Коды гениев ч. 1 Гладиолусы Ван Гога

Винсент Виллем Ван Гог — нидерландский художник-постимпрессионист, чьи работы оказали вневременное влияние на живопись XX века…
Музей ван Гога (нидерл. Van Gogh Museum) — художественный музей в Амстердаме, хранящий самую крупную в мире коллекцию картин и рисунков Винсента ван Гога, а также работы его современников…  (из интернета).

Часть 1
Гладиолусы Ван Гога.

Март 1886 года. После смерти отца Винсент, весь больной, приезжает к младшему брату Тео в Париж, несмотря на то что он просил его повременить и отложить приезд до лета. Винсент вдруг осознал, что отстаёт от жизни и теперь им двигало неуемное желание наверстать упущенное. В Париже он много работает, знакомится с художниками-импрессионистами, посещает Лувр, разные выставки. Манера его письма остаётся реалистичной, но под влиянием импрессионизма и японских гравюр меняется, палитра становится светлее и ярче, кисть динамичнее. Для практики он пишет серию автопортретов и серию натюрмортов с цветами — с гладиолусами, подсолнухами, сиренью, пионами, розами в разных оригинальных вазах. Эти шедевры разошлись по всему миру и теперь украшают известные музеи и частные коллекции.
В Амстердаме, в музее Ван Гога, висит вот эта картина с табличкой “Ваза с гладиолусами”. Картина небольшая и очень живая.
Когда пустеют выставочные залы, и смотрители выключают освещение, эти живые гладиолусы выбираются из своей вазы, устраиваются в креслах за любимым кофейным столиком и продолжают нескончаемый разговор о художнике, написавшем их, жизнь которого так и осталась для всех загадкой — о Ван Гоге. Разговор прерывается каждое утро шарканьем музейных бахил посетителей и возобновляется ночью.
 
В эту ночь даже две белые хризантемы выбрались на чашку кофе. У вазы остались два гладиолуса — увядший и поломанный. Они не смогли перелезть, как, впрочем, и всегда, через широкую багетную раму.
Самый красный и самый пушистый гладиолус, качнув острой нераспустившейся макушкой, произнёс:
— Да, Винсент писал по ночам, а днём спал в угаре абсента. Теперь и мы бессонники!
Ему обычно оппонировал жёлтый гладиолус, остальные, поддерживая разговор, принимали сторону то одного, то другого.
— Да, в Париже он увлёкся абсентом. А кто такие бессонники? — спросил жёлтый.
— Ну, те, которые работают не покладая рук, не спят, не едят, только и знают, что работать, — ответил красный.
— Ну, да, он такой и был! Кто бы за 9 лет написал 900 картин маслом? А если с карандашными и акварельными рисунками, то более двух тысяч. Где-то две работы каждые три дня! А ты помнишь длинную и узкую картину с темно-зелёной вазой и красными гладиолусами? Она сейчас в музее в Швейцарии. Хоть она и тёмная, но мне нравится.
— О, да! Конечно помню! И мрачная, и красивая! С такими яркими гладиолусами! Даже пугающе как-то, на почти чёрном фоне, скажи!? — оживился красный.
— Да… настроение у него плохое было — ухо болело! Видишь — вся голова перебинтована, — дрогнувшим листом жёлтый указал на небольшой автопортрет Ван Гога на противоположной стене с трубкой во рту и в клубах табачного дыма.
               
