Свобода. ч. 5

_______________________________________ПОЛЁТЫ.


Глава 16.


     Следующим вечером случилась занятная история. Решив выгулять разболевшуюся голову, Санечка после ужина фланировала в сквере. Задумавшись, не сразу заметила встречную пару. Из темноты медленно выплыли мужчина и женщина – в обнимку. Дама тихо, расслабленно смеялась, спутник что-то шептал ей на ушко и заботливо поправлял шарф. Попав в свет фонаря, гуляющие узнали друг друга. Стас и приезжая красотка уставились на Шуру. Та, в свою очередь, не сумела убрать с лица брезгливую усмешку. Сделав вид, что не знакомы, они разошлись по разным аллеям.

«Ну, какой кобелина!» - возмущалась Саня, расхаживая по занесённым свежей порошей дорожкам.
«Жена, законная, с его сопляками дома сидит, ждёт этого негодяя, все глазоньки просмотрела, таращась в горизонты, а он… Нет, это просто невыносимо. Где, где вы - нормальные, верные, любящие мужики? Ау, отзовитесь».

Придя в номер, уселась перед ноутом, в надежде перебить умственным трудом вконец испортившееся настроение. Она уже почти успокоилась, когда в дверь тихонько постучали.

«Ну, кто там опять? Будет от вас покой или нет? Лиза, если это ты, то – марш к себе. Я даже задницу от кресла не оторву, чтобы открыть тебе».
«Это не Лиза», - виновато прошелестел мужской голос из-за двери, - «Шурочка, откройте, пожалуйста. Я ненадолго. Мне надо с Вами поговорить».   

В коридоре стоял Стасик. С унылым лицом, коробкой конфет, тортом, банкой кофе и бутылкой вина. Он являл собой зрелище жалкое и удручающее.

«Пришёл задабривать, чтобы я, значит, молчала, как партизан. Хотя, я и не собиралась ничего нести в массы. Не такейная я. С другой стороны, по-хорошему, надо бы поганцу как-то кайф обломать», - злорадно думала Александра, впуская нежданного гостя в номер.
Сели, Саня включила чайник, разложила на столике принесённые гостинцы. Стас порезал тортик, разлил по чашкам горячий кофе. Молча принялись угощаться.

«Нет, Вы, Шурочка, не подумайте ничего плохого», - после второго куска тирамису, прервал тишину гость, - «у меня сейчас, просто, всё – сложно. Чепуху какую-то сказал. Короче, с супругой временный разлад. Я, конечно, тот ещё козёл. Ну, это я озвучиваю Ваши мысли. Но я её люблю. Очень. Но вот как-то так не здорово получается».
«Ваша личная жизнь меня совсем не касается», - Шуре даже стало его немного жалко, уж больно несчастным выглядел, - «если весь этот Ваш демарш, для того, чтобы я не распускала сплетни о сегодняшней нашей встрече, то потратились напрасно. Я бы всё равно молчала – так воспитана».

Финдиректор тяжко вздохнул: «Сашенька, я не могу Вам всего сейчас объяснить. Слово дал. Но мне так неприятно знать, что Вы – именно Вы – могли плохо обо мне подумать».
«Я о Вас совсем не думаю. Своих забот хватает. Живите как хотите», - злость на Стаса прошла, осталась печаль. О себе, о Косте, о не сбывшемся.

«И Вы зря решили, что я пришёл Вас задабривать. Я и так знаю, что враки и дрязги разносить – это не про Вас».
 
«Ничего я не решила», - она уже немного стыдилась недавних своих мыслей, - «давайте уже есть и пить. Вкусности Ваши – изумительны. А кофе и вовсе – шедевр».

   Они ещё посидели с полчаса, поугощались, поговорили о разном. Стас оказался занятным собеседником и казался вполне нормальным человеком. О плохом не вспоминали, говорили на отвлечённые темы. Уходя из номера, гость предложил Сане свои услуги в качестве шофёра. Посетовал, что, вероятно, она уже утомилась от местных пейзажей и, возможно, желает сменить обстановку. Шура ответила, что подумает над предложением. Ложась спать, она уже знала, куда хочет прокатиться. 

