Коды гениев ч. 4 Марина, Анатолий и Пётр

Часть 4.
Марина, Анатолий и Пётр

   Когда неутомимые полотёры скрылись в подсобке и их гудение смолкло, залы начали заполняться посетителями. Парень с девушкой появились только к обеду.
— Ну, вот, мы и в XIX веке! Отдохнём!
— Отдохнём! Я тоже отдыхаю, когда пишу.
— Уф! Какая тяжесть с плеч! Как только они всё это носили на себе? — выдохнул парень, снимая с себя сумки и ставя их на пол.
— Анатолий, не ной! Художнику определено по жизни носить мольберты, краски…
— Спасибо Алюминию, что создал тюбики и кисти и позволил дышать свежим воздухом на пленэрах!
— Вот, это уже оптимистичнее!
— Марина, хочу стать гением, хотя бы как Ван Гог! Хочу написать 1200 картин!
— Ты и так почти Ван Гог! Ты напишешь больше! — хихикнула Марина.
— Значит ещё не совсем? Скажи мне, какая самая главная отличительная черта гения?
— Выносливость, Анатолий! И терпение!
— А вот и нет! Это оригинальность!
— О! А я думала, что “… гений в искусстве — это высшая способность личности в художественных образах раскрывать тенденции общественного развития, создавать непреходящие художественные ценности, которые становятся достоянием человеческой культуры…”
— А тебе после получения диплома нужно сразу в препо'ды!
— Н-да… комплемент, как художника ты меня не рассматриваешь? — рассмеялась Марина.
— Да ладно, извини. Ты же и так догадывалась, — улыбнулся Анатолий.
— С тобой не соскучишься! Вот! — Марина развернула трубочку и положила на кресло несколько постеров, — это иллюстрации к моей работе к зачёту.
— И что же это? Посмотрим! — Анатолий взял в руки плакаты.

— Завтрак на траве, блудница Олимпия — обнажёнка и скандальный Эдуард Мане! Опять Завтрак на траве. Впечатление. Клод Моне! Они любили передразнивать друг друга! И карикатура на Олимпию! Ха-ха!
— Да, это импрессионисты! Это они эпатировали публику своими картинами и сделали переворот в искусстве в конце XIX века. Хочешь немного истории?
— И булочку, пожалуйста.
— Я серьёзно, — обиделась Марина.
— Да мне всегда приятно тебя слушать, что бы ты ни говорила.
Раскладывая всё по местам, Анатолий добавил:
— Ну, что ж, поговорим об “измах”. А мне по ходу можно будет вставлять свои пять копеек?
— Да я больше для себя. Мне нужно эту работу про XIX век завтра сдать. Я быстро.
— Да, начались зачёты. Через неделю сессия. А потом…
Марина отложила кисть в сторону.
— Суп с котом! А вдруг не сдашь что-нибудь! На каникулах придётся пересдавать!
— Тьфу-тьфу! Ну, лучше кофе с котом! Чего такого я еще не знаю?
— Франция не признавала молодых художников, своих новых гениев!
— Ага, как и ты меня! — съёрничал Анатолий, выдавливая краски на палитру.
— Академия в Париже, Парижский салон… все топили за реализм. Коррупция процветала уже целых 300 лет! Талантливых художников браковали и не допускали к выставкам.
— Подожди, подожди! Что за слова “топили”, “браковали”? Ты поаккуратней!
— Для тебя и так сойдёт!
— Ну, как хочешь! Да, реализм действительно уже утомил всех.
— Официальные художественные выставки проходили в так называемом Квадратном салоне (Salon Carre) Лувра и находились под эгидой короля. Франция, как родина импрессионистов, последней признала их. Только в XX веке Франция обрела артистический блеск. Ван Гог не дожил совсем немного до этих времён.
Марина выразительно посмотрела на Анатолия:
— Интересный факт, что Наполеон III и помог отвергнутым художникам. Приказал создать Салон отверженных. Он открылся в 1863 году. И этот новый салон имел успех. Туда приходило даже больше народу. Правда, покупали мало.
Марина опустила глаза на раскрытую тетрадку:
— Клод Моне, родоначальник импрессионизма, в 1874 году выставил в салоне картину «Впечатление. Восходящее солнце», которую написал прямо в старом порту своего родного города Гавр.
От слова впечатление, так переводится английское impression, и оттолкнулись критики. А название возьми и приживись, теперь это художественное направление известно нам как “импрессионизм”.
 
