Герман Гессе и Освальд Шпенглер о закате Европы

12 .  12  .  2023 
Герман  Гессе   и  Освальд  Шпенглер  о  закате  Европы  .
Пишу  на  фоне  закрытия  конкурса  «  Щелкунчик  «  .
Этот конкурс  для  меня  очень  значим  .
Находясь в  Москве  я  ходила  в  Рахманиновский  зал  Московской  консерватории  именно  что  на  концерты  учеников  музыкальных  школ  ,  на  выступления  участников  «  Новой  волны  «  , поддерживая  Дениса  Мацуева  .
И  , когда  я  приходила  на  концерты  студентов и  аспирантов  Московской  консерватории  ,  я  уже  не  замечала  в  исполнителях  чего  -  то  ,  что  ,                к  сожалению  ,  уходит  с  детством  ,  не  замечала  этой  « деткости  « .
И  сейчас  я  переслушиваю  выступления  участвующих   в  конкурсе                « Щелкунчик  «  ,  чтобы  вместе  с ними  переходить в те  миры  , куда  взрослым  уже  нет  доступа  ,  чтобы  оказаться  там  хотя  бы  на  мгновение  .
Это помогает  погружаться  в  тяжёлые  миры  произведений    немецких  писателей  конца  19  - го  ,   начала  20  -го  столетия  ,  помогает  выходить                из  этих миров  . Иначе  я  смогла  бы  застыть  в  одном  из миров  с  застывшим  в  крике  ртом  с  нечленораздельной  речью  .
Да  ,  в  миры  , в   которые    Гессе  проходил  с   помощью  разных  техник  ,                в  число  которых  входило и  обучение в  школе  секса  жрицами  любви  ,                и  слушание  в том  числе  музыки  , помимо приёма  отравляющих сознание  веществ .
Гессе  же  входил  в  недоступные  обычному  человеку  измерения  как  хозяин  магического  театра  .  И  ему  нужен  был  уже  не  Моцарт  ,  а  джаз  .
Он  оставался  в  тех мирах  долго  и  водил  туда  интересующихся  его творчеством  .   Чтение  произведений  Германа  Гессе  напоминает вход в преисподнюю  ,  где  ,  собственно  говоря  , и  находится  его  магический  театр .  В  преисподней он  и  находит  ,  судя  по повествованию  , не  самих  Моцарта и  Гёте  ,  а  их  демонические  образы  .  Быть может  ,  как  это  не  грустно  ,  но   Моцарт  и  Гёте  , да  и  сам   Гессе  съедены  без остатка  .
Экзорцизм  в  преисподней  неуместен  ,  ибо  преисподняя  -  бесовское  место .
Так  вот  ,  музыка  конкурсантов  «  Щелкунчика  «  помогает мне  найти  выход  из  магического  театра  .
   А  закат  Европы  предполагает  и  восход  ,  как  и  в  отношении  солнца  .  Зашло  и  вновь  взошло  .
Ибо  Хайдеггер  сказал  :  «   Солнце  ,  когда  заходит  ,  не  гибнет  . »
О  закате  Европы  шла  речь  ещё  до  начала  первой  мировой  войны  .
 Освальд  Шпенглер  говорил  о  закате  Запада  ,  как  об  исчерпании   Западом    ресурсов  метафизического  мышления  . 
Уходит  западный  мир  как  исполенный  духами  природы  мир  .
 У   Германа  Гессе    мир природы  дышит  ,   он  видит  горный  хребет  как  хребет  большой  рыбы  , он  видит  суровые  горы  как  великанов  ,  он видит  каждый  цветочек  на  альпийских  лугах  ,  он  называет  их  по имени  , он  разговаривает  с ними  ,  убегая    из  города   .
Он  помнит  как  бы  человечка  , помогающего  как  будто  бы  ему  ,  как  бы  спускаясь в  горы  , наполненные  маленькими  человечками  .
Его  описания  природы  пронзительны  и  неповторимы  .
А  Достоевский  ,  к  кому  он  обращается  как  к  глашатаю  заката  Европы  ,  не  видит природы  ,  хотя  тоже  провёл  детство  в  деревне  ,  его  Петербург  как  город  с  каменными  изваяниями  ,  камень в  которых  укращён  резцом  человека  ,  этот  город  -  не  храм  .