   День выдался солнечный и радостный. Сразу после завтрака, Александра и Стасик отправились на прогулку. Ехали долго, останавливаясь «у каждого столба». Несколько раз тормозили, чтобы пройтись, полюбоваться зимними пейзажами, поснимать на камеру.
Заглянули в придорожный ресторанчик, погрелись, подкрепились аппетитным шашлыком и домашними пирожками с кофе. Взяли выпечку с собой. Добравшись до усадьбы, решили сделать привал. Станислав, о чём-то побеседовал с охраной и машину пропустили внутрь владения.
Перво-наперво, обошли весь парк. Восхищались вековыми дубами, могучими пихтами, раскидистыми липами и разнообразными экзотами. Фотографировались на фоне прекрасных мраморных статуй, украшающих главную аллею, на мостиках, перекинутых через каскад небольших прудов, на величественной парадной лестнице. При свете дня, всё оказалось ещё лучше и шикарнее, чем виделось в первый раз.
Саша не скрывала своего изумления и ликования. Продрогнув, решили попроситься в дом. Идея была наглая и авантюрная, но Стас уверял, что их непременно пустят. Двери открыла старая женщина с приятным, добрым лицом. Финдиректор широко и обаятельно ей улыбался, вкрадчиво что-то нашёптывал, кивал на Санечку, ожидающую в сторонке. В результате переговоров, нежданных пришельцев не только пустили во дворец, но и разрешили посмотреть некоторые помещения в сопровождении слуги.
Дом поразил своим уютом, неспешным укладом и теплотой. Людей видно не было. В комнатах прибывали тишина, покой и умиротворение. Ничего не напоминало о случившемся недавно маскараде. Картины, антиквариат, дорогая красивая мебель, много живых цветов – здесь явно обитал эстет.

   Завершив экскурсию, слуга вывел гостей в столовую. Там уже был накрыт стол. Застеснявшаяся Шурочка сначала ни в какую не соглашалась присоединиться к общей трапезе.

Стасик простыми и доходчивыми словами – «Вы своей избыточной интеллигентностью вероятно испортите добрым людям настроение, а также помешаете сделать хорошее дело – накормить странников» - убедил упрямицу. Зыркнув на своего сладкоголосого попутчика, Саша села за стол, с краешка, рядом с приветливой домоправительницей. Не смотря на почтенный возраст, она оказалась лёгкой в общении, смешливой, словоохотливой и весьма любознательной дамой.
Хитро поглядывая на Александру и её спутника, рассказывала забавные истории из своей молодости и сетовала на чопорные тогдашние нравы. Вопросов не задавала, хотя видно было, что ей интересны новые знакомые. Про усадьбу пояснила, что хозяин наезжает не часто. Это раньше, когда всё семейство пользовалось владением, шум, гам и смех не стихали в этих стенах. А нынче, вот уж лет шесть, все разъехались по своим домам и квартирам, и стало тихо и пустынно. Саня хотела спросить про недавнее торжество, но не решилась.

   Уже садясь в авто, она с грустью проговорила: «Какой прекрасный дом. И сад. И парк совершенно великолепный. И никто не живёт. Как обидно. Это же – рай».
«Так в чём же дело, Шурочка? Надо охомутать этого «редко наезжающего» и дело с концом. Будете жить в этом раю».
Санюша нахмурила брови: «Вы, Станислав, ещё мне за предыдущие вольности не ответили, а уже вновь дерзите».
«Каюсь, каюсь. Не сердитесь, пожалуйста, Сашенька. Там так вкусно пахло всякими невероятными кушаньями. Я не мог допустить, чтобы Вы всё это не попробовали. А про хозяина усадьбы я кое-что слышал. Потому и предложил Вам этот планчик», - Стас состроил уморительную жалобную рожу, потом хмыкнул и рассмеялся. Шура не смогла удержаться и через секунду они хохотали вдвоём.

Обратной дорогой, финдиректор поделился имеющейся у него информацией о доме, семействе и нынешнем хозяине. Получалось занятно.

