными историческими событиями или, когда необходимо было упорядочить кочевые маршруты и места стоянок или же сгладить натянутые и даже враждебные отношения между родами или племенами. Поэтому некоторые родственные союзы, рода или племена можно обнаружить одновременно в составе разных жузов. Однако, несмотря ни на какие смешения или тесные взаимоотношения, в которые вступали родственные союзы, рода и племена, они никогда не меняли своего названия. В связи с различными обстоятельствами «;улет», «ата», род или племя могли полностью исчезнуть либо войти в состав другого этнообъединения, однако, пока будет жив хотя бы один представитель, свое исконное название он будет сохранять в неизменном виде. Ибо кочевники Великой Степи, особенно срединный, стержневой казахский этнос, к родоплеменному объединению относились, как к сакральному явлению (см. главу «Родовое погребение» («С;йек ;осу»)). Поэтому для традиционного мировоззрения казахов родоплеменная структура, ее взаимосвязи и преемственность поколений, трепетное отношение к памяти предков, к своему происхождению являются самыми священными морально-этическими категориями. Среди казахов вплоть до сегодняшнего дня «быть безродным» значит оказаться на самой нижней, вырожденческой ступени человеческого развития и, наоборот, преумножение семьи, расширение круга родственников, рождение и воспитание детей являются одной из самых высоких и благородных жизненных целей. Подобные качества, являясь единственным способом укрепления кочевого уклада жизни, постепенно превратились в этнопсихологическую норму. Иначе говоря, в процессе формирования казахской родоплеменной системы во главу угла ставилось не столько единокровное родство, сколько национально-государственные интересы. Такие казахские пословицы и поговорки, как «Большой народ – это неиссякаемое озеро», «Став аулом, стань общиной», «Пусть в скачках первым придет не конь родича, а стригунок односельчанина», «Раздробленный народ тощает, объединенный народ всех опережает» - являются как бы декларацией, в сжатой форме выражающей национально-государственные интересы единого этноса. И, конечно же, подобные установки, как то, в бесчисленных жизненных ситуациях иметь равные права на общее наследство, накладывать запрет на близкородственные браки вплоть до седьмого колена, а уже в восьмом поколении после раздела имущества отделяться в самостоятельный род, участие каждого рода в государственных делах, т.е. во времена вражеских набегов из своего состава выделять воинов в народное ополчение, в пору невзгод и тягот выделять «черный сбор» («;ара шы;ын» - дополнительный налог во время войн, джута или эпидемии – прим. переводчика) или «жылы жинау» (досл. «собирать тепло» - семьям, которых постигли джут, пожар либо другое несчастье, всем аулом собирают помощь в виде скота, имущества, денег – прим. переводчика), на общий совет предоставлять своего бия (судью), в каждом жузе, племени, роду определять своего «нокта ага» (главный род в иерархии своего объединения, главенствующий в отсутствие представителей рода торе - чингизидов), находящиеся в ссоре либо в натянутых отношениях рода и племена наделить одинаковыми правами на общее имущество (наследство) и перемешать между собой либо заставить поменяться детьми, придерживаться специальных правил в общественных взаимоотношениях, способствующих тому, чтобы все казахские аулы между собой имели тесный контакт и др. многочисленные обычаи и традиции, различные нормы и обряды, ритуалы, порядки и установления, которые обеспечивали этносоциальное единство казахского народа. Таким образом, преграждая путь к разногласиям и противоречиям, старались избегать неравноправия между родами и племенами (интровертного развития). И здесь следует отметить, что на пути к достижению этих целей, на общенациональном и государственном уровнях особую роль, как ядро великой идеи единения сыграла генеалогическая информация о том, что каждый казах является «потомком Алаша». Факт признания каждым на генеалогическом уровне, что он является «наследником Алаша», для казахского народа явился не просто удачной идеей, а по-настоящему сильной и действенной идеологией.
Теперь поговорим об установившейся среди всех родственных объединений (;улет, ата), родов, племен и высоко ими чтимой традиции избирать из своей среды «нокта агасы» (главный род в объединении, правивший в отсутствие представителей рода торе-чингизидов), «а;а баласы» (потомок старшего в роду), «;ара ша;ыра; иесі» (отцовская юрта обозначается особым термином «;ара ша;ыра;». По закону минората, младший, невыделенный сын у казахов является полновластным наследником отца. «;ара ша;ыра; иесі» - «младший сын – владелец дома отца». Обычай связан с почитанием отцовского дома. Отцовское право после его смерти переходит к младшему сыну. «;ара ша;ыра; иесі» существует на всех уровнях родоплеменной структуры от семьи до племени. Среди кочевников этот обычай имеет древние корни – прим. переводчика). Эта традиция стала одним из самых действенных и конструктивных решений, основанных на жизненном опыте и направленных на сплочение общества, на укрепление родоплеменной системы, вследствие чего в общественной жизни сохранялись правопорядок и благополучие. Как правило, в качестве «но;та а;асы», «а;а баласы», «;ара ша;ыра; иесі» (в данном случае, исключая уровень «жан;я» - семьи), избирался не отдельно взятый человек а конкретное родственное объединение (;улет, ата), род, племя, и это являлось признанием их особого авторитета и статуса. Понятия «но;та а;асы», «а;а баласы», «;ара ша;ыра; иесі» определяли помимо прочего некий статус, должностное положение родственного объединения (;улет, ата), рода или племени в кочевом обществе. То есть это дело нужно рассматривать, как институт общественно-политических взаимоотношений, который способствовал регулированию потестарно-политической системы казахского общества (потестарный – относящийся к государственной организации власти, свойственной доклассовым и раннеклассовым обществам – прим. переводчика), сближал людей, устанавливал между ними мир и согласие. Поэтому в каждом родственном союзе (;улет, ата), в каждом роду и племени были свои «но;та а;асы», «а;а баласы», «;ара ша;ыра; иесі». Они принимали активное участие во всех малых и больших делах, происходивших в обществе, участвовали в их обсуждении и принятии согласованного решения. Почтительное отношение к их мнению и принятым решениям в обществе превратилось в морально-этическую норму. Поэтому в традиционном казахском обществе пренебрежение ролью «но;та а;асы», неуважение к «а;а баласы» и безразличие к «;ара ша;ыра; иесі» считалось признаком крайней грубости, невоспитанности, несоблюдения установленной всеобщей дисциплины и подвергалось осуждению. И в этом смысле традиции «но;та а;асы», «а;а баласы», «;ара ша;ыра; иесі», буквально насквозь пронизывающие ступенчато-иерархическую этноструктуру казахского народа, в действительности были той самой демократической установкой, направленной на общенародное самоуправление. Известно, что в процессе создания Казахского ханства для укрепления национально-государственного фундамента была проведена реструктуризация и обновление всей родоплеменной системы (см. главу «Первичные условия становления народа»). Одновременно с этим процессом были введены и институты «но;та а;асы», «а;а баласы», «;ара ша;ыра; иесі» для упорядочения взаимосвязей внутри общества. Каждый родственный союз (;улет, ата), каждый род и каждое племя имели своих «но;та а;асы», «а;а баласы», «;ара ша;ыра; иесі» и, надо отметить, эта самобытная традиция была присуща только лишь этноструктурам внутри казахского народа. Возьмем, к примеру, казахское общество на уровне жузов. «Нокта агасы» Старшего жуза – племя жалайыр, в Среднем жузе – племя таракты, а в Младшем жузе – племя табын. Таким же образом можно назвать «а;а баласы» - в Старшем жузе «а;а баласы» - племя ошакты, в Среднем жузе – племя аргын, в Младшем жузе – племя алим (каракесек). А «;ара ша;ыра; иесі» в Старшем жузе – племя албан, в Среднем жузе – племя кыпшак, в Младшем жузе – племя шомекей. Подобные положения имеются и на уровне родов, и на уровне родичей-аталас (ата), и на уровне объединений нескольких семей единокровных родственников (аулет). Например, «нокта агасы» племени кыпчак Среднего жуза является род карабалык, а «нокта агасы» рода карабалык – союз родичей-аталасов, т.е. представители родственного объединения «ата», носящего название – танабуга. Точно также нокта агасы Старшего жуза - племя жалайыр, нокта агасы жалайыров – род оракты, а «;ара ша;ыра; иесі» - род сиыршы. Каждый из этих статусов был наделен большим уважением и высокой оценкой всего общества и пронизывал насквозь всю родоплеменную систему снизу доверху, и все это дополнительно укреплялось обычаями и традициями, различными нормами и обрядами, ритуалами и порядками. Словом, это был своеобразный действенный механизм, объединявший народ в единое, сплоченное сообщество. В казахском традиционном обществе нокта агасы обладали особым статусом и были облечены высоким уважением. Обращает на себя внимание тот факт, что нокта агасы всех трех жузов – и жалаиры, и таракты, и табыны имели одинаковую родовую тамгу в виде гребня (тарак), такую же, как и у рода торе (торе-чингизиды, составлявшие высшее сословие аристократической элиты, правившей в Казахском ханстве – прим. переводчика). Согласно дошедшей до нас генеалогической и фольклорно-этнографической информации нокта агасы часто принимали активное участие в руководстве родами и племенами, во время перемирий, различных соглашений, принятия компромиссных решений и, особенно во время проведения каких-либо ритуалов, к нокта агасы прислушивались с должной учтивостью и выказывали всяческое уважение. Машхур Жусип также утверждал, что в отсутствие представителей рода торе, нокта агасы исполняли круг их обязанностей (Машхур-Жусип. Шежире казахов (;аза; шежіресі). Произведения. 10-том. – Павлодар, 2007. Стр. 8). То есть можно с полным правом утверждать, что те рода и племена, которые были избраны в качестве «но;та а;асы», «а;а баласы», «;ара ша;ыра; иесі» играли роль исполнительной власти в традиционном казахском обществе. В процессе внутриобщественных взаимоотношений у тех родов и племен, кто был облечен статусом «но;та а;асы», «а;а баласы», «;ара ша;ыра; иесі», сформировались свои непреложные обычаи, ритуалы и порядки, которые переросли со временем в морально-этическую норму, имеющую сакральный характер. Все вышесказанное можно подтвердить на примере только одного племени аргын. Из генеалогической информации, прочно утвердившейся в народной памяти, известно, что среди племен Среднего жуза аргыны пользуются чуть большими правами, чем остальные. В народе говорят «Ар;ын - а;а баласы». Среди аргынов также есть свои, установившиеся в неизменном виде обычаи, ритуалы и порядки. Согласно данным шежире, старшая жена Аргына по имени Ергуль родила ему пятерых сыновей. Сыновья выросли, у них родились дети, внуки, правнуки и т.д., затем по достижении седьмого колена их потомки выделились в отдельные самостоятельные рода. Этому разветвленному родственному объединению народ дал название «;лкен ар;ын» (Старшие аргыны) или «Бес мейрам». Потомки от семерых сыновей второй жены – Момын имеют собирательное название «Ортаншы ар;ын» (Средние аргыны) или «Жеті момын», а потомков от младшей жены Айнакоз называют «Кіші ар;ын» (Младшие аргыны) или «То;ал ар;ын». Таким различиям в повседневной жизни придавалось особое значение и в любом деле, например, при проведении определенного ритуала, дорогу уступали первому «Старшему аргыну», затем «Среднему аргыну» и последними шли представители «Младшего аргына». И самое удивительное, такие ступенчатые взаимоотношения между старшими и младшими по возрасту никоим образом не задевали ничьего авторитета и чувства собственного достоинства. Наоборот, все это воспринималось, как нечто имеющее сакральный характер, как проявление жизненной гармонии и здравомыслия. Подобные обычаи соблюдались не только во взаимоотношениях между отдельными родами, но и с особым усердием поддерживались на всех уровнях казахской этноструктуры (жан;я – ;улет – ата – ру - тайпа - ж;з). Таким образом, казахская ступенчатая этноструктура в качестве идеологической надстройки над своеобразной и самобытной потестарно-общественной средой сыграла огромную роль в регулировании социально-общественной жизни и в сплочении нации. Распространенные среди казахов пословицы и поговорки о родственных союзах (;улет, ата), о родах, племенах и жузах во многих случаях подразумевают устоявшиеся в этническом пространстве традиции, обычаи, ритуалы и обряды. Когда-то такие ученые-исследователи, как Шокан Уалиханов и Курбангали Халид также обратили пристальное внимание на то, что каждый «сустав», каждая ступень казахской этноструктуры имела свой собственный статус, свое местоположение в системе. «Родоподразделение у киргиз (казахов) принято в строго неизменном порядке. Самый порядок разделения, обусловливая собою право старейшинства и силу племени, что и по понятию киргиз (казахов) выражается правом физического первородства предка, имеет большое значение в родовом праве и принимается совершенно в генеалогическом смысле: посему форма отношений орд к ордам и родов одной орды между собою соответствуют правам кровного братства, а отношение родов к своей орде — отношению сына к отцу, к старшему роду старшей орды — отношением племянника к дяде; всего более характеризуется этот патриархальный родовой быт отношением в диспутах степных импровизаторов из разных родов о превосходстве и старейшинстве своего предка…» (Ч.Ч. Валиханов. Киргизское родословие // Собрание сочинений в пяти томах. – Алматы, 1961. 1-том, стр. 203). «У казахов есть два слова: «;;рбы» и «т;р;ы». «;;рбы» - значит ровесники, одногодки, а «т;р;ы» - это окружение, равные друг другу по значимости люди . Например, Уйсын и Алшын – равнозначны («т;р;ылас»), а если Жалайыр и Алшын родились в один год и являются родственниками, их называют «;;рбы» (т.е одногодки), но их не называют словом «т;р;ы». Чтобы точней объяснить, возьмем такой пример: Уйсын и Алшын, даже если они родились не в один год, тем не менее являются равными друг другу («т;р;ылас»), потому что их положение по старшинству в обществе равное и, даже если разница в возрасте у них будет целых сто лет, тем не менее они по отношению друг к другу абсолютно равнозначны («т;р;ылас»). Жаппас для Уйсына не может быть «т;р;ылас», пусть даже родится раньше или позже него. Следовательно, необязательно каждый «т;р;ылас» должен быть «;;рбы», и также необязательно каждый «;;рбы» должен быть «т;р;ылас». Главное условие содержится в степени старшинства» (Курбангали Халид. Очерки истории пяти восточных народов (Тауарих хамса. Бес тарих). – Алматы, 1992. Стр. 92). Попробуем подробней разъяснить приведенный пример: уйсыны и алшыны рассматриваются здесь на уровне жуза, а жалайыры и жаппасы – на уровне племени, поэтому уйсыны и алшыны друг другу являются «т;р;ылас», однако для жалайыров и жаппасов они никак не могут быть «т;р;ылас». На эту проблему также посмотрел сторонним взглядом исследователь Л. Мейер: «Этого разделения на поколения и роды киргизы (казахи) и по настоящее время держатся строго, несмотря на то, что еще до владычества русских не только поколения, но и орды соединялись часто под одною властью, не уничтожая этих подразделений и сохраняя старшинство поколений. Так, например, во время бывших народных сеймов, первородство Алимулинцев строго соблюдалось; их мнения и приговоры были обязательны для Баюлинцев и Семиродцев (Жетіру) , но не наоборот, на приговор Бия Семиродского или Баюлинского в частном деле можно было некоторым образом апеллировать Бию Алимулинскому, и он имел право уничтожить приговор» (Л. Мейер. Киргизская степь Оренбургского ведомства. – СПб., 1865. стр.4). На этот особо важный для бытия казахского традиционного общества вопрос необходимо обратить отдельное внимание. Прежде всего, чтобы получить максимально верное представление об исторической, политической, общественной, духовно-культурной и психологической сторонах жизни традиционного казахского общества, первым делом нужно заострить наше внимание на различных ступенях или звеньях этноструктуры и на прошедших испытание временем нормах взаимоотношений между этими звеньями. Таков краткий обзор родоплеменной структуры казахского народа, его внутреннего строения и социальных взаимоотношений на его различных уровнях. Теперь рассмотрим по отдельности рода и племена, которые после создания Казахского ханства подверглись реформированию и новой систематизации и затем окончательно сформировались с появлением национальной государственности. Иначе говоря, попытаемся детально разъяснить на уровне вошедших в жузы и внежузовых родов и племен этноструктуру, которая сложилась в стройную систему и закрепилась в народном сознании в раз и навсегда неизменном виде. Племена в составе СТАРШЕГО ЖУЗА: жалайыр (нокта агасы), сарыуйсын, канглы, дулат, албан, суан, шапырашты, ошакты, ысты, сыргели, шакшам. Всего 11 племен. Рода, входящие в состав племени жалайыр: оракты, сыпатай (супатай), андас, кушик, мырза, карашапан (потомков этих шести родов собирательно называют «шуманак»), байшегир (байшагыр), балгалы (косар), арыктыным (косымбет), кайшылы, шегелек (потомков этих пяти родов собирательно называют «сырманак»), сиыршы (байкобен - потомки, ведущие отсчет от одного единственного рода, их собирательное название «бырманак») (сведения получены от знатока родословия (шежире) Рахметоллы Толкымбекулы (1914), Жетысуская область, Коксуский район, аул Мукыры). Дополнительно нужно привести и эту версию шежире жалайыров, состоящих из 12-ти родов: андас, мырза, карашапан, оракты, акбуйым (арыкбуйым), калпе, сыпатай (потомки, ведущие происхождение от этих семи родов имеют собирательное название «шуманак»), арыктыным-байшегыр, балгалы, кушик (косай), кайшылы (потомки этих четырех родов собирательно называются «сырманак»), сиыршы (байкобен) (потомки, ведущие отсчет от одного единственного рода собирательно называются «бырманак»). Согласно третьему, распространенному в народе варианту шежире, в состав шуманаков входят следующие рода – андас, мырза, карашапан, оракты, акбуйым, калпе, супытай, а в составе сырманаков называются рода – арыктыным, байшегыр, сиыршы, балгалы и кушик. Все три версии подтверждают, что племя жалайыр состоит из 12-ти основных родов. В состав племени сарыуйсын входят следующие рода: жанабай, куттымбет (это объединение родов собирательно называют «;алша бута;ы» (ветвь калши)), кайкы, сопы (эти рода собирательно называют «жа;ып бута;ы» (ветвь жакыпа)). Это четыре основных рода, составляющих фундамент племени. В состав племени канглы входят рода: тогызбай, онбай, енке, каспан, караманас (потомков этих родов собирательно называют «кара канглы»), миялы (миям), омыртка, альсеит, акбарак, ешкыли (султаным), шокпарлы (потомков этих шести родов собирательно называют «сары канглы»), акылкожа, турке, ерзен, токай, танта, телкожа, куйыскансыз, бозым, шанышкылы (катаган), тоганбай, бака, бадырак, кара, оразымбет. Здесь базовых 25 родов. Рода в составе племени дулат: ботпай, шымыр, сикым, жаныс. Основных 4 рода. Племя албан состоит из следующих родов: шоган, досалы, кожбанбет, жарты, айт, бозым, кыстык (потомков этих семи родов собирательно называют «сары бутагы» - т.е. «ветвь сары»), жолболды, молболды, куртка;, мамай, калкаман, жарма;н (потомков этих шести родов собирательно называют «шыбыл бутагы»), т.е., «ветвь шыбыла», шажа;, алжан, курман, токан, баба;, жанибек, каракысы;, сарыкыз. Число основных родов – 21 Рода в составе племени суан: ельтынды, жылкельды (потомки этих двух родов собирательно зовутся «байтугель (байтогей) бутагы») – «ветвь байтугеля», мурат, турлымбет, бердыке (шару), баубек, орыс (потомков этих пяти родов собирательно называют «токарыстан бутагы» - т.е. «ветвь токарыстана»), ханбагыс, досбагыс, есбагыс (потомки этих трех родов собирательно зовутся «багыс суан». Основных 10 родов. В состав племени шапырашты входят рода: екей, эмиль-ескожа (потомков этих родов собирательно называют «малдыысты;к»), асыл, шыбыл (потомков этих родов называют «желдыысты;к»), айкым (потомков называют «кылдыыстык»). Основных 5 родов. Племя ошакты состоит из следующих родов: байлы, тасжурек, аталык, коныр. Основных 4 рода. В состав племени ысты входят рода: ойык, тылик, сызык. 3 основных рода. В племя сыргели вошли рода: батыр, кулшыгаш, карабатыр, айтбозым, уштанбалы, жайдак, елибай, жанабай, караконырдек, акконырдек, шалдар, аксирак, карасирак, тутанбалы, кайшылы, торттанбалы, жанай, бодене. Основных 18 родов (Х. Аргынбаев. Шежире Старшего жуза (;лы ж;зді; шежіресі) // Х. Аргынбаев, М. Муканов, В. Востров. О шежире казахов (;аза; шежіресі ха;ында). – Алматы, 2000. Стр. 94). Племя шакшам состоит из родов: баймурат, бекмурат, санмурат. Основных 3 рода. Племена в составе СРЕДНЕГО ЖУЗА: аргын, найман, кыпшак, конырат, керей, уак, таракты (нокта агасы). Всего 7 племен. В состав племени аргын входят рода: куандык, суйындык, бегендык, шегендык, каракесек (потомки этих пяти родов имеют собирательное название «бес мейрам»), атыгай, караул, канжыгалы, тобыкты, айтей, баимбет, жанай (потомки этих семи родов имеют собирательное название от имени матери «жеты момын»), саржетым, шакшак (эти два рода от младшей жены-токал, их собирательное название «киши аргын» или «токал аргын»), шубыртпалы, камбар, жалыкпас (эти трое, несмотря на то, что относятся к роду каракесек, находятся в положении отдельного, базового рода). Основных 17 родов. Племя найман состоит из родов: каракерей, матай, тортуы;л, сады;р (потомков этих четырех родов собирательно называют «торт толегетай»), кокжарлы (бака;), бура; (баканас), саржомарт (потомков этих трех родов собирательно называют «уш ергенекты»), балталы, баганалы (потомков этих двух родов называют «терыстанбалы»). Основных 9 родов. В состав племени кыпшак входят рода: узын, торы, карабалык, колденен, бултын (потомков этих пяти родов собирательно называют «бес танбалы кыпшак»), кулан. Основных 6 родов. Племя конырат состоит из родов: жаманбай, аманбай, сангыл (потомков этих трех родов собирательно называют «котенши»), байлар, жандар, аккой, оразкельды, токболат, каракосе (потомков этих шести родов вместе называют «коктынулы»), жетымы, божбан, кулшыгаш. Основных 12 родов. В состав племени керей входят рода: жантекей, жадик, жастабан, шубарайгыр, шерушы, ители, итемген, молкы, меркит, сарыбас, карабас, консадак (эти двенадцать племен собирательно называются «абак кереи»), кошебе, сибан, тарышы, апбас, хансадак, балта, балга (эти семь родов собирательно называются «ашамайлы кереи»). Основных 19 родов. Племя уак состоит из родов: шога, сарман, еренши, сыргели, сарыбагыс, токтамыс, алимбет, байназар (эти восемь родов собирательно называют «ермен уак»), бидалы (буйдалы), жансары, баржаксы, шайкоз (эти четыре рода собирательно называют «жусан уак» или «ергенекты уак»). Основных 12 родов. В состав племен таракты входят рода: кыдыр, жаши, али, сары, айтей, косанак, карашие (когедей), келис (алеуке), алакоз, шауке, апай, токтауыл. Основных 12 родов. Машхур Жусип Копейулы причислял таракты к седьмому племени (арыс) Среднего жуза: «Прежние старцы Средний жуз называли «Жеты (семь) Арыс»: аргыны, найманы, кыпшаки, коныраты, кереи, уаки, таракты» (Машхур-Жусип. Шежире казахов (;аза; шежіресі). Произведения. 10-том. – Павлодар, 2007. Стр. 33; М.Ж. Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 14). Вот что писал известный краевед Н.Я.Коншин: «Средний жуз казахов состоит из семи племен: аргыны, найманы, кереи, уаки, таракты, кипчаки и конраты» (Н.Я. Коншин. Заметки о происхождении родов Средней Киргизской Орды // Материалы для истории степного края. Памятная книжка Семипалатинской области. – Семипалатинск, 1900 г.). Видный историк Е.Бекмаханов также причисляет таракты к одному из племен Среднего жуза: «Все рода, подрода и отделения, населяющие территорию Среднего жуза, входили в состав семи родовых объединений: аргын, найман, керей, уак, таракты, кыпчак и конырат» (Е.Бекмаханов. Казахстан в 20-40-е годы ХIХ века. – Алматы, 1992. Стр. 51). Тот факт, что статус «нокта агасы» в Старшем жузе имели жалайыры, в Среднем жузе – таракты, а в Младшем жузе – табыны, говорит об их полновесном племенном уровне. В состав МЛАДШЕГО ЖУЗА входят племена: шекты (жаманак), торткара (карамашак), карасакал (айнык, тегынболат), каракесек (уланак), кете; (бозаншар, тайкожа, туменкожа), шомекей (эти шесть племен собирательно называют «алимулы»), адай, жаппас (алтын), алаша, байбакты, бериш, кызылкурт, таз, есентемир, маскар, ысык, шеркеш, тана; (эти 12 племен собирательно называют «байулы»), телеу, рамадан, тама;, табын (нокта агасы), кердери, керейт, жагалбайлы (эти шесть племен называют «жетыру»). Всего 25 племен (см. в главе «Младший жуз» тему «Алшын»). В состав племени шекты (жаманак) входят рода: шынгыс, орис, баубек, маку; (калу). Основных 4 рода. Племя торткара (карамашак) состоит из родов: ораз, оразгельды, жаншукыр, караш. Основных 4 рода. Племя карасакал (айнык, тегинболат) состоит из родов: бакберды, була; (их отец Сарыбас, а отец Сарыбаса – Айнык), пусырман, шангир (их отец – Тегинболат). Основных 4 рода. Состав племени каракесек (уланак): есиль, тобыл. Основных 2 рода (см. в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» тему «Каракесеки», в главе «Родственные одноименные рода и племена» тему «Каракесеки» и в главе «Младший жуз» тему «Бес естек»). Племя кете; (бозаншар, тойкожа, туменкожа) состоит из родов: жалимбет, жаримбет (эти два рода называют «байсары», «кара кете» или «ожырай кете». От Байсары родился – Бозаншар, от него – Ожырай, от Ожырая – Жалимбет и Жаримбет), турсынбай, караш (эти два рода – потомки Тойкожи (Тайкожа), их называют «ак кете»), сары, томпак (эти два рода – потомки Туменкожи, их называют «шомен кете»). Основных 6 родов. Надо отметить, что самые многочисленные сведения и разнообразные версии сохранились в шежире племени кете. Здесь мы привели лишь одну, чаще других встречающуюся версию их родословной (см. в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Кетебике»). В состав племени шомекей входят рода: тока;, коне;к, аспан, бозгы;л (эти рода называют «торт шоме;н»). Основных 4 рода. Племя адай состоит из родов: кудайке, келимберды. Основных 2 рода. Племя жаппас (алтын) состоит из родов: жансары, дансары, онгит (унгит), маметек, ораз, алсай, буйра. Основных 7 родов. Данные родословных этого племени также обширны и имеют множество версий. Например, в одном из часто озвучиваемых в народе вариантов шежире говорится о том, что из племени жаппас происходят следующие шесть родов: сумурын (шылауын), калкаман, каракоз, киякты, шалтык, онгит (см. в главе «Присоединившиеся ата и рода» тему «Онгиты»). Рода в составе племени алаша: акберли;, токберли;. Основных 2 рода. Рода в составе племени байбакты: байжиен (токсоба;), батак. Основных 2 рода. Состав племени бериш: есенкул, каратокай, жайык, жанбыршы, себек, бегис, есен. В некоторых версиях шежире: себек, есен, бегис, кулькиш (кулкыш), каратокай, жайык, есенкул. Основных 7 родов. В состав племени кызылкурт входят рода: елькутты;, байкутты;, жантели;, шора;. Основных 4 рода. Рода в составе племени таз: абай, кабай. Основных 2 рода. Состав племени есентемир: кон, тагашы;. Основных 2 рода. Состав племени маскар: куттыкадам, масак. Основных 2 рода. Состав племени ысык: аксары, сарыбай. Основных 2 рода. Состав племени шеркеш: боти;к, бай, ертай. В некоторых версиях шежире: аккуба, ботик. Основных 3 рода. Состав племени тана: шанкан, быртоган (быртогаш). Основных 2 рода. Состав племени телеу: ажиахмет, самат, кереиль. Есть версии шежире, где к этим родам добавляется род ногай. Основных 3 рода. Состав племени рамадан: балгалы;, шомишты;. Основных 2 рода. Состав племени тама;: алип, жоги;. Основных 2 рода. Состав племени табын: агым (косеули), бозым (шомишты), тогым (таракты). Основных 3 рода. Состав племени кердери;: смайыл, шагыр. Основных 2 рода. Состав племени керейт: еспембет, коспембет (доспембет). Основных 2 рода. Состав племени жагалбайлы;: лез, мырза. Основных 2 рода. Племена, НЕ ВХОДЯЩИЕ В СОСТАВ ЖУЗОВ: торе; (чингизиды), толенги;ты, кожа;, суна;ки. Всего 4 племени. Рода в составе племени торе: торе Старшего жуза (потомки Абылай хана и хана Абильмамбета), торе Среднего жуза (потомки хана Абильмамбета, Абылай хана, Самеке хана, султанов Барака и Кошека, потомки Кошима и Токтамыса из Шейбанидов), торе Младшего жуза (потомки хана Абулхаира, Каип хана, хана Самеке). Основных три родовых объединения (см. в главе «Племена и рода, не входящие в жузы» тему «Торе»). Рода в составе племени толенгит: толенгиты Старшего жуза, толенгиты Среднего жуза, толенгиты Младшего жуза. Основных три родовых объединения. Здесь может родиться законный вопрос: как племена торе и толенгитов, будучи внежузовыми объединениями, могут распределяться по жузам? Несмотря на то, что подобное распределение может выглядеть условным, историческая правда выглядит именно таким образом. Потому что процесс распределения по жузам представителей родов торе и толенгит, которые всегда были рядом с чингизидами, началось в период расцвета Казахского ханства, то есть одновременно с формированием казахской государственности. В ту пору торе и толенгиты, согласно внутрижузовой структуре казахов, находились у власти, позже, с усилением колониального давления России, ускорилась их интеграция в составы тех жузов, которыми они прежде управляли. Поэтому такие устойчивые выражения, как «толенгиты Старшего жуза», «толенгиты Среднего жуза», «толенгиты Младшего жуза», которые часто можно слышать в народной среде, по сути являются исторически сформировавшейся этноинформационной истиной. Помимо этого, среди казахов в каждом жузе установилась особая психология почтительного отношения к своим представителям племени торе. Абылай хан и хан Абулхаир являются кровными родственниками, но, несмотря на это, Средний жуз считает своим Абылай хана, а Младший жуз своим – хана Абулхаира и нередки случаи, когда даже сравнивают их между собой каждый в свою пользу. И здесь надо понимать, что для казахов генеалогическая информация – это не сухие документальные данные, а прежде всего, некая чудотворная сила, оказывающая благотворное действие на их жизнь, возрождая в сердцах такие понятия, как достоинство, честь, совесть, гордость. Рода в составе племени кожа;: корасан кожа, кырыксадак кожа, аккорган кожа, диуана кожа, баксайыс кожа, ак кожа, жусип кожа, сеит (саид) кожа, туркмен кожа, кылышты кожа. Всего 10 родов (см. в главе «Племена и рода, не входящие в жузы» тему «Кожа;»). Рода в составе племени суна;к: кайга;к, бессары;, аташ, калмырза, токпан, сиык. Основных 6 родов. Внежузовые рода: ногай (ногай-казах), кыргыз, курама, караша, корасан, кыргызалы, баршылык, барлас, дурмен, колеген, калпак, кият, могалтай, ногайлы. Всего 14 родов. Итак, рассмотрев подробно казахскую родоплеменную структуру, приходим к следующему итогу: Старший жуз состоит из 11 племен, Средний жуз – из 7 племен, Младший жуз – из 25 племен, вне жузов – 4 племени, всего – 47 племен. Если собрать воедино все большие рода, составляющие фундамент, основу своего племени и жуза, получается, что в Старшем жузе – 109 родов, В Среднем жузе – 87 родов, в Младшем жузе – 77 родов, вне жузов – 36 родов, а всего 309 основных (аталык) родов. Пожалуй мы, насколько это возможно, постарались охватить всю этноструктуру казахского народа, все его рода и племена, которые формировались на протяжении длительного исторического периода, а затем обрели свой нынешний неизменный, статичный облик. Для этого мы взяли самые распространенные, самые популярные в народе версии шежире. Но мы не должны забывать, что у казахской родоплеменной системы существует множество других вариантов шежире. Также не стоит в существующих многочисленных версиях видеть только их фольклорную природу. Казахский народ в XVIII, XIX, XX веках пережил все ужасы колонизации, экспансии, войны, голода, репрессий, эмиграции и множества других бедствий. Вследствие всех этих несчастий значительная часть казахского народа, спасаясь от преследования, вынуждена была осесть в более чем сорока странах. Множество родственных союзов (;улетов, ата), были полностью уничтожены. Даже самые сильные, составлявшие основу народа племена и рода ослабли и поредели, как выжженные огнем степные леса. Но, как говорится в казахской поговорке: «У тех, кто мал числом – один предок». Выбившиеся из сил, истощенные, попавшие в жернова судьбы, выжившие осколки аулетов, ата, родов и племен стали теперь друг другу опорой, объединившись, они стали устраивать свою жизнь и свой быт. Таким образом, павшие на голову казахского народа тяжелейшие исторические испытания внесли в его внутреннюю и внешнюю этноструктуру серьезные изменения. Поэтому не стоит удивляться тому, что сведения, дошедшие до нас из существующих шежире, из всевозможных генеалогических повествований и легенд, столь сильно разнятся и имеют множество схожих и несхожих версий. И тут на ум невольно приходят слова народной песни:
«Нальется небо тучами и горы
Покажутся лишь грудою линялой.
Бесчисленный народ, случится горе,
Стать может только горсточкою малой».
Следующий вопрос, требующий нашего внимания, это показатели численности казахских родов. Конечно же, казахских родов значительно больше, чем вышеуказанная цифра 309. Мы же назвали лишь самые сильные, многочисленные, составляющие основу своих племен рода (аталы; ру).
Необходимо напомнить и о том, что казахские рода (ру) подразделяются на основные (іргелі, аталы; ру), малые (кіші ру) и влившиеся (со стороны - сі;істі ру). Обычно, генеалогическая информация об основных родах тесно связана с каким-нибудь известным племенем и корни его происхождения сплетаются с древними автоэтнонимами (уйсын, аргын, алшын). Малые рода - это рода второго, третьего... и т.д. звеньев, свое начало, как правило, они берут из основного рода, т.е. это те, кто после раздела имущества и получения законной доли наследства образовали свой самостоятельный род. Их генеалогия напрямую связана с основным родом и там берет свое начало. А влившиеся рода, как подсказывает их название, это рода, присоединившиеся к основному роду при различных жизненных или исторических обстоятельствах. Поэтому знатоки шежире, пересказывая чью-либо родословную, всегда уточняют: «это основной род», «это большой род – потомки одного предка», «это малый род» или «это влившийся со стороны род» (А. Мендалыулы. Адаи. – Алматы, 2002. Стр. 15).
Конечно же, взаимоотношения основных, малых и влившихся родов также укреплялись различными обычаями, традициями и ритуалами, такими, как «а;а баласы», «;ара ша;ыры; иесі», «жолы ;лкен» («жолы ;лкен» - досл. «дорога шире», т.е. те, кто по праву происхождения имели определенные преимущества перед остальными – прим. переводчика), «но;та а;асы», «еншілес» (тот, кто имеет равные права на общее наследство).
Нужно помнить, что помимо родов основных, малых и влившихся, существуют еще 14 родов, которые не входят ни в один жуз. Как было показано нами выше, это – ногаи (ногай-казахи), кыргызы, курама, караша, корасан, кыргызалы, баршылык, барлас, дурмен, колеген, калпак, кият, могалтай, ногайлы. Эти рода не выходцы из основного рода, получившие свою долю наследства, они сформировались в периоды самых различных исторических событий и их относят к категории основных родов. Несмотря на некоторую относительность подобного распределения родов на группы, оно вполне соответствует закону формирования основных родов. Таким образом, мы определили и впервые подтвердили, что казахская этноструктурная система состоит из более чем трехсот (309) основных родов.
11. Институт долевого наследования
Нет ничего прочней и надежней, чем память языка. Именно язык из самых глубоких недр прошлого с точностью доносит от поколения к поколению истину. В казахском языке есть слово «енші» (доля в наследстве, которая выдается потомкам при отделении в самостоятельный род – прим. переводчика). Из этого слова рождается великое множество других слов со своим значением, которые используются по сей день. Например, «енші» (доля в общем наследстве), «еншідей» (размером с долю в общем наследстве), «еншіле» (овладей своей долей), «еншілену» (наследовать, владеть своей долей на правах наследника), «еншілес» (приемыш, сонаследник), «еншісі бір» (те, кто имеет одну общую долю в наследстве), «еншілестік» (общность имущества, право на совместное пользование наследством), «еншілестіру» (объединить, дать право совместно владеть имуществом), «еншілі» (имеющий долю в наследстве), «еншісіз» (не имеющий долю в наследстве), «енші алды» (он получил свою долю наследства), «енші берді» (выделили долю из наследства), «еншіге тиді» (досталась наследнику доля), «еншісі б;лек (у него отдельная доля), ені бас;а» (другой размер доли), «б;лінбеген енші» (неделенное наследство) и др. (Толковый словарь казахского языка (;аза; тіліні; т;сіндірме с;здігі). 3-том. – Алматы, 1978. Стр. 366-367; И. Кенесбаев. Фразеологический словарь казахского языка (;аза; тіліні; фразеологиялы; с;здігі). – Алматы, 1977. Стр. 162-163).
Смысл этих слов и выражений, отображающих материальную сторону жизни людей и связанные с ней нормы традиций и обычаев, свидетельствует о многогранности социально-правовых взаимоотношений в традиционном казахском обществе. И не просто свидетельствует, а убедительно доказывает, что именно институт долевого наследования был одним из тех главных ключей к решению таких проблем, как общественное устройство, материальное благополучие общества (скот и имущество, стоянки и пастбища, реки, озера и различные угодья). Такова истина. Традиционный кочевой образ жизни казахов и, зародившаяся в его недрах родоплеменная система, ступенями или звеньями которой являются семья – аулет – ата – род (ру) – племя – жуз, требовали постоянного регулирования и координации. И роль института долевого наследования в этом деле неоценима.
Изучая историко-этнографические источники, нужно обратить особое внимание на тот факт, что для обеспечения социальной слаженности и гармонии в традиционном казахском обществе на уровне обычного права (адат) сформировалось три основных вида «енші» (долевое наследство).
Первый – наследство, скот, имущество, оставляемые родителями детям.
Второй – неделённое наследство – почетная доля, выделяемая членами любой семьи случайному путнику или человеку, зашедшему погостить (угощение, место ночлега, корм для коня или для любого другого скота, прибывшего с ним).
Третий - быть сонаследниками – традиция внутри одного рода объединяться всем родственным союзам (;улет, ата), независимо от того, являются они кровными родственниками или нет, сделав едиными их цели и интересы и общим материальное имущество (основные четыре вида скота, стоянки и пастбища, кочевые пути, реки, озера, ручьи, леса и другие угодья).
Теперь рассмотрим подробней эти три вида наследования имущества в традиционном казахском обществе.
1.Согласно казахским традициям и установлениям, передаваемым от поколения к поколению, когда сыновья отделялись и создавали свои семьи, родители предоставляли им причитающуюся долю имущества и скота. И эта доля называлась «енші». По этому поводу казахская поговорка звучит так: «Еншісіз ;л, к;десіз ;ыз болмайды» (т.е. досл. «не бывает сыновей без наследства и дочерей, выдаваемых замуж без соблюдения обычаев», здесь имеется ввиду обычай давать приданое дочерям и другие дары во время сватовства и бракосочетания – прим. переводчика). Размер получаемого наследства мог быть разным и зависел от уровня состоятельности родителей, от их возможностей. В процессе наследования решение родителей являлось законом и никто чужой вмешиваться не имел права. В случае смерти и отца, и матери, распределением долей в наследстве занимался старший сын.
В жизни могло случиться всякое: умирал отец и оставалась одна мать; оба родителя умирали тогда, когда их сыновья еще не женились, то есть еще не успели создать свой дом и семью; оба родителя умирали тогда, когда старшие сыновья уже были женаты, а младшие еще нет; в семье росли только одни девочки или вовсе не было детей… Словом, ситуаций могло быть великое множество и обычно между близкими родственниками все они, благодаря обычаям, нормам и установлениям, утвердившимся в традиционном казахском обществе, решались миром, без тяжб и споров, без внешнего вмешательства.
Согласно казахской традиции человек, имевший несколько жен, был обязан каждую жену обеспечить собственным домом, либо поселить каждую отдельным аулом и выделить личную долю имущества и скота. В таких случаях причитающаяся каждой женщине и ее детям доля выделялась в соответствии с реальными возможностями. Обычно, до тех пор, пока сыновья не создадут свои семьи и не отделятся, забрав причитающуюся им долю, распоряжаться скотом и имуществом имел право только отец (глава семьи). Потому что, несмотря на то, что каждая жена жила отдельным домом, их скот и имущество считались общим, единым состоянием, которым управлял глава семейства (ЦГИА РК, 64-фонд, 1-список (перечень), 4236-е дело, Стр. 49, разворот).
В шежире рода баганалы из племени найман говорится, что одним из четырех опор этого рода был Бабыр (дальний предок известного казахского писателя Камала Смаилова), он имел семерых жен, которые подарили ему 25 сыновей. Этот самый Бабыр на склонах горы Улытау размещал по кругу семь зимних стойбищ для своих семерых жен. Как только наступала зима, после сезонного убоя скота, он созывал гостей на угощение частью заготовленного впрок мяса. Говорят, с севера ехали к нему знатные гости из родов куандык, керей, с востока – каракесеки, тама, таракты, с юга – ошакты, с запада – кыпшаки, токал аргыны, шомекеи. Кто из них и с какой стороны подходил к Улытау, на зимовье какой из жен наезжал, там и гостил. Из этого примера нетрудно понять, что Бабыр, будучи главой семейства, являлся хозяином и скоту, и имуществу всех своих семерых жен (Таракты Акселеу. Удачи и всех благ вам, балталы и баганалы (Балталы, ба;аналы ел аман бол). – Алматы, 1993. Стр. 173).
Обычно дочерям доля в наследстве не положена. Тем не менее, когда выдают дочь замуж, из общего наследства все же выделяют некоторую часть в качестве приданого. Приданое дочери во многих случаях превосходит по объему полученный со стороны жениха калым. Это и понятно, родители обычно не жалели для дочери добра, полагая, что раз их дитя «навсегда покидает родной порог, она не должна чувствовать себя обделенной на чужбине». К тому же, полученный калым («;алы;мал» - калым досл. означ. многочисленный скот – прим. переводчика) как бы дополняет приданое, которое дают родители за дочерью, выдаваемой замуж. Иначе говоря, приданое со стороны невесты и калым со стороны жениха отдают молодоженам, чтобы они могли создать свою семью и стать равноправными членами общества. Эта долговечная и жизнестойкая традиция предназначалась не только для укрепления стабильности и повышения потенциальных возможностей отдельных людей, но и в целом всего казахского общества. Дочь после замужества, выждав достаточно продолжительное время, чаще всего после рождения первого ребенка, впервые приезжала в отчий дом погостить. На этот раз она могла из дома родителей забрать-таки часть скота и имущества, по объему достойную называться долей. Такую часть называли выбором дочери или ее подарком («к;де»). Пословицы типа: «;алы;сыз ;ыз болса да, к;десіз ;ыз болмайды» (дочь может остаться без калыма, однако не останется без «к;де») , «Асы;;ан ;ыз алты жылда, жетіскен ;ыз жеті жылда т;ркіндейді» (заполошная дочь приезжает в гости через шесть лет, счастливая дочь приезжает через семь лет) как раз о том самом обычае пребывания дочери после замужества в гостях у своих родителей.
2.Неделённое наследство – в традиционном кочевом жизненном укладе казахского народа, на базе которого сформировалась родоплеменная система, это т.н. доля гостя, неизменный обычай, устойчивое правило и строгая норма, вызванная стремлением превратить народ в единый, целостный этноорганизм. Если бы не было подобных этому строгих правил, кочевникам, которые носились, словно ветер, скользили, как вода по выжженной солнцем бескрайней степи, было бы трудно не только сплотиться и стать единым народом, единой нацией, но даже устроить свой обычный, повседневный быт. Согласно традиции неделённого наследства любой казах, оказавшись путником, мог остановиться в доме любого другого казаха, съесть и выпить положенное ему, как гостю, обильное угощение, переночевать, быть уверенным, что его ездового коня накормят и дадут отдохнуть. Словом, каждый казах, смело переступая порог любого другого казаха, знал, что в этом доме у него есть своя законная доля в неделённом наследстве. У такого путника никто не брал плату за еду, за ночлег, за корм для коня. Наоборот, если гость не получал в доме надлежащего гостеприимства, доброжелательного и внимательного к себе отношения, он мог обратиться к бию (судье) и потребовать публичного осуждения (см. в главе «Алаш. Казах. Жуз» тему «Как Алаш делил наследство»; Речи златоустов (Шешендік с;здер). Составитель и автор вступительного слова Б. Адамбаев. – Алматы, 1967. Стр. 44, 63; Речи биев (Билер с;зі). Составитель Т. Какишев. – Алматы, 1992. Стр. 75-76).
Вот что говорит о традиции неделённого наследства известный историк-этнограф Ж.О.Артыкбаев: «Если рассматривать этот феномен, как составляющую общественных взаимоотношений, это нечто беспрецедентное, не имеющее аналогов. Это явление, не разделяющее людей на рода, жузы, улусы, привязавшее целиком всех казахов или весь народ Алаш к единой золотой основе. С социальной точки зрения не придающее значения тому, богат человек или беден, уравнивающее всех казахов, дающее им равные возможности, позволяющее бедняку пройти на почетное место в доме богача, заставляющее бая идти на затраты ради бедняка, непреложное правило, формирующее общественную среду» (Ж.О. Артыкбаев. Этнос и общество. ХVIII в. (Этнос ж;не ;о;ам. ХVIII ;.) – Караганда, 1995. Стр. 144).
3. Согласно традиции общности имущества все семьи, родственные союзы – аулеты и ата, независимо от того, кровные они родственники или нет, объединялись в составе определенного рода (ру), точнее сплачивались внутри этого рода, направляя в единое русло свои цели и интересы. А если цели и интересы были общими, то и все четыре вида скота, и кочевья, и кочевые пути, и пастбища, и земля, и реки, ручьи, озера, леса, все естественным образом признавалось общим.
Внутри рода традиция общности имущества определяла благополучие всех не только совместностью владения материальными благами, но, самое главное, упрочивало их социальную целостность, при которой каждый глубоко осознавал, что все несут ответственность за одного и один несет ответственность за всех. Это стало основой, устойчивой нормой повседневной жизни людей, можно сказать, непреложным общественным законом. Если бы не существовало подобных обычаев и норм, разнородные родственные союзы в составе рода (ру) никогда не смогли бы жить в согласии и в мире друг с другом, не было бы единства, благополучия, и это понимал каждый. Такие ученые-исследователи, как Н.А.Аристов, А.Н.Харузин в своих работах также отмечали, что казахские рода состояли не из одних только единокровных родственников, обычно туда входили и другие, имеющие иное происхождение родственные союзы – аулеты, ата, поэтому казахские рода вовсе не являются союзом близких родственников, а прежде всего- это социально-политические и общественные объединения (Н.А. Аристов. Опыт... // Журнал «Живая старина». III-IV издание. – С.-Петербург, 1894. Стр. 393; А.Н.Харузин. К вопросу о происхождении киргизского народа. – Журнал «Этнографическое обозрение». – Москва, 1895. № 3, Стр. 59). Поэтому традиция общности имущества в Казахской степи до прихода российских колонизаторов была самым действенным инструментом регулирования общественной жизни на уровне общепринятых степных законов. Неопровержимых тому доказательств великое множество в казахских шежире, в дошедших до нас речах народных ораторов, и особенно часто подобные примеры можно встретить в судейских решениях казахских биев.
К большому сожалению, по сей день не стали объектами исследования ученых такие понятия, как институт долевого наследования, и особенно равные права на владение общим имуществом в составе рода отдельных лиц, семей, таких родственных союзов, как аулеты и ата. В работах, где затрагивается проблема наследования, рассматриваются, и то лишь в этнографических пределах, такие темы, как выделение родителями доли имущества своим детям, либо традиция неделённого наследства, приводятся различные примеры. А на право на совместное пользование наследством, оказавшее неоценимую роль в регулировании и налаживании мирной и благополучной жизни в традиционном казахском обществе, можно сказать, по сей день нет полноценного научного взгляда с исторических позиций. Причину этого следует искать в колониальном прошлом казахского народа. Российские колонизаторы подвергли кардинальным переменам все, начиная с родоплеменной системы казахского традиционного общества и до его этнотерриториальных взаимосвязей, от системы власти до общественных отношений. Особенно, насильно насажденные внешней агрессивной силой в XIX веке административные и судебные реформы (1822, 1867-1868, 1886-18891 гг.) полностью разрушили казахские традиционные этносоциальные институты.
Изданный царской Россией 22 июля 1822 года «Устав о сибирских киргизах» внес фундаментальные изменения в традиционную общественно-социальную структуру казахского народа. Так, после царского указа о «сибирских киргизах» в традиционном казахском обществе, основанном на родоплеменных взаимоотношениях, в его отточенной многовековым опытом совокупности правил, норм и обычаев произошли коренные трансформации. Одной из первых жертв подобных потрясений пал традиционный институт долевого наследования, доселе бывший основой народного единения и государственной целостности. Теперь те, кто еще вчера стоял во главе родов, предоставляя сородичам равные права, кто по словам Абая «старался сделать все, чтобы обеспечить тем, чего не хватает, стремился скрыть плохое и подчеркнуть хорошее в людях», уже был не в состоянии, как прежде оказывать другим поддержку и проявлять в делах личную ответственность. Теперь, согласно новому Уставу 50-70 семей составляли один аул, 10-12 аулов образовывали одну волость, 15-20 волостей – округ, административная власть переходила в руки аульных старост, волостных и ага султанов, которые уже не могли быть защитниками и покровителями, а напротив, вынуждены были в силу служебных обязательств становиться антагонистами собственному народу (см. в главе «Средний жуз» тему «Токсан би»). Другими словами, ханская власть, направлявшая национальные и государственные интересы в единое русло, была упразднена, колониальная власть ввела свои политические и социальные системы руководства и в кратчайшие сроки те самые аульные старосты, волостные и ага султаны, в качестве служащих Российской империи превратились в орудие насилия над народом (вспомните тех, кто противостоял действиям таких национальных героев, как Сырым, Исатай и Махамбет). Предпринятые колониальными властями меры, такие, как внедрение нового административно-территориального деления, учреждение полицейской и судебной власти, новые правила уплаты налогов, религиозные и идеологические нововведения, полностью лишившие народ прав и свобод, были с величайшей предусмотрительностью изложены в 320-ти положениях «Устава о сибирских киргизах» (1822. Июля 22. № 29172. Высочайше утвержденный Устав о сибирских киргизах // А.И. Левшин. Описание киргиз-казацких или киргиз-кайсацких орд и степей. – Алматы, 1996. Стр. 399-428).
Сразу после введения этого Устава начался разлад в традиционном жизненном укладе казахского общества. Адаптированный к экосистеме и прошедший испытания веками кочевой образ существования впал в депрессию и застой. Иначе говоря, отныне казахи вынуждены были жить не согласно законам природы, как прежде, а, следуя насильно навязанной российскими колонизаторами системе. Казахская степь была разделена на такие административно-территориальные подразделения, как области, округи, уезды, волости, аулы. Теперь землями, находящимися в ведении округа, «без разрешения ага-султанов запрещено было пользоваться, а также нельзя было самовольно на них кочевать» (Центральный государственный архив РК. Фонд-37, дело-272, стр. 72).
В сложившейся ситуации такие святые для традиционного казахского общества понятия, как «солнце общее, луна общая, кочевые пути общие», «земля принадлежит Богу» или «земле хозяин – народ, народу хозяин – хан» безвозвратно ушли в прошлое.
Проводники колониальной политики Российской империи прекрасно понимали, что пока не будут уничтожены традиционная родоплеменная система казахского народа и сформировавшаяся в ее лоне потестарно-политическая структура, установить полное господство над казахским обществом и править им будет невозможно. Подобное, отличавшееся особым коварством намерение открыто выразил член Госсовета Российской империи, военный губернатор Сырдарьинской области (1883-1893, Туркестанский генерал-губернатор и командующий войсками Туркестанского военного округа (1906-1908) Н.И.Гродеков: «Законом 1867 года об управлении в Семиреченской и Сыр-Дарьинской областях признано было необходимым разделить кочевое население на волости и аулы с целью разъединения киргизских родов, ибо признавалось вредным в политическом отношении соединение большого рода под властью одного родоначальника. На основании этого в 1867 году были сформированы волости, по возможности смешанных из разных родов» (Н.И.Гродеков. Киргизы и каракиргизы Сырдарьинской области. Юридический быт. Первый том. – Ташкент, 1889. Стр. 13).
То есть, после введения в 1867-1868 гг. Временного Положения традиционная родоплеменная структура казахского народа и сформировавшаяся в ее недрах потестарно-политическая система пришли в еще больший упадок и процесс вычленения из состава родов и племен отдельных, самостоятельных родов с распределением доли наследства окончательно стал невозможным. То есть, полное уничтожение кочевого жизненного уклада и его кровного детища - института долевого наследования, который являлся социально-правовым ядром Казахского ханства и упразднение координирующего его суда биев – это был самый эффективный способ внедрения российской колониальной системы в Казахской степи. И это, со слов того самого Н.И.Гродекова, прекрасно понимали и с особым рвением претворяли в жизнь в Казахской степи проводники колониальной политики России. Для этого достаточно было уничтожить общинные права на землю, являвшиеся основой кочевого образа жизни, и тогда институт долевого наследования исчезал сам собой, а вместе с ним исчезали царившие доселе дух и потенциал коллективизма. Для России это был более действенный путь, чем использование военной силы. Вот так казахский народ, оказавшись в колониальной зависимости от России, впервые официально лишился прав на свои земли. В 210, 211, 230 пунктах Временного Положения сказано:
210. Земли, занимаемые киргизскими (казахскими) кочевьями, признаются государственными и предоставляются в общественное пользование киргизов (казахов).
211. Признаются землевладельцами на праве полной собственности лица, коим высочайше были пожалованы земли, и лица, имеющие на владение землею узаконенные акты.
230. Поселенцам из русских предоставляются льготы, присвоенные лицам, причисляющимся к городам Сибирской степи. (Материалы по истории политического строя. 1-том. – Алматы, 1960. Стр.337, 338).
Всех, кто отказывался подчиняться установкам этого Положения подвергали безжалостному уничтожению военной силой, как разбойников и смутьянов. Те светлые головы, кто вступил в борьбу с несправедливостью, решением военных судов расстреливались, отправлялись на каторгу в Сибирь, заточались в неволю. Прежде вольные духом, как степной ветер, крепкие батыры теперь пребывали в душных и тесных тюремных камерах. И самое чудовищное, что несмотря на перемены в политическиой, социальной и идеологической платформах России, основные постулаты Временного Положения 1868 года, растоптавшего исторические устремления казахского народа, без изменений, в строжайшей форме сохранялись вплоть до 1991 года. Можно сказать, что Временное Положение долгое время оставалось тяжким и скорбным ярмом на шее казахского народа, страданиями и горем, сказавшимися на его исторической судьбе. Продолжавшиеся более века жестокое издевательство и несправедливость нанесли неизмеримый вред его самобытности и достоинству... Конечно, прошлое лучше отпустить, народ, у которого есть надежды на будущее, должен сделать своей целью избавление от последствий тяжких испытаний.
Действительно, в той социальной среде, где установлен режим диктатуры и царят колониальные интересы, сохранить традиционный институт долевого наследования было невозможно. Поэтому процесс отделения от основного рода по достижении семи колен с получением своей доли от общего наследства и создание самостоятельного рода полностью прекратился. Таким образом, лишившись возможности выделять из своего состава новые структурные единицы в виде отдельных родов, все казахские рода и племена постепенно стали впадать в неизменное, статичное состояние. Далее произошла реструктуризация административно-территориальных подразделений в интересах колониальных властей, и прежняя система наследования, так хорошо регулировавшая жизнь традиционного общества, теперь оказалась и вовсе ненужной. Отныне рода и племена для каждого отдельного человека, для семей, для таких родственных объединений, как аулеты и ата, перестали быть защитой и прибежищем, теперь их жизнь контролировали всевозможные бюрократические инстанции, созданные российскими колониальными властями. В результате казахи, которые когда-то считали, что «если пить яд, то вместе с сородичами», теперь стали приобретать новые навыки и, чтобы угодить русской администрации, принялись писать друг на друга жалобы и доносы. Кошке Кеменгерулы, заметивший это, писал: «Как только открылся Приказ, крупные рода были расформированы и между людьми начались разногласия. Еще более эти разногласия усилились после введения в 1868 году «Временного Положения». Согласно этому «Положению» все внимание волостных теперь обращено на землю, некоторые волости состоят из совсем мелких родов, многие рода распались и разбрелись, кто куда» (К. Кеменгерулы. Избранное (Та;дамалы). – Алматы, 1996. Стр. 53). О непоправимом вреде, нанесенном социально-этнической ситуации административной системой, установленной российскими колонизаторами, писал и М.Ж.Копейулы: «Как только казахи стали зависимы от России, появились у нас такие понятия, как «волостной» и «аульный староста». Заслышав о том, что кто-то теперь стал волостным или аульным старостой, мудрые аксакалы говорили:
«Стал волостным, считай отныне
Ты не казах, орыс, чужак.
Став старостою, верным чину,
Залаешь громче всех собак».
Затем на должности волостных и аульных старост люди стали назначаться путем выборов, затем эти самые выборы стали проводиться посредством опускания шаров. (Баллотировка — ballot, от ит. Ballottare избирать шарами. Выборы проводились путем подачи голосов опусканием в урну шаров, называвшихся баллами (белый шар означает согласие, черный несогласие) – прим. переводчика). А потом народ стал пропадать, уходить ко дну, куда все ниже и ниже он опускается по сей день» (Машхур-Жусип. История казахов (;аза; тарихы). Произведения. 8-том. – Павлодар, 2006. Стр. 290).
Когда судьбу народа решает внешняя сила, согласно универсальному закону, этнос начинает разлагаться изнутри, это же самое произошло и с казахским народом, за короткое время его выкосило так, словно на него пал мор. И, что было закономерно, первыми жертвами колониальной системы стали самые действенные социальные механизмы, регулировавшие жизнь традиционного казахского общества, одним из важнейших среди которых был институт долевого наследования. Еще В.В.Радлов одним из первых заметил, что «в прежние времена, когда кочевники составляли более крупные единицы, эти союзы были опорою народа. Образование новых племен сделалось теперь невозможным у кочевников, подвластных России, и поэтому возник застой, подтачивающий их благосостояние. Подвижность элементов, входящих в состав государства, есть жизненная потребность кочевников, и она одна только в состоянии сглаживать удары судьбы, падающие на скотовода-кочевника, вполне зависящего от природы» (В.В. Радлов. К вопросу об уйгурах. – СПб., 1893. Стр. 72-73).
О развале, творившемся внутри казахских родов и племен с началом колониального засилия, с тяжелым сердцем писал Абай: «Хотелось бы выказать баю уважение, да нет нынче того бая... перед глупцами пресмыкаясь, бездумно раздает свой скот...
Хочешь выказать уважение мурзе, да нет теперь среди людей настоящих мурз. А тот, словно ему засунули в ж... кусок прокопченной и просоленной кошмы, ходит враскоряку, лебезя и заискивая перед кем попало...
Хочешь выказать уважение волостному и бию, да только нет у нас данных Богом волостных и биев. Нет никакого достоинства в должности, купленной за деньги и вымоленной челобитием.
Хочешь уважить сильных людей, устремленных к хорошему, да только теперь народ в основном стал охоч до плохого, а светлых да добрых людей и вовсе не осталось...
Хочешь найти и уважить разумного человека, да не осталось в народе совестливых, честных, справедливых. Народ стал по большей части изворотлив, хитер, ловок, пронырлив...
Хватит, пожалуй! Кого же мы любили и кому сочувствовали?!» (Абай. Полное двухтомное собрание сочинений. Второй том. – Алматы, 1995. Стр. 174-175).
Когда законы, по которым прежде функционировало казахское общество стали заносить на бумагу (XIX в.), традиция общности имущества или право на совместное пользование наследством уже успело стать достоянием истории. К тому же, собранные вплоть до ХХ века исторические сведения, в основе своей носили эмпирико-констатационный характер, потому как еще не успел сформироваться объективный научный взгляд на традиционно-общинную структуру казахского народа. А в ХХ веке, когда марксистско-ленинская идеология установила свой диктат, история казахского традиционного общества стала рассматриваться исключительно с позиции теории развития формаций и классовой борьбы. В результате для лучшего понимания хозяйственно-экономической основы традиционного казахского общества и культурно-духовного наследия, оставленного им, стали применяться всевозможные ошибочно-детерменистские толкования, которые в итоге превратились в «золотое ядро» всех научно-теоретических трудов. Особенно «обществоведы», взявшие за основу методологии классовую точку зрения, либо не придали значения, либо не могли позволить себе говорить открыто о том, что при кочевом жизненном укладе личная собственность – понятие довольно условное, что сама традиция общности имущества первым делом является социальной дисциплиной и нормой, основанной на коллективной собственности и рожденной естественными нуждами кочевого бытия. Те, кто стремился в этих вопросах придерживаться объективного и честного взгляда на традиционный быт казахского народа, с научных позиций объявлялись метафизическими догматиками и их всячески старались устранить, с политической точки зрения их обвиняли в воспевании прошлого, в национализме и подвергали жестокому наказанию. К примеру бай, имевший тысячу голов скота, объявлялся «эксплуататором», невзирая на то, что его скот пасли, ухаживали за ним братья, родственники, дети, внуки этого самого бая. Другими словами, игнорировали тот факт, что не может быть отец эксплуататором, а сын эксплуатируемым. К тому же не принимали в расчет, что из этой тысячи голов скота на собственные нужды бай мог использовать шерсть, мясо и молоко от силы всего лишь одного десятка из них. Вся остальная продукция шла на благо всех членов рода, имевших, согласно традиции, равные права на общее имущество. Но этот факт почему-то никто не брал во внимание. Известно, что все четыре вида домашнего скота требуют постоянного ухода. Их нужно вовремя подоить, произвести сезонную стрижку, коням остричь хвосты и гривы и объездить их. Существует множество забот, без которых скотина не будет расти и плодиться. У дойных самок при ненадлежащем уходе может развиться мастит, другого покрыть парша и иные кожные заболевания, некоторые без ухода могут одичать, и все это в итоге способно привести к мору и падежу скота. «Если не заботиться о жене, она уйдет, если не ухаживать за скотиной, она разбежится» - говорится в известной народной поговорке, родившейся напрямую из жизненного опыта. Когда говорят: «такой-то бай имел тысячу лошадей или сякой-то бай имел тысячу баранов», нужно понимать предельную условность подобной информации, потому что бай, о котором идет речь, являлся не только собственником этого скота, но и тем, кто заботился обо всех своих сородичах, которые под его началом пасут этот скот, ухаживают за ним и являются его совладельцами. Особенно эту тему нарочито замалчивали либо искажали в научных работах, написанных в советское время (см. в главе «Средний жуз» тему «Апай-бори среди басентиинов»
Словом, естественный, самобытный хозяйственно-культурный тип кочевого жизненного уклада и тесно связанная с ним родоплеменная структура и сформированные этой структурой обычаи, традиции, обряды, ритуалы, различные нормы, порядки и установления, которые регулировали и вносили порядок в кочевое сообщество, т.е. все эти важнейшие моменты теперь пытались втиснуть в узкие каноны новой идеологии и ее вульгарные социологические воззрения. Конечно, в такой ситуации о первостепенной роли института долевого наследования в кочевом обществе не только судить объективно, но даже упоминать было нельзя. В этом и кроется причина того, что на деле не осохранилось исторических материалов, касающихся внутриродового общинного (совместного) владения имуществом и вопросы традиционного института долевого наследования учеными практически не рассматривались.
По большому счету можно сказать, что институт долевого наследования, возникший в эпоху образования Казахского ханства, явился самой блистательной и удачной общественно-политической реформой. Известно, что Казахское ханство зародилось в крайне тяжелые исторические времена. Золотая Орда, Ак Орда, Кок Орда. Разбредшиеся и разрозненные рода и племена из этих распавшихся государств собрались теперь под знаменем нового государства – Казахского ханства. Все рода и племена в этот исторический период переживали тяжкий груз тягот и притеснений. Ярчайшим свидетельством этому является тот факт, что представители некоторых родов и племен по сей день встречаются также в составе нескольких других родственных тюркских народов (см. главы «Первичные условия становления народа», «Родственные одноименные рода и племена»). Среди новых ханств, возникших после падения Золотой Орды, было и Казахское ханство, куда также стекалось население бывшей державы. Из всех новообразований именно Казахское ханство было единственным государством, избравшим традиционный кочевой путь развития. А как известно, социально-политической основой кочевого уклада жизни является родоплеменная система. Иными словами, родоплеменное устройство общества и есть его кочевой образ существования. В такой ситуации необходимы были новые, хорошо продуманные идеи и действенные механизмы внедрения этих идей в жизнь, чтобы в составе ханства сплотить воедино все эти разрозненные, раздробленные рода и племена и направить их интересы и цели в одно общее русло. Основатели Казахского ханства, опираясь на исторический опыт, сумели совершить в этом направлении ряд смелых и весьма удачных шагов. В их числе идея «дети Алаша», которая сумела в пестрой толпе родов и племен пробудить родственные друг к другу чувства, уходящие корнями в глубину веков, реорганизация и реструктуризация разрозненных родов и племен и построение единой, стройной и продуманной родоплеменной системы и далее, возникновение регулирующих жизнь общества традиций, обычаев, ритуалов, обрядов, различных норм и установлений (см. главу «Первичные условия становления народа»).
Подобные преобразования привели к общественному согласию и духовному единению внутри кочевых родов и племен и, надо отметить, что одну из ключевых ролей в этом процессе сыграло внедрение института долевого наследования имущества. Согласно этой традиции общинного владения имуществом, каждый род в составе ханства считался отдельным и целостным формированием. Теперь все родственные союзы внутри рода (аулеты, ата), несмотря на то, что друг другу они могли быть не только не единокровными, но даже и не дальними родственниками, тем не менее, в любой сложившейся общественной ситуации ответственность несли все вместе, целым родом (ру). Это усиливало внутри рода коллективистские настроения, направляло интересы и желания всех людей в одно русло и наполняло жизнь каждого из них особым смыслом. Ибо каждый член этого рода имел равные права на общеродовое имущество и в его интересах было не только болеть душой за свой род, но, если понадобится, и защищать его честь и права. Иначе говоря, если кто-то из членов рода терпел притеснения от чужаков, защитить его было обязанностью всего рода, точно также, как каждый готов был защищать интересы всего рода. Вот что по этому поводу говорил Ахмет Байтурсынулы: «Вся повседневная жизнь и хозяйственные нужды казахов до вхождения в состав России были в прямой зависимости от забот и потребностей рода… Скот принадлежал роду. Плату за чьи-либо провинности или долги должны были выплачивать не только родственники, но и весь род целиком. Обвиняли кого-либо также всем родом. Короче говоря, в любом деле во главу угла ставились честь рода и польза для всего рода» (А. Байтурсынов. Светлый путь (А; жол). – Алматы, 1991. Стр. 291). И в этом смысле моральная установка: «если пить яд, то только со всем родом вместе», принятая в традиционном обществе, для всех сородичей, имевших равные доли в общем имуществе, была, можно сказать, настоящей жизненной декларацией. Именно благодаря принципу сонаследования все члены рода, будь они единокровными родственниками или совсем разного происхождения, имели общие интересы и общую судьбу. Подобные обстоятельства в эпоху создания Казахского ханства, когда кругом царили разброд и сумятица, породили среди мелких, раскиданных и обездоленных родственных союзов (аулетов и ата) стремление собраться под знаменем более сильного и авторитетного рода. Это ускорило процесс объединения в нечто целостное и наведения порядка внутри разношерстных, текучих, как вода и неуемных, как ветер аулетов, ата, родов и племен. В это же время, т.е. в XIV-XVI веках, перемещавшиеся по Великой Степи, словно вихрь или перекати-поле многочисленные тюркские племена, не имевшие обыкновения чураться иных языков и культур, переняли письменность и языки многих близлежащих оседлых народов. Кто-то – бухарско-чагатайскую писменность, кто-то – татарско-булгарскую, кто-то – моголо-калмыкскую, кто-то – арабо-персидскую. А казахский этнос за этот короткий исторический период сумел вырасти и возмужать, сохранив собственный язык и самобытную ментальность, опираясь на свои обычаи, традиции, обряды и ритуалы, а также на великую идею долевого наследования имущества. И самое главное, институт долевого наследования сумел сформировать в сознании людей понимание места и роли каждого человека в кочевом обществе, роли политической общественной системы, взаимоотношений общества и государства (ханства). Это способствовало формированию национального самосознания, когда каждый казах ощущал свою самобытность не только среди родственных тюркских народов, но и в лоне общечеловеческой цивилизации. А это в свою очередь способствовало еще большему укреплению фундамента традиционной казахской государственности. Словом, чтобы детальней рассмотреть вышеназванные вопросы, необходимо обратить особое внимание на принятую прежде практику отделения от основного, большого (аталы; ру) рода малых родов с получением своей доли наследства. Потому что, как было сказано нами выше, в XIX веке после насильственно проведенных колониальной властью административных и судебных реформ (1822, 1867-1868, 1886-1891) традиция отделения от основного рода по достижении семи колен и образование нового, малого рода на базе полученной законной доли наследства, полностью прекратилась. Административно-территориальные формирования, установленные колониальной системой, всячески препятствовали появлению новых родов, и вскоре родоплеменная система постепенно стала приобретать свою неподвижную, статичную форму. Словом, последние два века (XIX, XX) казахское общество вынуждено было жить под произволом административно-территориальных структур, сформированных внешней агрессивной силой. До сегодняшнего дня тема процветания, разрастания и усиления основного рода, из состава которого по истечении семи колен, получив причитающуюся долю наследства, выделялись самостоятельные новые рода, по сей день не рассматривалась и не изучалась на серьезном научном уровне. И причин тому несколько: во-первых, времена, когда формировались новые рода и существовал институт долевого наследования, ушли в прошлое, во-вторых, нехватка об этом исторических сведений, когда-то занесенных на бумагу, в-третьих, генеалогические и фольклорные источники не включались в научный оборот, в-четвертых, с каждым разом увеличивалось количество идеологизированных и ложных толкований этой темы и т.д. Одним словом, такой главный фактор, приводивший в соответствие и гармонизировавший традиционное казахское общество, как формирование новых, самостоятельных родов и равные права на общее наследие всех аулетов и ата, входивших в состав этих родов, так и остался вне сферы интересов науки. В подобной ситуации, оставленные нам в повествовательной форме сведения от известных знатоков казахских шежире, остаются единственной ценной информацией по этому вопросу. Приведем в качестве примеров собранные нами факты из рассказов таких общепризнанных и тонких знатоков казахского родословия, как Ахмет Абдикулы (1881-1976) из Каркаралинского района Карагандинской области, Тай Тылегенулы (1900-1985) из Улытауского района этой же (ныне Улытауской) области, Кызылбай Карабалаулы (1896-1985) из Казалинского района Кзылординской области, Ахметхан Абикайулы (1903-1986) из Жангельдинского района Костанайской области, Алшын Мендалыулы (1894-1978) из Мангыстауского района одноименной области и др., поведавших подробности того, как такие родственные объединения, как аулеты и ата в составе больших родов и племен, достигнув семиколенной дальности в родстве между собой, забрав причитающуюся им долю в общем наследстве, выходили из состава большого рода и образовывали свой, отдельный род.
В условиях кочевой жизни процветающие аулеты и ата успевали в короткие сроки разрастись в составе большого рода до такой степени, что требовались определенные преобразования. В таких случаях те родственные союзы, которые достигли семиколенного отдаления друг от друга проявляют желание отмежеваться от основного рода и создать свой самостоятельный род. Их лидеры обращаются к авторитетам большого рода с просьбой выделить причитающуюся им долю и отпустить их в самостоятельную жизнь. В свою очередь те, кто стоял во главе основного рода, считали такую просьбу признаком роста и процветания тех, кто желал отделиться и с большим уважением относились к их решению. Но прежде подвергали тщательной проверке текущее состояние желавших отделиться аулетов и ата, количество человек в будущем роду, наличие у них настоящих лидеров, их кочевья, стойбища и пастбища, количество и состояние их скота, и только после этого давали им разрешение отделиться. Для этого приглашались бии (судьи) семи близлежащих родов и проводился ритуал выделения аулета или ата в самостоятельный род. Собравшиеся для этого действа семеро биев задавали будущим руководителям рода три важных вопроса: «Есть ли среди вас тот, кто станет вашим бием и будет защищать интересы всего рода? Есть ли среди вас батыры, которые будут защитой для своего народа? Есть ли среди вас баи, которые будут содержать и заботиться о вас?» Если ответы на эти вопросы устроят всех семерых биев, то есть их вполне удовлетворят способности названных новых биев, батыров и баев, они дают разрешение на проведение соответствующего ритуала, в процессе которого предоставляют тем, кто отмежевывается, причитающуюся долю и выделяют их в отдельный род. Но дело не ограничивалось одним лишь разрешением. Вначале руководители основного рода, выделяющего долю наследства, и главные бии, батыры и баи нового, отделяющегося малого рода собираются вместе на совет, где решают вопросы становления нового рода, его единства и внутреннего согласия. На совете обсуждался опыт прошлых поколений и что из этого опыта можно взять в будущее. Затем отмежевывающиеся получали благословение и добрые советы и пожелания от тех, кто выделял их из своего состава. После этого забивали заранее приготовленную белую кобылицу либо белого верблюда и главы основного рода и главы новоотделяющегося рода давали друг перед другом клятвы, окуная большие пальцы руки в кровь жертвенного животного со словами: «Мы одной крови и честь наша общая!» «Пусть высоты, которых нам дано достигнуть в жизни, будут у нас общими, пусть могила, в которой мы будем лежать после смерти также будет общей!» «Благополучия и процветания и вам, и нам!» «Да поддержит нас Тенгри в нашем единстве и согласии!» Затем, между теми, кто исполняет ритуал окунания пальца руки в кровь бросают пестрый аркан, через который перешагивают лишь те, кто, получив свою долю, создают отдельный род. И только после ритуала перешагивания через аркан они считались самостоятельным родом со своей, отдельной долей имущества и скота. Существующее в казахском языке устойчивое выражение «Не перешагивать через чужую пеструю нить» (т.е. не нарушать чужое личное пространство, не совать нос в чужие дела – прим. переводчика), видимо, как раз-таки и связано с таким обычаем.
Однако, этим не ограничивалось выделение в отдельный род родственных союзов (аулет, ата), которые перешагнули рубеж в семь колен. После этого все сторонние семьи, аулеты и ата, также желающие влиться в новообразовавшийся род в силу разных причин, оповещаются о местах, где будет кочевать новый род, где будут его стойбища, пастбища, также информация о родовых символах (тамга, родовой клич и т.д.). «Прежде в родственных объединениях казахов главное место занимали аулеты и ата. Ведущие свое происхождение от одного общего предка родственники-аталас, разрастаясь, постепенно отдаляются друг от друга, пока не достигнут дистанции в семь колен. И вот тогда собирают большой народный сход, где, после заклания жертвенного животного (белой кобылицы или белого верблюда), объявляют о том, что запрет на браки между ними снимается и с этого момента родственные отношения завершаются. Отныне это два самостоятельных, отдельных рода, которые могут сватать детей меж собой» (И. Кенесбаев. Фразеологический словарь казахского языка (;аза; тіліні; фразеологиялы; с;здігі). – Алматы, 1977. Стр. 202).
Согласно традиции, все аулеты и ата, вошедшие в состав нового рода, несмотря на то, кровные они или дальние родственники, а может и вовсе чужие, однако, все без исключения и в обязательном порядке получали абсолютно равные друг с другом права на общинную собственность. А это означало, что все люди внутри этого рода имели единые интересы и единые цели. Отныне все радости и все горести судьбы они встречали вместе. Один отвечал за всех и все отвечали за одного. Поэтому каждый честь рода ставил выше своей личной чести. Также и весь род, защищая и опекая каждого отдельного человека в своем составе, поднимал выше свой вес и престиж. В подобных условиях способности, таланты каждого отдельного человека (дальновидность мудреца, ум бия, бесстрашие батыра, сила борца, красноречие и находчивость оратора, вдохновение акына, мастерство кузнеца, тонкое искусство ювелира, профессионализм швеи, глубокие знания звездочета, навыки лекаря, искусная сноровка атбеги (знаток лошадей и спец. по их тренировке – прим. переводчика), меткость охотника и т.д.) умножали и возносили славу и престиж всего рода. Благодаря такому этносоциальному явлению, как единство духа и сплоченность, каждый мужчина, способный сесть на коня, становился бесстрашным и несгибаемым воином. Поэтому, стоило раздасться воинственному кличу рода или племени, как все мужчины, как один, запрыгивали в седло, чтобы единым строем выступить против врага. Пожалуй, именно эти качества и стали причиной многих знаменитых военных походов и великих побед в истории кочевников.
Имея равные права на общее наследство в составе рода, все его рядовые члены имели одинаковое положение, были единомышленниками, и подобное состояние общества подкреплялось многочисленными традициями, обычаями, обрядами, ритуалами и различными нормами и установлениями. Например, такими, как сбор средств для оказания помощи попавшему в беду сородичу, безвозмездная трудовая помощь всем миром, когда каждый, сообразно ситуации считал своим долгом проявлять доброжелательность и опеку по отношению друг к другу, пригласить на угощение (ерулік) позже прикочевавшего соседа, в любой ситуации оказывать посильную помощь родичу или соседу, сохранять в качестве чьей-то доли часть заготовленного впрок мяса (например, для внезапно нагрянувших гостей) и множество иных обычаев способствовали в первую очередь сохранению внутри рода чувства коллективизма, укрепляли дисциплину, порядок, и это был лучший способ поднятия корпоративного духа. Трофеи, добытые во время военных походов, захваченный во время барымты и сырымты (барымта – угон скота у обидчика, сырымта – угон в ответ на барымту – прим. переводчика) скот, призы и подарки во время проведения скачек (байга), единоборства силачей, состязания акынов (айтыс), соперничества певцов и исполнителей распределялись в определенном порядке, согласно установленным ритуалам среди уважаемых и почитаемых членов рода. Конечно, жизнь не может состоять только из таких приятных моментов, как вручение трофеев и подарков. Когда случалась чья-либо смерть или падеж скота, когда необходимо было провести годовые поминки по кому-либо, когда на кого-то налагался штраф или нужно было компенсировать чью-то смерть, случившуюся по вине сородича или заплатить сбор, налог, подготовить приданое для невесты, издержки полностью и в обязательном порядке принимал на себя весь род, а то и племя (Речи златоустов (Шешендік с;здер). Составитель и автор предисловия Б. Адамбаев. – Алматы, 1967; А. Ж;нисулы. От бренного бытия до вечности (П;ниден ба;и;а дейін). – Алматы, 2001; Я. Кумарулы. Обычаи и традиции казахов (;аза;ты; салт-д;ст;рі). – Урумчи, 2006; С.Кенжахметулы. Традиции и обычаи казахского народа (;аза; хал;ыны; салт-д;ст;рлері). – Алматы, 2004; С. Кенжахметулы. Быт и культура казахского народа (;аза; хал;ыны; т;рмысы мен м;дениеті). – Алматы, 2007).
Все это еще раз доказывает, что честь, совесть, цели и интересы всех членов рода были едиными, и что это было для людей гораздо важней, чем цели и интересы единокровных родственников. И тому подтверждением является казахская поговорка «Пусть в скачке первым придет стригунок соплеменника, чем конь родственника».
Стоянки и пастбища новообразованного рода, как правило, располагались по соседству с основным родом, от которого они отпочковались. Потому как объявить себя отдельным родом легко, но непросто найти для него места стоянок, пастбища и определить маршруты кочевья. К тому же, хоть и отделились в самостоятельный род по достижении семи поколений, тем не менее, только вчера они были родичами, единым кланом с общим имуществом, скотом, общими целями и интересами. Поэтому вот так быстро отдалиться друг от друга они не могли. Поэтому новообразовавшийся род и основной род, от которого они отмежевались, кочевали и устраивали свою жизнь где-то поблизости друг от друга и даже пастбища для скота у них порой бывали общими. Отсюда, должно быть, и казахская расхожая фраза: «быть сонаследниками изначально, от корней» («Іргеден енші б;лу»).
В основе тамги вновь созданного рода и меток, которые наносились на животных, согласно сложившейся традиции, лежали тамга и метки основного рода, просто к ним добавлялись какие-либо новые отличительные элементы и знаки. Такие символы, с одной стороны, указывали на то, откуда произошел, от кого отделился новый род, с другой стороны доказывали его полную самостоятельность (см. главу «Знаки (тамги), девизы (ураны)»).
Существовавшая прежде традиция отделения от основного разросшегося рода малых родов с получением ими своей доли от общего наследства нашла отражение в работах русского этнографа Н.А.Аристова, который очень точно заметил, что родовые союзы (аулеты, ата) в составе рода не всегда являются друг другу единокровными родственниками. Однако, он не заметил главного – традиции долевого наследования имущества, которая служила ключевым фактором, объединяющим разнородные аулеты и ата внутри рода в единое целое и вселяющим в них дух коллективизма. Из чего можно сделать вывод, что к тому времени в казахском обществе традиция долевого наследования полностью утеряла свое историческое значение (Н.А. Аристов. Опыт... // Журнал «Живая старина». III-IV издание. – СПб., 1894. Стр. 393).
Из различных исторических источников известно, что формирование нового рода, отпочковавшегося от основного рода с получением своей доли наследства, не всегда происходило в благоприятной обстановке, с полным согласием обеих сторон. Каждый аулет-ата, разрастаясь и достигнув семи колен, непрерывно продолжал расширяться, людей становилось все больше и больше, они начинали осознавать, что готовы создать свой, самостоятельный род, количество скота увеличивалось, на прежних стоянках и пастбищах им становилось тесно. Нередко бывали случаи, когда при разделе имущества мог возникнуть спор за вхождение в состав наиболее сплоченного, хозяйственного и социально активного аулета или ата, который собирался отделиться и сформировать свой самостоятельный род. А если родичей, ведущих свое происхождение от одного предка, было слишком много, часто случалось, что они делились на две-три отдельные группировки, забирая свою долю имущества (см. в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» тему «Сары Бокенбай»). Немало и других примеров, когда при разделе наследства принижали детей от самой младшей жены (токал) или представителей некогда влившегося со стороны рода, проявляя по отношению к ним скупость и расчетливость (поговорки: «От токал родится только пень и раб», «Дети от двух жен – это два отдельных рода», «Байбише (старшая жена) – от бога, токал же – собачий хвост» и др.). И тем не менее, казахская история не знает примеров, когда при разделе имущества между двумя родами разногласия могли достигнуть такого предела, чтобы их пути разошлись навсегда (см. в главе «Средний жуз» темы «Алтай», «Как баганалы делили землю», в главе «Старший жуз» тему «Как Косы батыр делил наследство», в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» темы «Каракесеки» и «Каржасы»; Машхур Жусип. Шежире казахов (;аза; шежіресі). Произведения. 10-том. – Павлодар, 2007. Стр. 9-11, 130-134).
Особо нужно сказать о том, что никогда не бывало случаев, чтобы в новоообразованном роду рассуждали подобным образом: «теперь наша жизнь принадлежит одному лишь Тенгри и потому ни от кого не зависим, живем, как хотим и делаем, что хотим». Такому подходу к жизни ходу не давали, наоборот, стремились укреплять взаимоотношения внутри рода, т.е., в более широком смысле, выше поднимать свой социально-политический статус среди сообщества. Иначе говоря, если каждый аулет-ата до того, как стать самостоятельным родом ощущал свою ответственность перед основным родом, в составе которого все еще находился, то, отделившись и став автономным и суверенным родом, он должен был чувствовать ответственность и принимать активное участие во всех общих делах и мероприятиях не только своего рода, но и всего народа в целом. Таким образом, в составе Казахского ханства в связи с установлением института долевого наследования, между родами и племенами начали формироваться нормы равноправия. А постоянный процесс отделения от основного рода малых родов с получением своей доли наследства, их взаимное добровольное согласие на такое отделение говорят о том, что между родами в казахском традиционном обществе царили полная гармония и взаимопонимание. Отделившись, получив свою долю имущества, определившись с родовыми знаками и символами, избрав родовой девиз (уран - боевой клич), каждый род тем не менее в обязательном порядке принимал участие во всех широких, общенародных делах (выставлял свои боевые отряды во время вражеских набегов, войн, собирал дополнительные средства для помощи другим во время джута или эпидемии, оказывал добровольную помощь при пожарах и землетрясениях, подчинялся непреложному закону, согласно которому «солнце общее, луна общая, кочевые маршруты тоже общие», признавал и с почтением относился к традиции «нокта агасы», выставлял на объединенный коллективный совет своего бия, сохранял народные обычаи, традиции, обряды, ритуалы, нормы и порядки и др.). Любой из этих обычаев только укреплял равенство всех родов друг перед другом. Конечно, бывали случаи, когда в каком-либо роду появлялось больше известных личностей и его слава шире распространялась среди народа. Однако, это не было поводом для того, чтобы один род принижал другой и демонстрировал ему свое превосходство. Бии и народные златоусты строго и беспристрастно следили за тем, чтобы между родами сохранялось равноправие и взаимопонимание. Во главу угла ставились не размеры и материальные возможности рода, а справедливость и здравомыслие. И если такое выражение, как «Ерді; ;;ны – екі ауыз с;з» (досл. «значимость мужчины - в двух словах», т.е. в краткости, в умении сказать решительное слово) с одной стороны, говорило о силе влияния биев и златоустов на народное мнение, то с другой – свидетельствовало о том, что прежде всего они заботились об общественном согласии, о мире и единстве внутри народа (Речи златоустов (Шешендік с;здер). Составитель и автор предисловия Б. Адамбаев. – Алматы, 1967; Из уст народа (Ел аузынан). Составители Б. Адамбаев, Т. Жаркынбекова. – Алматы, 1989; Древний мир права казахов (;аза;ты; ата за;дары). Главный редактор и руководитель программы, академик Национальной академии наук С.З. Зиманов. III, IV тома. – Алматы, 2004, 2005).
Эту мысль можно подтвердить на следующем примере. Род шубыртпалы племени аргын Среднего жуза кочевал по северной части просторов Сарыарки, располагаясь на стоянки в местностях, примыкающих к озеру Балхаш. Народ, обосновавшийся в этом регионе, находящемся на стыке с Бетпакдалой, свои зимовья устраивал по берегам рек Сырдарья и Шу, а с приходом лета вновь уходил на приволье Сарыарки. Это случилось во времена, когда знаменитый батыр Агыбай (1802-1885) из рода шубыртпалы был еще жив. Один из младших братьев Агыбай батыра Айеке Бекежанулы (1839-1880) приехал в местность Шиели на берегу Сырдарьи, чтобы принять участие в выборах волостного. В процессе выборов в конкурентной борьбе его выстрелом из ружья убивает кыпшак Альмембет Турсынбайулы (1829-1909). Трагическая весть достигает ушей Агыбай батыра, вынуждая его прибыть из Арки на место происшествия. Вначале, согласно традиции исполняется жоктау (песня-плач об умершем – прим. переводчика). В этой траурной песне проникновенно и выразительно были переданы лучшие качества и достоинства покойного волостного Айеке, отточенным и глубоким слогом представлено его благородное происхождение и все узнали, что слова песни-жоктау созданы были известным кыпшакским акыном Будабаем Кабылулы (1848-1911).
Затем, волостного Айеке предали земле, по обычаю устроили поминки на третий и седьмой день после смерти. И тогда к Агыбаю пришли предводители племени аргын и сообщили о своем решении: «Честь мужчины – это честь всего его народа. Смерть нашего героя и защитника – испытание нашему единству. Если вы желаете, чтобы дух покойного Айеке нашел успокоение, дайте нам свое позволение пролить в отместку кровь по меньшей мере трех кыпшаков».
Агыбай батыр долго сидел в раздумье и хранил молчание. Затем вдруг сказал: «Пусть сюда придет наша невестка и еще раз споет жоктау». И снова звучит песня-плач, будоража всем сердца рассказом о том, каким достойным человеком был покойник и о том, как порой глупо и безжалостно распоряжается судьба жизнями людей. Когда пение завершилось, Агыбай батыр, словно горный орел, сложивший крылья после полета, собирается с духом и мыслями, затем произносит следующее: «Моего Айеке убил один кыпшак, а другой кыпшак обессмертил его имя, - затем решительно махнул рукой и, как отрезал, - на этом наш спор окончен!» Причина такого его решения крылась в том, что и Альмембет, застреливший Айеке, и Будабай, посвятивший ему после смерти строки жоктау, были выходцами из племени кыпшак. В то время среди шубыртпалы не было человека более деятельного и авторитетного, чем Агыбай батыр. Вот так, говорят, был остановлен чуть было не разгоревшийся до взаимного пролития крови конфликт между аргынами и кыпшаками (сведения получены от Бидаулета Ускенбекулы (1907-1974), правнука Агыбай батыра, Карагандинская (ныне Улытауская) область, Жанааркинский район; О, мой свет, моя опора! Казахские песни-плачи (Бозда;ым. ;аза;ты; жо;тау жырлары). Составитель, автор примечаний и предисловия Токтар Арын. – Алматы, 1990. Стр. 66-79).
В среде многочисленных родов и племен иной раз встречались различные дебоширы, забияки, горлопаны и бузотеры, которые порой жили мирно, а порой, бесчинствуя и буяня, доводили дело до драк, распрей и столкновений. Это обычная жизненная ситуация. Однако, в традиционном казахском обществе никогда не бывало случаев, когда между родами или племенами конфликт доходил до полного разрыва отношений. Так быть и не могло. Потому что в родственной системе, в которой «казахи плоть от плоти братья», с одной стороны единение и сплоченность народа почитались самой высшей ценностью, с другой – предводители родов и племен строжайшим образом следили за тем, чтобы в народных массах не возникало поводов для вражды и разногласий.
Следовательно, рассказы о том, что в казахском традиционном обществе бывали случаи соперничества между родами и племенами, что их сравнивали, принижая одних и возвышая других, абсолютно не соответствуют жизненной правде (Т.И. Султанов. Кочевые племена Приаралья в ХV-ХVII вв. (Вопросы этнической и социальной истории). – Москва, 1992. Стр. 51; Б. Карибаев. ХV-ХVI вв. Племена Дешт-и-Кипчака (ХV-ХVI ;;. Дешті ;ыпша; тайпалары). – Журнал «Алаш», 2005. № 2, Стр. 30-39). Словом, мы можем уверенно утверждать, что распространению среди родов и племен разногласий и расстройству их хозяйственных отношений способствовали только введенные колониальными властями административные и судебные реформы (XIX в.)
Отсюда можно сделать следующий вывод: в традиционном казахском обществе активное участие каждого рода в качестве общественно-политического формирования во всех государственных делах само по себе обеспечивало полное равноправие между всеми родами. Вместе с тем, в родоплеменной системе сохранение снизу доверху и наоборот сверху донизу потестарно-ступенчатых взаимоотношений как таковое служило гарантией политической стабильности и общественного согласия. Поэтому глубокое осознание этого факта и активное участие родов в общенародных делах всегда поднимало выше их авторитет и престиж. В этом смысле институт долевого наследования в традиционном казахском обществе был самым универсальным и действенным инструментом для регулирования и укрепления внутренних социальных процессов.
12. Система родства
Вне сомнения, именно союз мужчины и женщины закладывает фундамент любого общества. Продолжение этой традиции каждым следующим поколением является залогом непрерывности судьбы человеческого общества. И тут вспоминается один пример. Из истории известно, что в 1940 году произошел исход казахов из Китая в Индию. Известный теолог Халифа Алтай, побывавший в эпицентре этого бедствия, оставил после себя такие воспоминания: «Поначалу, когда мы откочевали с Алтая, нас было 36 тысяч человек, а до Индии добрались только 3039 человек. В течение еще одного года погибло около двух тысяч человек. К 1942 году нас осталось в живых 1150 человек. С тех пор на протяжении шести лет ни одна женщина не выносила ни одного ребенка. «Вот где суждено прерваться нашему потомству», - решили тогда мы. А когда наступил седьмой год, родился первый малыш. Для нас, потерявших всякую надежду на жизнь и покорившихся судьбе, первый крик новорожденного стал вестником надежды на будущее».
Таким же бедствиям и лишениям подверглись казахи, перекочевавшие в Иран. Вот как об этом рассказывает родившийся и выросший в Иране известный казахский ученый-востоковед Ислам Жеменей: «Иранские казахи в 1929-1933 годах во время массовых откочевок и великого бедствия, из Мангыстау дошли до Туркменистана, пересекли его территорию и, добравшись до расположенного у северных границ Ирана небольшого городка Гомишан и аула Саллак, там и осели... Наши предки, испытавшие горе и отчаяние после конфискации и искусственно созданного голода, лишившиеся родных, близких, земли, родины, старались буквально из ничего создать хотя бы что-то, что помогло бы им выжить в этих нечеловеческих условиях... Поначалу многим трудно было приспособиться к новым природным условиям и в первые годы среди казахов опять было много смертей. Из каждых десяти человек шестеро, считай, погибли... По рассказам аксакалов подряд всех, и молодых, и старых поражала болезнь (т;б ;ыздырма), у людей распухали внутренности и они просто умирали. Это были последствия экологии. Стараясь удалиться как можно дальше от подобных напастей, казахи стали перебираться в города Горган, Бандаршах (Бендер-Махшехр) и Гумбез-Кауыс (Гомбеде-Кавус). Однако, и здесь они заметили, что подверглись новой беде. На новом месте вдруг все мужчины и женщины оказались бесплодными. Так шли день за днем, месяц за месяцем, год за годом, и только на пятом году вдруг забрезжила надежда. Однако, младенцы один за другим поголовно умирали. Но, как говорится, только шайтан не знает, что такое надежда, словом, через десять лет новорожденные таки приспособились к окружающим условиям и снова в семьях зазвучали детские голоса и мечты о продолжении рода начали сбываться (И. Жеменей. Казахи Ирана (Иран ;аза;тары). – Алматы, 2007. Стр. 3-4).
Из этих примеров можно сделать один бросающийся в глаза вывод – если прервется преемственность поколений, исчезнет и социум. Только регенерация поколений позволит человечеству непрерывно продлевать свое существование. Поэтому на союз мужчины и женщины недостаточно смотреть только лишь с био-физиологической точки зрения. Этот вопрос надо понимать, как феномен, имеющий фундаментальное значение для глубокого понимания сути человеческого общества.
Формирование представления о преемственности поколений или генеалогической памяти напрямую связано с установлением социального статуса людей, с дифференциацией своего и чужого счастья, благополучия, судьбы. Благодаря генеалогической памяти человек не только знает о том, что является членом какого-то определенного этноформирования, но и стремится определить свое место в нем. Любой субъект, не имевший своего места в составе этноформирования считался либо беспородным либо чуждым элементом. Особенно в кочевой среде, где за основу жизни была взята родоплеменная система, не знать истоков своего происхождения, то есть, быть беспородным считалось неестественным, посторонним явлением, не соответствующим правилам общественной жизни.
Взаимоотношения потомков, рожденных в союзе женщины и мужчины, т.е., социализация человеческого общества формирует систему родства. Вступая в родственные связи, близкие люди называют друг друга конкретными именами, т.е. обозначают друг друга родственными терминами. Родственные термины, во-первых, являются языковым знаком, имеющим свою, отдельную структуру, во-вторых, свидетельствуют о существовании синхронных и диахронных взаимосвязей между людьми в их социальной среде. Значимость именно этих качеств является причиной того, что эта проблема рассматривается и с лингвистической, и с этнографической позиций. Лингвисты рассматривают родственные термины фонетическим, морфологическим, грамматическим, семантическим, сравнительно-историческим или компаративным методами. Этнологи же стремятся раскрыть причины и целесообразность связей между родственными терминами и социально-экономическими объединениями. Здесь проблемы исследуются в аспекте системы родства и в аспекте системы терминов родства. Надо отметить, что между системой родства и системой терминов родства практически нет различий. Если понятие системы родства это то, что определяет природу и суть родственных связей, то система терминов родства – это наименования всех социально-родственных взаимоотношений. Иначе говоря, система родства отражает исторически сложившуюся картину социальных и родственных взаимоотношений, а система терминов родства – это весь комплекс наименований всех этих социальных и родственных взаимоотношений людей (В.А. Попов. Тетраидность и тетраидная теория // Алгебра родства. 1-е издание. – Санкт-Петербург, 1995. Стр. 93). И здесь, посредством рассмотрения родственных терминов сквозь лексико-семантическую и этнографическую призмы, можно обнаружить множество возможностей для раскрытия значений и смысла как системы родства, так и системы терминов родства.
Отрасль науки, исследующая систему родства и систему терминов родства, называется «иденетикой». В качестве научного направления иденетика – это синтез лингвистического и этнологического подходов к феномену родства. Если генетика исследует процесс размножения человека (как биологического организма), то иденетика изучает индивидуализацию или процесс формирования человеческого «я». Чтобы лучше понять систему родства со всей ее исторически сложившейся природой и феноменальными свойствами, необходимо обратить особое внимание на две граничащие с ней сферы. Первая – биологическая сфера, вторая – социальная. Осмысление этих двух сфер путем сравнительного анализа поможет раскрыть объективную и точную текстуальную и символическую природу системы родства. Если этнология является символом, условным знаком феномена родства, занявшего центральное место в науке о человеке, то соответствующая отрасль этнологии, имеющая прямое отношение к феномену родства, граничит с биологией, соответствующий раздел биологии граничит с социологией, а надлежащая сфера социологии граничит с психологией, а отрасль психологии в свою очередь является смежной с лингвистикой и, в конце концов, лингвистика граничит с этнологией, замыкая таким образом круг (Г.В. Дзибель. Феномен родства. Пролегомены к иденетической теории // Алгебра родства. 6-е издание. – Санкт-Петербург, 2001. Стр. 19).
Чтобы изучить и понять любое общество в целостном виде, нужно в первую очередь обратить внимание на социально-историческую подоплеку системы родства или, говоря иначе, на природу родственных взаимоотношений, сформированных в этом обществе. Особо важное значение такой принцип имеет в традиционном обществе (в традиционной культуре). Это и понятно, потому что в таком обществе формирование и развитие потомства происходит в процессе сознательного взаимодействия. То есть, рост и становление последующих поколений подчиняется определенным нормам и порядку. Эти нормы и правила постепенно превращаются в общественные традиции. Затем эти традиции находят свое отражение во всевозможных обычаях, обрядах, ритуалах, различных канонах и установлениях. Конечно, такое явление возможно лишь в процессе взаимовлияния социальной и хозяйственной систем. Следовательно, правила, по которым осуществляется популяционное воспроизводство в определенном обществе, естественным образом приобретают социальный характер, постепенно превращаясь в общественные законы (адат). Такое явление русский исследователь Н.М. Гиренко назвал «социальным организмом родства» (Н.М. Гиренко. Система терминов родства и система социальных категорий. Журнал «Советская этнография». 1977, № 1). Поэтому становление и развитие новых популяций в обществе нельзя рассматривать лишь в биологическом или физиологическом аспекте. Потому что, если естественное воспроизводство населения, т.е. биологическая сторона данного явления – это общечеловеческий природный процесс, то социальная грань, касающаяся родственных взаимосвязей, раскрывает самобытные качества и достоинства каждого этноса в отдельности.
Система родства, термины родства и система терминов родства – это вопросы, имеющие междисциплинарное значение и содержание. С тех пор, как Л.Г. Морган (1818-1881) в своих работах впервые затронул проблемы родственных взаимоотношений североамериканских этносов, по сей день эта тема не потеряла своей злободневности. Напротив, она существенно расширилась и ее научное значение приобрело значительную глубину. Историографии этой темы посвящена отдельная книга, а ее библиография составляет целый том (Г.В. Дзибель. Феномен родства. Пролегомены к иденетической теории // Алгебра родства. 6-е издание. – С.-Петербург, 2001. Стр. 49; М.А. Решетов. Историческая вариативность половозрастной структуры и система родства // Алгебра родства. 4-е издание. – С.-Петербург, 1999. Стр. 104).
Однако, несмотря на огромное колличество работ, исследующих феномен родства, нельзя сказать, что найден некий универсальный ключ, способный раскрыть во всей полноте системы родства всех без исключения этносов земли. Скорее всего и не найдется. Потому что человечество, обитающее на нашей планете, имеет множество типов. Это разнообразие является природным явлением, которое тесно связано с тем, что каждое этноформирование, приспосабливаясь к определенной экосистеме, приобретает самобытные черты. Следовательно, исследуя систему родства какого-либо этноса, никак нельзя придавать ему универсальные свойства. Как каждый отдельный человек индивидуален и не похож на других, так и каждый этнотип, чья система родства формировалась в тесной связи с его обычаями и традициями, с его жизненным укладом, имеет свои специфические особенности.
Например, нет никакого сомнения в том, что в исследованиях ученых, касательно различных этнотипов – «малайцев» у Л.Г. Моргана, «ирокезов» у У. Риверса или «австралийцев» («дравидов») у М.В. Крючкова, на высоком научном уровне раскрыты системы родства и термины родства, присущие каждому из них. Однако, установленные учеными модели ни в коей мере не могут быть применимы к другому этнотипу. И здесь необходимо отметить, что не просто исследование системы родства какого-либо конкретного этнотипа, а только лишь широкий методический и методологический научный взгляд на проблему в масштабах всего человеческого общества поможет раскрыть глубинную суть этой проблемы. Словом, и типологическая система Л.Г. Моргана, и феноменологическая онтология М. Хайдеггера, и соцкибернетика Н. Лумана, и литературно-философские толкования М.М. Бахтина, и драматургическая социология Э. Гофмана, и тетраидная теория Н. Аллена, и этнолингвистический и иденетический синтез Г.В. Дзибеля в итоге ценны не тем, что исследовали систему родства конкретного этнотипа, а тем, что показали роль и значение феномена родства для человеческого общества и показали пути и способы, какими были добыты эти знания.
Для нас есть смысл и далее развивать эту тему. Как и у всех других этнотипов, система родства казахского народа объясняется его самобытным характером, и она очень важна для того, чтобы разобраться в его традиционных общественных взаимосвязях. И здесь надо отметить, что все семиотические признаки, такие, как родственные названия, символы (тамги), родовые кличи (ураны), образцы одежды, флаги, боевые знамена являются особой системой, служащей основой для родственных взаимоотношений. Благодаря подобным семиотическим знакам казахи не только определяли свою принадлежность к отдельным родам и племенам, но и глубоко осознавали свое единство в формате казахского этнообразования. Иначе говоря, система родства и термины родства казахского народа, берущие свое начало в глубине веков и не поблекнув, не утратив своего значения дошедшие до наших дней в виде различных исторических фактов и сведений, для нас имеют особую ценность. Проведя сравнительный анализ современной системы родства казахов и различных этнических, военно-политических, социально-культурных образований кочевых родов и племен далекого прошлого и средних веков, определив состояние существовавших в те времена общественных институтов, можно прийти к важным историко-типологическим выводам. Особенно, если рассматривать различные названия и термины родства в ракурсе базисной лексики, можно обнаружить массу возможностей для выявления их взаимосвязи с теми далекими эпохами и, сняв нанесенные временем покровы, вскрыть основы протоязыка. Например, в существующих в казахском языке двойных терминах родства, таких, как «;атын-;алаш» (все женщины, и молодые, и старые, т.е., домочадцы женского пола), «бала-ша;а» (дети, детвора), «;;да-анда» (родственные отношения по линии сватов), «абысын-ажын» (невестки, жены родственников по отношению друг к другу), «ерлі-зайып» (муж и жена, супружеская чета), «жекжат-ж;ра;ат» (совокупность дальних родственников), попытка объяснить смысл второй его части может всякого ввести в состояние растерянности. Поэтому крайне важно серьезно и глубоко исследовать смысл и значение не только терминов родства, но и всех двойных терминов, имеющихся в казахском языке. Подобное исследование, никоим образом не умаляя трудов лингвистов-компаративистов, способно раскрыть перед нами богатейшую историю казахского языка, берущего начало в глубине веков, поднять его значение и престиж на новую высоту.
Несомненно, самым действенным средством, придавшим системе родства казахов столь самобытный облик, является запрет на близкородственные браки на протяжении семи поколений. Например, мы не знаем на всей планете другого народа, кроме казахского, который бы по сей день строго придерживался этого табу. Существовали две основные предпосылки для формирования такой традиции. Первая – связана со стремлением облагородить потомство, то есть улучшить его наследственные свойства (евгеника), вторая – это тенденция, возникшая в результате стремления превратить кочевое казахское общество в целостное социально-политическое и культурно-духовное объединение. Эти две концепции и стали теми самыми действенными механизмами, оказавшими благотворное влияние на формирование казахского общества, ведшего эпический кочевой образ жизни и превратившими казахский этнос в монолитное объединение (о специфике эпического по масштабам кочевого жизненного уклада читайте в «Предисловии»).
Продолжим мысль в русле первой предпосылки (евгеника). Особо трепетное отношение кочевников к благородному происхождению, к чистокровности породы всего живого, будь то человек или животное, объясняется его образом жизни в тесном контакте с окружающей природой и его культурно-хозяйственным типом жизнедеятельности. Мировоззрение кочевника свидетельствует о накопленном им огромном жизненном опыте, благодаря которому он сумел шаг за шагом, эмпирическим путем поднять свое евгеническое сознание (стремление к родовитости, к чистоте происхождения) до немыслимых высот. Исторические документы свидетельствуют о том, что были степные рыцари, месяцами пролагающие путь в бескрайней степи, могучие верблюды-атаны, идущие как ни в чем не бывало, по ребра утопая в снегу, особые породы крупного рогатого скота, со времен гуннов в самые лютые морозы, копытами пробивая ледовый наст, добывающие себе подножный корм, казахская порода овец с необъятными курдюками – все это и есть результаты многовековой селекции (Н.Я. Бичурин. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. 1 том. – Москва-Ленинград, 1950. Стр. 47; Сиу;ну. Хан кітабынан. Переводчик. Составитель и автор предисловия Койшыгара Салгараулы. – Алматы, 1998. Стр. 32; А. Бокейхан. Избранное. Овцеводство в Степном крае. – Алматы, 1995. Стр. 153-191).
В традиционном казахском обществе уделялось особое внимание качественным характеристикам человека. Более важное значение придавалось происхождению человека, тому, были ли выдающиеся личности среди его предков, когда-то занимавшие более высокое положение в обществе, чем его собственное положение на данный момент. В доказательство этого факта можно привести следующие примеры:
• Коль скакуном дано стать жеребенку,
Знать, печень шелковиста и гладка.
Коль Человеком стать дано ребенку,
Лоб ясен его и душа чиста.
• Нет, не седлал отец твой аргамака,
И не садилась мать твоя в седло.
А значит риск и для тебя двоякий,
Навряд удастся прыгнуть высоко.
• Джигита, подающего надежды,
По кожаному отличишь ремню.
Тому же, кто уныл и безнадежен,
Написано быть вялым на роду.
• Тому ягненку стать дано кошкаром,
Который от рожденья крутолоб.
Джигита круг друзей широк недаром,
Путь будет его жизненный особ.
• Сын подрастает, будь тому соседом,
Кто сына подобающе растит.
Дочь подрастает, будь тому соседом,
Кто дочку подобающе растит.
• Конь с отметиной рождается от настоящего жеребца.
• Если уж не с большой отметиной, родится конь с малой звездочкой.
• Каков корень, таковы и ветви,
Каков род, таковы и потомки.
• Не бойся быть тем, кто знает свои корни,
Бойся стать тем, кто не помнит их.
(Пословицы и поговорки (на каз языке). Составитель и автор предисловия и пояснений Балтабай Адамбаев. – Алматы, 1996).
• Эй, хан, сам ты того не знаешь,
Меня же слушать не желаешь…
Набрал всех жен ты из низов,
Их предки сторонились.
Ведь доблестных родить сынов
Они не научились.
Не ханскою идешь стезей…
Ужель ты этого не знаешь?
(Асанкайгы).
Верблюд могучий породит, бывало,
Того, поклажу кто не унесет.
Отец – скакун, а жеребенок малый,
Коль помесь он, так слабым подрастет.
И кровь дурная породит, бывало,
Такого, что для взора передых.
Достойных же рождение унижало
Потомков непотребных и пустых.
(Шалкииз)
Объездив степь от края и до края,
Людей достойных мне бы поискать.
Судьбу свою испробовать желая,
Дочь бека я не прочь бы повстречать.
Была б она, как светоч среди многих,
И лик похож на дивный самоцвет.
Я выбирал бы кропотливо, строго,
Чтоб юности в ней восхищал расцвет.
Отдал бы за нее я сто верблюдов,
Горбы накрыл бы им цветным ковром,
Чтоб выбор мой благословили люди,
Чтоб стал, и я в один из дней отцом.
Даруют сыну мудрость пусть святые,
В груди пусть бьется сердце храбреца.
Я буду счастлив, люди о честны;е,
Коль выше, лучше будет он отца!
(Актамберды).
• Не зарьтесь зря на гриву, хвост густые
Простого, беспородного коня.
С плохой женою радости земные
Познать, счастливым стать никак нельзя.
Конь этот не родит вам аргамака,
В седле чтоб лихо мчаться на врага.
Жена плохая не подарит в браке
Достойного потомка никогда.
Не встретит друга вашего, как надо,
Ему не сможет должный дать ответ.
С ее родней вы будете не рады
Вести пустых, натянутых бесед.
Падет ручей прозрачный с горной кручи,
В морской пучине чтоб найти приют.
Бай будет рад, сочтет себя везучим,
Приплод ему коль овцы принесут.
Каков ты сам, таков и твой потомок,
Иного в этом мире не дано.
Хорош ли, плох ли, возродишься снова,
Так в жизни бренной всё заведено.
(Бухар жырау).
• Чтоб в месиве ногами увязая,
Брод одолеть и русло перейти,
Нар нужен, что идет не уставая
На многотрудном боевом пути.
Батыры с сердцем нам нужны бесстрашным,
С рассудком ясным, пламенной душой.
Чтоб обрести удачу в деле нашем,
Чтоб друг за друга встать могли горой. (Махамбет).
В каждом из этих примеров отчетливо видно, как глубоко осознавалась традиционным казахским обществом важность человеческих качеств в людях и какая значимая роль отводилась их происхождению. В казахском языке существуют такие устойчивые выражения, как «текті жерді; адамы» (человек, вышедший из хорошей среды), «тегі жа;сы» (хорошего происхождения), «текті жігіт» (благородный джигит), «асылды; ;иы;ы» (потомок хорошего человека), «тектіні; т;я;ы» (потомок благородного рода), «жа;сыны; к;зі» (наследник хорошего человека), «асылына тарт;ан» (унаследовал качества своих благородных предков), «тегіне тарт;ан» (похож на своих предков) и др., которые также говорят о том, что народ был очень разборчив и требователен в вопросах происхождения человека (см. в главе «Старший жуз» темы «Байдибек и Нурила», «Нурила, которой коснулся Кыдыр и одарил счастьем», в главе «Младший жуз» тему «Би-кели;н Бекпембета»).
Запрет на близкородственные браки между казахами до седьмого колена был направлен на сплочение нации, на укрепление внутренних общественных взаимосвязей, но это лишь одна из сторон правды. Вторая заключалась в обновлении крови, в развитии и совершенствовании потомства, в придании ему лучших черт и качеств. В заботах о будущем нации, о последующих поколениях, дальновидные народные предводители строго следили за неукоснительным исполнением этого священного табу, не позволяя браки между теми, чья дальность родства не достигла семи колен. Поэтому герои народных сказаний Енлик и Кебек, Калкаман и Мамыр, несмотря на то, что между ними пролегало уже четыре-пять поколений, были подвергнуты жестокому наказанию, ибо их взаимная любовь приравнивалась к непростительному и тяжкому преступлению, способному разрушить основы, на которых зиждились нравственность и будущее нации. Из истории хорошо известно, что они были подвергнуты тяжелейшему удару судьбы и приговорены к смертной казни. Народ, беспрекословно соблюдавший установленные нравственные нормы, без колебаний отметал любые явления, способные нанести ущерб его единству, моральному и физическому облику каждого казаха.
Второй причиной табу на браки до седьмого колена в казахском традиционном обществе являлось, как мы уже сказали выше, стремление превратить народ в целостный этноорганизм. На этом вопросе следует остановиться подробней.
Несомненно, традиция запрета на браки до седьмого колена была главной предпосылкой максимального расширения сферы родственных взаимоотношений в казахском традиционном обществе. Это привело к тому, что каждый казах прекрасно понимал, что имеет какие-либо родственные связи с любым другим казахом. Поэтому, оказавшись вдали от дома, в любом месте он чувствовал себя уверенно и вольготно, зная, что шагнув за тот или иной порог, он обнаружит там какого-нибудь да родственника. Этот неписанный закон, свято соблюдаемый на всеэтническом уровне, сформировался в условиях эпического кочевого жизненного уклада, основанного на коллективизме и сплоченности всех членов традиционного общества. Если вспомнить, что Казахская степь обширна и с запада на восток, с севера на юг тянется на тысячи и тысячи километров, существование подобных родственных взаимосвязей и осведомленность о них каждого казаха для представителей иных народов может показаться некоей фантазией, не соответствующей реальности. Однако, нам нет дела до сомнений других людей, потому что для нас факт существования тесных родственных взаимосвязей между людьми в традиционном обществе, о чем был хорошо осведомлен каждый казах, является такой же истиной, как ежедневный восход солнца на горизонте. Словом, если вникнуть в суть вопроса, это – феномен, свойственный кочевому обществу, чья социально-политическая структура основана на родоплеменной системе. Господство информационного поля, касающегося родственных взаимоотношений, которое установилось в подобной среде – это не только механизм, регламентирующий общественное бытие, но и жизненная необходимость для всякого человека в таком обществе. Таким образом, каждый казах, пребывающий в составе кочевого социума, помимо точного знания близких, кровных родственников, глубоко разбирался в своих родственных связах на уровне рода, племени, жуза, и через скрепляющие это родство всевозможные генеалогические сведения и факты (рассказы, легенды, исторические источники, родственные отношения известных личностей, родственные взаимоотношения со сватами и т.д.) был сведущ в любых вопросах, касающихся всех без исключения своих родственных уз. Благодаря обилию подобной информации, каждый казах знал, что это родственники по линии матери, а это его племянники, дети сестры, те родственники по линии сватов, а это родня замужней женщины по отцовской линии, те же будут из разряда дальней родни и т.д. Поэтому при встрече друг с другом слышались радостные возгласы, зная или уточняя степень родства, люди легко сходились и находили общий язык. Таким образом, если для казаха родовые, племенные, жузовые объединения были ориентиром для определения родства в общем и целом, то сведения, почерпнутые из шежире, помогали конкретизировать степень родства по трем линиям: свой род, родня по линии матери и родня по линии жены. Отсюда можно сделать вывод, что традиционная казахская система родства была одним из основопалагающих механизмов, обеспечивших целостность казахского этноса (см. главу «Первичные условия становления народа»).
(Подобный опыт прошел испытание временем и историей, поэтому казахское общество, включившееся в процесс глобализации, могло бы использовать его в своих интересах. Несомненно, что возможностей для этого достаточно и, разумеется, это оказало бы благотворное влияние на будущее казахского народа).
Система родства – это социально-этническая ценность, занимающая особое место в исторической судьбе казахского народа. Если попытаться глубже вникнуть в суть этой мысли, становится понятно, что система родства для казахского народа является одним из самых действенных механизмов регулирования различных норм во взаимоотношениях между людьми, пробуждающих в них здравомыслие и рассудительность, посредством чего казахское общество превращается в целостный этносоциальный союз родственников.
Общественно-политическое строение традиционного казахского общества и, послужившие его основой этнообразования (семья, аулет, ата, род, племя, жуз, народ) укрепляются через родственные связи между собой. И здесь важнейшую роль играет традиция заключения брака только лишь по достижении дальности родства в семь поколений. Во-первых, благодаря такой традиции естественным путем, как саморазвивающийся природный процесс, возникают между одним и другим родом, между одним и другим племенем, между жузами различные линии родства через матерей, жен, племянников, сватов и т.д. Во-вторых, такие родственные взаимоотношения обрастают большим количеством разнообразных традиций и обрядов, обычаев и ритуалов, еще более упрочивающих эти связи. Такого рода сверхсложная система социально-общественных связей посредством генеалогической информации навсегда утвердилась в памяти целого этноса в качестве великой идеи национального единства. Несомненно, что подобную традицию, направленную на объединение этнообразования в единое целое, надо воспринимать, как исторический феномен. Для закрепления этой мысли приведем один яркий тому пример.
Согласно генеалогическим данным, родившимся из идеи национального единства, все племя найман Среднего жуза ведет свое происхождение от единой праматери по имени Альпеш из Старшего жуза. Точно так же, родоначальницей всех аргынов Среднего жуза является женщина, уроженка Младшего жуза (см в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Альпеш», а также в главе «Средний жуз» тему «Аргын-Мейрамсопы»).
Опираясь на подобные генеалогические сведения, можно сказать, что каждый найман хорошо знал, что по материнской линии его связывает родство со всем Старшим жузом, и каждый аргын также знал, что по материнской линии его связывает родство со всем Младшим жузом. И это было не просто голое знание. Любой найман, встретив любого представителя Старшего жуза, а любой аргын, встретив любого представителя Младшего жуза, демонстрировали друг другу соответствующие родственные чувства, проявляя друг к другу, согласно установившимся традициям, обычаям и разнице в возрасте, где уважительный, где шутливо-игривый, где иной, сообразный ситуации подход. И каждый представитель Старшего или Младшего жуза охотно и с радостью вступал в такие взаимоотношения, проявляя ответные чувства и, совершая соответствующие поступки, пользуясь своими надлежащими правами, установленными различными традициями и обычаями кочевого сообщества. Эти негласные установления и правила в кочевой среде соблюдались строго и неукоснительно. Естественно, в такое положение вещей не только сложно поверить, но и уложить в голове подобную информацию весьма непросто. Однако, истина именно такова.
Известный акын Кадыр Мырза-Али вспоминает: «Мы приехали в местность Кунтимес в Костанае. На самом деле, настоящим местом рождения Шокана (Уалиханова) является именно Кунтимес. Это неправда, что он родился в Кокшетау, зря так говорят. Мы своими глазами увидели места, где располагались зимовья Шынгыса (султан Шынгыс, потомок казахских ханов, отец Шокана – прим. переводчика). К нам подошли какие-то старики и спросили кто мы и откуда. Это же привычное дело для казахов. Мои попутчики представили меня: «Кадыр Мырзалиев, поэт». На это старики даже внимания не обратили.
- Откуда, сынок, будешь родом? – опять спросили они меня.
- С запада, родом – алшын, - ответил я.
Старики оживились, глаза их засияли:
- О, да ты, оказывается, из числа наших сватов! Охо-хо, сынок, пошли с нами, будем в честь тебя барана резать! А «сватом» для них я оказался, потому что они все еще помнят, как Сырым батыр (1723-1802) в свое время женился на девушке из их племени.
Как, скажите, после этого не удивляться казахам? Вот об этом и говорит народная пословица: «Сваты – на тысячу лет, а зять – на сто лет» (Острослов (С;змерген). Интервью с Кадыром Мырза-Али. Беседовал Копен Амирбек. – Журнал «Жалын», 2007. № 4).
На описанном выше случае необходимо остановиться отдельно. Произошел он в конце ХХ века, когда под давлением советской идеологии обычаи и традиции казахов, казалось, почти утеряли свои смысл и значение. Одними из участников этой встречи оказались старики, жители Костанайской области. Другой участник той беседы – Кадыр Мырза-Али – из Уральской области. Люди, родившиеся и жившие друг от друга на расстоянии около двух тысяч километров, даже не знавшие о существовании друг друга. К тому же, если Кадыр Мырза-Али был выходцем из Младшего жуза, то старцы – из Среднего жуза. А заставил их признать родство, проявить взаимное почтение, беседовать сердечно и по душам и в конце концов пригласить и уважить гостя легендарный Сырым батыр, живший в далеком XVIII веке. Вот на таком примере можно ясно представить себе и лучше понять феномен родства, присущий казахскому народу.
Отсюда то, что мы в данном случае называем системой родства, это не только кровно-родственные отношения между отдельными людьми, но и те же кровно-родственные отношения на уровне всего этноса в целом (семья, аулет, ата, род, племя, жуз, народ). На это явление нужно смотреть только таким образом. Если быть точнее, в традиционном казахском обществе каждый отдельный человек (субъект) имел родство с любым другим этнообъединением и с любым другим субъектом из этого этнообъединения, и это было закреплено точной генеалогической информацией, содержащейся в шежире (обратите внимание на сведения, полученные от акына Байботы Серикбайулы Кошым-Ногай в главе «Казахи плоть от плоти братья»).
Вот почему мы говорили, что тот, кто живя в казахской среде, не знал родоплеменную структуру и родственные взаимоотношения внутри этой структуры, был подобен человеку, плывущему в лодке без весел (см. главу «Школа страноведения»). Таким образом, каждый казах-кочевник должен был виртуозно обращаться с шежире - генеалогической информацией, ибо это было жизненной необходимостью и важнейшим условием его повседневного существования.
Мы уже знаем, что главной причиной формирования кровно-родственных отношений казахского народа на общеэтническом уровне является традиция запрета на близкородственные браки до седьмого колена. Теперь нам надо обратить внимание еще на один фактор, тесно связанный с этой традицией, согласно которому матерью, женой либо невесткой каждого казахского мужчины является представительница другого рода или племени. Потому что на протяжении семи поколений разросшиеся ветви потомков успевают создать свои самостоятельные рода (см. главу «Институт долевого наследования»). То есть, каждый казах напрямую через себя или через близких родственников может вступить в родственные отношения со всеми казахскими этноформированиями. Такие родственные отношения в обязательном порядке подкреплялись всевозможными традициями, обычаями, обрядами и ритуалами, вокруг них складывались различные добрые приметы и поверья, и обе стороны высоко чтили друг друга. Словом, это необходимо воспринимать, как поразительный феномен, способствовавший превращению не имевшего никаких различий ни в языке, ни в менталитете, ни в религиозном веровании, ни в образе жизни казахского народа в целостный этноорганизм.
«О Старшем жузе мне можно и не говорить, ибо они со всех сторон похожи на своих сибирских и оренбургских сородичей-казахов» (Ч.Ч. Валиханов. Собрание сочинений в пяти томах. 1 том. – Алматы, 1961. Стр. 401).
«Несмотря на то, что казак-киргизы, живущие в обширной степи, в языковом отношении составляют столь неразрывное целое, что вряд ли можно заметить диалектальные различия в языке киргизов (казахов) у Каспийского моря и на Верхнем Иртыше, несмотря на то, что всюду бросается в глаза единообразие их обычаев, привычек, быта, характера и повсюду их резко отличает от других тюркских народов общее для них всех осознание принадлежности к народу казаков и к одному из братских племен этого широко разветвленного народа» (В.В. Радлов. Из Сибири. Страницы дневника. – Москва, 1989. Стр. 250).
«Мы видим неразрывное единство и целостность всех казахов, живущих в разных концах обширного Казахстана» (О. Смагулов. И в капле крови есть следы истории народа (Бір тамшы ;анда да халы; тарихыны; ізі бар). – Газета «Заман-;аза;стан». 28 марта, 1997).
Таким образом, система родства в традиционном казахском обществе – это, в сущности, некое этноинформационное пространство, которое затрагивает все типы социальных взаимоотношений на всех уровнях и которое не только связывает каждого человека со всем этноорганизмом, но и заставляет любого из них глубоко чувствовать, что он является членом своего этноса, и превращает знание каждым общеэтнической системы родства в жизненную необходимость, что в результате оказывает действенное влияние на регулирование всей жизнедеятельности этноса, объединенного общей идеей, которая гласит - «казахи плоть от плоти братья» («;ар;а тамырлы ;аза;»).
В традиционном казахском обществе в процессе брачно-семейных, социально-бытовых, общественно-политических взимодействий между людьми, семьями, аулетами, ата, родами, племенами и жузами формировалась система родственных отношений с великим множеством разветвлений, линий и пластов, в связи с чем параллельно возникало бесчисленное множество названий и терминов, обозначающих все уровни и степени родства. В ходе общения людей между собой (векторный режим) различные термины родства, как правило, являются либо обращением, либо личным именем (вокатив) или же используются для уточнения степени родства кого-то третьего. Например, называющий (эго) может кого-то из своих близких (тот, о ком говорят – альтер) назвать – баба; (предок), ата (дед), ;же (бабушка), ;ке (отец), апа (старшая сестра), а;а (старший брат), же;еше (жена старшего брата), ;пке (старшая сестра, старшая по возрасту женщина), на;ашы (родственник по линии матери), жезде (зять по отношению к родственникам жены, которые младше его по возрасту), ;айным (деверь, младший брат мужа) и др.; тот, кто называет второго родственным термином, четко разделяет его с другими и одновременно выражает этим термином свое уважение к нему – Алма же;еше, Оспан а;а, ;мсын т;те, Н;рлан жезде, Кемел на;ашы, и др.; согласно традиционному этикету, называющий называемого обозначает замещающим словом (эвфемизм) – Би а;а (би - судья), Сері ;айным (сері - рыцарь, франт), Салжігіт (сал – щеголь), Молда ;айна;а (мулла), ;нші же;еше (;нші - певица), Сыл;ым жезде (сыл;ым - франт, щеголь), Зергер на;ашы (зергер - ювелир) и др.; обстоятельственные, соответствующие случаю единичные наименования (окказиональные), произносимые с оттенком уважительности, заинтересованности, с выражением почтения или доверительной близости – дос (друг), достым (старина), а;са;ал (почтеннейший), а;асы (вежливое обращение к старшему по возрасту мужчине), інім (вежливое обращение к младшему по возрасту мужчине), інішек (молодой человек, братишка), бала;ай (малец, детка, сынок), тамыр (приятель), ;;рдас (сверстник), ;;рбым (подруга), ;арындас (сестренка), ;ара;ым (ласковое обращение к младшим), ;ар;ам (родненький, милый), шыра;ым (светик, светоч мой, - обращение к молодым), ;ал;ам (милый, голубчик, обращение старшего к младшему), туыс;ан (родня, родич), бауырым (брат мой! – обращение), ;ызым (доченька – обращение), балам (сынок – обращение), замандас (современник), же;гей (уважительное обращение к жене знакомого человека, старшего по возрасту), апай (форма обращения к старшей по возрасту женщине, которая не является родственницей), б;йбіше (почтительное обращение к пожилой женщине, хозяйке дома), ота;асы (уважительная форма обращения жены к мужу), азамат (гражданин - обращение, молодец! – похвала), жолдас (товарищ), к;рші (сосед), ;;да (сват), на;ашы (родственник, дядя по материнской линии), жиен (племянник, племянница - дети сестры), молдеке (уважительное обращение к мулле), батыреке (почтительное обращение к батыру), байеке (почтительное обращение к баю) и др.; когда называющий упоминает кого-то третьего, который является чьим-то родственником – Кемел на;ашымны; жиенінен ту;ан жиеншары (внучатый племянник(ица), рожденный(ая) детьми сестры дяди Кемела, который является братом нашей матери), Н;рлан жездемні; б;лесіні; бажасы (свояк двоюродного брата моего зятя Нурлана), Н;рлан жездемні; б;лесіні; бажасынан ту;ан ;ызды; баласы (сын дочери свояка двоюродного брата моего зятя Нурлана), ;армысты; бауыздау ;;дасы – ;айратты; на;ашы апасынан ту;ан жиен бала (самый уважаемый сват Кармыса является племянником, рожденным тетей Кайрата по женской линии) и т.д ...
Наименования и термины родства, как и местоименные формы обращения и титулатуры в социуме, выделяют какой-либо субъект и указывают на него. Таким образом, термины родства приобретают определенные смысл и значение только в процессе личного общения называющего и называемого. Например, термин «отец, папа» может применять только сын или дочь называемого лица. То есть, только в процессе сравнения одного термина родства с другим проявляются их смыслы и значения. Однако здесь необходимо отметить, что в связи с изменениями, которые могут произойти с называющим и называемым, произойдут изменения и в терминах родства. Например, если называющему термин родства (А) называемый (Б) приходится родственником по линии матери, этот человек (Б) следующему называющему термин родства (В) может оказаться племянником (цей). То есть, если для первого называющего человека (А) называемый (Б) действительно окажется родственником по материнской линии, то для второго называющего человека (В) этот называемый человек (Б) окажется племянником (цей). Подобных комбинаций и вариаций касательно терминов родства можно привести бесчисленное количество, однако, это не является нашей главной целью. Нам горазжо важней детально разъяснить нормы во взаимоотношениях между людьми, чем перечислять весь список существующих терминов родства или составлять для них всевозможные схемы, таблицы или коды. Иначе говоря, более ценно прояснить сформировавшиеся между родственниками этические нормы и показать установившиеся в тесной связи с этими этическими нормами различные обычаи и традиции, обряды, ритуалы, порядки и установления, вплоть до всевозможных примет и поверий. Словом, это является самым действенным способом выделить среди других казахскую систему родства и систему терминов родства, и таким образом показать их самобытность и специфические черты. Поэтому, чтобы лучше понять и прояснить для себя все детали казахской системы родства и системы терминов родства, мы сознательно отказались от различных приемов и средств в виде схем, таблиц и кодов, широко используемых в исследовательских работах в области иденетики.
И здесь в качестве метода, часто используемого в исследованиях в области иденетики, можно назвать код, предложенный русским этнологом Ю.И.Левиным. Согласно этому коду родственные взаимоотношения обозначаются буквами. Например, «родитель» - Р, «дитя» - Д, «супруг» - С, называющий (эго) – Э, называемый, если «мужчина –м, если называемая женщина –ж, если называемый старше – (+), если называемый младше – (–) и т.д. В соответствии с этим кодом «отец» будет обозначаться – Рм, «брат матери» - ДмРРж, «младшая сестра отца» - ДжРРм, «старший брат» - +ДмРЭм, «сын старшего брата» - Дм+ДмР, «сын брата старше говорящего» - +ДмДмР и т.д. (Г.В. Дзибель. Феномен родства. Пролегомены к иденетической теории // Алгебра родства. 6-е издание. – Санкт-Петербург, 2001. Стр. 10).
Есть несколько причин, почему мы не стали использовать код, предложенный Ю.И.Левиным. Во-первых, код Ю.И.Левина включает в себя обозначения взаимосвязей лишь среди единокровных родственников. Иначе говоря, он не сможет в полной мере раскрыть социальные связи между родственниками и установившиеся в связи с этим нормы и их природу. Во-вторых, в казахской традиции, согласно таким понятиям, как «своя родня», «родня по материнской линии» и «родня по линии жены», обозначить кодовыми буквами и различить десятки-сотни терминов родства, обозначающих потомков на протяжении шести-семи поколений, значит усложнить и без того сложную систему терминов родства. В-третьих, предложенный Ю.И.Левиным код начинается не с представления называющего, а наоборот, начинается с называемого (альтер) и истолковывает все в обратном порядке. Это еще более утяжеляет все понятия. Поэтому для усовершенствования метода Ю.И.Левина, М.В.Крюков предложил рядом с буквами кода, обозначающими родственные отношения, ставить стрелки. В-четвертых, согласно коду Ю.И.Левина, каждая кодовая буква обозначает только генеалогический ряд. Естественно, чтобы досконально разобраться в феномене системы родства и понять все ее свойства и достоинства нельзя ограничиться знанием только лишь генеалогического ряда (Ю.И. Левин. Об описании системы терминов родства. – Журнал «Советская этнография». 1970, № 4; М.В. Крюков. Система родства китайцев (эволюция и закономерности). – Москва, 1972).
И здесь вспоминается одна история, имеющая широкое хождение в народе. Ехали как-то два всадника. Один из них – мужчина в летах, вторая – молодая девушка. Увидев их издали, один аульный джигит, легкомысленный болтун стал насмехаться: «Ах, какой иноходец под этой девушкой и какой приятный у нее попутчик!»
Тогда девушка сказала: «Эй, джигит! Прежде чем говорить, хорошенько подумай. Мать этого джигита (попутчика) является свекровью моей матери. Кем же тогда я прихожусь этому джигиту?» Услышав такой ответ, говорят, тот аульный болтун почувствовал себя очень неловко и попросил прощения у путников. А все потому, что два этих всадника оказались отцом и дочерью друг другу.
Приведем еще один пример. В давние времена у одной молодой замужней женщины было шесть шуринов, т.е. шесть старших братьев ее мужа: Озенбай (от слова ;зен – река), Камысбай (от слова ;амыс – камыш), Каскырбай (от слова ;ас;ыр – волк), Койшыбай (от слов ;ой –баран, ;ойшы – чабан), Локетбай (от слова локет – большой нож с широким лезвием) и Кайракбай (от слова ;айра; – точило, оселок). (Здесь нужно внести пояснения для русскоязычного читателя. В казахской традиции для невестки существует табу. Войдя в дом мужа, с первого дня она не должна была называть по именам родителей и родственников мужа, а придумать для каждого какое-либо прозвище или заместительное имя – прим. переводчика). Однажды, эта молодая замужняя женщина пошла к реке, чтобы набрать воды. По дороге увидела, как среди камышей волк напал на барана. Размахивая руками, она спугнула волка. А чтобы задранный баран не околел зазря, она прибежала домой за помощью и с криками принялась рассказывать о случившемся (здесь вспоминаем о табу на имена родни мужа для невестки): «На той стороне, за тем местом, где плещет и струится, на этой стороне от того места, где шуршит и шелестит, того кто блеет, тот кто воет хотел съесть. Если то, чем режут не сделать острым об то, что искрится и не зарезать то, что блеет, оно может околеть понапрасну».
Такое поведение молодой невестки можно объяснить этим самым табу на имена родственников мужа. Поэтому, вместо слова река она говорит «то, что плещет и струится», вместо камыша – «то, что шуршит и шелестит», вместо барана – «то, что блеет», вместо волка – «то, что воет», вместо ножа – «то, чем режут», вместо точила – «то, что искрится», то есть, чтобы донести смысл происшествия, не произнося имен старших братьев своего мужа, она пользуется замещающими словами (эвфемизмами). Конечно же, эти замещающие слова женщина не придумала на месте. Они уже давно вошли в словарный запас языка и укоренились там настолько, чтоб окружающие без труда смогли понять все ее иносказания.
Из этих примеров становится ясно, что термины родства определяют не только генеалогическую преемственность, но и свидетельствуют о том, что существуют бесчисленные нормы социально-общественных связей между людьми. То есть, детально выяснив казахскую систему родства и систему терминов родства, мы откроем для себя, что взаимоотношения людей строго регламентированы по многочисленным формам и типам. Другими словами, казахи строго и неукоснительно соблюдали все обычаи, традиции, обряды, ритуалы, порядки и установления, превратившиеся в социально-общественные нормы в процессе их родственных взаимоотношений. И самое удивительное, любой пример таких взаимоотношений высоко почитался в общеэтническом масштабе, превратившись в жизнеутверждающий принцип, способствующий согласию и взаимопониманию людей, наполняющий их повседневное бытие определенным смыслом, делая их радостней и счастливей.
Вот почему мы говорим, что различные схемы, таблицы и коды не способны раскрыть все особенности и достоинства казахских терминов родства. Поэтому, выстраивая термины родства, как лексические элементы, необходимо им, по мере возможности, давать и этнографическую характеристику (см. главу «Система наименований родства»). Следовательно, изучая систему названий и терминов родства, необходимо опираться на традицию родственных взаимоотношений, состоящих из таких понятий, как «своя родня», «родня по линии матери» и «родня по линии жены». И тогда, в ходе выстраивания терминов родства пол, межпоколенный уровень, прямые или косвенные (латеральные) родственные связи, генеалогическая категория (или ранг), обязанности родственников друг перед другом, существующие между ними запреты и многие другие вопросы, касающиеся называющего или указывающего человека (эго) и называемого или указуемого (альтер) будут дифференцированы под лексико-семантическим и этнографическим углом зрения. Выстраивание терминов родства таким образом может показаться со стороны несколько описательным и формально-аналитическим по конфигурации, однако, при более детальном рассмотрении подобный принцип исследования поможет глубже и основательней разобраться и в системе родства, и в системе терминов родства, а также во всех гранях и секретах имен родства (см. след. главу «Система наименований родства»).
13. Система наименований родства
НЕКОТОРЫЕ СООБРАЖЕНИЯ:
1. Система родства в традиционном казахском обществе – это, в сущности, некое этноинформационное пространство, которое затрагивает все типы социальных взаимоотношений на всех уровнях и которое не только связывает каждого человека со всем этноорганизмом, но и заставляет любого из них глубоко чувствовать, что он является членом своего этноса и превращает знание каждым общеэтнической системы родства в жизненную необходимость, в результате чего оказывает действенное влияние на регулирование всей жизнедеятельности этноса, объединенного общей идеей, которая гласит - «казахи плоть от плоти братья». Этот вопрос мы слегка затронули в предыдущей главе (см. главу «Система родства»). Чтобы упрочить такое заключение, точные наименования и термины родства, сформировавшиеся в традиционном казахском обществе, охвачены в широком формате, а смысл и значение каждого из них впервые рассмотрены нами под описательно-этнографическим углом зрения. Подобная система терминов для обозначения родственных отношений называется «Референтивными терминами родства».
2. Существующие в казахском языке наименования и термины родства по сути определяются в соответствии со своей личной родней, родней по линии матери и родней по линии жены называющего человека. Это правило, сообразно обычаям и традициям прочно утвердившееся в сознании казахского народа. В научных трудах существуют различные способы систематизации родственных наименований по степени близости или дальности. Например, близкие родственники, родня по линии сватов, дальние родственники, брачные союзы, приятели и знакомые, друзья-товарищи, люди в интимных отношениях (любовники), соседи, близкие, живущие рядом, коллеги или сослуживцы с общими интересами, люди одной профессии, т.н. «братство по кораблю», люди, с кем идут в набеги и походы, земляки, люди из одного аула или сонаследники и т.д. А среди казахских ученых-исследователей нередко родственные наименования по степени близости и дальности систематизируются следующими двумя способами: своя родня, родня по линии матери, родня, возникшая вследствие заключения брака, сватовства или по поколенческим уровням (предок, дед, отец, сын, внук, правнук, праправнук, прапраправнук) (Х.Аргынбаев).
Как бы то ни было, система родственных наименований по степени близости или дальности - это не та проблема, которая решается путем «сказал, и отрезал»! Эта тема требует проведения специальных исследований, всестороннего анализа, этнографических и этимологических изысканий в широком объеме и описательно-аналитических заключений. Наша цель: рассмотреть систему наименований и терминов родства только в контексте генеалогических традиций, то есть обратить внимание на то, что культура распространения шежире является тем самым действенным механизмом, который подтверждает и укрепляет близость и родство между людьми и посредством этого влияет на формирование общенационального единства. Поэтому мы решили, что систему наименований и терминов родства необходимо исследовать в рамках традиционного, прочно укрепившегося в народном сознании деления круга родственников на свою родню, родню по линии матери и родню по линии жены.
3. Необходимо сказать, что исследование системы наименований и терминов родства через схему: своя родня, родня по линии матери и родня по линии жены, в некоторой степени носит условный характер. Например, муж (супруг), жена (супруга), сноха, двоюродные брат (сестра), племянники (дети сестры), невестка, зять (по отношению к родственникам жены, которые младше ее), сват, сватья, младшая сватья (молодая родственница), свояченница или шурин (младшие сестра или брат жены), свояк и др. наименования и термины при попытке отнести их к какой-либо из этих трех ветвей родни, любого могут ввести в состояние растерянности. В процессе систематизации и классификации наименований и терминов родства, в качестве основного критерия, определяющего кто и к какой категории родни относится, мы выбрали человека называемого. Для подобного выбора есть свои причины. К примеру, свояки, обычно, относятся к разным аулетам, ата или родам. Случаи, когда два джигита, родственники из одного аулета женятся на двух девушках, сестрах или родственницах из другого аулета, и таким образом становятся друг другу свояками, случаются весьма редко. Обычно посредниками, превращающими в родственников людей, которые прежде не знали друг друга, являются сестры. То есть, мужья сестер становятся друг другу свояками. Следовательно, есть все основания отнести свояка к родне жены. Отнести свояка к какой-либо другой категории родни смысла не имеет. Потому что посредниками между называющим и называемым (т.е свояки) являются их жены (сестры), которые относятся к категории родни по линии жены. Поэтому вполне логично отнести свояков к этой же категории. В данном случае слово «родня» («ж;рт») нельзя равнять с понятием «род» («ру»).
Возьмем также племянников («жиен» - дети сестер). Племянник – жиен – это ребенок, рожденный старшей либо младшей сестрой называющего. То есть, племянника в данном случае (если он даже относится к другому роду) можно отнести к категории «своя родня». Ибо единственным посредником между называемым (племянником-жиен) и называющим является старшая или младшая сестра самого называющего. А, как известно, старшая или младшая сестра являются членами «своей родни» называющего. В связи с этим, хотим подчеркнуть, что некоторые исследователи ошибочно относят племянников-жиен к родственникам по линии матери (Х. Аргынбаев. Семья и брак у казахского народа (;аза; хал;ында;ы семья мен неке). – Алматы, 1973. Стр. 58; С. Кенжеахметулы. Быт и культура казахского народа (;аза; хал;ыны; т;рмысы мен м;дениеті). – Алматы, 2006. Стр. 197). Потому что племянник-жиен является субъектом, имеющим отношение не к матери называющего (называющей), а к его (ее) старшей или младшей сестре. В таком случае, чтобы прояснить, к какой категории родни следует отнести племянников – жиен, необходимо в первую очередь учитывать тот факт, что единственный посредник между называемым (племянник-жиен) и называющим – это старшая или младшая сестра называющего. Поэтому и взят нами за основу этот принцип для классификации и систематизации наименований и терминов родства по степени близости и дальности.
Среди существующих в казахской традиции наименований и терминов: «своя родня» («;з ж;рты»), «родня по линии матери» («на;ашы ж;рты») и «родня по линии жены» («;айын ж;рты») обращает на себя внимание слово «ж;рт». В казахском языке слово «ж;рт»употребляется в следующих значениях:
а) Бывшее место стоянки кочевья, место, где прежде стояли юрты, следы, оставленные кочевьем. В подобном случае употребляются устойчивые выражения: «ж;рт жа;;ыртты» (народ перекочевал на другое место), «;ара ж;рт» (место ежегодной стоянки аула), «сары ж;рт» (старое место стоянки с пожухшей травой и скудным пастбищем или бывшее место стоянки большого, многолюдного рода).
б) Родина, народ, родня, социум. В данном контексте используются следующие устойчивые выражения: «д;йім ж;рт» (все люди, весь народ, толпа), «ж;рт ая;ы сиреді» (людей поубавилось, народ разошелся), «ж;рт ;атарлы» (как все люди, наравне со всеми), «;з ж;рты» (своя родня), «на;ашы ж;рты» (родня по линии матери), «;айын ж;рты» (родня по линии жены). То есть, мы видим, что слово «ж;рт» может обозначать не только кровную родню, но и других членов данного социума, как, например. дальних родственников («жама;айын»), различных людей, чьи цели и интересы могут совпадать и т.д.
Слово «жама;айын» - означает дальнюю родню и образовалось из слов «жамал;ан + а;айын» (скроенный из частей, латаный + родня). То есть, родня, присоединившаяся при посредстве близких, кровных родственников. Например, посредником для племянника-жиен является кровно близкая родственница называющего – его (ее) старшая или младшая сестра. Иначе говоря, племянник-жиен является тем самым родственником «жама;айын», присоединившимся при посредничестве старшей или младшей сестры называющего. Исходя из этого, при классификации терминов и наименований родства по категориям родства («своя родня», «родня по линии матери», «родня по линии жены»), необходимо обратить внимание на то, к какой из этих категорий родни относится тот, кто является посредником для называемого. Следовательно здесь, для классификации наименований и терминов родства главным принципом и критерием для нас стало свойственное традиционному мировоззрению разделение на три категории родни. В системе родства казахского народа помимо вышеназванных категорий родни (своя родня, родня по линии матери, родня по линии жены) других не существует. Есть в казахском языке термин «жат ж;рт», что означает «чужбину». Но к людям, которые проживают на чужбине, обычно, наименования и термины родства не применяются. А если так, состояние изучаемого объекта должно быть истолковано, исходя из этих трех категории его родства.
4. Обычно наименования и термины родства выявляются через называющего. В соответствии с полом или возрастом наименования и термины родства могут всячески изменяться. Например, если какому-нибудь называющему (А) следующий какой-то называемый человек (Б) является племянником-жиен, то для какого-нибудь другого называющего (В) этот называемый (Б) может быть родственником по линии матери и т.д…
5. Наименования и термины родства также являются свидетельством общественно-социальных, культурно-духовных и морально-этических отношений между людьми. Эта мысль выражена в казахской пословице «Адамны; к;ні адаммен» (Человеку жить (существовать) рядом с человеком). Поэтому, описывая и давая оценку наименованиям и терминам родства, мы, насколько это было возможно, отдали должное традициям и обычаям, обрядам и ритуалам, всевозможным порядкам и правилам вплоть до примет и поверий, установившихся во взаимоотношениях родственников. Также нами приведены в обширном объеме пословицы и поговорки, передающие морально-этические и социальные ньюансы во взаимоотношениях родственников.
Вот по таким принципам впервые нами дается описание приблизительно трехсот наименований и терминов родства, среди них подробно описаны и даны характеристики тем наименованиям и терминам, которые указывают и на называющего, и на называемого, а также на наименования и термины, раскрывающие называющего по отношению к называемому (соотносительный термин для эго), даны пояснения тому, как именует себя называющий по отношению к называемому, а также каким замещающим именем (эвфемизмом) может определить называющий называемого.
Итак, термины и наименования родства, используемые казахом для обозначения своей родни, родни по линии матери и родни по линии жены...
СВОЯ РОДНЯ:
Абысын – для называющей (это касается женщин) жена деверя, младшего брата мужа. (Абысын – младшая, ажын – старшая, прим. переводчика). В свою очередь абысын (в данном случае называемая) саму называющую именует – ажын (соотносительный термин для эго). Ажын относительно абысын использует термины – моя абысын, моя «келін» (невестка), лично обращается в в деликатной форме (эвфемизм) – «абысын-келін» (абысын-невестка, что указывает на то, что она является невесткой для ее мужа).
Обычно, отношения абысын и ажын напоминают отношения родных сестер, они бывают дружны, близки между собой и делятся секретами. В прежние времена ажын, ранее вступившая в статус невестки, помогала прибывшей в семью позже абысын сориентироваться в новой среде, объясняя ей детали во взаимоотношениях людей, учила ее, с кем и как обходиться, как строить общение, какие существуют порядки, обычаи и установления. Добрые отношения между ажын и абысын играли большую роль в благополучии не только семьи, но всего широкого круга родственников.
Пословицы и поговорки: «А;айын тату болса ат к;п, абысын тату болса ас к;п» («если сородичи дружны, коней много, если невестки дружны, еды вдоволь»); «Абысын а;арып алдыма шы;пасын, ;арайып артымда ;алмасын», («Не видеть мне свою абысын ни в горе, ни в печали») и др. Устойчивые выражения: «Абысын-ажындай ауыз жалас;ан»» («они дружны, как абысын и ажын»), «Абысын-ажындай ш;йіркелескен» («Они разговаривают по душам, как абысын с ажын») и др.
На древнетюркском языке слово «абысын» («абсин») означало «считать своим, считать родным», «стать хозяйкой в чужом доме», то есть, согласно казахским понятиям «разжечь огонь в другом доме»
(Махмуд аль-Кашгари. Словарь тюркских наречий (Диван лугат ат-Турк). – Алматы, 2005. Стр. 258). В монгольском языке, если мужья являются братьями, старшую невестку называют – «ажин», младшую – «авьсан» (М. Султанин. Этимология слова (С;з т;ркіні). – Газета «;аза; ;дебиеті», 1981, 12 июня).
А;а (бауыр) – родной старший брат (а;а) называющего (касается и мужчин, и женщин) – родной старший брат (бауыр) называющего (касается только мужчин). В свою очередь старший брат по отношению к называющему использует термины – «іні» и «бауыр» - младший брат (по отношению к мужчинам) и ;арындас - младшая сестра, сестренка (по отношению к женскому полу). Младшие брат и сестра относительно своего старшего брата используют термины - – а;ам, бауырым (мой брат, старший), лично обращаясь к старшему брату, используют деликатное – а;а, а;атай, ласковое - ахке.
В каждой семье старший ребенок является главным после отца и матери. Все, что он (она) скажет, его (ее) младшие братья и сестры обязаны выполнять неукоснительно. Соответственно, старший брат или старшая сестра балуют своих младших братьев и сестер, заботятся о них и хорошо понимают их интересы и потребности. Старшего брата младшие обязаны уважать и почитать. Родные братья и сестры все радости и горести жизни делят между собой поровну.
Близкородственные взаимоотношения между старшим и младшим братом передаются следующим поколениям и сохраняются на уровне внуков, правнуков, праправнуков и праправнуков, и даже сохраняются уже на уровне родичей-аталас, т.е. внутри родственного объединения – ата. Другими словами, эти отношения распространяются и на те поколения, которые обозначаются терминами двоюродный, троюродный, четвероюродный… и т.д. брат (до 7-го колена – прим. переводчика).
Пословицы и поговорки: «А;асы барды; – жа;асы бар, інісі барды; – тынысы бар» (У кого есть старший брат, тому живется легко, у кого есть младший брат, тому дышится легко); «А;аны; ;йі – а; жайлау» (в доме старшего брата уютно и просторно); «А;а – бордан, іні – зордан» (бор – мел, зор – большой, важный, значительный, т.е. в случае возникновения разногласия, старший брат по отношению к младшему мягче (как мел), мудрей, первым прощает его, а младший, наоборот, в силу возраста проявляет неуступчивость и горячечность в споре); «А;аны к;ріп іні ;сер, апаны к;ріп сі;лі ;сер» (глядя на старшего брата, растет младший, глядя на старшую сестру, растет младшая); «Жаман да болса а;амыз, жа;сыны ;айдан табамыз» (Хоть и плохой, он нам старший брат, где мы найдем лучше); «Же;гем жаман болса да жа;ам жа;сы, ;зім жаман болсам да а;ам жа;сы» (даже если плоха моя женге (жена старшего брата), у меня есть в жизни опора, даже если плох я сам, мой старший брат лучше всех) и др.
Ажын – для называющей (касается женщин) – жена старшего брата мужа. Взаимообратный термин, которым ажын именует называющую – абысын. Указывая на ажын, абысын называет ее – ажыным (моя ажын), ажын же;гем (моя ажын-женге), лично обращаясь к ажын, использует деликатное - ажын, ажын же;ге (подразумевая, что она также является же;ге (жена старшего брата) и для ее мужа).
«Ажын» - это архаизм, слово, вышедшее из активного употребления. Поэтому жены братьев обычно называют друг друга «абысын». В устной же речи парное слово «абысын-ажын» используется в значении «жены родственников, братьев» (см. в этой главе наименование «Абысын»).
Анда – названый брат. В старину двое друзей, не состоявшие в кровном родстве, братались, совершив ритуал смешения крови), то есть становились друг другу андами. Взаимообратный термин, с которым анда обращается к называющему – анда. Один анда, указывая на другого анду, использует термин – андам (мой анда).
Традиция братания (анда), берущая свое начало в далекие времена, среди казахов сохранялась до последнего времени. В казахских преданиях говорится, что хан Абылай (1711-1781) и джунгарский нойон Амурсана (1722-1757) были андами, назваными братьями. Согласно традиции, братающиеся капали поочередно свою кровь в кумыс, затем поделив пополам, выпивали его, или же, сделав надрезы на пальцах, соединяли их, таким образом смешивая кровь. Затем обменивались одним из пяти своих оружий. Согласно историческим данным, анды считали друг друга самыми близкими после отца людьми. Они, не раздумывая жертвовали друг ради друга своими жизнями. В древних рукописях говорится о том, что во времена скифов были два воина-анды. Когда один из них попал в плен, другой, спасая своего анду, согласился, чтобы враги выкололи ему оба глаза.
В эпической поэме Тусипхана Магзиева «Кабанбай батыр» говорится о том, что, услышав о тяжелой болезни Кабанбай батыра, его друг и анда Даулетбай батыр спешно примчался к нему. Прибыв на место, Даулетбай батыр с плачем трижды проскакал вокруг аула, моля Бога о том, чтобы болезнь с его друга перешла на него, выражая готовность отдать жизнь за своего анду:
«Три раза проскакал вокруг аула,
Готовый жертвовать собою ради друга:
Пусть Кабанбая, анды хвороба
Его покинет и войдет в меня!»
В казахской традиции кружение вокруг человека, юрты или аула считалось дурной приметой. Согласно поверью все плохое, что было в объекте или в живом создании, переходило в того, кто совершал вокруг него кружение. Даулетбай также кружил вокруг аула, желая забрать болезнь из тела друга в себя, желая ему скорейшего выздоровления. То есть в соответствии с казахскими традициями и понятиями быть друзьями – андами значило ценить друг друга выше собственной жизни.
Парное слово «;;да-анда» (сваты-побратимы) в казахском языке означает смешение крови посредством сватовства. В монгольском языке человека, которому всецело доверяют, называют «анд». И в казахском языке людей, которые верят друг другу, кто дал друг другу клятву верности, называют «анттас» (связанные клятвой), «андалас» (связанные ритуалом братания). А казахское слово «ант» (клятва) по-монгольски звучит, как «андгай». Из вышеприведенных примеров становится ясно, что и слово «анда», и традиция братания кровью корнями уходят в далекую тюрко-монгольскую эпоху.
Ата (дедушка) – для называющего(ей) отец его(ее) отца. Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий(ая) по отношению к ата (деду) – немере-внук-внучка. Указывая на ата-деда, немере-внук-внучка говорит – атам (мой дед), лично обращаясь к ата-деду, немере-внук-внучка говорит учтиво-нежное - ататай, аттай, ;т;й (дедушка, дедуля).
В казахской традиции родственных отношений ата (дед) и ;же (бабушка) занимают особо почетное место. По отношению к дедушке и к бабушке все члены семьи (младше их по возрасту), обязаны проявлять уважение и беспрекословно выполнять все их поручения. Дедушки и бабушки, у которых есть внуки и правнуки, содействуют созданию в семье мира и согласия, благополучия и уюта, всем сердцем желая своим потомкам быть здоровыми и вырасти достойными людьми.
Пословицы и поговорки: «Ата – б;йтерек, бала – жапыра;» (Дед – тополь-исполин, а внук – листик); «Ата;а не ;ылса;, алды;а сол келер» (Как будешь поступать со своим дедом, то же самое ждет тебя в старости); «Ата; ;лсе ;лсін, ата;ды к;рген ;лмесін» (Пусть умрет дед, но пусть не умрут те, кто его видел и знал); «Атадан ;л туса игі, ата жолын ;уса игі» (Если у деда есть потомок – это благо, а если он пошел по его стопам – тоже благо); «Атадан бала туар, ата жолын ;уар» (Потомок деда пойдет по его стопам); «Атадан жа;сы ;л туса – ;ар ;стіне от жанар, атадан жаман ;л туса – ат ;стінен ит ;абар» (Если у деда хороший сын, и на снегу загорится костер, если у деда плохой сын – он, сидя в седле, собакой будет лаять) и др.
;же (бабушка) – для называющего(ей) мать его (ее) отца. Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий по отношению к ;же (бабушке) – немере-внук-внучка. Указывая на ;же-бабушку, немере-внук-внучка говорит – ;жем (см. наименование «Ата» в этой главе).
;йел (;атын, зайып, жар, ж;бай, ;оса;) – для называющего (касается мужчины) – жена (супруга, благоверная, спутница жизни, пара). Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий по отношению к жене, супруге - к;йеу (бай, ж;бай, жар, ер, ;оса;) – муж (супруг, мужчина, благоверный, спутник жизни, пара). Указывая на жену, супруг называет ее - ;йелім, ;атыным, зайыбым, жарым, ж;байым, ;оса;ым, ал;аным (моя жена, моя супруга, моя избранница, пара), при личном обращении использует термины – б;йбіше, шешесі, бізді; ;йдегі, ;лгі, балаларды; шешесі (байбише – старшая хозяйка в доме, мать, та, которая в нашем доме, мать моих детей) ...
Согласно традициям казахского народа мужчина должен уважать и ценить женщину, оказывать ей всяческую помощь, быть ее оплотом и оберегом. Женщина также со своей стороны проявляет к мужчине уважение, называя своего мужа «защитником народа», «семейной опорой», «степняком», относится к нему с почтением и старается не вовлекать его в домашниее хозяйство. Если мужчина вмешивался в бытовые мелочи, это задевало ее самолюбие.
Пословицы и поговорки: «Асыл ;йел – ;рі еркек, ;рі ;йел» (хорошая (благородная) жена и за мужчину, и за женщину); «;йел ерден кетсе де, елден кетпейді» (Женщина может уйти от мужа, но не от рода); «;йел жолы – жі;ішке» (Женская стезя узкая); «Байды; атын ;атын шы;арады, ;атынны; атын жетім шы;арады» (Мужчину способна прославить жена, а женщину – сирота); «Ерін ба;;ан ;атын, елін де ба;ады» (Жена, которая умеет заботиться о муже, способна позаботиться и о своем народе); «Ерін сыйла;ан ;йел, елін де сыйлайды» (Жена, уважающая своего мужа, уважает и свой народ); «Ерте т;р;ан еркекті; ырысы арты;, ерте т;р;ан ;йелді; бір ісі арты;» (У мужчины, который рано встает, заработок больше, женщина, которая рано встает, успевает сделать на одно дело больше); «Жа;сы ;йел жаман еркекті т;зетеді, жа;сы еркек жаман ;йелді т;зете алмайды» (хорошая жена может исправить плохого мужа, хороший мужчина исправить плохую жену не сможет); «Жа;сы ;йел те;і жо; жолдас, т;бі жо; сырлас» (хорошая жена – друг, которому нет равных и с ней можно делить любые тайны); «Жа;сы болса жан серігі; ;атын болар, а;а-іні – б;рінен жа;ын болар» (если жена хорошая, станет тебе верным другом, ближе родных братьев); «Жа;сы ;атын – ырыс, жаман ;атын – ;рыс» (хорошая жена – достаток и изобилие, плохая жена – в доме ругань); «;атыны жо; ;й – жетім (дом без жены, женщины – сирота); «;йді ;ыры; еркек толтыра алмайды, бір ;йел толтырады» (Сорок мужчин не наполнят дом уютом, это сделает одна женщина); «Ал;аны; жа;сы болса ;й сыртынан д;бірлет, ал;аны; нашар болса к;ні б;рын сыбыр ет» (Если взял хорошую жену, можешь повсюду открыто голосить об этом, если взял плохую жену, шепни об этом заранее себе); «Еркекке елі мен жары ;ымбат, ;йелге ері мен ары ;ымбат» (Для мужчины дороги его народ и его жена, для женщины дороги ее муж и ее честь) и др. (см. «К;йеу» в этой главе).
;ке – для называющего(ей) – отец, человек, имеющий детей. Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий по отношению к отцу – бала (сын, дочь). Указывая на отца, сын и дочь говорят - ;кем, ;кей (мой отец, папа), лично обращаясь к отцу, применяют уважительно-ласковые термины - ;ке, к;ке, т;те. В разговорной речи используются парные термины «ата-ана», «;ке-шеше» (мать-отец, папа-мама).
Отец – глава семьи, ее покровитель и наставник. В казахской традиции дети оказывают своему отцу особое почтение. Дом, возведенный отцом, отчий порог для потомков всегда является самым святым местом. Каждый казах, получивший традиционное воспитание, должен вырасти здравомыслящим человеком, который, живя по совести и совершая благородные деяния, становится исполнителем отцовского наказа, с великим уважением относящимся к его памяти.
Пословицы и поговорки, посвященные отцу и матери: «;ке ;ар;ысы – о;, шеше ;ар;ысы – бо;» (Проклятие отца – выпущенная стрела, проклятие матери – всего лишь помет); «;ке – ас;ар тау, шеше – бауырында;ы б;ла;, бала – жа;асында;ы ;;ра;» (Отец – недосягаемая вершина, мать – родник у ее подножья, сын – молодой камыш по его берегам); «;ке т;рып ;л с;йлегеннен без, шеше т;рып ;ыз с;йлегеннен без» (Бойся сына, заговорившего вперед отца, бойся дочери, заговорившей вперед матери); «;ке к;рген о; жонар, ана к;рген тон пішер» (Кто имел отца, тот стрелу выточит, та, у которой есть мать, шубу сошьет – о детях, выросших на примере отца и матери, в полной семье); «Жа;сы ;ке жаман бала;а ;ыры; жыл ризы;» (Хороший отец плохому сыну на сорок лет вперед определяет судьбу) и др.
;ме;гер (аменгер) – для называющего (касается мужчин) – жена умершего старшего или младшего брата. Также и для женщины, потерявшей мужа старший и младший брат мужа являются аменгерами.
Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий по отношению к аменгеру – аменгер (касается и мужчин, и женщин). Указывая на своего аменгера, аменгер называет его(ее) ;ме;герім (мой(моя) аменгер), заместительно-деликатное обращение - ;ме;гер же;гем (так именует младший брат вдову старшего брата, на которой он должен теперь жениться – прим. переводчика), ;ме;гер келінім (так именует старший брат жену-вдову младшего брата, на которой он должен жениться), ;ме;гер ;айын а;ам (так именует вдова старшего брата покойного мужа, за которого теперь она выходит замуж), ;ме;гер ;айын інім (так именует вдова младшего брата мужа, за которого выходит замуж). В разговорной речи мужчина свою женщину –аменгера может иногда называть жесірім (моя вдова), есть и такая традиция
Аменгерство (левират) – традиция, сформировавшаяся в казахском традиционном обществе. Она обеспечивала мир и согласие между родами и была гарантией будущей счастливой жизни для потомков. Согласно этой традиции, чтобы дети не остались сиротами, мужчина обязан был жениться на своей аменгер (вдове), а женщина-вдова выйти замуж за своего аменгера. Аменгерство также сохранялось и среди родичей внутри аулета и среди родичей-аталас (ата). В казахских шежире очень много родственных союзов – аулетов и ата, которые размножались и росли под опекой аменгеров.
Пословицы и поговорки: «;йел ерден кетсе де, елден кетпейді» (Женщина может уйти от мужа, но не из рода); «Балалы ;йрек к;лден кетпес, балалы ;йел елден кетпес» (Утка с утятами не уйдет с озера, женщина с детьми не покинет род); «;ме;герді; де ;мірі бар» (И у аменгера есть свои полномочия); «Ат ;лсе – тері м;ра, а;а ;лсе – же;ге м;ра» (Если умрет конь, останется в наследство его шкура, если умрет старший брат - останется в наследство его жена) и др.
;пке (апа) – для называющего(ей) – его (ее) родная старшая сестра. Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий (ая) по отношению к ;пке - старшей сестре – іні - младший брат и сі;лі – младшая сестра. Указывая на свою старшую сестру, и младший брат, и младшая сестра говорят - ;пкем, т;тем, апам, апайым, при личном к ней обращении используют ласковые термины – ;пеке, ;пше, ;йе, апатай, аптай, апай, а;атай. Некоторых девочек родители балуют и с детства растят и воспитывают, как мальчика. Существует традиция, когда такую девушку (женщину) ее младшие братья и сестры называют а;атай (от а;а – старший брат, ласковое обращение).
Пословицы и поговорки: «Апамды кім алса, жездем сол» (Кто женится на моей старшей сестре, тот мне и жезде – зять (зять по отношению к родственникам жены, которые младше ее по возрасту); «Г;л ;ссе – жерді; к;ркі, ;ыз ;ссе – елді; к;ркі» (Цветы – украшение земли, девочка – краса и гордость народа); «Жібекті т;те білмеген ж;н ;ылады, ;ызды к;те білмеген к;; ;ылады» (Кто не умеет трепать шелк, превратит его в грубую шерсть, кто не умеет растить дочь, превратит ее в рабыню); «;алы;сыз ;ыз болса да, к;десіз ;ыз болмайды» (За девушку могут не дать калым, но она не останется без подарков во время сватовства); «Апасы киген тонды сі;лісі де киеді» (Шубу, которую носила старшая сестра, будет носить и младшая); «Есік к;ргенді алма, бесік к;ргенді ал»; (досл. бери в жены не ту, которая входила в чужую дверь, а бери ту, которая видела только свою колыбель, т.е. не женись на той, которая уже была замужем), «Шешесін к;ріп ;ызын ал, ;арысын к;ріп б;зін ал» (Бери дочь, глядя на ее мать, покупай бязь, измерив ширину); «Шы;;ан ;ыз шиден тыс;ары» (ши – это чий, ширма из циновок, сделанных из чия, которой снаружи обертывают стены юрты, тыс;ары – снаружи, за пределами, т.е. дочь, вышедшая замуж, уже не считается членом этого рода, досл. находится за пределами юрты) и др.
Баба; – для называющего(ей) – предок в четвертом колене. Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий (ая) по отношению к баба; –предку в четвертом колене – ш;пшек – праправнук. Говоря о своем предке, праправнук называет его баба;м (мой предок) (см. «Семь поколений предков» и «Семь поколений потомков» в этой главе).
Бауы;р – для называющего (ей) родной старший или младший брат, старшая или младшая сестра. Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий (ая) по отношению к бауыр – бауыр. К своему родному брату или сестре называющий обращается (лично) – мужчина к мужчине - бауырым, а;ам, інім, мужчина к женщине – бауырым, апам (;пкем), ;арындасым, женщина к мужчине – бауырым, а;ам, інім, женщина к женщине обращается – бауырым, апам (;пкем), сі;лім.
Б;йбіше (байбише) – для называющего (для мужчины) его первая жена. И вторая, и третья, и четвертая... жены называющего, также к его первой жене обращаются – байбише. То есть, для всех жен одного мужа его первая жена - байбише. Существует традиция, согласно которой женщину, достигшую пожилого возраста, другие люди из уважения также называют байбише. Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий – к;йеу, бай, жар, ж;бай, ер (муж, супруг, суженый, половина, мужчина). По отношению к байбише другие жены мужа называют себя – то;ал (токал – младшая жена), ;лкен то;ал (старшая, первая токал), ортаншы то;ал (средняя, вторая токал), кіші то;ал (младшая, третья токал). Если у многоженца две токал, тогда первую токал называют «старшая токал», вторую токал – «младшая токал». Применительно к своей первой жене муж использует термины – б;йбішем, ;лкен ;йелім (моя байбише, моя старшая жена), обращаясь к ней лично – б;йбіше, шешесі, ;лкен шешесі, балаларды; ;лкен шешесі (байбише, старшая мама, старшая мать детей).
Согласно традиции байбише пользуется бо;льшим правом на почет, чем остальные, ее уважают и муж, и все его другие жены, байбише очень влиятельна. В семье она заправляет хозяйством, следит за всеобщим порядком, за соблюдением обычаев, ритуалов и установлений, дает советы, наставляет других членов семьи.
Пословицы и поговорки: «Мал – б;йбішенікі, бай – то;алдікі» (Имущество (скот) принадлежит байбише, а муж принадлежит токал); «Сыланайын десем байдан ;ор;ам, сыланбайын десем то;алдан ;ор;ам» (Хотела бы прихорошиться, да мужа боюсь, а если не прихорашиваться – токал боюсь); «То;па;ы к;шті болса, киіз ;азы; жерге кірер, то;алы к;шті болса, б;йбіше байдан безер» (Когда крепок удар, и войлочный кол в землю войдет, когда токал хороша, байбише от мужа сбежит); «К;; ;;йры;ында к;міс жылтырайды, оны б;йбіше с;райды» (досл у к;; - пленница (работница по дому). У нее (у «к;;») досл. за спиной сверкает серебро, т.е. ей принадлежит что-то ценное, недостойное рабыни, что удивляет байбише (старшую жену, хозяйку дома) и вызывает зависть); «Б;йбіше – ;;дай б;йры;ы, то;ал – итті; ;;йры;ы» (Байбише – это Божье веление, а токал – это собачий хвост); «;йі;де екі сиыры; болса, айран болар, екі ;атыны; болса, ойран болар» (Если в доме две коровы, будет айран (кисломолочный напиток), если в доме две жены –все в нем вверх дном) и др.
Б;йбіше шеше (байбише-мать) - если называющий(ая) является ребенком от токал, то первая жена его(ее) отца будет для него(нее) «б;йбіше шеше». Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий (ая) по отношению к б;йбіше шеше - то;алды; баласы (сын, дочь токал). Относительно байбише-матери называющий(ая) использует теримины - – б;йбіше шешем, ;лкен шешем (моя байбише мама, старшая мама), лично обращаясь к ней, дети токал говорят – шеше, апа, ;лкен апа, би апа (мама, старшая мама, «верховная» мама) ...
Б;ле – для называющего(ей) дети старшей или младшей сестры их матери (тети). Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий(ая) по отношению к б;ле («боле») - б;ле. Как правило, дети родных сестер друг другу являются ;арын б;ле (дети родных сестер, родные «боле»), в следующих поколениях, дети двоюродных сестер будут друг другу немере б;ле (внучатые «боле»), дети троюродных сестер - ш;бере б;ле (правнучатые «боле»). Младшие «боле» с уважением относятся к старшим «боле» и называют друг друга соответственно возрасту «б;ле а;ай» (обращение к старшему по возрасту мужчине «боле»), «б;ле ;пке» (обращение к старшей по возрасту женщине «боле»), «б;ле іні» (обращение к младшему по возрасту мужчине «боле»), «б;ле ;арындас» (обращение мужчины к младшей по возрасту женщине «боле»), «б;ле сі;лі» (обращение женщины «боле» к младшей по возрасту женщине «боле»). Их родственные чувства друг к другу бывают такими же сильными и теплыми, как и чувства родных братьев и сестер. По отношению к «боле», называющий(ая) пользуется термином – б;лем (мой (моя) «боле»).
Пословицы и поговорки: «Б;лем, б;лем ;шін ;лем» (За своего «боле» я готов умереть); «;аза; с;раса келе ;арын б;ле болып шы;ады» (Казахи, расспрашивая друг друга, внезапно придут к открытию, что они родные «боле»); «Б;лемісі;, б;лені к;ре т;ра ;лемісі;» (Если ты «боле», ты должен быть готов умереть за своего «боле») и др.
Жезде – для называющего(ей) муж его (ее) старшей сестры. Взаимообратный термин, с которым идентифицирует себя называющий (ая) по отношению к жезде – балдыз (и для мужчин, и для женщин). По отношению к жезде балдыз использует термины – жездем, жездекем, при личном обращении – жезде, жездеке.
Согласно традиции, между «жезде» и «балдыз» устанавливаются теплые и уважительные родственные отношения, которые носят дружески-шутливый характер. «Жезде» относится к своим «балдыз», как к младшим братьям или сестрам, балует и опекает их, а «балдыз» относятся к своему «жезде», как к старшему брату и рядом с ним, чувствуют себя его баловнями.
Пословицы и поговорки: «;кені; е; жа;сысы жездедей-а;» (Лучший из отцов похож на «жезде»); «Жезде ;артайса жиен болады» (Если «жезде» стареет, он превращается в «жиен» (племянники, дети сестры), т.е. «жезде» старея, превращается в еще одного «сына» своей жены); «К;йеуді; атымен к;л тасы, жездені; атымен жер жырт» (имеется ввиду, что с зятем можно шутить добродушно и благопристойно, а с жезде можно позволять себе шутить более дерзко и жестко); «Жа;сы же;ге шешедей, жа;сы жезде ;кедей» (Хорошая «женге», как мать, хороший «жезде», как отец) и др.
Же;ге (женге) – для называющего(ей) жена старшего брата, либо жена старшего по возрасту родственника. Называющий(ая) по отношению к же;ге именует себя – ;айын іні (младший брат мужа), ;айны (брат мужа), ;айын сі;лі (младшая сестра мужа). По отношению к женге они применяют термин – же;ешем, обращаясь к ней лично, говорят – же;еше, ж;же.
Же;ге бывает очень близка с младшими братьями и сестрами мужа, их отношения строятся на взаимоуважении и взаимопонимании, с женге делятся тайнами, советуются, откровенничают. Если младшие братья и сестры мужа малы возрастом, женге заменяет им мать, опекает и заботится о них. В соответствии с традицией женге не должна называть их настоящие имена, вместо этого она придумывает каждому ласковые и благозвучные прозвища – мальчикам - Салжігіт, А;сері, Т;рем, Мырзажігіт и др., девочкам – Еркежан, Шашбаулым, Сыр;алым, Айым, К;нім и т.д.
Пословицы и поговорки: «;ызды; сырын же;гесі білер» (Тайны девочки знает только ее женге); «Жолы болар жігітті; же;гесі шы;ар алдынан» (Судьба будет благоволить тому джигиту, которого выходит встречать женге) ; «Ат ;лсе – тері м;ра, а;а ;лсе – же;ге м;ра» (Если умрет конь, останется в наследство его шкура, если умрет брат, останется в наследство его жена); «;ызы бар ;йді; же;гесі с;йкімді» (в доме, где есть дочь (девушка), женге мила. Раньше джигиты, прежде чем познакомиться с девушкой, сводили знакомство с ее женге, дарили ей подарки, чтобы она устроила им встречу); «Жа;сы же;ге шешедей, жа;сы жезде ;кедей» (хорошая женге, как мать, хороший жезде, как отец) и др.
Жеті ата (семь поколений предков) – называющий мужчина –первое колено, ;ке (отец) – второе колено, ата (дед) – третье колено, ;лы ата, ар;ы ата (прадед) – четвертое колено, баба (прапрадед) – пятое колено, ;лы баба (прапрапрадед) – шестое колено, т;п ата (прапрапрапрадед) – седьмое колено. То есть, в соответствии с традиционными казахскими понятиями, каждое поколение потомков приравнивается к одному колену (ата). Потомки, дальность родства которых достигает семи колен, согласно сложившемуся обычаю, уже могут заключать браки между собой, могут, отделившись, создать самостоятельный род со своим отдельным общинным имуществом. То есть, потомков после семи колен именовать терминами родства уже не имеет смысла. Поэтому знатоки и распространители родословных-шежире называли все поколения до седьмого колена родственными наименованиями и терминами, а о представителях последующих генераций говорили «отец такого-то был такой-то» или «от такого-то родился такой-то». Вот почему предка в седьмом колене или четырежды прадеда называли «т;п ата» (от слова «т;п» - дно, корень, основание). Поэтому следует знать, что встречающиеся в некоторых этнографических записках наименования, обозначающие родственные отношения до пятнадцати, а то и двадцати колен, не имеют под собой никаких оснований и в народной традиции их просто не существует. Обычно, родословная ведется по мужской линии. Есть традиция ведения счета в роду и по женской линии. В таких случаях, в расчет берется только цепочка от нее к отцу и далее вглубь отцовских колен. Казахский обычай семиколенной генеалогии напрямую связан со стремлением превратить запрет на близкородственные браки до седьмого колена в общественно-социальную норму. Подобная традиция в свое время сыграла огромную роль в консолидации этноса, в превращении его в единое целое и, конечно же, будет играть эту роль и в будущем (см. главу «Система родства»). Вот почему в сознании казахов прочно укрепилось понятие «жеті ата» (семь поколений предков) и цифра «7» также обрела сакральное значение. Свидетельством тому многочисленные устойчивые выражения, пословицы и поговорки, существующие в казахском языке. Устойчивые выражения: «жеті ата», «жеті мыс», «жеті ж;рт» (семь поколений предков), «жеті ру» (семь родов), «жеті ;рпа;» (семь поколений потомков), «жеті ;азына» (семь сокровищ), «жеті ;ат к;к» (семь слоев неба), «жеті ;абат жер» (семь слоев земли), «жеті ;алам» (семь планет, семь вселенных), «жеті дария» (семь морей, семь рек), «жеті су» (семиводье), «жеті ;ара;;ы» (букв. в «семи тьмах»), «жеті ы;ылым» (семь частей света), «жеті т;н» (семь ночей), «жеті нан – ;;дайы» (семь лепешек – благодарственное жертвоприношение), «жеті тылсым» (семь чудес), «жеті ш;ріп» (семеро святых), «жеті жар;ы» (досл. Семь установлений – свод обычного права казахов, составленный во времена Тауке хана в XVII веке) , «жетісін беру» (устроить поминки на седьмой день после смерти), «жеті д;шпан» (семь врагов), «жеті басты айда;ар» (семиглавый дракон), «жеті басты д;у» (семиглавый великан) и др. Пословицы и поговорки: «Жеті атасын білген ;л – жеті ж;ртты; ;амын жер, жеті атасын білмеген – ;;йры;ы мен жалын жер; (Сын, знающий семь поколений своих предков, думает о будущем семи родов, сын, не знающий семь поколений своих предков, проживет жизнь впустую), «Жеті атасын білмеген ер жетесіз, жеті ;асырын білмеген ел жетесіз» (Мужчина, не знающий семи поколений своих предков - глуп, народ, не знающий свою историю на протяжении семи веков - неразумен); «Жеті атасын білмеген – м;ртет» (кто не знает семь колен своих предков, тот манкурт); «Жеті атасын білмеген – жетімдікті; салдары» (незнание семи поколений предков – следствие сиротства) и др (см. главу «Институт долевого наследования»).
Жеті ;рпа; (семь поколений потомков) – называющий – первый потомок, ;л (сын) – второй потомок, немере (внук) – третий потомок, ш;бере (правнук) – четвертый потомок, ш;пшек (праправнук) – пятый потомок, ш;белек (прапраправнук) – шестой потомок, немене (прапрапраправнук) – седьмой потомок. Иногда случается, что потомков перечисляют и далее седьмого колена. Например, вот так - потомок в восьмом колене – немелтай (букв. незначительный, мизерный), потомок в девятом колене – ш;белтай, десятый потомок – ж;режат (появляется слово жат – чужой), одиннадцатый потомок – туажат (букв. чужой с самого рождения), двенадцатый потомок – жекжат (дальний), тринадцатый потомок – ж;ра;ат, четырнадцатый – ;аймана (посторонний, чужой, незнакомый). Но обычно потомков после седьмого колена в шежире называют именами собственными, не применяя к ним наименований и терминов родства.
Для казахов преемственность поколений – это основа бытия, самая большая ценность в жизни. Пословицы и поговорки: «Жал;ыз ;лы бар кісіні; шы;ар-шы;пас жаны бар, екі ;лы бар кісіні; пыша; сырты жалы бар, ;ш ;лы бар кісіні; ;орасанда ;олы бар, Б;харада малы бар, т;рт ;лы бар кісіні; аспаннан сал;ан жолы бар» (У того, кто имеет единственного сына, душа в теле еле теплится, тому, у кого есть два сына есть чем дышать и чем жить, у кого три сына, у того в Корасане есть своя рука, а в Бухаре есть свой скот, у кого четыре сына – тот проложил себе дорогу на небеса) ; «Артында ;ызы ;ал;анны; – ізі ;ал;аны, артында ;лы ;ал;анны; – ;зі ;ал;аны» (Если оставил после себя дочь – оставил след, если оставил после себя сына – считай оставил себя); «Бай к;йігі – етекте, бала к;йігі – ж;ректе» (смерть ребенка для матери намного тяжелей, чем смерть мужа) и др.
Жиен – для называющего (ей) ребенок, рожденный дочерью. Называющий (ая) по отношению к «жиен» себя именует на;ашы ата (дедушка), на;ашы апа, на;ашы шеше (бабушка). Для «жиен» старший и младший брат, старшая и младшая сестра, сын и дочь называющего (касается только мужчин), являются: на;ашы а;а, на;ашы іні, на;ашы ;пке, на;ашы сі;лі, на;ашы ;арындас. Вышеперечисленная родня говорит о «жиен» в третьем лице: жиенім, обращаясь к нему лично, приветливо-ласково – жиен балам, жиен шыра;ым, жиен ;ара;ым...
В казахской традиции «на;ашы» (родня по линии матери) и «жиен» (дети дочери или сестры) друг к другу очень близки и испытывают взаимно теплые и сердечные родственные чувства. В казахских шежире можно встретить описание массы случаев, когда «жиен», слившись с родом своей матери, росли среди «на;ашы», а затем создавали свой отдельный род и уходили «в свободное плавание». Родня матери баловала и лелеяла своих «жиен» и являлась их доброжелателями и опекунами.
В отношениях «на;ашы» и «жиен» обычно много шуток, острот, розыгрышей и всякого каламбура. Особенно это касается «жиен», которые, как правило, дотошно выискивают недостатки и слабые места у материнской родни и всяческими способами высмеивают их. Но «на;ашы» на это никогда не обижаются и не принимают близко к сердцу, так как это противоречит сложившейся традиции.
Ученики Великого Абая Кокбай Жанайулы и Арип Танирбергенулы являлись друг другу «на;ашы» - «жиен». И потому они всю жизнь соперничали и тягались в поэтической форме, каждый раз принуждая к этому друг друга, доказывали свои родственные чувства игрой, смехом, насмешками, остротами, розыгрышами и всевозможными шпильками и колкостями. Приведем один пример. Вот что сказал Кокбай, навестив, лежащего на смертном одре Арипа, и вот что ему ответил Арип:
«А вот и я... Ну как твое здоровье?
Пришел позубоскалить... улыбнись.
Прости, «жиен», был если в чем виновен...
На небеса надумал вознестись?» –
И тогда Арип ответил ему так:
«Ах, это ты, Кокбай, пришел проведать?
Умру, вослед мне будешь ли рыдать?
А если не прощу твоих наветов,
Неужто прах мой будешь проклинать?
Оставлю тебе этот свет, блаженствуй,
Заткнуть вот только ж...у не забудь».
(Н. Айтулы. Не забывайте меня (;мытпа;дар мені) – Газета «Егемен ;аза;стан», 2006. 13 июня).
В этом примере ясно прослеживаются родственные чувства, желание выразить друг другу уважение посредством подобающих ситуации шуток, в словах, которыми они обмениваются, ощущается их кровная близость друг другу. Окружающие все это понимали безошибочно, наверняка и воспринимали, как сложившуюся традицию. Словом, такие родственные взаимоотношения были основой мира и согласия в обществе, источником гармонии между людьми.
«Жиен» имел полное право без спросу забрать из дома родственников своей матери три вещи, которые он только пожелает (скот и имущество). Такой обычай у казахов назывался «жиен;;ры;» (;;ры; – укрюк, шест с арканом для ловли лошадей. Здесь в полушутливой форме подразумевают как бы «ловушку», устраиваемую жиеном» для родичей – прим. переводчика). Родня матери (на;ашы) всячески лелеяла и баловала своего племянника и внука (жиен). Поэтому «жиен», как говорят в народе, «всю жизнь претендует на подарок, состоящий из сорока кастрированных козлов». То есть, кастрированные козлы являются вожаками отары, их не бывает много, всего один или два и добыть такого, даже одного козла – дело весьма трудное. Здесь имеется в виду, что «жиен», будучи баловнем, требовал от родни матери в дар почти невозможное. Если родственники (на;ашы) очень богаты, они могли своему «жиен» преподнести в дар целые табуны коней, стада верблюдов и отары овец. Однако, даже им непросто было выполнить «требование жиен» и найти сорок холощеных козлов, способных стать вожаками овечьих отар.
Когда «жиен», побывав в гостях у родни матери и удовлетворив все свои запросы, собирался в обратный путь, ему преподносили в дар все, что он пожелает и провожали на расстояние дневного пути. Таков был обычай.
Пословицы и поговорки: «Жиен ел болмас, желке ас болмас» (Жиен не станет членом рода, шейный загривок не станет едой. Здесь намек на то, что «жиен» из другого рода); «Жиен ел болар, малы болса, желке ас болар, жалы болса» («Жиен» вырастет достойным человеком, если у него есть скот, шейный загривок (сухожилие) станет едой, если у коня есть грива); «Жерде ;алмайды, жиенде ;алады» (Ничто не пропадет, все останется у «жиен»); «На;ашысымен к;рессе, жиені жы;ылар» («Жиен» проиграет, если будет бороться с «на;ашы»); «Жиен назасы жаман» (недопустимо, чтобы «жиен» обиделся или огорчился); «Балалы;ы; ;стаса, на;ашы;а бар, жігіттігі; ;стаса, ;айны;а бар» (если есть желание подурачиться, как в детстве, езжай к родне матери, а если хочешь возмужать, стать джигитом, езжай к родне жены); «На;ашы – б;йтерек, жиен – ;отыр тайла;» («На;ашы» - могучий тополь, «жиен» - шелудивый верблюжонок. Здесь намек на то, что «жиен» является баловнем своего «на;ашы»); «;зі жаман туады, на;ашысынан к;реді» (Сам плохим уродился (жиен), а пеняет на родню матери) ; «Жиен мы;нан, к;йеу ж;зден ;лкен» (досл. «жиен выше тысячи, зять выше ста», т. е., когда проявляешь уважение к родственнику, положение «жиен» гораздо выше положения «к;йеу» (зятя)); «Жиен келді дегенше жеті б;рі келді де» (Приехал «жиен», считай семь волков напали); «Жиенге тарын;анны; ;олы ;алтырайды» (Да задрожит рука того, кто поскупится для «жиен»); «;ыздан ту;анны; ;иы;ы жо;» (досл. «жиен – не отрезанный ломоть», т.е. «жиен» - сын дочери и является ее частичкой, поэтому он родной человек, хотя по рождению принадлежит другому роду) и др.
Жиен а;а – для называющего(ей) старший по возрасту сын старшей сестры. По отношению к «жиен а;а» называющий именует себя – на;ашы іні («на;ашы» – родня матери, «іні» - младший брат). «На;ашы іні», обращаясь в третьем лице, своего «жиен а;а» называет – жиен а;ам, обращаясь к нему лично, говорит – жиен а;а, а;а, а;атай (см. «Жиен», «На;ашы» в этой главе).
Жиен апа (жиен ;пке) – для называющего(ей) старшая по возрасту дочь старшей сестры. По отношению к жиен апа называющий (ая) именует себя - на;ашы іні (для мужчин), на;ашы сі;лі (для женщин). «На;ашы іні» и «на;ашы сі;лі», обращаясь в третьем лице, свою «жиен апа (жиен ;пке)» называют – жиен апам, жиен ;пкем, обращаясь к ней лично – жиен апа, жиен ;пке, апа, ;пке, ;пше (см. «Жиен», «На;ашы» в этой главе).
Жиен келін (невестка) – для называющего(ей) жена сына дочери, сына старшей или младшей сестры. По отношению к «жиен келін» называющий(ая) именует себя на;ашы ата (если он дед ее мужа), на;ашы ;же (если она бабушка ее мужа), на;ашы а;а (если он старший брат матери ее мужа), на;ашы апа (на;ашы ;пке) (если она старшая сестра матери ее мужа). К «жиен келін» родня ее мужа по материнской линии (на;ашы ж;рты) обращается - жиен келін.
Жиен к;йеу (зять) - для называющего(ей) муж дочери от дочери (внучки) или муж дочери старшей или младшей сестры. По отношению к «жиен к;йеу» называющий(ая) именует себя на;ашы ата (если он дед его (зятя) жены), на;ашы ;же (если она бабушка его жены), на;ашы а;а (если он старший брат матери его жены), на;ашы апа (на;ашы ;пке) (если она старшая сестра матери его жены). К «жиен к;йеу» родня его жены по материнской линии (на;ашы ж;рты) обращается - жиен к;йеу.
Жиен ;арындас – для называющего (только для мужчины) младше его годами дочь старшей или младшей сестры. По отношению к «жиен ;арындас» называющий именует себя на;ашы а;а. Представляя свою «жиен ;арындас», называющий говорит: жиен ;арындасым.
Жиен сі;лі - для называющей (только для женщины) младше ее летами дочь старшей или младшей сестры. По отношению к «жиен сі;лі» называющая себя именует на;ашы апа, на;ашы ;пке. Представляя свою «жиен сі;лі», на;ашы апа (на;ашы ;пке) говорит: жиен сі;лім.
Жиеншар – для называющего(ей) внук или внучка дочери, т.е. ребенок, рожденный от «жиен», сына дочери. По отношению к «жиеншар» называющий (ая) именуют себя - ;лкен на;ашы ата (прадед по материнской линии), ;лкен на;ашы ;же (прабабушка по материнской линии). Представляя своего(свою) «жиеншар», родственники–на;ашы говорят – жиеншарым (мой, моя «жиеншар»), при личном обращении приветливо-ласково – жиен балам, жиен шыра;ым, жиен ;ара;ым...
Между «жиеншар» и его родней «на;ашы» отношения такие же, как между «жиен» и «на;ашы». В казахской традиции родства, рожденных от «жиеншар» детей называют «к;геншар», а детей от «к;геншар» в свою очередь называют – «дегеншар», и даже следующие за ними поколения потомков позволяют себе любые капризы, свойственные «жиен» и для своих «коренных» или, если можно так сказать, «изначальных» родственников-«на;ашы» остаются достаточно близкими и их также любят и балуют, как и «жиен». Не говоря о том, что, опираясь на данные родословных (шежире), между собой казахские рода, племена и даже жузы на своих уровнях почитают друг друга в качестве «жиен» и «на;ашы» (см. главы «Казахи – плоть от плоти братья» и «Система родства»).
Келін (невестка) – для называющего(ей) жена сына или младшего, чем они родственника. По отношению к «келін» называющие именуют себя ;айын ата, ата (свекор), ;айын ене, ене (свекровь), ;айын а;а (старший брат или старший по возрасту родственник мужа невестки), ;айын апа (старшая сестра или старше по возрасту родственница мужа невестки). Старшие по возрасту родственники и родственницы мужа к невестке обращаются доброжелательно-ласково: келінім, келін шыра;ым, келін ;ара;ым, ;ызым, балам...
В казахской традиции невестка (келін) родителей мужа почитает, как своих родителей, к их детям относится, как к своим родным братьям и сестрам, свято чтит дом, чей порог переступила в качестве невестки и всю жизнь бережет и защищает честь и достоинство членов своей новой семьи. Учтивую, хорошо воспитанную, умную, работящую, гостеприимную невестку свекор со свекровью любят, как собственную дочь, гордятся ею и радуются за нее. Свекор со свекровью также обязаны следить за своим поведением, каждым взвешенным словом и действием показывая ей пример, не позволяя себе легкомысленных или грубых поступков.
Своя кровная родня, отец, мать, братья, сестры, другие родственники, оставшиеся в отчем крае, для невестки теперь являются - «т;ркін», «т;ркін ж;рт». Как правило, они не вмешиваются во внутренние дела и взаимоотношения семьи, чей порог переступила их дочь и стала им келин (невесткой). Постоянно сочувствуя и сопереживая дочери, они всем своим поведением демонстрировали уважение к сватам. Однако, как известно, в жизни бывает всякое. И если до родителей доходили слухи о том, что в доме мужа их дочь притесняют и унижают, они старались, не поднимая лишнего шума, выяснить суть дела, что на самом деле произошло. И даже после этого они призывали дочь успокоиться, ограждая ее от необдуманных шагов и стремились поговорить со сватами, найти с ними общий язык. «Нет ничего хуже, чем повторный набег врага и нет ничего хуже, чем дочь, вернувшаяся в отчий дом» - гласит казахская пословица. В традиционном казахском обществе крушение законного брака (развод) было крайне редким явлением. Если дочь после замужества возвращалась в отчий дом, это было тяжелым моральным испытанием для ее родителей, вынужденных терпеть всеобщее молчаливое порицание, ибо возвращение дочери считалось позором для всей семьи.
Молодая невестка в своей новой семье относилась с одинаковым уважением и к старшим, и к младшим домочадцам, Так как невестка, согласно обычаю, не должна была называть настоящие имена всех без исключения родственников мужа, она придумывала каждому из них новое имя, уважительное, шутливое или ласковое прозвище, все зависело от ситуации. Например, дедушку своего мужа она называла «;лкен ата» (старший ата), бабушку - «;же», отца мужа, свекра - «ата», «младший ата». А старших братьев мужа или его старших по возрасту родственников - «а;а», «;лкен а;а» (старший), «жа;сы а;а» (хороший), «ахкем», младших братьев мужа или его младших родственников - «салжігіт», «мырза жігіт», «мырзажан», «тетелес» (погодок), «ортаншым» (средненький (по возрасту)), «кенжем» (младшенький). Также и старших сестер мужа - «апа», «т;те», иногда определяла их по именам их мужей (имена зятьев не были табуированы). А для младших сестер мужа «келін» была близкой подругой и наперсницей, которой они поверяли свои самые сокровенные мысли и тайны. Поэтому им она давала самые ласковые имена - «еркежан», «еркем» (моя баловница), «шырайлым» (моя красавица), «кекілдім» (о девочке с челкой) и т.д. Подобные прозвища юная и сметливая невестка придумывала и для двоюродных, троюродных братьев и сестер мужа, его родственников и их жен. Она настолько твердо и неукоснительно соблюдала этот обычай, что даже людей со стороны, которые имели одинаковые имена с родителями и другими родственниками мужа не называла по именам, а определяла их, как, например, «тезка нашего старшего ата», «тезка ахкем», «тезка моего хорошего а;а», «тезка салжігіт», «тезка такой-то апа» и т.д. Еще большее удивление вызывает следующая ситуация. Среди близких родственников мужа невестки могли оказаться люди с такими именами, как, например, Сарыбай (сары – желтый), Б;ркітбай (беркут), Сегізбай (сегіз – восемь), К;шікбай (к;шік – щенок, котенок), К;рпебай (к;рпе – одеяло). Чтобы случайно не произнести эти слова, входящие в имена этих людей, невестка называла желтый цвет – рыжим, беркута – орлом, восемь – две по четыре, щенка – собачий сын, одеяло – словом-синонимом «жуыр;ан».
Пословицы и поговорки: «Келінні; ая;ынан, ;ойшыны; тая;ынан» (Досл.: «все зависит от ног невестки и от палки чабана», т. е., келін (невестка) является матерью продолжателей этого рода, поэтому от ее ума и расторопности зависит будущее рода, его сила и процветание, а ;ойшы (чабан) с палкой в руке пасет стада этого рода и от него зависит благосостояние рода и сохранность поголовья); «Жа;сы жерге т;скен келін – келін, жаман жерге т;скен келін – келсап» (Если невестка попала в хороший дом – она невестка, если попала в плохой дом, она, как пест в ступе); «;ызым, са;ан айтам, келінім, сен ты;да» (Дочь, говорю тебе, а ты, невестка, слушай); «Келелі с;зді келін де айтады» (Важное слово может произнести и невестка); «Келінні; бетін кім ашса, сол ысты;» (Кто откроет лицо невесты (имеется в виду свадебный обряд «беташар»), тот ей и близок); «Келінні; ;зі т;скендей, баланы; ;зі ;скендей» (Невестка в дом как-будто сама пришла, дети будто сами выросли); «Келін жаман емес, келген жері жаман» (Плоха не невестка, а дом, в который она пришла); «Келінсіз ;й кеберсіген ш;лмен те;» (Дом без невестки похож на безжизненную пустыню), «Келіні; жаман болса ;лы;нан к;р, к;йеуі; жаман болса ;ызы;нан к;р» (Если невестка плоха, вини в этом сына, если зять плох, вини в этом дочь); «Келінні; ;;ла;ына алтын сыр;а» (казахская идиома, досл.: «в уши невестке золотые серьги», значение – слышала, не слышала, храни тайну, пусть сказанное здесь и останется); «Келінні; с;зі кетпендей, баланы; с;зі батпандай» (досл. «Упрек невестки, как удар кетменем, упрек сына, как удар весом в батпан» (тяжелый, массивный); «Жа;сы ;лы; ;;рдасы;дай болар, жа;сы келін сырласы;дай болар» (Хороший сын будет подобен другу, хорошая невестка будет подобна подруге и наперснице); «;р елден келін келер, ;р т;рлі ырым келер» (В дом приходят невестки из разных родов и жузов, а вместе с ними в дом приходят и различные поверья); «Келін – ;айын енені; топыра;ынан жарал;ан» (Невестка создана из праха своей свекрови) (в этой поговорке есть намек на то, что сын выбирает жену, похожую на свою мать, т.е., это жизненный опыт, который сформировался в традиционном казахском обществе задолго до открытий известного психоаналитика З.Фрейда (1856-1939)).
К;йеу (бай, ж;бай, жар, ер) – для называющей (для женщины) муж (супруг, половина, пара, мужчина). По отношению к мужу называющая именует себя ;йел (;атын, зайып, жар, ж;бай, ;оса;) – жена (супруга, спутница жизни, благоверная, половина). А мужа называет следующими терминами - к;йеуім, байым, жарым, ж;байым, ;оса;ым, личное обращение – ота;асы, ;кесі, к;кесі, бізді; кісі, балаларды; ;кесі, апам баласы, бізді; ;йдегі... Названий и терминов для личного обращения друг к другу так много, потому что в казахской традиции супруги по мере возможностей старались не называть друг друга по имени. В этом кроется не только свидетельство их уважения друг к другу, но и установившаяся традиция, имеющая сакральный характер. Поэтому мужчина, завидев только свою жену, обращался к ней - «б;йбіше», «шешесі-ай», «шешесі» (сокращенно - мать моих детей), а в отсутствие жены спрашивал у детей: «где твоя мать?», «скажи своей матери», «позови свою мать» или использовал слова обращения своих детей к матери, например, «позови нашу маму» … А когда рядом не было ни жены, ни детей – «бізді; ;йдегі» (та, что у нас дома), «бізді; ;лгі» (та наша), «балаларды; шешесі» (мать детей).
Пословицы и поговорки: «Еркек – бас, ;йел – мойын» (Мужчина – голова, женщина – шея); «Ер жігіт ;мірінде ;ш а; ;й, ;ш ;ара ;й тігеді» (Мужчина в своей жизни возводит три белых, три черных юрты (дома). Иносказательно о белых и черных полосах жизни); «Еркек к;п болса – отын жо;, ;атын к;п болса – су жо;» (Если в доме много мужчин, нет дров, если в доме много женщин, нет воды); «Арманы жо; жігітті; д;рмені жо;» (Слаб джигит, у которого нет мечты); «Ерте т;р;ан еркекті; ырысы арты;, ерте т;р;ан ;йелді; бір ісі арты;» (Мужчина рано встает, приносит в дом достаток, женщина рано встает, успевает сделать на одно дело больше); «Жа;сы еркекті; ішінде алтын ерлі ат жатады, жа;сы ;йелді; ішінде алтын айдарлы ;л жатады» (В мыслях достойного мужчины - конь с золотым седлом, в мыслях достойной женщины - сын с золотым айдаром (хохолком – имеется ввиду, что забота мужчины – благополучие и достаток в семье, забота женщины – принести достойное потомство)); «Жар ;адірін білмесе;, жал;ызды; берер жаза;ды» (Не ценишь свою половину, одиночество будет твоим наказанием); «;ш айлы;ын ойлама;ан еркектен без, ;ш к;ндігін ойлама;ан ;йелден без» (Избегай мужчины, не думающего на три месяца вперед, избегай женщины, не думающей на три дня вперед); «;ара ;азан, сары баланы; тілеуін тіле» (Желай достатка в доме и счастливого будущего детям); «Еркекке елі мен жары ;ымбат, ;йелге ері мен ары ;ымбат» (Мужчине дороги его народ и жена, женщине дороги ее муж и ее честь) и др.
К;ндес – для называющей (касается женщины) вторая, третья и т.д. жены ее мужа. То есть, «к;ндес» - это женщины, имеющие одного общего мужа. По отношению к «к;ндес» называющая именует себя к;ндес. Свою «к;ндес» называющая зовет к;ндесім. Младшая жена (то;ал), обращаясь к старшей жене (б;йбіше), зовет ее ;лкен кісі (уважит.), б;йбіше. Старшая жена, обращаясь к младшей, называет ее - кіші ;йел, кіші ;атын, то;ал (младшая жена).
Пословицы и поговорки: «К;ндес – к;нде ;ш» (У нескольких жен каждый день полон мести); «К;ндесті; к;ні де к;ндес, к;лі де к;ндес» (У жен одного мужа полны зависти и мести не только дни, но и пепел в их очагах); «То;алы к;шті болса, б;йбіше байдан безер» (Если младшая жена хороша, старшая сбежит от мужа); «;йі;де екі сиыры; болса, айран болар, екі ;атыны; болса, ойран болар» (В доме, где две коровы всегда есть айран (кисломолочный напиток), в доме, где две жены – все вверх дном); «Кіші ;атын – кісі ;атыны» (Младшая жена – чужая жена); «Б;йбіше – ;;дай б;йры;ы, то;ал – итті; ;;йры;ы» (Старшая жена – дар Божий, младшая – собачий хвост); «Б;йбішеге малын берер, то;ал;а жанын берер» (Старшей жене он весь скот отдаст, младшей – душу отдаст); «Екі ;атынны; баласы екі рулы ел» (У двух жен – дети, как из разных родов); «К;ндесті бол;анша, к;ні; бас;а болсын» (Пусть жизнь твоя будет иной, чем стать «к;ндес» - еще одной женой); «К;ндес к;ргенні; ;ызын алма» (Не бери в жены девушку, выросшую в доме, где было несколько жен) и др.
Кіндік шеше – для называющего(ей) женщина, перерезавшая ему(ей) при рождении пуповину («кіндік» - пуповина, шеше – мать, аналог рус. крестной). По отношению к «кіндік шеше» называющий(ая) именует себя - кіндік бала (относится и к мужчинам, и к женщинам). Обращаясь к «кіндік шеше», «кіндік бала» называет ее - кіндік шешем, кіндік шешей, шешей, апасы.
По казахским традициям «кіндік бала» относится к своей «кіндік шеше» с большим почтением и никогда не оставляет ее в стороне от ее доли в подарках во время различных семейных мероприятий. Обычно, качества характера и поступки «кіндік бала» всегда проецировались на его «кіндік шеше». Даже существует поговорка: «Ребенок бывает похож на свою кіндік шеше». В свою очередь и «кіндік шеше» любила и баловала своего «кіндік бала» и частенько говорила: «Это мой ребенок».
Пусть и редко, но в силу жизненных обстоятельств пуповину новорожденному мог перерезать и мужчина. Тогда его называли «кіндік ;ке».
;арындас – для называющего (только для мужчин) единокровная младшая сестра. По отношению к младшей сестре (;арындас) называющий именует себя – а;а (старший брат). Свою младшую сестру называющий зовет – ;арындасым (моя сестренка), при личном обращении - шыра;ым, ;ар;ам, ;ара;ым, еркежан (термины с ласковым оттенком).
Близкородственные отношения между старшим братом и младшей сестрой сохраняются и на уровне двоюродных, троюродных и на уровне «аталас» братьев и сестер, вплоть до седьмого колена.
Пословицы и поговорки: «А;а – ;арындасты; ;ор;аны» (Старший брат защита младшей сестре); «А;асы барды; жа;асы бар» (У кого есть старший брат, у того есть опора); «Бар ;арындас жа;ында болмасын, жо; ;арындас алыста болмасын» (досл. «если есть сестренка, пусть будет подальше, если нет сестренки, пусть будет поближе», то есть, если младшая сестра выйдет замуж за человека, живущего поблизости, все проблемы, с которыми она столкнется в новом доме быстро дойдут до ушей его родителей, заставляя их волноваться за нее, а слова «нет сестренки...» означают, что хотел бы, чтобы та, кто неродная по крови, но близка, как сестра, была как можно ближе). «;адір білмес ;арындастан ;аймана ;аза; арты;» (Чем неблагодарная сестра, лучше чужой казах) (см. наименование «;пке» в этой главе).
;ыз (бала) - для называющего(ей) – дочь. По отношению к дочери называющий(ая) именуют себя – ;ке (отец), шеше (мать). К дочери называющие применяют следующие термины – ;ызым, балам, при личном обращении ласково - ;ара;ым, ;ар;ам, жары;ым, шыра;ым (свет моих очей)...
В казахской традиции дочь берегли и лелеяли, называя ее «почетным гостем в доме», полагая, что «девичья тропа узкая». Любое действо, заставлявшее девочку чувствовать себя обиженной или опечаленной, порождало порицание со стороны общества. Именно этот обычай стал основой морали и всех норм в отношении к женщине вообще (см. наименование «;л» (Сын) в этой главе).
Немере – для называющего(ей) ребенок сына (внук или внучка, и только от сына). По отношению к «немере» называющие именуют себя ата (дедушка) и ;же (бабушка). К внукам дедушка и бабушка применяют термины – немерем, немере, ;лым (внук, внучок, сынок) и немерем, ;ызым (внученька, доченька), лично обращаясь к «немере», говорят - бала;айым (мой малыш, малышка), ;ара;ым, ;ар;ам, шыра;ым, жары;ым (свет очей моих).
Пословицы и поговорки: «Ата ;ліп бала ;алса, м;ратына жеткені, бала ;ліп ата ;алса, арманы іште кеткені» (Если умер дед и остался внук, значит мечта деда сбылась, если умер внук и остался дед, мечтам деда исполниться не суждено); «Ата-ананы; ;адірін балалы бол;анда білерсі;, а;айынны; ;адірін жалалы бол;анда білерсі;» (Цену матери и отцу поймешь, когда у самого появятся дети, цену родне поймешь в трудную минуту); «Ата;а не ;ылса;, алды;а сол келер» (Как поступишь со своим дедом, то и увидишь в будущем) и др. (см. наименование «Жеті ;рпа;» (семь поколений потомков) в этой главе).
Немере а;а - для называющего(ей) старше его(ее) возрастом сын брата отца (дяди). То есть, для называющего(ей) двоюродный старший брат. По отношению к «немере а;а» называющий именует себя немере іні (мужчина), немере ;арындас (женщина). «Немере іні» и «немере ;арындас» по отношению к своему «немере а;а» используют термин - немере а;ам, а при личном обращении к нему - кіші ;ке (младший папа, отец), ;лкен а;а (старший «а;а»), ахке (к сыновьям старшего брата отца), кіші а;а (младший «а;а»), к;ке, а;атай (к сыновьям младшего брата отца).
Родственные отношения между «немере а;а» и «немере іні», «немере ;арындас» сохраняются и в четвертом, и в следующих поколениях, вплоть до седьмого. То есть, существуют и такие термины - ш;бере а;а (уровень правнуков), ш;пшек а;а (уровень праправнуков), а;айындас а;а (уровень прапраправнуков) (см. наименование «А;а» в этой главе).
Немере апа (немере ;пке) – для называющего(ей) старше его(ее) возрастом дочь брата отца (дяди),. То есть, для называющего(ей) двоюродная старшая сестра. По отношению к «немере апа» («немере ;пке») называющий(ая) именует себя - немере іні (мужчина), немере сі;лі (женщина). Свою «немере апа» называющий(ая) определяет терминами - немере ;пкем, немере апам. При личном обращении называющий(ая) использует термины - а; апа, ;лкен апа (старшая апа – если это дочь старшего брата отца), кіші апа (младшая апа – если это дочь младшего брата отца) и т.д.
Родственные взаимоотношения «немере апа», «немере іні» и «немере сі;лі» также сохраняются и в четвертом, и в пятом поколении, вплоть до седьмого. То есть, существуют и такие термины - ш;бере апа (уровень правнуков), ш;пшек апа (уровень праправнуков), а;айындас апа (уровень прапраправнуков).
Немере ;арындас – для называющего (для мужчины) младше его возрастом дочь брата отца (дяди). То есть, для называющего двоюродная младшая сестра. По отношению к «немере ;арындас» называющий именует себя немере а;а (мужчина). Лично обращаясь к «немере ;арындас», называющий применяет уменьшительно-ласкательные термины - еркежан, ;ар;ам, ;ара;ым, шыра;ым...
Родственные отношения между «немере ;арындас» и «немере а;а» также сохраняются и в четвертом, и в следующих поколениях, вплоть до седьмого. Поэтому существуют термины ш;бере ;арындас (уровень правнуков), ш;пшек ;арындас (уровень праправнуков), а;айын ;арындас (уровень прапраправнуков).
Немере іні – для называющего(ей) младше его(ее) возрастом сын брата отца (дяди). То есть, для называющего(ей) двоюродный младший брат. По отношению к «немере іні» называющий(ая) именует себя - немере а;а (мужчина), немере апа (женщина). Лично обращаясь к «немере іні», «немере а;а» и «немере апа» применяют термины – інішек, ;ара;ым, ;ар;ам, шыра;ым, еркетай (см. наименование «Іні» в этой главе).
Родственные отношения между «немере іні», «немере а;а» и «немере апа» также сохраняются и в четвертом, и в следующих поколениях, вплоть до седьмого. Поэтому существуют термины ш;бере іні (уровень правнуков), ш;пшек іні (уровень праправнуков), а;айын іні (уровень прапраправнуков).
;гей ;ке – для называющего(ей) неродной отец, отчим. То есть, человек, за которого вышла замуж мать после смерти отца, либо усыновивший (удочеривший) называющего(ую) мужчина - «;гей ;ке». По отношению к «;гей ;ке» называющий(ая) именует себя - ;гей бала, киімді бала (пасынок), ;гей ;ыз (падчерица). Отчима пасынок называет - ;гей ;кем, лично обращаясь к отчиму, применяет термины – ;ке, к;ке, а;атай, ахке.
Согласно казахской традиции каждая добропорядочная семья имела право усыновить или удочерить ребенка. Подобное прибавление в семье они приравнивали к дару Тенгри. Решение об усыновлении (удочерении) обычно принимал глава семьи. Если усыновляли мальчика, в руки ему давали берцовую кость с альчиком (забитого скота), если удочеряли девочку, в руки ей давали плечевую кость. Затем символически прикладывали ребенка к груди его(ее) будущей матери, старшей или младшей жены главы семьи. Если усыновляемый ребенок был еще младенцем, его проносили под подолом его будущей матери. Затем, среди собравшихся наиболее уважаемые люди, о которых говорят, что они имеют пророческие уста, высказывали добрые пожелания и давали свое благословение.
Усыновленного ребенка обычно ни в чем не обделяли и растили наравне с другими детьми, которые росли в этой семье, давали равное воспитание и наследство также делили поровну между всеми детьми. Во многих случаях, чтобы не обидеть усыновленного ребенка, старались создавать ему условия в первую очередь (см. главу «Институт долевого наследования»). В казахских шежире очень много историй о том, как усыновленные дети прославляли свой аулет, род и оставляли после себя многочисленное процветающее потомство. Многочисленное процветающее потомство - именно к этому стремилось каждое родовое объединение кочевников (аулеты, ата) (см. в главе «Младший жуз» темы «Адаи», «Адай, рожденный из света» и «Клиновидная тамга»).
;гей шеше – для называющего (ей) неродная мать, мачеха. То есть, женщина, на которой женился отец после смерти матери либо усыновившая (удочерившая) называющего(ую) – «;гей шеше». По отношению к «;гей шеше» называющий(ая) именует себя - ;гей бала (и для мужчин, и для женщин), ;гей ;л (пасынок), ;гей ;ыз (падчерица). Мачеху пасынок или падчерица называют - ;гей шешем, лично обращаясь к мачехе, применяют термины – шеше, апа, апатай, т;те.
Пословицы и поговорки: «Тап;ан ана емес, ба;;ан ана» (Мать – не та, что родила, а та, что вырастила); «;гей ана бауырмал, к;рде жатып ;ол б;л;айды» (Неродная мать добра, лежа в могиле помашет рукой) и др.
;З Ж;РТЫ.
Для называющего(ей) его(ее) прямые родственники, мать, отец, братья, сестры, родственники-аталасы (двоюродные, троюродные ит.д), сородичи (из одного рода), совокупность дальних родственников. По отношению к прямым родственникам («;з ж;рты») называющий(ая) именует себя – ;рпа; (потомок), н;сіл (происхождением из этого рода), тумалас (родственный), с;йектес («одной кости»). Своих прямых родственников называющий(ая) определяют так - ;з ж;ртым, ата ж;ртым, а;айын ж;ртым, шы;;ан елім, ;ара орманым (и мужчины, и женщины), т;ркінім (только женщины после замужества).
Пословицы и поговорки: «Жігітті; ;ш ж;рты бар: ;з ж;рты – к;ншіл, на;ашы ж;рты – сыншыл, ;айын ж;рты – міншіл» (У мужчины есть три родни: своя родня – ревнивая, родня по линии матери – оценивающая и критикующая, родня жены – взыскательно-въедливая) и др.
Сі;лі – для называющей (касается только женщин) единокровная младшая сестра. По отношению к младшей сестре называющая (старшая сестра) именует себя – ;пке. Старшая сестра младшую сестру называет - сі;лім, обращаясь лично, ласково зовет ее – еркежан (см. наименование «;пке» в этой главе).
То;ал – для называющего (для мужчины) жена, вторая, третья и т.д. после б;йбіше (старшей жены). По отношению к «то;ал» называющий именует себя – к;йеу, бай, ж;бай, жар, ер (муж, супруг, благоверный). Свою «то;ал» муж называет – то;алым, кіші ;йелім (младшая жена), ;лкен то;алым (старшая токал), ортаншы то;алым (средняя токал), кіші то;алым (младшая токал), лично обращаясь, муж зовет ее – шешесі, кіші шешесі (мать моих детей, младшая мать моих детей) (см. наименование «Б;йбіше» в этой главе).
То;ал шеше – для называющего(ей), который(ая) является сыном или дочерью старшей жены отца («б;йбіше»), младшая жена отца («то;ал») будет - то;ал шеше. По отношению к «то;ал шеше», называющий(ая) именует себя - б;йбішені; баласы (сын, дочь байбише), а свою «то;ал шеше» называет - шеше, апа, кіші апа (мама, апа, младшая апа)...
;л (бала) – для называющего(ей) сын. По отношению к сыну родители именуют себя ;ке (отец), шеше (мать). К сыну родители применяют термины – ;лым, балам, лично обращаясь к сыну, говорят – балам, ;ара;ым, шыра;ым, жары;ым...
Родители считают своим долгом вырастить сына здоровым, добрым, здравомыслящим человеком с чистым сердцем, благонамеренным, общительным, чтущим традиции и обычаи, верным памяти предков. Сын со своей стороны считает, что он в вечном долгу перед родителями, стремится жить достойной жизнью, совершать благие поступки и исполнить свой сыновний долг. Пословицы и поговорки: «Бала – адамны; бауыр еті» (Сын - плоть от плоти твоей); «Бала; болса – шо; болсын, шо; болмаса – жо; болсын» (Пусть сын будет, как горящий уголь, а если нет, то и сына не надо); «Балалы ;й – базар, баласыз ;й – мазар» (В доме где дети, шумно, как на базаре, в доме, где нет детей, тихо, как в могиле); «Бала к;;ілді; г;лі, к;зді; н;ры» (Сын – украшение жизни, свет очей); «Бала ханнан ;лкен, ашамай нардан ;лкен» (для родителей сын всегда выше и дороже любого хана, а ашамай выше нара – верблюжье вьючное седло, оно всегда находится на спине нара, а значит располагается выше самого верблюда); «Ер бала он ;ште отау иесі» (В тринадцать лет мальчик – глава семьи); «Мал балада ;алады, бай далада ;алады» (все, что мужчина накопил трудом за свою жизнь, в итоге достается его сыну (детям), а сам он оказывается в могиле); «;л ту;ан;а – к;н туар» (У кого родится сын, того посетит счастье); «;л – ;оныс, ;ыз – ;ріс» (досл. сын – стойбище, дочь – пастбище, т.е., дом сына – это и твой дом, твое стойбище, а дочь, выйдя замуж, расширяет круг родственников и учащаются поездки в гости к сватам. А значит расширяется и «пастбище» - пространство расселения родни); «;лы;ды ;лы;ты;а ж;мса» (досл. посылай сына к тому, кто занимает в обществе высокое положение, т.е. наставляй сына на путь знаний, здравомыслия и дальновидности); «;яты жо; ;л жаман, ;ылы;ы жо; ;ыз жаман» (Плохо, когда у сына нет стыда, а у дочки нет характера и умений); «Болымдыны; баласы он бесінде баспын дейді, болымсызды; баласы жиырма бесінде жаспын дейді» (У дельного в пятнадцать лет сын дельный, у бестолкового сын и в двадцать пять бестолков); «Бойда;ты ;лым бар деме, б;;аны малым бар деме» (Не называй холостяка сыном, не называй быка скотиной) и др.
Шеше (ана, апа) – для называющего(ей) мать, женщина, имеющая детей. По отношению к матери называющий(ая) является ребенком (сыном, дочерью). О своей матери дети говорят – шешем, анам, т;тем, апам, обращаясь к матери лично, называют ее шеше, апа, апатай, т;те.
Мать (шеше, ана, апа) – своей главной целью в жизни считает счастье детей, единство и благополучие семьи. Для своих детей мать – самый добрый, светлый и жертвенный человек на свете. Каждый казах, получивший достойное воспитание, высоко чтит свою мать, относится к ней с трепетной любовью и уважением.
Пословицы и поговорки: «Ана;ды ар;алап Меккеге ;ш барса; да, ;арызынан ;;тыла алмайсы;» (Дажи если три раза отвезешь свою мать в Мекку, посадив ее на спину, твой долг перед нею неоплатен); «Ананы; к;;ілі балада, баланы; к;;ілі далада» (Мать мыслями со своим ребенком, а ребенок мыслями где-то в стороне); «Алып анадан туады, ат биеден туады» (Богатыря рожает мать, скакуна рожает кобыла); «Баласы ат;а шапса, анасы ;йде отырып та;ымын ;ысады» (Досл., «если сын скачет на коне, мать, сидя дома, переживает и мысленно сжимает коленями бока коня») и др.
Ш;бере – для называющего(ей) потомок в третьем поколении, т.е. правнук или правнучка, дети от немере – внуков мужского пола. По отношению к правнукам (ш;бере) называющий(ая) именуют себя ;лы ата, ар;ы ата (прадед) и ;лы ;же, ар;ы ;же (прабабушка). Своих правнуков прадед и прабабушка называют ш;берем, ш;бере ;лым (правнук), ш;берем, ш;бере ;ызым (правнучка), обращаясь к ним лично, говорят ласково-уменьшительно бала;айым, ;ара;ым, шыра;ым, жары;ым.
Іні (бауыр) – для называющего(ей) единокровный младший брат. По отношению к младшему брату («іні») называющий (ая) именуют себя а;а, бауыр (старший брат), ;пке (старшая сестра). Младшего брата старшие братья и сестры называют інім, бауырым, серігім.
Родственные отношения между старшим («а;а») и младшим («іні») братьями сохраняются и на уровне двоюродных, троюродных и т.д. братьев, вплоть до седьмого поколения. В связи с чем существуют термины немере іні (на уровне внуков), ш;бере іні (на уровне правнуков), ш;пшек іні (на уровне праправнуков), а;айын іні (на уровне прапраправнуков).
Пословицы и поговорки: «Би болма; ініден, биікке шы;па; баладан» (если младший брат достигнет в жизни определенных высот, станешь бием, будешь давать людям советы, разрешать споры, судить, а если сын добъется успеха, сидеть тебе на самом почетном месте); «Жаман ініге а;а болма, жаман тон;а жа;а болма» (досл. Если младший плох, не называй его братом, если шуба прохудилась, не будь ей воротником); «Інісі содырлы болмай, а;асы ;адірлі болмайды» (досл. Если младший не озорник и не задира, старшего уважать не будут); «;лкен бастар, кіші ;остар» (старший начнет, младший поддержит) и др.
НА;АШЫ Ж;РТЫ (РОДНЯ ПО ЛИНИИ МАТЕРИ):
На;ашы а;а – для называющего(ей) старший или младший брат матери, т.е. дядя по материнской линии. По отношению к своему дяде («на;ашы а;а») называющий(ая) именует себя жиен (племянник(ца)). Своего «на;ашы а;а» жиен называет на;ашы а;ам. «На;ашы а;а», со своей стороны, «жиен» (племянника) называет жиен іні, а «жиен» (племянницу) - жиен ;арындас.
На;ашы апа (на;ашы ;пке) – для называющего(ей) старшая(«;пке») или младшая («сі;лі») сестра матери, т.е. тётя по материнской линии. По отношению к своей тете («на;ашы апа») называющий(ая) именует себя жиен. Сестру матери «жиен» называет на;ашы апам, на;ашы ;пкем. В свою очередь, «на;ашы апа» племянника называет жиен іні, племянницу жиен сі;лі.
На;ашы ата – для называющего(ей) отец матери (дед). По отношению к деду по материнской линии («на;ашы ата») называющий(ая) именует себя жиен. Своего «на;ашы ата» они («жиен» - касается и мужчин, и женщин) называют на;ашы атам.
На;ашы ;же – для называющего(ей) мать матери (бабушка). По отношению к бабушке по маминой линии («на;ашы ;же») называющий(ая) именует себя жиен. Бабушку по маминой линии «жиен» называет на;ашы ;же, на;ашы ;жем.
На;ашы жезде – для называющего(ей) муж старшей или младшей сестры матери. По отношению к «на;ашы жезде» называющий(ая) именует себя жиен, жиен балдыз. Своего «на;ашы жезде» «жиен балдыз» называет на;ашы жездем.
На;ашы же;ге – для называющего(ей) жена старшего или младшего брата матери. По отношению к «на;ашы же;ге» называющий(ая) именует себя жиен. Свою «на;ашы же;ге» «жиен» называет на;ашы же;гем.
На;ашы ж;рты – для называющего(ей) родня по материнской линии. Для их матери – ее прямая родня - мать, отец, братья, сестры, двоюродные, троюродные и т.д родственники до седьмого колена, включая совокупность дальних родственников, являются «т;ркін». По отношению к родне матери («на;ашы ж;рт») называющий(ая) именует себя жиен. Свой «на;ашы ж;рт» «жиен» называет - на;ашы ж;ртым, на;ашыларым, ана ж;ртым.
Пословицы и поговорки: «Жігітті; ;ш ж;рты бар: ;з ж;рты – к;ншіл, на;ашы ж;рты – сыншыл, ;айын ж;рты – міншіл» (У мужчины есть три родни: своя родня – ревнивая, родня по линии матери – оценивающая(критикующая) и родня по линии жены – взыскательно-въедливая); «;йді; жа;сы болма;ы – а;ашынан, жігітті; жа;сы болма;ы – на;ашыдан» (досл. Дом будет хорош, если собран из крепкого дерева, джигит вырастет достойным, если у него хорошие нагашы – родня по линии матери) (см. наименование «Жиен» в этой главе).
На;ашы келін – для называющего(ей) жена сына старшего или младшего брата матери (сына дяди по материнской линии). По отношению к «на;ашы келін» называющий(ая) именуют себя жиен ;айын а;а, жиен а;а (мужчина), жиен ;айын апа, жиен апа (женщина). По отношению к «на;ашы келін» «жиен а;а» и «жиен апа» пользуются термином на;ашы келінім.
На;ашы к;йеу бала – для называющего(ей) муж дочери старшего или младшего брата матери. По отношению к «на;ашы к;йеу бала» называющий(ая) именуют себя жиен ;айын а;а (мужчина), жиен ;айын апа (женщина). К «на;ашы к;йеу бала» «жиен ;айын а;а» и «жиен ;айын апа» обращаются на;ашы к;йеу балам.
На;ашы ;арындас - для называющего (для мужчины) младше его возрастом дочь старшего или младшего брата матери (т.е. двоюродная младшая сестра по матери). По отношению к «на;ашы ;арындас» называющий именует себя жиен а;а. Свою «на;ашы ;арындас» «жиен а;а» называет на;ашы ;арындасым.
На;ашы ;гей шеше – для называющего(ей) приемная мать его(ее) матери (неродная бабушка по материнской линии), т.е. женщина, на которой женился отец матери (дед) после смерти жены или женщина, удочерившая мать называющего(ей) зовется «на;ашы ;гей шеше». По отношению к «на;ашы ;гей шеше» называющий(ая) именует себя жиен. «Жиен» свою «на;ашы ;гей шеше» называет на;ашы ;гей шешем.
На;ашы сі;лі – для называющей (для женщины) младше ее по возрасту дочь старшего или младшего брата матери. По отношению к «на;ашы сі;лі» называющая себя именует - жиен апа, жиен ;пке. Свою «на;ашы сі;лі» «жиен апа» называет на;ашы сі;лім.
На;ашы то;ал шеше – для называющего(ей) вторая, третья,четвертая... после его бабушки по матери (на;ашы шеше) жены его деда (на;ашы ата) по матери. По отношению к «на;ашы то;ал шеше» называющий(ая) себя именует - жиен. Свою «на;ашы то;ал шеше» «жиен» называет - на;ашы то;ал шешем.
На;ашы іні – для называющего(ей) младше его(ее) возрастом сын старшего или младшего брата матери. По отношению к «на;ашы іні» называющий(ая) именует себя жиен а;а (мужчина), жиен апа (женщина). Своего «на;ашы іні» и «жиен а;а», и «жиен апа» называют - на;ашы інім.
;АЙЫН Ж;РТЫ (РОДНЯ ПО ЛИНИИ ЖЕНЫ):
Бажа; – для называющего (только для мужчины) муж старшей или младшей сестры жены (свояк). По отношению к свояку (бажа) называющий себя также именует – бажа;. Свояки друг друга называют – бажам. Традиционно свояков по возрасту разделяют на «;лкен бажа» (старший свояк), «ортаншы бажа» (средний свояк), «кіші бажа» (младший свояк).
Пословицы и поговорки: «Бажа бажаны к;рсе, басы ;ышиды» (досл. «Когда свояк видит свояка, у него чешется голова», т.е. между ними в отношениях всегда сохраняется шутливый тон); «Екі ая;тыда бажа тату, т;рт ая;тыда бота тату» (досл. «двуногие бажа дружны и неразлучны, как и четвероногие верблюжата» - имеются в виду дружеские и близкие отношения между свояками) и др.
Балды;з –для называющего (только для мужчины) младший брат или младшая сестра жены. По отношению к балдыз называющий именует себя – жезде. Свою «балдыз» «жезде» называет – балдызым.
Пословицы и поговорки: «Балдыз балдан т;тті» (досл. Балдыз – слаще меда. – между «балдыз» и «жезде» обычно завязываются добрые отношения и шутливо-ласковый тон, обычно «жезде» всячески балует своих «балдыз»)) и др.
Балдыз келін – для называющего (мужчины) жена младшего брата его супруги. По отношению к «балдыз келін» называющий себя именует – жезде. Свою «балдыз келін» «жезде» называет - балдыз келінім.
;айын а;а (;айна;а) – для называющего(ей) старший брат его(ее) супруга(и). По отношению к «;айын а;а» называющий(ая) именуют себя - к;йеу, к;йеу бала (мужчина), келін, келін бала (женщина). Своего «;айын а;а» и «к;йеу» (зять), и «келін» (невестка) называют - ;айын а;ам, ;айна;ам. По сложившейся традиции «к;йеу бала» и «келін» термином «;айын а;а» называют также двоюродных, троюродных... вплоть до седьмого поколения старших братьев своей половины (;айын а;а).
;айын апа – для называющего(ей) старшая или младшая сестра отца супруга(и) или старшая сестра супруга(и). По отношению к «;айын апа» называющий(ая) себя именует к;йеу, к;йеу бала (зять) и келін, келін бала (невестка). Свою «;айын апа» «к;йеу» и «келін» называют - ;айын апам. Традиционно называющий(ая) также термином «;айын апа» именуют всех двоюродных, троюродных и т.д. вплоть до седьмого поколения старших сестер супруга или сестер отца супруга(и).
;айын ата – для называющего(ей) отец супруга(и) (т.е. тесть или свекор). По отношению к «;айын ата» называющий(ая) себя именует – к;йеу, к;йеу бала (зять), келін, келін бала (невестка). Своего «;айын ата» и «к;йеу», и «келін» называют - ;айын атам, атам.
;айын ;же - для называющего(ей) мать отца супруга(и). По отношению к «;айын ;же» называющий(ая) себя именует – к;йеу, немере к;йеу, немере к;йеу бала (внучатый зять) и келін, немере келін, немере келін бала (внучатая невестка). Свою «;айын ;же» и «немере к;йеу», и «немере келін» называют - ;айын ;жем, ;лы енем.
;айын бике – для называющего(ей) жена старшего брата супруга(и). По отношению к «;айын бике» называющий(ая) себя именует – к;йеу, к;йеу бала (зять), келін, келін бала (невестка). Свою «;айын бике» и «к;йеу», и «келін» называют - ;айын бикем. Традиционно всех жен старших двоюродных, троюродных и т.д. вплоть до седьмого колена братьев супруга(и) называющий(ая) также называет «;айын бике».
;айын ене (;айын ана, ;айын шеше) – для называющего(ей) мать супруга(и) (т.е. теща или свекровь). По отношению к «;айын ене» называющий(ая) себя именует – к;йеу, к;йеу бала (зять), келін, келін бала (невестка). Свою «;айын ене» и «к;йеу», и «келін» называют - ;айын енем, енем
;айын женге - для называющего(ей) жена старшего брата супруга(и). По отношению к «;айын же;ге» называющий(ая) себя именует – к;йеу, к;йеу бала (зять), келін, келін бала (невестка). Свою «;айын же;ге» и «к;йеу», и «келін» называют - ;айын же;гем, ;айын же;ешем.
;айын ж;рты - для называющего(ей) прямая родня супруга(и). То есть, кровная родня, двоюродная, троюродная и т.д. вплоть до дальней родни мужа или жены называется - «;айын ж;рт». Родню супруга(и) - «;айын ж;рт» и «к;йеу» (зять) и «келін» (невестка) называют - ;айын ж;ртым.
Пословицы и поговорки: «Жігітті; ;ш ж;рты бар: ;з ж;рты – к;ншіл, на;ашы ж;рты – сыншыл, ;айын ж;рты – міншіл» (У мужчины есть три родни: своя родня – ревнивая, родня по линии матери – оценивающая, критикующая и родня по линии жены – взыскательно-въедливая); «;з ж;рты; – к;ншіл, на;ашы ж;рты; – шыншыл, ;айын ж;рты; – міншіл» (Своя родня –завистливая, родня матери – правдивая, родня жены – придирчивая); «Жаман к;йеу ;айынса;» (Плохой зять угодлив); «На;ашым бай, ;айным бай, ;айтіп жарлы ;ылсын ;;дайым-ай» (Родня матери – богата, родня жены – богата, с чего бы мне, Боже, быть бедным); «;айында;ы к;йеу – ;ар;ылы т;бет» (Зять, живущий у родни жены все равно, что пес с ошейником); «Жа;сы жерге келген келін – келін, жаман жерге келген келін – келсап» (досл. «Та, которая попадет в хороший дом – невестка, та, которая попадет в плохой дом – как пест в ступе); «;атын алма, ;айын ал» (Выбирай не жену, выбирай ее родню); «Ата-ананы; жа;сылы;ын ауырса; білерсі;, ;айын ж;ртты; жа;сылы;ын ;ыдырса; білерсі;» (Отца и мать оценишь, если заболеешь, родственников жены оценишь, попав к ним в гости) и др.
;айын сі;лі – для называющей (только для женщины) младшая сестра мужа. По отношению к «;айын сі;лі» называющая именует себя - же;еше, же;ге. Свою «;айын сі;лі» «же;еше» называет - ;айын сі;лім, а обращаясь к ней лично, использует термины с уменьшительно-ласкательным оттенком - еркежан, еркем, шырайлым, кекілдім... По обычаю называющая термином «;айын сі;лі» зовет и двоюродных, и троюродных, и т.д. вплоть до седьмого колена младших сестер мужа.
;айын іні (;айны) – для называющей (только для женщины) младший брат мужа. По отношению к «;айын іні» называющая именует себя - же;еше, же;ге. Своего «;айын іні» «же;еше» называет - ;айын інім, ;айным. По обычаю называющая также терминами «;айын іні» и «;айны» именует и двоюродных, и троюродных, и т.д. вплоть до седьмого колена младших братьев мужа. .
;;да - для называющего(ей) отец, дед, все старшие родственники (только мужчины) супруги сына или мужа дочери (т.е. сваты). По отношению к свату- «;;да» называющий(ая) именуют себя - ;;да (сват), ;;да;и (сватья). Своего «;;да» (свата) и «;;да»(сват), и «;;да;и» (сватья) называют - «;;дам». Близкие родственники обеих сторон мужчин другой стороны также называют «;;да».
В казахской традиции существует множество терминов для обозначения сватов: «бас ;;да», «бауыздау ;;да», «бел ;;да», «бесік ;;да», «;арсы ;;да», «жанама ;;да», «;;даны; ;;дасы». Бас ;;да – самый уважаемый сват, старше всех возрастом. Бауыздау ;;да – сват, который пришел одним из первых к родителям невесты сватать ее, тот, кто был посредником на начальном этапе помолвки детей. То есть, по традиции «бауыздау ;;да» - это близкий родственник жениха, первым переступивший порог дома родителей будущей невесты и имевший разговор с ее отцом. Иногда и родителей двух молодых, соединивших свои судьбы, также называют «бауыздау ;;далар». Бел ;;да – когда родители заключают сговор о будущем браке своих детей, еще находящихся в утробе, они становятся друг для друга - «бел ;;да» (утробные сваты). Бесік ;;да – когда родители сговариваются о будущем браке двух детей, находящихся в колыбели (бесік), они становятся друг другу - бесік ;;далар (колыбельные сваты). ;арсы ;;да – когда две семьи, которые уже являются друг другу сватами, чтобы еще больше укрепить родственные узы, совершают повторное сватовство, выдавая дочь замуж или женив сына на дочери второй стороны, они становятся друг другу - ;арсы ;;далар (перекрестные сваты). Жанама ;;да –дальние родственники обеих сторон называются - жанама ;;да (косвенные сваты) и относятся к ним с таким же почтением, как и к близким родственникам. ;;даны; ;;дасы – если сваты называющего породнятся с еще одной, третьей стороной, их новый сват для называющего станет - ;;даны; ;;дасы (сват сватов). Между ними также устанавливаются уважительные и добросердечные отношения. По этому поводу имеется казахская пословица: «;;даны; ;;дасы ;;нан ;ойды; сорпасы» (сваты сватов являются всего лишь условной родней).
Пословицы и поговорки: «Жа;сы ;;да ;;рдасы;дай, жа;сы ;;да;и сырласы;дай» (Хороший сват, как настоящий друг, хорошая сватья, как сердечная подруга); «;ойды; басы – ;;даны; асы» (Досл. «Голова барана – свату» - по традиции почетное угощение); «;;да бол;анша хал-жайын с;рас, ;;да бол;ан со;, ;олда бармен сыйлас» (Пока не стал еще сватом, не забывай спросить о здоровье и делах, а как стал сватом, ничего для него не жалей); «;;даны ;;дай ;осады (Свата дарует сам Бог); ;;да – ;;дайды; аты» (Сват – имя Бога – здесь намек на созвучие слов ;;да (сват) – ;;дай (бог)); «;;да шын досы;дай болсын, ;;да;и сырласы;дай болсын» (Пусть сват станет настоящим другом, а сватья - наперсницей); «Алыс жермен ;;да болса;, т;йе-т;йе ас келер, жа;ын жермен ;;да болса;, т;йе-т;йе с;з келер» Если сваты живут далеко, между ними мир и застолье, если сваты живут близко, между ними гуляют слухи); «;;далы; белгісі – сый, ;оныс белгісі – ши» (Признак сватовских отношений – дары, признак новой стоянки – ширма из чия (для юрты)); «;;дасымен ;;дай ;р;ан араз болады» (Со сватом враждует только ничтожный человек); «;;дандалыны; малы бір, аны; досты; жаны бір» (У настоящих сватов богатство (скот) общее, у настоящих друзей – одна душа); «Жаман ;;да;ды ;кпелетсе;, жа;сы ;;да;ны; к;;ілі ;алады» (Если обидишь плохого свата, разочаруешь хорошего свата); «Атасы бас;аны ;;дай ;осады, ;йірі бас;аны но;та ;осады» (досл. «Тех, у кого предки разные, соединяет Бог, тех, кто из одного косяка, держит вместе недоуздок» - подразумевается запрет на браки между родственниками до 7-го колена); «Екі бай ;;да болса, арасында жор;а ж;реді, екі жарлы ;;да болса, арасында дорба ж;реді, бай мен жарлы ;;да болса, айрылыса алмай зор;а ж;реді» (досл. «Если породнятся два богача, между ними гуляет иноходец, если породнятся два бедняка, между ними гуляет сума (торба), если породнятся богач и бедняк, у них одно желание – поскорей разойтись»); «Жабыны жау;а мінбе жалы бар деп, жаманмен ;;да болма малы бар деп» (досл. «Отправляясь в поход на врага, не садись на беспородного коня, прельстившись его густой гривой, не роднись с плохим человеком, прельстившись его богатством (скотом»)) и др.
;;да бала – для называющего (ей) старший и младший братья или другие молодые родственники мужского пола его(ее) зятя или невестки. По отношению к «;;да бала» называющий(ая) именует себя – ;;да (сват), ;;да;и (сватья). Согласно традиции, для сватов двоюродная, троюродная и т.д. вплоть до седьмого поколения молодежь мужского пола другой стороны является - ;;да бала.
;;да;и (сватья) – для называющего(ей) мать и бабушка жены сына или мужа дочери. По отношению к «;;да;и» называющий(ая) себя именуют – ;;да (сват), ;;да;и (сватья). Свою «;;да;и» сват со сватьей называют – ;;да;иым. Близкая родня сватов с обеих сторон всех женщин другой стороны также называют – «;;да;и» (см. наименование «;;да» в этой главе).
;;даша – для называющего(ей) младшие по возрасту родственницы зятя или невестки. По отношению к «;;даша» называющий(ая) именуют себя – ;;да (сват), ;;да;и (сватья). Молодую родственницу «;;даша» сваты (;;да и ;;да;и) называют – ;;дашам. Согласно традиции для обеих породнившихся сторон все молодые двоюродные, троюродные и т.д. вплоть до седьмого колена родственницы другой стороны также являются «;;даша» и между молодежью двух сторон устанавливаются шутливо- веселые взаимоотношения. Особенно подтрунивают и обмениваются шутками с молодыми родственницами-«;;даша» с противоположной стороны родные, двоюродные, троюродные и т.д. братья супружеской четы. Нередко подобные шутливые отношения перерастают в дружбу, а то и в свадьбы. Очень хорошо передана подобная ситуация в казахской песне «;;даша»:
«Приди, приди, прошу покорно, кудаша!
Нам бы с тобой поговорить наедине.
Не оттолкни, стою, как видишь, чуть дыша,
Так выскользни украдкою ко мне.
Я еле жив, дерзнул, однако, подмигнуть,
Трепещет сердце юное в груди.
Прогонит? Нет? Ах, только б не спугнуть,
В тот самый миг, когда останемся одни».
Пословицы и поговорки: «;;дашамен ;;да ойнар, ;оша;анмен б;рі ойнар» (досл. «Шутки с «;;даша», как игры волка с ягненком»); «;;дашадан ;;дай ;р;ан ;;р ;алар» (Только размазня упустит «;;дашу») и др.
Немере балдыз – для называющего (только для мужчины) дети младшего брата жены. По отношению к «немере балдыз» называющий именует себя – жезде. Своего (свою) «немере балдыз» называющий зовет - немере балдызым, балдызым.
Немере ;айын а;а (немере ;айна;а) - для называющего (ей) старший двоюродный брат жены. По отношению к «немере ;айна;а» называющий(ая) именует себя - к;йеу, к;йеу бала (зять), келін, келін бала (невестка). Своего «немере ;айын а;а» и зять, и невестка называют - немере ;айын а;ам, немере ;айна;ам, лично обращаясь к нему зять говорит – а;асы, а невестка - а;а, жа;сы а;а, ;лкен а;а, ахке...
Немере ;айын бике – для называющего (ей) двоюродная старшая сестра супруга(и). По отношению к «немере ;айын бике» называющий(ая) именует себя к;йеу, к;йеу бала (зять), келін, келін бала (невестка). Свою «немере ;айын бике» и зять, и невестка называют - немере ;айын бикем.
Немере ;айын сі;лі - для называющей (только для женщины) двоюродная младшая сестра мужа. По отношению к «немере ;айын сі;лі» называющая именует себя – же;еше, же;ге. Свою «немере ;айын сі;лі» она называет - немере ;айын сі;лім, а при личном обращении уменьшительно-ласкательно - еркежан, еркем, шырайлым, кекілдім...
Немере ;айын іні – для называющей (только для женщины) двоюродный младший брат мужа. По отношению к «немере ;айын іні» называющая именует себя – же;еше, же;ге. Своего «немере ;айын іні» она называет - немере ;айын інім, немере ;айным.
;лкен ;айын ата – для называющего(ей) отец отца (дед) супруга(и). По отношению к «;лкен ;айын ата» называющий(ая) именует себя - к;йеу, немере к;йеу, немере к;йеу бала (внучатый зять) или келін, немере келін, немере келін бала (внучатая невестка). Своего «;лкен ;айын ата» и зять, и невестка называют - ;лкен ;айын атам, ;лы ;айын атам.
Раздел третий.
Казахские сакральные слова (древние предания)
(;ария с;з)
Эхо мифической истины
Алаш. Казах. Ж;з.
Старший ж;з
Средний ж;з
Младший ж;з
Рода и племена, не входящие в жузы.
Раздел третий
Казахские сакральные слова (древние предания - ;ария с;з)
14. Эхо мифической истины
Сначала нам нужно разобраться с терминами и понятиями, напрямую связанными с нашей темой. Такие определения, как «шежире», «генеалогическое слово», «генеалогические сведения», «генеалогические факты», «генеалогические легенды», «;ария с;здер» (досл. древние, сакральные слова, предания) между собой тождественны по смыслу и в известной степени используются в качестве синонимов. Собрав вместе подобные термины и понятия, часто употребляемые в устной речи, их можно обозначить, как «генеалогические сведения».
Обычно, генеалогические сведения о том, как в человеческом обществе зародилась семья, как произошел народ, как в его недрах появились рода и племена, жизнеописания известных личностей, ведущих свое происхождение из этих родов и племен, сведения о повседневном бытии народа и о важных событиях, произошедших в определенные времена передаются в виде мифов, легенд, преданий, быличек, былин, бытовых сказов, стихотворений, эпосов, хвалебных од, ораторских речей, топонимических преданий, пословиц, поговорок и т.п. Несложно заметить, что генеалогические сведения с жанровой точки зрения имеют множество форм и видов. Таким образом, для каждого генеалогического факта необходимо определить его жанровую форму и, проведя четкую грань между генеалогическим мифом, генеалогическим преданием, генеалогической легендой, генеалогической былью, генеалогическим обстоятельством, генеалогической песнью, генеалогической былиной, генеалогической одой, генеалогическими речами ораторов, генеалогическими топонимическими легендами, генеалогическими пословицами, поговорками и т.п., можно разобраться в их специфических особенностях. Собрав воедино такое большое количество жанров и назвав их «генеалогическими сведениями», имеет смысл далее углубиться в данную тему. И тому есть свои причины.
Во-первых, в данной исследовательской работе мы рассматриваем «генеалогические сведения» не как фольклорные жанры, а исключительно, как исторические источники, способные пролить свет на проблему. Иначе говоря, наше внимание будет привлекать не столько фольклорная форма генеалогических сведений, сколько их исторический характер и значение.
Во-вторых, в казахской фольклористике специфика и особенности генеалогических жанров достаточно изучены (М. Ауэзов. Мысли разных лет (;р жылдар ойлары). – Алматы, 1959; С. Сейфуллин. Казахская литература (;аза; ;дебиеті). Произведения. Шестой том. – Алматы, 1964; А. Маргулан. Древние сказания, легенды (Ежелгі жыр, а;ыздар). – Алматы, 1985; М. Габдуллин.Устная литература казахского народа (;аза; хал;ыны; ауыз ;дебиеті). – Алматы, 1974; Б. Адамбаев. Искусство красноречия (Шешендік ;нер). – Алматы, 1999; С. Каскабасов. Казахская народная проза (;аза;ты; халы; прозасы). – Алматы, 1984; М.И. Абдуов. Жанровые формы родословия (Шежірені; жанрлы; сипаты). – Караганда, 1998; А. Сейдимбек. Искусство казахского кюя (;аза;ты; к;й ;нері). – Астана, 2002).
Как и любое фольклорное наследие, генеалогические сведения передаются от поколения к поколению в устной форме. Поэтому генеалогическим сведениям, особенно их более древним образцам свойственно подвергаться постепенным изменениям и обретать многочисленные версии. Иными словами, такие фольклорные жанры, как миф, предание, легенда, быль и др., имеют естественную склонность к исторической циклизации. Например, какой-нибудь известный сюжет или мотив может быть многократно использован по отношению к историческим личностям каждой новой эпохи, или же несколько сюжетов и мотивов могут быть включены в жизнеописание одного человека. Все эти жанры фольклора, видоизменяясь и преображаясь, иной раз объединяют разные сюжеты, мотивы и преобразуют их в новые формы, соответствующие месту и времени повествования (контаминация, синкретизм). Это и есть явные свидетельства исторической циклизации фольклора. Чем древней генеалогический источник, тем более значимо в нем религиозно-мифологическое начало, и, чем ближе он к нам по времени создания, тем четче в нем просматривается его генеалогический и общественно-исторический характер. Очень важно в процессе изучения генеалогических сведений уметь различать пронизывающие их насквозь условно-мифологические, иудо-христианские, арабо-персидские, тюрко-монгольские и алаш-казахские пласты. Это должно стать главным принципом в нашей работе для того, чтобы мы могли из многообразных источников извлечь факты, имеющие отношение конкретно к казахской истории (см. главу «Следы времени в генеалогии казахов).
Генеалогические источники своим обилием, историчностью, жанровым многообразием и, самое главное, присутствием в них большого количества фактов, имеющих прямое отношение к собственной истории казахского народа, являются духовным феноменом, имеющим особо важное для нас значение. «Казахский народ не зная книг, не зная письменности, веками передавал информацию из уст в уста… есть много свидетельств тому, что услышанного он никогда не забывал. Поэтому мы должны быть чрезвычайно внимательны к пришедшей к нам из глубины веков информации. Желающие лучше знать свою историю, свое происхождение, должны опираться на оставленные нам в наследство сказания, легенды, мифы и рассказы. Это наш завет молодым, у которых есть возможность внимать старикам, имеющим богатый жизненный опыт. Пока они есть на этом свете, вам надо успеть через них прикоснуться к многовековой мудрости народа. Недаром прежде говорили: «Естуі; болмаса да ескі; болсын» (Даже если ты не слышал и не знал, пусть рядом будут старцы, которые смогут об этом рассказать). Слова умудренных жизненным опытом людей надо слушать внимательно, запоминать их такими, какие они есть, ни в коем случае не искажая их смысла» (Курбангали Халид. Очерки истории пяти восточных народов (Тауарих хамса. Бес тарих). Переводчики Б. Тотенаев, А. Жолдасов. – Алматы, 1992. Стр. 90).
Надо отметить, что по сей день никто не уделял серьезного внимания существующим генеалогическим сведениям, специально не собирал и не изучал их, разве что просматривали мимоходом, лишь как один из источников фольклорного наследия. Генеалогические сведения в первую очередь должны рассматриваться, как неоспоримые свидетельства исторических знаний, навыков и умений казахского народа, его мудрости и проницательности, трепетного и уважительного отношения к собственной истории. Пустив генеалогические сведения в духовный оборот, можно значительно обогатить казахскую историю, изучить ее многосторонне и гораздо глубже, возродив в сознании народа гордость и любовь к своему прошлому.
В основе генеалогической информации лежат не только знания о происхождении каждого из нас, но и сходятся, перекрещиваются и сталкиваются многочисленные этногенеалогические и историко-информационные сюжеты, сведения, факты, отсюда и ее столь сложная, разнообразная жанровая природа. Поэтому, чтобы использовать генеалогию, как источник информации, нужно хорошо разбираться и в других типах источников данных, и досконально знать внутреннюю жанровую природу генеалогических сведений. Только таким образом, просеивая обширную информацию в области родословия, можно из бесчисленного количества жанровых сюжетов, фактов и мотивов выудить историческую правду. Без такой подготовки, из колоссальных по масштабам генеалогических сведений, каждое из которых является информационно-сюжетным свидетельством какого-либо известного хронологического наслоения, взглянуть исторической правде в лицо будет невозможно.
С учетом всех этих особенностей можно попробовать распределить генеалогические сведения
на определенные виды.
1. Сведения, имеющие мифическое содержание. В них говорится в целом о сотворении мира, о рождении царя природы – человека, о появлении семьи, затем о распространении различных народов, о зарождении в их недрах родов и племен, о том, почему эти рода и племена стали так называться. Подобные сюжеты и мотивы составляют основное содержание этого вида генеалогических сведений (см. информацию в разделе «Казахские сакральные слова, древние предания» - (;ария с;з)). Главной особенностью источников, имеющих мифическое содержание, являются рассказы о том, как возникли какие-либо явления или существа. Иначе говоря, содержание этих сведений отчетливо свидетельствует об их мифическом характере. Доказательством тому представления об единстве вселенной и земного бытия, об общности судьбы человека и животного мира, коммуницирующих друг с другом на одном общем для них языке (см. в главе «Алаш. Казах. Жуз» легенду «Как Тенгри раздавал годы жизни») Таким образом, основным ядром сведений, имеющих мифическое содержание, являются различные события, толкование причин которых имеет религиозный характер. Более всего это отображено в мифах, легендах, сказаниях и рассказах о сотворении мира, о возникновении разных народов. Словом, генеалогия, обернувшаяся легендой, или генеалогические сказания, имеющие мифологическую природу, должны рассматриваться нами, как свидетельство стремлений и чаяний народа, как воплощение его надежд, его мечты о светлом будущем, его целей, интересов и намерений (см. сведения из шежире в главе «Алаш. Казах. Жуз»).
2. Генеалогические сведения о казахских родах и племенах. Этот вид генеалогических сведений повествует о том, как появились рода и племена, из которых сформировался казахский народ, от каких конкретно исторических личностей ведут они свое начало. Основным ядром подобных шежире является информация о состоянии заново преобразованных и обновленных родов и племен в период создания Казахского ханства, как в составе определенного рода или племени происходило сближение и слияние различных родовых союзов (аулет, ата) и малых родов, как, получив свою долю наследства, отделялись от основных родов и уходили в свободное плавание новые, малые рода и т.д. Некоторые шежире, уходящие корнями в далекое прошлое, рассказывающие о родовых объединениях – ата, ру, ведущих свое происхождение напрямую от основных племен (уйсын, аргын, алшын, канглы, конырат, кыпшак, найман и др.), переплетаясь с волшебными, фантастическими историями, приобретают характер сказания, мифа или легенды, тогда как более поздние шежире, излагая историю конкретных родов или племен, оказываются ближе к правде реальной жизни. В подобных генеалогических повествованиях уже ощущается стремление к сплочению всех родов и племен, в них уже витает великая идея национального единения. И еще один факт, который обращает на себя особое внимание – шежире родовых объединений, сформированных в эпоху создания Казахского ханства, отличает близость к реальности и в течение длительного времени неизменность их содержания. Основой таких генеалогических сведений является история казахского народа, вышедшего на историческую арену пять-шесть веков тому назад, поэтому они имеют непреходящее значение для исторической науки, как ценный исследовательский материал (см. сведения в разделах «Казахские сакральные слова, древние предания («;ария с;з»)» и «Свидетельства, содержащиеся в шежире»).