Ибо  в  храме  камня  не  должно  было  касаться  железо  .
И  он описывает  хилых  людей  , хилые  цветы  ,  побеждённые  камнем  .
Духовно  Достоевский  как  бы  видит призраки  живших  в городе  людей  и  его  схватывают припадки  :  он  не  может  видеть  то  ,  что  он видит  .
Но  и в  преисподней  человек  приспосабливается  -  хилое  растение  ,  из  которого  уже  живого  , высосаны  все  соки  .
Он  корчится  и  довольствуется  малым  , как  Деточкин  ,  герой  Достоевского .  Таких  героев  Герман  Гессе  ,  как  представитель   Запада  , не  боится  .
Он  боится  Карамазовых  .  Он  пишет  :
«Как мне представляется  , в произведениях Достоевского   , а всего сильнее                в "   Братьях Карамазовых    " с невероятной отчетливостью выражено                и предвосхищено то   , что я называю "   Закатом Европы   ". В том факте  , что именно в Достоевском - не в Гёте и даже не в Ницше – европейская  ,                в особенности немецкая   , молодежь видит теперь своего величайшего писателя    , я нахожу что  -   то судьбоносное  . Стоит лишь бросить взгляд на новейшую литературу  , как всюду замечаешь перекличку с Достоевским  , пусть и на уровне простых и наивных подражаний   . Идеал Карамазовых  , этот древний   , азиатски оккультный идеал начинает становиться европейским   , начинает пожирать дух Европы   . В этом я и вижу закат Европы    . А в нем - возвращение к праматери    , возвращение в Азию   ,                к источникам всего    , к    фаустовским "   матерям   ", и   , разумеется   , как всякая смерть на земле    , этот закат поведет к новому рождению   . Как закат этот процесс воспринимаем только мы    , современники его  .   « 
  И  продолжает  рассуждать  , вглядываясь  в  Карамазовых   :
«   Но что же это за "   азиатский    " идеал    , который я нахожу у Достоевского                и о котором думаю    , что он намерен завоевать Европу    ?
       Это   , коротко говоря    , отказ от всякой нормативной этики и морали                в пользу некоего всепонимания    , всеприятия    , некоей новой    , опасной и жуткой святости    , как возвещает о ней старец Зосима   , как живет ею Алеша    , как с максимальной отчетливостью формулируют ее Дмитрий                и особенно Иван Карамазов   .       У старца Зосимы еще одерживает верх идеал справедливости   , для него    , во всяком случае    , существуют добро и зло   , хотя своею любовью он одаривает предпочтительно носителей зла    . У Алеши этот вид новой святости осуществляется                уже куда свободнее и живее   , он ступает по грязи и сору своего окружения почти с аморальной непринужденностью    , нередко он вызывает в моей памяти благороднейший завет Заратустры   : "    Я дал обет удаляться от всякого отвращения   !   "  « 
Герман  Гессе   вглядывается   более   пристально  :
«   выглядит прямо так   , будто соотношение братьев Карамазовых на протяжении толстой    , трехтомной книги круто меняется   , так что все незыблемо непреложное становится все более и более сомнительным    , святой Алеша становится все более и более светским человеком    , его светские братья делаются все более святыми   , а самый необузданный и бедовый из них   , Дмитрий   , - прямо   -    таки самым святым    , самым чутким и сокровенным пророком новой святости   , новой морали    , новой человечности   . Это весьма странно   . Чем безудержнее карамазовщина     , чем больше порока и пьяной грубости    , тем сильнее светит сквозь покров этих грубых явлений, людей                и поступков новый идеал    , тем больше духа и святости копится там   , внутри .                И рядом с пьяницей   , убийцей и насильником Дмитрием и циником  -интеллектуалом Иваном все эти безупречно порядочные типы вроде прокурора                и других представителей буржуазности выглядят тем неказистее   , тем бесцветнее   , тем ничтожнее    , чем более они торжествуют внешне  . «
   Герман  Гессе  делает  вывод  :  «    Итак   , "   новый идеал   "   , угрожающий самому существованию европейского духа    , представляется совершенно аморальным образом мышления и чувствования    , способностью прозревать божественное    , необходимое, судьбинное и в зле   , и в безобразии   , способностью чтить и благословлять их    . Попытка прокурора в своей длинной речи изобразить эту карамазовщину с утрированной иронией и выставить на осмеяние обывателей -    эта попытка на самом деле ничего не утрирует   , она даже выглядит слишком робкой   .    В этой речи с консервативно  -   буржуазных позиций изображается "    русский человек   ", ставший с тех пор популярным   , этот опасный   , трогательный    , безответственный    , хотя и с ранимой совестью  , мягкий    , мечтательный   , свирепый   , глубоко ребячливый "  русский человек  "  , которого и по сию пору любят так называть   , хотя он    , как я полагаю,     давно уже намерен стать человеком европейским   .