По словам Стаса, до революции в этих местах было имение князя Луговского. Это тогда был разбит парк и построен большой прекрасный дом, в итальянском стиле. Сад появился уже в советское время, когда здесь разместили Дом малютки. Позже в этих стенах обитались какие-то санатории для партработников, закрытые загородные клубы и прочее. Возможно, именно благодаря чудесной природе, красоте и величию здания, замечательном парку и саду – так ценимых, всякого рода элитой - сохранилось всё не так уж и плохо.
В перестроечные времена, обнаружился наследник Луговских, который, потратив не мало сил, времени и денег, вскоре стал владельцем усадьбы. Далее, последовало долгое восстановление былой роскоши и атмосферности. Но труды и старания оправдали себя. Имение славится на всю округу. Теперь тут живёт сын этого наследника. Сам же старый хозяин, с супругой, в основном пребывает за границей. Нынешний владелец одинок, богат, не стар, отменно образован и приятен наружно. Первый жених в здешних местах и не только. Ни в чём аморальном и предосудительном не замечен.

«Что-то уж слишком сиропно у Вас получается, господин финансовый директор. Я – девочка большая. В сказки и Деда Мороза давно не верю. Хозяин такой красотищи, сам такой весь из себя замечательный, всем так нужен - аж в очередь выстраиваются - и до сих пор один. Что-то в этом не так», - Александра уже выбиралась из машины, - «спасибочко большое за прогулку. Было шутейно, чрезвычайно вкусно и познавательно. Пирожки я возьму с собой – вечером с Лизой стрескаем. Вам есть кому напечь».
Съехидничала, подхватила сумку и, вертлявой походкой двинулась к своему корпусу.

   Вечером, после танцев, подруги собрались в Лизином номере на сходняк. К пирожкам и ватрушкам присоединили много чая и кофе, по капелюшечке ликёра, Стасовы конфеты и, купленный в магазине тирольский пирог. Получилось много, сладко, жутко питательно и калорийно.
«Не дрейфь, Санька. Мы уже натанцевались, завтра опять пойдём – ничего, нигде не завяжется. Всё растрясём. Да и для кого тебе красивой-то быть. Можешь, вааще, расслабиться и толстеть сколько хошь. Ослик ручной у тебя есть. А больше тебе, вроде, ничего и не надо. Было. Или чё изменилось?» - Лизон была в приподнятом настроении и сыпала шутками и поддёвками направо-налево.

- Чё не изменилось. Я для себя хочу – стройная, красивая. У меня, вон, теперь, ещё одна шубка есть. А как, если влезать перестану? Её тогда моли отдавать?

- Моли не надо. Для моли слишком жирно будет. Пусть она пуховики жрёт. Ты, вот мне скажи лучше, куда это сегодня с начальством ездила? Он же вроде не в твоём вкусе.

- Вот, что ты за человек такой. Тебе везде интим мерещится. Мы просто ездили кататься. Просто. Понимаешь?

- Понимаю. Значит, было скучно.

- Уууууу. Обрыдлая. Было весело. Очень. И, если серьёзно, как мужик он мне, конечно, не нравится. Я в нём стержня не чую. А вот компаньон из него получился вполне приличный. И развлекал, и смешил, и оберегал, и кормил вкусно.

- Занятно. И где же все эти чудеса происходили?

- Да много где. Я скажу главное. Мы были там.

- Где там? … Да ладно… Не может быть. Разыгрываешь. Ты же говорила там – всё серьёзно, по-взрослому. Охрана, заборы до неба, видеонаблюдение, слуги, туда-сюда… Или вы со Стасоном всех грохнули? Или нет. Сделали подкоп. Или лучше так. Он тебя перебросил через забор, а ты уж там развернулась…

- Много всё-таки в тебе суеты, Лизонька. Вот версий, версий наметала. И всё – в молоко. Станислав, благодаря своей невыразимой обаятельности, сначала обаял охрану, потом – домоправительницу, далее – без остановок.

