Как-то я выступил перед студентами...

 
 Это было в Государственном Университете Дружбы народов...

   В этой аудитории присутствуют ученые, с заслуженными званиями, издавшие не один научный труд по тематике конференции. Аспиранты, которые по примеру своих старших товарищей, глубоко изучают теорию и практику средств массовых коммуникаций, и их значения в многополярном мире. Здесь и молодые журналисты, которые  изъявили желание принять участие в обсуждении повестки конференции. Поэтому, я, пожалуй, исключу из своего выступления теоретические рассуждения.  А выше внимание акцентирую на практических вопросах.
   В настоящее время три больших вида техники распространения информации средствами массовых коммуникаций: звуковое изображение, слово, письмо. А прежде, чем начать излагать свои наблюдения о том, как распространяются эти три вида техники и об их восприятии народонаселением, напомню присутствующим здесь следующее. С 22 февраля 2022 года началась специальная военная операция в Украине. С того дня прошло 630 дней, почти двадцать месяцев. На основе этого события, которое поистине явилось испытанием для нашей страны, я и построю свои рассуждения.
   Изначально напомню слова известного писателя – фронтовика Василя Быкова. Зачитывать не буду, а перескажу его мысль своими словами.
   Война – это не фронт на фронт, левый или правый фланг. Война – это трагедия одного человека. Я всегда помню это его умозаключение, писателя прошедшего войну. Что происходит на фронте, на левом и правом фланге разберутся без нас с вами. Есть главнокомандующий Вооруженными Силами, военачальники. Им, как говорится и карты в руки.
   Действия российской группировки в ходе специальной военной операции освещают и уже давно, зарекомендовавшие себя в этом деле журналисты. А наша с вами главная и важнейшая задача – рассказывать людям о человеке на войне. Как этот человек борется со страхом, превозмогает тяжести и лишения на войне. И о подвиге человека во имя Родины. И это будет наш вклад в Победу.
Примерно, два месяца тому назад я находился на излечении в военном госпитале. Госпиталь забит ранеными. Палаты уплотнены. Это из терминологии медицинских работников. Бойцы лежат в коридорах и иных помещениях, которые возможно приспособить для размещения раненых. Очень много парней без ног и рук. Зрелище не для слабонервных.  Даже мне офицеру, побывавшему в горячих точках, было изначально жутко.
   В палате, в которой меня разместили, находился солдат Евгений Логинов. Ему 26 лет. Дома его ждут жена и дочка. Призывался Женя с Сахалинской области.  Он служил в артиллерийской разведке.  Пошел по кабелю проверять датчики и встал на мину. Сознание не потерял. Попытался встать и упал. И тогда понял, что с ногой беда. Он вытащил из брючных петель тактический ремень и перетянул ногу ниже колена. Затем Женя пополз в сторону своих. Еще сообразил, что нужно позвонить командиру отделения. Комот доложил командиру батареи. Теряя сознание, Женя увидел, что к нему бегут наши. Впереди всех мчался санитар, за ним поспевали комбат и комот. В общем, нашли Женьку. Очнулся он в госпитале. Затем его перевезли в другой госпиталь и затем уже в московский.
   Женька забивался в  угол кровати, качал ногу, как ляльку и с ней разговаривал. С той части ноги, которая осталась в лесополосе. Просил её, чтобы она перестала его доставать. Иногда матом. У него были фантомные боли. Ему так делать посоветовала врач-психотерапевт.
Я спросил его, мол, помогает. «Не, пока, - ответил Женька, - пальцы корежит и пятку, будто чем-то вырывают».
   Ни о чем я его не расспрашивал. Просто видел его каждый день, иногда слышал, о чем он разговаривает с женой и дочкой, с родителями и друзьями. А как не слышать? Моя койка от него в трех метрах.