3. Генеалогические сведения о конкретных исторических личностях. Исторический диапазон шежире, повествующих о конкретных деятелях, известных личностях прошлого, имеет широчайшие временные рамки. Вот что пишет в своих воспоминаниях, побывавший в степи и долгое время живший среди казахов польский революционер Адольф Янушкевич: «Орынбай провел по струнам своей домбры и, начав со времен начала мира, с Адама и Евы, словно, оказывая почтение сидящим здесь же по кругу султанам, упомянул имена каждого из их прославленных в далеком прошлом предков. Затем, преодолев воды всемирного потопа на ковчеге святого Ноя, с вершины горы Арарат поведал нам всю историю Евангелие. Попутно, словно скользя по множеству событий, упомянул каждого, начиная с вавилонского царя Навуходоносора и заканчивая всеми без исключения египетскими фараонами. Он пел в течение целого часа, изливаясь, словно Ниагарский водопад и в конце концов благополучно добрался-таки до самого Мухаммеда. Это сказание в стихах, объявшее собой последние десять веков, излилось на головы героев ислама и разольется, возможно, достигнув расцвета, далее по всей казахской степи...» (А. Янушкевич. Дневники и письма (К;нделіктер мен хаттар). – Алматы, 1979. Стр. 83).
Действительно, как и сказал А.Янушкевич, большая часть генеалогических сведений содержит в себе информацию об известных исторических личностях. Такие источники охватывают во времени века, а то и тысячелетия, а в пространственном плане повествуют о связях со многими близкими и далекими народами. В качестве примера можно привести множество исторических легенд и преданий об Искандере Зулкарнае (Александр Македонский), о Курыш батыре (Кир), о пророке Мухаммеде, о Хазрете Али, об Огузе кагане, Коркыт ата, Хазрете Султане (Ахмед Яссауи), Чингисхане, Джучи хане, Ер Сайыне (Бату хан), Кетбуге, о хане Токтамыше, Ер Едиге, Хромом Тимуре и т.д. То есть, можно сказать, что народ степи, кочевые казахи историю Евразии последних двух-трех тысячелетий сделали ядром своей самобытной истории.
Известный фольклорист Сеит Каскабасов исследовал исторические легенды и предания, распространенные среди народа, и распределил их в хронологическом порядке на шесть периодов: «...а) предания, дающие представление об огузо-кыпшакской эпохе (сюда можно отнести рассказы о Коркыте, Ахмете Яссауи и Арыстан-баб, VIII-XII вв.); б) легенды о временах монгольского нашествия и об эпохе Золотой Орды (рассказы о Чингисхане, Джучи хане, хане Токтамыше, о Тамерлане, XIII-XV вв.); в) легенды о событиях и деятелях времен Казахского ханства (рассказы о хане Жанибеке, об Асане Кайгы, о Жиренше – ораторе, человеке необычайного ума и красноречия, XV-XVII вв.); г) легенды, зародившиеся в эпоху казахско-джунгарских войн (рассказы о хане Абылае, о Казыбек би, хане Абулхаире, Богенбай батыре, Кабанбай батыре, XVIII в.); д) предания, возникшие в период народных восстаний под руководством Сырыма, Исатая, Махамбета и Жанкожа батыров (XVIII-XIX вв.); е) легенды, повествующие о национально-освободительном движении начала ХХ века» (С. Каскабасов. Казахская народная проза (;аза;ты; халы; прозасы). – Алматы, 1994. Стр. 126-127).
В генеалогических повествованиях об определенных исторических личностях, обычно, поначалу рассказывают о происхождении главного героя, о том, из какого он рода-племени, из какого родового союза (аулет, ата), о среде, в которой он рос, затем переходят к главному - к значимым событиям, произошедшим в его жизни. В основе любого из таких рассказов лежат события, воспевающие лучшие качества человека и потому они носят поучительно-наставительный характер. Особенно в тех шежире, где речь идет об исторических деятелях, живших в эпоху после образования Казахского ханства, их жертвенный героизм и их поучительный пример в стремлении быть опорой и защитой для своего народа, желание упрочить его единство, его морально-этические устои, превратились в золотое ядро этих генеалогических повествований. Например, в шежире кыпшака Наурызбай батыра нашли свое место и общественно-политическая ситуация, сложившаяся в народной среде, и подавляющее влияние внешних агрессивных сил, и обычаи, традиции, обряды, ритуалы, порядки и каноны того времени и, самое главное, убедительно и ярко описаны человечность, благородство, здравомыслие людей той эпохи. Нет сомнения в том, что подобные примеры способны выхватить лучшее из тьмы времен и, озарив особым светом, обогатить историю любого народа (см. в главе «Средний жуз» тему «Кыпшак Наурызбай би»).
Являясь образцом для подражания, своим необычайным обилием и правдивостью многочисленные версии генеалогических повествований (шежире) о выдающихся деятелях не только обогащают историю казахского народа, «очеловечивают» ее, но и являются бесценными источниками в общем исторической информации.
4. Генеалогические сведения об этнотопонимах. Эта категория шежире повествует о событиях, напрямую связанных с историей Казахского ханства, с реструктуризацией всех родов и племен, с формированием жузов, с закреплением за каждым родоплеменным объединением определенных стоянок, пастбищ и кочевых путей. Это был природный процесс, являвшийся следствием кочевого жизненного уклада народа. Земля для кочевников – это не просто места их проживания, но в первую очередь это их твердыня, оплот для благополучной жизни, неиссякаемый источник бытия. Иными словами, земля для кочевников – самое важное «трудовое средство». Пересекая вдоль и поперек безбрежный простор на многие сотни, тысячи километров, хорошо зная каждую природную метку на своем пути, познавая все их особенности и секреты, преодолевая лабиринты сложных и противоречивых событий, кочевники придавали своим понятиям и представлениям о земле, об отчизне предельно сакральный смысл, а безбрежный простор и ощущение непостижимости этого мира погружали их всякий раз в трансцендентное состояние. Каждая гора, каждый камень на пути, каждое озеро, река, лес, тогай для кочевника становились неотъемлемой частью его жизненного пути.
Именно по этой причине в Казахской степи чаще всего встречаются большие и малые географические объекты, названия которых напрямую связаны с определенными родовыми объединениями (аулеты, ата) или родоплеменными союзами (ру, тайпа). Иначе говоря, можно считать, что история каждого географического названия в степи (этнотопоним) превратилась в частичку биографии целого народа.
Самые значительные явления и события в жизни казахского народа, такие, как реформирование родоплеменной структуры на заре Казахского ханства, процесс распределения для каждого рода и племени мест стоянок, пастбищ и маршрутов перекочевок, выход новообразованных малых родов из состава основных родов с получением своей доли наследства, возвращение народа в родные кочевья после изгнания джунгаров из Казахской степи, беспрерывные тяжбы за землю, появившиеся после внедрения российскими колонизаторами административно-территориального разделения степи на новые регионы и др. стали основным содержанием многочисленных этнотопонимических народных легенд и сказаний. Генеалогические сведения, связанные с этнотопонимами, также являются той важной информацией, которая обогащает узнаваемыми, точными примерами и свидетельствами историю казахского народа (см. в главе «Средний жуз» тему «Аргын – Суйиндык – родина скакунов», а также главу «Казахские этнотопонимы»).
5. Генеалогические сведения в виде пословиц и поговорок. Многие характерные черты и особенности казахских родов и племен, малых родственных союзов (аулет, ата), корни их происхождения, детали их кочевого быта, их ремесла, действия и поступки, каждодневные заботы, бесчисленные, как сама жизнь обычаи и традиции, обряды и ритуалы, порядки и установления нашли свое отражение в пословицах и поговорках, навсегда утвердившись в народной памяти. Многочисленные версии этих пословиц и поговорок связаны с историческими событиями, оказавшими значительное влияние на судьбу народа. Их способность метко и емко, в нескольких словах передать суть и глубинный смысл типичных событий и явлений в повседневной жизни аулетов, родов и племен, позволяет отнести их к категории наиболее информативных в смысловом и содержательном плане генеалогических источников.
Вот таким образом мы провели условное разделение казахских генеалогических сведений на несколько общих видов. А разделение это условное, потому что, как вы наверно заметили, в нем за основу не взяты ни жанровая, ни тематическая, ни хронологическая классификации материала. Это означает, что главное внимание было уделено фактологическому содержанию шежире.
В общем, генеалогические сведения нужно рассматривать с точки зрения формирования этноса и идеологии национального единства. Почти во всех существующих шежире главенствует идея национального единства, гласящая, что казахи произошли от одного первопредка. Это относительно условная, но принятая всеми точка зрения, из которой и нужно исходить. Подобная сознательно принятая условность отчетливо наблюдается в распространяемых генеалогических повествованиях касательно и малых родовых союзов (аулет, ата), и крупных родов и племен. Это многозначительное явление, возникновение которого стало возможным лишь благодаря выходу на историческую арену Казахского ханства и первым делом благодаря реформированию родоплеменной структуры общества, реорганизации и систематизации заново собранных под флагом нового государства всех находившихся в броуновском движении разрозненных и раскиданных по всей обширной степи родственных объединений (аулетов, ата), родов и племен. Также нетрудно заметить, что единственным информационно-идеологическим условием объединения разобщенного, не имевшего внутреннего единства народа, послужило придание таким исконным названиям племен, как уйсын, канглы, кердери, аргын, алшын, кыпшак, найман, конырат и др. конкретного содержания, принятия их в качестве автоэтнонимов и, как бы, их «очеловечивание». Таким образом, несмотря на то, что каждый казахский аулет, ата или род имеет свою родословную (шежире), охватывающую 19-22 поколений, есть все основания полагать, что все они имеют неразрывную связь с древними уйсынами, канглы, кердери, аргынами, алшынами, кыпшаками, найманами, коныратами и т.д. А те 19-22 поколений охватывают, самое большее, около пяти-шести веков, и это хорошо известно нашей этнологической памяти.
Здесь нам надо будет подчеркнуть, что такое понятие, как «генеалогическая условность» ни в коем случае нельзя равнять с понятиями «генеалогический вымысел» или «генеалогическая ложь». Чем глубже в прошлое уходят генеалогические данные, тем важней не пытаться упорядочить имеющуюся информацию и устанавливать таким образом истину, а лучше проследить за тем, как протекал этот исторический процесс. Иначе говоря, генеалогические сведения, имеющие отношение к давним временам, не конкретизируют типическую достоверность, а подытоживают типологическое внутреннее единство. На этом пути они превращают эти условные мотивы и даже сказочные, фантастические события в средство подтверждения этой типологической тенденции. Например, расстановка исторически сформировавшейся структуры казахских родословных от Адама до Казаха, от Казаха до деления на три жуза, от трех жузов до конкретных родов, племен, ата и аулетов является убедительным доказательством такого типологического подведения итогов. Как формировался казахский этнос после развала Золотой Орды, в эпоху общественно-политического хаоса, смуты и неразберихи убедительно показано путем типологического обобщения в таких генеалогических повествованиях (шежире), как «Три жуза Алаша» и «Древнее откровение о том, откуда появились казахи» (см. главу «Алаш. Казах. Ж;з»). Самое удивительное, любое шежире казахов, пробиваясь сквозь густой туман мифо-ритуальных, иудо-христианских, арабо-персидских, тюрко-монгольских информационных напластований, наглядно, черным по белому выделяет либо Алаш, либо Казаха и всех казахов выводит, как говорится, из единой пуповины. Вот в каком ракурсе нужно понимать и «великую идею национального единства», содержащуюся в казахских шежире, и понятие «генеалогическая условность», порожденное этой самой идеей.
Через познание собственной генеалогии казахский народ упорядочивает в сознании информацию о своем происхождении, о своих корнях и таким образом излагает историю формирования себя, как нации. И здесь очень важно генеалогические данные рассматривать, постоянно сопоставляя их с другой соответствующей лингвистической, археологической, этноантропологической демографической, этнографической и т.п. информацией. Потому что, сравнивая существующие генеалогические сказания с другими типами источников, в фольклорных материалах, в которых по сей день видим только лишь эпические стороны, нарочитое преувеличение в описании событий, идеализацию героев, мы внезапно обнаружим отпечатки реальности, отголосок жизненной правды. И вот тогда со всей ясностью обнаружится по-настоящему историческая суть генеалогических сведений, дошедших до нас.
Вся фольклорная информация, а вместе с тем и генеалогические данные, как ее часть, имеют в высшей степени историческую стабильность и устойчивость. Пронизывая насквозь века и тысячелетия, они приобретают свое надежное место в памяти народа. По этой причине в процессе проведения комплексного анализа генеалогической информации необходимо подробно и основательно рассмотреть взаимоотношения родов и племен на определенном отрезке времени, их слияние или наоборот разделение друг с другом, выяснить, какие исторические предпосылки стали этому причиной, также изучить ранее неизвестные нам описания событий и героев каждой эпохи. Без этого понять суть генеалогических сведений и их историческую достоверность будет весьма трудно. Не опираться со знанием дела на сравнительный исторический метод, слепо доверяя генеалогическим источникам, значит подвергнуть упрощению и сделать примитивным само понятие этногенеза.
15. Алаш. Казах. Ж;з
«АЙ-АТА» и «АЙ-АПА». Говорят, самыми первыми на земле появились Ай-апа и Ай-ата. Ходит молва, когда земля еще только зарождалась, они были всего лишь текучей мутной водой. Однажды из узкого горного ущелья в некое углубление, созданное самим Тенгри, хлынули талые, мутные потоки, заполнив его доверху. Девять месяцев и девять дней это ложе с талой глинистой водой нагревали лучи солнца и иссушало дыхание ветра. И только после этого, оказывается, глина ожила и из нее поднялись Ай-ата и Ай-апа. Затем Ай-ата и Ай-апа поженились и от них двоих пошел народ, который затем стал состоять из многочисленных родов и племен.
Так как Ай-ата и Ай апа были созданы из земного праха, из глины, с той поры покойников стали хоронить в земле, где они затем опять превращались в земную супесь. Когда каждый человек при рождении криком возвещает о своем приходе в этот мир, говорят, что та земля, где он появился на свет, вздыбливается, поднимая вверх тучи пыли и песка. Когда он, прожив жизнь, как ему и было предначертано, возвращается в мир иной, его должны предать этой земле, из праха которого он и был рожден. Поэтому, когда казах умирает, говорят, что «его притянула к себе земля» или «ему суждена была эта земля», и в момент захоронения каждый, стоя над покойником, бросает в могилу горсть земли. А пребывание младенца до момента рождения в утробе матери в течение девяти месяцев и девяти дней напрямую связано с тем, как эти девять месяцев и девять дней в ложе горного ущелья талые воды прокаливались солнцем и иссушались ветром, пока из земного праха не возникла жизнь (сведения получены от Тай Тилегенова (1900-1985 гг.), Карагандинская (ныне Улытауская область), Улытауский район).
ВОСЕМЬ СЫНОВЕЙ АКЖОЛА. Казахские жузы берут начало от трех сыновей Кутана – от Акжола, Алшына и от Уйсына. Из трех братьев лишь Акжол имел восемь сыновей. Четверо из них были рождены старшей женой-байбише и звали их – Аргын, Найман, Кыпшак и Конырат. Других четверых – Керея, Уака, Таракты и Толенгита родила младшая токал. Эти четверо сыновей токал прислуживали другим четверым сыновьям старшей байбише. Керей подметал и убирал в доме, поэтому его тамгой стал шилик-ивовый прут. Уак во время перекочевок ставил юрты, поэтому его тамгой стал бакан (шест с развилкой на конце для откидывания тундика - кошмы на куполе юрты – прим. переводчика). Таракты пас коней и расчесывал гривы и хвосты тем скакунам, которых воины брали в поход в качестве запасных, поэтому его тамгой стал тарак-гребень. А Толенгит стерег границы кочевья и нес охрану, поэтому его тамгой стало копье-найза (сведения получены от Ахметжана Абыкаева (1903-1986), знатока шежире, Костанайская область, Амангельдинский район; Н.А. Аристов. Заметки... – «Живая старина» журналы, III-IV издание. С-Петербург, 1896. Стр. 372).
АЛАША, АЛАШ, КАЗАХ и Ж;З. Казахи появились в ту пору, когда кочевья ногаев стали обживать берега Сырдарьи. Прежде ногаи, оказывается, враждовали с русскими. Однажды со стороны русских прибыли послы с предложением о мире. Говорят, делегация эта состояла из посланных князьями тридцати воинов и их жен. Суть же состояла в том, что князья просили: «Если татарский (ногайский) хан со своей стороны также выделит тридцать воинов вместе с их женами и, если мы разместим этих воинов с обеих сторон с семьями вдоль наших границ, образуется племя, наполовину состоящее из русских и наполовину из татар. Тогда вражда между двумя народами прекратится». Это предложение очень понравилось татарскому хану, и он дает свое согласие. Только вместо тридцати воинов он отправляет тридцать невольников вместе с их семьями. Среди невольников были два брата – Алаша и Алаш, отличавшиеся острым умом и необычайной силой. Татарские невольники и русские воины, направляясь на приграничные земли, по пути останавливаются на ночлег. И тогда Алаша и Алаш предлагают своим спутникам ночью, когда все будут крепко спать, вырезать всех русских. Те дают свое согласие и ночью легко убивают уснувших русских воинов. В итоге эти невольники создают свое отдельное, независимое племя и избирают хана и бия. Ханом становится Алаша, а Алаш – бием. Кроме них двоих, говорят там был один «кази» (судья), справедливейший человек, который беспристрастно разрешал любые споры между людьми, руководствуясь только лишь истиной. За праведность соплеменники с гордостью говорили о нем «бізді; ;азымыз ;азы-а; ;ой» (досл. «наш кази и есть настоящий кази»). А со временем народ его так и стал называть - «;аза;». Авторитет этого кази («;аза;») был настолько высок, что постепенно все племя стали называть «;аза;» (казахи), а своим ураном – родовым кличем они избрали имя своего хана - Алаша. Без всякого промедления племя казахов стало процветать и разрастаться, постепенно превратившись в большой народ, состоящий из трех крупных и сильных частей (орд). Один из них теперь называется – Старший жуз, второй – Средний жуз и третий – Младший жуз... (Эту легенду 26-го июня 1898 года из уст 78-летнего слепого старца-казаха Танирбергена Жайлаубайулы, жителя аула №6 Макпальской волости Казалинского уезда записал А.Д.Нестеров. Вместе с другими материалами, собранными А.Д.Нестеровым, она была опубликована в 1900 году под заголовком: «Прошлое приаральских степей в преданиях киргиз Казалинского уезда» в издании «Записки Восточного отдела Российского археологического общества», XI-ый том, IV выпуск, стр. 95-105).
КАК АЛАШ ДЕЛИЛ НАСЛЕДСТВО. Согласно старинным преданиям, от Алаша родились трое сыновей – Акарыс, Жанарыс, Бекарыс. Все казахи ведут свое происхождение от этих троих. Когда Алаш состарился, он призвал к себе трех сыновей, чтобы разделить между ними свое богатство. Для этого он все имущество и скот поделил на четыре равные части и три из них раздал сыновьям. Оставшуюся четверть он также поделил на три равные части и опять выдал их сыновьям. Дети пытались понять суть решения отца и спросили его об этом. Тогда Алаш сел и дал им свой наказ: «То, что я разделил между вами поначалу – это ваша собственная часть наследства. А последние дополнительные части называются «неделённым наследством». Их владельцами являются «божьи гости», те, которых Бог приведет к вашему порогу. Поэтому, если впредь какой-нибудь путник войдет в ваш дом, их пища и ночлег будуть вашим долгом. Потому что теперь у каждого из вас есть «неделённое наследство», которое, вы должны знать, принадлежит гостям. Если путник, попав к кому-то из вас в гости, не получит уважения, гостеприимства, угощения и ночлега, соответствующих полученной доле «неделённого наследства», тот будет считаться человеком, не соблюдающим обычаев предков, не оправдавшим их заветы, и тогда пусть получит свою меру строгого наказания! Смысл подобных обычаев и установлений заключается в том, что народ, ведущий кочевой образ жизни, сможет пребывать в состоянии мира и благополучия лишь тогда, когда каждый будет заботиться и оказывать поддержку другому. Ибо, сегодня путник войдет гостем в твой дом, а завтра ты окажешься гостем, который переступит порог другого дома. Поэтому только неделённое наследство способно будет сблизить людей и создать мир и согласие между ними. Так пусть же это неделённое наследство станет вечным достоянием всех казахов!» Этот завет Алаша по сей день строго хранят все, кто может сказать о себе: «я казах». Вот почему казахи легко и беспрепятственно пересекая вдоль и поперек свою бескрайнюю степь, могут остановиться в любом месте и чувствовать себя, как дома (сведения получены от знатока шежире Ахмета Абдикулы (1881-1976), Карагандинская область, Каркаралинский район; Ж.О. Артыкбаев. Этнос и общество. ХVIII в. (Этнос ж;не ;о;ам. ХVIII ;). – Караганда, 1995. Стр. 144; А.И. Мякутин. Юридический быт казахов. – Павлодар, 2006. Стр. 17; Материалы по казахскому обычному праву. – Алматы, 1948. I том, стр. 243).
АЛАША ХАН И ЕГО СЫН ДЖУЧИ ХАН – ПРЕДАНИЯ О НИХ СУЩЕСТВУЮТ СРЕДИ КАЗАХОВ. Алаша хан, согласно народной молве, в молодости заболел проказой. Поэтому, выделив ему сто нукеров, его изгнали из города со словами: «Пока не исцелишься, сюда не возвращайся». Объездив множество земель, наконец, он попал на землю казахов. Здешний бек встретил его с великим почтением, как самого уважаемого и высокого гостя. Так он и остался, говорят, жить среди казахов. Однако казахи, убедившись в уме и мужестве этого человека, полюбили его и избрали своим ханом. Алаша хан, говорят, был силен, решителен и отважен. Одолев вокруг всех врагов казахов, он заставил их дрожать только от одного своего имени. Слава о доблести и героизме казахского хана разлетелась очень и очень далеко. Дошли вести об Алаша хане и до его отца Бухар хана. Обрадовавшись, что его сын достиг таких высот, он желает увидеться с ним и, отобрав сто джигитов, отправляет их с заданием «найти Алаша хана и привести его к Бухару». Гонцы то там, то здесь расспрашивали всех и в конце концов нашли Алаша хана и вручили ему письмо от отца. В том письме отец написал о том, что он скучает по сыну и просит его приехать к нему. Алаша хан пообещал поехать, однако, так и не сделал этого. А те сто джигитов, которые приехали искать его, наслаждаясь гостеприимством Алаша хана, не торопились уезжать обратно, а затем и вовсе остались там жить. Бухар хан, не дождавшись ни весточки, ни гонцов, опять собирает сотню джигитов и отправляет их на поиски сына. Когда и эти гонцы, найдя Алаша хана, вручили ему письмо, он снова так и не собрался ехать к отцу. Прибывшая сотня также остается здесь жить. А когда Алаша хан умер, казахи разделились на три жуза – Старший, Средний и Младший. Первая сотня джигитов, прибывшая на поиски Алаша хана была названа Старшим жузом, вторая сотня – Средним жузом и самая последняя третья сотня – Младшим жузом («Дала уалаяты газеті». 1897. № 18. Эту легенду, рассказываемую в среде казахов баганалы Атбасарского уезда, записал О.Альжанов. Сегодня данная местность находится в Карагандинской (ныне Улытауской) области, Улытауском районе; «Дала уалаяты газеті». Литературные версии. 1888-1894. Составитель У. Субханбердина. – Алматы, 1989. Стр. 396-397).
ТРИ ЖУЗА АЛАША. В очень и очень давние времена у берегов Сырдарьи, говорят, жил-был хан по имени Кызыларыстан, который управлял народом, состоявшим из тридцати двух родов. Как-то раз одна из жен Кызыларыстана, привезенная им из похода в качестве добычи, родила ему сына. Все тело новорожденного оказалось покрытым пятнами (ала – в пер. пестрый). Кызыларыстан хан, посчитав рождение пятнистого сына плохой приметой, велит отвезти его в безводную пустыню Бетпакдалу и бросить его там (в другой версии легенды ребенка бросают в воды Сырдарьи). Но по счастливому стечению обстоятельств, покрытый проказой ребенок попадает в руки одного нищего бедолаги, мечтавшего о сыне, и тот усыновляет найденыша. Мальчик вырастает умным и сильным джигитом. Слава о нем распространяется по всей округе и ему дают имя – Алаша. Известность о нем достигает и ушей Кызыларыстан хана. Он совещается со своим бием Котаном, выходцем из народа (в некоторых версиях легенды упоминается имя Майкы бия), на что Котан би говорит: «Если он настоящий мужчина и герой, он станет защитником и покровителем народа, надо его пригласить сюда, к нам в орду» и, собрав сто джигитов во главе со своим старшим сыном Уйсыном, отправляет их на поиски Алаша. Уйсын в ходе долгих поисков находит Алашу и после знакомства решает остаться рядом с ним. На следующий год Котан би снаряжает в дорогу другого сына по имени Акжол (в некоторых версиях – Болат), дает ему в помощь сто джигитов и отправляет их на новые поиски, но и эти посланники решают остаться рядом с Алаша. На третий год Котан би отсылает с сотней джигитов младшего сына Алшына, но и они не возвращаются назад.
Таким образом, прибывшие к Алаше и присоединившиеся к нему триста джигитов набирают силу и распространяют свое влияние на всю округу. Алаша избирается ханом, а народ под его началом получает название - Алаш. Алаш, говорят, размножился, расцвел и превратился в большой народ. А династия, берущая начало от той сотни джигитов, которых возглавлял Уйсын, стала называться Старшим жузом, те, во главе которых когда-то прибыл Акжол – Средним жузом, а потомки третьей сотни во главе с Алшыном – Младшим жузом. Старинные предания, которые начинаются со слов: «Когда Алаш – стал Алашем, когда пестрый стригунок превратился в скакуна, когда кони не были еще клеймены, а у овец на ухе не было метки, когда жил Алаша хан», видимо, берут свое начало с тех давних времен (сведения получены от народного акына Ахметхана Абикайулы (1904-1986гг.), Костанайская область, Жангельдинский район; Г.Н. Потанин. Очерки Северо-Западной Монголии. II –е издание. – СПб., 1881. Стр. 148-149; Там же. IV –е издание. – СПб., 1883. Стр. 368; Казахские родословные (;аза; шежіресі). Составил шежире и привел научные аргументы Жарылкап Бейсенбайулы. – Алматы, 1994. Стр. 12-13).
ТРИ УЛУСА АЛАША. В стародавние времена был хан по имени Кызыларыстан, возглавлявший тридцать с лишним племен. В окружении хана было пятьсот семей толенгитов, которые во главе дружин ходили в походы и войны и привозили оттуда большое количество добычи и множество пленных.
В один из набегов они привезли хану в качестве добычи девушку неописуемой красоты. Хан, говорят, недолго думая, женился на ней. Позже эта женщина беременеет и приносит ему сына. Ребенок рождается с телом, сплошь покрытым пятнами. Посчитав это плохой приметой, хан решает избавиться от младенца. Тогда старшая его жена – байбише говорит: «Этого ребенка надо бросить в воду». По ее совету ребенка бросают в воды Сырдарьи. Один бедный старик, удивший рыбу на берегу, увидев это, вылавливает ребенка и усыновляет его.
В результате, покрытый пятнами младенец вырастает очень умным, ладным и бесстрашным батыром. В народе ему дают имя – Алаш (от слова ала; – пестрый, пятнистый – прим. переводчика). Слава о нем быстро распространяется по всей округе. Услышав о нем, хан решает, что его надо привезти в орду. Однако, человек по имени Майкы дает ему совет: «Этого парня не нужно привозить сюда, в орду. Лучше дать ему отряд из ста джигитов и отпустить на волю». Хан соглашается с ним. Вначале к Алашу со своей сотней поехал джигит по имени Уйсын и присоединился к нему. В следующий раз во главе с сотенным отрядом прибывает к Алашу батыр по имени Болат и тоже присоединяется к нему. В третий раз сотня во главе с Алшыном также примыкает к ним. Объединившись, они совершают военные походы и подчиняют себе все соседние народы.
Позже они собираются и устраивают совет. Сажают Алаша на белую кошму, поднимают и объявляют его ханом. После этого тот самый некогда пятнистый мальчик, возмужав, стал зваться «Алаш ханом». А потомки тех трехста джигитов, говорят, стали тремя казахскими жузами. Из потомков ста джигитов во главе с Уйсыном образовался Старший жуз, от ста джигитов во главе с Болатом – Средний жуз и от ста джигитов под руководством Алшына – Младший жуз. Поэтому казахи говорят: «Наш предок – Алаш, зовемся мы – казахами, мы потомки трех жузов» (сведения получены от Казылкана Омирбайулы, записал Сайпиль Аштарулы, Восточный Т;ркестан, район Синьцзян, Шингильский округ (ныне Чанцзи-Хуэйский автономный округ)).
ТРИ УЛУСА АЗ-ЖАНИБЕКА. Когда Аз-Жанибек создал свое ханство, говорят, главным своим беком он назначил Байкутана, а главным батыром – Болантая. После этого он собрал беков и батыров всех родов и племен, что находились под его началом, и разделил народ на три улуса. Этим улусам он дает названия – Аккелимбет, Сарыкелимбет и Каракелимбет. В каждый улус хан назначает «датху» («дат;а» - датха - уполномоченное ханом лицо, осуществляющее надзор над правосудием - прим. переводчика), «тутку» («т;т;а») - в качестве визиря и управленца, «даругу» («дару;а) - защитника ханских интересов, «баскака» («бас;а;») - владельца печати, «нокта агасы» («но;та а;асы» - - род с этим статусом правил в отсутствие чингизидов – прим. переводчика).
В улусе Аккелимбет датхой назначается представитель уйсынов, визирем-тутка – шапрашты, управителем-даруга - представитель дулатов, баскаком – канглы, а нокта агасы – представитель жалайыров. Этому улусу он дает название – Старший жуз.
В улусе Сарыкелимбет датхой назначается представитель аргынов, визирем-тутка – представитель найманов, управителем-даруга – керей, баскаком – кыпшак, а нокта агасы - таракты. Этот улус получает название – Средний жуз.
В улусе Каракелимбет датхой становится алшын, тутка – жаппас, даруга – адай, баскак избирается из числа тама, нокта агасы – из племени табын, а улусу дается название – Младший жуз.
Улусу Аккелимбет хан выделяет земли от южного побережья Балхаша до Жетысу, Нарынколя и долин рек Арысь и Сырдарья.
Улусу Сарыкелимбет отдал земли от Байкала и Сарыарки до самого Аральского моря.
Улусу Каракелимбет достались земли вокруг Арала, Кызыра (Кызыр – Хазарское море, Каспий) и Черного моря.
Народ был доволен таким решением Аз-Жанибека. Собрались тогда все знатные и почтенные люди, в честь договора об единстве принесли в жертву белую кобылицу и поочередно окунали большой палец руки в ее кровь. Находясь в добром расположении духа, один из них задал хану вопрос: «О, Жанибек, народ одобряет твое мудрое решение и благодарит тебя за заботу о нем и о нашей земле. Пусть последствия этого доброго дела принесут благо твоему народу! Теперь объясни нам, что послужило причиной именно такого решения»? И тогда Аз-Жанибек дал такой ответ: «Потомки Акбая, Жанбая и Бекбая, чей род берет свое начало по женской линии, объединились и назвались народом казахов, живущим в войлочных домах. Это три наших опоры, три наших защиты (арыс), и я хотел, чтобы не остались они безымянными, чтобы земля наша не осталась без хозяев и, чтобы потомки наши не стали безродными».
И с той поры, говорят, улус Аккелимбет стал называться Старший жуз – Акарыс, улус Сарыкелимбет – Средний жуз – Бекарыс и улус Каракелимбет – Младший жуз – Жанарыс (сведения получены от Башара Аринулы (1889-1972 гг., Карагандинская (ныне Улытауская) область, Жанааркинский район).
БАУЫР (БРАТ). Смутное, тяжкое, говорят, было время, когда враг совершал беспрерывные набеги. Муж, младший брат-подросток и взрослый сын одной женщины, совершившие перед ханом тяжкое преступление, приговариваются к смертной казни. Услышав об этом, несчастная женщина, рыдая и сокрушаясь, пришла к самому хану и стала умолять его, просить о пощаде. Прислушавшись к нестерпимым душевным страданиям женщины, хан решает оказать ей милость и говорит: «Ладно, я решил не оставлять тебя одну. Ради тебя я готов одному из них простить его вину. Кого из них посчитаешь для себя родней и ближе, тому разрешаю развязать руки и ноги и увести его за собой».
Женщина, не задумываясь, бросается к младшему брату и развязывает ему руки и ноги. Хан, заранее решивший для себя, что она спасет либо свою, данную ей богом половину, либо плоть от плоти своей родного сына, был крайне удивлен поступком этой женщины и спросил ее: «Почемы ты выбрала не единственного своего суженого, не родного сына, а брата, с кем у тебя и очаг, и быт, и даже крыша над головой разные»?
Женщина, даже не запнувшись, отвечает ему: «О, мой повелитель! Я прекрасно знаю, что и супруг, и единственный сын мне дороже всего на свете. Сердце мое разрывается на части при одной мысли о них. Однако, и муж мой, и сын, прежде чем попрощаться с жизнью, успели познать и ее радости, и ее горести. А брат мой единственный юн и не успел отведать ни ее прелестей, ни ее печалей. Если Тенгри окажет милость, у меня еще будут и муж, и сын, однако брата единоутробного у меня больше никогда не будет!»
Пораженный благоразумием женщины, хан тут же решает отступить от своего намерения и помиловать всех троих (сведения получены от Ахметхана Абикайулы, знатока шежире, Костанайская область, окрестности Торгая; М. Ниязбеков. Каким образом мы - родня? (Біз ;алай туыспыз?) – Алматы, 1992. Стр. 10-11).
КОГДА КАЗАХИ НАЗВАЛИСЬ «ТРЕМЯ ЖУЗАМИ»? Когда Крым, состоящий из сорока частей, Рум - из тридцати, оймауыты - из десяти, торгауыты - из девяти и десять племен ногаев были разорены, когда умер би Орманбет, весь народ ногайлы был повержен одним стригунком-алашем. Потому, видно, и говорили: «Разорил, посеял смуту, как пестрый стригунок». В те времена жили-были некие Кондыкер (Кондекер), Кубаш (Кобан), Котан (Кутан) и Когам. Скажем, не растекаясь словами, что общим их предком был сам Майкы би. Говорят, это был человек, собственноручно посадивший на трон девятерых ханов.
Одним из сорока ханов в те времена был хан Кызыларыстан, который жил в Бухаре и правил этим городом. А молва народная гласит, что «имел он целых пятнадцать муэдзинов, которые призывали народ к утренней молитве с множества минаретов, построенных ханом Кызыларыстаном!» Байбише ему так и не родила детей, поэтому, совершив набег на народ кызылаяков, на хвосте коня привез он оттуда одну девицу и имел он с нею, говорят, побочные интимные отношения и на пригульных основаниях родила та девица ему сына, пятнистого, как сорока. А все потому, судачили люди, что незаконно это, брак не был заключен, вот почему так оно вышло. Байбише из зависти к незаконорожденному ребенку и к токал, родившей его, каждый день твердила мужу: «Не называй этого ребенка своим сыном, убери его с глаз долой. Вырастет, посеет в твоем народе всякую смуту, как тот пестрый стригунок». После этих слов хан поручает сорока джигитам:
Ребенка и его мать перевезите на тот берег Сырдарьи и отпустите их куда глаза глядят, а там, если умрут, так умрут, если нет, пусть живут дальше, как сумеют. Чтобы не возвращались назад и, чтобы мы их никогда не видели.
Перебравшись через реку, мать с ребенком достигли подножий гор Каратау и Алатау, попутно перебиваясь тем, что пошлет им судьба. Когда ребенок подрос и оказался способным сам себе добывать пропитание, без оглядки ушел один бродить по белу свету... Однажды, когда ему исполнилось двенадцать лет, он повстречал Уйсына, сына Майкы бия и молвил ему слово. Уйсын же, вернувшись домой, сказал своему отцу Майкы бию:
- Сегодня в степи, под тенью одинокого дерева я повстречал сидящего мальчика. Описать трудно, как я был восхищен им! Назвал бы его луной, да уста есть у него, назвал бы солнцем, да глаза есть у него, кто посмотрит на него, взор отвести не сможет, сидит, согнувшись, словно искусно сшитый мастером колпачек для беркута. Есть в нем некий дар от Азраила, что люди не осмеливаются близко к нему подойти. Один у него только недостаток – языка он лишен.
Майкы би был хромым и потому всегда ездил на арбе. Однако в арбу он не впрягал коней, заставлял людей тащить ее на себе:
- Судя по тому, что ты мне рассказал, это какой-то особый человек, пришедший в этот бренный мир, а ведь я когда-то даже своими глазами видел, возникшего словно из миража настоящего сына Чингисхана. Видимо, этот мальчик и есть тот, кто явился вслед за ним на этот белый свет. Я сяду в арбу, а вы меня отвезите туда, хочу на него посмотреть. Увидев Майкы бия, юноша вскочил с места:
- Ассалаумагалейкум, о великий би, опора ханов и вдохновитель народа! – поздоровался он.
- Алейкумассалам, будь всегда во здравии! Вижу, сынок, у тебя впереди большое будущее! Не хватает тебе лишь покровителя, который направил бы по правильной стезе. Иди сюда, забирайся в арбу и садись рядом. Привез юношу к себе в дом и:
«Велел вырыть четырехгранный очаг,
Зарезать белую кобылицу.
Созвал на пир народ, что живет внизу.
Велел зарезать резвую кобылицу
И созвал на пир народ, что живет вверху.
Велел зарезать пеструю кобылицу
И созвал на пир народ, что живет во всей округе».
Затем Майкы би сказал юноше: «Ерді; ері, егеуді; сыны;ы!» (потомок мужественного и благородного предка), дал сотню джигитов, во главе поставил своего сына Уйсына и отправил их в путь:
- Как перевалите через горы Каратау, там есть другие горы, называются они Улытау и Кишитау, а еще есть там земли с названием Каракенгир, Сарыкенгир, Жездыкенгир, Айдахарлы и Кудайберды. Поезжайте в те места, захватите те земли, обложите их данью. Отвагой и силой оружия установите свою власть и далее позаботьтесь о том, чтобы стать самостоятельным народом. В один из дней этот юноша станет вашим ханом, вы же будете ему прислуживать. «Если хан будет справедлив, а окружение его надежным, можно будет и по сухой земле корабли провести», - сказал Майкы би и благословил их в дальний путь.
Преодолев горы Алатау, перейдя реки Шу и Сарысу, достигли они земель, о которых говорил Майкы би. Нарушив мирный быт здешнего народа, отняли у них коней. Ломая и круша повозки, силою забрали себе девиц. На кочующие аулы нападали в пути, на аулы, остановившиеся на отдых, нападали на их стойбищах. Каждый захватив силой немерено скота, жен, имущества, стал обрастать хозяйством, детьми. Получив дармовое добро да жен без уплаты всякого калыма, почему бы им теперь не жить припеваючи, да почему бы им не стать отдельным народом? О том, как они зажили на новом месте прослышал и хан Кызыларыстан. Тут же он отправляет послов через посредников к Котану, Когаму, Кундыкеру, Кубашу и Майкы бию:
- Чего это вы подначили моего сына уехать куда-то с джигитами? Верните мне сына! Приведите его сюда, а что останется, можете забрать себе!
Тогда они отправляют сына Котана Болата:
- Поезжай и приведи его, - дают ему они задание.
Когда Болат и его джигиты прибыли на место, те, кто приехал сюда ранее, говорят им:
- Не уговаривайте нас возвращаться и сами оставайтесь с нами! Что вы потеряли там, на той земле, где лошадь стареет на пятом году, а джигит увядает на двадцать пятом году жизни, где нет иной птицы, чем курица, что только и знает траву щипать; где мужчины – одно название, а жены им чужие, где лисью шапку меняют на тюбетейку, а нож на ложку; где довольствуются хлебом да скудной похлебкой и радуются тощему бедру маленькой перепелки; где в услужение сарту летом грузят соль, а зимой таскают ему дрова да уголь. Что, скажите, вы потеряли на той земле? – спросили они у новоприбывших.
- Ваша правда! – ответили они.
- Правда, правда, так оно и есть, - поддержали их другие, решив не ехать обратно, а остаться здесь.
Так как Кызыларыстан снова и снова присылал гонцов, пришлось опять снарядить в дорогу сотню джигитов во главе с сыном Когама Алшыном, к ним присоединили тринадцать аксакалов. «Если числом они достигнут трехста да еще тринадцати, это уже сила, не выдержат да вернутся», - решили они. Говорят: «аксакалы и лежа дома способны решать все дела, да пусть едут и там договорятся». «Слов много, да корень у них один, а последнее слово все равно будет за Майкы бием» - подытожили они свое решение.
А те, за кем отправили посланцев, говорят:
- Пусть все теперь узнают, что мы стали самостоятельным народом! – сказали, сделали. Посадили того самого пятнистого юношу на алаша-ковер, подняли его на этом алаша-ковре до самой вершины Улытау, да выбрали его своим ханом и дали ему имя – Алаша хан.
Прибывшие первыми в эти края сто джигитов выбрали своим руководителем Уйсына и стали Старшим жузом-Уйсын.
- Они - главный оплот народу – сборщики податей, пусть не участвуют в военных походах, а охраняют порядок здесь! - решили все.
Во главе прибывшей во вторую очередь сотни джигитов был поставлен Болаткожа.
- Эти пусть будут средним звеном. Они хорошие перехватчики, умеют и засаду врагу устроить. Пусть станут пастухами ханских табунов, - сказали они и назвали их - Средним жузом – Акжол.
Прибывших третьими сто джигитов возглавил Алшын.
- Они смелы, храбры и отважны и не боятся смерти. Пусть ночами стоят в дозоре и в случае опасности первыми бросаются на врага!
Приняв это решение, их назвали - Младшим жузом – Алшын»
Вот так образовались три казахских жуза. В прежние времена среди наших предков были люди с именем Жуз, были и те, кого называли Алаш. Потом Жузом назвали род, а слово «Алаш» стало боевым кличем батыров. Им говорили: «Когда несешься на врага, издавай громко боевой клич: «Алаш! Алаш!» А, если кто-то не издает клич «Алаш!», если молчит, пусть это будет даже родной отец, сбрось его из седла!» -давали джигитам наставление и благославляли на битву.
И потому, видимо, слова: «Когда прежде Алаш был Алашем, когда был Алаша хан, когда дома наши были из дерева, а боевым девизом был клич «Алаш!», разве это были не мы – казахи детьми трех жузов?», - дошли до нас с тех далеких времен.
До Алаша хана казахи, как народ и не существовали, никто этот народ не видел и никто о нем не слышал. Не было у них ни пастбищ, ни стойбищ, и нигде они не возводили своих жилищ. Бродили, как дикие, необъезженные кони где-то рядом, по-соседству с другими народами. Теперь эти три сотни объединились, стали отдельным и вольным народом. На зов Кызыларыстана и Майкы би они не откликнулись и никуда не поехали. Они даже забыли о них, выбрали своего хана и зажили вольной, прекрасной жизнью. Напитком им служило кобылье молоко, жирное, пенистое, едой была им конина – казы-карта, жал-жая, дарованные самим Богом; топили в объятиях красивых девушек и молодых женщин... Что еще нужно для того, чтобы обосноваться и жить счастливой жизнью?..
В пустыне Бетпакдала есть местечко с названием «Танбалы Нура». Там на скалах выбиты различные знаки, тамги и символы. Если между детьми трех жузов возникнет спор о том, какая тамга будет чьей, они едут туда и ищут ответ на этих скалах. Эти метки на камнях в народе так и называют: «Тамги, выбитые во времена Алаша хана». Еще ранее сам непостижимый, возникший из миража Чингисхан, говорят, распределил тамги среди девяноста двух кыпшакских родов (Машхур Жусип. Родословные казахов (;аза; шежіресі). Произведения. 10-й том, – Павлодар, 2007. Стр. 319-323; Эту легенду, записанную М.Ж.Копейулы, в том же виде мы услышали из уст знатока шежире Ахмета Абдикулы (1881-1976), жившего в Карагандинской области, в Каркаралинском районе).
ЖАЙЫЛХАН. Среди множества рассказываемых в народе старинных легенд, одна будет про Жайылхана. Согласно шежире (родословной) одного из сыновей Анес сахаба (сахаб – сподвижник пророка Мухаммеда – прим. переводчика) звали Жабал. От этого самого Жабала, говорят, и пошли все мусульмане.
У Жабала был сын по имени Магаз. У Магаза родился – Смаил. От старшей жены Смаила родились – Естек и Ногай, от второй жены – Крым, от третьей жены – Акшолпан и Курай. От Акшолпана – родился сын Жайылхан. Ходят даже такие слухи, что Жайылхан родился прямо в могиле.
Акшолпан, говорят, был настоящим воином, однажды, отправившись в очередной поход на земли народа гажам, он знакомится с красивой девушкой и между ними вспыхивают искренние чувства. Он привозит красавицу с собой. Вскоре она беременеет, но, когда подходит срок, так и не сумев разрешиться от бремени, умирает. Так как союз их был создан по великой любви, Акшолпан горько рыдает и оплакивает свою любимую и сам, омыв ее, предает тело со всеми почестями земле. Когда ритуал захоронения был окончен, Акшолпан сказал присутствующим: «Она покинула своих родных, отчизну, выбрав меня. Оставьте нас одних. Хочу как следует попрощаться с ней».
Погрузившись в глубокую печаль, он долго читал молитвы и беседовал наедине со своей любимой, когда внезапно из-под могилы раздался громкий детский плач. Он тут же вызывает могильщиков. Вынув обратно только что закинутую землю вместе с останками усопшей, они увидели трепыхавшегося младенца, обернутого околоплодной пленкой. В это мгновение Акшолпан понимает, что принял ее утомление от родовых схваток за смерть и поторопился похоронить жену, о чем горько пожалел, вынимая младенца из могилы. Однако, жена его из народа гажам, подарив ему сына, все же отдала душу Богу.
Чтобы сын, рожденный в могиле, рос и процветал, Акшолпан дает ему имя Жайыл (досл. простирайся, разрастайся, распространяйся – прим. переводчика). Пожелания отца, как видно, были приняты Богом. Когда Жайыл подрос и возмужал, народ единогласно избрал его своим ханом. С тех пор он и стал зваться Жайылханом.
В шежире говорится о том, что от Жайылхана родились Майкы и Муйтен. От Майкы – Озбек и Жахан. От Жахана – Келмек и Айыркалпак. От Келмека – Каракыргыз и Сарыкыргыз. От Айыркалпака – Казак и Созак. От Казака – Алаш и Улус (Наурыз). От Алаша – Акарыс (Старший жуз), Жанарыс (Средний жуз) и Бекарыс (Младший жуз).
Такова одна из версий древней мудрости, дошедшей до нас. А истина известна лишь одному Тенгри
(сведения получены от знатока шежире Алшына Мендалыулы (1894-1978), Мангыстауская область, село Жынгылды недалеко от поселка Шетпе, Мангыстауский район).
ОДНО ИЗ СЕМИ СОКРОВИЩ (ДОСТОЯНИЙ). Тенгри, говорят, создал тела людей из глины. Изваяв человека, там на земле его и оставил лежать, а сам пошел за душой, которую собрался поместить в тело. Уходя, он поручает собаке сторожить его. Собака сидела и исправно сторожила человека.
Вдруг, откуда ни возьмись, объявился джинн. Увидев лежащего человека, джинну захотелось разбить его. Однако, собака яростно защищала человека, не давая джинну, как бы он ни старался, возможности подступиться к нему. Тогда джинн внезапно напускает вокруг себя трескучий мороз. А в те времена, оказывается, у собаки не было шерсти, поэтому ее кожа не выдерживает холода и она замерзает. Тогда джин, приблизившись к лежащему телу, нагибается и произносит несколько заклятий. И с тех пор, говорят, человек живет, страдая от вечного чувства вины и от различных болезней.
В это время Тенгри возвращается и вкладывает душу в тело человека. И тогда Тенгри узнает, что в его отсутствие джинн успел вдохнуть в человека частицу зла. Узнав, он ругает и проклинает джинна. Однако, оставить в себе частицу зла, которую вдохнул в него джинн или избавиться от нее, этот вопрос он оставляет на выбор самого человека. А собаке, так отчаянно и преданно охранявшей его, Бог дарует шерсть, чтобы она защитила его голое тело, объявляет собаку одним из семи сокровищ и велит ей исполнять все приказы и потребности человека (сведения получены от известного писателя Жайыка Бектурова (1912-1998), Акмолинская область, Бурабайский район, аул Кызылагаш; Одна из версий этой легенды была опубликована в №1351 журнала «Астраханский вестник» за 1894 год).
КОК-АПА. Поначалу, говорят, на всей земле была одна-единственная женщина по имени Кок-апа. Все ее существование было связано с единственной серой коровой. Она доила свою серую корову, а из ее молока изготавливала сметану, из сметаны взбивала масло, а из оставшегося молока стряпала иримшик да курт (каз. нац кисломолочн. продукты). В свободное от работы время она любила лепить всякие изделия из глины. В один из дней, преисполнившись усердия, изготовила она из глины мальчика и девочку. Затем, как-то, сидя в одиночестве, задумалась: «Одна, как перст в этом мире, даже молоко серой коровы выпить я не в силах. Ах, если бы у меня были детки! Они бы выпили и съели это молоко и эту сметану, что пропадают зря, да и мне были бы утешением да забавой». Задумалась и сильно опечалилась. А в это время слепленные ею из глины мальчик и девочка обрели дар речи и наперебой заговорили с ней: «Апа, но ведь я есть у тебя? Апа, апа, а я? Я тоже...». Оказалось, что детишки ею были слеплены девять месяцев и девять дней назад. За это время их прокалило солнце и высушил ветер, а затем в них вселилась душа. Счастью Кок-апа не было границ.
Дни перетекали в месяцы, а месяцы – в года. Кормившиеся молоком серой коровы дети подросли, мальчик – возмужал, девочка превратилась в юную девушку. Сын занялся охотой на диких зверей и его прозвали «Балшык-батыром» (балшык – глина, прим. переводчика). Девочка стала вышивать и прозвали ее «Балшык-бике». Дни шли за днями и однажды юноша и девушка полюбили друг друга и поженились. Совсем скоро родили они много детей и их потомки, размножившись, превратились в большой и сильный род.
Прошли годы и Балшык-батыр состарился. И так как был он создан из глины, говорят, несмотря на старость, не сгорал на солнце и, не боясь морозов, всегда ходил раздетым. Поэтому потомки стали называть его «Жаланаш-баба» (Голый (нагой) предок – прим. переводчика). Жаланаш-баба давал своим потомкам советы, учил их жизни, а когда они испытывали затруднения и нужду, всегда помогал им.
Однажды небо заполонили темные тучи и на землю обрушился ливень. Началось половодье и пошел сель. Люди, утопая в грязевой сели и оказавшись в трудном положении, взмолились: «О Жаланаш-баба, защити нас от этой напасти!» И тогда Жаланаш-баба, показав невероятную мощь, увязая по пояс в сели, спас людей и все их имущество. Однако, стихия растопила его тело, созданное из глины и он исчез, уплыв вместе с грязевым потоком. А душа его, превратившись в белого гуся, улетела на небо. Увидев птицу в небе народ зашумел: А; ;аз! ;аз а;! Белый гусь!» С той поры потомки Жаланаш-бабы стали называться «;аза;» (этими сведениями поделился Тай Тилегенов (1900-1985 гг.), Карагандинская (ныне Улытауская) область, Улытауский район).
РЕЧЬ КОМЕКБАЙ БИЯ. От некоего предка по имени Шеру из найманского рода кызай родились два сына – Бике и Битик. Потомки этих двоих в основном проживают ныне в Восточном Туркестане. Среди потомков Бике и Битика был всеми уважаемый би по имени Комекбай кажы. Жил он в конце XIX-го и в начале XX веков.
Однажды Комекбай кажы, будучи верховным бием (судьей) во время спора, возникшего между его родичами, начал свою речь вот с таких слов: «Наш с вами предок – казак (;аза;) сказал: «С верховьев пришедший Аксугур, с низовьев пришедший Карасугур, благодарение Богу, отовсюду собравшему нас воедино – Шукур!» (Шукур - слава богу – прим. переводчика; Сведения получены от известного писателя и этнографа Ахмата Жунисова (1926-1998 гг.), Восточно-Казахстанская (ныне Абайская) область, Аксуатский район; Н. Мынжани. Казахские мифические легенды (;аза;ты; мифтік а;ыздары) // Б. Касейулы. История казахской литературы (;аза; ;дебиетіні; тарихы). I том. – Синьцзяньское народное издательство, 1996. Стр. 14-15; Схожую по содержанию легенду в 1972 году мы записали со слов уроженца Карагандинской (ныне Улытауской) области, Улытауского района Тай Тилегенова (1900-1985)).
ИСТИННОЕ СЛОВО О ТОМ, ОТКУДА ПРОИЗОШЛИ КАЗАХИ, ДОШЕДШЕЕ ДО НАС ИЗ ДРЕВНОСТИ. Когда ногайский хан по имени Батый жил в России, вызвал он как-то своего известного военачальника по имени Алаша и, дав ему в спутники сто джигитов, отправил их в сторону востока к ногаям, чтобы разузнали о переменах, произошедших там. Прибыли сто джигитов на место и увидели, как просторна и богата эта земля, как она удобна для проживания и сколько тут свободы.
Люди, живущие здесь, с великой радостью встретили джигитов. А когда прибывшие объявили им, что теперь они возьмут местный народ под свое начало, а те будут платить им дань, люди не сильно сопротивляясь, согласились на все их условия. Джигитам это настолько понравилось, что решили они забыть про Батыя и, избрав своего хана, сами стали править этими землями. Батый же, занятый подвластными ему племенами, среди забот позабыл про посланных им сто джигитов. Через год, вспомнив о них, он снаряжает в путь еще сто джигитов с заданием разузнать, что там произошло.
Эта вторая сотня джигитов долго блуждала по чужбине, расспрашивая местных жителей, и наконец они нашли ту самую местность, где осела предыдущая сотня. Но те уговорили новоприбывших не возвращаться к хану Батыю и остаться с ними, чтобы править местным народом.
Батый недолго ждал их возвращения и опять отправил на их поиски еще сто джигитов. В итоге и эти к нему не вернулись.
Триста батыров, объединившись, затеяли войну с соседями, чтобы увеличить численность своего народа. Орда Батыя была слишком далеко отсюда, поэтому живущие здесь народы были разрознены и миролюбивы. А значит, и завоевать их не стоило большого труда. После этого, поверив в свои силы, решили еще больше завоевать народов, а затем, объединившись и избрав своего хана, стать самостоятельным народом.
Со временем завоеватели и завоеванные ими народы, собравшись вместе, стали единым народом.
А пришлые джигиты возглавили этот народ и стали совершать набеги на соседей и грабить проходившие мимо них караваны. Воинов этого ногайского хана с самого начала боялись и очень опасались все соседние с ними народы. Преступники и беглецы отовсюду стекались и прятались среди них. Все подданные этого хана называют себя казаками, что означает вольные и независимые люди. В честь прибывшей в эти края первой сотни джигитов, казаков (казахов) стали называть народом алаша. В конце концов, когда народ разросся и стал велик числом, он разделился на три части. Потомки первой сотни джигитов перекочевали на юг и стали зваться «Старшим жузом». Потомки второй сотни остались на месте и стали называться «Средним жузом». А потомки последней сотни джигитов ушли на запад и стали называться Младшим жузом («Дала уалаятыны; газеті», 1894, № 26. Легенду рассказал поручик Бекметов; «Дала уалаятыны; газеті». Литературные версии. 1888-1894. Составитель У. Субханбердина. – Алматы, 1989. Стр. 540-541).
ФАКТЫ КАЗАХСКОЙ ИСТОРИИ. Среди казахов, пожалуй, никто и слыхом не слыхивал, чтобы кто-то до бая Нурекена из рода уак совершал когда-либо хадж...
Уже после него совершили хадж – кулик Самай и прежний хазрет Баянаула по имени «Байжан хазрет».
Третьими там побывали: тобыкты Кунанбай... из Среднего жуза всего было двадцать человек.Из Младшего жуза долгий путь измерили голыми ступнями сто человек. Среди них, говорят, были хазрет Нурпеис и халфе Досжан.
До этого казахи не собирались в таком количестве, чтобы совершить поломничество. Все сто двадцать человек шли дружно, не отрываясь друг от друга и крепко держась за руки, к тому же каждый из них был видным человеком, все прибывшие со всех сторон главы родов – кто видел их, глазели да удивлялись... Как кто увидит казаха в малахае с отвисшим ухом, в меховой шубе с волочащимся подолом да с разинутым ртом, разглядывает жадно, с завистью.
Далил Ногай и далил из сартов поспорили меж собой. Ногай далил говорит:
-Эти Масковские, я сам из Масков.
А сарт далил говорит:
-Они Бухартилы, я тоже из Бухартила.
Затем два шейха и их шарифы спрашивают:
-Вы масковские или бухартилские?
Тогда главный кажы Кунанбай отвечает им:
-Не знаем мы никаких масков-сасков, да и бухартилов-сухартилов ваших не знаем. Власть над живыми у нас в руках рода торе, чей родовой клич «Алдияр!», а усопшими повелевает у нас род кожа, чей родовой девиз «Алла». Раскинулись мы по степи, как стада и табуны наши, и вольны, как дикие звери в лесах – мы казахи, свободный народ.
-А что, есть, оказывается и такой народ – казахи? – удивлялись все вокруг.
Стали листать книги по истории, перечитали все родословные, да не нашли. Один из них взял да и заявил:
-Если найдется такой народ, то только у шарифа Багдада в «Библиотеке имама Агзама», там надо поискать.
Отправили человека к шарифу Багдаду, а с ним из казахов поехал Досжан халфе из Младшего жуза. Переписав текст документа, они вернулись со словами: «Нашли, нашли! Народ называющий себя «казак» ведет свой род от сахаба Анеса (сахаба – сподвижник пророка Мухаммеда – прим. переводчика) – сообщили они. Затем, разделив все расходы между ста двадцатью человеками, выделили средства на постройку такие (дом, где останавливаются поломники – прим. переводчика) и назвали его «Казак такие». Записав его на имя Кунанбая, объявили: «Теперь все казахи, которые прибудут сюда на хадж, станут останавливаться здесь»...
От Анеса – Жабал, Курак. От Курака – Магаз, Мурат. От него – Бухарбай, Сеиль. От него – Акшолпан, Курай. От него – Аламан, Алаш. От Алаша – Сеилхан, Жаилхан. От Сеилхана – восемь опор, восемь турикпенов. От Жаилхана – Майкы. От Майкы – Озбек, Сыбан. От Сыбана – Айыркалпак, от него – Казак и Созак. От Созака – Каракалпак. От Казака – Акарыс, Жанарыс, Бекарыс.
Никто не видел своими глазами и не держал в руках эту бумагу. Так рассказывают, а в одном из сказаний Анеса даже называют «Алашем». Как бы то ни было, и «Алаш» имя нашего предка, и «Казак» имя нашего предка. Кто жил из них раньше, а кто позже, это ведомо одному лишь Аллаху... (Машхур-Ж;сип. Родословные казахов (;аза; шежіресі). Произведения. 10-том. – Павлодар, 2007. Стр. 218-221).
ПРОИСХОЖДЕНИЕ КАЗАХОВ (легенда первая). У Чингиз кагана была сотня жен. Каждую его жену сторожил отдельный евнух. Ни один мужчина, кроме кагана не смел даже приблизиться к ним. Однако, к самой юной его токал, кажется, кто-то стал проникать ночами. Кто был этот любовник – никому не известно. Об этом быстро донесли кагану. «Тому, кто придет к моей токал, незаметно нанесите на спину метку» - велел правитель.
На следующий день каган Чингис велел раздеться всем мужчинам и обнаружил метку на спине собственного сына. Кагану жаль было предавать смерти сына, и он велел отправить его в необитаемую пустошь Бетпакдалы и бросить его там на произвол судьбы.
Бродяжничая в пустыне, юноша от усталости уснул. Проснувшись, увидел, что рядом с ним стоит красивая девушка и улыбается ему. Красавица спрашивает его: «Что вы делаете один в столь безлюдном месте»? Тогда торе (чингизид) отвечает ей: «Я совершил непростительный грех в глазах отца и потому отбываю здесь наказание. А вы, благородная девушка, что здесь делаете»? На что девушка говорит: «Я пери, спустившаяся с небес. Увидев, какие страдания вы испытываете, решила рискнуть соединить с вами свою жизнь и стать вашей спутницей».
Вот так они встретились и стали вместе жить-поживать и у них родилось много детей. Отсюда, говорят, и пошла казахская нация. А почему казахи носят на головах тебетеи, так это чтобы прикрыть свои макушки от Неба (Тенгри) – ведь каждому известно, что они с Тенгри одной крови.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ КАЗАХОВ (легенда вторая). В один из дней Чингисхан захотел посетить свою самую младшую жену. Юная токал спросила его: «Вы ведь только вчера ночевали у меня?» «Нет!» - пришел в замешательство хан. Видимо, кто-то чужой проник в покои его жены. Разгневанный хан вручил токал черную краску и велел: «Если этот проклятый придет к тебе сегодня ночью, намажь ему этим спину».
Явившись к ней следующим утром, хан узнает, что кто-то неизвестный опять нарушил сон его супруги. Собрав всех мужчин орды от самых богатых и влиятельных до последнего своего воина, заставляет их всех раздеться до пояса, но виновного так и не находит. Тогда он проверяет торе – белую кость, т.е. свою близкую родню и находит метку на спине своего младшего сына. Разгневанный отец велит: «разрезать одежду на груди, надсечь причинное место, отрубить пятки и бросить его в голой, безлюдной пустыне.
Палачи, схватив заливающегося слезами бедолагу, надсекли ему мужской конец, содрали кожу с пяток, искромсали на груди чапан и выкинули его в глухом, пустынном месте.
Прошло много лет. В один из дней хан, избрав трех представителей от двенадцати родов, отправляет их с заданием «узнать, жив сын или нет». Когда гонцы явились, они увидели, что сын правителя жив-здоров и давно уже женат.
«Чтобы отец, рожденный самим небесным Тенгри, не увидел мою жену, я обмотаю ей голову белой материей» - сказал он прибывшим, и еще сказал им: «Если вы трое вернетесь обратно, мой отец уничтожит всех нас», поэтому не отпустил домой и оставил жить их рядом с собой. Вот таким образом люди приходили сюда и оставались, в конце концов образовав два рода. Это – двенадцать кереев, основное казахское племя. После еще три раза были присланы послы от найманов, они также не вернулись. Из них получилось отдельное племя найман с девятью боевыми знаменами.
С тех пор казахи носят черные чапаны, потому что когда-то темной ночью их спины были помечены черным углем. А чапаны носят распахнутыми настежь, потому что когда-то они были разрезаны пополам ножом. (монгольские чапаны спереди закрытые, не имеют разрезов, а пуговицы они застегивают ниже правой подмышки – переводчик). А так как нож коснулся и пятки, носят они сапоги с широкими голенищами, высоким каблуком и железной пряжкой. И обычай делать всем сыновьям обрезание, говорят, пошел как раз с той поры (первую легенду рассказал Г. Гендэнпил, родился в 1922 году, по национальности монгол. Эта легенда впервые была опубликована в 1989 году в Улан-Баторе, в книге «Монгольская народная мифология». Вторую легенду поведал директор краеведческого музея в аймаке Кобда М. Амгалан. Эта легенда была опубликована в 1912 году в Санкт-Петербурге в книге «Легенды и сказки Центральной Азии, собранные графом А.П.Беннигсеном».
Обе эти легенды впервые на казахском языке в переводе А.Тойшанулы были опубликованы в книге: «Монгольские источники о Казахской истории» («;аза;стан тарихы туралы мон;ол деректемелері). III том. – Алматы, 2006. Стр. 148-150.
Легенды, созвучные этим, рассказываются и среди казахов. Опираясь на звучавшие из уст самого народа легенды, известный поэт Иран-Гайып Оразбай написал драматическую поэму).
КТО И КАК ПРОИЗОШЕЛ?
«Корова создана из воды,
Верблюд создан из солнца,
Лошадь создана из ветра,
Овца создана из небесной лазури,
Коза создана из камня,
А человек – из праха земного».
(Сведениями поделился Калек Кумакайулы (1930 г.), мастер игры на свирели, Монголия, аймак Баян-Улгий, сомон Толбо).
КАЛША КАДЫР И БЕЛЫЙ ГУСЬ. В далекую незапамятную пору во время одного военного похода, случившегося в Казахской степи, один полководец и батыр по имени Калша Кадыр стал жертвой неизвестной болезни и вынужден был остаться в дороге. От дикого зноя и невыносимой жажды Калша Кадыр пришел в такое состояние, что уже начал прощаться с жизнью, когда откуда ни возьмись прилетел белый гусь и принялась, взмахивая крыльями, кропить его водой. Тут батыр пришел в себя и почувствовал, как к нему возвращаются силы. А белая птица оказалась дочерью пери. Она обернулась красивой, юной девушкой и они с Калша батыром полюбили друг друга.
Их потомки, много лет спустя, в память о девушке, прилетевшей в облике белого гуся, стали называть себя «;аз-а;» (сведениями поделился Омар Хаймолдин (1910 г.), Восточно-Казахстанская область, Шубартауский район (ныне Аягозский район Абайской области); Эту легенду впервые занес на бумагу И.И.Крафт. Сборник узаконений о киргизах Степных областей (Хронологический перечень грамот). – Оренбург, 1898; К.М. Федоров. Закаспийская область. – Ашхабад, 1901. Стр. 54-57).
НАГАШЫ И ЖИЕН. У казахов есть выражение: «Старшему жузу дай в руки бадью и поставь поить скот, Среднему жузу дай в руки камчу и поставь туда, где идет спор, Младшему жузу дай в руки копье и поставь против на врага».
В один год известный режиссер Аскар Токпанов с деловой поездкой прибыл в Тамдынский район Каракалпакстана. Несмотря на то, что прежде это была казахская земля, которая в годы советской власти по политическому расчету была отдана Узбекистану, казахи продолжали жить на своей исконной земле. Поэтому все стороны жизни здешнего народа были традиционно связаны родственными узами с Казахстаном.
В то время в окрестностях Тамды жил известный в народе сметливый и находчивый рассказчик по имени Абильтай Дарменулы. Его родственники по линии матери (нагашы) были, видимо, из Старшего жуза. Увидев Аскара Токпанова, он язвительно пошутил: «Э-э, так ты и есть оказывается потомок тех, про кого говорят «дай в руки бадью и поставь поить скот»?
На что Аскар Токпанов быстро нашелся и ответил не менее язвительным тоном: «Абеке (сокр. уваж. от Абильтай), ну, если вы есть тот, кому положено было дать в руки копье и поставить на врага, то что же получается – это и есть отвоеванная вами земля? Мы тут заживо, можно сказать, сгораем от жары в этой тучей вздымающей песок пустыне».
Благодарный за столь находчивый ответ Абильтай аксакал, гордо огляделся по сторонам, как бы говоря: «Посмотрите-ка все, каков мой нагашы!» (Об этом факте поведал Ж;суп Алькожаулы (1931), краевед, писатель, Узбекистан, Навоийская область,Тамдынский район, родился в населенном пункте Какпактас).
КАЗАК - ГАДАЛЬЩИК НА БАРАНЬИХ КАТЫШКАХ. В давние времена жил один гадальщик на катышках по имени Казак. Своим гаданием он определял нужды и потребности людей, их желания и предсказывал окружающей бедноте их будущее. Благодарные люди в ответ одаривали его чем могли, и гадальщик Казак вполне довольствовался таким вознаграждением.
Однажды жена гадальщика Казака, недовольная таким положением, высказывает мужу свою обиду: «Подумал бы прежде о себе. Если ты такой провидец, что же не узнаешь, где ходят Кыдыр и Бак и сам не попадешься им на глаза? (Кыдыр – миф. святой в образе человека, приносящий встретившимся с ним людям счастье и благополучие, помогающий терпящим бедствие; Бак – счастье, богатство – прим. переводчика). Может, тогда и на нас падет их милость».
Такая мысль прежде и вовсе не приходила в голову гадальщика Казака. И он сказал своей жене: «В твоих словах действительно есть смысл», - и тут же разложил свои кумалаки (катышки), которые отчетливо показали ему, что в день Великого народного праздника (Наурыз) ранним утром на окраине аула появятся Кыдыр и Бак. С этого дня гадальщик Казак стал с нетерпением ждать этого дня.
И вот, наконец, праздничный день настал. Гадальщик Казак без сна дожидался рассвета, и как только забрезжило на горизонте, отправился на окраину аула. И вот, в один момент в точности начало сбываться его гадание. Он увидел, как далеко в степи чернеют две точки. Взволнованный гадальщик Казак двинулся им навстречу. Когда они очутились в зоне видимости, оказалось, это два путника-старца. Один из них, глаза которого были прикрыты густыми и длинными бровями, ехал, подремывая, на верблюде-желмая (одногорбый, быстроногий верблюд-скакун, сказочный персонаж – прим. переводчика), второй - Бак вел за собой верблюда на поводу.
Гадальщик Казак не раз прежде слышал, что у Кыдыр-ата глаза прикрыты бровями; если вдруг кто-то попадется его взору, когда он откроет один глаз, тот будет счастлив; вот почему в народе говорят: «Пока Кыдыр тебя не коснется, счастье и богатство не сядут на твою голову».
Гадальщик Казак, приблизившись к путникам, поприветствовал: «Здравствуйте, Кыдыр-ата!» От внезапного голоса Кыдыр-ата встрепенулся и, приподняв одну бровь, взглянул на гадальщика Казака: «Будь здоров, сынок!» Как только взгляд Кыдыр-ата упал на гадальщика Казака, Бак (счастье) тут же, немедленно взобрался на его голову.
Кыдыр-ата спрашивает: «Как ты узнал, что я Кыдыр и есть»? Гадальщик Казак рассказал о том, что это он сам себе нагадал.
Тогда Кыдыр-ата опять спрашивает его: «А сколько у тебя имеется катышков (камушков, бобов)? Гадальщик Казак отвечает, что их у него сорок один.
И тогда Кыдыр-ата: «Теперь счастье село тебе на голову и даже если будешь его сгонять, пинать ногами, никуда оно от тебя не уйдет. Только смотри, чтобы в твоем гадании тебе пригодилось сорок камушков, а сорок первый пусть не пригодится никогда». (Казахское гадание «кумалак ашу» - гадание, имеющее строгую математическую основу, где используется цифра 41. Дело в том, что во время гадания при ответе на на вопрос - «нет», выпадает нечетное число камешков, а на вопрос - «да» - четное. – прим. переводчика). Сказал и поехал дальше.
Гадальщик Казак крикнул ему вослед: «Но почему вы так сказали»? На что Кыдыр-ата дал такой ответ: «Не ошибается один лишь Тенгри», - и уехал восвояси (сведения получены от знатока шежире Башара Аринулы (1899-1972), Карагандинская (ныне Улытауская) область, Жанааркинский район).
ОГУЗ КАГАН. Огуз родился непохожим на других. К материнскому молозиву, говорят, он приложился всего один раз, а потом вовсе отказался от груди (когда ребенок вырос и смог говорить, он объяснил, что грудное молоко ему служило бы пищей лишь в том случае, если бы его мать поклонялась Тенгри – А.С., автор.). Дитя росло не по дням, а по часам, в сорок дней превратившись в могучего, сильного парня. Уродился он с необычайной внешностью: лицо его имело синеватый оттенок, губы цвета крови, глаза, как горящие угли, волосы и брови черные, как ночь, все тело его было покрыто шерстью. Голени его были похожи на голени быка, спина, как у матерого серого волка, плечами походил он на оленя, а грудь наподобие медвежьей. Как подрос, так стал пасти лошадей, сев верхом, уезжал на охоту.
Прошли годы, он возмужал и стал джигитом. В те времена в этих краях рос густой лес, вдоль озер и рек было много диких зверей и птиц. В лесу жил великан по имени Кият. Это было хищное существо, пожиравшее и людей, и домашнюю скотину. Народу он причинял необычайный вред. Огуз решает уничтожить этого хищника и в один из дней выходит на охоту. Выбирает копье, лук и стрелы, вешает на себя саблю и щит. Поймав одного оленя, он накрепко привязывает его ветками и сучьями к дереву. Затем Огуз ловит медведя и привязывет его золотым поясом к дереву. Прийдя в лес на следующий день, обнаруживает, что великан унес и оленя, и медведя. Огуз встает под деревом и ждет. Вскоре пришел Кият и принялся бодать щит Огуза. Огуз пронзает его копьем и убивает. Затем саблей отрубает голову и уносит ее с собой. Возвратившись через некоторое время, он видит, что какой-то сокол выклевывает убитому чудищу внутренности. Огуз пускает в сокола стрелу и пронзает его насквозь.
Как-то Огуз приходит в одно место и начинает молиться Богу Тенгри. Внезапно вокруг все темнеет и с неба падает сноп света – лучезарней солнца, нежней луны... Огуз подходит к нему вплотную и видит, что внутри сидит девушка. Красавица, подобная лишь солнцу и луне. Во лбу, словно горящий уголек мерцает родинка. Была она столь прекрасна, что стоило ей улыбнуться, улыбался сам Тенгри, стоило ей заплакать, как начинал плакать сам Тенгри. Увидев ее, Огуз без памяти влюбляется и в конце концов добивается своего желания – она становится его женой. По истечении положенного времени жена рожает ему трех сыновей. Старшего они называют Кун (Солнце), среднего – Ай (Луна), а младшему дают имя – Жулдыз (Звезда).
Однажды Огуз каган опять отправляется на охоту и видит, что в середине озера растет могучее, ветвистое дерево. Вглядевшись, он увидел внутри широкого ствола в дупле девушку неописуемой красоты. Глаза голубые, как небесная лазурь, волосы льются, словно морские волны, зубы, как выстроившиеся в ряд жемчужины. В сердце Огуз кагана, как огонь, вспыхивает любовь. И опять он добивается, чтобы она стала его женой. Как только истекло положенное время, она также рожает ему трех сыновей. Старшего они назвали Кок (Небо), среднего – Тау (Гора) и младшего – Тениз (Море). Огуз каган в честь сыновей устраивает великий праздник, созывает отовсюду народ. Для этого велит вытесать из дерева сорок столов и сорок длинных скамей. Народ угощают множеством различных яств, гостям наливают кумыс и шубат. К концу праздника Огуз каган обратился к присутствущим с песней-призывом: «Я стал вашим каганом, берите в руки свои луки и щиты, пусть нашей тамгой станет сохатый лось, а кличем нашим боевым – небесный волк! Пусть копья наши вздымаются к небу, как густой лес, пусть куланы волнами несутся по степи. Пусть реки полноводные текут, пенясь буйными волнами. Пусть Солнце станет нашим знаменем, А Небо – опорой и защитой нашей!»
Итак, Огуз каган издает указ и во все четыре стороны отправляет гонцов со своим повелением. В нем говорилось так: «Я – каган народа Хигу. Теперь я должен повелевать всем миром. Я прошу вас всех отныне повиноваться мне. Кто выразит свое согласие, того щедро вознагражу и буду считать своим другом. С теми, кто окажет сопротивление, буду сражаться в поте лица, направив на них свое войско. Мои воины всюду привыкли уничтожать своих врагов». В это время справа от него жил другой каган по имени Алтын. Алтын каган направил к Огуз кагану своего посла, соглашаясь подчиниться ему, в знак чего он готов был преподнести Огуз кагану великое множество золота и серебра, яхонта, жемчуга и кораллов. Огуз заключает с ним дружбу. Слева располагался богатый, многолюдный город Рум, имевший огромное войско. Он не подчинился указу Огуз кагана. Тогда Огуз собрался в поход на этот город. Подняв знамена и возглавив войско, он отправляется в путь. Преодолев дорогу в сорок дней, они подходят к подножию горы Музтау (Ледяная гора). Установив войлочные шалаши, войско погружается в сон.
С рассветом в шатер Огуз кагана проникает свет, похожий на луч солнца. В потоке света он видит «Арлана-бори» - матерого серого волка с мощным загривком. Внезапно волк заговорил: «Эй, Огуз, вижу, ты идешь с карательным походом на Рум, я буду твоим путеводителем». Огуз каган велит собрать походные шалаши и они отправляются в дорогу. Перед войском, указывая путь, бежал серый волк – Арлан-бори. Преодолев несколько холмов, волк остановился. Войско Огуза тоже останавливается. В тех местах, оказывается, протекала река с названием Едиль. На берегу этой реки у подножия Каратау началась битва. Ожесточенная схватка растянулась надолго. Воды Едиля обагрились кровью. Огуз одерживает победу и каган Рума бежит. Огуз подчиняет себе его народ. Огуз каган и его войско утопают в огромном количестве добычи и трофеев. У кагана Рума был родственник по имени Орысбек. На вершине горы посреди глубокого озера был расположен город. Орысбек посылает туда своего сына со словами: «Сторожи город, пока не завершится война. Ты должен сохранить мне этот город». Огуз каган решает захватить этот город. Сын Орысбека выносит Огуз кагану щедрые дары в виде большого количества золота, серебра и говорит: «Я признаю тебя своим каганом. Отец поручил мне до окончания войны охранять этот город и просил сохранить его. Если мой отец разгневается, подумай, что будет со мной? Я готов выполнить твой указ. Твое счастье – наше счастье, наши потомки – твои потомки. Тенгри предопределил для тебя весь этот мир. И моя жизнь, и моя судьба принадлежат отныне тебе. Преподнося эти дары, я обещаю всегда оставаться твоим другом». Слова джигита понравились кагану.
«Ты преподнес мне в дар много золота и сохранил свой город, - говорит Огуз. За это он дает джигиту имя – Саклаб и заключает с ним дружбу. После этого, во главе своего войска он подходит к берегам Едиля. Река Едиль оказалась очень большой. Огуз каган спрашивает: «Как мы переправимся через воды Едиля»? Среди его войска был невероятно умный бек по имени Улык Ордабек. Он велит срубить густо растущие у берегов реки деревья, соорудить из них плоты и войско благополучно переправляется на другой берег. Огуз каган с довольной улыбкой говорит Улык Ордабеку: «Оставайся и будь здешним беком-правителем, а имя тебе отныне – Кыпшак. А войско двинулось дальше, вперед. Огуз опять впереди увидел серого матерого волка с мощным загривком. Серый волк говорит ему: «Теперь садись на коня и во главе своих беков и войска уезжай из этих мест, а я буду вам опять указывать дорогу».
Когда забрезжил рассвет, Огуз каган увидел бегущего впереди его войска Арлана-бори, серого волка и довольный тронулся вперед. Под Огуз каганом был чубарый жеребец. Он очень любил своего коня. В один из дней этот жеребец пропадает. Недалеко возвышалась одна высокая, неприступная гора. Это была очень холодная гора с обложенной льдом вершиной. Поэтому она называлась Музтау (Ледяная гора). Вот на эту-то гору и убежал жеребец Огуз кагана. Огуз каган был очень опечален этим. Среди его воинов был крупного телосложения бесстрашный батыр, никогда не отступавший ни перед врагом, ни перед трудными препятствиями и участвовавший во множестве войн. Этот самый бек вызвался пойти на поиски коня. Отправившись на гору, он находит коня и приводит его обратно. Взглянув с благодарностью на покрытого с ног до головы льдом и снегом батыра, Огуз каган сказал ему: «Ты будь главой здешних беков, а имя твое отныне – Карлык (Снежный, покрытый снегом). Щедро одарив его драгоценностями и подарками, Огуз каган поехал дальше, вперед.
По дороге им повстречалась большая юрта. Стены ее были построены из золота, а тундик, укрывающий верхнее отверстие купола, из серебра, створки дверей из железа. Двери были закрыты на замок, а ключа не было. Среди воинов был один искусный мастер. Звали его Томур Дукагул. Ему Огуз каган дает поручение: «Ты оставайся здесь и открой эту дверь. После этого возвращайся в орду». И каган дает ему имя – Калаш.
Еще на один день задержался арлан-бори, никуда не двигаясь. Огуз каган тоже устроил привал. Соорудили походные шалаши. Здесь была плодородная, равнинная земля, густо поросшая травой и называлась она Шуршут. Это был великий и многочисленный народ. Их лошадей, коров, а также золота, серебра и драгоценных каменьев было не сосчитать. Каган шуршутов не соглашается с требованиями Огуз кагана и начинает с ним войну. Осыпая друг друга дождем стрел, они сражаются на саблях. Огуз каган побеждает кагана шуршутов, отрубает ему голову и подчиняет себе местный народ. Добыча, полученная войском, нукерами, народом в этот раз была столь велика, что для того, чтобы погрузить добро не хватало ни коней, ни быков, ни мулов. Среди воинов был один умнейший человек, к тому же еще и искусный мастер, которого звали Бармаклуг Жосун биллиг. Он изготовил арбу, на которую погрузили недвижимую добычу. В нее впрягли добытую в походе скотину и двинулись в путь. Нукеры и другой народ, увидев груженую арбу, стали удивленно переговариваться. Мастер соорудил еще одну арбу. Колеса арбы при движении крутились со скрипом, издавая звук подобный этому - «канга-канга». Поэтому их назвали «канга». Огуз каган с улыбкой смотрел на арбы и сказал: «Пусть движимая добыча тянет за собой арбу-кангу с недвижимой добычей. А чтобы «кангу» сохранить в нашей памяти, тебя, мастер, отныне будут звать Кангалук».
Затем Огуз каган, ведомый гривастым серым волком, прошествовал до мест с названием Синду, Тангыт и Шам. После множества войн и сражений он присоединяет их к своим землям. В южной стороне были владения с названием Баркан. Это была очень богатая, но жаркая сторона, прямо-таки кишевшая дичью и птицей. Золота, серебра и других сокровищ также было вдосталь. Люди, жившие там были абсолютно чернокожи. И властвовал над ними каган Масар. Огуз каган нападает на него. Начинается кровопролитная война и Огуз каган побеждает в ней. Масар каган бежит. Огуз каган подчиняет себе его земли. Друзья Огуза кагана радуются, враги же досадуют. Теперь Огуз каган утопает в богатстве и становится владельцем несметного количества скота. Всю добычу он привозит к себе на родину.
Рядом с каганом был один мудрый и благородный старец с белой бородой и серебряными волосами. Это был его визирь, отличавшийся справедливостью и добрым нравом. Звали его улуг Тюрк. Однажды визирь во сне увидел золотой лук и три серебряные стрелы. Золотой лук был натянут с востока на запад. Три серебряные стрелы были направлены на север. Проснувшись, визирь рассказал Огуз кагану свой сон: «О мой каган, твоя жизнь будет долгой. О мой каган, путь, которого ты придерживаешься, будет прямым! И был мне глас свыше: «Пусть обширные свои владения он разделит между потомками»» - так Небесный Тенгри предрек в моем сне». Огуз каган был очень доволен словами улуг Тюрка. «Да будет так, как ты говоришь!» - ответил ему каган. Назавтра он призвал к себе всех своих сыновей и сказал им: «О мои сыновья! У меня есть желание поохотиться. Однако я стар, и для охоты уже не гожусь. Кун, Ай и Жулдыз, вы втроем езжайте на восток. А вы – Кок, Тау и Тениз отправляйтесь втроем на запад». Таким образом, три сына двинулись на восток, другие три сына – на запад. Кун, Ай и Жулдыз на охоте настреляли много дичи и птиц, а по дороге нашли золотой лук и все это принесли отцу.
Огуз каган довольно улыбнулся. Разломив золотой лук на три части, он раздал их сыновьям и сказал: «Эй, три старших брата, пусть этот лук будет вашим. Отныне вы сами есть луки, пусть ваши стрелы достигают небес!» Кок, Тау и Тениз также прибыли с охоты с большой добычей. По дороге они нашли три серебряные стрелы и все это принесли отцу. Довольный Огуз каган опять улыбнулся и сказал им: «Эй, три младших брата, пусть эти стрелы будут вашими. Лук пускает стрелы. И вы тоже будьте прямыми и точными, как стрелы»! Затем Огуз каган собирает большой курултай. Собирает народ и своих нукеров. Когда все собрались, начался совет. Огуз каган сидел в самой середине. Справа от себя он велит установить столб высотой в сорок кулашей (кулаш – мера длины равная расстоянию между концами вытянутых в разные стороны рук). На самый его верх велит привязать золотую курицу, а у основания столба привязать белую овцу. С левой стороны велит поставить столб высотой в сорок кулашей. На вершине столба велит привязать серебряную курицу, а у основания привязать черную овцу. По правую сторону садятся старшие сыновьья, по левую - младшие. Сорок дней и сорок ночей длился праздник. Гости ели, пили, веселились от души. Затем Огуз каган поделил между сыновьями все свои земли и объявил: «Эй, сыновья мои! Я прожил долгую жизнь, видел много сражений. Из лука я пустил бесчисленное количество стрел. На резвом жеребце пересек немало перевалов. Заставил плакать своих врагов, заставил радоваться своих друзей. Выполнил сполна свой долг перед Тенгри. Теперь свой народ я поручаю вам!» (Эти исторические сведения поведал А.Нургали; Традиционная культура древних казахских родов (;аза;ты; ілкі тектеріні; д;ст;рлі м;дениеті). – Алматы, 2000; Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. 1-том. Книга первая. – Москва-Ленинград, 1952. Стр. 76-91; А.Н.Кононов. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-гази хана хивинского. – Москва-Ленинград, 1958. Стр. 40-59; Мифические повествования казахов (;аза;ты; мифтік ;;гімелері). Составили и дали научные разъяснения Ш. Ыбыраев, П. Ауесбаева. – Алматы, 2001. Стр. 305-310; Огуз-Наме // Древние литературные версии. (Ертедегі ;дебиет н;с;алары). – Алматы, 1967. Стр. 72-77; Огуз-Наме. Махаббат-Наме. – Алматы, 1986).
КАК ТЕНГРИ РАЗДАВАЛ ГОДЫ ЖИЗНИ. Когда Тенгри создал этот мир, он определил годы жизни каждому из всех живых. Сначала он обратился к Человеку:
- Эй, творение рук моих, я определил для тебя срок длиной в тридцать лет, живи и радуйся жизни!
Человек остался доволен милостью Тенгри и отвесил ему поклон. Подошла очередь Осла. Тенгри ему:
- Осел, тебе предназначаю жизнь, в которой трудностей будет больше, чем радостей. Пусть едой твоей будет верблюжья колючка, а лежбищем – солончаки, спина твоя будет прогибаться под тяжестью грузов, а с шеи твоей да не будет сходить палка… Отпускаю тебе пятьдесят лет жизни!
И тогда Осел, втянув в себя побольше воздуха, взревел:
- О Создатель, спасите меня от столь долгих страданий! Если это возможно, сократите мне годы существования!
- Хорошо, живи тогда двадцать лет! – сказал Тенгри.
Человек стоял рядом и слышал это. Он обратился к богу со словами:
- О Создатель, отдайте мне эти тридцать лет неблагодарного Осла, не знающего цену вашему дару!
Тенгри кивнул и, проявляя великодушие, объявил:
- Отдаю тебе!
Подошла очередь определить годы жизни Собаке. Тенгри ему:
- Пусть твоей едой будут кости и отбросы, воду будешь лакать из лужи, сторожить тебе кошары, местом отдыха станет тень, а ночным собеседником – луна, и всю жизнь тебе лаять на все, что темнеет вдали… Дарую тебе сорок лет жизни!
Услышав это, Собака наотрез отказалась от такого дара и взвыла:
- О Создатель, упасите меня от такой мучительной жизни! Если можно, сократите мне ее хотя бы наполовину!
- Хорошо, - ответил Тенгри, - быть по-твоему. Назначаю тебе двадцать лет жизни!
Услышав это, Человек опять взмолился Всевышнему и выпросил у него оставшиеся от Собаки двадцать лет.
Следующей была очередь Обезьяны. Тенгри ей:
- Обезьяна, пусть твоя жизнь пройдет в жалобах и в мольбах, ты ничего не будешь уметь, быть тебе угодливой, суетливой и жить, постоянно озираясь по сторонам. Я отпускаю тебе сорок лет жизни!
Услышав это, обеспокоенная обезъяна принялась бегать туда сюда и умолять Создателя:
- Зачем мне такая жизнь, полная страданий? Будьте милостивы ко мне, сократите отпущенный срок!
- Хорошо, пусть и у тебя будет двадцать лет жизни! – согласился Тенгри.
И на этот раз Человек, прижав руки к груди, выпросил у Создателя оставшиеся от обезьяны двадцать лет.
Таким образом, Человеку было отпущено сто лет жизни. Первые тридцать лет Человек живет счастливо и беззаботно потому, что они были предопределены Богом лично для него; следующие тридцать лет, пока ему не исполнится шестьдесят, наполнены непрерывным и тяжким трудом, ибо это время, доставшееся ему от Осла; от шестидесяти до восьмидесяти, бранясь и лая, Человек защищает все, что накоплено им непосильным трудом от любого, кто, по его мнению, покушается на его добро, к тому же, ряды его сверстников редеют, и ему приходится проводить свое время часто в одиночестве, считая оставшиеся месяцы жизни. И это, видимо, потому, что годы эти ему достались от Собаки; а после восьмидесяти, оставшиеся двадцать лет Человек живет, теряя связь с самим собой, он уже не доверяет себе, лишается прежних сил, ничего уже не умеет и вынужден доживать отпущенный срок, угождая всем и испуганно озираясь по сторонам, совсем как обезьяна, чьи двадцать лет жизни были дарованы ему Создателем (сведения получены от известного писателя и этнографа Сеита Кенжахметулы (1939), Костанайская область, Жангельдинский район, местность Кызбель, аул «Сарыкопа»; Немного иная версия этой легенды была опубликована в № 1338 журнала «Астраханский вестник» за 1894 год).
УЛУС КОЖЕ. В далекие незапамятные времена у старца по имени Казак было, говорят, два сына, и звали их Алаш и Улус. Известно, что все в этом мире предопределено, поэтому у Алаша родились трое сыновей - Акарыс, Бекарыс и Жанарыс, а Улус так и прожил свою жизнь бездетным.
В один из дней изрядно состарившемуся Улусу пришло время прощаться с жизнью. Он призвал к себе родного брата Алаша вместе с его сыновьями и высказал им свое последнее желание.
- Судьба так и не наградила меня потомками, которые продолжили бы мой путь, - сказал им Улус, - я желаю вам процветать и множиться на бескрайних просторах, оставленных нам в наследство нашим предком Казаком. Пусть Создатель охраняет вас! Прежде чем я покину этот мир, хотел бы оставить вам свой наказ. После моего ухода я хотел бы, чтобы вы, возрождая в памяти мой дух, отмечали ежегодно день моей смерти и вспоминали меня. Но не только вспоминали, но и собрав семь поколений потомков рода, угощали их приготовленным в мою честь благодарственным жертвоприношением - коже из семи видов снеди (ритуальный суп, «наурыз-коже», изготовленный из семи составных частей растительного и животного происхождения – прим. переводчика), упоминая в своих молитвах и меня. Так вы обессмертите мое имя, оно будет всегда на устах у потомков. Вот мой вам прощальный завет.
Высказав свое последнее желание, старец Улус отошел в мир иной ровно в день весеннего равноденствия. Брат его Алаш вместе с сыновьями беспрекословно и строго исполнили его наказ. С тех пор время, когда весной день равняется ночи, стали называть «Великим днем Улуса» (;лысты; ;лы к;ні), а благодарственное угощение, изготовляемое в этот день, называть «Улус коже». То, что мы сегодня именуем словом «Наурыз», видимо, и есть второе имя нашего далекого предка Улуса (сведения оставил Тай Тилегенов (1900-1985 гг.), Карагандинская (ныне Улытауская) область, Улытауский район; Шежире // Фонд Центральной научной библиотеки. 1936-я папка; Серикбайулы Байбота. История на кончике языка (Тіл ;шында;ы тарих). – Алматы, 2003. Стр. 253-254).
ПИЩЕВЫЕ ПРЕДПОЧТЕНИЯ МАТЕРИ ТРЕХ «АРЫСОВ». Когда мать собиралась родить трех своих сыновей, трех защитников, три опоры казахского народа, трех «арысов», от которых пошли три казахских жуза, каждый раз ее одолевала какая-нибудь пищевая прихоть. Старший жуз - перед рождением Акарыса ею овладела страсть к мясу пасущихся в степи стад и табунов. Средний жуз – ожидая рождения Бекарыса, она испытала жгучее влечение к меду. Младший жуз – нося под сердцем Жанарыса, говорят, жаждала только одного – печени степного волка (об этом нам поведал народный акын Рахмадия Отебаев (1902-1989 гг.), Карагандинская область, Каркаралинский район).
ПОТОМКИ ТРЕХСОТ ДЖИГИТОВ. Говорят, сын хана был болен проказой. Но хан не стал его отдалять от людей и держал при себе. Тогда люди стали говорить: «Когда кого-то из простого народа одолевает этот недуг, его удаляют куда-нибудь подальше. Но почему хан не соблюдает подобный обычай»? Хан прислушался к гласу народа и удалил-таки сына, дав ему с собой в помощь сто джигитов. Больной сын перед отъездом зашел попрощаться с матерью, она также дала ему в дорогу отряд из ста джигитов. После этого он зашел проститься с бабушкой, бабушка дала ему еще сто джигитов в подмогу. Вот из этих трехста джигитов, говорят, и сформировался казахский народ (Г.Н. Потанин. Очерки северо-западной Монголии. – Горно-Алтайск, 2005. Стр. 368).
16. Старший жуз
БАЙДИБЕК И НУРИЛА. По милости Кыдыра, говорят, девушке по имени Нурила было даровано счастье. В один из дней она увидела вещий сон. Во сне к ней пришел святой старец и предвозвестил: «Когда кто-то схватит тебя обеими руками за запястья, знай, что по воле судьбы этот человек и станет твоим суженым». Проснувшись, Нурила поняла, что это всего лишь сон, однако, запомнила, поверив в предзнаменование.
Нурила, прислуживавшая в доме Байдибек бия, в один из дней, вытягивая бадью с водой из колодца, не справилась и упала туда. Колодец был глубоким, поэтому своими силами она не могла выбраться и стояла, не зная, что ей теперь делать.
Байдибек би, чье имя не сходило с уст народа, несмотря на то, что имел множество прислуги, всегда ухаживал за своим конем и поил его сам. Как обычно, он пришел к колодцу, чтобы напоить коня и видит на дне дрожащую Нурилу. Он тут же бросает в колодец бадью и вытягивает на веревке Нурилу вверх. Когда она приблизилась к краю колодца, он хватает ее за запястья обеими руками и вытаскивает наружу. Нурила поблагодарила его и, смутившись, развернулась и пошла прочь.
В тот раз, говорят, Байдибек би увидел Нурилу вблизи и положил на нее глаз. Между тем прошло несколько лет, Нурила подросла, превратившись в цветущую девушку. Байдибек би женился на ней, сделав ее после байбише Сарыкыз и токал Зерип, третьей женой (эти сведения получены от знатока шежире Рахметоллы Толкынбекулы (1914 г.), Алматинская (ныне Жетысуская) область, Коксуский район).
СВЕТ, СОШЕДШИЙ НА ДУЛАТА. Албан, Суан, Дулат – эти трое делили между собой земли, называемые «Ата-жар», что находятся там, за Шымкентом. Видимо, дети Дулата были покрепче и деловитей, поэтому Албан и Суан отделились от Дулата. Албан и Суан закрепляются на землях за Казыгуртом, а Дулат устраивается на холме под названием «Кындык тобе», что находится между руслами рек Сайрамсу и Аксу. В один из дней Албан сел на коня и решил проверить свой скот, пасущийся в степи. Взобравшись на холм, он видит над аулом Дулата белую дымку, словно дождь изливающую лучи света. Албан тут же прискакал в свой аул и говорит Суану: «Все склоняется к тому, что счастье, богатство и власть перейдут полностью к Дулату. Нам жить рядом с ним станет трудновато». Посовещавшись, они решают откочевать куда-нибудь подальше. А Дулат так и остался жить на своем «Кындык тобе» (сведения получены от Салимбая Ахметова, Южно-Казахстанская (ныне Туркестанская) область, Тулкибасский район. Эту легенду Салимбай Ахметов записал в 1941 году со слов Багысбая Молдажигитулы; Суан. Составитель Султанбек Ешмухамбетов. – Алматы, 1993. Стр.17-18).
ЕКЕЙ И ЕСКОЖА СОНАСЛЕДНИКИ. В одной из версий шежире говорится, что от Шапырашты из Старшего жуза родился Шам (Ыстык), от него – три сына с именами Малды;, Желды; и Калды;. У Малды родились два сына – Екей и Емиль.
Ко времени, когда Шапырашты отошел в мир иной, дети Емиля уже подросли и стали дельными помощниками в хозяйстве. А дети Екея родились гораздо позже и были пока еще несмысленышами.
В один из дней к Екею и Емилю в дом прибывает один юноша из Бухары и вливается в их семью. С первых дней он начинает опекать малолетних детей Екея и со временем постепенно становится им почти родным старшим братом. Екей, который все это прекрасно видел, однажды собирает всю ближнюю и дальнюю родню, режет барана, вручает тому парню, что прибыл со стороны Бухары в руки берцовую кость с альчиком и объявляет народу, что он отныне усыновляет юношу и делает его наравне со своими детьми сонаследником его достояния. «Пусть всегда он будет поддержкой и опорой моим детям, - сказал Екей и дал юноше имя – Ескожа (ес - каз. память, сознание, разум, опора – прим. переводчика).
От этого самого Ескожи родился Алтынай, а от него – знаменитый Карасай батыр, чье имя стало ураном, боевым кличем всего рода шапырашты. Позже, когда Карасай батыр вырос, возмужал и создал семью, его отец Алтынай сказал ему: «Наш род берет свое начало от туркмена, некогда прибывшего к нам из Бухары, поэтому одного из сыновей назови Туркменом, чтобы сохранить память о нем среди наших потомков».
Карасай батыр выполнил завет отца и назвал своих сыновей Отеп, Кошек и Туркмен. Знаменитые Саурык и Сураншы батыры и есть потомки этого самого Туркмена (сведения получены от С. Бегалина. Г. Жамбыл (ныне Тараз). Биографический роман. – журнал «Ж;лдыз», 1996. № 3.Стр. 29).
ЖАРЫКШАК (СВЕТЯЩИЙСЯ ШРАМ). Выйдя замуж за бия Байдибека, Нурила вскоре родила сына. Ему дали имя Тлеуберды. Байдибек, высоко ценивший доброту и здравомыслие Нурилы, после женитьбы на ней стал уделять этому своему дому особое внимание и заботу.
Увлечение Байдибека Нурилой очень не понравилось его байбише Сарыкыз, и она принялась всячески показывать это. Стала гонять Нурилу по хозяйству, как прежде, когда она была еще прислугой, беспричинно обвинять ее во всем, а потом и вовсе стала распускать руки. После рождения Тлеуберды ревность байбише Сарыкыз к Нуриле приобрела еще большую силу. Би Байдибек, будучи чаще всего вне дома, разъезжая по делам службы, находился в полном неведении. Участь же Нурилы с каждым днем становилась все тяжелей: то палкой по голове ударят, то за спиной сеют сплетни, то слышит в свой адрес ехидные и обидные упреки, обвинения. Сарыкыз байбише казалось, что Байдибек би оставит все свои богатства одному лишь рожденному от токал Тлеуберды, несмотря на то, что сама она имела девятерых сыновей, поэтому спустя некоторое время стала даже проклинать невинного ребенка, лежавшего в колыбели. Стоило младенцу заплакать или же Нуриле что-то не так сделать, как являлась разъяренная байбише и переворачивала все вверх дном в юрте Нурилы, внося в ее жизнь хаос и беспокойство. В конце концов, лишила их покоя даже ночью. Пугая Нурилу с Тлеуберды, с шумом терлась об стены юрты, как это обычно делает крупный рогатый скот.
Однажды темной ночью Сарыкыз байбише встала, взяла в руки нож, пришла к дому Нурилы и по обыкновению стала тереться об юрту, да так, что стены заскрипели. И тогда Нурила, у которой закончилось терпение, громко крикнула: «Если ты скотина, пусть пастбище твое будет привольным, а если ты человек, быть тебе в подчинении у моего единственного сына Тлеуберды, чей покой ты сейчас нарушаешь»! Услышав эти слова, и без того озлобленная Сарыкыз байбише, почти задохнувшись от гнева, со словами: «Ах ты, падшая женщина, теперь ты решила оскорблять мое потомство»!, - пнула двери и, влетев в юрту, замахнулась ножом на лежащего в колыбели младенца. В темноте нож скользнул по лбу малютки и он громко заплакал. Нурила устремившись к ребенку, не дала Сарыкыз байбише еще раз взмахнуть ножом и вырвала его из ее рук. Нурила, вконец обозлившись на столь чудовищный поступок Сарыкыз байбише, бросила ей в лицо слова проклятия: «Не дожить тебе до ста, а если и доживешь, не видать тебе счастья»!
Эта пара проклятий, брошенных Нурилой в сердцах в ту скандальную ночь, по видимому, коснулась все-таки детей Сарыкыз байбише. Когда девять сыновей выросли и обзавелись семьями, в ущелье Балабоген, где рядом друг с другом стояли юрты братьев, прошла сель и смыла по пути весь их аул. Все девять ее сыновей с детьми и женами утонули в грязевом потоке. И только Ушан, жена ее сына Байтокты в это время гостила у своих родственников. Один лишь сын Ушан по имени Сарыуйсын остался, чтобы продолжить потомство Сарыкоз байбише. Но и его род не получил должного продолжения.
Рана сына Нурилы Тлеуберды от скользнувшего по лбу ножа Сарыкоз байбише вскорости совсем зажила. Но на лбу все же остался белый, светящийся шрам. С той поры Тлеуберды все в округе так и прозвали - Жарыкшак (Светящийся шрам).
От Жарыкшака (Тлеуберды) получили распространение рода албан, суан, дулат. Их называют карауйсынами (сведения получены от знатока шежире Рахметоллы Толкынбекулы (1914), Алматинская (ныне Жетысуская) область, Коксуский район).
ЖАКЕЛЬ И ШОКАЙ. В роду ысты Старшего жуза два брата Жакель и Шокай, ведущие свою родословную от предка по имени Коныр, еще при жизни были широко известными личностями среди казахов. В те времена, когда влияние Кокандского ханства на Жетысу было значительным, Жакель и Шокай были назначены на должности датха (титул в среднеазиатских ханствах XIX века, выше бея и равный султану. Датха подчинялся только хану. Титул присваивался родовым управителям, наделённым даром красноречия, смелостью и имевшим большое влияние на своих соплеменников, – прим. переводчика). В народе и по сей день говорят: «Пойдешь вниз, там Жакель и Шокай, пойдешь вверх, там с сорокатысячным овечьим стадом Токай». Это устоявшееся выражение говорит о том, что и Жакель, и Шокай были известными людьми своего времени. Подтверждением этому являются стихи акына по имени Майкот:
«Спроси кто я, мой род, скажу – ысты.
Взметнулись в небо искрами огня
Жакель, Шокай – великие вожди,
Для нас опора верная, броня!»
В начале ХХ века, в период бесконечного бесправия мавзолей Жакеля был разрушен с помощью взрывчатки. Лишь одна уцелевшая стена долгое время стояла одиноким силуэтом на фоне степного неба. Из разваленного мавзолея решено было останки Жакеля перенести и захоронить в другом месте. Люди были поражены тому, что тело его не разложилось и сохранилось почти в первозданном виде. Когда сменив место, его вновь предали земле, через некоторое время все увидели, что нога его оказалась снаружи, вне могилы. После этого он был перезахоронен в третий раз.
Мавзолей Шокая датха, старшего брата Жакиля, находится сегодня в Саудакенте. Здесь по сей день живут потомки этих двух старцев.
КАНГЛЫ. На юге Казахстана, в местностях Шыршык, Арыс и Бадам с давних пор и до нынешнего времени проживают представители племени канглы. Казахская степь всегда была родиной для канглы, наряду с древними гуннами и уйсынами. На обширных территориях вдоль рек Жетысу, Или, Шу и Талас, у подножия гор Каратау, в долине Сырдарьи, по берегам Аральского моря остались яркие следы их пребывания на этих землях.
До наших дней сохранилась одна замечательная легенда о мергене по имени Дурбин, рассказанная некогда народным акыном Казангапом, выходцем из рода канглы. Этот исторический расказ, сохранявшийся в памяти потомков с древнейших времен, также имеет другое название - «Легенда-песнь об Енсегее». Говорят, это было в далекие, незапамятные времена. У народа, жившего на возвышенностях, умирает возглавлявший их доныне хан. Не зная, кого взамен ему избрать ханом, народ испытывает большие трудности. Тогда перед собравшимся народом выступила женщина-мать в белом платке и дала совет: «Пусть все мужчины, у кого есть желание, натянут свои луки. Чья стрела попадет вон в ту дымку в небе, того и поднимайте на белой кошме». Для желающих стать ханом это было дельное предложение, и народ с ним соглашается. Тут же, все мужчины, кто имел в душе подобное стремление, натягивают свои луки и один за другим, метясь, пускают стрелы в дымку. Однако, ничья стрела так и не задевает плывущее в небе марево. Тогда женщина–мать в белом платке говорит: «У меня есть сын, меткий стрелок Дурбин. Он сейчас в горах охотится за диким зверем. Приведите его сюда, возможно, его стрела попадет в эту дымку. А если он в азарте охоты не захочет сюда прийти, покажите ему вот этот мой перстень», - и, сняв перстень с пальца, отдает его гонцам.
Самые дельные джигиты и известные бии садятся на коней, чтобы ехать за Дурбином. Как и говорила мать, Дурбин поначалу даже не обратил внимания на их просьбу, но, увидев в их руках перстень своей матери, все же решает ехать вместе с ними. Однако, ставит перед ними условие: «На спину животного я не сяду, мне нужна повозка».
Люди, решив, что в этом требовании есть своя примета, срочно изготавливают повозку и опять приезжают к нему. Дурбин садится в повозку и едет, однако по дороге мастер, изготовивший эту повозку, повреждает ногу и садится рядом с Дурбином. Прибыв на место, Дурбин при всем народе натягивает лук. Пущенная им стрела пронизывает дымку насквозь и застревает в ней. После этого народ единогласно поднимает его на белой кошме и объявляет ханом.
Повозка, на которой ездил Дурбин передвигалась с громким лязгом и скрипом (на каз.яз – «;а;;ырлап» - прим. переводчика), поэтому повозку эту стали называть – «;а;;а». А человека, изготовившего повозку и всех, кто садился на эту арбу, прозвали «;а;;алы». Со временем слово «;а;;алы» подверглось изменению и превратилось в «;а;лы» (рус. – канглы), что означает «арбалы» - т.е. тот, кто имеет арбу или едет на ней.
По сей день у казахов сохранились пословицы и поговорки, подобные этим: «Если не из кого выбрать хана, выбирай из канглы», «У народа канглы – есть свой хан, а среди любого достойного народа есть свои канглы», «В арбу рядом с ханом сажай канглы». По-видимому, они дошли до нас из тех самых далеких времен. Из этого рассказа Казангапа становится понятно, что древние канглы еще в те времена сформировали политический союз и жили своей самостоятельной жизнью (сведения получены от академика Алькея Маргулана (1904-1985), Павлодарская область, Баянаульский район. А. Маргулан. Древние предания и легенды (Ежелгі жыр а;ыздар). – Алматы, 1985. Стр. 62-63).
КАК КОСЫ БАТЫР ДЕЛИЛ НАСЛЕДСТВО. Согласно данным шежире, в роду шымыр племени дулат Старшего жуза было родовое объединение (ата), ведущее свое начало от общего предка по имени Бекболат. У Бекболата родился сын Кырымбет, от него в свою очередь родился Самбет. От первой жены Самбета – Бектемис, от второй его жены – Байконды, Кулболды и Жолбатыр, от третьей жены – Косы, Ельке и Мосы. В народе говорят, что только отец может верно оценить своих сыновей. Из всех своих сыновей Самбет особо выделял одного Косы. И он оказался прав. Во времена джунгарского нашествия Косы стал одним из легендарных батыров, защищавших свободу своего народа. По сведениям тех, кто особенно кропотливо ведет учет всех поколений в шежире, Косы батыр родился в 1670 году и умер в год дракона, в 1760 году. Его могила находится в местечке Шанкудык в долине реки Талас.
У Косы батыра было четыре жены. От первой жены у него был сын – Атымтай, от второй жены – сын Кадырберды (который рано умер) и Берсугур, от третьей жены (калмычки) – сын Араша, от четвертой жены-аменгер (т.е женился на жене погибшего родственника, согласно закону левирата –аменгерства – прим. переводчика) – сыновья Койайдар и Жылкыайдар. Косы батыр, достигнув почтенных восьмидесяти лет, решает разделить наследство между своими сыновьями и созывает большой совет, а затем устраивает богатый, торжественный той. Затем, собрав знатных и почетных людей, приглашает своих сыновей и при всем честном народе спрашивает у них, что они хотели бы получить в наследство.
Согласно обычаю, первым слово получает старший сын Косы батыра Атымтай: «Моя мать умерла слишком рано и я остался с детства сиротой. Я хотел бы исполнить заветную мечту матери – пусть очаг в ее доме никогда не погаснет. Чтобы жить достойно и наравне с другими людьми, я просил бы вас дать мне достаточное количество скота».
После Атымтая выступил второй сын – Берсугур: «Тем, кто кочует с места на место нет особого дела ни до богатства, ни до удали, ни до власти. Я же решил питаться соками земли и стать земледельцем. Выделите мне запруду, распределяющую воду по арыкам. Затем, хочу напомнить, что на мне долг и ответственность за сына моего старшего брата Кудайберды - Шынкожу, который с малолетства лишился отца и остался сиротой, в связи с чем прошу вас обратить внимание и на эту, вторую мою просьбу. Мы все росли в уважении к отчему дому («;ара ша;ыра;») и в почтении к памяти своих предков. Всем нам известно, что мы смертны и рано или поздно это случится с каждым из нас. Настанет этот час и для вас, отец, когда вы покинете наш бренный мир. Я просил бы вас оставить мне отчий шанырак и ваши доспехи в наследство. Когда придет и мой черед, я велю их предавать, как святыню, от поколения к поколению нашим потомкам.
После этого слово взял Араша: «Моя мать была калмычкой. И, хотя прямо в глаза мне этого не говорят, однако, за спиной я часто слышу, как меня называют «сыном рабыни» или «рабом-калмыком». Чтобы я мог избавиться от этих обидных прозвищ, и я выскажу свою просьбу: мне не нужен скот, дайте мне лучше в наследство власть».
Подошел черед говорить слово Койайдару: «И мне не надо давать скот в наследство. Пусть эти мальчишки, лихие наездники, которые будут участвовать в сегодняшней праздничной байге, поскачут вперед, выкрикивая моя имя в качестве клича (урана): «Койайдар!», а затем в качестве моей доли подарите мне этот клич».
Последним слово взял самый младший Жылкыайдар: «Пусть моя жизнь соответствует моему имени, дайте мне побольше лошадей» («жылкыайдар» в переводе – «погоняющий лошадей» - прим. переводчика).
Косы батыр тут же согласился с просьбами сыновей, выполнил все их пожелания и получил благословение от самых почетных гостей, собравшихся на этом празднике (сведения получены от Аргынбая Бекбосынулы (1937 г.), потомка Косы батыра в седьмом поколении, Жамбылская область, Байзакский район, аул Карасу).
НУРИЛА, КОТОРОЙ КОСНУЛСЯ КЫДЫР И ОДАРИЛ СЧАСТЬЕМ. Согласно сведениям из шежире, в самом начале Нурила (Домалак ана, Домалак ене) была служанкой при дворе бия Байдибека. В те времена у бия Байдибека был свой силач (палуан), которого жизнь щедро осыпала дарами. Жил он в роскоши и в довольстве. Палуан был человеком крупного телосложения и, будучи несколько хвастливым, очень гордился могучей силой, дарованной ему судьбой. В один из дней, лежа и ворочаясь на подушках, раскрасневшись от выпитого кумыса, он подумал: «Говорят, хоть изредка, но некоторых людей может коснуться сам Кыдыр, и тогда им на голову садится Бак (счастье). Так где они ходят эти самые Кыдыр и Бак, не замечая такого выдающегося человека, как я»? И не просто подумал, а решил узнать, по каким дорогам ходят Кыдыр и Бак, и пошел напрямик к аульному гадальщику на бобах, предсказания которого, как говорили люди, сбываются точь-в-точь. Явившись к гадальщику, он сообщает свою заветную мечту и просит погадать ему.
Гадальщик, раскинув бобы, говорит: «Кыдыр – старец, чьи глаза прикрыты густыми бровями, а Бак—юноша. Кыдыр изредка приподнимает бровь и тогда на кого падет его взгляд, тому на голову садится Бак (Счастье). В третьей четверти новолуния Кыдыр и Бак покажутся на холме возле окраины нашего аула. И если ты сумеешь привлечь их внимание, показав свои умения, станешь счастливым человеком».
И вот, наступила третья четверть новолуния. Палуан и так, и эдак думал, как бы ему привлечь к себе внимание Кыдыра и Бака, и придумал. Нагрузив на огромного холощеного верблюда-атана тяжелые камни, отправляется на окраину аула к подножию холма и, взвалив тяжелого верблюда вместе с грузом себе на плечи, начинает ходить туда-сюда.
Через некоторое время, как и предсказал гадальщик, на верхушке холма показались Кыдыр и Бак. Бак, увидев у подножия палуана, поднявшего себе на плечи верблюда, от удивления тут же воскликнул: «Кыдыр-ата, посмотрите на этого джигита у подножия, он носит на себе верблюда, груженого камнями!»
Тогда Кыдыр-ата, приподняв свои густые брови, взглянул вниз и спросил: Этот твой хваленый джигит с какой стороны от этой девушки, собирающей кизяк»? Оказалось, что в это самое время там у подножия холма девушка по имени Нурила собирала в мешок кизяк. Случилось так, что взгляд Кыдыр-ата упал прямо на Нурилу и тут же Бак сел ей на голову. Как только Кыдыр-ата коснулся Нурилы взглядом и как только Бак сел ей на голову, говорят, она обрела святость и благочестие, круто изменившие ее судьбу (сведения получены от Аубая Байгазыулы (1937г), Алматинская область, Карасайский район, аул Айтей)
БЛАГОСЛОВЕНИЕ НУРИЛЫ. У Байдибек бия было три жены, старшая байбише – Сарыкыз, вторая жена – Зерип и младшая жена – Нурила. Сарыкыз то ли считала, что старшинство дает ей больше прав, то ли от природы была такой, только отличалась она властным, напористым и суровым нравом. Особенно недолюбливала она добрую и благоразумную Нурилу. Ревнуя ее к Байдибек бию, всякий раз в самый неподходящий момент старалась поддеть Нурилу.
Однажды Нурила, собрав в степи кизяк, возвращалась домой, когда навстречу ей выбежала Сарыкыз и принялась стегать ее камчой. Увидев, как Сарыкыз избивает ни в чем не повинную Нурилу, их юная невестка Сыланды (Иысты) выбежала и стала заступаться за Нурилу. Подставляя спину под удары камчи рассвирепевшей байбише, она пыталась защитить Нурилу.
После этого случая, благодарная Нурила дает Сыланды свое благословение: «А;арып алдыма т;спе, ;арайып со;ымнан ;алма» (досл. «не стой, белея предо мной, не оставайся, чернея, за мной» - то есть, «не знать тебе горя и печали, однако, не опережая меня, не знать тебе горя и печали и идти следом, не отставая от меня. – прим. переводчика).
Благословение, произнесенное пророческими устами святой Нурилы исполняется и потомки Сыланды растут числом и процветают. Однако, число ее потомков никогда не превосходило потомков самой Нурилы. Говорят, что это связано со словами того самого благословения: «А;арып алдыма т;спе, ;арайып со;ымнан ;алма». От Сыланды, второй жены Жалмамбета родился сын – Ысты, от Ысты – Ойык, Тылик, Сызык. От Ойыка – Аузыусыген (Зорбай), Кызылкурт, Кокшекоз (Орбай), Сатек. От Тылика – Ыстык, Муса, Коныр (Байконыр), а от Сызыка – Кызылдикан, Карадикан.
Сыланды-ана похоронена возле Балабогена.
От Жалмамбета получили распространение шапырашты, ысты, ошакты. Эти три родовых объединения иногда также называют «Акуйсынами».
ОЙСЫЛ, У КОТОРОГО БЫЛО ТРИДЦАТЬ СЫНОВЕЙ ИЛИ ПОТОМКИ СЫРГЕЛИ.
Первая версия. У Ойсыла было тридцать сыновей. Жил он во времена правления хана Жанибека. Это был богатый, удачливый и довольный своей судьбой бай, однако он слыл жестоким истязателем и лиходеем. Среди его сыновей был Бораш мырза, искусно владевший игрой на домбре. Бораш был силачом и настоящим батыром. Он был влюблен в дочку хана Жанибека и встречался с ней. В один из дней все заметили, что дочь хана беременна. Это неприятное известие доходит до ушей хана Жанибека и он, разозлившись, вызывает к себе мать своей дочери и во гневе бросает ей в лицо:
- Я отрублю тебе голову за то, что не можешь уследить за своей дочерью!
На что байбише хана отвечает ему вопросом на вопрос:
- О мой господин, если окружающие вас многочисленные визири и жасаулы не смогли пресечь действия могучего батыра Бораша, что могла сделать я?
- Вызвать ко мне главного визиря! - возопил хан во гневе.
Главным визирем хана Жанибека был выходец из рода жагалбайлы. Звали его Кыргикабак. Он также был тайно влюблен в дочку хана. Хан говорит своему визирю:
- Всему народу на рты замок не повесишь. Может, мне отдать дочь за этого Бораша и избавиться от этих неприятностей? Что будем делать?
На что визирь отвечает ему:
- Дайте мне сроку три дня, я подумаю и дам ответ. За три дня главный визирь выполняет задуманный им план, затем предстает пред ханом:
- Таксыр, мой повелитель, дочку вам за Бораша отдавать нельзя. Во-первых, вы – человек ханского происхождения, а он простолюдин. Во-вторых, чего вы добъетесь, породнившись с извергом Ойсылом, имеющим тридцать сыновей? Лучше всего нам избавиться от него со всем его потомством. Для этого пообещайте отдать им дочь и сыграйте ложную свадьбу. Велите поставить сорок юрт в ряд, вплотную друг к другу, внутри велите вырыть глубокие ямы, а у входа поставить по два палача. Пусть встречающие джигиты заводят сватов в юрты по одному. А там палачи будут поочередно отрубать им головы.
Жанибек хан соглашается с ним. Однако, ему становится жаль отдавать на погибель одного из сыновей Ойсыла по имени Турымбет, который был знаменосцем в его войске, поэтому он отправляет его с заданием в дальний путь. Словом, объявив, что «отдает свою дочь за Бораша», хан приглашает Ойсыла со всеми его сыновьями на свадебный той. Оказалось, что только недавно Бораш женился на дочери богача Кыдырбая из рода алшын. Молодая жена узнав о том, что Бораш собирается привести в дом вторую жену – токал, всячески выражает свое недовольство и обиду. Бораш, любым способом желая жениться на ханской дочери и ввести ее в свой дом, недовольную жену на время отвозит к ее родственникам.
Брат Ойсыла по имени Уйсыл и семеро его сыновей удивились:
- Как хан согласился породниться с вами? Получается, он вынужден теперь всенародно объявить тайну своей дочери? Это никак нельзя назвать разумным решением. Не ходите на свадьбу, хан явно задумал какое-то вероломство.
- Вы думаете я поверю вашим пустым уговорам и откажусь от привалившего нам счастья? – рассердился Ойсыл и вместе со всеми сыновьями отправился на той. Будущих сватов встретили стоявшие тут же навытяжку вооруженные джигиты и, подхватив каждого под руки, заводят их в выстроенные в ряд белые юрты. Другие же джигиты, взяв их лошадей под уздцы, повели к коновязи и там на месте, не издав ни звука, поотрезали им стремена. Последние семь-восемь сыновей, глядя на суровые лица встречающих и почуяв неладное, бросились к своим коням и унеслись прочь. Воины, схватив заранее приготовленные копья и запрыгнув на коней, помчались им вдогонку. Сыновья Ойсыла, оказавшись без стремян, не смогли дать достойного отпора и большинство из них погибло. Ханский отряд, прискакав в их аул, не взирая на маленьких детей и беременных женщин, учиняет полный разгром. С тех пор то место, где вымерло все потомство Ойсыла, стало называться Оликты («;лік» –покойник, мертвец – прим. переводчика).
Из женщин в роду Ойсыла в живых осталась одна лишь Азбике, великая мастерица и швея, искуснейшим образом орудовавшая ножницами и иглой. Хан, решивший на корню истребить весь род Ойсыла, не тронул Азбике лишь потому, что слыла она бесплодной, не способной выносить ребенка, поэтому на нее и внимания не обратили.
Тем временем у ханской дочери начинаются схватки и она рожает сына. Ребенка заворачивают в шелковые пеленки и относят туда, где лежит скот, выкапывают ямку в куче навоза, кладут туда новорожденного и сообщают об этом Азбике. Когда Азбике, прижав к сердцу ребенка, нежа и лелея его, попыталась дать ему грудь, у женщины, считавшейся в народе бесплодной, из обеих грудей вдруг потекло молоко. Хан Жанибек после того, как его совершеннолетняя дочь забеременела, стыдясь ее непристойного поступка, перекочевал на берега Иртыша и в местности Караденгей основал свое ханство.
Турымбет батыр, вернувшись из дальнего путешествия, узнал, что хан Жанибек погубил отца и всех его братьев. Остался лишь младенец, рожденный дочерью хана, сын Бораша, которого забрала к себе Азбике. Этого ребенка, оказывается, прячут от людей в куче навоза и кормит она его только под прикрытием сумерек. «К;;, к;;, к;;, і;ір, і;ір, к;;ір» (в пер. навоз, навоз, навоз, сумерки, сумерки, запах навоза... – прим. переводчика) – лишь с подобными словами была связана жизнь младенца, и потому, говорят, ему дали имя - Конырдек. А Азбике, прежде считавшаяся бесплодной женщиной, только и умеющей держать в руках «золотые ножницы», теперь кормила младенца грудью, откуда истекало настоящее материнское молоко. Она вышла замуж за Турымбета и родила ему двух сыновей - Нан и Нау. В некоторых шежире одного из сыновей вместо Нау иногда называют «Манат».
Путники, проезжая по делам мимо дома Турымбета, увидев играющих во дворе трех мальчиков, нет-нет да скажут со вздохом: «И от этих несчастных, оказывается, осталось три вот этих тамги, три следа». И тогда Конырдек, Нан и Нау стали называться «Уштанба» (Три тамги). Так как Турымбет был знаменосцем хана Жанибека, потомков его сына Нау народ прозвал «Тута;балы» (досл. ту – знамя, та;ба – тамга – прим. переводчика). А так как их мать Азбике все знали, как мастерицу с «золотыми ножницами» в руках, потомки ее сына по имени Нан разрослись в отдельный, самостоятельный род, и этот род в народе стали называть «;айшылы» (;айшы - в пер. ножницы). А в некоторых версиях шежире Азбике даже называют «Кайшылыбике» (госпожа с ножницами).
А жена Бораша, которую муж когда-то отправил к ее родне, родила сына, которого назвали Кубасай. В некоторых рассказах его называют Кутабай. Кубасай вырастает настоящим великаном и силачом. Когда ему исполнилось двенадцать лет и он достиг совершеннолетия, говорят, во время игры в кокпар никто не сумел бы, да и не посмел бы вырвать из его рук тушу козла. В конце-концов алшыны – жагалбайлы (родственники его матери – нагашы), устыдившись сложившегося положения, говорят Кубасаю: «Ты либо езжай к своей родне (к родственникам по отцовской линии), либо оставайся со своими жиенами» (жиены – двоюродные братья и сестры по линии матери – прим. переводчика). Затем Кубасаю дают сорок кобылиц с жеребятами и отправляют к к его прямой родне (родственникам отца). Тогда юноша говорит им:
- Не давайте мне в дорогу так много скота. Вдруг повстречаю воров и разбойников, которые захотят отнять его?
- Скажешь им, что ты Байулы и никто тебя не тронет, - сказал ему дед. Таким образом люди дадут в будущем Кубасаю прозвище Байулы. В те времена молоко кобылы в пути использовали, как пищу. Поэтому его родственники-нагашы, чтобы жеребята в дороге не высосали все молоко у маток, им надели сырге («сірге») или «м;рынды;» (маленькая палочка, продеваемая через носовые хрящи, к которой привязывется поводок – прим. переводчика). Кубасай благополучно добирается до своих родственников и присоединяется к трем сыновьям Турымбета. И если их раньше называли «уштанбалы» (имеющие три тамги), то теперь стали звать «торттамгалы» (четыре тамги).
У Конырдека родились два сына – Уылдырык и Буылдырык. Разбогатевшие потомки Уылдырыка жили в белых юртах и их прозвали «акконырдеками», а потомки Буылдырыка были победнее, поэтому их назвали «караконырдеками» .
Из тех жеребят, что подарили Кубасаю нагашы - родственники матери, один вырос быстроногим, резвым стригунком и народ его прозвал - «сыргели тай». И так как люди часто повторяли «сіргелі, сіргелі», со временем возродившийся и размножившийся аулет Ойсыла стали называть «сыргели» (Фонд рукописей Института литературы и искусства имени М.О.Ауэзова: Ш. 90; Казахские мифические повествования (;аза;ты; мифтік ;;гімелері). Составители и авторы научных комментариев Ш. Ыбыраев, П. Ауесбаева).
Вторая версия. До разделения на жузы, народ, называемый уйсынами, и до эпохи Чингисхана был народом с единым ураном (родовой клич, девиз). В те времена канглы и сыргели были одним объединением, жалайыры – другим. Во главе союза родов, куда входили канглы-сыргели, а также дулаты, албаны, суаны, говорят, стоял Майкы би. В старинном шежире есть слова Чингисхана: «Уйсын Майкы би, пусть твоей тамгой будет «сургы». Эта тамга «сургы» или иначе «сырге» стала собственностью рода сыргели. Исходя из этого можно сказать, что сыргели стали обладателями «кара шанырака» (закон минората).
В составе казахов сыргели являются потомками человека по имени Ахмет-Сыргели. У Ахмета-Сыргели был сын Ойсыл. У этого Ойсыла было тридцать сыновей: Алихан, Тунке, Бакырган, Арыстан, Бораш, Жарас, Жанас, Турымбет, Жалмамбет, Отеп, Коркыт, Шолак, Байгел, Амирбек, Тыныбек, Шыныбек, Нурбек, Нурымбет, Кулымбет, Косакбай, Алшымбай, Кыдырбай, Журымбай, Байымбет, Жарымбет, Сырымбет, Садык, Сыдык, Толеп.
В свое время все тридцать братьев были с одной стороны батырами, а с другой душегубами и лиходеями. Один из этих тридцати – Бораш мырза сошелся с ханской дочерью, которая затем забеременела. Она решает выйти замуж за Бораша мырзу. У Бораша уже была одна жена, сосватанная им у Кыдырбая из рода алшын. Бораш мырза отправляет жену погостить к ее родственникам, а сам решает сосватать ханскую дочь. Жанибек хан склоняется к мысли отдать свою дочь за Бораша мырзу. Однако, его визирь Кыргикабак отговаривает его: «Хан не должен отдавать дочь за простолюдина, лучше устройте свадьбу со сватовством, велите поставить в ряд девяносто девять юрт и в самой крайней из них вырыть большую яму. Рядом поставьте двух палачей и уничтожьте их всех со всеми домочадцами». Хан соглашается с ним и убивает всех братьев вместе с их женами и детьми. В живых останется одна лишь Ызбике – «золотые ножницы», которая служила при дворе хана швеей. Она была женой одного из этих тридцати братьев. В те времена Турымбет батыр был знаменосцем в войске хана. В это время он находился в дозоре, на страже рубежей, поэтому уцелел. Остался жив и Арыстан батыр, находившийся в это время в боевом походе.
Ночью у дочери хана начинаются схватки и она рожает сына. Чтобы ребенок не замерз и не погиб, его кладут в кучу теплого навоза и сообщают об этом Ызбике – «золотые ножницы», чтобы она тайно забрала ребенка и вырастила. Так как ребенок был прикопан в навозной куче, ему дают имя – «Конырдек» (К;;ірдек - от слова к;; - навоз).
Хан Жанибек, побоявшись гнева уйсынов, бежит к берегам Иртыша и в местности Карадон создает свое ханство. А то место, где погибли тридцать братьев, с той поры называется «Оликты» (от слова «;лік» - покойник, мертвец).
Отправившийся в поход на врага Арыстан батыр возвращается домой. Позже, собрав войско из алшынов и дулатов, он добирается до хана Жанибека и убивает его.
А Турымбет батыр по закону аменгерства (закон левирата) женился на Ызбике – «золотые ножницы». У них родились два сына – Манат и Нан. Ызбике «золотые ножницы» вырастила всех троих детей. Манат, глядя на знаменосца Турымбета, берет себе имя «Тутанбалы» (ту – знамя, танба – тамга). Нан, глядя на свою мать, назвался «Кайшылы (;айшы – ножницы).
В это время жена Бораша, уехавшая погостить к своим родственникам, рожает сына. Ему дают имя Кобысай (иногда называют Кубасай). Когда Кобысаю исполняется двенадцать лет, его дед по матери (нагашы-ата) алшын Кыдырбай преподносит ему в дар много скота и отправляет его к родственникам отца. Прибыв к родичам, Кобысай женится и у него рождаются два сына – Аксиык и Кожасиык.
От Аксиыка – Елибай, Жанабай, Айтбозым – от них берут начало три родовых объединения (ата).
От Кожасиыка – Батыр, Жайдак, Карабатыр, Байжигит, Шалдар.
От сыновей Турымбет батыра: Маната – берет начало род тутанбалы, от Нана – род кайшылы.
От одного из тридцати сыновей Ойсыла Жанаса – берет начало род ысты.
От одного из тридцати сыновей Ойсыла Жарымбета родился сын Досмамбет, от которого пошел род шапырашты (сведения взяты из рукописи известного ученого тюрколога Кулмата Омиралиева (1930-1985). Сообщил эти сведения знаток шежире Зайыр Садибекулы (1930), Южно-Казахстанская (ныне Туркестанская) область, Казыгуртский район; З. Садибекулы. Мы (Казахи) Кас Саки (Біз (;аза;) ;ас Са;пыз). – Шымкент, 2007. Стр. 52-53).
ОШАКТЫ. Согласно «кария соз» (в начале этой книги есть информация о том, что в казахском языке термин «;ария с;з» по смыслу близок к таким понятиям, как «исконные слова», «сакральные слова, «традиционные слова», «священные, благородные слова». Сакральные «слова-;ария» имеют отношение только к процессу составления родословных, поэтому можно сказать, что они являются синонимом слова «шежире», т.е тесно связаны с казахской генеалогической традицией. – прим. переводчика), содержащимся в шежире, праматерь Старшего жуза Жупар байбише пребывала в глубоком сне, когда сквозь шанырак юрты проник солнечный луч, погрузив ее в истому, после чего она понесла ребенка. Когда настал положенный срок, родился мальчик. Поначалу Жупар, стыдясь и таясь от посторонних глаз, прячет ребенка в вырытом в земле очаге (оша;). Поэтому, говорят, мальчика прозвали Ошакты. В старшем жузе почетный статус «нокта ага» был закреплен за родом жалайыр. Следующие за ними по статусу – ошакты. В отсутствие жалайыров в любом деле дорога в первую очередь была открыта перед ошакты. (Н.И.Гродеков). КАК ИМЯ ОТЕЯ СТАЛО УРАНОМ. В сведениях, дошедших до нас из шежире, у Албана родились два сына – Шыбыл и Сары. От Шыбыла пятеро сыновей – Кызылборик, Конырборик, Ботый, Бойдак и Отей. Шыбыл выбирает сына по имени Ботый и поручает его заезжему торговцу и по совместительству мулле, чтобы тот обучил его грамоте. Завершив свои дела, торговец-мулла собирается к себе домой и забирает с собой Ботыя. По происшествии определенного времени Шыбыл выезжает на поиски своего сына Ботыя, чтобы вернуть его домой. Причиной отправки в путь Шыбылу послужили две причины: Ботый с детства был болезненным ребенком и его мать сильно переживала за состояние сына. Но, как говорится, все в руках у судьбы. В дороге Шыбыл сталкивается с тигром, напавшим на стадо овец и, пытаясь защитить скот, погибает в борьбе с хищником. Спустя некоторое время умирает и болезненный Ботый, и скорбная весть приходит в его аул. Между тем проходит три-четыре месяца, и беременная жена Шыбыла рожает сына. Собравшийся народ здраво рассудив, что «этот малыш занял место двух погибших мужчин – брата и отца, как бы родился им в возмещение», решают дать ребенку имя Отей («;теу» - в пер. возмещение, искупление). Маленький Отей растет и воспитывается в доме своего старшего брата Конырборика. В один из дней Конырборик советуется со своим братом-погодком Кызылбориком: «Отей подрастает, не пора ли нам определить его долю наследства?» На что Кызылборик говорит: «Пусть Отей вначале женится, а там посмотрим», тем проявив некоторую жадность и зависть. Конырборик расстроился и говорит ему: «Отей рос в моем доме, на моих глазах, поэтому, видно, ты выказываешь подобные ревность и крохоборство. Тенгри, надеюсь, каждому из нас предначертал свою долю. Меня с Отеем никто не разлучит, кроме Бога, поэтому род моих потомков будет называться Конырборик, а ураном (девиз, клич) рода будет – Отей». Слова Конырборика, говорят, достигли ушей небесных ангелов, и потомки его росли числом и процветали, превратившись со временем в большой род с названием Конырборик, родовым девизом которого стало имя Отея (сведения получены от Инакына Акшаулы (1909 г.), Алматинская область, Уйгурский район, Чунжа, Карадала). САРЫУЙСЫНЫ. Старшую жену- байбише Байдибека звали Сарыкыз (сары- рыжая, светлая, ;ыз – дочь, девушка). Внешность ее вполне соответствовала ее имени – была она белолица и сероглаза. И характер ее соответствовал ее положению байбише – была она властной, жесткой и напористой. Сарыкыз родила Байдибеку девятерых сыновей. Аул, в котором она жила, так и назывался – аул байбише и был он большим и многолюдным. Однажды, когда народ стал собираться и перекочевывать на летние жайляу, аул Сарыкыз байбише, поднявшись вверх по склону горы, облюбовал для стоянки место в горном ущелье, где было много густой и сочной травы для скота. В горной местности всегда выпадает много осадков. В один из дней на ущелье хлынул оглушительный ливень и с гор вниз обрушился сель, смыв с лица земли весь аул Сарыкыз байбише вместе с ее девятью сыновьями и их домочадцами. В живых осталась только одна невестка Ушан, жена ее сына Байтокты, которая в это время гостила у своих родителей. Вместе с ней поехала в гости и потому выжила дочь Сарыкыз байбише Алтын кыз, младшая сестра Байтокты. Как выяснилось, Ушан была беременна и, находясь у своих родителей, родила сына. Мальчик оказался таким же рыжим, как его бабка Сарыкыз. Ребенку дают имя – Мырзаказ. Мырзаказ еще был грудным младенцем, когда умирает его мать Ушан, поэтому его растит Алтын кыз. Единственного выжившего из всего аулета наследника Мырзаказа Алтын кыз, лелея и любя, называла «Сыйлыксары» (рыжий подарок), а родственники-нагашы, любя и балуя, прозвали его «Сарыуйсын». Уста его родственников-нагашы оказались пророческими, и с той поры все стали знать его под именем Сарыуйсын От Сарыуйсына (Мырзаказа) родились два сына – Жакып и Калша. От Жакыпа – Баба, Жаулантай, Жанай, Солтанкул, а от Калши – Кайкы и Сопы. В дальнейшем их потомки размножились и преуспели. СУАН. Суан имел могучую грудь и был человеком чрезвычайно крупного телосложения. Когда он садился в седло, говорят, его колени на скаку постоянно задевали уши коня. Такого исполинского богатыря мог носить на себе такой же стальной и неукротимый конь. Так как они кочевали по соседству с джунгарами, те, говорят, не давали покоя пасущимся в степи табунам. Однажды, во время случившейся неразберихи джунгары угнали табуны Суанбая. Возраст его приближался к семидесяти, поэтому посчитав долгую дорогу для себя неподъемным испытанием, он остается в каком-то горном ущелье, снимает с головы колпак и, отправляя его со своим сарбазом (воином) к хунтайджи, дает в дорогу наказ: - Скажи хунтайджи: «Это колпак Суан батыра. Сам он не смог приехать. За него прибыл вот этот колпак». Пусть понюхает и развеет свою печаль. Думаю, ему ничего не останется, как понюхать. И тогда падут ему на голову эти горы Алатау, бесчисленные богатства моей земли омрачат его участь. Семь рек Жетысу раздавят и потопят его, лишив покоя и благополучия. Заставь его понюхать и посмотри на то, что будет потом. Только об одном хочу предупредить: не потеряй колпак, пока не доберешься до хунтайджи. Идите! Удачного пути! Аминь!» Взволнованный словами Суан батыра сарбаз прибывает к хунтайджи. Представ пред ним, падает на колени и слово в слово передает ему слова Суан батыра. Хунтайджи с удивлением берет в руки колпак Суана и разглядывает его со всех сторон. «Он вообще человек? Какой огромный колпак! Это – собственно, колпак или же тундик?» (Тундик - кошма, покрывающая верхний круг дымохода юрты – прим. переводчика) – спрашивает пораженный хунтайджи. Затем берет этот невероятный колпак и принюхивается к нему. И тут глаза его вылезли из орбит, из уголков губ потекла слюна и он против воли стал размахивать во все стороны руками. Затем стал выкрикивать имена своих нукеров. Перепуганные домочадцы стали брызгать воду в лицо хунтайджи, после чего он постепенно пришел в себя. А, придя в себя, тут же заявил: «Этому джигиту из рода суан возвратите весь угнанный скот. Тех, что целы, верните живыми и невредимыми, а за тех коней, которых уже нет, заплатите тройную цену!» Сарбаз, собрав табуны, погнал их обратно, остановившись в том ущелье, где Суан батыр, ожидая его, крепко спал. Сарбаз разбудил богатыря и рассказал ему, как все было. Когда они вернулись в аул, выяснилось, что дом байбише Суан батыра исчез. Оказывается, байбише, забрав с собой двух сыновей – Досбагыса и Жанбагыса, откочевала в места рядом с Ташкентом, посчитав, что «если Суан умер, то убьют и нас». А младшая его жена, говорят, сказала: «Моя жизнь не дороже, чем жизнь Суана, Байтугея и Токарыстана», - и осталась. Насколько известно, Суан батыр жену, которая с двумя сыновьями сбежала в Ташкент, даже искать не стал (из записей знатока шежире Исы Дауытулы; Составитель Султанбек Ешмухамбетов. – Алматы, 1993 г. Стр. 19-20). РЕЗНЯ В СЫРЫМБЕТЕ. Народ по сей день помнит резню, устроенную русскими казаками в 1916 году в местности Таусырымбет, что находится в Талдыкорганском Текели. Здесь в те времена кочевали жалайыры. Недовольные известным «Июньским указом» царской России и наученные горьким опытом жалайыры Таусырымбета загодя готовились к предстоящим переменам. Жазыкбай батыр стал собирать вокруг себя всех джигитов, способных стойко сидеть в седле, чтобы дать отпор возможной атаке со стороны русских казаков. Все мастеровитые джигиты во главе с кузнецом Байборли начинают изготавливать оружие. Об этом стало известно русским казакам, коих изрядно собралось возле Талдыкоргана, в местности Капал. 270 солдат под началом двух атаманов – Биденко и Андрея (Черный Андрей) в одну ночь берут в окружение аул Таусырымбет. Отобрав из толпы всех 71 джигитов и, согнав их вместе, словно баранов, на глазах их детей, жен и родственников расстреляли. Жазыкбай батыра и кузнеца Байборли вместе с одиннадцатью джигитами, находившихся под их непосредственным началом, отвозят в тюрьму в селе Гавриловка и там убивают, прежде предав их мучительным пыткам. Из этих одиннадцати человек чудом удалось спастись только одному Биболату, сыну Жазыкбай батыра. Со слов Биболата Жазыкбай батыру и мастеру Байборли надели на шеи деревянные колодки, растянув и привязав по сторонам руки, протыкали им ладони раскаленными прутьями. Затем, отрубая постепенно по одной руке и ноге, наблюдали за тем, как они умирают в жесточайшей агонии. Позже, не найдя ни рук, ни ног, ни головы мастера, его родственник по имени Досымбек сумел найти только туловище и предать его земле. А Жазыкбай батыр, собрав перед смертью все силы, выкрикнул: «Месть, которую я не сумел воздать нашим кровным врагам, завещаю семи поколениями своих потомков»! Следуя наказу своего предка Жазыкбай батыра, этот трагический случай жалайыры Таусырымбета вписали в свою родословную (шежире) и по сей день пересказывают его потомкам (сведения получены от Сахана Бектасулы, г. Талды-Корган; В 1987 году 5, 12 и 17-го ноября в номерах газеты «Жетісу ш;;ыласы» были опубликованы материалы о резне Сырымбета). СЫРГЕЛИ. Согласно казахским «кария соз», Уйсын и Ойсыл (его иногда называют и Ойсын) были братьями. У Ойсыла было тридцать сыновей. Среди этих тридцати сын по имени Бораш, повзрослев, пошел служить хану Аз-Жанибеку. «Хваленый джигит, - говорят в народе, - всегда попадается на глаза девицам». В Бораша влюбляется ханская дочь Алтынай, и они начинают встречаться. В один из дней эта история доходит до ушей хана, и Аз-Жанибек со словами: «На ханский подол наступила чернь, к золоту примешалась медь», - впадает в скорбное уныние и решает уничтожить Бораша. Бораш был открытым и честным юношей, которого знали во всей округе. К тому же их было целых тридцать братьев. Хан хорошенько все это обдумал и решил, когда народ начнет перекочевывать на летние жайляу, нужно будет найти уединенное место за каким-нибудь поворотом и поставить там сорок юрт. Сделав дело, он приглашает туда в гости Бораша вместе со всеми его друзьями-сверстниками. Ничего не подозревающий Бораш вместе со своими нукерами прибывают на то место, куда их пригласил хан. Сойдя с коней, скинув оружие, сняв пояса, располагаются в гостевых юртах. В это время воины, получившие специальное задание от хана, внезапно влетают в юрту и вырезают всех гостей до одного во главе с Борашем. А среди народа распространяют слух, что это дело рук врагов. После этого случая хан, достигнув своей цели, немного успокаивается, однако, выясняется, что ханская дочь беременна. Так как все, что должно было случиться, уже случилось, Алтынай носит свою тайну в себе, прячась от людей, ведет замкнутую жизнь. В куче навоза, в наступивший срок втайне от всех в одиночестве рожает сына. Затем, до наступления сорока дней прячет младенца в хлеву. В то время в ханском дворце на службе пребывал один искусный мастер, выходец из ойсылов по имени Турымбет. После сорока дней Алтынай, запеленав ребенка, приносит его Турымбету и со словами: «Этот ребенок ваш кровный родственник», - отдает ему. У мастера Турымбета было два своих сына. Ребенка, рожденного Алтынай от Бораша, он усыновляет и растит, как третьего сына. Потомки этих троих детей позже будут называться «уштанбалы». Теперь перейдем к тому, как сформировалось племя сыргели. В то время, когда Бораш втайне встречался с ханской дочерью, у него уже была законная жена. Она была дочерью Кыдырбая из рода алшын. После смерти Бораша она целый год пребывает в трауре, затем, забрав с собой единственного сына по имени Кубасай, отправляется к своим родственникам погостить. Приехав к родителям, там она и остается. Кубасай, ойсыл по происхождению, растет среди алшынов – родственников матери, и вырастает ладным и дельным джигитом. Довольный своим жиеном (внуком от дочери) Кыдырбай окружает его особой лаской и вниманием. В один из дней Кыдырбай благославляет своего жиена Кубасая и позволяет ему уехать, чтобы он воссоединился со своей прямой родней (по отцовской линии). Во главу кочевого каравана ставит шесть белоголовых верблюдов-атанов и дает впридачу сорок молодых кобылиц с сорока стригунками, на которых надеты намордники, чтобы в пути они не высосали все молоко у маток (сіргелі тай – стригунок с намордником) Таким образом, Кубасай с целым кочевьем отправляется в путь и достигает окрестностей Казыгурта. Воссоединившись с родичами, он постепенно начинает процветать. Пригнанные им от родственников-нагашы сорок кобылиц со стригунками превращаются в сорок косяков лошадей. Намекая на этих сорок стригунков, когда-то прибывших в намордниках (сірге), посторонние люди многочисленных потомков Кубасая стали называть «сыргели» (сведения получены от Аулетая Жолдасбекулы (1920 г.), город Алматы; А.Шильтерханов. Сыргели. – газета «Ана тілі», 1994 г., 14 июля. Обращает на себя внимание тот факт, что в шежире Кыдырбай – настоящее имя человека из племени Байулы Младшего жуза, а также Кыдырбаем зовут нагашы-ата (дед по матери) Кубасая, прозванного в народе «Сыргели»). СТАРШИЙ ЖУЗ. В одной из версий шежире есть сведения о том, что первопредком Старшего жуза, который мы называем Акарыс, был человек по имени Кейкы. У Кейкы родился Тобей, у Тобея четыре сына - Майкы, Когам, Мекыре, Койылдыр. Из этих четверых сыновей от Когама родились Канглы и Шанышкылы. Потомки Мекыре и Койылдыра, говорят, растворились среди таджиков, туркменов, афганцев и иранцев. От Майкы родились Бактияр и Бакадыр. Потомки Бакадыра также смешались с афганцами и иранцами. А от Бактияра родились – Уйсын и Ойсыл. От Ойсыла – пошли потомки, которых назвали сыргели. У Уйсына было два сына – Жансакал и Аксакал. От Жансакала родился Жалайыр. От Жалайыра – Сарыманак и Шуманак. От Сарыманака – Арыктыным, Байшегир, Сиыршы, Балгалы, Кайшылы и Кушик. От Шуманака – Андас, Мырза, Карашапан, Оракты, Акбуйым, Калпе, Сыпатай. От Аксакала, одного из сыновей Уйсына, родились близнецы Айдарлы и Сакалды. В годы вражеского нашествия Сакалды попал в среду кереев Среднего жуза, женился на одной девушке, да так там и остался на долгое время. От Айдарлы – два сына – Асан и Караша. От Караша –Байдибек и Байдолла. От Байдоллы – Шакшам, от Шакшама – шесть сыновей - Атым, Сары, Имам, Жанибек, Казакбай и Кара. От Байдибека родились – Байтокты, Жалмамбет, Жарыкшак.
***
Приведем и вторую, широко распространенную среди народа версию этого шежире, согласно которой от Кейкы родился Тобей, от него – Байтерек и Бактияр. От Байтерека – Когам, от него родились Канглы и Шанышкылы (Катаган). От Бактияра – Котан, от него – Уйсын, от него – Майкы, от него – Ойсыл и Уйсыл. От Ойсыла – Сыргели. От Уйсыла – Сакал, от него – Аксакал (Абак), Жансакал (Тарак). От Жансакала – родился Жалайыр. От Аксакала – Караша би, от него – Байдулы и Байдибек. От Байдулы – родился Шакшам. От Байдибека – Байтокты, Жалмамбет, Жарыкшак. От Байтокты – родился Сарыуйсын. От Жалмамбета – Шапырашты, Ысты, Ошакты. От Жарыкшака – Албан, Суан, Дулат.
***
Со слов Диканбай батыра, согласно данным родословной (шежире), занесенной на бумагу в XIX веке, первопредком всех казахов является – Алаша. У Алаши родилось три сына – Жаншора, Байшора, Карашора. Эти три брата являются столпами трех казахских жузов. От Байшоры родился Жуманбай, от него – Киыкбай, от него – Тобей, от Тобея – Майкы би. От Майкы би родились четыре сына – Бактияр, Канглы, Кырыкжуз, Мынжуз. Впоследствии их потомки сформировались в четыре самостоятельных рода (ру). От самого старшего Бактияра родились Уйсын и Сыргели. От Уйсына – Аксакал и Жансакал (Жалайыр). От Аксакала – Караша бек, от него – Байдибек. От байбише Байдибека – Сарыуйсын, от старшей его токал – Жалмамбет, от младшей токал – Жарыкшак. От Жалмамбета – Шапырашты, Ысты, Ошакты. От Жарыкшака родились – Албан, Суан, Дулат (Н.А.Аристов). ЛЕГЕНДЫ И ПРЕДАНИЯ СТАРШЕГО ЖУЗА. Казахи Старшего жуза считают, что они ведут свой род от древнемонгольских уйсынов, а своим первопредком полагают современника Чингисхана Майкы бия. Их представления о том, как возник казахский народ и как он объединился в составе трех жузов, крайне туманны и неопределенны. Одни считают, что казахи пошли от ногаев, бороздивших некогда Есильские просторы. Другие полагают, что изначально у казахов не было ни родов, ни племен, что они, кочуя по степи женились на дочерях народа-иноверца шеген, поэтому, хотя ногаи и были мусульманами, их жены были иной веры, и из объединения двух верований как-будто образовался казахский народ. Если присмотреться внимательно, в этой легенде чувствуется туркестанское влияние, и что сами казахи уделяют ей определенное внимание; такую версию мы слышали и в Капале. Следующая легенда, по-видимому, возникла под религиозным влиянием центральноазиатских мусульман. Говорят, что первопредок Среднего жуза был сподвижником пророка Мухаммеда. Пророку в вещем сне ангел Жебреил (Гавриил) провозвестил, что он вскоре распростится с бренным миром и затем навеки обретет почетное место в раю и попадет в окружение райских гурий, после чего он собирает всех своих друзей и сообщает о своем вещем сне и перед тем, как попрощаться с ними, просит прощения у тех, кого возможно он чем-то разочаровал в этой жизни. В ответ ему друзья, со слезами на глазах говорят: «Разве ты не есть друг Аллаха? Ты не мог причинить нам ни малейшего зла!» Лишь один из его сподвижников по имени Оккаша высказал пророку свою обиду, напомнив ему о том, что когда они в попытке захватить, окружили такой-то город, пророк несправедливо хлестнул его по хребту камчой. Мухаммед и вправду вспомнил свою ошибку и подставил спину для ответного удара. В этот миг все знатные люди и шариары во главе с Абубакиром, Омаром, Османом и Али стали наперебой просить Оккаша о пощаде. Оккаша никого и слушать не стал, не обращал даже внимания на сыплющиеся на его голову ругань и проклятия. Взяв в руки камчу, он подходит к любимому рабу Аллаха, встает за ним и просит оголить спину. Пророк снимает с себя рубаху. Оккашу этого и надо было: он знал, что на спине пророка есть божия печать, приложившись к которой, смертный делается недоступным адскому огню. Вместо того, чтобы стегнуть камчой по голой спине пророка, Аккаша наклоняется, целует божью печать и удаляется прочь. Однако, за то, что Оккаша заставил пророка испытать досаду, а всех окружавших - опечалиться, Бог определил ему и его потомкам вечно кочевать с места на место, а в качестве утешения одарил мудрым словом, позаботившись также о том, чтобы никто из них не остался голодным и раздетым. Этот самый Оккаша и родил первопредка уйсынов, от которого пошел казахский народ. Вместе с тем они также считают прародителем уйсынов Старшего жуза человека, жившего много раньше Майкы бия и называют его именем Тобей. Согласно этой легенде у Тобея было четверо сыновей – Койылдыр, Мекырен, Майкы и Когам. От Койылдыра берут начало катаганы, позже, когда заново формировался узбекский народ (XV-XVI вв.) катаганы были их основным родом. От Мекырена берут начало ..., От Майкы – пошли уйсыны. А Когам является основателем рода канглы. У Майкы рождается сын Абак. Абак от своей старшей жены (байбише) имел сына Байдибека, от токал…, а также от рабыни… Старший сын Байдибека – Сары..., второй сын – Жорыкшы, также были дети от второй его жены, прозванной святой. У Жорыкшы родились три сына – от первого сына Албана пошел род албанов, от второго Дулата – род дулатов и от третьего Суана – род суанов. Мекыре – основатель рода, у него было два сына – Шуманак и Сырманак. От Албана два сына – Сары и Шыбыл. У Сары было два сына – Суйеркул, Таубасар. Сыновей Шыбыла зовут… Все потомство, оставленное Майкы, собирательно называют Абак. А по поводу названия Уйсын, хотя оно и имеет прямое отношение к уйсынам, однако «кария соз» убеждают нас в том, что этот термин охватывает в целом весь Старший жуз. Также говорится о том, что уйсыны среди Старшего жуза до монголов были отдельным народом во главе с Майкы бием, который лично участвовал в курултае, на котором Чингис был избран всеми ханом. А по поводу того, как уйсыны вошли в состав казахского народа есть вот такие слова: Когда ввиду внутренних неурядиц и беспорядков Золотая Орда и улус Чагатая распались, племена также стали терять прежнее единство, некому было взять в руки власть и подумать о будущем общества, каждый род стал существовать сам по себе, и вот тогда народ собрался на просторах Есиля… По словам многоопытных старцев, часть народа вела оседлый образ жизни и их обычаи и традиции заметно отличались, поэтому всех кочевников степи собирательно стали называть «ногаями». Вот откуда такие названия, как ногайлы, узбекли… Действительно… нетрудно понять, название «ногаи», что было по смыслу близко к слову «собака», кочевникам дали свои же сородичи-мусульмане. В Золотой Орде при Узбек хане, в улусе Чагатая при Тарма-Шырын хане те, кто принял ислам… стали древнее верование, обычаи и традиции этих мест презрительно называть собачьими. Среди кыргызов, найманов и Крымских ногаев т.н. языческая вера по сей день имеет силу, веяния времени пока еще не коснулись их в полной мере. Вот что сообщают нам «кария-соз» относительно более поздней исторической судьбы народа, состоящего из трех жузов: до рослого и могучего Ер Есима (1636 г.) все три жуза были сплочены, едины и подчинялись власти одного хана. Уйсыны устраивали свои стойбища за рекой Шу, рядом со ставкой хана, порой даже соседствуя с самим ханом. При катаганском хане Турсыне уйсыны брали с ним вместе Ташкент (Ш.Уалиханов. Собрание сочинений в 5-ти томах. 1-том. – Алматы, 1984. Стр. 273-276). ШАПЫРАШТЫ. Первое предание. Однажды Байдибек би, подготовившись и взяв с собой надежных спутников, отправляется на соколиную охоту. Прокладывая путь в густых зарослях, кишащих птицей и дичью, они услышали протяжное рычание тигра. Оснащенные всеми пятью видами оружия джигиты, тут же пришпорив коней, двинулись по следу и увидели, как тигр, повалив кобылу-двухлетку, раздирает ее клыками. Тигра, наевшегося досыта молодым мясом, охотники, окружив, прибивают на месте и бросают тушу к ногам Байдибек бия. Довольный уловом Байдибек велит положить трофей поперек седла ведомого, запасного коня. Согласно охотничьему закону, добыв самого царя зверей, они прекращают охоту и отправляются обратно в аул. Возглавляемая Байдибеком группа джигитов вместе с безжизненно свисающей с седла полосатой тушей хищника проезжали мимо одного аула, когда увидели неотрывно следовавшую за ними женщину в развевающемся на ветру белом платке. Заметив, что она продолжает идти за ними, Байдибек, натянув поводья, интересуется причиной ее поведения. И тогда женщина говорит: «Господа, не примите мою просьбу за дерзость. Могли бы вы отдать мне печень и сердце этого тигра?» Байдибек тут же выполняет ее просьбу, повелев джигитам вырезать для нее сердце и печень добытого зверя. Поблагодарив их, женщина уходит прочь. Байдибек подзывает одного из джигитов и велит ему незаметно разузнать, что все это значит. Оказалось, что эта женщина по имени Тауыркоз была старшей женой (байбише) Мелдебия, прозванного среди коныратов Кызылбием. Беременность породила в ней страсть к необычной пище и, съев печень и сердце тигра, она сумела утолить это чувство. Случившееся Байдибек посчитал неким предзнаменованием и, запомнив, поехал дальше. Через некоторое время он узнает, что Тауыркоз, байбише Кызылбия, разрешившись от бремени, родила дочь, которую назвали Жупар. Когда Тауыркоз оправилась от родов, ребенку справили сорок дней и уложили в бесик (колыбель), Байдибек би вместе со всеми своими друзьями в сопровождении праздничной процессии прибыл в дом Кызылбия и объявил ему о своем желании стать ему колыбельным сватом, соединив в будущем новорожденную со своим сыном Жалмамбетом (Жалменде), которого ему родила его вторая красавица-жена Зерип и стать, как говорится, благословленными самим Богом законными родственниками. Кызылби немного призадумавшись, спрашивает: «Байдибек, объясни мне причину своего намерения, в чем его суть»? На что Байдибек отвечал: «И причина, и суть в одном: я лично выполнил желание твоей беременной жены испробовать потроха тигра и в том увидел предначертание судьбы». И тогда Кызылби сказал, покачав головой: «Вон оно как? Значит, мне принадлежит только оболочка моего ребенка, а тебе – ее сердце и душа»? – и тут же дает свое согласие. Между тем проходит около десятка лет. Получив благословение своих матерей, Жалмамбет и Жупар женятся. В Ауле Байдибек бия, по установившейся казахской традиции, новоприбывшей невестке дают прозвище – Мапырашты. Вскоре Мапырашты понесла ребенка и родила крупного мальчика. Один старец из их аула, слывущий провидцем, поминая о том, что бабушка-нагашы новорожденного когда-то, будучи беременной, утолила свое желание сердцем тигра и, посчитав это предзнаменованием, дает мальчику имя Шапырашты, созвучное с именем его матери Мапырашты. Шапырашты вырастает бесстрашным батыром и слава о нем распространяется повсюду. По данным шежире от Шапырашты берут начало такие родственные союзы (ата), как малдыстык, желдыстык, калдыстык. У Малдыстыка родился сын Айкым, от него – Кайдауыл и Калкаман. У Желдыстыка родились два сына – Екей и Ескожа. От Екея – Жаримбет и Беимбет, а от Ескожи два сына - Алтынай и Шуаш. От Калдыстыка – Асыл, Шыбыл. От Асыла – Корпе и Омир, от Шыбыла – Ораз, Байыс, Иманша, Исак и Сары. В одной из версий шежире, распространенных среди народа, от Шапырашты родился Ыстык, от него – Курт, от него – Абадан, от него – Борли, от него – Туранбай, от него – Уран, от него – Бес, от него – Шам. От Шама – Малды, Калды и Желды, три сына. Потомков этих троих в народе называют «Уш Ыстык» («Три Ыстыка»). Далее, согласно шежире, от Малды два сына – Екей и Емиль. От Екея – Жаримбет, Беимбет. От Емиля – Ерен, от Ерена – Ерман, Кошиман и Алысай, три сына. От Калды – Айкым, от него три сына – Кайдауыл, Сеиткул и Калкаман. От Желды два сына – Шыбыл и Асыл. Второе предание. Байдибек би имел три законных жены. От первой его жены-байбише Сары родился сын Байтокты (в некоторых версиях его называют Сарыбай), чьих далее размножившихся потомков стали называть Сарыуйсын. От второй жены Зерип родился Жалмамбет, от него – Шапырашты, Ошакты и Ысты, три сына. От третьей жены Нурилы (из великого уважения, народ прозвал ее Домалак ене) – родился Тлеуберды (второе имя Жарыкшак), от него родились три сына – Албан, Суан, Дулат. «Кария соз» - древние и сакральные слова, из уст в уста дошедшие до нашего времени. Следуя им, мы узнаем, например, что Байдибек би имел сына от второй жены Зерип, которого звали Жалмамбетом. Жалмамбет, возмужав, стал искать себе достойных родственников и, посватавшись к Кызылби из рода конырат (в некоторых версиях шежире его называют Мелдеби), женится на его дочери Мапырашты (в некоторых шежире есть сведения о том, что Мапырашты – это ее второе имя, а при рождении ее звали Жупар, иногда говорится, что звали ее Мираш). В один из дней Байдибек би вместе со спутниками выходит на многодневную охоту. Коллективная охота удается на славу. Когда, нагрузившись большой добычей, решено было возвращаться, выпадает пороша. Сопровождавшие его страстные охотники говорят тогда: «Бог прокладывает нам удачный путь, давайте по пороше проедемся и осмотрим окрестности». Согласившись с ними, Байдибек би запрыгивает на коня. Совсем скоро они нападают на след рыскавшего по степи в поисках добычи одинокого матерого волка. «Вот и удача!» - с этими словами охотники перешли на галоп. Следы по пороше, обычно, далеко не уходят, поэтому совсем скоро вдали они заприметили и самого волка. Как и предполагали, это был огромный, видавший виды зверь. Заставив охотников изрядно погоняться за собой, наконец, волк был подстрелен. В аул в этот раз возвратились поздно, кони были сплошь покрыты инеем. Пока готовилась вечерняя трапеза, джигиты принялись разделывать волка. В это время к ним подходит соседская девочка и робким голосом просит отдать ей печень волка. На эту странную просьбу джигиты и не обратили бы внимания, если бы Байдибек би не сказал им: «Не отказывайте ребенку в просьбе», - и заставил их вырезать печень и отдать ее девочке. Затем, незаметно кивнув одному из джигитов, отправил его проследить за ней. Оказалось, чтобы утолить свое желание, за волчьей печенью девочку отправила невестка Байдибек бия Мапырашты, носившая к тому времени под сердцем ребенка. Узнав, Байдибек би увидел в этом некое предзнаменование и сказал про себя: «О, Тенгри, не откажи в своей милости»! Между тем подходит положенный срок и у Мапырашты рождается сын. Байдибек би просит показать ему ребенка и видит, что один его глаз открыт, а другой прикрыт веком, а в ладошках зажаты сгустки крови. И тогда Байдибек произнес следующие слова: «Бог услышал мою просьбу, пусть имя ребенка будет Шапырашты»! (Шапырашты – в переводе раскосый, косой). После появления Шапырашты на свет, из-за задержки последа Мапырашты умирает. Узнав об этом, ее отец Кызылби дает себе обет не прерывать родственных отношений с Байдибеком. Поэтому Жалмамбет женится на Карашаш, младшей сестре Мапырашты. Карашаш растит Шапырашты, любя и лелея, как собственного сына. Шапырашты вырастает могучим батыром, чья слава широко распространяется среди народа. А у Жалмамбета и Карашаш рождаются два общих сына – Ошакты и Ысты. Третье предание. Единственного сына Зерип, средней жены Байдибек бия, звали Жалмамбет. Жалмамбет, повзрослев, набравшись ума разума, когда ему исполнилось около тридцати лет, женится на девушке по имени Жупар, старшей дочери Мелдеби из рода конырат (иногда его называют Кызылби). Жупар, за ее добрый и мягкий нрав в ауле прозвали Мапырашты (в некоторых шежире ее называют Мираш). После заключения брака, отправляясь в дом мужа, Жупар забирает с собой близкую подругу по имени Сыланды. Однажды Байдибек би отправляется на охоту и возвращается с богатой добычей. На этот раз, в загодя вырытую яму-ловушку попадает тигр, поэтому охотники, надев ему намордник, привозят его в аул живым. Когда с рычащим и ревущим тигром они приблизились к окрестностям аула, к ним навстречу выходит Сыланды, подруга Жупар и, преклонив колено, склоняет перед ними голову и просит у Байдибека в дар долю от добычи. Байдибек би, недолго думая, велит доставить тигра туда, куда просит эта молодая женщина. А причина была в том, что Жупар, будучи беременной, возжелала сердца тигра. Удовлетворив свое желание, в назначенный срок она приносит на свет крупного мальчика. Но из-за задержки последа, после рождения ребенка мать сразу умирает. Перед смертью она просит свою свекровь Зерип: «Он есть мой след на этой земле, пусть вспоминает иногда обо мне». Отнесясь с должным уважением к последней просьбе матери, сына решают назвать именем – Шапырашты. Осиротевшего Шапырашты Зерип и Сыланды берут под свою опеку. А назвали мальчика именем Шапырашты потому, говорят, что при рождении зрачки ребенка смотрели не прямо, а косили, словно стреляли друг в друга. Шапырашты вырастает отважным и бесстрашным батыром, прославившим себя среди людей мудростью и рассудительностью. Позже его потомки размножились и превратились в отдельный большой и самостоятельный род. Памятуя о том, что их великая мать Жупар (Мапырашты) когда-то, будучи беременной, возжелала сердце тигра, покровителем их рода становится рыже-полосатый тигр (этими сведеними поделились Аубай Байгазыулы (1937 г.), Алматинская область, Карасайский район, аул Айтей; Абдрахман Илебайулы (1917-1991 гг.), Алматинская область, Карасайский район; Байдибек-баба – Алып Байтерек (Могучий Байтерек). Шежире принадлежит потомкам. – Алматы, 2000. Стр. 81).
ЫСТЫ. ОШАКТЫ. От Зерип, второй жены-красавицы Байдибек бия родился сын – Жалмамбет. Первая жена Жалмамбета – Жупар, дочь известного среди коныратов Кызылби (Мелдеби). Когда Жупар выдавали замуж, говорят, за ней последовали несколько девушек в качестве прислуги. Среди них была одна, отличавшаяся и умом, и красотой. Звали ее Сыланды. Позже эта девушка понравится Жалмамбету и с позволения и благословения своей старшей жены Жупар, он возьмет ее второй женой.
Сыланды (сылану – прихорашиваться, ухаживать за собой), говорят, была очень опрятной девушкой, одежда ее сверкала чистотой, к тому же была модницей и любила, по свидетельствам очевидцев, умащаться ароматическими маслами. Младшая жена Байдибека Нурила (Домалак ене) любила эту свою невестку, баловала ее и в шутку называла «душистой невесткой» («иісті келін»). Все вокруг, считаясь с настроением и мнением пророчицы Нурилы, также стали называть ее «Иысты» (душистая). Когда Сыланды родила первого своего сына, ее покровительница и свекровь Нурила, подхватив ребенка и завернув в свой подол, первой накормила новорожденного молоком из своей груди и благословила его: «Пусть потомство твое растет, процветает и будет таким же душистым («иісті»), как и ты»! С той поры, говорят, слегка сократив это слово, потомков Жалмамбета с Сыланды стали называть «ысты».
После смерти своей байбише Жупар, Жалмамбет взял третьей женой Тумаршу. Тумарша была младшей сестрой Жупар. Говорят, когда она состарилась, в ее волосах не было ни одного седого волоса, поэтому все вокруг Тумаршу прозвали Карашаш (Черноволосая).
От Тумарши, третьей жены Жалмамбета родился сын Ошакты. У Ошакты родился сын Атшабар, от него четверо сыновей - Байдалы (Байыл), Тасжурек (Акназар), Аталык, Коныр (сведения получены от Жумагула Куанышбекулы Насырхан (1951 г.), Жамбылская область, Таласский район).
17. Средний жуз
МАТЬ АБАК И КЕРЕИ. Абак была дочерью уйсына Сарымырзы из Старшего жуза. Она выходит замуж за сына Дана бия и внука Керея. Когда у Абак родился сын по имени Шымыр, ее муж умирает. Овдовевшей Абак, согласно закону аменгерства, внуки Уака предлагают выйти замуж за одного из них. Абак, чтобы не прервался род и не погас огонь в очаге Керея, дает согласие на брак. Но потомки Уака всячески пренебрегают Абак и подвергают ее унижениям. Абак, понимая, что далее этого терпеть нельзя, уезжает вместе с сыном к своим кровным родственникам. Родня встречает Абак с распахнутыми объятиями и окружает любовью и заботой. Ее сына Шымыра, который являлся им «жиеном» (внук от дочери), в Старшем жузе они растят, балуя и любя. Старик Сарымырза сильно привязался к Шымыру и на все праздники и различные мероприятия всегда брал его с собой. Окружающие, заметив особое расположение старика к ребенку, стали спрашивать его: «А это который из ваших детей»? На что Сарымырза неизменно отвечал: «Это мой ашамайлы керей» (образный ответ. Ашамай – это детская седелка, ашамайлы - конь, оседланный детским седлом, керей – это род Шымыра по отцу, т.к. сам Сарымырза из рода уйсын и, согласно законам родоплеменного строя, продолжателями его рода и внуками являются дети только от его сыновей. Шымыр, сын дочери, в их число не входит – прим. переводчика). Шымыр получает у своих нагашы (родня по линии матери) хорошее воспитание и вырастает достойным, известным всей округе джигитом, а его потомки выросли числом и превратились в крупный и сильный род. Однако, имя Шымыр предается всеми забвению и часто произносимое пророческими устами его деда Сарымырзы «Ашамайлы керей» становится его настоящим именем. А затем и его потомков люди стали называть «ашамайлы кереями». Байбише Абак своего единственного сына Шымыра в детстве мечтает обучить и дать ему образование. В то время среди уйсынов жил некий мулла по имени Назир, был он родом то ли турок, то ли узбек. Абак байбише приводит к нему за руку своего сына и просит взять его на обучение. Назир мулла, расспросив ее о ребенке и о ней самой, о ее положении в обществе, дает ей такой ответ: «Согласно шариату исламского верования, молодой женщине нельзя быть необрученной, ей в обязательном порядке необходимо вступить в брак. Потому что даже брать пищу из рук одинокой женщины считается харамом. А водой из родника, откуда женщина вне брака берет воду, другим нельзя совершать омовение, это будет нарушением ритуала. Поэтому ты должна выйти замуж за кого-нибудь, и только тогда я смогу взять твоего сына на воспитание и направить его по Божьему пути». После этого разговора Абак байбише долго обдумывает сказанное, затем возвратившись к мулле, говорит ему: «Моллеке (уваж. от слова мулла), я долго думала и пришла вот к какой мысли. Я живу сейчас среди своих торкинов (торкин – кровная родня) и вы знаете о том, что здесь у меня не может быть аменгера (аменгер – по закону левирата кто-то из родственников мужа, за которого выходит женщина замуж после смерти супруга – прим. переводчика). Как вы посмотрите на мое предложение, если ради будущего своего сына я выйду замуж за вас? Но у меня есть одно условие: наши с вами общие потомки должны будут называться кереями. Только тогда я смогу дать добро на наш брак. Согласны ли вы на это? Мулла Назир принимает условия Абак и женится на ней. С той поры дети Абак и Назира стали называться «кереями». В некоторых шежире говорится, что Назир был очень смуглым человеком и поэтому люди его прозвали Каракожа или Куттыкожа (кара – черный, смуглый, кутты – счастливый). Есть сведения о том, что с возрастом он обрел особое уважение людей и его стали называть Кара бием. Таким образом, от этого самого Керея (Куттыкожа, Каракожа) родился Майкы (не тот Майкы, что жил во времена Чингисхана). Позже потомки этого Майкы вырастут числом и создадут двенадцать родовых объединений абак кереев. Как видно, именно в связи с этим в народе стали говорить, что «абак кереи и ашамайлы кереи рождены от одной матери». Абак – действительно существовавшая в истории женщина. Мужа ее (первого) звали Кошебе. Жила она где-то в середине XVII века. Многочисленные посланники, курсировавшие между монголами и русскими, видели Абак своими глазами и оставили о ней такие сведения: «Кошубаева жена князина Обакай». А в народе по сей день говорят: «К;шебелі к;п керей к;ше алмайды сыбансыз» (многочисленные кереи Кошебе не перекочуют без сыбанов). Это говорит о том, что кереи, потомки Абак и ее мужа Кошебе, стали со временем многочисленными и, хотя, среди кереев сыбаны были малы числом, они также создали свой крепкий родственный союз – «ата». Знатоки шежире, пересказывая родословную абак кереев, сообщают о том, что в ХХ веке они стали одним из основных и сильных казахских племен и состоят из 78 ата (подродов) (сведения получены от известного писателя и этнографа Ахмета Жунисулы (1926-1998), Восточно-Казахстанская (ныне Абайская) область, Аксуатский район; Аба; керей. – К;йті;. Іле халы; баспасы, 1994. Стр. 12-13; Русско-монгольские отношения. 1636-1654. Сборник документов. – Москва, 1974). АБЫЛАЙ ХАН, ЖАПЕК БАТЫР И ГАЛДАН ЦЕРЕН. Когда воины джунгарского хана Галдана Церена застали врасплох и захватили Абылай хана, среди пленных оказался и Жапек батыр из рода атыгай. Услышав о том, что в их руки попал сам Абылай хан, Галдан Церен тут же велел привести его в свой шатер. Когда Абылай хан вместе с Жапек батыром вошли в шатер, говорят, они увидели Галдан Церена, восседавшего на золотом троне, накрытом шкурой тигра. Хунтайджи, обуреваемый жаждой мести, завидев только Абылай хана, посмотрел на него глазами, налитыми кровью и воскликнул: «Это ты убил моего Шарыша»?! Абылай хан, посчитавший ниже своего достоинства отвечать перед кем бы то ни было стоя, говорят, промолчал. И тогда батыр Жапек со словами: «Если Галдан является ханом калмыков, ты, Абылай - хан казахов! Не принижай себя, о, мой хан, садись на меня!» - и, присев на колени, упал пред ним плашмя. И только тогда Галдан Церен, осознав, что гнев в нем возобладал над разумом, обернувшись к своим нукерам, кивнул им. Нукеры тут же спешно расстелили на почетном месте мягкий тюфяк, обтянутый шкурой жеребенка. Устроившись поудобней на тюфяке и слегка поостыв, хан Абылай заговорил: «Шарыша я убил не потому, что испытывал к нему злобу или месть. Я всего лишь исполнитель воли своего народа. И убил я его не в случайной, суетной схватке, а на поле боя в единоборстве, один на один, как пожелал он сам. Если не я его, то он бы убил меня. Разве не таково главное правило боя»? После таких слов, говорят, Галдан Церен опустил голову и стал мерно кивать в ответ (сведения получены от знатока шежире Ахмета Абдикулы (1881-1976), Карагандинская область, Каркаралинский район; Мусатай Галым. Осколок благородного рода (Алтынны; сыны;ы). – Караганда, 2004. Стр. 157-170). Факты о Жапек батыре, оставленные Шоканом Уалихановым, очень сходны с информацией в вышеприведенном шежире. Согласно его записям, когда Абылай хан внезапно попал в плен к джунгарам, рядом с ним помимо Жапек батыра было несколько биев. Позже, когда хана Абылая освободили из плена, Жапек батыр отдал джунгарам аманатом (в качестве заложника) своего сына, который вырос среди джунгар бесстрашным героем и искусным охотником, поражая окружающих своими умениями. И они прозвали его Сары-казак (Рыжий казах) (Ч.Ч. Валиханов. Собрание сочинений в пяти томах. I том. – Алматы, 1961. Стр. 221-222). В поэме Магжана Жумабаева «Баян батыр» есть такие строки:
«Как пламя, балталы Оразымбет,
Батыр с серьгою в ухе Елшибек,
И в дерзости себе не знавший равных,
Надменный сын Кошкара Жанибек.
Батыр, друг хану близкий Ер Жапек,
Пленил когда-то вместе их Церен.
Басентиин могучий Сырымбет,
Врага не подпускавший на сажЕнь.
Матерые собрались все бойцы,
«Где враг?» - во гневе молвили они».
Необычайный героизм и великие подвиги Жапек батыра были воспеты в произведениях народных сказителей Бухар жырау, Шал акына Кулыкеулы и описаны в романе И.Есенберлина «Отчаяние». Также необходимо отметить драматический эпос известного поэта Иран-Гайыпа «Жапек-Шаган». АЙДАБОЛ, КАРЖАС – МОЛОЧНЫЕ БРАТЬЯ. В одной из версий шежире говорится о том, что от Аргына родился Даиркожа, а от него – Каракожа. От байбише (старшей жены) Каракожа имел сына Мейрамсопы. От старшей жены Мейрамсопы по имени Нурпия (иногда ее называют Нуркия или Аргуль, есть версии, в которых говорится, что она была дочерью Шога бия из Младшего жуза, иногда ее называют дочерью Досбай бия) – родились сыновья Куандык, Бегендык, Шегендык и Суйиндык. Говорят, когда ее выдавали замуж, чтобы усилить торжественность ее прибытия в дом мужа, в сопровождение ей дали двух джигитов и одну девушку. Одного из джигитов звали – Жалыкбас, другого – Камбар. А имя девушки было – Каркабат. Потомки Жалыкбаса и Камбара стали двумя ветвями аргынов – жалыкбас и камбар. Каркабат стала токал (младшей женой) Мейрамсопы и родила ему сына по имени Болаткожа (Каракесек). В следующей версии шежире говорится о том. что , когда Нурпия, выйдя замуж, последовала в дом своего мужа, ее в пути сопровождали женге (жена старшего брата) и в качестве прислуги один джигит и одна девушка. Служанку звали Каркабат. Позже Мейрамсопы женился и на женге Нурпии, и на ее служанке. Таким образом, от Нурпии родились Куандык и Суйиндык, от женге Нурпии – Бегендык и Шегендык, а от Каркабат – Болаткожа (Каракесек). В период сумятицы, голода и разрухи два сына Мейрамсопы – Куандык и Суйиндык подобрали где-то младенца. Поспорив из-за ребенка, они никак не могли прийти к согласию и обратились к своей матери Нурпие. И тогда мать велела им выложить альчики и сыграть в каржу («;аржу» – подбрасывать альчик, закручивая его в воздухе, игра – прим. переводчика). Куандык в силу старшинства и упрямого характера заявил, что «как бы ни упали альчики – «алшы», «тайка», «бук» или «шик» (все четыре стороны альчика, выигрышной является алшы – вогнутая сторона альчика, противоположная тайке – прим. переводчика), все равно он мой. На что Суйиндык возмутился, обращаясь к матери: «Апа, но это ведь произвол и несправедливость»! На это мать ответила: «Сынок, что суждено, тому быть. Не забывай, что у альчика есть и пятая сторона – «онка» (вертикальное положение альчика острым концом вниз – прим. переводчика). Словом, стоило им подбросить альчик, как он упал вертикально, то есть, выпала «онка» и ребенок достался Суйиндыку и потому мальчика назвали Каржасом (от «;аржу» - названия игры). В это время юная жена Суйиндыка как раз родила сына и его назвали Айдаболом. Молодая мать вскормила грудью и вырастила Айдабола вместе с Каржасом. Вот откуда, видимо, в народе говорилось, что «Айдабол и Каржас – молочные братья» (сведения получены от Башара Аринулы (1889-1972), Карагандинская (ныне Улытауская) область, Жанааркинский район; также было использовано шежире торе (чингизида) Смахана Нурмухамедулы – Журнал «Ж;лдыз», 2003, № 3). АЛТАЙ. Это «кария соз», который издревле имеет хождение среди народа. Согласно шежире в Среднем жузе среди аргынов одним из самых сильных и крепких родовых союзов были куандыки. В свое время этот большой род занимал собой более сорока волостей. Байбише Куандыка родила ему пятерых сыновей – Карпыка, Темира (Борши), Омира (Темеш), Есена и Карта. От токал (младшей жены) был всего один сын – Алтай. Это и есть тот самый Алтай, который своими деяниями заставил людей говорить: «Если ты аргын – будь алтаем». Видимо, и у самого Алтая, и у его потомков было много всяческих достоинств, раз люди так отзывались о нем. Действительно, «народ зря говорить не станет», и это так. Потому что никто из тех, кто видел Алтая или его потомков не упомянул ни разу о каком-либо неблаговидном деле или предосудительном поступке с их стороны. Куандык, говорят, умер, не успев разделить между сыновьями наследство. Поэтому это дело взял в руки старший из сыновей Карпык и, распределив достойные доли между своими братьями, рожденными от байбише, полагая видимо, что младший от токал имеет меньше прав, выделил ему столь малую долю, что Алтай остался недоволен своей частью наследства. Свое недовольство он выразил словами: «Отцовское богатство должно быть разделено по справедливости, поэтому кому и сколько полагается будем решать по традиции, бросая альчики». На что Карпык ответил: «Ладно, только если альчик упадет на «алшы» будет мое, упадет на тайку», все равно мое, упадет на «бук» или «шик», и тогда мое. Затем бросает альчик, но он падает вертикально, на «онку». Карпык, однако, проявляя упрямство, выкрикивает: «на «онку» упадет, все равно мое»! Разочарованный Алтай вскакивает с места и со словами: «Дай бог, чтобы ты не испытал того, что выпало на мою долю!», покидает дом, чтобы больше туда никогда не вернуться. Затем он устраивается пасти табуны к Ишпек баю из рода канжыгалы в местности Ереймен. У этого Ишпек бая было прозвище Канжыгалы и, говорят, весь многочисленный род канжыгалы пошел именно от него. У Ишпек бая было двадцать тысяч лошадей. Для пастьбы этих двадцати тысяч коней он установил в степи двадцать становищ и назначил двадцать старшин этих станов. Алтай, прекрасно разбирающийся в таком деле, вскоре обращает на себя внимание бая и тот назначает его одним из старшин. Не каждому дано иметь и содержать в сохранности столько скота. Говорят, Ишпек бай и зимой, и летом, невзирая на погоду, ежемесячно приглашал к себе домой в гости всех двадцать старшин своих табунщиков и устраивал им обильное угощение, тем проявляя к ним свое уважение. А еще говорят, что, когда остальные старшины довольные угощением усаживались за дастархан, Алтай держал себя очень сдержанно и вежливо, но никогда не садился туда, где не было постелено одеяло или подстилка. Когда ему подносили пиалу с кумысом, он тут же передавал ее по кругу тем, кто был старше его. А когда наступало время сна, все остальные вповалку бросались на кошму, постеленную им под ноги, а Алтай выбирал место и аккуратно ложился, подложив под голову свое седло. Когда другие, наевшись мяса и напившись кумыса, засыпали беспробудным сном, Алтай вставал несколько раз за ночь и выходил, чтобы привязать коня в другом месте, где трава еще не объедена животным. На следующий день Ишпек бай спрашивал его: «Алтай, сынок, стойбище новое, травы кругом вдоволь, зачем ты ночью меняешь коню место пастьбы»? На что Алтай отвечал ему: «Э-э, Ишеке (уваж.), конь – светлая его душа, животное, для которого очень важно настроение. Если ночью выйти к нему, перевязать аркан, поменять место, да погладить по крупу, на следующий день под седлом он будет ходить бодрей обычного». Ишпек баю это очень понравилось. Заметив, что джигит не так прост, стал приглядываться к нему. В один из дней, говорят, Алтай явился к Ишпек баю без всякого приглашения. Поприветствовав друг друга и расспросив о делах, они присели и Алтай сказал: «Ишеке, в народе говорят: «Не скажешь о худом, не будет и добра». Я приехал заранее предупредить вас о приближающихся трудностях. В этом году будет суровая зима и предстоит повальный джут. В этих окрестностях ни одна скотина на подножном корму не уцелеет. Поэтому, как только накроет землю снегом, вам надо весь скот, за исключением коней, зарезать и, собрав все мясо, заморозить в зимних кошарах с крепкими окнами и дверьми. Как говорится: «Если будут голодать в одном доме – обнищает весь аул, будет голодать аул – обнищает весь народ». Завтра люди, потеряв весь скот, будут искать защиты и приюта у вас. А табуны, если их доверите мне, я отгоню на Алтай, в сторону Тарбагатая. Там все-таки лесистые края, снега не так много, да и мест, защищенных от ветра немало. Если уцелеют, то только в том месте». Встревоженный Ишпек бай долго сидел, раздумывая над услышанным, затем спросил у Алтая, какие приметы заставили его так думать. На что Алтай незамедлительно перечислил их все: «В этом году, обычно плодовитые жаворонки снесли по одному-два яйца; стебли трав очень рано огрубели; привычно дающая пышный цвет солодка в этом году не расцвела, а раз она не расцвела, то и стручки ее остались пустыми, без семян; перелетные птицы раньше времени улетели в теплые края; вокруг луны стал часто появляться светлый ореол; кони уже в середине лета искали подветренную сторону и только тогда принимались спокойно пастись; у жеребцов спутались гривы и хвосты; почти исчезли оводы…». Алтай продолжал говорить, пока не перечислил целых одиннадцать признаков надвигающегося джута. Ишпек бай, наконец, собравшись с мыслями, сказал: «Я также чувствовал, что надвигается какая-то опасность, однако признаков джута насчитал всего шесть. В твоих словах есть смысл, пусть будет по-твоему, рискнем. Чем сидеть, сложа руки и погибнуть, лучше действовать»! Алтай, собрав всех табунщиков и хорошенько подготовившись к дальнему пути, увел многочисленные табуны Ишпек бая на Алтай, в сторону Тарбагатая. Как и предсказал Алтай, зима в том году выдалась суровая и в Сарыарке случился страшный джут. Обильный дождь со снегом, шедший осенью, покрыл землю сизой наледью, которая с приходом сильных морозов превратилась в толстый ледовый панцирь. В степи стал гибнуть весь скот и народ впал в голод и нищету. Обессилевшие люди стали кружить возле аула Ишпек бая, ища защиты и пропитания. И вот, с грехом пополам пережив страшную зиму, все дождались-таки весны. Дождаться весны дождались, а на перекочевку ни сил, ни возможностей не оказалось. Стали ставить юрты поблизости от зимних кошар и укрытий для скота, в небольших лощинках, где из-под земли пробилась кое-какая травка. А Ишпек бай попросту не мог сидеть дома. Каждое утро он взбирался на холм невдалеке от своей юрты и подолгу вглядывался в сторону восхода солнца, туда, где высятся вершины Алтая и Тарбагатая. Однако никаких признаков, никаких известий не было. В один из дней Ишпекбай по обыкновению сидел на верхушке холма, когда к нему поднялась его дочь Аккоян и позвала обедать. И тогда Ишпекбай, все так же, не отрывая взгляда от горизонта, спросил: «Ну-ка, дочка, зрение у тебя поострей будет, посмотри, может вдали что-нибудь да чернеет», - на что Аккоян, взглянув вдаль, воскликнула: «Ата, суинши! (возглас, предшествующий сообщению радостной вести – прим. переводчика) Кто-то едет верхом на коне и посадка его похожа на посадку Алтай-ага!» (ага – обращение к старшему брату или мужчине, старше возрастом). Услышав это, Ишпек бай просиял от радости, как человек, который дождался того, о чем так долго мечтал. Размякнув от счастливой вести, сказал дочери: «Светик мой, если это действительно твой Алтай-ага, вдобавок к твоему суинши, я выдам тебя замуж за него». Действительно, показавшийся вдали всадник оказался Алтаем. А за ним следом неслись бесчисленные табуны коней, удвоившиеся числом и заполонившие собой широкую долину. Радости людей, увидевших это чудо, не было предела. Ишпек бай сдержал данное им слово. Он поженил Алтая с Аккоян, возвел для них отдельную юрту, выделил молодоженам из имущества все, что необходимо для безбедной жизни, начиная с домашней утвари, обслуживающей челяди, вплоть до отар и табунов скота, а в придачу - пастухов и табунщиков. И совсем скоро народ заговорил об отдельном ауле Алтая с Аккоян. Аккоян успевает родить мужу трех сыновей – Алике, Байдалы, Сайдалы и вскоре умирает. Справив годовщину смерти Аккоян, Ишпек бай, не желая отпускать от себя Алтая, выдает за него замуж другую дочь – Токкоян. Токкоян родила ему двух сыновей. Звали их – Мойын и Кенжекара. По сей день представители рода алтай, говоря о своем происхождении, не преминут сказать: «Мы-аккояны, а мы – токкояны». Этим они дают понять, потомками какой из двух матерей они являются (сведения получены от фольклориста Галымжана Мукатулы (1905-1976), Акмолинская область, Ерейментауский район). СОН АЛТЫНШАШ. Согласно одной из версий шежире, в Среднем жузе от Жанарыстана родился Актамкожа, от него – Ойбас, от него – Кыпшак, от него – Сулималып, от него – Аккобик, от него – Муйизды Сары абыз (досл. Рогатый Рыжий Мудрец – прим. переводчика), от него три сына - Кулан, Кара и Сары. Потомков этих троих называют куланкыпшаками, каракыпшаками и сарыкыпшаками. У Кара родился сын – Кобланды батыр, от него – Токтар би. У Токтара было пятеро сыновей – Бултын, Торы, Колденен, Узын, Карабалык. Мать этих пятерых братьев Алтыншаш, когда только вышла замуж, говорят, видела сон. Не сумев разгадать загадку сна, она обратилась к своему кайын ата (свекор): «Ата, я сегодня видела один вызывающе неудобный сон. Как будто я забралась на вершину высокой горы по причине малой нужды. Стоило мне присесть, как пять струек потекли вниз по склонам, но где они заканчиваются я не смогла увидеть». На что кайын ата ответил: «Ой, доченька, этого сна пугаться не стоит, наоборот, надо радоваться. Если будешь жива-здорова, родишь пятерых сыновей. Потомки этих пяти сыновей в будущем превратятся в пять больших, разветвленных и сильных родов. Слова его оказались пророческими. Сегодня среди казахов есть пять больших ветвей кыпшаков. Это и есть потомки той самой Алтыншаш (сведения получены от Асылбека Ташбаева из Костанайской области. В 1935-1977 годах он активно занимался собиранием различных версий шежире; Акылбек Шаяхмет. Памятная история народа (Есте ;алар ел тарихы). – Костанай, 2005. Стр. 27-28). ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ АТА КОНЫРАТОВ. Известно, что сегодня значительная часть племени конырат входит в состав узбекского народа. Согласно данным шежире, широко распространенного среди узбеков, племя конырат ведет отсчет своего происхождения от древнего предка Конырат ата (Коныр би). Говорят, байбише подарила Конырат ата четырех сыновей. От этих сыновей получили распространение четыре многочисленных родовых объединения, получивших название от их имен: уактанбалы, костанбалы, айылды (айынлы) и канжыгалы. Когда Конырат ата состарился, токал (младшая жена) родила ему еще одного сына. «Это дар (тарту – дар, преподношение) Тенгри мне на старости лет» - то и дело повторял он. Поэтому потомков младшего сына так и прозвали «тартулы» («тартпалы»). Сегодня всех их собирательно называют «шестьдесят «ата» коныратов». Вот как распределяют эти шестьдесят родовых объединений знатоки шежире: От Уактанбалы получили распространение 18 родов – ашамайлы, баймакты, таракты, шанышкылы, казаякты, шомишты, кайшылы, ыскылы, кигашты, жылантанбалы, балгалы, караконырат, богажели, оюлы, хандекты, ыргакты, абакты, косеули. Их собирательно называют «восемнадцать «ата» уактанбалы»; От Костанбалы берут начало 16 родов – толенгит, тылеумет, каракаспак, кал, бармак, кулабы;, сауырбузар, замбыры, куса, отыракы, кушагур, бандикушик, акпышак, шал, маулиш, каракалпак. Их всех собирательно называют «шестнадцать «ата» костанбалы»; От Канжыгалы – ведут отсчет 14 родов – улус, шулык, куйын, каракурсак, малтака, колдаулы, карабура, доска, топкара, кортогай, ногай, желькильдек, гали, кара. Их собирательно называют «четырнадцать «ата» канжыгалы»; От Айыла получили продолжение 12 родов – кауга, шуран, бесбала, топар, кашай, каракалпак, айтанбалы, токсарай, кара, кажибасша, туркмен-айылды, актана;. Их собирательно называют «двенадцать «ата» айылды; От Тартулы – берут начало 6 родов - тогыз, монке, майдатоба, шопак, абакты, ор. Их собирательно называют «шесть «ата» тартулы». В общем, если обратить пристальное внимание на внутреннюю структуру племени конырат и входящих в его состав родов среди узбекского и таджикского народов, разобраться, какие из них существуют среди казахов, можно обнаружить массу важной и полезной информации, вносящей ясность в процесс формирования казахского этноса. Поэтому мы посчитали нужным обратить внимание читателя на некоторые исследовательские работы, касающиеся племени конырат в составе узбекского народа (Н.В. Ханыков. Описание Бухарского ханства. – СПб., 1843. Стр. 58-60; Н.Ф. Ситняковский. К генеалогической таблице узбекского рода кунград. – Известия Туркестанского отделения Русского географического общества. – VII том. – Ташкент, 1907. Стр. 28-29; Материалы по районированию Средней Азии, 1-я книга. Территория и население Бухары и Хорезма, 1-я часть. – Бухара-Ташкент, 1926. Стр. 175-187; В этом же труде: 2-я книга, 2-я часть. Стр. 97-98; Х.Дониеров. Узбек халкининг шажара ва шевалари. – Ташкент, 1968. Стр. 87-88; Т.Нафасов. Топонимы Кашкадарьинской области (автореф. канд. дисс.). – Ташкент, 1968; Л.К. Задыхина. Узбеки дельты Амударьи. – Труды Хорезмской археолого-этнографической экспедиции. 1 том. – Археологические и этнографические работы Хорезмской экспедиции. 1945-1948. – Москва, 1952. Стр. 338-339). АРГЫН – МЕЙРАМСОПЫ. Согласно одной из версий шежире, у Аргына была байбише (старшая жена) по имени Аргуль. Она родила ему двух сыновей по имени – Котан и Ботан. Ботан умер, будучи младенцем. У Котана, говорят, родился единственный сын – Мейрамсопы. Он женился на девушке по имени Нурпия (иногда ее называют Нурфая, Нуркия или Эргуль), она была дочерью Кудасбая (иногда его называют Шога би или Досбай би) из рода алшын. Мать Нурпии умерла рано, поэтому ее вырастила, лелея и любя, женге (жена старшего брата). Так как для женге по законам степного адата имена родственников мужа были табуированы, Нурпию она называла Еркежан (Баловницей). Когда Нурпию выдавали замуж, женге со словами: «Чтобы моя Еркежан не почувствовала отсутствие родной матери», - сама поехала сопровождать ее до самого аула сватов, да прихватила с собой девчушку-сиротку по имени Каркабат, чтобы та в пути вела на поводу навьюченного верблюда. К этому времени в степи началась смута, участились вражеские набеги, поездки друг к другу и тесное общение стали невозможны. Поэтому женге Нурпии и прибывшая вместе с ней девочка Каркабат не смогли вернуться домой и остались там. Между тем прошло довольно значительное время и Нурпия обратилась к своему мужу Мейраму со следующей просьбой: «Моя женге и Каркабат самые близкие люди, которые оставили родной дом и прибыли сюда только ради меня. Хочу, чтобы мы жили единым домом. Женге была половинкой моего родного брата и мне жаль отдавать ее замуж за кого-то чужого. Я хочу, чтобы ты женился на ней и сделал ее полноправным членом нашего рода. Да и Каркабат не хочу бросать на произвол судьбы, пусть станет еще одной хозяйкой нашего общего дома. В своем роду ты единственный наследник, пусть твой род будет расти и процветать. Я же со своей стороны не стану проявлять ни скупости, ни ревности». Мейрамсопы имел от Нурпии двух сыновей – Куандыка и Суйиндыка, от женге Нурпии у него было также два сына – Бегендык и Шегендык, а от девушки-сиротки Каркабат, которая сопровождала когда-то Нурпию в дом ее мужа – сына по имени Болаткожа (Каракесек). Потомки этих детей расплодились, разрослись на множество ветвей и превратились со временем в отдельные, сильные и крепкие рода (сведения получены от Альжаппара Абишева (1907-2001), Карагандинская область, Каркаралинский район). АРГЫН – СУЙИНДЫК – РОДИНА СКАКУНОВ … Наш казах прибыл в Сарыарку и стал хозяином этих земель немногим ранее эпохи Абылай хана. Нельзя сказать, что казахи пришли и тут же завладели безлюдными просторами. Они завоевали их силой собственных рук, острым концом копья. В свое время Каракерей Кабанбай, Канжыгалы Богенбай (Бокенбай), голосистый Казыбек, сын Шакшака Жанибек, стремясь к единственной цели, жертвовали своей жизнью, утоляя жажду не водой, а кровью, отчаянно сражались с врагом, днем и ночью пуская стрелы, утопая в своей и вражьей крови. Сколько гордых и бесстрашных воинов наших пали от рук врага, чтобы владеть этой землей! В горах Баянаула есть перевал Жасыбай, названный в честь казахского батыра, павшего в битве с джунгарами и похороненного на том перевале. Возле склонов Кызылтау есть место, называют его «Калмак кырылган» (в пер. «там, где были истреблены калмыки (джунгары) – прим. переводчика). Там, в ожесточенной схватке с казахами джунгары навсегда исчезли, как народ. В тот раз, когда погиб от вражьей стрелы Жасыбай, батыр Олжабай возглавил войско и зажал джунгаров, как баранов, в том месте и истребил почти всех, потому оно и называется «Калмак кырылган». С той поры калмыки нашу Арку и в глаза не видели, и нос свой сюда не совали. Мое имя – Жусип, мне сорок девять лет. Отца моего звали – Копей, родился он в год барса и умер в год барса, когда ему было семьдесят три, похоронен в Баянауле. Его отец – Акжигит умер в сорок девять и похоронен на склоне горы Кокшетау, в местечке, которое называется «Шортан карагай» или «Кыздын карасуы». Его отец – Бесим умер уже в пожилом возрасте и похоронен на возвышенном месте возле Улытау, там, где стекают с гор пять малых речушек (сала – рукав, ответвление реки). В прежние времена эти пять речек, текущих по северной стороне Улытау, в народе называли «Пять речек Бесима» («Бесімні; бес саласы»), потому что, когда он еще был жив, там было его стойбище. Его отец – Тылеуымбет. Этот самый предок мой Тылеуымбет, взяв с собой в поход всех пятнадцать своих сыновей, отправился воевать с многочисленным войском калмыка Каттысыбана. Первым от вражеской стрелы пал старший его сын Аспантай, следом погиб Амантай, а потом, не желая уступать врагу, один за одним пали и другие сыновья. И тогда Орманшы Бапке или батыр Тайлак отважно, на всем скаку рассек пополам войско калмыков и вынес с поля боя троих из братьев. А Сексен батыр, что был, говорят, на рыжем коне, вынес с места сражения навьюченного верблюда со всем его скарбом. А во вьюках были детские колыбели с двумя младенцами и кебеже – сундучок с посудой и съестным. Одного из младенцев звали Койтан. А верблюда, да еще и отягощенного грузом, он тащил за собой, чтобы спасти детей, и всеми правдами и неправдами отбиваясь от врага, сумел вывезти их в безопасное место. Если бы не батыр Тайлак и батыр Сексен, от предка моего по имени Тылеуымбет не осталось бы никакого потомства. Род мой берет свой отсчет от того самого Бесима и здравствует по сей день. Потому-то я и сижу перед вами и рассказываю все это. Чего я не могу забыть, так это вопрос: почему и ради чего вот так гибли мои предки от рук калмыков? А гибли они, чтобы добыть для своего потомства вот эту землю, эти воды. В борьбе за этот край сложили головы не только мои предки, много казахов полегло здесь. Поэтому Сарыарка была и есть бесценный дар, неоценимый трофей, добытый для нас предыдущими поколениями. И когда мне говорят: «Что ты не успокоишься никак, как будто тебе отец лично в наследство все это оставил?», - все внутри меня наполняется отчаянием и горечью оттого, что земля эта и есть наследство, оставленное нам нашими предками. И сегодня, видя, как лишились мы своей земли и своей воды, бродим по ней без крыши над головой, словно бродяги по чужбине, болит мое сердце, и боль эту я унесу с собой в могилу… И вот по этой земле, которую добыли для нас предки, проливая реки крови, теперь бродят в слезах их обездоленные потомки, в то время как пришельцы, чьи головы похожи на ужавшийся мочевой пузырь, с ненавистью глядя на нас из-под насупленных бровей, вихляя задами, словно козьим хвостом, день за днем осваиваются здесь, словно это ничейная, бесхозная земля». (Машхур Жусип Копейулы (М;ш;;р-Ж;сіп). ;аза; тарихы (История казахов). Произведения. 8-том. – Павлодар, 2006. Стр. 286-288). АШАМАЙЛЫ; И АБА;К КЕРЕ;И. По поводу кереев в родословном повествовании (шежире) есть такие сведения. У человека по имени Ашамайлы было два сына и дочь. Сыновей звали Сибак и Караби. Их потомков нынче называют «ашамайлы керей». А на дочери Ашамайлы (в некоторых шежире ее называют дочерью Кара бия) женился джигит по имени Абак из племени сарыуйсын Старшего жуза. Женился да так и остался жить среди ашамайлы кереев. Потомки этого самого Абака размножились и превратились в крепкий и многочисленный род, который состоит из двенадцати родовых объединений «ата» - жантекей, жадик, жастабан, шубарайгыр, шеруши, ители, итемген, молкы, меркит, сарбас, каракас и консадак. Их всех теперь собирательно называют «абак кереями» (Шакарим Кудайбердыулы. Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий (Т;рік, ;ыр;ыз-;аза; ;;м хандар шежіресі). – Оренбург, 1911. Стр. 54-55). В наиболее распространенных среди народа версиях шежире племя керей делят на две ветви - на абак кереев и ашамайлы кереев. От Абака родились двенадцать сыновей - Жадик, Жантекей, Шеруши, Каракас, Молкы, Консадак, Ители, Шубарайгыр, Жастабан, Сарбас, Меркит и Шимойын, чьи потомки превратились в целый народ, состоящий из двенадцати родов. От Ашамайлы – десять сыновей - Сибан, Балта, Кошебе, Аксары, Курсары (Кульсары), Семенали, Туралы, Нарымбет, Акымбет, Самай, чьи имена теперь носят десять самостоятельных родов. КАК БАГАНАЛЫ ДЕЛИЛИ ЗЕМЛЮ. Род баганалы племени найман Среднего жуза издавна, еще со времен Джучи хана кочевал в окрестностях Улытау. Наибольший расцвет рода баганалы пришелся на середину XIX века. Ставшему многочисленным народу не хватало земли и пастбищ. Возникли путаница и споры. И тогда собрались вместе четыре самых уважаемых в роду человека – Кадыр би, Сандыбай, Бабыр и Шегир, чтобы навести в этом деле порядок и поделить земли между родичами. Во главе этого собрания был посажен Кадыр би, но он, идя навстречу настроениям остальных, все время приговаривал: «говорите сами», «решайте сами». И тогда дело взял в руки Шегир: «Два Кенгира пусть достанутся рыжему саргалдаку (желтый тюльпан) и тому, со шрамом (что означало отдать земли Сары Кенгир и Кара Кенгир Сандыбаю и Кадыр бию), два Жезды пусть заберут ибес и стервятник (что означало отдать земли Большого Жезды и Бала Жезды людям Бабыра), реки Ыргайлы и Байконыр отдадим актазу (это он говорил о себе). Тогда Кадыр би возразил: «Оу, Бозжорга (так он называл Шегира), ты что надумал?!» На что Шегир ответил: «Тогда выбирай, что захочешь, а что останется, отдай младшему брату». Далее, по словам очевидцев, будучи родственниками, прислушиваясь к мнению друг друга, они пришли к общему соглашению. После такого решения, говорят, среди народа осталось выражение: «Улытау был создан богом Тенгри, а поделил его Шегир» (сведения получены от Шайхыбасара Кожбанулы (1905 г.), Карагандинская (ныне Улытауская) область, Улытауский район). БАЙГОЗЫ БАТЫР. Преследуя по пятам и прогнав бежавших из России торгауытов, казахи расположились на отдых в открытой степи. Казаны были установлены на треноги, в них варилась вяленая конина. Из бурдюков достали курт, развели его в воде и сделали катык (катык – кисломолочная приправа к бульону – прим. переводчика). Настало время принятия пищи, которая давала сил на весь долгий день. В высоком шатре сидел хан Абылай. Следующий шатер принадлежал известному в народе надменностью и заносчивостью Жанибек батыру из рода шакшак племени аргын. Нахмурившийся батыр, заложив насыбай (табак) под язык, сидел в глубоком раздумье. В это время один молодой джигит, попридержав коня, подъехал вплотную и, пригнувшись в седле, протянул руку со словами: «Жанибек батыр, угостите табаком!» Но разве Жанибек в такой ситуации шелохнется? Он даже головы не повернул, чтобы посмотреть на всадника. И не только не посмотрел, но и, изобразив на лице недовольство, с тем же неприступным видом неспешно постучал табакеркой по голенищу своего сафьянового сапога и, продолжая жевать табак, опустил табакерку в карман. Вскоре послышалась барабанная дробь, призывающая ханское войско к сбору, и каждый род стал сосредотачиваться под своими знаменами. Вперед выдвинулась группа батыров в шлемах с оперением, в кольчугах и латах, с болтающимися луками и колчанами, полными стрел. Они тут же окружили хана. Вот таким было построение ханского совета в походных условиях. Несмотря на превосходство врага в силе, всеми было принято решение выдвигаться в поход. Для разведки обстановки во вражеском стане стали отбирать самых ловких и расторопных джигитов. В числе других, проявляя готовность, вперед выходит тот самый молодой джигит, что просил Жанибека угостить его табаком. Молодые воины, сидевшие на нетерпеливо перебиравших копытами конях, тут же умчались в разведку в самое логово врага и вскоре вернулись обратно. Жанибек батыр спросил у них: «Так что с врагом? Много их там?» И тогда выходит вперед тот самый джигит, что просил его угостить табаком, и говорит: «Их ни много и ни мало». В битву, как всегда, вступили без промедления. Калмыков, как оказалось, было десять тысяч. Они тут же принялись громить казахов, оттесняя их все дальше и дальше, а спустя некоторое время и вовсе погнали, преследуя по пятам. Особенно отличился огромный, черный, как туча калмык на вороном коне с развевающимся знаменем в руке. На всем скаку, размахивая саблей, направо и налево рубил он казахов, сбрасывая их из седел. В самой гуще отступающего войска скакал на коне и Жанибек батыр, который внезапно прокричал: «Боже мой, неужели не найдется ни одного казаха, который остановит это безумие»? И тогда тот самый молодой джигит, что просил Жанибека угостить его табаком, натянув со всей силы поводья, резко развернул коня и замер на месте, доставая лук и стрелу. Стрела, со свистом вылетевшая из натянутой тетивы, пронзает калмыка со знаменем и тот слетает из седла. Стрела, пущенная в состоянии отчаяния и безудержного гнева, проходит сквозь калмыка и, виляя, летит дальше, а затем и вовсе исчезает из виду. Молодой батыр, видя, как извивается в воздухе его стрела, произнес: «Божье провидение что ли управляет ею»? После гибели знаменосца и падения стяга на землю, ошеломленный враг начинает терять силу духа. Казахи, воспользовавшись их растерянностью, совершили решительную атаку на врага и, развернув, погнали его прочь, взяв на этот раз верх в битве. И тогда молодой джигит по имени Байгозы, который сразил стрелой калмыка, скакавшего на вороном коне, подъехал к Жанибеку и сказал: «Кажется, батыр, настало время попробовать твоего табака»? Байгозы батыр, выходец из рода таракты, говорят, тогда впервые отличился в бою своим бесстрашием и удалью. Вот так слава о нем широко распространилась среди народа (Шокан Уалиханов. Собрание сочинений в пяти томах. Том 1-ый. – Алматы, 1961. Стр. 222-223). БАЙЖИГИТ. От Наймана из Среднего жуза родился Бельгибай, от него – Суинше, от него – Толегетай, от него – Кытай, от него – Каракерей, от него – Байторы, от него – Мейрам, а от него – Байыс, сообщает нам одно из многочисленных шежире. Байыс имел немереное количество всех четырех видов скота и был чрезвычайно богат. И, как говорится, «тот, кто пасет скот, в накладе не останется». У Байыс бая был табунщик по имени Токтаркожа, знавший толк в скоте и бывший в этом деле правой рукой хозяина. Токтаркожа был не только известным табунщиком, но и искусным звездочетом. В один год Токтаркожа, всегда внимательно следивший за состоянием погоды, предупредил Байыс бая заранее о том, что грядет суровая зима со страшным джутом. И не просто предупредил, а позаботился о том, чтобы слабый, негодный к тебеневке скот был пущен в расход и заготовлено мясо на зиму. А сам, возглавив группу табунщиков, погнал тучные табуны Байыс бая туда, где меньше снега и зима теплей. Действительно, зима в том году выдалась крайне тяжелая и весь скот в степи пал. Измученный народ кое-как дождался весны. К этому времени Токтаркожа, неспешно передвигаясь с табунами по степи, чтобы кони могли вволю попастись и набрать вес, прибыл, наконец в аул Байыс бая. На радость всем, табуны, поголовье которых удалось удвоить, заполонили собой всю округу. В ту пору у Байыс бая была на выданье дочь по имени Макта. Сами понимаете, что джигита, которого люди расхваливали на все лады, не могла не заметить такая девушка. Между молодыми людьми, говорят, вспыхнули взаимные чувства. Довольный этим обстоятельством Байыс бай дает молодым свое благословение. Эта самая Макта родила Токтаркоже сына, которому они дали имя Байжигит. От Байжигита – Тогас, Мамбет, Жумык, три сына. Их многочисленные потомки образовали отдельный род, который так и называется – «байжигит» (сведения получены от Кадырбека Сегизбаева (1941г.), Восточно-Казахстанская область, Зайсанский район). ПРЕДСКАЗАНИЕ БАЙЫСА. Согласно шежире, племя найман состоит из трех ветвей, трех больших родовых объединений: терыстанбалы (иногда его называют ельата;), сарыжомарт (еще его называют ергенекты;) и толегетай. Из них, как известно, от Толегетая родились Каракерей, Тортуыл, Садыр, Матай и Аталык (иногда его называют Кенже), а от Каракерея – Байторы, от него – Мейрам, от него, в свою очередь – Байыс. Вот этот самый Байыс, говорят, свято чтил традиции предков и был праведным человеком. Однажды, когда наступил Великий народный праздник – в день весеннего равноденствия и наступления Нового года, ожидая явления святого Кыдыр ата, народ пребывал в праздничном настроении. В этот день Байыс баба;, говорят, сказал своему зятю Токтаркоже и дочери Макта: «Ночью загадывайте желание и сторожите скот». Двое молодых, почитавшие слово отца своим долгом, идут сторожить скот. Вдруг, посреди ночи в котане (огороженное место для ночлега овец, обычно под открытым небом – прим. переводчика) внезапно всполошились овцы. Подойдя к отаре поближе, Токтаркожа и Макта увидели в середине кошкара (баран-производитель), который по случайности вдел голову в треногу для казана и носился, не зная, как освободиться от нее. Молодые, маясь от скуки, зарезали того кошкара, сварили его мясо и съели. Наутро Байыс баба; пригласил к себе зятя с дочерью и спросил их: «Что вы увидели этой ночью, о чем узнали? В этот священный праздник обязательно должно быть какое-либо хорошее предзнаменование на будущее. Расскажите мне обо всем, ничего не скрывая». Дочь с зятем тут же рассказали ему всю правду о том, что случилось этой ночью. И тогда Байыс баба предсказал следующее: «Вы съели мясо того кошкара, это значит, что потомки ваши разбогатеют и будут иметь тысячные стада. А треногу, снятую с шеи кошкара, вы прислонили к порогу моего Сары (сын, его еще иногда называют Сарымырза). Это значит, что потомки его будут процветать и превратятся в большой и сильный род. Слова Байыс баба; оказались пророческими, чему сегодня мы и являемся свидетелями (сведения получены от Турсынкула Толекулы (1924г), Восточно-Казахстанская (ныне Абайская) область, Урджарский район, село Маканшы). БЕКАРЫС, ПОЛУЧИВШИЙ БЛАГОСЛОВЕНИЕ. Среди казахов издавна прижилась расхожая фраза: «Средний жуз, получив благословение шести ходжей, превратился в союз шести опорных родов». Бекарыс имел две жены, однако, они обе оказались бесплодными, и он жил в великом отчаянии от того, что до сей поры так и не дождался потомства. В один из дней в дом к Жанарысу явились в гости не один и не два, а целых шесть ходжей. Увидев в этом счастливое предзнаменование, Бекарыс со словами:
«Великий Тенгри, видя мои слезы,
Привел к порогу тихому святых.
Ужель судьба надежду преподносит
Заместо грез обманчиво пустых?
С меня расплата, коли не уважу
Столь долгожданных, дорогих гостей.
А если сарты, пропади ей-ей!»
(сарты – так кочевники называли оседлых жителей городов) В честь шести ходжей он зарезал шесть черных овец и принял гостей со всеми возможными почестями. Благодарные ходжи перед тем, как оседлать в путь коней, дали ему свое благословение: «Иметь тебе, уважаемый, шесть наследников»! Благопожелание шести старцев, говорят, было услышано Богом, и старшая жена Бекарыса подарила ему четырех, а младшая токал - двух сыновей. Таким образом, от Байбише имел он сыновей – Каракожу, Аккожу, Актамбердыкожу и Даракожу, а сыновей от токал назвали – Есимкожа и Досымкожа. От Каракожи родился Аргын, от Аккожи – Найман, от Актамбердыкожи – Кыпшак, от Даракожи – Конырат, от Есимкожи – Керей и от Досымкожи – Уак. Потомки их стали множиться и процветать, превратившись в большой и благословенный народ (сведения получены от Кадыркея Садуакасулы (1898-1981 гг.), Карагандинская (ныне Улытауская) область, Жанааркинский район; М.Ж. Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 13-14; Эта же версия была приведена в статье Сагына Бакишулы «Жанарыс: начало шежире» («Жанарыс: шежіре бастауы»), опубликованной в №3 журнала «;аза;стан ;йелдері» за 2000 год; в качестве примечания - в некоторых шежире Средний жуз называют «Жанарыс», однако, в большинстве изученных нами родословных Средний жуз все-таки называют «Бекарыс»). АПАЙ БОРИ СРЕДИ БАСЕНТИИНОВ. Среди аргынов Среднего жуза в составе рода басентиин есть подрод (ата) с названием апай-бори. Особый интерес вызывает историко-этнографическое содержание сведений об этом родовом объединении, оставленных нам Машхур-Жусипом Копейулы. Вот что он писал: «В двадцати километрах от Кереку есть соляные залежи. Местечко это называется «;;рман т;зы» («Соли Курмана»). Этот самый Курман был кыпшаком и настолько богатым человеком, что давно уже потерял счет своим табунам. Имел он единственного сына. Однажды прибыл к нему некий джигит в волчьем полушубке, восседая на сером коне и поигрывая камчой. Приехал да так и остался, став еще одним сыном бая. За скотиной он следил с таким трепетом и старанием, что бай полностью передал ему в руки управление всеми табунами. А единственный сын бая, говорят, был франтом и щеголем, все время ездил верхом на коне в сопровождении десяти джигитов. Весной, в пору, когда кобылы массово приносили приплод, сынок бая прибыл, чтобы обойти табуны и посмотреть, что да как. Увидев новорожденного черного жеребенка, он тут же зарезал его и, сняв с него шкуру, заявил своим друзьям: - Нас десять, и все мы должны носить одежду из шкур черных жеребят» (выделанная шкура жеребенка ценилась очень высоко. Это была самая дорогостоящая кожа для одежды – прим. переводчика). Когда табунщик, что ездил на сером коне и был одет в волчий полушубок увидел это, разозлившись, заплакал от досады. Затем пришел к баю и сказал, с трудом сдерживая свой гнев: - Дайте мне свое благословение, и я уйду! Присматривать за вашими табунами больше не могу. Чем видеть такое издевательство, лучше мне умереть! Бай уговаривал его и так, и сяк, но так и не смог его остановить. - Я благодарен тебе. Бог все видит. И он тоже, думаю, благодарен, забери себе половину моих табунов, - упрашивал он своего табунщика. - Нет, бай, даже стригунка не возьму. Дайте мне лучше свое благословение! – все время повторял джигит. - Нет, сынок, если уйдешь от меня с пустыми руками, не жди ни благодарности, ни моего благословения! – отвечал ему бай. - Если так, тогда отдайте мне серого в пятнах молодого жеребца вместе с косяком из пяти кобылиц-трехлеток. Отдадите, буду знать, что это знак того, что вы дали мне свое благословение, - сказал в ответ джигит. - О, мой светик, этот жеребец потомок моего серого коня Кобыкты, который был моей благодатью и с ним мне всегда сопутствовала удача! Благодаря ему я имел возможность вволю пить свежий и пенистый кумыс. Зачем мне, несчастному, не понимающему толк в столь благородном животном, держать его у себя? Пусть лучше он будет у тебя, знающего прок в этом деле, - с этими словами бай дал джигиту свое благословение и отпустил его. Получив напутствие бая, с косяком из шести лошадей перейдя на другую сторону Иртыша, насколько известно, он женился на дочери вдовы по имени Апай. Жена подарила ему пятерых сыновей. Вот их имена – Келден, Кыстау, Кака;, Сатыбалды и Жанбыршы. Говорят, и потомки его стали многочисленными, и скота прибавилось у них значительно (Машхур Жусип. Шежире казахов (;аза; шежіресі). Произведения. 10-й том. – Павлодар, 2007. Стр. 40-41). Из этого примера становится ясно, что понятие «скот бая» является предельно условным. На самом деле, этот бай являлся не просто хозяином скота, но и был защитником и покровителем всем, кто ухаживал за этим скотом и имел на него оределенные права. БЫРМАНАК. Племя жалайыр Старшего жуза, проживающее в двух аймаках, делится на две ветви – сырманак и шуманак. В некоторых версиях шежире говорится о том, что было еще одно ответвление – бырманак. В пору вражеских набегов, согласно народной молве, батыр Бырманак попадает в плен к врагам и, будучи невольником, женится на местной девушке. От нее он имеет двух сыновей – Косая и Косымбета. И вот однажды, состарившийся Бырманак перед смертью дает своим сыновьям наказ: «Ищите свой народ (род) – Тарак танбалы» (имеющий тамгу в виде гребня). Исполняя завет отца, Косай и Косымбет возвращаются в лоно своего рода. По возвращении Косая берет под свою опеку сын Шуманака Андас, а Косымбета забирает под свое крыло сын Сырманака Байшегир. Умножившиеся числом потомки этих двух братьев среди племени жалайыр образовали два родовых объединения (ата) и стали называться кушик (косай) и арыктыным (косымбет). В народной среде имеет распространение и другая версия этого «кария соз» (шежире). От шуманака Ахметкожи родились два сына – Мангытай и Барак. От Мангытая родился Андас, от Барака – Наркельды. От Наркельды два сына – Косай и Косымбет. Наркельды умирает рано и осиротевшего Косая усыновляет шуманак Андас, а Косымбета усыновляет сырманак Байшегир. Андас, балуя, называет Косая «Кушик» (щенок), а Байшегир Косымбету дает прозвище – «Арык» (худой, тощий). Косай и Косымбет вырастают, возмужав, женятся, обзаводятся детьми и живут наравне с другими. Дочь Косымбета выходит замуж за аргына и после рождения сына Альмембета, ее муж скоропостижно умирает. Забрав Альмембета, она возвращается в дом родителей (к кровной родне – «торкин»). По возвращении оказалось, что она беременна еще одним ребенком. Вскоре у нее рождается сын, которому дают имя – Тыным. По происшествии определенного времени, Альмембет возвращается к родственникам отца, к аргынам, А Тыным решает остаться рядом со своим нагашы ата (дед по матери) Байшегиром. Вот таким образом потомки выросших среди жалайыров Косымбета (Арык) и Тыныма, ощущая свою близость, образовывают среди жалайыров свое родовое объединение (ата) под названием арыктыным (сведения получены от знатока шежире Рахметоллы Толымбекулы (1914), Алматинская (ныне Жетысуская) область, Коксуский район, аул Мукыры; Х.Аргынбаев, М.Муканов, В.Востров. О шежире казахов (;аза; шежіресі ха;ында). – Алматы, 2000. Стр. 80-83). ГАБДУШКИР ХАЗРЕТ. Одно из родовых объединений, получивших распространение от четырех толегетаев из племени найман Среднего жуза – это каракереи. По данным шежире, от Каракерея родился Байыс, от него – Шурентай, от него – Тума, от него – Акша, от него – Карабас, от него – Ерназар, от него – Орыс, от него – Котыбак, от него – Жаментик. Это одна известная нам ветвь. У Жаментика было восемь сыновей – Кене, Актай, Карашолак, Касен, Сагит, Данияр, Жакия и Мухамади. В свое время дети этого самого Жаментика специально поехали к шарифу Бухары (шариф – духовное лицо, почетный титул, передаваемый по наследству – прим. переводчика) и перевезли к себе великого ученого своего времени Габдушкира хазрета, обеспечив ему дорожное довольствие (хазрет -почетное звание в исламе, высший толкователь канонов шариата – прим. переводчика). Все самые образованные люди того времени из казахстанского Семея и Жетысу, а также из ныне находящихся на территории Китая Тарбагатая и Урумчи, свое образование начинали именно у Габдушкир хазрета. Среди них Шайык мулла, Казы мулла (Рахманкул), Габдыкеш мулла, Хамиткан кари, Бекбай мулла, Айкежан мулла, Мукаш мулла, Мухаметкарим мулла (Кызыл мулла), Улыкпан мулла, чьи имена по сей день среди потомков произносятся с большим уважением. Одного из сыновей Жаментика, который привез Габдушкир хазрета от шарифа Бухары, звали Касен. Его сын - волостной Нугман, от него – Габдыкеш мулла, от него – известная казахская певица и общественная деятельница Амина Нугманова (1929-2007). Среди тех, кто получил у Габдушкир хазрета начальное образование, была и Нуркия апа. Родом она из входящего в состав найман каракереев потомственного родового объединения («тума ата»). Вот рассказ Нуркии апа: «С одиннадцати лет я училась и жила у Габдушкир ата дома. Это было время, когда красные и белые поочередно совершали нападения (русские в начале ХХ века – А.С.). В один из дней пришла тревожная весть о том, что к нам направляются красные. Все мужчины аула, чтобы уберечься от опасности, попрятались в горах, лесах и тогаях. Потому что в то время, будь то белые или красные, стоило им увидеть в ауле мужчин, тут же их расстреливали, а женщин и детей подвергали пыткам и насиловали. Габдушкир ата остался среди нас, женщин и детей. Он сидел в мечети и читал намаз, когда прибыли трое русских верхом на конях. Они тут же, не дав опомниться, схватили Габдушкир ата и погнали его перед собой, как обычно гонят скотину. Мы стояли молча и плакали. Как только они отъехали на окраину аула, один русский схватил свою саблю и с размаху рубанул по Габдушкир ата. Мы видели, как он, падая, успел только произнести: «О, Аллах!». Вот что довелось мне видеть своими глазами». Могила Габдушкир хазрета находится рядом с мечетью Карагаш, вдоль трассы Маканшы – Науалы (сведения получены от Амины Нугмановой, известной певицы и общественной деятельницы, Восточный Туркестан, регион Синьцзян). ДУЗЕЙ. Касательно дузеев существует казахская пословица «Д;зейлер ж;зге жетпес, ж;зге жетсе к;зге жетпес» (досл. «Дузеи числом не достигнут и ста человек, а если и достигнут, то не дотянут до осени», согл. легенде этими словами отец проклял неблагодарного сына – прим. переводчика). Говорят, дузеи малы числом и вряд ли их количество когда-либо превышало сто человек. Это о тех самых дузеях, которые являются действительно малой частью ветви карсон рода каракесек. По этому поводу есть стихи поэта Тунгышбека Дальмагамбетулы (XIX-XX вв.), который сам был родом из дузеев:
«Среди карсонов старшим был Дузей,
У гор кочует, проклятый отцом.
Ряды других карсонов все тесней,
Одни дузеи лишь малы числом.
Родней дузеям будут аралбаи –
Аман и Баймурат, и Танабай.
Ряды своих потомков умножают
Есен и Кулназар, и Конысбай».
(См. главу «Пословицы и поговорки»; Пословица «Д;зей, ж;зге жетпе, ж;зге жетсе;, к;зге жетпе» также имеет отношение к аулету Дузея из родового объединения (ата) - шакшак, входящего в состав ветви токал-аргын (младшие аргыны). БЛАГОСЛОВЕНИЕ, ДАННОЕ ЕР ЖАНИБЕКУ ЕГО МАТЕРЬЮ. Ер Жанибек (г.р. неизв. – 1792 г.) – выходец из рода жантекей среди абак кереев. Когда он оседлал серого жеребца, подаренного ему дедом по материнской линии Казыбек бием, впервые взял в руки все пять видов оружия и собрался выступить против врага, говорят, он попросил у матери благословения. И вот какие слова он услышал от нее:
«Что мне сказать, тоску-печаль скрывая?,
Хочу свой след оставить на земле.
Твое увидеть счастье я желаю,
Уйти б на небо раньше сына мне.
Коль спереди тебя стрела возникнет,
Чьим, вспомни, был ты вскормлен молоком.
А если сздади вдруг стрела настигнет,
Судьба прикроет пусть своим крылом.
Найти свою сначала половину,
Затем и друга верного сыщи.
Пусть никогда удача не покинет,
Поможет Бог свой путь тебе найти!»
(Сведения сообщил известный мастер игры на свирели Калек Кумакайулы (1930 г.), Монголия, Баян-Улгий, сомон Толбо (Т;лба)). БЛАГОСЛОВЕНИЕ, ДАННОЕ ЕР ЖАНИБЕКУ КАЗЫБЕК БИЕМ. Мать известного батыра Ер Жанибека Бердаулетулы, выходца из рода жантекей в составе абак кереев, состоящих из двенадцати родовых объединений (ата), была младшей сестрой великого казахского златоуста и общественного деятеля, голосистого Казыбек бия. Из многочисленных «кария соз», имеющих хождение в народе, известно, что Казыбек би у своего «жиена» Жанибека с малых лет заметил особые дарования и всячески покровительствовал ему. Однажды Казыбек би, возвращаясь из какой-то поездки по укрытой снегом степи, увидел вдали чернеющий шалаш табунщиков и повернул коня в ту сторону. Издали заметил уснувшего рядом с шалашом Жанибека, который всю ночь пас табун и под утро прикорнул от усталости. Прямо над ним прыгали и резвились два матерых волка, два бо;ри. Восхищенный увиденным Казыбек би подумал: «Да, мой жиен, как я и думал, совсем непрост. Видимо, его покровители - пара небесных волков! Жанибек проснулся от топота копыт, и бори тут же исчезли из виду. Увидев подъехавшего нагашы, Жанибек с полусонной улыбкой вскочил с места. А Казыбек би сказал ему: «Светик мой, раскрой ладони, я дам тебе свое благословение!» Придя в себя, Жанибек присел на одно колено и раскрыл ладони. И вот как благословил его Казыбек би:
«Желаю при поддержке аруаков
Земель исконных издревле достичь.
Чтоб враг был побежден тобой заклятый,
Народ от бед и горя защити!
Коль над тобой на страже пара бори;,
Удвоить силы, знай, тебе дано!
Пусть Тенгри станет для тебя опорой,
Везенье, счастье будет суждено!
Народ возглавь, пусть веским будет слово,
Почет и славу делом обрети!
Рать поведешь когда на бой суровый,
Звезде твоей желаю я взойти!»
Многоопытные старцы, хорошо знавшие историю народа, были едины в том, что благословение, данное Казыбек бием Жанибек батыру, в полной мере воплотилось в жизнь. Имя Жанибек батыра стало родовым девизом (ураном) всех двенадцати ветвей абак кереев. И по словам тех же многоопытных старцев именно Жанибек батыр определил абак кереям их родовой девиз и родовую тамгу, превратив их в отдельный, сильный и самостоятельный род (данные сведения сообщил народный поэт Рахмадия Отебаев (1902-1989 гг.), Карагандинская область, Каркаралинский район). ПОКРОВИТЕЛЬ ЖИДЕБАЯ. От аргына Среднего жуза Каракесека (Болаткожи) родились Акша и Туйте;. От Акши – Бошан, от Туйте – Майкы; и Манас. От Майкы – Алтеке и Сарым. Алтеке от старшей жены (байбише) имел сына Отегена, а от младшей жены (токал) у него было три сына – Есболай, Дос и Альмурат. Дос был именитым батыром времен джунгарского нашествия. Когда его возраст приблизился к восьмидесяти годам, он вместе с сыном Кожаназаром попал в плен к калмыкам и те поставили им условие: «одного из вас мы удержим, как добычу, военный трофей, другого отпустим». Дос батыр остался в плену у врага, выпросив сыну свободу. От этого самого Кожаназара родился знаменитый батыр Жидебай. А таракты Байгозы батыр, да будет ублаготворен его дух, был для Жидебай батыра нагашы (родственник по линии матери). Поговаривают, что Жидебай батыр получил благословение от знаменитого каракерея Кабанбай батыра, что оказало благотворное воздействие на его судьбу. «Ты – батыр из батыров, потомок самого Доса, поэтому дарю тебе один из четырех добытых мной даров, пусть он будет твоим оберегом на жизненном пути!» - сказал ему Кабанбай батыр. Этим даром оказалась огненно-красная лисица. Шкура этой красной лисы, говорят, и даровала ему удачу в будущем. Жидебай батыр, в свое время ходивший в походы рука об руку с Абылай ханом и переживший вместе с ним множество трудностей и испытаний, своей удивительной способностью ориентироваться на местности и умением предвидеть будущие события оказал большое содействие и поддержку казахским войскам. Жидебай батыр имел семь жен, множество детей и ушел из жизни, преодолев столетний рубеж. Он похоронен на берегу реки Нуры в Шетском районе Карагандинской области (сведения получены от народного акына Габдимана Игенсартова (1902-1976), Карагандинская область, Каркаралинский район; М.Ж. Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 37-38) ОРЫНБАЙ, ДЕРЖАВШИЙ В РУКЕ БЕРЦОВУЮ КОСТЬ. Одно из родовых объединений (ата), берущих начало из рода каракесек среди аргынов Среднего жуза – это карсоны (карсуны). От Карсона рождены Есенаман, Наурызымбет и Дузей (Жузей). От Есенамана рожден Кыдыр батыр. В эпоху вражеских набегов сын Кыдыр батыра, будучи еще младенцем, вместе с колыбелью стал военной добычей противника. Скорбя по утерянному сыну, говорят, Кыдыр батыр не давал покоя калмыкам. В каждый свой набег он захватывал в плен и вереницей привозил калмыкских детей. Не выдержав подобного бедствия, калмыки прислали специального гонца с предложением: «Пусть Кыдыр батыр вернет наших детей, а мы вернем ваших детей». В это же время у калмыков в плену находился и сын Кайыпа торе (чингизид), который так же не находил себе места, переживая за своего ребенка. Услышав весть, он садится на коня и присоединяется к Кыдыр батыру. Кыдыр батыр и Кайып торе отвезли калмыкам всех их плененных детей. На что калмыки сказали: «Из казахских детей у нас в плену находится лишь один мальчик. Сейчас он бегает где-то, играя с босоногой детворой. Мы дадим ему в руку берцовую кость с альчиком и направим к вам. К кому из вас он пойдет, тот пусть его и забирает». И тогда, говорят, мальчик подбежал к Кыдыр батыру и сел рядом с ним. Вот этого мальчика Кыдыр батыр привез домой и назвал его Орынбаем. Позже Орынбай женился и у него родилось пять сыновей – Нурпей, Омирзак, Каракула, Кулыншак и Тобышак. А уже их потомки, умножившись числом, стали отдельным, самостоятельным родом (сведения получены от Омара Акбергенулы (1902-1994), Карагандинская область, Каркаралинский район; М.Ж.Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 33). У КАРСОНОВ БЫСТРЫЕ КОНИ, А У ТОКА; БЫСТРЫЕ СОБАКИ. У этой легенды есть свой, особый смысл. Карсоны – это одна из ветвей рода каракесек среди аргынов. Проживали они у берегов реки Токырауын. Рядом, посреди солончаков Сарыарки расположились красные горы, такие, как Бугылы, Тагылы, Кызыларай и Акшатау. И в тех горах, конечно же, полно было хищных зверей. Народ, чье существование было тесно связано с четырьмя видами домашнего скота, должен был позаботиться об их безопасности, поэтому карсоны держали быстрых коней. Живущие в горах волки имели обыкновение внезапно нападать на мирно пасущийся в низине скот, поэтому резвые скакуны, с помощью которых можно было легко развернуть на половине пути или отпугнуть хищников, были для карсонов жизненной необходимостью. Поэтому и были у карсонов быстрыми кони. А еще говорят: «У тока; быстрые собаки». Тока в основном жили на берегах реки Нура. Вдоль Нуры тянется ровная, отдающая рябью в глазах пестрая степь. Среди густых, разросшихся всюду кустов караганника и стелющихся по земле плотных стеблей таволги особенно много водилось лис. Для того, чтобы изловить это красивое и хитрое существо с черными лапками и огненно-красной спинкой, нужны были проворные гончие собаки. А в роду тока всегда бережно, лелея, взращивали самые ценные породы казахских тазы. В свое время через знаменитую ярмарку Коянды не только во всей Казахской степи, но и далеко за ее пределами широко распространились две самые удивительные и сказочные породы казахских гончих тазы - «аккаска» и «саркаска». Вот такие обстоятельства и стали причиной появления этой казахской поговорки. ПРЕДОК КЕРЕЕВ – КАРАБИ. В одной из версий шежире, имеющей хождение в народе, говорится, что отцом Керея был некий би по имени Дана. С ранних лет Керей заслужил уважение людей своим умом и благородством. Однако, Керей умирает в самом расцвете сил, оставив сиротой единственного сына, который только начал делать первые шаги. Маленького ребенка, говорят, сажали в детское седло (ашамай) и возили всюду. Видя это, люди стали говорить: «Это едет ашамайлы, сын Керея мырзы». Вот так в народе его и прозвали «Ашамайлы Кереем». У Ашамайлы Керея было три жены и семнадцать сыновей. Одним из них был Караби, единственный сын, рожденный от самой младшей жены. От Караби – родился Абак. От Абака берут начало все двенадцать родовых объединений (ата) абак кереев. Вот поэтому в народной памяти сохранилось выражение: «Предок кереев – Караби» (Аба; керей. – К;йті;, 1994. Стр. 13). КЕРЕЙ ЕР ЖАНИБЕК. Керей Ер Жанибек, говорят, был молчаливым, уравновешенным человеком. Это были времена, когда казахи и калмыки давили и косили друг друга. Как-то Жанибек, не сказав никому ни слова, собрался совершить на врага набег. По дороге у одного из своих чабанов выбрал в отаре белого барана со звездочкой во лбу (в качестве жертвоприношения) и вот так выразил свое желание:
«Пусть враг кружит, теснит со всех сторон,
Нацелит дула ружей на меня.
Пусть лихо встретит, издавая стон,
Как сарт от страха медля и дрожа,
Когда Абылай рвал в клочья ему зад.
Творец, дай встретить напасть и беду,
Пусть сердце мне наполнит мести яд,
А если нет, пусть сгину я в бою!»
Желание Жанибека, говорят, сбылось. В этом походе он сразил восьмерых калмыкских батыров, после чего был прозван Ер Жанибеком (ер – герой, храбрец – прим. переводчика), получил благословение самого Толе би, и хан Абылай посадил его по правую сторону от себя (из родословной Нурмухамедулы Смахана торе. – Журнал «Ж;лдыз». 2003, № 3). КЕРЕЙ И УАК. Говорят, отцом Уака был Жаубасар. Во времена вражеских набегов в одной из битв Жаубасар погибает, а его жена выходит замуж за Ожыбая, отца Керея (иногда его называют Дана бием). Поэтому Керей и Уак под крылом Ожыбая растут, как родные братья. Вот почему потомки Керея и Уака по сей день близки друг другу и всегда живут рядом (эти сведения сообщил Койшыгара Салгараулы (1939), Костанайская область, окрестности Торгая, аул Кокалат). КЕР-КЕРЕЙ. В одном из преданий, имеющих хождение в народе, говорится, что слово «керей» происходит от «кер» (кер - черный, смуглый). У одного человека было семь сыновей. Все семеро, гласит народная молва, были очень смуглыми, поэтому их потомков стали называть «кереями» (Абильгазы. Шежире тюрков (Т;рік шежіресі)). – Алматы, 1992. Стр. 37). КОТЕН. В широко распространенной версии шежире говорится, что среди коныратов Среднего жуза у некоего Жаманбая было шесть сыновей, одного из которых звали Курбаном. Этому самому Курбану дали прозвище Котен (котен - попа, зад – прим. переводчика). Когда Курбан состарился и возраст его приблизился к девяноста годам, дети, чтобы как-то утешить его печальную старость, сосватали невесту, дали за нее богатый калым и женили отца. Эта девица подарила ему сына и невестки старца, обрадовавшись такому событию, стали у своего «;айын ата» (свекра) выпрашивать суинши (подарок за добрую весть – прим. переводчика). На что Курбан ата сказал им: «Подарок за добрую весть никуда не убежит, но, как говорится, относительно отца – всегда есть сомнение, а касательно матери – оно истина, поэтому сначала сходите и посмотрите на ребенка, если это и вправду мой сын, попа его будет площе обычного, а сбоку увидите родинку с ладонь». Невестки побежали осмотреть новорожденного и приметы, названные Курбан ата, совпали один к одному. После этого, говорят, Курбана, младшего из шести сыновей, так все и прозвали – Котен (сведения получены от известного писателя Бейсенбая Жарылгапа (1949г.), Туркестанская область, Отырарский район; А.Абдрахманулы. Народный мудрец - Сары би и шежире родов племени конырат (Халы; данасы – Сары би ж;не ;о;ырат руларыны; шежіресі). – Алматы, 1992. Стр. 66-67). КОТЕНШЫ И КОКТЫНУЛЫ. В следующей версии родословных преданий говорится о том, что в Среднем жузе у сына Конырата по имени Наганай родились три наследника – Мелдеби, Орынби и Жыгалымырза (Жагалымырза). Из них у Мелдеби было два сына - от своей байбише по имени Кундызай имел сына – Кудайбергена (Котеншы), а токал по имени Жезбике родила ему другого сына – Танирбергена (Коктынулы). Как говорится «лишь отец – судья своим детям». Балуя сыновей, Мелдеби, оказывается, говорил о них следующее: про Кудайбергена – «он сын байбише, которая только и знает, что сидит на своем заде (котен), поэтому правильно будет дать ему второе имя - Котеншы. А про Танирбергена – «этот родился во время перекочевки под открытым Небом, поэтому ему подойдет имя - Коктынулы (здесь имеется ввиду, что Танир (Тенгри) и Кок – Небо, понятия для кочевников тождественные, а Коктынулы – в пер. сын Неба – прим. переводчика). После того, как пророческие уста Мелдеби произнесли это, все остальные так и стали звать Кудайбергена – Котеншы, а Танирбергена – Коктынулы (сведениями поделился Смагул Карабекулы (1894 г. – неизв.), Карагандинская область, Шетский район; А. Абдрахманулы. Вышеназванное издание. – Стр. 63-64; Е. Карибайулы. Шежире коныратов (;о;ырат шежіресі). – Алматы, 1992. Стр. 6-7). В самом начале родословной коныратов называются такие имена, как Наганай, Алтый, Сыргалы и Мелдеби. Известный акын и исследователь этимологии слов Байбота Серикбайулы, сравнивая эти имена с именами исторических личностей из «Сокровенного сказания монголов» и «Сборника летописей» Рашид-ад-Дина, сделал предположение, что Наганай – это Дэй, Алтый – это Алчи, Сыргалы – Чирха, а Мелдеби – Мэнлиг (Б. Серикбайулы. История на кончике языка (Тіл ;шында;ы тарих). – Алматы, 2003. Стр. 296-304). КОШЕБЕ И СИБАН. Согласно очередной версии шежире, кошебе – это один из родов ответвления ашамайлы племени керей Среднего жуза. Одним из известных предков этого самого рода кошебе был Баглан би (см. наименование «Баглан» в главе «Казахские этнотопонимы»). От Баглан бия – Фархат, от него – Танаш би. В одной из версий шежире говорится о том, что у Танаш бия было 16 сыновей. Байбише по имени Айша родила ему 15 сыновей, их имена - Балга, Балта, Едыге, Ермен, Есен, Аман, Аспан, Акпан, Сапу, Канатар, Орал, Одак, Орман, Кошебе и Мамыр. Младший брат Танаш бия по имени Манас погибает в одном из сражений с врагом, и по закону аменгерства (левират) Танаш би женится на его вдове по имени Салиман, которая родила ему сына Тарышы. Таким образом, Танаш би имел 16 сыновей. Своего старшего сына по имени Балга Танаш би женил на красавице Галие, младшей сестре Агайынбека, татарского бека из Сибири. У Балги с Галией родился единственный сын Азим. Немного времени спустя после рождения Азима байбише Танаш бия Айша тоже родила сына. Случилось это во время перекочевки на летние жайлау, поэтому мальчика назвали Кошебе (от слова кош – кочевка, кочевье – прим. переводчика). Где-то в это же время Батиха, жена Апбаса, младшего брата Танаш бия также, говорят, родила сына, которого назвали Жайлаубек. Рождение двух сыновей двумя бабушками Азима вслед за ним, казахи, верящие во всякие предзнаменования, посчитали хорошей приметой и дали Азиму второе имя – «Сыйлыбала» или «Сыйбала» (сый – подарок, бала – ребенок, мальчик, сын). Мальчика все любили и баловали, поэтому его прозвище (косвенное имя) постепенно превратилось в «Сибан». Род сибан среди ашамайлы кереев и есть потомки этого самого Сибана (Азима). Также надо сказать о том, что Кошебе был похоронен в городе Омбы (ныне Омск), на старом кладбище (сведения сообщил знаток шежире Сермагамбет хаджи Сеитахметулы (1925), Северо-Казахстанская область, город Петропавловск; К. Муканов, С. Жумабаев. История одного аулета (Бір ;улетті; тарихы). – Петропавловск, 2003. Стр. 11-12). КАКСАЛ. Среди народа широко распространена версия шежире, в которой говорится о том, что от Аргына из Среднего жуза родился Мейрамсопы, от него – Шегендык, а от него – Каксал. … Это было время, когда народ кочевал с места на место. В одну из таких шумных и суетных перекочевок, говорят, байбише Шегендыка родила крупного и здорового мальчика. Именно в этот день пошел дождь, что, конечно же, прибавило им забот. Второпях на кочевом пути возведенный шалаш, женщина, разрешающаяся от бремени под его укрытием, первый плач новорожденного, женщины в дорожной суматохе приготовляющие пеленки, шум, гам, суета… Молодую мать, обессилевшую от родов, первым делом волнует состояние ее ребенка, ей хочется, чтобы первые пеленки и одежда, которая коснется тельца младенца, были теплыми. Ослабевшим голосом она просит: «Положите в огонь еще немного сухого кизяка (;а;)». Слово «;а;» означает высохший на солнце коровий помет или высохший добела кизяк. Исходя из старой казахской традиции придумывать новорожденному прозвище (косвенное имя), собравшиеся возле роженицы женщины загалдели: «Эта бедняжка уже называет своего сына именем Каксал (от слова «;а;»)!» А другие даже успели прибежать к Мейрамсопы за суинши (подарок за добрую весть) с возгласом: «У вас родился внук с именем Каксал»! И тогда, говорят, Мейрамсопы высказал свое пожелание: «Хорошо, Каксал, так Каксал. Как бы ни назвали его, пусть доживет он до белых седин»! Когда Каксал вырос, он стал сонаследником (равные доли в наследстве) с Козганом. Вот почему их многочисленных потомков люди стали называть «каксал-козган». Согласно шежире род каксал состоит из четырех «ата» - альдеберды, селебе, сати и сары. Кстати, один из знаменитых выходцев из рода каксал – прославленный казахский акын Музафар Алимбаев (сведения получены от знатока шежире Сеитжана Абенулы, Акмолинская область, Астраханский район). ХОДЖИ СРЕДИ КАРАБАЛЫКОВ. В далекие времена собрались как-то знатные люди, выходцы из двух ветвей кыпшаков – колденен и карабалык. Собрались и приняли следующее решение: «Доселе мы постоянно выбирали ханов из рода торе (чингизиды). Неужели, если мы выберем правителя из простых казахов, тот свалится с трона?» И, посадив на белую кошму, избрали ханом уважаемого всеми Маметека Жаукашарулы из родового объединения (ата) – каракыз. Затем, посовещавшись, видные люди обратились к новоизбранному хану: «О, наш владыка! Слава богу, хан у нас есть, бии у нас есть, народ есть, герои и храбрецы есть. Скота, земли, водных источников у нас вдоволь. Теперь нужен духовный лидер, который наставит нас на истинный путь Аллаха. Надо найти такого человека». Тут вызывается сын ханского визиря Косет батыра Кудайсугур би: «Я найду нам духовного наставника, а вы соберите мне по одной ценной особи всех четырех видов скота». Тотчас же перед Кудайсугур бием выставили породистого, могучего верблюда, чистокровного жеребца, племенных быка и барана, образцового, рогатого козла. Как раз в то время в соседнем роду жаппас был ишан Марал, получивший духовное образование в Бухаре. Кудайсугур би в сопровождении сорока человек, погоняя перед собой тех самых отборных животных, прибыл к берегам реки Олькейек, нашел там Марал ишана и поприветствовал его. «Уа, странники, счастливого вам пути!» - пожелал им Марал ишан. На что Кудайсугур би ответил: «Уа, господин! Наш Создатель, говорят, прежде всего создал сияющий свет, из него он создал землю, а к ней впридачу, слышал я, создал луну и солнце, затем создал народ, который нашел прибежище в горах Каратау, чтобы был защитником этому народу, создал, говорят, хана, а бия создал, чтобы он народу сообщал истину и устанавливал справедливость и, в конце концов, говорят, создал духовного наставника, который укажет праведный путь к Богу. В поисках этого самого духовного учителя мы прибыли сюда издалека, чтобы встретиться с вами. Надеемся, вы укажете нам верную дорогу?» Марал ишан несколько дней привечал у себя гостей, с которыми вел долгие и задушевные беседы. А когда гости собрались в обратный путь и стали седлать коней, Марал ишан подвел к ним двенадцатилетнего мальчика по имени Аккожа и сказал: «Вот он и станет вашим духовным наставником». Аккожа влился в состав карабалыков и стал их имамом. У него родился сын по имени Турсынбай. У Турсынбая родился Еруали, от него – Серали акын. А от Серали – известный казахский акын и журналист Мухаметжан. Вот таким образом среди карабалыков появились потомки рода кожа (Акылбек Шаяхмет. Памятная история народа (Есте ;алар ел тарихы). – Костанай, 2005. Стр. 123-125). КАРАТАИ. На востоке Казахстана, в долине Алтая, в окрестностях Катон-Карагая есть местечко, которое называется жайлау Шабанбая. Издавна на этих жайлау проживает ата (род) каратай племени найман. Жайлау Шабанбая – это райские места и здесь обитает гордый народ. Видимо, поэтому люди говорят: «Есть ли земля, такая, как Шабанбай, есть ли народ, такой, как каратаи!» Согласно изустной истории казахов (ИИК) от Наймана (имевшего девять родов, девять тамг) родились сыновья Ельата (Ельтай), Токпан и Бельгибай. Из них от Бельгибая три сына – Толегетай, Сугыршы и Шуйыншы. Из них От Сугыршы – Баганалы, Балталы и Ергенекты. От Ергенекты – Саржомарт, Бура и Кокжарлы. От Кокжарлы семь сыновей - Каратай, Жарке, Андагул, Тылеуберды, Кайкыберды, Танирберды, Кудайсугыр. Каратай, видимо, жил в смутные времена, в период джунгарского нашествия. Потому что, согласно историческим источникам, в середине ХХ века успел появиться на свет потомок Каратая в восьмом поколении. Здесь можно упомянуть о том, что известные писатели Оралхан Бокей и Алибек Аскар были седьмым-восьмым потомками Каратая. Стойбищами самого Каратая были берега рек Атасу; и Манака; в Сарыарке. Эти реки протекают по территории Жанааркинского района ныне Улытауской области и Шетского (Акадыр) района Карагандинской области. По сегодняшний день реку, которая течет, огибая место захоронения Агыбай батыра из рода шубыртпалы, народ называет Каратал Каратая. Позднее аулет Каратая в связи с определенными общественно-историческими событиями перекочевывает на берега реки Шар. Река Шар пересекает территории местностей Кокпекты, Жарма, Шар и Жана Семей. Ближе к концу XVIII века аулет Каратая был оттеснен из этих мест каракереями, и они вынуждены были, рассеявшись, перекочевать восточнее, на берега Иртыша. Следовательно, можно предположить, что на жайлау Шабанбая каратаи окончательно перебрались в XVIII веке и с той поры проживают здесь. Словом, эта история аулета Каратая является ярчайшим примером того, как после джунгарского нашествия были распределены и упорядочены кочевья казахских родов и племен (Материалы по киргизскому землепользованию. Семипалатинская область. Устькаменогорский уезд. IХ том. – С.-Петербург, 1905. Стр. 1-5). СВЯЩЕННЫЕ ГОРЫ КАРКАРАЛЫ. Колониальная администрация Российской империи в 1824 году создала первый на казахской земле Каркаралинский внешний округ. Рушится порядок и спокойствие в формировавшейся веками родоплеменной системе, среди народа растут недовольство и протестные настроения. Борьбу широких народных масс возглавил потомок Абылай хана, старший сын Касым хана султан Саржан. Царская администрация на подавление отправила из Омска вооруженные отряды. Войско Саржана, не сумев противостоять им, вынуждено было отступить. После этих волнений Каркаралы стало территорией постоянной дислокации царской армии. Для местного населения стремительно стали сокращаться угодья и пастбища, а на самых лучших и плодородных Каркаралинских землях теперь безраздельно властвовала царская администрация. В те времена такие лесистые, с озерами и реками местности, как Каркаралинские Улькенколь, Торкара, Шымкора, Жауыртоган, были кочевьем подрода бес ата алтобет из рода каракесек. Постепенно алтобеты начинают ощущать, что их оттесняют с родных кочевий, появляется острая нехватка пастбищ для скота. Возникают многочисленные тяжбы за землю и в одной из них даже погибает народный активист Балгазы Байбатырулы. И тогда, понимая свое бессилие перед агрессивной внешней силой, потеряв всякую надежду, значительная часть алтобетов вынуждена была потесниться, понемногу перебираясь на юг. Вот как прощался с родной землей народный акын Кудерыкожа Кошекулы, вынужденно откочевывая вместе со своим родом из этих краев:
«Каркаралы – святые горы,
Сколь радостей я здесь познал!
Нам издавна вы были кровом,
Народ мой жил здесь, процветал.
Отары, табуны в подножьях
Паслись, не ведая преград.
Зимой вас бури не тревожат,
Весной прекрасен ваш наряд!
Где мне искать такие горы?
В бескрайнем мире не найти
Лесов зеленые уборы
И ягод сочные плоды.
Каркаралы – моя обитель!
Как жаль тебя мне покидать!
Отныне враг, враг-разоритель
Тобою будет обладать…»
(сведениями поделился знаток шежире Ахметбек Аринулы (1914), Карагандинская область, Каркаралинский район, совхоз имени Нуркена).