Лиза гомерически расхохоталась: «Стас. Обаятельный. Без остановок».
«Да. И это - чистейшая правда. Я видела всё собственными глазами», - обиженно поворчала Саша.
«Да не сердись, о моя умнейшая из умнейших. Обаял так обаял. Тебе виднее. Ну и что там, как?»

Шура поведала всё в подробностях и мелочах, хотя и без особого энтузиазма – Лизаветин сарказм несколько раздосадовал её. Приятельница слушала внимательно, хотя иногда, казалось, отвлекается и думает о чём-то своём. Ещё чуток посидели, потрещали о бабском и пошли на боковую.  Недоеденное убрали в холодильник – до следующей встречи.

   Среди ночи Саша проснулась. Сильно болела голова. Встала, порыскала в аптечке. Выпила таблетку и присела в кресло. Пока ждала, когда отпустит нашло лёгкое забытьё – то ли сон, то ли дрёма, то ли видение. Будто, она с Костей танцует вальс. На ней - бальное платье цвета голубиной шейки – красивое, до одури. На нём – чёрный фрак и бутоньерка в петлице. Зал огромный, а танцуют они одни. Музыка играет и играет. А они кружатся и кружатся…
Шура очнулась. Сон был таким реалистичным и красочным, что казался явью.

«Наверное, это - от головной боли. Или – от таблетки. Вон, и голова кружится», - она встала, пошла к кровати, - «спать. Очень много всего стало происходить. В жизни. Моей. Вот, голова и не выдерживает».


Глава 17.


     На следующий день на базе случилось ЧП. Уже смеркалось, когда начался пожар на конюшне. Из окон, выходящих в сторону хозяйственных помещений, Сане хорошо были видны языки пламени и большой столб дыма. Быстренько оделась, выскочила на мороз, понеслась к денникам. Там уже собралась толпа народу – из отдыхающих. Персонал как мог боролся с пламенем. Праздных зевак не пускали близко к месту событий. Шурочка пробралась с тыла, там, где был запасной выход. Через него несколько человек молча и сосредоточенно выводили лошадей. Было похоже, что животные не пострадали. Очевидно, загорелось какое-то подсобное помещение. Пока Александра высматривала Вороного, она заприметила двух приезжих девиц. Вместе с конюхами и обслугой, они выводили лошадок и выносили ценный инвентарь.
«А эти что тут делают?» - удивилась Шура, - «чудны дела твои, Господи. Приехали такие фифы – королевишны, никак не меньше, а тут в спецухах грязных, хозяйских кобыл да жеребцов спасают. Я уже ничего не понимаю. В этой жизни».

Дождавшись, когда из задымлённых помещений выведут последнюю животину и убедившись, что с Вороным всё в порядке, она отправилась восвояси.

Вскоре, обнаружилась ещё одна неприятность. Вся база отдыха оказалась обесточена. Дело в том, что последние два дня из-за наступивших холодов, местные районные электросети вырубили электричество. Говорили, что произошло обледенение и обрыв на линии. Пока искали, пока чинили, база перешла на свою подстанцию. И вот теперь, из-за пожара, пришлось её отключить. Загоревшееся помещение было угловым. Точнёхонько рядом с ценным сооружением. Что-то там выгорело, сломалось и теперь предстояло пережить вечер при свечах.

В главном здании, в помещении фойе собрался стихийный митинг сотрудников фирмы.   

- Нет, ну это уже никуда не годится. Лично я, собираюсь и уезжаю.

- Да уезжайте, Вас никто не держит. А у меня есть ещё законных три дня отдыха. И я их отгуляю – хоть при свете, хоть в темноте.

- Можно же, сейчас уехать, а когда починят – вернуться.

- А кто вас обратно пустит? Всё. Умерла – так умерла.

- А давайте, раз такое дело, устроим сегодня вечеринку. Будем, как в детстве, рассказывать страшные сказки, есть чипсы и пить пиво.

- Идея не плоха. Но лучше – играть в «данетки», пить шампанское и закусывать мандаринами.

- Я предлагаю пить водку, без закуски, и играть в «бутылочку». А потом расходиться по номерам. В произвольных сочетаниях. Будет, что вспомнить. Когда свет дадут.