Ибо в том  -   то и состоит закат Европы   .» . 
Вот  так  - намерение  русского  человека   стать европейским  , по  мнению   Германа    Гессе  ,  и    составляет  суть  зактата  Европы  . 
«  На этом русском человеке стоит задержать взгляд   . Он намного старше,    чем Достоевский    , однако именно Достоевский окончательно представил его миру                во всем плодотворном значении    . Русский человек - это Карамазов    , это Федор Павлович    , это Дмитрий    , это Иван    , это Алеша   . Ибо эти четверо  , как они ни отличаются друг от друга   , накрепко спаяны между собой    , вместе образуют они Карамазовых    , вместе образуют они русского человека    , вместе образуют они грядущего   , уже приближающегося человека европейского кризиса  .  «
Да  , Герман  Гессе  как  западный  человек  всматривается в  Карамазовых  ,  как  квинтэссенцию   русского  человека  .
  Русский  человек  не  историчен   по  мнению  западного  человека  .
Мир  по мнению  западного  человека  представлен  как  связь  частей  во времени .
Западный  человек  различает  :  какое  событие  произошло раньше  , а  какое  - позже  .Западный  человек  -  человек  дела  ,  фаустианский  человек  .
Выросшее   из магизма  стремление  к  бесконечному  -  принцип  Фауста  .
А  история  людей  лишь частный  случай  .
Фаустианство  заключается   в  том  ,  что  знание  является  силой  человека  ,    сила  знания  поможет овладеть  природой  так  ,  как  мужчина  овладевает  женщиной 
И  вот  , Освальд  Шпенглер  обнаружил  ,  что история  как  форма  осознания  культуры  идёт к  концу  .
Историзм  западной  культуры  пришёл  к идее  человека  вообще  .
Владимир  Соловьёв  , русский  философ  ,  умерший  на  стыке  веков  ,  как  и  Фридрих  Ницше  ,  как  бы  завершив  своими  трудами  девятнадцатый  век  ,  так  вот  ,  Владимир  Соловьёв  ожидал  человеческой  катастрофы  ,  у  Шпенглера  катастрофа  выступает  как  конец  исторической  культуры  .
Потому  что  фаустический  принцип  ориентирован  на  бесконечность  космоса                и  внутреннего  человека  .
Культура  как творчество  уходит  .  Уходит  и  такой  феномен  как  цивилизация  ,  ибо  цивилизация  пользуется  материальным  результатом  творчества  .
Может  быть придёт новая  культура  с  неисторическим  принципом  .
У  культуры  есть  судьба  -  выполнение  и реализация  того  , что она  несёт  .
Судьба  , если рассматривать  вековое   понимание  судьбы  ,  требует  от  культуры  крови  .  .  И  кровь пришла  и  текла  , не  переставая  ,  весь  век .
Это понимание  культуры  нетривиально  .
Можно  поразмышлять  над  этим  пониманием  , которое  я  почерпнула  у  Александра  Пятигорского  .
        А   Герман  Гессе  в   1919   году  отмечает  :
  «    Между прочим     , стоит обратить внимание на одну весьма и весьма странную вещь    , а именно    :
 как в ходе повествования Иван из цивилизованного человека делается Карамазовым    , из европейца -    русским    , из оформленного исторического типа - бесформенным материалом будущего    ! Это осуществлено                с единственной    , сомнамбулической точностью - это соскальзывание Ивана                с первоначального пьедестала выдержанности   , разума    , трезвости и научности    , это постепенное    , напряженное    , отчаянное падение                как раз того из Карамазовых    , кто производит наиболее благопристойное впечатление   , в истерию    , в русскую стихию    , в карамазовщину    !                Именно он  , скептик, под конец беседует с чертом! Но об этом мы еще поговорим.