КОНЫРАТЫ. О происхождении племени конырат, о его изначальных корнях существует множество родословных легенд. Мы приведем здесь наиболее часто встречающуюся версию. Кария соз свидетельствуют, что Конырат имел пятерых сыновей. Вот их имена: Байбори, Култай, Шыныбай, Байсары, Даракожа. Потомки всех братьев, кроме Даракожи, так и остались жить на земле Жиделибайсын и постепенно ассимилировали среди узбеков. От Даракожи родился Узынсопы, от него – Наганай. У Наганая было собственных тридцать сыновей и еще двоих – Емена и Семена он усыновил, вручив каждому в руки берцовую кость с альчиком. В эпоху вражеских набегов, говорят, эти тридцать два сына стали постепенно, один за одним погибать в сражениях с противником. И, судя по всему, уцелели лишь трое из них – Жыгалымырза, (Жагалымырза), Мельдеби и Орынби, рожденные от его байбише Жупар (иногда говорят от токал по имени Калампыр). Когда эти трое возмужали, Жыгалымырза женится на девушке по имени Жезбике из рода торе (в иной раз говорят, что она была калмычкой). После того, как Жезбике родила ему сына Кульшыгаша (иногда его называют и Акмырзой), Жыгалымырза внезапно умирает. Перед смертью он дает жене наказ: «Мой младший брат Мельдеби – би Туркестана и, если вдруг со мной что-то случится, пусть он по закону аменгерства (левират) станет твоим мужем». Вскоре Жыгалымырза (Жалмырза) умирает и мать с сыном остаются вдовой и сиротой. Между тем, до встречи Жезбике и Мельдеби в Туркестане пролетело два-три года. В это время джигит по имени Караменде, родич-аталас (из одного ата) Жалмырзы, очертя голову, влюбляется в Жезбике и добивается ее расположения. У Караменде и Жезбике родился сын, которого они назвали Каракосе. Его многочисленные потомки в настоящее время являются отдельным родом. Однажды Жезбике и Караменде выпадает дорога в Туркестан. По прибытии в город Жезбике, помня наказ Жыгылымырзы, первым делом ищет его брата Мельдеби. В один из дней, оказавшись в людном месте, она увидела привязанного коня с выжженной на крупе «босага тамгой» коныратов (босага – дверной косяк). Она стала дожидаться владельца коня. Через некоторое время явился хозяин, который и оказался Мельдебием, младшим братом ее бывшего мужа. Жезбике на месте рассказала ему всю правду, как есть: «Вот так вышло, Караменде тоже вам не чужой, как решишь теперь, пусть так и будет». Мельдеби некоторое время раздумывает, затем женит Караменде на ком-то и отправляет его домой. У Мельдеби была байбише по имени Кундызай, по закону аменгерства он берет второй женой Жезбике. Жезбике приносит в дом Мельдеби благо, ибо прежде бесплодная Кундызай беременеет одновременно с Жезбике. Таким образом, по воле Тенгри и байбише Кундызай, и токал Жезбике в один день производят на свет двух мальчиков. Сына Кундызай называют Кудайбергеном, а сына Жезбике – Танирбергеном. Наблюдавший за всем этим со стороны Мельдеби, заметил, что уход за сыном байбише был тщательным и неусыпным, а положением токал всячески пренебрегали и в колыбель под ее новорожденного сына вместо перины постелили траву. И не просто заметил, а по степным законам дал каждому сыну прозвище (второе, косвенное имя). Сына байбише он назвал «Котенши» (от сл. котен – попа, зад, потому что байбише, по его словам, злорадна и слишком самоуверенна, («к;тіне сенеді» - каз. идиома, означает самоуверенность, досл. перевод – «верит в свой зад» - прим. переводчика), а сына токал назвал Коктынулы, потому что подстилкой ему служила зеленая трава (Коктынулы - сын Неба, кок – синий, зеленую траву также называют синей - «кок шоп», потому что считалось, что все в природе создано Тенгри и носит цвета Неба – прим. переводчика). Поэтому со временем многочисленных потомков Кудайбергена стали называть «котеншы», а потомков Танирбергена – «коктынулы». А теперь вспомним о Наганае, о котором шла речь выше. Его третьего сына звали Орынби. У этого самого Орынби был единственный сын – Суйеныш. Таким образом, из трех сыновей Наганая от Жыгалымырзы родился Кульшыгаш, от Мельдеби – Танирберген (Коктынулы) и Кудайберген (Котеншы), от Орынби – Суйеныш. От этих внуков Наганая получило распространение племя конырат, состоящее из двенадцати родов. И здесь нелишним будет привести наиболее распространенную среди народа версию шежире. От Жыгалымырзы родился Кульшыгаш, от него пять сыновей - Таз, Тугыскен, Дуйсенбы, Отеули и Жортпас. Потомки Кульшыгаша свое наследство ни с кем другими не делили. Поэтому они множились числом и развивались внутри племени конырат, как самостоятельный подрод (ата) со своей, отдельной долей имущества. От сына Мельдеби Танирбергена родились – Кара (Алги) и Абат (Жабат). Мельдеби того самого Каракосе, который родился от Караменде, вырастил, как собственного сына, ни в чем не обделяя и сделав его наравне с Танирбергеном сонаследником своего состояния. Видимо, поэтому во множестве вариантов шежире Каракосе называют сыном Танирбергена. Вот эти потомки, умножаясь и процветая, когда пришло время делить меж собой общее наследство, распределились на шесть подродов («ата»). Аккойлы и Карасирак, сыновья Кара, имели одну на двоих общую долю в наследстве и сформировали свое отдельное родовое объединение (ата). От Абата пять сыновей – Аразкельды, Байыс, Тайыс, Багыс (Богыс) и Коккоз. Из них Оразкельды формирует свой, с отдельной долей наследства подрод. Потомки Байыса и Тайыса объединяются в единый подрод со своей долей наследства и называются «байлар». Потомки Багыса (Богыса), объединившись, называют свой ата «жандар». Также, получив причитающуюся им долю наследства, свой подрод создали и потомки Токболата, сына Коккоза. Теперь вспомним про Каракосе, приемного сына Танирбергена (Коктынулы). Потомки Каракосе также образовали отдельный подрод (ата), забрав свою долю наследства. Потомки Кудайбергена (Котеншы), сына Мельдеби, образовали три подрода (ата) племени конырат. У Кудайбергена было два сына – Супы; и Макы и третий усыновленный Досымкул, которого когда-то привела с собой его токал Суксырханым из рода торе. Потомки Супы; образовали восьмой подрод (ата) племени конырат, который получил название по имени его правнука Сангы;ла (Супы; – Мулкаман – Сарыкул – Сангыл). Так случилось, потому что все потомки Супы; были сонаследниками с Сангылом. А потомки Макы; при разделе наследства образовали девятый и десятый подрод племени конырат, назвав свои «ата» именами внука и правнука Макы - Аманбая и Жаманбая (от Макы –Кара (Кудайберды), от него – Жаулыбай, Аманбай, Суттыбай, Суынбай, Аккошкар, Байкошкар; От Жаулыбая – Конырсопы, Жаманбай). Потомки Досымкула, приемного сына Кудайбергена (Котеншы), которого когда-то привела с собой токал Суксырханым, составили одиннадцатый «ата» племени конырат под названием «жетымдер». От Орынби, одного из сыновей Наганая родился – Суйеныш, от него – Жолдыбай, от него – Игилик. Намекая на его смирный и добрый нрав, жены старших братьев называли Игилика также «Божбаном» (божбан – толстый, неуклюжий человек – прим. переводчика). Потомки этого самого Игилика составили двенадцатое по счету родовое объединение племени конырат под названием «божбан». Вот одна из передаваемых народом из уст в уста версий сакральных «;ария с;з» или шежире племени конырат, состоящего из двенадцати «ата», племени, которое вольно пасло многочисленный скот по всей Сарыарке и вдоль берегов Сырдарьи, устраивая свои кочевья от Акмечети (ныне г. Кызыл-Орда) до самого Ташкента (см. в главе «Средний жуз» темы «Шестьдесят шесть ата коныратов», «Котен», «Котеншы и Коктынулы»; в главее «Прозвища или косвенные этнонимы» тему «Коныраты»; в главе «Казахские этнотопонимы» также тему «Коныраты»). БОГ. РАЙ. АД. Это было время, когда Абай и Машхур-Жусип еще не встречались лицом к лицу, зная друг о друге лишь понаслышке. Однажды Машхур-Жусипа дорога привела на земли рода тобыкты, и он решил нанести приветственный визит Абаю. Стоило Машхур-Жусипу переступить порог, как Абай задал ему внезапный вопрос: - Говорят, слава поэта опережает его на сорок дней пути, я много наслышан о тебе, но хотелось бы самолично утвердиться в этом, поэтому скажи-ка мне, где Бог, а где рай и ад? На что Машхур-Жусип без промедления дал следующий ответ: - Я не знаю где Бог Абая, мой же Бог у меня в сердце. А рай и ад у каждого в собственном доме. Если жена умная – в доме рай, а где жена глупая – там ад! Довольный столь разумным ответом Абай улыбнулся: «Не зря, видимо, говорят, ты действительно и есть Машхур! (машхур –известный, популярный)» - и протянув в знак приветствия обе руки, предложив ему пройти на тор (почетное место в доме) (сведениями поделился знаток шежире Галымжан Мукатулы (1905-1976), Акмолинская область, Ерейментауский район). КУЛАН КЫПШАКИ. Одно из девяноста двух ответвлений племени кыпшак называется кулан кыпшак. Данные шежире говорят о том, что батыр по имени Домбауыл женился на дочери водной пери (русалка, нечистая сила). Дочь водной пери поставила ему условие: «Никогда не будешь смотреть на мои ноги». Давший на это согласие Домбауыл батыр однажды, вставая с постели, заметил, что ноги ее суженой оказались плоскими, как гусиные лапы. Дочь пери, почувствовавшая взгляд мужа, сказала ему: «Самой судьбой не дано нам быть вместе» - и тут же исчезла с глаз долой. Оказывается, дочь водной пери к тому времени была уже беременна от Домбауыл батыра. В один из дней она рожает крупного и здорового сына. Завернув младенца в сухой помет кулана, она приносит его и оставляет у порога Домбауыл батыра. Поэтому, говорят, потомки этого ребенка стали называться кулан кыпшаками. В Улытау есть конусообразное надмогильное сооружение, сложенное из камней, которое называется столбом Домбауыла (сведениями поделился народный акын Ахметжан Абыкаев (1903-1986гг.), Костанайская область). КУЛТАЙБОЛАТ. Среди абак кереев есть родовое объединение (ата) под названием култайболат. В различных версиях шежире существует множество рассказов и легенд об этом ата. В одних из них говорится, что култайболаты берут начало от одного из двенадцати ата абак кереев. То есть, от Абака (иногда его называют и Назиром) родился Кутты, от него – Майкы, от него – Ермен, от него – Изен, от него – Куттыберды (или Аксопы), от него – Баганалы, от него – Байлау, от него – Жиеншора, а от него – Култайболат. Из других версий известно, что култайболаты и есть одно из двенадцати родовых объединений (ата) абак кереев. В некоторых шежире род шимойын не причисляют в состав двенадцати ата, в других не причисляют род сарыбас, а в иных исключают из их состава род жастабан. Третья группа версий утверждает, что во времена, когда среди народа имело вес слово Журтбай бия (XIX в.), култайболаты были выведены из состава двенадцати ата абак кереев и включены в объединение жантекеев с правом на равную долю наследства («еншілес» - сонаследование, иногда называют их и «алмандас»). Таким образом, вместо култайболатов в состав двенадцати ата абак кереев были включены соседние шимойынды, потомки ашамайлы кереев. Четвертая серия версий шежире говорит о том, что родовое объединение (ата) култайболат берет свое начало из рода жантекей. А вместо култайболатов одним из двенадцати ата абак кереев называют шимойынов. А в пятой группе шежире Култайболат является братом по матери (отцы разные) для Маулим, которая была байбише (старшей женой) Жантекея. Родители Култайболата умирают, и он рано остается сиротой, поэтому растет в доме замужней старшей сестры Маулим и своего жезде (муж сестры) Жантекея. Поэтому родовое объединение култайболат в одних шежире относят к жантекеям, в других – к абак кереям, и этот факт не считается ошибкой. В-шестых, есть версии, согласно которым сына Жантекея по имени Кенжали усыновляет его нагашы (родственник по матери) кыпшак Каска батыр. Позже, после смерти Каска батыра осиротевший Кенжали возвращается к своему роду и женится на девушке по имени Токбике. Токбике родила ему сына – Тылеумета. От Тылеумета два сына – Култай и Болат. Со временем потомки этих двух братьев стали называться култайболатами. Седьмая группа версий сообщает, что седьмой потомок Абака (Назира) Байлау имел сына по имени Бердишора. От дочери Бердишоры родился сын по имени Жиеншора. От Жиеншоры – Тлеумет, от него – Култай и Болат. Потомки этих двоих и назвались култайболатами. Знатоки шежире, распространяющие именно эту версию, говорят, что от Култая – Байкожа, Шынкожа и Кожаберген, три сына. От Болата – Отеген и Сасык (Бердыкен) (сведения получены от Аскара Татанайулы, Восточный Туркестан, Синьцзян). КЫДЫРАЛЫ, КУЛШАН. Согласно шежире от Наймана родился Бельгибай, от него – Суйыныш, от него – Толегетай, от него – Кытай. От Кытая – Тортуыл, Каракерей, Матай и Садыр. Отец их Кытай умирает, четыре сына, оставшись в раннем возрасте сиротами, растут у своего деда Толегетая. Поэтому их назвали «торт толегетай» («четыре толегетая»). Из этих четырех толегетаев Матай имел трех сыновей. Это – Колдас (Каптагай), Аталык и Танеке. Колдас жил в XVII веке. Во время атак на врага, говорят, он частенько мчался вперед с кличем: «Капта-капта!» (Окружай-окружай!), - поэтому ему дали прозвище Каптагай. Преклоняясь перед его исключительным бесстрашием, найманы имя Каптагая сделали своим боевым кличем (ураном). Потомки Каптагая сейчас составляют отдельный род в составе племени найман. В состав рода каптагай входят такие родовые объединения (ата), как кыдыралы, кулшан, кара и бикен. Относительно этих четырех ата в народе есть поговорка: «Чем останавливаться рядом с бикеном, лучше сесть на шипы, чем останавливаться рядом с кара, лучше остаться в открытой степи, чем соседствовать с этими двоими, следуй туда, куда перекочевали кыдыралы и кулшаны». Суть этой поговорки заключается в том, что кыдыралы и кулшаны, прежде чем откочевать, оставляли на старом месте в очаге запеченное в углях мясо, заботясь об одиноких путниках или тех, кто откочевывает вслед за ними. Кыдыралы би – реальное историческое лицо. Он умер в Лепсинском уезде в 1807 году. Его внук Танеке был прославленным батыром, участником народно-освободительного движения под руководством Кенесары хана. Потомок Кыдыралы по имени Барлыбек был в Жетысу одним из первых, кто получил высшее образование. Прославившиеся в народе Маман бай, Турысбек кажы и Есимбек кажы были также потомками Кыдыралы. Известная народная поэтесса и сказительница Сара (Сара Тастанбеккызы, прославившаяся айтысом с Биржан-салом Кожагулулы – прим. переводчика) была невесткой, переступившей когда-то порог этого аулета. КЫПШАК. Известный историк Рашид-ад-Дин в своем «Сборнике летописей» приводит вот такую легенду: Огуз, потерпев поражение в сражении с племенем ит-бараков, укрылся на острове посреди реки Косозен. Между тем, одна беременная женщина, чей муж погиб в этом сражении, спрятавшись в дупле дерева, разрешается от бремени. Услышав об этом, Огуз из жалости к этой овдовевшей женщине объявил: «Я усыновлю этого новорожденного мальчика». Действительно, он растит его, как собственного сына и дает ему имя Кыпшак. Имя «Кыпшак» происходит от тюркского слова «;абы;», что означает кору дерева, у которого прогнила сердцевина. Все кыпшаки берут свое начало от этого мальчика» (Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. 1-й том. Книга первая. – Москва-Ленинград, 1952. Стр. 84). Эта же версия шежире точно в таком же виде повторяется в труде Абильгазы бахадура «Родословная туркмен» (А.Н. Кононов. Родословная туркмен. Сочинение Абу-л-гази хана хивинского. – Москва-Ленинград, 1958. Стр. 295-300). КЫПШАК НАУРЫЗБАЙ БИ. Согласно шежире одним из пяти ответвлений кыпшаков является карабалык. У Карабалыка было пять сыновей – Карсак, Шоманак, Жолыншы, Жолжаксы и Танабуга. В родовом объединении танабуга (ата) прославился своими благими деяниями Наурызбай би Казыбайулы. Казыбай, отец Наурызбай бия, когда-то также был среди карабалык кыпшаков уважаемым бием. Именитый акын Оске Таракулы был воспитан и вырос под опекой Казыбая. Если мы отметим, что в сборнике «Песнь пяти веков» («Бес ;асыр жырлайды» - трехтомное собрание сочинений казахских акынов, начиная с XV-го по XX-ый века. Составители: М. Байдильдаев и М. Магауин. 1984. Алматы. Издательство «Жазушы») Казыбай ошибочно был назван именем «Казы», надеемся, что его аруак (дух предка) будет доволен. В свое время Наурызбай би был близок с известными Досбол бием и Балгожа бием. Балгожа би – дед Ибрая Алтынсарина. Если Оске акын сказал о Наурызбай бие: «Никто в Алаше не превзошел умом Наурызбай бия», то Мухамеджан Сералин писал о нем: «Когда-то прошел по жизненной стезе и могучий, как нар, Наурызбай би». Ахмет Байтурсынов в своей книге «Литературоведение» в качестве примера приводит стихи Наурызбай бия. Когда колониальная политика России получила размах и силу, когда жизнь казахов начала рушиться со всех сторон, кыпшаки Сарыарки вынуждены были разделиться и часть из них двинулась искать убежище на берегах Сырдарьи. Как будто по живому провели ножом, раскололи надвое вчера еще живших рядом, в тесной близости родственников. Разве могут быть для казахов более тяжкие испытания? Кыпшаки, что перебрались на Сырдарью, все глубже и глубже стали погружаться в печаль и тоску по родным местам. И тогда наиболее активные среди них во главе с Досбол бием, говорят, написали письмо своим степным сородичам:
«Шлем вам привет издалека,
И Канкожа, и Балкожа,
Шуйиншали и Карпык бай,
Сын Казыбая Наурызбай.
Теперь кыпшак и здесь, и там,
Разделены мы пополам.
Растаял вольной жизни след,
Не виден малый в нем просвет.
Не мните, в русских городах
Нет места. если ты казах.
Нам боязно, что обрусеть
Там детям вашим суждено.
Быть вместе нам, чтоб уцелеть,
Необходимо уж давно.
Даст если Бог, у Сырдарьи
Найдутся мир нам и покой.
Настигнут здесь когда враги,
Уйдем дорогою степной.
Езжайте к нам, вас будут ждать
Почет, забота, теплый кров.
Не прочь мы у порога спать,
Чтоб сон ваш крепок был, здоров.
Коль скажете на это: «Нет»,
Чужак надломит вам хребет!»
На это письмо Наурызбай би дал такой ответ:
«Твой, би Досбол, прочли привет,
Нас просишь вам идти вослед.
Земля родная наша здесь,
Здесь свод привычных нам небес.
Нам сартов чужд оседлый быт,
Их дом, что краскою покрыт.
Далек от нас дехканин-сарт,
Он нам ни сват, ни друг, ни брат.
Их мир негожий не хвали,
А лучше к нам, домой вернись.
Давно орыс у Сырдарьи,
Им создан округ, оглянись,
И там он властвует давно.
Готов ли ты сразиться с ним?
За десять лет разорено
Вокруг нас все, а мы молчим.
Захвачена им Акмечеть.
Возможно ль вам их одолеть?
И жалайыр, уйсын, дулат
На землях русскими зажат,
Найман страдает и кыпшак.
Он разве в чем-то виноват?
С вас трижды требует «закят»,
Как орыс, ненасытен сарт.
Нет бога в их сердцах пустых,
Им дела нет до бед чужих…»
(сарт – земледелец, оседлый житель для кочевника; закят – ежегодное налогообложение мусульман, налог со скота – прим. переводчика). Вот так люди того времени переживали за будущее, за судьбу народа и земли. По сей день в народной памяти хорошо сохранился один случай из жизни Наурызбай бия, когда он выносил судебное решение во время тяжбы сторон по поводу размера штрафа (кун) за убийство человека. Известный среди кыпшаков человек по имени Шашамбай, говорят, погиб от рук кого-то из многочисленных сайдалы из аргын-куандыков. В то время среди сайдалы был всеми уважаемый Аккошкар, которому однажды случилось стать участником праздничного торжества в честь восшествия на престол белого царя. Считается, что ему удалось довести поголовье своих табунов до сорока тысяч. В той тяжбе по определению размера выплаты (куна) за содеянное с одной стороны выступили Шынгыс торе и сайдалы Аккошкар, другую сторону возглавляли правитель Мукан, Наурызбай, сын Казыбая, алтыбас Балкожа и Казыбек, сын Шегена. Когда обе стороны обсудили сложившееся положение, на вынесение окончательного решения по спорному вопросу выдвинули Аккошкара и Наурызбая. И тогда Аккошкар би сказал: «Эй, Наурызбай, твой полнозвучный, внятный глас не раз достигал моих ушей. Первое слово в этом деле за тобой»! На что Наурызбай би дал такой ответ: «Я слышал, в твоем роду не прислушиваются к мнению аксакалов (аксакал – белобородый старец, мудрец) и пренебрегают мудрым словом. Я не хочу, чтобы вы тут же переступили через мое решение, нарушив его. Поэтому первым говорить не буду». Тогда Аккошкар заявил: «Аккошкар говорить не станет, но если скажет, то от слова своего не отступится. Аккошкар не предпримет ничего, но если предпримет, то народ прислушается к нему. Поэтому ты огласи свое решение», и уступил слово собеседнику. Получив уступку противоположной стороны в принятии решения, Наурызбай спросил: «Как по-вашему я должен рассудить это дело? По законам русских или, опираясь на Коран? А может, по-казахски, основываясь на заветы предков? Аккошкар на этот вопрос, говорят, ответил так: «Пойдем по пути наших предков». «В таком случае, у меня к вам есть один вопрос», - сказал Наурызбай. «Спрашивай!» - тут же заявил Аккошкар. «Хорошо, спрошу. Каков кун (штраф, стоимость) за хорошего коня?» - задал вопрос Наурызбай. «Четыре кобылы-четырехлетки» - дал ответ Аккошкар. «Каков кун за хорошую собаку?» - не унимался Наурызбай. «Шкуры двух матерых волков» - тут же выпалил Аккошкар. «Тогда скажи мне, каков кун за джигита»? – спросил теперь Назарбай. «Две девочки-сироты» - дал ответ Аккошкар. После всех этих вопросов-ответов, Наурызбай заявил: «Возможно, весь алты алаш (здесь имеется ввиду весь казахский народ) и не знал Шашамбая, но в Среднем жузе его знал даже самый малый ребенок. Кун за него я назначаю следующий: сорок кобылиц-двухлеток и пленная калмычка»! – как отрезал Наурызбай. Говорят, Аккошкар без всяких возражений согласился с ним. Однако, как оказалось, многие остались недовольны тем, что Аккошкар одобрил подобное решение, даже не раскрыв рта: «Почему сам не вынес заключение, уступив это дело Наурызбаю? А если уступил, почему сразу же пошел ему навстречу?» И тогда Аккошкар, к тому времени перешагнувший порог восьмидесятилетия, сказал им:
«Если нужен справедливый бий,
Обратись к сыну Шегена Казыбеку.
Если нужен быстрый и проворный бий,
Обратись к Наурызбаю, сыну Казыбая.
Но есть и Балкожа, наш третий бий,
Однако, говорят, его верблюдица
Принесла на этот свет верблюжонка темной ночью».
Когда в самом начале Наурызбай поставил мне вопрос, я вижу, вы все ничего не поняли. Если бы я сказал тогда ему, чтобы судил по законам русских, он кого-нибудь видного из нашего рода отправил бы на каторгу в Сибирь, туда, где, говорят, ездят на собаках. Разве такая кара не равна смерти?! Если бы я сказал тогда ему, чтобы судил, опираясь на Коран, он взял бы за основу суру «Бахара», в которой говорится: «Если убили твоего человека, в ответ убей с их стороны равного ему». Я видел, что он готов был в этом случае из нас выбрать кого-нибудь, равного Шашамбаю, и рассечь тому голову своим мечом, что висел у него на поясе. Опираясь на Коран, он также победил бы меня. Ведь «Коран» - это Божье слово. Наурызбай оказался человеком, у которого есть свой святой покровитель. На двух его плечах сидело по разъяренному тигру, которые могли растерзать меня, если бы я только надумал возразить». В тот раз, говорят, Наурызбай би вынес решения в сорока трех спорах и народ остался благодарным каждому его действию (сведениями поделились Отемис Калабаев и Асылбек Ташбаев, уроженцы Костанайской области; Акылбек Шаяхмет. Памятная история народа (Есте ;ал;ан ел тарихы). – Костанай, 2005. Стр. 155-166). КЫПШАК СЕЙИТКУЛ. Широко распространенная среди народа версия шежире гласит о том, что от одного из предков кыпшаков по имени Торы родились четыре сына – Альпейис, Кулпейис, Кокмурын и Шашты. Из них от Альпейиса – Китаба, от него девять сыновей – Едиль, Шогал, Бессары, Кара, Кайыпберды, Косай, Сарытымак, Акпан, Сарыкот. Из этих девяти от Кара – Мазберли, Кошкыншы. От Кошкыншы шесть сыновей – Кошымкул, Кошымбет, Таниркул, Сырымбет, Курманали и Курмантай. Из этих шестерых от старшего Кошымкула – Избасар, Козыбак, Жиенали. Из них от старшего Избасара – Байтума и Маман. От Мамана десять сыновей – Бостыбай, Байтали, Жантали, Рак, Берды, Сейиткул, Жылкельды, Байкадам, Коскадам и Карамысык. Из десяти сыновей Мамана самым образованным, открытым и отзывчивым, говорят, вырос Сейиткул. Это было время, когда все, начиная с потомков Кара и вплоть до аулета Мамана находились в подчинении у Хивинского хана. У этого хана, говорят, был некий служитель, который, как говорится, скажи ему отрезать волосы, так он и всю голову отрубит. Казахи называли его Токымкаккан Кыстаубай. Однажды этот самый Кыстаубай совершает набег на аул Сейиткула, в результате чего с обеих сторон погибает значительное количество людей. Во время сражения от стрелы, пущенной Сейиткулом, погибает сын Кыстаубая по имени Сейдахмет. После этого случая, зная, что теперь ему не будет покоя, Сейиткул в одну из ночей откочевывает всем аулом. Поначалу, чтобы скрыть следы, они направляются в сторону Сырдарьи, затем кочевье сворачивает на юг и останавливается, достигнув Торгая. По прибытии в Торгай, Сейиткул, воспользовавшись своим опытом, тем, что он видел в Туркестане, сообща, вместе со всей родней начинает сеять хлеб на берегах реки Кабырги. Получив богатый урожай, они за короткое время успевают прийти в себя. В считанные годы количество семей достигает четырех сотен и теперь они называются аулом Сейиткула. Но разве такую новость утаишь? Слава о Сейиткуле растет день ото дня и однажды вместе со снующими туда-обратно караванщиками весть доходит и до Токымкаккан Кыстаубая. После смерти сына горе застыло в его сердце и Кыстаубай, давно таивший в себе месть, тут же, собрав отряд, совершает набег на аул Сейиткула. Когда Кыстаубай, гарцуя на коне, ворвался во двор дома Сейиткула, говорят, тот в молитвенном единении с богом совершал в это время свой полуденный намаз. Кыстаубай, не задумываясь, рванул к Сейиткулу и разрубил его саблей пополам. Затем, утоляя жажду мести, подверг уничтожению все население аула, не щадя ни мужчин, ни женщин, ни детей, ни стариков и, исполнив задуманное, отправился в обратный путь. Этот случай произошел в 1830 году. Сейиткул родился в 1770 году и погиб, когда ему было около шестидесяти лет. Вскоре скорбная весть доходит до кыпшаков, массово кочевавших вдоль берегов Сырдарьи. И тогда известный Досбол би обращается с просьбой к прославленному среди всего казахского народа батыру Сегызсеры Бахрамулы: «У нас уже нет сил терпеть издевательства этого Токымкаккан Кыстаубая, головореза хивинского хана. Мало того, что он отбирает скот у людей вдоль Сырдарьи и угоняет в плен наших девушек и женщин, теперь он взялся без жалости истреблять нас. Мы должны защитить свой народ любым способом». Сегызсеры не раз слышал об этом и раньше, поэтому злость закипела в нем с новой силой. После слов Досбол бия он решает выступить против заклятого врага. Однажды Кыстаубай, собрав тысячный отряд воинов, решил по обыкновению пограбить народ, кочевавший вдоль Сырдарьи. Сегызсеры также не сидел сложа руки. Со своим войском он готовился выйти навстречу разбойникам. Два войска встали лицом к лицу на берегу Сырдарьи в местечке с названием Жолек. Началось кровопролитное сражение. Не желая сдаваться, обе стороны напирали друг на друга что есть сил. И те, и те понесли ощутимые потери. И тогда Сегызсеры крикнул, стараясь перекричать лязг оружия и топот копыт: «Уа, Кыстаубай, не будем проливать невинную кровь. Вся вина за содеянное лежит на тебе, поэтому выходи со мной на битву жекпе-жек (один на один)!» В этом поединке удача была на стороне Сегызсеры. Связав Кыстаубая по рукам и ногам, он вручил его в руки народа. Разъяренная толпа тут же отрезает Кыстаубаю нос и уши, выкалывает глаза, словом, убивает, предав его невыносимым мукам. У акына Нуржана Наушабайулы есть такие стихи, описывающие подвиг батыра Сегызсеры:
«Сегызсеры, собрав вокруг сарбазов,
Возглавил рать в свои семнадцать лет.
Был Кыстаубай жестоко им наказан.
Батыр исполнил данный им обет.
Враг связан по рукам, ногам и брошен
Перед толпой разгневанной кулем.
Одним лишь махом из седла низложен,
Чтоб был злодей народом осужден.
Батыр, утихомирив жажду мести,
Родных лишенным, молча, уступил:
«Любая казнь для палача уместна», -
Сказал и им судьбу врага вручил»
(сведениями поделился кыпшак Корган Амиргазин, аталас-сородич, потомок Сейиткула, Костанайская область, Амангельдинский район). ПОТОМКИ МУНАЛА И ЖАНАТА. Жади;ки являются одним из двенадцати родовых объединений абак кереев и в свою очередь подразделяются на четыре ата под названиями – итемген, мунал, малик и жанат. Среди них потомки Мунала и Жаната имеют общую судьбу. Шежире повествует о том, что в эпоху сумятиц и набегов дети Мунала погибают от рук врагов. В живых остаются лишь два ребенка его сына по имени Барды – Едиль и Едыге, рожденные его женой по имени Сандык, однако последние двое были угнаны в плен и остались в руках врагов. После этого случая, Баке батыр, сын Кусайына, потомка Жаната, видя, как сгорбился изведенный горем Мунал, отправился прямо к врагу, нашел там Едиля с Едыге и привез их домой. Возвратившись, по закону аменгерства (левират) он женится на овдовевшей Сандык. У Баке батыра с Сандык рождаются три сына – Кошебай, Атан и Тайлак. Едиль и Едыге, как старшие братья этих детей, также растут в доме Баке батыра. В один из дней умирает состарившийся Жанат и на его младшей токал Назбике женится Мунал, как младший брат ее умершего мужа. У Мунал и Назбике рождается сын по имени Байыс. Все потомки Мунала и Жаната росли числом и процветали. Многоопытные старцы, распространители шежире всегда упоминают о том, что у родовых объединений едиль и едыге, а также у представителей других трех подродов кошебай, атан и тайлак отцы разные, а мать одна. Соответственно, не забывают упоминать и о том, что у сыновей Мунала – Байыса и Барды разные матери. УРАН (РОДОВОЙ ДЕВИЗ) НУРБАЯ – «ШЕЖЕКОЗ». Алтай – один из родов, берущих свое начало от куандыков из аргынов Среднего жуза. Согласно данным шежире от байбише Алтай имел сына Алсая, а от токал – Нурбая. Из потомков этих двоих со временем образовались два родовых объединения (ата). Алсай, говорят, был батыром. Перед походом на врага он надевал на себя стальную кольчугу, которая называлась «Шежекоз» (означает, что кольца, из которых была отлита кольчуга, размером были, как глаз мелкой птахи – прим. переводчика). Однажды, во время внезапного столкновения с врагом, кольчуга Алсая стала добычей врага. Батыр был сильно расстроен этой потерей и испытывал мучительную неловкость. Нурбай, заметив сожаление, испытываемое старшим братом, в один из дней садится на коня, едет к калмыкам и возвращает захваченную ими кольчугу Алсаю. С тех пор, говорят, ураном потомков Нурбая стало слово «Шежекоз» (сведениями поделился знаток шежире Башар Аринулы (1889-1972), Карагандинская (ныне Улытауская) область, Жанааркинский район; М.Ж. Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 25-26). ЕСЛИ ОЖЫК ОТКОЧУЕТ, НА ЕГО МЕСТЕ РАСПОЛОЖИТСЯ ШАПБАС. Есть одна история, которая касается рода ители из абак кереев. Дело в том, что шеруши был одним из двенадцати родов (ата) абак кереев. От Шеруши три сына – Шакат, Айтуган и Сарт. От Шаката –Одырай, и Шапбас (Шака), от Айтугана – Ожык, от Сарта – Узынмылтык (Кутымбет), Курман, Бакыт (Есет), Санырау (Усет). Из них Одырай со своими десятью сыновьями кочевал вдоль берегов Сырдарьи, когда подвергся внезапному набегу врага. В связи с этим значительная часть семей перекочевала в сторону Бадахшана да так там и осталась. А Ожык, будучи единственным наследником в своем роду, приблизил к себе младшего Шапбаса, чтобы везде и всюду быть вместе. Их потомки, даже много лет спустя, так и остались неразлучны друг с другом. Поэтому среди людей и утвердилась такая присказка: «Если Ожык откочует, на его месте расположится Шапбас» (сведениями поделился известный тюрколог Каржаубай Сарткожаулы (1947 г.), Монголия, аймак Баян-Улгий, сомон Дэлун). ОНГЫТ-УАК. Во времена до Чингисхана сегодняшнее племя уак называлось онгыт-уак. Их родина располагалась севернее Китайских укреплений. В тех местах существовали города Онгыт-какпа и Тендык. В ту пору, когда онгыт-уаками правил хан по имени Алакуш, на них совершил нападение Чингисхан и подчинил себе их улус. Согласно казахским шежире, происхождение свое уаки ведут от таких батыров, как Жаубасар, Камбар, Ер Кокше и Ер Косай. Уаки своим ураном (боевой клич, родовой девиз) взяли имена Жаубасара и Ер Косая (сведениями поделился Молдакан Абикенулы, Костанайская область, Карасуский район). РОДОСЛОВНАЯ (ШЕЖИРЕ) СРЕДНЕГО ЖУЗА. У Жанарыса было две жены. Обе были бесплодны и жили одной мечтой - прижать к груди родное дитя. В один из дней, наполненных страданиями и тоской, в их дом внезапно нагрянули в гости шесть ходжей. -О, Боже, он услышал нас! Вот они, святые у нашего порога, теперь и у нас будут дети! И со словами: «Сыйынбасам, ма;ан серт, ;олдамаса;, са;ан серт! Сарт болса;, сада;ам кет»! (Когда среди казахов началось распространение ислама, в степь стали прибывать арабские миссионеры-кожа и кожа-персы из Ирана. Сартами казахи называли персоязычных купцов-таджиков, ведущих активную торговлю среди казахов. Когда в 14 в. хан Алтын Орды Узбек хан прибыл в Хорезм, здешние оседлые таджики-сарты стали называть его тюркоязычный народ узбеками. У казахов есть пословица: «;збек ;з а;ам, сарт - сада;ам», которая переводится приблизительно след. образом – узбек мне родной старший брат, а сарт – как бы чужой и я готов принести его в жертву. Также и в вышеприведенной пословице говорится, что мол я доверяюсь вам, если не оправдаете мои надежды, вина ваша, а если вы сарты, то напрасны мои жертвы. Однако, имена всех шести ходжей свидетельствуют о том, что гости эти оказались не чужими, а выходцами из своей казахской среды, потому что шестерым позднее родившимся младенцам вышеназванный Жанарыс дает имена этих ходжей – прим. переводчика) – они зарезали в честь гостей шесть баранов, - добавив, - мы выстираем вашу грязную с дороги одежду и дадим отдохнуть вашим лошадям! Пока не съедите мясо этих баранов, мы вас не отпустим! И тогда ходжи, благодарные за их гостеприимство и добросердечие, заявили: -Мы дарим вам имена всех нас шестерых. У вас будет шесть наследников! – и дали им свое благословение. А имена у них были следующие: Каракожа, Аккожа, Актамбердыкожа, Даракожа, Смагулкожа и Косымкожа. Следом, обе женщины понесли детей и со временем у байбише (старшая жена) родилось четыре, а у токал (младшая жена) - два сына. Шестерым сыновьям они дали имена шестерых ходжей. Четырех сыновей байбише назвали – Каракожа, Аккожа, Актамбердыкожа и Даракожа. От Каракожи – Аргын, от Аккожи – Найман, от Актамбердыкожи – Кыпшак, от Даракожи – Конырат. Сыновей токал назвали Смагулкожа и Косымкожа, от одного из которых родился Керей, от второго – Уак. Мы рассказываем только то, что слышали сами. Говорят, старшая сестра Аргына, достигнув совершеннолетия, связалась с неким торе (чингизид) и родила сына. Не зная, что ответить на вопрос людей: «Как такое могло случиться?», она, говорят, молча начинала расчесывать гребнем свои волосы. Поэтому ее сына назвали «Таракты» (тарак – гребень). Вот откуда пошла расхожая фраза: «В отсутствие торе его может заменить таракты». А еще в народе говорят: «Ит жаманы – бара;ты, ел жаманы – тара;ты» (досл. худший пес – лохматый пес, худший народ – род таракты. Род, у которого тамгой является тарак – гребень среди уйсынов Старшего жуза это жалайыры, они являются нокта агасы своего жуза. В Среднем жузе род, имеющий тамгу в виде гребня – это таракты, а в Младшем жузе – род табын. Они также являются нокта агасы своих жузов. Среди казахов нокта агасы называют тех, кому дано право первого слова во время праздников и последнего, решающего слова во время споров и тяжб. Во всех трех жузах нокта агасы - это рода с тамгой тарак – гребень. Традиция эта, говорят, пошла со времен Чингисхана, когда его правая рука жалайыр Мухали также имел тамгу в виде гребня. Когда незадолго до своей смерти Чингисхан разделил завоеванные земли между своими сыновьями, личные гвардии Джучи (Жошы), Чагатая (Ша;атай), Толуя (Т;ле) и Угедея (;кітай), говорят, состояли из жалайыров. В данном случае род таракты Среднего жуза берет начало по материнской линии, т.е., они в данном случае являются для аргынов «жиенами», а жиенам казахи не давали в руки власть над собой, ибо жиены были представителями другого, отцовского рода. И в данном случае пословица намекает на это, т.е. это скорее всего мнение противников предоставления статуса нокта агасы роду таракты или же пословица имеет шутливую форму, традиционную во взаимоотношениях представителей разных казахских родов). Но недаром говорят, что «дети от дочери – вовсе не отрезанный ломоть», поэтому «род таракты получил статус «нокта агасы» среди аргынов» (статус рода, главенствующего в отсутствие торе-чингизидов – прим. переводчика). Средний жуз, объединившись с таракты, стал называться «Жеты арыс ель» (народ, состоящий из семи племен). Старшую жену Аргына звали Аргуль байбише. От нее два сына – Кутан и Бутан. Бутан умер совсем молодым, не оставив после себя потомства. У Кутана родился единственный сын – Мейрамсопы.
«Спроси, кто дальний предок мой – Кутан!
Его благословил сам Беказиз султан.
Дочь Карашаш у сына, сын - Мейрам,
От дочери той куандыков, суйиндыков клан».
Уак Жаркын би как-то спросил у акына Котеша: «От кого вы получили свой поэтический дар? От собственных предков или от предков по линии матери (нагашы)»? На что акын Котеш дал такой ответ:
«Аргын – он старший, и к тому смышленый,
Был на особом он всегда счету.
Акын Кутан – наш предок… Возрожденный
Мной дар, есть слух, присущим был ему».
Вот из таких слов мы знаем, что был у нас дальний предок по имени Кутан. Говорят, о нем писал сам Бухар жырау (акын, жырау, бий, видный представитель казахского устно-поэтического творчества – прим. переводчика):
«Мы, как один, все дети Кутан бая,
Спроси любого, даст ответ такой.
Аргынов ветвь собою продолжаем,
Каракожа далекий предок мой».
Токал (младшую жену) Аргына звали Момын. Она родила ему пятерых сыновей – Аксопы, Карасопы, Сарысопы, Арыксопы и Надирсопы. От Аксопы берут свое начало род канжыгалы с ураном «Толыбай» и род тобыкты с ураном «Маябоз». От Карасопы – род караул с ураном «Каракай» и род басентиин с ураном «Барлыбай». От Сарысопы ведут отсчет род атыгай с ураном «Ушыбай» и потомки двенадцати родовых объединений (ата) - даут. Надирсопы не оставил после себя потомства. Наш дальний предок Аргын, говорят, в сто шесть лет взял себе токал по имени Айнакоз, которая родила ему сына по имени Танбиссопы. От Танбиссопы – Усенбай и Елемес. От Елемеса – Ерман. От Ермана – Шагыр и Болтирик. От Шагыра пять сыновей – Акай, Жолдыбай, Тагышы, Аманжол и Сомжурек. От Аманжола – Кошей. От Кошея – батыр Шакшак. Сын Шакшака – Кошкар. Сын Кошкара – батыр Жанибек. Ор Жанибеком его прозвали… за горделивость и надменность. Деверем Мейрамсопы, говорят, был алшын Кудысбай, а его невесту звали Нурфая. Замуж ее, как известно, выдавали зимой. Мать Нурфаи к тому времени уже умерла. Жена старшего брата Нурфаи (женге), чтобы ее любимица не чувствовала отсутствия матери, решила проводить ее сама и прибыла вместе с Нурфаей в дом ее жениха. Взяли с собой одну девушку-сироту по имени Каркабат, чтобы она тянула за аркан верблюдов. Говорят, караван ушел вперед, а приотставший от него жених ехал на коне по дороге, когда увидел трех женщин из их процессии, которые присели у дороги по малой нужде. Сидя в седле, он подумал: «Кого это так приспичило по пути?» - и тут увидел, что, пущенная одной из них струя, рассекла пополам подол ее полушубка. Ночью, лежа в постели, Мейрамсопы спросил об этом у Нурфаи, на что та сказала: - Это была Каркабат. Присев, она так загремела, что не только мы, даже наши кони испугались. Пока они, прибыв на место, обосновались, между двумя их родами вспыхнула вражда и женге, принимавшая участие в проводах любимой золовки, не смогла вернуться домой. И тогда Нурфая сказала своему мужу: - Она была женой моего родного брата, я не могу ее отдать никому, кроме тебя, поэтому ты женись на ней, - и выдала женге второй женой за собственного мужа. - И мою служанку возьми себе третьей женой, - добавила Нурфая, - я вижу, что она способна родить тебе прекрасных детей. Мы – три женщины, покинувшие однажды свой родной край, и в жизни, и в смерти должны быть рядом друг с другом, - и еще раз женила своего мужа. От самой Нурфаи родились Куандык и Суйиндык. От ее женге – Бегендык и Шегендык. От бывшей рабыни – Болаткожа. Многочисленные потомки этих пятерых братьев стали называться «бес мейрам» (пять мейрамов). А та самая рабыня и служанка по имени Каркабат, говорят, всю жизнь относилась к нашему предку Мейрам-ата (Мейрамсопы) с особым почтением и заботой. И еще, говорят, купая мужа, Каркабат без устали благословляла его словами: «Будь счастлив»! Возможно, кто-то видел подобное в своей жизни и потому сказал первым слова, ставшие расхожими в народе: «Благодарность – она, как нежное масло, проклятие же – как черная кровь» (Машхур-Жусип. Шежире казахов (;аза; шежіресі). Произведения. 10-й том. – Павлодар, 2007. Стр. 7-10). ВОСЕМЬ РОДОВ КЕРЕЕВ. По словам знатока шежире Мами, жившего в XIX веке в окрестностях Алтая, племя керей состояло из восьми ветвей или родов. Это – шеп, сеп, байлау, койлау, изен, жусан, ельдей и кольдей. Этот факт обращает на себя особое внимание потому, что имена этих восьми предков кереев встречаются в китайских летописях VII-VIII веков. По сей день потомков этих восьми родов можно встретить в составе племени теле на территории Джунгарии. В самом начале VII века восемь родов кереев сражались против господства над ними Восточного Тюркского каганата. В 607 году, Керын Еркын хану, возглавлявшему потомков Шепа, дается новое имя – Изен-Бага-каган. Орда Бага-кагана расположилась у подножия горы Богдо. Позднее, Бага-каган одерживает победу над тюркским Жору-каганом и присоединяет к себе земли Кумыл и Карашар. После смерти Бага –кагана на престол садится его сын – Хилей-каган. В «Древней истории империи Тан» говорится, что отец Хилея Кердын (Гер) был могущественным ханом (сведениями поделился известный тюрколог Каржаубай Сарткожаулы (1947 г.), Монголия, аймак Баян –Улгий, сомон Дэлун; Абак кереи. – Куйтын. Илийское народное издательство, 1994, стр. 9). ТАРАКТЫ. Человек по имени Кара (Каракожа) имел трех жен. Первая жена родила ему дочь по имени Нуржан и более детей не имела. Затем он женился еще раз и от второй жены имел четырех сыновей. Их имена – Аргын, Найман, Кыпшак и Конырат. От третьей жены родились Керей и Уак. Когда Нуржан, дочь от первой жены, достигла совершеннолетия, ее выдали замуж. Однако, вскоре в одном из военных походов ее муж погибает и Нуржан возвращается в дом родителей. В это время старшая жена (байбише) Каракожи, долгое время не имевшая детей, беременеет и у нее рождается сын, которого назвали Таракты. Воспитанием Таракты в основном занимается его старшая сестра Нуржан. Вот, видимо, откуда и пошла молва о том, что «Таракты является сыном дочери». Прошли годы. Однажды, состарившийся Кара перед смертью призывает к себе старшего сына Аргына и оставляет ему завет: «Моего поскребыша, младшего Таракты, которому отец отдал последние силы, а мать – последнее свое молоко, я поручаю тебе. О том, как сложится его судьба, когда окажешься перед Тенгри, я спрошу с тебя». Свой долг перед отцом Аргын, говорят, исполнил со всей сыновней преданностью. Вот почему в казахских «кария соз» (шежире) описывается особая близость двух племен - аргынов и таракты. Повзрослев, Таракты, как младший сын Кара, становится владельцем отчего дома («;ара ша;ыра; иесі» - традиция наследования, право младшего, закон минората – прим. переводчика) и получает статус «нокта агасы» всего Среднего жуза (нокта агасы - род, главенствующий в отсутствие представителей рода торе (чингизидов) – прим. переводчика). Согласно шежире от Таракты родился Айт (Акдана), от него – Алим (Алимкожа), от него – Алда (Аллаберды), от него – Кармыс. То есть, как видим, в каждом из этих пяти колен род получал продолжение через одного единственного наследника. А уже сыновья Кармыса – это Али, Сары, Айтей, Косанак, Карашие (Когедей), Келис (Алеуке), Алакоз, Шауке, Апай, Токтауыл, Кыдыр и Жашы. Вот они-то и есть те самые двенадцать ветвей (ата) таракты. Когда Кармыс взял себе третью жену, она пришла к нему в дом уже беременной. Этому ребенку дали имя – Богежин. Его потомки считаются тринадцатой ветвью таракты. В свое время потомки Богежина в Восточном Туркестане занимали земли семи волостей. Выходцами из рода таракты являются известные батыры Наймантай и Байгозы, мастера слова Туяк и Бек, обладавшие великим даром красноречия, такие ага-султаны, волостные и бии (ага-султан — управляющий административно-территориальным округом в казахских степях после упразднения ханской власти русскими колонизаторами – прим. переводчика), как Тышканбай (Каркара), Мадельбек (Ташкент), Шильмамбет (Сузак), дважды Герои труда Ибрай Жакаев и Улбала Алтайбаева, великие певцы Амре Кашаубаев и Рахия Койшыбаева, герой Отечественной войны Спатай Сулейменов, писатели и поэты Балтабай Адамбаев, Буркит Ыскаков, Медеу Сарсекеев, Омир Карип, Яхуда Амандыков (сведениями поделился ученый-фольклорист Балтабай Адамбаев (1919-1990), Жамбылская область, Сарысуский район; Х. Аргынбаев, М. Муканов, В. Востров. О казахских шежире (;аза; шежіресі ха;ында). – Алматы, 2000. Стр. 153). ТОБЫКТЫ ЖАПАЛ. Согласно шежире, одним из основных родов племени аргын Среднего жуза является тобыкты. От Тобыкты родились Мусабай, Кокше и Дадан. От Мусабая – Толымкожа (Жамантобыкты), Суйирбас и Кулык. От Суйирбаса – Али, Сары и Кожаберген. Этот самый Кожаберген во времена казахско-джунгарских войн погибнет от руки калмыкского батыра Улалы и его жену Тансулу калмыкский батыр увезет в качестве добычи. Оказалось, что на тот момент Тансулу была беременна. По прибытии на земли калмыков, когда наступил положенный срок, она родила сына. Ему дают имя Жапал. После этого, чтобы «ни один калмык не положил на нее глаз», она уродует себя, разрезав ноздри и с той поры ее здесь называют «рабыней с искромсанным носом». В этом положении она растит и воспитывает Жапала. Когда сыну исполнилось восемнадцать лет, она сажает его на быстроногого скакуна, которого долгое время тайком от всех приглядывала, и отправляет Жапала на родину. Жапал благополучно добирается до своих, находит Сары - младшего брата отца и воссоединяется со своим аулетом. Между тем проходит немало времени, пока Сары, не спеша готовится к походу, а затем, возглавив большое войско, с которым некогда сражался его старший брат, совершает набег на аул калмыкского батыра Улалы. Находит и спасает, находившуюся в плену у калмыков Тансулу и возвращает ее домой. Этот случай лег в основу поэмы «Таншебер Жапал» народного акына Шакира Абенова (1901-1994). ТОГАНШЫ КОНШЕН. Одним из двенадцати подродов абак кереев являются шеруши;. В состав шеруши входит небольшое родовое объединение узынмылтык. Коншен Киякбайулы был из этих самых узынмылтыков. Этот человек, как утверждает народная молва, знал «язык воды», прекрасно разбирался во всех тонкостях рельефа земли и являлся искуснейшим мирабом (мираб – человек, распределяющий воду для орошения полей – прим. переводчика). Коншен умел рыть арыки, опоясывая ими гору, и поднять до самого верха воду из родника, бьющего из-под земли у подножия. Говорят, что этот самый Коншен, начиная с гор Калбы, Каба, Буыршын, Алтай (Сарсумбе), Коктогай, вплоть до аймака Шынгыл сумел создать 28 запруд (тоган- запруда). Поэтому народ прозвал его «Тоганшы Коншен». ДЕВЯТЬ ТОКСАНБАЕВ. Племя таракты имеет статус нокта-агасы Среднего жуза и состоит из двенадцати родов, одним из которых является род сары;. Сары - предок этого рода, имел сына по имени Жаукашар. Жаукашар был батыром и знаменосцем, а его имя со временем превратилось в боевой клич воинов. У Жаукашара был один сын – Акимбек, от него – Шагаман и Куяс. От Шагамана – Арыстанбай и Токсанбай. Арыстанбай женился на девушке по имени Тойлык. После рождения двух сыновей – Сегизбая и Шомака, Арыстанбай гибнет в одном из сражений с врагом. Тойлык по закону аменгерства (левират) выходит замуж за его младшего брата Токсанбая. Тойлык родила Токсанбаю шестерых сыновей. Вот их имена – Сегизбай, Шомак, Найманбай, Каптагай, Жантели и Жанкысы. Позже Токсанбай женится на ранее засватанной для него невесте по имени Аксулу. У Токсанбая и Аксулу родились три сына – Берсугур, Кожамсугур и Абдисугур. Потомков этих девяти сыновей Токсанбая распространители шежире называют «девятью токсанбаями». Это родовое объединение, в основном, проживало в окрестностях Аягуза. ТОКСАН БИ. Токсан би был выходцем из ашамайлы кереев Среднего жуза. В 1830 году его избирают бием Еменалинской волости. Токсан би своим умом и рассудительностью заслужил почет и уважение народа. Это было время усиленной колонизации Российской империей севера Казахстана, когда здешний народ претерпевал унижения и всевозможные притеснения. Особенно подверглись гонениям кереи и уаки, они вынуждены были постепенно тесниться в сторону и покидать родовые земли. А такие рода среди ашамайлы кереев, как кошебе и сибан не могли смириться с потерей своих кочевий, и с горестным ощущением, что они покидают земной рай, не раз вступали в кровавые столкновения с превосходящими в силе русскими. Видя все это и испытывая отвращение к пришельцам, Токсан би добровольно отказался от предоставленной ими должности. Есеней Естемесулы, Тастан Мендыбайулы, Тобей Барлыбайулы и другие уважаемые люди, пекущиеся о судьбе своего народа, услышав об этом, пришли к нему с вопросом: «Би-ага, почему в столь тяжелые времена, когда решается судьба народа, вы отошли от дел и оставили свою должность? Мы пришли просить вас отказаться от этого намерения». На что, говорят, Токсан би сказал: «Уа, мои сородичи, я согласился стать бием, надеясь принести пользу своему народу. Но понял одно, что для того, чтобы стать хорошим бием, я должен буду найти подход к военному губернатору. А для того, чтобы найти к нему подход, оказывается, я должен, будучи бием, глумиться и насильничать над своим народом и грабить его. Чем быть бием на таких условиях, лучше мне истерзать себя либо сгореть заживо. Издревле существуют, оставленные нам предками слова: «Имеешь дело с лебедем – останешься чистым и безгрешным, имеешь дело с ястребом – будешь сытым, а если имеешь дело с вороном – придется клевать испражнения». Мне не хотелось бы оставшиеся свои годы, имея дело с русскими подлыми насильниками, клевать чей-то помет. Вот с этим убеждением я и отказался от должности бия» (сведениями поделился знаток шежире Сермагамбет хаджи Сеитахметулы (1925), Северо-Казахстанская область, город Петропавловск; К. Муканов, С. Жумабаев. История одного аулета (Бір ;улетті; тарихы). – Петропавловск, 2003. Стр. 26). СОН ЧЕТЫРЕХ ВНУКОВ ТОЛЕГЕТАЯ. В одной из версий шежире, широко распространенной среди народа, говорится, что у Толегетая – правнука Наймана родился сын Кытай, от него четыре сына – Каракерей, Матай, Садыр и Тортуыл. Кытай погибает в схватке с врагом и оставшиеся без отца его четыре сына растут под опекой деда Толегетая. Поэтому их в народе прозвали «торт толегетай» (четыре толегетая). Четыре внука Толегетая выросли и однажды, когда они уже стали разбираться в сложностях окружающей жизни, все четверо в ночь увидели сон и пришли к деду, чтобы он им истолковал его. Первым рассказал свой сон старший внук Каракерей: «Во сне я попал в густой лес, заблудился и не мог найти дорогу». На что довольный дед сказал: «О, сынок, какой хороший сон ты видел! Это значит, что потомков у тебя будет много, как этот густой лес». Толегетай правильно разгадал сон внука. Сегодня около половины аулета Толегетая составляют потомки Каракерея. Следующим свой сон рассказал Матай: «Во сне я ехал на скакуне с золотым седлом и золотой сбруей во главе коша (кочевья)». «И твой сон хорош, - ответил ему радостный дед, - ели во сне ты ехал во главе коша, да еще и на тулпаре, это значит, что потомки твои будут жить богато, счастливо и покроют себя славой». И это предсказание Толегетая стало реальностью. Старший сын Матая Каптагай батыр прославился своим бесстрашием, а его имя стало ураном (девиз, боевой клич) всех найманов. Подошел через Садыра, и вот что он рассказал: «Во сне я сел на сивого коня, взял все пять видов оружия и отправился в поход». «Твои потомки будут батырами и никому себя в обиду не дадут, - дал ответ ему дед, - но, боюсь, в их жизни будет много смуты и неурядиц, разрухи и бедствий и, дай бог, чтобы было как можно меньше потерь». И это пророчество Толегетая стало явью. Потомки Садыра в период джунгарского нашествия всегда были в самом центре всех сражений. Также они подверглись множеству бедствий и ударов судьбы. Потерь в их рядах также было немало. Последним подошел Тортуыл: «Во сне я пас лошадей. Косяк молодых кобылиц разбежался по полю, и я никак не мог согнать их вместе». «Ах, досада какая! – стал сокрушаться Толегетай, - У потомков твоих не будет недостатка в табунах и отарах, но у них не будет своих постоянных стоянок и пастбищ и, к моему величайшему сожалению, придется разбрестись им и рассеяться». И это толкование сна оказалось верным. В то давнее джунгарское нашествие тортуылам пришлось оказаться в самой гуще кровавых сражений с врагом. Позднее тортуылы вынуждены были разделиться. Часть из них оказалась на территории России, другая в Китае. Большая их часть сосредоточилась в окрестностях Зайсана и Чугучака. Для подавления казахско-дунганского восстания в город Чугучак прибыли китайские карательные отряды и в 1864 году на берегу реки Катынсу, устроив кровавое побоище, они вырезали три тысячи семей тортуылов. А те казахи, которые в 1962 году разрушив пограничные ограждения, лавиной ринулись на земли предков в Казахстан, в основном и были потомки этих тортуылов. Вот таким образом в родовых повествованиях соприкасаются легенда и истина (сведениями поделился Кабдеш Жумадилов (1936 г.), Восточный Туркестан, Синьцзян, окрестностиТарбагатая; К. Жумадилов. Чтимый потомками (;рпа;ы ;лы;та;ан). – Газета «Егемен ;аза;стан», 2003. 23 сентября). БЛАГОСЛОВЕНИЕ, ДАННОЕ ТОЛЕК БАТЫРОМ. Род баганалы племени найман Среднего жуза в основном обитал в окрестностях Улытау. Потомки по сей день с почтением вспоминают имена четырех мужей, приложивших много усилий для объединения баганалы в единое целое и называют их «четыре опоры баганалы» («ба;аналыны; т;рт боса;асы»). Это – Кадыр би, Сандыбай батыр, Бабыр аулие (святой) и Шегир шешен (вития, оратор). Среди них Сандыбай батыр прославился особой отвагой и мужеством. Это, говорят, случилось тогда, когда его отец Толек батыр стал уже глубоким стариком, а народом правил Барлыбай. Народ баганалы решил отомстить калмыкам, собрал большое войско и вышел в поход. Тайком присоединившись к многочисленному войску, ушел вместе с ними и шестнадцатилетний Сандыбай. Узнав об этом, Толек батыр отправляется в погоню. Догнав сына, он трижды просил его: «Вернись, ты еще слишком молод!» Но Сандыбай упорно стоял на своем. И тогда Толек, понимая, что бессилен и перед судьбой, и перед сыном, сказал ему: «Ах, сынок, что мне остается? Остается только благословить тебя. Раскрой ладони, я дам тебе бата». Вот слова благословения Толека:
«Сынок, идти не надо б на врага,
Но коль идешь, как трус не убеги.
Не знай неволи тяжкого ярма,
Когда пленят, им правды не скажи.
Пусть смерть всегда обходит стороной,
Настигнет если, чести не теряй!
Тенгри вручаю я тебя, сын мой!
Про человечность сам не забывай!»
У Сандыбая было три жены. Старшая – Аппак, средняя – Туганай, третья – Кундызай, вдова его старшего брата Конырбая, на которой по закону аменгерства он женился после смерти брата. У сыновей Сандыбая – Дузена было шесть сыновей, у Кенесбая два сына, у Шуртея – пять сыновей, у Ердена – семь сыновей, у Бердена – три сына, у Байулы – один сын, у Кенбеиля – одиннадцать сыновей. Всего – 35 внуков мужского пола. Из сыновей Сандыбая самым прославленным был Ерден. Он принимал участие в праздновании, посвященном восшествию на престол Александра Второго. А когда Шокан Уалиханов по состоянию здоровья отказался от должности ага султана Атбасарского округа, вместо него ага султаном был назначен Ерден (1862). Ерден в свое время имел довольно дружеские и уважительные отношения с такими именитыми в степи людьми, как Ыкылас Дукенулы, Сайдалы Сары Тока Шонманулы, акын Шоже, акын Жанак, акын Орынбай, Шынгыс Уалиханов, Муса Шорманов, Кенесары Касымулы, Таттимбет Казангапулы, Акан-серы и златоуст Досбол. В молодости Ерден, говорят, поехал поприветствовать своего нагашы (родня по матери) Мусу, сына каржаса Шормана. Когда Муса, выказывая свое уважение к жиену (родственник по линии сестры), выехал проводить Ердена в обратный путь, им встретился Шокай би. Поприветствовав друг друга, как положено, расспросив о здоровье и делах, Шокай би, указав на Ердена, спросил: «Кто этот пройдоха в борике» (борик – шапка, отороченная мехом)? Муса, разъяснив ситуацию, знакомит его с Ерденом. Когда настало время прощаться, Ерден, повернувшись к Шокай бию, спросил: «Ага (уважит. обращение к старшему по возрасту мужчине), скажите, как плавает собака»? Шокай, не задумываясь: «Как, как. Конечно же, саженками». И тогда Ерден, как будто ожидавший именно такого ответа: «В таком случае и вы езжайте вперед, да саженками, саженками», - и невозмутимо тронул коня. И тогда изумленному Шокай бию только и оставалось сказать: «М-да… ошибку я допустил, надо было ответить, чтобы у собаки и спросил. Вижу, аруаки (духи предков) тучей стоят за его спиной, далеко пойдет этот джигит». Аймырза би из рода баганалы как-то, переступая порог дома Ердена, внезапно услышал собачий лай и споткнулся. И тогда, кто-то из сидящих в юрте сказал с усмешкой: «Надо же, и Аекен (уважит. от Аймырза), оказывается, иногда оступается!» Эти слова вызвали в душе Аймырзы бия досаду, и он ответил им так:
«Кто б знал, что погодя наступит утро,
Когда б не светлый неба окоем?
Кто б знал, что вскоре солнце всех разбудит,
Когда б закат не полыхал огнем?
Собака есть ли рядом, тот узнает,
Кому штанины край она порвет.
Порог Ердена ль гость переступает,
Лишь оступившись, падая, поймет».
И пока Аймырза би располагался на торе (на почетном месте), Ерден кивком головы дал знать своим нукерам, что на плечи гостя надо кинуть богатый чапан, а после привечал его со всем возможным уважением. В 1880 году состоялись поминки в годовщину смерти Шауыпкель батыра. Был устроен массовый забег скакунов на расстояние в 60 километров. В этой аламан байге первым пришел Кулагер – знаменитый скакун Акана-серы, вторым пришел конь Ердена Сагымсары, третьим был Байшубар Есенея. Названые младшие братья Сандыбая Шокай и Салыкбай были сиротами, их отец Жырык погиб во времена вражеских набегов. В свое время Толек батыр двух малышей взял под свою опеку и, разделив наследство поровну между своими детьми и ними, растил их вместе, ни в чем и никого не обделяя. Толек батыр и Жырык были троюродными братьями. Владельцем «кара шанырака» (закон минората – право младшего на отчий дом и основное имущество, традиция наследования – прим. переводчика) Сандыбая стал сын Каскабая Касен. Одним из сыновей Сандыбая был Байулы, от него родился Каскабай, от него – Касен. Во времена советской власти, подвергнувшись гонениям (это были двадцатые годы, период массовой конфискации имущества), Касен пересек границу и ушел в Китай. В романе А.Мина и Р.Петрова «Черный Иртыш» есть герой по имени Жырык Касен. Он и есть тот самый сын Каскабая Касен. «Жырык» - это имя их дальнего предка. Потомки Жырыка на сегодняшний день составляют отдельный род. Прямым потомком Сандыбая является известный академик Айтмухамед Абдуллин (сведениями поделился Шайхыбасар Кожбанулы (1905 г. – неизв.), Карагандинская (ныне Улытауская) область, Улытауский район). ЧЕТЫРЕ ДОЧЕРИ ТУРСЫН ХАНА. Когда в тревоге за будущее своего народа высокорослый Ер Есим хан оседлал коня, для Казахского ханства наступили смутные и тяжкие времена. Случилось это в ту пору, когда, словно два огненных жала, в плоть Казахской степи начали впиваться копья с одной стороны рыжих, а с другой стороны черных калмыков. Правители расположенных южнее Бухары, Ферганы и Самарканда проявляли больше вражеских, нежели дружеских намерений. И находившийся под властью Сибирского хана Кучума народ, с которым прежде шумно и весело стекались на летние пастбища, стал в ту пору понемногу отдаляться. И в таких трудных обстоятельствах Есим хан проявляет доверие к правителю на тот момент Ташкента Турсын хану и заключает с ним следующий договор: «Ты, Турсын хан, крепко возьми в руки власть над народом Бухары и Самарканда. А я объеду кочевья на всем протяжении Иртыша от начала до самого конца, и наведу там порядок. Есим хан и Турсын хан закрепили это соглашение клятвой, данной друг другу и, получив взаимное благословение на дело, разошлись. По словам Маркаска жырау, Турсын хан нарушил данную им клятву и разгневанный Есим хан приговорил его к смерти. А все его богатства отдал на дележ и разграбление. В ту пору у Турсын хана было четыре дочери на выданье – Айбике, Нурбике, Конырбике и Даулетбике. Говорят, каждая из них имела множество девушек-нукеров, которые обслуживали их. Всех четырех дочерей Турсын хана вместе с обслуживающими их нукерами Есим хан раздал в качестве военной добычи своим близким боевым соратникам. Айбике и Нурбике достались джигитам-каракесекам из Среднего жуза, Конырбике вместе со своими девушками-нукерами отошла к джигитам из рода тобыкты, а Даулетбике со всей прислугой перешла к джигитам из подрода тока; среди кыпшаков и аргынов. С течением времени потомки этих четырех дочерей Турсын хана преобразовались в четыре отдельных и самостоятельных рода. Содержание этой легенды подтверждают и исторические документы. Кайып хан (1716-1719) в своем письме Казанскому губернатору Петру Салтыкову от 10 января 1718 года писал: «По воле Тенгри; Турсын хан отошел в мир иной, а его имущество и скот были разграблены..." (Казахско-русские отношения в ХVI-ХVIII веках. – Алматы, 1961. Стр. 21). И по сегодняшний день отдельные родовые объединения (ата) среди аргынов и кыпшаков называются именами четырех дочерей Турсынхана – айбике, нурбике, конырбике и даулетбике. ИМЕЮЩИЕ ТАМГУ «ЕРГЕНЕК» СРЕДИ УАКОВ. В роду каракерей племени найман Среднего жуза одним из родовых объединений (ата) являются сарыжомарты. Был некий Сары бай, которого за щедрость прозвали «Сарыжомартом» (жомарт – щедрый). От байбише у Сарыжомарта был сын – Каратай, от токал четыре сына – Байдалы, Жансары, Баржаксы и Шайкоз. Был у него и приемный сын Бура. Младшая жена Сарыжомарта токал Торка, по-видимому, была весьма решительной и легкой на подъем женщиной. Однажды, когда Сарыжомарт батыр находился в очередном военном походе, Торка сказала в сердцах: «Эти его походы вовек не закончатся…» - и, забрав четырех сыновей, перекочевала к своим родственникам- торкин - уакам (т;ркін - отцовский род замужней женщины – прим. переводчика). Возвратившийся из очередного похода Сарыжомарт, разобравшись в этом деле, отправляется в путь, чтобы вернуть назад жену и детей. В дороге он сильно заболевает и умирает. Перед смертью, через своих спутников он передает четырем сыновьям наказ: «Если они действительно мои сыновья, пусть не забывают о том, что их тамгой является «ергенек»» (ергенек – приставная дверь юрты в виде лесенки, которая снаружи занавешивается войлоком – прим. переводчика). Издавна говорили о том, что именно так среди уаков появились потомственные объединения (ата) с родовой тамгой «ергенек» (сведениями поделился видный акын Ислам Зикибаев (1936-2002), Североказахстанская область, Есильский район, аул Орнек; Машхур-Жусип. Шежире казахов (;аза; шежіресі). Произведения. 10-том. – Павлодар, 2007. Стр. 209). САМЕНБЕТ, КОТОРОГО ОДАРИЛА СОВА. Абак кереи являются одним из основных племен Среднего жуза. А одним из самых многочисленных и процветающих родов среди абак кереев являются жантекеи. Шежире повествует о том, что у Жантекея было три сына – Шуиншали, Суюнбай и Суюндык. Их потомков называются «уш жантекей» (три жантекея). Из них от Суюнбая пять сыновей – Самурат, Саменбет, Куты, Бокес и Толеке. Из этих пятерых, говорят, окружающих удивлял своим умом, удачливостью и богатством именно Самембет. Саменбет имел трех жен, которые одарили его одиннадцатью сыновьями. От первой жены Суксыр родились – Есенбай, Есентай и Атантай. От второй жены Тасбике – Акша, Борте, Елбай, Жаман, Каржау и Сары. От третьей жены Бадан – Байымбет и Казыбек. Аулет Саменбета судьба наделила благодатью и достатком. А в памяти народа сохранилось расхожее выражение: «Саменбет, которого одарила сова», суть которого заключается в том, что его третья жена Бадан в первые же дни замужества увидела сон. Во сне на шаныраке ее юрты (шанырак – круговое навершие юрты, дымоход) свила гнездо желтая сова и два ее птенца как будто бы, захлебываясь, сосут молоко из материнских грудей. Бадан, увидев в этом сне хорошее предзнаменование, обратилась к доброжелательному человеку с пророческими устами, и вот как тот истолковал ее сон: «Защитником и поборником аулета Саменбета отныне станет желтая сова, а ты родишь двух сыновей, двух защитников народа». Предсказания сбылись, и Бадан родила двух сыновей – Байымбета и Казыбека (в работах Г.Н.Потанина Байымбет назван другим именем – Исагасы). Байымбет, говорят, со временем стал пламенным оратором и объединителем народа, хорошо знавшим тайны и язык природы, звездочетом, чьи предсказания всегда были безошибочными. А Казыбек прослыл бесстрашным батыром и героем, не позволявшим ноге врага ступить на родную землю (А.Сейдимбек. Искусство казахского кюя (;аза;ты; к;й ;нері). – Астана, 2002. Стр. 305-324; Г.Н. Потанин. Избранные сочинения в трех томах. – Павлодар, 2005. Стр. 61). БЛАГОСЛОВЕНИЕ ШАКШАКА. Одно из родовых объединений (ата) токал аргынов (младшие аргыны) Среднего жуза называется шакшак. Шакшак, существовавший в действительности человек. Однажды, состарившийся Шакшак призывает к себе детей, чтобы дать им свое благословение. И тогда, один из его сыновей по имени Дузей, который отличался своеволием и строптивым нравом, не пришел к отцу, заявив: «Да что такого может сказать этот выживший из ума старик»? И тогда раздосадованный Шакшак объявляет: «Д;зей, к;зге жетпе, к;зге жетсе;, ж;зге жетпе!» (досл.: «Дузей, не дожить тебе до осени, а если доживешь, потомству твоему не насчитать и ста человек»). Недаром говорят, что «проклятие отца – это бьющая в цель стрела». В тот год Дузей, не дожив до осени, умирает, а потомство его, говорят, по сей день так и остается малочисленным (эта легенда имеет отношение также и к дузеям из аргын-каракесеков). ШУБАРАЙГЫР. Один из основных родов племени абак керей Среднего жуза – это шубарайгыр. Согласно данным шежире джигит по имени Жаната; из абак кереев как-то пригнал от калмыков целый косяк лошадей во главе с чубарым жеребцом (шубарайгыр). И этот косяк, говорят, стал для них благом, размножившись и значительно увеличившись числом. А Жаната;, женившись, прославился среди людей. Вот почему потомки Жаната; батыра, сформировав свой отдельный, самостоятельный род, стали именоваться «шубарайгырами». В работах Г.Н.Потанина говорится, что от шубарайгыров берут свое начало такие родовые объединения (ата), как балта, кабыл, толек и огыз. А в трудах Н.А.Аристова шубарайгыры состоят из балта, канымбике, болек и куланшашей (Г.Н. Потанин. Очерки Северо-Западной Монголии. 2-е издание. – СПб., 1881; Н.А. Аристов. Заметки... – Журнал «Живая старина». 3-4-е издания. СПб., 1896). Род шубарайгыр в основном кочевал по левому берегу Черного Иртыша, к лету перебираясь на прохладные, богатые сочной травой равнины у подножий гор Сауыр и Коксумбе (Коксуне). В соответствии с данными Всероссийской переписи населения 1886 года шубарайгыры состояли из 1000 отдельных хозяйств. ШУБАРАЙГЫР БАЛТА БАТЫР. Абак кереи Среднего жуза состоят из 12 родов, один из которых – шубарайгыры. Одним из родовых объединений (ата) в составе рода шубарайгыр являются – балта. Балта батыр был реальным человеком. В некоторых версиях шежире вот таким образом распространяют родословную рода балта: от Абака – Кутберды, Аллаберды и Асанберды, три сына. Из них от Кутберды – Жаппас, от него – Кенел, от него – Жаната; и Жарке;, от Жаната – Шотпан и Тогыз. От Жарке – Отекул, Менли и Балта. Балту судьба наградила тучными стадами и табунами, огромным богатством, однако, кроме единственной дочери Карашаш, он не имел других детей. Видимо, поэтому Карашаш, которую растили, как сына, не сходила из седла. Ее всегда видели среди табунщиков, она объезжала на коне всех пастухов, которые пасли отары ее отца и часто выезжала на соколиную охоту. В один из дней, когда Балта батыр ехал, проверяя сохранность своих табунов и отар, издали увидел пятерых пеших людей, у каждого в руке было по дубине. «Что делают в безлюдной степи эти пятеро безлошадных? – удивился Балта батыр, испытывая легкое опасение и на ходу вынимая лук и стрелы. Подъехав к ним вплотную, громко спросил: - Уа, свои будете или враги? И тогда пятеро путников бросились к нему со слезами: - Ойбай, батыр-ага! Какие враги? Конечно, свои. Горемыки мы, много лет терпевшие муки в плену у врага и вот, наконец, добрались до родной земли! – затем изложили все, что произошло с ними за эти годы. - Некоторое время назад враги совершили набег на наш аул и мы, около трехсот джигитов, попали в плен. Многие умерли, нас осталось шестьдесят человек, и мы ухитрились сбежать оттуда. От врагов мы избавились, но впереди была долгая, растянувшаяся на многие месяцы дорога, полная мучений и голода. По пути почти все умерли, остались только мы впятером. В дороге живые вынуждены были есть мясо мертвых джигитов, воробьев, отстрелянных в небе и кузнечиков, пойманных на земле. И вот, когда мы достигли родных земель, вы оказались первым человеком, которого мы здесь встретили. Благодарение Богу и за это!» - со слезами радости на глазах рассказывали они наперебой. - И что вы намереваетесь делать дальше? – спросил их Балта. - Мы готовы стать сыновьями тому, у кого нет сыновей и даже заменить дочерей тому, у кого нет дочерей, - ответили они. Немного подумав, Балта предложил им: - Тогда будьте мне сыновьями. Благодарные джигиты с радостью согласились с ним. Тут Балта немного призадумался: «Возможно, сам Тенгри дал мне во благо этих приемышей. Однако, в пути они ели друг друга, использовали в пищу воробьев и кузнечиков. Мне надо очистить их от этой скверны. Раньше говорили, что для этого нужно «трижды досыта их накормить рыбным бульоном», чтобы они могли очиститься от такой пакости», - и привел пятерых джигитов к озеру Биттыколь. Оказывается, стоило только взыграть волнам этого озера под ветром, как они на берег в большом количестве выбрасывали рыбу. Показав джигитам это место, Балта сказал им: - Вы оставайтесь здесь, ешьте эту рыбу и отдыхайте. Через столько-то дней я сам приеду сюда и заберу вас, - и уехал. Когда Балта в условленный день прибыл на Биттыколь, джигитов на месте не оказалось. На берегу валялась целая куча обглоданных лошадиных костей, а недалече пасся со спутанными витой из сухого камыша веревкой ногами молодой чубарый жеребец. Удивленный Балта прошелся по округе, изучая следы, и понял, что джигитов угнали какие-то люди верхом на конях. Вернувшись домой и вооружившись, он садится на верного тулпара и, не сказав никому ни слова, отправляется по следам в погоню за джигитами. Долго ли, коротко ли ехал Балта батыр, это известно одному Тенгри, но вдруг увидел вдали большой аул из множества белых юрт. Подъехав к окраине аула и порасспросив людей, узнал, что это аул рода жантекей. В этот день, оказывается, сюда съехались почетные гости из ближних и дальних мест. Понаблюдав за происходящим, он замечает, что гостям разносят еду и напитки те самые его пять джигитов. Встретившись с главами аула, он заявляет: «Я нашел в степи этих пятерых джигитов, а затем потерял их и нашел в вашем ауле. Если разрешите, я заберу их с собой». Но жители этого аула не согласились: «Мы не можем вам отдать этих джигитов. Они украли целый косяк наших лошадей во главе с чубарым жеребцом и съели их. Вот в этом их вина. Поэтому, теперь они являются не вашей, а нашей добычей». «Я дважды-трижды возмещу ваш ущерб, но джигитов отдайте мне», - предложил Балта, но и на это не согласились они. Балта подумал про себя: «Вижу, они ни во что не ставят меня! Это почему же? Может, потому что я здесь один, а их много»? – и, разозлившись, с боевым кличем выступил вперед на коне: - Тогда отберу их силой! Выходи кто-нибудь один на один! И тогда к нему обратились самые уважаемые люди среди кереев и призвали к сдержанности: - Балта, ты батыр, защищающий честь своего народа. Нельзя просто так проливать кровь сородичей. Мы внимательно выслушали обе стороны. Если сейчас, здесь мы позволим вам скрестить оружие, между вами посеем рознь и вражду. Есть одна издавна существующая традиция, согласно которой к единству и согласию два рода может привести чья-либо дочь. Поэтому, Балта батыр отдай нам свою единственную дочь и стань нашему роду сватом. И тогда ты сможешь усыновить этих пятерых джигитов. А между нами установится мир». Балта соглашается на это: - Хорошо, я не стану противиться столь разумному решению. На следующий год присылайте ко мне сватов и забирайте мою дочь, - с этими словами он назначает время и дату. Договорившись о сватовстве, он забирает пятерых джигитов и возвращается с ними к себе. Об уговоре он ни слов не говорит ни своей байбише, ни Карашаш. Со словами: «Прибавление в семействе – к счастью», он женит пятерых джигитов, сосватав им девушек из разных родов. Вот так идут дни за днями. Однажды Карашаш, одевшись, как юноша, объезжает косяки лошадей, затем отправляется верхом прогуляться по степи. Навстречу ей выезжает целый ряд всадников. Поприветствовав ее, путники просят показать дорогу к аулу Балта батыра. - Какие дела ведут вас в этот аул? – спросила их Карашаш. На что путники отвечают открыто, ничего не скрывая: - Балта батыр наш сват. В прошлом году мы посватались к нему, прося руки его дочери Карашаш. Условленное время настало. По уговору жених едет посетить аул невесты. Карашаш ошарашенно глянула на путников, не зная, верить услышанному или нет. Затем, собравшись с мыслями, сказала: - Ах, вон оно что! Ну тогда удачного вам пути! – и показала им дорогу. Хотя Карашаш и не противилась воле отца, однако впала в уныние, затаив в сердце обиду, что он не сказал ей ни слова и даже не намекнул на свое решение. Словом, как говорится «данное обещание сродни слову Бога». Балта батыр устраивает единственной дочери пышный той и провожает ее в аул к жантекеям. Богатое приданое грузят на шестьдесят верблюдов, отец дает ей в сопровождение прислугу и в придачу столько табунов и отар, сколько пожелала его дочь. Когда караван отправляется в дорогу, Карашаш поворачивает коня и, подъехав к отцу, высказывает ему свою обиду: «Отец, если я не скажу вам этого, в моем сердце застынет горечь досады. Вы с матерью никогда не называли меня дочкой, для вас я была и сыном, и дочерью. А теперь променяли меня на пятерых беглых джигитов, договорившись обо всем за моей спиной. Похоже, даже козленок стоит для вас дороже, чем я. Вот это сожаление и эта печаль останутся со мной теперь навсегда. Скажу на прощание – пусть впереди меня ждет процветание, а за мной остаются упадок и запустение! – с этими словами, стегнув коня камчой, она умчалась вперед. Сказанные в запале слова Карашаш оказались пророческими. Как только она вошла в род жантекей, все невестки этого рода одна за другой начали рожать сыновей, родила детей и сама Карашаш, тем самым увеличив численность рода и усилив его. А те самые пять джигитов, которых усыновил Балта батыр, то ли подверглись проклятию Карашаш или какое другое несчастье их настигло, только один за другим они все покинули этот мир, а их жены, соответственно, остались вдовами. Всех пятерых женщин, которых когда-то сосватал сам Балта батыр и заплатил за них калым, не желая, чтобы они попали в зависимость к чужим людям, решил взять замуж за себя. Вот так, по воле судьбы у него появилось пять токал (младшие жены), каждая из которых подарила ему детей. Их многочисленные потомки так и называются по именам своих матерей – бабише, байбура, канымбике, мурат и жузык. Эти родовые объединения (ата) в составе рода шубарайгыр вместе народ называет «бес (пять) жам шубарайгыр». Суть же такого названия заключается в том, что «бес жам» - это «бес жамагайын» или «бес жамалган агайын» (жамалган агайын – в переводе означает «скроенная из частей родня» - прим. переводчика). Выходцем из бес жам шубарайгыров является легендарный Кожаберген батыр, чье имя однажды превратилось в родовой клич (уран) всех шубарайгыров. К слову надо сказать что первая, самая старшая жена Балта батыра также имела от него сыновей. Это – Баубек, Жирен, Коныс и Тышкан. На сей день и от них существует немалое потомство (сведения получены от известного акына и журналиста Рысбека Зурганбайулы (1962), уроженца сомона Ногон-Нур, Монголия, аймак Баян-Улгий).
18. Младший жуз.
АДАИ. В одном из древних казахских преданий (кария соз) говорится, что от Алшына родились Надиркожа, Кыдыркожа и Садыркожа. Из них Кыдыр
кожа от жены по имени Жанби имел трех сыновей – это Султансиык, Кыдырсиык и Бактысиык. От токал по имени Тотан – Ысык, Мысык, Сасык и еще два сына, которые умерли во младенчестве. Позже Кыдыркожа третьей женой взял вдову некоего Аманкожи из своего же аула, и она родила ему сына по имени Таз. Кыдыркожа, говорят, был богат и имел много скота, поэтому народ называл его «Бай» и обращался к нему - «Байеке» (бай – богач, байеке – уважит. обращение от слова бай – прим. переводчика), вот почему его потомков стали называть «байулы» (сыновья бая). Кыдыркожа (Бай) свою дочь Канбиби выдал замуж за Ельтая, сына своего близкого друга Атакожи. Ельтай и Ештай – два брата, говорят, были защитниками народа и бесстрашными воинами. Оба погибли во время вражеского набега. В это время Канбиби носила под сердцем ребенка. Жители аула, не зная, как донести до нее весть о смерти мужа, обратились за помощью к влиятельному человеку из Среднего жуза по имени Еспенбет. На что тот ответил: «Сообщим ей после того, как ребенок родится», - с чем согласился и Кыдыркожа. Прошли дни и месяцы, Канбиби родила мальчика. Еспенбет би дает ребенку имя Адай. После того, как Канбиби оправилась от родов и немного окрепла, ей сообщили о смерти Ельтая. Услышав эту ужасающую весть, она умирает от разрыва сердца. Младенца Адая, оставшегося круглым сиротой, забирает мать Таза и прикладывает к груди. Поэтому Адай и Таз, вскормленные молоком одной матери, были ближе друг другу, чем остальные байулы. Для рода байулы Адай был жиеном, рожденным от дочери, т.е. по женской линии (сведениями поделился знаток шежире Алшын Мендалыулы (1894-1978), Мангыстауская область, поселок Шетпе, аул Жынгылды). ПРОКЛЯТИЕ АКСЕРКЕ. В родоплеменном объединении байулы, состоящем из двенадцати ата, одним из племен является племя – таз. Согласно шежире, у Таза было два сына - Абай и Кабай. От Абая – Жастабан и Шарга. Потомки восьми сыновей Шарги носят название «сегыз арыс шарга» (восемь родов шарга). Один из сыновей Шарги – Аксерке. От Аксерке два сына – Жарас и Кулымбет. В повествовании «кария соз» (шежире) сообщается о том, что Аксерке был счастливым и богатым человеком. В таких случаях говорят, что счастье и богатство были написаны у него на роду. Аксерке был великодушным и щедрым господином по отношению к тем, кто пас его многочисленные табуны и стада. Однажды кто-то, поддразнивая и подстрекая Жарасты, сына Аксерке, сказал ему: «Если твой аулет столь знатен и богат, зарежь этого вороного жеребца, чья белоснежная грива волочится по земле, да угости нас». Жарас был довольно горячим джигитом, поэтому, не раздумывая, велел поймать жеребца и зарезать истошно кричавшее несчастное животное. Черный жеребец с белоснежной гривой был чистопородным скакуном и талисманом их аулета. За этот неблаговидный поступок сына, за то, что он позволил пустить под нож столь благородное животное, разгневанный Аксерке проклял его. Недаром говорится, что «проклятие отца – стрела, попадающая точно в цель». Во времена советов, в смутное время малочисленные потомки Жараса ушли в Афганистан (сведениями поделился Турикбен Султанулы, город Актобе). АЛШЫНЫ. В многочисленных шежире часто родоплеменные объединения Младшего жуза собирательно называют «алшынами». Данные устно передаваемых шежире, касающиеся вопросов изначального (коренного) происхождения, обычно имеют множество вариантов. У нас нет более верного способа, чем выбрать из них самые часто повторяемые и широко распространенные среди народа версии. Какими бы многочисленными ни были версии шежире, надо отметить, что их главная идея всегда имеет одно общее начало. Это – идея национального единения. Одно из ярких свидетельств такой идеи - все шежире говорят о том, что рода и племена Младшего жуза ведут свое происхождение от одного общего предка – Алшына. Согласно родословному повествованию, имеющему широкое распространение среди народа, от Жанарыстана из Младшего жуза (его также иногда называют Бекарыс) – родился Ораш, от него – Монке, от него – Шаншар, от него – Тулпар, от него – Токпан, от него – Алау, от него – Алшын. У Алшына имелись три сына – Надиркожа, Кыдыркожа и Садыркожа. От первого сына Алшына Надиркожи родился Каракесек. Из потомков этого самого Каракесека до уровня племени поднялись: шекты (жаманак), торткара (карамашак), карасакал (айнык, тегынболат), каракесек (уланак), кете; (бозаншар, тойкожа, туменкожа) и шомекеи. Эти шесть объединений вместе называют «алимулы» (см. в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами (боевым кличем)» тему «Кетебике»). Второй сын Алшына – Кыдыркожа был владельцем огромных табунов и стад, поэтому сторонние люди стали называть его «Бай», а его потомки получили название – «байулы». От этого Кыдыркожи родились Султансиык, Кыдырсиык и Бактысиык. От Султансиыка – Байбакты, Алаша, Маскар, Тана и Кызылкурт, пять сыновей. От Кыдырсиыка – Ысык, Жаппас, Бериш, Таз, Есентемир и Шеркеш, всего шесть сыновей. К ним присоединился и Адай, рожденный по женской линии, т.е. от дочери, и их потомки составили двенадцать ата, входящих в родовое объединение «байулы» (см. в главе «Младший жуз» тему «Адаи»). Третий сын Алшына – Садыркожа имел сына Аргымака, Аргымак в свою очередь имел семерых сыновей – Телеу, Рамадан, Табын, Тама, Кердери, Керейт и Жагалбайлы. Потомков этих семерых братьев собирательно называют «жетыру» («семь родов»). Вот это и есть те, кого называют «шесть ата алимов», «двенадцать ата байулы» и «семь ата жетыру» (сведениями поделился знаток шежире Алшын Мендалыулы (1894-1978), Мангыстауская область, поселок Шетпе, аул Жынгылды). В другой версии шежире, также имеющей активное хождение в народе, есть небольшое отличие. В ней говорится, что от Жанарыстана из Младшего жуза родился Ораш, от него – Монке би, а от Монке би родились Аргымак и Алау. От Аргымака в этой версии берут начало «семь «ата» жетыру». От Алау – сын Алшын, от него – озорник Кыдыуыр. От Кыдыуыра – Кыдыркожа и Кадыркожа. От Кыдыркожи – берут начало «двенадцать «ата» байулы», а от Кадыркожи расходятся следующие ветви - байсары, алим и шомен (см. в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» тему «Каракесеки»). АТАГОЗЫ БАТЫР. Согласно шежире, от Адая из Младшего жуза родились Кудайке и Келимберды. От Кудайке – Косай и Тазике. От Косая – Байбол, Айтей, Бегей, Тиней, Бали и Суюндык. Из них от Байбола – Есембет, Есенгул, Мамбеткул (Шалбар), Жулдыз. Из них от Есенгула – Есек, Емиль, Орозек, Нурбай и Коныр. Из этих пятерых от Нурбая – Айдарлы, Айткул и Байнеке. Из этих троих от Айткула родился известный батыр Атагозы. Знатоки шежире загибали пальцы, вели подсчет, определяя возраст по животному циклу, и установили, что Атагоз родился в 1704 году и ушел из жизни в 1794 году. Батыр похоронен в Старом Бейнеу, что в десяти километрах западнее мечети Бекет ата на старом кладбище, в одной из могил, с выбитой на ней тамгой кереев. В свое время батыр говорил: «не буду спать ночами, буду непрерывно сторожить, чтобы враг не захватил мой народ, чтобы стадам их свиней не дать осквернить нашу землю». Атагоз во главе отряда, куда входили из адаев Шотан, Есек, Бердибек, Танирберген и другие джигиты общим числом сорок человек, в поисках удобных кочевий и стойбищ двинулись в сторону Мангыстауской котловины и, говорят, копыта их коней впервые коснулись этой низины. Различным легендам и преданиям о храбрости и героизме Атагозы батыра в период, когда адаи обживали Устюрт, нет конца и края. Все они хорошо сохранились в народной памяти. …Атагозы батыр дружил с одним влиятельным человеком по имени Куттыксеит из соседнего Хорезмского ханства. Однажды Куттыксеит пригласил Атагозы батыра в гости и принял его со всеми почестями. Однако, замыслив недоброе дело, втайне решает убить батыра. Собирает небольшой отряд из десяти человек и дает им указание: «Разделайтесь с ним, когда он поедет обратно». Атагозы батыр ехал по дороге, когда внезапно перед ним возник незнакомый десяток подозрительного вида людей. Схватив рукоять сабли, хотел вынуть ее, однако та намертво застряла в ножнах. Оказалось, что его туркменский друг ночью залил в ножны клей. «Где ты, предок мой Ер Косай!» - воскликнул батыр и со всей силы выдернул саблю из ножен. Размахивая клинком, он ринулся навстречу окружавшим его со всех сторон разбойникам. Никакие хитрости и уловки грозных и свирепых на вид злодеев не имели успеха, ибо батыр сразу же показал им свое бесстрашие и превосходство в поединке. Половину ранив, другую половину умертвив, Атагозы батыр вернулся обратно в аул Куттыксеита и, гарцуя перед ним на коне, сказал: «Эй, Куттыксеит, там у дороги валяются твои лиходеи, кто мертв, кто готовится к смерти. Иди и собери их. Я никого из них не обвиняю за твое злодейство. А с тобой мы еще встретимся. Я попрошу об этом у Бога»! – и, развернувшись, уехал. Как сказал, так и вышло. Во время очередного столкновения казахских и туркменских отрядов, Атагозы батыр отправил Куттыксеита на тот свет… … Сырым батыр из рода байбакты и Байсал би из алашей были сватами. Байсал сосватал своему сыну дочь Сырым батыра, заплатил калым, и сын Байсала часто гостил в ауле своей невесты, но в последний момент отказался от женитьбы на ней. В итоге Байсал сказал Сырыму: - Мой сын не хочет жениться на твоей дочери, поэтому верни мне скот, который я дал тебе в уплату за калым. Сырым отказывается возвращать скот. Не найдя выхода в этом споре, они едут вдвоем за решением к Нуралы хану. По дороге Сырым говорит своему свату: - Некрасиво будет нам судиться перед ханом. Ханский дворец – место многолюдное, заявлять о нашем споре во всеуслышание не годится. Зачем нам с тобой вызывать нежелательные пересуды да сплетни? Лучше давай поедем решать вопрос к Атагозы батыру, о чьей справедливости в народе ходит немало разговоров. Он наш сородич, надеюсь, сам убедишься в его правдивости. Байсал соглашается с ним, и они приезжают в аул Атагозы батыра. Атагозы привечает их в своем доме и, выслушав внимательно обе стороны, выносит такое решение: - Дорогой мой, Байсал, твой сын после уплаты калыма три года встречался со своей невестой, поэтому скот тебе уже не может принадлежать, хочешь, жени на ней сына, не хочешь, дело твое. - Оба остались довольны таким решением и вернулись к себе. Эта новость доходит до самого Нуралы хана. Возмущенный хан говорит: - По какому праву Атагозы батыр вмешивается в спор между родами байбакты и алаша? – и отдает приказание, - пусть Атагозы батыр предстанет предо мной и держит ответ за свой поступок! По приказу хана Атагозы прибывает в орду. И тогда хан упрекнул его: - Эй, Атагозы, непрестанно совершая набеги то на русских, то на казахов, ты все время возвращаешься с хорошей добычей, но, вижу, ничто тебе тощему не идет впрок. На что Атагозы ответил ему так: - В доме, где траур, поедая постное мясо, вдова жиреет, а там, где нет справедливости, обирая простой народ, жиреет хан, разве вы этого не знали? Я не сплю ночами, непрерывно сторожу, чтобы враг не захватил мой народ, чтобы стадам их свиней не дать осквернить нашу землю, так кому, скажите, быть тощим, как не мне? За столь смелый и правдивый ответ хан, говорят, принял Атагозы батыра как самого долгожданного гостя, как самого знатного бия, подарил ему коня, на плечи ему кинул дорогой чапан и проводил со всеми почестями (сведениями поделился известный писатель и архитектор Сайын Назарбекулы (1941), Мангыстауская область, аул Тиген; С. Назарбекулы, Ж. Жылкышыулы. История родословия казахского народа (;аза; хал;ыны; шежіре тарихы). 1-том. Племя адаев. – Алматы, 2006. Стр. 106-108). БАРАК БАТЫР И КЫДЫР ГАЛАЙССАЛАМ. В племени тама между такими родовыми объединениями (ата), как барак, бузау, жалпак (бак), есенкарагай и даулеткелды по сей день запрещены браки, как близкородственные. Эти родовые объединения племени тама поначалу обитали в окрестностях Актобе. Затем позже Барак и Бузау в поисках сородичей двинулись к югу, на земли рода жалпак, что на побережье Сырдарьи. В это же время хан Абылай был избран ханом всех трех жузов и было принято решение вернуть и сделать столицей Казахского народа город Туркестан. Начинают собирать войско из всех трех жузов. Поход, совершенный Абылай ханом во главе этого войска в Туркестан и Сайрам, завершается удачей. В этом походе также приняли участие и проявили героизм отряды воинов из племени тама. Среди них Барак, Бузау и Жалпак батыры. В благодарность за проявленный героизм Абылай хан выделил им в награду земли для зимовий вдоль реки Сырдарьи и летние пастбища жайлау на южной стороне гор Каратау. В горах Каратау выше перевала Суындык есть долина с названием «Бактын бауы». Река, берущая начало высоко в горах, стекая в низину, огибает Сауран и впадает в Сырдарью. Она так и называется - Бака. Сам Бак, говорят, был коренастый, рыжий, широкоплечий, обладавший недюжинной силой батыр, которого ни один враг не мог скинуть с седла. Бак – было его настоящее имя, но многочисленные женге (жены старших братьев и сородичей), глядя на его ширококостную фигуру, прозвали его «Жалпак» (широкий). Однажды галайссалам Кыдыр, встретив Жалпака, сказал ему: «Раскрой ладони, я дам тебе свое благословение». Однако Жалпак батыр, пребывавший в приподнятом настроении от особого расположения, выказанного ему Абылай ханом и опьяненный его похвалой, лишь махнул в сторону Кыдыра рукой: «Иди своей дорогой, дуана (странствующий отшельник, дервиш)»! – и продолжил свой путь. Галайссалам Кыдыр встретив его в другой раз, повторил свою просьбу: «Раскрой ладони, я дам тебе свое благословение»! На что, рассердившийся Жалпак батыр вынул копье и замахнулся им на Кыдыра. И в этот момент его копье разлетелось на части. Кыдыр в третий раз встретив Жалпак батыра, дружелюбно, но все-таки настоял на своем. И тогда батыр Бак (Бакыт), которому судьба непрерывно посылала вослед галайссалама Кыдыра, развернул ладони, да только не вверх, а наоборот, вниз. На что галайссалам Кыдыр сказал ему: «Быть твоему потомству малочисленным!» - и тут же исчез из виду. Сегодня потомки Жалпак батыра и вправду составляют небольшой аулет, живущий в окрестностях Созака (сведениями поделился известный писатель Пернебай Дуйсенбин (1943), Жамбылская область, Сарысуский район, аул Жайылма; Пернебаю Дуйсенбину эти сведения передал Сулеймен Табиризулы, Южноказахстанская (ныне Туркестанская) область, Созакский район). МЕРГЕН БАИМБЕТ (мерген – меткий стрелок, снайпер – прим. переводчика). Согласно шежире у Адая родились Кудайке и Келимберды. У Кудайке родились – Тазике и Косай, у Келимберды – Кунанорыс, Акпан, Балыкшы, Бузау, Тобыш и Мунал. От Мунала, младшего внука Адая, сыновья – Жаулы, Шогы (Кырыкмылтык), Али, Баимбет и Алаоглан (Алакулан). Из них у Баимбета было две жены. Байбише звали – Жауыз, токал – Талшын. В один из дней байбише Жауыз заболела и слегла. Сам Баимбет, говорят, был заядлым охотником и метким стрелком. Однажды во время охоты он присел передохнуть и тут услышал пронзительное и натужное шипение. Оглянувшись на звук, Баимбет увидел черную ядовитую змею, которая, подняв голову, готовилась плеснуть в него ядом. Подумав: «Чем вот так зазря сгинуть, лучше умру, выстрелив в нее», - натянул лук и пустил в змею стрелу. Змея упала замертво. Когда Баимбет вернулся домой, его младшая жена Талшын, заметив бледный и взволнованный вид мужа, спросила его о том, что произошло. Баимбет рассказал ей, как все было. Старшая жена Жауыз, лежа в постели, услышала это и, приподняв голову, сказала ему: «Скорей доставь меня туда, где ты пристрелил эту змею. Недавно я видела сон о том, что эта змея и есть та пища, к которой меня так сильно влечет, это и есть снадобье от моего недуга». Баимбет выполнил просьбу жены и привез ее туда, где лежала мертвая змея. Байбише схватила змею и тут же на месте ее и съела. После этого случая байбише Жауыз полностью выздоравливает. Оказалось, что та самая змея была прихотью беременной женщины. Проходит немного времени и в назначенный срок у нее рождается сын, которого они называют Карабатыром. На будущий год, все еще кормящая мать приносит на свет второго сына, которому дают имя Алтыбас. Младшая жена Талшын родила Баимбету двух сыновей – Аллаберды и Сабытая. Все потомки Баимбета, как один, были воинственными и бесстрашными бахадурами (сведениями поделился Исабек Аташулы (1911г.), Мангыстауская область; С.Корпетеги. Сабытай батыр. – газета «Ман;ыстау», 1994 г., 9 апреля). РАСКАЯНИЕ БЕКЕТ АТА. О легендарном батыре, провидце, просветителе и зодчем Бекет ата Мырзагулулы (1750-1813), о его праведных делах, достоинствах и заслугах из уст народа можно по сей день услышать самые разнообразные истории. Бекет до четырнадцати-пятнадцати лет испытал все тяготы бедности и нужды. Однажды, придя в один аул, он увидел пасущегося возле белых юрт стреноженного бело-сивого коня. Бекет незаметно подполз к коню и, отвязав путы, запрыгнул на него охлябью (без седла) и умчался прочь. Это заметили дети, игравшие неподалеку. Они забежали в дом и сообщили об этом взрослым. В погоню за ним тут же отправились два всадника. Понимая, что, если они его догонят, быть беде, Бекет впадает в замешательство. «О, создатель! – взмолился он, - сколь бы меня не прижимала нужда, пусть это будет моим последним неправедным поступком, только спаси меня на этот раз»! Перейдя на ту сторону очередного перевала Бекет остановился. Тут его и догнали джигиты. Смотрят, перед ними стоит черно-пегая лошадь, а рядом с нею юноша. Преследователи и так рассматривают коня, и этак, но не узнают в нем своего. «След вроде наш, а конь оказался твой, так что прости нас, братишка! Видно, мы ошиблись», - с этими словами два всадника повернули обратно. Бекет сел на коня и поехал дальше. По пути ему попалась небольшая речка. Переходя ее вброд, Бекет замечает, как из воды показался палец, затем пять пальцев, спустя некоторое время целых сорок пальцев. Удивленный Бекет подумал о том, что всемогущая сила спасла его от погони, а чудо, показавшееся из воды, возможно и есть некий знак, который подает ему эта спасительная сила. Тут же увиденное он истолковал таким образом: «Один – палец – не забывай про единственного Создателя, пять пальцев – не пропускай пятикратную молитву, а сорок пальцев – знай все свои сорок обязательств перед богом». Затем, раскаявшись в содеянном, он более никогда не совершал неправедных поступков, несмотря ни на какие тяготы жизни (сведениями поделился известный писатель и композитор Илия Жаканов (1936), Жамбылская область, Сарысуский район, аул Актогай). БИ-КЕЛИН БЕКПЕМБЕТА. (Кели;н – невестка, би – судья). Между Едилем и Жайыком (ныне Волга и Урал) за песками Нарына расположена долина под названием Сасыктау. В этих местах в начале XIX века располагались кочевья Бекпембет (Бекмухамет) бия, заслужившего уважение народа своим умом и здравомыслием. «Любого батыра и исполина на этот свет приносит мать. Поэтому мне нужна невестка, не столь славная своими предками, сколь наделенная хорошими человеческими качествами» - сказал однажды Бекпембет и сам нашел жену своему сыну Шолтыру. Выбор его пал на Балым (в некоторых версиях ее называют Балжан), дочь близкого ему по духу человека, уважаемого среди племени кызылкурт Сарет бия. Два бия, в отношениях которых царило полное взаимопонимание, с радостью принялись за дело и сосватали своих детей. По истечении условленного времени Сарет би устраивает в своем доме той (праздник, свадьба), посвященный проводам невесты. По установленной традиции, Балым, прощаясь со своими родными и близкими, исполняет сынсу (прощальная песня-плач невесты перед уходом в семью жениха – прим. переводчика), в которой говорится, что «ухожу туда, где мое имя никогда и никому не станет известным». Позднее эти слова достигнут ушей Бекпембет бия. И тогда мудрый би, подивившись разумности своей невестки, останется довольным ею и скажет: «В моей невестке достаточно и ума, и здравомыслия, ибо слова о том, что ее имя «никогда и никому не станет известным» означают, что в будущем никто не произнесет ее имени вслух, потому что все будут, отталкиваясь от моего имени, называть ее «би-келин Бекпембета». Вот на что намекают эти слова! Пусть Тенгри благословит ее намерения!» Провидец Бекпембет би оказался прав. Спустя некоторое время народ действительно стал называть дочь Серет бия - «би-келин Бекпембета», а когда она достигла почтенного возраста, стали говорить «би-байбише из аула Бекпембета». Эта самая невестка Бекпембет бия Балым родила известного хакима (правителя) Макаша (Мухаметжан, 1830-1904). В свое время Макаш Шолтырулы учился в кадетском корпусе Неплюева в городе Оренбурге (1844-1851), а затем в течение тридцати лет был хакимом Первого и Второго округов, организованных на побережье Каспия после упразднения Букеевской орды. И, надо сказать, был он не просто обычным хакимом и назначенцем, а ставил перед Российской властью важные вопросы, касающиеся судьбы своего народа и земли, был заступником, инициатором множества благих дел. Письменное наследие М.Ш.Бекмухамбетова хранится в Санкт-Петербурге, в библиотеке имени Салтыкова-Щедрина, а также в фонде профессора И.Н.Березина при Институте востоковедения Российской Академии наук (сведения получены от заслуженного деятеля культуры Республики Казахстан Рахмета Имангалиева (1933), Атырауская область, Курмангазинский район, аул Дашин; Р.Имангалиев. Би келин Бекпембета (Бекпембетті; би келіні). – Газета «Ана тілі», 1994. 4 августа). БЕРИШИ. В одной из самых распространенных среди народа версий шежире родословная племени беришей разворачивается вот таким образом: Жанарыстан – Алшын, от него – Алау батыр, от него – Кыдуыр, от него – Садиркожа, Надиркожа, Кыдыркожа, Кадыркожа, Асанкожа и Алкожа. Из них от Алкожи – Бериш. Согласно «кария соз» (сакральное слово, шежире, родословная), однажды на аул Алкожи напали враги. Во время сражения Алкожа погибает. А его беременную жену враги уводят в качестве военной добычи. Но эта женщина находит способ и сбегает из плена под защиту старшего брата мужа (кайнага) Кадыркожи. По истечении определенного времени она рожает сына. Этого ребенка Кадыркожа все время называет «беришем» (бериш -рубец, осадок в душе, ком в сердце), оставшимся ему в наследство от его родного брата». Таким образом его все и прозвали именем Бериш. ПЯТЬ ЕСТЕКОВ. По версии шежире это был приблизительно период правления Самеке (Шахмухаммед) хана (г.р. неизв. – 1738 г.), сына Тауке хана. В ту пору Самеке хан руководил основными племенами Среднего жуза и столицей его орды был город Туркестан. Время было беспокойное. Рыжие калмыки Едиля, опираясь на русских, постоянно нарушали покой мирного народа. И тогда хан Абулхаир и Самеке хан, объединив силы, два раза совершили на них поход (1723, 1726 гг.). Во время второго похода сын калмыкского Аюке хана Серен Дондук хан призывает их к перемирию и обе стороны клятвенно заверяют друг друга не воевать до той поры, пока «младенцы, лежащие в колыбели, не схватятся за гривы своих боевых коней», и подкрепляют клятву, окуная пальцы в чашу с кровью. После наступления этого перемирия, прибывшие вслед за Самеке ханом воины с семьями, чтобы прийти в себя после великого бедствия и бесконечных нашествий врага, так и остались на землях Младшег о жуза. Среди этих оставшихся, говорят, был и выходец из каракесеков Среднего жуза Балта (Балтас) батыр. Вскоре они начинают выдавать замуж дочерей и женить сыновей на представителях местного, родственного народа и сливаются с ним воедино. Также активно они роднятся и с близкими им по духу и языку соседними естеками (башкуртами), породнившись, селятся аулами по соседству и, как говорится, едят из одного котла и пасут свои отары и табуны на общих пастбищах. Между тем, прошло немало времени. Балта батыр состарился. С той поры, как они прибыли в эти края, его дети выросли, сели на коней и достигли того возраста, когда стали способны заботиться о благе и будущем своего народа. Тем временем русские продвигались все дальше и дальше, активно насаждая свою власть и над калмыками, и над башкуртами, и над казахами. Не вынеся насилия над собой, рыжие калмыки с берегов Едиля массово потянулись на далекие родовые кочевья предков за Алтай, туда, где в ту пору обитали родственные им торгауыты. Этот исход калмыков в родословных сказаниях назван «Пыльным шествием» и для калмыков он стал гибельным, ибо есть сведения о том, что до Алтая из каждых десяти калмыков добрался лишь один. Во время этого пыльного похода между казахами и калмыками не раз разгорались сокрушительные битвы. Во время одного из таких сражений против калмыкского батыра, облаченного в стальную кольчугу, говорят, в течение двух дней с казахской стороны никто не вышел на поединок. По законам военного времени «счет идет на три», если и на третий день на поединок жекпе-жек (один на один) никто не выйдет с казахской стороны, тогда войско, возглавляемое Ажибай бием и Арал батыром должно без боя пропустить через свои земли калмыкское кочевье. А это все равно, что нанести на себя позорное пятно. И в этот решающий момент Кармыс батыр, сын того самого Балта батыра, некогда прибывшего сюда вместе с Самеке ханом, получает благословение Ажибай бия и, надев черную кольчугу Арал батыра, выходит на поединок жекпе-жек. Во время схватки Кармыс батыр убивает калмыкского богатыря. Воодушевленные этой победой казахские воины причиняют калмыкам множественные убытки. Этим же вечером Ажибай би и Арал батыр решают совершить осмотр отдыхающего после битвы войска, чтобы своими глазами увидеть его нынешнее состояние. Во время обхода многочисленной рати они замечают пять походных шатров, установленных в стороне от других. Посередине между ними полыхает огонь под котелком, подвешенным на треножник. Когда подошли ближе, чтобы разузнать, оказалось, здесь расположились тот самый батыр-победитель Кармыс и с ним пять его спутников. Все пятеро отчаянные воины и крепкие джигиты. Они тут же подскочили, чтобы поздороваться со старшими. Когда их расспросили, выяснилось, что один из них естек (башкурт), другой туркмен, третий – ногай и два казаха, всех их в столь смутное время судьба свела вместе и они оказались среди Младшего жуза. Выслушав их, прозорливый Ажибай би сказал им следующие слова, которые оказались его благословением: «Вы сражались вместе со всеми, рискуя жизнями и бросаясь под стрелы, поэтому отделять вас от остальных – это не дело. С сегодняшнего дня вы пятеро вместе со своими аулетами (родовое объединение, куда входят потомки от одного общего предка) будете отдельным родом (ру) под названием «бес естек» («пять естеков») и получите под свои кочевья любые земли, какие пожелаете». Последовав наказу Ажибай бия, пятеро джигитов и их сородичи объединились в отдельный род (ру) под названием «бес естек». Согласно шежире, Младший жуз - алим, среди них – ак кете, среди них – бес естек, а бес естеки состоят из следующих родовых объединений (ата) – аккоян, турикпен, жаман, балта (балтас) и сары. Говорят, что аккояны и есть естеки, а турикпены – туркмены. Аулетам этих двоих были выделены земли между Актобе и Орском. Эти места по сей день называют «Косестек» (кос – пара, два). Жаманы – это на самом деле ногаи, а Балта и Сары – выходцы из рода каракесек Среднего жуза. Этим троим достались земли под названием «Тосагаш» в пойме реки Ойыл. Их потомки по сей день проживают в тех местах. Вот так, посредством родословного повествования из уст в уста дошли до нас сведения о бес естеках, среди которых особое наше внимание привлекают родовые объединения (ата) балта и сары. Балта и сары среди рода бес естек Младшего жуза также относят себя и к роду каракесеков, и свою родословную перечисляют следующим образом: «каракесеки, среди них алимы, среди них ак кете, среди них - бес естек». В роду каракесек, входящем в состав племени аргын Среднего жуза, также есть родовые объединения (ата) под названием балта и сары (сарым). В родовых объединениях балта и сары, как Младшего, так и Среднего жуза по сей день запрещены браки между собой, как близкородственные. И самое удивительное, что потомки балта и сары Младшего и Среднего жуза, несмотря на то, что они относятся к разным жузам, по сей день испытывают друг к другу родственные чувства и поддерживают тесные связи между собой. Согласно шежире Среднего жуза Балта имел девять сыновей. Это - Иткара, Караша, Каратай, Толыбай, Казгельды, Казыбай, Мамырбай, Котыр и Жамбы. А если следовать шежире Младшего жуза, Балта имел сыновей с именами – Жакып, Жусип, Кармыс, Карамырза, Карамерген, Тагыберды, Танирберды. Исходя из этих данных, можно сделать вывод, что у Балты, видимо, было несколько жен. Отсюда напрашивается предположение, что часть жен с детьми проживала на территории Среднего жуза, а другая часть жен с потомками обреталась в Младшем жузе. Потомки Балта батыра, проживающие ныне в Актобе и в Караганде, в один голос говорят о том, что их предок Балта батыр был соратником Самеке хана и после смерти его тело было доставлено в Туркестан, в мавзолей Ходжи Ахмета Яссауи (сведениями поделились: Серик Жакыпов (1941г.), выходец из родового объединения (ата) балта, рода каракесек Среднего жуза, Карагандинская область, Шетский район; Сансызбай Куатов (1949г.), выходец из родового объединения балта рода бес естек Младшего жуза, Актюбинская область, Ойылский (Уилский) район; В.И. Колесник. Последнее великое кочевье. – Москва: РАН, 2003; С. Жакыпов. – Астана: Атам;ра, 2006). БАЙ ДУЙСЕН. Среди жагалбайлы, в родовом объединении (ата) маликжан жил бай по имени Дуйсен. Среди представителей Младшего жуза, кочевавших между рек Сарысу и Шу, не было человека богаче, чем он. Чуть выше местности Жидели, что находится в Голодной степи (Бетпакдала), есть земля, которая называется Пишпежон. Сюда весной прикочевывал бай Дуйсен и после нескольких дней отдыха по его велению работники принимались за холощение двух-трехлетних жеребцов. Каждую весну содержали они здесь 200-300 оскопленных коней, и только к середине лета их выгоняли на летние пастбища-жайляу. Это место по сей день так и называется Пишпежон (пишпе-холостить, жон – плоскогорье, вовышенность – прим. переводчика). Немного далее есть другое место, которое называется «Колодец Дуйсена». Здесь верблюды и табуны Дуйсена могли напиться вволю воды. Молва гласит, что стоило верблюдам и коням Дуйсена побыть на водопое пару дней, как вода в колодце ополовинивалась. Работники Дуйсена также ни в чем не знали нужды. Говорят, Дуйсен, как и своим родственникам, выделял им свою долю. Дуйсен был весьма уважаемым в народе человеком, у него было шестеро сыновей. Когда он состарился, вызвал к себе всех своих детей, жен и сообщил им: «Сегодня я собираюсь отдать душу Аллаху. Кто из вас решится лизнуть мою ладонь?» Никому из домочадцев не хотелось лизать ладонь старого человека. Тогда Дуйсен посмотрел на своих невесток. Но и они, как видно, не изъявили никакого желания. Огорченный таким поведением своих сыновей и невесток, он раскрывает ладони и говорит своей байбише (старшей жене): «Положи мне сюда золу». Жена кладет ему в ладони горсть пепла, которую бай скомкав, бросает в огонь. Языки пламени, взметнувшись вверх голубым сполохом, поднимаются до самого шанырака. «Вот так богатство, заработанное трудом, улетает вместе с пеплом, - сказал печальным голосом Дуйсен, затем, приказал своей байбише, - открой крышку большого черного саба; (саба – бурдюк для приготовления и хранения кумыса – прим. переводчика) и хорошенько взболтай». Байбише, видимо, не очень понравилось такое указание. Она нехотя встала с места и только принялась взбалтывать кумыс мутовкой, как из саба выпорхнул серый чирок и вылетел в открытый шанырак. «Посмотрите, в какую сторону полетела утка»? – сказал Дуйсен, уныло озирая своих детей. Один из сыновей выбежал наружу, затем вернувшись, сообщил: «На запад полетела». На что Дуйсен: «Это хорошо… Эта утка была моей удачей. Если бы она полетела на восток, попала бы прямиком в алсай Жайма. К счастью, она полетела на запад. Значит, днем отдохнет у Мама; батыра и полетит дальше погостить к Жундыбаю. Слава Богу, что это недалеко от нас! – облегченно вздохнул он. Как сказал, так и вышло. Одинокому бобылю Мама; батыру нежданно улыбнулись счастье и богатство, у него появилось много скота. У Мама; родился сын Байкотан, от него - Аргынбай би, от него - Оксикбай би. И Аргынбай, и Оксикбай были известными во всех трех жузах людьми. А Жундыбай из рода алшын, у которого также погостил серый чирок, оправдывая сказанные баем Дуйсеном слова, и вправду стал богатым человеком. У Жундыбая родились три сына – Отыншы, Ольке и Макан. Отыншы был очень крупным баем, а Ольке, благодаря своей душевной щедрости превратился в легенду, Макан стал борцом и силачом, чьи лопатки ни разу не коснулись земли. Их потомки в наши дни живут в Сарысуском районе Жамбылской области (сведениями поделился известный писатель Пернебай Дуйсенбин (1943), Жамбылская область, Сарысуский район, аул Жайылма; Пернебаю Дюйсенбину эти факты сообщил писатель Дулат Шалкарбаев (1923), Жамбылская область, Сарысуский район). МЫНЖАСАР БАТЫР ИЗ РОДА ЖАГАЛБАЙЛЫ. Среди народа широко распространены истории о Мынжасар батыре из рода жагалбайлы, который принимал активное участие в освободительном движении во главе с Кенесары ханом и султаном Наурызбаем. Однажды Кенесары и Наурызбай прибыли к берегам реки Сарысу, где обитали племена Младшего жуза, собрали на совет местных биев и батыров, чтобы отправить в Коканд посланников. Целью было поднять Кокандское ханство против русского царя. Бии, посовещавшись, соглашаются с таким решением. Собирают послов из двенадцати человек во главе с Саржаном торе (чингизид). Одним из двенадцати посланников стал Мынжасар батыр. Пока обсуждали дело и приходили к соглашению, Кенесары, глянув на Мынжасар батыра, восхитился его высокими помыслами и спросил: «Есть ли у тебя ко мне какая-нибудь просьба?» Мынжасар, поднявшись с места, ответил: «Я – человек вольный и язык мой не привык к ограничениям, дай мне возможность говорить с ними свободно, мой повелитель»! «Пусть будет по-твоему, батыр»! – согласился Кенесары. Словом, Кокандский хан встретил послов во главе с Саржан торе с большим почетом. В ночь перед принятием соглашения, Наурызбай и Мынжасар нашли способ переночевать отдельно от всех, в другом доме. А подлые кокандские беки в ту ночь вырезали Саржана торе со всеми его джигитами. Затем они пришли и напали на Наурызбая с Мынжасаром. Мынжасар, имевший могучее телосложение, семь дней и ночей сражаясь с кокандскими наемниками, убивает их всех, спасает Наурызбая и сбегает вместе с ним. Кенесары сильно переживает по поводу случившегося вероломства. На следующий год устроили ас (поминки) по случаю годовщины смерти Саржана торе. Во время этого аса Кенесары, повернувшись, посмотрел благодарными глазами на Мынжасар батыра и сказал: «Наурызбай для меня и младший брат, и сын, ты доставил его ко мне целым и невредимым. Понял ли ты смысл сказанного мною? Байбише нашего отца Касыма сама выбрала и женила мужа на матери Наурызбая. Как только Наурызбай появился на свет, его мать умерла после родов. Новорожденного забрала к себе и приложила к груди наша мать, байбише Кунымжан. Понимаешь, так она потянулась к этому младенцу, что из ее груди вдруг обильно потекло молоко. Беспомощный кричащий комочек она сумела тут же насытить молозивом и успокоить, а затем вырастила, вскормив его грудью. Наурызбай очень нужен мне. Он есть мое копье, на которое я могу опереться, он есть мой меч, который я могу повесить на плечо, он есть то, что придает мне силы и решительность. Ты подарил мне моего Наурызбая. Как отблагодарить тебя? Весь этот бренный мир не стоит того подарка, который я должен сделать тебе. Разве что только ради настроения даю тебе трех жеребцов с косяками кобылиц. «Нет, - покачал головой Мынжасар батыр, - мой хан, я ведь даже не женат. Ищу невесту. Как найду, лучше ты мне сосватай ее». «Дело говоришь, батыр! Выбирай девушку, а я выполню твое пожелание»! – довольным голосом пообещал хан. В последующие дни Кенесары с Наурызбаем собрались ехать на земли родов тинали и темеш, чьи кочевья располагались по берегам рек Нура и Куланотпес, чтобы собрать войско и двинуться в сторону Улытау. Прибыв на место, в беседе с самым влиятельным среди местных родов Кейкиль бием, они просят помощи для борьбы с русским царем. Кейкиль би обещает выделить отряд своих джигитов. Позже, когда Кенесары и Наурызбай устроили в Улытау большой совет, на нем отряд Кейкиль бия так и не появился. Обеспокоенный Кенесары для выяснения причины отправляет к Кейкиль бию двести своих сарбазов во главе с Мынжасар батыром. Прибыв на место, они слышат в ответ, что джигиты Кейкиля ушли защищать Акмолинский округ. Поняв причину подобного предательства, Мынжасар батыр не стал трогать мирных людей, но угнал бесчисленные табуны Кейкиль бая. Прошло два дня. Вослед угонщикам прибыл целый отряд джигитов. Какой-то симпатичный юноша на белом коне подъезжает к Мынжасару и говорит: «Я – один из десяти сыновей Кейкиля. Вот, мы все здесь стоим перед тобой. Верни наши табуны, иначе мы будем сражаться с вами не на жизнь, а на смерть»! В ответ Мынжасар взревел: «Твой отец – предатель! Весь ваш род уничтожу, вырву с корнем»! На что юноша крикнул: «Жекпе жек»! (Один на один). Один из джигитов Мынжасар батыра вырвался вперед: «Позвольте мне выйти на этот поединок»? Итак, джигит и юноша начинают сражение на пиках. Бой длится некоторое время. Вдруг с головы юноши, представившегося сыном Кейкиля, слетает шлем. Оказалось, что это вовсе не юноша, а прекрасная девушка, чьи тяжелые косы, освободившись из-под шлема, рухнули вниз. Сражение тут же было остановлено. Мынжасар батыр, сраженный красотой девушки, так и застыл на месте, не зная, что сказать. И тогда заговорила девушка: «Я проиграла, батыр! Среди десяти сыновей моего отца Кейкиля я его единственная дочь. Теперь решение за вами, полностью доверяюсь вашей чести и вашему великодушию!» - затем совершила поклон перед Мынжасар батыром, выказывая ему свое уважение. Мынжасар батыр после таких слов без колебаний погнал табуны обратно в аул Кейкиля. И тогда Кейкиль, восхищенный благородством Мынжасар батыра, рассказал ему всю правду, как есть: «Мы подумали, как мы, казахи, таким малым числом будем сражаться с многочисленными русскими, зря ведь все погибнем, поэтому бежали в округ. Это правда. Теперь я готов отдать тебе, батыр, не только все свое богатство, но и душу»! Забирай все отряды обеих родов, и тинали, и темешей»! Мынжасар батыр возвратился в Улытау к Кенесары вместе с войском и хорошей добычей. Как-то, во время одной приятной беседы Мынжасар батыр обратился к Кенесары: «Мой повелитель, помните ли, я говорил, что ищу невесту? Я нашел ее»! «О, батыр, так чья она дочь?!» - воскликнул Кенесары. «Дочь Кейкиль бия, зовут ее Мольдир, мой хан!» - ответил Мынжасар батыр. После этого Кенесары и Наурызбай посватались к Кейкиль бию и женили Мынжасар батыра на красавице Мольдир. От этой самой Мольдир родились два сына – Адиль и Аккушик. Прошли годы и Мольдир ушла из жизни. Ее похоронили в местечке Бестау и возвели мавзолей. Оплакивая ее, Мынжасар батыр, говорят, сказал: «О, моя Мольдир, этот жестокий мир отнял тебя у меня, оставив ни с чем»! В конце концов, недалеко от местности Мынарал, на побережье Балхаша, в одном из сражений с русскими Мынжасар батыр погибает. Его похоронили в том же месте, где он в последний раз пролил свою кровь. Остались потомки от его сына Адиля, у Аккушика не было детей (сведения получены от известного писателя и композитора Илии Жаканова (1936), Жамбылская область, Сарысуский район, аул Актогай; Карабура. Составитель И.Жаканов. – Алматы, 2007. Стр. 411-412). ШУТКИ ЖАНАЛЫ БИЯ И ДАДЕН БИЯ. Жаналы би был из адаев, среди них из келимберды, а среди келимберды из косайынов и в свое время слыл всеми уважаемым человеком. Его отличали справедливое судейство, невероятное красноречие и умение в необходимых случаях не лезть в карман за словом, к тому же все отмечали его высокую грамотность в религиозных делах. Даден би, выходец из племени таз, был ровесником Жаналы бия. Свои дружеские отношения они сопровождали шутками, язвительными поддевками друг над другом. Их зубоскальство, подковырки, едкие остроты, ядовитый сарказм по отношению друг к другу не просто дополняли, но и украшали их близкие отношения. Однажды Даден би заложил начало очередному обмену любезными колкостями вот таким вопросом: - Жаке (уваж. от Жаналы), я не расскажу ничего Кудайке, только ответьте мне на вопрос по поводу келимберды. Хотелось бы узнать, когда кунанорыс станет доненом (в названии рода кунанорыс слово кунан означает самца-двухлетку, а донен – жеребец трехлетка – прим. переводчика), когда акбота станет тайлаком (бота – верблюжонок первогодок, тайлак – верблюжонок по второму году – прим. переводчика), а жары ваши наконец станут чем-то целым (название рода жары можно перевести, как половина – прим. переводчика)? Шутливые намеки бия всем были понятны, ибо кунанорысы, акбота и жары были родами в составе адаев. Догадавшись, на что намекает собеседник, Жаналы би лишь усмехнулся: - Ты давай, шути поосторожней, как бы эти остроты тебе самому боком не вышли. Но Даден би уже оседлал любимого конька и не думал униматься: - Так отвечай, если, конечно, есть что сказать! И тогда Жаналы би, устроившись поудобней, заговорил: - Ну тогда, Даден би, слушай! Наши дети достигнут того, о чем ты спросил тогда, когда ваши жантайлы выпрямятся (жантайлы – от жантаю – полулежать, опираясь на локоть или коситься, накреняться на бок – прим. переводчика), когда ваши жастабаны состарятся (жастабан – от слов жас- молодой, юный, табан – ступня, стопа – прим. переводчика), когда ваших бессары станет шесть (бессары – бес – пять – прим. переводчика) и, наконец, когда у ваших та;зов на головах вырастут волосы (таз – лысый). Жантаи, жастабаны, бессары, как известно, были названиями родов, входящих в состав племени таз. Даден би, говорят, остался весьма доволен столь метким и содержательным ответом своего друга и, признав поражение, пожал ему руку (сведениями поделился известный журналист и акын Айнахан Есет, Мангыстауская область; Адай ата. Книга вторая. – Алматы, 2006. Стр. 114-115). ЖАППАСЫ. Одним из двенадцати родовых объединений, входящих в состав племени байулы Младшего жуза, являются жаппасы. Мать Жаппаса Тобан биби, говорят, вошла в дом своего мужа младшей женой – токал. Старшая жена – байбише в этом доме слыла строптивой и властной женщиной. В те дни, когда Тобан биби должна была разрешиться от бремени, аул перекочевывал в другое место. Зловредная байбише, соорудив над роженицей жаппа, оставила ее на старом месте. Поэтому, сына, которого она родила под укрытием жаппа, (жаппа-балаган, временное укрытие из согнутых жердей, покрытых кошмой) назвали Жаппасом (сведения сообщил Шамиль Мамбетов (1940г.), Актобинская область). НАРОД ЖАРТЫАЙ. Среди жетыру Младшего жуза есть родовое объединение (ата) под названием бидас. Согласно родословному повествованию дается следующий перечень: Бекарыс – Мангытай – Алшын – Алау батыр – Кыдыуар – Надиркожа – Жетыру – Керейт – Аксакал – Бозаншар – Коспанбет – Сандаулы – Копек – Дулат – Таз – Бидас. Этот самый Бидас во время похода на врага, говорят, в качестве военного трофея привез калмычку и женился на ней. Вскоре она понесла ребенка. В один из дней странствующий и обладающий даром предвидения баксы (знахарь, шаман) повстречал Бидаса и предсказал ему: «Ребенок, которого носит твоя жена родится либо могучим батыром, либо сыграет с тобой злую шутку, в итоге чего имя твое будет предано забвению, а его имя, наоборот, будет у всех на устах». Как сказал, так и вышло. Токал родила сына, которого назвали Жартыай. Жартыай вырос сильным и известным батыром. Слова ясновидца-баксы оказались пророческими. Более поздние потомки Бидаса позабыли имя этого своего предка. Когда их спрашивают: «Откуда вы родом?», они, по обыкновению, отвечают: «Мы жартыай керейты, а среди них мы из рода кара». В разговоре часто можно услышать такие выражения: «я – жартыай», «я – бесжартыай» или «а, так ты жартыай?» или «народ жартыай». ОБЪЕДИНЕНИЕ ЖЕТЫРУ. В одной из версий широко распространенного среди народа шежире говорится, что у Ордаша из Младшего жуза родился Монке би, от него – Сармырза, от него – Когам, от него – Алшын батыр, от него – Аргымак и Алау батыр (настоящее его имя, говорят, было - Тулпар). У Аргымака родились Телеу мырза, Рамадан, Садир и Надир. У Алау батыра было три сына – Кыдуар (Кыдуыр) шалун, Кудияр и Саду (Жагалбайлы). Согласно древним преданиям (кария соз), Кудияр, уже будучи джигитом, повстречался с Алау батыром и рассказал ему, что «приехал он из города Куддыс (Иерусалим) и принадлежит роду самого пророка». Определив для себя, что парень имеет благородное происхождение, Алау батыр усыновил и, не откладывая, сосватал девушку из хорошей семьи и женил его. От этого самого Кудияра родился Керейт. Затем он также встретил одного ребенка по имени Саду, который сообщил, что род его носит название тайым. Алау батыр усыновляет и этого мальчика. Когда Саду вырос и повзрослел, обернув ноги в шелковые портянки, надел ичиги и накинув на плечи суконный чапан с мерлушковым воротником, стал, говорят, баксы-балгером (знахарь, шаман и гадальщик) и отправился в народ. Заслужив доверие и большое уважение людей, он получал от них в уплату за свои услуги щедрые дары и, в конце концов, разбогател. Сторонние люди, намекая на его чапан с мерлушковым воротом, стали называть его «Жагалы бай» (в пер. с каз. «бай с воротником»). Постепенно слегка сократили это имя, и оно стало звучать, как «Жагалбайлы». Алау батыр любил своих усыновленных детей, однако собственных так и не имел. Но однажды, на старости лет, по воле Тенгри у него таки рождается сын, которого он назвал Кыдуаром. Долгожданного ребенка, которого ему удалось увидеть лишь на склоне лет, он растит, балуя и ни в чем его не ограничивая. Именно с этим, говорят, связано, что к имени Кыдуар всегда добавляли приставку шалун. У Аргымака, старшего брата Алау батыра, был один родной сын – Телеу мырза, остальные трое – Рамадан, Садир и Надир были усыновленными детьми. Поэтому после смерти Аргымака, помня о том, как брат любил всех троих при жизни, Алау берет их под свою опеку. Однако шалун Кыдуар не дает им покоя, изводя их упреками и придирками. Не выдержав притеснений, все трое отправляются к Телеу мырзе, родному сыну Аргымака, и там у него находят приют. Позже эти трое женятся, создают семьи и постепенно становятся отдельными аулетами. У Садира родились – Тама и Табын. У Надира - Кердери. Приходит время и многочисленные потомки Телеу, Рамадана, Тама, Табына, Кердери, Керейта и Жагалбайлы создали свои отдельные рода и составили одно племя. Вот таким образом сформировалось объединение «жетыру» (сведениями поделился знаток шежире Тенизбай Усенов, Кызылординская область, Аральский район). ЕСЕНТЕМИР. Исходя из казахских «кария соз» (сакральные слова, древнее повествование, шежире) внук Алшына по имени Байкожа, имевший кочевья вдоль Сырдарьи, со всем своим аулом и его окрестностями подвергся нашествию врагов. В этом сражении Байкожа и все три его родных сына – Ата, Калпак и Естай погибают. В живых остается один лишь сын Ата по имени Темир. Темир, собрав вдов, сирот и всех, оставшихся в живых людей своего аулета, перекочевывает под защиту своего деда Кыдыркожи (Байулы). У Кыдыркожи было очень много скота, отчего народ его прозвал «Баем». Он поручает Темиру пасти свои табуны. В один год выдалась очень суровая зима и Темира вместе с табунами невольно унесло куда-то вместе с ветром и непогодой. Когда буран утихомирился, джигиты выехали на поиски скота. Однако, ни Темира, ни огромные табуны, которые он пас, они так и не нашли. Объехали всю округу с расспросами, но ничего не удалось узнать. Словом, люди стали терять всякую надежду найти и Темира, и табуны. Пришла весна, снег растаял и из-под земли стала пробиваться первая весенняя трава. Воспрянувшие духом люди стали переезжать на летние пастбища-жайлау. В один из дней все увидели вдалеке, на горизонте, словно окутанном дымкой, поднимающиеся вверх клубы пыли. Не понимая, враг это, или друг, перепуганные люди повыскакивали из своих юрт. Кыдыркожа, отделившись от них, выступил вперед и стал пристально вглядываться в даль. Через некоторое время все стало ясно. В сторону аула неслись бесчисленные табуны лошадей, а впереди на коне мчался могучий богатырского телосложения Темир. Восхищенный увиденным Кыдыркожа, говорят, не сдерживая чувств, воскликнул: «Это мой Темир благополучно (есен) добрался домой!» (есен – в пер. благополучный). С тех пор, говорят, Темира и стали называть «Есентемиром» (сведения получены от Мереке Кулкенова, 1951 года рождения, Атырауская область, Кызылкогинский район, аул Карабау). КЕЛИ;НБЕРДЫ. Жена Адая после рождения первого ребенка – сына Кудайке, говорят, долгое время не могла забеременеть. А Кудайке, повзрослев и став джигитом, женился. И только тогда, жена Адая, в одно время со своей молодой невесткой понесла и родила второго ребенка. Посчитав это доброй приметой и благом, которое принесла в дом их невестка (кели;н), новорожденного назвали Келинберды (Келимберды) (сведениями поделился видный архитектор, известный писатель и акын Сайын Назарбекулы (1941 г.), Мангыстауская область, аул Тиген). КЕТЕ;. Одним из племен Младшего жуза, имеющим многочисленные версии своего шежире, является племя кете. В распространенной версии их родословная трактуется следующим образом: Алаш – Алау – Алшын – Кыдуыр шалун. От Кыдуыра – Кадиркожа (его еще называют Кадыркожа или Надиркожа), от Кадыркожи родился сын Каракесек. Когда Каракесек повзрослел, Кадыркожа сосватал сыну девушку по имени Ханбиби, дочь одного близкого ему по духу бая. Однако, Каракесек не успел приехать погостить к своей невесте, как Ханбиби, достигнув совершеннолетия, забеременела от другого человека. Сваты, чье уважение друг к другу было безмерным, не стали смотреть на это обстоятельство и женили Каракесека на Ханбиби. Спустя некоторое время невестка, недавно переступившая порог дома жениха, разрешается от бремени. Ребенку дают имя Байсары. А среди народа его стали называть – «незаконнорожденный Байсары». Когда Байсары исполнилось три года, Ханбиби умирает. После того, как через год справили по ней поминки, отец Ханбиби сказал себе: «Сват не дал опозорить мою покойную дочь за ее постыдный поступок, поэтому мне надо сохранить наше родство», - и отдает без всякого калыма Каракесеку вторую, младшую дочь красавицу Кагаз. У Кагаз и Каракесека родились сыновья – Алим и Шомен. Все три сына Каракесека – Байсары, Алим и Шомен повзрослели и возмужали. Старшему Байсары сосватали красавицу Кетебике из рода кердери, что входит в состав жетыру. У Байсары и Кетебике родились сыновья – Бозанша (иногда называют Бозаншар) и Майлыбай батыр. Когда оба сына возмужали, в одном из сражений с калмыками погибают Байсары и его сын Майлыбай батыр. Оставшись один, Бозанша сам находит невесту и женится на ней. Жена рожает ему сына, которого назвали Адамкожа. Это было смутное время частых вражеских набегов. Мальчик по имени Саду, родом из байулы, потеряв близких и связь с родным кочевьем, находит защиту и кров у Бозанши и становится ему названым сыном. Со временем сторонние люди перестают различать и разделять Адамкожу и Саду, считая обоих сыновьями Бозанши. Распространители шежире всех потомков Бозанши называют «байсары кете». Вот как шежире распределяет потомков Бозанши: От Бозанши – Адамкожа и Саду; От Адамкожи – Сары, Кара (Кара не оставил потомства); От Сары – Асан, Жанбакты и Кулсын (Кулыс); От Саду – Сайдан (Сабден), от него – Ожырай; От Ожырая – Мырза, Беимбет. Потомков этих двоих называют «ожырай кете». По данным шежире, когда родился Ожырай, его отец Сайдан умер. Мать Ожырая остается вдовой. По закону аменгерства на ней женится Сары. После этого у Сары и его новой жены рождаются сыновья Асан и Жанбакты. Однажды Сары би ехал по дороге и нашел потерянного во время перекочевки ребенка в бесике (колыбели). Он привозит младенца домой, по традиции вкладывает ему в руку берцовую кость с альчиком и усыновляет его. Ребенку дают имя Кулсын. Поэтому в шежире в качестве сыновей Сары перечисляют Асана, Жанбакты и Кулсына. Позже потомков Кулсына стали называть «кулыс кете». Теперь речь пойдет о Кетебике, которая после кончины Байсары осталась вдовой. Оказалось, что ко времени смерти мужа она была беременна и вскоре рожает сына. Решив, что этот ребенок достался им «безвозмездно, почти даром» (каз. –«тегін»), ему дают имя «Тегинболат». «Не хочу, - сказал Алим, - чтобы люди называли их вдовой и сиротой», - и по правилам аменгерства сам женился на Кетебике. У Кетебике с Алимом родился один сын и они назвали его «Тойкожа». Гораздо позднее многочисленные потомки Тойкожи стали называться «ак кете». Рука судьбы внезапна и непредсказуема. В один из дней умирает и Алим. И опять, по закону аменгерства на Кетебике теперь уже женится Шомен. У Кетебике и Шомена рождается сын Туменкожа. Потомков Туменкожи называют, как «кара кете», так и «шомекей кете». В родословных повествованиях говорится и о «сойыргас кете». Вот как распространяют их шежире: от Байсары – Адамкожа, от него – Сары, от него – Асан, от него – Карпык, от него – Кудайназар, от него – Сойыргас. Потомки этого самого Сойыргаса и называются «сойыргас кете». Вот таким образом и сформировалось племя кете. Всех вышеперечисленных собирательно называют «кете алшына» (или «алшыново кете»; сведениями поделился знаток шежире Тенизбай Усенбаев, Кызылординская область, Аральский район; Если нужны дополнительные сведения о племени кете, см. в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» тему «Каракесеки», в главе «Родственные одноименные рода и племена» тему «Каракесеки», в главе «Младший жуз» тему «Пять естеков», в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Кетебике»). КАРАТОКАЙ. Одним из основных родов племени бериш Младшего жуза является род каратокай. Согласно шежире от Бериша родились Байбакты и Байсеит. От Байсеита – Китас и Тылес. От Тылеса – Каратокай и Бокен. Были времена частых вражеских нашествий. Братья Каратокай и Бокен жили двумя соседними аулами. Однажды приходит страшная весть о том, что на аул Бокена враги совершили внезапное нападение. Джигиты тут же собрались и рванули в ту сторону. Прибыв на место, увидели, что аул разгромлен и опустошен, практически все люди подверглись истреблению. Когда всех погибших предали земле и стали собирать остатки имущества, из-под перевернутого казана выполз пяти-шестимесячный Отегул, сын Бокена. Каратокай, благодаря судьбу за то, что от его брата Бокена в живых остался хотя бы один потомок, вез малыша к себе, как по пути из тогая (степной кустарниковый лес) вышла женщина с ребенком на спине. Развернув коня, подъехал ближе и увидел, что это оказалась жена его младшего брата Бокена. Во время внезапного вражеского набега она схватила за руку пятилетнего сына Аксары и вместе с ним убежала и спряталась в лесу. С судьбой не поспоришь. Каратокай забрал к себе и стал воспитывать Аксары и Отегула, двух осиротевших сыновей младшего брата Бокена, женившись по правилам аменгерства на его вдове. У них родились два сына – Саназар и Кошетер. Таким образом, если от байбише Каратокай имел трех сыновей – Андагула, Байкожу и Айткожу, то от токал у него родились двое – Саназар и Кошетер. К ним можно прибавить и оставшихся после смерти младшего брата Бокена его сыновей – Аксары и Отегула, выросших под отеческой опекой Каратокая. Потомки всех вышеперечисленных сыновей называют себя «каратокаями». В шежире говорится о том, что Каратокай примкнул к Есет батыру и стал его соратником и советником. Знатоки шежире, опираясь на эти факты, определяют рождение Каратокая 1625-м годом. Сам же Каратокай похоронен недалеко от мечети Карабала (см. в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» тему «Семь ветвей беришей»). САНАЗАР, КОТОРОГО ОДАРИЛ СЧАСТЬЕМ КЫДЫР. Вот как одна из версий шежире описывает родословную Саназар бая, сохранившуюся в народной памяти: От Адая – Кудайке, от него – Косай, от него – Бали, от него – Есберды (Ескельды), от него – Кайып, от него – Кожаберды, от него – Айсы, от него – Зорбай, от него – Жанай, от него – Али, от него – Саназар. В другой версии родословная трактуется таким образом: Адай – Келимберды (Келинберды) – Тобыш – Ораз – Жайык – Альмембет – Зорбай – Жанай – Али (Гали) – Саназар (Алшын Мендалыулы. Шежире адаев (Адай шежіресі). – Алматы, 2002. Стр. 16-60). Могила Али находится на старом кладбище Камысбай в десятке километров от Шетпе. Мазар на могиле Али, говорят, соорудил мастер по имени Жылкыбай Дораулы. Кария соз (сакральные слова, древнее повествование, шежире) сообщают о том, что однажды Саназар, сын Али, ехал по буйно заросшему растительностью ущелью и увидел подвешенный на ветку дерева кожаный подойник. Заглянув в него, он увидел, что на дне плещется молоко. Саназару с одной стороны стало любопытно, с другой – ему хотелось немного промочить горло, и он выпивает это молоко. Оказалось, что молоко на дне подойника было даром, благом от Кыдыр ата (Кыдыр (Хызыр)легендарный пророк, святой в образе человека, приносит встретившимся на его пути людям счастье, богатство, помогает терпящим бедствие – прим. переводчика). Тут же, на месте Саназар получает дар свыше и со временем становится сказочно богатым человеком (Д. Саймагамбетов, Т. Отаралиев. Елдікті; сара жолына со;па; тарт¬;ан. – Газета «Жа;а ;мір», 1991. 5 сентября). КОЖАС, КОТОРОГО ОДАРИЛ СЧАСТЬЕМ КЫДЫР. Кожас, выходец из родового объединения (ата) кошкарбай племени тама был, говорят, очень богатым человеком. При жизни его все называли «Кожасом, которому приправой для пищи служила вода». В один год случается страшный джут и весь его скот погибает. И тогда Кожас стал подниматься на небольшой холм перед своим домом и, глядя на запад, подолгу думать о чем-то своем. Однажды подошла к нему его байбише по имени Токтарбай и сказала: «О, отец семейства, что думаешь делать дальше? Уже три дня, как дети ничего не ели. Как теперь нам быть»? На что Кожас в ответ: «Наполни черный котел водой и положи в него вон тот, лежащий на земле коген (коген – овцевязь, длинная веревка с петлями для привязывания овец и ягнят – прим. переводчика). Байбише тут же выполняет указание мужа. Проснувшись утром и приподняв крышку казана видит на поверхности воды слой жира толщиной в два пальца. Так, в течение двух-трех дней они довольствовались этим скудным питанием, чтоб поддержать тающие силы. Затем опять наступил голод. На этот раз Кожас опять велел жене положить в казан другой коген. Нутро смотрит жена, а казан полон айрана (айран - кисломолочный напиток, близкий по вкусу к кефиру – прим. переводчика). По этому случаю дом их наполнился радостью и ликованием. В тот же день после полудня к ним в дом заехали в гости верхом на трех желмая путники (желмая – одногорбый верблюд-скакун). Как только они прибыли, сердце Кожаса, словно почувствовав что-то, вдруг взволнованно застучало. И тогда Кожас велит своим детям: «А ну-ка, мои золотые, растяните это жели; по земле на всю длину (жели; – растянутый по земле аркан на кольях, для привязи жеребят и ягнят). Гостям предложили угоститься катыком и постарались приветить их всем, чем могли (катык – кисломолочная приправа к жидкой пище). Перед сном для гостей расстелили самую удобную, какая есть в доме, постель. Проснувшись поутру, они обнаружили, что все три постели пусты и их гости исчезли. Кожас вышел на улицу и увидел, что вдоль давеча натянутого аркана на привязи ревет множество верблюдов. Тогда Кожаса осенило: «О, значит в доме гостили мои кыдыры»! – воскликнул он. (Кыдыр (Хызыр)легендарный пророк, святой в образе человека, приносящий встретившимся на его пути людям счастье, богатство, помогает терпящим бедствие – прим. переводчика; Сведениями поделился известный писатель Пернебай Дуйсенбин (1943), Жамбылская область, Сарысуский район, аул Жайылма; Пернебаю Дуйсенбину эти факты в свою очередь сообщил М.Амангельдиев, Жамбылская область, Сарысуский район). НОГАИ. Когда Золотая Орда распалась и на ее территории народ разделился на несколько отдельных ханств, самым крупным из них стала Ногайская орда. Начиная с пространств вокруг Арала и Сырдарьи и до самых гор Кавказа, на всех этих необъятных просторах обитали ногаи. Их орда, располагавшаяся в те времена между Эмбой и Сырдарьей, называлась «Алтуыл». Некоторые распространители шежире ее иногда называют «Жембойлык орда» (Жем – Эмба; Жем бойы– в пер. вдоль реки Эмбы). Но, как говорится, «аруа; арты жын болар» (досл. «после аруаков (духов предков) могут явиться и черти». Когда-то властвовавший на всем пространстве Евразии единый народ Золотой Орды распался на множество ханств, таких, как Сибирское, Узбекское, Казанское, Крымское ханства, Ногайская Орда, а в 1465 году образовалось Казахское ханство. Правители Ногайской Орды не посчитали нужным сохранять многовековую традицию передавать бразды правления народом чингизидам - потомкам Чингисхана и в результате междоусобиц не сумели сохранить централизованную власть в своем государстве. Именно на это намекает данное выражение). Позднее Ногайская орда рассыпалась, как помет куропатки по всей степи. Широко известные слова - «когда умер хан Орманбет, когда все десять племен ногаев были разорены», указывают как раз на те времена смуты и неурядиц. В эти тяжелые годы ногаи массово стали передвигаться в сторону Крыма и Кубани и во время правления хана Есима орда Алтуыл присоединилась к казахам. Оставшаяся часть ногаев Крыма и Кубани подверглась гонениям и в период правления Нуралы хана присоединилась к Младшему жузу. Это и есть те самые казахи-ногаи, которые сегодня входят в состав Младшего жуза. Если проследить родословную этих ногаев до того, как они стали называться ногаями, выяснится, что они еще более близки к сегодняшним казахским родам. Ногай-казахи между собой делятся на следующие родственные объединения (ата): кояс, уйсын, казанкулак и костанба (сведениями поделился знаток шежире Алшын Мендалыулы (1894-1979), Мангыстауская область, Мангыстауский район, аул Жынгылды). АДАЙ, РОЖДЕННЫЙ ИЗ СВЕТА. Согласно одной из версий шежире, среди алшынов, берущих свое начало от Бекарыса из Младшего жуза, был один бай по имени Кыдыр. Богатство Кыдыра было неисчислимым. Поэтому люди называли его просто «Бай». И это настолько вошло в привычку, что его потомков так и стали звать «байулы». У Бая (Кыдыра), говорят, было две жены – Жанби и Улжан. От Жанби у него была дочь по имени Канбиби. Однажды повзрослевшая Канбиби и ее подруги вышли прогуляться по степи. Это было, по-видимому, в пору буйного цветения природы. Немного прогулявшись, девушки пришли к роднику, вокруг которого колыхались на ветру густо разросшиеся камыши и цветы. Здесь они решили немного передохнуть. Канбиби прилегла и не заметила, как уснула. Проснулась, ощутив, как по всему телу побежали мурашки, а затем внезапно всю ее наполнила некая истома. Открыв глаза, увидела, как с неба струится поток света, пронизывая ее насквозь и вызывая состояние томления и приятной расслабленности. От этого света Канбиби понесла ребенка и, когда настал срок, родила. Но родила непросто, а тайно, так как у ребенка не было отца. Запеленав ребенка, она отнесла и оставила его у подножия горы. На следующий день Бай выезжает по делам в степь и находит плачущего младенца, завернутого в пеленки. Он привозит малыша домой и приглашает к себе Аспенбета-ясновидца. Аспенбет, взглянув на ребенка, говорит: «Он прославит тебя и станет твоим защитником и опорой», - и дает ребенку свое благословение (бата). Бай устраивает большой той (праздник) и дает ребенку имя Адай. В это же время жена Бая Улжан кормила еще грудью своего сына по имени Таз. Улжан забирает Адая и растит обоих, вскармливая их своим молоком. Поэтому и говорят, что «Адай и Таз – молочные братья» (сведениями поделился композитор и исполнитель кюев Мурат Оскенбаев (1904-1979), Мангыстауская область, Ералиевский район; Кюй – вид музыкального произведения, исполняемый на казахских национальных инструментах). Вообще, во множестве шежире встречаются рассказы и легенды о происхождении племени адай из света. И содержание их отличается великим многообразием (К.Сыдыков. Акыны-жырау (А;ын жыраулар). – Алматы, 1974. Стр. 124-128). Приведенная нами легенда созвучна с поэмой «Происхождение адаев» («Адай тегі») известного акына Кашагана Куржиманулы (1841-1929). (Национальная Академия Наук. Научная библиотека. 398 – папка, стр. 79-87). Вот как в этой поэме рассказывается о том, как Канбиби понесла ребенка от потока света:
«…Предалась сну, того и не заметив,
В блаженство плоть внезапно погрузилась.
Ей лоно наполняет негой, светом,
Над головою небо закружилось.
Канбиби, вздрогнув, очи распахнула:
- Мой Бог, что это было? Что случилось? -
По сторонам растерянно взглянула,
Все тихо, мирно, видимо, приснилось.
В ней семя новой жизни пробуждая,
Святой Кыдыр в сей день дарует счастье.
Щемящей грустью сердце наполняет,
Сам Бог в ее судьбе принял участье!»
НЕБЕСНЫЙ КАМЕНЬ СВЯТОГО ОТАРБАЯ. Святой Отарбай из рода жоги; племени тама; в молодости был метким стрелком. Один благочестивый старец сказал ему как-то: «Отарбай, сынок, вон из того журчащего родника куланы всегда пьют воду. Среди них есть один особый, пегий кулан. Он очень чувствительный и всегда бывает особо бдителен. Если застрелишь его, найдешь в его печени спрятанный камень. Камень этот имеет священные свойства и принесет тебе благо». Несколько дней Отарбай подстерегал того кулана и, наконец, пустил в него стрелу возле того родника. Вспоров кулану брюхо, увидел, что, действительно, в печени был камень. Отарбай, впитав в себя все благотворные свойства того камня, обрел новую, животворную и целительную силу. В засушливые годы он умел вызвать дожди, во время вражеских набегов мог напустить снежный буран и заставить врагов заблудиться в степи. «Небесный камень святого Отарбая, вызывающий солнечные дни» - стали называть старики этот чудодейственный камень. После смерти святого Отарбая его потомки завернули камень в шелковую ткань и хранили в кожаном мешочке. Во времена советской власти, когда начались гонения на ходжей и мулл, на святых людей, говорят, они потеряли этот камень. А как это случилось, того они и сами не знали (сведения получены от известного писателя Пернебая Дуйсенбина (1943), Жамбылская область, Сарысуский район, аул Жайылма; С Пернебаем Дуйсенбиным этими сведениями в свою очередь поделился Талас Алтайбаев, Жамбылская область, Сарысуский район). ВОСЕМЬ ОСНОВ (ОПОР) ЖАРЫ;. Союз племен байулы состоит из двенадцати родовых объединений, среди племени адай – самый значительный и массовый род – жары;. Вот как выстраивается родословная (шежире) рода жары – Адай – Келимберды – Мунал – Жаулы - Жары. От байбише (старшей жены) у Жары; были сыновья – Даулетали, Кеще, Жетымек и Мете. От токал (младшей жены) – Токтамыс, Бектемис, Базар и Назар. Вот эти «восемь основ (опор) Жары» и составляют несущий стержень рода адай. Такие поговорки, как «Жарыны; т;йе ;ара;аны да ;й толтырады» (досл. «Если собрать тех жары, кто присматривает за верблюдами, их окажется полный дом») или «Жары к;п пе, тары к;п пе» (досл. «Кого и чего на свете больше – жары; или проса»), указывают на то, что жары процветали и стали многочисленным и сильным родом. Конечно же, многие имели по восемь и более сыновей. Но, согласно родословным повествованиям, подняться и стать столь значительным роду жары помогло единство, царившее между этими восемью братьями …Однажды Жары баба; (баба; - предок, почтенный) выехал в дальнюю дорогу. Совсем скоро его догоняет посланный за ним гонец и сообщает плохую весть: «В вашем ауле творится неладное, вам необходимо скорей туда вернуться». Что делать? Пришлось Жары повернуть коня обратно. Приехав в аул, он узнает о том, что младший сын байбише Мете;-баловник, пуская стрелы из лука, нечаянно убил младшего, пятого сына токал. Увидев случившееся собственными глазами, разъярившийся Жары; подозвал к себе Токтамыс батыра, сына от токал и велел ему тут же: «Отруби голову Мете;!» Слово отца – закон, Токтамыс без раздумий выхватил саблю, однако его мать, схватив сына за руку, обратилась к мужу: «Отагасы (уваж. обращение жены к мужу), только вчера у тебя было девять сыновей, случилось несчастье, и один из них умер, теперь их у тебя осталось восемь. А если сам станешь причиной очередной напасти, у тебя их останется семь. И что будет дальше? Братья начнут убивать друг друга? А затем другие из них начнут мстить. Вот так, постепенно сгинет все твое потомство. Успокойся, приди в себя! Если хочешь, чтобы твои потомки процветали, перестань делить нас на аул байбише и аул токал. Бери попарно одного сына байбише и одного сына токал, и попарно сделай их сонаследниками своего состояния, дай каждому равную долю. Сделай все, чтобы дети твои стали неразлучны, чтобы им нечего было делить, посели всех нас рядом, по соседству, чтобы все было общим. Вот тогда потомки твои будут множиться и процветать, не замарав твои честь и имя! – сказала токал. Жары; прислушался к вовремя и правильно сказанным словам и сделал попарно сонаследниками Даутали и Токтамыса, Кеще и Бектемиса, Жетымека и Базара, Мете и Назара, дав каждому из них равную долю нажитого им имущества и скота, поселив их всех вместе одним аулом. Когда спросили у Счастья: «Куда ты идешь?» - оно, говорят, ответило: «Туда, где согласие и единство»! И это, действительно, так. Чему ярким свидетельством является большой и дружный род жары;, те самые многочисленные потомки, которые вот уже который век вместе встречают и горести, и радости, и дары судьбы, и ее напасти (сведениями поделился видный архитектор, известный поэт и писатель Саин Назарбекулы (1941 г.), Мангыстауская область, аул Тиген). ВОИТЕЛИ ПЛЕМЕНИ ТАЗ. Племя таз входит в объединение байулы Младшего жуза, состоящего из двенадцати родовых общин. В своем составе племя таз содержит три основных рода. Вот как их выстраивает шежире: от Таза – Абай и Кабай, от Абая – Жастабан и Шарга. От Кабая – Абдал. Жастабан, Шарга и Абдал – потомков этих троих в прошлом знатоки шежире, особо выделяя, называли «аталы; ;ш арыс» («союз трех становых родов»). Затем потомков Жастабана - «;ш арыс жастабан» («союз трех родов жастабан»), потомков Шарга - «сегіз арыс шар;а» («союз восьми родов шарга»), потомков Абдала «алты арыс абдал» («союз шести родов абдал») и продолжали далее родословное повествование. Жастабанов называют союзом трех родов, потому что у Жастабана было три сына – Байсары, Суйирбас и Тылес. Их потомки, изрядно умножившись числом, со временем превратились в три больших родовых объединения (ру, арыс). Потомков Шарги называют восемь арысов, так как Шарга имел восемь сыновей – Аксерке, Жаксыбай, Жолым, Асан, Сырлыбай, Кунбас, Жиеншарга и Жантайшарга. И их многочисленные потомки со временем создали свои восемь родов. А потомков Абдала называют шесть арысов, потому как у Абдала родился Ес, от него – Аргынияз (иногда его называют и Арыкнияз), от него – Шонтыкул и Кулай. У Шонтыкула было три сына – Отес, Жапак и Мамбеткул. У Кулая также было три сына – Кошей, Кельдыбай и Нурым (иногда его называют и Кишкене). Потомков вот этих шести сыновей, рожденных от Шонтыкула и Кулая, называют «шесть арысов абдала». У племени таз существует еще множество других вариантов шежире. Мы же привели одну из самых распространенных в народе версий. БУРА; – ПЕРВЕНЕЦ ТАМА;. Во времена частых вражеских нашествий Тама;, говорят, женился на немой девице, которая осталась одна на месте оставленного людьми стойбища и назвал ее – Жамалы. Жамалы родила ему двух сыновей, которых назвали – Бура и Кулай, а также дочку по имени Баян. Первенец Бура; уродился крупным, сильным и очень смелым ребенком. Однажды пятилетний Бура в борьбе одним броском повалил мальчика намного старше себя на землю. От внезапной радости, говорят, его немая мать внезапно заговорила. Глядя на сына, она закричала: «О, мой Бура;, мой Бура!» ТУРКМЕН АДАЙ. Казахи именем Ер Косай называли двух разных людей. Один из них – выходец из племени уак Среднего жуза Ер Кокшеулы Ер Косай. Второй – Кудайкеулы Ер Косай из племени адай Младшего жуза. Данные шежире позволяют нам считать, что Кудайкеулы Ер Косай жил где-то на стыке XV-XVI веков. В то время адаи кочевали вдоль двух рек - Амударьи и Сырдарьи. Среди них Косай пользовался особым уважением и авторитетом за свои решительность, мужество, ум, здравомыслие и дальновидность. И люди даже прозвали его «Ер Косай» (мужественный Косай), «Жолды Косай» (Удачливый Косай), «Би Косай» (Мудрый Косай), «Кореген Косай» (Прозорливый Косай). С тех давних пор и по сей день в народе сохранилась расхожая фраза: «Если вы в количестве сорока джигитов собрались выйти в путь, пусть одним из вас будет Косай». Аул Косая на лето перекочевывал к берегам Сырдарьи, а в холодные месяцы устраивал зимовья на северном берегу Амударьи. Однажды весной, когда семья Косая, переплывая Амударью, угодила в водоворот, трое его детей, шесть внуков и все остальное кочевье вместе с имуществом и скотом утонули. В ту пору Косаю было уже около шестидесяти лет, однако, силы еще не покинули его, и он один из всей семьи сумел выбраться из этой адской воронки. По соседству были кочевья туркменов, среди которых был близкий друг Косая Сары. Осиротевшему Косаю он сосватал туркменскую девушку по имени Огылменды. От нее у Косая родились шестеро сыновей – Байбол, Бали, Тиней, Суйиндык, Айтен и Бегей. Потомков этих шестерых братьев народ называет «туркмен адай». Адаи же между собой, чтобы отличать потомков этих шестерых называют «алты косай» (шесть косаев). Потомки одного из сыновей Косая – Суйиндыка со временем стали отдельным аулом, однако, как говорят, отличались леностью и подолгу оставались на одном месте, не желая перекочевывать на новые пастбища, поэтому люди прозвали их «жаман адай» (жаман – плохой). Ер Косай похоронен в местечке, называемом Бестобе, что находится на 24 километра восточнее города Нукус. Потомки установили над его могилой большой мавзолей. Выходцем из туркмен-адаев является известный казахский акын Нурым Шыршыкулы (1831-1908) (сведения получены у Сырыма Муханбетулы, Атырауская область, Исатайский район, аул Чапаев). БАЙБАРАК, ЧЬЕ ИМЯ СТАЛО УРАНОМ (уран – боевой клич рода или племени). Байбарак Кудайкеулы – знаменитый казахский батыр, живший в начале XVIII века. Был он выходцем из рода алаша Младшего жуза. В одной из версий шежире, сохранившейся в народной памяти, говорится, что Байбарак батыр в 14 лет попал в плен к калмыкам и провел в неволе около пяти лет. Много раз он пытался совершить побег, но каждый раз его вылавливали и подвергали жестокому наказанию. Однако, его не покидала решимость вернуться в родные края. Калмыки, с восхищением наблюдавшие за его отчаянной смелостью, предлагают «поставить для него отдельную юрту, дать ему скота, чтобы ни в чем не знал нужды и выбрать в жены любую из их девушек, только чтобы он стал их человеком, их воином». Байбарак не соглашается. Тогда калмыкский батыр, впечатленный его решимостью и упрямством, спросил его: «Если я отпущу тебя на родину, как ты отблагодаришь меня за это»? На что Байбарак, не раздумывая, сказал: «За все издевательства и мучения, которым подвергли меня здесь, я вернусь, чтобы отомстить вам. С ураном «Байбарак!» я опрокину и вырежу весь твой народ»! Калмыкский батыр, будучи уверен в своих силах, сказал тогда: «Если ты так торопишься к собственной гибели, пусть будет так! Я даю тебе свободу, но не забудь о том, что только что сказал, будь верным своему слову!» - и отпустил Байбарака. Байбарак, вернувшись домой, некоторое время приходил в себя, а затем стал собирать войско для набега. Это было время, когда еще жив был Сейтимбет батыр, чье имя было ураном рода алаша. Не нарушая традиции предков, он является прямиком к Сейтимбет батыру и обращается к нему со следующими словами: «Батыр, я пришел получить ваше дозволение. Я дал калмыкам обещание вернуться и с ураном «Байбарак» истребить их. Кажется, такой момент наступил. Вы не обидитесь, если мы дадим время вашему урану отдохнуть»? Сейтимбет батыр не отказал в просьбе Байбараку, дал, говорят, ему свое благословение и проводил в путь. Войско Байбарака достигает аула калмыкского батыра и с ураном «Байбарак! Байбарак!» совершает на него набег. Доселе пребывавший в покое аул они разносят в пух и в прах. Успевшего запрыгнуть на коня калмыкского батыра Байбарак вызывает на поединок жекпе-жек (один на один). Сражение продолжается довольно долго, и сражение не на жизнь, а на смерть. В конце концов Байбарак батыр берет верх и скидывает калмыкского батыра с коня. Нагнувшись и ткнув копьем в грудь противника, казахский батыр говорит ему: «Великодушие украшает мужчину. Когда-то ты проявил благородство и, избавив от смерти, отпустил меня на свободу. И я дарю тебе жизнь. Но у меня есть одно условие – ты пощадишь всех моих сородичей и отпустишь их на волю!» Тут два батыра договорились и дали друг другу клятву быть верным своему решению. После этого случая, гласит народная молва, имя Байбарак батыра стало ураном рода алаша. Но, как говорится, «герой принадлежит всем», поэтому «Байбарак» является также ураном рода султансиык из племени байулы, состоящего из двенадцати родовых объединений (сведениями поделился Амангосов Смагул (1914 г.), г. Атырау; Кенжалиев Исатай. Как возник уран «Байбарак»? («Байбара;» ;раны ;алай пайда болды?) – Газета «Ана тілі», 1997. 14 августа). КЛИНОВИДНАЯ ТАМГА. Одним из основных среди двенадцати родовых объединений союза байулы считается род адай. Ураном этого рода является «Бекет», тамга – лук (ее еще называют (о; (стрела), тіл (язык), та;ба (тамга), мосы(треножник), ;азая; (гусиная лапка), ;;сая; (птичья лапка)). Тамгу, похожую на наконечник стрелы, в народе иной раз называют и «клиновидной тамгой с надрезом посередине» («ортасы тілік ;шкіл та;ба»). В связи с этим есть рассказ, широко распространенный среди людей. В давние времена, говорят, дети Бая (Байулы, Кыдыр) делили между собой наследство. Доли выделяла строптивая и властная байбише Бая, при этом каждому сыну называла его тамгу. В это время к ней подбежал держащийся особняком и отличавшийся озорным характером Адай и попросил: «Апа, назови и мою тамгу!» В этот момент сварливая байбише провела тремя пальцами у себя между ног и ткнула ему в лицо: «Вот твоя тамга»! Бай, заметивший краем глаза жест своей жены, тут же воскликнул: «Эй, байбише, теперь все твое счастье и богатство перешли к Адаю»! Так оно и вышло. По происшествии времени, равного одному мушель (мушель – 12-летний цикл летоисчисления у казахов, в основе которого лежит древнейший тенгрианский животный календарь), адаев насчитывалось уже 600 семей. И действительно, среди двенадцати родственных объединений в составе байулы адаи являются самым многочисленным и сильным родом. А тот самый жест байбише из трех пальцев, которым она провела по ляжкам, говорят, вошел в тамгу рода адаев в виде надреза посередине клинообразного символа (сведениями поделился видный казахский акын Есенгали Раушанов (1957), Каракалпакстан, г. Ходжейли). ШЕКТЫ. Алим и его сын Жаманак были владельцами большого количества скота. Вылавливать лошадей по одной из многочисленных косяков и на каждую наносить метку было непосильным трудом, поэтому на ляжку каждого пробегавшего мимо немеченого коня они брызгали кипящим маслом. Горячее масло прожигало шкуру коня и, сдирая щетину, стекало вниз. Позже на прожжённом месте образовывался шрам, похожий на длинную, извилистую кишку (шек(ішек) – кишка). Поэтому, говорят, Жаманака и прозвали «Шекты». ПОТОМКИ ШЕРКЕША. Трое - Шагырай, Шенеш и Шеркеш были родными братьями. Шагырай вырос настоящим батыром и в битвах с врагом, будучи еще молодым и неженатым, защищая народ и землю, погибает. И так как он не оставил после себя потомства, чтобы не предавать имя батыра забвению, его превращают в родовой (боевой) клич – уран. Вот почему ураном всех шеркешей является «Шагырай». Когда Шенеш состарился, перед смертью призвал к себе Шеркеша и дал ему наказ: «Я доверяю тебе своих пятерых детей, присматривай за ними». Все пятеро сыновей Шенеша росли застенчивыми и нерешительными. А дети Шеркеша были намного младше их. Шеркеш был удачливым и счастливым человеком и у него было много скота. Существует такое расхожее мнение, что батыр бывает доверчив и простосердечен, а мужчине вообще свойственны широта и некоторая опрометчивость. Однажды, рядом с аулом Шеркеша пробежал косяк куланов. Увидев диких степных животных, пробегавших прямо перед их глазами, самые горячие джигиты аула не выдержали и, разом запрыгнув на коней, рванули в погоню за ними. И тогда, один из сыновей Шенеша, которому не досталось коня, увидев, стоящую на привязи кобылу, взлетел на нее и помчался вослед другим. Эта серая кобыла отличалась особыми качествами и для Шеркеша была необычайно ценной среди всех его остальных животных. В погоне за куланами, кобылица, говорят, надорвалась, т.е. запалилась до смерти. И тогда Шеркеш в отчаянии воскликнул: «Ах, чтобы вам сгинуть! Неужели среди стольких животных не нашлось коня, кроме этой кобылы, что была основой моего блага и везения!» Говорят, что «отцовские слова, сказанные во гневе, бывают хуже проклятия и могут привести к беде не меньшей, чем стрела, точно попавшая в цель». Вскоре на их аул враг совершает нападение и в сражении с ним погибают все пять сыновей Шенеша. Когда Шеркеш услышал об этом, говорят, заламывая руки, сокрушался: «Собственными словами, собственным проклятием я погубил всех пятерых сыновей моего старшего брата! Дорогой мой брат, остался ты теперь без потомства!» По происшествии некоторого времени байбише приносит Шеркешу радостную весть: «Встань! Подними голову и перестань горевать! Есть у твоего брата потомки, одна из невесток беременна!» Так оно и вышло. Когда настал срок, невестка Шенеша родила двух крупных и крепких мальчиков. Одного назвали – Косым, второго – Досым. После этого Шеркеш дает позволение оставшимся невесткам, женам погибших сыновей брата, выйти замуж за аменгеров (закон левирата). Когда Косым и Досым подросли и возмужали, Шеркеш выделяет им положенные доли наследства и сажает их вместе отдельным аулом. Перед тем, как отделить их, по традиции он приносит в жертву белую кобылицу, и когда они в знак единства и согласия все поочередно макают пальцы в чашу с кровью, Шеркеш встает и объявляет свой отцовский наказ: «Косым – потомок старшего брата. А это значит, что его дорога в этой жизни шире и почетней, чем у всех вас остальных. С этого дня мои сыновья, которым уже под шестьдесят лет, должны оказывать почет, уважение и первыми за две руки здороваться при встрече с шестилетними потомками Косыма! Косым для пятерых шеркешей (пяти сыновей Шеркеша) будет считаться старшим братом!» По сей день, каждый шеркеш, знающий и чтущий завет своего предка, не смеет нарушать его. От Косыма два сына – Мырза и Шора. А Досым не вошел в шежире, так как его еще ребенком во время набега угнали в плен враги и след его навсегда затерялся. Однако, касательно Досыма есть такое старинное предание. Среди шеркешей был человек по имени Балпык, выходец из родового объединения (ата) кылыш-кестен. Говорят, что у него было шестеро сыновей и все они погибли от рук врагов. В ту пору Балпыку было около восьмидесяти лет. Горе отца было неизмеримо, поэтому Балпык собирает войско и совершает набег на калмыков. Там ему встретился мальчик, находившийся у калмыков в плену. Говорят, он, схватившись за краешек седла Балпыка, взмолился: «Ата, я казах, не оставляйте меня в руках врага, заберите с собой»! Балпык привозит ребенка домой и по традиции вручает ему в руки берцовую кость с альчиком, затем прикладывает символически к груди своей байбише и усыновляет его. А чтобы он стал его истинным сыном и доброжелателем для всех кылыш-кестенов, дает ему новое имя – Тылекши (в пер. доброжелатель). Вот такова история родового объединения (ата) тылекши среди кылыш-кестенов. Сегодня ни один шеркеш не сомневается в том, что все тылекши и есть потомки того самого Досыма, который некогда ребенком был угнан врагом в безвестность. У Косыма было два сына – Мырза и Шора. Говорят, когда родился Шора, все удивились: «Как такой длинный ребенок поместился в утробе матери?» А еще говорят, что в материнском лоне лежал он, свернувшись не вдвое (как все), а втрое. Поэтому поначалу его имя было «Ушора» (свернутый втрое), позже для удобства имя сократили до «Шора». Вот так он и стал Шора. Шора вырос высоким малым и все его женге (жены старших братьев и родственников) прозвали его «;аты;;ы ;ара» (в пер. хмурый смугляш). Затем, как оно и бывает, это имя стало звучать, как «Катенке» («К;те;ке»), а затем и вовсе стали звать просто «Катеней». Род катеней среди шеркешей и есть потомки того самого Шора (сведениями поделился известный писатель Пернебай Дуйсенбин (1943), Жамбылская область, Сарысуский район, аул Жайылма; Пернебаю Дуйсенбину в свою очередь об этом рассказал Елтай Дуисов, Атырауская область, Макатский район).
19. РОДА И ПЛЕМЕНА, НЕ ВХОДЯЩИЕ В ЖУЗЫ
ТОРЕ (ЧИНГИЗИДЫ) СРЕДИ АБАК КЕРЕЕВ. Это произошло в восьмидесятые годы XVIII века, когда завершилась затяжная, кровавая война между казахами и калмыками и казахский народ начал постепенно приходить в себя. Собрались предводители, вся знать абак кереев и пришли к единому решению: «без торе не быть народу, не быть земле без холмов и гор, там, где есть торе, народ процветает, а там, где есть холмы, пасутся стада. Если мы считаем себя достойным народом, равным лучшим родам, тогда и у абак кереев должны быть свои торе». И отправили послов из семнадцати человек во главе с Таусар бием и Шегетай бием к Абильпеизу торе с просьбой прислать к ним одного из своих сыновей. У Абильпеиза, второго сына хана Абильмамбета было восемь сыновей – Канкожа, Жолшы (Жошы), Бопи, Агадай, Актай, Когедай, Жабагы и Самен. Из них трое – Когедай, Жабагы и Самен были сыновьями его жены-кыргызки Тумар ханум. На просьбу специально присланных абак кереями послов Абильпеиз дает свое согласие и всех трех сыновей, рожденных от Тумар ханум, в скором времени, переселяет к ним. На тот момент Когедаю было 16 лет, Самену -14, а Жабагы – 8 лет. Будущих своих правителей – представителей рода торе абак кереи приняли с распростертыми объятиями и в 1788 году в Кокпекты провели по этому поводу грандиозную сходку. Во время этого большого праздника они поднимают Когедая на белой кошме и объявляют его ханом всех абак кереев. А Самена избирают правителем рода каракас, Жабагы ставят во главе рода шубарайгыр. В ту пору абак кереи находились в подчинении у правительства Китая. Необходимо было, чтобы китайское правительство дало свое официальное согласие на всенародно избранного хана. В связи с этим в 1790 году Когедай хан в сопровождении таких известных и авторитетных среди абак кереев людей, как жантекей (назв. родового объединения) Барлыбай, шерушы Шубас, каракас Бикан, молкы Жанторы прибывает в Пекин и встречается с главами китайского правительства. Китайская сторона встречает их тепло и Когедаю присуждают звание «гун» (князь). А за признание абак кереев, как отдельного и самостоятельного ханства, требуют ежегодно поставлять им в качестве налога 81 породных скакунов. А Китай будет ежегодно присылать для перегона этих коней ровно 81 уздечку из желтой сыромятной кожи. Поэтому абак кереи этот налог называли «сарно;таны; аты» («желтоуздечные кони»). Вот те, кто из потомков Абильпеиза правили абак кереями: Когедай Абильпеизулы в 1788-1833 годах, Ажи (Жанкозы) Когедайулы в 1833-1877 годах, Касымкан Ажиулы в 1877-1890 годах, Женискан Касымканулы в 1890-1912 годах, Ален Женисканулы в 1912-1934 годах. Всем этим выходцам из рода торе правительство Китая присуждало дожности «гун», «уань» и «жуньуань» (А. Татанайулы. Тарихи дерек, келелі ке;ес. – Урумчи, 1987. Стр. 80-88). ХАН АБЫЛАЙ И БАСЕНТИИН ШАБАНБАЙ. В состав племени аргын Среднего жуза входит союз семи родов под названием «жеты момын». Одним из них является род басентиин. Выходцы из рода басентиин - такие известные всем казахам прославленные батыры, как Токтауылулы Малайсары, Омирулы Жасыбай, Самекулы Сырымбет. До того, как русские начали теснить казахов с их родовых земель, летними пастбищами басентиинов были равнинные просторы вдоль берегов реки Иртыш с их обильным разнотравьем, а зимовья они устраивали в долине между нынешним городом Аксу Павлодарской области и Актогайским районом. По сей день в Майском районе Павлодарской области, в десяти километрах от аула Бесколь существует место, которое называется «Абылай». На этой земле в свое время располагались летние пастбища (жайлау) самого известного среди басентиинов бая Шабанбая и здесь, на жайляу он встречал хана Абылая вместе с пятьюстами его воинов и оказывал ему почести. В тот раз Абылай хан возвращался из похода, в котором он, прогнав калмыков, столкнулся с китайскими войсками. На пути хана и пятиста его закаленных в боях бесстрашных сарбазов оказался аул Шабанбая, выходца из подрода (ата) кушик-кенжебай в составе рода басентиин, хозяина 12-ти тысячных табунов. Люди готовились к перекочевке на новые пастбища. Хан Абылай, говорят, остановившись, залюбовался этим мирным и богатым кочевьем. И тогда Шабанбай, который чутко следил за всем, что творилось на его землях, издали узнав Абылай хана, пришпорив коня, поскакал в ту сторону и приветствовал его. И не просто приветствовал, а буквально приложил все усилия, чтобы показать, как он рад принять у себя столь почетного гостя. Уставший от многодневного перехода хан с удовольствием принимает приглашение бая. Шабанбай тут же останавливает сборы, велит обратно установить уже собранные юрты, готовить скот на убой, рыть колодцы и создает для хана и его войска все условия для отдыха. Но и на этом бай не останавливается. Когда гости, отдохнув, собрались ехать дальше, Шабанбай преподносит хану в дар сорок аргамаков. Вдобавок каждому из пятиста воинов, собиравшихся продолжить свой военный поход далее, бай дарит по одному коню, одинаковой темно-серой масти. Абылай хан надолго запомнил оказанные в тот раз ему и его воинам почет и уважение. И когда после очередного похода делили военную добычу, говорят, велел выделить Шабанбаю одного пленного юношу и одну девушку. Юношу забрал сын Шабанбая Котысбай, а девушку – другой сын Сугыр. Однако, счастье и богатство, которыми одарила Шабанбая судьба, так и не достались его потомкам. Русские колонизаторы стремительно ворвались на казахские земли, провели по ним, т.н. «горькую линию» и, словно собственное имущество, принялись делить их между собой. И вот тогда Шабанбай, как и многие другие, полностью утратил все свои кочевья. А затем его бесчисленные стада и табуны, когда-то заполонявшие собой полностью низины Караоя, стали таять, как лед, и вскоре он начисто лишился и скота. По этому поводу на память приходит одна история. Правнук Шабанбая Кожаберген жил в местности Кортогай. Однажды, повернув коня в сторону его дома, гостем Кожабергена оказался известный Шоже акын. И тогда Кожаберген, у которого не оказалось даже барашка, чтобы зарезать в честь прибытия столь почетного гостя, говорят, накормил Шоже акына супом с лапшой. Понятное дело, что такой человек, как Шоже акын не мог промолчать по такому поводу. Там же, на месте он сочинил слова этой песни и спел их хозяину дома:
«Смерть презирали воины Абылая,
И скот несметный был у Шабанбая.
Все пролетело, счастье миновало,
Потомков в нищету судьба вогнала.
Бывал Абылай в гостях у Шабанбая,
Дарами хана встретил аул бая.
К Кожабергену заглянул я в гости.
Чем правнук угостил? Лапша да кости.
(Сведениями поделился известный писатель Зейтин Акышев (1911-1991), Павлодарская область, Баянаульский район). ПОТОМКИ АБЫЛАЙ ХАНА. Согласно шежире и рукописным источникам, Абылай хан от двенадцати жен имел сорок дочерей и тридцать сыновей (Ш. Уалиханов. Собрание сочинений в пяти томах. III том. – Алматы, 1964. Стр. 486). Перечислим по порядку: от Сайман ханым, дочери каракалпакского бека Сагындыкулы Шаукабая – Уали, Шынгыс, Адиль, Есим; от Бабак ханым, дочери Кашгарского бека сарта Кенже – Шеген, Рустем, Оспан, Сыздык, Абитай, Абдильда; от Топыш ханым, дочери нойона Хошумергена, родственника калмыкского хана Галдана Церена – Камбар, Касым; от младшей сестры Саргалдак кожи – Ток, Касым, Арык; от Токта ханым, дочери Атыгай-Караула – Сыгай, Тогай, Суюк, Али, Кулан, Тогым; от красавицы Орис (пленница) – Шама; от остальных жен – Гумар, Байыр, Жангир, Сыпатай и др. (сведениями поделился Уалиханов Шота (1932 г.), потомок Абылай хана в пятом колене, видный архитектор, известный литератор. Кокшетауская (ныне Северо-Казахстанская) область, Айыртауский район, аул Сырымбет). В общественно-политической и культурно-духовной жизни казахского народа потомки Абылай хана сыграли особую роль. Они были инициаторами и активными участниками всех дел, касающихся судьбы народа, его будущего. Ни в одной летописи или шежире, составленной при жизни потомков хана, не встречаются факты о какой-нибудь человеческой слабости или неприглядном поступке, совершенном ими. Духовный уровень аулета Абылай хана настолько высок, что в переломные моменты истории, когда решалась судьба народа, они готовы были отречься от интересов собственных и своих единокровных родичей ради интересов казахского народа, ибо это было их главной и священной целью! Если кто-либо решит досконально исследовать родословные и жизнь прямых потомков Абылай хана, он не сможет не заметить того, что их судьбы тесно и навсегда переплелись с судьбой всего народа. А если взглянуть на историю через биографии отдельно каждого из них, также несомненно одно – весь аулет Абылай хана верно и самоотверженно служил интересам народа и это были лучшие и благородные представители своего этноса! БАБ-АТА И БАРС. Во многих шежире Исхак-ба;ба называют Баб-ата. Исхак-баб, говорят, является первопредком кожа, живущих в Аккоргане. Именно от него ведут они все свою родословную. Исходя из этих же сведений, могила Исхак-баба, именуемого Баб-ата, находится недалеко от аула Жартытобе Созакского района Южноказахстанской (ныне Туркестанской) области. Существует легенда о мавзолее, сооруженном над могилой Баб-ата, которую по сей день часто рассказывают люди друг другу. Во времена нашествия калмыков, мавзолей Баб-ата был целенаправленно разрушен ими. Народ вокруг также, не выдержав напора врага, весь как-то сник, обветшал и разбрелся с насиженных мест кто куда. Между тем времена сменяли друг друга, вражеские набеги отошли в прошлое, народ пришел в себя и стала налаживаться мирная жизнь. Вот тогда-то люди и вспомнили про Баб-ата и решили восстановить над его могилой разрушенное сооружение. Решить-то решили, да только никто не мог вспомнить, в каком месте был похоронен святой старец. Все были в растерянности, не зная, где им возвести стены нового мавзолея. Тогда один, много повидавший в жизни старец сказал: «Есть лишь один способ выяснить, в каком месте похоронен Баб-ата. Надо будет ночью пойти туда и, спрятавшись, понаблюдать. Когда начнет светать и на небе взойдет Венера, на могиле Исхак-ба;ба появится барс. Приметьте это место, ибо именно там находится могила». Люди прислушались к совету аксакала и ночью взяли под наблюдение предполагаемую окрестность. Так оно и вышло. Как только начала белеть кромка неба, появился из ниоткуда барс. Отметив, где стоял барс, на следующий день стали копать это место и обнаружили двери, ведущие в склеп (сагана) Баб-аты. Войдя внутрь, обнаружили кости двух захороненных человек, а рядом с ними знамя Исхак-ба;ба и его копье. Убедившись в том, что именно здесь находится могила Исхак баба, народ вскоре возвел в этом месте новый мавзолей (сведениями поделился известный тюрколог Зикирия Жандарбек (1953), Южноказахстанская (ныне Туркестанская) область; З. Жандарбек.Версии «Насаб-нама» и история тюрков. – Алматы, 2002. Стр. 66-67). КАЗАХСКИЕ ХАНЫ. Любые версии шежире, свидетельства и данные, касающиеся родословной племени торе, не входящего в состав жузов, в сущности, это рассказы о казахских ханах и об их деяниях. Прослеживая последовательность восшествия на престол казахских ханов и периодов их правления, необходимо будет обратить внимание на некоторые моменты. И достоверные исторические сведения, и данные шежире говорят о том, что свое происхожение казахские ханы ведут от самого Чингисхана. От Чингисхана – Жошы (Джучи) хан, от него – Токай-Темир, от него – Оз-Темир, от него – Кожа, от него – Бадигул (Бадикулан), от него – Орис (Орыс хан, Урыс хан). Все казахские ханы и султаны в последующем берут свое начало от Орис хана. И здесь Орис хана необходимо рассматривать не только как звено генеалогической цепочки, но и как историческую личность, как самого первого правителя, вставшего во главе казахской государственности. До Белой Орды рода и племена Казахской степи никогда еще не собирались под знаменем единого государства и не являлись единым общественно-политическим образованием. Оставим в стороне далеких от нас по времени гуннов, саков и даже тюркскую эпоху. Более поздние государства Хазаров, Булгар, Аваров, Тюргешей, Карлуков, Огузов, Кыпшаков, Кимаков, Караханидов, Сельджуков, Кереев, Найманов, Каракитаев, Моголов, поднимаясь в разных концах Казахской степи, сдерживали объединение живших здесь родственных родов и племен, имевших единый образ жизни, общий язык и схожий менталитет. Белая же Орда в сущности целиком охватила нынешние казахские земли и объединила обитавшие здесь рода и племена, и таким образом стала самым первым средневековым государством, начавшим процесс их этнического слияния. Такова историческая истина. Орис хан сел на трон Белой Орды в 1367 году. Столицей государства стал город Сыганак. Почти все рода и племена, вошедшие в состав нового ханства – это те же рода и племена, что сегодня входят в состав казахского народа. И территория тогдашнего ханства Белой Орды полностью охватывает территорию нынешнего Казахстана. И даже Керей с Жанибеком, создавшие в XV веке Казахское ханство, являются правнуками того самого Орис хана. По данным одних шежире его родословную распространяют следующим образом: Орис – Куйыршык – Барак – Аз Жанибек, согласно другим версиям: Орис – Токтакия – Болат – Керей хан. Также существуют версии, согласно которым у Токтакии был сын Кутлуг-Бука, от него – Куттужак, от него – Барак (в некоторых версиях Куйыршык), от него – Жанибек. О том, что Казахское ханство берет свое начало из Белой Орды оставил отчетливые сведения Жалайыр Кадыргали Косымулы: «Этот Жанибек хан возглавил улус собственного предка» (Р.Г. Сыздыкова. Язык «Жами ат-тауарих» Жалаири. – Алматы, 1989. Стр. 229). Некоторые исторические источники утверждают, что Орис хан ведет свое происхождение не от Токай-Темира, а от Орда-Ежена. То есть, От Чингисхана – Жошы (Джучи) хан, от него – Орда-Ежен, от него – Сартакай, от него – Куюнши, от него – Баян, от него – Сасы-Бука, от него – Ерден, от него – Шымтай, от него – Орис хан. То есть, если одни из этих двух противоречивых сведений утверждают, что предком Орис хана был Токай-Темир, то другие указывают на Орда-Ежена. В чем эти два вида источников едины, так это в том, что Орис хан является потомком Чингисхана. Исторических сведений, подтверждающих два противоположных друг другу факта, существует великое множество, и каждый из них имеет для этого самые различные обоснования. Следовательно, требуются специальные исследования, чтобы окончательно разобраться и найти истину в этом вопросе. Однако, казахские «кария соз» (сакральные слова, древние повествования) и данные различных шежире происхождение Орис хана ведут не от Орда-Ежена, а от Токай-Темира и продолжают родословную далее по времени. И, что важно, вызывают большее внимание и доверие не письменные свидетельства отдельных людей, а сохранившиеся в народной памяти данные бесчисленных шежире, содержащих множество достоверных фактов, подробных рассказов и легенд. Согласно дошедшим до нас письменным и устным источникам, у Орис хана родились два сына – Токтакия и Куйыршык. От Токтакии – Болат (Анике-Болат), от него – Керей хан. А от Куйыршыка – Барак, от него – Аз-Жанибек (Абусагит). И вот тогда создателей Казахского ханства Керея и Жанибека с полным правом можно назвать правнуками Орис хана. А всех последующих казахских ханов можно легко перечислить и также обозначить точное время их правления. Важно отметить, что существует масса противоречивых исторических сведений о годах рождения и смерти казахских ханов и времени их правления. Относительно этой проблемы, к сожалению, по сей день в исторической науке не существует единого мнения, основанного на достоверных фактах. В процессе написания истории Казахского ханства в объективном ключе, основанном на действительных исторических сведениях, есть возможность раскрыть истинную хронологию событий, значение которых действительно чрезвычайно важно и ценно. И конечно, эта проблема требует дальнейшего кропотливого исследования. Необходимо понимать, что в процессе установления точных дат рождения и смерти казахских ханов и времени их правления, в обязательном порядке возникнут различные допущения и даже спорные моменты, основанные на вполне объективных причинах. ХАН КЕРЕЙ – девятый потомок великого Чингисхана. Год рождения неизвестен, год смерти, согласно разным источникам, приблизительно 1473-1474 годы (Т.И. Султанов. Поднятые на белой кошме. Потомки Чингисхана. – Алматы, 2001. Стр. 145). Керей-хан Болатулы, тот самый талантливейший государственный деятель, относившийся с великим почтением к многовековым традициям государственного строительства, начиная с эпохи Золотой Орды, и вплоть до Белой Орды и Синей Орды, и внесший огромный вклад в построение за кратчайшие сроки Казахского ханства. Знаменитый историк Мухаммед Хайдар Дулати, как известно, был одним из самых авторитетных знатоков общественно-политической ситуации своего времени. Особенно хорошо он был осведомлен о состоянии тогдашнего казахского общества. По свидетельству Мухаммед Хайдара Дулати, Керей и Жанибек отделились и ушли из-под власти хана Абулхаира в 1456 году. Это был не побег во спасение себя от давления ханской власти, нет, это был исторически продуманный шаг, когда, увлекая за собой огромные массы народа, они решились пойти на создание собственного самостоятельного ханства. И будет правильным назвать 1456 год началом основания нового государства во главе которого встал хан Керей. А большинство существующих исторических фактов и сведений из шежире годами официального создания ханства называют время между 1458-ым и 1473-им годами. ХАН ЖАНИБЕК. Керей хан был сыном старшего брата, а Жанибек хан – сыном младшего. Это значит, что согласно традиции предков, как говорят казахи, «дорога младшего уже, а дорога старшего - шире». В этом и заключается причина того, что в списке казахских ханов, правивших каждый в свое время, имя Жанибека стоит после хана Керея. С тех пор, как казахи стали самостоятельным народом и было заложено начало созданию Казахского ханства, имена хана Керея и хана Жанибека всегда упоминались вместе. И дело не только в том, что они всегда поддерживали близкие родственные отношения и между ними царили согласие и взаимопонимание, но и в том, что в управлении степным государством строго соблюдалась установленная веками традиция соблюдения старшинства в наследовании власти, то есть, существовали т.н «дорога старшего брата» и «дорога младшего брата». Этот обычай, берущий свое начало в Тюркском Каганате и превратившийся в закон (адат) Казахского ханства, говорит об исторической преемственности государственного уклада. Исторические сведения не дают ответ на вопрос, в каком году родился хан Жанибек. Известно, что его отец – хан Барак умер в 1428 году. А это значит, что хан Жанибек родился ранее 1428-29 годов. Правил он в период между 1473-им и 1480-м годами. Следовательно, умер он в 1480 году. Хан Жанибек приложил немало усилий для объединения казахского народа, для укрепления государства, чтил и строго соблюдал сложившиеся издревле традиции предков, и самое главное, заложил основы новой государственности, своей дальновидностью и благоразумием сумел дать толчок сплочению родов и племен в единый этнос, за что народ чтил его и прозвал Аз Жанибеком (Мудрым Жанибеком). И потомки его оказались достойными имени своего предка. Они не только преумножили его славу, но и глубоко чтили во все времена его память. Здесь мы перечислим их имена: хан Касым, хан Мамаш, хан Тайыр, хан Буйдаш, хан Кожаш, хан Тогым, хан Хакназар, Шыгай хан, хан Тауекель, Болат хан, хан Абильмамбет, Абулхаир хан, хан Абылай, хан Кенесары, великий ученый Шокан (Уалиханов), основатель и один из лидеров партии «Алаш» Алихан (Букейханов), великие мастера игры на домбре, знаменитые кюйши Даулеткерей (Шыгайулы), Жанторе (Айшуакулы), Арынгазы (Абулгазиулы), прекрасный певец и народный композитор Мухит (Мералыулы), талантливейший скульптор и архитектор Шота (Шот-Аман Уалиханов). Все они являются прямыми потомками Аз Жанибека и выдающимися деятелями казахского народа. ХАН МУРЫНДЫК. Из записей мырзы Мухаммед Хайдара Дулати следует, что у хана Керея было много детей. Из них самым старшим был Мурындык (Бурындык). Годы рождения и смерти Мурындыка неизвестны. Правил он между 1480-м и 1511 –м годами. Согласно издревле существующему закону (адат) и порядку, после хана Керея власть должна была перейти к его старшему сыну Мурындыку. Об этом упоминает и мырза Мухаммед Хайдар (Мухаммед Хайдар Дулати. Тарих-и Рашиди. – Алматы, 2003. Стр. 306). Однако, власть была передана Жанибеку, как соратнику хана Керея в деле создания Казахского ханства, его неустанному сподвижнику, который вместе с ним поднимал флаг нового государства. Мурындык беспрекословно подчинился неписанному закону степи. Пословица «Законом является не сам адат, а правильный подход к делу» - относится именно к такому случаю. Об этом же говорят и казахские «кария соз», и казахские шежире. Мурындык пришел к управлению ханством в очень сложное время. Народ только-только начал сплачиваться и выстраиваться в нечто единое, а пастбища, стоянки и кочевые пути обрели некое организованное начало. Все проблемы, возникающие споры необходимо было решать где умом, где силой. И это, конечно же, в первую очередь было ответственностью самого хана. Можно сказать, что с этой задачей хан Мурындык справлялся с честью. Когда он пришел к власти, города Созак, Сыганак и Сауран стали владениями Казахского ханства, что только укрепило основы государства. Необходимо особо отметить, что одним из решающих факторов, способствовавших тому, что за довольно короткое время Казахское ханство сумело окрепнуть и набрать силу, явился высокий дух народа и его предельная активность, проявленная в деле становления государства. Из истории известно, что такая Великая держава, как Золотая Орда, главенствовавшая над обеими частями Евразийского континента, в первой четверти XV века начала слабнуть и распадаться. В итоге, в 20-х годах от нее отделилось Сибирское ханство, в 30-х – Казанское и Крымское ханства, в 40-х – Ногайская орда, спустя некоторое время из ее состава вышло и Кажытарханское (Астраханское) ханство. Таким образом, на территории рассыпавшейся на части Золотой Орды, на левобережии Едиля, кочующий по Великой Степи народ остался сам себе хозяином. Но в памяти этого народа не утрачивали свою яркость воспоминания о великом прошлом, о временах расцвета, о золотом веке угасающего на их глазах государства. Еще были сильны отголоски недавнего славного прошлого, люди с болью вспоминали прежние времена, и воспоминания эти под каждым шаныраком выливались в скорбный кюй о разделении единого народа, вызывая в каждом сердце горечь и тоску, больно задевая честь и достоинство вчера еще большого и гордого народа. И когда старцы, великие знатоки шежире, загибая пальцы, перечисляли прославленных ханов еще вчера Великой державы, указывая на сидящих рядом их прямых потомков, нам трудно даже представить, в какую скорбь впадал степной народ, оплакивая свое прошлое. В таких случаях необходимо не просто переливать из пустого в порожнее суровые факты, звучащие для нас, как эхо, как отголосок прошлого, а вникнуть в психологию людей того времени, участников тех событий, в их образ мышления, порожденный самой историей. Теперь для исторической науки это еще один аспект, требующий своего детального исследования. Вот таким было время, когда Керей и Жанибек собрали рассыпавшийся по степи, как просо народ воедино и, желая установить на место накренившийся шанырак Великого Улуса, вверив судьбу народа одному Тенгри, сели на коней. А народ этого и ждал. Вся степь вскипела, как огромный котел, и вихрем устремилась к своему будущему. За короткое время целые рода и племена сдвинулись с насиженных мест и кочевники Великой Степи десятками, сотнями тысяч хлынули под шанырак новообразованного Казахского ханства. И надо сказать, что ими двигала вовсе не честь своего отдельного рода или племени, их, можно сказать, охватило другое, более глубокое и сильное чувство – чувство духовного единения, имеющего общеэтническое начало. «В любое время, - писал Ибн Рузбихан, - стоило только хану Мурындыку во все стороны Казахского Улуса бросить клич: «По коням!», как вставали бесчисленные ряды бахадуров с колчанами, полными стрел, и каждый из них был молод, могуч, бесстрашен и силой равен десяти воинам. А скота и имущества было такое изобилие, что большинство казахов даже расточительного и великодушного Атымтая посчитали бы за нищего». На подобное свидетельство необходимо обратить особое внимание и, если попытаться осмыслить этот факт, сравнивая с положением других дальних и ближних народов того времени, можно прояснить реальную действительность рассматриваемой эпохи (Фазлаллах ибн Рузбихан Исфахани. Записки бухарского гостя. Москва, 1976. Стр. 92-93). Из несколььких строк, оставленных сторонним очевидцем, вырастает богатая, живописная и многозначительная картина той давней эпохи. Для того, кто попытается вникнуть в суть слов свидетеля своего времени, нетрудно будет понять, что Казахское ханство является прямой наследницей Золотой Орды и великий дух некогда могущественной державы вдохновил основателей Казахского ханства на создание нового государства, в котором сплочению родов и племен воедино способствовал проявленный народом необычайный энтузиазм. И здесь, проследить происходившие тогда события и мысленно представить себе историческую истину не представит большого труда. Умеющему мыслить и сопоставлять исторические факты откроется следующая картина: в считанные годы Казахское ханство становится самым сильным государством Центральной Азии, казахи успели сформироваться в единую и самую многочисленную нацию и сумели противостоять такому мощнейшему государству, как Джунгарское ханство, которое лишь недавно сумело поставить на колени Китай, взяв в плен императора династии Мин Чжоу Цичжэня (1436-1450). Два века продолжалось кровавое столкновение между казахами и джунгарами, в котором в итоге верх одержало Казахское ханство, и оно в процессе этой затяжной войны сумело проявить выдержку и осторожность по отношению к двум соседним империям – России и Китаю, каждая из которых со своей стороны проводила скрытую, коварную по сути политику, а также казахи сумели сохранить свои обычаи и традиции, свой жизненный уклад. Все это является неоспоримым свидетельством того, что Казахское ханство появилось не на пустом месте, что великая традиция, заложенная в древности в эпохи саков, гуннов и тюрков, нашла свое продолжение во времена Золотой Орды, и казахи оказались тем народом, который в свою очередь не дал прерваться этой исторической эстафете. Поэтому, как только был поднят флаг нового ханства, в короткое время народная память сумела возродить вековые каноны в деле создания своего государства. И если в данном случае, подводя итоги, мы скажем, что с самого начала столь скорый рост и упрочение Казахского ханства произошли благодаря прежде всего пробудившему историческому духу народа, это никоим образом не бросит тень на достоинство, заслуги и деяния казахских ханов. Безусловно, хан Мурындык был одним из тех великих ханов, кто отдал все силы и жизнь будущему своего народа. Нам известно, что ханский престол он занимал более тридцати лет, также известно, что к старости ослаб и не сумел удержать в руках бразды правления. И это правда, что еще при живом Мурындыке власть перешла к Касым хану. К концу жизни хан Мурындык уехал к дочери, выданной им некогда на чужбину, и там закончил свои дни. КАСЫМ ХАН. У Аз Жанибека было девять сыновей: Еренжи, Махмуд, Касым, Адик, Жаныш, Камбар (Канбар), Тыныш, Сок (Осеке, Усынак, Усен) и Жадик (Материалы по истории Казахских ханств ХV-ХVIII веков (Извлечения из персидских и тюркских сочинений). – Алматы, 1969. Стр. 42). По историческим сведениям, Касым хан родился приблизительно в 1445-1446 годы, а умер в 1518 году. Годы его правления – 1511-1518 гг. (Мухаммед Хайдар Дулати. Тарих-и Рашиди. – Алматы, 2003. Стр. 306, 308). Похоронен Касым хан в г. Сарайшык. К великому сожалению, в 1580 году Сарайшык захватили русские и священный пантеон, в котором были захоронены все ханы, начиная со времен Золотой Орды, был отдан на разграбление. Русские казаки дошли до того, что вынули кости из могил и подвергли их глумлению (В.В. Бартольд. Сочинения. – Москва, 1966. 4-том, стр. 395). Именно в годы правления Касым хана бескрайние просторы, ныне называемые Казахской степью, стали родиной единого казахского народа. Это можно назвать исторической ступенью, которая стала возможна благодаря прирожденному уму и дальновидности Касым хана. Всю сознательную жизнь он посвятил объединению своего народа и укреплению государства. Особенно, когда Шейбаниды лишились власти над Восточным Дешт-и-Кыпшаком, известно, что кочевые рода и племена по зову крови непрерывным потоком шли и присоединялись к Казахскому ханству. И формирование внутреннего устройства государства, и реструктуризация, приведение в соответствующий порядок всех родов и племен, определение для каждого из них кочевых угодий, укрепление законов, традиций и обычаев, способных привести всех к согласию и единению – все эти важные, узловые задачи решались и воплощались в жизнь именно в эпоху Касым хана. Это говорит о том, что, несомненно, Касым хан был великим реформатором своего времени. Все содеянное им народ воспринял с великим почтением и созданный им свод законов, основанный на народных традициях и народной мудрости и направленный на единение нации, был воспринят, как свидетельство справедливости и назван «;асым ханны; ;ас;а жолы» («Доблестный путь Касым хана» или по другой версии «Чистая дорога хана Касыма»). Именно этот «доблестный путь» (или «чистая дорога») в самые трудные периоды истории, во времена гонений и тягот помог казахам остаться казахами и сохранить свою уникальную самобытность. И это вовсе не преувеличение. ХАН МАМАШ. После смерти Касым хана на трон сел Мамаш султан, его родной сын. Год рождения Мамаша неизвестен. Есть сведения о том, что умер он в 1521-22 годах. Время его правления приблизительно – 1518 -1522 годы (Т.И. Султанов. Поднятые на белой кошме. Потомки Чингиз-хана. – Алматы, 2001. Стр. 176). Согласно историческим данным, 20—50-е годы XVI века для Казахского ханства стали временем тяжелых испытаний, изменчивой и неустойчивой порой. Этому были и внешние, и внутренние причины: во-первых, между казахами и ногаями пролегла трещина, возникли разногласия и противоречия, во-вторых, происходили кровавые столкновения между могольским и узбекским ханствами, в-третьих, с востока, словно заполонившие небо зловещие и мрачные тучи, стали показывать свою жестокую хватку и напор калмык-ойраты (Джунгарское ханство), в-четвертых, между собранными со всех концов Казахской степи родами и племенами все еще возникали естественные трудности и препятствия в процессе установления гармонии между ними и этнической адаптации друг к другу. Все эти причины и приводили их к раздорам и вражде, расшатывая основы Казахского ханства. Пять ханов сменили друг друга в течение непродолжительного времени (1518-1538). Мамаш хан был первым из них, кому довелось править в столь непростые времена. Конечно, никогда и никому не было дано избежать своей исторической доли и миссии. Поэтому трудно дать какую-либо определенную оценку достоинствам Мамаш хана и тех ханов, что пришли один за другим на казахский престол после него. Также никак нельзя оценивать тяготы времени через возможности и деяния отдельно взятого человека. Ярким доводом этому может послужить факт смерти хана Мамаша во время военного похода, в одном из многочисленных сражений с врагом. ХАН ТАЙЫР. Одним из девяти сыновей Аз Жанибека был султан Адик. Тайыр хан – старший сын султана Адика. В исторических источниках его называют Тахыр ханом или же Тахир ханом. Решительные действия прежних ханов Керея, Жанибека, Мурындыка и Касыма способствовали тому, что Казахское ханство за короткое время окрепло и успело овладеть обширными землями. Это вызвало среди окружающих народов как зависть и ревность, так и стремление к сопротивлению и самозащите. Помимо этого, внутри самого Казахского ханства среди влиятельных султанов, возглавлявших свои рода и племена, стали нарастать соперничество и скрытая вражда. И в такой ситуации Тайыр хан вместо того, чтобы проявить дальновидность и гибкость, стал вести себя безрассудно, выказывая грубость и близорукость, разрушая единство и взаимное согласие между людьми. В результате между казахами и шейбанидами, между казахами и моголами, между казахами и калмыками стали возникать конфликты и столкновения, во многих из которых казахи стали претерпевать неудачу и поражение. Разочарованные в хане люди, спасаясь, стали искать убежище в ближайших ханствах, близких им по языку и образу жизни. В конце концов, вокруг хана Тайыра оставалось все меньше и меньше казахских родов, поддерживавших его. И тогда он перебирается в местность под названием Атбасы и ограничивается правлением кыргызскими племенами. По этому поводу мырза Мухаммед Хайдар сказал: «А по поводу Тахир (Тайыр) хана, в то время под его началом было двести тысяч человек. Его счастливые времена безвозвратно ушли в прошлое, его войско, прежде состоявшее из десяти леков (миллион), уменьшилось до двухсот тысяч. Он был очень жестоким и вспыльчивым человеком… Поэтому люди бежали от него (от Тайыр хана) во все стороны. В итоге, рядом с ханом не осталось никого, кроме его собственного сына. Вдвоем они бежали к кыргызам и присоединились к ним (Мухаммед Хайдар Дулати. Тарих-и Рашиди. – Алматы, 2003. Стр. 418). Год рождения Тайыр хана неизвестен. Исторические факты говорят о том, что он умер в 1532 году и похоронен на кыргызской земле. Время его правления – 1523-1532 годы. БУЙДАШ ХАН. Одним из девяти сыновей Аз Жанибека был - Адик. Если старшим сыном султана Адика был Тайыр хан, то четвертым его сыном был – Буйдаш. После Тайыр хана власть достается Буйдашу. Годы его правления –между 1533 и 1559 годами. Год его рождения неизвестен, а дата смерти известна точно – осень 1559 года. Несмотря на неустойчивые и трудные времена, когда казалось, все вокруг перевернулось вверх дном, хан Буйдаш строго следовал по пути, проложенному великими ханами прошлого, и в одном из кровопролитных сражений с врагом погиб. Это было время, когда основы Казахского ханства заметно пошатнулись, когда со всех сторон его необъятной территории угрожали обнаглевшие враги и народ, утеряв покой, претерпевал муки и страдания. Особенно на южных окраинах ханства в борьбе за торговые пути и земли с обильной водой и лесами осложнились отношения между казахами и узбеками, казахами и моголами. В такое время хан Буйдаш, взяв с собой более двадцати своих братьев - сородичей-султанов, во главе огромного войска выходит в поход, чтобы пройти вдоль Мавераннахра (между Сырдарьей и Амударьей) и утихомирить живущие там племена. На подходе к Сайраму, он сталкивается с войском правителя Ташкента Даруышхана, сына Наурыз Ахмет хана, и между ними начинается кровопролитная битва. В этом сражении погибают все 24 султана, прямые потомки султана Адика, некогда прозванного «Бесулды» (имеющий пять сыновей). Среди них был и хан Буйдаш, возглавлявший войско и героически принявший смерть от рук врага (Р. Сыздыкова, М. Койгельдиев. Кадыргали би Косымулы и его сборник летописей (;адыр;али би ;осым;лы ж;не оны; жылнамалар жина;ы). – Алматы, 1991. Стр. 240). По словам Кадыргали бия Косымулы Буйдаш хан относился к числу выдающихся ханов. Однако, случилось ему править в смутные времена, когда счастье и удача покинули его народ и его страну, потому покинул он этот мир в великой скорби оттого, что не сумел воплотить в жизнь многого из задуманного им. АХМЕТ ХАН. Некоторых ханов, сидевших на троне в беззаботные и мирные для Казахского ханства времена, и Кадыргали би Косымулы, и В.В.Вельяминов-Зернов называют «келте ханами (келте – поверхностный, куцый, легковесный). Это слово отражает не только кратковременность их пребывания у власти, но и маловажность и несущественность их правления (В.В.Вельяминов-Зернов. Исследование о Касимовских царях и царевичах. Вторая часть. – СПб., 1864. Стр. 275). Одним из таких келте ханов был хан Ахмет. В исторических источниках Ахмет хана называют множеством различных имен: Акмет, Озбек (Кадыргали би Косымулы), Кожа Махмет (В.В.Вельяминов-Зернов). «Алтау ала болса – ауызда;ы кетеді, т;ртеу т;гел болса – т;бедегі келеді» (Если шестеро разрознены, у них и изо рта уведут, если четверо дружны, им дастся и свыше), «Б;лінгенді б;рі алады» (Того, кто отделяется, волки уведут), «Ба;ыт ;айда барасы;? Бірлік-п;туасы жарас;ан жерге барамын!» (Счастье, куда идешь? Туда, где единство и согласие!). Эти пословицы и поговорки похожи на небольшой урок, который нам хочет преподнести история, чтобы указать единственный путь к тому, чтобы стать сильным и самодостаточным народом. В 20-50-е годы XVI века, прежде всего было потеряно единство и согласие внутри самого Казахского ханства. «Шалун мнит себя большим и сильным, верблюжья колючка мнит себя целым снопом» - гласит народная мудрость. Вместо того, чтобы думать и действовать во благо народа, думать о его будущем, стало слишком много «сорной мелочи, каждая из которой была сама себе бием» (Абай). Любой султан, чьи дела шли получше, чем у других, равнял себя с ханом. «В то время в этих краях правителями становились сплошь какие-то келте ханы, не пользовавшиеся ни уважением, ни популярностью среди народа», - писал Кадыргали би Косымулы (Р. Сыздыкова, М. Койгельдиев. Кадыргали би Косымулы и его сборник летописей (;адыр;али би ;осым;лы ж;не оны; жылнамалар жина;ы). – Алматы, 1991. Стр. 240). Слова эти, без сомнения, относились к таким ханам, как Тайыр, Ахмет и Тогым. По данным шежире Ахмет хан был родным сыном Жаныш султана и внуком Аз Жанибека. Год рождения Ахмет хана неизвестен, умер он приблизительно в 1535 году. Время его правления 1534-1535 годы. Из исторических источников известно, что погиб он от руки Орак мырзы во время войны с ногайским беком Сейдаком (В.В. Вельяминов-Зернов. Исследование о Касимовских царях и царевичах. Вторая часть. – СПб., 1864. Стр. 275). ТОГЫМ ХАН. Самый младший из девяти сыновей Аз Жанибек хана – султан Жадик. Первенцем Жадик султана был Тогым хан. Год рождения Тогым хана неизвестен. Время его правления – 1535-1537 годы. Тогым хан, не жалея сил, сразу же принялся за дело, чтобы вернуть Казахскому ханству его прежний доблестный и гордый дух. Однако, как говорится, «джигиту легко достичь и счастья, и благоденствия, если за ним стоит единый и сильный народ». К сожалению, его старания не принесли желаемого результата, потому как в стране отсутствовали мир и спокойствие, народ терпел бедствия и нужду, единства не было. Самым значимым и успешным деянием хана Тогыма был поход, который он совершил во главе объединенного казахско-кыргызского войска против такого же совместного войска узбеков и моголов. Эта жесточайшая битва с огромными потерями состоялась 27 июля 1537 года в местечке под названием Сан-Таш на восточной стороне Иссыккуля. В этом сражении погибли и хан Тогым, и 37 близких и верных ему султанов. Вдобавок к этому, в том бою сложили головы и девять сыновей Тогым хана, которых народ прозвал «тогыз сары» (девять рыжих). Приведенные сведения являются ярким свидетельством того, в какую кровопролитную и ожесточенную бойню вылилась битва на Сан-Таше между кыргыз-казахами и узбек-моголами. Однако, Сан-Ташское сражение, закончившееся поражением войска, возглавленного Тогым ханом, для народа, живущего в Казахской степи, послужило беспощадным жизненным уроком. В сознании каждого казаха с убийственной ясностью утвердилась мысль, что отныне будущее народа только в крепком и нерушимом единстве. Эта война не ввергла народ в уныние и разочарование, не убедила его в превосходстве врага, а наоборот вызвала в нем ярость, негодование и пробудила дух и решимость не позволять более никому так задевать его честь. ХАН ХАКНАЗАР. Год рождения хана Хакназара (Акназара), внука Аз Жанибека и сына Касым хана, неизвестен. Известно только, что отец его Касым хан умер в 1518 году. Значит, хан Хакназар родился до 1518-1519 годов. Он стал рано принимать участие в общенародных делах и уже во времена правления ханов Буйдаша, Ахмета и Тогыма успел стать одним из видных деятелей Казахского ханства. Согласно заключениям, сделанным в научно-исследовательских работах последнего времени, Хакназар хан сел на трон после смерти хана Буйдаша и правил страной между 1559-1580 годами (М.Х. Абусеитова. Казахстан и Центральная Азия в ХV-ХVII вв.: история, политика, дипломатия. – Алматы, 2001. Стр. 198). Все исторические исследования единогласно подтверждают, что хан Хакназар был прозорливым, политически дальновидным человеком, умевшим сопрягать повседневные жизненные потребности народа с интересами государства. В период правления хана Хакназара бескрайняя Казахская степь достигла наконец общественно-политического единства, установив с соседними государствами крайне выгодные взаимоотношения. Западные границы Казахского ханства охватили реки Едиль и Жайык и оказались на самом стыке с родами мангыт-казахов, входящих в состав ногайского народа. Если на юге, наряду с казахами, хан Хакназар распространил свою власть и на кыргызов, то на севере оказал должный отпор Сибирскому ханству и северо-восточным калмыкам. А на востоке государство Моголистан несколько раз попыталось выступить против Казахского ханства, но в итоге страна эта прекратила свое существование, и народ ее рассеялся во все стороны. В деле укрепления государства и объединения народа Хакназар хан мыслил масштабно и действовал в высшей степени энергично. В итоге, рассеянные по окраинам Казахской степи родственные рода и племена вернулись в свою орду и положение ханства значительно укрепилось. Казахское общество окончательно и бесповоротно осознало свою национально-этническую природу и стало вольно кочевать вдоль Едиля и Жайыка, беспрепятственно устраивая свои зимовья в Кызылкумах и вдоль берегов Сырдарьи. А такие многолюдные города, как Туркестан и Сауран вновь стали оживать, возродились торговля и ремесла, удовлетворяя все нужды народа. В подобной атмосфере в Казахской степи кочевой и оседлый жизненные уклады стали гармонично дополнять друг друга, поднимая благосостояние населения и внося в повседневный быт народа порядок и процветание. Родственные взаимоотношения между родами и племенами, благодаря направленным на единение обычаям и традициям, правилам и порядкам, стали приходить в прежнюю норму, и люди стали смело смотреть в будущее. И здесь необходимо отдельно отметить, что в период правления Хакназар хана общественно-политическая власть, подчиненная единому центру, значительно окрепла в сравнении с прошлым периодом. Бескрайняя Казахская степь была разделена на три административно-территориальные зоны, которые стали называться Старшим жузом, Средним жузом и Младшим жузом. И это не только укрепило государственную власть, но и оказало особое воздействие на формирование самобытного существования народа, на обретение им собственных, уникальных, ни на кого не похожих склада и характера (В.В. Вельяминов-Зернов. Исследование о Касимовских царях и царевичах. Вторая часть. – СПб., 1864. Стр. 334; Ал. Нестеров. Прошлое Приаральских степей в преданиях киргиз Казалинского уезда // Записки Восточного отделения археологического общества. 12-том. 4-е издание. – СПб., 1900. Стр. 0104-0105; В.П.Юдин. Статьи-справки // Материалы по истории казахских ханств ХV-ХVIII веков (извлечения из персидских и тюркских сочинений). – Алматы, 1969. Стр. 243). ШЫГАЙ ХАН. Самым младшим из девяти сыновей Аз Жанибека был Жадик. Шыгай хан был сыном султана Жадика. Год рождения Шыгай хана неизвестен, время его смерти в подавляющем большинстве исторических сведений обозначается 1582-м годом. Таким образом, временем его правления считаются 1580-1582 годы. Шыгай хан сел на трон в почтенном возрасте, когда ему было около 80-ти лет. В памяти народа он остался, как хан, воздавший достойную месть Баба; султану. Имя Шыгай хана во все времена вызывало у народа уважение и благодарность. Всю свою жизнь он провел рядом со своим троюродным братом Хакназар ханом и вместе с ним участвовал во множестве памятных событий, происходивших во всех концах Великой Казахской степи (В.В. Вельяминов-Зернов. Исследование о Касимовских царях и царевичах. Вторая часть. – СПб., 1864. Стр. 323). После того, как хан Хакназар погиб от руки правителя Ташкента Баба; султана, Шыгай хан, желая отомстить ему за гибель брата, принимается за решительные действия. Чтобы осуществить задуманное, он берет с собой сына Тауекеля и вместе с ним приезжает к известному Бухарскому хану Абдолле. Этот шаг Шыгай хана свидетельствует о том, что он был не только великим воином, участвовавшим во множестве кровопролитных сражений, но и опытным политиком. Баба; султан, ведущий свое происхождение от Шагатая (Чагатай), со времен своего отца Халел султана и деда Наурыз Ахмета находился в постоянной вражде с потомками Шейбана (шейбаниды). В свою очередь внук Шейбана Абдолла хан также считал Баба султана своим кровным врагом. В такой ситуации, прибытие Шыгай хана, да еще и с целью объединения с шейбанидами в борьбе против общего врага вызывает у Абдоллы хана невероятное воодушевление. По такому случаю он в знак дружбы дарит Шыгай хану и Тауекелю город Ходжент и выражает готовность объединить с Шыгай ханом усилия в борьбе с Баба; султаном. У Шыгай хана не хватало вооружения для борьбы с Баба султаном, убившим хана Хакназара. Но, имея общую цель, в 1582 году хан Абдолла и хан Шыгай вместе выступили в Улытауский поход против Баба султана. В этом походе Шыгай хан погиб и похоронен он в местечке Кумискент (Кумышкент) недалеко от Бухары. ХАН ТАУЕКЕЛЬ. После смерти Шыгай хана его наследником и правителем Казахского ханства стал Тауекель хан. Тауекель, как только сел на трон, в Сауране захватил в плен своего кровного врага Баба; султана и, отрубив ему голову, отправил ее в дар Абдолле хану. В период правления Тауекель хана, благодаря расположенным на юге городам территория Казахского ханства значительно расширилась. Такие города, как Ташкент, Асы (Туркестан), Андижан, Акси, Самарканд были включены в состав Казахского ханства в одних случаях путем дипломатических переговоров, в других случаях военной ловкостью. Джунгар-калмыкам, начавшим поднимать головы и бросать алчные взгляды на казахские земли на востоке, периодически стали давать решительный отпор. В правление Таукель хана были установлены дипломатические отношения с Россией и начался обмен официальными документами и письмами. Все эти действия Тауекель хан совершал, продолжая традиции прежних выдающихся ханов и каганов, находясь при этом на страже интересов своего народа и на переднем крае всех происходивших событий. Видимо, поэтому хан Тауекель распрощался с этим бренным миром не сидя на троне, а погиб, как герой, получив тяжелые ранения в битве за города Самарканд и Бухару. Время правления Тауекель хана – период между 1583 и1598 годами. ЕСИМ ХАН. После смерти Тауекель хана на трон Казахского ханства взошел его младший брат Есим султан. Приход к власти Есим хана не был случайностью. Несмотря на то, что он стал ханом по праву наследования и был умным и энергичным правителем, несмотря на то, что и прежде он сослужил немалую службу для своего народа, надо честно сказать, что к тому времени султан Есим был единственным человеком, достойным этого места. За свою силу и отвагу он получил от людей прозвище «Е;сегей бойлы Ер Есім» («Отважный воин и великан Есим» - он был человеком крепкого телосложения и необычайно высокого роста) и остался в памяти народа мудрым, умелым политиком, реформатором и дальновидным дипломатом, автором свода законов «Есім ханны; ескі жолы» (Древний путь Есим хана). В период правления Есим хана соседнее Джунгарское ханство успело превратиться в грозную силу. В недавнем прошлом эти самые джунгары были левым крылом войска Потрясателя Вселенной Чингисхана. Некогда с ненасытностью стремившаяся к мировому господству Монгольская империя рассыпалась, «как помет куропатки по степи» и народ прежде столь могущественной державы потерял всякую опору под собой. Растянувшаяся на два-три столетия смутная пора и неразбериха вынудила джунгаров понять, что основой благополучного существования является единство, и на стыке XVI-XVII веков на территории западной Монголии появляется новое Джунгарское государство. Первым правителем и одним из тех, кто дал начало этому решению, был Батыр контайчи (1635-1653), сын Кара Кулана, за время правления значительно укрепивший Джунгарское ханство. Джунгарское ханство для казахов было грозной и опасной силой по той причине, что они были теми же умелыми всадниками и вели тот же кочевой образ жизни, что и казахи, и имели одни и те же обычаи и традиции. Появление по соседству сразу двух государств – Казахского ханства и Джунгарского ханства на территории кочевых народов, тысячелетиями теснивших и не дававших покоя на востоке Китаю, на западе Европе, их выход на историческую арену не могли не вызвать тревогу и беспокойство в России и в Китае. Они должны были во что бы то ни стало схлестнуть между собой два стремительных, как горные потоки государства кочевников, которые веками были для них, словно острое копье, приставленное к их бокам, и таким образом изыскать способ избавиться от них. На пути к этой цели Россия и Китай в хитрости и в коварстве превзошли друг друга. Особенно Россия, установив с джунгарами дипломатические отношения, стала тайно снабжать их огнестрельным оружием и предпринимать другие ухищрения, чтобы непременно натравить их на Казахское ханство. Одной из таких мер, которая разожгла огонь вековой войны между казахами и калмыками, было предоставление царской Россией кочевий вдоль Едиля таким сильным и большим родам Джунгарского ханства, как торгауыты, дурбиты и хошауыты. Теперь, между джунгарами-калмыками, разделенными надвое, оказались обширные земли Казахского ханства, которые вскоре превратились в арену кровавых столкновений. Из истории мы знаем, что итогом кровопролития, продолжавшегося более века, стала гибель трехтысячелетней кочевой цивилизации, покорение царской Россией последнего оплота этой цивилизации – Казахского ханства и исчезновение с лица земли джунгаров, как народа. Вот с такими грандиозными и сокрушительными переменами и начальными отзвуками будущих тревожных и опасных событий и пришлось лицом к лицу столкнуться Есим хану. Иссыккуль стал первой причиной столкновения с джунгарскими захватчиками. В этой битве войско возглавил сам Есим хан. Есим хан, почувствовавший силу и хватку джунгар-калмыков, сумел, проявив гибкость и расторопность, найти общий язык с правителями и народом Бухары, Турфана, Кашгара и с кыргызами. В честь кыргызского Коким бия он велел построить величественный мавзолей в городе Ташкенте. Дочь своего младшего брата Кушик султана Есим хан отдал в жены правителю Турфана Абд ар-Рахиму, а сам женился на его дочери. Таким образом он создал все возможные условия для того, чтобы оказать упорное сопротивление в случае наступления джунгар-калмыков. Сумев также договориться с ногаями на западе и с моголами на востоке, в 1618-1620 годах он наносит сокрушительный удар по калмыкам, по т.н. конфедерации «четырех ойратов». В результате этой компании калмыкские рода и племена, во главе с Шокыр тайчи и Мергентемен тайчи присоединяются к казахам. Позднее казахские правители сумели их небезуспешно использовать в борьбе с восточными ойратами (А. Исин. Мы – казахи, калмыки и каракалпаки (Біз – ;аза;, ;алма; ж;не ;ара;алпа;). – Журнал «Абай», 2006. № 1. Стр. 36-41). Немало плодотворных и полезных действий совершил Есим хан не только во внешней политике, но и внутри своего государства, устанавливая строгую дисциплину, необходимые правила и порядки. По сути дела, «проложенный Есим ханом древний путь» и есть итог введенных в пору его правления степных законов. Законов, благодаря которым именно в тот период было найдено решение всех споров и распрей, возникавших из-за кочевий, стойбищ, скота и имущества, а также разногласий во взаимоотношениях людей. Эти же нововведения позднее послужили основой для известного свода законов Тауке хана «Жеты Жаргы» и помогли казахскому народу сохранить свое культурно-духовное состояние, самобытность, свои обычаи и традиции. Особенно законы, направленные на укрепление защитных способностей народа во время вражеского нашествия, доказывают, что Есим хан был выдающимся государственным деятелем. Во все времена умный правитель был даром судьбы для своего народа, ибо каждое его действие, каждое решение были тесно связаны с мыслями о будущем своего народа и страны. Так и Есим хан, прекрасно понимая, что он всего лишь временный гость на этой бренной земле, подготовил наследника трона и своего преемника, проведя его через огонь и воду. Это был его родной сын – Жангир. Сведения о времени правления Есим хана противоречивы. В большинстве исторических источников говорится, что это были 1598-1645 годы. А в некоторых письменных документах утверждается, что Есим хан, после того, как убил Турсын хана, немного погодя умер и сам (Т. Султанов. История Казахского ханства. – Алматы, 2003. Стр. 89). ЖАНГИР ХАН. После Есим хана на престол Казахского ханства сел Жангир хан (1645-1652). За бесстрашие и любовь к собственному народу его прозвали «Салкам Жангир». Своими удивительными доблестью и храбростью он прославился не только среди казахов, но и среди соседних народов. Его имя успело стать легендой задолго до того, как он сел на трон. А битва, в которой он в 1644 году всего с шестьюстами отчаянных воинов одержал победу над 50-тысячной джунгарской армией является редким событием во всей мировой военной истории. Использовав свое выгодное местоположение, искусно укрепившись в узком горном ущелье, считанное число сарбазов Жангир хана решительно встало против 50-титысячного джунгарского войска. Решив растоптать малочисленное войско и пройти через горную расщелину, враг устремился вперед и потерял около 10 тысяч своих воинов. В это время, получивший известие от Жангир хана через загодя отправленного гонца Жалантос батыр, со своими 20-тью тысячами сарбазами тотчас садятся на коней и ударяют в спину джунгарским воинам. Потерпевшие в этой битве сокрушительное поражение джунгары ослабли и еще долго не могли оправиться. Царская Россия внимательно следила за событиями, происходившими между казахами и джунгарами, а чтобы еще сильней раздуть пламя раздора между двумя кочевыми народами, через Сибирь начинает поставлять джунгарам за определенную плату огнестрельное оружие. Оснащенные передовым вооружением джунгары в 1652 году одерживают основательную победу над казахами, которые понесли огромные потери. Жангир хан погибает в этом сражении. Ханская ставка во время правления Жангир хана была перенесена в город Туркестан. ТАУКЕ ХАН. Когда Жангир хан погиб, его сыновья Тауке и Арпак были еще малы. Видимо, поэтому до того, как в 1680 году на трон сел Тауке хан, власть в Казахском ханстве держали в своих руках султаны, соратники и единомышленники Жангир хана. С самого детства воочию наблюдавший за процессом правления страной Тауке хан (1680-1718), как только сел на трон, стал смело воплощать в жизнь действия, способные стать опорой для народа и для его объединения в единое целое. И здесь обращают на себя внимание два свойства, две отличительные черты неустанных трудов Тауке хана во благо своего народа. Во-первых, обдуманная и выверенная внешняя политика, способствовавшая сохранению страны в ее существующих границах и умение противостоять многочисленным врагам, обступившим Казахское ханство со всех сторон. Во-вторых, введение политико-правовых норм и строгой дисциплины внутри ханства, позволявших поддерживать порядок и мирный быт народа. Во внешней политике с соседними народами Тауке хан держался на равных. Установив дипломатические отношения с Россией и обменявшись посольствами, приложил немало усилий для ведения взаимовыгодной торговли между двумя государствами. А в отношении турецкого султана и шаха кызылбашей (персы) у него было свое твердое мнение: «они ничем не лучше и не выше меня», поэтому продолжал благоразумно и взвешенно править своим ханством, всячески его укрепляя. Тауке хан действительно был уравновешенным и опытным правителем, умелым, мудрым реформатором. Особенно велики его заслуги в области военной стратегии и тактики. Он сумел далее развить и поднять на новую высоту многовековой опыт кочевников в ведении войн и в самозащите. Внедренные Тауке ханом политико-правовые нормы и законы, способствовавшие укреплению порядка внутри страны, в истории казахского народа сохранились под названием «Жеты Жаргы Тауке». В действительности, «Жеты Жаргы» Тауке хана был сводом государственных политико-правовых законов, которые способствовали бережному сохранению этнической самобытности и хозяйственно культурного типа казахского народа и учитывали особенности его географического расположения. Посредством «Жеты Жаргы», имеющая многовековую историю степная демократия, а если быть точнее, демократия кочевников поднялась на новую, небывалую высоту. Если прежде на протяжении своей трехтысячелетней истории народ источником всех своих пережитых удач и побед, несчастий и бедствий видел достоинства и деяния ханов и каганов, считая их наместниками Тенгри на земле, то после «Жеты Жаргы» Тауке хана почувствовал себя единым казахским народом, чья судьба и будущее находятся в его собственных руках. Народ понял, что прежде всего он сам несет ответственность и за внутренние порядок и дисциплину, и за защитные меры против внешнего врага. Подобного демократического подъема Тауке хан сумел добиться благодаря созданному им «Совету биев». Рядом с Тауке ханом были такие известные бии, как Толе би, Казыбек би, Айтеке би, истинные представители народа, которые, согласовывая с ханом предстоящие решения и действия, при случае могли оказывать на правителя значительное влияние. Потому что принятие государственных законов и различных распоряжений теперь было в руках биев, а хан на практике должен был все эти принятые законы и решения беспрекословно осуществлять. На самом деле сказать, что хан никак не участвовал в принятии законов и различных решений, конечно же нельзя. Демократическая власть, внедренная Тауке ханом, была настолько гибка, что решение любых вопросов, касающихся судьбы народа, носило обдуманный и обстоятельный характер. И хотя у таких великих исторических личностей, как Толе би, Казыбек би, Айтеке би, Бухар жырау, акын Махамбет и акын Суйинбай за спиной не было опоры в виде сильного войска и многие из них не были настолько знатны и богаты, однако, каждый из них мог хану прямо в лицо сказать о погрешностях в его действиях, мог открыто и прямо критиковать его, ибо они все выражали интересы своего народа и опирались на него в своей деятельности. Подобная демократия, зародившаяся в Казахской степи, стала способствовать выявлению из самой гущи народа мудрых биев, находчивых и острых на язык ораторов, дальновидных стратегов и военных предводителей. Конечно, нельзя сказать, что до Тауке хана в своей долгой истории кочевники не вводили подобных обычаев и порядков. Историческая заслуга Тауке хана состоит в том, что он сумел собрать воедино весь многовековой жизненный опыт кочевников, навыки прошлых поколений в их стремлении к демократии и, обобщив их, нашел пути и способы укрепления внутреннего единства народа. Поэтому народ дал ему имя «Аз Тауке» (Мудрый Тауке). ХАНЫ БОЛАТ, САМЕКЕ, АБИЛЬМАМБЕТ И АБУЛХАИР. После смерти Тауке хана на трон сел хан Болат (1718-1726). Он был родным сыном Тауке хана. В народе говорят, что «рожденный от хорошего бывает настолько плох, что ни на что не годится, а бывает и так, что рожденный от плохого настолько хорош, что трудно людям в это поверить». И хотя имя нового хана было Болат (булат, сталь, железный, крепкий), сам он был вялым и безвольным человеком. Именно в период правления Болат хана центральная ханская власть ослабла, и в каждом жузе появилась скверная традиция избирать собственного хана, который вел свою, независимую линию поведения. Как раз в это время Джунгарское ханство вошло в свою полную силу и совершило самый сокрушительный набег, в результате чего на голову казахского народа пали Годы великого бедствия (каз. фразеологизм «А;табан ш;бырынды, Ал;ак;л с;лама», дословный перевод — «гуськом бредущие белые пятки, повальный привал вокруг озера Алкаколь» или «босоногое бегство»). Эти события стали катастрофическими в жизни казахов, заставившими их бежать с родной земли. В 1718 году возле Аягоза между казахами и джунгарами произошло сражение, в котором никто не сумел одержать победу, ибо силы были равны. После этого Джунгарское ханство стало готовиться к своей самой решительной битве. В 1723 году, в год белой обезьяны Казахскую степь охватил страшный по своим масштабам и последствиям джут. Ранней весной того года на казахов, обессилевших и с великим трудом выбравшихся из джута, внезапно нападает 70-тысячное войско джунгаров. В этом походе общее военное руководство осуществлял Шона Даба, младший брат джунгарского хана Суан Рабдана. Для того, чтобы пройти с огнем и мечом целиком всю Казахскую степь, Шона Даба разделил свое 70-тысячное войско на семь отдельных формирований или фаланг и дал им задание двигаться стремительно, безжалостно уничтожая все на своем пути. Первую фалангу возглавлял сам Суан Рабдан и направил ее на западное побережье реки Или. Вторую фалангу возглавил сын Суан Рабдана Галдан Церен, направив ее к горам Каратау, мимо озера Балхаш. Третью фалангу возглавил младший брат Суан Рабдана Кулан Бату, совершив стремительный бросок через Алтай и Емель к Кокталу. Четвертую фалангу возглавил внук Суан Рабдана Амурсана, буквально стирая с лица земли все, что находилось в окрестностях поймы реки Нура. Пятую фалангу возглавил Церен Дорджи, 18-летний сын Галдан Церена и прошествовал к реке Чилик Шестую фалангу возглавил еще один сын Галдана Церена Лама Дорджи и стремглав направился к окрестностям Иссыккуля. Седьмую фалангу возглавил родственник Суан Рабдана Даба Дорджи и принялся безжалостно громить тех, кто с трудом перезимовал на берегах реки Шу. Столь катастрофическое нашествие джунгар закончилось истреблением двух третей казахского народа. Эти страшные потери не только послужили причиной многочисленных бедствий в будущих веках, с которыми столкнулся казахский народ, но и значительно ослабили его возможность противостоять этим бедам. После крупной победы, одержанной джунгарами в 1723 году, юго-восточная часть Казахского ханства перешла в руки врагов. В Среднем и Младшем жузах, хотя и продолжались кочевая жизнь и какие-то еще взаимоотношения между ними, однако, они вынуждены были создать свои отдельные друг от друга ханства. Жадик султан был сыном Аз Жанибека, Тауке хан был потомком Жадик султана, а одним из сыновей Тауке хана был Самеке, который и стал ханом Среднего жуза (1726-1734), сделав столицей своей Орды город Туркестан. Собрав воедино казахских воинов, он стал оказывать отпор джунгарским захватчикам, попутно пытаясь во внешней политике опереться на Россию. После Самеке ханом Среднего жуза стал Абильмамбет (1734-1771), сын хана Болата. До выхода на историческую арену султана Абылая (Абильмансур), хан Абильмамбет так и не сумел проявить какие-либо решительные действия, достойные упоминания. К этому времени Абулхаир, сын султана Аскена (Ажи), став ханом Младшего жуза (1731-1748), успел присягнуть в верности Российской империи и принять подданство. В действительности, к тому времени историческая судьба казахского народа буквально висела на волоске. После Годов великого бедствия («А;табан ш;бырынды») на обширные земли обессилевшего Казахского ханства направили свои алчные взоры с одной стороны Бухарское и Хивинское ханства, с другой – Китай, с третьей – Россия, готовые, раздробить их на части и поделить между собой. Как говорится, «против обессилевшего врага и женщина способна проявлять мужество». Теперь даже калмыки с Едиля и башкурты принялись «дергать за подол», не давая казахам покоя. В столь тяжелое и смутное время под влиянием хана Абулхаира из Среднего жуза выступили двенадцать биев и султанов, из Младшего жуза также двенадцать биев и султанов и добровольно приняли российское подданство. Казахский народ оказался в таком положении, как будто из его тела по-живому вырезали увесистый кусок мяса, и Младший жуз, располагавшийся на обширных землях, внезапно для себя впал в зависимость от чужого государства. В исторической литературе Абулхаир упоминается, как сын султана Аскена (Ажи), потомка Осек султана, являющегося в свою очередь потомком одного из основоположников Казахского ханства Аз Жанибека. Согласно сложившейся в Казахском ханстве традиции наследования престола, потомки Осека были младшей ветвью казахских султанов и на казахский трон права не имели. Поэтому свидетельства, оставленные и в устных шежире и в исторических документах, именно в этом видят причину того, что Барак султан убил Абулхаира и затем, на совете биев был полностью оправдан (В.В. Вельяминов-Зернов. Исследование о Касимовских царях и царевичах. Часть вторая. – СПб, 1864. Стр. 368-370). Шокан Уалиханов, прекрасно знавший историю рода торе того времени, делает иной расклад происхождения Абулхаира. По Шокану: Барак хан, от него – Жанибек, от него – Суюк (самый младший сын), от Суюка – Болекей-Коян, от него – Батыр, от него – Айшуак султан, от него – Ырыс, от него – Хажы султан, от него – хан Абулхаир. Шокан писал, что в период правления Абулхаир хана «в 1730 году он ввел свой жуз под протекторат России, а умер в 1748 году» (Ч.Ч. Валиханов. Собрание сочинений. 3-том. – Алматы, 1964. Стр. 185). После впадения в зависимость от России, хан Младшего жуза Абулхаир в 1748 году на берегу реки Кабырга был убит Барак султаном, после чего трон поочередно наследовали его сыновья Нуралы (1748-1786), Ералы (1791-1794), Есим (1795-1797), Айшуак (1797-1805), Шергазы (1805-1824), пока, в конце концов, к началу XIX века окончательно не лишились права на ханскую власть. Для царской России впадение в зависимость от нее Младшего жуза, особенно создание внутренней Букеевской орды послужили общественно-политическим испытательным полигоном, на котором русские колонизаторы отрабатывали способы подавления кочевников и приведения их в покорность. В Букеевской орде успели побывать ханами Бокей (1801-1815), Шыгай (1815-1823) и Жангир (1823-1845). ХАН АБЫЛАЙ. К великому счастью казахского народа в тридцатые годы XVIII столетия на историческую арену выступает Абылай (Абильмансур). После пережитых Годов великого бедствия («А;табан ш;бырынды») все казахи, начиная с ханов и заканчивая простым народом, бии-торе, баи и батыры осознали наконец, что необходимо всем объединять усилия и это единственный путь стать монолитным и сильным народом. И не просто осознали, а готовы были всем миром сесть на коней и с кличем броситься на врага. В результате, в 1726, 1727, 1729, 1730 годы силами воинов-добровольцев из всех трех жузов было нанесено несколько ошеломляющих ударов по джунгарам. Сохранение казахского народа, как единого этноса обеспечили знаменитые, вошедшие в историю сражения на берегах рек Буланты и Силеты, в долине Карасире (не путать с Карасиыр), в Аныракайской степи. Чтобы эти долгожданные победы имели благополучное продолжение и жизнь народа наконец вошла в мирное и благополучное русло, мудрые казахские бии Толе, Казыбек и Айтеке в один из тех годов посетили священный для казахов утес, расположенный между реками Карасире и Сарысу, и в их присутствии на этом утесе были выбиты тамги всех трех жузов. Это сакральное место, называемое в народе «Танбалы тас», расположено в 35-ти километрах от центральной усадьбы совхоза «Сарысу» и в 10-ти километрах от станции Кызылжар Карагандинской области (ныне Жанааркинский район Улытауской области). В четырех километрах от Танбалы тас на большом кладбище похоронен выходец из Среднего жуза Кабанбай батыр, поэтому в народе это место называют «Местом вечного упокоения Кабанбай батыра». На юго-западе от Танбалы тас протекает река с названием Калмаккырылган (в пер. - место, где были истреблены калмыки). В это тяжелое, растянувшееся на целый век, полное невзгод и испытаний время, когда кровавому нашествию джунгар-калмыков был раз и навсегда положен конец, на исторической арене появился Абылай хан (1711-1781). Абылай никогда не прикрывался славой предков и не кичился своим правом на престол. Среди народа он был известен тем, что в походах наравне с рядовыми воинами, как говорится, «спал на льду и укрывался снегом», а на кровавом поле битвы также наравне со своими сарбазами, «глотая кровавую пену», стоически сражался с врагом, не жалея жизни. Он был известен не только своей исключительной храбростью, но и умом и здравомыслием. Хан Среднего жуза Абильмамбет в 1739 году добровольно отрекся от престола и на берегу озера Жасыбай, взявшись за один конец белой кошмы, вместе со всеми поднимал на ней Абылая, в знак признания его ханом. Так говорит изустная история казахов, таковы данные шежире. В том же году Галдан Церен, заключив с Китаем перемирие, стал готовиться к новому походу на Казахскую степь. Обеспокоенный безопасностью своего народа Абылай в 1740 году приезжает в Оренбургскую крепость, чтобы дать присягу верности Российской империи. Многие письменные источники, и особенно российские официальные документы утверждают, что время правления Абылай хана начинается после смерти хана Абильмамбета в 1771 году. Это и понятно. Здесь главной целью российских колонизаторов было как можно дольше не признавать ханом такого деятельного, напористого и умного правителя, как Абылай и сеять раздор среди других султанов, имевших виды на трон. Однако, у нас нет оснований доверять политико-дипломатическим уловкам искушенных в политике деятелей чужого государства и отвергать историческую истину. Согласно историческим и родословным источникам Абылай хан является прямым потомком Чингисхана. Старший сын Чингисхана – Жошы (Джучи) – от него Токай-Темир, от него – Оз-Темир, от него – Кожа, от него – Бадак-Улан, от него Орис хан, от него – Куйыршык хан, от него – хан Барак, от него – Аз Жанибек хан, от него – Жадик, от него – Шыгай хан, от него – Есим хан, от него – Жангир хан, от него – Уали султан, от него – канышер Абылай султан, от него – Коркем Уали, от него – Абылай (Абильмансур) (по данным Абильгазы Бахадур хана). Абылай хан все силы, умения, ум, энергию и всю свою жизнь без остатка отдал достижению героических целей казахского народа. На этом пути он, как и его предшественники – каганы и ханы Моде (Богда), Бумын (Ельтерис), Культегин, Керей, Жанибек, Есим, Тауке, в самые трудные времена, при самых тяжелых обстоятельствах сумел стать примером мужества, твердости духа и несгибаемости. В этом смысле его можно назвать последним победоносным вождем кочевников и подлинным символом уходящей в прошлое кочевой цивилизации. В деле сохранения национального единства казахского народа и его независимости Абылай хан занимает особое место. Эпоха Абылай хана была не только временем беспрерывного нарастания захватнических нашествий внешнего врага. Причина свалившихся на плечи народа тягот и невзгод имеет более глубокие корни. Их надо искать в сфере цивилизационного развития всего человечества, в столкновении различных его систем. Иначе говоря, соперничество и противоборство тысячелетиями существовавших бок о бок в Великой Евразийской Степи оседлых и кочевых народов в XVIII веке достигли своего апогея. Итогом стало поражение кочевников. Проиграли не кочевники, проиграла система, которой они придерживались. Человечество вышло на технократический путь развития. Образно говоря, настало такое время, когда любой тщедушный и запойный самогонщик одним щелчком пистолета или ружья мог скинуть с коня эпического Алпамыса, бесстрашно мчащегося на бесчисленного врага. Это было гибелью героизма, бесстрашия духа и справедливости. Вот так покинула кочевую цивилизацию птица счастья. Кочевники, некогда гарцуя на конях ворвавшиеся в мировую историю, так и не успев сойти с седел, превратились в наследие истории. После смерти Абылай хана Казахское ханство лишилось своей централизованной власти, и Российская империя, разделяя целостную казахскую нацию на части, установила над нею свое твердое и неограниченное господство. После Абылай хана на трон сел Уали (1781-1819), однако его влияние с трудом распространялось даже на Средний жуз. Время правления ханши Айганым, пришедшей к власти после смерти ее мужа Уали, можно назвать временем, когда ей до самой смерти оставалось лишь «проливать слезы на доставшуюся ей по прихоти истории ханскую печать». ХАН КЕНЕСАРЫ. Кенесары хан Касымулы (1802-1847) – последний хан Казахского ханства, выдающийся руководитель народно-освободительного движения. Он – выходец из рода торе-чингизидов. Его дед – именитый казахский хан Абылай. Его предки вели свою родословную от Жошы (Джучи), старшего сына Чингисхана. Одна из жен Абылай хана – Топыш, дочь калмыкского нояна Хочу-мергена, родила ему сына Касым султана. Кенесары является сыном этого самого Касым султана. В 1822 году Российское правительство упразднило ханскую власть в Младшем и Среднем жузах и ввело новую систему власти во главе с ага-султанами. Таким образом, Российская империя путем ослабления общественно-политического единства казахского народа начала активно вмешиваться во внутреннюю жизнь народа и открыто проводить политику насильственной колонизации. Кенесары, выступив против агрессии России, всеми силами пытался восстановить прежнюю систему ханской власти. Свое решение он доводит до местной российской администрации и даже до самого русского царя. Однако, царская власть отказывается выполнить требования Кенесары хана. И тогда Кенесары решает воплотить свою цель силой и активно принимается за дело. Во всех концах степи было много сторонников Кенесары, положившего свою жизнь на борьбу за интересы народа. Царская администрация захватила самые тучные и плодородные земли, повсюду установила укрепления и в течение непродолжительного времени сбила с толку казахов, лишив их традиционного кочевого образа жизни, заставив местное население столкнуться с непомерным бременем социальных тягот. К тому же, тяжесть введенных царской властью различных налогов и поборов выбила людей из сил. Все это обострило протестные настроения среди казахского народа и подтолкнуло его со всех сторон к активной поддержке восстания, поднятого Кенесары. С согласия большинства в 1841 году Кенесары избирается ханом Казахского ханства. Хан Кенесары, стремясь сохранить социально-политическую самостоятельность казахского народа и особенно желая вернуть законным владельцам насильно отобранные царской властью земли, формирует военные силы, опираясь при этом на исторический опыт кочевников. Свое войско он делит на сотенные и тысячные подразделения, назначая над ними жузбасы (сотники, сотенные), мынбасы (тысячники) и устанавливает строжайшую военную дисциплину. Во внешней политике Кенесары хан преследует главную цель – восстановление независимого Казахского ханства. Для достижения этой цели он ищет поддержки у народов Центральной Азии, имеющих с казахами общую историческую судьбу и общие культурно-духовные ценности, прилагая все усилия к тому, чтобы перетянуть на свою сторону правителей этих народов. Он устанавливает связь с эмирами Хивы и Бухары, отправив к ним посольства. Расширив торговлю с государствами Центральной Азии, скупает у них необходимое вооружение и боеприпасы. Также хан Кенесары предпринимает ряд социально-политических мер для улучшения положения народа внутри страны. Введенные им налоги изымаются по всем законам шариата. С аймаков, выращивающих скот, он собирает закят (налог со скота), а с земледельческих регионов – ушыр (десятина, налог с урожая). Собиранием налогов занимаются специально назначенные для этого жасаулы (исполнители поручений при военном командующем). Конечно, народному ополчению кочевников было необычайно трудно противостоять вооруженной до зубов огнестрельным оружием российской армии. Но, несмотря на это, наделенный талантом полководца Кенесары совершает немало внезапных и стремительных нападений на русские военные формирования и разрушает дотла ряд их укреплений. Отчаянная борьба, растянувшаяся на много лет, подорвала основные военные силы Кенесары. Под натиском русской армии в 1846 году он вынужден был переместиться с территории Среднего жуза на земли казахов Старшего жуза. Прибыв на юг, он обращается к кыргызским манапам с предложением объединить усилия в борьбе с Кокандом. Однако, кыргызские манапы во главе с Орманом и Жантаем, оказавшись под влиянием русского генерал-губернатора Капцевича, отказывают Кенесары в поддержке. И не просто отказывают, а по наущению Капцевича даже выступают против Кенесары. В конце концов в битве, произошедшей между казахами и кыргызами на горе Кекилик, при активной поддержке кыргызов российской армией, Кенесары хан попадает в плен и погибает. Упорная борьба хана Кенесары за независимость, его действия, основанные на понимании того, что в борьбе с общим врагом необходимо объединять силы только с родственными тюркскими народами, выдает в нем дальновидного и мудрого политика, блистательного и искусного полководца. Наше повествование о Кенесары, последнем казахском хане мы завершим строками из поэмы Магжана Жумабаева:
«Кене прозрением охвачен.
Он избран был самой судьбой!
И по пути, что предназначен,
Ушел, Науана взяв с собой.
Народ собрать свой воедино,
Вступить с орысом в смертный бой,
Уйсын-дулатов с сердцем львиным,
Родню-кыргыза звал с собой.
Кидает взор свой недруг хищный,
Лавиной черной он падет.
Нас слишком мало, их – толпища,
Разор, беду он нам несет.
Под натиском врага с Китаем
Хан общий стал искать язык.
Невежда брат-кыргыз, пугаясь,
Батыра умертвил, владык
Продажных воле подчиняясь.
Зло подает глас изнутри,
Тебя украдкой ослабляя…
Открой глаза, народ, прозри!
Дыхание прервалось батыра
На Алатау в тот тяжкий миг.
Настигла боль через полмира,
На Окжетпесе пал старик,
Застывшим камнем обратившись,
Угрюмым, мертвым валуном,
С потомком-львом своим простившись,
Омыв слезою скорбь о нем.
С тех давних пор воды немало,
Всяк это знает, утекло.
Иссяк Алаш-родник устало,
Батыров в землю полегло…
Не счесть… Сарыарки приволье
Свой потеряло дивный лик.
Край прежде вольный обездолив,
Пришелец, хрюкая, проник.
Но там, на склоне Окжетпеса,
Взор обратив свой на восток,
Туч серых кутаясь в завесу,
Веками вести ждет пророк.
Ждет, что родит земля Алаша
Вновь льва такого, как Кене.
Стоит без устали на страже,
Вздев руки к Небесам в мольбе.
Народ нищает и скудеет
Душой и сердцем… Вот печаль…
Степь наша жухнет, сиротеет,
Как жаль, земля моя! Как жаль…
О Вседержитель, Бог единый!
Коли не проклял нас навек,
Спаси, Творец, народ безвинный,
Не тяготит чью душу грех.
Во мне покоя нет и мира.
О чем, душа моя, скорбишь?
Ужель подобного батыра,
Алаш, ты больше не родишь?
Нет Сарыарки и Бурабая
На свете сказочней земли.