Погалдели, разобрали у кастелянши свечи и разошлись. Кто-то уехал, большинство остались. Все оставшиеся согласились, что чем сидеть сычами по своим гнёздам, лучше собраться в банкетном зале и весело провести время. Кухня оперативно начала готовить угощения – благо оснащена была и печами обыкновенными, на дровах. Стены зала увенчали свечными канделябрами. Праздник назначили на восемь.

   Саня лежала на кровати и думала. Идти на очередную попойку абсолютно не хотелось. Но что-то подсказывало ей, что пойти надо. Почему-то казалось, что и пожар этот, и вечеринка – не случайны. И, возможно, образовавшийся клубок вопросов и загадок, распутается, разрешится именно на этом «празднике жизни».

     Ближе к восьми, народ стал подтягиваться. Осторожно бредущие по тёмным коридорам, спускающиеся по лестницам, с бледными, колыхающимися огоньками света в руках, стекающиеся к залу люди были более похожи на участников тайной мистерии, чем на обычных бухгалтеров, снабженцев, айтишников и прочих работников умственного труда. Рассаживались за столы, водружали свечи в центре, боязливо оглядывались по сторонам. Свет, льющийся со стен, создавал лёгкий, таинственный полумрак.

Александра пришла, когда официанты уже разносили горячее. Рассмотрев подходящее пустое место, пробралась к нему и расположилась. Через некоторое время, к её столику причалила Елизавета.
«Что-то мне жутковато. И что-то мне всё это напоминает», - наклонившись к подруге прошептала она.
«Шабаш. Тебе это напоминает шабаш. Очень похоже. В основном, из-за паскудной начинки присутствующих», - ответила спокойно Сашенька, с аппетитом уминая салатики.

- Тебе бы всё шутки шутить. А я серьёзно.

- Какие уж тут шутки. И я серьёзно, дорогая моя. Не кажется ли тебе, что это «жжжж» не спроста. Я имею в виду пожар. Поговаривают, что поджог был.

- Мне тоже показалась странной вся эта катавасия. Вот, плохие события, но какие-то уж больно складные.

Пока закусывали деликатесами, поглощали гарниры, лакомились стейками, запивали вкуснотищу вином, успели разглядеть собравшихся и даже обсудить результаты увиденного.   
   Выяснилось, банкет проигнорировали только несколько невзрачных сотрудниц нижнего звена, сильно престарелые работники и начальство. Нюра обосновалась вместе с товарками из маркетинга. Елена сидела за столиком с Пихалычем. Обе были во всеоружии.

«А не кажется ли тебе, яхонтовая моя, что именно этим двум фуриям больше других интересен данный расклад?» - вопрошала Лизавета, чокаясь со своей компаньонкой.
«А не кажется… Я почти уверенна в этом», - ответствовала Шурочка, залпом выпивая «шардоне».

- Посуди сама, до этого, они прятались по своим катакомбам. Кто их особенно видел? Правильно, практически никто. А почему? А потому что, договор-то они заключили, а ведь ничего само не происходило. И дела их амурные никуда не двигались. А ждать они не любят. Вот и пришло какой-то из этих гадин в голову, ускорить события. Глядишь, под шумок, можно и спроворить что. Интимное.

- Ты, как всегда права, Эльза. За Нюрка не скажу, А Ленка, судя по всему, совсем от рук отбилась и по правилам играть ни в какую не хочет. Глаз у неё лихой. Дней осталось мало – будет идти ва-банк. А что это значит? А это значит – жди дальнейших подлянок и каверз.

- Что же нам-то делать?

- Как что? Не терять бдительность.

   Незаметно на сценке появились музыканты, расселись, пощипали струны и заиграли. Пианист, ударник, две акустические гитары. Полный неэлектрофицированный набор!

К танцевальной площадке вышли первые желающие встряхнуться. Всего несколько пар, они, медленно двигаясь в танце, задавали вечеру иной, более вкрадчивый, интимный и романтический ритм. Оставшиеся за столиками, немного ослабили галстуки. Откинулись на спинки стульев, в прищуре рассматривали народец в зале, флиртовали с близ сидящими.