       Итак    , русский человек (который давно распространился и у нас   ,                в Германии   ) не сводим ни к истерику    , ни к пьянице или преступнику   ,                ни к поэту или святому    ; в нем все это помещается вместе    , в совокупности всех этих свойств    . Русский человек    , Карамазов   , - это одновременно                и убийца    , и судия     , буян и нежнейшая душа    , законченный эгоист и герой совершеннейшего самопожертвования    . К нему не применима европейская   ,                то есть твердая морально   -    этическая    , догматическая    , точка зрения   .                В этом человеке внешнее и внутреннее    , добро и зло    , бог и сатана неразрывно слиты  .
       Оттого    -    то в душе этих Карамазовых копится страстная жажда высшего символа – бога    , который одновременно был бы и чертом    .
Таким символом и является русский человек Достоевского   .
И  здесь  Герман  Гессе   выступает    как  богослов  ,  признавая  то  ,  что  бог  Достоевского   , бог  Карамазовых   и  его  бог  :  бог  гностиков  .
 «  Бог    , который одновременно и дьявол, - это ведь древний демиург.                Он был изначально    ; он, единственный   , находится по ту сторону всех противоречий    , он не знает ни дня   , ни ночи    , ни добра   , ни зла   .
Он – ничто   , и он – все    . Мы не можем познать его   , ибо мы познаем что  -  либо только в противоречиях    , мы – индивидуумы   , привязанные ко дню и ночи  , к теплу и холоду    ,    нам нужен бог и дьявол    .
За гранью противоположностей    , в ничто и во всем живет один лишь демиург  , бог вселенной   , не ведающий добра и зла   .  « 
И  подытоживает   : 
«    Мы уяснили себе существо русского человека    . Это человек    , который рвется прочь от противоположностей    , от определенных свойств    , от морали   , ...  Этот человек ничего не любит и любит все   , он ничего не боится и боится всего    , он ничего не делает и делает все   . Этот человек - снова праматериал  , неоформленный материал душевной плазмы   . В таком виде он не может жить  , он может лишь гибнуть  , падать метеоритом   .  « 
И  признаёт  , что  этого  человека    «    Этого   -    то человека катастрофы,    этот ужасный призрак и вызвал своим гением Достоевский   . «
Вот  для  чего  и  нужны  гении   :  вызывать    призраков  .  Карл 
  Маркс  воскликнул  :   «  Призрак  ходит по  Европе  ,  призрак  коммунизма  . «   
Так  что  высказывания    и  Достоевского  , и  Германа  Гессе  не  говорят  о  реальных   русских  ,  а  только  о  вызванных  призраках , по моему  мнению . .
Кому  кому  ,  как  не  директору  магического  театра    Герману  Гессе    разбираться  в  призраках  . Герман  Гессе  именно  что  Маг  .
Герман   Гессе  вспоминает   и  о  кайзере     : 
«  Кайзер Вильгельм не был    , конечно    , особенно прозорливым и глубоким человеком    , и все же как поклонник и поборник старомодного идеала он обладал некоторой долей прозорливости по отношению к опасностям    , угрожавшим этому идеалу … та опасность    , которую он учуял на сей раз   , как раз она действительно существовала и с каждым днем приближалась  .. . То была зараза  , шедшая с Востока на Европу    , то было падение усталого европейского духа вспять - к азиатской матери   , и он боялся всего этого справедливо   « .
      
«   Таким образом   , и кайзер на свой лад предвидел и предсказал закат Европы  .       Однако совершенно иной вопрос: как следует оценивать этот закат старой Европы    ? Тут расходятся пути многих умов    . Убежденные приверженцы прошлого    , верные почитатели освященной благородной формы и культуры   , рыцари привычной морали - все они могут лишь   , насколько это возможно   , противостоять этому закату или безутешно оплакивать его   , коли он настанет  . Для них закат - это конец    , но для других - это начало   .