Кене нет больше, Наурызбая…
Как сердце щемит и саднит…»
***
История Казахского ханства на всем ее протяжении была пронизана беспрерывной борьбой за свою независимость, за право быть единым народом. То поднимаясь до небывалых доселе высот, то падая в бездну и приходя в упадок, в самые лучшие и благополучные периоды народ сумел сохранить и раз и навсегда укрепить свою национальную самобытность. Именно в эпоху Казахского ханства народ стал единой нацией со своими культурно-духовными и морально-этическими нормами и ценностями. Словно получив поддержку свыше, от самого Тенгри, стали развиваться различные виды искусства, проникнутые внутренним светом и возвышенными устремлениями, украсив вдохновением и врожденным гордым духом, национальным своеобразием ежедневное бытие народа. Подтверждением особой природы казахской культуры являются отточенное и изысканное искусство слова, виртуозная музыка и утонченные предметы рукоделия. Льющееся беспрерывным потоком, словно горная вода и прозрачное, как утренняя роса вдохновенное поэтическое слово, начиная с Асанкайгы и до Махамбета, от Жиренше и до Сырыма, способствовало поднятию национального духа до невиданных высот. В эпоху Казахского ханства было создано около пяти тысяч кюев (традиционная национальная инструментальная пьеса, исполняемая на домбре или кобызе) и около десяти тысяч образцов песенного искусства. Тот, кто сумеет понять язык песни и кюя, причину их зарождения и широкого распространения, тот станет свидетелем летописной истории нации, преобразовавшейся в звук. Также во времена Казахского ханства начали возрождаться ремесла времен саков, скифов, гуннов. Стали изготавливаться юрты, оправленные серебрянными обручами с резьбой и чеканкой, украшенные золотыми узуками (войлок, состоящий из двух частей и внахлест покрывающий унины юрты, расположенные между туырлыком и тундиком). Непревзойденные, изумительные по своей красоте орнаменты древних скифов (звериный стиль) словно вернулись к людям из бездны веков в своем неизменном своеобразии, воплощаясь в жизненном укладе кочевых казахов в виде различных изделий, начиная с предметов повседневного быта и заканчивая могильными сооружениями. Традиционная казахская культура в первую очередь корректировала и вносила порядок в социально-общественную жизнь. Всякий вид культуры, будь то духовная или материальная, мог возникнуть только лишь в ответ на запросы социума. И в данном случае можно сказать, что повседневная жизнь казахов в рамках традиционного жизненного уклада протекала рука об руку с искусством, и искусство, в самом лучшем понимании этого слова сопровождало казаха от момента рождения и до самой смерти. Сама история является подтверждением давно уже ставших расхожими слов о том, что казахи «тысячу раз умирали и тысячу раз возрождались вновь» (Жубан Молдагалиев). И в том, что казах по сей день остается казахом и ходит по этой бренной земле, главная заслуга принадлежит духовной культуре нации, имеющей глубокие корни и крепкую опору. КОЖА КЕРЕЙТЫ. После того, как Тауке стал ханом всех казахов, через некоторое время в местечке с названием «Культобе» случилось большое собрание всех трех жузов. На этой сходке решили назначить пи;ра (каз. пір - духовный наставник), слово которого будет иметь вес для представителей всех трех жузов. Для этого нужно было из каждого жуза привести по одному подходящему для такого благого дела человеку, и из них выбрать одного и при всех обнародовать его имя. Из Старшего жуза Толе би привез с собой представителя рода кожа по имени Магзам, из Среднего жуза голосистый Казыбек би также привез кожу Сайда (Сейтпенбет). А из Младшего жуза Айтеке би никого не привез, решив найти подходящего человека в Туркестанской мечети. С этой мыслью он явился в мечеть и, встретившись там с главным имамом Актансопы, обратился к нему со следующей просьбой: «Таксыр (повелитель, господин), я ищу человека, соответствующего должности духовного наставника». На что имам Актансопы спросил в ответ: «Все, кто у меня обучаются, пока еще всего лишь дети. Какой именно пир тебе нужен»? Айтеке би сказал: «Таксыр, мне нужен человек, имеющий язык, но не косноязычный, имеющий глаза, но не слепой, имеющий ноги, но не хромой». Имам Актансопы про себя истолковал его слова следующим образом: «Э-э, он, видимо, ищет человека с пророческими устами, с прозорливым взором и резвыми ногами», и выводит своих учеников на улицу. Айтеке би некоторое время внимательно осматривал вышедших на улицу ребят и вдруг сказал: «Дайте мне вот этого мальчика с айдаром на макушке (айдар – хохол, оселедец, чуб, клок волос, который прежде оставляли на макушке у мальчиков)». Это был ученик по имени Мусырали – выходец из родового объединения аксакал среди керейтов Младшего жуза. Удивленный Актансопы спросил: «Айеке (уваж. От Айтеке), почему вы выбрали именно этого мальчика»? И тогда Айтеке ответил: «Таксыр, у этого ребенка над головой горит шырак (шырак – лучина, светоч, лампада, светило), а на двух плечах сидит по тигру». На следующий день начинается совместное собрание лучших представителей трех жузов по выбору пира. Собрание открывает каракалпакский би по имени Сасбуга. После обсуждения всех условий и подробностей начинаются испытания для тех, кого сочли подходящими для занятия места духовного наставника. Перед ними ставятся три задачи. Первая – будущий пир должен взять полную горсть ваты и, дунув, сжечь его своим дыханием. Магзам-кожа из Старшего жуза дунул на вату, но она слабо разгоралась и в итоге покрылась слоем черной сажи. Дунул и Сайд-кожа из Среднего жуза, но вата, с трудом занявшись, так и осталась тлеть в его ладони. Когда очередь дошла до Мусырали из Младшего жуза, его вата вспыхнула ярким огнем и тут же превратилась в пепел. Для выполнения второго условия, перед испытуемыми поставили абсолютно черную, без всяких пятен корову и дали задание определить масть и пол теленка, находящегося в ее чреве. Магзам-кожа из Старшего жуза сказал: «Это красный телок с белой отметиной во лбу». Сайд-кожа из из Среднего жуза сказал: «Это красная телка с белой отметиной». А когда очередь дошла до Мусырали из Младшего жуза, он заявил: «В утробе коровы лежит темно-красная телочка, а ее хвост с белой кисточкой лежит на лбу». Тут же на месте корову зарезали и все оказалось так, как сказал Мусырали. Третья задача состояла в том, чтобы шагнуть в пылающий костер и, прочитав молитву, выйти оттуда целым и невредимым. И тогда Мусырали предложил: «Давайте, я первым войду в огонь, если выйду оттуда в добром здравии, будем считать, что два моих кожа-ага (ага – почтительное обращение к мужчине старше возрастом) также прошли это испытание. Ибо я хорошо знаю, что они оба абладают даром прохождения через огонь без вреда для себя. Не хотелось бы, чтобы достопочтенные аксакалы измазали в саже свои белые бороды». Каракалпак Сасбуга би согласился с таким пожеланием и Мусырали шагнул в огонь, а когда вышел из него, все увидели, что он цел и невредим, и только в нескольких местах подол его халата был опалён горящими углями. Когда Мусырали спросили, почему так вышло, он ответил: «Недавно я обходил верблюда с подветреной стороны и тогда показалось, что на меня попали капли его мочи. Вот эти места, видимо, и оказались прожженными». Таким образом, Мусырали блестяще проходит все три испытания и народ единогласно избирает его пи;ром. И тогда каракалпак Сасбуга би объявил: "«Мусырали из Младшего жуза достоин стать нашим духовным наставником. Пусть теперь докажет, что он и есть настоящий пир. Для этого он должен оживить семерых мертвецов и перекинуться с ними парой слов». Мусырали в ответ: «Раз таково задание, я его выполню» - и, спустившись в могилу, оживил семерых мертвецов и переговорил с ними. Собравшиеся поразились совершенному им чуду, поочередно пожали ему руку и окончательно утвердили его своим духовным наставником. С тех пор люди к Мусырали стали с почтением обращаться - "«Сопы-азиз"» (высокочтимый суфий) и прозвали его "Керейт-кожа". Вот почему многочисленные потомки Мусырали стали называться "керейт-кожа" (сведениями поделился знаток шежире Тенизбай Усенбаев (1935), Кызылординская область, Аральский район; Т.Усенбаев. Шежире казахов (;аза; шежіресі). Первый том. – Алматы, 2006. Стр. 48-50). КАЛМЫКИ. В большинстве казахских родов и племен есть аулеты и ата, которые являются этнообразованиями под названием «калмыки». Историческая причина такого положения понятна: многовековое этнотерриториальное соседство казахов и калмыков (ойратов); начиная с Тюркского Каганата (VI-VIII вв.) и заканчивая походами Чингисхана (XIII в.), беспрерывное и тесное общение и смешивание тюрко-монгольских родов и племен; во время растянувшегося на два столетия (XVI-XVIII вв.) военного противостояния казахов и калмыков, калмыки в плен попадали целыми аулами и затем растворялись в среде казахского народа; также сходство образа жизни и хозяйственно-культурного типа; обе стороны вступали в родственные отношения, брали девушек в жены друг у друга и т.д. Вот таковы причины существования в структуре казахских родов и племен этнообразований под названием «калмыки», и каждая из этих причин становилась действенным фактором, создающим основу формирования новых этнических образований. Слова Рашид-ад-Дина о том, что «язык ойратов, хотя он и считается монгольским, все-таки отличается от языка других монгольских племен», или подтверждения того, что казахский и калмыкский языки вполне взаимопонятны, которые мы находим в казахском фольклоре, в легендах и рассказах, содержащихся в различных шежире, говорят об этнокультурной близости казахов и калмыков (Казыбек би и Контайчи (;азыбек пен ;о;тажы) // Речи златоустов (Шешендік с;здер). Составитель и автор предисловия Б. Адамбаев. – Алматы, 1967. Стр. 101-109). Возможно поэтому, спустя время, многие ученые-исследователи стали относить множество таких племен, как найманы, кереи, меркиты, коныраты, толенгиты, сака, тараншы, алтай и др., то к тюркам, то к монголам, то называть их тюрко-монголами и в результате стали ударяться в трудноразрешимые споры. В казахских шежире и в народном фольклоре существует множество сведений относительно этнонима «калмык». В частности, вот как говорил Бухар Жырау:
«Когда возьмешь калмычку в жены,
Корней тебя, устоев не лишит».
(Песнь пяти веков (Бес ;асыр жырлайды). Первый том. – Алматы, 1984. Стр. 114).
Или Умбетей жырау:
«Баянаул, Кызылтау,
Абыралы, Шынгыстау,
Козыманырак, Койманырак,
Роем промеж них калмак.
(Песнь пяти веков (Бес ;асыр жырлайды). Первый том. – Алматы, 1984. Стр. 85).
Машхур Жусип Копейулы:
«В набеги шли батыры наши прежде,
Калмычки вдосталь были им добычей.
Детей рожали нам они нездешних,
Свое давали матери обличье.
Мужья их гибли в битвах и сраженьях,
А жены отпрысков учили, к сожаленью,
Иному, Бога покоряясь воле,
Для матери – отдушина в неволе».
(М.Ж. Копейулы. Многотомное собрание сочинений. Второй том. – Алматы, 2003).
Курбангали Халид приводит такую версию «кария соз»:
«Когда Алаш был в старину Ала;шем,
Тогда был ханом нашим – Алаша.
Казах, калмык, ногай, все были наши,
И не было меж нами дележа».
(Курбангали Халиди. Очерки истории пяти восточных народов (Тауарих хамса). – Алматы, 1992. Стр. 55).
У казахов было такое изречение: «Если берешь жену, бери калмычку». Если такие свидетельства нам оставил фольклор, то исторических фактов еще больше. Не говоря уж об остальном, одно то, что в Казахской степи строились такие буддийские святилища, как Абылай-кит, дворец Кызылкениш, что на церемонию открытия этих святилищ приезжал такой ученый, как Зая-Пандита, буддийские изображения на горных скалах Казахской степи, надписи буддийских молитвенных обращений, различных знаков и символов, могильные камни, часто встречающиеся топонимические названия местностей скрывают множество тайн. Словом, все это имеет прямое отношение к собственной истории казахов и является достаточным основанием для их специального и углубленного изучения. Поэтому, такие часто встречающиеся среди казахских родов и племен этнообразования (ру, ата), как «калмак», «кара-калмак», «куба калмак», «кызыл калмак», «тоты калмак», «кыз-калмак», «бала-калмак» и др. необходимо рассматривать, как признаки и свидетельства проистекавших здесь исторических процессов. Калмыкская ветвь в казахских шежире к концу ХХ века была представлена семью-восемью родовыми объединениями (ата). Например, вот как разворачивается шежире известного казахского ученого Акжана Машана, выходца из родового объединения тоты калмак: Тоты – Байтемир – Машан – Жаксыбек – Акжан – сын Акжана – внук Акжана – правнук Акжана (Ж. Артыкбаев. Родословная Сарыарки (Сары¬ар;а шежіресі). – Газета «Орталы; ;аза;стан», 2000. 1 ноября). КАРКАРАЛИНСКИЕ ТОРЕ. Потомки торе, обитавших на территории Каркаралы, ведут свою родословную от Бокейхана. Это было время, когда многочисленные каракесеки во главе с голосистым Казыбек-бием перекочевали с берегов Сырдарьи в Сарыарку и облюбовали для себя окрестности Каркаралы. Поначалу среди родовых объединений (аулеты, ата) стали вспыхивать распри за стойбища и кочевья на столь благодатной земле, как Каркаралы, где было вдоволь лесов, обильных пастбищ и воды. Споры за землю – дело непростое, способное посеять между родичами размолвку и склоки. Среди аулетов и ата стали возникать натянутые отношения. В те времена жил батыр Нуралы из рода шекшек, и был он, говорят, защитой и опорой своему народу, благополучие и безопасность которого были его главной заботой. Наблюдая за разногласиями, возникшими среди людей, однажды Нуралы батыр подумал: «Нет, так дело не пойдет. Ни к чему хорошему эти распри нас не приведут. Говорят ведь, что не бывает земли без гор, не бывает и народа без торе (чингизиды). Нужно привезти кого-нибудь из торе, кто справедливо мог бы править нами и положить конец всем неладам и тяжбам», - и, сев на коня, отправился в Жетысу к Бараку торе, потомку Ондан султана. «Дай моему народу в правители одного из своих сыновей», - обратился он с просьбой к Бараку торе. Нуралы батыр был близким другом Барака торе и он не мог отказать ему. «Отдаю тебе своего сына Бокея, - сказал батыру Барак торе, - перед самим Тенгри с тебя спрошу, как ему жилось среди вас. Относись к нему, как к собственному сыну, тогда и он не будет вас сторониться». По словам Ахмета Байтурсынова, Барак торе отправил своего сына Бокея в Каркаралы где-то в 1748 году. Вот этот самый Бокей, говорят, и положил конец всем распрям, сумел объединить людей и совершить еще немало других благих дел, о чем благодарный народ, прозвавший его «Бокей ханом», вспоминает по сей день. И здесь необходимо рассказать о подоплеке этого дела. Несмотря на то, что народ единогласно признал Бокея своим ханом, царское правительство всего лишь за три года до смерти Бокея, т.е. в 1816 году признало его ханом и отправило официально заверенную бумагу. У Бокея было пять жен и одиннадцать сыновей. Это: Каксал, Шынгыс, Батыр, Бори, Уали, Есим, Тауке, Султангазы, Абильгазы, Алеке и Абет. Бокей умер в 1819 году в возрасте 85 лет. После Бокея народ провозгласил ханом его второго сына Шынгыса. Между тем прошло пять лет и, согласно новому закону, Турсын, старший сын Шынгыса был избран ага-султаном Каркаралинского уезда. Народ дал ему имя «хан Жамантай». Видимо, Жамантай – это было прозвище, данное ему по степным традициям его многочисленными женге (жены старших братьев и родственников). Хан Жамантай в качестве своих советников избрал представителей простого народа – Жаманбая, сына того самого батыра Нуралы и Урдебая, сына Ортау. После хана Жамантая стал ага-султаном сын Тауке и внук Бокея - Кусбек торе. К сказанному добавим, что от Батыра, сына Бокея, родился Мырзатай, от него – Нурмуханбет, от него – легендарный вождь и лидер партии «Алаш» Алихан Бокейханов (сведениями поделился знаток шежире Ахметбек Аринулы (1914), Карагандинская область, Каркаралинский район, совхоз имени Нуркена (ныне село Жарлы, адм. центр сельского округа Нуркен)). КОЖА;. Одно из племен, не входящих в жузы – кожа;. Но, несмотря на это, почти во всех родах всех трех жузов присутствуют аулеты кожа;. Например, в Старшем жузе есть кожа в составе шапрашты и албанов, в Среднем жузе - среди алтаев, тобыкты, таракты, в Младшем жузе - среди тама, адаев, жагалбайлы и т.д. Процесс рассеяния представителей племени кожа; (как и всех других родов и племен, не входящих в состав жузов) среди других племен трех казахских жузов и слияния с ними кроется в преобразовании казахов в единую нацию, в формировании социальных общностей внутри нации и, самое главное, в политико-административных реформах, проведенных в период создания Казахского государства. В процессе развития Казахского ханства, укрепления государственности и формирования этнического своеобразия казахской нации, системы власти, каноны законов, традиции и обычаи, предания и поверия, культурно-духовная самобытность и, особенно общий язык, развивались в тесном взаимодействии с общественной жизнью. А это в свою очередь способствовало определению роли, места, обязанностей и целей социальных общностей. Все без исключения этнографические материалы и данные шежире подтверждают тот факт, что представители племени кожа в основном выполняли религиозно-просветительские функции и наравне с племенем торе имели аристократический статус или, иначе говоря, статус «белой кости» . Все кожа; считали, что ведут свой род от халифов и стремились сохранять чистоту крови, не смешиваясь с простонародьем, они не подвергались смертной казни и телесному наказанию, а также были освобождены от уплаты налогов и участия в войнах. В «Жеты Жаргы» Тауке хана представители племен торе; и кожа; имели равный статус и их жизнь, по сравнению с простолюдинами, оценивалась в семь раз выше. А когда в Казахской степи усилилась российская экспансия, колонизаторы с успехом использовали служителей религии в своих политических целях. Ярким тому доказательством является включение по настоянию царской администрации (О.А. Игельстром) в состав ханского совета Младшего жуза во главе с ханом Акшуаком муфтия Оренбургского муфтията М.Хусейнова («Ислам» энциклопедиясы. – Алматы, 1995. Стр. 98; Н.Г. Аполлова. Экономические и политические связи Казахстана с Россией в ХVIII – начале ХIХ в. – Москва, 1960. Стр. 410). Подобные привилегии среди правителей родов и племен и образованной части населения вызвали стремление получить статус, равный статусу представителей кожа;. В результате в казахском обществе уже в XVI-XVII веках племя кожа;, несмотря на разнородность его структуры, успело занять особое социально-политическое положение (Сайдаккожа Жусипулы. История казахских племен (;аза; тайпаларыны; тарихы). – Газета «Ана тілі», 1993. 15 апреля). В XVIII-XIX веках система управления казахским народом находилась под влиянием и давлением Российской империи, и социально-политический статус кожа; потерял былое значение. Если раньше «торе;» и «кожа;» называли только прямых потомков Чингисхана и халифов, теперь в их число были включены те, кто работал в госструктурах Российской империи, статус «торе» стали получать и русские сановники. Таким образом, родовая структура аристократических аулетов казахского общества стала рушиться и обретать смешанный, разношерстный облик. Представители племени кожа и до Казахского ханства, и после обладали статусом элиты и в основном занимались религиозно-просветительской деятельностью. И здесь необходимо сказать о том, что в процессе слияния традиционного казахского тенгрианского верования и суфизма на просторах степи было положено начало формированию казахской версии тенгрианско-исламской религии. В условиях кочевого уклада жизни возникла жизненная необходимость в симбиозе тенгрианства и ислама, и этот симбиоз способствовал не только упорядочению казахского общества, но и сумел облагородить его, придав ему определенную одухотворенность. Другими словами, гармоничное сочетание тенгрианства и ислама еще более укрепило здравомыслие и рассудительность казахского народа и его этническую самобытность. И, конечно же, это одна из важнейших тем, требующих специального исследования. Если в одних версиях шежире племя кожа рассматривают, как потомков тех арабов, которые пришли в VIII веке завоевывать Центральную Азию, то в других их называют потомками Абубакира, Омара, Османа и Али (Али ибн Абу Талиб) – четырех халифов пророка Мухаммеда (с.г.в.). А в некоторых шежире и вовсе аулеты кожа тесно связывают с племенем торе и с родами и племенами, входящими в составы жузов. Такие расхождения и противоречия в родословных кожа имеют несколько причин. Так как все кожа; относились к аристократическому сословию, они в первую очередь вступали в браки только внутри своего племени и только потом с родом торе. Также у кожа; не было запретов на браки с тюрками, среди которых были знать, представители авторитетных и образованных аулетов казахских родов и племен. С ними они роднились без всяких препятствий. И даже если представительница племени кожа выходила замуж за простолюдина и в браке рождался сын, его называли «сайд» («сайид») и ему предоставлялся статус кожа;, и также он на законных основаниях принадлежал к «белой кости». Это порождало среди простых людей стремление породниться с кожа; и обрести более высокое положение в обществе (В.В. Бартольд. Сочинения. II том, 1-я часть. – Москва, 1963. Стр. 284). В некоторых источниках отмечается, что у дочери пророка Мухаммеда (с.г.в.) Фатимы и у ее мужа Али было два сына – Хасан и Хусайн. И что потомков Хасана стали называть «шариф», а потомков Хусайна – «сайид» (Ислам. Энциклопедический словарь. – Москва, 1991. Стр. 294). Также есть версии о том, что потомков одного из сыновей Али – Мухаммеда ибн ал- Ханафийа и еще других трех халифов называют «миан» (К. Халид. Тауарих хамса. Переводчики Б. Тотенаев, А. Жолдасов. – Алматы, 1992. Стр. 39). Также отметим, что в различных версиях родословных (шежире) племени кожа; тех, кто видел при жизни пророка называют –"сахаба", тех, кто видел при жизни сахаба - "таббе", тех, кто видел своими глазами таббе - "таббеми", тех, кто видел таббеми - "баб", а тех, кому при жизни довелось увидеть "баб", называют "ата". После распада Золотой Орды в смутные времена, когда беспорядочно рассеявшиеся рода и племена начали обретать свою национально-этническую индивидуальность, как и другие рода и племена, участвовавшие в создании Казахского ханства, племя кожа; также стали заново формировать и выстраивать свою генеалогию. Иначе говоря, в соответствии с административно-политическими интересами новообразованного Казахского ханства вся родоплеменная система была подвергнута новой систематизации, и племя кожа не осталось в стороне от этого процесса. В связи с активной колонизацией Казахской степи Российской империей, когда в каждом отдельно взятом жузе свой хан стал самостоятельно вершить власть, генеалогическая целостность племен торе и кожа стала рушиться и дробиться. За короткое время в казахской среде успели сформироваться и получить распространение такие генеалогические новшества, как «торе и кожа Старшего жуза», «торе и кожа Среднего жуза» и «торе и кожа Младшего жуза». Позже, когда даже на уровне жузов была полностью отменена ханская власть, генеалогическая целостность торе и кожа подверглась дальнейшему дроблению, и теперь появились «торе и кожа дулатов», «торе и кожа албанов», «торе и кожа коныратов», «торе и кожа кыпшаков», «торе и кожа алимов», «торе и кожа племени тама» и т.д. Теперь представители племени кожа стали жениться сами и выдавать замуж своих дочерей за представителей того рода и племени, куда они вошли, получили с ними равные права на общее наследство, приняли их родовой девиз и тамгу и тесно сплелись с судьбой этих родов и племен. Поэтому в некоторых казахских шежире сегодня можно встретить названия родов и племен с приставкой «кожа», «сопы», «сайд». Во времена советской власти бии, баи, кожа, муллы и торе подверглись особому политико-идеологическому притеснению и их слияние с местными родами и племенами получило еще больший масштаб и ускорение. Видимо в силу подобных обстоятельств, в родословных кожа не наблюдается определенной системы и последовательности. В любом из имеющихся на сегодняшний день шежире, несмотря на то, что кожа ведут свое происхождение от пророка Мухаммеда (с.г.в.) и от его халифов, отчетливо прослеживается, что они составлены гораздо позднее той эпохи, когда арабы пришли с завоеваниями в Центральную Азию и на всем протяжении родословного повествования наблюдаются поддельные, искусственные моменты, и этому есть веские доказательства (В.В. Бартольд. История культурной жизни Туркестана // Сочинения. II том, 1-я часть. – Москва, 1963. Стр. 276; П.П. Иванов. Хозяйство джуйбарских шейхов. К истории феодального землевладения в Средней Азии в ХVI-ХVII вв. – Москва-Ленинград, 1954. Стр. 48-49; М.Ж. Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 10). В довершение можно привести три-четыре наиболее распространенные версии шежире. Среди них в первую очередь обращают на себя внимание версии родословных, составленные аулетами самих кожа и известные под названием «Насаб-нама». Отметим, что на сегодняшний день ученый Зикирия Жандарбек провел сравнительный анализ различных вариантов «Насаб-нама», составленных самими представителями племени кожа, и исследовал этот вопрос. По мнению Зикирии Жандарбека сайиды, потомки сына Али Хусайна в Центральной Азии имели высокий авторитет и уважение, и от них пошли кылышты кожа и сабылт кожа. В свое время представители сайид кожа внесли большой вклад в исламизацию Золотой Орды. Представителей этого аулета в народной среде также называют «кожа коныратов». В основном они проживают в Узбекистане в городе Ташкенте и на юге Казахстана в Сарыагашском и Арысском районах. Среди казахов есть «кырыксадак кожа» и «икан кожа». Свое происхождение они ведут от Омара ибн Хаттаба. А те кожа, что проживают вдоль Едиля и Кобана (Кубань) свою родословную начинают с Хаким-ата Сулеймана Бакыргани и Абу Бакра ас-Сыддика. Также среди тюркских народов Центральной Азии можно назвать еще четыре аулета кожа, которые ведут свое происхождение от Мухаммеда ибн ал-Ханафии. Это: аккорган кожа, карахан кожа, дуана (диуана) кожа и хорасан кожа. Они считают себя потомками сыновей Мухаммад ибн ал-Ханафии - Абд ар-Рахим-ба;ба, Абд ал-Жалил ба;ба и Исхак-ба;ба. Уточним: аккорган кожа – выходцы из аулета Исхак ба;ба (говорят, что Ходжа Ахмет Яссауи именно из этого аулета), карахан кожа; – потомки Абд ар-Рахим-ба;ба Сатук Бугра Кара хана, старшего брата Исхак-ба;ба (аулеты, правившие в государстве Караханидов), дуана-кожа; – потомки Абд ал-Жалил ба;ба, младшего брата Исхак ба;ба, хорасан кожа – потомки Султана Хусейна, сына Абд ал-Жалил ба;ба. В свое время их потомки обитали в Казахстане в Кызылординской, в Южно-Казахстанской и Жамбылской областях. В Узбекистане - в Ташкентской, Жизакской, Ферганской областях и в Каршинском районе, в Кыргызстане - в Ошской области (З. Жандарбек. Версии «Насаб-нама» и тюркская история («Насаб-нама» н;с;алары ж;не т;ркі тарихы). – Алматы, 2002. Стр. 20-21). В других версиях шежире племени кожа говорится о том, что некоторая часть из них ведет свое происхождение от Аюби Жамиша (Ямиц). Считается, что лишь небольшая часть сайд кожа, ведущих свой род от Хусайына, сына Али, который приходился двоюродным младшим братом пророку Мухаммеду (с.г.в), проживает в Мекке и Медине, а подавляющее их большинство находится в Центральной Азии и в Казахстане. Среди казахов представители племени кожа; в основном делятся на две ветви под названиями - Шамши Ахмет и Шейх Бузырык. От Шамши Ахмета берут начало корасан кожа, кырыксадак кожа, диуана кожа, баксайыс кожа, ак кожа, жусип кожа, сайид (сейит) кожа, туркмен кожа и кылышты кожа. А от Шейха Бузырыка – Ходжа Ахмет Яссауи и Арыстан-баб (Энциклопедия «Ислам». – Алматы, 1995. Стр. 98). В качестве третьей версии родословной кожа, широко распространенной среди народа, можно назвать труд знатока шежире Сайдаккожи Жусипулы «История казахских племен» («;аза; тайпаларыны; тарихы»), увидевший свет в 1875 году в Бухаре. В этой книге С.Жусипулы утверждает, что племя кожа состоит из выходцев, как из арабского рода сайд, так и из различных других родов религиозных просветителей. Среди казахов выходцами из рода сайд шежире называют ак кожа, диуана кожа, кылышты кожа и кырыксадак кожа. А выходцы из аулета самого пророка Мухаммеда (с.г.в.) принадлежат к ветви корасан. Из ответвления корасан ведут свое происхождение рода курбан, жакып и кылауыз. А казахские баксайыс кожа ведут свой род от самого Чингисхана, они гораздо позже вошли в состав племени кожа. А родословная жусип кожа берет свое начало от отрарского дамуллы-тюрка (дамулла - учитель мусульманской духовной школы) Жусипа ибн Ыскака, от него – Улан кожа, Касым кожа, Култай кожа, Каракан кожа и Кодей кожа. Еще одно ответвление кожа берет свое начало от Абильмурада Туркмени из рода тюркеш. Их называют туркмен кожа. Далее Сайдаккожа Жусипулы в своей книге приводит слова Бухар-жырау о племени кожа: «Почему представители племени торе назвались баксайысами? (Бак – счастье, удача, сайыс – поединок, состязание; вместе - сражение за место под солнцем). Да потому, что они постоянно соперничали с потомками Шейбанидов. А их вхождение в состав племени кожа произошло в XVII веке, во время правления Тауке хана. Чингизиды постоянно грызлись за власть и соперничество их никак не прекращалось, поэтому, чтобы примирить два улуса было заново сформировано племя кожа. Это решение Тауке было очень правильным. Большая часть обоих улусов вошла в состав новообразованного племени кожа. Позже сюда же вошли и все родовые объединения кожа, прежде состоявшие в других местных племенах. В состав нового племени не стали входить потомки Жошы и Орыс хана и потомки Монке. Они сформировали свой самостоятельный улус под названием торе (Сайдаккожа Жусипулы. История казахских племен (;аза; тайпаларыны; тарихы). – Газета «Ана тілі», 1993. 15 апреля). Еще одна, четвертая и широко распространенная версия шежире всех казахских кожа подразделяет на четыре аулета. Это: аккорган кожа (аулет Ыскак ба;ба), диуана кожа (аулет Абдирахман ба;ба), корасан кожа (аулет Абдижалиль баба), сайид кожа (аулет Хусайына или еще его называют аулетом Арыстан ба;ба). Все кожа;, потомки этих четырех аулетов, возводят свои корни к арабскому племени курайыш. Вот как они разворачивают свою родословную: от Курайыша – Малик, от него – Тахир, от него – Галыб, от него – Лауи, от него – Кагаб, от него – Калаб, от него – Куссы, от него – Габдулманап. У Габдулманапа было два сына – Хашим и Габдулшамс. От Хашима – ГабдулмутАллаб, от него – Габдолла, Абуталип и Апбас, три сына. Если из них от Габдоллы родился пророк Мухаммед (с.г.в), то от Абуталипа родился Хазрет Али. От Хазрета Али родились - Хасен, Хусайын (аулет Сайит кожи) и Мухаммед Ханафийя (также его называют Ханифа). От Хусайына – родился Баксайыс (Хазрет Сайит Камаладдин). От Баксайыса – Музафар, Абдулла, Абылхан, Отеш, Тикеш, пятеро сыновей. От Музафара – Сейдул Газин Бадран (Бадрин), от него – Жамаладдин, от него – Сейдул Хашим, от него – Мырза шах, от него – Мирхалид шах, от него – Сейит Гудда шах, от него – Хазрет Мирхалид шах, от него – Хадим Гулама Бухари Шейхул машайык, от него – святой Сейд кожа, от него – Кулмухаммед кожа, от него – Акирам кожа, от него – Абрар кожа, от него – Мухтар, от него – Султан. От Абылхана (сын Баксайыса) – Жусип, от него – Туркмен, от него – Момын и Саргалдак, два сына. От Момына – Саяк (Саякып), от него – Беккожа, от него – Кункожа, от него – Бердыкожа, от него – Ауэз, от него – Омархан и Самархан, два сына. От Омархана родился известный казахский писатель Мухтар Ауэзов. От Саргалдака родился – Кожахмет, от него – Айганым (Айнамгуль). Айганым – это невестка выдающегося казахского хана Абылая, младшая жена его сына Уали и бабушка Шокана Шынгысулы Уалиханова. От Отеша (сын Баксайыса) родился – Шарип, от него – Мырзахан, от него – Кулмухаммед, от него – Имам хак (Ак кожа), от него – Иман, от него – Сугырали, о него – Ескожа, от него – Ержан, от него – Базарбай. От Мухаммеда Ханафийи (сына хазрета Али) родился Мухаммед Баки, от него – Гали Муса Риза, от него – Имам хазрет, от него – Садыр баб. От Садыр ба;ба три сына - Ыскак баб (Аккорган кожа), Абдирахман (Диуана кожа), Абдижалель баб (Корасан кожа). Здесь необходимо небольшое уточнение: потомком Абдижалель ба;ба в четвертом колене, т.е. его праправнучкой является Нурила (Домалак ене). Она была замужем за общеизвестным бием Байдибеком, одним из основных дальних предков Старшего жуза. Шежире гласит, что своим умом и рассудительностью Нурила завоевала любовь и уважение народа, который прозвал ее Домалак ене. От Абдирахыма (сын Садыр ба;ба) родился Габдул баб, от него – Ескожа; баб, от него – Карга баб, от него – Мажин баб, от него – Хорасан баб, от него – Хасен баб (Кабаж), от него – Ыбырахым ата. От Ыбырахым ата родились Хазрет Ходжа Ахмет Яссауи и Ысмаил ата. От Ысмаил ата родился Ыскак кожа, от него – Газиз кожа, от него – Мухаммедсейит кожа, от него – Хасан ата, от него – Уах ата, от него – Уахит ата, от него – Кызганыш ата, от него – Баки шейх, от него – Гата шейх, от него – Шейх баба;, от него – Жармухамбет, от него – Бозмухамбет, от него – Кушик шейх (сведения получены от Турсынкула Толекулы (1915 г.), Восточно-Казахстанская область, Маканчинский (ныне Урджарский) район Абайской области). На этих четырех версиях шежире племени кожа, пожалуй, можно и остановиться. Из всех четырех вариации отчетливо видно, что в связи с различными историко-социальными и общественно-политическими событиями этнический и родовой состав кожа среди казахов постоянно менялся, становясь разнородным и пестрым. Нетрудно заметить и другой важный момент – представители племени кожа беспрепятственно роднились с другими казахскими родами и племенами, буквально вливаясь в них, и этот процесс был непрерывным. Иными словами, считать, что казахские кожа ведут свое происхождение только от арабов, было бы слишком односторонним взглядом на проблему. Также значение названия «кожа» нельзя понимать односторонне, только как определение проповедников религии. Согласно собранным на сегодняшний день историко-этимологическим сведениям доказано, что наряду с арабо-персидской семантикой слово «кожа;» имеет свое значение и в тюркском языке в качестве собственного названия. Вот как рассматривает различные значения слова «кожа;» энциклопедический словарь «Ислам», изданный в Москве в 1991 году:
1. В средневековом Египте словом «кожа;» называли богатых персов и иноземных купцов. В государствах Саманидов (IX-X вв.) и Газневидов (X-XII вв) визирям давали титул «великий (бузырык) кожа». В Османской империи и наставников султанов, и дворцового библиотекаря, и евнухов называли «кожа». В Делийском султанате титул кожа; или жаха;н присваивался высокопоставленным сановникам. В Османской империи (XVI-XX вв.) класс чиновников долгое время именовали словом «хбаджаган». В современной Турции слово «кожа;» используют при почтительном обращении к религиозным деятелям, а также к наставникам и учителям. В ряде арабских стран, в первую очередь торговцев немусульман, а также вообще всех немусульман уважительно называют хабаджа (хубаджа). 2. В начале ХХ века в Центральной Азии всех, кто считал себя потомками четырех халифов, т.е, Абубакира, Омара (в первую очередь), Османа и Али (его детей, рожденных от всех других жен, кроме Фатимы, дочери пророка Мухаммеда (с.г.в.)), уважительно называли кожа;. 3. Членов суфийского ордена, основы которого заложил Абд ал-Халик ал-Гиджубани, называли хбаджаганами. Позднее (только до XIX века) аулеты некоторых правителей, имевших родственные отношения с членами этого суфийского ордена, назывались хбаджаган. 4. Сообщество индийских низаритов-исмаилитов называлось кожа;. Также именовали кожа членов этого сообщества, проживавших в Занзибаре, на восточном побережье Африки, в Гиндукуше, в некоторых аймаках Центральной Азии, в Восточном Иране и около Персидского залива. 5. Среди жителей Индии суннитов, относящихся к сообществу назаритов-исмаилитов и шиитов-имамитов, называли кожа; (Ислам. Энциклопедический словарь. – Москва, 1991. Стр. 280).
Теперь обратимся к сведениям, касающимся значения слова «кожа;» в собственно тюркских языках: 1. Ахмед Йугинеки (XII-XIII вв.) в своей книге «Дар истины» («;ибатул-ха;айы;») слово «кожа; использует в значении старец, пожилой человек: «Йигит хожа блур, йа;ы ескирур» (Ахмед Йугинеки. Дар истины. – Алматы, 1995. Стр. 30). Эту строку поэмы Берикбай Сагындыкулы, стараясь сохранить точность перевода, растолковал следующим образом: "Молодой постареет, новое обветшает"(Ахмед Йугинеки. Дар истины. – Алматы, 1995. Стр. 54). 2. Средневековый персидский историк Рашид ад-Дин в своем труде «Огуз-наме» писал: «В тюркском языке пожилого человека называют «кожа», ибо слово «кожа» на самом деле это не арабское и не персидское, а истинно тюркское слово» (Рашид-ад-Дин. Огуз-наме. – Баку, 1987. Стр. 32). 3. Известный знаток шежире Сайдаккожа Жусипулы в своей работе «История казахских племен» говорит так: «Племя кожа одно из самых крупных племен, не входящих в состав жузов. Это племя слагается из различных составных родов. Слово «кожа» в переводе с арабского означает просветитель. А персы своих правителей эмиров называли кожа. Также и местный народ к наиболее образованным людям почтительно обращался - кожа. Среди этих образованных просветителей были также и выходцы из местных племен» (С.Жусипулы. История казахских племен (;аза; тайпаларыны; тарихы). – Газета «Ана тілі», 1993. 15 апреля). 4. В известном кыргызском эпосе «Манас» слово «кожа» было почетным названием предводителей родов, а также оно использовалось в качестве антропонимов, имеющих священное значение для людей (Абдыганы Шериев. Кто такой – «кожа»? («Кожо» деген ким?) – Газета «Кыргыз маданияты», 1991. 13 июня). 5. Известный поэт Байбота Серикбайулы, со знанием дела исследующий этимологию слов, корни, основы языка, опираясь на великое множество исторических и языковых данных, приходит к следующему выводу: «В современном арабском языке слово «кожа» (хаваджа, хуваджа) используют по отношению ко всем немусульманам. Из этого мы можем сделать вывод, что слово «кожа» имеет неарабское происхождение. То есть, это тюркское слово, которое через персидский попало в арабский язык» (Б. Серикбайулы. История на кончике языка (Тіл ;шында;ы тарих). – Алматы, 2003. Стр. 359). В казахском языке слово «кожа» означает не только служителей религии, но и главу дома, семьи, а также лидеров групп, общин, говоря современным языком, руководителей каких-либо учреждений, предприятий и хозяйств (Толковый словарь казахского языка (;аза; тіліні; т;сіндірме с;здігі). 6-том. – Алматы, 1982. Стр. 246). По поводу происхождения казахских кожа и их места в обществе И.Г. Георги пишет следующее: «Дворянство их многолюдно: нижний род оного называют они ходжами, а средний – бю (бий), вышний же состоит из салтанов (султанов). Ходжи их не отрасли Мугаметовы (потомки Мухаммеда (с.г.в.)), как то у туркостанцов (туркестанцев) и других народов, но единственно честной природы люди…» (И.Г. Георги. Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. 2-я часть. – СПб., 1976. Стр. 121). Не меньший интерес вызывает и следующий факт о казахских кожа. Ш.Ибрагимов пишет: «Множество кожа, выходцев из соседних азиатских государств, вереницами рыщут туда-сюда по Казахской степи (Ш. Ибрагимов. О муллах в киргизской степи // Материалы для статистики Туркестанского края. Ежегодное издание, выпущенное под редакцией Н.А. Маева. III-е издание. – СПб., 1874. Стр. 353). Все приведенные нами сведения говорят о том, что казахские кожа; в этническом плане имеют разнородный и пестрый вид, в обществе они выполняли религиозно-просветительскую роль и относились к категории элиты, т.е. были «белой костью». Собственно говоря, в эпоху создания Казахского ханства процесс переустройства и систематизации родоплеменной системы (см. главу «Первичные условия становления народа»), вывел кожа; на историческую арену в качестве самостоятельного казахского племени. Важно также подчеркнуть, что в деле обретения казахским народом этнической самобытности и этнического мировосприятия (менталитета) кожа; были одним из основных племен, составлявших ядро этого процесса. А название «кожа;», посредством сближения и примирения тюркского и арабо-персидских значений этого слова обозначает самостоятельное племенное образование, некогда появившееся в среде казахского народа. КУРАМА. В составе казахского народа одним из родов, не входящих ни в один жуз, является – курама;. Проживают они в основном на юге Казахстана и являются оседлыми земледельцами. Большинство курама осели в Узбекистане, вдоль рек Чирчик и Ангрен (Ахангаран). Если, согласно данным всероссийской переписи населения, в 1897 году в Ташкентском уезде проживали 17 тысяч курама, то в 1917 году их численность выросла до 53 тысяч человек. А в 1939 году, во время подсчета курама и вовсе потребовали зарегистрировать их отдельно от узбеков, как самостоятельный народ. Однако, во время переписи 1959 года уже всех курама записали узбеками. Согласно историческим сведениям, название «курама» было известно уже в XV веке, но, несмотря на это, процесс их формирования в самостоятельный род начался лишь в XVII-XVIII веках, и это было связано, по утверждению Н.А.Аристова, с нашествием джунгар на земли казахского и каракалпакского народов и с возникшими в связи с этим общественно-политическими тяготами и невзгодами. Особенно кровавые набеги джунгарского войска во главе с Цеваном Рабданом на земли Южного Казахстана, а после известные пыльные походы войск Галдана Церена и Шоно Лоузана заставили часть казахов потесниться и уйти на территории узбеков и сартов. Подобные исторические бедствия вынудили рассеявшихся во все стороны казахов объединиться и ради выживания заняться земледелием. А так как все они были из различных родов и племен, назвались «курама» (сборный, составной, соединенный). Бесспорным подтверждением этому является тот факт, что в составе курама есть выходцы из Старшего жуза – уйсыны, дулаты, сикымы, кыбыра (ата в составе дулатов), жалайыры, балгалы (ата в составе жалайыров), канглы, шанышкылы, сыргели, тутанбалы (сыргели), из Среднего жуза – найманы, баганалы (род среди найманов), аргыны, канжыгалы (род среди аргынов), ашамайлы (кереи), из Младшего жуза – жаппасы, шомекеи, табыны, тама, жагалбайлы, рамадан, жетыру и др. (М. Тынышбаев. История казахского народа. – Алматы, 1993. Стр. 183). Хотя курама состоят в основном из казахских родов, большинство из них стали близки к узбекам и похожи на них, и это связано с историческими обстоятельствами. Когда в 1780 году Жунис-кожа стал правителем Ташкента, все курама были в его подчинении. Позже курама вошли в состав Кокандского ханства. Но, несмотря на это, курама еще долго считали себя родственным казахам субэтносом, но, согласно всеобщему закону этнической адаптации, со временем они вынуждены были стать узбеками. А те курама, которые проживают в Казахстане, по сей день считают себя самостоятельным родом в составе казахского народа. КЫРГЫЗЫ. У казахов есть род кыргыз. Среди кыргызов Сарыарки есть знатоки шежире, которые говорят о том, что «с тех пор, как кыргызы пришли к аргынам и влились в их состав, успело родиться семь поколений потомков». У кыргызов в составе племени аргын есть традиция подразделять себя на «кыргызов-каракесеков», «кыргызов алтай-сайдалы», «кыргызов-атыгаев» и «караул-кыргызов». Про родословную алтай-сайдалы кыргызов в составе аргын куандыков также есть свои рассказы и легенды. Говорят, это случилось во времена правления Есим хана. Три джигита, убившие одного из кыргызских баев-манапов, прятались в степи и случайно попали на праздник алтаев-сайдалы в Сарыарке. На этом тое (той – праздник, свадьба) один из этих кыргызских джигитов побеждает в борьбе силачей, второй выигрывает приз в кокпаре, а третий на своем темно-сером скакуне одним из первых приходит в байге и этим они привлекают к себе внимание окружающих. Старейшины рода стали расспрашивать, откуда и кто они будут. На что джигиты отвечали: «Мы три брата – Шерик, Дейит и Темир, сами будем кыргызы и приехали к вам в надежде породниться». Довольные таким ответом старейшины рода говорят им: «Если кто присоединяется к народу – это счастье, если народ с народом порывает связь – случаются беда и джут. Видимо, сам Бог привел вас к нам. Оставайтесь с нами, теперь и в радости, и в горе будем вместе, если нагрянет откуда-либо враг, будем ему вместе противостоять. Здесь никто и впредь не станет притеснять вас». После этого каждому из кыргызских джигитов установили по юрте, выделили скот и земли для стойбищ и пастбищ. Позднее слава об этих трех джигитах, говорят, разошлась по всей степи. Услышав о них, сюда на поиски прибыли два их брата Кусшы и Жунды, да так и остались жить рядом с ними. Среди казахов кыргызы образовали свой отдельный род, в котором есть такие родовые объединения (ата), как шерик, дейит, темир (конырат), кусшы и жунды. Вот так шежире описывают историю этого рода. Эти пять родовых объединений по сей день не вступают меж собой в браки, ибо они считаются близкородственными. Кыргызы Сарыарки в округе пользуются большим уважением. В любом роду аргынов они имеют статус зятьев и по традиции даже в некотором роде набивают себе цену и ведут себя соответствующим образом. Немало было среди них баев, батыров, биев, ораторов, народных певцов, сказителей и акынов, музыкантов, искусных ювелиров, охотников и метких стрелков, возвысивших честь и славу всего казахского народа. И здесь можно привести одну историю, давно уже превратившуюся в кария соз. Среди шерик кыргызов Сарыарки был один знаменитый бай по имени Казылык. Говорят, он имел 80 могучих наров, которых велел седлать и навьючивать добром и направлял караваны в Акмолу, Ташкент, Писпек (Бишкек), Токпак. Землями Казылык бая были благодатные окрестности нынешних мест под названием Кызылтау и Актау, что находятся в Жанааркинском районе Карагандинской (ныне Улытауской) области). В этих местах по соседству лежат земли таракты, каракесеков тока, сайдалы и др. родов. Однажды Казылык бай пригласил своего друга и соседа по имени Сейдимбек Матимусаулы на начало согыма (убой скота на зиму), угоститься свежим мясом. Сейдимбек пришел в гости со своими верными друзьями. Бай Казылык встретил их со всеми возможными почестями. За разговором, слегка намекая на свой статус зятя в Среднем жузе, бай задал тон беседе, давая очередь, как это повелось, шуткам и остротам. Но прежде, погромче, чтобы все расслышали, приказал домочадцам: «Думаю, наши гости соскучились по кумысу, для поднятия аппетита несите сюда чашу с кумысом!» Зима в Сарыарке длится до полугода, и держать на привязи кобылицу в холодное время на дойке могли позволить себе здесь только самые богатые люди. Принесли свежий кумыс, плескавшийся по самому краю большой деревянной чаши. Нарядно одетая младшая жена бая, сверкая массивными серебряными браслетами, застегнутыми на изящные петлицы, принялась размашистым движением костяным половником взбалтывать кумыс. И в этот момент Казылык бай с легкой усмешкой на губах повернулся к Сейдимбеку и задал ему вроде как безобидный и пустячный вопрос: «Сейдеке, а вы нынче доите своих кобылиц»? На что Сейдимбек простодушно ответил: «Да нет, у нас как трава на корню начинает грубеть, при первых признаках холодов кобылиц отпускают на волю, - а затем, удивленно справился в ответ, - просто так спросил»? Бай Казылык опять еле заметно улыбнувшись: «Да так. Вот только не понимаю, если вы отпускаете кобылиц пастись зимой, где же вы будете весной брать закваску для кумыса»? Все присутствующие сразу же поняли, что бай в шутку намекает им, что «мол я настолько богат, что, конечно же, вы придете весной ко мне за закваской», и дружно усмехнулись. И тогда Сейдимбек, встрепенувшись, как видалый беркут на насесте, повернулся к баю и сказал: «Эй, Казылык, ты ведь сам знаешь, что твоим отцом был Калыбай, его отцом – Алтай, его отцом – Сагым, а его отцом был – Шерик. И что, когда этот самый предок твой Шерик приехал сюда на молодой кобылке да в потрепаном халате в поисках защиты и крова, он что, закваску для кумыса привез с собой, приторочив к луке своего седла? У кого он мог взять эту закваску, как не у нас»?! Казылык, видимо, и ждал именно такого ответа. Рассмеявшись, он вскочил с места: «Сейдеке, недаром говорят, что от вымоленной хворобы нет исцеления. Вина за мной. Не предполагал, что моя безобидная шутка ударит по мне самому», - и, подойдя к Сейдимбеку, накинул ему на плечи в дар шубу с бобровым воротником (сведениями поделился Жолкен Дуйсенов, 1925 –го года рождения, из рода кыргыз, Карагандинская (ныне Улытауская) область, Жанааркинский район; Д.Бокенбайулы. Шежире кыргызов Сарыарки (Ар;а ;ыр;ыздарыны; шежіресі). – Астана, 2004). НАКАЗ ПРОРОКА. Однажды пророк Мухаммед (с.г.в.), сидя среди своих сподвижников, сказал им: «У меня есть наказ для моего потомка, который придет в этот мир через четыреста лет. Есть ли тот, кто донесет наказ до него»? Большинство тут же замолчали. И только Салман аль- Фариси сказал: «Я даю обещание донести до него. Но только где и как его найти»? И тогда пророк Мухаммед (с.г.в.) протянул Салману аль-Фариси небольшую книжицу, завернутую в кусок материи (в некоторых легендах косточку финика) и сказал: «Эта книга должна быть доставлена прямо в его руки. Он будет не здесь, а на Востоке, в городе с названием Ясы (древнее название г.Туркестана). Мальчик сам спросит про мой наказ, имя ему будет – Ахмет». Салман аль-Фариси поручает книгу своим детям, объяснив им, что это наказ самого пророка. Таким образом, оберегаемая, как зеница ока книга передается от отца к сыну и далее, и в конце концов оказывается в руках Арыстан-ба;ба, потомка Салмана аль-Фариси. Арыстан баб в поисках Ахмета, которому поручено передать наказ, приезжает в Ясы, который находится на Востоке. Как и сказал некогда пророк, Арыстан ба;бу встретился мальчик и сказал: "Ата, отдайте мой наказ"! Арыстан баб вынимает книгу из-за пазухи и вручает ее мальчику в руки. В некоторых версиях легенды он вынимает из-под языка косточку финика и отдает ее Ахмету. Этот самый Ахмет, говорят, и есть любимый раб Аллаха Ходжа Ахмет Яссауи (сведениями поделился известный тюрколог Зикирия Жандарбек (1953), Южно-Казахстанская (ныне Туркестанская) область; З. Жандарбек «Версии «Насаб-нама» и история тюрков» («Насаб-нама» н;с;алары ж;не т;ркі тарихы). – Алматы, 2002. Стр. 140). НЕБЕСНЫЙ КАМЕНЬ САМЕНА. В окрестностях Алтая, Тарбагатая и Саура, начиная с последней четверти XVIII века племенами найманов и кереев правили торе - потомки Абильмамбет хана. Один из этих торе Самен Абильпейизулы на Алтае и Тарбагатае был всеми весьма уважаемым и мудрым правителем. Абильпейиз, второй сын хана Абильмамбета, был женат на кыргызке Тумар ханум, которая родила ему трех сыновей – Когедая, Жабагы и Самена. Этих трех братьев в восьмидесятых годах XVIII века забрали к себе абак кереи, чтобы они управляли их народом. Аулет Когедая возглавил двенадцать родовых объединений абак кереев. Их власть распространялась на Алтайский аймак, Жеменейский район и город Алтай. Аулет Жабагы управлял аймаками Каба, Жеменей и Тарбагатай, окрестностями гор Еренкабырга (Ирен-Хабырга) и пика Богда (Богдо). Аулет Самена распространил свою власть на территории аймаков Алтай, Тарбагатай, на местность Коктогай и на окрестности аймака Баян-Улгий. Потомков трех торе - Когедая, Жабагы и Самена нынче немало, и к концу ХХ века родились седьмое и восьмое колено их ветвей. Из этих трех торе Самена народ почитал, как святого человека и сложил о нем немало легенд. Говорят, что он в кармашке своего кожаного пояса носил с собой повсюду серый оселок. Стоило Самену вынуть этот оселок и начать точить об него свой перочинный ножик, как небо заволакивали темные тучи и на землю обрушивался проливной дождь. Когда он, объезжая аулы, останавливался в чьем-либо доме на ночь, если ему понравилось гостить в нем, он вынимал свой оселок и проводил по нему рукой. После этого дом гостеприимных хозяев посещали счастье и богатство, больные в этом доме избавлялись от всех хворей, а если они доселе никак не могли завести детей, у них они появлялись в изобилии и этот аулет начинал процветать и преуспевать. Благодарные люди стали называть этот удивительный оселок «небесным камнем Самена» и почитали его, как святыню. У Самена родились сыновья – Кудияр, Кожамжар (Ожеке), Жанияр, Данияр, Мамеке, Альдеке, Оспатай, Райымбек, Бактияр, Молдияр, Даулетжар. СУНАКИ. Одно из казахских племен, не входящее в состав жузов, это – племя сунак. В дошедших до нас в письменной и устной форме многочисленных версиях шежире, передаваемых от поколения к поколению, название «сунак» связывают со словом «суннит». Говорят, поводом для возникновения этнонима «сунак» послужила деятельность суннитов, проповедников норм шариата, предопределяющих исламский образ жизни. Сунниты свои религиозные принципы распространяли, выдвигая лозунг: «Бог – один, пророк – истина, сунна – чистота». Поэтому, когда на берегах Сырдарьи появились первые исламские миссионеры сунниты, люди говорили: «О, это настоящие сунны!», «Сунна –ак!» (ак-белый, чистый), и постепенно их прозвали «сунаками». А места их обитания стали называть «Сунаккурган» (Ж. Ержанов. Сунаккурган (Суна;;ор;ан). – Журнал «Парасат», 1991. № 6. Стр. 20-21). Из истории известно, что уже в первой половине VII века ислам успел утвердиться на огромных территориях и толчком этому послужили арабские племена, которые в сравнительно короткие сроки с лозунгом «Священная война за веру!» распространили ислам, начиная с восточных границ Китая до южной Франции на западе, на севере, начиная с Уральских гор, на юге до северной Африки. Воины Арабского халифата уже во второй половине VII века проникли в Центральную Азию и в 650 году в Хорасане, а в 751 году в Таразе установили свое главенство. Проникновение исламской веры за короткое время на три континента – Африку, Азию и Европу нельзя объяснить настойчивым напором одной лишь военной силы. На этом пути активная деятельность, ловкость и природный дар исламских миссионеров, их праведная жертвенность в распространении веры на самых отдаленных, находящихся на задворках мира землях сыграла не менее значительную роль, чем действие военной силы (Э.Г. Филимонов. Ислам в СССР. – Москва, 1983. Стр. 3-4). Казахские сунаки свое происхождение связывают с именем Абу Бакра, отца жены пророка Мухаммеда (с.г.в.) Айши. Абу Бакр был известным купцом, выходцем из рода тайм в составе племени курайшитов. По происхождению он является соплеменником пророка Мухаммеда (с.г.в.). А по поводу его места в исламе, это была известная личность, ему был присвоен титул «посланник Аллаха (преемник)». Именно Абу Бакр повел первых паломников мусульман из Медины в Мекку и утвердил чтение намаза в мечети Медины. Поэтому, когда вставали на намаз, на почетное место, что повыше, поднимался Абу Бакр, а место ниже ступенью занимал его зять Мухаммед (с.г.в.). У казахов по сей день не принято, чтобы зять садился в доме родственников жены на почетное место, его место всегда чуть ниже, и эта правило, как видно, была позаимствовано именно оттуда. Как и в племени кожа в составе казахов, среди племени сунаков традиция передачи родословной от поколения к поколению производилась не только в устной форме, но и с особым усердием создавались письменные шежире. Такие шежире называли «насабнама», а тех, кто старательно создавал родословные летописи и распространял их, называли «насабшы». «Насеб» на арабском означает «родственные связи», «происхождение», «родовой», «генетический», а слово «наме» на персидском подразумевает под собой «письмо», «произведение», «сочинение» (Ислам Жеменей. Персидско-казахский словарь (Парсыша-;аза;ша с;здік). – Алматы, 2003. Стр. 408, 412). Согласно устным и письменным шежире сунаков, дошедших до нашего времени, между Абу Бакром и Сунаката (Хисамеддин) 16 колен. Назовем их: 1. Абу Бакр; 2. Абдильда (АбдиАлла – Султан Мухаммад). Если имя «АбдиАлла» означает «Божий раб», то словом «Саид» называли вождя, правителя, который при жизни видел пророка Мухаммеда (с.г.в.), а словом «Султан» называли тех правителей, которые не видели своими глазами пророка Мухаммеда (с.г.в.), однако по происхождению относились к аристократическому сословию, т.е. к «белой кости». А Султан Мухаммад, сын Абу Бакра в 637-638 годах выполнял роль наместника в Египте (И.И. Трофимов. Хронологическая таблица мусульманских династий. – Ташкент, 1897); 3. Азирет – Аксултан; 4. Султан – Касым. 5.Султан – Кап (Кахп); 6. Султан – Маулут-Шайык; 7. Мулкиша; 8. Шабур – Мали;к; 9. Сулеймен – Мали;к; 10. Мансур – Мали;к; 11. Пиржан – Мали;к; 12. Абдиль – Мали;к; 13. Кайсар –Мали;к; 14. Кайым (Каюм) – Мали;к; 15. Абдилла – Мали;к; 16. Сунаката – Хысамиддин (Асамиддин, Асамаддин, Умей Хисамутдин Сахиби, Нихая, Талламан Сакнакия). И здесь необходимо уточнить, что слово «мали;к» в арабском языке употребляется в значении «правитель», «царь», а слово «маулен» («маулану») означает «хозяин», «покровитель», «кожа;» - «благодетель» (ходжа – человек, ведущий свое происхождение от арабских миссионеров ислама – прим. переводчика; Н.Д. Ондасынов. Арабско-казахский толковый словарь (Арабша-;аза;ша т;сіндірме с;здік). 2-том. – Алматы, 1989. Стр. 167, 176). Согласно широко распространенной версии шежире у Сунаката родились сын Маулене Сулеймен и дочь Биби Муслима. От Маулене Сулеймена три сына – Шайкы Амир Карашкы (Шорнаката), Маулене Зиадин и Абильазиз Шайык. Из них троих от Шайкы Амир Карашкы родились Кайгак, Бузырыката и Нурбай. От Маулене Зиадина – Маулут Шайык, от Абильазиза Шайыка – Пиржан Шайык. Их многочисленные потомки в составе племени сунак составляют шесть родов. Это – кайгак, бессары, аташ, калмырза, токпан (токман) и сиык. Из этих шести родов Кайгак – это сын Шайкы Амира Карашкы (Шорнаката). Бессары – потомок Маулене Зиадина. Перечислим его родословную: Маулене Зиядин – Маулут Шайык – Саид Амат Кошкы – Саржан шайык – Суюндыката (Муюздыата) – Султан Бакыр – Баянбай – Найманбай – Таниркул – Кыдыркул – Кудайкул – Нурмухаммед – и, наконец, Бессары. Аташ будет вторым сыном Нурмухаммеда. Калмырза – потомок Абдильазиза Шайыка. Вот его родословная: Абдильазиз Шайык – Пиржан – Кунжаппар – Асан Шайык – Садуакас – Осман Шайык – Калмырза. Токпан также является сыном Осман Шайыка. Шежире рода сиык в составе племени сунак распространяется отдельно, с оговоркой, что это «присоединившийся свыше ата (родовое объединение)». По словам старцев, знатоков и распространителей шежире, когда Казахское ханство окрепло, все рода и племена в его составе были упорядочены и введен порядок наследования (институт), все сунаки в качестве отдельного племени были составлены из вышеперечисленных шести родов. То есть все эти шесть родовых объединений сунаков имели равные права и одинаковые доли в общем наследстве (сведениями поделился знаток шежире, ученый-медик Жамил Ержанов (1933), Кызылординская область, Жанакорганский район). ЧЕТЫРЕ СЫНА ТАГАНБАЯ. В давние времена среди торе Младшего жуза у султана Таганбая было четыре сына – Ешимбай, Сарыбай, Маканты и Селимбай. Аул Таганбая, говорят, соседствовал с башкуртами. Старший сын Ешимбай, несмотря на возражения отца, решил жениться на девушке-башкуртке. Разгневанный Таганбай проклял сына со словами: «Чтобы ты кончился, не достигнув этого, пусть твой же народ насытится твоей кровью!» - после чего прогнал сына прочь из своего улуса. Говорят, нет ничего страшней проклятия отца. Ешимбай, живший среди родственников жены, однажды, во время охоты с ловчей птицей падает с коня и погибает. На месте его падения много позже было найдено месторождение нефти, появился промышленный центр и был построен город, который получил назание Ешимбай. Вот почему в Башкортстане существует известный город нефтяников Ешимбай. Второй сын Таганбая Сарыбай, возмужав и получив свою долю наследства, обосновался на благодатных землях в пойме реки Тобол. Места кочевий его аула и по сей день называются «стойбищем Сарыбая». А железнорудное месторождение в Костанайской области, именуемое Соколовско-Сарбайским, говорят, также, как и стойбище, было названо именем того самого Сарыбая. Аул третьего сына Таганбая Маканты кочевал на склонах горы вдоль реки Жайык (Урал). Со временем народ прозвал эту гору Маканты. Много времени спустя в горах Маканты были найдены большие запасы железной руды. Когда русские начали осваивать это месторождение, гору Маканты они переименовали в Магнитную, а город, который со временем был построен у подножия этой горы назвали Магнитогорском. Этот город вырос на многовековых и многочисленных казахских могилах. По сей день казахи Челябинской (Челяби) области Магнитогорское месторождение называют по старой памяти Маканты. Четвертый сын Таганбая Селимбай также был среди народа видным и уважаемым человеком. Стоянки его кочевий находились вдоль берега реки Мияс, которая разделительной полосой протекала по землям казахов и башкуртов. В те времена, говорят, между казахами и башкуртами часто бывали споры, тяжбы, передряги и нередко случались угоны скота друг у друга. Однако, благодаря мудрости и благоразумию Селимбая два родственных народа постепенно пришли к согласию, стали брать замуж девушек друг у друга и зажили мирно и счастливо. А Селимбая и казахи, и башкурты в знак уважения прозвали Селеби (сокр. от Селимбай би, би – судья, посредник, примиритель – прим. переводчика). А места обитания его аула вдоль реки Мияс стали называть «Стойбищем Селеби». Позже русские, построившие на этом месте свое укрепление, назвали его также Селеби (Челяби) и постепенно оно превратилось в современный город Челябинск. В один из дней состарившийся отец четверых сыновей Таганбай покидает этот мир. Сыновья с великим почтением предают тело отца земле. Проходит время, и земля на месте захоронения Таганбая вдруг вздыбливается сама собой и превращается во взгорье. Народ, посчитав это неким знамением свыше, назвал это взгорье Таганбаем (Таганаем). Говорят, оттуда и пошло сегодняшнее название горного хребта Таганай (Казахско-русские отношения в ХVIII-ХIХ веках. Сборник документов и материалов. – Алматы, 1964. Стр. 169; Ю.Г. Бошняков. Родоплеменной состав казахов и места их расположения на землях Челябинской области Российской Федерации (Ресей Федерациясы Челябі облысыны; жеріндегі ;аза;тарды; ру-тайпалы; ;;рамы мен орналасуы). – Журнал «Сарыар;а», 1992. № 1). ТОЛЕНГИТЫ. Еще один из внежузовых казахских племен – это толенгиты (см. главу «Родоплеменная структура казахского народа»). В разное время ученые исследователи (А.И.Левшин, Н.А.Аристов, А.Н.Харузин, А.П.Чулошников, М.П.Вяткин, О.Т.Молчанова, В.Ф.Шахматова, Х.М.Адильгереев, Е.Койшыбаев и др.) выдвигали мнение о том, что этническое название толенгитов происходит от древних племен толонко (долоньге), кочевавших на территории Саяно-Алтайских гор. В VII веке толенгиты кочевали западнее Орхона, на Хангайском нагорье и позднее растворились среди казахов, кыргызов, тувинцев и алтайцев. Сегодня большое объединение толенгитов живет России, в Улаганском и Кош-Агачском районах Горно-Алтайской автономной области. Толенгиты среди казахов обрели свой этносоциальный уклад и постепенно поднялись до самостоятельного родоплеменного уровня вместе с укреплением Казахского ханства и установлением казахской государственности. По мере усиления социально-политической власти ханов и султанов и упрочения будущего народа, росла и потребность в толенгитах. И здесь надо сказать о том, что толенгиты, состоявшие на службе у чингизидов, обеспечивали усиление их могущества и влияния, а также строго следили за исполнением указов ханов и султанов. «Толенгитами называли сословие, сосредоточенное вокруг торе (чингизидов) и находившееся под их покровительством. На свой скот они ставили то же клеймо (тамгу), что и торе, их ураном (боевым кличем) был также уран племени торе, в мирное время они следили за хозяйствои и имуществом торе, а во время военных походов становились самыми верными и преданными их воинами», пишет известный этнолог Ж.Артыкбаев (Ж. Артыкбаев. Этнос и общество (Этнос ж;не ;о;ам). – Караганда, 1995. Стр. 79). Данные шежире говорят о том, что среди казахов первые толенгиты появились во времена вражеских набегов, и это были попавшие в плен воины из монгольско-калмыкских родов. В связи с развитием и усилением Казахского ханства ряды толенгитов пополняли и сами казахи, причем это были не отдельные люди, а целые родовые объединения (аулеты и ата). Вот почему в казахских шежире часто встречаются такие термины, как «аргын толенгит», «кыпшак толенгит», «жалайыр толенгит», «жаппас толенгит», «кызылкурт толенгит» и др. В исторических и родословных источниках называют три причины появления толенгитов среди казахов. Первая – во времена войн, джутов или пандемий, рассыпавшиеся по всей степи, терпящие крайнюю нужду родовые объединения (аулеты и ата), обнищавшие семьи искали прибежища у наиболее сильных ханов и султанов и, получив приют, постепенно сливались с местным населением. Вторая – некоторые разбогатевшие баи, имеющие за собой определенное количество людей и множество скота, добровольно присоединялись к ханам и султанам в поисках защиты и покровительства. Третья – люди, виновные в преступных деяниях, совершенных в своем роду или племени и приговоренные за это наказанию, бежали к тем же ханам, султанам, надеясь там укрыться от опасности, а затем также вливались в местное племя (Политический кризис и хозяйственный упадок в Малой орде в конце ХVIII – нач. ХIХ в. // Материалы по истории Казахской ССР (1785-1826 гг., IV том). – Москва-Ленинград, 1940). С. Броневский в своих записках о Сибирских казахах называет бухарцев, ташкентцев, каракалпаков, башкуртов, калмыков, ставших толенгитами (Казахско-русские отношения в ХVIII-ХIХ веках. Сборник документов и материалов. – Алматы, 1964). А. Харузин называет толенгитов рабами и их потомками, принадлежавшими торе (чингизидам). Но надо помнить о том, что между словом «;;л» (раб) в традиционном казахском обществе и словом раб у оседлых народов, с точки зрения их социального положения, имеется существенная разница. Кочевой жизненный уклад является корпоративным способом сосуществования людей (аулет, ата, род, племя) и в нем нет места тотальному рабству, когда человека лишают абсолютно всех прав и свобод. Ибо основой кочевого образа жизни является родоплеменная система, существование которой невозможно без общности целей и интересов всех ее членов. Это главная особенность родоплеменной системы кочевников. («Если пить яд, то вместе со всем родом»). Иначе говоря, это способ, образец сосуществования людей в таком обществе. Именно в этом заключается причина того, почему рода и племена, ведущие традиционный кочевой образ жизни, так легко ассимилировали любого чужака и даже целые рода, охотно включая их в свой состав. Да, действительно, в традиционном казахском обществе эти «рабы» (;;л) и «рабыни» (;;;) шли в уплату за содеянное в виде материального штрафа, их выставляли в качестве приза на скачках (байга), иной раз они являлись составной частью приданого дочерей казахской знати. Однако там, куда они были отданы в качестве штрафа, приза или части приданого, невольники постепенно превращались в полноценных членов аулетов и ата, родов и племен, их жизненные интересы и цели становились общими с местным населением, в качестве личной тамги они избирали тамгу и уран (девиз, боевой клич) того рода, куда они влились, и со временем их потомки даже формировали одну из ветвей этого рода. Таких случаев в казахских шежире тысячи и тысячи. Например, потомки девушки-невольницы из Младшего жуза по имени Каркабат, некогда прибывшей вместе с приданым своей хозяйки, со временем составили 26 волостей рода каракесек Среднего жуза, а ее имя стало ураном этого рода, который подарил миру таких известных людей, как Казыбек би, Алшынбай би, композитор и кюйши Таттимбет, народный певец Мади. Начиная с XVIII века толенгиты вынуждены были сформировать свой самостоятельный родоплеменной союз, и тому причиной стали начало колонизации Казахского ханства и ликвидация ханской власти, в связи с чем ханы и султаны утеряли свое прежнее влияние. Таким образом толенгиты, постепенно укрепляя свое социально-коллективное состояние, вошли в структуру казахских шежире в качестве племени, не входящего в состав жузов. ТОРЕ. Среди родственных тюркских народов издавна сформировалась традиция, согласно которой рода и племена, в чьих руках была общественно-политическая власть, назывались торе и относились к высшей касте общества, т.е. считались «белой костью» (а;с;йек). Слово «торе» на древнетюркском языке означало «т;р иесі» или «билік иесі» (т;р + ие – досл. хозяин почетного места; билік + ие – обладатель власти; Древнетюркский словарь. – Ленинград, 1969. Стр. 580). В сообществе родственных тюркских кочевых народов отправление власти было поручено одному определенному племени, и кроме того при выборе подходящего кандидата на трон соблюдался принцип старшинства. Это сформировавшаяся издревле традиция, неизменное правило, непреложный закон. Когда трон Тюркского Каганата был предложен великому полководцу Культегину, помня о том, что он младше возрастом, уступил престол старшему Бильге. Также и в «Книге перемен» - официальной исторической хронике китайской династии Суй есть такие данные об обычаях, традициях, ритуалах и порядках древних тюрков: «Тобо сидел на троне десять лет и умер от болезни. Перед смертью он сказал своему сыну Ианлогу: «Все знают, что самое тесное родство бывает между отцом и сыном. Однако, мой старший брат отказался от подобного правила и уступил трон мне. Когда я умру, ты должен отдать престол своему старшему брату Даболиангу» (Н.Я. Бичурин. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. – Москва-Ленинград, 1950. I том. Стр. 234). Также и огузы, перекочевав в Малую Азию, долгое время наряду с законами шариата соблюдали и право торе на власть. Это нашло свое отражение и в гражданском суде, и в дворцовых церемониях, и в бесплатной раздаче пищи во время избрания султана на престол, и в обычае, согласно которому правители родов и племен рассаживались в неукоснительном порядке справа или слева от султана, и в знаках и символах на знаменах и тамгах, и даже в правилах подачи мясных блюд, когда соответствующие части туши в процессе угощения предназначались в качестве законной доли строго определенным людям (В.А. Гордлевский. Государство Сельжукидов Малой Азии. – Москва-Ленинград, 1941. Стр. 57; Ага Каррыев, В.Т. Мошкова, А.Н. Насонов, А.Ю. Якубовский. Очерки из истории туркменского народа и Туркменистана в ХIII-ХIХ вв. – Ашхабад, 1954. Стр. 155). Подобные традиции, берущие начало в глубокой древности, прекрасно сохранились в памяти казахского народа и, превратившись в неписаный закон, стали гарантией политической устойчивости общественной жизни, основой единства и социального благополучия. На всем протяжении истории Казахского ханства не было ни одного случая, чтобы ханом стал кто-то, кроме султанов (С.З. Зиманов. Общественный строй казахов первой половины ХIХ века. – Алматы, 1958. Стр. 184). Когда Российская империя ликвидировала казахскую систему ханской власти, еще не успевшие подпасть под бремя колонизации рода и племена Старшего и Среднего жузов приглашали править ими представителей рода торе и встречали их с величайшим почтением. Такие примеры в больших количествах приводятся в различных шежире. А когда колонизация казахов вошла в полную силу, появился новый порядок, в соответствии с которым титул «торе» стал присваиваться даже русским сановникам, занимавшим высокий пост в колониальной администрации. Таким образом те, кто находились во главе общественно-политической власти, несмотря на то, что они русские, сообразно древней традиции, сохранившейся в народной памяти, стали вдруг теперь также называться «торе». «Т;ресіз ел болмас, т;бесіз жер болмас» (досл. «нет народа без торе, нет земли без возвышенностей»), «;ожаны к;рсе; ;ыдыр т;т, т;рені к;рсе; ;адір т;т» (досл. «встретишь кожу, вырази почтение Кыдыру (легендарный пророк, святой в исламе), встретишь торе, прояви почтение к нему самому»), «Т;релі жерге ел то;тайды, т;белі жерге мал то;тайды» (досл. «туда, где есть торе, тянутся люди, туда, где есть возвышенность, идет пастись скот»), «Тірімізді; билігі «Ар;ар» ;ранды т;реде, ;лімізді; билігі «Алдияр» ;ранды ;ожада» (досл. «власть для живых в руках торе, чей уран (боевой клич) – «Архар», власть для мертвых в руках кожа, чей уран «Алдияр»), «Т;ре – т;р иесі» (досл. «торе – владелец почетного места») – все эти казахские пословицы и поговорки говорят, во-первых, о том, что племя торе имеет статус обладателя общественно-политической власти, а во-вторых, само наименование «торе» созвучно выражению «носитель власти». Когда бразды правления родственными тюркскими народами Центральной Азии перешли в руки аулета Чингисхана, в соответствии с древней традицией этот аулет также приобрел статус «торе». Таким образом, в казахской среде, вне генеалогической жузовой структуры племен, вне состава жузов сформировалось еще одно племя – торе;. Казахские торе свое происхождение ведут от «золотого семени» Чингисхана. Таким образом, власть в самостоятельном и едином Казахском ханстве всегда принадлежала правителям, избранным только из племени торе. Государственная целостность Казахского ханства и централизованная власть в нем сохранялись вплоть до первой четверти XVIII века. Общественно-политические перемены в жизни народа, связанные с агрессивным влиянием двух соседних государств – России и Китая, во второй половине XVIII века заставили казахских торе рассредоточиться среди трех жузовых объединений и отныне их судьба была тесно связана с судьбой того жуза, в состав которого они вошли. Торе Старшего жуза были в основном потомками Абылай хана и хана Абильмамбета. Исторические источники сообщают о том, что в первой четверти XVIII века Старшим жузом правил хан Жолбарыс (Казахско-русские отношения в ХVI-ХVIII веках. – Алматы, 1961.Стр. 36, 62, 120, 128, 129). Согласно данным шежире у хана Ташкента Турсын Мухаммеда, двоюродного брата хана Акназара, родился сын Абдолла. Когда в начале XVIII века ханская власть начала осуществляться в каждом жузе отдельно, Абдолла стал ханом Старшего жуза. У Абдоллы родились два сына – Абулхаир и Жолбарыс. После Абдоллы ханом Старшего жуза стал его сын Жолбарыс. А другой его сын Абулхаир, хан Младшего жуза, в 1711 году на курултае, проходившем в Каракумах, из ханов был избран Верховным командующим общеказахским войском с присвоением титула «мукаддама лашкари» (в пер. с персид. «военный вождь» – прим. переводчика). М.Тынышбайулы его с великим уважением называет «старцем Абулхаиром» (М. Тынышбаев. Киргиз-казаки в ХVII и ХVIII веках // История казахского народа. – Алматы, 1993. Стр. 167). Со второй половины XVIII века Старшим жузом стали управлять сыновья Абылай хана Адиль, Суюк и их дети. Подавляющая часть торе Среднего жуза – в основном потомки Абильмамбет хана, Абылай хана, Самеке хана, а также султана Барака и султана Кушика. В аулете этих ханов и султанов (торе-чингизиды) встречаются и потомки Шейбана (шейбаниды), присоединившиеся к ним по причине различных невзгод и бедствий. Торе Младшего жуза – это потомки Абулхаир хана, хана Кайыпа и Самеке хана. Все эти три хана принадлежат к младшей ветви племени торе. Потому что, если старшим сыном основателя Казахского ханства Аз Жанибек (Абусагит) хана был Касым хан, то потомком среднего сына Сока (Усынак, Усен, Осеке) был Абулхаир хан, а потомком младшего сына Жадика были Кайып хан и Самеке хан. В казахской народной традиции, особенно в традиции наследования власти ханами и султанами незыблемым было соблюдение старшинства, т.е. предпочтение отдавалось сыновьям старшего брата. Это вносило порядок в повседневную жизнь народа и позволяло сохранять системе власти определенную ясность и высокий статус. Поэтому потомков среднего и младшего сыновей Аз Жанибека относили к младшей ветви торе. Вообще, если говорить о численной стороне дела, удельный вес торе среди казахов составляет около 1-1,5 процента (Ж. Артыкбаев. Казахское общество: традиции и инновации. Астана, 2003. Стр. 40). Однако, следует отметить, что система власти торе сыграла в основном положительную роль в деле становления казахской нации и в укреплении ее единства. Система власти торе прошла через все исторические испытания и сформировалась в крепкую традицию, на которую опирались все казахские ханы, приспосабливая все ее положительные стороны к своеобразию и характерным чертам своего народа. Процесс казахизации торе, т.е. зарождение в них чувства причастности к казахскому народу, ощущение себя его полноправными представителями по сути дела началось в одно время со всеми другими основными родами и племенами. Когда образовалось Казахское ханство, потомки Чингисхана (торе-чингизиды) уже стали в полном смысле этого слова казахами и успели сформироваться в целостное и самостоятельное племя под названием «торе», которое стало одним из главных инициаторов и основоположников Казахского ханства, как нового государства. Вообще к племени торе следует относиться с особым почтением, ибо на всем протяжении истории казахского этноса они отличались подвижничеством и самоотверженностью, племя торе было пассионарием, стоявшим на страже интересов нации и находившимся на переднем крае борьбы за единство и свободу своего народа. Если отставим в сторону далекую историю, ведущими организаторами всего процесса становления казахского народа, как самостоятельной нации и выхода его на историческую арену были торе, начиная с Керея и Жанибека и заканчивая ханом Кенесары. И истина заключается в том, что для казахского народа торе стали государственным символом, ядром и основой нации, залогом ее чести и достоинства. И произошло это не в силу каких-то их преимуществ или недостатоков, не потому, что народ чтил и верил в мифические легенды о том, что торе произошли из света, излучаемого богом Неба Тенгри, тем более нет никакого повода считать, что они держались за власть, не желая лишиться трона или боясь спугнуть свое счастье и благополучие. Главная причина их пассионарности заключается в том, что издревле существовавшая традиция и методы построения государства прекрасно сохранились в памяти народа и владели всем его существом. А подоплека традиционно почтительного отношения к племени торе, его скрытые причины состояли вовсе не в том, что они были прямыми потомками Чингисхана. Ответ на этот вопрос заключается в формировании института власти торе внутри кочевого общества, в недрах его жизненного уклада и свойство этого института сплачивать кочевые рода и племена и упорядочивать их повседневную жизнь. И здесь обращает на себя внимание тот факт, что именно власть торе (ханов и султанов) во все времена обеспечивала потестарный уровень организации общественной власти в родоплеменной системе, сформировавшейся на просторах Казахской степи, что послужило предпосылкой построения в будущем самобытной государственной системы. То есть, в кочевом обществе определенные род или племя становятся торе не потому, что они захотели владеть этим статусом, а потому, что общественный спрос на институт торе проходит определенный политико-социальный отбор и только после этого воплощается в жизнь. Если выразиться еще яснее, очередная волна общественно-политического развития общества сама выносит на поверхность истории конкретный род или племя, определяя ему место на ступенях власти. В этом смысле можно сказать, что на всем протяжении истории родственных тюркских народов между кочевыми родами и племенами шла постоянная борьба за право быть избранными. И ярчайшим свидетельством этому в казахской истории являются великие деяния и удивительные человеческие качества ханов и султанов, отдавших свои жизни за будущее народа и его территориальную целостность. По поводу уважительного отношения к торе и их потомкам И. Георги писал: «Народ величает самого хана – «Таксыр Ханым» и «Таксыр Падишах», супруг его «Ханым», его сыновей -князей «Таксыр Султанами» (И.Г. Георги. Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей. 2-часть. – СПб., 1776. Стр. 135). Если обратиться к историческим источникам, в Казахской степи различные рода и племена: канглы, уйсыны, ашина, огузы, дулаты, кыпшаки, аргыны, найманы, кереи, алшыны, ногаи, жалайыры, коныраты, мангыты и др. в разное время и каждый на своих территориях придерживались канонов института торе, т.е. власть в них принадлежала представителям племени торе, что способствовало единению народа. Царская Россия для воплощения в будущем своих колонизаторских замыслов поначалу придерживалась совершенно иной политики, оказывая большие почести ханам и султанам. По сообщению Н.Н.Крафта в 1759 году Государственным сенатом был отдельно рассмотрен вопрос, касающийся положения казахских султанов, и принято решение, в соответствии с которым султаны по статусу приравнивались к князьям, а мурзы – к дворянам (АВПР – Архив внешней политики России, ф. Киргиз-кайсацкие дела, 1756. д. 8, л. 5.). Конечно же, это была ложная, обманная политика. Ибо через непродолжительное время в Казахской степи Российская колонизация обрела большой размах, и ханская власть тут же была упразднена, причем, навсегда. После этого единая казахская нация была раздроблена и установлена власть ага-султанов. В некоторых случаях на должность ага-султанов стали даже избирать представителей низших сословий. Таким образом, система власти торе постепенно стала превращаться в наследие истории. А в тоталитарно-репрессивную советскую эпоху все урожденцы племени торе в качестве самых отъявленных общественных злоумышленников были подвергнуты немыслимым гонениям и жестокой расправе. Колонизация по сути, если говорить простым языком, это когда один народ, исходя из собственных интересов, решает судьбу другого народа. Словом, существование института власти торе в казахском обществе в период российской колонизации было невозможно. Колонизация Казахстана Россией не произошла одномоментно, она велась постепенно, путем изощренных, бесчестных политических приемов и военных действий. В итоге племя торе, главный противник подобных замыслов и действий, превратилось в объект репресивной политики и подверглось самым жестоким и планомерным гонениям. Традиционный институт власти был разрушен и племя торе было обречено на постепенный упадок и распад. Особенно усилилась эта тенденция в XIX веке. Целостность племени торе, прежде возглавлявшего институт власти, разрушалась на глазах и, если поначалу они разделились на «торе Старшего жуза», «торе Среднего жуза» и «торе Младшего жуза», то со временем дальнейшее дробление привело к появлению «торе дулатов», «торе албанов», «торе аргынов», «торе кереев», «торе алимов», «торе тама» и т.д. И родоплеменная структура торе именно в этом виде утвердилась в родословной памяти казахского народа. Для примера можно привести некоторые версии шежире, связанные с распадом власти торе. Отметим, что после хана Тауке традиционная централизованная власть в Казахском ханстве в связи с усилением процесса его колонизации Российской империей начала постепенно ослабевать. От известного нам Салкам Жангира родились Тауке хан, Уали султан и Баки султан. От Тауке хана – Болат хан, от него – Абильмамбет хан, от него – Абильпейиз султан, от него – Бопы султан. Потомки этого самого Бопы султана исполняли функции торе в Семипалатинском уезде. А потомки Абильпейиза (Когедай – Ажы – Касымхан – Женисхан – Ален) правили абак-кереями в Монголии. Одним из сыновей Абильмамбета был – Болат, от него – Сатемир, от него – Кудайменде, от него – Аким. Эти потомки отправляли власть в Каркаралинском уезде. Одним из сыновей Тауке хана был Самеке хан, от него – Есимхан, от него – Кудайменде, от него – Коныркулжа. Эта ветвь торе правила в Акмолинском уезде. Напомним, что одним из сыновей Салкам Жангира был Баки султан. От Баки родился Ибак, от него – Султанбет. У Султанбета было одиннадцать сыновей – Орыс, Иман, Укибай, Тортан, Ботай, Ботакоз, Матай, Шаншар, Култай, Кулшык и Караш. Их потомки по отдельности правили различными родами и племенами Павлодарского уезда. Например, по сегодняшний день потомков Орыса называют маралдинскими торе (Маралды), потомков Имана – торе курлеутских кыпшаков, потомков Укибая – кызылкакскими (Кызылкак) и силетинскими (Силеты) торе, потомков Тортана – торе жарымбет кыпшаков, потомков Матая – торе актылесских (Актылес) басентиинов, потомков Култая – торе кыпшаков жолаба, потомков Кулшыка – торе сагал кыпшаков, потомков Караша – торе култай кыпшаков (Т.А. Енсебаев. Родословная канжыгалы (;анжы;алы шежіресі). – Павлодар, 2004. Стр. 16). Таких примеров, касающихся всех казахских родов и племен, и влившихся в их состав представителей племен торе и кожа, можно привести великое множество. Однако, не это главное. Проблема в том, что внедренная в связи с колонизацией новая административная структура управления способствовала поначалу оттеснению, а затем и развалу системы власти торе. Но самое удивительное, что несмотря на то, что торе были отодвинуты от власти и вынуждены было по частям войти в составы различных родов и племен трех жузов, они никогда не забывали свою принадлежность к племени торе и какие бы эпохальные бедствия им не пришлось испытать, они никогда не отрекались от своих истинных корней. Ибо для казахского народа родоплеменная система – это его природа, само его естество и жизненная история. Забыть об этом – означает забыть самого себя. А это и есть манкуртизация нации и его исчезновение. ТОРЕ СТАРШЕГО ЖУЗА. Процесс распределения казахских торе по трем жузам напрямую связан с политикой Российской империи, направленной на раздробление и дальнейшее разрушение единого Казахского ханства. Торе Старшего жуза – это в основном потомки Абылай хана (1711-1781). Одной из двенадцати жен Абылай хана была Сайман-ханым, дочь каракалпакского бека Шуакбая Сагындыкулы. Сайман ханым родила хану четырех сыновей – Уали, Шынгыса, Адиля и Есима. К концу XVIII века на приграничных террриториях Казахского ханства усилилось давление России и Китая. Общественно-политические взаимоотношения с этими странами требовали от предводителей народа умелой и искусной дипломатии. И в это непростое время Абылай хан отправляет в Китай своего сына Адиля в качестве аманата (заложника) (Ч.Ч. Валиханов. Собрание сочинений. I том. – Алматы, 1961. Стр. 428). Китайский богдыхан остался доволен столь отважным и самоотверженным поступком Абылая, его умом и дальновидностью, поэтому, встретив Адиля со всеми возможными почестями, отпускает его обратно домой. Возвращаясь из этого путешествия, он обосновывается в окрестностях Жетысу и получает звание султана Старшего жуза. Султан Адиль, за время своего правления снискавший уважение народа, оставив после себя многочисленное потомство, скончался в 1815 году недалеко от Ташкента. У султана Адиля было двенадцать сыновей – Абылай (прозвище Кулан), Гали, Ералы, Нуралы, Бегалы, Тыналы, Толек, Мамырхан, Тауке, Кайып, Кошен и Сейильхан. Потомки султана Адиля правили родами и племенами Старшего жуза – дулат, албан, жалайыр, шапырашты, суан и др. В те времена в приграничных с Китаем районах Старшего жуза царила весьма непростая обстановка, и здешние торе вынуждены были считаться с политикой, проводимой соседним государством. Особенно это коснулось племени албан, обитавшего на всем протяжении реки Тектес и имевшего в повседневном быту тесные связи с окрестностями Кульджи. По договоренности они вынуждены были ежегодно отправлять в Китай 60 коней в качестве налога. По уже установившемуся обыкновению китайская сторона предварительно высылала 60 уздечек из желтой сыромятной кожи. По этой причине казахи этот налог назвали «данью конями в желтых уздечках». Такой вид платежа также был наложен китайцами на приграничные племена абак, керей и найман. Среди торе Старшего жуза одним из самых именитых, прославившихся среди народа умом и прозорливостью правителей был Тезек торе, внук султана Адиля, родившийся от его сына Нуралы. До того, как впасть в зависимость от России, Тезек торе успел завоевать в Китае довольно высокое положение и получить, как офицер штаба чин «кокшар». Тезек торе, умевший чутко реагировать на сложившуюся общественно-политическую ситуацию, в период перехода Старшего жуза под протекторат России проявил соответствующую активность, за что был удостоен звания полковника. Позже, в 1850 году он был назначен ага-султаном Старшего жуза. ТРИ УСЛОВИЯ ХАНАФИЙИ. Хазрет Али, с одной стороны внук, с другой - зять пророка Мухаммеда (с.г.в.), во время войны с царством Рум (Византия) вынужден был выйти на рукопашный поединок с дочерью тамошнего царя Ханафийей. В этом поединке Хазрет Али побеждает царскую дочь и согласно договору берет ее в плен и увозит к себе. Прибыв домой, он подводит девушку и ставит ее на колени перед пророком Мухаммедом (с.г.в.). И тогда Ханафийя выдвигает пророку Мухаммеду (с.г.в.) три условия: «Первое – с этого момента вы примете меня в ислам, второе – вы сочетаете нас браком с победившим меня Хазретом Али, третье – мой сын должен будет носить имя, состоящее из вашего и моего имен». Пророк соглашается со всеми тремя условиями девушки. Затем Ханафийя выходит замуж за Али. Вот поэтому, говорят, их сына и назвали Мухаммед Ханафийя. В казахских шежире множество аулетов кожа ведут свое происхождение от этого самого Мухаммеда Ханафийи (сведениями поделился известный тюрколог Зикирия Жандарбек (1953), Южно-Казахстанская (ныне Туркестанская) область). МОГУЩЕСТВО ХУСЕЙНА КОЖИ;. В различных версиях шежире Абд аль-Жалил-ба;ба называют Хорасан ата. Мазар (мавзолей), расположенный в песках недалеко от аула Кожакент Жанакорганского района Кызылординской области, народ по сей день считает могилой Хорасан ата. По легенде здесь похоронены Абд аль-Жалил-баб и его сын Хусейн. Все, кто приходит в это святое место, до сих пор первым делом совершают паломничество к Хусейну коже; и только затем преклоняют колени в молитве перед Хорасан ата. А суть такого действа в том, что воззрения и догматы Хусейна кожи по статусу считаются выше заповедей его отца Хорасан ата. Однажды Хусейн кожа, заметив, что его отец Абд аль-Жалил-баб, чтобы прочесть свою утреннюю молитву ежедневно ходит в Каабу, сказал ему: «Ата, чтобы избавить вас от ежедневных хлопот и, чтобы вы могли читать намаз здесь, давайте я перенесу Каабу сюда»? И тогда Хорасан ата, желая испытать возможности сына, сказал: «Получится ли? Если сможешь, попробуй». «Тогда смотрите», - заявил сын, и отец увидел, как по небу колыхаясь плывет в их сторону Кааба. И тогда Хорасан ата быстро обвел линией тень, падавшую от Каабы на землю, и попросил сына вернуть ее обратно, на место. После этого Хорасан ата построил мечеть по образу и подобию Каабы на том месте, куда упала тень. Затем, говорят, объявил народу, что возможности и могущество его сына гораздо выше, чем у отца и оставил потомкам завет: совершая паломничество, первым делом идти к могиле сына, и только потом к нему (сведения оставил Зикирия Жандарбек (1953), известный тюрколог, Южно-Казахстанская (ныне Туркестанская) область; З.Жандарбек. Версии «Насаб-нама» и тюркская история». («Насаб-нама» н;с;алары ж;не т;ркі тарихы). – Алматы.2002. Стр. 67).
Четвертый раздел.
Свидетельства, содержащиеся в шежире.
Родственные одноименные рода и племена
Прозвища или косвенные этнонимы
Присоединившиеся ата и рода
Казахские этнотопонимы
Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами (боевым кличем, девизом).
Пословицы и поговорки
Знаки (тамги) и девизы (ураны)
Четвертый раздел
Свидетельства, содержащиеся в шежире
20. Родственные, одноименнные рода и племена
СООБРАЖЕНИЯ:
1. В казахской родоплеменной структуре крайне часто встречаются родственные одноименные рода и племена. Это означает, что часть какого-нибудь определенного рода или племени может входить в состав других родов и племен. Точно так же часть какого-либо рода или племени может оказаться в составе совсем другой нации (народа). В этой главе впервые в развернутом виде приводятся примеры и доказательства подобного явления и к ним по возможности даются историко-генеалогические пояснения. 2. Дробление какого-либо рода или племени и вхождение его частей в несколько других родов и племен, и даже в состав других народов – это явление, ставшее следствием различных чрезвычайных исторических событий. Такие крутые повороты происходили на всем протяжении истории родственных тюркских народов, которую можно разделить на четыре периода. Первый – начиная с далеких времен саков и гуннов до эпохи Тюркского Каганата (VIII в. до н.э. – VI в.н.э.). Второй – начиная с Тюркского Каганата до периода нашествия войск Чингисхана (VI-XIII вв.). Третий – начиная с нашествия Чингисхана до периода распада Золотой Орды (XIII-XVI вв.) Четвертый – начиная с развала Золотой Орды до современности (XVI-XX вв.). В эти периоды различные родственные тюркские рода и племена, то объединяясь, то дробясь на части, то становясь самостоятельным народом, то впадая в зависимость от стороннего народа, в составе более двадцати государственных образований (даулет, улус, каганат, эль, ханство, султанат, орда…) успели пройти через жесткий отбор и этноселекцию. Тому свидетельством многочисленные шежире, начиная с шежире родов и племен родственных тюркских народов и заканчивая шежире родов и племен Казахского ханства, которые наперебой сообщают нам об этом. Это значит, что, говоря об истории и этногенезе казахского народа, обойти стороной судьбу родственных одноименных родов и племен невозможно. 3. Известно, что Казахское ханство создавалось в сложнейшей этнополитической обстановке, вынуждавшей собирать воедино раздробленные и расколотые на части рода и племена, доставшиеся в наследство от распавшейся Золотой Орды. И здесь для того, чтобы сформировать систему управления ханством, первым делом возникла объективная необходимость «поднять из руин» и реформировать, привести в строгий порядок, в систему рассыпанные по всей степи рода и племена, находившиеся к тому моменту в хаотичном, броуновском движении. Поэтому исторические предпосылки формирования родственных одноименных родов и племен необходимо увязывать именно с этими причинами. В данном случае следует обратить внимание на тот факт, что родоплеменная и жузовая структуры казахского народа формировались не столько по этнической принадлежности, сколько в первую очередь по административно-территориальному и общественно-политическому признаку. Для того, чтобы в пределах Казахского ханства многочисленные и пока еще разношерстные рода и племена могли жить в мире и согласии между собой, для создания порядка в общественной жизни были использованы все возможные традиционные меры, такие, как равные права каждого на долю в общем наследстве, выборы из народной среды биев, выборы «нокта агасы», выборы «хозяев кара шанырака», обмен детьми между правителями родов, смешивание родов, определение каждому роду и племени их тамги и урана, объявление всех кочевых путей общими и другие институализированные традиции и обычаи, обряды и ритуалы, правила и порядки. 4. Однако, тот факт, что в родоплеменной структуре казахского народа часто можно встретить родственные одноименные рода и племена, не означает, что любое родоплеменное образование состоит только лишь из единокровных родственников. То есть любое родоплеменное образование вовсе не является этнически однородным. Казахская родоплеменная система – это, прежде всего, административно-территориальные и общественно-политические объединения, и в названиях родов и племен прослеживается не столько их этническое своеобразие, а прежде всего указывается их целевая направленность. Это исторический факт, бесспорное и убедительное его доказательство. Иначе можно открыть дорогу для таких болезненных и нежелательных человеческих чувств, неосторожных соображений, как групповщина, приверженность своему роду, племени, жузу. Поэтому мы должны быть бесконечно благодарны уму и прозорливости создателей Казахского ханства, которые предусмотрели все необходимые меры для обеспечения единства и этнической целостности казахского народа. Итак, родственные одноименные рода и племена…
АБА; – АБАК. 1. Племя керей в составе Среднего жуза делится на две ветви – абак керей и ашамайлы керей. 2. По данным шежире Старший жуз внутри себя выстраивается следующим образом: Бактияр – Котан – Уйсын – Майкы. У Майкы родились два сына – Ойсыл и Уйсыл. От Уйсыла – Сакал, от него – Аксакал и Жансакал. Сохранилась традиция вот этого самого Аксакала называть «Абак», а Жансакала – «Тарак». 3. Среди узбеков в составе племени конырат (уактанбалы) есть род абак (абаклы).
АБДАЛ. 1. Среди родов племени таз Младшего жуза есть род с названием абдал. 2. В составе туркменского народа есть род абдал. 3. В составе узбекского народа в племени локай есть также род абдал. 4. В составе кыргызского народа в племени сарыбагыш один из родов называется абдал. 5.В составе башкуртов род таз (тазлар) делится на три родовых объединения (ата) – абдал, шаргы и жастабан. Есть ученые, которые название абдал связывают с древними эфталами (эфталиты). (А.Ю.Якубовский). Следует сказать, что до XIX века туркменские абдалы обитали на территории Мангыстау и на плато Устюрт, соседствуя с казахским племенем таз. 6. В Старшем жузе среди племен жалайыр, ысты и албан, в Среднем жузе в составе племени керей (ашамайлы) есть родовые объединения (ата) с названием таз. 7. Род таз есть и в составе народа тыва.
АДАЙ. В Младшем жузе один из двенадцати родов объединения байулы называется адай. 2. Есть сведения, что во времена Бухарского ханства в окрестностях Коргантобе, а также в бекстве Балжуан проживало 800 семейств из казахских родов Младшего жуза адай, алим, балыкшы и табын (Н. Февралев. Правобережная полоса Пянджа и Аму-Дарьи от Калыванч до Керки. – «Военный сборник», СПб., 1895. № 10. Стр. 427). Эти рода зимовали в долине реки Вахш и в нижнем устье реки Таирсу, а в другое время устраивали стойбища в Теректытау и в ущелье Алимтай. Значительная часть этих родов, в основном относящихся к Младшему жузу, в смутное время после установления здесь Советской власти двинулась в сторону Афганистана и при переезде из приблизительно 4-х тысяч человек (800 семей) в живых осталось всего около 490 человек (Материалы по районированию Средней Азии, кн.1. Территория и население Бухары и Хорезма, ч.1. – Бухара, Ташкент, 1926. Стр. 247). Среди таджиков и узбеков адаев принято называть «мугал адай». Причину этого исследователи видят в том, что между XV и XVIII веками адаи проживали в западном регионе Жетысу, на территории Могулистана (В.В. Востров, М.С. Муканов. Родоплеменной состав и расселение казахов (конец ХIХ – начало ХХ в.). – Алматы, 1968. Стр.86-87). 3.В составе народа саха (якуты) есть род адай (Б.О. Долгих. Родовой и племенной состав народов Сибири в ХVII веке. – Москва, 1960. Стр. 365, 542-544).
АЙТ. 1. В племени албан Старшего жуза есть род с названием айт. Вот как распространяется их родословная (шежире): Албан – Сары – Суйменды – Айт. 2. Одно из родовых объединений (ата), берущих свое начало из рода жаныс племени дулат Старшего жуза, называется айт (Жаныс – Шегир – Кулпайыз – Айт). 3. Родовое объединение (ата) – айт (Шекты – Орыс – Болек – Айт) входит в состав племени жаманак (шекты) объединения алим Младшего жуза. 4. Также в объединении алим Младшего жуза в составе племени торткара есть ата с названием айт (Торткара – Жансугур – Торым – Айт). Тамги шекты, албанов и дулатов схожи между собой и, говорят, это связано с тем, что род айт, раздробившись, по частям влился в составы племен шекты, торткара, албан и дулат.
АКБУРА. 1. В составе племени аргын Среднего жуза есть род акбура. 2. Среди кыпшаков Венгрии (Мажарстан) есть род акбура (агбура).
АККЕРМЕН. 1. В составе племени суан Старшего жуза один из подродов (ата) называется аккермен (Суан – Досбагыс – Аккермен). 2. В объединении жетыру Младшего жуза в составе племени жагалбайлы есть подрод (ата) аккермен (Жагалбайлы – Таз – Аккермен).
АККОЙЛЫ. 1. В племени дулат Старшего жуза род сикым подразделяется на три подрода (ата) – жанибек, алибек и макпал. Данные шежире говорят о том, что подрод жанибек называют каракойлы, а алибек – аккойлы. 2. Один из ата в составе рода тылик племени ысты Старшего жуза носит название аккойлы. 3. Один из ата в составе рода коктынулы (Танирберген) племени конырат Среднего жуза также называется аккойлы. 4. Родоплеменные объединения с названием аккойлы есть среди турков, туркменов, узбеков и каракалпаков. 5. Из исторических источников известно, что в XV веке Ираком правили выходцы из тюркского племени аккойлы. Восточный ученый и мыслитель Гуламахи Дауани родился в 1427 году на западе Ирана, в селении Дауан вилайета Казерун, а умер он в 1502 году в городе Шираз. Свою работу «Этика Жалали» Гуламахи Дауани посвятил Султан Хасанбек бахадуру, правителю Ирака, выходцу из рода аккойлы. Известно, что труды Гуламахи Дауани в свое время привлекли пристальное внимание великого Абая.
АКСАРЫ. 1. В племени керей Среднего жуза среди ашамайлы кереев есть ответвление с названием балта. Одно из родовых объединений (ата), берущих свое начало из этого самого ответвления балта, называется аксары. 2. Одно из ответвлений тобыкты среди аргынов Среднего жуза называется аксары. 3. В составе узбекского племени локай есть род аксары.
АКША. 1. Среди аргынов Среднего жуза в состав рода каракесек входит ата с названием акша. 2. Среди уаков Среднего жуза один ата называется акша. 3. Ата под названием акша есть и в ответвлении караконырдек племени сыргели Старшего жуза. 4. В составе племени дулат Старшего жуза есть род ботбай, который также включает в себя ата под названием акша (Ботбай – Шагай – Есенгельды – Акша). 5. В племени суан Старшего жуза есть ответвление токарыстан, в состав которого также входит ата под названием акша.
АКЫНАЙ. 1. Один из ата племени тама Младшего жуза называется акынай. 2. У кыргызов в составе племени сару есть ата с названием акынай. Из кыргызских шежире известно, что акынаи – это казахи, некогда растворившиеся среди кыргызов.
АЛАМАН. 1. В племени дулат Старшего жуза есть ата с названием аламан. 2. В составе племени сыргели Старшего жуза также есть ата с названием аламан (Сыргели – Батыр – Есболай – Дукенай – Аламан).
АЛАТАУ. 1. В составе племени жалайыр Старшего жуза есть ата с названием алатау (Жалайыр – Сырманак – Кайшылы – Бейсембек – Алатау). 2. В составе племени аргын Среднего жуза также есть ата с названием алатау (Аргын – Куандык – Бериш – Алатау). 3. Среди племен торткара и рамадан Младшего жуза также есть по одному ата с названием алатау (Торткара – Ораз – Алатау; Рамадан – Алдаркосе – Алатау).
АЛАША. 1. В составе Младшего жуза, в объединении байулы, состоящем из двенадцати родов, султансиык - один из основных и сильных родов. Согласно данным шежире, у Султансиыка было четыре сына - Аскар, Маскар, Алаша и Тана, от которых ведут свое начало четыре одноименных ата. 2. Среди туркменских родов и племен племя салыр (салор), имеющее статус старшинства, т.е. ведущее свое происхождение от старшего по факту из братьев, имеет в своем составе рода с названием караман и сарык. А каждый из этих двух родов – караман и сарык имеют в своем составе ата с названием алаша. 3. Есть сведения о том, что в Анатолии (Малая Азия) среди турков в XVI веке кочевал род под названием алаша (халачлу) (Д.Е. Еремеев. Этногенез турок. – Москва, 1971. Стр. 88). 4. Среди кыпшаков Мажарстана (Венгрия) один из родов носит название алаша. В 1239 году хан Котан (Котян) под натиском хана Бату был вынужден отступить и вместе с ним на территорию современной Венгрии ушел отряд из 60 тысяч кыпшаков, названия отдельных родов которых идентичны названиям родов и ата, упоминаемых в казахских народных эпосах: таш – таз, елод – алат, онд – ындыс, конд – кондыкер, тайтен – тотан и др. (С. Кондыбай. Есен-;аза;. – Алматы, 2002. Стр. 280). 5. В составе крымских татар также есть род алаша.
АЛБАН. 1. Одно из племен Старшего жуза носит название албан. 2. Албаны также есть в составе узбекского, кыргызского и каракалпакского народов.
АЛТАЙ. 1. Одно из ответвлений племени куандык среди аргынов Среднего жуза называется алтай. По данным шежире от Куандыка – Алтай, Карпык, Есен, Карт, Бориш и Темеш, шестеро сыновей. Шесть ата с идентичными названиями в наше время в основном проживают на территории Карагандинской и Акмолинской областей. 2. От суйиндыков, входящих в состав аргынов Среднего жуза, берет начало ата с названием айдабол, одна из ветвей которого называется алтай-карпык. 3. От одной из основных ветвей племени кыпшак Среднего жуза берут начало несколько ата, один из которых называется алтай. 4. Есть еще один ата с названием алтай, который входит в составв племени канглы Старшего жуза. По данным шежире от Канглы – сын Булак, от него – Кожай, от него – Алтай. 5. От племени адай, входящего в состав объединения байулы Младшего жуза, берут начало многие ата, один из которых называется алтай.
АЛШЫН. 1. Собирательное название всех родов Младшего жуза – алшын. Шежире Младшего жуза разворачивается таким образом: Бекарыс – Ордаш – Монке – Шаншар –Токпан – Тулпар – Алау – Алшын. 2. Среди аргынов Среднего жуза род атыгай состоит из двенадцати ата, один из которых – багыс. В составе багыса есть аулет айтимбет, в ряды которого в давние времена влилось некоторое количество алшынов из Младшего жуза. Согласно шежире алшыны в составе ата багыс свое происхождение ведут от входящих в состав алимулы (Младший жуз) двух ата – малтабар и жапак. От Жапака – Жазык, от него – Кусемис, Толемис и Ханты. Алшыны среди атыгай багысов находились когда-то под началом Абылай хана и в XVIII-XIX веках обитали в местечке Кызылагаш. 3. В составе кыргызского народа есть род алакшын (алашын, алшын). 4. Один из основных родов в составе ногайского народа называется алшын. 5. Есть род алшын и в составе узбекского народа. Однако, они имеют статус ата и являются частью рода темас. 6. В составе казанских татар также имеется род алшын.
АРГЫН. 1. Одно из основных племен Среднего жуза – племя аргын. 2. В племени канглы Старшего жуза есть ата с названием аргын. Таков родословный перечень этого ата по данным шежире: Канглы – Булак – Кожай – Алтай – Канкожек – Байконыр – Кельдибек, затем, от Кельдибека два сына – Ербота (Сарыканглы) и Сарбота (Караканглы). Из них от Сарботы сын – Байдек, от него – Аргын. 3. В составе монгольского народа есть род аргын. 4. В составе народа саха (якуты) есть племя аргын, а в составе племени аргын есть также рода одноименные с родами суйиндык, бегендык, шегендык (Э.К. Пекарский. Словарь якутского языка. І-ІІІ том. – Москва, 1958). 5. Есть род аргын и среди ногайского народа. 6. Есть род аргын и в составе узбекских локайцев. 7. Среди хакасского народа в составе племени кызыл есть род аргын. Они делятся на две ветви – старшие аргыны и младшие аргыны (В.Я. Бутанаев. Этническая история хакасов ХVII-ХIХ вв. – Москва, 1990). 8. Есть аргыны и в составе рода курама.
АСАН. 1. В составе племен дулат и сыргели Старшего жуза у каждого есть свой ата с названием асан. (Дулат – Ботбай – Шагай – Байкушик – Асан; Дулат – Сикым – Каракойлы – Тогатай – Мурат – Асан; Сыргели – Тутанбалы – Жоламан – Малай – Асан). 2. В составе племени керей Среднего жуза также ест ата с названием асан (Керей – Ашамайлы – Танаш – Сакал – Асан). 3. В составе Младшего жуза в каждом из племен таз, ысык, кете, керейт и табын есть свой ата с названием асан (Таз – Абай – Шаргы – Асан; Ысык – Аксары – Асан; Кете – Каракете – Сары – Асан; Керейт – Саужайлы – Коне – Дулат – Асан; Табын – Шомишты (Бозым) – Асан).
АТАКАРА. 1. В составе племени сыргели Старшего жуза один из ата называется – атакара (внутри рода конырдек есть ответвление акконырдек, от которого они (атакара) ведут свой род). 2. Есть ата с названием атакара и в составе племени албан Старшего жуза (Албан – Кыстык – Аккыстык – Атакара).
АШАМАЙЛЫ. 1. Племя керей Среднего жуза подразделяется на абак кереев и ашамайлы кереев. 2. В составе племени конырат (уактанбалы) узбекского народа есть род ашамайлы. Также в составе рода марка; есть ата с названием ашамайлы. Узбекский род марка состоит из 16-ти ата: каракыпшак, сарыкыпшак, уяс, салын, ашамайлы, копсары, кыпшак, койсопы, найман, костанбалы, шал, азпатша, елик, каратанбалы и др. Кыпшаки и найманы среди казахского народа являются основными родами Среднего жуза, ашамайлы – одна из ветвей племени керей. А каракыпшаки и сарыкыпшаки – это рода, входящие в состав племен кыпшак и копсары-таракты. 3. Среди каракалпакского народа также есть род ашамайлы. 4. Есть род ашамайлы и в составе ногайского народа (среди кара ногаев).
АЖИКЕ;. 1. Среди аргынов Среднего жуза от куандыков берут начало рода темеш и тынали, в составе каждого из которых есть ата под названием ажике. 2. В составе рода шапырашты Старшего жуза есть ата под названием ажике. Следуя шежире: Шапырашты – Ыстык – Курт – Абадан – Уран – Туранбай – Борли – Бес – Шам – Жельды – Асыл – Батыр – Омир – Ажике. В исторических рукописях есть сведения о том, что летние жайляу (пастбища) рода куандык Среднего жуза и рода шапырашты Старшего жуза находились на просторах Сарыарки в поймах рек Есиль и Нура, на изобильных зеленых берегах озера Коргалжын и среди сосновых массивов Кокшетау (ЦГА РК, фонд-345, дело №1803, год-1862, стр. 456). Вот как об этом писал русский историк-этнограф И.Г.Андреев (1743-1801): «Правитель волости уйсынов-шапырашты Койсоймас Караша. Под его началом находится 1500 семей, они богаты скотом и коней у них достаточно» (И.Г. Андреев. Описание Средней Орды киргиз-кайсаков. – Алматы, 1998. Стр. 77). Упоминаемый им Койсоймас Караша – это на самом деле два брата. В казахской традиции людей, имена которых стали известны вместе или, совершивших одновременно какие-либо деяния, народ называет в одном ряду, не отделяя их друг от друга. Иногда вместе называются даже имена отца и сына. По данным шежире у Карасай батыра родился сын Туркмен, от него – Жарылгап, от него – Койсоймас и Караша би. Это и есть тот самый Караша би, который выбрал кровного сына Абылай хана Адиля-торе для управления Старшим жузом (1774). Еще одно ценное сведение можно почерпнуть из работы русского исследователя П.П.Румянцева: «Народ, проживающий в окрестностях западного Кастека, состоит из потомков Карасай батыра, уроженца рода шапырашты. Сегодня род Карасая живет в Акмолинской области. Могила Карасая находится в Кокшетауском уезде, вблизи местечка с названием Айыртау» (П.П. Румянцев. Материалы Семиреченской области. Верненский уезд. – СПб., 1913. Стр. 122). На вопрос, почему родовые объединения (ата) с названием ажике встречаются и в составе Старшего, и в составе Среднего жуза, предпожительно, ответ один – до совсем недавних времен кочевья племен шапырашты и куандык находились рядом, по соседству. Подтверждением этому является не только ата с названием ажике, но и тот факт, что существующие среди атыгай-караулов ата с названиями караша, кошек, отеп, турикпен, кудайберды, танатар, жарылкап, шонай, жайык и канай как бы имеют своих «двойников» под теми же названиями среди потомков шапырашты Карасая. Когда встречаются такие топонимы, как Саурыккескен в Сарыарке (в Буланды), Ыстышапкан, Шанканай, Шобан-Карасай, Шапыра, Толемис-шок, Туркмен-камыс, Коныс бейит (кладбище), Кошек, Калкаман-Мамыр, Караша, Карасай (на Бурабае), Даулет (в Зеренде), Мапыраш (в Кокшетау), Асыл-карагай, Тылеу-карагай, Болпаш коль (озеро), Болай-карагай, Уйсын-шапкан, Айдар-шок (в Шортанды), Жаныс коль, Жаныс-карагай, Айдар-камыс, обращает на себя внимание тот факт, что большинство из них – это названия родовых объединений (ата) или имена известных исторических личностей из Старшего жуза и особенно из племени шапырашты. Эти примеры говорят не только о кочевых путях и стойбищах казахских родов и племен, но и о том, что жузовые подразделения носят не столько этнический, сколько в первую очередь административно-территориальный характер.
АЛИМБЕТ, БАИМБЕТ, КЫРЫКМЫЛТЫК. 1. В составе объединения байулы Младшего жуза, в племени адай есть подрода (ата) под названиями алимбет, баимбет и кырыкмылтык. 2. В составе объединения алим Младшего жуза, в роду нижние шекты также есть ата под названиями алимбет, баимбет и кырыкмылтык.
АЛИМУЛЫ. 1. Одно из племенных объединений Младшего жуза называется алимулы. 2. Среди узбеков также есть объединение родов, которое называется алимулы (см. пояснения к племени адай). 3. В составе кыпшаков Венгрии один из родов называется алимулы.
БАГАНАЛЫ. 1. В составе племени найман Среднего жуза есть род баганалы. В основном они проживают в окрестностях Улытау. 2. В составе узбекского племени жуз есть род баганалы. Живут они в основном в окрестностях Сурхана и Гиссара.
БАГЫС. 1. В составе племени уак Среднего жуза есть род багыс. 2. Среди аргынов Среднего жуза есть род атыгай, состоящий из двенадцати родовых объединений (ата), одно из которых называется багыс. 3. В составе кыргызского народа один из основных родов называется багыс.
БАЙБАКТЫ. 1. Одно из племен, берущих начало от султансиыков из объединения байулы Младшего жуза называется байбакты. 2. В состав объединения байулы Младшего жуза, состоящего из двенадцати родовых формирований, входит племя бериш, которое делится на две ветви – байбакты и байсеит.
БАЙЖИГИТ. 1. Один из родов племени сыргели Старшего жуза называется байжигит. Если следовать данным шежире: из рода байжигит берут начало четыре родовых объединения (ата) – амалдык, кошимбет, келимбет, оразымбет. Род байжигит в основном проживает в Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области (Шымкент). 2. Одно из родовых объединений (ата) в составе рода каракерей племени найман Среднего жуза называется байжигит (Каракерей – Байторы – Байжигит). По данным шежире от байжигита берут начало подрода жумык, тогас и мамбет. Легендарный Кабанбай батыр, возглавивший войско в войне с калмыками во времена Абылай хана (XVIII в.), является выходцем из подрода (ата) мамбет. 3. Среди абак кереев, состоящих из двенадцати родов, есть род жастабан. В составе рода жастабан один из ата носит название байжигит.
БАЙУЛЫ. 1. Одно из родоплеменных образований Младшего жуза, состоящее из двенадцати ата, называется байулы. 2. В составе башкуртов есть род с названием байулы (Н.А. Аристов. Заметки... – СПб., 1897. Стр. 132). 3. В составе ногаев также есть род с названием байулы (Ногайско-русский словарь. – Москва, 1963. Стр. 490). 4. В составе народа саха есть род с названием байага (байулы) (Э.К. Пекарский. Словарь якутского языка. 1-том. – Москва, 1958. Стр. 341).
БАЙЫС. 1. В составе каждого из племен дулат и шапырашты Старшего жуза есть свой ата с названием байыс. (Шапырашты – Шыбыл – Байыс; Дулат – Жаныс – Жанту – Байыс).
БАКАЙ. 1. В составе племени таз Младшего жуза есть род бакай. 2. В составе кыргызов также есть род бакай. Один из аулов в Кыргызстане называется Бакай.
БАЛГАЛЫ. 1. В составе племени жалайыр Старшего жуза один из основных родов называется балгалы. Шежире дает такой расклад: от жалайыра Сырманака – Ергазы, от него – Балгалы. Ураном рода балгалы является –Кабылан (леопард, барс), тамга рода – тарак (гребень). 2. В объединении жетыру Младшего жуза в составе племени рамадан одно из родовых объединений (ата) называется балгалы. 3. В составе узбекского народа также есть род балгалы.
БАЛТАЛЫ. 1. Одним из родов, берущих свое начало от ответвления терыстанбалы племени найман Среднего жуза, является род балталы. 2. В составе племени жалайыр Старшего жуза есть подрод (ата) с названием балталы (Жалайыр – Сырманак – Балгалы – Кулымбет – Токырауык – Балталы).
БАРКЫ;. 1. Аргыны Среднего жуза, среди них – куандыки, среди них – сайдалы, среди них – ата с названием баркы. Сайдалы в основном сосредоточены в Жанааркинском районе Карагандинской (ныне Улытауской) области. Прославленный Нияз батыр, ровесник, друг и верный спутник Абылай хана, а также именитый народный композитор Тока Шонманулы являются выходцами из этого самого рода сайдалы. 2. Смотрите факты касательно рода меркит (4).
БАРЛАС. 1. Среди казахов есть род барлас, который не входит в составы жузов. По данным шежире барласы в XIII веке до монгольского нашествия были в близком родстве с родом баганалы и обитали в окрестностях Улытау. А во времена монгольского нашествия перекочевали к берегам Сырдарьи. Позднее они стали называть себя дурмен-барласами. Великий завоеватель Амир Тимур (Тамерлан) был выходцем из дурмен-барласов. (Казахские шежире (;аза; шежіресі). Написал пояснения и составил родословную Жарылгап Бейсенбайулы. – Алматы, 1994. Стр. 103). 2. Есть барласы и среди узбекского народа. Во времена Бухарского ханства они в основном были сосредоточены в бекстве Хисар. Особенно много барласов было в городе Шахрисабзе, расположенном в Кашкадарьинском регионе. По словам В.В.Бартольда, в XIV веке в Мавераннахре (в Косозене – в междуречье Амударьи и Сырдарьи) была заново сформирована система власти и государственные военные силы постепенно перешли в руки тюрко-монгольских племен. В это время окрестностями Сырдарьи управляли жалайыры и главным их городом был Ходжент. А барласы овладели территорией Кашкадарьи и столицей их стал город Шахрисабз (В.В. Бартольд. История культурной жизни Туркестана. – Сочинения. Т.II, ч.1. – Москва, 1963. Стр. 236-264). Позднее, когда господство узбеков в этом регионе получило больший размах, барласы, находившиеся в подчинении у Тимура, двинулись в сторону Индии и поселились близ городов Агра и Дели (Н.Г. Маллицкий. Учебное пособие по географии Таджикистана (курс родиноведение), ч.1. – Ташкент-Самарканд, 1929. Стр. 63).
БЕГЕНДЫКИ. 1. В составе племени аргын Среднего жуза есть род бегендык. 2. В составе туркменского племени теке один из родов называется бегендык (Н.А. Аристов. Заметки... – СПб., 1897. Стр. 141).
БЕРИШИ. 1. Одно из племен объединения байулы Младшего жуза называется бериш. 2. Среди кыпшаков Венгрии (Мажарстан) есть род под названием береш (бериш).
БЕССАРЫ;. 1. Одно из родовых объединений (ата) племени бериш называется – бессары. 2. В составе племен есентемир и шеркеш Младшего жуза также есть родственные объединения (ата) под названием бессары (Есентемир – Тагаберды – Бессары; Шеркеш – Шуман – Бессары). 3. В составе рода емиль племени шапырашты Старшего жуза есть родовое объединение (ата) под названием бессары. 4. В составе каракалпакского рода кытай есть также родовое объединение (ата), которое называется бессары.
БИДАЙШЫ;. 1. В составе племен албан и канглы Старшего жуза есть родовые объединения (ата), которые называются бидайшы (Албан – Сары – Суйменды – Айт – Бидайшы; Канглы – Караканглы – Караманас – Бидайшы).
БОЗЫ;М. 1. Один из родов в составе племени албан Старшего жуза называется бозым (Албан – Сары – Суйменды – Бозым). Согласно данным шежире от бозымов берут начало родовые объединения (ата) – сары, шобал (олжай), жаншык. 2. Есть род под названием бозым в составе племени табын Младшего жуза. По одной из версий шежире от этих самых бозымов берут начало родовые объединения (ата) – айдар, кожантай, кожабай, таушан и караманке. Племя табын в составе объединения жетыру Младшего жуза внутри себя делится на две ветви – агым и бозым. Вот этих самых агымов иногда называют косеули, а бозымов – шомишты (к;сеу в переводе - кочерга, а ш;міш – половник – прим. переводчика). Вероятно, когда-то это были прозвища или косвенные имена (этнонимы), которые, соблюдая традиции и проявляя почтение к родственникам мужей, дали им келин (невестки) рода табын. Также неудивительно, если кочерга и половник были теми самыми тамгами, которые избрали эти рода в момент своего отделения и получения причитающейся им доли наследства. 3. В составе племен аргын, найман и керей также есть родовые объединения (ата) под названием бозым.
БОЛАТ. 1. В составе племени сыргели Старшего жуза есть род карабатыр, частью которого является родовое объединение (ата) - болат (Карабатыр – Акбан – Болат). 2. В составе племени табын, что входит в объединение жетыру Младшего жуза, также есть ата под названием болат (Табын – Шомишты – Кайыркожа – Каражан – Балык – Болат; Табын – Таракты – Акдаулет – Даулетай – Болат). 3. В составе племени шомекей объединения алимулы Младшего жуза также есть ата с названием болат (Шомекей – Бозгыл – Кайкы – Болат).
БОРАНШЫ;. 1. Одним из ата, берущих свое начало из рода елибай племени сыргели Старшего жуза, являются бораншы. 2. В составе племени найман Среднего жуза также есть ата под названием бораншы (Найман – Саржомарт – Каратай – Бораншы).
БУЗАУ. 1. Один из ата племени сыргели Старшего жуза называется бузау. 2. Также ата под названием бузау есть и в составе племени канглы Старшего жуза (Канглы – Караканглы – Омбай – Бузау). 3. В объединении байулы Младшего жуза, в составе племени адай также есть ата, который называется бузау (Адай – Келимберды – Бузау).
ДУЛАТ. 1. Одним из основных племен Старшего жуза являются дулаты. 2. В составе калмыкского народа есть род с названием доглут (дулат) (И.А. Житецкий. Астраханские калмыки. – Астрахань, 1892. Стр. 114-122). 3. В составе туркменов есть род дуйлат (дулат) (М.Н. Галкин. Этнографические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю. – ЗИРГО, этнография. Том 1. СПб., 1867. Стр. 6-7). 4. В составе тунгусо-маньчжурских народов также есть рода с названием дулар (дулат). 5. Есть дулаты и в составе рода курама;.
ДУЗЕЙ. 1. Одна из ветвей токал аргынов (младших аргынов) Среднего жуза – это ата дузей, который происходит от шакшаков. 2. Одно из ответвлений рода каракесек племени аргын Среднего жуза – ата дузей, берущий свое начало от карсонов.
ЕЛАМАН. 1. В составе племен дулат и сыргели Старшего жуза есть родовые объединения (ата) под названием еламан (Дулат – Жаныс – Жайылмыс – Кыбырай – Еламан; Дулат – Жаныс – Жантен – Еламан; Сыргели – Жайдак – Отемис – Елибай – Еламан; Сыргели – Карабатыр – Жаксыкельды – Еламан). 2. В составе племен шеркеш и жаппас Младшего жуза также есть ата под названием еламан (Шеркеш – Кояс – Еламан; Жаппас – Каракоз – Калкаман – Еламан).
ЕЛЬТЫНДЫ;. 1. Один из ата в составе племени суан Старшего жуза – ельтынды (Суан – Бекарыстан – Ельтынды). 2. Есть ата под названием ельтынды и в составе племени найман Среднего жуза (Найман – Терыстанбалы – Баганалы – Кызылтаз – Ельтынды).
ЕРГЕНЕКТЫ;. 1. Потомков родовых объединений (ата) сарыжомарт, бура, кокжарлы в составе племени найман Среднего жуза собирательно называют ергенекты. У этих родовых объединений общая тамга и называется –«ергенек-тамга». 2. Один из основных родов племени уак Среднего жуза называется ергенекты (жусан). 3. В составе ногайского народа (среди кара ногаев) есть род ергенекты.
ЕРСАРЫ;. 1. В составе рода сибан есть ата под названием ерсары, берущий начало из ответвления ашамайлы племени керей Среднего жуза. 2. Есть ата под названием ерсары также и в составе племени найман Среднего жуза (Найман – Толегетай – Каракерей – Ерторы – Ерсары).
ЕСИМ. 1. Один из ата, берущих начало из ответвления конырдек племени сыргели Старшего жуза, называется – есим. 2. Есть ата под названием есим и в составе племени ысты Старшего жуза (Ысты – Ойык – Ауызусиген – Есим). 3. В составе племени жагалбайлы из объединения жетыру Младшего жуза также есть ата, который называется есим (Жагалбайлы – Мырза – Манатау – Есим).
ЖАБАГЫ;. 1. Ата под названием жабагы есть в составе племени тама из объединения жетыру Младшего жуза. 2. Ата под названием жабагы есть также в составе племени кердери из объединения жетыру Младшего жуза.
ЖАГАЛБАЙЛЫ;. 1. Название жагалбайлы носит племя, входящее в состав объединения жетыру Младшего жуза. 2. Есть ответвление жагалбайлы в составе рода айдабол среди суйиндыков племени аргын Среднего жуза. 3. Этноним жагалбайлы у башкуртов произносится как ягалбай, у узбеков – ягалбай, у каракалпаков – жагалбай, у кыргызов – жагалбай (жагалмай), у туркменов – ягалтай (Р.Г. Кузеев. Происхождение башкирского народа. Этнический состав, история, расселение. – Москва, 1974. Стр. 143). 4. Кыргызские жагалбайлы входят в состав племени мунгуш. 5. Есть жагалбайлы и в составе рода курама.
ЖАЙЫЛМЫС. 1. Есть ата с названием жайылмыс в составе племен сыргели и дулат Старшего жуза (Дулат – Жаныс – Жанту – Жайылмыс; Сыргели – Байжигит – Тылеукабыл – Кошимбет – Жайылмыс). 2. Также есть ата с названием жайылмыс и в составе племени найман Среднего жуза (Найман – Толегетай – Кетбука – Есиркеп – Жайылмыс).
ЖАКА;. 1. Есть ата с названием жака в роду каракесек племени аргын Среднего жуза. 2. Также ата с названием жака есть в составе узбекского племени локай.
ЖАКАЙЫ;М. 1. Есть род жакайым в составе племени алим Младшего жуза. 2. Есть ата с названием жакайым (жакай) в составе рода каракесек из племени аргын Среднего жуза (Н.А.Аристов). 3. Есть ата с названием жакайым в племени локай в составе узбекского народа.
ЖАЛАЙЫ;Р. 1. Одно из основных племен Старшего жуза – это племя жалайыр. 2. Одно из родовых объединений (ата) рода кошебе, относящегося к ветви ашамайлы племени керей Среднего жуза, называется жалайыр. 3. Внутри рода шаншар из аргынов-каракесеков Среднего жуза есть ответвление с названием жалайыр. 4. Есть жалайыры также в составе узбеков, монголов, каракалпаков (в роду балгалы), башкуртов, ногаев, кумыков, татар, кыргызов и бурятов. 5. См. сведения, касательно рода меркит (4). 6. Есть жалайыры и в составе рода курама. В Бухарском дворце жалайыры восседали по левую сторону от престола (Т.И. Султанов. Опыт анализа традиционных списков 92 «племен илатийа» // Средняя Азия в древности и в средневековье. – Москва, 1977. Стр. 168).
ЖАМАНА;К. 1. Одно из многочисленных родовых объединений в составе союза племен алим Младшего жуза называется жаманак (шуманак). 2. Есть ата с названием жаманак (шуманак) и среди аргынов Среднего жуза.
ЖАНЫ;С. 1. Один из родов, входящих в состав племени дулат Старшего жуза, называется жаныс. 2. В состав аргынов Среднего жуза входит род каракесек, в его состав входит подрод туйте, а уже в состав туйте входит ата с названием жаныс. 3. В составе племени шомекей Младшего жуза есть ата с названием жаныс (Шомекей – Конек – Кыдырымбет – Алшагыр – Копсек – Бегисай – Болысай – Жаныс).
ЖАРЫКША;К. 1. Часть потомков Байдибек бия из Старшего жуза составляют отдельный ата с названием жарыкшак. Согласно одной из версий шежире у Байдибека родились сыновья - Байтокты, Жалмамбет и Жарыкшак. От Байтокты – Сарыуйсын, от Жалмамбета – Шапырашты, Ошакты, Ысты, от Жарыкшака родились Албан, Суан и Дулат. 2. Среди узбекского народа есть племя туркмен-жуз, состоящее из шестнадцати родов. Один из этих родов, относящихся к ветви уактанбалы, называется жарыкбас.
ЖАСТАБА;Н. 1. Абак кереи Среднего жуза состоят из двенадцати родов, один из которых называется жастабан. 2. Среди толегетаев племени найман Среднего жуза есть один ата с названием жастабан. 3. В составе племени таз, входящего в объединение байулы Младшего жуза, есть ата с названием жастабан. 4. В составе объединения жетыру Младшего жуза есть род жастабан. 5. Среди узбекского и таджикского народов одно из ответвлений племени конырат называется тартулы (тартпалы), в состав которого входит ата с названием жастабан. 6. Есть ата с названием жастабан и внутри рода туркмен-жуз в составе туркменского народа. 7. Род таз (тазлар) в составе башкуртов состоит из трех ата – абдал, шаргы и жастабан.
ЖАДИГЕ;Р. 1. Одно из родовых объединений, входящих в состав племени сыргели Старшего жуза, называется жадигер. 2. Есть ата с названием жадигер и в составе племени каракесек (уланак) объединения алим Младшего жуза (Каракесек – Пусырман – Жадигер).
ЖАДЫ;К. 1. Один из двенадцати родов в составе абак кереев Среднего жуза – жадык. 2. Есть ата с названием жадык среди ашамайлы кереев Среднего жуза (Ашамайлы – Балта – Жадык). 3. Один из ата, берущих начало от ветви котеншы племени конырат Среднего жуза, также называется жадык (Котеншы – Жетымдер – Суркиик – Жадык). 4. Одним из родовых объединений в составе рода кулан кыпшак племени кыпшак Среднего жуза является ата жадык. 5. Племя шомекей Младшего жуза внутри себя подразделяется на ветви – баршы – бокай - андасейит. Среди них в составе рода андасейит один ата называется жадык. 6. Есть ата с названием жадык и в составе рода бозгыл племени шомекей Младшего жуза. Вот как разворачивается их родословная: бозгыл – каратамыр – жолакай – ойым – жадык. 7. Есть ата с названием жадык, который относится к ветви масак племени маскар Младшего жуза. 8. Один из ата племени жагалбайлы Младшего жуза также называется жадык (Жагалбайлы – Таз – Бескурек – Жадык). 9. Один из ата рода ботбай Старшего жуза также называется жадык. 10. Один из ата, который относится к ветви шыбыл племени шапырашты Старшего жуза носит название жадык. Одного из сыновей Жанибек хана, основателя Казахского ханства, также звали Жадык.
ЖЕМЕНЕ;Й. 1. Есть род жеменей в составе племени найман Среднего жуза. 2. Также род жеменей есть в составе племени адай Младшего жуза.
ЖЕТЫРУ;. 1. Союз племен в составе Младшего жуза называется жетыру. 2. Есть ата с названием жетыру в составе племени аргын Среднего жуза. 3. Среди узбекского народа в роду курама есть ответвление жетыру. 4. Одно из основных башкирских племен называется жетыру. Башкирское племя жетыру, как и казахское жетыру состоит из объединения родов тама, табын, рамадан, керейт, кердери, жагалбайлы и телеу (Р.Г. Кузеев. Происхождение башкирского народа. – Москва, 1974. Стр. 116). 5. Рода с названием жетыру есть в составе каракалпаков, туркменов и кыргызов. Здесь необходимо отметить, что во времена Тюркского Каганата на исторической арене (627 г.) появилось племя с названием «сйеянто» (сир, кыпшаки), что в переводе с китайского означает «жетыру» - «семь родов» (сйе – семь, янто – род, племя) (К. Сарткожаулы).
ЖИЕНБЕ;Т. 1. Рода с названием жиенбет есть в составе племен тана и табын, входящих в объединение жетыру Младшего жуза (Тана – Биртоган –Жиенбет; Табын – Агым (Таракты) – Амандаулет – Жиенбет). 2. Один из родов ветви котеншы племени конырат Среднего жуза называется жиенбет (Котеншы – Макы – Байкошкар – Жиенбет). 3. Есть ата с названием жиенбет в составе родов жаныс и шымыр племени дулат Старшего жуза (Жаныс – Жарылкамыс – Жиенбет; Шымыр – Бекболат – Жиенбет (Боккайнат). 4. Есть ата жиенбет в составе племени жалайыр Страшего жуза (Жалайыр – Сырманак – Байшегыр – Жиенбет). 5. Рода с названием жиенбет есть в составе ногайского, башкуртского и гагаузского народов.
ЖУЗ. Родовые объединения с названием жуз встречаются среди казахского, узбекского и туркменского народов. Например, есть родовые объединения, которые называются казахскими жузами, туркменским жузом, узбекским жузом, китайским жузом, хисарским жузом. Казахи, к примеру, поделены на три родоплеменных жузовых объединения. Туркменский жуз состоит из шестнадцати родов. Между собой они делятся на две ветви - бактанбалы и жылантанбалы, каждая и которых состоит из восьми родов. К бактанбалы относятся рода – казаякты, козтанбалы, казак, жарыкбас, косеули, балгалы, алипты и балташ. К жылантанбалы относятся рода – балакур, коса, патас, карга, жорга, жас, таракты и ерши. Жузы Таджикистана и Узбекистана в основном населяют территории Гиссара и Сурхана и во все времена кочевали по соседству с коныратами. Также между реками Зеравшан и Сырдарья часто встречаются рода, входящие в жузы (Х. Доннеров. Узбек халкининг шажара ва шевалари. – Тошкент, 1968. Стр. 83-84). В Хисаре основу аулетов, входящих в жуз, заложил Фазыл би, правнук Кулик бия, в 1749 году ставший хакимом Уратобе (А. Мухтаров. Очерки истории Уратюбинского владения в ХIХ в. – Душанбе, 1964. Стр. 18). Существует множество данных о том, что все рода в составе узбекского и таджикского жузов уже в X-XI веках, переместившись с юга Казахстана (Сыганак, Каратау), вошли в сельджукское объединение, также немало аргументов, подтверждающих, что позднее, в 1723 году в годы Великого бедствия, постигшего казахский народ («А;табан ш;бырынды, ал;ак;л с;лама»), целая группа племен, спасаясь от врага, преодолев Сырдарью, перешла на другую сторону. Многие старцы этих жузовых родов по сей день утверждают: «Наши корни там, где проживает народ Арки». Под словом «Арка» они подразумевают северное побережье Сырдарьи. Здесь необходимо указать на очень важный факт, что среди кыргызов и узбеков Старшим жузом, Средним жузом и Младшим жузом называют не отдельные родоплеменные объединения, а имеют ввиду казахский – узбекский и кыргызский народы (Х. Доннеров. Узбек халкининг шажара ва шевалари. – Тошкент, 1968. Стр. 86). Вот что по этому поводу говорит известный ученый-этнолог Б.Х.Карамышева: «Из уст мудрых старцев мы часто слышим такие слова: «Казахи – Старший жуз, узбеки – Средний жуз, а кыргызы – Младший жуз» (Б.Х. Карамышева. Очерки этнической истории южных районов Таджикистана и Узбекистана. – Москва, 1976. Стр. 227).
ЖЫЛКЕЛЬДЫ;. 1. Один из ата в составе племени сыргели Старшего жуза – жылкельды. 2. Есть ата с названием жылкельды и в составе племени суан Старшего жуза (Суан – Байтугей – Жылкельды). 3. Один из ата в составе племени жаппас из объединения байулы Младшего жуза также называется жылкельды (Жаппас – Калкаман – Жылкельды).
ИТЕМГЕ;Н. 1. Один из двенадцати родов абак кереев называется итемген. 2. Среди найманов один ата также называется итемген. 3. Есть ата итемген и в составе рода жайдак племени сыргели Старшего жуза. 4. Есть ата под названием итемген и в составе племени байбакты, входящего в объединение байулы Младшего жуза (Байбакты – Батак – Итемге;н).
КЕЛИМБЕТ. 1. В составе племен дулат и сыргели Старшего жуза есть по одному ата с названием келимбет (Дулат – Ботбай – Кудайкул – Келимбет; Дулат – Жаныс – Оймауыт – Каракелимбет, Сарыкелимбет; Сыргели – Байжигит –Кошимбет – Келимбет; Сыргели – Тутанбалы – Жоламан – Келимбет).
КЕРДЕРИ;. 1. Одно из племен объединения жетыру Младшего жуза называется кердери;. Кердери между собой подразделяются на два основных рода – смайыл и шагыр. 2. В составе каракалпакского племени муйтен есть род кердери. 3. Кердери встречаются и в составе рода курама.
КЕРЕЙ, КЕРЕЙТ. 1. Одно из шести племен в составе Среднего жуза – племя керей. 2. Одно из основных племен в составе объединения жетыру Младшего жуза – керейт. 3. Есть ата под названием керей в составе рода айдабол, входящего в число аргынов-суйиндыков Среднего жуза. 4. Есть кереи и в составе рода шанашар среди аргын-каракесеков Среднего жуза. 5. Есть ата под названием керей среди канглы Старшего жуза. 6. Есть род керей в составе племени уак Среднего жуза (И.И. Крафт. Сборник узаконений о киргизах степных областей. – Оренбург, 1898. Стр. 14-16). 7. Есть род жаманкерей в племени табын, входящем в объединение жетыру Младшего жуза. 8. Один из основных родов племени найман Среднего жуза называется каракерей. 9. Есть рода с названием керей и керейт в составе кыргызского, узбекского, таджикского, туркменского, башкуртского, алтайского, ногайского, крымско-татарского, гагаузского, монгольского, калмыкского, каракалпакского, тувинского, тунгусского, маньчжурского, хакасского народов и народа саха. Кереи Узбекистана и Таджикистана относят себя к племени семиз. А у казахов в составе племени найман Среднего жуза есть род семиз. Существуют сведения о том, что узбекские и таджикские семизы – это те, кто в XV веке перебрался туда вместе с аулетом шейбанидов. Узбекские кереи также встречаются в составе племени авхали (А.А. Куна. Очерки Шахрисебского бекства. – ЗИРГО. Т. VI. – СПб., 1880. Стр. 217-218). Также в составе узбекского племени кенегес есть два родовых объединения (ата) с названиями абаклы и ашамайлы. А как известно, казахские кереи опять же подразделяются на две ветви – абак и ашамайлы. В составе ногайского народа керейты встречаются среди ак (белых) ногаев. А по поводу туркменских кереев (герейли) в исторических источниках есть сведения о том, что они издавна населяют берега рек Сумбар и Чандыр (С.П. Поляков. Этническая история Северо-Западной Туркмении в середине века. – Москва, 1973. Стр. 39). 10. В туркменском племени жаумит есть род огурджалы, одна из ветвей которого называется керей (гирей). Также среди ногаев кереи называются – керейт, среди башкуртов – гирей, в составе алтайцев – кэргит, среди саха – киркей, хара, в составе монголов и калмыков – керет, среди остяков (хантов) – киргеев. 11. В Хакасско-Минусинском аймаке в составе этнополитического объединения хонгор или хонгорай также есть род с названием керей (В.Я. Бутанаев, И.И. Бутанаева. Кыргызы Эне-Сая: фольклор и история (Эне-Сай кыргыздары: фольклор ж;не тарых). – Бишкек, 2002. Стр. 154). Енисейские кыргызы-кереи из улуса Исар в 1703 году полностью перекочевали на территорию Джунгарии (В.Я. Бутанаев. Хакасско-русский историко-этнографический словарь. – Абакан, 1999. Стр. 44). 12. См. сведения, касающиеся рода меркит (4). 13. Керейты встречаются и в составе рода курама.
КЕТЕ;. 1. Одно из племен Младшего жуза называется кете (ак кете). 2. Рода с названием «кете» есть и в составе астраханских ногаев, и в составе туркменов.
КОБЕ;К. 1. Один из ата, берущих свое начало в племени телеу объединения алим Младшего жуза, называется кобек. 2. Есть ата с названием кобек и среди аргын-бегендыков.
КОКЫРЕ;К. 1. Если одним из основных родов племени дулат Старшего жуза является род ботбай, то один из ата в составе ботбаев называется кокырек. 2. Есть ата с названием кокырек и в составе шымыров - одного из основных родов племени дулат Старшего жуза.
КОПСАРЫ;. 1. Среди двенадцати родов племени таракты Среднего жуза один называется копсары. Согласно данным шежире "копсары" – это прозвище (косвенный этноним) человека по имени Сары. Так как у него было многочисленное потомство, его прозвали копсары (к;п – в пер. много). 2. Среди узбекского и таджикского народов в составе племени марка один из шестнадцати ата называется копсары.
КОТЕН. 1. Род котен есть в составе племени албан Старшего жуза. 2. Род котеншы есть в составе племени конырат Среднего жуза. 3. Один из ата рода тобыкты племени аргын Среднего жуза называется котен. 4. Один род в составе беришей Младшего жуза также называется котен. 5. Известный акын и исследователь этимологии слов Байбота Серикбайулы утверждает, что между тюркским племенем котан (хотон) в Монголии и казахским родом котен существует прямая связь (Б. Серикбайулы. История на кончике языка (Тіл ;шында;ы тарих). – Алматы, 2003. Стр. 328-329).
КОШЕ;Й. 1. В составе племени сыргели Старшего жуза есть род кошей. Согласно данным шежире от рода кошей берут начало три ата – оте, тылеу и жанай. 2. Есть ата с названием кошей и в составе племени шапырашты Старшего жуза. Согласно шежире их родословная разворачивается следующим образом: Шапырашты – Ескожа – Карасай – Кошей. 3. А вот так выстраивается шежире родового объединения (ата) с названием кошей в составе племени жалайыр Старшего жуза: Жалайыр – Шуманак – Оракты – Кошей. 4. Вот так разворачивается шежире ветви младших аргынов (токал аргынов) Среднего жуза: Танбисопы (Откырсопы) – Елемес – Есенбай – Ермен – Шагыр – Аманжол – Шакшак. Один из ата, ведущих свое происхождение от этого самого Шакшака, называется кошей. 5. Кошеем называется и один из ата в составе племени таз объединения байулы Младшего жуза (Таз – Кабай – Абдал – Кули – Кошей). 6. Есть ата с названием кошей и в составе племен рамадан и керейт, входящих в объединение жетыру Младшего жуза (Рамадан – Коркаба – Кошей; Керейт – Сужайлы – Коне – Дулат – Таз – Кошей).
КОШЕ;К. 1. Один из ата в составе племени сыргели Старшего жуза называется кошек. 2. Есть ата с названием кошек и в составе рода шанышкылы племени катаган Старшего жуза (Шанышкылы – Бектау – Куртик - Кошек).
КАБАК. 1. Кабак – так называется один из ата в составе племени сыргели Старшего жуза (Сыргели – Байулы – Жайдак – Жылысай – Итемген – Кабак; Сыргели – Байулы – Карабатыр – Бура – Шокан – Кабак). 2. Есть ата с названием кабак в составе объединения алим Младшего жуза (Алим – Шекты – Орыс – Болек – Айт – Кабак). 3. В составе племени жагалбайлы объединения жетыру Младшего жуза также есть ата с названием кабак (Жагалбайлы – Мырза – Болаткожа – Кабак).
КАЗАК (;АЗА;). 1. Род казак есть в составе ногайского народа (среди ак ногаев) (А.Н. Баскаков. Ногайский язык и его диалекты. – Москва-Ленинград, 1940. Стр. 132-142).
КАЙКЫ;. 1. Есть два ата с названием "кайкы" среди племен дулат и сарыуйсын Старшего жуза (Дулат –Аккойлы – Кайкы; Сарыуйсын – Жакып – Кайкы). 2. Есть ата с названием кайкы и в составе племени шомекей объединения алим Младшего жуза (Шомекей – Бозгыл – Кайкы).
КАЙШЫЛЫ;. 1. В племени сыргели, берущем свое начало от ойсылов в составе уйсынов Старшего жуза, есть ата кайшылы, имеющий трехконечную тамгу (уштанбалы - в пер. уш - три. Тамга напоминает трехпалую с перепонками лапку гуся - прим. переводчика). 2. Есть ата под названием кайшылы и в ветви сырманак племени жалайыр Старшего жуза. 3. Есть род кайшылы и в составе узбекского народа.
КАКСА;Л. 1. Один из родов, входящих в состав аргынов Среднего жуза, ведет свое происхождение от шегендыков и называется каксал. 2. Есть ата с названием каксал в составе рода айдабол племени суйиндык Среднего жуза.
КАЛКАМАН. 1. В составе племен шапырашты, албан и дулат Старшего жуза есть по одному ата с названием калкаман (Шапырашты – Калды – Айкым – Калкаман; Албан – Шыбыл – Конырборик – Калкаман; Дулат – Жаныс – Жанту – Жайылмас – Кыбырай – Калкаман). 2. Есть ата с названием калкаман и в составе племен тана;, жаппа;с и кете; Младшего жуза (Тана – Шанкан – Калкаман; Жаппас – Каракоз – Калкаман; Кете; -–Тойкожа - Караш - Калкаман). 3. Также рода калкаман есть в составе каракалпакских племен колдаулы и кытай.
КАНЖЫГАЛЫ;. 1. Одним из основных родов племени аргын Среднего жуза является род канжыгалы. Канжыгалы в основном проживают в Ерейментауском районе Акмолинской области. Знаменитый в XVII-XVIII веках батыр Богенбай Акшаулы является выходцем из этого рода. 2. Есть канжыгалы и среди рода айдабол, ведущего свое происхождение от суйиндыков, входящих в состав племени аргын Среднего жуза. 3. Есть представители канжыгалы и среди рода шаншар из аргынов-каракесеков Среднего жуза. 4. Племя конырат в составе узбекского народа внутри себя подразделяется на пять ветвей – костанбалы, уактанбалы, канжыгалы, айылды (айынлы) и тартулы. Все они вместе образуют 66 ата коныратов. Среди них род канжыгалы состоит из 14-ти ата. Их называют " четырнадцать ата канжыгалы ("он т;рт ата ;анжы;алы") (см. в главе "Средний жуз" версию шежире " Шестьдесят шесть ата коныратов"). 5. Есть канжыгалы и в составе таджикского рода конырат. 6. Также в составе кыргызского народа есть род канжыгалы среди сары кыпшаков. В свое время они кочевали в окрестностях Ферганы и Андижана (К.Ш. Шаниязов. К этнической истории узбекского народа. – Ташкент, 1974. Стр. 152). 7.Род канжыгалы есть и в составе каракалпакского народа.
КАНГЛЫ. 1. Канглы - древнее племя в составе Старшего жуза. 2. Ата под названием канглы есть в составе племени найман Среднего жуза. Согласно данным шежире их родословная выстраивается следующим образом: Сарыжомарт (Ергенекты) – Бура (Баканас) - Шеге – Дурбеул – Боге – Канглы. 3. Канглы есть в составе узбеков, кыргызов, башкуртов, каракалпаков, туркменов, алтайцев, саха, ногаев, крымских татар и гагаузов. Канглы среди узбекского народа являются отдельным родом в составе племени катаган. В кыргызских шежире в числе родов, принимавших участие в избрании Манаса ханом, называются и канглы (канкай) (С.Закиров. ;ыр;ыз санжарасы. – Бишкек, 1996. Стр. 256). Канглы среди каракалпаков считают себя потомками одной из ветвей кыпшаков. В труде М.Кашгари канглы представлены, как один из родов в составе кыпшаков. Канглы, считающиеся одной из ветвей крымских ногаев, называются – кангли-аргакли, ирхан-кангли (юхан кангли). Канглы в составе народа саха называют себя «кангалас» и утверждают, что их тюркские предки пришли с берегов Сырдарьи (Н.А. Аристов. Заметки... – СПб., 1897. Стр. 339). 4. В исторических трудах говорится о том, что этноним кангар является одним из вариантов названия племени печенек (бесене) и что они и есть современные канглы (С.П.Толстов. Древний Хорезм. – Москва: Издательство ММУ, 1948. Стр. 23; К.М. Байпаков. Взаимодействие оседлого и кочевого населения, как фактор развития этнических процессов. – Вестник АН КазССР, 1987. № 8. Стр. 23). 5. Историк К. д; Доссон утверждал, что канглы с берегов Сырдарьи (кайы канглы) в XIII-XIV веках в связи с монгольским нашествием сдвинулись в сторону Малой Азии и стояли у истоков создания Османской империи (К. д;Доссон. От Чингизхана до Тамерлана. – Алматы, 1996. Стр. 147). 6. Одним из родоплеменных объединений, вошедших в состав огузской конфедерации, созданной в IX-X веках в нижнем устье Сырдарьи, называют кангар (канглы) (С.Г. Агажанов. Огузская проблема и задачи ее изучения // Тюркологический сборник. – Москва, 1975. Стр. 10-11). 7. Этноним канглы часто используют в связке с различными этническими группами. Например, ак канглы, ал канглы, алпыс канглы, алтыорак канглы, акыл кожа канглы, ашамайлы канглы, альпине канглы, альсейит канглы, баба; канглы, бадырак канглы, бажанак канглы, бака канглы, балгалы канглы, бобак канглы, бой канглы, бордак канглы, бош имак канглы, бузаушы канглы, дип канглы, едиль канглы, енке канглы, ерезен канглы, жайтанбалы канглы, жанабай канглы, жарыкбас канглы, жуансан канглы, журектау канглы, жылкаш канглы, жылкышы канглы, ирхан канглы, йухан канглы, катта канглы, кичик канглы, кок канглы, коктунли канглы, кайы канглы, кантекты канглы, канглы-катаган, канглы-кыпшак, канглы-найман, караша-канглы, канглы-огуз, кара канглы, караманас канглы, каспан канглы, кат канглы, кашулар канглы, каялты канглы, каясты канглы, кимак канглы, кожа канглы, кос танбалы канглы, куакай канглы, куйысканды канглы, кумырска канглы, кургалы канглы, кустанбалы канглы, кызыл канглы, кыпшак канглы, кыр канглы, миям канглы, ногай канглы, огуз канглы, омак канглы, омыртка канглы. орманшы канглы, пышакты канглы, сайыскан канглы, сары канглы, таза канглы, тайыт канглы, тапа канглы,таракты канглы, тоганай канглы, тортулы канглы, шанышкылы канглы, шокпар канглы, шомишты канглы, шунек канглы, ыргакты канглы, иргенекты канглы и др. (А. Кайдар. Канглы (;а;лы). – Алматы, 2004. Стр. 61-62). Употребление этнонима канглы в отношении множества различных родов и племен, безусловно, говорит о том, что канглы являются издревле сформировавшимся сильным и влиятельным этническим образованием. И вместе с тем свидетельствует об активном воздействии канглы на историческое формирование родственных тюркских (также и других) этносов. Как видно, именно с этим связаны слова М.Кашгари о том, что «все знатные люди и активные деятели племени кыпшак были из канглы» (М. Кашгари. Собрание тюркских наречий (Т;рік с;здігі). Третий том. – Алматы, 1998).
КАРА;. 1. Есть ата с названием «кара» среди племен найман и конырат Среднего жуза (Найман – Саржомарт – Кокжарлы – Кара; Конырат – Коктынулы – Кара). 2. Также ата с названием «кара» есть среди племен байбакты и шеркеш Младшего жуза (Байбакты – Батак – Итемген – Кара; Шеркеш – Жаукашты – Кара).
КАРАБАС. 1. Ата с названием «карабас» есть среди племен суан и сыргели Старшего жуза (Суан – Багыс – Карабас; Сыргели – Батыр – Есназар – Шорман – Карабас; Сыргели – Акконырдек – Жанток – Кожамберды – Карабас). 2. Также ата с названием «карабас» есть в составе племени кердери, входящем в объединение жетыру Младшего жуза (Кердери – Смайыл – Култай – Карабас).
КАРАКЕМПЫ;Р. 1. Один из ата в составе племени сыргели Старшего жуза называется каракемпыр (жаксыкельды). 2. В составе племени торткара объединения алим Младшего жуза также есть ата с названием каракемпыр (Алим – Торткара – Оразкельды – Каракемпыр).
КАРАКЕСЕК. 1. Один из основных родов в составе племени аргын Среднего жуза – род каракесек. 2. Есть племя каракесек в составе объединения алим Младшего жуза. Согласно данным шежире Алима также называют «Кадыркожа» и «Каракесек». Алим имел трех жен и его потомство образовало шесть племен. Вот так разворачивается их родословная: От байбише Алима Токсулу (также ее называют Куба) родились Жаманак (Шекты), Карамашак (Торткара), Айнык (Тегинболат); когда Токсулу умерла, Алим женился на ее младшей сестре Куттыбике (другое имя – Кагаз), которая родила ему сына по имени Уланак (другое имя - Сасыкбай, позже его стали называть Каракесек); а от Кетебике, на которой он женился по закону аменгерства (жена старшего умершего брата) родились Тегинболат и Тойкожа. Потомки этих двоих по имени их матери стали называться «кете;» (см. две из многочисленных версий шежире, касающихся алим-каракесеков, в теме «Каракесек» в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» и в теме «Кетебике» в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами»). 3. В составе кыргызского народа есть племя солты, одно из ответвлений которого называется «каракесек» и «дойт». И здесь стоит упомянуть, что «дойт» - это уран шомекеев, входящих в число алим-каракесеков. 4. В составе узбекского и таджикского народов есть рода с названием каракесек. Согласно данным шежире, каракесеки считаются отдельным родом в племени локай. А по поводу истоков происхождения племени локай ученые-исследователи выдвигают самые различные мнения. Часть ученых считает, что локайцы – это рода из Дешт-и-Кыпшака, перекочевавшие с берегов правого притока Амударьи на юг Таджикистана вместе с ханом Шейбани в XVI веке (А.Борис. Путешествие в Бухару. Ч.3. – Москва, 1849. Стр. 367; Д.Н. Логофет. На границах Средней Азии. III –я книга. – СПб., 1909. Стр. 53; А. Панков. Население Таджикистана // Таджикистан, сборник статей. – Ташкент, 1925. Стр. 90; А.П. Хорошин. Сборник статей, касающихся до Туркестанского края. – СПб., 1876. Стр. 512). Следующая версия ученых по поводу происхождения локайцев – в начале XIII века, когда Чингисхан вместе со своим войском прибыл в Центральную Азию, одного из его полководцев звали Локай (С.Г. Азаров, О.И. Бригс. Овцеводство Таджикистана. – Москва, 1930. Стр. 62; Ф.И. Ильютенко. Басмачество в Локае. – Москва-Ленинград, 1929. Стр. 28; Г.Г. Хитенков. Локайская лошадь // Конские породы Средней Азии. – Москва, 1937. Стр. 222). Еще одна часть ученых-исследователей корни локайцев связывает с карлуками и полагает, что до завоевания арабами Центральной Азии локайцы обитали на берегах правого притока Амударьи (Материалы по районированию Средней Азии. Кн.1. Территория и население Бухары и Хорезма, ч.1. – Бухара. Ташкент, 1926. Стр. 198; М.Е. Массон. К истории происхождения локайской лошади // «Известия ТаджФАН СССР». – 1949, № 15. Стр. 53). Подавляющая часть исследовательских работ, основанных на исторических источниках и убедительных сведениях, утверждает, что локайцы имеют прямую родственную связь с родами и племенами Дешт-и-Кыпшака и подчеркивают особую их духовно-культурную близость с казахами. Например, если в составе племени локай зарегистрированы 155 родов и 69 из них являются тюркоязычными кочевниками, то подтверждено, что 38 родов имеют одинаковые с казахскими родами названия, а 28 из этих родов имеются в составе казахских племен аргын, найман, керей и кыпшак Среднего жуза (Н.А. Аристов. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей, и сведения об их численности. – «Живая старина», вып. ІІІ и IV, 1898. Стр. 358-368; Б.Х. Карамышева. К вопросу о происхождении локайцев. – «Советская этнография», 1952. № 4. Стр. 11-29; Б.Х. Карамышева. Узбеки-локайцы Южного Таджикстана, вып.1. Историко-этнографический очерк животноводства в дореволюционный период. – Труды Института истории, археологии и этно¬графии АН Таджикской ССР. Т.28. – Душанбе, 1954. Стр. 121-159). Из истории известно, что во времена джунгарского нашествия аргыны Среднего жуза кочевали, начиная с берегов Сырдарьи вплоть до городов Нурата и Самарканда, и что в это же время рода Младшего жуза вынуждены были потесниться до границ Бухарского и Хивинского ханств. Особенно после сумятицы и потрясений 1723 года, когда часть родов Среднего жуза рассеялась по северному побережью Сырдарьи, а другой части поневоле пришлось двигаться в сторону расположенного на юге Самарканда (А.И. Левшин. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей, ч. II. – СПб., 1832. Стр. 69-70; В.В. Востров, М.С.Муканов. Родоплеменной состав и расселение казахов (конец ХIХ – начало ХХ в.). – Алматы, 1968. Стр. 69). В итоге, согласно древней традиции кочевых родов и племен, когда в пору расцвета и увеличения численности, твердо встав на ноги, от основного племени отделялись рода и уходили в самостоятельную жизнь и, наоборот, поредев числом и ослабнув, рода присоединялись обратно к основному племени, рода и племена, прибывшие на новое место, стали объединяться, приспосабливаться друг к другу и образовывать новые этнические группы. Одним из убедительных доказательств этого факта являются дошедшие до нас письменные сведения XVII-XVIII веков, в которых представители всех казахских родов в составе племени локай утверждали, что они ведут свое происхождение от катаганов (Ханство Кундуз. Из донесения д-ра Лорда, члена экспедиции капитана Бернса, от 25 июля 1838 г. – Сборник географических и статистических материалов по Азии. Вып. ХV. – СПб., 1885. Стр. 273).
КАРАКАЛПАК. 1. В составе рода канжыгалы племени аргын Среднего жуза есть ата с названием каракалпак (М.Ж.Копейулы). 2. Каракалпаки - один из тюркоязычных народов.
КАРАКА;С. 1. Среди двенадцати ата абак кереев Среднего жуза есть род каракас. 2. В Мажарстане (Венгрии) среди кыпшаков также есть род каракас (каракаш). 3. Один из основных племен в составе тувинского народа – племя каракас (Н.Ф.Катанов).
КАРАКОЙЛЫ;. 1. Среди дулатов Старшего жуза есть род каракойлы. Согласно шежире, если одна из ветвей дулатов ведет свое происхождение от Ботбая, то от него родился Коралас, а от него – Каракойлы. 2. Одна из ветвей дулатов Старшего жуза ведет свое происхождение от Сикыма, чьи три сына – Жанибек, Алибек и Макпал стали родоначальниками трех родовых объединений (ата). В родословных повествованиях (шежире) Жанибека называют – каракойлы, а Алибека – аккойлы. 3. Один из ата, берущих свое начало из рода тылик племени ысты Старшего жуза, называется каракойлы. 4. Есть ата с названием каракойлы и в составе кыпшаков Среднего жуза. 5. В составе племени табын объединения жетыру Младшего жуза есть род, который называется бозым. В одной из версий шежире говорится, что род бозым стал истоком для четырех родовых объединений (ата) – кайыркожа, токсиык, асан и каракойлы. Этих четыре ата собирательно называют «тортуыл». 6. Есть ата с названием каракойлы и в составе племени керейт объединения жетыру Младшего жуза (Керейт – Саужайлы – Коне – Дулат – Асан – Каракойлы). 7. Каракойлы на уровне родов и племен встречаются среди турок, туркменов, узбеков и каракалпаков. 8. В XV веке от самого Хорасана и Хисара вплоть до Бадахшана кочевали около 4-5 тысяч семей каракойлы. По словам Бабура, в связи с тем, что к верховной власти пришли аккойлы, эти каракойлы перебрались сюда из Ирака и Азербайджана (Бабур-наме. Записки Бабура. Перевод М. Салье. – Ташкент, 1958. Стр. 40).
КАРАКЫПШАК. 1. Одно из ответвлений объединения кыпшакских племен в Средние века. 2. Одна из ветвей казахского племени кыпшак Среднего жуза, т.е. объединение родов называется «каракыпшак». Широко распространенная среди народа версия шежире гласит: от Кыпшака родился могучий Сулим, от него – Аккобик, а от него – провидец и мудрец Муйизды Сары (абыз). От Сары абыза – Каракыпшак, Сарыкыпшак, Кытайкыпшак, Торыкыпшак, Куланкыпшак, ставшие родоначальниками пяти одноименных родовых объединений (ата). От Каракыпшака сыновья – Тойбастар, Токтар би, Ойбас батыр. Из них от Токтар бия – Колденен, Карабалык, Торайгыр, Бултын, и Узын. Это и есть все те ата, из которых состоит союз родов каракыпшак. Имя Ойбас стало ураном всех кыпшаков Среднего жуза. 3. Род каракыпшак есть в составе башкуртского народа. 4. Есть сведения о том, что и среди крымских татар когда-то был род каракыпшак (А.И. Маркевич. Географическая номенклатура Крыма, как исторический материал. – Симферополь, 1928. Стр. 11). 5. Есть род каракыпшак и среди кыргызов Синьцзяна (Восточный Туркестан).
КАРАСИРА;К. 1. В состав рода аталык племени ошакты Старшего жуза входит родовое объединение (ата) карасирак. 2. Есть ата под названием карасирак и в составе племени конырат Среднего жуза (Конырат – Коктынулы – Кара – Карасирак).
КАРАТОКА;. 1. Среди аргынов Среднего жуза родословная племени куандык разворачивается следующим образом: от куандыков - карпык, от него берут начало рода мамбет, козей, тынали. Из них от козеев начинается род под названием каратока (тока). 2. Один из ата, входящих в состав племени бериш объединения байулы Младшего жуза, называется каратокай.
КАРАШ. 1. Есть род под названием караш в составе племени дулат Старшего жуза. 2. Один из ата, восходящих к роду тобыш племени адай Младшего жуза, называется караш.
КАРАШО;Р. 1. Среди аргынов Среднего жуза из племени каракесек (болаткожа) берет начало род под названием туйте. Одно из ответвлений этого самого туйте называется карашор. 2. Есть род карашора; у соседнего кыргызского народа.
КАРКАРА;. 1. Один из ата в составе племени сыргели Старшего жуза называется каркара (Сыргели – Караконырдек – Самен – Каркара). 2. Есть ата с названием каркара и в составе родов сикым и жаныс племени дулат Старшего жуза (Сикым – Шуылдак – Каркара; Жаныс – Шегир – Кедейабыз – Назар – Каркара). 3. Также ата с названием каркара есть внутри племени рамадан из объединения жетыру Младшего жуза (Рамадан – Алатау – Каркара).
КАРПЫ;К. 1. Карпык – так называется один из родов племени аргын-куандыков Среднего жуза. 2. Один из ата, берущих начало в роду тиней племени адай объединения байулы Младшего жуза, называется карпык.
КАТАГАН. 1. Один из основных родов в составе Старшего жуза – род катаган (см. в главе «Казахские этнотопонимы» разъяснения, данные по поводу топонима Катаган). 2. Есть ата с названием катаган в составе племени конырат Среднего жуза (Конырат – Котеншы – Досымкул – Ескара – Шуйлиш – Жетымдер – Маметек – Катаган). 3. Основное племя, обитающее в Узбекистане, в окрестностях городов Ташкент, Ходжент и Самарканд – племя катаган. 4. Крупнейшее племя среди узбеков и таджиков – племя локай, чьи представители считают, что они происходят от катаганов. 5. Есть род катаган и в составе кыргызского народа. Согласно данным шежире род катаган входит в состав правого крыла аркалыкских кыргызов. Вот как говорится про род катаган в эпосе «Манас»:
«Прямые потомки катаганов -
Кыргызы, рожденные от трех сыновей,
И у них у всех один предок».
(Манас. Первая часть. 2-я книга. – Фрунзе, 1958. Стр. 104).
6. Есть род катаган и в составе ногайского народа. 7. Катаганы проживают также на севере Афганистана, в аймаках Кундыз (Кундуз) и Таскорган (г.Ташкурган в провинции Балх). 8. Есть катаганы и в составе рода курама.
КИЯТ. 1. Данные шежире говорят о том, что среди казахов был род кият, который не входил в жузы, а также о том, что они со временем влились в составы основных родов и племен. Особенно много сведений об установившейся некогда традиции частых браков и родства по линии сватов (фратрийное родство) между киятами и коныратами. Алишер Навои в своих трудах отмечал, что традиции родства по линии сватов между киятами и коныратами уходят корнями в глубокое прошлое, а также писал о том, что ханские потомки считали за честь брать в жены девушек из племен кият и конырат. 2. В составе родов катаган (шанышкылы) Старшего жуза есть ата с названием кият. Согласно шежире от Катагана родился Айырылмас, от него – Бектау, от него – Балык, от него – Кият. 3. Род кият есть в составе узбекского, каракалпакского, кыргызского, ногайского и башкуртского народов. 4. Монгольское племя тайджут внутри себя подразделяется на два рода – кият-уркин и кият-борджигин (Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. I том. Книга первая. – Москва-Ленинград, 1952. Стр. 79, 105, 153, 177). Легендарный Чингисхан был выходцем из рода кият-борджигин.
КОЖА;. 1. Одно из казахских племен, которое не входит в состав жузов – кожа. Но, несмотря на то, что они не входят в жузы, во всех казахских родах присутствуют свои аулеты кожа. 2. Также кожа входят в составы многих тюркоязычных народов. И хотя они сумели сохранить свой этноним "кожа", однако, коренные народы их ассимилировали, и кожа, приняв их обычаи и традиции, давно уже слились с ними. К примеру, в 1924 году комиссия по районированию Средней Азии зарегистрировала узбекоязычных кожа на территории Пашхурда - 1100 человек, на берегах рек Сурхан и Кумкорган -–20 человек (Материалы по районированию Средней Азии. Кн. 1. Территория и население Бухары и Хорезма, ч. 1. – Бухара, Ташкент, 1926. Стр. 267). Одно из основных племен среди узбекского и таджикского народов – племя конырат. В составе костанбалы, являющегося ответвлением племени конырат, есть род бандикушик, а внутри этого рода есть родовое объединение (ата) кожа. Туркмены-шайкы (шейхи) считают себя одной из ветвей кожа, ведущих свое происхождение от первого халифа Абу-Бакра (К. Атаев. Некоторые данные по этнографии туркмен-шейхов // Труды института истории, археологии и этнографии АН Туркменской ССР. Т.VII, сер. этногр. – Ашхабад, 1963. Стр. 75-76). Представители рода сейид среди узбеков и таджиков считают себя одной из ветвей кожа – потомков Али и Фатимы (дочь пророка Мухаммеда (с.г.в)).
КОЖАМБЕРДЫ;. 1. Ата с названием кожамберды есть в составе племен сыргели и дулат Старшего жуза (Сыргели – Карабатыр – Жаксыкельды – Кожамберды; Дулат – Жаныс – Жанту – Жайылмыс – Кожамберды). 2. Также ата с названием кожамберды есть в составе племени жаппас (алтын) из объединения байулы Младшего жуза (Жаппас (Алтын) – Шунгыр – Буйра – Кожамберды).
КОНЫ;Р. 1. Из племени ысты; Старшего жуза берут начало два крупных и сильных рода – ойык и тылик. А от тыликов в свою очередь ведет свою родословную ата под названием коныр. 2. Также есть ата с названием коныр (койназар) в составе племени ошакты Старшего жуза. 3. Есть ата с названием коныр и в составе племени сыргели Старшего жуза (Сыргели – Шалдар – Жандос – Коныр). 4. Также ата с названием коныр есть в составе племен табын и кете Младшего жуза (Табын – Шомишты (Бозым) – Каракойлы – Коныр; Кете – Аккете – Турсынбай – Коныр).
КОНЫРАТ. 1. Одно из основных племен Среднего жуза – племя конырат. 2. Есть коныраты и в составе узбекского, каракалпакского, туркменского, кыргызского, крымско-татарского, ногайского и др. народов (Н.И. Веселовский, Н.А. Аристов, А.П. Чулошников, В.В. Решетов, Н.А. Баскаков и др.). 3. См. данные, касательно рода меркит (4). Некоторые исторические источники относят коныратов к Старшему жузу (И.И.Крафт). Согласно записям А.И.Левшина значительная часть племени конырат, выйдя из состава Среднего жуза, присоединилась к Старшему жузу (А.И. Левшин. Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей. – Алматы, 1996. Стр. 290). А данные казахских шежире говорят об обратном – племя конырат когда-то прежде входило в состав Старшего жуза.
КОНЫРБОРИ;К. 1. Албаны Старшего жуза внутри себя подразделяются на два родовых объединения (ата) – сары и шыбыл. А от шыбылов берут свое начало такие ата, как кызылборик (ботей), конырборик (отей) и бойдак. 2. Одним из двенадцати родов объединения байулы Младшего жуза является – род султансиык. От Султансиыка – сын Алаша, от него – Токберли, от него – Конырборик. Такие сведения сообщают нам шежире.
КОСАЙ. 1. Одним из ата, берущих свое начало из рода екей племени шапырашты Старшего жуза является – косай. 2. Ата с названием косай есть в составе племени канглы Старшего жуза (Канглы – Сарыканглы – Сыбаным (Ешкыли) – Косай). 3. Одним из ата, берущих начало от ветви котеншы племени конырат Среднего жуза, является косай (Котеншы – Жетымдер – Суркиык – Косай). 4. Есть ата с названием косай и в племени адай объединения байулы Младшего жуза (Адай – Кудайкул – Косай).
КОСТАНБАЛЫ. 1. Племя бериш входит в состав объединения байулы Младшего жуза. Байулы состоит из двенадцати родов. Одним из родов племени бериш является – костанбалы. Согласно данным шежире Бериш – Байсейит – Китас – Жайык – Есенкул – Ногай. От Ногая – Кояс, Уйсын, Костанбалы и Казанкулак – четыре сына, от которых берут начало четыре одноименных ата. 2. Одна из ветвей племени конырат среди узбекского и таджикского народов называется костанбалы. 3. Есть род костанбалы и в составе ногайского народа (среди кара ногаев).
КОТА;Н. 1. По данным шежире одним из первопредков аргынов считается Котан. По этому поводу акын Жанак написал следующие строки:
«Акын Котан был пращуром аргынов,
Владел он словом много лучше нас».
Есть также мнение, что слова эти написаны акыном Котешем. А от знаменитого Бухар жырау до нас дошли такие строки:
«Все мы, как есть, потомки Котанбая,
Аргынов отпрыски, побеги и плоды.
Каракожу, как предка, также знаем,
О Вседержитель, нас благослови!»
(М.Ж.Копейулы. Казахские шежире (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 14).
В исторических трудах есть сведения о том, что Котан был акыном, жившим в XIV веке (История Казахстана (;аза;стан тарихы). II том. – Алматы, 1998. Стр. 237).
Если мы обратим внимание на следующие строки М.Ж.Копейулы:
«Спроси, кто дальний предок мой – Котан!
Его благословил сам Беказиз султан!» -
получается, что Котан, видевший воочию Ахмеда Яссауи и получивший его благословение, жил в XIII веке. Также из исторических источников известно, что в те времена Котан был ханом таких объединенных племен, как аргыны, кыпшаки, ногаи, мангыты и др. В столице монголов Каракоруме в 1235 году состоялся курултай, где было принято решение о начале «похода на запад». Вследствие этого решения в 1236 году в местности между Едилем и Актобе произошло одно из грандиозных сражений, в результате которого вождь кыпшаков Бачман потерпел сокрушительное поражение, а хан Котан со своей ордой, состоящей из 40 тысяч семей ушел в Мажарстан (Венгрия). В Мажарстане Котан хан находит общий язык с королем Бела Четвертым, принимает католическую веру и в итоге становится жертвой соперничества между мажарскими (венгерскими) магнатами (Л.Н. Гумилев. Древняя Русь и Великая Степь. II том. – Москва, 1997. Стр. 64-65). На русские летописи, содержащие сведения о времени, когда жил хан Котан (Котян), необходимо смотреть критическим взглядом (Г.В. Носовский, А.Т. Фоменко. Введение в новую хронологию. Какой сейчас век? – Москва, 2001; Этих же авторов: Русь и Рим. Правильно ли мы понимаем историю? III и V тома. – Москва, 2001). Имена Котан - среди казахов, Котян - в русских летописях, Юитань - в китайских родословных, Удан - в монгольских рукописях и Хотан - в арабо-персидских источниках можно рассмотреть, сравнивая их с историко-этнологической точки зрения. 2. Арабские историки Ибн-Халдун и Ан-Новари писали о том, что в средние века одно из одиннадцати племен западного объединения кыпшаков называлось котан и что представители этого племени обитали на восточной стороне Днепра. 3. В Малой Бухаре проживает род котан (хотын). 4. В городе Хотан в Восточном Туркестане (Западная Монголия) есть омонголившиеся тюрки, которые называют себя котан (котын, хотон). Они состоят из семи родовых союзов (ата), один из которых называется маскар. А по данным казахских шежире объединение байулы Младшего жуза внутри себя подразделяется на три ветви – кыдырсиык, байсиык и султансиык. Из них от султансиыков берет начало один из ата, который называется – маскар. 5. Один из омонголившихся тюркских родов, проживающих на северо-западе Монголии в аймаках Усу и Кобда (Увс и Ховд), называется котын (котан, хотон). В основном это и есть те рода, что влились в состав монгольского племени дурбит (дэрбэт). В свое время такие ученые-исследователи, как Г.Н.Потанин, Б.Я.Владимирцев, А.Н.Самойлович и С.Бадымкатын в своих работах показали, что близкородственные ата в составе котынов назывались – курман, узбек, жас, казак, кудайберды, жупар, жалпак, шабай. В исследовательских работах таких известных ученых, как В.В.Радлов, А.Вамбери, Н.А.Аристов, Г.Н.Потанин, Б.Я.Владимирцев также даны некоторые сведения про котанов (хотонов) (В.В.Радлов. Письмо из Сибирии. – Москва, 1989. Стр. 100-101; А. Вамбери. Путешествие по Средней Азии. – СПб., 1874; Н.А. Аристов. Заметки… – СПб., 1896. 349-бет; Г.Н. Потанин. Очерки северо-западной Монголии. – СПб., 1881. 99-бет; Б.Я. Владимирцев. Работы по истории и этнографии монгольских народов. – Москва, 2002. 99-124-беттер). Стр. 100-101; А. Вамбери. Путешествие по Средней Азии. – СПб., 1874; Н.А. Аристов. Заметки… – СПб., 1896. Стр. 349; Г.Н. Потанин. Очерки северо-западной Монголии. – СПб., 1881. Стр. 99; Б.Я. Владимирцев. Работы по истории и этнографии монгольских народов. – Москва, 2002. Стр. 99-124). По сведениям этих ученых котанов (хотонов) в начале ХХ века насчитывалось около 300-400 семей. Если обратить более пристальное внимание на язык, верования и фольклор котанов, нетрудно убедиться, что среди тюркоязычных народов они наиболее близки к казахам. Например, в качестве сравнения можно взять фольклорно-этнографическую считалочку «Сауса;тар т;жікесі» («Спор между пальцами»).
Котаны говорят так:
«Большой палец сказал: давайте совершим воровство.
Указательный палец сказал: пригоним себе скота.
Средний палец сказал: откуда мы его возьмем?
Безымянный палец сказал: а если выйдет хозяин?
Мизинец сказал: мы дадим клятву и отделаемся.
(Б.Я. Владимирцев. Вышеуказанная работа. Стр. 116).
Казахи говорят так:
«Большой палец сказал: давайте совершим воровство?
Указательный палец сказал: давайте!
Средний палец сказал: а как нам быть с Богом?
Безымянный палец сказал: а что нам Бог сделает?
Мизинец сказал: зарежем черного барана и насытимся вволю, до одури.
Известный акын Байбота Серикбайулы утверждает, что между омонголившимися котанами (хотонами) и казахским родом котен существует определенная взаимосвязь (Б. Серикбайулы. История на кончике языка (Тіл ;шында;ы тарих). – Алматы, 2003. Стр. 328-329).
КОШКАР. 1. Род кошкар есть в племени аргын Среднего жуза. 2. Также род кошкар есть в составе племени кыпшак Среднего жуза. 3. В Мажарстане (в Венгрии) среди кыпшаков также есть род кошкар.
КУАНДЫК. 1. Большой и сильный род среди аргынов Среднего жуза называется куандык. 2. Большой и сильный род в составе узбекского племени локай называется куандык (А.Н.Аристов). Известный этнолог Б.Х.Кармышева, приводя 155 наименований локайских родов, говорит о том, что 69 из них встречаются у других тюркоязычных народов, а другой известный ученый-этнолог Ж.Артыкбаев сообщает далее, что «38 из этих 69-ти тождественны названиям казахских родов, а из них, в свою очередь 28 наименований совпадают с наименованиями родов Среднего жуза и особенно аргынов» (Ж. Артыкбаев. Локайцы – одна из ветвей казахского байтерека (Ла;ай – ;аза;ы б;йтеректі; бір б;та;ы). – Журнал «А;и;ат», 1999. № 5). Подобные сведения задают направление для дальнейших исследований этногенетических взаимосвязей казахских родов и племен с соседними тюркоязычными народами. Локайцы проживали в основном восточнее Бухары.
КУБА;. 1. Среди найманов Среднего жуза есть ответвление с названием ушкуба;. 2. У кыпшаков Среднего жуза также есть ответвление куба; кыпшак. 3. Вот как разворачивается родословная рода шомекей Младшего жуза: Бозгы;л, от него – Кельдыбай, от него – Альдерли;, от него – Келимбет, от него – Отебай, от него – Куба;. 4. В составе башкуртов есть род кубакан. 5. У узбеков есть род кобан. 6. В эпосе "Козы Корпеш и Баян сулу" есть такие строки: " Нет, Сарыбай по роду не ногай, он – кундыкер, народ его - кубан" (Каз. фольклор в собр. Г.Н. Потанина. – Алматы, 1972. Стр. 229, 242). 7. Упоминаемые в российских источниках Куман или Кубань, по-видимому, имеют общий корень с этнонимом куба;. Исследователи утверждают, что между такими наименованиями, как ;абуша; - ;ыпшы; - ;;ба -кубань - есть определенное родство. По легенде во время вражеского нашествия одна из жен бека Огуза, ожидавшая ребенка, спряталась в дупле дерева (дупло, полый ствол дерева - ;ауаша;, ;абуша;, ;обыша;) и там разрешилась от бремени. И так как ребенок родился в дупле (в кауашаке, кабушаке), ему дали имя Кыпшак. Кыпшака Огуз каган воспитывал сам, а когда сын повзрослел, сделал его властителем земель между Едилем и Доном (Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. – Москва-Ленинград, 1952. 1-том, 1-я книга. Стр. 84). Русское слово "полый" означает - пустой внутри (С.И. Ожегов. Словарь русского языка. – Москва, 1953. Стр. 507). И здесь обращает на себя внимание тот факт, что русское слово "половцы" и этноним "кыпшак" имеют одно значение. Оба этих слова означают дерево, имеющее в стволе полость, пусто;ту. Также, как заметил В.В.Радлов, слово "куман" - это сухостой (;у а;аш), а слово "ман" обозначает человека.
КУЛБОЛДЫ;. 1. Из племени суйиндык аргынов Среднего жуза берут начало такие ата, как токшора, оразгельды и каржас. Из них от оразгельды получил распространение ата – маймак, от него – ата кулболды. 2. В составе рода аргын басентиин Среднего жуза также есть ата с названием кулболды. 3. Родословная одного из ответвлений дулатов Старшего жуза выстраивается следующим образом: от Жаныса – Жарылкамыс, от него – Байимбет (Каскарау), от него – Букар, от него – Кулболды, чьи потомки в свою очередь умножились и образовали отдельный род. Ата с названием «кулболды» (в пер. «стал рабом» - прим. переводчика) встречаются в каждом из жузов, и это говорит о том, что прежде кровного родства они ставили веру, ибо, видимо, это было время массового принятия ислама. То есть это название, похоже, родилось от убеждения - «стал рабом одного лишь Аллаха» («Бір Алла;а ;;л болды»).
КУРАМА;. 1. Один из казахских родов, не входящих в составы жузов – род курама. 2. В составе узбекского и таджикского народов также есть рода с названием курама.
КУРБАН. 1. Один из ата в составе рода батыр племени сыргели Старшего жуза называется курбан. 2. Один из ата ветви котеншы племени конырат Среднего жуза также называется курбан (Котеншы – Макы – Жаманбай – Курбан).
КУРМАН. 1. Один из ата ветви укибай племени сыргели Старшего жуза называется курман. 2. Есть родовые объединения (ата) с названием курман в составе племен шанышкылы, албан и ошакты Старшего жуза (Шанышкылы – Бектау – Курман; Албан – Сары – Суйменды – Бозым – Жаншык – Альмерек –Курман; Ошакты – Аталык – Курман). 3. Есть ата с названием курман и в составе племен маскар и шеркеш объединения байулы Младшего жуза (Маскар – Куттыкадам – Курман; Шеркеш – Жаукашты – Курман).
КЫДЫРАЛИ;. 1. Один из ата, берущих свое начало из рода каракесек аргынов Среднего жуза, называется кыдырали. 2. Один из ата в составе рода каптагай племени найман Среднего жуза называется кыдырали.
КЫЗЫЛБОРИ;К. 1. Рода жолболды и молболды ветви шыбыл племени албан Старшего жуза собирательно называют «кызылборик» («боти;»). 2. Есть ата с названием кызылборик в племени алаша объединения байулы Младшего жуза. 3. Есть род кызылборик в составе узбекского племени катаган.
КЫЗЫЛКУ;РТ. 1. В Старшем жузе от Ысты; родился Жауатар, от него – Ойык, Тылик и Сызык. Из этих трех родовых объединений (ата) от Ойыка родились Кызылкурт, Ауызусыген (Зорбай) и Кокшекоз (Орбай). 2. Есть ата с названием кызылкурт в составе рода жаныс племени дулат Старшего жуза. 3. Один из двенадцати родов абак кереев Среднего жуза – шубарайгыр. От Шубарайгыра родились три сына - Шотбан (Толым, Тогыз), Калпе;, Отекул. Потомки этих трех ата сформировались в рода балта, калпе, тогызак, кабыл, байбише, байбура;, канымбике, тузи;к, сарыкоз (есимбет), кызылкурт (досымбет), боле;к и мурат. То есть, один из двенадцати родов в составе шубарайгыров называется кызылкурт. 4. Объединение байулы Младшего жуза внутри себя подразделяется на двенадцать родовых объединений. От одной из ветвей под названием султансиы;к берут начало племена байбакты, тана;, маскар, алаша;, кызылкурт. Знаменитый композитор и кюйши Курмангазы Сагырбайулы является выходцем из племени кызылкурт. 5. Племя тама; из объединения жетыру Младшего жуза внутри себя подразделяется на два ата - алип и жоги. Один из ата, берущих начало от алипа, называется кызылкурт. 6. Есть род жетыару; в составе кыргызского племени сару;. А уже в составе жетыару один из ата называется кызылкурт.
КЫПШАК. 1. Одно из основных племен Среднего жуза – племя кыпшак. 2. Среди албанов Старшего жуза один из ата называется кыпшак. 3. В роду шаншар аргын-каракесеков Среднего жуза есть ответвление с названием кыпшак. 4. Есть ответвление кыпшак и в роду айдабол среди аргын-суйиндыков Среднего жуза. 5. Рода кыпшаков есть и в составе турецкого, узбекского, азербайджанского, кыргызского, каракалпакского, татарского, башкуртского, алтайского, хакасского, крымско-татарского, тувинского, монгольского, туркменского, кумыкского, ногайского, карачаевского, караимского, балкарского и др. народов (Н.А. Баскаков. Тюркские языки. – Москва, 1960. Стр. 133, 136, 188; З.Ш. Навширванов. Предварительные заметки о племенном составе тюркских народностей, пребывавших на юге Руси и в Крыму // «Известия Таврического общества истории, археологии и этнографии». III том. – Симферополь, 1929. Стр. 83; С.М. Абрамзон. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. – Фрунзе, 1990. Стр. 43; Т.А. Жданко. Очерки исторической этнографии каракалпаков (родоплеменная структура и расселение в ХIХ – начале ХХ в.). ТИЭ, новая серия. IХ том. – Москва, 1950. Стр. 37; А.Д. Гребенкин. Узбеки // «Русский Туркестан», II-е издание. – Москва, 1872. Стр. 59, 100; Л.П. Потапов. Этнический состав и происхождение алтайцев. – Ленинград, 1969. Стр. 23-24 и др.). 6. В составе мажаров (венгров) самый сильный и большой род называется кыпшак. А.Н. Бернштам считал, что племена «цзюеше» или «цзюйше», жившие в I веке до н.э. и упоминаемые в китайских источниках, и есть кыпшаки (А.Н. Бернштам. Древнейшие тюркские элементы в этногенезе Средней Азии. – Советская этнография. № 6-7. 1947. Стр. 154). С таким мнением не согласен С.Г. Кляшторный (С.Г. Кляшторный. Кипчаки в рунических памятниках. – Тюркология. – Ленинград, 1986). С.М. Акынжанов же считает, что в китайских источниках кыпшаков называют «се» или «сир» (С.М. Акынжанов. Кипчаки в истории средневекового Казахстана. – Алматы, 1989). Татарские ученые этноним «кыпшак» сравнивают с другим этнонимом «;;ба са;» (в пер. светловолосые саки) (Лексемы агадир (агафирс), акацир и мишар в системе тюркских этнонимов. – Тюркология, 2004, № 5. Стр. 97).
КЫРГЫЗ. 1. Один из тюркоязычных народов – кыргызы. 2. В казахской среде есть рода с названием кыргыз. Места их наибольшего сосредоточения – Карагандинская, Жезказганская, Акмолинская и Кокшетауская области. В этих регионах большинство кыргызов – это родовые объединения (ата), вошедшие в составы родов племени аргын Среднего жуза. Такие ответвления, как жана кыргызы и бай кыргызы влились в состав родов карауыл и атыгай, а естек кыргызы вошли в состав каракесеков. 3. В составе племени уак Среднего жуза встречаются потомки кыргызского племени сарыбагыш. 4. Есть род кыргызов и среди алимов Младшего жуза. 5. Среди казахских толенгитов есть кыргызское родовое объединение (ата) – кусшы;. 6. Встречаются рода с названием кыргыз и среди узбекского, таджикского, ногайского и хакасского народов. 7. В Монголии, в окрестностях Консуколя проживают родственные тюркские племена, одно из них называется даркыт. В составе племени даркыт есть род с названием кыргыз.
КЫРЫ;К. 1. Один из родов, некогда влившихся в состав казахских родов и племен – это род кырык. (Н.А. Баскаков. Ногайский язык и его диалекты. Грамматика, тексты и словарь. – Москва-Ленинград, 1940. Стр. 132-140; Г.П. Васильева. Этнографические данные о происхождении туркменского народа. – Москва, 1964. Стр. 2; Д.Е. Еремеев. К семантике тюркской этнонимии // «Сборник этнонимов». – Москва, 1970. Стр. 140; Т.А. Жданко. Очерки исторической этнографии каракалпаков. Родоплеменная структура и расселение в ХIХ – начале ХХ века. – Москва-Ленинград, 1950. Стр. 39, 45; Т.И. Султанов. Опыт анализа традиционных списков 92 «племен иалатийа» // Средняя Азия в древности и в средневековье. – Москва, 1977. Стр. 165-176). Исторические факты говорят о том, что рода с названиями мын, жуз, кырык (тысяча, сто, сорок) родственны между собой и собирательно их называют «марка;», а также о том, что они в XIX веке обитали на юго-востоке Зеравшана, вдоль берегов Амударьи возле Гиссара и Балха, а также в Хивинском и Кокандском ханствах (Т.И. Султанов. Вышеуказанная работа). 2. Род кырык есть в составе ногаев, туркменов, каракалпаков и анатолийских курдов.
КЫРЫКМЫЛТЫ;К. 1. В Младшем жузе, в объединении байулы, состоящем из двенадцати родов, один из основных племен – это племя адай. В его составе есть род с названием мунал. От муналов берет начало ответвление шогы;, а от него в свою очередь отпочковывается кырыкмылтык. 2. Один из родов среди аргынов Среднего жуза называется кырыкмылтык. От кырыкмылтыков берут свое начало такие ата, как баймакара;, жаманкул, олжакул и букты; (Н.А.Аристов. Заметки. – СПб., 1896. Стр. 362). 3. Один из ата в составе найманов Среднего жуза называется кырыкмылтык.
КЫРЫКСАДА;К. 1. В составе племени маскар Младшего жуза есть род кырыксадак. 2. Есть ата с названием кырыксадак в составе рода шанышкылы Старшего жуза. 3. Внутри каракалпакского рода кендекли; один из ата называется кырыксадак. 4. Есть ата с названием кырыксадак и среди узбеков, в составе племени локай.
КЫТАЙ. 1. В племени кыпшак Среднего жуза есть род с названием кытай. Согласно казахским шежире, племя кыпшак внутри себя подразделяется на кара кыпшак, сары кыпшак, кытай кыпшак и кулан кыпшак. Г.Ф.Миллер в своем научном труде «История Сибири» делит кыпшаков на кулан кыпшаков, кытай кыпшаков, сагал кыпшаков, торайгыр кыпшаков и мажар (мадьяр) кыпшаков. 2. Есть род с названием кытай и в составе племени найман Среднего жуза (Материалы по киргизскому землепользованию. IХ том. 1905. Стр. 56, 156). 3. Один из родов левого крыла в составе кыргызского народа называется кытай. 4. В составе узбекского и таджикского народов одна из самых больших ветвей племени жуз называется кытай-жуз. Населяли они поймы рек Санзар и Сырдарья (Б.Х.Карамышева). И здесь необходимо упомянуть о том, что среди узбекского и таджикского народов существует традиция, в зависимости от того, где располагались их кочевья и стойбища, а также от того, с какими другими родами объединялись, род кытай подразделять на манжули кытай, шеруши кытай, кайшылы кытай, аралбай кытай, казаякты кытай, екышейх кытай, кайын кытай и др. 5. Есть род кытай и на Северном Кавказе, в составе ногаев (среди ак ногаев) (Н.А.Баскаков). 6. Также род кытай существует и среди башкуртского, каракалпакского, крымско-татарского и гагаузского народов. 7. Восточнее Казахстана проживает большой народ, который называется кытай (ханьжэнь, китайцы). В надписях на орхонских памятниках народ кытай назван «тобгач». 8. В «Словаре тюркских наречий» Махмуда Кашгари («Диван лугат ат-турк») также упоминается о племени кытай.
ЛАК. 1. Среди кыпшаков есть род, который называется лак. Одно из ответвлений кыпшаков в Казахстане называют торы; кыпшак. Согласно данным шежире от Торы; родились Альпейис и Кулпейис. От Альпейиса – Китабан и Туйишке;. От Туйишке – Карамойын и Лак. 2. На Кавказе есть народ, который называется лак (лакцы).
МАДИЯР. 1. Объединение байулы Младшего жуза состоит из двенадцати ата, один из которых называется мадияр (мадьяр). 2. В составе племени кыпшак Среднего жуза есть родовые объединения (ата) – узын, торы;, бултын, кольденен и карабалык, которых собирательно называют "бес танбалы кыпшак" (бес танба - в пер. пять тамг, пять знаков, т.е., пять родовых объединений кыпшаков, каждый со своей тамгой). Среди них выходец из родового объединения (ата) булты;н – Биболат, от него сын – Агыс, от него –Шуак, от него – Орис (Орыс), от него – Тобет, от него родился Мадияр. Согласно другой версии шежире от Бултына родились Орис и Бегис. От Ориса – Тобет, Кулатай и Мадияр. А от Бегиса –Жоламан, от него – Есенгельды и Абилькасым. 3. Одна из ветвей аргынов Среднего жуза - "киши аргын" или "токал аргын", в составе которой также есть ата под названием мадияр. В основном они пребывали в окрестностях Торгая, вдоль берегов реки Коныраулы;. 4. Венгры себя называют мадьярами (мажарами). 5. В составе ногайского народа также есть род мадьяр (мажар).
МАЙКЫ;. 1. В составе рода каракесек, ведущего свою родословную от мейрам аргынов Среднего жуза, один ата называется майкы;. 2. Абак кереи состоят из двенадцати родов. Выходец из абак кереев – Куттыкожа является отцом Майкы. 3. Майкы би был современником Чингисхана.
МАЛАЙ. 1. В состав рода тутанбалы; племени сыргели; Старшего жуза входит родовое объединение (ата) с названием малай. 2. Есть также ата с названием малай в составе племен дулат и сарыуйсын Старшего жуза (Дулат – Шымыр – Бекболат – Шильмамбет – Ногай – Малай; Сарыуйсын – Жакып – Кайкы; – Жанберды; –Малай). 3. Один ата в составе рода суйиндык племени аргын Среднего жуза называется малай (Суйиндык – Оразкельды – Мажи;к – Малай).
МАНГЫТАЙ. 1. Один род, берущий начало из ответвления котеншы племени конырат Среднего жуза, называется мангытай. Вот как разворачивается их родословная, согласно данным шежире: Конырат –Наганай - Мельдеби – Котеншы; – Сулы; - Мулкаман – Каба; (Байимбет) - Мангытай. Каракалпакский знаток шежире Акбала Амирканулы в своих записях отмечает, что после войны между войсками Едыге и Хромого Тимура, рассыпавшиеся по всей степи рода мангыт и кытай объединились, назвавшись мангытай, и присоединились к сангылам из племени конырат (Газета «Ана тілі», 1992. № 49. 10 декабря). 2. В составе рода шомекей Младшего жуза один ата называется мангытай. Согласно данным шежире Шомекей - Коне;к - Кыдырымбет - Алшагыр - Копсек – Менисай – Сапак – Кошкаралы - Мангытай. 3. В составе племенного объединения алим Младшего жуза также есть ата с названием мангытай. В соответствии с данными шежире Алим – Айнык – Сарбас – Бактыберли – Медет – Мангытай. 4. В книге знатока шежире Сайдаккожи Жусипулы "История казахских племен" («;аза; тайпаларыны; тарихы»), увидевшей свет в 1875 году в Бухаре, говорится о том, что в состав Ногайлинского улуса входил род мангытай, а также о том, что название мангытай - это объединенное название двух родов - мангыт и кытай (Газета «Ана тілі», 1992. № 31. 6 августа). 5. Один из родов племени жалайыр Старшего жуза, берущий свое начало из ответвления шуманак, называется мангытай. 6. Есть род мангытай (мингаты;) и среди народа тыва на Енисее. 7. Род мангыт есть в составе узбекского, таджикского и ногайского народов. 8. См. сведения, касающиеся рода меркит (4). В.В.Бартольд писал: " Некогда обитавшие в Восточной Азии мангыты – родственный монголам народ" (В.В. Бартольд. Сочинения. V том. – Москва, 1968. Стр. 212). Присутствие мангытов в составе тюркоязычных народов от Алтая до Крыма – это, видимо, следствие монгольского нашествия на эти земли. В исторических источниках содержатся сведения о том, что род кытай встречается среди племен кыпшак и найман, а также в составе кыргызского народа. Исследователь В.Я. Сидихменов пишет в своем труде «Китай: страницы прошлого» о том, что используемое в современных научных работах слово «кытай» обозначает киданей и, что в составе государства Ляо, существовавшего в 916-1125 годах на обширных просторах между Маньчжурией и горным хребтом Ирен-Хабырга (Тянь-Шань), был и народ киданей (В.Я. Сидихменов. Китай: страницы прошлого. – Москва, 1987. Стр. 261). Развивая эту тему далее, Абилез Шарипулы говорит о том, что в начале Х века кара кидани (черные кидани) создали в Китае царство Ляо, что в персидских источниках их называют «кара кытай» (черные кытаи), в арабских – «кара кидани», а в китайских летописях - «хи чидан» и, что позднее кара кидани, подчинив себе государство караханидов, создали государство Западное Ляо и сделали своей столицей город Самарканд (А.Шарипулы. Или. – Газета «Шал;ар», 1992. № 29. 7 августа). В свое время также и профессор Сарсен Аманжолов писал, что племя конырат состоит из различных родовых союзов, в числе которых и ногайские рода мангыт и сангыл, когда-то присоединившиеся к ним и получившие свои тамги (С. Аманжолов. Вопросы диалектологии и истории казахского народа. – Алматы, 1959. Стр. 15). Поэт Байбота Серикбайулы, занимающийся исследованием этимологии слов, писал о том, что встречающееся в «Сокровенном сказании монголов» название «мангуд» по-казахски будет «мангыт», а «-ууд» в монгольском языке является окончанием множественного числа (Б. Серикбайулы. История на кончике языка (Тіл ;шында;ы тарих). – Алматы, 2003. Стр. 320). Махмуд Кашгари в числе тюркских племен называет и племя хытай (кытай) (М. Кашгари. Единый в основе тюркский язык (Т;бі бір т;ркі тілі). – Алматы, 1993. Стр. 10).
МАСКАР. 1. Один из родов, берущих свое начало от султансиыков объединения байулы Младшего жуза, это – род маскар. 2. Род маскар есть и в составе башкуртского и монгольского народов. В Восточном Туркестане (Западная Монголия) в городе Котан проживает народ котан (котын, хотон), это - омонголившиеся тюрки. Они состоят из семи родовых объединений (ата), одно из которых называется маскар.
МАТАЙ. 1. Большой и сильный род в составе племени найман называется матай. 2. Среди аргын-басентиинов есть ата с названием матай.
МАМБЕТ. 1. Родовые объединения (ата) с названием мамбет есть в составе племен сыргели и албан Старшего жуза (Сыргели; – Жайдак – Жадигер – Тате; – Мамбет; Албан – Шыбыл – Кызылборик – Жолболды – Керейкул – Мамбет). 2. Есть ата с названием мамбет в племени кердери; объединения жетыру Младшего жуза (Кердери – Жабагы; – Кусбек – Мамбет).
МЕРКИТ. 1. Среди абак кереев Среднего жуза есть род меркит. 2. Есть род меркит и в составе кыргызского народа. 3. В составе рода балгалы, считающегося одной из ветвей узбекского племени конырат (уактанбалы), также есть ата с названием меркит. 4. Во Внутренней Монголии есть род даркы;т, который в XIII веке охранял ставку Чингисхана и с той поры по сей день бережно хранит память о своем прошлом. Общее их число составляет около пятиста семей. Придерживаются тенгрианского вероисповедания. Близкородственные браки у них запрещены вплоть до седьмого-девятого коленей. По словам бурятского ученого Цебена Жамсырынова их разговорная речь отличается от современного монгольского языка. Согласно данным, дошедшим до нас из уст в уста, род даркыт – это, видимо, потомки тех, кто составлял малое войско, охранявшее Чингисхана. В составе этого рода даркыт есть родовые объединения (ата) баркы, жалайыр, конырат, мангыт и меркит.
МУЛКАМА;Н. 1. Один из ата в составе племени сыргели Старшего жуза – мулкаман (Караконырдек – Сак – Ногайшора; – Мулкаман). 2. Есть ата с названием мулкаман и в составе племени конырат Среднего жуза (Конырат – Котеншы; – Сопы; – Мулкаман).
МЫН. 1. Род мын есть в составе ногайского и узбекского народов. 2. В некоторых казахских шежире говорится о существовавшем некогда в далеком прошлом родовом объединении (ата) с названием мын (мын – тысяча).
НАЗАР. 1. Родовые объединения (ата) с названием назар есть в составе родов жаныс и шымыр племени дулат Старшего жуза (Жаныс – Байыс – Назар; Жаныс – Шегир – Кедейабыз – Назар; Шымыр – Темир – Арыкжигит – Назар). 2. Есть ата с названием назар и в составе племен шекты; и кете; объединения алим Младшего жуза (Шекты – Орыс – Болек – Бужыр – Назар; Кете – Адамкожа – Назар).
НАЙМАН. 1. Большое племя в составе Среднего жуза называется найман. 2. В роду айдабол, ведущем свое начало от суйиндыков в составе аргынов Среднего жуза, есть ответвление найман (кызай, баганалы, бура;). 3. Есть ответвление найман (бура) и в составе рода шаншар среди аргын-каракесеков Среднего жуза. 4. Найманы есть и в составе узбекского, таджикского, башкуртского, ногайского, каракалпакского, кыргызского, алтайского, крымско-татарского, гагаузского и др. народов. Значительная часть найманов до XVIII века наряду с коныратами обитала в окрестностях Термеза. Однако, в связи с общественно-политическими событиями тех смутных лет найманы вынуждены были переместиться сначала в Балх, а затем и в сторону Зеравшана (А.Д. Гребенкин. Узбеки. – Русский Туркестан. Сборник, изданный по поводу политехнической выставки. Вып. II. – Москва, 1872. Стр. 81; Абдурахман-и Тали. История Абулфейз-хана. Перевод А.А. Семенова. – Ташкент, 1959. Стр. 42-43). Узбекские найманы ведут свое происхождение от одного из родовых объединений (ата) рода марка;. 5. Есть рода найман и среди монголов и бурятов (Ц.Б.Цыбендамбаев. Бурятские исторические хроники и родословные. – Улан-Удэ, 1972. Стр. 189).
НАУРЫЗ. 1. Один из ата, берущих свое начало из рода кайшылы племени сыргели; Старшего жуза, называется наурыз. 2. Есть ата с названием наурыз и в составе племен бериш и жаппас объединения байулы Младшего жуза (Бериш – Байсейит – Жайык – Наурыз; Жаппас – Каракоз – Калкаман – Наурыз).
НОГАЙ. 1. Есть ата с названием ногай в составе рода шымыр племени дулат Старшего жуза. Род шымыр внутри себя подразделяется на ветви бекболат, шынкожа и темир. Из них от Бекболата родился Шильмамбет, от него – Кыргызалы;, Кули;, Ногай. По еще одной из версий шежире от Шильмамбета идут Шильма;н, Жаулыбай, Анлакул, Кудайкул, Сали;к, Кули;, Ногай и их потомки. 2. Есть ата ногай и среди албанов Старшего жуза. Если албаны внутри себя делятся на две ветви – айт и бозы;м, то из них от Бозыма – Жаншык, Таз (Шобал), Сарыбай. Далее от Таза – Бозак, Ногай и их потомки, составляющие два одноименных с ними ата. 3. В составе ответвления котеншы племени конырат Среднего жуза также есть один ата с названием ногай. 4. Есть ата с названием кылды-ногай в составе племени аргын Среднего жуза. 5. Есть аулет с названием «аул ногаев» в составе рода каракерей племени найман Среднего жуза. По данным шежире у каракерея Кабанбай батыра было семь сыновей – Умбетей, Кышкентай, Сырымбет, Едыге, Байток, Дойнак, Али. Потомки младшего Али, разросшись, жили отдельным аулом. У Али от Каркара;, байбише (старшей жены) родились Садырбай, Жакас, Пусырман. Жакасу со временем суждено было стать владельцем огромного количества скота. Акын Асет говорил: «У Жакас бая есть семнадцать тысяч лошадей». На дочери этого самого Жакаса по имени Алкар женился один ногай, прибывший на Каркаралинскую ярмарку, женился, да так и остался жить среди каракереев. Вот их-то потомки разрослись на множество ветвей и стали называться «аулом ногаев, влившимся в состав кожагул-каракереев (З. Саник. Б. Садыкан. Каракерей Кабанбай. – Алматы, 1991). 6. Внутри объединения байулы Младшего жуза, состоящего из двенадцати ветвей, в племени бери;ш есть ата с названием ногай. В некоторых шежире один из двенадцати ата в составе байулы; называется ногай-казак. Орда, созданная большими ногаями в XVI веке в междуречье Жем (Эмба) и Сырдарьи называлась Алтуыл (Жембойлык – в пер. «вдоль Эмбы»). Позже, когда Ногайская Орда распалась, население орды Алтуыл полностью вошло в состав казахского народа. Это и есть ногай-казахи, упоминаемые в казахских шежире. Из исторических источников известно, когда в 1801 году образовалась Внутренняя (Букеевская) орда, среди других родов и племен, вошедших в ее состав, было около 620 семей ногаев (ногайлы). 7. Есть ата с названием ногай и в составе объединения алим Младшего жуза. В соответствии с данными шежире от Алима родился Уланак, от него – Есиль, от него – Унги;т, от него – Жака;у. От четвертой жены этого самого Жакау, говорят, родился Ногай (Ж. Дауренбекулы, С. Куттыбайулы. Шесть ата алимов (Алты ата ;лім). – Алматы, 1992. Стр. 15-16). 8. Ногаи – название народа, обитающего на Кавказе. Они живут рассеянно среди карачаев, черкешей, дагестанцев, чеченов и ингушей. Таковую судьбу им предписала история. По переписи 1985 года ногаев 65 тысяч человек. Ногаи получили свой этноним от имени правителя Золотой Орды хана Ногая. 9. Среди узбеков и таджиков в составе канжыгалы, являющихся одним из ответвлений племени конырат, есть род ногай. Приведем некоторые сведения о ногаях из книги Сайдаккожи Жусипулы «История казахских племен», изданной в 1875 году в Бухаре: «Ногаи в XVII веке, после падения последней орды Ногайского улуса Аштарханского ханства пришли на земли казахов. И так как верование и язык были схожими, они смешались с казахскими племенами. Группа ногаев под названием ширбан вошла в состав племени конырат Среднего жуза, а другая часть под названием мамай-герлик – в состав племени жагалбайлы Младшего жуза. И по сей день они находятся там и называют себя ногай, ногайлы (Газета «Ана тілі», 1993. 15 апреля). Вот что говорит о ногаях С.А. Плетнева: «По сути дела Ногайская орда – это потомки половецкого народа, вошедшего в состав Золотой Орды где-то в середине XIII века» (С.А. Плетнева. Кочевники Средневековья: поиски исторических закономерностей. – Москва, 1982. Стр. 140). По этому поводу академик В.М.Жирмунский сказал следующее: «Восточное крыло Ногайского улуса… по-видимому, влилось в состав структурной части казахов под названием Младший жуз» (В.М. Жирмунский. Тюркский героический эпос. – Ленинград, 1974. Стр. 489). Ключевое мнение по Ногайской орде и этнониму ногай высказал профессор Мухтар Кул-Мухаммед: «Начиная с эпохи Чингисхана существует обычай называть народ по имени его правителя, как например, улус Джучи, улус Чагатая, улус Узбека, аулет Хулагу. Точно также, по нашему мнению, государство, созданное ханом Ногаем, стало называться Ногайской ордой и народ, похоже, также стал называться ногаями. Еще одно тому доказательство - в источниках, касательно эпохи Чингисхана и его родословной, нигде не встречается род или племя с названием «ногай». Это название улуса (народа) стало появляться в письменных источниках, начиная с эпохи Ногай хана» (М. Кул-Мухаммед. Монке би. Легенда и истина (М;;ке би. А;ыз бен а;и;ат). – Газета «Егемен ;аза;стан», 2003. 18 ноября).
ОЙБАС. 1. Ата с названием ойбас есть в составе племени кыпшак Среднего жуза. 2. Среди узбеков и таджиков, в составе ответвления айылдан (айынны) племени конырат есть ата с названием ойбас.
ОЙМАУЫТ. 1. Род оймауыт входит в состав родовой группы жаныс Старшего жуза. 2. Один из восьми родов в составе каракалпакского племени кенегес называется оймауыт.
ОРМАН. 1. Один из ата, берущих начало в роду жайдак племени сыргели Старшего жуза, называется орман. 2. Есть ата с названием орман внутри рода суйиндык племени аргын Среднего жуза (Суйиндык – Оразкельды – Мамык – Орман). 3. Также ата с названием орман есть в составе племени шеркеш объединения байулы Младшего жуза (Шеркеш – Кыран – Орман).
ОРЫС. 1. Есть ата с названием орыс в составе рода шыбыл племени шапырашты Старшего жуза. 2. И в составе племени сыргели Старшего жуза есть ата с названием орыс (Сыргели – Батыр – Есболай – Маса – Орыс).
ОШАКТЫ. 1. Большое племя в составе Старшего жуза – ошакты. 2. Есть род ошакты в составе узбекского народа. Согласно данным шежире, из узбекского племени уйсын берут начало рода ошакты, козтанбалы, ергенекты;, катаган, кошши;.
ОТЕМИ;С. 1. Есть родовые объединения (ата) в составе племен албан, сыргели;, дулат Старшего жуза (Албан – Курткамай – Отемис; Сыргели – Жайдак – Отемис; Дулат – Жаныс – Жанту – Отемис).
РАМАДАН. 1. Один из родов в объединении жетыру; Младшего жуза называется рамадан. 2. Один из родов, входящих в состав племени найман Среднего жуза, это – род баганалы;, а в роду баганалы есть родовое объединение (ата) саргалдак, чья родословная далее разворачивается вот так: Рысай, отнего Карымсак, от него – Туктыбай, от него – Баянсары;, от него – Рамадан. 3. Есть ата с названием рамадан в составе рода айдабол среди аргын- суйиндыков Среднего жуза. 4. Есть ата с названием рамадан и в составе рода шаншар среди аргын-каракесеков Среднего жуза. 5. Есть род рамадан и в составе узбеков.
САКА;У. 1. Есть ата с названием сакау в племени албан Старшего жуза (Албан – Шыбыл – Кызылборик – Жолболды; – Сакау). 2. Также ата с названием сакау есть в составе племен аргын и керей Среднего жуза (Аргын – Суйиндык – Оразкельды – Мамык – Орманшы – Сакау; Керей – Абак керей – Меркит – Сакау). 3. Есть ата с названием сакау и в составе племени шеркеш объединения байулы Младшего жуза (Шеркеш – Коныс (Кояс) – Сакау).
САРЖЕТЫ;М. 1. Один из родов, берущих начало в ответвлении «Киши аргын» («Токал аргын») племени аргын Среднего жуза – саржетым. Вот как разворачивается их родословная по данным шежире: Аргын – Танбисопы; (Откырсопы) – Елемес – Есенбай – Ермен – Шагыр – Саржетым. 2. Также один из родов, берущих начало в ответвлении орынби; племени конырат Среднего жуза, называется саржетым. Вот их родословная: Конырат – Наганай – Орынби – Досымкул – Ескара; – Шуйкеш – Суркиык – Саржетым (Жетымдер). Обращает на себя внимание тот факт, что и саржетым-аргыны, и саржетым-коныраты состоят из двенадцати ата (М.С. Муканов. Этническая территория казахов в ХVIII начале – ХХ веков. – Алматы, 1991. Стр. 14; Ж. Бейсенбайулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1994. Стр. 129).
САРЫ;. 1. В составе таких племен и племенных объединений, как албан, кыпшак, конырат, аргын, байулы, жетыру, найман часто можно встретить ата с названием «сары». 2 В Венгрии (Мажарстане) в составе кыпшаков есть род сары (шары). 3. Есть ата с названием сары и среди племен шапырашты; и албан Старшего жуза (Шапырашты –Шыбыл – Сары; Албан – Сары). 4. Есть ата с названием сары и в составе племен конырат и таракты; Среднего жуза (Конырат – Котеншы; – Досымкул – Ескара; – Шуйли;ш – Жетымдер – Суркии;к – Сары; Таракты – Айт – Алим – Алда; – Кармы;с – Сары).
САРМАНТА;Й. 1. Один из родов в составе аргын-куандыков Среднего жуза – род сармантай. 2. Среди узбекского и таджикского народов один из ата в роду шешке; племени катаган называется сармантай.
САРЫБАГЫ;С. 1. Большой род в племени уак Среднего жуза – сарыбагыс. 2. Также большой род в составе кыргызского народа называется сарыбагыш.
САРЫУЙСЫ;Н. 1. Одно из племен Старшего жуза – сарыуйсын. 2. Есть рода с названием сарыуйсын в составе узбеков и кыргызов.
СЕМЫ;З. 1. Одна из ветвей племени найман Среднего жуза называется семыз найман. 2. Рода с названием семыз есть в составе узбекского и таджикского народов. Семызы проживают в основном в окрестностях Куляба. Начиная с XV века семызы вместе с родами конырат, жуз, локай, кесамир, катаган, дурмен из Казахской степи стали постепенно передвигаться в сторону Мавераннахра. Данные шежире говорят о том, что перекочевка этих родов и племен связана с Шейбани ханом.
СИКЫ;М. 1. Один из больших родов в составе племени дулат Старшего жуза называется сикым. 2. Ата с названием сикым берет начало в Среднем жузе из племени аргын, далее от каракесеков, а из них в свою очередь от туйте;.
СИЫ;К. 1.Среди казахов нет родов или племен с названием сиык, однако, часто встречаются названия ата и родов, заканчивающихся на формант «сиык». К примеру: 1. Один из ата, берущих начало от ветви узын племени кыпшак Среднего жуза, называется акырсиык. 2. Другой ата в составе рода сарыжомарт племени найман Среднего жуза называется алсиык. Также в составе племени найман есть ата с названием байсиык. 3. Есть ата с названием байсиык в составе рода токтамыс племени уак Среднего жуза. 4. Три сиыка, составившие ядро объединения байулы, состоящего из двенадцати ветвей – это султансиык, кадырсиык и баксиык (объединения родов). К этим трем «сиыкам» относятся восемь родов – шеркеш, шенеш, ысык, маскар, алаша, тана, аскар-байбакты, альке-кызылкурт. Также надо сказать, что в составе байулы есть ата с названием сарысиык. 5. В составе племенного объединения жетыру Младшего жуза есть ата с названием токсиык, берущий начало из ответвления бозым племени табы;н. 6. Есть ата с названиями аксиык и кожасиык в составе родов, берущих начало в Старшем жузе от ветви ойсы;л. 7. Необходимо обратить внимание на то, что название рода сикым племени дулат Старшего жуза является однокоренным словом с названием «сиык». Если такое родство подтвердится с историко- генеалогической позиции, можно будет смело утверждать, что процесс формирования казахской нации из родов и племен начался еще со времен Тюркского Каганата. 8. Одним из внежузовых формирований является племя сунак, в составе которого также есть род с названием сиык. Словом, нет сомнений в том, что название «сиык» тесно связано с процессом формирования казахского народа и содержит в себе еще немало тайн.
СИЫРШЫ;. 1. Большой род в составе племени жалайыр Старшего жуза называется сиыршы. Этот род среди жалайыров носит статус «владельца кара шанырака» (закон минората, т.е., согласно традиции, младший сын не образовывает самостоятельного хозяйства, а остается наследником отцовского очага – кара шанырак. Статус «владельца кара шанырака» существовал на всех уровнях, начиная с семьи (жан;я) и вплоть до племени (тайпа) – прим. переводчика). 2. Ата с названием сырымбет входит в состав племени албан Старшего жуза. По данным шежире сырымбеты ведут свою родословную от рода сиыршы. 3. Один из больших родов племени дулат Старшего жуза – это род ботбай, в состав которого входит ата с названием сиыршы.
СОКЫ;Р. 1. Род сокыр входит в состав племени кыпшак Среднего жуза. 2. Есть род сокыр (сокор) и в составе кыпшаков Мажарстана (Венгрии).
СУЙИНДЫ;К. 1. Один из больших и сильных родов племени аргын Среднего жуза называется суйиндык. 2. Есть ата с названием суйиндык, который относится к ветви кытай племени кыпшак Среднего жуза. 3. В Старшем жузе в племени албан есть род айттан, а в нем есть ата с названием суйиндык. 4. Один из ата в составе рода адай объединения байулы Младшего жуза также называется суйиндык (жаман адай). 5. Рода с названием суйиндык входят в состав каракалпаков, ногаев, узбеков, туркменов, башкуртов и народа саха. Например, в составе туркменского племени теке; есть род суюнджик (суйиндык) (Н.А. Аристов. Заметки... – СПб., 1897. Стр. 142). А среди узбеков род суйиндык есть в племени локай. Башкуртский же род суйиндык входит в объединение табын.
СЫРГЕЛИ;. 1. Племя сыргели берет начало от ойсылов Старшего жуза (см. в разделе «Казахские сакральные слова (древние предания, «;ария с;з»), в главе «Старший жуз» легенду о сыргели). 2. Есть рода с названием сыргели; в составе племен ергенекты; найман, кыпшак, конырат, ашамайлы; керей и уак Среднего жуза. 3. Есть ата с названием сыргели в составе племени теле;у Младшего жуза. 4. В составе ногайского народа есть род с названием уштанбалы; сыргели;. Известно, что согласно казахским шежире сыргели состоят из восемнадцати ата, один из которых называется «уштанбалы».
СЫРЛЫБАЙ. 1. Один из ата в составе племени сыргели Старшего жуза называется сырлыбай (кара). 2. Есть ата с названием сырлыбай в составе племени ысты; Старшего жуза (Ысты – Ойык – Кокшекоз – Сырлыбай). 3. Один из ата в составе рода жаныс племени дулат Старшего жуза также называется сырлыбай (Жаныс – Оймауыт – Каракелимбет – Сырлыбай). 4. Есть ата с названием сырлыбай и в составе племени таз объединения байулы Младшего жуза (Таз – Адай – Шаргы – Сырлыбай).
СЫРЫМБЕ;Т. 1. Есть родовые объединения (ата) с названием сырымбет в составе племен шапырашты и жалайыр Старшего жуза (Шапырашты – Айкым – Кудайкул – Сырымбет; Жалайыр – Сырманак – Сиыршы – Сырымбет). 2. Также ата с названием сырымбет есть в составе племени байбакты; объединения байулы Младшего жуза (Байбакты – Батак – Сырымбет).
ТАБЫ;Н. 1. Одно из племен объединения жетыру Младшего жуза – племя табын. 2. Род табын есть у узбеков, таджиков и башкуртов.
ТАЗ. 1. Одно из ответвлений племени албан Старшего жуза называется бозы;м, в состав которого входит ата с названием таз (шоба;л). 2. Согласно шежире Старшего жуза от Ошакты; родился Атшабар, от него идут четыре родовых объединения или ата - байдалы (байыл), тасжурек (акназар), аталык и коныр. У Тасжурека родились Солакай, Сейит, Токтауыл, Карсак, Болек, Толеу, Караман, Кайкы;, Таз, Тлеукабыл, Кенже; и Ошат. В некоторых шежире родословную разворачивают немного иначе: от Тасжурека – Косак, Солакай, Сейит, Токтауыл, Караман, Кельмембет, Болек, Тылеу, Кайкы, Тас, Таз и Кенже. 3. Согласно шежире Старшего жуза от Ысты; родился Жауатар, от него – Ойык, Тылик, Кокшекоз, Аузыусиген, Сайтек. Из них от Аузыусигена родились – Есим, Малай, Таз и Куланшы. От Таза берут начало родовые объединения (ата) альмембет и сарыкемпыр. Есть и другая версия: Ысты – Жауатар - Ойык – Ауызусиген (Зорбай) – Таз. 4. Есть ата с названием таз в составе рода куши;к племени жалайыр Старшего жуза. 5. Также ата с названием таз есть в составе племени сыргели; Старшего жуза (Сыргели – Шалдар – Шакаман –Таз). 6. Род с названием таз есть в составе ашамайлы; кереев Среднего жуза (Ашамайлы -–Шибай -–Танаш -–Таз). 7. В Среднем жузе от аргына Каракесека (Болаткожи) родился Акша, от него - Бошан. Одного из пятерых сыновей Бошана звали Таз, чьи потомки разрослись, умножились и создали самостоятельное родовое объединение - отдельный ата. 8. Среди найманов Среднего жуза есть род с названием актаз. Согласно шежире, одним из ата, берущих начало от ергенекты (сарыжомарт) найманов, называется баганалы;, от которого в свою очередь берет начало другой ата – шегелек, а от него – ата с названием актаз. Также существует версия шежире, по которой от Наймана родился Толегетай, от него – Тортуыл, а от него – Таз. 9. Один из двенадцати ата в составе объединения байулы Младшего жуза называется таз. 10. В состав объединения жетыру Младшего жуза входит племя тама;, которое внутри себя делится на две ветви – алип и жоги;. Одно из родовых объединений, берущих начало от алипов, называется кенжебай, внутри которого есть ата с названием таз (акпан). 11. Есть ата с названием таз и среди племен керейт и жагалбайлы; объединения жетыру Младшего жуза (Керейт –Саужайлы – Коне – Дулат – Таз). 12. Одним из больших кыргызских племен является племя сарыбагы;ш, в состав которого вместе с другими родами входит и род под названием таздар. 13. Есть род тазлар и в составе башкуртов. 14. Один из родов, входящих в состав узбекского племени кесамир, также называется таз. 15. Есть род с названием тазлар среди малых кыпшаков Венгрии (Мажарстана). 16. В Монголии есть род таз, обитающий в пустыне Гоби (Г. Вамбери. История Бохары или Трансоксонии с древнейших времен до настоящего. – СПб., 1873. Стр. 2). 17. В XIX веке вдоль берегов реки Бия среди алтайцев устраивало свои стойбища племя таз (В.В.Радлов. Опыт словаря тюркских наречий. – СПб., 1888. 1-том. Стр. 922). 18. Есть род с названием таз среди туркменов в племени жауми;т (М.Н. Галкин. Этнографические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю. – ЗИРГО, этнография. Том I. – СПб., 1867. Стр. 8-9). 19. Также род таз есть в объединении табын среди башкуртов. 20. Есть субэтническая группа таз среди удэгейцев. По переписи 1979 года в Российском Приморье проживало 191 человек, в Ольгинском районе – 174 человека, в селе Михайловка – 115 человек, относящих себя к группе таз (Р.А. Агеев. Какого мы роду-племени? – Москва, 2000. Стр. 287). В свое время тазы подверглись сильному влиянию китайцев и маньчжуров, широко раскинувшихся вдоль берегов реки Уссури, поэтому язык тазов близок к северному диалекту китайского языка. Однако, в этнографическом быту тазов преобладают тюркские признаки. В.К. Арсеньев писал, что название таз в китайской транскрипции «та-цзы» означает «коренной», «посторонний», «чужой» (В.К. Арсеньев. Сочинения. Т.5. – Владивосток, 1948. Стр. 215). Различные источники свидетельствуют о том, что среди тюркских народов тувинцы черных грифов называли «таз» («тас») и свято чтили их, а алтайцы, согласно своим древним верованиям, мать верховного бога Ульгеня называли Тазкаан (Тазкаган). Казахи черных грифов называют не только кушигенами, но и тазкара; (таз – лысый, кара – черный). В древних верованиях тюрков каракус (черная птица или киелі ;;с – священная птица) – символ неба. А Геродот, как известно, древних саков, скифов называл «народом черной птицы, плавящим золото».
ТАЙЛА;К. 1. Ата с названием тайлак входит в состав племени сыргели Старшего жуза (Сыргели – Байулы – Жайдак – Жылысай – Тусынай – Тайлак). 2. Есть ата с названием тайлак и в племени теле;у, входящем в объединение жетыру Младшего жуза (Телеу – Самат – Тайлак).
ТАМА;. 1. Одно из племен объединения жетыру Младшего жуза называется тама. 2. Одна из ветвей племени албан Старшего жуза называется конырбори;к, в составе которой есть ата с названием тама;. 3. Баганалы; – один из родов племени найман Среднего жуза. Последующие ветви, получившие продолжение от этих самых баганалы Акбай – Сабыл – Бектас – Иманали – Шурешек – Токболат – Мукыш – Саргалдак – Рысай – Карымсак – Туктыбай – Баянсары. У Баянсары было две жены. От первой жены родились – Дамыр, Дандыр, от второй жены – Рамадан и Тама. Потомки их умножались и процветали. 4. В роду айдабол, берущем начало от аргын-суйиндыков Среднего жуза, также есть ответвление с названием тама;. 5. Также ответвление с названием тама есть и в роду шаншар среди аргын-каракесеков Среднего жуза. 6. Есть род тама в составе ногайского народа. 7. Род тама (тамиян) есть и у башкуртов. 8. Тама есть и в составе рода курама;.
ТАНА;. 1. Уаки Среднего жуза, среди них сибанказы, а среди сибанказы – баймен, а от байменов идет ветвь еренши, в составе которой есть ата с названием тана. 2. Объединение байулы Младшего жуза состоит из двенадцати ата, среди них ответвление султансиык состоит из шести ата, один из которых называется тана.
ТАНАТА;Р. 1. Есть родовые объединения (ата) с названием «танатар» в составе племен ошакты;, сыргели;, дулат и албан Старшего жуза (Ошакты – Коныр – Танатар; Сыргели – Елибай – Бораншы – Танатар; Дулат – Сикым – Кусирак – Танатар; Албан – Сары – Суйменды – Айт – Танатар).
ТАРАКТЫ;. 1. Статус «нокта агасы» в Среднем жузе принадлежит племени таракты. Одна из версий шежире таракты роднит с аргынами. В другом варианте таракты является отдельным и самостоятельным племенем Среднего жуза (М.Ж. Копейулы). В третьей версии родословных племя таракты относят к числу племен, не входящих в составы жузов. Если таракты являются нокта агасы Среднего жуза, то в Старшем жузе нокта агасы – жалайыры, а в Младшем жузе – табыны. Все эти три племени со статусом нокта агасы имеют одинаковую тарак-тамгу (тамгу-гребень). То есть, из этого можно сделать вывод, что нокта агасы всех трех жузов имеют одинаковое общественно-политическое положение. 2. Ата с названием таракты; есть в составе племени уак Среднего жуза (И.И. Крафт. Сборник узаконений о киргизах степных областей. – Оренбург, 1898. Стр. 14-16). 3. Есть ата с названием таракты в составе рода айдабол среди аргын-суйиндыков Среднего жуза. 4. В одном из родословных повествований про Старший жуз говорится, что от Бактияра – Котан – Уйсын – Майкы;, от Майкы два сына – Ойсыл и Уйсиль. От Уйсиля – Сакал, от него – Аксакал и Жансакал. Есть традиция этого самого Аксакала называть «абак», а Жансакала – «тарак». 5. В Сурхандарьинской области Узбекистана проживает род с названием «жуз туркмендер» («сто туркменов»). Жуз туркмендер внутри себя подразделяются на две ветви – уактанбалы; и жылантанбалы;. От уактанбалы берут начало такие ата, как казаякты;, козтанбалы;, косеули;, балгалы;, казак, жарыкбас, алипты; и баташ. От жылантанбалы – патас, карга, жорга, ерши (егарчи), балакур, куса;, жас и таракты;. 6. Есть ата с названием таракты и в составе узбекского племени конырат (уактанбалы). 7. Также ата с названием таракты встречаются среди каракалпакских родов кият и кенегес.
ТЕКЕ; 1. Ата с названием теке присутствуют в составе племен жалайыр, шапырашты и канглы Старшего жуза (Жалайыр – Оракты – Теке; Шапырашты – Асыл – Омир – Теке; Канглы – Караканглы – Тогызбай – Теке). 2. Есть ата с названием теке и в составе племени табын объединения жетыру Младшего жуза (Табын – Косеули (Бегим) – Теке). 3. Одним из племен, составляющих основу туркменского народа, является племя теке;.
ТЕЛЕ;У. 1. Одно из племен в составе объединения жетыру Младшего жуза – племя телеу. 2. В объединении табын башкуртского народа есть род телеу. 3. Есть род телеу и в составе ногайского народа. Все рода телеу среди казахов, башкуртов и ногаев имеют одну тамгу. 4. Род телеу есть в составе каракалпакского народа. По данным шежире ханшайым (дочь хана) Акшолпан воспитала двух мальчиков Барша и Байлар из племени муйте;н. Племя муйтен ведет свое происхождение от этих двух мальчиков, а имя Акшолпан стало их ураном. Байлары состоят из двух ата – самат и тели;. И здесь необходимо отметить, что и среди казахов один из ата, берущих начало от телеу, также называется самат (Т.А. Жданко. Очерки исторической этнографии каракалпаков. – Москва-Ленинград, 1950. Стр. 54-55). 5. Среди узбекских курама; также есть род телеу. 6. В составе горных алтайцев (ойратов) есть рода с названиями теле, телес, телеут. 7. Одна из ветвей объединения шекли; кыргызского народа называется толес. 8. И в составе народа тыва есть род теле. 9. В составе рода курама также встречаются представители телеу. Есть ряд ученых, которые племя теле связывают с древним племенем теле (Т.А. Жданко, К. Сарткожаулы).
ТЕМЕ;Ш. 1. Среди куандыков в составе племени аргын Среднего жуза один из родов называется темеш. 2. Темеши есть и в составе рода айдабол племени суйиндык Среднего жуза.
ТОБЫ;Т. 1. Есть ата с названием тобыт в составе племени сыргели (ойсыл) Старшего жуза. 2. Ата с названием тобыт также есть в составе племени шомекей объединения алим Младшего жуза (Шомекей – Асан – Тобыт).
ТЫЛЕ;У. 1. Ата с названием тылеу есть в составе племен ошакты; и сыргели; Старшего жуза (Ошакты – Тасжурек – Тылеу; Сыргели – Шалдар – Тылеу; Сыргели – Жайдак – Отемис – Тылеу). 2. Есть также ата с названием тылеу в племени шекты; (жаманак) объединения алим Младшего жуза (Шекты – Маку – Болек – Айт – Тылеу).
ТИНЕ;Й. 1. Род тиней есть в составе племени найман Среднего жуза. Согласно шежире, их происхождение разворачивается вот так: баганалы – шегелек – актаз – тиней. 2. Один из ата в составе племени конырат Среднего жуза также называется тиней. Вот их родословная: наганай – орынби; – макы; – каракудайберды; – жаулыбай – жаманбай – курбан – тиней. 3. Есть ата с названием тиней и в составе племени кыпшак Среднего жуза (Кыпшак – Каракыпшак – Узын – Алтыбас – Тиней). 4. И в составе племени адай Младшего жуза есть ата с названием тиней (Адай – Кудайке – Косай – Тиней).
ТОКА;. 1. Один из ата в составе ветви куандык аргынов Среднего жуза называется тока (каратока). Представители тока встречаются в Старшем жузе среди жалайыров, в Среднем жузе среди аргынов и найманов, в Младшем жузе в составе племен адай и шомекей (см. в главе «Казахские этнотопонимы» про топоним «Карнак»). 2. Один из ата, берущих начало от шомекеев объединения алимулы Младшего жуза, называется тока. От этого самого Тока ведут свое происхождение Бескем, Естен (Ескара), Кармыс и их потомки. В основном они проживают вдоль реки Иргиз. 3. Род тока присутствует и в составе узбекского, кыргызского, башкуртского, каракалпакского и ногайского народов.
ТОКСОБА;. 1. Один из двенадцати ата в составе объединения байулы Младшего жуза называется султансиык. Среди этих самых сылтансиыков от Алике родился Саба;. В другой версии шежире разворачивается следующим образом: Султансиык – Аскар – Байбакты; – Байжен – Токсоба. Еще в одной версии шежире токсоба относят к объединению байбакты и родословную выстраивают вот так: У Токсобы родились Сапы;, Сапар, Сапалак, Топан и Козымбет. В следующей версии от Токсобы ведут свою родословную сыновья Сапар, Сапалак, Топан, Козымбет, Сабыршы;, Шыбалак (Шосбалак), Жаксымбет и их потомки. В версии, приводимой М. Тынышбаевым, у Байбакты родились – Батак, Жанбакты и Тынбакты. Из них от Батака родились Айтимбет и Кара. От Айтимбета – Шолан, Акберды. От Кара – Токсоба, Сугыр, Буганай, Жаманбайбакты и Жарас. Кстати, здесь следует напомнить, что от сына Айтимбета Шолана родился Дат, а от него – выдающийся казахский батыр Сырым. 2. Один из сильных и больших родов племени кыпшак Среднего жуза – род токсоба. Сведения шежире говорят о том, что между племенем кыпшак Среднего жуза и племенем тана; Младшего жуза существует определенная генеалогическая связь. К примеру, если в версии шежире, приводимой М. Тынышбаевым Тыныбак родился от Байбакты, то в другом его варианте, имеющем широкое хождение в народе, Тыныбак является отцом Тана. То есть, родословная выстраивается вот так: Байбакты – Тыныбак – Тана, от Таны в свою очередь родились Асан, Бессары и Сугыр. Из них Асан, говорят, был ханом кубакыпшаков, Сугыр – ханом каракыпшаков, а потомки Бессары, как известно, среди кыпшаков составляют отдельное родовое объединение (ата). Также известно, что в русских летописях известного кыпшакского хана называют ханом Кончаком (Конжак, Кулыншак, Конжык). Родным дедом Кончака был Сархан (Сарыхан), а родным младшим братом этого самого Сархана является Сугыр. Сархан и Сугыр – две исторические личности, приложившие немало усилий к тому, чтобы построить города и привести свой народ к оседлому образу жизни. Подобные сведения со всей очевидностью подтверждают историко-генеалогическую связь между племенами кыпшак и тана. 3. Среди каракалпакских кыпшаков также есть ата с названием токсоба. Название «Токсоба» стало ураном каракалпакских кыпшаков. 4. Уран «Токсоба» также принадлежит башкуртским каракыпшакам (Р.Г. Кузеев. Происхождение башкирского народа. – Москва, 1974. Стр. 178). 5. Среди кыпшаков Мажарстана (Венгрия) есть род с названием токсоба. 6. Есть род токсоба в составе ногаев и сибирских татар. 7. Американский исследователь П.Б. Голден писал о том, что в составе тюргешей было племя, которое называлось - тухс (тухси) (Ю.А. Зуев. Ранние тюрки: очерки истории и идеологии. – Алматы, 2002. Стр. 156). 8. Ан-Нувайри в свое время оставил сведения о том, что в XIII веке, в период правления мамлюкского султана Бейбарса (Байбарыс) была написана родословная (шежире) племени кыпшаков и, что в нее вошли рода токсоба;, иета;, бурджоглы, бурлы, кангуоглы, анджоглы, дурут, карабароглы, джузнан, карабиркли, котян и др. Эти же сведения повторяют мусульманские исследователи Ибн Халдун и Абу Хайан. Обращает на себя внимание фраза Ибн Халдуна о том, что "племя токсоба происходит от татар" (В.Г. Тизенгаузен. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, собранных В.Г.Тизенгаузеном. Т.1. – СПб., 1884. Стр. 540-542). Среди казахов "Даукара" - это уран и племени байбакты, и рода токсоба, входящего в его состав. Эти самые токсоба когда-то были в составе Букеевского ханства. Их кочевья – это берега рек Едиль (Волга) и Жайык (Урал), зимовья располагались в окрестностях Аккопа и Кемпырсая. В русских летописях говорится, что земли токсоба простирались от Едиля до Днепра (Московский летописный свод конца ХV в. – Москва, 1949. Стр. 56). В книге М. Кашгари «Словарь тюркских наречий» («Диван лугат ат-турк») говорится о том, что в состав кыпшакского объединения вошли канглы, суаны (сувары), караборики, токсоба (тухси), жемыс (одна из ветвей жалайыров), борли; и др. рода и племена. Половцев (кыпшаков, куманов), сражавшихся с русскими князьями, возглавляли токсоба (Л.А. Дмитриев. История первого издания «Слово о полку Игореве» (Материалы и исследования). – Москва-Ленинград, 1960. Стр. 195). Надо отметить, что в исторических документах можно встретить различное написание названия «токсоба». В российских источниках – токсобич, тускович, в мусульманских – тугсоба, токсоба, в качестве племени, входящего в состав тюргешей, их называли – тухси, тухс, в казахских и башкуртских шежире – токсоба. Обращает на себя внимание точка зрения Н.А. Баскакова, сравнившего название «токсоба» со словосочетанием «тогыз ру» («девять родов»). Также нельзя не отметить, что печати на монетах юэчжи-кушанских царей, тамги тюрков-аштаков (представители материнской фратрии), штампы на монетах тюргешей-тухси, тамги племени едиз, тамги династии рюриков, основавших Киевскую Русь, а также тамги казахских ханов схожи между собой.
ТОРЫ;. 1. Один из больших и сильных родов в составе племени кыпшак Среднего жуза – род торы;. 2. Рашид ад-Дин писал о том, что в составе племени жалайыр есть род торы (тури) (Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. – Москва, 1952. I том. Книга первая. Стр. 93).
ТОЛЕНГИТ. 1. Один из внежузовых родов (объединение) в составе казахского народа называется – толенгит. 2. Есть род толенгит и в составе горных алтайцев (ойраты).
ТОРТКАРА;. 1. Одна из ветвей объединения алимулы Младшего жуза называется торткара. 2. Одним из ответвлений рода матай среди найманов Среднего жуза являются каптагаи, а один из ата среди каптагаев называется торткара. 3. Один из ата, берущих начало в ответвлении ельата; найманов Среднего жуза также называется торткара. Вот как разворачивается их шежире: Ельата – Серикбай – Кетбуга – Актана; – Бокбасар – Шокай – Кошпес – Торткара. Торткара Младшего жуза и племя керей Среднего жуза имеют одну тамгу. Их тамга – айкыш (крест) (И. Гродеков, Э. Мейер, С. Аманжолов).
ТОРТУЫЛ. 1. Одним из больших родов племени аргын Среднего жуза является род суйиндык. Их шежире разворачивается вот так: от Суйиндыка – Суганшы, от него два сына – Шоманак и Мажик, потомков двух сыновей Мажика – Малая и Жадигера собирательно называют тортуыл. 2. В Среднем жузе от Наймана – сын Бельгибай, от него – Толегетай, от него – Кытай, от него – Каракерей, Сыдыр, Матай и Тортуыл, четыре сына, чьи потомки образовали четыре отдельных рода, как говорится в одной из версий шежире. Всех потомков этого самого Толегетая собирательно называют "торт толегетай" ("четыре толегетая") или же "тортуыл" (от "т;рт ;л» - «четыре сына»). 3. По данным шежире из рода бозы;м, входящего в состав племени табы;н объединения жетыру Младшего жуза, берут начало четыре родовых объединения (ата) – кайыркожа, токсиык, асан и каракойлы. Этих четырех ата также собирательно называют тортуыл. 4. В состав малых кыпшаков Мажарстана (Венгрии) также входят тортуылы. 5. Один из родов в составе узбекского племени локай также называется тортуыл (А.Н. Аристов).
УАК. 1. Одно из племен Среднего жуза называется уак. 2. Среди шомекеев Младшего жуза есть ата с названием уак. Развернем их родословную: Шомекей – Коне;к – Кыдырымбет – Алшагыр – Копсек – Менисай – Сапак – Кошкаралы – Мангытай – Букарбай –Уак. 3. В роду айдабол среди аргын-суйиндыков Среднего жуза есть ответвление с названием уак. 4. Есть уаки и среди шаншаров из аргын-каракесеков Среднего жуза. 5. Есть род уак в составе туркменского племени ерсары; (М.Н. Галкин. Этнографические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю. – ЗИРГО, этнография. 1-том. – СПб., 1867. Стр. 6-10). Шежире повествует о том, что предок туркменов Гозли ата женился на казахской девушке. В некоторых версиях говорится, что он женился на дочери Аз-Жанибека. От этого самого Гозли ата родились Омар ата, Нур ата и Уак (Убак) ата (С.П. Поляков. Этническая история Северо-Западной Туркмении в средние века. – Москва: Издательство МГУ, 1973. Стр. 78). И здесь необходимо дополнительно привести вот такие факты: по данным шежире известно, что в составе племени уак есть такие родовые объединения (ата) – сарман, сарыбагыс, жаугашты;, байназар, алимбет, бидалы;, жансары;, баржаксы;, шайкез, сыргели; и др. Также известно, что эти же наименования племен, родов и ата встречаются в составе других казахских родов и племен, а также в составе соседних тюркских народов. Например, в составе племени шеркеш Младшего жуза – жаугашты; в составе племени аргын Среднего жуза – байназар, алимбет; в составе племени найман – бидалы, жансары, баржаксы, шайкез (ергенекты найманы); в Старшем жузе – сыргели; в составе кыргызов – сарыбагыс; в составе татар – сарман; в составе узбеков – уак танбалы и т.д. В словах Шакарима кажи о племени уак: «видимо, в нем собрались сплошь мелкие ата» (уак – в переводе мелкий, размельченный), должно быть, есть определенная историческая логика. Взглянув на состав племени уак, можно еще раз убедиться в том, что в процессе создания Казахского ханства родоплеменная структура была заново реструктурирована и систематизирована. В этом вопросе внутреннее строение племени уак может служить самым убедительным тому доказательством.
УЗЫ;Н. 1. Одна из ветвей племени кыпшак Среднего жуза называется узын. 2. Среди узбекского и таджикского народов в роду костанбалы;, считающемся одним из ответвлений племени конырат, есть ата с названием узын.
УЙСЫ;Н (УЙСУНЬ). 1. Одно из древнейших племен, ставших основой формирования казахского народа, называется уйсын. В устной речи название уйсын также применяется, как собирательное название родов и племен Старшего жуза. 2. Родовые объединения с названием уйсын есть также в составе состоящих из двенадцати ата родов атыгай и караул племени аргын Среднего жуза. Вот эти двенадцать ата атыгаев, согласно данным шежире: кудайберды, баимбет, баба;, моныс, бабасан, багыс, аккиык, кулансу, койлы, есентанырык, майлыбалта, жаугаш. Среди них в составе родов бабасан и багыс есть уйсыны. В XIX веке они назвались Бабасан-Багысской волостью и обитали в окрестностях Кокшетау (ЦГА РК – Центральный Государственный архив. 345-й фонд, 1-й список, 1436-е дело; Т. Садуакасов. Народ и земля (Ел мен жер). – Алматы, 2003. Стр. 180). «Народ, проживающий в окрестностях Западного Кастека – выходцы из шапырашты и составляют собой потомков Карасай батыра. Сегодня представители рода карасай проживают в Акмолинской области. Могила Карасая находится в местности Айыртау Кокчетавского уезда» (П.П. Румянцев. Материалы Семиреченской области. – СПб., 1913. Стр. 17). «Три близких друг другу по происхождению рода – саурык, баспан и кудайберды… (Кошек и Танатар) не забыли про Караоткель (Акмолинский уезд) и про Арку (Каркаралинский уезд), про те места, где они прежде кочевали… Одним из последних предводителей рода, возглавлявших общину № 145, был Атыгай, внук Карасая… Род Карасая с давних времен кочевал в окрестностях нынешней Акмолинской области, по легенде могила Карасая находится в местности Айыртау Кокчетавского уезда» (П.П. Румянцев. Верненский уезд. – СПб. 104, Стр. 120, 122). «У Шапырашты Карасай батыра родился сын Туркмен, от него – Жарылгап, от него – Койсоймас, от него – Караш. Этот самый Караш батыр и выбрал в 1774 году для правления Старшим жузом сына Абылай хана Адиль султана. По сей день среди родов атыгай и караул племени аргын Среднего жуза есть потомки Караша, Кошека, Отепа, Туркмена, Кудайберды, Танатара, Жарылгапа, Шоная, Жайыка и Каная, которые в свою очередь являлись потомками Карасай батыра» (Данными шежире поделились – Абай Байкенжин, Даурен Аскаров, из окрестностей Кокшетау, 1974). Располагавшиеся вокруг Кокшетау стойбища с названиями Шобан-Карасай, Саурыккескен, Ыстышапкан, Шанканай, летние патбища (жайляу) – Мапырашты и Шапыра, местные аулы Карасай, Даулет, Асылкарагай, Тылеукарагай, Болайкарагай, Туркменкамыс, Уйсыншапкан, Толемисшок, Айдаршок, Кошек, безусловно, являются этнотопонимами, имеющими прямое отношение к истории рода уйсын среди атыгаев. 3. Один из родов племени аргын Среднего жуза называется каржас (олжакельды). В этом самом роду каржас есть ата с названием уйсын. По данным шежире девушка из рода каржас, выданная замуж за уйсына, от которого родила двух сыновей – Нарынбая и Тугельбая, во времена вражеских нашествий приехала с детьми погостить к своим родственникам-торкинам (т;ркін – отцовский род замужней женщины), да так там и осталась. От Нарынбая – сын Каржасбай, от него – Омар, от него – Имаммалик (М.Ж.Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 23). 4. В составе племени бериш из объединения байулы Младшего жуза, состоящего из двенадцати родовых формирований, есть ответвление ногай (ногай-казак), в котором один из ата называется уйсын. Вот так разворачивается их шежире: Бериш – Байсейит – Китас – Жайык – Есенкул – Ногай. Далее от Ногая – Кояс, Уйсын, Костанбалы и Казанкулак, чьи потомки создали четыре одноименных ата. 5. В Актобинской области, в Ойылском (Уилском) районе в составе Младшего жуза с давних пор есть уйсыны, которые считают себя отдельным родом (Н.И. Веселовский. Очерк историко-географических сведений о Хивинском ханстве от древнейших времен до настоящего. – СПб., 1877. Стр. 94). 6. Рода и ата с названием уйсын есть в составе узбекского, туркменского, кыргызского, каракалпакского, башкуртского, крымско-татарского, уйгурского (Кашгар), ногайского, афганского народов. Живший в XVI веке знаменитый ногайский акын Мусеке Макайбиулы был выходцем из рода уйсын. Уйсыны в составе ногайского народа внутри себя делятся на четыре ата – алтынкожа уйсын, балыкты уйсын, караторы уйсын и емсиык уйсын (Н.А. Баскаков. Ногайский язык и его диалекты». – Москва-Ленинград, 1940. Стр. 132-142). 7. Одно из ответвлений кыргызского племени солты; называется уйсын (усон). А в роду каракесек, который считается еще одной ветвью племени солты, есть ата с названием сарыуйсын. Также, всех членов аулета, берущего начало в родовом объединении (ата) калша из Багышына, собирательно называют уйсынами. 8. В исторических материалах есть свидетельства того, что племя уйсын в свое время оказало действенное влияние на формирование русского народа. Вот что говорит известный историк и китаевед Н.В.Кюнер: «Древнее государство Усунь поначалу располагалось между Цинляном и Дуньхуаном. В давние времена жители Олоса называли себя лаоцян (древние цян либо тибетцы). Они, откочевав отсюда, достигли древнего города Чигу. Затем откочевали далее в Цинлунг (Луковая гора или Памир). С той поры нет никаких сведений о пребывании уйсынов в Цинлунге, к тому же олосы стали появляться западнее хребта Ула (Ула-лин или Уральский хребет). Следовательно, то что мы называем Ула-лин, это – северо-западный отрог Цинлуна, значит, олосы – это само по себе перекочевавшее сюда племя уйсынов. Чему есть убедительные доказательства» (Н.В. Кюнер. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. – Москва, 1961. Стр. 69). «Олосы появились на западных территориях Касакэ (казахов, Казахстана)» (Н.В. Кюнер. Вышеуказанная работа. Стр. 96). Известный китайский историк Сыма Цянь (Сы ма Чиан) народы на севере Китая делит на три этнические группы – сюнну, дунху и сушэнь. Это в сегодняшнем научном понимании соответствует разделению на тюркоязычные, монголоязычные и тунгусоязычные народы. Общеизвестно, что китайцы относят сюнну, киданей, кумонеев, усунов и хуннов к тюркским племенам. Эти тюркские племена в различные исторические периоды они называли сяньюни, сюньюй, сюнну, шань-жун, шуньвэй, гуйфан, сяньюнь. По этому поводу историк эпохи Тан Сыма Чжэнь (713-742) писал, что в эпоху правления императоров династий Тан и Юй сюнну называли шаньжун или сюньюй, во времена правления династии Инь их называли гуйфан, во времена правления династии Чжоу – сяньюнь, а в эпоху Хань – сюнну. 9. В Венгрии (Мажарстан), в окрестностях города Карсак (Карцаг) в составе мадьяров есть и уйсыны. 10. Уйсын – название государства, созданного из союза кочевых племен между II веком до н.э и VI веком н.э. «Уйсыны живут на землях, протяженностью 2 тысячи ли (километров) на северо-востоке от Ферганы. Это кочевое государство, они занимаются скотоводством и пасут свои стада. Их обычаи и традиции похожи на хуннов. У них есть войско в несколько туменов, состоящее из лучников, и они необычайно храбры» - писал в своем труде «Исторические записки», в главе, посвященной хуннам, китайский историк Сыма Цянь (Сы ма Чиань, живший между 145 или 135 -86 гг до н.э.). Государство уйсынов раскинулось в регионе Жетысу Казахстана, вокруг озера Балхаш, вдоль рек Шу и Талас, на северо-востоке Кыргызстана, вокруг озера Иссыкколь, а также на территории Илийского аймака Китая, столицей их был город Чигу (Кызыл Ангар), летняя ставка размещалась в Ортекесе (Китай, Текес, Монголкюре, самый южный уезд в составе Или-Казахского автономного округа (ИКАО) Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР)), количество семей -1200, численность людей – 630 тысяч, войска – 188 тысяч 800 конных воинов. Все эти данные приведены в исторических источниках (Бань Гу. Ханьнама – Хань шу. II том. – Пекин, 1997; сведения о казахах в историографии Жуньго. Книга 1-я. – Синьцзянское национальное издательство, 1998; Исследование об уйсынах. – Урумчи, 1987). Впервые в истории Центральной Азии именно уйсыны, сформировав свою государственную систему, возвысились наравне с империей хуннов. Если вести речь о племенах, участвовавших в создании государства уйсынов, никак нельзя ограничиваться одним лишь племенем уйсын, входящим в состав современного казахского народа. Если бы это было так, был бы спорным сам факт формирования государственной системы древними уйсынами. Пожалуй, гораздо верней будет сказать, что племя уйсын явилось той «опарой», «закваской», на которой «вызрело» это государственное образование. Вообще, история тюркского мира, если взглянуть на нее шире, это беспрерывная череда межплеменного соперничества, когда господствующее положение одних племен сменялось приходом к власти других. При кочевом образе жизни в связи с различными невзгодами и бедами (вражеское нашествие, периодически наступающие эпидемии и джуты) племена то усиливались, переживая расцвет, то слабли, впадая в упадок и бедность, и это было естественным природным явлением. В связи с чем в различные периоды к власти приходили, сменяя друг друга, различные рода и племена. И этот факт, по всей видимости, является первейшим методологическим принципом, который необходимо взять на вооружение, чтобы лучше понять многотысячелетнюю историю тюрков-кочевников. Такой подход к проблеме позволит не только дать объективную оценку прошлому, но и окажет благотворное влияние на будущее всего тюркского мира.