Нюра выглядела вполне спокойной. Много смеялась, активно и с удовольствием выпивала и закусывала. Ленка нервничала и поглядывала на входные двери. Вечер продолжался уже более полутора часов, а никто из боссов так и не появился.

     Спустя ещё два часа, когда отдельные пьяненькие уже начали заваливаться мимо стульев, появился Стас. Громко извинившись за накладки, омрачившие отдых, пообещал скоро всё наладить и прошёл к своему столу. Лена заметно повеселела и на следующий же медляк пригласила начальника.
Было видно, что он упирается и что-то пытается ей объяснить. Потоптавшись перед начальственным столом несколько минут, Елена, не солоно хлебавши, в остервенении скомкала и швырнула на пол тканевую салфетку, и развернувшись резко на каблуках, пошла к своему месту. Михалыч, прытко вскочил из-за стола, рванул ей навстречу и, щёлкнув каблуками, пригласил на танец. Позор был замят. Обнявшись, они вышли на середину зала.

«Что она выделывает? Нет, ты только глянь. Она его сейчас трахнет.  Пардоньте. Знаю, знаю, как ты Сашенька не любишь пошлостей. Но это по-другому и не называется», - округлив от возмущения глаза, Лиза тыкала пальцем в танцующую Ленку.
«Да уж. Видимо, женщина очень соскучилась. По ласке. Интересно, одетыми дойдут до выхода или прям тут расположатся?» - Шурочка скучливо оглядела пару, дёрнула ещё бокал и предложила, - «пойдём-ка, розочка моя, на воздух, покурим. Что-то тошнит меня от этого веселья».

   На крыльце бойко щебетали приезжие красотки. До невозможности гламурные – словно и не припахивали на спас работах три часа назад – они о чём-то договаривались, комментируя грядущие действия и хохоча над своими версиями. Увидели выходящих из корпуса подруг, замолкли, но не покинули места. Саня сосредоточенно достала сигареты, прикурила, глубоко затянулась. Развернувшись в сторону леса, облокотилась на перила, задумалась.
«Девочки, у вас там веселье, как мы слышим. А нельзя ли к вам присоединиться?», - спросила Лизу одна из девиц.
«Отчего же нельзя? Можно. Только там у нас, скорее всего, не так весело, как вам кажется», - отозвалась в тон Лизавета.
«Ну мы немножко посидим, посмотрим. Если не понравится – уйдём. Так вы не против?» - встряла вторая гостья.
«Отчего же – против? Извольте», - снова пробубнила Лизон.

В банкетный вернулись вчетвером. Судя по увиденному, вечеринка необратимо вошла в фазу – всё можно. Механизм был уже запущен. Народ основательно раскрепостился и уже не задумывался – позволительно ли, прилично ли. Девахи, представившиеся Кристиной и Анжелой, юркнули за крайний столик.

   Не прошло и пяти минут, как та, что Кристина, миновав весь зал походкой «от бедра», приблизилась к Стасу, в этот момент ворковавшему с молоденькой официанткой. И приобняв его за плечо, наклонилась к щеке. Он обернулся, смутился, что-то спросил. Девица засмеялась и, взяв финансового босса за руку, потянула его танцевать.
Они медленно качались на центральном пятачке. Ничего показного и откровенного. Но от пары несло таким эротизмом, что публика восторженно замерла. Платиновые длинные волосы партнёрши уже запутались в пальцах Стаса. А он мял и перебирал их снова и снова, как одурманенный.

Музыка смолкла, директор проводил девушку к столику. Поискал глазами обслугу, кивнул кому-то. Гостьям тут же уставили столешницу спиртным и тарелками с едой.

Всё это время две пары глаз с ненавистью следили за происходящим.

«Вот Ленка бесится, вот бесится. Сейчас, прям, взорвётся от злости», - Саню парное выступление Стасика порадовало и настроение наконец-то начало улучшаться.

- Да. Дамы оказались занятными. Это мы с тобой вскрыли этот ящик Пандоры. Или это был другой ящик?