Для одних Достоевский – преступник   , для других – святой   .
Для одних Европа и ее духовная культура - это нечто единственное   , крепко сбитое   , неприкосновенное    , нечто прочное и бытийное   , для других - это нечто становящееся   , изменчивое   , вечно преобразующееся   .
       Карамазовский элемент    , как и все азиатское    , хаотическое   , дикое   , опасное   , аморальное    , как и вообще все в мире   , можно оценивать двояко - позитивно и негативно   . Те  ,    кто попросту отвергает весь этот мир    , этого Достоевского   , этих Карамазовых    , этих русских   , эту Азию   ,                ЭТИ   ДЕМИУРГОВЫ    ФАНТАЗИИ  (   Гессе   признавал  то  ,  что  эти Карамазовы   -  лишь   фантазии демиурга  ,  как  , может  быть  ,  и  призрак  коммунизма  ,  поэтому  этим  словам  Германа  Гессе  я  доверяю  ,  как  сходящего  регулярно в  преисподюю  )    ,  обречены теперь на бессильные проклятия и страх    , у них безрадостное положение там    , где Карамазовы явно доминируют – более    , чем когда   -    либо прежде   .
Но они заблуждаются  , желая видеть во всем этом одно лишь фактическое    , наглядное    , материальное    .
Они смотрят на закат Европы, как на ужасную катастрофу с разверзающимся небесным грохотом   , либо как на революцию   , полную резни и насилий   , либо как на торжество преступников    , коррупции    , воровства    , убийств и всех прочих пороков    .
       Все это возможно    , все это заложено в Карамазове.      Когда имеешь дело              с Карамазовым     , то не знаешь    , чем он нас ошарашит в следующий миг   . Может, ударит так    , что и убьет   , а может    , споет пронзительную песнь                во славу божью   . Среди них есть Алеши и Дмитрии    , Федоры и Иваны   .                Они ведь    , как мы видели     , определяются не какими   -    либо свойствами   , но готовностью в любое время перенять любые свойства   .  « 
Вызывать призраков  -  опасное  занятие  .  Для  этого  нужно впустить  «  гения «  внутрь  себя  ,  чтобы  смочь вызывать призраков  .
Это  мой  вывод  .   А  Герман  Гессе  вопрошает  : 
 «   И что же, эти душевные бури выдуманных романных персонажей должны означать закат Европы   ?   !    «
И  сам  же  отвечает  : 
«     Разумеется   . Они означают его точно так же   , как в глазах нашей души любая травинка весной означает жизнь и ее вечность и как всякий носимый ветром лист в ноябре означает смерть и ее неизбежность   . Ведь закат Европы будет   , возможно   , разыгрываться лишь внутри   , лишь в душевных недрах поколения   , лишь в переиначивании устаревших символов    , в переоценке душевных ценностей   . Как и античность - это первое блестящее воплощение европейской культуры - погибла не из  -   за Нерона   , не из  -   за Спартака                и не из   -    за германце    в, но всего лишь из  -   за порожденной в Азии мысли  , той простой   , стародавней    , немудреной мысли   , которая существовала испокон веков   , но которая как раз в ту пору обрела форму учения Иисуса  .»
Вот  так  .   Предыдущий   закат  культуры  античности  как    «  первое  , блестящее воплощение  европейской  культуры  «   стал возможным  из – за  христианства  . Ещё  Ницше говорил  об  этом  .
То есть   «  мировая  душа  «  , по мнению германца  Гегеля  была  воплощена  в  Наполеоне  ,  второе же  воплощение  , по мнению  Хайдегггера  ,  в  Адольфе  Гитлере  ,  рука  которого  направляла  ход истории  , по  его  же  мнению  .
Герман  Гессе  не  говорит  об  этом  .
Он  только  константирует  закат античной  культуры  из  -за  , по  его словам  ,  порождённой  в  Азии  мысли  , облечённой  в  форму  учения    Иисуса  .
Вечность  Иисуса  он  отвергает  . Как ,   собственно  , отвергает  Его самого  .
В  пользу  культуры  .    Он  вообще  не  говорит О  Нём  ,а  говорит  только  о  призраках  ,  вызванных  из небытия  фантазией  демиурга  .