   Жену Женьки зовут Настя. Ух, и боевая она.  Другая бы в трубку рыдала, а она шутит, смеется, Женьку смешит. Он включил на своем смартфоне аудио-видио связь и показывал ей свою ногу. « Вот видишь что осталось…» Настя:
   - Ну, колено-то целое. Протез приладят и будешь ходить. А вторая нога тоже забинтованная? И рука?
Женька:
   - Вторую ногу осколками изрешетило, а руку насквозь осколок пробил. Дырка там. И между ног заехало. Там заштопали и сказали, что все функционировать будет.
    Настя (хохочет так заливисто):
   - Ну, так я уже приготавливаться буду. Мы же еще одну дочку хотели.
   Выписали меня из госпиталя. А Женька из головы не выходит. Написал рассказ, который так и назвал «Женька». Опубликовал рассказ на портале «Проза. ру». Потом подумал и отправил рассказ в одну из центральных газет Сахалинской области «Советский Сахалин». Журналисты газеты оказались не равнодушными. Они встретились с Женькой. Затем написали предисловие к моему рассказу, в котором освятили его жизнь до войны, рассказали о его жене и дочке, которая в этом году пошла в первый класс. И опубликовали.
   В результате Женьку знают все жители  Сахалина, и губернатор, и военачальники армейской группировки, которая там дислоцируется. Женьку представили к награде. Филиал фонда «Защита» взял его по опеку. Женьки начислили пенсию по инвалидности, все причитающиеся ему пособия, записали  в очередь на протезирование, и держат эту тему под контролем. Не остались равнодушными и предприниматели Сахалинской области. Недавно один рыбопромышленник привез для Женькиной семьи  рыбу, икру, морепродукты. Да и другие предприниматели к нему заглядывают.
   Женька стал известным на Сахалине человеком. Его окружили заботой и вниманием. И там никто не посмеет Женьку обидеть. Люди не позволят.
   С корреспондентом сахалинской газеты, её зовут Татьяна, я на связи. Она мне рассказывает, как дела у Женьки. Недавно она была в гостях у него, принесла девочке сладости.
   Оглянитесь вокруг, коллеги. Может рядом с вами живет еще один Женька, который совершил свой подвиг на войне. Если не увидите такого рядом с собой, поезжайте в военный госпиталь. В Москве их, по-моему, десять, от Москвы до Владивостока 133. Там, из находящихся на излечении, каждый герой. И каждому из них требуется внимание, а возможно, что и помощь.
   И публикуйте эти статьи о героях там, где можете, а в региональных изданиях в первую очередь. Там обязательно найдутся неравнодушные люди и окружат заботой своих земляков. Люди вдруг поймут, благодаря вам, что война не только там, в Украине, а и в нашем доме. А сейчас это не так.
   Телевизор доверие потерял. Что россияне видят на  экране телевизора? Бравурные доклады об якобы успехах наших подразделений. Я не оговорился, когда произнес слово «якобы». Почитайте новости «Царьграда» и всё будет понятно. Рапортуют с экрана телевизора так: столько-то уничтожили личного состава ВСУ, бронетехники, артиллерийских установок, сбили самолетов и дронов. Сухие цифры, не вызывающие ни эмоций, ни чувств, ни озабоченности, ни сопереживания. Из руководителя департамента информации и массовых коммуникаций МО РФ явно не получился Юрий Левитан.
   Еще они, россияне видят с экранов телевизоров наших бойцов, не измотанных войной, не в  вымазанном в грязи, не в изорванном обмундировании, пропитанном потом, а этаких чистеньких, холеных … Люди же всё понимают. Это же очевидно, что интервью с этими бойцами снимают глубоко в тылу.
   А посмотрите ролики, типа, «приходи служить по контракту». Такое ощущение, что парней на прогулку в городской парк приглашают. Рассказы о подвигах наших героев – это переписанные тексты с наградных листов. Даже редакторскую правку не удосуживаются сделать. За душу не берут такие тексты,  и гордости за бойцов не вызывают.
    Про шоу-передачи даже говорить не хочется. А скажу. Я их называю «бла-бла-бла». И никак иначе.