- Всё нормалды с ящиком. Содержимое, похоже, то, что надо. По крайней мере, появился противовес зарвавшимся гарпиям.
 
   Праздник закончился полным развратом. Показательная интерлюдия начальника, будто дала финальную отмашку. И шлюзы открылись. Народец окончательно офонарел. Обжимался и целовался в дёсны, так сказать, не сходя с застолбленных локаций. Шура, понаблюдав за этим моральным разложением с полчаса. Сделав некоторые выводы и уточнив картинку, засобиралась в номер.

«Ничего нового, мы уже не увидим…После Стаса,
тут у всех крышу сорвало. Вот оно – пагубное влияние начальства. Если ему – можно. С залётной кралей романы крутить… Пока его «курица» дома с высиженными яйцами возится. То, другим можно и подавно. Прискорбно всё это. И мерзопакостно», - Саня встала из-за стола и двинулась к выходу.
«Я ещё чутка поотвращаюсь. И тоже отчалю», - кликнула ей в спину Лизочка, - «может забегу. Вдруг, что неординарное случится».

   Сон не шёл. Какая-то мысль свербела и не давала покоя. Александра встала, потусовалась по номеру. Долго глядела через обширную балконную дверь в темень ночи. По двору изредка прошныривали какие-то тени. Парковые светильники не горели и разобрать ночных ходоков было невозможно. Но, что жизнь с отсутствием электричества приобрела новый окрас и формы – сомнений не осталось.

«А ведь он танцевал с той же, что и в парке был. Когда я их застукала», - пришло в голову, - «и, похоже, тут что-то серьёзное. И странное».

Ещё с час поворочалась, помозговала всё кучно. И заснула.


Глава 18.


     На следующий день – по сути, последний полный в заезде. С утра, на завтраке, было пустынно, как никогда. Заняв с Лизоном центральный столик, Шура неспешно утоляла и насыщала. Выслушивала подробности и мелкости вчерашнего финала. И складывала в голове кусочки жизненного полотна. Что-то всё же стронулось и покатилось накануне. Будто события, до того зреющие и ожидающие своего часа, сорвались и пустились в пляс. В ней самой росло и крепло ощущение развязки. Возможно, далеко не такой – как ожидалось или хотелось. Но – полной и всё расставляющей по своим местам.

Из эмоционального рассказа Лизы, было узнано: Стас вскоре после танца-шманца покинул гнездо разврата; Кристины-Анжелы смылись и вовсе как-то незаметно; больше из боссов никто не появился. Сотрудники фирмы разделились по интересам. Кто-то шумно пил до утра. Кто-то разбрёлся по номерам.
«Вот, прям чтоб уж совсем – в наглую и не скрываясь. Не скажу», - бурлила бухгалтерша, - «но, кто с кем отправился ночевать. Увидели все. Понимаешь, все… Я такой «камасутры», давненько не встречала… Теперь. Большая часть конторы вполне себе может засвидетельствовать пошлый одиозный адюльтер. Друг друга. На суде... Хотя, о чём это я».
«Не скорби, птичка моя. Всё всем отвесится. Я нюхом чую – быть в собрании грешников беде», - Саша уже и не сомневалась в этом.

     После обеда, неожиданно объявили о мероприятии. Всех сотрудников фирмы приглашали в восемнадцать ноль-ноль в банкетный зал. Причина названа не была и планктон шептался, строил догадки.

Пустота в здании, гулкость коридоров, растерянность и какое-то неудобство на лицах. Словно, похмелье – тотальное и беспросветное. С отчаянным выдиранием волос, раскаянными рыданиями и клятвенными обещаниями – «нигде и никогда, больше».
Сане казалось, после всего, что наворотили, наделали, нагадили. Жить так просто дальше невозможно. Что эти люди, приторно здоровающиеся с ней, улыбающиеся и желающие какого-то там «добра». Должны, обязаны чувствовать себя плохо, мерзко. Но, нет. Всё так же брезгливо ковырялись в тарелках. Недовольно бубнили про сорванный отдых. Бросали мимолётные, сальные взгляды на коллег, по прошлой крамольной ночи.