УШТАНБАЛЫ;. 1. Один из древнейших родов в составе племени сыргели Старшего жуза называется – уштанбалы. По сведениям, оставленным Абу-л-Хайр Фазлаллах ибн Рузбеханом, ранее уштанбалы входили в состав Ногайской орды, позднее, когда такие племена, как найман, кыпшак, уйсын, сыргели и др. стали перекочевывать на северный Кавказ, среди них были и уштанбалы (С.К. Ибрагимов. «Михман наме-и Бухара» Рузбехан, как источник по истории Казахстана ХV-ХVI вв. – Алматы, 1960. Стр. 144). 2. Есть род уштанбалы в составе каракалпакского племени кият. 3. Среди узбекского племени локай есть род уштанбалы, и их тамга схожа с тамгой уштанбалы, которые находятся в составе казахского народа.
ХАНГЕЛЬДЫ;. 1. Один из родов, входящих в состав племени албан Старшего жуза – род хангельды. По данным шежире племя албан в основном состоит из двух ветвей – сары; и шыбы;л. От Сары родились Суйеркул и Суйменды;. От Суйеркула четыре сына – Шоган, Досалы, Кожамбет, Жарты; и дочь Альжан, от которой также четыре сына – Сырымбет, Шагыр, Алман (Аламан) и Хангельды;. Все вместе они образовали группу родов под названием «сегыз сары» (сегыз – восемь). 2. В составе родов жолболды; и кушчи; кыргызских племен мундыз и шери;к есть ата с названием хангельды.
ШАКА;. 1. Один из ата в составе племени суан Старшего жуза называется шака; (Суан – Канбагыс – Торелик – Касаболат – Шака). 2. Есть ата с названием шака и в составе племени тама объединения жетыру Младшего жуза (Тама – Жоги – Назымабыз – Шака).
ШАКАМАН. 1. Один из ата, берущих начало из рода шалдар племени сыргели Старшего жуза, называется шакаман. 2. Есть ата с названием шакаман и в составе племен албан и шапырашты Старшего жуза (Албан – Кызылборик – Молболды – Шакаман (Шагаман); Шапырашты – Емиль – Шакаман (Шагаман).
ШАКШАК. 1. Один из известных ата в составе аргынов (малых аргынов) Среднего жуза называется шакшак. Деда знаменитого казахского батыра Жанибек тархана Кошкарулы (1693-1752) звали Шакшак. 2. Есть ата с названием шакшак и в составе рода айдабол племени суйиндык Среднего жуза.
ШАНЫШКЫЛЫ;. 1. Большой род в составе Старшего жуза – род шанышкылы. По версии шежире одним из потомков Акарыса из Старшего жуза является Кейкиби, от него – Тобей. От Тобея – Майкы, Когам, Мекире и Куйылдыр. Среди них от Когама родились Канглы и Шанышкылы. 2. Родовые объединения с названием шанышкылы входят в составы родов и племен – чекир и саяк у кыргызов, кандыкты у каракалпаков, локай и конырат у узбеков.
ШАЙКО;З. 1. Родовые объединения (ата) с названием шайкоз есть в составе племен конырат, найман и уак Среднего жуза (Конырат – Коктынулы – Шайкоз; Найман – Саржомарт – Шайкоз; Уак – Ергенекты – Шайкоз). 2. Есть ата с названием шайкоз и в составе племени керейт объединения жетыру Младшего жуза (Керейт – Саужайлы – Коне – Дулат – Таз – Байдос – Шайкоз).
ШЕКТЫ;. 1. В объединении алим Младшего жуза, состоящем из шести ата, все рода, которые берут начало в племени жаманак собирательно называют шекты. 2. Одну из ветвей племени аргын Среднего жуза называют жетымомын. Жетымомын в свою очередь также делится на две ветви: «верхние шекты» и «нижние шекты» (М.Муканов). 3. Есть род шекты (шекли) в составе ногайского народа (среди кара ногаев).
ШЕРКЕШ. 1. Одно из племен объединения байулы Младшего жуза называется шеркеш. 2. Среди кыпшаков Венгрии есть род с названием черкес (шеркеш). 3. На Кавказе, в Турции, в Сирии и Иордании проживает народ с названием черкес (шеркеш). Кавказские шеркеши себя также называют адыгами. Их язык и культура близки к кабардинцам. Семенов-Тянь-Шаньский писал о том, что род кылыш, входящий в состав казахских шеркешей, есть и в составе шеркешей Кавказа. 4. В составе народа саха есть род с названием сергечч (шеркеш) (Э.К.Пекарский. Словарь якутского языка. Т.2. – Москва, 1958. Стр. 274). 5. Ата с названием шеркеш (серкеш) есть в составе узбекского племени локай.
ШЕРУШИ;. 1. Один из родов ответвления жаманбай племени конырат Среднего жуза называется ногай. Согласно данным шежире, потомки Шеруши, старшего сына Ногая, умножившись числом, образовали свое отдельное родовое объединение (ата). 2. Одной из ветвей племени керей являются абак кереи, состоящие из двенадцати родов, среди которых есть род с названием шеруши.
ШИКЫ;ЛЬ. 1. Один из родов в составе племени албан Старшего жуза называется шикыль. 2. В составе Карлукской этнической конфедерации (760-940) один из родов назывался шикыль. Когда распался Западный Тюркский Каганат, образовались новые государства – Карлукский каганат (Северный Тянь-Шань, Жетысу), Огузский Каганат (устье Сырдарьи, окрестности Арала), Кимак-Кыпшакский Каганат (вдоль Иртыша, Центральный Казахстан), Хазарский Каганат (устье Едиля и Северный Кавказ), Уйгурский Каганат (Центральная и Северная Азия), Кыргызский Каганат (Южная Сибирь). Среди них карлуки состояли из трех племен – булак, шикыль и тастык. 3. В составе государства Караханидов (942-1137) было племя шикыль. Основатель государства Караханидов Сатук абд аль-Керим Богра хан (Бура хан) был выходцем из племени шикыль. В годы правления Богра хана (915-955) ислам стал официальной религией в стране. 4. В Малой Азии среди огузов, кыпшаков, карлуков, уйгуров, куманов, хазар и агашери, вошедших в состав турецкого народа, также был и род шикыль (чигиль) (Д.Е. Еремеев. Этногенез турок. – Москва, 1971. Стр. 94). Махмуд Кашгари в числе тюркских племен назвал и племя «жигиль» («шикыль) (М. Кашгари. Единый тюркский язык (Т;бі бір т;ркі тілі). – Алматы: газета «Ана тілі», 1993. Стр. 10). Отдельного исследования требует взаимосвязь и преемственность этнонимов чигл, жигиль, шикыль, шыбыл, встречающихся в исторических материалах.
ШОКАН. 1. Один из ата в составе племени сыргели Старшего жуза называется шокан. 2. Есть ата с названием шокан и в составе рода шымыр племени дулат Старшего жуза (Шымыр – Бекболат – Жиеш – Жанкебай (Жанабай) – Шокан). 3. Ата с названием шокан есть и в составе ответвления котеншы племени конырат Среднего жуза (Котеншы – Макы; – Жаманбай – Ногайлы – Шокан).
ШОР. 1. Ата с названием шор есть среди каракесеков племени аргын Среднего жуза. «Мы – каракесеки карашоры, важнее будем даже Бога» («;аракесек ;арашормыз, ;;дайдан да зормыз») – эта пословица как раз имеет отношение к родовому объединению (ата) – шор. 2. Один из родственных тюркских народов Южной Сибири –шорцы. Себя они подразделяют на рода (суйек) – карашор, сарышор и узыншор. Факт, на который следует обратить отдельное внимание – если среди казахов есть расхожая фраза, касающаяся каракесеков – «Каракесеки, пинавшие казан» («;азан тепкен ;аракесектер»), то среди шорцев о карашорцах говорят - «Карашорцы, перевернувшие казан» («;азан т;;керген ;арашорлар») (Г.Н. Потанин. Очерки северо-западной Монголии. – Горно-Алтайск, 2005. Стр. 937).
ШУМАНАК. 1. Нокта агасы Старшего жуза – племя жалайыр внутри себя подразделяется на три ветви – шуманак, сырманак и бырманак. 2. В составе племени кыпшак Среднего жуза есть рода узын, торы;, колденен, бултын и карабалык, которых собирательно называют «бес танбалы кыпшак». Из них в состав рода колденен входят родовые объединения (ата) с названиями караспан и шуманак (М. Тынышбаев). 3. Есть ата с названием шуманак и в составе племени аргын Среднего жуза (Аргын – Суйиндык – Оразкельды – Мамык – Шуманак).
ШЫБЫ;Л. 1. Племя албан Старшего жуза внутри себя делится на два рода с названиями сары; и шыбыл. 2. Одно из больших родовых объединений (ата) в составе племени жалайыр Старшего жуза называется шыбыл. 3. Есть ата с названием шыбыл и в составе племени шапырашты Старшего жуза. 4. В составе кыргызского рода басыз есть род шыбыл.
ЫРГАКТЫ;. 1. В роду каракесек племени аргын Среднего жуза есть ответвление с названием ыргакты. 2. Есть род ыргакты среди коныратов Среднего жуза. 3. Один из больших каракалпакских родов называется ыргакты. 4. Есть ата с названием ыргакты в составе рода тартулы; (тартпалы) узбекского племени конырат. 5. Род ыргакты есть в составе ногайского народа (среди ак (белых) ногаев) (Н.А. Баскаков. Ногайский язык и его диалекты. – Москва-Ленинград, 1940. Стр. 132-142).
ЫСТЫ;К. 1. Один из ата в составе племени ысты Старшего жуза называется ыстык (Ысты – Жауатар – Тылик – Ыстык). 2. Родовые объединения (ата) с названием ыстык есть в составе племен жаппас и табын Младшего жуза.
21. Прозвища или косвенные этнонимы
СООБРАЖЕНИЯ:
1. В казахских шежире источником всех наименований жузов, племен и родов являются имена определенных людей. Опираясь на имя предка, далее разворачивается шежире. Это природное свойство любой родословной. Ибо согласно установившейся традиции все, что в шежире имеет название, при выстраивании родословной должно способствовать сохранению преемственности поколений. То есть в структуре, в построении родословных, во всех легендах и повествованиях (во всех «кария соз») излагать этнонимы (автоэтнонимы, аллоэтнонимы), опираясь на имя конкретного человека, т.е. очеловечивать таким образом повествование – это специфическая черта, свойственная такому понятию, как родословная или шежире. Подобная особенность является неотъемлемой частью родословных легенд и повествований, позволяющей подавать их в форме фольклорного жанра, имеющего, однако, индивидуализированные признаки. 2. Так как в информации, содержащейся в шежире, наименования родов, племен и жузов отражаются, основываясь на имени конкретного человека, вполне закономерно, что подобная тенденция влияет и на т.н. прозвища или косвенные наименования тех же родов, племен и жузов. И здесь обращает на себя внимание тот факт, что псевдо- или косвенные наименования (можно назвать их и этнонимами) аулетов, ата, родов или племен, часто встречающиеся в казахских шежире, в основном появились на отрезке исторического времени после создания Казахского ханства. Это свидетельство того, что, во-первых, рода и племена, вошедшие в состав новообразованного Казахского ханства, заново прошли структуризацию и систематизацию, что способствовало урегулированию их внутреннего построения и упорядочению взаимосвязей. Во-вторых, рода, племена и жузы являли собой не столько сообщества единокровных родственников, сколько административно-территориальные и общественно-политические объединения, а в псевдо- или косвенных наименованиях нетрудно заметить их уточняющие, задающие направление и детализирующие функции. Например, «аба; керей» (абак – ветвь племени керей), «ашамайлы керей» (ашамайлы – ветвь племени керей), «алты ата ;уанды;» (куандыки, состоящие из шести ата), «он екі ата бай;лы (союз байулы, состоящий из двенадцати ата), «б;йбіше ар;ын» (аргыны – потомки, рожденные от байбише, старшей жены), «то;ал ар;ын» (потомки, рожденные от токал, младшей жены), «бес мейрам» (пять родовых объединений мейрамов), «бес та;балы ;ыпша;» (кыпшаки, состоящие из пяти родовых объединений, имеющих каждый свою тамгу), «ергенекті найман» (ергенекты – ветвь племени найман), «;ызай найман» (ветвь кызай племени найман), «сегіз арыс адай» (адаи, состоящие из семи больших родов), «Сырды; ;ара ;а;лысы» (кара – черные канглы с берегов Сырдарьи), «Сырды; сары ;а;лысы» (сары – рыжие канглы с берегов Сырдарьи), «Сыр ж;не ;ыр шектілері» (степные шекты и шекты, кочующие вдоль Сырдарьи), «То;ыз та;балы найман» (найманы, состоящие из девяти родовых объединений, каждое из которых имеет свою тамгу), «;ш ;араса;ал» (три родовых объединения карасакалов) и др. И здесь псевдо- (прозвища) или косвенные наименования родов и племен в первую очередь являются важным фактором, доказывающим, что в период Казахского ханства были отрегулированы и этноструктурная система, и административное руководство ею. 3. По поводу возникновения у казахских родов и племен псевдо- или косвенных наименований существует масса родословных повествований. Обычно подобные рассказы и легенды пересказываются с опорой на народную этимологию и имеют причинно-следственный характер. Например, «мальчика, за то, что он родился в дупле дерева (;уыс, ;обыс, ;обышы;) назвали Кыпшак» или «за то, что батыр из военных походов не возвращался с пустой торокой (торока седла - ;анжы;а), люди стали называть его батыр Канжыгалы» и т.д. Таким образом, следует отметить, что большинство наименований родов и племен, образованных путем присоединения к корню слова таких суффиксов, как «ты», «ті», «лы», «лі», являются псевдо- (прозвищами) или косвенными наименованиями. Например, тобы;ты, ;анжы;алы, балталы, ба;аналы, тара;ты, оша;ты и др. 4. Обычно прозвища или косвенные наименования указывают на внутреннюю этноструктуру, места обитания, на род занятий и ремесла, на ураны (девиз, боевой клич), тамги и метки, на поведенческие особенности того или иного рода или племени. Иначе говоря, псевдо- или косвенные наименования несут в себе некий информационный заряд. Поэтому им, как генеалогическим свидетельствам уделяют особое внимание. Итак, прозвища или косвенные наименования…
АБАК КЕРЕЙ. Племя керей Среднего жуза внутри себя подразделяется на две ветви: «абак керей» и «ашамайлы керей». Согласно широко распространенной в народе версии шежире, абак кереи состоят из двенадцати родовых объединений. Вот наименования этих родов: жантекей, жадик, жастабан, шубарайгыр, шеруши;, ители;, итемген, молкы;, меркит, сарыбас, каракас, консадак.
АКНАЙМАН. Шежире повествует о том, что Найман родил сына по имени Бельгибай в глубокой старости. От этого его сына Бельгибая и от невестки Аксулу, прослывшей в народе святой, родился Суйиныш. От Суйиныша – Толегетай, от него – Катай (Кытай), от него четыре сына – Тортуыл, Каракерей, Садыр, Матай. Из них от Каракерея – Айрам, Мейрам и Тузакшы, от Мейрама – Байторы и Ерторы. От Байторы – Байыс, Балкыбек и Жалкыбек. От Байыса – Сары, от старшей жены (байбише) Сары имел трех сыновей – Жолымбета, Баимбета и Жолболата. От Жолымбета семь сыновей – Ажы, Назар, Ажыкул, Рак, Кыдыр, Космурат (Адыркул), Арызбак (Арызкул). Многочисленных потомков этих семерых братьев собирательно называют «жеты жолымбет» (семь жолымбетов). Вот этого Арызбака из жеты жолымбетов, говорят, в детстве потеряли, и мальчика нашел Аргын. Между тем прошло некоторое количество лет и «узын кулак» (степной телеграф, устная передача вестей от аула к аулу, букв. длинное ухо – прим. переводчика) донес до Жолымбета весть о местонахождении его сына. Найдя ребенка, он обратился к казы (кази, кади, судья – прим. переводчика), но Аргын, успевший привязаться к ребенку, говорят долго не хотел его отдавать, каждый раз приговаривая: «Мой беленький Найман, ты только мой!» («;зімні; аппа; Найманым!»). Вот почему потомков Арызбака стали называть акнайман (сведениями поделился Турлыбаев Ельтай, 1931 г. рождения, город Усть-Каменогорск). В другой версии шежире говорится о том, что Жолымбету одновременно дарованы были качества и батыра, и святого человека. Случилось это, по всей видимости, во времена засилья кокандцев. После очередного вражеского нашествия один из семи сыновей Жолымбета двух-трехлетний Куансеит был угнан кокандцами в плен. Между тем прошло некоторое количество лет, Жолымбет, все обдумав и хорошенько подготовившись, едет к кокандцам с требованием вернуть ему сына. Но кокандцы, успевшие привязаться к ребенку, попытались извернуться: «Он наш, у вас мы никаких детей не забирали». И тогда Жолымбет призывает биев (бий – в пер. судья, избранный народом. Он решал по законам обычного степного права – «адат» судебные споры, объединял рода и племена на борьбу с врагами – прим. переводчика) с обеих сторон и, оголившись до пояса, заставляет их пересчитать количество родинок на своей спине, приговаривая при этом: «если на спине моего сына не окажется стольких же родинок, я готов отказаться от своих требований». Задрав рубаху на спине мальчика и пересчитав родинки, бии вынуждены были признать, что расположение и количество родинок на спинах отца и сына схожи, как две капли воды. Счастливый Жолымбет, говорят, горячо прижимая после стольких лет разлуки сына к груди, сказал: «Он и есть мой ак (беленький) найман!» Вот таким образом к Куансеиту пристало его прозвище (косвенное имя) «Акнайман». У Акнаймана было десять сыновей. Их многочисленные потомки в наши дни составляют отдельный род (К.Ильясулы. Акнайман (А;найман). Газета «;дебиет айдыны», № 13, 2008).
ШЕСТЬ АКСА;КОВ. (А;са; – в пер. хромой, в данном случае – хромая). По широко распространенной в народе версии шежире один из ата, ведущих свое происхождение от Каракесека (Болаткожи) племени аргын Среднего жуза, называется – шаншар. У абыза (абыз – вещий, мудрец, ясновидящий – прим. переводчика) Шаншара было три жены – Кызданбике, Айбике и Нурбике (см. в главе "Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами" тему "Нурбике"). Из них от Айбике родились Кельдибек, Тыныбек, Есиркеп и Жанибек. Из этих четверых Кельдибеку в свое время святой старец Бегымысы;к (еще его называют и Бегымсиык) пророчествовал: "Если ты женишься на девушке, у которой обе щеки усыпаны родинками, груди же полные, как два бурдюка, а сама хромает на одну ногу, знай, что твои потомки будут жить в счастье и в изобилии, и уродятся в их среде бии, достоинством равные хану". Случилось это во времена вражеских нашествий. Однажды Кельдибек на своем пути повстречал кош (кочевку) керея Акымбета, спешно убегавшего от врагов (в некоторых шежире кош принадлежал роду из Младшего жуза). В конце каравана, прихрамывая на одну ногу, шла девушка. В сохранившемся в памяти народа кария соз говорится, что эта девушка была из рода таракты; и звали ее Токмеи;ль. Облик девушки полностью совпал с тем описанием, которое когда-то дал ей святой Бегымысык. Кельдибек женился на ней и у них родились шесть сыновей – Асан, Усен, Бадана (Балапан), Бодене, Садибек и Казыбек. Потомки этих шестерых сыновей в память о физическом изъяне своей родительницы назвались «а;са;ты; алтауы» (шесть аксаков, потомков хромоногой). Пророчество Бегымысыка исполнилось в точности, ибо и сын Кельдибека Казыбек, и внук Бекболат, и правнук Тыленшы, и далее сын Тыленшы Алшынбай, и сын Алшынбая Бапи, и сын Бапи Мади были прославленными среди всех казахов историческими личностями (сведениями поделился Ахмет Абдикулы (1881-1976), знаток шежире, Карагандинская область, Каркаралинский район; Машхур-Жусип. Шежире казахов (;аза; шежіресі). Произведения. 10-й том. – Павлодар, 2007. Стр. 23).
АЛТЫ АЛАШ. Союз племен, составивших казахский народ, собирательно называют - «Алты Алаш» (в пер. досл. «Шесть Алашей»). Согласно историческим документам термин «Алты Алаш» в качестве псевдо- или косвенного наименования, тождественного этнониму «;аза;», стало входить в оборот в период создания Казахского ханства. До этого «Алты Алаш» было названием общетюркского объединения родов и племен. Одним из свидетельств становления и расцвета казахского народа является камень, с выбитыми на нем символами – Танбалы тас, установленный там, где река Сарысу вливается в озеро Теликоль. На этот камень нанесены тамги всех родов и племен, когда-то составивших ядро Казахского ханства. «В Бетпакдале есть местечко с названием «Танбалы шубар», - писал Машхур Жусип Копейулы. – Там есть тамги, выбитые на камне. Если среди казахов возникали споры по поводу тамги, дети всех трех жузов приходили сюда и вместе уточняли истину. Говорят, что эти тамги были выбиты на камне еще в пору правления Алаша хана. А еще раньше, говорят, невероятный и таинственный Чингисхан распределил тамги между девяноста двумя родами кыпшаков и каждому из них установил свой уран (боевой клич, девиз)» (Булантинское сражение (Б;ланты шай;асы). – Ответственный редактор – Ж.О. Артыкбаев. – Караганда, 1998. Стр. 23). В 1895 году к камню Танбалы тас специально приехали из Акмолы врач Л. Кузнецов, толмач К. Бекхожин и занесли тамги на бумагу. На Танбалы тас выбита следующая надпись: «Кара Найман, Алшын, Аргын, Каракесек, Койсын, Табын. Мулла Каршыга Эмир. О Создатель, я преклоняю голову перед вами шестерыми». А.Х.Маргулан считал эту надпись, содержащую названия родов и племен, тесно связанной с союзом племен «Алты Алаш». Он говорил о том, что надпись Койсын (Уйсын) нанесена от имени Старшего жуза, Табын – от имени Младшего жуза, Аргын – от имени Среднего жуза, а вместе с объединением Каракесек названы все основные племена народа Алты Алаш (А.Х. Маргулан. Мир казаха. – Алматы, 1977. Стр. 37). Вот что писал о Танбалы тас К.И.Сатпаев: «В районе Жезказгана, в нижнем течении Сарысу, в местечке Танбалы Нура, у источника Тасбулак, на 20 километров восточнее реки есть обвалившаяся скала, на поверхность которой нанесены почти все тамги родов и племен, вошедших в состав казахского народа. По преданию именно в этом месте у родника Тасбулак состоялось первое в истории собрание родов и племен, решивших объединиться и создать народ под названием казахи (;аза;). На совете было принято решение нанести на поверхность скалы родовые тамги всех родов и племен, участвовавших в этом курултае (К.И. Сатпаев. Избранные труды. Т.5. – Алматы, 1970. Стр. 46). На этой исторической встрече Старшему жузу была определена тамга «Жалау» («Стяг»), Среднему жузу тамга «Коз» («Глаза»), Младшему жузу тамга «Найза» («Копье»), которые затем были выбиты на камне (см. в главе «Первичные условия становления народа» информацию касательно названия «Алаш»).
ШЕСТЬ РОДОВ ШАГАЕВ. Один из больших родов в составе племени дулат Старшего жуза – род ботбай. Внутри себя этот род делится на пять родовых объединений (ата) – кудайкул, шагай, бидас, коралас и кокырек. Из них от Шагая родились три сына – Байкушик, Есенгельды, и Кышкентай. У каждого из этих троих было по два сына – всего шестеро детей. От Байкушика – Асан и Тайлак, от Есенгельды – Акша и Кожай, от Кышкентая – Жанкойлык и Есенбай. Потомков этих шестерых внуков Шагая стали называть «алты арыс шагай» («шесть родов шагаев»). Выходцами из родового объединения (ата) шагай в составе рода ботбай были такие знаменитые батыры, как Самен и Сыпатай.
АЛТЫ АСПАН. По широко распространенной среди народа версии шежире от Шомекея из Младшего жуза родились четыре сына – Тока;, Коне;к, Аспан и Бозгыл. Из них от Аспана шестеро сыновей – Еспенбет, Кулшар, Куйыт, Бактияр, Мамбет и Кият, многочисленные потомки которых образовали по отдельному родовому объединению. В шежире все эти родовые объединения (ата) по традиции собирательно называют "алты аспан" (алты – шесть).
ШЕСТЬ АТА КУАНДЫКОВ. Согласно данным шежире от Аргына из Среднего жуза родился Мейрамсопы;, старшего сына Мейрамсопы звали Куандык. От Куандыка шесть сыновей – Алтай, Карпык, Борши, Темеш, Агыс и Калкаман, потомки которых переросли в отдельные родовые объединения. Всех этих потомков Куандыка собирательно называют "шесть ата куандыков" («алты ата ;уанды;»).
ШЕСТЬ АТА НОГАЙ – КАРАУЛОВ. Один из больших родов племени аргын Среднего жуза – род караул. Одно из крупных родовых объединений (ата) среди караулов называется – ногай. Согласно шежире их родословная разворачивается таким образом: Караул – Болекей – Кулымбет – Бектауыл – Ногай. От Ногая шесть сыновей – Аман, Карсак, Сайыс, Саспак, Есенгельды и Жиенбек. Потомков этих шестерых называют «шесть ата ногай-караулов» («алты ата но;ай-;арауыл»).
ШЕСТЬ АТА ТОЛЕМИСОВ. Племя шапырашты Старшего жуза внутри себя подразделяется на три родовых союза – малдыыстык, жельдыыстык и кылдыыстык. Среди них жельдыыстык делится на два рода – асыл и шыбыл. Согласно шежире от Асыла родились Орынбет, Ажике и Тункатар (Танатар). Из них от Тункатара – Омир, от него – Бузаушы, Тобет, Кулан, Жанай, Теке и Толемис. Из них от Толемиса – Байет, от него – Кельдымурат, Бардымурат, Байсенгир, Карасенгир и Наурызбай, пять сыновей. В устах народа эти пять сыновей вместе с их отцом Байетом получили название «шесть ата толемисов» («алты ата т;леміс»).
ШЕСТЬ КЫШКЕНЕ. По широко распространенной среди народа версии шежире от Алима из Младшего жуза берут начало шесть родовых объединений (ата) – жаманак (шекты), карамашак (торткара), айнык (карасакал), уланак (каракесек), тегинболат (карасакал), тойкожа (аккете). Из них от Жаманака родились Шынгыс, Орис (Уарис), Баубек. От Ориса три сына – Есенали, Айдарбек и Болек. От Есенали – Палуан и Кышкене. Кышкене от старшей жены Коныр имел четырех сыновей с именами - Жиеней, Жолшора, Асан и Усен. От токал-младшей жены Куланбике у него было два сына – Курманай и Куттык. Потомков этих шестерых сыновей Кышкене собирательно называют «шесть кышкене» («алты кішкене»).
ШЕСТЬ КОСАЕВ. По широко распространенной среди народа версии шежире из племени адай Младшего жуза берут начало два рода – кудайке и келимберды. Из них от Кудайке два сына – Косай и Тазике. От Косая шесть сыновей – Байбол, Айтей, Бегей, Тиней, Бали и Суйиндык. По традиции потомков этих шестерых собирательно называют «шесть косаев» («алты ;осай»). От старшего среди шести косаев Байбола родились четыре сына – Есембет, Есенгул, Мамбеткул (Шалбар) и Жулдыз. Потомков этих четверых называют «четыре байбола» («т;рт байбол»).
ШЕСТЬ ШЕРУШИ. В шежире рода шеруши среди абак кереев Среднего жуза говорится, что Шеруши по закону аменгерства (левират) женился на вдове брата (старшая жена Жадика). От нее он имел двух сыновей, которых звали Кунтуган и Айтуган. От Айтугана в свою очередь родились четыре сына – Ожык, Жаппас, Тул и Тулга. Эти потомки Шеруши устраивали свои кочевья на Кобде (река Хобда). С тех времен люди их называют «шесть шеруши» («алты шеруші»).
АШАМАЙЛЫ КЕРЕЙ. Племя керей Среднего жуза внутри себя делится на ветви «абак керей» и «ашамайлы керей». По широко распространенной версии шежире к ашамайлы кереям относятся следующие рода – кошебе, сибан, тарышы, аббас, хансадак, балта и балга.
АЖИБАЙ. Один из крупных родов в составе племени аргын Среднего жуза – род канжыгалы;. Согласно шежире от Канжыгалы родились Есен, Абыз, Шомак, Кудияр, Кара, Амалдык, Сары, Карабужыр и Каратылес. Потомков этих девятерых братьев называют «ажибай» или «сары ажибай».
АЛИМУЛЫ. Племена Младшего жуза - шомекей, каракесек, кете;, шекты;, торткара и карасакал собирательно называют «алимулы» («;лім;лы»).
БАЙТУГЕЛЬ. Рода ельтынды и жылкельды в составе племени суан Старшего жуза собирательно называют «ветвью байтугель» («байт;гел б;та;ы»).
БАЙУЛЫ. Племена адай, жаппас (алтын), бериш, таз, есентемир, тана, байбакты, маскар, шеркеш, ысык, алаша и кызылкурт в составе Младшего жуза собирательно называют «байулы» («бай;лы»).
БАУЫР БОШАН. Один из крупных родов в составе племени аргын Среднего жуза – род каракесек. Согласно шежире от Каракесека (Болаткожи) родились – Акша, Туйте и Укибай. От Акши – сын Бошан, от него – Жанту, Таз, Байбори, Машай и Манат Из них многочисленные потомки четверых - Жанту, Таза, Байбори и Маната собирательно зовутся «бауыр бошан» (см. в этой главе темы «Пять бошанов» («Бес бошан») и «Сырт бошаны» («Сырт бошан»)).
БАЙБИШЕ. В составе объединения алим Младшего жуза, состоящего из шести ата, одним из племен является племя айнык (карасакал). От Айныка родился единственный сын Сарыбас. После смерти Айныка на его жене по имени Ырысты; по закону аменгерства женился Тегинболат (Карасакал). От Тегинболата родились Шингир и Пусырман. В свою очередь Шингир от своей байбише имел сына Кудайменде, а от токал родились три сына – Жарболды, Батан и Були;. И так как Кудайменде был сыном байбише (старшей жены), его потомков стали называть «байбише». У Кудайменде было три сына – Андабай, Казым и Ырсай.
БАЙБИШЕ АРГЫН. У Аргына из Среднего жуза было две жены (в некоторых версиях шежире говорится, что у него было три жены). Байбише звали Ергуль, а токал – Момын. От Ергуль родился сын Мейрам, от него – Куандык, Суйиндык, Бегендык, Шегендык и Болаткожа (Каракесек). Потомков этих пятерых сыновей, рожденных Ергуль, старшей женой Аргына, собирательно называют «байбише аргын» (см. в этой главе тему «Семь момынов» («Жеті момын») и в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Момын»).
ПЯТЬ БЕЙИСОВ. Один из родов, берущих начало от ветви момын племени аргын Среднего жуза – род басентиин. Согласно данным шежире род басентиин подразделяется на девять родовых объединений (ата) – акмайдан, бекмайдан, токмайдан, актылес, кушик, карабужыр, апай, бори и сырым. Из них от Акмайдана родился Кокшекоз, от него – Байимбет, от него – Бейис. От Бейиса пять сыновей – Таз, Боки;, Шокай, Отен и Матай. Потомков этих пятерых сыновей Бейиса вместе называют "пять бейисов"(«бейісті; бесеуі»).
ДЕТИ ПЯТИ АТА (родовых объединений). Так как родовые объединения (ата) сары;, сапар, божбан, сангыл и мангытай в составе племени конырат Среднего жуза были сонаследниками, т.е имели равные права на общее наследство, их собирательно называют "дети пяти ата" («бес атаны; баласы»). Видимо, в пору становления Казахского ханства это было объединение с правом на совместное пользование имуществом. Позднее, когда границы этого объединения расширились и увеличилось количество народа они, похоже, разделившись и получив свою долю наследства, образовали отдельные, самостоятельные рода, каждый из которых избрал свой уран и свои тамги и метки.
БЕСАУЛ. В составе рода шанышкылы Старшего жуза есть ата с названием – бесаул. Согласно шежире их родословная разворачивается следующим образом: Шанышкылы; – Бектау – Курпи;к – Мыкта;й – Кармы;с – Баймен. Далее от Баймена – Канай, Жиекбай, Кудайкул, Кошек и Малай. Всех потомков этих пятерых сыновей Баймена вместе называют «бесаул» (бесауыл – пять аулов).
БЕС БАЙЫС. Одна из ветвей племени найман называется каракерей. От Каракерея родился – Байторы;, от него – Мейрам, от него – Байы;с. Согласно версии шежире, потомки Байыса – это родовые объединения (ата) – сыбан, шурентай, сары, байжигит (макта), мамбеткул (кыржы), которых собирательно называют "пять байысов" ("бес байыс"). В другой версии шежире к пяти байысам относят родовые объединения (ата) с названиями мурын, сыбан, акымбет, байжигит, и кыржы. В следующей версии в состав пяти байысов уже включают ата с названиями сарымырза, акымбет, сыбан, мамбеткул и шурентай. Из данных шежире мы узнаем о том, что потомки ата байжигит Байысу приходятся "жиенами" (т.е. являются потомками по женской линии (дочь, сестра) – прим. переводчика), в народе их называют "мурын байжигит". Но как бы то ни было, всех вместе потомков Байыса традиционно называют «пять байысов» («бес байыс»). И здесь необходимо привести в пример широко распространенный в народе кария соз. Одной из ветвей найманов являются каракереи, т.е. от Каракерея родились Байторы и Ерторы, от Байторы –Мейрам и Айрам, от Мейрама – Байыс и Балкыбек. Теперь перейдем к вопросу о том, почему они назвались «бес байыс». У Байыса было три жены. Первую жену звали Жузбике (иногда ее называют Акбике). По сложившейся традиции муж и жена друг друга не называют по имени. Так как у Жузбике был довольно крупный нос, Байыс стал называть жену «Мурын» («Нос»). От своей байбише Жузбике Байыс имел двух сыновей – Сарымырзу и Макта. Поэтому, говорят, потомков Сарымырзы стали называть «Мурын». На второй жене Байыс женился по закону аменгерства. Она была вдовой его рано умершего младшего брата. От нее он имел сына по имени Мамбеткул (Кыржы) (см. в этой главе тему «Кыржы»). В активные годы жизни Байыс, похоже, в течение нескольких лет занимал должность бека города Бухары. В это время он женится на узбечке. Потом, в связи с обстоятельствами, сложившимися в его родных краях, он вынужден был вернуться в Каратау. Родители его жены узбечки со словами: «Ты не сможешь привыкнуть к жизни в жаркой пустоши», - оставляют дочь рядом с собой. Когда Байыс приготовился к отъезду, его жена-узбечка, будучи беременной, сказала ему: «Мырза, я не посмела перечить воле своих родителей. Так уж судьба распорядилась. Что скажете мне на прощание»? И тогда Байыс ответил ей: «Ну что мне сказать? Родишь сына, назови его Байгана. Если хочешь, чтобы он вырос настоящим мужчиной, не дай ему забыть, откуда идут его корни. А родишь дочь – воля твоя», - и, сев на коня, уехал. Узбечка родила мальчика и назвала его Байгана, а когда он стал юношей, отправила его к отцу. Отправила не одного, вместе с ним поехал его младший брат Амирсана, которого она родила от второго мужа. Прощаясь, она сказала сыновьям: «Что бы ни случилось, всегда будьте вместе», и со словами: «Эта тюбетейка была моей памятью о твоем отце», - в качестве подтверждения сложила в переметную суму Байганы шапочку, которую когда-то носил Байыс. Байыс встретил Байгану с распростертыми объятиями и устроил по этому поводу большой праздник. К прибывшему вместе с сыном его младшему брату Амирсане он проявил крайнюю благосклонность, сказав ему: «И тебя я не буду считать чужим, стань конюхом моего Байганы, а для этого, прежде всего, теперь тебя будут звать «Болатшы»! После смерти Байыса основное его наследство перешло в руки Байганы. Все потомки Байыса («бес байыс») по сей день с великим уважением относятся к наледникам Байганы, называя их «;ара ша;ыра; иесі» (т.е потомки «наследника отцовского дома», по закону минората право младшего на наследование основного имущества – прим. переводчика). Кария соз по поводу «пяти байысов» имеет дальнейшее продолжение. По-видимому, это случилось в те годы, когда Байыс начал остепениваться. Однажды, вернувшись из очередной поездки и подойдя к юрте, Байыс, говорят, услышал, как его байбише Жузбике пела колыбельную. Замерев на месте, он стал прислушиваться. И вот о чем пела его старшая жена:
«Дал Бог тебя мне на закате дней,
Сынок мой ненаглядный Шурегей.
Будь зорким и бесстрашным, как орел,
Хочу, чтоб силу, счастье приобрел.
Пусть глаз дурной и злые языки
Тебя всегда обходят стороной.
Молить об этом буду я Тенгри;,
Дано тебе такое имя мной*..
Достойным будь народа своего,
Отпор врагу, коль явится он, дай.
В руке пусть стяг твой реет высоко,
Степною птицей на коне летай!
Пусть кош велик твой будет и богат,
И на жайлау пасутся табуны.
И детский лепет будет пусть звучать,
А сыновья – отважны и смелы.
Пусть благо осенит твою судьбу,
Спи, баю-бай, мой милый Шурегей.
Могучим древом стань в густом лесу
Для множества раскидистых ветвей».
(Шурегей* – в пер. чирок.).
Внимательно выслушав всю колыбельную, он мысленно остановился на последних словах и, повторив их про себя: «могучим древом стань в густом лесу для множества раскидистых ветвей», истолковал эти слова в самом добром смысле и, не скрывая своей радости, вошел и заявил: «Эй, байбише, я вижу, на старости лет ты решила сивым иноходцем проскакать? Да не развяжется пупок у малютки»! (этн. пожелание новорожденному – прим. переводчика). И тогда байбише Жузбике ответила ему: «Рожать детей – наше дело, многое в руках Тенгри;, а ваше дело – уважительно относиться к счастью"! И тут же оба одновременно словом "Аминь!"» завершили свои мысленные пожелания и надежды. А история младенца, которого она назвала Шурегеем и которому пела колыбельную, была такова. Жузбике байбише перед тем, как прочесть второй намаз спустилась по мосткам к воде и там, у речного плёса совершала омовение, когда заметила средь зарослей камыша нечто, завернутое в ткань. Развернув сверток, она увидела новорожденного младенца. Тут же, обрадовавшись нежданной находке, она завернула ребенка в свой камзол и принесла его домой. Собрав всех родственниц женского пола, устроила ритуал жарысказан (традиционно посвящаемый роженице, чтобы она легко разрешилась от бремени). К Шурегею, надо сказать, Жезбике воспылала искренней материнской любовью. Она всячески баловала и лелеяла его, приговаривая каждый раз: «Шурегей мой, Шурентай, найденный когда-то в камышах»! А когда мальчик подрос, все вокруг его стали звать Шурентаем. Тогда получается, что «пять байысов» это: первый – Сарымырза (Сары), сын от старшей жены Жузбике, второй – Мамбеткул (Кыржы), сын от токал, на которой Байыс в свое время женился по закону аменгерства, третий и четвертый – Байгана и Болатшы, рожденные от токал-узбечки и пятый – Шурегей (Шурентай), найденный в зарослях камыша. Байбише Жузбике, надо сказать, принесла аулету своего мужа Байыса процветание и благоденствие. Под ее крылом, купаясь в лучах искренней любви, проистекающей из большого и доброго сердца, кроме названных нами, выросли и другие потомки. Если собрать их всех вместе, получается, что «пять байысов» - это уже целые родовые объединения сыбан, кыржы, акымбет, болатшы, шурентай, байгана, прибавьте сюда подрод «макта байжигит» - потомков от дочери по имени Макта (иногда ее называют и Макпал), тогда уже их число достигает семи-восьми родовых союзов. Как бы то ни было, надо помнить, что казахи никогда не сторонились людей, ничуть не чураясь, они вбирали в себя всех, кого судьба приводила к их порогу (сведениями поделился Жакыпбек Карипбайулы (1863-1972), знаток шежире, проживший на свете сто девять лет, призер конкурса составителей родословных, проведенного в честь 100-летия Абая, Восточно-Казахстанская (ныне Абайская) область, Аягозский район, аул Тарбагатай; Сапар Узбекулы. Наследие (М;ра). – Алматы, 1992. Стр. 18-23). Род байыс есть и в составе ногайского народа.
БЕСБАЛА. Одно из родовых объединений (ата), берущих начало от ветви сарыжомарт (ергенекты) племени найман Среднего жуза, называется баганалы;. Согласно шежире, у Баганалы было три сына – Актаз, Кызылтаз и Шегедек. Из них от Шегедека родились Алибек и Куандык. От Куандыка – Суйиндык (Бесбала) и Шоштан. От Суйиндыка – Бидалы, Кара, Салак и Сарман. Между братьями Суйиндыком и Шоштаном, по всей видимости, была существенная разница в возрасте, потому что четверо детей Суйиндыка росли вместе с Шоштаном и были погодками, за что народ стал их собирательно называть «бесбала» (бес – пять, бала – дитя, ребенок). Потомки этих пятерых среди шегедеков составляют отдельное родовое объединение (ата) под названием «бесбала». По другой версии шежире от наймана Баганалы родился – Акбай, от него – Сабыл, от него – Бактос, от него – Иманали, от него – Шегедек. От Шегедека – Шоштан, Куандык, и Суйиндык, три сына. Из них от Суйиндыка – Бидалы, Сапак, Караман, Сарман Шорман (Ерман), пять сыновей. Принято также потомков этих пяти сыновей Суйиндыка называть «бесбала».
ДЕТИ ПЯТИ БЕТОВ. Жалайыры Старшего жуза состоят из двенадцати родовых объединений, одно из которых называется сиыршы. Согласно данным шежире, настоящее имя Сиыршы, данное ему при рождении – Байкобен. У Сиыршы было пять сыновей – Жаксымбет, Токымбет, Сырымбет, Жолымбет и Шалимбет. И так как имена всех пятерых его сыновей заканчивались на - «бет», их потомков стали называть «дети пяти бетов» («бес бетті; балалары»).
БЕС БОЗГЫЛ. По данным шежире от Шомекея из Младшего жуза родились Тока;, Коне;к, Аспан и Бозгы;л, четыре сына. Из них от Бозгыла – Каракожа (Каратамыр), Кайкы;, Кельдибай, Сарыбай и Торыбай. Потомков этих пяти сыновей Бозгыла собирательно называют "пять бозгылов"(«бес боз;ыл»).
БЕС БОШАН. Один из ата в составе аргын-каракесеков Среднего жуза называется акша. От Акша родился Бошан, от него – Таз, Байбори, Жанту, Манат, Машай. Потомков этих пятерых сыновей Бошана так и называют «пять бошанов» («бес бошан») (см. в этой главе темы «Бауыр Бошан» и «Сырт Бошан»).
БЕС БОКЕЙ. Бокей Баракулы был ханом Среднего жуза, имел пять жен и десятерых сыновей. Потомков этих десяти сыновей, рожденных ему пятью женами, собирательно называют «пять бокеев» («бес б;кей»). Остановимся подробней на истории рождения сыновей хана. Первую жену хан привез из военного похода на калмыков. От нее – Коксал и Шынгыс; Вторая жена хана Бокея была каракалпачкой. От нее – Тауке, Уали и Есим; Третья жена была из рода торе (чингизидка). От нее – Алекбай; Четвертая его жена – дочь Самеке хана. От нее – Батырхан и Борихан; От Батырхана – Мырзатай, от него – Нурмухамед (Мыкан), от него – основатель и лидер партии «Алаш» легендарный Алихан Букейханов; Пятая была до Бокея женой калмыкского хана по имени Жал. Во время войны он убил Жал хана, а его жену забрал в качестве военной добычи. От нее – Султангазы и Абылгазы (здесь мы использовали шежире Смахана торе Нурмухамедулы. Журнал «Ж;лдыз», 2003. №3).
БЕСКАРА;. Один из ата в составе рода тарышы; среди ашамайлы кереев Среднего жуза называется бескара. Вот как разворачивается их шежире: Керей – Ашамайлы – Шимойын – Танаш – Тарышы; – Смайыл (Ысмайыл) – Курсары; (Кулсары) – Есенали – Кудайберды. У Кудайберды было пятеро очень смуглых детей. На одном большом празднике эти пятеро, участвуя в различных состязаниях, привлекли внимание гостей своими способностями, после чего их прозвали «бескара» (бес – пять, кара – черный, смуглый).
БЕСКОЗЫ;. В составе аргын-суйиндыков Среднего жуза есть род с названием айдабол. По одной из версий шежире от Суйиндыка родился Оразгельды, от него – Мамык, от него – Кулболды, от него – Айдабол, от него – Аккозы, Жанкозы, Малкозы, Каракозы и Байгозы. Потомков этих пяти сыновей Айдабола собирательно называют «бес (пять) козы;» («бес;озы»). В шежире, записанном М.Ж.Копейулы, линия выстраивается следующим образом: от Суйиндыка – Суганшы, от него – Шуманак, от него – Кулболды, от него – Айдабол. Выходцами из рода айдабол были такие выдающиеся личности, как Тайкельтыр би, Косжетер мерген (меткий стрелок), Олжабай батыр, Секербай би, отец и сын бии Едыге и Шон, Жаяу Муса, Султанмахмут Торайгыров, Алькей Маргулан.
БЕС МЕЙРАМ. Одну из ветвей аргынов Среднего жуза составили потомки Мейрама, поэтому эта ветвь так и называется – мейрам. От байбише (старшей жены) у Мейрама были сыновья – Куандык, Суйиндык, Шегендык, Бегендык, Каракесек (Болаткожа). Потомки каждого из этих пяти его сыновей со временем стали отдельными родами. Эти родственные друг другу пять родов собирательно называют «бес мейрам» (пять мейрамов).
БЕС ОРЫС. Один из самых крупных и сильных родов среди абак кереев - жантекей, внутри себя делится на три ата – шуйиншали, суйинбай и суйиндык. Среди них Суйинбай, говорят, был голубоглазым и рыжим, поэтому народ дал ему прозвище – Орыс (русский). У Суйинбая было пять сыновей – Самурат, Самембет, Куты;, Бокес и Толеке;. Шежире повествует о том, что потомков этих пяти сыновей Суйинбая вместе стали называть «бес орыс».
БЕС ТАНБАЛЫ КЫПШАК. Всех потомков выходцев из родов узы;н, торы;, колденен, бултын и карабалык в составе племени кыпшак Среднего жуза собирательно называют "бес танбалы кыпшак" (досл. "кыпшаки, имеющие пять символов (тамги), т.е. пять родов, каждый со своей тамгой -–прим. переводчика). По данным шежире у Кыпшака родился могучий Сулим, от него – богатырь Кобек, от него – Муйизды, от него - абыз Сары (абыз – мудрец, провидец), а от него родились те самые Узын, Торы, Колденен, Бултын и Карабалык, получившие собирательное имя – "бес танбалы кыпшак". В другой версии шежире разворачивается вот так: Кыпшак – Актансопы - Кулан-кытай - могучий Сулим – Муйизды Сары абыз – Токтарбай – Кобыланды – Богенбай – Каншошай – Карадон – Карамерген. Далее от Карамергена род продолжают те самые "бес танбалы кыпшаки". Особо надо отметить, что большинство людей, вошедших в эту версию шежире, являются известными героями фольклора (эпосов, сказок и легенд).
БЕСТОЛЕ;К. Шежире повествует о том, что среди абак кереев Среднего жуза от Шеруши; родились Айтуган и Сарт. От Толека, являющегося одним из многочисленных потомков Сарта, родились – Карабас, Кадыр, Жолжаксы, Бисары и Жанжаксы. Потомков этих пятерых братьев называют «бестолек».
БЕС ШАМ ШАПЫРАШТЫ. Одно из родовых объединений, поднявшихся до уровня племени и ведущих свое происхождения от бия Байдибека из Старшего жуза – это племя шапырашты. По данным шежире от Шапырашты родился сын Шам (Ыстык). От Шама – Малды, Жельды и Кылды (Калды), три сына. Этих троих также называют Малдыыстык, Жельдыыстык и Кылдыыстык (Калдыыстык). От Малды два сына – Екей и Емиль (Ескожа). От Жельды – Асыл и Шыбыл. А от Кылды – Айкым. То есть, у Шама было пять внуков – Екей, Емиль, Асыл, Шыбыл и Айкым. Потомков этих пятерых называют «бес шам шапырашты». В разных версиях шежире их также называют «бес асыл» или «бес танбалы шапырашты» (что дословно можно перевести, как «пять благородных отпрысков» или «пять родов шапырашты, каждый из которых имеет свою тамгу» - прим. переводчика).
БЕС ШАМ ШУБАРАЙГЫР. Со временем умножается числом и подрастает потомство, народ ширится и те, кто когда-то имели близкое родство, постепенно отдаляются друг от друга. В таких случаях, чтобы сохранить между людьми согласие и единство, дальновидные старейшины родов время от времени проводили ритуал «смешения родовых объединений (ата). К подобному действу, несмотря на редкость его применения, все же по мере необходимости прибегали внутри родов и племен. В середине XIX века в роду шубарайгыр такое «смешение родовых союзов» провел би по имени Осер Кабыланулы. Прежде род шубарайгыр среди абак кереев Среднего жуза состоял из пяти близкородственных объединений с общим названием «бескаска;». Это: 1. балта, калпе. 2. сарыкоз, кызылкурт и болек. 3. кабыл. 4. байбура, байбише, тузи;к, канымбике;. 5. мурат, тогызак. Для того, чтобы среди всех этих объединений (ата) укрепить единство на уровне рода (ру), Осер би провел церемонию "смешения”, разделив их на пять новых частей. Вот эти новые объединения (ата): 1. балта, байбише. 2. калпе, мурат и сарыкоз. 3. байбура, тузи;к, кызылкурт. 4. канымбике, болек. 5. кабыл. В результате совершения мудрым Осер бием такого обряда внутри рода восстановились единство и благополучие, за что народ был бию очень благодарен, а род шубарайгыр с тех пор, говорят, стали называть «бес шам» («бес жам») (сведениями поделился известный историк Каржаубай Сарткожаулы (1947), уроженец аймака Баян-Улгий, Монголия).
БЕС ШЕРКЕШ. У Байулы (Кыдыркожа) из Младшего жуза было три сына – Султансиык, Кыдырсиык и Бактысиык. Одного из сыновей Кыдырсиыка звали Шеркеш. У Шеркеша было пять сыновей – Косым, Койыс, Жаугашты, Шумак и Досым (Кылыш, Кескен, Тылес). Потомков этих пятерых братьев собирательно называют «бес шеркеш». Среди них старший Косым, судя по всему, был усыновленным ребенком Шеркеша. Однако, Шеркеш искренне любил приемного сына и сделал его равноправным наследником своего состояния, и по сей день все шеркеши потомков Косыма уважают, как наследников старшего брата и сажают на самое почетное место в доме. А поговорка «Косым – не шеркеш, а катеней не косым» («;осым шеркеш емес, к;теней ;осым емес»), имеющая хождение среди народа, еще раз подтверждает тот факт, что Косым все-таки был приемным сыном Шеркеша. Упоминаемый в этой поговорке Катеней, также является приемным ребенком. Согласно данным шежире у Косыма родились Бекбасар и Марас. От Мараса – Мырзамбет. От Мырзамбета – Жангабыл, Сатыбалды, Сары, Коныр и Катеней. Как повелось, потомков этих пятерых, чтобы отличать от остальных, называют «косым шеркешами». В некоторых версиях шежире говорится, что от Косыма родились Катеней, Мырзамбет и Жайымбет или по-другому - от Косыма родились Мырза и Шора.
БУРА; КЫПШАК. Шежире повествует о том, что среди кара кыпшаков от Колденен ата родился Кара, от него – Каткен, от него – Саптык, от него – Бикашты и Мимык. От Бикашты семь сыновей – Акбура, Науша, Жалантос, Шонка, Берды, Тинибек и Таскор (Стамгазы). Из них про Акбуру с давних пор в народе рассказывают одну историю. Когда байбише Бикашты понесла Акбуру, у нее возникла страсть к мясу верблюда, а в соседнем ауле, говорят, был большой белый двугорбый верблюд (ак бура). Вот на него-то и пал глаз байбише. Прийдя к хозяину верблюда (буры), Бикашты предложил в обмен все, что тот только пожелает, на что хозяин ответил, что не может отдать верблюда, потому как скотина эта в некотором роде священна и является оберегом для всех его стад. А в байбише ее новая страсть только крепла, и с каждым днем она все больше теряла покой. Лишившись всякой надежды купить верблюда честным путем, Бикашты однажды ночью выкрадывает его, разделывает, а затем, вынув все кости, заворачивает их в шкуру и закапывает в землю, чтобы не оставить никаких следов. На поиски пропажи тотчас отправляется группа людей, которая обходит все аулы и дома. В доме Бикашты они находят кусок мяса с берцовой кости верблюда, на котором случайно осталась косточка щиколотки. Хозяин верблюда по этой косточке узнает своего пропавшего верблюда и решает заставить Бикашты прилюдно признать свою вину. На что Бикашты громко спрашивает его: «Ну-ка, покажи нам свое доказательство»! Повертев в руках пятку верблюда, он внимательно осматривает ее и вдруг, неожиданно для всех кладет ее в рот и мигом проглатывает. Те, кто вышел на поиски пропажи, обращаются к бию (судье) и объясняют ему подробности происшествия. На что Бикашты, говорят, сказал судье с нескрываемой усмешкой: «Такую мелочь они считают темой для разговора? Бог с ней, с верблюжьей щиколоткой, пусть они попробуют проглотить баранью щиколотку и тогда я готов при всех объявить себя вором». Оказалось, на это нечем было даже возразить. По происшествии положенного времени байбише Бикашты разрешилась от бремени и сыну ее дали имя – Акбура;. Потомки Акбуры в наши дни стали отдельным, большим родом и называют их «бура кыпшак» (сведениями поделился Ахметжан Абикаев (1903-1986), уроженец Торгайского края; Акылбек Шаяхмет. Памятная история народа (Есте ;алар ел тарихы). – Костанай, 2005. Стр. 30-31).
БУЙДАЛЫ;. Один из ата в составе племени шапырашты Старшего жуза называется екей. Екей – предок Жамбыла Жабаева в девятом колене. Если байбише Екея родила ему Жарымбета и Байимбета, то токал по имени Алтынай родила ему Анета и Жиета. Говорят, Алтынай была красавицей и к тому же невероятной модницей. За умение изящно одеваться и держать себя на людях, ее многочисленные абысын (жены братьев и ближних родственников мужа) прозвали ее «буйдалы келиншек» («б;йдалы келіншек» - смысловой перевод - стиляжная молодуха, модница– прим. переводчика). Вот почему потомков Анета и Жиета - сыновей Алтынай, стали называть «буйдалы».
БЫРМАНАК. Род сиыршы (байкобен) в составе племени жалайыр Старшего жуза также называют «бырманак» («бірмана;»).
ЕРГЕНЕКТЫ НАЙМАН. Потомков саржомарт, бура; и кокжарлы; - трех родовых объединений (ата) среди найманов Среднего жуза сообразно их тамге называют "ергенекты найман" или "уш ергенекты" (досл. «найманы, имеющие тамгу ергенек» или «три родовых союза с тамгой ергенек» - прим. переводчика). Тамга ергенекты найманов имеет форму приставной двери в юрту - "ергенек", а их уран – Каптагай.
ЕРГЕНЕКТЫ УАК. Один из сыновей Жантели; из племени уак Среднего жуза женился на девушке из ергенекты найманов, а их потомки со временем стали называться «ергенекты уак».
ЕРМЕН УАК. Рода шога;, сарман, еренши;, сыргели;, сарыбагы;с, токтамы;с, алимбет и байназар в составе племени уак Среднего жуза собирательно называют «ермен уак».
ЕСТЫ;. Один из крупных родов в составе племени дулат Старшего жуза – род сикым. По данным шежире от Сикыма родились семь сыновей – Мырзасейит, Байсейит (Шуылдак), Токсейит (Кусирак), Буас, Кулсейит, Акылбек, Куттыбай. Из них от Мырзасейита родились – Аккойлы, Каракойлы. От Каракойлы – Есбол, Есенгельды, Кара и Тогатай. В других версиях шежире говорится, что у Сикыма было три сына – Жанибек (Каракойлы), Алибек (Аккойлы) и Макпал. От Алибека родились – Есбол, Ескельды (Есенгельды) и Кара. Из них потомков Есбола и Ескельды, по обыкновению, стали называть «есты» (имена братьев начинаются на «ес» - в пер. разум, сознание, память, а название «есты» («естілер») - в пер. разумные, сознательные – прим. переводчика).
ЖАЛАЙЫР. По широко распространенной версии шежире родословная племени жалайыр, являющегося нокта агасы Старшего жуза (нокта агасы - племя, берущее правление жузом в свои руки в отсутствие торе (чингизидов) – прим. переводчика), разворачивается следующим образом: Акарыс, от него – Ыбырайым, от него – Кейкы;, от него – Тобей би, от него – Майкы;, от него – Бактияр, от него родились – Ойсыл и Уйсын. От Уйсына – Абак (Аксакал) и Тарак. От Тарака родился Кабылан. Жалайыр – и есть вот этот самый Кабылан. «Жалайыр» - это приставшее со временем к нему прозвище или т.н. косвенное имя. В некоторых версиях шежире говорится о том, что настоящее имя Жалайыра – Жансакал, в других – Кудайберген. Однако, считаем своим долгом напомнить, что в подавляющем большинстве самых давних шежире именно Кабылана называют «Жалайыр». Как говорится в кария соз («;ария с;з» - «сакральные слова», т.е. древние родословные повествования – прим. переводчика), Кабылан был особо сильным и отважным человеком. Однажды он вместе с другими заядлыми охотниками с ловчими птицами выбирается на ловлю куланов. Кулан – резвое степное животное и поймать его, даже устраивая засады и имея сменных лошадей, совсем непростое дело. Случилось так, что, когда Кабылан укрывался в засаде, рядом с ним оказался косяк куланов. Когда Кабылан полоснул по крупу камчой своего стоявшего замерев быстроходного жеребца, тот мигом метнулся вперед, как летящая со свистом стрела, и они с конем очутились в самом центре скопления куланов. Не получив возможности ни натянуть лук, ни бросить вперед аркан с петлей, Кабылан схватил бегущего рядом жеребца кулана за челку и дернул ее так, что содрал ему гриву до самой холки. После этого случая люди стали называть его «Жалайырган» («Жалайыр;ан» - в пер. разодравший гриву – прим. переводчика), постепенно сократив до «Жалайыр». В следующем варианте родословного повествования говорится о том, что однажды Кабылан прибыл погостить в аул к своей невесте, где будущая родня, желая испытать его, послала поймать и объездить особо дикого и буйного жеребца, никого не подпускавшего к своему косяку. Стоило Кабылану, изловчившись, накинуть жеребцу на шею петлю, как тот с диким ржанием стал извиваться и вставать на дыбы, наотрез отказываясь подчиниться воле человека. И тогда Кабылан, постепенно натягивая на себя аркан, в какой-то момент ухватил за гриву и дернул взвившегося было вновь жеребца, да так, что содрал ему гриву до самой холки. С тех пор родня жены стала звать его «Жалайыром», и постепенно слово это превратилось в его прозвище или, говоря иначе, в его косвенное имя. Относительно наименования «жалайыр» есть еще одно старинное повествование. Старший сын Байдибек бия Албан был настоящим батыром. Однажды, говорят, этот самый Албан объявил о своем решении: «Хочу отделиться и забрать у «ага баласы» Жалайыра («а;а баласы» - имеется ввиду сын или потомок старшего брата – прим. переводчика) свою долю наследства и, как самую важную ее часть, хочу забрать чубарого тулпара (скакуна)»! А чубарого жеребца, говорят, Кабылан ценил очень и очень высоко, считая его главным предметом своей гордости. Однако и просьбу Албана, которая вполне укладывалась в традиции предков, он просто так отклонить не мог, поэтому сказал в ответ: «Пусть Албан в качестве своей доли забирает все, что пожелает, только вот чубарый очень строптив и дик, так как до сей поры не ведал узды. Поэтому кто из нас без укрюка поймает его, пусть тому конь и достанется». Албан батыр тут же соглашается с таким решением. Многочисленные табуны Кабылана паслись в местечке с названием Жиделитубек. Албан батыр садится на своего верного коня по кличке Садаккер и начинает теснить чубарого вглубь табуна. Приблизившись, стоило Албану коснуться рукой гривы дикого жеребца, как тот с пронзительным ржанием дважды встал на дыбы и два раза опустился, согнув колени, на передние ноги, а затем и вовсе выскользнул из рук Албана. Подошел черед Кабылана. Он садится на своего коня по кличке Жайдаккер и также начинает теснить чубарого жеребца в самый центр пасущегося табуна. Затем, изловчившись, хватает его за гриву, и тут чубарый дикарь опять дважды встает на дыбы и два раза опускается, согнув колени, на передние ноги. А когда жеребец собрался в третий раз встать на дыбы, Кабылан, крепко ухватившийся за гриву жеребца, встряхивает рукой и сдирает ему гриву до самой холки. После этого случая, Кабылан получает от людей прозвище «Жалайыр» (сведениями поделился знаток шежире Толкымбекулы Рахметолла (1914), Алматинская (ныне Жетысуская) область, Коксуский район, аул Мукыр; С.Муканов. Наследие народа (Халы; м;расы) // Избранные произведения. Том 15-ый. –Алматы, 1979. Стр. 25; К. Салгараулы. Многоликая история казахов (;аза;ты; ;илы тарихы). – Алматы, 1992. Стр 189-190; Р. Толымбекулы. Жалайыр. – Алматы, 2000. Стр 11; С. Бектасулы. Тайны шежире (Шежіре сыры). Рукопись). Знаменитые батыры, выходцы из племени жалайыр – Орак, Сыпатай, Андас, Таттыбай, Тылеугул, Токе;, ораторы (шешен) и сказители (жырау) – Кабан, Керимкул, мудрые бии – Ескельды, Балпык, Жолбарыс, Айту, Байтурбай, Жалменде;, прозорливые подвижники и святые – Асансиык, Когыл, Кулжабай, знаменитый кусбеги (охотник, обучающий ловчих птиц, беркутов и соколов) – Шора;, величайшие мастера науки и искусства, герои войны и труда – Кадыргали Косымулы, Пышан, Калка;, Бактыбай, Канабек Байсейитов, Нурмолда Алдабергенов, Жазылбек Куанышбаев, Матай Байсов, Бактыораз Бейсекбаев, Едиль Ергожин и многие другие. Каждый из них является известной исторической личностью, внесшей свою лепту в поднятие престижа всего казахского народа.
ЖАЛАЙЫР СИЫРШЫ;. Одно из двенадцати родовых объединений в составе племени жалайыр Старшего жуза называется сиыршы. Говорят, настоящее имя Сиыршы (в пер. пастух коровьего стада), данное ему при рождении – Байкобен. Это были времена, когда казахи кочевали вдоль берегов Сырдарьи. Однажды с соседними каракалпакскими джигитами случилась стычка то ли из-за споров за землю, то ли из-за иска на возврат калыма. В результате столкновения погибает младший брат Байкобена – Алимбай. Вскоре Байкобен, которому только-только исполнилось 19-20 лет, и небольшой отряд его товарищей садятся на коней, чтобы потребовать кун (;;н - плата за кровь, в те времена выплачивалась скотом – прим. переводчика) за смерть брата. Каракалпаки были им издавна соседним народом, поэтому джигиты во главе с Байкобеном к ночи достигают межи, разделяющей их земли. Они не стали заходить в аул. Натянув поводья, остановились на клочке земли, размером с выпас ягненка и тут же принялись разводить огонь в сухой степной траве. Байкобен дает задание своим товарищам постоянно разжигать в разных местах пламя, а сам отправляется на переговоры с каракалпаками. Увидев пылающий совсем рядом с аулом огонь, каракалпаки стояли, в страхе сбившись в кучу. Стремительно подъехав к ним, Байкобен заявил: «Уа, люди! Мы были с вами родственными народами, делившими кров и пастбища для скота. Теперь та сторона, которая испытывает горечь и обиду меня послала к вам, чтобы передать следующее: «Наши братья каракалпаки омыли свои руки в крови и, если сегодня, этой же ночью они не выложат перед нами кун за нашего защитника и опору, пусть они убьют в придачу и тебя, а об остальном мы подумаем после! – сказали они. Коли так, убейте меня прямо здесь или же выкладывайте кун за убиенного вами нашего джигита»! Каракалпаки не стали долго тянуть. Со словами: «Смерть джигита задела честь этого народа, поэтому не стоит нам ради искупления вины жалеть скот» - и, приподняв запор загона для скота, выгоняют стадо коров и отдают его Байкобену. С тех пор к Байкобену, говорят, и пристало прозвище Сиыршы (сведениями поделились: Рахметолла Толкымбекулы (1914 г.), Алматинская (ныне Жетысуская) область, Коксуский район; Ораз Исмаилов (1940 г.), Алматинская (ныне Жетысуская) область, Ескельдинский район).
ЖАМАН АДАЙ. Согласно данным шежире, от Адая родились Кудайке; и Келинберды;. От Кудайке – Тазике; и Косай. От Косая – Байбол, Тиней, Айтей, Бегей, Бали; и Суйиндык. Среди них потомков Суйиндыка называют "жаман адай"» (в пер. «плохой адай»). Причина, по которой их так назвали заключалась в следующем. Суйиндык был самым младшим и поздним ребенком Косай батыра, который родился, когда отцу его уже перевалило за восемьдесят. Поэтому близкие и соседи, завидев только Суйиндыка, с одной стороны балуя его, с другой стороны пытаясь уберечь от злых языков и дурного глаза, приговаривали: «Ой, плохой мальчишка (жаман бала), которого старик увидел на склоне лет». На что Косай батыр отвечал: «Плохой так плохой. Пусть так, лишь бы был жив-здоров». Вот так постепенно «Жаман Адай» превратилось в прозвище Суйиндыка. А по происшествии лет это прозвище перешло и на его потомков (см. в главе "Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами" тему "Огылменды").
ЖАМАН ТОБЫКТЫ;. Один из больших родов в составе племени аргын Среднего жуза – род тобыкты. По данным шежире от Тобыкты родились – Рыспетек и Даулетек (Жуантаяк). От Рыспетека – Мусабай, Кокше, Дадан. От Мусабая – Толинкожа, Суйирбас. Толинкожа, говорят, по своей природе был робким, смирным и очень осторожным человеком, поэтому окружающие прозвали его «Жаман» ( плохой). Вот почему потомков Толинкожи стали называть «жаман тобыкты».
ЖАРЫКШАК. По данным шежире у бия Байдибека было три жены. Байбише звали Сарыкыз, вторую жену – Зерип, а младшую – Нурила (Домалак ана). Среди них Нурила была самой мудрой и рассудительной женщиной, которой, как говорят, судьба даровала встречу со святым Кыдыром, сделавшую ее счастливой (Святой Кыдыр в мифологии казахов был дарителем изобилия, богатства и счастья. Согласно поверью, если кому-либо посчастливится с ним встретиться наяву и поздороваться, это означало, что человек будет здоровым и богатым. И ему во всем будет сопутствовать удача – прим. переводчика). Выйдя замуж за Байдибек бия, Нурила родила сына по имени Тылеуберды;, которого Байдибек би полюбил больше всех других своих детей. Строптивая от природы его старшая жена Сарыкыз в порыве ревности и злости взмахнув ножом, полоснула по лбу маленького Тылеуберды. Рана ребенка зажила быстро, однако на лбу остался след от ножа, словно светящийся, белый шрам. Поэтому окружающие дали Тылеуберды прозвище «Жарыкшак» (в пер. изъян, трещина, светящийся шрам – прим. переводчика).
ЖЕЛЬДЫ; ЫСТЫ;К. В состав племени шапырашты Старшего жуза входят рода – асыл и шыбыл. Потомков этих двух родов собирательно называют «жельды ыстык» («желді ысты;»).
СЕМЬ РОДОВ БЕРИШЕЙ. Один из двенадцати родовых союзов в составе объединения байулы Младшего жуза называется бериш. По данным шежире от Бериша – Байбакты и Байсейит. От Байбакты – Асылбас, Шакай, Кусылбас. От Байсейита – Китас и Тылес. От Асылбаса – Себек и Жанбыршы. От Шакая – Есен и Женет. От Кусылбаса – Жанай и Жанбике. От Жаная – Кулеш. От Жанбике – Бегис. От Китаса – Жайык и Есенгул. От Тылеса – Каратокай и Бокен. Из них те, кто сумел умножиться числом и стать отдельным родом – это потомки Себека, Есена, Кулькеша, Бегиса, Жайыка, Есенгула и Каратокай. Их всех собирательно называют «семь родов беришей» («жеті баулы беріш»).
СЕМЬ РОДОВ ТАНА;. Из входящего в состав объединения байулы Младшего жуза племени тана берут начало два больших рода – шанкан и быртогаш. А от них в свою очередь берут начало такие малые рода, как жиембет, караман, калкаман, каракунан, асан, бессары и алике; (адик). Эти семь малых родов собирательно называют «семь родов тана» («жеті баулы тана»).
СЕМЬ КОКЖАРЛЫ;. Старинное повествование («;ария с;з») гласит, что сына по имени Бельгибай Найман родил на склоне лет. Вот этому самому Бельгибаю вторая его жена по имени Токсулу родила сына Сугирше;. От Сугирше в свою очередь родились Карабек и Толымбек. От Карабека – Баганас (Бакы;), Тоганас (Токы;). Из них от Тоганаса – Жарке, Жаримбет, Жарты;, Каршыга, Каратай, Андагул, Андабек, семь сыновей. Потомков этих семерых братьев собирательно называют «семь кокжарлы» («жеті к;кжарлы»). Семь кокжарлы в свое время кочевали в долинах Алтая и вдоль реки Иртыш и составляли народ восьми волостей (сведениями поделился Турлыбаев Ельтай, 1929 года рождения, г. Усть-Каменогорск). Следующая версия шежире семи кокжарлы ведет не от Тоганаса (Токы), а от Баганаса (Бакы). От Бакы (Баганаса) – Тылеуберды, Танирберды и Кайкыберды, три сына. От Тылеуберды два сына – Отемис и Баба;, от Танирбергена четыре сына – Мунайтпас, Андагул, Жарке; и Жаримбет, от Кайкыберды один сын – Каратай. Потомков этих семерых внуков Бакы собирательно называют «семь кокжарлы» ("жеті кокжарлы"). Надо отметить. что именно эта версия шежире имеет наиболее широкое хождение в народе (см. в этой главе тему «Сары;. Бура;. Кокжарлы;. Ергенекты уак»).
СЕМЬ МОМЫНОВ. Рода атыгай, карауыл, канжыгалы, тобыкты, басентиин, саржетым и шакшак в составе племени аргын Среднего жуза собирательно называют «семь момынов» («жеті момын»). По данным шежире матерью этих семерых была женщина по имени Момын. По широко распространенной среди народа версии их шежире разворачивается следующим образом: Аргын – Кодан – Акжол (Дайыркожа) – Каракожа. Далее от Ергуль, байбише Каракожи родился Мейрам, от токал по имени Момын – Карасопы, Басентиин, Аксопы (Кенжесопы). От Карасопы – Атыгай, Карауыл, от Басентиина – Айти, Байимбет, Жанай, от Аксопы – Канжыгалы и Тобыкты. Так как они все являются потомками Момын, всех семерых собирательно стали называть «семь момынов» («жеті момын»).
ЖЕТЫРУ. Племена тама, табын, жагалбайлы, телеу, кердери;, керейт и рамадан в составе Младшего жуза входят в объединение «жетыру;» («семь родов»), это их собирательное название.
КАРА КАНГЛЫ ИЗ ЖЕТЫСУ. Рода ерзен, каспан, енке;, танта;, оразымбет и бака; в составе племени канглы Старшего жуза собирательно называют «кара канглы из Жетысу» («Жетісуды; ;ара ;а;лысы»).
СЕМЬ ШЕРУШИ;. Одно из двенадцати родовых объединений абак кереев называется шеруши. Род этот внутри себя делится на семь ата – ожык, шапбас, узынмылтык, курман, бакат, санырау и одырай. Все эти малые родовые союзы со временем превратились в самостоятельные рода. Вот почему распространители шежире во время повествования называют их «семь шеруши» («жеті шеруші»).
ЖУАНТАЯК. Один из больших родов среди аргынов Среднего жуза – это род тобыкты;. Вот как разворачивается их шежире: От Тобыкты – Рыспетек, Даулетек (Жуантаяк), два родовых объединения (ата). Даулетек, говорят, был человеком крутого нрава, горячим и вспыльчивым. На каком-то очередном празднике Даулетек по привычке устроил очередную потасовку и в пылу драки ударом толстой палки (жуан тая;) уложил на землю одного из своих соперников. После этого случая люди прозвали его «Жуантаяк», а со временем это прозвище пристало и ко всем его многочисленным потомкам. Существует множество родословных легенд и повествований, рассказов о том, сколько бед и насилия над соседними аулетами и ата совершили жуантаяки в свое время. Вот один из подобных рассказов касательно представителей родового объединения дадан тобыкты. Когда-то жуантаяки выбрали в качестве своего правителя (чингизида-торе) младшего сына Абылай хана по имени Шам. Посадив во главе себя Шам султана, чтобы вольно пасти свой скот на плодородных степных просторах, говорят, жуантаяки оттеснили всех дадан тобыкты в сторону местности Котанбулак, севернее Балхаша.
ЖУСАН УАК. Рода бидалы;, жансары;, баржаксы;, шайкоз в составе племени уак Среднего жуза собирательно называют «жусан уак» («жусан уа;»).
КОКБУЛАК – ИТЕЛИ;. Говорят, настоящее имя Ители, одного из предков абак кереев, было Кокбулак. В те времена во все три жуза дошло оповещение (сауын) о проведении большого аса (годовых поминок) на земле Старшего жуза. Все должны были прибыть на это мероприятие со своими батырами, акынами, биями, со своим кумысом, со своим скотом на убой и в качестве призов во время различных скачек и состязаний и т.д. Кокбулак основательно подготовился к этому асу, навьючив саба; (большие бурдюки из выделанной прокопченной конской кожи) полные кумыса на сорок верблюдов, вместе со своими сопровождающими он прибывает на место и видит, что гости уже разъехались и действо завершилось. Кокбулак, будучи не только смелым, но и отчаянным человеком, в сердцах произнес: «Если вы меня не ждали, так зачем вообще приглашали!» и навьюченный на сорок верблюдов кумыс во гневе вылил прямо в озеро. Местные жители, увидев это, воскликнули: «Да это же не человек, а собака! Зачем он вылил молоко в воду»? С той поры аулет Кокбулака все стали называть «ители» («ителі») (ит – собака, ел – народ – прим. переводчика).
КОКТЫНУЛЫ;. Потомков родов байлар, жандар, аккой, оразкельды, токболат и каракосе в составе племени конырат Среднего жуза собирательно называют «коктынулы» (см. в главе «Средний жуз» темы «Шестьдесят шесть ата коныратов», «Котен», «Котенши и Коктынулы», «Конырат», а также в главе «Казахские этнотопонимы» тему «Конырат»).
КОШЕБЕ;. Кошебе является одним из самых многочисленных и процветающих ата в составе ашамайлы кереев Среднего жуза (их шежире см. в главе «Казахские этнотопонимы», тема «Баглан»). В одной из следующих версий шежире говорится о том, что у ашамайлы керея Танаш бия было 16 сыновей. От байбише Айши – Балга, Балта, Едыге, Емен, Есен, Аман, Аспан, Акпан, Сапу, Канатар, Орал, Одак, Орман, Кошебе и Мамыр. От токал Салимы – Тарышы. Айша байбише, говорят, родила одного из сыновей во время перекочевки, поэтому его назвали Кошебе (кош – в пер. кочевка, кочевье, шествие). У Кошебе в свою очередь было 15 сыновей – Жауынгер, Жадыгер, Жанкорпе, Жазы, Жомарт, Жаркынбек, Жанат, Жаукашты, Жалайыр, Жандарбек, Жантели, Жумат, Жаган, Жанабиль, и Жанкельды. Появление среди народа поговорки, начинающейся словами «Много, много кошебе кереев…» связанно именно с этим (см. одну из версий шежире, касающуюся кошебе, в главе «Пословицы и поговорки», тему «Кошебе кереев много, но они не станут откочевывать без сибанов»; также см. в главе «Казахские этнотопонимы» тему «Сибан»).
КЫШКЕНТАЙ БОТБАЙ, ШОН БОТБАЙ. Согласно шежире одним из крупных родов в составе племени дулат Старшего жуза является род ботбай. Из рода ботбай берут начало пять родовых объединений (ата) – кудайкул, шагай, бидас, коралас и кокырек. Из них от Шагая родились – Байкушик, Есенгельды и Кышкене;. Так повелось, что потомков двух старших из них Байкушика и Есенгельды называют «кышкентай ботбай» («кішкентай ботбай» - «малые ботбаи»), а потомков младшего Кышкене называют «шон ботбай» («шо; ботбай» - «большие ботбаи»).
МАЛЫЕ АРГЫНЫ. Потомков родов шакшак и саржетым племени аргын Среднего жуза собирательно называют «кіші ар;ын» («малые аргыны») или «токал аргын». По данным шежире мать Шакшака и Саржетым звали Айнакоз (см. в этой главе тему «Токал аргын»).
КАЛДЫ; ЫСТЫ;К. Потомков рода айкым племени шапырашты Старшего жуза собирательно называют «калды ыстык».
КАНЖЫГАЛЫ;. Внук Аргына Толыбай, говорят, был беден и имел мало скота, однако, был весьма бойким и острым на язык человеком. Люди с уважением называли его Толыбай-сыншы; (сыншы – знаток, ценитель, критик – прим. переводчика). Это были времена, когда хан Абулхаир из династии Шейбанидов правил всеми прилегающими землями, где проживали ногаи, казахи и узбеки. В ту пору Толыбай-сыншы был доверенным помощником и советником хана. В один из мирных дней, хан Абулхаир, желая показать Толыбаю уважение, накинул ему на плечи свою кольчугу и надел ему на голову боевой шлем, увенчанный перьями совы. А когда они прибыли на одно празднество в город Ургенч, собравшийся народ не сумел отличить, кто из них двоих хан, поэтому, проявляя свое почтение, поклонились и Абулхаиру, и Толыбаю. И тогда главный визирь хана объяснил им, что тот, кто с короной поверх шлема, это хан, а тот, кто в шлеме, увенчанном перьями совы – это Толыбай-сыншы, советник хана и бек. Услышав это, люди стали говорить: «Э-э, этот в ханском шлеме с перьями (ханжы;а – ханский шлем, жыга – в пер. шлем с султаном из перьев – прим. переводчика), оказывается, советник хана и бек». С той поры Толыбая-сыншы; прозвали «Ханжыгалы – Канжыгалы» («Ханжы;алы – ;анжы;алы»). От Толыбая-сыншы – Ишпекбай, от него – Есен и Бозым. Многочисленные потомки этих двух братьев со временем образовали отдельный род под названием "канжыгалы" (сведениями поделился Галымжан Мукатулы (1905-1976), Акмолинская область, Ерейментауский район).
КАНЖЫГАЛЫ ЖЕТЫРУ. В роду канжыгалы среди аргынов Среднего жуза проживали два бая Ишпек и Пыспек. Потомков у боих было достаточно, и жили они в изобилии и довольстве. Одного из сыновей Ишпека звали Кармыс. От него – Бозым, от него родился Есен. У Есена сына не было, зато он имел семь дочерей. Выдав замуж всех дочерей, он забрал себе на воспитание у каждой из них по сыну. Потомков этих семи жиенов Есена (жиен – внук от дочери) среди канжыгалы называют «канжыгалы жетыру» («;анжы;алы жетіру» - «семь родов канжыгалы»).
КАРАКЕМПЫ;Р. Согласно шежире у аргына Болаткожи (Каракесек) из Среднего жуза родился сын Акша, от него – Бошан, от него – Таз, от него – Булбул. Говорят, сторонние люди старшую жену (байбише) Булбула прозвали Кубакемпыр (досл перевод светлокожая старуха), а младшую токал – Каракемпыр (досл. черная, смуглая старуха). От Каракемпыр родились Танирберды, Кожамжар, Агым, Кенже, Кеты;к и Кенжесагы;л. Потомков этих шестерых братьев собирательно называют «каракемпыр».
КАРАКЕСЕ;К. Вот как разворачивается шежире Аргына из Среднего жуза: у Аргына родился сын Мейрамсопы;, от него – Куандык, Суйиндык, Бегендык, Шегендык, Болаткожа (Каракесек). После смерти Мейрамсопы его дети решили, как и положено, поделить наследство между собой. Куандык, кичась своим старшинством, заявил: «Мне одна доля, моим шестерым сыновьям по одной каждому, шесть долей, а вам четверым оставшаяся одна доля». Суйиндык, Бегендык и Шегендык про себя остались недовольными таким разделом, однако, из уважения к старшему брату промолчали. Но младший Болаткожа, бывший баловнем в семье, не стал сдерживаться и сказал: «Нет, я с таким дележом не согласен! Отец у нас ообщий и наследство, оставшееся от отца также общее, поэтому все, и скот, и угодья и все остальное разделим на равные доли, а затем по традиции будем их распределять путем бросания альчиков»! Однако, Куандык и на этот раз упрямо стоял на своем: «Если так, на какую бы сторону ни упал альчик, будь то бук, шик, тауке или алшы (положения альчика в игре или в споре - прим переводчика), будет так, как я сказал»! Затем он, закрутив биток (большой альчик, для равновесия залитый свинцом – прим. переводчика), бросил его, и, говорят биток тут же упал в положение омпы; (вертикальное положение альчика острым концом вниз – примечание переводчика). Однако, Куандык не желал уступать и продолжал твердить свое. И тогда Болаткожа, разозлившись, бросил ему в лицо: «Не дай бог мне когда-либо зависеть от тебя! Свою долю я получу у судьбы сам»! Затем, отвязав от коновязи свою лошадь, отрезал ей одним махом половину хвоста и, швырнув его на порог дома Куандыка, уехал куда глаза глядят. Куандык, хорошо знавший упрямый характер младшего брата, тотчас усадил шестерых сыновей в седло и отправил их в погоню со словами: «Я не могу допустить, чтобы люди говорили будто дети Мейрама не смогли поделить наследство. Если согласится, привезите живым, если нет – везите его ко мне мертвым»! Видевшая все это своими глазами Каркабат (мать Болаткожи), впала в отчаяние и обратилась с просьбой к Аллаберды бию: «Тяжба из-за скота самое ужасное испытание. Боюсь, они моего единственного сына сделают калекой. Помогите разрешить это дело миром, а если не получится, хотя бы заступитесь за него». Войдя в горестное положение Каркабат, Аллаберды би тут же, по горячим следам отправился за ними в погоню. Прибыв на место, он застал сыновей Куандыка за неприглядным делом. Окружив со всех сторон Болаткожу, они загнали его на кладбище и теснили его все дальше и дальше. Болаткожа, прислонившись спиной к мазару (могильное сооружение), отламывал от стены куски глиняного кирпича и со всего размаху кидал их в сторону сыновей Куандыка, стараясь не подпустить их к себе. Позже, когда среди народа пошла молва о том, что благодаря этим комьям Болаткожа остался жив-здоров, люди прозвали его «Каракесек» (в пер. кара – большой, кесек – ком). Каракесеки – большой род среди аргынов, когда-то населяли 25-26 волостей. Каракесеки – это род, внесший весомую лепту в общественно-политическую и культурно-духовную судьбу всего казахского народа, сумевший вывести на историческую арену из своих рядов множество выдающихся личностей. В составе Младшего жуза также есть объединение племен с названием каракесек и отдельное племя каракесек (уланак). По данным широко распространенного среди народа шежире Жанарыстан из Младшего жуза (его еще называют Бекарыс) имел сына по имени Ораш. От него – Монке би, от него – Аргымак и Алау. От Аргымака – Телеу, Рамадан, Жагалбайлы, Тама, Табын, Кердери; и Керейт. Все вместе их потомки составляют объединение племен под названием «жетыру». От Алау батыра родился Алшын, от него – озорник Кыдыуыр. От Кыдыуыра родились Кыдыркожа, Кадыркожа (его также звали Кадырбай или Кыдырбай). Кыдыркожа, говорят, был очень богатым человеком, поэтому его прозвали именем "Бай" или "Байулы" (в переводе – богач, потомок богача). Когда у этого самого Кыдыркожи (Байулы) умерла байбише по имени Жанбиби, он, говорят, женился на свояченице (балдыз) Зауре. Потомки этих двух матерей и составляют объединение племен под названием "байулы". А Кыдыркожа имел прозвище "Каракесек". От своей старшей жены (байбише) Токсулу Кыдыркожа имел сына по имени Байсары;. После смерти Токсулу он женился на ее сестре по имени Кагаз, и она родила ему двух сыновей – Алима и Шомена. Из них от Алима родились Жаманак (Шекты), Карамашак (Торткара), Карасакал (Айнык, Тегинболат), Уланак (Каракесек), Кете (Бозаншар, Тойкожа, Туменкожа) и Шомекей. Повествуя родословную этих шестерых братьев, их чаще всего называют "алты ата – ;лім" ("шесть ата алимов"). Теперь перейдем к вопросу – почему Уланака звали именем деда "Каракесек"? Из кария соз мы узнаем, что Каракесек сам растил и воспитывал своего внука Уланака и, балуя, называл его "мой Сасыкбай" или "Культели сасыгым" (в пер. сасык – вонючка, культели – пушистый, лохматый –прим. переводчика). Уланак также не признавал своего отца Алима, считая себя сыном Каракесека. В один из дней Каракесек умирает и Уланак становится его прямым наследником (";ара ша;ыра; иесі" - закон минората, также право младшего — традиция наследования, при которой основное имущество переходит к родственнику младшего возраста – прим. переводчика). Но сторонние люди по старой привычке продолжали называть дом Уланака «домом Каракесека». Постепенно и самого Уланака стали звать Каракесеком. Вот в чем кроется причина того, что прозвище деда стало прозвищем и внука. Среди алимов и по сей день бытует поговорка «Среди алимов и старший – Каракесек, и младший – Каракесек» («;лімні; ;лкені де – ;аракесек, кішісі де – ;аракесек») (см. в главе «Младший жуз» тему «Бес естек» («Пять естеков»), также в главе «Родственные одноименные рода и племена» тему «Каракесек»).
КАРА КЕТЕ;. Если одним из потомков Алшына из Младшего жуза является Каракесек (Надиркожа), то от него родились Байсары, Алим и Шомен. Из них от Байсары – Майлыбай и Бозаншар. У Майлыбая детей не было. От Бозаншара один сын – Ожырай. Потомков Ожырая по имени его бабушки Кетебике называют «кара кете» («;ара кете»). Байсары умер рано и Бозаншар совсем маленьким остался сиротой. Об этом существует такая народная песня:
«Росли под сенью дуба прежде
Три брата – Байсары. Алим, Шомен.
Сын Бозаншар осиротел, безбрежен
Печали горькой безутешный плен».
(см. в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Кетебике»).
КАРА КАНГЛЫ. Потомков родов тогызбай, онбай, енке, коспан и караманас в составе племени канглы Старшего жуза собирательно называют «кара канглы» («;ара ;а;лы»).
КАРАКУРСА;К. Родословная одной из ветвей племени найман выстраивается следующим образом: Каракерей – Байторы, от него - Мейрам, от него – Байыс. Одного из пяти сыновей Байыса звали Байжигит. От первой жены у Байжигита сыновья – Арыс (Алыс) и Токе;. Потомков Арыса и Токе иногда собирательно называют "каракурсак".
КАРАКЫЗ КЫПШАК. По данным шежире одним из бес танбалы кыпшаков был Карабалык. У Карабалыка родились сыновья – Карсак, Шоманак, Жолыншы, Жолжаксы и Танабуга. Из них от Шоманака – единственный сын Таукурыш. Таукурыш, говорят, был невзрачным и низкорослым человеком. Поэтому, видимо, он долго не мог жениться и ходил в холостяках. В ту пору среди уйсынов Старшего жуза проживали два брата – Беген и Шеген, отличавшиеся не только богатством, но и удалью и бесстрашием. Из них Шоманак дружил с Шегеном. Однажды Шоманак сделал предложение своему другу Шегену: «У твоего старшего брата Бегена есть дочь на выданье, у меня, сам знаешь, есть взрослый сын. А что, если нам стать сватами?» Шеген с радостью соглашается. Так как Шоманак частенько сам, так сказать, курсировал туда-сюда между двумя аулами, вскоре будущая родня начала, как и положено, всяческие приготовления к будущему сватовству и свадьбе, как то «совместное поедание куйрык-бауыр» (сложенные вместе кусочки курдючного сала и вареной печени только что забитого барана. Гости едят это блюдо и тем самым скрепляют договор о свадьбе. Его подают во время сватовства, что по поверью должно помочь породниться двум семьям – прим. переводчика) и другие обряды. Однако, позже сваты прознали о том, что сын Шоманака весьма невзрачный и неприглядный джигит, настроение будущей невесты совсем упало и церемония проводов невесты затягивалась. В конце концов терпение Шоманака лопнуло, и он высказал свое недовольство другу Шегену. На что Шеген дал ему такой совет: «И я не сторонник нарушения клятвы. Пусть твой сын соберет своих джигитов и выкрадет невесту. Видишь ли, если я не пошевелюсь, здесь никто и рукой не двинет». Шоманак сделал все так, как посоветовал ему Шеген, и дочь уйсына Бегена таки переступила порог дома Шоманака и стала его невесткой. Люди, видя потемневшее от несчастья лицо невестки Шоманака, стали звать ее Каракыз (кара-черный, кыз – девушка). Потомки этой самой Каракыз на сегодняшний день составляют отдельный род, который называется каракыз кыпшак (сведениями поделился Койшыгара Салгараулы (1939), Костанайская область, окрестности Торгая, аул Кокалат).
КАРАСАКАЛ. По данным шежире один из потомков Алшына из Младшего жуза – Каракесек (Надиркожа). От него – сыновья Байсары, Алим и Шомен. Из них от Алима – Жаманак (Шекты), Карамашак (Торткара), Карасакал (Айнык, Тегинболат), Уланак (Каракесек), Кете (Бозаншар, Тойкожа, Туменкожа) и Шомекей. Всех их собирательно называют «алты ата – алим». Из них потомков Айныка и Тегинболата называют «карасакал» и тому есть свои причины. Это случилось в пору, когда казахи и калмыки воевали между собой. В один из дней, чтобы отомстить калмыкам за содеянное казахский хан собирает войско и выступает в поход. Когда казахское войско прибыло к месту стоянки врагов, оказалось, что калмыки были заранее осведомлены и приготовились к битве, построив крепость. Осыпая казахских воинов стрелами, они не подпускали их к своим укреплениям. Два дня противостояния ни к чему не привели и казахское войско, потеряв всякую надежду, решило собираться в обратный путь. И тогда два батыра – Айнык и Тегинболат обратились к хану с просьбой придержать войско на несколько дней. Хан дает согласие, решив, что у батыров есть какой-то замысел. По задумке батыров Айныка и Тегинболата казахское войско, сделав вид, что оно возвращается домой, стало собирать военное снаряжение и с топотом проносится мимо вражеской крепости. В ту же ночь Айнык и Тегинболат с отрядом верных бойцов тайком пробираются внутрь крепости и распахивают ворота. Ожидавшее невдалеке сигнала казахское войско лавой ринулось внутрь и принялось крошить все на своем пути. После поражения врага, когда начался дележ военной добычи, казахский хан сказал: «Эту победу мы одержали только благодаря двум чернобородым батырам (карасакал – черная борода, считается признаком настоящего мужчины), пусть они сначала выберут свою долю»! Вот почему Айныка и Тегинболата прозвали «карасакалами». Согласно шежире от Айныка родился один сын Сарыбас. После смерти Айныка на его жене по имени Ырысты; по закону аменгерства (левират) женился Тегинболат. От них двоих – сыновья Шингир и Пусырман. Потомков этих трех братьев – Сарыбаса, Шингира и Пусырмана собирательно называют «три карасакала» («;ш ;араса;ал») (см. в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Кетебике»).
КАРАТАЙ. Одно из родовых объединений (ата), берущих начало от ветви сарыжомарт (ергенекты) племени найман Среднего жуза называется каратай. Согласно данным шежире первоначально Каратая звали Кайыпберды. На одном из праздников, говорят, Каипберды принял участие в байге и, буквально воробышком пролетев дистанцию на черном стригунке (кара тай – черный стригунок), пришел первым. И тогда собравшийся народ стал спрашивать друг у друга: «Кто этот мальчик на черном стригунке? Чей этот черный стригунок»? После этого случая люди прозвали Каипберды «Каратаем». Каратай – это большое и процветающее родовое объединение (ата). В исторических документах есть упоминания о том, что каратаи когда-то устраивали свои летовки и зимовья в Сарыарке, а если быть точнее, они кочевали вдоль рек Атасу; и Манака;, протекающих в окрестностях Ортау и Кызылтау нынешней Карагандинской области. Позднее они стали постепенно передвигаться на восток, вначале кочуя в долинах реки Тундык, затем реки Шар, а уже потомки Каратая в пятом-шестом коленях дошли до Горного Алтая и остались там (Материалы по киргизскому землепользованию. Семипалатинская область, Устькаменогорский уезд. IХ том. – С.-Петербург, 1905. Стр. 1-5).
КАРАУЙСЫН. Шежире свидетельствует, что Байдибек би из Старшего жуза имел трех сыновей - Байтокты, Жалмамбета и Жарыкшака. Из них потомков Байтокты называют Сарыуйсын (сары – светлый, рыжий), потому что они пошли внешностью в Сарыкыз, старшую жену Байдибек бия, которая была светлоглазой и светлокожей женщиной. Младшая жена Байдибек бия Нурила (Домалак ана) родила Жарыкшака. От Жарыкшака – Албан, Суан и Дулат. Этих трех братьев и их потомков, чтобы отличать от сарыуйсынов (потомков байбише), стали собирательно называть иногда «карауйсынами» («;ара;йсін»).
КАРЖАС. Кария соз повествует о том, что Мейрамсопы;, сын Аргына из Среднего жуза, ежегодно выезжал с караваном в Бухару и вел торговлю с многочисленными тамошними сартами. В итоге, говорят, он сошелся с единственной дочкой торговца-сарта, и она забеременела от него. И тогда Мейрамсопы выложил перед ней, как на духу: «У меня нет времени сидеть и ждать, когда ты родишь. В Сарыарку зима пришла, поэтому я должен с караваном тронуться в путь. Если буду жив, следующим летом приеду и заберу тебя. А до того береги себя, если родишь сына, помни, что ты молода, а я стар, поэтому назови нашего ребенка Карыжасом». (К;рі – в пер. старый, жас – молодой). Девушка покоряется его воле. Вернувшись на родину, в ту же зиму Мейрамсопы отходит в мир иной. Перед смертью он раскрывает свою тайну старшей жене Нурпие: «Пусть это будет моим последним наказом тебе. В Бухаре живет такой-то сарт-торговец, чья единственная дочь беременна от меня. Если она родит сына, то должна будет назвать его Карыжасом. Не оставляй моего сына сартам, забери и привези его сюда». Байбише Нурпия выполнила заповедь своего мужа Мейрамсопы. Сама поехала в Бухару, забрала ребенка и вырастила его, лелея и балуя. Между тем прошло много лет. Дети повзрослели и встали на ноги. Пришло время отделить их, поделив между ними наследство отца. Говорят, Нурпия сказала двум своим сыновьям Куандыку и Суйиндыку: «Ваш отец так и не успел увидеть Карыжаса, не огорчайте аруак (аруаки – духи предков) отца, поделите скот и имущество поровну». И тогда по природе своей нахальный и дерзкий Куандык сказал: «Хорошо. Тогда будем оспаривать это дело, соблюдая все обычаи, путем закручивания альчиков (;аржасу – вступать в спор, в полемику). Выпадет алшы – будет все мое, выпадет тайке – опять все мое, выпадут бук или шик – все равно мое»! (алшы, тайке, бук, шик – положения альчика в игре или в споре – прим. переводчика). На подобное вероломство Карыжас, будучи самым младшим, ничем не смог ответить. А Суйиндык тут же пришел жаловаться к своей бабушке Аргуль (байбише Аргына): «Аже (бабушка), разве можно допустить такую наглость? Скажите свое справедливое слово! Он что, решил нас с Карыжасом оставить без отцовского наследства»? И тогда бабушка сказала ему со всей возможной сдержанностью и терпением: «Сынок, испытай судьбу, попробуй. Кроме четырех сторон альчика существует и пятая его сторона – омпа; (вертикальное положение альчика острым концом вниз). Если вы с Карыжасом поделите между собой то, что выпадет вам на омпу, ничем не будете хуже других». Как бабушка сказала, так и вышло. Три раза Суйиндык бросал, закручивая, альчик, и все три раза тот падал в положении омпа. Таким вот образом наследство отца было поровну поделено между ними, и Суйиндык с Карыжасом получили свои законные доли. А Карыжаса со временем люди стали сокращенно называть Каржасом. По поводу имени Каржас в некоторых шежире есть предположение, что Каржасом его назвали потому что, оспаривая (;аржасу, ;аржастыру – вступать в спор, в полемику) наследство отца, братья бросали альчики (сведениями поделился Галымжан Макатулы (1905-1976), Акмолинская область, Ерейментауский район). В другой версии шежире говорится, что у одного бая из Младшего жуза по имени Акшахан была единственная дочь Бибигуль, которой не в шутку заинтересовался некий калмыкский батыр и все не давал ей покоя. У Бибигуль не было желания выходить замуж за калмыка. И Тогда Акшахан дал своей дочери мудрый совет: «В Среднем жузе у тебя есть жезде (муж старшей сестры, родственницы) по имени Мейрамсопы. Его байбише Улпая из наших краев, и она твоя родственница. Семья у них многодетная, процветающая. Если уедешь к ним, мне – спокойствие, тебе – прибежище». Бибигуль прислушалась к словам отца и поехала к тем самым родственникам. К этому времени, видно, Мейрамсопы уже заметно одряхлел. Однако, понимая, что его балдыз (младшая сестра или родственница жены) Бибигуль прибыла к ним в пору частых вражеских нашествий в поисках прибежища, всячески опекает ее и берет под свою защиту. Видя искреннее отношение мужа к своей родственнице, Улпая байбише говорит ему: «Она приехала в нашем лице искать себе опору, поэтому, чтобы она не чувствовала зависимость от кого бы то ни было, ты пригрей ее на своей груди, я ревновать не буду». Таким образом Бибигуль стала младшей женой (токал) Мейрамсопы. Вскоре Бибигуль приносит на свет крупного и крепкого мальчика. Обрадованный Мейрамсопы говорит: «Этот ребенок родился между мной старым (к;рі – старый) и ею молодой (жас), так пусть имя ему будет «Карыжас». В один из дней Мейрамсопы сильно заболевает и умирает. Перед смертью он призывает к себе Улпаю и Бибигуль и сообщает свою последнюю волю: «Улпая, если со мной случится непредвиденное, в аулете старшей останешься ты. Бибигуль еще очень молода, поэтому, если захочет повторно выйти замуж или же пожелает вернуться на родину, не отказывай ей в этом. Справедливо отсчитай и отдай причитающуюся ей долю. А вот моего Карыжаса забери и окружи его добротой и лаской. В судный день об этом я спрошу с тебя». Наказ Мейрамсопы был исполнен без каких-либо отклонений. Бибигуль, получив свою долю наследства, вернулась на родину. Карыжас, выросший на руках у Улпаи, возмужал и стал равноправным наследником отцовского достояния вместе со своим старшим братом Суйиндыком. Потомки этого самого Каржаса со временем образовали целый род, который называется «каржас» (сведениями поделился Каримтай Окпенулы (1930), знаток и распространитель шежире, Павлодарская область, Баянаульский район. Эту историю Каримтай аксакал слышал от ровесника своего отца Айтпай аксакала. Айтпай аксакал слышал ее от своего отца Барлыбая. Барлыбай же услышал об этом от своего деда, известного Саккулак бия. Все они являются выходцами из рода каржас).
КОНЫРАТ. По данным шежире от человека по имени Жаншора из Среднего жуза родился Каракожа, от него – Наганай. А Конырат - это, оказывается, прозвище Наганая. Так его прозвали потому, что Наганай и его дети всегда ездили на гнедой масти лошадях (коныр ат – в пер. гнедой (коричневый) конь). Поэтому люди прозвали их «всадниками на гнедых конях» («;о;ыр аттылар»), а затем это прозвище перешло и на весь их род (сведениями поделился Акжол Мухамбетулы, 1920-го года рождения, из г. Кентау. Утемиш-хаджи. Чингиз-наме. – Алматы, 1992. Стр. 139-140; М.Ж.Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 46; Ж.Бейсенбайулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1994; А. Абдыраманулы. Гений народа – Сары би и родословные коныратов (Халы; данасы - Сары би ж;не ;о;ырат руларыны; шежіресі). – Алматы, 1992. Стр. 62).
СОЮЗ ДВЕНАДЦАТИ РОДОВ КОРАЛАСОВ. Один из крупных родов племени дулат Старшего жуза – род ботбай. Внутри себя род ботбай подразделяется на пять родовых объединений (ата) – кудайкул, шагай, бидас, коралас и кокырек. Из них от Кораласа родился Жанат, от него – Калыбай, от него – Каракойлы и Каракосай. У Каракойлы было шесть сыновей – Есен, Ырыс, Мамбетай, Бекшора, Каугаяк и Шаукар. У Каракосая также было шесть сыновей – Итим, Сарым, Мырза, Бура, Тамай и Косан. Потомков вот этих двенадцати сыновей Каракойлы и Каракосая собирательно называют «двенадцать родов кораласов» («;ораласты; он екі арысы»). По данным шежире кораласы были некогда влившимся в состав ботбаев родом.
КУБАКЕМПЫ;Р. По сведениям из шежире от аргына Болаткожи (Каракесек) из Среднего жуза родился Акша, от него – Бошан, от него – Таз, от него – Булбул. Говорят, сторонние люди старшую жену (байбише) Булбула прозвали – Кубакемпыр (в пер. светлокожая старуха), а младшую токал – Каракемпыр (в пер. смуглая старуха). От Кубакемпыр родились – Кушик, Алдияр, Шаншар, Усен и Кудайберды, потомков которых иногда собирательно называют «кубакемпыр».
КУНАНОРЫС. (См. в главе «Пословицы и поговорки» про род кунанорыс – один из восьми родов в составе адаев, поговорку «О, мой Бог, дай мне удел, как у Рыскула!» («Уа, ;;дайым, Рыс;;лды; жолын бер!»)).
КЫДЫРСИЫ;К. В широко распространенной версии шежире от Алшына из Младшего жуза родились Надиркожа, Кыдыркожа и Садыркожа. Из них от Кыдыркожи (Байулы) – Султансиык, Кыдырсиык и Бактысиык. Из них троих от Кыдырсиыка родились Ысык, Жаппас, Бериш, Таз, Есентемир и Шеркеш. Вместе потомков вот этих шестерых братьев называют «кыдырсиык».
КЫЗАЙ НАЙМАН. В составе племени найман Среднего жуза есть союз родов под названием «кызай найман». По сведениям из шежире среди найманов от одного предка по имени Толегетай (Толекытай) родились Каракерей, Садыр, Матай и Аталык (Тортуыл). Сын Аталык батыра по имени Шагыр, говорят, женился на девушке по имени Улдай (еще ее называли Айкыз и Кызай), которая была дочерью Жарыкшака, сына Домалак ана, младшей жены Байдибек бия из Старшего жуза. Вот их потомков по имени матери и стали называть кызай. Согласно шежире от Шагыра родились Дербис, Бегимбет, Итемген и Менис. От Дербиса – Дауыш и Алпысбай. От Бегимбета – Сасан, Хасен, Шатан и Кастей. От Мениса – сын Алты;. Потомки этих родовых объединений (ата) в основном проживали в Восточном Туркестане, в Синьцзяне. В свое время синьцзянские кызаи составляли собой население 19-ти волостей (итемгены - в одной, менисы – в 14-ти, дербисы и бегимбеты – в 4-х волостях).
КЫЗЫЛБОРИ;К И КОНЫРБОРИ;К. Согласно сведениям из шежире племя албан имеет две ветви под названиями - шыбыл и сары. Из этих двоих от Шыбыла родились три сына – Боти; (Кызылборик), Бордак (Конырборик) и Отей. От двух старших сыновей Шыбыла – от Боти родились Жолболды и Молболды, а от Бордака – Куртка и Мамай. В детстве мальчикам погодкам Молболды и Жолболды сшили шапки (б;рік –традиционный казахский головной убор с мягкой тульей, утепленной полоской меха), обитые красной (;ызыл) тканью, а Куртке и Матаю – коричневой (;о;ыр) тканью. Когда их дом посещали почетные гости, эти четверо мальчиков по казахской традиции обслуживали гостей, постилая им корпе (к;рпе - лоскутное одеяло) и поливая им на руки воду перед трапезой. А во время традиционной церемонии раздачи почетным гостем мяса сидящим за дастарханом, обращаясь к проворным мальчишкам, он первым делом смотрел на шапку, а после подзывал мальчика к себе и протягивал кусок мяса со словами: «На, это тебе Кызылборик», «А это тебе, Конырборик». Глядя на это, и многочисленные женге (жены старших братьев и родственников), соблюдая обычай - "«ат тергеу"» (придумывание невесткой новых имен для родственников мужа, ибо их имена для нее были табуированы – прим. переводчика), стали Жолболды и Молболды называть Кызылбориками, а Куртку и Мамая – Конырбориками и постепенно все привыкли к такому положению дел (сведениями поделился Инакын Акшалулы, 1909 года рождения. Алматинская область, Уйгурский район, Чунджа, аул Карадала).
КЫРЖЫ;. Одна из ветвей племени найман Среднего жуза – каракерей, а один из ата в составе каракереев называется байыс. Пятерых детей Байыса шежире называет «пять байысов» («бес байыс»). Младшего из этих пятерых сыновей звали – Кыржы;. Настоящее имя Кыржы, говорят, было – Мамбеткул. И так как он, самый маленький из детей, был избалован, то по любому поводу мог надуться (;ыржы;дау – дуться, выказывать недовольство) и демонстрировать свой капризный характер. Поэтому мальчика его многочисленные женге стали называть Кыржы. Постепенно имя Мамбеткул стало забываться, и все люди вокруг называли его – Кыржы. По родословной легенде повзрослевший Кыржы не забыл своих детских повадок, а наоборот стал еще более вредным и склонным к скандалам. И так как он не знал меры в своих бесчинствах, частенько нарушая мирную жизнь людей, аксакалы аула заставили четырех старших братьев связать Кыржы по рукам, ногам и, навьючив на верблюда, со всеми его домочадцами и скотом выставить в степь, подальше от людей. Место, куда его выпроводили, по всей видимости, это Кындыкты, которое сегодня находится на окраине районов Аксуат и Кокпекты. Потомки его по сей день так и живут в этом самом Кындыкты и уже стали отдельным большим родом (см. в этой главе тему «Пять байысов» («Бес байыс») и в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Мурын»).
КЫРЫК КАСКА - СОРОК УДАЛЬЦОВ. В широко распространенных казахских шежире племена керей и уак всегда упоминаются в одном ряду. По этому поводу есть один старинный кария соз. Не будем тревожить духов древних предков, начиная с пророка Ноя и до Касымкожи, одного из многих кожа; Среднего жуза. Начнем с более ближнего нам Жаубасара, у которого было два сына – Акбалтыр и Уак. Когда Жаубасар покинул этот мир, Уак, оказывается, еще был в утробе матери. На вдове Жаубасара по закону аменгерства женился сын Ысмагулкожи Ошбай. Известно, что позднее от Ошбая родился Керей. Таким образом, Керей и Уак растут вместе, как сыновья Ошбая. Из того, что Уак - сын Жаубасара и, что Ошбай женился на его матери по закону левирата, в доме тайны не делают. Ошбай растит Уака, как собственного сына, лелея и балуя, не делая разницы между ним и своим сыном. Уак вырастает смелым и бесстрашным батыром и во время набегов на врага его боевым кличем становится имя отца – «Жаубасар». Однако, несмотря на то что у них разные ураны (боевой клич, девиз), между Кереем и Уаком, выросшими под одним шаныраком, как затем и между их потомками, всегда царили мир и взаимопонимание. По данным шежире от Уака родился – Камбар. Он и есть тот самый Каракаска Камбар, о котором повествуется в богатырских сказаниях. От Камбара – Ер Кокше, от него – Ермен и Жусан. От Ермена – Ер Косай, от него – Алшагыр, от него – Кызылшар и Кылды. От Кылды шесть сыновей – Карамурын, Кокше, Кельдибек, Жакан, Койбагар и Берлибек. Все шестеро вырастают настоящими батырами, не уступающими друг другу в силе и бесстрашии, следом среди их потомков рождается немало могучих воинов и бахадуров, поэтому люди прозвали их «сорока удальцами» («;ыры; ;ас;а»). Попутно стоит сказать, что и легендарный Баян батыр является потомком Кызылшара, родного брата Кылды. От Кызылшара три сына – Сибан, Жандал и Сибангазы. Из них от Жандала – Шуга и Еренши, два сына. От Шуги три сына – Байимбет, Елькис и Мулькис. От Мулькиса родился Баян батыр (сведениями поделился Ахметжан Абикаев (1903-1986), уроженец Тургайского края; Акылбек Шаяхмет. Памятная история народа (Есте ;алар ел тарихы). – Костанай, 2005. Стр. 24-26).
МАЛДЫ ЫСТЫК. Потомков двух родов – екей и емиль в составе племени шапырашты Старшего жуза собирательно называют «малды ыстык» («малды ысты;»).
КАЗАХИ ОЙДАЛЫ. В прошлом такие населенные пункты, как Конырат, Кожели;, Коне;, Ургенч, Шымбай, Торткул, расположенные в низовьях рек Амударьи и Сырдарьи, собирательно называли Бескала (бес – пять, ;ала – город). Сегодня на географической карте эта местность обозначена, как Хорезмский оазис (низменность). В свое время здесь устраивали свои кочевья все двадцать пять родов Младшего жуза. Обитая на столь плодородных землях с мягкими зимами, они не стремились менять свои стойбища и не перебирались в другие места, за что их прозвали «казахами ойдалы» (ой - в пер. низина, низменность, дала – поле, степь, т.е. жители низменности). Если левобережье Амударьи было кочевьями потомков объединений байулы, состоящего из двенадцати родовых образований и жетыру, то пески Кызылкумов, простирающиеся от Арала до Тамды, Бухары и Навои, были местом обитания потомков шести ата алимов. Такие исторические деятели казахского народа, как Жалантос бахадур, Айтеке би, Жанкожа батыр, Базар жырау, акын Еримбет являются уроженцами этих мест. Они не только родились здесь, в песках Кызылкумов, но и совершили на этих землях немало благих деяний во благо своего народа.
ОКЫРЕШ НАЙМАН. Согласно легендам родословных повествований, сын Наймана по имени Токпан погиб в бою с врагами. Оставшийся бездетным Найман, говорят, рыдал навзрыд, жалуясь на жестокую судьбу, лишившую его потомков (;кіріп жылау – в пер. плакать навзрыд, ;кіру – реветь), как вдруг у него родился сын Бельгибай. Потомки этого самого Бельгибая получили прозвище (косвенное наименование) – окыреш найман (;кіреш найман) (см. в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Альпеш»).
ОР АЛТАЙ. Одно из крупных племен Среднего жуза – племя куандык. Один из родов в составе племени куандык – род алтай. По данным шежире от старшей жены (байбише) Алтая по имени Айбике (иногда ее называют и Аккоян) родились – Алсай, Нурбай, Кареке, Мойын и Сайдалы. Потомков этих пятерых братьев иной раз собирательно называют «ор алтай» («;р алтай») (;р – в пер. высокий, возвышенность).
САНЫРАУ. Один из больших родов среди аргынов Среднего жуза – род куандык, из которого берут начало два ата – айтуган и сарт. Согласно шежире от Айтугана – Ожык, Шапбас и еще один сын. От Сарта – Куттымбет (Узынмылтык), Курман и Багат. Потомков этих шестерых собирательно называют «санырау» (са;ырау – глухой безразличный, невнимательный).
САРЖОМАРТ. БУРА;. КОКЖАРЛЫ;. ЕРГЕНЕКТЫ УАК. Если следовать шежире, сына своего Бельгибая Найман увидел лишь на склоне лет. В свою очередь у Бельгибая и его второй жены Токсулу родился Сугирше. От Сугирше – Карабек и Толымбек, а от Толымбека родился Саржомарт (Сары;). Для кочевого народа есть три извечных напасти, это - нашествие врага, эпидемия и джут. В один год случился повальный джут, и народ оказался в очень тяжелом положении. И тогда, говорят, Сары зарезал пятьсот кобылиц и мясо раздал девяти родам найманов, за что был прозван Саржомартом (жомарт – в пер. щедрый. Сведения получены от Ельтая Турлыбаева (1929), город Усть-Каменогорск). В другой версии шежире говорится так: Сын Бельгибай, который родился у Наймана на старости лет, был женат на Акбарша, дочери туркменского бия Арлауыта. Она родила Бельгибаю сына по имени Сугирше. От Сугирше – Толеген, от него – Улан батыр и Каракожа. Потомки Улан батыра, говорят, проживают нынче в Афганистане. У Каракожи родились два сына – Толымбек и Карабек. Толымбек после себя не оставил потомства. От Карабека родились Сарман, Сармантай и Сары. Во время военного похода Сарман погибает и после него остается его жена Алтыншаш с двумя маленькими сыновьями-близнецами Бакы; и Баканасом. На вдове по закону аменгерства женится Сары и сам растит и воспитывает Бакы и Баканаса. Однажды в степи случается тяжелейший джут и народ испытывает большие тяготы. И тогда Сары раздает впавшим в голод и страдания девяти родам найманов сто кобылиц, после чего, говорят, люди прозвали его Саржомартом. В те времена, видимо, набеги и столкновения с врагом были частым явлением. Однажды Саржомарт ушел в длительный военный поход. А его младшая жена (токал) из племени уак по имени Торка сулу, поверив словам сартов, прибывших в их аул с торговым караваном, что они "повезут мальчиков в Ургенч и там отдадут их на учебу", собрала близнецов Бакы и Баканаса в дорогу и отослала их вместе с теми купцами. Вернувшись из похода и узнав об этом, Саржомарт сильно опечалился и в скором времени отправился на поиски близнецов, которые оставались на его попечении после смерти старшего брата. Перенеся в пути множество трудностей и испытаний, одного мальчика он находит в Ургенче, а второго – в Бухаре. В этой своей поездке человеку, который помог ему найти Бакы, он в благодарность преподнес сизогривого (к;кжал – сизогривый) аргамака, а тому, кто помог найти Баканаса подарил двугорбого верблюда (;ара бура – двугорбый верблюд-производитель). Вот почему, говорят, позднее потомков Бакы стали называть «кокжарлы» («кокжалды»), а потомков Баканаса – «бура». Вернув детей старшего брата домой, но не сумев унять обиду на Торка сулу, он не желает видеть ее и отправляет жену к родне (т;ркін - отцовский род замужней женщины), несмотря на то, что она к тому времени была беременна. Прибыв к своим родственникам, Торка рожает сына. Мальчику дают имя Уак. Здесь, среди родственников матери (на;ашы ж;рт - родня по материнской линии) Уак возмужал, женился и создал семью. В соответствии с присущей казахам традиции уважительного отношения к исконным корням, потомки Уака сумели сберечь свое истинное происхождение и тамгу отцовского рода. Таким образом, в состав племени уак они вливаются под названием «ергенекты уак». Ергенекты уаки по сей день проживают в Бескарагайском и Бородулихинском районах Восточно-Казахстанской (ныне Абайской) области.
САРЫ;. Рода шоган, досалы;, кожанбет, жарты;, айт, бозы;м и кысты;к в составе племени албан Старшего жуза собирательно называют «ветвь сары» («сары б;та;ы»).
САРЫ-БОКЕНБАЙ. Одна из ветвей племени жалайыр Старшего жуза называется шуманак, в состав которой входит род кушик (косай), из которого берут начало родовые объединения (ата) – жабыскак, таз, карасакал, самбак, сары и бокенбай. Среди них два ата – сары и бокенбай имели общее наследство, т.е., были сонаследниками, поэтому их считают единым ата под названием «сары-бокенбай».
САРЫ КЕДЕЙ, КАРА КЕДЕЙ. По данным шежире от Шомекея из Младшего жуза родились Тока;, Коне;к, Аспан и Бозгыл. Один из шести сыновей Аспана – Еспенбет. От него родились Жантин, Токымбет и Буганай, три сына. Из них от Токымбета – Айткул, Айткожа, Менлик, Коныртай, Толес и Сарыбай. Из них от Айткула родились Есим, Жанибек и Карабас. От Жанибека родился Кедей. От старшей жены Сары у Кедея было три сына – Турке;, Жомарт и Пусырман. Потомков этих троих братьев собирательно называют «сары кедей». А от второй жены по имени Кара байбише (из племени аргын) у Кедея родились сыновья Коскулак, Койшыбай, Байкара и Саден. Их потомков собирательно называют «кара кедей».
САРЫ; КАНГЛЫ. Потомков родов миялы (миям), омыртка, алсейит, акбарак, ешкыли; (султаным) и шокпарлы; в составе племени канглы Старшего жуза собирательно называют «сары; канглы».
САРЫУЙСЫН. Один из казахских кария соз повествует о том, что первопредком Старшего жуза, называемого Акарыс, является Кейкы;, от него родился Тобей, от него – Майкы;, от него – Бактияр, от него – Уйсын, от него – Аксакал, от него – Айдарлы, от него – Караша, а от него – Байдибек. От Байдибека родились три сына – Байтокты; (Сиракты), Жалмамбет и Жарыкшак. Из них троих от Байтокты один сын - Мырзаказ. Один, потому что еще в младенчестве он лишается отца Байтокты и матери Ушан и сироту Мырзаказа растит Алтын, младшая сестра Байтокты. Алтын растит Мырзаказа, лелея и балуя, и так как он был светлокожим и похож на свою бабушку Сарыкыз, называет его «Сыйлыксары» (сыйлык – подарок, сары – рыжий). А дед Мырзаказа по матери (нагашы ата), памятуя о том, что его жиен (внук от дочери) растет сиротой, всячески баловал его и называл «Сарыуйсын». И постепенно вся материнская родня (на;ашы ж;рт) выросшего среди них Мырзаказа так и прозвала «Сарыуйсын».
СОЮЗ ВОСЬМИ РОДОВ АДАЕВ. По данным шежире у Адая было два сына – Кудайке; и Келимберды;. От Кудайке; родились два сына – Тазике; и Косай, а от Келимберды шесть сыновей – Акпан, Кунанорыс, Балыкшы, Бузау (Жеменей), Тобыш и Мунал. Потомков вот этих восьмерых сыновей Кудайке и Келимберды в шежире собирательно называют «союзом восьми родов адаев» («сегіз арыс адай»).
ВОСЕМЬ АТА МЫРЗАМБЕТОВ. Восемь родовых объединений (ата) в составе рода тока; среди куандыков племени аргын Среднего жуза собирательно называют «восемь ата мырзамбетов» («сегіз ата мырзамбет»). Вот как разворачивается их родословная: От Тока; родились Тункатар, Бесим, Токтауыл, Сары, Молкы; и Кулымбет. Из них от Бесима – Сарыкожа, Карашора, Есенаман, Баргана, Айткожа и Сатыбалды, шесть родовых объединений – ата. Из них от Сарыкожи родились – Жасыбай и Марка;. От Жасыбая – Мырзамбет и Калмамбет. От старшей жены (байбише) Мырзамбета – Кушикбай, Ескене, Доскана, Естемес и Балапан, от младшей жены (токал) – Дулат, Таймас и Тастен, всего восемь сыновей. Их потомков собирательно называют «восемь ата мырзамбетов» («сегіз ата мырзамбет»). Потомков трех сыновей Мырзамбета от младшей жены (токал) – Дулата, Таймаса и Тастена в народе также называют «уш коныр» («;ш ;о;ыр»). У Калмамбета, младшего брата Мырзамбета своих детей не было, поэтому он усыновил двух сыновей старшего брата – Кушикбая и Ескене. Калмамбет был энергичным и деятельным человеком, принимавшим самое активное участие во всенародных делах и приложивший немало усилий для объединения людей. Он похоронен в Туркестане.
ВОСЕМЬ ЖАНАТОВ. Одно из племен Среднего жуза – племя керей внутри себя подразделяется на две ветви – на абак керей и ашамайлы керей. Из них абак кереи когда-то сформировались из двенадцати родовых объединений (ата), каждое из которых со временем доросло до уровня отдельного рода. Одно из этих двенадцати родовых объединений (ата) абак кереев называется – жадик. По данным шежире от Жадика родились – Итемген, Мунал, а также другие восемь сыновей, которых собирательно называют «восемь жанатов» («сегіз жанат»). Это – Костай, Кыдыр, Тылеке, Байказан, Байыс, Букай, Токай и Мамай. Матерью последних восьми из перечисленных сыновей была женщина по имени Жанат.
ВОСЕМЬ ЗВЕНЬЕВ СЕЙИТКУЛОВ. Одно из крупных родовых объединений (ата) в составе племени торткара (карамашак) Младшего жуза называется сейиткул. По данным шежире один из четырех сыновей Торткара – Караш, от него – Токпан, от него – Сейиткул. От Сейиткула родились Сейитпенбет, Толес, Акша, Жалан, Дуйсеней, Матай, Туркмен и Кожамкул, восемь сыновей, чьих потомков собирательно называют «восемь звеньев сейиткулов» («сегіз ж;йе сейіт;;л»).
ВОСЕМЬ САРЫ. Одно из ответвлений племени албан Старшего жуза образует союз родов под названием «сары;». По данным шежире от Сары; родился Суйеркул. От Суйеркула четыре сына –Шоган, Досалы, Кожамбет, Жарты и дочь Альжан, у которой в свою очередь родились четыре сына (четыре жиена - внуки от дочери). Потомков вот этих восьмерых собирательно называют «восемь сары» («сегіз сары»).
ВОСЕМЬ САЛЬМЕМБЕТОВ. Один из крупных родов в составе абак кереев Среднего жуза – жантекей. От рода жантекей берут начало подрода (ата) – суйинбай, шуйиншали, суйиндык. По данным шежире от Суйинбая родились Сальмембет, Кулмамбет, Самурат, Куты;, Бекеш и Толеке, от Шуйиншали –Ботакара и Барак. Восемь сыновей Суйинбая и Шуйиншали во главе со старшим Сальмембетом образуют отдельный аулет (аулет – потомки от одного общего предка) и поэтому их называют «восемь сальмембетов» («сегіз с;лмембет»).
СЕМЫЗ НАЙМАН. Одна из ветвей племени найман берет начало от Каракерея. У Каракерея родились Байторы и Ерторы. Из них от Ерторы родился Байсиык. От первой жены Байсиыка – Менлибай и Тобет, от второй жены – Жангулы; и Жанбыршы;, от третьей жены – Карамолда. Потомков этих пятерых сыновей Байсиыка собирательно называют «семыз найман» («семіз найман») или «пять байсиыков» («бес байсиы;») (см. в этой главе тему «Пять байысов» («Бес байыс»).
СИБАН. Одно из родовых объединений (ата), берущих начало от ашамайлы кереев Среднего жуза, называется сибан (см. сведения об их родословной в главе «Казахские этнотопонимы» в теме «Багылан» и в главе «Пословицы и поговорки» в теме «Кошебе кереев много, но они не станут откочевывать без сибанов»). В одной из версий шежире говорится о том, что ашамайлы керей Танаш би своего старшего сына Балгу женил на Галие сулу, младшей сестре бека Агайынбека, сибирского татарина. У Галии рождается сын по имени Азим. После рождения Азима через непродолжительное время аул перекочевывает на летние жайлау. Во время перекочевки у Айши, жены самого Танаш бия в пути также рождается сын. И так как ребенок родился во время коша, ему дают имя Кошебе. Когда кочевье прибывает на жайлау, к месту летовки, Батиха, жена Апбаса, младшего брата Танаш бия также разрешается от бремени и на свет появляется еще один мальчик, которого называют Жайлаубеком. После этого события все кругом заговорили о том, что «Азим - дарованный богом мальчик, который приносит удачу, так как после него родили сыновей сразу две его матери (здесь имеются в виду обе роженицы – жена деда Азима - Танаш бия и жена Апбаса, его младшего брата – прим. переводчика). Словом, женская половина родни (женге – жены старших по возрасту родственников) стала называть его «Сыйлы бала» (досл. «ребенок-подарок» или «почетный ребенок»). Со временем имя сократили до Сыйбала, а потом и восе стали называть Сибаном, а затем имя Азим было предано забвению и за ним и его потомками прочно закрепилось одно имя – Сибан.
ЧЕТЫРЕ СЕЙИТА СИКЫМА. Один из больших родов племени дулат Старшего жуза – это род сикым. Согласно шежире от Сикыма родился – Жанибек, от него – Куттыбай, от него – Бабасейит, Кулансейит, Токсейит, Байсейит и Жолсейит. Потомки Бабасейита – это родовые объединения (ата) под названиями тогатай и борас, потомки Байсейита – это ата с названием шуылдак, потомки Кулансейита и Токсейита составляют собой ата под названием кусирак. Потомков Жолсейита называют багланами (ата баглан). Если в шежире говорится о «четырех сейитах сикыма» («си;ымны; т;рт сейіті»), это значит, что речь идет именно о них.
СУЛТАНСИЫК. По данным шежире от Алшына из Младшего жуза родились Надиркожа, Кыдыркожа и Садыркожа. Из них от Кыдыркожи (Байулы) – Султансиык, Кыдырсиык и Бактысиык. От Султансиыка пять сыновей – Байбакты, Алаша, Маскар, Тана и Кызылкурт. Вот этих пятерых собирательно называют «султансиык» («с;лтансиы;»).
КАРА; КАНГЛЫ С СЫРДАРЬИ. Рода тогызбай, онбай, тоганбай, бака;, бадырак и кара; в составе племени канглы Старшего жуза вместе называют «кара канглы с Сырдарьи» («Сырды; ;ара ;а;лысы») (Сыр – сокр. от Сырдарья – прим. переводчика)..
САРЫ; КАНГЛЫ С СЫРДАРЬИ. Рода акбота, акынкожа, телкожа, омыртка и миям в составе племени канглы Старшего жуза собирательно называют «сары канглы с Сырдарьи» («Сырды; сары ;а;лысы»).
СЫРМАНАК. Рода арыктыным-байшегир, балгалы, кушик (косай), кайшылы; в составе племени жалайыр Старшего жуза собирательно называют «сырманак» («сырмана;»).
СЫР ШЕКТЫ И КЫР ШЕКТЫ. (В пер. - шекты с берегов Сырдарьи и степные шекты – прим. переводчика). Согласно шежире потомки шести сыновей Алима составили собой шесть родовых объединений (ата), а затем и вовсе выросли до масштабов отдельных родов. Из этих шести сыновей старшим был Жаманак (позднее его стали называть Шекты), от которого родились Шынгыс, Орис и Баубек, три сына. От Ориса – Есеналы, Айдарбек, Болек и их многочисленные потомки. По сей день потомки Шынгыса, Есеналы и Айдарбека населяют местности вокруг Арала и окрестности Казалинска. Их называют «шекты с берегов Сырдарьи» («Сыр шекті»). Иногда их называют и «малыми шекты» («кішкене шекті»). А потомки Баубека и Болека проживают в окрестностях Шалкара и у подножия Мугоджар. Их называют «степными шекты» («;ыр шекті»). Прежде степные шекты на летние месяцы массово перекочевывали на берега Жайыка (Урал) и летовки свои устраивали по соседству с племенами тама; и жагалбайлы.
СЫРТ БОШАН. Один из крупных родов племени аргын Среднего жуза – род каракесек. По данным шежире от Каракесека (Болаткожа) родились – Акша, Туйте; и Укибай. От Акши – Бошан, от него – Жанту;, Таз, Байбори, Машай, Манат. Из них от Машая – Байимбет и Бораншы;, два сына, чьих потомков вместе называют «сырт бошан» (сырт – в переводе - внешняя сторона, снаружи, извне, за спиной, за пределами). «Сырт бошанами» их назвали потому, что из их среды вышло немало прославленных батыров, которые всегда находились на рубежах родины (на внешней стороне), охраняя мир, покой народа и первыми встречали напавших на их землю врагов (см. в этой главе темы «Пять бошанов» («Бес бошан») и «Бауыр бошан»).
ТЕРЫСТАНБАЛЫ; НАЙМАН. Потомков родов балталы и баганалы племени найман Среднего жуза собирательно называют «терыстанбалы найман» - «теріста;балы найман» ( в пер. найманы с обратной, изнаночной тамгой, нанесенной на противоположной стороне).
ТОГЫЗ ТАНБАЛЫ; НАЙМАН. (Досл перевод – найманы с девятью тамгами). Вот как подавляющее большинство версий шежире разворачивает их родословную: четвертым сыном Бекарыса из Среднего жуза был – Семызбуга, от него родился Журтбай, от него – Сары;, от него – Шал, от него –Каптагай, от него – Найман, Найманбай и Наймантай. От Наймана родился Бельгибай, от него –Суйиныш, Сугирше и Отеген. Из них от Суйиныша – Толегетай, от него – Кытай (Катай), от него –Каракерей, Матай, Садыр и Тортуыл. Кытай, говорят, умер рано и его четверо детей росли под опекой Толегетая, поэтому их называют «четыре толегетая» («т;рт т;легетай») (в некоторых шежире говорится о том, что Отеген родился от Суйиныша, что Суйиныш рано погиб и Отегена растил Матай). Вторым сыном Бельгибая (сына Наймана) был, как мы уже знаем, Сугирше. Вот от этого самого Сугирше родились Кокжарлы;, Бура; и Саржомарт. Их потомков вместе называют - «;ш ергенекті», что дословно переводится, как «трое с тамгой ергенек» (ергенек – приставная дверь юрты), т. е. все трое и их потомки имели одну и ту же тамгу. В некоторых версиях шежире говорится, что от Сугирше родились Баганалы, Балталы и Ергенекты. В других говорится, что от Сугирше родились Карабек и Толымбек, а от Толымбека – Саржомарт (Сары;). А вот так разворачивается шежире третьего сына Бельгибая – Отегена: от Отегена – Асан, от него – Карауыл, от него – Жасык, от него – Кудас. Потомки Отегена проживают в Самарском районе Восточного Казахстана, в прежние времена они составляли собой целую волость. Прославленный Байкадам би был из этого родового объединения. В казахских кария соз часто упоминается мудрая невестка Наймана по имени Альпеш. Когда на склоне лет у Наймана в сражениях с врагами погибли все сыновья и старик остался один, вот эта самая Альпеш женила своего ата (свекра) на девушке по имени Гульше, которая родила ему сына Бельгибая. Альпеш заботится о мальчике до тех пор, пока ему не исполнится шестнадцать лет, а затем, выходит за него замуж по закону аменгерства, как за младшего брата своего погибшего мужа, и потомки аксакала Наймана получают свое продолжение. А теперь вспомним о девушке по имени Гульше, на которой в свое время женился старец Найман. Вот эта самая Гульше после смерти Наймана по закону левирата (аменгерство) выходит замуж за Ельата; (Ельтая), младшего двоюродного брата Наймана. У Ельата и Гульше рождается сын Серикбай. От Серикбая два сына – Кельбуга и Кетбуга. От Кельбуги берет начало родовое объединение (ата) – балталы, а от Кетбуги – баганалы (в некоторых версиях шежире и балталы, и баганалы ведут свое происхождение от Кетбуги). Мать Альпеш оставила своим потомкам завещание, строго соблюдая которое, они в продолжение четырех поколений рода не делили наследство и держались вместе, сохраняя тесные родственные связи. Однако, как говорится, молодые подрастают, а бедные богатеют, словом, количество народа увеличилось настолько, что они вынуждены были поделить имущество, скот, стойбища, пастбища и отделиться друг от друга. Право принять решение по разделу имущества между многочисленными найманами было поручено Кетбуге, который, несмотря на молодость, успел прославиться мудростью и справедливостью. Кетбуга делит имущество между девятью родовыми объединениями найманов и раздает им их тамги. Первые четыре тамги получает аулет Толегетая в составе Каракерея, Матая, Садыра и Тортуыла («четыре толегетая»). Следующие три тамги получают – Кокжарлы;, Бура; и Саржома;рт («уш (три) ергенекты»). Далее, сыновьям Серикбая – Кельбуге и Кетбуге тамги не достались, так как они закончились, и тогда они взяли тамгу одного из старших братьев и нанесли на крупы лошадей с левой (обратной) стороны и назвались «терыстанбалы» («теріста;балы»; теріс – в пер. обратный, оборотный, изнаночный). Вот это и есть те самые казахские «тогыз танбалы найман» (досл перевод – найманы с девятью тамгами). А Кетбуга, говорят, среди найманов получил статус «нокта агасы» (в данном случае род, главенствующий в племени найман в отсутствие торе-чингизидов – прим. переводчика) за то, что сумел разделить наследство между потомками Наймана без всяких споров и тяжб (сведениями поделился Шайхыбасар Кожбанулы, 1905 года рождения, Карагандинская (ныне Улытауская) область, Улытауский район).
ТОКАЛ АРГЫН. Большинство шежире начинаются с того, что от Аргына из Среднего жуза родился Кодан, от него – Акжол (Дайыркожа). От байбише Акжол имел сына – Каракожу, а от токал – сына по имени Сомдык. От Сомдыка – Саржетым и Шакшак. И так как Саржетым и Шакшак являются сыновьями токал (младшей жены), их потомков называют «токал аргын» («то;ал ар;ын») или «малые аргыны» («кіші ар;ын»).
ТОКАРЫСТАН. Рода мурат, турлымбет, бердыке; (шару;), баубек и орыс в составе племени суан Старшего жуза собирательно называют «токарыстан» («то;арыстан»).
ДЕВЯТКА ТОКСАНБАЯ. По данным шежире одним из двенадцати родовых объединений, имеющего статус нокта агасы Среднего жуза племени таракты, является род сары;. От Сары родились – Жаукашар, Жаксыберли;, Сойылгас и Жарылгас. Среди них Жаукашар, говорят, был исключительно бесстрашным батыром, отчаянно сражавшимся с врагами. Вот почему имя предка Жаукашара стало ураном (боевым кличем) всех таракты. От этого самого Жаукашара родился Акимбек, от него – Шагман и Куяс. От Шагмана два сына – Арыстанбай и Токсанбай. После смерти Жаукашара отчий дом и знамя предка достались его правнукам Арыстанбаю и Токсанбаю, поэтому их потомки имели статус главных наследников и назывались - «;ара ша;ыра; иесі» (в пер. "«хозяин главного шанырака"» т.е. отчего дома по праву младшего (закон минората) – традиция наследования, при которой имущество переходит к родственнику младшего возраста – прим. переводчика). Поэтому все без исключения сары таракты относятся к ним с особым почтением и первое слово во всех случаях предоставляют им. Арыстанбай, только успевший пересечь рубеж двадцатилетия, погибает во время битвы с врагом, оставив после себя вдову Тойлык и двух сыновей по имени Сегизбай и Шомак. Токсанбай, младший брат Арыстанбая по законам предков женится на овдовевшей жене старшего брата Тойлык и двух ее сыновей – Сегизбая и Шомака растит, как своих собственных детей. Тойлык родила Токсанбаю четырех сыновей – Найманбая, Каптагая, Жантели и Жанкысы. К тому же от своей первой жены – байбише Аксулу Токсанбай имел трех сыновей – Берсугы;ра, Кожамсугы;ра и Абдисугы;ра. Таким образом, к шести сыновьям от Тойлык (двое из которых – Сегизбай и Шомак – сыновья Арыстанбая) прибавить трех сыновей от Аксулу, вместе получается девять сыновей, которых, будучи главой семьи, воспитал и вырастил сам Токсанбай. Потомков вот этих девятерых братьев среди народа называют «девяткой токсанбая» («то;санбайды; то;ызы»). Потомки девяти сыновей Токсанбая проживают в местечке Шубар, что находится в окрестностях Абыралы (Абыралы - часть Сарыарки на стыке Восточно-Казахстанской и Карагандинской областей. Сегодня обширные степи и горы Абыралы со всеми аулами входят в административную территорию города Семей – прим. переводчика). Ближайшие их соседи - представители родового объединения (ата) под названием туманшы;, берущего начало от найман-каракереев. Поэтому, видимо, так и повелось, что, когда речь заходит об их кочевьях, их называют всегда вместе «таракты-туманшы» (сведениями поделился Ахметказы Нургазыулы, город Семей).
ЧЕТЫРЕ АКШИ. Токарыстан – это одна из ветвей племени суан Старшего жуза, а одно из родовых объединений (ата) этой ветви называется – орыс. Настоящее имя Орыса, данное ему при рождении – Ельгезек. От Орыса родились Мырзакельды и Ханкельды. От Ханкельды – Акша, от него – Естемес, Есдаулет, Бекболат и Байтылеу. Потомков вот этих четверых сыновей Акши собирательно называют «четыре акши» («т;рт а;ша»). Согласно данным шежире у Естемеса было три сына, у Есдаулета – тринадцать сыновей, у Бекболата – пятнадцать сыновей и у Байтылеу – семь сыновей.
ЧЕТЫРЕ АСЫЛА. Племя шапырашты Старшего жуза состоит из объединений родов малдыыстык, жельдыыстык и кылдыыстык. Из них в жельдыыстык входит два рода – асыл и шыбыл. По данным шежире потомков Асыла, формирующих собой родовые объединения (ата) – ажике, кеней, теке и толемис, отдельно от других называют «четыре асыла» («т;рт асыл»).
ТОРТКАРА;. Одно из шести племен объединения алим Младшего жуза называется – торткара (карамаша;к). По данным шежире от алима Карамашака родились четыре сына – Оразгельды, Ораз, Жаншукыр и Караш. Эти четверо с малых лет остались сиротами и их прозвали «торткара» («т;рт ;ара»). От них четверых берут начало следующие родовые объединения (ата) – токпан, аппак, касым, торым, бакшак, мазы, келтекара, кулман, култас, аккииз, каракысы, сейиткул, шобан, талтекем, конысбек и каракемпыр. Если разбираться в их шежире с учетом непрерывной смены поколений, эти родовые объединения или ата существовали когда-то в пределах XVI-XVII веков. Торткара обитали в нижнем устье Сырдарьи, внутри Кызылкумов и вдоль рек Иргиз и От. В одной из следующих легенд говорится о том, что в некоем роду устраивали поминки (ас) в честь аруаков (усопших предков). Когда главное блюдо застолья уже было готово и мясо собирались подавать на дастархан, вдали у горизонта показались четыре движущихся в их сторону черные точки. И тогда один из старцев (аксакалов), поднявшись с места и вглядываясь в даль, сказал: «Уа, сородичи! Недаром говорят, что один из сорока встреченных окажется Кыдыром. Не будем спешить, дождемся этих четырех путников, чье благословение, возможно, для нас обернется добром (Святой Кыдыр в мифологии казахов был дарителем изобилия, богатства и счастья. Согласно поверью, Кыдыр-ата трудно распознать среди людей, так как он принимает образ человека. Но если кому-либо посчастливится с ним встретиться наяву и поздороваться за руку, это означало, что человек будет здоровым и богатым. И ему во всем будет сопутствовать успех). Когда четыре путника приблизились, оказалось, что это четыре мальчика. Вот так четырех сыновей Карамашака с той поры, говорят, и прозвали «торткара» («т;рт;ара» - имеются в виду четыре черные точки у горизонта). Среди найманов Среднего жуза также есть небольшое родовое объединение (ата), которое называется торткара. Этот ата входит в состав ветви каптагай найманского рода матай. Их тамги – айкыш и ашамай совпадают полностью с тамгами алимов торткара. Айкыш также является тамгой кереев Среднего жуза (о тамгах и их символике см. в конце книги – прим. переводчика).
ЧЕТЫРЕ МЕРКИТА. Одно из двенадцати родовых объединений в составе абак кереев Среднего жуза называется меркит. Меркиты внутри себя состоят из четырех ата – алманбет, кулсары, шагыр и лепес. Потомков этих четырех ата собирательно называют «четыре меркита» («т;рт меркіт»).
ЧЕТЫРЕ САРБАСА. Одно из двенадцати родовых объединений в составе абак кереев Среднего жуза называется сарбас. По данным шежире главным наследником абак Керея стал его младший сын Сарбас (закон минората или «;ара ша;ыра; иесі» - прим. переводчика). Уран у Сарбаса был – «Сартокай» («Сарто;ай»). У Сарбаса было четыре сына – Ырыс, Шегир, Жанай и Жалтыр. Потомков вот этих четверых братьев собирательно называют «четыре сарбаса» («т;рт сарбас»).
ЧЕТЫРЕ ТОБЕ КЫПШАКОВ. (Т;бе - в пер. – холм, сопка, макушка, темя, зенит – прим. переводчика). В начале XIX века, когда процесс российской колонизации вошел в полную силу, как и все другие рода и племена Сарыарки кыпшаки вынуждены были разделиться, и часть из них перекочевала к берегам Сырдарьи. Поначалу сырдарьинские кыпшаки попали под власть Кокандского ханства и были разделены на четыре административные единицы. В каждом из этих административных делений назначался свой глава с присвоением титула датка (датха, каз. дат;а — титул в среднеазиатских ханствах XIX века, выше бея и равный султану. Датха подчинялся только хану. Титул присваивался родовым управителям, имевшим большое влияние на своих соплеменников). Это – Досбол датка, Бала би датка, Турсынбай датка и Турганбай датка. Сырдарьинские кыпшаки в связи с тем, что они разделились на четыре части, каждая из которых возглавлялась своим даткой, стали с той поры называться «четыре тобе кыпшаков» («т;рт т;бе ;ыпша;»).
ЧЕТЫРЕ ТОЛЕГЕТАЯ. Если следовать данным шежире, от Наймана (Аксопы;) – Бельгибай, от него – Суйиныш, а от него родился Толегетай. Получается, что Толегетай является правнуком старца Наймана. Вот этот самый Толегетай, мечтавший о процветании потомков, своему единственному сыну дал имя – Кытай (Катай). Кытай погибает в одном из сражений с врагом, оставив сиротами четырех своих малых сыновей – Каракерея, Матая, Садыра и Тортуыла. Этих четырех внуков Толегетай берет под свое крыло, поэтому со временем люди их стали называть «четырьмя толегетаями» («т;рт т;легетай»), а иногда и «четыре бори Толегетая» («Т;легетайды; т;рт б;рісі») (б;рі – в пер. матерый, сильный волк, символ ума, бесстрашия и силы – прим. переводчика).
ТОРТУЫЛ. Рода с псевдо- или косвенным наименованием «Тортуыл» часто встречаются в родоплеменном составе казахов. Одним из крупных родов племени аргын Среднего жуза является род суйиндык. По данным шежире от Суйиндыка родился Оразкельды; (Суганшы;), от него два сына – Шомана;к и Мажи;к. Потомков Малая и Жадигера, двух сыновей вот этого самого Мажика, собирательно называют «тортуыл». По следующей версии шежире аргын Мейрамсопы; от байбише Нурфаи имел сыновей – Куандыка и Суйиндыка, от одной токал – Бегендыка и Шегендыка, от другой токал по имени Каркабат имел сына Болаткожу (Каракесек). Байбише Нурфая, чья материнская любовь в равной мере пролилась на всех пятерых сыновей Мейрама (Мейрамсопы), наделила Суйиндыка, Бегендыка, Шегендыка и еще одного своего приемного сына Олжакельды равными долями причитающегося им наследства, поэтому, говорят, потомков этих четверых стали называть «тортуыл» («т;ртуыл»). Также по данным шежире от Наймана из Среднего жуза родился Бельгибай, от него – Суйиныш, от него – Толегетай, от него – Кытай (Катай), от него – Каракерей, Садыр, Матай и Аталык, четыре сына, чьи потомки затем образовали четыре самостоятельных рода. Вот их также собирательно называют - «тортуыл». Еще в одном варианте шежире говорится, что один из родов племени табы;н объединения жетыру; Младшего жуза называется бозы;м. От Бозыма берут начало четыре родовых объединения (ата) под названиями - кайыркожа, токсиык, асан и каракойлы. Потомков этих четырех подродов собирательно называют «тортуыл». В состав племени жалайыр, имеющего статус нокта агасы Старшего жуза, входит крупный род с названием сиыршы;. Одним из подродов в составе сиыршы является ата под названием майкобе;н. Согласно шежире от Сиыршы родились Байкобен и Майкобен. От Майкобена – Мамык, от него – Орманшы, Кулболды, Жанболды и Каржас. Потомков вот этих четверых называют «тортуыл». Нетрудно заметить, что среди казахов шежире всех родов или подродов (ата), имеющих название «тортуыл», берут очередной импульс или, иначе говоря, имеют свое дальнейшее продолжение от определенных четырех потомков кряду. Следовательно, название «тортуыл» могло возникнуть от сочетания слов «т;рт ;л» («четыре сына») или «т;рт ауыл» («четыре аула»).
ЧЕТЫРЕ ШОЛАНА. Султансиык является ответвлением объединения байулы Младшего жуза. В состав султансиыков входит род байбакты;. Среди байбакты в свое время был батыр по имени Шолан Айтимбета (;йтімбетті; Шоланы). Это – дед знаменитого Сырыма Датулы. У Шолана было четыре сына – Есенбай, Туркеш, Байторы и Дат. Многочисленный аулет (каз. ;улет - потомки от одного общего предка) этих четырех братьев собирательно называют «четыре шолана» («т;рт шолан»).
ЧЕТЫРЕ ШОМЕНА. По данным шежире от Алшына из Младшего жуза родился Каракесек (Надиркожа), от него – Байсары, Алим и Шомен, три сына. Из них от Шомена – Шомекей, Дойт и Туменкожа;. Дойт не оставил после себя потомства. От Шомекея родились – Тока;, Коне;к, Аспан и Бозгы;л. Потомков вот этих четверых собирательно называют «четыре шомена» («т;рт ш;мен»).
ТУРКМЕН АДАЙ. По данным шежире от Адая родились Кудайке; и Келимберды, от Кудайке – Тазике; и Косай, от Косая шесть сыновей – Байбол, Тиней, Айтей, Бегей, Бали; и Суйиндык. Потомков вот этих шестерых сыновей Косая собирательно называют «туркмен адай» («т;ркімен адай»). А потомков Суйиндыка по обыкновению отдельно называют «жаман адай» (см в этой главе тему «Жаман адай», а также в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Огылменды»).
УЗЫНМЫЛТЫ;К. Один из крупных родов в составе абак кереев Среднего жуза – род шеруши;, из которого берут начало такие подрода (ата), как айтуган и сарт. Сын Сарта Куттымбет, говорят, занимался охотой на диких зверей и на промысел всегда выходил с длинноствольным ружьем. Поэтому Куттымбета люди прозвали «Узынмылтыком» (;зын – в переводе длинный, а мылты; – ружье). Затем это прозвище постепенно перешло и к его потомкам.
УАК. Согласно сохранившемуся в народной среде старинному преданию (кария соз) от Бекарыса из Среднего жуза (в некоторых шежире его также называют Жанарысом) родился Сарманай. От Сарманая – Коянбай и Жаргак. От Коянбая – Керей, а от Жаргака – Уак. В действительности, говорят, Керей был сыном Жаргака, но, так как у старшего брата Коянбая детей не было, он усыновил мальчика. Настоящее имя, данное Уаку, сыну Жаргака при рождении, было - Кокше (иногда его называют и Ерланом). Кокше вырастает могучим и сильным батыром. Это было беспокойное время частых вражеских набегов. Героические деяния Кокше в народных устах превращаются в различные вымыслы вроде этого: «Кокше в горстях сжимает яд и стоит ему взмахнуть рукой, как враг оказывается сокрушенным и изничтоженным. А яд в его руках – измельченный!» (уа; - в пер. мелкий, измельченный). Таким образом, настоящее имя Ер Кокше становится ураном, а ему взамен люди дали прозвище – Уак. По данным шежире от Уака (Ер Кокше) родился Косай, от него – Кольдей, от него – Ельдей, от него – Даркан, от него – Кудайберген, от него – Серикбай, от него – Казулы, от него – Жусан, от него – Изен, от него – Жумыр. От Уака и до Жумыра в течение десяти поколений каждый раз рождалось лишь по одному сыну. У Жумыра родились два сына – Сарман и Шуга. У Сармана также было два сына – Каракоз и Кокшекоз. Многочисленные потомки Каракоза в наши дни живут в Казахстане. У Кокшекоза родился Касболат, от него – Касым, Наурызбай, Калкаман и Даулет, четыре сына. Их потомки нынче проживают в Синьцзяне (Китай) и в Байольке (Монголия) (Байольке или официально – Баян-Улгий, имеющий статус казахского национального аймака – прим. переводчика). У акына Кайсабая, родившегося и выросшего в Синьцзяне, есть вот такие строки шежире в поэтической форме:
«Сын Касболата с именем Касым -
Внук уака Кокшекоза, чтоб вам знать.
С абаками ушел путем степным,
Жизнь на Алтае заново начать».
Теперь вспомним, что одного из сыновей Жумыра звали – Шуга. Вот от этого самого Шуги родились Сарбаян, Сарбагыс, Серкели, Байымбет и Мурат. Потомки этих пятерых братьев также частенько встречаются и в Синьцзяне, и в Байольке (сведениями поделился Ережеп Осерулы (1923), Восточный Туркестан, аймак (округ) Тарбагатай, побережье реки Эмель (Емиль); И.Ыргайбайулы Шежире уаков (Уа; шежіресі). – Синьцзян. Издательство округа Тарбагатай. 1995. Стр. 23-24).
МАСТЕР КЫПШАК. Среди пяти кыпшакских родов есть род карабалык. По данным шежире одного из пяти сыновей Карабалыка звали Жолжаксы. А у Жолжаксы в свою очередь родился сын Жантылес. Жантылес, говорят, был искуснейшим кузнецом, руки которого вили из железа узлы. Однажды, когда аул перекочевывал на другое место, Жантылес собрал снаряжение и оборудование в своей лавке, навьючил все это на верблюда и, не спеша, пошел вослед кошу. Внезапно перед ним появились два мальчика и стали наперебой просить его: «Ата, изготовьте нам, пожалуйста, по перочинному ножичку». Жантылес решил выполнить просьбу ребят и тут же, заставив верблюда опуститься на колени, снял с него поклажу, установил наковальню, кузнечные меха и обоим выковал по перочинному ножичку. И тогда, обрадованные мальчишки хором воскликнули: «Расти, множься, процветай, пусть наше пожелание достигнет ушей Тенгри!» - и тут же исчезли из виду. Сегодня многочисленные потомки Жантылеса образуют большой род под названием «уста (мастер, кузнец) кыпшак» («;ста ;ыпша;») (Акылбек Шаяхмет. Памятная история народа (Есте ;алар ел тарихы). – Костанай, 2005. Стр. 61).
ТРИ ЕРГЕНЕКТЫ. Рода кокжарлы (бакы;), бура; (баканас) и саржомарт племени найман Среднего жуза собирательно называют «три ергенекты» («;ш ергенекті»).
ТРИ ИТЕЛИ;, ПЯТЬ КУЙИКОВ. Керей – большое племя в составе Среднего жуза, в него входят двенадцать родовых объединений, одно из которых называется – ители;. По данным шежире у Ители было три сына, от которых берут начало три одноименных родовых объединения - акбакты, тыныбек и куйик. Из этих троих самой плодотворной и удачной оказалась судьба потомков Куйика, у которого было пять сыновей – Токтакул, Даулет, Ельток, Бесшал (Едыге) и Калматай, чьи потомки со временем каждый по отдельности переросли в большое родовое объединение (ру). Расхожая фраза «Три ители, пять куйиков» («;ш ителі, бес к;йік») является еще одним подтверждением роста и процветания многочисленных представителей рода ители.
ТРИ КАРАКА;СА. Один из двенадцати родов абак кереев называется каракас. Говорят, настоящее имя Каракаса было – Сидалы;. А прозвали его Каракасом потому, что у него были густые и черные брови (;ара – черный, ;ас – брови). Род каракас внутри себя подразделяется на три подрода (ата) – байым, косым и назар, чьих многочисленных потомков иногда собирательно называют «три каракаса» («;ш ;ара;ас»).
ТРИ КАРАКЕСЕКА. Рода каракесек, шубыртпалы и камбар среди аргынов Среднего жуза вместе называют «три каракесека» («;ш ;аракесек»).
ТРИ КАРАСАКАЛА. В племени алим Младшего жуза, входящие в его состав рода сарыбас, пусырман и шингир собирательно называют «три карасакала» («;ш ;араса;ал»). Если следовать данным шежире, то у Каракесека из Младшего жуза от первой жены Токсулу родился сын Байсары, от второй жены Кагаз – Алим и Шомен. Из них от Алима родились Айнык и Тегинболат. От Айныка – Сарыбас, от Тегинболата – Пусырман и Шингир. Айнык, говорят, рано ушел из жизни, а на его вдове по закону аменгерства женился Тегинболат, поэтому Сарыбас, Пусырман и Шингир выросли вместе под одним шаныраком (крышей). Потомков этих трех братьев собирательно называют «три карасакала» («;ш ;араса;ал») (см. в этой главе тему «Карасакал»).
ТРИ МЫРЗЫ. Род мырза относится к ветви шуманак племени жалайыр Старшего жуза и состоит из трех родовых объединений (ата) – байде;к (байбише), аман и алике;, чьих потомков собирательно называют «три мырзы» («;ш мырза»).
ТРИ ОЛЖАЯ. Согласно данным шежире от аргына Тобыкты из Среднего жуза родились Рыспетек и Даулетек (Жуантаяк). От Рыспетека – Мусабай, от него – Суйирбас, от него – Сары, от него – Кишик (Кушик), от него – Анет, от него – Бакай, от него – Олжай. От Олжая – Ыргызбай, Жигитек и Боккот, три сына. Потомков этих троих вместе иногда называют «три олжая» («;ш олжай»). От Ыргызбая родился Оскенбай, от него – Кунанбай, а от него родился великий казахский поэт и просветитель Абай.
ТРИ СИЫКА. Алшын – это общее название всех родов Младшего жуза, который состоит из двенадцати родовых объединений байулы, шести родов алимов и союза семи родов - жетыру. Союз байулы, как мы уже сказали, состоит из двенадцати родов (в некоторых шежире и больше). Восемь из них – шеркеш, шенеш, ысык, маскар, алаша, тана, аскар-байбакты и альке-кызылкурт составляют основу этого союза и их собирательно называют «три сиыка» («;ш сиы;»), потому как внутри себя они подразделяются на три ветви – султансиык, кыдырсиык и баксиык. Другие рода в составе объединения байулы, такие, как бериш, есентемир, таз, алтын, жаппас, адай не входят в состав трех сиыков. А не входят они в состав трех сиыков потому, видимо, что вошли в состав байулы уже в эпоху формирования Казахского ханства.
УШ ТАНБАЛЫ. В одной из широко распространенных версий шежире говорится, что рода шапырашты, ысты и ошакты в составе Старшего жуза ведут свою родословную от Жалмамбета. Также говорится, что старшая жена Жалмамбета Мапыраш родила Шапырашты, а младшая токал Карашаш родила Ысты и Ошакты. Со временем потомки Шапырашты, Ысты и Ошакты разрослись настолько, что каждый по отдельности образовал свой род, каждый получил свою собственную тамгу, однако, памятуя о том, что у них один общий предок, их собирательно называют уш танбалы (в пер. ;ш - три, та;ба – тамга). Тамга шапырашты – ай (луна), тамга Ысты – шылбыр (чембур, повод коня), тамга Ошакты – тумар (талисман, амулет).
ТРИ ТОКАЛ. От шапырашты Екея из Старшего жуза родился Жарымбет. У Жарымбета было четыре жены. От первой его жены родились Актобет и Бертис, от второй жены – Косай, от третьей – Альти;, от четвертой – Баянай. Так как дети старшей байбише Актобет и Бертис родились раньше других, повзрослеть и встать на ноги также успели раньше всех. А дети трех младших жен (токал) родились позже и, будучи погодками, росли и мужали вместе, поэтому Альти, Косай и Баянай, когда пришло время, поделили поровну причитающуюся им долю наследства, а их потомков собирательно стали называть «три токал» («;ш то;ал»).
УШ ТОБЕТ. Согласно шежире от Шомекея из Младшего жуза родились Тока;, Коне;к, Аспан и Бозгыл. Из них от Аспана – Еспенбет, от него – Жантин, Токымбет и Буганай. Потомков вот этих трех сыновей Еспенбета собирательно называют «уш тобет» («;ш т;бет»).
ТРИ «ЫСТЫКА» ШАПЫРАШТЫ. Племя шапырашты Старшего жуза внутри себя подразделяется на три родовых объединения – малдыыстык, жельдыыстык и кылдыыстык. В состав малдыыстыков входят рода – екей и емиль (ескожа), в состав жельдыыстыков – асыл и шыбыл, а в состав кылдыыстыков – род айкым.
ШОМЕН КЕТЕ;. Если следовать данным шежире, от Каракесека (Надиркожа) из алшынов Младшего жуза родились Байсары, Алим и Шомен. Из них от Шомена родились Шомекей, Дойт и Туменкожа. Дойт не оставил после себя потомков. От Туменкожи – Кара; и Сары;. Потомков этих двух братьев собирательно называют «шомен кете;» («ш;мен кете») (см. в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Кетебике»).
ШУМАНАК. Рода андас, мырза, карашапан, оракты, акбуйым (арыкбуйым), калпе; и сыпатай в составе племени жалайыр Старшего жуза собирательно называют «шуманак» («шумана;»).
ШЫБЫ;Л. Рода жолболды, молболды, куртка;, мамай, калкаман и жарман в составе племени албан Старшего жуза вместе называют «шыбыл».
ЫСЫ;К. Одно из племен объединения байулы Младшего жуза называется ысык. У Бактысиыка из байулы не было сыновей, поэтому он усыновил сына дочери и каждый раз приговаривал: «ребенок дочери вызывает горячие чувства» (ыстык – в пер. горячий), и постепенно мальчика все стали называть сокращенно «Ысык» («Ысы;»). В другой версии шежире говорится, что у Бактысиыка было два сына – Жаппас и Ысык. Так как мать Жаппаса звали Алтын, люди его прозвали «Алтын-Жаппас».
22. Присоединившиеся ата и рода.
СООБРАЖЕНИЯ:
1. Исследование истории присоединившихся ата и родов, входящих в родоплеменную систему казахов, способно вылиться в исследование истории образования в целом казахской нации. Поэтому встречающиеся в большом количестве генеалогические сведения о присоединившихся ата и родах являются особо важными источниками, из которых можно черпать информацию о создании Казахского ханства, о формировании в его лоне целостной нации и о процессе реструктуризации и реформирования внутри ханства родоплеменной системы. 2. Тому, что в составе казахской родоплеменной системы часто встречаются присоединившиеся ата и рода есть свои поводы и основания. Во-первых, в процессе формирования Казахского ханства из разбросанных по всей степи родов и племен была заново собрана и реконструирована вся родоплеменная система, а слабые и расколотые аулеты и ата добровольно вступали в составы наиболее крупных и сильных родов. Во-вторых, при кочевом способе существования социально-общественное место и потенциал родов и племен определялся численностью народа и количеством имеющегося скота, поэтому каждый род и племя стремились собрать под своим крылом как можно больше людей, увеличить поголовье скота и расширить свои границы и возможности. В-третьих, согласно традиции долевого наследования аулеты, ата и даже отдельные люди, присоединившись к определенному роду и племени, становились абсолютно равноправными их членами (см. главу «Институт долевого наследования»). Коллективный характер кочевого жизненного уклада и сформировавшееся в тесной связи с ним единство целей и устремлений само по себе не давало места социальному неравенству. Поэтому, пожалуй, в традиционном казахском обществе особо ценились умения и таланты каждого индивида, его человеческие качества, такие личности становились для других эталоном, что служило основой для укрепления жизни общества изнутри. Другими словами, при кочевом образе жизни и те, кто принадлежал этому роду издревле, и те, кто влился в него позже, независимо от его изначального происхождения, оценивались в первую очередь по их человеческим качествам. Возьмем, к примеру, подрод (ата) - алдаберды в составе рода канжыгалы и подрод (ата) - жумагул в составе рода басентиин племени аргын Среднего жуза. Несмотря на то, что свое происхождение они ведут от дальних предков, которые были сиротами, усыновленными путем вкладывания им в руки берцовой кости с альчиком (ритуал усыновления), подрод (ата) алдаберды для всех канжыгалы являются основными наследниками («;ара ша;ыра; иесі» - статус младшего в семье, в роду или племени, который по закону минората наследует основное имущество отца – прим. переводчика), а подрод (ата) жумагул является основным наследником для всех басентиинов. То есть, в составе этих родов они являются самыми уважаемыми и почетными объединениями, кому дается первое слово и кому все остальные в определенных случаях всегда уступают дорогу. И примеров, подтверждающих такое положение дел, великое множество.
Толе би:
«Не говори, что альчик мал,
Коль в руку ляжет, он – биток.
Не говори – летами мал,
Умом, быть может, он глубок».
Жаланбасар батыр:
«Отец мой был совсем не родовитый,
И мать меня вне брака родила.
Я сам себе хозяин, жизнью битый.
Знать надобно ли вам мои дела»?
Бокеш би:
«Язык мне даден от природы острый,
Позвольте пару слов теперь сказать.
Я буду говорить открыто, просто,
Чтоб каждый мог легко меня понять.
Зачем вам знать, откуда, кто я родом?
Ужель мне предок заложил судьбу?
Я – человек, но человек свободный,
И путь свой в этом мире сам найду!»
Острослов Торайгыр:
«Коль человек счастливый пожелает,
Огонь воспламенится на снегу.
Навоз иссохший жижей истекает,
Когда несчастный говорит: «Могу!»
Хорош, но происхождением не вышел,
Сам обретешь и славу, и почет.
Родился плох, а предок лучше, выше,
Знай, нрав тебя негодный подведет»..
(Образцы красноречия (Шешендік с;здер). Составитель Б. Адамбаев. – Алматы, 1967.Стр. 59, 98, 137).
3. Из истории известно, что казахи и ногаи, казахи и узбеки, казахи и кыргызы, казахи и туркмены, казахи и башкурты, казахи и каракалпаки, казахи и калмыки кочевали по соседству друг с другом и жили, порой в мире и согласии, а порой их раздирали противоречия и раздоры, однако во все времена они находились в тесной этнической взаимосвязи друг с другом. В мирные годы, выдавая друг за друга дочерей и провожая невесту в дальнюю дорогу, шла вместе с ней к новой родне шумная и веселая процессия из родственников, друзей, сопровождающих и обслуги. А в годы войн и распрей обменивались заложниками, воины попадали друг к другу в плен, а проигравшая сторона вынуждена была платить дань. В любом случае люди со стороны, миром ли, войной ли попавшие в среду казахского кочевого люда, очень быстро растворялись в ней, вливаясь в хлопотный и привычный быт. Этому ярким свидетельством являются такие родовые объединения (ата), а то и целые рода, как ногай, естек (башкурт), туркмен, кыргыз, кыргызалы, мамайдайыр, сабаншы, тоты, акмоншак, кокмоншак, кусшы, сарт, жетымы, по сей день встречающиеся в составе казахских родов и племен. И здесь необходимо отметить, что все эти родовые объединения, вливаясь в состав казахских родов и племен, тем не менее, продолжали сохранять и в законном порядке излагать в шежире без каких-либо изменений свое изначальное происхождение. Тому причиной, во-первых, согласно традиционному мировоззрению сохранявшееся издревле, как незыблемый закон, почтительное отношение к своим корням, к своей родословной и к названиям своих исконных родов и племен (см. главу «Родовое погребение» («С;йек ;осу»)). Во-вторых, строгое следование принципам долевого наследования способствовало сохранению между людьми какого бы то ни было рода или племени полного социально-правового равноправия. Вот почему, когда возникали тяжбы за землю или скот, когда подавали иски на возврат калыма или возникало противостояние между воинами двух родов, в силу вступал закон – один за всех и все за одного, то есть, за содеянное одним человеком ответственность нес весь род или все племя, и каждый был ответственен за весь свой род или племя в целом. 4. Генеалогические сведения (шежире) присоединившихся ата и родов помогают лучше понимать исторические события прошлого и являются крайне ценными и неопровержимыми свидетельствами сложнейших политических, общественных и этнических процессов, имевших место в эпоху формирования Казахского ханства. Кроме того, такие прошедшие институционализацию и направленные на сплочение этноса обычаи, присущие традиционному казахскому кочевому обществу, как принцип долевого наследования имущества, совместные перекочевки или общие пасбища, обретение родства через браки детей, усыновление детей посредством вручения им берцовой кости с альчиком, обмен детьми для установления мира и согласия между родами, смешивание между собой таких родовых объединений, как аулеты и ата или обмен заложниками (аманат) с созданием для них лучших условий, находят яркое отражение в дошедших до нас родословных повествованиях (шежире) присоединившихся когда-то родовых объединений (ата, ру). Поэтому мы и придаем особое значение материалам о присоединившихся ата и родах, выполняющих роль наглядных генеалогических свидетельств. Итак, присоединившиеся ата и рода…
ТОРЕ-МАТАИ СРЕДИ АБАК КЕРЕЕВ. Согласно традиции, кочевые казахи тех, кто достиг дальности родства в седьмом колене, отделяли от основного отцовского рода с присуждением им их собственной тамги и урана (боевой клич рода), с принесением в жертву белой кобылицы, в кровь которой поочередно обе стороны окунали пальцы и приносили клятву верности своим корням, памяти предков. После чего все члены новообразованного рода переступали через пеструю нить (древний ритуал вступления в самостоятельную жизнь, породивший в казахском языке идиому «Не переступать через чью-то пеструю нить» («Біреуді; ала жібін аттамау»), т. е. не нарушать чье-то личное пространство, не вмешиваться без спросу в чужую жизнь, не вредить кому-либо, не воровать чужое) и уходили в самостоятельную жизнь, в которой они уже были сами себе хозяева. Но прежде чем отделиться, они должны были иметь в своих рядах тех, кто будет управлять родом (ру басы - глава рода), тех, кто будет защищать их интересы на общеродовых советах и курултаях (бии и ораторы), тех, кто будет стоять на страже их безопасности и вступать в бой с врагами (батыры). После нашествия войск Чингисхана на степь, согласно традиции, существовавшей с незапамятных времен, возник порядок избрания правителей теперь уже из аулета торе Чингиса (чингизиды). Такой порядок получил дальнейшее продолжение и развитие во вновь созданном Казахском ханстве. Это проявилось в том, что теперь торе не только правили всем народом, но и племенами и отдельно взятыми родами. В большом количестве шежире, не сходящих с уст народа, весьма часто встречаются описания таких обычаев, как приглашение править представителям торе, испрошение у торе сыновей, которые будут править их родами или племенами, дальнейшее слияние этих торе с управляемыми ими родами и племенами и полное их растворение в этой среде, образование новых родовых ответвлений и т.д. Одним из ярких доказательств проистекания подобных событий является история торе-матаев. Это был конец XVIII века, время, когда набеги калмыков на Казахскую степь прекратились и казахский народ стал постепенно восстанавливаться после опустошительных нашествий врага. Род жади;к среди абак кереев, как все другие казахские рода принимает решение отправить своего представителя к торе Адилю с просьбой отпустить одного из сыновей управлять их родом. И здесь прежде всего нам необходимо остановиться на происхождении торе Адиля. По данным шежире у легендарного Абылай хана (1711-1781) было двенадцать жен, от которых он имел сорок дочерей и тридцать сыновей. Одной из этих двенадцати жен была Сайман ханым, дочь каракалпакского бека Шуакбая Сагындыкулы. Сайман ханым родила хану четырех сыновей – Уали, Шынгыса, Адиля и Есима. Из них Адиль в свое время был отправлен в качестве заложника (аманата) в Китай (Ч.Ч.Валиханов. Собрание сочинений. 1-том. – Алматы, 1961. Стр. 428). Китайский богдыхан, испытав крайнее чувство благодарности, в ответ на такой поступок Абылай хана принял Адиля со всеми возможными почестями, а затем отправил обратно домой. Вот этого самого Адиля когда-то представители родов и племен, обитавших в регионе Жетысу, пригласили к себе, где он и был провозглашен султаном Старшего жуза. Султан Адиль ушел из жизни в 1815 году недалеко от Ташкента. Это и есть тот Адиль султан, к которому аксакалы рода жадик из абак кереев когда-то отправили своих представителей с просьбой прислать к ним в качестве правителя одного из сыновей. Адиль султан ответил согласием и отправил к ним своего сына по имени Коке;к. Кокек привез вместе с собой верного и близкого друга детства по имени Басыкара;. Насколько известно, Басыкара был выходцем из рода матай племени найман. Впоследствии потомки Кокека и Басыкары были неразлучны и продолжали жить в тесном взаимодействии друг с другом. Таким образом, со временем они среди абак кереев образовали свой отдельный род под названием торе-матай. Их уран – Адиль. Выходец из рода торе-матай Ожеке (Кожамжар) батыр в свое время приложил немало усилий, защищая честь и свободу казахского народа в Восточном Туркестане и на Алтае. Вот они, потомки Адиля торе, правившие родом жадик вплоть до крупных общественно-политических событий, произошедших в середине ХХ века: Кокек Адильулы – 1790-1855 гг.; Абдильда Кокекулы – 1855-1880 гг.; Оспан Абдильдаулы – 1880-1903 гг.; Закария Оспанулы – 1903-1918 гг.; Сагдолла Закарияулы – 1918-1946 гг.; Кибатай Сагидоллаулы - 1946-1949 гг.
РОДОВЫЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ (АТА) БАЙИМБЕТ, АЛЬМЕМБЕТ И КЫДЫРША СРЕДИ АДАЕВ. Однажды кто-то из племени адай Младшего жуза подобрал где-то русского младенца, затем, как и положено, вложив ему в руку баранью берцовую кость с альчиком, приложив ребенка к груди своей байбише, усыновил его. Когда он вырос, отец женил его, соорудил ему отдельную юрту, отдельный очаг с казаном, выделил равную с другими детьми долю наследства и отделил от себя молодую семью. На сегодняшний день потомки того русского ребенка стали отдельным родом под названием байимбет в составе племени адай Младшего жуза. По времени это случилось где-то пять или шесть поколений назад. Некий адай по имени Альмембет подобрал двух мальчиков из рода кожа;, отставших от своего каравана. Подобрал и тут же усыновил их. Нынче многочисленные потомки тех двух мальчиков из рода кожа считают себя одной из ветвей родового объединения (ата) под названием «пять альмембетов» («бес ;лмембет») племени адай. Точно также в свое время адаи, не чураясь, приняли в лоно своего рода один туркменский аулет, не успевший перекочевать и оставшийся на Мангыстау, приняли и оказали всяческую помощь и поддержку. По происшествии времени, выдавая друг за друга дочерей, адаи и туркмены настолько сроднились, что туркмены переняли язык и мировоззрение казахов, окончательно растворившись среди них. И, если спросить у нынешних их потомков, откуда они родом, они ответят вам так: «Из адаев Младшего жуза, среди них мы будем из родового объединения (ата) под названием кыдырша;» (И.Байнекеев. Прошлое и настоящее (Б;рын;ы мен б;гінгі). – Газета «Ана тілі». 19 ноября, 1998 год).
АКМОЛДА. В составе рода тылик племени ысты Старшего жуза есть подрод (ата) с названием акмолда. По сведениям шежире однажды шесть джигитов–татар прибыли к ысты, да так там и остались. Среди них один по имени Акмолда женился на девушке из подрода (ата) под названием коныр в составе рода тылик. Сегодня потомки этого самого Акмолды являются одноименным ата внутри рода тылик.
АКТАЗ. В племени найман, в составе рода баганалы есть подрод (ата), который называется актаз. Вот что про актазов писал М.Ж.Копейулы: «Говорят мальчик по имени Актаз прибыл ниоткуда и там, куда он прибыл, получил равные с остальными права на наследство. От него родились сыновья Ажим, Жумык, Тиней, Сейит, Балыкшы и Кармакшы» (М.Ж Копейулы Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 41). В другой версии шежире говорится, что от Актаза родились Бодана, Тиней, Сейит и Котан (Х.Аргынбаев, М.Муканов, В.Востров. По поводу шежире казахов (;аза; шежіресі ха;ында). – Алматы, 2000. Стр. 180).
АЛЖАН. Племя албан Старшего жуза внутри себя делится на два крупных рода – шыбыл и сары. Из них от сары берут начало подрода (ата) суйеркул и суйменды (таубузар). По данным шежире у Суйеркула было четыре сына – Шоган абыз, Досалы, Кожбанбет, Жарты и одна дочь по имени Альжан (Алжан). Алжан, повзрослев, так и осталась в отцовском роду. Она вышла замуж за аргына по имени Мамбет и родила ему четверых сыновей – Сырымбета, Шегира, Аламана и Хангельды. Потомков этих четверых братьев среди албанов называют альжанами (алжанами). Есть еще один рассказ-легенда об Альжан, имеющий хождение в народе. Говорят, во времена частых вражеских набегов остались без родных и близких круглыми сиротами семеро мальчиков. Разное говорили об их происхождении. Одни утверждали, что они аргыны из Среднего жуза, другие, что они кожа; из Туркестана. Так вот, пока эти семеро сирот бороздили бесцельно степь, двое из них погибли. Остальные пятеро нашли кров и защиту в самых разных местах. Одного из них по имени Койшыага; приютили в родовом объединении (ата) кызай. Второго звали Альмен, его забрали к себе дунгане. Третий Лукман, присоединившись к проходившему каравану, ушел вместе с купцами в Андижан. Оставшиеся двое – Мамбет и Умбет пристали к сартам (уйгурам). В те времена в племени албан проживал выходец из суйеркулынов в составе рода сары, всеми уважаемый Шоган абыз (абыз – мудрец, оракул, предсказатель). Однажды Шоган абыз, находясь в дороге, встретил Мамбета, пасущего козлят некоего сарта. Мамбет, запыхавшись от спешки и волнения, подбежал к Шоган абызу, чтобы поприветствовать его. Шоган абыз тут же внимательно расспросил мальчика об его житье-бытье, приглядевшись, увидел в нем хорошего ребенка, претерпевающего множество бед. Затем тихонько спросил у него: «Милый мой, ты хотел бы стать моим сыном»? На что ребенок, потянувшись к старику, ответил: «Если вы пожелаете, я согласен, ата». Тогда Шоган абыз спросил его: «Сынок, есть ли у тебя на теле какие-нибудь особые приметы»? На что Мамбет отвечает: «Да, ата, на лопатке у меня есть родинка величиной с ладонь». И тогда Шоган абыз объяснил ему их дальнейшие действия: «Я иду по этой дороге вон в тот аул, где завтра соберется большое количество людей и состоятся поминки. Ты тоже туда приходи. Когда увидишь, как я сижу среди множества гостей, тут же с криками: «Отец, коке!» - бросайся в мои объятия. О дальнейшем я позабочусь сам». Смышленый мальчик все понял и сделал в точности так, как ему велели. Когда Шоган абыз находился в самой гуще гостей, Мамбет с криками: «Коке, отец!» - бросился в объятия абыза. Оказалось, что здесь же, среди гостей сидел и тот самый сарт, чьих козлят пас Мамбет. И тут случается двусторонний спор за мальчика. Шоган абыз говорит: «Это мой сын, которого я потерял во время одного из вражеских нашествий». Но сарт, никак не желая уступать, принялся кричать, вовсю надрывая глотку: «Нет-нет, это мой сын»! И тогда они обращаются за помощью к местному бию. Бий задает обоим один вопрос: «Если каждый из вас утверждает, что это его сын, тогда какие приметы на его теле сможете назвать»? А Шоган би только и ждал этого вопроса и тут же ответил: «У моего сына на лопатке должна быть родинка с ладонь величиной, если нет, пусть тогда остается сыном этого сарта». Сидевшие рядом с абызом гости тут же отвернули рубаху Мамбета, и все увидели на лопатке большую с ладонь родинку. Таким образом Шоган абыз забрал мальчика с собой, как «собственного сына». Мамбет очень быстро привязался к Шоган абызу. И так как был он расторопным и смышленым мальчиком, абыз также полюбил его и всюду брал с собой. Обращаясь к Мамбету, он всегда начинал со слов: «Ну, душа моя, сделай-ка то-то или то-то» (Обращение «Ал, жаным!» - в пер. - «Ну, душа моя!), изливая на ребенка всю отеческую любовь, на которую он был способен. И так как фразу «ал, жаным» он повторял довольно часто, люди прозвали мальчика «Алжаном». По происшествии значительного времени на поиски своего старшего брата Алжана (Мамбета) прибыл в аул и Умбет. Шоган абыз, не желая обделять и этого ребенка, тут же его усыновляет и растит обоих наравне со своими детьми. В дальнейшем, когда Мамбет и Умбет повзрослели и возмужали, Шоган, как и своих детей, наделил их равной долей наследства, каждому установил свою юрту и выделил всем одинаковое количество скота. Таким образом, Мамбет и Умбет, а впоследствии и их потомки стали расти числом и процветать, со временем превратившись в одно из больших родовых объединений (ата) среди албанов. По данным шежире родословная Шоган абыза распространяется следующим образом: от Шоган абыза – Турымжан (Тугыжым), Даулен (Дауым) и два приемных сына - Алжан (Мамбет) и Умбет. От Турымжана – Асан и Усен. От Даулена – Айдос и Толе. От Алжана – Аламан, Кигылык, Шагыр и Сырымбет, четыре сына, первые двое из которых от байбише, а последние двое – от токал. От Умбета – Шажа. Умбету суждено было рано умереть и на его жене Солтане; (матери Шажа) по закону аменгерства женится Биримбет (Досалыулы). У Биримбета и Солтаны родились сыновья – Кулсадак и Жансадак. Выходит, что Шажа, Кулсадак и Жансадак являлись единоутробными братьями. Шажа имел две жены. От первой жены у него были сыновья – Тинибек, Жанибек и Калматай. От второй жены – Калке; и Жади;к. Говорят, когда Шажа, Кулсадак и Жансадак подросли, их отец выделил своим двум сыновьям значительную часть наследства, таким образом заметно обделив Шажу. И тогда, обидевшийся Шажа поехал к аргынам, к своим родственникам по материнской линии (на;ашы ж;рт) и привез оттуда такую долю наследства, что удивил его размерами всех окружающих. Родственники матери встретили Шажу со всеми почестями, устроив в честь его приезда большой той (пир), а когда настало время проводить жиена (жиен – внук от дочери) в обратный путь, решили в память о нем назвать одну из рек его именем. По сей день в Жанаарке, что в Карагандинской (ныне Улытауской) области, протекает река, которая называется Шажагай. Среди народа, проживающего вдоль этой реки, часто можно услышать и другой рассказ о некоем уважаемом человеке по имени Шажа из Старшего жуза, который однажды прибыл сюда погостить к родственникам матери и здесь же, говорят, отошел в мир иной. Поэтому реку эту и назвали «Шажагай» (сведениями поделился Жалель Айдарханулы Калдыбаев, знаток шежире, Алматинская область, Енбекшиказахский район).
АУЛ «АТАН» НА АЛТАЕ. С самого начала XIX века в Казахскую степь и в частности в Алтайский аймак, где проживал кочевой казахский люд, хлынули из Бухары, Хивы и Коканда муллы из племени кожа;, а из Казани, Уфы, Москвы и Петербурга татарские муллы. Немало было и тех мулл-миссионеров, которые прибыли в степь со специальным заданием от госорганов царской России. И хотя не все из них были столь преданы проповедуемому ими исламскому верованию, уже начинающие привыкать к их наставлениям казахи, принимали их хорошо. Начиная с правящих народом ханами и заканчивая главами родов, стали считать за честь держать при себе собственного муллу. Постепенно те, в чьих руках была сосредоточена власть, стали строить мечети, совершать хадж, родниться с муллами и превратили ислам в еще одно средство управления народом. Жена Жангир хана (1801-1845), сына общеизвестного Букей хана, была дочерью Карауылкожи, внесшего весомый вклад в распространение ислама среди Младшего жуза. Известно также, что такие влиятельные в Среднем жузе люди, как торе Чингис и ага султан Кунанбай держали при себе мулл из племени кожа;, из татаров и строили мечети. Среди казахов муллы-кожа и муллы-татары приобретали особые почет и уважение, брали в жены девушек из знатных семей, обрастали потомством и постепенно создавали свои родовые объединения (ата) в составе тех родов, где исполняли обязанности муллы. По сей день, расспрашивая кто из них и откуда родом, можно часто услышать такие ответы: «мы будем из кожа-атыгаев», «мы - кожа-каракесеки» или же «мы - кожа из племени тама;» и т.д. На Алтае муллы-кожа и татарские муллы также начали обосновываться в начале XIX века. По сведениям из шежире в 20-х годах XIX века кожа по имени Шахмансур, снарядив караван, вместе со своим сыном Мухаммет Мухмином прибыл на Алтай с торговой миссией. Заметив, что местные жители испытывают заметную нужду в служителях религии, а также их крайне почтительное отношение к ним, решает отложить торговлю в сторону и приняться за религиозное просвещение людей. За этим делом незаметно пролетают два-три года. Они успевают свыкнуться с местным народом и найти с ним общий язык. Словом, идя навстречу желаниям людей, да и сам исполнившись благостных чувств, Шахмансур кожа оставляет своего сына Мухаммет Мухмина среди кереев, а сам отправляется к себе в Бухару. К тому времени, говорят, Мухмину исполнилось двадцать лет. Мухмин быстро привыкает к местным обстоятельствам и вовсе не чувствует себя одиноким. Опираясь на поддержку местного влиятельного торе Кожамжара (Ежекен) Саменулы, он исправно исполняет обязанности муллы, обучает детей грамоте и становится равноправным членом здешнего общества. Со временем он женится, пускает корни на этой земле, строит мечеть в Кобде и т.н. Сармечеть на Алтае, открывает медресе и совершает судейство по законам шариата. В народной среде по сей день имеют хождение рассказы о том, что Мухмин мулла решал по канонам веры спорные вопросы, которые не могли решить облеченные властью «четыре торе в звании бия». Позднее, когда Мухмин мулла состарился и превратился в седобородого аксакала, окруженного внуками и правнуками, в народе его прозвали святым хазретом, а его большому и многолюдному аулу дали название «аул Ата» («Ата ауылы»). Потомки этого самого Мухаммета Мухмина среди абак кереев образовали свое родовое объединение (ата) и уже к концу ХХ века подросло шестое поколение его рода. Если из каждого колена упоминать лишь по одному имени предка, вот как можно развернуть их родословную: Мухаммет Мухмин, от него – Махсум кажы, от него – Иамлиха, от него – Бакен, от него – Кажек, от него – Ынтымак. От самого Мухаммет Мухмина родились сыновья – Мухамметуали, Абеууали, Мухамметсалих, Халидолла, Абиш, Ахмет, Мухамметгали (Махсум кажы).
АСТЕМИР-КАРСАК. По данным шежире среди найманов Среднего жуза от Баганалы родился Акбай, от него – Сабыл, от него – Бактос, от него – Иманали, от него – Шурешек, от него – Тонболат, от него – Басконе;к, от него – Саргалдак, от него – Оразай, от него – Дауели. Во времена военных походов сын Дауели Жакан привез с собой от калмыков, плененных женщину и мужчину. Старший брат Жакана Жанабай просит его подарить ему женщину и затем женится на ней. У Жанабая от жены-калмычки рождается сын Шымыр. От Шымыра сыновья – Кайдауыл и Смайыл (сапожник). Их потомки сегодня проживают в окрестностях Атбасара. А плененному мужчине калмыку дают имя Астемир. Со временем Астемир свыкся с местными казахами, выучил их язык и женился на девушке-казашке. У них родился сын Карсак. Потомки Астемира и Карсака в наши дни представляют из себя отдельное родовое объединение (ата) под названием «астемир-карсак».
БАБА; СЕБЕ;К. Племя бериш Младшего жуза внутри себя подразделяется на такие большие рода, как есенкул, каратокай, жайык, жанбыршы, себек, бегис и есен. В некоторых шежире в составе племени бериш называют рода – себек, есен, бегис, кулькеш (кулькиш), каратокай, жайык и есенкул. Если из них взять себеков и развернуть их родословную, получается следующая картина: Бериш, от него – Байбакты, от него – Асильбас, от него – Себек. Себеки (род) внутри себя делятся на родовые объединения (ата) – андагул, борибас и сары;. По данным шежире Сары; был настоящим батыром и прославился своим героизмом и бесстрашием. Однажды сын этого самого Сары батыра по имени Мажи; во время столкновения с туркменами попадает к ним в плен. Здесь Мажи знакомится с местным парнем по имени Оразымбет, которого сородичи недолюбливали, и он никак не мог найти с ними общий язык. Сговорившись, с ним вместе Мажи сбегает из плена. Вернувшись домой, Мажи выдает за Оразымбета свою младшую сестру. Оказалось, сам Оразымбет был выходцем из туркменского рода баба;. Словом, потомки Оразымбета со временем в составе племени бериш образовали свое родовое объединение (ата) под названием «баба; себе;к». «Потомки Мали и Суйина, Оразымбета и Жусипа (Юсупа), волею судьбы занесенных в казахскую среду, множились числом и процветали, пускали корни на нашей земле, образовывая множественные ветви своего родословного древа. И сегодня в составе племени бериш есть такие рода, как ногай казах, баба себек, бескаска кулькеш, кульмали жайык, бессары есенгул. Наши предки, умевшие достойно сражаться с врагами, при сближении с ними умели быть человечными и легко вступали с ними в близкородственные отношения. И те, кто прибыл вместе с навьюченным на верблюдов приданым невесты в качестве ее прислуги, и дети, выкупленные на невольничьих рынках, и пригнанные из военных походов пленники, и те, кто когда-то сбежал к нам со своей родины по каким-либо своим причинам, никогда не были отвергнуты или преданы унижениям», - эти слова писателя А.Габдуллина являются исторической истиной (А. Габдуллин. Саржала. – Атырау, 1995. Стр. 29; См. в этой главе тему «Бескаска бериш»).
БАСЕНТИИН ЖУМАГУЛ И СОНАСЛЕДНИК КАЛКАМАН. Один из родов, берущих начало от жеты момынов среди аргынов Среднего жуза называется басентиин, а один из крупных ата в составе басентиинов – это акмайдан. В кария соз говорится, что от Акмайдана родился Кокшекоз, от него – Байимбет, от него – Жаманай, от него – Ырысбек, от него – Шакабай, а от него – Жанибек батыр. Жанибек много сражался с калмыками и в своей жизни, как говорится, забрал у врага и побед, и добычи гораздо больше, чем отдал ему сам. Как-то из очередного похода он привез двух пленных калмычек. Одну из них он забрал себе в качестве токал (младшей жены) и имел от нее двух сыновей – Сорыпкела и Манамбая. Вторую калмычку он выделил своему немерелес - троюродному брату Байкоже (немерелес – троюродный брат, т.е. состоящий в родстве по отцовской линии в третьем поколении – прим. переводчика). Отцом Байкожи был Койсары, а его отцом – Жаманай. У Байкожи был единственный родной сын по имени Жумагул и приемный сын по имени Калкаман. Байкожа женит своего приемного сына Калкамана на пленной калмычке, ставит ему отдельную юрту и делает его вместе со своим единственным сыном Жумагулом равноправным сонаследником своего состояния. Таким образом Калкаман вместе с Жумагулом становится продолжателем рода Бойкожи. Если сегодня спросить у кого-то из многочисленных потомков Калкамана, кто они будут, они ответят вам: «Мы койсары среди басентиинов». Вот после всего этого попробуй разобщить этих казахов! (Сведениями поделился прямой потомок старца канжыгалы Богенбая Казыбек Нуралин (1924) из г. Экибастуз; М.Ж.Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 50-51).
БЕСКАСКА БЕРИШ. Один из родов в составе племени бериш Младшего жуза называется – кулькеш (кулькиш). По данным шежире в свое время Кулькеш учился в городе Истерли; (Стерлитамак) и прозван был в народе абызом (абыз – вещий, мудрец, предсказатель). Из Истерли он возвращается домой вместе с башкуртским юношей Жусипом (Юсупом). Живя на чужбине, Кулькеш, видимо, испытал немало трудностей и Жусип оказал ему весомую дружескую поддержку. По возвращении домой он сватает другу дочь своего родича Жанбыршы, младшего брата Себека и женит его на ней. Дочь Жанбыршы подарила Жусипу пятерых сыновей. Все они выросли крепкими и удалыми джигитами, которые, говорят, ездили всегда только на конях с белой отметиной на лбу. Многочисленных потомков вот этих пятерых братьев называют «бескаска бериш». (;ас;а ат – конь со звездочкой, с белой отметиной на лбу; бес – пять).
ЕСКОЖА. Племя шапырашты Старшего жуза включает в себя три родовых союза – малдыыстык, жельдыыстык и кылдыыстык. Из них малдыыстык состоит из трех родов под названиями - екей, емиль и ескожа. По данным шежире Ескожа по происхождению был туркменом. Во времена междоусобных войн, говорят, он присоединился к семье Емиля. Емиль погибает в совсем молодом возрасте, оставив за собой двух сыновей – Жайыка и Алысая. Ескожа женится на вдове Емиля и растит его двух сыновей, как своих детей. Позже Ескожа взял себе в жены еще четырех женщин, от которых родились его собственные сыновья – Шагаман, Тогызтокпак, Торетукым, Шуаш и Алтынай. Распространители шежире обычно объединяют потомков Емиля и Ескожи и называют их «потомками Ескожи» («Ес;ожа ;рпа;ы»), ибо именно так сложилась традиция.
ЖАЛЫКПАС. Согласно данным шежире от аргына Каракесека из Среднего жуза родились – Акша;, Туйте;, Шубыртпалы и Шекты. Акша и Туйте были сыновьями байбише, а Шубыртпалы и Шекты родились от пленницы, которая досталась ему во время дележа военной добычи. Захватил девушку в плен его старший брат Суйиндык. Каракесек упросил брата отдать ее ему и женился на ней. Также среди каракесеков одним из родовых объединений (ата) с неделённым наследством является ата жалыкпас (неделенное наследство (б;лінбеген енші) – в традиционном кочевом жизненном укладе казахского народа, на базе которого сформировалась родоплеменная система, это т.н. доля гостя, неизменный обычай и строгая норма. Согласно традиции, помимо основного наследства, которое делится равными долями между наследниками, существует неделённое наследство, благодаря которому любой казах, оказавшись путником, мог остановиться в доме любого другого казаха, съесть и выпить положенное ему, как гостю, угощение, переночевать, быть уверенным, что его ездового коня накормят и дадут отдохнуть. Словом, каждый казах, смело переступая порог любого другого казаха, знал, что в этом доме у него есть своя законная доля в неделённом наследстве). Как о том повествуют кария соз, на ас (ас – поминки, проводимые в годовщину смерти влиятельного и уважаемого человека, на которых устраивались скачки и иные состязания с призами) алшына Зортымака собрались самые знатные и известные люди всех трех жузов и на аламан байгу (скачки на дальние расстояния) в качестве приза был выставлен мальчик, круглый сирота. В этой байге первым приходит конь Каракесека по кличке Сагымсары, и мальчик-сирота достается Каракесеку. Каракесек здесь же, на месте вручает ребенку в руку берцовую кость с альчиком, сажает его на правое колено и прямо в ухо ему трижды громко произносит: «Будь предан моему аулету, без устали служи ему! Жалыкпас! Жалыкпас! Жалыкпас»! (Жалы;пау – в пер. не уставать, не утомляться, без устали). Затем объявляет мальчика своим сыном. Вернувшись домой, он берет руку своей токал и кладет ее ребенку на запястье, затем прикладывает его к ее груди о объявляет ей: «Этот малыш теперь будет делить с тобой все радости и горести»! (Сведениями поделился Ахмет Абдикулы (1881-1976), знаток шежире, Карагандинская область, Каркаралинский район; Н. Дукенбаев. Шежире рода жалыкпас (Жалы;бас руыны; шежіресі). – Журнал «Алаш». №1 (16). 2008. Стр. 31-36).
ЖАМАНАК - ОРИС. По данным шежире объединения алим Младшего жуза от племени жаманак (шекты) берут начало четыре крупных рода – шынгыс, баубек, орис и маку; (калу). Есть одно старинное повествование, касающееся истории рода маку. … Один очень влиятельный и важный казахский бай, известив все три жуза, дает большой ас (годовые поминки) по своему отцу. Было решено, что на этот ас поедет старший сын Жаманака – Шынгыс. По дороге Шынгыс в одном месте делает остановку, чтобы прочесть намаз. Там, где он остановился, росло одинокое дерево, в тени которого спал мальчик. Шынгыс прочитав молитву, разбудил его и расспросил, кто он и откуда. Мальчик ответил ему: «Нет у меня ни матери, ни отца, нет и родственников, которые проявили бы заботу обо мне, я – круглый сирота. Не знаю, куда пойти и где укрыться». Шынгыс пожалел ребенка и, подсадив его в седло, забрал с собой. После полудня, когда они приблизились к аулу, где должны были состояться поминки, Шынгыс спросил у мальчика: «Если некому тебя опекать, может ты станешь мне младшим братом»? На что ребенок, не таясь, сказал: «Меня зовут Маку, если у меня будет такой старший брат, как вы, другого счастья мне и не надо»! Тогда Шынгыс ему говорит: «Если так, давай мы с тобой договоримся. Я еду на ас вон в тот аул, который виднеется впереди. Ты сойдешь с коня прямо здесь и в аул пойдешь один, сам по себе и там заночуешь. А утром будешь ходить между гостями, прибывшими на поминки и спрашивать всех кряду: «Уважаемые люди! Отца моего зовут Жаманак, а старших братьев – Шынгыс, Баубек и Орис. Нет ли среди вас кого, кто знает их? Несколько лет назад калмыки совершили на наш аул набег и угнали меня в плен. Я сбежал оттуда и вот только добрался до родных мест. Помогите найти мне братьев, пожалуйста»! А в это время я в другом конце буду спрашивать у людей: «Несколько лет назад на наш аул внезапно напали косоглазые калмыки и угнали людей и скот. Среди них был и мой младший брат Маку. Если он жив, должен был подрасти и сам найти дорогу домой. Где я только не был, у кого только не спрашивал о нем. Решил воспользоваться сегодняшним случаем и бросить среди вас клич. Нет ли кого-нибудь, кто слышал о мальчике по имени Маку? Если кто что-либо знает о нем, сообщите мне и получите от меня заслуженный суйиншы! (Суйиншы – подарок за радостную весть). Однако в толпе всегда найдется тот, кто спросит: «А какие есть особые приметы у твоего младшего брата»? Поэтому скажи мне, есть ли какая-нибудь особая примета в тебе, чтобы я мог при всех ее назвать»? Маку тут же задрал рубашку на своей спине и показал ему родинку размером с ладонь. Довольный Шынгыс ссаживает его с коня и они, договорившись обо всем, отправляются в аул каждый своей дорогой. На следующее утро начались поминки. Шынгыс и Маку принялись с двух сторон обходить гостей и расспрашивать их каждый о своем – Шынгыс будто ищет младшего брата, а Маку – отца и старших братьев. Весть об этом постепенно расходится в толпе и в конце концов люди сводят их вместе. Как и предполагал Шынгыс, кто-то из гостей спросил его: «А какие приметы своего младшего брата ты можешь назвать нам»? Шынгыс в ответ сообщает, что у его младшего брата на спине есть родинка с ладонь величиной, после чего гости удостоверяются в сказанном и Шынгыс прилюдно обнимает Маку. Таким образом Шынгыс привозит Маку к себе домой и, собрав весь аул, устраивает большой той. Маку покладистым характером и смышленостью пришелся по душе своей новой родне. Его новоиспеченные женге (женге – жены старших братьев и др. родственников), памятуя о его родинке на спине (;ал – в пер. родинка) дали ему прозвище Калу (;алу). Со временем все вокруг так и стали его называть. Повзрослев, Маку при поддержке старших братьев женится и постепенно у него образуется большая семья. По одной из версий шежире от Маку родился Болек, от него – Тылеу и Кабак. В другой версии шежире говорится, что у Маку родился Болек, у Болека от старшей байбише родились Айт и Бужыр, а от младшей токал по имени Жакей у него было пять сыновей – Акмалай, Олжабай, Шагатай, Бугыбай и Жанабай, поэтому этих пятерых сыновей от токал собирательно стали называть «пять жакеев» («бес ж;кей»). Еще по одной версии шежире от Маку родился Болек, от него – Жалгасбай, от него – Усен и Саукым. В начале ХХ века их потомки устраивали свои летние пастбища на берегу Аральского моря, в местечке с названием Шенгельтубек, а к осени перекочевывали в сторону Ургенча и Мойнака. Позднее, когда по народу прошла волна конфискаций и настали смутные времена, говорят, потомки Маку уже не прибывали к лету на пастбища Шенгельтубека (сведениями поделился Тылепалды Досакулы (1929), знаток шежире, Кызылординская область, Казалинский район).
СЕМЬ ДЖИГИТОВ. В давние времена, когда казахи, обрастая потомками, уже в третьем колене также прочно, как тренога очага становились на ноги, говорят, жил один мудрый человек по имени Асанкайгы, и был он родом из аулета хана Касена. Отправившись на поиски благодатных земель для своего народа, Асанкайгы, проехав Бухару, достиг земли с названием Жидели-Байсын, где принимает решение остановиться. Отсюда он отправляет во все концы семерых джигитов, чтобы они донесли до его народа весть, о том, что он нашел здесь землю обетованную с богатыми пастбищами. Для казахского народа это было время смуты и частых вражеских набегов, поэтому у людей не было возможности хоть как-то откликнуться на принесенные им издалека вести. Семеро гонцов, не желая возвращаться на юг, остаются среди казахов. И тогда представители родов всех трех жузов, решив разделить семерых джигитов между собой, вручают каждому по традиции в руки по берцовой кости с альчиком (ритуал усыновления, принятия в семью, род, племя, жуз – прим. переводчика), определяют их по жузам и дают им равные со всеми права на общее наследство. В итоге, Канглы и Шанышкылы забирает себе Старший жуз, Керея и Уака – Средний жуз, а Табына и Телеу – Младший жуз. Остается один Тама; бесхозным. И тогда, чтобы решить, кому достанется Тама, представители жузов приходят к общему соглашению: «Устроим скачки, чей конь придет первым, тот пусть Таму и забирает себе». В забеге первым приходит саврасый скакун Младшего жуза и Тама становится частью и полноправным наследником Младшего жуза (сведениями поделился Башар Аринулы (1889-1972), Карагандинская (ныне Улытауская) область, Жанааркинский район; Г.Н.Потанин. Казак-киргизские и алтайские предания, легенды и сказки. – Журнал «Живая старина», 1916. Стр 61).
КЕНЖЕКАРА;. Один из крупных родов племени аргын Среднего жуза – род куандык. А одним из родов, которые в свою очередь некогда отделились от куандыков, чтобы уйти в самостоятельную жизнь, был род алтай. Среди других подродов (ата), которые входят в состав рода алтай есть и ата под названием – кенжекара (см. информацию про кенжекара в теме «Аккоян», в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами»).
КЕРЕЙ МЕРКИТ ИЛИ ЧЕТЫРЕ МЕРКИТА. Один из двенадцати родов в составе абак кереев Среднего жуза называется меркит. Меркиты в свою очередь состоят из таких родовых объединений (ата), как алмамбет, кулсары, шагыр и лепес, которых собирательно называют «четыре меркита» («т;рт меркіт»). Вот об этих четырех меркитах есть одно древнее повествование (кария соз). В далекие времена на землях Среднего жуза из аула в аул ходили, совершая детям обряд обрезания, два юноши - Токтар и Толым, выходцы из узбекских кожа;. Один из них – Токтар женился на девушке по имени Макта, дочери каракерея Байыса среди найманов. Их сын, получивший имя Байжигит, так и остался жить среди родственников матери, слившись с каракереями. А Толым, говорят, нашел себе пристанище среди абак кереев, женился на местной девушке, которая родила ему двух сыновей – Меркы и Меркита. По происшествии времени повзрослевший Меркы занялся торговлей и в одну из поездок в Восточный Туркестан женился на девушке-уйгурке и остался там. Среди нынешних уйгуров существуют родовые объединения (ата) под названиями долан (лопатка) и макит. Говорят, что они и есть потомки того самого Меркы. А Меркит, который остался среди абак кереев, насколько известно, женился на местной девушке, от которой имел двух сыновей – Кулсары и Алманбета, а также дочь по имени Аккозы. Аккозы, достигнув цветущего девичьего возраста, говорят, вышла замуж за некоего джигита, прибывшего к ним верхом на коне из Ургенча. У них рождаются два сына – Шагыр и Лепес. Их отец умирает в молодом возрасте и, оставшись сиротами, оба мальчика подрастают среди меркитов и вливаются в их ряды. Со временем их потомки среди четырех меркитов образуют два родовых объединения (ата) – шагыр и лепес. А про оставшихся двоих из четырех меркитов – про Алмамбета и Кулсары также шежире сохранили для нас такую легенду. Давным-давно, во времена Чингисхана меркиты потерпели поражение и разбитый, обессилевший народ разделился, и часть его присоединяется к кереям. Прибывший с меркитами их глава находит с кереями общий язык и становится андой (названым братом) правителям кереев и женится на местной девушке. От нее он имеет двух сыновей – Алмамбета и Кулсары, чьи потомки позже воссоединяются с потомками Шагыра и Лепеса и образуют тот самый союз «четырех меркитов». Такие известные люди, как Жаке Койтанулы, Дамежан Кешубайулы и Баймолда Керекеулы своим умом и здравомыслием приложили немало усилий для того, чтобы среди абак кереев меркиты сумели стать большим и крепким родовым объединением (ата).
КАНЖЫГАЛЫ АЛДАБЕРДЫ. По данным шежире от аргына Канжыгалы (знатока Толыбая) родился Ишпек, от него – Кармыс, от него – Бозым, от него – Ажибай, от него – Актамак, от него – Кара, от него – Жадигер, а от него – Мамбетбай. Вот что говорит про этого самого Мамбетбая Машхур-Жусип Копейулы: «Кара шанырак Кара принадлежит Жадигеру. Кара шанырак Жадигера – Мамбетбаю (здесь имеется ввиду традиция «;ара ша;ыра; иесі» - закон минората, по которому основным наследником является младший в семье – прим. переводчика). Мамбетбай велит выкопать четырехсторонний очаг (т;ртк;л оша; – в пер. т;рт - четыре, к;л – зола, оша; - очаг, символизирующий четыре стороны света – прим. переводчика), зарезать кобылицу с белой отметиной на лбу, усыновляет какого-то пришлого джигита, дает ему имя – Аллаберды и, отставив в сторону двух своих сыновей, делает его своим основным наследником («;ара ша;ыра; иесі» - закон минората). (М.Ж. Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 47). Потомки Аллаберды среди канжыгалы образуют свое отдельное родовое объединение (ата).
КАНЖЫГАЛЫ; ЖЕТЫРУ;. Одно из родовых объединений (ата), берущих начало в роду канжыгалы среди аргынов Среднего жуза, называется – есен. По данным шежире Есен не имел сыновей, но у него было семь дочерей. Поочередно выдавая дочерей замуж, от каждой из них он забирал и усыновлял по одному мальчику. Когда дети подросли, он женил их и, как собственным сыновьям, каждому из них выделил соответствующую долю наследства. Семерых сыновей - жиенов (жиен – внуки от дочери) Есена звали – Коскельды, Кылтышар, Лабашы, Бошкандай, Есиркеп, Нияз и Жолымбет. Потомков этих семерых детей Есена собирательно называют «жетыру» (в пер. жеті – семь, ру – род). (М.Ж. Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 46).
ТРОЕ ДЕТЕЙ, ВЛИВШИХСЯ В СОСТАВ КАРАУЫЛОВ. Одно из племен аргынов Среднего жуза называется – атыгай. Основные места проживания – окрестности Кокшетау и Кызылжара. Атыгаи состоят из двенадцати родовых объединений (ата), одно из которых называется калкаш. По данным шежире от Калкаша родились Кудайберды и Байимбет. Потомки этих двоих в основном проживают в долине между горой Салпык и озером Алаколь. Потомком этого самого Кудайберды является известный Зилькара Байтокулы, который долгие годы был правителем Кокшетауского округа и получил чин полковника (1852). В свое время Зилькаре посчастливилось видеть своими глазами и иметь общение со знаменитым степным салом (см. пояснения ниже) Биржаном, своими ушами слышать песни в исполнении легендарных акынов Арыстана и Орынбая. В этих краях был и другой Зилькара – керей Зилькара Жанкисулы. Этот человек также имел известность и принимал активное участие в деятельности степных салов и сери (са;лы и сери; – степные менестрели, магические воины и исполнители первых казахских лирико-драматических произведений. Это были творческие личности, которых боготворил степной народ, и с ними не могли не считаться даже правители. Салы и сери - это были кочующие театральные и поэтические труппы, которые производили настоящее культурное событие, шоу. Они имели огромное эстетическое влияние на жизнь кочевого общества. В их творчестве присутствовали и эпос, и лирика, и драма, и даже мифологическое начало, так как они олицетворяли собой древний культ плодородия, вечно торжествующей любви, цветущей жизни и весны. Они были рок-звездами казахской степи. Между салами и сэри было много общего, но существовало определенное различие. Прежде всего, их отличал репертуар, специфика их поэтического творчества. Салы являлись зачинателями и выразителями легкого и веселого, праздничного комедийного и даже сатирического жанра. Они одевались броско, вели себя раскованно, эксцентрично. Сери же были более сдержаны. И во внешнем облике, и в своем репертуаре). Однажды, когда, кочуя с группой салов, сери и сопровождающих их лиц, ему случилось заночевать в доме друга по имени Байтока, его жена, говорят, родила сына, и Байтока назвал сына в честь друга Зилькарой. От этого самого Зилькары Байтокаулы родился Алибек батыр. Однажды три джигита из найманского рода баганалы, сбежав от притеснений, попросили крова и защиты у Алибек батыра. Претерпевших немало лишений и бед джигитов из рода баганалы Алибек батыр берет под свое крыло. Позже, одного из них Алибек батыр усыновляет, как и положено, вручив ему берцовую кость с альчиком и принародно объявив о своем решении. От усыновленного им юноши родился Кенжекей, от него – Кажынабай, от него – Кабылзайыт и Дулат, чьих потомков стали называть «детьми Зилькары». Второго из трех прибывших от баганалы джигитов Алибек батыр отдал на усыновление своему родственнику, узкоглазому (ж;мы; – в пер. узкоглазый) Картаю. От этого юноши родились Жабагы и Ералы. От Жабагы – Ескен и Рамазан. От Ералы – Кайролла, от него – Нурлан, Жаманкара, Бекеш и Нуралы. От Ескена – Калымтай. От Рамазана – Зейнолла, Есенжол и Аманжол. Их называют «детьми узкоглазого Жумыка (Ж;мы; балалары»).
КАРАША;. Сведения, заключенные в шежире, сообщают нам о том, что один из родов, берущих начало от котеншы-коныратов Среднего жуза, называется караша. В книге Сайдаккожи Жусипулы «История казахских племен» («;аза; тайпаларыны; тарихы»), опубликованной в 1875 году в Бухаре, автор пишет: «Племя караша сформировалось в конце XVIII века из джунгар, прибывших на казахскую землю вместе с джунгарским батыром Карашыном (Гуранты Доржи) после того, как Цинская империя (Китай) завоевала Джунгарское ханство. Со временем они смешались с казахским населением. Местные казахские племена по имени батыра Карашына стали называть их караша. Племя караша проживает в Акмечети и его окрестностях, в Туркестанском и Ташкентском вилайетах» (Газета «Ана тілі», 1993. 15 апреля). Известный акын Байбота Серикбайулы, умеющий взглянуть на факты со знанием всех тонкостей ономастики, сделал предположение, что описанный Сайдаккожой Жусипулы батыр Карашын (Гуранты Доржи) – это, возможно, тот самый легендарный калмыкский предводитель Гээрцзан Доэрцзи (Галдан Доржи), в 1755 году лицом к лицу сражавшийся с цинской армией (Китай). По данным шежире от Карашына родился Кейден батыр, «чье мифическое сражение с айдахаром (драконом) стало тотемным отголоском, послужившим явлению чудовищного и сказочного образа китайского дракона, который блестяще характеризует сам народ, создавший этот символ» - писал он (Б. Серикбайулы. История на кончике языка (Тіл ;шында;ы тарих). – Алматы, 2003. Стр. 326-327).
КАРЖА;С. Шегендык и куандык – рода, входящие в состав племени аргын Среднего жуза. Данные шежире говорят о том, что Шегендык усыновил Олжакельды, сына Куандыка с той целью, чтобы укрепить близкородственные отношения между двумя родами. От Олжакельды родился сын Каржас, потомки которого со временем стали одноименным родом (каржас) (сведениями поделился Ахмет Абдикулы (1881-1976), знаток шежире, Карагандинская область, Каркаралинский район).
КОРАЛА;С. Как повествует шежире, дочь Дулата из Старшего жуза в пору своего девичества забеременела от кого-то и, говорят, родила сына в овчарне (;ора – в пер. овчарня, хлев, крытое помещение для скота), поэтому ребенку дали имя Коралас. Коралас вырос под опекой Дулата и со временем его потомки стали отдельным родом племени дулат. В другой версии шежире говорится, что в племени дулат Старшего жуза был один бай по имени Ботбай. Дочь Ботбая Калдыкуль выходит замуж за некоего джигита Алдияра, который был помощником ишана Аппака и сопровождал его повсюду (ишан – мусульманский проповедник). В смутные времена вражеских набегов Алдияр погибает, вскоре следом за ним умирает и Калдыкуль. Их маленький сын Коралас остается на попечении своей «нагашы аже» (бабушка по линии матери). Когда Коралас вырос и обзавелся семьей, у него родились два сына – Каракойлы и Каракосай. Но, как говорится, «тот, кто рожден от дочери, не может быть отрезанным ломтем» (смысловой перевод казахской пословицы «;ыздан ту;анны; ;иы;ы жо;»). Будучи на самом деле другого роду-племени (род у казахов определяется только по отцу – прим. переводчика), тем не менее потомки Каракойлы и Каракосая стали неотъемлемой частью аулета Ботбая и, насколько известно, род коралас кожа берет свое начало именно от них (М.Жылкыайдаров. Казахские жузы и рода (;аза;ты; ж;здері мен рулары). – Газета «Жас алаш», 1995. 14 января).
КУЛТАЙ-БОЛАТ. Среди абак кереев Среднего жуза есть родовые объединения, чья родословная разворачивается следующим образом: Жусан – Жапбас – Жабай. В другой версии шежире эта цепочка развертывается немного иначе: Керей – Арыстанбек – Акылбай (его байбише зовут Абак) – Байтайлак – Куттыберды – Жапбас – Жабай. От Жабая два сына – Консадак и Култай-Болат, чьи потомки образовали два одноименных родовых объединения (ата). По данным еще одной версии шежире Жабай свою дочь Шора выдал замуж за Барака, сына Шуйиншали из жантекеев. У Шоры и Барака рождаются два сына – Култай и Болат. В одном из сражений с врагом Барак погибает, и Жабай забирает дочь с ее двумя сыновьями к себе. Таким образом, потомки Култая и Болата образуют родовое объединение под общим названием - култай-болат, ведущим свое происхождение от Жабая. Надо сказать, что существует еще одна версия шежире, согласно которой родословная Култая и Болата разворачивается вот таким образом: Керей – Арыстанбек – Акылбай (его байбише зовут Абак) – Байтайлак – Куттыберды – Баганалы – Байлау – Жиеншора – Култай и Болат. Однако, все эти версии, как одна, подтверждают тот факт, что потомки, образующие родовое объединение (ата) култай-болат, для абак кереев являются жиенами (жиен – потомок, внук от дочери).
КЫБЫРАЙ-БЕСТЕРЕК. В составе племени ысты Старшего жуза есть родовое объединение – кыбырай-бестерек. Согласно данным шежире, когда-то шесть джигитов татар прибыли в племя ысты, да так там и остались. Из этих шестерых пришельцев один по имени Акмолда, говорят, женился на девушке из подрода коныр в составе рода тылик, и его потомки со временем образовали подрод (ата) под названием акмолда. А оставшиеся пять татарских джигитов, держась вместе, обосновались на берегах реки Бурылдай и теперь их потомки составляют отдельный подрод (ата) под названием кыбырай-бестерек в составе племени ысты.
КЫРГЫЗАЛЫ. Один из родов, берущих начало от ветви котеншы племени конырат Среднего жуза, называется кыргызалы. Вот что пишет о них специалист по родословию (шежиреши) Сайдаккожа Жусипулы в своей книге «История казахских племен» («;аза; тайпаларыны; тарихы»), изданной в 1875 году в Бухаре: «Казахские кыргызалы – это осколок племени солты; в составе кыргызского народа. В XVIII веке, спасаясь от джунгарского нашествия, они пришли на казахские земли». Со временем кыргызы-солты смешались с казахскими племенами. С тех пор они стали называться казахским родом кыргызалы. Немного позднее часть кыргызалы влилась в состав племени конырат Среднего жуза. В традициях и обычаях, в языке кыргызалы сохраняется некоторое своеобразие, свойственное кыргызам-солты. Кыргызалы не входят в состав жузов и проживают в окрестностях Актобе (Газета «Ана тілі», 1993, 15 апреля).
КЫСТЫ;К. Племя албан Старшего жуза состоит из двух крупных родов – шыбыл и сары;. Из рода сары берут начало подрода (ата) суйеркул и суйменды (таубузар). По данным шежире у Суйменды (его еще называют Таубузар) родились Айт и Бозым. У Айта в свою очередь было четыре сына – Жанбаба;, Абата;, Суйиндык, Маматайыр и одна дочь – Карашаш. В некоторых версиях шежире говорится, что Карашаш была дочерью Суйменды. Когда Карашаш достигла совершеннолетия, ее сосватали за джигита по имени Ескожа, сына некоего торе (род чингизидов), и по сложившейся традиции жених приезжает в аул к своей нареченной на урын той (урын той – праздник, посвященный первому посещению женихом дома невесты). После чего назначается время проводов невесты и свадьбы, а когда начались активные приготовления к будущему событию, приходит весть о том, что жених умер. Это было время сумятицы и частых вражеских набегов, поэтому со стороны жениха даже не нашлось людей, которые, как это принято, приехали бы на поиски его вдовы. Словом, забеременевшая от своего жениха Карашаш, к положенному сроку рожает сына. Мальчику дают имя «Жиенкул» (иногда его называют Жиенбаем или Байжиеном) (в имени присутствует слово «жиен», что означает потомка, внука, рожденного дочерью – прим. переводчика), и ребенок растет под опекой старших братьев Карашаш. Однако, по мере взросления близкие стали звать мальчика Кыстыком, и постепенно он стал известен всем окружающим именно под этим прозвищем. Жиенкул (Кыстык) повзрослел и обзавелся семьей, и со временем его потомки стали одним из крупных родов племени албан. От Кыстыка (Жиенкула) родились Акназар и Токназар (иногда его еще называют Токтамысом). Так сложилось, что потомков Акназара стали называть «аккыстык», а потомков Токназара – «каракыстык».
МАКУ. Шежире повествует, что от шекты (жаманак) - одного из племен объединения алим Младшего жуза берут начало четыре родовых объединения – шынгыс, орис, баубек и маку (калу). Говорят, что Маку был мальчиком-сиротой, который во времена войн и вражеских набегов нашел защиту и кров в доме Шынгыса.
МАТИ;, МАЛИ;. Объединение байулы Младшего жуза состоит из двенадцати родов, среди которых есть род жары;, а в составе жары есть подрод (ата) с названием мати. Точно так же в объединении байулы есть род жайык, в состав которого входит подрод (ата) под названием мали. И кария соз, сохранившийся в народной памяти, и все, о чем повествуется в шежире, и исторические документы подтверждают, что Мати и Мали были внуками иранского Надир шаха (1688-1747), рожденными от его сына Надирше. Сам Надир шах, по всей видимости, по происхождению был тюрком (туркоманом) из племени аусары; (афшар) и рода кырыкул. В свое время аусары кочевали вдоль берегов Сырдарьи, а когда развалился Западно-Тюркский каганат, во времена смуты и лишений они вынуждены были перебраться в Мангыстау, оттуда на берега Едиля в Хазарию, оттуда в Азербайджан и далее в Хорасан. (А.Кекильбаев). Надир шах, всю жизнь неустанно боровшийся за очищение иранских земель от афганцев и турков (османов), после того, как в 1736 году сел на трон, совершил военный поход на Индию, Центральную Азию и Кавказ. А в 1747 году в Хорасане он умер в результате покушения врагов. Совсем скоро семья Надир шаха была подвергнута гонениям и его потомки были проданы в рабство. На невольничьем рынке в Хиве на продажу были выставлены дети его сына Надирше, два сына – Мати, Мали и девочка, их сестра. Мати выкупил адай по имени Токтамыс Доспамбет. Приведя мальчика в дом, он провел ребенка между ног своей токал Тансык (один из пунктов ритуала усыновления – прим. переводчика) и объявил, что усыновляет его. Мати при жизни превратился среди адаев в одного из самых уважаемых людей, своими способностями к прорицанию, своей святостью, умом, прозорливостью, и особенно своим знахарством он снискал невероятное почитание и преклонение окружающих. Поговорка «М;ті - ауруды; келді с;ті» (смысловой перевод – «с приходом Мати приходит и излечение от хвори» - прим. переводчика), по сей день существующая среди адаев, является ярким свидетельством тех событий прошлого. Мати похоронен на северо-восточном побережье Каспийского моря, на вершине холма, который, если находиться западнее колодца Тасорпа, можно увидеть издали, на расстоянии двух километров (С. Назарбекулы). Сегодня многочисленные потомки Мати в составе рода токтамыс образуют отдельное родовое объединение (ата). Если пройтись по их родословной, окажется, что сейчас на земле живут потомки Мати в восьмом-девятом поколении. Одним из них является известный архитектор, писатель и поэт Сайын Назарбекулы. Второй внук Надир шаха Мали достался человеку по имени Тумаш из рода бериш, который также усыновляет мальчика и объявляет его равноправным наследником наряду со своими сыновьями. Вот что по этому поводу говорил Халел Досмухамедулы: «Махамбет был из рода бериш и далее из подрода (ата) – жайык. Отец Махамбета – Отемис, отец Отемиса – Кулмали. Человек по имени Мали, говорят, когда-то в военную пору попал в плен. Его усыновил некий Тумаш из беришей и сделал сонаследником своих сыновей. Сам Мали, по свидетельствам очевидцев, говорил, что является потомком падишаха кызылбашей Надирше. В наши дни кулмали являются отдельным родовым объединением, проживающим в Гурьевском уезде, в местности Тайсоган (ныне село Тайсоган в Кзылкогинском районе Атырауской области). Из потомков Кулмали вышло немало мудрых биев, красноречивых ораторов, острословов и святых людей (аулие), которыми гордятся казахи». Теперь несколько слов о третьем ребенке – о внучке Надиршаха. На ней женился один состоятельный адай по имени Кожаберген, она родила ему двух сыновей, которых назвали – Жаманке и Дос. Потомки этих двух братьев также многочисленны и составляют два отдельных родовых объединения (Х. Досмухамедулы. Избранное (Та;дамалы). – Алматы, 1998. Стр. 32; А. Кекильбаев. Шандоз (Великолепная). – Алматы, 2003. Стр. 175-179; С. Назарбекулы. Мали и Мати. – Журнал «Та; Шолпан», 2005, №5. Стр. 122-129).
НАЙМАН БАЙЖИГИТ. Есть кария соз (древнее предание), часто пересказываемое среди народа о родовом объединении байжигит племени найман Среднего жуза. В давние времена два джигита – Токтар и Толым, родом из узбекских кожа;, в Среднем жузе занимались тем, что ходили из аула в аул и проводили детям обряд обрезания. Один из них по имени Толым однажды остался среди абак кереев, женился на местной девушке и у него родился сын Меркит, потомки которого со временем стали отдельным и самостоятельным родом. Второй джигит, выходец из узбекских кожа; по имени Токтар женился на дочери каракерея Байыса, которую звали Макта, и она родила ему двух сыновей, которых назвали Байжигит и Жанжигит. Со временем Токтар (Токтаркожа), уже в почтенном возрасте забирает с собой Жанжигита и вместе с сыном уезжает на свою родину в Ургенч и больше назад не возвращается. А Байжигит, оставшись среди найманов, женится на дочери одного каракерея, а его потомки, говорят, теперь являются отдельным родом. От Байжигита берут начало три родовых объединения - жумык, тогыс и мамбет.
ЕРШЕНЫ И НОГАШИ СРЕДИ НАЙМАНОВ. В племени найман Среднего жуза есть три рода, которых собирательно называют «уш ергенекты», это – саржомарт, бура и кокжарлы. По одной из версий шежире от Кокжарлы родились Каратай, Жарке;, Андагул, Тылеуберды, Кайкыберды, Танирберды, Кудайсугыр. Из них от Каратая – Беске;, от него – Даулет, от него – Доскулы;, от него – Кисык, от него – Куттыкадам, Коки;, Едыге, Айткул, Узак и Шалгымбай. Только один из этих шести сыновей Кисыка Коки имел целых восемнадцать сыновей. Есть старинное предание (кария соз) про Ершена и Ногаша, про двоих из этих восемнадцати сыновей Коки. Это случилось, говорят, во времена тревожные, полные смуты и неурядиц, когда участились набеги врагов, случались междоусобные схватки, да и барымта и карымта были нередким явлением (барымта самовольный захват скота, без присвоения его, исключительно с целью принудить виновного или его родичей дать удовлетворение за нанесенную обиду; карымта – ответное действие на барымту, требующее отплаты той же монетой). Однажды, во время дележа военной добычи Коки заявил: «Мне не нужен скот, отдайте мне людей», - и выбрал среди пленников хмурого калмыкского мальчика по имени Ершен и казахского мальчика по имени Ногаш, чьи глаза сияли, словно две смородины. Коки был очень добрым и великодушным человеком, и, хотя он уже имел своих детей, тем не менее Ершена и Ногаша растил, лелея и любя, как родных, а когда они выросли, говорят, ходил повсюду и задавал людям один и тот же вопрос: «Есть ли у вас достойные дочери для моих особенных сыновей?» - и все-таки женил обоих приемных своих детей, поставил им юрты и наделил их соответствующей долей наследства. Как видится, такова была воля божья, что эти два джигита оставили после себя большое количество потомков, которые со временем основали по одному большому родовому объединению. Из числа ершенов и ногашей вышло немало прекрасных акынов, справедливых биев, состоятельных баев, которые по сей день являются гордостью рода кокжарлы. И надо отметить, что не было случая, чтобы кто-то из их потомков своими деяниями навел тень не только на ершенов и ногашей, но и на весь род кокжарлы. Согласно шежире от Ершена родился Канжарбай (Котан), от него – Уйткенбас (Камбар) и Шотай. А от Ногаша родились Манекей, Жалбаган и Кодебай (сведениями поделился Бошай Кытапбаев (1924), знаток шежире, ветеран войны, Герой труда, общественный деятель, Восточно-Казахстанская область, Катон-Карагайский район, аул Кызылкайын).
ОНГИ;ТЫ. В широко распространенной среди народа версии шежире говорится, что одно из двенадцати родовых объединений байулы Младшего жуза - племя жаппас внутри себя подразделяется на шесть родов – сумурын (шылауын), калкаман, каракоз, киякты, шалтак и онгит (унгит). Вот про этот род унгит есть старинное предание (кария соз), которое хорошо сохранилось в народной памяти. Давным-давно в роду онгит был один известный бай по имени Тункозы;. Однажды сын этого самого Тункозы по имени Жаубасар вместе с сыном другого видного в этом ауле человека вышел на охоту. Жаубасар взял с собой беркута и своего верного тазы; (тазы – среднеазиатская или казахская борзая, порода охотничьих собак). Во время охоты случается непредвиденное происшествие. Так как долгое время на глаза беркуту ничего не попадается, он камнем падает на тазы и убивает его. Рассердившись, спутник Жаубасара в запале схватил беркута и скрутил ему голову. Лишившийся теперь и своего хваткого беркута Жаубасар, во гневе выхватил саблю и со всей силы полоснул им своего товарища… Жаубасар, скрываясь от всех, приходит домой и рассказывает о случившемся отцу. Тункозы бай говорит своему сыну: «Это дело добром не может кончиться, отец убитого тобой джигита очень влиятельный человек. Поэтому тебе лучше уехать к моему другу Каракозу на берега Сырдарьи и переждать там некоторое время». Прислушавшись к совету отца, Жаубасар приезжает на Сырдарью к Каракоз бию и, не скрывая, рассказывает ему всю правду. Каракоз би, выказывая сыну друга полное дружелюбие, берет его под свое покровительство. Жаубасар теперь живет в доме Каракоз бия на правах еще одного его сына, по возможности участвуя в жизни его семьи. Заметив чуткость и расторопность юноши в делах, его умение разобраться и найти решение в любой ситуации, знание всех обычаев и традиций, и особенно его силу и ловкость, которые во время состязаний на общенародных праздниках не дали его лопаткам ни разу коснуться земли, благодарный Каракоз би выдает за него замуж свою внучку Кенжебике, дочь старшего сына Сушака. После женитьбы на Кенжебике, по происшествии некоторого времени Жаубасар стал задумываться над тем, что с его стороны негоже вот так оставаться в бездействии, не выказывая никакой благодарности за все то добро, что сделал для него Каракоз би. «Как говорится: девушка может остаться без калыма, но она не останется без каде (народная пословица, к;де – это подарки, которыми одаривают невесту во время свадьбы), да и Кенжебике, по воле Бога ставшую моей женой, нельзя ставить в столь неловкое положение. Поеду-ка я на родину и организую приезд отца и сватовство с соблюдением всех казахских традиций и обычаев» - решил он и отправился в путь. Приехав тайком домой, он встретился с отцом. Тункозы сказал ему в ответ: «Сынок, я понимаю всю искренность твоих намерений, но отец убитого тобой джигита все еще не отошел от скорби по своему сыну. Я также в этом деле, как говорится, не даю слабины, каждый раз напоминаю ему, что мол, «ты своего погибшего сына хотя бы похоронил собственными руками со всеми почестями, а я что… даже не знаю, где лежат кости моего сына». Для здешних людей ты уже умер. Поэтому пока тебе лучше затаиться. Вот так и объясни ситуацию моему другу Каракозу. Я не меньше тебя чту традиции предков и хотел бы их соблюсти, однако вынужден пока не попадаться лишний раз на глаза людям. Вот тебе торба, я ее до краев наполнил серебром и золотом, передашь, скажешь – это плата за молоко (с;т а;ысы - плата за молоко, традиция преподнесения сватами подарков матери невесты), - и с этими словами вручил ему торбу, наполненную до краев слитками серебра и золота. Жаубасар соглашается с отцом и отправляется обратно в аул Каракоз бия. Между тем проходит некоторое время и, желая быть рядом со старшим братом, к нему переезжают жить его младшие братья Байгонды, Кенжебай, Андагул и Темир. Они также женятся на здешних девушках и постепенно пускают на новом месте корни. После приезда родственников Жаубасара Каракоз би устраивает большой той (пир), принародно сообщает, кто есть его зять Жаубасар, откуда он родом, и кто его предки, затем выделяет специально предназначенную для него долю имущества. Вот таким образом племя жаппас, прежде состоявшее из пяти родов, пополнилось онгитами во главе с Жаубасаром, образовавшими шестой по счету род. По данным шежире теперь пять родовых объединений (ата) в составе племени жаппас являются онгитами. Это – жаубасар, байгонды, кенжебай, андагул и темир. Они и есть потомки тех самых пятерых братьев. Среди жаппасов-онгитов между байгонды;, жаубасар и кенжебай запрещены браки, как близкородственные. А вот с ними тремя, со временем, два других родовых объединения онгитов – андагул и темир постепенно стали родниться, выдавая друг за друга своих дочерей. А случилось это вот таким образом. Один человек по имени Курсы;, выходец из подрода байгонды;, живший в XIX веке (Байгонды – Тока – Зорбай – Кылыш – Курсы), человеку по имени Жаксылык из подрода андагул ссужает большое количество скота и денег со словами: «Возместишь, как только сможешь». Но у Жаксылыка так и не появится возможности вернуть долг. И тогда Курсы предложит ему: «Мы достигли отдаленности в родстве почти в семь поколений, теперь можем выдавать своих дочерей замуж друг за друга», - и своих двух сыновей Ыбырая и Сулеймена женит на двух девушках из подрода андагул. Вот так, достигнув разницы всего в пять поколений, пять подродов онгитов среди жаппасов начинают вновь родниться, заключая между своими детьми браки. По данным шежире, если брать за временную межу между поколениями время в 20-25 лет, получится, что онгиты присоединились к племени жаппасов приблизительно в XVI-XVII веках (сведениями поделился Битылеу Байдильдаев (1924-2000), знаток шежире, Кызылординская область, Сырдарьинский район, аул Шогирли).
САКАЛДЫ АБАК. Как повествует древнее предание (кария соз), у Уйсына из Старшего жуза было два сына – Жансакал и Аксакал. Из них от Аксакала родились Айдарлы и Сакалды. Это было, видимо, время частых войн и набегов, время, полное испытаний и лишений. В поисках спасения от тягот Сакал уезжает к родственникам матери (на;ашы ж;рт), к кереям Среднего жуза. Здесь он женится и остается жить. Со временем потомки Сакала вошли в состав кереев и стали одним из двенадцати родовых объединений под названием «сакалды абак» («са;алды аба;»).
ВОСЕМЬ САМАЕВ. Один из родов, берущих начало от ветви толегетай племени найман Среднего жуза называется кожамбет. В составе рода кожамбет есть родовое объединение (ата) – бегимбет, которое в народе называют «восемь самаев» («сегізсамай»). По данным шежире Бегимбет у себя в ауле убил человека и, скрываясь от возмездия, убежал к родственнику своей матери Еспенбету. Еспенбет берет его под свое покровительство и со временем женит, причем берет ему одну за другой три жены. Три жены родили Бегимбету восемь сыновей. Это – Кенже, Кисык, Жигит, Жетыген, Аталык, Тоган, Темирши и Мажа;. Потомков этих восьмерых сыновей Бегимбета называют «восемь самаев» («сегізсамай»).
СУАН КУДАЙБЕРДЫ – ДУАН. Одно из родовых объединений (ата), берущих начало от ветви байтугей племени суан Старшего жуза, называется кудайберды. Согласно широко распространенной версии шежире родословная суанов разворачивается следующим образом: Суан – Байтугей – Жылкельды – Аккабак – Кудайберды. Говорят, Кудайберды имел четырех сыновей. Это – Мате;к, Аманкул, Акбура; и Дуан. Есть старинное предание (кария соз) об одном из них, о Дуане. Однажды Кудайберды сидел на небольшом возвышении недалеко от аула и увидел вдали идущего в их сторону пешего человека. У Кудайберды было несколько очень злых собак, которых он держал возле дома. «Как бы они не разодрали этого человека», - с тревогой подумал Кудайберды и подал голос домашним, однако из дому на его громкий возглас никто не вышел. Тем временем тот пеший путник успел войти в его дом. Собаки же, приподняв головы, посмотрели на него и, как будто увидели знакомого человека, снова спокойно улеглись. Удивившись, Кудайберды пришел домой. Оказалось, это был мальчик диуана (странствующий дервиш). Расспросив гостя, Кудайберды узнал, что он родом из кожа; (род, ведущий свое происхождение от арабских миссионеров ислама). Кудайберды оставляет мальчика у себя на ночь, ведет с ним беседу и замечает за ним много хороших качеств. Удовлетворенный своими наблюдениями, он предлагает ему стать его сыном. Мальчик соглашается. И тогда Кудайберды созывает гостей, вручает мальчику-диуане в руку берцовую кость с альчиком и, назвав его «Дуаном», принародно усыновляет. Дуан вырастает хорошим джигитом. Кудайберды женит его на внучке, дочери своего сына Матека, по всем правилам ставит ему юрту, выделяет соответствующую долю имущества и Дуан превращается в хозяина своей самостоятельной семьи. Вот так Дуан становится одним из детей Кудайберды, обрастает потомством, которое со временем превращается в отдельный аулет, а после и в большое родовое объединение (ата). Это, говорят, произошло в пору жизни уважаемого всеми старца по имени Бауас, одного из многочисленных внуков или правнуков Дуана. Как-то случилось, что от рук кого-то из дуанов погибает человек со стороны родового объединения (ата) кудайберды. Увы, злодеяние свершилось, и вся тяжесть вины пала на голову Бауас аксакала. И тогда Бауас, совершив молитву над белой кобылой со звездочкой во лбу, велит ее зарезать и перед представителями пострадавшей стороны кудайберды, прибывшими выяснить отношения, выкладывает большое блюдо с ритуальными кусками мяса. На плоском блюде лежала свежеотваренная, покрытая мясом пара берцовых костей с альчиками. Рядом – пара бедренных костей, пара почек и только что вынутое из казана сердце с торчавшими во все стороны кровеносными сосудами. «Выбирайте, что кому полагается и ешьте!» - сказал им Бауас аксакал. Самым старшим среди прибывших был старик по имени Толе. Взглянув на Бауаса, он заявил: «Обычно непросто бывает угадать, о чем ты думаешь, а тут такое. Откуда нам знать, с какой целью ты все это выложил пред нами»? И тут в разговор вмешался Бердикул кажы (;ажы - человек, совершивший паломничество в Мекку) и вот как истолковал это дело: «Прекрасно! Да ведь это блюдо уже своим содержимым объясняет все! Наш предок Кудайберды, хочет сказать он, когда-то вложил в руку Дуана берцовую кость с альчиком и объявил его своим сыном. А теперь Бауас, потомок того самого Дуана выложил перед вами две берцовые кости с альчиком и две бедренные кости, потому что хочет спросить у вас: «Разве теперь я не есть ваша половина»? А вот это сердце и пара почек – это еще один вопрос к вам: «Разве не об этом мечтал наш предок, чтобы наши сердца стучали созвучно, как одно сердце, и были мы опорой в жизни друг для друга»? И тогда Бауас, говорят, сказал, как выдохнул: «Ах, Бердикул, Бердикул, если бы не ты, кто бы сумел понять мои старания и вот так верно истолковать их?» - а затем, не выдержав, заплакал. После этого те, кто прибыл со стороны рода кудайберды, посоветовавшись, решили: «Не будем огорчать непродуманными деяниями дух нашего предка! Пусть с этого дня между нами не будет никаких разногласий». А потом, говорят, они воздели ладони к небу и провели затем ими по лицу и, обнявшись, поклялись быть верными друг другу (сведениями поделился Сейит Кадыров (1945), Алматинская (ныне Жетысуская) область, г. Талды-Корган; Суан. Составитель Султанбек Ешмухамбетов. – Алматы, 1993. Стр. 46-47).
КАРИМ, УСЫНОВЛЕННЫЙ ТАНИРБЕРГЕНОМ. По данным шежире племя адай Младшего жуза состоит из двух ветвей – кудайке и келимберды. Из них от Кудайке родились два сына – Косай и Тазике;. У Косая было шесть сыновей – Айбол, Айтей, Бегей, Тиней, Бали и Суйиндык. Потомков этих шестерых вместе называют «шесть косаев» («алты ;осай»). Из них от Тинея родились – Арык, Танат, Рыс и Шолак. От Арыка – Танирберген батыр и Кудайберген. У Танирберген батыра, говорят, было много жен. Байбише родила ему Сейтимбета и Кылыша, первая токал – Буйрабаса и Тугелбая, вторая токал калмычка Бекбике родила ему Алтынбека, Сенгирбека, Темира и Ажибека (Ажимбек, Ажибай), третья токал, калмычка Шожеп, плененная во время взятия Сарайшыка, родила ему Алибека и Жанибека, четвертая токал ногайка родила Темирбека и Тату (Тата). Кроме того, Танирберген еще и усыновил Карима. Карим, говорят, был очень решительным и бесстрашным человеком. Сыновья Карима – Бегайдар, Козыайдар и Жылкайдар выросли такими же сильными и могучими, как и их отец. По мере подрастания эти трое начинают демонстрировать другим детям Танирбергена свою силу и преимущество. Танирберген, внимательно наблюдавший за всем этим, при распределении наследства, Бегайдара объединяет с Сейтимбеком, Козыайдара с Кылышем, а Жылкайдара с Буйрабасом, делая их сонаследниками отдельных долей наследства. Таким образом, прозорливость и мудрый поступок отца способствовали воцарению мира и взаимопонимания внутри его аулета и восстановлению родственных взаимоотношений между его детьми (сведениями поделился Сайын Назарбекулы (1941), заслуженный писатель, известный архитектор, Мангыстауская область, аул Тиген).
ТОНБОЛАТ. Данные шежире говорят о том, что у наймана Баганалы из Среднего жуза родился Акбай, от него – Сабыл, от него – Бактос, от него – Иманали, от него – Шегедек, Шегелек, Шурешек и Шауешек. Из них Шурешек не имел сыновей, у него была только единственная дочь Зейнеп. Эта самая Зейнеп, говорят, в девической поре, забеременев от кого-то, родила сына и, стыдясь своего поступка, во время откочевки завернула ребенка и оставила его на месте прежней стоянки. Как раз в это время, вернувшийся из очередного похода Шурешек решает заглянуть на старое кочевье и находит там в кошаре плачущего младенца. Принеся ребенка домой, отдает его в руки жене. Так как найден он был на месте осенней стоянки в хлеву, посреди помета скота (то; - в пер. мерзлая земля или затвердевший многолетний помет в хлеву для скота, в кошаре), младенцу дали имя Тонболат. Когда Тонболат вырос и женился, у него родились два сына – Байконе;к и Басконе;к. Потомки этих двух братьев в наши дни образуют отдельное родовое объединение (ата) с названием тонболат. От Басконека родился Мукыш, от него три сына – Сары, Саргалдак и Сарамык. Из них потомки Сарамыка в связи с историческими событиями своего времени вынуждены были раствориться среди узбеков. Оставшиеся потомки по сей день живут и здравствуют под сенью своего родового объединения (ата) тонболат.
ШЕКШЕК. Одно из родовых объединений в составе рода каракесек племени аргын Среднего жуза называется танас (та;ас). Согласно данным шежире от Танаса – Тымырска; и Сары;. От Тымырски – Жансуйер, Кыргызбай и Ботей. От Ботея – Батыр (Шор), от него – Турсынбай, Курманбай, Жарылгап, Тункатар, Баят, Дуйсенбай и Шекшек. Среди потомков всех вышеперечисленных братьев есть родовое объединение (ата) под названием шекшек. Говорят, что эти шекшеки являются потомками Есенамана и Шункырша;, двух осиротевших внуков Ботея, которых родила его дочь Баты;.
ШОПТЕМИ;С. Один из крупных родов племени аргын Среднего жуза - это каракесек. Род каракесек состоит из таких родовых объединений (ата), как – камбар, майкы;, бошан и танас. По данным шежире от Бошана родился Байбори;. У Байбори было пять сыновей – Олжашы;, Жугине;й, Темирали, Кошим и Шоптемис. Из них Шоптемиса, говорят, родила дочь Байбори, которую он отдал замуж за кого-то из рода айдабол среди суйиндыков. Дочь умерла и Байбори забрал к себе и вырастил своего жиена Шоптемиса (жиен – внук от дочери). Потомки Шоптемиса среди бошанов считаются отдельным родовым объединением (ата).
ШУБАРАЙГЫ;Р. Когда джигиты-найманы из рода кызай после барымты делили пригнанных коней, одному по имени Тылеке, говорят, доли не досталось. Обидевшись, Тылеке сел на пригнанного чубарого жеребца и уехал к абак кереям, к родне матери (на;ашы ж;рт), да так там и остался. А потомков Тылеке стали среди абак кереев называть «шубарайгыр» (ш;бар ай;ыр - чубарый жеребец). По данным шежире вот так разворачивается их родословная: Абак – Жусан – Магыналы – Байлау. От Байлау ведут начало родовые объединения (ата) – жадик, жантекей, шеруши, тылеке (шубарайгыр).
23. Казахские этнотопонимы
СООБРАЖЕНИЯ:
1. Любое название на поверхности земли (топоним) связано с с деятельностью человека и с его причастностью к этой местности. Это означает, что всякое название на поверхности земли носит общественно-исторический характер. В этом смысле этнотопонимы, составляющие значительную по объему отрасль ономастики, содержат особо важную информацию, касающуюся истории и судьбы этноса. Поэтому казахским этнотопонимам посвящена в этой книге целая глава с приобщенным к ней словарем, в котором к каждому наименованию по возможности даны этноисторические и географические пояснения. Казахских этнотопонимов очень и очень много и встречаются они в изобилии не только на территории Казахстана, но и далеко за его пределами. Поэтому в процессе составления словаря особое внимание уделено широкому охвату казахских этнотопонимов, а также микротопонимов, имеющих прямое отношение к жузам, племенам, к основополагающим (большим) родам, к малым, а также к присоединившимся родам (о том, что казахские рода подразделяются на основные (отцовские, потомственные), малые и влившиеся (присоединившиеся) рода, см. в главе «Родоплеменная структура казахского народа»).
2. Кочевой жизненный уклад для жителей Великой Степи (можно назвать и Казахской степью) в течение длительного времени был единственно возможной формой благополучного существования. Поэтому, видимо, эпическая по сути кочевая цивилизация, зародившись во II-I тысячелетиях до н. э., завершилась уже в ХХ веке н. э. все в той же Казахской степи (об отличительных чертах эпического кочевого образа жизни читайте в «Предисловии»).
Кочевой способ существования – это в первую очередь коллективная акция, направленная на объединение людей и приведение их интересов и целей к общему знаменателю. Единственная общественно-политическая модель, способная дать такую возможность – это родоплеменная система. Для родов и племен, которые в погоне за вечной весной находились в непрерывном движении, названия местностей, гор, рек, холмов и озер имели важнейшее историческое обоснование. Особое внимание обращает на себя тот факт, что этнотопонимы являются наиболее существенными источниками сведений об истории родов и племен, об их этногенезе, образе жизни, традициях и обычаях, о процессе территориального формирования их многочисленных кочевых маршрутов, стойбищ, кочевий, об их этнических взаимоотношениях с другими родами и племенами или же с иными этносами. Вместе с тем, неизменная сохранность некоторых этнотопонимов в течение многих веков, случавшееся порой полное исчезновение с лица земли тех этносов, которые когда-то и были причиной возникновения этих этнотопонимов, или же полная смена ими прежних мест обитания – это часто встречающиеся явления. В обеих частях света, расположенных на необозримом Евразийском континенте, словно мириады звезд на небе, разбросаны этнотопонимы, к которым имеют прямое отношение те, кто исторически обитал на этих территориях, начиная от древнетюркских народов, и заканчивая казахскими родами и племенами. Подобные этнотопонимы, сумевшие выдержать испытание временем, безусловно, являются неоценимыми свидетельствами важнейших исторических событий, происходивших на этих просторах.
В этом и заключается необходимость рассматривать понятие топоним и его составную часть – этнотопоним, как с исторической, географической, этнологической, лингвистической, так и политической точек зрения. Поэтому каждый народ, с уважением относящийся к своей прошлой истории и возлагающий надежды на свое будущее, каждое государство должны придавать предельно действенные законные права исполнительным органам, занимающимся вопросами ономастики.
3. «Казахи в своем ревностном отношении к окружающей среде, к географическим названиям местностей намного более чутки и восприимчивы, чем многие, так называемые «культурные» люди (Н.Зеланд. Киргизы. Этнологический очерк // Записки ЗападноСибирского отд. РГО. Кн. 7, вып. 2. – Омск, 1885. Стр. 1-78).
«Меня более всего удивляет ложное представление о том, что казахи необразованный народ. Не обучаясь таким специальным предметам, как география и астрономия, они умеют дать точное определение любым, самым трудным для познания обозначениям земных точек» (К. Халид. Очерки истории пяти восточных народов (Тауарих хамса (Бес тарих)). – Алматы, 1992. Стр. 304).
4. В процессе составления казахских этнотопонимов были взяты во внимание работы таких ученых-исследователей, как К. Риттер, Н.А. Аристов, А.Н. Кононов, Н.А. Баскаков, Э.М. Мурзаев, М.З. Закиев, И.М. Мизиев, А.В. Жучкевич, И.Н. Лезина, А.В. Суперанская, С.М. Абрамзон, О.Т. Молчанова, М.Н. Мелхеев, С.А. Атаниязов, Д. Исаев, К. Абдумуратов, Ш.Ж. Жапаров, А.И. Алиев, Г.Ф. Саттаров, С. Аманжолов, Т. Жанузаков, А. Абдирахманов, А. Кайдаров, А. Нурмагамбетов, внесших значительный вклад в изучение тюркских этнонимов и топонимов. А также названия рек, озер, гор, местностей и других объектов, имеющих отношение к казахским родам и племенам, по возможности были извлечены нами из историко-географических и историко-этнологических трудов. С особой тщательностью были изучены изданные в разное время географические карты. Также стоит отметить, что этнотопонимы на территории Казахстана регистрировались нами с особой тщательностью и пониманием их значимости.
Итак, казахские этнотопонимы…
АДАЙ – населенный пункт в Камыстинском районе Костанайской области.
В 70-ти километрах южнее российского города Тулы был уездный городок с названием «Одоев» (М.Тынышбаев).
Один из притоков реки Сула (возможно, от казахского «сулы;» - многоводный), протекающей по украинской земле, называется Адай (Удай).
Одно из племен объединения байулы Младшего жуза называется – адай (см. в главе «Младший жуз» тему «Адай», а также главу «Родоплеменная структура казахского народа»).
АДАЙКОЛЬ – озеро (к;л - в пер. озеро) в Камыстинском районе Костанайской области, в долине реки Тобол.
АДАЙКУМ – песчаный массив (;;м – в пер. песок) с небольшими озерцами в Камыстинском районе Костанайской области.
ДЖАЙЛЯУ АДАЕВ – обширная долина на западе Казахстана, раскинувшаяся вдоль рек Ойыл и Сагыз, восточней пустыни Тайсойган. Это место вплоть до начала ХХ века имело название - джайляу адаев. Эти летние пастбища адаев были отмечены на всех картах XIX и начала XX веков, отображавших Гурьевский уезд.
КУЗЕУ АДАЕВ – (к;зеу – осенние стойбища кочевников). Широкая долина, раскинувшаяся между пустынной впадиной Карынжарык и рекой Жем (Эмба), восточнее Каспийского моря. Кузеу адаев отмечен на всех картах XIX и начала XX веков, отображавших Гурьевский уезд.
АДАЙТОБЕ – (т;бе - в пер. холм, сопка), зимовье в Теректинском районе Западно-Казахстанской области.
АЙБИКЕШАППАК – (в каз Уикипедии – Аибикеша;па; – прим. переводчика) – одна из вершин горного массива Каркаралы высотой 608 метров, находится северо-восточней возвышенности Мыржык.
Одно из родовых объединений(ата) в составе рода каракесек племени аргын Среднего жуза называется – шаншар. Потомков Шаншара от его третьей жены по имени Айбике сегодня собирательно называют айбике-шаншар.
АЙДАБОЛ – озеро в Зерендинском районе Акмолинской области. Расположено южней озера Зеренды. Из озера Айдабол берет начало река Аршалы.
В Зерендинском районе Акмолинской области есть поселок с названием Айдабол. Поселение было заложено в начале ХХ века (1908).
В Зерендинском районе Акмолинской области с левой стороны от озера Жабай расположено другое озеро – Кумколь. Равнинная местность, раскинувшаяся северо-восточней Кумколя, называется Айдабол.
Одно из родовых объединений (ата) в составе рода суйиндык среди аргынов Среднего жуза также называется айдабол.
Айдабол был в свое время мудрым и прозорливым бием, чье мнение имело огромный вес среди людей. В шежире говорится, что от Суйиндыка родился Оразгельды, от него – Мамык, от него – Кулболды, от него – Айдабол, от него – Аккозы, Жанкозы, Малкозы, Каракозы и Байкозы. Этих пятерых и их потомков собирательно называют «бес (пять) козы;» («бес ;озы»). Из них среди потомков Жанкозы можно назвать Тайкельтыр бия, Косжетер мергена (мерген – в пер. меткий стрелок, снайпер), Олжабай батыра, Секербай бия, отца и сына - Едыге и Шон биев, народного акына, композитора и певца Жаяу Мусу, известного поэта Султанмахмута Торайгырова, видного ученого, археолога и востоковеда Алькея Маргулана и мн. других казахских деятелей и исторических личностей.
М.Ж.Копейулы разворачивает шежире следующим образом: от Суйиндыка – Суганшы, от него – Шуманак, от него – Кулболды, а от него – Айдабол.
До начала ХХ века представители рода айдабол составляли собой жителей двух волостей с названиями Акбеттау и Далба.
АЙКЫМ – населенный пункт в Карасайском районе Алматинской области. В составе племени шапырашты Старшего жуза есть род айкым.
АЙПАРА; – населенный пункт в Алакольском районе Алматинской (ныне Жетысуской) области. Гора, расположенная в Селетинском районе (ныне территория разделена между Аккольским и Ерейментауским районами) Акмолинской области, также называется -–Айпара;.
АЙТУ; – населенный пункт в Каратальском районе Алматинской (ныне Жетысуской – прим. переводчика) области. В Мангыстауской области, в Бейнеуском районе есть колодец, который также называется – Айту;. Находится в центральной части плато Устюрт.
АККЕТЕ; – населенный пункт в Мангыстауском районе Мангыстауской области. В южной части полуострова Бозащы (Бузачи).
Рода айдар и алимбет ветви тойкожа объединения алим Младшего жуза вместе называют «аккете».
АККОШКАР – озеро в Павлодарском районе Павлодарской области. В Жалагашском районе Кызылординской области есть населенный пункт, который также называется Аккошкар.
В составе племен аргын и кыпшак есть родовые объединения (ата) с названием аккошкар.
АКМАЙДАН – озеро в Аксуском районе (ныне район упразднен, а его территория передана в адм. подчинение городу Аксу) Павлодарской области. Находится на левобережье Иртыша.
Среди аргынов в составе рода басентиин есть родовые объединения(ата) с названиями акмайдан, бекмайдан и токмайдан.
АКМАНГЫТ – населенный пункт, расположенный в Каракалпакстане, близ города Нукус, на берегу реки Кегейли, одного из притоков Амударьи.
АКСАРЫ; – название местности в Ерейментауском районе Акмолинской области.
Одно из ответвлений ашамайлы кереев Среднего жуза называется аксары керей.
АКТЫЛЕС – озеро в Теренкольском (прежде Качирском) районе Павлодарской области.
В состав рода басентиин племени аргын входит родовое объединение (ата) под названием актылес.
АКШАТАУ – название горы в Актогайском районе Карагандинской области.
По данным шежире Каракесек из аргынов Среднего жуза взял свою байбише (старшую жену) в жены девицей, и она родила ему двух сыновей – Акша и Туйте. Говорят, Акшатау получил свое название по имени старшего сына Каракесека Акши. Многочисленные потомки Акши по сей день проживают в этом регионе.
АКЫЛБЕК – долина в Иртышском районе Павлодарской области.