— Хорошее начало!
Не успела Марина благодарно улыбнуться, как Анатолий уже задавал вопрос:
— Стоп, стоп! А постимпрессионисты? Кто такие?
— А постимпрессионисты — это все остальные, кто не импрессионист. Импрессионизм – это источник постимпрессионизма. И эти два течения во Франции, с конца XIX века существовали параллельно. Но они разнятся много в чём.
— А в чем конкретно разнятся то?
— Импрессионисты — это смелые мазки не смешивая краску, игра со светом и тенью. Состояние воздуха. Картины вблизи выглядели как куча пятен. Они взяли много от японских гравюр. Для них важно было — впечатление, момент. Они первые стали применять для работы наглядный цветовой круг и фотографии, которые обеспечивали спонтанность ракурсов.

   Тогда ведь много чего было изобретено, в том числе и фотоаппарат. Вообще они могли писать одно и тоже по десятку раз в разное время суток – работали сериями. Они изображали не то, что мы видим, а то, что мы чувствуем. Они не побоялись ни бедности, ни непонимания. Ни критики! Какие только карикатуры не печатали на них!
— Да, за большим искусством стоят большие страдания! Если бы ты только знала, как я страдаю!
— Постимпрессионизм — это общее название разных самобытных течений живописи. Это само разнообразие. Один пишет контуром, а другой изобретает какие-нибудь необычные яркие мазки. Общее в том, что постимпрессионисты показывали продолжительность состояния. Ну, на этом я пока и остановлюсь… ты плохой слушатель!
   Анатолий, продолжал работать и, слушая Марину, ответил:
— От чего же? Я добавлю — постимпрессионисты ударили по газам! И стало ещё интереснее! Брали ещё более ненатуральные цвета и пропорции. Размытые формы, насыщенность полотен… в общем — кому что нравилось. Оттуда всё и пошло — примитивизм, символизм, пуантилизм, синтетизм, интимизм, пуазанизм… 
Анатолий повернулся к Марине:
— Марина, можно я искуплю свой постимпрессионизм пирожным и чашечкой кофе в нашем кошачьем кафе?
— Идёт! Двумя пирожными!
— Отлично! Одно мне и одно тебе!
   Марина подняла глаза к потолку, как бы набираясь терпения, и продолжила:
— Поль Дюран-Рюэль! Импрессионисты объединились вокруг него, французского бизнесмена и коллекционера, который начинал простым лавочником.