   В госпитале, где я находился совсем недавно, в каждой палате телевизор. Я не видел, чтобы кто-то включил этот ящик. Я предложил товарищам по палате посмотреть телевизор. «Да, ну его, - сказали мне, - вранье хочешь послушать? Там (это значит, где СВО) всё не так».
   И люди гражданские не верят телевизору. Они уже давно уверовали, что там врут.
   А тем временем, мой друг, полковник в отставке, в прошлом заместитель редактора журнала «Советский воин» Владимир Сосницкий в подмосковном санатории встретил молодую девушку, которая находилась там на реабилитации. Затем её ждет еще один госпиталь.
   Она москвичка, ей 23 года, закончила медицинский вуз. И ушла на войну. В первом же бою получила ранение. У неё очень сильно повреждена нога, перемещается она на костылях. Владимир Сосницкий написал рассказ «Один день войны солдата Дашки». Заголовок гениальный. А когда я  читал рассказ, скажу честно, скупая мужская слеза по щеке покатилась. Вот о чем, и как надо писать! От сердца! И тогда народ наш поймет наконец-то, что происходит. А война происходит! И сплотится народ. А может быть и песню запоет «Вставай страна огромная, вставай на смертный бой, с фашистской силой темною, с проклятою ордой».
   Я уверен, что найдутся неравнодушные люди и солдата Дашу окружат заботой и вниманием также,  как и Женьку с Сахалина.
   Однажды я написал корреспонденцию «Почувствуй сердцем».
   «Писать о войне абы как бессовестно. Когда пишешь о войне, должен слышать не клацанье клавиатуры, а стук собственного сердца. Душа чтобы твоя рыдала, ком к горлу подступал и слёзы наворачивались!  От тобою же написанных строк!»
   Мы же журналисты. Мы же профессионалы своего дела. Мы не имеем права предлагать читателям ширпотреб.
   Помощь нашим героям очень нужна. Вы же не думаете, что чиновники, как в верхних эшелонах власти, так и на местах берут старт, как на стометровке, в стремлении выполнить указания и распоряжения Президента и Председателя Правительства по всеобъемлющей помощи участникам СВО. У каждого чиновника, особенно в регионах, свое государство в государстве. Им недосуг заниматься солдатами вернувшимся с войны. И пока их не встряхнешь, они ничегошеньки делать не будут.
   Ведь это уже проходили. Война в Афганистане, две чеченские войны, грузинско-осетинский конфликт, Сирия. Кто-то вспоминает об участниках этих военных конфликтов? Выделили им  мизерные пенсии и пособия и забыли. А они там подвиги совершали во имя нашей Родины. И сегодня произойдет всё точь - в точь. Если мы, журналисты останемся в стороне.
   Скоро наши парни придут домой. Я заканчиваю повесть. Вот к ней предисловие.

                Предисловие

  « Когда закончится война, они приедут домой. Кто-то после ранения, кто-то после контузии, а кто-то без единой царапины, но каждый с обожжённой душой, и с навечно высеченными в памяти именами погибших друзей. Они не смогут жить, как прежде, до войны.
   Я об этом давно уже думаю. Наверное, потому что знал участников Великой Отечественной войны, и знаю офицеров и солдат, воевавших в Афганистане,  Чечне и Украине. Всем им присуще обостренное чувство справедливости и желание, что-то сделать такое значимое и большое за тех, кто никогда уже не вернется домой.
   Эти парни, возвратившиеся из ада специальной военной операции, останутся в строю защитников Отечества до конца своей жизни, и война для них не закончится никогда».
 Мы журналисты представители не только второй древнейшей профессии, а мы представители второй власти. И очень можем многое сделать, если не будем равнодушными.
У нас всё получится, уважаемые коллеги! Просто не будьте равнодушными. Пишите от сердца. И тогда вокруг вас будет много не равнодушных. Мы, россияне сплотимся и победим!
   Александр Плотников, полковник в отставке, член Соза журналистов СССР.