В составе рода кулболды среди суйиндыков племени аргын есть родовое образование (ата) под названием акылбек.
АЛАКУШИ;К – название одного из пиков Боралдая, юго-восточного отрога хребта Каратау.
По данным шежире родовое объединение (ата), берущее начало от рода сыйкым племени дулат Старшего жуза, называется алакушик. Среди сыйкымов есть родовой союз с собирательным названием «четыре сейита» («т;рт сейіт»). Одним из них является ата байсейит. От Байсейита родились Борас и Тогатай. От Бораса – Небосын, от него – Бакалай, от него три сына – Таниркул, Алатай и Алакушик. От Алакушика – Кудайберды, Акшора, Айтуар, Бокаш и Ескара. Вот их многочисленные потомки в роду сыйкым и составляют родовое объединение (ата) с названием алакушик.
Значительная часть племени дулат в XVIII веке из окрестностей Ташкента перекочевала на территории Каратау, Жетысу, Шымкента, Сайрама и Аулие-Ата (ныне Тараз). К местам слияния рек Аксу и Арысь прибыл во главе своего аулета и Небосын Борасулы, чьи потомки по сей день живут в этих местах.
АЛАН – в окрестностях Мангыстау и Устюрта есть местности с названиями «Сумбитемир-Алан», «Коныр-Алан» и «Алан кала» (;ала - город) (С.Кондыбай. История Мангыстау (Ма;;ыстаунама). – Алматы, 2006. Стр. 11). Также в центральной части плато Устюрт есть колодец с названием Алан.
АЛАУЙСЫН – река в Восточном Туркестане (др. название - Алусын).
По данным шежире, родословная родов уйсынов разворачивается вот таким образом: потомки Байтокты (Сиракты) – Сарыуйсын и Жалмамбет, а уже их потомков называют – алуйсын, потомков Жарыкшака – карауйсын (см. в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» темы «Сарыуйсын» и «Карауйсын»).
АЛАШ – один из многоводных левых притоков реки Кемчик (Хем, Хемчик) на Алтае. Там, где сливаются реки Каа-Хем (малый) и Бий-Хем (большой), берет начало величественный Енисей. Исток реки Алаш находится приблизительно на 70 километров восточнее озера Толес (Телец) (М. Тынышбаев).
В Актогайском районе Павлодарской области протекает река Алаш, правый приток реки Байсымак. Река Алаш втекает в озеро Багылан.
Из итогов переписи населения, проведенной советской властью в 1926 году, а также из материалов по районированию Узбекистана известно, что в Узбекистане существовали хозяйственные объединения под названиями: в районе Ханки Хорезмского округа – Алаша, в районе Хазарасп – Алаш-бай, в Гурленском районе – Алаш-мираб, в Кассанском районе Кашкадарьинского округа – Алаш-боло (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926).
Древний город в Армении, расположенный рядом с озером Ван, назывался Алаш-керт.
Название «Алаш» в традиционном понимании казахов является синонимом этнонима «казах» («;аза;») (см. главу «Первичные условия становления народа»).
АЛАША; – населенный пункт (Аладжа), расположенный на юге полуострова Челекен, на Каспийском побережье, принадлежащем Туркменистану.
Один из колодцев в Тупкараганском районе Мангыстауской области называется Алаша.
АЛАШАЛЫ; – населенный пункт (Аладжалы), расположенный на берегу Черного моря, в восточной части пролива Босфор.
АЛАШАН – во Внутренней Монголии есть горный массив и пустыня, которые называются Алашан (Хэлашань).
АЛАШИЯ – древнее название острова Кипр. Слово «Алашия» на древнегреческом языке означает «обитель алашей» или «родина алашей» (Ч. Лаукотка. Развитие письма. – Москва, 1950. Стр. 74).
АЛАШСКОЕ ПЛАТО – горный массив в Республике Тыва Российской Федерации, часть горной системы Западный Саян. Одна из самых больших рек, протекающих по этому плато, берет начало в озере Сутколь (Сут- Холь – в пер. Молочное озеро).
АЛБАН – старое кладбище в Райымбекском районе Алматинской области.
Одно из племен Старшего жуза называется – албан.
АЛТАЙ – горная система, расположенная в центре Азиатского континента. Простирается с северо-запада на юго-восток более чем на 2000 км.
В Глубоковском районе Восточно-Казахстанской области есть поселок Алтай, заложенный в 1974 году. Также в Куршимском районе этой же области два населенных пункта носят название Алтай.
В Шортандинском районе Акмолинской области есть аул с названием Алтай.
В Центральном Казахстане высокий пик на западе горного массива Ерейментау называется Алтай. Его высота – 1013 метров.
Обширная равнина в Аккулинском (бывший Лебяжинский – прим. переводчика) районе Павлодарской области называется Алтай.
В Саркандском районе Алматинской (ныне Жетысуской) области есть река с названием Алтай, а также в Жамбылском районе Алматинской области есть одноименное старинное кладбище.
Сопка в Курмангазинском районе Атырауской области называется Алтай.
В Казалинском районе Кызылординской области есть железнодорожная станция Алтай, на 6 километров восточнее поселка Айтеке би.
Одно из основных родовых объединений (ата) в составе рода куандык племени аргын Среднего жуза называется – алтай. Их шежире разворачивается так: от Куандыка – Алтай, Карпык, Есен, Карт, Борши; (Темир), Теме;ш (Оми;р). Представители рода алтай проживают в основном в Коргалжынском районе Акмолинской области, в Нуринском районе Карагандинской области и Жанааркинском районе Улытауской (прежде Карагандинской) области.
АЛТАЙСОР – в Енбекшильдерском (ныне район им. Биржан-сала) районе Акмолинской области есть солончаковое озеро с названием Алтайсор.
АЛТЫН – название местности возле озера Байкал.
Возле города Астрахань, на левом берегу Едиля (Волга) есть обширная равнина, которая называется «Торт (четыре) Алтын» («Т;рт-Алтын»).
На правом берегу Днепра расположена станция, которая называется Алтын, также рядом с ней есть одноименное село.
Одно из племен Младшего жуза – племя жаппас (алтын).
АЛШЫН - название горы в Шетском районе Карагандинской области, а также зимовья на склонах этой горы. Высота горы Алшын – около 700 метров.
В Денисовском районе Костанайской области есть населенный пункт Алшын (Алшановка). В нем по сей день проживают представители различных родов Младшего жуза.
В Тарбагатайском районе Восточно-Казахстанской области есть зимовье, которое называется Алшын.
Из итогов переписи населения, проведенной советской властью в 1926 году, а также из материалов по районированию Узбекистана известно, что в Узбекистане существовали хозяйственные объединения под названием Алшын в районах Кермине, Хатыршы и Нарпай Центрально-Зеравшанского округа, в Багауетдинском районе округа Бухары, в Акдарьинском районе Самаркандского округа, в Багдадском районе Кокандского округа, в Кассанском районе Кашкадарьинского округа (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926).
По традиции в казахских шежире племенные объединения байулы, алимулы и жетыру Младшего жуза вместе называют – алшын.
АПАЙ – остров в центральном течении реки Иртыш в Павлодарском районе Павлодарской области называется Апай.
Один из основных родов племени таракты Среднего жуза называется апай.
АПАЙУАК – населенный пункт в Аккулинском районе Павлодарской области.
В составе родов таракты и басентиин племени аргын есть родовые объединения (ата) с названием апай. Уак – одно из основных племен Среднего жуза.
АРАЛБАЙ – так называлась центральная усадьба бывшего совхоза «Красноармеец» в Жангельдинском районе Костанайской области, располагавшаяся в 45-ти километрах от районного центра Торгай.
Одна из небольших рек, берущих начало в горах Улытау, называется Аралбай. Могила Аралбай батыра находится на берегу этой реки (см. в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» темы «Айсары;» и «Тансулу;»).
Одно из родовых объединений ветви алтай рода куандык среди аргынов Среднего жуза называется – аралбай. Место наибольшего сосредоточения аралбаев - Жанааркинский район Карагандинской (ныне Улытауской) области.
АРЫК АРАЛБАЙ – название арыка в Жалагашском районе Кызылординской области. В этом регионе в 1872 году была образована Байузакская волость. Население волости составили представители племени табын Младшего жуза. Арык Аралбай был в ведении администрации №6, которая находилась в подчинении волостного управителя (Ежегодник: Материалы для статистики Туркестанского края. – СПб., 1872. Стр. 115-116).
АРГАНАТЫ; - небольшая горная группа в окрестностях Улытау в Центральном Казахстане. Есть предположение, что название это образовано слиянием слов «аргын» и «ата» (ата - в пер. дед, предок, род, колено).
АРГЫН – название перевала и ущелья в Алтайских горах.
В Акжарском районе Североказахстанской области долина на северо-западном побережье озера Улькен Караой называется «Стойбищем аргынов» («Ар;ын ;онысы»).
М. Кашгари писал о том, что между городами Тараз и Баласагун есть город Аргу. С.Г. Кляшторный называл этот регион «страной Аргу» (М. Кашгари. Словарь тюркских наречий. Первый том. – Алматы, 1997. Стр. 157; С.Г. Кляшторный. Древнетюркские рунические памятники. – Москва, 1964. Стр. 122-135).
Арабский историк Ибн-Халдун (XIV в.) в своей «Книге назидательных примеров…» писал о том, что озеро Аргын и гора Аргын находятся в «восьмом климатическом поясе». Это вполне соответствует расположению озера Балхаш и особенно его южной прибрежной полосы (Прошлое Казахстана в источниках и материалах. – Алматы – Москва, 1935. Стр. 33-34).
Под Ташкентом есть населенный пункт Аргын.
Кишлак, расположенный в нижнем устье реки Сангардак на юге Узбекистана называется Аргын. Этот кишлак до прихода Советской власти принадлежал бекству Денау в составе Бухарского ханства. В XIV-XV веках вся общественно-политическая жизнь народа, населявшего верхнее устье реки Амударья, была в руках аргынов.
После установления Советской власти, когда был запущен новый процесс районирования Узбекистана, в Ташкентском районе Ташкентского округа существовало хозяйственное объединение с названием Аргын (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926).
Один из основных рукавов реки Амур называется - Аргын (Аргунь).
На правом берегу реки Обь, севернее города Томска до начала ХХ века существовала Больше-Аргунская инородная управа (Г.Ф. Миллер. История Сибири. II том. Карта составлена К.Н. Сербиной. – Москва, 2000).
По велению хана Менли II Герея в 1740 году Крымское ханство было поделено на 48 кадиликов (адм. единиц), один из которых назывался Аргын (Туманн. Крымское ханство. – Симферополь, 1991. Стр. 29).
Населенный пункт (кадиликлер) в горном регионе Крыма называется Аргын. (Туманн. Вышеназванный труд).
На Кавказе один из больших притоков реки Санджу (Сунжа) называется Аргун.
Город на чечено-ингушских землях, а также железнодорожная станция называются Аргун.
Недалеко от города Ереван в Армении существовал древний город Аргын-бар (Арегуни-бар). На армянском языке слово «арег» означает «солнце». А тамга казахского племени аргын – «глаз (око)» или «солнце».
В Армении горный массив западнее озера Севан называется Арегуни. Древнее тюркское название озера Севан – Кокше (Гокча).
В северной части Кавказских гор (в Чечне) есть ущелье под названием Аргын.
В Таврической губернии (Крым) населенные пункты с названием Аргын встречаются пять раз (Н.А.Аристов. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей, и сведения об их численности. – СПб., 1897. Стр. 128).
Г.Н. Потанин писал о том, что в Монголии, в аймаке Хотогайту, где живут омонголившиеся тюрки, есть населенный пункт (хошуу), который называется Аргын (Г.Н. Потанин. Очерки Северо-Западной Монголии. Вып-2. – СПб., 1881. Стр. 23).
Между Таджикистаном и Китаем, рядом с озером Караколь есть гора, которая называется Аргын-тау (Аргут-таг).
В Казахском районе Азербайджана протекает река Аргын.
В Казахском районе Азербайджана есть город Аргын.
Во Владимирской, Пензенской, Орловской, Рязанской, Московской областях и губерниях России часто можно встретить населеннные пункты с названиями Аргуновка, Аргино, Аргун.
На востоке Европы кровный сын Аттилы Одоакр построил Аргынский каганат. Земля, где располагался каганат, называлась Гунар (Hungari). Позднее, в 820 году в этом регионе было создано Аргынское графство, которое в 930 году сумело захватить Наваррское королевство и подчинить его себе, в связи с чем стало называться Аргынским королевством.
На северо-востоке Испании низменность в бассейне реки Эбро называется Арагон.
В Германии есть местности с названиями Аргон и Аргенау.
Острова, расположенные в Эгейском море юго-восточней острова Лесбос, называются Аргун. Плутарх писал о том, что в 406 году до н.э. в Пелопонесской войне (431-404 гг. до н.э.), во время морского сражения между афинянами и спартанцами, возле островов Аргун спартанцы потерпели сокрушительное поражение (Плутарх. Избранные жизнеописания. – Москва, 1987. Т.2. Стр. 12). О том, что во время этого сражения спартанцы находились возле островов Аргун подробно писал и Ксенофонт.
Во времена Византийской империи у истоков реки Тигр, недалеко от сегодняшнего города Диарбакыр (Турция) существовал город Аргон.
АРЫК АРГЫНОВ – один из арыков, вытекавших из Сырдарьи, на протяжении 11-ти километров пересекал территорию прежней Скобелевской волости (Материалы по киргизскому землепользованию. Сырдарьинская область. Перовский уезд. – Ташкент, 1912. Стр. 80-81).
АРГЫНБАЙ – место расположения аула в Жарминском районе Восточно-Казахстанской (ныне Абайской) области. В долине реки Кокпекты.
Родник, берущий начало на юго-востоке горы Казыбек в Жамбылском районе Алматинской области.
АРГЫНКОЛЬ – озеро на северо-западе Уральской (ныне Западно-Казахстанской) области. На стыке XIX-XX веков это озеро было в ведении администрации № 7 Караобинской волости Уральского уезда. Население волости в основном состояло из представителей племени кердери (Материалы по киргизскому землепользованию. Уральский уезд. – Оренбург, 1905).
ЗАВОД ПО ПЕРЕРАБОТКЕ СЕРЕБРА АРГЫН – серебряный рудник на берегу Уруленгуя (Урулюнгуя), левого рукава реки Аргын (Аргун) в Читинской области РФ. Возле этого рудника есть городок-крепость XIII века (Г.Ф. Миллер. История Сибири. I том. – Москва, 1999. Стр. 509-512; С.В.Киселев. Город на реке Хирхира. – Древнемонгольские города. – Москва, 1965. Стр. 23-60).
АРГЫНОТКЕЛЬ – (;ткел – в пер. брод, переправа) – название местности и перепавы в Акмолинской области (прежде Атбасарский уезд, Кентубекская волость).
АРГЫНКАЗАН – стойбище на правом берегу реки Жидели в Балхашском районе Алматинской области.
АРЫС – река, протекающая по территории Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области. Река Арыс (Арысь) берет начало от источника Шакпак, расположенного между Каратау и Таласским Алатау и вливается в Сырдарью. Длина ее около 400 километров. Основные притоки – Аксу, Бадам, Кабылсай, Жабагылысай и Боралдай.
Соленое озеро в западной части пустыни Бетпакдала на территории Сырдарьинского района Кызылординской области также называется Арыс.
В Южноказахстанской (ныне Туркестанской) области город и крупная железнодорожная станция называются Арыс (Арысь). Город Арыс находится в 79-ти километрах западнее города Шымкента.
В Сарысуском районе Жамбылской области, на равнине Бетпакдалы находится колодец, который также называется Арыс.
В казахской этнико-родовой традиции словом «арыс» называют объединение родов, образующих целое племя, а также объединение племен, образующих отдельный жуз. Например, шесть родов - куандык, суйиндык, бегендык, шегендык, каракесек и каржас в составе племени аргын Среднего жуза принято собирательно называть «алты арыс ар;ын» (алты – в пер. шесть). Вместе с тем, общеизвестно, что объединение племен в составе Старшего жуза собирательно называют – Акарыс, в составе Среднего жуза – Бекарыс, а племена составе Младшего жуза – Жанарыс.
АСА; (АСЫ;) – центр Жамбылского района Жамбылской области, расположен на 28 километров северо-западней города Тараз. Был заложен в 1941-42 гг.
Аса – левый приток реки Талас. Протекает по Жуалынскому, Жамбылскому и Таласскому районам Жамбылской области. Длина – 253 километра. В Жамбылском районе этой области аул, районный центр и железнодорожная станция называются - Аса.
Топонимы, начинающиеся на «Ас» встречаются весьма часто и во многих исторических источниках. М.Кашгари (IX в.) писал о том, что среди девяти племен тюрков-огузов есть племя ас-киши (ас-кісі), обитающее между Алтаем и Балхашом. Точно такие же сведения встречаются в рукописях Ибн-Хордадбеха (847-848 гг). А Ибн-Саид аль-Магриби (1214-1274 гг.) писал о том, что среди народов Кавказа ближе к западу проживает народ каса, а на востоке ас-киши, абхазы и аланы (И.М. Мизиев. История рядом. – Нальчик, 1990. Стр. 90-91).
Здесь необходимо отметить, что топонимы, опирающиеся на слово «ас», часто встречаются на огромной территории, растянувшейся на 6-7 тысяч километров от Алтая до Карпат. Ассы (Яссы) – город в Молдавии. В Крыму есть места, называющиеся Биюк-ас (Биік-ас, биік – в пер. с каз. – высокий), Кичик-ас (Кіші-ас, кіші в пер. малый, меньший). А на Кавказе повсеместно можно встретить такие названия, как Асжак, Асели (Ас-фали), Асбазар.В ущелье Чегем в Балкарии есть средневековый город, который назывался Аскала (;ала – в пер. с каз. – город). Соседних с балкарцами и карачаевцами осетин прежде называли – ас (астар) (Клапрот, В.Ф. Миллер, Н.Г. Волкова).
Известный греческий географ Страбон в своих трудах писал о том, что среди кочевых скифов, обитающих на побережье Яксарта (Сырдарьи), есть племена с названиями асы (асии), ассиак, аттасии. Во II веке н.э. древнегреческий писатель Лукиан утверждал, что асы относятся к скифам и обитают между Меотидой (Меотское озеро - античное название Азовского моря) и Танаисом (предположительно древнегреческое название реки Дон).
По мнению авторов, опиравшихся на китайские источники (Н.А.Аристов), племя асов – это все-таки уйсыны. По предположению Л.Н.Гумилева история со вскормленным волчицей мальчиком, которому враги отрубили руки и ноги, произошла к концу I века во время кровавого похода гуннов, и мальчик этот был по происхождению гунном, а племя асов – его потомки и одно из ответвлений гуннов. Из истории известно, что позднее гунны стали массово перекочевывать на запад. Поэтому, исходя именно из этого нужно выяснять, почему племена, упоминаемые античными авторами Страбоном, Плинием и Птолемеем, носили названия – ассиак, аттасии и асии. Этот факт также подтверждают и другие исторические источники. Например, если племя ас-киши в Х веке появилось в долине реки Иртыш, то в XII веке его можно было видеть на Северном Кавказе, а в XIV веке уже в Крыму и в Дарьяльском ущелье.
Одним из авторов, которые своими глазами видели предводителя гуннов Аттилу и оставили свои впечатления о нем, был античный философ Приск. Он писал о том, что бесстрашные гуннские батыры Басиха и Курсиха совершили военный поход, пройдя через все горные перевалы Кавказа и, что на обратном пути они прошли через Дербентские ворота. А Прокопий Кесарийский описывает продолжение этих событий. В своей рукописи 527 года он пишет о том, что в 507-508 годах гунны завладели Дарьяльским ущельем. Из этих записей античных авторов можно заметить не только схожесть образа жизни, обычаев и традиций гуннов и скифов, но и их этноязыковую целостность. И конечно же, это вопрос, требующий отдельного исследования.
Верховный бог скандинавской мифологии Один считается отцом и вождем асов. Согласно легендам, асы живут в Асгарде — городе богов-асов, находящемся на небе (и тут на ум приходят казахские устойчивые словосочетания «ас;ар тау» - неприступная вершина, «ас;ар биік» - недосягаемая высота). По сведениям из старинного поэтического сборника «Старшая Эдда» асы являются потомками Одина, Лодура и Хенира. А в сборнике «Младшая Эдда» говорится, что асы вышли из Азии и являются потомками детей Бора – Одина, Вили и Ве.
Нетрудно доказать, что культ асов среди германских племен возник задолго до принятия ими христианского мировоззрения. Однако мы не будем углубляться в эту тему, разбирая фонетические или орфоэпические особенности названий, имеющих отношение к слову «ас», иначе разговор может затянуться надолго или же увести нас совсем в другом направлении.
В записях 1116 года Ипатьевской, Воскресенской, Троицкой и Киевской русских летописей можно прочесть о том, что князь Ярополк Владимирович совершил поход на земли половцев (кыпшаков) и привез в качестве военной добычи красивых девушек, дочерей асов (ясов). В русских летописях есть сведения о том, что Андрей Боголюбский был женат на девушке из асов, которая подарила ему сына по имени Юрий. После смерти отца, впавший в немилость Юрий убежал из Киева на Северный Кавказ и нашел убежище среди кыпшаков и хазар, родственников матери (П.Бутков). Прибыв сюда, Юрий женится на дочери грузинского царя Георгия Третьего Тамаре и меняет свое имя на Георгия. Однако, жизнь Георгия (Юрия) оказалась недолгой. Прожив с Тамарой совместно с 1185 по 1187 годы, он уходит из жизни. Оставшаяся вдовой Тамара выходит замуж во второй раз за сына царя асов Давида Сослана.
Об асах, проживавших на Кавказе, писали и известные арабские географы Ибн-Саид (аль-Магриби) и Абу-ль-Фида (XIV в.). Также сведения о войне легендарного Амир Тимура (Тамерлан) с асами можно найти в рукописях Шереф ад-Дин Йезди и Низам ад-Дина Шами (В.Г. Тизенгаузен).
Гильом де Рубрук писал о том, что кыпшаков с берегов Дона монголы называли ак-асами (белыми асами). Из истории известно, что самая большая волна кыпшаков во главе с ханом Котаном (Котяном) достигла в 1237 году Венгрии. В связи с этими событиями сохранились сведения, написанные рукой сербского архимандрита Руварца о том, что подавляющая часть кочевых кыпшаков (половцев) была асами.
Еще в одном историческом документе зафиксирована история вражды между двумя братьями – Теке; и Жеке;, сыновьями Ногая. Далее описывается, как потерпел в этой борьбе поражение Жеке и бежал к асам на берега Дуная (В.Г. Тизенгаузен). И здесь нам можно будет детально прояснить исторические значение и подоплеку приводимого профессором Ю.Неметом этнотопонима – Ас-Куман (Ясскунок, Ясс-Куман).
На казахской земле этнотопонимы, начинающиеся на «ас», своим неизмеримым количеством невольно заставляют вспомнить такую историческую информацию (Аспантау, джайляу Асы, река Асы (Ассы), река Аспара, местность Аспара, река Аса, населенный пункт Аса, низменность Ассеке, Астана – название древнего городища в Актобе, Астана – древние могильники в Восточном Туркестане, ближе к Турфану и мн. др.).
АСАУ – название зимовья в Акжайыкском районе Западно-Казахстанской области.
Одно из родовых объединений в составе племени табын союза жетыру Младшего жуза называется – асау. Они являются потомками прославленного Асау батыра Баракулы (1763-1846).
АСПАНТАУ – традиционное казахское название Тянь-Шаньских гор. Китайское название Тянь-Шань тождественно по смыслу казахскому Аспантау. Северные и северо-западные хребты горной системы Тянь-Шань, растянувшиеся по всей Центральной Азии, расположены на территориях Казахстана и Кыргызстана, юго западные отроги в Узбекистане и Таджикистане, восточные хребты в Китае. Одной из самых высоких вершин горного массива Аспантау, раскинувшегося с запада на восток на две с половиной тысячи километров, является пик Хан-Тенгри. Высота его составляет около 7 тысяч метров.
АСПАРА; - правый приток реки Курагат (Курагаты, каз. ;ора;аты) в Жамбылской области. Берет начало с ледников на северном склоне Кыргызского Алатау. Длина составляет – 109 километров. В Меркенском районе Жамбылской области есть аул Аспара. Расположен на 43 километра северо-восточнее села Мерке. На территории этого же района расположено древнее городище Аспара.
В Шуском районе Жамбылской области есть аул и железнодорожная станция, которые называются Аспара.
Выходец из монгольского племени шорас Шах Махмуд бен Мырза Фазыл шорас в своем автобиографическом труде (вторая половина XVII века) упоминает топоним Аспара (Материалы по истории казахских ханств XV-XVIII веков. – Алматы, 1969. Стр. 374).
ПЕРЕВАЛ АСПАРА; – перевал, расположенный на Кыргызском хребте, на 56 километров юго-восточней села Мерке Жамбылской области.
АСЫ; – река в Чингирлауском районе Западно-Казахстанской области.
Центр сельского (аульного) административного округа в Енбекшиказахском районе Алматинской области также называется Асы.
ДЖАЙЛЯУ АСЫ; – высокогорный джайляу (летовка, летние пастбища) на восточном отроге Заилийского Алатау. На горном плато расположены субальпийские луга с обильным и высоким травостоем. Джайляу Асы находится на территории Енбекшиказахского района Алматинской области, на высоте 2380-2410 метров выше уровня моря, ее протяженность – 15-17 километров, ширина – 7-8 километров.
АСЫ САГА – аул в Енбекшиказахском районе Алматинской области. Расположен на левом берегу реки Асы в 145-ти километрах от районного центра, города Есик.
АТЫГАЙ – населенный пункт (Атагай) в Иркутской области России. Гора в местности Акадыр Карагандинской области. Самый высокий пик – 671 метр. Самый низкий из пиков называется Балаатыгай. Населенный пункт в Майском районе Павлодарской области, два озера - в Аккулинском (бывший Лебяжинский) и Иртышском районах этой же области, железнодорожная станция в административном подчинении Экибастузского городского акимата также носят название – Атыгай. Атыгай – один из больших родов среди аргынов Среднего жуза.
АУСАР – горная долина в Мангыстауской области, расположенная на 7-8 километров восточней поселка Шетпе, у северо-западного подножья хребта Каратау. Также в Мангыстауском районе этой же области есть зимовье, которое называется Аусары;. Одного из внуков Огуз кагана, положившего начало племенному объединению, звали Аусар. У Махмуда Кашгари название этого племени записано, как – афшар, у Абильгазы – ушар, у Жалайыра Кадыргали – аушар.
АЧИНСК (АЛШЫН) – город (М. Тынышбаев. Находится в Красноярском крае РФ).
АШАМАЙЛЫ; - название местности в прежней волости на территории нынешнего Аулиекольского района Костанайской области. Перевал в районе имени Турара Рыскулова Жамбылской области называется Ашамайлы. Расположен на северной стороне Кыргызского хребта, на 21 километр юго-восточней аула Кулан (райцентр). После установления Советской власти, когда был запущен новый процесс районирования Узбекистана, в Самаркандском округе в Жана-Казан-Арыкском районе существовало хозяйственное объединение под названием Ашамайлы (Материалы по районированию Узбекистана. -–Самарканд, 1926). Племя керей Среднего жуза состоит из двух ветвей - абак керей и ашамайлы керей.
АЙЕТ – река в Костанайской области. Можно заметить, что род ай (айет, айле) в составе племени кыпшак существовал еще до образования Казахского ханства. Род айет устраивал свои кочевья вдоль рек Айет и Тогызак на территории сегодняшней Костанайской области, а после развала Золотой Орды, во времена этнического перераспределения и систематизации присоединился к башкуртам. В Костанайской области есть река Айет и одноименное бокситовое месторождение, в Челябинской области РФ есть река Ай, а в Свердловской области озера Ай и Айле (Аят). Все эти топонимы, видимо, имеют прямое отношение к наименованию рода айет племени кыпшак. В шежире башкуртов в составе племени кыпшак называется и род айет (Р.Г.Кузеева).
АЛИБАЙ – обширная равнина в Майском районе Павлодарской области. В Катон-Карагайском районе Восточно-Казахстанской области есть аул Алибай, расположенный на 50 километров южнее города Алтай (бывший Зыряновск). Один из ата в составе кыпшак-бултынов называется алибай.
АЛИМ – населенные пункты в Акжайыкском и Жангалинском районах Западно-Казахстанской области. Объединение племен в составе Младшего жуза называется – алим.
АЛИМБЕТКУДЫ;К – (в пер. колодец Алимбета) – название колодца в Баянаульском районе Павлодарской области. Родовые объединения (ата) с названием алимбет есть в составе родов куандык и суйиндык племени аргын Среднего жуза, а также в составе рода кыргыз.
ЗИМОВЬЕ АЛИМ (КЫСТАУ АЛИМ) – населенный пункт в России, в Ногайском районе (Дагестан – прим. переводчика), расположен на севере прежнего Ленинского района (Алим кыслав).
БАГАНАЛЫ – населенный пункт и гора в окрестностях Улытау. Населенный пункт в Аулиекольском районе Костанайской области также называется Баганалы. В Жаркаинском районе Акмолинской области есть старое кладбище, которое называется Баганалы. В Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области есть гора Баганалы. Находится в западной части хребта Казыгурт, высота – 875 метров. После установления Советской власти, когда был запущен новый процесс районирования Узбекистана, в Центрально-Зеравшанском округе, в районах Хатыршы и Нарпай существовало хозяйственное объединение под названием Баганалы (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926). Один из родов среди найманов Среднего жуза называется баганалы.
БАГЛАН – поселок городского типа в Половинском районе Курганской области РФ. Сегодня он называется – Звериноголовка. Ашамайлы кереи Среднего жуза считают своим предком Баглан бия. Согласно шежире от Керея родился Менликаган, от него – Арыстанбек и Асланбек. От Арыстанбека – Наурызхан, от него – Гали (Ашамайлы), Меркит. От Гали – Багдат батыр, от него – Табей и Кобей. От Табея – Азизбек и Бабай. От Азизбека – Турсынхан, от него – Жаргак, Балдак и Коянбай. От Жаргака – Кажыхан, от него – Алимухамед, от него – Уызбек, Уызхан и Уызбай. От Уызбека – Канай и Жанай батыры. От Жаная – Баглан би. Могила Баглан бия находится в лесу с названием Керей на берегу реки Тобол, протекающей рядом с поселком Баглан (Звериноголовка). Возле поселка Баглан вплоть до 1928 года проходила Баглановская ярмарка. От жены Баглан бия по имени Бопай родились Архат, Фархат, Сармурат. От жены Фархата по имени Гуляндам родились Танаш, Апбас и Манас. Танаш би был известным деятелем эпохи Золотой Орды, современником таких исторических деятелей, как Мамай, Токтамыс и Хромой Тимур. У Танаш бия было 16 сыновей. Подавляющая часть сегодняшних ашамайлы кереев являются потомками вот этого самого Танаш бия (сведениями поделился Сермагамбет кажы Сейитахметулы (1925), знаток шежире, Северо-Казахстанская область, город Петропавловск).
БАЙБАКТЫ; -–река, протекающая рядом с городом Актобе. В Кызылкогинском районе Атырауской области есть рудное месторождение, джайляу (летние пастбища) и колодец, которые называются Байбакты. Одно из двенадцати подразделений племени байулы Младшего жуза называется байбакты. Байбакты внутри себя подразделяются на два подрода – байжиен и батак. Их исконные земли находятся между реками Едиль (Волга) и Жайык (Урал). Их уран – Даукара, а тамга – бакан (шест с развилкой на конце). Выходцами из рода байбакты были такие прославленные казахские батыры и бии, как Жаугашты, Мальке, Кушпен, Дауимшар, Жомарт, Шолан, Сырым (С. Датов (1753-1802).
БАЙБАРАК – название местности в Бокейордынском районе Западноказахстанской области. Один из родов племени алаша Младшего жуза называется байбарак. Имя легендарного героя казахско-калмыкских войн Байбарак батыра Кудайкеулы стало ураном (боевым кличем) всего племени алаша (см. в главе «Младший жуз» тему «Байбарак, чье имя стало ураном»).
БАЙБОЛАТ – озеро в г. Аксу Павлодарской области (находится в ведении городского акимата). Среди аргын-суйиндыков есть родовое объединение (ата) – байболат. Также среди шомекеев потомки Сарыбая образуют ата с названием байболат.
БАЙБУРА – долина в Баянаульском районе Павлодарской области. Среди аргын-алтаев есть родовое объединение (ата) – байбура.
БАЙГАРА – обширная равнина в Успенском районе Павлодарской области. Среди кыпшаков-бултынов есть ата с названием – байгара.
БАЙГУТТЫ – названия местностей в Акжаикском и Каратобинском районах Западноказахстанской области.
БАЙДАЛЫ – озеро в Аршалынском районе Акмолинской области. Озеро Байдалы находится на северо-восточной стороне хребта Уызбай. Населенный пункт в Жанааркинском районе Карагандинской (ныне Улытауской) области называется аул Байдалы. Центральная усадьба бывшего колхоза Атасу, а затем совхоза «Дружба». Населенный пункт в Аршалынском районе Акмолинской области также называется аул Байдалы. Зимовье в Жангельдинском районе Костанайской области. Находится на семь километров юго-восточней аула Каргалы. В Алакольском районе Алматинской (ныне Жетысуской) области есть родник Байдалы. В Павлодарском районе Павлодарской области есть аул Байдалы. Одно из родовых объединений (ата), берущих начало из племени аргын-куандыков, называется – байдалы. Согласно данным шежире их родословная разворачивается следующим образом: Куандык – Алтай – Мойын – Ракпанкул – Алибек – Бекше – Байдалы. Байдалы – историческое лицо, известный би и оратор, живший в XVIII веке, один из советников, сидевших по правую руку от хана Абылая. Его потомки проживают в основном в Жанааркинском районе Карагандинской (ныне Улытауской) области (Образцы красноречия (Шешендік с;здер). Составитель, автор предисловия и пояснений Балтабай Адамбаев. – Алматы, 1992. Стр. 17-25).
БАЙДАЛЫСАЙ – небольшая речка, протекающая по Жаркаинскому району Акмолинской области, правый приток реки Карынсалды;.
БАЙЖИГИТ - озеро на территории Кийминского района вначале Тургайской, а затем Целиноградской областей (ныне территория Кийминского района вошла в состав Жаксынского района Акмолинской области). В Костанайском районе Костанайской области есть населенный пункт Байжигит, который находится на 50 километров западней поселка Затобольск (сегодня поселок Затобольск переименован в Тобыл и стал городом районного значения). По Атбасарскому району Акмолинской области протекает река Байжигит, которая является правым притоком реки Есиль. В Ерейментауском районе Акмолинской области есть аул Байжигит. Населенный пункт в Жаксынском районе Акмолинской области также называется – аул Байжигит. Равнина на юго-западном побережье озера Тенгиз называется Байжигит (Гидрологическое описание южной части Акмолинской области. – СПб., 1911. Стр. 264). В Иртышском районе Павлодарской области есть стойбище, которое называется Байжигит. Абак кереи состоят из двенадцати родов, один из которых называется жастабан, а один из подродов (ата) в составе жастабанов называется байжигит. Один из родов в составе племени найман Среднего жуза также называется байжигит. Есть род байжигит и в племени сыргели Старшего жуза.
ЛОЖБИНА БАЙЖИГИТА – (Байжігіт сайы - сай – в пер. ложбина, овраг) – лощина слева от реки Оленты (Оленти) в Ерейментауском районе Акмолинской области.
БАЙМЕНЕЙ – река (второй по величине проток в низовьях дельты реки Иле), протекающая по Балхашскому району Алматинской области. Берет начало на дернистых почвах местности Сегизбай и вливается в озеро Саламбай. Длина реки свыше 70 километров. Один из крупных родов в составе племени ысты Старшего жуза – род байменей.
БАЙЫС – гора в Каркаралинском районе Карагандинской области. Одно из родовых объединений (ата) в составе племени дулат Старшего жуза – байыс.
БАКАЙ – река и зимовье в Хромтауском районе Актобинской области. Река Бакай, протяженностью 45 километров, один из притоков реки Ойсылкара. Кладбище «Бакай» в Каракиянском районе Мангыстауской области. Есть стойбище с названием Бакай в Железинском районе Павлодарской области. Есть гора Бакай в Куршимском районе Восточно-Казахстанской области. Аул Бакай есть в Кыргызстане. Есть ата под названием бакай в составе Младшего жуза. Имя «Бакай» является ураном тазов.
БАКАНАС – центр (поселок) Балхашского района Алматинской области. Расположен на правом берегу реки Иле, на расстоянии в 201 километр от Алматы. По территориям Абайского и Шубартауского районов Восточно-Казахстанской области (ныне Абайский район входит в состав Абайской области, а Шубартауский район упразднен и его территория вошла в состав Аягозского района той же Абайской области) протекает река Баканас. Она берет начало у северного подножия хребта Чингизтау, ее протяженность – около 240 километров. Лощина, растянувшаяся почти на 80 километров севернее поселка Баканас в Алматинской области, также называется Баканас. Одно из родовых объединений (ата), берущих начало из рода сарыжомарт (ергенекты) племени найман Среднего жуза, называется баканас (бура;).
БАЛГАЛЫ; – населенный пункт в Кербулакском районе Алматинской (ныне Жетысуской) области. Станция на железнодорожной ветке Алматы–Коксу, расположенная у подножия горы Малайсары, называется Балгалы. Один из больших родов в составе племени жалайыр Старшего жуза – род балгалы. По данным шежире жалайыров от Сырманака – Ергазы, от него – Балгалы. Их земли – это местности с названиями Кумбасы;, Куланбасы;, Жуантобе, Акдала, Караколь, Аккаптал, Ушкызылжар, Жынышке; по правой стороне реки Иле (Или). В зимние месяцы балгалы обустраивались на защищенных от ветра равнинах вдоль гор Капшагай и Архарлы, с наступлением лета перебирались на зеленые склоны горы Малайсары, двигаясь далее вплоть до Жетысу и высокогорных пастбищ (куренкеи) Джунгарского Алатау, а с наступлением холодов возвращались обратно к своим зимовьям. Словом «куренкей» казахи называли джайляу (летние пастбища), расположенные высоко в горах. Говоря научным языком, это и есть альпийский пояс или альпийская растительность. Один из подродов (ата) в составе рода рамадан объединения жетыру Младшего жуза называется балгалы.
БАЛТА – населенный пункт и равнинная местность в Майском районе Павлодарской области. Есть родовые объединения (ата) с названием балта среди аргын-каракесеков и аргын-атыгаев.
БАЛТАЛЫ – русло высохшей реки в окрестностях Улытау. Населенный пункт, расположенный на берегу реки Терысаккан, протекающей по Жаксынскому району Акмолинской области. Старое стойбище в Жаркаинском районе, а также населенный пункт в Жаксынском районе Акмолинской области называются Балталы. В состав племени найман Среднего жуза входит род балталы.
БАЛТА-ТАРАК – река и гора в Аягозском районе Восточно-Казахстанской (ныне Абайской) области. Также в этой же области (Абайской) на территории, подведомственной городу Семею, находится аул Балта-Тарак.
БАЛЫКШЫ – населенный пункт в Алакольском районе Алматинской (ныне Жетысуской) области. В Атырауской области есть поселок Балыкшы, на 4 километра южнее города Атырау.
БАРАКБАЙ – населенный пункт и местность, находящиеся в ведении акимата города Аксу Павлодарской области. В составе аргын-суйиндыков, а также в составе кыпшаков есть родовые объединения (ата) с названием баракбай.
БАРГАНА; – озеро и местность в Аккулинском (бывший Лебяжинский) районе Павлодарской области. В Байганинском районе Актобинской области зимовье называется Баргана. Есть родовое объединение (ата) с названием баргана в составе аргын-басентиинов.
БАРКЫ; – озеро, населенный пункт и равнинная местность в Аккулинском районе Павлодарской области. Также в этой же области в Теренкольском (бывшем Каширском) районе есть населенный пункт Баркы. Аргын-куандык-алтай-сайдалы, в их составе есть подрод (ата) с названием баркы.
БАРЛАС - кишлак, расположенный у истока реки Обизаранг в Таджикистане. До установления Советской власти здесь располагалось зимовье, относившееся к бекству Хисар в составе Бухарского ханства. Точно также в бекстве Китаб было зимовье с названием Барлас. Во времена правления Амира Тимура (Тамерлан, XIV в.) представители рода барлас вольно кочевали здесь, в долинах Хисара (Гиссар) и Сурхана. В период правления Султана Хусейна, одного из преемников Тамерлана, эмиры, выходцы из рода барлас особенно активно вмешивались в дела народа. Позже, в связи с усилением влияния узбеков, подавляющее большинство барласов вслед за Бабуром перебралось в Индию. Но, как говорится: «Отделившегося от стада волк съест» («Б;лінгенді б;рі жейді»). Рассыпавшийся на множество частей род барлас постепенно смешался с оседлыми народами Мавераннахра, Хорасана, Афганистана, северо-западной Индии, Пакистана, Восточного Туркестана и растворился среди них. Есть сведения о том, что Амир Тимур является выходцем из рода барлас. Прежде среди барласов бытовала такая поговорка:
«По матери наш хан - барлас,
За трапезой му – жамбас,
И мердигеры – не указ».
(«Жамбас» - огузок, подвздошная кость барана, лошади с тазовой костью и прилежащим мясом, преподносимая в вареном виде отдельно почетному гостю; «мердигер» или «мардикар» - так на чагатайском языке называли тех, кто выполнял различные строительные работы). У этой поговорки есть другая версия:
«По матери наш хан – барлас,
Ему за трапезой – жамбас,
Вокруг сидят, сложив малдас,
Им мердигеры – не указ.
Их просто так не разделить,
Не станут и закят платить».
(малдас ;;ру – в пер. сидеть, скрестив под собой ноги, в такой позе сидели подданные правителя на ханском совете, здесь намек на то, что среди сидевших подобным образом было много выходцев из рода барлас; б;рі жемес - имеется ввиду народная поговорка: «Отделившегося от стада съест волк» («Б;лінгенді б;рі жейді»); закят – ежегодное обложение мусульман налогом со скота). Эти сведения подтверждает и поговорка относительно представителей рода барлас, имеющая хождение среди узбеков: «Юриши – джингал, ултириши – дангал» («;рісі – жы;;ыл, отырысы – да;;ыл» - в пер. «Пасутся, там, где есть женгиль (кусты тамариска), а место, где сидят – дангыл»). В данном случае слово «дангыл» означает место прямо напротив хана. По традиции места для всех приближенных, сидящих вокруг хана, были строго регламентированы (В.В.Бартольд. Сочинения. Т.II., ч.2. – Москва, 1964. Стр. 389-399). Казахский род барлас не входит в состав жузов.
БАЯН – гора в Павлодарской области. Согласно шежире к одной из больших ветвей племени конырат относится родовое объединение (ата) - кылбелбеу. Вот как разворачивается их родословная: Жаманбай – Кылбелбеу, от него – Ногай, а от него – Баян.
БАЯНДЫ – гора в Шетском (прежде Агадырском) районе Карагандинской области.
БАЙИМБЕТ – долина в Аккулинском (прежде Лебяжинском) районе Павлодарской области. Среди аргын-басентиинов есть родовое объединение (ата) – байимбет.
БАСЕНТИИ;Н – озеро на территории акимата города Экибастуз Павлодарской области. Находится северо-восточней озера Аулиеколь.
БАСЕНТИИНКОЛЬ – озеро на территории акимата города Аксу Павлодарской области. Большой род среди аргынов, берущий начало в объединении момын – род басентиин.
БЕГЕН – населенный пункт в Майском районе Павлодарской области. В племени уак есть род ыбырай, в состав которого входит подрод (ата) – беген.
БЕГЕНДЫ;К – селение и местность в окрестностях Улытау. Место в Федоровском районе Костанайской области, где когда-то был аул Бегендык. Один из родов племени аргын Среднего жуза – бегендык.
БЕКБАУЛЫ; – населенный пункт в Щербактинском районе Павлодарской области. Среди кыпшаков – бултыны, в составе которых – курлеуты, а в составе курлеутов – подрод (ата) бекбаулы.
БЕКТАУ - гора в 60-ти километрах северней города Балхаш (Карагандинская область). Местное население называет эту гору Бектауата или же Аулиеата (аулие – в пер. святой). Высота ее – 1213 метров. На склоне горы имеется пещера глубиной около 50 метров. Внутри пещеры есть озеро. У подножья горы находится могила известного акына Шашубая Кошкарбайулы (1865-1952). Одно из родовых объединений (ата) в составе рода шанышкылы Старшего жуза называется бектау. Согласно шежире от Шанышкылы родились Айрылмас, Санырау, Даркан и Бектау. От Бектау – Балык и Курпик. От Балыка – Балта, Жунсыз, Мамыт, Сурым, Каракалпак, Жанбыршы, Торкыс, Кырыксадак, Аккотей и Кият. От Курпика – Укибай, Даулет, Араншы, Аганай, Жолык и Мынтай (см. в этой главе тему «Санырау»).
БЕРИШ – левый приток реки Чулым (Республика Хакасия, РФ). На 40 километров западней этой реки есть и озеро Бериш (М. Тынышбаев). Железнодорожная ветка Харьков-Пенза проходит через город Бериш (Бирюч). По течению реки Томь (Западная Сибирь, РФ) есть подводная скала «Бериш». Северней Перекопского перешейка, соединяющего полуостров Крым с материком, есть остров Бериш (Бирючий). Один из левых притоков реки Сура называется Бериш (Барыш) (Сура –правый приток Едиля (Волга), протекает по Ульяновской, Пензенской и Нижегородской областям, Мордовии, Марий Эл и Чувашии, РФ – прим. переводчика). На берегах этой реки расположен населенный пункт Бериш (Барышовка) и железнодорожная станция Барыш (М.Тынышбаев). Бериш – племя в составе объединения байулы Младшего жуза.
АУЛ БЕРИШ – населенный пункт в Бокейордынском районе Западноказахстанской области.
БЕРТЫС – каменный мыс на побережье озера Балхаш. По данным шежире байбише (старшая жена) аргына Каракесека из Среднего жуза родила ему двух сыновей с именами – Акша и Туйте. От Акши родился Бошан, от Таза, одного из пяти сыновей Бошана родились Наманай батыр и Булбул. От Булбула – Шаншар, от него – Бертыс.
БЕСТАМА; (БЕСТАМАК) – место стойбища на берегу реки Елек, протекающей в 10-ти километрах от современного города Актобе. По народной легенде в этих местах под защитой Есет батыра устраивали свои стоянки бестама (бес – в пер. пять родовых объединений (ата) племени тама;).
БЕСТЕРЕК – аул в Урджарском районе Восточно-Казахстанской (ныне Абайской) области. Расположен на 10 километров северней районного центра. Один из подродов (ата) рода шымыр племени дулат Старшего жуза называется бестерек. Их родословная разворачивается так: дулат – шымыр – бекболат – мырзамбек – бестерек.
ПЯТЬ РУКАВОВ БЕСИМА – (Бесімні; бес саласы) – широкая лощина, распадок в долине Улытау. Когда прекратились джунгарские нашествия и воспрянувшие духом рода и племена Среднего жуза вновь стали вольно кочевать по Сарыарке, некоторые ответвления рода аргын-суйиндыков выбрали местом обитания окрестности Улытау. Аулет Бесима из тех самых суйиндыков, как раз в то время, говорят, кочевал там же, в долинах Улытауских гор. Поэтому, видимо, одна из заметных ложбин Улытау по сей день называется «Пять рукавов Бесима». К слову сказать, Бесим является предком в третьем колене для известного акына Машхур-Жусипа Копейулы. Вот соответствующий отрезок его родословной: отец Машхур-Жусипа – Копей, отец Копея – Ермахмет, отец Ермахмета – Бесим (М.Ж. Копейулы. О том, кому принадлежит сердцевина Сарыарки (Сарыар;аны; кіндігі кімдікі екендігі). – Казань, 1907. Стр. 5-6).
БОЗ-ОГЛУ КЕРЕЙТ – населенный пункт в Таврической губернии Российской империи (А.Мамедов. Крымские татары. – Симферополь, 1993).
БОЖБАН – аул в Отырарском районе Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области. На 33 километра юго-западней аула Шауыльдыр. Соленое озеро в Успенском районе Павлодарской области. Расположено северо-восточней озера Улькентобылжан. Один из родов в составе племени конырат называется – божбан (игилик).
БОЗЫМ – другое название реки Олькейек. Эта река протекает по Иргизскому району Актобинской области и по Жангельдинскому району Костанайской области. Ее протяженность 349 километров. В том месте, где она встречается с притоками Жантай и Толыбай, они сливаются вместе и втекают в озеро Кызылколь. В пояснениях к топонимам в труде «Книга большого чертежа», выпущенном в 1627 году, реке Бозым дано двойное название «Олькейек-Бозым». «Книга большого чертежа», к сожалению, не дошла до наших дней, сохранились лишь пояснения к основному тексту. В состав племени табын объединения жетыру Младшего жуза входит род бозым. По одной из версий шежире род бозым внутри себя подразделяется на подроды (ата) – айдар, кожантай, кожабай, таушан и караманке. Родовые земли бозымов в основном находятся на территории Уральской (ныне Западноказахстанской) области. Также род бозым есть в составе племени албан Старшего жуза. По данным шежире из рода бозым племени албан берут начало такие подрода (ата), как – сары, шобал (олжай) и жаншык.
БОКТЫ; – долина в Баянаульском районе Павлодарской области. Среди аргынов-канжыгалы есть родовое объединение (ата) – бокты.
ГОРА БОЛАЙ – горная вершина вблизи города Алматы, в урочище Медеу. Русские поселенцы переименовали ее в гору «Мохнатку». В племени шапырашты Старшего жуза, в составе рода ескожа есть родовое объединение (ата) – болай. Медей Пусырманулы (1850-1908) был выходцем из этого подрода болай (сегодня его имя носят и урочище, и высокогорный спортивный комплекс «Медеу» - прим. переводчика).
БОТБАЙ – аул в Казалинском районе Кызылординской области. Расположен на 15 километров южней поселка Айтеке би. В Тюлькубасском районе Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области также есть аул Ботбай. Расположен на 16 километров северо-западней поселка Тюлькубас. Большой род в составе племени дулат Старшего жуза – ботбай.
ЛОЩИНА БОТБАЙ (БОТБАЙ САЙ) – горное ущелье близ Алматы. Сегодня там расположен некрополь «Кенсай». Русские переселенцы назвали его «Широкой щелью». Название кладбища «Кен сай» - это калька с русского языка.
БОШАН – озеро в Акмолинской области. Каракесек – род среди аргынов Среднего жуза, в состав рода каракесек входит подрод (ата) – бошан.
БОРЛИ; – населенный пункт в Карабалыкском районе Костанайской области. В составе племени кыпшак есть подрод (ата) с названием – борли.
БОРЛИКО;ЛЬ – озера с таким названием есть в Баянаульском, Иртышском и Аккулинском районах Павлодарской области. В Баянаульском районе есть также населенный пункт Борликоль.
БОРЛИОЗЕККУДЫ;К – небольшая речка и колодец в Баянаульском районе Павлодарской области.
БУРА; – аул в Балхашском районе Алматинской области. Соленое озеро в Щербактинском районе Павлодарской области называется Бура. Озеро Бура расположено на границе между Щербактинским районом и Алтайским краем РФ. В роду ергенекты (сарыжомарт) племени найман Среднего жуза есть ответвление бура (баканас). По данным шежире в состав бура входят родовые объединения (ата) – шеге;, алушы; и сырдак.
БУГАНАЙ – название местности в Казталовском районе Западноказахстанской области. В род байбакты; Младшего жуза входит родовое объединение (ата) – буганай.
БУКАРБАЙ – населенные пункты в Баянаульском и Майском районах Павлодарской области. В Жалагашском районе Кызылординской области населенный пункт также называется Букарбай батыр. Среди аргынов – канжыгалы – сары есть подрод (ата) букарбай.
БУЛАНБАЙ – населенный пункт и долина в Иртышском районе Павлодарской области. Среди кереев-курсары; есть подрод (ата) буланбай.
РОДНИК БУЛАНБАЙ – источник в Баянаульском районе Павлодарской области.
БУЛАНБАЙКОЛЬ – озеро в Баянаульском районе Павлодарской области.
УЩЕЛЬЕ БУКА; – ущелье вдоль течения реки Кабырга, протекающей по северной стороне возвышенности Баркытбель. Бука – это довольно большое родовое объединение в составе рода тортуыл, обладающего собственной тамгой. Род тортуыл в свою очередь входит в союз девяти родов племени найман, у каждого из которых своя тамга (то;ыз та;балы найман). Род тортуыл состоит из подродов (ата) - акболат, акбарак, андабарак, картбарак. Из них от Акбарака родился Даулетай, от него – Бука, Шоти;к, Ельтизер и Суйиндык. Бука – батыр эпохи правления хана Тауке. Могила его находится в ущелье Бука, названном его именем.
ДАРА;К – населенный пункт в Шетском (прежде Агадырском) районе Карагандинской области.
ДАРХАН – аул, относившийся к совхозу Капыланбек Сарыагашского района Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области. Населенный пункт в Жуалынском районе Жамбылской области и горный массив вблизи города Тараз также называются Дархан. Населенные пункты с названием «Дархан» часто встречаются в Уртачирчикском, Юкоричирчикском, Янгиюльском, Ташкентском и Кибрайском районах Ташкентской области. По материалам переписи населения 1926 года в Узбекистане было 34 хозяйственных объединения с названиями Дархан (Дархон, Тархан) (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926). В материалах этой переписи обращают на себя особое внимание указанные в них хозяйственные объединения с такими названиями, как Енкес, Култума, Оршак, Шошым. Потому что, согласно признанным версиям шежире, которые распространителям и сегодня известны наизусть, вот так разворачивается родословная казахского рода шанышкылы племени канглы Старшего жуза: от Шанышкылы родился Айырылмас, от него три сына – Санырау, Дархан и Бектау. Из них от Дархана родились четыре сына – Енкес, Култума, Оршак и Шошым. То есть, нетрудно заметить, что именно их именами были названы вышеперечисленные хозяйственные объединения. В Монголии есть город и гора, которые называются Старым Дарханом. На китайской карте 1331 года указан населенный пункт Дархан (Дарган) в Южном Хорезме, входившем в то время в состав Улуса Чагатая. Возможно, это и есть тот самый, некогда упомянутый поэтом Махтумкули город Дархан (нынешний Дарганат) (З.Б. Мухамедова, С. Ахаллы. Топонимы в лирике некоторых туркменских поэтов // Топонимика Востока. – Москва, 1969. Стр. 109). На территории РФ встречается множество топонимов, обозначенных словом «тархан», однако сравнение их с топонимом «дархан» в Центральной Азии может привести к неверным выводам.
ДЕШТ-И-КЫПШАК – (Дешт-и –Кипчак) – название обширной степи на северо-востоке Хорезма, встречающееся в персидских источниках X-XII веков. Дешт-и-Кипчак в переводе с персидского на казахский означает «Кыпшакская степь». На сегодняшний день среди наиболее известных научных трудов самое раннее упоминание Дешт-и-Кыпшака встречается в книге «Диван» («Сборник») Насир-и Хусрау, написанном им на персидском языке. В научных исследованиях говорится о том, что Дешт-и-Кипчак – это обширные степи, раскинувшиеся между Иртышом и Едилем (Волга) (С.М. Ахинжанов. Кипчаки в истории средневекового Казахстана. – Алматы, 1989. Стр. 9)
ДОСКАНА; - озеро в Аксуском районе (ныне Аксуский район упразднён, а его территория передана в административное подчинение городу Аксу) Павлодарской области. Родовые объединения (ата) с названием доскана есть в составе аргынов канжыгалы и рода алтай.
ДОССОР – поселок в Макатском районе Атырауской области.
ДОСТИЯРОВКА – поселок в Костанайской области. Один из двенадцати родов объединения байулы Младшего жуза – род жаппас, в составе которого есть подрод (ата) с названием – достияр.
ДУЛАТ – один из притоков реки Шарыш (Чарыш) называется «Дулат» («Тулати»). А река Чарыш в свою очередь является левым притоком реки Обь (Обы). По словам Н.А. Аристова этноним дулат связан с названием этой реки. Дулат – племя в составе Старшего жуза.
ДУЛАТ КОЙТАСЫ; (ВАЛУН ДУЛАТА) – долина реки Шерубайнура;, протекающей по территории Карагандинской области.
ЕГДЫР – равнинная местность на полуострове Бозащы (Бузачи) Мангыстауской области. В 25-30-ти километрах западней аула Тущыкудык. Одного из внуков Огуз кагана, ставшего родоначальником племенного объединения, звали – Егдыр. У Махмуда Кашгари он записан, как Игдыр, а у Абильгазы – Егдуз.
ЕМИЛЬ – река в долине озера Алаколь. Протекает по территории Маканчинского района Восточно-Казахстанской области (Маканчинский район упразднён, а его территория сегодня входит в Урджарский район Абайской области). Берет начало от источника на склоне горы Ушархар горного массива Тарбагатай (ныне территория Китая) и вливается в озеро Алаколь. Протяженность русла – 254 километра. В составе племени шапырашты Старшего жуза есть род с названием емиль. Вот так разворачивается их родословная: Шапырашты – Малды – Екей – Емиль. От Емиля берут начало родовые объединения (ата) – жайык и ескожа. Прославленный Жанай батыр, Шымырбай аулие (святой), волостные Саке и Кудайберген являются выходцами из рода емиль.
ЕМИР – станция на железнодорожном узле Шетпе-Актау в Мангыстауской области. Находится в 35-40 километрах от города Актау. Одного из внуков Огуз кагана, ставшего родоначальником племенного объединения, звали – Емир. Махмуд Кашгари называет его потомков – еймур, Абильгазы – емур, а Жалайыр Кадыргали – имур.
РЕКА ЕРСАРЫ; – течет, напрямую пересекая территории Сырымского, Теректинского и Акжайыкского районов Западно-Казахстанской области.
ЕСЕН – вершина в Каркаралинских горах. Река и озеро в Абайском районе Карагандинской области. Также колодец в Улытауском районе ныне Улытауской области, выкопан в пойме реки Талдысай. Один из подродов (ата) в составе рода куандык среди аргынов Среднего жуза называется – есен. Также родовые объединения (ата) с названием есен есть и среди кыпшак-бултынов, и среди уак-байназаров.
ЕСЕН АНКАТЫ; – река, протекающая по территориям Теректинского, Сырымского и Акжайыкского районов Западно-Казахстанской области.
ЕСЕН-КАЗАК – стойбище в Бейнеуском районе Мангыстауской области, в центральной части плато Устюрт (С. Кондыбай).
ЕСЕНСАЙ – населенный пункт в Акжайыкском районе Западноказахстанской области.
ЕСЕНТЕМЫР - населенный пункт в Акжайыкском районе Западноказахстанской области. В составе Младшего жуза одно из племен называется есентемыр.
ЕСЕНТЕРЕК – населенный пункт и местность в Актогайском районе Павлодарской области.
ЕСЕНТЫКОЛЬ – озеро, расположенное на территории, ныне подведомственной акимату города Аксу Павлодарской области.
ПЕСКИ ЕСТЕКА (ЕСТЕК ;;МЫ) – местность на побережье Сырдарьи, в зоне Аральского моря. Один из родов, влившихся в составы казахского, ногайского, узбекского и башкуртского народов, называется – естек.
ЕСИЛЬ – река, протекающая по территориям Казахстана и России, левый приток Иртыша. В Осакаровском районе Карагандинской области есть водоем и аул, которые называются Есиль. По данным шежире одно из больших ответвлений алим-каракесеков (уланак) Младшего жуза также называется есиль. В шежире, записанном в поэтической форме отцом доктора исторических наук Абу Такенова Сактаган акыном, есть такие строки:
«Каракесек от четырех Теберов*,
Был предок наш Тебер батыр, герой!
Есиль, Тобыл, два сына гордых, смелых,
Из рода одного, с одной судьбой.
Есть две реки, и тезки их – два брата,
Их мощь и вольнолюбие единит.
Есиль, наш предок, в этот край когда-то
С реки Есиль явился, сказ гласит.
Есиль Тебером назван за гордыню,
Не мог с родней наследство поделить.
Откочевал, казан пинком откинув,
Им долю малую свою не мог простить».
(Род каракесек состоит из четырех подродов - жылкыайдар, есиль, тобыл, алжан; Есиль и Тобыл – реки Ишим и Тобол; Тебер – от слова тебу – пинать; С.Ергали. Дети от одного предка (Бір атаны; балалары). – Журнал «Жалын», 2005. № 12. Стр. 70-73). Здесь надо сказать о том, что сегодня аргын-каракесеки Среднего жуза в основном проживают на обширных территориях у истоков реки Есиль (Ишим), однако, ранее, до нашествия калмыков, они вольно кочевали, достигая берегов Тобола, а затем возвращались обратно. Подавляющая часть версий шежире, касающихся родов и племен Младшего жуза, потомками Алау (Алшына) выводят вместе Каракесека и Кыдырбая. Причем от Каракесека разворачивают ветвь алимов, а от Кыдырбая – ветвь байулы. Далее, от Каракесека (Уланак) идут его потомки – Есиль и Тобыл. Если сравнивать данные шежире с реальными историческими событиями, проясняются многие туманные и неопределенные моменты. Из сказаний, легенд, песен-раздумий акынов и жырау, начиная с алау-алшынов и заканчивая алим-каракесеками, нам доподлинно известно, что местами их кочевий были плато Устюрт, окрестности Айракты и обширная долина между Едилем и Жайыком. Эти сведения подтверждает множество сохранившихся по сей день этнотопонимов. На полуострове Мангыстау (Мангышлак), между населенными пунктами Таушык и Жынгылды есть местность, которая называется Уланак. Во всех шежире рядом с именем Каракесека всегда озвучивается имя - Уланак. Также здесь, на Мангыстау находится могила мужа Каркабат - Мейрама, чье имя стало ураном всех аргын-каракесеков, некогда составлявших собой население 26-ти волостей (С. Кондыбай. Есен-;аза;. – Алматы, 2002. Стр. 118). После распада Золотой Орды, во времена непрерывного противоборства между ханами Едыге, Токтамысом и Тимуром (Тамерлан), как и все другие большие рода и племена, алим-каракесеки испытывали множество тягот и испытаний. В этой неразберихе и сумятице одна часть алим-каракесеков вынуждена была отделиться и перекочевать в Сарыарку, в Тургайскую степь, к берегам Ишима и Тобола, другая часть переместилась к берегам Сырдарьи и на пески Кызылкумов. В этом, по-видимому, и кроется причина того, почему потомков Каракесек-Уланака, образовавших со временем свои родовые объединения, назвали есиль и тобыл (табыл), также становится ясно, почему в XVI-XVII веках в окрестностях Самарканда и Бухары появляются такие известные исторические деятели и выходцы из алим-каракесеков, как Сейиткул би и Жалантос батыр. Позже, когда Казахское ханство окрепло и внутри него начался процесс реструктуризации и обновления родоплеменной системы, каракесеки Сарыарки в качестве этнического субстрата вошли в состав племени аргын и, обретя равные со всеми права на общее наследство, стали отдельным родовым объединением внутри племени. Данные шежире только подтверждают эту мысль. Потомки аргына Мейрама – Куандык, Суйиндык, Бегендык, Шегендык, Каракесек (Болаткожа), Шубыртпалы были все без исключения женаты на представительницах племени алшын Младшего жуза, а следовательно, их потомки по материнской линии имели прочную связь с алшынами, и этот факт в казахских шежире давно превратился в легенду (М.Ж. Копейулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 15-16). К слову, в самых давних казахских шежире есть сведения о том, что Каракесек (Болаткожа) от своей жены, взятой им по закону аменгерства, имел двух сыновей – Шубыртпалы; и Шекты;. В них также говорится, что родственниками-нагашы этих двух братьев являются алшыны, то есть их мать была из алшынов. Позже, в процессе этнической адаптации шекты Среднего жуза влились в составы основных родов и племен. Вот почему в сегодняшних шежире никак не упоминаются шекты, которых Н.А.Аристов в свое время причислял к аргынам Среднего жуза. Вместе с тем, в тамгах алимов-шекты и аргын-каракесеков до наших дней сохранились некие однородность и сходство.
ЖАБАГЫ; – в книге «Словарь тюркских наречий» («Диван Лугат ат-Турк») Махмуд Кашгари упоминает реку Иабаку, которая берет начало в Кашгарских горах и протекает до окрестностей Ферганы и Озкента (Озгента). Также Махмуд Кашгари сообщает, что среди тюркского народа есть и род под названием иабаку (жабагы).
ЖАБАГЛЫ (ЖАБАГЫЛЫ) – населенный пункт в Аккулинском районе Павлодарской области.
ЖАГАЛБАЙЛЫ; – гора в Шетском районе (бывший Акадырский) Карагандинской области. Есть местность с названием Жагалбайлы и в Баянаульском районе Павлодарской области. Согласно переписи населения, проведенной Советской властью в 1926 году, и материалам по районированию Узбекистана в том же году в районах Хатыршы, Нарпай Центрально-Зеравшанского округа, в районах Пай-Даргам и Жанажол Самаркандского округа, в Пскентском районе Ташкентского округа существовали хозяйственные объединения с названием Жагалбайлы (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926). Одно из крупнейших племен объединения жетыру Младшего жуза – племя жагалбайлы.
ЖАГАЛБАЙЛЫ-КУСШЫ; – название местности на плато Устюрт. Связано с именем святого Кусшы-ата. И здесь на ум приходит название земли предков - Ман, перекликающееся с ураном племени жагалбайлы – «Манатау» («Малатау») (С. Кондыбай. Сказание о Мангыстау (Ман;ыстаунама). -–Алматы, 2006. Стр. 319-349).
ЖАЗГУРЛЫ – низменность на юге Мангыстауской области. В 65-70-ти километрах юго-восточней города Жанаозен. Одного из внуков Огуз кагана, ставшего родоначальником племенного объединения, звали – Жазгырлы. Махмуд Кашгари называет его потомков – йазыр, Абильгазы – языр, а Жалайыр Кадыргали – назир. В Курмангазинском районе Атырауской области есть равнинная местность, которая называется Азгыр. Это название также созвучно огузскому этнониму.
ЖАЛАЙЫР – кишлак, расположенный на правом берегу реки Сурхан, протекающей по Кумкорганскому району Узбекистана (Сурхандарьинская область). Горный массив в Абайском районе Карагандинской области называется Жалайыр (Гидрологическое описание южной части Акмолинской области. Составил А.А. Козырев. – СПб., 1911. Стр. 155). Есть гора Жалайыр и в Абайском районе, в окрестностях города Семей (Абайская область). Населенный пункт в Буландынском районе Акмолинской области называется Жалайыр. Согласно переписи населения, проведенной Советской властью в 1926 году, и материалам по районированию Узбекистана в том же году в районах Риштан, Куба;, Бубайды; и Багдат Кокандского округа, в районе Газават Хорезмского округа, в районах Бухара, Каракул Бухарского округа, в районах Хатыршы и Нарпай Центрально-Зеравшанского округа, в районах Карадария и Самарканд Самаркандского округа, в районах Ташкент и Пскент Ташкентского округа были хозяйственные объединения с названием Жалайыр (Материалы по районированию Узбекистана. -–Самарканд, 1926). В Сырдарьинской области Узбекистана в отделении Амударья когда-то был населенный пункт Жалайыр (Материалы по обследованию кочевого и оседлого туземного хозяйства и землепользованию. Амударьинский отдел. Вып. 2. -–Ташкент, 1915).
ЖАЛАЙЫР КЫСТАК – (;ыста; – в пер. селение, кишлак) – населенный пункт, расположенный между Самаркандом и Бухарой (М. Тынышбаев).
ЖАЛАЙЫР ОРДА – название местности в окрестностях Чирчика и Ангрена (Узбекистан).
ЖАЛЫКБАС – ложбина, теснина в горах Бокты в Карагандинской области. Это место также называют владением Жалыкбаса (Жалы;бас дарасы). Одно из родовых объединений (ата) аргын-каракесеков Среднего жуза называется жалыкбас.
ЖАМАНБАЙ – зимовье в Улытауском районе Карагандинской (ныне Улытауской) области.
ЖАНГЕЛЬДЫ – озеро и местность, находящиеся в ведении акимата города Экибастуз Павлодарской области. Среди аргын-карпыков есть подрод (ата) – жангельды.
ЖАНТЕКЕ; – главное кладбище в Коргалжынском районе Акмолинской области. В Коргалжынском районе Акмолинской области аул и центр аульного административного округа называется Жантеке. Возле аула есть и одноименное озеро Жантеке. Аул Жантеке расположен на 30 километров северней поселка Коргалжын. Нелишним будет сказать, что в этих местах есть также река и озеро с названием Керей, как напоминание о том, что жантекей – это один из двенадцати родов в составе абак кереев.
ЖАНТЕКЕЙ – аул в Тарбагатайском районе Восточно-Казахстанской области, центр Ыргызбайского аульного административного округа. Расположен на 54 километра северней центра Аксуатского района (ныне Абайской области), на правобережье реки Богас. Жантекей – большой род, один из двенадцати родов в составе абак кереев.
РОДНИК ЖАНТЕКЕЙ – населенный пункт в сомоне Дэгун аймака Баян-Улгий в Монголии.
ЖАНЫ;С – старая стоянка, место прежнего кочевья в Жамбылском районе Алматинской области. Жаныс – большой род в составе племени дулат Старшего жуза.
МАВЗОЛЕЙ ЖАНЫС БАБА; – величественный мавзолей в ауле Карамурт Сайрамского района Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области.
ЖАНЫСБАЙ – озеро в Аксуском районе Алматинской (ныне Жетысуской) области. Расположено между реками Буйен и Аксу.
ОЗЕРО ЖАНЫС – озеро рядом с Кокшетау.
ЖАНЫСКАРАГАЙ – название местности возле Кокшетау.
ЖАППАС – зимовье в Курмангазинском районе Атырауской области. Одно из племен объединения байулы Младшего жуза – жаппас.
ЖАРТЫБАСТАУ – источник, родник среди холмов Берекетты в Шетском районе (прежде Агадырский) Карагандинской области. Из крупного ответвления жаманбай племени конырат берет начало родовое объединение (ата) – курбан, а из него в свою очередь берет начало другой подрод (ата), который называется жартыбас.
ЖАУГАШТЫ; – название местности в Жездинском районе Карагандинской (ныне Улытауском районе Улытауской) области. Из крупного ответвления жаманбай племени конырат берет начало родовое объединение (ата) – кылбелбеу, а из него в свою очередь берет начало другой подрод (ата), который называется жаугашты.
ЖАДИ;К – населенный пункт и местность в Майском районе Павлодарской области. В Таласском районе Жамбылской области есть аул с названием Жадик. Находится на 8 километров северней аула Ойык. В составе абак кереев есть род жадик.
ЖЕТЫРУ; – хозяйственное объединение в Мирзачульском районе (Джизакская область) Узбекистана. Организовано после установления Советской власти, во время районирования территории Узбекистана (Материалы по районированию Узбекистана. -–Самарканд, 1926).
ЖИЕНБЕТ – населенный пункт в Жанибекском районе Западно-Казахстанской области. В Таласском районе Жамбылской области есть плотина Жиембет (Жиенбет). Находится на 74 километра северней города Тараз, в пойме реки Талас. Один из основных родов в составе Младшего жуза – род жиенбет. Один из родов в составе ветви котеншы племени конырат Среднего жуза также называется жиенбет.
ЖИРЕНШЕ – зимовье, а также родник на побережье реки Шидерты в Павлодарской области. Согласно данным шежире, одним из родовых объединений (ата), берущих начало в племени рамадан объединения жетыру Младшего жуза, является подрод жиренше, который носит имя известного в истории казахов Жиренше-шешена (оратор и острослов, знаменитый персонаж казахского фольклора – прим. переводчика; История казахских племен (;аза; тайпаларыны; тарихы). Рамадан. – Алматы, 2006. Стр. 285). В исторических документах есть сведения о том, что жители аула № 6 Акбеттауской волости Павлодарского уезда в XIX веке все еще кочевали вдоль реки Шидерты, устраивали летние стоянки у родника Жиренше, а с наступлением холодов оседали на зимовье Жиренше, и были они все в основном из племени телеу. А шежире по этому поводу гласит, что рамадан и телеу в Младшем жузе были самыми старшими и потому были сонаследниками, т.е. имели равные права на наследуемое общее имущество (Материалы по киргизскому землепользованию. Семипалатинская область. Павлодарский уезд. IV том. – Воронеж, 1903. Стр. 50).
ЖОЛАМАН – горный пик в Щучинском (ныне Бурабайском) районе Акмолинской области, на северо-востоке от озера Балыкты. Озеро на правом берегу реки Есиль (Ишим) в Шортандинском районе Акмолинской области называется Жоламан. Одно из родовых объединений (ата) в составе рода атыгай племени аргын Среднего жуза называется жоламан.
ЖОЛЫМБЕТ – поселок в Шортандинском районе Акмолинской области. Расположен на 55 километров восточней поселка Шортанды. Одно из родовых объединений (ата) в составе рода басентиин племени аргын Среднего жуза называется жолымбет.
ЖОНДЫБАЙ КОНЫРЫ – название местности в Жанааркинском районе Карагандинской (ныне Улытауской) области. Одним из родов в составе племени аргын Среднего жуза является род куандык. Согласно данным шежире от Куандыка родился Алтай, от него – Сайдалы, от него – Сугырали, от него – Дукеней, от него – Ажибай, от него – Акпан, от него – Шынтай, от него – Байкушик, от него – Манака; и Жондыбай.
ЖЫБЫШ - населенный пункт в Баянаульском районе Павлодарской области. Среди аргын–суйиндык–кули;ков есть ата с названием жыбыш.
ИАГМА; – из книги Махмуда Кашгари «Словарь тюркских наречий» можно узнать о том, что рядом с городом Тараз существовал населенный пункт Иагма и его название имеет прямое отношение к роду иагма одного из тюркских племен (М.Кашгари. Диван лугат ат-турк. 3-й том. -–Алматы, 1998. Стр. 49).
КАН – Река в Южной Сибири, правый приток Енисея (Енесай). Протяженность ее – 629 километров. По словам Н.А. Аристова этноним канглы тесно связан с названием данной реки. Эту мысль еще более углубил А.Кайдаров. Он писал о том, что в далеком прошлом центральное русло Сырдарьи называлось Канга, Кангар, а суффикс «лы» в конце названия «канглы» («;а;лы») придает слову значение «живущие на берегах реки Кан (;а;) (А. Кайдаров. Канглы. – Алматы, 2004).
КЕДЕ;Й – река в Акмолинской области. Подрод (ата) в составе аргын-каракесеков Среднего жуза называется кедей. По данным шежире от Каракесека родился Байбори, от него – Жугиней, а от него – Кедей, Кыдырали, Койке, Есбалык, Жарылгап, Ханкельды, Баян и Кенжек.
ЗИРАТ (ЗАХОРОНЕНИЕ) КЕЙДЕНА – кладбище в местности Курган Майбулак в Самаркандской области Узбекистана. Одно из родовых объединений (ата), берущих начало из рода котеншы племени конырат Среднего жуза, называется караша;. По данным шежире Караша является предком для тех, кто составляет ныне родовое объединение (ата) – кейден. Говорят, Караша был батыром. В те далекие времена некий айдахар (дракон, змей) не давал народу покоя, истребляя и людей, и стада. И тогда народ, уставший от бесконечных нашествий чудовища, от горя и страданий, соглашается каждый год добровольно выплачивать ему в качестве дани сто баранов и одну девушку. Однако трудно было мириться с тем, чтобы каждый год кто-то лишался родной дочери, а кто-то невинного скота, поэтому хан бросает клич среди своего народа: «Есть ли среди вас батыры, способные противостоять айдахару»? И тогда, говорят, оснастившись всеми видами оружия, вперед выступил Кейден батыр. Когда Кейден батыр собрался в путь, чтобы сразиться с айдахаром, один мудрый, много всего повидавший старец дал наказ в дорогу и благословил его: «Сынок, избегай встречи со змеем в его норе. Встреть его на дороге, когда он будет возвращаться с водопоя, когда движения его будут вялыми, а яд его будет менее вреден. Да убережет тебя Всевышний»! У Кейден батыра было два сына – Кожамберды и Кожакты. Вдвоем они увязались было за отцом, но Кейден, подумав о том, что вид дракона может их напугать, оставляет сыновей дома. Уверовав в свои силы, Кейден батыр мчался на врага, ни разу в пути не натянув поводья, да так, что прямиком наткнулся на айдахара в его норе. Сражение длилось три дня и три ночи. На третий день Кейден батыр, улучив удобный момент, отрубил айдахару голову. Однако, стоило его голове слететь, как яд, распиравший змея изнутри, хлынул наружу и обрызгал батыра с ног до головы. Кейден батыр тут же на месте погибает. По сей день местный народ почитает Кейдена и преклоняется перед его памятью. На его могиле возвышается огромный камень. Люди говорят, что это окаменевшая голова айдахара (сведениями поделились Акжол Кулбаракулы (1914-2004) из г. Кентау; Мадияр Елеуов (1949), доктор исторических наук, профессор, из г. Туркестан; Н. Шалысбайулы. Изустное шежире предков (Ата-бабаны; ауызша шежіресі). – Алматы, 2000. Стр. 7). Байбота Серикбайулы, известный акын, изучающий этимологию слов, сопоставил легенду с историческими источниками. Он предположил, что отец Кейдена Караша – это тот самый Гээрцзан Доэрцзи (Галдан Доржи), в 1755 году лицом к лицу сражавшийся с войском империи Цин (Китай), что айдахар – это и есть китайский тотем, и что калмыки, некогда прибывшие под началом Караша батыра, со временем влились в состав коныратов (Б. Серикбайулы. История на кончике языка (Тіл ;шында;ы тарих). – Алматы, 2003. Стр. 326-327).
КЕЛЬДЕКАРА; – арык в нижней части города Тараз (Аулиеата) (М. Тынышбаев). Одна из ветвей рода садыр племени найман называется – кельдекара.
КЕРДЕРИ; – средневековое (X в.) название Аральского моря. Также и город, раскинувшийся на обеих берегах Амударьи, назывался Кердери. В Западно-Казахстанской области, в Шынгырлауском (Чингирлауском) районе есть населенный пункт Кердери.
КЕРДЕРИКУ;М (;;м – в пер. пески) – песчаная пустошь на юго-западе Казалинского района Кызылординской области. Этот регион на стыке XIX-XX веков относился к административному аулу № 8 Актогайской волости Казалинского уезда. Жители аула были сформированы в основном из представителей племени кердери (Материалы по киргизскому землепользованию. Сырдарьинская область. Казалинский уезд. – Ташкент, 1913. Стр. 26).
КЕРЕЙ – название реки и озера в Коргалжынском районе Акмолинской области. Река Керей берет начало на вершинах гор Жельдыадыр и, протянувшись почти на 110 километров, вливается в озеро Керей. Площадь поверхности озера около 63-х кв. километров. Это бессточное, соленое озеро. В Узынкольском районе Костанайской области также есть озеро с названием Керей. В долине озера Коргалжын есть селение Керей. В Атырауской области есть зимовье, которое называется Керей. В Каратобинском районе Западно-Казахстанской области есть населенный пункт, который также называется Керей. В этой же области в Жангалинском районе есть джайляу (летние пастбища) Керей. Этот джайляу расположен на 143 километра южней аула Аккус. Один из притоков реки Уда, стекающей с Саянских гор, называется Кирей (Керей) (Н.А.Аристов. Заметки… - СПб., 1897. Стр. 80). В Крыму прежде были населенные пункты с названиями Кирей, Кирейт (Керей, Керейт) (Н.А. Аристов. Заметки… - СПб., 1897. Стр. 128). В Перекопском уезде (Крым) был прежде населенный пункт Керей (А.Н. Харузин. К вопросу о происхождении киргизского народа. – «Этнографическое обозрение», 1895. № 3. XXVI книга. Стр. 55).
КЕРЕЙ АШЫК – равнинная возвышенность в Атырауской области.
КЕРЕЙБАЗ – место зимовки в Кобдинском (Хобдинском) районе Актобинской области.
КЕРЕЙ БЕТ – название квартала в селении Карамырза Кочубеевского района Ставропольского края РФ. Основное население квартала – ногаи.
КЕРЕЙ ЖУРТЫ (ж;рт – в пер. люди, народ, место стоянки кочевья) – обе прибрежные полосы реки Онон в аймаке Кентай (провинция Хэнтий, Восточная Монголия). Это – населенный пункт в районе (сомоне) Батширет.
КЕРЕЙКАЛКАН – равнинная местность северней аула Бестомар в районе имени Магжана Жумабаева Северо-Казахстанской области.
КЕРЕЙТ – аул в Тулькибасском районе Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области, центр аульного административного округа Арысь. Расположен на 26 километров северо-западней районного центра имени Турара Рыскулова. После укрепления Советской власти, во время районирования территории Узбекистана в районах Бешкент, Китаб и Гузар Кашкадарьинского округа существовали хозяйственные объединения под названием Керейт (Кираит) (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926). В Таврической губернии Российской империи существовал населенный пункт с названием Керейт (Кереит). В свое время в Бендерском уезде молдавских гагаузов одно из сел называлось Кириетлунга (Кириет) (В.А. Мошков. Гагаузы Бендерского уезда. – «Этнографическое обозрение». 1900. № 1. XVII-я книга. Стр. 7). Племя в составе объединения жетыру Младшего жуза называется керейт.
ЛЕС КЕРЕЕВ (КЕРЕЙ ТО;АЙЫ) – лесной массив в Половинском районе Курганской области РФ, на берегах реки Тобол (Тобыл) (см. в этой главе тему «Баглан»).
КЕРНЕЙ – населенный пункт, поселок в Бухар-Жырауском районе Карагандинской области. В начале ХХ века в связи с массовым наплывом русских переселенцев прежнее название «Керней» было изменено (экзоним) и поселок стал называться «Корнеевкой». В Баянаульском районе Павлодарской области есть равнинная низменность с названием Керней. После снежных зим здесь все затапливает талыми водами и к лету прорастает густая и сочная трава. Одно из родовых объединений (ата) в составе аргын-каракесеков Среднего жуза называется керней. По данным шежире от Каракесека родились Акша, Туйте и Укибай. От Акши – Бошан, от него – Жанту, Таз, Байбори, Машай и Манат. От Машая родились Байимбет и Бораншы. От Бораншы – Карсен и Керней. При разделе наследства потомкам Кернея достались обширные холмистые просторы Семизбугы, откуда берут начало реки Нура, Шидерты и Шаш. Их стойбище Керней (Корнеевка) также расположено в этих местах.
КЕРУЛЕН – река в Монголии. Издавна племя керей кочевало вдоль берегов рек Керулен, Онон и Селенга. Есть древнее предание (кария соз) о том, что название реки Керулен (Керлін) тесно связано с формированием названия племени керей (И. Кабышулы. Караван кереев (Керейлер керуені). – Улгий, 1978. Стр. 29).
КЕТ (КЕТЕ;) – река (Хета) на севере Красноярского края РФ, впадает в Хатангский залив (море Лаптевых). Две реки, берущие начало в местности, расположенной на 100 километров северней российского города Ачинск, называются «Большой Кет» и «Малый Кет» (М. Тынышбаев).
КИИ;К – железнодорожная станция в Карагандинской области. Одно из родовых объединений (ата) в составе рода жаманбай племени конырат – это курбан. От подрода курбан в свою очередь берет начало другой ата под названием киикшы.
КОЛУТОН; (КАЛЫНТОН) - (;алы; тон - в пер. толстый, теплый полушубок, тулуп) – название населенного пункта, поселка и железнодорожной станции в Акмолинской области. По словам местных жителей, это селение и протекающая рядом с ним речка ранее назывались Калынтон, однако позже в деловой документации, созвучно русскому языку название изменили на Колутон. Одно из родовых объединений (ата) в составе каракереев племени найман Среднего жуза называется калынтон.
КОБЕ;К – железнодорожная станция в Актобинской области. Одно из родовых объединений (ата) в составе рода тылеу племени алим Младшего жуза называется кобек. В Железинском районе Павлодарской области есть равнинная местность, которая называется Кобек. Среди аргын-бегендыков один ата называется кобек. В Мырзашоле (Туркестанская область) есть населенный пункт Кобек.
ДЖАЙЛЯУ КОБЕ;ША – населенный пункт в Алтайском районе (сомоне) аймака Баян Улгий Монголии, у западного подножья горы Кызылтакия широкий лог, обширная долина. Кобеш – это прославленный батыр, живший на стыке XVIII-XIX веков. Один из тех, кто возглавил в свое время массовое переселение абак кереев на территорию современного аймака Баян Улгий.
КОЛОДЕЦ КОЗЕ;Я – населенный пункт в Ногайском районе (Дагестан, РФ), находится недалеко от поселка Червлённые Буруны (К;зей ;;йы - в пер. колодец Козея). В составе племени аргын Среднего жуза есть род козей.
КОКШЕ; – одна из вершин Колываньского хребта Алтайских гор. Высота – 1206 метров. Самая высокая вершина Кокшетауского горного массива на севере Казахстана также называется Кокше. Высота – 947 метров. В составе рода тобыкты племени аргын Среднего жуза есть подрод (ата) – кокше. По данным шежире от Кокше родились Томан и Топыш. От Томана – Каракушик и Балтай, от Топыша – Башей и Шобан. Их потомки населяют в основном окрестности гор Шынгыстау.
КОЛДЕНЕ;Н – обширная равнина в окрестностях поселка Туйемойнак (Жангельдинский район) в Костанайской области.
КОЛДЕНЕНСА;Й – населенный пункт в Жангельдинском районе (близ Туйемойнака) Костанайской области.
КУБАНЬ (КУБА;) – река на Северном Кавказе.
КУЛИ;К – аул в Амангельдинском районе Костанайской области. Расположен на 50 километров восточней аула Амангельды. Один из подродов (ата) в составе аргын-суйиндыков Среднего жуза называется – кулик. И среди алимов Младшего жуза есть ата с названием кулик. Относительно них в народе распространена вот такая поговорка: «Куда кулик повадится, там всюду – неурядица» («К;лік, к;лікті; ж;рген жері б;лік»). Кстати сказать, известный казахский акын Зейнолла Шукыров является выходцем из ата кулик среди алимов.
МАЛЫЙ БОРЛИ; (КІШІ Б;РЛІ) – озеро в Костанайской области.
КАЗАК (;АЗА;) – озеро в Сандыктауском районе Акмолинской области, а также железнодорожная станция в Жаксынском районе этой же области. В Панфиловском районе Алматинской (ныне Жетысуской) области есть река Казак (;аза;). В районе имени Турара Рыскулова Жамбылской области есть аул Казак (;аза;). Расположен на 27 километров восточней райцентра Кулан и древнего городища Кулан. В Алтынсаринском районе Костанайской области место, где когда-то существовал аул, называется Казак (;аза;). Находится на 35 километров юго-восточней аула Обаган. В Каракиянском районе Мангыстауской области залив называется Казак (;аза;). В восточной части Каспийского моря. В Азербайджане есть населенный пункт Казак (;аза;). По материалам проведенных Советской властью в 1926 году переписи населения и мероприятий по районированию территории Узбекистана известно, что там существовали следующие хозяйственные объединения: в Центрально-Зеравшанском округе, в частности, в Карадарьинском районе - объединения ;аза;лар, ;аза;-ата, в Нарпайском районе – Майда-;аза;, ;аза;-олды, Бес-;аза;, в Самаркандском округе, в Акдарьинском районе – ;аза;-ауыл, Кішік-;аза;-ауыл, ;аза;-;ожа, в Булынгырском районе – ;аза;-;ожа, в Жанакурганском районе – ;;тал-;аза;, в Хорезмском округе в Мангытском районе - Байма;-;аза;, ;аза;-;ала, в Шабатском районе – ;аза;-;ала, Б;й-;аза;, в Хивинском районе - Хасиан (Касак), в Жанаарыкском районе – Ая;-;аза;, ;аза;-губерді, в Хазараспском районе – Ішбай-;аза;, в Бухарском округе, в Шафрикентском районе – Бай-;аза;, в Рометан-Хайрабадском районе - ;аза;он, в Бухарском районе – Беглік-;аза;, в Ташкентском округе, в Ташкентском районе – Шала-;аза;, ;аза;-ке;сай, ;аза;ия, в Кокандском округе, в Бубайдинском районе – ;аза;-ауыл, ;аза;-айым, в Андижанском округе, в Кассансайском районе - ;аза;лы, в Бешкентском районе – ;аза;-;ышла;, ;ара-;аза;, в Ширакшинском районе - ;аза;, в Жаккабакском районе – ;аза; (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926). В Иране, в провинции Систан недалеко от города Забул есть аул под названием Казак (;аза;). Жители аула – это потомки тех казахов, которые в силу всем известных исторических катаклизмов вынуждены были мигрировать сюда из Казахстана в первой четверти ХХ века. По свидетельствам стариков в эти края прибыл большой аулет во главе с человеком по имени Мурат. У Мурата было семеро сыновей. Говорят, перед смертью он дал наказ своим детям: «Живя среди чужого народа, у вас невольно изменятся и язык, и мировоззрение, к сожалению, этому вы не сможете противиться. Для того, чтобы вы не забывали о том, что на земле существует такой народ, как казахи, чтобы вы помнили, что являетесь представителями этого народа, чтобы вы сумели сохранить свое единство, пусть ваши нынешние дети, и наши потомки, которые родятся в будущем, называя свое имя, всегда присоединяют к нему слово Казак (;аза;)»! Этот наказ предка был исполнен ими неукоснительно. Сегодня каждый житель аула Казак (;аза;) в обязательном порядке указывает на свое происхождение, добавляя к имени слово «Казак» («;аза;»). Например, Хайролла Казак (;аза;), Осман Казак (;аза;), Мустафа Казак (;аза;), Шерали Казак (;аза;), Зейнеп Казак (;аза;) или Ажар Казак (;аза;). А вот их язык и мировоззрение, как и предсказывал старец Мурат, полностью иранизировались.
КАЗАККАЛА - (;ала - в пер. - город) – населенный пункт в Амударьинском отделе Сырдарьинской области (Материалы по обследованию кочевого и оседлого туземного хозяйства и землепользованию. Амударьинский отдел. Вып. 2. – Ташкент, 1915; Амударьинский отдел, существовавший во времена Российской империи, позднее был преобразован в Амударьинскую область Туркестанской АССР, ныне является территорией Республики Каракалпакстан в составе Республики Узбекистан – прим. переводчика).
КАЗАХСКИЙ КОСКОЛЬ (;АЗА; ;ОСК;ЛІ) - озеро в Астраханском районе Акмолинской области. Находится на правобережье реки Калкутан.
КАЗАШКА (;АЗА; ;ЫЗЫ) – река в Карасайском районе Алматинской области.
КАЗАКСАЙ – река в Уйгурском районе Алматинской области. Берет начало из родников на северо-западных склонах горного массива Кетпентау и на подходе к поселку Чунджа теряется в солончаках. Протяженность реки Казаксай – 51 километр. В свое время в связи с увеличением количества русских переселенцев и использованием ими вместо этнонима «;аза;» искаженного «киргиз», реку Казаксай некоторое время называли – «Киргизсай». А в советский период ее даже переименовали в «Подгорную». Однако, местное население никогда не забывало ее истинного названия – Казаксай.
ЗАЛИВ КАЗАК (;АЗА;) – залив, вдающийся на 46 километров вглубь восточного берега Каспийского моря, относится к Каракиянскому району Мангыстауской области. На выходе к морю ширина залива Казак (;аза;) достигает 83-х километров.
КАЙНАЗАР - река и населенный пункт в Енбекшиказахском районе Алматинской области. Есть населенные пункты с названием Кайназар и в Райымбекском, и в Жамбылском районах этой же области. В состав племени ошакты Старшего жуза входит родовое объединение (ата) с названием кайназар.
КАЙЫС – город, расположенный у истока реки Иртыш. Из истории известны походы, совершенные Амиром Темиром (Тамерлан) против ханов Могулистана. Источники свидетельствуют о том, что в одном из этих походов Амирзада Омар-шейх бахадур, возглавлявший авангард войска Тамерлана, у истоков реки Иртыш (Ертыс), в местечке с названием Койыс наголову разбил войско Инги-торе (Инга-торе) (Материалы по истории киргизов и Киргизии. I-е издание. – Москва, 1973. Стр. 107, 137, 155).
КАКСАЛ – аул, находящийся в ведении администрации города Степногорска Акмолинской области. Одно из родовых объединений (ата) в составе рода шегендык племени аргын Среднего жуза называется каксал.
КАЛКАМАН – поселок и железнодорожная станция в Аксуском районе Павлодарской области (ныне Аксуский район упразднён, а его территория передана в административное подчинение городу Аксу). Населенный пункт близ города Алматы также называется Калкаман. Один из родов в составе племени шапырашты Старшего жуза называется калкаман. Согласно данным шежире, Калкаман был рожден Калдыкыз, старшей сестрой шапырашты Айкыма и по отцу является аргыном.
КАЛКАМАНСОР – озеро в пойме реки Иртыш. Находится на юго-западе от города Павлодар, в 50-ти километрах от левобережья реки Иртыш.
КАЛКАМАНТУЗ – озеро в пойме реки Иртыш. Находится на 24 километра западней города Аксу Павлодарской области.
КАЛМАК – населенный пункт в Таскалинском районе Западно-Казахстанской области. На территории области существует немало других подобных топонимов, таких, как Калмак кыры, Калмакшагыл, Калмакшабын и т.д. Вообще на всей территории Казахстана существует множество названий рек, озер, гор, населенных пунктов и т.д., которые начинаются со слова «калмак». Перечислить их все практически невозможно.
КАЛМАКЕМЕЛЬ – гора в окрестностях Семея.
КАЛМАКЖАТКАН – гора на юго-востоке от озера Балхаш.
КАЛМАККОЛЬ – аул и озеро (высохшее ложе озера) в Жаксынском районе Акмолинской области. Как и в других регионах Казахстана, в Акмолинской области существует множество таких топонимов, как Калмаккольсай, Калмаккырылган сарыкамыс (в пер. заросли сухого камыша, где были уничтожены калмыки), Калмакоткель (откель – в пер. брод, переправа), Калмакты и др. Перечислить их у нас нет никакой возможности.
КАЛМАККАРА; – озеро в Камыстинском районе Костанайской области.
КАЛМАККУРГАН – (;ор;ан -– в пер. укрепление, крепость, курган, насыпь, развалины), оборонительное сооружение и колодец в окрестностях Улытау.
КАЛМАККУЛАГАН – (в пер. там, где пали калмыки) – ущелье в Созакском районе Шымкентской (ныне Туркестанской) области.
КАЛМАККЫРЫЛГАН – (в пер. место повальной гибели калмыков) – река на юго-востоке Улытау. Берет начало в горах Карамола. Протяженность – 325 километров. В этом же регионе долина, расположенная между реками Буланты и Билеуты, также называется «Калмаккырылган». В Казахской степи существует очень много мест с названием «Калмаккырылган» и перечислять здесь их всех не имеет смысла.
КАЛМАК-ТОЛАГАЙ – отдельно стоящая гора (пик) Калбинского хребта (Г.Н.Потанин. Избранные сочинения в трех томах. – Павлодар, 2005. Стр. 160).
КАЛМАКОБА; (оба – курган, могильник, вал) – холм в окрестностях Улытау.
КАЛМАКТЫ; – озеро в Акмолинской области.
КАМБАР – кишлак, расположенный у южного подножия Гиссарского хребта в Таджикистане. В окрестностях Улытау есть высокий горный кряж, который называется Камбар. Один из родов в составе племени аргын Среднего жуза называется камбар.
КАНАЙ – населенный пункт и равнинная местность в Баянаульском районе Павлодарской области. Река, протекающая по Куршимскому и Уланскому районам Восточно-Казахстанской области, называется Канай. Также в Катон-Карагайском районе этой же области и вблизи города Семей есть зимовья с названием Канай. Есть родовые объединения (ата) канай среди кереев курсары; и среди аргын-куандыков.
КАНАЙСО;Р – озеро в Иртышском районе Павлодарской области.
КАНАЙТУСКЕ;Н - долина в Баянаульском районе Павлодарской области.
КАНГИ;Т – в Средние века обширные степные просторы, на севере граничащие с народами России, Мордвы и Болгарии, на юге – с аланами, черкесами, хазарами, назывались землями кангитов (канглы) (Н.М. Карамзин. История государства Российского. IV том. -–СПб., 1817. Стр. 42).
КАНДИ;З – в далеком прошлом иранцы Хорезм называли Кандиз (Канглы). Это же название встречается и в поэме Фирдоуси «Шахнаме» (С.П. Толстов. Древний Хорезм. -–Москва, 1948. Стр. 203).
КАНЖЫГАЛЫ; – горный хребет в Шетском районе Карагандинской области и в Улытауском районе Улытауской области. Равнинная местность Канжыгалы на территории, подведомственной акимату города Аксу Павлодарской области. Есть озеро Канжыгалы в Аккольском районе Акмолинской области. Равнинная местность в Жалагашском районе Кызылординской области также называется Канжыгалы. Здесь в 1872 году была образована Байузакская волость. Население волости в основном составляли представители племени табын Младшего жуза (Ежегодник: Материалы для статистики Туркестанского края. – СПб., 1872. Стр. 115-116). После введения Советской власти, в период районирования территории Узбекистана в Шыракшинском районе Кашкадарьинского округа было два хозяйственных объединения, которые назывались Канжыгалы (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926). Один из основных родов племени аргын Среднего жуза – род канжыгалы.
КОЛОДЕЦ КАНЖЫГАЛЫ – колодец в ауле Бияш Нефтекумского района Ставропольского края РФ (место проживания ногаев).
КАНЖЫГАЛЫТАС – обширная равнина в Баянаульском районе Павлодарской области.
КАН (;А;) – река (приток Чарыша) на Алтае (Н.А. Аристов).
КАНГА (;А;;А) – древнее название центрального русла Сырдарьи (Кангар). В.В. Бартольд утверждал, что этот гидроним имеет прямое отношение к этнониму канглы (В.В. Бартольд. Сочинения V том. – Москва, 1968. Стр. 405). В Тупкараганском районе Мангыстауской области древнее кладбище (могильник) также называется Канга. Таган Кожаназарбайулы, дальний предок известного казахского писателя Абиша Кекильбайулы похоронен на этом кладбище. Литературный псевдоним Абиша Кекильбайулы – Таган.
КАНКА (;А;;А) – место древнего городища там, где сливается Сырдарья со своим притоком – рекой Ангрен (Ахангаран). Название Канка встречается в тексте «Авесты». Ученые-исследователи название канка напрямую связывают с этнонимом канглы (Е.Т. Смирнов. Развалины города Канка. – Протоколы Туркестанского кружка любителей археологии. Приложение к протоколу. № 4. 1901. Стр. 164-184). В Узбекистане, в Аккорганском районе Ташкентской области есть казахский аул, который называется Канка (Канглы). В исследовательских работах С.П. Толстова говорится, что возле этого города был канал Канырык и один из правых притоков Сарыкамыса - древнего рукава Сырдарьи, назывался Кангадария и, что все эти названия тесно связаны с этнонимом канглы (С.П. Толстов. Древний Хорезм. – Москва, 1948. Стр. 25-30; К. Шониезов. Канг давлати ва канглилар. – Ташкент, 1990).
КАНКАЛА – город в Чечне (Ичкерия). В числе сельджуков, завоевавших в XI-XII веках Северный Кавказ, наряду с племенами карлуков, кыпшаков, халаджей, были и канглы.
КАНКАЛИЯН – на месте городка Суйдын (Шуйдин) на западе Синьцзяна в XIII веке существовал город Канкалиян. Этот город канглы сделали своим административно-культурным центром. Вот мнение академика А. Кайдара: «Это название состоит из двух элементов: первый - «канкалы» - что означает «народ канглы» и второй – суффикс «ан», на иранском языке суффиксы –ан // -ен передают смысл выражений «народ, население» и «место его проживания» (например, Иран, Туран, Кушан и др.) (А. Кайдар. Канглы (;а;лы). – Алматы, 2004. Стр. 45)
КАНГЛЫ – река в Центральном Казахстане. В Сарыагашском районе Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области есть аул Канглы. Расположен на 3 километра северо-западней города Сарыагаш. В Минераловодском районе Ставропольского края РФ (в прошлом Орджоникидзевский край) один из аулов называется Каньлы (Канглы). Жители аула, в основном, ногаи. В Нефтекумском районе (Ставропольский край РФ) один из кварталов населенного пункта Бейсей называется Канглы. Жители квартала в основном ногаи. Места вокруг Ташкента, связанные с этнонимом канглы, называются Катта Кангли, Кичик Кангли, Кангли. После установления Советской власти, когда были проведены мероприятия по новому районированию территории Узбекистана, в Ташкентском и Пскентском районах Ташкентского округа существовали хозяйственные объединения под названием Канглы (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926). Рядом с городом Пятигорск в РФ протекает река Канглы. В этом регионе проживают в основном ногаи. Населенный пункт на берегу реки Кума;, западней города Минводы в РФ, называется Канглы. Основное население здесь – ногаи. Одним из первых тюркских государств, возникших на берегах Сырдарьи во II веке до н. э., было государство Канглы (Кангюй, Кангит). Община согдийцев (канцзюй) в окрестностях Лобнора называется – канглы (Ч.Ч. Валиханов. Собр. соч. в пяти томах. 4-том. -–Алматы, 1985. Стр. 384). В Сырдарьинской области Узбекистана есть населенный пункт Канглы (Кангни) (С. Кораев. Географик номлар манасини биласиз ми? Топонимник лугат. -–Ташкент, 1970. Стр. 146). По территории Ташкентской области Узбекистана протекает река Ангрен (Ахангаран). На ее берегу сохранились остатки древнего городища Канка. Ученые-исследователи название этого города cвязывают с этнонимом канглы, а также со встречающимся в «Зенд-Авесте» наименованием «Канк» («;а;;») (А.Х. Маргулан. Мир казаха. – Алматы, 1997. Стр. 39). Гора на земле саха называется Кангалас (Канглы). Согласно легенде, когда случился всемирный потоп, корабль Эллея бабы; причалил именно к этой горе. По данным шежире народ саха ведет свое происхождение от двух предков – Эллея и Омотоя. У Эллея было двенадцать сыновей, старшего из которых звали Канглы (Кангалас).
АУЛ КАНГЛЫ – населенный пункт в Когалинском сельском округе Кербулакского района Жетысуской области.
ВОЛОСТЬ КАНГЛЫ – одно из административных делений Уфимского уезда (Башкортстан) в XVIII-XIX веках называлось Канлинской волостью (;а;лы (;ан;алас) болысы) (Ф.Г. Хисамитдинова. Башкирская ойконимия XVI-XIX вв. – Уфа, 1991. Стр. 67). Также в 30-е годы XVII века из племени канглы (хангалас) народа саха была сформирована Кангаласская (Канглы) волость. Позже Кангаласская волость была переименована в Кангаласский улус. К 1859 году численность канглы достигала 34067 человек (Багдарыын Сюлбэ. Топонимика Якутии. – Якутск, 2004. Стр. 14-15). На сегодняшний день можно сказать, что наука доказала единство этнической природы слов «кангалас» и «канглы» (Б.О. Долгих. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. – Москва, 1960; В.А. Никонов. Этническая ономастика. – Москва, 1984).
КАНГЛЫКОЛЬ – озеро в Турции (В.Я. Гордлевский. Избранные сочинения. 1-том. – Москва, 1960. Стр. 250).
КАНГЛЫ-ТУРКЕЙ – город в Бурзянском районе Башкортстана.
КАПТАГАЙ – высокий горный массив на восточной стороне Джунгарского Алатау. На восточной стороне Джунгарского Алатау также есть река с названием Каптагай. На языке саха множество мест называется «каптагай» («хаптагай»). И даже центр Мегино-Кангаласского улуса назывался Каптагай (ныне Нижний Бестях – прим. переводчика). На языке саха «каптагай» означает «ровную местность, покрытую молодой, зеленой травой». Каптагай (XV в.) – прославленный казахский батыр. Был соратником и сподвижником ханов Керея и Жанибека, историческим деятелем, стоявшим у истоков основания Казахского ханства. Один из родов ветви матай племени найман Среднего жуза называется каптагай. Они являются в основном потомками Каптагай батыра. Род каптагай внутри себя делится на подрода (ата): кыдырали, кулшан, торткара, толыбай, каржау и борте. Родовые земли каптагаев это Ешкыольмес, Тамшыбулак, Ордабай, расположенные на берегах рек Аксу, Саркант и Буйен. Имя Каптагай батыра стало ураном всего племени найман, что является еще одним свидетельством его исторических заслуг.
КАПТАГАЙСКАЯ ТЕСНИНА (;АПТА;АЙ ;ЫСА;Ы) – узкое ущелье, рассекающее пополам горную цепь Уйсынского (Джунгарского) Алатау, в давние времена называлось Каптагайской тесниной. В более поздние века ущелье стали называть Джунгарскими воротами.
КАРАБАЛЫК – название района (Карабалыкский) в Костанайской области, а также поселка, являющегося районным центром. Расположен на 130 километров северо-западней города Костаная. После установления советской власти, в период нового районирования территории Узбекистана, в Ангренском районе Ташкентского округа существовало хозяйственное объединение Карабалык (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926). Один из родов племени кыпшак Среднего жуза называется карабалык. Из рода карабалык берут начало такие объединения (ата), как карсак, кыдырбай, жолболай, шоманак и сопы;. Родовые земли карабалыков находятся в бассейнах рек Уй и Тогызак.
КАРАКЕМПЫР – населенный пункт в Казталовском районе Западно-Казахстанской области (см. в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Злиха»).
КАРАКЕСЕК – хозяйственное объединение в Булунгурском районе Самаркандской области Узбекистана. Было организовано в советское время, когда шел процесс нового районирования территории Узбекистана. Также в Пайарыкском и Акдарьинском районах Самаркандской области и в Юкоричирчикском районе Ташкентской области существовали подобные объединения с названием Балта. Вместе с тем одно из родовых объединений (ата) в составе рода каракесек племени аргын Среднего жуза называется балта (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926).
КАРАКАЛПАК – озеро в Аулиекольском районе Костанайской области. Расположено на 35 километров северо-западней аула Аулиеколь. Есть аул Каракалпак в Сарыагашском районе Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области. Находится на 30 километров северо-западней города Сарыагаш. Холмистая долина на северной стороне реки Есен, протекающей по Карагандинской области, называется Каракалпак (Гидрологическое описание южной части Акмолинской области. Составил А.А. Козырев. – СПб., 1911. Стр. 175).
КАРАКА;С – населенный пункт и местность, расположенные на административной территории города Экибастуз Павлодарской области. Один из больших родов среди абак кереев называется каракас. Также среди древних тюрков существовал род каракас.
КАРАМОЙЫ;Н – гора в Актогайском районе Карагандинской области. Одним из больших ответвлений племени конырат является ветвь жаманбай, куда входит подрод (ата) кылбелбеу. Вот как разворачивается их родословная: Кылбелбеу – Ногай – Карамойын, Токас.
КАРАСАКА;Л – населенный пункт, расположенный в песках Мырзашоль (пустыня в Туркестанской области – прим. переводчика). В объединение алим Младшего жуза входят племена айнык и тегинболат, которых собирательно называют «карасакал».
СЕЛЕНИЕ КАРАСАКАЛ – населенный пункт в Алгинском районе Актобинской области.
КЛАДБИЩЕ КАРАСАКАЛ – кладбище в Байганинском районе Актобинской области. Расположено на левом берегу реки Жем (Эмба), на 60 километров северо-западней аула Жаркамыс.
КАРАСПА;Н – древнее название горного кряжа, растянувшегося на северо-западе горной системы Еренкабырга. Этот горный кряж сегодня называется – Каратау, он раскинулся на территориях Восточного Казахстана, Жамбылской и Кызылординской областей. Также в Ордабасинском районе Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области места, где в Средневековье располагались стойбище и древний город, называются Караспан. В составе кыргызских кыпшаков есть род караспан. В XV веке основу ханства в эпоху хана Абулхаира составляли кыпшаки, чьи кочевья располагались в окрестностях гор Караспан (Каратау).
КАРАТАЛ КАРАТАЯ (;аратал – в пер. черный тальник) – озеро в Шетском (бывшем Агадырском) районе Карагандинской области (см. в главе «Средний жуз» тему «Каратаи»).
КАРАТОКАЙ – населенный пункт в Бокейордынском районе Западно-Казахстанской области. Один род в составе племени бериш Младшего жуза называется каратокай.
КАРАУЫЛ – когда в 1740 году велением хана Менли-Герея Второго территория Крыма была поделена на 48 казылыков (кадиликов), один казылык (адм. единица) был назван – Карауыл, другой казылык – Аргын. В Карагандинской области, в местности Акадыр (ныне Шетский район) горы называются Карауыл. Самая высокая вершина – 665 метров. Населенный пункт и местность с названием Карауыл есть также в Аккулинском (прежде Лебяжинском) районе Павлодарской области. Один из больших родов в составе племени аргын Среднего жуза называется карауыл. Когда в XVIII веке административная система Крыма была поделена на 48 казылыков, тот факт, что один казылык был назван – Карауыл, а другой – Аргын, говорит о том, что, во-первых, в том регионе было много аргынов, во-вторых, что подавляющая часть аргынов были из рода карауыл.
КАРАУЫЛ КОНГАН – местность с ложбинами, оврагами в Енбекшильдерском (ныне район имени Биржан сала) Акмолинской области. Ложбина Карауыл конган тянется по правой стороне русла реки Сага;.
КАРАУЙСЫН – в Восточном Туркестане (ныне СУАР, Китай) район Шиху прежде назывался Карусын (;ар;сын).
КАРАША – в Карагандинской области существует множество населенных пунктов, водных источников, местностей с названием Караша. Например, населенный пункт в Актогайском районе; населенный пункт и горы в Жанааркинском районе (ныне район передан в состав Улытауской области); холм в Улытауском (прежде Жездинском) районе (ныне в Улытауской области). В Жылыойском районе Атырауской области есть аул с названием Караша. Аул Караша есть и в Жанакорганском районе Кызылординской области. Расположен он на 19 километров южней поселка Жанакорган. В Отырарском районе Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области есть колодец, который называется Караша. Одно из родовых объединений (ата) ветви жаманбай племени конырат также называется караша.
КАРГАЛЫ – названия рек, протекающих по Улытаускому району Улытауской области, по Алгинскому району Актобинской области и по Жамбылскому району Алматинской области. В Актобинской области есть Каргалинский район, также центр сельского округа, подчиненного акимату города Актобе, называется Каргалы. В Карасайском районе Алматинской области, в Саркандском районе Жетысуской области, в Шиелийском районе Кызылординской области есть аулы с названием Каргалы. Также на территории Жамбылского района Алматинской области в Средние века существовал город с названием Каргалы (о тотемном значении слова карга (;ар;а) см. в главе «Казахи плоть от плоти братья» («;ар;а тамырлы ;аза;»).
КАРЖАС – перевал, ущелье в Актогайском районе Карагандинской области.
КАРКЫН – ущелье в Мангыстауской области между горными хребтами Южного Актау и Западного Каратау. Находится на расстоянии 20-30-ти километров от поселка Шетпе. Одного из внуков Огуз кагана, ставшего родоначальником союза племен, звали – Каркын. Абильгазы называет его – Каркын, а Жалайыр Кадыргали – Каркыны;.
КАРМЫС – населенный пункт в Актогайском районе и река в Шетском районе Карагандинской области.
КАРНАК – аул в Абайском районе Карагандинской области. Расположен на 54 километра юго-западней города Караганда. Городище вблизи аула Карнак, находящегося на территории, подведомственной администрации города Кентау Южно-Казахстанской (ныне Туркестанской) области, представляет собой остатки средневекового города Карнак. Городок Карнак (Ишкент) Махмуд Кашгари называл городом огузов (Махмуд Кашгари. Словарь тюркских наречий. Перевел А.К. Егеубай Первый том. – Алматы, 1997. Стр. 533). Этот городок в свое время исследовали такие археологи, как А.Н. Бернштам (1947) и К.М. Байпаков (1986). В период Казахского ханства в городе Карнак было открыто медресе, в котором в свое время получили образование такие известные деятели, как Шортанбай Канайулы, Машхур Жусип Копейулы, Мулла Муса (Мусабек) Байзакулы и др. Одно из родовых объединений (ата) в составе рода куандык племени аргын Среднего жуза называется карнак. Вот как разворачивается их родословная: Аргын – Акжол – Мейрамсопы – Куандык – Карпык – Козей – Каратока (Тока) – Бесим – Есенаман – Кокеней – Карнак. Рода; алтай и карпык племени аргын исторические источники тесно увязывают с племенем тохар, некогда входившим в состав древних карлуков. Вот что пишет Сайдаккожа Жусипулы в своей книге «История казахских племен», изданной в 1875 году в Бухаре: «Алтай-карпыки ведут свое происхождение от карлукской ветви тюрков… в давние времена они обитали на склонах Алтайских гор. Там, на Алтае, часть карлуков была названа «алтайскими карлуками». Со временем их стали называть несколько иначе – алтай-карпыками. Одна часть алтай-карпыков в XVIII веке по различным причинам влилась в состав аргын-куандыков Среднего жуза… Алтайские карпыки делятся на родовые объединения каратока;, сарытока; и алтай» (Ж. Бейсенбайулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). –Алматы, 1994. Стр. 106). Персидский историк Юсуф Сарай (по последним данным тюркский ученый, уроженец города Сарай в Золотой Орде, позднее жил в Тебризе (Иранский Азербайджан) – прим. переводчика) в своей книге «Фергананама» (История правителей Коканда), опираясь на сведения китайского историка Жунь Луня, видит тесную связь родов - куандык, суйиндык, карпык и тока; в сегодняшнем составе Среднего жуза с карлук-тохарами (Ж.Б. Бикенов, Ж.М. Жакенов, Т.К. Исабек. Шежире карпыков (;арпы; шежіресі). – Караганда, 2002. Стр. 26). Сегодня потомки родового объединения (ата) карнак, входящего в состав рода тока; племени аргын в основном сосредоточены в Нуринском районе Карагандинской области и в Жанааркинском районе Улытауской области.
КАРНАККУДЫ;К – колодец в Иртышском районе Павлодарской области. В состав аргын – куандык – карпык входит подрод (ата) – карнак. В давние времена один из тюркских родов также назывался карнак.
КАРПЫКСО;Р – соленое озеро в Жамбылском районе Северо-Казахстанской области. Расположено северо-восточней озера Улькен Каракамыс (Большой Каракамыс) и северо-западней озера Тактаколь. В составе аргын-куандыков Среднего жуза есть большой род с названием карпык.
КАРТ – горная цепь в Нуринском районе Карагандинской области. Самая высокая вершина этой гряды называется Улькен Карт (Большой Карт), а более низкая – Бала Карт (Бала – в пер. ребенок, дитя). В состав рода куандык аргынов Среднего жуза входит ата с названием карт.
КАРТ КАЗАК (;АРТ ;АЗА;) – в прошлом населенный пункт в Таврической губернии, в Крыму (А. Мамедов. Крымские татары. – Симферополь, 1993).
КАТАГАН - местность с оврагами, балками в Шетском (прежде Агадырском) районе Карагандинской области и в Улытауском (прежде Жездинском) районе Улытауской области (Гидрологическое описание южной части Акмолинской области. Составил А.А. Козырев. – 1911. Стр. 442). На юге Таджикистана в ущелье Пашхурд расположено селение Зарабаг, в котором центральная улица называется Катаган. В окрестностях Дашнавада (Таджикистан), где растянулись два горных массива – Хисар и Катаган, в свое время была начата добыча руды и выплавка чугуна. Здесь отливались широко распространенные по всей Центральной Азии казаны с двумя и четырьмя ушками (Б.Х. Карамышева. Очерки этнической истории южных регионов Таджикистана и Узбекистана. – Москва, 1976. Стр.201). Также в нижнем течении Кашкадарьи большой населенный пункт называется Катаган. В Материалах, проведенных советской властью в 1926 году переписи населения и нового районирования территории Узбекистана, в Шабатском, Новоургенчском районах Хорезмского округа, в Шафрикентском, Бобкентском, Рометан-Хайрабатском, Бухарском, Багауатдинском районах Бухарского округа, в Керминском и Карадарьинском районах Центрально-Зеравшанского округа, в Акдарьинском, Жанаказанском районах Самаркандского округа, в Ходжентском районе Ходжентского округа, в Бесарыкском, Багдатском, Бубайдинском районах Кокандского округа, в Камалганском, Жалелькудыкском районах Андижанского округа, в Кассанском, Бешкентском, Шахрисабзском районах Кашкадарьинского округа существовали хозяйственные объединения с названием Катаган (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926). Город Кундыз (Кундуз), расположенный на севере Афганистана, в XVII-XVIII веках назывался Катаган. Катаганы с XIV-го вплоть до середины XX века держались вместе и, не забывая своего этнического происхождения, массово кочевали в окрестностях Хорезма, Ташкента, Ходжента, Самарканда, в Кашкадарьинском и Бухарском оазисах, на севере Афганистана в регионах Кундуза и Таскоргана. Их языком общения был казахский язык. В.П. Юдин говорил о том, что катаганы относились к казахскому этносу (Материалы по истории казахских ханств XV-XVIII веков. Извлечения из персидских и тюркских сочинений. – Алматы, 1969. Стр. 326). Когда казахский хан Есим в 1628 году разгромил за предательство правителя Ташкента Турсын хана, его (Турсын хана) войско, состоявшее в основном из катаганов, было подвергнуто значительному уничтожению, и часть его малых остатков под названием шанышкылы присоединяется к племени канглы, а другая часть, преодолев Сырдарью, побежала на юго-запад (Н.А. Аристов. Опыт… - «Живая старина», СПб., 1894, вып. III. Стр. 405; вып. IV. Стр. 343). Есть сведения о том, что в XVII веке катаганы стали осваиваться на землях узбекского аймака Чиназ (Шыназ) (Б.Х. Карамышева. Вышеуказанная работа. – Стр. 239). Здесь, в Хисарской долине в XII веке, сумевшие сохранить независимость катаганы создали свое ханство, избрав правителем Муратбек хана (Бекмурат хан). Ко времени, когда к власти по праву наследника пришел сын Муратбек хана Мухаммадхан, эмир Бухары стал притеснять катаганов и, обвинив их в барымте (угон скота), издал указ об их изгнании с этих земель. В связи с этим, катаганы вынуждены были сдвинуться в сторону Куляба, а затем, преодолев реку Пяндж, стали устраивать свои кочевья в окрестностях Хазарати-Имама, Кундуза, Таликана и Рустака. Они не только освоились на этих землях, но и установили здесь свою власть, создав вскоре независимое ханство (Ханство Кундуз. Из донесения д-ра Лорда, члена экспедиции капитана Бериса, от 25 июля 1838 г.// Сборник географических, топографических и статистических материалов по Азии. – СПб. Стр. 265-266). В.П. Юдин сделал предположение, что в XVI веке катаганы отделились от Казахского ханства и, пройдя через Кашгарию, ушли на север Афганистана (В.П. Юдин. Вышеуказанная работа. – Стр. 326). Казахский род катаган относится к Старшему жузу. Согласно данным шежире канглы и шанышкылы ведут свое происхождение от катаганов. Надо сказать, что в подавляющем большинстве казахских кария соз (старинные предания) катаганы и шанышкылы всегда упоминаются вместе, что указывает на их тесное родство. О том, что катаган и шанышкылы – это неразрывно связанные друг с другом два рода, указывал и Шокан Уалиханов (Ч.Ч. Валиханов. Собрание сочинений в пяти томах. Т. II. – Алматы, 1962. Стр. 627). А вот о канглы говорят исключительно, как о представителях «белой кости», аристократического сословия, чья история уходит в глубокую древность. Тому свидетельством широко распространенные среди народа поговорки: «Избирай хана из канглы», «Если не можете найти хана, поднимите (на белой кошме) канглы», «Среди народа канглы всегда есть хан, среди разумного народа всегда есть канглы», «Посади в повозку рядом с ханом канглы», «Лучшие среди кыпшаков – канглы», «Когда есть канглы, другого хана не может быть». Обращает на себя внимание тот факт, что тамги шанышкылы и катаганов не совпадают. И, надо сказать, что тамга канглы сходна с тамгами кыргызских племен Бугы и сарыбагыш (В.В. Востров, М.С. Муканов. Родоплеменной состав и расселение казахов (конец XIX – начало XX в), - Алматы, 1968. Стр. 55). По данным кыргызских шежире род катаган считается одним из ответвлений саяков. Исследователь этногенеза народов Центральной Азии И.П. Магидович катаганов сравнивает с древними этнонимами, обозначенными в китайских источниках, как «се», а в греческих и римских – как «сак» (Материалы по районированию Средней Азии. Кн.1. Территория и население Бухары и Хорезма, ч.1. – Бухара, Ташкент. 1926. Стр. 195).
КАТАЙ – населенный пункт и местность в Майском районе Павлодарской области. В составе башкуртского народа есть рода с названиями бала-катай, кара-катай и жалан-катай. А среди кыпшаков есть род-ата под названием кытай.
КИРА; – колодец в Приозерном районе (ныне территория передана в Актогайский район) Карагандинской области. Одно из родовых объединений (ата), входящих в состав ветви жаманбай племени конырат называется кылбельбеу, от которого в свою очередь берет начало ата под названием кира.
КИЯ; – левый приток реки Чулым на юго-востоке Западной Сибири. Протяженность – 548 километров. Кия (кият) – наименование рода в составе тюрко-монгольских народов.
КИЯТСКИЕ ВРАТА – в городе Кабадиан, расположившемся в нижнем устье реки Кафирниган, в Средние века были в городской стене врата с четырех сторон. Одни из этих врат назывались Киятскими вратами (Дарвозаи-Кият). Казахский род кият не входит в жузы. На сегодняшний день род кият, можно сказать, полностью влился в состав основных казахских родов и племен. Родовое объединение (ата) – кият есть в составе ветви балык родов катаган и шанышкылы Старшего жуза. Вот так разворачивается их родословная: Катаган (Шанышкылы) – Арылмас – Бектау – Балык – Кият.
ГОРОД КИЯТ – средневековый город на берегу Амударьи. В свое время был столицей древнего Хорезма. Начиная приблизительно с Х века, столичный статус стал постепенно переходить к Ургенчу (Древний Ургенч), в связи с чем город Кият впоследствии пришел в упадок. Сейчас является районным центром Берунийского района Каракалпакстана (Узбекистан) (ныне переименован в город Беруни – прим. переводчика). По некоторым сведениям, известный тюркский ученый Абу Райхан Бируни (Беруни) родился в городе Кият. В Материалах, проведенных советской властью в 1926 году переписи населения и нового районирования территории Узбекистана, в Шабатском, Ханкийском районах Хорезмского округа, в районе Кани-мих Бухарского округа, в Керминском, Хатыршинском, Нарпайском, Карадарьинском и Дам-арыкском районах Центрально-Зеравшанского округа, в Митанском, Акдарьинском и Булынгырском районах Самаркандского округа, в Бесарыкском, Найманшинском районах Кокандского округа, в Бешкентском районе Кашкадарьинского округа, в Центрально-Чирчикском районе Ташкентского округа существовали хозяйственные объединения под названием Кият (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926).
КОЖА; – на территориях Узбекистана и Таджикистана существует масса географических названий, связанных с этнонимом кожа. В Мендыкаринском районе Костанайской области есть населенный пункт с названием Кожа. Лесной массив в Аккольском районе Акмолинской области также называется Кожа. Находится юго-восточней озера Итемген и на северо-западе от горы Домбыралы. Одна из горных вершин, расположенных в Акмолинской области, также называется Кожа;. Находится юго-восточней озера Итемген и северо-западней горы Домбыралы. Населенный пункт, расположенный на восточной стороне озера Улькен (Большой) Аксуат в Костанайской области, также называется Кожа. В Наурызымском (Наурзумском) и Камыстинском районах этой же области есть аулы с названием Кожа. В Актогайском и Шетском районах Карагандинской области и в Жанааркинском и Улытауском районах Улытауской области есть населенные пункты, которые называются Кожа. Озеро в Аккулинском районе, гора в Баянаульском районе и кладбище на территории, подведомственной администрации города Экибастуз Павлодарской области, называются Кожа. В Тарбагатайском районе Восточно-Казахстанской области есть зимовье Кожа. Расположено в ущелье, где протекает речка Тебиске;. Стойбище (с пастбищем) в Панфиловском районе Жетысуской области также называется Кожа;.
КОЖАБАКЫ; – населенный пункт в районе имени Айтеке би Актобинской области.
КОЖАГА; – населенный пункт в Исатайском районе Атырауской области.
КОЖАКОЛЬ – озеро в Егиндыкольском районе Акмолинской области. Расположено восточней озера Жаманкулак и северней озера Тенгиз. Озеро Кожаколь находится на территории бывшего совхоза «Жулдыз». В Аулиекольском районе Костанайской области также есть озеро с названием Кожаколь. В Буландынском районе Акмолинской области есть равнинная местность, называемая Кожаколь. Находится она на юго-востоке от озера Шыбындыколь.
КОЖАКУДЫ;К – зимовье в Тайсойганском сельском округе Кызылкогинского района Атырауской области.
КОЖБАН – населенный пункт в Каратальском районе Жетысуской области.
КОЗГАН – место древнего городища в местности Аргындаб в долине реки Кандагар в Афганистане. Соленое озеро в Аккольском районе Акмолинской области называется Козган. Находится слева от истока реки Калкутан (Калынтон). Одно из родовых объединений (ата) в составе рода бегендык племени аргын Среднего жуза называется козган.
ЛУГА КОЙБАСА (;ОЙБАС ;ОРЫ;Ы) – название местности в песках Нарына (Западный Казахстан). В советское время здесь было организовано товарищество под названием «Корык» (;оры; – в пер. луг, заповедная зона), которое позже было переименовано в совхоз «Победа». В одной из версий шежире о племени бериш Младшего жуза говорится, что от Байбакты родился Асильбас, от него – Себек, от него – Борибас, Андагул и Сары;. От Борибаса родились Борте, Тума и Жамбай. От Жамбая – Жанузак, Бозай, Саржала;, Табылды и Шымыке. Саржала; в свое время был прославленным батыром, народным предводителем, одним из верных сподвижников Сырыма Датулы. У Саржала; батыра было девять сыновей – Бекбай, Улькен, Шотай, Тойгулы, Айбас, Каптагул, Какей, Тасша и Карымсак. Из них от Бекбая родились Жанабай, Балу, Боктыбай и Койбас. «Луга Койбаса» в песках Нарына названы именем этого самого Койбаса Бекбайулы. Колонизация Российской империей Казахской степи, ее новое административно-территориальное разделение явились причиной упадка кочевого уклада казахов. Гармоничный и благодатный образ жизни, тесно связанный с окружающей природой, был полностью разрушен. И если раньше бытие казахского народа было основано на таких понятиях, как «солнце – общее, луна – общая, земля –общая», «земля принадлежит Богу», «земле хозяин – народ, народу хозяин – хан», то теперь ни вольная перекочевка, ни поиски удобного стойбища уже были невозможны. В подобной ситуации, когда в низовьях Атырауского междуречья (между Уралом и Волгой – прим. переводчика) было образовано Букеевское ханство, стали особенно заметными участившиеся тяжбы за землю. И тогда Койбас би, обеспокоенный трудным положением народа, говорят, пришел к Жангир хану. А когда Джангир хан велел Койбас бию говорить, верный спутник бия, острый на язык Кондыбай вития заговорил первым:
«Урал забрал у нас пришелец-русский,
Окраины забрал себе койыс.
В пески тана задаром нас не пустят,
К каратокаям даже не просись.
Дождя ни капли Бог не спустит с неба,
И землю хан Жангир нам не дает.
В Нарыне места нет, таков наш жребий.
Но кто ж от хана своего уйдет?»
И тогда Жангир хан, говорят, сказал: «Заберите себе столько земли, сколько нужно, чтобы на ней мог стригунок за день вскачь обернуться»! Вот эта земля и стала позже называться «Лугами Койбаса».
КОНАЙ – название местности в Атбасарском районе Акмолинской области.
КОНЫРАТ – прежнее название Актогайского района Карагандинской области; поселок городского типа и горы в Актогайском районе; название горного пика, колодца, станции и населенного пункта в Актогайском (прежде Приозерном) районе; зимовье в Жанааркинском районе Улытауской области (Словарь географических названий Казахстана (;аза;стан географиялы; атауларыны; с;здігі). Жезказганская область. – Алматы, 1990). В Карагандинской области встречается множество объектов, которым даны наименования родов и ата племени конырат. Согласно данным шежире одно из крупных ответвлений племени конырат называется жаманбай. Жаманбай в свою очередь состоит из таких ата, как кылбелбеу, курбан, караша, кыргызалы и др. Из них от кылбелбеу получили распространение такие подрода (ата), как жаугашты, ногай, шокпарлы, кира;. Среди них, у ата ногай есть ответвление - карамойын токас, а другое ответвление ногаев названо женским именем Баян. Следующий род, получивший распространение от ветви жаманбай, это – род курбан, который внутри себя подразделяется на такие подрода, как киикшы, жары;, сасык, тиней, жартыбас, котен. Из них от киикшы берут начало подрода (ата) – шегир и бекбаулы. Часть из них называют – верхние киикшы (жо;ар;ы киікші), других – нижние (т;менгі киікші). Память об этих родах и подродах (ата) коныратов на территории Карагандинской области хорошо сохранилась во времени в виде названий населенных пунктов, рек, озер, гор и т.д. Перечислим некоторые из них: Жаманбай, Курбансай, Караша, Кыргызалы, Жаугашты, Ногай, Кира;, Карамойын, Баян, Киикшы, Сасык, Тиней, Жартыбастау и др. Топонимы, связанные с этими названиями, перечислены в этом разделе в алфавитном порядке. Здесь можно привести мнение академика Алькея Маргулана по поводу часто встречающихся на просторах Сарыарки топонимов, связанных с названиями ата и родов племени конырат: «В глубокой древности огузы, позднее коныраты вольно кочевали по Сарыарке. Летом передвигаясь вдоль рек Торгай, Тобыл и Жайык, а к зимним холодам перебираясь к берегам Амударьи и Сырдарьи, устраивали там свои зимовья. Начиная с эпохи Шейбанидов, коныраты разделились на две части. Одна часть (большинство) обосновалась на берегах Сырдарьи и в горах Каратау, другая – с XVI века, не сумев откочевать на север, так и осталась на берегах Амударьи. Так вот, старики этих самых коныратов вплоть до 30-х годов (ХХ в. – А.С. – прим. автора) вспоминали, как прежде кочевали они до самой Сарыарки и возвращались обратно на Амударью. Однако, обе части коныратов (одни – среди узбеков, другие – среди казахов) долгое время имели тесное общение между собой и знали, что имеют общее происхождение, общую родню, шежире и общие сказания и легенды. И лишь в последние два века в связи с дальностью расстояния они стали терять связь. Это можно заметить и из сюжета эпоса «Алпамыс», который в неизменном виде сумели сохранить и те, и другие» (А. Маргулан. Древние сказания и легенды (Ежелгі жыр, а;ыздар). – Алматы, 1985. Стр. 181). В свое время население бекства Байсын в Бухарском ханстве более чем наполовину состояло из представителей племени конырат (Б.Х. Карамышев. Очерки этнической истории южных районов Таджикистана и Узбекистана. – Москва, 1976. Стр. 110). На юге Казахстана, в нынешней Туркестанской области, в окрестностях Мырзашоля есть аул, который называется Конырат. Находится он на 20 километров северо-восточней города Жетысай. В Материалах переписи населения и нового районирования территории Узбекистана, проведенных Советской властью в 1926 году, в Ханкийском, Жана-Ургенчском районах Хорезмского округа, в Гиждуанском, Бобкентском районах Бухарского округа, в Хатыршинском, Карадарьинском и Дам-арыкском районах Центрально-Зеравшанского округа, в Акдарьинском и Булынгырском районах Самаркандского округа, в районе Жана жол Ташкентского округа, в Багдатском районе Кокандского округа, в районе Асаке Андижанского округа, в Бешкентском и Жаккабакском районах Кашкадарьинского округа существовали хозяйственные объединения с названием Конырат (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926). В XIX веке в Каракалпакстане административный центр назывался Конырат. В те времена каракалпаки находились под властью Хивинского ханства. Административный центр Конырат располагался на левом берегу Амударьи. Русский поручик Д. Гладышев писал о том, что в 1741 году он побывал в местности под названием Конырат возле Аральского моря (Казахско-русские отношения в XVI-XVIII веках. – Алматы, 1961. Стр. 180). В Жанибекском районе Западно-Казахстанской области есть зимовье Конырат. Оно находится на 9 километров юго-западней аула Жаскайрат. В Евпаторийском уезде (Таврической губернии, Крым, Российская империя – прим. переводчика) существовал населенный пункт Конырат (А.Н. Харузин. К вопросу о происхождении киргизского народа. – «Этнографическое обозрение», 1895. № 3. XXVI –я книга. Стр. 55; Н.А. Аристов. Заметки… - СПБ., 1897. Стр. 128). В Восточной Монголии есть река с названием Конырат (Г. Ховорс).
КОРАЛАС – хозяйственное объединение, созданное в Ташкентском районе во времена Советской власти, когда проводились мероприятия по новому районированию территории Узбекистана (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926).
ЖАЙЛАУ КОСАЯ (жайлау – летние пастбища) – долина в Торткульском районе Каракалпакстана. Местность, находящаяся в 160-ти километрах от центра Торткульского района, там, где проходят границы Кызылординской области Казахстана, Бухарской области Узбекистана, Ташаузской (Дашогузской) области Туркменистана и Каракалпакстана. По данным шежире от Адая из Младшего жуза родились Кудайке и Келимберды. От Кудайке – Косай и Тазике. Многочисленных потомков Косая называют «алты косай» («шесть косаев») или «туркменадай». Вот эти самые косаи в XVI-XVII веках имели кочевья на холмистых берегах Амударьи и Сырдарьи. Поэтому эти места называются «Жайлау Косая». Могила Косай батыра находится в местности Назархан-Бестобе в Каракалпакстане, на 20 километров восточней города Нукус (см. в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» тему «Огылменды»).
КОС ЕСТЕК – населенный пункт, расположенный между городами Актобе и Орск (см. в главе «Младший жуз» версию шежире под заголовком «Бес естек» («Пять естеков»)).
КОСТАНБАЛЫ АУЛ – (;ос та;ба – в пер. парная, двойная тамга – прим. переводчика) – населенный пункт в Ногайском районе (Дагестан, РФ), расположенный западней поселка Червленные Буруны. Здешние ногаи тамгу кыпшаков «кос алип» называют «кос тамга».
КОТА;Н – название города в Восточном Туркестане. Котан (Котын, Хотон) – омонголившийся тюркский (казахский) род. К концу ХХ века в аймаках Усу и Кобда (Увс и Ховд) проживало около 6-ти тысяч котынов. Когда-то котыны устраивали свои кочевья в Восточном Казахстане, в окрестностях Катон-Карагая, поэтому существует предположение, что название этого района происходит от слова «Котынкарагай» (см. в главе «Родственные одноименные рода и племена» тему «Котан»).
КОШКАР – река, протекающая по Райымбекскому району Алматинской области и по Аксускому району Жетысуской области. В Райымбекском районе также есть стойбище, которое называется Кошкар. Одно из родовых объединений (ата) ветви келинберды племени адай Младшего жуза называется кошкар. Есть рода с названием кошкар в составе племен аргын и кыпшак Среднего жуза. Один из родов в составе кыпшаков Венгрии (Мажарстана) также называется кошкар.
КУАНДЫК – название района и поселка городского типа в Оренбургской (Орынбор) области РФ (ныне Кувандыкский район и пос. Кувандык). Согласно данным шежире прославленный батыр Бокенбай Караулы (умер в 1741 г.) из племени табын Младшего жуза похоронен на территории этого самого Куандыкского (Кувандыкского) района, на холме под названием Карабатыр. Местность и населенный пункт с названием Куандык расположены на земле, подведомственной Экибастузской городской администрации (акимату) в Павлодарской области. Также, в этой же области в Иртышском районе есть стойбище, а в Успенском районе – соленое озеро, которые называются Куандык. В районе имени Айтеке би Актобинской области есть населенный пункт Куандык. В Казалинском районе Кызылординской области артезианский колодец называется Куандык. Находится восточнее Аральского моря. Рядом с городом Семей, в пригородной зоне есть аул Куандык.
КАРАСУ КУАНДЫКА – река в Восточно-Казахстанской (прежде в Семипалатинской) области. Один из больших родов в составе племени аргын Среднего жуза называется куандык. Куандык был одним из исторических деятелей, стоявших у истоков создания Казахского ханства. По сведениям Алихана Бокейханулы могила Куандыка находится на территории нынешней Абайской области, на берегу реки Карасу Куандыка (;;анды; ;арасуы).
КУЛАН – аул в районе имени Турара Рыскулова Жамбылской области. На расстоянии в 115 километров восточней города Тараз. В этом же районе находятся остатки средневекового города, который также назывался Кулан. Река, протекающая по Тулькибасскому району Туркестанской (бывшей Южно-Казахстанской) области, называется Кулан. На юго-восточной стороне Боралдайских гор. В этом же районе есть аул Кулан. Расположен он на 10 километров северней аула имени Турара Рыскулова. Один из больших родов в составе племени кыпшак Среднего жуза называется кулан.
КУРАМА; – озеро в Баянаульском районе Павлодарской области. В Сарыагашском районе Туркестанской области есть населенный пункт (аул) Курама. Аул Курама относится к Жартытобинскому аульному округу и расположен на 25 километров юго-западней города Сарыагаш. В Байзакском районе Жамбылской области есть место, где в древности (VIII-XII вв.) стояло оборонительное сооружение (крепость) под названием Курама;. Зимовье в Шетском районе Карагандинской области. Расположено в ущелье между горами Кызылтас и Коныртас. После установления советской власти, когда в Узбекистане были проведены мероприятия по новому районированию его территории, в Шафрикентском и Канимыхском районах Бухарского округа, в Хатыршинском районе Центрально-Зеравшанского округа, в Кокандском и Бесарыкском районах Кокандского округа, в районах Наманган, Андижан, Избакент и Ассаке Андижанского округа, в Центрально-Чирчикском районе Ташкентского округа были созданы хозяйственные объединения под названием Курама; (Материалы по районированию Узбекистана. – Самарканд, 1926). Курама – казахский род, не входящий в составы жузов.
КУРБАНАТА; – населенный пункт в окрестностях пустоши Мырзашоль.
КУРБАНСАЙ – горная ложбина на юго-восточной стороне горы Жамбыл в Актогайском районе Карагандинской области. Одно из родовых объединений (ата) ветви жаманбай племени конырат называется – курбан.
КУТТЫ;К – озеро в Костанайском районе Костанайской области.
КЫБЫРАЙ – район в Ташкентской области Узбекистана. Был сформирован после установления советской власти и нового районирования территории Узбекистана (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926). В Казахской народной песне «Жас келин» («Юная невестка») есть про казахский род кыбырай такие строчки:
«Теперь мой дом здесь, в Жетысу,
На склонах Алатау среди кыбыраев...»
(Казахские песни. Трехтомник. 1-й том. - Алматы, 1968. Стр. 18).
КЫЗАЙ – зимовья в Аягозском районе Абайской области и в Тарбагатайском районе Восточно-Казахстанской области. Объединение родов в составе племени найман Среднего жуза называется – кызай найман (см. в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» тему «Кызай найман»).
КЫЗЫЛКАРГА; – название местности в Восточном Туркестане. Среди тюркских народов есть рода с названием «кызылкарга» (см. главу «Казахи - плоть от плоти братья» («;ар;а тамырлы ;аза;»)).
КЫЗЫЛКУРТ – жайлау (летовка, летние пастбища) в Казталовском районе Западно-Казахстанской области. Находится на 30 километров юго-западней аула Нурсай. Одно из племен объединения байулы Младшего жуза называется кызылкурт.
КЫПШАК – название реки и озера в Коргалжынском районе Акмолинской области. Река Кыпшак берет начало на холмах Акжатык у подножия Улытау и, пронеся свои воды на расстояние в 111 километров, вливается в озеро Кыпшак. Площадь акватории озера Кыпшак составляет 64,7 квадратных километра. В годы, когда река Кыпшак выходит из берегов, она, переливаясь через озеро Кыпшак, вливается в озеро Тенгиз. Местность (долина) с названием Кыпшак есть в Железинском районе Павлодарской области. У реки Арыс (Арысь), протекающей по южному Казахстану, есть приток с названием Кыпшак. Озеро в Нуринском районе Карагандинской области и родник в Жанааркинском районе Улытауской области носят название Кыпшак. Недалеко от Ашхабада, столицы Туркменистана есть кишлак Кыпшак. Когда в Узбекистане утвердилась Советская власть и в 1926 году были проведены мероприятия по переписи населения и новому районированию территории, в Бухарском районе Бухарского округа, в Хатыршинском, Нарпайском и Карадарьинском районах Центрально-Зеравшанского округа, в Пайарыкском и Булынгырском районах Самаркандского округа, в Ташкентском районе Ташкентского округа, в Бесарыкском и Алтыарыкском районах Кокандского округа, в районах Кассансай, Наманган, Избакент, Шарихан, Ассаке Андижанского округа, в Бешкентском районе Кашкадарьинского округа, в Шахрисабзском районе Бешкентского округа были организованы хозяйственные объединения с названием Кыпшак. Также, в Булынгырском районе были хозяйственные объединения Сары-кыпшак и Кара-кыпшак, в Бесарыкском районе - Кыпшак-карабуын, Кыпшак-пайдиган, в Кассансайском районе - Кыпшак-рабат, в Избакентском районе - Кыпшак-куйкала, в Шариханском районе - Курама-кыпшак, в районе Ассаке - Кыпшак-махалла, Кыпшак-корган, в Шахрисабзском районе - Кырык-кыпшак, в Чирчикском районе - Кара-кыпшак. Необходимо отметить, что, например, работники хозяйственных объединений Адамтепе, Рабат, Гур-мурап, Кйик-мазар, Аксу-табазан, Кундалаш и Кул-букан Андижанского округа в графе национальность записаны, как кыпшаки (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926). В Бендерском уезде (Молдова-Румыния) существовал населенный пункт Кыпшак (В.А. Мошков. Гагаузы Бендерского уезда. - «Этнографическое обозрение». 1900. № 1. XVII книга. Стр. 7). В свое время в Перекопском, Евпаторийском и Феодосийском уездах (Крым) были населенные пункты с названием Кыпшак (А.Н. Харузин. К вопросу о происхождении киргизского народа. - «Этнографическое обозрение», 1895. № 3. XXVI книга. Стр. 55). В Таврической губернии (Крым) также был населенный пункт Кыпшак (Н.А. Аристов. Заметки… - СПб., 1897. Стр. 128). Рядом с Кашкадарьей есть местность с названием Кыпшак (М. Кашгари. Словарь тюркских наречий. 2817).
КЫПШАКАДЫР – аул в Шиелийском районе Кызылординской области, у северо-западного подножия хребта Каратау.
ПЕРЕВАЛ КЫПШАК – труднопроходимое холмистое ущелье в горах Гиндукуш (Захириддин Мухаммад Бобир (Бабур). Бобирнама (Бабур-наме). - Ташкент, 1960. Стр. 188).
КЫПШАКСКАЯ СТЕПЬ – в Средние века (XII-XVI вв.) бескрайние степи, распростершиеся от Центральной Азии до Восточной Европы, назывались Дешт-и-Кипчак (Кыпшакская степь).
ГРЯДА КЫПШАК – Горы, откуда берет начало река Жаксыкон, протекающая по Карагандинской и Акмолинской областям (Гидрологическое описание южной части Акмолинской области. Составил А.А. Козырев. - СПб., 1911. Стр.226).
КЫПШАКСКИЕ ВРАТА – в эпоху правления Бабура в Герате одни из городских ворот назывались Кыпшакскими вратами (З.М.Бабур. Вышеуказанная работа. Стр. 255).
КЫПШАКСКАЯ КРЕПОСТЬ – крепость, построенная в Средние века на холме недалеко от города Луксор, на берегу Нила в Египте.
КИШЛАК КЫПШАК – населенный пункт между Самаркандом и Бухарой (М. Тынышбаев).
ЗИМОВЬЕ КЫПШАКОВ – селение в верховье реки Ханакадария. Кишлаки с таким же названием есть в Муминабадском и Кулябском районах (Таджикистан). Селение на правом берегу реки Ширкант в Таджикистане также называется Зимовьем кыпшаков. Письменные источники свидетельствуют о том, что вообще в окрестностях Хорасана уже в XI веке кыпшаки были основным (доминирующим) племенем (С.Г. Агаджанов. Очерки истории огузов и туркмен Средней Азии IX-XIII вв. - Ашхабад, 1969. Стр.202). Хусраушах (XV-XVI вв.), власть которого распространялась в свое время на обширное пространство от Куляба и Бадахшана до Бахы и Термеза, был выходцем из кыпшаков Туркестана (З.М.Бабур. Вышеуказанная работа. Стр. 84).
КЫПШАК СОР – (сор - в пер. солончак) - грязевое озеро, расположенное в Центральном Казахстане, между реками Керей и Кыпшак.
КЫПШАКТЫ – населенный пункт в Каратобинском районе Западно-Казахстанской области.
КЫРГЫЗ – названия целого ряда населенных пунктов, местностей и водных источников в Карагандинской области. Такие, как: Кыргыз - населенный пункт в Актогайском районе; Киргизия - населенный пункт в Каркаралинском районе; Карасу Кыргызов (;ыр;ызды; ;арасуы) - река в Шетском районе. Согласно сведениям из широко распространенных в этих краях кария соз, название «кыргыз», а также род кыргыз, который здесь проживает, это вовсе не те кыргызы, которых привел с собой в XVIII веке Абылай хан. Это еще более ранние кыргызы, присоединившиеся на заре создания Казахского ханства к аргынам и ставшие равноправными наследниками общего имущества племени. Эти данные подтверждают и материалы шежире. Вот как говорят о себе кыргызы из аргынов: «Мы - аргыны, среди аргынов мы - каракесеки, среди каракесеков мы - кыргызы, а среди кыргызов мы делимся на четыре ата - шерик, дойт, кусшы и жунды». От Шерика родились три сына – Орыс, Убай и Ногай. Ногай погибает в битве с врагами, а Орыс с Убаем верхом, на скаковых конях пересекают вплавь Иртыш и присоединяются к аргынам. Позже потомки Орыса и Убая вместе, назвавшись орысбаями, вливаются в состав каракесеков. Шежире распространяет орысбаев, как одно из родовых объединений (ата) племени каракесеков. А те кыргызы, которые прибыли в Казахскую степь вслед за ханом Абылаем, в окрестностях Кокшетау влились в составы таких родов, как атыгай, карауыл, керей и уак. Тому убедительным подтверждением являются многочисленные наименования местностей и водных источников в этих краях. В Жаксынском, Бурабайском (бывший Щучинский), Аккольском и Буландынском районах Акмолинской области немало населенных пунктов с названием Кыргыз. Также в Астраханском районе этой же области одно озеро называется Кыргыз. В Мугалжарском районе Актобинской области железнодорожный разъезд называется Кыргыз. Одно из родовых объединений (ата) крупного ответвления жаманбай племени конырат называется кыргызалы.
КЫРГЫЗСКАЯ ТРЯСИНА (;ЫР;ЫЗ БАТПА;Ы) – солончаковая низменность в Мамлютском районе Северо-Казахстанской области.
КЫРГЫЗСКИЕ СКЛОНЫ (;ЫР;ЫЗ Б;КТЕР) – горные склоны и долина, расположенные на границе между Жамбылским и Мамлютским районами Северо-Казахстанской области.
КЫРГЫЗ ЖУРТЫ (ж;рт – люди, народ, родня, стойбище) – долина в Жамбылском районе Северо-Казахстанской области. Долина на границе Буландынского и Шортандинского районов Акмолинской области также называется Кыргыз журты;.
ОЗЕРО КЫРГЫЗ (;ЫР;ЫЗ К;ЛІ) – названия озер в Жамбылском и Кызылжарском районах Северо-Казахстанской области. В Астраханском районе Акмолинской области одно из озер также называется Кыргыз. Расположено левее реки Борсык.
КОЛОДЦЫ КЫРГЫЗОВ (;ЫР;ЫЗ ;;ДЫ;ТАРЫ) – равнинная степь в Есильском районе Северо-Казахстанской области.
РЕКА КЫРГЫЗ – река, протекающая по Тайыншинскому району Северо-Казахстанской области. Река Кыргыз вливается в озеро Ащыкарасу;.
КЫРГЫЗСАЙ – (сай - в пер. ложбина) – аул, центр аульного (сельского) округа в Уйгурском районе Алматинской области. Рядом с этим аулом протекает река Кыргызсай, берущая начало в северо-западной части хребта Кетпен.
КЫРГЫЗСОР – (сор - в пер. солончак) – солончаковая низменность на границе Жамбылского района и района имени Шал Акына Северо-Казахстанской области.
БЕРЕЗОВАЯ РОЩА КЫРГЫЗ (;ЫР;ЫЗ ШО;;АЙЫ;Ы) – долина в Кызылжарском районе Северо-Казахстанской области.
КЫТАЙ – населенный пункт рядом с городом Каражал (Улытауская область). Гора в Актогайском районе Карагандинской области также называется Кытай. Ее высота - 875 метров. Также в Шетском районе этой же области есть населенный пункт с названием Кытай. После установления советской власти, когда в Узбекистане были проведены мероприятия по новому районированию его территории, в Бухарском и Багдатском районах Бухарского округа, в Нарпайском и Карадарьинском районах Центрально-Зеравшанского округа, в Булынгырском районе Самаркандского округа, в Ташкентском районе Ташкентского округа, в Науском районе Ходжентского округа, в Бубайдинском, Багдатском, Алтыарыкском районах Кокандского округа, в Кассансайском и Наманганском районах Андижанского округа, в районах Кассан, Бешкент, Шахрисабз, Тенгри-харам Сурхандарьинского округа были хозяйственные объединения Кытай (Хтай, Китай, Хитоян, Каракытый) (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926). Одна ветвь племени кыпшак называется - кытай. У М.Кашгари значится, как «хытай».
МАДИЯР (МАДЬЯР) – старое кладбище справа от реки Улькен Жыланшык, берущей начало в горах Улытау. В Жылыойском районе Атырауской области есть холм Мадияр. На 25 километров северо-западней аула Аккиизтогай.
МАЖАР – один из основных городов империи Золотая Орда. Располагался он на берегу реки Кум (;;м), которая протекает рядом с современным городом Буденовск в Ставропольском крае РФ. Согласно исследованиям ученых-археологов диаметр города Мажар составлял около 3-х километров (2 мили), а площадь его была около трех квадратных километров. В городе работал водопровод. В XVI веке здесь чеканились деньги. Ибн-Баттута писал, что «это один из их лучших и самых крупных городов» (Г.А. Федоров-Давыдов. Находки джучидских монет // Нумизматика и эпиграфика. - Москва, 1963. 4-й том. Стр. 167; В.Г. Тизенгаузен. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. - СПб., 1-й том. Стр. 287; В.Б. Виноградов. Мавзолей на холме. - Журнал «Археология», 1973. Стр. 223). В составе аргынов Среднего жуза есть род мадияр (мажар). Мыржакып Дулатов является выходцем из этого рода.
КОЛОДЕЦ МАЖАРОВ (МАЖАР ;;ДЫ;Ы) – населенный пункт, расположенный северней аула Кумлы Ногайского района (Дагестан, РФ).
ГОРОД МАЖАР – средневековый город в Крыму (Ибн Баттута). Когда-то этим городом правил (владел) Мухаммед Узбек хан.
МАЛАЙ – местность, подведомственная акимату города Аксу Павлодарской области. Есть родовые объединения (ата) с названием малай в составе кереев и аргын-басентиинов.
МАНАКА; – река, протекающая по Шетскому району Карагандинской области и по Жанааркинскому району Улытауской области. У реки Манака есть мелководные притоки Курманак, Сулыманак, Талдыманак и Нурманак. По данным шежире одним из родов в составе аргынов Среднего жуза является - род куандык. Вот как разворачивается их родословная: от Куандыка родился Алтай, от него – Сайдалы;, от него – Сугырали, от него – Дукеней, от него – Ажибай, от него – Акпан, от него – Шынтай, от него – Байкушик, от него – Манака и Жондыбай и далее идут их многочисленные потомки. В одной из следующих версий шежире от Жалайыра родился Манак. Многочисленные потомки Манака, в зависимости от мест их проживания назывались Сырманак, Шуманак и Бырманак. Народ, кочевавший вдоль реки Манака на территории нынешней Карагандинской области, вплоть до 50-60-х годов ХХ века, пересекая напрямик Бетпакдалу, устраивал свои зимовья на берегах реки Шу и затем возвращался обратно. Здесь стоит упомянуть о том, что название Манак встречается и в работе Ахмета Игунеки (Х в.) «Худун аль алам» («А;и;ат сыйы» - «Дар истины»).
МАНГЫТ – населенный пункт в прикаспийском регионе Калмыкской республики (Российская Федерация). Здесь проживают представители рода алабугат, которые относят себя к ногаям. Их называют алабугатскими татарами. По данным 1989 года их численность составляла 422 человека. В Ставропольском крае РФ есть река с названием Мангыт. Вдоль берегов этой реки живут в основном ногаи. Когда по указу хана Менли-Герей Второго в 1740 году территория Крыма была поделена на 48 казылыков, один из казылыков назывался Мангыт (Мангут, Мангуп). Крепость, построенная на вершине высокой горы, расположенной у берега реки Кабарат в Крыму, называется Мангыт (Мангут). В этих местах есть и населенный пункт, который называется Мангыт (Мангут). Большинство его жителей – это ногаи (Туманн. Крымское ханство. - Симферополь, 1991. Стр. 29-31). В Крыму одна из вершин гор Баба- Тау (Баба-Даг) прежде называлась Мангыт. После установления советской власти, когда территория Узбекистана подверглась новому районированию, один из районов Хорезмского округа был назван Мангыт (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926). В Узбекистане, северо-западней города Новый Ургенч есть город Мангыт (бывшая крепость). Находится в 30-ти километрах от города Ташауз. Городок Мангыт являлся одним из районных центров Хорезмской области (в 1957 году Мангитский район был передан Каракалпакской АССР. Сегодня город Мангит является административным центром Амударьинского района Республики Каракалпакстан (Узбекистан) - прим. переводчика). В составе племени конырат Среднего жуза есть род мангытай (мангыт).
АУЛ МАНГЫТ – населенный пункт в Нефтекумском районе Ставропольского края РФ.
МАНГЫТ ЖУРТЫ (ж;рт – люди, народ, родня, стойбище) – название местности среди гор Едырей-Мыржык в Каркаралинском районе Карагандинской области (Машхур-Жусип Копейулы. Произведения. 8-том. - Павлодар, 2006. Стр. 169). После установления советской власти, во время нового районирования территории Узбекистана в Ангренском районе Ташкентского округа было организовано хозяйственное объединение с названием Мангыт- тобе (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926).
МАТАЙ – гора на севере от поймы реки Или. И поселок, и железнодорожная станция в Аксуском районе Жетысуской области называются Матай. Ущелье в Селетинском районе (в 1997 году Селетинский район был упразднён. Территория района разделена между Зерендинским и Ерейментауским районами - прим. переводчика) Акмолинской области называется Матай. Южные отроги хребта Жетысуского (Джунгарского) Алатау, расположенные в Жетысуской области, называются Матай. В Кербулакском районе Жетысуской области есть река Матай. В районе имени Беимбета Майлина (бывший Тарановский район) Костанайской области есть озеро Матай. В Казалинском районе Кызылординской области есть холм с названием Матай. Находится восточней Аральского моря. Объединение родов под названием матай есть в составе племени найман Среднего жуза. По данным шежире вот так разворачивается их родословная: Найман - Бельгибай (Окыреш) - Суйинше - Толегетай - Кытай (Кынтай) - Матай. От Матая берут начало родовые объединения (ата) - аталык, кенже, каптагай. Матаи в свое время устраивали кочевья вдоль рек Шар, Кызылсу, Кокпекты, Былкылдак на востоке Казахстана и в поймах рек Лепсы, Капал, Аксу, Саркант и Буйен на юге Казахстана.
ХРЕБЕТ МАТАЙ – южные отроги хребта Жетысуского (Джунгарского) Алатау.
МАТАЙТАМЫ; – долина в Павлодарском районе Павлодарской области. Среди аргын-басентиинов есть подрод (ата) с названием матай.
ПУСТЫНЯ МАЛИ;К – пустынная зона возле Бухары. В этих местах в Годы Великого бедствия (А;табан ш;бырынды, 1723г.) устраивал свои кочевья Малик би из рода сикым племени дулат Старшего жуза (М. Тынышбаев. История казахского народа. - Алматы, 1993. Стр. 192).
МЕЙРАМ – могила у подножья горы Айракты;, недалеко от поселка Шетпе в Мангыстау. Рода; куандык, суйиндык, бегендык, шегендык и каракесек (болаткожа) среди аргынов собирательно называют «бес мейрам» (пять мейрамов) или «дети (потомки) Мейрама» (см. название Есиль).
МЕРКЫ (МЕРКЕ) – село, большой населенный пункт, районный центр, железнодорожная станция и место, где прежде располагался средневековый город. По данным шежире дальним предком Жалайыра из Старшего жуза был Мерке, а от самого Жалайыра родился сын Манак. Многочисленные потомки Манака, в зависимости от мест их проживания, делятся на ветви Сырманак, Шуманак и Бырманак.
МЕШЕРКОЛЬ – населенный пункт в Казталовском районе Западно-Казахстанской области.
МОЙЫН – равнинная местность, подведомственная акимату города Аксу Павлодарской области. Среди аргын-суйиндыков есть подрод (ата) - мойын.
МУКЫР – равнинная местность, подведомственная акимату города Аксу Павлодарской области. Есть ата с названием мукыр среди тобыкты-аргынов.
МУРАТ – долина в Баянаульском районе Павлодарской области. Зимовье в Зайсанском районе Восточно-Казахстанской области и аул вблизи города Семей называются Мурат. Среди аргын-суйиндыков есть подрод (ата) - мурат.
МЫРЗА – долина в Иртышском районе Павлодарской области. Среди аргын-куандык-темешей (темеш) есть подрод (ата) - мырза.
НАГАНАЙ – колодец в Сырдарьинском районе Кызылординской области, в северной части Кызылкумов. Согласно данным шежире, дальний предок всех родов в составе племени конырат - Наганай.
НАЙМА; – один из притоков реки Катунь на Алтае (РФ). По мнению Н.А. Аристова название этого притока связано с этнонимом найман.
НАЙМАН – населенный пункт и долина в Аккулинском районе Павлодарской области. В Ошской области Кыргызстана есть населенный пункт Найман. По материалам проведенных советской властью в 1926 году переписи населения и нового районирования территории Узбекистана, в Дамарыкском районе Центрально-Зеравшанского округа, в Пайарыкском, Акдарьинском, Пост-Даргомском, Булынгырском, Верхне-Даргомском, Жанакорганском районах Самаркандского округа, в Центрально-Чирчикском, Пскентском, Хабаетском, Ташкентском районах Ташкентского округа, в Кокандском, Бубайдынском, Маргеланском, Ферганском районах и в районе Куба Кокандского округа, в Кассан-сайском, Андижанском, Шаариханском, Арабанском районах и в районе Корган-тепе Андижанского округа, в районе Шыракшы Кашкадарьинского округа были организованы хозяйственные объединения под названием Найман. Также, в Акдарьинском районе было хозяйственное объединение -Найманша, в Арабанском районе - Найман-акбас, в Пост-Даргомском районе - Найманшы, в Булынгырском районе - Найман-тепе, в Верхне-Даргомском районе - Кара-найман, в Кокандском районе - Найманшы-Рахматулла, в районе Корган тепе - Бостон-найман, в Кассан-сайском районе - Найманшы, в Шаариханском районе - Найман-дурляман, в Шыракшинском районе - Найман-сарай (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926). Река, протекающая вблизи города Пятигорск в РФ, называется Найман. Вдоль берегов реки Найман прежде в основном кочевали ногаи. Пять населенных пунктов в Крымском уезде Таврической губернии прежде назывались - Найман (Н.А. Аристов Заметки… - СПб., 1897. Стр. 128). Прежде в Перекопском, Феодосийском и Симферопольском уездах (Крым) существовало множество населенных пунктов с названием Найман (А.Н. Харузин. К вопросу о происхождении киргизского народа. - «Этнографическое обозрение», 1895. № 3. XXVI-я книга. Стр. 55).
НАЙМАНАРАЛ – долина в Каратальском районе Жетысуской области. Земли, прежде бывшие в ведении Каратальской волости Капальского уезда.
АУЛ НАЙМАН – махалля в ауле Канглы Минераловодского района (Ставропольский край, РФ). Жители его в основном ногаи.
НАЙМАНБУЛАК – источник, родник, берущий начало среди холмов вблизи города Коргантобе (Курган тюбе) в Таджикистане.
РОДНИК НАЙМАНОВ (НАЙМАНДАРДЫ; Б;ЛА;Ы) – родник (Найманский галоп) в Адыге-Хабльском районе Республики Адыгея. Из этого самого родника берет начало река Каражылга.
НАЙМАНЖА;Л – горный массив в Каркаралинском районе Карагандинской области. Растянулся приблизительно на 40 километров с северо-запада на юго-восток вдоль правого берега реки Тундык. Самая высокая вершина - 471 метр.
НАЙМАНКАШКА;Н – (в пер. место, откуда бежали найманы) - восточные отроги Каркаралинских гор в Карагандинской области. Академик Алькей Маргулан писал о том, что отсюда найманы вынуждены были откочевать под натиском Чингисхана (А.Х. Маргулан. Мир казаха. - Алматы, 1997. Стр. 36).
НАЙМАНКУДЫ;К – колодец в Сарыагашском районе Туркестанской области, в восточной части песков Ызакудык, в пойме реки Сырдарьи
НАЙМАНКЫСТАК – населенный пункт между Самаркандом и Бухарой (М.Тынышбаев).
НАЙМАНСУЙЕ;К – аул в Каратальском районе Жетысуской области.
НАЙМАНТАУ – горный хребет Шынгыстау в Абайской области (Семей) до Чингисхана назывался «Наймантау» (А.Х. Маргулан. Мир казаха. - Алматы, 1997. Стр. 36).
НАЙМАНТОГУЛ – равнина в Атырауской области.
НАМАНАЙ – гора в Актогайском районе Карагандинской области. По данным шежире среди аргынов Среднего жуза от байбише (старшей жены) Каракесека родились Акша; и Туйте;. От Акши – Бошан. У Бошана было пять сыновей, от одного из которых по имени Таз родились Наманай батыр и Булбул. Потомки Наманай батыра по сей день проживают в окрестностях горы Наманай.
НОГАЙСК – город, основанный в 1821 году на берегу реки Обиточная (Украина).
НОГАЙ – с таким названием существует целый ряд населенных пунктов, местностей и водных источников в Карагандинской области. Назовем некоторые: Ногай - зимовье в Актогайском (прежде Приозерном) районе; Ногайказан - источник, родник в Шетском (бывшем Агадырском) районе; Ногайтам - могила в Улытауском районе Улытауской области. Поселение в Актогайском районе Павлодарской области называется Ногай. Расположено южнее озера Аралсор. Также на границе Баянаульского района Павлодарской области и Каркаралинского района Карагандинской области есть место старого стойбища, которое называется Ногай. Родовое объединение (ата) кылбельбеу относится к крупной ветви жаманбай племени конырат. Другой ата, который в свою очередь берет начало от кылбельбеу, называется - ногай. Когда советская власть проводила на территории Узбекистана мероприятия по новому районированию его территории в Хатыршинском и Нарпайском районах Центрально-Зеравшанского округа, в Багдатском и Шабатском районах Хорезмского округа, в Булынгырском районе Самаркандского округа, в Ташкентском, Жанажолском и Жаккабакском районах Ташкентского округа были организованы хозяйственные объединения под названием Ногай (Нукай, Ногайлы, Ногай-ата, Нукай-мешит) (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926). Один из казахских родов, не входящих в составы жузов, называется - ногай.
НОГАЙБАЙ – песчаная равнина в районе имени Курмангазы Атырауской области.
НОГАЙ БЕТ – название махалли в ауле Карамырза Кочубеевского района (Ставропольский край, РФ).
НОГАЙБУЛАК – река в Байдибекском районе Туркестанской области (бывшая Южно-Казахстанская область). Берет начало на хребте Каратау.
НОГАЙСКАЯ СТЕПЬ (НО;АЙ ДАЛАСЫ) – обширная степная зона, раскинувшаяся на востоке Кавказа между реками Терек и Кума. Здесь в изобилии произрастают полынь и ковыль. Большую часть территории Дагестана занимает Ногайская степь.
ПУТЬ НОГАЕВ (НО;АЙ ЖОЛЫ) – древний караванный путь, соединяющий между собой города Уфа и Оренбург (Российская Федерация).
НОГАЙКОЛЬ – озеро в Аулиекольском районе Костанайской области. Также озеро и жайляу (летние пастбища) с названием Ногайколь есть вдоль побережья реки Илек (Елек) (приток Урала в Актобинской области Казахстана и в Оренбургской области РФ).
НОГАЙКАЗАН – старинный колодец, находится возле слияния рек Сарысу и Кенгир, протекающих по Карагандинской области (Гидрологическое описание южной части Акмолинской области. Составил А.А. Козырев. - СПБ., 1911. Стр. 332).
НОГАЙКУДЫК – старинный колодец, расположенный на кочевом маршруте, пересекавшем Бетпакдалу (Вышеуказанная книга. Стр. 456).
НОГАЙСАЙ – река в Жангалинском районе Западно-Казахстанской области.
НОГАЙТЫ; – один из притоков реки Сагыз в Атырауской области. Река Ногайты берет начало в одноименном населенном пункте Ногайты. Населенный пункт и железнодорожная станция в Байганинском районе Актобинской области называются Ногайты. Место расположения - на 60 километров юго-западней районного центра - поселка Байганин. Также в Байганинском районе есть и река Ногайты, которая протекает по долине реки Сагыз и имеет протяженность 55 километров. В Мангыстауской области есть аул Ногайты. Находится на 57 километров восточней поселка Бейнеу.
НУРА; – река, протекающая по Карагандинской и Акмолинской областям. Берет начало на западных склонах Каркаралинских гор и вливается в озеро Тенгиз. Протяженность реки - 978 километров. Также хребет в Улытауском районе Улытауской области, аул в Шетском и зимовье в Актогайском районах Карагандинской области называются Нура. В Житикаринском районе Костанайской области также есть река Нура. В Иргизском районе Актобинской области гора носит название Нура. В Алматинской области, в Енбекшиказахском районе горный хребет, в Балхашском районе стойбище и населенный пункт, в Жетысуской области, в Аксуском районе река, в Саркандском районе стойбище и населенный пункт называются Нура. По территории Павлодарской области также протекает река с названием Нура, которая затем вливается в озеро Алкамерген. По данным шежире один из родов в составе племени аргын Среднего жуза - род куандык. Вот как разворачивается их родословная: от Куандыка - Алтай, от него - Сайдалы, от него - Дукеней, от него - Олжа. Одного из десяти сыновей этого самого Олжи звали Нура. Многочисленные потомки Нуры сегодня составляют отдельный подрод (ата).
НУРБАЙ – населенный пункт, местность и родник в Аккулинском (бывший Лебяжинский) районе Павлодарской области. В Целиноградском районе Акмолинской области населенный пункт называется Нурбай. Населенные пункты с названием Нурбай также есть в Аягозском, Абайском и Бескарагайском районах Абайской области. Среди аргынов - куандык - алтай есть подрод (ата) под названием нурбай.
НУРБАЙБУЛАК – родник в Атбасарском районе Акмолинской области.
НЫЛЬКЫ (НІЛКІ) – один из рукавов реки Или. Как писал Рашид ад-Дин, в составе племени жалайыр один из десяти родов назывался нылькин (нілкі - нілкін).
ОБАГАН – река в Костанайской области. В составе племени керейт объединения жетыру Младшего жуза есть подрод (ата) с названием обаган (убаган).
ОГЫЗ (ОГУЗ) – один из западных протоков дельты Амударьи (С.П. Толстов. По древним дельтам Окса и Яксарта. - Москва, 1962. Стр. 18). Название Огыз у Геродота значится, как Акес, у более поздних античных исследователей, как Окс, у Аль-Бируни как Уахш (Вахш), у Мухаммеда Салиха - Окуз (Геродот. История. III. 117; Аль-Бируни. Избранные сочинения. - Ташкент, 1957. Стр. 258; Мухаммед Салих. Шейбани-наме. Издан М.П. Мелиоранским. - СПб., 1908). Огыз (Огуз) - название родоплеменного объединения, существовавшего в раннем Средневековье на территории Центральной Азии. В исторических источниках отмечается, что огузы населяли Восточную Монголию, побережье Иссыккуля, берега Сырдарьи (VIII в.), были в составе Восточного Тюркского каганата (девять огузов) и состояли из 24-х племен (М. Кашгари).
ОЙЫК – аул, расположенный на 15 километров юго-западней города Туркестан. Один из больших родов племени ысты Старшего жуза - ойык.
ОШАКТЫ – после установления советской власти и нового районирования территории Узбекистана в районе Жана-жол Ташкентского округа существовало хозяйственное объединение Ошакты (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926). Колодец в Приаральских Каракумах (песчаная пустыня) Улытауского района Улытауской (бывш. Карагандинской) области называется - Ошакты. В Сарыагашском районе Туркестанской (бывш. Южно-Казахстанской) области есть аул Ошакты. Он расположен на 29 километров юго-западней города Сарыагаш.
ОКЫРЕШ НАЙМАН – населенный пункт под Самаркандом в Узбекистане. Соласно казахским кария соз (старинные предания) Токпан, единственный сын Наймана, погибает в битве с врагами и, когда Найман рыдал и оплакивал сына и судьбу, лишившую его потомства (;кіру - в пер. горькое рыдание, плач), у него родился сын Бельгибай. Потомков этого самого Бельгибая в народе прозвали (косвенный этноним) - окыреш найман.
ОРМЕЛИ; – родник, берущий начало на краю возвышенности Кыр и текущий в сторону залива Кайдак. С.Кондыбай это название связывает с упоминаемым в русских летописях (1152 г.) племенем кыпшаков-половцев - урбели (С. Кондыбай. Мангыстаунама. - Алматы, 2006. Стр. 60).
РАМАДАН – гора и населенный пункт в Аккольском районе Акмолинской области. Населенный пункт Рамадан (Ромадан) есть в Полтавской области Украины. В исторических документах упоминается, что в подчинении Кокандского ханства существовал населенный пункт Рамадан и населяли его представители племени рамадан (Н.Н. Пантусов. Архив Кокандского хана // Туркестанские ведомости. - 1876. Стр. 72). После установления советской власти, во время нового районирования территории Узбекистана в Маргеланском районе Кокандского округа, в Пскентском, Ташкентском районах и в районе Жана-жол Ташкентского округа существовали хозяйственные объединения под названием Рамадан (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926). Одно из племен объединения жетыру Младшего жуза называется рамадан.
АРЫК РАМАДАН – арык, протянутый от реки Келес в Шымкенской (ныне Туркестанской) области. Большая родовая община, входящая в состав рода балгалы племени рамадан, в XIX веке устраивала свои кочевья вдоль главного русла Сырдарьи и вдоль побережий рек Келес и Арыс (Арысь).
АУЛ РАМАДАН – населенный пункт в Чиназском районе Ташкентской области Узбекистана. В основном в этих местах проживают алтай-рамаданы, входящие в состав ответвления балгалы племени рамадан.
ГОРОД РАМАДАН – город, бывший в составе улуса (империи) Золотая Орда. Находился на территории нынешней Пензенской области РФ (В.Л. Егоров. Историческая география Золотой Орды в XIII-XIV вв. - Москва, 1985).
САДЫ;Р – гора в Шетском районе Карагандинской области. Высота - 1086 метров. В Аккольском районе Акмолинской области есть местность с названием Садыр. Один из больших родов племени найман Среднего жуза называется садыр.
САДЫРКОЛЬ – соленое озеро и населенный пункт в районе имени Габита Мусрепова Северо-Казахстанской области. Населенный пункт Садырколь прежде был железнодорожной станцией.
АУЛ САДЫРКОЛЬ – название местности в районе имени Габита Мусрепова в Северо-Казахстанской области. Прежде здесь был населенный пункт.
МЕСТО, ГДЕ САДЫРЫ ОКАЗАЛИСЬ В ЗАТОЧЕНИИ (САДЫР ;АМАЛ;АН ЖЕР) – один из притоков речки Теректы, протекающей между горами Большая Тура; (;лкен Т;ра) и Малая Тура (Кіші Т;ра) с левой стороны от реки Боралдай (М. Тынышбаев). По историческим сведениям, Жомарт батыр из рода садыр племени найман в 1723 году вместе с девятью сыновьями устраивал в этом месте зимовье. Во время внезапного и сокрушительного набега, устроенного калмыками, героически защищая свои кочевья, они все погибают. Во время этого побоища одна из невесток Жомарт батыра прячет под перевернутым казаном своего ребенка, рожденного всего 25 дней назад, а сама укрывается в небольшом лесу возле аула. В этот же день, прибывший проведать старшего брата Куат батыр, находит выжившую невестку и ее младенца, названного Тасболатом, и забирает их к себе. Позже, по закону аменгерства (левират) он женится на молодой женщине и усыновляет ее сына Тасболата и уравнивает его в правах на наследство со своими другими сыновьями. Потомком этого самого Тасболата в пятом поколении является известный казахский общественный деятель и историк Мухаметжан Тынышбаев.
САДЫР-МУРДЕ – (м;рде - в пер. могила, надмогильный камень) - обширное кладбище в ущелье Ушащы у истоков реки Боралдай (М. Тынышбаев).
САЙДАЛЫ; – река, протекающая по Ерейментаускому району Акмолинской области. В Ерейментауском районе также есть место зимовья, которое называется Сайдалы. Гора на южном побережье озера Тенгиз в Акмолинской области называется Сайдалы. Зимовье в Нуринском районе Карагандинской области. Находится между реками Жаманкон и Сарысу. Одним из родов племени аргын Среднего жуза является род куандык. В состав куандыков входит подрод (ата) - алтай. Одним из многочисленных ответвлений алтаев являются сайдалы. Известный исполнитель кюев и композитор Тока; Шонманулы (1830-1914) является выходцем из родового объединения сайдалы.
САНЫРАУ – река, протекающая по Чирчикскому району (Ташкентская область) Узбекистана. Одно из родовых объединений (ата), входящих в состав рода шанышкылы Старшего жуза, называется санырау. Согласно данным шежире, род шанышкылы внутри себя подразделяется на подрода (ата) - айрылмас, санырау, даркан и бектау (см. в этой главе тему «Бектау»).
ЛОЖБИНА САРМАНТАЙ (САРМАНТАЙ САЙЫ) – ложбина и речушка в районе имени Биржан-сала (бывш. Енбекшильдерский район) Акмолинской области. Эта речка вытекает с северо-востока озера Жамбайсор. От аргын-куандыков Среднего жуза берет начало подрод (ата) - алтай, а от алтаев в свою очередь берет начало другое родовое объединение (ата) - сармантай. Вот как разворачивается их родословная: Аргын - Мейрам - Куандык - Алтай - Мойын - Рахманкул - Алибек - Сармантай. Известный исполнитель кюев Дайрабай Ерназарулы является выходцем из этого самого ата сармантай.
САРТ – местность и населенный пункт в Баянаульском районе Павлодарской области. Стойбище на левом берегу реки Жекебулак Атбасарского района Акмолинской области называется Сарт. В Улытауском районе Улытауской (прежде Карагандинской) области также есть река с названием Сарт, которая является левым притоком реки Кенгир.
САРЫУЙСЫН – река в Восточном Туркестане (Сарыг-усын).
САРЫШ-КЫПШАК – название местности в Крыму (А.И. Маркевич. Географическая номенклатура Крыма, как исторический материал. - Симферополь, 1928. Стр. 11). Известно, что в казахском племени кыпшак Среднего жуза есть ответвление сарыкыпшак. Также и в составе башкуртских, ногайских, узбекских кыпшаков есть рода с названием сарыш. Здесь можно вспомнить о том, что в историческом эпосе «Орманбет би» дочь ногайского бия звали Сарыша-Айым (Л.С. Толстова, А. Утемисов. Уточнение некоторых вопросов этногенеза каракалпаков // «Вестник Каракалпакского филиала АН УзССР». - Нукус, 1963. № 2, стр. 43).
САСЫ;К – название ряда местностей и водных источников в Карагандинской и Улытауской областях. Назовем некоторые из них: Сасыккудык - колодец и Сасыкшенгель - пески и гора в Улытауском районе (прежде Жездинском) Улытауской области; Сасыккудык - колодец в Актогайском (прежде Приозерном) районе Карагандинской области. В Байганинском районе Актюбинской области есть зимовье, которое называется Сасык. От крупной ветви жаманбай племени конырат берет начало подрод (ата) - курбан, от которого в свою очередь берет начало другой ата под названием - сасык.
ПИК САМЕНА (С;МЕН ШЫ;Ы) – гора, примыкающая к высокогорным жайляу (пастбищам) Коктекше, Карабатпак и Сасыкбугы, расположенным на хребте Сауыр (Саур). В свое время, гласит легенда, Самен торе любил охотиться на диких животных, в изобилии водившихся в этих горах. Однажды, в ходе быстрой погони за дичью, из охотничьей сумки выпал его оселок из серого камня. С той поры, говорят, тучи постоянно обволакивали эту гору и народ прозвал его пиком Самена. А причиной того, что над этой горой постоянно нависают тучи и здесь часто идут дожди, люди считают тот самый потерянный Саменом во время охоты оселок, который и притягивает сюда молнии. У хана Абильмамбета был сын Абильпейиз, которому его жена-кыргызка Тумар ханум родила сына Самена торе. Сам Самен торе в XVIII веке, а его потомки вплоть до первой четверти ХХ века правили землями Алтая, Тарбагатая, Коктогая и аймака Баян Улгий.
СЕЙТЫМБЕТ – населенный пункт в Казталовском районе Западно-Казахстанской области. Одно из родовых объединений (ата) в составе племени алаша Младшего жуза называется сейтымбет.
СЕЙИ;Т – озеро на территории, подведомственной акимату города Аксу Павлодарской области. Среди кулан-кыпшаков есть подрод (ата) с названием сейит.
СИКЫ;М – аул в Сайрамском районе Туркестанской области. Расположен на 25 километров юго-восточней Шымкента. Один из основных родов племени дулат Старшего жуза называется сикым.
СОЗАК – город, существовавший в VI-XIX веках у северного подножия хретба Каратау. Город Созак в XV-XVII веках был крупным торговым центром и перевалочным пунктом на караванном пути, ведущем из Центральной Азии в Сибирь. Царь Малой Армении Гетум Первый в XIII веке, описывая в путевых заметках свое путешествие к могольскому кагану Мунке (Мангу-хан), приводит описание города Созак. Сегодня местность, где некогда располагался город Созак, называется Тастобе (Е.И. Агеева, Г.И. Пацевич. Из истории оседлых поселений и городов Южного Казахстана // «Труды Института истории, археологии и этнографии АН Каз ССР», 1958. 5-том). Один из районов Шымкентской (ныне Туркестанской) области называется Созакским (Сузакским) районом. В Кыргызстане есть населенный пункт Созак. В одной из версий родословной легенды, широко распространенной среди казахского народа, говорится следующее: «Казак (;аза;) - потомок Алаша. От Алаша родились два сына - Жайылхан и Сейильхан. От Сейильхана берут начало восемь племен туркменов, а от Жайылхана родился единственный сын Майкы. От этого самого Майкы (хромой Майкы би) - родились два сына - Узбек и Сабиян (Жиенбек). От Сабияна - Айыркалпак, от него - Казак и Созак. От Созака - Каракалпак, от Казака - Акарыс (Старший жуз), Жанарыс (Средний жуз) и Бекарыс (Младший жуз)» (Ж. Бейсенбайулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). - Алматы, 1994. Стр. 12). А.Н. Бернштам, соединив слова «су+са;» («вода+сак»), определяет значение топонима Созак, как «су са;тары» («водные саки») (А.Н. Бернштам. Проблемы древней истории и этногенеза Южного Казахстана. - «Известия АН КазССР. Серия истории и археологии». 2-е издание, 1950, № 67. Стр. 94-95).
СУНАК – средневековый город в среднем течении Сырдарьи (Чертежная книга Сибири. Сост. Тобольским сыном боярским Семеном Ремезовым в 1701 году. - СПб., 1882. Стр. 47). Во множестве исторических трудов название города Созак дается в различной транскрипции: «Сунак» (А.Фирдоуси), «Город Сунах», «Сугнак», «Сунак-Курган» (В.В. Бартольд), «Сунахград», «Град Сунак» (В.Н. Татищев), «Сунак-Ата», «Сунак-Курган» (И.А. Кастанье, А.Ю. Якубовский), «Сипах» (Н. Павлов), «Сунак» (М. Тынышбаев) и т.д. Однако, во всех них отчетливо и ясно отмечается, что это населенный пункт, расположенный на берегу Сырдарьи.
СУЙИНДЫК – центральная усадьба бывшего совхоза в районе имени Курмангазы Атырауской области. Река Суйиндык протекает по Житикаринскому району Костанайской области. Один из основных родов в составе племени аргын Среднего жуза - род суйиндык.
ПЕСКИ СУЙИНДЫК (С;ЙІНДІК ;;МЫ) – песчаная пустыня в Чарджоуской области (ныне Лебапский велаят) Туркменистана. Пески Суйиндыка раскинулись вдоль правого берега реки Амударья.
РЕКА СУЙИНДЫК – левый, с широким руслом приток Жайыка (Урал). Реки Жайык и Суйиндык соединяются в единый поток вна 150 километров северней города Орск (РФ).
СУРЫМ – железнодорожная станция в Жуалынском районе Жамбылской области. В состав рода катаган (шанышкылы) Старшего жуза входит подрод (ата) с названием сурым.
СЫРГЕЛИ – населенный пункт под городом Якутском, а также одна из центральных улиц этого города. На языке саха слово «сэргэ» означает кол, коновязь (Багдарыын Сюлбэ. Топонимика Якутии. - Якутск, 2004. Стр. 8). В Сарыагашском районе Туркестанской области есть аул Сыргели. Расположен на 7 километров северо-западней города Сарыагаш. После установления советской власти, во время нового районирования территории Узбекистана в Зааминском, Акдарьинском районах Самаркандского округа, в Ташкентском, Центрально-Чирчикском, Нижне-Чирчикском районах, в районе Жана-жол Ташкентского округа были хозяйственные объединения под названием Сыргели (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926).
СЫРГЕСАЛДЫ – согласно сведениям, сохранившимся в шежире, во времена Казахского ханства на берегу реки Шаян было стойбище под названием Сыргесалды и, говорят, в этих местах кочевали представители рода сыргели.
ТАБЫН – распадок, ложбина в районе имени Биржан-сала (бывш. Енбекшильдерский район) Акмолинской области. Распадок Табын подходит к руслу реки Жанасу с восточной стороны и соединяется с ее руслом у истока. Одно из племен объединения жетыру Младшего жуза - племя табын.
ТАБЫН АРЫК – арык, протекающий вдоль русла Амударьи. В XIX веке этот арык находился в ведении Нукусской волости, основное население которой составляли выходцы из племени табын. В XVII-XVIII веках они вынуждены были перекочевать в эти места в связи с участившимися набегами калмыков (Материалы по обследованию кочевого и оседлого туземного хозяйства и землепользования в Амударьинском отделе Сырдарьинской области. Земледелие. Гл. V. - Ташкент, 1915. Стр. 170-172).
ТАБЫНСКИЙ РАЙОН – Байганинский район Актобинской области прежде назывался Табынским.
ТАБЫН-БОГДО-ОЛА – горный массив на Монгольском Алтае (Г.Н. Потанин. Избранные сочинения в трех томах. - Павлодар, 2005. Стр. 504).
АУЛ ТАБЫНОВ – населенный пункт, расположенный на берегу реки Уйир (Уюр), под городом Цицикар, в 300-х километрах от города Харбин, в провинции Хэйлуцзянь уезда Фуюй на северо-востоке Китая. Табыны, жители этого аула, являются одним из ответвлений древних кыргызов, некогда кочевавших вдоль берегов реки Енисей. Суровый и тяжкий удар судьбы заставил енисейских кыргызов в XVIII веке рассыпаться, словно просо, по всей обширной центрально-азиатской степи. В 1703 году джунгарский контайчи Цебан-Рабдан военной силой переселил около 70-80 процентов народа, жившего по берегам Енисея, за пределы Алтая, в Джунгарию. В процессе этого лавинообразного разора и лишений кыргызы вынуждены были расположиться у берегов реки Емильколь. На новых стойбищах количество кыргызов составило около 4-х тысяч семей (20 тысяч человек). В 1756 году, когда Цинская империя разгромила Джунгарское ханство и принялась повально уничтожать его население, кыргызы массово стали перекочевывать в Саяно-Алтайский регион в надежде получить прибежище в России. Однако, на территории современного Усть-Каменогорска китайская армия под предводительством генерала Цэбдэнджаба берет кыргызов в кольцо и принимается их безжалостно истреблять. В итоге, из одной тысячи семей под предводительством кыргызского бека Курбан-Каска (Гурбан-Кашка) сумели спастись лишь 169 человек. После этого, в 1757 году по указанию императора Цянлуня оставшиеся кыргызы вынуждены были присоединиться к ойратскому роду и вместе с ними откочевать в Маньчжурию (В.Я. Бутанаев, Ю.С. Худяков. История енисейских киргизов. - Абакан, 2000. Стр. 176-179). Кыргызы, осевшие поначалу по берегам рек Нони и Уийр, берущих начало в Хинганских горах, не выдержав притеснений со стороны китайских земледельцев, вынуждены были вновь рассеяться, а затем вместе с олетами (;лет) осесть в населенных пунктах Уцзясы и Сыцзясы. И если жители Уцзясы стали называться Аулом табынов (на хакасско-кыргызском языке «Табаннар аалы»), то жители Сыцзясы стали называться Аулом кыргызов (на хакасско-кыргызском языке «Хыргыстар аалы»). Среди них есть представители родов табан (табын), хапхан, эчиг, сайын, билтир, кыргыз (хыргыс). Название «табын» («табан») на монгольском языке обозначает цифру пять. Возможно, поэтому табыны свое происхождение по-китайски называют словом «У». Это название на китайском языке также обозначает цифру пять. Кыргызы селения Уцзясы называют себя «Бес уй» («Беш еб» - что в переводе значит пять семей или пять дворов). Все рода, из которых состоят жители Уцзясы и Сыцзясы, сегодня присутствуют в составе хакасского народа (В.Я. Бутанаев. Родоплеменной состав китайских хакасов. - Журнал «Тюркология», 2005. № 4, стр. 50-52). Енисейские кыргызы, которые себя называют «хонгорай», в 1727 году после Кяхтинского перемирия перешли в подчинение России. Енисейские кыргызы, некогда вольный и воинственный народ, мирно и счастливо обитавший на Саяно-Алтае, оказавшись под властью России, утеряли всякую свободу и попали под тяжелейший гнет. На их истинное название «хонгорай-кыргыз» было наложено табу и им был присвоен эктоэтноним татары (тадары). Современные «минусинские татары» носят это навязанное извне название, что является свидетельством исторического насилия над ними.
ТАБЫН ТОЛАГАЙ – отдельная гора среди горного массива Алтая.
ТАЗ – один из притоков реки Енисей. Один из отрогов Жетысуского (Джунгарского) Алатау называется Таз. Река на северо-востоке Западной Сибири также называется Таз. Эта река вливает свои воды в залив Карского моря с тем же названием - Таз. Длина реки - 1401 километр. Один из отрогов горной системы Мангаз (Мангазей) в Западной Сибири называется Таз. Этот регион сегодня относится к Красноярскому краю РФ. Одно из племен объединения байулы Младшего жуза называется - таз.
ЗАЛИВ ТАЗ – устье реки Таз, протекающей по северо-восточной части Западной Сибири, место ее впадения в Карское море называется заливом Таз. Мыс, находящийся поблизости называется полуостровом Таз.
ТАМА; – зимовье (селение) в Акжайыкском районе Западно-Казахстанской области. Находится на 13 километров южней аула Косшыгыр. На севере Кавказа есть полуостров, который называется Тама (Тамань). Равнинная местность в тех местах называется Таматарха (Тмутаракань). С приходом советской власти в Узбекистане начался процесс нового районирования его территории. В этот период в Центрально-Зеравшанском округе, в районе Кермине существовало хозяйственное объединение под названием - Тама-мешит, в Нарпайском районе - Тама, Катта-тама, Кишик-тама, Тогай-тама, Тама-кишлак, в Хорезмском округе, в районе Мангыт - Нияз-тама, в Ташкентском округе, в Ташкентском районе - Тама, в Пскентском районе - Жана-тама, в Кокандском округе, в районе Бубайды - Тама-мазар (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926).
ТАНА – средневековый город на берегу моря Азау (Азовского моря). Это был крупный торговый центр. Золотоордынские ханы держали постоянный контроль над этим городом (История Дона с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. - Ростов, 1965). Азовское море и горный массив на ее побережье до XIV века назывались - «Тана». Также и река Дон до XIV века называлась - «Танаис». Хорошо известно, что «ис» - это греческий суффикс. Одно из племен объединения байулы Младшего жуза называется тана.
ПЕРЕВАЛ ТАНАШ – ущелье недалеко от аула Казымбет в Урджарском районе Абайской (прежде Восточно-Казахстанской) области. Одно из родовых объединений (ата) в составе рода саржомарт (сары) племени найман называется досымбет. Согласно шежире от Досымбета родились Назар, Бике и Нурке. От Назара - Байбол. Один из шести сыновей Байбола - Танаш был батыром. Жил он в XVIII веке. В одной из ожесточенных битв с врагом за свободу своего народа Танаш батыр погибает и место его захоронения со временем народ стал называть «Перевалом Танаша». Сегодня потомки Танаша все вместе составляют около ста семей.
ТАРАКЛИЯ; – в районе Чадыр-Лунга и в Каушанском районе Молдовы, где проживают гагаузы, есть два населенных пункта, которые называются Тараклия (Тарактылы, Таракты).
ТАРАКТЫ – зимовье, существовавшее на равнинной зоне Сурхандарьи, которая в свое время входила в бекство Денау Бухарского ханства. Позднее (1926) это зимовье стало называться кишлаком Хардури. Один из населенных пунктов Аккулинского района Павлодарской области называется Таракты. В Аккайынском районе Северо-Казахстанской области равнинная местность, расположенная на северо-востоке от озера Улькен Жарма также называется Таракты. После установления советской власти, в период нового районирования территории Узбекистана в районе Жана-Казан-арык Самаркандского округа, в районах Динау и Ширабад Сурхандарьинского округа, в Шахрисабзском районе Кашкадарьинского округа, в районе Нур ата Центрально-Зеравшанского округа существовали хозяйственные объединения с названием Таракты (Тараклы) (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926). В Турции также есть населенный пункт с названием Таракты. И здесь нелишним будет привести один факт из родословной племени таракты. Согласно данным шежире, племя таракты состоит из двенадцати родовых объединений. Это: кыдыр, жаши, али, сары, айтей, косанак, карашие (когедей), келис (алеуке), алакоз, шауке, апай, токтауыл. Из них от Кыдыра родился Солтан, от него - Сутемген, от него - легендарный Наймантай батыр, похороненный в мавзолее Яссауи в Туркестане. От Наймантай батыра в свою очередь родились Есильбай, Жанкара, Атакозы, Байгозы и Жетыбай. Во время кровавой резни, случившейся в период казахско-калмыкских (джунгарских) войн, сыновья Ескары - Аккозы и Котыбак вместе со своими аулетами перенесли огромные страдания и эти два родовых объединения вместе с семьями перебрались в Турцию. В шежире, передаваемом от отца к сыну, эти сведения сохраняются в незыблемом виде.
УЛИЦА ТАРАКТЫ – улица в городе Шерабад (Узбекистан).
ОЗЕРО ТАНИР (ТЕНГРИ) – озеро с зеркально гладкой поверхностью, образовавшееся на месте слияния двух правых притоков Оби - рек Чулым и Уйыс (Июс). Эту территорию Абильгазы бахадур называл Икран-Мураном. Он писал о том, что здесь же, где-то поблизости существовал город Алакшын (Алакцин, Алшын). Некоторые исследователи считают, что озеро Танир (Тенгри) находится у берегов Енисея (Г.Ф. Миллер. История Сибири. I том. - Москва, 1999. Стр. 172, 307).
ТАСТЕН – населенный пункт и местность в Баянаульском районе Павлодарской области. Среди аргын - куандык - карпыков есть подрод (ата) - тастен.
ЛОЩИНА ТАТЕКЕН (Т;ТЕКЕ; САЙЫ) – населенный пункт в сомоне Сагсай аймака Баян-Улгий в Монголии. Одно из двенадцати родовых объединений абак кереев называется шеруши. Выходцем из этого рода шеруши является легендарный Жылкышы батыр, живший на стыке XVIII-XIX веков. Народ, проявляя к нему великое уважение, говорят, прозвал его Татекен (Татеке;). Поросшее буйной растительностью ущелье в горах Сунгиты;, где можно было найти много мест для укрытия, в честь Жылкышы батыра было названо Лощиной Татекен (Т;теке; сайы).
ТЕКЕ; – прежнее название городка Жайык в Западно-Казахстанской области. Река в Жангельдинском районе Костанайской области называется Теке. Аул вблизи города Туркестан на юге Казахстана называется Теке.
СТВОЛ ТЕКЕ (ТЕКЕНІ; ДІ;І) – название холма, расположенного на северной стороне реки Теке, северней аула Тауыш в Жангельдинском районе Костанайской области. Одно из племен огузов называлось теке. После периода господства кыпшаков (XI в.) племена огузов распались и рассеялись, а племени теке суждено было встать у истоков создания туркменского этноса.
РЕКА ТЕКЕ – река в Костанайской области. Река Теке протекает немного северней, параллельно с рекой Торгай.
ТЕЛЕУ – местность, лощина в Башкортстане. По легенде в этой лощине нашло укрытие от врага войско Телеу батыра, который прославился своими героическими деяниями и чье имя народ бережно хранит в своей памяти (Башкирские предания и легенды. - Уфа, 1985. Стр. 38). В Шардаринском районе Туркестанской области есть колодец, который называется Телеу. Находится он в восточной части Кызылкумов. Одно из племен в составе объединения жетыру Младшего жуза называется телеу.
ТОБЫ;Л – река, протекающая по территориям Казахстана и Российской Федерации, левый приток Иртыша. По данным шежире одно из больших ответвлений алим-каракесеков (уланак) Младшего жуза называется тобыл (см. название Есиль).
ТОГЫЗ – гора в Аягозском районе Абайской (прежде Восточно-Казахстанской) области.
ТОГЫЗАК – река в Костанайской области, правый приток реки Уй.
ТОКСОБА; – название озера и населенного пункта в Жангалинском (Жанакалинском) районе Западно-Казахстанской области. Также в Казталовском районе этой же области есть жайлау (летние пастбища) под названием Токсоба. Находится на 20 километров западней аула Коктерек. Один род в составе племени байбакты Младшего жуза называется токсоба (см. в главе «Родственные одноименные рода и племена» тему «Токсоба»).
ТОКЫРАУЫ;Н – река, протекающая по северной стороне озера Балхаш в Карагандинской области. Протяженность - около 300 километров. Рашид ад-Дин писал о том, что племя жалайыр состоит из десяти родов, один из которых называется токырауыт (токырауын).
ТОРГАЙ – река, берущая начало в горах Улытау и текущая на запад. На территории сегодняшней Костанайской области есть места, которые называются плато Торгай и Торгайская низменность. Центр Жангельдинского района Костанайской области называется - Торгай. В Ерейментауском районе Акмолинской области есть река, озеро и населенный пункт с названием Торгай. В Енбекшиказахском районе Алматинской области и в Саркандском районе Жетысуской области есть стойбища и населенные пункты под названием Торгай. Зимовье в районе имени Курмангазы Атырауской области также называется Торгай. Старое стойбище в Баянаульском районе Павлодарской области называется Торгай. В Айыртауском районе Северо-Казахстанской области есть озеро Торгай. Находится юго-восточней озера Баян. Есть множество казахских родов и племен, названия которых заканчиваются на «ай» и «ей». Например, керей, отей, адай, алтай, кызай, ботбай и др. Научный анализ позволяет сделать следующий вывод - в различные исторические периоды «ай» - было названием родов и племен (Д. Жунисов. Названия рек и озер (;зен-к;л атаулары). - Алматы, 1991). Также на языках хантов и алтайцев «ай» - означает «малая вода», «мелководье». Такие данные позволяют отметить связь, существующую между гидронимом Торгай, «родом - торы;» и «рекой Торы;». Еще одним подтверждением подобного вывода является тот факт, что род торы, входящий в состав племени кыпшак, по сей день проживает на берегах реки Торгай. Также существует мнение, что река Торгай имеет прямое отношение к огузским племенам «торык» и «кай», и получила свое название потому, что эти племена когда-то обитали вдоль ее берегов (А. Маргулан, К. Салгарулы). Эти ученые говорят, что прежде огузы вольно кочевали на просторах Сарыарки, что племя торык со временем вошло в состав кыпшаков, образовав свою ветвь с названием торы, и что потомки тех самых торы-кыпшаков по сей день проживают на берегах реки Торгай, что является убедительным доказательством такового суждения (см. названия «Река Теке», «Ствол Теке»).
ТОРГАУЫТ – местность и колодец в Жанааркинском районе Улытауской области. Одно из племен в составе калмыков - племя торгауыт.
ТОЛЕНГИТ – местность и сельский округ в Ескельдинском районе Жетысуской области. В Селетинском и Ерейментауском районах Акмолинской области (Селетинский район был упразднён. Территория района разделена между нынешними Зерендинским и Ерейментауским районами) есть населенные пункты с названием Толенгит. Одно из казахских племен, не входящих в составы жузов - племя толенгит.
ТОРЕ – равнинная местность в Камыстинском районе Костанайской области. В Мендыкаринском районе этой же области есть населенный пункт Торе. В Майском районе Павлодарской области есть зимовье Торе. В Бокейордынском районе Западно-Казахстанской области также есть населенный пункт Торе. В Абайской области, в регионе, относящемся к городу Семею, есть зимовье с названием Торе.
ТОРЕ АГАШЫ; – (а;аш- в пер. дерево, деревья) - изобилующая зеленой травой лесостепная местность в Павлодарской области, у подножия горы Баян, где вперемешку растут тальник и ивы, березы и тополя. У акына Шаймардана Торайгырова (1898-1970) в поэме «Баян» есть такие строки:
«Давно жил хан по имени Тауке;,
Потомственный был от роду торе;.
Устроил ставку средь лесной тиши,
Тот лес зовется «Торе агашы;"»
(Ш. Торайгыров. Баян. - Газета «Дауа», 1993, месяц июнь).
В Жаркольском сельском округе Жангельдинского района Костанайской области есть населенный пункт, который также называется «Торе агашы».
ТОРЕАДЫ;Р – возвышенность, плоскогорье в районе имени Габита Мусрепова Северо-Казахстанской области. Находится северо-западней озера Калмакколь.
ЖАЙЛЯУ ТОРЕ – местность в сомоне Алтай аймака Баян-Улгий. В свое время в этих краях устраивали свои кочевья Самырхан и Жангир торе (А.Сарай. Казахский народ до революции (Революциядан б;рын;ы ;аза; хал;ы). - Улгий, 1991. Стр. 37). В Енбекшиказахском районе Алматинской области также есть местность с названием Жайлау торе.
ТОРЕЖАЛ – гора в Ерейментауском районе Акмолинской области, высотой 548, 2 метра.
ТОРЕ КОЛЬ (ОЗЕРО ТОРЕ) – озеро в Уалихановском районе Северо-Казахстанской области.
ТОРЕКАРАГАЙ – озеро в Аулиекольском районе Костанайской области.
ТОРЕ КАРАСУ – населенный пункт в Борлинском районе Западно-Казахстанской области. Этот населенный пункт на стыке XIX-XX веков относился к административному аулу № 11 Бортинской (Буртинской) волости Актюбинского уезда. Основную часть жителей составляли представители племени тама (Материалы по киргизскому землепользованию, собранные и разработанные экспедицией по исследованию степных областей. Тургайская область. Т. VII. Актюбинский уезд. - Воронеж, 1903. Стр. 91-113).
ТОРЕКОНГАН – (;он;ан - в пер. места, где устраивались стойбища) равнинная местность в Теренкольском (бывшем Каширском) районе Павлодарской области. В этой же области есть названия различных географических объектов, такие, как, например, в ведении Аксуского городского акимата - Торежырган, в Баянаульском и Майском районах - Торесор, в Актогайском районе - Тореторгай, в Иртышском районе - Торетомар и Торетумсык, в Шарбактинском районе - Торетубек, в Баянаульском районе - Торетускен.
ТОРЕШОКЫ; – (шо;ы - в пер. холм, вершина горы) - гора в Актогайском районе Карагандинской области. Высота - 957 метров.
ТОРТКАРА; – стоянка в Ерейментауском районе Акмолинской области. В Улытауском районе Улытауской (бывш. Карагандинской) области есть селение Торткара. Торткара - одна из ветвей алимов Младшего жуза. Также и в Среднем жузе есть родовое объединение - торткара, которое входит в состав ветви каптагай рода матай племени найман. Род торткара имеет одинаковую тамгу с племенем керей Среднего жуза. Их тамга - айкыш (тамги и их значения см. в последнем разделе книги - прим. переводчика).
ТОРТУЫЛ – равнинная местность в Шарбактинском (Щербактинском) районе Павлодарской области. Среди аргынов - суйиндык - оразкельды есть подрод (ата) - тортуыл.
ТУЛАТ (ДУЛАТ) – река на Алтае (Н.А. Аристов).
ТУРАНСКАЯ НИЗМЕННОСТЬ – огромная низменная равнина, раскинувшаяся, начиная с северо-восточного побережья Аральского моря до пустыни Кызылкумы. Ее общая площадь составляет около 350 тысяч квадратных километров. Особое внимание обращает на себя тот факт, что на пространстве между Аралом и Каспием существует множество географических объектов,названия которых напрямую связаны с термином Туран. В горном Мангыстау есть местность, которая называется Впадиной (котловина, ложбина) Шакырган (Ша;ыр;анны; ойы). Там раскинулась довольно обширная равнина, которая называется Актуран. На этой же равнине в местечке Жарыптускен находится колодец с названием Актуран. На 20 километров северо-западней поселка Шетпе. Каратуран - одна из частей хребта Южный Актау в Мангыстауской области. Находится на 10 километров западней аула Жынгылды. Также в регионе Озена есть местность с названием Каратуран. Кызылтуран - равнинная местность на плато Устюрт, раскинувшаяся вдоль дороги Шетпе-Жетыбай. Бельтуран - могила, находится на 46 километров восточней города Форт-Шевченко. Во всей современной научно-справочной литературе название «Туран» («Тур», «Тура») относят к древнеиранским кочевым племенам и одновременно с этим представляют Туран, как главного врага Ирана. А текст Авесты со всей ясностью тесно связывает туров с саками. Научно-справочная литература и саков связывает со скифской ветвью ираноязычных племен. Пехлевийские же источники утверждают, что туры - это тюркские племена. В ахеменидских рукописях всех без исключения скифов называют саками. Эти самые «туры» и «саки» во времена после царства Дария Первого (522-486 гг. н.э.) стали называться «даха» или «дай». Противостояние Ирана и Турана со всех сторон описано в «Авесте» (в «Яштах» - части «Авесты») и в поэме «Шахнаме». Кстати, один из левых притоков Тобола называется - Тура.
ТУЙТЕ; – регион возле Улытау. Один из ата в составе рода каракесек племени аргын Среднего жуза называется туйте.
ТУРКМЕН – гора в Каркаралинском районе Карагандинской области.
ТЫЛЕУБАЙ – населенный пункт и равнинная местность в Теренкольском районе Павлодарской области. И у аргын-басентиинов, и у шомекей-сарыкаска есть свой подрод(ата) с названием тылеубай.
ТЫЛЕУЫМБЕТ – название населенного пункта, обширной равнины и горного массива в Майском районе Павлодарской области. Среди аргын-куандыков и среди аргын- сары канжыгалы есть подрода (ата) с названием тылеуымбет.
ТИНЕЙ – колодец в Актогайском (бывш. Приозерный) районе Павлодарской области. В племени конырат к большому ответвлению жаманбай восходит род курбан, из которого в свою очередь берет начало ата под названием тиней.
ТЫНЕКЕ; – река в Ерейментауском районе Акмолинской области. Тынеке сливается с рекой Карасу в ее нижнем течении. Один из подродов (ата) племени аргын Среднего жуза называется тынеке.
УАК – населенный пункт в районе имени Магжана Жумабаева Северо-Казахстанской области. В девяти километрах от города Сарытау (Саратов, РФ) есть гора Уак (М.Тынышбаев).
УАКАРАЙ – стойбище в Айыртауском районе Северо-Казахстанской области.
УАККАМЫСТЫ; – озеро в Айыртауском районе Северо-Казахстанской области. Расположено на юго-западной стороне озера Жетыколь.
КОЛОДЕЦ УАКОВ (УА; ;;ДЫ;Ы) – колодец в местечке Ок-Балкан в северной части пустынной зоны Шильмамедкум на северо-западе Туркменистана.
УАККУМ – песчаная равнина на полуострове Бозащы (Бузачи) в Мангыстауской области.
УНГАР-НАЙМАН – бывший населенный пункт в Крыму, в Таврической губернии (А. Мамедов. Крымские татары. - Симферополь, 1993).
УЗЫН – район на юге Узбекистана. Во времена Бухарского ханства в бекстве Кургантобе в долине Вахша (Бахш) было зимовье. Между зимовьями Узын и Кумгузар был протянут канал Жуйбар. Еще один населенный пункт в Сариасийском районе Узбекистана называется Узын. Один из родов в составе племени кыпшак называется узын.
УЛАНА;К – название местности в Мангыстауской области. Среди алимов Младшего жуза один род называется уланак.
УЙСЫН – в свое время в Перекопском уезде (Крым) существовал населенный пункт под названием Уйсын (Уйшун) (А.Н. Харузин. К вопросу о происхождении киргизского народа. - «Этнографическое обозрение». 1895. № 3. XXVI-я книга. Стр. 5). В районе Каракия Мангыстауской области есть холм, который называется Уйсын. Расположен в южной части плато Устюрт. Согласно материалам, опубликованным в 1926 году в связи с новым районированием территории Узбекистана, в Мангытском районе Хорезмского округа существовало два населенных пункта с названием Уйсын (Уйшин), также указаны населенные пункты с названием Уйсын в районах Нура ата и Нарпай Центрально-Зеравшанского округа, в районе Дам-арык Самаркандского округа, в районе Шыршык (Чирчик) Кашкадарьинского округа, в Пскентском районе Ташкентского округа. А в Хорезмском округе, в районе Гурлен был населенный пункт Уйсын-кала, в Самаркандском округе, в районе Дам-арык - возвышенность Уйсын-тобе (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926). На самом востоке Китая, северней города Шанхай есть населенный пункт, который называется Уйсын (Усун - Хучжоу).
УЙСЫН АЛАТАУ (;ЙСІН АЛАТАУЫ) – так до середины XIX века называлась горная цепь, расположенная на западе Жетысуской долины. Сегодня эти горы называют Джунгарским Алатау.
УЙСЫНАСКАН – горный перевал в Карасайском районе Алматинской области.
УЙСЫН КЫСТАК – населенный пункт (кишлак), расположенный между Самаркандом и Бухарой (М. Тынышбаев).
УЙСЫНТАУ – гора в Райымбекском районе Алматинской области.
ГОРА УЙСЫН (;ЙСІН ТАУЫ) – гора на юго-востоке Мангыстау. В Или-Казахском автономном округе, в уезде Монголкюре Восточного Туркестана отроги горной системы Тянь-Шань называют горами Уйсын (Н. Мынжани). В Райымбекском (бывш. Нарынкольском) районе Алматинской области также есть гора «Уйсынтау» (Б. Калиулы. Топонимика Райымбекского района (Райымбек ауданыны; топонимикасы). - Журнал «Ту;ан ;лке», 2006. № 2. Стр. 92-95). Уйсын - так в давние времена назывался союз племен. Сегодня этноним уйсын также используется, как собирательное название всех казахских племен, входящих в состав Старшего жуза.
УЙСЫН ТОБЕ – В РФ, в Республике Адыгея, в Кошехабльском районе есть курган, который называется Уйсын тобе (Уйсин тебе). В этих местах основным населением являются ногаи.
УЛЬКЕН БОРЛИ; – озеро в Костанайской области.
УЛЬКЕН КЕРЕЙ – озеро в Карабалыкском районе Костанайской области. Находится в долине реки Тогызак.
УМБЕТЕЙ – зимовье в Нуринском районе Карагандинской области. Расположено между реками Жаманкон и Сарысу. Одно из родовых объединений в составе малых аргынов (токал аргын) называется умбетей.
УШ ОЙГЫР (;Ш ОЙ;ЫР) – населенный пункт в Монголии, в аймаке Баян-Улгий, в сомоне Улаанхус (Улан-хус, Кызыл кайык). Это селение раскинулось на территории трех обширных горных долин на северной стороне горы Музтау. Эти долины называются - Улькен (Большой) Ойгыр, Орта (Средний) Ойгыр и Киши (Малый) Ойгыр.
УШ САРТ – аул в Коргалжынском районе Акмолинской области.
ХАЗАР (ХАЗАРСКОЕ) – средневековое название Каспийского моря. Это название существовало между VIII и Х веками, во времена Хазарского каганата. Каспийское море в различные исторические периоды называлось Гирканским, Абескунским, Хазарским, Атырауским и Каспийским. То место, где сейчас расположен российский город Воронеж, в эпоху Золотой Орды называлось «Урочищем хазар (казар)». Ханы и мурзы Золотой Орды преодолевали реку Едиль по переправе Самар, затем, перебирались через Дон по переправе Казан и через Хазарское урочище совершали походы на русские земли (В.Л. Егоров. Историческая география Золотой Орды в XIII-XIV вв. - Москва, 1985. Стр. 181).
ХАСАГТ ХАЙРХАН – горная цепь, растянувшаяся с севера на юг по низменной долине, расположенной между Алтайскими и Хангайскими горами, называется Хасагт Хайрхан (Казахская святыня, Казахские горы). В длину более 300 километров. Самый высокий пик этого горного хребта называется Хасагт Хайрхан. Его высота - 3972 метра над уровнем моря. Хасагт Хайрхан - монгольское название. Хасаг - в переводе означает - казах. В «Сокровенном сказании монголов» (XIII в.) встречается словосочетание «хасаг тэрэг», использованное в значении «казахская арба». Монголы и сегодня казахов называют «хасаг». В слове «Хасагт» последнее «т» - это суффикс. С его помощью слово «казах» преобразуется в прилагательное - «казахский». А слово «хайрхан» имеет одинаковое значение с казахскими словами - добродетельный, милостивый, священный, благородный, могущественный. Словом, на монгольском языке выражение «Хасагт Хайрхан уул» означает - «Священные горы казахов». В наши дни в окрестностях гор Хасагт Хайрхан проживает племя халха (халх), явившееся той основой, тем фундаментом, на котором сформировался монгольский народ.
ЧУМЫША-ТАБЫН – река, берущая начало в горах Монгольского Алтая (см. в этой главе тему «Аул табынов»).
ШАГАТАЙ (ЧАГАТАЙ) – населенный пункт в Теректинском районе Западно-Казахстанской области. Зимовье в Амангельдинском районе Костанайской области. Находится на 34 километра юго-восточней аула Рахмет. Есть жайлау (летние пастбища) Шагатай в Аральском районе Кызылординской области. Находится на северо-восточной стороне от Аральского моря. Зимовье с названием Шагатай есть в Тарбагатайском районе Восточно-Казахстанской области. Старый колодец на юго-западе от озера Тенгиз также называется Шагатай (Гидрологическое описание южной части Акмолинской области. Составил А.А. Козырев. - СПб., 1911. Стр. 264).
ШАЖА; – жайлау и река в Жетысуском (Джунгарском) Алатау. Река Каратал берет начало в реке Шажа. В племени албан Старшего жуза есть родовое объединение шажа.
ШАЖАГАЙ – река в Шетском (прежде Агадырский) районе Карагандинской области (см. в главе «Присоединившиеся ата и рода» тему «Альжан»). В Мойынкумском районе Жамбылской области есть река, которая также называется Шажагай. Находится в долине реки Шу, ее протяженность - 129 километров.
ШАКШАМ – населенный пункт в Бостандыкском районе Узбекистана (до 60-х гг. ХХ века эта земля принадлежала Казахстану). Одно из племен в составе Старшего жуза - шакшам.
ШАНШАР – зимовье в Аягозском районе Абайской области. Находится у восточного подножия гор Ушкайын. Один из притоков реки Жаксыкарагайлы в Актобинской области называется Шаншар. В составе рода каракесек племени аргын Среднего жуза есть родовое объединение (ата) - шаншар.
ШАНШАР ТОБЕ – курган в ауле Уйсалган в Ногайском районе (Дагестан РФ).
ШАНЫШКЫЛЫ; – после установления советской власти и нового районирования территории Узбекистана в Нарпайском районе Центрально-Зеравшанского округа, в районах Акдария, Пай-Даргам, Жана-Казан-арык Самаркандского округа, в районах Шыракты и Китаб Кашкадарьинского округа были хозяйственные объединения с названием - Шанышкылы (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926).
ШАПЫРАШТЫ; – после установления советской власти и нового районирования территории Узбекистана в районе Пай-арык Самаркандского округа было хозяйственное объединение с названием - Шапырашты (Материалы по районированию Узбекистана. - Самарканд, 1926). В Сайрамском районе Туркестанской области есть аул Шапырашты. Находится на 19 километров северней города Шымкент.
ЛОЖБИНА ШАПЫРАШТЫ (ШАПЫРАШТЫ САЙЫ) – распадок, низина в Райымбекском районе Алматинской области. Здесь, в долине озера Саты; в XVI веке в сражении с уйгурами шапырашты сумели отстоять эти земли.
ШАУДЫ;Р – долина на полуострове Бозащы (Бузачи) в Мангыстауской области. Расположена на 30-35 километров западней аула Тущыкудык. Центр Отырарского района Туркестанской области называется Шауыльдыр (Ш;уілдір). Одного из внуков Огуз кагана, ставшего основоположником союза племен, звали - Шаудыр. Махмуд аль-Кашгари называл их жубалами, Абильгазы - жауылдырами, а Жалайыр Кадыргали - жаулдурами (чаулдуры).
ШЕБЫ;Р – населенный пункт в Тущыкудыкском сельском округе Мангыстауской области. Известный этнолог Серикбол Кондыбай название Шебыр связывал с тюркским племенем савир (шавир), упоминаемым в исторических документах раннего Средневековья, а также с более поздним булгаро-хазарским народом савир (С. Кондыбай. Сказание о Мангыстау (Ма;;ыстаунама). - Алматы, 2006. Стр. 73-74).
ШЕГЕНДЫ;К – селение и равнинная местность в Актогайском районе Карагандинской области. Один из родов в составе племени аргын Среднего жуза - род шегендык.
ШЕГЫ;Р – ущелье, перевал в горах Ку в Карагандинской области. В составе рода жаныс племени дулат Старшего жуза есть родовое объединение (ата) - шегыр.
ШЕКТЫ; – в Казахском (Газахском) районе Азербайджана есть две степные зоны со скудной растительностью, которые называются Улькен (Большой) шекты и Киши (Малый) шекты. В племени аргын Среднего жуза есть ответвление с названием жеты момын. Один из родов в составе ветви жеты момын называется шекты. Также и в Младшем жузе одно из шести племен объединения алимулы называется шекты.
ЖАЙЛЯУ ШЕКТЫ – на земле Азербайджана две обширные долины называются «Верхний жайлау шекты» и «Нижний жайлау шекты». В составе объединения алимулы есть племя шекты. По данным шежире племя шекты внутри себя подразделяется на верхних шекты и нижних шекты. С. Сейфуллин в своей работе, посвященной казахской истории, писал о том, что сын Акназар хана Ахметкерей, возглавив некоторое число казахов, откочевал на Кобан (Кубань) (С. Сейфуллин. Произведения. Шестой том. - Алматы, 1964. Стр. 34).
ШЕРКЕШ – один из притоков реки Катын (Катунь), вливающей свои воды в реку Обь (М. Тынышбаев). В Бокейордынском районе Западно-Казахстанской области есть населенный пункт с названием Шеркеш. В среднем течении Днепра (Украина), на расстоянии приблизительно 200 километров от Киева есть город Черкассы (М. Тынышбаев). Как известно, на берегу реки Дон (РФ) также есть станица Старочеркасская и город Новочеркасск. В Курской области Российской Федерации прежде существовал населенный пункт Шеркеш, который был переименован в Ахматовку. Н.М. Карамзин писал о том, что в селении Шеркеш в XIII веке проживали представители рода шеркеш и себя они называли казахами (;аза;). Одно из племен объединения байулы Младшего жуза называется шеркеш.
ШЕРКЕШ БЕТ – махалля (квартал) в ауле Карамырза Кочубеевского района (Ставропольский край) Российской Федерации.
ШЕРКЕШ ТЕРЕК – роща возле аула Кумлы в Ногайском районе (Дагестан, РФ).
ТАКТА ШЕРУШИ; – населенный пункт в сомоне Дэлуун (Шили) аймака Баян-Улгий в Монголии. Один из двенадцати родов абак кереев - большой род шеруши.
ШОБАН КАРАСАЙ – местность вокруг Бурабая и Айыртау. Шобан и карасай - родовые объединения (ата) в составе племени шапырашты Старшего жуза.
ШОРТАН – река, протекающая по территории, подведомственной акимату города Аксу Павлодарской области, вливается в Иртыш. Среди аргын-басентиинов есть подрод (ата) - шортан.
КАРАСУ ШОШТАНА – в окрестностях Улытау, в 20-ти километрах от реки Караганда, в нижней части лощины Ащысу образовался глубокий стоячий водоем естественного происхождения (карасу), который в народе называют Карасу Шоштана. На дне этого водоема есть родник. В свое время в этих местах устраивал свои кочевья прославленный батыр и мудрец Шоштан би из рода баганалы племени найман. В свое время его прозвали «Кершола; атты ер Шоштан» («Храбрец Шоштан на коне по кличке Кершолак»). Сегодня его многочисленные потомки образуют целое племенное объединение. Говорят, что Ер Шоштан перед смертью, собрав всех уважаемых людей родов баганалы и балталы, сказал в качестве наказа следующие слова: «Я показал вам все стороны света. Я донес ваш глас до всех четырех углов этого мира. Я поднял ваш шанырак (ша;ыра; - круглое навершие юрты, дымоход, а также потомство, семья, родной кров. Поднять шанырак - значит создать новую семью, род, племя - прим. переводчика) над землей Улытау. Сумеете ступать по ней - вот вам земля! Сумеете сберечь ее - быть вам народом»! Согласно одной из самых распространенных среди народа версий шежире, от Сарыжомарта (из ергенекты найманов) родился Баганалы, от него - Актаз (Актараз), от него - Урбы, от него - Сейит, от него - Шоштан. В знаменитом эпосе «Манас» одной из самых насыщенных, живописных и содержательных сцен является описание годовых поминок (ас) Кокетая, на который кроме Бакая и Косая был из найманов приглашен Урбы - внук баганалы Актаза. Об этом в эпосе «Манас» есть следующие строки:
«Дорога если далее поманит,
На Кишитау кочевья их, обитель
Потомков Актараза из найманов.
Торе Монке зовется их правитель.
Иди к Урбы, скажи ему об этом…».
Потомки Шоштана и сегодня проживают в окрестностях горной гряды Улытау и соседней с ней вершины Кишитау.
ХОЛМ ШОШТАНА (ШОШТАН Т;БЕСІ) – холм в солончаковой местности, в 100 километрах от реки Буланты (см. пояснения к теме «Карасу Шоштана»).
ШОМЕКЕЙ – колодец в Улытауском районе Улытауской области. Один из шести родов объединения алим Младшего жуза называется шомекей.
ШУБАРАЙГЫ;Р – равнинная местность северней аула Ульгыли (;лгілі) Акжарского района Северо-Казахстанской области. В Павлодарской области река, жайляу и старая стоянка в Иртышском районе, а также стойбище в Майском районе называются Шубарайгыр. Один из больших родов среди абак кереев Среднего жуза - род шубарайгыр.
ШУБЫРТПАЛЫ; – небольшое озерцо между рекой Есиль (Ишим) и озером Тенгиз.
Один из родов племени аргын Среднего жуза - род шубыртпалы. Прославленный батыр Агыбай из этого рода.
ШУГА – населенный пункт и равнинная местность в Актогайском районе Павлодарской области.
Одно родовое объединение (ата) среди уаков называется - шуга.
ШУРШИ;Т – старое кладбище в Аягозском районе Абайской области.
ШУРШИТ КЫРЫЛГАН – (в пер. место, где были истреблены шуршуты) - название местности в Восточном Казахстане, где произошла битва между воинами Абылай хана и Цинской армией (Китай).
АРЫК ШЫМЫРОВ (ШЫМЫР АРЫ;Ы) – арык, проложенный вдоль реки Каратал в Каратальском районе Жетысуской области. В XIX веке этот арык принадлежал Верхне-Каратальской волости.
ШЫМЫР БАСЫ – кладбище города Ташкента. Здесь похоронен старец Шымыр ата из племени дулат Старшего жуза, который, согласно прекрасно сохранившимся в памяти потомков сведениям из шежире, является основоположником рода шымыр. Род шымыр один из самых многочисленных и сильных родов Старшего жуза. Существует даже шутливая поговорка: «Шымыр к;п пе, шыбын к;п пе»? (в пер. «Кого больше: шымыров или мух»?). Внутри себя они подразделяются на родовые объединения (ата) - шынболат (шынкожа), бекболат и темирболат. Их родовые земли находились в местностях Караой, Кызылеспе, Акжар, Жалгызагаш, Аксай Алматинской области, в местностях Арысь, Иирсу, Сайрам Туркестанской области, вдоль берегов рек Шу и Талас, а также на равнинных просторах Каргаты; Жамбылской области.
ШИГИЛЬ – Махмуд аль-Кашгари в своей книге «Диван лугат ат-турк» («Словарь тюркских наречий») писал, что Искандер Зулкарнай (Александр Македонский) на земле народа аргу велел построить цитадель и называлась она Шигиль. Также писал он о том, что огузы, распространившиеся от реки Джейхун (Амударья) до народа Шын (Китай), назывались народом шигиль, и что не все огузы были шигилями.
Согласно приведенным Махмудом аль-Кашгари сведениям, когда Искандер Зулкарнай достиг земли народа аргу, столкнулся с грязью и слякотью и передвижение его войску осложнила вязкая глина и трясина, на что, говорят, он огорченно воскликнул: «Айн-шигил-аст!», что означало «что за слякотная топь, что за болотистая земля!» Поэтому, говорят, жителей этих мест прозвали шигилями.
В составе племени албан Старшего жуза есть род шикыль.
В исторических источниках есть сведения о том, что основу государства Караханидов (840-1212) составили такие племена, как канглы, карлуки, шигилы (жикили), ягма, тюркеши.
ЫРГАКТЫ; – один из ногайских аулов в Степновском районе Ставропольского края (РФ). В составе племен аргын и конырат Среднего жуза, а также среди каракалпаков есть рода с названием ыргакты.
ЫСТЫ ШАПКАН – название местности в Кокшетау.
Ысты - племя в составе Старшего жуза.
24. Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами.
СООБРАЖЕНИЯ:
1. Точные сведения, данные всегда способны рассказать нам о многом и содержат в себе различные факты, требующие к себе особого внимания. Для того, чтобы высказать какую-либо мысль, либо выявить причины определенного явления, необходимо прежде всего опираться именно на эти самые точные сведения и факты. Поэтому, чтобы разобраться в том, почему имена казахских женщин стали наименованиями родов, племен и их уранами, мы посчитали необходимым обратиться к некоторым историческим свидетельствам.
Первым делом наше внимание привлекло фольклорное наследие, являющееся в некотором смысле зеркалом народного бытия. Весьма характерной, вызывающей удивление чертой казахских мифов, сказок, легенд, преданий, различных повествований и былей, басен, сохранившихся речей острословов, эпосов, песен-раздумий (толгау) является полное отсутствие в них отрицательных женских образов. В таких случаях на память приходят лишь героини волшебных сказок - старухи-колдуньи (мыстан кемпир). Напротив, нам известны многие женщины-матери с именами Куртка;, Гульбаршын, Каракоз, Карлыга, Назым, Акжунус, Жибек, Баян, Айман, Шолпан, Карашаш, которые, кто своим умом, кто красотой, кто отчаянной храбростью остались в памяти потомков, и их чтут, как самоотверженных матерей, преданных жен и защитниц собственного народа.
Исторические памятники свидетельствуют о том, что почтительное отношение к женщине, к матери среди кочевников с давних времен превратилось в великую традицию. В Казахской степи существует огромное число каменных изваяний (каменные бабы) юных девушек (кыз-тас), молодых (келиншек-тас) и пожилых (кемпир-тас) женщин. Самые величественные строения, с чувством необычайного вдохновения украшенные мавзолеи посвящены женщинам и матерям. По сей день продолжают восхищать взор своей таинственной красотой и статью такие женские надгробные памятники, как Коккесене, Бикем мунара и Сырлы там на берегах Сырдарьи, мавзолей Айша-биби, Баба;-аже на берегу Таласа, Белен-ана, Болган-ана и Жубан-ана у реки Сарысу, памятник Бегим-ана на Аральском побережье. В Кунградском (Коныратском) центре Каракалпакстана есть большое кладбище под названием Дауыт-ата. Дауыт Асауулы - это батыр, который в середине XIX века был сподвижником прославленного Есета Котыбарулы в непримиримой борьбе против русских колонизаторов. На кладбище Дауыт-ата существует, можно сказать, целая улица из мавзолеев, башен и надгробных сооружений, посвященных только женщинам. Подобная практика захоронений встречается и на кладбищах, расположенных на плато Устюрт. Что говорить об отдельных памятниках, если нам известно, что уже в Средневековье в Казахской степи именами женщин и матерей назывались целые города, такие, как Баршынкент, Катынкала, Кырыккыз.
Иногда путем изменения содержания и сути названий и терминов можно исказить историческую правду и тем навести тень на прекрасные народные традиции, прошедшие испытание временем. Например, на протяжении всего ХХ века в сознание потомков внедрялась мысль о том, что термин «калым» означает «плату скотом, принятую за выдаваемую замуж дочь». На деле «калым» - это вовсе не есть выкуп, выплата за девушку, которую кто-то берет замуж, а напротив, это есть определенное количество скота, которое должно помочь ей встать на ноги и образовать свою семью, свой дом. Никаким образом во внимание не брался тот факт, что «калым» - по казахски «;алы;мал» (от - «;алы;ды;ты; малы» - в пер. скотина (приданое), принадлежащая невесте). В соответствии с казахскими обычаями и традициями, когда молодые создают семью, сторона жениха выделяет им калым, а сторона невесты обеспечивает их приданым. Также известно, что приданое невесты обычно превосходит по объему калым, полученный ими от родителей жениха. Этнографические источники сообщают нам о том, что помимо расходов на все остальное имущество невесты, на изготовление одного только ее саукеле (свадебный головной убор девушки) уходило до нескольких косяков лошадей. К тому же такие обычаи и обряды касательно калыма, привносимого со стороны жениха, как «бес жа;сы», «;ара мал», «ілу», «той малы», «ана с;ті» («с;т а;ысы»), «ата к;ші», «;;ры; бау», «;оса; бау», «келін тілі» («бес жа;сы» - комплект дара, состоящий из пяти ценностей – коня, крупного рогатого скота, ковра, дорогого оружия и одежды; «;ара мал» - согласно традициям кочевого скотоводства, существовала следующая система классификации – «а; мал» («белый скот») – лошади и «;ара мал» (черный» скот») – коровы, овцы и козы, которых зимой держат в хлеву. «Кара мал» составлял основную часть калыма, будущего хозяйства молодоженов; «ілу» - подарок, преподносимый женихом родственникам невесты и наоборот, стороной невесты родственникам жениха; «той малы» («свадебный скот») – скотина, которую на свадебный пир предоставляла сторона жениха для угощения гостей. Чем богаче был жених, тем более роскошной свадебной еды от него требовалось; «ана с;ті» («материнское молоко»), «ата к;ші» («дух отца») – дары, преподносимые женихом родителям невесты в благодарность за выполненный ими родительский долг; «;;ры; бау» и «;оса; бау» - в процедуре уплаты калыма существовали нерушимые правила: одна лошадь вручалась конюхам - «;;ры; бау», один баран отдавался чабану - «;оса; бау»; «келін тілі» («язык невестки») – уплата в виде скота за здоровье невесты. Если не уплатить «келін тілі», по поверью будущая невестка может лишиться дара речи) показательно говорят о том, на какие расходы используются составные части калыма в виде скота. Таким образом, казахская традиция, называемая «калым» («;алы;мал») имела глубокий жизненный смысл, она возникла и существовала в первую очередь для того, чтобы поддержать молодых в деле создания новой семьи, чтобы они сумели как можно раньше встать на ноги и превратиться в равноправных членов общества, а также для того, чтобы поднять статус девушки, уходящей в новые, пока еще незнакомые ей семью и род.
Здесь следует сказать о том, что понятие «женское равноправие», усилиями советской идеологии превратившееся в социально-политический лозунг, казахским обществом было воспринято, как нонсенс, как нечто, совершенно лишенное смысла. Ибо в традиционном казахском мировосприятии такого понятия, как неравноправие между мужчиной и женщиной никогда не существовало. Напротив, когда возникала новая супружеская чета, говорили «нашел (ла) свою ровню», «вышла замуж за ровню», «женился на равной себе». Высокое положение женщины-матери в казахском обществе подтверждают и многочисленные народные пословицы и поговорки: «Ата – ас;ар тау, ана – бауырында;ы б;ла;, бала – жа;асында;ы ;;ра;» (Отец- это высокая вершина, мать – родник у подножия, ребенок – молодые всходы камыша у ее берегов), «Ана;ды Меккеге ;ш ар;алап барса; да, ;арызынан ;;тыла алмайсы;» (Трижды отнеси мать на спине в Мекку, даже тогда твой долг перед нею неоплатен), «Алып анадан туады, ат биеден туады» (Богатырь рождается у матери, скакун – у кобылы), «;келі жетім – арсыз жетім, шешелі жетім – ерке жетім» (Сирота при живом отце – несчастный сирота, сирота при живой матери – баловень судьбы), «;ыз – ;ріс, ;л – ;оныс» (досл. «дочь – пастбище, сын – стойбище», т. е. дочь, выйдя замуж, расширяет влияние рода, увеличивает его пастбища, а сын – хранитель отцовского очага), «Асыл ;йел – ;рі еркек, ;рі ;атын» (хорошая женщина может выполнять роли и мужчины, и женщины), «;йел жолы – жі;ішке» (женская стезя узка и уязвима), «Ерге жа;;ан ;атын, елге де жа;ады» (если женщина люба своему мужу, она будет любима и народом), «Еркек – бас, ;р;ашы – мойын» (мужчина – голова, а женщина – шея), «;йді ;ыры; еркек толтыра алмайды, бір ;йел толтырады» (дом не наполнят (уютом и теплом) даже сорок мужчин, это сделает одна женщина), «Жа;сы ;йел жаман еркекті т;зетеді» (хорошая жена способна исправить плохого мужа).
Среди многочисленных мусульманских народов лишь малая часть не надевает на головы своих женщин паранджу. Одним из таких народов являются казахи. Казахские женщины во всех жизненных ситуациях, включая военное время, всегда были рядом со своими мужчинами, являлись их верными соратниками. Тот факт, что во время второй мировой войны из числа восточных народов в составе СССР только две дочери казахского народа – Алия и Маншук были удостены звания Героя Советского Союза, нужно воспринимать не только, как их личный подвиг, но в первую очередь, как проявленные ими бесценные качества национально-этнического достоинства всего казахского народа.
В качестве яркой и убедительной исторической иллюстрации высокого положения женщины-матери в традиционном казахском обществе можно назвать многочисленные случаи, когда имена матерей становились названиями целых родов, племен и их уранами (родовой клич, девиз). Такие примеры в мировой этнографии встречаются чрезвычайно редко, однако, не следует это явление превращать в терминологическую «игрушку» и путать с такими понятиями, как «матриархат» или «гинекократия» (женовластие, феминизм). Для того, чтобы равнять социальное положение женщины в первобытном обществе и в эпическом по своей сути кочевом жизненном укладе, нужно быть либо глупцом, начисто лишенным исторической памяти, либо тем, кто дает своей буйной фантазии непомерную волю (об эпической кочевой традиции можно прочесть в Предисловии к этой книге).
2. В традиционном казахском обществе равноправие между мужчинами и женщинами существовало вовсе не по причине каких-то врожденных особых достоинств или недостатков казахской женщины. Главная причина кроется в том, что при кочевом укладе повседневная жизнь и деятельность людей приобретают коллективный характер в силу общности и нерушимого единства целей всего общества. Если взглянуть глубже, это был единственно возможный способ существования для кочевников. Иначе говоря, на женщин возлагалась такая же социально-общественная ответственность, как и на мужчин. Кочевой уклад традиционного казахского общества, хрупкие по своей природе особенности родоплеменной системы внутри этого кочевого уклада явились той самой основой, на которой и возникло такое явление, как бережное отношение к женщинам-матерям, чьими именами стали называться целые рода, племена и чьи имена становились их родовыми девизами (уранами).
Итак, матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами…
АБАК. По данным шежире все двенадцать родовых объединений в составе абак кереев племени керей Среднего жуза ведут свое происхождение от одной прародительницы, матери, имя которой – Абак.
Вот как говорил об этом акын Акыт:
«О мать Абак, пред именем твоим
Твои потомки головы склоняем!
Всевышнему молитву совершим,
Пусть аруак* над нами твой сияет»!
АЙБИКЕ. Айбике была женой и верной соратницей Кольбайулы Буланбая (1747-1845), прославленного батыра и могучего борца, который при большом стечении народа не раз укладывал своих соперников на обе лопатки и который в составе послов Абылай хана побывал когда-то в Пекине. Во времена, когда казахские рода и племена кочевали на степных просторах между Алтаем, Тарбагатаем и берегами реки Иртыш, Айбике не раз в составе разведывательных отрядов объезжала места кочевий в поисках калмыкских отрядов, которые все еще никак не желали покидать эти места. В стремлении обеспечить своему народу мирное и спокойное существование, она сослужила ему немалую службу.
АЙБИКЕ. Одно из родовых объединений (ата) в роду каракесек племени аргын Среднего жуза – шаншар. Айбике была одной из трех жен Шаншара. Ее потомков по имени прародительницы также называют «айбике-шаншар». Говорят, Айбике была одной из дочерей Турсын хана, правившего Ташкентом в эпоху Есим хана. По данным шежире от Айбике родились Жанибек, Кельдыбек, Тинибек, Асырбек (другое имя Есыркеп). Из них от Кельдыбека был рожден знаменитый голосистый Казыбек би. От Казыбек бия – Бекболат, от него – Тыленшы би, от него – Алшынбай би. Известный певец и композитор Мади Бапиулы – внук этого самого Алшынбая. Также следует сказать, что старшая жена великого поэта Абая Дильда также была внучкой Алшынбая. Одаренные сыновья Абая, такие, как Акылбай, Абдрахман и Магауия были рождены Дильдой (см. в этой главе тему «Нурбике»).
АЙНАКОЗ. Айнакоз была прародительницей таких родовых объединений (ата), как шакшак, саржетым среди «малых аргынов» («кіші ар;ын») Среднего жуза. Эти родовые объединения (ата) в различных версиях шежире называют «малыми аргынами», «токал аргынами» или же «айнакоз».
АЙСАРЫ (ШАНАН - ШАНА;). По данным шежире одним из самых больших родов племени аргын Среднего жуза является род куандык, в составе которого одно из наиболее известных родовых объединений – это ата аралбай. Аралбай Алибекулы (1685-1778) – реальная историческая личность. Один из самых могучих батыров Тауке хана, он был участником таких грандиозных сражений, как Булантинская (1726) и Аныракайская (1729) битвы. Могила Аралбай батыра находится на берегу одноименной реки Аралбай, берущей начало в горах Улытау.
У Аралбай батыра было три жены. Первая его жена Айбике была младшей сестрой легендарного старца Канжыгалы Богенбая. Она родила ему одного сына по имени Омыр.
Вторая жена Аралбай батыра Айсары была уроженкой рода жаныс племени дулат Старшего жуза. Ее отец был дальним родственником Толе би. Айсары родила мужу сыновей по имени – Куттыбай, Жоламан и Тоты;. Потомков этих трех братьев называют «шанан» или «потомками шанан». Шанан – это, по всей видимости, уважительное прозвище (косвенное имя) Айсары, данное ей народом.
Третьей женой Арал ата была Тансулу – девушка из благородной семьи в составе племени тама Младшего жуза (в некоторых источниках говорится, что она была дочерью ногая). От Тансулу родились Байтока;, Байтели;, Жабагы;, Жабык, Сенкыбай. Потомков этих пятерых называют «танан» или «потомками танан». Говорят, Танан – это уважительное косвенное имя Тансулу.
Потомки Аралбай батыра, которых называют «шанан» и «танан» в основном проживают в Жанааркинском районе Улытауской области.
АЙТБИКЕ. Одно из больших и значительных родовых объединений в составе племени албан Старшего жуза – ата с названием умбет (см. в главе «Присоединившиеся ата и рода» тему «Алжан»). Согласно шежире от Умбета родился сын Шажа;. Шажа был женат дважды. Байбише Шажи родила ему Танибека, Жанибека и Калматая, токал – Калке; и Жади;ка. Из них Жанибек женился на девушке по имени Айтбике, а когда она родила ему сына Алибека, Жанибек умирает. Затем по закону аменгерства (левират) на овдовевшей Айтбике женится младший брат Жанибека Калматай. У Калматая с Айтбике рождаются сыновья Отеген и Отетылеу (Шолак). Многочисленных потомков вот этих трех братьев – Алибека, Отегена и Отетылеу, рожденных Айтбике ана, называют по имени матери «айтбике».
АЙТОЛКЫН. В Актобинской области, на берегу реки Терысбутак есть величественное надмогильное сооружение, называемое народом мавзолеем Айтолкын. Мемориал, сложенный из плотно подогнанных плит серого камня, является свидетельством великого уважения, проявленного людьми к памяти этой женщины. Согласно легенде, сохранившейся в народной памяти, Айтолкын героически погибла в кровавом сражении с калмыками.
Еще одна легенда сообщает нам, что Айтолкын была дочерью Абылай хана. В ней говорится о том, что она сопровождала отца в военных походах (сведения об Айтолкын опубликованы в №1 «Тургайской газеты» за 1896 год).
АЙТОЛКЫН-КОНАКБАЙ. Одно из ответвлений племени найман Среднего жуза называется толегетай. Один из родов в составе толегетаев – ерторы;. А в составе рода ерторы в свою очередь имеется родовое объединение (ата) айтолкын-конакбай. Айтолкын была дочерью человека по имени Желек. После смерти мужа она забирает детей и возвращается в дом отца. Младший сын Желека Конакбай берет под свою опеку детей младшей сестры Айтолкын и растит их вместе со своими детьми. Поэтому потомков всех этих детей вместе называют «айтолкын-конакбай».
АКБИКЕШ. В памяти народа сохранилась легенда о девушке-батыре из племени алшын Младшего жуза по имени Акбикеш. Говорят, выйдя замуж, она стала невесткой рода, кочевавшего в северных окрестностях гор Каратау. Это случилось во времена частых вражеских нашествий. Несмотря на свой статус невестки рода, она наравне с мужчинами садилась на коня и решительно выступала в поход на врага. Акбикеш приняла участие во множестве сражений и благодаря бесстрашию и ловкости, проявленным в боях, получила известность, как смелый и опытный воин.
Однажды между казахами и калмыками состоялась кровавая битва, к которой готовились обе стороны. В этом бою и казахи, и калмыки понесли большие потери. В числе других героически погибла и Акбикеш. Молодую женщину, пожертвовавшую своей жизнью за свободу родной земли, народ похоронил с великими почестями, воздвигнув над ее могилой высокую башню, которую со временем стали называть Аксумбе.
АКБИКЕШ И МАКПАЛ. В прошлом среди казахов немало было мудрых и светлых женщин, умевших объединять людей, быть связующим звеном, скреплять узы родства между сородичами, устанавливая среди них мир, согласие и взаимопонимание. К числу таких женщин и матерей можно отнести и Акбикеш, дочь известного мастера игры на домбре Ербатыра из баганалы найманов, чей род устраивал свои кочевья возле гор Улытау. На берегах реки Торгай, стремительно стекающей с гор Улытау, в основном проживают аргыны и кыпшаки. Иначе говоря, баганалы найманы с Улытау и аргын-кыпшаки из Торгая с давних времен жили по соседству и, можно сказать, пили воду из одной реки, жили смешанными аулами, вместе пасли скот. А так как жили они по соседству, между ними всегда существовали тесные родственные взаимоотношения. И, согласно подобной установившейся традиции, Акбикеш, дочь баганалы Ербатыра была выдана замуж за Солтана, сына Тангулы;, выходца из родового объединения (ата) айдерке; племени аргын. Все, как известно, предопределяется судьбой. После замужества Акбикеш в течение восьми-девяти лет так и не сумела родить ребенка. Акбикеш была не только красавицей, но и большой умницей, чем снискала любовь и уважение не только аула, но и всего рода, которому она стала невесткой. Однажды Акбикеш, хорошо обдумав и про себя приняв некое решение, собралась поехать погостить к своим родственникам торкинам (отцовский род замужней женщины). Получив разрешение родителей мужа и взяв с собой его младшего брата подростка, перед тем как выйти в путь, говорят, она сказала: «Уходим вдвоем, но, если даст бог, вернемся втроем». И хотя родня мужа так и не поняла смысл ее слов, тем не менее, посчитав, что все к лучшему, с пожеланиями удачи проводила ее в дальний путь.
Прибыв в родные места, Акбикеш встретилась со всеми своими родственниками и друзьями, побывала в гостях у многих из них, а когда первые впечатления от встреч немного улеглись, вот так она объяснила родителям причину своего приезда: «Слава богу, в доме мужа вашу дочь ценят и любят. Тамошняя родня, можно сказать, носит меня на руках. Одно печалит, нет у меня детей. С мечтой и надеждой исправить это недоразумение я и прибыла к вам оттуда, куда вы отдали меня и не пожалели об этом. Так не пожалейте и отдайте туда же мою младшую сестру Макпал. Сам бог соединил когда-то наши с мужем судьбы, хочу теперь мою Макпал сделать его второй женой. Если бог увидит мои слезы и примет отчаянную мольбу, надеюсь, все эти старания не пропадут даром и принесут утешение».
Услышав слова дочери, мать Акбикеш залилась слезами. Отец принял услышанное со всей возможной сдержанностью, однако, и он изменился в лице. Немного погодя, собравшись с мыслями, он сказал дочери: «Милая моя, видимо, сам Тенгри, решив исправить свою оплошность, привел тебя к этой мысли! Да снизойдет божья милость на мою дочь! Там, где есть ты, и моей Макпал достанутся почет и уважение. Байбише (обращение к жене), утри свои слезы! Давай-ка мы с тобой лучше детей наших благословим и отправим с пожеланием счастливого пути»! Как и сказала Акбикеш, они ушли вдвоем, а вернулись втроем, доставив родне мужа неожиданную радость. Между тем прошло несколько лет и бог, словно, услышал их мольбы, Акбикеш с Макбал почти одновременно родили детей, тем осчастливив всех без исключения родственников. У Акбикеш родились сыновья – Кожаназар, Майкара и Шойкара, у Макпал – Бердыбай, Дербисалы, Бердалы и Бердыс. Их многочисленные потомки на сегодняшний день составляют целое родовое объединение. А имена Акбикеш и Макпал стали названиями двух подродов (аулет-ата). В Торгае есть озеро Сарыкопа. Если пораспрашивать жителей его окрестностей какого они роду-племени, каждый второй вам ответит: «Мы будем из аргынов-айдерке, а среди них - акбикеш» или же «Мы из аргынов-айдерке, а среди них - макпал». Вот так здравомыслие и мудрость одной женщины-матери подарили жизнь целому родовому объединению. Здесь следует сказать о том, что известный казахский писатель и этнограф Сейит Кенжахметулы является потомком Дербисалы, сына Макпал-ана (сведениями поделился знаток шежире Ахметхан Абикайулы (1903-1986), Костанайская область, Жангельдинский район; С. Кенжахметулы. Быт и культура казахского народа (;аза; хал;ыны; т;рмысы мен м;дениеті) – Алматы, 2006. Стр. 355-356).
АККЕТЕ.; Одно из родовых объединений (ата) среди алимов Младшего жуза называется тойкожа. Потомков Тойкожи иногда называют и «аккете». Это название закрепилось за ними в память о матери рода по имени Кетебике (см. в этой главе тему «Кетебике»).
АККОЯН. Одним из самых больших родов среди аргынов Среднего жуза является род куандык. В широко распространенной среди народа версии шежире говорится о том, что от первой жены у Куандыка было пять сыновей – Карпык, Омыр, Темыр, Есен и Карт, от токал один сын – Алтай. Старшая жена Алтая Аккоян родила сыновей – Алике, Байдалы и Сайдалы. Потомков этих троих называют по имени матери – «аккоян» (см. в главе «Средний жуз» тему «Алтай»).
АКТОЛЫМБЕК. Нокта агасы Старшего жуза – племя жалайыр (нокта агасы – род, встающий во главе племени или жуза в отсутствие чингизидов (торе) – прим. переводчика). Одним из двенадцати родов племени жалайыр является род андас. Андас был человеком, имевшим шесть жен. Байбише (старшая жена) Андаса по имени Толымбек была смуглой женщиной, поэтому ее потомков стали называть «каратолымбек». А вторая его жена по имени Тасбике наоборот, была светлокожей женщиной. Ее потомков стали со временем называть «актолымбек» (см. в этой главе тему «Каратолымбек»).
АЛЖАН. Племя албан Старшего жуза внутри себя подразделяется на два больших рода – шыбыл и сары;. Из них от сары берут начало два родовых объединения (ата) - суйеркул и суйменды (табузар). По данным шежире у Суйеркула было пять сыновей - Шоган, Абыз, Досалы, Кожанбет, Жарты и одна дочь - Алжан (Альжан). Когда Алжан подросла и стала девушкой на выданье, она вышла замуж за присоединившегося к их роду со стороны джигита-аргына по имени Мамбет. От него у нее родились четыре сына – Сырымбет, Шегыр, Аламан и Хангельды. Многочисленных потомков этих четырех братьев среди албанов называют по имени их матери - «алжан» («альжан»).
АЛТЫНШАШ. Алтыншаш, байбише кыпшака Токтар бия, родила ему пятерых сыновей. Это - Бултын, Торы;, Кольденен, Узын и Карабалык. Потомки этих пятерых братьев со временем образовали пять родовых объединений (ата), которых распространители шежире отдельно от остальных кыпшаков называют по имени их матери - «алтыншаш».
АПАЙ. Один из двенадцати родов в составе племени таракты Среднего жуза называется – апай, а другой род – токтауыл. Апай была старшей сестрой Токтауыла, которую выдали замуж за представителя рода жагалбайлы. Однако, как говорится, бог детей ей не дал. По происшествии многих лет, когда Апай состарилась, а ее муж покинул этот мир, она вернулась к своим родственникам. И тогда Токтауыл, чтобы утешить сестру, отдает ей одного из своих сыновей, потомки которого со временем стали называться «апай». По сей день среди таракты два рода – токтауыл и апай считают себя потомками одного предка и браки между собой не заключают.
АРУХАН. Уран рода кият – Арухан. Легенда из шежире гласит о том, что Арухан была одной из тех легендарных и мудрых матерей, которые были объединяющим стержнем и опорой целого рода.
Казахский род кият не входит в составы жузов. Один из основных родов каракалпаков также называется кият. В наше время представители казахского рода кият влились в составы других больших родов.
АЛЕУКЕ;. Племя таракты Среднего жуза состоит из двенадцати родов. Это: кыдыр, жашы, али, сары, айтей, косанак, карашие (когедей), келис (алеуке), алакоз, шауке;, апай и токтауыл.
В шежире говорится о том, что Алеуке, жена Келиса, родила одних дочерей и у нее не было сына. И тогда она с момента рождения усыновила мальчика, которого родила вторая жена ее мужа и вырастила его. Потомки ее приемного сына со временем стали называться ее именем «алеуке».
Одна из версий старинного предания (кария соз) повествует о том, что Алеуке была старшей женой (байбише) Карашие (Когедея). А Келис был сыном Карашие от токал (младшей жены). Алеуке байбише не могла родить ребенка, поэтому усыновила Келиса и вырастила его. Алеуке байбише, говорят, была умной, деятельной и властной женщиной. Слово ее имело большой вес и влияние ее распространялось не только на ее аулет и родовое объединение, но и на весь близлежащий регион, на все соседние рода и аулы. Своей мудрой жене Карашие не перечил, во всем с ней соглашался и, нахваливая, частенько говорил: «Байбише сама все знает». Когда Карашие состарился и собрался поделить наследство между своими уже взрослыми детьми, Алеуке байбише заявила мужу: «Пусть дети токал получают положенную им долю, а моему сыну назови свою, особую долю». Таким образом, Келис стал владельцем отдельной части наследства. Вот почему келис (алеуке) среди двенадцати родовых объединений (ата) таракты является отдельным подродом и обычно два подрода называют вместе «алеуке-когедей».
АЛЬПЕШ. В казахских кария соз или же, говоря иначе, согласно изустной истории казахов, Найман имел двух жен. От первой жены по имени Кыргауыл родились три сына – Аксакал (его еще называют и Аксопы;), Уйельшы и Куйельшы. От второй жены по имени Шунирекей один сын – Токбан.
Говорят, это было тревожное время и часто случались вражеские набеги. Однажды, уловив удобный момент, заклятые враги таки совершили внезапное и сокрушительное нападение на аулет Наймана. Они вырезали практически всех мужчин, на глазах Наймана убили всех четверых его сыновей, а его самого оставили в опустошенном ауле одного, чтобы в муках, слезах и одиночестве он коротал свою старость.
Среди четырех погибших сыновей Наймана был женат лишь один Токбан. Его жена Альпеш (еще ее называют Аксулу, Айсулу, Назбура или Мазбура) остается вдовой. Альпеш, говорят, была дочерью уйсына Дулат бия (другое имя – Даулетбай). Заботы о разоренном врагом аулете и беззащитном старце Наймане теперь ложатся на плечи Альпеш.