Он  всматривается  в  этих  призраков  , которые  возникают в  видениях  Достоевского   :

  «  "   Карамазовых   " при желании можно рассматривать и сугубо литературно  , как "  произведение искусства   "   . Если подсознание целого материка и целой эпохи воплощается в видениях одного  -   единственного пророка   -   мечтателя   , если оно прорвалось наружу в его ЖУТКОМ   ХРИПЛОМ  КРИКЕ   , то этот крик можно   , разумеется    , рассматривать и с точки зрения учителя просодии  …
Достоевский   , собственно    , не писатель или не в первую очередь писатель  .               Я назвал его пророком   . Трудно   , однако   , сказать   , что это   , собственно  , означает – пророк   ! Мне кажется   , примерно следующее   : пророк - это больной , так же   , как Достоевский в действительности был истериком    , почти эпилептиком    . Пророк - это такой больной    , который утратил здоровый   , добрый    , благодетельный инстинкт самосохранения   , являющийся воплощением всех буржуазных добродетелей    . Пророков не может быть много  , иначе мир распался бы    . Подобный больной   , будь то Достоевский или Карамазов   , наделен той странной    , скрытой    , болезненной   , божественной способностью    , которую азиат чтит в каждом безумце   . Он – прорицатель   , он – знающий    . То есть в нем народ    , эпоха    , страна или континент выработали себе орган    , некие щупальца    , редкий    , невероятно нежный   , невероятно благородный   , невероятно хрупкий орган    , которого нет у других    , который остался у других    , к их вящему счастью    , в зачаточном состоянии    . Эти щупальца    , это ясновидческое чутье не надо понимать грубо    , считая их чем  -то вроде глупой телепатии и фокусов    , хотя этот дар может проявляться                и в таких экстравагантных формах    . Дело обстоит скорее так   , что "  больной  " этого рода обращает движение собственной души в общее   , общечеловеческое  .
Ясновидец же и пророк толкует свои видения не сам    : кошмар    , его угнетающий   , напоминает ему не о собственной болезни    , не о собственной смерти    , но о болезни и смерти общего    , чьим органом    , чьими щупальцами он является    . Этим общим может быть семья    , партия    , народ    , но им может быть и все человечество   ...
       То в душе Достоевского    , что мы привыкли называть истерией,     некая болезнь и способность к страданию послужили человечеству подобным органом   , подобным путеводителем и барометром    . И человечество начинает замечать это    . Уже полЕвропы    , уже по меньшей мере половина Восточной Европы находится на пути к хаосу    , мчится в пьяном и святом раже по краю пропасти   , распевая пьяные гимны    , какие пел Дмитрий Карамазов    . Над этими гимнами глумится обиженный обыватель   , но святой и ясновидец слушают их со слезами .»  Так  Герман  Гессе  заканчивает  своё  эссе  .
Эссе  о  конце  Европы  .
Что  же  касается  того  ,  что  Достоевский  , по мнению  Гессе   ,  является  «  щупальцами  «   человечества  , то сам  Гессе  , несомненно  что  есть                «  щупальце  «  тоже  .  И  человечество  похоже  в  его  описании  на  слепое  ,  снабжённое  «  щупальцами  «  .   Несомненно  что находящееся  в  таком  своём  состоянии  по  направлению  к  концук  того  , что  называется  исчторией  человечества  .  А  щупальца  его  ,  по образному  выражению  Гессе  ,  не  смогут ничем  помочь  .  Щупальца  , между  прочим  ,  присасываются  к  телу  человечества  , питаясь  его соками  .  не  являясь  сами  представителями  человечества  .  Ибо  в  состав  человеческого  тела  щупальца  не  входят  .
А  то  , что  ,  по мнению  Александра  Пятигорского  ,   судьба  требует  от  культуры  крови  ,  то  , похоже  что именно  что  человеческих  жертвоприношений  .  И  что такое  война  как  не  жертвоприношение  человеческой  крови  неведомым  богам  ,  демонам  народов  , бывших  ангелами  , но утративших  своё  ангельское  достоинство  .  Они  , похоже  , что скрываются  за  щупальцами  .   И  похоже  что  эти  демоны  -  боги  слепы  , как  слепа  судьба  .
А  боги  жаждут крови  ….