 
— Да нет, история с ухом была уже после того, как он покинул Париж, в 1888. Собственно, это и стало началом его конца. Фотокартина или копия. Сама картина в частной коллекции. Есть ещё один такой же автопортрет, но без трубки…
— Да, не оригинал. Почти все распродано! Теперь музей охотится за его картинами. Себя любимого он написал раз 35, своих портретов. Выражение глаз прекраснее любого собора — говорил он.
Жёлтый, ещё более красивый в отражённом свете зелёной лампочки сигнализации, задумчиво произнёс:
— Себя он как раз и не любил! Наказывал себя, причиняя себе боль. Я слышал, что в этом тёмном фоне есть какой-то глубокий символизм…
— Да, каждым новым мазком своей кисти он приближал их… Это приготовление к казни, — прошептал поломанный, глядя на них с картины.
— Я тоже об этом думал, здесь какая-то аналогия с Марией Стюарт, ведь её казнили отсечением головы. К эшафоту её вели в чёрном плаще с красной изнанкой, чтобы не было видно крови, — розовый слегка наклонил голову в сторону поломанного.
— Нет, на ней было пунцовое исподнее платье, плащ перед эшафотом с неё сняли! Да, казнь Стюарт, видимо, впечатлила Винсента… — добавил жёлтый, потягивая кофе.
— Не могу понять откуда вы берёте всё это? — раздражённо взмахнул листьями второй розовый.
— Да ты бутоны свои почаще разворачивай и слушай, о чём люди то говорят, когда слоняются по музею. Кроме того, сохранилась переписка с Тео. Винсент много писал ему, над одним письмом мог сидеть по нескольку часов. Эти письма — разговор с самим собой в одиночестве. Автопортреты свои он начал писать, когда жил у них в Париже, письма уже писать не нужно было.
— Какой художник, такая и картина. А что ты хотел? Картина — зеркало души художника. Он предчувствовал свою скорую кончину и даже брату писал об этом, — присоединился к разговору третий розовый.
— Да, 37 лет разве это возраст умирать? Вернее, его застрелили, или сам застрелился. Из пугача. Он брал его с собой на пленэры в поле отгонять ворон, — грустно произнёс жёлтый и один его лепесток упал от огорчения, у него же на глазах, к подножию вазы. — Вот так и мы осыплемся, почернеем и исчезнем.
— Нам ещё жить и жить. Ты лучше кофе пей, а то действительно весь осыплешься! Что с ухом то случилось?
— Да люди много чего рассказывают, и мы сто раз уже обсуждали!
— Ну, всё равно расскажи, спешить-то некуда. Посмотри на небо, как у него на картине “Звёздная ночь”!
— Влюбился в женщину с низкой социальной ответственностью… В куртизанку. Но что-то там не сложилось, и он в порыве отчаяния отрезал себе мочку уха и отнёс ей в тряпочке прямо в бордель, и вручил. Она испугалась и позвонила в полицию. И его запихали в психушку. Это одна из версий.
— Не самая лучшая идея подарить своё ухо женщине!
— Вот в эту японку? — красный махнул листом в сторону большой картины с названием “Куртизанка”.
— Да нет, что ты! Она же такая страшненькая, хоть и шедевр! И стоило её во весь рост то рисовать!
— Это дань моде. Все тогда пробовали писать в японском стиле. У него же была большая коллекция японских гравюр. Да и откуда в Париже японки? Только на картинках!
— Да, есть ещё версия про ссору с Гогеном, с художником-моряком. Он был крут и всегда носил с собой рапиру!
— Потом ещё пишут, что Винсент страдал эпилепсией и отрезал себе ухо во время очередного запоя. Абсент не шёл ему на пользу. Это еще одна версия!
— А говорят, что он любил Гогена.
— Ага, полюбил проститутку — заразился сифилисом. Полюбил друга – отрезал себе ухо и попал в психиатричку.
— Этого не может быть! Я никогда не поверю этому! Винсент великий!
— Всё это мы уже столько раз обсуждали. Великие тоже плачут. У них, к сожалению, в роду были и эпилептики, и шизофреники!
— А вот про его эпилепсию расскажи!
— Да как же? Он писал целый год в психиатричке. Это достоверно известно. Писал из окна больницы, не имея возможности выходить на улицу. Его редко выпускали, и то под присмотром. Вот видишь картину “Звёздная ночь” в том углу. Тоже копия. Какой нормальный такое напишет? Кипарис, церквушка... Это точно видок из того окна! Всё в сине-чёрно-жёлтом… Это философия, а не картина! И точно не украшение интерьера! Кто такую картину купит? Да он и сам её ненавидел. Или эти одинокие пустые лавочки в саду психбольницы!
— Зато теперь это самая известная и популярная его картина! Да и вообще это мировой шедевр. Знаковое произведение искусства. Как бы ты что ни говорил, но он космогонист. И писал он тогда, когда у него было ясное сознание.
— А я, например, не уверен...
— Все звёзды на своих местах. Да и кто так ночь напишет, когда ничего не видно?
— Он был изобретателен! Крепил свечу к полям своей соломенной шляпы.
— А писал то всё подряд твой космогонист, не только космос — и картошку, и черепа, и стулья, и кресла… — жёлтый упрямо тряхнул своими бутонами.
— У него всё не просто так было. Всё имело свой смысл. Череп с трубкой – это не китч, это он себя нарисовал. Очень исхудал, когда курил и пил один только кофе! Про кресло это отдельная история. Когда умер Диккенс… знаешь такого? Его друг нарисовал пустое кресло писателя. Ван Гог тоже приготовил кресло к приезду Гогена, а для себя стул. Только вот не знаю, когда он нарисовал это кресло, до его приезда или после. Скорее всего после. Это символично! Это означает грусть!
— Ага, и башмаки очень ценны! Три картины с истоптанными своими чёрными башмаками, а потом ещё и всех их вместе нарисовал, в рядочек! Уж чего только не рисовал!
— Но зато как будто только что с ноги снял! Ещё тёпленькие! Ты чувствуешь тепло от картины? Он в них 159 километров прошёл... Это тоже символично! Это про одиночество и боль!
— Ага, мокренькие ещё скажи! Или эти пожиратели картошки! Его ещё из города выгнали, когда девушка из этой картины забеременела. Да и вообще, на что там смотреть? — завёлся поломанный.

— А даже если и мокренькие! Да не пожиратели, а едоки! И не картошки, а картофеля, – поправил розовый, — насчёт беременности — это не правда. Да, подумали на него … он же год их рисовал. Но это неправда! Он у девушки сам выяснил кто отец ребёнка. Но это не помогло остаться в деревне, его всё равно изгнали.
— А вот это правда, что усердно людей рисовал. Сначала люди у него не получались.
— Ну, при жизни он только этих едоков то и продал, и то в будущем! Это есть в повести популярного фантаста, книга вышла всего каких-то 40 лет назад. Суть - один мечтающий обогатиться аферист совершал путешествия в прошлое и пытался купить эту картину у Ван Гога. Ну, умора! Зацепился за какую-то там петлю времени! А так, пойди знай, продалась картина или не продалась!
Кофе закончился и все вдруг захотели спать.
— Не торопитесь зевать, я вам ещё про его братьев не рассказал. Заваривайте ещё кофе, — переменил тему красный.

Конец части 1 (Гладиолусы Ван Гога)