Таким образом, вокруг Альпеш не осталось никого, кто мог бы стать ей аменгером (закон левира;та — брачный обычай, свойственный многим народам на стадии патриархально-родового строя, по которому вдова могла вступить вторично в брак только с ближайшими родственниками своего умершего мужа, в первую очередь — с его братьями), и так как Альпеш была видной и умной молодой женщиной, согласно установившейся традиции к ней стали свататься мужчины из племен аргынов и кыпшаков. Найман не находил слов для своей невестки в данной ситуации, поэтому позволил решать свою судьбу ей самой. Но Альпеш задается целью «не позволить прерваться роду своего ата (свекра), не дать угаснуть его имени и продолжать поддерживать огонь в его родовом очаге, а в остальном, пусть будет воля самого Тенгри». Она отказывает всем аргынам и кыпшакам и получает свободу действий.
А причиной такого ее решения было следующее обстоятельство. Мудрая Альпеш не столько переживала о своем вдовстве, сколько о том, что род, куда она пришла невесткой, остается без продолжения, без потомства. Однажды, наткнувшись на место, где ее ата справил малую нужду, она замечает, что урина старца Наймана буквально прорыла песок, оставив на нем глубокий желоб. «О, Создатель, не пожалей своей благодати! Оказывается, мой ата еще полон сил»! – воскликнула Альпеш и в ее душе затеплилась надежда.
С верой в лучшее она отправляется в отчий дом и сватает для старца Наймана дочь Акмырзы, близкого родственника своего отца Дулата, девушку по имени Гульше (в различных версиях шежире ее называют Курым, Дамели, Дамеш, Турымтай, Каракозы; или Каракоз) и вместе с ней возвращается домой.
К Гульше, которую Альпеш выдала замуж за своего ата, она относится со всем возможным почтением и так как Гульше теперь стала для нее ене (свекровью), Альпеш согласно традиции, не называет ее настоящего имени и дает ей прозвище – «Кызене» (в пер. кыз-девушка, ене – свекровь – прим. переводчика).
Выйдя замуж за старца Наймана, Гульше через шесть месяцев понесла ребенка. В один из дней старик Найман заболел и слег. Понимая, что теперь ему не встать, Найман созывает своих родичей аргынов и дает им следующий наказ: «В горьких слезах достиг я восьмидесяти лет, полагая, что род мой теперь прервался навеки. Однако, этот будущий малыш возродил мои мечты, и я так надеялся увидеть его… Но, увы… Если Кызене родит сына, ответ за него перед Тенгри будете держать вы». Вскоре после этого Найман уходит из жизни. Немного погодя Гульше рожает крепкого и здорового мальчика. И тогда Альпеш, на то время оставшаяся главной в доме, устраивает в честь рождения младенца большой той. На этом празднике отец Альпеш Дулат би сказал собравшимся: «Найман был моим уважаемым сватом, с которым я счастлив был породниться. Этот малыш – след, оставленный им на этой земле, поэтому давайте назовем его Бельгибаем (бельгы – в пер. знак, след, отпечаток – прим. переводчика). Однако, аргыны также выразили свое пожелание: «Право дать имя младенцу на этот раз за нами. Этого ребенка наш Найман ата, рыдая, выпросил у Тенгри. Поэтому давайте назовем его Окыреш (;кіру – в пер. рыдать, реветь, горько плакать – прим. переводчика). Альпеш на этот раз щедро одарила прибывших на праздник гостей. Все уехали довольными, кто со слитком серебра, кто с шубой из белоголового бобра, а кто и с белым верблюдом на поводу. По этому случаю в широко распространенном среди народа шежире есть вот такая песня:
«Младенцу дали имя Бельгибай,
Последыш, след отцовский на земле.
Альпеш его лелеет: «Баю-бай,
Ты - Тенгри дар в ответ моей мольбе»!
Мудрая и рассудительная Альпеш сама растила Бельгибая, младшего брата своего почившего мужа, а когда ему исполнилось шестнадцать лет, она вышла за него замуж. В ту пору ей, говорят, было тридцать семь. У Бельгибая с Альпеш вскорости рождается сын, и радостная весть: «Род Наймана нашел свое продолжение», - облетела всю округу. В связи с таким счастливым событием, младенцу дают имя – Суйиныш (от суйиншы – в пер. возглас, предшествующий радостной вести, за которую полагается подарок – прим. переводчика). От Суйиныша родился Толегетай, от него – Кытай, от него – Каракерей, Матай, Садыр и Тортуыл, а потомков последних в этой череде четверых братьев стали называть «торт толегетай».
Единственный наследник Наймана Бельгибай помимо Альпеш был женат еще несколько раз. По этому поводу в шежире сохранились вот такие слова Альпеш, обращенные к Бельгибаю: «Я – жена твоего старшего брата, вышла замуж за тебя из уважения к аруаку твоего отца. Теперь ты волен жениться на молодой девушке по своему выбору». После этого она женила Бельгибая на приглянувшейся ему девушке. Это была дочь туркменского бия Арлауыта по имени Каракоз, однако та не сумела родить мужу ребенка. Между тем Альпеш снова понесла и вскоре родила второго сына, которого они назвали Сугырше;. Этого ребенка она кладет в объятия Каракоз.
После Сугырше, посчитав, что она полностью выполнила свой долг, Альпеш уходит жить отдельно, а вместо себя приводит младшую двоюродную сестру по имени Токсулу и та становится второй женой Бельгибая. Токсулу родила сына Отегена. Таким образом, Бельгибай (Окыреш) от трех своих законных жен имел трех сыновей – Суйиныша, Сугырше и Отегена. Девять родов найманов, каждый из которых имел свою тамгу («то;ыз та;балы найман») и о которых говорится во множестве шежире, и есть потомки этих трех братьев. Дальновидную и мудрую Альпеш, предвосхитившую судьбу целого племени, распространители шежире с глубоким почтением по сей день называют «святой келин (невесткой) найманов» или «добродетельнейшей матерью всех найманов».
А теперь вспомним о матери Бельгибая – Гульше, прозванной «Кызене». Вот что сообщает нам шежире об ее судьбе: после смерти Наймана и после проведения его годовых поминок (ас), по закону предков, называемому аменгерством, ее выдали замуж за Ельтая, внука Шомака, который приходился родным братом деду Наймана – Сары. В некоторых версиях шежире говорится о том, что Ельтай был сыном младшего брата Наймана – Наймантая. Про этого самого Ельтая Альпеш говорила, что он «заместил ее ата (свекра) и стал для них новым ата», поэтому она всю жизнь называла его именем «Ельата» (в пер. ель – народ, ата – предок, глава рода, дед). Позднее у Ельата и Гульше родится сын. Его, младшего брата Бельгибая, чтобы они были всегда рядом и близки друг другу, называют схожим именем – Серикбай (серик – в пер. друг, спутник, последователь). У Серикбая родились два сына – Кельбуга и Кетбуга. В одной из версий шежире говорится, что от Кельбуги родился – Балталы, а от Кетбуги – Баганалы. Потомки обоих со временем образовали отдельных два рода. И здесь следует упомянуть о том, что Кетбуга жырау был тем самым легендарным бием, что восседал по правую руку от Чингисхана и был великим композитором, автором всем нам известного кюя «Хромой кулан».
Альпеш, чтобы потомки ее ата (свекра) Наймана не рассеялись по миру, забрала Серикбая к себе и вырастила его. Бельгибай и Серикбай, мало того, что были единоутробными братьями, но и выросли вместе под опекой Альпеш, поэтому всю жизнь были необычайно близки друг к другу.
Объединив всех потомков Наймана под своим крылом, «чтобы не стали чужими друг другу», Альпеш ана не позволяла им делить наследство до тех пор, пока их число не достигло порядка двадцати аулов. Говорят, что завет, оставленный Альпеш ана своим детям, звучал так: «Пусть и в богатстве ваше имущество и скот будут общими, пусть отважное сердце батыра будет общим, пусть руки искусных мастеров принадлежат вам всем, пусть речи острословов будут общими, пусть сила палуанов (силачей) будет общей, пусть никто из вас никогда не совершит насилия друг над другом» (сведениями поделился Шайхыбасар Кожбанулы (1905-неизв.), Улытауская область, Улытауский район).
БАЛКЫ;. По данным шежире от Шомекея из Младшего жуза родились четыре сына – Тока;, Коне;к, Аспан и Бозгы;л. Из них от Бозгыла – Каракожа (Каратамыр), Кайкы;, Кельдыбай, Сарыбай и Торыбай. Среди них от Кайкы его жена Балкия родила сыновей с именами – Андагул, Отарбай, Киык, Калтан, Алимбет, Косбармак и Акбалкы;. Потомков этих семерых братьев называют по имени их матери – «балкы». Видно, поэтому известного Базар жырау народ называет Балкы Базар, поминая имя его праматери.
БАЯН. По данным шежире одно из больших ответвлений племени конырат Среднего жуза называется жаманбай. От Жаманбая родились Кылбельбеу, Курбан, Караша и Кыргызалы, чьи потомки со временем переросли в отдельные рода. Из этих четверых от Кылбельбеу родились Жаугашты;, Ногай, Шокпарлы; и Кира;. Их потомки стали четырьмя родовыми объединениями (ата). Среди этих подродов одной ветвью ногаев является – карамойын токас, а другая ветвь названа по имени женщины – баян. Это значит, что дети одной из жен Ногая по имени Баян образовали свой отдельный подрод (ата).
БЕГИМ. В народе говорят, что «город Жанкент семь раз был превращен в руины и семь раз восставал из пепла». По этому поводу существует один рассказ про хана Шаншара и Бегим ана.
Эта история случилась во времена, когда хан Шаншар был правителем Жанкента. В один из дней хан вместе со своими нукерами отправился на охоту. Когда они отъехали от города на значительное расстояние, говорят, хан вспомнил, что забыл во дворце свое точило для стрел. Но разве хан станет мириться с этим? Первого попавшегося на глаза нукера он тут же отправляет за ним.
На примчавшегося в спешке нукера во дворце одни посмотрели со страхом, другие с сомнением. На шум вышла и Бегим ана. Увидев, что госпожа является женщиной невероятной красоты, нукер от восхищения теряет сознание и падает с коня. Пока его приводили в себя, проходит определенное время. Нукер объясняет причину своего приезда, забирает точило и возвращается к хану с некоторым опозданием.
Когда хан Шаншар спросил нукера, почему он припозднился, тот выкладывает ему все, как на духу. Разгневанный хан тут же поворачивает коня обратно. Нукера он бросает в глубокий зиндан, а своей жене Бегим ана он выказывает недоверие и велит отрубить ей правую руку и косу.
В то время отец Бегим ана святой старец с пророческими устами Карабура, говорят, еще был жив. Когда весть дошла и до него, он быстро собрался и приехал в Жанкент. Старик сказал хану Шаншару: «Уа, хан Шаншар, пусть правда падет возмездием на голову одного из нас! Я явился сюда за этой правдой. Если моя дочь виновна, истина за тобой. А если ее вины нет, чтобы завтра же рука и коса были на месте, а ты получи свое наказание в полной мере», - и, развернувшись, тут же уехал обратно.
Жесткое условие, поставленное святым Карабурой, всполошило и напугало всех жителей города. Когда на следующее утро они пришли ко дворцу, оказалось, что и рука, и коса Бегим ана были на своем месте. А безвинный нукер, говорят, сам каким-то образом сумел выбраться из глубокого зиндана.
В тот же год с наступлением осени внезапно Жанкент наводнили ядовитые змеи и народ вынужден был разбежаться кто куда. А хан Шаншар умер от укуса змеи…
Все-таки правы те, кто говорит, что легенда является отголоском истины. Недалеко от нижнего устья Сырдарьи, издавая звон на ветру, стоит величественное надмогильное сооружение, называемое башней Бегим ана. По уточненным данным исследователей башня была построена в IX-XI веках. Это время относится к государству Сельджуков, собравшему под своим крылом многие тюрко-огузские племена. Селджук был сыном Тука;ка, вождя тюрко-огузского племени кыны;к. Придя к власти, Сельджук пытается внедрить ислам в своем государстве. Это вызвало серьезное сопротивление со стороны племен, пребывавших в своем древнем веровании в единого бога Неба Тенгри, устраивавших зимовья в городах, которые словно нанизанные бусы выстроились вдоль берегов Сырдарьи, а к лету вольно кочевавших по степным просторам. Историю о том, что Сельджук в 985 году оставил город Жент и перекочевал к окрестностям горы Нурата, мы узнаем из легенды о Бегим ана. И этот факт, можно сказать, вскрывает подоплеку исторической правды. Сам Сельджук в итоге умер в городе Жент. Во время правления потомка Сельджука Санжар султана (1118-1157), племя кайы, входившее в состав кыпшак-кимакского союза, разгромило город Жент и на берегах Сырдарьи вновь было восстановлено древнее верование в бога Тенгри.
А теперь проследим за тем, как перекликаются легенда и истина. Надо отметить, что Шаншар хан из легенды – это и есть реально существовавший в истории Санжар султан. А скопище змей, заполонившее город Жанкент, о котором повествует легенда, это – племя кайы. Потому что с монголского языка слово «кайы» переводится, как «змея». И здесь следует вспомнить, что одно из ответвлений племени табын Младшего жуза называется – «бегим» (Жусип Алькожаулы (1931), известный краевед, писатель, Бухарская область Узбекистана, район Тамды, аул Какпактас).
БЕКБИКЕ. Согласно данным шежире племя адай Младшего жуза внутри себя подразделяется на два родовых объединения – кудайке; и келимберды. Из них от Кудайке родились Косай и Тазике;. От Косая шесть сыновей – Байбол, Айтей, Бегей, Тиней, Бали, Суйиндык. Из них от Тинея – Арык, Танат, Рыс и Шолак. От Арыка – Танирберген батыр и Кудайберген.
У Танирберген батыра было пять жен. Одна из них – калмычка Бекбике. От Бекбике родились четыре сына – Алтынбек, Сенгирбек, Ажибек и Темыр. Потомков этих четверых братьев собирательно называют – «бекбике».
Нефтяной промысел Бекбике, расположенный в Актобинской области, назван в честь этой самой Бекбике ана.
БЕС ЖАКЕЙ (ПЯТЬ ЖАКЕЕВ). Племя шекты (жаманак) в составе объединения алим Младшего жуза состоит из четырех родов. Это: шынгыс, баубек, орис, маку; (калу). По одной из версий шежире от Маку родился – Болек, от него – Айт, Бужыр (эти двое – дети байбише, старшей жены), Акмалай, Олжабай, Шагатай, Бугыбай и Жанабай (эти пять сыновей – дети токал, младшей жены по имени Жакей). Потомков пятерых сыновей этой самой токал Жакей принято собирательно называть «бес жакей» (см. в главе «Присоединившиеся ата и рода» тему «Жаманак – орис»).
БОПАЙ. XVIII век – тяжелейший период в истории казахского народа. Одной из активных участниц общественно-политических событий и видной деятельницей того времени являлась Бопай (Батима) – жена и единомышленница хана Абылхайыра Кожасултанулы. Когда над казахским народом нависла опасность и в полный рост встал вопрос – будет ли он в будущем существовать, как этнос, Бопай безоглядно поддержала политику, проводимую Абылхаиром, и в решающий момент проявила необычайные находчивость и гибкость в деле борьбы за будущее своего народа. Свидетельством тому являются ее письма к русским царицам Анне Иоановне и Елизавете Петровне, к бригадному генералу А.И. Тевкелеву, к губернатору Оренбурга И.И.Неплюеву, к канцлеру А.П. Бестужев-Рюмину, в которых Бопай, защищая интересы казахского народа, показала себя крайне образованной женщиной с навыками в дипломатии и стойкой в защите собственных взглядов на решение жизненно важных вопросов. Историк А.И. Левшин писал: «Бопай… благодаря своему уму пользовалась уважением всего Младшего жуза и иногда даже оказывала значительное влияние на управление им» (А.И. Левшин. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей. – Алматы, 1996. Стр. 217).
Бопай ханым прожила долгую жизнь и умерла в возрасте около 90 лет в 1780 году. Она похоронена в верховье реки Жосалы – одного из притоков Елека. В Актобинской области, в районе имени Айтеке би на берегу реки Иргиз есть аул, названный именем Бопай. Рядом с этим аулом на холме расположена могила, в ней обрела вечный покой душа Бопай ана, которая всю свою жизнь посвятила борьбе за свободу своего народа
У хана Абылхаира и Бопай ханым было пять сыновей – Нуралы, Ералы, Кожахмет, Айшуак и Адиль (Казахско-русские отношения в ХVI-ХVIII веках. – Алматы, 1961; Джон Кестль. В 1736 году о поездке к хану Кишижуз Абулхаиру и обратно. – Алматы, 1996).
БОПАЙ. Внучка Абылай хана, дочь Касыма торе, младшая сестра Кенесары хана Бопай (Бопы) является активной участницей народно-освободительного восстания 1837-1847 годов против Российской колонизации. У Касыма торе было шесть сыновей – Санжар, Есенгельды, Агатай, Кошек, Кенесары и Наурызбай, среди которых счастливо и вольно росла всеобщая любимица и баловница, его единственная дочь Бопай. Бопай рано начала принимать участие в общенародных делах, своим умом и красотой снискав всеобщие уважение и любовь.
Бопай вышла замуж за Самеке, сына торе Абылхаира и родила ему шестерых детей. Когда ее старший брат Кенесары в 1837 году вышел на открытую борьбу с русскими колонизаторами, она стала проводить активную пропагандистскую работу среди родственников отца с призывом присоединиться к восстанию. Однако, не встретив их поддержик, она забирает своих шестерых сыновей и присоединяется к повстанцам. Это было время, когда решались будущее, судьба народа, и Бопай своих уже взрослых к этому времени сыновей обучала разведке в тылу врага и отправляла их участвовать в наиболее ответственных сражениях. Свидетельством этому является исторический факт тяжелого ранения в кровавом столкновении семнадцатилетнего сына Бопай Торехана, в результате чего он попал в плен к русским (Е. Бекмаханов. Казахстан в 20-40-е годы XIX века. – Алматы, 1947. Стр. 211).
Специальное войско из 600 человек, возглавляемое Бопай, непрерывно оснащало повстанцев продуктами питания, оружием, одеждой и боевым снаряжением. В решающий момент она могла возглавить большое войско, не раз с оружием в руках вступала в открытый бой с врагами и даже попадала в плен. В любой жизненной ситуации ее отличали острый ум, находчивость и прозорливость.
Во время последней битвы Кенесары на кыргызской земле Бопай была рядом с ним.
ГАУХАР. В эпоху великого противостояния казахов и калмыков были женщины, которые в бесконечных войнах с врагом проявляли отчаянную храбрость и героизм. Одна из них - прекрасная Гаухар, оставившая неизгладимый след в народной памяти. Гаухар была женой знаменитого батыра Каракерей Кабанбая и родной младшей сестрой не менее знаменитого батыра-басентиина Малайсары. Вместе с Кабанбай батыром Гаухар принимала участие во множестве кровопролитных сражений, сохраняя необычайную стойкость и смелость на тернистом, полном опасностей боевом пути.
Первенцем Кабанбая и Гаухар была дочь Назым, также получившая известность своими героическими деяниями.
ДАУЛЕТБИКЕ. В Среднем жузе родовое объединение (ата) под названием «даулетбике» берет начало из племени кыпшак, из них от торы кыпшак, а из них от туйишке;. Девушку по имени Даулетбике в юном возрасте выдали замуж на некоего Мурата из рода туйишке;. После смерти Мурата на Даулетбике по традиции аменгерства женится человек по имени Мамбет. Перед тем, как выйти замуж, Даулетбике ставит Мамбету условие, что она будет жить отдельно ото всех. Мамбет соглашается и поселяет байбише и токал отдельно друг от друга, вследствие чего ему приходится постоянно курсировать между двумя аулами. И когда люди, встретившиеся ему по дороге, спрашивали, куда он едет, Мамбет неизменно отвечал: «Еду в аул Даулетбике». Вот так постепенно ее потомков стали называть по имени матери – даулетбике. Говорят, что Даулетбике была дочерью правителя Ташкента Турсын хана в эпоху правления Есим хана.
ДАУЛЕТБИКЕ. В Среднем жузе есть еще одно родовое объединение (ата) с названием даулетбике. По данным шежире от Аргына из Среднего жуза родился Мейрамсопы;, от него – Куандык, от него – Карпык. От Карпыка родились Козей и Тока;. От Тока родился Бесим. От младшей жены Бесима по имени Даулетбике родились Баргана;, Айткожа и Сатыбалды. Потомков этих трех братьев в шежире принято по имени матери, собирательно называть «даулетбике».
В поэтических строках, посвященных легендарному кюйши Тока Шонманулы (по прозвищу Сары Тока;), известный Шоже акын писал:
«Бактыбай и Берден родом с нижних земель,
Ну а Шон, как известно, из даулетбике;.
Пять мейрамов пришли, представляя весь ель,
За советом спасительным к Сары Токе;.
Из этих малопонятных современному читателю строк вычленим отдельные имена и объясним, кто есть, кто. Бактыбай и Берден – некогда были известными людьми среди племен алшын и тама; в Сарыарке. Упоминаемый здесь Шон – потомок Айткожи, сына Бесима от его младшей жены Даулетбике. Шон в свое время успел побывать и волостным, и бием. Он был грамотным и образованным человеком, смотревшим на мир широко открытыми глазами. Ель – в переводе означает - народ (см. в этой главе тему «Нурбике»).
ДОМАЛАК АНА. Об одной из легендарных матерей казахского народа Домалак ана, символизирующей материнство и добро, народом сложено множество легенд, которые имеют также большое количество версий. Каждая из этих легенд по-разному утверждает, что при рождении Домалак ана получила следующие имена: Нурила, Бибисара, Айша, Бибайша или Мейирбике.
Согласно данным шежире от уйсына Узынсакала Ыбырайыма (Жумабай) из Старшего жуза родился Курты;, от него – Кейкы би (Киыкбай), от него – Тобе би, от него – Куйылдыр, Когам, Мекреиль и Майкы;. От Майкы родился Бактияр, от него – Ойсыл и Уйсыл. От Ойсыла берут начало двенадцать родовых объединений (ата) рода сыргели, а от Уйсыла родились Жансакал и Аксакал. От Жансакала ведут свое происхождение двенадцать родов племени жалайыр, а от Аксакала (Абак) родились Айдарлы и Сакалды. Сакалды судьба заносит на земли кереев, где он женится на местной девушке и остается там. Его потомки со временем составили двенадцать родовых объединений абак кереев. У Айдарлы родились Асан и Караш. Асан, говорят, никогда не был женат. У Караша родились Байдибек и Байтулы (Кельдыбек) (Пращур Байдибек - могучий байтерек. Родословная потомков (Б;йдібек баба - алып б;йтерек. ;рпа;тар шежіресі) - Алматы, 2000. Стр. 12).
В народной памяти сохранилось огромное количество старинных преданий (кария соз) о Байдибек баба, стоявшем у самых основ всего Старшего жуза. Если в одном из них говорится, что Байдибек был женат дважды (Ш. Уалиханов), то в другой версии он был женат трижды (К.Азербаев), в третьей говорится, что у него было четыре жены – Сары;, Сыланды;, Мапыраш и Домалак (Нурила) (Е. Агыбайулы). В четвертом варианте у него уже пять жен – Сары (Зерип), Сыланды (Жупар), Мапыраш, Карашаш и Домалак (Айша) (Куралбек Ергобеков. Байдибек баба и Домалак ана. – Шымкент, 1999. Стр. 5-7).
Самая распространенная в народе и многовариантная версия останавливается на том, что Байдибек имел трех жен. Это: байбише – Сары; (Марау), от нее ведут свое происхождение потомки Сарыуйсына; вторая жена – Зерип, которая родила Жалмамбета. Жалмамбет в свою очередь от первой жены Жупар (Мапырашты) имел сына – Шапырашты, от второй жены Сыланды; – сына Ысты;, от третьей жены Тумар (Карашаш) – сына Ошакты; Третьей женой Байдибека была – Нурила (Домалак ана), которая родила ему сына по имени Жарыкшак (Тылеуберды). Жарыкшак от первой жены по имени Таукельбиби имел сыновей – Албана и Суана, а от второй жены Бибифатимы – сына Дулата.
Среди этих трех жен Байдибек бабы; Домалак ана (Нурила) своими достоинствами заняла особое место в памяти народа. В широко распространенных рассказах и легендах говорится о том, что Байдибек время от времени совершал поломничество в мавзолей Ходжи Ахмета Яссауи в Туркестан. В один из таких визитов Байдибеку повстречался странствующий дервиш и сказал ему пророческие слова: «Сюда прибыла поклониться святым местам одна девушка, которой, похоже, покровительствуют высшие силы, ибо, когда она сидит, вокруг нее все освещается божественным светом. Эта девушка может принести благо вашему аулету и процветание потомкам». Байдибек прислушался к словам дервиша и, познакомившись с той девушкой, понял, что они нашли путь к сердцу друг друга. Она стала третьей женой Байдибека, ее звали Нурила (Домалак ана).
Переступив порог Байдибека, говорят, Нурила покорила всех своим обаянием, умом и рассудительностью. Люди вокруг, проявляя почтение, стали называть ее Домалак ана. Такое положение дел не понравилось Сары (Марау), старшей жене Байдибека и вызвало у нее жгучую ревность. Сары байбише, до этого привыкшая верховодить во всем, начала втайне соперничать с Домалак ана и при каждом удобном случае устраивать ей всевозможные каверзы. Дошло до того, что, когда Домалак ана родила своего первенца Тылеуберды, она стала распускать руки и нанесла рану на лоб невинного младенца. Вот почему, говорят, со временем ему дали имя Жарыкшак (в пер. светящийся шрам – прим. переводчика).
Как говорится, «у соперниц даже зола в очагах враждует между собой». Часто глубокой ночью, когда Домалак ана, склонившись над колыбелью, кормила грудью Жарыкшака (Тылеуберды), Сары байбише терлась снаружи об стены юрты, как это делает верблюд, отчего деревянные решетки скрипели и лишали Нурилу покоя. Домалак ана, понимая, что это вовсе не скотина бродит здесь ночами, а все это вытворяет Сары байбише, стала говорить в ответ: «Если это делает скотина, пусть будет ей во благо, а если это человек, пусть он станет прислугой моему Жарыкшаку».
Домалак ана обладала пророческими устами, потому, видимо, как повествует шежире, слова ее пали бедой на детей Сары байбише. Однажды Сары байбише каким-то образом сумела уговорить Байдибека при перекочевке оставить Домалак ана одну с ребенком на старой стоянке. Домалак ана со словами: «Все в воле Тенгри», осталась на старом месте. Однажды нагрянул большой вражеский отряд. Увидев одиноко стоящую юрту, они заглянули в нее и спросили дорогу к аулу Байдибека. Домалак ана, проявив добродушие, указала им правильную дорогу. На следующий же день они угнали многочисленные табуны Байдибека и на обратном пути, снова заглянув к Домалак ана, сказали ей: «Вы указали нам верный путь и помогли разжиться большой добычей. В благодарность предлагаем вам выбрать из этих табунов приглянувшегося вам коня». Этого и ждала Домалак ана. Сняв опоясывающий юрту перехват из домотканой ленты, она велела им поймать холощеного рыжего жеребца с густыми и льющимися гривой и хвостом.
Враги ушли. Домалак ана привязала встревоженное животное к коновязи. Вскоре прибыл Байдибек с девятью своими сыновьями от Сары байбише и с целым отрядом джигитов. Домалак ана, пытаясь успокоить, дала им такой совет: «Сохраняйте терпение, врагов много и силой они превосходят вас, как бы беды не было. Лучше выждать время, возможно, все обойдется». Однако девять сыновей Сары байбише и слушать ее не стали и погнались по следу врага.
Все случилось именно так, как и предполагала Домалак ана. На следующий день преследователи во главе с Байдибеком вернулись, как поредевший от пожара камыш, да еще и с пустыми руками. Непросто бывает унять гнев, вызванный кражей скота. В яростном сражении с угонщиками все девять сыновей Сары байбише погибли. Отчаявшийся от внезапного несчастья Байдибек сидел, опустив голову и поджав под себя ноги. И тогда, говорят, Домалак ана подошла к привязанному к колу рыжему коню и издала возглас, которым призывают косяки лошадей. Оказывается, этот рыжий холощеный конь был вожаком, ведущим за собой табуны. Если его отделяли от остальных коней, те встревоженно оглядывались и искали рыжего коня, проявляли беспокойство, громко ржали и прекращали пастьбу. Вот почему Домалак она, зная об этом, выбрала именно этого рыжего коня. И когда, стоя рядом с конем, она издала призывный клич, жеребец вдруг встрепенулся и так тревожно и громко заржал, что ржание его эхом прокатилось по всей округе. Угнанные табуны, услышав призыв своего вожака, тут же повернули обратно и, несмотря на все старания угонщиков, лавиной понеслись в обратную сторону. Враги побоялись устраивать погоню за табунами, решив, что другая сторона успела подготовиться к встрече. Вот так, благодаря уму и проницательности Домалак ана Байдибек сумел вернуть назад то, что составляло его благополучие и богатство.
После этого случая Байдибек баба;, удостоверившись в праведности и благочестии Домалак ана, говорят, до самой смерти относился к ней с великим уважением. Этот случай описал в своей поэме «История Толе би» народный акын Казангап Байболулы (1891-1945):
«Слыла молва такая прежде,
Осталась Домалак одна.
Про Байдибека кош в надежде
Узнать явился враг сюда.
Путь без утайки указала,
Враг совершил на них набег.
Весь, без остатка скот угнали,
Ни с чем остался Байдибек.
Заехав на пути обратном,
Враг поклонился Домалак.
Дар поднести хотят, понятно,
Путь указала, как-никак.
«От нас примите в благодарность
Какого б ни было коня».
Была умна она недаром,
Пал взгляд ее на жеребца.
Был, как огонь, конь мастью рыжий,
Черны хвост, грива, словно смоль.
Особый конь, чей дар дан свыше.
«Вот этого мне взять дозволь».
Коня неспешно привязала,
Враг далее угнал табун.
Погоня в спину им дышала,
Натянуты как десять струн,
Тут Байдибек би с сыновьями,
Все - дети байбише Сары;,
Вступить готовы в бой с врагами,
Желают месть воздать они.
Мужчин к рассудку призывала:
«Вас десять, а врагов же тьма.
Заржет лишь конь, табун - сказала,
На клич вернется вожака».
Был Байдибек с женой согласен,
Но разозлились сыновья:
«Токал, твоих довольно басен,
Мы жаждем гибели врага»!
Все девять в ярости умчались,
Настигла смерть их средь резни.
Сарыуйсынов нынче мало,
Потомки будут им они…»
(сведениями поделился известный писатель и историк Байузак Кожабекулы (1929-2001), Алматинская область, Кегенский район; см. в этой книге, в главе «Старший жуз» темы «Байдибек и Нурила», «Жарыкшак», «Нурила, которой коснулся Кыдыр и одарил счастьем», «Благословение Нурилы»).
ЕНЕН (ЕНЕ;). По данным шежире у аргына Куандыка из Среднего жуза был один сын – Карпык. От Карпыка родились три сына – Мамбет, Козей и Тынали. От Козея – Каратока;. От Каратока – Тункатар, Бесим, Молкы;, Токтауыл, Сары и Кулымбет. Из них у Бесима была байбише (старшая жена) по имени Ботей (Батей). За мудрость и широкое материнское сердце народ прозвал ее Енен (ене – в пер. мать). Поэтому потомков Бесима от матери Ботей называют «енен тока».
Изустная история, передаваемая от отца к сыну, через множество поколений донесла до нас рассказ о матери Ботей (Енен). Говорят, была она мудрой, но властной и своевольной женщиной. Когда с наступлением тепла перекочевывали на летние жайлау, по традиции право первой вставить уык (унины, вогнутые жерди, поддерживающие верхний купол юрты) в шанырак самой главной юрты предоставлялось байбише Ботей. В таких случаях, как правило, Ботей со словами: «Я не достаю ростом», - забиралась на спину Даулетбике, младшей жены своего мужа, и вставляла в шанырак первую унину (уык). На удивленный вопрос: «Почему вы делаете так?», - Ботей отвечала: «Это потому, что Даулетбике уважает меня». А Даулетбике говорила: «Потому что Еней (уваж. от Енен) считает меня близким человеком». Действительно, Ботей и Даулетбике, две великие матери, чтя друг друга и строго соблюдая право старшей и право младшей в семье, сумели сохранить благополучие и единство целого аулета.
Ботей не делила своих детей и детей Даулетбике и растила их всех, лелея и любя, как собственных. Однажды, во время перекочевки на летние жайляу, говорят, Ботей среди шума и бедлама, творившегося вокруг, шла, ведя за собой всех своих детей, как целый выводок утят. Некто, шедший им навстречу, спросил у нее полушутя: «Байбише, сами вы ростом с вершок, а семья ваша широко расположилась здесь, на летовке, и скот многочисленный вольно пасется на просторе. За вами на привязи целый табун жеребят, в подоле своем вы принесли целый выводок ребят. Я не пойму никак, чьи это будут дети? Подбросили их к вашему порогу или же вы сами их грудью вскормили»? И тогда Ботей, говорят, ответила тому остряку вот так: «Дорогой мой! Как говорится, «;атын жаманы ер ;ориды, ер жаманы жер ;ориды» (досл. «плохая жена мужа сторожит, плохой муж землю сторожит» - т.е. речь идет о тех, кто печется лишь о своих личных интересах, пренебрегая интересами других людей – прим. переводчика). То, что у меня на привязи – это благосостояние для тех, кто у меня в подоле, а те, что у меня в подоле – это наследники того, кто в моей постели. А широко расположилась я оттого, что объятия мои широки и вмещают в себя многих, а скот мой вольно пасется оттого, что приплод обильный приносит. Разве, живя рядом, мы не сохраняем добрососедство? Разве не являются для нас общими и земля, и вода, и радости, и печали?» - а затем быстрым шагом ушла прочь. Говорят, тот несчастный, задавший ей столь легкомысленный вопрос, от стыда чуть сквозь землю не провалился, а затем пригласил ее на ерулик (угощение, устраиваемое в честь прикочевавших позже соседей) и еще долго просил у байбише Ботей прощения.
И сведения из кария соз, и попытка проследить все ступени родословной говорят о том, что годы жизни Ботей в точности совпадают с периодом правления хана Есима. Это были трудные времена, когда судьба народа, его будущее не раз подвергались суровым испытаниям. Однажды Бесим, муж Ботей, совершив некий проступок, оказался виновным перед ханом Есимом. Рассерженный хан со словами: «Приведите в чувство этого Бесима!» - отправляет к нему отряд воинов. И тогда мудрая Ботей посылает к хану просить прощения двух человек в белой одежде, двух в черной и двух в красной. Удивленный хан спросил у посланцев: «Кто научил вас столь умному поступку»? И тогда те, кто пришел просить о пощаде, ответили хану, как есть: «Нас научила этому байбише Есима Ботей, которую мы называем Енен (Ене;)». «Вы понимаете, что это означает? – воскликнул Есим хан, - Послание ее читается так: «Не различив черного с белым, не разобравшись в деле, почему вы хотите пролить нашу кровь»? Ботей мудрая женщина. Только за это я прощаю вам этот проступок. Отныне ваш род должен будет называться ее именем!» - заключил он. Говорят, что это одна из причин того, почему потомков Бесима называют «Енен тока;». Ботей (Ене;) похоронена в Жанааркинском районе нынешней Улытауской области.
К слову следует сказать, что выдающийся сын казахского народа Сакен Сейфуллин происходит из этих самых «енен тока» (сведениями поделился Кадыркей Садуакасулы (1898-1981), знаток шежире, домбрист-виртуоз из Жанааркинского района Улытауской области; И. Исламулы, Ж. Оспан: Оспен: родословная народа и земли (;спен: ел мен жер шежіресі). – Караганда, 2007. Стр. 31-32; См. в этой главе тему «Даулетбике»).
ЖАНАТ. Одно из двенадцати родовых объединений абак кереев Среднего жуза называется жади;к. По данным шежире у Жадика от первой жены родились Итемген и Мунал. От второй жены по имени Жанат восемь сыновей – Косай, Кыдыр, Тылеке;, Байказан, Байыс, Букай, Токай и Майма;. Потомков этих восьми братьев называют по имени их матери – «сегыз жанат» (восемь жанатов).
ЖАППАС. Шежире повествует о том, что Жаппас (настоящее имя, судя по всему, Семсе;) прислуживала в доме Байулы из Младшего жуза, выполняя всю черную работу. Была Жаппас миловидной женщиной с добрым и покладистым характером. Байулы, обратив внимание на эти ее достоинства, говорят, сделал ее своей законной женой. Жаппас родила ему шестерых сыновей. Это – Каракоз, Калкаман, Сумурын, Ункиуыт, Киякты; и Шалкак. Их потомки со временем переросли в целое родовое объединение и стали называться жаппас по имени своей прародительницы (сведениями поделился Абдыкарим Абдраимов, Жанааркинский район нынешней Улытауской области).
ЖАНДЕЛИ;. Во времена нашествия калмыков и позднее, когда китайцы попытались завладеть землями Алтая и Тарбагатая, одной из прекрасных дочерей казахского народа, которая, возглавив войско, выступила против врага, была девушка по имени Жандели. Воины в честь столь отважной и находчивой девушки, избрали ее имя своим боевым кличем (ураном). Жандели – родом из племени найман.
Вот как прославлял ее в своих стихах Ногайбай акын:
Бутон цветка нежнейший девы лик,
О Жандели, твой подвиг не забыт!
Чиста, как лебедь, как степной родник,
Саур твой след воинственный хранит».
(Саур-Тарбагатай - горная система. Здесь проходит китайско - казахстанская граница) .
ЖЕКЕЙ. В составе объединения алим Младшего жуза, в роду жаманак (шекты) есть подрод (ата) под названием боле;к. Согласно данным шежире у Болека было два сына – Айт и Бужыр. От Бужыра также родились два сына – Назар, Шурен и дочь по имени Жекей. Эта самая Жекей, говорят, в свое время была известна тем, что, благодаря своим достоинствам прослыла матерью целого рода. Ее потомки себя называют «бес жекей».
ЖЕЛЬКЫЛЬДЕК. Племя суан Старшего жуза состоит из двух ветвей – байтугель (байтогей) и токарыстан. К ветви токарастан относится подрод (ата) – мурат.
Согласно шежире от Мурата родился Орыс, от него – Мырзагельды, от него – Мамбет. Мамбет имел двух жен. От первой жены Карлыгаш у него родился сын Макпал, от второй жены Желькыльдек семь сыновей – Суттыбай, Куттыбай, Медеубай, Мес, Айдабол (имена остальных двух неизвестны). Потомков этих семерых братьев по имени их матери называют «желькыльдек».
ЖОЛБИКЕ. У Мерамсопы из аргынов Среднего жуза было пять сыновей. Одного из них звали Суйиндык. От Суйиндыка родился Суганшы. Жена Суганшы по имени Жолбике родила ему трех сыновей – Жанболды, Кулболды и Жолболды, также у них был приемный сын Каржас. Жолбике была легендарной женщиной и матерью, чье имя стало ураном всех аргын-суйиндыков.
Кария соз (старинное предание, шежире) повествует о том, что за предательство и нанесение вреда Казахской Орде, возглавляемой Есим ханом, катаганы были подвергнуты жесточайшему наказанию и их правитель Турсын хан лишен головы. 40 дочерей сыновей Турсын хана и катаганских беков были розданы в качестве добычи батырам племени аргын. И тогда, говорят, Айбике, Нурбике и Кызданбике достались каракесеку Шаншару, Даулетбике досталась куандыку Карпыку, Конырбике забрал себе тобыкты Сары;, а Жолбике стала законной долей суйиндыка Суганшы.
ЗЫЛИХА (КАРАКЕМПЫР). По данным шежире от Кыдырсиыка из Младшего жуза родился Шеркеш, от него – Косым, Койыс, Жаугашты, Шумак, Досым (Кылыш, Кескен, Тылес). Из них от Койыса родился Дербыс. Старшую жену (байбише) Дербыса звали Зылиха. Говорят, была она довольно смуглой женщиной, за что ее прозвали «Каракемпыр» (в пер. черная, смуглая старуха). Своей мудростью и дальновидностью она сумела объединить вокруг себя весь аулет Дербыса. Дербыс батыр от своей байбише Зылихи имел трех сыновей. Это – Токтар, Базар и Кошкар. От второй его жены – сыновья Турке и Шынбай, от третьей жены – Сатай и Сатылган. Если спросить у любого из потомков от этих трех жен, кто он родом, каждый даст ответ, что он «шеркеш, а среди них каракемпыр». Это значит, что имя Каракемпыр стало названием целого рода. В некоторых версиях шежире говорится, что у Дербыса от его байбише Зылихи родились Абиль, Жапак, Муней и Койсары, от токал калмычки – сын Турке. Известный правитель Макаш хаким Шолтырулы (во второй половине XIX века почти полстолетия управлявший расположенными между Едилем (Волгой) и Жайыком (Уралом) Первым и Вторым приморскими округами Астраханской губернии, общественный деятель, ученый-просветитель, этнограф Макаш (Мухамбетжан) Шолтырулы Бекмухамбетов (1830-1904) является потомком этого самого Турке.
Существует множество кария соз, повествующих о Каракемпыр (Зылихе). Однажды знатные люди из объединения алим, отправившись по каким-то общенародным делам, по пути остановились в расположенном на берегу речки Сагыз доме Дербыс батыра. Самого Дербыс батыра в доме не оказалось, а его жена Зылиха, так и не найдя способа раздобыть поблизости какую-нибудь скотину на заклание, чтобы угостить уважаемых гостей, решилась зарезать одного из двух боевых коней Дербыс батыра, на котором он обычно отправлялся в походы на врага. Зарезав коня, встретила гостей обильным угощением и оказала им все возможные почести. Та самая знать из алимов, немного отъехав от дома Дербыс батыра, говорят, с удивлением обнаружила для себя, что «оказывается, эта мудрая Каракемпыр и есть счастье, поселившееся в доме Дербыса».
Спустя некоторое время, Дербыс батыр возвращается домой. Байбише Зылиха говорит ему: «Шестеро весьма знатных людей из алимов прибыли в наш дом. Чтобы встретить их достойно, мне пришлось зарезать твоего походного коня». На что Дербыс батыр ответил ей: «Оказав почести шести знатным алимам, считай, что избавила меня от шестидесяти врагов моих».
Всеобщее уважение к Каракемпыр (Зылиха) вылилось в известный одноименный кюй «Каракемпыр», который часто исполняется в народной среде. Также следует упомянуть, что в Западно-Казахстанской области, в Казталовском районе есть населенный пункт «Каракемпыр».
КЕТЕБИКЕ;. Когда вопрос касается племени алим Младшего жуза, чаще всего встречаются версии шежире, в которых говорится, что от первой жены Каракесека (Кадыркожа) по имени Токсулу родился Байсары;, от второй жены Кагаз – Алим и Шомен.
Байсары женился на девушке по имени Кетебике, которая родила ему двух сыновей –Бозаншара и Майлыбая. После смерти Байсары на Кетебике по закону аменгерства (левират) женится его младший брат Алим. У Алима и Кетебике родились Тегынболат и Тойкожа. С судьбой, как говорится, не поспоришь. Алим также умирает, и Кетебике вынуждена была выйти замуж за еще одного младшего брата – Шомена. У Шомена и Кетебике рождается Туменкожа.
Многочисленные потомки матери Кетебике разрослись и образовали каждый свой самостоятельный род. Их всех вместе собирательно называют «дети кете» («кете балалары») или же «три кете» («;ш кете»).
КАРАКЕМПЫР. МАКТЫМ. БИКЕМ. Одно из самых многочисленных родовых объединений (ата) среди алимов Младшего жуза называется избас. Избас, говорят, был женат трижды. Первая жена – Ранайгуль (Каракемпыр), вторая жена – Мактым, третья жена – Бикем. Потомки этих трех жен называются именами своих матерей. По данным шежире от Каракемпыр родились Танирберген, Кожаберген, Жаманбай, от Мактым – Косуак, Козыуак, от Бикем – Айдабол и Корпебай.
КАРАКЫЗ. У кыпшака Токтар бия было пять сыновей – Бултын, Торы;, Колденен, Узын и Карабалык. Потомки этих пятерых братьев со временем превратились в пять самостоятельных родов. А среди потомков Карабалыка есть отдельный подрод (ата) с названием каракыз.
Настоящее имя Каракыз было Карашаш, а Каракыз ее прозвали, говорят, за смуглую кожу. У Карабалыка был сын Шоманак. У Шоманака родился единственный сын Таукурыш. Таукурыш уродился весьма невзрачным джигитом, поэтому долго не мог жениться и создать семью. В те времена среди уйсынов было два бая, два родных брата – Беген и Шеген. Из них Шеген был, говорят, близким другом Шоманака. Однажды Шоманак сказал Шегену: «У твоего брата Бегена дочь на выданье, у меня – взрослый сын. Почему бы нам не найти способ породниться и стать сватами»? Шеген, прислушавшись к совету друга, помогает сыну Шоманака Таукурышу выкрасть свою племянницу и жениться на ней.
По происшествии нескольких лет у Таукурыша и Каракыз рождается сын, после чего, как это обычно и бывает, улеглись все обиды и разговоры между двумя сторонами. Однажды Каракыз вместе с мужем и сыном приезжает погостить к своим родственникам. И тогда, увидев насколько Таукурыш невзрачен, одна из невесток по-свойски спросила у Каракыз: «Ах, милая моя, где ты нашла этого несчастного коротышку, который и на лежащего верблюда, похоже, не заберется»? Услышав это едкое замечание, Таукурыш, говорят, в долгу не остался и тут же выпалил ей в ответ:
Мой предок звал себя Карабалык.
Тамгу нанес на круп коня – алип.
Шел на врагов без страха и упрека,
Строй ратный их взрезая напрямик.
Тому батыру я прямой потомок,
Парящий ястреб в небе невесомый.
Взобраться на верблюда разве сложно,
Живет коль дочь уйсына в моем доме?
Взамен верблюда взял я вашу дочь,
Насилу на нее взбираюсь что ни ночь.
Быть может кто из вас меня научит,
Как в деле этом мне себе помочь?
Взойти, сойти как можно без опаски?
Детей родит, и буду я обласкан.
Судьба нас, видно, с ней соединила,
Не облик выбирал, не эти глазки.
Так заберите, если жаль вам для меня,
Корить, боюсь, вот только станете себя,
Когда скукожится, как вяленое мясо,
Тогда и спеси вашей будет грош цена.
Дочь замужем, гласит молва, подобна,
Посуде, что теперь чужим рукам удобна.
И на базар снести ее, продать нельзя.
Ответ мой на издевку вам беззлобный…
После этого случая, говорят, не раз еще Таукурыша спасали его находчивость и присущий ему поэтический дар, а сам он стал для уйсынов любимым зятем и пользовался большим почетом и уважением среди них.
У Таукурыша и Каракыз родились два сына – Жоке; и Жолтай. Их потомки со временем образовали каждый свой самостоятельные родовые объединения (ата). В распространенных среди народа шежире потомков кыпшак-карабалыков Жоке и Жолтая называют по имени их матери «каракыз» (сведениями поделился Ахметхан Абикаев (1903-1986), известный в окрестностях Торгая народный акын, певец, вируоз-домбрист, искуснейший знаток шежире).;
КАРАТОЛЫМБЕК. В составе племени жалайыр, являющегося нокта агасы Старшего жуза, есть род андас. Внутри себя жалайыры подразделяются на три ветви – шуманак, сырманак и бырманак. Один из двенадцати родовых объединений, берущих начало от этих трех «манаков» - это андас. Вот как, согласно данным шежире, разворачивается их родословная: Шуманак – Ахметкожа – Мангытай – Тордак – Андас. Самыми многочисленными среди жалайыров являются потомки Андаса. По этому поводу даже существует поговорка: «Андасы пасут верблюдов целым аулом» («Андасты; т;йе ;ара;аны бір ;йлік»).
Андас имел шесть жен. Старшую его жену (байбише) звали Толымбек. Она была смуглой женщиной, поэтому потомков от Толымбек байбише стали собирательно называть «каратолымбек». Среди жалайыров это один из самых многочисленных и сильных подродов.
Выходцами из рода андас являются такие известные в народе своими благими деяниями личности, как Таттыбай мерген (меткий стрелок), Монке батыр, Дуйсенбы аулие (святой), Балпык батыр и би, Тыленши казы (судья), Карымбай би и др.
КАРКАБАТ. Одним из самых многочисленных и сильных родовых объединений среди аргынов является – мейрамсопы. В подавляющем большинстве версий шежире говорится о том, что Мейрамсопы от своей байбише Нурпии имел двух сыновей. Это – Куандык и Суйиндык. От второй жены (которая в прошлом была женой старшего брата Нурпии) родились Бегендык и Шегендык. От третьей жены Каркабат (которая прежде была служанкой Нурпии) родился Болаткожа (Каракесек). Потомки Мейрамсопы от каждой из этих трех жен со временем образовали свои самостоятельные рода.
Каркабат своему мужу Мейрамсопы служила с особой любовью и усердием, как говорится, не позволяя его ступням ступить на холодную землю, а тело его стараясь держать в тепле. Собирая в степи топливо для очага, она приносила в дом охапками сухой ковыль и стелила его под ноги своего мужа, а воду в его кувшине (кумгане) для омовения по ночам согревала в своих объятиях. Видя подобное внимание и заботу со стороны Каркабат, Мейрамсопы, говорят, каждый раз восклицал: «Пусть процветает твое потомство! Пусть рожденные тобой дети будут один лучше другого! Пусть имя твое станет ураном для наших потомков»! Благословение, данное почитаемым предком, воплотилось в жизни его потомков, и каракесеки стали многочисленным и сильным родом, который в свое время образовал собой 25-26 волостей, а из его рядов вышло множество великих и прославленные людей. Имя матери Каркабат со временем стало ураном (родовым девизом) всего рода каракесек (сведениями поделился Галымжан Мукатулы (1905-1976), Акмолинская область, Ерейментауский район; см. в этой главе название «Нурпия»; в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» см. тему «Каракесек»).
КОРАЛАС. Среди дулатов Старшего жуза один из родов называется коралас. Согласно родословной легенде, первопредок этого рода был рожден от дочери по имени Коралас. Ее потомки со временем стали называться по имени своей праматери – «коралас».
КЫЗАЙ. От третьей жены уйсына Байдибека по имени Нурила (Домалак ене) родился сын Жарыкшак. Дочь Жарыкшака по имени Кунбуби (иногда ее называют и Айкыз) вышла замуж за представителя племени найман и добротой, умом и рассудительностью завоевала любовь и уважение всех найманов – своей новой родни. Говорят, завидев ее все так и восклицали: «Эта внучка Байдибека прямо-таки по-настоящему милая девушка»! («;ыз-а;», «;ыз-ай» - в пер. настоящая девушка!). Со временем ее подлинное имя Кунбуби забылось, и все стали звать ее Кызай. Многочисленные ее потомки образовали отдельный род, который так и называется – кызай (Н. Казыбеков. Ат тергеу - признак воспитанности и деликатности. (Ат тергеу - ;дептілік белгісі). – Газета «Т;ркістан», 2000. Март; P.S. «Ат тергеу» - в пер. казахская традиция придумывания невесткой новых имен для родственников мужа, ибо для нее их настоящие имена табуированы – прим. переводчика).
Кунбуби стала невесткой одного из самых больших и сильных родов племени найман – толегетай (толекытай). Иначе говоря, если в свое время от Толегетая родились Каракерей, Садыр, Матай и Аталык (еще его называют Тортуыл Куттыболат), то Кунбуби вышла замуж за Шагыра, сына Аталык батыра. У Шагыра и Кунбуби родились сыновья – Дербыс, Бегимбет, Итемген и Меныс. Их многочисленные потомки со временем образовали большой род, который называется кызай.
В одной из следующих версий шежире говорится, что Кызай была дочерью Нурилы (Домалак ене), праматери Албана, Суана и Дулата из Старшего жуза (основателей трех племен – албан, суан и дулат – прим. переводчика). Мужем Кызай был образованный человек, выходец из рода матай племени найман по имени Шагыр. У Шагыр и Кызай родились два сына – Женыс (Итемген) и Меныс. Шагыр преждевременно умирает, и Кызай выходит замуж за его младшего брата Токтара. Токтару она родила двух сыновей. Это – Дербыс и Бегимбет. Многочисленные потомки этих четырех ее сыновей со временем образовали отдельный род, который называется – кызай.
Подавляющая часть кызаев проживает вдоль берегов рек Или и Текес, протекающих по территории Синьцзяна, автономного района Китая. По сведениям из шежире кызаи в свое время пришли в Восточный Туркестан под предводительством Барлык батыра. В первой половине XIX века род кызай в Восточном Туркестане составил собой целых 16 волостей и насчитывал около 40 тысяч семей.
КЫЗДАНБИКЕ. Подрод (ата) шаншар входит в состав рода каракесек племени аргын Среднего жуза. Одну из трех жен этого самого Шаншара звали Кызданбике. Их потомков по имени матери называют «кызданбике-шаншар». По данным шежире Кызданбике родила сына Алысая. Кызданбике, говорят, была дочерью правителя Ташкента Турсын хана в эпоху правления хана Есима (см. в этой главе тему «Нурбике»).
МАКПАЛ. Один из больших родов в составе аргынов Среднего жуза – это род суйиндык. От этого самого Суйиндыка родился Суганшы, от него – Жанболды, Кулболды и Жолболды. Старшую жену (байбише) Кулболды звали Макпал. От нее он имел трех сыновей. Это – Кули;к, Тулпар и Айдабол.
В те времена большинство аргынов обитали на западной стороне Сырдарьи. Когда миновали набеги калмыков, часть из них, перейдя Сырдарью, стала обосновываться в окрестностях Каратау. Каракалпаки, обеспокоенные тем, что «если аргыны поголовно перейдут на эту сторону, не будет им спокойной жизни», перекрыли собой переправу, решив не пропускать аргынов. Во главе коша ехала Макпал байбише. Пришпорив своего темно-чубарого коня, подоткнув к поясу подол своего платья и ведя на поводу за собой груженого нара, она, говорят, не моргнув глазом преодолела переправу, ни на кого не обращая внимания. Каракалпаки же, которые никого не собирались пропускать, несколько опешив, только и сказали «Пай-пай, смотрите-ка какие у этой байбише бока»! На что Макпал байбише ответила им так:
Смейтесь, смейтесь до поры,
День настанет.
Вам прикрыть бы лучше рты,
Рты устанут.
До моих боков-то вам
Что за дело?
Айдабол рожден был сам
Ими смелый.
Коль у ваших есть бока...
Эй, пройдохи!
Пусть родят и вам сынка
Ваши снохи»!
Потомков Кулдыбола от его байбише Макпал в народе с давних пор принято называть «дети Макпал байбише» (сведениями поделился Оспан Байсейитулы (1902 – неизв.), Павлодарская область. Баянаульский район; М.Ж.Копейулы Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1993. Стр. 19-20).
МАКТА. Каракереи являются одной из ветвей племени найман Среднего жуза. У Каракерея родился сын Байторы;, от него – Байы;с. Одного из пяти сыновей Байыса звали Байжигит (см. в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» тему «Бес байыс» («Пять байысов»)).
Кария соз повествует о том, что у Байыса была дочь по имени Макта, которая, говорят, прославилась своим поэтическим даром и красноречием. Эта самая Макта вышла замуж за джигита по имени Токтаркожа, который прибыл к ним из Бухары (иногда говорят, что из Туркестана). У Токтаркожи и Макта родились два сына – Байжигит и Жанжигит. Однажды Токтаркожа решает навестить своих родных и, забрав с собой Жанжигита, отправляется в путь. С тех пор, говорят, Токтаркожа так и не вернулся обратно. А Байжигит, оставшийся с матерью, вырос под опекой своего нагашы-ата (дед по материнской линии), получив его воспитание. Вот поэтому, видимо, потомков Байжигита называют по имени матери – «макта» или «макта-байжигит».
В одной наиболее часто повторяемой версии шежире говорится, что у Байжигита от первой жены были сыновья Арыс (Алыс) и Токе;, от второй жены – Жумык и Тогас, от третьей жены – Мамбет. Первая жена Байжигита, похоже, рано умерла, потому как ее сыновья Арыс и Токе росли под опекой их нагашы ата (дед по материнской линии), которого звали Жылкышыбай. Жылкышыбай, любя и лелея своих жиенов (жиен - внук от дочери или сестры, т.е. по женской линии), то и дело повторял: «мои каракурсаки», поэтому потомки Арыса и Токе стали называться «каракурсаками» (каракурсак – труднопереводимое сочетание слов, здесь имеется ввиду, что дети – сироты, досл. перевод - ;ара – черный, ;;рса; – лоно, чрево матери – прим. переводчика).
Попутно напомним, что легендарный Каракерей Кабанбай батыр был потомком этого самого Байжигита и его сына Мамбета (сведениями поделился Сансызбай Оспанов (1881-1978), Восточно-Казахстанская область, Тарбагатайский район).
МАУКЕШ. Жену Тылен батыра из Младшего жуза звали Маукеш. Была она, говорят, женщиной мудрой, решительной и заправляла делами не только своего аулета, но и всего рода.
МОМЫН. Казахские кария соз повествуют о том, что у Аргына из Среднего жуза байбише по имени Ергуль была женщиной не только привлекательной и умной, но и имела нрав крутой и решительный. Выйдя замуж за Аргына, она родила дочь Тоты; и сына Мейрама (Мейрамсопы), после чего долгое время не могла забеременеть. Уповая на волю Тенгри, на его милосердие, она прожила в ожидании некоторое количество лет, однако, детей так и не было. В конце концов, со всех сторон обдумав свое положение, Ергуль байбише пришла к такому решению: «Нет, так не пойдет! Жизнь проходит, а очаг в доме моего почтенного мужа еле тлеет. Я слышала, что во время одного похода его глаз пал на девушку по имени Момын, дочь Байдибек бия из Старшего жуза. Поеду-ка я туда и сама сосватаю ее мужу». Как решила, так и сделала. Собрав с собой все необходимое, отправилась в путь.
Аул Байдибека оказался на месте, и дочь его Момын была дома. Байдибек би встретил Ергуль приветливо и радушно, со словами: «К нам приехала байбише моего друга»!
В эту же ночь Момын увидела сон. Во сне парящий в небе беркут семь раз камнем падает на грудь Момын. Падая, каждый раз птица кладет в объятия девушки по одному яйцу. Удивленная Момын, прижимает их к груди, чтобы согреть своим теплом. Затем из них вылупляются семь птенцов, которые, разевая клювики, смотрят на парящего в небе отца. А когда они начинают беспомощно взмахивать своими крылышками, девушка просыпается.
Выросшая в неге и ласке Момын, за утренней трапезой, не скрывая ничего, тут же рассказывает всем свой сон. И тогда Байдибек би говорит ей: «Светик мой, твой сон имеет какой-то потаенный смысл. Недаром говорят, что «один из сорока может оказаться Кыдыром», пусть твой сон растолкует нам Ергуль, байбише моего друга»! (Кыдыр ата – популярный мифический персонаж, который существовал в степи еще до появления ислама. В мифах Кыдыр – древнее божество мира флоры, под ногами которого, куда бы он ни ступал, все расцветает. Кыдыр ата, согласно поверьям, приносит счастье и благополучие. Поэтому нельзя было отказать путникам в ночлеге, так как считалось, что одним из странствующих может оказаться Кыдыр ата). Ергуль, словно не веря свалившемуся на ее голову внезапному везению, тут же толкует сон девушки, увязывая слова с той целью, с которой она сюда и прибыла: «Парящий в небе беркут, видно, и есть Аргын би, чьим мечтам свыше дано было сбыться», - а затем, повернувшись к Байдибек бию, продолжила, - Уа, Байдибек би! Благополучие и изобилие готово коснуться твоей дочери! Не пожалей ее для своего друга, пусть исполнится мое чистое намерение и вернусь я домой со спокойным сердцем»!
Байдибек би вдруг, опустив глаза вниз, замолчал. И тогда его баловница Момын сама нарушила воцарившуюся тишину: «Отец! Оказавшись под крылом Аргын-ага, я буду защищена от всех невзгод и напастей. Дайте мне благословение и выпустите дочь из своего гнезда, я согласна»!
Вот так Аргын би женился на Момын. То, что некогда девушка Момын увидела во сне, воплотилось в ее дальнейшей жизни. От Аргына она родила семерых сыновей, чьи многочисленные потомки со временем образовали среди аргынов Среднего жуза каждый свой большой и сильный род. Собирательно их всех называют «жеты момын» («семь момынов»).
Данные многих шежире к жеты момынам относят следующие рода – канжыгалы, тобыкты, басентиин, карауыл, атыгай, шакшак и саржетым. Их также собирательно называют «малые аргыны» («кіші ар;ын») или «токал аргын». В состав «больших аргынов» («;лкен ар;ын») входит группа родов под названием «бес мейрам». Это рода – куандык, суйиндык, бегендык, шегендык и каракесек. В некоторых версиях шежире к «малым или токал аргынам» относят потомков Шакшака и Саржетыма, которые, как утверждают эти шежире, родились от третьей жены Аргына по имени Айнакоз.
М.Ж Копейулы потомками Момын называет рода – канжыгалы, тобыкты, карауыл, басентиин, атыгай и дауыт (сведениями поделился Галымжан Мукатулы (1905-1976), Акмолинская область, Ерейментауский район).
МУРЫН. Одно из родовых объединений (ата) в составе найман-каракереев называется байыс. По данным шежире одним из пяти сыновей Байыса был Сары; (Ерсары). Старшую жену (байбише) Сары звали Жузбике (также ее называют Акбике). Говорят, была она женщиной с выдающимся носом. Поэтому со временем многочисленных потомков Жузбике стали называть «мурын» (м;рын – в пер. нос). В свое время потомки, получившие название «мурын», говорят, составляли население восьми волостей.
В некоторых версииях шежире Жузбике называют старшей женой (байбише) Байыса. В них говорится, что у Байыса и Жузбике было два сына – Сармырза (Сары) и Макта;. По традиции муж и жена не называли друг друга по имени, поэтому, намекая на большой нос своей байбише, Байыс стал называть Жузбике – Мурын. Отсюда, говорят, потомков Сармырзы со временем стали называть мурынами.
Жузбике (Мурын) была мудрой женщиной, под своим материнским крылом объединившая весь аулет. Детей, рожденных от двух других жен (токал) своего мужа, она, говорят, растила, любя и лелея, вместе со своими детьми (см. в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» тему «Бес байыс»).
НОКЕЙТЫ;. Одно из родовых объединений (ата) в составе ветви байтугель (байтогей) племени суан Старшего жуза называется ельшибек. По данным шежире у Ельшибека было две жены. От первой жены Нокейты он имел двух сыновей. Это – Кольшык и Таймас. Потомков этих двух братьев называют по имени их матери – «нокейты».
НУРБИКЕ. Шаншар – один из подродов (ата) в составе аргын-каракесеков Среднего жуза. Шаншар, говорят, был мудрым и дальновидным человеком, распространители шежире в своих повествованиях называют его Шаншар-абызом (абыз – в пер. вещий, мудрец, оракул, предсказатель). Одну из трех жен этого самого Шаншара звали Нурбике. Его потомков от Нурбике так и называют – «нурбике-шаншар». Сама Нурбике, согласно преданиям, была дочерью Турсын хана, который управлял городом Ташкентом в эпоху правления хана Есима. Из истории известно, что хан Есим за измену предал великому разору весь народ катаганов, а их хана Турсына велел умертвить. По этому поводу Алихан Букейханов сказал: «После великого похода, совершенного на катаганов, батыры племени аргын поделили между собой попавших в плен сорок девушек. Среди них Шаншару достались Нурбике и Акбике, Карпыку – Даулетбике, Байбори получил Оразбике, а Тобыкты забрал себе Конырбике. Это были дочери вождей племени катаган (А. Бокейханов. Избранное. – Алматы, 1995. Стр. 91). По данным шежире третья жена Шаншара Кызданбике также досталась ему в качестве добычи, привезенной из похода вместе с дочерьми Турсын хана.
Выходцем из родового объединения (ата) нурбике-шаншар является легендарный казахский композитор и кюйши Таттимбет Казангапулы. Вот как шежире разворачивает его родословную: Акжол (Дайыркожа) – Мейрам – Болаткожа (Каракесек) – Акша – Бошан – Таз – Булбул – Шаншар – Бердыбек (Бертыс) – Бектемыр – Мошеке; -–Казангап - Таттимбет. У Казангапа кроме Таттимбета были сыновья Ырсымбет, Куттымбет, Жаксымбет, Алимбет и Дуйсембет. У Таттимбета родились сыновья Мусатай, Кысатай и Исатай. Из них потомки остались у Мусатая и Исатая. К слову, Улжан, мать великого казахского поэта Абая также родом из нурбике-шаншаров.
НУРПИЯ. В одной из версий шежире говорится о том, что старшую жену (байбише) аргына Мейрамсопы из Среднего жуза звали Нурпия. Нурпия была дочерью алшына по имени Кудаспай. Мать Нурпии умерла рано, и когда ее провожали замуж, женге (жена старшего ее брата), чтобы Нурпия «не чувствовала себя сиротой», желая скрасить отсутствие матери невесты, отправилась вместе с ней к новой родне. А для того, чтобы вести на поводу верблюда, груженого приданым, взяли с собой девушку-сироту по имени Каркабат.
Это было, по всей видимости, время смуты и разоров, частых вражеских набегов. Женге Нурпии и девушка-сирота не смогли вернуться домой и остались рядом с Нурпией. И тогда Нурпия обратилась с просьбой к Мейрамсопы: «Мои женге и Каркабат – самые близкие люди, которые не оставили меня в трудную минуту и сопроводили однажды на чужбину. Хочу, чтобы мы все втроем жили одним домом. Женге когда-то познала объятия моего брата, поэтому мне не хочется ее никому отдавать, пусть она, как и я, станет вашей женой. Девушку-сироту также не хочу бросать одну, поэтому прошу вас приблизить и ее к себе. В своем роду вы – единственный наследник, пусть множится и растет ваше потомство. А я со своей стороны обещаю не проявлять ревности или недоверия».
Нурпия родила Мейрамсопы двух сыновей. Это – Куандык и Суйиндык. От женге Нурпии у Мейрамсопы было также два сына – Шегендык и Бегендык, а Каркабат, та самая девушка-сирота, которая когда-то на поводу вела верблюда с приданым Нурпии, родила мужу сына Болаткожу (Каракесека). Многочисленные потомки этих пятерых братьев сегодня составляют собой отдельные и большие рода среди аргынов.
Мейрамсопы умирает довольно рано, и Нурпия байбише берет под свое крыло всех пятерых его сыновей и потому народ прозвал ее «матерью, привнесшей благо в судьбы пятерых» (сведениями поделился Рахмадия Отебаев (1902-1989), народный акын, Карагандинская область, Каркаралинский район).
ОГЫЛМЕНДЫ. По данным шежире от Адая из Младшего жуза родились Кудайке; и Келимберды. От Кудайке родились Косай и Тазике;. Косай родился человеком с богатырским телосложением и могучей силой.
Кария соз донесли до нас следующую историю. В один год выдалась теплая осень и землю накрыла тонкая наледь. Аул Косая, совершавший перекочевку к зимовьям, должен был преодолеть большую реку, однако, лед, намерзший на поверхности реки оказался не столь прочным, как в прежние годы, и в конечном итоге весь аул при переправе ушел под воду. Погибли все три сына Косая – Альдеке, Толен и Суйин, утонули внуки – Бердыгожа, Бегалы, Едыге, Ермек, Кеныш, ушли под воду все его жены и невестки, проводники, работники и пастухи. На другой берег сумели выплыть лишь Косай и аульный мулла.
Ошалевший Косай, будучи в полуобморочном состоянии от внезапно случившейся беды, однако, сумел сохранить разум и взмолился богу: «О Тенгри! Помоги, укажи путь к спасению! Обрати свой взор на несчастного и прими мою мольбу»! На что мулла сказал ему: «Эх, Косай, какое горе свалилось на твою голову на исходе шестого десятка лет! Но и теперь ты продолжаешь надеяться на милость бога». И тогда, говорят, Косай ответил так: «Дорогой мой мулла, мы ведь все рождаемся абсолютно голыми. А сейчас на нас стобой есть одежда, под нами есть наши кони. Надо уметь правильно просить бога. Милосердие Тенгри безгранично, надо верить, что и для нас он припас что-нибудь хорошее», - и, сев на коня, двинулся вперед.
Не разбирая дороги, поехал напрямик к младшему брату Тазике. Погрузившись в глубокую скорбь, он целыми днями лежал, отвернувшись от всех и обняв кереге юрты (каждая деталь юрты имела свою символику. Нельзя было сидеть, прислонившись или повернувшись лицом к кереге (решетчатые стены) – это считалось либо позой больного человека, либо признаком скорби, посетившей этот дом. Обычно полагалось сидеть лицом к очагу, расположенному в центре, под куполом (шаныраком). Очаг символизировал жизнь и благополучие семьи – прим. переводчика). Со временем от горя он ослеп.
Но дурную весть, как говорится, не утаишь. Слухи о случившейся беде дошли до Сейиткулы;, близкого друга и побратима Косая из туркменского племени ерсары;. Сейиткулы тут же начинает собираться в путь, чтобы выразить соболезнование своему анде (побратиму). И не просто собирается, а берет с собой 40 белых кобылиц вместе с табунщиками, 400 овец вместе с погонщиками и пастухами, белую юрту со всем убранством и девушку-знахарку по имени Огылменды, которая должна будет вернуть зрение его другу.
Прибытие анды несколько приободрило Косая. Собираясь в обратный путь, Сейиткулы; оставляет Огылменды с заданием вылечить глаза его друга Косая.
Огылменды сумела вернуть Косаю зрение. Когда исполнился год со дня трагического события, Косай приглашает народ со всей округи и устраивает поминальный ас по своему погибшему аулету. На поминки прибывает и его друг Сейиткулы. На этот раз он дает Косаю свое благословение и соединяет Косая и Огылменды законным браком.
Огылменды-ана родила Косай батыру шестерых сыновей. Это – Байбол, Тиней, Айтей, Бегей, Бали и Суйиндык. И так как мать этих шестерых братьев была туркменкой, их многочисленных потомков стали называть «туркменадай». А некоторые распространители шежире свое повествование о потомках Косая иной раз начинают со слов «алты косай» («шесть косаев») (сведениями поделился Сайын Назарбекулы (1941), известный писатель и архитектор, Мангыстауская область, аул Тиген).
САРЫ БАЙБИШЕ. Байтерек, могучее древо Старшего жуза Байдибек баба; трижды состоял в законном браке. Байбише звали Сары; (Марау), вторую жену – Сыланды;, третью жену – Нурила (Домалак ана). Среди них байбише Марау была светлокожей и светловолосой женщиной, поэтому люди стали называть ее «Сары байбише» (сары – в пер. светлый, рыжий), а ее потомков прозвали «сарыуйсын».
САРЫКЫЗ. Ельшибек – так называется одно из родовых объединений (ата) ветви байтугель (байтогей) племени суан Старшего жуза. По данным шежире у Ельшибека было две жены. Первая жена – Нокейты;. Многочисленное потомство, берущее начало от этой матери, называют «нокейты». Вторая жена - Сарыкыз. Она родила семь сыновей. Это – Тапен, Ырыс, Толеке, Алакушик, Алшынбай, Алашор и Шабар. Потомков этих семерых братьев собирательно называют по имени их матери – «сарыкыз».
СЫЛАНДЫ. Согласно широко распространенной версии шежире у почитаемого всеми родоначальника племен и родов Старшего жуза Байдибек баба; было три жены – Домалак ана (Нурила), Сары байбише (Марау) и Зерип. По данным шежире от одного отца и этих трех матерей берут начало три больших племени – шапырашты, ысты и ошакты.
От Зерип, младшей токал Байдибека родился известный батыр Жальмембет. У Жальмембета было три жены – Жупар, Сыланды и Тумар. Все эти три женщины – благородные матери, сумевшие объединить своих потомков и привнести в их жизнь мир и благоденствие.
Могилы матери Зерип и матери Сыланды расположены в местечке Космола (космола – в пер. две могилы), недалеко от мавзолея Байдибек баба.
ТАНСУЛУ (ТА;С;ЛУ, ТАНА;). Одно из объединений (ата) в составе рода куандык племени аргын Среднего жуза называется аралбай. Аралбай Алибекулы (1685-1778) – реальное историческое лицо, известный батыр. Аралбай батыр от своей жены Тансулу имел пятерых сыновей. Это – Байтока, Байтели, Жабагы, Жабык и Сенкибай. Потомков этих братьев собирательно называют «танан» или «потомками Танан». Танан – видимо, косвенное, второе имя, которым Тансулу наградили люди из уважения к ней (см. в этой главе тему, посвященную имени «Айсары (Шанан)»).
ТАСБИКЕ. Один из малых родов (ата) в составе абак-кереев называет себя по имени матери, родоначальницы своего рода – «тасбике».
ТАУКЕ;. Один из родов племени аргын, ведущий свое происхождение от предка по имени Мейрамсопы;, называется басентиин. По данным шежире от Басентиина родился Айтей. У Айтея, говорят, была токал по имени Тауке. Тауке была женщиной умной, доброй и обладала даром предвидения. Видимо, поэтому все потомки Айтея на вопрос о своей родословной всегда отвечают: «Мы будем тауке», ибо имя столь мудрой женщины и матери, сумевшей объединить под своим крылом все многочисленное потомство своего мужа, не сходило с народных уст. Поэтому потомки Айтея и стали называться «тауке».
ТОЙКАРА. У хана Младшего жуза Абылхаира после сына Нуралы родилась дочь, которую назвали Тойкара;. Тойкара обучалась в женской гимназии, которая была открыта в то время в Оренбурге. Во время учебы на нее обратил внимание генерал-губернатор Степного края Гессен и сделал ей предложение. Однако, до этого калмыкский хан Галдан Церен (Шерын) успел своему сыну сосватать Тойкару у ее отца Абылхаира.
Это было время, когда решалась судьба народа, а Казахское ханство, зажатое со всех сторон, одновременно испытывало давление со стороны Российской империи, Джунгарского ханства и Китая. В такой ситуации вначале Абылхаир хан, позже и Нуралы, оказавшись меж двух огней, попали в трудное положение, не зная, что им ответить обоим просителям руки Тойкары.
В один из дней сын Галдан Церена, помня о соглашении, заключенном его отцом, прибывает с целью погостить у новой родни и затем забрать свою невесту. К этому времени хан Абылхаир умер, а Тойкара продолжала свое обучение в гимназии. Нуралы, после смерти отца унаследовавший трон Малого жуза, тут же отзывает с учебы сестру. Благодаря многочисленным лазутчикам, безупречно выполнявшим свою работу, об этом становится известно и губернатору Гессену. Безумно влюбленный в Тойкару Гессен в срочном порядке прибывает в орду Нуралы хана.
Нуралы хану, понятное дело, нужны мирные и добрососедские отношения и с русской, и с калмыкской сторонами. Однако, разделить Тойкару на две части и удовлетворить обоих невозможно. Если, как говорится, ударив по рукам, породниться с одним, чувства другого на следующий же день обострятся до непримиримой вражды. Хан Нуралы был в крайней растерянности, не зная, к какому решению прийти. И без того напряженные взаимоотношения с русскими и калмыками грозились вылиться в ожесточенный конфликт.
В столь трудный момент, когда над народом нависла серьезная опасность, этот практически неразрешимый узел разрубила сама Тойкара. В ночь, когда в разных гостевых юртах оказывали почести губернатору Гессену и калмыкскому ханзаде (ханзада – в пер. сын хана, прим. переводчика), красавица Тойкара покончила с собой.
История юной Тойкары, пожертвовавшей своей жизнью ради благополучия собственного народа, ее преданность своей Родине превратились в легенду и по сей день не сходят из людских уст (сведениями поделился Сайдиль Талжанов (1906-1972), писатель, доктор филологических наук).
ТОККОЯН. В широко распространенном среди народа шежире повествуется о том, что куандык – один из больших и сильных родов племени аргын Среднего жуза, и что этот самый Куандык имел от первой жены пятерых сыновей. Это – Карпык, Омыр, Темыр, Есен и Карт. А токал родила ему единственного сына по имени Алтай. В свою очередь Алтай от второй своей жены Токкоян имел двух сыновей. Это – Мойын и Кенжекара. Потомков этих двух братьев по имени их матери называют «токкоян» (см. в главе «Средний жуз» тему «Алтай»).
ТОМПАК. По данным шежире Каракесеку из объединения алим Младшего жуза первая жена по имени Токсулу родила сына Байсары, вторая жена – сыновей Алима и Шомена. Байсары в свою очередь женился на девушке по имени Кетебике, и та родила ему Бозаншара и Майлыбая. После смерти Байсары на Кетебике по закону аменгерства женился его младший брат Алим. У Алима и Кетебике родились Тегынболат и Тойкожа. Затем умирает и Алим, а Кетебике выходит замуж за другого младшего брата – Шомена. У Шомена и Кетебике родился Туменкожа. У Туменкожи, говорят, токал по имени Мендыбике была очень маленького роста, поэтому ее прозвали «Томпак» (томпа; – в пер. пухлый, полный, круглый, пупсик). Томпак родила трех сыновей. Это – Есали, Жанике; и Байтерек. Потомков этих трех братьев по имени их матери называют «уш томпак» («три томпака»).
УЛДАЙ. У Шыман батыра из Младшего жуза была жена по имени Улдай. Видимо, она была настолько властной и сильной женщиной, умевшей повелевать окружающими и настаивать на своем мнении, что по сей день среди народа существует поговорка «Не бойся Бога (Кудай), а бойся Улдай».
ШАШТЫ;. Племя албан Старшего жуза подразделяется на две ветви – сары; и шыбыл. По данным шежире от Сары родился Суйеркул, от него – Шоган, Досалы, Кожбанбет и Жарты;. У этих четырех братьев родились восемь сыновей, чьих потомков собирательно называют сегыз сары (восемь сары).
У Кожбанбета родились Агым, Сагым и Тылеу. От Тылеу – Турсын, от него – Шындауыл, Кабыл и Каракул. От Каракула – Мама;, от него – Байшукыр и Бакаш.
Каракул, говорят, был настоящим батыром, а его байбише звали Шашты;. Отсюда потомков Каракула по имени их матери называют «шашты».
25. Пословицы и поговорки
СООБРАЖЕНИЯ:
1. Паремиология – наука, изучающая пословицы и поговорки. «Паремия» в переводе с древнегреческого означает — притча, пословица.
Известный паремиолог Г.Л. Пермяков, исходя из мирового опыта структурной классификации пословиц и поговорок, выделил следующие их виды:
Первый – алфавитная классификация. Здесь они распределяются с опорой на первую букву, с которой начинается пословица или поговорка. Однако, в таком случае не учитываются ни тематический аспект, ни их содержательная подоплека.
Второй – классификация по опорным словам. В этом случае, передача смысла может происходить с помощью нескольких, слабо или никак не связанных друг с другом опорных слов. Например, в поговорке «Если удар будет сильным, то и войлочный кол может войти в землю» («То;па;ы мы;ты болса, киіз ;азы; жерге кіреді») три опорных слова – «удар», «войлочный» и «кол». Вот это и есть слабое место классификации по опорным словам. К тому же, когда опорные слова произносятся по отдельности, содержание и смысл изречения полностью теряют свою внутреннюю взаимосвязь.
Третий – монографическая классификация. В этом случае за основу берутся место и время сбора пословиц и поговорок. И здесь вполне обоснованно возникают такие явления, как повтор издавна известных пословиц и поговорок, их тематическая и содержательная неупорядоченность.
Четвертый – генетическая классификация. При таком раскладе главной целью является идентификация пословиц и поговорок, рожденных в определенной этноязыковой среде. И здесь нельзя не заметить схожие моменты (некоторую повторяемость особенностей, в том числе и недостатков) в монографической и генетической классификациях.
Пятый – тематическая классификация. Действительно, при таком виде группирования пословиц и поговорок, их толкование в некоторой степени становится доступней и ясней. Однако, ввиду того, что пословицам и поговоркам свойственно иметь иносказательный, порой переменчивый и ускользающий смысл, их содержание не укладывается в тематические подборки. Например, поговорку «Сапожник всегда испытывает нужду в шиле» («Етікші – бізге жарымас») можно отнести в разделы «профессия, ремесло», «труд» или же «орудия труда». Однако, и здесь нетрудно заметить, что поговорка указывает на некоторые особенности или недостатки человеческого характера (Г.Л. Пермяков. Основы структурной паремиологии. – Москва, 1988. Стр. 11-13).
Для классификации наших пословиц и поговорок мы не стали брать ни один из вышеприведенных способов. Потому что собранные нами пословицы и поговорки не просто о жизни и о бытии, их суть и содержание отличаются тем, что они вобрали в себя характерные этносоциальные черты отдельно взятого народа. А если быть еще точней, нами собраны пословицы и поговорки об аулетах и ата, о родах и племенах, о жузовых объединениях, входящих в состав казахского народа. Мы посчитали нужным классифицировать эти пословицы и поговорки в соответствии с исторически сформировавшейся внутренней структурой казахского народа. Мы распределили их по следующим разделам: «О казахах», «О родах и племенах Старшего жуза», «О родах и племенах Среднего жуза», «О родах и племенах Младшего жуза», «О родах и племенах, не входящих в составы жузов», «О других народах», в каждом разделе пословицы и поговорки даны в алфавитном порядке.
2. Пословицы и поговорки, передающие характерные этносоциальные особенности казахов, в частности те, что в критической, не всегда лестной форме рассказывают о каком-либо конкретном аулете-ата, роде или племени, а то и о целом жузе, ни в коей мере нельзя воспринимать, как врожденные черты конкретно этого родового объединения. Обычно такие пословицы и поговорки возникали и произносились в среде близких и дальних родственников в виде невинной шутки, порой в виде насмешки, иронии и даже сатиры, в зависимости от различных нюансов и тонкостей в их взаимоотношениях (об отношениях сватов, нагашы-жиен, друзей и ровесников, балдыз-жезде, баловней-зятьев и т.д. см. в главе «Система родства» этой книги) и, оттого, что они были точны, порой хлестки, колки, безобидны, а порой и злы, саркастичны, они сохранялись в народной памяти. Подобные шутки, остроты, насмешки, различные сентенции и замечания, в которых точно и вовремя подмечались чьи-либо черты характера или недостатки, рождались в определенной ситуации, а затем переходили из уст в уста. В таких случаях во внимание в первую очередь брался не конкретный человек и его имя, а назывались аулет-ата, род, племя и жуз, откуда он родом. К тому же, поговорки и пословицы, когда-то сказанные в определенной ситуации в адрес того или иного аулета-ата, рода, племени или жуза, имеют в значительной степени субъективную окраску. Так что не следует забывать о том, что порой оценка, данная конкретному индивиду, вдруг может быть перенесена на определенный социум в целом, иначе говоря, поступки и черты характера отдельного человека могут быть «имплантированы» в целый аулет-ата, род, племя или жуз. Поэтому не следует воспринимать пословицы и поговорки, когда-то возникшие в виде остроты или шутки в адрес отдельно взятого человека, как изначально свойственные какому-либо родовому объединению (аулет, ата, род, племя, жуз) этногенетические либо этнопсихологические особенности. Самым убедительным свидетельством этому прежде всего является тот факт, что для казахских родов, племен и жузов не столь важно их этническое своеобразие, сколько их место в территориально-административной и общественно-политической структуре всего общества (см. главу «Родоплеменная структура казахского народа»). Еще более утверждают нас в этой мысли часто встречающиеся пословицы и поговорки о каком-нибудь одном аулете-ата, роде, племени или жузе с совершенно противоположным друг другу содержанием. К примеру, в одних случаях говорят: «Поставь айдерке с половником в руках во главе казана» («;йдеркені ас;а ;ой, ш;мішпенен бас;а ;ой» - аналог рус. погов. «где моя большая ложка»), в других – «Айдерке нужен там, где есть дело, во время трудного зимовья» («;йдерке іске керек, ;иын-;ыстау т;ста керек»), (айдерке – род в составе племени аргын Среднего жуза). Или другой пример: «Худшая собака – баракты, худший народ – таракты» («Ит жаманы – бара;ты, ел жаманы – тара;ты»), и наоборот: «Лучшая собака – баракты, лучший народ – таракты» («Ит жа;сысы – бара;ты, ел жа;сысы – тара;ты»), «;оз;ан – тоз;ан» («Потрепанный, истощенный козган»), (козган – род в составе аргынов Среднего жуза) или «Мы козганы – мы впереди всех» («;оз;анбыз, ж;рттан оз;анбыз»), «Эй, кожа, не встань дыбом, эй, торе, не бухнись вниз» («;ожа – ;о;; етпе, т;ре – то;; етпе») или «У кожи получай знания, с торе бери пример» («;ожадан ілім аласы;, т;реден т;лім аласы;»). И таких противоречащих друг другу пословиц и поговорок можно привести великое множество.
3. Вместе с тем посредством объективных по сути и беспристрастных, порой беспощадных по содержанию пословиц и поговорок подвергались острой и хлесткой критике недостатки, неблаговидные черты характера, предосудительные поступки и деяния, что оказывало весьма положительное и действенное влияние на жизнь социума в целом. Горькая правда, высказанная в форме поговорки или пословицы, не только раскрывает и делает явственными какие-либо недостатки, но вместе с тем способствует искоренению этих недостатков в этносоциальной среде и препятствует их повторению в любом виде. И здесь следует отметить, что на жизнь общества, на ее развитие и совершенствование одинаковое влияние оказывают, как критические, порицающие, так и положительные пословицы и поговорки. Ибо отторжение всего плохого и стремление к хорошему всегда подспудно сопровождало развитие человечества, способствуя его постепенной эволюции.
4. Ядром пословиц и поговорок, несущих в себе элементы этносоциальной характеристики общества, обычно является оценка, даваемая какому-либо явлению, объекту либо субъекту. А оценка, если взглянуть глубже, сама по себе является свидетельством человеческих представлений и понятий, их целей и стремлений, намерений и потребностей. Иначе говоря, путем оценивания люди определяют значимость и важность какого-либо явления (когнитивный уровень), раскрывают суть достижений либо недостатков (прагматичный уровень). А определение значимости и важности явлений и раскрытие сути достижений или недостатков в свою очередь тесно связаны с идеологией, верованиями и убеждениями, с традиционными ценностями и обычаями, доминирующими в общественной жизни. Подобные качества характерны для пословиц и поговорок, напрямую касающихся повседневного уклада казахских аулетов-ата, родов, племен, а также жузов.
Пословицы и поговорки о казахских аулетах-ата, родах, племенах и жузах в основном носят описательный (дескриптивный) или неочевидный, символический (недескриптивный) характер. Обе эти формы определяют значимость и важность явлений, также могут определять суть достижений либо вскрывать недостатки. В процессе определения значимости и важности явлений отчетливо угадывается точка зрения и намерение произносящего изречение. Поэтому такие пословицы и поговорки проговариваются либо в повелительном, либо в утвердительном тоне. То есть, говорящий обязывает, запрещает, дает знать, чего он желает или наоборот, не желает. Например, «Если хочешь добрых взаимоотношений, породнись с жанысом, если хочешь ссор и передряг, роднись с ботбаем» («Алыс-беріс ;ыламын десе;, жаныспен жекжат бол. ;рыс-керіс ;ыламын десе;, ботбаймен жекжат бол») (жаныс, ботбай – названия родовых объединений), или «Чем быть бием у кыпшаков, лучше стать женой карауыла» («;ыпша;;а би бол;анша, ;арауыл;а ;атын бол»), «Хочешь иметь друга, дружи с тама, а среди тама с Танашем» («Дос болса; тамамен бол, тама ішінде Танашпен бол»), (тама – племя в составе Младшего жуза, Танаш – имя человека).
А пословицы и поговорки, определяющие суть каких-либо преимуществ, свершений, либо вскрывающие недостатки и пороки, как правило, дают объективное описание свойств, присущих какому-либо определенному аулету-ата, роду, племени или жузу. Однако, оценку явления или события, а также заключение, которое делает произносящий изречение, не всегда удается определить. Например, «когда родился кызылборик, еврей заплакал» («;ызылб;рік ту;анда ж;йіт жылапты»), «если лоб широкий, значит это – жаныс» («ма;дайы ;арыс болса – жаныс»), «кулан одинок и Бог одинок» («;;лан жал;ыз, ;;дай жал;ыз») (кулан-кыпшаки – ответвление племени кыпшак Среднего жуза), «найман – баловень народа, керей – вождь народа» («найман – елді; еркесі, керей – елді; серкесі»), «на жетыру обратили свое внимание семь святых» («жетіру;а жеті пір назарыны; ;ырын сал;ан»), («жетыру» – в пер. «семь родов», объединение семи родов Младшего жуза) и др.
В целом определение значимости и важности явлений, раскрытие сути каких-либо преимуществ и достижений или выявление недостатков являются основным свойством пословиц и поговорок. Такие пословицы и поговорки содержат три ключевых момента: оценочное определение – субъект – оценочный предикат.
Казахские пословицы и поговорки, несущие в себе черты этносоциальной характеристики, пусть они определяют значимость и важность каких-нибудь явлений, указывают на какие-либо положительные стороны жизни или вскрывают пороки и недостатки, тем не менее, их главное значение в том, что из них мы извлекаем бесценные сведения о об исторических корнях родов и племен, о местах их обитания, каким промыслом, какой деятельностью они занимались, об их обычаях и традициях, обрядах и правилах, нормах поведения, об их мировоззрении и представлениях об окружающем мире.
Конечно, вопрос специального, более углубленного изучения и осмысления пословиц и поговорок в общем и целом, и особенно тех изречений, которые дают этносоциальную характеристику традиционного казахского общества, является новой и весьма сложной и важной задачей. Сложность же заключается в том, что каждая пословица и поговорка являются источником серьезных историко-этнологических данных. Основательный и детальный анализ этой интереснейшей темы оставим на долю будущих поколений и перейдем теперь к самим пословицам и поговоркам.
• Берет казах начало от Алаша,
С ногаями когда-то был един.
Врага в дугу сгибали, ошарашив,
И друг за друга были, как один.
О казахах.
• Родственники дружны – коней много,
Невестки дружны – еды много.
• Человек плохим не рождается,
Плохим он становится в процессе жизни.
• Человек может существовать только с человеком.
• Если дано заблудиться, заблудись вместе со своим народом.
• Разобщенный народ вырождается,
Объединенный народ всех опережает.
• Быстрый конь не устает,
Клич «;арасай» не пропадёт.
• Лучше невозвращенный долг,
чем недосказанное слово.
• Берет казах начало от Алаша,
С ногаями когда-то был един.
Врага в дугу сгибали, ошарашив,
И друг за друга были, как один.
Казахи отделились от ногаев, На жуза три себя подразделяя.
• От Алаша берут начало казахи,
От дерева берут начало ветви.
• Чужой, живущий по соседству
Ближе находящихся вдали родичей.
• Согласие близких множит богатство,
согласие невесток укрепляет братство
• Не прыгай высоко, от земли оторвешься,
А если от земли оторвешься, отдалишься от народа,
А если отдалишься от народа, окажешься там, откуда не вернешься.
• Если родился достойным сыном, будь кереем,
Стань гордостью всех трех жузов.
Если родился уаком, отличись,
Стань решающей силой в борьбе.
Если ты аргын-кыпшак, будь алтаем,
Если ты найман-конырат, будь матаем,
Если ты байулы, будь адаем,
Если ты уйсын, будь ботбаем.
Если же ты не один из этих шестерых,
Тогда будь, кем угодно (Толе би).
• Пусть лучше первым придет стригунок односельчанина,
Чем конь сородича (смысл пословицы – казахи более, чем родственников, ценили тех, кто рядом, соседей, сонаследников общего имущества, тех, кто с ними из одного аула, с кем у них общие цели и интересы. Потому что при кочевом жизненном укладе статус союзника и единомышленника был выше, чем статус сородича. Это было нормой существования кочевника, основополагающим условием сплочения народа. Подобное положение дел возникло из твердого убеждения, что без мира и согласия с теми, кто рядом, с кем делишь не только наследство, но и повседневные заботы, не будет и с родственниками единства и взаимопонимания).
• Наш предок казах –
С верховий пришел Аксугур,
С низовий пришел Карасугур.
А Богу, объединившему всех нас
Скажем: «Шукур!» («;;дай;а ш;кір!» - в пер. - «Слава богу!»)
(Слова, сказанные Комекбаем кажы, выходцем из подрода шеру, рода кызай племени найман)
• Если вы живете аулом – станьте общиной.
• Можно отрубить голову, но язык отрезать нельзя.
• Мы все дети Казах бая.
• В том, кто одинок, еле теплится душа,
У двоих есть сила, подобная лезвию ножа,
У троих в Хорасане есть войско, а в Бухаре скот,
А четверо способны проложить дорогу на Небо.
• Нет сына без наследства, нет дочери без каде (каде – обычай поднесения подарков невесте во время свадебного ритуала).
• Один – сам по себе уже избранный,
Из двоих – один(на) супруг(га),
Из троих – один младенец,
Из четверых – один посторонний.
• Прольется дождь – изобилие для земли,
Родится достойный сын – счастье для народа.
• Лучше останусь на родной земле с народом.
• Стены наши из дерева (кереге – решетчатые стены юрты),
А клич наш боевой – «Алаш».
• Мы казахи – народ войлочных стен и уран (девиз) наш – «Алаш»!
• Если всколыхнется озеро, крутой яр падет,
Если народ поднимется, хан падет.
• Если все объединят свои голоса, один замолчит.
• Кто порочит окружающих, останется без погребения.
• Бывает домотканый палас (алаша), равный ковру.
Бывает простолюдин, равный хану.
• Все казахские аулы одинаковы.
• Чем быть сыном богатого человека (бая),
Будь рабом богатого народа.
• Казах говорит: «Первый ребенок принадлежит Тенгри,
Второй ребенок - народу,
А третий - мне».
• Казахи говорят: «У Вселенной есть девяносто девять святынь».
• Казах смазывает жиром сапоги,
А сапоги смазывают жиром его подол.
• Казах не знает, что такое покой,
Сарт не знает, что такое скот.
• У казаха много айрана (кефир),
У русского много праздников.
• Дай казаху даром, он и траву съест (трава жынгыл – тамариск, каракалпакская поговорка).
• У казаха ум в глазах,
А достоинство – в слове.
• Плохой казах мечтает стать сартом,
А плохой сарт мечтает стать казахом.
• Богатство (наследие) казаха – его жена,
Богатство (наследие) сарта – его земля (Н.И. Гродеков).
• Если казах заблуждается, он смотрит на своих старцев,
Если русский заблуждается, он смотрит в свои летописи.
• Если казахи расспросят друг друга, выяснится, что они дети родных сестер.
• Казах, старея, пасет верблюдов.
Каракалпак, старея, раскапывает бугры (пни).
• Казах: «В жертву душе я готов принести скот,
Душу я готов принести в жертву чести».
• Скот казах принесет в жертву душе,
Душу принесет в жертву своей чести.
• У казаха во сне спросили: «Что выберешь: овцевязь или песню»? Он ответил: «Песню»!
• Казах и ногай – это один человек.
• Если хочешь узнать казаха,
С наступлением мая приходи в Мартобе (Мартобе – историческое место в Сайрамском районе Туркестанской области. Во времена Казахского ханства народные предводители собирались в Мартобе на совет, для решения важных, общенародных вопросов.
• Плохой казах не станет русским,
Плохой русский не станет казахом.
• Казаху принадлежит его жизнь,
А смерть его принадлежит Тенгри.
• Девушка (дочь) может остаться без приданого,
Но она не останется без каде (каде – обычай поднесения подарков невесте во время свадебного ритуала).
• Казахи плоть от плоти братья.
• Волк, казах и казах-орыс – три брата (В.В. Радлов). (Волк рыщет повсюду в поисках добычи; казах-орысами называли и называют по сей день казахов, живущих по берегам Жайыка (Урала); здесь имеется в виду, что и казахи, и казах-орысы, как волки кормятся тем, что добыли нелегким трудом).
• Ты можешь стать выше среди равных тебе,
Но ты не можешь быть выше народа.
• Скот ищет пастбище,
А люди ищут родичей.
• Пусть будет у меня, а если даже у меня не будет, пусть будет у моего народа.
• Ногай, казах - едины,
Казах, калмык - едины (К. Халид).
• Средь десяти племен ногаев,
Триста шестьдесят юрт моих казахов (Едыге батыр. – Алматы, 1999. Стр. 73).
• Бери то, во что одевается узбек,
Бери то, на чем сидит казах (конь).
• Чем быть султаном на чужбине,
Лучше быть подметкой (ултан) у своего народа (игра слов султан-ултан).
• Чем чужому стать сыном,
Стань рабом своего народа.
• Не зная своего народа,
Нельзя править чужим народом.
• Народ, состоящий из родов, как байтерек со множеством гнезд (Байтерек – мировое древо –миф.).
• Народ не легкомысленный - мы саки,
Мы во;роны, взлетающие ввысь,
Нас стрелы не достанут, мы - казахи.
• Кто не знает своих корней – безродный.
• Не бойся знать свои корни,
Бойся стать безродным.
• Тот, с кем у вас общие предки, пинай - не уйдет.
• Казах, пасущий верблюдов, знает уйму песен.
• Если пить яд, то лучше со всем родом.
• Сын в пятнадцать лет - хозяин семьи (Н.И. Гродеков).
• Благо нации – хан,
Благо рода – би,
Благо аймака – аксакал,
Благо аула – байбише.
• Народ без главы, что тело без головы.
• Народ не скажет,
Но если скажет, то только правду.
• Нет крепости, которую не взял бы народ.
• Народ не может всех любить,
Но если кого полюбит,
Тот в воде не утонет
И в огне не сгорит.
• Если народ решит, хан своего верблюда зарежет.
• Хан – маяк и охранник,
А народ – судья.
• Если Бог решит проклясть хана,
Простой народ будет против.
• Хан не выше своего народа.
• Хан – шанырак (круглое навершие купола юрты, кров, приют, обитель),
Народ – уык (унины, вогнутые жерди, на которых держится купол юрты).
О РОДАХ И ПЛЕМЕНАХ СТАРШЕГО ЖУЗА
• Акша - объединитель суанов (суан - племя Старшего жуза, акша – назв. подрода среди суанов).
• Если ты алшын – будь адаем,
Если ты аргын – будь алтаем,
Если ты уйсын – будь сикымом, жанысом, ботбаем,
Если ты найман – будь каракереем, садыром, матаем,
А остальные будьте кем хотите (М.Ж. Копейулы).
• Если хочешь мира и согласия,
Породнись с жанысом.
Если хочешь ссор и передряг,
Породнись с ботбаем (жаныс, ботбай – рода в составе племени дулат Старшего жуза. Эти слова, говорят, произнес златоуст Больтирик родом из ысты).
• Андас – кость (жамбас), брошенная собаке (андас – один из двенадцати родов племени жалайыр Старшего жуза. Здесь игра слов андас-жамбас).
• Андасы пасут верблюдов целым аулом (намек на их многочисленность; см в главе «Матери, чьи имена стали наименованиями родов, племен и их уранами» темы «Каратолымбек» и «Актолымбек»).
• Среди аргынов и пяти мейрамов
Скажешь: «А!» –ответят: «На!» - куандыки
И, выступив вместе, покажут свою мощь.
Съедят тебя, как черви, не заметишь,
Железо выесть могут суйиндыки.
На «отнеси» и «принеси сюда» сгодятся,
У них есть бегендыки, шегендыки.
Как саранчи, жуков полным-полно,
Не спят ночами их каракесеки (акын Кабылан Борибайулы).
• Если ты аргын – будь алтаем,
Если ты найман, будь матаем,
Если ты алшын – будь адаем,
Если ты уйсын – будь ботбаем,
Если не из них ты четверых,
Будь кем хочешь, кем желаешь.
• Если родился достойным сыном, будь кереем,
Стань гордостью всех трех жузов.
Если ты рожден уаком, отличись,
Стань решающей силой в борьбе.
Если ты аргын-кыпшак, будь алтаем,
Если ты найман-конырат, будь матаем,
Если ты байулы, будь адаем,
Если ты уйсын, будь ботбаем.
Если же ты не один из этих шестерых,
Кем хочешь, тем и будь (Толе би).
• Попрощайся с душой, если пришел Азраил,
Попрощайся со скотом, если пришел жалайыр.
• Среди байсейитов лучшие – бабакумары (один из ата, берущих начало из рода байсейит племени албан, называется бабакумар).
• Баян, танат,
Навьючь поклажу на собак (танат – ата в составе рода мангытай племени жалайыр).
• Шапырашты, съевший печень волка (согласно преданию Мапырашты, мать Шапырашты, во время беременности возжелала съесть печень волка и ее желание было удовлетворено).
• Пришел Б;лан, считай, пропал,
С ним заваруха и скандал (племя ошакты внутри себя делится на четыре крупных рода. Это – байлы, тасжурек, аталык и коныр. Выходец из подрода (ата) под названием – каска, в составе рода байлы человек по имени Булан был, говорят, среди народа очень авторитетным человеком с пророческими устами. Впервые под влиянием Булана четыре больших (аталык) рода племени ошакты позволили сородичам устраивать браки между собой. Вот что, говорят, ответил Булан тем, кто был против такого решения: «По милости Тенгри потомки шести ата выросли до уровня шести родов и степень дальности их родства достигла более семи поколений. Теперь, чтобы сородичи не отдалились друг от друга, мы станем отдавать лучших своих дочерей не чужакам, а своим же ошакты. Поэтому я считаю, что браки между собой мы должны разрешить». И тогда народ, говорят, поддержал его (сведениями поделился Серик Абдраимулы (1943), известный писатель, Жамбылская область, Таласский район, аул Ушарал)).
• Кожаная подпруга,
Жалайыр едет на арбе.
• У екея пятьдесят акынов, восемьдесят баксы, (знахарь, шаман)
У айкына шестьдесят акынов, девяноста баксы.
• У екея пятьдесят акынов, восемьдесят баксы,
К вечеру будет стоять шум, словно изгоняют джиннов.
• Екеи стали народом,
А коза стала скотиной (ешкі – в пер. коза, от слова «ешкім» - никто, т.е. никчемная скотина).
• Съев мясо, важничай, екей,
Съев жал, не собери костей (жал - подгривный жир, считается лакомой частью конской туши),
Съешь щетину и околей.
• Если хорош екей, он баловень народа,
Если козел хорош, он - вожак стада.
Если екей плох – его принесут в жертву ради блага народа,
Если козел плох – его принесут в жертву ради блага всей отары.
• Вся его вина в том, что он - жалайыр.
• Жалайырам брошен клич.
• Если жалайыр откочует, на его место придет жаппас.
• Если откочует жаныс, на его место придет жаппас.
• У жаныса лоб в целую пядь (игра слов: жаныс – ;арыс (мера длины)).
• Если жарты живы-здоровы,
Все будут живы и здоровы (жарты – род среди албанов).
• Сары бросающийся на ветер с ножом (сары - один из подродов (ата) среди албанов; иносказ. аналог борьбы с ветряными мельницами).
• Жолымбет, отведавший мясо змеи (жолымбет – подрод (ата) среди ошакты. Существует легенда о том, что, когда наряду с вражеским нашествием случился джут, аулет жолымбетов вынужден был есть мясо змей).
• Глухой кудайберды (кудайберды – подрод (ата) среди суанов. Говорят, что их потомкам присуще сидеть, даже не поведя ухом, когда они слышат в свой адрес нелестные слова, на что и намекает эта поговорка).
• Айты с войлочными ногами (айт – подрод (ата) среди албанов. Им, говорят, свойственны мягкий характер и деликатная, сдержанная речь, отсюда и поговорка).
• Акша – войлочные ноги (акша – подрод (ата) среди суанов. Поговорка намекает на то, что акша своими складными и обходительными речами умело решали спорные дела, выступая в них посредниками. Известный Кожбанбет би был выходцем из подрода акша).
• Если твое дело зависит от кунту, стань ему другом (к;нту – подрод (ата) в составе рода шымыр племени дулат).
• Сквозь многочисленных курманов и «ребро» не протиснется (курман – подрод (ата) в составе рода алимерек племени албан. Из этого ата вышли такие прославленные батыры, как Саурык, Шалтабай, Алпар, Узак. Когда говорят, что «сквозь многочисленных курманов и «ребро» не протиснется», имеют в виду исторический факт. Мужчины из подрода курман в эпоху яростных сражений с врагом вставали столь непреодолимыми и тесными рядами, что врагам сквозь них было не пробиться. Здесь имеется ввиду их героизм и бесстрашие).
• Канглы садятся в арбу рядом с ханом.
• Там, где канглы, там соблюдаются обычаи.
• Сказать: «у канглы родился достойный сын»,
все равно, что сказать: «уродился целый лес».
• Выбирай хана из канглы.
• Среди канглы всегда есть хан,
а среди народа, соблюдающего традиции, всегда есть канглы.
• Когда есть канглы, другой ханом не станет.
• Ысты батыр, сын «черной» служанки (рабыни).
• Кара;шей, кара;шей обсудим чуток,
Заместо котла служит им казанок,
Даже лежа, верблюд им чрезмерно высок,
Им сапог не надеть, коль велик каблучок (подрода; (ата) с названием караш есть среди дулатов Старшего жуза и среди адаев Младшего жуза).
• Где тылеули, каракойлы;,
ссор не избегнуть и беды (в составе рода сыргели самыми задиристыми забияками считаются подрода (ата) – каракойлы и тылеули. Об этом и поговорка).
• Когда караши перекочевывают, все равно, что перекочевывает весь алаш (житель г. Алматы Шакиржан Сабыржан в 1947 году с арабского на татарский язык перевел труд арабского историка Ибн Баттуты (1304-1377) «Путешествие в Дешт-и-Кипчак» и написал к нему пояснения. В одном из них приводится версия поговорки и вот по какому случаю: «Алаши;. Перечисляя названия всех народов, проживавших в городе Сарае, Ибн Баттута утверждает, что среди них было и племя с названием «алаши;». Алаши, говорит он, придерживались исламской веры. Не секрет, что среди казахских родов есть род «алаши;» («алаша;» - А.С.). Вот такая пословица (поговорка – А.С.) бытует среди казахов Жетысу: «Перекочевал караш – перекочевал алаш». В роду Шапырашты был батыр по имени Караш. Народ кочевал с места на место, только лишь глядя на Караша. Караш перебирается в горы, народ туда же, в низину – они за ним». («Из казахской истории» (;аза; тарихынан) -–Алматы, 2004. Стр. 208-209).
В этой поговорке слово «алаш» употребляется в значении – «весь народ», «массово, толпой», «вся община, общество».
• У каскарау есть девять достояний,
Одно из них – бесжаланаяки (пять босяков) (говорят, эту поговорку ввел в оборот легендарный акын Суйинбай. Каскарау – это подрод (ата) в составе рода жаныс племени дулат. Настоящее имя Каскарау - Бейимбет. Согласно данным шежире у Каскарау родились Ораз, Букар, Ельтузер. Потомки этих родовых объединений (ата) проживают в основном в окрестностях Жетысу, Шу, Кордая и Кастека. Из подрода каскарау вышли такие акыны, как Кенен (Азырбаев), Сарбас (Майкотулы), ораторы и острословы, как Молдыбай, Ногайбай).
• Если собрался жениться, бери жену из канглы.
• Коралас, в навозе с головой увяз (коралас – род в составе племени дулат. Согласно легенде, род коралас ведет свое происхождение по женской линии. Говорят, предок рода был рожден от дочери по имени Коралас. Забеременевшая в девичестве Коралас, прячась от чужих взоров, родила, говорят, в овечьем хлеву. Эта поговорка в шутливой форме намекает на эту легенду).
• Албан, отпевавший заросли сухого тростника.
• Кудайберды станет сватом,
Чтобы породниться с Сатаем.
Сатай станет сватом,
Чтобы сжевать Кудайберды с потрохами (в составе племени суан есть рода кудайберды и сатай. Из рода сатай вышли такие известные в народе волостные и бии, как Мука, Амре, Даут, С;леймен. Волостной Мука, когда установилась советская власть, вместе с Пышаном Жалмендыулы (поэт, певец, казахский интеллигент, расстрелянный советской властью) сидел в тюрьме в городе Талды Корган).
• Между кудайберды и дауаном не бывает споров и тяжб (см. в главе «Присоединившиеся ата и рода» тему «Суан Кудайберды – дауан»).
• Когда родился кызылборик, еврей заплакал (кызылборик – род среди албанов).
• Даже седло кызылборика способно обмануть человека.
• Поговорим, как кызылборики (кызылборики между собой имели обыкновение вести беседу недомолвками, кивками и жестами, намеками и иносказанием).
• Лучшие среди кыпшаков - канглы.
• Среди скота плохи низкорослые животные,
Среди людей плохи катаганы (ногайская поговорка, игра слов катаган – жатаган (низкорослый)).
• Если лоб широкий (карыс) – значит, жаныс (жаныс – род среди дулатов, игра слов карыс-жаныс)).
• Мырза бывает благодарен (риза) и за чашку айрана (мырза – род среди жалайыров, игра слов мырза-риза).
• У мырзакельды возьми благословение,
У акша возьми коня (в составе племени суан есть два больших подрода (ата) – байтугей и токарыстан. У Байтугея были сыновья - Сатай, Ельшибек, Кудайберды, Алдияр и Молак. Их потомки в наши дни проживают на восточной стороне реки Осек близ Жаркента. А потомки сыновей Токарыстана - Мырзакельды, Солтанкула, Акша, Абсугура, Кошкара, Караменде, Карабека и Болека живут на западной стороне этой самой реки Осек. Среди потомков Токарыстана от его сына Мырзакельды было много бесстрашных батыров, мудрецов, острословов, искусных мастеров, поэтов и певцов. Среди них можно назвать батыров Кулжабая, Атикея, Нуржекея, чья слава разлетелась в свое время по всей казахской степи, известного певца Данеша Ракышева. Вот так разворачивается их родословная: Токарыстан – Мырзакельды – Тауасар – Кулжабай – Канай – Ракыш – Данеш.
А потомки Токарыстана от его сына Акша, говорят, отличались богатством и изобилием, неисчислимым количеством скота. По этому поводу и возникла данная поговорка).
• Оракты идя, меж ног
Испражненьями истёк (оракты – подрод (ата) среди жалайыров, игра слов оракты-акты (истёк)).
• То, что черт не найдет, найдет сатай (сатай – подрод (ата) среди суанов).
• Сатай никому спуску не даст.
• Собан всегда на берегу воды,
За водой иди к нему (в составе племени ысты один из подродов (ата) называется собан. Собаны проживали в основном на северных склонах Каратау и занимались земледелием. Создав вдоль рек Шабакты и Шарнакты поливную систему, получали хорошие урожаи. По этому поводу и возникла эта поговорка).
• Если у собана родился сын,
Считай, что уродился целый лес.
• Не дай бог иметь дело с суйиндыком (подрод (ата) суйиндык берет начало от ветви айт племени албан. Выходцы из этого ата слыли бойкими на язык, отличались остроумием и за словом в карман не лезли. Известный акын Кодек был выходцем из этого подрода).
• Суйиншали; шуметь мастак,
В котлах клокочет куырдак.
Стеганешь его камчой,
Синяк взойдет во лбу литой (подрод мырза в составе жалайыров также называют суйиншали; куырдак - жаркое из филе, легких, печени, сердца и почек, национальное блюдо).
• Сары, помочившийся в молоко (сары – подрод среди албанов. Поговорка намекает на их упрямый, разбитной характер).
• Скрипучи кереге у байсейитов (байсейит – подрод в составе албанов. Говорят, на летние жайляу они перекочевывали раньше всех, собираясь в ночь. Поговорка возникла в связи с этой их привычкой).
• Если жалайыры откочуют с Сырдарьи,
На их место придут жаппасы.
• Среди сырымбетов ты - Али,
А для меня же сын родной (один из больших подродов (ата) в составе племени албан Старшего жуза – алжан. По данным шежире младшим сыном Алжана был Сырымбет. То есть, он был хозяином «кара шанырака» - отчего дома по закону минората, когда основное имущество в целом составе от отца переходит к младшему сыну; (Али – зять пророка Мухаммеда) здесь намек на то, что для «меня ты – сын родной», а для сырымбетов - зять. Это и есть повод для возникновения этой поговорки; см. в главе «Присоединившиеся ата и рода» тему «Алжан»).
• Собираясь в путь, скажи:
«Бай Тама к удаче нашей
Пусть встречает с полной чашей» (по данным шежире у Албана было два сына – Шыбыл и Сары. От Шыбыла родились пятеро – Кызылборик, Конырборик, Ботый, Бойдак и Отей. Из них от Отея – Калкаман и Жарман, от Жармана – Майлы, Тама;, Бите;, Базар и Алаш, пять сыновей. Среди них Тама, говорят, отличался умом, рассудительностью, богатством и благополучием, но особенно в народной памяти он остался, как исключительно щедрый и гостеприимный человек. Об этом свидетельствует и эта поговорка).
• По корням и ветви,
По предкам и потомки.
• Вчера, мои албаны у подножий
Гор вы пасли стада, но беды множа,
Явился белый царь, вас обездолив,
С кызаями теснитесь поневоле (насколько известно, так говорили кызаи из найманов Среднего жуза).
• Пусть начало празднику положит албан,
А если не албан, пусть начнет алжан (алжан – подрод (ата) среди албанов).
• Пойдешь вниз – там Жакель и Шокай,
А наверху с сорока тысячью овец токай (см. в главе «Средний жуз» тему «Жакель и Шокай»).
• Старший жуз, как белая метка на лбу коня,
Младший жуз похож на гриву коня,
А Средний жуз - на подшерсток коня (эти слова были сказаны Шильмамбет бием из таракты).
• Старшему жузу дай в руки бадью
И поставь поить скот.
Среднему жузу дай в руки камчу
И поставь решать тяжбы и споры.
Младшему жузу дай в руки копье
И поставь его против врага.
• Если нет хана, подними (на белой кошме) канглы.
• Если не нашел хана, подними канглы.
• Дочь племени канглы умеет высечь из кремня огонь и залечить живую рану.
• Незваным гостем на праздник приходит шагыр (шагыр – подрод в составе племени албан).
• Упаси бог от облачившегося в штаны шажа (шажа – подрод в составе племени албан. Когда между аулами случались драки и потасовки с размахиванием дубинками, говорят, дочери и невестки рода шажа тут же собирали волосы на затылке, облачались в штаны и активно включались в рукопашный бой. Об этом и поговорка).
• Шапрашты рожден вне брака,
Рыжеват и полнощёк.
(К. Жунисбаев. О некоторых исторических сведениях на казахском языке относительно истории Казахстана ХVII-ХVIII веков (;аза;станны; ХVII-ХVIII ;асырларда;ы тарихына байланысты ;аза; тіліндегі кейбір тарихи деректер туралы) // Труды Института истории, археологии и этнографии им. Ч.Ч. Валиханова АН КазССР. 15-том. – Алматы, 1962. Стр. 162).
• Шоптемис режет мясо, приглядись (шоптемис – ата в составе аргынов Среднего жуза, на казахском игра слов: ш;птеміс-де;із).
• Вдоль Шу реки кочуешь, мой дулат.
Хоть с Балхаша доставил табуны,
Казан наполнить мясом ты не рад,
Ужели довелось хлебнуть нужды? (Эти слова были произнесены во время состязания между акынами племени конырат Среднего жуза и акынами племени дулат Старшего жуза, имевшими между собой родство по материнской линии «на;ашы» - «жиен» - см. главы «Система родства» и «Система наименований родства»).
• Кого больше, шымыров или мух?
Кого больше, сикымов или крошек? (игра слов: си;ым-;и;ым).
Кого больше, жанысов или камыша? (игра слов: жаныс-;амыс).
• Если с шымыром породнишься,
Убъет тебя своей надменностью.
Если с сикымом породнишься,
Достанет тебя своими просьбами (шымыр, сикым – рода в составе племени дулат. Эти слова, говорят, произнес ысты Болтырык шешен. Шешен – острослов, вития).
• Ысты зажал (;ысты) такию меж колен (такия – тюбетейка, игра слов: ысты-;ысты)
О РОДАХ И ПЛЕМЕНАХ СРЕДНЕГО ЖУЗА
• Покровитель народа абак – небесный волк.
• Абак Керей и Ашамайлы Керей – молочные братья (см. в главе «Средний ж;з» родословную легенду «Мать Абак и кереи»).
• Чем ночевать в ауле Айбике,
Лучше переночевать в откочевавшем ауле Нурбике (по данным шежире, одним из родовых объединений (ата), ведущих свое происхождение от Каракесека (Болаткожа), является ата с названием шаншар. У Шаншар абыза (абыз – провидец, мудрец), говорят, было три жены – Кызбике (Кызданбике), Айбике и Нурбике. Потомков Кызбике ждало не самое удачное будущее, они оказались слабы и малочисленны. От Айбике родились – Кельдыбек, Тыныбек, Есиркеп и Жанибек. Их потомкам суждено было назваться «четырьмя беками», так как вплоть до седьмого колена из их рядов вышло немало прославленных беков и биев. К примеру, Кельдыбек, Казыбек, Бекболат, Тыленшы, Алшынбай, Мади – исторические деятели известные всему казахскому народу.
А от Нурбике родились – Тылеуке; и Бертыс. Среди их многочисленных потомков также было немало благородной знати и очень богатых людей. Жарылгап батыр - ровесник и соратник Старца Богембая, Таттимбет, композитор, домбрист, кюйши и классик народной музыки, владевшие двадцатитысячными табунами баи Адамбай и Турсын являются потомками этой самой Нурбике.
А поговорку эту следует воспринимать, как результат шуток и безобидных поддевок, которыми традиционно награждали друг друга «нагашы» и «жиен» - см. главы «Система родства» и «Система наименований родства»)
• Айдабол и каржас – единоутробные (молочные) братья.
• Тут как тут присел за стол,
Где еда, там айдабол.
• Шесть матерых волков айдарлы (у кыпшака Токтар бия от его байбише Алтыншаш родились сыновья Бултын, Торы;, Узын, Кольденен и Карабалык. Из них от потомка Узына – Тылеули батыра родился Нияз (XVIII в.). Нияз би имел семерых жен. От них имел он пятерых сыновей. Это – Айдарлы, Байдалы, Жаксылык, Айдарбек и Байгазы;. Из них от Айдарлы родились шесть сыновей, шесть бесстрашных батыров, грозных, свирепых, как матерые волки воинов. Это – Жабай, Жантай, Алтай, Ажмамбет, Жаугаш и Монтай).
• Пусть это сказано не нами,
Но бозшыбаи давят нас.
• Мы сохранились, как народ, даже после смерти Аксерке и Кулжана (нокта агасы Среднего жуза – род таракты состоит из двенадцати ата, один из которых называется – кыдыр. Кочевья кыдыр таракты располагались в Сарыарке (ныне в Карагандинской области) в местностях с названиями Актау, Ортау, Кертау и Кызылтау. Два батыра родом из кыдыр таракты – Аксерке и Кулжан присоединились к отрядам Кенесары и в битве с русскими во время взятия крепости Актау оба погибли. Эта поговорка возникла в связи с этим трагическим событием.
По данным шежире от Кыдыра – Солтан, от него – Есенгельды, от него – Сутемген, от него – Наймантай батыр, от него – Байгозы батыр, от него – Босмойын, от него – Кулжан батыр. Кулжан похоронен в могиле своего деда Байгозы батыра. Их могила расположена на 35 километров северней железнодорожной станции Агадырь, у подножия горного оазиса Ортау, на берегу реки Жаман Сарысу.
Сведения о Кулжан батыре содержатся в работах Е. Бекмаханова.
Одного из сыновей Есенгельды звали Менлибай. От Менлибая родился Куттыбай, от него – Аксерке. Аксерке был из тех батыров, которые, не сходя с коня и не снимая доспехов, защищали родную землю во времена калмыкского нашествия).
• Лучше быть жиеном для русского,
Чем быть жиеном для акташы (жиен – племянник, внук, родственник по женской линии; акташы – род в составе племени аргын).
• Алтай – родина аргынов (М.Ж.Копейулы).
• Самые прославленные среди шести алашей (казахского народа) - аргыны (М.Ж.Копейулы).
• Если ты алшын, то будь адаем,
Если ты аргын, то будь алтаем,
Если ты уйсын, будь сикымом, жанысом, ботбаем,
Если ты найман, будь каракереем, садыром, матаем,
А остальные пусть будут кем хотят (М.Ж.Копейулы).
• Нашке; берет Амангазы хитростью (Амангазы и Нашке – были довольно известными людьми среди торы кыпшаков племени кыпшак. Говорят, Амангазы был несколько глуповат, а Нашке - умен. Нашке, нахваливая сверх меры Амангазы, заставлял его делать то, что было угодно ему, Нашке. Поговорка используется в подобных случаях, которые нередко встречаются в жизни).
• Аралбай бывает беспокойным,
Тункатар бывает раздражительным,
А сайдалы умеет наслаждаться жизнью (аралбай, тункатар, сайдалы – рода в составе племени аргын).
• Аралбай хитер, смотри,
Даст хоть злато – не бери (аралбай – род в составе племени аргын).
• Аргын – старший,
Кыпшак – опора (использована игра слов а;а-жа;а).
• Аргын – сын старшего брата (в традиционном казахском обществе с особым почтением относились к потомкам старшего в роду).
• Аргын твой старший брат,
А кыпшак – твоя опора.
• Аргын груб,
Кыпшак – вспыльчив (использована игра слов адыр-шадыр).
• Если аргын ослабнет и лишится сил,
Ослабнут и лишатся сил все.
• Когда аргынов было уже шесть аулов, найманы, оказывается, были всего лишь одним домом
(М.Ж. Копейулы).
• Если ты аргын – ты можешь стать кем угодно (М.Ж. Копейулы).
• Если ты аргын, будь алтаем,
Если ты найман, будь матаем,
Если ты алшын, будь адаем,
Но если ты не один из этих троих,
Будь кем угодно.
• Если ты аргын, будь алтаем,
Если ты найман, будь матаем,
Если ты алшын, будь адаем,
Если ты уйсын, будь ботбаем,
Но если ты не один из этих четверых,
Будь кем угодно.
• У аргынов – Тылеуымбет,
У алшынов – Жолымбет (согласно записям М.Ж. Копейулы среди аргынов в роду суйиндык есть подрод (ата) – кулик. В этом самом ата среди куликов был, говорят, некий Тылеуымбет, который отличался вздорным, упрямым характером, чуть что хватал за грудки и не гнушался использовать силу).
• Аргыны селятся другим во благо,
Шомекеи селятся, давят на окружающих.
• Когда заговорят об аргыне, у меня руки (каз. – спина) чешутся.
• Увижу аргына, руки (каз. спина) чешутся.
• Аргыны и кыпшаки схожи, как близнецы,
Они ближе друг другу, чем остальные.
• Аргыны и найманы всем опора,
Сильны мы духом и рука крепка,
Как кожа сыромятная быка.
• У аргынов кони быстры,
У кыпшаков дочери красивы.
• Привычка плохая у аргынов – не раздумывая, вспугивать лошадей.
• Аргыны сладкоречивы, но крепки верой.
• Если крепок на задок, роди такого сына, как Айдабол (айдабол – подрод (ата) среди суйиндыков племени аргын)
• Аргыны, как небо,
А кыпшаки, как звезды.
• Если родился достойным сыном, будь кереем,
Стань гордостью всех трех жузов.
Если ты рожден уаком, отличись,
Стань решающей силой в борьбе.
Если ты аргын-кыпшак, будь алтаем,
Если ты найман-конырат, будь матаем,
Если ты байулы, будь адаем,
Если ты уйсын, будь ботбаем.
Если же ты не один из этих шестерых,
Кем хочешь, тем и будь (Толе би).
• Среди благородных много аргынов,
Среди безродных много найманов.
• Среди благородных много аргынов,
Среди безродных много бура; (С. Аманжолов).
• Аргын, как верблюд-мерин,
Керей, как овца,
Уак, как ягненок.
• Среди атыгаев не заслужишь себе доброго имени песнями,
Среди карауылов чести не обретешь, читая намаз,
Среди кереев не обзаведешься уважением, говоря по-русски.
• Среди атыгаев не похваляйся песнями,
Среди карауылов не козыряй своей набожностью,
А среди кереев не говори по-русски.
• Атыгай и карауыл,
Вместе их собрать - аул (атыгай, карауыл – два соседних рода среди аргынов).
• Зовут меня Ангал,
Не раз вас делом удивлял! (Ангал батыр был выходцем из рода атыгай племени аргын Среднего жуза. Он принимал самое активное участие в освободительном движении во главе с Кенесары Касымулы. После начала восстания, Ангал батыр потеснил кереев, кочевавших вокруг озер Котырколь, Жокей и в окрестностях Тоскансу, Сарымсакты и Молдаскум, чтобы переселить сюда подрод (ата) ельток, входящий в состав атыгаев. В местечке Аккайын, говорят, по сей день лежит валун, который когда-то Ангал батыр рассек надвое своим клинком).
• Берегись горечи и сожаления Ажи,
Берегись сердитых криков Саурыка,
Берегись острого клинка Есиркепа (сказано об известных батырах племени конырат).
• Пусть айдерке у казана встает,
Половник ему в руку и вперед! (айдерке – род среди аргынов)
• В серьезном деле нужен айдерке,
Чтобы суровой дать отпор зиме.
• Мороз, метель, черед придет зиме,
Доверься в этом деле айдерке.
• У алтеке есть Жидебай,
У кара шор есть Сенкибай,
У тобыкты есть Кунанбай (известные люди из различных родов племени аргын, жившие в
ХVIII-ХIХ веках).
• Если последуешь за Алибеком,
Будешь мочиться прямо с коня.
Если последуешь за Калыбеком,
Окажешься в темной могиле.
Если последуешь за Тоганбаем,
Станешь врагом собственному другу.
Если последуешь за Кармысом,
Стать тебе владельцем лисьей шапки (алибек, калыбек, тоганбай, кармыс – подрода (ата), берущие начало от ветви туйте рода каракесек в составе племени аргын).
• Алимбек и бегежек спор извечный возродят,
Есенгельды, кенжебай мясо лучше всех едят («бес танбалы кыпшак» переводится, как «пятизначный кыпшак», т. е. у каждого из пяти родовых объединений кыпшаков имеется своя тамга. От одного из «бес танбалы кыпшак» Карабалыка родились Карсак, Шоманак, Жолыншы, Жолжаксы и Танабуга. Среди них от Танабуги родился Кошалак, от него – Тершык и Токсопы. От Тершыка – Алимбет и Бегежек, от Токсопы – Есенгельды и Кенжебай. Их многочисленные потомки среди карабалыков составляют отдельные одноименные подрода – алимбек, бегежек, есенгельды и кенжебай).
• Дочери рода баганалы лечат дубиной (шестом) (М.Ж. Копейулы).
• Байгана, подскользнись на собственной моче (байгана – ата в составе каракереев племени найман, игра слов: бай;ана-тай;ана (подскользнись)).
• Ожаны, поедавшие лягушек (род ожан, входящий в состав аргынов, обитал в окрестностях Торгая и занимался рыбным промыслом. Отсюда и поговорка).
• Балта, туйте, два рода та;ки,
Как сговорились, все собаки (балта, туйте – подрода (ата) в составе рода каракесек среди аргынов).
• Когда сила и мужество достались Баймурату,
Богатство досталось Байимбету (один из девяти знаков (тамги) найманов получил по наследству род тортуыл, который внутри себя подразделяется на четыре подрода (ата) – акболат, акбарак, андабарак и картбарак. Из них от Акбарака родился Даулетай, от него – Бука, Шотик, Ельтузер и Суйиндык. Бука – прославленный батыр эпохи правления Тауке хана. Его могила находится в местности Аксуат, в ущелье Бука, на берегу реки Кабырга, что протекает по северной стороне возвышенности Баркытбель. Баймурат и Байимбет – внуки этого самого Бука батыра. Один прославился среди людей своим бесстрашием и героизмом, другой был очень богат. Имя Баймурата стало ураном всего рода тортуыл).
• Мы байтереки и карнаки,
Пусть суждена нам будет одна могила (байтерек, карнак – два подрода (ата) в составе рода тока; среди аргынов. См. в главе «Казахские этнотопонимы» тему «Карнак»).
• Средь байимбетов много баев,
У айимбетов много чая.
Не будь прислугой байимбету,
Не канителься с айимбетом.
• Если благодать и достаток настигнут аргына,
Они настигнут и всякого другого.
• У пяти таракты в доме шесть огней (поговорка намекает на то, что представители рода таракты разбросаны на большой территории)
• Бултын родился у меня,
И подумала я о власти.
Торы родился у меня,
И подумала я о горе и насилии.
Узын родился у меня,
И подумала я о мужестве и отваге.
Кольденен родился у меня,
И подумала я о купле и торговле.
Карабалык родился у меня,
И подумала я о богатстве и изобилии (эти слова, говорят, принадлежали байбише Токтар бия по имени Алтыншаш. Потомки ее пяти сыновей – Бултына, Торы, Узына, Кольденена и Карабалыка сегодня составляют собой пять отдельных родов).
По поводу высказываний Алтыншаш байбише о ее детях существует и такая версия шежире:
• Бултын родился у меня,
И подумала я о щегольстве и лоске.
Торы родился у меня,
И подумала я о власти и могуществе.
Кольденен родился у меня,
И подумала я о лицемерии и коварстве.
Узын родился у меня,
И подумала я о насилии и зле.
Карабалык родился у меня,
И подумала я о сдержанности и спокойствии.
• Чем ночевать у бикена, лучше переночевать среди колючек,
Чем ночевать у кара, лучше переночевать в степи.
Чем ночевать у этих двоих,
Лучше переночевать у перекочевавших отсюда кыдыралы и кулшанов (бикен, кара, кыдыралы, кулшан – подрода (ата) в составе каптагаев племени найман. См. в главе «Средний жуз» тему «Кыдыралы, Кулшан»)
• Если знаешь, я – кегенбай,
А если не знаешь – «всеравнокакойбай» (один из подродов (ата) в составе каракереев племени найман называется – байыс. Одним из сыновей Байыса был – Токбай. О том, что среди потомков Токбая были такие подрода (ата), как малды, альды и кегенбай оставил сведения в своих рукописях М.Ж. Копейулы).
• Если знаешь, я – кызай,
Если не знаешь, то я твой Кудай (Бог)! (кызай – большой род среди найманов; игра слов: кызай – Кудай).
• Один жантекей
Не уживется со всеми абак кереями.
Все абак кереи вместе
Легко уживутся и с одним жантекеем (в племени керей, среди двенадцати родовых объединений абак кереев одно называется – жантекей. Потомки жантекеев многочисленны и сильны, на что и намекает поговорка).
• Будь меньше ста числом, дузей,
Иль не узри осенних дней. (д;зей – подрод (ата) в составе аргын-каракесеков, среди каракесеков из карсонов, а среди карсонов из шакшаков. Однажды, говорят, Шакшак призвал к себе сыновей, чтобы дать им свое благословение. Пришли все, кроме Дузея, который, махнув рукой, сказал: «Да что может сказать нам этот выживший из ума старик!» Оскорбленный поступком сына Шакшак будто бы вышеприведенными словами проклял Дузея. Казахи говорят: «Проклятие матери – всего лишь помет, проклятие отца – стрела, достигающая цели». По сегодняшний день число дузеев не превышает ста семей.
• Их меньше ста, подрод дузей
Не видеть им осенних дней.
• Народом правят аргыны,
А если не аргыны, то всякоразные.
• Лучшие люди - таракты,
Лучшие псы – баракты (Кунанбай Оскенбайулы).
• Худшие люди – таракты,
Худшие псы – баракты (лохматый пес).
• Ельтены не станут народом,
Как коза не станет овцой (один из ата в составе рода бултын племени кыпшак называется ельтен. По данным шежире от Бултына – Мекис, Орыс. От Мекиса – Жолоба, Ельтен, Курлеут; «коза не станет овцой» - к козе казахи относятся, как к несерьезному животному. Слово «ешкі» - коза, происходит от «ешкім» - никто – прим. переводчика).
• Лучший среди героев – Барак-ты,
Лучшие среди людей – таракты (Алшынбай би).
• Безрассудный из есбалаков (аргыны, среди них – бошаны, среди них – байбори, среди них – жугинеи, от них берет начало подрод (ата) – есбалак).
• Как до врага – так нет сары;,
Как до еды – так копсары; (род таракты внутри себя подразделяется на двенадцать подродов (ата). Один из них – кыдыр. Вот как разворачивается родословная кыдыров: Кыдыр – от него родился Каржау, от него – Есенгельды, от него – Сутемген, от него – Менлибай, Куттыбай, Кудайназар и Кунбас. Из них потомков Куттыбая собирательно называют «копсары» (в пер. – много сары). Эту поговорку про копсары, говорят, первым произнес Менлибай. Менлибай был крупным баем).
• В середине лета мечется кулик,
В середине зимы гуляет жилик (жілік – берцовая кость овцы. Имеется ввиду, что летние заботы обеспечивают сытую зиму – прим. переводчика; кулик – подрод (ата) в составе суйиндыков племени аргын).
• Если жадик с жантекеем убъют человека,
Каракас и молкы платят кун (;;н – плата за кровь в виде материального взыскания; среди абак кереев рода жадик и жантекей отличались многочисленностью, в связи с чем диктовали другим свою волю, на что и намекает эта пословица).
• Девицы рода жеменей
Бока в воде у них, ей-ей,
Как у плавучих кораблей (род жеменей есть в составе найманов Среднего жуза и в составе адаев Младшего жуза; игра слов: жеменей-кемедей (как корабль)).
• Земля плоха там, где копа; (;опа – болотистое место, поросшее камышом),
Народ плохой, коль он – тока;.
• У жетымеков надменные гордецы ненасытны и жадны, а те, что неприметны и внешне покорны – сплошь вредители и злоумышленники (род мырзамбет племени аргын состоит из восьми подродов (ата), один из которых – жетымек).
• И сиротливый ягненок стал бараном,
И коныраты сумели стать народом.
• Встретит ли нас Жоламан,
Полон ли его казан? (Один из больших и сильных родов племени аргын Среднего жуза – это род куандык. По данным шежире от Куандыка родились Есен, Карт, Алтай, Карпык, Борши и Темеш. Из них от Борши – Алатау, Аяпберген и Жоламан. Жоламан, говорят, был счастливым и богатым человеком, чья слава разлетелась по всей степи. Он вольно, словно перелетная птица, кочевал на просторах от озера Коргалжын до самых берегов реки Шу. Годы его жизни приходятся на конец XVII и первую половину XVIII века. То есть, в эпоху войн между казахами и калмыками.
Однажды по степи прошел слух о том, что «войско из 10 тысяч человек во главе с Богенбай и Кабанбай батырами вот-вот должен выступить в поход, и попутно они собираются сделать передышку в ауле Жоламана, расположенном на берегу Нуры». Услышав об этом, Жоламан начал основательно готовиться к приему гостей, установил для них специальные юрты, подготовил на заклание отары овец, поставил на привязь кобылиц, чтобы приготовить достаточный запас кумыса, а когда многочисленное войско прибыло на место, все жители аула, как один встретили воинов и оказали им все возможные почести. В тот раз, говорят, огромное войско, покидая аул Жоламана, так и не успело выпить весь приготовленный для них кумыс. Поговорка эта возникла как раз по этому случаю).
• Будь хоть собакой, хоть птицей, но будь мурыном (мурын – род среди найманов-каракереев).
• Жанаи, стягивавшие пасти собакам (когда собака лает, ее лай слышит путник и поворачивает в сторону аула. Существует шутка, что жанаи специальными стяжками зажимали собакам пасти, чтобы те не лаяли. На самом же деле подобные случаи имели место в начале ХХ века, когда белые и красные попеременно гоняли друг друга и казахские аулы с трудом выносили погромы и насилие, учиняемые над ними русскими солдатами с обеих сторон).
• У карсо;нов быстрые кони,
У тока; быстрые собаки (карсон – подрод (ата) в составе каракесеков племени аргын. Тока; –подрод (ата) в составе куандыков племени аргын. На юге Карагандинской области, где проживают карсоны, кругом открытая, ковыльная степь, а на севере, где живут тока, степь перемежается с лесными массивами. В открытой степи бегают быстро кони, а в лесостепях бегают быстро собаки).
• Если кенжекара; станет тебе сватом,
В добрых вечерах недостатка не будет (кенжекара – малый подрод (ата) в составе алтаев в цепочке аргын – куандык – алтай).
• Предок кереев – Кара би (см. в главе «Средний жуз» тему «Предок кереев – Кара би»).
• Если у керея родится сын,
Считай, что уродится целый лес.
• Дай керею копье и отправь на врага,
Отправь наймана разбирать тяжбы и споры,
А аргына вместе с его нукерами отправь праздновать.
• Упаси от гнева керея,
Упаси от доли бедняка.
• Кереи – предводители народа.
• Кого больше,
Кереев или бедняков?
• Зачем керею верблюд?
• Керней не заберет обратно того, что он когда-то дал (один из больших и сильных родов племени аргын Среднего жуза – род каракесек. По данным шежире от Каракесека (Болаткожи) родились Акша, Туйте и Укибай. От Акши – Бошан, от него – Жанту, Таз, Байбори, Машай и Манат. Из них от Машая родились Байимбет и Бораншы. От Бораншы – Карсен и Керней. Потомки Кернея обладали большим поголовьем скота. Много добра и блага окружающим, говорят, принесло их богатство. По этому поводу и сказаны были слова этой поговорки).
• Доскана;, выпивающий свой коже, отвернувшись (доскана – подрод (ата) в составе рода тока; среди куандыков племени аргын Среднего жуза; коже – жидкое кушанье из дробленого пшена, риса, пшеницы на молоке или мясном бульоне).
• Козей был наделен смелостью и бесстрашием,
Мамбету были дарованы доброта и милосердие,
Тынали же суждено было богатство (один из подродов в составе куандыков племени аргын Среднего жуза – ата под названием карпык. От карпыков в свою очередь берут начало такие ата, как козей, мамбет и тынали).
• Кереев кошебе пусть и немало,
Но кош их в путь не выйдет без сибанов (согласно одной из версий шежире от Керея родились Абак и Ашамайлы. От Ашамайлы – Танаш би, от него – Балта, Кошебе, а также сын по имени Тарышы, рожденный от женщины, на которой он женился по закону аменгерства (левират). Байбише Танаш бия родила ему дочь и после долго не могла понести ребенка. Дочь их выросла и вышла замуж за уака по имени Кызылшырай. Эта самая дочь в замужестве родила Сибана и Танаш би забирает у нее ребенка и усыновляет его. С появлением Сибана в дом Танаш бия приходит благо и его байбише рожает сына. Чтобы ребенок в будущем вырос сильным, крепким и смог противостоять всем ударам судьбы, ему дают имя – Балта (в пер. топор, секира). После Балты у них рождается Кошебе, а после еще один сын от женщины, на которой Танаш би женился по закону аменгерства. Этого мальчика, чтобы его потомство было многочисленным, называют Тарышы (тары – просо).
Когда все сыновья выросли, говорят, Танаш би завещал им поделить наследство между собой поровну и напомнил им, что именно Сибан принес в его дом счастье, поэтому велел всем уважать Сибана и уступать ему во всех жизненных обстоятельствах. Поэтому и возникла эта поговорка «Кереев кошебе пусть и немало, но кош их в путь не выйдет без сибанов»).
• Никто из сыновей не родился похожим на Кудеры; (племя найман внутри себя делится на четыре родовых объединения, одно из которых называется акбарак. Одним из потомков Акбарака в четвертом или пятом колене был Байимбет (Баймамбет), прославившийся во всей округе своим богатством. От этого самого Байимбета родился Караменде, от него – Табылды, от него – Жабагы, от него – Ысмайыл, от него – Кудеры. Родившийся в 1875 и умерший в 1920 году в возрасте 45-ти лет Кудеры успел побывать верховным бием многочисленных тортуылов. В местности Себеты; он построил первую мечеть и направил народ по пути исполнения религиозных предписаний. Некий белогвардейский генерал Бекиш после октябрьского переворота перед тем, как бежать за границу, велел отравить Кудеры ядом.
Сыновья Кудеры – Ахмет, Жумадил, Шаяхмет и Нурахмет, говорят, жизнь прожили простыми и очень скромными людьми. Из них потомком Жумадила является известный казахский писатель Кабдеш Жумадилов.
• Где кули;к, там склоки и крик (кулик – подрод (ата) среди суйиндыков племени аргын).
• Жиены наши милые кызаи,
Конца зимы мы с вами выжидаем,
Даст Бог, вернемся летом в Каркару,
Предписано так Богом на роду! (эти слова, говорят, были произнесены в шутку в адрес жиенов (родственников по женской линии) кызаев Среднего жуза албанами (нагашы – родственниками по линии матери) Старшего жуза).
• Каракесек, пнувший казан (здесь имеется в виду обида, из-за которой, перевернув казан, он покинул своих сородичей)
• Аралбай, испугавшийся шороха камыша (аралбай – подрод (ата) в составе куандыков племени аргын).
• У карабасов и овцы, и ягнята пасутся вместе (карабас – подрод (ата) из кошеев племени аргын Среднего жуза. Поговорка эта об их единстве и сплоченности).
• Чем ночевать у кара, лучше заночевать в степи,
Чем ночевать в степи, лучше заночевать в могиле (слова, сказанные в адрес подрода (ата) – карашор среди аргын-каракесеков Среднего жуза; прим. переводчика - «лучше заночевать в могиле» - степняки не боялись могил, наоборот, отправляясь в дальний путь, ночевали в мазарах, которые строились специально таким образом, чтобы в нем от ненастья или пурги могли укрыться и путники, и их кони. Внутрь мазара можно было завести коня и развести костер, чтобы согреться. Если в мазаре ночь заставала врагов, они обязаны были объявить перемирие. Согласно доисламскому верованию казахов тех, кому пришлось провести ночь в мазаре, защищал аруак (дух) похороненного в нем человека. Отсюда и древнее название нашей столицы – Акмола – священная могила).
• Каракесек рожден был от рабыни.
Как только бием стал их Казыбек,
Смыл признаки с себя простолюдина.
• Мы карашор-каракесеки,
Бог в каждом нашем человеке.
• От каракожи не отдаляйся,
К куттыктылепу в дом не возвращайся,
О том, что Бог един, известно нам,
Не даст куттыктылеп ночлега вам.
• Где взять народ такой, как каратай,
Где взять жайляу такой, как Шабанбай? (каратай – один из ата среди найманов. Шабанбай –высокогорное пастбище на Алтае, там, где Чингистай).
• Каратамыр, стань человечным хотя бы ради себя.
• У каракойлы; шум, кавардак,
Шкворчит в казане куырдак (каракойлы – род в составе племени кыпшак; ;уырда; – жаркое из кусочков филе и ливера).
• Есбалаки не поделившие шкуру неубитого медведя (на каз. досл звучит так: не поделившие еще не появившееся молозиво двухгодовалой телки; есбалак – аргын, из них – каракесек, из них – бошан, из них – байбори, из них – ж;гиней, из них – подрод (ата) есбалак).
• Мы – козганы впереди всех (племя аргын – род бегендык, ата – козган; игра слов: козган-озган (опередивший)).
• Козганы мы, что, потеряв опору,
Подверглись обнищанию и разору.
• Козганы, теряя ягнят и овец, терпят убыток (М.Ж. Копейулы).
• Козган – тозган (М.Ж. Копейулы; тоз;ан – в пер. изношенный, ветхий, рассеявшийся, обессилевший).
• Конырат, пусть ишаки твои вопят (игра слов: ;о;ырат-а;ырат; а;ырау – голосить, рыдать).
• Кулан одинок,
И Бог одинок (сказано про род кулан в составе племени кыпшак).
• Если раб сбежит, он найдется среди коныратов.
• Кыдырали, ты – кедей (бедняк).
Что сказать Койке;, ей-ей?
Съел овец и без остатка,
Завтра голод ждет, нехватка (один из подродов (ата) в составе аргын-каракесеков называется байбори. У Байбори родился Жугиней, от него – Кедей, Кыдырали, Койке;, Есбалак, Жарылгап, Ханкельды, Баян и Кенжек. Кыдырали и Кедей – сыновья от байбише Кунсулу. Остальные – дети Оразбике, дочери Турсынхана, правителя города Ташкента в эпоху правления Есим хана. Койке батыр, говорят, был великодушным человеком с чувством собственного достоинства. А Жугиней был провидцем и гадателем при бие Казыбеке. Похоронен в Туркестане).
• Кыпшак ломает, аргын исправляет (М.Ж. Копейулы).
• Кыпшак, в его доме сорок драк.
• Чем быть бием у кыпшаков,
Лучше стать женой карауылу (карауыл – род среди аргынов).
• У кыпшаков на сорок домов один забияка.
• Кыпшак и конырат – как старый, выносливый верблюд.
Аргын - это золотая лука седла,
Серебряная лука – найман,
Два крыла (фланга) – керей и уак (Саккулак би).
• Лучшие люди среди кыпшаков - канглы.
• В обиде на Кыржана упрямый найман (эту поговорку относительно родов балталы и баганалы среди найманов Атбасарского уезда записал Г.Н. Потанин // Казахский фольклор в собрании Г.Н.Потанина. – Алматы, 1972. Стр. 62).
• Кого больше – кытаев или кыпшаков?
• Майлы;, Жаулы;, им двоим
Стоит только прокричать,
Как спешат тылены к ним,
Всем аулом помогать (тылен – подрод (ата) в составе рода тока; ветви куандык племени аргын. Отличались своей сплоченностью и организованностью, готовностью совместно противостоять несправедливости и защищать общие интересы. Родовое объединение (ата) тыленов устраивало свои кочевья вдоль берегов реки Нура. Майлы и Жаулы – известные люди из этого ата).
• На свету быть легче, чем наедине с мангытаем и сангылом (мангытай, сангыл – рода; в составе племени конырат).
• Не принимай меня за кулана,
Не считай себя Богом (мужчины ветви кулан племени кыпшак во времена вражеских набегов или походов на врага поднимались, как один, и среди них было немало прославленных батыров. В связи с этим хозяйство частенько перекладывалось на плечи женщин и детей и потому они жили бедновато. За словами «не принимай меня за кулана» кроется – «не принимай меня за бедняка»).
• Мергену не везет,
Не повезет и тому, кто последует за мергеном (мерген – подрод (ата) ветви айдерке племени аргын).
• Меркиты, пять меркитов,
Пять биев именитых (Г.Н. Потанин).
• Нет мойына, нет веселья (мойын – подрод (ата) в цепочке аргын – куандык – алтай – мойын. Среди потомков Алтая самый многочисленный и с удачно сложившейся судьбой подрод (ата) – это мойыны; игра слов: мойын-ойын (игра, веселье)).
• Будь изобилен и щедр, как мурын,
Не будь скуден и скуп, как сыбан,
Не будь упрямым и строптивым, как кыржы;,
Не будь вздорным и склочным, как акымбет (один из ата в составе каракереев племени найман называется – байторы, от него – мейрам, от него – байыс, от байысов берут начало следующие подрода (ата) – сарымырза (их еще называют по прозвищу их матери Мурын), сыбан, кыржы, акымбет).
• Народ восславить свой сумеешь,
Но будь для этого кереем.
• Чем растить наймана, лучше вскормить змею.
• Найманы – это мы,
И, если в наши корни заглянуть,
Толек ата – наш пращур дальний
Имел четыре сына, четыре крыла:
Сыдыр и Матай,
Каракерей и Тортуыл.
Мы с трепетом их вспоминаем,
Ибо для всего алаша они были благом и опорой.
Откочевав с берегов Сырдарьи,
Растеклось по земле наше многочисленное племя.
От одного лишь старца Наймана
Берет начало бесчисленная рать.
Мы ходим по земле
И свыше суждено нам
Жить, процветать до той поры,
Пока не рухнет этот бренный мир!
• Найман – баловень народа,
Керей – предводитель народа.
• Скажи свое слово, найман (это означает, что во время торга на базаре, определения размера штрафа или коллективного обсуждения какого-либо вопроса за найманом оставляют последнее, решающее слово в споре).
• Кто хитрей - найман или шайтан?
• У найманов девушки – кумыс,
А джигиты – саумал (кумыс – готовый напиток из кобыльего молока, а саумал – молодое, еще не перебродившее парное кобылье молоко – прим. переводчика).
• Как десять сыновей Одырая! (По данным шежире среди абак кереев было два брата – Кольдей и Елдай. От Кольдея родился Шеруши;, а от Елдая – Жади;к. Байбише Шеруши по имени Одырай родила мужу десять сыновей. После смерти Жадика по закону аменгерства на его вдове женится Шеруши. Оскорбленная этой женитьбой своего мужа, Одырай забирает повзрослевших к тому времени сыновей и уезжает навсегда в Афганистан, к своим торкинам (т;ркін – отцовский род замужней женщины). Поговорка посвящена как раз этому печальному событию.
После того, как Шеруши женился на вдове по закону аменгерства, она родила ему двух сыновей – Кунтугана и Айтугана. Сегодняшние шеруши и есть потомки только этих двух братьев).
• Если ожык откочует, на его место придет шапбас (ожык, шапбас – два подрода (ата) в составе рода шеруши среди абак кереев. Поговорка эта об их единстве, сплоченности и отсутствии разногласий).
• Крикну: «Больно!», - Бога нет,
Брошу клич, кыпшаков нет (когда казахи, очистив берега Торгая от калмыков, стали делить земли, кыпшакский род кулан, приотстав от остальных, остался среди найманов. По происшествии некоторого количества лет, истосковавшиеся по родичам куланы перекочевывают к ним аулами и просят выделить им земли. Самые уважаемые и почтенные люди из аргынов и кыпшаков, посовещавшись, решают ради прибывших братьев своих потесниться и отдать им часть земель. Когда, стоя на берегу реки Тасты, куланам указали на размеры их новых кочевий, предводитель рода (иногда говорят, что это был сам Кулан) просит добавить им земли на расстояние дневного конного перехода. В ответ на это совет аргынов и кыпшаков, говорят, замолчал, не зная, как быть. И тогда предводитель рода кулан, вскочив на коня, стегнул его камчой и с ураном кыпшаков: «Ойбас! Ойбас!» умчался вдаль. На его клич ни аргыны, ни найманы не последовали за ним. И тогда, раздосадованный глава рода кулан, вернувшись, воскликнул: «Крикну: «Больно!» - Бога нет, брошу клич, кыпшаков нет!», а затем с ураном аргынов: «Ак жол! Ак жол!» - умчался вперед, опять стегнув коня камчой. И тогда, говорят, слегка опешившие аргыны выполнили-таки просьбу куланов и выделили им дополнительно землю, да так, что куланы остались довольны (сведениями поделились Сабыржан Шукырулы (1939), Койшыгара Салгараулы (1939), уроженцы Торгайского края).
• На десять аралбаев – один бекше,
На десять казахов – один аралбай (аралбай, бекше – два подрода (ата) в цепочке аргын- куандык – алтай, а в составе алтаев – аралбай и бекше).
• На десять отарбаев – один сакы; (отарбай, сакы – два ата в составе рода ожан среди аргынов. По-видимому, джигиты первого ата были несколько медлительны и вяловаты, а джигиты второго ата наоборот - быстры и активны)
• Благословение шести кожа обернулось для Среднего жуза благом, превратив его в союз шести племен.
• Если хочешь стать орысом (русским),
Прежде стань кулымбетом (кулымбет – ата в составе рода куандык племени аргын. Их благодатные и тучные пастбища были одними из первых захвачены русскими колонистами, поэтому кулымбеты ранее других подверглись ассимиляции).
• У русских - еврей,
У казахов – аралбай (аралбай – подрод (ата) в составе аргын-куандыков).
• Обидчивый даулетбай (даулетбай – подрод (ата) в составе рода каракерей племени найман).
• Согым и отегул избыточно богаты,
Богатство их с навоз в степи охватом (отегул и согым – два подрода в цепочке найман – каракерей, тогыс – тогалак, а уже в состав тогалака входят отегул и согым; поговорка намекает на то, что богатств их не сосчитать, как испражнений коней в степи).
• Пусырманы не скажут о себе: мы мусульмане (пусырман – ата в составе рода бакай племени аргын. Игра слов: пусырман-мусульман).
• Садыр, матай словно грязь,
Думатая будто глас.
• Садыр, обставивший шайтана (садыр – род в составе найманов)
• Народ селился там, где селились сармантаи (сармантай – ата в составе рода мойын ветви куандык – далее алтай – далее племя аргын).
• Ссоры между сары не выходят дальше их порога (сары – род племени кыпшак).
• Сары ненасытно охоч до бульона.
• Ты не принимай меня за бедняка,
Я не буду принимать тебя за керея.
• Беседу начинает шыли;,
Ельке; бахвалится своими сородичами,
Шора; скупо кладет в казан мясо,
Жолдыбек вместо подушки спит на своей булаве (палице),
А когда сары, съев мясо, принимаются за бульон,
Начинают кидаться друг на друга (один из больших и сильных родов племени кыпшак – узын кыпшак. Узын кыпшак внутри себя подразделяется на два малых рода – алтыбас и алтыс (алтытыс). Из них от алтысов берет начало подрод (ата) под названием – каз. А из подрода каз в свою очередь берут начало малые ата – шыли, ельке, шора, жолдыбек, сары, ельшибек. Уроженцем сары является знаменитый Кошкар батыр, а из ата ельшибек вышел Алиби Жангельдин.
Эта поговорка, говорят, пошла от Байгабыла из подрода ельке, который дал в ней характеристику всем своим сородичам. Она рассказывает нам о красноречии шыли;, о многочисленности ельке;, о скупости шора;, об уверенности в своей силе жолдыбеков, о том, что сары; драчуны и забияки (сведениями поделился Койшыгара Салгараулы (1939), Костанайская область, аул Кокалат).
• Конырат мой, что живет вдоль Сырдарьи,
К Ташкенту торный путь ты пролагал.
Зимой в угле весь, летом чигири,
За что же Бог тебя так наказал? (Говорят, эти слова произнес когда-то некий акын, выходец из племени дулат Старшего жуза. В них он подшучивает над коныратами, которые вынуждены были зимой жечь саксаул и превращать его в уголь, а затем везти на продажу в Ташкент, а летом при помощи примитивных приспособлений поднимать воду на возвышение (лебедки, чигири, вороты) для полива посевов. Оседлый образ жизни в глазах кочевников выглядел, как Божья кара).
• Таракты, взбирайся же на камень (таракты, будучи нокта агасы Среднего жуза (нокта-агасы - род, главенствующий в отсутствие торе-чингизидов), во время тяжб между родами не принимали участие в спорах, старались не задевая никого, сидеть где-нибудь на возвышении и держаться в стороне, сохраняя нейтральную позицию. Об этом и поговорка).
• Все лучшее в таракты проявляется через дочерей (эти слова, говорят, произнес Таракты Туяк шешен (шешен – оратор, острослов, вития). В Сарыарке был проведен большой ас (годовые поминки) Сагыная, на который прибыли представители родов-нокта агасы всех трех жузов, для которых были установлены отдельные гостевые юрты. И тогда, будто бы, один из прибывших на поминки гостей опрометчиво пошутил: «После Байгозы батыра среди таракты еще не родился сын, достойный отдельной юрты, так что те, кто приехал на ас Сагыная на этот раз, кажется, должны остаться очень довольными таким почетом». На что Туяк шешен сказал в ответ: «Из алтеке прибыл Жидебай – он мне жиеном приходится (жиен - родственник по женской линии, потомок от дочери), канжыгалы Богенбай – также мой жиен, и шубыртпалы Агыбай – мой жиен, и глава дуанов – Ыбырай тоже приходится мне жиеном, - перечислил он всех самых лучших людей, собравшихся на это мероприятие. А затем добавил: «Если, как ты говоришь, среди таракты не родился сын, достойный такого почета, как отдельная юрта, разве все лучшее, что есть в таракты не проявляется через дочерей? Что за чушь ты несешь? Мне что, теперь, предлагаешь лучших людей всех трех жузов закрыть?» После этих слов, говорят, тот человек попросил прощения за свои необдуманные слова и в качестве откупа за свою неосторожность, подарил Туяк шешену коня и набросил чапан на его плечи).
• Торы; я родом, с гордым взором,
Не с Богом, но с любым поспорю (торы - одна из ветвей племени кыпшак).
• Тобыкты всыплет найману из чистого интереса.
• Тобыкты умнеет лишь после того, как ему надают тумаков.
• Если тобыкты не огреть камчой по хребту, он становится наглым.
• Эх, тогалак, тогалак,
Крепко держишь тоганак.
Сабля в ножнах и найза,
Покатилась голова (тогалак – подрод (ата) в составе байжигитов рода каракерей племени найман. Среди аргынов-тобыкты также есть ата с названием тогалак. Из тогалаков вышло много прославленных батыров; тоганак - деревянный крюк с короткой рукояткой, к которой привязан аркан; найза – копье).
• Подобно ханству Тогаса (человек по имени Тогас, выходец из рода каракерей племени найман, говорят, возглавил небольшой аул, перекочевавший на земли, освобожденные от калмыков, и назвался их «ханом». Эти слова относят к тем, кто смог заполучить небольшую власть над людьми. Сегодня потомки Тогаса сумели стать отдельным родом).
• Девять малахаев, восемь тынали (тынали – подрод (ата) в составе рода куандык племени аргын. Основное место их проживания – окрестности озера Коргалжын и земли вдоль берегов реки Нура.
Однажды девять человек из подрода тынали собрались поехать в гости в соседний аул. В это время на реке Нура, которую им надо было перейти, началось половодье. Положившись на авось, они пустили коней вперед, надеясь как-нибудь переплыть через бурный поток. Однако, стремительное течение не давало коням возможности коснуться ногами дна и стало увлекать их за собой, подвергнув джигитов изрядному испытанию. Измученные и усталые, они кое-как выбрались на другой берег. Немного придя в себя, чтобы понять, все ли целы, стали считать себя по головам. Считают, считают, а людей не девять, а всего восемь. Стали оглядываться по сторонам, кого нет, но вроде все здесь. От растерянности все замолчали, как вдруг один предложил: «А давайте по шапкам посчитаем»! Тогда все кинули в круг свои малахаи, и их вышло девять. Оказалось, тот, кто считал всех по головам, забыл посчитать себя. После этого случая, насколько известно, и появилась поговорка: «Девять малахаев, восемь тынали». Конечно же, подобная шутка прочно утвердилась среди родичей нагашы и жиенов во время взаимных шуточных пикировок (на;ашы – родственники по линии матери, жиен – племянники и внуки по линии дочерей, дети родственниц).
• Токбай побивает Сары для приличия (токбай и сары – два подрода (ата) в цепочке найман – каракерей – мурын – жолымбет. Токбай и сары входят в состав жолымбетов. Токбай был старшим братом Сары).
• Томай едят топленый май (май – масло; томай – род среди аргынов; игра слов: томай-май).
• Пойдешь вниз, там жакель и шокай,
Вверх пойдешь, там с сорока тысячами овец токай.
• Если нет торе, на эту роль подойдут таракты (Н. Коншин. Труды по казахской этнографии. – Павлодар, 2005. Стр. 204. Пояснение Ж.О. Артыкбаева).
• Не верь вероисповеданию четырех толегетаев.
• Дай овец четырех тортуылу,
Пусть макушка блеснет с жару с пылу (говорят, что слова эти были сказаны во время споров и разбирательств внутри рода тортуыл племени найман. Также предполагают, что в этих словах есть намек на то, что мужчины рода тортуыл к старости, обычно, лысеют).
• Скажи тума, но тума все равно рожают (тума – подрод среди каракереев племени найман; игра слов-омонимов: «тума» (название подрода) и «тума» (не рожай)).
• Тока, несущийся на дым.
• Тинет, тинет, что это значит?
Верхом он на собаке скачет (тинет – род среди аргынов. Игра слов).
• Уак – это тиын,
А акша – это тенге (акша – подрод (ата) среди уаков. Среди каракесеков племени аргын также есть подрод (ата) с названием акша; игра слов: уак (1. название племени, 2. мелкий, размельченный), тиын (копейка, мелочь), тенге (деньга, купюра), а;ша - деньги).
• Узын родился у меня,
И подумала я о бесстрашии и отваге.
Бултын родился у меня,
И подумала я о том, что нас стало много.
Торы родился у меня,
И подумала я о недостатке и нужде.
Балык родился у меня,
И подумала я о богатстве и благополучии (эта версия относится к бестанбалы – «пятизнаковым» кыпшакам (т.е. кыпшакские рода, имеющие тамги числом пять). Ее записал М.Ж. Копейулы. Машхур-Жусип. Шежире казахов (;аза; шежіресі). Произведения 10-й том. – Павлодар, 2007. Стр. 33).
• Старший жуз, как отметина во лбу коня,
Младший жуз похож на гриву коня,
Средний жуз подобен конской щетине (слова, сказанные Шильмамбет бием из рода таракты).
• Старшему жузу дай в руки бадью
И поставь поить скот.
Среднему жузу дай в руки камчу
И поставь разрешать тяжбы.
Младшему жузу дай в руки копье
И поставь на врага.
• Вор каракесек.
• Вор тобыкты.
Саменбет, которого одарила сова (саменбет – подрод (ата) в составе рода жантекей среди абак кереев. См. в главе «Средний жуз» этой книги легенду «Саменбет, которого одарила сова»).
• То, чего не знает шайтан, знает садыр (по свидетельству М. Тынышбаева время расцвета для подродов тоны;, шуйе и шаржетым в составе рода садыр племени найман, проживавших на берегах рек Лепсы и Аксу, пришлось на первую четверть XIX века. В те времена число ата (подродов) доходило до 60-ти (25 тысяч семей). В 1831-1845 годах на благодатные земли казахов пришли русские колонизаторы-палачи и насильно их отобрали, а род садыр безжалостно истребили, и в итоге их осталось всего 4500 семей. После анархии и разрухи, принесенной октябрьским переворотом, число садыров еле-еле достигло 9 тысяч семей. С 1871 по 1917 годы среди садыров было 61 кажы; (люди, совершившие паломничество в Мекку) и 135 кари; (чтецы Корана наизусть). Эта поговорка о том, что в роду садыр было много образованных и умных людей).
• Я покажу вам игру Шакшака (среди аргынов Шакшак батыр, дед Жанибек тархана Кошкарулы (тархан – высокое военно-административное звание в средневековом Казахском ханстве), во время правления Есим хана был полководцем и прославился своими героическими деяниями. Во времена вражеских нашествий высокое воинское искусство Шакшака, его прозорливость, находчивость и бесстрашие на языке воинов называлось «Игрой Шакшака». Позднее, когда потомки Шакшака вступали в стычки с кем-либо, они говорили: «Сейчас я покажу тебе игру Шакшака», с одной стороны давая понять, что они потомки прославленного батыра, с другой стороны напоминая, что их предок Шакшак никем не был побежден).
• Хитрецы шаншары (шаншар – подрод (ата) в составе рода каракесек племени аргын).
• Кошей, который не может взобраться на лежащего верблюда (кошей – один из подродов (ата) в составе рода шакшак племени аргын).
• Режь-ка мясо, шоптемис,
Делом будничным займись (шоптемис – подрод (ата), в цепочке аргын – каракесек – бошан – байбори – жугиней, входит в состав жугинеев. Сказано в адрес скромного и очень смирного народа, не причинившего никому вреда и которому не было дела до чьих-то стычек и ссор).
• Бесштанный кузей (кузей – подрод (ата) в цепочке аргын – куандык – карпык, входит в состав карпыков)
• Шубыртпалы семенят,
Жареных мышей едят.
• Щедрые оразкельды (досл. оразкельды, раздававшие нуждающимся пищу или имущество бесплатно; оразкельды – подрод (ата) в составе рода коктынулы племени конырат).
• Ыргакты, ыргакты,
Черти там же, где и ты (ыргакты – род в составе племени аргын. Среди выходцев из этого рода много было певцов, кюйши, мастеров игры на домбре, деятелей искусства, с чем и связано возникновение этой поговорки. Известная народная песны «Ыргакты» (ыр;а;ты – в пер. размеренный, плавный, ритмичный; иногда эту песню называют также «Сыргакты», что в пер. означает «скользящий») родилась как раз среди ыргакты. Впервые эту песню исполнил и сделал ее известной в широких кругах наш величайший певец Амре Кашаубаев, чья мать была как раз из рода ыргакты. Известные певцы Байгали Досымжанов, Бибигуль Толегенова, Ракия Койшибаева, Мадениет Ешекеев и Роза Рымбаева являются уроженцами рода ыргакты).
• Если дело твое правое, иди к Оскенбаю,
Если дело твое нечистое, иди к Ералы (один из больших родов в составе племени аргын – тобыкты. А один из подродов (ата), берущих начало от ветви рыспетек рода тобыкты называется олжай. Согласно данным шежире от Олжая родились Айдос, Кайдос и Жигитек. От Айдоса – Ыргызбай, от него – Оскенбай. От Жигитека – Кенгырбай, от него – Ералы.
К слову, от Оскенбая родился Кунанбай (1804-1885), а от него – великий поэт Абай (1845-1905).
• Среди пяти байысов («бес байыс») негодяй кыржы,
В короткий день четырежды седлал верблюда (по данным шежире родословная цепочка тянется таким образом: найман – каракерей – байторы – мейрам – байыс, а далее говорится, что от Байыса родились пять сыновей – Сыбан, Шурентай, Сары, Макта (Байжигит) и Мамбеткул (Кыржы). В некоторых версиях от Байыса родились – Мурын, Сыбан, Акымбет, Байжигит и Кыржы, пять сыновей.
Мамбеткул был младшим из братьев, видимо, поэтому был баловнем и озорником. В детстве, говорится, он частенько обижался на окружающих, надувал губы и хмурился (;ыржы;дау – в пер. выказывать недовольство, дуться), поэтому многочисленные женге (жены старших братьев и родственников) дали ему прозвище Кыржы. Постепенно настоящее его имя Мамбеткул стало забываться, а затем прозвище Кыржы и вовсе перешло в название целого аулета его потомков).
О РОДАХ И ПЛЕМЕНАХ МЛАДШЕГО ЖУЗА
• Когда видишь могилы адаев, хочется умереть (среди родов и племен Младшего жуза, особенно среди адаев получило особое развитие возведение мазаров, надгробных памятников, мавзолеев. На плато Устюрт, возле Аральского моря обширные кладбища и пантеоны являются передовыми образцами казахского мемориального зодчества.
Персональное захоронение известных деятелей со всеми почестями, установление надгробий целым аулетам-ата, родам и племенам в ряд, безмолвными, протяженными улицами, отдельные погребения для женщин с возведением специальных гробниц являются традицией, берущей начало в глубине веков. На кладбище Дауыт ата в Коныратском районе (Кунградский центр) Каракалпакстана отдельно стоят многочисленные женские белоснежные купольные надгробные строения племени адай. В подобных образцах мемориального архитектурного искусства отчетливо прочитываются признаки древнего верования. Строительные материалы наподобие местного ракушечника давали массу возможностей для предметной передачи человеческих идеалов и устремлений, основанных на традиционных убеждениях и вероисповедании).
• Адай, испугавшись, прошепчет: «Бекет»!
Ждать не заставит Бекет свой ответ (на всей территории Мангыстау Бекет ата почитают, как духовного наставника трехсот шестидесяти святых, как наделенного божественным даром батыра, оружейного мастера, искусного зодчего, гения, мудреца и святого провидца. Бекет Мырзагулулы жил в XVII-XVIII веках).
• Адай и Таз – молочные братья (адай, таз – два из двенадцати родов в составе объединения байулы. Согласно данным шежире объединение байулы Младшего жуза состоит из двенадцати родов, а вместе с потомками Адая – сына от дочери (по женской линии) их число составляет тринадцать. Суть дела в том, что Адай, сын Канбиби, дочери Байулы, остался сиротой во младенчестве. И тогда мать Таза забирает Адая и вскармливает свои молоком обоих – и своего сына Таза, и осиротевшего Адая. Вот почему Таз и Адай были особенно близки друг к другу, в отличие от остальных ответвлений потомков Байулы. И тут вспоминаются слова акына Кашкынбая, который в решающий момент призывая на помощь, крикнул: «Где вы, молочные братья адаи»?
• Адай – шенгель (когти хищной птицы, степной колючий кустарник),
Табын – денгель (эутрема (лат.), травянистое растение рода капустных),
Алим - пшеница,
А мы - серп (туркменская поговорка, иносказательно указывающая на воинственность адаев, на всеми признанное, почетное положение табынов, на благополучие, процветание алимов и на тесные взаимоотношения туркменов со всеми ними (поговорку донес Абиш Кекильбаев)
• Адай, адай, который с жаром
В загоне блеять вынудил овец.
Встать мать со сна во гневе яром
Пинком под зад заставил удалец (С. Кондыбай).
• Лебедь и гусь близнецы,
Такие же, как адай и таз (см. тему «Адай и Таз – молочные братья»).
• Хоть напыщен, как Алмантау –
у золы низ зыбковат,
Зад у таза пердоват.
(С. ;ондыбай).
• У алтын, да у жаппас
Дверь открыта и для нас (алтын, жаппас – названия родов в составе байулы. В некоторых версиях шежире говорится, что Алтын является матерью Жаппаса).
• Если ты алшын, будь адаем,
Если ты аргын, будь алтаем,
Если ты уйсын, будь сикымом, жанысом, ботбаем,
Если ты найман, будь каракереем, садыром, матаем,
А остальные будьте кем хотите (М.Ж. Копейулы).
• Если ты аргын, будь алтаем,
Если ты найман, будь матаем,
Если ты алшын, будь адаем,
Если ты уйсын, будь ботбаем.
Когда ты не из этих четверых,
Тогда будь, кем хочешь.
• Если ты аргын, будь алтаем,
Если ты найман, будь матаем,
Если ты алшын, будь адаем,
Когда в число троих не входишь,
Будь кем угодно, кем ты хочешь.
• Аргыны селятся, принося окружающим благо,
Шомекеи селятся, оказывая на окружающих натиск и давление.
• Там на небе, наверху – Кудай (;;дай – в пер. Бог),
А под землей, внизу – мунай (м;най – в пер. нефть),
Меж ними на земле – адай,
Иное все – сухой курай (;;рай – стебель высоких степных травянистых растений).
• Если родился достойным сыном, будь кереем,
Стань гордостью всех трех жузов.
Если родился уаком, отличись,
Стань решающей силой в борьбе.
Если ты аргын-кыпшак, будь алтаем,
Если ты найман-конырат, будь матаем,
Если ты байулы, будь адаем,
Если ты уйсын, будь ботбаем.
Если же ты не один из этих шестерых,
Тогда будь, кем хочешь (Толе би).
• Безотцовщина Байсары (см. в главе «Младший ж;з» тему «Кете»).
• Алим – сын старшего брата (среди родов и племен Младшего жуза племя алим имеет преимущественное положение).
• Если перед тобой алим – закрой рот.
• Алимы пасут верблюдов целым аулом (речь идет о многочисленности племени алим).
• Среди алимов и старший Каракесек,
И младший Каракесек (см. в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» тему «Каракесек»).
• Среди алим-шоменов биев выбирают из торткара, батыры выходят из карасакалов, а знать – это шомекеи.
• Вначале стань адаем,
Потом муналом,
Потом жарты,
И тогда останешься в малом долгу перед Богом (говорят, эти слова произнес Матжан би)
• Если бериш ошибется, его поправит бегыс.
А если ошибется бегыс, кто его поправит? (Одно из двенадцати объединений в составе байулы – род бериш. По данным шежире от Бериша родился Байбакты, от него – Асылбас, Шакай и Кусылбас. Из них от Кусылбаса – Жанай, Кожай, Косай и Бегыс, чьи многочисленные потомки сегодня составляют собой каждый по отдельному подроду (ата).
• Кого больше, беришей или орысов?
• Бескурек слабосилен.
• Уйди, и не изображай из себя бескурека.
• Как только у базащы рождается сын,
наступает благое время для домбры (базащы – один из подродов (ата) среди адаев. Народ, давший миру множество искусных исполнителей кюев, виртуозов игры на домбре).
• Если у бокена родится сын,
наступит благая пора для сайгаков (бокен – подрод (ата), занимавшийся охотой на диких животных, входит в состав малого рода бузау внутри рода келимберды объединения байулы).
• Есть у меня сын ахун,
второй сын близок к его заботам,
от других двух моих сыновей
толку мало поди для народа (эти слова приписывают Жаналы, отцу Абдоллы хазрета. Абдолла хазрет (1856-1919), закончив медресе «Галия», учился в высшей мусульманской духовной школе города Бухары и для своего времени был образованным и интеллигентным человеком. Он строил мечети и приложил немало усилий для обучения грамоте казахских, каракалпакских и узбекских детей. (Ахун - религиовед, мусульманский ученый, повышающий религиозную грамотность народа и совершающий обрядовые службы).
Вот как шежире разворачивает их родословную: Адай – Кудайке – Косай – Байбол – Есенгул – Есек – Темыр – Ызбасар – Жаналы. От Жаналы родились – Абдолла, Матжан, Касен и Кусайын.
«Ахуном» Жаналы назвал Абдоллу, «близким к его заботам» - Матжана, а теми, «от кого толку мало для народа» - Касена и Кусайына, которые были не настолько религиозны, как первые два их брата, однако, и они пользовались уважением окружающих и слыли мудрыми и здравомыслящими людьми).
• Если решил дружить, будь другом тама,
А среди тама будь другом Тана;ша (эти слова были сказаны ханом Кенесары в адрес Танаш батыра из племени тама, его верного друга и соратника).
• Если увидишь двух султансиыков,
один из них будет сери (сері – в пер. певец, музыкант, артист, франт, щеголь),
если увидишь двух беришей,
один из них будет воином и батыром.
Если увидишь двух шеркешей,
один из них будет во власти.
Если увидишь двух тазов,
один из них окажется торговцем.
Если увидишь двух ысыков,
один из них промышляет воровством.
Если увидишь двух есентемыров,
один из них будет униженным.
Если увидишь двух адаев,
один из них будет занят насилием (все перечисленные рода входят в состав объединения байулы)).
• Кто народом правит, орыс или бериш?
• Не то что с мужчинами ершы,
Ты попробуй состязаться в айтысе с их женщинами (ершы – подрод (ата) в составе кызылкуртов (род) объединения байулы. По данным шежире Ершы – легендарный исполнитель кюев был предком Курмангазы Сагырбайулы в седьмом колене. Среди потомков Ершы было много музыкантов, народных певцов, исполнителей кюев, биев-златоустов, акынов, народных сказителей. Отсюда и эта поговорка).
• Есентемир зовемся мы,
Нужды не ведали в еде,
Нас было прежде тьмы и тьмы,
На беспредельной сей земле… (надпись, выбитая на скале, расположенной недалеко от берега Сырдарьи, у склонов Каратау).
• Есентемир и Адай выросли под опекой Бериша.
• Еспембет – керейт с тамгой ойык (ойы; та;ба – тамга с круглым вырезом, выемкой),
Коспембет – керейт с тамгой тылик (тілік та;ба – тамга с тонким, линейным разрезом).
• Худое мясо – комекей (к;мекей – несъедобный щитовидный хрящ гортани животного).
Худой народ – шомекей.
• Жакайым, жакайым,
Вскинешь альчик, а за ним,
Щелкнув, упадет топай,
А потом бакай, токай (жакайым – подрод (ата) в составе шекты среди алимов; топай, ба;ай, то;ай – виды альчиков, бабок для игры).
• Если жалайыр откочует,
На его место придет жаппас.
• Если жаныс откочует,
На его место придет жаппас.
• Кого больше, жары; или проса? (Жары – подрод (ата) в составе адаев объединения байулы)
• Верблюдов пасут столько жары, что ими можно заполнить целый дом (намек на многочисленность жары;).
• Девицы рода жеменей,
Бока в воде у них ей-ей,
Как у плавучих кораблей (жеменей – ата с таким названием есть среди адаев Младшего жуза и среди найманов Среднего жуза).
• Плохая земля та, что идет под уклон,
Плохой народ тот, что зовется булди; (булди – подрод (ата) среди жагалбайлы; игра слов: булди-ылди(уклон)).
• Жетыру вернули жизнь семерым мертвецам,
Протянув руку семерым святым.
• Семь святых обратили свой взор на жетыру.
• Пришел жогы;,
Пришла беда (жогы – подрод (ата) в составе племени тама; игра слов: ж;гі-жегі (горе, печаль, тоска)).
• Не вмешивайся, не будь, как жогы.
• Кедей – не жомарт,
Шылым – не жеменей. (Шылым – название родового подразделения отделения бузау племени адай)
• Имей в виду, таков кабак,
Повсюду ищет он тамак (;аба; – подрод (ата) в составе шекты объединения алим; игра слов: ;аба; - тама; (еда)).
• Наурыз Казыбека (это выражение используют старцы Актюбинской области, определяя возраст человека по животному циклу. Казыбек – реальный человек, искусный звездочет, живший в ХVIII веке. Родом он из байбакты – одного из двенадцати родов объединения байулы. Казыбек был знатоком природных тайн, мастерски владел умением измерять и точно определять время, был для своей эпохи общепризнанным мыслителем и авторитетом в области степной астрономии.
Система летоисчисления Казыбека первым была признана и принята народом, проживающим в окрестностях Туркестана и вдоль Сырдарьи, а затем распространилась по всей обширной Казахской степи.
Л.З. Будагов, известный тюрколог, ученый, создавший сравнительный словарь тюркских языков, приводит следующие сведения, связанные с празднованием Великого дня Народа (;лысты; ;лы к;ні), праздника Наурыз. Он пишет о том, что казахи 10-11 числа марта (наурыз) празднуют «Старый Наурыз», а 22-го числа – «Новый (молодой) Наурыз» и упоминает, что «Старый Наурыз» казахи меж собой называют «Наурызом Казыбека». Конечно же, нет сомнения в том, что этот факт связан непосредственно с именем Казыбека, звездочета, астронома из Младшего жуза.
Анологичные этим исторические сведения приводит и Габит Мусрепов в своей статье, опубликованной 18 марта 1977 года в газете «;аза; ;дебиеті»: «Я спросил у Нурпейиса Байганина, когда он приедет в Алматы? Он ответил, что прибудет «по окончании казана (октябрь) Казыбека». Возможно, «казан (октябрь» Казыбека» - отличается от того октября, который мы знаем» - писал Габит Мусрепов).
• Дай карабасу копье и поставь против врага,
Крикливого калдыбая поставь решать тяжбы и споры.
Жарасу дай возможность заигрывать с девушками,
Дай омыру палку и поставь пасти скот.
А сопящему сексену дай возможность хорошенько поесть (все вышеперечисленные подроды (ата) входят в состав рода кабак объединения алим. По данным шежире от Кабака родился Канкельды, от него – Пусырман, от него – Карабас, Калдыбай, Жарас, Омыр и Сексен, пять сыновей).
• Жагалбайлы, растолстевший от картошки.
• Вода из омута вскипит и станет мылом,
Табын же для казаха – худшее мерило (табын – одно из племен объединения жетыру).
• Если бы не Касай,
Откуда Касаболату родиться? (Одна из ветвей потомков Алима – подрод (ата) уланак (сасыкбай), от них – есиль, от них – унгит, от них – жакау. Во времена войн и вражеских нашествий Жакау захватывает в плен двух молодых калмычек вместе с повозкой, в которой они ехали. Одну звали – Касай, другую – Жекей. На Касай женится он сам. От нее у него рождается сын Касаболат, который вырастает настоящим батыром и вместе с отцом выступает в военные походы на врага. Эта поговорка напоминает о том, что матерью Касаболата была пленница-калмычка Касай и отдает должное ее заслуге. К слову надо сказать, что Жакау, отец Касаболата, был сыном младшей сестры легендарного Каракыпшак Кобланды батыра. Кольчуга Кобыланды вначале досталась по наследству Жакау, а затем Касаболату).
• Тока;, на всем скаку
Влетающий в кугу (тока – подрод (ата) среди шомекеев. В годы установления советской власти род тока оказал серьезное сопротивление захватчикам. Старики, очевидцы тех событий называли это «Восстанием тока». Во время этого мятежа тока сумели вычислить и прогнать прятавшихся в густых зарослях куги (камыша, рогоза) отряд красных. Именно эта история и запечатлена в этой народной поговорке).
• Коскулак, коскулак,
Пасет в степи козу, козлят.
Укрыться нечем на ветру,
Песок постелью простаку (коскулак – ата в составе рода мунал племени адай объединения байулы).
• Косым хотел бы стать койысом,
Койыс хотел бы стать орысом (в объединении байулы, в составе племени шеркеш есть два подрода (ата) – косым и койыс. Среди койысов было много тех, кто получил образование на русском языке, отсюда и поговорка. Здесь следует вспомнить о том, что выходцами из подрода койыс, считавшегося на тот момент самым передовым среди шеркешей, были известный правитель Макаш хаким Шолтырулы и академик Салык Зиманов).
• Косым не шеркеш,
А катеней не косым (см. в главе «Прозвища или косвенные этнонимы» тему «Бес шеркеш»).
• Не бойся Бога (;;дай),
Бойся Улдай (Улдай – жена Шыман батыра, заправляла целым аулетом; здесь игра слов: Кудай-Улдай).
• Упаси нас от недовольства курманая
И от яростных нападок жиенея (среди алимов одна из ветвей рода шекты называется – кышкене (алты кышкене). Подроды (ата), берущие начало от кышкене, отличались многочисленностью и воинственностью, на что и намекает эта поговорка. Уроженцем одного из этих ата является батыр Жанкожа Нурмухамедулы (1780-1860), ведший непримиримую борьбу с давлением со стороны Хивинского ханства и с колонизаторской политикой Российской империи).
• Если выйдешь в путь с сорока джигитами, пусть одним из них будет косай (см. в главе «Младший жуз» тему «Туркмен адай»).
• ;ыры;мылты; (сорок ружей)
лишь одно ружье в сорока домах
(кырыкмылтык – подрод (ата) среди адаев)
• У кырымкулов есть сорок биев,
Самый младший из которых способен разрешить спор даже между тихими овечками (кырымкул – подрод (ата) в составе адаев среди байулы. Из этого ата вышло много биев, подобных Гафуру Калбину, который в XIX веке правил верхними адаями).
• Страх, нагоняемый айткулом Атакозы батыром, мощь и сила кунанорыс Лабак батыра, кончик могучего копыта гнедого аргамака Саназар бая, с выжженной на крупе тамгой в форме языка («тіл там;а»), изгнали из Мангыстау айладыров (туркменов) (по данным шежире из племени адай, состоящем из восьми родов, вышло много исторических деятелей, ставших опорой и защитой своему народу. Так, из рода косай –Атакозы батыр, из рода кунанорыс – Лабак батыр, из рода муналы – Саназар бай. Все они жили в конце ХVIII и в начале ХIХ веков и приложили немало усилий к тому, чтобы адаи навсегда заселили плато Устюрт. См. в главе «Младший жуз» тему «Атакозы батыр». Сведениями поделился Сайын Назарбек).
• Случается, и Мамете;к бывает битым (маметек – подрод (ата) в объединении байулы, в составе рода жаппас. Маметек – реальное историческое лицо. В памяти народа сохранилась история о том, как Маметек батыр, натянув тетиву, стрелой пробил насквозь сложенные вместе в двенадцать слоев скребки кетменей).
• Если уходят ожыраи,
На их месте оседают жаппасы (кария соз, веками переходивший из уст в уста, сообщает о том, что от Алшына из Младшего жуза родились Алау и Кудуар. От Кудуара – Алгожа и Асанкожа. Один из сыновей Асанкожи – Еркожа. Один из сыновей этого самого Еркожи по имени Ожырай, обидевшись на родичей, ушел к кете – одному из родовых объединений (ата) алимов, да так и остался с ними. Со временем их потомки назовутся «ожырай-кете». Когда аулет Ожырая откочевывал на другое место, его старое стойбище занимали жаппасы. Об этом и повествует поговорка).
• Низины не отдают, их заняли орысы,
Верховья не отдают, их заняли койысы (койыс – подрод (ата) в составе племени тама объединения жетыру. Их родовые кочевья находятся севернее пустыни Нарынкум. Сам Койыс жил в первой половине ХIХ века и был известен, как одаренный акын и певец. Он закончил семинарию в городе Казань и для своего времени был прогрессивным и образованным человеком. Созданные им песни «Жанайраш», «Карабалык», «Душевная песня койыса», «Шандоз» по сей день исполняются среди народа. Известный казахский поэт Хамит Ергали является правнуком Койыса).
• Сам из рода алаша,
А плавать не умеет.
• Мертвее мертвых рамадан – для семерых людей обман (известный персонаж казахских сказок, плут и хитрец Алдаркосе был из рода рамадан).
• Дочери онгитов – кумыс (кумыс - готовый, перебродивший напиток из кобыльего молока),
А джигиты их – саумал (саумал – молодой, не перебродивший кумыс, парное кобылье молоко)
(см. в главе «Присоединившиеся рода и ата» тему «Онгит»).
• Среди восьми родов адаев
Один – жырау, другой – акын,
Один, как ветра шелест в мае,
Другой, как стужа, холод, стынь.
Один, как дождь питает землю,
Другой – мощь ветра, ураган.
Один мырза и вождь над всеми,
Другой герой, в устах – уран!
Один внимателен и вежлив,
Другой же мягок, словно шелк.
Всего хватило вперемешку,
Во всем, во всем есть скрытый толк (Карагул Калыбайулы).
• Если сейин не оскудеет,
Не оскудеет и народ.
Когда полынь, пуская корни,
Под ветром гнется, степь цветет (по данным шежире от Шомекея из Младшего жуза родились четыре сына – Тока;, Конек, Аспан и Бозгыл. Из них от Бозгыла – Каракожа (Каратамыр), Кайкы;, Кельдыбай, Сарыбай и Торыбай. Из них от Кельдыбая – Сейин, от Сейина -–Кошкаралы, Косай, Досек и Бекет. Их потомки со временем сложились в отдельные родовые объединения.
Сейин жил в одно время с Есим ханом и Салкам Жангир ханом, принимал активное участие в общенародных делах и распространил свою власть на всех шомекеев. Поговорка повествует о множестве благих дел, совершенных Сейином во имя будущего своего народа).
• У есентемира глаза на мокром месте (есентемир – род в составе объединения байулы).
• Если жалайыры откочуют с берегов Сырдарьи,
На их место приходят жаппасы.
• Мой Табынай – в руке копье,
Готов народ свой защищать.
Шонай – решение твое
Всегда словам, делам под стать.
О мой Зорбай, твои стада
Как море пенное тучны,
Средь родичей таких живя,
Не пропадешь Баубек и ты (говорят, эти слова в виде назидания сказал своим сыновьям адай Альмембет. По данным шежире одним из больших и сильных среди восьми родов адаев является род тобыш. Вот так разворачивается их родословная: от Тобыша – Ораз, Богей. От Ораза – Жайык, Шегем. От Жайыка – Альмембет. От Альмембета – Табынай, Шонай, Зорбай, Баубек и Кожа).
• Табыны, табыны довольны собой,
И дочери их горделивы.
Богатство за каждой из них и покой,
И предков двенадцати силы.
• Та;зы опасаются вторников (слова эти относятся к роду таз среди адаев).
• Убереги нас от слов «будь что будет», сказанных тама.
• Если знаешь, я - адай,
Коль не знаешь, я – Кудай! (;;дай – в пер. Бог, Всевышний).
• Если тара;н, идя на той, не причешется, то праздник не праздник (таран – подрод (ата) в цепочке жетыру – кердери – котерем, входит в состав котерем. Среди потомков Тарана было много акынов, жырау, певцов, виртуозных исполнителей кюев, таких, как например, Абубакир Боранкулулы (1861-1903). Их многочисленным и разнообразным талантам и посвящена эта поговорка; игра слов: таран-тарану (причесаться); той - праздник).
• Торткара;, ты слышишь?
Съешь-ка мясо мыши.
• Три токал (то;ал – в пер. младшая жена), принесшие благо (богатство) четырем шоланам (был некогда батыр по имени Шолан Айтимбета из подрода (ата) байбакты в составе султансиыков (род) объединения байулы. Это – дед известного всем Сырыма Датулы. Когда Шолан батыра зарубили саблей торе (чингизиды), его четвертый сын Дат еще находился в лоне матери. У Шолана было четыре сына – Есенбай, Туркеш, Байторы и Дат. В народе их аулет еще называют «четыре шолана» («т;рт шолан»). Из этих четырех шоланов токал Есенбая по имени Зерип родила ему 9 сыновей, токал Дата по имени Дурдана; – 9 сыновей, токал Туркеша по имени Кенжекыз - 8 сыновей. Отсюда и появились эти слова: «Три токал, принесшие благо (богатство) четырем шоланам». Для сведения можно перечислить сыновей Дата. У Дата от его байбише родились Адамбай, Атанай и Жомарт. От токал по имени Дурдана; у него родились Сырым (Сырлыбай), Дуйымбай, Жандыбай, Калдыбай, Базарбай, Корлыбай, Шегебай, Нурлыбай и Барлыбай).
• Если распоясались мыши, на них есть кошка,
Если распоясался адай, на него есть ысык.
• Тылеу, кабак, торткара,
Вспять течет в реке вода,
Для народов этих трех
Высока у слов цена (тылеу, кабак, торткара – рода в составе объелинения алим. Их родовые земли расположены восточнее Мугоджарской горной гряды, вдоль берегов реки Ыргыз, там, где пески Большого Борсыка. Именно здесь, на этих просторах произошло трагическое расставание казахов и ногаев. Как напоминание о тех драматических исторических событиях по сей день на голых солончаковых землях протянулась в том же виде, как и много веков назад Дорога Ногаев.
Слова этой поговорки напоминают нам о таких, оставивших свой след в истории деятелях, выходцах из этих мест, как легендарный Асанкайгы, его сын Абат, тама Есет батыр, шекты Есет батыр, шекты Котыбар батыр, исполнитель кюев Казангап, Нурпейис Байганин, Кудайберген Жубанов, Ахмет Жубанов, Тахауи Ахтанов, Абдижамиль Нурпейисов, Куандык Шангитбаев, Саги Жиенбаев, Алия Молдагулова и мн. др).
• О, мой Бог, дай и мне судьбу Рыскула! (Эти слова произносятся и так: «О, мой Создатель, дай и мне судьбу Рыскула!» или «О, Тенгри (Т;;ір), дай и мне судьбу Рыскула»! Один из восьми родов племени адай – род кунанорыс. Говорят, Кунанорысу при рождении дали имя – Рыскул. В те времена адаи кочевали в предгорьях Алатау. Однажды Рыскул чуть было не утонул в реке, и его спас некий орыс (русский), проезжавший мимо на волу-двухлетке (;;нан ;гіз – в пер. вол-двухлетка).
Решив отблагодарить того русского за доброе дело, близкие Рыскула спросили о его самом большом желании, которое они готовы были исполнить. Русский сказал в ответ: «Мне ничего не нужно, но, если вы спрашиваете о моем самом большом желании, скажу вам, назовите этого мальчика моим именем». Но разве могли они запомнить непривычное имя того русского? Зная, что их сына спас орыс, который ехал на быке-двухлетке, мальчика так и стали называть – «Кунанорыс»).
• Старший жуз, как отметина во лбу коня,
Младший жуз похож на гриву коня,
Средний жуз, как конская щетина.
• Дай Старшему жузу бадью
И поставь поить скот,
Дай Среднему жузу в руки камчу
И поставь решать тяжбы и споры,
Дай Младшему жузу в руку копье
И поставь его против врага.
• Хочешь жениться, иди к шомекеям.
• Кого больше, шекты или саранчи?
• За шеркешами – старшинство,
За беришами – мужество и отвага,
За султансиыками (байбакты, тана, маскара, алаша, кызылкурт) – скромность и учтивость,
За тазами – хищения и кражи,
За адаями – насилие и принуждение,
За есентемырами – издевки и унижения.
• Шеркеш – как для верблюда горб,
Как чехол для казана
И как рукоять для камчи (о том, что значит эта поговорка, мы спросили у видного казахского акына Кайрата Жумагали, ответ его был таков: «Да, есть такое изречение, а значит оно, говоря интернациональным языком, что шеркеши были весьма коммуникабельным родом». А по-казахски каким будет объяснение?» - спросили мы опять, на что он сказал: «По-казахски, говорите? А по-казахски это значит, что шеркеши умеют склонить головы перед волей народа и по воле этого же народа, если возникнет необходимость, умеют собрать себя в единый кулак» Существуют сотни, тысячи исторических свидетельств, которые могут убедить нас в правоте слов поэта. (Для понимания этой поговорки нужно исходить из кочевого образа жизни казахов. На горб верблюда при перекочевке навьючивается скарб, казан складывают в чехол и камчой погоняют для скорости коней. Все три пункта носят иносказательный характер, понятный каждому кочевнику – прим. переводчика)).
• У шомекеев много дочерей.
• Худшая трава – селеу (селеу – в пер. ковыль),
Худший народ – елеу.
• Худшая трава – селеу,
Худший народ - тылеу.
• Как нет в природе без уклонов земли,
Также нет и народа, если нету булди; (здесь игра слов: ылди (спуск, уклон) – булди – подрод среди жагалбайлы Младшего жуза – прим. переводчика).
О РОДАХ И ПЛЕМЕНАХ, НЕ ВХОДЯЩИХ В ЖУЗЫ
• Лучше женщина в белом жаулыке, чем кожа; в белой чалме (жаулы; – платок замужней женщины).
• Торе ходят в полосатом чапане,
Кожа ходят в полосатом сальде (с;лде – в пер. чалма).
• Неразумный торе вынесет решение мимоходом (букв. выносит решение, сидя на коне, не обдумав и не взвесив).
• Если один кожа; окажется в выигрыше,
Два кожа сядут на коней.
• Один кожа трех людей сделает мюридами (мюрид – последователь или ученик имама в суфизме).
• В борьбе за власть молодой торе победит немолодого (т;ре - чингизид).
• Корм поедает конь,
А поклажу на себе несет ишак.
Казы поедает торе (;азы – колбаса из конины, деликатес каз. нац. кухни),
А добывает его толенгит.
• Старая, видавшая виды корова привыкает ходить по знакомой дороге,
Старый, видавший виды кожа привыкает болтовню сдабривать прибаутками.
• Сборщик податей кожа собирает бо;льший урожай, чем земледелец со своих посевов.
• Доля торе, живущего за серебряной дверью, находится в доме простолюдина, живущего за деревянной дверью.
• У пришлого не должно быть спеси,
Чье просо поспело, того и курица (эти слова, говорят, сказал Кенесары хан).
• Чем верблюд, добытый неблаговидным путем,
Лучше коза, выпрошенная у кожи.
Чем незадачливый торе,
Лучше разумный толенгит.
• Словам простолюдина, сказанным со слезами, не поверят,
А поверят словам торе, сказанным со смешком.
• Простолюдин знакомится с кожа;,
Чтобы выбрать его духовным наставником,
Кожа знакомится с простолюдином,
Чтобы поиметь с него выгоду.
• Что выпал снег, не радуйся,
День стылый недалек.
Кожа пришел, не радуйся,
С тебя закят возьмет (закят – арабское слово, означает ежегодный мусульм. налог со скота).
• Торе в волчьей шубе вряд ли заметит, что его спутник продрог.
• Там, где кожа;, не засовывай руку за пазуху.
• Хочешь угодить кожа;,
Читай утреннюю молитву.
Хочешь угодить торе,
Готовь казан.
• У кожа; ищи знания,
С торе бери пример.
• Кожа, даже собравшись вместе, не станут народом.
• Кожа – хороший собеседник (сведущ во всем),
А торе – хороший сотрапезник.
• Рядом с кожа; почитай Кыдыра (Кыдыр - святой, пророк, встреча с которым приносит удачу),
Рядом с торе уважай достоинство.
• Кожа днем праведник, а ночью – грешник.
• Пришел кожа - будет просить о чем-то.
• Если кожа обижается на скудость трапезы,
Торе обижается, что ему не дали голову (традиц. самому уваж. гостю подают сваренную голову барана).
• Накорми коня кожи травой,
Да не жалей, клади побольше (имеется ввиду, что к коже надо относиться с особым уважением).
• Кожа умрет от недоедания,
Торе умрет от переедания.
• Кожа ругается с женой даже из-за воды для омовения.
• Кожа приходит в дом к простолюдину, желая хозяину здравия,
Однако не прочь увести его скот.
• Кожа создан из света,
Торе – из миража.
• Не бери из рук кожа злата,
А лучше получи его благодарность.
• Если у кожа умирает жена,
Он приглядывается к домам простонародья, где подрастают дочери.
• Во сне кожа видит кумган для омовения (;;м;ан - кувшин с ручкой и носиком для омовения).
• Уважай кожа, как потомка пророка.
• От овцы пусть малость, но сливки в прибыток,
А от кожи один только убыток.
• Откуда взяться шкуре,
Если ты не зарежешь барана для кожи,
Откуда взяться капризам торе,
Если ты не пригласишь его на тор (т;р – почетное место в доме).
• Если в гости к тебе придет удачливый кожа,
Вслед за ним придет и Кыдыр (Кыдыр - святой, пророк, встреча с которым приносит удачу)
• Кого на свете больше, кыргызов или звезд на небе?
• Манат хан – судьбой был проклят Манат хан (Машхур-Жусип. Произведения. 8-том. Стр. 169).
• Хочешь обратиться к богу – служи коже;,
Хочешь обратиться к справедливости – служи торе;.
• Там, где ногаи, там и таты (в свое время, в результате смешения кровей жителей городов Крыма генуэзцев, армян, евреев и тюрков образовалась этническая группа под названием тат).
• Военные припасы не могут лежать рядом с огнем,
Кожа и торе не могут ужиться в одном ауле.
• Бестолковым ханом управляет толенгит,
Беспризорным народом заправляет женщина (М.Ж. Копейулы).
• Пастбища его поросли колючим кустарником,
Однако, сам многословен и велеречив (поговорка, сказанная в адрес рода барлас).
• Торговец ведет счет своим доходам,
А кожа говорит о священной книге.
• Сколь ни говори, слов не иссякнет вязь,
Пока есть сарт на свете, не кончится и бязь (ткань).
• Смышленый кожа, с каждым днем богатеет,
Если жадный он, хват, изо дня в день беднеет.
• Если просо не взошло,
Значит, качество его плохо.
Если торе выпятил грудь,
Значит, умом не вышел.
• У камня нет корней,
У торе; нет братьев.
• Толенгит, дружа с торе;,
Ищет выгоду, расчет.
Толенгит же для торе;
Спутник и слуга, который
К его сыну перейдет.
• Толенгит, служи своему торе.
• Для торе; – четыре блюда,
Для кожа; есть пара блюд,
Четверым – одно лишь блюдо,
Коль собрался черный люд.
• Если потомок торе или дитя верблюда обретут дурные наклонности, их ничто не исправит.
• Когда нет торе, власть переходит к нокта агасы (нокта агасы Старшего жуза – жалайыры, нокта агасы Среднего жуза – таракты, нокта агасы Младшего жуза – табыны. Помимо этого, в каждом племени и роду есть свои нокта-агасы).
• Торе холоден к своим родичам.
• Если последуешь за торе;,
Будешь таскать за ним седло.
Если последуешь за кожа;,
Будешь таскать за ним шкуры (животных).
• Толенгит решительней и тверже, чем торе.
• Последуешь за торе;,
Помяни мое слово, станешь беден и неимущ.
Последуешь за кожа;,
Помяни мое слово, станешь свободен и беспечен.
• Вокруг торе; собирается народ,
Туда, где возвышенность, приходит пастись скот.
• Станешь другом торе;,
За глаза обдадут презрением,
Станешь другом кожа;,
Будут просьбы о благословении.
• Торе и кожа готовят зимние сани и летнюю арбу.
• Торе и кожа могут разминуться в Мекке, но всегда найдут друг друга во вре;мя неке; (неке – этн. обряд бракосочетания по мусульманскому обычаю).
• Стоит торе; или кожа; назвать владыкой, их тут же раздует от спеси и тщеславия.
• У торе; собака беспокойная, злая и кусачая,
У толенгита собака спокойная и лежачая.
• Торе; в корне своем – сарт,
Сарт в корне своем – старая собака (М.Ж. Копейулы).
• Скажи торе;, что он «торе;», он и на голову тебе залезет.
• Нет народа без торе;,
Нет земли без холмов.
• Торе спесив,
А кожа; – лизоблюд.
• Торе хозяин почетного места.
• Торе;, не упади.
Кожа;, не вознесись.
• Верблюд неуклюж,
А торе; скользок.
• Власть над живыми у торе;, чей уран «Аркар»,
Власть над мертвыми у кожа;, чей уран «Алдияр».
• Если не можешь наказать кожу;,
Если не можешь проучить кожу;,
Пусть Бог найдет способ наказать его.
• Если у тебя гостит вор,
Он не спускает глаз с твоего хлева,
Если у тебя гостит кожа;,
Он не спускает глаз с твоей жены.
• Нагашы у хана – барлас,
Сыбага на пиру – жамбас,
Вокруг хана теснясь,
Дело их – издавать указ,
Да народ собирать воедино,
А закят им платить не по чину (на;ашы - в пер. родня по линии матери; сыба;а – этн. вареная часть туши с костью, предназначенная для гостя, согласно его возрасту или общественному положению; жамбас – огузок, подвздошная кость барана с тазовой костью и прилежащим мясом, преподносимая отдельно почетному гостю; малдас ;;ру – сидеть, скрестив ноги и поджав их под себя. Так сидели вокруг хана его приближенные и местоположение каждого было подчинено строгому порядку. Также эта пословица говорит о том, что среди приближенных хана было много барласов; мердігер или мардикар – в пер. с чагатайского языка так называли тех, кто занимался различными строительными работами; б;рі жемес – досл. «волк не съест», у казахов есть поговорка «Кто отделяется от всех, того волк съест». Здесь намек на то, что барласы являются объединяющим всех родом; зекет – закят, ежегодный мусульманский налог на скот; см. в разделе «Казахские этнотопонимы» тему «Барлас»).
• Благословен кожа;, распространяющий шариат,
Благословен торе;, распространяющий истину.
• Хуже нет травы, чем куга (куга - заросли осоки, озерного камыша),
Хуже нет птицы, чем шажа; (шажа - жидкохвостая птица, помесь беркута и орла-могильника),
Хуже нет гостя, чем кожа;.
О ДРУГИХ НАРОДАХ
• Чем быть жиеном для акташы (а;ташы; – род в составе племени аргын),
Лучше быть жиеном для русских (жиен – племянники или внуки, дети дочери или сестры).
• Китайцы наводнят – примета,
Жди со дня на день конца света.
• Пасут отары ногайлы;
В Арке велением судьбы.
• На свете много невидали есть,
И сартов много на ослах, не счесть.
• Козел спиной об скалы трется,
Сарт возле дома к стенке жмется (слова, сказанные таракты Шильмамбет бием).
• Старый орыс мусульманином не станет.
• Казах, разбогатев, берет жену,
Сарт, разбогатев, строит дом.
• Казах никогда покоя не знает,
Сарт ничего в скоте не понимает.
• Худший из казахов орысом не станет,
Худший из русских казахом не станет.
• Казах, сбившись с пути, обращается к старцам,
Русский – к летописям.
• Казах на старости пасет верблюдов,
Каракалпак на старости выкорчевывает пни.
• Казах и ногай единое целое.
• У казахов айрана много (айран – кисломолочный напиток),
У русских праздников много.
• У казаха достояние – его жена,
У сартов достояние – их мужчины (Н.И. Гродеков).
• Худший из казахов хочет стать сартом,
Худший из сартов хочет стать казахом.
• Волк, казах и казах-орыс – три брата (В.В. Радлов). (Волк рыщет повсюду в поисках добычи; казах-орысами называли и называют по сей день казахов, живущих по берегам Жайыка (Урала); здесь имеется в виду, что и казахи, и казах-орысы, как волки кормятся тем, что добыли нелегким трудом).
• Хочешь жениться – женись на калмычке.
• У русского смердит из-под мышек,
Кореец воняет весь.
• Когда кызылборик родился, еврей заплакал.
• Кого больше: кыргызов или звезд на небе?
• Кыргыз-казах родные братья,
А кто родил собаку и сарта?
• Кыргыз – не кыргыз,
Настоящий кыргыз – казах-кыргыз.
• Кыргызы сорока родов.
• Кого больше: кытаев или кыпшаков? (Мангыт и кытай – древнетюркские рода, ныне они вошли в состав рода мангытай племени конырат Среднего жуза – прим. переводчика).
• Скотина окажется либо в пасти тигра,
Либо найдется у туркменов.
• Верхом на кулане,
Камча из змеи,
Ем жирное мясо,
Кто хан мой, спроси.
Мой хан из султанов султан,
Чье имя – торе Чингисхан! (Говорят, что эта поговорка была ответом карлуков на вопрос «Кто ты?»)
• Низины захватил, не отдает орыс,
Верховья захватил, не отдает койыс (см. аналогичную поговорку в этом разделе, касающуюся Младшего жуза).
• Орыс не отличает, где чистое, где нечистое, где грех, а где божья милость.
• Там, где орыс (русский), там и селение.
• Кого больше: орысов или лесов?
• Орыс уважает только того, кого боится.
• Орыс творит все, что ему в голову взбредет.
• Как орыс (поговорка в адрес человека, не знающего обычаев и традиций).
• У орысов – еврей,
У казахов – аралбай (аралбай – род среди аргынов).
• Если у тебя в друзьях орыс,
Носи за пазухой топор.
• У орыса «нет недостатка во зле» (Бухар жырау).
• Если выбираешь дрова – бери сухой хворост,
Если выбираешь жену – бери калмычку (М.Ж. Копейулы).
• В узбеке – вера моя,
В таджике – сомнение мое.
• Узбек – мой брат, я не предам,
А сарта в жертву я отдам.
• Бери то, что надевает узбек,
Бери то, на чем ездит казах.
• У узбека мягкая речь,
Но жесткое сердце.
• Спроси у узбеков: «Кто твой предок?»,
Один из десяти окажется казахом.
Спроси: «Кто твой дед?»,
Один из пяти окажется казахом.
Спроси: «Кто твой отец?»,
Один из трех окажется казахом (эта поговорка была записана в 1970 году со слов узбекского старца).
• У мертвого русского за пазухой окажется коврига хлеба.
• У мертвого сарта за пасухой спрятан хлеб.
• Где нет сартов, там - тюрки,
Где нет головы – там борик (М. Кашгари; игра слов: т;рік (тюрк)-б;рік– шапка (отороченная мехом)).
• Где татарин – там опасность.
• Если поскрести татарину лицо,
Оттуда выглянет русский.
• Где остался след – там тюрок,
Где голова – там и шапка (борик).
(2-ой вриант: Нет тюрка, что не оставит свой след,
Нет шапки там, где нет головы) (М. Кашгари).
• Торе по своей сути - сарт,
Сарт в корне своем – старый пес (М.Ж. Копейулы).
• Туркмен не уступит почетного места.
• Весна пришла, родился ут,
Возник в заду у сарта зуд (ут – название 12-го месяца солнечного календаря, соотв. периоду с 22 февраля по 21 марта. В это время сарты принимаются за обработку земли. Об этом и поговорка).
26. Знаки (тамги и метки), девизы (ураны)
СООБРАЖЕНИЯ:
1. Первым делом нам нужно установить основное, базовое значение понятий метка и тамга. Тамга и метка являются знаками определенных родов и племен, это – геральдические символы, теснейшим образом связанные с культурой и повседневной жизнью нации. В этом смысле можно сказать, что тамги и метки – это достоверные свидетельства возникновения, развития, становления казахской нации, формирования ее этноструктурной системы. Для кочевого образа жизни традиционного казахского общества, в недрах которого формировалась его родоплеменная система, ключевые знаки в виде букв или символов, т.е. тамги и метки были жизненной необходимостью. Иначе говоря, в традиционном казахском обществе тамги и метки были признаком социального и правового положения. Поэтому нанесение меток на скот и имущество, соответствующих знаков на могильные сооружения, отмечание символами и указателями сакральных мест родной земли надо понимать, как целостную систему, как символ национально-государственной идеи.
Существуют бесчисленные свидетельства, не подвергающие сомнению тот факт, что происхождение знаков (тамги) и меток уходит корнями в глубокую древность. Архаичные графемы, идеограммы, руны, геометрические орнаменты, зоологические образы, антропоморфные символы, густо перемежающиеся и перекликающиеся по содержанию и графическому отображению с тамгами и метками казахских родов и племен, говорят о формировании единой знаковой системы и о ее эволюции.
Знаки и символы также можно рассматривать с мифологической и религиозно-мировоззренческой точек зрения. Вместе с тем надо помнить, что знаки и символы, как образно-поэтическое отображение повседневности, жизни и быта оказывали огромное влияние на мироощущение и мировоззрение людей своего времени. Если посмотреть на казахские родоплеменные тамги и метки с позиции логического анализа, окажется, что это графическое отображение образно-поэтической формулы, связывающей воедино космическое воображение (Тенгризм) и реальные явления повседневной жизни людей. Поэтому главные особенности знаков и символов, определяющих всю родоплеменную систему казахов, это – их самобытность и уникальность, которые были обретены ими без всякого внешнего вмешательства.
Система знаков и символов, сумевшая отобразить бытие народа в объективном ключе, требует всестороннего и глубокого изучения и осмысления, как одна из важнейших областей отечественной истории.
2. Мнений о том, как, когда появились знаки и метки, много, и все они различны и противоречивы. Вот наиболее распространенные предположения: родовые тамги первым раздал Кун, наследный сын Огуз хана (Рашид-ад-Дин, Абильгазы, В.В. Радлов), родовые тамги казахи заимствовали у монгол (А.И. Левшин), тамги между казахскими родами распределил Чингисхан (И. Казанцев), чтобы отличать используемое оружие и военное снаряжение от других, на них наносилась тамга (А.Н. Харузин, М.И. Иванин), казахским родам Тауке хан распределил их тамги, а также метки, наносимые на скот (Л. Мейер), тамги были необходимы, чтобы отличать скот, принадлежавший родовому сообществу (Н.А. Аристов) и др. Каждая из этих точек зрения в некотором смысле имеет право на существование.
Все исторические, археологические и рукописные источники подтверждают, что система знаков и символов возникла вместе с кочевым образом жизни вообще. Также и родоплеменная система была порождением кочевого способа существования. Во время массовых перекочевок и остановок на стойбищах в мирное время, во время походов и вражеских нашествий в военное время, чтобы отличать наследие своего рода (имущество и скот) от других, требовалось нанести на скот и имущество родовую тамгу и отличительные метки, что стало острой жизненной необходимостью. Иначе говоря, отличительные метки в виде символов и знаков играли важнейшую роль в упорядочении родоплеменной системы в недрах кочевого жизненного уклада, в придании ей системного и цельного характера. В традиционном казахском обществе каждый род имел свои отдельные, присущие только ему уран и тамгу, которые определяли политическое, правовое и общественное место этого рода в социуме. А это само по себе служило причиной того, что со временем тамга и уран, ставшие отличительными знаками рода, приобретали особое, сакральное значение. Этот процесс берет начало в глубине времен. Он, накрепко утвердившись в памяти всех тюркских народов, со временем обратился для них морально-этическую норму.
В казахской сказке «Карабатыр» главный герой, попав в плен, кладет тамгу врага в тумар (амулет) и, повесив его на шею ласточки, отправляет весть на родину. Таким образом родичи узнают, в чьих руках оказался батыр и вызволяют его из неволи (Карабатыр // Сказки (Ертегілер). – Алматы, 1989. Стр. 154)
На берегу Енисея, на камне Тугутюп были выбиты следующие слова назидания: «Тамга передается по наследству от мужа к мужу (от потомка к потомку)» (Д.Д. Васильев. Корпус тюркских рунических памятников бассейна Енисея. – Ленинград, 1983. Стр. 126).
На каменной стеле Кули-чор от имени тюркского деятеля и полководца, мудрого Тоньюкука (Тон-укык, Тоныкок, Туй-укык) были выбиты следующие слова: «Капаган кагану, его стране из-за сакраментального символа, из-за величия поступков (дел), из-за достоинства. Их каган известен был (столько сделал великого)». (М. Жолдасбеков, К. Сарткожаулы. Полный атлас орхонских памятников. – Астана, 2005. Стр. 342). Эта надпись была оставлена, как напутствие потомкам, сообщение о том, что вступив в войну за народный символ (знак), проявили они доблесть и бесстрашие, великие деяния и защитили свой священный символ.
На каменной стеле уйгурского кагана Баянчура (749-759) высечены такие слова: «В ерентуз (мае) месяце ... на той стороне горы Отюкен, там где течет родник Ингиз, западней священного источника, там, где сходятся Ябаш (айбыш) и Токуш, все лето я пребывал на летних пастбищах. В том месте я велел возвести мою орду, а народу поставить каменный памятник (стелу), и на совершенно гладком камне велел я вытесать мои слова, которые дойдут до людей через тысячу лет, через огромное количество дней» (Су Бихай. История казахской культуры (;аза; м;дениетіні; тарихы). С китайского языка перевел Турсынхан Закенулы. – Алматы, 2001. Стр. 130).
В Восточной Монголии на стеле высечена бакан-тамга (бакан – шест с развилкой на конце) и рядом сделана надпись: «Наследие моих предков» («Ашун моих отца и матери») (К. Сарткожаулы. Он жеті Аз-байыр;у бірлестігі. – Журнал «;аза; тарихы», 2006. № 2. Стр. 13-17; № 4, Стр. 17-22). Специально приглашали знатоков своего дела, искусных мастеров, каменотесов-тамгачи, чтобы нанесли на камень в нужном месте тамги и соответствующие надписи, а затем, по завершении работы оказывали им всяческие почести. На стеле Культегина, установленной в 732 году, есть такие слова: «От потомков моих – (народа) Он-ок тюргешского кагана пришли Макрач-тамгачи (хранитель печати) и Огуз Бильге-тамгачи… Создателей каменного храма, много резчиков привел Туйгун-Ельтебер… Сокровенные мои слова были высечены. Вы, потомки (народа) Он-ок и чужеземцев, видя всё это, знайте: вечный камень я велел воздвигнуть. Это была священная земля. И сейчас эта земля священна» (М.Жолдасбеков, К. Сарткожаулы. Полный атлас Орхонских памятников. – Астана, 2005. Стр. 190-191). На утесе в Монгольском Алтае есть надпись: «Я выбил Темчин тамгу». Рядом с надписью на камне высечены знаки «серп» и «луна» (Э.Р. Тенишев, Э.А. Новоградова. Новые рунические надписи в горах Монгольского Алтая // История и культура Центральной Азии. – Москва, 1976. Стр. 205-208). «Огузы. Одно из тюркских племен... Их двадцать две ветви потомков; у каждого из них есть свои особые знаки и тамги, которые они наносят на скот. Глядя на эти тамги, они различают рода и свой скот (Махмуд Кашгари. Словарь тюркских наречий. Первый том. – Алматы, 1997. Стр. 85). Однажды наследнику знаменитого Огуз хана Кун хану главный визирь Эрйанги-Кент Иркыл – Ходжа дал такой совет: «Огуз был великим каганом; он завоевал все государства мира; имел бесчисленное количество казны, (разного рода) имущества и скота; и все это он оставил вам, своим сыновьям. У каждого из вас с божественной помощью родилось по четыре достойных сына. Не дай бог, чтобы завтра эти ваши сыновья начали враждовать друг с другом за власть кагана. Поэтому надо, чтобы в отдельности каждому (заблаговременно) были определены и утверждены: звание, путь, имя и прозвище, и чтобы у каждого был (свой) определенный знак и тамга, дабы они тем знаком и тамгой специально отмечали (свои) приказы, казну, табуны и стада; чтобы никто не мог ссориться и пререкаться друг с другом и каждый из детей, их потомков, знал бы свое имя, прозвище и путь, чтобы (это) было причиной твердости государства и постоянства их доброго имени» (Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. 1-том. Книга первая. – Москва-Ленинград, 1952. Стр. 86-87). Вот таким образом Рашид ад-Дин донес до нас особую роль уранов и знаков (тамги), званий и положения в социуме, а также сакральных символов в упорядочении жизни кочевого общества. Подобных примеров существует великое множество, в которых помимо того, о чем повествуется, можно уловить массу иных, не менее важных деталей. 3. Множество образцов знаков и символов, охватывающих временной отрезок в четыре-пять тысяч лет и встречающихся на пространстве в основном Евразийской Великой Степи и находящихся на стыке с ней соседних территорий, полностью соответствуют меткам и знакам (тамгам) казахских родов и племен. Убедительные тому доказательства присутствуют в археографических и палеографических трудах таких ученых, как А.П. Окладников, Д. Дорж, Э.А. Новоградова, Д. Цэвээндолж, С.В. Киселев, П.К. Козлов, А.Д. Симуков, Х. Пэрлэ, Л.Р. Кызыласов, Н. Наван, А.Х. Маргулан, А.Н. Бернштам, Н.А. Баскаков, Р.Г. Кузеев, З. Самашев, С. Ажигалиев, К. Сарткожаулы и др. Если открытые этими учеными на всем пространстве Евразии петроглифические знаки сравнить с тамгами казахских родов и племен, можно убедиться во множественном их сходстве. Нет сомнения в том, что подобные типологические исследовательские работы могут дать очень важные и ценные сведения относительно генезиса казахских родов и племен, путей их эволюционного развития. Особенно, сравнивая между собой тамги и метки родственных тюркских народов, племен и родов, входящих в них, можно безошибочно выйти на след исторических процессов, способствовавших формированию казахского этноса. В детальном исследовании происхождения знаков и символов (тамги и метки), исторических путей их формирования в прошлом у тюркских народов, в более позднее время у казахского народа, особенно важное значение имеют древние наскальные изображения, т.е. петроглифы. Поэтому, не ограничиваясь одной лишь территорией Казахстана, необходимо изучить и разобраться в петроглифах, как в целостном историческом процессе, проистекавшем на всем ареале обитания тюркских народов. Известно, что горы Алтая, Тарбагатая и Буратала – священные земли тюрков. По сей день хорошо сохранились «сырге тамга» племени сыргели и «кун тамга» племени дулат на каменной скале Кызылкора в Жеменейском районе автономного округа Синьцзян в Китае, «тамга бори» найманов на скале Танбалысай, рядом с городом Алтай в пещере Жашкарагай есть «босага тамга» аргынов и найманов, в автономном районе Монголии, на горе Семызтай сохранилась «ошак тамга» рода ошакты, «балта тамга» рода балталы и «казанкулак тамга» каракесеков, на скале Балтаколь в Шагантогае «кун тамга» дулатов, на Танбалытасе в Коктогайском районе «тарак тамга» торе, жалайыров, таракты и табынов, «жебе тамга» адаев, на камнях, расположенных вдоль берегов реки Каба;, высечены «бакан тамга»найманов, «айкыш (крест) тамга» кереев, «шылбыр тамга» канглы. А сколько есть еще подобных исторических свидетельств, не занесенных до сих пор на бумагу... Слов нет, все эти тамги являются бесценными свидетельствами тех изначальных корней и основ, откуда ведут свое происхождение казахские рода и племена (Су Бихай. История казахской культуры (;аза; м;дениетіні; тарихы). Перевод с китайского Турсынхана Закенулы. -–Алматы, 2001. Стр. 133-134). В связи с этим необходимо отметить, что в исследовании символов (тамги) и знаков (метки), принадлежащих родам и племенам в составе казахского народа, особую значимость имеют символы (тамги), идеографии и петроглифы, высеченные на исторических памятниках, каменных надгробиях, скалах и утесах в Караойе и плато Юстюрт на территории Мангыстау. Эти регионы буквально изобилуют историческими памятниками, сверху до низу усыпанными знаками и метками, высеченными на каменных поверхностях в течение последних двух-трех (а может, и больше) тысячелетий. Особое внимание обращает на себя непрерывный процесс нанесения изображений на камни в далекой древности и в более поздние времена, их неразрывная связь с символами и знаками, относящимися к казахским родам и племенам. Например, можно отчетливо видеть среди наскальных изображений, нанесенных на надгробные памятники старинных кладбищ Шакпак ата, Кошкар ата, Шопан ата, Ман ата, Кусшы ата, Масат ата, Сейсем ата, Караман ата, Донгара, Уали, на скалы и утесы Айракты, Шольтау, Карамая, Шеркала «жебе тамгу» племени адай, «кун тамгу», «донгелек тамгу» или «коз тамгу» племен канглы, дулат, албан и аргын, «тарак тамгу» торе, жалайыров, таракты и табынов, «айкыш тамгу» племен керей, уак, шекты, шомекей и байбакты, «бакан тамгу» найманов, «балга тамгу» племен торткара, карасакал и кете, «алип и косеу тамги» племен кыпшак, тана и кызылкурт, «туйемойын тамгу» племени жаппас, «шылбыр тамгу» племен таз и тама;, «босага тамгу» племени конырат и т.д (эти тамги, знаки и изображения были зарегистрированы в 1985 году научной экспедицией, организованной журналом «Білім ж;не е;бек» («Знание и труд»). В состав экспедиции вошли доктор исторических наук Абу Такенов, писатель Сатымжан Санбаев, археолог Олег Дильмухамбетов, кинорежиссер Эльза Дильмухамбетова, руководитель экспедиции Акселеу Сейдимбек и др. Во время экспедиции был использован вертолет). Надо заметить, что многочисленные тамги казахских родов и племен берут свое начало в глубинах истории и тесно связаны с очагами цивилизации, признанными самыми древними. Например, айкыш ( ) тамга или шылбыр ( ) тамга, встречающиеся у таких племен, как торткара, телеу, сыргели, керей или адай, тарак ( , , ) тамга у племен торе, жалайыр, таракты и табын, «кун тамга» или «коз тамга» ( , , , , ) у племен канглы, албан, ошакты, сыргели, дулат, аргын, рамадан, табын, кердери, жебе ( ) тамга племени адай выполняли роль символов и в таких очагах цивилизации, как Шумер (Косозен), Египет (Мысыр), Древняя Греция, Северная Америка (индейцы). Было отмечено сходство символов (тамги) ведущих казахских родов и племен с тамгами правителей древних сарматов (по выборке В.С. Драчука), а также сходство соответствующих символов (тамги) правителей древнего Боспорского царства и основных казахских родов, племен (по выборке Д.Б. Шелова). Отдельного и более детального исследования требует сходство таких знаков (тамги), как символизирующее небо «донгелек тамга», айкыш (крест), уйкыш (свастика), шиыршык (спираль) тамги, принадлежащих как казахским родам и племенам, так и сарматам и аспургиан-боспорам. И, конечно же, не может быть случайным совпадением тот факт, что и у знатного клана ашидэ в Тюркском Каганате, и у правящего племени в Кушанском царстве, и у династии Рюриков, основателей Киевской Руси, и у племени торе, правившего Казахским ханством, была одна «тарак тамга» ( , , , ). С большой долей уверенности можно сказать, что сравнительное осмысление и анализ знаков и символов казахских родов и племен с тамгами родственных тюркских народов на пространстве Евразии могли бы принести новые и даже совершенно неожиданные результаты. И здесь на ум приходит один случай. Из истории известно, что в 1888 году на северном Кавказе в местечке «Ескы журт» на земле карачаевцев было найдено надгробие с надписью. Камень был высотой 1.8 метра (2 аршина) и толщиной около двух пядей, и на его поверхности был высечен текст, состоящий из 21 строки. Иследовательница Д.М. Струкова, назвав находку «Зеленчугской надписью», перенесла эпитафию со всеми сопутствующими знаками на бумагу и отправила академику В.Ф. Миллеру (1848-1913). С тех пор и по сей день этот камень изучали и изучают такие известные ученые, как В.Ф. Миллер, А.Ж. Кафоев, Б.А. Алборов, В.И. Абаев, Г.Ф. Турчанинов, И.М. Мизиев и др., предлагая самые различные версии и толкования. Была выдвинута гипотеза, что этот памятник относится к VII веку. Согласно последней версии толкования текста, надпись читается так: «Иисуса Христа наместника Николая призвав от дома Хобса (Дуло (Дулат), Батбай (Ботбай), Адван (Албан), Суан) объединения один сам албан Бакатар бек от отцовского юрта (ата юрт – родина, отчизна) отделившись, в юрт албанов (степей, долин) стремится» (И.М. Мизиев. Шаги к истокам этнической истории Центрального Кавказа. – Нальчик, 1986. 116-бет). Присутствие на Кавказе в VII веке племен и родов, таких, как дулат, ботбай, албан и суан, ныне входящих в состав Старшего жуза казахов, требует отдельного исследования. Возможно, это связано с известным историческим событием — распадом объединения четырех домов — племен кубанских (Кобан) болгар, составлявших объединение Дулат (Дуло)… Здесь, прежде всего наше внимание должно быть сосредоточено не столько на истории нахождения на Кавказе племен и родов Старшего жуза, сколько на тамгах дулатов, ботбаев, албанов и суанов, нанесенных на камень «Зеленчугской надписи». Удивляет, что тамги дулатов, ботбаев, албанов и суанов, высеченные на том камне, полностью совпадают с тамгами дулатов, ботбаев, албанов и суанов, ныне входящих в состав казахов. Сравнительный анализ тамг казахских родов и племен с тамгами родственных тюркских народов часто приводит к таким вот неожиданным открытиям. Также необходимо отметить абсолютное совпадение названий символов (тамги), принадлежащих родам и племенам двух родственных народов – кыргызов и казахов. Например, такие тамги, как «бори», «кыпшак», «жак», «ай», «нал», «босага», «аша» и др. есть у обоих народов. Тщательный сравнительный анализ символов и знаков приведет к упрочению версии древнего и самобытного происхождения письменной культуры – самого великого достижения тюркской цивилизации. Еще Н.А. Аристов отмечал, что из 38 знаков тюрко-орхонского алфавита 29 совпадают с тамгами казахских родов и племен (Н.А. Аристов. Опыт... – Живая старина. III-IV-е издания. С.-Петербург, 1894. Стр. 418). Если тюркский алфавит сравнить с тамгами и метками, наносимыми кочевниками на все четыре вида скота, мысль, высказанная Н.А. Аристовым, обретет не только еще одно веское подтверждение, но и получит дальнейшее развитие. В этом можно убедиться, обратив внимание на виды и формы меток и знаков, впервые приведенные в полном объеме в этой главе. При более глубоком взгляде на этот вопрос обнаружится, что тамги и метки казахских родов и племен традиционно берут начало от древних саков, гуннов и тюрков и, начиная с тех далеких времен, они служили основой социальной стабильности и общественного порядка. Изображения родоплеменных знаков (тамги) и меток, нанесенных на оловянные и жестяные пластины в эпоху древних государств Инь и Чжоу (XIV-VIII вв. до н. э.), а также форма знаков (тамги) и меток, вычеканенных на ножах эпохи Хунну (V-II вв н. э.), найденных на севере Китая в местностях Жэхэ и Чэндэ, в основном без изменений повторяются в нынешних тамгах и метках казахских родов и племен. На подобные примеры, подтверждающие факт изначального происхождения древнетюркской письменности от этих самых знаков и символов, впервые обратил внимание известный тюрколог Каржаубай Сарткожаулы (К. Сарткожаулы. Генезис древнетюркской письменности (Байыр;ы т;рік жазуыны; генезисі). – Астана, 2007. Стр. 114-117). 4. Среди большинства казахских родов и племен часты случаи, когда одному и тому же роду или племени принадлежит две-три тамги и более. У этого обстоятельства есть три основные причины. Первая – в традиционном казахском обществе существовала следующая традиция: большой, сильный род из своего состава выделял в отдельный, новый и самостоятельный род разросшуюся ветвь, достигшую седьмого колена. Это называлось «разделом наследства (имущества) у главного порога». Но, несмотря на то, что, получив причитающуюся долю наследства, новый род обретал независимость и самостоятельность, не так то просто было найти для него новые земли, места стоянок, новые пастбища. К тому же, обзаведясь собственным имуществом и скотом, назвавшись суверенным, малый род, недавно отделившийся от основного (аталы; ру), большого рода, не желал отдаляться от кровных родственников, оставшихся там. Поэтому во многих случаях малый род, который забрал свою долю имущества и отделился, продолжал жить, кочевать и пасти свой скот на тех же землях, в близком соседстве с основным, большим родом, который выделил ему эту долю наследства (имущества и скота). Вот почему и говорят «раздел наследства (имущества) у главного порога». Наиболее яркое и убедительное отображение подобная ситуация приобретала в тамге и в метках малого, теперь уже самостоятельного рода. В знаках и символах новообразованного рода в обязательном порядке должны были сохраниться внешние формы тамги и меток основного, отеческого рода. Иначе говоря, недавно отделившийся малый род должен был за основу своих символов и знаков взять символы и знаки основного рода, от которого он отпочковался, и внести в них незначительные изменения, что подчеркнуло бы, как его родство с отеческим родом, так и его самостоятельность и независимость. Иначе говоря, с одной сторон это объяснит сторонним людям историю происхождения рода, а с другой стороны, является необходимым условием сохранения порядка и общественного согласия. В этом нетрудно убедиться, обратившись к тамгам и меткам родов и племен, входящих в состав казахского народа. Например, если у племени дулат Старшего жуза тамгой является «кун тамга» ( ), то тамги родов, входящих в его состав, выглядит так – род ботбай ( ), род сикым ( ). То есть, взяв за основу главную, племенную тамгу, они внесли некие отличительные штрихи, чтобы обрести индивидуальность. Заметивший эту тенденцию Н.А. Аристов сказал: «А род растет, увеличивается числом, и когда от него отделяется новый род, ему необходимо пометить все четыре вида полученного им скота новой тамгой. Для этого самый простой и легкий путь – добавить к тамге прежнего, основного рода дополнительные детали. По-видимому, в общем, именно таким способом появились тамги малых родов. То есть это означает, что именно посредством тамги определялось происхождение рода» (Н.А. Аристов. Опыт... – СПб., 1894.Стр. 412-413). Еще один пример: «Когда казахи делят имущество, на скоте, выделенном в качестве доли в наследстве, остается метка главного рода, к которой тот, кто получил эту долю должен добавить собственную метку (Ясын Кумарулы. Казахские обычаи и традиции (;аза;ты; салт-д;ст;рі). – Урумчи, 2006. Стр. 80-81). Вообще, при кочевом жизненном укладе количественный рост и расширение рода и, как следствие, отделение от него новых, малых родов с получением собственной тамги и собственных меток – это естественный природный процесс. Согласно историческим сведениям, когда союз огузских племен вошел в силу, хан Огуз распределил всем родам и племенам свои доли наследства (имущества) и закрепил за каждым из них собственные тамги, метки и ураны (родовой клич, девиз). Когда под монгольским владычеством были объединены силы всех родственных тюркских кочевых племен, Чингисхан также распределил между всеми родами и племенами ранги и звания, а также ураны и тамги. Эти же действия в точности повторил и Тауке хан в пору расцвета Казахского ханства (Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. 1-том, Книга первая. – Москва-Ленинград, 1952. Стр. 86-90; Автобиография Тимура. Богатырские сказания о Чингиз-хане и Аксак Темире. Перевод В.А. Пановой. – Москва, 1934. Стр. 268-270; Н.А. Аристов. Заметки об этническом составе тюркских племен, народностей и сведения об их численности // Живая старина, III-IV издания. – СПб., 1896. Стр. 410). Вторая причина – казахские рода и племена никогда не формировались только лишь по кровнородственному принципу. Каждое родоплеменное образование во главу угла, как главное, священное правило, ставило прежде всего интересы без исключения всех своих членов, а не только кровных родственников. Это было единственной гарантией мирного и благополучного существования каждого рода или племени в лоне кочевого жизненного уклада и кочевых традиций. А общность интересов родов и племен обеспечивалась в свою очередь посредством традиции сонаследования (через институт долевого наследования) (см. главу «Институт долевого наследования»). Достижения одного человека почитать всем родом или всем родом брать на себя ответственность за одного своего члена или, когда за честь всего рода отвечает головой один – все эти обстоятельства являлись привычными для традиционного казахского общества. Ярким тому свидетельством являются речи биев, произнесенные во время тяжб за землю, за скот, во время распрей из-за сосватанной, но ушедшей к другому девушки, во время распрей, возникавших между мужчинами различных родов и т.д., и все эти ситуации можно с полным правом отнести к изустной истории казахов (ИИК). Такие вот обычаи и традиции, обряды и ритуалы, правила и порядки, как, например, вхождение в состав какого-либо рода пришлого со стороны родового объединения (ата) или смешение одного рода с другим ради сохранения всеобщего единства и согласия, а то и вовсе усыновление постороннего ребенка путем вручения ему в руку берцовой кости с альчиком и прикладывания к груди будущей матери, а для того, чтобы этого ребенка и его будущих потомков не сочли безродными, с ранних лет не давать ему забыть какого он изначально рода-племени и каковы тамга и уран его предков, в традиционном казахском обществе были самыми важными и священными установками (см.главу «Родовое погребение» («С;йек ;осу»), в главе «Средний жуз» тему «Имеющие тамгу «ергенек» среди уаков»). Вот таким образом внутри одного рода путем равноправия в наследовании общеродового имущества разнородных аулетов и ата добивались единства целей и интересов всех членов рода. Такова вторая причина существования нескольких видов тамги у большинства казахских родов и племен. Третья причина. Обычно тамги и символы родов и племен наносились на поверхности в общепризнанных святых местах, символизирующих единство и согласие народа, на утесы, камни, отмечающие границы стойбищ и пастбищ какого-либо родового объединения, на надгробные памятники, мазары, мавзолеи, на памятники над родовыми погребениями, на сынтасы, койтасы и бесыктасы (различные виды древних надгробных памятников религиозной архитектуры в виде балбалов (каменных баб), каменных ящиков, столбов и т.д.), на именные или почитаемые всеми предметы (знамя, стяг, печать, седло со всеми принадлежностями, военное снаряжение и т.д.), на все четыре вида скота, кроме верблюдов. Нанесение символов и знаков осуществлялось следующими способами: тесанием, долблением, чеканкой, прорубкой, углублением, гравировкой, прошивкой, разрезанием, продавливанием либо выжиганием поверхности заготовкой символа или знака. Людям, ведущим кочевой образ жизни, непросто давались все эти способы нанесения символов и знаков на различные поверхности, да так, чтобы сохранить точные размеры, характер рисунка или орнамента, объем оттиска. Во многих случаях не хватало специальных инструментов или трудно было найти искусного мастера, резчика по камню, например. Поэтому часто тамги, метки, рисунки наносились в несколько видоизмененном состоянии. О том, что казахи не отличались особым умением точно передавать рисунок тамги или метки, например, тамги наносились на крупы коней в перевернутом виде или справа налево, а то и вовсе с искажениями, писал в свое время А.Н. Харузин (А.Н. Харузин. Киргизы Букеевской Орды (Антрополого-этнологический очерк). 1-е издание. – Москва, 1889. Стр. 149-154). Для того, чтобы убедиться в этом, необязательно обходить или объезжать всю степь, достаточно заглянуть в различные исследовательские работы, где приводится большое количество подобных сведений. Письменные источники, в которых факты были собраны либо благодаря различным сохранившимся экспонатам, либо сведениям, которыми поделились знающие люди, сообщают нам, например, что встречаются такие варианты изображений «балга тамги» племени жагалбайлы: .. На деле это перевернутые во все стороны изображения одной и той же тамги. Фактически она должна выглядеть так: . В 1940 году в издательствах Москвы и Ленинграда был выпущен многотомник «Материалы по истории Казахской ССР (1785-1828)», в четвертом томе которого приводится целых 12 видов тамги одного лишь рода шекты: . На самом деле они все являются всего лишь вариациями вот такой тамги: . Остальные версии получили дополнительные детали, когда малый род, забрав законную долю наследства, отделился от основного и внес небольшие изменения в свою тамгу, либо изображение было искажено во время нанесения символа на камень, металл или кость. Подобные примеры можно привести относительно тамги и меток любого казахского рода или племени. 5. Определение символов (тамги) и знаков, установление их принадлежности казахским родам и племенам зависит от их периодизации. Идентификация себя определенной тамгой и метками для казахских родов и племен, безусловно, является традицией, берущей начало в глубине веков. Если говорить еще конкретней, при кочевом укладе жизни каждому роду или племени определять себя собственными тамгой и метками являлось жизненной необходимостью. А казахский народ, как известно - этнос, сформировавшийся в лоне кочевого жизненного уклада и имеющий историю, протяженностью в тысячи лет. Исторических свидетельств этому бесчисленное множество. И здесь нелишним будет напомнить, что лишь казахский народ со всех сторон граничит только с родственными тюркскими народами, и среди этих родственных тюркских народов именно казахский народ последним распрощался с эпическими кочевыми традициями и жизненным укладом. Вместе с тем, нельзя отрицать и ту историческую истину, что казахское общество, Казахское ханство и казахский этнос выступили на историческую арену, начиная с XV века. Тот факт, что казахи, как этнос сформировались в более позднюю средневековую пору не должно заставлять нас испытывать стеснение, горечь или же, наоборот, вызывать чувство бахвальства и бравады. Если взглянуть на сей вопрос шире, этот период в истории Евразии был периодом образования этносов, обретения ими индивидуальных черт, формирования их самоидентификации. Становление казахского народа также прошло в недрах этого исторического процесса. Когда распалась такая великая империя, как Золотая Орда, единственным ханством, чье население полностью составил автохонный народ развалившегося государства, было Казахское ханство. Племена, разорванные историческими бурями на части и разбросанные по всей Великой степи, раздробленные рода, рассыпавшиеся, словно просо, аулеты и ата – вот та основа, на которой в столь непростое время формировался казахский этнос. Ярчайшим доказательством описанных событий, словно многоголосое эхо той эпохи, являются эпические народные сказания, назидательная, поражающая глубиной поэзия жырау, песни и кюи, и особенно культура народа, отразившаяся в обычаях и традициях, в обрядах и ритуалах. Конечно, формирование нового государства (Казахское ханство) требовало столь же новой систематизации всех аулетов, ата, родов, племен, их перераспределения и переформатирования. В условиях кочевого способа существования это являлось первейшей потребностью общественно-государственного образования. Несомненно, процесс создания и дальнейшего формирования Казахского ханства стал успешным только благодаря реформам, реструктуризации всей родоплеменной системы (см. главу «Первичные условия становления народа»). Первые строки казахского кария соз:
«Когда алаш однажды стал алашем,
Когда конем стал пегий стригунок,
Тамги не знали жеребята были даже,
Не ставил меток овцам пастушок», -
напоминают об историческом времени до образования Казахского ханства, до слияния в единый народ раскиданных по всей степи родов и племен. Именно в этот период возникла естественная (природная) с одной стороны, общественно-политическая с другой стороны необходимость в наделении заново реорганизованных родов и племен своими тамгами и метками. Правда заключается в том, что в основном была сохранена тесная взаимосвязь между берущими начало в глубине времен обычаями, традициями, обрядами, ритуалами, правилами, порядками и распределением между родами и племенами собственных символов (тамги) и знаков (метки). За основу объединения разношерстных на то время родовых образований в единое целое была взята бытовавшая издревле родоплеменная система. Существовавшие с незапамятных времен названия родов, племен и их тамги вновь обрели свое священное значение и превратились в мощный идеологический механизм, способный сплотить воедино рассыпавшиеся было родоплеменные образования. Однако, для создания Казахского ханства взять за основу в неизменном виде имевшиеся некогда родоплеменные системы, как, например, в Золотой орде, не говоря уж о тех, что имели место во времена каганатов или в эпоху Чингисхана, было совершенно невозможно. Потому что после крушения Великой империи (Золотая Орда) не осталось ни одного племени, ни одного рода и даже ата, которых не коснулись бы катастрофические события той исторической эпохи, расшатав их основы, кого-то рассеяв по всей степи, кого-то ополовинив, разделив, разрушив, подвергнув различным тяжелейшим испытаниям. Поэтому формирование Казахского ханства происходило путем реорганизации всей родоплеменной системы, путем переформатирования и реструктуризации ее внутреннего строения, в связи с чем среди обновленных родов и племен были распределены новые тамги и метки. Вот почему сегодня среди казахских родов и племен нет ни одного рода или племени, состоящего только лишь из кровных родственников, имеющих общее происхождение от одного предка. Существует немало убедительных сведений и фактов, доказывающих, что тамги и метки казахских племен были обновлены и заново систематизированы. У некоторых родов и племен, получивших свои названия тогда, когда Чингисхан распределял между ними тамги и метки, несмотря на то, что они и сегодня входят в состав казахского народа, их прежние тамги и метки не совпадают с их современными тамгами и метками. Помимо этого, «осколки» многих казахских родов и племен, как это известно, вошли в составы соседних народов и растворились среди них. Эти рода и племена, влившиеся в составы других народов, несмотря на одноименные с казахскими родами и племенами названия и общность происхождения, во многих случаях уже имеют совершенно отличные от них тамги и метки. Например, и среди казахов, и среди ногаев сегодня есть рода и племена с названиями аргын, найман, кыпшак, конырат, керейт, канглы, уйсын, телеу, шекты, ыргакты, кытай, ергенекты, костанбалы, мангыт. Однако, эти родственные и одноименные рода и племена в составе двух народов чаще всего имеют различные образцы символов (тамги) и меток. К примеру, вот как называются и изображаются тамги некоторых родов и племен в составе ногаев: тамга найманов – «балга» ( ) , тамга керейтов – кылыш» ( ), тамга кыпшаков – арабская буква «дал» ( ), тамга коныратов – «куйыскан» ( ), тамга уйсынов – «кос алип» ( ) , аргынов – «тарак» ( )и т.д. Эти тамги никак не совпадают с тамгами родственных и одноименных родов, входящих в состав казахов (Н.А. Баскаков. Ногайский язык и его диалекты. – Москва-Ленинград, 1940. Стр. 132-142). Тем не менее, есть и случаи, когда тамги одноименных, родственных родов и племен среди казахов и ногаев полностью совпадают. Например, В. Отрошенко и Ю. Рассомакин писали о том, что у ногайских кыпшаков тамга – «кос алип» ( ), и сами ногаи эту тамгу называют «кыпшакской тамгой». Также следует сказать, что и у кыпшаков в составе башкуртского народа тамга «кос алип». Однако, таких примеров, подтверждающих сходство, крайне мало (В. Отрошенко, Ю. Рассомакин. История чунгульского кургана. – Журнал «Наука и жизнь», 1981. № 7. Стр. 78; Р.Г. Кузеев. Происхождение башкирского народа. – Москва, 1974. Стр. 173). Далее можно упомянуть о том, что ак-ногай кыпшаки и кара-ногай кыпшаки в составе ногайского народа имеют тамгу «жуткын» ( ), у кыпшаков в составе кыргызов тамга «айкыш» ( ), кыпшаки среди каракалпаков имеют тамгу «косеу» ( ). То есть, нетрудно заметить, что все эти тамги не совпадают с тамгами казахских кыпшаков (Н.А. Баскаков. Ногайский язык и его диалекты. – Москва-Ленинград, 1940. Стр. 133; С.М. Абрамзон. Этнический состав киргизского населения северной Киргизии. ТКАЭЭ. IV том. – Москва, 1960. Стр. 104; Т.А. Жданко. Очерки исторической этнографии каракалпаков. ТИЭ. IХ том. – Москва-Ленинград, 1950. Стр. 37). В действительности, образцы тюркских символов и знаков древних эпох и средних веков в тамгах казахских родов и племен повторяются довольно часто. Однако, весьма сложно назвать такое племя или такой род, тамга которого сохранилась бы без изменений, начиная с далеких времен или средних веков, и до, и после образования Казахского ханства оставалсь бы такой же, как прежде. Множество образцов тамги, приводимых Махмудом Кашгари, практически один к одному повторяются в тамгах казахских родов и племен, однако сходными являются только внешняя форма и начертание знаков, ибо во времена Махмуда Кашгари этими тамгами обладали одни рода и племена, а после образования Казахского ханства эти тамги стали принадлежать совершенно другим родам и племенам. Например, если по Махмуду Кашгари тамга «бори» была принадлежностью рода кынык, то теперь эта тамга является собственным символом казахских родов тортуыл, садыр и матай. Подобные несоответствия можно заметить приблизительно в десятке образцов тамги, приводимых Махмудом Кашгари (М.Кашгари. Словарь тюркских наречий. Первый том. – Алматы. 1997. Стр. 85-87). Из подобных сведений, фактов и доводов можно сделать следующее заключение: после образования Казахского ханства, наряду с реорганизацией, реструктуризацией и обновлением всей родоплеменной системы, также произошло обновление и перераспределение знаков и символов (тамги и метки). 6. Теперь о сходстве между собой или однотипности некоторых образцов тамги и меток, принадлежащих различным казахским родам и племенам. То есть о том, что довольно часты случаи, когда абсолютно сходные по форме тамги и метки могут быть собственностью двух и более родов. Этому также есть несколько причин. Во-первых, как известно, рода и племена на просторах Великой Степи на протяжении всей своей истории множество раз объединялись и создавали мощные союзы, и столько же раз дробились, и рассеивались. В этом смысле историю родственных тюрков-кочевников можно назвать историей межплеменного и межродового социально-политического соперничества. Говоря иначе, рода и племена обретали небывалую мощь, для этого они стремились различными путями к объединению, сильные рода вбирали в свой состав ослабевшие и поредевшие в силу различных обстоятельств рода, и все это было для них обыденной жизненной практикой. Когда объединения кочевых родов и племен входили в силу и переживали периоды расцвета, они оказывали значительное влияние на все ближние и дальние народы. Вот в таких обстоятельствах, под воздействием самых различных исторических событий союзы кочевых племен, в которых, казалось бы, уже давно и прочно были определены для каждого рода и племени свои тамги и метки, вдруг распадался на части, дробился и рассеивался. Конечно же, разлетевшиеся «осколки», распавшиеся аулеты и ата свято чтили свое происхождение и сохраняли свои тамги, при этом вступая в составы обретших на то время силу и влияние племен. Обычно, такой процесс между родственными родами и племенами, имевшими одинаковый жизненный уклад, язык и мировоззрение, протекал без каких-либо социально-психологических эксцессов. И примеров тому, как в давней истории родственных тюркских народов, так и в более поздние времена в истории казахского народа полным-полно. Следовательно, можно с уверенностью утверждать, что именно такие исторические коллизии и стали причиной того, что одни и те же тамги и метки стали принадлежностью нескольких родов или племен кряду. Во-вторых, после образования Казахского ханства для того, чтобы объединить народ в единое целое и стабилизировать социально-общественную ситуацию, одним из самых действенных способов было смешать вместе два рода или же произвести обмен детьми между двумя родами. Таких примеров в родословных летописях и сказаниях (шежире) очень и очень много. К примеру, во времена правления Тауке хана (XVII в.), чтобы положить конец бесконечным распрям и соперничеству внутри племени торе, некоторую его часть распределили внутри племени кожа. Когда в Младшем жузе невозможно стало остановить противоборство между двумя подродами (ата) – бегимбет и кожантай, входящими в состав адаев, их буквально раздробили на мелкие части и раскидали внутри всего племени адай. В Среднем жузе среди абак кереев, чтобы примирить пять ветвей рода шубарайгыр, опытный и мудрый Отес би Кабыланулы (XIX в.), перетасовав между собой все двенадцать родовых объединений (ата), заново сформировал все пять ответвлений. Среди аргынов Среднего жуза выходец из рода каракесек, а среди них из подрода (ата) карсон Кыдыр батыр усыновил Орынбая, вручив ему берцовую кость с альчиком. Потомки Орынбая со временем образовали свой отдельный подрод (ата). В племени аргын Среднего жуза одними из самых больших и сильных родов были рода шегендык и куандык. Для того, чтобы эти два рода не отдалились друг от друга, сына Куандыка по имени Олжакельды усыновил Шегендык, а от Олжакельды в свою очередь, говорят, родился Каржас (С. Жусипулы. История казахских племен (;аза; тайпаларыны; тарихы). – Бухара, 1875 // Ж.Бейсенбайулы. Шежире казахов (;аза; шежіресі). – Алматы, 1994. Стр. 98-99; К. Кеменгерулы. Избранное (Та;дамалы). – Алматы, 1996. Стр. 40; Сведениями поделились: Сайын Назарбекулы (1941), известный писатель, зодчий, Мангыстауская область, аул Тиген; Каржаубай Сарткожаулы (1947), известный историк, уроженец аймака Баян Улгий в Монголии; Омар Акбергенулы (1902-1994), Карагандинская область, Каркаралинский район; Ахмет Абдикулы (1881-1976), знаток шежире, Карагандинская область, Каркаралинский район). Таких примеров слишком много, и приводить их все не входит в нашу задачу. Главное здесь, что требует особого внимания, при столь тесных взаимосвязях, преобразованиях и нововведениях внутри традиционного казахского общества наименование рода, его тамга и метки имели сакральное значение и в любых обстоятельствах сохранялись в памяти потомков. Следовательно, второй причиной сходства конфигурации некоторых знаков и символов, принадлежащих различным родам и племенам, можно смело назвать вышеописанные ритуалы и традиции, как то объединение и смешение родов, обмен представителями двух разных родов детьми или усыновление детей. В-третьих, когда в лоне казахского традиционного общества род вырастал количественно, расширялся и начинала ощущаться нехватка земель и пастбищ, от основного рода, получив причитающуюся им долю наследства, отделялись малые рода и, продвигаясь все дальше и дальше в поисках свободных пастбищ, уходили в свободное плавание. Также нередко казахские ханы в честь признания заслуг выделяли известным деятелям и их аулетам и ата дополнительные земли для стоянок и пастбищ. Таким образом, все, как говорится, варились в едином котле, поэтому столь тесные взаимоотношения приводили к тому, что постепенно число тех, кто имел равные права на совместное пользование общим имуществом больших и сильных родов увеличивалось, т.е. увеличивалось число наследников. Вот почему так часто встречаются одна и та же тамга и одни и те же метки у нескольких родов кряду. В-четвертых, когда война между казахами и калмыками завершилась (XVIII в.), казахские рода и племена стали заново осваивать освобожденные от врага огромные просторы. Согласно историческим источникам и данным шежире именно в этот период казахские рода и племена получили полную свободу в выборе земель для своих кочевий и пастбищ. Вот тогда-то, несмотря на свою принадлежность к тому или иному жузу, казахские рода и племена, не стесненные в выборе земель, вступая в тесные добрососедские отношения друг с другом, перемешались насколько это только было возможно. В-пятых, сходство меток и тамги у нескольких родов связано также с различными бедствиями, с которыми столкнулся народ. Особенно такие невзгоды, как войны и тирания колонизаторов вынуждали казахские рода и племена срываться с насиженных мест и массово переселяться в поисках защиты и крова на земли дальнородственных родов и племен. И здесь можно привести несколько примеров из жизни родов и племен, входящих в состав Младшего жуза, первыми столкнувшихся с натиском колонизаторов. Известный писатель Пернебай Дуйсенбин в своей книге «;ркердей болып к;шкен ж;рт» (досл. перевод «Народ, массово перекочевавший, словно звезда Уркер»; Уркер – на каз. созвездие Плеяд, дословно Уркер переводится, как испуганная звезда – прим. переводчика) писал: «Начатое Сырымом Датулы… восстание потерпело поражение. Следом, в 1797 году сразу же начался массовый исход некоторых родов Младшего жуза из родных кочевий. Можно сказать, что это был Первый Великий кош (переселение), начало которому положил би рода шеркеш (племени – А.С.) Каражигит Толеубайулы. Он увлек за собой три аула, более всех претерпевших произвол и насилие со стороны русских военных отрядов, и вдоль берегов Елека перевел их на восточные склоны Улытау. В тот же год род жогы племени тама под началом Жемей бия, рода билис и ормантай племени жагалбайлы под началом Айтуар шешена (шешен – оратор, вития) и род тобыш ветви ораз, берущей начало от келимберды племени адай, под началом Косшы батыра, вступив в конфликт с потомками хана Абулхаира, забрали с собой весь аул ответвления ораз и в скором времени оказались в местечке Тамды Бухарской области. Не вынеся грабежа и терзаний, как со стороны русских, так и со стороны ханской родни, они перебрались на земли соседних мусульманских народов Хивы и Бухары. И таких переселенцев было не перечесть. Второй Великий кош – начался после подавления восстаний, возглавленных в 1821 году Аргынгазы и в 1825 году Котыбар батырами. Значительная часть племен тама и жагалбайлы перекочевали к своим родичам на побережье Сарысу, другая часть прибыла в окрестности Шымкента, на земли Старшего жуза. В 1825 году род рамадан, испытавший особо сильное притеснение и со стороны потомков хана, и со стороны российских войск, полностью снялся с родовых земель, расположенных между реками Жайык и Иргиз. По дороге часть из них осталась в Каракумах, другая часть добралась прямиком вдоль Сырдарьи до самых окрестностей Ташкента. По истечении трех лет, в 1828 году рамаданы, оставшиеся в Каракумах, устав от бесконечных столкновений с беками Хивы, присоединились к своим родичам, также добравшись до земель рядом с Ташкентом. Под началом Мат бия ответвления племени рамадан – алтай, алжас, кожас и кожамжар, покинув берега Сырдарьи, перебрались на Казыгурт, к истокам реки Келес, где располагались земли племен шанышкылы и сыргели. Однажды рода еламан, жылкельды и отеп племени жаппас, также снявшись со своих родовых земель, перекочевали в сторону Торгая и смешались со здешними кыпшаками. Третий Великий кош – случился после того, как восстание под предводительством Исатая и Махамбета было подавлено. В 1839 году началось переселение жагалбайлы во главе с Бокеем Кондык. Теперь они потянулись на пока еще свободные земли на территории нынешних Костанайской и Жезказганской областей. В это же время небольшая часть рода шога, берущего начало от муналов племени адай, перекочевала на земли Жизакской области. А ряд родов племени телеу – ногай, ажиахмет и кете оказались на берегах Сырдарьи. А уже в следующие годы испытаний, род кете ушел на территорию Турции. Четвертый Великий кош – начался после подавления восстания под началом Жанкожа батыра. За безжалостной расправой над повстанцами началась массовая миграция родов объединения алимулы и параллельно велась активная охота за активистами освободительного движения, которые были взяты в плен. Напуганные этими событиями некоторые предводители родов целыми аулами увели своих людей на земли Хивы. Рода куттык, курманай, асан, усен, женей и жолшора из числа степных шекты через Кызылкумы и Каракумы волна за волной перебирались в Фергану. Эти события охватывают 1855-1860 годы. Спустя непродолжительное время, в 1864-1868 годах, когда русские стали захватывать Кокандское ханство, значительная часть этих родов и вовсе перебралась на территории Таджикистана и Туркменистана. Пятый Великий кош – начался после октябрьского переворота, то есть с первых дней советской власти. С этого времени участились случаи пересечения государственной границы, люди уходили на территории иностранных государств. Действительно, поначалу от красных бежали именно баи, имевшие тысячные поголовья скота. Например, бай по имени Адас из рода курпы племени адай, имевший семь тысяч лошадей, возглавив большое количество людей, находившихся под его началом, оказался на территории государства Афганистан. Когда они достигли конечной цели, бай лишился более четырех тысяч лошадей и более трехсот человек погибли в пути. Подобный способ бегства за границу приобрел особо широкие масштабы, начиная с 1927 года, что было напрямую связано с началом конфискации имущества наиболее крупных баев. Конечно, основной причиной такого исхода послужила порочная политика новых властей. Не счесть, сколько людей в итоге ушли в Иран и в Турцию. Большая часть из них составляли рода Младшего жуза. Шестой Великий кош – случился в период коллективизации. И здесь больше всех пострадали племена тама, жагалбайлы, шеркеш и алшын. Теперь их с берегов Сырдарьи насильно переселили к подножию гор Каратау. Таким образом, они оказались на территории нынешнего Байкадамского сельского округа Жамбылской области и в Созакском районе нынешней Туркестанской области (прежде Шымкентская область). Следом начался голод, и народ, с великим трудом массово откочевавший в эти места, постигли новые беды и испытания. Седьмой Великий кош – случился в 1931-1934 годы. Несчастный народ, скрученный голодом и нуждой, потоками устремился в сторону России и Узбекистана. Некоторые представители родов объединения байулы, ища приюта и защиты, пробираясь вдоль берегов Едиля, дошли до города Казань. Позднее многие из них не смогли вернуться обратно, да так и остались там. Рода ысык, байбакты, бериш (племена – А.С.) через Астрахань и Саратов, ушли в поисках прибежища на Кавказ. А рода, входящие в составы объединений байулы и жетыру, испытав неимоверные страдания, оборванные и истерзанные, нашли пристанище в Таджикистане» (Пернебай Дуйсенбин «;ркердей болып к;шкен ж;рт» (досл. перевод «Народ, массово перекочевавший, словно звезда Уркер»; Уркер – на каз. созвездие Плеяд, дословно Уркер переводится, как испуганная звезда – прим. переводчика). Вот такие катастрофы и бедствия, выпавшие на долю казахских родов и племен, способствовали их дроблению и рассеиванию. В итоге, многие рода и малые рода (ата) объединялись с другими родами и ата, и даже вливались в составы других жузов. Одна из причин одинаковых знаков и символов (тамги и метки) у нескольких родов кроется и в этом. Таковы исторические основания, способствовавшие сходству между собой некоторых знаков и символов (тамги и метки) различных родов. Если взглянуть глубже, любая из этих причин в традиционном казахском обществе способствовала объединению людей перед трудностями судьбы, их стремлению сообща строить мирную и счастливую жизнь. Можно сказать, что подобные этно-социальные явления, несмотря на все исторические испытания, были факторами, способствовавшими сохранению достоинства народа, его самых ценных черт характера. 7. Особую роль и значение тамги для традиционного казахского общества можно понять, обратив внимание на названия родов и племен. Обычно название тамги получают соответственно тем бытовым предметам, которые человек использует в повседневной жизни, которые он видит собственными глазами и может в любой момент потрогать руками (знамя (жалау), амулет (т;мар), стрела (жебе), детское седло (ашамай), дверь юрты (ергенек), дверной косяк (боса;а), домбра (домбыра), кобыз (;обыз), топор (балта), шест с развилкой, которым откидывают кошму (тундик) на куполе юрты (ба;ан), кочерга (к;сеу), намордник, надеваемый на жеребенка или теленка, чтобы он в дороге не сосал матку (сірге), гребень (тара;), чембур или повод для привязывания коня (шылбыр), половник (ш;міш) и т.д.). Некоторые символы и знаки соответствуют явлениям и картинам природы (солнце (к;н), луна (ай), гора (тау), вода (су), ивовые заросли (шілік) и др.), названиям животных (архар (ар;ар), волк (б;рі) и растений - лютик или курослеп (;азая;), некоторые возникли благодаря сходству с живыми существами – «птичья лапка» (;;сая;), «верблюжья шея» (т;йемойын) и др., и по возможности изображаются похожими на них. Такие образные тамги и знаки несли в себе не столько точное отображение предметов и явлений, сколько высвечивали совокупность их характерных черт, их символический, схематичный контур. И надо сказать, что те предметы, явления или животные и растения, которые служили основой для родоплеменных знаков и символов, по большей части казахами почитались и свято чтились. Множество наименований казахских родов и племен произносятся в связке с названием их тамги. Например, ашамайлы керей, абак керей, балталы найман, баганалы найман, ергенекты найман и т.д. Здесь названия тамги рода или племени, такие, как ашамай, абак, балта, баган, ергенек, стоя в одном ряду с названием рода или племени, точно определяют, о каком роде или племени идет в данном случае речь. Также есть рода и племена, чьим наименованием стало название их тамги. Например, балталы, баганалы, ергенекты, шанышкылы, таракты, ашамайлы, ошакты, терыс танбалы, сыргели, тылик и др. Стоит, к примеру, сказать, что в Младшем жузе в объединении жетыру племя табын внутри себя делится на три ветви, которые соответственно названиям каждый своей тамги, именуются «косеули» (агым), «шомишты» (бозым) и «таракты» (тогым). То есть, при более пристальном взгляде на тот факт, что рода и племена идентифицируются с их тамгами и метками и носят названия этих знаков и символов, можно заметить, что тамги и метки не только дают определение роду или племени, но и приобретают более высокое и сакральное значение этнонима. Вот почему тамги наносились на различные поверхности в священных местах, на такие символы, как знамя, оружие, на наиболее ценное имущество. 8. Среди казахов в разговорной речи часто используется двойное слово «тамга-метка» («ен-та;ба»). Помня о том, что нанесение на животных меток и тамги являлось традицией, которая помогала определить какой семье, аулету, ата, роду и племени, а иногда и жузу они принадлежат, необходимо привести несколько историко-этнографических сведений. Обычно, из четырех видов скота, метки ставятся на всех, кроме верблюдов. Казахи говорят, что «среди скота лучшим из лучших является верблюд». Ибо в традиционном казахском обществе, чья жизнь была тесно сопряжена с кочевым укладом, верблюд занимал особое место. Не будь верблюда, неизвестно, сложился бы в Великой Степи эпико-классический кочевой образ жизни или нет. Ведь этот способ существования требует неуклонного следования природным циклам смены времен года, чтобы люди подобно перелетным птицам находились в непрестанной погоне за весной и летом. И в такой ситуации кочевники, которые массово перекочевывали с места на место вместе со всем скотом и имуществом, должны были быть легкими на подъем и быстрыми в передвижении, что в первую очередь зависело от наличия верблюдов. И так как кочевой уклад был единственно возможной формой благополучного существования людей в условиях сурового климата Великой степи, то сам по себе кочевой образ жизни своим появлением, можно сказать, полностью обязан именно верблюду. Кочевники, чья повседневная жизнь полностью основывалась на четырех видах скота, умели быть внимательными к достоинствам, потребностям, настроению и здоровью этого скота. Они не могли не замечать, что верблюды отличаются уступчивым и благородным нравом, что они терпеливы и выносливы, способны довольствоваться малым, что они терпимы к детям и сильны физически. Вместе с тем мясо и молоко верблюда были невероятно питательны и полезны, а его шерсть, мягкая и жесткая, снятые с различных частей тела, шкура и сыромятная кожа из нее удовлетворяли многие повседневные потребности людей. Например, для народа, который часто снимался с места и массово перекочевывал на другие пастбища, очень важное значение имела юрта, а значит и остов, стены этой юрты, называемые кереге. Для скрепления скрещенных жердей кереге годилась только сыромятная кожа из шкуры верблюда, другие просто не выдерживали и после трех-четырех сборок и разборок юрты разрывались на части и приходили в негодность. Для частых в жизни кочевников военных походов и набегов требовалось большое количество кожаных щитов, седел, походных бурдюков для питья, которые изготавливались из верблюжьей кожи, а из верблюжьей шерсти вили нить и сучили пряжу, из которой вязали плотные чекмени (кафтаны). Эти чекмени из верблюжьей шерсти передавались в наследство от отца к сыну и служили нескольким поколениям. Благодаря множеству таких вот достоинств кочевники особо чтили верблюда и считали его священным животным. Среди казахов было поверье, что подсчет верблюдов может привести к сглазу и порче, поэтому существовал обычай держать их число втайне. Видимо, чтобы уберечься от подобных неприятностей, крупные баи прежде прокалывали шилом каждому сотому верблюду один глаз. Зная о таком ритуале, люди обычно вместо «Сколько у тебя верблюдов?», спрашивали: «Сколько у тебя слепцов»? Мудрые старцы говорили: «У Адамбая и Турсына, у самых известных баев Сарыарки было семнадцать слепцов!» Это означало, что у Адамбая и Турсына имелось тысяча семьсот верблюдов. Словом, именно с такими поверьями и традициями был связан обычай не наносить на верблюдов меток и не выжигать на них тамгу. Метки и тамги обычно наносились на лошадей, баранов и коз. Наносились множеством различных способов и форм, путем насечек, прорезания, подрубки и т.д. Умелые клеймовщики, мастера своего дела, бдительно следили за тем, чтобы тамги и метки аулетов и ата, родов и племен, чьи пастбища и стоянки находились рядом, по соседству, не были похожи друг на друга. Это помогало безошибочно найти заблудившийся скот, вычленить из смешавшихся отар и табунов свою скотину. Из четырех видов скота на лошадей наносились или только метка, или только тамга. Были случаи, когда на лошадей наносились тамги племени и даже жуза. Тамги рода, племени или жуза ставились в военное время или во время джута и иных бедствий, когда собирался «черный сбор» («;ара шы;ын» - дополнительный налог в трудные периоды) или «жылу» (коллективная добровольная помощь попавшему в беду родичу или соседу), чтобы знать точно, какой род, племя, жуз и сколько скота предоставил. В повседневной жизни на скот наносили метки для того, чтобы каждая семья, аулет-ата, род-племя могли отличить свой скот от скота соседей. В большинстве случаев в тамги и в метки вносились изменения, какие-либо отличительные штрихи и детали, когда, к примеру, молодые отделялись и создавали свои семьи или малый род отпочковывался от основного рода. Возникала необходимость в различении и идентификации скота, выделенного новообразованной семье или роду в качестве собственности. В таких случаях сторона, получающая скот в качестве доли наследства, поверх прежней метки или тамги, сохраняя ее, как основу, дополнительно наносила насечки или же вырезала рядом со старым знаком еще один рисунок. Посредством такой традиции, во-первых, подчеркивалось тесное родство тех, кто берет долю наследства и отделяется от основного рода и тех, кто выделяет это наследство и отправляет в самостоятельный путь новый малый род, во-вторых, сохраняя, как основу, старую тамгу, тот кто отделяется, демонстрировал уважение и благодарность тому, от кого он отделился с получением доли, в-третьих, небольшие изменения давали всем понять, что этот скот теперь принадлежит новоиспеченному роду. И здесь надо подчеркнуть, что тамги и метки были не просто знаками, помогающими опознавать свой скот, но и были важнейшими символами, определяющими в социальной иерархии место и роль хозяев этого скота – семей, аулетов, ата, родов, племен. Поэтому по традиции нанесению дополнений на старые тамги и метки придавалось большое значение, и процесс этот сопровождался определенными обрядами. Например, перед тем, как отделить молодых, как самостоятельную семью, родители (жениха или невесты) приглашали в гости родственников, друзей, соседей и в их присутствии проводили ритуал нанесения меток на скот, полученный молодыми в качестве наследства. Для этого перед собравшими ставилась большая чаша, наполненная молочным (белым) напитком (кумыс, шубат, молоко), из которого вначале испивали родители (жениха или невесты), а затем и молодые. После этого гостями высказывались добрые пожелания и затем на собранный в загоне скот, преназначенный для молодой семьи, начинали наносить дополнительные метки. В это время мать семейства, окуная палец в чашу с молочным напитком, с добрым напутствием капала молоко на ухо меченого скота. После того, как будут проставлены все тамги и метки, самый старший в ауле и уважаемый аксакал давал молодым бата (благословение). Вот это и есть казахское «ак бата» (досл. белое, т.е. светлое, доброе благословение). Есть такая поговорка: «Тот, кто не получил ак бата своих родителей, в жизни не преуспеет», и у этих слов есть свой истинный смысл, основанный на жизненном опыте. После того, как на весь унаследованный скот нанесены новые метки, невестка, ставшая самостоятельной хозяйкой, выбирала какой-нибудь предмет из своего приданого (из домашней утвари или одежды) и преподносила его в дар родителям мужа. Затем молодые, которые теперь обзавелись собственным хозяйством, приглашали в свой дом гостей на угощение. Среди кочевого народа время нанесения меток на животных обычно приходилось на начало лета, когда молодняк скота уже твердо стоял на ногах и становился пригодным для убоя. И здесь можно в качестве примера привести один из традиционных ритуалов, проводимых в это время. В процессе нанесения меток, отсеченный кончик уха животного клеймовщик клал на ладонь ребенка, и тот бросал его в самую середину муравейника. Затем туда же втыкали три-четыре длинные соломинки. Существовало поверье, на какую высоту по этим соломинкам поднимутся муравьи, накинувшиеся на брошенный им кончик уха, настолько поднимутся в этом году трава на пастбищах и пшеница на посевах. Это был один из многочисленных способов вырастить потомков внимательными, наблюдательными и трудолюбивыми. Метки, наносимые на скот, имели множество видов и, когда их применяли с определенными дополнениями или изменениями, они приобретали десятки и сотни новых вариаций. Например, нанесение одинаковых или разных меток на оба уха животного или, когда всевозможные виды меток, меняя, наносили то на правое, то на левое ухо и т. д. Теперь необходимо показать образцы меток, которые казахи наносили на свой скот, их начертание, виды и названия. Некоторые из них, как и фразеологизмы, бывает сложно перевести на другой язык, поэтому для начала приведем перевод смыслов казахских названий меток, чтобы читатель сумел разобраться в их видах и формах (Пер.).