   К шести в зал начал подтягиваться служивый народ. Рассаживались на ряды стульев. Спрашивали друг друга – по какому поводу слёт. Смеялись, переругивались, посматривали на часы. К означенному времени, зал изрядно пополнился. А ровно в восемнадцать, к заседательскому столу прошли люди, в деловом.
Две женщины и трое мужчин расположились в креслах. Сосредоточенные и вежливо-отстранённые. Ведущий собрания пришёл вслед за начальством. Прикинул по головам наличие сотрудников. Рысью просеменил к столу, пошептался с руководством. Люд в зале успокоился и настроился на позитив.

Александра со товарищи влетела в зал в числе последних. Все козырные места уже были заняты, и они с Елизаветой примостились на последнем ряду. Видно было неважнецки, но зато очень хорошо слышно. В том числе и реакцию зала.

     Ведущий постучал пальцем по микрофону и призвал присутствующих к вниманию и тишине. Затем началось представление начальства. Двух женщин обозвал представителями учредителя фирмы. Стаса все узнали безо всякого лишнего трёпа. Ещё один мужчина являлся юристом, ведущим все дела компании. Третьего обозначил как хозяина базы отдыха.

Слово взял Станислав. Поблагодарил сотрудников за плодотворный труд, на благо концерна. Ещё раз поздравил всех со всеми прошедшими. Чего-то там пожелал и сел на место. У Сани сложилось впечатление. Что финдиректор был аперитивом. Его выпустили в публику на разогрев. А главное блюдо – вот-вот внесут. И она не ошиблась.

   Микрофон пододвинула к себе женщина. Графитовый брючный костюм, в тонкую светло-серую полоску. Гладкие волосы убраны. На голове серая «федора». Нюдовый мэйк-ап. Минимум украшений. Стильная и дорогая «штучка». Голос у дивы оказался низким и с хрипотцой.
И вот этим волшебным голосом она поведала вещи страшные, хотя и очевидные. Что в фирме грядёт чистка и сокращения. Что КПД работы сотрудников мал до преступного. Что владелец, посовещавшись с директоратом, решил поменять руководство. И теперь, финдиректор у компании – она. И величают её Грета Карловна.

По рядам зашелестел недоумённый ропот.

И в этот момент, дама сняла шляпу и ворох платиновых волос рассыпался по плечам. Вуаля!
У Сани, аж дыхание зашлось. И видимо, не только у неё. Над головами сидящих понеслось – ууууу.

Давешняя легкомысленная загламуреная дурочка Кристинка – большой босс и нач по финансам. Это – сильно.
Но, и это было не всё. Медленно и задушевно, платиновая «бомба» поведала ошарашенному залу. Что ещё, она – «драная курица», «тётка в бигудях», «насельница и кормилица королевских отпрысков», «пустое место при богатом муже», «тупая стерва», и прочее, и прочее. Короче, жена Стаса.

   Вот на этом месте, Шурочка замечтала, чтобы время замедлилось и потянулось красочно, подробно и в удовольствие. Много она видела в жизни конфузов, но этот был самым приятным. Взгляды болтливых конторских баб заметались блудливо и опасливо. Кто-то начал даже оправдываться и объяснять что-то. Нервозность сменила благодушие и мёртво повисла над залом.

   Роль палача досталась второй диве. Как все уже догадались «Анжелке». Вкрадчиво и доходчиво, она рассказала коллективу. Что служба безопасности предоставила все материалы о жизни работников в стенах офисов и в местах общего отдыха. Что камеры наблюдения - везде и даже больше. Что нужные спецы нарезали из этой кучи дерьма вполне увлекательные сценки, скомпоновали их в фильмецы. Любимого жанра присутствующих – домашнее порно. Что копии уже разосланы с курьерами всем супружникам участников оргий. И, видимо, кроме увольнений. Многих ждёт развод. Занавес!

Никогда ещё Саша не видела ничего более фееричного и искреннего. Окаменевший от услышанного плебс. Понял наконец размер катастрофы. И отреагировал. Женщины рыдали. Мужики матерились. Апофеоз состоялся.