   Они разговаривали, а молодой человек, стоящий рядом, и прислушивающийся к их диалогу, неожиданно вмешался:
— Да, этот бизнесмен финансовый гений и один из первых коллекционеров импрессионистов. Он начинал с того, что продавал художникам краски и холсты в долг или в обмен на картины. Оказывал им финансовую поддержку и 30 лет безуспешно пытался продавать их картины и устраивать выставки. Он даже было чуть не разорился, ссуживая деньги бедным художникам. Без него ничего бы не было! Ох… извините, увлёкся!
— Пётр! Привет! Спасибо, что пришёл! — обрадовался Анатолий.
— Марина, это Пётр, мой сводный брат. Он тоже учился у нас, но бросил. Я давно хотел вас познакомить.
— Пётр, а это Марина, художник-импрессионист. И моя поклонница!
Марина засмеялась, улыбаясь Петру, а он вежливо поклонился:
— Продолжайте, продолжайте, пожалуйста, очень интересно!
— На чём это я остановилась… Да! В 1886 году наконец-то всё изменилось. Дюран-Рюэль представил в Нью-Йорке первую выставку импрессионистов. И семь великих художников — Мане, Моне, Дега, Ренуар, Писсарро и Сислей стали известны миру. Американцы ничего не спрашивали, они просто покупали картины из Европы! Европа много значила для них! Позже Дюран открыл в Нью-Йорке отделение своей галереи и стал их маршаном.
— Как я рад за импрессионистов! Вы просто не представляете! Начать писать в 20 и получить признание в 50! Или в 60! — воскликнул Анатолий, размахивая кисточкой.
— Нам и это не светит! Всё давно уже открыто, и мы не первые! — добавил Пётр. — Поэтому я и бросил учёбу! Современное искусство это…
— В этом же году Ван Гог приехал в Париж и только-только начал знакомиться с импрессионизмом. В итоге он стал постимпрессионистом. Через пару лет, в 1888 году, у Ван Гога появилась идея создать “Мастерскую Юга” в городе Арль на юге Франции для художников-единомышленников, — продолжала Марина.
Анатолий не успокаивался:
— Давай я быстро расскажу тебе про этих четырёх рокенрольных бунтарей:
Ван Гог. Был арт-дилером, священником и стал художником. Дал начало экс-импрессионизму.
Поль Гоген. Был моряком, финансистом, художником и стал туземцем-абьюзером. Много грудей и женщин на картинах. Примитивизм, символизм.
Поль Сезанн. Это художник, который считал, что форма главнее текстуры. Он признавал шар, конус и цилиндр. Кубизм и абстракционизм.
Тулуз Лотрек. Он первый стал делать дизайн афиш, сам не осознавая того. Пуантилизм. Продолжай!
— Да, и Тео повёлся на идею братства. Жил в Париже и будучи в курсе всего, что там происходило, тоже хотел помочь Ван Гогу объединить постимпрессионистов.
Известно, что это Тео уговорил Гогена приехать к Ван Гогу в Арль. Он даже оплатил ему дорогу и назначил небольшое жалование на время совместного проживания.
— Ага, а Ван Гог со смехом иронизировал — ты мне выписал проститутку…— не удержался Анатолий.
— Анатолий, дай договорить, пожалуйста! Ван Гог ожидал, что Гоген возглавит братство. Но этому не суждено было случиться…
— Но какое братство может быть между художниками? Каждый художник сам по себе, каждый считает себя гением! А финансового гения у них не было, как у импрессионистов, — теперь вмешался Пётр.
— Какой живой интерес! Продолжаю! Гоген приехал только потому, что был на бобах. Он и Ван Гог были настолько разные, что терпения хватило лишь на два месяца. Но надо отдать должное — эти два месяца они здорово потрудились, пока можно было работать на природе. Даже писали одну и ту же модель.
К сожалению, зимой им стало тесно, и они поссорились. Гоген вернулся в Париж. А Ван Гог с перебинтованной головой попал в психушку и рисовал свои портреты и то, что было видно из окна этой психушки.
Гоген не мог проявить себя во Франции, ему не находилось места в цивилизованном мире. Он считал цивилизацию "болезнью" и решил слиться с природой, став туземцем и покинув страну! Но тем не менее, свои картины с островов новоявленный туземец посылал друзьям и своей бывшей жене в Европу. Жена не отказывалась, оставляла себе если не всё, то большую часть вырученных денег от того, что могла продать — на её руках было пять их общих детей. Какой-то порочный круг! Вы не находите?!
— Да, какой-то порочный круг. Отвергать цивилизацию и одновременно предлагать ей свой продукт, — подтвердил Анатолий.
— В любом случае импрессионисты перевернули мир искусства, — заключил Пётр.
— Марина! Что будешь делать на каникулах? Уже скоро. Планы есть? —Анатолий переключился на тему каникул.
— Вообще-то, да, есть! Или домой или…— не успела договорить Марина, как её опять перебил Анатолий.
— А мне уже надоело сидеть на Ван Гоге и на XIX веке. Хочу познакомиться с XX веком! С Пикассо или Дали, например! Собираемся поехать в музей в Барселону, в Испанию… или ещё куда-нибудь.
— В этот уникальный музей Пикассо? — спросила Марина.
— Возможно… да, это единственный музей, открытый при жизни художника… за 20 лет до его смерти!
— И много вас поедет?
— Человек пять. Присоединяйтесь! — обратился Анатолий к Марине и Петру.
— А мы с девчонками решили в Париж, в Лувр. Никогда не была там. Хочу поближе познакомиться с XIX веком и с XX веком.
— И надолго вы туда? В Париже более 60 только художественных музеев, — ехидно улыбнулся Анатолий.
— Да, за две недели не обойдёшь! Я сейчас французский подтягиваю. Viens avec nous!
— И что это значит? — спросил Пётр.
—Это тоже приглашение поехать с нами. Ой, лучше сказать — Venez avec nous!
— Спасибо! Париж меня притягивает тоже, посмотрим! — ответил Пётр.
— Ну, что? Уже темнеет за окном. Ты всё успела сделать? — поинтересовался Анатолий.
— Кое-что оставила на потом. Краска должна подсохнуть.
— Ну, что ж, после каникул обменяемся впечатлениями. Но если передумаешь, то You’re welcome, как говорится, — Анатолий, вытирая кисти, бросил взгляд на мольберт Марины.
— Мне нравится, как ты пишешь. По-моему, эти цветы обожают тебя!
— Да нет, это я в восторге от них!
— Заканчиваем и идём в наше кошачье кафе! — сказал Анатолий.
— Почему кошачье? — спросил Пётр.
— Ну, это мы с Мариной так его называем. Да, котёнок?
Марина покраснела. Анатолий повернулся к Марине:
— Там как-то по-кошачьему уютно, правда? Оно рядом с музеем. И там все свои — художники.
— Почему так называется?
— Мы его ещё называем “4CATS”. Там когда-то висел постер Пикассо с таким названием, —добавила Марина.

— Анатолий, ты интересуешься Пикассо? – спросил Пётр, протягивая Марине трубочку с репродукциями. — Марина, не забудь постеры, спасибо!
— Да, мне интересен Пикассо и не только!
— Тогда у меня, кажется, созрела одна хорошая идея.
Марина взяла трубочку:
—Ну, пошли!
Пётр подхватил мольберт Марины и на вопросительный взгляд Анатолия бросил:
— Всё равно же я ничего не несу.
— Пока, Винсент!
— Пока, Ван Гог!

Конец части 4. (Марина, Анатолий и Пётр)