Перевод смыслов:
1. Байпа; - войлочный чулок, утеплитель зимней обуви. Метка в форме чулка. 2. Жебе – стрела, наконечник стрелы. Метка в форме наконечника стрелы. 3. Ж;рекше – предсердие. 4. Ж;т;ын – глотка, глоточные железы. 5. Кез – длина, стрела с пяткой, седловина между горбами верблюда. 6. Кесік – поперечный надрез на правом или левом ухе животного. 7. ;иы; – разрез наискось. 8. ;ос ;иы; – двойной косой разрез. 9. Тілік – продольный надрез на кончике уха животного (тілу – разрезать пополам, на куски, полоски). 10. ;ос тілік – парный продольный надрез. 11. ;;мырс;а – муравей. 12. ;;мырс;а тілік – продольная закругленная прорезь на сложенном по длине ухе ягненка или козленка с приданием ему формы муравьиной талии. 13. Ойы; – вырез, выемка, отверстие, метка в виде овального выреза. (Ою – выдалбливать, вырезать, делать углубление). 14. Сола; – выемка, прямоугольный вырез, метка в виде прямого угла. 15. Сота – палица, дубинка с утолщенным концом, оружие для рукопашного боя. 16. Сота тілік – метка с утолщением и продольным надрезом кончика уха. 17. Сыдыр;ы – скобель для нарезания кожи на полосы (сыдыру – сдирать, скоблить), т.е соскобленная метка. 18. Сыр;а – серьга. 19. Тесік – дыра, щель, отверстие (тесу – дырявить, сверлить, пробивать). 20. Тесік байпа; – метка в форме войлочного чулка с отверстием посередине. 21. Тесік тілік – метка с отверстием посередине и продольным разрезом на кончике уха. 22. ;шкіл – клин, треугольник, острый. 23. ;шкіл кез – метка, кончик уха срезан в виде клина.
9. Тамги казахских родов и племен по их внешнему виду, начертанию можно рассматривать, разделив их на семь групп.
Первая группа состоит из округлых форм, таких, как изображение полной луны, полумесяца, солнца либо глаз:
.
Во вторую группу входят тамги, состоящие из прямых или наклонных линий и черточек:
.
В третью группу входят тамги в виде креста (ай;ыш), свастики (;й;ыш) и ашамай (детское седло с высокой передней и задней лукой и деревянной крестовиной посередине, а при посадке на верблюда и с двойной крестовиной, для удобства и ребенка, и животного – прим. переводчика):
.
В четвертую группу входят тамги в виде просто шеста или шеста с раздвоенным концом:
.
В пятую группу входят тамги в виде гребня (тара;), порога или дверного косяка (боса;а), а также абак-тамга (аба;):
В шестую группу входят огузские тамги или тамги в виде стрел: .
В седьмую группу входят тамги, контуры которых отображают типологические черты предметов, животных или растений (волк, кобыз или домбра, подкова, колпак, чаша, вода, лук, подхвостник или пахва конской сбруи, ножницы, намордник для молодняка скота, чтобы бесконтрольно не сосал матку, амулет, стяг или топор, кутырь (желудок коровы или овцы, используемый в качестве сосуда для хранения масла), камча, кереге (решетчатые стены юрты), чембур, серп, крюк, костыль или рогатина-подставка для ловчей птицы при выезде на охоту), рог, булава, чилик или ивняк, курай (степной колючий кустарник), жуткын (глотать, глотка, гортань, глоточные железы), очаг, сабля, половник, детское седло-ашамай, ергенек – приставная дверь юрты, иногда в виде лесенки), бакан-шест с развилкой на конце, ;азан;;ла;- ушки казана, подкова и др.): …
Все эти семь типов начертания тамг не имеют какой-либо территориальной или жузовой принадлежности. Тамги вышеназванных семи типов встречаются во всех трех казахских жузах, а также во внежузовых родах и племенах. Рода и племена, имеющие тамгу в виде луны, солнца либо глаза, составляют бо;льшую часть казахского народа. Например, такие рода и племена, как дулат, албан, суан, ботбай, сикым, жаныс, аргын, садыр, табын, рамадан, кердери, байбакты, алаша, шеркеш, ысык, бериш и др. Несмотря на то, что все эти рода и племена за основу своей тамги взяли изображение луны, солнца или глаз, для того, чтобы закрепить тамгу за собой, то есть индивидуализировать ее под себя, добавляли к основе дополнительные детали. В этой связи возникает мысль о том, что рода и племена, входившие в составы известных со средних веков басмылов (басмилов) и карлуков, имевших тамги в виде солнца, в период образования Казахского ханства также стали частью той основы, на которой сформировался казахский народ. В таком случае присутствие родов и племен с тамгами в виде луны, солнца и глаз во всех трех жузах можно считать еще одним свидетельством реорганизации и переустройства всей родоплеменной системы в лоне новообразованного Казахского ханства с целью их сплочения и объединения в целостный этнос. Удивительно, но в период формирования Казахского ханства в процессе создания единой нации участвовали не только рода и племена с тамгами в виде луны, солнца и глаз, но и другие большие и сильные рода и племена, имевшие другие сходные друг с другом, однотипные тамги. И они также присутствуют во всех трех казахских жузах. Эта тема, конечно же, требует к себе более пристального внимания, всестороннего исследования и тщательнейшего анализа. 10. Теперь об уранах, о боевых кличах или девизах казахских родов и племен. Уран – это громкий призыв к мобилизации аулета-ата, рода-племени, всего народа во время особо важных событий, клич, призванный воодушевить, воспламенить, поднять боевой дух людей, например, перед решающей битвой с врагом. В традиционном казахском обществе ураном или боевым кличем родов и племен становились имена исторических деятелей, стоявших у истоков их происхождения, известных личностей, проявивших ум, героизм и бесстрашие в периоды тяжких испытаний, выпавших на долю народа, названия местностей на родовых землях или говоря иначе, на территории малой отчизны рода или племени. То есть, бросая боевой клич, называли имена исторических предков, известных деятелей или же название родных мест. Но никогда боевой клич не издавали по каким-либо мелким и незначительным событиям. А если кто-либо позволял себе бросить клич по маловажному поводу, того считали невеждой и бессовестным грубияном, не имеющим понятия о благопристойном поведении, без повода тревожащего аруаков (духов предков) и священную землю, а порой даже подвергали строгому наказанию. Но когда в должный момент раздавался клич, не оставалось ни одного казаха или казашки с бьющимся в груди сердцем, который остался бы в стороне. Особенно мужчины, только заслышав клич, первым делом хватались за оружие и запрыгивали на коней, прежде чем спросить: «Где? Когда?» О том, что подобная традиция имела общенародный характер, писал и М.Ж. Копейулы: «Объявив слово «Алаш» ураном, скачите на врага с кличем: «Алаш!», «Алаш!». А если кто скачет молча, не издавая сей клич, пусть это будет даже ваш отец, ударом сбросьте его из седла» - такой наказ давали воины друг друг перед битвой» (М.Ж. Копейулы. Двухтомник. Второй том. – Алматы, 1992. Стр. 63). О том, что только заслышав боевой клич «Алаш», мгновенно поднимался на битву весь простой народ, писал и Ш. Уалиханов (Ч.Ч. Валиханов. Избранное. – Алматы, 1985. Стр. 119). Вообще, выкрикивать уран, бросать боевой клич – древняя традиция, свойственнаяя всем народам мира. Пробуждать в какой-либо социальной среде чувство коллективной чести, достоинства, мобилизовывать народ к достижению какой-либо единой цели, и на этом пути в качестве примера использовать жизнь и деяния исторических личностей, преклоняться перед их силой духа во все времена было присуще человеческому сообществу. Подобный обычай, призывающий не к индивидуализму, а к коллективному решению любых проблем, при кочевом способе существования, внутри этого кочевого сообщества, в родоплеменной системе приобрел особый смысл, важное значение и сакральный характер. Вожди и предводители родов и племен, батыры, святые старцы и провидцы, чьи имена стали уранами родов и племен, в основном это те, кто появился на исторической арене уже после образования Казахского ханства. Несомненно, это один из факторов, подтверждающих, что создание и формирование Казахского ханства стало возможным лишь после переустройства и реформирования всей казахской родоплеменной системы (см. главу «Первичные условия становления народа»). В действительности среди тех, чьи имена стали уранами родов и племен встречаются исторические личности, жившие в более ранние времена, еще до образования Казахского ханства (Карабура, Кожа Ахмет, Сунак ата, Ер Кокше, Тимур (Тамерлан)). Однако, таких деятелей можно пересчитать по пальцам. И тем не менее, по ним можно судить об исторической преемственности родоплеменной системы, о том, что казахские рода и племена ведут свое происхождение из глубины веков. И здесь необходимо различать два таких понятия, как историчность, солидность возраста родоплеменной системы и ее реформирование, переустройство после образования Казахского ханства. Также обращают на себя внимание географические названия, ставшие уранами родов и племен (Алтай, Алатау, Айыртау, Шолпан ата). Для кочевников такие понятия, как «родная земля», «отчизна», «земля предков», «родная сторона» имели особые, категориальные смысл и значение, сакральный характер и для каждого казаха были тесно сопряжены с их самыми высокими чувствами. В традиционном казахском обществе свои отдельные ураны были у всего народа (нации), у жуза, племени и рода. Например, «Алаш» является общеказахским ураном, ураны «Бактияр», «Кабылан», «Акжол», «Алшын», «Тулпар» имеют отношение к жузам, ураны «Карабатыр», «Каптагай», «Ойбас», «Ер Жанибек», «Ер Кокше», «Байгозы», «Бекет», «Байбарак», «Карабура», «Дойт», «Аркар», «Кожа Ахмет» и др. относятся к племенам, а такие ураны, как «Кабанбай», «Райымбек», «Карасай», «Каркабат», «Айыртау», «Каратай», «Тимур» являются боевыми девизами родов. То есть, этноструктура традиционного казахского общества (аулет-ата, род-племя, жуз) идентифицировалась не только с известными названиями родоплеменных образований, но и с их тамгами и уранами. Это говорит о том, что ураны и тамги также играли непосредственную социально-политическую роль в построении государственной иерархической системы. У большинства казахских родов и племен есть по нескольку уранов. Во многих случаях это связано с тем, что от многочисленного и сильного рода отпочковывались новые, малые рода. Поначалу новообразованному роду в силу общественно-политических потребностей, чтобы обозначить себя и определить свое место среди других, необходимо получить собственные тамгу и уран. На деле, только что отделившийся род, конечно же, и в дальнейшем никогда не забудет уран, большого, о;тчего рода и всегда будет чтить его. Вместе с тем, со временем внутри этого рода может возникнуть новый уран, связанный с именем человека, совершившего много полезных и важных дел для их объединения и процветания, либо прославившегося особыми достижениями и подвигами. Если человек, чье имя стало ураном этого рода, достиг больших свершений и его слава распространилась за пределы малого рода, его имя может стать ураном целого племени, а то и всего жуза. Такое явление не раз находило себе место в казахских шежире. Например, имена прославленных батыров, выходцев из какого-либо одного рода, не раз становились уранами целого племени: Райымбек – племени албан, Карасай – племени шапырашты, Бекет – племени адай, Байгозы – племени таракты, Ер Жанибек – племени керей и др. Н.И. Гродеков писал: «Боевой клич состоит из названий предка в 7-10-м колене. Берут кличем также имя какого-нибудь аксакала новейшего времени» (Н.И. Гродеков. Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарьинской области. Юридический быт. Первый том. – Ташкент, 1889. Приложение №1. Стр. 1). Приведенные в этих сведениях 7-10 колен имеют определенное значение. По казахским традициям только по истечении семи поколений дается разрешение забрать причитающуюся долю наследства и, отделившись, стать самостоятельным родом. А для каждого новообразованного рода необходимым условием является обладание собственными тамгой и ураном. А значит, по обычаю, установившемуся в традиционном казахском обществе, новый род должен избрать свой отдельный уран, которым может стать имя выдающегося деятеля, внесшего неоценимый вклад в формирование и единение этого рода, либо прославившегося своими необычайными достоинствами и деяниями. Такие казахские пословицы и поговорки, как: «Героизм – достояние народа, достояние потомков – уран» или «Слава предков – для потомков уран», являются отражением жизненной правды. Ураны не бывают великими или малыми. Великими или малыми могут события, послужившие причиной возглашения боевого клича (урана). Например, нельзя сравнивать между собой два таких события, как сражение с врагом или конные скачки (байга). Однако, в обоих случаях издается клич. То есть, при различных обстоятельствах возникает необходимость бросить либо клич малого рода, большого рода, племени, жуза, а то и возвестить общенародный уран. На этот факт в свое время обратил внимание Н.А. Аристов. Однако, разделение Н.А. Аристовым казахских уранов на «кличи, брошенные всему роду и кличи, брошенные участникам конных состязаний», следует рассматривать, как однобокое мнение (Н.А. Аристов. Опыт... – Живая старина. III-IV-е издания. – С.-Петербург, 1894. Стр. 408).
***
После вышеизложенных соображений следует назвать и наглядно проиллюстрировать все ураны и тамги казахских родов и племен. В процессе составления перечня тамг и уранов казахских родов и племен нами были взяты во внимание наиболее серьезные исследования по казахской этнологии таких ученых, как А.И. Левшин, Н.А. Аристов, А.Н. Харузин, И. Казанцев, Н.И. Гродеков, Л. Мейер, И. Добросмыслов, М. Тынышбаев, С. Аманжолов, Н. Мынжани, Х. Аргынбаев, М. Муканов, В. Востров, Т. Омарбеков, Х. Габжалелов, К. Сарткожаулы, Т.М. Султанов, а также использованы собранные нами факты и сведения из шежире. Ураны и тамги являются символами, определяющими заново реструктурированные и систематизированные в период после образования Казахского ханства рода и племена. То есть, мы поставили себе целью назвать, описать и предметно продемонстрировать ураны и тамги казахских родов и племен, чья структура на сегодняшний день обрела неизменный, статичный характер. В ходе этой работы ураны и тамги, извлеченные из различных научных работ, всевозможные их версии и названия, образцы их отображения в рисунке, в основном только еще раз подтвердили сведения, полученные нами из шежире. В нижеприведенных таблицах жирным шрифтом обозначены этнонимы племен, а ниже обычным шрифтом приведены этнонимы всех родов, входящих в составы этих племен.
Перевод смыслов:
Абак – название родовой тамги (знака). Абак – это любой круг с точкой (или черточкой) в центре. Круг – это «аб» (или «ам») – мать или материнская утроба, а точка в центре круга – «нг» - сын, потомство, зародыш, эмбрион, т.е. материнская или космическая утроба и зародыш жизни или Вселенной (Серикбол Кондыбай. «Казахская мифология» Краткий словарь. Алматы. «Нурлы алем», 2005 – дополнение переводчика).
№ Народ, племя, род. Названия Ураны Тамги Название тамги
1 КАЗАХИ Алаш
Кун-Солнце
2 СТАРШИЙ ЖУЗ Бактияр, Кабылан (барс), Салауат (молитва)
Нал-Подковка. Жалау-Стяг. Айкыш-Крест. Су-Вода. Абак
3 Абак (Аксакал) Акшабдар
Абак
4 Тарак (Жансакал) Кабылан (барс)
Су-Вода. Тарак-Гребень
5 Жалайыр Бактияр, Кабылан (барс), Борибай
Тарак-Гребень
6 Мырза Бактияр
Тарак-Гребень
7 Андас Балпык
Тарак-Гребень
8 Шуманак Бактияр
Тарак-Гребень
9 Сарыуйсын Байток
Абак. Ашамай-Седелка (детское седло)
10 Канглы Байтерек, Айрылмас, Бактияр
Косеу-Кочерга. Кун-Солнце. Шылбыр-Чембур.
11 Шанышкылы Айрылмас, Шанышкылы, Байтерек, Бактияр
Шанышкы-Трезубец. Колтанба-Надпись.
12 Балык Корбака
Колтанба-Надпись
13 Курпик Бектау
Колтанба-Надпись
14 Катаган Катаган, Айрылмас
Домбыра-Домбра. Колтанба-Надпись
15 Дулат Бактияр
Абак.Кун- Солнце
16 Ботбай Ботбай, Самен
Кун-Солнце. Уш кулак-Треух (Три уха)
17 Шымыр Шымыр, Койгельды
Ай-Луна
18 Сикым Бактияр
Кун-Солнце.
19 Темыр Койгельды
Балта-Топор
20 Бестерек Шымыр
Кун-Солнце
21 Самбет Шымыр
Кун-Солнце
22 Шильмамбет Жаулыбай
Ай-Луна
23 Сикым Сикым, Рысбек
Донгелек-Круг. Алип-Алиф (первая буква арабского алфавита). Таяк-Посох. Жуткын-Глотка, глотательный аппарат (глоточные железы)
24 Жаныс Жаныс, Толе
Жуткын. Донгелек-Круг
25 Жамбай Жаныс, Толе
Жуткын
26 Шегыр Бактияр, Толе
Жуткын
27 Коралас Коралас, Ботбай, Самен
Кун-Солнце
28 Шынкожа Шынкожа
Донгелек-Круг
29 Бекболат Бекболат
Кос ушкиль-Двойной клин.
30 Албан Бактияр, Райымбек
Шомиш-Половник. Донгелек-Круг.
31 Конырборик Отей
Донгелек-Круг
32 Кызылборик Ажибай
Донгелек-Круг
33 Токназар Малай
Донгелек-Круг
34 Айт Жалпак, Абак
Абак
35 Шобал Сарменбет
Донгелек-Круг
36 Толес Бике
Донгелек-Круг
37 Бидайшы Серкебай
Донгелек-Круг
38 Кожбанбет Кожбанбет, Оразбак, Тугельбай
Донгелек-Круг
39 Шоган Шоган
Донгелек-Круг
40 Жарты Жарты
Донгелек-Круг
41 Алжан Райымбек
Донгелек-Круг
42 Шажа Райымбек
Донгелек-Круг
43 Бозым Бозым, Альмерек
Донгелек-Круг.Шомиш-Половник
44 Сакау Райымбек, Ажибай, Тулькибай
Косеу-Кочерга.
45 Кыстык Райымбек,Ескене, Малайсары
Донгелек-Круг
46 Молболды Ажибай
Донгелек-Круг. Шомиш-Половник
47 Жолболды Туктибай
Донгелек-Круг. Шомиш-Половник
48 Керейкул Райымбек, Ажибай
Донгелек-Круг. Шомиш-Половник
49 Суан Байсуан, Райымбек
Донгелек-Круг. Шомиш-Половник
50 Сатай Байтугей, Аккабак
Шомиш-Половник. Донгелек-Круг
51 Ельшибек Байтугей, Кырыккаска
Шомиш-Половник. Донгелек-Круг
52 Шапырашты Карасай, Бактияр
Ай-Луна. Тумар-Амулет. Ошак-Тренога (очаг)
53 Ошакты Бактияр
Ошак-Тренога (очаг). Тумар-Амулет
54 Ысты Жауатар
Косеу-Кочерга. Шылбыр-Чембур
55 Ойык Жауатар
Косеу-Кочерга. Коз-Глаза. Ойык-Отверстие
56 Тылик Жауатар
Тылик-Надрез
57 Сыргели Тоганас, Бактияр
Сырге-Намордник (палочка, вдеваемая в носовой хрящ жеребенка или верблюжонка, чтобы он не мог в дороге сосать матку). Курай (полые стебли высоких травянистых растений). Тарак-Гребень. Кереге (деревянные решетчатые стены юрты). Коз-Глаза
58 Елибай Елибай
Сырге-Намордник
59 Уштанбалы Бактияр
Ушкиль танба-Клиновидная тамга
60 Айтбозым Байтемыр
Сырге-Намордник
61 Жанабай Жанабай
Сырге-Намордник
62 Шалдар Тоганас
Сырге-Намордник
63 Жайдак Даубай
Сырге-Намордник
64 Батыр Есболат
Сырге-Намордник
65 Акконырдек Тайлак
Сырге-Намордник
66 Тутанбалы Акшабдар
Сырге-Намордник. Кайшы-Ножницы. Жалау-Стяг
67 Кайшылы Акшабдар
Сырге-Намордник. Кайшы-Ножницы.
68 Шакшам Майемген, Бактияр
Ушкиль-Клин. Жебе-Стрела
69 СРЕДНИЙ ЖУЗ Акжол
Босага-Косяк(дверной). Кун-Солнце
70 Аргын Акжол, Карабатыр, Каракожа, Аманжол
Коз-Глаза. Тага-Подкова
71 Суйиндык Тортуыл, Жолбике
Коз-Глаза.
72 Нурбай Шежекоз
Коз-Глаза
73 Канжыгалы Толыбай
Коз-Глаза. Кос ок-Парные стрелы
74 Тобыкты Маябоз
Коз-Глаза
75 Караул Каракай
Коз-Глаза
76 Каракесек Каркабат
Коз-Глаза
77 Жалыкпас Каркабат
Коз-Глаза
78 Сырт бошан Машай
Коз-Глаза
79 Басентиин Барлыбай
Коз-Глаза
80 Атыгай Ошбай, Бурабай
Коз-Глаза. Ай-Луна
81 Верхние шекты Акжол
Окшантай (кож. сумка для дроби или патронташ). Донгелек-Круг
82 Нижние шекты Акжол
Окшантай (кож. сумка для дроби или патронташ). Донгелек-Круг
83 Енен токасы Кушикбай
Коз-Глаза
84 Найман Каптагай, Жалбагай, Кабанбай
Бакан-Шест (с развилкой на конце). Ушкиль-Клин. Шомиш-Половник.
85 Ельата Каптагай
Бакан-Шест (с развилкой на конце). Босага-Косяк (дверной). Шомиш-Половник.
86 Баганалы Каптагай
Бакан-Шест. Багана-Столб (веха)
87 Балталы Балта
Балта-Топор
88 Ергенекты Каптагай
Сырге-Намордник. Ай-Луна. Ергенек-Дверь (юрты)
89 Тортуыл Каптагай
Бори-Волк. Ергенек-Дверь (юрты)
90 Каракерей Кабанбай, Баймурат, Борибай
Муйиз-Рога. Бори-Волк. Ушкиль-Клин
91 Садыр Алдияр, Адиль, Боранбай
Бори-Волк.
92 Матай Каптагай, Борибай
Бори-Волк
93 Бура Каптагай
Ергенек-Дверь (юрты)
94 Сарыжомарт Каптагай
Сырге-Намордник. Ай-Луна. Ергенек-Дверь (юрты)
95 Терыстанбалы Каптагай
Шомиш-Половник
96 Каптагай Каптагай
Босага-Косяк(дверной). Бори-Волк
97 Торе-матай Адиль
Тарак-Гребень. Бори-Волк
98 Кызай Кызай, Кабанбай, Бегимбет, Такай
Муйиз-Рога. Ушкиль-Клин
99 Кыпшак Ойбас, Кобыланды, Ошагай
Кос ок - двойная стрела. Кос алип-Двойной алиф. Шокпар-Палица (дубина)
100 Кытай (Верхние танбалы) Ойбас
Багана-Столб (веха)
101 Кытай (Нижние танбалы) Ойбас
Багана-Столб (веха)
102 Узын Ойбас
Кол- Рать (Рука)
103 Бултын Ойбас
Алип-Алиф
104 Торы Ойбас
Мойын-Шея. Кос алип-Двойной алиф
105 Карабалык Ойбас
Карын-Желудок (брюхо)
106 Кольденен Ойбас
Косеу-Кочерга
107 Конырат Алатау, Мукамал, Жайылган
Босага-Косяк (дверной). Орак-Серп. Шилик-Ивовый прут
108 Мангытай Каратау, Мукамал, Мулкаман
Босага-Косяк. Кобыз
109 Сангыл Мукамал, Сангыл
Босага-Косяк (дверной)
110 Жиенбет Алатау
Босага-Косяк
111 Сары Мукамал,Баркы
Босага-Косяк
112 Сапар Мукамал, Айту
Босага-Косяк
113 Божбан Мукамал, Кайнак
Босага-Косяк
114 Керей Ожыбай, Каракожа, Акжол, Жаубасар, Ер Жанибек, Уш бас
Абак. Айкыш-Крест. Ашамай-Седелка. Шилик-Ивовый прут
115 Абак керей Ер Жанибек
Абак
116 Жастабан Сартокай, Жобалай, Баймурат
Абак
117 Жадик Жанат
Абак
118 Ители Букарбай
Абак
119 Каракас Каптагай
Абак
120 Консадак Жабай
Абак
121 Жантекей Саменбет, Шакабай
Абак
122 Шеруши Байтайлак
Абак
123 Шимойын Алманбет
Абак
124 Шубарайгыр Кожаберген
Абак
125 Молкы Машан
Абак
126 Меркит Аманбет, Кулсары
Абак
127 Сарыбас Сартокай
Абак
128 Култай-Болат Тылеуымбет
Абак
129 Ашамайлы керей Жаубасар
Айкыш-Крест. Ашамай-Седелка (седло для перевозки детей)
130 Уак Жаубасар, Бармак, Ер Кокше
Босага-Косяк.Ашамай-Седелка. Бакан-Шест (с развилкой на конце). Бори-Волк
131 Жусан Жаубасар
Ашамай-Седелка. Ергенек-Дверь (юрты)
132 Ермен Жаубасар
Ашамай-Седелка.
133 Таракты Жаукашар, Жаубасар, Акжол, Байгозы
Тарак-Гребень
134 МЛАДШИЙ ЖУЗ Алшын, Тулпар, Алдияр
Жебе-Стрела. Найза-Копье. Ушкиль-Клин
135 Алшын Тулпар
Ушкиль-Клин
136 Султансиык Айтимбет, Кара
Ушкиль-Клин
137 Шекты (жаманак) Бактыбай, Жанкожа, Баймурын, Айыртау
Айкыш-Крест. Уйкыш-Свастика. Балга-Молот. Багана-Столб. Ушкиль-Клин. Шомиш-Половник
138 Кабак Бактыбай
Жуткын-Глотка (глоточные железы)
139 Торткара (карамашак) Айыртау, Алдияр
Айкыш-Крест. Балга-Молот. Ушкиль-Клин. Шомиш-Половник
140 Карасакал Алдажар, Алдияр
Ушкиль-Клин. Балга-Молот
141 Айнык Алдажар
Ушкиль-Клин. Балга-Молот
142 Тегынболат Алдажар
Ушкиль-Клин. Балга-Молот
143 Каракесек (уланак) Акпан
Нал-Подковка. Казанкулак-Казанье ушко. Ушкиль-Клин.
144 Кете Байсары, Майлыбай
Багана-Столб. Айкыш-Крест
145 Бозаншар Байсары, Майлыбай
Айкыш-Крест. Багана-Столб
146 Тойкожа Акпан, Майлыбай
Айкыш-Крест. Жуткын. Ильгек-Крюк (петля). Босага-Косяк
147 Ожырай Байсары
Жуткын (глоточные железы)
148 Туменкожа Байсары
Бакан-Шест (с развилкой на конце)
149 Шомекей Дойт
Ушкиль-Клин. Нал-Подковка. Тостаган-Чаша. Айкыш-Крест
150 Адай Адай, Бекет, Тегелен, Косай
Садак-Лук. Тыль-Язык. Ок-Стрела (пуля). Казаяк-Гусиная лапка. Жебе-Стрела. Айкыш-Крест. Кун-Солнце. Шылбыр-Чембур
151 Жаппас (алтын) Баймурат, Бактыбай
Ушкиль-Клин. Туйемойын (верблюжья шея). Ботамойын (шея верблюжонка). Босага-Косяк (двери)
152 Онгит Баймурат, Жаубасар
Ай-Луна
153 Алаша
Байбарак, Айыртау, Байтерек
Шылбыр-Чембур. Бакан-Шест (с развилкой на конце). Багана-Столб. Донгелек-Круг. Ушкиль-Клин
154 Байбакты Даукара
Балга-Молот. Багана-Столб. Донгелек-Круг. Айкыш-Крест. Ушкиль-Клин
155 Токсоба Даукара
Косеу-Кочерга. Ушкиль-Клин
156 Бериш Агатай
Тумар-Амулет. Багана-Столб. Тостаган-Чаша. Кун-Солнце
157 Бегыс Агатай
Ильгек-Крюк
158 Кызылкурт Жиенбай (Жиембет)
Алип-Алиф. Косеу-Кочерга. Балга-Молот. Ушкиль-Клин. Кос алип-Двойной алиф
159 Таз Бакай, Торемурат
Жуткын. Шылбыр-Чембур. Камча
160 Есентемыр Алдонгар
Багана-Столб. Донгелек-Круг. Туйемойын.
161 Маскар Каратай (Каралы)
Жуткын. Ушкиль-Клин. Айкыш-Крест
162 Ысык Байтерек
Ушкиль-Клин. Багана-Столб. Донгелек-Круг
163 Шеркеш Шагырай
Бакан-Шест (с развилкой на конце). Ильгек-Крюк. Кун-Солнце. Шылбыр-Чембур. Жуткын
164 Тана Тана, Жиембет
Алип-Алиф. Косеу-Кочерга. Ушкиль-Клин. Багана-Столб
165 Аскар Даукара
Бакан-Шест (с развилкой на конце). Донгелек-Круг. Балга-Молот
166 Альке Жиембай
Косеу-Кочерга. Кос алип-Двойной алиф. Багана-Столб
167 Телеу Аргамак, Тулпар, Ханзада
Айкыш-Крест. Балга-Молот. Шылбыр-Чембур
168 Рамадан Дулат, Кайгулым
Шомиш-Половник
169 Тама Карабура
Кос алип-Двойной алиф. Тарак-Гребень. Шылбыр-Чембур
170 Жогы Карабура
Балга-Молот
171 Алип Карабура
Балга-Молот
172 Табын Тостаган, Серке (Сарке), Алаш
Тарак-Гребень. Тостаган-Чаша. Шомиш-Половник. Косеу-Кочерга
173 Онтанбалы табын Тостаган
Шомиш-Половник
174 Терыс танбалы табын Тостаган
Шомиш-Половник
175 Назар Тостаган
Жуткын
176 Агым Тостаган
Косеу-Кочерга
177 Бозым Тостаган
Шомиш-Половник
178 Тогым Тостаган
Тарак-Гребень
179 Каракойлы Тостаган
Шомиш-Половник
180 Кердери Кожахмет
Шомиш-Половник. Тостаган-Чаша
181 Керейт Аксакал, Айтым
Айкыш-Крест. Шылбыр-Чембур. Ушкиль-Клин. Кос алип-Двойной алиф
182 Жагалбайлы Малатау (Манатау), Баганам, Ельдей
Балга-Молот
183 Еспембет Аксакал
Айкыш-Крест. Ойык-Вырез (Отверстие)
184 Коспембет Аксакал
Айкыш-Крест. Тылик-Надрез
ПЛЕМЕНА ВНЕ ЖУЗОВ
185 Торе Аркар, Абылай, Санкай
Тарак-Гребень
186 Баксайыс Абылай
Тарак-Гребень
187 Толенгит Орак
Косеу-Кочерга. Орак-Серп. Тарак-Гребень. Жебе-Стрела
188 Кожа Алдияр, Кожа Ахмет
Алип-Алиф. Балта-Топор. Ай-Луна
189 Сунак Сунак ата, Абильгазы, Кожахмет
Алип-Алиф, Калам-Перо (ср-во для письма). Балга-Молот
РОДА ВНЕ ЖУЗОВ
190 Ногай Алатау, Айдархан
Шилик-Ивовый прут. Айкыш-Крест. Донгелек-Круг
191 Кыргыз Шолпан ата
Кобыз
192 Курама Алаша
193 Караша Карашык
Коз-Глаза
194 Корасан Шайбан
Садак-Лук
195 Кыргызалы Шолпан ата
Кобыз
196 Баршылык Бахадур
Найза-Копье
197 Барлас Темыр
Садак-Лук
198 Дурмен Темыр
Садак-Лук
199 Колеген Уршатай
Найза-Копье
200 Калпак Каракат
Калпак-Колпак
201 Кият Арухан Колтанба
202 Могалтай Кайракты
Таяк-Посох
203 Ногайлы Айдархан
Балга-Молот
Раздел пятый. Природа казаха
Этнографическое заключение
Раздел пятый
Природа казаха
27. Этнографическое заключение
ЗЕМЛЯ. Ситуация, сложившаяся в 50-60-е годы ХХ века. Кочевой народ, обитающий на стыке Сарыарки и Бетпакдалы. Занятие их – животноводство. Обязанность – сдавать государству все виды скота и полученную от этого скота готовую продукцию, такую, как шерсть, масло, шкуры, брынза, кошма, рога, копыта и т.д. Виды животных, в основном, это – овцы, лошади и верблюды. Есть и небольшое количество коров. Они, главным образом, необходимы для выращивания быков, используемых в качестве тяглового скота. В те времена народ с наступлением тепла массово перекочевывал на летние пастбища. Обычно около десятка семей селились целым аулом в местах, где были в достатке вода и топливо. Ставили юрты рядом и в радостном настроении проживали отпущенное время. Каждый аул селился друг от друга на расстоянии, видимом глазу. Родственники, друзья, просто соседи, все на летних жайлау спешили показать друг другу свое гостеприимство и добросердечие. Начинали устраивать ерулик – угощение для прикочевавших позже соседей, сыбага – соседи и родня делились друг с другом частью туши свежезабитого скота, если в чей-то дом пришла беда, наступила чья-то смерть, все спешили прийти, выразить соболезнование, помочь чем могут. Наступала пора семейных праздников: сундет той – по случаю обрезания в доме, где растет мальчик, шильдехана – праздник в честь новорожденного в семье, тусау кесу – обряд обрезания пут малышу, делающему первые самостоятельные шаги, женитьбы сыновей, выдача дочерей замуж. В общие веселые праздники, в совместный радостный труд и в некий воодушевляющий коллективный долг превращались даже такие обыденные действа, как установка юрты, стрижка конского молодняка, купание овец, изготовление циновок из чия, валяние войлока, попарное привязывание овец для дойки, изготовление курта, обминание и выделка кожи. И для каждого из этих больших и малых событий существовали свои обряды и ритуалы, поверья и приметы, порядки и правила преподнесения подарков в знак уважения, гостеприимства. Обычно на летних жайлау в одном месте не задерживаются более чем на пятнадцать-двадцать дней. Когда вокруг начинает редеть и желтеть трава, уменьшаться количество топлива, происходит перекочевка на другое место. По этой причине однажды было решено нам всем аулом перебраться на новое пастбище. По поручению старших мы с раннего утра принялись разбирать юрты, укладывать вьюки на горбы верблюдов и солнце еще не успело войти в силу, как наш кош, словно стая гусей, вернувшихся с теплых краев, вытянувшись вереницей, отправился в путь. Вокруг нас, пощипывая на ходу траву, потянулись отары овец, косяки лошадей и стада верблюдов. Старики и старухи отдельно, молодые парни и девушки отдельно, на стригунках и жеребятах наперегонки понеслись подростки – вокруг поднялся такой гул, что казалось, сама бескрайняя степь дышит и живет своей отдельной жизнью. Подо мной был мой личный жеребенок, подаренный мне семьей по соответственному случаю. Следуя за большим и шумным кошем, я находился в особом, приподнятом расположении духа. В какой-то момент я оглянулся на наше старое место стоянки и увидел две чернеющие точки вдали. Мы были детьми, приученными к повседневным заботам кочевой жизни, поэтому я подумал, что это, видимо, какой-то скот залег на старом месте и решительно повернул обратно своего стригунка. Оказалось, это белобородый старец по имени Касым из нашего аула. Конь его стоял, привязанный к луке собственного седла. На поясе у него висел небольшой топорик, в руке маленькая лопатка, которой он закапывал один за другим ямки от оставленных аулом очагов. Касым аксакал слыл в нашем ауле искусным умельцем, мастером на все руки. Однако люди за глаза чаще называли его «Касым баксы» (ба;сы – шаман, знахарь). Позже мы узнали, что ему действительно от предков в семи коленях достался этот удивительный дар. С удивлением глядя на действия Касым аксакала, я подумал про себя, что здесь, по-видимому, кроется некая тайна, поэтому спросил его: «Касеке (уваж. от Касым), что вы делаете»? Старик, с трудом расправив поясницу и усмиряя дыхание, посмотрел на меня и сказал: «А-а, это ты?.. Что я делаю? Да вот, латаю раны земли…». В его голосе я услышал некий укор кому-то за их небрежность и безответственность и легкую нотку гордости за то, что он исправляет эту чью-то оплошность. Я спрыгнул со своего конька и принялся помогать старику. За короткое время (на каз. – за то время, когда успевает вскипеть молоко) мы закопали и выровняли ямки от очагов всего аула. Затем вынули из земли все колья, на которые прежде натягивали веревки для привязи жеребят и ягнят или веревки с петлями для дойки овец. И в самом конце закидали землей колодец, выкопанный прежде для питьевой воды во влажном месте с обильно разросшейся вокруг него травой, и аккуратно выровняли все вокруг. И пока мы закапывали ямки от очагов, вынимали вбитые колья и закапывали колодец, старик рассказывал мне о том, что, если бы мы оставили их, как есть, сколько бы разной живности могло подвергнуться различным бедам и напастям, при этом приводя множество печальных случаев из жизни. Когда завершив дело, мы отряхнулись и сели на своих коней, аксакал Касым оглянулся на опустевшую стоянку и сказал: «Нельзя ранить землю! Мать-земля всегда готова стелиться перед нами, как скатерть, чтобы мы могли устраивать свой повседневный быт так, как удобно нам. Разве есть в этом ее вина? Нет никакой ее вины, конечно же, нет…». Эти слова аксакала были обращены вовсе не ко мне. Мне показалось, что он говорил сам с собой, делясь самыми наболевшими и дорогими сердцу мыслями.
КОШ (КОЧЕВЬЕ). Кочевой народ, обитающий на стыке Сарыарки и Бетпакдалы. Счастливая и беззаботная пора, проведенная на летнем жайлау завершилась, трава начала на корню грубеть, но, несмотря на наступление осени, когда с каждым разом дни становятся все холодней и холодней, народ не сдвигается с места, чтобы скот успел набрать вес. И только с наступлением последних осенних дней с их дождями вперемешку со снегом, люди начинают вереницей тянуться к берегам Шу реки. Причина того, что люди так поздно начинают движение, заключается в том, что обширную пустошь Бетпакдалы лучше пересечь в пору холодных осенних дождей со снегом, иначе скот будет страдать от жажды. Народ, устраивающий летовки в Сарыарке, а зимовья вдоль берегов Шу и Сырдарьи, давно уже приспособился, научился без особых потерь пересекать безжизненную Бетпакдалу. Если, перекочевывая на юг, люди использовали холодные осенние дожди, то с приходом весны, массово передвигались на север, в Сарыарку под звон ручьев, когда растаявший снег заполнял талыми водами бесплодную Голодную степь. Такую жизнь народ воспринимал, как нечто, данное им самим богом Тенгри со дней сотворения этого мира. По обыкновению, аулами откочевывали к берегам Шу реки. Оставив позади богатую сочными травами Сарыарку, в дороге успевали восемнадцать раз остановиться на ночлег, и на исходе девятнадцатого дня упирались в берега Шу. До тех пор, пока не преодолеют долгий путь по пустынной Бетпакдале, все, кто, как говорится, были способны потянуть коня за гриву, двигались чрезвычайно быстро, ловко и собранно, экономя силы и внимательно следя за кошем. Как только забрезжило утро, среди людей, заранее приготовившихся к откочевке, начался шум и гам. В таких случаях в первую очередь выстроив все четыре вида скота, выгоняют его в дальний путь. Как только стада и табуны ушли вперед, не мешкая, народ собирает временные войлочные шалаши и навьючивает их на спины верблюдов. В нашем доме весь скарб помещался на горбах трех верблюдов. Отец, пристроив на них самые тяжелые тюки, привязав их крепко веревками и прочно закрутив концы, сказал нам: «Оставшуюся мелочь соберите сами и побыстрей выдвигайтесь в дорогу». Затем сел на коня и отправился вперед, чтобы проследить за протянувшимся впереди вереницей кошем. Я, мать и старший брат, успевший уже стать юношей, втроем навьючили на верблюдов оставшийся скарб. Затем я взобрался на оседланного специально для нас с матерью четвертого верблюда. А брат, сев на своего коня, готов был потянуть за аркан, связанных между собой цепочкой верблюдов. И только мать продолжала проверять прочно ли перевязаны тюки, не оставили ли ненароком что-либо из хозяйственных мелочей, попутно пристраивая поудобней узелки с едой и питьем, приготовленные в дорогу. Брат, нетерпеливо ерзая в седле, торопил мать: «Апатай (ласков. обращение к матери), ну давайте же быстрей»! Голова коша уже успела уйти на приличное расстояние. Я тоже взволнован, сижу, как на иголках. В таких случаях отстать от основного коша – то еще испытание. К тому же мы побаиваемся отцовского гнева. А мать, со словами: «Сейчас, сейчас», - на месте очага, где готовила нам утреннюю пищу, принялась закапывать тлеющие поленья саксаула и ветки сухой лебеды. Я сижу верхом на верблюде и свысока, вытянув шею, наблюдаю за ней. Углубив ямку от очага, она сложила туда наиболее крупные угли, сверху набросала тлеющие остатки саксаула и сверху засыпала толстым слоем золы. Я про себя с нетерпением подумал: «Вон как небо заволокли тучи и постоянно брызжут дождем на землю. Неужели мама думает, что может пожар быть? Что это она вообще делает?» А между тем раздался громкий стук копыт, это прискакал отец на коне. «Вы все еще возитесь? Одни остались здесь, давайте, быстро в путь!» - закричал отец с ходу. Мы оторопели. «Все, все, едем-едем» - зачастив, мать тут же схватилась за мурындык оседланного верблюда (мурындык – палочка, вдетая через носовые хрящи верблюда, к которой привязывают поводок) и потянула вниз. Закинув левую ногу на согнутую шею животного, потянула за мурындык вверх. Верблюд плавно поднял шею вверх, и мать легко скользнула в седло. Брат как будто этого и ждал, тут же потянул за аркан, и верблюды в связке вереницей быстро двинулись в дорогу. Сердитый голос отца не выходил из моей головы, поэтому я возмущенно зашептал: «Апатай (ласковое обращение к матери), вы тоже интересная. Уже осень, дождь льет, как из ведра, зачем было угли закапывать, разве может быть в такую сырую погоду пожар? Из-за этого отец накричал на нас всех». И тогда мама, концом платка вытирая пот, выступивший на лбу, словно утренняя роса, сказала: «Ах, жеребеночек мой, думаешь угли я закопала от нечего делать что ли? Через два-три дня по нашим следам сюда прибудет кош моих абысын (абысын – жены братьев и близких родственников мужа), вот о них-то я и позаботилась, чтобы было на чем приготовить им пищу». Затем подняла к небу свои красивые, сияющие как у верблюжонка глаза и, тихо вздохнув, добавила: «Вот и осень с каждым днем дает о себе знать, холодает понемногу». В этих словах матери, как мне тогда показалось, я услышал совсем иное, некое чувство смирения перед реальностью. Как будто хотела сказать: «Таково предначертание судьбы» ...
ЖЫЛУ; (каз. тепло— вид благотворительности в традиционном казахском обществе: помощь людям, оказавшимся в тяжелом материальном положении (джут, падёж скота, пожар, потеря имущества, большой долг и т. п.). Помощь оказывалась родственниками, близкими соседями, земляками в виде денег, вещей, скота). Аул, юрты которого, словно птенцы в гнезде, уютно расположились в объятиях бескрайней Сарыарки, утопал в неге и блаженстве лучшей поры лета. Повседневные быт и заботы находились в полной гармонии с окружающей природой, дни текли спокойно и размеренно, и мир, находящийся в некой истоме и безмятежности, казался чистым, светлым и умиротворенным, как будто в нем не было и не могло быть ни душевных невзгод, ни хитрости и коварства, ни насилия и произвола. Аульные женщины то и дело собирались вместе и шли доить кобылиц. И это действо само по себе не являлось для них каким-то тяжелым трудом, а наоборот, возможностью прогуляться, весело поболтать и посмеяться от души. На этот раз мать собрала вокруг себя всех аульных девиц и невесток и повела их на дойку. На летних жайлау жели-бау (аркан, растянутый по земле на кольях для привязи жеребят и ягнят) натягивали подальше от домов и от детей, чтобы они не могли попасть под копыта животных. Поэтому всех дойных кобылиц аула держали недалеко, в балке с густо разросшейся травой. Оттого все и были спокойны, что жеребята были привязаны на лугу, где земля была густо покрыта дерном, да и кобылы, их матки находились рядом… В последние дни моим главным развлечением была небольшая волына из медной трубки, которая, если положить в нее немного серы с кончика спички, выстреливала с грохотом, как настоящее оружие. Такой игрушки ни у кого из аульных пацанов, кроме меня, не было. Три-четыре дня назад к нам в аул заехали на машине с кузовом, похожим на короб, некие русские, назвавшиеся «геологами», чтобы попить чего-нибудь. Одному из них, видимо, я чем-то приглянулся, и он смастерил мне эту самую волыну. Сделать его оказалось проще простого. Тот русский прямо на моих глазах взял медную трубочку длиной в пядь и, сплющив молотком один конец шириной в четыре пальца, загнул его. С другой стороны, в полую щель сунул длинный гвоздь и торчавшую снаружи часть также загнул. Затем загнутую часть трубочки и загнутую шляпку гвоздя скрепил резинкой. После в трубочку насыпал серу с двух-трех головок спичек, размолол их внутри кончиком гвоздя и, потянув за резинку, отпустил ее. Натянутый со всей силой гвоздь ударил по измельченной сере, и та с грохотом воспламенилась. Звук был очень громкий, почти как при выстреле из ружья. Игрушка эта взрослым не понравилась, поэтому мы с аульными мальчишками уходили далеко в степь и там, настрелявшись вдоволь, возвращались обратно. Мать, раздосадованная моим новым увлечением, проворчала: «Прекрати развлекаться всякой ерундой! Выкинь прочь, помни от русских ничему хорошему не научишься». Поэтому я старался при матери эту волыну даже не брать в руки. А теперь мать ушла доить кобылу, и я тут же, воспользовавшись ее отсутствием, принялся насыпать в волыну спичечную серу. Решил, пока никого нет, выстрелить, да так, чтобы все аульные пацаны услышали это. Не знаю, что за черт дернул меня в тот раз, но я вложил в волыну серу не с двух-трех спичинок, как обычно, а с целых десяти, а может и больше. Затем гвоздем основательно размолол серу, натянул волыну что есть сил и, вытянув руку в сторону на всю длину, зажмурил глаза и отпустил резинку. Никогда прежде я не слышал столь громкого хлопка, который чуть не разорвал мои барабанные перепонки. На какое-то время я ошарашенно присел. И вдруг услышал какой-то треск. Резко оглянувшись, увидел, как огонь охватил соломенную циновку, которой была в юрте ограждена пища. Видимо, когда я, зажмурившись перед выстрелом, вытянул на безопасное расстояние руку, моя волына коснулась циновки. Огонь, брызнувший из волыны, мгновенно охватил сухую солому пламенем. Растерянный, я не знал, что делать. Поначалу схватил небольшое лоскутное одеяло и попытался им потушить огонь, но стоило мне махнуть им раз, другой, как огонь тут же перекинулся с циновки на нижние части уыка (уы; – гнутые жерди, составляющие верхний купол юрты и соединяющие стены юрты- кереге с куполом-шаныраком). Хотел крикнуть, позвать на помощь соседей, однако из сдавленного от страха горла не смог выдавить ни звука. Огонь уже бушевал вовсю и, задыхаясь от дыма, я выбежал наружу. А в это время длинные языки пламени прожгли насквозь кошму на стенах и на куполе и, с гудением поднявшись вверх, уже слизывали круг шанырака (дымохода). Между тем уже собрался народ, вокруг стояли шум и гам. Кто-то побежал с ведром за водой к колодцу, кто-то с тем, что успел схватить, пытался сбить огонь. Однако к охваченной пламенем юрте подойти уже было невозможно, кровавые языки полыхающего огня, приплясывая, устремлялись прямиком к небу. В это время, запыхавшись, прибежала перепуганная мать и, бросившись ко мне, обняла, причитая: «О, мой жеребеночек, ты жив»? Затем, заметив, что я от страха весь сошел с лица и дрожу, сунула средний палец мне в рот и надавила на нёбо. Держа палец на моем нёбе, она повернулась в сторону людей и, словно прося у кого-то помощи, вскрикнула: «Боже правый, там, в синем сундучке... письма от моего погибшего на войне деверя!». Один джигит, намотав на голову тряпку, облился ведром воды и хотел нырнуть в объятую пламенем юрту, но тут шанырак (деревянный круг, навершие юрты, дымоход) с треском рухнул вниз... Случилось то, что должно было случиться. В одно мгновение шестиканатная белая юрта превратилась в пепел (юрта, состоящая из шести полотнищ деревянных решеток, стен юрты). Сгорело все наше имущество, вплоть до нитки. Собравшиеся здесь же соседи пытались как-то утешить нас, искали подходящие случаю слова. Мама, крепко прижав меня к себе, сидела, молча глотая слезы. Через некоторое время послышался топот копыт. Это отец, наконец-то в спешке добрался до нас. Народ молча расступился перед ним. Увидев случившееся собственными глазами, отец, не сходя с седла, подъехал к нам и обратился к матери с какой-то особой сдержанностью в голосе: «Ты чего это так духом упала? Все живы-здоровы, и ладно. Случалось прежде видеть, как целый аул был истреблен и опустошен...». Стоило отцу сказать это, как люди вокруг, словно скнинув с плеч тяжесть произошедшего внезапно несчастья, хором зашумели: «Ну и славно!.. Правильно сказано!.. Вот это дело...». В тот же день до полудня в центр котана (место ночлега для овец под открытым небом) люди стали сносить в кучу разные предметы быта нам в помощь (жылу – помощь людям, оказавшимся в тяжелом материальном положении). Оснастку юрты, постельные принадлежности, одеяла, подушки, одежду, посуду и другую домашнюю утварь. Кто-то в ауле собирался поставить новую юрту и заказал для этого новый шанырак, который также с шумом и галдежом снесли и положили в общую кучу. Аульные аксакалы, чье слово имело вес в обществе, указали на те юрты, что были поболее размером, и оттуда поснимали по одному полотнищу стенных решеток. Между тем приволокли свернутые рулоны белой кошмы и местные умелицы тут же принялись кроить и сшивать узики, туырлык и тундик для новой юрты (узік – два куска войлока, покрывающие унины (купол) юрты, туырлы; – войлок, которым по кругу закрывают решетчатые стены – кереге юрты, т;ндік – квадратная кошма, которой покрывают верхний круг дымохода)… Словом, всем аулом в тот же день нам установили юрту, наполнив дом собранным с миру имуществом и аккуратно расставив все по своим местам, и в самом конце, бросив шашу (шашу - ритуал разбрасывания гостинцев и сладостей в честь какого-либо радостного события с тем, чтобы дети и женщины собрали эти гостинцы во благо), дали матери первой переступить порог нашего нового дома. Позже мама не раз говорила: «Кажется, в этом доме посуды стало гораздо больше, чем прежде».
ВЗАИМОУВАЖЕНИЕ. Башар аксакал с воодушевлением в голосе вел свой рассказ. «В то время к Тока; и Кутжану, к потомкам алтай аргынов, судьба была крайне благосклонна, и они пользовались в народе особым почетом и уважением. Среди алтаев Тока был из ветви сайдалы, а Кутжан - аралбай. Оба ровесники, одногодки. Тока был волостным, да к тому же обладал даром сал-сери (сал и сери - в традиционном казахском обществе понятие, связанное с особыми способностями человека в искусстве. «Сал» – поэт, певец, композитор. «Сери» – певец, музыкант, артист) и виртуозно играл на домбре. Можно сказать, что кюи, словно мед, капали с его пальцев, да так, что игра его не уступала самому Таттимбету. Был у него лишь один недостаток – не имел он скота, не накопил за жизнь, не придал в свое время богатству никакого значения. Жил просто и скромно. Кутжан же был кажы (;ажы - человек, совершивший паломничество в Мекку), к тому же солидный, состоятельный бай, имевший табуны крепких, быстроногих лошадей. Оба могучие батыры, настоящие степные тарланы, дерзкие и бесстрашные. Стояли славные, солнечные летние дни. Тока сидел в юрте с загнутыми краями кошмы, чтобы прохладный ветерок веял сквозь решетчатые стены, и играл на домбре. Вдруг раздался грохот многочисленных копыт, это напрямик через его аул, словно ураган, пронеслись тучные табуны Кутжана. В это время какая-то сварливая бабенка, крутившаяся возле очага, завопила во всю глотку: «О, Господи! Да что же это такое? Будь проклята собачья доля того, у которого нет своего скота! Суждено нам пропадать под копытами скота богатой собаки»! Этот крик достиг ушей Тока. Слова «собачья доля того, у которого нет своего скота», словно иглой кольнули его прямо в сердце, и он выскочил из юрты. Сняв с коновязи поводья, тут же вскочил на коня, схватил курук (укрюк – шест с петлей на конце для ловли пасущихся коней) и, полыхая от гнева, что есть сил стегая коня, помчался вдогонку табунам Кутжана. В это время, чуть в сторонке, с четырьмя спутниками неспешно ехал на коне и сам Кутжан. Завидев Кутжана, Тока подскочил к нему и без всякого приветствия громко крикнул: «Эй, Кутжан, тут народ еле как выбрался из суровых тисков зимы и вместо того, чтобы насладиться короткой летней передышкой, вынужден оставаться под копытами твоих коней получается»? Задетый обращением «эй», Кутжан тут же нашелся: «А для чего тебе оберегать эту землю»? Говорят, то был намек, что у Тока нет никакого скота, на что спутники Кутжана тихо прыснули в кулак. Этого Тока вынести не мог: «А тебе для чего оберегать этот скот?» - парировал он. Все поняли, что это был ответный удар и намек на отсутствие детей у Кутжана. Кутжан изменился в лице, но ничего не ответил. Натянув поводья, развернул коня и, молча, уехал прочь к себе в аул. Здесь он немедля велел отделить от пасущихся косяков сорок молодых кобылиц и гнать их в качестве калыма в аул некоего бая, у которого была дочь на выданье. Пока у Кутжана комом в горле стояли слова Тока: «А зачем тебе оберегать этот скот?», не давая ему покоя, та молодая токал, говорят, успела родить ему крепкого и здорового сына. Не мешкая, Кутжан тут же отправляет к Тока одного из своих джигитов в качестве гонца требовать суинши (с;йінші – ритуал, подарок за радостную весть). И тогда Тока велит пригнать ему белоснежной масти лошадь, привязывает к гриве пучок совиных перьев (оберег, талисман) и, положив на спину коня обитое серебром седло со всеми принадлежностями, говорит вестнику: «Передай Кутжану мои слова, пусть не держит на сердце обиду. Ведь если бы я не напомнил Всевышнему, что он все еще не дал Кутжану детей, разве случилась бы эта радость?» Так вот, мы свидетели, своими глазами видели, что Тока и Кутжан до самой смерти относились друг к другу с величайшим уважением и оставались близкими друзьями» (сведениями поделился Башар Аринулы (1889-1972), знаток шежире, Карагандинская (ныне Улытауская) область, Жанааркинский район).
СВЕРСТНИКИ. Этот рассказ имел хождение в нашем ауле, где я его и услышал. Говорят, жили-были два джигита, два сверстника. Известное дело, там, где сверстники, там и при встрече, и за глаза постоянное желание поддеть друг друга, бесконечные остроты, розыгрыши, подтрунивание, словом, обоим взаимно здорово доставалось. В таких случаях, какими бы едкими ни являлись их забавы, какими бы задевающими за живое ни казались проделки, поддаваться им, держать обиду было никак нельзя, ибо это своеобразное испытание на благородство и человечность. Такова традиция, так уж повелось меж сверстниками, что обижаться друг на друга совсем негоже, не к лицу им это. Как-то один из этих сверстников передал другому весть: «Заболел я, и недуг с каждым днем одолевает меня все сильней и сильней. Мы с тобой росли, с детства упрямствуя и брыкаясь, словно стригунки, и равенство в годах на протяжении всей жизни нам было лишь под стать. Я благодарен судьбе. И вот, теперь, кажется пришла пора мне прощаться с этим бренным миром. Хочу, чтобы ты был рядом и прикрыл мне глаза, когда я издам последний вздох»! Услышав новость, здоровый сверстник тут же примчался к больному другу. Оказалось, тот и вправду лежал при смерти. Не смыкая глаз, и днем и ночью сидел он у изголовья своего больного друга, всеми силами стараясь облегчить его участь. Между тем прошло несколько дней и, измученный больной собрался вручать богу душу. В таких случаях принято из дома, где лежит больной, всех женщин и детей выпроваживать наружу, чтобы этим тяжким мгновением не ранить им сердца. Всех близких вывели на улицу. Спустя некоторое время больной отошел в мир иной. Друг, исполнив последнюю волю усопшего, прочел молитву и, прикрыв ему лицо, вышел во двор. Вышел, и видит сбившуюся в кучу его испуганных родных. Не выдержав, один из них спрашивает: «Ну, что?» Сверстник усопшего, словно ничего не произошло, спокойно вынимает из кармана платок и вытирает пот со лба, а затем, повернувшись к семье, говорит: «Эх, за всю мою долгую жизнь не помню, чтобы бедняга сказал мне хоть одно правдивое слово. Но не в этот раз. Сказал: «Умру», - и вправду, взял, да и умер». Когда он вот таким способом донес его близким сообщение о смерти, тех, словно охватило какое-то странное состояние, позволившее им стойко и со смирением принять этот непреложный закон судьбы. Когда в ауле рассказывали об этом случае, старцы задумчиво, с печалью в глазах качали головами: «Э-э, люди в ту пору, видимо, сильны были духом, коли умели с шуткой на устах принимать смерть».
ЧЕСТЬ. Этот рассказ также принадлежит Башар аксакалу. «Одним из тех, кто постоянно враждовал с Кутжаном кажы из рода аралбай был Бака батыр. В ту пору слава степных батыров стала постепенно угасать, и судьба народа перешла в руки русских. Положение батыров было незавидным, разбирая мелкие дела и споры между аулами, они сами стали мельчать на глазах, обретая славу смутьянов и бунтарей. Надо сказать, что между Кутжаном и Бака не было какой-то особо застарелой и укоренившейся вражды, видимо до неприятия друг друга их довели все те же мелкие заботы, касающиеся повседневной жизни. Мы своими глазами видели, как во время подобных стычек Бака батыр не раз замахивался копьем, а иной раз даже камчу бывало в ход пускал. В то время Кутжан был волостным, но хадж еще не совершил. В один год должны были состояться выборы волостного и, во главе с Кутжаном и Бака батыром около десятка человек выехали в Акмолу. Прибыв в Акмолу, узнали, что кто-то успел уладить все вопросы и втайне наполнить мошну уездного начальства, договорившись на место Кутжана посадить своего человека. Что оставалось делать?! Те, кто прибыл из Аралатан совсем упали духом и практически смирились с тем, что потерпели неудачу. И тогда Бака батыр вскакивает с места, хватает в руки копье, подвешивает к поясу саблю и в таком виде врывается в здание уездной канцелярии. Войдя, тут же заявляет: «Если Кутжан не станет волостным, бунт будет… бунт будет… бунт будет!» - и, трижды ткнув копьем в пол, выходит прочь. Русские, несмотря на все свое пристрастие к взяткам, страшно боялись слов забастовка и бунт. Уездное начальство, пришедшее в ужас от этой выходки Бака батыра, с выпученными глазами поспешило вернуть деньги взяткодателям, и в тот раз Кутжан вновь был избран волостным. После чего джигиты Аралатана в приподнятом настроении, перебрасываясь шутками, возвращались домой. В дороге, томясь от безделья, один из джигитов, что был посмелей остальных, между делом решился спросить у Бака батыра: «Батыр-еке (уваж. от батыр), одно меня в этом деле удивляет … В ауле вы не даете Кутжеке (уваж. от Кутжан) покоя, можно сказать, поедом его едите. Мы все думали, что, если в этом мире есть два враждующих между собой человека, так это вы и есть. Оказалось, не то что враждовать, вы даже побаиваетесь Кутжеке. А говорю я об этом потому, что все мы видели, узнав, что Кутжеке не станет волостным, вы не только взобрались на самое почетное место в канцелярии, так еще и чуть в могилу их всех не загнали»! И тогда Бака батыр всем корпусом развернувшись к тому шутнику, сказал: «Э-э, негодный мальчишка, ты прав, с Кутжаном я нахожусь во враждебных отношениях, и ни на минуту не сомневаюсь, что так оно и будет до скончания моих дней. Однако, с Кутжаном враждую я, но не моя честь! Неужто ты этого не знал»?!
УВАЖЕНИЕ. В середине лета стояли столь знойные дни, что казалось будто перевернулось само небо. Даже легкое дуновение ветра обжигало, как огнем. В это время особенно трудно пожилым людям. Пока лето не перевалит через макушку, все старики заметно обессиливают. У соседей, что поселились рядом с нами, в доме были пожилые старик и старушка. Было им, кажется, лет за семьдесят, а то и за восемьдесят. И был у них единственный сын, которого они выпросили-таки у бога. Работал он в нашем ауле ветеринаром. Целыми днями разъезжал на коне по рассыпанным, словно просо по всей степи стойбищам животноводов, оказывая медицинские услуги. За стариками ухаживала жена сына, их невестка по имени Ырыс (ырыс – в пер. изобилие, счастье, удача). «Вот это невестка! – восхищался ею весь наш аул, - Недаром ее Ырыс зовут. Дай бог всем нам такую невестку!» Замечали каждое ее движение, достоинства и все время ставили в пример другим. Действительно, Ырыс была очень обаятельна и относилась ко всем от мала до велика с таким уважением и с такой искренней теплотой, что многие полюбили ее. Люди видели, как она летает, выполняя поручения стариков и это ее трепетное и уважительное отношение к родителям мужа вызывало у людей особую благодарность … Однажды я сидел в тени юрты и вытачивал из дерева кобылку - деревянную подставку под струны домбры. Вдруг слышу, как высунув из дверей соседней юрты голову, меня зовет Ырыс. Обычно в столь жаркое время, спасаясь от зноя, заползает в дом всякая живность вроде лягушек, змей или ежей. Подумав об этом, я подбежал помочь, а она вдруг заявляет мне: «Там, в глубине юрты на полу лежит чапан моего ата (свекра), ты не мог бы поднять его и повесить на верхушку кереге»? И просит об этом с мольбой в глазах. Я посчитал, что она шутит и, сказав: «Да ну тебя! А я-то подумал, что-то серьезное случилось»! – хотел развернуться и уйти. Но в этот миг Ырыс: «Это не шутка, прошу тебя! Родителей соседи пригласили на кумыс. Видишь, какой жаркий день. Я хотела, пока их нет, прибраться, отряхнуть одеала, загнуть края кошмы на юрте, чтобы в доме прохладно было. Ну что тебе стоит? Пожалуйста, повесь чапан моего ата»! В голосе слышна мольба, а в лице такая искренность и ни тени шутливости в тоне. Я ничего не мог понять и от удивления спросил: «А почему сама не повесишь»? А Ырыс опустила глаза и, словно против воли вынуждена сказать какую-то не предназначенную для чужих ушей тайну, дрожащим голосом ответила на мой вопрос: «Тогда… тогда я ведь могу ненароком коснуться воротника моего ата!.. Этого же нельзя делать…» И хотя в тот миг я не понимал сути сказанных ею слов, тут же сообразил, что должен совершить это очень важное действо и, не заставляя просить себя дважды, тут же поднял чапан аксакала и повесил его на верхушку кереге. Лицо Ырыс просияло, она облегченно вздохнула, как будто было сделано большое дело, а затем с искренней радостью произнесла: «Да благословит тебя Тенгри»!
СУХОЕ МОЛОКО. Люди, словно перелетные птицы, с приходом осени перекочевывают из Арки в сторону Шу, с приходом весны - с берегов Шу в Арку. Это – великий кош. Путешествие, полное всяческих испытаний и потому требующее тщательной подготовки. В пути кочевье восемнадцать раз останавливается на ночевку, и только на девятнадцатый день достигает желанной земли. Следуя за скотом к густым пастбищам, во время перекочевки обычно люди до того, как тронутся в путь сами, загодя все четыре вида скота отправляют вперед. Спускается овцевязь, с лошадей снимается узда, к дойному скоту подпускают приплод и скотина, опережая кош, потоком устремляется в дорогу. Множеству народа не просто вот так взять и одним махом сдвинуться с насиженного места. Частенько бывает, что после того, как соберут в тюки имущество и весь свой скарб, люди напоследок доят скотину, а затем отправляют ее в дорогу, а сами на два-три дня задерживаются на старом месте. Потому что во время коша в спешке и суматохе не удастся подоить скот. А пока доберутся до места очередного привала все чаще и чаще можно слышать нетерпеливое хныканье детей, требующих молока. Вот такие вот потребности и нужды, возникающие в дороге, кажется, и послужили причиной появления на свет сухого молока. Как только будет назначен день перекочевки и весть об этом достигнет ушей хозяек, они снуют по аулу в поисках умельцев, которые сумели бы им очистить от шерсти кожу свежезарезанного мелкого скота. Каждая находит мастера, который отскоблит ей до блеска баранью или козлиную шкуру. Для очистки шкуры от шерсти существует несколько способов. Первый из них – тщательная выделка кожи. Но при выделке кислые и острые запахи не должны впитаться в кожу. Второй способ – размягчив шкуру, с нее острой бритвой соскребывают шерстяной покров. Третий – свежеснятую шкуру животного кладут в проточную воду, и в течение четырех-пяти дней с нее сходит вся шерсть. Изготовленную одним из этих способов кожу, чтобы окончательно избавиться от запаха пота, тщательно моют. И когда вымоченная в воде, размягченная до предела, лишенная природных соков и жиров кожа становится, как рыхлая тряпица, ее раскладывают на какую-нибудь поверхность сушиться. На следующий день овец и коз, связав попарно, основательно доят. Молоко заливают в самый большой казан, кладут в нее подсохшую кожу и разжигают под котлом сильный огонь. Через некоторое время молоко с брошенной в него кожей начинает булькать и закипать. По мере кипения молоко густеет, а обескровленная, голая кожа постепенно впитывает его и, белея, медленно разбухает. Когда сгущенное молоко полностью впитается в кожу и стенки казана начнут желтеть, огонь пот котлом тушат, а кожу вынимают и опять раскладывают сушиться. За ночь под ветром она успевает полностью подсохнуть. После полудня опять попарно связывают овец и коз, и опять доят. Наполнив казан молоком, вновь разжигают под ним сильный огонь и бросают в казан подсушенную за ночь, насыщенную вчерашним молоком кожу. Весь этот процесс повторяют и на третий день. После чего пропитанная до предела густым молоком кожа становится толщиной в палец. И когда разложенная в третий раз для сушки кожа начинает подвяливаться и подсыхать, ее сворачивают в трубочку, и чтобы она не потеряла своих ценных свойств, кладут в мешок, сделанный из желудка или прямой кишки животного и горловину туго перевязывают. И вот наступает день перекочевки. Тюки увязаны и нагружены на спины верблюдов, юрты разобраны и также упакованы. Как только забрезжит рассвет, кош стройной вереницей выдвигается в путь. Завершена дойка кобылиц, мясо в дорогу сварено… Когда солнце достигает зенита, ребятне, едущей на спинах верблюдов, покачиваясь в седле, словно в колыбели, начинает припекает головы и они ощущают сухость в горле. Малые дети начинают похныкивать. Попробуй тогда какому-нибудь баловню, у которого молоко на губах не обсохло, предложить кумыс – пить не станет. Дают воду – не пьет. Самое нужное малышу в этот миг – привычное ему молоко. Тогда любящая мать развязывает тот самый мешок, отрезает от напитанной молоком кожи кусок с ладонь и бросает его в чашку с водой. В тот же миг в нос ударяет аппетитный запах, и вода в чашке становится похожей на свежевыдоенное молоко. Маленький ребенок, привыкший пить только молоко, жадно, почти не дыша опрокидывает в себя содержимое чашки и только в конце замечает, что на дне лежит «что-то». Он вопросительно смотрит на мать: «Что это»? А она в ответ ему: «Съешь, съешь его, мой верблюжоночек»! И малыш, удобно устроившись в своей «колыбельке» на спине могучего верблюда-мерина, долго и с удовольствием жует сладкий, как мед, насквозь пропитанный молоком кусочек кожи.
ВЕРБЛЮД С ЧУЧЕЛОМ ОХРАННИКА. Это было самое благодатное время, когда народ уже перебрался на летние жайлау, когда на просторах Арки, поросшей густой и сочной травой, массово установили юрты и началась повседневная жизнь, полная забот и радостей. Земля вошла в пору своего цветения, так что глаз от нее было не оторвать. «И словно шелк воспрянет лик земли» - сказал когда-то великий Абай, имея ввиду именно это время года. И вот на этот воспрявший, словно шелк лик земли высыпали все четыре вида скота, истосковавшиеся за долгую и суровую зиму по бархатисто-нежной и живой траве. Каждым утром необходимо кому-нибудь сесть на более менее резвого коня и, собрав разбредшийся по всей степи скот, пригнать его в аул, что само по себе является отдельной работой.
В один из дней это ответственное дело отец поручил мне. Мать попыталась оградить меня от такой работы: «Разве ребенок сможет повернуть домой рассеявшийся в погоне за зеленой муравой скот»? «Пусть поедет и сам попробует!» - сказал, как отрезал отец. Я посмотрел на мать. И она, не привыкшая перечить отцу, начала собирать меня в дорогу. Первым делом, чтобы «ремень для путлища не стер икры», заставила меня обмотать ноги портянками и надеть сапоги. Затем, чтобы «в степи не продуло грудь», надела на меня камзол без рукавов. После, вдруг я «захочу пить», дала полную чашку воды и, проводив меня до самого коня, собственноручно подтянула подпругу и укоротила стременные ремни. «Ну, жеребеночек мой, счастливого пути!» - подсаживая в седло, сказала мне мать, словно провожала на битву с врагом. Я только было отъехал, но она, желая что-то добавить втайне от других, сказала тихим голосом: «Не погоняй сильно дойную скотину на подъезде к аулу, иначе перед людьми стыдно будет».
... Действительно, весь скот в погоне за вкусной травой разбрелся во все стороны. Согнав вместе дойных кобылиц, я повернул было их в сторону аула, как вдали среди зарослей караганника показался косяк верблюдов. Мое внимание привлек всадник, торчком восседавший на одном из верблюдов. Я знал, что наши аульные верблюды пасутся сами по себе в степи, а затем также сами возвращаются домой. «Кто это спозаранку заворачивате верблюдов к аулу?» - удивленно подумал я и направил коня туда. Заметил, что у этого человека нет в движениях и намека на то, чтобы повернуть вербюдов в сторону аула, по виду спокоен и беспечен, как и пасущийся как ни в чем ни бывало косяк. Удивившись еще сильней, я пробормотал себе под нос: «Зачем ему пасти верблюдов»? Подъехав немного ближе, я увидел, на ком восседает незнакомец, это был известный в нашем ауле белоголовый верблюд-самец, выдающееся и могучее животное. Он стоял, возвышаясь над окружающими, с затылка, с горбов и с нижней части шеи свисали, струясь, длинные пряди шерсти, а белая его голова и вовсе была отчетливо видна издали. Из-под руки человека на верблюде торчит курук (укрюк для ловли животных). Сам он, похоже, сидит в задумчивости, наблюдая за мирно пасущимся косяком. Время от времени верблюд опускает голову к земле, чтобы пощипать травку, и тогда всадник также наклоняется вперед, слегка приспуская поводья, чтобы животное могло свободно пастись. Вид пастуха в седле придает всему косяку уверенность и спокойствие, поэтому они безмятежно обгрызают зубами недавно распустившиеся солоноватые почки караганника.
Только подъехав совсем близко к косяку, я увидел, что восседавший на верблюде вовсе не человек, а привязанное торчком чучело. Обыкновенное чучело, какое ставят по краям котана (место ночлега овец под открытым небом, обычно без ограды), было посажено и накрепко привязано меж двух горбов верблюда веревками. На чучело был надет старый чапан, подхваченный веревкой на поясе, на голову нахлобучен видавший виды борик (головной убор), а из-под мышек торчит длинный курук. Вид у чучела был довольно грозный, можно сказать, устрашающий. Рукава чапана были привязаны к поводьям. Как только пасущийся мирно верблюд опускал вниз голову или наоборот, поднимал вверх, поводья тянули за собой или отпускали рукава чапана, и пугало, словно живой человек совершало движения, то наклоняясь вниз, то поднимаясь вверх. Я никак не мог надивиться этому зрелищу и объехал вокруг верблюда несколько раз.
Не переставая удивляться, вернулся в аул и тут же, сойдя с седла, побежал рассказать об увиденном матери. И тогда мама прижала меня к себе, погладила по челке и сказала: «Ты, светик мой, видел верблюда с чучелом охранника. Издавна так повелось, отправляя верблюдов на пастбище, к одному из них привязывают на спину чучело. Когда такой верблюд с чучелом на спине находится посередине, все четыре вида скота пасутся спокойно, безо всякой оглядки, быстрей насыщаются и набирают вес. В открытой степи от такого стада и всякие вороватые волки стараются держаться подальше. И потом, завидев издали верблюда с чучелом на спине, путники легко находят дорогу к нашему аулу. Таким обычаям и порядкам учил нас в ауле и рассказывал о них Шоптыбай аксакал, сам внешне похожий на могучего верблюда. И на того самого белоголового буру (бура – верблюд-производитель) усадил чучело именно он ...»
... В тот день мне приснился белоголовый бура с чучелом меж горбов. Вначале как будто на пасущийся в степи скот напали волки... И в этот миг чучело ожило... Ожив, вынимает будто из-под мышек курук и изо всех сил погоняя верблюда, нападает на волков... А потом к ожившему чучелу подходят заблудившиеся в степи путники и спрашивают дорогу к нашему аулу. И под конец он, на величаво вышагивающем белоголовом верблюде, возглавляя процессию, ведет гостей в сторону нашего аула... Я радостно воскликнул: «Апатай (ласков. обращение к матери), к нам едут гости!» - и проснулся от своего крика.
КАЛЫМ И ПРИДАНОЕ. Невозможно забыть те дни, когда загоняя коней до устали, мчались мы на встречу с невероятно мудрыми, повидавшими многое старцами, чья слава гремела по всей необъятной степи, чтобы послушать их рассказы о жизни, чтобы наполниться гордостью за историю, за прошлое нашего народа. С течением времени такие встречи вместо того, чтобы покрыться туманом забвения, наоборот, хорошо помнились, еще более отчетливо проявляя личностные качества тех старцев, поднимая их престиж в наших глазах до невероятных высот. Сегодня я, как никогда понимаю, что память тех стариков была живой кладовой прошлого, уроками, которые преподнесли нам века и века нашей истории. Каждое слово их было бесценной жемчужиной, каждая мысль – образцом для подражания.
Я помню до мельчайших деталей тот день ... аул Айнабулак Жанааркинского района Карагандинской области (ныне Улытауская область). Рассказ ведет величайший знаток шежире Саккулак аксакал. Речь идет об известном Шоне Телгозы ...
... У куандыков среди аргынов Среднего жуза Шонкен (Шо;ке; - уваж. от Шо;) пользовался большим почетом и уважением. В те времена через каждые три года проводились выборы волостного. Здесь, в Карагашской волости Шонкен избирался волостным десять раз подряд и в течение тридцати лет правил народом по возможности честно и справедливо. И русские, и казахи, и высокие сановники, и скромные труженики всегда прислушивались к мнению волостного, не заставляли его повторять свое слово дважды. Шонкена мы видели своими глазами. Умер он в 1901-м, в год коровы, в возрасте 71-го года. Что и говорить, в те времена мы успели набраться ума-разума, научились, как говорится, отличать друзей от врагов, поэтому могу смело сказать, что Шонкен был лучшим из людей, удивительным человеком.
Шон был женат один только раз. Женой его была Айимкуль, дочь Азына из рода сармантай. Как и муж ее, была она добропорядочной женщиной, к тому же ум ее соответствовал ее красоте. Положение, богатство и слава позволяли Шону жениться и второй, и в третий раз, однако, жену свою Айимкуль он ценил и уважал настолько высоко, что не желал огорчать ее подобными действиями.
У Шона и Айимкуль было четверо детей. Три сына – Оспан, Мукаметжан и Ахметжан, а также дочь Уркия. Все они выросли открытыми, общительными и разумными людьми, к тому же искусными умельцами и мастерами. Особенно Уркия радовала глаз своей статью и красотой. Как говорится, «джигиты кружат возле аула, где живет красавица», поэтому стоило Уркие подрасти и стать девушкой на выданье, как со всей степи самые богатые и знатные люди стали толпой засылать к ее отцу сватов.
Однажды прибыл просить руки Уркии Берден, сын Ханкельды, владельца тысячных табунов, потомка прослывшего святым при жизни Сенгырбека, одного из самых знатных людей среди племени тама пяти волостей. Табуны свои Ханкельды летом пас на просторах Сарыарки, а на зиму они аулами перекочевывали к берегам реки Шу. Вместе с собой Берден привез самых уважаемых и знатных среди тама людей. Прекрасно понимая с какой целью приехали гости, Шонкен встречает их со всеми возможными почестями и заводит соответствующий ситуации сердечный и дружелюбный разговор. Приняв радушный прием за согласие, Берден на следующий день делится с хозяином своим желанием породниться.
И тогда Шонкен, немного помолчав, отвечает ему так:
- Э-э, Берден, с хорошим намерением ты приехал к нам. Верно-верно. Я наслышан и о твоем благородном происхождении, и о богатстве, которым вас наделила судьба. Однако, есть одно препятствие, которое не позволяет мне породниться с вами.
- Мырза (господин, вежлив обращ.), но что это за помеха такая? – удивился Берден.
- Сам знаешь, - начал неспешно Шонкен, - мы приспособились к жизни вот в этом лесном краю и являемся с некоторых пор оседлым земледельческим народом. И летовки наши, и зимовья находятся здесь же, рядом, на видимом глазу пространстве. Вы же в осеннюю слякотную пору в течение месяца вместе с дождем и снегом пересекаете Бетпакдалу, чтобы перезимовать на берегах Шу. А с приходом весны, опять вместе с весенними дождями и снегом возвращаетесь в Арку. В итоге однажды дочь с укором скажет мне: «Ах, отец, позарившись на их богатство, вы подвергли меня мучениям. Я была бы благодарна вам, если бы вы выдали меня за кого-нибудь из оседлых соседей. Тогда и жизнь моя была бы безмятежна, и сон мой был бы крепок». Поэтому не обижайтесь и седлайте своих коней. Дочь свою тебе отдать не могу.
Подавленный и расстроенный Берден возвратился ни с чем. В то время народ в основном вел кочевой образ жизни, поэтому Шонкен успел отказать и также отправить восвояси множество богатых сватов, прибывавших со всех концов степи.
В один из дней в Карагаш прехал сватать Уркию за своего сына Алькен, сын Аккошкара из рода сайдалы, чьи земли располагались по соседству, вокруг озера Коргалжын (Кургальджин) и который также стал постепенно переходить на оседлый образ жизни. Богатством и благополучием судьба их наделила не менее других. Это были потомки того самого Аккошкара, который в свое время строил дома из соснового бруса и принимал активное участие в работе Ирбитской ярмарки. К тому же известно всем, что Шонкен хотел бы породниться и стать сватом тем, кто перешел на оседлый образ жизни. В конце концов, ведь от судьбы не уйдешь и чему быть, того, как говорится, не миновать, поэтому Шонкен в итоге стал сватом тому самому Алькену, сыну Аккошкара.
В намеченное время Уркию выдают замуж. Отвезти дочь и ввести ее в новую семью берется сама Айимкуль. С собой к новой родне в гости она хочет взять Толебай сала (сал – разносторонний человек искусства, певец, композитор и поэт), однако Шон воспротивился ее решению: «Разве Токым (уваж. от Толебай) не является тем человеком, который между нашими аулами сеет одно веселье, шутки и балагурство? Сватовство – дело серьезное и смотреть будут на вас испытующим взором, поэтому лучше взять с собой Бек шешена (шешен – оратор, вития, острослов) из племени таракты».
И действительно, в этой поездке Бек шешен продемонстрировал новым сватам острый ум, здравомыслие и необычайную находчивость, чем еще более возвысил честь и репутацию Айимкуль перед новой родней.
Алькен бай имел три жены. В первый день он пригласил сватов погостить в дом к байбише (старшая жена). Нельзя не сказать о том, что в этот же день из до краев наполненных бурдюков в большую чашу налит был кумыс, который тут же непрерывно взбалтывая, стали разливать в пиалы и подавать гостям. И не просто подавать, а под рассуждения некоего говоруна. «Это кумыс двухдневной выдержки, который мы специально готовили для вас, уважаемые гости, зная, что с дороги вы приедете усталыми и мучимыми жаждой, - начал он с воодушевлением свою речь. И далее, не останавливаясь, решился немного пошутить: «Угощайтесь, угощайтесь, это ведь двухдневный кумыс. А как у вас с этим делом? Изготавливаете ли и вы двух- и трехдневный кумыс»?
И тогда Бек ответил так: «Э-э, кумыс всему голова, это угощение для многих. У нас люди ходят в гости друг к другу и успевают к вечеру выпить весь дневной надой. А у того скряги, что не делится кумысом с другими, которого можно и собакой назвать, возможно, в доме хранится и четырехдневный кумыс. Кто его знает»? Услышав эти слова, тот самый болтун, говорят, словно воды в рот набрал, тут же перестал вести речи о кумысе.
На следующий день бай Алькен приглашает гостей в дом к токал (младшая жена). Токал оказалась статной, приятной внешности женщиной, как видно, знающей себе цену перед мужем. Гостей она встретила с большием радушием и гостеприимством, вела себя довольно мило и свободно, однако выдержанно и вежливо. Кое-кто из собравшихся, время от времени отпуская легкие шутки, начали разговор, вовлекая в него остальных и поднимая гостям настроение. В такие моменты, обычно дается ход благодушным остротам, отточенным шуткам, пикантным подначкам, красному словцу, смеху и веселью, которые постепенно разряжают обстановку. И вот кто-то из местных, осыпая похвалами токал Алькен бая, сказал, слегка подтрунивая над гостями: «О, уважаемые сваты, сколько жен имеют ваши достойные мырзы»? Все понимают, что это был тонкий намек на Шонкена и на его единственную жену Айимкуль.
И тогда Бек вновь дает на вопрос подобающий ответ: «Э-э, наши достойные мужчины предпочитают любить и чтить одну единственную жену, чем скакать вокруг да около и угождать нескольким». Вновь на этот раз хозяйская сторона умолкает, и разговоры о токал тут же прекращаются.
В этот же день после полудня возвели белую юрту для молодых. Жених и невеста переступили порог своего дома с правой ноги, молодым были даны напутствия и бата (благословение), у входа в новый дом был разбросан шашу (ритуал разбрасывания гостинцев (конфеты, курт, бауырсаки и т.д., в честь радостного события) и проведены другие обряды, согласно установленным обычаям и традициям. И только после этого, чтобы удовлетворить нетерпение и любопытство женщин и девушек аула, началась церемония «вскрытия приданого невесты». Айимкуль, как видно, основательно готовила приданое для своей единственной дочери, потому что во время вскрытия каждого узла и каждого комплекта все увидели, что для поднятия настроения и ублаготворения новой родни, сверху были положены специальные подарки для них. Что может быть лучше изобилия и хорошей возможности одарить друг друга достойными подарками? Остались довольными и куда (сват), на плечи которого была накинута бобровая шуба, и кудаги (сватья), которую укрыли шелковой шалью, и кудаша (младшая родственница родителей жениха, в данном случае, возможно, младшая сестра жениха), запястья которой украсили серебряные браслеты.
И тем не менее, в таких случаях угодить всем невозможно. Когда приданое невесты было вскрыто и разложено, когда взору большинства были предоставлены различные драгоценные изделия, дорогие предметы и всевозможное ценное имущество, горой выложенное перед всеми, одна из местных женщин, выражая голосом некое размытое недовольство, заявила: «Боже мой, все тут твердили с благоговением Шон-Шон, отчего и мы ожидали какой-то невидали, а тут все обычные, много раз виденные нами вещи». После таких слов люди вокруг замолчали, растерянно переглядываясь, а кто-то даже будто соглашаясь со сказанным, стал кивать головой. И Тогда Бек шешен, хорошенько прокашлявшись и собравшись с мыслями, парировал: «Э-э, дорогие наши сваты, и вам должно быть известно, что Бог не создает того, кто не познает когда-нибудь смерти, а мастер не создает того, что никогда не будет знать сносу. Все лучшее, что способен сотворить руками человек на этом свете собрано в этом приданом. Дай бог каждому иметь такое приданое. Если вам удалось поймать в силки шайтана, который принес вам невиданные изделия с того света, я думаю, мы со временем увидим их. А если нет, то, как говорится, скот однажды умрет, а вещи обветшают. Разве мы не привезли вам самое дорогое и бесценное, что есть у нас, то, что прежде было неведомо вам и является заботой Айимкуль и словом Шонкена»?
И тут в разговор вмешался сам сват Алькен: «Беке (уваж. от Бек), вы все правильно говорите. Украшением праздника являются верно и вовремя произнесенные слова, не обижайтесь на нас. Мы прекрасно поняли про сказанную вами «прежде неведомую нам заботу Айимкуль». Речь шла о нашей невестке Уркияжан (ласков. от Уркия), не так ли? Все верно! А вот «слово Шонкена» так и осталось нами непонятым. Если он передал нам специальное послание, расскажите, прошу вас».
Бек шешен, видимо, этого и ждал. Удобно расположившись на месте, что было повыше всех сидящих вокруг, он неспешно сунул руку в карман камзола и вынул оттуда целковый или, иначе говоря, русскую однорублевую купюру. Затем оглядел всех присутствующих, с удивлением и нетерпением взиравших на него и, повернувшись лицом к Алькену куда (свату), сказал: «Шонкен передал вам привет и вот этот небольшой гостинец. Когда мы сравнили прибывший с вашей стороны калым и подготовленное нами приданое, разница вышла ровно в один рубль. «Чтобы сват не счел мою доченьку Уркияжан купленной за калым, и держал ее на равных со своим сыном» - сказал мне Шонкен и послал вам вот этот целковый».
И тогда, говорят, Алькен, потомок Аккошкара из рода сайдалы, повертев в руках рубль, сказал в ответ: «Все верно! Правильно сказано! Если бы он не сделал так, разве же был бы он Шонкеном»?
СОБСТВЕННЫЙ ЖЕРЕБЕНОК. В тот день ученики второго класса вступили в ряды пионеров. Только недавно из райцентра приезжал представитель, который созвал людей на собрание. Видимо, этот представитель приезжал для того, чтобы разъяснить, как правильно провести прием в пионеры.
После выезда на летние жайляу нашей школой стала специально установленная юрта. Учебный год приближался к концу, поэтому кроме подстилок и доски, прислоненной к голым решетчатым стенам юрты, ничего не было. Во втором классе нас всего восемь учеников, пять мальчиков и три девочки. Учителя нашего звали Сымат. В тот день, когда нас принимали в пионеры, он пришел в нарядной одежде и выглядел в наших глазах немного непривычно. Пришел и тут же сказал несколько приподнято-торжественным голосом: «Ну, ребята, сегодня в вашей жизни настал один из самых важных дней! Вы будете приняты в ряды пионерской организации, носящей имя нашего великого вождя Ленина»!
О том, что этот день является для нас одним из самых важных, мы поняли по праздничному и веселому настрою нашего учителя, однако, что значит слово «пионер» никто из нас не знал. У каждого внутри возник этот вопрос и, словно желая умерить нарастающее любопытство, один из учеников спросил: «Учитель, а что такое пионер»?
Наш учитель Сымат на мгновение задумался, прошелся перед нами туда-сюда несколько раз, затем будто внезапно нашел ответ на вопрос, резко остановился и поднял вверх указательный палец. Затем, пристально глядя на нас, словно призывая хорошенько запомнить, сказал: «Пионер! Пионер – это младший брат комсомола и внук партии»!
И тогда другой ученик задал донимавший всех нас вопрос: «Учитель, а что мы должны будем делать, когда станем пионерами»?
В этот раз учитель Сымат не заставил нас долго ждать. Вновь вздернув кверху указательный палец, словно отвечая на крайне важный вопрос, торжественно заявил: «В этом и состоит самое главное, суть предмета! Став пионерами, вы должны будете соблюдать дисциплину и быть примером для других! Пионер должен хорошо учиться! Пионер должен уступать дорогу старшим! Ни в коем случае не пересекать дорогу перед старшим! Став пионерами, вы должны будете помогать взрослым! Особенно по утрам, когда надо отделять ягнят от овец, ваша помощь нужна, как воздух! Будучи пионером ...»
Еще долго он перечислял обязанности пионеров. Большинство из них, оказалось, как две капли воды похожи на то, что ежедневно вливали нам в уши родители. Закончив перечислять наши обязанности, учитель Сымат вынул из-за пазухи целый ворох каких-то красных лоскутков. Затем, развернув один из них, сказал: «Вот это и называется пионерским галстуком». Тот, кто наденет его, станет пионером. Поэтому, вы должны каждый день приходить с повязанным галстуком». То, что он назвал «пионерским галстуком», оказалось треугольным куском красной материи размером с половинку карманного платка. Их он одному за другим повязал нам на шеи, при этом приговаривая: «Вот, теперь и ты стал пионером!» - и, в знак одобрения похлопывая по плечу.
В тот день каждый из нас возвращался домой с красным галстуком на шее и с каким-то особенно торжественным чувством ...
... С тех пор как мы выбрались не летние жайляу, главным развлечением для меня стал мой гнедой жеребенок. Всю зиму я старался ездить на нем, так что он стал совсем объезженным. Перед тем как выехать на жайлау, отец сказал мне: «Ну вот, мой светик, этого жеребенка я приготовил для тебя, теперь он твой собственный. Пусть жеребенок вырастет крылатым скакуном, а ты – достойным джигитом»! После этого, почувствовав себя настоящим хозяином, каждую свободную минуту я стал посвящать своему жеребенку, старательно ухаживая за ним. Расчесывал ему гриву и хвост, выправлял и подтачивал ему копыта, набрав воды, всего обмывал мылом, выпросив у знакомых и соседей овса или ячменя, кормил его с руки ... Словом, мы не на шутку привязались друг к другу, я – к жеребенку, жеребенок – ко мне.
В тот день, когда меня приняли в пионеры, прийдя домой, я по привычке спешно пообедал и сразу побежал искать своего гнедого жеребенка. Когда, выйдя на улицу, я пристально оглядывал округу, мать сказала мне: «Опять гнедого жеребенка ищешь? Хватит, оставь его в покое, пусть попасется как следует, а то ведь он не успевает досыта травы наесться». На безобидное замечание матери я даже внимания не обратил, издали узнав своего жеребенка, схватил уздечку и побежал к нему.
Когда я подошел ближе, жеребенок мой тихо заржал, а затем кивая головой, двинулся навстречу. В такое мгновение я тоже начинаю волноваться и терять терпение. Меня охватывает какое-то неведомое чувство, учащая дыхание и заставляя сердце биться громче обычного. И я тоже торопливо побежал ему навстречу. Как обычно, огладив с головы до ног, я надел на него уздечку и повел в сторону аула.
По дороге я встретил женщину, которая несла воду из ближнего родника. На голове ее светился белоснежный кимешек, сверху обернутый жаулыком (кимешек – старинный женский головной убор из белого коленкора, поверх которого в форме тюрбана заворачивали большой белый плат – жаулык). Она показалась мне белой лебедью, плывущей по зеленому лугу. Клинообразный кончик кимешека волочился, прочерчивая на земле линию своего следования, а высокий, обвитый вокруг кимешека жаулык делал ее величественно красивой. Два наполненных водой ведра с двух сторон ее коромысла выглядели совершенно невесомыми, словно несла она их лишь для полноты невольно созданного ею необычного образа.
Приблизившись, я узнал ее. Это была Айпара апай (форма обращения к старшей по возрасту женщине, которая не является родственницей), чей муж погиб на фронте. А единственный сын учился в Алматы на врача. Меж собой мы называли ее «Ай апа». Я шел навстречу Ай-апа, не отрывая от нее глаз. Вдруг она повернулась, посмотрела на меня, затем замедлила шаг и, кажется, приостановилась. Именно в этот момент я вспомнил о том, что меня приняли в пионеры и вспомнил слова учителя Сымата: «Пионер должен уступать дорогу старшим! Нельзя пересекать дорогу перед старшими»! Я перепугался от мысли, что чуть не совершил большую ошибку и растерянно пролепетал: «Ай-апа, проходите, пожалуйста»!
Тогда Ай апа и вовсе остановилась. Затем, плавно развернувшись всем телом вместе с коромыслом и ведрами, сказала голосом, в котором наряду со строгостью приказа слышались ласковая забота и покровительство: «Эй, сынок, ты уже большой, и этого жеребенка тебе подарили в надежде, что ты пройдешь по пути истинного мужчины и вырастешь настоящим джигитом, вот я и жду, когда ты пройдешь, чтобы не пересекать тебе дорогу. Давай-ка побыстрей, а то это проклятое коромысло вместе с ведрами раздавит мои плечи».
Слова эти словно пронзили насквозь мое сознание каким-то новым смыслом и я, потянув жеребенка за узду, поспешил скорей перебежать дорогу перед Ай-апа. И обязанности пионера, и наставления учителя Сымата показались вдруг мелкими, незначительными и тут же остались в стороне, а образ Ай апа, наоборот, обрел в моих глазах доселе неведомые мне величие и святость, вызывающие невольный трепет!
МАСТЕР. Дырылдай аксакала вся округа называла «Мастером». Поэтому и все аульные мальчишки также стали звать его «Мастером». Он умел не только задувать горн, устанавливать наковальню и ковать железо. Дырылдай аксакал был мастером на все руки. То, что располагалось вокруг и внутри его кузницы для аульных мальчишек было местом, где собраны невероятные диковины, полные таинства и чудес. Недалеко от кузницы по кругу размером с восьмиканатную юрту был сложен горой перепревший овечий помет, который тлел и чадил, разгораясь без пламени. Это место называют «коз» («;оз» - в пер зола с тлеющими углями). Если приблизиться к нему, жар от дымящихся черных овечьих катушек опаляет лицо. В разные места «ко;за» воткнуты свежесрезанные сучья тальника. Когда жар раскаленного навоза проникает и размягчает их, сучья вынимают и раскладывают в изогнутом виде между воткнутыми в землю кольями. Это будущие уыки и кереге юрты (уы; - вогнутые жерди, на которых держится верхний купол юрты; кереге – деревянные решетки по кругу основания юрты, ее стены). Когда они между кольями подсохнут и окончательно закрепится их форма, когда их вынут и хорошенько обстругают и обточат со всех сторон, эти гнутые сучья на глазах превращаются в привычные нам уыки и кереге.
Чуть в сторонке от «ко;за» стоит приземистая землянка без окон и дверей, возведенная из дерна. Крыша землянки густо покрыта ветками кустарников, а чтобы замкнуть внутренность землянки, чтобы оттуда не было ни дуновения, сверху все присыпано добрым слоем земли. Из одного угла крыши землянки торчит высокая труба дымохода. Из трубы взвивается легкий дымок. Думаешь, откуда в глухой землянке без всяких окон и дверей может появиться дым? И тогда в десятке шагов от землянки в глаза бросается вырытый в земле очаг. От очага к землянке тянется небольшая канавка, которая также накрыта ветками и обильно присыпана землей. Это своеобразная, наискось вырытая часть печи, по которой внутрь землянки затягивается дым от разгорающихся в очаге веток таволги.
А теперь о землянке, что без окон и без дверей. Внутри нее находятся натянутые на специальные приспособления конские и козлиные шкуры, очищенные от шерсти и подкожного жира. Когда эти шкуры хорошенько прокоптятся, когда в них впитается дым от разожженой таволги, удаляется остаточный жир и шкуры достигают нужной кондиции, приобретая прочность и надлежащее качество. И тогда мастер Дырылдай аксакал велит разобрать крышу землянки и вынуть шкуры, достигшие восковой спелости. Затем из них он изготавливает множество различных изделий, таких, как бурдюки разных размеров для приготовления, хранения и перевозки кумыса, айрана и других жидкостей, начиная от «мес» и «саба», до торсыков и жанторсыков (мес – кожаный бурдюк из нескольких цельных конских или козлиных шкур; саба – бурдюк из конской шкуры для приготовления и хранения кумыса; торсы; – посуда из кожи для перевозки напитков; жанторсы; – дорожная емкость для кумыса), подойники (кожаные ведра с носиком) для доения кобылиц, кожаные мешки для перевозки и хранения фаянсовой посуды, орнаментированные тебеньки – боковые кожаные лопасти седла, то есть все предметы, необходимые в быту кочевому народу, живущему за счет четырех видов скота.
Если внимательно приглядеться к тому, что находится рядом с кузницей мастера, можно заметить еще не совсем готовые, но уже по очертаниям узнаваемые гнутые излучины шанырака, колеса арбы, полозья саней, деревянные сундуки для хранения продуктов, короба для перевозки вьюков на верблюдах, пест со ступой, деревянные кадки и чаны различных размеров для хранения молочных продуктов и для взбивания кумыса, адалба;аны (стоячие вешалки из сучковатого дерева для одежды или продуктов), каменные жернова для ручной мельницы и еще много всего разного.
А если случится оказаться внутри кузницы, выйти из нее почти невозможно. Сюда отовсюду снесены причудливые изделия, приспособления, обломки железа, какие-то поделки, непонятные штуковины, безделушки, словом, все, что будет со временем перековано, расплавлено, залатано, соединено из отдельных частей, удлинено, приделано, оббито и т.д. Среди предметов, поставленных в ряд можно заметить заварочный чайник с отломанным носиком, фарфоровую пиалу со сколотыми краями, перочинный ножик с поломанной ручкой, седло с рассохшимися боковинами, кадку с отбитыми обручами, браслет со сломанной застежкой, перстень с расшатавшимся камнем, камчу с распустившимся плетением и множество других изделий. Дырылдай аксакала многие привыкли называть кузнецом, однако, глядя на все эти предметы, нетрудно понять, что на деле он мастер на все руки: и ювелир, и специалист по изготовлению деревянных частей юрты, плетеной сбруи, седел, и сапожник, и столяр.
Среди множества умений Дырылдай ата меня более всего поражали изготовленные им изделия из рогов животных. Во-первых, интересны сами способы обработки рогов. Во-вторых, изделия из рогов отличались необыкновенной красотой и изяществом. Поэтому люди особо ценили их. В те времена не каждому удавалось заполучить такие предметы, изготовленные из рогов, как половники, различные блюда и чаши, ножи с костяной ручкой для ношения на поясе или камчи с костяным кнутовищем, костяные кобылки – подставки под струны домбры, костяные табакерки, гребни для волос, пуговицы. Такие изделия были на особом счету.
Рога и копыта дедушка Мастер собирал в течение всего года. Летом он поручал охотникам на сайгаков, архаров, джейранов и других диких степных животных привозить ему рога и копыта от их добычи. Зимой он обходил все дома, в которых после осеннего убоя скота без устали собирал рога коров, козлов, кошкаров, конские копыта. И тогда к весне в его хлеву целый угол занимало скопление самых разнообразных рогов и копыт.
А ко второй половине весны, когда в воздухе чувствовалось веяние настоящего тепла и народ собирался выезжать на летние пастбища, дедушка Мастер шел к роднику, расположенному невдалеке от его дома, и пробовал ногами волглую, вязкую, задернелую почву вокруг родника. И там, где земля наиболее разбухшая и топкая, где образовался толстый слой грязи, он пластами срезал дернину и начинал чуть в стороне складывать их друг на друга. Если сделать выемку в дернине, оттуда проступает вязкая глина, которая-то и нужна Мастеру.
Собрав аульных мальчишек, он отправляет их таскать к роднику рога и копыта, доселе горой лежавшие в хлеву. Затем по одному их опускает в эту грязь. Вначале погружает наиболее крупные рога архаров, коров, козлов и кошкаров, а затем и более мелкие рога и копыта. Если какая-то их часть не утоплена до конца, он подправляет глину с дерном лопатой, пока не заставит их утонуть полностью в вязком месиве. И под конец все пласты дерна подгоняет плотно друг к другу.
Затем лето входит в силу, молодняк скота твердо встает на ноги и люди выезжают на жайлау. Собрав все свои инструменты и снаряжение, увязав их в тюки и навьючив на нескольких верблюдов, вместе с народом на летние пастбища перекочевывает и дедушка Мастер. Здесь он также занят делом и не знает ни дня покоя. Все лето он выполняет самые различные заказы людей.
Незаметно пролетает и лето. Первые признаки подает приближающаяся осень. Все бабье лето до настоящих холодных осенних дней пастухи не подпускают скот к местам будущих зимовий, укрываясь от непогоды и ветра остаются пока на старом месте. Но ледяное дыхание последних осенних дней заставляет людей наконец-то перебраться в свои зимние жилища. Вместе с народом к местам зимовий перекочевывает и дедушка Мастер.
Окончательно расположившись на зиму, разложив свой скарб и инструменты, Мастер в один из дней принимается за утопленные им еще весной в вязком дерне рога и копыта. Для этого он освобождает от лишних предметов комнату, где установлен очаг для казана. Убирает все кошмы, циновки, тюфяки, а вместо них бросает на пол два-три тулака (тула; – подстилка из специально обработанной и высушенной шкуры животных). Затем наполняет казан водой и под ним складывает пласт за пластом слежавшийся овечий помет. Когда навоз разгорится со всей силой, Мастер, заранее договорившись, берет с собой нескольких сильных и крепких джигитов и вместе с ними приносит рога и копыта, пролежавшие все лето в вязкой глине.
И вот тогда-то начинается спешная и очень срочная работа. Потому что в слякотном месиве за лето рога и копыта успевают размягчиться почти до состояния теста и, если им быстро не придать очертания будущего изделия, они вновь схватятся и затвердеют. Поэтому, видимо, обычно степенный и сдержанный Мастер вдруг меняется до неузнаваемости и целыми днями крутится, словно юла. Закатав рукава рубахи выше локтя, он раздает своим помощникам короткие приказы, и те носятся целый день туда-сюда, не зная ни минуты отдыха. Один из них, разложив на тулаке рога и копыта, смывает с них грязь горячей водой, другой доливает в казан воды, а третий следит за тем, чтобы огонь под казаном не ослаб и не погас. А сам Мастер садится прямо напротив пылающего под казаном огня. Перед ним на земле стоит железная чаша полная нарезанного на пласты курдючного сала. Время от времени он берет в руки, очищенные от глины рог или копыто, разглядывает, несколько раз переворачивая в руках, а затем, быстрыми движениями пальцев придает ему форму будущего изделия. При этом обмазывает его со всех сторон курдючным салом и слегка опаляет на огне. Таким образом, за короткое время рог архара становится похожим на половник, рог козла на рукоять камчи, коровий рог на табакерку, рог козы на ручку поясного ножика, конское копыто на гребень или расческу. Наполовину готовые изделия один за другим с глухим звуком падают на постеленный рядом второй тулак.
И только после этого Мастер берется за их обработку и окончательную отделку. Такая работа может растянуться на недели, а то и на целый месяц …
Однажды мне удалось увидеть своими глазами костяной половник, изготовленный Мастером. Он был настолько изящен и прекрасен, что трудно было поверить, что его изготовили руки человека. Два черпала половника были похожи на две округлые, гладкие женские груди, а изогнутая ручка напоминала гордый, словно слегка смущенный изгиб лебединой шеи. Дедушка Мастер сразу заметил блеск восторга в моих глазах и, довольный воспроизведенным на меня впечатлением, сказал: «Да, сынок, для непосвященного этот половник всего лишь костяная безделица, а для того, кто знает толк в этом деле – предмет, достойный стать частью приданого ханской дочери! Стоит такому человеку взять его в руки, как сердце его наполнится светом»!
ЖЫРАУ (Жырау - народный поэт и певец в тюркской поэзии. Певцы-жырау считаются родоначальниками казахской литературы. Поэзия жырау – это уникальное явление, источник исторической памяти о прошлом, богатейшее наследие, которое воспевает духовно-нравственные ценности человека и общества. В своих произведениях жырау затрагивали важные и актуальные социальные проблемы, выступали по вопросам морали, играли значимую роль в истории культуры казахского народа). Начиная с пятидесятых годов прошлого века (ХХ в.) наш аул стал переходить на оседлый образ жизни. Там наверху власти придумали новое для нас «отгонное животноводство». Такие хозяйства были организованы между горными массивами Ортау, Кертау, Кызылтау, Актау, Желтау и Огузтау, в 150-200 километрах от районного центра. Поначалу их называли «адыгон колхоза Атасу», «адыгон колхоза Женис», «адыгон колхоза имени Ленина». Слово «адыгон» - искаженное от русского «отгон», так и прижилось среди нас. Затем в середине шестидесятых все эти хозяйства превратились в совхозы. Следом появились населенные пункты, называемые «центральными усадьбами», «отделениями», зимовками или селами. В таких поселениях были открыты правления, школы, клубы, библиотеки и медицинские пункты. Таким образом, за считанные годы народ наш окончательно и бесповоротно перешел на оседлый жизненный уклад.
Оседлость изменила образ жизни людей. Отныне прошлое, в котором кочевой народ пребывал в полной гармонии с окружающей природой, когда он, словно перелетные птицы, беспрерывно кочевал с места на место вдогонку весне и лету, казалось безвозвратно утраченным сном. Теперь настала эпоха противоборства и столкновений с природой, блага которой необходимо было отбирать силой. Народ поголовно работал, не покладая рук. Летом идет подготовка к зиме, зимой – к лету. Работа, которая никогда не заканчивается. Для тех, кто успел познать кочевой образ существования и расстался с ним только вчера, оседлая жизнь была подобна тяжкой головной боли, внезапно выпавшей на их долю. Да и природа вокруг, казалось, осиротела и поблекла. Изменились и люди, каждый теперь был озабочен лишь собой, общинный дух стал постепенно угасать, меньше стало доброты, отзывчивости, меньше заботы друг о друге и прежней взаимопомощи, люди перестали придерживаться данного ими слова. Самое ужасное, вместе с приходом оседлости стали хиреть и чахнуть все четыре вида скота. Когда ни глянешь на них, стоят какие-то блеклые, усталые, со впалыми глазами. Особенно бараны стали слабнуть и хилеть. Обрыхление и размягчение их костей привело к рождению слабого молодняка. Началось вырождение приплода. Вот такой скот стал служить пищей народу. Да разве могла такая жизнь способствовать процветанию людей? Правду говорили взрослые: «Будь ты хоть Буланаем, а природа свое возьмет»! Так оно и было. А «Буланаем» они, похоже, называли нынешние горы Гималаи.
С переходом на оседлость самой радостной порой встреч, общения и бесед для народа стали зимние месяцы. Потому что все лето люди готовились к зиме: косили траву, заготавливали дрова и пищу, приводили в порядок загоны для скота и другие надворные хозяйственные постройки, готовили к зиме сани и коней, откармливали насколько возможно скот на зиму … Старый, подверженный различным болезням, колченогий, хромой, а также яловый скот, который не сможет в Сарыарке выдержать шесть месяцев суровой зимы, к осени поголовно сдавали на мясо. Таким образом, приведя скотину в порядок, оставив лишь тех, что способны вынести лютые холода, с первым снегом люди перебирались в свои зимовья. После переселения на места зимних стоянок, сразу же начинали заготовку мяса. Осеннему забою обычно подвергался такой скот, как годовалые телки и кобылы, телята от года до полутора лет, козлы-валухи, холощеные бараны по второму году. Среди них особо разжиревших холощеных баранов двух-трех-четырехлеток после разделки хорошенько опаляли на огне. А там, пока то да се, наступали настоящие трескучие морозы. В это время начиналась пора согыма - массового забоя скота. Забою в этот раз подлежали жеребцы двух-трех-четырехлетки, зрелые кобылы, ожеребившиеся семь-восемь раз, молодые верблюды-производители, молодые верблюды-мерины, трех-четырехлетние холощеные верблюды и верблюдицы-четырехлетки.
По окончании забоя, до самой весны у людей освобождались руки от тяжкого труда и наступала самая славная пора. Молодые парни садились на своих скакунов и принимались обхаживать аулы, где живут девушки на выданье. Мужчины зрелого возраста толпами выезжали в степь на многодневную охоту на зверя или на дичь, обходя все холмы, горы и утесы. Пускали по следу гончих собак, охотились с помощью ловчих птиц. Родственники, соседи, близлежащие аулы приглашали поочередно друг друга в гости на начало согыма (со;ым – зимний забой, мясо, заготавливаемое впрок на зиму). Начиналось время радостного общения, долгих бесед, задушевных разговоров и обменов мнениями по самым различным поводам. На почетные места сажали умудренных опытом жизни белобородых старцев, выкладывали перед гостями обильное угощение и слушали их полные иносказаний и глубокого смысла рассказы. Пелись песни, звучали кюи, непрерывным потоком изливались предания и легенды, волнуя, затрагивая за живое, вызывая в сердцах людей возвышенные чувства и глубокую благодарность Тенгри за возможность увидеть и прикоснуться к этому обманчиво прекрасному и бренному миру …
С тех пор, как я себя помню, отец ежегодно, после зимнего забоя, отправлял человека на лошади, запряженной в сани, чтобы из далекого от нас аула пригласить в гости Буралкы жырау Кудайбергенулы (1878-1974) из племени тама. Я до сих пор помню, как родители мои с необычайным гостеприимством принимали Буралкы жырау, как обихаживали гостя, с двух сторон предупреждая малейшие его желания. В первый день усталому с дороги гостю они создавали особые условия. Отец мой был умелым, мастеровитым человеком. На второй день он приставал к жырау с безобидными шутками: «Что у тебя за вид? Отрастил волосы и бороду, никак дервишем собрался стать»? Затем стриг ему волосы, подравнивал усы и бороду. Затем подавал ему изготовленные собственноручно мягкие ичиги. Следом и мама подносила ему заранее сшитые ею для него камзол и штаны. Ощутив благодарность, Буралкы жырау произносил вслух: «Да благословит вас Тенгри»! Особенно грели ему душу ладно севшие на ноги мягкие ичиги и жырау, не скрывая радости, говорил отцу: «Руки у тебя волшебные, что сшили вот эти удивительные ичиги»! Такой похвальбе и отец был необычайно рад.
В тот же день к вечеру мама клала в казан побольше мяса. Со дна большого сундука доставала сахар и конфеты. На пол в несколько слоев постилались лоскутные одеяла, поверху россыпью бросали подушки. Когда хозяйственные заботы дня завершались и скот был распределен по своим местам, наступали часы отдыха и к нам начинали подтягиваться люди со всей округи. Все пришедшие здоровались с Буралкы жырау обеими руками, выказывая ему свое почтение и радуясь этой встрече и тому, что она происходит в условиях всеобщего благополучия.
Когда народ собирался полностью, подавали чай. Здесь были и обжаренные до красноты в топленом масле бауырсаки, сметана, сладкая вытопка, отделенная от масла, жирное сливочное масло, тающий на языке жент (десерт казахской кухни из жареного, молотого проса, масла и меда), кудрявые завитки коричневатого иримшика, изготовленного из овечьего молока (сладковатый, светло-коричневого цвета национальный продукт, нечто среднее между творогом и сыром), истекающий жиром малта курт (курт, растворенный в бульоне), горячий, исходящий паром сочный, вкусный куырдак (;уырда; – жаркое из кусочков филе и субпродуктов (ливер, потроха)). Все это являлось дополнительным украшением чайного застолья.
Вначале разговор шел о том, о сем, о последних новостях, кто и кого видел, о здоровье и благополучии, однако было заметно, с каким нетерпением присутствующие ждали главного действа, ради которого все и собрались – послушать предания и легенды, мифы и быль, истории и сказания, которые обильным песенным потоком польются из уст жырау, приводя всех в трепет и волнение и развеивая образовавшуюся на сердце тоску. И вот, подходил момент, когда все уже напились чаю. И тогда кто-то из толпы подавал голос: «Боке (уваж. от Буралкы), расскажите, когда и как вы состязались в айтысе с девушкой Орал»?
И тогда Буралкы жырау, усмехнувшись, говорил в ответ: «Дорогой мой, все это осталось в прошлом, как грезы молодости, как призрачный сон. К чему ворошить вчерашний день? Ладно уж… догадываюсь, на что намекаете. Ясное дело, вы пришли сюда не на мой тощий облик любоваться, хотите послушать песнь, что накопилась вот в этом старом сердце … Где она?» - протянул он руку назад, нащупывая за спиной домбру.
И тут все присутствующие задвигались и зашумели: «И то правда!», «Да, так оно и есть!», «Вот как!».
В наши дни, вспоминая ту пору, невольно впадаю в состояние восхищения и удивления. Или же Буралкы жырау навсегда запомнил все мифы, легенды, эпосы, древние и не очень сказания, споры златоустцев, велеречивых витий, все заповеди, назидания и наставления, айтысы акынов, родословные легенды и повествования, или же народ не раз слушал его и хорошо знал, о чем будет петь сегодня жырау. Словом, так или иначе, о чем бы люди не просили спеть Буралкы жырау, ни разу он не отказал и не произнес слов «этого я не знаю».
И в этот раз случилось то же самое. «Так, мой светик, ты здесь упомянул девушку по имени Орал», - сказал жырау, настраивая струны домбры. – Эх, что и говорить! Росла эта девушка свободной, как птица, вольной, как степной ветер! Однажды, здесь неподалеку, на берегу реки Манака; Кутжан кажы из рода аралбай женил своего внука и устроил грандиозный той (свадьба, праздник). Вот там-то я и повстречался с девушкой Орал. Это было время, когда я, красуясь, гарцевал на коне, выводя немыслимые извороты в седле. Откуда мне было знать, что она столь находчива и остра на язык? Все началось с безобидной шутки и внезапно вылилось в нешуточный айтыс, ставший испытанием чести и взбудораживший весь народ».
Даже эти вступительные слова Буралкы жырау вызвали волнение среди присутствовавших, заставив их с нетерпением ждать начала повествования. Жырау, зная, что уже заворожил, околдовал своих слушателей, взял в руки домбру, провел по струнам рукой и… запел. И в этот момент, слова прежнего айтыса, которые принадлежали ему и его легендарной сопернице, словно два клинка, вынутых из ножен, вступили в спор, в непримиримую полемику, заставив слушателей застыть на месте, затаив дыхание. Как только наступала очередь одного из айтыскеров, слова его безжалостно впивались в соперника, как окровавленные когти степного орла, жаждущего растерзать свою жертву на месте. И в этот момент всех охватывало сожаление и разочарование, нам казалось, что вот, и вправду растерзали, придавили, растоптали, низвели … Однако, все оказывалось совсем не так. Когда подходил черед другого акына, которого лишь минуту назад мы считали окончательно уничтоженным, он, вдруг оттолкнувшись от каких-то отвлеченно-иллюзорных мыслей, под стремительные ритмы струн домбры, словно охотник на быстроногом коне, заворачивающий во время погони степного дикого зверя, молниеносным движением закидывая на шею петлю и туго его затягивая, затруднял ему дыхание. И теперь нам оставалось жалеть его соперника и сопереживать уже ему …
Вот так, то разжигая в слушателях пламя, то ввергая их в горькое сожаление, то разочаровывая, то вновь вселяя надежду, в конце концов айтыс завершается. Трудно описать невероятное чувство, которое охватывает человека от услышанного, будто оно до краев заполнив сердце, вот-вот выльется наружу неудержимым потоком, отчего стук в груди становится громким и оглушительным. Бывает же на свете такое чудо! И тебе уже не понять, кто из них победил, а кто проиграл. Словно два бахадура, вступивших в схватку не на жизнь, а на смерть, одновременно одержали победу в кровавом бою, каждый подняв на непостижимую высоту свою славу, честь и доброе имя. Более всего удивляет, что искусство делает возможным то, что невозможно в жизни … По-видимому, в этом и заключается его могучая сила.
Стоит затронуть тему айтыса за самый краешек, известное дело, присутствующие с нетерпением ждут продолжения. «Теперь хотелось бы услышать ваш айтыс с Майасаром», «Да ведь и айтыс с Жолдыкеем прекрасен», «Спор между Биржаном и Сарой. Вот этот айтыс – всем айтысам айтыс!» - загалдели все вокруг. Зимняя ночь долга и до рассвета времени хватает на то, чтобы безотказный Буралкы жырау как всегда, по просьбе большинства пересказал за ночь все три названных айтыса.
И тогда отец, внимательно наблюдавший за самочувствием своего гостя, говорит собравшимся: «Ну, что! Не будем далее мучить нашего Боке! И завтра нас ждет божий день, а сейчас настало время всем нам подкрепиться, и угощение, кажется, готово». И мама, словно ждала сигнала, тут же вносит в комнату и ставит перед гостями большое плоское блюдо с отварным тестом, поверх которого горой лежит мясо.
На следующий день отец приглашает в дом лишь пять-шесть отобранных им гостей. Все они седобородые, много повидавшие и всеми уважаемые старцы. Здесь уже не говорят о скверных, дрянных сторонах бренного мира. Разговор носит назидательный характер и речь идет о высоте человеческого духа, преображающего повседневную жизнь, о прошлом и настоящем, о далеком и близком. Как и прежде, тон всей беседе задает Буралкы жырау. В перерывах между речами своих собеседников он вставляет привычное «и тогда, говорят, он (она, они) сказал(и) вот так-то» и следом в поэтически-напевном жанре народного творчества (жыр-терме) выдавал целый каскад ярких и поучительных историй, притч и легенд.
В тот день вечером после чая Буралкы жырау исполнил в стихотворно-повествовательной форме религиозно-эпические поэмы (;исса-дастан), такие, как «Дарига», «Жумжума», «Сал-сал». Слушавшие его старцы с каждым разом, казалось, темнели лицом и хмурились, словно только теперь раскрыл перед ними свои тайны этот призрачный и обманчиво-скоротечный мир, в знак полного горечи согласия молча кивая головой и окончательно покоряясь вечным законам всемогущего Создателя. А в это время мама, раскатывая тесто в соседней комнате, буквально обливалась слезами.
Вдруг отец, желая приободрить гостей, восклицает: «Боже мой! Боке, пожалейте и себя, и нас! Мы тут все просто умаялись, выбились из сил! Вы теперь немного отдохните, пусть мой сын прочтет вам поэму «Толагай». Затем, повернувшись ко мне, спрашивает: «Давай побыстрей, мой светик, где та твоя книга? - а затем, подчеркнуто просит меня, - Почитай-ка нам «Толагая». То, что отец называет «Толагаем» - поэма Абдильды Тажибаева в моем учебнике казахской литературы.
Я соскочил с места и принялся перебирать книги в суме из войлока, специально сшитой матерью для меня. И так перебрал, и эдак, но учебник казахской литературы исчез бесследно. Я принялся кружить по нашему маленькому, всего лишь в две комнаты домику. «Что ты возишься, давай быстрей!» - требует отец, проявляя нетерпение. Я растерян, и голова от тревожных мыслей пошла кругом: «Неужели я забыл книгу в школе?.. Или забрал почитать кто-то из одноклассников, у кого нет этого учебника?.. Отец иногда почитывал эту книжку, может валяется где-то рядом с ним?..» - мысли роем кружились в голове, создавая непреодолимую путаницу.
Я подошел к тому месту, где сидел отец и, отогнув край одеяла, принялся суетливо искать книгу. В это мгновение плетеная камча со свистом прошлась по моей спине, и я вскрикнул от неожиданности. Это отец со словами: «Негодник, как ты собираешься стать человеком, когда даже книжку найти не можешь»? – сердито взмахнул камчой.
И тут случилось то, чего никто не ожидал.
- Эй, сын Сейдимбека! – раздался резкий голос Буралкы жырау. Резко обернувшись, я увидел его сверкающие от гнева глаза, которыми он буравил моего отца, - как говорится «Не забудь бросить кость собаке гостя, уважающего хозяина дома», так почему ты позволяешь себе в моем присутствии поднимать руку на своего ребенка?!
- Ойбай (ай, ой – экспр. выражение испуга, страха, досады, смущения или удивления), Боке! Так ведь я хотел, чтобы вы дух перевели, отдохнули немного! – начал оправдываться мой отец. И тогда Буралкы жырау более мягким, с нотками разочарования голосом сказал:
- Да чтоб тебе оставаться живым да здоровым! Что это такое? Если так уж нужен оказался этот «Толагай», на тебе, слушай! – и ударил по струнам домбры. В ответ струны зазвенели как-то громко и волнительно, а следом под мелодию, напоминающую клекот орла, жырау вдруг запел:
«Волшебному дворцу сей мир сродни,
Усталость, глядя, ощутишь в очах.
Джигит судьбу не должен и Тенгри;
Винить в несчастье, все в его руках»! -
И далее из его уст поэма полилась беспрерывным потоком.
Удивительно! Только недавно я выучил всего одну главу «Толагая», за что на уроке получил пятерку. Жырау рассказывал нам о том самом Толагае, однако, и слова его, и строфы были совсем другими. Оказалось, жырау исполнял поэму экспромтом, так, как ему подсказывало в этот момент сердце.
… Кто знает, может быть в юности человек чувствует все гораздо ярче и острей, а мечты его более пылки и неукротимы … Или же Буралкы аксакал был действительно истинным жырау от Бога … Только вот образ Толагай батыра, поселившийся в тот далекий вечер в моем сознании, по сей день ничуть не померк и не потускнел. Ибо именно так каждый должен любить родную землю, быть готовым исполнить свой сыновний долг перед народом и, если потребуется, пожертвовать жизнью!
ПОТОМСТВО. Батиш апай (апай – форма обращения к старшей по возрасту женщине, которая не является родственницей, т.е. тетя) была округлой, маленькой женщиной. У нее подрастали пятеро сыновей, все погодки. Старшему из них исполнилось лет двенадцать-тринадцать, а младшему было только около двух-трех. За всеми ними в доме присматривал мальчик значительно старше их. Люди говорили, что он вовсе не сын Батиш, а ее младший брат. Конечно, нам вертунам и непоседам все равно. С восхода до заката мы всей ватагой носимся по аулу и ничего увлекательней игры для нас нет.
Отношение Батиш апай к нам, детям отличалось особой добротой и лаской. Своих сыновей пятеро, вдобавок к ним шестой – ее младший братишка, да еще мы – целая гурьба аульных ребятишек. То нам есть захочется, то пить, так и кружили возле ее дома. Однако, ни разу не довелось нам увидеть, как она хмурит брови или выражает даже самое малое недовольство.
Мы были малыми детьми, однако чутко реагировали на настроение взрослых. И что нас удивляло более всего, хотя вроде Батиш апай ничем особым не отличалась от остальных, все в ауле, особенно старики, очень ее уважали и оказывали ей исключительное почтение.
Гораздо позже, повзрослев, я услышал из уст своей матери о том, что на сердце наша Батиш апа носила незаживающую рану и жгучие, неистребимые скорбь и раскаяние. Рассказывая эту историю, моя мать то и дело вытирала набегавшие на глаза слезы …
«Это случилось в том самом тридцать втором, во время страшного голода… Недаром говорят, что «у джута семеро братьев», зима в том году выдалась суровая. Неделями свирепствовала неистовая пурга, укрыв землю белым саваном. Все помнят, как кругом лежали высокие, затвердевшие от ветра и покрытые настом сугробы. Семь-восемь семей, среди них и аулет Батиш, по ежегодному обыкновению зимовавшие на краю света, в местечке с названием «Жалпаккора», оказавшись в западне судьбы, попали в тяжелое положение. Снега было столько, что наружу и шагу не ступить. Ни скота у них, ни еды. Весь скот еще до наступления осени люди от власти пришли и отняли, обобрав людей до нитки. Так что никто не успел сделать на зиму хоть какие-то запасы даже курта и иримшика.
В то время Батиш еще совсем молодая женщина. Вместе с ней в доме муж, родители мужа и сын, которому едва исполнилось два годика. Рядом, в одном дворе, в домике с отдельным входом жили единственный старший брат Батиш вместе с женой. И у них был сын, которому только недавно перевалило за два года.
И вот, где-то к середине зимы в ауле стали от голода гибнуть люди. Из близких Батиш первыми умерли родители мужа. Через неделю ушли из жизни старший брат Батиш с женой. Их осиротевшего ребенка Батиш забирает к себе. Следом умирает ее единственная опора – муж, и Батиш с двумя малыми детьми на руках остается одна …
Что теперь делать? Неужели ждать смерти в безлюдном зимовье у самого подножия гор? Нет, нельзя сидеть сложа руки, решает она, надо что-то делать. Прийдя к такой мысли, Батиш намеревается найти приют у своего дяди по материнской линии (на;ашы а;а), который живет в зимовье под названием Актасты, что находилось где-то в десяти километрах от ее дома, и начинает готовиться к дороге, собирает малышам теплую одежду. Она прекрасно понимает, что нести двух детей на руках по глубокому снегу ей не хватит сил, да и ручных санок под рукой не оказалось. И тогда, подобрав лежавший в доме под ногами тулак (высушенная шкура домашнего животного, используемая, как подстилка), заворачивает в него двоих детей и, волоча подстилку за собой, выходит в путь. Изрядно ослабевшая от голода Батиш, с трудом пробираясь по глубокому снегу, то и дело проваливаясь в сугробы, не пройдя и половины пути, почувствовала, чти силы ее иссякли. Плач и крики обоих детей и вовсе ввели в полное замешательство.
И тут ее словно ножом резанула внезапная и страшная мысль. Она поняла, что в таком состоянии все трое непременно погибнут в открытой и безлюдной степи. «Если я оставлю одного из детей и доберусь с одним из них до аула, может быть, найдется какая-нибудь подвода, на которой можно будет вернуться и забрать ребенка»? – подумала она. Подумать-то подумала, однако сердце в груди разрывалось от боли, и она, почти в обморочном состоянии присела на снег и так и сидела, долго и неподвижно.
Спустя время, немного прийдя в себя, Батиш все-таки решилась. Ей было безумно жаль обоих детей, но нельзя раскисать, нельзя поддаваться чувствам, иначе они все втроем замерзнут здесь, на безлюдье. Даже с одним ребенком неизвестно, сумеет ли она добраться до аула. Но кого из них ей выбрать? Один - родной малыш, рожденный ею в муках, другой – все, что осталось от ее любимого брата, единственный след, оставленный им на этой земле.
Долго сидела она, потеряв последнюю надежду и раскачиваясь из стороны в сторону, когда, наконец, к ней пришло решение: «Если получу благословение Тенгри и останусь жива, у меня еще, надеюсь, будут дети... а если оставлю единственного наследника единственного брата, прервется род целого аулета… Вот где падет на голову непростительная вина и мучительное, неистребимое сожаление… В итоге побеждает эта мысль и она, уложив своего ребенка в сугроб с подветренной стороны и прижав к груди ребенка брата, двинулась вперед. Тяжкий стон сожаления вырывался из груди, когда Батиш рассказывала об этом: «Я ведь оставила в объятиях снега и льда своего первенца, которого сама принесла в этот мир и вскормила собственным молоком! - и слезы безудержным потоком лились из ее глаз…
Бог все-таки услышал чаяния Батиш и исполнил ее надежды. Когда жизнь вокруг стала постепенно налаживаться, она снова вышла замуж и одного за другим родила пятерых сыновей-крепышей. А единственный наследник ее брата… так вот он, рядом с ней, уже стал здоровенным джигитом…».
Мать рассказывала эту историю горько сокрушаясь и заливаясь слезами, а затем, словно сбросив с плеч тяжкий груз, глубоко вздыхала со словами: «Уфф, таков он, этот обманчивый, бренный мир»!
Вот так отразились на судьбах отдельных людей невзгоды и бедствия, павшие на голову всего народа…
Точно такую же историю, произошедшую с Кутпаном, отцом известного певца-сери, батыра и палуана Иманжусипа (1863-1931), я с великим удивлением прочел однажды в книге, посвященной его мытарствам (Р. Кошенова. Иманжусип. – Алматы, 2001. Стр. 4). Отец Кутпана Турганбай занимал должность датха в Туркестане (дат;а - лицо, осуществлявшее надзор над правосудием, титул, присуждавшийся в Кокандском, Бухарском и др. ханствах Центральной Азии людям, занимавшим административную должность). Этот самый Турганбай датха погибает в кровавой битве с войском Хивинского ханства. Его жена Малике, чтобы сохранить жизнь потомков бежит через пустыню на свою родину вместе с годовалым сыном Баймырзой и пятилетним сыном младшего брата мужа, который также погиб на этой войне.
Продираясь через раскаленную и бесплодную пустыню вместе с двумя малышами, она совсем обессилела и стало понятно, что с двумя детьми до людей ей не добраться. Решив для себя, что «если благополучно одолею пустошь, вернусь и заберу ребенка», она уложила своего малютку в более-менее тенистое место и, взвалив на спину единственного наследника своего деверя, продолжила путь.
Простому смертному в этом мире дано испытать и радость, и горечь, так пусть не угасают светлые дни на его жизненном пути! Так вот, оставленного завернутым в пеленки в голой пустыне Баймырзу находит бездетный торговец по имени Дайрабай, который лелея и балуя, растит его. Откуда ему было знать, что годовалого малыша звали Баймырза? Новоявленный отец дает ребенку имя – Кутпан. Так вот, Кутпан лишь в двадцать пять лет, став уже настоящим джигитом, сумел встретиться со своей родной матерью Малике. Таким вот счастливым образом оправдались надежды Малике, а также продолжился род ее деверя.
Сказанное упорно наводит на одну простую и одновременно всеохватывающую мысль, что для казаха и смыслом жизни, и ее украшением во все времена являлось продолжение потомства.
СУМАСШЕДШИЙ ЫСКАК. В Актогайском районе Карагандинской области жил один человек по имени Ыскак, сын Сулеймена. Умер он в восьмидесятые годы, перевалив за девяносто лет. У Ысеке (уваж. от Ыскак) была одна особенность – если ему человек не понравился или заметил в нем хотя бы пустяковый изъян, того он, можно сказать, подвергал «боевому крещению», испытывая до крайности его терпение, а под конец и вовсе обложив отборной, порой даже непристойной бранью. За подобный нрав народ прозвал его «Сумасшедшим Ыскаком». Однако, Ысеке был вполне разумным человеком, много всего повидавшим в жизни и имевшим необычайно острый язык. В свое время он водил дружбу с самыми уважаемыми людьми Сарыарки и не раз, можно сказать, сидел с ними за одним дастарханом, разделяя общую трапезу. Да, натура его была жесткой, упрямой и несговорчивой. Встретив постороннего человека, он не проявлял ни такта, ни вежливости, а наоборот, не находил покоя, если не уязвит чем-либо, испытывая его истинную сущность.
Народ настолько привык к такому характеру Ыскака, что аульные джигиты из чистого интереса старались всяких администраторов и представителей власти, прибывающих частенько с проверкой в их аул, «провести через руки самого Ыскака», дать им на собственной шкуре почувствовать его колючий нрав.
Сегодня, с высоты времени я понимаю, почему Ыскак был именно таким. Народ желал, чтобы он был таким, всячески поддерживал, и даже можно сказать, баловал его. Вся правда именно в этом. Видимо народ, испытавший много горя и скорби, перенесший невыносимые тяготы и невзгоды, переживший столько мучений, оттого и вступался частенько за Ыскак аксакала, что народу были необходимы такие люди, способные приободрить, встряхнуть людей, освобождая их хотя бы на время от страшных воспоминаний о прошлом.
***
В ту пору всевозможные управленцы и представители от власти частенько приезжали в аул с хозяйственными проверками. Как-то один из областных руководителей прибыл в Актогайский район с таким вот традиционным досмотром. Как раз в тот год случилась засуха, урожай выдался скудный, годной для косьбы травы также оказалось мало, и народ пришел в некоторый упадок и понес убытки. Расстроенный таким положением дел областной руководитель беспрестанно костерил местное начальство, подвергая его необоснованной и близорукой критике. Аульные джигиты один, другой раз стерпели предвзятый разнос со стороны новоприбывшего начальства, затем, устав от его заносчивости и покровительственного тона, в дом, куда на обеденный отдых они должны были их доставить, заранее привели и посадили Ыскака. Наконец туда же пришли и областной руководитель со своей свитой. Зайдя в гостиную, видят, что на самом почетном месте сидит незнакомый белобородый старец. Все по очереди подходят к аксакалу, здороваются с ним двумя руками, а затем удобно располагаются за столом. Ыскак же, известное дело, внимательно наблюдает за поведением гостей и, обнаружив в каждом какой-либо недостаток, в ходе беседы успевает обругать пятерых- шестерых из них.
И тогда областной руководитель, не выдержав, говорит с обидой Ыскаку: «Аксакал, что вы вытворяете, будучи много старше самого пророка? Я наблюдаю за вами и заметил, что вы успели камня на камне не оставить от всех здесь сидящих, кроме меня. Стыдно должно быть…».
Но разве способны смутить Ыскака подобные призывы к совести? Сказал, как отрезал: «Светик мой, коли обиделся, и тебе скажу то же самое - «;ке;ні; аузын с.…н»! (непристойная брань, которая, к удивлению, в устах кочевого народа звучит порой даже, как похвала – прим. переводчика).
***
В Каркаралы жил один акын по имени Абжан Омарбаев. В свое время был издан сборник его стихотворений под названием «Фарфоровая чашка». У этого самого акына Абжана, говорят, была маленькая голова и лицо, размером со жменю, густо покрытое морщинами. К тому же имел он обыкновение говорить с людьми, свойственным поэтам напыщенным и приподнято-проникновенным тоном.
Ыскак, впервые повстречавшись с акыном Абжаном, по укоренившейся привычке принялся его поддевать то сяк, то эдак, а затем, не выдержав, сказал ему: «Светик мой, породившего тебя вот с таким сморщенным, как отрезанные яйца барана-валуха лицом отца твоего «аузын с…н»!
***
Однажды начальник районной милиции очутился в гостях в одном доме с Ыскаком. В ходе беседы, недовольный его поведением милицейский руководитель сказал: «Аксакал, вы давайте, прекращайте такие свои привычки. Иначе у вас будут неприятности. Ненароком обматерите таких вот как я служителей закона, и понапрасну окажетесь за решеткой».
И тогда Ыскак парировал: «Да-да. Конечно, знаю, «;ке;ні; аузын, красный, как гребешок петуха, с.…н»! А тебя-то зачем мне материть? Что я, сам себе враг что ли?»
***
Однажды, собирая материал для исторического романа, известный писатель Ильяс Есенберлин оказался на берегах реки Токырауын (Токрау). Выходцем из этих мест являются потомок Бокей хана – Кудайменде и такие крупные местные баи, как Дайыр торе в свое время поддержавший Кенесары и активно помогавший ему и людьми, и оружием. К тому же, услышав о старце Ыскаке, своими глазами видевшего Дайыра торе, Ильяс Есенберлин желает познакомиться лично с «живым шежире», поговорить с ним и направляется в те края.
Недаром в народе говорят, что «весть об акыне опережает его на сорок дней», ибо молва о том, что Ильяс едет специально к нему познакомиться, доходит и до ушей самого Ыскака. Однако известно, как народ встречает своего любимца. Стоило Ильясу ступить на землю Актогая, как местные джигиты, закружив его в вихре гостеприимства, увлекли за собой. В какой би его дом не пригласили, всюду успевали зарезать и освежевать по барану и накрыть столы, а хозяева с нетерпением ждали именитого гостя. Таким образом пролетает несколько дней, и однажды Ильяс говорит районным руководителям: «Дорогие мои, я ведь приехал сюда по делу, а не гостить и праздновать. Теперь, если это возможно, выделите мне какое-нибудь укромное и тихое место, где я мог бы встречаться и в спокойной обстановке беседовать со стариками, чья память сохранила ценные исторические сведения о прошлом». Слово легендарного писателя – закон! Сказано – сделано! Местные джигиты посоветовались и, подсуетившись, выбрали зеленый луг на берегу Токырау и разбили там белоснежную юрту. Первым делом разместили в юрте Ильяса, обеспечив его всем необходимым, а затем стали думать, кого из местных аксакалов пригласить. Первым решили позвать Ыскака и отправили за ним.
Однако, на приглашение Ыскак никак не отреагировал. Во второй раз послали за ним сверкавшую на солнце от новизны служебную машину районного руководителя. И на этот раз Ыскак не приехал. Тогда руководитель района приглашает к себе парторга совхоза и со словами: «Вроде этот вредный старик тебя всегда слушался, съезди-ка сам за ним», - отправил за Ыскаком в третий раз.
Приехав к Ыскак аксакалу, парторг видит блеющего барана, привязанного к бельдеу (белдеу - крепкий аркан из овечьей шерсти и конских волос, которым опоясывают юрту поверх войлока). Войдя в дом, он обнаружил старика Ыскака, который лежал, укрывшись с головой чапаном и отвернувшись к стенке. Жена его, сидевшая у изголовья с веретеном в руке, холодно поздоровалась с парторгом и, повернувшись к мужу, громко сказала: «Человек пришел, подними голову… Вон, барана жаль, уже три дня, как на привязи голодный мается… Кому, кроме Бога нужен такой дряхлый старик, как ты? А ты тут с ног сбился в ожидании гостя».
Только теперь парторгу стало понятно истинное положение. Услышав, что Ильяс специально к нему едет в гости, старец Ыскак, оказывается, для народного любимца приготовил этого барана. Вот почему он дважды не отозвался на приглашение. Без слов сообразив, в чем суть дела, парторг аккуратно завел речь, напомнив старику, что обычно, если издалека едет даже шестилетний ребенок, шестидесятилетние старики выходят, чтобы приветствовать его, а затем мягко просит старика не отказать в его просьбе.
Ыскак аксакал, прекрасно понимая сложившуюся ситуацию, бросил на парторга сердитый взгляд, словно хотел сказать ему: «Кого ты здесь собрался жизни учить?» - и, встав, молча последовал за парторгом.
Так вот, посадив Ысеке (уваж. от Ыскак), на стоявшую возле дома машину районного руководителя, плавно двигаясь по наезженной дороге, в скором времени его доставляют в аккурат к порогу той самой юрты, которая была поставлена специально для Ильяса Есенберлина. Вошли и видят на самом почетном месте сидит Ильяс, справа глава райкома, слева глава райисполкома… перед ними на столе горой охлажденное мясо, рядом сливочное масло, полные чаши свежего кумыса… Директор совхоза бегает туда-сюда, обслуживая гостей… Положив на край стола свой бобровый борик (шапка, отороченная мехом), Ильяс с воодушевлением рассказывает о чем-то.
Ыскак поприветствовал присутствующих. Все тут же, прекратив разговоры, повскакивали с мест и поздоровались с аксакалом, протягивая ему обе руки. Долгожданного гостя тут же провели на тор (почетное место) и посадили справа от Ильяса. Пока все здоровались друг с другом, подоспела и большая чаша, полная пенящегося кумыса. Заметив холодное выражение на лице Ыскака, который и в обычной жизни не отличался особой благожелательностью, глава района, не зная, как старик себя поведет далее, торопливо завел разговор: «Ысеке, рядом с вами сидит наш гость – известный писатель Ильяс Есенберлин. Нам всем, конечно же, он будет ага (а;а – старший брат, а также обращение к старшему по возрасту мужчине), а для вас – ровесник ваших детей. Илеке (уваж. от Ильяс) собирается писать большую книгу о нашей прошлой истории. Для этого он и приехал, чтобы повстречаться с вами, с человеком, своими глазами видевшим Дайыра торе и расспросить о нем».
В этот момент Ильяс задвигался и, слегка прочищая горло, решил дополнить слова главы района, непривычно изъяснившегося скороговоркой: «Да, аксакал, такие, как вы мудрые, много всего повидавшие старцы для нас – неисчерпаемая сокровищница. Говорю я так потому, что люди, подобные вам видели один век своими глазами, о веке другом слышали из уст тех, кто сам видел далекое прошлое. Например, вы видели Дайыра торе, а Дайыр торе видел торе Кенесары. Разве это не есть сведения сразу из двух веков? Разумеется, все, что вы знаете о Дайыре торе и его окружении невозможно уместить в одну встречу и одну беседу. И тем не менее, как говорится, «слово или мысль рождаются из другого слова или мысли». Как оно может родиться, если не разговаривать? Поэтому, Ысеке, мы готовы внимательно вас слушать».
Сказав это, Ильяс развернулся лицом к Ыскак аксакалу, показывая полную готовность внимать его речам. Ыскак все с тем же холодным выражением лица немного помолчал, а затем заговорил.
«Да разве вспомнишь в одночасье все поступки и достоинства Дайыра торе? – сказал Ыскак аксакал сердитым тоном и опять замолчал. Затем, словно собрался с мыслями и: «Покойный Дайыр торе, да упокоится его душа в раю, был человеком очень тяжелым на подъем. Бывало, засидится долго на одном месте, так уже подняться на ноги сам не мог. Особенно трудно было, когда подходило время омовения. Два человека должны были поддерживать его под руки, один должен был распустить ему завязки подштанников, нужен был и четвертый человек, который должен был носить за ним кумган с водой (;;м;ан - кувшин для омовения). Словом, время, когда Дайыр торе надо было выйти во двор, доставляло нам множество хлопот. На все воля Аллаха, что и говорить, однажды Дайыр торе по обыкновению собрался наружу по нужде. Оказалось, на этот раз подошла моя очередь распускать завязки его штанов. Это было время, когда жизнь еще не успела лишить меня чувства стыда, и потому стоял я в полной растерянности, как вдруг торе выдал: «Ну, сынок, давай, развязывай». Как пойдешь на попятную, когда сам торе просит, поэтому сам не понял, как дернул за подвязку его штанов. От стыда до самых ушей залившись краской, я не знал, что делать дальше, когда услышал: «И подштанники развяжи». Ошалев от подобной просьбы, я в полубессознательном состоянии дернул за шнурок. Бог ты мой, то, что я увидел, возможно, для вас выдумка, но для меня истинная правда, что до сих пор стоит перед глазами. Да минует всех нас подобное, поверите ли, мошонка его, светик мой Ильяс, была размером вот с этот твой борик, что лежит на столе».
Не зная, то ли смеяться, то ли сердиться услышанному, растерянный Ильяс огляделся по сторонам. Районное начальство, знавшее Ыскака, как облупленного, в этот миг буквально молилось про себя, чтобы он хотя бы на этом остановился и, скрючившись, готово было залезть под стол от стыда. Однако Ыскак не собирался ни прикусывать язык, ни воздерживаться от дальнейших слов, ибо это было абсолютно чуждо его натуре, он повернулся к Ильясу и, словно подводя итог сказанному и желая высказать ему свои пожелания, добавил: «Ильяс, сынок, ввиду того, что ты специально приехал в столь палящий зной в пустынную голую степь аж из Алматы, можно сказать, с другого конца света, чтобы услышать то, что я сейчас рассказал, остается добавить… «;ке;ні; аузын с.…н»! И тем, кто придал так много значения моим словам, что, усердствуя установили здесь юрту и пришли все это на полном серьезе послушать, также скажу… «;кесіні; аузын с.…н»! И я, видимо, тоже окончательно лишился разума, устроив эту говорильню».
С этими словами Ыскак встал с места и, давая понять, что он завершил свою миссию, молча вышел вон. Возмущенный Ильяс не произнес ни слова, и только глаза его сверкали от гневной мысли: «вы его пригласили сюда, чтобы он всех нас обложил матом»? Растерянные руководители района опустили глаза, не зная, как им быть. И тогда заговорил парторг совхоза: «Илеке, не обижайтесь… На аксакала обижаться нельзя… Сегодня я побывал у него дома и увидел на привязи большого, откормленного барана. Он ведь человек, во всех тонкостях знающий правила, обряды и традиции. Услышав о том, что вы едете на встречу с ним, он сам выбрал и держал того барана наготове. А мы… в нарушение всех обычаев заставили трястись в дороге восьмидесятилетнего старца…».
Не дослушав, Ильяс вскочил с места со словами: «Ох, какую ошибку мы совершили!», и помчался вдогонку старику. Преградив Ыскаку путь, он взял его за руки и попросил у аксакала прощения.
Рассказывают, что после этого случая Ильяс Есенберлин целую неделю гостил в доме старика Ыскака, где они наговорились вволю, после чего Ильяс уехал, крайне довольный их встречей.
***
В то время я был корреспондентом газеты «Лениншіл жас» (нынешняя «Жас Алаш») по Центральному Казахстану. Однажды, объезжая Актогайский район, я решил заехать к Ыскак аксакалу. С одной стороны, хотел увидеть собственными глазами столь легендарного среди народа человека, с другой – у меня возникло тайное желание прослыть единственным, кто, встретившись с Ыскаком, вышел от него не обложенным его традиционными ругательствами.
Старец Ыскак был дома. Видя, что я приехал к нему специально поздороваться, он велел закинуть мясо в казан. Пока еда готовилась, мы пили чай и беседовали. Он изредка задавал вопросы о земле, о людях. Похоже, потихоньку прощупывал меня. Я тоже старался не допустить оплошности, отвечал на вопросы крайне учтиво и мягко.
И вот подали мясо-ет (ет – главное блюдо казахской кухни, бешбармак). Какая-то женщина, похоже соседка, взявшаяся помогать в приеме гостя, занесла, держа обеими руками, большое блюдо с тестом и мясом, при этом в одной руке она придерживала нож, который, опуская блюдо на дастархан, она выронила прямо передо мной. «Ну, дети, давайте, нарезайте мясо», - сказал Ыскак аксакал и поближе придвинулся к столу. Ясно, если скажу, что не умею нарезать мясо, он обязательно обругает меня, и скорее всего нецензурной бранью. Будь, что будет, решил я и взял в руки нож, но он оказался тупым, как скребок, и никак не желал резать. Но я старался не подавать вида, кое-как покромсал мясо и, когда на блюде образовалась горка, один кусок побольше вдруг скатился и упал перед Ыскаком. Я вздрогнул и замер на месте.
Вскоре принесли подливу к мясу и Ысекен (уваж. от Ыскак) сказал: «Ну, ребята, давайте есть», и протянул руку к блюду. Я наблюдаю за ним… Как и ожидал, он взял кусок мяса покрупней и принялся демонстртивно разглядывать его со всех сторон. «Надеяться больше не на что, сейчас он меня обложит бранью» - приуныл я. Указывая на большой кусок мяса в руке, он обратился ко мне: «Светик мой»! Я уже слышал от других, что именно так он предваряет свою ругань, поэтому окончательно распрощался с идеей выйти от Ыскака единственным человеком, которого он не припечатал крепким выражением. Решив, что чему быть, того не миновать, обреченно приготовился слушать из его уст хулу.
Прежде чем рассказать, как он чихвостил меня и к каким сравнениям при этом прибегал, я должен прояснить ситуацию. Там, где Сарыарка смыкается с Бетпакдалой, встречается растение с названием шайыржапырак. Лист на конце его длинного стебля стелется по земле и размером он с крышку казана. Это растение с удовольствием едят верблюды. Также особо хозяйственные люди сдирают листья со стеблей и складывают их в мешки, а в зимнее время ими вскармливают один раз в день дойных животных, таких, как корова. Шайыржапырак имеет особые питательные свойства. Поедая его, скотина не теряет в весе и дает много молока.
Не знаю, откуда этот шайыржапырак пришел вдруг ему на ум, только Ысекен, все еще держа в руке тот самый злополучный кусок мяса и указывая на него, сказал: «Светик мой, все давно уже забыли, что когда-то найманы собирали листья шайыржапырака. Так вот, «;ке;ні; аузын с...н», как торчащий стебель этого самого шайыржапыра;а! Ты что, хочешь, чтобы я, восьмидесятилетний старик подавился вот этим?» - и ткнул в мою сторону тем самым куском мяса. Присутствующие, услышав то, чего они и ожидали, прыснули со смеху. Чувствуя крайнюю неловкость, я не мог промолчать в этой ситуации и потому стал оправдываться: «Эх, жаль! Мечтал выйти от вас необруганным, однако, не случилось».
Когда мы отобедали, за столом было произнесено бата (благословение) и все вымыли руки, я спросил у Ысеке: «Я думаю, вам мать в детстве пела колыбельные песни, а не скабрезную брань. Расскажите нам, как вы приобрели такую непотребную привычку»?
Ысеке после крепкого словца по обыкновению переходил на мирную и неспешную беседу. Призадумавшись над моим вопросом, он наконец кивнул в знак согласия и начал свой долгий рассказ.
«На берегу вот этой реки Токырауын (Токрау) когда-то жил торе (чингизид) по имени Дайыр. Он являлся потомком Бокея, чья ханская власть распространялась на «бес мейрамов». Дайыр торе был несметным баем. Если верблюдов у него было, к примеру, целых двенадцать «слепцов», то лошадиных «косов» у него насчитывалось около десятка...».
Я вынужден был прервать речь старца: «Ысеке, простите меня, вы человек, проживший большую жизнь и многое повидавший, поэтому привычные вам слова и термины прошлого нам незнакомы и кажутся диковинными. Прошу вас, объясните, что значат эти ваши «бес мейрамы», «одиннадцать, двенадцать слепых верблюдов», «лошадиные косы», а также, если можно, разложите, пожалуйста, родословную потомков Бокей хана».
Недовольный Ысеке посмотрел на меня искоса, словно хотел сказать: «Если даже этого не знаешь, зачем тебе мой рассказ?», - затем, видимо, его одолела другая мысль о том, что «нет никакой вины за этими манкуртами – подрастающим поколением», и он продолжил свой рассказ.
«Бес мейрам» - это дети аргына Мейрамсопы. У Мейрамсопы было пять сыновей – Болаткожа (Каракесек), Куандык, Суйиндык, Бегендык и Шегендык. Потомки этих пятерых со временем превратились в опорные рода Среднего жуза. На языке шежире их собирательно называют «бес мейрам». Когда исчезли большие ханы и российское правительство разделило нас на сорок бесхозных частей, Бокей стал ханом для потомков вот этих «бес мейрамов». Вы должно быть знаете, что дальним предком всех торе является Шынгысхан. Бокей родился от Кокжал Барака, прямого потомка Шынгысхана. У самого Бокея было девять сыновей. Старшего из них звали Шынгыс. От Шынгыса родился Жамантай. В свое время В Каркаралы звали его ханом Жамантаем, и с ним были близко знакомы и сиживали за одним дастарханом Алшынбай, Кунанбай, Жанак акын, Сокыр Шоже, Таттимбет. Второй сын Бокея – Султангазы. От Султангазы родились Кудайменде и Дайыр. Вот это и есть тот самый Дайыр, о котором я вам говорил. От Кудайменде родился Динмухамбет. Фамилию он взял по имени деда, и этот Динмухамбет Султангазин позже стал издателем газеты «Дала у;лаяты». Отец Динмухамбета Кудайменде в свое время был близким другом Кенесары и оказывал ему всяческую помощь.
Еще один сын Бокей хана – султан Батыр. От Батыра родились два сына – Рустем и Мырзатай. Рустема судьба наградила многими талантами, он был певцом, акыном и мастером исполнения кюев на домбре. Было время, когда он вступал в айтыс (поэтическое единоборство) с известным акыном Жанаком. А вот от Мырзатая родился Нурмагамбет, а от него в свою очередь – Алихан, тот самый Алихан Бокейханов, что поднял ввысь знамя Алаша. Алихана я видел своими глазами, такие герои, как он, в этом бренном и вероломном мире рождаются лишь единожды. У Алихана были дочь по имени Лиза и сын Укитай. В свое время Лиза вышла замуж за Смагула Садуакасова. Сейчас, я слышал, она большой ученый и живет в Ленинграде. А Укитай, говорят, в недавнем 1957 году, будучи на госслужбе в хакасской земле, ушел из жизни. Вот так раскидало, рассеяло время и этих потомков…
Алихан взял себе фамилию по имени пращура в пятом колене и стал Бокейхановым. Могила же самого Бокей хана находится в самом начале железнодорожного пути из Караганды в Акмолу, в местечке с названием «Хан басы». Все свершается по Божьей воле, рядом с Бокей ханом в одной могиле похоронен и Жанак акын, чья слава в свое время гремела по всему Среднему жузу. Вот все то, что нам известно о потомках Бокей хана.
А теперь о тех одиннадцати, двенадцати слепых верблюдах, о которых ты спросил меня. Суть в том, что у казахов верблюды считаются священными животными и для того, чтобы защитить их от дурного глаза существует традиция каждому сотому верблюду выкалывать правый глаз. Поэтому, согласно этой традиции, число имеющихся верблюдов никогда не называют. Например, понимающий человек никогда не задаст вопрос, «сколько у тебя верблюдов», он спросит «сколько слепцов у тебя имеется». Сколько слепцов, столько, значит, и сотен верблюдов.
А под словами «кос лошадей» подразумевается табун, состоящий из тысячи этих животных. Одним словом, если у Дайыра торе насчитывалось около десятка «косов лошадей», не будет ошибкой сказать, что их у него было более десятка тысяч.
Имущества, говорят, много не бывает, поэтому несмотря на то, что у Дайыр торе было значительное количество скота, тем не менее, он всегда пользовался своим положением торе и не гнушался брать с народа подать. И хотя он, как прежние ханы, не возлагал на народ законный налог и не выставлял войско, однако же, когда люди массово перекочевывали в свои зимовья, он объезжал все аулы и, где даст благословение, а где-то произнесет благие пожелания и с каждого дома взимал по одному коню. Недаром говорят, «если каждый плюнет, образуется озеро». Ежегодно по аулам он собирал пусть и не «кос лошадей», но добрая его половина таки пополняла табуны Дайыра торе.
Конечно же, такое количество скота Дайыр кожа гнал не сам. С собой он всегда брал крепких джигитов, которые и несли такую службу. В то время такие влиятельные люди, как Дайыр торе имели обыкновение повсюду с собой возить по одному мулле. Объезжая аулы, Дайыр торе всегда держал при себе муллу татарина. Всюду, где собирались люди, этот татарин мулла тут как тут, нудно завывая, начинал читать строки из шариата. Когда я вспоминаю об этом, становится понятно, что в глазах темного народа это придавало Дайыру торе дополнительную важность. И татарин мулла, чувствуя поддержку торе, к любому делу пристраивал свой шариат и, изрядно лишая всех покоя, тарахтел без остановки. В то время мне и дела не было ни до муллы, ни до его шариата, однако, этого татарина муллу я, надо честно сказать, недолюбливал.
В один год осенью, собираясь в очередной раз объезжать аулы, Дайыр торе решил взять с собой и меня. Вот, например, сегодня, стоит главе района вам что-либо повелеть, так вы ведь носитесь, не зная покоя. Точно также в то время слово Дайыра торе было для всех нас непререкаемым законом.
И вот настал назначенный день. Я надел на себя все лучшее, что у меня было и последовал за Дайыром торе. А что тогда для нас было лучшей одеждой? Конечно же, брюки и шубейка из добела выделанной мерлушки. Даже такой незатейливый наряд тогда считался добротным одеянием.
Дайыр торе, как обычно, в одном ауле заночевав, в другом отобедав, попутно обдирал и без того бедствовавших людей, живших по берегам Токырауына. Обязанностей, возложенных на меня, было немало - напоить коней, пустить их пастись, седлать, готовить в путь, погонять по дороге скотину, собранную с народа, чтобы она не разбрелась кто куда. К тому же я должен согреть воду и приготовить несколько набожному Дайыру торе кумган для омовения. А сколько было случаев, когда с кумганом в руках мне приходилось идти далеко в степь вслед Дайыру торе и его мулле.
Однажды, подзадержавшись в пути, мы прибыли в один большой, многолюдный аул. Выбрав юрту побогаче, мы зашли туда. Это оказался дом бая, у которого имелась дочь на выданье. Девушка оказалась просто красавицей. Под предлогом, что мне надо присматривать за лошадьми, я то выходил из юрты, то заходил обратно, попутно перекидываясь с ней словами и, замечая, как она кокетливо извивается передо мной. Кто ее знает, возможно, потому, что я сопровождал торе, ей казалось, что и я не так уж прост. В молодости чувства способны вспыхивать, как пламя, коснувшееся сухостоя, словом, той ночью я успел тайком пообщаться с байской дочерью.
На следующее утро татарин мулла по обыкновению чуть свет вскочил на ноги и, кивнув мне, отправился подальше в степь. Это значило, что я должен был согреть воду в чайнике и идти за ним. Как говорится: «Не забудь бросить кость собаке гостя, уважающего хозяина дома». Я сопровождал торе, так что обязан был всячески угождать и мулле. Поэтому попросил байскую дочь подогреть воду. Но разве я дал бы ей так просто сделать это? Ссылаясь на то, что вода то слишком горячая, то слишком холодная, успел с ней от души побалагурить и позаигрывать. Затем в прекрасном расположении духа, вспоминая наш с ней разговор, пошел за муллой и увидел, как тот, словно горкой сложенный кизяк, присел возле пригорка. Не успел я подойти к нему, как задел свои белые штаны покрытым копотью дном чайника. Тут же поставив чертов чайник на землю, я со словами: «Ой, іші;ді с.…ай!», принялся старательно стирать сажу со штанины, когда этот окаянный мулла, окинув меня недовольным взглядом, буркнул: «Эй, негодник, ты осквернил бранью воду в чайнике, иди, принеси новую»! А ведь тогда я мог бы пройти обратно часть пути, обогнуть холмик и вернувшись, сказать, что обновил воду, и все бы само собой разрешилось. Но я был слишком молод и неопытен, к тому же не хотелось перед дочкой бая выглядеть мальчиком на побегушках, и я стал упрашивать муллу: «Моллеке (уваж. от муллы), обещаю вам, что больше сквернословить не буду. Что вам стоит разок умыться этой водой»? Мулла, рассердившись, завопил: «Цыц! Не смей перечить! Иди, принеси новую воду»!
Но тут, как говорится, нашла коса на камень. С самого детства я был крайне ершист и своеволен. Вот тут-то и проявилась моя настырность. Поставив чайник рядом с муллой и насупившись, я сказал: «Ой, моллеке, до чего же вы упрямы! А теперь, послушайте меня… Вы же видите, что крышка у чайника закрыта, открытым остался только носик. Неужели случайно вырвавшиеся слова вместе с моим здоровущим «;.…м» (бранное слово) могли уместиться в этот маленький с наперсток носик?.. Если вы не станете умываться этой водой, тогда всей посуды, в которой есть вода в доме бая «;кесіні; ауызын с....н»!
Давайте, умойтесь! А если вы посчитаете, что вся вода в доме бая теперь стала харам (оскверненной), тогда всей воды, что есть в этом ауле «;кесіні; ауызын с....н»! А теперь попробуйте совершить омовение! Если же вы посчитаете харам всю воду, которая есть в этом ауле и станете искать воду в другом месте, тогда повсюду, куда ступит ваша нога, всех родников и источников, рек и озер «;кесіні; ауызын с....н»! Ну что, будете умываться? Если теперь для вас вся вода на этой земле стала харам, и вы надеетесь умыться водой, капающей с неба, тогда и льющегося дождя, и падающего снега «;кесіні; ауызын с....н»! А теперь попробуйте умыться»! – с этими словами я развернулся и ушел.
Вернувшись в аул, я некоторое время с опаской поглядывал на Дайыра торе, боясь наказания за дерзкие слова, высказанные мной мулле. Однако, нет, Дайыр торе был, как всегда спокоен.
Между тем пролетело несколько недель, когда сообщили, что меня вызывает к себе Дайыр торе. «Никому, кроме бога я вроде в целом свете не нужен был, зачем же вдруг понадобился Дайыру торе? Может мулла чего наговорил ему»? – думал я, побаиваясь будущей встречи. Однако, все оказалось совсем иначе.
Как выяснилось, татарин мулла уехал отпевать покойника в дальний аул. Дайыр торе встретил меня, как равного себе, специально приглашенного гостя, зарезал упитанного ягненка и оказал все возможные почести. Никогда прежде не ведавший такого уважения и гостеприимства, я сидел и про себя давался диву.
Когда мясо было съедено и принесен кумыс, который тщательно взбалтывали перед подачей, торе, намереваясь что-то сказать, повернулся ко мне, хитро улыбнулся, затем спросил уже серьезным тоном: «Ыскак, сынок, говорят, ты вступил в какой-то спор с моллеке»? Не знаю, оттого ли, что завел он неспешный и открытый разговор, или потому что меня приняли с таким гостеприимством и почетом, только я вдруг рассказал ему в подробностях все, что случилось между мной и муллой татарином. Дайыр торе, давясь от смеха и утирая набежавшие слезы, кое-как проговорил: «Ой, молодец, дай бог тебе удачи в жизни! Получил он по заслугам, ей-богу! А то болтается тут, как хвост яловой кобылицы, никому покоя не дает». Но и этим дело не закончилось. Когда я собрался уезжать, торе накинул мне на плечи чапан, словно я отомстил его кровному врагу, и вдобавок подарил круглого, упитанного стригунка…
Есть такая пословица: «Слово, протиснувшееся сквозь тридцать зубов, распространится среди тридцати родов». Совсем скоро случай с муллой стал достоянием всех каракесеков. После этого я сделался не просто нужным, но и незаменимым народу человеком. Стоило где-то кому-то повздорить или же схлестнуться в каком-нибудь деле, тот, кто более расторопный, тут как тут зазывал меня, чтобы я обложил как следует бранью противоположную сторону. Со временем такое дело даже стало превращаться в некое правило.
Это было время, когда народ был еще простосердечен, наивен и доверчив, как дитя. Меня, молодого, здоровенного парня люди с удовольствием натравливали друг на друга, да и я с радостью принимал участие во всех спорах и тяжбах. Желая порадовать подстрекавшую меня сторону, я исправно, хоть и без особого труда, старался так обматерить их соперников, чтобы слова мои надолго сохранились в памяти присутствовавших. Со временем мое сквернословие стало для всех настолько привычным делом, что и стар, и млад в моем присутствии, не желая быть помянутыми лихом, старались вести себя как можно аккуратней. И даже известные смутьяны и дебоширы стали меня побаиваться и обходить стороной. Народ наш мудрый, умеет безошибочно определить где разумное, где бестолковщина, где хорошее, а где плохое. И даже, если это подобает случаю, способен мою непотребную брань воспринять, как благословение. Слава богу, мне уже восемьдесят лет, и прожил я жизнь баловнем своего народа. Словами заживлял людям душевные раны, но никогда не обременял их тяготами или невзгодами. Я не искал в людях недостатки, наоборот, стремился найти в каждой живой душе отголоски человечности и благородства. И на это вдохновлял меня мой народ своим открытым нравом, добросердечием и человеколюбием.
Ты правильно заметил, Акселеу, сынок, брань не была моей колыбельной песней. Как любая мать, моя мама, вскормившая сына своим чистейшим, как слеза молоком, желала вырастить меня справедливым, добрым и уважаемым человеком.
Вот, светик мой, перебирая прожитую жизнь, так отвечу я на твой вопрос…
Старец Ыскак глубоко вздохнул и замер в продолжительном молчании, а на его покрытое густыми морщинами лицо набежала тень тихой, щемящей печали.
И тогда я понял, что народ под словами «сумасшедший Ыскак» имел ввиду совсем другое. За этими словами таились такие определения, как «справедливый Ыскак», «праведный Ыскак», «Ыскак порицающий, бичующий недостатки». Прощаясь с ним, я не только понял это, но и всем сердцем принял все эти удивительные черты его характера.
Выехав на поезде, под мерный стук колес вглядываясь в беспредельный простор Сарыарки, я продолжал думать об Ыскак аксакале. Бог ты мой, как это удивительно! Человек за всю жизнь палец о палец не ударил… Всю жизнь его ремеслом было бранное слово… Всю жизнь народ носил его на руках, избавив от забот о хлебе насущном… Какие высшие силы заставили такую его особенность, такой, если можно сказать, дар признать не одного-двух человек, а целый народ? Какая за этим кроется общественная закономерность? Какое тайное побуждение придало столь странному поведению человека столько смысла? Чем можно объяснить столь человечное и благородное отношение к нему народа, возведшего каждый его поступок до уровня поучительного примера и назидания?.. Чем можно измерить предел духовного величия Ыскака, который, несмотря на всю странность характера, умел без обиняков, прямым, справедливым и честным взором посмотреть на достоинства и недостатки каждого человека, начиная с малого ребенка, заканчивая умудренным жизненным опытом глубоким старцем?.. Тысячи вопросов, найти ответ на которые нелегко…
И тут вспоминаются слова Шокана: «Бия никто не избирает официально, и никто не утверждает его в служебном порядке. Бии пользуются таким же почетом и всеобщим уважением, как, например, поэты, ученые или адвокаты Европы. Шекспира и Гете широкие круги народа считают великими поэтами, однако, их величие не устанавливается указом правительства или же народными выборами…»
Вот в чем заключается глубина, суть всего вышесказанного…
ДОПОЛНЕНИЕ
Ж.О. АРТЫКБАЕВ
А;А; И ЕГО КНИГА «ИЗУСТНАЯ ИСТОРИЯ КАЗАХОВ»
Про «знаменательный диспут в Калахари» и этнографию
А;а; (А;а; – уважит. от Акселеу, здесь и далее дается в казахской транскрипции, т.к. в русском переложении получается совсем другое имя) был прирожденным этнографом. Я долго искал ответ на вопрос, который, если исходить из многочисленных даров Создателя А;а;у, является самым главным и значимым. Про разностороннего человека казахи говорят «в нем восемь граней и одна сокровенная тайна». Именно таким и был А;а;. И я не погрешу против истины, если скажу, что все его таланты невозможно уместить даже в эти самые восемь граней. Однако, в понимании казахов «восемь граней» - это воплощение полноты бытия, целостности всего мироздания. Говоря о планете Земля, на которой осуществляет свою жизнедеятельность человечество, наш предок Бухар жырау утверждал, что «четыре стороны света имеют восемь граней». Песнь-раздумье (тол;ау) Бухарекена (уваж. от Бухар) начинается со строк: «Эй, хан Абылай, ты жен не должен брать черной кости, из низов», а заканчивается словами:
«Восьми всем граням мироздания,
Всем четырем краям земли
Пусть будут равными деяния,
Свершения, замыслы твои»!
А ведь «четыре стороны света, у которых восемь граней» - это не что иное, как символ, главный девиз великой Евразийской идеи. Это понятие является основанием, главным фундаментом важнейших ценностей бытия тюрко-монгольских племен, живущих в самом центре, в пуповине грандиозного континента. Это своеобразная тамга, нанесенная на условную стену Востока племенами ариев, которые во II тысячелетии до нашей эры из необъятной Великой Степи двинулись на юг. Туры, позднее потеснившие ариев из степных просторов, также, как и арии, продолжали придерживаться учения пророка Заратуштры, веруя в то, что «четыре стороны света имеют восемь граней». И этой всемогущей силе, порожденной самим Солнцем и вышней волей, устремленной ко всем восьми граням Вселенной, лишь изредка умел противопоставить себя другой символ - шестиконечная звезда Давида. Это и есть причина того, почему мы, особо выделяя нашего А;а;, присущие ему таланты назвали «восьмигранными».
А;а; родился и вырос в среде, в которой сохранились последние этнографические реликты. Мы не зря употребили здесь понятие реликт. А;а; уже преодолел шестидесятилетний рубеж, однако продолжает оставаться пылким, задорным, любящим детей человеком. Поэтому, описывая окружение, в котором родился, взрастившую его этнографическую среду, придавая ей особое сияние, неотразимую притягательность, он увлекает читателя, вызывает в нем повышенный интерес, заставяя его всем сердцем полюбить эту книгу. И тогда появляется желание повернуть вспять колесо истории и попасть в окрестности Жанаарки 40-50-х годов ХХ века, в которых прошло детство А;а;. Такое настроение у читателя порождают методы и приемы художественной литературы, используемые автором, его мощный, образный и правдивый язык. На самом деле этот период в жизни казахского народа был самым тяжелым, трагичным и мучительным. Беды, горе и испытания, через которые он прошел в 30-50-е гг. ХХ века, стоили нескольких «Великих бедствий»(Годы великого бедствия 1723—1727 (фразеологизм каз. «А;табан ш;бырынды, Ал;ак;л с;лама», дословный перевод — «гуськом бредущие белые пятки, повальный привал вокруг озера Алкаколь» или «босоногое бегство») — катастрофические события в жизни казахов в начале XVIII века). В середине 80-х я побывал в Каркаралы с этнографической экспедицией, и тогда один мудрый и сердечный старец по имени Габдолла сказал мне: «В одном только веке мы вынесли на своих плечах бремя и тяготы целых пяти веков». С пятью веками старец равнял бедствия, выпавшие на долю народа в ХХ веке.
И тем не менее, детские впечатления бывают самыми светлыми, чистыми и незамутненными. В непродолжительном человеческом веке детство, длящееся до 13-ти лет, является ангельским периодом. В эту пору человек воспринимает только добро, только светлые стороны жизни, и лишь с годами ему открывается ее темная сторона. Это и есть главное отличие детства от других этапов жизни. А;а; не застал то море великой цивилизации кочевников Евразии, неукротимые волны которого сносили со своего пути самые неприступные хребты и скалы. Ему случилось увидеть лишь сухие ветки, ил, песок да мелкий щебень, оставленные на берегу отступающими под напором времени волнами истории. Но самое главное заключается в том, что всемогущий Создатель позволил ему увидеть эти сухие ветки, ил, песок да мелкий щебень, а это для человека, исследующего казахскую этнографию, является огромным счастьем, невероятной удачей! В нашем же детстве то, что видел когда-то А;а;, успело постепенно поблекнуть, выцвести и увять. Исчезли ласточки, когда-то летавшие за аулом над лощинами и балками, а вместе с ними канули в Лету и наши аже (бабушки) в белых кимешеках (старинный женский головной убор из белого коленкора), ушли в мир иной наши ата (деды) в сапогах-саптама (сапоги с широкими голенищами, в которые вдевались толстые войлочные чулки). У нас на глазах улетучились последние реликты, последние отголоски великой цивилизации, господствовавшей над древним континентом в течение нескольких тысяч лет. Во время моих первых этнографических экспедиций юрты, вместе с которыми кочевали аулы в далеком детстве А;а;, уже лежали плотно уложенными рядами и укрытые брезентом на плоских крышах сараев и кошар. А теперь и этого нет. Таков нынче «мир кочевья».
Вспоминается казахская народная сказка «Едиль-Жайык». «Жили-были некогда бай по имени Едиль, чей род брал свое начало от кыпшаков и охотник, а также кожевенник Жайык мерген (меткий стрелок). Едиль был старшим, а Жайык его младшим братом», - так начинается сказка.
«В те времена между Едилем и Жайыком в безлюдной степи в изобилии водились «керта;ы» – огромные лоси, «аладомбаи» – одичавшие степные кони (тарпаны, мустанги), олени, архары, сайгаки и куланы, - так повествует Машхур Жусип Копейулы эту сказку (М.Ж. Копейулы. Произведения. 6-й том. – Павлодар, 2005. Стр. 47). - В один из дней Жайык мерген с ночи нес охрану в местечке под названием «Водопой куланов», поджидая зверей, которые поутру должны прийти, чтобы утолить жажду. Вдруг видит, на другую сторону источника прибыло какое-то племя и устраивает свое стойбище. Весь их скот составляли одни куланы, а уыки, кереге и шаныраки (детали остова юрты) сплошь из золота и серебра. Вместо войлока они использовали только шелк и тонкие, прозрачные ткани. Колья изготовлены из чистого золота, молотки для вбивания кольев - из серебра, арканы - из шелка, к которым они привязывали жеребят куланов.
Что и говорить, одним словом, Жайык в конце концов ночью оказался в объятиях одной из девушек этого племени. Счастье, испытанное им всего за один единственный день, гласит сказка, оказалось таким, какого он не испытывал за всю предыдущую жизнь. Проснувшись утром, он не обнаружил ни девушки рядом, ни шатра над собой. Остался лишь клочок подстилки под ним, а также шелковый аркан, которым был привязан его конь, да золотой кол, вбитый рядом. Кое-как собравшись с мыслями, он поспешил к себе домой. И тогда его старший брат Едиль сказал:
- Это «кочевое царство». Говорят, к месту своей ночевки они возвращаются лишь один раз в год. Езжай туда и сторожи это место весь год.
После этих слов Жайык без пищи, сна и отдыха караулил то место целый год. Ровно через год к нему явилась верхом на кулане женщина в черном одеянии и, вручив бесик (колыбель) с младенцем, сказала:
- Держи, Жайык, он теперь и есть твоя семья! – и видит Жайык, что шумек у колыбели из золота, а тубек – из серебра (ш;мек – трубчатая кость барана, приделанная к люльке, через которую вытекает урина грудного ребенка; т;бек – емкость для сбора естественных отходов младенца, изготовленная из керамики, кожи, меди или из жести, на дно которой насыпают золу).
А;а; напоминает это дитя с золотым шумеком и серебряным тубеком. На это указывают его характер, повадки и поступки, манера держаться, его жизнерадостность, увлечения, доверчивось, простосердечие и наряду со всем этим присущая ему безудержная смелость. Самое главное – это книги, которые вышли из-под его пера. И дело здесь не только в «Изустной истории казахов», а в том, что все книги, написанные им на протяжении жизни, являются чистейшей этнографией или народоведением.
В 1972 году увидела свет его книга «Орел-могильник» («А;иы;»), однако прочитать его мне не довелось, а в 1977 году издательство «Жазушы» выпустило другую книгу А;а; «Степные новеллы» («;ыр хикаялары»), которая, в сущности, является настоящим этнографическим сборником. Здесь я не говорю о научно-популярных трудах и монографиях А;а;, ибо они и без того являются настоящими этнографическими исследованиями. В данном случае предметом обсуждения является неповторимое своеобразие стержня, основного ядра его произведений. Это своеобразие заключается в том, что написанное им не укладывается ни в один из известных жанров и не подчиняется ни научной, ни художественной тематике. Данное явление в нашей казахской гуманитарной науке все еще не нашло своего исследователя. Лишь в отдельных трудах литературных критиков, рассматривающих «Путь Абая» М.Ауэзова, говорится об этнографии. Начало такой тенденции было заложено великим сыном казахского народа, выдающимся ученым и организатором казахской науки Канышем Сатпаевым, благодаря чьей прозорливости «Путь Абая» получил статус этнографической эпопеи. Известно, что в свое время М.Ауэзов избрал этот путь благодаря Жусипбеку Аймауытову, павшему жертвой безродного советского общества. А;а; же, в свою очередь, перевел тему этнографии в лоно научно-популярной литературы.
Что же это за путь? В 1980 году в западной этнологии возникла большая научная полемика. Спор шел вокруг вопроса о том, каким образом донести до читателя результаты этнологических исследований. Подобные дебаты были порождены расхождениями во взглядах ученых различных научных сфер, опиравшихся на классические образцы этнологии и постмодернизма, набравшего силу в 50-60-е годы ХХ века. Здесь надо упомянуть о том, что большинство западных ученых вместо понятия «этнология» употребляет слово «антропология». В современной казахской науке наравне используются такие понятия, как «этнография» и «этнология», а термин «антропология» употребляется лишь в научных исследованиях, касающихся внешних, расовых особенностей этноса. На самом деле, как сказал К. Леви-Строс: «Этнография, этнология и антропология – это не три отдельных дисциплины и даже не три разных концепции одного исследования. Это три стадии, три ступени исследовательской работы или, иначе говоря, три ее временных этапа. Выбор термина ученым показывает на особенности его методов исследования. Рассматривать их отдельно друг от друга невозможно» (К. Леви-Строс. Структурная антропология. – М., 1983. – Стр. 315). Основной спецификой этнографических исследований являются необходимость работы напрямую с информатором, методология и технические приемы сбора этнографических данных, их классификация и подробное описание исследуемого объекта. А этнология – это шаг к синтезу собранной и суммированной информации, который может совершаться в историческом, географическом, системном (связанном с конкретной проблемой) направлениях. На следующем этапе берет слово антропология, главная цель которой провести исследования, определяющие неразрывную связь каждого отдельно взятого этноса с эволюцией всего человечества.
Интересно, как бы это выглядело, если вышеупомянутую проблему подвести к одному конкретному факту, например, к теме тотема, или «киетек», как называет его А;а;? Когда казахский этнограф ставит перед собой цель исследовать все понятия, связанные с тотемом, он первым делом составляет научную программу. При этом он должен опереться на одну из известных, сформировавшихся в науке систем, также этнограф должен подготовить специальные вопросы для своих информаторов, вооружиться техническим инвентарем и оборудованием. Затем он отправляется на два-три месяца, а то и на пару лет к берегам Сырдарьи, туда, где, как известно, существует среда, где в наибольшей степени сохранились понятия и представления о тотеме. Один из основоположников американской эволюционистской этнографии Льюис Генри Морган жил среди ирокезов около десяти лет, прежде чем написать свою всемирно известную монографию. Теперь, скажем, наш казахский этнограф тщательнейшим образом собрал в окрестностях Кызылорды обширную информацию о сохранившихся в этих местах представлениях о тотеме (змеи, волка, верблюда и др.). Если далее он фронтальным способом перепроверит каждый факт и даст им научное описание – это означает, что он полностью выполнил свою этнографическую работу.
Сведения, положим, собраны, обнародованы. Если теперь исследователь засядет в библиотеке, перелопачивая специальную литературу, редкие, уникальные рукописи и вникая в их содержание, уточняя историческую основу собранного им материала, степень его распространения в других частях казахской земли, этапы и протяженность существования этих понятий во времени – это уже этнология. А если исследователь, согласно своей научной программе, выберет из имеющейся у него информации ценные сведения об общине огузов, обитавших на берегах Сырдарьи в IX-XI веках, и проведет связь между двумя историческими периодами – тогда это историческая этнология, т.е. внутренняя суботрасль этнологической науки.
Если же, не удовлетворившись и этим, казахский исследователь станет изучать всемирную литературу, детально расследовать труды всемирно известных ученых и на их основании обнаруживать самую сердцевину, ядро соответствия понятий о тотеме на казахской земле с детским периодом развития народов мира – тогда это антропология. Настоящие антропологи всегда выходят за пределы изучения своего этноса и, проникая во все сферы науки, стремятся донести свои наработки до внешнего мира и познакомить его со своим народом. К сожалению, чтобы достичь такого уровня научной работы у нас мало интеллектуальных и материальных возможностей. Первое, пожалуй, в некоторой степени у нас и есть, однако, по поводу второго, можно сказать, надежд никаких нет. Казахская этнология в настоящее время находится в весьма плачевном состоянии, ибо ни государству, ни обществу она не нужна.
Наверно, упущения есть и с нашей стороны. Даже во времена, когда Казахская Академия наук переживала период расцвета, этнография так и не сумела в полной мере распахнуть свои крылья. Нас было слишком мало, да и уровень наш тогда мог бы желать лучшего. Советская власть то и дело отправляя казахских этнографов изучать колхозы и аулы, не давала им возможности самостоятельного развития. Я говорю об этом, как первый этнограф, защитивший научную степень накануне получения Казахстаном независимости. Этнография не может развиваться без поддержки государства, без финансовых вливаний. Это не археология, где можно взять в руки лопаты и начать раскопки кургана, не история, исследование которой протекает в библиотеках и архивах. Этнография – это единственная гуманитарная отрасль науки, где работы ведутся рука об руку, в тесном общении с глубинным народом. Профессиональный этнограф свою лямку всегда тянет один либо вынужден трудиться вместе с группой, которую он сам заранее и основательно подготовил, ибо поручить свою программу рядовому студенту он никак не может. Самая утомительная часть работы этнолога – составление научной программы. Порой на это требуются десятки лет, усердный труд и исключительные способности. Например, чем больше студентов наберет археолог, тем больше пользы, дай им в руки лопаты и начинай копать. Если студентов нет, можно нанять местных жителей, и они за небольшое вознаграждение выкопают все, что надо. А вот попробуй отдать живого информатора в руки человеку, далекому от науки! Такое действо разве что можно сравнить со сложной хирургической операцией, которую хирург поручил неопытному студенту.
Казахское государство, не разобравшись в сегодняшнем состоянии этноса, не изучив его, не сможет сделать вперед ни шагу.
«Изустная история казахов», написанная А;а; – это один из показателей такой ситуации, и даже скажу больше, данное монографическиое исследование, посвященное столь сложной и важной теме, является личной инициативой автора, глубоко осознавшего общественную необходимость такого труда. Интуиция ли подсказала А;а;, или же у него были другие причины, однако удивляет точное попадание им в главный нерв, в самую сердцевину данной темы. И дело здесь не в результатах его поисков, не в научных выводах, которые он сумел сделать, ведь кто только сегодня не пишет о казахских шежире?! Дело в произошедших качественных изменениях, в которых остро нуждалась наука этнография. Этот научный труд А;а; является решающим шагом, совершенным от этнографии к этнологии, тот самый шаг, который так востребован сегодня казахским обществом. В профессиональной этнологии можно продвигаться вперед правдами и неправдами, под самыми различными предлогами, однако затем, оглянувшись назад, мы приходим в уныние от того, что народ, который следует за нами, «не понимает наших устремлений». А;а; же, благодаря своим родителям, дарованной ему судьбой истинно казахской среде, в которой он вырос, шел и идет по жизни рука об руку со своим народом.
Возникает вопрос: насколько работы, написанные А;а; на этнографические темы, носят научный характер? Не секрет, что в этом вопросе среди читателей существуют самые различные мнения. За исключением небольшого числа людей, которые вооружены знаниями, помнят, чтят свою родословную и смотрят на мир открытыми глазами, сегодняшний читатель, в основном разучился отличать белое от черного, добро от зла. В 90-е годы ХХ века, пользуясь возможностями, которые дала нам независимость, повсюду размножились т.н. «писатели», занимавшиеся бумагомаранием и без стеснения преподносившие ложь, как истину. Все более и более распаляясь, не считаясь с историей, дошли до такого прегрешения, что некоторые, проведя линию от себя до своего пращура, первопредка, стали увязывать историю всех казахов с именем этого своего пращура. Вот таким образом мы основательно уронили достоинство и значимость казахских шежире. Эта, когда-то допущенная ошибка, сегодня стала козырем в руках таких инсинуаторов и наветчиков, как И. Ерофеева, Б. Ирмуханов. Научные труды, посвященные теме казахского народа и написанные в русле казахских традиций, приводят в замешательство, рождают ожесточение и неприязнь в постшовинистских и манкуртизированных группах, организованных и возглавляемых И. Ерофеевой. Среди них есть и фиктивные группы, и европоцентристы, есть и те, кто от безделья занялись историей и этнографией, в столь неопределенное и смутное время желая во что бы то ни стало обзавестись различными званиями и регалиями. И для всех них вместе взятых мишенью являются казахские шежире. А;а; с давних пор ввязался в борьбу с ними, я же будучи профессором Каз НПУ, только теперь обратил внимание на сообразительность, с которой совершают свои нынешние деяния такие, как Б. Ирмуханов, который прежде всю сознательную жизнь занимался вопросами рабочего движения. Если за генеалогией стоят трайбализм и протекционизм, от которых казахи по сей день не могут отделаться, то за И. Ерофеевой стоит институт Номадизма, находящийся в ведении министерства культуры и информации. Таким образом, историческая наука, опирающаяся на казахские шежире, вынуждена оставаться под двойным прицелом с обеих сторон. «Изустная история казахов», написанная А. Сейдимбеком, по сей день, как и в советское время, остается в положении контристории и находится в оппозиции к официальной точке зрения.
Оружие, направленное против А;а; и его последователей, первым делом направлено против раскрытия казахских традиций при написании исторических и этнографических научных работ. По мнению противников нельзя сворачивать с пути, заложенного учеными Запада и Советского государства. Разве с этим можно согласиться?
Что же говорят по этому поводу всемирно известные этнологи и антропологи, собравшиеся в Южной Африке, в пустыне Калахари? Лично мне нравятся слова заведующего кафедрой социальной антропологии Кембриджского университета Э. Личта. «Этнографическая монография имеет много общего с историческим романом, чем с каким бы то ни было научным трактатом, – сказал известный ученый. – Как антропологи, мы вынуждены примириться с ныне уже признанным фактом, что в романе персонажи воспроизводят те или иные аспекты личности автора. Да и как могло быть иначе? Единственное «Я», которое я знаю непосредственно, это мое собственное. Когда Малиновский пишет о жителях Тробрианских островов, он пишет о себе; когда Эванс-Причард пишет о нуэрах, он пишет о себе. Любой другой подход превращает персонажей этнографических трактатов в заводные куклы» (А. Купер. Постмодернизм, Кембридж и «Великая Калахарская дискуссия» // Этнографическое обозрение, 2003. №3.). Почему же европейская традиция научного изложения превращает другие народы в «заводные куклы»? Здесь не идет речь о сложившихся в западной среде научно-исследовательских методах и инструментарии. Применение таких методов и таких средств дает хорошие результаты, однако, всегда необходимо учитывать и использовать местные особенности и специфику. Например, при лечении зубов вы считаете правильным использование инструментов, произведенных в Чехии или в Германии, то же самое можно отнести и к этнографическим научно-исследовательским методам и инструментарию. А теперь давайте попробуем передать на одном из европейских языков слова, сказанные пациентом, принимающим у нас лечение, проявленный им характер, как он повел себя, как принял лечение. Сделать это, пожалуй, будет весьма сложно. Для того, чтобы все это описать научным языком, вы должны будете использовать множество понятий и дефиниций. А что, если в вашей стране нет подобных готовых научных категорий? Что, если то, о чем вы хотите доложить никак не укладывается в стандарты Европы, не подчиняется им? Например, европейцы наш кочевой образ жизни не умеют отличить от банального бродяжничества. Даже сто раз повторив в своей монографии термин «номадизм», вы не сумеете объяснить им, что кочевничество – это совсем другое, отличное от бродяжничества понятие. В своих политико-антропологических исследованиях европейцы широко применяют понятие «нация». Для них нацией являются и род, и племя, и государство. Если бы европейский исследователь занялся изучением структуры казахского этноса, он непременно обнаружил бы в ней десятки и сотни наций. Даже А.И. Левшин, прозванный «Геродотом казахской истории», казахское традиционное общество, основанное на системе родства, имеющее замечательную иерархическую дисциплину и порядок, свои общие для всех правила и законы, основанные на устойчивых, вековых традициях, назвал обществом, «живущим в условиях анархии». Вам непросто будет объяснить им, что родовая структура – это выдающаяся система, заменяющая собой вместе взятые административную, территориальную и политическую системы. Уж, не говоря о них, даже современному казаху непросто объяснить и донести до его сознания это явление. Итак, подведем итог вышеизложенному. Между художественными произведениями, научно-популярными книгами и монографиями, написанными А. Сейдимбеком, нет никаких расхождений. Все, что вышло из-под его пера является чистейшей этнографией, разница только в предложенных им читателю приемах и средствах исследования и изложения материала. Однако, все эти произведения преследуют одну общую цель. Если выражаться европейским научным языком, А;а; является писателем-этнографом, пишущим в постмодернистском ключе. А для казахского читателя, обратившего свое внимание на труды А. Сейдимбека, в первую очередь он является просветителем, а если быть точнее, этнографом-просветителем.
Что это, изустная история или шежире?
В книге А;а; «Изустная история казахов» без особого различия, подряд используются такие понятия, как «изустная история», «шежире», «кария соз», «история». Если их рассматривать, сравнивая между собой, они выглядят, как синонимы, а не как отдельные понятия. Насколько это правильно? Любая отрасль науки требует точности, конкретики. У каждого термина должна быть своя дефиниция, то есть, свое точное, научно обоснованное определение, а если его нет, научную работу постигнут хаос и беспорядок. Проще говоря, мы должны знать, что молоток – это молоток, а гвоздь – это гвоздь. Может ли использованное А;а; словосочетание «изустная история» заменить собой термин «шежире»? Уже в предисловии к книге А;а; использует слово «шежире» в нескольких случаях: как родословные сведения, родословную традицию, генеалогические доводы и доказательства, как знатока шежире (человек, сохраняющий в своей памяти все исторические сведения), как обозначение приверженности казахов к родословным традициям др. По-моему, приведенные примеры указывают на то, что А;а; смотрит на шежире, как историк на научные археологические сведения. А ведь разница между археологией и шежире, как между небом и землей. Археология – это лопата истории, которая раскапывает недра древних и средних веков в поисках информации, и у нее нет отдельного, своего научного фундамента. Археологию делают похожей на науку лишь способы ведения раскопок, а рытьем земли, как известно, может заниматься любой. Свидетельством тому получившая в настоящее время широкое распространение «черная археология». Когда собранный при раскопках материал нужно будет разобрать, сгруппировать и систематизировать, археолог вынужден будет стать историком. Есть только одна причина, почему археология, которая сегодня осваивает миллиардные финансовые вливания, никак не может дать продуктивных научных результатов. Все дело в том, что у нее нет таких высокопрофессиональных историков, как А.Х. Маргулан, К.А. Акишев, М.К. Кадырбаев. К тому же общеизвестно, в какой продолжительный и глубокий кризис впала наука. Воспринимая шежире, как источник данных, как хранилище информации, не опускаем ли мы его до уровня археологии? Чтобы ответить на эти вопросы, остановимся вкратце на основных проблемах, которые поднимаются в книге А;а;. Например, раздел «Генеалогия (шежире) и история». Этот раздел, можно сказать, в известной степени является квинтэссенцией книги «Изустная история казахов». В ней собраны все аспекты, отражающие позицию автора, его убеждения и воззрения, содержащиеся во множестве других его трудов. Среди бесценных мыслей, которые А;а; стремился донести до вдумчивого и проницательного казахского читателя иной раз встречаются и противоречия, словно забредшие из другого аула чужие ягнята, сомнительные, не имеющие научной достоверности утверждения. Исследователю, замахнувшемуся на подобную тему, невозможно избежать всех ошибок и безукоризненно исполнить свою работу. Каждый автор должен помнить, чем глубже и шире исследуемая тема, тем больше будет и погрешностей. К тому же А;а; ввел в свою книгу десятки-сотни положений и идей, имеющих как прямое, так и косвенное отношение к понятию «изустная история». Например, в этой главе затрагивается вопрос «генеалогии». А;а;, опираясь на мнения нескольких российских специалистов, известных по «Дополнительным историческим предметам», утверждает, что «генеалогия – отрасль исторической науки, объясняющая возникновение и развитие родов, племен и распространяющая знания об их родословных». Конечно же, А;а; не равняет между собой шежире и генеалогию, ибо, как он говорит далее: «От подобной академической формулировки казахская традиция шежире в содержательном и функциональном аспектах имеет серьезные отличия». Действительно, между казахским шежире и академической генеалогией не только в содержательном и функциональном, но и в понятийном плане пролегает большое расстояние. В современной науке круг понятий «генеалогии», которую называют вспомогательной отраслью истории, весьма далек от шежире. Генеалогию не стоит напрямую связывать с шежире, лучше будет, если мы применим часто используемый казахскими кария (старцами) и прочно вошедший в наш обиход термин «насаб» (араб. близкий человек, родственник). Известный казахский историк Курбангали Халид в своем труде «Истории пяти восточных народов» («Тауарих хамса») наравне использует слова «шежире» и «история». Например, опираясь на сведения из шежире найманов Жетысу (Семиречья), он пишет: «Никто не сомневается в том, что история найманских родов вовсе не велась издревле в форме летописей, однако же в виде легенд и сказаний передавалась из века в век и из уст в уста. Несмотря на то, что со временем во все эти шежире закрадывались отдельные погрешности, некоторая путаница во времени и в фактах, если сравнить их с другими историческими сведениями, упорядочить и сделать определенные выводы, выяснится, что они на порядок ближе к истине и на них вполне можно положиться. И хотя нет возможности эти сведения в полной мере доказать, все же они не способны безосновательно привести к ложным выводам» (К. Халид. «История пяти восточных народов» («Тауарих хамса»). – Алматы, 1992. Стр. 51). Согласно записям имама Курбангали, во время самых великих праздников наиболее активные и дальновидные люди окружали своим вниманием знатоков и распространителей шежире, расспрашивали их о прошлом, а если знатоки оказывались у них в гостях, сажали их на самое почетное место, а сами сидели будто на лекции во время учебы, запоминая лучшее из сказанного, а трудное стараясь записать впрок. Курбангали сам прошел через подобную школу, получал уроки у распространителей шежире и этого не скрывает. Вместе с тем Курбангали Халид в своей книге использует слово «насаб»: «казахские «насабшы» (распространители шежире) не довольствуются событиями одного-двух веков, даже о событиях тысячелетней давности они говорят так, словно сами там присутствовали» или «этот народ забыл свое прошлое, он обвиняет во всем предков, ему стали недоступны смысл и польза шежире, он забыл о его достоинствах и не понимает призыва пророка «познавать свой насаб», что означает находить и ближе узнавать своих родичей» (К. Халид. «История пяти восточных народов» («Тауарих хамса»). – Алматы, 1992. Стр. 52). Из слова «насаб», широко распространенного на Востоке, родилось название науки – «Насаб-нама», науки о родословии, о потомственном, династийном отслеживании (мониторинге) происхождения и распространения знаний о нем. Этот «Насаб-нама» является точным казахским эквивалентом описанного А. Сейдимбеком понятия генеалогии. Авторами всех известных на территории Казахстана версий «Насаб-нама» являются представители аулета кожа, то есть все эти версии используются и в первую очередь передаются, как генеалогическое древо, как история данного племени. Зикирия Жандарбек, проводивший сравнительное исследование нескольких версий «Насаб-нама», имеющих хождение в окрестностях Туркестана, также признает, что прежде всего «Насаб-нама» - это шежире племени кожа;: «Одним из основных источников данных для нашего исследования послужили различные версии «Насаб-нама», которые представляют собой шежире, широко распространенного среди тюркских народов аулета кожа» (З. Жандарбек. Версии «Насаб-нама» и тюркская история. – Алматы, 2002. Стр. 20). Эти наследственные шежире для проживающего в окрестностях Туркестана сообщества кожа служат официальными документами. Вакуфная собственность и правила ее наследования в оседлой среде регулируются на основе «насаб-нама». В периоды политических изменений эти преемственные шежире обновляются и закрепляются печатями тех ханов, кто на этот период правит близлежащими землями. Говоря простым языком, это похоже на современные документы, сохраняющие за нами нашу собственность. Вакуф – это собственность, передаваемая государством мечетям и сосредоточенным вокруг них родам кожа;. Эти рода живут и развиваются благодаря полученному от этой собственности доходу. На Западе традиция составления генеалогии, сформировавшаяся в средние века, также прежде всего была связана с понятием собственности. Лучшим тому подтверждением являются генеалогические книги (родословные) дворянских родов России. Если так, то возможности генеалогии вести спор с казахским шежире весьма ограничены. А;а; прекрасно чувствует эту проблему. Тому свидетельством эти строки из его книги: « Систему казахских шежире можно назвать историей, дошедшей до нас благодаря народной памяти... В шежире ярче и полней проявляются не столько точные документально-исторические факты, сколько типизированные черты общественно-социальной жизни общества». Это прекрасное уточнение в полной мере передает и нашу точку зрения на шежире. И тем не менее, у нас только-только начинают развертываться исследования в области шежире, поэтому необходимо давать еще более конкретные и точные научные формулировки. Если «Изустная история казахов», написанная А. Сейдимбеком, найдет достойный отклик и поддержку в научной среде, если поднятые в ней проблемы дадут новый толчок развитию истории Казахстана, тогда все идеи и суждения, высказанные в этой книге, станут тем самым кирпичиком, который будет заложен в фундамент этого направления науки. Каким образом казахские шежире создают эти самые «типизированные черты общественно-социальной жизни общества»? А;а; объясняет это предельно просто: «Когда заходит речь о казахской генеалогической традиции, необходимо сказать, что родословные казахов делятся на «ата-тек шежире» - родословные берущих начало от общего предка (патронимия) и на «ру-тайпа шежире» - родословные родов и племен. В формировании этих двух видов шежире есть существенная информационная и сущностная разница». По-моему, несмотря на то, что автор не ставит знак равенства между генеалогией и шежире, он пытается оба положения подвести к единому понятию и при этом продолжает оставаться на чисто академической позиции. Все сведения, касающиеся рода, служат ресурсом для концепции шежире, являются архивом, который в шежире можно вводить лишь в условном виде. В действительности, как пишет об этом А;а;, генеалогическая структура в процессе создания Казахского ханства была сформирована заново. И здесь нужно учитывать тот факт, что все сообщества, обитавшие в казахской степи со времен пророка Ноя, стремились найти свое место в казахской этнической системе. Занятие лучшего места во все времена предполагает напряженную борьбу, к тому же непременным условием является наличие надежных, влиятельных биев и крепких, могучих батыров. Наиболее сильные рода и племена в этнической системе занимают ведущие позиции. К ним по возможности примыкают другие рода, и таким образом закладывается фундамент нации, опирающийся на строгую родственную иерархию. Именно этот вопрос остался в стороне и не был упомянут в вышеприведенной формулировке А;а; касательно шежире. Но почему он остался в стороне? По-нашему мнению, в эпоху создания Казахского ханства шежире должно было состоять по меньшей мере из трех уровней. Первым делом это должны были быть сведения, выстраивающие семипоколенный ряд группы родственных семей (патронимические) или всего аулета (генеалогические). Это общеизвестная категория, с который должен быть знаком каждый. Казахская пословица: «Тот, кто не знает семи поколений своих предков – безроден», как раз об этом. Второй уровень – шежире родов и племен. «А родоплеменная форма шежире («ру-тайпа шежире) опиралась не столько на кровное родство, сколько на выражающую общие интересы информацию и на ее содержание». Здесь мы полностью соглашаемся с мнением автора. Рода и племена являются основным фундаментом кочевого казахского общества. Это социально-политический институт, базирующийся на системе родства. Генеалогические понятия, связанные с происхождением от одного предка, обеспечивают лишь внутреннее единство рода и племени. На самом же деле, род или племя – это в первую очередь административно-политическая сила, структурный элемент. Но все же очевидно, что казахские шежире состоят не только из вышеупомянутых «ата-тек шежире» - родословных тех, кто ведет свое начало от общего предка и «ру-тайпа шежире» - родословных родов и племен. На самом деле интересы каждого рода или племени могут быть отличными от других. В истории кочевников часто бывало так, что родоплеменные интересы, о которых пишет автор, вступали в противоречие с интересами государства. Не будем заглядывать в далекое прошлое и возьмем для примера конфликты, случившиеся между Едыге и Токтамысом в эпоху Золотой Орды (« Эй, Едиге, остановись!») и между Бекболатом и Абылаем в период Казахского ханства.(«Эту черту не пересек даже Абылай!» (золотой пояс Сарыарки)). Все эти разногласия берут начало с несоответствия родоплеменных интересов интересам государства. Если так, то у казахских шежире, опирающихся на государственную идею и независимость, должен был быть золотой фонд, свой резерв принципов. В известной степени эти принципы обеспечивали стабильность в государстве, сакральность власти, иначе говоря, ее святость, упорядочивали отношения между предводителями родов, племен и ханами, султанами, устанавливали границы прав аристократических аулетов (по бычному праву казахов – адату) и даже принимали в расчет государственную атрибутику и занимались вопросами этикета. Бесценными образцами таких шежире являются сказания и легенды об Алаша хане, об Уыз хане, о хане Аз-Жанибеке, Касым хане, Абылай хане. Если из казахского шежире убрать эту его важнейшую часть, наши государственная и общественная истории исчезнут, как вылетевшая из клетки птица. Сегодня для тех патриотов, которые заботятся о будущем казахского народа, линия фронта проходит именно там, где идет борьба за этот золотой фонд. К великому сожалению, засилие царской России, кровавый замес, устроенный безродной советской властью, лишили народную память основы, составляющей самую суть шежире. Мы и следующее за нами поколение приучены были воспринимать шежире, как составную часть фольклора, да и сам фольклор не стал объектом научного исследования. Кризис политико-административной структуры казахского народа, отмена ханской власти, следом постепенное дробление и распад наиболее крупных родоплеменных объединений оказали прямое воздействие на само понятие «шежире», существенно ограничив его возможности и влияние на умы. Вот таким образом казахские шежире из зеркала, отражающего национальные и государственные интересы, из их глашатая опустились до уровня патронимических структур. Их суть и содержание были низведены до уровня фольклора, а имена предков и другие сведения, являющиеся составными частями генеалогического построения, превратились в утерявшие всякий смысл и значение строки длинных списков. Теперь обратимся к значению слова «жад» (память). Относительно слова «жад» А;а; сделал отличный этимологический анализ и его результаты, по нашему мнению, раскрывают содержание шежире. До этого в своих исследованиях мы никак не могли добраться до сути вопроса, А;а; же довел решение проблемы до логического завершения. Трактуя слово «жад», А;а; взял за основу анализа древнетюркские слова «иад» (то, что сохранилось в памяти, воспоминание), «ирда» (искать, стремиться), «иор» (толковать, предсказывать, объяснять). И вот что получилось при сопоставлении этих слов: иад+ирда – ищи в памяти (своей), иад+ ира; – в глубине памяти, иад+иор – токование памяти и др. Если мы используем образцы, адаптированные к закону сингармонизма в казахском языке, у нас получится следующее: жад+жрда (ищи в своей памяти), жад+жра; (в глубине памяти), жад+жор (истолкуй, освети свою память), т.е., в итоге получается слово, близкое к шежире. В действительности, у многих тюрко-монгольских народов слово «шежире» по сей день существует в вышеуказанном значении. Со времен Махмуда Кашгари (в словарном тексте записано, как «сежілер») соответствующие слова, сходные по звучанию и в значениях заучить, говорить наизусть и др. заняли свое прочное место и в письменной литературе, и в устных источниках. Об этом вы можете прочесть в нашей книге «Историческое наследие М.Ж. Копеева» (Павлодар, 2004). Этимологический анализ, сделанный А;а;, о котором упоминалось выше, натолкнул меня на мысль искать этимологию этого слова в иранских языках, т.е. в культуре племен бронзовой эпохи. «Шежире» - это одно из древнейших понятий, сформировавшихся либо среди ариев, либо среди туров, а то и вовсе его дальняя этимология может уходить корнями в ностратический словарный фонд. А;а; считает, что слово «шежире» родилось от казахского слова «жад» (память), а арабское «шаджара» (в отдельности означает «дерево», а в словосочетании «аль-нысып шаджара» - это уже «родословное древо») к нему не имеет никакого отношения. По моему мнению, слова «иад», «ирда», «иор» и др., взятые А;а; для анализа, принадлежат к совместному для иранских и тюркских языков древнему словарному фонду. Иной раз мы, решая любую, самую пустяковую проблему, ответ ищем у ариев, а если копнуть глубже, выясняется, что это вытеснившие их из Великой степи туры, которые, похоже, являлись ираноязычными племенами. Вот такими предпосылками можно объяснить богатейшую лексическую базу современного казахского языка, позволившую ему среди всех мировых языков выдвинуться далеко вперед. В нашем языке есть последовательность синонимических рядов, отсылающая к ариям и турам, другая группа синонимов соотносится с еще более древними (шумерская, индоевропейская) эпохами. Вот таким образом глубинная суть слова «шежире» превращается в историю. А арабское историческое слово и его последовательное изменение – это процесс непрерывного, шаг за шагом, влияния на него арабо-исламской культуры и науки. Теперь обратимся к термину «устная история» и поделимся своими мыслями по этому поводу. Это понятие впервые появилось в 50-60 годы ХХ века сначала в Западной Европе, а затем достигло всех, самых отдаленных уголков мира. Привнес это течение в казахскую почву и пытается адаптировать ее под шежире все тот же наш А;а;: «По отношению к традиции шежире казахского народа он впервые применил термин «Изустная история казахов» (ИИК)». До этого применительно к шежире он употреблял термин «Изустная степная историография (ИСИ). А;а; всегда был крайне неравнодушен ко всему новому, неизведанному, особый его интерес вызывали очередные научные новации. Я думаю, что термин «Изустная история казахов» он использовал в качестве названия книги с одной целью – познакомить народ с новшествами, происходящими в науке. Действительно, этот труд не ограничивается одним лишь шежире, он охватывает все сферы уникального древнего письменного и устного наследия и вместе с тем заново и глубоко осмысливает научную литературу с точки зрения национальных ценностей. В этой книге есть и система родства, и кария соз, и генеалогические сведения. По сути дела, главная цель автора – познакомить читателя с бесценными сокровищами национального фольклорного наследия с позиции новых открытий и происходящих в современной гуманитарной науке перемен. Понятие «устная история» впервые появилось в научной среде после окончания Второй мировой войны, и с первых дней это явление академическая среда встретила с неприязнью и непониманием. «Проект устной истории» был составлен профессором Колумбийского университета Аланом Невинсом (1948), который в реальности занимался написанием истории сейсмологических и геофизических исследований. Как известно, исторические события в официальных источниках порой норой носят противоречивый и спорный характер. Так что понятие «устная история» с самого начала стало применяться, как способ объяснить прошлое в альтернативном ключе, основываясь на воспоминаниях живых свидетелей. Например, «Центр устной истории» Европейского университета в Санкт-Петербурге на базе американских программ ведет работу по написанию истории Советской эпохи, основанной на устных источниках. Для этого сотрудники центра, сосредоточив свое внимание на самых главных событиях ХХ века, собирают воспоминания людей о той эпохе. Просто-напросто преподаватели и их студенты берут в руки диктофоны и отправляются на поиски пожилых людей. Этот метод мы используем в своих этнографических исследованиях, а они по большей части исследуют исторические события по воспоминаниям очевидцев. К сожалению, подобное направление «устной истории» по сей день не применяется в наших учебных заведениях. Это то самое настоящее дело, которым и должны заниматься молодые историки, ибо с каждым днем число очевидцев прошедшей эпохи неизменно сокращается. А воспоминаний, которые необходимо собрать, очень и очень много: переворот начала ХХ века, голод 30-х годов, репрессии 37-47 гг., освоение целины. Увидевшая свет в 2003 году в Санкт-Петербурге «Хрестоматия по устной истории» (пер., сост., введение, общ. ред. М.В. Лоскутовой. – Издательство Европ. Ун-та в С.-Петербурге), похоже, является отражением такой важной работы. Книга Пола Томсона «Голос прошлого. Устная история», широко применяемая современными историками, показывает, что взгляд на эту проблему, преобладавший в Великобритании, не сильно отличался от «Проекта устной истории» Алана Невинса: «Устная история – это история, построенная вокруг людей. Она наполняет жизнью историю как таковую и расширяет ее масштаб. Она позволяет найти героев не только среди вождей, но и среди безвестного большинства народа». (Томсон П. Голос прошлого. Устная история. – М., 2003). Известный бельгийский историк и антрополог Ян Вансина значительно расширил горизонты «устной истории». Я думаю, что открытию им традиций устной истории африканцев способствовали его познания в антропологии. Когда он из Лондона отправился в Африку изучать этнографию племени бушонгов, ему было всего 23 года. Во-вторых, пониманию Яном Вансиной традиций устной истории африканцев послужила начавшаяся после Второй мировой войны борьба народов Африки за новую идеологию и против колониального ига, т.е. главной причиной послужил процесс деколонизации. В Африке кровавые волны ожесточенной борьбы за свободу пробудили у народов, получивших независимость, огромный интерес к истории. Черный континент, о котором только недавно европейцы говорили: «У Африки не было истории, их история начинается с эпохи колонизации», - начал искать собственную историю. Научные изыскания Яна Вансины как раз отвечали на этот запрос. Однако Ян Вансина относительно Африки вместо термина «устная история» использует выражение «устная традиция». На этот момент необходимо обратить внимание, потому что, как мне кажется, он ставил себе целью провести межу между однобоким понятием «устная история», сформировавшимся на Западе и созданной им самим новой системой. Ян Вансина указывает на пять существующих источников данных для «устной традиции». Во-первых, это формулы, лозунги (ураны) и титулы. Во-вторых, географические названия и имена людей (антропонимика). В-третьих, исторические, религиозные и гражданские повествования. В-четвертых, исторические, дидактические, литературно-художественные и др. рассказы и легенды. В-пятых, законы, основанные на обычаях и традициях и их толкования (Вансина Ж. Устная традиция: исследование исторической методологии. – Р., 1965. – 31 с.). После исследований, растянувшихся на десятилетия, Ян Вансина доказал, что «устная традиция африканцев – это настоянная до прозрачности и очищенная от осадка и мути история». Во времени, когда в одном месте сконцентрировалось так много информации, начали формироваться особые методологии исследования. Для нас этот пример имеет особо важное значение. За пятнадцать лет независимости у нас в Казахстане также начался процесс деколонизации. «Изустная история…» А;а; является отражением этой тенденции. Если на все это дело смотреть с позиции интересов всех казахов, то этот труд А;а; заставляет нас вспомнить работу Шакарима «Родословная тюрков, киргизов, казахов и ханских династий», увидевшую свет в 1911 году в Оренбурге. Еще одно обстоятельство, которое делает схожими Шакарима и А;а; – они оба стремились раскрыть вопросы казахской истории и этнологии на основании опыта европейской (российской) науки. Между этими двумя книгами пролегло ровно сто лет, а вот их задачи и цели ничуть не изменились. Удивительное явление!
Язык, понятия и термины
В сфере языка и истории у казахских ученых есть для совместного исследования одна замечательная тема – это язык казахских шежире, язык мудрых казахских старцев. В детстве, устроившись рядом с отцом, мы подолгу слушали рассказы взрослых. О эти неспешные разговоры! Они были похожи на теплый летний ветерок, овевающий просторы Сарыарки – казахские пословицы и поговорки, предания, легенды, рассказы, быль, забавные шутки, остроты, порой безобидные, порой полные едкой издевки или подначек, иногда это были оставшиеся нам в наследство от восточных мудрецов образцы смелых, возвышенных мыслей, священное наследие Корана и хадисов. Наш отец особо ценил тех, кто знал истинную цену слову, сам также не был обделен даром красноречия и умел со вкусом рассказать широко распространенные истории о прошлом и настоящем казахского народа.
Уже тогда, в 60-е годы было заметно, что язык наш начал хилеть и чахнуть. В общем-то искусство слова даруется далеко не каждому. К тому же советская власть успела взрастить целое поколение с враждебным отношением к собственной истории и языку. Редко кто избежал влияния этой всепожирающей драконьей силы, а в повседневной жизни большинства воцарился куцый и примитивный язык. Поколение, запинающееся на каждом втором слове, не умеющее связно донести свою мысль, сегодня достигло пожилого возраста. У тех, кого сегодня мы считаем красноречивыми и бойкими на язык, кто по-нашему мнению за словом в карман не полезет, мы наблюдаем незамысловатое, довольно примитивное словоизвержение. Это как из мяса вырезать всю мякоть и оставить одни сухожилия. Язык современных девушек и парней, принимающих участие в айтысах – вызубренный, стоит им отойти от заученного текста, как начинаются хмыканье, запинки и паузы. А;а;, выросший в традиционной казахской среде, является одним из тех немногих, кто сумел сохранить в памяти основу, ядро языка. Богатство и великолепие его речи не имеет ничего общего с заучиванием, это его природное свойство, идущее изнутри, из сердца. Это свое качество он сумел закалить в прекрасной языковой среде, будучи еще ребенком, а позднее, благодаря своему уму и здравомыслию, сумел углубить и еще более обогатить. Слушая рассказы А;а;, невольно вспоминаешь живших в 70-80-е гг. ХХ века стариков, последних героев, последних знатоков и приверженцев традиции шежире. Однако, язык казахских шежире и в устном, и в письменном изложении удержать в неизменном виде очень трудно. И, несмотря на то, что некоторые законы и ценные стороны шежире сохранились, он все-таки есть реликт и в первую очередь является достоянием ученых историков и филологов. А;а;, с большим преимуществом используя дух и силу подвластного ему языка, сумел создать прекрасный образец другого языка, языка научной этнологии. По-моему – это главное достоинство книги «Изустная история казахов». К примеру, стоит обратить особое внимание на следующее определение, вышедшее из-под пера А;а;: «Для того, чтобы была очевидной присущая от природы самобытность любого этноса и прочным его социально-общественное согласие, он должен существовать внутри единого информационного пространства. Единое информационное пространство делает неделимым и цельным не только память этноса, но и его этноидеалы. Как только начинает ослабевать и испытывать невзгоды монолитность этноса, начинают расстраиваться, терять прочность и его самобытные, уникальные свойства. А внутри этноса, обреченного на вымирание, возникают различные социальные группы, не понимающие и не желающие понимать друг друга. Это особенно чувствительная проблема, порой неосязаемая и не бросающаяся в глаза, но имеющая прямое отношение к судьбе этноса, к его будущему. Для осмысления и всестороннего изучения этого вопроса, пожалуй, может не хватить жизни одного человека. Это и есть тот полигон, на котором идут испытания на истинный патриотизм и государственное мышление» (см. главу «Этнология и родоплеменная система»). Главное состоит в том, что А;а; изложил простым и ясным для каждого казахским языком очень большую и значимую научную проблему. Каждое слово в его работе находится на своем месте, каждое предложение несет в себе вложенный в него смысл. Вот где сошлись большая и ясная мысль, свойственная ученому, и актуальная, назревшая позиция А;а;, чьей главной заботой является судьба народа, его будущее. Добавить к этому нечего. Это то, что, пожалуй, необходимо силой заставлять читать и вникать в смысл некоторых нигилистов, которые кричат на каждом углу, что у нас нет своего научного языка. В этой книге с каждой страницы звучат казахские аналоги терминов, которые прежде были сформированы в общеевропейской научной среде, а теперь оказались вполне адаптированными под наше восприятие. Как сказал когда-то Абай: «Слово выправилось, а теперь распрямись и ты, мой читатель»! Алихан Бокейханов, в начале ХХ века возглавивший казахское политическое движение, в своей рецензии на книгу Шакарима «Родословная тюрков…» писал: «Эта книга Шакарима является первенцем для казахского шежире; и стар, и млад, ищущий свои корни, найдет ответ в этой книге» (А. Бокейханов. «Родословная тюрков, казахов, киргизов, ханских династий» // Избранное. – Алматы, 1995. Стр. 332). И если Алихан ага говорил: «тот, кто отныне соберется писать о казахском шежире, не изучив книгу Шакарима, не должен сделать и шагу», то и мы с полным правом можем сказать, что тот, кто решится в будущем писать о казахской истории на родном языке, языку этому он должен учиться по книге «Изустная история казахов». Дело не ограничивается приведенными выше довольно обширными определениями. Какую бы страницу «Изустной истории казахов» мы не раскрыли, перед нами открывается очередной набор блестящих научных мыслей. В одной из самых весомых глав книги под названием «Система родства» высказана следующая важная мысль: «Любой субъект, не имевший генеалогического места в составе этноформирования считался либо безродным, либо чуждым элементом. Особенно в кочевой среде, где за основу жизни была взята родоплеменная система, не знать истоков своего происхождения, то есть, быть безродным, считалось неестественным, посторонним явлением, не соответствующим правилам общественной жизни». Каждый исследователь казахской истории и этнографии эту мысль должен принять, как аксиому. Пожалуй, тема эта требует даже специального научного рассмотрения. Курбангали Халид, трепетно относившийся к казахской этнографии, говорил о том, что пришельцы, чужаки, оказавшись в казахской среде, становились казахами уже на протяжении неполных одного-двух поколений.
Курбангали Халид говорит так про сартов, татар и др., по различным причинам оказавшихся среди казахов. Наряду с этим, и российская этнографическая литература XIX века подтверждает факт ассимиляции в казахской среде даже представителей доминантного русского народа. Вот что писал о русских казаках известный исследователь Н. Харузин в своей статье «К вопросу об ассимиляционной способности русского народа»: «Казаки настолько поддались влиянию окружающих их киргизов, что почти все казачье население говорит по-киргизски и нередко предпочитает этот язык родному: для многих это колыбельный язык, так как няньки часто выбираются из киргизок. Киргизские привычки простираются и на одежду и пищу казаков. Как и киргиз, иртышский казак любит носить широкие плисовые шаровары, халат из бухарской парчи или саранджи и лисью шапку (борьк), он любит киргизские национальные блюда, в том числе конину. Старые казаки даже колют на еду своих лошадей. Кроме того, многие предрассудки, понятия и убеждения казак заимствовал от киргиза: он, как и этот последний, считает стыдным сесть на коня без нагайки, надеть холщовые шаровары и т.п.» (Этнографическое обозрение, 1894. – С. 71). И это то, что казахи делали в период колонизации их земель Российской империей. Сегодня не то, чтобы ассимилировать кого-то, нам бы свою этническую самобытность сохранить. Сегодня приметы маргинализации присутствуют во всем: и в политике, и в бизнесе, и в искусстве, и в науке. Русскоязычная советская номенклатура, в смутные 90-е годы пристроившаяся на самых теплых местах, и сейчас не готова расстаться со своим привилегированным положением. Вместе с ними в обществе распространились такие понятия, как ненасытность, коррупция, национальный нигилизм.
Поэтому, чтобы сформировать единое информационное пространство (основанное на ценностях этноса, на его самобытности), существуя внутри которого, как говорил А;а;, этнос сумеет сохранить присущее ему своеобразие и упрочит свое социально-общественное согласие, необходимо положить предел всем тем социальным факторам, которые наносят вред единству и сплоченности этноса, ослабить информационное и морально-этическое давление других этносов, религий и культур, а вопросы глобализации должны стать главной целью ученых, занимающихся вопросами этнологии. Эту проблему одними политическими решениями, административными указами и ассамблеями не преодолеть. Сохранение этноса, усиление его защитных способностей должны стать краеугольным камнем, фундаментом национальной идеологии. Там, где нет такого основания, единой концепции, каждый вынужден будет выполнять работу на своем уровне. Такой уровень у каждого руководителя также свой. Народ, который всего лишь сто лет назад на берегах Едиля заставлял русских сумасбродных казаков и чернокафтанных мужиков говорить на казахском языке, сам сегодня сидит без родного языка. Например, в Павлодаре, где сегодня казахское население составляет более 50 процентов, из 46 школ города всего шесть казахских школ. Разве это не есть парадокс, вызывающий удивление?
Сумеет ли национальная идея обуздать чиновников, занятых только вопросами личной выгоды? Если будет идея, случится и это, однако, привести в чувство и наставить на правильный путь человека, пристрастившегося к законам прежней жизни будет непросто. Власть и торговля лишили человека национальности. Я не могу согласиться со словами А;а; о том, что «в самые мрачные периоды истории казахский народ сумел сохранить свою природную самобытность». По-моему мнению, наши подлинные, традиционные ценности находятся в тяжелом положении. Есть лишь один способ избавления от этого недуга: сформировать национальную идею, основанную на существующих издревле казахских понятиях чести, совести, чувстве собственного достоинства, справедливости и чистосердечия. Оценивать каждого чиновника, как с позиции профессионализма, так и с точки зрения национальных традиций и ценностей. И самое главное, провести глубокие этнологические исследования нынешнего состояния казахского этноса. Организовать национальные этнологические научные центры. На этом пути сформировать точные, единственно верные научные термины и определения. А;а; не вмешивался в политические вопросы, однако, как мы упоминали выше, он совершил огромный шаг в деле формирования научного языка, и неотъемлемой частью этого языка является – термин.
Уже в первых главах книги была начата работа по раскрытию в чисто казахском мировосприятии терминов, широко применявшихся в российской научной этнологической литературе, автор находил и предлагал слова, соответствующие смыслу данного термина в свете такого мировосприятия. «Опорная, центральная идея казахского шежире (ді;гек идея), т.е. его концепция (т;жырым), по существу, созвучна с идеей антропоцентризма (адамды; бастау), где человеческая жизнь является высшей ценностью и цель идеи лежит в познании всеобщей истории в целом», - пишет А;а;. В одном этом предложении прозвучали на казахском языке несколько необходимых историкам понятий: первое -«ді;гек идея» - это казахизированный вариант русского выражения «центральная идея», второе – «т;жырым» - это эквивалент слова «концепция», и третье – «адамды; бастау» - то же, что в русскоязычной научной литературе называется «антропоцентризмом». В процессе формирования научных понятий очень важно подобрать для существующих терминов точную замену на казахском языке. На мой взгляд будет правильным сохранить предложенные А;а; аналоги, чтобы в будущих научных работах полноправно звучали и «ді;гек идея», и «т;жырым», и «адамды; бастау».
Предложенная А;а; на казахском языке альтернатива еще одному понятию - «патронимия», звучит как «ата-тек». Этой проблемой, надо сказать, я занимался и ранее (Артыкбаев Ж.О. Об особенностях патронимической организации казахов во второй половине ХІХ в. // ИАН, сер. общ. наук. 1989. №1. – С. 37-43). Отдельная глава, посвященная патронимии есть и в книге «Казахское общество в XIX в.: традиции и инновации» (- Астана, 2003). В исследуемый период среди казахов встречаются два вида патронимии – большая («жеті ата» - семь поколений) и малая («бір ата» - одно поколение). Понятию «патронимия», существующему в научной литературе , идеально подойдет казахское понятие «ата баласы». Если же мы примем предложение А;а;, мы должны «патронимию» называть – «ата-тек». Мое мнение таково, что все-таки термин «тек» имеет очень широкий круг значений. К тому же, казахи, узнавая друг у друга об их происхождении (шежире), никогда не спрашивают «знают ли они шежире семи колен своих предков», ибо знание семи поколений предков для каждого казаха является его основным долгом. Приблизив к патронимии понятие «шежире», боюсь, мы утратим его ценность.
Одной из самых удачных находок А;а; я считаю введенное им понятие «этнозерде», ведь мы до сей поры не знали, как назвать по-казахски термин «этническое самосознание», поэтому такое предложение прозвучало и ко времени, и ко двору. Использованные А;а; понятия «национальное защитное чувство» («;лтты; ;ор;аныс сезімі») или же «этническое защитное чувство» («этникалы; ;ор;аныс сезімі») – очень правильные и соответствующие казахскому мировосприятию термины. Вместе с тем в этой же главе книги А;а; не сумел найти казахские аналоги и напрямую использовал такие термины, как «протекция», «меркантилизм» и др. Но кто, как не А;а; мог бы сегодня измерить глубину казахского слова? Если не будет найден должный перевод всех терминов, необходимых сегодня для развития казахской этнологии, как науки, мы можем еще сто лет влачить в этом вопросе жалкое существование. Быть может, чтобы найти аналоги к таким сложным понятиям, необходимо обратить более пристальное внимание на казахские пословицы и поговорки? Когда предводители народа или бии сбивались с пути истины ради своих родственников, свое недовольство народ выражал словами: «У праведного бия нет родственников, у бия, который имеет много родни – нет совести» («Тура биде-ту;ан жо;, т;;анды биде-иман жо;»). Здесь пословица прямо называет такое нарастающее сегодня в нашей политической жизни явление, как протекционизм или покровительство, оказываемое кругу близких людей и родственников, бесстыдством и цинизмом («имансызды;»). Есть ли у бесчестного общества будущее? Может быть, термин «протекционизм» нам следует на казахском языке назвать словом «имансызды;»)?
«Эпический кочевой образ жизни», о котором пишет А;а;, безусловно вызывает огромный интерес, однако, это явление в полном его смысле, до ХХ века не сохранилось и не добралось. Его самый значимый период начался в эпоху саков (1-е тысячелетие до н.э.) и завершился Золотой Ордой (XV в.). По-моему, предлагаемый нам А;а; «эпический, монументальный кочевой жизненный уклад» уложился как раз в этот длительный, полный больших бедствий этап, а период после XV века является лишь периодом застоя, депрессии и медленного угасания кочевого уклада, и более ничего. А вот предложение А;а; для обозначения понятия «кочевой» вместо «к;шпенді» использовать слово «к;шпелі» мы поддержали с самого начала. На сегодняшний день все разумные казахские историки уже используют в своей работе термин «к;шпелі». Вместе с тем, мне не понятно его предложение вместо «отбасы» («семья») применять слово «жан;я».
В книге термины «псевдоаналитика» («псевдосараптама») и «маргинализация» («д;баралану») точны и находятся каждый на своем месте. Также, мне кажутся вполне уместными и достойно выполняющими свои функции переводы таких научных понятий, как «абсурдизация» («сандыра;»), «аутентичный» («т;бірлі»), «тотальный» («жойдасыз»), «этнофор» («ай;а;шы»), «рудимент» («ж;;ана»). А насколько верен перевод слова «аналог» на казахское «т;нік» - покажет время. Возможно, здесь будет более правильным использование слова «с;йкес». Подходит ли слово «орайлас» для обозначения понятия «обусловленный»? А вот «жаралым» и сегодня успешно используется, как аналог слову «образование» (как зачаток, зародыш, создание, порождение – прим. переводчика). А;а;, перечисляя ряд имен предков в казахском шежире, завершает список словами «замыкается автоэтнонимами…» («...автоэтнонимдермен т;йы;талады»). Было бы неплохо заменить греческое «авто» казахским именем либо своим наименованием, к тому же слово «авто» имеет множество значений, а вот слово «т;йы;талу» (соединять, замыкать) здесь вполне уместно. Также вполне целесообразно и разумно использование таких эквивалентов, как «киетек» (тотем), «;станым» (принцип, позиция), «тетік» (механизм, способ, прием, ключ, решение). А вот насколько уместно брать в качестве аналога слову «держава» казахское «;лыс»? Слово «;лыс» у тюрко-монгольских народов используется в значении «государство», собственность наиболее крупных и знатных султанов также называлась «;лыс». В отношении к империи (державе) уже давно употребляется выражение великий улус - «;лы; ;лыс» (эпоха Золотой Орды). В «Изустной истории…» одной из самых интересных тем касательно казахской этнографии можно назвать традицию родового погребения («сахана», «саханалап жерлеу»). Во время этнографических экспедиций в Сарыарку мы своими глазами видели несколько таких сахана (са;ана) захоронений. Уж, не говоря о других, даже сам, известный всем казахам Машхур-Жусип при жизни заставил своих близких возвести «сахану» (место родового погребения – прим. переводчика) и детально разъяснил, как его следует похоронить. С 1931 по 1951 год тело Машекен (уваж. от Машхур) в сохранном виде (не ссыхаясь и не разлагаясь) пролежало в специально вырытой под землей комнате саханы (или, как ее иначе называют, погребального дома). Подобная традиция на казахской земле имеет историю, исчисляемую по меньшей мере четырьмя тысячелетиями, а раскрытие данной темы – задача, которая по силам лишь крупной научной монографии. Эх, если бы хоть капля тех денежных средств, которые к месту и не к месту выделяются археологии, была отведена этнологии! Но, где найти того, кто бы это понимал?! Подобный погребальный обряд А;а; назвал «с;йек ;осу» (досл. «приобщение костей», но мы перевели, как родовое погребение – прим. переводчика), и посвятил ему специальную главу. Собранный материал стоит отдельной главы, но какая необходимость называть известную издревле традицию погребения, как «приобщение костей» («с;йек ;осу»)? То же самое можно сказать и о другой главе книги под названием «Присоединившиеся («сі;істі») ата и рода». Здесь речь идет о тех родовых объединениях (ата), которые когда-то влились в составы основных (крупных) родов и племен. Рассказывается об их месте в общей генеалогической структуре, из самых важных источников приводятся доказывающие это родословные легенды. И в этот самый момент казахский этнолог должен использовать свои самые отборные методы исследования и лучший инструментарий. Для этого необходимы глубокие исторические знания, тончайшие методы и точный инструментарий этнологического исследования. Например, А;а; приводит в книге сведения, касающиеся рода коралас среди дулатов: «Жил некогда бай по имени Ботпай. Одна из его дочерей выходит замуж за джигита по имени Алдияр. А джигит этот был не прост, ибо «сопровождал повсюду одного крупного ишана (мусульманский духовный наставник). Или же «по сведениям девушка из племени дулат Старшего жуза, задержавшись в поре своего девичества, забеременела и родила ребенка в овечьей кошаре. Поэтому, говорят, ребенка назвали «Коралас» (;ора – хлев, крытое помещение для скота)». Обе версии вызывают недоумение. Казахи не могли просто так позволить, чтобы чья-то дочь на выданье родила ребенка. Похоже, это дело рук старцев в древности, создавших шежире дулатов в подобной версии для того, чтобы приблизить к себе род коралас. В Среднем жузе род таракты приближен к аргынам таким же образом. В летописях Рашид-ат-Дина кораласы вместе с родами нукисов, ураанхаев и коныратов называются в числе настоящих монгольских племен, некогда вышедших из Эргенекона (Эргенекон - миф. местность, в которой укрылись от врагов предки тюрков. Рашид-ат-Дин. Сборник летописей. Том I. Кн. I. – М.-Л.., 1952. Стр. 78). Кораласы присоединились к дулатам в тюрко-монгольскую эпоху. Этот вопрос необходимо исследовать в тесной увязке с историей родов и племен, входивших в состав Шагатайского (Чагатайского) улуса. Хорошо, с этим вроде разобрались. Теперь о том, как А;а; собрал в отдельную главу все пришлые родовые объединения (кірме ата – пришлый, присоединившийся, вступивший, влившийся), что было верным шагом с его стороны. Это научный труд, поэтому никто не станет обращать внимание на чьи-то настроения или чувства. Наука – она, словно холодный лед, признает только разум. Здесь мы задаемся вопросом – какая была необходимость в том, чтобы назвать эту главу «Сі;істі аталар мен ру-тайпалар» (мы перевели, как «Присоединившиеся ата и рода»)? Разве нет в казахском языке соответствующих слов – «кірме» (пришелец, пришлый, заимствованный), «;о;сы» (сосед, соседний, неимущий)? Мне кажется, что А;а;, избегая отрицательных значений слов «кірме» и «;о;сы», решил смягчить, использовав слово «сі;істі» (от сі;у – впитываться, всасываться, уживаться, вливаться, усваиваться). По причине мягкости характера А;а;, за рамками данной книги осталась имеющая прямое отношение к шежире такая большая и важная проблема, как различные родовые объединения (ата, ру), которые в силу всевозможных обстоятельств получили проклятия из уст уважаемых членов общества, в связи с чем оставались малочисленными и не могли занять достойное место в генеалогической системе и участвовать в крупных общенародных сходках. В шежире касательно этой темы существует необъятное число сведений и по сей день не раскрытой, загадочной информации. Необходимо глубже вникнуть в историю родовых объединений (ата, ру), на которых лежит «тамга проклятия», возможно шежире указывает на пока еще неведомые нам опасности. На сколько поколений потомков может распространяться такая тамга, возможно ли определить свидетельства проклятия по внешнему облику человека и как от него очиститься? При пристальном взгляде нетрудно обнаружить, что в каждом крупном племени есть хотя бы одно или два таких родовых объединения (ата, ру). Эта чрезвычайно важная тема напрямую связана с защитной системой, защитным механизмом этноса, о котором писал А;а;.
***
Очень сложно разобрать в одной статье множество больших и малых вопросов казахской истории и этнологии, вошедших в книгу «Изустная история казахов». В самом деле, А;а; взошел на самую достижимую современной историко-этнологической наукой высоту, вложив в осмысление полученных им данных о казахском шежире все свои силы и приобретенные за годы жизни умения. Это не просто шежире, это начало, первые шаги в новую, казахскую сферу родословия, генеалогии («шежиреведения»). А;а; стал продолжателем просветительского дела, начатого на заре ХХ века представителями казахской интеллигенции, членами партии «Алаш». Шакарим писал: «Пусть не ограничиваются познания перечислением имен предков». А;а; был одним из первых, кто понял суть этой фразы. Ведь задача заключается не в том, чтобы последовательно перебирать имена предков, а в том, чтобы определить, какую историческую работу выполняли казахские шежире в традиционном обществе. А;а; знакомит читателя с этой народной сокровищницей и для этого со всем старанием и усердием использовал доступные ему из современной науки этнологии познания, методы и приемы. Данное его творение для человека, далекого от науки этнологии, может показаться в некотором смысле диковиной, которую он может не принять и даже оттолкнуть от себя. Кто-то, возможно, разгневавшись, и вовсе встанет на дыбы. Я же скажу – другой возможности донести эту информацию до людей у нас нет. Без этнологии невозможно написать казахскую историю. Для таких начетчиков и шарлатанов, как Б. Ирмуханов, громко возмущающихся тем, «почему казахскую историю пишут этнологи», книга А;а; станет хлестким и болезненным ударом. Вообще-то, в своем «Предисловии» он должен был хотя бы приоткрыть эту проблему. Здесь мы говорим об историографии. В «Предисловии автор пишет: «В этой книге при отборе и анализе отдельных летописных сводов были даны некоторые свежие, на мой взгляд, рассуждения, которые не всегда соответствуют тому, что было рассказано, написано людьми в прошлом, а в более позднее время даже превратилось в аксиому. Делясь подобными новыми мыслями, я посчитал, что не нужно ни с кем сравнивать свое видение, и не надо мне ни с кем спорить на эти темы. Не хотелось без надобности отвлекать читателя». В казахском языке есть такое мудрое изречение: «Слово рождается из слова, если не разговаривать, откуда оно возьмется»? И пусть наш спор и не сравнится масштабами с диспутом в Калахари, однако, я считаю, что автор, как представитель старшего поколения этнологов был обязан все назвать своими именами. По меньшей мере он должен был высказать свое мнение по поводу монографии Х. Аргынбаева, М. Муканова и В. Вострова «О казахском шежире» («;аза; шежіресі ха;ында». Алматы, 2000) и сделать разбор соответствующих мест. Историографическая критика является движущей силой для науки. «О казахском шежире» и «Изустная история казахов» написаны на одну тему, однако, эти две книги не похожи друг на друга. Они являются двумя ступенями, двумя этапами исследования одной и той же темы. Первая – ищет казахские родовые объединения (ата), вторая – структурную связь между ними. Допустим, А;а; не написал ничего по поводу вышеназванной монографии потому, что на то у него были некие причины, но ведь он мог по крайней мере дать хороший урок таким, вносящим в казахскую историю хаос и сумятицу горе-ученым, как М. Аджи, Б. Ирмуханов, К. Данияров или же задать трепку И. Ерофеевой и ее прихвостням, которые по каждому удобному случаю облаивают «Изустную историю казахов». Возможно, все эти обязательные к исполнению дела он, как старший, решил оставить нам, своим последователям. В любом случае несомненно одно – с каждым годом значение и ценность «Изустной истории казахов» будет неуклонно возрастать, а вместе с тем будет расти число ее противников и откровенных врагов, ибо книга эта обращена к читателю, обладающему чистыми и высокими помыслами. Перед А;а; было два пути. Один из них – исследовать шежире, рассматривая его, как целостную концепцию, второй путь – показать шежире, как неиссякаемый источник казахской истории. А;а; решил пойти по второму пути, сделав в своей книге упор на источниковедение. Это направление даже можно назвать этнологическим источниковедением. А концепция шежире, пожалуй, осталась на нашу долю, как завещание. Мы же постараемся это наследие со временем поднять на достойную высоту!
Изустная история казахов Акселеу Сейдимбек
© Copyright: Райхан Алдабергенова, 2023
Свидетельство о публикации №223121400463
Свидетельство о публикации №223121400463
Рецензии